Практика

Глава 1

Глава 1. Письма.
Кира, Мирный.
- Ма, я хочу есть! – крикнула Кира, на секунду отвлекаясь от монитора. – Ку-ушать…
И девочка снова застучала по клавишам.
- Иди и кушай - все давно на столе, – в дверях появилась Алиса Николаевна Ласокая. – Я тебе уже говорила, и не раз, что за компьютером не едят. И вообще, Кира, нам надо поговорить. Ты слышишь меня? Оторвись, пожалуйста, от экрана! Сегодня опять звонила Вера Борисовна. Ты чего добиваешься? «Двойки» в четверти по алгебре? Так знай, ни я, ни папа, в школу не пойдем. Оставят на второй год – оставайся!
- Мамочка, ну что ты такое говоришь! Посмотри, сегодня объявили новый конкурс для школьников не старше 16 лет! И тема - то какая интересная! Я обязательно, обязательно приму в нем участие…только вот о чем писать? Как ты думаешь, если я доработаю статью о шаманах Алдана, подойдет? Ну мама…не сердись, никакой «двойки» ни по какой алгебре у меня не будет! Я обещаю, все-все сдам в понедельник…или во вторник… А сейчас, хочешь послушать, что я написала?
- Нет, не сейчас. У тебя еще уроки и ужин.
- Я выбираю ужин! – весело крикнула Кира, когда мама ушла обратно на кухню. Обвела глазами стену с целым набором дипломов, грамот и сертификатов в застекленных рамочках и прикинула, что новые грамоты придется вешать совсем близко к окну. Сегодня же она отправит работу на конкурс эссе по богатствам родного края, а дня через два будет готова работа и по шаманам! Какая алгебра, когда в жизни есть столько интересного?
- Мама, так ты будешь слушать? – Кира вышла на кухню с листком в руках. – Тебе понравится!
- Папе почитаешь, - отмахнулась Алиса Николаевна, расставляя тарелки на полку. – Он сегодня обещал пораньше вернуться.
- Опять с алмазами, да? – говорила Кира, откусывая бутерброд с колбасой и заедая его салатом.
- Не болтай с набитым ртом! И положи бутерброд, ешь горячее и так весь день всухомятку. Положи, я сказала!
- Ты не знаешь, он апрельский каталог уже составил? Ну, тот, в котором будет алмаз, для которого я придумала название. Ты напрасно улыбаешься, между прочим, весь класс считает, что название «Слеза матери» для такого алмаза звучит очень хорошо. Отец напрасно не использовал его.
- Ты не слышишь, что звонят? У меня руки в пене, иди, открой! – велела Алиса Николаевна.
- Если я не стану журналисткой, то пойду по стопам отца. Каталоги составлять тоже интересная работа, – раздавалось из коридора, пока Кира шла к входной двери. - И уж тогда я сама буду отбирать, как и какой алмаз называть! Но журналистика, конечно…
- Что там? – обеспокоенно выглянула в коридор Алиса Николаевна, удивленная внезапно возникшей тишиной, и увидела дочь с распечатанным письмом в руках.
- Мама! – закричала Кира громче обычного. – Ты посмотри, что мне прислали!
Илья, Санкт-Петербург.
- Иля, мы опоздаем! – Софья Владимировна оторвалась от зеркала и посмотрела на сына. – Я прошу, надень галстук. Там будет Роман Георгиевич с супругой! Что, не сходятся? Не может быть, мы их только месяц назад купили! Подтяни-ка живот, вот так, уже лучше…
- Мама, бесполезно. Я же должен как-то дышать! Идите без меня, я предпочитаю остаться дома. Ты же знаешь, что я не большой любитель классической музыки.
- Валерий, ты это слышал? Ты слышал, что говорит твой собственный сын! Сын, которого мы пять долгих лет пытались научить любить музыку!
- Мама, любить музыку и ходить в музыкальную школу – разные вещи, - проговорил Илья, стаскивая с себя галстук. – Я никуда не пойду.
Он ушел в свою комнату и, как был в новом костюме и отглаженной белоснежной рубашке, так и упал на диван, не обратив никакого внимания на треск разрываемой по шву ткани, и притянул к себе пухлый потрепанный том. Точно также он не обратил внимания на перепалку между родителями, посвященную его поведению и дальнейшей судьбе, спокойно надел очки, раскрыл книгу на первой же попавшейся странице и погрузился в чтение.
Софья Владимировна, уже в пальто и шляпке, заглянула к сыну.
- Мы будем поздно, нас не жди, ложись спать. И включи лампу, у тебя все-таки зрение! Иля, ты меня слышишь? – и, не дождавшись ответа, прошла и щелкнула выключателем. – Так-то лучше. Я из-за этих сборов совсем забыла, как у тебя дела в школе? Ты второй день не показываешь дневник!
- Ничего интересного, - пробормотал Илья, переворачивая страницу. – Замечание на уроке русского языка.
- Что случилось? – Софья Владимировна, забыв про филармонию, села на край дивана. – Илья! Замечание? У тебя?
- Нет мама, не у меня. Это я сделал замечание Нине Гавриловне. Мама, она варвар! Она написала на доске слово «трещотка» с буквой Ё! И меня еще выгнали с урока и оставили вам послание на треть листа в дневнике! Отца или тебя во вторник ждут у завуча. Но можете не ходить, ничего интересного там не будет, - Илья уткнулся обратно в книгу.
- Валерий, ты чего молчишь? Твоего сына выгнали с урока!
- Мам, ты мне мешаешь. Я читаю летопись о Смоленске времен монгольского ига, а старославянский язык все-таки отличается от современного русского языка! Я хочу понимать, что читаю, а не слушать твои переживания. Я тебя тоже очень люблю, мама. Письмо? Какое? Нет, не видел. Положи, пожалуйста, на стол. Я посмотрю его позже.
Даша, Брянск.
- Попробуй взять вот этот бисер! – Алла Георгиевна подвинула пакетик с зелеными крошечными шариками к Даше. – Но, конечно, и золотой тоже смотрится нарядно. Вот тут, понизу хорошо бы еще вышивку продумать!
Даша расстелила рубаху на столе, еще раз все осмотрела, потрогала рукава, уже расшитые бисером.
- Как Вы думаете, успеем до четырнадцатого? – засомневалась девочка.
- Конечно, успеем! Будешь на фестивале самой красивой девушкой в народном костюме! – поспешила успокоить ее воспитательница. – Тем более, это уже не конкурс, а фестиваль лауреатов и победителей! Споешь, расскажешь, станцуешь, вон какой у тебя новый костюм получается – загляденье просто! И грамоту очередную нам привезешь! И призы наверняка будут! Ну, не раскисай! Давай попробуем закончить сегодня этот рисунок, а этот отложим до завтра! Сколько время? Ты же дежуришь сегодня по столовой?
- Я с девочками договорилась, они подменят меня! А я завтра за них выйду.
- Завтра? Дашка, глупенькая, завтра же гости из Швеции приезжают! Все праздника ждут, а ты на кухню добровольно записалась! Иди и сейчас же поменяйся обратно! – Алла Георгиевна почти силком вытолкала Дашу из-за стола.
- Алла Георгиевна, миленькая, не надо! Какой толк от этих шведских гостей? Конфеты и книги я и так получу. А больше мне ничего не надо. Таких больших как я все равно никто не выбирает…
Даша села обратно и принялась за шитье. Воспитательница, чуть вздохнув, снова открыла коробку с пакетиками бисера.
- Давай про лето помечтаем…Вот бы вручили тебе на фестивале путевку на море! Ты видела когда-нибудь море? И я тоже…Представляешь, все в лагерь в Дятьково, а ты на побережье, в купальнике, на песочке! Волны шумят!
- Чайки кричат! – засмеялась Даша, подхватывая игру.
- Фрукты всякие. Корабли на горизонте!
- И тела по всему берегу, что яблоку негде упасть! Я в кино видела!
- Это в прошлом! Сейчас на Черное море не очень-то ездят! – хмыкнула воспитательница.
- И я тогда не поеду, Алла Георгиевна! Лучше в Дятьково с Маринкой и Валюхой! Знаете, как мы прошлым летом там бесились! – покачала головой девочка.
- Да уж знаю. Ваш домик самым беспокойным был все три смены! Сами не спали, и нам не давали, бессовестные!
- Савина! Где Савина Даша из третьего отряда? – кричал кто-то, громко топая по коридору.
Даша подняла голову и переглянулась с Аллой Георгиевной.
- Кому это ты понадобилась в такое время?
Распахнулась дверь и на пороге показалась дежурная Верка Стрепетова.
- Дашка! Савина! Тебе письмо! Из Москвы! – проговорила она, задыхаясь от быстрого бега.
Леша, Новосибирск.
Лешка сидел на табурете посреди кухни, а мать обрабатывала его разбитую бровь йодом и ругалась. В последнее время она ругалась все чаще, но, сказать по правде, Лешка понимал ее – недели не проходило, чтобы он не подрался - и не обижался. Вот только отец…
Словно повинуясь его мыслям, хлопнула дверь, и в прихожей раздался голос отца, окликавший по имени жену и сына.
- Мы здесь! – ответила за двоих Анна Руслановна. – Иди, полюбуйся, похоже, в травму надо везти!
- Что, опять? – Игорь Сергеевич прошел на кухню и вгляделся в сына. – Та-ак.
- Пап, они первые начали, - пробубнил Леша, отворачиваясь.
- Погоди, - остановил его отец. – Аня, что поесть можно взять? Хорошо, мы сами. Иди, мы поговорим с ним. По-мужски.
Анна Руслановна поставила две тарелки на стол, приборы, соль, свежие овощи в салатнике, нарезала хлеб и ушла, подчиняясь мужу, который за годы службы настолько привык отдавать приказы, что даже не подозревал, что дома говорит точно также как и в батальоне.
- Ну? – спросил отец, принимаясь за еду. – Что в этот раз?
- Они Митьку Егорова травили! Очкариком называли…сорвали очки и перекидывали друг другу! Ленька, Петрашов – младший и Михей из девятого класса! А все мимо шли! Смотрели и проходили!
- А ты, значит, ввязался! – проговорил Игорь Сергеевич, пододвигая к себе солонку.
- Можно подумать, ты бы не ввязался? Митька и так самый маленький в классе! А еще они с очками играть стали! Вдруг разбили бы? Уроды! – отвернулся Леша.
- Уроды, - согласился отец. – Но словами ты убедить не пробовал? Или сразу в драку?
- Убедишь их…
- Ну а друзья твои что? Или ты один в драку влез?
- Один…они боятся. Михей нож собой носит! – хмуро сказал Леша.
- А ты не боишься…Вот сижу я, Алексей, и раздумываю, или мне радоваться, что я такого смелого и правильного сына вырастил, или огорчаться – в кого ты такой дурак?
- Ты мне сам говорил, что надо быть честным, в первую очередь перед самим собой! Я не мог пройти мимо! Понимаешь, не мог!
- А если бы ножом тебя? О матери подумал?
- Так обошлось все! - проговорил Лешка, вытирая бровь, опять начавшую сочиться.
- Вижу как обошлось. Хватит, наигрался! С сентября отправлю тебя в Омск, в кадетский корпус, к Солнцеву!
