Уикэнд Харухи Судзумии

Глава 1

В нашем первом разговоре Нагато упомянула, что люди как вид не представляют для её босса совершенно никакого интереса.

За исключением, разумеется, Судзумии Харухи.

Думаю, её начальство не такое уж и умное, раз не смогло разглядеть в нас одну просто поразительную способность. Хотя, может, оно и разглядело, но не придало ей особого значения, также как мы совершенно не придаём значения тем фактам, что муравей может поднять вещь, превосходящую по весу его самого в несколько раз, таракан может несколько дней жить без головы, а некоторые бактерии и вовсе могут обойтись без воздуха.

Речь идёт о нашей приспособляемости. Если когда-то наш вид и представлял из себя кучку лысых обезьян с дубинами в руках, выбравших для себя наилучшие условия тёплой Африки, то теперь люди расселились по всей планете, от северного полюса до его южного брата-близнеца. Человек, как и любой другой организм, может адаптироваться к внешней среде обитания.

Однако, в отличие от всех других, мы можем не только подстраиваться под окружающий мир, но и, в разумных пределах, менять его под свои нужды.

Впрочем то, к чему пришлось приспособиться мне, не идёт ни в какое сравнение с холодом, засухой или чем-то ещё. Мне, скромному представителю гомо сапиенс, пришлось приспособиться к стихийному бедствию вселенского масштаба по имени Судзумия Харухи. Теперь я, кажется, начал понимать, почему ураганам и тайфунам дают женские имена, и если когда-нибудь один из этих ураганов сотрёт Японию с лица Земли, мне не придется долго гадать над тем, как же его назвать. Но что поделать, я сам напросился...

Возвращаясь к разговору о приспособляемости, не могу не упомянуть, что вариант изменить окружающую среду под себя у меня тоже был.

Тем морозным декабрьским вечером, когда добрейшая и милейшая из всех известных мне богинь решила сделать мне царский подарок в виде спокойной жизни, я посмел от него отказаться. Конечно, на то были веские причины, и я вовсе не жалею о своём выборе, но всё-таки любой выбор, каким бы он ни был, всегда порождает сомнения. Это, наверное, и делает нас людьми.

Уверен, что Харухи никогда и ни о чём в своей жизни не жалела и ни в чём не сомневалась ни секунды. «Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её попусту на одни сомнения и сожаления», — как-то сказала она. Я даже немного завидую ей, хотя, в конечном итоге, уж лучше пусть так и будет, ведь результатом её сомнений или сожалений может быть что угодно, начиная от создания временной петли до сотворения нового мира.

А расхлёбывать всю эту кашу придётся, разумеется, мне.

— Йо, Кён, — как всегда бодрый и беззаботный, Танигути от души засадил мне ладонью по спине.

Вот уж кому точно везёт! Никаких тебе хлопот по спасению мира, никаких забот по увеселению Вечно Скучающей Харухи. Танигути, знал бы ты, как тебе повезло!

— Что, выиграл в лотерею?

Танигути улыбнулся ещё шире, засияв как рождественская ёлка, с которой ленивый хозяин не снял украшения даже после окончания сочельника

— Почти. Держу пари, среди этих новеньких будет полно отменных красоток!

Танигути, ты явно из тех людей, кто видит стакан наполовину полным — оптимист до мозга костей.

— Остынь, Ромео, до начала нового учебного года ещё жить да жить!

Наши рождественские приключения и последовавшие за ними расследования были далеко позади, а впереди уже начали вырисовываться экзамены, каникулы и начало нового учебного года. Картина была пока ещё неясной, словно неведомый художник, немного сомневаясь в том, что именно он собирается рисовать, только-только начал аккуратно наносить первые неуверенные штрихи на чистый холст. Уж не ты ли, Харухи, тот самый художник? В таком случае, картина видится мне не особо-то радостной.

— Да, ладно тебе, Кён. Надо готовиться заранее, а то самых красивых расхватают.

Ты говоришь так, словно собираешься на рынок за покупками.

— Так что, если не определиться заранее, каких именно цыпочек ты хочешь закадрить, то можно остаться ни с чем. Лично я собираюсь в эти выходные засесть где-нибудь с Куникидой и определиться во вкусах. Разделить сферы влияния, так сказать. Как говорится, за двумя зайцами погонишься…

Мне почему-то вспомнилось, как Асахина-сан и Харухи в весьма и весьма откровенных костюмах девочек-зайчиков раздавали листовки у входа в школу. Держу пари, что Харухи тогда совершила налёт на магазин интимных товаров, чтобы достать их — с неё бы сталось. Боги, как же давно это было. Жаль, что Харухи не собирается повторять эту экстравагантную рекламную акцию. Чтобы увидеть снова нашего ангела, Асахину-сан, в том забавном костюме, я был готов засунуть голову Церберу в пасть.

Хотя, нет, стоп. Кён, животное ты такое, а ты подумал, каково тогда было нашей милашке и скромнице Асахине-сан? Ведь тогда она ничего ещё толком не знала о косплее. Несладко ей тогда пришлось. Хотя обаяние смущённой Асахины-сан, благодаря лёгкому румянцу на её пухленьких щёчках и вздымающейся чуть выше и чуть чаще груди, мгновенно устремлялось в бесконечность, легко прошибая все невозможные пределы и придавая этому безжизненному слову новое значение.

— А твои планы на выходные?

— Не знаю.

Я молю всех богов сразу, чтобы Харухи не внесла в это неопределённое «не знаю» никаких директив и поправок в своём стиле. Уж больно давно с нашей командой ничего не происходило — странно это. Коидзуми, разумеется, думает, что Харухи постепенно становится обычной японской школьницей, однако, я скорее поверю в зелёных человечков с Марса, чем в то, что Харухи станет нормальной. Само слово «нормальный» давно пора обозначать в словаре, как антоним к имени «Харухи». Скорее уж Ад зазеленеет. Кстати, о зелёных человечках: не стоит даже упоминать о них в присутствии Харухи. А то ведь чем чёрт не шутит. Угадаете, кто в данном случае выступает в роли чёрта?

— Не кисни, Кён. У тебя же есть Судзумия. Держу пари, она не даст тебе заскучать.

Ах ты! Ну, не хватало только чтоб кто-нибудь каркал! Танигути, вот честное слово, иногда мне так хочется тебе врезать. Боги, не слушайте этого идиота – он не знает, что несёт. Он болен! Да, он болен на всю голову. Молю вас, пропустите это мимо ушей. Вы ничего не слышали.

— Бывай, Кён.

Я уже хотел дать этому олуху в репу, но Танигути перешёл на бег и скрылся далеко впереди, а устраивать погоню мне было неохота. Ничего, потом ему отомщу. Танигути, ты ещё поплатишься за это! Не забывай, кто во время обеда всегда сидит рядом с солонкой и перечницей – уж я дам тебе прочувствовать вкус мести сполна! Еще пожалеешь, что на свет родился!
* * *

Тянущаяся вдаль, как лента Мёбиуса, знакомая до боли дорога в школу сегодня показалась мне длиннее, чем обычно. Возможно, я просто шёл очень медленно, стараясь как можно больше оттянуть неизбежность, ждущую меня за порогом Северной старшей.

С гримасой койота, застывшего в воздухе за секунду до падения, я перешагнул незримую линию, отделяющую территорию школы от всего прочего мира. Добро пожаловать в царство Судзумии Харухи!

Надев сменную обувь, я с видом арестанта, проходящего свою зелёную милю, отправился на первый урок.

— Привет, Кён!

А вот и она. Причина всех моих бед, нарушительница моего спокойствия, ходячая ультрафиолетовая катастрофа — Судзумия Харухи. Сидит, закинув ноги на парту, и светится как лампочка в миллиард ватт. Чёртов Танигути, ты только что увеличил свою обеденную дозу соли и перца в три раза!

— Незачем на весь кабинет орать — я не глухой.

Улыбка Харухи не предвещала мне ровным счётом ничего хорошего.

— А, забей.

Вот всегда она так. Сначала сделает что-нибудь, причём непременно выходящее за рамки приличия, а потом махнет на это рукой.

— Я такое придумала на эти выходные! Такое, что даже ты не будешь против!

А вот в этом сомневаюсь. Так, стоп, а когда тебе вообще было дело до того, против я твоих дурацких затей или нет?

— Хотя, я всё равно это устрою, даже если мне придётся связать тебя и вставить в рот кляп.

А, ну так-то лучше, а то я уж заволновался, не лишилась ли ты рассудка. Вот, это — именно та Харухи, которую я знаю.

— Давай уже выкладывай, — протянул я с лицом Сократа, принимающего свою чашу.

— Нет, это секрет!

Так чего же ты орёшь на весь класс?

— Об этом можно говорить только в комнате Бригады СОС. Кто проболтается — смерть. Медленная и в муках.

Да с кем разговаривать-то? Кроме тебя об этом никто не знает… Или… Так, стоп…

— Ты уже рассказала об этом кому-то из наших?

Харухи ловко скинула ноги с парты и зловеще ухмыльнулась.

— В отличие от тебя, я не люблю долго спать и не плетусь, как черепаха, поэтому я до уроков успела собрать всех членов Бригады СОС и рассказать им общие моменты, — заговорщически прошептала она, хотя сложно назвать шёпотом слова, которые разлетались на весь класс.

Ну что ж, я, как всегда, обо всём узнаю последним.

— Чтобы явился после урока в комнату собраний! И в следующий раз поторопись! — гневно отрезала Харухи, насупившись.

Я знаю её уже почти год, но всё ещё удивляюсь тому, как быстро меняется её настроение.

Весь урок Харухи молчала, злобно буравя мою спину взглядом. Разумеется, я не оборачивался и не могу утверждать, что всё было именно так, но, зная Харухи, я уверен в этом почти на сто процентов. Едва прозвенел звонок, она сгребла все свои вещи с парты в портфель и пулей вылетела из класса. Ох, чует моё сердце, не к добру всё это, точно не к добру.


* * *

Дорога в старое крыло здания школы, где в числе прочих располагалась комната нашего кружка, в этот раз показалась мне длинной как никогда. Помещение, где некогда доживал свои последние дни литературный кружок, с лёгкой руки нашего неутомимого капитана превратилось в центр бури, в око стобального урагана по имени Судзумия Харухи.

Едва открыв дверь, я снова попал в знакомую среду обитания. Если бы секундная стрелка часов на моей руке не двигалась, то я никогда бы и не подумал, что время в этой комнате идёт вперёд. Скорее, я бы поверил в то, что оно тут замерло как в комнате, где мы с Асахиной-сан провели три года. На первый взгляд, тут ничего не менялось, разве что росло количество всякого хлама, который сюда, словно сорока, тащила самопровозглашенная правительница с жёлтой ленточкой в волосах, которая вот уже почти год безраздельно властвует над этим местом. Однако, если присмотреться как следует, то даже в этом хламе можно заметить несколько переменных величин.

Во-первых, книга, которую читает Нагато. Эта девочка-пришелец всегда сидит на одном и том же месте, в одной и той же позе и с одним и тем же выражением лица читает веселые и грустные, страшные и смешные, романтичные и интригующие моменты из жизни литературных героев, одним и тем же движением перелистывая страницы. Однако книги в её руках меняются. Я не следил за этим специально, однако когда долго общаешься с кем-то, то невольно начинаешь подмечать всякие мелочи. Из таких вот невольных наблюдений я заключил, что Нагато предпочитает фантастику. Конечно, жанр книги не всегда написан на обложке, но, легко поддается определению с вероятностью девяносто девять из ста. Если на обложке нарисованы роботы, космические корабли, лазеры, чудовища и девушки в соблазнительных космических скафандрах, поразительно похожие на Асахину-сан, то не нужно быть англичанином с Бейкер-стрит, чтобы понять, что это — фантастика.

Во-вторых, чай Асахины-сан и её костюм. Безусловно, большинство собраний Бригады СОС наш амулет, наша богиня красоты и наш счастливый талисман провела в костюме горничной, по велению деспота с красной повязкой на руке, но всё-таки, на моей памяти, её костюм несколько раз менялся. Если исключить уже упомянутый костюм девочки-зайчика, то в сухом остатке имеем: костюм лягушки со времён бесконечного лета, розовый костюм официантки со съёмок фильма, юката с фестиваля Обон и, мой любимый, костюм внучки Санты из исчезнувшего декабря. После того, как Харухи нарядила нашу очаровательную Асахину-сан в тот костюм, я стал с нетерпением ждать нового года. Если бы ко мне в рождественскую ночь пришла такая внучка Санты, я бы свято в него поверил и лично дал бы в морду любому, кто посмел бы усомниться в его существовании. Что же касается её чая, то можно только догадываться о том, откуда она черпает все эти умопомрачительные рецепты. Думаю, в будущем все кафе и рестораны мира будут насмерть биться за такую официантку. Я бы и сам принял участие в этой битве, если бы знал, когда именно она разразится.

