Глава 1Смерть… как долго Снейп ждал ее, молился о ней, как об избавлении от мучений, но сейчас, когда поганая змея Темного Лорда вонзила ядовитые зубы в его шею, в голове стремительно пронеслась тоскливая мысль: «Мерлин, как страшно умирать вот так, одному, на заплеванном полу визжащей хижины… после меня ничего не останется…». С усилием приподняв веки, Северус увидел любимые им когда-то зеленые глаза, но на лице человека столь ненавистного, что сердце на секунду сжала злоба, кровь фонтаном забила из разодранной шеи. «А ведь я не успел сказать ему… почему я всегда опаздываю? Не успел сказать Лили, как люблю ее, не успел спасти ее, не успел исполнить свой долг перед ней…». Снейп прошипел из последних сил: «Собери, собери…», усилием воли направляя поток мыслей в наколдованный испуганной всезнайкой Грейнджер сосуд.
- Посмотри на меня, - глаза Лили на ненавистном лице, они смотрят с болью и сожалением, и только сейчас, проваливаясь в черную липкую темноту и зная, что жизнь кончена, зельевар понял, что Гарри и в самом деле больше похож на мать, чем на отца.
Сознание вернулось неожиданно. Снейп почувствовал, что вновь лежит на полу, только вокруг расплываются густые клубки рваного тумана, сквозь который на него смотрели все те же любимые глаза. «Неужели еще не конец? Продление агонии? Скорее бы все закончилось». Но голос, такой родной, так бережно хранимый в памяти, вдруг произнес где-то рядом:
- Не торопись, Сев!
Это была она. Зеленые глаза, рыжие волосы. Сколько лет прошло с той поры, когда она смотрела на него вот так: ласково, нежно, по-доброму.
- Спасибо тебе за Гарри, Сев! – нежные руки коснулись его волос, погладили по щеке.
- Лили, - прошептал Снейп, - прости меня за то давнее, это говорил не я…
- Я знаю, Сев, теперь я все знаю, - она грустно посмотрела на друга юности, - это ты прости меня.
- За что? – изумился зельевар, приподнимаясь на локтях, удивленно глядя на любимую женщину.
Ни ее внезапное появление, ни отсутствие боли, ни появившаяся вновь возможность двигаться, ничто так не поразило его, как последние слова Лили.
- Все еще не понял? – она печально улыбнулась. – Ведь я сломала тебе жизнь!
- Ты? – закричал он, хватая женщину за руку. – Да ты самое лучшее, самое светлое, ты все, что у меня было!
- Вот видишь, Сев, ты сам и сказал это. В твоей жизни ничего не было кроме меня. В том, что судьба обошлась с тобой так неласково, есть и моя вина. Если бы я не была тогда так горда и невнимательна, то увидела , что твое увлечение темными искусствами – поза, самоутверждение, способ защиты, а ненависть к маглам – отношение к отцу, только что сведшего в могилу миссис Эйлин. Не оттолкни я тебя в тот момент, возможно, все бы было по-другому. Прости, что не смогла быть тебе настоящим другом. И не кори себя за пророчество, оно все равно бы стало известно этому мерзавцу.
Снейп удивленно смотрел на молодую женщину, смысл сказанного доходил до него с огромным трудом:
- Нет, Лили, в своих грехах я виноват только сам.
- Несомненно, - прервала его женщина, - но если б не я, грехов, возможно, было бы значительно меньше. А после моей смерти… если б Дамблдор не поручил тебе Гарри, возможно ты оставил меня в прошлом, женился, растил своих детей, но мой сын стал постоянным напоминанием о любви и ненависти, какое уж тут настоящее?
- Никогда, слышишь? Моя любовь всегда принадлежала только тебе. А Гарри… я был несправедлив к нему, - мрачно ответил Снейп.
- Он слишком похож на Джеймса, а ты никогда не отличался христианским всепрощением, - горько засмеялась Лили, - квиддич этот дурацкий, лохмы во все стороны, ужасная самонадеянность, никакой способности к зельеварению, которое так любили мы с тобой.
Она вновь коснулась его руки:
– Да, ты был несправедлив, но защищал моего сына, забыв об унижениях, причиненных его отцом, терпел боль от пыток Волан-де-Морта. Я знаю, сколько незаклинаемых шрамов на твоем теле, Сев, а сколько в душе…
Из-за ее плеча выплыла еще одна фигура. Снейп впился глазами в ненавистное лицо Поттера-старшего, изобретая, что бы такого ядовитого сказать человеку, укравшему его счастье, его Лили. Ничего подходящего к случаю в голову почему-то не приходило.
Внезапно Северус понял, что главный мародер выглядит как-то иначе, не таким, каким он его помнил. Он долго пытался понять, что изменилось в Джеймсе, пока до зельевара не дошло, что тот впервые смотрел на него без злобы и презрения.
- Прости, Северус, я правда раскаиваюсь, что вел себя так по-скотски. Ты был бы лучшим мародером, чем крыса-Петтигрю, жаль, что все сложилось иначе. Но даже будь ты моим другом, Лили бы я без боя не уступил, - проговорил Джеймс, подавая Снейпу руку.
Тот очень долго смотрел на нее, пока не услышал шепот Лили:
- Сев, пожалуйста!
Тогда он протянул свою руку в ответ. Джеймс крепко схватил ее, помогая своему извечному врагу подняться.
И тут же Снейп увидел третью фигуру, ненависть вновь всколыхнулась в его груди.
- Да, Нюн…, прости, Снейп, не ожидал от тебя такого! Да ты, оказывается, герой! – колючие глаза Блэка насмешливо оглядывали бывшего однокашника.
- Не надо, Сириус, - раздался четвертый голос, - ты не прав! Прости и меня, Северус, я никогда не мешал друзьям издеваться над тобой. Шляпа по ошибке определила мена на Грифиндор, я самый настоящий трус. У меня не хватило храбрости противостоять друзьям. А ведь у нас было много общего.
- Люпин? Ты тоже? – спросил зельевар, а потом добавил то, что никак не ожидал от себя услышать. – Мне жаль, у тебя сын.
- И мне жаль, - грустно ответил Римус, - вдвойне жаль, что Дора тоже ушла, и Тедди остался без родителей. Да еще моя злосчастная болезнь. Ты же знаешь, она может проявиться в одиннадцать. Надеюсь, ты поможешь ему? Ты же мастер зельеварения, умоляю, сделай так, чтоб он не стал оборотнем! Или я прошу слишком о многом?
- Вы, кажется, забыли, что я тоже умер и смогу помочь, только став привидением, диктуя какому-нибудь болвану, как правильно сварить лечебное зелье. А становиться ради этого конкурентом Кровавого Барона за Слизеринские подвалы я не намерен, - вновь взвился на дыбы Снейп.
- Твой сарказм мешает слушать, - перебила Лили, вновь выходя на первый план. – Ты еще не прожил свою жизнь, слишком долго жил моей. Возвращайся, но прошу, будь счастлив, тогда и я буду спокойна.
- Вернуться?
- Как же обойдутся выжившие без великого зельевара, гения современности и тэдэ, и тэпэ, - снова насмешливый голос Блэка, - но если своей мешаниной ты поможешь Тедди, то, собираясь сюда в следующий раз, прихвати распределительную шляпу, обещаю сожрать ее на обед…
Эти слова были последними, что он услышал, прежде чем опять провалиться в густой туман, сквозь который блестели две зеленых путеводных звезды.
Стараясь не заорать от вновь начавшейся боли, он услышал громкие всхлипывания и почувствовал, что в хижине отчего-то идет дождь.
- Ой, профессор, простите, что я так плохо о Вас думал, все ругал, а Вы, Вы по приказу Дамблдора его того, а Гарри сколько лет защищали, я б удавился, а так не смог.
Трубные завывания Хагрида прерывались его шмыганьем, во время которого зельевара окатывало очередной порцией брызг. Сквозь полумглу Снейп увидел залитое слезами лицо лесничего, могучие руки и плечи, покрытые сочащимися кровью порезами.
- Идиот, идите к мадам Помфри, вам нужна помощь, - зельевар даже не понял, сказал он это, или только подумал.
Но Хагрид услышал:
- Нет, профессор, бедная Поппи сама под заклятием, худо ей… профессор, вы живы?
Хагрид наклонился над Снейпом своим огромным телом, что-то очень горячее, прожигающее насквозь, капнуло на растерзанную шею. Боль, сильная и до того, увеличилась в сотни раз. Кровь полувеликана, возившегося со всеми известными и неизвестными науке монстрами, покусанного ими и устоявшего против всех ядов, оказалась настоящей сывороткой для зельевара. Последней мыслью, перед тем как вновь потерять сознание, была: «Ну вот, теперь я еще и его должник!»
***
В следующий раз он пришел в себя на больничной койке. Снейп понял, что это больница, потому что все вокруг было зеленым: люди в халатах, постельное белье, столик рядом с кроватью, занавеска, огораживающая от мира. На древнем кресле, поставленном в ногах кровати, кто-то спал, свернувшись калачиком.