- Не хочу я в кадеты! - вскочил Леша. - Не поеду ни в какой Омск. Я геологом быть хочу. Я же говорил тебе!
- Закончишь корпус, там посмотрим. Где мои газеты? Я не спросил, как олимпиада? Результаты уже вывесили?
- Я не поеду в корпус! Я в сборную страны вхожу по геологии, а ты меня в солдаты???
Алексей выскочил из кухни, громко хлопнув дверью.
- Вернись! – велел Игорь Сергеевич, но сын уже заперся в своей комнате.
Потянув к себе газеты с подоконника, майор обнаружил среди них узкий белый конверт на имя Алексея. Распечатав, он долго вчитывался в текст, потом также долго сидел на кухне в одиночестве, решая, как поступить дальше.
Маша, Москва.
Прозвенел звонок, и девочки-восьмиклассницы спустились в столовую позавтракать. Перемена была большая - целых двадцать минут, и времени хватало не только на что, чтобы съесть очередную плюшку и запить ее чаем, но и пообщаться.
В это утро самой популярной темой была тема предстоящего зачета по алгебре. Людмила Олеговна не поскупилась на задания и сорок номеров из сборника подготовки к ГИА были назначены к выполнению еще 2 недели назад. Двенадцать дней пролетели как один, и послезавтра – в пятницу - наступал «час икс», а за работу никто из подружек еще не брался.
- Уличева! Ты сколько номеров уже решила? – крикнула, перегнувшись через стол, чтобы видеть свою одноклассницу, Лиза Майкова.
- Все, - честно ответила Маша, поднимая глаза от блокнота. – Вот, одно уравнение осталось, пока не получается.
- Все? – почти хором воскликнула девчонки.
- Они у тебя с собой? – с надеждой в голосе поинтересовалась Лиза.
- Да. Мы же в рабочей тетради их оформить должны! – напомнила Маша.
- Отлично-замечательно! – пропела Лиза, доставая свою тетрадь. – Дай мне, сейчас у нас история, я за спиной Колыванова спрячусь и за урок все перепишу, историчка ничего не заметит!
- Не дам.
- Почему? – также весело удивилась Лиза, не понимая еще, что тетрадь с решенными заданиями она не получит.
- Людмила Олеговна сразу поймет, что ты списала, ошибки будут одинаковые!
- Ничего она не поймет! Тебе что, жалко что ли?
- Да, жалко. Я над этими примерами сидела две недели. Пропустила тренировки. Не пошла в театр с вами. А ты отдыхала, а теперь хочешь моими трудами воспользоваться!
- Оставь ее, - отмахнулась Юля Коробейникова. – Эта душная жаба никогда ничего не дает списывать! Мы, серые и неграмотные, недостойны прикасаться к ее священным тетрадям. Пойдемте, девочки, у Иры из девятого новый планшет посмотрим. Вон, вон она!
Девчонки дружно поднялись.
- У меня в воскресенье день рождения, - напомнила ей Лиза. – Так вот, ты можешь не приходить!
А Юля, выходя из-за стола, ткнула Машу в спину, и та, дернувшись, пролила из чашки чай.
За соседним столиком послышались смех и восклицания – девочки обступили девятиклассницу и рассматривали новинку техники.
Маша, оставшись в одиночестве, вытащила из сумки салфетки и стала вытирать руки и рукав блузки, липкие от сладкого чая.
Затренькал мобильный.
- Да, мама! Нет, просто чай пью. Нет, все нормально, ничего не болит. Да, в эту субботу учимся, но я приеду с тетей Галей вечером и помогу тебе с рассадой. Нет, не видела! А что на нем написано? Какой университет? Не-ет. И мне интересно. Можно я сама вскрою? Пока!
И отключила трубку. Что-то ударило ее в затылок, и Маша оглянулась. На полу возле нее лежал кусок булки, прилетевший с соседнего стола. Там по-прежнему было весело.

Ахмед, Находка.
- Ахмед! Ахме-ед! Тебе письмо! – кричала Валентина Павловна, подходя к кромке поля.
Здесь, каждый вечер, в любую погоду все пятеро ее сыновей играли в футбол дотемна.
Вот и сейчас Петька стоял на воротах, а старшие гоняли мяч по вытоптанной траве, которая так и не успела вырасти. Ахмед, услышав голос матери, бросил игру и побежал к ней.
- За нашим Мишей не угонишься, - улыбнулся он, подбегая ближе и вытирая пот со лба. – Он опять четыре гола подряд нам забил! Ты звала, мама Валя?
- Письмо! – Валентина Павловна торжественно вручила ему конверт.
Ахмед присел на скамейку, рассмотрел адрес.
- Открывай! – подбодрила его мама Валя. – Уверена, там хорошие новости!
- Из Москвы! – Ахмед покачал головой. – Неужели приглашают на награждение? В прошлом году было во Владивостоке! И в позапрошлом – тоже…
- Открыва-ай, не томи!
Ахмед развернул листок и пробежал глазами по строчкам.
- Нет, мама Валя, это не про олимпиаду.
Валентина Павловна взяла из рук сына письмо и перечитала его.
- Ахмед, я так рада, - только и смогла произнести она и расплакалась.
- Мама Валя, ты что, не плачь! – обнял ее сын.
- Это я от радости, - всхлипнула женщина. – Ты заслужил…ты у меня молодец! Только грустно немного. Уедешь…Конечно, я понимаю, время пришло, но вы выросли как-то быстро! Миша с отцом через неделю уйдет в море на промысел, Саня поступать поедет, Гоша со своей мореходкой на все лето в кругосветку пойдет , и ты уезжаешь…останемся мы одни с Петькой!
- Мама, не одни, а вдвоем. Ты и Петя. А мы все вернемся. К осени!
- Я буду скучать по тебе, - Валентина Павловна поцеловала сына в висок. – Как и по Гоше, и по Саше. Ты же наш, наш, родной!
- Я знаю, мама Валя. Я тоже буду скучать. Обещаю, я буду писать тебе каждую неделю! И подговорю братьев, мы будем писать тебе по очереди – я в понедельник, Сашка – в среду, а Гошка по пятницам! Мы завалим тебя письмами, и ты не будешь успевать отвечать на них!
- Успею, все успею, только вы пишите! Все, хватит плакать! – Валентина Павловна вытерла глаза краем косынки. – Радоваться надо! Отцу расскажу – не поверит! Наш Ахмед едет в Москву! Гоша, Саша, Петя, наш Ахмед едет в Москву!!!

Надя, Вятка.
- Мама, даже не начинай снова! Мы же договорились! Мы же обо всем договорились! – Надя вскочила со стула и взмахнула рукой, отчего целая кипа медицинских карт опрокинулась на пол. – Извините…
Она собрала все карточки и водрузила их обратно на стол врача неровной стопкой.
- Вот видишь, - заметила Ирина Алексеевна, - даже в таком простом деле тебе приходится прилагать усилия! А тут на все лето…одна…
- Ну мама!!! Я там буду не одна!
- Наденька, мы можем договориться с заповедником! Ты сможешь поехать туда на все лето, если захочешь. И я буду рядом…и мне кажется, что это ничуть не хуже всей этой поездки в Москву! А питомник? Твои любимые олени! Ты про них забыла?
- Мама! – Надя задрожала от волнения. – Это мой шанс! Мой единственный шанс! А ты…Я все могу делать сама! Ты же меня научила…и шить…и посуду мыть…и заплетаться…Ты всегда говорила, что я не должна думать, что чем-то отличаюсь от обычных людей! Что я ничуть не хуже! Я справлюсь, правда, поверь мне! Я справлюсь! Всеволод Юрьевич, ну скажите ей! Я же здорова! Ну, подумаешь рука!
- Надя, не кричи, сядь. Мы сейчас все обсудим с доктором, - попыталась успокоить ее Ирина Алексеевна, но напрасно.
- Я поеду, поеду, поеду! Я все равно поеду! – слезы потекли сами собой и Надя, разрыдавшись, выскочила из кабинета, хлопнув дверью.
- Надя, вернись! – вскочила Ирина Алексеевна, но дочки уже и след простыл. – Не знаю, Всеволод Юрьевич, что и делать! Знала бы, спрятала бы от нее это письмо, честное слово! С самого утра, как только его получили, она вот такая…возбужденная…Вещи начала собирать, хотя еще шесть недель до отъезда! Ничего не слышит, и не хочет слышать! Что мне делать? Николай говорит – пусть едет! А Вы что скажете?
- И я скажу – пусть едет!
- Доктор! – Ирина Алексеевна приложила руку к горлу и замерла, пытаясь успокоить забившееся чересчур быстро сердце.
- Конечно, пусть едет! У Вас здоровая, энергичная, самостоятельная девочка! Ну, что там такого опасного в этой поездке? Они же не в палатках посреди тайги жить будут! Телефон, интернет, все под рукой! Будет плохо – соберется и вернется! Только и всего. Но мне почему-то кажется, что ей там понравится и даже очень! Пусть едет, Ирина Алексеевна! Я ее знаю вот с таких лет! Ваша девочка как никто другой, заслужила эту поездку! Решать, конечно, в итоге, Вам, но я, как лечащий врач, возражений не имею!

Стас, Москва.
- Ты думаешь, стоит поехать? – Стас отвлекся от шахмат и снова взял в руки письмо. – Пока я больше склоняюсь к лагерю в Швейцарии. Там этим летом организовывают смену для молодежи, интересующейся политикой! Обещают приезд лидеров разных партий из Германии и Франции! И я смогу попрактиковать свой немецкий!
- Стас, ты же знаешь, что мама разрешение не дала! А без него ты не сможешь ни в Швейцарию, ни в Грецию, ни в Испанию, ни в любую другую страну мира лететь.
- Злобная дура! – Стас вскочил и зашагал по комнате. – Когда она от нас отстанет?
- Сколько раз говорил – не смей так говорить про мать! – Андрей Кириллович даже голос умудрялся повышать интеллигентно.
- Все равно дура! – и, не выдержав взгляда отца, добавил – Извини! Твой ход.
- Я хочу подумать.
- Жду - не дождусь совершеннолетия, чтобы ни от кого не зависеть! Тогда будет все по-другому!
- Сомневаюсь, что ты в восемнадцать лет будешь независим. Ты забыл про финансовую сторону вопроса! – напомнил отец.
- Я пойду работать! Не в МакДоналдс, конечно…буду писать статьи, займусь переводами.
- Ничего плохого не вижу в мытье посуды! – Андрей Кириллович подвинул ладью. – Тебе шах!
- Но согласись, работать переводчиком или редактором – звучит солиднее!
- Солиднее, - согласился отец. – Тем более, тебе до сих пор Анна греет еду и моет твои тарелки!
- И гладит рубашки, - подхватил Стас, - И заправляет постель! Но это ее работа, папочка. И раз мы затронули тему финансов…дай мне денег, пожалуйста. Мы с ребятами в кино собрались!
- С ребятами?
- Ну, хорошо, с Олей! Я иду в кино с Олей.
- Это на кино и кафе. И не забудь проводить девочку до дома. И ты помнишь условие - не позже девяти!
- Как скажешь! – пожал плечами Стас и спрятал деньги в портмоне. – Спасибо… Да, я вижу, что бессмысленно. Ты опять выиграл.
