Глава 1В нашем первом разговоре Нагато упомянула, что люди как вид не представляют для её босса совершенно никакого интереса.
За исключением, разумеется, Судзумии Харухи.
Думаю, её начальство не такое уж и умное, раз не смогло разглядеть в нас одну просто поразительную способность. Хотя, может, оно и разглядело, но не придало ей особого значения, также как мы совершенно не придаём значения тем фактам, что муравей может поднять вещь, превосходящую по весу его самого в несколько раз, таракан может несколько дней жить без головы, а некоторые бактерии и вовсе могут обойтись без воздуха.
Речь идёт о нашей приспособляемости. Если когда-то наш вид и представлял из себя кучку лысых обезьян с дубинами в руках, выбравших для себя наилучшие условия тёплой Африки, то теперь люди расселились по всей планете, от северного полюса до его южного брата-близнеца. Человек, как и любой другой организм, может адаптироваться к внешней среде обитания.
Однако, в отличие от всех других, мы можем не только подстраиваться под окружающий мир, но и, в разумных пределах, менять его под свои нужды.
Впрочем то, к чему пришлось приспособиться мне, не идёт ни в какое сравнение с холодом, засухой или чем-то ещё. Мне, скромному представителю гомо сапиенс, пришлось приспособиться к стихийному бедствию вселенского масштаба по имени Судзумия Харухи. Теперь я, кажется, начал понимать, почему ураганам и тайфунам дают женские имена, и если когда-нибудь один из этих ураганов сотрёт Японию с лица Земли, мне не придется долго гадать над тем, как же его назвать. Но что поделать, я сам напросился...
Возвращаясь к разговору о приспособляемости, не могу не упомянуть, что вариант изменить окружающую среду под себя у меня тоже был.
Тем морозным декабрьским вечером, когда добрейшая и милейшая из всех известных мне богинь решила сделать мне царский подарок в виде спокойной жизни, я посмел от него отказаться. Конечно, на то были веские причины, и я вовсе не жалею о своём выборе, но всё-таки любой выбор, каким бы он ни был, всегда порождает сомнения. Это, наверное, и делает нас людьми.
Уверен, что Харухи никогда и ни о чём в своей жизни не жалела и ни в чём не сомневалась ни секунды. «Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её попусту на одни сомнения и сожаления», — как-то сказала она. Я даже немного завидую ей, хотя, в конечном итоге, уж лучше пусть так и будет, ведь результатом её сомнений или сожалений может быть что угодно, начиная от создания временной петли до сотворения нового мира.
А расхлёбывать всю эту кашу придётся, разумеется, мне.
— Йо, Кён, — как всегда бодрый и беззаботный, Танигути от души засадил мне ладонью по спине.
Вот уж кому точно везёт! Никаких тебе хлопот по спасению мира, никаких забот по увеселению Вечно Скучающей Харухи. Танигути, знал бы ты, как тебе повезло!
— Что, выиграл в лотерею?
Танигути улыбнулся ещё шире, засияв как рождественская ёлка, с которой ленивый хозяин не снял украшения даже после окончания сочельника
— Почти. Держу пари, среди этих новеньких будет полно отменных красоток!
Танигути, ты явно из тех людей, кто видит стакан наполовину полным — оптимист до мозга костей.
— Остынь, Ромео, до начала нового учебного года ещё жить да жить!
Наши рождественские приключения и последовавшие за ними расследования были далеко позади, а впереди уже начали вырисовываться экзамены, каникулы и начало нового учебного года. Картина была пока ещё неясной, словно неведомый художник, немного сомневаясь в том, что именно он собирается рисовать, только-только начал аккуратно наносить первые неуверенные штрихи на чистый холст. Уж не ты ли, Харухи, тот самый художник? В таком случае, картина видится мне не особо-то радостной.
— Да, ладно тебе, Кён. Надо готовиться заранее, а то самых красивых расхватают.
Ты говоришь так, словно собираешься на рынок за покупками.
— Так что, если не определиться заранее, каких именно цыпочек ты хочешь закадрить, то можно остаться ни с чем. Лично я собираюсь в эти выходные засесть где-нибудь с Куникидой и определиться во вкусах. Разделить сферы влияния, так сказать. Как говорится, за двумя зайцами погонишься…
Мне почему-то вспомнилось, как Асахина-сан и Харухи в весьма и весьма откровенных костюмах девочек-зайчиков раздавали листовки у входа в школу. Держу пари, что Харухи тогда совершила налёт на магазин интимных товаров, чтобы достать их — с неё бы сталось. Боги, как же давно это было. Жаль, что Харухи не собирается повторять эту экстравагантную рекламную акцию. Чтобы увидеть снова нашего ангела, Асахину-сан, в том забавном костюме, я был готов засунуть голову Церберу в пасть.