- Мистер Поттер! – раздалось ядовитое шипение. – Вы торчите здесь уже пятые сутки, вам самому необходима помощь! Он все равно без сознания и неизвестно, очнется ли. Ваш лесничий притащил сюда этот полутруп, силой заставил нас принять его. Мы, конечно, уже знаем, что он был на нашей стороне, что он герой, но показателей смертности еще никто не отменял…
Негромкий хлопок, говоривший вдруг поперхнулся, его язык вылез изо рта и покрылся отвратительными шипами.
- Еще слово, - произнес Гарри спокойным голосом, не предвещавшим, правда, собеседнику ничего хорошего, - и вы пожалеете, что раскрыли свой рот.
«Надо же, мальчишка все же хоть чему-то научился! Еще семь лет общения и, глядишь, переймет мой фирменный взгляд! Да и с невербальными заклятиями у него, кажется, порядок», - отметил про себя Северус. Он попытался позвать Поттера, но горло словно перехватило веревкой.
Потом приходили еще какие-то люди, говорили о погибших в последнем сражении, об убитой Нагайне, разрушенном Хогвартсе.
- Как профессор, Гарри? – раздался еще один знакомый голос, и в палату, споткнувшись о порог, ввалился Невилл Лонгботтом. «И этот здесь!» - простонал Снейп мысленно, оглядывая мальчишку из-под полуоткрытых век. Лицо последнего осунулось, похудело, под добрыми, немного телячьими глазами, залегла синева.
- Все также, в сознание не приходит. Господи, Невилл, до чего жаль, что все так получилось. Вдруг он не проснется, и я не смогу сказать ему хотя бы простого спасибо.
- Я понимаю, Гарри. Столько лет я мечтаю сказать родителям, как люблю их, - голос Лонгботтома дрогнул, - впрочем, надо думать о другом. Больных много, конечно люди помогают, кто чем может, но исцеляющих зелий осталось совсем мало. А с некоторыми заклятьями вообще неизвестно как бороться. Слизнорт и Гермиона валятся от усталости, им помогает Нарцисса Малфой, но ты же понимаешь, полностью ей доверять нельзя. Я перенес сюда свою коллекцию лечебных растений, перечитал все лекции профессора Снейпа, наверное, попробую сам…
Воплю ужаса, донесшемуся с кровати, позавидовал бы сам Воландеморт. Даже после Круцио его враги не издавали таких звуков:
- Только не это, Лонгботтом! Вы что, хотите угробить всех выживших? Вам не дают покоя лавры Пожирателей смерти? – словно со стороны Снейп услышал чей-то хриплый вой и некоторое время пытался осознать, что это его собственный голос.
- Профессор!
Двое молодых людей как по команде подскочили к кровати.
- Прфессор, вы пришли в себя! Теперь вы обязательно поправитесь, все будет хорошо! Спасибо вам за то, что столько лет…
- Заткните свой фонтан, Поттер! – прохрипел Снейп сердито. – Я уже понял, что Вы мне благодарны, но поверьте, еще предоставлю тысячу поводов для ненависти. Насколько я помню, школу Вы так и не закончили, так что Мерлин даст, весь следующий год будете в полном моем распоряжении. А сейчас… Лонгботтом, - он окинул взглядом разом притихшего Невилла, - минус пятьдесят баллов Гриффиндору за излишнюю самонадеянность. А теперь быстро свяжитесь с Макгонагалл, пусть сюда быстренько перевезут мою лабораторию. Не вздумайте делать это сами, эльфы управятся намного лучше. Поттер! Срочно доставьте сюда три оловянных, два серебряных и один золотой котел! Если в пылу сражения их кто-то реквизировал, надеюсь, ваше идиотское министерство оплатит их покупку. Что вы стоите, Аввадой вас по башке, с удовольствием встряхнул бы обоих как следует, но, кажется, из-за этой чертовой змеи пока лишен возможности двигаться! Ну, быстрее, недотепы!
Голос Снейпа креп, по мере произнесения монолога, набирал уверенность и в конце речи звучал уже достаточно громко. За занавеской слышалось негромкое шушуканье, воздух вокруг словно вибрировал от любопытства. «Вот тебе и покойничек, он поди у змеюки весь яд выпил, я ж пять сиклей поставил на то, что он все же помрет!» - зельевар пожалел, что не разобрал, что за наглец стоит за зеленым полотном.
- Да, профессор, мы…
- Идите, - перебил их Снейп, - а по дороге сообщите всем своим дружкам, что главное пугало Хогвартса снова в строю, хоть и весьма потрепанное! И если оно увидит рядом с собой хоть одну сочувствующую рожу, то ее обладателю лучше сразу перевестись в Дурмстранг, Шармбатон, к Мерлину в задницу, или к Волан-де-Морту в ад! Поверьте, там им будет легче!
Он поймал на себе удивленный взгляд Гарри и вдруг помимо своей воли улыбнулся. Мальчишка вытращив глаза смотрел на расползающуюся по лицу зельевара улыбку, именно улыбку, а не косую ухмылку, не веря своим глазам.
- Идите, Поттер, - повторил Снейп мягче, - и пожалуйста, скажите Лонгботтому, что я возвращаю пятьдесят баллов за убитую им Нагайну. Ну ладно, пятьдесят один балл, так уж и быть.
Котлы и ингредиенты были доставлены в срок, голова Северуса работала превосходно, чего, к сожалению, нельзя было сказать о руках и ногах. Они пока абсолютно не желали слушаться своего хозяина. Единственным, более или менее пригодным помощником могла бы стать чертова всезнайка Грейнджер, но эта кретинка довела себя до полного изнеможения, пытаясь помочь всем без разбора. Забыла, видите ли, выпить укрепляющее зелье и свалилась с нервной горячкой.
Молли Уизли и ее дочь не годились абсолютно, у той и другой постоянно наворачивались слезы, они не могли отсчитать точное количество нужных порошков и путали корень живицы с плодами древороста. Да и нечего делать бабам в лаборатории, нет-с, нечего. В этом зельевар был уверен твердо, как, впрочем, и в том, что в глубине его души завелось какое-то незнакомое существо, искренне жалевшее потерявших сына и брата женщин.
Лишь один толк был от этого семейства. Рыжий, и, как ему ранее казалось, напрочь лишенный фантазии Рон, притащил в больницу инвалидное кресло, припрятанное в гараже их дома маглолюбивым главой семейства. Но поскольку даже палочку держать в руках зельевар мог не очень долго и не мог заставить кресло двигаться самостоятельно, Уизли-младший превратился в извозчика, перевозя Снейпа из палаты в палату, чтоб тот сам мог определить, какие именно зелья надо приготовить в первую очередь.
И почему-то только сейчас, находясь в довольно зависимом и шатком состоянии, Северус вдруг начал понимать, что жизнь не так уж и плоха.
Глава 2 В ту палату он попал случайно. Уизли привез профессора на шестой этаж к одному из авроров. Бедняга угодил под несколько заклятий сразу и до сих пор находился без сознания. Прикинув, с какого зелья уместнее начинать в данном случае, Снейп с помощью Рона переместился в больничный коридор.
- Уизли, там, в приемном покое твоя мама, с сердцем что-то! – прокричал кто-то снизу.
- Профессор? – Рон умоляюще глянул на Снейпа.
- Идите, Уизли, я как-нибудь доберусь сам.
Рыжая голова тут же исчезла в конце коридора, а Северус устало откинулся на спинку кресла, размышляя, как же быть дальше. Мерлин с ней, с личной палатой, поспать и в коридоре можно, но кто будет помогать варить зелья? Нарцисса, почувствовав себя почти прощенной, нянчилась со своим совершеннолетним младенцем Драко, Грейнджер еще не совсем оправилась, с Поттером каши не сваришь, да и сам он чувствовал себя рядом с мальчишкой немного неловко. В это время в коридоре началась беготня, раздался громкий вопль:
- С мистером Фаджем совсем худо, у него приступ!
Зельевар презрительно хмыкнул. Лично он считал бывшего министра бездарным позером, да еще и весьма придуряющим, требуя повышенного внимания к своей персоне. Чувствовал себя тот, в общем-то, неплохо, только раз в час его тело покрывалось летучими мышами, противно пищащими и хлопающими крыльями. Заметив как-то неприязненный взгляд, брошенный на Фаджа Джинни Уизли, Северус не мог отделаться от мысли, что именно она, усовершенствовав свой знаменитый летучемышиный сглаз, наградила им этого жалкого человечишку, а неизвестный последователь Волан-де-Морта в данном случае абсолютно не причем.
В это время чертов Август Сепсис, Нагайна его побери, какой только идиот взял его стажером в больницу, слегка подтолкнул коляску Снейпа, и она бесшумно въехала в ближайшую открытую дверь.
