Глава 1История первая. Беллатриса. Часть 1.
Глава 1
Февральская ночь выдалась на удивление светлой. Ветер гонял падающие с неба снежинки в такт музыке, доносившейся из старинного радио. По небу грациозно плыли облака, время от времени закрывая светящийся лунный шар, который освещал задний двор поместья благородного и древнейшего семейства Блэков.
Глава младшей ветви семейства Сигнул Блэк спокойно сидел в кресле возле двери, ведущей в его спальню. В руке он держал бокал, наполненный немецким бренди и время от времени делал небольшой глоток.
- Налей еще, - сказал Сигнус куда-то в пустоту.
- Аккуратнее, брат, со спиртным. Переборщишь и ребенка уронишь, - раздался мягкий и чуть игривый голос из темноты.
- Не учи меня, - хрипло ответил Сигнус, - уже больше часа… больше часа и никаких известий.
Альфард Блэк, до сих пор стоявший в тени, вышел из своего укрытия и подошел к брату. В руке у него была полная бутылка бренди.
- Вальбурга сказала, что роды будут тяжелыми, и целитель подтвердил. – Альфард наполнил бокал брата. Посмотрев на дверь, мужчина тяжело вздохнул и сделал глоток прямо из бутылки. – Ничего. Подождем.
Минуты тянулись долго. Все это время Сигнуc упрямо смотрел на дверь, пытаясь успокоится. Когда у Друэллы начались схватки, Сигнус наложил на дверь заглушающие чары, чтобы не слышать ее криков. Он рассчитывал на то, что это как-то облегчит его ожидание; но с тех пор прошло больше часа и пугающая тишина еще сильней давила на нервы, а спокойная музыка скорее угнетала, нежели успокаивала. Вдруг дверь отворилась. Из комнаты вышел целитель. Сигнус, сам того не ожидая, бросился к нему, схватил за плечи и хрипло спросил:
- Кто?
- Успокойтесь, мистер Блэк, - целитель разжал его пальцы, - роды проходили тяжело, но сейчас все позади.
- Кто? – допытывался Сигнус.
Целитель кашлянул.
- Девочка.
Блэк пошатнулся. Дрожащей рукой он провел по волосам и облокотился стену.
- Девочка… девочка, - шептал он словно в лихорадке.
- Спасибо за все, целитель Перкис, - сказал Альфард, подходя к доктору. Мужчина бросил быстрый взгляд на брата и, убедившись, что тот не собирается совершать суицид, поспешил выпроводить Перкиса прочь, - деньги будут переведены на ваш счет в банк Гринготс завтра утром.
Договорившись о времени перевода, Перкис ушел, оставив братьев одних. Сигнус все также стоял подле стены.
- Девочка, - сказал он и улыбнулся. Улыбка получилась измученная.
- И что? Друэлла могла вообще умереть, а ты тут еще предъявляешь претензии, - сказал Альфард, с раздражением глядя на младшего брата. – Иди. Хоть посмотри на нее.
Сигнус как во сне оторвался от стены и медленно зашел в комнату. Внутри стояла духота и запах каких-то медицинских зелий. У огромной кровати пятнадцатого века стояла Вальбурга Блэк с младенцем на руках. Увидев брата, она подошла к нему и вручила ребенка.
- Спит. Не буди, – ее голос был холоден и высокомерен. – Я пойду. Надо сообщить об этом… радостном известии.
Женщина удалилась. Сигнус несколько секунд смотрел на закрывшуюся за сестрой дверь, пытаясь убедить себя, что все это кошмарный сон и он вот-вот проснется и будет держать на руках сына, а не дочь. Девочка спала, ее маленькие кулачки были сжаты, из полуоткрытого ротика торчал кончик язычка. Сигнус аккуратно провел указательным пальцем по маленькому носику. Глаза ребенка тотчас распахнулись, и маленькая ручонка сжала мужской палец. Сигнус внимательно посмотрел на дочь, ему показалось, что она хмурится. Он осторожно убрал палец. Девочка, удостоверившись, что ей ничего не мешает, закрыла глаза и, как раньше, высунула язычок. Сигнус усмехнулся.
- Сигнус, - раздался тихий голос. Мужчина оторвался от дочери и посмотрел на свою измученную жену. Он была бледнее обычного, светлые волосы были спутаны и раскиданы по подушке, голубые глаза покраснели.
