Глава перваяГлава первая
Платформа девять и три четверти в этот день была, как всегда, полна детей, родителей, зверей, чемоданов и расстилающегося от паровоза дыма. Вдоль всего красного поезда царил шум и гам, но среди этого воодушевленного безумия стояла одинокая девочка одиннадцати лет. Каким-то странным образом пространство вокруг неё оставалось безлюдным, и лишь черный породистый кот скрашивал бесконечно тянущиеся минуты, оглядывая окружающих таким взглядом, что и Драко Малфой мог бы обзавидоваться в свои юные годы.
Девочка, безусловно, была чистокровной: о том говорила и бледная, почти молочная кожа, и внимательный взгляд, и легкая ироничная улыбка на губах, явно скопированная у кого-то из взрослых. Кроме того, юная волшебница была одета в строгую черную мантию, без красивых оборочек, рюшек или вышивки, какими любят похвастать маленькие девочки.
Девочка стояла на этом месте вот уже пятнадцать минут, и это однообразное занятие её порядком утомило. Однако взращенная с малых лет гордость не позволяла ребенку даже сесть на свой чемодан. А чемодан тоже был черный, в некотором роде изящный, с удобной ручкой, рассчитанной на маленькую девичью ладонь.
Кот вопросительно мяукнул, подняв на хозяйку зеленые-зеленые глаза.
- Тише, Волдик, они скоро придут, - успокоила девочка фамилиара, ласково почесав коту за ушком. Тот довольно сожмурился, а немолодой волшебник, следовавший по своим делам и случайно услышавший обращение к коту, едва не оступился. В его округлившихся глазах ясно стоял вопрос: как она его назвала?
Юная волшебница хмыкнула, представляя, какая реакция будет в школе.
- О, Лилиан, солнце, вот ты где! – с явным облегчением произнесла средних лет привлекательная женщина, быстро подойдя к девочке и нежно обняв её.
- Мам, ну не на людях же… - смущенно пробурчала девочка, не зная, то ли пытаться отстраниться, то ли прижаться еще крепче – ведь до Рождества так долго!
- Малышка, неужели ты нас стыдишься? – шутливо спросил её отец, высокий и худощавый черноволосый мужчина. На его губах играла такая же ироничная улыбка, что и у Лилиан, а их близкое родство виднелось невооруженным глазом.
- А где дед? – вместо ответа спросила девочка, оглядываясь.
- Ему нельзя здесь появляться, ты же знаешь, - вздохнул Кристиан Снейп, привычным жестом взворошив дочери волнистую черную гриву.
- Но ведь есть зелья, да и чары, - возразила Лилиан, упрямо уставившись на родителей пронзительным взглядом, позаимствованным у дедушки.
- Солнышко, понимаешь… - мама, Кларисса Снейп, замялась, неуверенно поглядывая на мужа. – Севе… Деду очень больно возвращаться сюда. Ты ведь помнишь, что он рассказывал о Второй Войне и своем участии в ней.
- Да, я понимаю, - пробормотала девочка, переведя взгляд на перрон. Она почувствовала себя весьма неуютно, что сразу не учла все обстоятельства. Вот и как теперь на Слизерин попасть? Вдруг старая шляпа решит, что ей, Лилиан Снейп, самое место в каком-нибудь Хаффлпаффе!
Девочка даже передернула плечами от такой перспективы.
- Тебе пора, малышка, - заметил Кристиан, кивнув на вереницу вагонов. В самом деле, машинист уже подал гудок, и все ученики, от мала до велика, поспешили войти в поезд.
- Учись хорошо, однокурсников не обижай, учителей не провоцируй, над зельями сильно не экспериментируй, - поспешила напутствовать Кларисса, в последний раз коротко прижав к себе дочь. Серые глаза женщины подозрительно заблестели, но истинная леди не позволила минутной слабости отразиться на лице.
- Обязательно пиши нам письма каждую неделю, - добавил отец.
- Я буду скучать, - неожиданно жалобно сказала Лилиан. – И по вам, и по деду тоже. Вы ведь ему скажете?
- Конечно, солнце, - мама слабо улыбнулась. – Иди, а не то поезд уедет без тебя.
Девочка кивнула, ухватилась за ручку чемодана и быстро пошла к ближайшему вагону. Не удержавшись, она оглянулась. Родители ей помахали, улыбаясь. Лилиан вздохнула и поднялась в тамбур, с трудом втащив чемодан. Следом за ней в поезд вспрыгнул черный кот, успокаивающе потершись о ноги маленькой хозяйки.
Юная волшебница вошла в коридор вагона и остановилась у окна. Вот поезд легко дернулся и начал быстро набирать ход. Лилиан смотрела на родителей до тех пор, пока платформа девять и три четверти не осталась далеко позади…
* * *
Отыскать пустое купе одинокой первокурснице оказалось удивительно сложно. Лилиан прошла половину поезда, изредка заглядывая в приоткрытые двери, но повсюду уже расположились группки шумных учеников.
Заглянув в очередное купе, девочка обозрела белобрысого мальчика, задумчиво глядящего в окно. Вздохнув, Лилиан прикрыла дверь и побрела дальше. Но, сделав пару шагов, остановилась посреди коридора, задумавшись. Брови её нахмурились, и юная волшебница по старой привычке закусила губу. Кивнув самой себе, она резко развернулась на каблуках, взметнув полы мантии и едва не наступив на хвост Волдика, после чего решительно вернулась в предыдущее купе. Закрыв за собой дверь, девочка без лишних слов вытащила из кармана ясеневую палочку с сердечной жилой дракона и слеветировала свой чемодан на верхнюю полку. Лишь после этого мальчик обратил на неё внимание, удивленно вскинув одну бровь, и тогда девочка вежливо представилась:
- Привет, я Лилиан Снейп.
- Северус Снейп твой родственник? – тут же требовательно задал вопрос блондин.
- Да, - девочка гордо вздернула подбородок, не в силах добавить «был», хотя её с самого младенчества приучали именно к такой трактовке. Но одно дело – когда кто-то говорит о твоем любимом деде в прошедшем времени, и совсем иное – когда ты сама признаешь его покойником. Внутренне Лилиан содрогнулась от подобных мыслей.
- Я Скорпиус Малфой, - чуть улыбнулся мальчик, став дружелюбнее.
- Я поняла, - кивнула девочка, садясь напротив Малфоя. – Мне мама говорила, что больше таких волос во всей Британии не сыщешь.
- А мой папа шутит, что у нас седину не видно, - ухмыльнулся мальчик.
Дети дружно прыснули, и обстановка стала менее гнетущей.
Но тут открылась дверь купе.
- Ну вот, я же говорил, что мест нигде нет, - расстроено протянул темноволосый зеленоглазый мальчик.
- Ну, может в следующем вагоне, - попыталась его успокоить рыжая девочка с такими буйными волосами, что они казались восставшим пламенем.
- Глядите-ка, тут Малфой! – потрясенно воскликнул третий мальчик, чуть старше своих спутников и тоже рыжий, хотя и не столь огненно, как девочка.
- Глядите-ка, тут Поттеры и Уизли, - передразнил его Скорпиус, надменно отвернувшись к окну.
- Ты! – возмутился таким пренебрежением старший мальчик. Поттер, судя по всему.
Лилиан внимательно наблюдала за происходящим. Ей многое рассказывали и о Поттерах, и о Уизли, и о других Героях Войны, но, конечно же, больше всех рассказывал дед. Девочке было очень интересно, какие они на самом деле, так как даже сам дед не скрывал, что его мнение несколько предвзято… но пока что, по её мнению, оно было вполне справедливо. Рыжий мальчик и в самом деле был вспыльчивый и нетерпимый – точь-в-точь характеристика деда. Правда, он говорил так о старшем Поттере, который Гарри.
С другой стороны, яблочко от яблоньки…
- Джеймс, не начинай, - просительно произнесла рыжая девочка, потянув Поттера за рукав какой-то магловской рубашки.
- Рози! – возмутился мальчик. – Но ведь это Малфой! Ты помнишь, что нам дядя Рон говорил? Твой отец, между прочим!
- Джеймс, пойдем, - тихо попросил младший Поттер. – Папа говорил, что мы не должны…
- Ал! Ну ты-то как не поймешь? – округлил глаза Джеймс, от удивления даже позабыв на мгновение о Малфое. – Это же второе поколение хорьков!
Тут даже непробиваемая броня хладнокровия, доставшаяся девочке от знаменитого Северуса Снейпа, не смогла сдержать возмущения Лилиан. Она вскочила на ноги и выставила перед собой палочку, вид имея самый грозный. Но её радикальных мер не потребовалось: едва вновь взглянув на Скорпиуса, Поттер вдруг растерял весь свой пыл, нервно дернул уголком рта, но так ничего и не сказал, вытолкав младших родственников обратно в коридор и резко захлопнув дверь купе. Дети Героев, судя по всему, в этом вагоне решили не задерживаться.
Лилиан убрала палочку обратно в карман и спокойно посмотрела на Малфоя. На бледном лице играли желваки, скулы заострились и казались даже чуть позеленевшими от гнева, а синие глаза подернулись льдистой коркой. Скорпиус судорожно выдохнул сквозь сжатые зубы, и начал медленно восстанавливать контроль над разумом. Так, как учил его отец. Драко Малфой не был дураком, и он знал, что может встретить его наследника в Хогвартсе, какие насмешки и оскорбления ему придется пережить. Хоть сто раз раскайся и прокляни свою юношескую глупость, но от Метки Пожирателя спасения нет…
Скорпиус сумрачно посмотрел из-под светлой челки на черноволосую девочку, гордо носящую фамилию Снейп. Даже их род, хотя и оправдан, но по сей день сопровождается косыми взглядами и шепотками, что уж говорить о Малфоях. Папа даже предлагал отправить сына в Дурмстранг, подальше от такой известности, но мама рассудительно заметила, что это будет равнозначно бегству. К тому же Дурмстранг – школа с темными наклонностями, и если единственный наследник древнего рода будет отправлен туда, то опять поднимется буря магического общества. Вообразят еще, упаси Мерлин, что Малфои решили нового Темного Лорда приобрести, на этот раз – ручного…
- Ты в порядке? – спросила Лилиан.
Если бы в её голосе послышалась насмешка, или жалость, или еще какое-то чувство – Скорпиус бы, наверное, тут же ударил проклятием. Не опасным, но неприятным. Однако, к удивлению мальчика, вопрос был задан абсолютно неэмоциональным, спокойным тоном. Так, возможно, целитель комментирует очередного пациента: без участия, с профессиональным холодком.
- Все нормально, - ответил Малфой, и Лилиан поняла, что как раз таки ничего не в порядке. Её дед, Северус, тоже, когда сильно что-то переживал, становился будто статуя – только глаза сверкают, как угольки.
- Поттер – идиот, - неожиданно даже для себя, брякнула девочка.
Скорпиус изумленно на неё уставился.
- Почему?
- Ну… - смутилась Лилиан. – Так дед говорит.
И едва не хлопнула себя по лбу. Нет, ну точно – Хаффлпафф по ней плачет! Горькими слезами! Мама же
вечно говорит «болтун – находка для шпиона», а дед еще усмехается…
Ой. А вдруг Скорпиус догадается, как зовут её деда? В конце концов, у ребенка не может быть много дедушек… Ой-ой-ой! Отец её точно по головке за такое не погладит.
Лилиан с легкой опаской покосилась на мальчика, но тот ничем не выдавал своих мыслей. Может, обойдется? Хотя Малфои-то точно слизеринцы, умом не обделены…
Вскоре к ним в вагон зашла ведьма с тележкой сладостей, и ребята тоже решили не лишать себя маленьких радостей жизни, закупив много всяких вкусностей. Постепенно юные волшебники разговорились, обсуждая всякую ерунду вроде забавных штучек из магазина Уизли, учебников по школьным предметам, любимое мороженное и новинки метел – как оказалось, оба были большими любителями квиддича. Тщательно обходили они только одну тему – свои семьи.
Но если Лилиан вскоре расслабилась и почти забыла о своей случайной оговорке, то Скорпиус Малфой лишь доказал свою слизеринскую натуру: дождавшись момента, он, фигурально выражаясь, припер попутчицу к стенке.
Съев очередную шоколадную лягушку, мальчик задумчиво уставился на попавшуюся карточку. Потом перевел взгляд на Лилиан, пару минут изучал её лицо и вновь посмотрел на карточку, наморщив лоб.
- Точно, Снейп, - хмыкнул он так, что девочка едва не подавилась апельсиновым соком. Тыквенный она откровенно не любила. – Так Северус жив, да?
Лилиан захотелось провалиться сквозь пол, прямо на рельсы.
- С чего ты взял? – вместо этого спокойно уточнила она, немного резковатым движением откинув со лба короткую прядь.
- Подумал, - самодовольно ухмыльнулся Скорпиус. Увидев закаменевшее выражение лица девочки, он тоже посерьезнел. – Ты знаешь, что мой папа был крестником Северуса Снейпа?
Лилиан осторожно кивнула.
- Ну, это ведь особая связь, почти родственная, - пояснил Малфой. – И, как бы сказать, папа почему-то никогда не верил, что Снейп мертв. Чувствовал его, видимо.
- Подумаешь, - не очень уверенно фыркнула девочка. Такими вещами не шутят.
- А ты – Снейп, - продолжил между тем Скорпиус. – Но ведь никто пятнадцать лет назад не знал о существовании сына Северуса Снейпа! Он точно не поступал в Хогвартс, да и в Министерстве о нем не было никакой информации – мне папа рассказывал. То есть, твой отец не мог знать об отношении Северуса и Гарри Поттера! А ты сказала, что о нем тебе рассказывал дед, - а разве в то время в Хогвартсе у тебя мог быть еще какой-то дед, кроме Снейпа? А отец твоей матери, Леонард Райтс, в то время был клерком в Министерстве, и его убили Пожиратели задолго до окончания Войны!
И Скорпиус Малфой торжествующе взглянул на Лилиан. Девочка только рот открывала от такой железной логики. Мальчик был со всех сторон прав, а кто виноват в этом? Она сама! Сказала лишь одно неверное слово – и вот, вся тайна смерти деда раскрыта! И кем? Одиннадцатилетним школьником, её ровесником!
А если услышит кто-нибудь взрослый? Ой-ой-ой что будет!
- Хочешь, я никому не скажу? – вдруг предложил Малфой.
- Правда? Клянешься? – не поверила девочка.
- Клянусь честью Малфоев, - серьезно сказал Скорпиус и поморщился: в честь их рода уже очень и очень давно перестали верить.
Но эта черноглазая девочка его опять удивила:
- Ладно, я верю.
- Веришь?
- Дед говорит, что Малфои не так уж плохи, просто однажды вляпались в… - Лилиан фыркнула, не договорив.
- Папа тоже так думает, - вздохнул мальчик. – И мама, и бабушка, и даже дед. Но выбора ведь у них не было, да?
- Наверное, - пожала плечами девочка, рассеяно поглаживая своего кота, который наконец слез с полки и уютно устроился у неё на коленях.
- Красавец, - прокомментировал Скорпиус, улыбнувшись. – Как зовут?
- Волдик.
Секунда тишины.
- Как?
Лилиан улыбнулась той самой ироничной улыбкой, переходящей из поколение в поколение Снейпов.
- Волдик. В честь Темного Лорда, да.
- О. Э-э…
- У всех одна реакция, - хихикнула девочка. – Даже дед срочно пошел варить успокаивающее зелье, услышав это.
- А ты не боишься, что в школе кота может кто-нибудь обидеть?
- Волдик умный. Он сам кого хочешь обидит. А заклинания на него не действуют. Ну, те, которые на младших курсах изучают. И яды не действуют – дед постарался.
- Классный котище, - уважительно кивнул Скорпиус. – Где взяла? Уж точно не на Косой аллее!
- Нет, конечно. Папа мне его на день рождение привез откуда-то с материка, но я не знаю, откуда.
- А мне папа филина подарил, - похвастался Малфой. – Но я его дома оставил – потом прилетит. Мама сказала, что ему бы вряд ли понравилось трястись в поезде в клетке, и я тоже так думаю… Слушай, а можно я хоть родителям скажу, что Северус жив? Они, ну, папа уж точно, будут рады.
Девочка задумалась.
- Я не знаю… Я спрошу у деда, хорошо? Он мне обещал часто писать.
- Спроси. Я бы тоже хотел с ним познакомиться.
* * *
Поезд прибыл на станцию Хогсмита уже в ранних сумерках. Ученики начали медленно покидать вагоны, предвкушая ужин в Хогвартсе и последующий отдых в гостиных факультетов. Лилиан и Скорпиус вышли на перрон одними из первых, оставив вещи в купе. За девочкой важно шествовал кот.
- Первокурсники, все сюда! Первокурсники!..
Громадную фигуру Хагрида – местного лесничего, а по совместительству и преподавателя ухода за магическими существами, увидеть было нетрудно. Полувеликан возвышался над толпой учеников, словно маяк среди скал, точно также размахивая фонарем во все стороны. Лилиан знала Хагрида по рассказам деда и мамы и могла утверждать, что за последние пятнадцать лет он ничуть не изменился – разве что в неопрятной бороде прибавилось седины, да голос стал усталее.
Первокурсники традиционно совершали свое первое посещение Хогвартса на лодках через озеро. Лилиан и Скорпиус немного отстали, и так получилось, что плыть им предстояло в одной лодке с черноволосым Поттером и рыжей Уизли. Никто из детей подобному соседству не обрадовался, а потому любование красотами и предвкушение чуда было подпорчено тяжелым молчанием, косыми взглядами и невольным напряжением.
Высадившись, наконец, в подземной пристани, потенциальные слизеринцы и потенциальные гриффиндорцы почувствовали себя куда лучше.
Здесь их встретил высокий, относительно молодой мужчина в простой мантии, представившийся как преподаватель Защиты от Темных Искусств профессор Ларджис. Наверное, как подумалось Лилиан, раньше он был аврором, а может быть даже участвовал в Последней Битве, где чуть не погиб дед… Хотя, судя по возрасту, во время Второй Войны профессор едва ли был школьником.
Профессор Ларджис провел первокурсников запутанными коридорами, дал время восхищенно поозираться в холле, где стояли заколдованные факультетские часы, в которых баллы измерялись драгоценными камнями
– пока они были, естественно, пусты, - а после завел в небольшую комнатку, где строго велел детям ждать. Сам он на время вышел в неприметную дверь, ведущую, по-видимому, в знаменитый Большой зал.
Лилиан почувствовала, что вся её хваленная выдержка сейчас полетит в Тартарары – несмотря на все рассказы и мысленные репетиции этого ярчайшего события, она откровенно боялась будущего распределения. Чтобы как-то отвлечься от плохих мыслей, она тихо обратилась к Малфою:
- Скорпиус, а куда ты хочешь попасть?
Мальчик посмотрел на неё, как на какую-нибудь глупую маглу.
- Слизерин, конечно. А ты разве нет?
- Я боюсь, - честно призналась Лилиан. Юная волшебница решила последовать маминой мудрости, которая говорила, что девочке иногда нужно демонстрировать свои слабости, чтобы мальчики не забыли, что она девочка. Лилиан прежде не испытывала этого утверждения, но азарт зельевара потребовал поставить новый опыт. – А вдруг шляпа куда-нибудь не туда пошлет? В Гриффиндор? Или, Мерлин упаси, в Хаффлпафф?
- А ты ей дедом пригрози, - хихикнул Скорпиус. – Он-то наверняка с любой старой рухлядью справиться, раз уж даже с Нага… э-м, раз уж даже тогда справился.
Девочка лишь вздохнула. Нет, вряд ли даже великому Северусу Снейпу, шпиону двух фронтов, прекрасному зельевару и посмертному Герою удастся справиться с такой напастью как гриффиндорская шляпа, которую даже Волдеморту сжечь не удалось.
К счастью, ожидание не продлилось долго, и вскоре профессор Ларджис вернулся, чтобы отвести детей на лицезрение всей школе. Они вошли через главные двери и, двигаясь между факультетских столов, под зачарованным потолком Большого зала, вскоре выстроились перед преподавательским столом. Ларджис вынес табурет и древнюю шляпу, она спела необычную песню, после которой профессор начал зачитывать список первокурсников.
Чтобы отвлечься, Лилиан начала изучать профессоров. Вот директор МакГонагалл – уже совсем не молодая, но по-прежнему строгая и прямая, как жердь, в своей темно-зеленой мантии, остроконечной шляпе и квадратных очках – настоящая леди старой закалки. Рядом с ней сидят низенький Флитвик, декан Рэйвенкло, и Невилл Лонгботтон, декан Гриффиндора, Герой Войны. Тут же незнакомая пожилая седовласая женщина, декан Хаффлпаффа, рядом с ней – Синистра и Вектор, остальные же были Лилиан неизвестны. Кроме того, не хватало Хагрида – видимо, он не был настроен отмечать праздник, предпочтя вернуться в свою хижину.
За время распределения ничего интересного не произошло. Поттера, равно как и Уизли, шляпа однозначно отправила на факультет храбрых, а уж какими овациями это было встречено! Почему-то Лилиан от этого стало смешно.
Но девочка обеспокоено нахмурилась, когда Скорпиус целых полминуты провел на ненадежном – судя по виду – табурете. Она не видела его лица, но мальчик казался напряженным, а когда шляпа все же отправила его на Слизерин, то шел к столу серо-зеленых так, будто предварительно два часа летал на метле.
Решив все вскоре выяснить, Лилиан стала терпеливо ждать своей очереди.
- Снейп, Лилиан! – огласил профессор.
Ученики на мгновение замерли, а некоторые учителя как-то странно посмотрели на неё. МакГонагалл так и вовсе, кажется, побледнела, а Лилиан вдруг подумалось, что, наверное, они могли и не знать о потомках Северуса Снейпа. Их семья жила на окраине магической Британии, далеко от Лондона, в тихом уютном уголке Уэльса, практически не выходя в люди. Родители поддерживали отношения лишь с некоторыми представителями древних чистокровных родов, с которыми их связывали какие-либо обязательства, но широкое общество вполне могло и пропустить тот факт, что у некоего шпиона была семья.
Лилиан стало обидно за деда. Известный шпион, талантливый зельевар, профессор, некоторое время директор Хогвартса, Пожиратель Смерти и член Ордена Феникса – это все помнят, но то, что Северус был еще и просто человеком…
Девочка тихонько фыркнула, вздернула подбородок и уверенно села на табурет, натянув Распределяющую шляпу.
"Ох, ну надо же – Снейп!» - раздалось у неё прямо в голове. Лилиан была к этому готова, а потому абсолютно равнодушна.
«Как поживает Северус?»
А вот это было неожиданным.
«Эм, а вы что, знаете, что он жив?» - недовольно уточнила девочка. Ну что же такое – все всё знают, а она тут беспокойся!
«Пожалуй, да, знаю, - согласилась шляпа. – Опыт, ничего-то с ним не поделаешь… Так что же, юная мисс Снейп, какие у вас предпочтения?»
«Слизерин!» - без раздумий ответила Лилиан.
«А может, Гриффиндор?» - как показалось девочке, лукаво поинтересовалась шляпа.
«Я – слизеринка, по роду и крови», - выпрямилась девочка.