Перед глазами профессора предстала небольшая двухместная палата, превращенная чьими-то заботливыми руками в уютную, заставленную зеленью комнату. Посреди нее стояла маленькая худая женщина с тусклыми серыми волосами. Чем-то она была Снейпу знакома, но чем именно, вспомнить он не мог.
- Мама, зачем ты встала – на пороге палаты возник Невилл Лонгботтом. – Я же просил тебя немного подождать, мне целителям помочь надо было, - он замолчал, заметив восседающую в кресле фигуру. Алиса! Она была младше Северуса на год и училась в Хафлпаффе. Конечно, он никогда не обращал на нее внимания, но эта девочка с огромными, светящимися добротой серыми глазами постоянно попадалась на его пути. В ту страшную ночь, после разговора с Лили, он бежал по коридорам Хогвартса, разбрасывая заклинания налево и направо, а потом рухнул около портретов основателей, проклиная в бессильной злости и ее и себя, захлебываясь слезами. Вдруг на его локоть легла маленькая легкая ладошка. На секунду Северус решил, что Лили простила его, вернулась. Но это была Алиса.
- Не надо, не плачь! – в ее серых глазах стояли слезы. – Ты, конечно, очень виноват, но Лили все поймет, она увидит, как ты ее любишь.
- Да что ты понимаешь! – заорал он, вскакивая на ноги. - Ненавижу! Ее, тебя, себя, всех, всех, всех!
И побежал по темному гулкому коридору.
Сейчас узнать ту милую девочку в поседевшей, измученной женщине было практически невозможно. Глаза ее были абсолютно пусты, лишь на секунду промелькнуло узнавание и бесследно исчезло. Прерывающимся голосом Снейп спросил:
- Ваши родители? – и продолжил, не дожидаясь ответа: – Все в том же состоянии?
- Почти, сэр, - Невилл чуть заикался. Он никак не ожидал встретить в палате родителей свой вечный ужас. – С тех пор, как убили Беллатриссу, маме чуть легче, иногда кажется, еще немного и она меня узнает, а папа совсем слег, у него не осталось сил.
- Это вы навели здесь такой порядок?
- Кому же еще? Да и бабушка научила…
- Вот что, - недослушал зельевар, - сегодня, отдохнув и выспавшись, вы явитесь ко мне в лабораторию, то есть палату.
- Зачем? – выпучил глаза Лонгботтом.
- Ну, кто-то же должен мне помогать? Помощник, из вас, конечно, как фениксовец из Малфоя, но хоть руки чистые будут.
Северус ругал себя, еще проговаривая последнее предложение. Идиот! Нашел себе на шею ученичка! Мальчишка полный профан, ничтожество. А задача предстояла сложнейшая. Сегодня полнолуние, антиликантропное зелье для Люпина-младшего, по его наблюдениям, варить надо сейчас. Конечно, анимагом после этого ребенку не стать никогда, но и шанс стать оборотнем сведется к нулю. Зельевар покинул палату с помощью слегка запинающегося Невилла, бросив взгляд на кровать похожего на скелет Френка и все еще стоявшую, глядевшую в пустоту, Алису. И вновь ему почудился огонек узнавания на ее лице, но думать об этом было некогда.
Проезжая мимо огромного зеркала в холле, профессор на секунду застыл, ему показалось, что на инвалидном кресле восседает кто-то другой. Да, его фигура, его осанка, но абсолютно белые волосы и… зеленая! Да, да, ЗЕЛЕНАЯ больничная мантия! Домовикам клиники святого Мунго, в чью обязанность входило одевать больных, в этот вечер очень долго икалось.
Без пяти семь вернувшийся было Уизли трусливо сбежал от Снейпа. Ровно в семь, дрожащий, заметно испуганный Невилл стоял на пороге временного пристанища Северуса.
- Быстрее, Лонгботтом! Выпейте это!
Тот покорно выпил стакан мерзкого на вкус зелья и только потом спросил:
- А что это, сэр?
- Это зелье из моих запасов поднимет вашу работоспособность и снимет излишнее волнение. Перестаньте дергаться, Лонгботтом. Не представляю, как вы смогли убить Нагайну. Я что, страшнее змеи Воландеморта?
- Да, сэр!
- Что? – вопль раненного зверя вырвался из горла Снейпа.
- То есть сэр, то есть я, я не то, я не так…
Невилл пытался что-то объяснить, переминаясь с ноги на ногу и покраснев до свекольного цвета. «Мерлин, ай да я! Превзошел-таки Нагайну по ужасности, вон как запугал несчастного, даже двойная порция антитревожной тосканки не берет!» - с каким-то дьявольски веселым торжеством подумал Северус, а вслух произнес:
- Хватит болтать, Лонгботтом, пора приступать к работе.
В течение восьми часов, не разгибаясь ни на секунду, они готовили зелье для Тедди, успевая, однако, заниматься и другими, более простыми по составу средствами. По мере того, как успокоительное начало влиять на Невилла, его движения стали четче, увереннее, Снейпу все реже приходилось одергивать Лонгботтома злым, резким окриком, на которые тот отвечал доброй, чуть виноватой улыбкой. «А он тоже больше похож на мать», - отметил профессор устало, поглядывая, как зелье приобретает необходимый светящийся лунный оттенок, а вслух произнес:
- Достаточно. Завтра, вернее сегодня, явитесь ко мне после посещения родителей.
- К ним придет бабушка, сэр, я мог бы еще…
- Спать! – раздалось рявканье в ответ.
- Хорошо, сэр, только помогу вам улечься.
- Не смейте, я обойдусь без помощи неврастеников!
Но сильные руки уже сняли мантию, подняли в воздух и уложили на кровать.
- Да кто вам дал право! – в былые времена Лонгботтом уже дрожал бы как осенний лист, но теперь все изменилось.
- Никто! – просто ответил он, сделал несколько шагов, и, повалившись на больничное кресло, сладко захрапел. Действие зелья закончилось.
- Мерлиновы яйца, Северус! В какой компании тебе приходится ночевать, как низко ты пал! – вздохнул Снейп, засыпая.
Утром Рон и Гарри, не надеясь увидеть друга живым, заглянув в лабораторию застали идиллическую картину: их друг крепко спал в кресле, укрытый профессорской мантией, а последний лежал на кровати с блуждающей улыбкой на губах.
- Я что-то не понял? – Рон с удивлением глянул на Гарри.
- Тихо, - зашептал проснувшийся Невилл, - дайте ему отдохнуть! Он сам чуть выжил, а зелья требуют такого труда! Я впервые понял, он – гений, великий человек, почти как Дамблдор! Вот дурак я был, не оценив такую точную и сложную…
- Гарри, как ты думаешь, Снейп его опоил чем -нибудь, или Конфундусом шарахнул?
- Минус двадцать очков Гриффиндору за идиотизм. Мистер Лонгботтом, душ, завтрак и за работу.
Оказалось, Снейп неплохой преподаватель. Когда он не оттачивал свое жало на студентах, ну, почти не оттачивал, (фразы вроде: «Лонгботтом, природа на вас не просто отдохнула, она выспалась», или: «Вы мой вечный укор, за шесть лет обучения – ни одной извилины в мозгу», частенько сыпались на беднягу), слушать его было интересно, и Невилл как губка впитывал все новое. Они совсем забыли про обед, только услышав возмущенных пренебрежением к их кулинарному искусству домовиков, вспомнили про обед и ужин.
- Удовлетворительно, - произнес Снейп.
За шесть лет это была первая почти похвала, мальчишка зарделся, как маков цвет, а Северус с дьявольским весельем подумал: «Добить его, что ли?»:
- Не хотите ли разделить со мной трапезу и перекусить чем бог, пардон, эльф послал?
С некоторым злорадством он слушал мычание Лонгботтома, наблюдая, как усаживаясь за стол, тот отдавил ногу несчастному домовику, а потом не выдержал:
- Так нельзя, глупый мальчишка! Как оказалось, вы не столь тупы. Пора перестать быть идиотом и позволять всем себя запугивать. Свободны, только занесите записи целителей о своих родителях, я, кажется, где-то встречал упоминания о таких состояниях. И нечего смотреть на меня как на всемогущего Дамблдора! Ничего не обещаю!
***
Состояние бывшей однокурсницы несколько дней не выходило у Северуса из головы. Ради справедливости стоило признать, что Снейп и в самом деле был великим зельеваром. В роду его матери было несколько великих целителей, шестеро изобретателей всем известных ныне снадобий. Только Эйлин, связавшись с никчемным маглом Тобиасом Снейпом, отказалась от своих талантов. А ведь ее хотел взять в стажёры великий Гардиан, потомок святого Мунго! На чердаке дома в Паучьем Тупике скопилось огромное количество рукописей, разобрать которые у профессора никогда не хватало времени.