- Как ты? – Блэк провел ладонью по ее влажной щеке. Друэлла закрыла глаза и прошептала:
- Прости меня.
- Ничего, - Сигнус улыбнулся. – Это не самое страшное, что могло произойти, даже наоборот. Наша девочка будет самой лучшей. Я обещаю.
Друэлла улыбнулась и закрыла глаза. Через пять минут она спала. Сигнус тем временем еще раз провел пальцем по носику дочери. На этот раз она не схватила его за палец, а что-то сердито проговорила на своем языке.
- Беллатриса, - сказал Сигнус и положил новорожденную на кроватку.
Год спустя
Осенний дождь барабанил по крыше поместья. Ветер разносил мокрую листву, и редкие листики прилипали к окну. Альфард смотрел на все это с присущим ему любопытством, смешанным со скукой. Иногда он поглядывал на брата. Все было как раньше – та же спальня, то же кресло, только Сигнус сидел не с бренди, а с годовалой Беллатрисой на руках. Его лицо было теперь не напряженным, а каким-то беспечным. Альфрад подошел ближе.
- Ты теперь и на очередную девочку согласишься, Сигнус?
- Посмотрим, - ответил Блэк, не отрывая взгляда от дочери, которая, как и год назад, держала его указательный палец в кулачке. Только теперь хватка была чуть сильнее.
- Вальбурга тебя съест за это, - резонно заметил Альфард.
- Она просто бесится, что сама забеременеть не может. Когда родит, тогда сама поймет.
- О, это вряд ли. Я имею в виду - поймет, - уточнил Альфред, увидев недоумение в глазах брата.
Сигнус усмехнулся и сказал:
- Сейчас она как на иголках, представляешь, что будет, когда сестрица забеременеет.
- О, бедный Орион, - Альфард засмеялся.
Через несколько минут из спальни вышла Вальбурга.
- Девочка, - сказала она недовольным голосом, - опять. Она у Друэллы. Я ухожу.
Сигнус встал с кресла и зашел в комнату. Друэлла лежала на кровати и гладила по головке своего ребенка. Завидев мужа, она слегка улыбнулась.
- Очередная принцесса? – спросил он как бы сам у себя и взял на руки дочь. В отличие от Беллатрисы, она не спала, напротив, ее глазки так и крутились в разные стороны, рассматривая все вокруг. Блэк решил повторить эксперимент. Он погладил дочь по носику. Девочка тут же схватила палец, но не сжала, а стала его рассматривать.
- Андромеда, - провозгласил Сигнус и вышел с дочерью в коридор.
Три года спустя
- Отец, можно открыть окно? Здесь жарко.
- Нельзя.
Беллатриса Блэк недовольно сжала губы и встала рядом с сестрой у стены. Июльская пора была очень жаркой, но, не смотря на это, Беллатриса была одета в черное платье. В отличие от Андромеды, на которой был легкий светло-зеленый сарафан. Белла посмотрела на огромные часы.
- Уже двадцать минут прошло, - прошептала она сестре на ухо.
- Папа говорил, что я рождалась чуть больше сорока минут, - сказала Андромеда, накручивая каштановую прядь волос на палец.
- А я больше часа, - проговорила Белла и посмотрела на отца. Он сидел в кресле и читал утреннюю газету - схватки у Друэллы начались в семь утра. Выглядел он спокойно, но Белла знала, что на самом деле он очень волнуется. Девочке было всего четыре, но она уже понимала, что для главы чистокровного семейства важно, чтобы на свет появился мальчик и если этого не случится, то для рода отсутствие наследника будет губительно. Беллатриса хотела подойти к отцу и как-то утешить, но это было бы опасно – неизвестно как он отреагирует.
- Дядя Альфард!
Беллатриса от неожиданности вздрогнула. Андромеда побежала по коридору и бросилась на руки к дяде.
- Андромеда, еще одна подобная выходка, пойдешь к себе, - сурово сказал Сигнус, сворачивая газету.
- Не слушай его, Дромеда, сегодня он не в духе, - сказал Альфард, целуя племянницу в щеку. Андромеда, сначала смутившись от слов отца, тут же повеселела. - Привет, Белла.
- Здравствуйте, дядя, - проговорила девочка, не отрывая глаз от двери.
- Не балуй мне дочь, Альфард, - сказал Сигнус, недовольно смотря на то, как брат сюсюкает с младшей дочерью.
- А ты не груби.
