Главного глазами не увидишь

Глава 1

Стоял яркий солнечный день. Весь мир спал, наслаждаясь красотой и благоуханием природы. Подходил конец лета, но солнце не мирилось с этим и продолжало ласкать всех теплыми лучами. Последние дни счастья протекали незаметно, словно кто-то ускорил ход времени. Но везде жизнь шла своим чередом.
И вот наступило раннее субботнее утро. Большинство жителей улицы еще нежатся в теплых и приятных постелях. Но не дом мистера и миссис Поттер. Он кипит жизнью, будто там находятся люди, проживающие свой последний день, берущие от свободной жизни все, что только можно. Хотя, в принципе, так оно и есть. На следующий же день ученики должны были отправляться в школу Хогвартс. Все, конечно, очень любили каникулы, но учиться они любили не меньше. И в последний день каникул Джеймс Поттер решил устроить вечеринку. Он хотел надолго запомнить этот день, ведь он поступает на 7 курс, и больше каникул в его жизни не будет. Мистер и миссис Поттер рано ушли в город под предлогом того, что надо купить подарок старой соседке на день рождения. Но Джеймс знал: родители хотели, чтобы сын побыл с друзьями, и отлично понимали его. Все Мародеры были в сборе.
- Эй, Джеймс! - крикнул Сириус из ванной. – Сегодня ближе к полудню обещала зайти Меда. Ну, ты же помнишь Меду? – Бродяга вышел из ванной и направился на кухню к Джеймсу, который старался приготовить поесть. – Как не помнишь? Я же тебе рассказывал! Когда ты с Лили, к тебе смысла нет подходить! В общем, ее тоже выжгли из семейного дерева - она вышла замуж за Теда Тонкса. И недавно, ну, не совсем недавно, года 4 назад, родила дочку. Ее назвали Нимфадорой. Я ее ни разу не видел, и сегодня она обещала зайти.
- Расслабься, Бродяга! Пошли потусуемся, скоро Лили и Марлин приедут!
- Ты помешался, Сохатый! Там Лили, тут Лили! Ты всегда только о Лили! Кстати, а где Лунатик? Он же не…
- Я же сказал – расслабься! Все нормально! Еще дня два, - грустно улыбнулся Джеймс. Сириус в ответ лишь хмыкнул.
Бродяга был высоким и очень симпатичным. Его длинные темные волосы лишь усиливали обаяние. Он совершенно не соответствовал представителям своей семьи. «Благороднейшее и древнейшее семейство Блэков» - значилось на гобелене его матери. Истинные слизеринцы, помешанные на чистоте крови. Но Сириус поступил на Гриффиндор. С тех пор мать его ненавидит, и поэтому почти все время каникул он проводит у Джеймса.
Семья Поттеров, в отличие от семьи Блэков, не обращала внимания на чистоту крови и уважала маглорожденных. Джеймс был очень милым и добрым, еще он был по-мужски красивым и привлекательным, хоть и ходил в очках. Его растрепанные волосы довершали небрежный вид.
Самым тихим из Мародеров был Питер. Он во всем следовал за Джеймсом и редко высказывал свое мнение, словно ему не верилось, что его взяли в самую лучшую компанию Хогвартса. Питер тоже был обаятельным. Его темные, зачесанные на бок волосы и недорогая, но подобранная со вкусом одежда свидетельствовали о неплохом вкусе хозяина.
Самым же необычным был Римус. Еще с раннего детства ему приходилось мириться со своей сущностью. Он был оборотнем. В 16 лет на него свалилось множество проблем и бед, которым все-таки не удавалось сломить его. Римус был скрытным и недоверчивым, но уважал любого человека и редко делился своими проблемами. Лунатику сложно было заводить друзей, но он никогда их не предавал и отзывался по любому поводу. Он умел спасти от скуки, заставить смеяться или перестать плакать. Его характер был очень мягким, но Римус не отсиживался во время конфликта, и защищал друзей. В общем, несмотря на все сложности, он оставался приятным и добрым.
Часы, оставшиеся до полудня, они развлекались. Лили и Марлин приехали, и дома стало тише. Ребята соскучились друг по другу и просто сидели и разговаривали. Они обменивались последними новостями, делились чувствами и проблемами.
- Сириус! Где ты? – раздался из сада приятный голос молодой девушки.
- Это Меда! – Сириус широко улыбнулся, выскочил из объятий Марлин и убежал на голос.
Вскоре к беседке подошло несколько человек, среди которых была маленькая девочка лет четырех. Она загляделась на вазу с красивыми желтыми лилиями.
- Всем привет! Меня зовут Меда. Это мой муж Тед!
Ее голос действительно был очень мягким, что совсем не походило на привычную холодность Блэков. Длинные каштановые волосы свисали до талии. Выглядела она довольно молодой, счастливой и жизнерадостной, несмотря на трудные времена.
- Привет! – улыбнулась Лили и протянула руку. Меда ее пожала и улыбнулась в ответ.
В этот момент раздался жуткий грохот, исходящий, как ни странно, от милой крохотной девочки.
- Я в порядке! Все хорошо! Сейчас я вылезу! – пропищала кучка осколков вазы.
Девочка осталась чистой и нигде не поцарапалась.
- Я просто хотела достать лилию. Но ваза оказалась чересчур высокой! Извините! – она подошла к Лили и протянула желтый цветок. - Это тебе! Твоим волосам очень подойдет! Ты же Лили?
Лили протянула руку и забрала цветок.
- Спасибо большое! Да, я Лили. А тебя как зовут? – улыбнулась Лили и вплела стебелек в длинную рыжую косу.
- Тонкс!! Меня зовут Тонкс! Пожалуйста, не зовите меня Нимфадорой! Мамуля меня не спросила, когда выбирала имя. И вот я теперь мучаюсь.
Все засмеялись. Тонкс им очень понравилась.
- Нимфадора! Ты разнесла вазу! – попенял Тед свою дочь.
- Не! Называй! Меня! Нимфадорой! – проговорила Тонкс, четко выделяя каждое слово. В это время ее волосы, которые были светло-русого цвета, приобрели ярко-красный оттенок.
- Ух ты! Как ты это сделала? – от души удивилась Лили.
Тонкс обернулась и хотела было ответить, но Римус ее перебил:
- Ты - метаморфиня, верно?
- Да! – просияла Тонкс. - Я могу менять внешность по желанию. А откуда ты знаешь?
- Мы в Хогвартсе учили, - Римус присел на корточки, чтобы поближе рассмотреть Тонкс.
- Я тоже хочу в Хогвартс! Но мне еще семь лет ждать! – она грустно улыбнулась.
- Ничего страшного! Всему свое время! – философски заметил Римус.
За такими незначительными разговорами пролетел весь день. Тед оказался очень интересным собеседником, он много знал о Защите от Темных Сил.
Потихоньку наступал вечер. На сад спускались сумерки. Приятная прохлада заставляла ежиться. Все чаще вспоминались вечера в Хогвартсе, которые они проводили за учебниками и выполнением домашних заданий. По возможности они выходили на улицу и наслаждались хорошей погодой.
- Нам пора! – вдруг улыбнулась Меда.
Сириус обнял ее, а затем пожал руку Теду, потом Тонкс подставила щеку, и он с усмешкой ее поцеловал.
- Еще увидимся, я надеюсь, - сказал он на прощание.
Тонкс по-своему крепко обняла Римуса. Сразу видно было, что он ей понравился.
Мародеры остались сидеть на полянке и после ухода. Это был последний день перед началом учебного года. Они наслаждались спокойствием.


Глава 2

С того дня, как произошла эта история, прошло около двадцати лет. Мародеров больше не было. Отдельные личности. Судьбы их нередко переплетались, но Сохатого больше не было. Сохатого... Их заводилы... С этой потерей Римусу было очень сложно смириться. Они познакомились в «Хогвартс-Экспрессе», когда только поступали на первый курс. Джеймс сразу стал опорой Римусу. Он только приспосабливался к жизни в школе, привыкал пользоваться Гремучей ивой в полнолуния. Джеймс был первым, кому из посторонних Римус рассказал о том, что он оборотень. Потом присоединились Хвост и Бродяга. Они стали Мародерами. Знаменитыми по всему «Хогвартсу» своими проделками. Но они всегда шутили по-доброму. Так они выросли. Мальчики стали анимагами и проводили с Лунатиком худшие его часы. На последних курсах у них появились девушки, и вскоре Джеймс поженились с Лили Эванс. Лили… Милая Лили… Она погибла вместе с мужем, защищая своего годовалого сына. Это сложно было назвать защитой, но она молила о пощаде Гарри. Но Темный Лорд беспощаден. Он убил Джеймса. Потом и Лили. Но Гарри чудом остался жив, а Волан-де-Морт исчез. Все это произошло 15 лет назад, когда Гарри был младенцем, но сейчас он переходит на 5 курс в «Хогвартсе». Этим летом Питер возродил Темного Лорда. Хвост и оказался предателем семьи Поттеров.
У Сириуса эти года прошли не намного лучше. Сразу же после смерти Джеймса и Лили его посадили в Азкабан за убийство множества маглов. Но он этого не совершал, и через 15 лет Бродяга сбежал. Это было громкое известие. «Первый побег из Азкабана за всю историю существования этой тюрьмы», - гласили газеты. За его голову назначили награду, но Сириус все равно смог скрыться.
Это были тяжелые времена, когда Мародеры находились порознь. Они не могли помочь или поддержать друг друга. Смерть Сохатого изменила их жизни. И вряд ли она стала лучше, чем была.
Собирались члены Ордена Феникса. Первый раз после смерти Джеймса. Приближались темные времена… Вновь… Альбус Дамблдор, высокий пожилой человек с длинными серебряными волосами и не менее серебряной бородой до пояса, призывал всех сесть. Его голос был властным, но мягким. За тяжелый дубовый стол рассаживались волшебники и волшебницы. Лица у всех были настороженные и серьезные. Миссис Уизли, высокая полноватая женщина с огненно-рыжими волосами, спросила, все ли собрались.
- Нет, мы ждем еще Тонкс, - сообщил Дамблдор.
- Тонкс? – удивился Люпин, - Меда?
- Нет, Тед и Андромеда сегодня не смогут, они заняты по делу Ордена, привлекают еще волшебников на нашу сторону, - отозвался Сириус, - придет Нимфадора.
В этот самый момент в коридоре раздался грохот.
- Это точно подставка под зонты, - выдохнула миссис Уизли и убежала в коридор.
- Аккуратно, Молли, - беспокойно крикнул ей вслед Артур Уизли.
- Все хорошо! Не надо, Молли, со мной все замечательно! Просто я не ожидала встретить тут эту подставку! Прости, я все уберу! – причитала Тонкс.
- Иди на кухню, я сама все поправлю. Мы ждем только тебя, - ответила миссис Уизли.
- Правда? – удивилась Тонкс. - Ну ладно, я пошла.
В коридоре послышались шаги, дверь в комнату открылась, и вошла девушка. Она была очень красива. Темно-карие глаза, светящиеся добротой и нежностью, аккуратненький маленький носик и острые черты губ кораллового цвета. На лице ни грамма косметики. Недорогая, скромная одежда. Все это делало ее незаметной в толпе, но не ярко-розовые волосы, которые свисали до плеч. Она была очень молода.
- Всем привет! – улыбнулась Тонкс.
- Привет, Нимфадора! – ответил Сириус.
- Не называй меня Нимфадорой! – сверкнула глазами Тонкс, и ее волосы, совсем как в детстве, стали ярко-алыми.
Римус не сомневался, что Сириус припомнил тот случай перед седьмым курсом, когда приходила Меда. В конце концов, это же было в его духе, он любит подкалывать окружающих.
- Все, Тонкс, успокойся и садись на место! Ты и так опоздала! – сказала, внезапно появившаяся, миссис Уизли.
- Я сдавала экзамен на мракоборца! – оправдывалась Тонкс, - причем успешно! Я еле-еле сдала маскировку, но теперь я удостоена почетного звания борца за светлое будущее! – гордо закончила она.
- Молодец! – от души похвалил Римус. Ведь он сам помнил, как становился мракоборцем, и это были далеко не самые легкие экзамены в его жизни. Видимо оборотень в рядах «борцов за светлое будущее» не очень-то привлекал экзаменаторов.
Тонкс тепло улыбнулась ему.
- Давайте начнем! – спокойно сказал Дамблдор.
***
Собрание закончилось часа через два. Дамблдор сразу уехал, а за ним и большинство волшебников. В доме на площади Гриммо осталась вся семья Уизли, кроме Перси, Сириус, Римус и Тонкс, согласившаяся поужинать. Вечером должна была приехать Гермиона. Сейчас они сидели за столом и наслаждались очень вкусным пирогом с почками и картофельной запеканкой. Миссис Уизли запретила рассказывать что-либо о собрании, несмотря на протесты близнецов, в которых они намекали на свое совершеннолетние. Но спорить с ней никто не решался.
Тонкс еще подробнее рассказала о своем экзамене, а в принципе, она постоянно разговаривала. Ее, казалось, не тревожила вся серьезность ситуации волшебного сообщества, она брала от жизни все, что было возможно. Но так было только на первый взгляд. Тонкс старалась скрыть свой страх. Все чаще в ее глазах были видны слезы. Но она сдерживалась ради окружающих. Ведь, как известно, все терпят, но как только кто-то сдается, сдаются и все остальные. Но она была не из робкого десятка. Тонкс была намного отважнее и храбрее, чем казалось. Она не боялась трудностей и перемен, мирилась со всеми превратностями судьбы и принимала все таким, каким оно было. Этим она и приглянулась Римусу.
На ужине они разговаривали о грядущей уборке и прочей ерунде, которая никак не была связана с собранием Ордена Феникса. Когда все покушали, миссис Уизли сказала, что пора спать. Никто не был против. Был поздний вечер, пришло письмо от Гермионы, что она приедет завтра рано утром. Так что не было больше никаких причин задерживаться, и все разошлись по комнатам.
Римус и Сириус долго разговаривали. Они сидели в комнате Бродяги, которая выглядела, как комната подростка. Не удивительно, ведь последний раз он был здесь почти 20 лет назад. Стены и потолок были в плакатах, покрывало кровати и обои были красно-золотого цвета, фирменные оттенки Гриффиндора. Этим всем Сириус хотел показать, что не подчиняется матери и нисколько не жалеет, что поступил не на Слизерин.
Их разговор часто надолго прерывался, когда каждый уходил в свои мысли. Они говорили о жизни, о ее смысле, об их дружбе и подлости Хвоста. Несмотря на то, что их черты характера во многом не совпадали, мнения часто оказывались одинаковыми. Всю свою подростковую жизнь они провели вместе и поэтому понимали друг друга с полуслова. После того, как Сириуса посадили в Азкабан, они не виделись почти 13 лет. Это были худшие моменты в жизни каждого.