Андрей Кириллович поднялся и, на прощание, придвинул по стеклянной поверхности стола конверт к рукам сына.
- Просмотри еще раз, внимательно. Думаю, это твое предстоящее лето. До вечера! Мне пора в министерство.
Влада, Сухиничи.
Распахнулась дверь, и на лестничную площадку вышла старшая сестра Люба, и темный подъезд наполнился веселыми криками и громкой музыкой.
- Владка! Ты чего тут сидишь? Пойдем в дом, тебя Женька ищет! – громко икнув, Люба нетвердой походкой спустилась к окну.
- Ты упадешь! – придержала сестру Влада. – Зачем вышла?
- За т-тобой! – еще раз икнула Люба.
- Давай, разгоняй свой хоровод, сейчас баба Сима опять милицию вызовет!
- А-а, Петровна…она такая. Пусть вызывает, - махнула рукой Люба. – Пошли, посидишь вместе со всеми. Что ты как неродная! И Женька ждет!
- Подождет.
- Дай я сяду, - Любка пыталась подвинуть девочку и сесть рядом с ней, но не удержалась, и, проехав рукой по гладкой стене, упала на колени.
Влада смотрела, как сестра возится на грязном оплеванном полу, пытаясь подняться, и, не выдержав, встала с подоконника и потянула Любу за руку.
- Давай! Люба, вставай же!
Любка кое-как поднялась, повисела на сестре, пытаясь собраться с силами.
- Любка! – заорали из квартиры, и Люда, оттолкнувшись от Владиного плеча, поползла наверх. – Лю-убка!
Влада, услышав, что на лестницу выходит искать ее сестру Женька Парамонов, поспешила на выход. Но было поздно - Женька заметил ее, и теперь на весь подъезд неслось ей вслед: «Вла-адчка!»
Она так спешила, что внизу, у дверей, столкнулась с тетей Олей Ивановой, и та выронила сумку.
- Извините, теть Оль, - быстро проговорила Влада и, нагнувшись, стала собирать рассыпавшиеся яблоки.
- Ваши опять гуляют? – покачала головой Ольга Сергеевна. – Постой, Влада, тебе тут письмо Романыч передал. У вас ящик сломан, вот он мне и отдал! Гляди, из самой Москвы! Погоди! Хочешь, пошли у меня посидишь? Нечего тебе по потемкам шататься! Покушаем, чай попьем, письмо почитаем. А, Влад?
- Спасибо, тетя Оля, в другой раз.
Влада выскользнула из подъезда и, дойдя до ближайшего фонарного столба, остановилась под ним и надорвала конверт.
Вероника, Волгоград.
- Что это? – Лилия Валерьевна глянула в развернутый лист. – Когда ты это получила?
- Сегодня. Только что, на линейке. Александра Витальевна два дня держала его в секрете, чтобы вручить мне торжественно, при всей школе! Сказала, что я – первая ученица нашей гимназии, которая удостоилась такой чести. Да, именно так она и сказала!
Лилия Валерьевна еще раз перечитала письмо.
- Ника, тебе это надо? Да еще на все лето!
- Мама, если бы я отказалась, то отдали бы Ирке Зотовой! Она же со своим проектом заняла второе место!
- Это так важно? – спросила Лилия Валерьевна, вставляя ключ в зажигание. – Пристегнись!
- Мама, ты забыла, сколько грязи она на меня вылила? Сначала над моей работой насмехалась, потом, когда узнала, что именно мою работу в Москву отправили, а ее – нет, говорила, что я опозорю школу! А, когда узнали, что я выиграла, стала всем говорить, что это мне отец помог, денег дал, и мне присудили первое место! И в контакт еще всю эту чушь выкладывала! А теперь мне ей место уступать? Ну уж нет!
- Но тебе действительно отец помог. Если бы Виктор Платонович не приложил руку к твоему проекту, результат был бы другой! А его консультации, заметь, стоят недешево! – напомнила Лилия Валерьевна.
- И что, теперь всем об этом рассказывать? Ну подправил немного…работа все равно моя! Я над ней столько недель сидела! А Ирка…
- Ника, - перебила ее мама. – Может, хватит, про эту Зотову? Какое тебе до нее дело?
- Такое…ей все достается легко! Понимаешь, к ее мнению прислушиваются даже учителя! Тогда, с проектами, многие ребята ее поддержали! Ее, а не меня! Она всеми командует! Она все всегда знает. И вообще, Ира Зотова - самая популярная девочка школы!
- Ника, не смеши. Она тебе не конкурентка! По крайней мере, до тех пор, пока не научится мыть голову чаще одного раза в неделю! Заедем в Лиалю? Мне нужны новые туфли к красному костюму.
- Тогда и мне кроссовки посмотрим, а то в чем я там ходить буду? – говорила Вероника, убирая письмо обратно в сумочку.
- Тебе не только кроссовки, тебе целый гардероб обновлять надо. Или ты думаешь, что я тебе дам туда спортивный костюм, который тетя Рита переслала из Франции? Котенок, про Францию. Теперь, получается, ты с нами не поедешь?
- Давай перенесем поездку на сентябрь, - предложила девочка. – Тетя Рита будет рада нас видеть в любое время года. Мама, там красный Форд отъезжает, можно будет встать на его место! О, мам, смотри, Пескишева смс прислала – Ирка рыдала после линейки! Так ей и надо! Нечего гадости про других говорить!
- Какая ты у меня еще маленькая, - улыбнулась Лилия Валерьевна.


Глава 2

Глава 2. Знакомство.
Подростки сидели в зеленом сквере перед главным зданием Университета. Одни разместились на скамейках, другие – из тех, кто пришел позже, и кому места не хватило - расселись на каменном выступе крыльца, предварительно постелив куртки или журналы, а одна из девочек восседала прямо на чемодане, придерживаясь рукой за стену. Чемоданов и сумок здесь было даже больше, чем самих ребят – у каждого по две-три штуки, да еще свертки или пакеты в руках, у мальчиков – рюкзаки за плечами. Со стороны казалось, что готовилось большое переселение, и прохожие, которые сновали по скверу в главный флигель Университета и обратно, с любопытством поглядывали на подростков и на их вещи. Но все эти люди куда-то спешили, и, не задерживаясь и не задавая вопросов, проходили мимо. Ребята тоже хранили молчание, хотя смотрели друг на друга с не меньшим любопытством, но отважиться заговорить первыми не могли или – не хотели. Так и сидели и терпеливо ждали, когда появятся родители.
С родителями происходило что-то странное. Во-первых, никого из ребят не пригласили внутрь, велев подождать в сквере, а родителей попросили пройти в кабинет к самому главному человеку Университета – ректору. Во – вторых, время близилось к одиннадцати часам, а никто из родителей так и не вышел к ним обратно. Что столько времени можно было обсуждать? А в - третьих, и это было самое главное, необычным оказался момент, когда мамы и папы показались, наконец, в дверях флигеля. Довольно оживленно переговариваясь между собой, они проследовали мимо своих детей за руководителем группы, и только одна мама – девочки, сидящей на чемодане - кивнула своей дочке.
- Устали? Сейчас уже поедете!
И кто-то из отцов пожелал им счастливого пути.
И все. Родители гуськом проследовали мимо и через стеклянные двери зашли в корпус напротив, откуда уже доносился голос сопровождающего: « А здесь находится наша знаменитая на всю страну библиотека! Количество экземпляров редких книг достигает…»
Толстый мальчик в очках поднялся со скамейки и посмотрел на библиотечный корпус, потом – на окружавших его ребят.
- Я правильно понял, что это они так попрощались с нами? Я прослушал, или моя мама и правда ничего мне не сказала на счет купания в холодной реке, панамы и ежедневного приема горячей пищи?
- Может, они еще вернутся? – предположила рыжеволосая кудрявая девочка.
- Не думаю, - проговорил темноволосый мальчик, поднимаясь. – Похоже, это уже за нами.
По главной аллее к ним приближался человек в военной форме с листком в руках.
- Доброе утро. Меня зовут Ярослав, - представился он, останавливаясь перед ребятами. – Все десять человек здесь? Отлично! Автобус подан, нам пора!
- Автобус? – удивилась девочка в яркой курточке. – Но разве нам не сюда?
И она кивнула на здание Университета.
- Нет, не сюда, - усмехнулся Ярослав.
- А родители? – подошла поближе девочка с чемоданом. – А попрощаться?
- Я бы тоже хотел маме сказать «до свидания», - поддержал ее темноволосый мальчик.
- Мы не можем уехать просто так! – выкрикнула кто-то из девочек со скамейки. – Давайте подождем!
- Вы обязательно увидите своих родителей. В конце августа. Сейчас их знакомят с Университетом, представят преподавателей, потом будет организована программа по Москве, фильм…им есть чем заняться. Они все вместе решили, что сцены прощания обременительны для всех, поэтому просили вам передать, что вас очень любят и желают вам хорошо провести это лето! Это все ваши вещи? Хм. Попробуем забрать все с первого раза. Автобус стоит у корпуса факультета химии, номер 595 МЕ. Поторопимся, не стоит заставлять нашего водителя нервничать, ему предстоит дальняя дорога!
- А при чем тут военные? – спросил толстый мальчик, поправляя очки, когда Ярослав, подхватив два самых тяжелых чемодана девочек, пошел к автобусу первым.
- Может, охрана? - пожал плечами темноволосый мальчик.
- Ты не поможешь мне с вещами? – раздалось слева.
Девочка в яркой куртке улыбалась, пытаясь оторвать свою сумку от асфальта.
- Конечно, помогу! - не успел он произнести фразу до конца, как девочка уже выдвинула ручку у второго чемоданчика и покатила с ним по дорожке.
- Спасибо, - небрежно бросила она на ходу, поправляя свободной рукой волосы.
***
Автобус оказался небольшим и очень удобным - с мягкими креслами, с затемненными стеклами и занавесями на окнах, чистый, уютный, да еще и с кондиционером и телевизором. Водитель и Ярослав быстро уложили все чемоданы, сумки и рюкзаки в багажное отделение, переговариваясь между собой о том, что половину вещей можно оставить родителям - пусть тащат обратно домой.
Поскольку автобус был рассчитан на небольшое количество пассажиров, а задние места занимали чьи-то коробки и тюки, ребятам пришлось сесть по двое, тем самым, сделать первый свой выбор и начать знакомство.
- Можно? – говорила рыжая девочка, расстегивая ветровку и подсаживаясь к девочке с двумя косами на плечах.
- Садись, конечно. Я - Даша Савина.
- А я – Надя, - улыбалась рыженькая, поправляя кудри. – Я из города Вятка приехала. Первый раз в Москве. Все так интересно! Как ты думаешь, куда нас повезут?
- Наверное, в общежитие. Должны же мы где-то жить! – высказала разумную мысль Даша.
- В общежитии? Но я думала, это будет лагерь…где-то загородом!
- Какой лагерь! – влезла в их разговор девочка в яркой куртке. – Говорили же, что там современная, оборудованная научная база! Я считаю, что Ярослав просто обязан нам рассказать, куда мы едем, и почему моя мама не проводила меня? Странно, все так странно, что я до сих пор не могу понять, почему я сижу в этом автобусе!