«Упрямая и гордая, - прокомментировала шляпа. – К тому же чистокровная и с темными магами в родстве. Да, действительно, по роду и крови - точное замечание. Старая становлюсь, забываю ваши стереотипы… Впрочем, ладно, пусть твоя жизнь сложится лучше, чем Северуса… СЛИЗЕРИН!»
Последнее слово шляпа выкрикнула вслух, и слизеринский стол взорвался аплодисментами. Если так подумать, то Северус Снейп для слизеринцев – все равно, что Гарри Поттер для гриффиндорцев, а она, Лилиан Снейп – равна младшим Поттерам. Девочка не знала, смеяться или все же плакать.
Ей показалось, что она провела на табурете по меньшей мере несколько минут, но оказалось, что едва ли минуло секунд пятнадцать. Лилиан поспешила к слизеринцам, плюхнувшись на лавку рядом с хмурым Малфоем. Между ними тут же устроился черный кот, нетерпеливо поглядывающий на пустой пока стол.
- Что случилось? – прошептала Лилиан, склонившись к Скорпиусу.
- Дурацкая шляпа, - отозвался мальчик, бросив истинно малфоевский взгляд на шляпу, болтающую с очередным первокурсником. Немного поколебавшись, Малфой возмущенно сказал: - Ты представляешь, эта рухлядь хотела заслать меня в Рэйвенкло!
Лилиан удивленно посмотрела на него:
- Разве это плохо?
Пожалуй, Рэйвенкло был тем единственным факультетом, на который она согласилась бы пойти, не будь Слизерина. В конце концов, там учатся умные люди, а не какие-нибудь безголовые гриффиндорцы или наивные хаффлпаффцы!
- Нет, не плохо, - признал Скорпиус. – И всяко лучше Гриффиндора. Но я все-таки Малфой, а Малфои всегда учились на Слизерине. Кстати, а кто твои родители?
- Мама – слизеринка, а папа вообще в Дурмстранге учился, - похвасталась Лилиан.
- В Дурмстранге? – восхищенно переспросил худенький большеглазый мальчик, плюхнувшийся на лавку буквально пару минут назад. Судя по его восторженно-придурковатому виду – он был полукровкой, а имя носил прямо-таки королевское – Георг Регис. – Это где учился Виктор Крам?
- Там много кто учился, - фыркнул Малфой. – И, да, Крам в том числе.
- А мне мама рассказывала, что он когда-то приезжал в Хогвартс на Турнир Трех Волшебников, - сказала девочка с двумя русыми косичками, Пенелопа Флинт. – И даже пригласил на Святочный бал грязнокровку…
На девочку тут же зашикали со всех сторон, и она обиженно надулась.
Вскоре процедура распределения завершилась, шляпу и табурет куда-то унесли, а из-за стола поднялась директор МакГонагалл. Она произнесла торжественную речь, напомнила о правилах, представила всех учителей, а после объявила время праздничного ужина. Лилиан с удовольствием принялась за еду, так как с самого утра она не ела ничего, кроме сладостей. Прочие ученики тоже стремились поскорее насытиться. В зале поднялся шум и гам: звучали голоса, смех, звон посуды. Спустя час или около того со своего места вновь поднялась МакГонагалл, чтобы разогнать учеников по спальням.
От старшекурсников за слизеринским столом тут же отделилось двое учеников – юноша и девушка. Это были старосты, судя по значкам на мантиях. Юноша, подойдя к первокурсникам, сказал:
- Добро пожаловать на факультет Слизерин. Я Рудольф Уоррингтон, староста факультета, а это моя напарница – Клэр Дэвис. Сейчас мы направимся в подземелья Хогвартса, где находится общая гостиная и спальни Слизерина. Там нас встретит профессор Магнус, декан нашего факультета. Он проведет с вами вводную беседу и кратко расскажет об учебе в Хогвартсе.
Первокурсники, количеством в восемь человек – три девочки и пять мальчиков, - отправились следом за старостами. Вскоре их привели в подземелья. Здесь было сумрачно и прохладно, по стенам висели старомодные факелы, делающие обстановку еще более мрачной. Они дошли до каменной стены, за которой была скрыта гостиная Слизерина. Уоррингтон произнес:
- Возрождаем традиции.
Стена отъехала в сторону, и первокурсникам предстало просторное подземелье в серебристо-зеленых тонах. Оно было довольно уютно, несмотря на холодные тона и атмосферу чего-то таинственного, а растопленный камин вызывал желание погреться у него с чашкой чая. В одном из кресел сидел светловолосый зеленоглазый мужчина с тонкими усами над губой, ассиметричными чертами лица и субтильным телосложением, одетый в темно-серую мантию, обляпанную какими-то зельями. Он не был красавцем, и его внешность Лилиан охарактеризовала так: ничем не примечательная личность. Куда уж этому Магнусу до деда!
С приходом учеников профессор неловко поднялся на ноги, предложил первокурсникам устраиваться поудобнее, а старост отогнал в уголок гостиной, чтобы не мешались. Беседу Магнус начал так:
- Все вы знаете, надеюсь, чем так знаменит Слизерин? К сожалению, не своим гибким умом или здоровой осторожностью – нет, дети, он знаменит Пожирателями Смерти! Не вздрагивайте и не прячьте глаза – родителей многих из вас я в некотором роде знаю, и даже знаю, кто из них принимал участие в последней Войне. Хочу особенно заметить, что не на стороне Ордена Феникса.
Лилиан сразу же заинтересовалась, где же, в таком случае, был сам профессор в то время. Но она сдержалась, помня наставление мамы не провоцировать учителей.
- Так вот, дети, наш факультет и прежде переоценивали по части коварства и злобы, теперь же нам и вовсе отведена стезя едва ли не подопечных Азкабана. Да, я понимаю, что родственники пытались уберечь вас от подобных знаний, но я считаю, что вам нужно хотя бы знать, как обстоят дела на самом деле. Слизерин не любят. Бояться, презирают, ненавидят. Другие факультеты – это, во многом, представители потомков Героев. Особенно Гриффиндор, где от Поттеров и Уизли просто проходу нет. На данный момент в школе находится шесть представителей этой большой дружной семьи. И я бы не советовал вам связываться с ними, особенно это касается Поттеров. Нам неприятности ни к чему. Лучше постарайтесь придерживаться тактики последних лет – будьте незаметны, тихи и максимально невинны. Кроме меня, вас просто некому защитить. И из этого следует еще одно важно правило: факультет должен быть един. Внутри стен подземелий вас могут разделять любые трения, но пред внешней угрозой вы должны объединяться. Один за всех – теперь это новый девиз Слизерина. Возможно, когда-нибудь мы сможем возродить традиции.
Профессор обвел первокурсников неожиданно тяжелым взглядом. Лилиан мысленно поморщилась: а дед все равно лучше! Северус бы не позволил себе бояться…
- Теперь касательно учебной части. Завтра у вас начинаются занятия, расписание старосты раздадут за завтраком. И, так как вы еще не привыкли к школе, старшекурсники по очереди будут сопровождать вас в ближайшие два-три дня. Конечно, вы также можете обращаться к ним в любое время, если вдруг возникнуть какие-то вопросы или, не дай Мерлин, проблемы. В случае крайних сложностей, мой кабинет находится в соседнем коридоре, старосты вам покажут. Если меня там нет, то я за соседней дверью – в лаборатории. Если этой двери нет, значит, я чем-то занят, ясно? Что ж, тогда старосты проводят вас в спальни. Доброй ночи.
Прежде чем старосты развели их по разным коридорам, Лилиан и Скорпиус успели помахать друг другу, будто подбадривая самих себя. А потом Дэвис подвела трех юных волшебниц к двери, табличка на которой гласила «1 курс».
Лилиан задумчиво погладила кота, запрыгнувшего к ней на руки: «Ну вот, Хогвартс, ты меня дождался».
Глава втораяУтром Лилиан проснулась позже всех, и девочек-соседок в комнате уже не было. Со сна первая мысль была испуганной: «Ой, Мерлин, проспала!» Но потом девочка посмотрела на часы и облегченно вздохнула: до завтрака оставалось еще двадцать минут. Видимо, соседки просто решили пораньше выйти в гостиную.
Лилиан стало чуточку обидно, что её они не позвали. Но потом она поняла, что так даже лучше: юная волшебница не собиралась с первых же дней заводить подруг. Снейпы вели уединенный и обособленный образ жизни, и каждый член семьи был невольным примером для девочки. Северус привил ей любовь к спокойному одиночеству, папа указал на отсутствие настоящих друзей у аристократа, мама была примером того, что даже от непродолжительного общения с подружками начинает болеть голова.
Нет, определенно, не стоит так уж сразу заводить подруг! Может быть, потом… А пока есть Скорпиус. Он, конечно, еще не друг, но ведь он может быть хорошим знакомым? Приятелем, как говорит отец.
Приняв решение, Лилиан спихнула с груди спящего кота и юрко выскользнула из кровати. Взяв необходимые вещи, она посетила душевую комнату, а спустя десять минут, уже собранная и одетая, с тщательно уложенными волосами и с аккуратно повязанным серо-зеленым галстуком, - вышла в гостиную факультета. Пенелопе и еще одной девочке, Саманте Забини, она отчужденно кивнула, мальчикам улыбнулась фирменной улыбкой Снейпов, а потом подошла к Малфою. Судя по всему, он тоже не стремился заводить друзей и держался немного в отдалении от прочих первокурсников.
Ровно в восемь в гостиную вошли старосты Слизерина и повели детей на завтрак. Первокурсники увлеченно вертели головами: замок с утра выглядел совсем иным, нежели поздним вечером.
Большой зал тоже казался другим, хотя его оформление ничуть не изменилось. Вот только теперь не ощущалось той праздничной торжественности, пафоса и некоторой вычурности, что была за ужином; зал был оживлен, громок и суетлив, даже несмотря на то, что большинство учеников выглядели сонно.
Да и еда на столах была попроще.
Скорпиус и Лилиан опять сели рядом, а между ними тут же запрыгнул Волдик, требовательно посмотревший на маленькую хозяйку.
- Он что, все время за тобой ходит? – с любопытством спросил Малфой.
- Конечно, - важно кивнула девочка. – Он меня защищает.
В конце завтрака к первокурсникам подошел Уоррингтон и роздал всем расписание. Сегодня слизеринцам предстояло посетить лишь два урока – травологию с рэйвенкловцами и трансфигурацию с гриффиндорцами.
- Мне папа рассказывал, что им тоже все время трансфигурацию, зельеварение и уход за магическими существами вместе с гриффиндорцами ставили, - сказал Скорпиус черноволосой девочке.
- А мой дед рассказывал, что твой отец был рад этим воспользоваться, - смешливо наморщила носик Лилиан.
- Да, и я последую его примеру, - буркнул мальчик, недобро глянув в сторону первокурсников Гриффиндора. Лилиан посмотрела в ту же сторону и уткнулась взглядом в три головы: две рыжих и одну темную.
- А зачем? – с интересом спросила она.
- Поттер оскорбил моего отца, - обрубил Малфой.
- Тогда будь очень осторожен, - серьезно посоветовала Лилиан.
- Ты со мной?
- Пока да.
После завтрака старосты поторопили первокурсников в сторону школьных теплиц, где проходили уроки травологии. Травологию преподавал Невилл Лонгботтон, декан Гриффиндора, всем известный Герой магической Британии и один из ближайших друзей Гарри Поттера. Лилиан с любопытством смотрела на этого высокого, немного рассеянного мужчину, вспоминая рассказы деда о том, как этот человек еще каких-то пятнадцать лет назад увлеченно взрывал котлы на уроках зельеварения. Уж неизвестно, так ли печально все было, но в травологии Лонгботтон был Мастером, всецело любящим свое занятие. Забавно, но, казалось, ему все равно, кого учить – слизеринцев или тех же Рэйвенкло: он не послал в сторону серо-зеленых ни одного косого взгляда, хотя и казался немного напряженным при общении с ними.
Травология никогда не вызывала особого интереса у Лилиан, и девочка была только рада, когда этот урок закончился. Впереди первокурсников ждала трансфигурация, которую по-прежнему преподавала МакГонагалл, несмотря на свой пост директора Хогвартса.
Дожидаясь начала занятия, первокурсники топтались в коридоре, разделившись на два лагеря: Гриффиндор и Слизерин. И те и те бросали в стороны друг друга крайне недружелюбные взгляды.
Но больше других Лилиан интересовали двое: Альбус Поттер и Роза Уизли. Она чувствовала себя двояко, смотря на черноволосого мальчика, чье второе имя было именем её деда. Этот мальчик, в отличие от своего старшего брата, казался спокойным и даже немного застенчивым, он молча слушал рыжую девочку и лишь изредка в такт ей поддакивал. Роза, по-видимому, натурой пошла в свою знаменитую мать, продолжая с умным видом что-то втолковывать кузену.
- Жених с невестой – второе поколение, - тихо фыркнул Скорпиус, стоящий рядом с Лилиан и наблюдавший ту же картину.
- Они же брат и сестра, - не поняла девочка, оглянувшись на приятеля.
- Ну… - смутился блондин.
В этот момент двери класса открылись, и ученики гурьбой повалили внутрь. Малфой с презрительно-надменным видом пропустил всю толпу вперед, равно как и Лилиан не желая пихаться локтями, словно какой-нибудь плебейский магл. И все же в дверях пара слизеринцев умудрилась столкнуться с парой гриффиндорцев: следуя своим причинам, Поттер и Уизли также последовали благоразумию, решив прежде пропустить однокурсников.
Тут-то Скорпиус и не сдержался:
- С дороги, Поттер! – холодно велел он, стоя у двери напротив Альбуса и буравя мальчика истинно малфоевским взглядом.
- Сам уйди! – возмутилась Уизли, остро реагирующая на любую несправедливость мира.
- Что здесь происходит? – На пороге возникла МакГонагалл, строго уставившись на нарушителей
спокойствия. – Поттер, Уизли, Малфой… Снейп? – на фамилии черноволосой девочки голос профессора
чуть дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. – Минус пять баллов со Слизерина и Гриффиндора.
Поспешите занять свои места, и мы наконец-то начнем урок.
Синхронно кивнув, гриффиндорцы и слизеринцы, не глядя друг на друга, разошлись по разным частям класса. Лилиан и Скорпиусу пришлось занять последнюю парту, так как за всеми первыми столами уже сидели их однокурсники.
Профессор МакГонагалл начала говорить вводную лекцию, когда в неплотно прикрытую дверь кабинета вдруг протиснулся черный кот, с надменным видом прошествовавший через весь класс прямо к Лилиан.
Его хвост был гордо задран, а выражение глаз было… ну да, как у сытого кота.
- Мисс Снейп, что это значит? – спокойно спросила МакГонагалл. – Это ваш кот?
- Мой, профессор, - скромно потупила взгляд девочка, тем самым пряча веселье.
- Животным учеников запрещено находиться вне помещений факультета их владельцев, - сухо оповестила директор.
- Да, профессор, - вновь кивнула Лилиан.
- В таком случае, что ваш кот делает здесь?
- Он присматривает за мной, профессор.
По классу разнеслись тихие смешки, впрочем, быстро прерванные одним лишь движением бровей МакГонагалл.
- Вот как? – спросила она.
- Да, профессор. Отец подарил мне Волдика…
Теперь ученики дружно закашлялись, и даже на лице профессора отразились неясные эмоции.
- Отец подарил мне Волдика на одиннадцатилетние, - закончила Лилиан. – Он сказал – папа, конечно, а не Волдик, - что этот кот всегда будет со мной, и его вряд ли остановят даже стены замка. Это очень умный кот, профессор, позвольте ему остаться. Он не причинит неудобств.
МакГонагалл внимательно смотрела в лицо девочки, так сильно напоминающей Северуса Снейпа, но вместе с тем казавшейся совсем другой. Класс ждал решения директора, затаив дыхание.
Женщина сдалась:
- Хорошо, мисс Снейп, я позволю вашему коту находиться вне помещений Слизерина и даже на некоторых уроках, если преподаватели согласятся мириться с его присутствием. Думаю, такой вариант всех устроит. А теперь продолжим урок…
Уже после урока, а потом и во время обеда, слизеринцы-первокурсники засыпали Лилиан вопросами по поводу её кота; кое-кто восторгался его именем, другие больше радовались, что даже суровая МакГонагалл спасовала перед фамилией Снейп.
И лишь во второй половине дня, когда Лилиан и Скорпиус остались наедине, решив прогуляться по окрестностям Хогвартса и порадоваться осеннему солнцу, девочка призналась приятелю:
- Знаешь, мне очень неуютно. Дед всегда говорил, что его все ненавидели еще с ученических времен, а тут получается, что МакГонагал меня пожалела. Представляешь? Брр, это очень неприятно.
- Пожалела? – удивился мальчик. – С чего ты взяла?
- Она разрешила оставить Волдика. А ведь в правилах ясно сказано, что это недопустимо.
- А ты что, как та Уизли, весь школьный устав заучила? – насмешливо сморщился Скорпиус.
- Нет, но я его весь прочитала, когда мама сказала, что первокурсникам нельзя привозить в Хогвартс собственные метлы. И если МакГонагалл меня не пожалела, то тогда почему она сама нарушила правила?
- Не нарушила, а сделала исключение, - наставительно произнес Малфой. – Ну, так дед обычно говорит…
- Ага, мой папа тоже, - улыбнулась девочка. – Ой, я же обещала написать родителям письмо, как приеду! Пойдешь со мной?
- Пожалуй. И мне тоже надо семье похвастаться.
- Чем похвастаться?
- Что я попал на Слизерин и познакомился с тобой.
* * *
«Дорогие мама, папа и дедушка!
У меня все хорошо, я попала на Слизерин, хотя - представляете? – старая шляпа предложила мне Гриффиндор. Но я, конечно, ни за что туда не пойду.
В поезде я ехала в одном купе со Скорпиусом Малфоем! Мы почти друзья, и он очень умный. Шляпа полминуты уговаривала его пойти в Рэйвенкло (только это секрет). А еще он сразу же догадался, что дед жив! И не так уж я и виновата… ну я же не знала, что он лишь по одному нечаянному слову все поймет! Но Скорпиус поклялся молчать, и я ему верю, потому что дедушка говорит, что иногда Малфоям можно верить. А еще Скорпиус сказал, что его отец будет очень рад, если узнает, что его крестный не погиб на той Войне.
Дед, можно Скорпиус расскажет обо всем отцу?
Но в поезде я встретилась еще с Поттерами и Уизли! Они мне не понравились, так что мы вряд ли подружимся. И они все на Гриффиндоре. Профессор Магнус (декан Слизерина) сказал нам держаться от них подальше и не нарываться на неприятности. По-моему, он их просто боится.
Сегодня у нас прошли первые уроки – травология и трансфигурация. Мне они не показались очень интересными. Я с нетерпением жду завтрашнего дня, когда у нас будет сдвоенное зельеварение – с рэйвенкловцами.
Пишите мне почаще, я очень скучаю.
Лилиан
P.S. Представляете, МакГонагалл даже разрешила Волдику ходить со мной на занятия!»
«Дорогие родители, а также Люциус и Нарцисса!
Я на Слизерине, у меня пока все хорошо. Многие, конечно, странно косятся, но не все. Я живу в одной спальне с еще четырьмя мальчиками: Ноттом, Смитом, Розье и полукровкой-Регисом – его семья недавно переехала с материка. Мне они не нравятся, да и я им тоже.
Зато я познакомился с Лилиан Снейп, она учится вместе со мной на Слизерине. Мы почти друзья, и она очень странная. Её сложно предугадать, она напоминает мне бабушку (не внешностью, а поведением). Но я лучше буду дружить с ней, чем с другими однокурсниками.
В поезде я встретился с двумя Поттерами и рыжей Уизли. Ты был прав, папа, - они очень наивные, даром что гриффиндорцы, а не хаффлпаффцы. Джеймс Поттер даже пытался наброситься на меня с кулаками, но я его быстро отвадил. Лилиан, кстати, была на моей стороне.
Я пишу сегодня, потому что вчера после ужина очень устал и сразу же лег спать. Вы ведь не обиделись? Если хотите, то можете писать мне почаще, но только не чаще, чем два раза в неделю. И вышлите мне моего филина, а то школьные совы очень медлительны!
Скорпиус
P.S. Представляете, Лилиан назвала своего кота-фамилиара Волдиком!»
* * *
«Дорогая Лилиан!
Я рада, солнце, что у тебя все хорошо и что ты попала на Слизерин. Поверь, это самый лучший факультет в Хогвартсе! Я там проучилась пять лет, я знаю. Рада и тому, что ты находишь себе друзей. Я почти не помню Драко Малфоя по школе, но надеюсь, что его сын достоин имени великого некогда рода.
Учись хорошо, солнце, хотя даже я никогда не любила травологию. Она явно существует лишь для хаффлпаффцев и Невилла Лонгботтона. Надеюсь, ты еще не успела попасть в неприятности? Старайся не ввязываться в склоки, даже с Поттерами и Уизли. Особенно с ними. Будь осторожна, доченька.
(далее почерк меняется)
Мама верно говорит, малышка, слушайся её советов. Надеюсь, ты еще не успела взорвать ни один класс? Вроде бы не должна была, но я-то тебя знаю… Мы все тоже очень по тебе скучаем, а уж просыпаться без грохота от взрыва очередного котла и вовсе непривычно. Ждем любых новостей от тебя, пусть даже вопилок от твоего декана.
Кстати, профессор Магнус говорит дельные вещи, хотя я и понимаю твое нежелание мириться с ними. Но все же хотя бы попытайся, ладно, малышка?
(почерк вновь меняется)
Лилиан, я не менее рад и горд, что ты следуешь традициям нашего рода. Не хотел бы я видеть тебя среди гриффиндорцев, хотя, безусловно, принял бы твой выбор. Всё-таки зельевар из тебя выйдет превосходный.
Что касается Скорпиуса Малфоя. Я, конечно, понимаю твои мысли, но все же пока не уверен, что мне следует воскрешаться из мертвых. Здесь, на самом деле, очень уютно… В любом случае, такое важное решение я не могу принять столь скоро, мне нужно время, чтобы подумать. Безусловно, знание юного мистера Малфоя довольно ценно в узких кругах, но все же эта информация не стоит больших жертв. Поэтому, в данном случае, я разделяю твою веру в сына своего крестника. К тому же, так ты легко и довольно безобидно узнаешь, стоит ли дружить со Скорпиусом. Ты понимаешь, Лилиан, что я имею в виду.
Твои мама, папа и дедушка
P.S. МакГонагалл, по-видимому, не дают покоя мои посмертные лавры».
«Дорогой Скорпиус!
Пишу от имени всей нашей семьи.
В первую очередь поздравляю с зачислением на Слизерин. Твоя мама тоже рада, хотя она и хотела бы видеть своего сына в Рэйвенкло, где некогда училась сама (признайся, сын, шляпа предлагала тебе такой вариант?).
Очень жаль, что тебе сложно наладить общение со своими сокурсниками, с другой стороны – я не имею ничего против твоей дружбы с Лилиан Снейп. Их семья достойна этого, и не только благодаря родству с Северусом.
Гриффиндорцев я и сам не люблю, так что твое нежелание общаться с ними и негативное отношение к Поттерам с Уизли вполне понимаю, а в некотором роде даже разделяю. И все же не торопись объявлять им войну. Маги еще не забыли о последней, где Малфои лишились очень многого. Ты ведь понимаешь, сын, о чем я?