Глава 3

На следующее утро приехала Гермиона. Рон был очень рад видеть ее. Они долгое время сидели в его комнате и обменивались новостями. К ним в комнату прилетело два письма от Гарри, в которых он требовал объяснения всей ситуации, еще он, мягко сказать, настоятельно просил забрать его. Но перечить приказу Дамблдора о том, что говорить ему ничего нельзя, никто не мог. Такое же письмо пришло и Сириусу. Они договорились не писать ему, где сейчас находятся и что все вместе. После завтрака Тонкс пожелала всем хорошего дня и убежала на работу.
Римус в первый раз остался на ночь, но спал он в комнате Сириуса, где сейчас и находился.
- Мы должны сказать Гарри о пророчестве! – мягко сказал Сириус.
- Ты не понимаешь, о чем говоришь! – чересчур резко ответил Римус.
Приближалось полнолуние, с каждым днем он чувствовал себя все злее, часто срывался и не мог контролировать перемены своего настроения.
- Он не может бороться вслепую! Ты не знаешь своего врага и его слабости, как ты его победишь?!
- Нет, Сириус! Дамблдор знает, что делает! Вопрос в том, доверяешь ты ему или нет?
- Я не могу никому доверить жизнь Гарри! Разве что эти проклятые маглы! – выплюнул Сириус.
- Ты не знал где он, жив ли он вообще целых 12 лет! Сейчас ты пытаешься наверстать то, что упустил! Пытаешься заменить ему отца! – уже мягче заметил Римус.
- Что? – Сириус встал как вкопанный. – Я никогда не заменю Джеймса. Ни ему, ни тебе! Никогда!
Они распалялись все больше. Их голоса громче и громче доносились из комнаты. Миссис Уизли стала бросать строгие взгляды на лестницу.
- Ты не можешь решать за него! И ты ему ничего не расскажешь! – заявил Римус.
- А кто должен решать? Ты? Да ты-то ему кто? Я хоть крестный! Лучше плохой крестный, чем никакого!
- Тебя не было 12 лет его жизни! Ты не видел, каким он был на 3 курсе, когда думал, что это ты, а не Хвост, предал его родителей! Ты не смотрел на его лицо, когда защищал твою дурную голову! – на этот раз Римус уже орал во все горло. – И ты думаешь, что знаешь, что ему будет лучше? А ты в этом уверен?
- Я знаю больше, чем ты думаешь! Тебе кажется, что Азкабан – это деревня? А вот и нет! Ты думаешь, что мне там было хорошо, меня там вкусно кормили? Нет! Все 12 лет я знал, что он жив! Все 12 лет я думал, как ты пережил смерть Джеймса? Держишься ли ты, хотя бы ради Гарри? Я надеялся, что ты будешь исполнять роль крестного, хоть и незаконно. Ведь ты был не менее близок Джеймсу, чем я! Ты понимал его! Ты никогда не ругался с ним, в отличие от меня! Но ты оказался слабее! Ты сдался! Пропал!
Сириус ударил кулаком в стену. Злость распирала его. Он выплеснул все свои переживания в первый раз после смерти Поттеров. Он больше не мог держать все в себе.
- Мы не расскажем Гарри о пророчестве! Ты сам понимаешь, что это правильно, верно? Я не собираюсь с тобой ссориться, Сириус, - он проговорил это с горькой обидой в голосе, его очень задели слова Сириуса.
- Да, я понимаю, что это правильно, Римус, - он немного помолчал, а затем добавил. - Прости, я не хотел грубить.
Они крепко обнялись. Их дружба была вечной. Она выдерживала все беды и обиды. Но в сердце Римуса все-таки остался остаток. Он не думал, что Сириус считает его слабым.
Когда они разомкнули объятия, Римус вышел из комнаты и ушел в гостиную, где никого не было. Ему было необходимо продумать их с Сириусом разговор.
Но в коридоре опять раздался грохот подставки для зонтов. Римус улыбнулся.
- Мерлинова борода…
- Привет, Тонкс, - крикнул из гостиной Римус, - тебе помочь?
- Нет, Римус, спасибо, не надо, я сама! – донеслось из коридора.
Тут же послышался новый грохот, после которого Римус все-таки направился на помощь, пока миссис Уизли начала ругаться.
Когда он пришел в коридор, там, на полу, творилось что-то непонятное. Валялась нога тролля, которая и служила подставкой, сверху лежала Тонкс и боролась с домашним эльфом Блэков. Оказалось, что Кикимер решил, что Тонкс не достойна держать в руках обыкновенный сверток, в котором лежал кулон. Римус поднял Кикимера за наволочку, служившую эльфу одеждой, он сильно брыкался и пытался вырваться. Но Лунатик отбросил его подальше, затем помог Тонкс подняться на ноги.
- Спасибо, - сказала Тонкс, отдышавшись.
Римус еле сдерживал смех.
- Как ты умудрилась? Теперь-то ты знала, что подставка будет здесь стоять?
- Я ничего не могу с собой поделать! Не надо смеяться над тем, что я такая неуклюжая и спотыкаюсь на каждом углу.
Тонкс насупилась, и ее детский вид вконец рассмешил Римуса, и он захохотал на весь дом. Тонкс присоединилась к нему. Так они стояли и хохотали, пока из-за угла вышла миссис Уизли, покачала головой и сказала что-то типа: «И еще взрослыми называются». Но когда она ушла, они засмеялись вновь. Волосы Тонкс стали ядовито-салатового цвета.
- Идите обедать! – громко крикнула миссис Уизли.
Все собрались на кухне. Римус и Сириус вели себя, словно ничего не случилось. Тонкс, которая решила остаться на ночь, рассказывала всем, как прошел день. Оказалось тот кулон, который пытался отнять Кикимер, был с сюрпризом. Он чувствовал, когда полукровки или маглорожденные одевали его, и выпускал ядовитые пары, разъедающие кожу человека за пару минут, они оставляли незаживающие шрамы. Этот кулон попросили передать Грозному Глазу, чтобы он его посмотрел. Он редко заглядывал на площадь Гриммо, но обещал прийти на следующее собрание Ордена. Миссис Уизли спрятала кулон в кухонный шкаф, которым никто не пользовался. Но она же не догадывалась, что Кикимер в этот момент выглянул из своего убежища и запомнил, где он хранится.
- Завтра же займемся уборкой! – громко провозгласила миссис Уизли, словно она оповестила семью о походе в цирк.
- Молли, зачем? Вы же все равно здесь надолго не задержитесь. А мне и так нормально, - сказал Сириус.
- В свинарнике жить будешь, да? В одной комнате гиппогриф, в другой докси, в третьей – боггарт! Замечательно! Не удивлюсь, если в следующий раз, когда мы увидимся после того, как все уедут, ты будешь погрызанным и поеденным! Все! Завтра же – уборка! И никаких возражений! – ее тон был железным, смысла ей противиться не было.
После обеда все разошлись по комнатам. Незаметно наступил вечер, миссис Уизли приготовила яичницу и изумительный шоколадный пирог. Все поужинали в своих комнатах и отправились спать.
Вечер был чудесный. Легкая прохлада опустилась на землю, город потихоньку засыпал, солнце заходило за горизонт и пускало свои прощальные лучи на землю.
На этот раз Римус решил отправиться в свою комнату, он не хотел очередного скандала с Сириусом. Лунатик сидел на кровати в темноте и смотрел на почти идеальный круг луны. Оставалось два дня. Завтра он уедет отсюда далеко в лес. Сириус, наверное, попросится с ним, и Римус не будет против, как обычно.
В этот момент в дверь постучали, и из коридора послышался голос:
- Можно, Римус?
- Да, конечно, - он повернулся лицом к двери.
В комнату вошла Тонкс.


