КОСОЛАПУС
Шкряб. Шкряб. Шкряб.
Со злости Косолапус начал точить когти об ножку большого верстака грубого дерева. Посыпались щепки.
Ему никак не удавалась запрыгнуть на высокий стол, который служил для хранения инструментов и прочих мелочей, необходимых для ремонта.
Сейчас повсюду стояли леса, либо такие же верстаки. Гриффиндорская башня в мае здорово пострадала от великанов, и теперь практически везде шли ремонтные работы.
Не все возможно починить магией. Дома и другие строения у волшебников строились так же, как и у магглов.
На восстановление такого громадного замка как Хогвартс требовалась масса времени и сил. Учебный год уже начался, но работы все еще было хоть отбавляй.
Косолапус, как и любой книззл, был очень независим. Сейчас, когда его хозяйка была отчаянно занята, он страшно мучался от скуки и решил сам найти занятие.
Единственным недостатком в собственном характере полукниззл считал неуемное любопытство. Именно оно толкало его на покорение столь шаткой деревянной конструкции.
Он признавал, что за годы жизни у Гермионы он изрядно пополнел. А откровенно говоря, разжирел, стал неповоротлив и неуклюж.
Именно по этой причине он и не мог просто запрыгнуть на стол и увидеть, что хранят на нем волшебники.
Мимо пробежал Поттер:
- Косолапус, кыш! Нашел где когти точить! - шикнул гриффиндорец и скрылся за поворотом.
Книззл счел ниже своего достоинства реагировать на замечание и продолжил размышлять над поставленной задачей.
~Полчаса спустя~
На краю столешницы показалась пушистая рыжая лапка. Когти с силой вонзились в мягкое дерево. Затем появилась вторая.
Кот отчаянно пытался подтянуться и запрыгнуть на крышку стола.
Передние лапы дрожали от напряжения. Вот уже голова и примерно половина туловища оказались на верстаке.
Косолапусу оставалось затащить на него самую упитанную часть тела. Он отчаянно скреб в воздухе кривыми задними лапами в поисках опоры.
Книззл совершил последний отчаянный рывок, а верстак опасно накренился.
Волшебники, наскоро склепавшие его из первых попавшихся досок, мало что знали о строительстве и столярном искусстве: одна из ножек рабочего стола была короче других.
Косолапус сдавленно мявкнул и исчез под завалом из молотков, стамесок, древесной стружки, рубанка, трехлитровой банки с гвоздями, двух бутылок лака и портретной рамы.
Сверху со скрипом обрушился сам стол.
На шум прибежала Парвати Патил, которая, кое-как починив стол заклинанием и матерясь на безруких строителей, начала наводить порядок.
Она не сразу заметила Косолапуса. В его шерсти прочно запуталась древесная стружка. Кот жалобно мяукнул.
Девушка с ужасом обнаружила, что что-то при падении почти оттяпало книззлу левое ухо. Оно держалось на небольшом лоскутке кожи, а из ранки текла кровь.
- Ой…ой…ой…шшш…тихо, котик…Гермиона! Иди сюда!
~~~
Драко Малфой поднимался на восьмой этаж. В Выручай-комнате у него была назначена встреча.
Под встречей он понимал свидание с симпатичной когтевранкой, которая ждала его уже минут пятнадцать.
Он опаздывал и на все лады клял своенравные Хогвартские лестницы. Одна из них опять резко свернула. Слизеринец решил от греха подальше пойти так, как ему указывала лестница.
Он уже издалека услышал всхлипы и увидел, как две гриффиндорки склонились над чем-то на полу.
Слизеринец подошел ближе. Первой он узнал по длинным черным волосам Парвати Патил и, приглядевшись к другой, распознал и вторую - это была Грейнджер.
Староста сидела на корточках и прижимала к себе рыжее чудовище, которое она гордо именовала Косолапусом. Она всхлипывала и о чем-то горько шептала Парвати.
Малфой никогда не видел, чтобы Грейнджер так рыдала. Видимо, дело было в пушистом недоразумении, которое она баюкала на руках.
- Что у вас тут? – она заплакала еще сильнее.