Альфард опустил Андромеду на пол и подошел к брату.
- Спорим, опять родится девочка.
- Мне уже все равно, - ответил Сигнус. Беллу насторожил этот тон. Она, сощурив свои темные глаза, смотрела на отца.
- В любом случае наследник уже есть – Вальбурга постаралась, - тихо сказал Альфард, - беспокоиться не о чем.
- Дядя Альфард, а ты мне сегодня почитаешь? – осторожно поинтересовалась Андромеда.
- Ты давно могла сама научиться читать, - сказал Сигнус.
- Тебе не кажется, брат, что она еще слишком мала для этого? – спросил Альфард.
- В ее возрасте Беллатриса уже читала газеты и прекрасно все понимала, - услышав эти слова, Белла покраснела. Ей было приятно, что отец ставит ее в пример.
- Ну, то Белла. Ты ее воспитал так же, как когда-то тебя воспитал отец, - Альфард взял газету из рук брата и открыл на первой попавшейся странице.
Сигнус посмотрел на часы и повернулся к Белле. Та, завидев его взгляд, отвернулась.
- Белла, - позвал он дочь.
Девочка торопливо подошла к отцу. Отец усадил на колени, теперь ее лицо было на одном уровне с его. Ему казалось, что он смотрит на свое отражение в зеркале: те же глаза, волосы, такие же черты лица - все в его старшей дочери было идеально, чисто блэковской натуры.
- Ты кого хочешь – брата или сестру?
- Я - как ты, - быстро ответила Белла. Сигнус внимательно посмотрел на дочь. Ее слова были совершенно искренними. Усмехнувшись, он поудобней усадил дочь и прижал к себе одной рукой, а другой стал неторопливо перебирать пряди ее черных, как смоль, волос. Белла была вне себя от счастья. На ее губах играла легкая улыбка.
Дверь в коридор отворилась.
- Снова девочка, мистер Блэк, - сказал целитель Перкис, - но на этот раз она очень похожа на вашу жену.
Сигнус подошел к целителю и взял из его рук сверток. Девочка не спала и всхлипывала. Сигнул привычным жестом коснулся ее носика. Малышка тут же умолкла и стала теребить его палец, раскрыв свой маленький ротик.
- Беллатриса, Анромеда, ваша сестра – Нарцисса, - торжественно произнес Сигнус и опустился пониже, чтобы показать девочку сестрам.
- Какая красивая, - благоговейно произнесла Андромеда. Осмелев, она дотронулась пальчиком до лба Нарциссы, отчего та засмеялась.
- Да, - прошептала Белла, - очень красивая. – Ей почему-то казалось, что младшая будет самой прелестной из всех сестер Блэк.
Глава 2Легкий стук в дверь разбудил Беллу. Она недовольно открыла глаза и спустилась с кровати. Быстро бросив взгляд на свое отражение в зеркале, девочка открыла дверь. На пороге стояла Нарцисса.
- С Днем рождения, Белла, - весело сказала она и бросилась сестре на шею.
- Спасибо, Цисси, - Белла легонько отстранила Нарциссу и пропустила к себе в комнату. – Ты первая, кто меня поздравил.
- Сегодня тебя много кто будет поздравлять. В честь такого дня папа созвал всю чистокровную знать. Говорят, что будут даже иностранцы.
- Кто это говорит? – спросила Беллатриса, хотя ответ был ей известен.
- Мама, - ответила Нарцисса и по-хозяйски запрыгнула на кровать.
Белла усмехнулась:
- Maman всегда с тобой подолгу говорит, - медленно проговорила старшая Блэк, - Ты ее любимица.
- Перестань, мама любит нас одинаково.
Белла на это ничего не ответила и начала собираться. Она открыла старинный гардероб и достала оттуда свое любимое черное платье – подарок тети Вальбурги.
- Застегни, пожалуйста, - попросила она сестру.
Нарцисса радостно исполнила просьбу.
- Черное в такой день не носят, - заметила она.
- Мой День рождения – это прием. А на приемах нужно ходить в темных цветах.
В этот момент в комнату вошла Друэлла.
- С Днем рождения, Беллатриса. Цисси, выйди, пожалуйста.
Нарцисса счастливо улыбнулась и вышла из комнаты, оставив старшую сестру с матерью.
- Ты готова к приему? – спросила Друэлла и принялась расчесывать старшей дочери волосы. Локоны Беллатрисы были пышными, доходившими ей чуть ниже плеч.