Глава 4

Тихая темная ночь. Несмотря на то, что ничего не видно, в воздухе висит непонятное напряжение. На улице Гриммо все спят. Но в доме 13, которого не видно простому смертному, одно окно все же светится неярким светом ночника. Там разговаривали Римус и Тонкс. Их разговор протекал спокойно, Лунатик не кричал на Тонкс, как на Сириуса, а она, в свою очередь, выслушивала его мнение и не перебивала.
- Римус, я думаю, что Гарри все-таки следует рассказать о пророчестве, - мягко начала Тонкс.
- Это тебя Сириус послал, да? Он просил тебя со мной поговорить, а я-то думал, почему он постоянно тебе странно подмигивает, ваши разговорчики за углом. Я надеялся, что в нем родственные чувства взыграли, - Римус старался говорить спокойно, как она.
- Можно я сяду? – спросила она, указывая на кресло. Римус только кивнул.
Ее походка была тихой и почти незаметной. Римус даже удивился, что это она чуть не завалила экзамен по маскировке, но потом вспомнил, что Тонкс дважды уронила «ногу тролля», и Лунатик невольно улыбнулся.
- Да, это Сириус меня попросил. Он сказал, что ты неплохо ко мне относишься, но сейчас я говорю не то, что он просил, а то, что думаю я на самом деле.
- Я предлагаю мирно расстаться, и каждый останется при своем мнении, - Римус чувствовал, что скоро сорвется, накричит на нее или что-нибудь сломает, но голос его звучал на удивление спокойно.
- Нет, Римус, ты должен понять, что бороться вслепую невозможно! Он и так многое пережил, а сейчас мы прячем от него правду. И когда-нибудь он пойдет к Дамблдору и потребует объяснений, но вдруг тогда будет уже поздно? Волан-де-Морт станет сильнее, завладеет пророчеством и никакой вероятности узнать его содержание просто не останется. Во всем будем виноваты мы! И в том, что Волан-де-Морт победит, тоже. Это будет наша вина! И в том, что Гарри придет и убьет нас, я его не буду винить, - ее голос был неподдельно сочувственным. Казалось, что она понимала всю сложность выбора Римуса. Она пыталась дать совет.
- Знаешь, ты была такой милой в детстве, - улыбнулся Римус.
- Откуда ты знаешь? Ты знаком с моими родителями? – удивилась Тонкс.
- Один раз виделись. Когда тебе было 4. Тогда мы были у Джеймса с Сириусом и Хвостом. Меда приехала, чтобы познакомить тебя с твоим двоюродным дядей. Там были и Лили и Марлин, - горько закончил Римус.
- Постой! Тогда ты еще догадался, что я метаморфиня. И, кажется, я разбила вазу, да? А почему? Почему я ее разбила?
- Ты доставала цветок для Лили. Она тебе очень понравилась. Хотя, кому бы она не понравилась? Лили была самой доброй из тех, кого я когда-либо знал.
- Ты мне тоже понравился, я помню.
- Как только вы зашли в сад Поттеров, ты сразу же заявила, что звать тебя Тонкс и никак по-другому, но потом…
- Мой папа, видимо, только для того, чтобы показать, что будет, если назвать меня Дорой, - она скривила губы, - сказал именно так!
- И твои волосы стали пунцовыми, - улыбнулся Римус.
Лицо Тонкс вдруг стало серьезным и даже горьким.
- Я помню Лили, - тихо сказала она, - и Джеймса тоже. Они тогда обнимались, да? Любили уже друг друга. Я с ними больше никогда не виделась. И Гарри тоже не видела. Он держится?
- Да, у него твердый характер. Как у Джеймса. Никогда не откажется от задуманного. Он ловец, кстати. И похож он на них очень. Когда его вижу, сразу вспоминаю Джеймса. И то, как он столько лет за Лили бегал. Но когда она влюбилась в него и они стали встречаться, Джеймс очень изменился. Никаких глупых шалостей. Да и времена стали другими, и детство прошло. Начались убийства. Но Джеймс и Лили никогда не боялись, они были очень храбрыми и отважными, - Римус говорил тихо, погрузившись в свои воспоминания. Никогда он о прошлом не думал. Но Тонкс как-то настроила его на откровения. И он поделился с ней самым дорогим, что было в его жизни, друзьями и воспоминаниями про них.
- Вот всегда говорили, что мы – Мародеры, но это было не так. Мы очень хорошо общались с Фрэнком и Алисой, Марлин и Лили. Мы никогда не отвергали однокурсников, не считая слизеринцев. Поколение первых Пожирателей Смерти. Знаешь, когда Джеймс еще не встречались с Лили, мы с ней хорошо общались, оба были старостами. Она часто говорила о нем, и я понимал, что Джеймс ей небезразличен. Лили говорила о его выходках очень много, больше даже чем о Сириусе, который гораздо наглее. Но я Джеймсу не говорил ничего о ней, чтобы он не зазнавался и не ревновал, мы были с ней друзьями. Мне их так не хватает.
Римус сидел на кровати и глядел в пустоту. Тонкс встала с кресла и приобняла его. Римус в этот момент выглядел очень ранимым, но когда Тонкс коснулась его, пришел в себя.
- Спасибо, что меня выслушала, но мне не следовало все это говорить тебе.
- Нет, Римус, приходи в любой момент. Нельзя же держать все в себе. Ты не против, я пойду спать, уже поздно, а мне завтра на работу.
- Нет, конечно, иди! Спокойной ночи, Тонкс!
- Доброй ночи, Римус, - бросила Тонкс на прощание и ушла к себе в комнату.
Римус так и не смог заснуть. Воспоминания нахлынули с новой силой. Но в дверь вдруг постучали. Кто бы это мог быть? Почти 4 утра.
- Да?
- Можно? – за дверью послышался хрипловатый голос Сириуса.
- Конечно, проходи, - отозвался Римус.
Сириус вошел в комнату и сел в то кресло, в котором сидела Тонкс буквально полчаса назад.
- И все-таки ты прав! Мы не должны говорить Гарри о пророчестве.
- Неужели? Тонкс меня переубедила. Сириус, мы будем виноваты, если Гарри не сможет убить Волан-де-Морта, - он говорил это с капелькой сарказма в голосе.
- Мы не скажем ему! Я верю Дамблдору, Римус! – Сириус глубоко вздохнул. – Больше мне добавить нечего! Спокойной ночи.
- Доброй ночи, - спокойно ответил Римус.
Он вздохнул: похоже, поспать, все-таки не удастся.
В соседней комнате возилась Тонкс. Она никогда не вспоминала того случая в саду Поттеров. И только когда Римус напомнил, в ее сознании шевельнулось воспоминание. Римус ей тогда очень понравился, но тогда он был другим. Глаза горели, в них светилась жажда приключений, он просто хотел жить. А сейчас выживал. Без желания и радости. Те горы бед, которые на него обрушились, давили страшным грузом. Пережить предательство лучшего друга, из-за которого погибли Джеймс и Лили, было гораздо сложнее, чем казалось на первый взгляд. В его душе были только осколки, которые собрать не удавалось. Но он боролся, не сдался, но конец был близко, это заметно. Ему не оставалось смысла жить. Не было ни семьи, ни родителей. Только друзья. Но Римус убеждал себя в том, что его долг в том, чтобы помочь победить Волан-де-Морта.
У Сириуса же был Гарри, который нуждался в поддержке близких людей. Бродяга думал не о себе, а о крестнике. Он не мог сдаться, ведь если Гарри увидит, что взрослый сильный по характеру человек опускает руки, он может подумать, что победить в будущей войне не получится. Поэтому Сириус сидел на кровати и размышлял о том, что напишет в письме, которое завтра же отправит Гарри.
Но тут в окно громко постучали. Сириус был уверен, что это была сова.


Глава 5

- Мерлинова борода! – Сириус кричал громко, несмотря на то, что было около 5 утра.
В его комнату немедленно постучали.
- Заходи, Молли! – Сириус был уверен, что это она. Ведь только миссис Уизли может проснуться рано утром, чтобы приготовить завтрак на огромную семью.
- Сириус, ты чего орешь? Все еще спят! Откуда эта ужасная сова? – завелась Молли. – И что это за письмо?
- На Гарри напали дементоры, он прогнал их, потом ему пришло письмо из Министерства, что он исключен из «Хогвартса». Затем пришло другое, в котором говорилось о слушании. Я сам толком ничего не понимаю, но мне нужно поговорить с Римусом и Артуром.
- Да, конечно, я сейчас их позову, - сказала миссис Уизли взволнованным голосом.
Через полминуты в комнате у Сириуса уже стояли два, одетых в пижамы, волшебника. Римус выглядел бодрым, потому что вообще не засыпал, а вот Артур наоборот, еле разлепил глаза и постоянно зевал. Но взгляд их был настороженным.
Сириус рассказал им то же, что и Молли. Спасть сразу расхотелось.
- Вот черт, - сказал Артур.
Тут в комнату ворвалась Тонкс.
- Ну как обычно! Все важные решения принимаются без меня! Я тоже хочу о Гарри позаботиться! Сириус, разреши? – заявила она и села на кровать.
- Мы тут решаем, что делать будем. Тебе ведь Молли все рассказала? – поинтересовался Римус.
- Конечно! И я знаю, что делать! – гордо сказала она.
- И что же? – хохотнул Сириус.
- Значит так, - начала Тонкс, не обращая внимания на Сириуса, - сейчас ты, Артур, поедешь в Министерство и попытаешься там все утрясти, я не говорю утрясешь, я говорю попытаешься. Оттуда напишешь письмо Гарри, чтобы он не выходил на улицу или вообще из дома тети. И еще что-нибудь, чтобы он не раскис. Ты, Сириус, тоже напишешь ему письмо, только по-своему, чтобы он держался умницей. Ну, а мы с Римусом поднаберем шайку волшебников и завтра вечером отправимся забирать его из ада. Ну как?
- Неплохо, но что буду делать я, когда вы уедете? Кого вы собираетесь взять с собой? И еще один момент: проклятые Дурсли не потерпят выводок волшебников на их аккуратнейшей лужайке.
- Ты будешь сидеть дома, иначе потом еще и за тобой в Азкабан лететь придется, насчет нас не волнуйся, волшебников, желающих помочь Гарри, будет достаточно. Да, и после того, что о нем пишут в газетах, - ответила Тонкс, когда Сириус только открыл рот, - а о, как ты их назвал, Дурсли, ну, в общем, о них не волнуйтесь, это я беру на себя!
- Да ты я смотрю все взяла на себя! – рассердился Сириус.
- Спокойно, Сириус, она права! Ты по-любому остаешься дома, и это не обсуждается! А насчет Гарри не волнуйся, мы справимся! Артур, ты как? – ответил Римус.
- Да, я полностью согласен с Тонкс. Пошел собираться в Министерство, - улыбнулся он.
И они разошлись по своим комнатам, когда солнце начинало выходить из-за горизонта. Его теплые лучи прогоняли ночь. Все вокруг светлело, люди просыпались, собирались на работу. Новый день, новые проблемы, новые возможности.
Но единственной проблемой Тонкс состояла в том, чтобы выпроводить Дурслей и спокойно забрать Гарри. Сириус сказал, что столько волшебников на их аккуратнейшей лужайке они не вытерпят. А вот это уже идея. Они очень сильно беспокоятся о своем саде и доме. А если придумать конкурс домов, их радости не будет предела. И сказать, что они выиграли, то это будет бомба. Нет, ведь конкурс домов, скорее всего, существует. А вот конкурса лужаек нет!
«Решено: мы высылаем им приглашение на конкурс самых аккуратных лужаек, они, как типичные маглы, светятся счастьем и на крыльях победы уезжают. А мы быстренько забираем Гарри, пока до дураков не дошло, что их облапошили», - думала Тонкс.
Она выбежала из своей комнаты и постучала Римусу.
- Да?
- Я войду? – спросила Тонкс.
- Конечно, - отозвался он.
- Я все придумала, - с порога бросила Тонкс, едва открыла дверь, - придумала, как убрать тетю и дядю Гарри. Мы устроим конкурс лужаек, - просияла она.
- Какой еще конкурс лужаек? – удивился Римус.
И Тонкс все ему рассказала. Лунатику очень понравилась эта идея, и он согласился.
С помощью Гермионы они отправили приглашение Дурслям на конкурс, который состоялся за 40 миль от их дома. У Римуса и Тонкс было около 2 часов, чтобы забрать Гарри. После завтрака они отправились искать помощников.
В итоге набралось немало народу. Грозный Глаз Грюм, Кингсли Бруствер, Элфиас Дож, Эммелина Вэнс, Стерджис Подмор, Гестия Джонс, Римус и Тонкс.
Как и планировалось, Артур постарался в Министерстве и отправил письмо Гарри, Сириус же делал все, будто это был не его крестник, а Хвоста.
Ночь прошла без происшествий, и рано утром защитный отряд встретился около старого магловского бара. У каждого с собой была метла.
- Трансгрессируем! – объявил Грозный Глаз.
И они трансгрессировали.
Очутившись на Тисовой улице и увидев, как страшно довольные Дурсли уезжают, они аккуратно зашли в дом 4.
- Тонкс, дверь закрой, но, ради Мерлина, постарайся ничего не задеть, - прошептал Грюм.
- Сейчас, - даже в ее шепоте было слышно предвкушение от встречи с великим Гарри Поттером.
Но, как ни странно, Тонкс все-таки опрокинула вазу с противными грязно-оранжевыми садовыми цветами.
- ТОНКС!!! – загрохотал Грюм.
- Что? Тут слишком чисто, и поэтому я решила исправить ситуацию, - оправдывалась Тонкс, - надеюсь они не пожалеют каких-то трех поганеньких цветочков, ну хотите, я починю?
- Конечно! Римус, поправь, пожалуйста! – съязвил Грюм.
В этот момент дверь приоткрылась, и оттуда выглянул Гарри с палочкой в руке. Его лицо мгновенно просияло, когда глаза засветились пониманием, кто перед ним.
- Привет, Гарри! – быстро подбежала к нему Тонкс. Она подала руку, и он пожал ее.
- У нас мало времени! – гаркнул Грюм.
Римус быстро представил Гарри всех присутствующих, Тонкс помогла ему собрать вещи, и через 15 минут весь защитный отряд поднялся в воздух.
Вскоре они добрались до площади Гриммо, Грюм дал Гарри прочитать адрес, написанный рукой Дамблдора, и все вошли внутрь.