На тринадцатый день изучения наследия предков, прерываемый необходимостью дать указания Лонгботтому, (мальчишка совсем неплохо справлялся с работой), в ветхой тетради, написанной на латинском, зельевар нашел намеки на искомое.
- Невилл!
Тот удивленно воззрился на профессора, впервые услышав из его уст свое имя, не забывая при этом помешивать палочкой очередное варево.
- Мне нужна шляпа вашей бабки!
- Зачем?
- Я сплю и мечтаю ее надеть! Грифон нужен, грифон! Тринадцать перьев грифона! – заорал словно враз обезумевший зельевар.
Зелье изготовлялось тринадцать дней. На помощь пришла Гермиона, отошедшая от болезни. Сам Северус спал урывками, в промежутках между закладкой ингредиентов. Два гриффиндорца выслушали немало обидных слов, самыми ласковыми из которых были «сквибы косорукие». Услышь они такое на уроках, долго бы потом перемывались косточки ненавистного преподавателя, а сейчас только кивали головами, исправляя ошибки.
Печально было другое. Фрэнк слабел с каждым днем, а зелье оказывало на организм сильную встряску.
- Лонгботтом! Мне жаль, но вашему отцу мы не можем дать зелье. Оно и так не испытано, последствия не изучены, Азкабан ждет меня с открытой дверью. – Снейп взглянул на круглое, очень повзрослевшее лицо Невилла и услышал ожидаемый ответ.
- Я согласен! Пусть это риск, но все лучше, чем мамино теперешнее состояние. А папа… он умирает. За прошедший год я стал чувствовать приближение смерти.
В тот день светило яркое солнце. Они пришли к Лонгботтомам втроем: Снейп, Невилл и Августа. Старая женщина взглянула на сына, и лишь в глубине ее глаз промелькнуло страдание.
- Начинай, Северус! – строго произнесла она. – К сожалению, сыну ничем не поможешь, мне осталось недолго, а оставлять внука одного… Он хороший мальчик, но слишком слаб.
Снейп достал набор разнокалиберных серебряных мензурок и начал отсчитывать дозы черного, густого снадобья. Одна капля – первая рюмка, две – вторая, и так до тринадцати.
Схема приема тоже была выверена по минутам, которые казались вечностью. Алису били судороги, она вырывалась из рук сына, но тот, глотая слезы, крепко держал мать, а Августа заливала ей в рот очередную порцию. Чтобы у женщины появился шанс на исцеление, она должна была пережить тринадцатую часть кошмара, приведшего когда-то к безумию. Наконец, последняя мензурка опустела, Снейп впился глазами в лицо Алисы. Минуту оно ничего не выражало, потом она тревожно обвела глазами палату, остановила взгляд на Невилле. Руки ее потянулись к сыну, она, заливаясь слезами, гладила его лицо, повернулась к Августе, улыбаясь ей.
- Мамочка, - Невилл тоже плакал, - ты вспомнила, скажи мне хоть слово!
Но Алиса только улыбалась, вцепившись в руку сына.
Взгляд ее остановился на муже, она подошла к кровати Фрэнка, поцеловала, в глазах вновь появилась боль. Потом подошла к Снейпу, долго смотрела, силясь узнать. Вся ее фигура походила на большой вопросительный знак. Потом брови Алисы поползли вверх, на лице отразилось изумление. «Узнала», - подумал зельевар.
- Это все профессор, мама, он сварил зелье, если б не это…
Алиса взяла как вещь, узкую белую руку Снейпа и поднесла к своим губам. Минерва Макгонагалл, зашедшая в этот момент в палату, на всю жизнь запомнила свет факела, отразившийся в непролитых слезах декана Слизерина. Справившись с собой, она заговорила нарочито бодрым голосом:
- Ну вот, все налаживается. Я, собственно, к вам, Северус. Школа разрушена, но Кингсли твердо обещал восстановить все до первого сентября. Учеников будет очень много, все, пропустившие по разным причинам прошлый год, смогут закончить образование. Я рассчитываю на вас, профессор…
Тот, поперхнувшись, изумленно воззрился на Макгонагалл:
- Вы сошли с ума, Минерва. Конечно, я пугал своим присутствием в Хогвартсе Поттера с компанией, но зачем вам Пожиратель Смерти, да еще в инвалидной коляске? Кому я там нужен.
- Мне, - донеслось из угла, где сидел Невилл.
- Нам, - раздались из за двери голоса Рона, Гарри, Гермионы, Джинни , давно стоявших у входа в палату с удлинителями ушей. Зайти они не решались, но любопытство пересилило.
Снейп нервно сглотнул неизвестно откуда появившийся комок в горле и все еще молчал.
- Вот видите, Северус! Хватит уже кокетничать, я же не предлагаю ворочать камни, с этим вполне справятся Хагрид со своим братцем. Колдомедики дают неплохой прогноз, скоро вы поднимитесь и тогда уже не отвертитесь от должности моего заместителя. Я много думала о произошедшем, более преданного школе человека, чем вы у министерства на примете нет.
Боясь выдать эмоции, Снейп кивнул головой.
- Ну и отлично! Кстати, министерство решило недели через две отправить вас в санаторий, потом заглянете домой, а дальше Хогвартс-экспресс, платформа девять и три четверти.
Справившись с нахлынувшими чувствами, Снейп хрипло ответил:
- Согласен, только прошу довести до ума некоторых, что скидок за прошлогоднее геройство не предвидится.
От дверей донесся театральный стон, кто-то попытался упасть в обморок.
- Ничего другого не ожидалось! – Минерва подошла ближе. – Спасибо, Северус. Позволь еще заметить, что появившаяся седина тебе очень к лицу, ты импозантен, - и, понизив голос, - смотри, не загуляй с какой-нибудь медиковедьмой!
Пока Снейп, задохнувшись от возмущения, молчал, госпожа директор вышла в коридор, покрикивая на ходу:
- Разойтись! Это что, спектакль? Лучше займитесь делом, почитайте учебники! Все слышали профессора Снейпа? Нет, это не больница, это проходной двор! Где руководство этой конторы?
С того дня каждый вечер Северус проводил с Лонгботтомами.. Днем он был очень занят, командуя больничными зельеварами (безрукие флоббер-черви), и причислившим себя к ним Невиллом. Палочку Снейп держал в руках уже уверенно, поэтому каждый вечер коляска, повинуясь заклинаниям, въезжала в знакомую палату. Алиса очень изменилась к лучшему, хоть и пока не говорила. Она посвежела, поправилась. Домашняя эльфийка Августы усиленно пичкала молодую хозяйку разными вкусностями, втирала в волосы всевозможные бальзамы. Снейпа мучила бессонница, ему мерещились зеленые вспышки, летящий все ближе шар с Нагайной, а здесь, с жадно слушавшей его Алисой, было легче. Постепенно он рассказал молчаливой собеседнице обо всей своей жизни, даже о неприглядных ее сторонах. Она не прерывала, только, успокаивая, тихонько клала легкую ладошку на его локоть.
Фрэнка не стало ночью, когда молнии разрывали небо пополам, грохотал гром. Северус, рассказывая Алисе про убитую Невиллом Нагайну, прервался на полуслове, когда с кровати Фрэнка донесся хриплый стон, на его губах показалась пена, на какую-то секунду он пришел в себя, узнав жену:
- Ты спаслась, выжила? Будь счастлива, моя девочка… - он закашлялся, тихо прошептав затем, глядя вверх, – наконец-то, свободен…
Тело его еще раз дрогнуло и вытянулось стрелой, застывая.
- Нет! – громкий крик Алисы разнесся по всей клинике. Она билась у тела мужа, некрасиво мотаясь из стороны в сторону.
Невиданная сила подбросила Северуса вверх, он сам не помнил, как оказался рядом, прижимая Алису к себе, успокаивая:
- Ну же, успокойся, будь сильной, ты же слышала, он свободен! Ему хорошо, слышишь, Лиса?
Откуда-то в памяти всплыло ее школьное прозвище, хотя Снейп вроде бы и никогда его не знал.
- Все будет хорошо, ради сына, Августы, черт тебя побери. Где этот мальчишка, мерлиновы кальсоны? Я не гожусь на роль утешителя…
Алиса подняла заплаканные глаза:
- Да нет, Север, ты очень даже годишься, спасибо.
Он встал на ноги, с трудом поднявшись с колен, и прошептал, глядя, как палата наполняется людьми:
- Держись и помни, Фрэнк теперь свободен!