- Да, maman, - ответила Белла, - Нарцисса сказала, что приглашено чуть ли не все чистокровное общество.
- Это не совсем так - приглашены только самые близкие и знакомые твоего отца. - Сказала Друэлла, заплетая волосы девочки. – Также мы пригласили иностранных друзей, которые живут на территории Англии. Герхард Лестрейндж – немецкий лорд, - прибудет вместе со своими сыновьями. Его жене нездоровится, так что ее не будет. Кэрроу тоже обещали наведаться. Долоховы, Каркаровы… Еще обязательно приедет из Франции моя сестра Гестия вместе со своим сыном Ивэном. Ты же помнишь его?
- Да, maman, - ответила Белла. Ивэн Розье был очень интересным мальчиком и чем-то напоминал Андромеду – как по характеру, так и по поведению. У него были голубые глаза и светлые волосы, которые он обычно всклокочивал.
- Вот и все. Постарайся не растрепаться. Начало приема в час дня.
- Хорошо. Андромеда уже проснулась?
- Давно, - ответила Друэлла. - Сейчас она в гостиной с твоим отцом и дядей Альфардом.
Когда мать ушла, Беллатриса села на стул возле своего письменного стола. Стол был завален разнообразными книгами, в основном, по древней магии и по истории. Девочка заранее готовилась к предстоящей учебе, до которой было далеко, но, в то же время, очень близко. Колдовать она пока не могла, да и нечем было, но знала, что научится этому легко. Чтобы скоротать время, Белла принялась читать первую попавшуюся книгу, правда, очень скоро ей это надоело. Отложив старинный манускрипт, девочка вышла из комнаты и направилась в гостиную.
Как и говорила Друэлла, там были Андромеда, сидевшая на коленях у дяди Альфарда, и отец, читающий газету и медленно потягивающий свое любимое немецкое бренди. Завидев сестру, Андромеда соскочила с колен дяди и бросилась к ней.
- С Днем рождения, Белла, - сказала она и обняла сестру.
- Спасибо.
Дядя Альфард тоже встал с кресла и подошел к имениннице.
- Поздравляю, племянница, - дядя поцеловал ее в щеку, - я не знал, что тебе подарить и решил, что лучшим подарком будет то, что пригодится тебе в будущем, поэтому… - Альфард отошел в сторонку и взял со стола длинную коробочку. Беллатриса совершенно по-детски открыла рот, ее глаза заблестели – она начала гадать, что же подарит ей дядя.
- Прошу, - мужчина протянул девочке коробочку. - Это перо для письма. В основе лежит настоящее перо грифона, а оправа – из серебра. Очень прочное и женственное. Таким писали только королевы.
Беллатриса аккуратно развернула упаковку и достала дорогой подарок. Перо было действительно изящным и как будто изготовленным под ее руку.
- Да, еще к нему не требуются чернила.
А вот это интересно. Беллатриса перевернула упаковку и попробовала написать на ней свое имя. Получилось – цвет чернил был ярким, и они не расплывались.
- Спасибо большое, дядя Альфард.
Мужчина, обрадованный тем, что его племяннице понравился подарок, наклонился и еще раз поцеловал ее в щеку.
- Надеюсь, оно принесет тебе удачу.
Напоследок улыбнувшись девочкам, Альфард вышел из комнаты. Андромеда тотчас подлетела к сестре.
- Какое красивое. Дашь попользоваться?
- Конечно, - ответила Белла и убрала перо назад в коробочку, - можешь хоть сейчас.
- Андромеда, выйди мне надо поговорить с Беллатрисой наедине, - сказал, до этого молчавший Сигнус.
Когда за Андромедой закрылась дверь, в комнате наступила тишина. Белла неотрывно смотрела на закрывшуюся дверь, боясь взглянуть на отца. Ей всегда было страшно находиться с ним наедине. За все то время, что Беллатриса жила на свете, от отца она не получала той ласки, которую получают дочери от своих отцов. Он воспитывал ее, держа на коротком поводке, и не давал слабину чувствам. Сигнус редко хвалил девочку, а если делал это, то весьма сдержано.
Тем временем Сигнус встал со своего кресла и вытащил небольшую коробочку из кармана пиджака. Неторопливо, он подошел к дочери – та упорно смотрела на дверь. Только когда он вплотную подошел к ней и встал на одно колено, Белла повернулась. Их взгляды сошлись, и девочка почувствовала, как холодок пробежался по спине. Она опустила голову вниз.
