Глава 1Глава 1: «Возвращение прошлого»
- Понял теперь, как тяжело жить в лесу, Гизборн?
- Как давно ты следишь за мной?
- Не будь таким мнительным.
- Отвечай!
- Гизборн, у меня есть дела поважнее. Я один.
- Хорошо.
- Неужели? Ты уверен, что хочешь этого сейчас?
- Почему нет?
- Честно? Я не уверен, что у тебя хватит сил.
- Мне не нужны пища и сон.
- А что тебе нужно?
- Месть.
- Кому? Принцу Джону?
- Принц Джон подождет. Изабелла нет, и ты тоже.
Двое на поляне приготовились к битве. Тот из них, кто на ней настаивал, выглядел, скажем прямо, не очень. Да и как можно выглядеть, проведя сперва время в темнице, потом чуть не будучи казненным и в довершение несчастий похоронившим юную девушку, которая спасла ему жизнь? Скорее всего, виноват стресс, но рыцарь не чувствовал ни усталости, ни голода. Только жгучую ненависть. А из врагов, которых у него немало, первым встретившимся в этом лесу оказался самый близкий враг – благородный разбойник Робин Гуд.
Робин, действительно, благороден, и потому идея драться с итак полуживым противником его не прельщала, даже учитывая то, что это его давний враг.
Знакомы они с детства. Их отношения всегда складывались непросто, но врагами они не были. В детстве соперничали, но если случалось что-то серьезное, всегда помогали друг другу. Потом их развела жизнь на годы, и встретились они уже взрослыми людьми со сформировавшимися кардинально разными взглядами на жизнь.
Они оказались по разные стороны баррикад – Гай стал помощником шерифа, представителем официальной власти. Робин же отказался от денег и графского титула и подался в благородные разбойники.
И все же, не смотря на это, порой их вражда больше напоминала игру. Хотя бы потому, что они много раз имели возможность друг друга убить, и каждый раз оба оставались живы.
Только вот недавно все стало слишком серьезно. Жертвой непримиримой вражды пала девушка, леди Мэриан, в которую оба были безумно влюблены. И эта смерть превратила их в действительно смертельных врагов. Теперь уж они готовы были убить друг друга, в клочья порвать… И все равно до сих пор остались живы.
И вот теперь, казалось бы, настал момент, когда в живых останется только один… Но, видимо, судьба любит их обоих. В тот самый миг, когда клинки готовы были соприкоснуться, между врагами что-то упало. Они сперва даже не поняли, что произошло, но, не сговариваясь, убрали мечи. Сначала надо разобраться.
Между ними оказался камень с прикрепленным посланием. Только глянув, Гизборн сказал: «Почерк Вейзи. Но этого не может быть, я же убил его!» Робин пожал плечами. Стали читать вместе, потому что ни один из них другому не доверяет.
«Удивлены? Считали меня мертвецом? С тобой, Гизборн, мы еще рассчитаемся. Я удивлю вас еще больше – ваша обожаемая леди Мэриан жива и находится у меня. Вы можете, конечно, мне не поверить, тогда она окажется там, где, по вашему убеждению, и пребывает. Или поверить. Тогда придете безоружными в то место, где семь месяцев назад мой тупой первый помощник не смог до конца разделаться с главой шайки разбойников. Мэриан мне не нужна. Только вы оба. Долго жать не буду, решайте быстрее».
Конечно, они оба прекрасно помнили то самое место. Шериф приготовил Робину ловушку, и на этот раз с разбойником должно было быть покончено раз и навсегда. Там было полно солдат, а Гизборн и Гуд рубились на мечах. В принципе, оружием владеет Робин лучше, хоть Гай, несомненно, тоже лучше многих. Вот только у него нет такого опыта и такой подготовки. Но в этот раз удача была на стороне помощника шерифа. Он сумел выбить меч из руки разбойника. Но не сумел его добить. Он сам не знает, почему так вышло, но внезапно вместо лица врага появилось лицо мальчишки, с которым они росли бок о бок и вместе затевали шалости. Гай просто не смог.
Робин же достал нож, воспользовавшись заминкой помощника шерифа, и приставил его к горлу Гая, заставив его бросить меч на землю. Прикрываясь Гаем, он покинул поляну. При этом тоже рисковал, потому что смел и благороден, и совершенно точно не смог бы убить Гая после того, как тот не стал убивать его. Но шериф купился на трюк Робина (по себе судит) и зачем-то решил сохранить жизнь своего помощника. А разбойник, доведя Гая до безопасного для себя места, отпустил его. Тогда история закончилась для обоих относительно благополучно. Что будет теперь, неизвестно.
Они стояли и молча смотрели друг на друга, хотелось друг друга убить, ярость все еще клокотала в крови. Да и в то, что Мэриан жива, при всем желании не верилось. Но если есть хоть сотая доля вероятности, что это так, оба готовы рискнуть, не колеблясь ни минуты. Думали они об одном и том же, но разговор первым начал Робин:
- Гизборн, что ты думаешь?
- Если есть вероятность, что Мэриан жива, нам придется объединиться и попытаться ее спасти.
- А есть ли вероятность? Тебе ли, подлому убийце, это не знать?
- Я любил ее также, как ты. И раз уж на то пошло, ты в ее смерти виноват не меньше.
- Что ты сказал?
- А что такое? Правда глаза колет? Это же ты заставил ее свернуть с верного пути, прекрасно зная о риске.
Они пару мгновений сверлили друг друга яростными взглядами. А потом мечи полетели в стороны. Началась драка.
Никто не мог одержать верх, но дрались самозабвенно. Пожалуй, именно это и нужно было обоим – выплеснуть так долго копившуюся ярость. Только когда Гай от удара оказавшегося сильнее в этот раз Робина ударился о дерево и потерял сознание, разбойник понял, что с этим пора заканчивать. Отстегнув от пояса фляжку, он плеснул водой в лицо Гаю. Тот заморгал и открыл глаза. И Робин вспомнил, что, в принципе, дерется с не равным по силе противником – он жил в своем любимом лесу, а Гизборн сидел в темнице, он истощен и устал, не смотря на браваду. Не то, чтобы Робина это волновало. Просто он привык всегда действовать по совести. Потому, когда Гизборн оклемался, дал ему флягу. Тот недоверчиво посмотрел, но взял ее. Попив воды, спросил:
- Ну что, Гуд, полегчало?
- Нет. Пока ты жив, легче не станет.
- Это взаимно.
- Гизборн, я предлагаю на время оставить наши разногласия. Давай просто узнаем, что происходит. А потом будем продолжать попытки убить друг друга.
- Годится.