Глава 3 Пребывание в санатории вернуло Снейпу весь сарказм и ядовитость. Началось все с того, что у профессора отобрали волшебную палочку, ибо, как было сказано, он приехал сюда поправлять здоровье, а не заниматься непонятными опытами. На ночь пытались напоить дурно сваренными зельями, факелы тушили ровно в десять, не давая возможности читать прихваченные свитки. Колдомедики отобрали бы и их, но Северус так глянул на лупоглазую сиделку, что она чуть не превратилась в жабу. Просто так, без всякого колдовства. Единственное, что нравилось зельевару, так это лесные прогулки. Там было здорово! Мрачные ельники сменяли светлые березовые рощи, те плавно переходили в непролазные джунгли с пальмами и лианами, через несколько ярдов их меняли цветочные полянки с волшебными цветами. Времена года тоже менялись сами собой, и Снейп ужасно злился, когда в лесу на целый день наступала зима. Таскать на себе тяжелый меховой плащ ему было еще нелегко. Но с каждым днем к нему возвращалась сила, движения становились все увереннее, а походка вновь заставляла всех вспомнить о летучей мыши. Северус не переносил общества недоучек и бездарей (а среди персонала только такие и встречались), но и возвращение домой, где прошлое непременно возьмет над ним свою власть, страшило.
Снейп аппарировал к своему дому и сначала даже не поверил своим глазам. Громадной дымовой трубы заброшенной фабрики не было и в помине, русло речки расчищено от грязи и хлама. Вокруг шло строительство невысоких приветливых зданий. Вокруг родительской хибары стояли строгие голубые ели, окрестная помойка превращена в зеленый газон. Сам дом не изменился, он будто помолодел и встречал хозяина, сверкая свежевыкрашенной дверью, чистыми окнами, приветливым дымком из каминной трубы. С некоторым содроганием Северус ступил на порог. Паутина из углов и копоть на потолке исчезли, камин был вычищен, решетка перед ним блестела, пыль, лежавшая на книгах и свитках, исчезла без следа. Портреты предков в новых массивных рамках, долгое время простоявшие на чердаке лицами к стене, приветливо улыбались потомку, видимо, радуясь, что теперь смогут смотреть на мир с незаляпанных грязью холстов. На окнах появились темно-бордовые шторы, в гостиной мягкие черные кожаные кресла. Прикаминный столик из мореного дуба, принадлежавший еще прабабке Снейпа, много лет провалявшийся в сарае, явно побывал в заботливых руках реставратора и сейчас словно светился, излучая чувство собственного достоинства. Вместо нескольких чадящих факелов на потолке сияла огромная хрустальная люстра, подаренная матери на свадьбу полоумной Цирцеей Аквинской, единственной представительницей рода Принц, поддерживавшей с Эйлин отношения после необдуманного брака. Северус вспомнил, как всегда орал отец, спотыкаясь на чердаке об «эти стекляшки». Дверь в спальню была приоткрыта, оттуда приветливо улыбался краешек белоснежной постели, на полу лежала огромная медвежья шкура. В оцепенении Снейп подошел к столику, на котором стояла бутылка красного эльфийского вина, дымилась тарелка с горячим мясом, и белел листок бумаги. Он взял его в руки и прочел: «Не сердись, Север! Я немного похозяйничала!». Подписи не было, да и нужды в ней не было тоже. Лишь один человек в мире называл его так.
- Не обижайся на Алису, мой мальчик! Позволь ей хоть что-то сделать для тебя, возвращение разума, согласись, достаточный повод для благодарности. Она сейчас как на крыльях летает, видел бы ты, что творится на площади Гримо! Кикимер в ужасе, ругает обнаглевших чистокровок, а матушка Сириуса даже замолчала в результате полнейшего шока. Только Августа пока еще держится, – раздался со стены знакомый голос.
Снейп поднял глаза на незамеченный ранее портрет, с которого задорно смотрел Дамблдор, поблескивая синими глазами сквозь очки-половинки.
Зельевар только пожал плечами:
- Да я не особо…
- Вот-вот, мой мальчик, и правильно. Не волнуйся, в твои пергаменты и свитки Алиса нос не совала.
- И что мне со всем этим делать?
- Жить, дорогой Северус, ведь теперь все изменилось, не так ли, мой мальчик?
- Я не знаю, и я не ваш мальчик, вы меня с Поттером перепутали!
- Конечно, мой, - летящая озорная улыбка, - Гарри мне как внук, а ты как сын, причем, могу теперь признаться, самый любимый. Трудных детей любят больше, ты в курсе?
- Нет, - буркнул Снейп, - у меня их нет. Ни легкихх, ни трудных. Ненавижу детей.
-Как знать, Северус, все еще не раз может измениться, жизнь – она насмешница, а ты так молод. И не надо посылать меня к Мерлину в… ну, я лучше промолчу куда. И не забудь, скоро первое сентября, Хогвартс встретит тебя сюрпризами.
Рассмеявшись, Дамблдор ушел, а Снейп отправился обследовать свой новый старый дом, в который раз поражаясь какому-то житейскому такту и мудрости Алисы Лонгботтом.
В последний день перед отъездом он побродил по Лондону. Магловский город был совсем чужим и незнакомым, казалось, он строго порицает своего сына, ушедшего в другой мир. Зачем-то зашел в сувенирный магазин, потолкался в толпе зевак и вдруг увидел статуэтку рыжей лисички с озорной веселой мордочкой. Потом Северус даже не мог вспомнить, откуда у него взялись магловские деньги, как покупал фигурку. Пришел он в себя только на платформе, рядом с алым хогвартским экспрессом и испуганно оглядевшись, (вдруг кто-то увидел слизеринского декана с неподобающей званию вещью в руках), спрятал лисичку под мантию.
Опираясь на черную трость с серебряным набалдашником, зельевар тяжело поднялся в вагон для преподавателей. Там уже сидели (куда ж от них деться, весь мир заполонили) представители семейства Уизли – Билл, с трудом уговоренный Макгонагалл хотя бы год позаниматься со студентами защитой, зануду Перси, наотрез отказавшегося работать в министерстве, осваивавшему теперь новую для себя работу преподавателя истории магии. Профессор Бинс, на уроках которого столько лет засыпали ученики, каким-то непостижимым образом умер еще раз и обрел наконец-то покой. Старший Уизли крепко пожал руку Снейпа, спросив, не знает ли тот какого-нибудь зелья, сводящего шрамы.
- Мне лично они не мешают, но разные придурки таращат глаза, пальцами тыкают. Мне даже хуже, чем Гарри, у того шрам был всего один.
Так, за довольно пустыми разговорами, в которых, впрочем, Снейп почти не принимал участия, они добрались до школы.
Хогвартс встретил всех осенним неярким солнцем, дарившим земле последнее тепло. Чья-то фигура метнулась к выходящему из вагона Снейпу и протянула руку. «Поттер», - скорее почувствовал, чем увидел он. С минуту он постоял, а потом принял предложенную помощь, чуть улыбнулся подоспевшему Невиллу, сразу схватившемуся за профессорский саквояж и произнес, обращаясь к спешившему к друзьям Рону:
- Извините, Уизли, вам не удастся выразить свое уважение. Инвалидную коляску, ради вашего удовольствия я с собой не привез, – и зашагал по платформе, старательно изображая свою прежнюю походку. За спиной послышалось тихое:
- Как был до смерти ехидной, так и остался, боюсь не выбраться мне из «О» по зельеварению.
Почти никто из учеников не считал теперь фестралов мифическими животными, школьники подходили к животным, с любопытством рассматривая их. Забравшись в карету, Северус ощутил вполне понятный приступ тоски - встреча с Хогвартсом, величайшего из директоров которого убил именно он, какими бы причинами это не объяснялось, страшила Здесь весь последний год его сопровождала всеобщая ненависть.
Школа изменилась. Снейп жадно всматривался в очертания здания, столько лет бывшего его домом. Война оставила на замке неизгладимые следы, как и в сердце каждого, побывавшего в битвах. С возрастающей тревогой Снейп ждал встречи с Астрономической башней, но та попросту отсутствовала на привычном месте. На его локоть мягко легло что-то маленькое и теплое:
- Она была совсем в руинах, теперь будет переделана заново, ближе к домику Хагрида, - раздался сзади мягкий шелестящий голос.
Снейп резко обернулся:
- Алиса? Здесь?
- Я теперь мистеру Филчу помогаю. Вы же знаете, профессор, он больше по дисциплине специалист, а в хозяйственных вопросах полный профан. После войны ему одному не справиться.
- Да, ваши способности к домоводству…
Испуганный серый взгляд:
- Вам не понравилось мое бесцеремонное вторжение? Извините…
- За что? То место и домом раньше назвать язык не поворачивался, я должен вас благодарить… но мне кажется, мы были на ты?
Ответом было тихое хихиканье:
- Но ты–то профессор, а я всего лишь заместитель завхоза, с моей стороны…
- С твоей стороны пора перестать бредить! – заметив испуг на ее лице, Снейп заговорил спокойнее. – И, прошу, перестань смотреть с таким ужасом, а то студенты станут считать меня каким-нибудь вампиром.
- А они так и считают! Пивз целую поэму сочинил, как один ужасный зельевар загрыз ни в чем неповинную змейку!
- Мерзавец!!! – возмущенный вопль профессора долетел до Хогсмитта.
