Глава первая, в которой всё начинается с не самого удачного дня в жизни Гермионы Грейнджер
Когда-то Гермиона, восстанавливая последний пропущенный курс после войны и серьёзно озаботившись проблемой устройства магического сообщества, перечла множество вполне маггловских философов, и она хорошо помнила завет древнекитайских военных стратегов: идти в битву, не имея уверенности в победе, бессмысленно. Но, увы, глядя на разворачивающуюся перед ней баталию, Гермиона слишком хорошо осознавала, что в победе она сомневалась даже до начала слушания. Единственной их надеждой было пойти ва-банк, что, собственно, они и попытались осуществить. «Но сегодня само мироздание определённо на чужой стороне», – невпопад подумала Гермиона, наблюдая за тем, как Тонкс допрашивает очередного свидетеля. И именно с Нимфадорой Тонкс было связано пресловутое «что-то не так», которое тревожило правозащитника Грейнджер ещё до начала суда.
Гермиона в который раз мысленно выругала себя за то, что не настояла на передаче дела Гарри, и украдкой окинула взглядом зал: в ожидании своей очереди среди свидетелей сидел профессор Ремус Люпин собственной персоной и с неподдельным вниманием вслушивался в допрос, отчего на его высоком лбу собирались морщинки. Гермиона перевела взгляд на Тонкс: та суровым коршуном потрошила свидетеля, казалось, даже черты её стали резче, хотя казалось ли? «Блэковский темперамент», – обычно говорил в таких случаях Гарри, и хотя даже не будучи ещё правозащитником мисс Грейнджер грудью стояла за толерантность и искорененение стереотипов, она не могла с ним не согласиться.
Гермиона запоздало вспомнила, что не видела Тонкс и Люпина одновременно в одном помещение лет этак пять – и то в последний раз оба были в бессознательном состоянии и лежали в Больничном крыле после Хогвартской битвы. И как она ни любила их обоих, стоило признать, что совмещение одного с другим было не лучшей идеей. Во всяком случае, Тонкс в присутствии профессора, несмотря на явные усилия с её стороны, едва сдерживалась, чтобы не начать в открытую срывать горькую злость на подсудимом и комиссии.
– Я прошу вызвать следующего свидетеля, – отчеканила Нимфадора, и на лице её застыло непривычное выражение, напоминающее восковую маску. – Ремус Джон Люпин.
От её резкого голоса Гермиона вздрогнула синхронно с Ремусом. Он торопливо шагнул к трибуне и поднял голову, глядя прямо на Тонкс. Та смотрела куда-то поверх.
– Что ж, начнём. Мистер Люпин, знакомы ли вы лично с подсудимым Грейвсом?
Гермиона закусила губу: такого мертвенно-убийственного тона она не припоминала, пожалуй, со времён незабвенного профессора Снейпа.
– Лично – нет, – Ремус говорил как обычно, сдержанно и лаконично. – Однако я слышал это имя.
– От кого вы его слышали, мистер Люпин? – ядовитая холодность в голосе Нимфадоры Тонкс невольно наводила на мысль о том, что в Азкабан она бы предпочла, наверное, отправить именно этого свидетеля, а не подсудимого Грейвса. – Не могли бы вы уточнить, при каких обстоятельствах вы его слышали?
– От покойной мисс Хелен Хаббард, державшей небольшое заведение в пригороде Эдинбурга. В те времена там нередко бывали оборотни из стаи Грейбека, а вместе с ними, по её словам, иногда и мистер Грейвс.
Гермиона, конечно, и раньше слышала всю историю, и знала, что здесь, на суде, никогда не прозвучит очень многое из рассказа Ремуса о временах его орденской работы. Догадывалась она, впрочем, и о том, что ещё больше деталей он умолчал, щадя себя и слушателей, но одного его чрезмерно задумчивого взгляда хватило Гарри, а вместе с ним и Гермионе для того, чтобы слова Люпина стали фактами. Увы, только для них, а не для судейской коллегии: это и было самое уязвимое место всей стратегии.
Пытаясь избавиться от неуютного ощущения, Гермиона перевела взгляд на Ремуса, который, как и всегда, казался воплощённым спокойствием. И не знай его мисс Грейнджер уже много лет, она бы, возможно, и не заметила в застывшем взгляде профессора тени обречённости.
– ...в том числе среди них фигурировало имя самого Фенрира.
Тонкс, до того момента мерявшая шагами кабинет, в котором проходило слушание, рывком повернулась и на доли секунд их взгляды встретились.
– Вопросов больше не имею, – бросила Нимфадора, разворачиваясь к комиссии. Председатель – пожилой волшебник Максимиллиан Миллар – ответил ей кивком и, близоруко щурясь, посмотрел на адвоката.
– Мисс Турпин, у вас будут вопросы?
– Пожалуй, господин председатель, – Лайза Турпин, некогда однокурсница Гермионы, вышла на свет. – Мистер Люпин, была ли мисс Хаббард единственной, от кого вы слышали подобное?
Гермиона внутренне похолодела. Этого она, пожалуй, не ожидала.
– Нет, – ответил Ремус всё с тем же выражением лица, – не единственной.
– Кто были вашими другими собеседниками?
Гермиона видела, как до белых костяшек стиснула собственные пальцы Тонкс.
– Фенрир Грейбек, – Люпин не дрогнул.
– Вы не находите странным, что руководитель оборотнической ячейки Тёмного Лорда делился с незнакомым человеком именами сообщников? Как вам удалось сойтись с ним столь близко?
– Имеет ли этот вопрос какое-то отношение к делу? – громко поинтересовалась Нимфадора, скользя неприязненным взглядом по Турпин. Та философски усмехнулась:
– Надёжность свидетеля – ваше всё, не правда ли, госпожа аврор?
– Если позволите, я отвечу, – вдруг прервал её Ремус, мягко, но решительно. – Я связался с Грейбеком по заданию Альбуса Дамблдора. И я полагаю, вам будет достаточно слова министра Шеклболта, чтобы подтвердить мои слова.
– Безусловно, слово – это очень важно, – Турпин слегка выделила голосом «слово». – Благодарю вас, мистер Люпин. Но я по-прежнему настаиваю на том, что ничего, конкретно указывающего на состав преступления, в свидетельствах, предложенных якобы в доказательство вины моего клиента, нет. А общаться с оборотнями – не преступление. Тем более теперь, когда вы хотите видеть их и в Визенгамоте, – на сей раз цепкий взгляд серых глаз Турпин вырвал из числа сидящих Гермиону.
– Полагаю, – Миллар поднялся на ноги, тяжело оперевшись о столешницу, – комиссия должна проголосовать. Кто выступит за то, чтобы удовлетворить прошение аврората и приговорить Реджинальда Винсента Грейвса к пяти годам лишения свободы?
Продолжение Гермиона предпочла бы не слышать, однако сбежать из зала суда, оставив друзей встречать шторм в одиночку было не в её правилах.
– Оправдан за недостаточностью улик, – объявил Миллар. – Благодарю всех за внимание.
К ней сквозь заторопившуюся к выходу толпу пробился Люпин.
– Простите, что оказался бесполезен, – он грустно улыбнулся и легонько сжал её руку.
– Это было заранее проигранное сражение, – Гермиона слабо улыбнулась в ответ и краем глаза заметила застывшую у входа Нимфадору. – Я надеюсь, что у тебя не будет неприятностей, – добавила она, понизив голос. Ремус поморщился.
– Не бери в голову. Ничего такого, что я не мог бы пережить. Стреляного оборотня метлой не испугаешь. Передашь Тонкс, что она была на высоте, ладно? Вряд ли она захочет меня сейчас видеть.
– Бегаете, как малые дети, – вздохнула Гермиона обречённо. – Сколько лет вы ещё не успокоитесь?
Люпин посмотрел на неё со странной тоской и снова виновато улыбнулся.