Робин кивнул, руки жать они не стали. Пошли туда, куда указал шериф. Естественно, не открыто. Если шериф жив, там, наверняка ловушка. Ели же нет, и это написал кто-то другой, тем более ловушка. Но они оба достаточно опытные и ловкие, так что сумели пробраться к месту незамеченными. А вот то, что они там увидели, не могло пригрезиться ни в одном кошмаре.
Целая армия, и ее предводитель – Вейзи. Этот злобный и жестокий шериф, который для Робина стал врагом с первого дня знакомства. Представляя фактически закон Ноттингема, шериф довел людей до состояния, когда многие умирали с голоду, а многих казнили за воровство, при этом солдаты отнимали у них все, просто не оставляя иного выхода. И Робину шериф выхода тоже не оставил – ему пришлось стать вне закона, собрав шайку разбойников. Лишиться всего, что имел, ради попыток добиться справедливости.
Но справедливость не заботила Гизборна. С тех самых пор, когда в детстве был вынужден покинуть родной дом, он убедил себя в том, что ее просто не существует, что в этом мире каждый сам за себя. И он работал на шерифа, потому что получал взамен вполне ощутимые материальные блага. Его не волновало, на стороне он добра или зла.
До смерти Мэриан. Это полностью изменило Гая, заставило взглянуть на вещи с другой стороны, понять то, чего не мог, да и не хотел, понимать раньше. И именно он убил шерифа… Как тогда был уверен. Меньше всего Гай ожидал увидеть Вейзи живым-здоровым. Оглянувшись на застывшего рядом Робина, он шепотом спросил:
- Что делать будем?
- Оставайся здесь, а я разведаю обстановку.
Робин, конечно, не доверял Гизборну. Он не мог знать, что бывший помощник шерифа не подстроил все это с целью уничтожить его. В конце концов, уже ясно, что Вейзи он не убил. А вот Мэриан… Да Робин же сам ее хоронил! И вполне вероятно, что шериф и Гизборн заманили его в смертельную ловушку. Но все равно в глубине души Робин надеялся. Даже подозревая, что лезет в самое пекло, он не мог поступить иначе.
Ловушка. Немного Робину удалось пройти – его окружили солдаты. Очевидно, ждали. Вот только почему? Потому что этот план – совместное творчество Вейзи и Гизборна? Или потому, что шериф расставил ловушку на них обоих и просто ждал, кто попадется? Если второй вариант, что будет делать Гизборн? Скроется или же попытается присоединиться к шерифу? Впрочем, вскоре Робин ощутил сильный удар по голове, и сознание покинуло его.
Очнулся он в палатке, крепко связанный. Шериф, мерзко ухмыльнувшись, сообщил, что найдет Гизборна и потом займется ими обоими. Удалился. А Робин ощутил на себя взгляд и обернулся. Сначала не поверил своим глазам. Потом подумал, что умер и попал в рай. Но нет, он жив. И она тоже жива. Его любимая, его судьба, его Мэриан.
И, несмотря на их незавидное положение, Робину, конечно, захотелось немедленно узнать, что случилось с его любимой. Потому что это было так похоже на прекрасный (не смотря даже на пленение) сон, что Робин боится, что если происходящему срочно не найдется логичного объяснения, он очнется в своем лесу, снова в мире, где Мэриан мертва. Девушка поняла его и стала рассказывать.
Она не была мертва, но находилась в состоянии, близком к смерти, даже пульса не было некоторое время. Оказывается, и такое тоже бывает. Робина она ни в чем не винит, он же считал ее мертвой, любой бы ошибся.
Но никто не сможет понять ужас, который ощутила она, очнувшись под землей. Пожалуй, это самое страшное, что вообще может случиться с человеком. До сих пор Мэриан удивляется, как ей удалось сохранить рассудок. Но нашлись люди, которые спасли ей жизнь.
Ими оказалась пожилая супружеская пара сарацинов. У них не было детей, и они сочли за проведение, что, испытав смутное, но сильное чувство тревоги, пришли в то самое место, и им удалось вытащить Мэриан и выходить ее. Они заботились о ней, относились как к дочери. И им, конечно, хотелось, чтобы девушка осталась с ними.
Но, несмотря на всю благодарность, Мэриан не смогла. Ее неудержимо влекло домой. Туда, где остались мечты и надежды, вся ее жизнь. И хоть эта почти что смерть многое изменила в ее взглядах и убеждениях, Мэриан по-прежнему не могла жить без Англии. И, оставив сарацинам на память теплое письмо, сбежала домой.
До родины Мэриан добралась без проблем. А вот там сразу же попала в плен к Вейзи, обрадовавшемуся такой удаче и сразу же решившему использовать девушку в качестве приманки.
Гай смотрел на то, как Робина взяли в плен. Как ни странно, радости не испытывал. Да, он порой хотел убить Гуда, и в последнее время все чаще. Но во всех фантазиях это случалось в результате поединка один на один. А сейчас что происходит? Враги Гая схватили Робина. Но ведь Робин тоже его враг?
Гай понял, что именно сейчас, раз и навсегда, он должен выбрать сторону. Все равно не получится быть врагом одновременно и шерифу, и Робину. Он это просто не потянет. А если подождать, пока Вейзи убьет Гуда, а потом уже с ним разобраться? Правда, один раз он уже был уверен, что разобрался, а вон оно как вышло. Одному будет очень трудно, а помощь лишней не будет.
С другой стороны, сейчас-то Гуд в незавидном положении. И для того, чтобы он помог в борьбе с Вейзи, его сначала самого спасти придется. А готов ли Гай рискнуть жизнью ради спасения своего лютого врага. Не говоря уже о том, что если удастся разобраться с Вейзи, потом придется разбираться с Хантингтоном. Спасенным им самим же. Вот так в жизни все запутанно.
С другой стороны, у Гая, конечно, полно недостатков. Но, насколько это возможно, он старается держать слово. Тем более, если точно знает, что тот, кому его дал, свое слово держит всегда. Сколько бы Гай не ненавидел Гуда, он все равно не может не признать, что не было ни одного случая, чтобы предводитель благородных разбойников нарушил свое слово. И, не смотря на все, что было между ними, очевидно, что если бы схватили Гая, Гуд бы его спас. Вероятно, потом убил бы. Но на данный момент бы спас.
Хоть ни один не сказал этого вслух, они заключили негласное перемирие, ведь главное – расправиться с бывшим шерифом. Да и если объективно выбирать между Вейзи и Гудом, Гай точно знает, каким этот выбор должен быть.
Потому что Вейзи – мерзавец, и никогда наверняка не скажешь, не предаст ли он. Потому что он использует людей втемную, в собственных интересах. Всех, и Гай, конечно, не исключение.
А Робин – смелый и честный, его за это можно уважать. И если надо решать, Робину или Вейзи продолжать топтать английскую землю, Гай точно знает ответ.
