Атака на чувства

Глава 1

Название: Атака на чувства

Имя автора: AKScully

Переводчик: Dara, Dara_Z@rambler.ru

Бета: Nita, nita_s@rambler.ru

Рейтинг: PG

Пейринг: Гарри/Гермиона
Жанр: Romance

Дисклеймер: авторские права на перевод :) От остальных прав уже отказался автор.

Саммари: Рону устал от того, что они ходят вокруг да около. И он твердо решил покончить с этим. Бедные Гарри и Гермиона…

Часть первая. Пролог

Рон был раздражен. Нет, он был чрезвычайно раздражен. Робкие взгляды. Вздохи. Вполне достаточно для того, чтобы довести до желания напиться. Или закрыть глаза и уши.

И, разумеется, ни Гарри, ни Гермиона не понимали свое поведение. Их способность к самопожертвованию была так же велика, как и нерешительность.

Нет, Гермиона, конечно, не нравится мне в этом отношении. Она одна из лучших моих друзей. Она мне как сестра.

Нет, я не влюблена в Гарри. Честное слово, с чего ты это взял? Мне даже в голову подобное не приходило.

И все так и будет продолжаться. Гарри будет «разговаривать» с каждым парнем, который выкажет хотя бы малейший интерес к Гермионе. Он будет поигрывать палочкой и рассказывать о сражениях с приспешниками Волдеморта и, «Да, ты же помнишь как я победил Волдеморта в годовалом возрасте? У тебя появились срочные дела? Разумеется. Я передам Гермионе, что вы не можете встречаться».

Она же ему как сестра.

Да и Гермиона не лучше. У Гарри не было недостатка в поклонницах, но наиболее настойчивые будут иметь дело с Гермионой. Очень спокойная, очень разумная беседа, во время которой девушка очень спокойно и разумно расскажет о каждой из опасностей, с которыми приходилось встречаться Гарри (разумеется, только о тех, про которые можно говорить), и «Не могла бы ты объяснить логически, по порядку, что сделала бы в тех случаях? Что? Тебе плохо? Может, сходишь к мадам Помфри? Да, я обязательно передам Гарри, что ты не свободна.

Он же ее лучший друг.

Рон больше не мог с этим мириться. В жизни каждого человека когда-нибудь наступает время, когда он должен защищать себя, свои принципы, свой рассудок. И это время пришло.

Понадобится время. Понадобится хитрость. Понадобятся совместные усилия. Понадобится безумное везение. Но это будет сделано. Рон обеспечит.

Вздох.

Взгляд.

Где здесь поблизости можно найти выпивку?

Часть вторая. Слух

Гарри и Гермиона влюблены. Об этом знали все.

Кроме них самих. И, во имя Мерлина, Рон был намерен заставить их узнать об этом. Он придумал великолепный план.

Любовь влияет на чувства. Она опьяняет человека. Всем это известно. Нет никого прекраснее объекта твоей привязанности, никого, чей голос нежнее или запах приятнее и тому подобное. Но у Гарри с Гермионой к таким вещам обнаружился иммунитет. И Рон был готов помочь им.

Итак: Рон, Джинни, Дин, Симус, Лаванда, Парвати. Почти все Гриффиндорцы в деле.

И кто знал, что настоящая любовь способна так жутко утомлять?

Так, Гарри не может признаться сам себе в чувствах из-за всей этой заморочки с Волдемортом, а Гермиона слишком логична для того, чтобы влюбиться в одного из лучших друзей.

Замечательно.

Рон решил, что немного коварства не помешает. Никто не намерен пугать бедных ягняток. После небольших исследований (Гермиона бы гордилась!) Рон и Ко нашли заклинание, которое обостряло слух и настраивалось на определенный голос. Оно использовалось во время беспорядочных сражений, когда командиру требовалось, чтобы его слышали сквозь шум битвы, а солдаты могли понять друг друга. Рон задумался – а что сказали бы создатели заклинания, если бы увидели, как он намерен применить его сейчас. На секунду он замер, вспомнив о призраках, летающих по Хогвартсу. Кто сказал, что они не увидят?

Он пожал плечами и, не беспокоясь о возможных последствиях, взмахнул палочкой, произнося магическую формулу над спящим Гарри. Сейчас Лаванда и Парвати проделали то же самое и с Гермионой. Завтра ни о чем не подозревающие неразлучники проснутся и услышат нежные голоса друг друга. Они удивятся, они изумятся, они будут искать ответ. Но все же поймут, что значат друг для друга. В конце концов, если ты проснулся и слышишь голос другого человека вне зависимости от того, где он находится, все время, разве не придет мысль об особенной связи с этим человеком? И разве не начнешь размышлять над этим? И, возможно, в результате сделаешь вывод, что эта связь была всегда, и поймешь, как этот человек тебе нужен?

Разумеется, все так и произойдет. Гарри и Гермиона будут вместе к концу дня, и Лаванда с Парвати начнут планировать их свадьбу.

Рон подумал о том, что он гений.

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*


Гарри сходил с ума. Гермиона все еще была здесь. Весь день они не слышали ничего, кроме голосов друг друга. Нет, они могли разговаривать с другими людьми, но их голоса были приглушены. А если один начинал говорить, то слова ударяли по барабанным перепонкам другого словно хлопушки.

Вне зависимости от расстояния, вне зависимости от громкости разговора они слышали друг друга так, словно стояли рядом и кричали на ухо. Началось все утром, когда Гарри услышал воркующую над Косолапсусом Гермиону, которая рассказывала, какой он хороший котик, а Гермиона - разговор Гарри о квиддиче (половину разговора – только слова Гарри). Чем дальше, тем хуже.

Гарри услышал, как Гермиона кричит Лаванде и Парвати, чтобы те побыстрее освобождали ванную. Гермиона услышала разговор Гарри о квиддиче. Гарри услышал, как она разговаривает сама с собой о домашних заданиях и том, о чем возможно спросят на предстоящей контрольной по гербологии. Она услышала, как он разговаривает о квиддиче (ничего странного в этом не было – в выходные должен был состояться матч).

Почему же никто из них не понял, что не все в порядке? В конце концов, как однажды мудро заметил Рон, слышать голоса, которые кроме тебя никто не слышит, дурная примета даже в волшебном мире. Они оба узнали голоса. Наверняка это сыграло свою роль. Во-вторых… Впрочем, автор мог бы пуститься в долгое объяснение, включающее скрытые чувства, отказ и подсознательное отвержение признаков, которые могли бы дать ответ, но верит, что читатель способен понять все это сам. Достаточно будет сказать, что наши упрямцы не желали ничего разгадывать.