Парвати сразу же нашлась:
- На Гермиониного кота упал стол, и ему оторвало ухо, – звучало, как полная околесица.
- Как оторвало? – не понял Драко.
- Элементарно! Что-то тяжёлое из инструментов грохнулось!- развела руками Патил. – Вот, видишь, висит на коже, – указала она на кошачье ухо, которое и впрямь держалось на честном слове.
Драко поморщился.
- Так что ты ревешь?
Гермиона замотала головой. За неё ответила брюнетка:
- Да потому и ревет, бесчувственный чурбан!
Он пропустил оскорбление мимо ушей.
- Да вы же обе волшебницы, в конце концов. Залечите ему ухо и все!
Брюнетка немедленно вскипела:
- Спасибо! А то мы без тебя бы и не догадались!- ее голос был полон яда. – Он же книззл, обычные заживляющие заклинания тут не действуют. Это магическое существо, причем необычное.
Малфой хотел было вставить слово, но та продолжила:
- И да, мы уже и так попробовали… А Хагрида и Помфри нет в школе. Так что быть Косолапусу без уха! – закончила она и успокаивающе погладила Гермиону по колену.
К окончанию тирады, та прекратила рыдать, но ее лицо все еще выражало не иначе как вселенскую скорбь.
Драко кое-что вспомнил:
- Грейнджер, давай сюда своего монстра, – потребовал он.
Девушки изумленно уставились на него. Гермиона еще крепче прижала к груди кота.
Драко возвел очи горе. Мерлин, они считали его каким-то живодером!
- Да не съем я его. Дай сюда! – протянул он руки.
Староста неохотно передала кота и, Драко осторожно взял его на руки. Кот утробно заворчал и понюхал руки слизеринца. Казалось, он остался доволен и не стал вырываться.
Не то чтобы он стал рыцарем и решил помогать всем страждущим, но ему действительно было жалко кота. Который, кстати, оказался очень тяжелым.
Весь путь до подземелий он пытался взять его на руки поудобней, но когда он дошел до гостиной Слизерина, руки буквально дрожали от непривычной тяжести.
Опустив рыжее чудовище в ближайшее кресло, Драко отправился на поиски Пэнси.
Неужели кто-то подумал, что он сам будет его лечить? Он ничего не понимал в колдомедицине.
Пэнси же на удивление ловко управлялась с животными и вполне могла залечить книззлу ухо.
~~~
Драко опять тащил книззла на восьмой этаж. Паркинсон не только вылечила ему ухо, но еще и вычесала опилки из густой кошачьей шерсти.
От заклинаний и зелья кот был несколько ошалевший, постоянно дремал, поэтому сам идти не мог.
Студенты оглядывались Драко вслед. Ему оставалось только яростно поглядывать на них.
У портрета Полной дамы Малфою пришлось выжидать. У него совершенно вылетело из головы, что он не сможет пройти в башню чужого факультета.
Наконец, ему повезло: какой-то первокурсник решил покинуть гостиную.
- Эй, мелкий, – окликнул его Драко. Мальчик остолбенел. – Позови мне Грейнджер! – приказал он.
Мальчик не теряя времени прошмыгнул обратно в проём, через который минут через пять появилась знакомая шатенка.
Глаза опухшие, нос красный, волосы растрепаны больше, чем обычно.
Лицо Гермионы мгновенно просияло, когда она увидела кого Драко Малфой держит в руках.
- Держи свое чудо, Грейнджер! – он, казалось, был и сам доволен, что с котом все обошлось.
- Ой, спасибо! – искренне поблагодарила она. – Ты спас его! – Грейнджер, казалось, готова броситься на шею.
Слизеринец смутился.
- Вообще-то не я, а Пэнси. Не заметила, что Слизерин очень редко бывает в Больничном крыле? Она у нас спец. по медицине.
Гермиона приняла из его рук спящего кота.
- Тогда я поблагодарю и Пэнси позже, – неловко закончила она.
- Ну, тогда пока? – замялся Драко.
- Пока, – смущенно улыбнулась Гермиона и скрылась за портретом.