В-третьих, игры, в которые проигрывал мне Коидзуми. Именно проигрывал, а не играл, так как на моей памяти ни в одной игре он не победил ни разу. Умение играть в настольные и азартные игры явно не входит в число его немыслимых экстрасенсорных способностей. Хотя, надо признать, упрямства ему не занимать. Проигравшись в пух и прах в одну игру, он тут же откуда-то приносит другую. Чем же там занимается его так называемая «Организация»? Я не удивлюсь, если выяснится, что за этим грозным названием скрывается кучка экстрасенсов, производящих настольные игры. Очень скоро я потерял всякий интерес к тому, чтобы выигрывать у Коидзуми — это было чересчур просто, я чувствовал себя бессердечным чудищем, отнимающим конфету у ребёнка. Я играл с ним не ради победы, а просто в силу привычки или для того, чтобы поболтать. Что-что, а это Коидзуми умел и всегда был рад забить мою и без того многострадальную голову своими философскими изысканиями и противоречивыми теориями. К слову, он мог в течение часа объяснить несколько противоречащих друг другу теорий и несколько раз опровергнуть каждую из них, а в конце назвать всё это шуткой.

— Всем привет.

Небрежно закинув портфель куда-то в угол, я сел напротив улыбающегося Януса.

— Вижу, что Судзумия-сан уже поделилась с тобой своей идеей.

— Нет, не поделилась, только приказала явиться сюда.

И где её черти носят? Перемена скоро кончится, а опаздывать на урок, который ведёт Окабе-сенсей, как-то не хотелось.

— Знаешь, смею предположить, что в этот раз Судзумия-сан выбрала действительно странный способ отдохнуть в выходные.

А вот это мне уже совсем не нравится.

— Давай выкладывай.

Коидзуми улыбнулся ещё шире, добавив в свою улыбку немного сожаления и раскаяния.

— Прости, но я и сам не знаю всех подробностей, к тому же, должно быть, Судзумия-сан хотела сообщить тебе об этом сама.

Ну так ты хоть изобрази получше, что тебе жаль и всё такое, а то ведь и детсадовец вмиг тебя расколет.

— Кён-кун, хочешь попробовать чай по моему новому рецепту?

Сладостный голосок Асахины-сан, больше похожий на ангельское пение, на секунду отвлёк меня от грустных мыслей о Харухи, её причудах и Коидзуми с его улыбкой. Пока со мной рядом ты, мой ангел-хранитель в костюме горничной, а твой сказочный чай поддерживает моё тело, я буду жить, даже если все черти Ада будут тыкать в меня вилами.

— Конечно хочу.

Я невольно расплылся в улыбке. Должно быть, в этот момент у меня было крайне идиотское выражение лица, однако мне было всё равно.

— Подожди, пожалуйста, секундочку, он должен немного остыть, чтобы обрести полный вкус.

Она просто сказочна! Пусть первым бросит в меня камень тот, кто не умилился бы, рассматривая первозданную, совершенную красоту нашей извечной девы в беде Асахины-сан.

— Мне тоже кружечку, если можно.

Улыбка Коидзуми сияла во все тридцать два зуба, но, если бы это был кто-то другой, то за такое предложение я бы непременно выбил наглецу зуб-другой.

— Думаю, в этот раз можно не беспокоиться за сохранность мира, — Коидзуми наклонился ко мне, вытянув шею, словно жираф.— В этот раз я правда думаю, что нам ничего не грозит.

Он приблизился ко мне ещё сильнее, преодолев все разумные пределы. Клянусь, если он пересечёт мой личный предел Роша, то я возьму свои слова про выбивание зубов обратно.

Однако, Коидзуми, видимо, почувствовав опасность, а может и по какой-то другой причине, благоразумно отдалился обратно.

— Сомневаюсь я в этом, — пробурчал я, переводя свой взгляд с лыбящегося, как майская роза, экстрасенса на кое-что более приятное моему взору, а именно, на Асахину-сан.

Говорят, что беда не приходит одна, но в случае с Харухи не действует даже это правило.

С грохотом открыв нашу многострадальную дверь пинком ноги, в комнату Бригады СОС, словно отряд спецназа, ворвалась Харухи. Вихрем пролетев мимо нас, она запрыгнула на свой стул за компьютером и закинула ноги на стол.

— Кён, ты уже здесь? Молодец! Если будешь и дальше выполнять приказы командира, то, кто знает…

Улыбка снова вовсю сияла на её лице, как будто ничего не было. Но это её «кто знает» не понравилось мне куда больше, чем внезапная смена настроения.

— Короче, все здесь, так что не буду темнить.

Давай. Чего уж там. Я готов.

— Бригада СОС отправляется в поход на два дня и одну ночь с костром, рыбалкой и ночёвкой!

Блинский блин… А всё так хорошо начиналось. Проклятый Танигути!

— Кён, ты обеспечишь нас провиантом и напитками. Особых приказов нет — бери что попало, только чтобы зефир обязательно был! Микуру-тян, ты будешь ответственной за готовку! Коидзуми-кун, на тебе палатка, спальные мешки и прочий инвентарь.

— Всё будет сделано в лучшем виде, Судзумия-сан, один знакомый моего отца как раз продаёт инвентарь для туризма.

Ну, кто бы сомневался! Наша золотая рыбка как всегда в своём репертуаре. Держу пари, что выдумки Харухи влетают «Организации» в копеечку. Хотя, если они свято уверены в том, что спальные мешки, палатка и пара удочек спасут мир, я не стану рушить их мировоззрение.

— А сама-то ты что будешь делать?

Любые вопросы такого рода при общении с Харухи автоматически превращаются в риторические.

— Как это что? Я же командир! Должен же кто-то управлять всем мероприятием и следить, чтобы всё было выполнено идеально.

Иными словами, ты опять взваливаешь всё на нас, а сама будешь свистеть плёткой, восседая на своём складном пластмассовом троне, стоящем возле компьютера.

— Да, кстати, а ты, Юки, захвати пару ненужных книжек для растопки костра и несколько журналов о рыбалке.

Иногда я вопрошаю небеса, почему они обделили Нагато такой маленькой и незначительной способностью, как умение чувствовать и выражать свои эмоции. Но, в этом случае, пожалуй, я узрел великий замысел создателей нашей палочки-выручалочки. Будь на её месте какой-нибудь другой интерфейс, у него давно бы уже все предохранители сгорели. Нет, ну вы только подумайте: жечь книги из школьной библиотеки! Все её прошлые выходки, нарушающие законы школы, были просто невинной шалостью по сравнению с этим.

— Эй, Харухи, притормози немного. Если кто-нибудь недосчитается книг в библиотеке, то нас всех исключат.

Я — совесть Судзумии Харухи.

— Ты дурак, Кён, тут есть и книги, которые я лично купила на свои деньги.

— И ты готова сжечь их?

Я — вопящий во весь голос здравый смысл Судзумии Харухи.

— Хм… Пожалуй, ты прав. Тем более, что есть же бесплатные газеты. Захвачу с собой парочку по дороге.

А, то есть, ты ещё и соседей собираешься обворовать. Конечно, за газеты они не заплатили ни йены, но сам факт такого бессовестного вандализма и воровства не может оставить меня равнодушным.

— В общем, всем всё ясно? Встречаемся ещё раз после уроков, чтобы обговорить план поездки.

Обговорить? Даю руку на отсечение, что ты его уже составила.

— Ах, да, забыла сказать. Отныне и до окончания поездки в Бригаде СОС есть два правила: первое — никому не говорить о поездке, второе — никому и нигде не говорить о поездке. Разойдись!

Выпалив это, наша предводительница вылетела из кабинета на второй космической, под аккомпанемент школьного звонка. Мне хотелось расспросить Коидзуми по поводу его предчувствий, однако, тот тоже не стал задерживаться и, улыбнувшись куда-то в пустоту комнаты, быстрым шагом удалился прочь.

Я вопросительно посмотрел на Асахину-сан.

— Иди, Кён-кун, у меня всё равно ещё есть пара дел, — ласковым голоском пропела наша горничная-косплеер.

Я невольно бросил на неё ещё один взгляд, словно висельник, старающийся перед смертью запечатлеть всю красоту окружающего мира, и вышел вон, заметив краем глаза, как Нагато перевернула страницу своей книги. Опаздывать на урок Окабе-сенсея вовсе не входило в мои планы, однако, кое-кто вечно вставляет мне палки в колёса. Меня ждал выговор и, возможно, даже наказание. И что самое обидное, восхитительного чая Асахины-сан я так и не попробовал. Спасибо тебе огромное, Харухи!

Глава 2

Следующий урок Харухи сидела, как на иголках. Я ни разу не рискнул повернуться к ней, однако, мою спину словно обжигали невидимые глазу лучи, исходившие от термоядерного реактора у неё внутри. Тебе никто не говорил, что ты зацикливаешься на любой новой идее? Никто? Что ж, почту за честь быть первым. Каждая клеточка моего бренного тела призывно вопила о том, что ничем хорошим это явно не кончится. За всё время общения с Харухи я научился верить своим инстинктам.

Едва прозвенел звонок на перемену, наша неутомимая леди-капитан вылетела из класса, раскидав всех, кто рискнул встать у неё на пути, словно снегоуборочная машина, расчищающая улицы большого города от пушистого рождественского подарка с небес.

А я спустился в столовую и присел к моим извечным сотрапезникам Танигути и Куникиде, которые мило болтали, обсуждая свои предпочтения в девушках.

— Я тебе говорю, что самое главное в девушке — это грудь. Какая же хорошая цыпа может обойтись без роскошной груди?

Танигути в своих рассуждениях всегда прям, как пригородная электричка, на которой папа каждое утро ездит на работу. Если тем парнем, который получил от Харухи от ворот поворот за пять минут, был ты, в чём я уверен на миллион процентов, то я, кажется, её понимаю.

Впервые я понимаю действия Харухи. Как бы это не вошло в привычку.

— Привет, Кён, — пролепетал прибитый к земле беспроигрышным аргументом нашего Казановы Куникида.

— Вот ты, Кён, каких девушек любишь?

Я? Наверное, милых и добрых, как Асахина-сан, надёжных, как Нагато и… и… Нет, это вы не заставите меня признать даже под пытками.

— Это-то я тебе точно сообщать не обязан.

— А, ладно. Все они какие-то непонятные. Вот чего им надо? Например, я: красивый и стильный парень… Чего мне не хватает?

Хм… Список получается слишком длинным. Начать хотя бы с галантности и вежливости.

Вытащив из портфеля свой бенто, приготовленный мамой, я уселся рядом с Танигути, незаметно пододвинув к себе перечницу и солонку. Думали, я забыл о мести? Прости, Танигути, ничего личного. Хотя, нет, это как раз личное.

— По мне, так, если бы я был девушкой, то как раз в такого парня бы и влюбился.

Отлично, он отвлёкся и отвлёк Куникиду, значит, пришла моя пора действовать. Схватив солонку, я от души посолил обед Танигути и снова замер, с самым невинным видом наблюдая за результатом своих действий.

Ничего не подозревающий Танигути, зацепил палочками изрядный комок риса и даже прихватил кусок рыбы.

— Итадакимас! — буркнул он и сунул всё это себе в рот.

Клянусь, в этот момент моя совесть очень разъярилась, но, вспомнив о том, какие несчастья напророчил мне этот Нострадамус, тут же успокоилась.

С видом Джульетты, которой нерасторопный аптекарь подсунул яд вместо снотворного, Танигути позеленел, громко сглотнув, и прокашлялся.

— Етить. Ну, мама! — сказал он, отдышавшись, и закрыл коробку с обедом.

— Что случилось? — я задал этот невинный вопрос с улыбкой чеширского кота, которой позавидовал бы и Коидзуми.

— Да опять пересолила.

Это тебе от меня и всех оскорблённых тобой девушек.

— На, держи мой.

Я протянул ему половину обеда. Месть местью, но я не хотел оставлять друга голодным. Кроме того, Танигути меня ни раз выручал, так что, как говорится, услуга за услугу.

- У меня леденцы есть, хочешь? — улыбнулся подобревший Танигути.

Ну, ладно. Будем считать это весточкой мира.

Танигути порылся в кармане и выудил оттуда что-то. Протянув мне ладонь, он перевернул её и раскрыл.

— Тебе красный или синий?

Красный, должно быть, со вкусом малины, а с чем синий я даже предположить боюсь. Не люблю сюрпризов — с лёгкой руки Харухи мне хватает их за глаза.

— Я возьму красный.

Схватив красный леденец, я снял с него обёртку и отправил в рот. Точно, я был прав — этот со вкусом малины.

— Окей. — сказал Танигути и закинул себе в рот синий леденец.
* * *

Харухи залетела в класс буквально за наносекунду до звонка. Швырнув портфель впереди себя, словно снаряд, наша бессменная командирша запрыгнула на стул и выдохнула. Хорошо, что её портфель довольно удачно приземлился на парту, а не вылетел в окно или не ударил кого-нибудь. Ты хоть когда-нибудь задумывалась о последствиях своих действий? Ну, хоть разочек?

Что тут скажешь? Я — живой стоп-кран Судзумии Харухи.