- Так вылезай! – сказал высокий мальчик с рюкзаком в руках. Он пробирался по проходу, стараясь никого не задеть, чтобы сесть на последнее оставшееся свободное место рядом с толстяком.
- Ты чего хамишь? – возмутилась девочка, приподнявшись. – Я тебе говорю!
- Меня зовут Алексей. И я тебе еще раньше сказал: не нравится – вылезай!
- Но-но! - в автобусе появился Ярослав. – Не успели отъехать, а уже ссоры!
Он прошел по салону, осматривая, как все разместились, поправил чью-то куртку, съехавшую со спинки кресла в проход, пошатал коробки, проверяя их устойчивость.
- Когда мы поедем? – приподнялась девочка, чей разрез глаз выдавал в ней жительницу Якутии. – И долго нам ехать? И куда? Вы должны нам сказать, мы же волнуемся? Там будет интернет? Мне надо посмотреть ответ жюри конкурса новых…
- Слишком много слов! – остановил ее Ярослав. – Ты, вероятно, Кира из города Мирный? Так вот, Кира, садись, я сейчас все что надо, вам расскажу. Но главное, конечно, вы увидите сами. Через час – полтора мы будем на месте. Кому надо – питьевая вода в бутылках вот в этом ящике. Надеюсь, никого не укачивает? Если кому-нибудь надо будет выйти, сделаем остановку. И, молодой человек в полосатом джемпере, на будущее, вынимайте, пожалуйста, из ушей наушники, когда я с вами общаюсь! Спасибо. Валерий, поехали!
И водитель, повинуясь приказу старшего, начал движение. Больших бесед не удалось завязать и здесь. Сначала те, кто не был в Москве ни разу – а это все, за исключением двух москвичей в составе группы - смотрели в окна на проплывающие мимо улицы и здания Москвы. Ярослав называл самые интересные из них, и перечислял те, в которых они еще успеют побывать за это лето.
- Каждые выходные мы будем приезжать в город! Москва большая, тут есть на что посмотреть.
Потом, когда автобус выехал на кольцевую и в составе вереницы легковушек и автобусов разных цветов и размеров пополз на юг, многие ребята заснули, откинув сидения. Все они прибыли в столицу рано утром, некоторые вообще не спали всю ночь, и теперь были рады немного подремать. Только парень с наушниками все крутил в руке свой плеер и покачивал головой в такт мелодии, и девочка с косами читала книгу о хоббитах. Так что, когда автобус остановился у их нового дома, Ярославу даже пришлось будить некоторых своих подопечных.
***
Все десять стояли перед коттеджем, осматривая его, пока - только снаружи. Новый кирпичный двухэтажный дом выглядел обещающе, особенно после того, как Ярослав сообщил, что здесь будут жить только они. Справа от дома был сооружен навес, под которым стоял длинный стол с лавками по бокам – деревянный, свежеструганный, вкусно пахнущий сосной.
- Это вам для работы соорудили. Отчеты писать. Гербарий сушить. Нравится?
- Гер-ба-рий? – переспросил толстяк. – Это такой альбом с веточками и листочками?
- Совершенно верно! – кивнул, улыбаясь, Ярослав.
- Еще дурные новости будут?
- У нас, видимо, разные понятия о дурных новостях, - осадил мальчика Ярослав. – Теперь посмотрим сад. Он здесь растет давно, тут когда-то была деревня, люди уехали, а сад остался. Мы его решили не трогать. Теперь здесь вы будете отдыхать. Гамаки я еще не успел подвесить. И еще кресла – раскладушки поставим. Будете читать на свежем воздухе.
Сад, занимавший почти все пространство от коттеджа до забора, впечатлил всех. Раскидистые ветви яблонь, ярко-зеленая молодая трава под ногами, щебетание птиц, декоративный пруд с глиняными широкоротыми лягушками по краям – все выглядело настолько уютно, что уходить не хотелось. Нарушила молчание Кира, которая пробралась к забору и сквозь решетку разглядела строения, полосу препятствий и фигурки людей в зеленой форме.
- Военные? – обернулась она к Ярославу. – Там – военная часть?
- Ваши соседи, - кивнул мужчина. – Они хозяева всего этого.
И Кирилл махнул рукой на сад, дом, навес и автобус, который стоял у ворот.
- Но разве не Университет организатор нашего отдыха? – спросила Кира, подходя ближе.
- Мы сотрудничаем с Университетом. Именно разработки наших ученых – военных позволят вам увидеть много интересного…а Университет предоставит преподавателей, которые займутся вашим обучением. Вот как раз Борис Всеволодович, он и будет вашим куратором. Здравствуйте, Борис! А это наши питомцы!
Все оглянулись – к ним подходил молодой мужчина в походной форме защитного цвета, весь обвешанный фляжками - биноклями, с громадным рюкзаком за плечами, удочкой в руках и толстой папкой подмышкой. Он выглядел более чем странно – волосы растрепаны, нос и щеки шелушатся, большерукий, большеногий, сутулый, и подростки заулыбались, глядя на его нескладную фигуру.
- Добрый день, ребята! – радостно приветствовал он всех сразу. – Чуть добрался…электричку, как всегда отменили. Машина меня не дождалась, пришлось пешком, через лес. Ну, ты, наверное, Ахмед? А ты – Кира? Очень, очень рад!
- Может, пройдем под навес, солнце уже припекает. Там и сесть сможем, и познакомимся как следует! – выступил вперед Ярослав. – Борис, давайте рюкзак, я отнесу его в дом, пока Вы с ребятами…и удочку тоже давайте сюда. Вряд ли она Вам сейчас понадобится!
Переглядываясь и пересмеиваясь, ребята прошли под навес и разместились по обе стороны от стола, во главе которого, как и полагалось, сел Борис Всеволодович. Он открыл папку, глянул в нее, потом обвел взглядом все десять лиц школьников, словно решая с кого начать.
- Давайте сделаем так. Каждый в двух словах расскажет о себе, откуда приехал, чем увлекается, так мы быстрее освоимся…Начну, пожалуй, с себя! – преподаватель прокашлялся. – Ну, как вы уже слышали, меня зовут Борис Всеволодович, двадцать шесть лет, я преподаватель факультета географии, аспирант, пишу кандидатскую…Знаю и люблю географию и хочу научить этому и вас. Походы по Алтаю, сплав на лодке по Вуоксе, заповедники Дальнего Востока, золотые прииски Колымы и многое, многое другое вам предстоит увидеть этим летом. Я буду вашим проводником и наставником одновременно, надеюсь, что к концу августа и другом. Ну, теперь вы!
Худенькая девочка спортивной куртке с капюшоном сидела ближе всего к нему и, увидев, что преподаватель смотрит на нее и улыбается, подбадривая, чуть покраснела и представилась:
- Уличева Мария, из Москвы. Люблю читать…занимаюсь легкой атлетикой…бегаю.
- Ты победитель олимпиады? – уточнил Борис Всеволодович.
- Да, я заняла первое место в Москве и Московской области, - еще больше покраснела Маша.
- Умница, - кивнул ей преподаватель. – Я тебя помню… на награждении…Ну, кто следующий?
- Кира Ласокая, Якутия, Мирный, - девочка помахала всем в знак приветствия, и многие рассмеялись, заражаясь ее жизнерадостностью. – Я занимаюсь журналистикой. Мои статьи напечатаны в журналах и сборниках России, Латвии, Финляндии и даже Китая. Пишу на тему этнографии, природы, ресурсов. Еще пишу книги, но это уже не география…
- Эту девочку иногда надо останавливать, - проговорил Ярослав, и все обернулись. Никто не заметил, как он подошел, и теперь мужчина стоял, прислонясь к столбу, и наблюдал за ними. – Давай и другим дадим возможность назвать свое имя!
Кира нисколько не смутилась, только легонько толкнула свою соседку, предлагая выступить следующей, и та, повинуясь, перекинула через плечо одну из кос и поднялась.
- Я Савина Даша, из Брянска. Живу в детском доме. Тоже увлекаюсь этнографией, изучаю быт и культуру разных народов.
И села на место.
- Илья Сушинский, Петербург, - произнес толстяк, снимая очки. Я много чем увлекаюсь, но сначала хотел бы задать вопросы и получить на них внятные ответы…
- Илья также победитель олимпиады, - с удовольствием смотрел на мальчика Борис Всеволодович. – И, как и все олимпиадники, обладает пытливым умом. Илья, я с удовольствием отвечу на твои вопросы, но чуть позже. Ведь я еще не знаю, как зовут остальных ребят!
И преподаватель посмотрел слева от себя, где сидели три мальчика.
- Ахмед Темников, Находка. Люблю рыбалку, походы, море. Хочу изучать океан, плавать в дальние страны.
- Ахмед? – шепотом переспросила Кира у Даши, но сделала это чересчур громко, и поэтому все посмотрели на нее, ожидая, что еще она спросит. Один Ахмед смотрел на свои руки, сложенные на столе.
- А ты у нас кто? – поспешил спросить Борис Всеволодович у паренька с наушниками. К нему как раз подошел Ярослав и, не говоря ни слова, вынул наушники из мальчишечьих ушей и потянул проводок к себе.
- Что Вы делаете? Порвете еще! Это мое! – вскочил Стас. – Не смейте!
- Сядь! – спокойно велел Ярослав. – Я предупреждал, ты не послушал. Пусть пока побудут у меня.
- Я буду жаловаться! Как Ваша фамилия? – побледнел Стас.
- Круглов Ярослав Антонович. Беги, жалуйся! – и Ярослав указал на дорогу за воротами
- Он, наверное, из Москвы! – раздался насмешливый девичий голос. – Они там все такие!
- А ты сама откуда? Из деревни Гадюкино? – повернулся Стас к красивой девочке в яркой ветровке.
- Из города Волгограда! Может, слышал о таком? Журавлева Ника. Победила в российском конкурсе экологических проектов. Писала о нефтяных загрязнениях в Поволжье. А что сделал ты?
- Меня интересует политика, - сказал Стас, рассматривая Нику в упор. – И красивые девушки.
- О девушках – давайте позже, - чуть покраснев, пробормотал Ярослав Всеволодович, снова зарываясь в свои бумаги. – А кто у нас Надя Афанасьева?
- Это я! – рыжеволосая девочка перегнулась через стол, чтобы ее лицо стало видно преподавателю. – Я приехала с Вятки.
Кто-то хихикнул, но Надя продолжала говорить дальше.
- Люблю животных, два лета подряд жила и работала в заповеднике. Пишу работы по зоологии и зоогеографии.
- Что у тебя с рукой? – не постеснялась спросить Кира, и все сразу заметили, что девочка из Вятки как-то странно держит левую руку.
- Я инвалид детства, - пояснила Надя, рассматривая свою руку. – Она у меня нерабочая. Но меня это не беспокоит.
- Алексей Ярцев, Новосибирск, - вмешался в разговор девочек высокий светловолосый парень, поднимаясь и поправляя свитер. – Геолог. Мечтаю выучиться на нефтяника. Люблю походы. Обладаю навыками выживания в тайге. Вы правду сказали про Вуоксу и походы?
- Правду, Алексей. И я рад, что ты приехал. Такие ребята нам пригодятся! Ну, кто еще себя не назвал? - обвел глазами ребят Борис Всеволодович.