Рыцарь осторожно пробрался к месту, куда по его наблюдениям увели Гуда. Он учел ошибки Робина, был настороже. Да и Вейзи куда-то подевался, а остальные расслабились после поимки Гуда. Вот своих солдат Гизборн частенько учил, что нельзя ни в коем случае недооценивать противника, расслабляться после удачной операции, будь то собранные налоги или пойманный преступник. Ведь налоги могут (что нередко случалось) снова отнять, а преступник может сбежать. Или подельник может прийти на подмогу… Вот он и стал подельником преступника… Впрочем, сожалеть поздно. Решение принято – дело за малым.
Гай сумел вырубить охрану - у двоих деревенских пареньков явно первого года службы не было против него ни единого шанса. Мимолетом рыцарь отметил, что поставить их охранять Гуда – непростительная беспечность. Скорее всего, тот смог бы сбежать и без его помощи. Но раз уж проник сюда и вырубил охрану, надо начатое до конца довести. Впрочем, как только Гай зашел, все мысли испарились из его головы.
Она. Мэриан. Та, которую он убил. Он же вонзил в нее свой меч. Он видел, как она умирала. А теперь она сидит на полу, связанная, но вполне себе живая. И смотрит с ненавистью. Как ни странно, именно ненависть во взгляде Мэриан окончательно убедила Гая в том, что это не сон. Потому что, если бы он грезил, несостоявшаяся жена смотрела бы с любовью.
Гай бросился развязывать Мэриан. Как только руки девушки оказались свободны, щеку обожгло пощечиной. Он это заслужил. И вторую тоже. И третью. И неизвестно, сколько бы это еще продолжалось, но тут раздался голос Гуда, о присутствии которого Гай уже и забыл:
- Слушайте, знаю, вам есть, что обсудить, но давайте после. Сейчас нам надо как можно скорее сматываться отсюда. Мэриан, лучше направь свою энергию в мирных целях и развяжи меня. Гизборн, не стой столбом, а проверь, можем ли сейчас без опаски отсюда выйти.
В принципе, Гуд был абсолютно прав. К тому же говорил голосом, совершенно не терпящим возражений. Гай и Мэриан бросились выполнять указания прежде, чем успели подумать, с чего это Робин приказывает.
Обнаружив, что снаружи обстановка острее не стала, Гай вернулся и передал Робину один из отнятых у стражников мечей. Разбойник спросил?
- А мой лук?
- Робин, ты совсем дурак, - возмутился Гай, - Сейчас надо беспокоиться о том, как нам живыми отсюда выбраться.
- Мой лук бы здорово в этом помог, - настаивал этот безумец.
- А что, из другого лука ты хуже стреляешь? Эх, я-то думал, дело в меткости, а это все правильный лук.
Сказав это, Гай осекся. Слишком уж эта фраза похожа на одну из забавных подколок времен их с Робином почти забытого детства. В те времена они не только соперничали. Гай никогда бы в этом не признался, но он всегда хотел дружить с Робином. Останавливало только то, что он был уверен, что младший Хантингтон вовсе не считает его за равного. Именно поэтому остро воспринимал любую, даже звучавшую вполне безобидно, подколку. И отвечал не менее остро. Их это то бесило, то забавляло. Но они никогда не думали, что придет время, и забавным играм словами придет конец. Они действительно будут готовы убить друг друга.
Робин, похоже, вспомнил то же самое. Он замер в нерешительности. Точку в споре поставила Мэриан:
- Не хочется это признавать, но сэр Гай прав. Робин, лучше остаться живым без лука, чем умереть из-за его поисков.
Так и решили. Они вышли из палатки и стали осторожно выбираться из лагеря. Но, очевидно, лимит удачи оказался исчерпан – они не успели и от палатки отойти на приличное расстояние, как послышался сигнал тревоги.
Глава 2Глава 2: «Безнадежное положение»
И все же у беглецов остались шансы на успех – им удалось захватить каждому по лошади. Рискованно, но так есть хоть небольшой, но шанс. Им удалось приобрести преимущество за счет того, что такого не ожидали. Хотя могли бы – почти все победы Робина были достигнуты именно из-за потрясающей наглости плюс невероятного везения. Наглость осталась, и выживут ли они, теперь зависит лишь от удачи.
Сперва она им сопутствовала – стрелы и арбалетные болты летели мимо, никого не задев. Гай даже задумался о том, не помогает ли Робину и его людям какая-то мистическая сила… но все равно было ясно, что далеко они не уйдут. Тогда Робин крикнул: «Мэриан, приведи помощь!» и выхватил арбалет у одного из солдат в толпе. Гай понял, чего хочет Гуд. Отвлечь внимание и дать Мэриан возможность уйти. Самоубийство, но и Гай готов на это пойти.
Он тоже добыл арбалет, и они с Хантингтоном вместе стали отстреливаться, оба довольно удачно. Еще недавно Гаю даже в голову не могла прийти идея, что они будут вместе сражаться, а вот как бывает в жизни… И цели своей они достигли – Мэриан удалось ускакать на безопасное расстояние. Гай поверил было, что для них с Гудом тоже все обойдется, но тут арбалетный болт попал в лошадь Робина, и благородный разбойник упал на землю.
Всего за мгновение в голове Гая пронесся целый ворох мыслей. Робин вскочил мгновенно и выхватил меч. Это смешно. Можно подумать, все такие благородные как он. Да его либо пристрелят, либо скрутят. Второе более вероятно, наверняка Вейзи решит расквитаться с врагом лично.
Но что делать Гаю? Он может ускакать, пока все заняты Гудом. И куда подастся? Он теперь чужой в Ноттингеме. Если явится туда, его повесят без вопросов. Искать Мэриан? Она наверняка за помощью в лагерь разбойников подалась. А что сможет горстка разбойников против армии с Вейзи во главе? Да их же перебьют!
Он может попытаться догнать Мэриан. Соврет ей, что видел смерть Робина, попытается добиться ее прощения. В крайнем случае, просто украдет и силой увезет во Францию. С его талантами поиск работы проблемой стать не должен, да и леди Мэриан, возможно, на чужом берегу все же сменит гнев на милость.
Но эта идея как-то не прельщала его. Гай не мог найти рационального объяснения охватившим его чувствам. Он понимал умом, что сейчас помогать Робину глупо. Силы не равны, их все равно победят. И очень маловероятно, что Робин перед смертью захочет видеть его лицо.
Но Гай понимал – он жил неправильно. Каждым решением, направленным исключительно на собственное благо и растаптывающим других людей, он загонял себя в угол. Да, было время, когда он добился успеха в карьере. Но что ему это принесло? У него нет ни друзей, ни любимой. Никого, кому он был бы не безразличен. Именно поэтому после того, как всего лишился, его никто не поддержал.