- С Днем рождения, Беллатриса, - спокойным тоном сказал Сигнус.
Мужчина открыл коробочку и достал оттуда украшение. Это был крест на серебряной цепочке, сделанный из черного агата. В центре был изображен ворон – символ семьи Блэк. Крест был обрамлен небольшими рубинами.
- На обратной стороне написано твое имя, - сказал Сигнус и перевернул крест. Белла прищурилась, стараясь прочесть свое имя. И действительно, на совершенно гладкой поверхности была гравировка: «Беллатриса». – Этот крест сделал лучший ювелир Англии. Точно такие же будут принадлежать твоим сестрам. Ты прекрасно понимаешь, что происходит в мире, и знаешь, как важно для нас сейчас быть единым целым. Чистокровный мир вымирает с каждым годом, нас становится все меньше. Я дарю его тебе как напоминание о том, что ты Блэк. Ты – моя наследница, и ты станешь великой. Если честно, я хотел подарить тебе его на совершеннолетие, но ты настолько образована в житейском плане, что я решил преподнести его тебе сейчас.
Белла внимательно слушала отца. В ее глазах стояли слезы – таких слов Сигнус не говорил никогда. Даже не украшение стало для нее подарком, а его слова.
- Спасибо, отец. Я… я буду носить его с достоинством, - дрожащим голосом произнесла Беллатриса и осмелилась посмотреть на отца. Теперь она не видела в его глазах равнодушия, наоборот – он смотрел на нее как на равную.
Сигнус провел ладонью по щеке дочери. Свободная рука как-то непонятно дернулась, как будто он хотел обнять ее, но он вовремя остановился.
- Еще раз, с Днем рождения, - мужчина отошел к окну. - Можешь идти. Гости соберутся к часу, я прикажу Тили позвать тебя.
Белла молча покинула комнату. Она еще раз посмотрела на подарок. Он никуда не исчез, не растворился, значит, это правда. И девочка позволила себе то, что никогда не позволяла – побежала сломя голову вниз по лестнице.
***
- Твоя дочь чуть не сбила меня с ног, - сказала Вальбурга Блэк, входя в гостиную.
- Она счастлива, - ответил Сигнус, безмятежно глядя в окно.
- Почему это?
Сигнус недоуменно посмотрел на старшую сестру.
- Потому что у нее сегодня День рождения.
- И ты рад? – Вальбурга плюхнулась в соседнее кресло и достала портсигар.
- Что ты хочешь от меня? – Сигнус обозлено смотрел на Вальбургу, которая, не торопясь, прикуривала. Она всласть затянулась и сказала полушепотом, глядя на дым:
- Я хотела, чтобы мы праздновали Дни рождения сыновей.
- Ты опять за свое, - Сигнус закатил глаза, - сколько еще мы можем это обсуждать?
- Почему вы с Друэллой больше не предпринимали попыток?
- У нее подорвано здоровье… Еще одна беременность могла привести к смерти.
- Мы вымираем с каждым годом, - стальным голосом произнесла Блэк, - еще чуть-чуть, и нас не станет вовсе. В мире Англия и так занимает пятое место по количеству чистокровного населения. Нас называют полукровной страной, это неприятно.
- Дочери для чистокровной семьи тоже что-то значат, - резонно заметил Сигнус.
- Да – развал. Обнищание, унижение – вот, что они значат, - голос Вальбурги сорвался на крик. – Сейчас они маленькие, но когда дело дойдет до замужества? Ты представляешь, как мы разоримся на приданом?
Сигнус ничего не ответил. Вальбурга тем временем докурила сигарету и встала с кресла. У двери она остановилась и, не оборачиваясь, сказала:
- Отец был прав, говоря, что от девчонок нужно избавиться.
Тут Сигнус не выдержал. Он вскочил с кресла, подбежал к сестре и схватил ее за горло.
- Не смей, слышишь, не смей говорить такое о моих детях, - его глаза пылали ненавистью, - я уже не тот мальчишка, которым ты помыкала в детстве, и у меня есть свое мнение. Мне плевать, сколько я отдам за дочерей. Они никогда не подведут меня и будут достойно представлять наш род, даже находясь в чужой семье.