– Берегите себя. Увидимся на следующем праздник у Уизли, – пообещал он, меняя тему и сразу же исчезая из виду.
— — — — — -
Тонкс Гермиона нагнала в коридоре.
– Гарри справился бы лучше, – пробормотала та, наконец прерывая затянувшееся молчание, когда они миновали лестницу.
– У нас изначально было немного шансов, – осторожно возразила Гермиона. Нимфадора коротко рассмеялась.
– Да, я себя переоценила, – признала она и нахмурилась. – Надо было самой допросить Люпина подробнее, не давая Турпин шанса.
– Мы не предусмотрели такого варианта, но ты сделала, что могла. После газетной шумихи у нас так и жаждут кого-нибудь с помпой оправдать, ты ведь знаешь.
– И этого оказалось недостаточно, – Тонкс шумно выдохнула и тряхнула головой: растрёпанные белые – единственный «официальный» цвет, который она себе позволяла – пряди вспыхнули кислотно-зелёным. – Если не против составить мне компанию, я предлагаю пойти заесть горечь поражения.
Министерская столовая встретила их фоновым бормотаньем сотрудников и зевающей очередью. Время было послеобеденное, и разморенные работники коротали остаток рабочего дня, как могли. Гермионе, впрочем, удалось углядеть им неплохое местечко недалеко от выхода.
– По-дурацки, конечно, получилось, – рассуждала Нимфадора уже немного погодя, проглатывая третью чашку кофе: слегка успокоившись и сменив оттенок волос на синеватый. – Больше никакого Люпина.
Правозащитник Грейнджер благоразумно воздержалась от комментариев и сосредоточилась на чае с бергамотом.
– Давай попробуем пройтись с начала: что мы имеем? – Тонкс принялась загибать пальцы:
– Прежде всего, мы имеем недоловленных вольдемортовских и пиевских поганцев, которые могут нам изрядно подгадить.
– А если конкретнее, пока что у нас всё-таки есть подозреваемый, – уточнила Гермиона.
– Чёртов Грейвс, которого отмазала ханжа Турпин, и теперь без чугунных улик – и вообще другого повода – к нему нас не подпустят на милю. А у нас на него – только свидетельские, да и те местами косвенные. И притом я убеждена, что показания верны, но их недостаточно, а с отпущенным на свободу Грейвсом куда проблематичнее добраться до его собратьев, – Тонкс, отчаянно жестикулируя, смахнула набок чашку и чертыхнулась. – С большей частью известных нам контактов Грейвса и не поговоришь: кто в уже в мире ином, а кто просто трясётся за свою шкуру и будет держаться до последнего. Честное слово, иногда я жалею, что я не Снейп – отлегилиментить бы их всех как следует!
– Сегодня ты была вполне с ним сравнима. По виртуозности сарказма, – заметила Гермиона. – Ремус, кстати, просил передать, что ты была на высоте. Это цитата.
– Очень мило с его стороны, – глухо отозвалась Тонкс, уткнувшись взглядом в стол. – Пусть обо мне не беспокоится, так и передай.
– Нашли говорящего Патронуса! – возмутилась Гермиона чуточку демонстративно. – Запру вас в своём кабинете – и разбирайтесь сами уже. У тебя такая реакция, как будто вы каждый день цапаетесь, а не семь лет не разговариваете.
– Пять, – поправила Нимфадора. – Семь не общаемся. И как-то же я прожила без него эти годы. Так что давай просто забудем про Люпина.
– К сожалению, он у нас свидетель по делу.
– Бесполезный, как видим. Так что предлагаю поискать хотя бы других свидетелей. Помнишь, у нас были воспоминания того парня, которого чуть не загрызли оборотни? Пригодиться они в итоге не пригодились, но...
– Он повредился в уме, и воспоминания явно подкорректированы. Причём ещё на фоне психического расстройства. Даже специалисты из аврората не смогли из них выжать ничего, кроме двух силуэтов в мутном свете.
– Возможно, стоит поискать специалистов вне аврората.
– Профессора Дамблдора шесть лет как нет в живых, к профессору Слагхорну мы пытались обращаться – никакого результата, а профессор Снейп исчез на континенте сразу после победы, – терпеливо перечислила Гермиона. Тонкс недовольно хмыкнула.
– Ну, хоть Снейпу ещё раз написать! Вдруг случится чудо? Чёрт, да я просто не могу так вот сидеть и ничего не делать.
– Ладно, кроме воспоминаний у нас всё равно мало что есть, – согласилась Гермиона. В конце концов, ей тоже не улыбалось признавать своё поражение.
– Рон ещё не приехал, кстати? – вдруг спросила Нимфадора, в очередной раз влёгкую перескакивая с одной темы на другую. Грейнджер покачала головой. Рональд Уизли – теперь совладелец «Умников Уизли» – вместе с Джорджем отправился разведать обстановку на континенте. Предприятие их пользовалось популярностью – и среди туристов в том числе, поэтому ребята собирались закрепить успех.
– Пишет, что у них всё неплохо, но местные какие-то чокнутые, – процитировала Гермиона, и обе защитницы правопорядка прыснули.
– А что тут делает Турпин? – Тонкс опасно сощурилась. Грейнджер повернула голову и увидела, как Лайза Турпин неспешно вышагивает вдоль столов. Как будто почувствовав, что на её смотрят, адвокат одарила их скупой улыбкой и прошествовала в соседний зал.
– Когда я шла работать в ДМП, я представляла себе положение дел немного по-другому, – проговорила Гермиона, чувствуя, как резко падает вниз и без того нерадостное настроение.
– Перед тобой открыты все двери, – отозвалась Тонкс. – Я серьёзно. МакГонагалл предлагала тебе место в Хогвартсе, да и глава невыразимцев – как его... Фарландер? – пытался тебя переманить, явно. А ведь этот тип ухитрился удержаться и при Фадже, и при Скримджере, и при Тикнессе.
– Это меня и настораживает, – созналась Грейнджер. – Такие люди обычно зарабатывают на свою позицию не научными достижениями. А что до Хогвартса, я никогда не умела учить, только лекторствовать, как говорит Рон, – она усмехнулась.
– Как будто он в этом разбирается, – отмахнулась Нимфадора.
– Нет, но он был жертвой моих лекций, начиная с одиннадцати лет.
– Солидный стаж, – признала Тонкс и тут же сдвинула брови, увидев поттеровского Патронуса.
– Тонкс, ты нужна нам у Кингс-Кросс, как можно скорее.
– Долг зовёт, – она поднялась с места и взмахом палочки склеила сваленную мгновением раньше чашку. – Увидимся!
– До завтра, – Гермиона допила остатки чая и, подхватив сумку, тоже решительно направилась к выходу.
«Надо бы написать Рону, — она вышла из здания министерства и, оглядевшись, перешла улицу, — и, может быть, попытаться на денёк аппарировать к ним туда: может, Рон и не любитель детективных историй, зато общение с ним действует отрезвляюще. Да и не виделись мы уже... за всеми делами, как-то неправильно». Гермиона вздохнула и завернула за угол, во двор, откуда обычно аппарировала.
Что-то громкое и слепящее взорвалось впереди неё, и она на автомате потянулась за палочкой, вскидывая руку, чтобы защититься, и тут же запоздало почувствовала, как обожгло спину.
Глава вторая, в которой Нимфадоре Тонкс приходится навестить родные пенатыУже по приближению к палате, отведённой пострадавшей в результате вероломного нападения мисс Грейнджер, Нимфадора окончательно уверилась в правильности направления: всё повышающиеся возбуждённые голоса доносились до самой лестницы.
– Привет выздоравливающей и тебе тоже не болеть, Рон, – объявила Тонкс, распахивая двери и жизнерадостно улыбаясь собравшимся. – Впечатляющая оперативность, мистер Уизли, я была уверена, что приду раньше.