Малфой направился прямиком к гобелену с изображением Варнавы Вздрюченного.
ПариУже давно пробило полночь, а в гостиной Слизерина стоял жуткий гвалт. Объяснялось все просто: студенты играли в покер.
Большинство участников уже разошлись по спальням, либо проиграли уже все, что можно, и теперь уныло наблюдали за процессом.
Вокруг кофейного столика расселось пять игроков. «Остались сильнейшие», так сказал бы Малфой. Это было бы не совсем верно, в игре остались самые хитрые и осторожные, а именно сам слизеринский принц, сестры Гринграсс, Пэнси Паркинсон и Теодор Нотт.
Они начали очередную игру и уже вошли в раж. За этот вечер Дафна и Астория Гринграсс уже ободрали до нитки почти всех слизеринских парней. Драко действовал расчетливо и пока не проигрался. Пэнси катастрофически везло. Нотт же вступил в игру последним, а потому ещё не показал себя.
Игроки готовились сделать первые ставки, но часть стены, закрывающая вход в гостиную Слизерина, скользнула в сторону и в проеме появилась грузная фигура Слагхорна.
Студенты обреченно вздохнули и стали прятать карты. Декан был зол, его усы нервно подрагивали. Медленным шагом он приближался к импровизированному игральному столу.
Дафра и Астория боязливо смотрели на него снизу вверх: за азартные игры в школе могли назначить серьезное наказание. Глава семьи Гринграсс был довольно строг и уж точно не погладил бы дочек по головке за волшебный покер.
Пэнси нервно хихикнула, глянув на испуганные мордашки Дафны и Астории.
Малфой королевским жестом поправил прическу.
Нотт спокойно взирал на Слагхорна.
- Подобное поведение недостойно студентов Дома Слизерина …
И понеслось…
Через пятнадцать минут, отняв колоду волшебных карт, Слагхорн ушел восвояси. Он уже поднимался по лестнице к себе, как в общей гостиной Слизерина опять раздался громкий смех.
Неодобрительно покачав головой, декан продолжил свой путь.
~~~~~
Теодор Нотт спешил поскорее добраться до спальни, лечь на кровать, задернуть полог и, наконец, выспаться. Вчерашние посиделки закончились для них выговором, десятью штрафными очками и бессонной ночью.
Он пересек гостиную, кивая тем, с кем еще не успел поздороваться и уже открывал дверь спальни, как к нему прицепился Блейз:
- Тео! Тео! Мы сегодня будем играть? – глаза Забини горели лихорадочным огнем.
Парень был очень азартен.
«Мерлин, его еще не хватало…».
- Еще не все проиграл? – подколол Нотт.
Блейз, казалось, не обратил внимания.
- Я хочу отыграться! – не отступал он.
- Забини, ты больной, на всю голову! Отстань! – не выдержал Тео.
Ему просто хотелось отдохнуть, а его друзья как с цепи сорвались с этими играми.
После этой чудовищной войны ему хотелось просто получать удовольствие от учебы в любимой школе.
Забыть об отце, которого ждал Азкабан. Забыть о том, что после Хогвартса именно ему придется заняться делами семьи, пока отец будет отбывать наказание в тюрьме.
Он добавил:
- Слагхорн, отнял у нас последнюю колоду карт и запретил играть, – он хотел закрыть эту тему. - Обещал, что снимет с каждого по 50 баллов, если застанет нас снова за покером, – это должно было отрезвить Блейза.
Однако однокурсник не остановился:
- Нотт, с чего ты взял, что я предлагаю тебе играть в покер?
Тео удивленно поднял взгляд. Забини недобро улыбнулся.
~~~~~
Часы только что пробили девять, выстрелив при этом частью механизма в кого-то первокурсника. Флинт заколдовал эти часы еще несколько лет назад, считая это крайне остроумным. Плачевно, что никакое Фините Инкантатем или типа того на них не действовало. Гений, что сказать.
- Итак, Правда или Желание! – торжественно объявила Паркинсон.