Решение принято – Гая спешился и встал бок о бок с Гудом.
Кто бы мог подумать? Раньше Гай от души посмеялся бы над предположением, что рискнет жизнью ради Гуда… Раньше… Возможно, год назад. Но только не в детстве. Такое уже было – они были детьми, и Робин, поссорившись с отцом, сбежал из дома. Гай мог сколько угодно твердить, что ему все равно, но это не так. Он пошел искать Робина. И нашел – мальчик оказался в плену у разбойников. Настоящих, а не благородных. Гаю было страшно. Он хотел убежать. Но не смог. Зато он сумел освободить Робина, когда разбойники перепились и легли спать. Решили, что связанный ребенок никуда не денется. А они сбежали. Помнит ли Робин об этом? Почему-то для Гая это было важно.
Как и ожидалось, им даже драться не пришлось. Два десятка направленных в лицо арбалетов – это очень весомый аргумент. Появился Вейзи, сказал:
- Надо же, Гиззи. Не думал, что ты такой идиот. Решил умереть на пару с Хантингтоном, чтобы на том свете нашему графу не скучно было?
- Меня не волнует твое мнение, Вейзи, оставь его при себе.
- Не понимаю. Ты мог бы до сих пор оставаться моим помощником. Чего тебе не хватало?
- Я сделал в жизни целую кучу ошибок. И не мог упустить шанс хоть раз поступить правильно.
- Это твой последний в жизни поступок.
Больше слов не было, их с Робином повалили на землю, избивали некоторое время. Впрочем, либо солдатам не хватало умения, либо у них был приказ не причинять существенного вреда. Как бы то ни было, когда пленников засунули в яму, оба были в сознании и даже чувствовали себя не так плохо, как могли бы. Шериф крикнул сверху, что их казнят на рассвете, и исчез из поля зрения.
В яме холодно и сыро. Гай невесело усмехнулся – едва ли сутки прошли с тех пор, как он избежал прошлой казни. И вот снова влип. Неприятно чувствовать себя неудачником, но, похоже, так оно и есть. К тому же на этот раз он не один, а в компании с лесным разбойником… Который уже долгое время сверлит его внимательным взглядом. Конечно, Гай не выдержал:
- Гуд, чего тебе?
- Гизборн, я не могу понять, зачем тебе это надо?
- Быть приговоренным к казни? Да просто понравилось ощущение.
- Ты знаешь, о чем я. Ты мог бы уехать, вместе с Мэриан.
- Она бы меня не простила. Можешь считать, что мной двигал корыстный интерес.
- Считать-то могу, но ведь это не так? Не надо пытаться казаться глупее, чем ты есть, Гай. Ты не мог не понять, что вероятность и мне помочь, и спастись самому, нулевая.
- Гуд, было бы достаточно простого «спасибо».
- Гай, я хочу понять.
Возникла долгая пауза – Гай совсем не был уверен, что хочет раскрывать перед Робином душу. В конце концов, ему почти удалось убедить себя в том, что он его ненавидит. Так зачем ворошить прошлое? Словно услышав его мысли, Робин осторожно сказал:
- Гизборн, у нас, скорее всего, не будет иного шанса поговорить по душам.
- А зачем ты вообще этого хочешь
- Потому что на рассвете нас казнят, а я не хочу оставлять нерешенные вопросы.
Ну что ж, Гай решил открыть Робину душу, хуже-то все равно не будет. Он рассказал о том, как в детстве его сначала забавляли их словестные баталии. А потом вдруг захотелось стать другом Робину. Хоть он и младше, уже тогда было ясно, что он хорош во многом, а с возрастом станет еще лучше, другом, каких поискать. Но Гай понимал, что только его желания мало. И ему казалось, Робин относится к нему пренебрежительно. А потом, когда случилась беда с отцом, а мама собралась замуж за графа Хантингтона, ситуация серьезно усугубилась.
Гай все время считал, что Робин его чуть ли не презирает, за любым словом, даже чисто нейтральным, ему чудилась издевка. Сам он все больше раздражался, потому что понимал – творится ужасная несправедливость. И знал, что если свадьба состоится, любимым сыном будет Робин, а им с Изабеллой достанется незавидная участь бедных родственников.
А потом случился пожар. И Гаю пришлось, забрав сестру, уйти в полную неизвестность. Вот так детская неприязнь переросла в ненависть. Но все равно, даже когда он Робина ненавидел, в нем продолжало жить то самое желание, чтобы Робин наконец-то признал в нем равного.
Раскрыть душу перед Хантингтоном было не очень-то и приятно. А еще неприятнее – ожидать, что в нее плюнут. Впрочем, есть ли разница теперь, за несколько часов до гибели?
Робин долгое время молчал, он казался по-настоящему ошарашенным, а когда заговорил, голос звучал так, что было ясно – слова идут от сердца и даются с трудом:
- Послушай, Гай, я никогда не думал, что это можно так воспринять. То, что ты себе напридумывал, полный бред. А правда в том, что я всегда восхищался тобой. Ты был старше, был рассудительным и смелым. Да ты мне жизнь спас! Не думай, что я забыл. Я хотел с тобой дружить, но полагал, что ты меня милюзгой считаешь. А потом ты стал все больше отдаляться, я тогда не мог понять, что происходит. Но, если бы не шоковое состояние, я никогда не дал бы уйти вам с Изабеллой. В это можешь поверить.
- Если все, о чем ты говоришь, правда, ты мог после возвращения хотя бы нормально поговорить со мной попробовать, прежде чем начать вражду.
- Гай, пойми, я помнил смелого и честного юношу, а застал жестокого и циничного помощника шерифа. Я был очень зол на то, что ты сделал со своей жизнью. Поэтому вымещал злость, как умел.
- Похоже, мы просто друг друга не поняли.
- Похоже на то.
С языка готовы были сорваться очень важные и единственно верные в данной ситуации слова. Но их прервали. У ямы появились люди Вейзи. Пора.
Мэриан скакала во весь опор. Нет, она не убегала от армии Вейзи. То есть, и это тоже, но основной целью все же было найти помощь. Хоть она понимала, что Робин попросил об этом только ради того, чтобы она ускакала, оставлять их с Гаем на растерзание леди решительно не желала.
Да, их с Гаем. Хоть он почти ее убил, не смотря на те звонкие пощечины, на самом деле Мэриан его простила. Долгими вечерами у сарацин, размышляя над своей жизнью. Она поняла, что, по большей части виновата сама. Да, рыцарь вонзил в нее свой нож. Но он сам тогда был весь белый от душевной боли, он навряд ли соображал, что творит. И до этого состояния его довела она. Она играла с его чувствами, то отталкивала, то приближала к себе. Он просто не мог больше этого вынести.