– Привет, – Рональд Уизли, замерший на полпути от одной стены палаты до другой, коротко кивнул ей. – Собрался, как только получил Патронуса.
– Патронуса? – возмутилась Гермиона, подскакивая на кровати. – Неудивительно, что ты примчался, как на пожар! Тонкс, ты вполне могла бы обойтись совой – я же не при смерти!
– Вообще-то, Патронуса вызвал Гарри, – возразил Рон, – но это ничего не меняет! Чёрт побери, Гермиона, тебя могли убить, а ты распереживалась из-за каких-то воспоминаний, который у нас даже этот ваш суд не примет!
– Значит, пропали только воспоминания? – уточнила Нимфадора, усаживаясь на стул и закидывая ногу на ногу. Грейнджер поморщилась.
– Только, да. Единственное, что было стоящего в моей несчастной сумочке! Я принесла их на слушание на всякий случай, мало ли как повернулся бы процесс, но кто меня тянул?..
– Целитель сказал, что следов заклятий на тебе нет. Никаких, абсолютно, – Тонкс намотала кислотную прядь на палец. – Не находишь, что это странно?
– Я точно помню, что меня чем-то обожгло в спину, – Гермиона неуютно подёрнула плечами. – Но чтобы ожог немагического происхождения и никаких внешних следов?
– Возможно, это какое-нибудь хитрое отсроченное проклятие, – буркнул Рон. Грейнджер смерила его воинственным взглядом: судя по реакции, этот аргумент уже поднимался.
– А возможно, это какая-нибудь шутиха из ваших Уизли-шуточек, – едко отозвалась она.
– У нас таких нет! – вспылил Рональд. – Всё потенциально опасное мы не производим ещё с сама помнишь какого случая!
– Это может быть что-то не опасное формально, но использованное не по назначению, – в задумчивости заметила Тонкс. – Пожалуй, стоит ещё раз просмотреть ваш каталог.
– Надеюсь, это не кончится заказом половины ассортимента на бюджетные средства министерства? – подозрительно осведомилась Гермиона. Нимфадора состроила невинное выражение лица:
– Мы проводили следственный эксперимент, между прочим. Гарри подтвердит.
– По такому случая я даже готов вывалить вам весь ассортимент бесплатно, – буркнул Рон, слегка подостыв за задетую фамильную гордость.
– Замётано, – отшутилась Тонкс и вновь повернулась к постели недовольной пострадавшей. – По крайней мере одно положительное в этом деле есть: мы хотя бы понимаем, где копать.
– Мы перепроверяли данные много раз, а к нашему покусанному теперь и с десятью санкциями не подпустят: они его чуть не угробили своими экспериментальными методиками! – Гермиона глубоко втянула воздух, успокаивая собственное возмущение. – Мы что-то упустили – это факт.
– Сложно себе представить, что эти два силуэта в помутневшем рассудке жертвы кому-то доставят неприятности, – Тонкс вздохнула. – Там нет ни единого указания на личность.
– Главный вопрос заключается в том, откуда нападавший узнал о воспоминаниях, – продолжила Грейнджер. – В курсе было не так много народу: только мы и свидетели, которые пытались опознать те «силуэты».
– Поэтому нам придётся снова их опросить, – кивнула Нимфадора и тут же рванулась вперёд, придерживая Гермиону за руку. Одновременно с ней среагировал Рон, на лице которого было написано явное «не пущу». Тонкс невольно улыбнулась: выглядел свирепствующий заботливый Рональд весьма забавно.
– Может, тебе стоит немного отлежаться хотя бы из соображений безопасности? – предположила она. – Я имею в виду, в Мунго тебя хотя бы не будут донимать дорвавшиеся журналисты, а ты уже завтра утром будешь сенсацией дня – гарантирую. А мы тем временем поищем грабителя. С Гарри – он всё равно не угомонится ведь.
– Я чувствую себя абсолютно здоровой, и ты сама говорила с целителем: никакого магического воздействия не обнаружено, – повторила Гермиона, слегка раздражаясь.
– Зато в его длинной речи по поводу твоего здоровья присутствовали пара синяков, шоковое состояние и лёгкое сотрясение мозга, – парировала Нимфадора. – Магия магией, но куда торопиться?
– Именно! – с пылкостью поддержал её Рон. – Никому не станет лучше, если ты умрёшь от отсроченного проклятия!
– Знаешь ли, если мне суждено умереть от этого таинственного «отсроченного проклятия», которое никто не может обнаружить, то я предпочту в этот момент оказаться на ногах, а не в больничной койке, – зашипела на него Гермиона. – Но, во-первых, я не собираюсь умирать…
– …а во-вторых, формально дело веду я, так что пока не отдохнёшь, в аврорат не пущу, – Тонкс мило улыбнулась. – Обещаю, впрочем, поделиться добытой информацией по мере поступления. Грейнджер возвела глаза к небу и вытащила их тумбочки исписанный пергамент.
– Я составила тебе список свидетелей. В порядке приоритетности.
– Это месть такая, госпожа правозащитник? А как же гуманность? – хмыкнула Тонкс, проглядывая лист. – Риторический вопрос.
– Если тебя это так волнует, можешь начать с конца, – пожала плечами Гермиона.
– Какая разница? – неожиданно философски изрекла Тонкс и подскочила с места. – Рубить – так одним махом, в противном случае получается Почти безголовый Ник. Ладно, ребята, долг зовёт. Не скучайте.
– Не позволю, – заверил её Рональд, приосанившись. Гермиона задумчиво куснула губу.
– Рон, может быть, прогуляешься за каталогом «Умников Уизли»?.. – услышала Нимфадора, уже переступив порог.
— — — — — — —
Хогвартс возвышался над лесом недвижимой глыбой и казался древним оплотом сопротивления бушующим волнам времени. И такие же вечные, как замок, неизменные шалопаи-школьники провожали Тонкс любопытными взглядами, пока она шла к кабинету ЗОТИ до третьего этажа.
Профессор Люпин в классе был не один: хотя занятия уже закончились (Нимфадора специально заглянула уточнить расписание к МакГонагалл, заодно оттягивая торжественную встречу), парочка рейвенкловцев с увлечением выспрашивали что-то о каппах.
– Заходите, открыто, – не глядя, махнул рукой Ремус, заслышав шаги. – Думаю, вам будет интересно посмотреть один сборник легенд, секунду... – он мельком взглянул в сторону двери и почти незаметно запнулся, заметив Тонкс, – да, «Хранители Азии», автор неизвестен, – продолжил Люпин мгновение спустя тем же доброжелательным тоном, – но, полагаю, мадам Пинс вам всё подскажет в случае надобности.
Школьники нестройным хором распрощались с профессором и, исподлобья поглядывая на поджидающую у входа Нимфадору,
Ремус привычным движением убрал пергаменты со стола и повернулся к ней, слегка разведя руки в приветственном жесте.
– Добрый вечер, аврор Тонкс, чем обязан?
– Вечер, – отозвалась она, медленно шагнув вперёд, – хотя не сказала бы, что добрый. Меня привело к вам, впрочем, исключительно дело, профессор.
– Пожалуйста, присаживайтесь, – он придвинул кресло и сам, дождавшись, пока Нимфадора сядет, опустился на учительское место.– Я весь в вашем распоряжении.
На столе – стопки книг, чернильница, отточенные перья, – точный графический набросок к портрету профессора Люпина. Аккуратность и вежливость – идеально выверенная, до автоматизма, безукоризненная, и что самое худшее – искренняя, за слишком редкими исключениями. То, что её раздражало до зуда в руках в данный конкретный момент.
– Следует предположить, что вы в курсе вчерашнего нападения на мисс Грейнджер, не так ли, профессор? – Тонкс перевела взгляд с книг и чернильницы на занавешенный аквариум. – Едва ли вы не ждали визита из аврората.
– Ждал, в некотором роде.