Отец
P.S. Имя кота оценил. Узнаю фамильный юмор Снейпов».
* * *
Следующим днем единственным занятием было поставлено сдвоенное зельеварение. Урок Лилиан изрядно разочаровал: она ожидала большего от своей любимой дисциплины. Но нет, профессор Магнус явно имел собственное мнение об интересном уроке: рассказывал он сухо, даже скупо, сразу же проводил четкие границы всего доступного и, как казалось, даже никогда не помышлял об экспериментах. Ну а разве можно быть Мастером Зелий, если в тебе нет тяги к безумным опытам?
Вот Северус очень любил изобретать новые составы, правда, всегда относительно безобидные. А его внучка не могла прожить и двух дней, чтобы не разнести пол-лаборатории или, к примеру, не расплавить котел. Но все это - с горящим взором и восторгом в душе.
А тут что?..
Нет, Лилиан, определенно, разочаровалась в профессоре.
Не в силах сдержать своего возмущения, она тем же вечером вновь отправила сову домой, но на этот раз послание адресовалось лично в руки деда.
«Дед, ты только подумай! Наш декан совсем ничего не понимает в зельях! Ну, то есть, может что-то и понимает, но совсем ими не интересуется! Ты был прав, когда говорил, что школа тут вряд ли меня чему научит.
К счастью, зельеварение у нас проходило вместе с Рэйвенкло, и эти умники все внимание профессора перетянули на себя, завалив его бесконечными вопросами. Скорпиус, который в зельях ничего не понимает, в это время рисовал карикатуры на гриффиндорцев, скрываясь за учебником. У него, - Скорпиуса, то есть, - явный талант!
Так вот. Пока все были заняты своими делами, я тоже зря время не теряла и придумала небольшое дополнение к зелью Отбеливателя, которому ты меня летом научил. Мне теперь осталось лишь провести эксперимент, и я уже решила, что в эти выходные проберусь в пустующий класс, а все необходимые ингредиенты стащу у Магнуса из личной кладовой! Не волнуйся, мне Скорпиус поможет, я не пропаду.
Лилиан
P.S. Дед, ты ведь не скажешь ничего родителям, правда? Им совсем не нужно волноваться…»
«Лилиан, ты несносный ребенок! Выучил, на свою голову! Вот что мне с тобой делать? Может, вопилку отправить? Учти, что если попадешься – так и сделаю. И родителям твоим скажу о подозрительных наклонностях их дочки. Чую я, что Хогвартс еще натерпится от вас проблем! И особенно радуюсь тому, что я более не преподаватель.
А Магнус, на самом деле, может и не быть Мастером Зелий. Возможно, что он просто оказался единственным слизеринцем, согласившимся на должность декана факультета. А все деканы Слизерина традиционно преподают зельеварение.
В общем, Лилиан, я официально разрешаю тебе заняться самодеятельностью. Только помни о том, что ты слизеринка, и не кидайся в омут с головой, а прежде хорошенько подумай над возможными проблемами. Договорились?
Дед
P.S. Взорвешь школу – отправлю в Шармбатон, будешь изучать хорошие манеры!»
Глава третьяПоздним вечером субботы Лилиан сидела на кровати под зеленым балдахином, стараясь не производить шума и притворяясь спящей. Из-за задернутого полога доносилась звонкая болтовня соседок, никак не желающих угомониться.
Девочка поморщилась и осторожно пошевелилась, потерев онемевшую от веса лежащего кота ногу. Глаза помимо воли начинали слипаться, и лишь титаническое усилие воли помогало Лилиан не заснуть. Спать сегодня было нельзя, ведь на ночь девочка запланировала все самое интересное!
И все же первокурсница успела погрузиться в легкую дрему, когда Волдик требовательно мяукнул. Лилиан тут же пришла в себя и обнаружила, что в спальне царит покойная тишина. Благодарно погладив кота, девочка тихо выскользнула из постели. Быстро переодевшись в заранее приготовленные штаны и рубашку, она обулась в мягкие туфли, прихватила школьную сумку и бесшумно покинула комнату, так никого и не потревожив. Она торопилась, так как боялась, что Скорпиус её не дождался и уже давно спит, но, почти выбежав в гостиную факультета, огляделась и облегченно выдохнула. Беловолосый мальчик и правда спал, только не в своей кровати, а свернувшись клубочком прямо в огромном кресле у камина.
Лилиан подошла к приятелю и легонько толкнула в плечо. Скорпиус недовольно заворочался и приоткрыл глаза, сонно уставившись на девочку.
- Пойдем, нам пора, - шепнула та, насторожено оглядываясь: а вдруг какому-нибудь старшекурснику не спится? Тогда все, пропал эксперимент!
Скорпиус потряс головой, разгоняя сон, и уже более осмысленно кивнул, вслед за девочкой направившись к выходу из гостиной. Стена перед ними отъехала в сторону, и они вместе ступили в холодный коридор подземелий. Чуть поежившись не то от гулявшего сквозняка, не то от собственного волнения, Лилиан первой направилась в сторону класса, где проходили уроки зельеварения.
Разрабатывая план ночной вылазки, они со Скорпиусом решили, что обычный класс для их цели подойдет лучше всего: там и удобное рабочее место, и необходимые инструменты, и некоторые компоненты, и даже несколько полезных справочников. К тому же, вряд ли кому в голову придет вламываться в учебное помещение, да еще и в выходной день.
Попав в класс, дети тут же направились к блеклой дверце общей кладовки. Увы, но ограбить личную кладовую профессора у юных нарушителей не получилось, в виду их малого опыта и истинно слизеринской осторожности, так что приходилось довольствоваться не особенно качественными, но все же необходимыми ученическими запасами.
- Порошок листьев подорожника… пыльца белых мотыльков… - бормотала Лилиан, внимательно перебирая различные склянки, колбы, коробочки и баночки.
Скорпиус тем временем приготовил небольшой котелок и разжег огонь. Глядя на приятельницу, он очень надеялся, что она знает, что делает. Если нет… брр, даже думать страшно о результате!
- А где твой кот? – вдруг спросил он, оглядываясь и каждый раз невольно дергаясь при виде пляшущих по стенам класса теней.
- Он не любит лаборатории, - пояснила девочка, разложив все необходимые ингредиенты на столе и с увлечением уткнувшись носом в свою тетрадку.
- Почему?
- Не знаю. Наверное, ему не нравиться запах. У котов очень тонкий нюх.
«А может, он тоже боится экспериментов Лилиан», - мысленно фыркнул Скорпиус, все же с интересом наблюдая за сосредоточенной работой однокурсницы.
Девочка тем временем аккуратно помешивала варево неясно-бурого цвета. Она была очень спокойна и почти безмятежна, как всегда при занятии любимым делом. Класс при некоторой натяжке мог считаться дедовой лабораторией, что только прибавляло уюта, и Лилиан даже нет-нет да казалось, что вот сейчас стремительно войдет Северус, смерит критическим взглядом её достижения, неопределенно хмыкнет и обязательно скажет что-нибудь язвительное, но меткое.
От таких ощущений девочка чувствовала себя уверенней.
Подошло время для самого важного, - того, о чем не пишут в учебниках. Для эксперимента.
Лилиан взяла крохотную щепотку растертого корня вырвицвета и занесла руку над котлом. Тщательно следя за состоянием готовящегося зелья, девочка начала медленно ссыпать порошок, но тут произошло неожиданное. В прикрытую дверь класса стрелой влетел черный кот, весь какой-то взъерошенный и даже чуть испуганный. Следом за ним вбежала тощая кошка неказистого мышиного цвета, явно очарованная новым жителем Хогвартса. А иначе отчего она столь громко и томно урчала, целенаправленно зажимая Волдика в углу класса?
- Это же кошка завхоза! – приглушенно вскрикнул Скорпиус, первый заметивший неладное.
Лилиан от неожиданности вздрогнула, и весь зажатый в её руке порошок разом пал в котел. Зелье начало подозрительно булькать и наливаться молочно-белого цвета. По поверхности вещества пошла рябь, вскоре сменившаяся крупными пузырями. Внутренние стенки котла начали светлеть.
Юная волшебница охнула, испуганно вскрикнув:
- Ложись! – и профессионально нырнула под ближайший стол.
Скорпиус, переводивший полный ужаса взгляд с племени кошачьих на котел, благоразумно последовал примеру девочки, на всякий случай зажмурившись и прикрыв уши руками.
Раздался взрыв, грохот которого перекрыл даже кошачий ор. Что-то хрустнуло, а в воздух поднялся тяжелый пар испарений. По носу резанул резкий и неприятный запах, от которого заслезились глаза и начал рождаться придушенный кашель.
- Скорпиус, ты жив? – донесся до мальчика обеспокоенный и странно приглушенный голос Лилиан, будто она говорила через вату. – Зажми нос рукавом и постарайся не дышать! Я сейчас все проветрю…
«Не дышать»? Это как?
Мальчик совсем растерялся, но указаниям последовал, после чего рискнул вылезти из-под надежного стола. Неподалеку Лилиан деловито водила палочкой, морща лоб и что-то бормоча. У её ног жался фыркающий кот, припорошенный белой пылью, а вот кошки завхоза видно не было.
«Убило?» - испугался Скорпиус, но долго раздумывать не стал, торопливо подойдя к приятельнице. Она уже опустила палочку и задумчиво разглядывала учиненный кавардак, пытаясь придумать, как скрыть это происшествие от бдительных профессоров.
Долго напрягать фантазию ей не пришлось: спустя пару минут в класс зельеварения ворвался растрепанный и злой Магнус, разбуженный посреди ночи грохотом взрыва и явившийся на место происшествия в одной пижаме с огромной эмблемой слизеринского факультета на спине. Следом за ним послышались тяжелые шаги несменного завхоза Хогвартса – Филча, укачивающего на руках белую-белую кошку, в которой с трудом признавалась миссис Норисс-младшая. Последней в порушенный класс зельеварения прибыла суровая МакГонагалл.
Лилиан прикрыла глаза, отстраненно вспоминая угрозу деда. Похоже, Шармбатон скоро приобретет новую ученицу.
Девочка покосилась на Скорпиуса. Тот явно был напуган и растерян не меньше неё, но вида не подавал, пытаясь выглядеть важно и надменно. Лилиан, глубоко вдохнув, постаралась придать лицу холодно-спокойное выражение, как учил дед.
Но три взрослых разозленных человека лишали всякого спокойствия маленькую девочку, какой на самом деле и была Лилиан Снейп.
- Что здесь происходит? – рявкнул профессор Магнус, гневным взглядом обводя помещение и особое внимание уделяя двум виновникам происходящего.
- Ученики в неположенное время бродят по школе! – скрипуче, а оттого зловеще, проскрежетал завхоз, прижимая к груди отбеленную кошку.
- Мистер Малфой, мисс Снейп, объясните нам причину вашего присутствия здесь, - строго сказала директор, с высоты своего роста глядя на первокурсников.
Те гордо вскинули подбородки, будто всю жизнь репетировали. Аристократы.
- Я жду, - спокойно добавила МакГонагалл.
Скорпиус осторожно посмотрел на девочку, та в ответ обреченно кивнула головой.
- Профессор, это я виновата, - с деланным равнодушием созналась Лилиан, но голос её чуть дрогнул.
Декан Слизерина грозно сдвинул брови, Филч злорадно хекнул, придумывая отработку пострашнее для двух первокурсников. МакГонагалл вскинула брови, с некоторым интересом и даже уважением посмотрев на девочку:
- В чем же, мисс Снейп?
- Это я подговорила Скорпиуса идти со мной после отбоя в класс зельеварения, чтобы…
- Чтобы взорвать его! – все еще разозлено докончил Магнус.
- Нет, сэр, я хотела всего лишь сварить зелье, - вежливо опровергла его Лилиан. – Мне де… э-э, мне
с детства привили большую любовь и уважение к зельеварению, и я никогда бы намеренно не стала разрушать лабораторию. Ну, или класс.
- Что же случилось? – вновь спросила МакГонагалл.
- Мой кот… - девочка замялась. – Видите ли, профессор, когда я приступила к очень важному компоненту, в класс вбежал мой кот и… э-э, миссис Норисс. Я отвлеклась, и допустила ошибку. Зелье взорвалось.
- Надеюсь, вы не пострадали? – сухо поинтересовался профессор Магнус.
- Нет, сэр, с нами все в порядке.
- Прекрасно, - произнесла директор. – В таком случае, вам не составит труда вернуться в ваши спальни. Мистер Филч за этим присмотрит. Завтра профессор Магнус назначит вам наказание. Тридцать баллов с факультета Слизерин. Спокойной ночи, мисс Снейп, мистер Малфой, господа.
МакГонагалл вышла из порушенного класса с идеально прямой спиной и гордой головой, оставив детей наедине с недружелюбным Филчем и раздраженным деканом серо-зеленых. Скорпиус и Лилиан обреченно переглянулись.
* * *
Остаток ночи Лилиан проворочалась в постели, не в силах заснуть, и лишь изредка проваливалась в тревожную дрему. Нет, совесть её не мучила, да и наказания она не боялась. Ей не было покоя оттого, что девочка так и не завершила эксперимент.
В результате, даром что наступило воскресенье, Лилиан встала рано. Чувствуя себя совершенно разбитой, она вышла в гостиную, где столкнулась с совершенно не аристократически зевающим Скорпиусом. Первокурсники вялыми кивками поприветствовали друг друга и, не говоря ни слова, вместе отправились на завтрак.
Посмотрев на стол преподавателей, Лилиан случайно поймала взгляд МакГонагалл. Он не был ни грозным, ни строгим, ни осуждающим, - а потому девочка тут же опустила глаза, недоумевая.
- Как думаешь, - спросил вдруг Скорпиус, - наши семьи уже знают о вчерашнем?
Лилиан нервно дернула плечом, представив реакцию родственников: мама, как всегда, обреченно покачает головой и пойдет пить успокоительное зелье; папа возведет очи горе и скажет что-то вроде «ну кто бы сомневался», а дед понимающе усмехнется и спокойно продолжит заниматься своими делами.
- Почта, - немного напряженно сказал Скорпиус, когда завтрак уже подходил к концу.
Среди целого потока разнообразных птиц выделился большой филин, ухоженный и самодовольный, с родовым перстнем Малфоев на лапке. Он демонстративно покружил над столом слизеринцев, дождался восхищенных шепотков и лишь тогда важно опустился перед своим юным владельцем. Скорпиус послушно отвязал письмо и угостил птицу вкусностями, после чего филин улетел. Мальчик угрюмо уставился на небольшой конверт, скрепленный сургучом с печатью Малфоев.
Вздохнув, Скорпиус распечатал конверт и вчитался в письмо. По мере чтения брови мальчика сперва хмурились, но постепенно лоб разглаживался, и к концу послания на тонких губах заиграла легкая улыбка, а на щеках проявился румянец.
- Ну что? – полюбопытствовала Лилиан, которой родительское письмо так и не пришло.
«Наверное, - с мрачной решимостью подумала она, - они хотят побольше проповедей придумать, а потом все за раз высказать».
- Ну, семья не очень довольна, но папа сказал, что на первый раз прощает, а класс зельеварения он и сам мечтал однажды взорвать, - улыбаясь, ответил Скорпиус. – Нужно будет вечером ответ написать.
Вскоре после этого к провинившимся первокурсникам подошел профессор Магнус и велел Лилиан и Скорпиусу следовать за ним. Декан привел их в свой кабинет, где жестом предложил сесть на неудобные стулья, а сам встал у окна, над чем-то задумавшись. Дети привлекать его внимание не спешили, вместо этого с интересом разглядывая помещение.
Кабинет профессора зельеварения был… скучным. Все какое-то темное, безыскусное. Крепкий стол, на котором неаккуратно разбросаны какие-то бумаги, кожаное кресло за ним, несколько стульев, массивный книжный шкаф вдоль одной из стен, на полу темно-зеленый ковер. Ни картин, ни гобеленов, ни даже элементарных колдографий родственников или друзей. Ничего примечательного.
Лилиан поерзала, стремясь устроиться чуть удобнее, и профессор отвлекся от размышлений.
- Вы вчера совершили большую глупость, - негромко сказал он. Тон был серьезен, и первокурсники слегка сжались, но сильно пугаться не стали. – И даже не в том дело, что вы разгромили мой класс, а в том, что вы привлекли внимание директора к нашему факультету. По-моему, я весьма подробно касался этой темы в начале учебного года. Но вы, видимо, меня не услышали. Почему? Мистер Малфой, кому как не вашей семье знать о необходимости верного поведения! Вы еще не забыли, что ваш дед и отец – бывшие Пожиратели Смерти? Нет? А вы помните, на чье стороне они воевали? Ваша семья делает все возможное, чтобы вернуть утраченное положение, а вы, между тем, развлекаетесь, нарушая школьные правила! А вы, мисс Снейп? Да, ваша семья не участвует в активной жизни магического сообщества, но почтите память деда! И вспомните, кем был он, – шпионом! Да, в финальной битве он оказался неоценим, но вспомните, сколько преступлений он совершил за время службы Темному Лорду. Думаете, Северуса Снейпа просто так никто не любил? Он не был Героем, его таковым нарисовали по указке Гарри Поттера, и в памяти многих людей он и по сей день – убийца, погубивший Альбуса Дамблдора!
Для Лилиан его слова прозвучали, как пощечина. Она с силой сжала кулаки и прикусила губу, чтобы позорно не разреветься от такой несправедливости.
- Зачем вы так? – возмутился Скорпиус, даже забыв прибавить «сэр» или «профессор».
- Прошу прощенья, если мои слова причинили боль, - холодно произнес мужчина. Его светлые глаза напоминали прозрачное стекло. – Но в них – правда. И я считаю, что уж вы-то должны её знать. Учитесь на ошибках. Вы – слизеринцы. В следующий раз следуйте благоразумию, а не глупости. В качестве отработок всю следующую неделю будете отмывать котлы. А теперь идите.
Первокурсники, не сговариваясь, поднялись со стульев и молча вышли из кабинета декана, смотря в пол. Только отойдя на порядочное расстояние, Скорпиус не выдержал и буркнул:
- Вот ведь гад!
Лилиан лишь кивнула, сжав губы. Из-за угла выскочил Волдик, с разбегу запрыгнул девочке на руки и участливо заглянул в её лицо, вопросительно мурлыкнув.
По щеке Лилиан скользнула слезинка.
- Ничего он не понимает! – прошептала девочка, сильнее прижав к себе кота, словно в поисках защиты.
- Куда уж ему, - хмыкнул Скорпиус, ободряюще положив ладонь на плечо приятельницы… или, все же, подруги? – Пойдем к озеру? Сегодня погода хорошая, наверняка и гриффиндорцы в своей башне не сидят.
Может быть, мы даже встретим Поттеров и Уизли, - тогда можно будет развлечься.
- Пойдем, - слабо улыбнулась Лилиан.
* * *
К сожалению (или к счастью), ни Поттеров, ни Уизли юным слизеринцам встретить не удалось. Зато они смогли немного развеяться, наблюдая за дуракавалянием старшекурсников Рэйвенкло, вздумавших посостязаться в плаванье и тем самым весьма разозлив гигантского кальмара; понемногу Лилиан успокоилась, придя в ледяную злость, и пообещала самой себе, что непременно устроит неприятности этому заносчивому, ужасному Магнусу!
Уже после обеда ребята вспомнили, что до сих пор не выполнили домашнего задания. По Чарам профессор Флитвик задал написать эссе, и Лилиан со Скорпиусом нехотя поплелись в библиотеку. Мадам Пинс проводила их подозрительным взглядом, пока первокурсники не скрылись среди многочисленных стеллажей. В поисках необходимых книг они добрели до дальнего конца зала, и Скорпиус вдруг остановился, притормозив подругу, и прижал палец к губам:
- Тш… Слышишь?
Лилиан прислушалась и кивнула: действительно, откуда-то неподалеку доносились голоса.
Слизеринцы тихонько приблизились к краю стеллажа и выглянули из-за угла. Скорпиус невольно поморщился: над небольшим столиком склонились оба Поттеры и девчонка-Уизли. Они что-то увлеченно обсуждали, но до затаившихся друзей донослись лишь отдельные фразы:
- …стащил карту?..
- ..да, у папы… нет, он не знает…
- …действует?..
- … еще бы! Сами смотрите…
На пару минут воцарилась тишина: казалось, гриффиндорцы затаили дыхание, да и невольные свидетели их разговора – тоже.
- …мы где?..
- …вот, смотри… здесь…
- …подожди… вроде видел…
- …вот оно!
- …точно, здесь…
- Ой, смотрите!
Уизли воскликнула особенно громко, неизящно ткнув пальцем в какой-то старый пергамент, но вся троица почему-то тут же обернулась в сторону затаившихся слизеринцев.
- Что вам здесь надо? – воинственно набычился Джеймс Поттер, геройски загородив собой младших родственников и нечто, что лежало на столе.
Лилиан стало очень интересно, что же там.
- В отличие от некоторых, Поттер, мы ходим в библиотеку, чтобы учиться, - мгновенно огрызнулся Скорпиус, тоже выступив вперед.
- Да ну? Вы, оказывается, учитесь, - насмешливо протянул Поттер. – Шпионить за нами, да? А за пример берете мертвого родственника Снейп?
- Не смей говорить о моем деде! – воскликнула Лилиан. – Вы ничего не знаете!
- Он был шпионом и добывал сведения для Ордена Феникса, где состояли мои родители, дяди, тети и даже дедушка с бабушкой, - важно проговорила Уизли, гордо задрав нос.
- Джеймс, Рози, пойдемте отсюда, - робко попросил Альбус Поттер.
- Вот именно - идите отсюда! – ухмыльнулся Скорпиус.
Джеймс хотел было возразить, но и рыжая девчонка вдруг проявила благоразумие, что-то шепнув кузену. Поттер, поморщившись, смерил слизеринцев презрительным взглядом (во всяком случае, попытался) и, подхватив со стула школьную сумку, первым покинул закуток, не оглядываясь. Следом за ним ушли и остальные гриффиндорцы, подчеркнуто игнорируя недругов.
- Эй, Поттер! – окликнул их Скорпиус. – Так что вы там прятали, а?
Никто не ответил, а мальчик разочаровано вздохнул, обратившись к Лилиан:
- А, в самом деле, интересно, что они прятали? Может, что-нибудь запрещенное? Представь: мы можем сказать об этом преподавателям, и у них будут неприятности!
- Каким преподавателям, Скорпи? – удивилась девочка. – Нас даже слушать никто не будет… а к Магнусу я сама не подойду!
- Да, ты права, - недовольно признал Скорпиус. – Но выяснить их тайну все равно не помешает. Интересно же!
* * *
Тем же вечером Скорпиус засел за письмо, усердно сочиняя ответ и слегка рассеяно глядя в пламя растопленного камина. Гостиная Слизерина была полна праздношатающегося народа, что тоже не прибавляло сосредоточенности, однако мальчик не желал уходить в спальню. Даже задернув пологи кровати, он чувствовал себя не очень уютно среди оживленно беседующих сокурсников, кои его старались игнорировать. А тут, в гостиной, была Лилиан, и с ней было проще.