Весь урок она чуть ли не подпрыгивала вместе со стулом, громко сопя мне в спину. У тебя там на стуле морской ёж что ли?

— Чтобы был в комнате кружка! — рявкнула она, едва прозвенел звонок с последнего урока, хлопнув мне по спине, и тут же умчалась прочь из класса.

А выбор у меня есть? Он хоть когда-нибудь у меня был? С тех самых пор, как вы с Асахиной-сан раздавали листовки у входа в школу, меня преследовало ощущение, что я погнался не за тем кроликом.

В этот раз я не хотел медлить, поэтому довольно быстро дошёл до кабинета, который вот уже почти год назад был оккупирован ради своих нужд одним местным сатрапом. Внутри, как и ожидалось, уже сидели все, кроме той же приснопамятной Харухи.

Я огляделся и увидел, как услада глаз моих, Асахина-сан, с улыбкой Джоконды наливает мне чаю.

— Держи, Кён-кун, — пропела она, отдавая чашку мне.

Успокоительное средство для моих расшатанных нервов и лекарство от всех болезней — вот что такое сказочный чай Асахины-сан для меня.

Забросив свой портфель куда-то в недра комнаты, я сел напротив Коидзуми, возле которого стояла такая же чашка, нетронутая.

— Похоже, снова пришло время чаепития, - улыбаясь как Безумный Шляпник, сказал он, с блаженным видом отхлебнув своего чая.

Ты что, меня дожидался?

— Как думаешь, эта чашка теперь наполовину пуста или наполовину полна?

К чему это он? Опять извечный вопрос с полупустыми и полуполными тарами. Это что, очередная твоя теория? Тогда избавь.

— Я думаю, что она уже не такая, какой была раньше.

Не только тебе, Коидзуми, дозволено умничать. Я тоже, знаешь ли, на что-то гожусь.

— Неплохой ответ, — протянул он, широко улыбаясь.

Держу пари, если задать этот вопрос «Организации», то ответы и теории будут самыми разными. Вплоть до того, что чашку объявят богом и станут ей поклоняться, а главой новоиспечённой «Церкви Глиняной Чашки» будет, конечно же, Коидзуми. Так и вижу, как он с неизменной улыбкой будет втирать её адептам какие-нибудь непонятные слова в духе антропного принципа.

— Вот и я думаю, что Судзумия-сан уже не такая, какой была три года назад… Хотя, нет, даже полгода назад она была совсем другой.

А по-моему, как раз Харухи — единственная константа в этом уравнении.

— К чему это ты?

— К тому, что я был бы совсем не против, если бы Судзумия-сан начала получать удовольствие от обычных вещей. Таких, как поход, к примеру.

О, об этом я могу только мечтать.

— Все здесь? Отлично! — прямо с порога проорала Харухи, влетая в комнату нашего кружка.

— Слушать сюда! — продолжила наша Королева Червей, запрыгнув на свой трон.

Оглядев нас, Харухи довольно ухмыльнулась, задержав свой взгляд на мне так, словно собиралась крикнуть: «Отрубить ему голову!»

— Кён, бери с собой самый большой рюкзак, какой найдёшь — всю еду и воду мы положим к тебе.

Я тебе не носильщик!

— А теперь я оглашу план мероприятий!

В следующий раз, если возьмусь предугадывать мысли Харухи, надо спорить на деньги.

— Нас ждёт лучший уикэнд в истории человечества!

Вот так вот обычно всё и начинается... Блинский блин!
* * *

Особенность необыкновенных историй в том, что начинаются они как самые обыкновенные. Стандартное начало: живёт себе школьник, чаще всего он одинок, его никто не понимает и всё в таком духе, а потом — бах! — на его голову сваливаются с неба друзья, приключения, он пару раз спасает мир, и, как бонус, куча симпатичных девушек готова вот-вот разорвать его на части. Ничего подобного в реальной жизни не происходит и произойти не может в принципе, наверное, поэтому многие отчаявшиеся подменяют реальный мир миром фильмов, аниме и компьютерных игр.

Хотите верьте, хотите нет — но я никогда не мечтал стать героем. Я был, наверное, единственным парнем во всём мире, который ни разу не мечтал щеголять перед толпой восторженных почитателей в плаще, маске и обтягивающем трико. Но не буду отрицать и того, что порою всё же мечтал о приключениях.

В детстве, где-то в глубине моей души, там, куда никого и никогда не пускают, в эдаком личном секретном складе желаний, на почётном месте было желание стать помощником героя. Почему? Всё просто — я не настолько тщеславен и, в отличие от других, всегда задумываюсь о последствиях.

Во-первых, я довольно скоро начал осознавать, что что суперспособности появляются совсем не от купания в радиоактивных отходах. Также я понял, что на меня не упадёт метеорит, я не попаду в сверхсекретную правительственную программу по созданию сверхчеловека, не стану случайной жертвой неудавшегося эксперимента сумасшедшего учёного и не проснусь однажды с целым набором паранормальных умений. И даже если бы Небеса начали раздавать сверхсилы направо и налево, то я явно был бы в самом конце списка получателей. Одним словом, пришлось смириться с тем, что никаких особых сил у меня нет и никогда не будет. Итак, первый плюс — чтобы быть помощником героя необязательно иметь какой-нибудь дар.

Во-вторых, герой и помощник всегда делят славу между собой. Даже при том, что, по сути дела, девять десятых всей работы по спасению мира, безусловно, выполняет герой, его помощнику тоже достаётся и слава, и уважение. Такая вот в жизни несправедливость, но герой на то и герой, что не эгоистичен и готов поделиться своей славой. В случае же неудачи героя с помощника и взятки гладки — сил-то у него всё равно никаких нет, и, стало быть, нет и ответственности за судьбу мира и всё такое. Отсюда второй плюс – помощник кругом в выигрыше и ничем не рискует при любом раскладе.

В-третьих, герою постоянно приходится скрывать свою личность и способности, поэтому он плохо ладит с людьми, терпит неудачи в личной жизни и по большому счёту кроме помощника у него нет никого, кому он мог бы доверять на все сто процентов. Что до помощника, то друга надёжнее и преданнее, чем герой, у него нет, однако отсутствие всяких странностей позволяет ему не задумываться о том, как их скрыть, поэтому у него есть и другие друзья. И вот третий плюс — верный друг в лице героя, который вовсе не мешает дружбе с другими людьми.

Примерно такие мысли и пришли мне в голову, когда я был глупым ребенком и мечтал о том, чтобы стать кем-то очень особенным, когда вырасту. Теперь-то я понял, что следует очень аккуратно обходиться со своими желаниями, ибо они имеют отвратительное свойство исполняться.

Итак, все необыкновенные приключения всегда начинаются самым обыкновенным образом.

А с чего обычно начинаются мои злоключения?

Чаще всего с того, что Харухи с разбегу вышибает ногой дверь и на всё крыло возвещает о своей очередной безумной идее. В самом начале, когда ещё не было ни комнаты, ни самой Бригады СОС, Харухи самым бесстыдным образом брала меня на принудительный буксир до лестницы за мой многострадальный галстук. Хоть какое-то было разнообразие.

С того времени прошёл почти год. За этот срок я получил сильную головную боль, пару ночных кошмаров, несколько в равной степени правдоподобных теорий о природе Харухи, но так и не понял главного:

Я-то какого лешего здесь делаю?

Нет, ну правда! Богиня она там или ещё кто — это мне по барабану, но за что она меня-то выбрала на роль «крайнего парня»? Чем я провинился? Нагато — пришелец, Асахина-сан — гостья из будущего, Коидзуми — экстрасенс. С ними всё понятно, но я-то тут вообще каким боком затесался?

— Кён, проснись!

Я увяз в этом по самые уши!

— Кён, подъём! — безжалостно протрубила Харухи мне прямо в ухо.

В моё ухо? Я что… Ответ не потребовался — едва продрав глаза, я встретился взглядом с источником моей головной боли. Догадка молнией вспыхнула в моём мозгу, грозя выжечь все нейроны к чёртовой бабушке.

Всё то время, что я спал, моя голова покоилась на руке Харухи.

Какого лешего?

Я же ясно помню, что, засыпая, как бы случайно наклонился в сторону самой лучшей в мире подушки – Асахины-сан, которая сидела слева от меня. Как я оказался в другой стороне? Почему я облокотился на Харухи? От риторических вопросов не было толку. Ещё чуть-чуть, и все предохранители в моей голове взорвутся, как лампочки на бракованной рождественской гирлянде, и до конца своих дней я буду глупо лыбиться и пускать слюни в психушке.

— Помоги Коидзуми-куну выгрузить вещи, — приказала Харухи совершенно будничным тоном.

Фу-ух, вроде в этот раз пронесло.

Чтобы вы поняли, что здесь только что произошло, мне придётся вернуться на несколько часов назад и вкратце пересказать вам события, из-за которых я теперь стою посреди леса с громадным рюкзаком за спиной и сумками в обеих руках, глядя вслед удаляющейся папиной машине.

Итак, в пятницу сразу после собрания Бригады СОС я пришёл домой и прямо с порога объявил родителям, что на все выходные иду с друзьями в поход в лес. Во мне теплилась надежда, что мама строго-настрого запретит мне участвовать в этом безумном мероприятии, но, увы, она лишь мягко улыбнулась и сказала, что совсем не против, так как я уже большой, и она мне доверяет. К тому же, как выяснилось несколько позже, во времена своей юности она много раз бывала в таких поездках на природу. А папа даже предложил подвезти нас на своей служебной машине. Ребята, кто вы и куда дели моих родителей?

Сестрёнка, разумеется, изъявила желание присоединиться к этому событию. Эх, я бы с удовольствием поменялся с ней местами. Вот уж кто по-настоящему получает удовольствие от сумасбродных выходок Харухи. Ответ родителей был, конечно же, отрицательный. Сестрёнка стонала, ныла, пару раз топнула ногой, но всё-таки смирилась, направив своё негодование на тисканье Сямисена. Бедный трехцветный котейко, так некстати подвернувшийся под горячую руку нашего домашнего тирана, отчаянно мяукал, требуя помощи. Прости, приятель, но я тут тебе не помощник. К счастью, за него заступилась мама и, отобрав у сестрёнки кота, послала её играть в гостиную.

На следующий день я вытряхнул из своего кошелька всё, что там было, и накупил столько еды и напитков, что их за глаза хватило бы на целую армию. Прихватив несколько пачек зефира, я со спокойной душой и чувством выполненного долга допёр весь этот груз до дома.

Позвонив Харухи, я договорился о времени и месте встречи. Чуть позже подъехал папа, и мы вместе переложили мою непосильную ношу в багажник небольшого микроавтобуса.

Говорить о том, что Харухи была очень рада тому, что мой отец согласился нас подвезти, думаю, излишне. Заполнив остатки багажника складными удочками, палаткой, спальными мешками и всем прочим, наша шайка начала загружаться в микроавтобус. Отдав Коидзуми последние указания, Харухи вручила ему карту и ткнула пальцем в место назначения.

— Мне всё понятно, Судзумия-сан, — улыбнулся наш штурман и сел на переднее сидение слева от отца.

Заднее сидение было широким, поэтому проблем с размещением у нас не возникло. Нагато села у правого окна, а я оказался между благоухающей какими-то неописуемо волшебными духами Асахиной-сан и Харухи. Не знаю, куда именно пожелала отправиться Харухи, но ехали мы довольно долго.

— …

Нагато раскрыла книгу, которую до этого просто держала в руках, и её глаза тут же забегали по напечатанным строчкам с немыслимой для человека скоростью.

Снова фантастика, да, Нагато?

Ответа не требовалось – чёрная обложка с изображением тёмного человеческого силуэта на фоне какой-то вспышки и непонятных строений выдавала ее с головой.

Пришелец, читающий книги о пришельцах. Судьба не лишена иронии. Название книги я тоже рассмотрел: «Тёмный город». Интересно, про что этот рассказ? Надо как-нибудь почитать. Не особо люблю фантастику, но, пожалуй, в этом случае сделаю исключение.

Не знаю точно, сколько я продержался. Вид читающей Нагато нагонял сон не хуже золотых часов или метронома. В конце концов, я смирился со своей участью и, наклонившись поближе к Асахине-сан, провалился в забытье.

Сон был странный и даже бредовый. Посреди комнаты Бригады СОС появился огромный стол, уставленный чашками с чаем и сладостями. Асахина-сан в своём костюме девочки-зайчика носилась по комнате, пересаживаясь со стула на стул. Вместе с ней, со спящим Сямисеном на руках, бегал Коидзуми, на котором была надета огромная шляпа-котелок и бабочка. Харухи в красном платье с белыми сердечками тыкала пальцем куда попало и кричала во весь дух: «Голову с плеч!».

В следующую секунду я каким-то невообразимым образом оказался на стуле за этим столом и с чашкой в руке.

В углу, глядя на всё это безумие, со спокойным видом сидела Нагато. Она выглядела также, как и обычно, и это было странно. Забавно, но посреди этого безумия единственный нормальный персонаж выглядел подозрительно. В руке у неё была всё та же книга в чёрной обложке и мрачным названием «Тёмный город».