Хотя, нет, стоп. Кён, животное ты такое, а ты подумал, каково тогда было нашей милашке и скромнице Асахине-сан? Ведь тогда она ничего ещё толком не знала о косплее. Несладко ей тогда пришлось. Хотя обаяние смущённой Асахины-сан, благодаря лёгкому румянцу на её пухленьких щёчках и вздымающейся чуть выше и чуть чаще груди, мгновенно устремлялось в бесконечность, легко прошибая все невозможные пределы и придавая этому безжизненному слову новое значение.
— А твои планы на выходные?
— Не знаю.
Я молю всех богов сразу, чтобы Харухи не внесла в это неопределённое «не знаю» никаких директив и поправок в своём стиле. Уж больно давно с нашей командой ничего не происходило — странно это. Коидзуми, разумеется, думает, что Харухи постепенно становится обычной японской школьницей, однако, я скорее поверю в зелёных человечков с Марса, чем в то, что Харухи станет нормальной. Само слово «нормальный» давно пора обозначать в словаре, как антоним к имени «Харухи». Скорее уж Ад зазеленеет. Кстати, о зелёных человечках: не стоит даже упоминать о них в присутствии Харухи. А то ведь чем чёрт не шутит. Угадаете, кто в данном случае выступает в роли чёрта?
— Не кисни, Кён. У тебя же есть Судзумия. Держу пари, она не даст тебе заскучать.
Ах ты! Ну, не хватало только чтоб кто-нибудь каркал! Танигути, вот честное слово, иногда мне так хочется тебе врезать. Боги, не слушайте этого идиота – он не знает, что несёт. Он болен! Да, он болен на всю голову. Молю вас, пропустите это мимо ушей. Вы ничего не слышали.
— Бывай, Кён.
Я уже хотел дать этому олуху в репу, но Танигути перешёл на бег и скрылся далеко впереди, а устраивать погоню мне было неохота. Ничего, потом ему отомщу. Танигути, ты ещё поплатишься за это! Не забывай, кто во время обеда всегда сидит рядом с солонкой и перечницей – уж я дам тебе прочувствовать вкус мести сполна! Еще пожалеешь, что на свет родился!
* * *
Тянущаяся вдаль, как лента Мёбиуса, знакомая до боли дорога в школу сегодня показалась мне длиннее, чем обычно. Возможно, я просто шёл очень медленно, стараясь как можно больше оттянуть неизбежность, ждущую меня за порогом Северной старшей.
С гримасой койота, застывшего в воздухе за секунду до падения, я перешагнул незримую линию, отделяющую территорию школы от всего прочего мира. Добро пожаловать в царство Судзумии Харухи!
Надев сменную обувь, я с видом арестанта, проходящего свою зелёную милю, отправился на первый урок.
— Привет, Кён!
А вот и она. Причина всех моих бед, нарушительница моего спокойствия, ходячая ультрафиолетовая катастрофа — Судзумия Харухи. Сидит, закинув ноги на парту, и светится как лампочка в миллиард ватт. Чёртов Танигути, ты только что увеличил свою обеденную дозу соли и перца в три раза!
— Незачем на весь кабинет орать — я не глухой.
Улыбка Харухи не предвещала мне ровным счётом ничего хорошего.
— А, забей.
Вот всегда она так. Сначала сделает что-нибудь, причём непременно выходящее за рамки приличия, а потом махнет на это рукой.
— Я такое придумала на эти выходные! Такое, что даже ты не будешь против!
А вот в этом сомневаюсь. Так, стоп, а когда тебе вообще было дело до того, против я твоих дурацких затей или нет?
— Хотя, я всё равно это устрою, даже если мне придётся связать тебя и вставить в рот кляп.
А, ну так-то лучше, а то я уж заволновался, не лишилась ли ты рассудка. Вот, это — именно та Харухи, которую я знаю.
— Давай уже выкладывай, — протянул я с лицом Сократа, принимающего свою чашу.
— Нет, это секрет!