- Девочка, которая, похоже, будет моей любимицей, - подал голос от столба Ярослав. – Она единственная приехала с одной сумкой. Влада, так?
- Владислава Шорохович, Сухиничи. Олимпиада, - коротко представилась синеглазая девочка, впервые вступая в разговор.
- Влада из Сухинич, - насмешливо протянул Стас, оглядывая ее.
- Стас из Ма-асквы, - хихикнула Кира, и все девочки улыбнулись.
- Да, я такой, - теперь уже москвич смотрел на Киру.
- Так я все жду, когда перейдем к главному? – напомнил о себе Илья Сушинский. – теперь задавать вопросы можно?
- Еще немного я тебя помучаю, - поднялся Борис Всеволодович и двинулся вдоль стола. – Потерпи и послушай. А, если в конце моего рассказа, у тебя или у кого-то другого все же останутся вопросы, вот тогда я на них и отвечу. Вас всех пригласили сюда специальными письмами. Отбор происходил весь март, выбирали среди учащихся 8 классов тех, кто интересуется географией в любых ее проявлениях и показал себя в разных олимпиадах, как, например, Влада, Маша и ты, Илья, либо в конкурсах, как Даша, либо в журналистике, как Стас и Кира. Из семнадцати отобранных нами участников, согласились только десять…что ж, это уже неплохо, учитывая, что вы в этом проекте будете первыми.
- Так что за проект? – не выдержала Кира.
- Сейчас дойдем до него. На протяжении трех летних месяцев вы будете жить на этой базе и изучать географические науки, но не по учебникам и страницам в интернете, а, так сказать, в живую. Я уже говорил о походах, так вот, вас ждут самые красивые уголки нашей страны. Вы много увидите за эти 90 дней, много где побываете. Массу впечатлений, положительных, естественно, и новых знаний я вам гарантирую. Колыма, остров Врангеля, Камчатка, горы Кавказа и Алтая, леса Карелии, Каспий…это только часть мест, где вам предстоит побывать!
- Но…разве это возможно? Это же очень дорого… и такие расстояния! Я из Мирного летела девять часов, - удивлялась Кира. – А тут и Камчатка, и Каспий. Мы что, все лето будем по самолетам прыгать?
- По самолетам прыгать никто не будет, - Борис Всеволодович положил руку на плечо Кире, успокаивая. – С расстояниями нам помогут справиться военные…
- С парашютами прыгать будем! – фыркнул Илья.
- Нет, не с парашютами…
- На боевых ракетах по всей стране! – не унимался Сушинский.
- Дай ты послушать! – одернул его Ахмед. – Человек для нас рассказывает.
- Это все интересно…но ведь такие походы – это опасно! – подумав, спросила Маша Уличева. – Мы же ничего не умеем…я никогда не ходила в поход…
- Я научу вас и как ставить палатку, и как переходить реку вброд, - улыбнулся Борис Всеволодович. – И картошка на костре будет, и гитара. Но про опасность – ты права. Поэтому слушаемся меня или Ярослава, и выполняем все наши указания четко. Да и мы будем рядом. Мы же отвечаем за вас.
- Но нам говорили, что это проект Университета, что с нами будут заниматься лучшие профессора, а про палатки и комаров никто ничего не говорил, - заметила Ника Журавлева. – Я, например, ни в чем подобном участвовать не хочу. Меня устроят обычные занятия за столом с тетрадкой и ручкой. А мотаться по тайге – нет уж!
- Я тоже ничего не взяла с собой для походов, - подала голос Даша. – Да у меня и нет компаса и палатки.
- Ну, компас, думаю, нам выдадут, - сказал Леша Ярцев. – А вот сапоги резиновые и мазь от комаров где будем брать? Или нашелся кто-то умный, кто взял это с собой?
Все молчали.
- Значит, мы все в равных условиях, - подвел итог Леша. – Без сапог и с комарами.
- А вот за сапогами, мазью и прочими необходимыми вещами мы будем обращаться к Ярославу, - подсказал преподаватель. – Он – хозяин нашей базы и…
- Завхоз! – хмыкнул Стас.
- Когда тебе, дружок, понадобится туалетная бумага, или чистое постельное белье, или ложка, ты меня Ярославом Антоновичем будешь величать и кланяться до земли! – предостерег Ярослав под громкий хохот ребят и Бориса.
- Как-нибудь выкручусь, – отмахнулся Стас.
- Еще вопрос. Самый главный. Ответьте на него, и я готов буду кланяться вам всем каждое утро, день и вечер, - пообещал Илья. – Как вам удалось получить согласие моей мамы на все это за один час беседы? Ведь она же дала согласие, так?
Борис Всеволодович переглянулся с Кириллом и чуть улыбнулся.
- Конечно, дала. Все родители согласились и подписали бумаги. И должен вам сказать, ни у кого из них не возникло и тени сомнения, наоборот, все были очень довольны нашей программой.
- Но как? – недоумевал Илья.
- Просто мы умеем найти подход к каждому, - скромно ответил Борис, отводя глаза.
- Я предлагаю заняться расселением, а то скоро обед! – оживился Кирилл, приглашая всех пройти в дом.
- А как мы будем жить? У каждого своя комната? – спрашивала Кира. - Или одна – для девочек, другая для мальчиков? Тут кто-то говорил про общежитие.
- Пойдем и посмотришь, - предложил Кирилл.
- Ты что, собираешься здесь остаться? – спросила Ника, придерживая Киру за рукав, когда все двинулись к дому.
- Да, а что? Интересно же! Пойдем, а то разберут все лучшие комнаты! Ну, не хмурься, будет здорово. Я на Камчатке никогда не бывала.
- Ну уж нет, спасибо. Я как-нибудь и без Камчатки проживу.


Глава 3

Глава 3. Дом.
Ребята друг за другом вошли в дом и остановились в просторном коридоре, выстроившись полукругом вокруг Ярослава. Первое, что бросалось в глаза – огромная физическая карта России на стене. Ярослав довольно покивал, заметив интерес у ребят к этому объекту, и пояснил, что это он лично, по своему желанию повесил ее сюда, чтобы детишкам было удобно готовиться к зачету. И тут же повел их в учебный класс, не замечая нестройных возмущенных возгласов.
- С зачетами – это к Борису! А это ваш класс. Нравится?
Потолкавшись в дверях, ребята просочились в классную комнату, которая так была не похожа на их кабинеты в школах! Здесь у каждого было свое рабочее место – одноместная парта и стул с мягкой спинкой, вдоль стен – шкафы с открытыми полками, на которых стояли различные справочники и энциклопедии, огромная коричневая доска во всю стену и коробка с мелом, в углу - бумажные рулоны карт.
- На такой доске писала моя прабабушка! – заметил Стас, подходя к ней, и провел рукой по блестящей коричневой поверхности. – И я никогда не писал мелом. Можно попробовать?
Он взял один из белых брусочков из коробки и вывел на доске « Осталось 90 дней»
- Девяносто два! – поправил его Илья.
- На фоне девяти десятков двумя единицами можно пожертвовать! А вот руки у меня теперь белые. Где я могу их помыть?
- Оближи! – посоветовала Вероника.
- Поможешь?
- Вижу вы двое быстро нашли общий язык. Пожалуй, я вас поставлю дежурить в первую очередь, - задумчиво произнес Ярослав.
- А это что за доска? – спросила Надя, постучав по такой же коричневой глади у двери, только поменьше.
- Тут будут вывешиваться задания для вас. И рейтинги по итогам недели. С рейтингами тоже к Борису. А я вас веду в самую интересную дома. Нет, Стас, не угадал. Мы идем в столовую.
Столовая располагалась напротив классной комнаты, достаточно было пересечь коридор с картой на стене, и вот и она. Не успели все переступить порог, как дружно воскликнули «Вау!»
Столовая была разделена на две зоны – первая, собственно сама кухня-столовая с холодильником, раковиной, современной кухонной мебелью и огромным столом на двенадцать персон. Другая часть отводилась под отдых - мягкие кресла и диваны, огромный телевизор и ничего лишнего.
- Ковер я не стал заказывать, замучаетесь пылесосить. На диванах посидите. Там еще коробка с дисками, не успел разобрать. Фильмы и музыка…сами потом разберете. Журналы тоже будут, но завтра - их по пятницам будут привозить. Если у кого есть предпочтения, мне потом скажете, я дозакажу. Стас, подумай прежде, чем говорить что-либо!
- Ярослав, а кто будет нас кормить? Неужели мы сами будем готовить? – подала голос Даша, осматривавшая плиту.
- Если только захотите. А так еда будет приезжать от соседей.
- От военных? – уточнила Кира. – А она съедобна?
- Через двадцать минут сама попробуешь.
- А если мне не понравится? – не сдавалась девочка.
- Тогда плита – там. Ну что, наверх? Я бы предпочел подняться первым, Кира.
По деревянной просторной пологой лестнице в два пролета застучали десятки ног.
- А теперь, два самых главных объекта в доме. Дименко, опять не угадал. Посмотрите на эти линии. Кто скажет, что это?
Полоса, выведенная белой краской прямо по полу слева, была как две капли похожа на такую же полосу на полу справа от лестницы.
- Ну, смелее! – подбодрил их Ярослав.
- Похоже на границу, - неуверенно произнесла Маша.
- Ты моя умница! – кивнул ей Ярослав. – На две границы. Это – владения девочек. Это – территория мальчиков. Пересекать эти линии можно только в соответствии с половой принадлежностью. Предупреждаю – ни днем, ни ночью, ни за таблеткой, ни за иголкой, ни за тетрадкой ни один из вас не заходит на чужую территорию. Отчисляем немедленно. Ваши родители подписи поставили в знак единодушного одобрения.
- Глупо, - заметил Стас. – Если кому-нибудь надо будет уединиться, он найдет способ и без этих линий.
- Пока этот «кто-то» будет искать этот способ, сентябрь наступит. Но мое дело предупредить. Девочки, я предлагаю вам пройти в свое крыло. Размещайтесь, осваивайтесь. Комнаты общего пользования в конце коридора. Мальчики у вас все тоже самое, только справа. А это…
Ярослав вдруг постучал пальцами по закрытой двери прямо напротив лестницы.
- Комната, в которой буду жить я.
- Таможня! – фыркнул Илья, вызвав очередной приступ веселья.
Но смех смехом, а любопытство заставило ребят пройти дальше – всем не терпелось увидеть комнаты. Ярослав остался стоять на площадке - отсюда прекрасно было слышно, как радостно восклицают девочки и гудят мальчики, осматривая свои владения. Комнаты были абсолютно одинаковые – веселая салатная краска на стенах, белые плотные шторы, травяной ковролин на полу от стены до стены, пара кроватей слева и справа от окна, две прикроватных тумбочки, небольшой письменный стол с ящиками для книг, стулья и шкаф для вещей. И все это новое, чистое, слегка пахнущее деревом и краской, только-только собранное, развешанное и прибитое.
- Посмотрели? – крикнул Ярослав. – Тогда идем за вещами. Пора обживать скворечник!