- Потом поговорим, - хохотнула Алиса, - тебе как заместителю директора еще первокурсников встречать. Да, раз уж мы на ты, после банкета заходи на чай, мне пока еще тяжело вечерами.
Лицо ее вновь помрачнело. Снейп отметил, как резко меняется настроение женщины - долгая болезнь не прошла бесследно, а потом отогнал ненужные в данный момент мысли, и отправился исполнять свои обязанности.
- Итак, вы находитесь в самой уважаемой школе магического мира…
Притихшие первокурсники с ужасом рассматривали седого как снег мистера-ужаса-летящего- на-крыльях-ночи, знакомого почти всем по рассказам родителей.
- Надеюсь, каждый будет способен доказать, что не зря получил письмо с приглашением, - Снейп окинул ребят строгим черным взором. – Ваша жизнь теперь неотрывно связана с факультетом, который изберет распределительная шляпа.
Он резко развернулся, эффектно, как всегда, взмахнув мантией, но летящая походка не вышла, и профессор, прихрамывая, пошагал по коридору.
Большой зал, где погибли еще совсем недавно Люпин, Тонкс, Фред, Колин Криви, был превращен теперь в музей Второй Магической войны. Большой зал перенесли, вместо зачарованного неба потолком служил хрустальный купол, переливающийся под лучами закатного солнца.
- Не получается сделать как прежде, - с досадой шепнула Макгонагал, - может, у тебя получится?
Церемония отбора была немного изменена, чему Снейп порадовался. Стоять в руках со шляпой было тяжело, ноги требовали отдыха, он с удовольствием уселся на свое место за преподавательским столом и предался размышлениям о своей жизни, невидящими глазами уставившись на всезнайку Грейнджер - новую старосту школы - со шляпой в руках. Не заметил зельевар и сменившего Гермиону Кингсли и очнулся, лишь услышав злобный шепот директора:
- Вы что, спите, Северус? Встаньте, немедленно!
Не совсем понимая, в чем дело, он поднялся, удивленно уставившись на стоящего перед ним министра, державшего в руках алую подушечку с переливающимся брильянтами орденом Мерлина первой степени.
- Спасибо, Северус! – Негромко проговорил Кингсли. – Спасибо, без тебя победы бы не было.
Ордена в тот день получили многие защитники Хогвартса, и даже Кикимера удостоили награды за преданность. После награждения волнение директора почему-то не улеглось. Все ждали возможности, наконец, попасть в свои спальни, когда Минерва все-таки решилась:
- К сожалению, никто не сможет попасть в свои гостиные. Вчера на стене директорского кабинета появилась надпись, гласящая о том, что теперь замок сам будет избирать деканов факультетов, поэтому прошу профессоров Снейпа, Стебль, а так же обоих Уизли выйти на середину зала и надеть шляпу.
Зельевар уже готов был взорваться, но маленькая теплая ладошка вновь сжала его локоть, теплый голос прошелестел в ухо:
- Иди, Север, удачи тебе!
Первой надеть шляпу удостоилась единственная женщина, и была отправлена на родной факультет. Под одобрительные возгласы она направилась к столу Хафлпаффа.
- А теперь быстренько наденьте меня на Уизли, двоих подряд я не вынесу! – прокричала шляпа.
Перси первым подставил рыжую голову. Шляпа ненадолго задумалась, а потом огласила весь зал громовым криком:
- Слизерин!!!
Полнейшей тишине, наступившей вслед за этим, позавидовал бы любой любитель дисциплины. Казалось, было слышно, как скользят привидения под потолком.
- Поздравим профессора Уизли с новым назначением! – растерянный голос Макгонагалл, растерянные лица вокруг, растерянные хлопки со стола под зелеными флагами.
- Теперь профессор Снейп, - нарочито громко произнесла Минерва, и тихо, чтоб было слышно только зельевару, добавила: - Клянусь, я не понимаю в чем дело, Северус!
Едва шляпа коснула головы Снейпа, как заорала, широко разевая рот:
- Грррифффиндоррр!
В ту же минуту в голове несчастного профессора прозвучал знакомый веселый голос: « Я же говорил тебе, мой мальчик, что у нас слишком рано проводится распределение по факультетам!»
Портрет Альбуса Дамблдора ехидно поглядывал на пораженного мастера зелий.
После того, как оставшийся Билл Уизли стал деканом Когтеврана, все, переговариваясь, обсуждая последние события, наконец-то разошлись по своим спальням. Только Северус никак не мог решиться встать из-за обеденного стола. «Ну и кто я теперь?» Мысли в голове путались, никак не желая выстраиваться в четкую логическую цепочку. Последний раз такое оцепенение нападало на него после смерти Лили. Происходящее напоминала театр абсурда, о чем он не преминул сообщить портрету Дамблдора, подозреваемому в сегодняшнем бедламе. Старый хрыч притворялся спящим так усердно, что Снейп понял, он недалек от истины.
- Мерлин, куда же сейчас идти? – вслух спросил Северус у окутавших замок сумерек.
- На вечерние посиделки с чаем, - ответили они голосом Алисы, - а над всем остальным подумаешь завтра.
Взяв вконец запутавшегося в жизни зельевара за руку, она отвела его в небольшую выделенную ей комнатку. Начавший соображать Снейп присвистнул:
- И это чай?
Ибо на столе стояла бутылка огневиски, дымилось мясо, пахло душистыми специями и свежим, только что испеченным хлебом.
- Давай, давай, Север, я следила за тобой весь ужин, крошки в рот не взял!
- Но я никогда не ужинаю так поздно! – упирался Снейп
- Вот поэтому ты и похож на вампира…ой!
Северус хотел достойно ответить нахалке, но какая-то его часть (видимо, лучшая), связала подступавшую злобу неизвестными заклинаниями. Вдруг поняв, что он на самом деле ужасно проголодался, новоиспеченный декан Гриффиндора, усаживаясь за стол и улыбаясь уголками губ, произнес:
- А ты похожа на мою будущую жертву, если продолжишь в том же духе. И давай тяпнем наконец, не пропадать же добру!
Выпив рюмку, порозовев, Алиса ужасно похорошела, стала казаться совсем молоденькой девушкой, лишь глаза выдавали много и нелегко пожившего человека. Северус слушал ее очень внимательно, словно пытался узнать что-то необходимое для себя.
- Не знаю, кем ты считаешь меня, Северус, наверное, легкомысленной особой, тут же забывшей покойного мужа, но это не так, поверь! Я любила Фрэнка, но с тех пор столько всего произошло. Я выжила, и это самое главное. Не верю, что мне тридцать семь, сын совсем уже взрослый. Пятнадцать лет! Это много, Север! Мне так теперь хочется жить, быть нужной Невиллу, Августе, Хогвартсу, тебе, в конце-концов… А Фрэнк, он в прошлом. Я была с ним счастлива, у нас замечательный сын, но я не умерла вместе с ним! Я жива! Я буду жить!
- Тебе проще, Алиса, ты не виновата ни в чем! Когда умерла Лили… - Снейп впервые упомянул имя любимой женщины в разговоре с посторонним человеком, - это я виноват, понимаешь? Я ее убил!
- Не говори ерунды, ее убил Волан-де-Морт!
- Из-за меня…
- У тебя мания величия, Север! – резко произнесла Алиса. - Перестань думать, что все зло в мире происходит по твоей вине. Ее убил этот гад, Дамблдор не смог защитить, Сириус не распознал в Петигрю подлеца, а… Впрочем, бросим этот разговор, давай лучше напьемся? Когда ты это делал в последний раз?
И они напились. В ход пошла и вторая бутылка огневиски, которую, хихикая, как дети, они стащили у Филча. Третья бутылка была добыта с помощью манящих чар, примененных с огромным трудом. Все остальное Снейп помнил не очень отчетливо, кажется, он плакал, вспоминая прошлое, Алиса гладила его по голове, целовала в седую макушку, а он сжимал ее руки, пытаясь доказать, что делать на этом свете ему нечего. Затем, кажется, он получил пощечину, был обозван идиотом и упрямым ослом. Затем почему-то разговор был о его обалденных черных глазах, оказалось, что ресницам его может позавидовать любая красотка. Впрочем, быть этого не могло, потому что не могло быть никогда.
***
Утро встретило Северуса незнакомыми ощущениями. Он лежал на полу, укрытый чьей-то мантией, пахнувшей свежими легкими духами. До него донесся аромат свежего кофе и булочек с корицей, но поднять голову, как и пошевелиться, оказалось невозможным. Видимо, вчера кто-то запустил в него «экспелеармусом».
- Вставайте, профессор! – перед глазами возник запотевший стакан антипохмельного зелья. – Шесть утра, пора приводить себя в порядок.
- Издеваешься? – недовольно пробурчал Снейп, принимая стакан из рук Алисы.
- О, теперь я понимаю, утром тебя лучше не трогать, если вдруг не захочется умереть страшной смертью.
Алиса направила на него палочку, прошептала заклинание и мантия, мятая, покрытая подозрительными пятнами, пришла в порядок.