Сигнус отпустил Вальбургу. Тяжело дыша и все еще с ненавистью в глазах, он отошел от нее на несколько шагов. Женщина потерла шею, которая покраснела. Она была скорее удивлена поведением младшего брата, нежели испугана. Удостоверившись, что ничего не повреждено, Вальбурга спокойно сказала:
- Хорошо. Это твоя жизнь, и я не смею в нее вмешиваться. Я просто хотела предупредить тебя на правах старшей сестры и главы семьи. Надеюсь, ты прав на их счет. Что касается меня, то я буду их поддерживать. Я не зверь, как ты думаешь.
С этими словами она вышла из комнаты, оставив Сигнуса наедине со своей злостью.
***
Беллатриса медленно брела по одному из многочисленных коридоров поместья. Через два часа соберутся гости, и начнется пир. До этого ее Дни рождения праздновались скромно, только в окружении родных: отца, матери, сестер, тети Вальбурги, дяди Ориона и дяди Альфарда. Были, правда, еще два господина, но имен она их не запомнила. Единственное, что она помнила, так это то, что они очень много пили и совершенно не пьянели, и все время весело болтали с дядей Альфардом. Может быть, они и в этот раз придут.
Спустя какое-то время Беллатриса очутилась в одном из самых старинных и темных коридоров поместья. Отец говорил ей, что это единственное место, которое не подверглось реставрации. Все остальное же было изменено. На этих древних стенах висели портреты предков. Девочка подошла к самому первому из них.
На древнем холсте была изображена красивейшая женщина. Длинные, вьющиеся волосы красиво обрамляли ее лицо, на котором застыла приятная и, в то же время, высокомерная улыбка. Черные глаза как будто проникали в душу смотрящего. Женщина была изображена в полный рост на фоне темного здания, казавшегося неприступной крепостью. Как позже выяснила Белла, это было здание Немецкой Академии, расположенное в городе Корпикланен. Отец говорил ей, что в этом городе живут одни волшебники, и их там почти миллион. Беллатриса всегда мечтала посетить этот город, где все величественно и где не нужно скрывать свои дома от надоедливых маглов.
Белла прочитала надпись на табличке, расположенной слева от картины: «Великая Кассандра. 1257 год». Девочка еще раз бросила взгляд на портрет и пошла дальше.
На остальных картинах были изображены только Блэки. Здесь был и Август Блэк – основатель рода, и Елизвета Блэк – архитектор и основатель этого поместья, и бабушка Ирма, на которую была очень похожа тетя Вальбурга, и, наконец, Сигнус вместе со своей женой.
Дойдя до конца коридора, Белла решила вернуться к себе в комнату. Она была на верхнем этаже поместья, там же располагались покои Андромеды и Нарциссы. Зайдя туда, Белла закрыла дверь и села на кровать. Комната, в которой жила Беллатриса была очень холодной, но намного больше чем у сестер. Отец рассказывал, что в детстве эти покои принадлежала ему. После того как родилась Беллатриса, он решил, что комната достанется ей, и поэтому приказал переделать его под более «девичий» вид. Но холод все равно остался. Когда же родилась Андромеда, было приказано переделать все крыло: темные стены были перекрашены, на окна повесели шелковые голубые шторы, а щели залатали. После рождения Нарциссы на заднем дворе возник красивый сад, полный цветов и фонтанов. Так же претерпело изменения все поместье: каким-то непостижимым для Беллы способом черный камень, который был положен в основу здания, стал белым и гладким. Теперь старинное поместье Блэков со своими садами стало напоминать настоящий дворец. «Раз у меня родилась белокурая принцесса, то и жить должна она по-королевски», - рассказывал Сигнус Белле.
Иногда Беллатриса завидовала Нарциссе, ведь из-за нее отец изменил почти все. Но, тем не менее, Сигнус проводил больше времени со старшей дочерью, нежели с младшими. В отличие от матери, которая все время возилась с Нарциссой, а дядя Альфард приходил в поместье только ради Андромеды, к которой привязался еще с рождения.
Но Белле по большому счету было все равно – ей главное было заработать уважение отца. И она его добилась...
- Госпожа, Вас ждут внизу, - чей-то писклявый голос вернул девочку в реальность. Она опустила глаза вниз и увидела маленького эльфа, который склонился перед ней в уважительном поклоне.
- Пошел вон, - пренебрежительно бросила Белла. Удостоверившись, что прическа не растрепалась, а платье не помялось, Беллатриса вышла из комнаты и отправилась в зал, где ее ждали гости.