«Но, разумеется, не меня».
– ...но не столь быстро, – закончил Ремус. – Надеюсь, с Гермионой всё в порядке?
– В полном, – заверила его Нимфадора почти замогильным тоном.
– Рад слышать, – серьёзно отозвался тот и сплёл пальцы в замок. – Что ж, полагаю, вас интересует моё алиби, госпожа аврор?
Тонкс, не сдержавшись, фыркнула.
– Упаси Мерлин, – она наконец подняла голову и смерила его скептическим взглядом. – Вы – чёртов идеалист, профессор, и хоть я вас за это с удовольствием бы прокляла, мне хватает ума не подозревать вас во всяких глупостях.
– Пожалуй, сочту за комплимент, – он усмехнулся, и уголки губ его едва заметно дрогнули.
Нимфадора глухо застонала, закатывая глаза. И без того зыбкая стратегия требовала срочных импровизаций.
– Люпин, ты сбил мне весь настрой, – буркнула она в пространство и отстранённо отметила, что без официальной торжественности разговаривать стало проще, но голос стал жёстче и как будто высох.
– В таком случае с моей стороны будет не слишком неправильно предложить тебе чаю в качестве компенсации? – он потянулся за палочкой. Тонкс молча наблюдала за тем, как Ремус наполняет чайник водой и роется в столе в поисках пакетиков.
– Вряд ли тебе нужны мои извинения, – Люпин расставлял чашки, – но мне вполне хватило одного противостояния, как вчера в Министерстве. Так что предлагаю временное перемирие. Или пакт о ненападении, как тебе будет угодно.
Она хмыкнула.
– Пакт о ненападении звучит неплохо, – наконец признала Нимфадора со смешком и потянулась за сахаром.
– У Гермионы украли флакон с воспоминаниями того Райнера, помнишь, наверное, – начала она, и Люпин со вздохом кивнул.
– Когда я узнавал о его судьбе, мне сказали, что его состояние нынче не лучше, чем у замученных пытками.
– В общих чертах, – согласилась Тонкс, рассматривая подлокотник. – И вообще говоря, эта кража не имела смысла,– она откинулась на спинку кресла. – Ни один специалист так и не восстановил повреждённые воспоминания.
– Результат был не слишком впечатляющим, – согласился Ремус. – Однако насколько я понимаю, вы даже не приобщали их к делу как доказательство?
– Нечего было приобщать. Так что логики становится ещё меньше. Зато сужается круг потенциальных злоумышленников. Если учесть, что просматривали их только мы и свидетели.
– Или же наоборот, расширяется. Если принять в расчёт тех, кто мог что-то абстрактно слышать и испугаться, – добавил Люпин, и хотя определённое рациональное зерно в его замечании присутствовало, Тонкс не могла удержаться от того, чтобы не возразить.
– Не слишком ли много риска после фактического закрытия одного дела и оправдательного приговора по другому? – она мотнула головой. – Да ещё и у самого Министерства. Плюс – честно говоря, больно хорошо всё обставлено, я имею в виду нападение. Как будто заранее планировали.
– Удачную идею в экстремальной ситуации в расчёт не берёшь?
– Чтобы эту удачную идею ещё в экстремальной ситуации экстремально реализовать – это надо иметь определённый навык, – её охватило нехорошее чувство промозглости. – Ты ведь клонишь, что это мог быть кто-то из своих?
– Хорошая реакция, трезвая голова, точное исполнение – я бы сказал, что аврорская школа эти качества воспитывает.
Нимфадора вовремя проглотила напрашивающийся комментарий «Не про меня».
– А как насчёт оборотней? Они в этом деле по самую макушку замешаны, – напомнила она. Ремус поправил неровно стоявшую чашку и усмехнулся.
– Оборотень – скорее всего – действовал бы куда менее рационально. Слишком уж по-человечески практичен наш злоумышленник, оборотню не хватило бы цинизма, а вот жестокости было бы больше. Не столько даже от тяжёлой жизни, но от постоянного конфликта животного и человеческого.
Его объяснения, – подумала почему-то Тонкс, – как будто существовали отдельно от всего личного. Плавная лекторская интонация не оставляла места лишнему, направляя потенциальную дискуссию если не в мирное, то в научно-творческое русло. И было, пожалуй, необычно слышать в голосе Люпина неизменное спокойствие, зная все его сложные взаимоотношения с ликантропией.
– А много ли ты знаешь авроров, которые близко знакомы с оборотнями? – поинтересовалась она после недолгого молчания.
– Боюсь, по кадровым вопросам аврората из нас двоих большей компетентностью обладаю не я, – Ремус вскользь улыбнулся. – Однако я, пожалуй, вспоминаю одного оборотня, который может знать больше. Теренс Остин, пару лет назад жил около Эдинбурга. Мы сошлись – в определённой степени, конечно, – когда я был в стае: началось с того, что мы оказались земляками. Он не слишком-то жаловал волшебников, честно говоря, но Вольдеморта – того меньше. После войны нашёл себе место лесника, и вроде бы ему это было по нутру. Но вот к стае относился Остин всегда довольно трепетно – и знал многое.
Рассказ прервал стук в дверь.
– Профессор?.. О, простите, я, видимо, невовремя, – на пороге стояла довольно молодая особа в строгой тёмно-синей мантии. – Я ненадолго: всего лишь принесла вам ваше зелье.
– О, благодарю! – Ремус поспешно встал, чтобы принять из рук гостьи бутыль. – Простите за беспокойство, профессор Хирт, я мог бы спуститься к вам сам.
– Не стоит благодарности, мне приятно быть вам полезной, – Нимфадора уловила в елейном голосе незнакомой профессорши хрипловатый акцент и почти сразу же поймала на себе любопытствующий взгляд.
– Аврор Тонкс, приятно познакомиться, – вставила она, поднимаясь с кресла и церемонно раскланиваясь, не давая вступить Люпину.
– Астрид Хирт, профессор зельеварения, – с еле заметной заминкой ответила та и растянула губы в улыбке. – Взаимно.
– Аконитовое? – поинтересовалась Нимфадора, когда Хирт, прощебетав, что у неё много дел, испарилась из кабинета.
– Оно, – подтвердил Ремус, залпом заглатывая положенную дозу. – Завтра полнолуние. Кстати, с учётом этого факта и того, что сегодня вы вряд ли успеете всё выяснить, советую встречаться с Остином уже после. Беседовать с оборотнем перед полнолунием – удовольствие ниже среднего.
– Ну, лично ты бываешь невыносим и в другие фазы Луны, так что не вижу большой разницы, – на удивление, шутка получилась даже не слишком ядовитой. Люпин издал тихий смешок.
– Это всё антиликантропное, иначе бы я давно уже прославился не хуже Северуса.
– Покушаешься на лавры Снейпа?
– О, нет, лучше потравлюсь аконитом, – отшутился Ремус. Тонкс позволила себе усмехнуться.
– Что ж, благодарю за продуктивную беседу, – она направилась к двери. – Желаю удачного полнолуния, – добавила Нимфадора уже у самого выхода и, махнув рукой, скрылась в коридоре, услышав только отголосок «спасибо».
— — — — — — —
Дома – в небольшой квартирке на лондонской окраине с видом на не первой свежести канал – её поджидало письмо от Гермионы с просьбой зайти к ним, как только появится возможность.
– Что за срочность? Ты сбежала из Мунго и вам требуется прикрытие? – Тонкс шагнула из камина и отряхнула золу с мантии.
– Меня отпустили, – отмахнулась Грейнджер, пропуская шутку мимо ушей, – вот! – она протянула Нимфадоре руку с зажатым в ней странным устройством. – Этим меня оглушили у Министерства!
– Это что-то из ваших новейших разработок? – Тонкс перевела вопросительный взгляд на Рона.