- Вот так-то лучше. Иди, пей кофе, алкоголик! И спасибо за вечер, почему-то было очень хорошо. Я рада, что у меня появился такой замечательный друг.
- Я тоже, - ответил Северус, заглушая непонятный протест души против слова «друг».
Решив после кофе и булочек, что жизнь более или менее терпима, он отправился обозревать свои новые комнаты. По дороге в башню Гриффиндора был остановлен МакГонагалл и почувствовал себя нашкодившим юнцом, когда та спросила:
- Ну, как устроились на новом месте? Я думаю, после болезни там вам будет лучше, чем в подземельях. Всего одна ночь прошла, а вы словно помолодели. Не забудьте, сегодня педсовет, надеюсь, молодые коллеги вправе ожидать вашей помощи.
- Они уже выросли из младенческих штанишек, Минерва, - по привычке буркнул зельевар, а потом добавил, совсем другим тоном, - но видит Мерлин, лучше бы я остался на своем месте. Со Слизерином будет нелегко.
- Я все понимаю, но поделать ничего не могу! Решение об избрании деканов – неподвластная нам магия Хогвартса.
Вздохнув, она пошла по коридору, а Снейп смотрел Минерве вслед и думал о том, что не хотел бы поменяться местами с директором школы, слишком много проблем свалилось на плечи этой немолодой уже женщины.
Гриффиндорская башня встретила его гулким шумом и хлопками петард. Северус залетел в превратившуюся за ночь в кабак гостиную своего факультета. «Моргана, и кто там еще есть, они праздновали всю ночь и продолжают это делать! Куда декан, туда и студенты!». Гостиная была завалена пробками от сливочного пива, обертками от шоколадных лягушек. Кроме того, подозрительно пахло огневиски.
- Минус сто очков Гр…, - и Снейп споткнулся на полуслове.
Сволочи!!! Он чуть было не лишил баллов собственный факультет!!!
Воцарилась тишина, потом раздался тихий смешок Джинни, а затем дружное ржание молодых здоровых глоток. Из данной ситуации необходимо было выйти победителем, эти мерзавцы перестали бояться его, грозу всея Хогвартса!
- То, что я являюсь вашим деканом, не освобождает гриффиндорцев от необходимости вести себя прилично! Вы же пьяны, все до одного! Как на уроки пойдете, тупицы?
-Не вше, то есть, не все...ик! – это Поттер. – Малышня с первого по пятый сплют, нет, сплят!
-Очень рад, мистер Поттер, что вы еще в состоянии сказать хоть что-то, но где, черт побери, Аваду вам всем в задницу, я найду столько отрезвляющего зелья???
- Я уже сварил, - Невилл тащил полный необходимой субстанции котел.
- Хоть у одного мозгов хватило!
- А вот раньше, профессор, вы напрочь отказывались признавать их наличие у Лонгботтома!- не вовремя встрял Рон, за что и был награжден гневным взглядом. – Ух, господин декан, гляньте так еще раз и пить Невиллову бормоту… мешанину не придется.
Последовавшее за этим действо надолго отбило у Рона Уизли желание выпить огневиски. Даже спустя много лет при упоминании этого горячительного напитка он непроизвольно морщился и отказывался от рюмки.
- Все всё поняли? – поинтересовался Северус после показательной выволочки. – Еще слово, и все очки, которые я мечтал вычесть с Гриффиндора еще в больнице святого Мунго, перейдут к Слизерину. А если мой факультет в этом году займет второе место… вы меня знаете!
И стремительно развернувшись, Северус отправился обживать свои комнаты.
Жизнь покатилась стремительным колесом. Сдерживать Хогвартс в узде было сложно. Ребята, прошедшие войну, много повидавшие, считали себя умными и взрослыми, отчаянно сопротивлялись школьным правилам, не желая ставить себя в один ряд с «мелкотней». Те, в свою очередь, наглядевшись на кумиров, отчаянно хулиганили, желая встать в один ряд с героями войны. Хуже всех приходилось Перси. Слизеринцев недолюбливали, и это еще мягко сказано. Несколько раз Снейп снимал баллы со своего факультета, вытаскивая гриффиндорцев из темных углов, где те устраивали засады на Малфоя и Ко. Но и среди змеиного факультета единства не было. Далеко не все семьи, чьи дети отправились в Слизерин, поддерживали Темного Лорда. Ребята не собирались становиться Пожирателями смерти, пределом их мечтаний была хлебная должность в министерстве. Поэтому между младшекурсниками и старшекурсниками частенько происходили… нет, не магические дуэли, а банальные магловские потасовки, что заставляло их декана врываться в любое время дня и ночи к Снейпу, с воплем, что сил его больше нет, что Слизерин послан ему в наказание за предательство, пусть и временное, своей семьи. Северус, чуть приподняв бровь, окидывал юнца своим фирменным презрительным взглядом. Как ни странно, это действовало безотказно. Перси немедленно приходил в себя, переставал жаловаться и начинал думать над возникшей проблемой.
Если быть честным, Снейпа вполне устраивали ночные посещения молодого коллеги. Даже выматываясь до предела, преподавая, исследуя новые зелья, изготавливая старые, спать было невозможно. Стоило закрыть глаза, как темноту прорезали зеленые вспышки, шар с Нагайной медленно подплывал к нему, и Северус просыпался от собственного крика.
Алису он видел редко, урывками, перекидываясь с ней на бегу парой фраз. Она постоянно хлопотала по хозяйству, умудрилась поладить с Филчем, и, улыбаясь, ругала Пивза за отвратительное поведение. Что удивительно, мерзейший полтергейст смущенно слушал Алису и на некоторое время затихал. За короткое время эта женщина стала необходима всем, что рождало в Снейпе непонятную злобу.
Единственной отдушиной зельевара стал Невилл, получивший от однокурсников кличку «верный оруженосец Снейпа». Боясь пропустить хоть букву, тот слушал своего декана на уроках, чуть стесняясь, спрашивал непонятное, полыхая, как цветок папоротника, просил разрешения хотя бы помыть котлы и подготовить лабораторию к работе, а получив разрешение ассистировать при экспериментах, просто светился от счастья. Теперь ему было позволено пользоваться личной библиотекой Северуса, и Невилл практически не поднимал головы от очередной монографии, переплюнув в количестве прочитанного Гермиону Грейнджер. Правда, та читала все, без разбора, а тяга к знаниям Лонгботтома ограничивалась травологией, зельеварением и защитой от темных искусств. В остальном он оставался все тем же средним учеником, и преподаватели, закрывая глаза, перестали отбирать у юноши спрятанный под столом очередной номер журнала «Зельеварение сегодня".
Глава 4 Приближалось Рождество. Школа пустела, малыши разъезжались по домам, только десятка два старшекурсников, да преподаватели остались в замке. За окнами трещал мороз, а в большом зале трещал камин, по-домашнему пахло хвоей. За праздничным столом Макгонагалл позволила употребление сливочного пива, Снейп постоянно окидывал взглядом гриффиндорцев. Не слишком ли увлекаются?
- Теперь ты стал походить на коршуна!
- То алкоголик, то вампир, то коршун! Хоть раз бы услышать от вас, госпожа заместитель завхоза, что-то хорошее!
- С Рождеством, Север! Я принесла подарок…
И в руках Снейпа оказался белый шелковый шарф, расшитый замысловатым красно-зеленым узором. Тот принял подарок, на котором слились воедино символы близких ему факультетов, и в ту же секунду понял, для кого предназначалась фигурка, купленная в магловском магазине.
Рыжая лисичка привела Алису в восторг. Северусу даже стало неловко, ведь та смотрела на него с такой благодарностью, будто он избавил волшебный мир от одного Волан-де-Морта, дюжины дементоров и десятка Гриммов разом.
Произошедшее потом заставляло Северуса краснеть не один год. Алиса, будто невзначай, коснулась его груди и вся хваленная сдержанность Снейпа пропала в исчезательном шкафу. С каким-то рычанием он прижал женщину к себе, настойчиво лаская ее волосы, руки, впивался в шею грубыми, крепкими поцелуями, краем сознания отмечая, что Алиса его не отталкивает, а виснет у него на шее, отвечая тем же. Подхватив ее на руки, Снейп вдруг замер, увидев в зеркале свое отражение.
- Прости, я, наверное, много выпил, я не могу…
«Пойду и утоплюсь» - мрачно решила про себя Алиса, а вслух спросила, чувствуя, как глаза наливаются слезами:
- Ты все еще любишь ее?
- Да. Нет. Наверное… Я люблю Лили, всегда буду любить, но она там, в прошлом. Я, кажется, отпустил своих мертвецов…
- В чем же дело, неужели я так безобразна?
- Не говори глупостей, ты красавица и любой почтет за честь…
- Я не привлекаю тебя как женщина? – перебила Алиса. – Вот так всегда. Только мне кто-то понравится, как бац - все мечты разбились как хрустальный шарик!