Глава 6

Как только Гарри прибыл на площадь Гриммо, началось второе собрание членов Ордена Феникса, которых стало значительно больше. На этот раз все были измотанными и усталыми. Римус выглядел жутко от надвигающегося новолуния. Дамблдор долго всем объяснял задания, говорил, что и как делать.
Когда все стали расходиться Римус подошел к Сириусу, чтобы спросить на счет слушания Гарри. Но неожиданно к ним подошел Снейп.
- Можно прервать вашу милую беседу? – язвительно поинтересовался он.
- Чего тебе, Нюниус? – отозвался Сириус с усмешкой.
- Я всего лишь хотел отдать лекарство! От… как бы это сказать… того, чтобы наш общий друг вдруг не превратился в серого волка! – ответил Снейп, - но не думайте, что это была мое желание, я бы с удовольствием недосыпал туда какого-нибудь ингредиента! Но, такова уж воля профессора Дамблдора!
- Спасибо! – поблагодарил Римус и протянул руку за флаконом.
- Не так быстро! – нахмурился Снейп, - я еще не договорил, - он нагнулся к Сириусу и прошептал на ухо, - удачи на уборке!
Не успел Сириус сжать кулак, как Снейп кинул лекарство и быстрым шагом с противной усмешкой на губах, удалился.
- Вот урод! – бросил ему вслед Сириус.
- Спокойно, Бродяга, он дал лекарство! – воскликнул Римус.
- Если это действительно лекарство, - пробормотал в ответ Сириус.
- Если бы он хотел подсунуть мне что-нибудь отравленное, он подошел бы ко мне, когда я был один, чтобы никто не видел, - начал терпеливо объяснять Римус, - а он, Сириус, пришел, когда ты…
- Хватит чистить мне мозги! – рявкнул Сириус и добавил уже спокойнее, - ты хотел спросить что-то про Гарри, он уже тут, правда?
- Сириус! – донеслось из коридора, и Сириус обернулся.
В дверях стоял Гарри, волшебники, которые расходились после собрания, мешали Бродяге рассмотреть крестника. Когда, наконец, все ушли, Сириус подошел к Гарри, пожал руку и крепко обнял его.
- Ужинать! Идите ужинать! – громко прокричала миссис Уизли, которая успела уже раз 10 подойти к Гарри, чтобы обнять, сказать, как он похудел, или просто взглянуть.
На кухню стал прибывать народ, который во время собрания сидел в своих комнатах. Рон и Гермиона уже успели немного обрисовать ситуацию, которая сложилась с начала лета.
- Сириус, расскажи мне подробнее, что еще за Орден Феникса? Кто в него уже вступил? Почему Снейп тоже был здесь? Зачем создали это сообщество? Кто придумал его? Можно мне тоже вс…
Вопросы сыпались один за другим, и Сириус по возможности отвечал на них, но в итоге напоролся на слишком злой взгляд миссис Уизли. Всем пришлось идти спать.
Пытаясь быть незаметным, Римус исчез посередине ужина, выпил лекарство и вернулся. Он молился, чтобы никто не обратил внимания. Но Тонкс, увидела, как Римус заходит в комнату, вытирает рот тыльной стороной ладони и его передергивает от отвращения. Сомнений не оставалось: Римус выпил какое-то зелье, причем не очень приятное на вкус. Тонкс вспомнила, что в том году какой-то отморозок Крауч обдурил Грюма и вздрогнула. Она решила, что поговорит с Римусом и выяснит, что он пил.
Когда все расходились по комнатам, чтобы ложиться спать, миссис Уизли вспомнила про боггарт и медальон.
- Грозный Глаз! – крикнула она, - подойди, пожалуйста!
Но никто не отзывался. Они вдруг подумала, что он ушел.
- Джордж! Джордж! – рыжая голова просунулась в дверь. – Пойди позови Грюма, но если в доме его нет, то на улицу не выходи.
- Да, мама, я тебя понял! – глаза его в этот момент недобро сверкнули.
- Джордж! ДЖОРДЖ! Вернись немедленно! – закричала на сына миссис Уизли. – Не ходи на улицу! Кому сказала! – она поспешила за Джорджем.
- Да куда бы я пошел? Грозный Глаз мило сидел на кровати, а мне, по твоей милости, пришлось разбудить его! – с сарказмом ответил Джордж матери, которая уже краснела от гнева.
В этот момент случилось самое худшее, что могло случиться. Из кармана Джорджа выпал Удлинитель Ушей, которые, как думала миссис Уизли, она выбросила уже почти 2 месяца назад. И эта ошибка дорого обошлась близнецам.
- Фред! - ласково позвала мать, - Фредди! Сыночек, ты где? Я же тебе спокойной ночи не пожелала!
Из-за угла вышел Фред. Джордж отчаянно жестикулировал, чтобы тот убирался обратно, но было слишком поздно. Полотенце, которое лежало на плече миссис Уизли, взметнулось в ее руке и начало бить сыновей по очереди. Мальчикам поначалу было весело, но когда удары матери оказались сильными, смеяться стало не над чем.
- Ах, - удар по Фреду, - вы, - удар по Джорджу, - маленькие, - снова по Фреду, - негодяи! – и опять по Джорджу. Она выпрямилась, закончив гневную тираду, - немедленно убрать это с кухни! – воскликнула миссис Уизли и гневно закинула полотенце обратно на плечо.
- Мам, мы не маленькие, мы – совершеннолетние! – сказал Фред, когда пошел относить Удлинитель Ушей в мусорное ведро под раковиной.
- Зря, это было зря! – вздохнул Джордж.
Миссис Уизли стала бордовой.
- Молли, прости, что встреваю в эту добрую семейную беседу, но ты от меня что-то хотела, или мне можно идти? – сказал Грюм.
Миссис Уизли повернулась к нему, улыбнулась и сказала:
- Прости, Грозный Глаз, я забыла, что ты меня ждешь.
Фред в это время спрятал Удлинитель Ушей обратно в карман.
- Не мог бы ты посмотреть на тот странный боггарт. Точнее, я не знаю, боггарт ли это? – и они удалились.
- Надо было думать, что говоришь! – воскликнул Джордж.
- Надо было думать, куда кладешь очень дорогие, скорее даже бесценные, вещи! – не остался в долгу Фред.
И они ушли к себе в комнату.
- Спасибо, спасибо большое! – благодарила миссис Уизли Грюма. – Посмотри еще медальон, пожалуйста! Совсем непонятная штука!
Они прошли на кухню, и миссис Уизли стала искать медальон.
- Нету, представляешь? – нахмурилась она.
- Акцио! – крикнул Грюм. – Как ты говоришь? Медальон? – миссис Уизли кивнула, - Акцио, медальон!
Ничего не произошло.
- Ладно, спасибо, Грозный Глаз! Я найду его еще, - сказала миссис Уизли, и Грюм трансгрессировал.
Вскоре все затихли.
Тонкс решительно вышла из своей комнаты и подошла к двери Римуса. Она глубоко вздохнула и постучала:
- Заходи, Тонкс! – послышалось оттуда.
- Откуда ты знал, что это я? – настороженно спросила она, когда вошла.
- Ты думаешь, что я не видел, как ты на меня посмотрела, когда я вернулся на ужин, я был уверен, что ты придешь.
Тонкс задрожала, подумав, что зря пришла к нему одна, но свой страх выдавать она не собиралась, если это был не Римус, она должна была узнать, кто.
- Что ты пил, Римус? – спросила Тонкс.