Так чего же ты орёшь на весь класс?
— Об этом можно говорить только в комнате Бригады СОС. Кто проболтается — смерть. Медленная и в муках.
Да с кем разговаривать-то? Кроме тебя об этом никто не знает… Или… Так, стоп…
— Ты уже рассказала об этом кому-то из наших?
Харухи ловко скинула ноги с парты и зловеще ухмыльнулась.
— В отличие от тебя, я не люблю долго спать и не плетусь, как черепаха, поэтому я до уроков успела собрать всех членов Бригады СОС и рассказать им общие моменты, — заговорщически прошептала она, хотя сложно назвать шёпотом слова, которые разлетались на весь класс.
Ну что ж, я, как всегда, обо всём узнаю последним.
— Чтобы явился после урока в комнату собраний! И в следующий раз поторопись! — гневно отрезала Харухи, насупившись.
Я знаю её уже почти год, но всё ещё удивляюсь тому, как быстро меняется её настроение.
Весь урок Харухи молчала, злобно буравя мою спину взглядом. Разумеется, я не оборачивался и не могу утверждать, что всё было именно так, но, зная Харухи, я уверен в этом почти на сто процентов. Едва прозвенел звонок, она сгребла все свои вещи с парты в портфель и пулей вылетела из класса. Ох, чует моё сердце, не к добру всё это, точно не к добру.
* * *
Дорога в старое крыло здания школы, где в числе прочих располагалась комната нашего кружка, в этот раз показалась мне длинной как никогда. Помещение, где некогда доживал свои последние дни литературный кружок, с лёгкой руки нашего неутомимого капитана превратилось в центр бури, в око стобального урагана по имени Судзумия Харухи.
Едва открыв дверь, я снова попал в знакомую среду обитания. Если бы секундная стрелка часов на моей руке не двигалась, то я никогда бы и не подумал, что время в этой комнате идёт вперёд. Скорее, я бы поверил в то, что оно тут замерло как в комнате, где мы с Асахиной-сан провели три года. На первый взгляд, тут ничего не менялось, разве что росло количество всякого хлама, который сюда, словно сорока, тащила самопровозглашенная правительница с жёлтой ленточкой в волосах, которая вот уже почти год безраздельно властвует над этим местом. Однако, если присмотреться как следует, то даже в этом хламе можно заметить несколько переменных величин.
Во-первых, книга, которую читает Нагато. Эта девочка-пришелец всегда сидит на одном и том же месте, в одной и той же позе и с одним и тем же выражением лица читает веселые и грустные, страшные и смешные, романтичные и интригующие моменты из жизни литературных героев, одним и тем же движением перелистывая страницы. Однако книги в её руках меняются. Я не следил за этим специально, однако когда долго общаешься с кем-то, то невольно начинаешь подмечать всякие мелочи. Из таких вот невольных наблюдений я заключил, что Нагато предпочитает фантастику. Конечно, жанр книги не всегда написан на обложке, но, легко поддается определению с вероятностью девяносто девять из ста. Если на обложке нарисованы роботы, космические корабли, лазеры, чудовища и девушки в соблазнительных космических скафандрах, поразительно похожие на Асахину-сан, то не нужно быть англичанином с Бейкер-стрит, чтобы понять, что это — фантастика.
Во-вторых, чай Асахины-сан и её костюм. Безусловно, большинство собраний Бригады СОС наш амулет, наша богиня красоты и наш счастливый талисман провела в костюме горничной, по велению деспота с красной повязкой на руке, но всё-таки, на моей памяти, её костюм несколько раз менялся. Если исключить уже упомянутый костюм девочки-зайчика, то в сухом остатке имеем: костюм лягушки со времён бесконечного лета, розовый костюм официантки со съёмок фильма, юката с фестиваля Обон и, мой любимый, костюм внучки Санты из исчезнувшего декабря. После того, как Харухи нарядила нашу очаровательную Асахину-сан в тот костюм, я стал с нетерпением ждать нового года. Если бы ко мне в рождественскую ночь пришла такая внучка Санты, я бы свято в него поверил и лично дал бы в морду любому, кто посмел бы усомниться в его существовании. Что же касается её чая, то можно только догадываться о том, откуда она черпает все эти умопомрачительные рецепты. Думаю, в будущем все кафе и рестораны мира будут насмерть биться за такую официантку. Я бы и сам принял участие в этой битве, если бы знал, когда именно она разразится.