Довольно странно, но именно Гарри пришел к мысли, что происходит нечто необычное. Конечно, у него уже был опыт с голосами, так что этого в принципе и следовало ожидать. Джинни и Гермиона за завтраком попытались начать типичный девчоночий разговор, но Гарри так покраснел от реплик подруги, что та сочла за лучшее прекратить беседу и узнать что же не в порядке. Парень вскочил и выбежал из Большого Зала так быстро… Гермиона поневоле предположила, что где-то поблизости появился Волдеморт.

Наконец ей удалось перехватить его в коридоре, но Гарри отказался разговаривать. Отказался не объяснить в чем дело, а именно говорить. Он только покачал головой, поднял руку, отбежал в корец коридора и прошептал:

- Привет.

Гермиона открыла рот от изумления, услышав голос Гарри так же ясно, как если бы он стоял рядом, а затем услышала его снова – когда звуковые волны действительно достигли ее. Словно эхо в ушах. Она прикрыла рот рукой.

- О нет, - простонала девушка.

- О да, - угрюмо ответил Гарри.

После этого они старались молчать, но всем, когда-либо ограничивавшим себя, известно – запретный плод сладок. Как только они решили, что не будут разговаривать, обнаружилось ужасно много причин для общения. Профессора спрашивали их на уроках, друзья приглашали поговорить, у Гарри был сбор квиддичной команды, Гермионе надо было проконсультироваться у мадам Пинс.

Это было безумие.

К концу дня Гарри и Гермиона устали от голосов. Они не говорили ни с кем и уж тем более между собой. Знаками и записками они объяснили всем – узнают, что это было чьей-то проделкой, и тогда шутник очень пожалеет. Затем они поднялись по лестнице (вдвоем, как заметили с мечтательными вздохами Лаванда и Парвати) и залетели к себе в спальни, не замечая ничего вокруг.

Сидящий в гостиной Рон выглядел необъяснимо расстроенным и подавленным.

Часть третья. Зрение

Рон сидел в гостиной и обдумывал варианты. Очевидно, Гарри и Гермиона не были восхищены возможностью слышать друг друга весь день. Какая неблагодарность! Откуда же было ему знать, что заклинание направленного слуха сделает так, что голос, на которое оно настроено, будет кричать в ушах? Надо, правда, признать, что крик – не то, как хотелось бы слышать голос любимого человека, но ведь тот факт, что они постоянно слышали друг друга, должен был им что-то сказать, верно?

Косолапсус взглянул на Рона со знакомым отвращением на морде.

– О, да заткнись ты, – проворчал Рон. – Я пытаюсь сделать твою хозяйку счастливой. А это осчастливит тебя. Кроме того, Мерлин знает почему, Гарри всегда нравился тебе больше.

Косолапсус, разумеется, согласился со сказанным, но отнюдь не намеревался показывать этого. Он лишь нахально сверкнул глазами, как умеют лишь коты (или лазили?), и отвернулся, выглядывая для сна местечко поудобнее.

Рон вздохнул. Пришло время для второго заклинания. К счастью, компания была к нему готова. Если сладкие звуки голосов не подводят их к верному решению, возможно созерцание будет иметь несколько иной результат.

Потому что они влюблены, черт бы их побрал. И Рон убедится в том, что они узнают об этом.

Да, заклинание, влияющее на зрение (также позаимствованное из сборника заклинаний военного времени и приспособленное под их цель) оказалось именно тем, что так требовалось. Чем больше человек заботится о ком-то, тем больше ему доверяют и наоборот, тем сильнее будет положительный эффект для его зрение. На тех же, кто считается врагами, вроде хорька-Малфоя, будет сильнее отрицательный эффект.

Гарри и Гермиона смотреть друг на друга со звездами в глазах. Буквально.

Рон решил, что он почти гений.

~*~*~*~*~*~*~*~

Гарри неминуемо должен был ослепнуть. Гермиона уверилась, что с ее зрением что-то произошло. Что еще могут означать искры вокруг одних людей и инфернально-красное сияние у других?

Это началось утром, так же как та проблема со слухом. Гарри прищурился, глядя на Рона, который, казалось, сиял в мягком утреннем свете. Он пожал плечами, списывая все на сочетание двух фактов – отсутствие очков на носу и праздник по поводу квиддичной победы прошлым вечером. Но, надев очки, Гарри обнаружил, что Рон окружен не теплым сиянием, а летающими искрами. Естественно, Гарри обеспокоился ходом событий. Во-первых, он попытался затушить Рона одеялом, думая, что тот горит. После довольно резкой реакции Рона на подобные действия, Гарри попробовал несколько раз применить Finite Incantatum, чтобы прекратить действие магии, под которую попал Рон. Но парень повел себя довольно странно – только закатил глаза, пробормотал что-то весьма нелюбезное и подтолкнул Гарри в сторону душа.

Гермионе было не лучше – она подумала, что ее миленький Косолапсус загорелся, и попыталась применить ту же тактику, что и Гарри, несколько раз произнеся Finite Incantatum. В первый раз за всю свою жизнь Косолапсус взглянул на Гермиону с усмешкой и пренебрежением в желтых глазах. Не верится, что ты не можешь найти причину, хотел, казалось, сказать он.

– Извини, конечно, – кинула она, – но я не часто вижу, чтобы вокруг тебя летали искры. Мне самой не верится, что я разговариваю с котом!

Косолапсус, естественно, не вынес такого оскорбления и, нервно подергивая хвостом, вышел из комнаты, оставляя свою бедную хозяйку в одиночестве. А потом Гермиона увидела крошечные вспышки, окружающие Лаванду и Парвати.

Более серьезные неприятности начались, когда Гарри и Гермиона спустились в Большой Зал. Гермиона уже завтракала к тому моменту как Гарри с Роном вошли. Едва только они взглянули друг на друга, то закричали от боли (Гарри, разумеется, издал очень мужественный крик) и немедленно отвели глаза. Дин и Симус выглядели немало заинтересованными. Рон был удивлен. Драко мерзко ухмыльнулся и отпустил такой неприличный комментарий, что автор не может его записать.

– Что? В чем дело? – спросил Дин, наклоняясь к согнувшейся от боли Гермионе. Посмотрев на Гарри, он обнаружил его в таком же состоянии.

Гарри часто моргая посмотрел на него. Слезы катились по лицу.