Зачем она так делала? Да потому что запуталась, сама не знала, чего хочет. Теперь-то можно себе признаться - как ни нелепо это звучит, она любила их обоих. Разбойника и помощника шерифа. Она бы вышла за них обоих, если бы можно было. А так… она успела дать слово им обоим, она совершенно запуталась. И даже когда говорила Гаю те ужасные слова, продолжала его любить. Это чувство оставило ее позже.
Мэриан порой думает, что там, под землей, когда надежда ее уже покидала, она действительно умерла. Многое, что было для нее очень важно, теперь совершенно утратило значение. В том числе и любовь.
Леди чувствовала себя выгоревшей дотла, больше не было желания ежедневно, любить, мечтать. И не только Гая она больше не любит. Как ни печально, Робина тоже. Понимает, что он-то этого совсем не заслужил, но ничего не может с собой поделать. А порой и не хочет. Ведь та безвыходная ситуация образовалась именно из-за любви.
Но она не равнодушна к ним. Остались теплые чувства, она с радостью продолжила бы с ними дружить. Все плохое стирается из памяти, хорошее остается.
Сейчас их надо спасти, иначе в жизни ничего хорошего больше не будет. И Мэриан неслась во весь опор. Она понимала, конечно, что, даже если ей удастся позвать на помощь людей Робина, шансов все равно мало. Ну что они могут сделать против целой армии?
С другой стороны – раньше-то делали. Не раз выходили сухими из воды. Робин навряд ли обрадуется, что она подвергает его товарищей такой опасности, но тут уж ничего не поделаешь. Мэриан знает – н сам не простил бы, если бы с кем-то из его людей случилась беда, а ему бы не сказали. А это значит, они имеют такое же право знать, что с ним.
И потому, загоняя лошадь, леди Мэриан спешила в чащу леса. Она знала, что придется преодолеть немалое расстояние, боялась только не успеть.
Но вышло все даже лучше, чем можно было надеяться. Хотя сначала Мэриан не на шутку перепугалась – она вдруг почувствовала, что ее окружают, не сумела ничего сделать, как оказалась в кольце. И бесконечно долгое мгновение чувствовала леденящий душа страх, что это люди Вейзи выследили ее. Но тут раздался волевой голос: «Леди Мэриан, неужели Вы боитесь своего короля?» и к ней подъехал сам Ричард Львиное Сердце. Леди вздохнула с облегчением – похоже, они спасены.
Их привели к раскидистому дубу. Похоже, собираются вешать. И тут Вейзи хочет унизить – казнить двух благородных рыцарей (пусть и опальных) как простолюдинов. Робин и Гай переглянулись и промолчали. Они не станут просить врага ни о чем. Но Вейзи медлил с приказом палачу. Он с мерзкой ухмылочкой обратился к Гаю:
- Теперь жалеешь?
- Конечно. О том, что так долго работал на тебя, мерзавец.
- Как-то неправильно ты себя ведешь, Гиззи. Что, даже пощады не попросишь?
- Никогда не делал бессмысленных вещей. И начинать поздно.
- А если не бессмысленных? Ты меня разочаровал. Более того, убить пытался. Но теперь-то все хорошо. И именно ты в проигрыше. А значит, я могу проявить милосердие. Пожалуй, дам тебе шанс. Убей Хантингтона, и я прощу тебя, даже позволю вернуться на службу.
Робин напряженно переводил взгляд с Вейзи на Гая. Шериф смотрел вопросительно. Он-то думал, Гай примет условие сразу и с восторгом. Убить врага и получить за это прощение хозяина… Чего тут думать? Но это оказался самый тяжелый выбор в жизни Гая.
Потому что после того разговора он не может больше считать Робина врагом. Они оба делали много ошибок, сами загнали себя в эту безнадежную ситуацию.
Является ли выходом предательство? Конечно, можно возразить, что Гуд не друг ему. Прежде всего, потому, что сам много раз его унижал, оскорблял, ломал ему все планы. Но теперь-то, когда Гай знает причины такого поведения, он не может по-настоящему злиться. Робин фактически признался, что они вполне могли бы быть друзьями, если бы вовремя правильно друг друга поняли. И жизнь шла бы совершенно по-иному руслу.
Но, не смотря на то, что все сложилось, как сложилось, Гай не может воспринять предложение Вейзи иначе, чем предательство. Ведь они с Робином фактически заключили перемирие. Которое в нынешних экстремальных условиях может сойти за мир.
Хотя, если Гай сейчас сделает то, что скажет шериф, кто его за это осудит? Шайка Гуда? Да ему всегда было на них плевать. Солдаты только восхищаться будут – слово «благородство» в лагере Вейзи однозначно воспринимается как слабость. Мэриан? Она будет его презирать не больше чем раньше. Разве больше возможно? Зато сам он будет снова на коне – не просто жив, а с возможностью не скрываться и жить довольно неплохо.
Что за это требуется сделать? Предать. И не только Робина, еще и самого себя. Совсем недавно перед Гаем не стояло бы такой нравственной проблемы, но он многое понял за последнее время. В том числе то, что жить надо не ради материальных благ. А ради возможности уважать себя. Как будто каждый день последний, чтобы потом не жалеть.
А это значит, по сути, выбора нет.
Тем временем Вейзи надоело ждать. Он раздраженно бросил:
- Гиззи, давай, решай скорее. Чего тут думать?
- Действительно, нечего. Иди к дьяволу, Вейзи.
- Отказываешься? Ну ты дурак. И к дьяволу отправишься гораздо раньше меня.
Все это время Робин стоял рядом и смотрел на Гая такими глазами, словно видел его первый раз. Было немного обидно – даже мысли не допускал, что Гай откажется. Хотя, откуда бы этим мыслям взяться… Но, видимо, для Гая настало в жизни время правильных решений, пусть даже последних в жизни.
Вейзи отошел, приготовившись наслаждаться зрелищем на расстоянии, а у Гая и Робина появилась возможность поговорить. В конце концов, похоже, это их последний шанс прояснить отношения. Гай, правда, был слишком опустошен, чтобы начинать первым. Робин это заметил и решил взять все в свои руки. Он сказал:
- Гай, спасибо тебе. Я никогда не думал, что ты пойдешь на это ради меня.
- Почему бы и нет? Я с детства тебя знаю, Робин. Мне даже видеть твою смерть было бы неприятно. А стать ее виновником просто невозможно.
- Ты же много раз хотел меня убить.
- Хотел… Робин, ты никогда не задумывался, почему до сих пор жив? У меня ведь и возможности были, и желание…
- Так в чем же дело?
- Не поверишь. Рука на тебя не поднималась.
- Почему не поверю? Со мной было тоже самое. Помнишь, тогда… ну когда ты еще был к дереву привязан.
- Ну, такое очень сложно забыть.