– Это электрошокер, – объявила Гермиона торжествующе, – маггловский. Через два часа после применения все внешние следы стираются. Это всё объясняет, не правда ли?
Глава третья, в которой обстоятельства поворачиваются к героям спинойВообще говоря, на мысль об электрошокере Гермиону навёл Рон – случайно. В каталоге «Умников Уизли» ничего интересного они так и не нашли, и как-то незаметно съехали на обсуждение Роновой поездки. И когда Рональд упомянул, что они с братьями пытаются разработать давнюю отцовскую мечту и объединить магию с электричеством, она едва не подскочила на месте.
Проблема была только в том, как верно заметила Тонкс, что маги и об электричестве в большинстве своём знали немного. Разве что те, кому приходилось общаться с маггловским миром по долгу службы, а именно определённые категории министерских служащих.
– А ещё напали уж больно в удобном месте, – добавил Рон, – точно кто-то из Министерства!
– Как бы мне не была противна эта идея, но хорошо сходится, даже слишком, – кивнула Нимфадора.
В сущности, Гермиона и сама соглашалась с их доводами: это объясняло внезапную кражу не имеющих к делу, в общем-то, отношения воспоминаний, если у похитителя была лишь обрывочная информация.
– Но выяснить, кто и когда что мог подслушать в Министерстве, не проще, чем найти иголку в стоге сена, не используя «Акцио», – подытожила Грейнджер, вновь погружаясь в задумчивость.
– Есть ещё одна категория людей, которые знают о магическом мире и при этом имеют больше шансов общаться с немагическим оружием – оборотни, – Тонкс зевнула и потянулась. – Придётся пренебречь рекомендациями профессора Люпина и навестить Теренса Остина, не дожидаясь, пока спадёт Луна. И нет, оборотни – это по моей части, – тут же заявила она, не давая Гермионе праведно возмутиться. – И потом, кому-то придётся посидеть в архивах, а у тебя это получается гораздо лучше.
– Иначе говоря, ты терпеть не можешь бумажную работу и постоянно пытаешься от неё отлынить, – обвинительно заключила Грейнджер и прыснула, не удержавшись, когда Нимфадора скорчила жуткую красноречивую физиономию, изображая всю свою нелюбовь к архивной работе. – Ладно, разделение труда повышает эффективность, так что я соглашусь. Что мы знаем про Теренса Остина?
— — — — — -
Гарри, взлохмаченный, как всегда, и с размотавшимся шарфом, встретил её у границы леса, где стояла неприметная хижина.
– Здесь он жил, говорят, – он кивнул на некрепкое строение, – но там внутри ничего интересного. Несколько дней никого не было – вероятно, Остин уходил на время полнолуния в лес. Сюда, – Гарри показал на тропинку и отодвинул рукой нависающую над ней еловую ветку. – Прошу.
– По примерным оценкам, трупу два дня, причём, если учесть причину смерти, – убили его ночью.
– Ты хочешь сказать...
– Следы когтей оборотня. Явные, – отозвался Поттер, подтверждая её догадку. – Похоже, пару раз его цапнули уже после смерти.
– Драка двух оборотней в полнолуние – это было бы, наверное, даже естественно, если бы так хорошо не складывалось в нехорошую картинку, – Гермиона подёрнула плечом.
– Мне тоже так кажется. Хотя странно, что именно сейчас – если Остин был свидетелем, то кто мешал убрать его раньше?
– Это имеет смысл, если кто-то знал, что к нему собирается наведаться аврорат. Или если он был замешан в истории с нападением, – предположила Грейнджер. – Или... Не знаю пока, каким образом, но, возможно, тут стоит искать связь по времени? Только что освободили Грейвса – может быть, связь есть между ними двумя?
– Может быть, старые тёрки? Он же ушёл из стаи когда-то. Хотя проверять всех оборотней Соединённого Королевства – тот ещё геморрой. Соседи утверждают, что Теренс Остин был нелюдим, посторонние у него в доме не бывали практически, в доме – ничего, что могло бы прояснить ситуацию, похоже, что ушёл он оттуда на своих двоих, – Гарри замедлил шаг. – Вот и пришли.
Впереди, огороженный чарами, виднелся сквозь невысокую пробивающуюся траву обрывистый край оврага.
Гермиона шагнула за барьер и резко ступила назад, заглянув внутрь.
– Осторожно, высоко, – Поттер придержал её за локоть. – Тут только узкая тропка, волку по ней не выбраться, только человеку.
– Хочешь сказать, Остин проводил здесь трансформации? – вопрос был более-менее риторическим, и Грейнджер кивнула собственным мыслям. – Логично.
– Ты уверена, что тебе надо видеть тело? – с сомнением в голосе уточнил Гарри. – В отчётах всё будет и так, и с подробностями.
– Мне надо видеть место преступления, – прервала его Гермиона. – Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, сам же знаешь.
Овраг оказался довольно глубоким и большим по размеру. Сбоку по дну его журчал небольшой ручеёк, исчезающий в болотце, а из-за кочек торчала знакомая ярко-красная макушка. Мысленно сделав себе пометку, что Тонкс не в духе, Грейнджер поспешила к месту преступления.
– Нам как всегда везёт, – заметив Гермиону, заявила та, – Пять дней мы его искали? Почти неделю – а нашли только хладный труп. Как в дурном криминальном романе.
– Мне казалось, тебе хватает криминала на работе, чтобы ещё увлекаться криминальным чтивом, – Грейнджер осторожно обошла прикрытое серым полотном тело. – Вы осмотрели следы?
– Тут такое месиво, что разобрать что-то полезное не представляется возможным, – с явным неудовольствием отозвалась Нимфадора. – Дрались они не на шутку.
– Это закономерно, что оборотни в своём обычном состоянии не контролируют себя в полнолуние, – Гарри присел на корточки у кочки, рассеянно осматриваясь. – Удивляюсь, что второй так легко отделался. Ушёл, очевидно, на своих двоих. Причём был в трезвом рассудке – следы замёл.
– Иначе говоря, то, что здесь произошло, – запланированное убийство, – подытожила Гермиона и, приподняв полотнище, оглядела несчастного Остина. Зрелище и впрямь было немилосердным, и ей пришлось с усилием заставить себя сосредоточиться на деталях. Вытесненный логическим анализом, первый ужас отхлынул, и Грейнджер нахмурилась: что-то было не так во всей теории.
– Если это было преднамеренное убийство... – Тонкс нахмурилась следом, по-видимому, приходя к тому же выводу, – то не логичнее было бы совершить его в человеческом облике, пока ты можешь контролировать процесс?
Гермиона резко вскинула голову.
– Аконитовое зелье. Сохранение человеческого рассудка дало убийце преимущество. И это объясняет тот факт, что посмертно он цапнул Остина прицельно – смотри, прямо по артериям. «Контрольные».
– У оборотней хорошо развиты охотничьи инстинкты, это в крови, – пожала плечами Нимфадора. – Тем более, что на другого оборотня он мог среагировать, как на соперника, хотя... Немного «слишком» аккуратно, ты права.
– Сделаешь мне пару колдографий? – Грейнджер вопросительно посмотрела на Гарри. – Навещу Ремуса – покажу. В конце концов, лучше специалиста по оборотням нам не найти.
– Надеюсь, ты не надумаешь пригласить его в следственную группу, – проворчала Тонкс негромко, обходя тело ещё раз. – Значит, проверяем всех зельеваров соответствующей квалификации. Придётся наведаться в Лютный.
– Когда это они нам что-то говорили добровольно, – Поттер машинально потёр лоб. – Но, во всяком случае, это звучит оптимистичнее, чем допрашивать поголовно всех оборотней Британии. Тем более, что показания об их местопребывании в полнолуние едва ли будут отличаться должной трезвостью.
Гермиона вздохнула и почтительно опустила край полотна.
– Что ж, пора приниматься за дело, – она невесело улыбнулась. – Спасибо, что держишь в курсе дела, Гарри. Я в Министерство.