Первой обустроилась Влада – Ярослав был прав, отмечая одну сумку девочки. Она успела разложить все по полкам, в то время как Кира и Вероника все еще перетаскивали свои пожитки из автобуса в дом. Особенно забавно было наблюдать за Никой – не имея сил поднять тяжеленный чемодан, она раскрыла его прямо в автобусе и носила вещи в руках, партиями. Дверь их комнаты была прямо напротив комнаты Влады, и она слушала, посмеиваясь, как громко спорят девчонки, чьи вещи на какой полке будут лежать.
Раздался стук в дверь, и на пороге появилась Надя.
- Можно с тобой? – робко попросилась она. – Я хотела с Дашей, а они с Уличевой уже договорились.
- Проходи, конечно, - Влада отложила кроссовки, которые зашнуровывала, прежде чем убрать в шкаф, и посмотрела на Надю. – Я заняла ровно половину шкафа, стало быть, вторая – твоя.
И сразу поняла, как нелегко будет Наде по сравнению с остальными – девочка все делала одной рукой, вторая безжизненно висела вдоль тела. Даже чтобы открыть чемодан, ей пришлось придерживать его коленом, чтобы не заваливался на бок. Но Надя помощи не просила, и Влада вернулась к своей обуви: скоро будет два часа, а ей хотелось закончить с вещами до обеда.
- Это Ника так шумит? – спросила, прислушиваясь, Надя. Ей очень хотелось познакомиться с соседкой поближе, поболтать о девочках и ребятах, но Влада молчала. Кажется, она ни разу не засмеялась за все утро, из-за этого наблюдения Надя серьезно огорчалась – сама она была девочкой общительной и веселой. Как все-таки жаль, что Даша выбрала себе в соседки Машу, а не ее!
- Пусть шумит, - не поднимая головы проговорила Влада, и Надя поняла, что разговор закончен.
Ей не оставалось ничего другого, как последовать примеру соседки и разобрать сумки. Хорошо, хоть мама дома предусмотрительно разложила все по пакетам, хотя она, Надя, ругалась, что все хочет сделать сама, и теперь оставалось только найти всем этим футболкам, расческам и флаконам свои места. Наткнувшись на что-то твердое, прямоугольной формы, завернутое мамой в одну из кофт, Надя удивилась, а, открыв, и растерялась. Это была икона, которая всю жизнь стояла в ее комнате, и которую мама посчитала нужным отправить вместе с дочерью в дальние края. Надя обвела взглядом комнату, прикидывая, куда можно поставить святой лик Богородицы – не в сумке же ей лежать три месяца? Не найдя ничего лучшего, она отодвинула штору и поставила икону на подоконник возле своей кровати. И – покосилась на соседку: что та скажет? Может, возмутится и потребует убрать? Когда к ней приходили домой подружки из класса, то смеялись и говорили, что в церковь ходят только глубокие старушки.
- Она оттуда упадет, поставь лучше на стол, - Влада, закончив раскладывать обувь, закрыла шкаф. – Я сейчас уберу тетради.
Она подошла к столу, отодвинула нижний ящик и убрала в них сверток с тетрадями, освобождая место для иконы.
- Это твои тетради? – поинтересовалась Надя. – Ты их привезла с собой? Зачем? Борис Всеволодович сказал, что нам выдадут все необходимое.
- Это мои справочники. Я их веду с третьего класса.
- По географии? – догадалась Надя. – Но ведь сейчас так распространен интернет! Достаточно набрать в поисковике слово, и все перед тобой!
- Я умею пользоваться интернетом, - ответила Влада, и Надя покраснела – нет, никак ей не найти общий язык с соседкой!
В приоткрытую дверь заглянула Даша.
- Разместились? Мы тоже. Правда, здесь здорово! Я уже на кровати попрыгала – мягкая! А Машка штору сдернула, слышали, мы стол двигали, чтобы повесить ее обратно? А теперь Кирилл зовет белье получать. И полотенца. Чур, я первая в душ!
- Там их несколько, - смеялась Надя, выходя в коридор, где уже слышались громкие восклицания Киры – ей дали полотенце не того цвета.
У мальчиков заселение проходило более спокойно – во-первых, их было меньше, во-вторых, выступать было некогда, в отличие от девочек, они привыкли, что вещи размещаются на полках сами по себе, в крайнем случае, это делает мама – или прислуга.
Стас с самого начала поступил дальновидно – он первым занял одну из комнат и встал на пороге, ожидая, когда в коридоре появится тот, кто ему нужен. Первым с чемоданом в одной руке и с рюкзаком - в другой, поднялся на этаж Ахмед. Стас закрыл дверь прямо перед его носом, и Ахмед прошел в следующую комнату. С Ильей пришлось повоевать, тот упорно пытался заселиться в его, Стаса, комнату. Не помогла даже закрытая дверь – Илья открыл ее и, пыхтя, пытался втащить чемодан. Стас подскочил и пихнул чемодан обратно через порог.
- Занято! – сказал он.
- Вторая же свободна, - пыхтел Илья, поднимая упавший багаж.
- Там будет спать Ярцев. Он просил занять ему, - не моргнув глазом, сказал Стас. – Так что проходи дальше!
- Я первый пришел! – Илья Сушинский проявил неожиданное упрямство и снова задвинул чемодан в комнату.
- Я не желаю из-за тебя ссориться с таким чудным парнем как Лешка! – Стас второй раз выпихнул чемодан за пределы комнаты и, чтобы сразу поставить точку в споре, ткнул Илью в живот, выталкивая таким образом и его тоже. И захлопнул дверь. Нагнулся и прокричал в замочную скважину: Приходите еще!
Хохотнул и прислушался – толстяк, возмущаясь чем-то себе под нос, поволок чемодан в комнату к Ахмеду.
Лешка Ярцев появился самым последним – помогал однорукой девочке поднимать ее вещи на второй этаж. Стас тут же высунулся в коридор как белка из дупла и замахал рукой.
- Ну, где ты ходишь? Я тут уже место тебе занял, посмотри какой вид из окна, не то что в тех, угловых комнатах! Ну, как тебе хоромы? Да проходи ты, чего стоишь на пороге!
- Я хотел с Ахмедом, мы еще внизу договорились, - Лешка посмотрел на следующую по коридору дверь.
- Ахмед того толстяка из Питера к себе позвал. Они уже заселились, но ты, если хочешь, можешь толстяка выгнать, тем более, если вы договорились…
- Не говори ерунды! – Лешка зашел внутрь. – Ну, какая из них моя?
Первый обед, как и положено, прошел шумно – все разговоры были о новом доме, о вкусном супе, о планах на завтра, о том, кто и с кем будет дежурить - и не прекращались до тех пор, пока Кирилл не погнал их всех наверх, объявив тихий час. Это был тот единственный день, когда все дружно возмутились против режима, требуя разрешить им идти гулять – дом был осмотрен, и всем было любопытно осмотреть теперь и окрестности. Ярослав не стал спорить.
- Кого я через пять минут увижу в коридоре, тот завтра заступит на первое дежурство, и полдня проведет в обществе грязной посуды и полов! – предупредил он и занялся собственным обедом. Он налил себе тарелку борща до краев, нарезал хлеб. Борис Всеволодович последовал его примеру, и они вкусно поели, разместившись за пустым огромным столом в пустой столовой. Насытившись и насладившись тишиной, мужчины еще какое-то время посидели с чашками чая в руках, обмениваясь первыми впечатлениями.
- Хорошие какие дети к нам приехали! – начал первым Борис Всеволодович.
- Хорошие. Леша из Новосибирска мне понравился. Девочка из детского дома…Даша, да? Паренек из Находки. Ахмат? Ахмед! Жаль, что мальчиков мало. С мальчиками было бы проще.
- Илье будет трудно…с таким весом он будет плестись в самом конце. Ребята засмеют его!
- Ну, я думаю, с самооценкой у него все в порядке, так что, за него я бы не боялся. Тем более, я так понял, он интеллектом возьмет там, где не возьмет формой. А вот на счет Нади я бы подумал. Ранимая девочка. Веселая, хорошая, таких обидеть – пара пустяков. Тем более, у нас тут есть экземпляры с длинными жалами! Присматривайте за ней, Борис, но только ненавязчиво. А то еще и на нас обидится. Кто там? – привстал Ярослав.
- Это я! – в столовую зашла Ника. – Я пришла сказать, чтобы вы связались с моими родителями, пусть они меня заберут. Я хочу уехать.
- Неожиданное заявление, - заметил Ярослав. – Садись, поговорим. Что-то случилось?
- Ничего не случилось, - повела плечом Ника. – Просто мне тут не нравится и все. Я хочу вернуться домой.
- Но ты же еще ничего не видела! – удивлялся Борис Всеволодович. – Побудь хотя бы неделю.
Ника нарочито громко вздохнула, и скучным голосом, глядя в окно, а не на преподавателей, стала говорить, что ей нисколько не интересны походы и ночевки в спальниках у костра, что ее интересует только наука, и она, Ника, рассчитывала на классические занятия со специалистами из Университета (слово специалистами она умудрилась ярко выделить в своей бесцветной речи), а не бродяжничество по лесам и болотам по необъятным просторам родины, что у нее нет ничего общего с теми ребятами, которые приехали сюда, что все вокруг - дом, еда и полотенца не устраивают ее ни по каким параметрам, и она немедленно хочет домой.
Чем больше говорила Ника, тем сильнее вытягивалось лицо у Бориса Всеволодовича – девочка раскритиковала абсолютно все, Ярослав, наоборот, казался спокойным, речь девочки забавляла его, и он только посмеивался, когда Ника, театрально глотая слезы, стала говорить, что она здесь чувствует себя несчастной.
- Ну надо же, как все сходится, - подивился Ярослав, когда девочка закончила речь. - Я только что сказал коллеге, что Журавлева уедет домой, а тут и ты пришла.
- Почему Вы так сказали? – настало время удивляться Нике.
- Видно было с первого часа, что ты попала сюда случайно. Но это даже хорошо, что ты сама все поняла, не надо проводить тяжелый и неудобный для всех разговор. Сейчас мы допьем с Борисом Всеволодовичем чай и напишем письмо. Потом позвоним твоим родителям. Сколько ехать из Волгограда? Ну вот, завтра к вечеру родители заберут тебя. Не раскидывай вещи, а то завтра тебе паковать вещи обратно!
И Ярослав откусил печенье, возвращаясь к остывшему уже чаю.
- Какое письмо? – подумав, настороженно спросила Ника.
- О, самое обычное, в школу. Должны же мы как-то объяснить причину, почему их лучшую ученицу не взяли в программу подготовки к олимпиадам. Наверняка, у руководства школы и комитета образования Приволжского федерального округа будут вопросы. Но не волнуйся, мы все устроим, вопросов не будет. В конце концов, вы только школьники, дети, нельзя взваливать на вас чересчур большой груз. Каждый должен заниматься своим делом. Уверен, Ника, в будущем, ты станешь первоклассным экологом. Жаль, что не получилось здесь, но что делать? Иди, не беспокойся ни о чем, послезавтра ты будешь дома.
Чуть помедлив, девочка ушла. Мужчины переглянулись.
- Ярослав, Вы поступили опрометчиво…
- Ничего, к вечеру она все обдумает и попросится обратно!
- Думаете? Но зачем? Нельзя учить тех, кто не хочет! Что, если ей тут на самом деле не место?