Скорпиус устало зевнул и старательно вывел несколько строчек. Заглядывающая ему через плечо девочка удивленно спросила:
- Скорпи, а почему ты бабушку с дедушкой зовешь по именам?
Мальчик вновь оторвался от письма, посмотрев на подругу из-под челки. Довериться или нет? А почему, собственно, нет? Она ведь доверилась ему, позволив хранить семейную тайну Снейпов.
- Потому что у нас так принято, - просто пояснил он. – Родителей я еще могу называть «мамой» и «папой», потому что мы с ними часто и много общаемся, и еще потому, что относимся друг к другу… по-родственному, наверное. Но даже родителей я должен звать по именам или, на крайний случай, отцом и матерью, когда мы находимся в официальной обстановке. А бабушку с дедушкой я всегда зову по именам, потому что даже в Малфой-Мэноре у нас скорее официальные отношения, а не семейные. Они очень чтят древние традиции, в которых родственники, даже очень близкие, должны относиться друг к другу с очень большим уважением. Понимаешь?
- Не очень, - честно призналась Лилиан. – У нас все по-другому. У нас дружная семья, даже дед всех любит, пусть и язвит постоянно. А что, разве бабушка с дедушкой совсем тебя не любят?
- Любят, наверное, - не очень уверенно ответил Скорпиус. – Просто они не умеют этого показывать. Бабушка, то есть Нарцисса, всегда очень сдержанная и отстраненная, а дед, то есть Люциус, - суровый и задумчивый. Им очень тяжело, я знаю, хотя родители и говорят, что у нас все хорошо. Но папа постоянно пропадает по каким-то важным делам, а возвращается очень усталым. Мама все время за него волнуется и часто запирается в своих покоях – мне кажется, плачет.
Скорпиус сглотнул, перевел дыхание и продолжил:
- А тут еще этот Магнус все время говорит… - дальше он продолжить не смог, потому что не знал, как верно облечь эмоции в слова.
- Я понимаю, - серьезно сказала Лилиан. – Мы ведь и живем замкнуто по той же причине – хотим покоя. Ну, мне мама так говорит. А Магнус и в самом деле большой дурак.
Мальчик улыбнулся:
- Всё-таки хорошо, что мы в поезде с тобой познакомились.
- Папа мне говорит, что у аристократов не может быть друзей, - поделилась Лилиан. – Но я думаю, что это не правда. Мы ведь друзья?
- Друзья, - кивнул Скорпиус.
Юные волшебники открыто улыбнулись друг другу.
Глава четвертаяВ понедельник у первокурсников начались занятия по полету на метлах.
Придя на поле, мадам Хуч, постаревшая, но по-прежнему крепкая, почувствовала острый укол дежавю.
Группы слизеринцев и гриффиндорцев, как два враждующих лагеря, стояли друг против друга, возглавляемые ненавидящими взглядами Поттера и Малфоя. С точностью, как более двадцати лет назад здесь стояли их отцы.
Лилиан, заметив преподавателя, дернула Скорпиуса за рукав мантии. Аналогично поступила Роза Уизли по отношению к Поттеру. Мальчики, нехотя, прервали дуэль взглядов, и внимание обоих классов тут же переключилось на мадам Хуч. Та смутно понадеялась, что все еще обойдется.
Лилиан без труда подозвала школьную метлу, и её черенок удобно устроился в маленькой ладошке девочки. Все метлы были старые, еще времен предыдущего поколения, с гравировкой «Нимбус-2001», - и Лилиан поморщилась. Дома у неё была более совершенная «Молния-12», но выбирать не приходилось.
- Рухлядь, - недовольно буркнул Скорпиус, с тем же любопытством рассматривая школьную метлу. – Ещё мой папа на этом летал. Он рассказывал мне, что на втором курсе Люциус подарил эти «Нимбусы» всей слизеринской команде.
- Мама говорит, что место твоего отца было куплено, - вставила Уизли, не сдержавшись.
- Много твоя мать понимает, - окрысился Скорпиус.
- Мама – самая умная волшебница Британии, она все знает! – вздернула нос рыжая.
- Значит твоя мать – зануда.
- Заткнись, Малфой! – подключился к разговору Альбус Поттер. Он, конечно, был скромным и тихим мальчиком, но обижать своих друзей никому не позволял.
- А ты меня не затыкай, Поттер!
- Мальчики, что здесь происходит? – Мадам Хуч подоспела как всегда вовремя. – Вы должны учиться, а не ссориться! По пять баллов со Слизерина и Гриффиндора.
- Не спорь, - тихо шепнула Скорпиусу Лилиан.
Мальчик неохотно кивнул и надменно отвернулся от гриффиндорцев.
- Почему ты не помогла мне? – немного обиженно спросил Скорпиус.
- Ты и сам мог бы справиться, - заявила девочка. – Мне папа говорит, что в чужие разборки лучше не лезть.
- Они не чужие, - возразил мальчик, - а общие. Это ведь гриффиндорцы!
- Это Поттер и Уизли, - напомнила Лилиан.
- Чем они лучше других?
- Они не лучше, но их родители могут доставить нам неприятности…
- Ты говоришь, как Магнус!
- Вовсе нет! – даже обиделась за такое сравнение Лилиан. – Просто мы ведь слизеринцы, верно? Мы не должны так глупо ссориться с гриффиндорцами. Мы должны… - девочка наморщила лоб в раздумье. – Мы должны действовать незаметно!
- Как крысы? – поморщился Скорпиус.
- Нет, как змеи, - улыбнулась девочка.
- Мистер Малфой, мисс Снейп! – окликнула их мадам Хуч. – Прекратите разговоры, лучше
сосредоточьтесь: сейчас вы попробуете медленно взлететь.
Лилиан и Скорпиус дружно фыркнули. Они ведь не грязнокровки, чтобы не уметь летать!
Взлетев на небольшую высоту, девочка с неудовольствием слушала указания преподавателя. Она вообще не понимала, зачем ей нужны эти уроки. Уж лучше бы это время было потрачено на выполнение домашней работы или чтения книги по зельеварению!
Лилиан любила летать. Эта любовь передалась ей от отца, который когда-то играл в сборной Дурмстранга. Конечно, никакие полеты не могли заменить девочке удовольствие от опытов в лаборатории, но иногда очень хотелось развеяться, летая над садом. Юная волшебница точно знала, что обязательно попадет в команду Слизерина по квиддичу и обязательно будет Охотницей. Её просто не могут не взять! Она была в этом уверена.
Они со Скорпиусом как раз разговорились на эту тему, идя на урок, и выяснилось, что друг тоже собирается вступить в команду, как только освободиться место Вратаря. Лилиан удивилась этому заявлению: она-то думала, что Скорпиус захочет стать Ловцом, как Драко Малфой, или, на крайний случай, Охотником, как она сама, - но Вратарем? Чтобы всю игру висеть на одном месте и ловить бладжеры? Как-то это скучно…
Из размышлений девочку вывел странный шум. Лилиан вскинула голову и тихонько ахнула: Скорпиус и Поттер круто взлетали вверх, уже находясь очень высоко, а где-то перед ними блестела золотая точка.
Ученики возбужденно шептались, а кто-то даже открыто что-то кричал. Мадам Хуч, стремительно побледнев, пыталась всех угомонить, одновременно призывая скверных мальчишек немедленно возвращаться и грозно вопрошая, какой умник умудрился выпустить снитч из сундука. Признаваться никто ни в чем не хотел, а в общей неразберихе отыскать виновника не было возможности, да и самым главным было – вернуть Поттера с Малфоем на землю в целости и сохранности.
Мадам Хуч уже хотела отослать какого-нибудь ученика за подмогой, как парочка нарушителей внезапно замерла. Было непонятно, что происходит в воздухе на такой высоте, но спустя малое время Малфой резко полетел к земле, оставив позади Поттера. Немного неловко приземлившись, Скорпиус надменно выслушал все обвинения мадам Хуч, угрюмо передернул плечами и поплелся в сторону замка, небрежно волоча метлу по земле. Лилиан, посмотрев, как Альбус Поттер спокойно приземляется, держа снитч в зажатом кулаке, презрительно фыркнула и поспешила за другом.
- Что случилось? – спросила она, догнав его.
Скорпиус хмуро покосился на неё синим глазом и неохотно ответил:
- Кто-то из наших открыл тот дурацкий сундук и выпустил снитч. Придурок Поттер тут же рванулся за ним, как миссис Норисс за Волдиком, а эта… Уизли – зазнайка рыжая! – обвинила меня в трусости, да еще и отца моего оскорбила! Вот что они знают, а? Идиоты гриффиндорские!
- Так зачем ты полетел за Поттером?
- Я же говорю: Уизли назвала меня трусом! Перед всем курсом! Ты бы это стерпела?
- Нет, конечно, - помотала черноволосой головой Лилиан.
Они занесли метлы в сарай и отправились в слизеринские подземелья.
- А что сказала мадам Хуч?
- Вычла двадцать баллов со Слизерина и пообещала устроить мне месячные отработки, - поморщился Скорпиус. Вздохнул и тоскливо добавил: - Опять придется выслушивать Магнуса…
- Ну, наверняка и Поттера накажут, - попыталась его успокоить девочка.
- Ну конечно, - с сарказмом произнес мальчик. – Он же Поттер! Что они ему сделать могут? Ты знаешь,
что его отца за похожую выходку взяли в команду Гриффиндора еще на первом курсе?
- Но ведь это несправедливо, - нахмурилась Лилиан. – Подумаешь, Поттер… МакГонагалл ведь славится своей справедливостью, даже дед мне это говорит!
Скорпиус лишь передернул плечами.
* * *
Перед ужином Скорпиуса вызвал в кабинет декан, где вновь отчитал и продлил уже данную ранее отработку, - теперь мальчику предстояло чистить котлы до конца месяца. Утешением могло послужить лишь то, что и Поттеру досталось – пусть не настольно, но все же…
Поужинав, Скорпиус и Лилиан поторопились в класс зельеварения, желая поскорее разделаться с сегодняшней работой. Немного опоздав, туда же тенью вошел Альбус Поттер, постаравшийся держаться подальше от слизеринцев. Те смерили его недружелюбными взглядами, но вновь устраивать разборки посчитали излишним. Проблем и так хватало, а Магнус, стремясь скрыть свой факультет от всяческого внимания начальства, мог завалить отработками до конца семестра.
Целую неделю по вечерам в классе зельеварения царила угрюмая напряженная атмосфера, и даже у Лилиан не возникало желания воспользоваться удачной возможностью и провести какой-нибудь опыт. Каждые полчаса к провинившимся ученикам заглядывал профессор Магнус, некоторое время наблюдал за работой, находил её удовлетворительной и вновь удалялся. В конце концов даже Поттеру надоело провожать его подозрительным взглядом.
Отработки Лилиан завершились – и Скорпиус с Альбусом остались в одиночестве. Впрочем, за несколько дней они так друг к другу притерпелись, что уже просто не обращали внимания, усердно выполняя свою работу. Атмосфера немного разрядилась, а отношения стали подчеркнуто равнодушными.
Последним вечером совместных отработок, в пятницу, оба мальчика несколько задержались, так как Магнус намеренно дал им работы больше, чем обычно. Видимо, для закрепления результата. Это был единственный раз, когда в перекрестном взгляде слизеринца и гриффиндорца читалось единодушие, выраженное нелестными мыслями в адрес профессора.
Покинуть класс мальчикам удалось лишь после отбоя, когда коридоры опустели, а школа начала погружаться в сонную тишину. В такой тишине глухие шаги, эхом разносящиеся по полутемным подземельям, заставляли первокурсников невольно втягивать голову в плечи, а чадящие факелы создавали невольные ассоциации с какой-то сказкой, где славные рыцари пробрались в таинственный замок злодея.
Альбус откровенно вздрагивал всякий раз, как замечал пляшущие по стенам тени или слышал потрескивание огня. Скорпиус старался сохранять надменно-спокойное выражение лица, но смеяться над страхами гриффиндорца ему отчего-то не хотелось.
Они уже почти дошли до отворота, где находилась гостиная Слизерина, когда со стороны лестницы показался маленький сгусток темноты, неспешно к ним приближающийся, а по камням пола царапнули острые коготки. Мальчики замерли, затаив дыхание. Вот шуршание раздалось чуть ближе, и в круг света ступила серая кошка. Кошка смерила их большими желтыми глазами и вызывающе мяукнула. Звук подхватило эхо и разнесло по всем закуткам подземелий, а первокурсники наконец-то отмерли.
- Миссис Норисс, - прошептал – почти придушенно – Поттер.
На лестнице послышались шаркающие шаги школьного завхоза и его дребезжащий голос, обещающий кару всем нарушителям ночного спокойствия.
Альбус подумал, что влип. А ведь только расправился с одним наказанием!
Тут что-то вдруг резко поволокло мальчика в сторону. Не успел он испугаться, как оказался впихнут в какой-то затененный закуток, надежно скрываемый рыцарскими доспехами. Кто-то вжал Альбуса в стену, а знакомый голос напряженно прошептал:
- Тихо, Поттер!
Гриффиндорец послушно притих. Мальчиком он был рассудительным, и мудро предположил, что уж лучше прятаться вместе с Малфоем, чем попасться Филчу. Другое дело, зачем Малфою вообще нужно ему помогать? Слизеринец вполне мог бросить его тут, а сам скрыться в гостиной факультета – и никто бы ничего не доказал!
Но все же он помогает, разве нет?
Несколько минут обоих мальчиков сковывал страх, пока Филч бродил вокруг да около, выискивая нарушителей. Его кошка участия в поисках не принимала, все порываясь убежать к гостиной Слизерина, - завхоз полагал, что она стремиться к коту Снейп, а потому даже подумать не мог, что в той же стороне находится укрытие затаившихся первокурсников.
Наконец, когда Филч ушел, недовольно ворча на миссис Норисс, мальчики выбрались из своего укрытия. Скорпиус, не глядя на Поттера, бросил:
- Даже не думай, что это что-то значит, ясно, Поттер? – и, развернувшись, он ушел в глубь коридора.
Альбус, конечно, думать о том и не желал – но теперь, когда сам Малфой акцентировал на этом его внимание, задумался.
Скорпиуса Малфоя он не любил, не уважал и вообще старался не замечать. Потому что он Малфой, а этим все сказано. Конечно, папа никогда не прививал своим детям ненависти к этому роду бывших Пожирателей, но находились и другие люди, относящиеся к ним куда более нетерпимо. Тот же дядя Рон, к примеру, чей взрывной характер унаследовал Джеймс. Или мама, называющая Драко Малфоя не иначе, как Хорьком. Или какой-нибудь другой родственник – их у детей Гарри Поттера оказалось много. Даже слишком, как иногда думалось Альбусу.
Себя мальчик считал рассудительным. Не умным, как Рози, а именно рассудительным. Он не стремился судить о людях по чужому мнению, однако и совсем избавиться от влияния взрослых не удавалось. Всё-таки он был ребенком. Ребенком из благополучной, любящей семьи. И не было причин не верить дорогим с детства людям.
А еще Альбус Поттер очень не любил конфликты. Но любил друзей. Поэтому когда друзья начинали ссору первыми, она старался их увести; если же виновниками были другие – он их защищал. Впрочем, иногда он не был уверен, кто же неправ: Малфой, защищающий свою семью, или Рози с Джеймсом, которые следовали утверждениям родителей, дядь и теть.
За эти несколько недель, что длилась отработка, Альбус старался присмотреться к Малфою, но тот, казалось, вообще не замечал чужого присутствия. Пока с ними вместе работала та слизеринка, Снейп, блондинистый мальчик казался самым обычным мальчиком. Он мог спокойно разговаривать, улыбаться, а иногда даже смеяться вместе с нелюдимой черноволосой девчонкой. Но без неё Малфой казался отстраненным, надменным и вообще будто не человечным. Казалось, он даже своего декана не боится, который смотрел на них всегда прищуренным, холодным взглядом.
Альбус был искренне рад, что отработки закончились. Даже несмотря на то, что им пришлось изрядно задержаться, и устал он больше обычного. Но на завтра была суббота, а значит он весь день сможет провести с Рози и Джеймсом. Они, наверное, сначала погуляют, сходят на озеро или к Хагриду, а потом Рози захочет пойти в библиотеку, и Джеймс тут же сбежит, оставив своего младшего брата наедине с этой рыжей бестией. И ему, Альбусу, придется в одиночку выслушивать предстоящие в понедельник темы уроков!
Примерно на этой мысли его отвлекла кошка Филча, а после Малфой спас от неминуемого наказания, тем самым повернув мысли гриффиндорца совсем иное русло.
Может, Малфой вовсе не такой плохой, как его отец? Или, может, и его отец тоже не такой плохой, как говорит дядя Рон? Нет, дядя Рон, конечно, обманывать не станет, но ведь всем известно, как он любит приукрашивать свои рассказы…
А ведь теперь, получается, он, Альбус, в долгу у Малфоя! Пустяк, конечно, но все же… И интересно, что на это скажут Рози и Джеймс? Непременно нужно им все рассказать – вместе всегда думается легче.
За время размышлений Поттер и сам не заметил, как без происшествий добрел до Гриффиндорской башни, назвал Полной Даме пароль и попал в гостиную факультета. Здесь по-прежнему было много народу, хотя, в основном, лишь старшекурсники, но Джеймс и Рози все же ждали его. Плюхнувшись в кресло, Альбус таинственным шепотом произнес:
- А знаете, что я вам сейчас расскажу?..
* * *
В гостиной Скорпиуса дожидалась Лилиан, увлеченно читающая последний журнал из мира зелий. Многие слизеринцы еще не спали, а старшекурсники и вовсе небольшими компаниями распивали сливочное пиво. Скорпиус добрался до диванчика и устало плюхнулся рядом с подругой.
- Ты чего так долго? – оторвалась та от журнала.
- Магнус дополнительной работки добавил, - ответил мальчик, блаженно вытягивая гудящие ноги.
- Но ведь уже отбой был! – возмутилась девочка, тряхнув копной волос. – А что если бы тебя поймал Филч?
- Он почти поймал, - помрачнел Скорпиус.
- И? Скорпи, продолжай!
- Я помог Поттеру, - неохотно сознался мальчик.
- Ты сделал что? – удивилась Лилиан. – О… А зачем?
- Не знаю. Как-то само собой… Эта кошка как выскакивает, а мы как раз к ответвлению подошли, ну я и затащил его в тот закуток за доспехами, - путано объяснил Скорпиус. – В общем, боюсь, что он теперь всем об этом растрезвонит, и весь Хогвартс будет смеяться над слизеринцем, спасшем гриффиндорца. Если до отца это дойдет…
- Скорпи, ты преувеличиваешь, - заверила девочка. – Подумаешь, разок помог укрыться от завхоза. Да Филча же никто не любит!
- Малфоев тоже.
- Вовсе нет. Малфоев не любят только те, кому вы крупно насолили…
- То есть, большинство.
- Да нет же! Нынешних грязнокровок, к примеру, война вообще не коснулась, да и многих чистокровных семей – тоже. Тебя не любят только идеалисты и те, у кого родственники за орденцев воевали…
- А еще те, у кого родственники в Азкабане сидят или сидели, как бывшие Пожиратели Смерти.
- Скорпи, с тобой невозможно спорить.
- Кроме тебя этого никто и не делает.
- Вот именно. Уж я-то точно тебя не ненавижу, - заверила девочка.
- Твою логику невозможно понять, - сообщил Скорпиус.
- А вот и возможно!
- А вот и нет!..
* * *
Октябрь пролетел быстро и относительно спокойно, сменяясь учебой, развлечениями, домашними заданиями и частыми отработками. Как бы слизеринцы не старались, а свой нрав укротить не так-то просто…
Тридцать первого числа отмечался Хэллоуин. Лилиан и так никогда не любила тыквенный сок, но теперь, когда скалящиеся тыквы были буквально повсюду, а блюда состояли исключительно из этого вида культуры, - теперь девочка его просто возненавидела. Но деваться было некуда, если не хочешь остаться голодной.
Для старших курсов в Хэллуин устраивался бал-маскарад, а вот младших учеников разослали по гостиным факультетов в рань несусветную – дабы не путались под ногами. Естественно, такое положение дел мало кого устроило, а потому гриффиндорцы закатили внеплановую шумную вечеринку, хаффлпаффцы, воспользовавшись близостью к кухне, - пир, а рэйвенкловцы разделились на две группы и гостили у обоих факультетов.
Одни слизеринцы остались в стороне, как и всегда. Впрочем, они тоже не скучали, собравшись всеми тремя курсами в гостиной и предвкушая скорое развлечение.
Начиналось все с жеребьевки: ученики произвольно делились на группы, пары или команды и вытягивали из старого бронзового кубка, обычно покоящегося на каминной полке, записку с заданием. Все задания были разными, но суть одна: отыскать нечто ценное и принести это на обозрение прочим. Например, в теплицах добывали редкие семена, плоды или даже ростки; из лаборатории Магнуса выуживали необычные зелья и компоненты; из Зала Наград приносили какую-нибудь совершенно абсурдную медаль или кубок; из класса Прорицания – хрустальные шары, личные карты Трелони и подобную ерунду…
В общем, слизеринцы, вынужденные вести практически изолированный образ жизни, придумали себе свое развлечение, раз уж к иным их не допускали. Традиция эта была нова и впервые заложена уже после победы над Волдемортом, когда Слизерину приходилось особенно тяжко. Младшим детям было сложно объяснить, почему другие ученики и даже некоторые преподаватели так их не любят, и старшие ученики, многие из которых были свидетелями последней Войны, старались как-то уберечь молодое поколение.
Хотя бы тем, что поддерживали их морально, не позволяя внешним раздражителям довести детей до страха и боли, - пытались продлить их детство, давали надежду.
…Лилиан и Скорпиус тоже решили поучаствовать в общем развлечении, хотя немногие первокурсники так рисковали. С другой стороны, им терять особо было нечего: мнение о них и так было не лестное. Он – Малфой, сын и внук Пожирателей, она – Снейп, внучка шпиона и убийцы. Хуже ведь уже не будет, верно?
Так что парочка первокурсников смело ввязалась в жеребьевку. Записку тянул Скорпиус, а выпало им ограбление кухни. С одной стороны – невинно и относительно безопасно, с другой – в непосредственной близости от хаффлпаффцев и гостящих у них рэйвенкловцев. Но это не испугало ни Лилиан, ни Скорпиуса, особенно когда троица второкурсников была вынуждена пробраться в кабинет профессора Ларджиса – преподавателя Защиты от Темных Искусств.
Слизеринцы беспрепятственно выскользнули из гостиной факультета и, стараясь вести себя тихо, поднялись на второй этаж. Едва ли кто-то из учеников еще мог не знать о местонахождении хогвартской кухни! Прежде чем врываться внутрь, первокурсники некоторое время прислушивались, но школа казалась спящей. Ну-ну, может кого-то и обманет первое впечатление…
Лилиан первой вышла из укрытия и приблизилась к картине, пощекотав грушу. Открылся проход, и дети вошли в оживленное царство домовых эльфов. На них тут же посыпались предложения о всевозможных заманчивых блюдах, коими слизеринцы не погнушались воспользоваться. Ведь за этим они и пришли, не так ли?