Глава 7

Именно этого вопроса Римус и боялся больше всего. Но то, что подумала Тонкс, было абсурдом.
- Что ты пил, Римус? – повторила вопрос девушка.
Нет, он не мог рассказать ей, он не доверял ей настолько.
- Ты уверена, что хочешь, чтобы я рассказал тебе? – с надеждой на отрицательный ответ спросил Римус.
- Да, - просто сказала Тонкс.
- А вот я не уверен, - устало воскликнул Римус, - это не твое дело!
- Нет, Римус, кому-то ты должен рассказать! Сириусу, например, или мне!
Но Римус никак не ответил. Он не желал разговаривать с ней. Когда Тонкс встала с кресла и направилась к двери, он лишь устало потер рукой глаза. Она открыла дверь, перешла порог, и тут до Римуса дошло, что сейчас он не может дать ей уйти, ему нужен был совет. Конечно, он мог пойти к Сириусу, который, несомненно, выслушал бы его и подсказал, как поступить. Но сердце требовало, чтобы Римус остановил Тонкс, он нуждался в ее проницательном взгляде. Ему было неизвестно это странное чувство, и поэтому он не знал, что будет дальше.
- Тонкс! – воскликнул он.
Дверь, которая закрылась секунду назад, вновь распахнулась. Из коридора выглянула Тонкс и вопросительно подняла брови. Ее глаза смотрели недоверчиво, будто она не знала, чего следует ожидать от Римуса.
- Проходи, я расскажу тебе все! – невесело улыбнулся Лунатик.
Она прошла на середину комнаты, хотела сесть на кресло-качалку Блэков, но Римус подвинулся на кровати, и Тонкс села рядом. Теперь она была уверена, что это Лунатик, на его лице мелькали выражения, присущие только Римусу, поэтому сомнений не оставалось. Он взглянул в ее глаза и заговорил:
- Ты знаешь, почему еще в школе меня прозвали Лунатиком? – спросил он.
- Ты ходил во сне? – ужаснулась Тонкс.
- Нет, - улыбнулся он. – Гораздо хуже.
Римус глубоко вздохнул. Тонкс скинула тапочки и села на кровати по-турецки.
- Я – оборотень, - решительно, почти с вызовом, сказал Римус.
Когда он поднял глаза на свою собеседницу, она смотрела на него, подняв одну бровь.
- Ты чего? – спросил Римус после недолгого молчания.
- Пытаюсь понять, что в этом такого, - просто ответила Тонкс.
Римус аж рот открыл.
- Ну что непонятно? – принялась объяснять она, - мне все равно. Мы не можем изменить нашего прошлого! Что, это значит, что теперь ты должен прятаться по углам, скрываясь от людей? Я, тогда, - метаморфиня! Ты побежишь от меня куда подальше, только из-за того, что мои волосы вдруг из желтых превратятся в красные?
- Это совсем другое! – начал Римус.
- Нет, одно и то же! – покачала головой Тонкс. – То, что ты превращаешься в милого серого волка…
- Способного убить не только тебя, но и Грозного Глаза… - беззаботно вставил Римус.
- Ничего для меня не значит! – с упреком закончила Тонкс.
- Это только для тебя! А для остальных я изгой общества, не способный ни на что! – с горечью проговорил Римус.
- Наплюй на мнения остальных! Не надо обращать внимания на то, что о тебе говорят!
- Об этом знает лишь несколько человек! Они самые близкие, не считая Снейпа, - скривил губы Римус, - поэтому никто больше не узнает.
- Римус, ты слишком много придаешь значения этому, - пожала плечами Тонкс, - постоянно думаешь об этом, ходишь загруженный! Разве так можно?! Нужно наслаждаться жизнью, брать все!
- Наслаждаться жизнью? – глаза Римуса округлились от удивления, - ты издеваешься? Ты сама себя слышала? Конечно, я могу пойти в парк, но не факт, что я вернусь оттуда, ведь Пожиратели Смерти не оставят в живых даже такого, как я!
- Что мешает нам прямо сейчас подраться подушками? – спросила Тонкс, медленно подтягивая на себя кончик той, что лежала на кровати.
- Что? – устало спросил Римус.
Тонкс швырнула подушку в бок Лунатику. Он успел поймать ее.
- Что ты делаешь? Ты с ума сошла?
- Я тебя учу! Нет-нет, не использовать заклинания или превращать кошку в мышку! Я учу тебя радоваться жизни и быть искренним, не зацикливаться на проблемах, а принимать все неизбежное, как должное!
- Ну, ладно, профессор Тонкс, принимайте письменную работу, - сдался Римус и кинул подушку обратно.
- Почти, мистер Люпин, - продолжила кривляние девушка, - но чуть больше улыбок.
- Я понимаю, ты хочешь помочь, но мне нужно побыть одному!
- Не сомневалась! – улыбнулась Тонкс и встала с кровати.
И вдруг она захохотала. Она смеялась так, как никто другой, заразительно и очень искренне. Волосы стали ядовито-зелеными, но она не успокаивалась. Казалось, что Тонкс еще долго будет смеяться, Римус тоже стал улыбаться, пока смотрел на нее. Но вдруг Тонкс замолчала.
- Нужно уметь контролировать свои эмоции, - подмигнула она напоследок и вышла из комнаты.
Римус не мог поверить, что смеялась она не от души, а от того, что хотела доказать свою правоту.
***
Дни летели незаметно. Гарри оправдали, и вскоре все дети уехали в «Хогвартс». Периодически, Дамблдор приглашал на собрания, давал указания и собирал сведения. Тонкс больше не жила на площади Гриммо, из-за чего Римус был очень огорчен. Ему не хватало ее взглядов, смеха. После скрипа входной двери, Римус всегда ожидал, что свалится подставка для зонтов, что будет означать возвращение Тонкс. Но, как сказал Сириус, из Франции вернулись ее родители, поэтому она живет в родном доме.
После последнего их разговора Римус прислушался к ее совету и стал искать положительное во всех поступках и происшествиях. Он мог ни с того, ни с сего начать смеяться над самыми обыкновенными вещами, и успокоить его не удавалось.
Казалось, он помолодел.
«Ты влюбился, брат!» - говорило его сердце.


Глава 8

Летели дни. На Хэллоуин в дом Блэков никто не приехал, даже мистер и миссис Уизли остались в Норе.
Сириус и Римус сидели на кухне и разговаривали. Они обсуждали безумную затею Гарри создать ОД. Но, ни один, ни второй не считали ее неверной или ненужной. Как раз наоборот, они оба думали, что она довольно актуальна при сложившихся обстоятельствах. Сириус очень гордился своим крестником.
У входной двери раздались звуки открывающейся двери. Мужчины насторожились. И тут на кухню влетела тыква с прорезями, сделанными как рот и глаза. Римус вскочил и вытащил палочку, а Сириус только расхохотался.
- Всем привет! – нараспев проговорила Тонкс, - я очень рада вас видеть!
В руках она держала палочку, которой управляла тыквой. И когда Тонкс опустила палочку, тыква с грохотом упала на пол около конуры Кикимера.
- Сириус! – Тонкс подошла к дяде и обняла его.
- Только без нежностей, Дора! – съязвил Сириус в ответ, на что Тонкс скорчила рожу.
- Римус! – она обняла Лунатика, и он прижал ее к себе, - я скучала!
- Мы тоже скучали! – улыбнулся Римус.
- За себя говори! – ехидно заметил Бродяга, - мне прекрасно жилось и без грохота, который наводит эта, на первый взгляд, маленькая безобидная девушка.
- Ты палочку-то опусти! Мне как-то не по себе, - воскликнула Тонкс.
- Прости.
- Так! – вздохнула Тонкс, оглядывая помещение, - что это такое? Я такого ужасного праздника в своей жизни не видела! – нахмурилась она, - помогите-ка мне! Размножьте тыкву, понадобится штук восемь. Принесите свечки! Как можно больше, Сириус! Ну, что вы встали? По-моему я понятно выражаюсь!
- Тонкс, зачем? Нам не нужен праздник! На мой взгляд, и так неплохо, - сказал Сириус.
- Ах, вы не знаете? Меня к вам Грюм отправил, сейчас тут собрание Ордена будет, он сказал украсить все тут. Что-то случилось.
- Что? – с тревогой спросил Римус.
- Что ты испугался, что-то хорошее, похоже! О Мерлин, что вы стоите? Идите уже! – простонала Тонкс.
- Последний вопрос, - осмелился Римус, - у тебя есть опыт в организации праздников или мероприятий?
- Нуууу, - протянула Тонкс, - из еды я умею готовить только сандвичи, прекрасно владею только искусством Левитации, так что: Вингардиум Левиоса! – воскликнула она, направив палочку на одну из огромных оранжевых тыкв, которые старательно размножал Сириус. Римус смотрел на нее обреченно, - да пошутила я, - засмеялась Тонкс, - все будет по высшему разряду, но если вы мне поможете, а не будете задавать лишних вопросов, - с нажимом, но улыбаясь, проговорила Тонкс.
Пока Тонкс управлялась с тыквами, которые ловко вылетали из-под палочки Сириуса, Римус сбегал за свечами. Мягко сказать, их было много. Четыре огромных коробки с короткими толстыми свечками приплыли по воздуху на кухню и встали на стол.
- Ух! – улыбнулась Тонкс. – То, что нужно! – заключила она, открыв коробку. Римус, а когда ты работал в Хогвартсе, Дамблдор еще подвешивал свечи под потолок?
- Вешал, - проговорил Римус, задумчиво поправляя одну из подвешенных тыкв.
- Ты случайно заклинание не помнишь? – спросила Тонкс.
- Нет, я даже не думал об этом, но, если мыслить логически, эта та же самая Левитация, только упорядоченная и примененная на огромное количество предметов, - стал рассуждать Люпин.
- Не обращай внимания, Тонкс, он всегда был ботаником! – усмехнулся Сириус.
Тонкс отмахнулась от него:
- Попробуй! – сказала она Римусу.
Лунатик взмахнул палочкой, и множество свечей поднялось вверх. Они остановились в полуметре над потолком, делясь на два яруса. Еще одним взмахом Римус зажег сразу все. Сириус выключил свет.
- Неплохо! – воскликнула Тонкс.
- Остается последний штрих, - заключил Сириус.
Он взмахнул своей палочкой, и тыквы засветились неярким светом из прорезей.
Кухня преобразилась. Беспорядок, присущий ей, был не виден в полумраке. Тыквы, расположенные на полу и на нескольких полках, источали неяркий, скорее служащий украшением, свет.
- Осталось только приготовить поесть, - сказала Тонкс.
- Я могу помочь, долго приходилось жить одному и все такое, - подошел к ней Сириус.
- Хорошо, а ты, Римус, что будешь делать? – спросила Тонкс.
- Если что-то нужно, я могу помочь, а так, я хотел кое-что доделать, - туманно отозвался Лунатик.
- Иди, конечно, - улыбнулась ему Тонкс.
Римус ушел, а Сириус стал помогать Тонкс готовить еду.
- Ты готовь пирог с почками, я пожарю картошку, запеку яблоки и сделаю сандвичи! – сказала девушка, - все необходимое в огромной сумке, которую я принесла, это Грозный Глаз передал, - опередила вопросы Тонкс.
Сириус принес пакет из коридора, достал продукты и принялся готовить пирог.
- А тебе Лунатик случаем не нравится? – неожиданно выпалил Сириус. Было видно, что он давно хотел это спросить.
- Римус? – спросила Тонкс. – Ну, да, нравится, конечно, как он может не нравиться? И общаться с ним приятно, он много всего знает, но мне его очень жалко, столько неприятностей в жизни!
- Значит, он тебе все-таки рассказал, да? – спросил, не поднимая глаз, Сириус.
- Конечно, рассказал, - подтвердила Тонкс, - а где ты так готовить научился?
- Я же сказал, я жил долго один, когда Лили замуж за Джеймса вышла, - отмахнулся Сириус, - и не держи меня за дурака! Я спросил про Римуса именно в том смысле, в котором ты подумала!
- Сириус, не лезь не в свое дело! – нахмурилась Тонкс.
И Сириус больше не полез.
Народ потихоньку начинал собираться. Тонкс и Сириус приготовили отличную еду, даже миссис Уизли понравилось.
- Чего-то не хватает! – заявил Грюм.
- Сам бы готовил все! – обиделась Тонкс.
Грюм поставил на стул непонятного назначения прибор.
- Объясняй, Артур! – позвал Грюм.
- Это, - начал мистер Уизли, - называется радио, оттуда идет музыка.
Все смотрели на прибор, будто это был огромный мохнатый паук.
- Ну, вот, смотрите, - сдался Артур.
Он нажал на несколько кнопок, покрутил какую-то ручку, и действительно, оттуда пошла музыка.
- Поздравляю всех с Хэллоуином! – провозгласил Билл, поставив на стол несколько бутылок Огненного Виски, он подошел к невысокой девушке приятной наружности и пригласил на танец.
И все стали танцевать. Тонкс стояла в уголке, раздумывая над тем, какой хороший праздник они отгрохали.
- Может потанцуем? - тихо спросил Римус, когда зазвучал медленный танец. Он подошел так незаметно, что Тонкс даже вздрогнула. Но она кивнула и накрыла его протянутую руку своей.