- Я бы первым делом отправил ее домой, - признался Ярослав. – Нервы она нам еще потреплет. Но нельзя. Отпустим ее, и тогда любой из оставшихся девяти при малейшем затруднении захнычет: «К мамочке!» Разогнать команду – проще всего, но у нас с вами другие задачи. Пока тихо, давайте подумаем, как разделить их на команды – завтра у них по расписанию гидрология.
Борис достал планшет, карандаш, и, отодвинув чашки в сторону, они разложили бумаги на столе и стали обсуждать предстоящее первое занятие.
Они были очень разными, несмотря на схожесть в возрасте и образовании - Ярослав был военным картографом, Борис Всеволодович окончил географический факультет. Оба были неженаты, много поездили по стране, любили природу, но, если Борис был открытым, доброжелательным, даже чудаковатым, то Ярослав был в разы увереннее и жестче. Познакомились они только пару недель назад. Ярослав представляющий военных, появился на базе даже раньше, чем Борис – базу надо было подготовить к приему ребят. Борис в основном занимался бумагами, планами, расписанием, мотался между городом и базой, участвовал в отборе школьников, много работал с картами, составляя маршруты передвижений на июнь. Так и работали до самого последнего майского дня, стараясь подготовиться как можно лучше. Люди, которые их назначили, прекрасно понимали, что энтузиазм одного и ответственность другого были хорошим залогом удачного проведения эксперимента.


Глава 4

Глава 4. Начало.
Влада поглубже вдохнула свежий утренний воздух и потянулась. Было семь часов утра, и первая ночь, проведенная в новом доме, закончилась. Она отлично выспалась, поскольку вчера послушно отправилась спать, как только Ярослав дал команду. Поднимаясь по лестнице, она слышала, как ребята, устроившие маленькую пирушку в честь знакомства, заныли, упрашивая дать им еще полчаса. Ярослав говорил им в ответ, что на то, чтобы вернуть столовой первоначальный вид, потребуется два часа, и то, если они начнут немедля, и велел сворачиваться. Нытье второй волны оказалось еще громче, но Влада не стала слушать, чем дело закончится – и так было все понятно. Она очень устала за этот суматошный день и хотела только одного – поскорее оказаться в тишине и вытянуть ноги. Ту ночь ей пришлось провести на вокзале. Спать, устроившись на пластиковом кресле с холодными металлическими ручками было неудобно, горел свет, вокруг ходили, разговаривали и перетаскивали чемоданы другие пассажиры, ближе к полуночи нашелся подвыпивший мужчина, который выкрикивал проклятия в адрес демократов, умудряясь перекрикивать всю эту разношерстную толпу. Затем соседки справа занялись поздним ужином, и Владу замутило от стука яиц по поручню и запаха сала. Но приходилось терпеть, и девочка, засунув нос в воротничок куртки, дремала или – думала. Она отправилась в Москву совершенно одна, добиралась на электричках, весь день пересаживаясь с одной на другую, и вот, наконец, поздно вечером прибыла в столицу. Адрес Университета она помнила наизусть – письмо было перечитано сто раз. Но в Университете ее ждали только на следующий день, в письме было четко написано, что время сбора – девять часов. Но ничего, она подождет. Здесь, на вокзале, тепло, сухо и людно. Вот только ели бы эти тетки потише, и совсем было бы хорошо. Свою булочку, взятую в дорогу, девочка съела еще днем, сидя на платформе в Малоярославце, когда делала пересадку. В распахнутую дверь справа виднелись витрины буфета, но денег идти покупать там еду, не было. Вернее, они были, но на карточке. Влада решила, что так надежнее – одной в большом городе было страшновато, и, прикидывая, что ночь придется провести на вокзале, девочка тщательно спрятала среди вещей кредитную карточку и документы, оставив в кармане 100 рублей на дорогу. Дорога! Она никогда не ездила на метро, а девочки из класса, которые часто бывали вместе с родителями в столице, рассказывали, что там легко запутаться, поезда идут в разные стороны, и станции пересадок огромные. А еще эскалаторы…
- Будешь? – Влада покосилась на соседку. Та протягивала отвратительно пахнущий луком беляш.
- Нет, спасибо, - девочка отвернулась и закрыла глаза. Можно было пересесть к окну - там освободились три места, но тогда всем будет очевидно, что она едет одна. А этого Владе совсем не хотелось. Пусть лучше с беляшами, но в компании. Тут вокруг одни тетки, так что она как бы с ними. Еще не хватало в милицию попасть, или еще чего похуже…
Но вокзал остался в прошлом, и теперь, стоя ранним утром на крыльце нового дома, Влада была близка к тому, чтобы чувствовать себя счастливой. Все, что она успела услышать и увидеть за вчерашний день, радовало ее, хотя вслух своего мнения она и не высказывала. Она сильно отличалась от остальных участников проекта, но к подобному была готова и много об этом не думала. Самое главное, что она не ощущает себя полной дурой в компании заумных сытых и наглых детей, как смутно ожидала. Да, она много сделала для того, чтобы попасть сюда, одни только вечера в библиотеке чего ей стоили, и голова у нее соображает на редкость хорошо для своей наследственности, но у тех, кто приехал из Москвы или Петербурга, шансов на все было неимоверно больше, чем у девочки из Калужской области. Но получалось, что здесь все на равных, насколько это вообще возможно. Что ж, поживем – увидим. А сарказм Стаса или капризы волгоградской девочки такая мелочь, что ее натренированное терпение может только улыбнуться и спать дальше.
Влада достала сигарету и закурила, прошла по дорожке к воротам и удобно устроилась на одном из ящиков возле машины. Сквозь решетчатые ворота была видна колонна солдат, бегущих трусцой по проселочной дороге вдоль леса. Их необычный цвет формы – серый с черным - заинтересовал Владу и она смотрела на бегущих, ожидая, когда они приблизятся, чтобы рассмотреть их получше.
- Доброе утро! – раздалось над ухом. Влада подняла глаза – Ярослав.
- Здравствуйте.
- Ты всегда так рано встаешь? Похвально. Я хотел спросить тебя еще вчера, но не было случая. Как ты добралась до Москвы? Почему не написала в оргкомитет, чтобы за тобой приехали? Наши машины идут к западным границам ежедневно, заехать в Сухиничи и забрать тебя – дело пары часов. Влада, мы отвечаем за тебя. Помни это, когда принимаешь решение.
- А почему вы считаете, что мне нужна была помощь в поездке до Москвы? – девочка пристально посмотрела на преподавателя.
- Директор твоей школы прислала нам письмо, - честно ответил Ярослав. – Она была обеспокоена…
- Почему люди лезут в чужие дела и не занимаются своими собственными! Зачем, зачем она это сделала? – Влада впервые повысила голос.
- Наверное, она переживает за тебя.
Девочка сидела, нахохлившись, казалось, она даже не слышала, что ей говорят.
- Вы не понимаете, - медленно, через силу произнесла она. – Вы ничего не понимаете. Здесь могло быть все по-другому. Здесь меня никто не знает. Ничего не знает. У меня был шанс начать новую жизнь. Я так думала…
- Если все дело в этом, я даю тебе слово, что текст письма никто никогда не увидит. Пойдем, скоро завтрак. И помни, пожалуйста, что я сказал тебе об ответственности. И еще. Здесь не курят.
Ярослав не стал дожидаться ответа и ушел в дом. Некоторое время Влада просидела неподвижно, пытаясь смириться с мыслью, что письмо уже написано, отправлено и прочитано, и что ничего не исправишь. Потом, словно очнувшись, она затянулась последний раз, поднялась и огляделась, в поисках места, куда можно было сунуть окурок – бросать его на чистую дорожку не хотелось. Глянула на дом и поморщилась: из раскрытого окна на нее смотрели девочки.
После завтрака Борис Всеволодович собрал всех ребят за столом под навесом. Девочки зевали, несмотря на десятый час – вчера они допоздна сидели в комнате у Ники и Киры, знакомясь поближе, пока не пришел Ярослав и не разогнал их всех по кроватям.
- Жаль, что ты ушла спать так рано! – посетовала Надя, подсаживаясь к Владе. – Было весело. Мы так подружились!
Влада только хмыкнула в ответ, что совсем не помешало соседке продолжить рассказ о посиделках, и кто что и кому сказал. Мальчики выглядели посвежее, только Илья поворчал немного, что был бы не прочь начинать занятия на час позже. Последним появился Стас, он прошел вдоль стола и остановился возле девочек.
- Привет, Влада из Сухинич! - наклонился он к девочке и зашептал на ухо. - Говорят, у тебя есть маленькие неприличные слабости?
Девочки вокруг перестали зевать и прислушались.
- Совершенно верно, - Влада обернулась и посмотрела Стасу в лицо. – Есть. Что-то еще хочешь спросить?
Стас широко улыбнулся, готовясь сказать очередную колкость, но Борис Всеволодович помешал ему, велев сесть на место, чтобы можно было начинать. Мальчик ушел на другой край стола к Алексею, и Влада, тотчас забыв про него, переключила внимание на преподавателя.
- Всем доброе утро! – начал Борис Всеволодович, от волнения запустив пальцы в волосы, и взъерошил их. Потом опомнился, и поспешно схватился за папку, чтобы руки были заняты и не выдавали его. – Итак, у нас сегодня первый…самый первый день занятий. Первая неделя будет посвящена картографии и ориентированию на местности. Прежде чем двигаться дальше, вам необходимо научиться читать карту и уметь ориентироваться на местности. Ну и соблюдать технику безопасности во время движения по маршруту. После этого вы займетесь составлением плана местности так сказать, вживую. В конце недели мы подведем первые итоги вот на этой доске.
Все обернулись и посмотрели, куда показывает преподаватель. На одной из деревянных опор висела доска, расчерченная на квадраты. В первом столбце друг под другом располагались десять имен, выстроенных по алфавитному принципу. Напротив – пока еще пустые клетки для будущих баллов.
- Мы будем соревноваться друг с другом? – спросил Леша.
- Да, это будет похоже на соревнование, - кивнул Борис Владиславович. - Ваш труд будет оцениваться.
- От каждого – по способностям? – выкрикнул Илья.
- Нет. Все будут в равных условиях.
- Но ведь это нечестно! – возмутилась Кира. – Лешка сам сказал, что ходит в походы, наверняка умеет обращаться с картой лучше нас всех. И мальчики сильнее нас, у них будет лучше получаться, а мы всегда будем отставать!
- У вас будут самые разные работы, где каждый сможет проявить себя. Да, мальчики бегают быстрее, они более выносливые, но мы же не к марафонской дистанции вас готовим! Вы, кроме всего прочего, будете составлять отчеты по каждой неделе, делать вычисления, работать с приборами, описывать растения и животных, так что, сами понимаете, есть где разгуляться каждому!
- В чем тогда смысл соревнования? Ну и работали бы спокойно, каждый как может, - пожал плечами Леша.
- А баллы нам нужны будут в конце августа, чтобы понять, кого из вас приглашать на следующий год. Этим летом мы попутешествуем по стране, а вот на следующий год нас ждут другие страны мира. Но сейчас пока говорить об этом рано.
- То есть возьмут не всех? – разволновалась Даша. – Кого-то отчислят, да? А сколько баллов надо получить, чтобы тебя оставили?