- Поверь, Гай, любого другого на твоем месте я бы за такое убил без колебаний.
- И все равно мы большую часть жизнь были врагами.
- Зато у нас есть шанс умереть друзьями.
- Ну так давай не упустим хотя бы его.
Они пожали друг другу руки, и это все, что успели сделать до того, как люди Вейзи начали.
Их подтащили к дереву, на шеях затянули петли. Определенно, конец. Но Гай не чувствовал сожалений. В конце концов, он никогда и не думал, что умрет от старости. Вот только раньше смерть представлялась либо от руки Робина, либо вернувшегося короля. А жизнь сложилась таким образом, что приговор вынес бывший работодатель, а исполняют люди, с половиной из которых Гай лично знаком. Сам их учил… вот и научил.
А Робин наверняка думает о возвышенном… К примеру, о том, как Англия без него… Впрочем, Гай не мог не признать, что его враг-друг много сделал для страны. И многим ради нее пожертвовал. И если сам он, безусловно, петлю на шею заслужил своей насыщенной событиями жизнью, Робин достоин лучшей доли…
Гай не успел как следует додумать мысль - раздался шум копыт. Воспользовавшись замешательством, Робин сумел освободиться и помог Гаю. А потом началась такая суматоха… Они с Робином под шумок достали мечи. Но не спешили ввязываться в бой – было непонятно, кто напал на лагерь шерифа.
Но вот все прояснилось – в самой гуще они заметили леди Мэриан… И Его Величество Ричарда. Робин сразу просиял и кинулся к сюзерену, чтобы не упустить возможность в очередной раз сразиться с врагами плечом к плечу со своим королем. Перед тем, как присоединиться, Гай с горькой усмешкой подумал, что, похоже, смерть он примет все же по приказу не Вейзи, а законного короля.
Глава 3Глава 3: «Возвращение короля»
Они успели в самый последний момент. Король Ричард, будучи превосходным солдатом, ценил в своих людях храбрость, готовность рисковать и преданность товарищам. Этих качеств в избытке и у него самого. Он вернулся из Святой земли, дабы вернуть себе власть и позаботиться о своем народе. И начнет, пожалуй, с самого преданного рыцаря – графа Робина Хантингтона. Много раз спасавший ему жизнь, Робин как никто заслуживает его помощи. И потому Ричард, не раздумывая долго, отдал отряду приказ немедленно следовать за леди Мэриан. Ну и сам конечно, поскакал в первых рядах.
Все прошло благополучно – лагерь шерифа разгромлен, потери минимальны. Робин спасен и счастлив видеть своего короля. С бывшим шерифом, гнусным предателем Вейзи, король Ричард расправился лично. Убил мерзавца в честном поединке. Да, король не гнушается лично расправляться с врагами. Во всяком случае, никто и никогда не назовет его трусом.
Потом были аресты тех, кто остался в лагере Вейзи. В принципе, большинство, конечно, присоединились к армии Ричарда. Вейзи просто задурил беднягам головы. Они искренне верили, что воюют за короля и были ошарашены тем, что оказались по другую сторону баррикад. Их король простил. А вот ближайших к Вейзи людей приказал немедленно арестовать. В числе прочих сэра Гая Гизборна. И тут всех удивил граф Хантингтон – он решительно встал рядом с Гизборном и сказал: «Ваше Величество, Гай мой друг. Если хотите его арестовать… тогда и меня тоже».
Сказать, что король был потрясен – ничего не сказать. Помимо него было потрясено много народу, а больше всех, судя по обалделому выражению лица, сам Гизборн. Ричард не понимал, с какой стати его первый рыцарь вдруг выгораживает человека, покушавшегося на его жизнь. Тем временем Робин, видя недоверие в глазах сюзерена, пошел дальше. Он встал перед Ричардом на колени. Просит простить Гизборна.
Решать судьбы людей – как часто это приходилось делать королю... И, как бы он не поступил, решение будет правильным. Что выбрать? Покарать преступника или простить запутавшегося человека? По сути, это просто вопрос доверия. Кем воспринимать Гизборна зависит от того, верит король Робину или же нет.
А не верить он не имеет права – именно Робин много раз, рискуя собой, спасал ему жизнь. И Ричард сам признал, что в долгу у него. Настало время долг отдать.
Громко и четко, голосом, не терпящим ни малейших возражений, как умеют только короли, он говорил:
- Своей королевской волей, я объявляю сэра Гая Гизборна невиновным в преступлениях против короны. И никто не вправе его судить и выносить ему приговор. Также возвращаю графу Робину Хантингтону все принадлежащие ему по праву рождения земли и титул.
Собственно, Робин был вправе на это рассчитывать. И все равно приятно удивился. И можно было бы на этом почивать на лаврах, но осталось неразрешенное дело – надо вернуть Ноттингем под власть короля.
В лагере Робина суматоха – еще бы, там изволил остановиться сам король. Все же решили подождать со штурмом некоторое время, дать людям отдохнуть. Да и штурма-то особенно не будет. Во-первых, несомненно, больше половины гарнизона не станут воевать против своего короля. К тому же у Ричарда армия, а в Ноттингеме лишь жалкая горстка солдат. У Изабеллы нет шансов.
Нет шансов у его сестры… Гая тяготили тревожные думы. Казалось, бы, уж он-то должен быть всем доволен – он теперь не преступник, полностью оправдан. Перед людьми. Но не перед собой и своей совестью. Его может простить король, но сам он помнит все, что натворил за свою жизнь. И, пожалуй, больше всего сожалеет о том, в кого превратил родную сестру.
Да, еще совсем недавно он был не прочь сам убить Изабеллу. Но теперь-то ситуация поменялась. Когда сестре действительно грозит смертельная опасность, Гай понял, что ему это удовольствия совсем не доставляет. Он искалечил и собственную жизнь, и жизнь многих людей. И Изабелла, не смотря ни на что, все же сотворила в жизни меньше зла, чем он. А в итоге он совершенно свободный человек, а она фактически приговоренная.
Гай сидел один на поваленном дереве. Он знал – в лагере о нем судачат. Многие, в том числе Кейт, не довольны решением короля. Самому Львиному Сердцу это сказать в лицо самоубийц не нашлось, а вот Робину все высказали. Гуд произнес пылкую речь, как только он умеет. А еще совершенно неожиданно за Гая вступилась Мэриан. Он думал, девушка ненавидит его. В любом случае, Гай решил не нагнетать обстановку и отошел на опушку, где и предается мрачным мыслям.
- Гай, ты не виноват. В конце концов, Изабелла свой путь избрала сама, и мы не сможем ее спасти, - Робин незаметно подошел и сел рядом.
- Ты мысли мои читаешь?
- Почти. Я ж тебя знаю с детства.