– Я только посмотрел на Гермиону, – начал он слабым голосом, – и все вокруг нее было залито светом. Это было так…

– Ярко, – закончила Гермиона, вставая и оглядывая всех, кроме Гарри. – Я не могу смотреть на него. Он просто окружен светом. – На ее лице появилась обеспокоенность. – Гарри, может, кто-то решил проклясть тебя? Ты не думаешь, что Волде… то есть, Сам-Знаешь-Кто…?

– Сделал так, чтобы вокруг определенных людей летали искры? И сделал так, чтобы я не мог смотреть на тебя? Что это за проклятье, Гермиона?

Гермиона снова нахмурилась и заметила, что Рон явно начинает нервничать. Ей было нужно больше информации.

– Опиши мне, что ты видишь, Гарри.

– Что? Хорошо. Ну, я не могу смотреть на тебя, потому что ты слишком яркая. От Рона исходят тысячи искр, Дин и Симус сверкают слабее, еще слабее Джинни, Краббе и Гойл светятся каким-то странным красным цветом, а Драко сияет красным с небольшим количеством искр.

После последнего предложения Рон подавился и сильно закашлялся. Стараясь не глядеть друг на друга Гарри и Гермиона попытались помочь Рону не умереть от удушья. И не пропустили любопытные взгляды, которые бросали на них все гриффиндорцы.

Рон откашлялся, но так утомился, что Гермиона предложила ему отправиться к мадам Помфри. Гарри быстро предложил свою помощь, потому что не слеп, когда смотрел на Рона. Гермиона, глядевшая на Лаванду с Парвати, обрадовалась тому, что Гарри уходит, но все же согласилась, взяв с него обещание поговорить об их общей проблеме позже. Парни отправились в больничное крыло, оставляя Гермиону с недоуменным выражением на лице и мыслями об этой тайне в голове.

Мадам Помфри дала Рону перцовое зелье, которое, если давалось здоровому человеку, делало его мнительным до конца дня. Мнительность плюс характер Уизли – не лучшее сочетание. Рона удерживали от стремления врезать Драко по меньшей мере шесть раз за день, что даже для него было рекордом. О его поведении на трансфигурации лучше даже не вспоминать. С другой стороны, Рон смог правильно приготовить зелье, удивив профессора Снейпа настолько, что тот назначил ему взыскание, решив – мальчишка сжульничал. Но Рона это нисколько не задело и он даже подумывал регулярном применении перцового зелья.

Мадам Помфри не могла предложить Гарри ничего. Более того, она сама была озадачена его симптомами. Искры и красное сияние, что-то очень знакомое. Она была уверена, что слышала о заклинании раньше. Но вспомнить никак не удавалось, а Finite Incantatum давало те же результаты что и ранее – то есть никаких. «Ничего нельзя сделать, – сказала она. – Если это не закончится, приди завтра».

Но сегодня лучше не стало. Они отправились на уроки и попытались как можно сильнее сконцентрироваться, но сосредоточиться на чем-либо оказалось чрезвычайно сложно. Вспышки света и красное сияние (от большинства слизеринцев, ничего странного, не правда ли?) исходящие от людей, не то чтобы этот день можно было назвать счастливым. Из-за искр, окружающих товарищей по команде, Гарри не видел снитч. Гермиону все окружающие настолько отвлекали от чтения, что она почти плакала. И, что очень удивило Гарри с Гермионой, Рон был в том же состоянии. Не имея сил посмотреть на одного из лучших друзей, постоянно напрягая зрение – просто замечательно! Гарри потерял терпение.

– Ну все! – прокричал он, когда взглянул на Гермиону в гостиной и снова почувствовал боль. – Кто бы ни сделал это – он конченый человек – парень, девушка или какое другое существо, не важно! И лучше ему убраться отсюда подальше, пока я не нашел его.

Рон снова занервничал. Лаванда и Парвати постарались сжаться так, чтобы их не заметили. Разъяренный Гарри никогда не предвещал ничего хорошего. Когда он становится таким, Темные Лорды имеют привычку умирать. Это конечно положительный момент, но Темного Лорда в наличии нет, так что Гарри мог сейчас взорвать всю гостиную. А может и всю школу.

Гермиона постаралась успокоить Гарри.

– Гарри, не беспокойся. Я провожу исследования и думаю скоро найду ответ. Завтра у нас будет контрзаклинание.

– Но я хочу смотреть на тебя сегодня!

Лаванда и Парвати позволили себе небольшое восхищенное восклицание. Рон украдкой взглянул на них, и слабая улыбка скользнула по его губам

– Гарри, с нами все будет в порядке. Пойдем в постель… – здесь Дин и Симус с трудом сдержали смешки. Мальчишки, что с них взять, – пора спать. Мы разберемся с этой проблемой, обещаю, – сказала Гермиона.

Гарри выглядел довольно сердитым и, честно говоря, его забавлял это разговор с закрытыми глазами, но он все же успокоился и кивнул.

– Хорошо. Рон, я пошел в спать, – Гарри слегка поморщился, когда он открыл глаза и посмотрел на друга.

Рон многозначительно улыбнулся.

– Ладно, приятель. Приду через пару минут. Надо кое-что спросить у Лаванды.

Гарри кивнул и повернулся к спальням. Голова Гермионы покоилась на плече Гарри, пока они поднимались по лестнице. Девушка все еще шептала ему что-то нежное и успокаивающее.

Лаванда и Парвати только что не пищали от удовольствия.

Часть четвертая. Обоняние

Рон разочарованно вздохнул. Его план сработал не так хорошо, как он надеялся. Предполагалось, что к этому моменту Гарри с Гермионой уже должны уединиться на какой-нибудь полянке. Они же, напротив, не только не становились ближе, но начали довольно странно поглядывать друг на друга. А Рон пришел к твердой уверенности, что на землях школы нет подходящей поляны.

Нет, был конечно Запретный Лес с его кентаврами и шастающими поблизости вампирами, но поляна…

Рон вздохнул. Он не поддастся пессимизму. Он должен думать. Ему нужна хорошая стратегия. Ему нужен иной путь разрешения проблемы. Нужна поддержка. Пора собирать «команду», как ему нравилось их называть. Рон огляделся.

Лаванда и Парвати. Полезны для того, чтобы добраться до Гермионы и планировать свадьбу, но Рон сомневался насчет их способностей в стратегии. Дин и Симус. Пожалуй, эти способны что-нибудь придумать, но просить о помощи их, все равно что просить ее у Дреда и Форджа. Почти наверняка не получишь требуемой помощи, а закончится тем, что сам обзаведешься розовыми волосами, или слоновьими ушами, или... Эти подойдут для моральной поддержки и чтобы организовать какой-нибудь розыгрыш. Джинни. Слишком мала и, тем более, его сестра. Не подойдет. Невилл… о, Невилл! Замечательно. Рон встал и направился к своей жертве.