— У тебя когда-нибудь был настолько реальный сон, что, проснувшись, ты долго не мог определиться, где сон, а где реальность?

Спокойный голос Нагато удивил меня куда больше всего этого безобразия. На моей памяти она начала разговор первой лишь однажды — когда рассказала о себе и Харухи. За исключением того случая, Нагато всегда говорила, только если её кто-то о чём-то спрашивал, и её ответ всегда был по-спартански лаконичен.

Именно в этот момент Харухи я и проснулся от крика Харухи. На этом, собственно, и началось наше приключение. Если бы я знал, во что выльется наш обыкновенный поход, то побежал бы вслед за папиной машиной. Наверное, хорошо, что я этого не знал. Всё-таки неведение свято.

Глава 3

— Общее построение! – крикнула Харухи голосом генерала, выстраивающего своё войско перед сражением.

Должно быть, в детстве у неё вместо кукол был набор солдатиков. Теперь понятно, откуда у неё эти командирские замашки.

Мы кое-как выстроились и вытянулись по стойке смирно. Оценивающе оглядев наш нестройный ряд, Харухи довольно улыбнулась.

— Итак, на повестке дня лишь один вопрос — с чего мы начнём веселье?

— Давайте поймаем несколько рыбок, — тихим неуверенным голоском пролепетала Асахина-сан, мой луч света в этом тёмном царстве.

— Отличная идея, Микуру-тян, мы непременно поймаем самую большую рыбу.

Кого ты там собралась поймать? Кита? Они тут не водятся, знаешь ли. Я вообще не знаю, где мы, и есть ли тут река или хоть какой-нибудь водоём.

— Я прихватила с собой специи, так что мы сможем приготовить её прямо на месте.

Сама её будешь готовить! Ещё не хватало нам всем насквозь провонять рыбой. Если я завалюсь домой в таком виде, то мама точно оставит меня ночевать на пороге, и я её прекрасно пойму.

— А если рыба будет маленькой, то мы возьмём её с собой, на память, и поселим у нас в комнате клуба.

Отлично, только аквариума с рыбами нам и не хватало до полной картины. Кстати об аквариуме, его-то у нас как раз нет и отродясь не было. Куда ты её поселишь? В банку? Или, может, опять совершишь бандитский налёт на какой-нибудь магазинчик в торговом квартале, как тогда, когда во время съёмок фильма ты раздобыла всё, что тебе было нужно, не заплатив ни йены?

Правда, в таких случаях за тебя всегда расплачиваются другие, например в тот раз бедной Асахине-сан пришлось в своём костюме девочки-зайчика рекламировать все эти магазины, и её и без того немаленькая армия фанатов пополнилась ещё и всякими извращенцами. Спасибо тебе за это огромное! Да уж, ты умеешь делать людям предложения, от которых они не могут отказаться. Но знай, что больше я в этом участвовать не буду.

— Тут неподалёку есть река, так что, Коидзуми-кун, твои удочки нам скоро очень пригодятся.

— Рад оказаться полезным, Судзумия-сан, — ответил он с улыбкой актёра, которому вручили Оскар за фразу «Кушать подано».

— Отлично, тогда все за мной! – просияла Харухи и, махнув рукой, направилась вперёд.

Справа от неё с картой в руках и большим рюкзаком за спиной вышагивал Коидзуми. Следом за ним, согнувшись в три погибели под весом палатки, семенила Асахина-сан. Шествие замыкали: я, увешанный пакетами с провиантом словно рождественская ёлка шарами и игрушками, и Нагато, которая, казалось, абсолютно не замечала внушительного веса огромного рюкзака за спиной.

Не знаю точно, сколько мы шли, но то, что у Харухи называется «неподалёку», на поверку оказалось куда дальше, чем я думал. Спину уже адски ломило, а ноги горели, словно в огне. Я уже начинал завидовать сестрёнке, которой в качестве откупных за пропущенный поход купили новую игру.

— Нагато, — осторожно позвал я, стараясь, чтобы Харухи этого не слышала. Впрочем, я переоценил опасность, ведь она шла далеко впереди и без умолку о чём-то вещала неустанно кивающему, на манер китайского болванчика, Коидзуми.

— …

Лицо Нагато как всегда не выражало ровным счётом никаких эмоций, и я с сожалением снова вынужден был признать, что немного скучаю по той, другой Нагато, по румянцу на её щеках, по её неловким жестам. Одним словом, то время, когда она открыто проявляла всё то, что мы называем чувствами, я запомню на всю свою оставшуюся жизнь. Нагато, знаешь ли ты об этом или нет, но всё-таки тебе безумно идёт небольшой румянец.

— Я понимаю, что вопрос немного глупый, но…

— …

— Ты мне не снилась?

— Область запроса неясна, - ответила она с интонацией автоответчика.

— Ну, ты не являлась мне во сне?

Глупо себя чувствую: если бы кто-нибудь задал подобный вопрос мне, я бы сразу же позвонил в психушку.

— Данная функция не предусмотрена.

— Можно чуть попроще?

— Я не вижу снов.

Вот так вот просто и коротко. Озвучив ответ, Нагато прибавила шаг и догнала Харухи с Коидзуми, я же и так шёл на пределе своих сил. Мало того, что огромный рюкзак тянул меня назад, так ещё и ручки пакетов больно резали руки. Широкая дорога давно кончилась, и, чтобы сделать шаг, приходилось буквально продираться сквозь заросли. За прошедшие пять или десять минут я несколько раз поцарапался и порвал рубашку в паре мест. Куда ты ведёшь нас, Сусанин?

— Эй, Кён, прибавь шагу, а то отстанешь и заблудишься.

Ага, сама почти что налегке идёшь — тебе легко говорить, а я никогда не отличался особыми успехами на физкультуре.

— Поднажми, Кён, а то мы тебя тут оставим.

С тебя станется.

И в тот момент, когда я уже готов был сдаться и остановиться, добровольно отдав себя на съедение неведомым зверям, Харухи радостно крикнула: «Пришли!»

Собрав последние силы в кулак, я сделал уверенный рывок вперёд и, протиснувшись через очередной кустарник, увидел просторную поляну и протекающую буквально в нескольких шагах от неё небольшую реку.

— Привал! Коидзуми-кун, готовь удочки и наживку, Кён, ставь палатку, Юки, Микуру-тян, вы пойдёте со мной: надо помыть фрукты и овощи, — приказала наш генерал.

С нескрываемым удовольствием я сбросил на землю рюкзак и пакеты с припасами, которые тут же забрала Харухи и, прихватив прекрасную половину Бригады СОС, уверенно потащила в сторону реки.

Кое-как поставив палатку, я наконец смог перевести дух и спокойно присесть. Было сложно поверить в то, что ещё две-три недели назад всё вокруг покрывал белый, пушистый снег; теперь же солнце, словно вспомнив о своём извечном профессиональном долге, взялось за Землю с утроенной силой, навёрстывая упущенное. Ещё немного, и по всей стране расцветут сакуры, а это всегда признак того, что весна полностью вступила в свои права.

Исключая, конечно, тот случай, когда погода сошла с ума по велению Харухи, и сакуры расцвели специально ради сцены с Коидзуми и Асахиной-сан: проход героя и героини в конце фильма под цветущими сакурами, означающий их вечную любовь, верность и далее по списку. Понятия не имею, в каком именно фильме Харухи подсмотрела этот момент, но придумать более пафосное клише уже невозможно.

Земля подо мной уже довольно неплохо прогрелась под лучами палящего солнца, а первая в этом году трава была такой мягкой и… Короче, если на свете и есть люди, способные преодолеть искушение в такой ситуации, я не из их числа. А уж после марафона, который устроила Харухи, я был готов спать даже на гвоздях и битых стёклах. Растянувшись, словно витрувианский человек, я прикрыл глаза и, похоже, отключился.

— Кён, тебя нельзя даже на секунду оставить! Командир отошёл всего на пару минут, а подчинённые уже дрыхнут.

Клянусь, если и можно придумать более неприятный способ пробуждения, то его изобретателю нужно тут же вручить Нобелевскую премию.

— Харухи, пощади, у меня нет сил! — взмолился я, взывая к тем крошечным зёрнам сострадания, что ещё остались в душе Харухи.

— Вставай тебе говорят! Мы идём ловить рыбу!

Беру свои слова назад. У этой девушки нет сострадания.

Волей-неволей - в основном неволей, конечно же - я поднялся с земли, схватившись за руку помощи, которую мне протянул Коидзуми. Не думаю, что спал долго, однако всё моё тело дико ныло. У Харухи, в отличии от будильника, что бессовестно прерывает мой сон каждое утро, нет кнопки выключения — тут уж ничего не попишешь.

— Кто поймает самую большую рыбу, получит специальный подарок от меня.

А то я не знаю, кто поймает самую большую рыбу. Бесполезно в чём-то соревноваться с Харухи, у неё не просто туз в рукаве — у неё там как минимум флэш-рояль.

Взяв в руки удочку, которую мне протянул Коидзуми, я с видом заключенного концлагеря побрёл за Харухи.

Спустя несколько минут моему взору предстало всё великолепие протекающей рядом с нашей поляной реки. Вода тут была чистой и прозрачной, словно горный хрусталь, казалось, что можно разглядеть на дне мельчайшие ракушки и даже песчинки. Река была неширокая, при желании я бы запросто пересек ее вплавь.

— Харухи, откуда ты узнала об этом месте? — спросил я нашего командира.

— Мы с родителями как-то ходили в поход, случайно заблудились и вышли к этой реке, — довольно ответила она.

— Это просто поразительно, Судзумия-сан, — поддакнул Коидзуми, окидывая окрестности восхищённым взором.

— Да, мне тут тоже очень нравится, — прощебетала Асахина-сан, радостно сияя.

— Вот и славненько! А теперь готовим наживку, — только тут я увидел, что за спиной Харухи держит небольшую алюминиевую банку, в которой извиваются червяки.

— А-а-а! — вопль Асахины-сан было слышно, наверное, на другом конце Японии.

Разумеется, наша главнокомандующая не отказала себе в удовольствии поиздеваться лишний раз над самой беззащитной и ранимой девушкой в нашей бригаде.

— Ну же, Микуру-тян, они тебя не съедят! Их нужно взять и насадить на крючок. Вот так, — Харухи двумя пальцами ловко вынула из банки самого жирного червяка и, поплевав на него, насадила на крючок своей удочки.

Даже мне от такого зрелища сделалось дурно. Конечно, я ходил пару раз с отцом на рыбалку, но червей всегда насаживал он. Я, признаться, их недолюбливаю.

— Давай, Юки.

Девочка-пришелец в точности повторила за Харухи все её действия: точно также двумя пальцами вынула червяка из банки, поплевала на него и насадила на крючок.

Коидзуми приказа не потребовалось — он всё сделал сам.

— Видишь, это довольно легко, — сказал он, обращаясь почему-то не к Асахине-сан, а ко мне.

И ты, Брут?

— Теперь ты, Кён.

Чёрт знает что!

Я осторожно взял двумя пальцами первого попавшегося червяка, стараясь не думать о том, где он до этого ползал, плюнул на него и проткнул крючком. Прости, брат, но выживает сильнейший, и сегодня это не ты. Скривив лицо в гримасе отвращения, я вытер пальцы о штанину и поблагодарил небеса за то, что это уже в прошлом.

— А, ладно, Микуру-тян, давай я сама, - сжалилась Харухи, глядя на совершенно приунывшую Асахину-сан.

А меня ты всё-таки заставила это сделать! Дискриминация!

— Кто поймает самую большую рыбу, тот и победил. На всё три часа. Время пошло! — сказала Харухи.

Не знаю, надеялась ли Харухи на лавры лучшего рыбака в Бригаде СОС или нет, но, спустя где-то две или три минуты, после нескольких неудачных попыток забросить удочку, Асахина-сан не рассчитала замаха и полетела в воду вслед за червяком на её крючке. Понятия не имею, была ли в этой реке рыба, но после такого купания даже самая глупая рыбёшка уплыла бы на пару километров. Хотя, впрочем, оно и к лучшему – не придётся чистить рыбу, а мокрая Асахина-сан стоит всей рыбы Мирового океана.

Кое-как вытянув из реки нашу неудачливую ныряльщицу, уже успевшую продрогнуть, Харухи вручила ей все полотенца и отправила отогреваться на солнце. Теперь шанс того, что кто-то из нас, даже обладай он хоть трижды божественными силами, поймает тут хотя бы рваный башмак, равен нулю.

Спустя ещё пару минут Нагато просто воткнула свою удочку в землю, достала книгу и, как ни в чём не бывало, продолжила её читать. Из-за неудачного броска Коидзуми наши лески так безнадёжно перепутались, что легче было их обрезать, чем вновь распутать, так что мы тоже сошли с дистанции и сели в тенёк. Разумеется, дольше всех продержалась Харухи. Она стояла до последнего, однако когда отпущенные ею же самой три часа истекли, она была вынуждена признать своё поражение и отступить.