– Всегда пожалуйста, – откликнулся тот. – И поосторожнее с журналистами. У меня такое ощущение, что на тебя объявили репортёрскую охоту после дела Грейвса.
— — — — — -
В ДМП её ждала Сьюзен Боунс. Несмотря на то, что со Сьюзен они были одногодками, а сама Боунс некогда была и членом АД, и после участвовала со всеми в битве за Хогвартс, тесного общения между ними никогда не было. Но тем не менее, Сьюзен, которая пошла в ДМП, сохраняя семейную традицию, была однозначно правильным кадровым решением, и Гермиона была рада, что встретила её именно Боунс, а не, например, Миллар.
– Заходил мистер Шеклболт и просил передать, что заседание по поводу вашего нового проекта перенесено на следующую неделю, – с порога сообщила Сьюзен. Грейнджер настороженно нахмурилась.
– На следующую неделю? Но ведь всё было запланировано ещё с месяц назад! – она наспех пролистала бумаги, как будто хотела убедиться, что это ошибка.
– Ты же знаешь, бюрократы любят чинить всякие бессмысленные препятствия. Им кажется, что если они отложат дела на подальше, они просто испарятся, – миролюбиво заметила Боунс. – мистер Фарландер и ещё несколько членов комиссии очень просили немного подвинуть дату.
– И отказать им было, конечно, сложно, – пробормотала Гермиона. Настроение резко ползло вниз. Спорный, даже скандальный законопроект о равноправии среди магических существ, и без того вызывал толки, но любой инцидент с этими самыми магическими существами мог сыграть их противникам на руку. А тут, как назло, убийство Остина...
– Может быть, я могу вам чем-то помочь? – доброжелательно осведомилась Сьюзен. – Не прими близко к сердцу, но ты после больницы выглядишь так, как будто не спишь сутками.
Грейнджер мотнула головой.
– Всё в порядке, – она выдавила улыбку. – Не знаешь, где может быть Кингсли?..
— — — — — -
Кабинет ЗОТИ навевал воспоминания. Гермиона мечтательно улыбнулась собственным мыслям: половина её жизни была связана с этим замком, да и сама по себе аудитория на третьем этаже вызывала порядочно ассоциаций.
Сверху послышались торопливые шаги.
– Гермиона! Рад видеть тебя целой, невредимой и улыбающейся, – Люпин порывисто обнял бывшую ученицу. – И уже вся в делах, не успев сбежать от целителей?
Она рассмеялась.
– Уж кому, как не вам, знать, профессор? – отшутилась Гермиона, украдкой оглядывая Ремуса. Прошедшее полнолуние обошлось с ним не слишком щадяще.
– Прошу, негоже держать гостей на пороге, – он протянул ей руку, приглашая проследовать в кабинет. – Как ваши успехи с тем делом? Полагаю, что-то новое?
– К сожалению, да, – Грейнджер опустилась в кресло перед рабочим столом Люпина и, наконец, позволила себе немного расслабиться.
– Теренса Остина убили, – выдохнула она. – В лесу под Эдинбургом, недалеко от того места, где он работал лесником.
Ремус замер. Затем медленно сел на своё место и посмотрел на неё серьёзным взглядом.
– Когда?
– На исходе полнолуния. В ночь.
– До захода Луны? – уточнил Люпин сдержанно.
Гермиона кивнула.
– Оборотень, если судить по ранам, – она потянулась за сумочкой и нерешительно замерла. – Я...принесла колдографии, но если тебе...
– Даже можешь не спрашивать, – кивнул Ремус и развернул протянутый пакет со снимками. – Следы явно оборотня, ну, впрочем, вы и сами прекрасно знаете. Хотя немного странно, что так мало.
– Я думаю, это из-за аконитового зелья, – призналась Гермиона, куснув губу. – Укусы, появившиеся после гибели – и обратной трансформации, соответственно, – как будто...хирургически выполненные, понимаешь?
– Хорошая догадка, – согласился Люпин, задумчиво постукивая пальцами по столу. – И это наводит на мысль, что тут речь идёт не о несчастном случае, но об убийстве, не так ли?
– Смерть Остина в любом случае очень... Подозрительна. Но кто мог знать, что мы его ищем?
– Кроме следственной группы, полагаю, только я, – он невесело усмехнулся. – И я оборотень. Считай, что один подозреваемый у тебя есть.
– Ремус! – почти негодующе воскликнула она, глядя в упор на бывшего учителя. – Это была неудачная шутка. Ты в любом случае был здесь, в Визжащей хижине, и не успел бы добраться до Эдинбурга, даже если бы очень захотел.
– На самом деле, если быть точным, то именно последнюю ночь полнолуния я провёл в Запретном лесу, – Люпин устало потёр седеющие виски, и Гермиона встревоженно вскинулась, позабыв о колдографиях.
– Ты хорошо себя чувствуешь?
– Не могу сказать, что это было лучшее полнолуние в моей жизни, – усмехнулся он, и Грейнджер скептически поморщилась. Иронично сглаживать углы – чисто ремусовский стиль.
– Иначе говоря, паршиво, – изрекла она, уже зная, что попала в точку. – Но ведь профессор Хирт – так её зовут, кажется? – она ведь варит тебе зелье!
– И я ей за это очень благодарен, – согласился Ремус покорно. – Но в тот день после обеда я почему-то вырубился – а когда проснулся, обнаружил пустой кубок из-под аконитового зелья, но, признаться, не могу вспомнить – хоть убей – пил ли я его. К счастью, я успел добежать хотя бы до кромки леса. У мадам Помфри я уже был, – предупреждающе заметил он. – Ничего сверхъестественного. Скорее всего – просто неудачно наложившееся переутомление. Но факт остаётся фактом – в ночь на исходе полнолуния я безо всяких примесей трезвого рассудка носился по Запретному лесу. Но, впрочем, – добавил Люпин, спохватившись, – это исключительно ради фактологической точности. Лучше вернёмся к делу.
– Да... К делу, – Гермиона вздохнула. – Пока, на самом деле, ничего нового. Тонкс и Гарри проверяют торговцев и зельеваров. Хотя вряд ли кто-нибудь нам действительно поможет. Но меня тревожит совпадение – слишком удачное совпадение по времени. Хотя, может статься, я драматизирую, и это просто давняя обида, а полнолуние было удачным предлогом.
– Удачным для вас, в каком-то смысле, ведь теперь вы знаете, что это оборотень, – напомнил Ремус.
Грейнджер похолодела.
– Разве что именно в этом заключалась цель нападения, – прошептала она. – Мерлин! Какая же я слепая идиотка!.. Мне срочно надо в Министерство. Можно воспользоваться твоим камином?
– Сколько угодно, – Люпин встревоженно наблюдал за ней. – Что-то случилось?
– Наш с Кингсли законопроект – по поводу равноправия магических существ. Они перенесли слушание на следующую неделю! – уже почти из камина крикнула Гермиона. – Потом объясню!
Глава четвёртая, в которой Нимфадора Тонкс сталкивается с непредвиденной моральной дилеммой.Блаженная сладость сонной дрёмы была безжалостно разрушена невнятным, но настойчивым стуком.
Тонкс поплотнее натянула одеяло, практически накручивая его на голову, но стук, к её величайшему разочарованию, спустя некоторое время повторился.
– Какого чёрта? – простонала она в голос, сворачиваясь в клубок и отчаянно пытаясь поймать ускользающий сон.
Особенно громкий удар, от которого со звоном задрожало стекло, положил конец её бесплодным попыткам.
– Узнаю, кто мне испоганил мой законный выходной, расчетверю без суда и следствия, – пробурчала Нимфадора последнюю угрозу и, после того, как та была естественным образом проигнорирована внезапным нарушителем спокойствия, слезла с кровати.