«Мерлин и Моргана …Во что я ввязался…» - мысленно застонал Нотт. Озвучил он следующее:
- Пэнс, ты это сама придумала? – на самом деле ему было плевать, просто не хотелось принимать в этом участия.
- Нет, мне Лаванда рассказала. Итак, я объясню правила…
Теодор правила знал.
«Браун, значит. Потрясающе. Просто потрясающе…»
Нотт не любил присоединяться к таким компаниям. Долгие годы он сторонился однокурсников. Видимо, не зря.
Помимо сестер Гринграсс, Малфоя, Забини и Паркинсон, к ним присоединилось пара шестикурсников - близнецы Кеннеты. Безумная парочка.
Сестра и брат были не слишком схожи внешне и обладали совершенно разными характерами. Частенько они дрались и устраивали серьезные разборки. За что-то подобное их и выкинули из Шармбатона.
В Хогвартсе же их проделки никого не удивляли. Директор всегда с умилением смотрела на Кеннетов, которые так напоминали ей близнецов Уизли.
Игра уже шла по второму кругу. Они узнали друг о друге много совершенно неинтересных фактов, например, кто из девчонок целовался с однокурсницами, какого цвета пижама у Пэнси и ругают ли Асторию за плохие оценки.
Никто не выбирал «желание», да и вопросы были откровенно детские.
Теодора подробности личной жизни друзей не волновали. Ему хотелось поскорее уйти.
Брайс Кеннет уже откровенно зевала, устраиваясь на плече брата. Видимо, у них с Брайаном перемирие.
Подходила очередь Нотта отвечать на вопрос:
- Итак, Тео…вопрос…если бы ты мог изменить один момент из прошлого, то что бы ты изменил?
Теодор замер. В голове проносилось слишком много мыслей. В итоге, он все равно не мог найти ответа, или хотя бы достойно соврать.
- Я выбираю желание, – ответил он и сразу же пожалел о сказанном.
Обстановка в гостиной заметно разрядилась.
- О …Тео выбирает желание! – начал поясничать Блейз.
Девчонки захихикали. Драко внимательно смотрел на Теодора.
Пэнси развернула бумажку с желанием:
- Тео, ты должен поцеловать гриффиндорку! – он облегченно вздохнул.
«Ну, это просто».
Гринграсски, Пэнси и Брайс начали шептаться. Затем староста выдала:
- Задание довольно неточное: нужно выбрать кого именно. Голосую за Грейнджер! Она – сложная задача! – Пэнси подняла руку вверх.
«Ой-ой-ой-ой…»
Девчонки ей вторили.
Надежда Нотта на лёгкое избавление стремительно исчезала.
«Черт, черт, черт …что же делать…что делать…что делать…Только не Грейнджер…я же к ней и подступиться не смогу…»
Затем, победно ухмыляясь, «за» проголосовал Забини, а Брайан Кеннет поддержал.
- Прости, друг! – Драко тоже поднял руку «за Грейнджер». Впрочем, он один не злорадствовал по поводу желания, а лишь улыбался каким-то своим мыслям.
- Нет, ребята, только не Грейнджер. Я вас прошу… Давайте лучше Браун. Я поцелую Браун, и желание будет исполнено. Она ведь тоже с Гриффиндора!
- Не выйдет, братец! С Браун ты уже целовался! – заявил Драко.
«Что? Откуда они знают?»
Малфой наслаждался произведенным эффектом.
- Что? – не договорил Нотт.
- Мы знаем, что ты предпочитаешь львиц, Тео! – под дружный смех сообщил Блейз.
«Это полный провал».
- Я – обречен, – а что ему еще оставалось сказать?
- О да... сроку тебе неделя. И поцелуй должен видеть кто-то из нас! – поставила точку Пэнси.
- Вот, змея…- Под общий гогот Тео поднялся с ковра и направился к себе в спальню.
Часы били полночь. Слизеринец надеялся, что кому-нибудь из оставшихся сокурсников в голову зарядила очередная шестеренка.
Всю неделю Нотт был сам не свой. Необходимость выполнить задание стала для него тяжким бременем.
Обычно спокойный и уравновешенный слизеринец стал нервным и подозрительным.