– Невилл! Мне нужна твоя помощь, приятель!

Невилл поднял голову, лицо его выражало легкую заинтересованность.

– В чем? – осторожно спросил он. Гриффиндорец знал о намерении Рона и полностью поддерживал его, но не понимал, чем может быть полезен.

– Невилл, ты же у нас специалист по гербологии. Существуют ли растения, которые влияют на человеческое обоняние или влияют на либидо, чтобы из них можно было сделать зелье, и оно не оказалось бы ядовитым. И можно ли сделать его быстро и так чтобы Гарри с Гермионой ничего не узнали?

Невилл слегка занервничал.

– Ну… Да, есть определенные растения, влияющие на восприятие запахов. Делают острее и всякое такое. Еще одно выращивает профессор Спраут, оно, если правильно приготовлено, имеет свойства афродизиака. Мне кажется, что их можно добавить в зелье, и отравой оно не будет.

Рон тихонько хихикнул. Совсем тихо.

– Великолепно. Сделай зелье, а его подолью им в еду или сок.

Теперь Невилл занервничал гораздо сильнее. Он очень сильно сомневался в успехе.

– Но, эээ… Гермиона всегда помогает мне с зельями. Как я могу приготовить его без ее помощи? Нельзя же просто смешать растения и ожидать эффекта. Что-то может пойти не так.

Рон хлопнул Невилла по спине.

– Невилл, я оставлял тебя без помощи когда-нибудь? Я помогу! – ухмыльнулся он.

Невиллу, кажется, стало плохо, но он сглотнул и слабо улыбнулся.

Рон решил про себя, что он чертовски умный парень.

~*~*~

Гарри был смущен. Гермиона была смущена. Равно как и все, кто был причиной этого. Удивительно, но зелье сработало. Обоняние Гарри и Гермионы усилилось настолько, что они могли бы искать трюфели. Настоящей же проблемой стала та часть, которая имела свойства афродизиака. Как Невилл и предупреждал, не все прошло гладко. Они переложили афродизиака, и в результате Гарри с Гермионой выделяли столько феромонов, что их хватило бы, чтобы привлечь громамонта. А это означало, что не нужно оказалось даже усиленное обоняние, чтобы все вдруг внезапно обратили пристальное внимание к Гарри и Гермионе. Это означало, что толпы учеников всюду следовали за ними, внезапно возгоревшись желанием пригласить их на ужин, сходить в Хогсмид или просто в уютную кладовку для метел. Это означало, что оба все больше приближались к пониманию – человекоубийство – вполне приемлемая вещь.

Итак, Гарри и Гермиона получили более острое обоняние, потому старались избегать друг друга. Гарри чувствовал запах шампуня Гермионы, Гермиона ощущала аромат мыла на коже Гарри.

Это смущало.

Гарри, окруженный запахами, чувствовал себя неуютно. Парни, это общеизвестно, пахнут столь ужасно, что подобных «ароматов» нет нигде в природе, и при этом продолжать думать что благоухают. В определенных кругах популярность парня даже тем больше, чем сильнее он пахнет. Бедный Гарри пришел к этой мысли, когда Рон (довольно нетипично, для него!) предложил Гарри стакан сока, когда тот вернулся из душа. Почти сбитый с ног запахом, Гарри сбежал в гостиную, где было немногим лучше. Он уселся, задыхаясь и гадая, что же произошло. Вскоре он почувствовал тонкий запах, распространяющийся в воздухе. Необычное сочетание цитруса… чернил… и пергамента, как он в конце концов решил. Звучит неаппетитно, но Гарри был просто очарован. Этот чудесный аромат, нежный, свежий, теплый и притягательный… Он пробивался сквозь другие запахи, словно нож через мягкое масло. Он обволакивал как теплое одеяло. Гарри обвел взглядом вокруг, пока не наткнулся на Гермиону, сидящую в кресле.

Все верно, у Гермионы была та же проблема. И хотя ей не пришлось столкнуться с проблемой, гм, «природных» запахов (девочки обычно не придерживаются философии «Вонь – это круто!»), но вот искусственные косметические запахи… Общая с Лавандой и Парвати комната ошеломила ее, пришлось искать спасения в гостиной. Она заметила, как Гарри сбежал по лестнице, но она была слишком обеспокоена собственными проблемами, чтобы обратить на это внимание. Кроме того, когда Гарри спустился вниз, в комнату ворвался прекрасный аромат. Сочетание травы и свежего воздуха, тепла, чистой кожи и мягкой одежды. Он проникал сквозь водоворот ужасных запахов и окутывал Гермиону. Гермиона закрыла глаза, глубоко вдохнула, и широко распахнула их, встретившись с пристальным взглядом Гарри, выражение лица которого было неопределенно… странным? Он выглядел голодным, но она моргнула, и наваждение пропало.

Каждый по отдельности понял, от кого исходит приятный аромат, каждый глубоко покраснел и удивился, почему другой покраснел. О да, зелье Рона и Невилла работало, однако, что нетипично, Рон не удосужился подумать, что произойдет дальше. Он просто предположил, что Гарри и Гермиона упадут друг другу в объятья. Но это был не тот случай. И у Гарри, и у Гермионы сильная воля и уж если они не захотели признавать что-либо, поскольку считали, что это может повредить другому, то во имя Мерлина, это оставалось непризнанным. Но в то же время делало их очень неприятными в общении.

Их обостренное обоняние в сочетании с гиперчувствительностью к феромонам друг друга и подсознательным желанием друг друга, означало одно – они были готовы убить любого человека, который, так сказать, будет принюхиваться к его дорогому, милому другу. Учитывая же то, что Гермиона была самой лучшей волшебницей, а Гарри одним из самых сильных волшебников, которые когда-либо учились в школе… Что ж, убийства обещали стать до невероятной степени изобретательными и кровавыми.

В данную минуту Гермиона с Гарри сидели в чулане с метлами, ожидая, пока ждущая их толпа исчезнет. Благодаря умному использованию Исчезающего Заклинания, они оба смогли затеряться на время, достаточно долгое для того, чтобы укрыться в одной из этих столь полезных комнат. Гермиона подозревала, что у замка есть особенность, позволяющая определенным помещениям появляться, когда они действительно нужны.