Почтовый сыч, залетевший в наконец отворённое окно, недовольно ухнул и, получив своё, гордо исчез в облаках. Тонкс, не глядя, швырнула сложенный трубочкой «Пророк» на стол и, то и дело теряя тапки, прошлёпала в душ.
Опрокинув чайник и не глядя вернув его в исходное положение, Нимфадора опустилась на стул и, закинув ногу на ногу, опасно потянулась за отброшенной газетой.
– Что день грядущий нам готовит?.. – нараспев проворчала она, развёртывая «Пророк». – Чёрт, начинать день с унылой физиономии Фарландера на первой полосе – что может быть лучше, в самом деле! «Начальник Отдела Тайн отвечает на вопросы журналистов и опровергает слухи о несостоятельности министерских методов...» Да уж, не было варианта удачнее для антирекламы, – Тонкс демонстративно зевнула и продолжила торжественное декламирование заголовков:
– «Скандал в Гринготтсе...» Нет, это даже не забавно. Ну, чем порадует на сей раз криминальная хроника? – она перевернула страницу и закашлялась.
– Чёрт бы вас побрал! – воскликнула Нимфадора, почти вскакивая с места и путаясь в полах непривычно длинного шёлкового халата – подарка Андромеды, разумеется.
«Есть ли связь между загадочным поведением хогвартского профессора и кошмаром под Эдинбургом?» гласила крупная надпись наверху колонки.
– Чёртовы журналисты! – яростно выругалась Тонкс, с усилием сбрасывая перекрутившийся халат и бегом уносясь в комнату. – Чёртов аврорат! Чёртов Люпин!..
— — — — — — — — —
Стоило ей войти на этаж, где расположился аврорат, когда её буквально за шкирку оттащили в сторону.
– Тонкс, подожди! – выдохнул Гарри, задыхаясь от быстрого бега. – Срочно нужно поговорить!..
– О чём тут говорить? Жёлтую прессу в камин, репортёров – на общественные работы! – громко фыркнула Нимфадора, скрещивая руки на груди. – И не говорите мне, что вы поверили в эту чушь, которую пишет... Как там зовут эту последовательницу Скитер?
– Всё равно она, скорее всего, пишет под псевдонимом, – оборвала её Гермиона. – Это не имеет значения! Имеет значение мнение главы аврората, который «не может игнорировать реакцию общественности».
– Это всего лишь статья: не собирается же он по ней возбуждать дело? – поморщилась Тонкс. – Это даже не улика.
– Это свидетельские показания, которые могут стать уликой, – поправила её педантичная Грейнджер. – То, что кто-то из учеников видел Ремуса, возвращающегося после полнолуния из Запретного леса, это значит, что нет никаких доказательств того, что он всю ночь провёл в замке.
– От Запретного леса до Эдинбурга за ночь не добежать, а тем паче не вернуться, – возразила Дора. – Это несерьёзно.
– Степень серьёзности зависит от настойчивости шефа, – пробурчал Гарри. – Но поэтому мы и хотели с тобой поговорить. Яснее ясного, что дело Остина у меня отберут.
– Мне казалось, что несмотря на сложные родственные узы, опутавшие магическую Британию, вы с Люпином не родственники? – мрачновато сыронизировала та.
– Шеф любит перестраховываться, – вздохнул Поттер и всклокочил свои вечные вихры. – И это может обернуться чертовски неудачно для Ремуса: к сожалению, у нас всё ещё не любят оборотней.
– Над этим потребуется немало поработать, – вставила Грейнджер, нахмурившись. – Но пока что единственный вариант хоть как-то держать ситуацию под контролем – попросить отдать дело Остина тебе. Тонкс, пожалуйста! Ты профессионал и никогда не позволишь упечь человека в Азкабан просто потому, что он – оборотень!
– Кто сказал, что я собираюсь отказываться? – Нимфадора даже несколько обиделась. – Я ведь не детей с ним крестить собираюсь, а работать, в конце концов. Ради такого случая можно заключить временный пакт о ненападении.
– Прогресс, – заметил Гарри и поспешно подавил смешок. Тонкс демонстративно сделала вид, что ничего не слышала.
– Ну, что, пошли сдаваться на начальственный ковёр? – она потянула Поттера за плечо. – Если бы я унаследовала блэковский цинизм, я бы стребовала с тебя что-нибудь, знаешь? В качестве компенсации и в воспитательных целях.
– Меня уже поздновато воспитывать, можешь уточнить у Джинни, – парировал Гарри. – И это не я сказал, это она так считает.
Нимфадора сдержанно пихнула его локтём и, потеряв концентрацию, едва не впечаталась в завернувшего за угол человека.
– Аврор Тонкс, аврор Поттер, удачно, что вы здесь, я как раз собирался вас искать, – старший аврор МакГилликади взирал на обоих снизу с высоты своих метра шестидесяти. Впрочем, маленький рост МакГилликади мог обмануть разве что новичков в первую пару месяцев работы. О нудном упрямстве главы аврората и способности дать фору любому из министерских бюрократов, но добиться своего, ходили легенды. К сожалению, столь скрупулёзен, до зубовного скрежета, МакГилликади был во всём: особенно, когда дело касалось подчинённых. Мало кто способен был сдать простецкий рапорт без того, чтобы три раза не исправить его по комментариям начальника.
– Сэр? – Дора привычно вытянулась в струнку.
– Я по поводу дела Остина, – шеф посмотрел на Гарри. – я принял решение о передаче дела другому следователю, аврор Поттер. В связи с вашим тесным знакомством с одним из фигурантов.
– Передаче кому, сэр? – уточнил Поттер, пытаясь казаться спокойным.
– Пока не решено. Возможно, Стивенсону или Буту, – МакГилликади провёл рукой по короткой бородке. – Не думаю, что это должно вас волновать. Но прошу позаботиться о том, чтобы все материалы по делу были в течение часа у меня в кабинете, подготовленные к передаче.
– Сэр! – Тонкс выступила вперёд. – Разрешите обратиться! Дело Остина может быть связано с делом Грейвса, поэтому прошу вас отдать его мне. В отличие от аврора Поттера, у меня нет тесных связей с фигурантами, скорее наоборот, – она бросила на Гарри многозначительный взгляд.
МакГилликади задумался, прищурив один глаз.
– В ваших словах есть резон, – признал он. – В таком случае, аврор Поттер, в течение часа все бумаги должны быть на столе аврора Тонкс. И доклад в письменной форме мне лично после.
– Чёртов формалист, – еле слышно пробормотал Гарри, когда их общий начальник удалился на почтительное расстояние. – Иногда я жалею, что Кингсли стал министром, а не остался в аврорате.
– Кингсли... – Нимфадора повернулась к Гермионе. – Он ведь единственный, кто может свидетельствовать в пользу Люпина по поводу тех инсинуаций с его работой в стане оборотней в войну?
– Мы не можем ставить под удар ещё и министра, – отрезала Грейнджер. – Турпин вытащила эту историю на поверхность, а репортёры, конечно, раздули из мухи слона, но пока что это не имеет к Остину никакого значения. Доверие к свидетелям важно, но куда важнее улики.
– И мотивы, – добавил Поттер. – Чего я не могу понять, так это при чём здесь Ремус? Он был свидетелем по делу Грейвса, но Грейвса оправдали. К чему привлекать такое внимание к школьному профессору?
– Личные счёты? – предположила Гермиона. – Удобная мишень? Или – что маловероятно, но вдруг – это всё всего лишь совпадение.
Тонкс воззрилась на неё со скептицизмом.
– Чтобы правозащитник Грейнджер верила в простые совпадения? – поддразнила она Гермиону. Та слегка покраснела.
– Я пытаюсь проработать все возможные версии. Все – значит, без исключения, – заявила она. Нимфадора махнула рукой.
– Давай свои материалы, – обратилась она к Гарри. – И я оставлю тебя в покое дописывать отчёт МакГилликади.