— Это всё из-за тебя, Микуру-тян! Это ты всю рыбу распугала! – гневно бросила Харухи.

Асахина-сан что-то невнятно пропищала, прячась за моей спиной.

— Полагаю, что зефир, поджаренный на огне, будет не хуже рыбы, — спас положение Коидзуми.

Харухи на минуту задумалась над его предложением,и, конечно же, согласилась. Мы общими усилиями развели костёр, пожарили и съели весь купленный мною зефир и до вечера болтали о всякой ерунде.

Харухи без умолку трещала о том, какая хорошая мысль пришла в её голову. Хоть бы постеснялась, что ли. Коидзуми, разумеется, подливал масла в огонь, рассыпая комплименты направо и налево. Отогревшаяся и высохшая Асахина-сан периодически подбрасывала в костёр сухие ветки и следила за тем, чтобы он не потух, Нагато читала, а я беззаботно витал где-то на десятом небе, стараясь не слушать оду Харухи к себе любимой.

В итоге, когда стемнело, Харухи, Нагато и Асахина-сан полезли в палатку.

— А вы с Коидзуми-куном будете спать на поляне в спальниках. Палатка слишком маленькая! — сказала Харухи и, показав мне язык, закрыла молнию на «двери» палатки изнутри.

Даже не знаю, что меня злит больше: тот факт, что мне не удастся поспать в палатке, которую, между прочим, я и поставил, или тот факт, что мне придётся провести ночь с Коидзуми.

— Коидзуми, — позвал я.

— Да, — тут же отозвался экстрасенс.

— Ты правда уверен, что Харухи ничего не затеяла? Что сюда не упадёт метеорит, не высадятся пришельцы или ещё чего в этом роде?

Если не узнаю ответ, точно не усну.

— Честное слово. Способности Судзумии Харухи пока что находятся в неактивном состоянии. Я не вижу в ней никаких перемен или аномалий, которые могли бы привести к к изменению текущей ситуации. Впрочем, если я почувствую хоть что-то странное, даже самое малейшее изменение, то я об этом тебе тут же сообщу, - сказал он, улыбаясь.

— Спасибо, буду очень признателен, - буркнул я, залезая в спальный мешок.

Держу пари, на утро всё тело будет адски болеть. Спасибо тебе, Харухи! Ты, небось, прекрасно выспишься. Хотя окажись я в одной палатке с Асахиной-сан, я за себя не поручусь. В любом случае, о сне я бы думал меньше всего. Может, в этот раз Харухи действительно решила нормально отдохнуть, а у меня уже развилась паранойя?

Однако, как выяснилось позже, паранойей я не страдаю.

Первые странности, словно мрачные предвестники грядущих нам испытаний, начались ещё ночью. Я очень долго не мог сомкнуть глаз от ощущения, что из темноты за мной кто-то наблюдает, и, несмотря на то, что в конце концов сон победил мои страхи, проспал, по собственным ощущениям, не более двух-трёх часов.

Проснувшись раньше всех, когда солнце ещё только-только встало над горизонтом, я понял, что уже не засну, вылез из спальника, схватил первую попавшуюся палку и со всей дури зашвырнул её в кусты. Клянусь, в тот момент, когда палка словно снаряд влетела в листву, я услышал, как кто-то или что-то недовольно фыркнуло. Впрочем, звук был таким тихим и коротким, что я решил, что мне послышалось и списал всё на усталость. Однако именно тогда уже стоило начинать бить тревогу.

Глава 4

Спустя несколько минут проснулся Коидзуми. Буквально выпрыгнув из своего спального мешка, он сладко потянулся и даже проделал небольшую зарядку из нескольких наклонов и приседаний.

— С добрым утром, как спалось?

— Спасибо, плохо, — в этот раз разговор как-то не клеился.

Обычно Коидзуми сам начинает наши бессодержательные беседы о строении мира. Хотя беседами их назвать сложновато — скорее это его монологи, мне редко предоставляется возможность вставить хоть одну-единственную фразу в нескончаемый поток его философских изысканий.

— Коидзуми, я хотел спросить.

Можете списать это на плохой сон, на магнитные бури на Марсе, да хоть на временное помешательство. В конце концов, не будить же мне Харухи, а время убить надо.

— Если ты о Судзумии-сан, она спит, как младенец, и даже не задумывается о том, чтобы менять существующую реальность, — с готовностью отозвался экстрасенс.

— Да я не о том. Помнишь, ты говорил, что этот мир, возможно, является сном Харухи?

Клянусь, если он сейчас улыбнётся и начнёт сыпать комплиментами моей памяти, как это обычно бывает, когда я припоминаю ему его же слова, я его чем-нибудь огрею.

— Это лишь одна из теорий. В любом случае, этот мир подчиняется желаниям Судзумии-сан, а о причинах этого мы можем лишь гадать, — Коидзуми сделал ещё пару наклонов в разные стороны и присел на траву рядом со мной, уставившись мне в лицо взглядом любопытного исследователя, рассматривающего под микроскопом неизвестную бактерию.

— Я просто подумал, что прошло уже почти четыре года, если верить вашей теории. Тебе не кажется, что сон немного затянулся?

И чего это меня пробило поболтать с Коидзуми?

— Совершенно верно, но этому тоже есть ряд объяснений.

Кто бы сомневался. Похоже, что у экстрасенсов всё исследование феномена Судзумии Харухи сводится к придумыванию различных теорий.

— Например, одно из них основывается на том, что время воспринимается нами субъективно. Например, все уроки в школе объективно длятся по сорок пять минут, но какие-то пролетают для меня почти незаметно, а какие-то тянуться целую вечность. То же самое и со снами. Однако, есть и другая точка зрения. Некоторые полагают, что столь долгая продолжительность сна не является следствием субъективности времени. Иными словами, что Судзумия-сан сама не хочет просыпаться.

Вечно всё упирается в желания Харухи. С самого момента нашего знакомства Коидзуми беспрестанно повторяет мне эту прописную истину: именно на этой взбалмошной особе свет сошёлся клином.

— Да, но тем не менее, даже самый лучший сон не может длиться вечно, так?

— Да, и тут ты тоже прав. Насколько бы хорошо мы не старались, все в «Организации» понимают, что рано или поздно Судзумия-сан проснётся, однако, до того момента в этом мире могут пройти миллионы и даже миллиарды лет.

Люди столько не живут. Погоди-ка, уж не хочешь ли ты сказать, что Харухи бессмертна? Впрочем, в любом случае я-то уж точно не бессмертен!

По крайней мере, я на это надеюсь.

Вырисовывающаяся перспектива мрачнее некуда — пару миллиардов лет быть личным рабом Харухи. Я, конечно, не святой, но всегда считал, что наказание должно соответствовать преступлению, а я ещё не успел так сильно нагрешить, чтобы заслужить подобную кару!

— В гипотезе «сна» есть очень много противоречий и тёмных пятен, поэтому она не столь популярна. В отличие от той, что утверждает, что этот мир создан Судзумией Харухи. Вопрос лишь в том, обладала ли Судзумия Харухи божественными силами изначально, или кто-то наделил ее ими.

Опять он завёл свою пластинку. Ты уж определись: бог тебе Харухи или не бог.

— Но почему именно Харухи?

— Кто знает… Хотя у меня есть на этот счёт личное мнение, если тебе интересно.

Валяй.

— А почему нет? Хм-м-м… Очень многие не всегда согласны с существующим порядком вещей. Вообще, все люди в той или иной мере недовольны миром, в котором они живут… М-м-м… Скажем так: он кажется им жестоким, несправедливым и скучным… Однако, все они, тем не менее, по тем или иным причинам принимают правила игры и, вместо того, чтобы изменить их, меняются сами. В итоге образуется замкнутый круг, люди сами создают неидеальный мир, который в дальнейшем заставляет следующие поколения меняться, отказываясь от своих желаний в угоду спокойной жизни и обеспеченности. Но вот в чётко отлаженной системе появился мятежный элемент. Одна из маленьких шестерёнок в огромной машине мироздания вышла из строя. Кто-то просто взял и нашёл в себе силы сказать: «Нет!» Один человек отказался предавать свои мечты и, вместо того, чтобы подстраиваться под существующий мир, стал менять его под свои нужды. Правила и порядки – это лишь цепи. Разорвёшь одну цепь – и ты преступник, разорвёшь все – и ты бог.

— Да, но почему мир не заполонили экстрасенсы, пришельцы, люди из будущего и бог знает кто ещё?

— Важен уже сам факт того, что они вообще появились. В Судзумии Харухи ещё осталась та часть, которая приняла правила игры, именно поэтому этот мир ещё существует. Всё, чем занимается наша «Организация» — поддержание в Судзумии Харухи интереса к миру в том виде, в каком он есть на данный момент.

— И сколько будет длиться ваше представление? Когда-нибудь Харухи догадается о своей силе, и тогда пиши «Пропало!». Что тогда будет?

Я практически уверен в том, что рано или поздно с неба упадёт осветительный софит, и шоу, разыгранное вокруг Судзумии Харухи, лопнет как мыльный пузырь. Доброе утро! И на случай, если я вас больше не увижу — добрый день, добрый вечер и доброй ночи! Финита ля комедия!

Коидзуми загадочно улыбнулся, направив свой взгляд куда-то сквозь меня.

— Не знаю, но, думаю, это будет интересно. Во всяком случае, тебе-то уж точно нечего опасаться.

Если ты намекаешь на случай в замкнутом пространстве, то это была чистая случайность... Кто знает... Может, в тот день у неё просто было очень-очень плохое настроение... Может, меня она с собой взяла только для того, чтобы потом помыкать мною пару миллиардов лет.

И вообще, Коидзуми, ты мог бы хоть раз в жизни сказать мне что-то напрямую, без этих твоих намёков, теорий и одному тебе понятных шуток.

— Доброе утро, мир!

Радостный крик означал только одно — минотавр этого лабиринта пробудился от сна и теперь жаждет крови.

— Сегодня просто отличная погодка, правда, Кён? — крикнула мне Харухи, высовываясь из палатки.

— Нормальная.

Кстати, по-моему, солнце сегодня припекает намного сильнее, чем вчера. И это при том, что на моих часах всего восемь двадцать. Я правильно поступил, сделав ставку на разговор с Коидзуми. Ничто так не убивает время, как бесцельная болтовня.

— Во сколько твой отец за нами приедет?

— Обещал где-то к трём часам, если пробок не будет.

Слава Богам, этот ад наконец-то закончится.

— Отлично! — взвизгнула от радости Харухи и, спустя минуту нечеткой возни, выпрыгнула из палатки.

— Тогда у меня ещё будет время на то, чтобы порыбачить!

Снова здорова. Ну, если тебе уж так угодно — валяй. Мешать не буду.

— Кён, ты идёшь со мной! Возражения не принимаются!

Прихватив свою удочку, Харухи свободной рукой схватила меня за воротник, утаскивая за собой.

— Отпусти, ты же меня задушишь! – прохрипел я, высвобождаясь из стальной хватки командира Бригады СОС.

— Пошли, не тормози! — фыркнула она в ответ, закинула удочку на плечо, словно солдат — винтовку, и зашагала в сторону реки.

Едва я вышел из-под из-под лиственного навеса, как в полной мере ощутил всю силу небесного светила. Сейчас ещё только пол-девятого утра, а жарит словно в полдень в тропиках!

Расстегнув несколько верхних пуговиц рубашки, я ускорил шаг, нагнав Харухи уже у самой реки. Мне кажется, или река стала куда шире, чем вчера? Даже другого берега не видно, а вода как-то помутнела, что ли...

Достав из кармана банку с червями, Харухи насадила одного из них на крючок и закинула в реку. Как же я тебя понимаю, брат.

— Ну, как тебе, Кён? Тут круто, да? — спросила Харухи, премило морщась от бьющего прямо в лицо солнечного света.

— Да, тут очень неплохо.

Можно же её хоть раз похвалить? Но только в этот раз. В качестве поощрения за то, что за всю поездку с нами не случилось ничего паранормального. Тьфу-тьфу-тьфу.

— Я тут когда-то рыбачила со своим отцом. Это он научил меня.

— Я тоже как-то рыбачил со своим отцом, но верхом нашего рыбачьего мастерства стали рваный ботинок и чья-то велосипедная шина.

Откровенность за откровенность.

Харухи заливисто захохотала, словно услышала самую смешную шутку в мире. Она так заразительно смеётся, что я тоже не удержался и улыбнулся, глядя на её счастливое лицо.

— Папа сказал, что настоящий мужчина должен быть добытчиком. Если он не умеет рыбачить, то от него нет никакого толку, и замуж за него выходить не стоит, — грозно сказала Харухи, покачав головой, видимо, изображая своего отца, и тут же расхохоталась с новой силой.— Расслабься, Кён, мой отец ничего такого не говорил — это я сама только что придумала.

Да какое мне вообще дело до твоего отца — я его даже ни разу не видел.

Только я собрался высказать всё, что думаю, как Харухи вновь меня перебила.