Тео понимал, что все это попахивало паранойей, но он то и дело смотрел на Гермиону Грейнджер, пытаясь понять по ее лицу и поведению, догадалась ли она о чем-то или нет?
С другой стороны, это был всего лишь спор. Ему нужно было просто столкнуться с гриффиндоркой в коридоре и чмокнуть ее в губы. Всего-то.
Мерлин, ему, что, до сих пор 11 лет? Раз он так распереживался из-за какого-то глупого пари?
Еще и Пэнси достала своими подколами и недвусмысленными вопросами …Малфой носится с грейнджеровским котом…
На обеде он несколько минут, не отрываясь, смотрел в спину гриффиндорке. Она почувствовала его взгляд и оглянулась. В ее глазах читалось удивление.
Тут ее окликнул Поттер и она вернулась к своей беседе.
Она что-то подозревает?
Завтра истекал срок.
~~~~~~
Проще говоря, пока Тео ускоренными темпами сходил с ума, гриффиндорская умница тоже начала сомневаться в своем рассудке.
Последние пять дней она постоянно натыкалась на Теодора Нотта. Виделась с ним на уроках, сталкивалась в Большом зале, в коридорах, в библиотеке.
Ловила на себе его взгляд.
Раньше она никогда не замечала этого тихого мальчика. Высокий, худощавый, в меру симпатичный слизеринец никогда не выделялся среди своих сокурсников.
Чистокровный. Мать умерла. Отец - Упивающийся. Хорошо учился. Ни в какие компании не входил. Правил не нарушал.
Она просмотрела его школьный файл. Это ведь нормально, да? Конечно, совершенно нормально. Он же может оказаться опасным шизофреником.
А если присмотреться?
Серо-голубые глаза, темно-русые волосы, правильные черты лица - ничего необычного. Теодор был скромным, спокойным и никогда не выпендривался. Ни разу никого не назвал «грязнокровкой».
И почему она никогда его раньше не замечала?
Хотя, неважно. Сейчас он ее настораживал. У него был такой взгляд... Безумный? Опасный? Стоп. Грейнджер, он же не новый Волдеморт.
Затравленный. Да, точно. Взгляд был именно затравленный.
Может, ему нужна помощь?
~~~~~
- Гермиона! Гермиона, прием! – махала руками перед ее лицом Парвати. – Ты уже полчаса пялишься в стену!
- Прости, я задумалась. Столько дел, – на самом деле она даже не помнила есть ли у нее какие-то дела.
- Мы с Лавандой думаем, что Теодор Нотт в тебя влюблен! – Парвати даже захлопала в ладоши, радуясь своей гениальной догадке.
«Охренеть!»
- Что-о-о? – Гермиона подумала, что ослышалась.
Подружки сели в ней на кровати и шепотом, как бы «по секрету» заговорили, перебивая друг друга:
- Да, да, да. Может, ты и не заметила, ты у нас девушка серьезная, занятая, но Тео с тебя уже неделю глаз не сводит, уж поверь. Он даже стал ходить на Древние руны, хотя он не записан на этот курс! – трудно спорить с авторитетным мнением Лаванды Браун.
Парвати кивала, соглашаясь:
- Тем более, ты посмотри на него, за последний год он стал такой симпатичный. И ростом стал выше, да не такой заносчивый, как остальные слизеринцы…
Парвати продолжала перечислять достоинства Нотта.
Гермиона не слушала:
- Охренеть! – повторила гриффиндорка уже вслух и вышла из спальни.
~~~~~~
Тео методично бился головой о библиотечный стол. Завтра. Завтра. Завтра. Завтра. Это чудовищно.
Парень сидел в библиотеке третий час, учебник по древним рунам перед ним лежал вверх ногами.
Ирма Пинс смотрела на него с подозрением. Еще бы.
От битья головой об стол волосы растрепались, и длинная челка упала на глаза.
Он попытался ее сдуть, поэтому не заметил Грейнджер.
- Нотт, ты хочешь меня убить? – Гриффиндорка бешено вращала глазами и на вид была полностью невменяема.
«Охренеть!»