- Тогда скажи, почему так вышло? Изабелла меня презирает. У меня не осталось никого.
- Я у тебя есть. Гай, я знаю, что будет сложно. Поверь, и мне нелегко. Но мы попробуем собрать жизнь по кусочкам.
- Ты можешь хотя бы заняться своими землями.
- Ты тоже. Гай, неужели ты подумал, что я не верну тебе принадлежащее Гизборнам по праву? Я надеялся, ты знаешь меня лучше.
- Я не уверен, что справлюсь.
- Я тебе помогу. Для того и существуют друзья.
- Друзья?
- Конечно. Ты что, уже забыл наш разговор?
- Нет, я помню. Просто тогда мы оба всерьез не верили, что останемся живы.
- Это ничего для меня не меняет.
- Тебе будет сложно, Робин, твои люди не поймут этого,
- Мои люди должны мне доверять и принимать мои решения. А я решил – ты мой друг, и таковым останешься.
Они пожали друг другу руки.
А наутро был штурм. Робин и Гай сражались в первых рядах. По правде говоря, изначально все ждали, что город сдастся. Это было бы вполне логично – одно дело – разбойник Робин Гуд. А совсем другое – законный король. Но, видимо, выбрав путь преданности принцу Джону, Изабелла решила идти до конца.
Но многие солдаты предали свою леди-шерифа. Потому что никому не охота быть записанным в предатели. И не отвертишься тем, что, мол, воевал на стороне законной власти. Потому что король Ричард сам объявил леди Изабеллу преступницей и призвал всех верных ему подданных оставить ее. Но, не смотря на то, что у нее осталось немного солдат, леди сражалась до конца. Видимо, поняла – все одно пропадать.
Гаю было тяжело в этом себе признаться, но он в глубине души надеялся, что его сестра умрет в бою. Тогда ему не пришлось бы видеть позорную казнь представительницы рода Гизборн. Но его желание не сбылось – после взятия города солдаты вывели и бросили к ногам короля Ричарда Изабеллу, растрепанную и жалкую.
Гай может даже стал бы просить за сестру короля, если бы знал, что есть шанс на успех. Но его самого-то оправдали только чудом, благодаря Робину. Несомненно, он еще долгое время будет под пристальным наблюдением. Ему верит Робин. Возможно, Мэриан (хотя кто ж будет верить своему почти состоявшемуся убийце). Больше ему не верит никто. Поэтому просить сейчас за Изабеллу – самоубийство. К тому же смерть она заслужила, как ни печально. Он, правда, тоже. Но, в отличие от сестры, он получил шанс искупить вину, и намерен им воспользоваться.
Гай ждал, что Изабелла примет смерть с гордо поднятой головой, иначе ей стоило сдаться с самого начала. Но Изабелла снова повела себя так, как никто не ожидал. Не поднимаясь с колен, она начала шептать, так страстно и убежденно, что Гай и сам чуть было не поверил:
- Ваше величество, я молю о заступничестве и милости. Я никогда не желала Вам зла. Это все мой брат, Гай. Он заставил меня. Это его план. Сначала он действовал сообща с Вейзи, потом убрал его и стал шерифом сам. А потом, услышав, что Вы возвращаетесь, заставил меня сыграть роль шерифа и основного злодея. Он угрожал мне, я его боюсь.
Изабелла красива, говорит убежденно, Гай решил, что ему крышка. Но король не спешил приказывать схватить его, а солдаты проявить инициативу не решались. Робин стоял рядом, но по его лицу невозможно было прочесть ничего. Меж тем король Ричард посмотрел в глаза своему самому верному стороннику и спросил:
- Что ты думаешь об этом, Робин?
Робин не думал ни секунды. Он произнес всего одно слово: «Бред», и приговор Изабелле был подписан.
Но леди не собиралась сдаваться так легко – никто не заметил, как это произошло, просто спустя долю секунды она держала клинок у горла короля.
Гай тоже ни тогда, ни много позже, не мог понять, как сделал то, что сделал. Ведь всем известно, что у него реакция хуже, чем у Робина. И, тем не менее, именно он молниеносным движением оказался рядом с королем и вонзил меч по рукоятку в живот сестре. Избелла умерла почти мгновенно, меч с глухим звуком упал на траву.
Люди короля обосновались в Ноттингеме. Гай уехал в свои земли, которые Робин передал ему официально. Он пил вино, не выходил из комнаты, никого не хотел видеть. Погрузился в полную апатию, и ему не было дела, что происходит вне его дома. Он только чувствовал черную тоску и муторное ощущение, что остался один. Последний Гизборн.
Гай точно не знал, сколько прошло времени с момента взятия Ноттингема армией короля. Думал, никто и не заметил его отсутствия – все же так заняты. Ему не хотелось даже знать, чем. Но, оказалось, забыли про него не все.
Вошел Робин по привычке через окно. Гай сразу заметил, что это он, даже меч не стал вынимать. Навряд ли после всего, что случилось, Робин пришел его убить. А если бы и так – плевать. Тем временем граф Хантингтон сел рядом и без спроса налил себе вина. Гай пожал плечами. Некоторое время молча пили. Потом Робин тихо спросил:
- Ты как, Гай?
- Не видишь? Нормально. Что со мной сделается? Я же жестокий мерзавец, убивший родную сестру.
- Ты герой, защитивший короля.
- Брось, Робин. Мы же с детства знакомы. Ты не можешь не понять – это вышло против моей воли. Да я даже понять толком ничего не успел!
- Гай, в таких ситуациях мало кто четко и ясно соображает. Я спасал жизнь королю далеко не один раз. И порой тоже не мог четко определить, как это произошло.
- Я не имел никакого права лишать жизни Изабеллу. Знаешь, как мама ее любила? Называла своей принцессой. Я должен был о ней заботиться. Я же старший брат.
- Гай, мне тоже жаль Изабеллу. Но не вини себя одного. Мы все тогда были детьми. Жизнь сложилась, как сложилась.
- Отговорка для слабаков.
- Послушай, Гай, я согласен, многое в твоей жизни было неправильно. Но у тебя есть шанс искупить грехи.
Робин протянул Гаю грамоту. Назначение в личную охрану короля Ричарда. Там было записано имя Робина и осталось место для еще одного человека. Граф пояснил:
- Ты знаешь, я уже был в охране короля. Но ушел, чтобы навести в своих землях порядок. Сейчас все будет хорошо, король поставил шерифом надежного человека. За моими землями тоже будет, кому присмотреть. Я возвращаюсь.
- Что ж, это твой выбор. При чем тут я?
- Его величество разрешил мне самому выбрать еще одного надежного человека. Того, с кем буду воевать за него плечом к плечу. И я выбрал тебя.
- Но почему я? Почему не, скажем, Матч или Алан?