В-третьих, игры, в которые проигрывал мне Коидзуми. Именно проигрывал, а не играл, так как на моей памяти ни в одной игре он не победил ни разу. Умение играть в настольные и азартные игры явно не входит в число его немыслимых экстрасенсорных способностей. Хотя, надо признать, упрямства ему не занимать. Проигравшись в пух и прах в одну игру, он тут же откуда-то приносит другую. Чем же там занимается его так называемая «Организация»? Я не удивлюсь, если выяснится, что за этим грозным названием скрывается кучка экстрасенсов, производящих настольные игры. Очень скоро я потерял всякий интерес к тому, чтобы выигрывать у Коидзуми — это было чересчур просто, я чувствовал себя бессердечным чудищем, отнимающим конфету у ребёнка. Я играл с ним не ради победы, а просто в силу привычки или для того, чтобы поболтать. Что-что, а это Коидзуми умел и всегда был рад забить мою и без того многострадальную голову своими философскими изысканиями и противоречивыми теориями. К слову, он мог в течение часа объяснить несколько противоречащих друг другу теорий и несколько раз опровергнуть каждую из них, а в конце назвать всё это шуткой.
— Всем привет.
Небрежно закинув портфель куда-то в угол, я сел напротив улыбающегося Януса.
— Вижу, что Судзумия-сан уже поделилась с тобой своей идеей.
— Нет, не поделилась, только приказала явиться сюда.
И где её черти носят? Перемена скоро кончится, а опаздывать на урок, который ведёт Окабе-сенсей, как-то не хотелось.
— Знаешь, смею предположить, что в этот раз Судзумия-сан выбрала действительно странный способ отдохнуть в выходные.
А вот это мне уже совсем не нравится.
— Давай выкладывай.
Коидзуми улыбнулся ещё шире, добавив в свою улыбку немного сожаления и раскаяния.
— Прости, но я и сам не знаю всех подробностей, к тому же, должно быть, Судзумия-сан хотела сообщить тебе об этом сама.
Ну так ты хоть изобрази получше, что тебе жаль и всё такое, а то ведь и детсадовец вмиг тебя расколет.
— Кён-кун, хочешь попробовать чай по моему новому рецепту?
Сладостный голосок Асахины-сан, больше похожий на ангельское пение, на секунду отвлёк меня от грустных мыслей о Харухи, её причудах и Коидзуми с его улыбкой. Пока со мной рядом ты, мой ангел-хранитель в костюме горничной, а твой сказочный чай поддерживает моё тело, я буду жить, даже если все черти Ада будут тыкать в меня вилами.
— Конечно хочу.
Я невольно расплылся в улыбке. Должно быть, в этот момент у меня было крайне идиотское выражение лица, однако мне было всё равно.
— Подожди, пожалуйста, секундочку, он должен немного остыть, чтобы обрести полный вкус.
Она просто сказочна! Пусть первым бросит в меня камень тот, кто не умилился бы, рассматривая первозданную, совершенную красоту нашей извечной девы в беде Асахины-сан.
— Мне тоже кружечку, если можно.
Улыбка Коидзуми сияла во все тридцать два зуба, но, если бы это был кто-то другой, то за такое предложение я бы непременно выбил наглецу зуб-другой.
— Думаю, в этот раз можно не беспокоиться за сохранность мира, — Коидзуми наклонился ко мне, вытянув шею, словно жираф.— В этот раз я правда думаю, что нам ничего не грозит.
Он приблизился ко мне ещё сильнее, преодолев все разумные пределы. Клянусь, если он пересечёт мой личный предел Роша, то я возьму свои слова про выбивание зубов обратно.
Однако, Коидзуми, видимо, почувствовав опасность, а может и по какой-то другой причине, благоразумно отдалился обратно.
— Сомневаюсь я в этом, — пробурчал я, переводя свой взгляд с лыбящегося, как майская роза, экстрасенса на кое-что более приятное моему взору, а именно, на Асахину-сан.
Говорят, что беда не приходит одна, но в случае с Харухи не действует даже это правило.
С грохотом открыв нашу многострадальную дверь пинком ноги, в комнату Бригады СОС, словно отряд спецназа, ворвалась Харухи. Вихрем пролетев мимо нас, она запрыгнула на свой стул за компьютером и закинула ноги на стол.