— Я кого-то поймала! – завопила она, яростно вцепившись в удочку.

А вчера, помнится, тут даже жабы не водились.

— Врешь — не уйдёшь! — кричала Харухи с азартом охотника, догоняющего раненого зверя.

Погоняв свою добычу по реке, Харухи сделала резкую подсечку, и на берег буквально вылетела рыба. Дернувшись несколько раз, она посмотрела на меня своим мутным глазом и испустила дух.

— Поймала! Поймала! Поймала!

Харухи за леску подняла свою добычу в воздух и начала вытанцовывать вокруг меня кругами, словно дикарь из племени мумба-юмба, отмечающий таким образом удачную охоту.

— Пошли скорее, надо показать её остальным. Тут, оказывается, полным-полно рыбы!

Чего тут показывать? Обычная рыба средних размеров. Бледная, с чёрными пятнами словно у далматинца и чёрными же плавниками.

Однако прежде чем я успел ей хоть что-нибудь сказать, Харухи уже умчалась прочь быстрее ветра, а мне не осталось ничего другого, как снова догонять её. Когда я прибежал в наш лагерь, Харухи уже вовсю хвалилась своей добычей перед перепуганной до полусмерти Асахиной-сан.

— Ты только посмотри какая громадина! Настоящий монстр.

Ой, да ладно тебе. Видал я и побольше!

Оглянувшись, я увидел, как Коидзуми о чём-то перешёптывается с Нагато. Заметив на себе мой взгляд, он улыбнулся как ни в чём не бывало и подошёл ко мне.

— Что, неужели Харухи опять принялась за свой ахалай-махалай?

— Нет-нет, всё по-прежнему спокойно, однако, рыба, которую поймала Судзумия-сан…

Вот это мне уже не нравится.

— Выкладывай.

— В общем, я посоветовался с Нагато-сан, и ошибок быть не может. Это salmo trutta morpha fario. или, если не на латыни, то форель пеструшка.

Что с того?

— Форель в Японии не водится, а уж поймать её в такой речке как эта вообще невозможно.

— Ну ладно, Харухи хотела поймать рыбу – она поймала рыбу. Что тут такого? Мир от этого вряд ли будет разрушен.

— Не в этом дело. Ты не заметил изменения в климате?

— Ну, стало жарче.

— Вот именно. Мало того, пока вас с Судзумией-сан не было, я ходил за хворостом и видел несколько видов растений, которые давно считались исчезнувшими. Более того, я, кажется, открыл несколько новых видов.

— Поздравляю. Ты вообще к чему клонишь?

— Я… Мы с Нагато-сан считаем, что наше текущее местоположение находится за пределами Японии.

Поздравляю, Элли, кажется, мы уже не в Канзасе. Блинский блин.

— Выходит, рано я похвалил Харухи...

А Харухи до нас не было никакого дела: она с рыбой в руках гонялась за бедной Асахиной-сан, пытаясь заставить её по достоинству оценить свою добычу, словно видавший виды маньяк из модного молодёжного голливудского ужастика.

Мы с Коидзуми всё же отошли подальше, чтобы злобное улюлюкание Харухи и отчаянные вопли Асахины-сан не мешали говорить.

Ну, и куда же на этот раз нас занесла нелёгкая?

— Нагато-сан, подойди, пожалуйста, сюда, нужна твоя помощь, — позвал наш всезнайка вместо ответа.

Я не хотел лишний раз тревожить Нагато. После того декабрьского происшествия я с неё разве что пылинки не сдуваю. Ведь, как ни крути, именно ей всегда приходится выручать меня и всех нас из разнообразных передряг, в которые мы попадаем из-за Харухи.

А это, пожалуй, самая тяжёлая и неблагодарная работа. Коидзуми лишь улыбается и кивает, соглашаясь со всеми ее прихотями. И если исключить косплей и эти приколы, то Асахине-сан тоже живётся относительно неплохо. Только мы с Нагато знаем, что значит наводить порядок после урагана «Харухи». Один жест этой импульсивной богини, или кто она там, и бардак образуется знатный, а убирать его кому-то надо.

Инопланетянка-андроид тут же захлопнула книгу и подошла к нам, уставившись на меня ничего не выражающим взглядом. Я невольно вспомнил последний взгляд пойманной Харухи рыбы и поёжился.

— Нагато-сан, позволь попросить твоей поддержки. Я, видишь ли, пытаюсь доказать невиновность Судзумии-сан в сложившейся ситуации.

Тоже мне адвокат дьявола. Ну, ладно, если и Нагато скажет, что Харухи невиновна, то я ей поверю. Хотя после этого всё усложнится.

— Подтверждаю. Данная пространственная аномалия вызвана другим источником. Коэффициент корреляции между данным событием и силами Судзумии Харухи находится в пределах погрешности измерений, то есть, фактически, является нулевым, — монотонно отчеканила Нагато.

— Можно чуть попроще? — взмолился я, взывая к милости умнейшей девушки в Бригаде СОС, в школе и во всём мире.

— Судзумия Харухи не имеет к этому никакого отношения, — пояснила та.

Коидзуми победоносно улыбнулся, словно только что выиграл в нашем споре целое состояние.

К этому моменту преследование Асахины-сан закончилось тем, что она споткнулась о колышек и грохнулась на землю, повалив собою половину палатки. Харухи, проявив несвойственное ей милосердие, не стала добивать упавшую; она отложила свою рыбу куда-то в сторону, помогла Асахине-сан подняться, и, вместе, они принялись восстанавливать порушенную палатку в прежний вид.

— Ладно, какая разница, кто всё это устроил. Нагато, прости, что снова вынужден просить твоей помощи, но объясни, пожалуйста, что вообще здесь творится.

— Мои датчики говорят, что в данной области пространства площадью не более нескольких десятков квадратных метров собраны множественные параллельные потоки данных из различных измерений, — проговорила Нагато.

Боги, почему же вы так жестоки? Объединение инфосущностей, или как там тебя, если ты меня слышишь, то ответь, какого хрена ты загрузило в Нагато все эти энциклопедические словечки? Ты издеваешься, что ли?

— Мы попали в изолированную пространственную аномалию, выход из которой на физическом уровне невозможен, — продолжила сыпать непонятными мне терминами Нагато.

Ладно, без разницы, куда мы там попали.

— А ты можешь нас отсюда вывести?

Мистер Волшебник! Вытащи меня, нафиг, отсюда!

— Задача уже выполняется. По моим подсчётам, я смогу выделить среди многочисленных каналов данных информацию, принадлежащую нашему измерению, и провести процедуру синхронизации не ранее, чем через три тысячи шестьсот пятьдесят дней, — ответила Нагато.

Десять лет!

— Спасибо, Нагато, но, похоже, придётся поискать другой выход, — с огорчением сказал я.

— Спасибо, Нагато-сан, — улыбнулся Коидзуми.

— …

— Cпасибо огромное ещё раз, извини, что потревожил.

— Ничего, — тихо ответила она и вернулась на своё место, снова принявшись за чтение.

— А чему ты улыбаешься, Коидзуми? Или тебе нравится идея провести в этом лесу десять лет? — злобно спросил я.

- Нет, я, конечно, давно уже мечтаю об отпуске, но, пожалуй, десять лет — это для меня перебор. Недопустимая роскошь, — улыбнулся ещё шире тот.

— А чего тогда? – хмыкнул я.

— С нами Судзумия-сан. Я думаю, что нам надо просто дождаться трёх часов, и Судзумия-сан выведет нас отсюда, — ответил Коидзуми.

Надеюсь, что всё так и будет.

Оглянувшись, я увидел, что палатка снова приняла свой прежний облик. Асахина-сан уже нарезала овощи, готовя что-то вроде салата «На скорую руку», а Харухи металась туда-сюда, словно лев в клетке.

— Кто взял мою рыбу? — наконец грозно вскричала она.

Да кому твоя добыча вообще нужна?

Но гений рыбалки вихрем подлетела ко мне, ткнув пальцем в грудь.

— Кён, ты не видел, где моя рыба? Я же сама помню, как клала её сюда. Я только на секунду отвернулась, когда ставила палатку, а рыба уже исчезла. Не улетела же она, в конце концов!

Я бы не стал отрицать и такой возможности.

— А-а-а! — этот вопль Асахины-сан было слышно, наверное, даже на другом конце земного шара.

Подбежав ко мне, наша бессменная горничная-косплеер стальной хваткой вцепилась в мою руку.

— Кён-кун, спаси! Там… Там в кустах чудище! — запричитала она, показывая пальцем на кусты в противоположной стороне лагеря.

Смерив меня и Асахину-сан всеуничтожающим взглядом, Харухи закатала рукава и схватила с земли палку.

— Никто не смеет пугать Микуру-тян, кроме меня! – грозно завопила она и бросилась в кусты, размахивая палкой словно саблей.

Будь я на месте чудища, я бы от одного крика концы отдал.

Спустя несколько секунд голова Харухи показалась из кустов.

— Проклятье! — ругнулась она, пнув что-то ногой, и я увидел, как из кустов вылетела рыбья голова, некогда принадлежавшая добыче Харухи.

— Видишь, это всего лишь рыбья голова, - ласково сказал я, успокаивая Асахину-сан, словно сестренку, когда та, увидев очередной ночной кошмар, бесцеремонно врывается в мою комнату посреди ночи в поисках защиты.

— Теперь это уже личное оскорбление! Такое не прощается! — разъярённо кричала Харухи.

— Прошу, не нужно горячиться, Судзумия-сан. Должно быть, просто какой-то маленький голодный зверёк пришёл на запах рыбы, съел её, а потом снова ушёл, — попытался вразумить её Коидзуми.

Харухи на секунду остановилась, задумавшись над его словами.

— Да, наверное так оно и было, - наконец грустно признала она, пинком отправив рыбью голову обратно в кусты.

— Там что-то было, Кён-кун, клянусь. Я не знаю что — я ничего не видела, но это точно было что-то большое. Я лишь краем глаза заметила, как что-то подняло в воздух рыбу и откусило всё, кроме головы, в один присест! — испуганно прошептала мне на ухо Асахина-сан, с трудом отцепившись от моей руки.

Чёрт, мне это уже совсем не нравится!

Хотя,пока рядом Нагато, мне никакие чудовища мне не страшны. В любом случае, надо уходить отсюда как можно скорее, тем более, что часы-то есть только у меня. Харухи, наверное, посчитала их лишним весом. Что ж, мне это на руку. Уж лучше потом сослаться на поломку и прождать отца лишний час или два, чем сидеть здесь.

— Ладно, всё, хватит! Инцидент исчерпан! Микуру-тян, возвращайся к работе, Кён тебе поможет, а то я со всеми этими чудищами зверски проголодалась, — снова принялась раздавать приказы Харухи.

В этот раз ты, сама того не зная, помогла в осуществлении моего коварного плана.

Улучив момент, когда Харухи отвернулась, я перевёл стрелки на своих часах и как ни в чём не бывало продолжил нарезать всякие овощи в салат.

Надо сказать, что он получился неплох. Не знаю, может, сказалось пребывание на чистом воздухе, а может все эти волнения пробудили во мне зверский аппетит, но я довольно быстро съел свою порцию и даже попросил добавки. Когда с обедом было покончено, я как бы невзначай взглянул на часы.

— Харухи, нам уже пора. Мой отец скоро приедет, — сказал я.

— Да? Как быстро время пролетело! Ладно, собираем вещи! Кён, складывай палатку, Коидзуми-кун и Микуру-тян, вы рассовывайте весь мусор по пакетам — нельзя оставлять его здесь и загрязнять природу, а мы с Юки соберем посуду, — приказала Харухи, и работа закипела.

Как оказалось, разбирать палатку гораздо проще, чем ставить, поэтому я справился со своей работой быстрее остальных, и Харухи отправила меня помогать Коидзуми и Асахине-сан собирать мусор. Когда со всеми заданиями было покончено, наша предводительница снова построила нас, как солдат на плацу, и оглядела оценивающим взглядом.

— Мы неплохо отдохнули! Ладно, а теперь пошли. Я знаю короткую дорогу, — изрекла, наконец, она.

То есть, сюда мы шли по длинной? Я пёр на себе такую тяжесть, а ты даже не удосужилась рассказать о короткой тропе?

Харухи махнула рукой вперёд, словно именитый полководец, и повела нас за собой.

Ладно, бог с ней, с короткой дорогой. Если ты выведешь нас отсюда, я прощу тебе даже это.

— Мы скоро будем на месте, — спустя буквально десять-пятнадцать минут крикнула Харухи, вышагивая далеко впереди.

Проклятье, вот уж не думал, что когда-нибудь смогу так сильно желать услышать звук папиной служебной развалюхи. Это была бы просто музыка для моих ушей. Самая чудесная в мире симфония. Песня свободы. Прибавив шагу, я, несмотря на кучу пакетов с мусором, смог догнать Харухи.

Ещё чуть-чуть, последняя преграда, и я снова дома!

Протиснувшись через кусты, я выронил пакеты с мусором на землю. Следом из кустов вышла Харухи.