Глава 9

- Как ты думаешь, для чего Грюм устроил эту вечеринку? – поинтересовался Люпин у Тонкс, когда они танцевали.
- Я не думаю, я знаю. Это была моя идея! – улыбнулась она, но увидев, что Римус поднимает брови, поспешила объяснить, - я приходила на собрания, и с каждым разом все большее количество народа было загруженным и слишком сосредоточенным! А сейчас - посмотри, им весело, они, наконец-то, радуются жизни!
- Я бы так не сказал! Они сейчас придут домой, и вновь проблемы и волнения дадут о себе знать! Это бессмысленно, потому что полчаса счастья никому ничем не помогут! – возразил Римус.
- Я поняла! – просияла Тонкс, - ты – пессимист! Ты никогда не пробовал искать хорошее во всех вещах? Ведь не зря придумали пословицу, что не было бы счастья, да несчастье помогло!
- Как раз пробовал, после того, как ты сказала, что нужно уметь контролировать свои эмоции!
- Ну и как? – поинтересовалась Тонкс.
- В принципе, - задумчиво начал Римус, - в том, что Кикимер ходит по дому и обзывается, ничего приятного нет, но, благодаря твоему совету, я понял, что если бы не он, то мы бы не знали огромное количество грязных ругательств, не могли бы с кем-нибудь спорить. И еще, мы бы не знали, кто мы такие на самом деле, если бы не он.
Тонкс захохотала.
- Что ты смеешься? По-моему, все логично! – стал оправдываться Римус.
- Ладно, забыли, - сказала Тонкс, прерывая очередной порыв хохота, - просто следует быть чуть-чуть поживее. Я давно хотела спросить: а почему ты живешь у Сириуса, а не с родителями, где они?
- Я давно с ними не общаюсь, - ответил Римус, когда закончился танец, и они отошли к стене, - папа говорит, что я зря вообще общаюсь с людьми и подвергаю их жизни опасности, а мама согласна с ним. Еще в детстве они не хотели отпускать меня в «Хогвартс», но Дамблдор их уговорил.
- Они тебя любят? – сочувственно спросила Тонкс.
- Не знаю, - грустно признался Римус, - наверное, чисто природное чувство любить своего ребенка есть, но они, естественно, были бы рады, если бы я был обычным. Как-то раз, когда я вернулся после первого курса, я сказал маме, что рассказал Джеймсу и Сириусу, кто я такой. Она мне много всего наговорила, всего уж не упомнишь, но одно мне не забыть никогда: она сказала, что лучше бы меня вообще не было. Конечно, мама сказала сгоряча, но это значит, что она думала об этом и не раз.
- Странная у тебя мама! – с горечью признала Тонкс, - если бы с любым ребенком такое случилось, я думаю, что он бы нуждался в материнской поддержке, нужно, чтобы он знал, что всегда может на кого-то рассчитывать. Но тебе очень повезло с друзьями, я никогда не видела дружбы крепче!
- Да, с друзьями ему повезло! – самовлюбленно вставил Сириус.
- Особенно с таким как ты, Бродяга! – съязвил Римус, потом обернулся к Тонкс, - ты же можешь сделать свою внешность любой, какой захочешь, главное понять, чего именно требуешь, да?
- В общем, да, но до конца я сама не понимаю, на что способна. Я не злоупотребляю этими возможностями, - пожала плечами Тонкс.
- А ты никогда не хотела сделать себя самой красивой на планете? – спросил Римус, но, напоровшись на ее хмурый взгляд, добавил, - нет, конечно, ты очень красивая и привлекательная, но, согласись, существуют, же девушки красивее тебя?
- Конечно, существуют, - согласилась Тонкс, - я когда-то задумывалась над тем, чтобы стать похожей на них, но лишь какой-то частью, а не полностью!
- Дело не в этом! – засмеялся Сириус, - она просто считает себя самой красивой на планете!
- Очень смешно! – улыбнулась Тонкс и продолжила, - просто я не хочу полностью меняться, понимаешь? Я хочу оставаться собой в любой ситуации! Конечно, по внутреннему миру я всегда одинаковая, но если стать похожей на другого, то тебя воспринимать по-другому будут. Но, если немного изменить цвет губ или форму глаза, ничего серьезного не случится. А больше всего мне нравится менять цвет или длину волос! – закончила Тонкс.
- Это мы уже заметили! – улыбнулся Сириус.
- А ты меняла в себе что-нибудь от рождения? Например, цвет глаз или форму губ? – поинтересовался Римус, не обращая внимания на друга.
- Я всегда считала маму самой красивой! Хотела сделать свои черты лица более похожими на ее. А если и меняла, то не слишком сильно, но от рождения у меня молочно-карие глаза Блэков, - сказала Тонкс и посмотрела в светло-карие глаза Сириуса.
- Почему ты их поменяла? – удивился Римус.
- Не хочу быть похожей на Блэков, нет, конечно, моя мама или Сириус действительно хорошие люди, но мне не хотелось бы иметь что-нибудь схожее, к примеру, с Беллатрисой. Да и Нарцисса не особо от нее отличается, но она – мать, поэтому к ней у меня больше уважения.
- А какого цвета были волосы при рождении? – спросил Сириус, отводя разговор от неприятной ему темы.
- Никто не знает, - хитро прищурила глаза Тонкс, - когда я родилась, волосы уже были желтые, как цыпленок, мама тогда испугалась, но папа сразу понял, что я метаморфиня!
- А ты не похожа на Блэков, ничем, ни характером, ни внешним видом. Но самое большее различие у вас во взглядах! – улыбнулся Сириус, но глаза остались грустными.
- Как Меда поживает? – поинтересовался Римус.
- Да все хорошо, в Ирландию собираются! Дамблдор заслал разыскивать места, в которых появлялся Том Реддл в юности. Они ищут людей, которые знакомы с ним, возможно, он с ними поддерживает каким-то образом связь.
Сириус бросил взволнованный взгляд на Римуса.
- Ого! Уже половина первого ночи! Пора расходиться! – заголосил Грозный Глаз. – Забирай свой граммофон, Артур, - крикнул он сквозь толпу, - спасибо Тонкс за вечеринку, она была волшебной!
- Откуда ты знаешь, что такое граммофон? – удивленно спросил мистер Уизли у Грюма.
- Дамблдор однажды рассказал! Весело тогда было, когда он решил испробовать эту штуку, - усмехнулся Грюм.
Тонкс пошла провожать всех.
- Ты останешься на ночь? – спросил Римус у вернувшейся Тонкс.
- Да, наверное, я же сказала, что мама с папой уехали, а одной мне как-то неуютно и неприятно, - ответила Тонкс.
- Помочь тебе тут все прибрать? – устало предложил Римус.
- Нет, я сама быстро все закончу и пойду спать, - улыбнулась Тонкс.
- Ну хорошо, мы пошли спать, - сказал Сириус, - спокойной ночи!
- Спокойной ночи! – бросила им вслед Тонкс.
Она отвернулась, взмахнула палочкой и стала приводить комнату в порядок, убирая тыквы в угол.
Римус и Сириус вышли из кухни и пошли по лестнице, Люпин как-то странно улыбался.
- Лунатик, какой-то ты больно довольный, - хитро заметил Сириус, - что-то случилось?
- Я влюбился, друг! – просто ответил Римус.