Гарри стиснул зубы.

– Гермиона, если еще хоть один парень подойдет к тебе, я заколдую его и не сниму чары до тех пор, пока он не поймет, где его место!

Гермиона закатила глаза.

– О, видимо твои фанатки намного лучше? Тебе прекрасно известно, что я понятия не имею, почему вдруг стала такой привлекательной для всей этой толпы студентов. Очевидно, это какое-то заклинание или зелье, но мне как-то не верится, что кто-то использовал на нас обоих Любовное Зелье, да так, что оно повлияло на всю школу! Ведь это незаконно и чрезвычайно опасно!

Гарри раздраженно выдохнул.

– Гермиона, ты не стала привлекательной для мужской половины школы неожиданно. Ты уже была такой, просто теперь все начали действовать. Мне не верится, что Джастин пригласил тебя в Хогсмид, особенно после того как я уже… – пробормотал он.

– Ты что? – перебила Гермиона, ее глаза опасно вспыхнули.

Гарри начал нервничать.

– Эээ… я только спросил, что он собирается сделать на вашем свидании, – парень усмехнулся. – Он заглядывался на тебя, Гермиона.

– Я сама в состоянии присмотреть за собой, Поттер, – проворчала девушка, прощая его подозрительно быстро. – Перестань вести себя словно ты мой старший брат. Для этого у меня уже есть Рон. Честное слово! Как будто я не способна сама о себе позаботиться!

Гарри криво улыбнулся.

– Я знаю, что можешь. Я лишь хочу быть уверен, что ты счастлива. Время от времени всем нужна помощь.

Гермиона покачала головой.

– Все, что мне нужно в данный момент, так это знать, почему мы привлекаем все население Хогвартса! И почему я сегодня так хорошо чувствую запахи? Завтрак я унюхала еще из спальни. Не знаю как, но это все связано. И почему я ощущаю тебя настолько, что… – она внезапно остановилась и покраснела.

Гарри с любопытством взглянул на нее, прикидывая, что вызвало ее румянец.

– Я же говорил тебе, Гермиона. Ты уже привлекательна. Вот только теперь все, наконец, начали действовать. Думаю, нам стоит сосредоточиться на этом. Кроме того, я почти уверен – со мной не все в порядке. Гермиона, мне кажется, что я стал оборотнем, – мрачно добавил он.

Гермиона резко посмотрела на парня.

– Что?! Не смеши меня! Конечно же ты не оборотень.

Гарри пристально посмотрел на подругу.

– А что насчет моего обоняния? Я чувствую запах твоих волос, запах твоей кожи. – Парень решил не упоминать о том, что ее аромат – единственное, что сохраняет его в здравом уме в этом новом мире запахов. Подсознание Гарри нацелилось пнуть силу воли. Сила воли хихикнула и показала язык. – Это ненормально. Римус говорил, что он может чувствовать запахи, недоступные остальным, – он замер и втянул воздух. – Ты так приятно пахнешь. Какими духами ты пользуешься?

Гермиона вздохнула.

– Никакими. Гарри, гарантирую – ты не превращаешься в оборотня. Я же знаю обо всех признаках, забыл? Выучила их еще на третьем курсе. У меня ведь такое же обостренное обоняние, а насчет себя я твердо уверена, я – человек. Кроме того, даже если бы ты им стал, то, я бы не стала скрывать и обязательно тебя излечила.

Гарри улыбнулся.

– Гермиона, от ликантропии нет лекарства.

Гермиона в ответ пристально посмотрела на него.

– Я бы нашла, сказала ведь, что вылечила бы тебя.

На этот раз Гарри хихикнул.

– Ты-то исцелишь от чего угодно. Гермиона, что бы я без тебя делал?

Девушка наклонила голову ему на плечо и тихо рассмеялась.

– Вероятно, превратился бы в оборотня. А я бы каждое полнолуние запирала тебя в своей комнате. Косолапсусу это бы точно понравилось.

Гарри нежно посмотрел на нее и поцеловал в макушку.

– Так или иначе, я думаю, моя жизнь стала бы хуже, чем сейчас. Ты делаешь все лучше, Гермиона. Ты делаешь меня счастливым, даже если как обычно зарываешься в свои книги и свитки.

Он прижался к ней и обнял. «Так то лучше», – решил Гарри, его другая рука легла девушке на талию, – «Вот так намного лучше».

Гермиона посмотрела на парня подозрительно сияющими глазами и улыбнулась.

– Гарри, ты тоже делаешь меня счастливой. Но только не когда играешь в квиддич, потому что, тогда ты меня пугаешь. А теперь пора спать, ведь завтра нам опять придется иметь дело с этой сумасшедшей толпой.

Ее рука, по собственному желанию, обвилась вокруг пояса Гарри и осталась там. Гермиона откинулась назад и переплела пальцы их рук.

Так, обняв друг друга, они и заснули.

Когда же они рассказали Рону, что именно произошло, никто так и не понял причину его разочарованного стона.

Часть пятая. Осязание

Рон был готов заплакать. Ничто не помогало! Они оказались заперты в этом чертовом чулане для метел, и ничего не произошло! Они спали, обнявшись. И это, как ему сказал Гарри, очень укрепило их дружбу. Укрепило их дружбу?!

Черт.

Возможно, Малфой все-таки прав насчет Гарри. Он и в самом деле законченный идиот.

Нет, нет, нет, Рон должен оставаться уверенным. Он не может сдаться. Все эти попытки сделали парочку ближе настолько, насколько это возможно. Это же должно что-то означать, верно?

А все гриффиндорцы еще на шаг приблизились к идее броситься с башни, или же отправиться к Снейпу за дополнительной отработкой или, хуже того, поднять на следующем матче по квиддичу плакат «Поцелуйтесь уже, придурки!». Последний вариант может и стоит бы обдумать поподробнее – но это несомненно только помешает Делу (а Рон думал о своей Миссии только с большой буквы).

Лаванда плюхнулась рядом с ним на диван и взглянула на потемневшее лицо парня.

– Наши ненеразлучники настолько тебя расстроили?

Рон застонал и скорбно согнулся.

– Я не знаю, что еще можно придумать. Я пробовал им было намекнуть, но они все это откидывают как случайные совпадения. Искры, голоса, запахи! Совпадения! Их самоотверженность просто видеть смешно!

Лаванда погладила его по колену и одобряюще улыбнулась.