- Что-о-о? Почему ты подумала, что я хочу тебя убить?- ошалевший от такого поворота событий парень потерял всю свою былую сдержанность.
- Ты уже неделю меня преследуешь. Постоянно смотришь, как удав на кролика! Это подозрительно. У тебя взгляд маньяка-убийцы…
Гермиона пошла вразнос.
До парня доносились только отдельно различимые в выкриках фразы.
- …да и что ожидать, твой отец Упивающийся …
Тео словно дали пощечину.
Он пришел в себя и получил возможность остановить этот бессвязный поток оскорблений от гриффиндорской старосты.
Слизеринец взял девушку за плечи и хорошенько тряхнул. Не помогло. Встряхнул еще раз.
После второй встряски взгляд Гермионы сфокусировался, и лицо приняло осмысленное выражение.
- Хватит, – твердо произнес Нотт. – Я и не думал тебя убивать. Глупости какие. Ну что, пришла в себя? – ему стоило труда разговаривать с ней спокойно, но он не имел права злиться.
Сын Упивающегося смертью на многое не имеет права.
- Тебе нужна помощь? – ее взгляд полон..чего? Жалости? Надежды?
«Бинго! Вот это тебе и нужно, Нотт. Всего лишь одолжение от подружки Гарри Поттера. И твои псевдодрузья отвяжутся от тебя с этим глупым спором!»
- Нет, – вдруг ляпнул Тео.
«О, черт …»
- Тогда я не понимаю …- Гермиона озадачена.
Хорошая.
Стоп. Он все еще держит ее за плечи. Отдернул руки.
- Да, мне нужна помощь, – «Выложить все как на духу? Бред. Стоп-стоп-стоп. Она же с Гриффиндора. Они это любят. Первыми бросаются на амбразуру». - Я вел себя странно и смотрел на тебя, потому что проиграл пари Забини и остальным, – выдохнул.
Ее лицо потемнело.
- Пари? Ты поспорил на меня?
«Она, что, разочарована что ли? Мы же со змеиного факультета. Думают, что мы младенцев в жертву приносим в полнолуние, а тут пари…».
- Мы играли в «Правда или желание», - Тео сник.
Стыдно.
Гриффиндорка сразу повеселела.
- Нотт, вам, что, по пять лет? – она забавно сморщила нос и рассмеялась, – Никогда бы не подумала. Значит, ты проиграл желание. Ну и что там тебе выпало? -
У Тео отлегло от сердца.
«Она мне поможет! Поможет!»
- Я должен поцеловать тебя в присутствии кого-то из наших!- обреченно проговорил слизеринец.
Он ожидал, что Грейнджер сейчас влепит ему пощечину, как тогда Малфою, на третьем курсе.
Но она продолжала улыбаться.
- И ты из-за этого голодным взглядом на меня всю неделю смотрел? - Грейнджер смеялась, чуть запрокинув голову вверх. – Я уж думала, ты хочешь меня заманить в подземелья и там расчленить на ингредиенты для Слагхорна! – Тео начинали надоедать ее предрассудки о Слизерине. – Давай сделаем это! – жизнерадостным тоном добавила она.
Нотт не понял.
- Что сделаем?
- Ну, не расчленим же меня, а поцелуемся! – её взгляд стал лукавым.
- Ты согласна? – с опаской уставился на неё Нотт.
«Не верю!».
- Ну да. Быстренько чмокнешь меня в губы в коридоре и все. Парвати и Лаванда просто в обморок грохнутся! – Грейнджер откровенно веселилась, обдумывая проказу.
Нотт возликовал, но сразу одернул себя: «Ну и нравы!».
Молчание затянулось.
- Ладно. Я буду у тебя в долгу.
Нотт ненавидел быть у кого-то в долгу.
- Ничего такого. Я помогу тебе с «желанием», а ты мне расскажешь на какой вопрос не ответил, – неожиданно поставила условие девушка.
«Вот хитрая дрянь!»
- Идет, – ровным голосом ответил слизеринец. – Встречаемся завтра после обеда.
На том и разошлись.