Глава 10

Римус не понимал своего состояния. Ему что-то хотелось, но он не понимал, чего. Когда Лунатик спросил помощи у Сириуса, тот в шутку сказал, что он беременный. Тогда Римус понял, что никто ему не поможет и ему следует признаться обо всем Тонкс. Ведь может это взаимные чувства? Нет, нельзя говорить Тонкс! Он – оборотень! Никаких отношений! Римус не знал, какими могут быть последствия их «любви». Конечно, влюбиться было можно, но нельзя рассказывать все это кому-либо. Но за первой ошибкой Римуса последовала и другая: он уже рассказал все Сириусу. И, грустно вспоминая события вчерашнего вечера, он сидел на кровати и наслаждался рассветом.
*Начало флешбека*
- Я влюбился, друг, - просто ответил Римус.
- Удивил, - с сарказмом протянул Сириус, - ты думаешь, что об этом было так сложно догадаться?
- Что? – резко обернулся Лунатик.
- Ты чего? – насторожился Сириус. – Если ты все-таки хочешь это знать, то мне кажется, весь Орден все понял, - виновато продолжил Сириус, - я надеюсь, когда дети на Рождество приедут, ты не дашь им повода сплетничать?
Они поднялись до комнаты Сириуса, и Римус машинально вошел в нее, когда Блэк пригласил его.
- Так заметно, да? – устало поднял брови Римус.
- Вообще-то, только тем, кто хорошо тебя знает. Ну, ты понял? Мне, например, это отлично видно, Дамблдор, наверное, понял, да и Уизли тоже.
- Вот черт! Что мне делать? Мерлинова борода! Я влип!
- Спокойно, Римус, спокойно, дружище! Я еще не видел, чтобы ты так ругался. Значит, дело серьезное. Надо подумать, как тебе можно помочь.
- Прости, Сириус, мне нужно самому все продумать, нельзя мне слушать чье-то мнение. Спокойной ночи!
Римус уже стоял в дверях, когда Сириус его окликнул:
- Слышишь, Лунатик? – Римус поднял брови в ответ на вопрос, - любовь пройдет через все препятствия! Ты же помнишь Поттеров? И Лонгботтомов? Так что подумай!
И Римус вышел из комнаты.
*Конец флешбека*
Лунатик улыбнулся воспоминаниям. Сириус всегда говорил то, что хотелось услышать другу, а не то, что следовало сказать. В одних случаях это было плохо – невозможно объективно судить ситуацию, а в других, как сейчас, это было очень нужно. А вдруг и правда нужно было рассказать все Тонкс, чтобы она принимала решение? И тогда ей достанется право выбора? Интересно, что же она выберет, если вдруг влюбилась в оборотня, неспособного контролировать себя в полнолуние? И все-таки решение нужно было принять Лунатику.
Его размышление прервал стук в дверь.
- Можно? – позвал звонкий голос из коридора.
- Конечно, - сказал Римус, улыбаясь.
- Римус, тут такое дело, - с порога начала Тонкс, - мне нужно тебе кое-что сказать…
- Подожди, может ты присядешь? – спросил Римус, подвинувшись на кровати, и она села лишь на самый краешек. Было отлично видно, что Тонкс очень взволнованна.
- Римус, это может показаться неправильным, но, на мой взгляд, это нормально, просто немного необычно. Но что в наше время можно назвать обычным, - Тонкс сосредоточенно рассматривала свои ладони, не поднимая взгляд на Римуса, - ты же понимаешь меня?
- Не очень, если честно, - признался Римус.
- Да что тут непонятного, гиппогриф тебя задери?! Я же люблю тебя! – она сорвалась и вскочила с кровати, при этом волосы ее стали розовыми, цвета сладкой жвачки.
- Тонкс? – Римус не знал, что сказать, она оказалась храбрее и отважнее, чем он, ведь она первая призналась, - я давно тебе собирался сказать то же самое! – нежно произнес он. – Ты мне понравилась, можно сказать, с первого взгляда. А раньше я не верил в такую любовь, думал, что это полная ерунда, - он посмотрел ей прямо в глаза, наполненные радостью и удовлетворением, - ты хочешь узнать, почему я не сказал раньше? – Тонкс кивнула, - я не хотел причинять тебе проблем, понимаешь? Еще тогда, когда я сказал тебе, кем являюсь, я надеялся, что ты в меня не влюбишься. Конечно, это было слегка самовлюбленно или даже высокомерно, но…
- Римус, - тихо сказала Тонкс, - мне все равно, я же тебе говорила! Таких людей, как ты, я еще не встречала!
Римус встал и прижал ее маленькое и хрупкое тело к своему, она обняла его в ответ.
- А я, таких, как ты.. – прошептал он ей на ухо.
Так они и стояли, наслаждаясь обществом друг друга и не используя слов. И никто не мог испортить их счастье, кроме…
- Лунатик! – Сириус влетел в комнату неожиданно, и Тонкс отскочила от Римуса, как будто они были студентами. – О, я извиняюсь! – хитро улыбнулся Бродяга, - я не помешал?
- Нет! Я уже уходила! – резко ответила Тонкс и выскочила за дверь.
- Что это она? – удивился Сириус.
- Сириус, ты испортил самый лучший миг моей жизни! – с грустной улыбкой подытожил Римус.
- Она еще придет! – пожал плечами Сириус, - это я тебе говорю!
- Охотно верю! – отмахнулся Римус. – Так для чего ты пришел?
- Мистер и миссис Уизли приедут завтра рано утром, нам нужно прибрать, иначе на нас обрушатся все заклинания, которые могут причинить вред человеку! – прищурил глаза Сириус.
- Не сомневайся! – рявкнула миссис Уизли из коридора, открывая дверь, - мы с Артуром решили пораньше приехать! А я еще вам поесть везла!
- Нас Тонкс кормила! Не волновалась бы, не умерли от голода!
- Ах здесь еще Тонкс? – миссис Уизли краснела от гнева, но на помощь пришел Артур.
- Пошли, Молли, не надо срывать зло на других! Это, как минимум, некультурно! – нравоучительным тоном произнес мистер Уизли.
Они спустились на кухню, и голоса звучали все тише.
- Ты слышал? Что-то случилось, – встревожено заметил Римус.
- Я знаю, что случилось, - произнесла Тонкс, незаметно войдя в комнату, - у них большие проблемы на работе Артура. Все Министерство гудит по этому поводу. И сын их, Перси, кажется, он сплетни распускает по поводу того, что они верят Гарри и Дамблдор. А вчера он заявился к ним домой!
- Нужно им как-то помочь! – Римус протер глаза пальцами.
- А что мы можем сделать? – замучено спросил Сириус.
- Поговорить с их сыном! – поднял, наконец, глаза Лунатик.


Глава 11

По улице Лондона шли два человека: девушка и мужчина. Мужчина был одет в старую потрепанную мантию, волосы тронула седина, но на лице застыла твердая решимость. Девушка же выглядела намного моложе своего спутника, волосы, завязанные в конский хвост на затылке, были почти до талии и светились светло-каштановым цветом.
- Ты же знаешь, в каком секторе он работает? – поинтересовался мужчина приглушенным голосом.
- Конечно, в помощниках министра, - звонко ответила девушка.
Разница между ними была явственна. Они зашли в телефонную будку, получили значки и переместились в спрятанное от любопытных магловских глаз Министерство Магии.
Через несколько минут они уже стояли у двери с надписью: «Перси Уизли, первый помощник Министра Магии».
- Может все-таки не надо? Вдруг мы все испортим? Это же не наше дело. – Усомнился Римус.
- Нет, Римус, - ответила Тонкс, - нужно довести дело до конца.
И девушка решительно постучала в дверь.
- Проходите, - деловым тоном пригласил Перси Уизли.
Тонкс вошла, а за ней и Римус.
- Здравствуй, Перси! – поприветствовал Люпин.
- Здравствуйте, мистер Люпин! – Перси был не на шутку удивлен, но в глазах читалось неодобрение, - вы что-то хотели?
- Да, мы что-то хотели! – заметила Тонкс.
- Садитесь, пожалуйста, но у меня мало времени, меня Министр вызывал, - воскликнул Перси и на последних словах высокомерно поднял голову.
- Мы с тобой поговорить хотели, о твоих родителях!
- Я не собираюсь…
- А я собираюсь! И не перебивай меня, пока я не закончу! – жестко перебил его Люпин, - если ты не хочешь с ними общаться, не общайся! Но тогда вообще к ним не походи! Ты просто рвешь им сердце! Мать тебя так любит, а ты называешь их глупыми, только из-за того, что самому ума не хватает додуматься до истины. Они так гордятся твоей должностью, твоими способностями, а как ты им платишь за то, что они тебя вырастили?
- Это они вас прислали? – устало спросил Перси, - что вам от меня нужно? Извиняться я не собираюсь!
- Нас никто не присылал, но на твоих родителей невозможно смотреть! Они очень переживают! И я еще раз повторяю, не хочешь общаться – не общайся! – резко проговорил Римус.
- Хорошо! – униженно, но все еще высокомерно ответил Перси, - я больше не появлюсь в их жизни! Никогда!
- Я так понимаю, что у семьи Уизли стало на одного сына меньше?! – воскликнул Римус.
- Так и есть!
- Ты еще пожалеешь, Перси, что так поступил! Нет, это не угроза, это констатация факта! Родители – это единственные люди, которые тебя не предадут, и будут любить тебя таким, каким бы ты ни был! Возможно, когда ты придешь к ним, и станешь извиняться, будет уже поздно?! – уже более мягко произнесла Тонкс, - подумай об этом!
- До встречи, Перси! – грустно улыбнулся Римус.
- До свидания! – вздохнул Уизли, по-видимому, слова все-таки возымели свой эффект, но не тот, на который рассчитывал Римус.
«Вот черт! Надо написать Рону, чтобы он перестал общаться с Поттером! Этот придурок, похоже, всем мозги запудрил!», - гневно подумал Перси и принялся писать.
***
Римус протянул руку Тонкс, и она охотно переплела их пальцы.
- Ты думаешь, что он нас послушает? – мягко спросила Тонкс.
- Нет, - тихо ответил Римус, - ты разве не видела его глаза, когда я разговаривал с ним? Мне кажется, что мы сделали только хуже. Он, наверное, теперь думает, что Дамблдор совсем свихнулся.
Они шли по магловской улице Лондона. Народу было совсем мало, с неба падали редкие снежинки. Слегка примораживало.
- Знаешь, а я думала, что все Уизли такие приятные, как Молли или Артур. Они же так хорошо ко всем относятся, уважают маглорожденных или полукровок. А Фред и Джордж вообще просто сказка! Такие доброжелательные, конечно, он любят похулиганить, но это же безобидные шутки. И Рон с Джинни, такие хорошие. Или Чарли с драконами! И Билл тоже! И вот Перси такой…
- Ну, в таком случае говорят, что в семье не без урода! – пожал плечами Римус.
- Скоро Рождество! – решила сменить тему Тонкс, - так быстро время летит! А ведь с Хэллоуина прошло почти два месяца! Скоро из Хогвартса все приедут на каникулы! Классно будет, правда?
Римус хмыкнул.
- Эй, ты чего такой хмурый? – спросила Тонкс и остановилась посреди дороги.
- Я все-таки думаю, что нам не стоит…- нерешительно начал Римус.
- Ты опять? – вздохнула Тонкс, - по-моему, я тебе все сказала? Мы нужны друг другу, Римус! А если ты за меня волнуешься, то перестань, наконец!
- Я не могу перестать, Тонкс!
- Почему? – удивилась она.
- Потому что я люблю тебя! – прошептал Римус.
Тонкс посмотрела прямо в глаза Лунатику. Они светились искренним счастьем, поэтому Тонкс не могла усомниться в правдивости только что сказанных слов. Римус взял ее лицо в ладони и повторил еще раз:
- Потому что я люблю тебя!
Он аккуратно нагнулся к ее губам и нежно прикоснулся своими. Это был несмелый, но полный любви поцелуй. Тонкс обняла его за плечи и прижала чуть-чуть сильнее.
После того как Римус отстранился от лица Тонкс, он крепко прижал ее к себе и подумал, что если бы была возможность, он никогда бы ее не отпустил.
Спустя некоторое время, он вновь взял ее за руку, и они снова пошли по улице, не говоря друг другу ни слова, и наслаждаясь моментом.


