КОСОЛАПУС
Шкряб. Шкряб. Шкряб.
Со злости Косолапус начал точить когти об ножку большого верстака грубого дерева. Посыпались щепки.
Ему никак не удавалась запрыгнуть на высокий стол, который служил для хранения инструментов и прочих мелочей, необходимых для ремонта.
Сейчас повсюду стояли леса, либо такие же верстаки. Гриффиндорская башня в мае здорово пострадала от великанов, и теперь практически везде шли ремонтные работы.
Не все возможно починить магией. Дома и другие строения у волшебников строились так же, как и у магглов.
На восстановление такого громадного замка как Хогвартс требовалась масса времени и сил. Учебный год уже начался, но работы все еще было хоть отбавляй.
Косолапус, как и любой книззл, был очень независим. Сейчас, когда его хозяйка была отчаянно занята, он страшно мучался от скуки и решил сам найти занятие.
Единственным недостатком в собственном характере полукниззл считал неуемное любопытство. Именно оно толкало его на покорение столь шаткой деревянной конструкции.
Он признавал, что за годы жизни у Гермионы он изрядно пополнел. А откровенно говоря, разжирел, стал неповоротлив и неуклюж.
Именно по этой причине он и не мог просто запрыгнуть на стол и увидеть, что хранят на нем волшебники.
Мимо пробежал Поттер:
- Косолапус, кыш! Нашел где когти точить! - шикнул гриффиндорец и скрылся за поворотом.
Книззл счел ниже своего достоинства реагировать на замечание и продолжил размышлять над поставленной задачей.
~Полчаса спустя~
На краю столешницы показалась пушистая рыжая лапка. Когти с силой вонзились в мягкое дерево. Затем появилась вторая.
Кот отчаянно пытался подтянуться и запрыгнуть на крышку стола.
Передние лапы дрожали от напряжения. Вот уже голова и примерно половина туловища оказались на верстаке.
Косолапусу оставалось затащить на него самую упитанную часть тела. Он отчаянно скреб в воздухе кривыми задними лапами в поисках опоры.
Книззл совершил последний отчаянный рывок, а верстак опасно накренился.
Волшебники, наскоро склепавшие его из первых попавшихся досок, мало что знали о строительстве и столярном искусстве: одна из ножек рабочего стола была короче других.
Косолапус сдавленно мявкнул и исчез под завалом из молотков, стамесок, древесной стружки, рубанка, трехлитровой банки с гвоздями, двух бутылок лака и портретной рамы.
Сверху со скрипом обрушился сам стол.
На шум прибежала Парвати Патил, которая, кое-как починив стол заклинанием и матерясь на безруких строителей, начала наводить порядок.
Она не сразу заметила Косолапуса. В его шерсти прочно запуталась древесная стружка. Кот жалобно мяукнул.
Девушка с ужасом обнаружила, что что-то при падении почти оттяпало книззлу левое ухо. Оно держалось на небольшом лоскутке кожи, а из ранки текла кровь.
- Ой…ой…ой…шшш…тихо, котик…Гермиона! Иди сюда!
~~~
Драко Малфой поднимался на восьмой этаж. В Выручай-комнате у него была назначена встреча.
Под встречей он понимал свидание с симпатичной когтевранкой, которая ждала его уже минут пятнадцать.
Он опаздывал и на все лады клял своенравные Хогвартские лестницы. Одна из них опять резко свернула. Слизеринец решил от греха подальше пойти так, как ему указывала лестница.
Он уже издалека услышал всхлипы и увидел, как две гриффиндорки склонились над чем-то на полу.
Слизеринец подошел ближе. Первой он узнал по длинным черным волосам Парвати Патил и, приглядевшись к другой, распознал и вторую - это была Грейнджер.
Староста сидела на корточках и прижимала к себе рыжее чудовище, которое она гордо именовала Косолапусом. Она всхлипывала и о чем-то горько шептала Парвати.
Малфой никогда не видел, чтобы Грейнджер так рыдала. Видимо, дело было в пушистом недоразумении, которое она баюкала на руках.
- Что у вас тут? – она заплакала еще сильнее.