Уже собираясь выходить, Скорпиус неким шестым чувством ощутил чужое присутствие. Проход в кухню начал отворяться, и уже все услышали негромкие голоса. Лилиан в панике начала оглядываться, отчаянно попросив помощи у домовиков. Те, к удивление юных волшебников, без лишних вопросов предложили им укрыться за шкафом с утварью, с горящими радостью глазами пообещав никому о них не говорить.
Первокурсники ожидали увидеть хффлпаффцем, но вместо них в кухню вошли гриффиндорцы. Домовики тут же восторженно залепетали:
- Мистер Поттер, мистер Поттер, какая честь! – и все в подобном духе.
Лилиан и Скорпиус замерли: их авторитет явно уступает славе «мистера Поттера». А вдруг эти ушастые недоросли сдадут их дракону под хвост? Неприятная выйдет сцена…
Гриффиндорцев оказалось всего трое: Альбус Поттер, Роза Уизли и, как ни странно, некий русоволосый старшекурсник. И они явно продолжали какой-то увлекательный разговор, даже не обращая внимания на хлопотавших домовиков.
- Нет, Рози, ты неправа – Джеймс замечательный охотник, - спокойно говорил тот самый старшекурсник. Даже Лилиан, слышавшая о Уизли лишь два месяца, да и то – краем уха, поразилась его истинно гриффиндорской бесшабашности: назвать рыжую неправой! Все равно, что в еду МакГонагалл подлить валерьянку…
- Но почему не ловец? – воскликнула девчонка.
- Ловцом у нас Альбус будет, - усмехнулся старшекурсник. – Джеймсу не хватит сдержанности кружить над полем всю игру в поисках маленького снитча. Пусть лучше квоффлы забивает – так хоть польза будет.
- Тедди, но ведь Джеймс так переживает из-за этого!
- Ему полезно, - почему-то мрачно буркнул Альбус Поттер.
- Ал! – укоризненно одернул названный Тедди. – Он же твой брат, и если вы поссорились, то просто обязаны помириться.
- Они помирятся, - беззаботно отмахнулась Уизли. – Джеймс быстро остынет, а потом и Ал успокоится – ты же знаешь, вечно они ужиться не могут. Мальчишки!
- Ты иногда говоришь, как Гермиона, - заметил старшекурсник.
- Она – моя мама! – гордо ответила девчонка.
Гриффиндорцы, по-видимому, взяли все что хотели и покинули кухню. Лилиан и Скорпиус тоже задерживаться не стали, поблагодарив домовиков за снедь и укрытие, после чего поспешили в родные подземелья. Их встречали, как героев – с радостью и воодушевлением. Правда, большая часть этих эмоций была направлена на еду, а не на самих лазутчиков. Но те почестей и не требовали, взяв себе несколько пирожных и устроившись в углу гостиной, подальше от шумных учеников.
Теперь-то можно было обсудить услышанное на кухне.
- Значит, одного Поттера уже взяли в гриффиндорскую команду, а второго запланировали на следующий год, - резюмировал Скорпиус. – Надо бы сообщить Прайду, пусть готовит команду к такому потрясению: двое Поттеров на игре!
- Интересно, почему они поссорились? – задумалась Лилиан. – Знаешь, Скорпи, по-моему, мы давненько не участвовали в общественной жизни. Помнишь, еще в начале сентября они от нас в библиотеке что-то прятали? Мы ведь так и не выяснили, что!
- Ага, и до сих пор не знали, что Поттер в квиддичной команде. И что он с братом поссорился – тоже.
- А еще: кто этот Тедди?
- Я, кажется, что-то слышал, - нахмурился Скорпиус. – Мне папа говорил… у него еще фамилия такая… говорящая. И родители – оба, между прочим, - в последней битве погибли, когда Хогвартс обороняли. Тедди… Тедди… о, точно! Люпин. Шестой курс, Гриффиндор, отбивала в команде. Капитан.
- И как это шестикурсник подружился с первогодками? – заинтересовалась Лилиан.
- Не знаю, - пожал плечами Скрпиус.
- Да уж, тайн накопилось – море. Надо обязательно все выяснить!
- Выясним, - мальчик согласно зевнул, - только завтра. Пойдем спать, а?
Глава пятаяПосле ужина Лилиан возвращалась в подземелья в гордом одиночестве: Скорпу опять назначили отработку, а он всего-то вместо перышка поднял «Вингардиум Левиосой» неудобный стул. Вместе с Альбусом Поттером, да. Ну и что?
Решив сократить путь, девочка направилась к тайному проходу, скрытому за лирическим пейзажем, где часто устраивали пикники обитатели других картин. Но в этот раз на залитом солнцем луге находился лишь один персонаж.
- Профессор Дамблдор? – неуверенно окликнула Лилиан задумавшегося старика.
- Мисс Снейп, - бывший директор радостно улыбнулся, сверкнув половинками очков. – Вас-то, девочка моя, я и жду.
«Какая я вам девочка», - недовольно подумала Лилиан. Подобная фамильярность от совершенно незнакомого человека, к тому же давно мертвого, её порядком злила.
Дамблдор того будто и не заметил:
- Вы не могли бы мне подсказать адрес Северуса? Я вот уже который год никак не могу его найти.
- Адрес? – переспросила девочка, внимательно посмотрев в добрые-добрые глаза бывшего директора. Тот одарил её ласковой улыбкой:
- Да, Лилиан, адрес. Мне бы хотелось о многом поговорить с вашим дедом.
- Я вряд ли смогу вам чем-то помочь, сэр, - встряхнула волосами Лилиан.
- Жаль, жаль, - скорбно покачал седовласой головой Дамблдор. – Ну что ж, возможно, в другой раз. Доброй ночи, мисс Снейп.
Старик скрылся за рамой, а Лилиан поспешила войти в тайный ход, пока он не передумал. Девочка нахмурила брови, задумавшись.
Об Альбусе Дамблдоре, старом директоре Хогвартса, она знала не очень много, но все же достаточно, чтобы невзлюбить хитрого интригана. Во-первых, он использовал всех без исключения людей, даже знаменитого Мальчика-который-выжил-и-однажды-победил. Во-вторых, он подставил деда, которого многие по сей день считают злокозненным убийцей. В-третьих, из-за его интриг (а также Бузинной палочки) Северуса едва не убил какой-то червяк-переросток, натравленный Волдемортом. В-четвертых, Лилиан терпеть не могла лимонные дольки, а потому тоже причисляла их к недостатку Дамблдора.
Ну и за что его любить тогда?
Нет, безусловно, все деяния были совершены во имя Любви, Добра и Света, бла-бла-бла и тра-ля-ля… И, конечно, никто не отрицает, что Войну он выиграл. Вернее, он свел все ниточки к тому, чтобы её выиграть. Однако и о жертвах забывать не стоит, притом не только о павших Героях, защищавших Хогвартс в Последней Битве, но и об иных, сметенных походя: простых маглах, беглых грязнокровках, рядовых сотрудниках Министерства и Аврората, в конце концов, о Сириусе Блэке, Грозном Глазе Грюме, Седрике Диггори…
Да, Лилиан знала очень много историй прошлого.
Теперь девочка думала, к чему приведет этот «невинный» интерес бывшего директора. Ну не просто ведь так он спросил её о Северусе! Возможно, Дамблдор знает, что тот жив? Это плохо, ведь значит, что старик намеренно об этом молчит. Темнит что-то, старый интриган, не иначе. Нужно обязательно предупредить родителей и деда.
* * *
В середине ноября проводился первый матч по квиддичу в этом сезоне: Гриффиндор – Рэйвенкло. Трибуны были полны болельщиков: посмотреть на игру пришли не только ученики оных факультетов, но и хаффлпаффцы, слизеринцы, а также большая часть преподавателей. Стадион шумел: болельщики орали кричалки, поддерживали свои команды и стремились морально уничтожить противников.
Тише всех себя вел Слизерин, сдерживаемый хмурыми взглядами своего декана. С Магнуса сталось бы выгнать излишне импульсивных учеников на отработку прямо во время матча. Прецеденты уже были, и рисковать никому не хотелось.
Лилиан и Скорпиус сидели среди своих сокурсников, повязав на руки синие шарфы – в знак безмолвной поддержки Рэйвенкло. Девочка искренне уважала этот факультет, а его ученики – умные, увлеченные, зачастую слегка безумные – ей нравились. Они могли быть интересными собеседниками и спокойно общались со слизеринцами, хотя больше времени уделяли хаффлпаффцам или грифиндорцам. Как раз последние Лилиан не нравились совершенно – во многом благодаря определенному воспитанию и рассказам деда. Однако, прибыв в школу и приглядевшись к извечным недругам змеек, она составила и свое собственное мнение о львятах: гриффиндорцы были бесшабашными, шумными, веселыми и чрезмерно безответственными. В общем, олицетворением всего того, что напрочь отсутствовало в задумчивой, немного отстраненной Лилиан.
У Скорпиуса тоже имелись свои причины, чтобы болеть за рэйвенкловцев. И были они более приземистыми: на Гриффиндоре учились Поттеры, а это перекрывало любые достоинства факультета – если, конечно, эти достоинства вообще встречались.
Но даже Малфой не мог не признать, что Джеймс Поттер летал действительно хорошо, а уж в роли охотника – просто великолепно. Тот старшекурсник, Тедди Люпин, был абсолютно прав: с таким азартом, неусидчивостью и порывистостью в ловцах делать нечего.
Впрочем, таланты гриффиндорца Скорпиуса не испугали – мальчик пришел в восторг, заранее представляя себя на месте вратаря и то, с каким превосходством он будет ловить столь ловко пущенные квоффлы!
Тогда-то все и узнают, что не все Поттеры зовутся Гарри!
Матч проходил ровно – Гриффиндор лидировал, но и Рэйвенкло отставал совсем чуть-чуть. Лилиан впервые присутствовала на столь массовой игре, а потому следила за стремительно летающими фигурками игроков все глаза. Скорпиус же половину внимания отдавал трибунам, и именно он первым заметил нечто любопытное. Дернув подругу за широкий рукав мантии, мальчик прошептал ей на ухо:
- Посмотри на львят.
Девочка неохотно перевела взгляд, прищурившись. Но то ли её зрение уступало мальчишескому, то ли была иная причина, но ничего необычного она так и не увидела.
- Что? – уточнила Лилиан.
- Поттер уходит, - пояснил Скорпиус, невоспитанно ткнув пальцев в нужную сторону.
- В самом деле, - слегка удивилась девочка, наконец обратив внимание на черноволосого первокурсника с алой лентой на рукаве, спешно пробирающегося к выходу.
- Пойдем за ним, - азартно предложил Скорпиус.
- Зачем? Пусть идет, я лучше игру досмотрю.
- Да что тут смотреть! Рэйвенкло выиграет – их ловец лучше, а по очкам Гриффиндор ни за что не наберет достаточный отрыв. Ну, Лил, ну пойдем, - умилительно заглянул ей в глаза друг. – Интересно ведь, ради чего Поттер ушел в разгар матча, когда играет его брат!
Лилиан с сожалением окинула взглядом носящихся над полем игроков. Джеймс Поттер в этот момент как раз забросил очередной квоффл, тем самым увеличив отрыв до сорока очков. Ловцы обеих команд пока бездумно кружили, больше внимания уделяя игре своих товарищей, нежели поимке верткого снитча. Но ловец Рэйвенкло и в самом деле превосходит гриффиндорца – это всем известно, так что результат матча очевиден. Другое дело, что команды так и будут играть, пока им это не надоест, а ведь квиддичисты славятся своей любовью к длительным полетам… Да и на дворе далеко не лето, и мороз уже довольно ощутим.
- Ладно, идем, - решилась Лилиан.
Стараясь не привлекать к себе внимания, первокурсники покинули трибуну и поторопились к воротам в школу. От Альбуса Поттера они отставали, но не намного, а в школе и вовсе смогли его нагнать. Прячась в нишах, за рыцарскими доспехами и крадясь вдоль стен, юные волшебники сами себе напоминали каких-нибудь важных шпионов во вражеском лагере, вроде всем известного Северуса Снейпа. У его внучки их со Скорпиусом поведение вызывало смех, который она едва умудрялась сдерживать. В самом деле, миссии опаснее не придумаешь: красться за однокурсником по пустынным коридорам Хогвартса! То-то встречные портреты больно веселые…
- Ну вот, пришли, - недовольно буркнул Скорпиус, выглядывая из-за плавного поворота, характерного для башни. Ступеньки поднимались выше и упирались в портрет Полной Дамы, за который только что, тихо назвав пароль (слизеринцы, как ни напрягали слух, расслышать его не смогли), вошел Поттер.
- Зато теперь знаем, где вход в гриффиндорское общежитие, - хмыкнула Лилиан.
– Давай подождем здесь немного, вдруг Поттер скоро выйдет.
- Или у него просто заболела голова.
- Тогда бы он к мадам Помфри пошел.
- Я бы не пошла.
- А тебе-то зачем? У тебя и так зелья всякие есть.
- А у него, может, тоже.
- А может… тш, смотри! – Скорпиус указал на приоткрывшийся портрет. Можно было подумать, что его распахнул сквозняк, но разве зачарованный проход так-то легко открыть? Будь это так, любой желающий мог бы попасть в гости к львятам, наплевав на пароль.
Портрет как отворился, так и захлопнулся, а слизеринцы недоуменно переглянулись. Рядом с ними раздался какой-то странный звук: не то судорожный вдох, не то шелест гуляющего под потолком сквозняка. Лилиан внимательно заозиралась по сторонам, даже выхватив из кармана палочку, а Скорпиус попытался вновь прислушаться – слух у него, как не раз подмечала девочка, был как у кошки.
- Странно, - неуверенно произнес он. – Может, Пивз где-то поблизости?
- Или Филч, - согласилась Лилиан. – Пойдем отсюда.
- Да, пожалуй. Поттер не слишком-то торопится…
- А игра, скорее всего, уже закончилась.
- Зато ужин как раз начнется.
- М-м… ну ладно, пошли.
* * *
Альбус Поттер облегченно перевел дух, когда Малфой и Снейп скрылись за поворотом. В первый момент он едва не оступился от неожиданности, однако смог удержать равновесие, лишь судорожно вздохнув. Как всегда при липком чувстве страха, мальчик замер неподвижной статуей, невольно подслушав короткий диалог слизеринцев. Было ясно, что недруги ждали именно его, но с какой целью? Неужели они следили за ним от самого стадиона? Зачем?
А вдруг они что-то знают?
От этой мысли Альбус передернул плечами, запоздало вспомнив о нежелательности резких движений. Мантия-невидимка была всем хороша, но, как и любой зачарованный предмет, имела свои недостатки.
В отличие от Карты Джеймса, которую брат выкрал у отца не слишком порядочным путем, мантию-невидимку Альбус получил лично из рук Гарри Поттера. Событие это произошло за день до отъезда сыновей в Хогвартс, и не было известно никому, кроме непосредственных участников. Альбус был в восторге от отцовского подарка, однако не смог удержаться, чтобы не задать вопрос:
- Но почему, па?
На что Гарри Поттер лукаво улыбнулся:
- Я думаю, что мои дети должны быть равны в своих секретах.
- А Лили?
- Для неё тоже найдется козырь в рукаве. Со временем.
…Теперь Альбус невольно вспоминал тот разговор, чувствуя к отцу всепоглощающую благодарность. Мантия-невидимка действительно оказалась незаменимой вещью, не раз выручавшей своего владельца. Хорошо, что он накинул её еще в гостиной факультета, а не то было бы весело, увидь слизеринцы, как мальчик исчезает прямо в воздухе!
Поттер целенаправленно двигался по знакомому маршруту и, проходя неподалеку от Большого зала, услышал смех и возбужденные разговоры: игра окончилась победой Рэйвенкло, и болельщики неторопливо стягивались на ужин. Альбус порадовался удачной отговорке про головную боль, благодаря которой смог раньше времени покинуть стадион, не привлекая лишнее внимание и избавившись от сопровождения. Роза в иное время с завидной упорностью постаралась бы проводить его, а попутно и оказать маломальскую помощь, но, воспитанная дядей Роном и перенявшая от него всепоглощающий интерес к квиддичу, лишь посочувствовала и посоветовала обратиться к мадам Помфри.
Естественно, ни о какой мадам Помфри и речи не шло. От стадиона Альбус сразу же направился в Гриффиндорскую башню, чтобы забрать мантию и поскорее направиться на заранее запланированную встречу. Говоря по правде, он и так уже опаздывал, а потому почти бежал по пустынным коридорам замка.
Наконец, добравшись до гобелена с изображением Варнавы Вздрюченного, учившего тролля балету, Альбус остановился и перевел дыхание, стараясь успокоиться и придать себе достойный вид, как положено достаточно взрослому и самостоятельному человеку. Впрочем, темные вихры, что с ними ни делай, благообразно укладываться не желали, и мальчик давно наплюнул на такое бесполезное занятие, как создание аккуратной прически.
Вместо этого, убедившись в полном одиночестве, Альбус поспешно начал расхаживать туда-сюда перед пустой стеной. После третьего разворота на её месте возникла непримечательная дубовая дверь с позолоченной круглой ручкой. Гриффиндорец довольно улыбнулся, скинул мантию, удобно сложив её и спрятав в карман школьной робы, после чего отворил дверь.
За дверью находилась небольшая уютная комнатка, одновременно похожая на строгий кабинет и гостиную Гриффиндора. Здесь был растопленный камин, кресло, кофейный столик и ворсистый темно-красный ковер на полу; в одной из стен – полочные ниши, а с потолка свисала старомодная бронзовая люстра.
Впрочем, самым примечательным был огромный пейзаж, висящий напротив камина. Изображен на нем был миленький сквер, с множеством цветов, зеленью, щебечущими птицами и звонким фонтаном. На резной лавочке безмятежно восседал седобородый старик, на чьем сломанном носу таинственно сверкали стеклами очки-половинки. В руках старика был неизменный кулек лимонных долек, запасы которых у бывшего директора казались поистине неиссякаемыми.
- Здравствуйте, профессор, - чуть робко, как и всегда, поприветствовал его мальчик.
- Здравствуй, Альбус, - светло улыбнулся Дамблдор. – Присаживайся.
* * *
Бывали такие ночи, когда Лилиан Снейп мучила бессонница. Самая, что ни на есть, обыкновенная. Подобные ситуации возникали не часто, но периодически, и помочь тут не могли ни зелья, ни чары.
Девочка бездумно смотрела в балдахин над кроватью, слушая умиротворенное дыхание спящих соседок. Час был поздний, полночь минула, а сон все не шел. Лилиан стало скучно.
Отдернув полог, она села в постели и ощупью отыскала домашние тапочки. Зажигать «Люмос» девочка не стала, не желая слушать невнятные возмущения соседок. Вместо этого Лилиан накинула поверх пижамы школьную мантию и направилась в гостиную. Волдик, широко зевнув, с сомнением посмотрел на свою маленькую хозяйку и всё же последовал за ней, вздыбив черную шерсть.
Гостиная была пуста и холодна: даже самые бодрые полуночники давно отправились спать, а угли в камине догорали. При появлении Лилиан на стенах зажглись светильники, разогнав ночной мрак. Девочка, плотнее запахнув мантию, влезла в кресло с ногами, благосклонно допустив на колени своего кота.
Некоторое время слизеринка недвижимо сидела, упершись взглядом в одну точку, и лениво вспоминала даты гоблинских войн, смутно надеясь на их усыпляющий эффект. Лилиан даже на минутку пожалела, что профессора Биннса нет поблизости – вот уж чьи лекции слаще колыбельных!
Впрочем, долго предаваться меланхолии девочке не пришлось. Волдик внезапно впился когтями ей в колени и грозно зашипел, заставив Лилиан вздрогнуть. Она тут же вскинула голову, оглядываясь в поисках угрозы.
- Ой! – вырвалось у неё при взгляде на полупрозрачную серебристую фигуру. – Господин Барон, сэр, вы меня напугали.
- Прошу прощения, мисс Снейп, - серьезно склонил голову Кровавый Барон, но в его голосе девочке ясно почудился сарказм. – Что вы делаете здесь в столь позднее время?
- Сижу, сэр, - правдиво ответила Лилиан, расправив плечи.
Призрак непонятно чему усмехнулся и вдруг сказал:
- Передайте Северусу, что я искренне им восхищен. Он, даром что полукровка, оказался достойным слизеринцем.
- Простите, сэр? – почти равнодушно переспросила Лилиан, стараясь не глядеть на призрака в упор.
- Мисс Снейп, кому как не нам, мертвым, чувствовать кровь живых? – слегка снисходительно произнес Кровавый Барон. – Передавайте мой привет Северусу - в свое время он был мне хорошим собеседником. Я даже когда-то предупреждал его о печальной участи шпиона, но упрямство Принцев у него в крови. Как и у вас, впрочем, юная леди.
- Мерлин Великий, иногда мне кажется, что в этой школе все всё знают! – поморщилась девочка. – Одно странно: почему все молчат?
- Призраков не прельщает общение с живыми, мисс Снейп. И дела ваши нас не интересуют. Ну вот разве что Дамблдора – тот и после смерти не оставит своих хитроумных игр. Старый интриган даже сейчас плетет сети, так что будьте осторожны, леди.
- А вы, сэр? – Лилиан внимательно посмотрела на него, не задерживая взгляда.
Кровавый Барон вновь усмехнулся:
- Я говорил, что ваш дед достоин Слизерина, но и вы достойны своего деда. Возрождение традиций, не иначе…
- Господин Барон, я должна понимать вас так, что и вы преследуете свои цели? – деловито уточнила девочка.
- Рад нашему взаимопониманию, мисс.
- Что вы хотите от меня, сэр?
- Передавайте привет вашему деду – большего я не прошу.
Призрак, не прощаясь, уплыл сквозь стену, добавив Лилиан пищу для размышлений. Надо же, за последнюю неделю это уже второй не-мертвый, кто настойчиво намекает на живучего шпиона. И оба просят об одном и том же: послать весточку деду с завуалированным намеком на семейную тайну Снейпов. Ох, неспроста все это! Назревает что-то интересное, раз уж рисованный директор и школьный призрак взялись за плетение интриг. Но вот что?
Нужно ли сообщить деду? Пожалуй, да. Всё-таки он старше – разберется вернее, чем первокурсница. А Скорпиус? Он друг. Пусть говорят, что слизеринцы дружить не умеют, но ведь это неправда! Во всяком случае, Лилиан хотелось этому верить.
А ведь так даже интереснее: быть причастной к какой-то страшной тайне. Если действовать осторожно, то можно узнать много нового и полезного. Главное – не рисковать и глупостей не делать. В конце концов, голова нужна – чтобы думать. Впрочем, с последним утверждением могли поспорить многие ученики Хогварста – даже некоторые слизеринцы, вроде Ричарда Гойла со второго курса...
Убаюканная ленивыми мыслями, Лилиан поняла что засыпает лишь тогда, когда Волдик негодующе мяукнул, спрыгнув с колен девочки. Та зевнула, неловко потрепала кота по загривку и послушно отправилась в спальню, где мгновенно провалилась в глубокий сон без сновидений.