- Я не могу тебя интересовать! – зло выпалил Снейп. – Посмотри на меня!!! Я и в молодости красавцем не был, а сейчас и подавно! А к этому прибавь дурную репутацию, черную метку и вечные кошмары! Я Пожиратель смерти, Алиса! Если даже метка исчезнет, след в душе останется! Я убивал! Дамблдор…
- Бред какой, - завопила та в ответ. - Не может он заинтересовать! Ты по сторонам смотрел?! Плевать мне на покойного директора, он выбрал свою судьбу, только мог и сам бы с башни прыгнуть, чтоб ты теперь не мучился! Да ты знаешь, что я еще в школе была…
- Что была? – шепотом спросил Северус, вдруг чего-то испугавшись.
- Я была в тебя влюблена, Север, - просто ответила Алиса, - это потом уже появился Фрэнк, такой спокойный, надежный, сильный. Я любила его, но моей девичьей мечтой был ты, идиот.
- Почему я не замечал?
- Для тебя всегда существовала лишь Лили. Ладно, поговорили. Спасибо за подарок, пойду…
- Стой! – Снейп схватил ее за руку. – Стой.
- Чего ждать? Все предельно ясно, я не нужна тебе.
- Нет, все не так, я люблю тебя Алиса, но…
- Какие «но» могут быть в таком случае, Северус Снейп? – под злющим требовательным взглядом серых глаз декан Гриффиндора, не пасовавший перед самим Воландемортом вдруг смешался, покраснел как школьник.
Мерлин, как же такое можно сказать женщине, которая нравится, которую, кажется, любишь? Нет, точно любишь!
- Ну?
В почти сорок лет мужчина не должен признаваться в таких вещах, но ведь уйдет же, и тогда рухнет все, тогда можно опять к Нагайне, но чтоб уж до конца…
- Алиса, понимаешь, у меня не слишком богатый опыт в общении с женщинами. С тех пор, как погибла Лили, эта потребность почти умерла. Нет, какие-то маглы, как они говорят, легкого поведения, были, но в нашем мире…
Но Алиса не собиралась слушать зельевара. Теплые руки вновь обвились вокруг его шеи, и слова вдруг стали не нужны. Все оказалось очень просто. Она настойчиво целовала своего мужчину, поняв, что от этого, казалось бы, уверенного в себе человека, инициативы ждать не приходится. Но через минуту и Снейп забыл, что должен чего-то бояться, на пол полетела праздничная мантия, парадное платье. Алиса казалась Северусу так прекрасна, что он опустился на колени, покрывая ее тело поцелуями. «А на сюртуке тридцать восемь пуговиц!»- подумал Снейп с тоской, и лишь потом понял, что его одеяние давно валяется рядом с кроватью, недоумевая, когда же он успел его расстегнуть. Потом оказалось, что никто сюртук не расстегивал, пуговицы просто были выдраны с мясом. Но думать было некогда, Алиса уже разодрала на нем рубашку, жадно целуя, опускалсь все ниже, ниже… Терпеть не было никакой возможности, забыв про все на свете, Северус вошел в нее мощным, сильным рывком. Теплая волна накрыла их и унесла куда-то далеко-далеко…
Через некоторое время Снейп почувствовал на себе пристальный взгляд.
- Что? – тревожно спросил он, прижимая к себе Алису. – Плохо со мной, да?
«Нет, ну надо же, чертова Эванс, так заморочить мужику голову! Он же не истерик, не полоумный, он уверенный, справляющийся с жизнью мужик! Нет, я не буду сама топиться, а найду на том свете Лили, и утоплю в этом, как его, Стиксе, что ли?». А вслух, успокаивая, сказала:
- Не кокетничай, Север! Тебе не идет. Стала бы я валяться с тобой здесь на полу, если б не понравилось, до кровати-то мы не дотянули! И знаешь, я, пожалуй, все-таки благодарна, Эванс, ведь теперь ты только мой.
- Да никто особо не претендует, - Снейп не верил своим ушам.
- Позволь заранее предупредить, я ужасно ревнива, а непростительные заклинания помню очень хорошо. Каждая приблизившаяся к тебе баба, рискует получить Аваду.
- Вот и хорошо, - прошептал Северус ей в ухо, прижимая женщину к себе, - обязуюсь отравить каждого, приблизившегося к тебе на расстояние вытянутой руки.
А потом все началось снова.
Их тайна, которую ради соблюдения приличий они не хотели никому открывать, ведь после смерти Фрэнка не прошло и года, была раскрыта через три дня. Снейп считал себя опытным шпионом, но оказалось, что следить за Волан-де-Мортом проще, чем видеть Алису и не иметь возможности коснуться ее. Их застукала Минерва Макгонагалл, самозабвенно целующимися в одном из укромных уголков Хогвартса.
- Да что же это! Сказано сто раз, в правом крыле ремонт, вход сюда запрещен! Минус сто очков… - и застыла, разглядев, кто перед ней. - Мерлин, ущипните меня! Северус? Алиса? Ну ладно студенты, но вы-то, вы! Если уж декан Гриффиндора не желает ни о чем думать, то что спрашивать с Поттера и Уизли?
Голос директора был строг, а глаза смеялись.
- Ну, вы же понимаете Минерва, нам невозможно сейчас…
- Не понимаю, и понимать не хочу! Но я слышала, что Выручай-комната вновь стала открываться после пожара…
И директор школы пошла по коридору, не оглядываясь на влюбленных.
***
Полтора года спустя.
Гарри тревожно оглядывал собравшуюся толпу.
- Кого ты высматриваешь? – ревниво спросила Джинни, пять минут назад ставшая миссис Поттер.
- Чертов Снейп! Он не явился на нашу свадьбу! Мы то на его были!
- Ага, - засмеялась Джинни. – Ты помнишь, как он разозлился? Вместо приглашенных Невилла и Августы, человек так раз в сто побольше! Это портрет Дамблдора разболтал.
- Профессор был похож на огнедышащего дракона, - засмеялся подошедший под руку с Гермионой Рон, - если бы Алиса не поглаживала его по локтю, гореть нам синим пламенем!
Это знаменитое поглаживание было известно всему волшебному миру. Только миссис Снейп могла успокоить все еще грозного, порой бушующего супруга. Впрочем, всем была так же хорошо известна ужасная ревность Алисы, по мнению которой на ее мужа претендовали все ведьмы от семнадцати до девяноста. Как-то раз Гарри нечаянно стал свидетелем семейной сцены, грозные крики миссис Снейп прерывались звоном разбитой посуды. Поттера поразило тогда выражение лица профессора. Оно не было злым, нет. На нем застыло выражение какой-то гордости, самодовольства, и вместе с тем огромной нежности. Мотнув головой, Гарри отбросил воспоминания и ответил другу:
- Вот-вот, а его нет! В отместку, что ли? Невилл! Где твой новоиспеченный папаша?
- Не говори о нем в таком тоне, Гарри! – в голосе Невилла, подающего надежды студента Высшей Академии Зельеварения, сквозило обожание. - Он вчера очень поздно вернулся из Парижа, с конференции, вы же слышали, ему удалось восстановить рецепт…
- Ну, завел свою шарманку, теперь не остановишь! – прервал друга Рон.
Невилл, улыбнувшись, остановил свой рассказ об удивительном открытии Снейпа.
- Да, о чем это я? Мама ругалась, что он не заночевал во Франции, но вы же знаете, она не очень хорошо себя чувствует, профессор так тревожится…
Хлоп! Громкий звук от трансгрессии и все увидели Северуса Снейпа, но в каком виде! Седые волосы стояли дыбом, взгляд безумный, мантия болталась где-то сбоку, сюртук расстегнут, белоснежная в прошлом рубашка в подозрительных разводах!
- Что случилось? Он возродился? Пожиратели сбежали из Азкабана? – послышалось со всех сторон.
Но почетный академик, обладатель звания зельевар года, кавалер Одена Мерлина, по слухам, будущий директор Хогвартса и прочая и прочая, только мотал головой, рассеяно шевеля губами.
- Ну что ты так разволновался, сынок, - возникшая из ниоткуда Августа Лонгботтом взмахом палочки привела одежду Снейпа в порядок. – Извините, он немного не в себе, переволновался, Алиса ведь не девочка уже, да и до родов еще два месяца оставалось… Северус, возьми себя в руки, уже все в порядке!
- Кто у меня, брат или сестренка? – радостно спросил Невилл.
Губы старой дамы расползлись в улыбке, но она молчала, предоставив право ответа Снейпу. Тот перевел черные сверкающие глаза на пасынка, потом с непонятной укоризной глянул на «золотое трио», - Гарри, Рона и Гермиону, ставшее ныне, благодаря Джинни, квартетом, и каким то странным голосом ответил:
- Всех помаленьку, их четверо!
И бессильно опустился на подставленное Августой кресло.