— Кён, ты уже здесь? Молодец! Если будешь и дальше выполнять приказы командира, то, кто знает…
Улыбка снова вовсю сияла на её лице, как будто ничего не было. Но это её «кто знает» не понравилось мне куда больше, чем внезапная смена настроения.
— Короче, все здесь, так что не буду темнить.
Давай. Чего уж там. Я готов.
— Бригада СОС отправляется в поход на два дня и одну ночь с костром, рыбалкой и ночёвкой!
Блинский блин… А всё так хорошо начиналось. Проклятый Танигути!
— Кён, ты обеспечишь нас провиантом и напитками. Особых приказов нет — бери что попало, только чтобы зефир обязательно был! Микуру-тян, ты будешь ответственной за готовку! Коидзуми-кун, на тебе палатка, спальные мешки и прочий инвентарь.
— Всё будет сделано в лучшем виде, Судзумия-сан, один знакомый моего отца как раз продаёт инвентарь для туризма.
Ну, кто бы сомневался! Наша золотая рыбка как всегда в своём репертуаре. Держу пари, что выдумки Харухи влетают «Организации» в копеечку. Хотя, если они свято уверены в том, что спальные мешки, палатка и пара удочек спасут мир, я не стану рушить их мировоззрение.
— А сама-то ты что будешь делать?
Любые вопросы такого рода при общении с Харухи автоматически превращаются в риторические.
— Как это что? Я же командир! Должен же кто-то управлять всем мероприятием и следить, чтобы всё было выполнено идеально.
Иными словами, ты опять взваливаешь всё на нас, а сама будешь свистеть плёткой, восседая на своём складном пластмассовом троне, стоящем возле компьютера.
— Да, кстати, а ты, Юки, захвати пару ненужных книжек для растопки костра и несколько журналов о рыбалке.
Иногда я вопрошаю небеса, почему они обделили Нагато такой маленькой и незначительной способностью, как умение чувствовать и выражать свои эмоции. Но, в этом случае, пожалуй, я узрел великий замысел создателей нашей палочки-выручалочки. Будь на её месте какой-нибудь другой интерфейс, у него давно бы уже все предохранители сгорели. Нет, ну вы только подумайте: жечь книги из школьной библиотеки! Все её прошлые выходки, нарушающие законы школы, были просто невинной шалостью по сравнению с этим.
— Эй, Харухи, притормози немного. Если кто-нибудь недосчитается книг в библиотеке, то нас всех исключат.
Я — совесть Судзумии Харухи.
— Ты дурак, Кён, тут есть и книги, которые я лично купила на свои деньги.
— И ты готова сжечь их?
Я — вопящий во весь голос здравый смысл Судзумии Харухи.
— Хм… Пожалуй, ты прав. Тем более, что есть же бесплатные газеты. Захвачу с собой парочку по дороге.
А, то есть, ты ещё и соседей собираешься обворовать. Конечно, за газеты они не заплатили ни йены, но сам факт такого бессовестного вандализма и воровства не может оставить меня равнодушным.
— В общем, всем всё ясно? Встречаемся ещё раз после уроков, чтобы обговорить план поездки.
Обговорить? Даю руку на отсечение, что ты его уже составила.
— Ах, да, забыла сказать. Отныне и до окончания поездки в Бригаде СОС есть два правила: первое — никому не говорить о поездке, второе — никому и нигде не говорить о поездке. Разойдись!
Выпалив это, наша предводительница вылетела из кабинета на второй космической, под аккомпанемент школьного звонка. Мне хотелось расспросить Коидзуми по поводу его предчувствий, однако, тот тоже не стал задерживаться и, улыбнувшись куда-то в пустоту комнаты, быстрым шагом удалился прочь.
Я вопросительно посмотрел на Асахину-сан.
— Иди, Кён-кун, у меня всё равно ещё есть пара дел, — ласковым голоском пропела наша горничная-косплеер.
Я невольно бросил на неё ещё один взгляд, словно висельник, старающийся перед смертью запечатлеть всю красоту окружающего мира, и вышел вон, заметив краем глаза, как Нагато перевернула страницу своей книги. Опаздывать на урок Окабе-сенсея вовсе не входило в мои планы, однако, кое-кто вечно вставляет мне палки в колёса. Меня ждал выговор и, возможно, даже наказание. И что самое обидное, восхитительного чая Асахины-сан я так и не попробовал. Спасибо тебе огромное, Харухи!