- Не думайте сейчас об этом, просто добросовестно выполняйте каждое задание. Мы вернемся к этому вопросу в последний день практики.
- Страны мира, - протянула Надя. – Неужели это возможно? Я нигде еще не была, кроме Турции!
- А я и в Турции не была, - призналась Даша. - И вообще, моря ни разу не видела. Но очень хочу!
- А я всю жизнь Африку хотел посмотреть, - улыбнулся Леша.
- Борис Владиславович, миленький, неужели и в Африку тоже? Да? – заблестела глазками Кира.
- И даже в Антарктиду. Но не в этом году. И если доживем. А пока давайте вернемся к делам сегодняшним, - и он открыл папку.
- А почему нельзя начать с Африки? – не унималась Кира.
- Потому что начинать надо со своей страны! – веско ответил преподаватель, и возразить ему было нечего.
Появился Ярослав с огромным мешком в руках, он, как Дед Мороз, обошел стол и, вынимая из мешка по небольшому походному рюкзаку, выкладывал их перед каждым из ребят. Все тут же потянулись к ним, намереваясь посмотреть, что лежит внутри. На столе один за другим появлялись фонарики, фляжки, компасы, спички в непромокаемой коробке, красный маркер, крохотные аптечки с бинтом и раствором перекиси, блокноты в твердой обложке и простые карандаши.
- А ручек нет? – поинтересовался Стас, выуживая из горы предметов карандаш времен его дедушки.
- Запомните, - начал пояснять Борис Всеволодович, - что в полевых условиях все записи мы ведем карандашом. Он – надежнее ручки. И никогда ничего не стираем резинкой, а просто аккуратно зачеркиваем и пишем сверху. Бывает, что старые записи требуются, а они уже стерты. Поэтому, никаких ручек и резинок.
- Без этих рюкзаков ни одного из вас на маршрут не выпущу! – говорил Ярослав, шагая вдоль стола и посматривая на ребят. – И каждый раз буду проверять содержимое. Все должно быть на месте. От этого может зависеть ваша жизнь. Поэтому сейчас берем маркер и пишем свое имя на бирке рюкзака. Видите, в правую лямку вшита? Не стесняемся, пишем, чтобы потом не было драки где чей рюкзак.
- Карандаши и перекись тоже подписывать? – усмехнулся Стас.
- Не стоит. Птички читать не умеют - потеряешь, значит потеряешь. А теперь перестаем скалить зубы и слушаем преподавателя.
Ярослав отошел к столбу, и про него все на время забыли. Повернувшись к Борису Всеволодовичу, все внимательно слушали задание на этот день. По задумке преподавателей, сегодня ребята должны работать в командах. Каждая получит карту с обозначенным маршрутом. Задание казалось совсем простым – пройти по маршруту первыми и выйти к озеру в назначенном месте.
- А долго идти? – робко спросила Надя.
- Как получится. Вот заодно и посмотрим, как вы ходите, - улыбнулся Борис Всеволодович.
- А если на нас нападет кто-нибудь? Или заблудимся? – возмутилась Вероника. – Одни, в лесу…
- Ну почему же одни. С одной группой пойду я, с другой – Ярослав, - поднялся Борис Всеволодович. – Вопросы есть? Ну и отлично. Всем одеваться. Форма одежды – походная.
- А у меня нет резиновых сапог! – сообщила Кира, когда все двинулись к дому.
- Не ной, ни у кого их нет, - одернул ее Леша.
- Теперь – есть! – показал на крыльцо Ахмед.
Десять пар новых резиновых сапог стояли в ряд у двери. И каждая заботливой рукой Ярослава была подписана внутри крупными красными буквами. На всякий случай.
- Стас, погоди, - Кира придержала его за рукав, когда все вошли в дом. Ника встала рядом, пропуская остальных на лестницу. Дождавшись, когда они останутся втроем, девочки посвятили Стаса в свой план.
- Понимаешь, команд будет две, - говорила Ника. – Значит, по пять человек. Будешь с нами?
- О чем речь. Буду, конечно. Кого еще берем? – Стас понял все с первого слова.
- Вот с тобой и хотели посоветоваться, - улыбнулась Кира.
- Лешку. Он и в огонь и в воду. Все умеет. Надежный парень.
- Я тоже так думаю, - кивнула Ника. – Кого еще?
- Давайте москвичку, - предложила Кира. – Спокойная, умная, бегом занимается.
- Она пришибленная какая-то, - поморщилась Ника.
- А кого тогда? Чурку? Или толстяка? Или эту…безрукую? – спросил Стас. – Что? Я что-то не так сказал?
- Все так, - согласилась Ника. – Решено, берем Машу.
Стас, пока одевался, успел договориться с Лешей Ярцевым, что будут работать вместе, в одной команде. Девочки обещали поговорить с Машей. Но все их старания были напрасны. Едва они построились во дворе – все в походной форме, кепках, сапогах, с рюкзаками за плечами, как вперед вышел Ярослав.
- Вас только девять, - сказал он, оглядывая шеренгу.
Ребята осмотрелись, выясняя, кого не хватает.
- Где Илья? – выкрикнул Леша.
- Я здесь, - толстяк неторопливо сошел с крыльца, одетый в обычную одежду, без рюкзака, да еще с книгой в руках. – Начинайте без меня, я в этом участие принимать не буду. Почитаю пока.
И Илья прошел за дом, чтобы устроиться в одном из гамаков. Все затихли, ожидая, как поведет себя Ярослав. Но тот повел себя более, чем странно. Просто повернулся обратно и продолжил инструктаж.
- А что, можно было отказаться? – громким шепотом спросила Кира.
Ей никто не ответил – все предпочли не высказывать свои мысли вслух.
- И напоследок, перед тем, как выдать карты, я разделю вас на команды. Поскольку Илья не участвует, пополам вас разделить не получится.
- А можно мы сами разделимся? – выкрикнул Стас.
- В другой раз, - пообещал Ярослав таким тоном, что Стас ему не поверил. – Группа номер один. Кого я назову – выходит ко мне. Леша, Кира, Маша, Надя и Даша. Вот ваш маршрут!
Пока Ярослав вручал Леше карту, Стас огляделся – кто остался рядом с ним . Посмотрел и отошел обратно к крыльцу. Ника возмущенно глядела на подругу, но та только пожала плечами и ушла в первую команду, повинуясь решению преподавателя. Там Леша быстро взял командование в свои руки, и, развернув карту, собрал вокруг себя девочек, чтобы просмотреть и обсудить маршрут. Ахмед, как представитель второй команды, открывал карту в одиночестве – Владу никто не позвал, а сама она вперед не лезла, а Стас с Никой никак не могли примириться с решением Ярослава и стояли поодаль. Алексей с командой уже двинулся вниз к лесу, а Ахмед все еще крутил карту и оглядывался по сторонам, пытаясь выяснить направление движения. Влада, не выдержав, подошла и выдернула карту из его рук.
- Так мы никогда не начнем. Стас, Ника, присоединиться не хотите?


Глава 5

Теперь, когда беготня по лесу осталась в прошлом, ребята не нуждались в обществе друг друга. Стас ушел умываться к кромке воды, чтобы, по его словам, не чувствовать себя грузчиком в конце дня. Ника устало прилегла на траве, подстелив сразу три куртки (своей и Стаса ей показалось мало), и она выпросила еще одну - у Ярослава. Ахмед сел поодаль прямо на песок и швырял мелкие камешки в воду, выуживая их из мелкого прохладного песка.
Влада, подумав, вынула карту и подошла к Ярославу.
- Мы, наверное, должны вернуть ее. Немного запачкалась, это мы на земле ее расстилали…
Ярослав молча взял карту, но девочка не отходила.
- Я хотела спросить, - решилась она.
- Мы все обсудим дома, с двумя командами сразу, - прервал ее Ярослав.
- Я не про маршрут. Я про Ахмеда и Стаса. Почему Вы не вмешались?
- Зачем? Рукоприкладства не было, а ссоры – дело обычное, вы и без меня все решите.
- Это была не простая ссора, - не сдавалась Влада. – Вы же все слышали, и своим молчанием поощрили Стаса!
- Можно подумать, если бы я погрозил Стасу пальцем, то что-то изменилось бы?
- Да. Вы бы показали свое отношение к его словам!
- Но ты ведь тоже промолчала, - напомнил Ярослав.
Влада, уязвленная его ответом, развернулась и пошла к Ахмеду. Присев около него, она достала из рюкзака бинт и пузырек с раствором.
- Давай посмотрю, - предложила она. – Ты сильно поранился.
- Не надо, - Ахмед отодвинулся. – Слышишь? Не трогай меня!
Влада, слегка удивившись, спрятала аптечку обратно в рюкзак и отошла, оставив Ахмеда в одиночестве. Обычно она не лезла, куда ее не просили, но сейчас искренне хотела помочь мальчику, который помог пройти маршрут первыми, только и всего. Что ж, пусть лечит свои царапины сам!
И правда, Ахмед, нахмурившись, взялся за аптечку и неловко, одной рукой стал промывать уже припухшие ссадины. Он не хотел обидеть Владу – просто ничью помощь сейчас принимать он не хотел. Мальчишка из Москвы уже и думать забыл о тех словах, что произнес в пылу ссоры, а он, Ахмед, забыть их не сможет долго. Всю жизнь он чувствовал себя чужим – в школе, во дворе, даже в дома, и здесь начиналось тоже самое. Но дома были старшие братья, чей авторитет на их улице не позволял ни одному пацану глумиться над ним. В школе да, бывали случаи, когда приходилось с помощью кулаков решать национальные споры, но редко. Но и друзей за восемь лет учебы у него тоже не нашлось. Он жил среди русских всю жизнь, правильно говорил и писал без ошибок, отмечал их праздники и пел их песни, но все равно был чужим. В четвертом классе, после одной такой потасовки, когда сын завучихи Мишка Харитонов, получив письмо от раненого брата из госпиталя Ставрополья, обозвал его при всех «хачом недорезанным», Ахмед смалодушничал и закатил дома настоящую истерику, чтобы мама пошла в паспортный стол и сменила его имя на русское, записав его не Ахмедом, а Андреем. Теперь даже вспоминать тот день стыдно, а тогда он слег от переживаний, и мама Валя просидела всю ночь у его постели, рассказывая в сотый раз историю, как нашла его на привокзальной площади. Поток людей проходил мимо испуганного черноглазого мальчика, а она не прошла. Первые пять лет еще была надежда, что родные найдутся, но Ахмед давно смирился, что он – приемыш, и его родные навсегда останутся неизвестными. Да и как их отыщешь, если ни адреса, ни фамилии, ни национальности – ничего он не знал. Все, что он смог выговорить там, на вокзале, было его имя, которое мама Валя и решила оставить, а фамилию дала свою. Так и появился в Находке Темников Ахмед, четвертый мальчик в русской многодетной семье моряка и медсестры из детской поликлиники.
Получается, что он проехал через всю страну, а ничего не изменилось - здесь тоже каждый раз ему будут припоминать нерусское имя и смуглую кожу, только братьев нет рядом, зато есть военные, а они вряд ли будут симпатизировать мальчику с кавказской внешностью.