Глава шестаяСтремительно близилось Рождество. В его преддверии школа будто ожила, хотя и раньше не славилась затишьем. Увеличилось количество шалостей, а продукция из «УУУ» стала сниться в кошмарных снах не только Филчу, но и всем преподавателям. Ученики жили ожиданием праздника и последующих каникул; их радость не омрачали даже бесчисленные проверочные и контрольные, что дружно устроили учителя – будто сговорились. А те и в самом деле сговорились: пусть уж лучше дети сейчас вобьют себе знания в голову до уровня врожденных инстинктов - все равно после каникул там ветер гулять будет…
Зима в этом году припозднилась, и первый снег выпал лишь в начале декабря. Едва его намело чуть больше, нежели легкий покров, как ученики всех курсов и факультетов нашли для себя еще одно развлечение: играли в снежки, лепили снеговиков, возводили гигантские крепости. Между старшекурсниками Слизерина и Гриффиндора однажды и вовсе случилась великая битва – настоящая баталия, которую прервало лишь своевременное вмешательство преподавателей. Зато и разговоры о ней не умолкали почти неделю – до самого матча между Слизерином и Хаффлпаффом.
Слизеринцы были уверены в себе и ожидаемо одержали победу. Но удивления избежать не удалось: тихие хаффлпаффцы в этом году показали прекрасный результат, отстав лишь на семьдесят очков. Новые игроки – вратарь и охотник – показали себя наилучшим образом, заставив капитанов прочих команд задуматься. Серьезным противником Хаффлпафф никогда не считали, и если бы не талантливый ловец Слизерина – еще неизвестно, кто одержал бы победу. Недооценили барсуков – впредь урок будет.
Вскоре Большой зал приобрел праздничный вид: Хагрид притащил двенадцать пышных елей, профессор Флитвик их украсил, а лично МакГонагалл заколдовала свечи так, чтобы огонь их сверкал разными красками. С каждым днем Рождество становилось все ближе, и, в конце концов, даже слизеринцы начали улыбаться.
Во время одного из повседневных завтраков перед Лилиан опустилась семейная сипуха Эллис, принесшая письмо из дома. Письмо было более чем развернутым, а в его составлении участвовали все Снейпы: почерк часто менялся и не по одному разу. Особенно усердно каждый родственник обещал девочке сюрприз, тонко упоминая о нем столько раз, что Лилиан даже обеспокоилась. Подозрения добавил и дедушкин постскриптум: «Надеюсь, ты наследовала мое хладнокровие».
Поделившись неясными опасениями со Скорпиусом, Лилиан получила ответ:
- Да брось! Разве сюрприз может быть страшным? Наверняка это что-то очень хорошее. Может, новая метла?
Слова друга девочку немного успокоили, хотя в глубине души продолжал здравствовать червячок сомнений. Нет, в родителях и деде Лилиан была уверена, они никогда бы не причинили ей никакого вреда – девочку ни разу серьезно не наказывали, даже в тот раз, когда она опробовала новое зелье на соседской собачке. Собачка была магловской, и её хозяйка очень удивилась, когда домашний питомец покрылся голубоватой чешуёй и обзавелся миленькими саблезубыми клыками. Впрочем, расколдовать несчастное животное оказалось несложно, с чем блистательно справились сотрудники Магического правопорядка.
В общем, Лилиан решила до конца семестра забыть о странных намеках родни и разобраться во всем по приезду домой.
Тем временем, девочку начало волновать не только это. С ноября ни мертвый директор, ни слизеринский призрак не пытались поговорить с ней, однако она постоянно ощущала на себе чужое внимание. Дамблдор встречался Лилиан буквально на всех картинах, непременно загадочно улыбался и лукаво смотрел сквозь стекла очков, вызывая у девочки бурю эмоций.
Кровавый Барон вел себя не лучше, как бы ненароком выплывая из стен коридоров, маяча за слизеринским столом во время трапез и обязательно учтиво кланяясь при встрече.
Лилиан злилась. Ей вовсе не нравились их намеки. Эти интриганы считали её глупым ребенком, наивным и доверчивым. Но разве существуют наивные и доверчивые слизеринцы? Не-мертвым следовало обратиться в Хаффлпафф, в таком случае.
Была и третья неприятность – Альбус Поттер. Нет, ни он, ни его брат, ни рыжая девчонка, ни иные гриффиндорцы не спешили задирать Малфоя или Снейп – наоборот, казалось, слизеринцы для них просто перестали существовать. Оно бы и к лучшему, если бы не те взгляды исподтишка, что ловили на себе и Лилиан, и Скорпиус. Эти взгляды нервировали, вызывая желание подойти к темноволосому наглецу и поговорить с ним по душам. Но что-то первокурсников сдерживало - возможно, проснулась слизеринская осторожность?
В любом случае, Лилиан уже с нетерпением ждала каникул, чтобы сбежать подальше от Хогвартса, от всех его тайн и загадок, от интриг не слишком живых личностей, от косых взглядов и повсеместного недружелюбия. Конечно, школа хороша, но и хорошее рано или поздно приедается, вызывая отторжение.
Праздничный ужин удался на славу – Лилиан готова была поклясться, что стольких вкусностей не было даже первого сентября. А старшекурсникам и вовсе дозволили пить сливочное пиво – небывалое дело во время семестра. Неудивительно, что вскоре и ученики, и учителя почувствовали сытое благодушие: первые не спешили отправляться в спальни, а вторые не стремились их торопить.
Большой зал пустел неохотно, юные волшебники испытывали умиротворение и беззаботность, радуясь окончанию семестра и завтрашней отправкой домой. Первокурсники и вовсе едва ли не засыпали за столами своих факультетов, но упорно не желали сдаваться раньше, нежели старшие ученики.
Впрочем, находились и иные.
- Смотри, - вяло указал в сторону входа Скорпиус. – Поттер куда-то пошел.
Лилиан зевнула.
- Ну и Мерлин с ним, - проговорила она.
- Он один, - добавил мальчик. – Ни Уизли, ни его братец с ним не пошли.
- И что?
- Ну так интересно же…
Лилиан едва не застонала: после этой фразы обычно следовали большие приключения, которое зачастую оканчивались отработками и снятием баллов с факультета. Однако проще было согласиться с другом: а то ведь он и один способен уйти.
- Пойдем, - обреченно кивнула девочка, вылезая из-за стола.
Почти вприпрыжку покинув Большой зал, слизеринцы успели увидеть Поттера, завернувшего за угол. Там, насколько было известно Лилиан и Скорпиусу, находился глухой тупик. Тем любопытнее стало, зачем гриффиндорец пошел туда?
Оказалось, тупик не такой уж и тупик, а вполне неплохо замаскированный тайный ход, ведущий наверх, на пятый этаж. Первокурсники удивленно переглянулись: гостиная Гриффиндора находилась совершенно в ином направлении. Скорпиус был горд – ведь в этот раз он все же выведет Поттера на чистую воду, и Лилиан убедиться, что Малфои всегда правы.
Лилиан, впрочем, никогда в значимости друга не сомневалась, как и в его уме – ведь не зря шляпа хотела отправить Скорпиуса в Рэйенкло. Да и разве бы стала она, Снейп, дружить хоть с кем-то, кто не вызывает её доверия? Вот уж глупости!
Идти по темным коридорам пришлось немало: до восьмого этажа, где находился гобелен с изображением какого-то волшебника, учащего троллей балету. Видимо, это и была конечная цель Поттера, так как он в странной задумчивости принялся бродить из стороны в сторону, поглядывая на голую стену. Слизеринцы наблюдали за ним из-за угла, недоумевая. Неужели сумасшедшему гриффиндорцу понадобилось забираться так далеко в неурочное время лишь для того, чтобы о чем-то подумать?
Первой появившуюся в стене дверь заметила Лилиан – даже раньше Поттера. Подтолкнув друга локтем, девочка красноречиво на него взглянула, безмолвно вопрошая. Скорпиус лишь покачал светловолосой головой, не понимая, что это за диво. Даже Волдик прижался к ногам хозяйки, настороженно глядя на голую некогда стену.
А вот Поттер ни в чем не сомневался, с истинно гриффиндорским безрассудством отворив дверь и без колебаний шагнув внутрь. И прежде, чем доморощенные шпионы успели что-либо решить, дверь исчезла так же бесследно, как и явилась. Вновь была лишь голая стена.
Слизеринцы с долей ужаса и любопытства переглянулись. Не желая оставаться здесь надолго, они поспешили в свои подземелья, едва избежав столкновения с дурачащимся на лестницах Пивзом. Лишь ввалившись в гостиную Слизерина и приткнувшись в тихий уголок, друзья начали делиться переполнявшими их мыслями.
- Ну надо же, какой Поттер храбрец, - с сарказмом буркнул Скорпиус. – Сбежал от дружков, в одиночку направился бродить по школе, без раздумий ринулся в ниоткуда появившуюся дверь!..
- Что ты хочешь от него - потомственный гриффиндорец, - хмыкнула Лилиан. – Они же не думают, они – делают!
- Ага, всякие глупости, - хихикнул мальчик.
- Ты не знаешь, что это за дверь там была?
- Нет, откуда? А даже если б знал, еще б подумал, прежде чем лезть в неё. Там явно какие-то сильные чары, а их просто так ни на что не накладывают.
- Вот и я так думаю, - кивнула девочка. – Ты заметил, что даже Волдик насторожился?
- Да, и это лишь доказывает, что дверь та не так проста.
- А вдруг за ней опасно?
- Беспокоишься за Поттера?
- Беспокоюсь, - серьезно посмотрела на друга Лилиан. – Если с ним что-то случится, то мы окажемся виноваты, потому что всё знали, но никому не сказали.
- Но, может, не случится? – понадеялся Скорпиус.
- Надеюсь. Но если что, то завтра расскажем обо всем преподавателям. Желательно, Ларджису или Лонгботтону – они не станут на нас давить, как МакГонагалл или Магнус. Во всяком случае, сначала во всем разберутся, а потому начнут снимать баллы и назначать отработки.
- Ладно, - нехотя согласился мальчик. Это было разумно, а Скорпиус, как бы не желал насолить всем гриффиндорцам скопом и Поттерам в частности, вовсе не хотел быть ответственным за чью-то дурость.
К счастью, делиться своими секретами с преподавателями первокурсникам не пришлось: Альбус Поттер пришел на завтрак точно по расписанию, ничем не отличаясь от других учеников. Был таким же веселым и воодушевленным, иначе говоря. И, как Лилиан не приглядывалась, ей не удалось выявить ни единого признака неприятностей. Гриффиндорцу явно ничего не угрожало.
На этом девочка полностью успокоилась: действительно, какие проблемы, если потенциально пострадавший чувствует себя прекрасно? Что ж, одним беспокойством меньше, зато загадкой – больше. Лилиан и Скорпиус заранее договорились, что во время каникул постараются вызнать как можно больше сведений о таинственных дверях Хогвартса, способных появляться на восьмом этаже.
Желая напоследок провести как можно больше времени в обществе друг друга, друзья до хогсмидской станции ехали в одной карете, которая, казалось, катилась сама по себе. Но, увы, обговорить свои дела слизеринцы не смогли, так как вместе с ними в карету загрузились Нотт и Розье, весь путь увлеченные разговорами о новостях магического мира. Лилиан и Скорпиус молчали, бросая раздраженные взгляды на своих вынужденных попутчиков, но хладнокровно терпели.
Зато путь в поезде вышел на удивление спокойным. Слизеринцы, как и первого сентября, отыскали пустое купе, наглухо закрыв дверь, чтобы отвадить соседей, праздных любопытствующих и докучливых гриффиндорцев. Единственное, что они не отказались от сладостей, которые, как и всегда, прикатила ведьма с тележкой.
Чем ближе ученики подъезжали к Лондону, тем нетерпеливее становились. Едва «Хогвартс-экспресс» прибыл на станцию, как Лилиан и Скорпиус подхватили свои чемоданы и поспешили сойти на платформу. Там их встречали родители: и Снейпы, и Малфои, явно нашедшие общий язык. Друзья довольно улыбнулись друг другу, прежде чем расстаться на мимолетные – но, вместе с тем, весьма долгие – каникулы.
Особо не утруждаясь, Снейпы трансгрессировали, едва им представилась такая возможность. Лилиан наконец-то очутилась дома и почувствовала, как на лице сама собой расползается счастливая улыбка. Девочка поспешила крепко обнять смеющихся родителей, а на шее деда и вовсе повисла, едва тот соизволил выйти из лаборатории. Северус закатил глаза, но усмехнулся, взъерошив внучке аккуратную прическу.
Дома, она дома!
Девочка вспомнила и о Волдике, пожелав выразить ему всю свою радость. Кот упорно отбрыкивался, когда его слегка сбрендившая от счастья хозяйка полезла с поцелуями, и потом до самого вечера отсиживался по укромным уголкам особняка, то и дело возмущенно фыркая.
Рождество проходило в тихой, домашней обстановке. Двое домовых эльфов празднично украсили дом, приготовили вкусные блюда, поставили небольшую ель в гостиной. Мама лучилась радостью, даря светлые, нежные улыбки, и казалась Лилиан весенним солнышком – в том числе благодаря облаку пушистых золотых волос, обрамляющему её миловидное лицо. Папа с каким-то особенным вниманием глядел на всех домочадцев, шутил, смеялся – искренне, как когда-то давно, когда Лилиан была совсем маленькой. Даже Северус язвил меньше обычного, с ироничной улыбкой наблюдая за счастьем своего единственного сына.
Были и подарки: от родителей и деда, от Скорпиуса, от маминой тетки, даже от Пенелопы и Саманты – однокурсниц Лилиан. Но главный сюрприз ожидал девочку спустя пару дней после Рождества, когда семья Снейпов в полном составе собралась на ужин. Одно это было удивительным, ведь расписание дня каждого из живущих в особняке являлось индивидуальным, и трапезничали они обычно в разное время, практически не пересекаясь.
Лилиан сразу же заподозрила неладное, припомнив свои школьные сомнения. Но все оказалось не столь страшно.
Ужинали в молчании. Лилиан замечала переглядывания взрослых, будто ведущих безмолвный разговор. «Сейчас?» - спрашивали выразительные глаза мамы. «Сейчас», - решительно сдвигал брови отец. «Как хотите» - слегка пожимал плечами дед. Но никто не начинал разговора.
Наконец, когда тарелки опустели и повод оставаться за столом исчез, папа неуверенно произнес:
- Малышка, мы должны тебе кое-что сказать.
Начало разговора не радовало. Лилиан напряглась.
И опять безмолвие. Что случилось? – хотелось спросить девочке, но она не решалась. Иногда лучше оставаться в неведенье, чтобы не накликать больших бед.
Северус Снейп тяжело вздохнул и ехидно произнес:
- Лилиан, твои родители так тебя бояться, что все слова позабыли. Кристиан, если ты так же мямлил на уроках, то я удивлен, что ты вообще закончил Дурмстранг.
Отец лишь досадливо поморщился, зато мама смущенно покраснела. Лилиан все больше терялась в догадках. Как назло, каждая догадка была страшнее предыдущей.
- Еще минута тишины, и я сам все скажу, - хладнокровно пригрозил дед.
Это подействовало.
- Солнышко, - чуть робко улыбнулась мама, - ты ведь не будешь против братика?
Лилиан растеряно воззрилась на родственников. Переводя взгляд с одного на другого, она лишь уверялась, что фраза была абсолютно серьезна, а ей вовсе не послышалось.
Когда-то Лилиан действительно мечтала о брате. Правда, о старшем, который бы ей во всем помогал, хранил её секреты и первым пробовал новые зелья. Её брат был бы непременно умным и сильным, а заодно красивым, чтобы Лилиан все подружки завидовали. И он бы заботился о ней, как родители, и любил больше всех на свете. А потом она бы приехала в школу, и брат бы ей все-все о ней рассказал и со всеми познакомил. Потому что сама Лилиан сходилась с людьми плохо, а незнакомцы и вовсе девочку пугали.
Однако все эти мысли ушли давным-давно, в те времена, когда Лилиан научилась не только мечтать, но и думать. Она поняла, что идеальных братьев не бывает, а если бы такой был, то родителям перестала бы быть нужна сама Лилиан. Поэтому девочка научилась даже радоваться, что растет в семье одна – ведь сейчас все внимание уделено лишь ей…
Почему-то о том, что её родители еще молодые, а каждый отец мечтает о наследнике, Лилиан не думала. Нет, девочка знала, что у многих её сверстников есть младшие братья или сестры, но на себе такую ситуацию не примеривала. Она-то ведь не многие. Она – сама по себе, особенная. Что тут еще добавить?
До самого отъезда в Хогвартс Лилиан так и не решила для себя, рада она будущему братику или нет. Родители на неё не давили, относясь с некоторым пониманием, а дед и вовсе не напоминал о том разговоре, вместо этого обучая внучку необходимым навыкам зельевара. Северус души в девочке не чаял и в тайне гордился её успехами, уже видя в Лилиан задатки Мастера Зелий.
Ребенок у четы Снейпов должен был родиться в середине лета, и Лилиан до тех пор предпочла не задумываться над тем будущим, что случится, когда братик появится на свет. Не имея такой привычки, девочка все же стремилась сбежать от проблемы, надеясь, что она разрешиться сама собой.
А впереди её уже ждал второй семестр, полный новых знаний, приключений и отработок у Филча.
В Хогвартс возвращались поездом, как и всегда. Лилиан и Скорпиус встретились на станции, а после, очутившись в купе наедине, тут же вывалили друг на друга кучу новостей. Мальчик рассказывал о семейной поездке во Францию к дальним родственникам, а девочка, не в силах больше сдерживать эмоции, поделилась с другом своими переживаниями касательно будущего братика. К её удивлению, Скорпиус искренне позавидовал девочке: сам бы он не отказался иметь хоть брата, хоть сестру.
- Может быть, тогда и родители, и бабушка с дедом стали бы чуточку более счастливы, - со вздохом сказал он.
Лилиан никогда не задумывалась об этом с такой стороны. Но вдруг и её мама с папой будут счастливы? А дед? Если они будут рады, то тогда и она постарается полюбить брата. Ради них.
Но это была не единственная тема разговора между друзьями. Каникулы закончились, и теперь обоим предстояло вернуться к оставленным в школе тайнам.
Лилиан как-то решилась и спросила родителей о каких-нибудь неизвестных местах Хогварста, на что мама усмехнулась:
- Уж не Тайную Комнату ищешь? Учти, с ней связаны неприятные истории и тебе их лучше не касаться, солнце.
А дед припомнил и другое:
- Ходили какие-то слухи о некой комнате на восьмом этаже. Мол, она открывается лишь избранным или еще ли кому. Возможно… - Северус не договорил, о чем-то внезапно задумавшись и даже позабыв о кипящем зелье.
Информация была скудная, но полезная, и у Лилиан загорелись глаза в предвкушении.
Поделившись добытыми сведениями со Скорпиусом, девочка поймала ответную усмешку друга. Как оказалось, и он на каникулах зря время не терял, узнав намного больше от своего отца.
- На восьмом этаже действительно есть одна комната, - говорил сыну Драко Малфой, болезненно морщась от неприятных воспоминаний. – Её называют Выручай-комнатой. Найти её может любой человек, прошедший три раза мимо голой стены напротив гобелена с Варнавой Вздрюченным. При этом надо иметь большую необходимость, а иначе дверь просто не появится. Обычно помещение за дверью соответствует твоим желаниям или представлениям. Комната может стать тебе убежищем, или хранителем твоей ценности… или чьей-то смертью.
Скорпиус поделился подругой рассказом отца, передав его слово в слово, отчего Лилиан поежилась и сказала:
- Жуткое местечко. Выручай-комната… Интересно, чего мог пожелать Поттер? И как комната может стать чьей-то смертью?
- Не знаю, - растерялся Скорпиус. – Папа больше ничего не говорил.
- Жаль, - вздохнула девочка. – Значит, придется самим все выяснить.
- Ты хочешь забраться в эту комнату? – округлил глаза мальчик.
- Нет, конечно! Пусть Поттер в неё бездумно суется, а мне интересно, что это вообще такое. Наверняка кто-нибудь из старшекурсников знает, да и в библиотеке могут быть сведения.
- А, ну если так, то я с тобой, - успокоился Скорпиус. – Мне тоже интересно.
Если Хогвартс обладал каким-то разумом, как утверждали многие волшебники, то ему оставалось лишь попрощаться с тем сонным спокойствием, что царил в школе последний десяток лет.
Новое поколение, новые судьбы, новая жизнь, а всё вместе – возрождение традиций.
Глава седьмаяНа следующий день начались занятия, а первым уроком стояла трансфигурация. Усердно стремясь превратить спичку в иголку, ни слизеринцы, ни гриффиндорцы не обращали внимания друг на друга.
Поэтому Лилиан удивилась, когда МакГонагалл в конце урока сказала:
- Мистер Поттер, мисс Снейп, задержитесь.
Скорпиус вопросительно посмотрел на подругу, та лишь недоуменно пожала плечами.
Когда все ученики, кроме названных, покинули класс, директор окинула Лилиан и Альбуса строгим взглядом. Девочка казалась искренне удивленной вниманием МакГонагалл, а вот мальчик чувствовал себя неуверенно. Совсем как его отец на младших курсах, задумавший совершить очередное геройство.
МакГонагалл, несмотря на почтенный возраст, не была ни глупой, ни уж тем более наивной. Она замечала многое происходящее в школе: и детские шалости, и усталость преподавателей, и сплетни портретов. Замечала она и странное поведение почившего директора, и настороженность призраков. Даже Пивз в последнее время вел себя на удивление тихо.
Все это настораживало, внушая необходимость поскорее разобраться с недомолвками. И в первую очередь поговорить с учениками: если Дамблдор опять что-то замыслил, то не оставит в стороне младшего сына Гарри – копию отца и внешне, и внутренне. А Снейп… возможно, это старческая мнительность, но МакГонагалл казалось, что Кровавый Барон уделяет девочке уж слишком много внимания. Едва ли проходу не дает. Неспроста это, не так ли?
- Вы ничего не хотите мне сказать? – спросила директор. У неё была слабая надежда, что удастся выяснить все просто и без лишних переживаний.
Но ученики ответили удивительно единодушно:
- Нет, мэм.
Что ж, она попыталась. Теперь остается лишь усилить бдительность и проследить, дабы не случилось несчастья.
- Можете идти, - разрешила МакГонагалл, подавив вздох.
Лилиан поспешила покинуть класс, пока директор не передумала. Уж очень странный вопрос она задала и явно осталась разочарована ответом. Подозревает? Но в чем? Лилиан честно старалась не обращать внимания ни на слизеринское привидение, ни на бывшего директора.
И причем здесь, в таком случае, Поттер? Или его тоже преследует Дамблдор? И этот, как его… Почти Безголовый Ник – гриффиндорское приведение? Да нет, глупость. Она, Лилиан, заметила бы. Не то чтобы она постоянно следит за гриффиндорцами… но ведь недруга надо знать в лицо, разве нет?
Мысли девочки оказались прерваны, когда она очутилась в коридоре. Лилиан удивленно распахнула глаза, уставившись на представленную картину: Скорпиус, зажимающий рукой разбитый нос, и Уизли, стоящая в пяти шагах от него и сжимающая кулаки. При этом лицо девчонки соответствовало цвету гриффиндорского факультета, а мальчик, напротив, стал еще бледнее – под стать волосам.