- Потому что ты мой близкий друг, Гай. И потому что сейчас это нужно нам обоим. Подумай над моим предложением. И соглашайся.
Думал Гай недолго. Действительно, у него просто нет иного выхода. Что он будет делать тут? Управлять землями? Спокойная жизнь землевладельца не для него. Прежде всего, он солдат. Он будет только все больше погружаться в чувство вины, и каждый день будет похож на предыдущий. Опять же, Гай настолько привык к Робину, будь то в качестве врага или друга, что не представлял свою жизнь без него. И перспектива сражаться с Робином плечом к плечу казалась весьма заманчивой.
Уже на следующий день Гай заехал в Локсли, где был принят как дорогой гость. Выразил свое согласие. Робин обрадовался, но по нему было заметно, что ничего иного он и не ожидал. Потом пошли к королю. У Гая на этот счет были сомнения, но их развеял сам Ричард, приняв его как родного.
Гай впервые так близко общался с королем и был вынужден признать, что раньше был о нем неверного мнения. Ему Ричард казался плохим королем. Гай не мог понять, как можно воевать где-то там, на краю земли, когда твоя страна фактически находится под гнетом тирана. Но теперь Гай понял, что есть вещи, за которые стоит бороться, сражаться и умирать. И это отнюдь не золото. Теперь он действительно готов идти за королем. Ричард все решил – через три дня он (а значит, Робин и Гай тоже) выступает в Лондон. Пора проучить принца Джона, уж слишком он зарвался. Гай рад служить королю, но перед этим ему надо завершить одно дело.
Надо попросить прощения у той, перед которой виноват, у той, которую, пожалуй, до сих пор любит. Как бы то ни было, Гай больше не считает себя вправе претендовать на сердце Мэриан, вне зависимости от того, сможет ли леди его простить. Теперь у него будет другая жизнь.
Гай ожидал, что на него могут наорать, могут прогнать. Но этого не произошло. Хотя, когда он стучался в дверь Мэриан, его обуревали сомнения. В том числе и в правильности этого поступка. Мэриан имеет право на то, чтобы больше никогда не слышать то нем.
Тем не менее, он постучал, ему открыли. Мэриан не выглядела ни разозленной, ни удивленной. Пригласила его пройти. Сели за стол. Предложила вина и перекусить. Гай отказался – все равно ведь кусок в горло не полезет. Некоторое время сидели молча. Было ясно, что Мэриан разговор первой не начнет. И не должна – это его крест. Гай, вздохнув, начал:
- Мэриан, насчет того, что произошло.
- Того, как ты меня едва не убил? Давай называть вещи своими именами.
- Да. Мэриан, я знаю, что такое невозможно простить. И, тем не менее, прошу у тебя прощения. Я просто хочу, чтобы ты знала – я всегда тебя любил, и люблю до сих пор. Я сам словно умер тогда, когда вонзил в тебя меч. Я не жил, и каждый день воспринимал только как приближение конца.
- Знаешь, Гай, я тебя прощаю. Не имею права не простить. Я же знаю, что тоже виновата.
- Это не правда!
- Не спорь. Я виновата перед тобой и Робином. Я металась между вами, все выбрать не могла. Если бы не это, возможно, вы бы давно сумели найти общий язык. В свое оправдание могу сказать только то, что я действительно любила вас обоих одинаково.
- А сейчас?
- Сейчас… Любовь к вам обоим умерла в моем сердце тогда, когда я задыхалась под землей. Остались дружеские чувства, но навряд ли это вас устроит.
- Но ты могла бы дать Робину шанс. Мэриан, он тебя достоин.
- Я ухожу в монастырь, Гай.
- И это тоже можно записать на мой счет.
- Не смей себя винить, это мой осознанный выбор.
Осадок после разговора у Гая остался, но все равно стало легче. Робин, Мэриан, он сам… каждый из них сделал свой выбор, и жизнь уже не станет прежней.
Робин узнал о решении Мэриан сразу после взятия Ноттингема. Он не знал, как заговорить об их чувствах, потому что сам запутался. Да, он безумно ее любил. Возможно, в глубине души любит и до сих пор. Но была Изабелла, есть Кейт… все слишком сложно. Отчасти Робин даже почувствовал облегчение, узнав, что Мэриан решила уйти в монастырь. Во всяком случае, не самый плохой вариант. Впрочем, тут же укорил себя за это. Попытался убедить, что то, что любовь к нему и к Гаю умерла в ее сердце, вовсе не значит, что там не сможет поселиться новое чувство. Но леди была непреклонна, и он принял ее выбор. Гаю говорить не стал, такое надо узнавать только лично.
Смерть Изабеллы принесла Робину почти столько же горечи, что и Гаю. Потому что он, пусть недолго, но все же любил эту женщину. И, не смотря на то, что она пыталась убить короля, облегчения от ее смерти не испытал. К тому же и Робин чувствовал себя отчасти виноватым в ее несчастной судьбе.
Но он понимал – Гаю тяжелее. Потому что именно он убил сестру. Пусть он убивал много людей до этого, и далеко не всегда сожалел, Робин знал, что друг переживает. И что его надо вытаскивать из запоя и депрессии. Только не знал, как. Способ предложил сам король. И Робин не мог не признать, что это наилучшее решение. Они с Гаем в новой обстановке отвлекутся от старых проблем. Гай согласился, а вот лесные товарищи Робина в большинстве своем были против. Матч, и даже Алан, считали, что он должен был взять с собой кого-то из них. Но с ними Робин поговорил. Сказал, что они нужны тут, он их оставляет присматривать за землями Хантингтонов и Гизборнов (Гай согласился на кандидатуру Алана в качестве управляющего). Приятели остались довольны. Гораздо сложнее вышло с Кейт.
Робин сам запутался в своих чувствах. Знал только, что девушка ему не безразлична. Хотел проститься по-хорошему. Но, стоило ему постучать в ее дом, Кейт втащила его внутрь и накинулась как разъяренная фурия:
- Робин, что все это значит!?
- Если ты про Мэриан, то…
- Причем здесь леди Найтон? Я про Гизборна! Как ты мог заступаться за ним перед королем?! Он убил моего брата!
- Кейт, я знаю, ты имеешь право злиться, но Гай мой друг.
- Что!? Да как ты можешь дружить с этим монстром? Еще и взял его в охрану короля. Да он воткнет тебе нож в спину при первой удобной возможности!
- Хватит. Кейт. Я ценю тебя, ты знаешь. Но это мое решение, и я его не изменю.
- Убирайся.
Робин спорить не стал. Молча вышел из дома Кейт и больше никогда не появлялся на ее пороге. В конце концов, он сделал выбор. У него есть его король, лучший друг и будущее, полное увлекательных приключений. Все самое интересное у них с Гаем впереди.