~~~~~~
Теодор нервничал. Даже ладони вспотели. Он не был в Большом зале на обеде. Просто не мог. Он же должен через 10 минут посреди коридора поцеловаться с Грейнджер.
«Она сейчас, должно быть, в зале со своими любимыми оболтусами, а я тут весь извелся».
Придется рассказать о вопросе. Что он ответит? Скажет, что хотел бы, чтобы его мать была жива? Чтобы он не свел ее в могилу? Да. Он очень хотел бы.
За этими невеселыми мыслями его и застала Гермиона. Она спускалась по лестнице, видимо, из библиотеки, хотя книг с собой не взяла. Было тепло, и мантию она перекинула через сумку.
Коридор постепенно заполнялся людьми. Краем глаза Нотт заметил, что с противоположной стороны стоят близняшки Кеннет.
«Лучше не придумаешь».
Грейнджер уже подошла к нему вплотную и, запрокинув голову, смотрела на него снизу вверх. Он и не замечал, что она такая маленькая ростом.
Она смотрела на него в упор и вопросительно подняла брови.
«Делай, что должен, и будь, что будет» - была последней осмысленной мыслью Тео.
Собрав всю свою смелость, он совсем не романтично положил ладонь на талию Гермионы и притянул девушку к себе.
Немного наклонившись, Нотт легко коснулся губами её губ в вполне целомудренном поцелуе.
Дело было сделано, и он хотел было отстраниться, но гриффиндорка уже успела приобнять его за шею. Он чувствовал, как ее пальчики перебирают его длинные волосы.
Вдох. Выдох. Еще один вдох.
Грейнджер вздохнула и подняла на него взгляд. В глазах вопрос.
Милая.
На вопрос нужно было ответить. Тео решил, если уж в омут, то с головой, и поцеловал девушку еще раз.
Ему наверно стоило сказать, как прекрасна эта девушка, что-нибудь на счет ее губ, волос, прикосновений и тому подобную чепуху, но Тео даже не успел ничего подобного почувствовать и осознать.
Поцелуй длился всего пару секунд. За эти мгновения Нотт успел ощутить бурю эмоций. Осознание безрассудства собственного поступка ударило в голову, словно хорошее шампанское.
В Нотте впервые в жизни проснулся дух бунтарства, первый раз он почувствовал себя просто восемнадцатилетним парнем, вдохнул наконец этот шальной дух молодости и свободы.
Он никогда в жизни не делал ничего безумного, опасного или романтичного.
Ну, что ж, все когда-то бывает в первый раз.
Он ожидал, что студенты ответят на их поведение гробовым молчанием, удивленными взглядами, но нет. Когда он оглянулся, то не встретил взглядов, направленных на них.
Жизнь в Хогвартсе шла своим чередом, группа когтевранцев спешила в подземелья, хаффлпавцы толпились у дверей Большого зала, в часах факультетов туда-сюда двигались драгоценные камни – кто-то снимал и начислял очки факультетам. Время не остановилось и не замедлило свой бег.
Мимо, гордо вздернув нос, прошествовала Паркинсон, бросив на ходу:
- Давно пора! – и удалилась.
У Грейнджер отвисла челюсть.
Нотт решил прервать неловкое молчание:
- Теперь я должен рассказать тебе о вопросе.
Гриффиндорка обратила на него внимательный взгляд:
- Потом как-нибудь расскажешь. У нас сейчас Древние руны.
- Я не хожу на Древние руны, – соврал Нотт.
- Ты написал заявление, чтобы изучать этот курс неделю назад. Я видела в твоем личном деле.
«Вот это поворот!» - ахнул Тео.
- Ты читала мое личное дело?! Кто тебе разрешил? – он и в самом деле был возмущен до глубины души.
Гермиона в ответ лишь пожала плечами:
- Я думала, ты хочешь меня убить, – она, видимо, считала это достойным оправданием.
«А что можно было ожидать? Эта девушка ограбила Гринготтс и воспользовалась драконом в качестве транспортного средства». Эта мысль заставила его улыбнуться.
Нотт решил не спорить и последовал за гриффиндоркой на урок.