– Надо перейти к более явным методам. Мы с Падмой провели тут небольшое исследование – перестань так на меня смотреть – и нашли заклинание, которое делает человека чувствительным к прикосновениям другого. Подходит для шпионажа, поисков агентов и тому подобное. Если мы настроим заклинание на них обоих, они будут ощущать потрясение при каждом соприкосновении. Только подумай об этом, – искренне продолжила Лаванда. – Мы делаем небольшой фокус – и каждый раз их касания будут подобны молнии.

– Так буквально? Что-то мне это не кажется блестящей идеей, – уныло парировал Рон.

Лаванда закатила глаза.

– Конечно, нет. Просто бз-з-з-з! – Она изобразила волну, изогнувшись всем телом. Рон сшаловливым блеском в глазах смотрел на девушку. – Ничего опасного, ничего раздражающего. Просто легкий приятный толчок, который заставит их удивляться и прикасаться друг к другу снова и снова.

Рон оторвался от мыслей о соблазнительном теле Лаванды и погрузился в обдумывание нового плана. Действительно, здесь определенно есть свои преимущества. Гарри и Гермиона будут соприкасаться. Даже если и случится небольшой удар, то он не сделает их раздражительными или резкими до вечера. Еще лучше, если ощущение окажется приятным, тогда они будут стараться чаще дотрагиваться друг до друга, только незаметно

По меньшей мере, это будет забавно.

– Точно, – согласился Рон. – Кажется, ошибок быть не должно, все должно пойти правильно. Во всяком случае, по нашим меркам.

Он расслабился и поздравил себя. Его план работает. Команда собирается и принимает совместные решения. К ночи Гарри будет с Гермионой.

Рон решил, что как и у всякого обычного человека, у него в жизни тоже есть белые полосы.

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*

Удивительно, но заклинание работало! Никаких осложнений, непредвиденных последствий, неожиданных взаимодействий с другими заклятьями, зельями или магическими существами. Гарри и Гермиона получали приятные ощущения от каждого соприкосновения. Рон оказался прав.

Это оказалось ужасно смешно.

Наблюдать, как они вначале пытаются не касаться друг друга, а потом сдаются и силятся скрыть прикосновения или стараются заставить их выглядеть случайными, было, пожалуй, самой забавной вещью из всех, что когда-либо видел Рон. Это было намного веселее, чем все, что придумывали Фред с Джорджем.

Началось все со случайного столкновения в гостиной. Трое подростков расположились на диване, ожидая времени завтрака. Что-то непонятное упало на пол. В этот момент Рон отвернулся в противоположную сторону. Гарри и Гермиона одновременно наклонились к предмету.

Внезапное прикосновение.

Изумительное бз-з-з.

Удивленный взгляд.

Резкое отступление.

Бесстыдный смешок.

Трио решило спуститься на завтрак. Рон тащился немного позади. «Надо поговорить с Лавандой», – сказал он. Забавно было смотреть, как Гермиона размахивая руками, увлеченно объясняет какую-то теорию. Ближе, ближе, ближе… схватила Гарри за руку. Вот! Разряд! Оба сразу же покраснели. Рону пришлось закрыть рукой Лаванде рот, чтобы приглушить смешки. На миг позже, чем следовало бы, Гермиона отпустила запястье. Оба, определенно выглядели расстроенными. Лаванда закашлялась, с трудом скрывая смех.

Завтрак тоже вышел забавным – подозрительно одновременные движения к тарелкам за едой привели к нескольким соприкосновениям. По пути обратно Гарри и Гермиона «случайно» касались рук другого не меньше семи раз. Рон был уверен в этом – он считал.

И так весь день. Гермиона нашла множество возможностей схватить Гарри за руку. Вроде той, когда Дин и Симус решили выпустить на зельях шоколадных лягушек. Обычно Гермиона не обеспокоилась бы из-за такой детской проделки (Недостойно для семикурсников. Шоколадные лягушки?! Это только для первоклашек!), но сегодня она была такой нервной, без конца хватала Гарри за руку и просто наталкивалась на нее, кто из гриффиндорцев устоял бы?

Гарри, далеко не самый чувствительный человек в мире, внезапно ощутил необходимость очень тесно советоваться с Гермионой по каждому поводу. Рона равнодушно кинул его напарник по зельям, а бедному Невиллу пришлось бороться за выживание. Гарри не извинившись украл Гермиону, чтобы сесть с ней вместе, и обнаружил неисчисляемое множество способов положить свою руку рядом. На каждом уроке, который они провели вместе, было слишком шумно для нормальной беседы, и он был вынужден придвигаться к ней и шептать, касаясь губами уха девушки. Этот небольшой эпизод чуть не довел Парвати до из-за неразрешенной сексуальной напряженности всей ситуации. Гермиона тоже оказалась к этому не готова.

Величайшим триумфом дня, однако, стал момент, когда они возвращались в башню после ужина. Гермиона назвала пароль, картина отъехала в сторону, и Гарри положил руку ей на спину, чтобы подтолкнуть вперед. Команда восхищенно наблюдала, как пальцы Гарри ухватили низ свитера Гермионы, слегка приподняли его и скользнули по обнаженной коже. Гермиона немного напряглась, но ничего не сказала, и они вошли в гостиную.

Вся Команда издала неопределенный общий вздох и замерла у входа. Они уставились на место, где только что стояли Гермиона и Гарри. Несколько секунд никто не мог и слова вымолвить. Лаванда произнесла что-то неопределенное. Парвати тихо захныкала.

– Он… он только что… Гарри поднял… он коснулся… что… что сейчас произошло? – наконец выдавил из себя Симус.

– Гарри лапал ее, – прошептал Дин, сам испугавшись того, что он сказал.

– Мой мир перевернулся с ног на голову, – пробормотала Джинни. – Правильное и правильное не имеют значения. Черное стало белым, а белое черным. Гарри щупал Гермиону!

– Ну, если честно, он ее не щупал, – уточнила Лаванда. – Он только…

– Задрал ей свитер и намеренно прикоснулся к коже, – прервала ее Парвати. – Не щупал, но определенно лапал. Постарайтесь не нарушить торжественность этого момента.

– Я всего лишь хотела сказать, что не надо опережать события! – пылко возразила Лаванда. – Он всего лишь тронул ее спину, он ведь не схватил ее и не попытался изнасиловать посредине Большого Зала!

Симус покачал головой.

– Если бы то же самое сделал я, она бы прокляла меня до следующего года, если бы только успела достать палочку быстрее Гарри. И это том случае, если бы он решил отказаться от магии и просто не избил меня голыми руками. Нет, Гарри сделал это намеренно, а Гермиона не возражала.