— Ничего не понимаю, — протянула она.

А чего тут понимать? Эту поляну я на всю жизнь, наверное, запомню. Мы снова вернулись туда, откуда ушли.

Глава 5

Следом из кустов вышел Коидзуми, и сквозь его стандартную улыбку на пару мгновений пробилось выражение удивления и даже испуга. И хотя он быстро взял себя в руки и снова растянул губы в ухмылке, на этот раз она получилась ещё более фальшивой, чем обычно. Ну, мистер теоретик, вы облажались по полной программе.

— Должно быть, мы случайно свернули не туда и сделали круг, — сказал экстрасенс, продолжая наигранно улыбаться.

Коидзуми, даже детсадовец ответил бы тебе: «Не верю!»

Но Харухи с лёгкостью проглотила наживку.

— Да, наверное так и есть, я не была тут очень давно и, видимо, подзабыла дорогу, — задумчиво сказала она, глядя куда-то вдаль.

— Ничего, есть же ещё та дорога, по которой мы пришли, — нашёлся я, однако Харухи отрицательно покачала головой.

К тому времени на этой треклятой поляне собралась уже вся Бригада СОС. Нагато была как всегда спокойна и бесстрастна, но в её взгляде всё же что-то промелькнуло, когда она снова увидела эту поляну. На какую-то долю секунды, и всё-таки я почти уверен, что мне не показалось. Ты не знаешь что делать, Нагато? Если да, то всё и вправду плохо.

От плохих мыслей меня тут же отвлёк облик прекрасной Асахины-сан, запыхавшейся после нашей вынужденной пробежки. Не волнуйся, Асахина-сан, я спасу тебя. Черт побери, понятия не имею как, но спасу. Можно подумать, что мы попадаем в переплёт в первый раз.

— Всю ночь шёл сильный дождь, именно поэтому я не решилась идти по той дороге — там болотистая местность, и после ливня дорога вмиг превращается в топь, — объяснила Харухи.

Дождь? Какой дождь? Не было ночью никакого дождя! Ни единой капли!

— Но, может, всё ещё не так плохо? — взмолился я, взывая к полномочной представительнице всех богов, скромной девушке с короткой стрижкой и бездонными серыми глазами — Нагато.

— Шанс того, что мы сможем найти пригодную для прохода тропу, достаточно велик, — ответила она, увидев мой взгляд, полный отчаяния.

— Да, Юки, ты права. Ладно, пошли со мной, проверим дорогу. Остальным оставаться здесь и никуда не уходить! Не хватало ещё вас потом по лесу искать. Кён, тебя это в первую очередь касается!

Всегда мечтал потеряться в лесу, оказавшись чёрт-знает-где.

- Не волнуйтесь, я присмотрю за ним, - улыбнулся Коидзуми.

Дорогой друг, когда в следующий раз у тебя вдруг не окажется денег, чтобы заплатить за обед в кафе, то от меня ты ничего не получишь — плати из своих тридцати серебреников.

— Ладно, Коидзуми-кун, оставляю их на тебя, — сказала Харухи и, прихватив мою последнюю надежду выбраться отсюда, уверенно направилась сквозь заросли.

— Пошли, Юки. Смелее. Раз-два, раз-два, раз-два, — бойко командовала Харухи, словно не инопланетянку-андроида вела через кусты, а командовала ротой солдат на параде.

— Кён-кун, мне стра-а-ашно, — всхлипнула Асахина-сан, едва голос Харухи затих вдали.

Она снова вцепилась мне в руку, да так крепко, словно я был последним бревном, оставшимся на поверхности моря после грандиозного кораблекрушения. От неё шёл такой умопомрачительный аромат, что я держался из последних сил. Даже после двух дней на природе и нескольких марш-бросков через лес Асахина-сан благоухала, как только что сорванный с клумбы ботанического сада цветок розы. Не знаю почему, но мне стало намного спокойнее. Не помню, какие именно слова я говорил, чтобы успокоить нашу извечную горничную, но заодно успокоил и самого себя.

Мою руку, а затем и всё тело обволокло ни с чем не сравнимое тепло. Ни костер, ни обогреватель, ни даже само солнце неспособны дарить это невероятное ощущение. Асахина-сан, ты просто восхитительна! Было так приятно и уютно, словно я не торчу посреди взбесившегося леса, который не хочет нас выпускать, а сижу в кресле-качалке возле камина, укрывшись тёплым пледом, и потягиваю горячий шоколад. Реальность, прошу, подожди немного. Дай мне ещё чуть-чуть помечтать.

— Спасибо, Кён-кун, мне уже лучше, — улыбнулась Асахина-сан, отпустив мою руку.

— Не за что, — спокойно ответил я, хотя каждая клеточка моего тела вопила, требуя продолжения банкета.

— Интересная ситуация, — заметил Коидзуми, окончательно вернув мой разум в суровую действительность.

Добро пожаловать в реальный мир!

— И это всё, что ты можешь сказать? — хмыкнул я.

Асахина-сан тем временем достала из пакета покрывало, расстелила его на земле и присела, устремив задумчивый взгляд на кусты, из которых должна была появиться Харухи.

— Есть ещё кое-что. Тебе это не понравится, — ответил Коидзуми с улыбкой в стиле «ты уж извини».

— Валяй.

Меня уже ничем не напугаешь.

— Так вот, я связался с моим руководством и получил кое-какую информацию, — начал он издалека.

Что?! Когда ты успел? Ты же всё время был на виду! Или… Или ты нагло воспользовался тем, что Асахина-сан отвлекла моё внимание? Вообще, сколько я так простоял?

— Я, признаться, попросту опростоволосился, и, если мы выберемся отсюда, мне предстоит знатная головомойка. Дело в том, что я так сильно хотел, чтобы Судзумия-сан стала обычной школьницей, и так обрадовался тому, что она затеяла этот поход, что совсем потерял бдительность, —улыбка Коидзуми немного помрачнела, словно он съел что-то несвежее.

— А, так это всё-таки Харухи! — победоносно воскликнул я.

— Отчасти. Судзумия-сан действительно не применяла свои силы с того самого момента, как задумала этот поход, однако место она выбрала… М-м-м… В общем, не думаю, что она знала об этом, но ничего другого от Судзумии-сан я и не ожидал, — протянул он, мрачнея с каждым словом.

Давай ближе к делу!

— В общем, этот лес имеет очень дурную славу. В эпоху бакумацу и последующей реставрации Мэйдзи здесь прошло несколько весьма кровопролитных сражений. Правда, в ту пору здесь было лишь чистое поле. Говорят, лес вырос буквально на костях павших воинов. Здесь бесследно пропало много людей, но интереснее всего история тысяча девятьсот восемьдесят пятого. Летом того года пятеро смельчаков: трое юношей и две девушки решили отправиться в лес и заночевать тут. Единственный выживший вернулся из леса лишь на третий день. Когда любопытные обступили его со всех сторон, он сказал им, что в лесу живёт сила, которую не стоит беспокоить, и, как гласит легенда, с первыми лучами рассвета растаял в воздухе, словно призрак. В этот лес даже заходить опасно, а ночевать тут и вовсе весьма чревато, если, конечно, верить всё той же легенде.

А разве твои боссы не сказали, как отсюда выбраться?

— В том-то и дело, что, судя по всему, мы не покидали пределов Японии. То есть моё начальство знает, где мы, но не знает, что это за аномалия и как отсюда выйти.

И что тогда толку от твоего начальства?

— Я считаю, что мы попали под «колпак», и виною тому можем быть мы все, кроме тебя, разумеется.

Ну ясное дело, что я тут вообще не причём. Стал бы я запираться посреди леса с Харухи и какой-то гигантской тварью? Причём ещё очень большой вопрос, кто из них страшнее.

— В пространстве существуют определенные области, являющиеся местами соприкосновения двух и более реальностей. Каждая такая область чем-то похожа на точку пересечения параллельных прямых, — начал свою очередную лекцию Коидзуми.

— Но параллельные прямые не пересекаются, — хмыкнул я.

— Не во всех геометриях это так, — улыбнулся он в ответ, — в любом случае, стоит воспринимать это как данность, а не вдаваться в полемику. Каждому событию соответствует некоторое число исходов. Возьмем, например, тот же бросок монеты. Даже такое несложное действие может дать разные результаты, причем, вопреки распространенному заблуждению, их куда больше двух. Каждое отклонение, в свою очередь, порождает параллельную реальность. Каждое отклонение, в свою очередь, порождает параллельную реальность. Когда исходное событие малозначимо, эти реальности практически идентичны, но если говорить о столь сложных и важных событиях, как произошедшие здесь, то их результатом является образование целого множества кардинально отличающихся ответвлений. Именно поэтому в таких местах образуется «колпак». Если две прямые пересекаются в точке, а две плоскости - на прямой, то для четырёхмерных пространств вполне логично пересекаться в пространстве трёхмерном.

Если кто-то понял хоть слово из его монолога, то прошу, напишите мне расшифровку всего того, что он только что сказал.

— Иными словами, кусок реальности становится точкой соприкосновения двух измерений, но из-за отсутствия зависимости от времени «колпак» очень нестабилен и привязан лишь к месту. Однако «колпак», под который попали мы, вобрал множество измерений и обрёл стабильность из-за присутствия под ним меня, Асахины-сан, Нагато-сан и, разумеется, Судзумии-сан.

Ладно, согласен даже на ничью. В этот раз Харухи виновата лишь косвенно. Хотя место-то выбирала именно она!

— Асахина-сан, а что твоё начальство думает по этому поводу?

Путешественница во времени вздрогнула, словно её ударило током, и грустно вздохнула.

— Закрытая информация сказал, что ничего подобного не происходило уже закрытая информация лет, однако закрытая информация не может использовать закрытая информация, чтобы вывести нас отсюда. Поэтому, закрытая информация не уверен на сто процентов, что выход отсюда возможен раньше, чем сказала Нагато-сан, — ответила она, не в силах скрыть нотки отчаяния в голосе.

— Не волнуйся, Асахина-сан, я вытащу тебя отсюда. И передай своему мистеру «закрытая информация», что если я его когда-нибудь встречу, то дам ему хорошего пинка под его закрытую информацию.

Я был зол и меня можно понять. Вот вы бы что стали делать в такой ситуации? А тут хоть «Караул!» кричи.

— Да, я передам, — улыбнулась Асахина-сан, заметно повеселев.

За одну такую улыбку я готов простить ей всю эту «закрытую информацию», однако теперь надежда только на Нагато. Мне не очень-то хочется ждать десять лет, поэтому если Коидзуми изложит Нагато весь свой бред, то она, в отличие от меня, его прекрасно поймёт и, возможно, это поможет как-то ускорить процесс.

Спустя пару мгновений я услышал столь долгожданный треск. Честное слово, Харухи, если бы я не знал, что это ты, то подумал бы, что через кусты продирается медведь.

— Фигня.

Харухи всегда высказывает всё, что думает, не стесняясь в выражениях.

— Тропу, по которой мы шли, залило, там только на подводной лодке и можно проплыть. Ладно, пошли, попробуем ещё раз пройти по короткому пути, может в этот раз я вспомню дорогу, — сказала Харухи, снимая с себя колючки репейника.

— Надо дождаться Нагато-сан, — заметила Асахина-сан, вставая с покрывала.

— Да, Харухи, а где Нагато? — взволнованно спросил я.

— Она шла прямо за мной. Будет тут через минуту, — сказала Харухи, пренебрежительно махнув рукой.

Только ни через минуту, ни через две, ни даже через десять минут Нагато так и не появилась, и я разволновался ни на шутку,

— Харухи, а ты уверена, что Нагато не потерялась?

— Да, она шла прямо за мной. Я даже её дыхание слышала, правда… — Харухи внезапно осеклась, побелев, как мел, — правда, в нескольких шагах от лагеря я перестала его слышать. Я думала, что она просто отстала… Я же не знала… О Господи!

Моё сердце пропустило несколько ударов.

Нагато… Она пропала… Что если… Нет, заткнись, Кён, не смей даже думать об этом!

— Нагато! – закричал я что было сил, срываясь на хрип, но в ответ услышал лишь шум ветра.

— Юки! – вторила мне Харухи, сложив ладони рупором.

— Нагато-сан! — закричали Коидзуми и Асахина-сан.

И тут я почувствовал что-то странное. Сперва ощущение было слабым, едва заметным, но оно быстро усиливалось, и наконец каждая клеточка моего тела закричала: «Опасность»!

Не знаю, что произошло потом: всё случилось так быстро, что я не успел ничего понять. Секунда — и я лечу в кусты, словно тряпичная кукла, возжелавшая остановить грузовик собственным телом. Что-то огромное пробежало прямо между нами, раскидав всех в разные стороны. Приземление было довольно жёстким, однако несмотря на многочисленные ссадины и ушибы я нашёл в себе силы подняться на ноги и вылезти из кустов.

— Харухи! — крикнул я в отчаянии.

— Да, я в порядке. Чёрт, что это было? — воскликнула Харухи, поднимаясь с земли.