Рядом с Лилиан послышался сдавленный кашель, призванный скрыть смех. Слизеринка хотела было высказать Поттеру все свое отношение к нему, но тут в дверях возникла МакГонагалл, привлеченная шумом.
- Что вы тут устроили? – строго спросила директор, оглядев участников представления. – Мисс Уизли? Десять баллов с Гриффиндора за нанесение травмы однокурснику. Мистер Малфой, а вы следуйте в Больничное крыло.
- Я его провожу, - тут же предложила Лилиан.
МакГонагалл недовольно поджала губы: через несколько минут слизеринцам следовало быть на травологии, - но кивнула. Провожаемые враждебным взглядом Уизли и смеющимся – Поттера, Лилиан и Скорпиус поторопились к мадам Помфри.
Та, будучи школьной целительницей и повидавшая травмы куда более ужасные, за пару минут привела нос Скорпиуса в порядок. Покинув Больничное крыло, Лилиан спросила:
- Так что случилось-то?
Мальчик поморщился, невольно коснувшись носа.
- Да ничего особенного. Я всего лишь назвал Уизли рыжей заучкой, а она подскочила ко мне и с размаху кулаком в нос заехала. И это волшебница! Чистокровная! А ведь я всего лишь правду сказал…
Лилиан, не сдержавшись, хихикнула. Скорпиус обиженно посмотрел на неё и хотел что-то сказать, но тут обоих слизеринцев отвлек какой-то шум. Спустя несколько секунд из-за угла показалась процессия: двое второкурсников, поддерживающих третьего. Гриффиндорец был в полубессознательном состоянии и едва передвигал ноги; его лицо было обожжено, а волосы припорошены какой-то темной гадостью. Ясно было, что на зельеварении произошел несчастный случай. Но хуже всего то, что пострадавшим оказался сам Джеймс Поттер.
- Магнус сегодня будет не в настроении, - задумчиво протянул Скорпиус.
- Это точно, - согласилась Лилиан.
Зельеварение гриффиндорцев-второкурсников проходило совместно со слизеринцами. Естественно, любой взрыв котла автоматически лежал на их совести, даже если виноваты они не были. И ладно, если
пострадал кто-то криворукий, но если пострадавший – это сам Поттер…
О страхе профессора зельеварения знали даже первокурсники, что уважения Магнусу – особенно среди бесстрашных гриффиндорцев – отнюдь не добавляло. К чести преподавателя стоит сказать, что беспокоился он не только за себя, но и за весь факультет, однако за себя все же больше. Впрочем, судить его за это могли лишь дети, глупцы и гриффиндорцы, не осознающие всех сторон проблемы. В такие времена, будучи тем, кто ты есть, и обучая тех, кого не любят, - вполне естественно опасаться за свою жизнь, карьеру и будущее.
Вечером декан Слизерина рвал и метал, заявившись в гостиную факультета. Досталось и второкурсникам, якобы подбросившим что-то в котел Поттера, и старшекурсникам, которые совсем не следят за дисциплиной, и даже первокурсникам, потому что те постоянно нарываются на проблемы. Ученики, кому не повезло оказаться в пределах гнева Магнуса, испуганно жались к стенам, пытались слиться с диванами и креслами, а некоторые и вовсе позорно сбегали в спальни, надеясь, что никто этого не заметил.
Лилиан и Скорпиус благоразумно отсиживались весь вечер в своих спальнях, благо знали чего ожидать, но голос декана, усиленный «Сонорусом», доносился и до них, заставляя малодушно ежится, а тихие шепотки о безумном преподавателе раздавались в общежитии Слизерина не один день и однажды неким образом охватили всю школу.
Но, в конце концов, жизнь вошла в свою колею, Джеймс Поттер быстро поправился, а Магнус успокоился.
Учеба не преподносила каких-либо неожиданностей, занятия проходили точно по расписанию, а количество домашней работы существенно увеличилось. В связи с этим у Лилиан и Скорпиуса просто не осталось времени на то, чтобы влипать в неприятности, исследовать тайны и заниматься иной внеурочной деятельностью.
Впрочем, не все дни были полны однообразия.
Однажды, как девочка того не стремилась избежать, она повстречалась с Дамблдором, кокетничающим с некой дамочкой на портрете. К сожалению, коридор был пусть, и Лилиан сопровождал только Скорпиус. Но старый директор не посчитал его особым препятствием для разговора, мягко предложил своей собеседнице прогуляться, а у Лилиан ненароком поинтересовался, как там поживает Северус Снейп. Девочка честно ответила, что вполне неплохо, наивно улыбнулась и поспешила сбежать от старика куда подальше.
И ладно бы только эта встреча: спустя пару дней о том же заговорил Кровавый Барон, получивший тот же ответ, что и Дамблдор. Ответ, ясно, призрака не удовлетворил, но как-то повлиять на Лилиан тот не мог.
Юная волшебница знала, что надолго не-мертвые интриганы от неё не отстанут, о том же знал и Северус, когда советовал ей определенную линию поведения:
- Во-первых, сведи до минимума возможные контакты – не ходи по школе одна и старайся поменьше пользоваться тайными ходами. Вряд ли Дамблдор или Кровавый Барон рискнуть заговорить с тобой при большом скоплении народа. Во-вторых, отвечай максимально честно, но так, чтобы твой ответ ровным счетом ни о чем не говорил. Эти интриганы, скорее всего, будут кружить вокруг да около, прямо ни о чем не спрашивая – вряд ли они так умеют и уж точно не считают, что прямым вопросом добиться желаемого результата проще. И, в-третьих, ни в коем случае не вздумай играться сама. Ты, конечно, слизеринка и моя внучка, но, увы, совсем ребенок. Ты меня поняла, Лилиан?
Конечно, она все поняла. Пусть и ребенок, но ведь не дура.
Но, несмотря на занятость и мелкие неприятности, друзья все же не забывали и о Выручай-комнате. Расспрашивать старшекурсников, подумав, искатели приключений не стали, не желая вызвать подозрения. Пришлось все внимание сосредоточить на библиотеке, а не так-то просто было отыскать нужную информацию среди большого разнообразия источников.
Лишь в середине февраля Скорпиус случайно наткнулся на потрепанную тетрадь в толстой обложке, по чьей-то прихоти всунутую на стеллаж с историческими талмудами. Выяснилось, что некогда это был журнал заметок некоего волшебника, около полувека назад проводившего исследования замка. Как данный журнал попал в школьную библиотеку, осталось для первокурсников тайной, которая, впрочем, была им не столь интересна, как тайна Выручай-комнаты. А ей в журнале отводились целых две исписанные страницы.
Слизеринцы пришли в восторг, тут же изучив их вдоль и поперек.
А вот обсудить полученные знания они решились лишь на берегу озера, зимой не пользующегося большой популярностью среди населения Хогвартса, а потому места достаточно уединенного.
- Получается, Выручай-комната не так опасна, как мы думали, - сказала Лилиан.
- Может быть и так, - кивнул Скорпиус. – А может, тот волшебник просто не все знал.
- Но ведь Поттер ходил туда – и ничего. Жив, вроде.
- Он-то может и да, ну так Поттер ведь сын Героя…
- И что?
- Папа говорит, что Гарри Поттер так удачлив, что даже смерть смог избежать.
- Да ну… - с сомнением протянула Лилиан. – Глупости все это. В любом случае, надо решить, что мы будем делать.
- А что ты хочешь? – насторожился Скорпиус.
- Ну, я подумала… может, самим заглянуть туда?
- Что? Зачем так рисковать? И вообще, ты же сама говорила, что соваться туда могут только гриффиндорцы!
- А мы только краем глаза поглядим – и всё! Ну, Скорпи, интересно ведь!
Мальчик хмуро на неё взглянул. Черные глаза подруги от воодушевления казались тепло-карими, щеки раскраснелись, улыбка светлая… Любой незнающий человек поверил бы в абсолютную искренность девочки, но Скорпиус-то знал, что слизеринка просто его подкупает. Знал, а потому поддержал игру:
- А если Магнус узнает? Или нас увидит кто-нибудь? И вообще, надо все продумать!
- Мы продумаем, - пообещала Лилиан, лукаво улыбнувшись.
- А как же учеба? – продолжал упираться Скорпиус.
- Да сделаю я за тебя эссе по зельеварению, сделаю! – рассмеялась девочка.
- Договорились. Когда пойдем?
* * *
Идти решено было в понедельник после обеда: у старшекурсников в это время еще стояли уроки, а младшие ученики расходились по гостиным общежития. Шансы натолкнуться на нежелательных свидетелей, тем самым, существенно снижались.
Добравшись до знакомого места на восьмом этаже, заговорщики решительно кивнули друг другу и разошлись в разные стороны. Скорпиус, сосредоточившись на одной мысли, начал мерить пространство шагами, а Лилиан отошла к стене, вынула палочку и внимательно наблюдала за ним. Едва мальчик сделал третий разворот, как в стене появилась узкая дверь с вычурной резьбой и золотой ручкой в виде головы льва. Лилиан вопросительно посмотрела на друга.
- Я думал: хочу попасть в место, похожее на гостиную Гриффиндора, - фыркнув, пояснил Скорпиус.
- Хм… Ладно, открывай.
Мальчик, кивнув и тоже вынув палочку, приблизился к двери и осторожно повернул ручку. Страшного ничего не произошло, и друзья решились отворить дверь пошире. Удостоверившись в полной безопасности помещения, они вошли внутрь, с любопытством оглядываясь.
Это была круглая комната в красно-золотых тонах; возможно, кто-то счел бы её уютной, но для слизеринцев цвета были слишком яркими и кричащими, вызывающими почти инстинктивную агрессию. Здесь стояли мягкие кресла и несколько столов, на стене висел стенд для объявлений, а вдоль одной из стен, естественно, расположился камин.
- Мне здесь не нравиться, - тут же заявил Скорпиус.
- Вот если бы сменить цвета…
Не успела Лилиан договорить, как всё красно-золотое сменилось на зелено-серое.
- Да, так лучше, - потрясенно кивнул мальчик.
- Мне кажется, здесь абсолютно безопасно, - сказала Лилиан.
- Ну… ладно, ты права, - сдался Скорпиус. – И что же теперь?
- А теперь у нас есть собственное секретное убежище! – радостно улыбнулась девочка.
- Ага, вот только об этом «секретном убежище» знает и Поттер.
- Интересно, зачем он сюда приходил? И был ли здесь после того раза?
- Наверное, - пожал плечами Скорпиус. – Во всяком случае, я бы точно пользовался любой возможностью, чтобы быть подальше от рыжей.
- А давай опять за ним проследим, а потом, когда он войдет сюда, ворвемся и всё выясним!
- Как ты ворвешься, если дверь исчезнет?
- Да легко! Комната ведь исполняет желаемое? Тогда стоит подумать что-то вроде: хочу попасть в место, где находится Альбус Поттер - и всё.
- Ты серьезно? – удивился мальчик. – Это же глупость!
- Зато интересно! Ну, Скорпи, ты ведь не откажешься посмеяться над Поттером?
- Лил, так нечестно. Ты ведь знаешь, как я его не люблю, и пользуешься этим!
- Я же слизеринка, - хихикнула девочка. – Так что, ты со мной?
- Уговорила, - вздохнул Скорпиус. И почему с ней свершено невозможно спорить?
* * *
Сложно было подгадать момент, чтоб свершить задуманное, и заговорщики начали всерьез подумывать о странной неуловимости младшего Поттера. Пристально – почти до неприличия – наблюдая за ним в эти дни, слизеринцы узнали о нем и о его окружении намного больше, чем за все предыдущие месяцы. Оказалось, что близких друзей, кроме брата и кузины, у гриффиндорца не было; что общению он предпочитает одинокие прогулки и наблюдение за тренировками квиддичной команды; что любимый предмет у него – ЗОТИ и чары, а на метле он летает так, будто и родился на ней; что гриффиндорская храбрость перемежается в нем с разумностью и даже мечтательностью…
В общем, мальчик вызвал у заговорщиков искренний интерес. Лилиан однажды даже высказала крамольную мысль, будто из Альбуса Поттера получился бы неплохой слизеринец, если бы не определенное воспитание. Скорпиус на это предположение возмутился, но в глубине души неохотно согласился с ним.
Друзья понятия не имели, когда Поттер посещает Выручай-комнату и посещает ли он её вообще. Они уже почти отчаялись докопаться до истины, как случайно подслушали разговор сплетниц на портретах.
- …совсем как отец, говорю тебе, - утверждала одна кумушка.
- Ну, внешне похож, - с сомненьем отвечала другая. – Да только таких как Гарри больше не встретишь.
- Ну не скажи, Дори, - вступила в пересуды третья. – Что отец его постоянно в передряги влипал, теперь и сын туда же. Сама не раз видела, как он мимо меня на восьмой этаж пробирается – не иначе, в Выручай-комнату.
- Да брось. Что ему там может понадобиться?
- А я вам скажу, что, - голос одной из кумушек понизился до едва слышимого шепота. – Видела я однажды, как с мальчиком сам Дамблдор разговаривал!
- Правда? Неужели сам Дамблдор? – раздались вздохи и ахи.
- Не иначе, как опять сети плетет, - осуждающе проворчала одна из кумушек. – И опять мальчишку к своим делам приплел. Ох, как же я иногда зла на него становлюсь!
- Думаешь, он один спокойно умереть не может? Мне вот сэр Николас по секрету рассказывал, что и Кровавый Барон без дела не сидит…
Из-за угла раздались звонкие голоса и топот множества шагов, так что первокурсникам пришлось быстро уходить, так и не дослушав столь интересного разговора. Однако и услышанного хватило, чтобы сделать некоторые выводы. Например, о совсем не гриффиндорской двуличности старого директора и его интригах. Лилиан даже всерьез задалась вопросом, а на тот ли факультет Дамблдор попал в свое время? Ну нет на Гриффиндоре столь изворотливой фантазии!
Кроме того, стало ясно, с какой целью Выручай-комнату посещает Поттер. Однако от знания этого интерес отнюдь не угас: теперь заговорщикам чисто из оскорбленной гордости захотелось поговорить обо всем с гриффиндорцем по душам. А теперь, точно зная, что Поттер периодически наносит визиты почившему директору, сделать это было еще проще. Всего лишь приложить капельку рэйвенкловского ума, которым в полной мере обладал Скорпиус.
Альбусу Поттеру нужно, чтобы его отсутствия никто не заметил. Для этого нужно, чтобы коридоры школы были максимально безлюдны. Как в тот раз, после рождественского ужина, когда большинство учеником либо находилось в Большом зале, либо в общежитиях факультетов. Или тогда, когда Выручай-комнату посещали сами слизеринцы – тихие послеобеденные часы. Что из этого следует? В начале марта назначен матч между Гриффиндором и Слизерином – идеальное время, когда все обитатели Хогвартса соберутся на стадионе.
Скорпиусу и Лилиан было жаль пропускать столь многообещающую игру, однако они здраво решили, что толку от их присутствия все равно не будет: даже нормально поболеть за свою команду Магнус не позволит. Так что друзья решили действовать.
За субботним завтраком пред матчем Большой зал был шумен и битком набит народом, однако за гриффиндорским столом не хватало младшего Поттера. Заговорщики слегка обеспокоились, но потом предположили, что тот просто придумал отговорку, позволяющую пропустить матч, при этом не привлекая внимания знакомых. Это только укрепило слизеринцев в том, что Поттер намерен посетить Выручай-комнату.
Лилиан со Скорпиусом легко удалось выскользнуть из толпы и, не теряя времени, они тут же направились на восьмой этаж. Зная об удобной нише, друзья намеревались дождаться появления Поттера там, а уж потом разбираться в ситуации. Конечно, такая манера поведения была больше свойственна гриффиндорцам, а не осторожным слизеринцам, но все же не стоит забывать, что и слизеринцы – всего лишь дети, а детям – даже самым предусмотрительным – свойственно любопытство и некоторая порывистость.
Ждать появления Поттера друзьям пришлось довольно долго – они уже успели порядком заскучать, стоя в тесной нише за рыцарскими доспехами. И всё же он явился, весь какой-то настороженный и, как обычно, лохматый, прошел три раза перед голой стеной, дождался появления знакомой непримечательной двери и, как в прошлый раз, без раздумий вошел. Дверь после этого исчезла.
Слизеринцы выждали десять минут – для надежности. Убедившись, что в ближайшее время Поттер выходить не собирается, они покинули нишу и встали перед голой стеной. Лилиан начала ходить туда-сюда, усердно думая о том, как она хочет попасть в то место, где находится Альбус Поттер.
Вскоре возникла дверь. Всё та же, с позолоченной ручкой.
- Входим? – неуверенно предложила Лилиан.
- Угу…
Скорпиус первым приблизился к двери, сильнее сжал палочку в кармане и, мысленно внушая себе не ронять остатки чести семьи, распахнул дверь.
Последовала немая сцена, во время которой Дамблдор успел исчезнуть с картины, Поттер – растеряться, а слизеринцы – озадачиться тем, что делать дальше.
- Что вам тут надо? – первым отмер гриффиндорец, вскакивая на ноги и поспешно вынимая палочку.
- Тобой любуемся, - ехидно отозвался Скорпиус, который при виде ненавистной личности тут же обрел в себе уверенность и природное высокомерие.
Альбус понятия не имел, как слизеринцы здесь оказались, с какой целью они здесь оказались и как вообще узнали о данном месте, - сейчас его больше волновало то, что они могли узнать его секрет, а это плохо, это очень плохо! Дамблдор ясно говорил, что никто не должен знать об их встречах, даже Рози и Джеймс!
Мальчик вдруг утратил всю рассудительность и, растерявшись, стал действовать на эмоциях. А эмоции твердили: защититься, спастись, спрятаться! А потому Поттер сделал то, что в данной ситуации мог сделать только гриффиндорец: он напал.
- Ступефай!
Глава восьмая- Ступефай! – крикнул Поттер, и Лилиан поспешно отскочила к стене, избегая заклинания.
Скорпиус замешкался, а потому его левая рука на некоторое время потеряла чувствительность. Мальчика эта внезапная атака разозлила, и он без раздумий ответил:
- Петрификус Тоталус!
Промазал, конечно, но горячие головы это не остудило.
Заклинания посыпались со всех сторон:
- Вингардиум Левиоса! – и кресло делает попытку сбить с ног противника.
- Риктусемпра! – заклятие щекотки не смертельно, но крайне неприятно.
- Фурнункулюс! – тело покрывают мерзкие нарывы.
- Таранталлегра! – и попробуй тут не станцуй.
Лилиан наблюдала за дуэлью в стороне, не вмешиваясь. Не то чтобы её мучили моральные терзания, вроде того, что нападать вдвоем на одного – это плохо. Нет, просто она вовсе не хотела огрести на орехи, попав под шальное заклинание, а потому предоставила мальчишкам самим решать свои проблемы. Вот если возникнет острая необходимость, она поможет, а так…
Стоило подумать об этом, как на Скорпиуса обрушилось сразу два заклинания: сначала «Ступефай», а следом за ним – «Фурнункулюс». Оглушенный, мальчик затряс головой, пытаясь прийти в себя, но не успевая. Поттер вновь начал произносить заклинание, стремясь окончательно вывести противника из строя, но тут уж вмешалась Лилиан:
- Ступефай!
В разгар дуэли оба мальчика успели позабыть про наблюдательницу, и удар с её стороны стал для Альбуса неожиданным. Не успев ни прикрыться, ни увернуться, гриффиндорец схлопотал заклинание в полной мере, отлетел на стоящее позади него перевернутое кресло и, запнувшись об него, пал на пол. Силы мальчика были уже на исходе, так что дальнейшее сражение отменялось ввиду недееспособности обеих сторон. Лилиан, конечно, могла бы заменить Скорпиуса, но девочка вовсе не находила в дуэлях ничего интересного, а потому, вместо этого, поспешила вывести друга прочь из Выручай-комнаты.
В коридоре мальчик немного пришел в себя и, конечно же, начал порываться вернуться обратно, позабыв о всяком хладнокровии, однако Лилиан раздраженно сказала:
- Скорпи, ты ведешь себя как обыкновенный гриффиндорец!
Это подействовало. Скорпиус замер, тяжело дыша и с ненавистью глядя на дверь Выручай-комнаты. Выглядел мальчик потрепано: идеальная прическа взлохмачена, на скуле наливается синяк, мантия мята. Да увидел бы сейчас своего сына Драко Малфой – в шок бы впал.
- Ну и гадость, - брезгливо поморщившись, заметила Лилиан, разглядывая нарывы на лице друга.
Тот гневно на неё глянул, развернулся и, не произнеся ни слова, направился в Больничное крыло. Какое счастье, что некому его здесь видеть! Страшно представить, сколько насмешек бы посыпалось на гордого представителя рода Малфоев.
Лилиан, пожав плечами, догнала мальчика и подстроилась под его размашистый резкий шаг. Не обращаясь конкретно к другу, она нахмуренно бормотала:
- Итак, говорить правду мадам Помфри нельзя. Но её точно заинтересует внешний вид Скорпа… За дуэль по головке не погладят, а уж за дуэль с представителем другого факультета – тем более. Интересно, как Поттер будет выпутываться? Если скажет, что на него напали слизеринцы – нам будет весело. А если не скажет? Ему ведь тоже лишние проблемы ни к чему. Но даже если что-нибудь соврать, все равно очень странно, когда в один день и практически в одно время приходят двое первокурсников со следами заклинаний на лице. Хотя… что там в Поттера попало? По-моему, кроме шишек и синяков ему ничего не светит. В таком случае, возможно, он и не пойдет к мадам Помфри. Мы бы тоже не пошли, но эти нарывы никакими зельями не снять…
Скорпиус не выдержал её бормотания:
- Почему ты мне не помогла?
- Я помогла, - даже обиделась девочка. – Поттер хотел тебя еще «Петрификусом» приложить, но я не дала.
- А раньше? Ты же видела, как он силен!
- Ты не слабее, - заверила Лилиан.
Это замечание мальчику польстило, хотя он и продолжал
хмуриться.
В Больничном крыле мадам Помфри не было: видимо, она следила за матчем. Эта предусмотрительность была совсем не лишней, так как травмы у игроков бывали часто, а уж во время состязаний между Слизерином и Гриффиндором – еще чаще.
Первокурсникам не оставалось ничего иного, кроме как ждать школьную целительницу. Оба молчали, не имея сил говорить. В столь открытом столкновении юные волшебники участвовали впервые, и не сказать, чтобы опыт им понравился.
Прошло не меньше получаса, прежде чем мадам Помфри вернулась в Больничное крыло. Судя по облегчению на её лице, ничего страшного во время матча не произошло, и все игроки отделались максимум ушибами. При виде терпеливо дожидающихся в палате слизеринцев мадам Помфри сначала удивилась, потом нахмурилась, смерила детей подозрительным взглядом и лишь затем приступила к лечению. Она не задала им ни единого вопроса, лишь ворчала что-то о безответственном поведении.
Заговорщики успели расслабиться, думая, что всё, возможно, обошлось, и до конца дня провели в гостиной Слизерина, отмечая победу вместе с другими учениками. По такому случаю кто-то из старшекурсников вытащил из заначки сливочное пиво, которое, правда, первокурсникам не дали. Даже Магнус зашел скупо поздравить, неодобрительно обозрел веселье, но ничего не сказал.