Дин шмыгнул носом и смахнул воображаемую слезинку со щеки.

– Наш Гарри взрослеет и становится мужчиной!

Парвати искоса посмотрела на него.

– А что ты знаешь о становлении мужчиной?

Рон, стоявший все это время абсолютно неподвижно, моргнул. А затем начал хихикать. Хихикать. Он все продолжал и продолжал хихикать. Остальная часть Команды с беспокойством и даже опасением смотрела, как Рон смеется и потирает руки, но того это не волновало. Все вставало на свои места. В конце концов, они ведь поддались своим гормонам. Да и признания в истинной любви не за горами, Рон был уверен.

Он будет свободен. Восхитительно свободен!


Часть шестая. Вкус

Рон был тверд. Он зашел слишком далеко, чтобы отступать. Он был уже очень, очень близок к цели. Парень оглядел группу, собравшуюся в спальне Джинни. (Из соображений безопасности. Меньше вероятность того, что Гарри или Гермиона ворвутся сюда. «И лучше бы Гарри вообще сюда не заходил», – мрачно подумал Рон). Команда обменялась решительными взглядами. Наступил момент их триумфа, и они не намеревались отказываться от своей идеи.

– ОК. Мы знаем, что миссия столкнулась с серьезной проблемой, – начал Рон, расхаживая по комнате взад-вперед. – Действие такого эффективного заклинания, – он кивнул в сторону Парвати и Лаванды, которые в ответ улыбнулись и махнули, – теперь кончилось. Однако, кажется теперь наши Объекты в некотором затруднении. Они не разговаривают друг с другом, даже не глядят друг на друга. Есть какие-либо предложения?

Симус поднял руку.

– Да. Тебе не кажется, что будет лучше, если ты перестанешь расхаживать, словно генерал? Это немного пугает.

Рон впился в него взглядом.

– Нет. Есть полезные предложения?

– Ну, в общем да, – сказала Джинни, вставая. Если уж он решил устроить из встречи подобие военного совета, то кто она чтобы спорить? Она сталкивалась и с более странными людьми. – Есть другое заклинание. Влияет на человеческое чувство вкуса.

– Ты собираешься заставить их облизывать друг друга? – немного заинтересованно спросил Дин.

– Нет, – сказала Джинни, глядя на него с удивлением. – Мы пробовали повлиять на все остальные чувства, и, как мне кажется, осязание имело наибольший успех потому, что Объекты вступали в физический контакт. Насколько я могу судить, будет непросто склонить Объекты к эээ… оральному контакту, но уверена, что мы сможет заставить их подумать и обратить внимание на эту возможность.

Парвати восхитилась:

– Но как ты этого добьешься? Ты сказала, что они не будут целоваться, и нам известно, что они даже не смотрят друг на друга. С чего эта парочка начнет думать о поцелуях?

Джинни помахала клочком пергамента.

– Ведьмы и колдуны! Рада представить вам заклинание, влияющее на чувство вкуса. Оно усиливает и расширяет вкус до состояния, когда процесс поедания становится эротическим действом. Я предполагаю, что когда заклинанию будут подвергнуты оба Объекта, они, в соответствии со своими подсознательными желаниями, узнав о схожей реакции на еду, сфокусируются друг на друге и, в том числе, на губах, которые, как общеизвестно, необходимы при поцелуе. Их будут занимать эти мысли до тех пор, пока Объекты, наконец, не дадут воли своим желаниям.

Лаванда несколько засомневалась.

– Ты делаешь ужасно много допущений. На них не подействовали три первых заклинания. Что заставляет тебя думать, что сейчас не произойдет того же самого?

– Но ведь они не пытались щупать («Я уже говорила тебе, никто никого не щупал!» – возразила Лаванда. «Тссс!» – успокоила подругу Парвати) друг друга до этих трех этих заклинаний, не так ли? – спросила Джинни. – А теперь это произошло, и они, несомненно, думают друг о друге немного в ключе «моя любовь», когда видят друг друга. Мысли о поцелуях тоже скоро придут им в голову.

Лаванда вздохнула.

– Не знаю. Для меня это слишком сложно. А что думаешь ты, Рон?

Рон нахмурился.

– Погоди, ты сказала «эротическое действо»? И поцелуи? Тебе что-то известно об эротическом действе и поцелуях? Кто-то пытался проделать нечто подобное с тобой? Уверен, я что-то слышал об этом. Кто это? Я убью его!

Джинни вздохнула. Рон был таким идиотом.

~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*~*

И на этот раз заклинание сработало. Случилось ли это, потому что проводила поиски и накладывала заклинание девушка, или потому что в этой части плана Рон не принимал участия, автор сказать не может. Независимо от причины, Гарри с Гермионой поглощали столько калорий, что их хватило бы, чтобы накормить дракона.

– Если Гермиона продолжит в таком духе, она потеряет свою девичью фигуру, – шепнула Джинни Лаванде за обедом. Обе они смотрели на парочку, ошеломленные количествами еды, которые те поглощали. Да что там, на них смотрела вся школа. Даже Дамблдор не мог скрыть своего изумления. Пышки, картофельное пюре с сосисками, лосось – шло все.

– Если так продолжится дальше, ни одна метла в мире не сможет его удержать, – пробормотала Лаванда. – Какой же из него тогда будет ловец? Он не сможет даже подпрыгнуть за снитчем. И сколько длится действие заклинания?

– Слава Мерлину, всего сутки, – отозвалась Джинни. – Ну сколько же можно есть бифштекс и пирог с почками?

Хороший вопрос. Гарри и Гермиона не просто поедали огромные количества еды. Они этим наслаждались, что и следовало ожидать после наложения заклинания. Еще кусочек слойки – и Гарри закрывал глаза от наслаждения; кусочек отбивной – и Гермиона чуть ли не стонала от удовольствия. Чертовски забавно, но невероятно неудобно. У всех, конечно, есть право удовлетворять свои сексуальные желания. Но вот только кто захочет показывать их (даже если они были вызваны искусственно) перед всеми в Большом Зале?

Еще хуже (или лучше – зависит от того, с какой стороны посмотреть) было внимание, которое эти двое оказывали друг другу. Как Джинни и предсказывала, несмотря на страх и смущение результатами прошлого заклинания, каждый пристально наблюдал за тем, как другой наслаждается едой, и очевидное удовольствие одного увеличивало восторг другого. Они буквально прилипли взглядами к губам друг друга, получая удовольствие от этого простого действия.

Это было, если говорить честно, немного жутко.