Парвати сразу же нашлась:
- На Гермиониного кота упал стол, и ему оторвало ухо, – звучало, как полная околесица.
- Как оторвало? – не понял Драко.
- Элементарно! Что-то тяжёлое из инструментов грохнулось!- развела руками Патил. – Вот, видишь, висит на коже, – указала она на кошачье ухо, которое и впрямь держалось на честном слове.
Драко поморщился.
- Так что ты ревешь?
Гермиона замотала головой. За неё ответила брюнетка:
- Да потому и ревет, бесчувственный чурбан!
Он пропустил оскорбление мимо ушей.
- Да вы же обе волшебницы, в конце концов. Залечите ему ухо и все!
Брюнетка немедленно вскипела:
- Спасибо! А то мы без тебя бы и не догадались!- ее голос был полон яда. – Он же книззл, обычные заживляющие заклинания тут не действуют. Это магическое существо, причем необычное.
Малфой хотел было вставить слово, но та продолжила:
- И да, мы уже и так попробовали… А Хагрида и Помфри нет в школе. Так что быть Косолапусу без уха! – закончила она и успокаивающе погладила Гермиону по колену.
К окончанию тирады, та прекратила рыдать, но ее лицо все еще выражало не иначе как вселенскую скорбь.
Драко кое-что вспомнил:
- Грейнджер, давай сюда своего монстра, – потребовал он.
Девушки изумленно уставились на него. Гермиона еще крепче прижала к груди кота.
Драко возвел очи горе. Мерлин, они считали его каким-то живодером!
- Да не съем я его. Дай сюда! – протянул он руки.
Староста неохотно передала кота и, Драко осторожно взял его на руки. Кот утробно заворчал и понюхал руки слизеринца. Казалось, он остался доволен и не стал вырываться.
Не то чтобы он стал рыцарем и решил помогать всем страждущим, но ему действительно было жалко кота. Который, кстати, оказался очень тяжелым.
Весь путь до подземелий он пытался взять его на руки поудобней, но когда он дошел до гостиной Слизерина, руки буквально дрожали от непривычной тяжести.
Опустив рыжее чудовище в ближайшее кресло, Драко отправился на поиски Пэнси.
Неужели кто-то подумал, что он сам будет его лечить? Он ничего не понимал в колдомедицине.
Пэнси же на удивление ловко управлялась с животными и вполне могла залечить книззлу ухо.
~~~
Драко опять тащил книззла на восьмой этаж. Паркинсон не только вылечила ему ухо, но еще и вычесала опилки из густой кошачьей шерсти.
От заклинаний и зелья кот был несколько ошалевший, постоянно дремал, поэтому сам идти не мог.
Студенты оглядывались Драко вслед. Ему оставалось только яростно поглядывать на них.
У портрета Полной дамы Малфою пришлось выжидать. У него совершенно вылетело из головы, что он не сможет пройти в башню чужого факультета.
Наконец, ему повезло: какой-то первокурсник решил покинуть гостиную.
- Эй, мелкий, – окликнул его Драко. Мальчик остолбенел. – Позови мне Грейнджер! – приказал он.
Мальчик не теряя времени прошмыгнул обратно в проём, через который минут через пять появилась знакомая шатенка.
Глаза опухшие, нос красный, волосы растрепаны больше, чем обычно.
Лицо Гермионы мгновенно просияло, когда она увидела кого Драко Малфой держит в руках.
- Держи свое чудо, Грейнджер! – он, казалось, был и сам доволен, что с котом все обошлось.
- Ой, спасибо! – искренне поблагодарила она. – Ты спас его! – Грейнджер, казалось, готова броситься на шею.
Слизеринец смутился.
- Вообще-то не я, а Пэнси. Не заметила, что Слизерин очень редко бывает в Больничном крыле? Она у нас спец. по медицине.
Гермиона приняла из его рук спящего кота.
- Тогда я поблагодарю и Пэнси позже, – неловко закончила она.
- Ну, тогда пока? – замялся Драко.
- Пока, – смущенно улыбнулась Гермиона и скрылась за портретом.
Малфой направился прямиком к гобелену с изображением Варнавы Вздрюченного.