Но радовались, как оказалось, рано. Вечером общежитие Слизерина вновь посетил декан факультета, и настроен на этот раз он был не так благодушно. Шум в гостиной как-то сам собой утих, и ученики настороженно уставились на профессора, гадая, кто и как провинился на этот раз. А острый взгляд Магнуса уже выхватил в толпе нужные лица:
- Малфой, Снейп, за мной.
Ни тот, ни другая даже не подумали спорить, лишь обреченно переглянулись и покинули гостиную вслед за деканом, провожаемые сочувствующими взглядами. Странно, но Магнус не повел их к себе в кабинет, дорогу до которого первокурсники уже выучили наизусть, а направился к лестнице на верхние этажи школы.
У Лилиан что-то похолодело в животе, когда она поняла, куда именно их ведут. Бросив косой взгляд на друга, девочка заметила на его лице то же угрюмое осознание, однако Скорпиус старательно сдерживал все эмоции.
Декан Слизерина остановился только у каменной гаргульи, преграждающей вход в кабинет директора. Тихо назвав пароль, Магнус выразительно посмотрел на провинившихся учеников. Те, изо всех сил сдерживая паническую дрожь, ступили на движущуюся лестницу, даже затылками ощущая плохое настроение профессора.
Кабинет директора оказался действительно удивительным, хотя и не настолько, как Лилиан когда-то рассказывал дед. На стенах висели портреты бывших директоров Хогвартса, в том числе и портрет Дамблдора, достоверно притворяющегося спящим. На столе царил идеальный порядок, да и вообще вся обстановка казалась аккуратной почти до педантизма.
А в кресле восседала – иначе и не скажешь – профессор МакГонагалл, как обычно строгая и прямая. Вот уж чей взгляд прожег слизеринцев едва ли не насквозь, да так, что даже Магнус съежился.
- Спасибо, профессор, можете идти, - кивнула ему директор.
– А вы, мистер Малфой, мисс Снейп, - присаживайтесь.
Дети присели на краешки указанных стульев. Лилиан заметила, как чуть приоткрыл любопытный глаз Дамблдор на портрете. Но МакГонагал этого не увидела, сидя спиной к старому директору.
- Полагаю, вы в курсе, по какой причине вас вызвали, - сухо проговорила женщина.
- Нет, мэм, - несколько тонковато, но твердо ответил Скорпиус.
- Вот как. – МакГонагалл даже бровью не повела. – Что ж, тогда поясню: по достоверным сведениям мне известно, что сегодня между вами, мистер Малфой, и мистером Поттером произошла магическая дуэль, в ходе которой вы оба лишь чудом отделались легкими травмами.
«Неужели Поттер проговорился?» - мысленно удивилась Лилиан.
- Нет, мисс Снейп, о том мне сообщил один из портретов в коридоре восьмого этажа.
Упс, оказывается, она мыслила вслух.
Лилиан мрачно уставилась на носки своих туфель, машинально сминая в руках подол мантии.
- Кто-нибудь из вас может разъяснить мне причину произошедшего инцидента? – спросила МакГонагалл.
Ученики промолчали.
Директор вздохнула как-то особенно устало.
- Что ж, иного я и не ожидала. Но вы хоть осознаете, мистер Малфой, какой проступок вы совершили? А вы, мисс Снейп? Я так понимаю, вы не участвовали в дуэли и, конечно же, не могли её предотвратить, - но почему не сообщили о ней преподавателям? Своему декану или хотя бы мадам Помфри, которая помогла вам избавиться от последствий заклинаний.
- Я сожалею, профессор, - смиренно проговорила Лилиан.
- Что ж… сожалением тут не поможешь, мисс Снейп. Вы нарушили важнейшее школьное правило, причинив вред сокурснику, и должны нести за это наказание. Возможно, мистер Малфой, отработка до конца семестра у мистера Филча заставит вас задуматься об ответственности. А вам, мисс Снейп, я могу лишь сделать выговор, но, вижу, вы и сами уже осознали свой проступок. И, конечно, я вынуждена снять со Слизерина пятьдесят баллов, а также сообщить о произошедшем вашим родителям.
- Да, мэм, - поник головой Скорпиус.
- Тогда поторопитесь вернуться в свое общежитие, отбой вот-вот начнется.
Повторять дважды не пришлось: дети с большим удовольствием покинули кабинет директора. Почти бегом добравшись до подземелий, они лишь там перевели дух.
- Кажется, обошлось, - облегченно выдохнула Лилиан.
- Да уж, я думал, будет хуже, - согласился Скорпиус. –
Могла ведь и исключить…
- Вряд ли, - не согласилась девочка. – Дуэли у старшекурсников часто бывают – и ничего.
- Так то старшекурсники, мы-то не они.
- И все равно – ничего страшного не случилось. Баллы, конечно, жалко, - но первое место Слизерину все равно не занять, другое дело, что мы старались…
- А твои родители ничего не скажут? – поинтересовался мальчик. – МакГонагалл ведь пообещала написать им.
- Ну, я-то ведь в дуэли не участвовала, - резонно заметила Лилиан. – В сторонке постояла, посмотрела, никому не проговорилась… если не считать этих дурацких портретов, всюду сующих свой нос! Да дед меня еще и похвалит, что стала свидетелем такой схватки.
- А вот мне папа выскажет пару ласковых, - вздохнул Скорпиус. – Впрочем, вряд ли станет сильно ругать: всё-таки я с самим Поттером бился! Папа уж очень не любит эту фамилию.
- Ага, у наших семей определенно есть что-то общее, - рассмеялась девочка.
* * *
Весна вошла в свое русло. Сначала начал таять снег, превращаясь в сырую слякоть, а потом, как-то внезапно, небо прояснилось, и под теплыми лучами солнца земля высохла, пробилась молодая трава и деревья обзавелись первыми почками. Ученики стали чаще выходить на улицу, радуясь погожим денькам, парочки гуляли у озера, большие компании устраивали посиделки прямо на лужайках, а кто-то просто наслаждался редкими свободными минутами. Чем меньше времени оставалось до конца учебного года, тем больше знаний обрушивалось на головы учеников; старшекурсники, бывало, целые дни просиживали в библиотеке, став там едва ли не постоянными обитателями.
Первокурсникам было не легче: эти экзамены были для них первыми в жизни, и они просто не знали, чего ожидать.
Впрочем, до июля еще было далеко, и большинство предпочитало просто не задумываться над этим.
Скорпиус, как и было ему предписано, до конца второго семестра драил кубки в Зале Наград - под чутким присмотром сварливого завхоза и при непосредственной поддержке Альбуса Поттера. Мальчики старались держаться друг от друга подальше, обмениваясь лишь мрачными взглядами исподлобья, но не рискуя обменяться и парой едких фраз. Проще было делать вид, что ничего не произошло, хотя Скорпиус мысленно пообещал себе, что отомстит этому наглому гриффиндорцу. Следовало лишь дождаться подходящего случая, а ждать слизеринцы умеют, да и память у большинства из них - прекрасная.
Семестр окончился без значительных приключений, хотя мелкие происшествия в Хогвартсе были нередким делом. Словно у всех учеников скопом случилось весеннее обострение безумства: старшеклассники устраивали по несколько дуэлей на дню; кто-то постоянно поставлял в школу сливочное пиво и товары из магазина Уизли; баллы снимались со всех без исключения факультетов с устрашающей скоростью, а буквально за пару дней до пасхальных каникул все преподаватели спешно подорвались на поиски третьекурсников Хаффлпаффа, вздумавших прогуляться по Запретному лесу…
Слава Мерлину, что хоть днем.
На каникулы большинство учеников осталось в школе, заваленные горой домашнего задания. На некоторое время Хогвартс затих, а учителя перевели дух. Впереди ожидался последний семестр, за ним – экзамены, ну а потом – долгожданные два месяца отдыха. Сложно утверждать, кто ждал их больше: заученные до посинения ученики или утомленные преподаватели.
А вскоре вновь началась учеба. В противоположность началу весны школа будто вымерла. На всех обитателей Хогвартса вдруг накатило благодушие и умиротворенность, впрочем, возможно, это был побочный эффект недосыпания и зубрежки.
В один прекрасный день мая Лилиан проснулась в абсолютно безмятежном настроении. Было одиннадцатое число, суббота, ясная погода и вера в удивительное будущее.
Иначе говоря, двенадцатый день рождения.
Весело напевая себе под нос какую-то легкомысленную песенку, Лилиан, тем самым, изрядно озадачила соседок по комнате. За год с ними так и не сложилось доверительных отношений - да, впрочем, вообще каких-либо, - так что о личном торжестве отчужденной девочки они не знали.
Лилиан их незнание не смутило: она показала им язык, покружилась по комнате в обнимку с Волдиком, а после упорхнула в ванную, стремясь в этот день выглядеть особенно красивой.
На завтрак она немного опоздала, и Скорпиус уже ушел. Ни капельки не огорчившись, девочка поспешила в Большой зал: совиная почта вот-вот должна была прибыть.
Увидев вошедшую в зал подругу, Скорпиус чуть не подавился, распахнув глаза во всю ширь и совершенно неаристократично открыв рот. Мало того, что Лилиан едва ли не светилась от радости, шла летящей походкой и что-то негромко напевала, - так она еще и сменила строгую черную мантию на чуть более легкомысленную - темно-зеленую, а густые волосы закрепила огромным бантом.
- Привет, - весело поприветствовала девочка друга.
- Ты чего это? – вместо ответа вопросил Скорпиус.
- Нравится? – смешливо улыбнулась Лилиан.
Мальчик машинально кивнул.
- У меня сегодня день рождение, - довольно сообщила девочка.
- Ты мне не говорила! – воскликнул Скорпиус, привлекая внимание завтракающих поблизости старост.
- А что случилось? – поинтересовалась Клэр Дэвис.
- У Лилиан день рождение, - тут же сдал подругу мальчик.
- Правда? А мы и не знали, - задумчиво произнес Рудольф Уоррингтон. – А у Леона Прита с четвертого курса именины были во вторник.
- А у Анджелики с шестого – в прошлое воскресенье, - подхватила Клэр. – А еще у двойняшек Кейн день рождение четырнадцатого.
- Вот и славно, отметим сразу за всех, - ухмыльнулся Рудольф. – Эй, первоклашки, слышали? Передайте приятелям, что сегодня Слизерин устраивает праздник.
Лилиан и Скорпиус радостно переглянулись: такого ажиотажа они не ожидали.
Вообще, совместных праздников у учеников факультета было не так уж много: первое сентября, Хэллоуин, Рождество, дни победы в квиддичных матчах да последний день в учебном году. И всё же иногда хотелось разнообразия, веселья и беззаботности – тогда старшекурсники, в великой тайне и при изрядной слаженности, устраивали торжество для всех именинников определенного месяца. Обязанности по подготовке обычно делили старшие ученики: одни организуют праздничный стол, другие добывают выпивку, третьи украшают гостиную, четвертые обеспечивают декану головную боль – чтобы не вздумал шастать на ночь глядя.
У младших курсов роль иная: усердно притворяться белыми ягнятами и не совать нос куда не следует.
Чем друзья и занялись, прежде отнеся присланные родителями Лилиан подарки в девичью спальню. Первокурсники решили отправиться на озеро, где в этот день находилось бесчисленное количество учеников Хогвартса. Но под любимым дубом место было занято.
- Ну, гриффиндорцы, - сквозь зубы процедил Скорпиус. – Что ж они вечно лезут?
- Раз, два, три… - Лилиан растеряно моргнула. – Скорпи, скажи, мне кажется, или там действительно ПЯТЬ рыжих макушек?
- К сожалению, не кажется, - фыркнул тот. – А вот черной лохматости нет.
- И хорошо, а то бы ты опять драться полез, - укоризненно заметила девочка. – Я вообще не понимаю любовь мальчишек к такому выяснению отношений.
- Он первым нарывается.
- А ты отвечаешь.
- А что мне, трусливо бежать? – возмутился Скорпиус. Он хмуро глядел на компанию семейства рыжих. Те явно слизеринцев не замечали, увлеченные разговором, то и дело прерывающимся звонким смехом. – Пошли отсюда, толку-то с ними сейчас связываться.
- Не беспокойся, мой день рождение никакие гриффиндорцы не испортят, - задорно улыбнулась Лилиан. Легонько толкнув друга в плечо, она резво побежала вдоль берега, крикнув: - Догоняй, Скорпи!
* * *
Вечером в гостиной Слизерина было особенно весело. И кто сказал, что беззаботно радоваться способны только гриффиндорцы? Гостиную красиво украсили; кто-то колдовал разноцветные искры, кто-то разливал сливочное пиво, другие громогласно выкрикивали тосты в честь именинников, а пламя камина отливало всеми цветами радуги. На огонек заглянул даже Кровавый Барон, да так там и остался, развлекая благодарных слушателей байками о буйной молодости.
Лилиан впервые было настолько весело в свой день рождение. Нет, она и раньше никогда не скучала, но это торжество смазывало даже прекрасные воспоминания о магловском Диснейленде, куда девочку привезли родители на восьмилетие. Двенадцатые именины были полны какого-то особенного задора, когда вокруг тебя находятся друзья, а если и не друзья – то товарищи. И пусть другие факультеты думают, что на Слизерине учатся одни лишь змеи и предатели, - но все они люди, самые обычные люди: кто-то чуть лучше, кто-то хуже, а кто-то просто иной. Стоит ли судить по общим домыслам? Стоит ли эти домыслы привносить в жизнь?
Иногда даже слизеринцам хочется тепла и уюта.
И ведь даже не предполагают некоторые «светлые» волшебники о том, как плачет ночами девушка из-за злых насмешек полюбившегося парня; или как брат переживает за свою маленькую сестру; или как отцы стремятся уберечь свои семьи; или как матери молятся всем неземным силам, лишь бы уберечь свое дитя…
Что преступного в честолюбии и расчетливости? Смогли бы выжить люди без этих качеств? Что на самом деле желал видеть Салазар Слизерин в своих учениках?
Впрочем, не так это важно, важнее иное: слизеринцы просто хотят жить.
А змеи очень живучи…
Глава девятаяНастал июнь, а с ним и пора экзаменов. Первоклашки искренне трусили, даже бесстрашные гриффиндорцы, но всё оказалось не столь печально. Лилиан, как и многие другие, была удивлена простотой и элементарностью сдаваемого материала. Неужели кто-то мог не сварить Перечное зелье или забыть «Вингадриум Левиосу»? Это ж как надо постараться…
Лилиан была уверена в высшей оценке по зельеварению и травологии, да и за остальные предметы должно было стоять как минимум «Выше ожидаемого». Хуже всего девочке далось ЗОТИ – она никогда не любила эти уроки и просто не могла запомнить все звания нечисти и способы борьбы с нею. Лилиан вообще старалась поменьше думать о всякого рода жестокости и агрессии – мир и покой были ей ближе.
В последний день учебного года весь Хогварст собрался в Большом зале. Традиционный ужин ждали с нетерпением: в основном потому, что ученики стремились поскорее разъехаться по домам.
МакГонагалл, как обычно, разразилась длинной торжественной тирадой, в ходе которой выяснилось, что Кубок по квиддичу достается Слизерину, а Кубок школы – Рэйвенкло. Гриффиндор оказался на втором месте, отстав лишь на тридцать шесть баллов, Хаффлппаф ожидаемо был последним, а слизеринцам пришлось довольствоваться третьим местом.
Впрочем, огорчались лишь младшие ученики; старшекурсники, чем старше становились, тем легкомысленнее относились к подобному роду соревнованиям. Какая польза от этого Кубка? Зеленые знамена в Большом зале? А толку-то?
Знамена не прибавят ни уважения, ни любви.
Следующим днем ученики загрузились в кареты и отправились на хогсмидскую станцию. Лилиан ощущала легкую грусть, глядя на удаляющуюся громаду замка, но предвкушение от скорого возвращения домой скрашивало всякую печаль. К тому же школа – это всего лишь школа, и самое лучшее, что она дала девочке – это знакомство со Скорпиусом.
И теперь Лилиан больше не пугает одиночество.
* * *
В ночь перед отъездом домой Альбус Поттер вытащил мантию-невидимку и отправился на последнюю в этом году встречу со старым директором. Эта встреча должна была многое прояснить; Дамблдор обещал рассказать нечто важное мальчику, нечто такое, что Альбусу еще предстояло обдумать. Впереди ожидалось два месяца каникул, и этого времени сыну Гарри Поттера должно было хватить, чтобы принять верное решение.
С тех пор, как в Выручай-комнату завалились противные слизеринцы, встречи с бывшим директором Хогвартса стали намного реже и непременно происходили после отбоя. Альбус, как ни стыдился в этом признаваться даже самому себе, просто боялся вновь столкнуться с Малфоем, этим высокомерным хорьком – правильно его Джеймс называет! И лишь в последнюю очередь гриффиндорец задумывался о сохранении тайны.
Дамблдор уже был на полотне, дожидаясь прихода мальчика. Альбус, как всегда, вежливо поздоровался с ним и присел в кресло, стараясь не слишком пялиться на старика – всё-таки это невежливо.
- Ну что ж, мальчик мой, - ласковым голосом начал Дамблдор, - пришла пора рассказать тебе нечто важное. Уверен, что хочешь услышать это?
- Да, сэр, - заинтересованно кивнул Поттер.
- Это твой выбор. Итак, Альбус, слышал ли ты о последнем Темном Лорде?
Мальчик вздрогнул, испугано посмотрев на портрет мертвого директора. Этот вопрос не требовал ответа.
- А знаешь ли ты о Гриндевальде, мой мальчик? А ведь он тоже был Темным Лордом в свое время. А до него были и другие Темные Лорды. Может пройти поколение – или десяток лет, - и вновь на свете появиться злой волшебник, желающий завоевать мир и править в нем по своим законам. Вот уже пятнадцать лет царит покой – но так ли это? В юные годы все кажется проще, мой мальчик. Возможно, уже в следующем году, а возможно – спустя десять лет, но обязательно настанет тот день, когда порог Хогвартса переступит ребенок, которому суждено будет стать очередным Темным Лордом. И когда подобное произойдет, когда этот ребенок вырастет, я хочу быть уверенным, что найдется волшебник, способный противостоять ему на равных. Сам я, увы, уже не в силах сражаться, но ты, Альбус, ты сможешь.
- Я? Но почему?
- Ты сын своего отца, мальчик мой. Ты храбр и благороден, как истинный гриффиндорец, в твоем сердце есть место любви, тебя окружают верные друзья и семья, что будут яростно биться за эту любовь. Понимаешь ты это, Альбус? Кто-то должен будет занять моё место. Пусть не сейчас – но в будущем.
- Но я же почти ничего не умею!
- Не волнуйся, мальчик мой, знание придет со временем и именно тогда, когда возникнет в нем необходимость. Хотел бы я познакомить тебя с одним замечательным человеком, который прошел через многие ужасы во имя Света. Он мог бы многое тебе рассказать, многому научить. Но, к моему величайшему сожалению, он выбыл из вечного сражения между Светом и Тьмой. Однако, мой мальчик, запомни, что я всегда готов оказать тебе всю возможную поддержку и помощь в борьбе за правое дело.
- Да, профессор, сэр, я вас не подведу! – восторженно заверил Альбус. Еще бы, он станет героем! Пускай не сейчас, но когда-нибудь точно станет, совсем как отец. И его тоже будут любить и уважать, ценить как великого светлого волшебника. Вместе с ним будут сражаться храбрые товарищи, а коварные враги позорно бежать, поджав хвосты!
- Подумай хорошенько над этим, Альбус, - мягко сказал Дамблдор. – Если откажешься, я пойму тебя и не стану настаивать. Возможно, тогда согласится твой брат...
- Нет, сэр, я не откажусь! – пылко воскликнул мальчик. – Я хочу сражаться с Тьмой!
- Что ж, мой мальчик, - Дамблдор улыбнулся в седую бороду, - это твой выбор.
* * *
Профессор Магнус с чистой совестью отправил своих учеников домой и наслаждался тишиной Хогвартса. Тишина почти оглушала, что было даже странно. Но все же мужчина порадовался, что более не придется её ощущать.
Неспешно сложив стопочкой чистый пергамент на столе, декан Слизерина перепроверил собранные еще с вечера чемоданы, а после, сменив профессорскую мантию на дорожную, отправился к директору.
МакГонагалл была у себя в кабинете, и приход Магнуса её не удивил. Отложив в сторону деловые бумаги, она немного устало посмотрела на профессора зельеварения.
- Вы не передумали, Альберт? – спросила женщина. – Разве за пятнадцать лет вы не ощутили родство с Хогвартсом?
- Нет, Минерва, - усмехнулся Магнус. – Все эти долгие годы школа была не иначе, как пыткой. Из меня плохой преподаватель, и вы это знаете. Я никогда не любил детей, а в Хогвартсе их слишком много. Мне тяжело дается ответственность над целым факультетом изгоев общества.
- Слизеринцы никогда не были изгоями, - строго сказала МакГонагалл. – Возможно, они слишком обособлены от иных факультетов, но изгоями несчастные дети могу быть лишь в ваших глазах, Альберт.
- Как скажете, Минерва, - равнодушно кивнул декан Слизерина. – Тем не менее, я старался всеми силами выполнять свои обязанности и, как вы можете видеть, факультет постепенно выползает из той жуткой трясины ненависти, что окружала его после падения Темного Лорда.
- Да, Альберт, и я благодарна вам за это. Если вы действительно желаете уйти с поста преподавателя Хогвартса, я не буду противиться и переубеждать вас. Вы честно отслужили наш договор, и ваши усилия были неоценимы.
- Не льстите мне, Минерва, - криво усмехнулся Магнус. – Тот же Снейп в свое время делал для факультета больше, хотя и был редкостной сволочью.
- Альберт, - нахмурилась директор. – Северус Снейп не был идеальным человеком, но все же не стоит сыпать грязью покойника. Вы уже сообщили своим ученикам об уходе?
- Нет, я не думаю, что это нужно. Радости слизеринцев школа бы не перенесла.
- Вы преувеличиваете, Альберт. Впрочем, может быть, вы и правы. В таком случае, ученики узнают о вашей отставке лишь первого сентября.
- Пусть так. Прощайте, Минерва.
* * *
В этот раз Лилиан с поезда встречал лишь один отец. Девочка, радостно взвизгнув, повисла у него на шее, а Кристиан Снейп весело расхохотался, закружив дочь.
- А где мама? – спросила она, как только вновь очутилась ногами на перроне. Волдик поддержал вопрос маленькой хозяйки вопросительным мяуканьем.
- Мама дома, - улыбнулся отец. – Скоро на свет появиться твой братик, и маме нужен покой и уход.
- Братик… - Лилиан вздохнула. Что ж, она уже успела смириться и даже чуть-чуть его полюбить. – А как его будут звать?
- Маме понравилось имя Алан, но твой дед тут же съязвил, что сокращением тогда будет Ал…
Лилиан поморщилась. Да уж, звать брата как какого-то лохматого гриффиндорца…
-
Пойдем домой, малышка, и там ты лично выберешь подходящее имя для братика, - тепло улыбнулся мужчина.
- Да, сейчас! – воодушевленно кивнула девочка. Но прежде она обернулась, взглядом отыскала в толпе семейство Малфоев и прокричала: - Пока, Скорпи! Увидимся в Хогвартсе!