– Кровь – не вода, знаешь? – Поттер прозрачно намекал на блэковские корни Тонкс, как всегда, когда она над ним подтрунивала.
– Именно поэтому ты будешь переписывать отчёт под разглагольствования шефа, а я – в тишине и благоденствии анализировать происходящее за чашечкой кофе, – почти пропела она в ответ. – Не забывай, что вообще-то у меня сегодня заслуженный выходной. Был, – добавила Дора, искренне сомневаясь, что ей когда-нибудь доведётся наверстать упущенное.
— — — — — — — — —
Уже спустившись в министерскую столовую, Тонкс решила, что «чашечка кофе» – это, конечно, в духе её аристократической матери и криминальных мелодрам, но совсем не в её и потому устроилась в углу с кружкой сливочного пива. Раскрыв тощую папку документов, она пробежалась глазами по страницам: экспертиза, скупые показания соседей и знакомых, фотоотчёт с места преступления... Взгляд задержался на вложенной папке с досье, одолженной, судя по маркировке, из Отдела по Надзору за Магическим Существами.
«Мистер «Люпин, Р. Дж.», одни проблемы от тебя, – мысленно укорила папку Нимфадора, – угораздило же тебя вляпаться в жёлтую прессу, профессор». Помедлив, она всё-таки раскрыла её и углубилась в чтение. Примерную биографию Люпина Тонкс знала и так, разумеется, ещё со времён Ордена, но то, что знала она, Министерству было знать не обязательно. А вот то, что знало Министерство, могло быть использовано против него. Нимфадора мысленно попеняла себе: постоянно всплывающая тема «о Ремусе Люпине» выводила её из себя, но никак не желала исчезать из её жизни. Забыть о ней не давали ни Поттеры, ни Гермиона, ни Уизли... Разве что Кингсли милосердно обходил болезненные углы, остальные, как ни старались, то и дело скатывались к вечному вопросу «может быть, вы всё-таки сможете выдержать друг друга три часа на дне рождении Рона?» или что-нибудь в том же духе.
«Нам хочется, чтобы вы перестали дёргаться, – пыталась как-то объяснить Гермиона, – а то, знаешь, неловко себя чувствуешь, когда кто-то из друзей постоянно отказывается от приглашений и проводит праздники в одиночестве».
Счастливая молодёжь, конечно, готова была на уши встать, чтобы все вокруг были довольны и радовались жизни. Это льстило – у Тонкс было не так много друзей, чтобы ими разбрасываться, – но пока что – загадывать на будущее она отучилась, когда возродился Вольдеморт, – её устраивала роль наблюдателя. А праздники... Всё равно кто-то должен остаться на дежурстве?
Нимфадора медленно мотнула головой и опустила взгляд на бумагу, возвращаясь к чтению. Ремус Джон Люпин представал практически образцовым оборотнем, если судить по министерским бумагам. Отсутствовали данные разве что за год владычества печально известных Пия Тикнесса и Долорес Амбридж, но в этом сложно было бы обвинить Люпина.
– Аврор Тонкс, я надеялась вас застать здесь.
– Адвокат Турпин? – Дора скосила взгляд: бывшая соперница по процессу стояла, едва ли не сияя медовой улыбкой. – Чем могу помочь? Дело Грейвса, если не ошибаюсь, закрыто, а другие мои расследования пока не дошли до суда.
– Именно поэтому я и здесь, – Лайза – имя вызывало у Тонкс почему-то желание скривиться, как от лимона, – огляделась. – Позволите, я присяду?..
Нимфадора коротко кивнула на стул напротив. Турпин аккуратно повесила на спинку дамскую сумочку – слишком белую по дождливой погоде и слишком маленькую, по мнению Тонкс, чтобы быть хоть на что-то полезной без заклятия расширения, – и села, облокотившись на столешницу и небрежным, даже невинным жестом накрутив на палец блондинистую прядь.
– Мистер МакГилликади сообщил, что вам передали дело об убийстве мистера Теренса Остина, – начала Лайза размеренно – очень по-адвокатски, так, что невольно возникало ощущение раскладывания по полочкам, – и в связи с этим делом, полагаю, вас не мог заинтересовать вопрос об отсутствии алиби у мистера Люпина.
– Даже если у одного конкретного оборотня нет алиби, это не доказывает его вины. Можете себе представить, мисс Турпин, сколько оборотней в полнолуние не имеют чёткого алиби? – Тонкс мяла пальцами салфетку, лениво разглядывая осевшую на стенках кружки пену. – А сажать Люпина в Азкабан только на основании статьи из жёлтой прессы и натянутых взаимоотношений – непрофессионально, вы, полагаю, понимаете, о чём я.
– Более чем, аврор Тонкс, – та мимолётно улыбнулась, глядя на Нимфадору прямо – казалось, её не смущает небрежное невнимание к собственной персоне. – Однако я могу это исправить. Мы с вами часто оказываемся по разные стороны баррикад – увы, специфика рода занятий. Тем не менее, у меня есть информация, которая может оказаться полезной вам. А я – тоже служитель правосудия, как вы, убеждена, понимаете.
Тонкс заставила себя взглянуть на Турпин в упор. Та всё так же улыбалась – слегка рассеянно и накручивая прядь на палец – слишком мило, чтобы это казалось натуральным для Нимфадоры.
– Вы ведь знаете, что отсутствие доказательств не доказательство невиновности? – Лайза почти перегнулась через стол, выдвинувшись своим декольте, и добавила немного тише. – Вы ведь хотите отправить Люпина в Азкабан?..
Тонкс моргнула.
Ей почему-то хотелось истерически расхохотаться. Люпина в Азкабан!.. И ляпнуть дурным голосом что-нибудь в духе сентиментальных романчиков, которые пишут предприимчивые дамы вроде Турпин: «Он сломал мне жизнь, растоптал моё сердце, и неужели он думал, что сможет избежать возмездия!» Фарсовая чушь, в общем.
«Чёрт возьми, – машинально выругалась про себя Нимфадора, во все глаза глядя на Лайзу Турпин, как будто видела её впервые в жизни, – она всерьёз считает, что я этого могу хотеть?..»
Её вдруг захлестнул гнев. Ремус не имел к этому убийству отношения, и это было очевидно даже ей, Тонкс, которая временами едва сдерживалась, чтобы не придушить этого чокнутого идеалиста. Но Турпин, похоже, была убеждена в обратном.
Дора потянулась и, хмыкнув, нагнулась зеркально к адвокату.
– И что же у вас на него есть?.. – поинтересовалась она вкрадчиво.
– Показания мистера Грейвса. – Улыбка Лайзы стала шире: она уловила вкус победы. – Помните, Люпин говорил, что был в стае Грейбека во время войны? Так вот: была группа оборотней, которую истребили под корень. Кем – до сих пор неясно. Их предводителем считался некто Ален Сондерс, и убиты они были, по слухам, по доносу. Теренс Остин общался с Сондерсом. Ремус Люпин тоже – и достаточно тесно. Мистер Грейвс готов подтвердить это лично, – Турпин откинулась на спинку: она торжествовала. – И становится вполне логичным, что именно сейчас, когда стало известно о «шпионской деятельности» Люпина, Остин оказался опасен, не правда ли?
Тонкс закусила губу. Грейвс, готовый дать показания здесь и сейчас, история Люпина в Ордене, которая втянет в дело Кингсли и вытащит на свет кучу нежелательных подробностей...
«И законопроект Гермионы, который напрямую касается всего этого». Турпин – или кто-то другой руками Турпин – расставила им ловушку.
«Самое время вспомнить метод Ремуса», – с усмешкой заметила она себе и как можно вежливее улыбнулась.
– Что же, мисс Турпин, вы не могли бы в таком случае передать мистеру Грейвсу приглашение посетить мой кабинет завтра... Скажем, после обеда?