— Какая разница! Надо уходить отсюда. Срочно! Асахина-сан, Коидзуми, вы в порядке? — крикнул я.

— Да, Кён-кун, я в порядке, — отозвалась Асахина-сан, вылезая из кустов.

— Коидзуми! Коидзуми! – снова крикнул я, но в ответ услышал лишь эхо собственного голоса, быстро растворившееся в тишине.

Снова это ощущение. Не знаю, что нас раскидало, но оно возвращается, чтобы завершить начатое.

Не раздумывая, я схватил Харухи за руку, как тогда, в закрытом пространстве, и бросился наутёк. Свободной рукой я успел схватить тёплую ладошку Асахины-сан. И буквально через секунду сквозь кусты прямо за нашими спинами со страшным треском пробежало что-то большое. Чёрт, совсем близко.

— Кён, да что же это? – вскрикнула Харухи.

— Бежим, — я лишь крепче сжал её ладонь и только в этот момент ощутил, что вторая моя рука пуста.

Асахина-сан бесследно пропала, словно её и не было.

— Асахина-сан! — крикнул я, в отчаянии надрывая связки.

— Где… Куда делась Микуру-тян? — кажется, Харухи совсем растерялась.

— Я… Я не знаю.

Мы остановились, чтобы перевести дух.

— Прости… Это я виновата. Если бы я не решилась на этот поход… Из-за меня они все... — сквозь слёзы прошептала Харухи.

— Ты ни в чём не виновата. Всё будет в порядке, слышишь. Я с тобой.

Не знаю, что на меня нашло, но я обнял Харухи.

В следующую секунду землю словно выбили у меня из-под ног. Я лишь почувствовал, как на нас несётся что-то огромное, и оттолкнул её в сторону, принимая удар на себя. Мгновение — и мы с Харухи кубарем летим вниз с горы.

Не знаю почему, но я всё ещё обнимаю Харухи, стараясь, чтобы ей досталось как можно меньше ударов.

Это всё, что я могу сделать для неё.

Думал ли я о том, что падая вместе с Харухи, у меня больше шансов выжить? Возможно. Во всяком случае, наверное так себя чувствовала Алиса, когда провалилась в кроличью нору.

Это была моя последняя мысль перед тем, как свет окончательно померк.
* * *

— Кён-кун.

Когда просыпаешься от ночного кошмара, мир кажется тебе нечётким, словно кто-то забыл сфокусировать камеру. Cерая пелена никак не желает спадать с твоих глаз, делая реальность продолжением твоего кошмара.

— Он ещё не очнулся?

Мир кажется тебе иллюзией, а сон — реальностью. Потом ты осознаешь, что больше нет тех чудовищ, которые охотились за тобой, и, до следующего раза, можешь быть уверен в собственной безопасности.

— Кён-кун, очнись уже.

Но в моём случае это утверждение весьма спорно.

— Кён-кун.

Я умер. Да, точно — я умер и попал в рай, а это голос ангела. Только почему он кажется мне таким знакомым? Я открыл глаза. Пара секунд — и туман, покрывавший весь мир, рассеялся. Никогда не был так рад видеть лицо Асахины-сан.

— Ты в порядке? – спросив, я едва приподнял голову, но даже этого хватило, чтобы адская боль заставила меня пожалеть о том, что вообще очнулся.

— Да, со мной всё хорошо. Пожалуйста, не шевелись, Нагато-сан сейчас закончит с Судзумией-сан и займётся тобой.

Голос Асахины-сан доносился будто бы сквозь невидимый заслон. Нечто подобное со мной было, когда я неаккуратно нырнул, и в уши попала вода.

И тут я почувствовал нечто странное. Тепло, человеческое тепло. Я повернул голову и тут же возвел глаза к жестокому небу. Такой конфуз перед Асахиной-сан. Верните меня к этому чудищу, я сам прыгну в его пасть или что у него там!

Своей отёкшей почти что до онемения правой рукой я всё ещё изо всех сил прижимал к себе Харухи. Ну почему это должна быть Харухи? Боги, за что?

Не знаю как, но я собрал в кулак последние остатки воли и смог вынуть руку из-под Харухи, весившей, как казалось, не меньше тонны. Сделав ещё одно усилие, я кое-как сел.

— Кён-кун, ты такой смелый! Ты защитил Судзумию-сан! — даже не знаю, что смутило меня больше: искреннее восхищение в ее голосе или капавшие на меня слёзы.

— Да не то, чтобы… — но прежде чем я успел что-то сказать, она обняла меня, и я забыл все слова на свете.

— Я так волновалась за вас обоих,— добавила она, продолжая щедро орошать моё плечо слезами.

— Кхем-кхем, — учтиво кашлянул в кулак Коидзуми, и Асахина-сан тут же выпустила меня из своих объятий, густо покраснев.

Коидзуми, старый ты чёрт, тебя я тоже рад видеть, несмотря ни на что. Только знаешь, в следующий раз придержи свой кашель хотя бы еще полчасика, ладно?

— Прости, Кён-кун, я так испугалась!

Асахина-сан, после таких слов я готов остаться тут насовсем, лишь бы это вошло у тебя в привычку!

Оглядевшись, я заметил сидевшую на земле с совершенно отсутствующим взглядом Нагато. Беззвучно шевеля губами, она что-то произносила с немыслимой для человека скоростью.

— А что с Харухи? — спросил я.

— Благодаря тебе Судзумия-сан отделалась лишь небольшой шишкой на голове, — улыбнулся Коидзуми.

Вдруг я почувствовал, как меня наполнило непонятное тепло, и в следующее мгновение боль, которая до этого безраздельно властвовала каждым микроном моего тела, бесследно исчезла.

Я не верю в чудеса, но знаю, кого за них надо благодарить, да, Нагато?

Мне стало настолько хорошо, что я даже решил встать, и, ощутив под ногами твёрдую землю, не смог сдержать улыбки,

— Так-то лучше.

Нагато уже закончила читать свои заклятия и, поднявшись с земли, разглаживала юбку.

— Спасибо и прости, что снова пришлось тебя побеспокоить, но как ты смогла управиться так быстро? — спросил я у девушки-андроида.

— Задача не была выполнена до конца. Данные для синхронизации были получены из неизвестного источника. Я лишь должна была их проверить.

Как всегда без лишних эмоций, но почему-то мне кажется, что Нагато рада, что со мной всё в порядке. Можете назвать это проявлением эгоизма, но после всего случившегося я заслужил хотя бы такую поблажку.

— Поэтому ты пропала?

— Да. Когда проверка данных была закончена, я без труда смогла синхронизировать Коидзуми Ицки и Асахину Микуру с этой реальностью.

Это объясняет, куда они пропали, а я уже, было, родумал, что неведомое чудище пообедало моей ненаглядной Асахиной-сан.

— Из-за особенностей Судзумии Харухи на её синхронизацию ушло несколько больше времени, чем я полагала, — Нагато продолжила свой отчёт о проделанной работе.

Всё равно спасибо тебе огромное. Лучше поздно, чем никогда.

— Я думаю, эта история ещё не закончилась, - влез Коидзуми

Пожалуй, я погорячился с тем, что рад видеть этого ухмыляющегося умника.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Тот, кто передал данные Нагато-сан, был либо умнее её, в чём я очень и очень сомневаюсь, либо обладал этими данными изначально, и, стало быть, вполне может оказаться, что всё случившееся — его рук дело.

Вечно он портит мне настроение своими теориями заговора.

— В любом случае, кто бы ни устроил это представление, нам он явно не друг. Это было своего рода демонстрацией силы, предупреждением. Впрочем, это уже наша головная боль. Теперь им займётся «Организация».

— Кён-кун, тебе стоит отдохнуть, а мы тут пока разберёмся.

Асахина-сан едва успела договорить, а мне уже показалось, что всё моё тело стало ватным, и я почти мгновенно провалился в сон.
* * *

— Кён, проснись, соня!

Первое пробуждение тоже определённо заслужило место в «горячей десятке» худших, но тогда судьба выдала мне солидную компенсацию в виде объятий Асахины-сан. В этот же раз я получил лишь несильный, но всё же ощутимый удар локтем под рёбра. Однако следующим, что я услышал, было то самое тарахтение, которое свойственно лишь одной машине во всей Японии, а может быть и во всём мире — служебной машине моего отца. Раньше я совершенно не ценил папину развалюху, пару раз даже называл её "ржавым ведром", но только что стал, не побоюсь этих громких слов, самым большим фанатом сказочного звука её мотора, так как он служит самым неопровержимым доказательством того, что я, наконец, еду домой.

— Проснись.

Этот голос я узнаю, как говорится, из тысячи, но лучше бы не знал вовсе.

Нечто подобное вам покажут в любом комедийном сериале, если сценаристы захотят вызвать улыбку такими дешёвыми трюками. Некто, а в данном случае Харухи утвердила на эту роль, разумеется, меня, сказал бы что-то в духе: "Ма-ам, ну можно ещё пять минут" и пустил бы для полной комичности слюну. К счастью, я уже проснулся, и этот старый трюк не сработает! И без этого она уже не раз выставляла меня полным дураком, не хватало мне наступить ещё и на эти грабли.

- Харухи, отстань, я уже не сплю! - отмахнуться от назойливой мухи таких размеров было непросто.

И вообще, ты как, нормально себя чувствуешь, головой не ударилась?

— Вроде нормально. Последнее, что я помню — мы заблудились, потом Юки потерялась, потом я куда-то упала и, наверное, случайно потащила тебя за собой, а потом уже очнулась тут.

Хорошо, хоть ты не помнишь моего позора. Спасибо вам, Небеса.

Оглянувшись, я увидел Нагато и Асахину-сан, а Коидзуми, как и в прошлый раз, занимал место второго пилота.

— Как я тут оказался?

— Оказалось, что Юки вовсе не пропадала. Она случайно нашла ещё один выход из леса, пришла к месту, где нас должен был забрать твой отец, дождалась его и привела к нам. Когда я очнулась, то была уже в машине, — на одном дыхании выпалила Харухи.

— Видишь ли, когда потерялась Нагато-сан, мы вместе пошли её искать. Тогда-то вы с Судзумией-сан и упали в небольшой овраг, подскользнувшись на мокрой земле, и потеряли сознание, видимо от испуга. Мы очень за вас волновались, так что хорошо, что вы очнулись без посторонней помощи. Но всё равно нужно будет по пути домой заехать к врачу и проверить, нет ли у кого-либо из вас сотрясения.

Когда ты врёшь, Коидзуми, делай хотя бы вид, что говоришь правду.

— Наверное, так оно и было. Я помню что-то такое.

Я не видел лица экстрасенса, но держу пари, этот жук довольно улыбался от мысли, что Харухи повелась на его обман.

Что ж, пусть всё будет так, как есть.
* * *

На следующий день я поймал Нагато у самых дверей комнаты кружка.

— Спасибо ещё раз, но я хотел спросить: а что, если бы данные были неверны? Что, если бы это была ловушка?

Она на секунду задумалась, отвернувшись.

— Я не настолько ценна, как ты думаешь... Коидзуми Ицки прав. Никто из нас, кроме тебя, не является незаменимым для Судзумии Харухи, поэтому твоя сохранность — первостепенная задача. — сказала она и вошла внутрь, оставив меня стоять в коридоре.

Ерунда это всё! Нагато, слышишь! Ты ценна для меня. Нет, ты бесценна! Твоя сохранность, сохранность Асахины-сан, Харухи и даже Коидзуми — вот моя первостепенная задача. В том лесу я думал, что потерял тебя навсегда! Чёрт, я думал, что уже не увижу ни тебя, ни Асахину-сан, ни даже Коидзуми! Тот, кто это устроил, ответит передо мной за такие штучки! И наказание для него я придумаю намного хуже, чем для Танигути.

Но всё это потом.

Я прошёл в комнату, тихо передвинул свой складной стул в угол и сел на него, закрывшись занавеской, словно ширмой. Хотелось одного – вздремнуть. Всю ночь после нашего возвращения из этого сумасшедшего похода я не смог сомкнуть глаз ни на секунду. Харухи ничего не заметила или не захотела замечать — она была слишком увлечена какой-то новой дикой идеей и с жаром рассказывала о ней сжавшейся в комок Асахине-сан, кивающему Коидзуми и бесстрастной Нагато.

Оказавшись в закрытом пространстве, я думал, кто ты для меня, Харухи, и, признаться, ответа не нашёл до сих пор. Но, кажется, теперь я начал понимать, кто ты для них.

Ты — волшебник, способный исполнить все их желания. Ты дашь Нагато сердце, Асахине-сан — немного храбрости, а Коидзуми — мозгов, чтобы он перестал нести свой бред. А кто я для тебя? Я так и буду твоей говорящей собачкой?

Асахина-сан, Нагато, Коидзуми, для вас Судзумия Харухи — центр мироздания, независимо от того, кем она является на самом деле. Да, наверное, так.

Что касается меня, то я, кажется, заслужил право на сон, так что, пожалуйста, не обращайте внимание на человека за занавеской.