– Честно? Это – несколько жутковато, – прошептал Рон Джинни. – Здесь больше одержимости едой, чем «давай целоваться до потери сознания». Когда они перестанут восхищаться шедеврами кулинарного искусства домовых эльфов и перейдут к поцелуям?

– Не знаю! – пробормотала ему в ответ сестра. – Но они ведь не могут, есть все время, и они уставились друг другу на рты. Это же должно подтолкнуть их, верно?

Слова Джинни оказались пророческими – двое новоявленных обжор внезапно прекратили есть и встретились разгоряченными взглядами. Их дыхание стало частым и прерывистым, а Гарри громко сглотнул, заметив разрумянившееся лицо Гермионы.

Гермиона резко встала и осмотрелась, обходя взглядом Гарри.

– Простите, я… мне надо идти. Нужно попасть в библиотеку. Увидимся на уроке.

Девушка почти выбежала из зала. Гарри проследил за ней глазами и хмуро вернулся к еде, потом оттолкнул тарелку и громко крякнул от досады.

Весь оставшийся день наводил на Команду тоску. Пара-Которая-Не-Хочет-Признаться-В-Своей-Любви вернулась к прежнему поведению и отказалась не только разговаривать, но даже и глядеть друг на друга. Рон отчаялся завершить Миссию – что поделаешь, если Объекты такие идиоты.

К счастью, Судьба решила ему улыбнуться.

Гарри в гостиной, на виду у всех, пригласил Гермиону прогуляться на улице. Был чудесный вечер, виднелась полная луна, и дул теплый ветерок. Гермиона колебалась лишь секунду и согласилась. Парочка вышла через портрет, сохраняя безопасное расстояние, но явно сосредоточив внимание только друг на друге.

Если бы они обращали внимание на окружающее, то услышали бы громкие аплодисменты, прозвучавшие, едва портрет вернулся на свое место. Рон немедленно встал и успокоил всех.

– Уважаемые волшебники и ведьмы! Это момент нашего триумфа. Есть только одна причина, по которой парочка так глубоко влюбленных молодых людей может желать прогуляться под луной. Наш План близится к концу. И, во имя Мерлина, мы будем этому свидетелями! Джинни, Симус, Дин, Парвати и Лаванда, вы идете со мной!

Еще один взрыв аплодисментов – и Наши Герои отправились к дверям.

– Ах! – взгрустнула Полная Леди, вытирая слезы платком. – Молодые так быстро вырастают!

1-ый Гриффиндорский батальон полка Хогвартс стройными рядами прокрадывался на улицу. Ненадолго они замешкались, обсуждая, куда направились их жертвы. Наиболее вероятным местом было выбрано поле для квиддича, и гриффиндорцы быстро двинулись в этом направлении. Им снова улыбнулась удача – они увидели, как Гермиона и Гарри проходят через ворота… перелазят через ограду… и выходят на поле. На стадионе было легко спрятаться, подразделение быстро выбрало один из рядов и закрепилось на этом положении.

И, подобно образцовому воинскому соединению, начало ждать. Они ждали. И ждали. И ждали.

– Почему они ничего не делают? – спросила Лаванда. – Они просто уставились друг на друга! И все!

– Жаль, что они не облизали друг друга в Большом Зале, – тоскливо сказал Дин.

Лаванда с неприязнью посмотрела на него

– Нет таких слов, чтобы передать, как ты меня сейчас пугаешь.

– Чем? Я только сказал, что облизывание добавило бы еще немного возбуждения данной ситуации.

– Держи свои извращения при себе!

– Нет ничего ненормального в…

– Облизывание в общественном месте не является частью общественного договора! – выкрикнула Парвати.

– Тихо! – шикнула Джинни. – Вы что, хотите, чтобы они нас услышали?

– Общественного договора? Это же маггловская философия. Да что ты знаешь о маггловской философии или об общественном договоре? – в изумлении спросил Дин.

– Достаточно, и мне известно, что облизывание в него не входит!

– Ты только ограничиваешь себя, ханжа, – злобно сказал Дин.

– Лизун-извращенец, – прошипела Парвати.

– Тихо! – пригрозил им Рон. – Не хочу, чтобы этот момент был нарушен двумя придурками, неспособными даже на пять минут заткнуть рты! Если бы вы обращали внимание на происходящее, то заметили бы – План скоро реализуется!

– Реализуется? С каких это пор ты употребляешь такие слова? – спросил удивленный Симус. – Ты слишком много общался с Гермионой.

– Если думаешь, что я не смогу тебя убить прямо сейчас, то ты очень ошибаешься, – спокойным голосом ответил Рон. – Заткнись и смотри.

Гарри и Гермиона придвинулись поближе друг к другу. Гермиона что-то говорила Гарри, решительно, но очень тихо, слышно ничего не было. Внезапно Гарри поднял палец и прижал к ее губам, большим пальцем провел по нижней губе. Гермиона схватила руку и мягко прижалась губами к его пальцам, прежде чем отпустить их.

Они пристально смотрели друг на друга, и даже на расстоянии Рон видел, как сияли их глаза. Веки медленно опустились, Гарри и Гермиона медленно прижимались все ближе. Ближе и ближе… они склонили головы… ближе… их разделял лишь луч лунного света… еще ближе… осталось самое малое…

Батальон в полном составе потянулся к ним и затаил дыхание.

Гарри и Гермиона отскочили друг от друга и глубоко вздохнули, потрясли головами, словно желая избавиться от чего-то, и снова посмотрели друг на друга. Смятение и огорчение ясно читались на лицах. Гермиона еще раз качнула головой, повернулась и быстро пошла со стадиона. Гарри, с застывшим лицом, посмотрел на нее секунду, повернулся в противоположном направлении и тоже ушел.

В группе воцарилась мертвая тишина, а потом все резко заговорили.

– Нет, нет, НЕТ! – крикнул Симус. – Что произошло? Почему они не поцеловались?

– Я не могу поверить! – захныкала Парвати. – Они же были так близки!

Джинни была изумлена.

– Предполагалось совсем иное. Они должны были поцеловаться!

Дин, казалось, хотел побиться обо что-нибудь.

– Я их убью! Они практически пара тысячелетия, а даже не беспокоятся о признании своих чувств и поцелуях!

Лаванда разглядывала Рона, который был подозрительно тих. Она положила руку ему на плечо.

– Ты в порядке?

Рон с отчаянием посмотрел на место, где недавно стояли Гарри и Гермиона, и тяжело вздохнул.

– Мне надо выпить.