Глава 12

Середина декабря выдалась достаточно суровой. Но помимо обильных осадков, зима была насыщена событиями, на свершение которых никто не надеялся.
Почти час назад из дома, стоявшего на площади Гриммо, со слезами на глазах вылетела миссис Уизли и направилась в больницу святого Мунго. Из неясного сообщения, переданного Дамблдором через камин, было понятно, что Артура Уизли ужалила змея Волан-де-Морта. Молли молилась, чтобы ее муж был в порядке, поэтому, по просьбе Дамблдора, сразу же направилась к нему. В больнице ее уже ждали ее дети, присланные через портал из Хогвартса.
Это все, что было известно Римусу, Сириусу и Тонкс, оставшимся в доме Блэков. Девушка беспокойно мерила шагами комнату, создавая в своем воображении все более ужасные варианты развития событий, хотя Тонкс всегда считалась оптимисткой, или, в крайнем случае, – реалисткой. Римус наблюдал за девушкой, не сводя с нее усталого взгляда, сидя на кресле в гостиной. А Сириус нервно постукивал двумя пальцами по дубовому длинному столу, принадлежавшему еще его бабушке.
- Прекрати, Тонкс! – вдруг резко заявил Бродяга.
- А сам-то сидит, на барабанах играет! Каждый успокаивается по-своему! – возразил ему Римус, не поднимая взгляда.
- Ты знаешь ее полгода, а меня почти всю жизнь! И уже поддакиваешь ей! Раздражаете вы меня со своей любовью! – зло сказал Сириус и быстрым шагом удалился на кухню.
- Не надо было с ним ссориться из-за меня! – мягко укорила его Тонкс.
- Я ради тебя не только с ним могу поссориться! Но, на самом деле, я за правду! И на этот раз он немного переборщил!
- Ну, тогда спасибо! – грустно улыбнулась Тонкс и подошла близко к Римусу.
- К тому же мы не поссорились! Он отойдет, как только миссис Уизли вернется и скажет, что все будет хорошо! – пожал плечами Римус.
- Я надеюсь, что все так и будет, - вздохнула Тонкс.
- Эй, ты чего так переживаешь? – Римус поднялся на ноги и посмотрел ей прямо в глаза.
- Мне страшно, Римус! Сейчас Артур, а завтра кто? Дамблдор? Грюм? Или ты? – в глазах у Тонкс стояли слезы, - и что я тогда буду делать? Как я буду жить дальше?
В ответ Лунатик лишь сильно прижал ее к себе. Он ведь сам постоянно отгонял от себя мысль о том, что будет с ним, если с Тонкс что-то случится. И теперь он был уверен, что готов отдать жизнь, чтобы спасти ее. Готов подставиться под летящее заклинание, не задумываясь о том, что оно может сделать с ним: причинить муки, не снившиеся никому, или же убить. Теперь ему было все равно. Его любовь не знала границ. И он совершенно точно знал, что Тонкс испытывала к нему аналогичные чувства.
- Все всегда будет хорошо! – Лунатик не нашел слов, способных более точно передать той надежды, которой он день за днем пытался наполнить свое сердце.
- Потому что я тебя люблю! – закончила фразу Тонкс, не размыкая их объятий.
- Потому что я тебя люблю! – подтвердил Римус, вдыхая аромат шампуня Тонкс.
Римус нежно повернул лицо Тонкс к себе и поцеловал ее. Девушка робко отвечала ему, все сильнее обнимая Лунатика.
Тут дверь в коридоре заскрипела, Римус инстинктивно загородил Тонкс собой и, не издавая ни звука, вынул палочку из внутреннего кармана мантии. В комнату ворвалась миссис Уизли, и в это же время из кухни пришел Сириус. Римус, облегченно вздохнув, мгновенно выпрямился и встал рядом с Тонкс.
- Все хорошо! – выдохнула Молли, - к Рождеству его выпишут.
- Слава Мерлину! – воскликнула Тонкс и обняла миссис Уизли.
- Дети уже в Хогвартсе? – все еще обеспокоенно спросил Римус.
- Да, мы создали портал!
- Молли, тебе надо поспать! У тебя выдался слишком длинный день! – сказал Сириус, оглядывая женщину, - ты неважно выглядишь!
- Я поеду в Нору! – откликнулась она.
- Вот в Нору ты как раз и не поедешь! – возразил Римус.
- Да, оставайся у нас, постель найдется, а гостям мы всегда рады! – улыбнулся Сириус.
- Непривычно видеть тебя таким гостеприимным, но я очень вам благодарна! – устало подняла глаза Молли.
- Я отведу тебя? – предложил Сириус.
- Да, конечно, спасибо!
Сириус вышел первым, Молли следом за ним.
Тонкс сразу же подскочила к Римусу и обняла его, он улыбнулся.
- Долго же я тебя ждал! – воскликнул он.
- Слава Мерлину, что дождался! А то ходил бы сейчас все еще один! – усмехнулась Тонкс.
- Это точно!
Приближалось Рождество. Все готовили подарки, ходили по магазинам, но у мистера Уизли каждый день был, по крайней мере, один посетитель, желавший ему наискорейшего выздоровления. Несмотря на тяжелые времена, все должны были оставаться людьми, как однажды выразился Римус.
Тонкс все чаще звала его в гости, чтобы встретиться с Тедом и Медой. Лунатик пытался не оттягивать, призывая себя быть смелым и не скрывая сказать родителям Тонкс о том, кем он был. Но, так как Тонкс не отнеслась к этому со всей серьезностью, нужной для обдумывая этого вопроса, надеяться на такое же отношение от ее родителей не приходилось. Ведь в семье кто-то же, по мнению Римуса, должен был принимать ответственные решения и оценивать ситуацию. Но так или иначе, постоянная его занятость не давала даже подумать о выходном дне.
Римус все больше времени проводил с Тонкс. Особенно по ночам. Они сидели в чьей-нибудь из их комнат и обсуждали все подряд, начиная от квиддича и заканчивая применением сока из корней мандрагоры. Но им было все равно, о чем говорить, главное заключалось в том, что они были вместе и были нужны друг другу. Ни один из них еще ни разу не чувствовал такой внутренней удовлетворенности. Порой они заводили философские разговоры, в которых высказывали свое мнение. И чаще всего они совпадали.
- Римус, а как ты думаешь, что самое главное в жизни? Что должен сделать каждый человек? – спросила как-то Лунатика Тонкс, лежа на его коленях.
- Семья, - быстро ответил Римус.
- Я тоже так думаю! Но все-таки из любых правил бывают исключения! – произнесла задумчиво Тонкс.
- Ты о семье Сириуса? – поднял брови Римус. Девушка кивнула, - ты не права. Он любит их, несмотря на все, что они сделали. И всегда будет любить больше всего на свете. На самом деле он совсем не такой, каким хочет казаться!
- Ага, ты мне еще скажи, что он милый и ранимый, как котенок, потерявшийся в незнакомом городе! – усмехнулась Тонкс.
- Ну, не до такой степени, хотя очень может быть! – пожал плечами Римус.
- А что насчет твоих родителей? – наконец решилась спросить Тонкс.
- Давай не будем пока об этом говорить? Я не хочу обсуждать это, - устало отмахнулся Римус.
- Как-нибудь в другой раз? – девушка посмотрела Лунатику прямо в глаза.
- Как-нибудь в другой раз, - кивнул Римус и, нагнувшись, нежно поцеловал Тонкс в губы.


Глава 13

К Рождеству мистера Уизли выписали, и все приехали в дом Блэков, включая учеников Хогвартса. Тонкс и Римус вели себя, как было раньше. Но порой Тонкс не удерживалась и бросала взгляды в сторону Лунатика. Она понимала, что он чувствует ее взгляд, когда он улыбался.
А вот миссис Уизли эти взгляды были не по душе. Она специально подолгу не отрывала взор от Тонкс, мысленно вбивая ей в голову, что не стоит. Но ее труд не возымел успеха.
Римус опасался даже вечером заходить в ее комнату, потому что по коридорам маячила бдительная Молли, которая явно уже что-то уже засекла. Иногда в голову Лунатика приходила идея, послать Тонкс записочку, и двоим, по очереди, выскользнуть из дома и погулять в сквере под Лондоном. Но этот вариант отпадал, потому что не было ни минуты свободного времени, задания Дамблдора становились все труднее и для их выполнения нужно было прилагать большие усилия.
Подарок, который подарил Римус Тонкс на Рождество, был просто чудесным. О нем никто не знал, потому что они договорились никому не говорить о своих отношениях, ну, кроме, разумеется, Сириуса. Это была прозрачная стеклянная сфера, размером с ладонь. Внутри этой сферы шел вечный снег. А посередине, запрокинув голову на луну, стоял длинный светло-серый волк. Луна была выполнена из маленького обтесанного светло-желтого камешка. Непонятно, каким образом Римус соорудил этот подарок, но выглядел он, действительно, потрясающе. Если потрясти сферу, даже слегка, то снежинки начинали переливаться неяркими цветами радуги. Когда Римус потихоньку подарил это Тонкс, она подняла на него полные умиления глаза, и Лунатик пояснил:
- Чтобы ты знала, что я с тобой, даже если меня не будет рядом!
- И никто не поймет, что это значит! – прошептала Тонкс в ответ, - спасибо! – Она обняла его за шею и искренне открыто улыбнулась.
Но тут на лестнице послышались шаги, и они разбежались по своим комнатам.
Это было довольно утомительно, но любовь, как известно, творила чудеса.
И вот, настал тот день, который Римус назначил днем Х. Они собирались идти к родителям Тонкс. Нет, Лунатик не боялся, просто какой-то частью души он понимал, что поступает неправильно, когда влюбляется в эту милую хрупкую девушку по уши. Но здравый смысл, трезвонивший в надоедливый звонок в голове Римуса, ничего не имел перед действительно искренней и настоящей взаимной любовью.
- Эй, ну хватит! – протянула Тонкс, когда Римус уже в четвертый раз стал прихорашиваться, поправлять мантию, приглаживать волосы и так далее.
- Еще немного, и я стану похожим на Джеймса, - ухмыльнулся Лунатик, в который раз расчесывая волосы.
- Нет, если ты думаешь, что мои родители очень много внимания обратят на внешний вид, то про опоздание, которое почти неизбежно, и говорить нечего! – выпалила на одном дыхании девушка, дергая Лунатика за рукав мантии.
- Ладно, я готов. – Резко выдохнул Римус и повернулся к Тонкс. – Как я выгляжу?
- Как баба перед свиданием! – съязвила Тонкс, но, заметив округлившиеся глаза своего спутника, поправилась, - довольно привлекательно или даже серьезно!
- Тонкс? – хмуро поднял брови Римус.
- Да ладно, ладно, все нормально, но ты немного взволнованно выглядишь! – сочувственно ответила Тонкс.
- Ну, это никак не исправить, - замялся Лунатик.
- И ты снова не прав, - хитро улыбнулась Тонкс и, медленно наклонившись, поцеловала его прямо в губы.
- Эй, так мне еще хуже станет, - возразил Римус, оторвавшись.
Тонкс только ухмыльнулась.
Они взялись за руки и Тонкс трансгрессировала, не отпуская руку Римуса и направляя его в правильную сторону.
Приземлились они на плоской, но пышно заросшей травой, местности. Тонкс ободряюще сжала руку Римуса.
- Почему мы приземлились так далеко от дома? – спросил Лунатик, щуря глаза в попытке разглядеть видневшийся вдали домик.
- Потому что я должна тебе рассказать о них все, что смогу за эти… - она оглядела расстояние, разделяющее их и дом, - примерно полтора километра.
- Ты же мне уже рассказала все, что могла? – удивился Римус.
- Нет, не все! Так ты слушаешь? – нахмурилась Тонкс.
- Да, - выдохнул Римус.
- Значит, так! Они любят порядок, но не помешаны на нем, и день без уборки вполне могут прожить. Любят все яркое, поэтому… - она напряглась, и ее волосы окрасились ярко-желтым цветом, - …вот так. В принципе, им не все равно, с кем я общаюсь, но и ограничивать кого-то они не станут. С семейством Блэков у них нет совершенно ничего общего, но некоторая вспыльчивость присутствует. Я не могу сказать тебе, что лучше них на свете не бывает родителей, но и самыми плохими их не назовешь. Я их очень люблю, да и они меня тоже.
- Может поподробнее про их характер? – попросил Римус.
- Папа у меня очень добрый, искренний и честный. Он очень чувствительный, не до слез, конечно, но любую бездомную собаку жалеет, не говоря их про людей. Я не могу сказать, что плохих качеств у него нет, но таких прямо гадостей, как запросто начать пытать человека, в нем нет. Он ненавидит Беллатрису. За все те пакости, которые она натворила, за ее преданность Сам-Знаешь-Кому. Да и, пожалуй, это все, что можно кратко о нем сказать.
Мама… Я часто ее не понимаю. То, что она делает, о чем она думает, что хочет сделать. У нас слишком разные взгляды на жизнь. В одном и том же случае я поступлю совершенно иначе, чем она. А папа, представляешь, он каким-то образом умудряется сложить наши мнения и получить одно, единственно правильное! Мама совершенно не похожа ни на кого, кого я знаю. Она обладает противоречивыми качествами, например, у нее по-настоящему великолепное чувство юмора, но она бывает такой строгой, что хочется сбежать в другую комнату! Примерно так!
- Слушай, ты мне два дня втирала, как выглядит их дом, как они одеваются и так далее, так далее, а про них самих ничего не рассказала! – воскликнул Римус, чуть погодя, - ты меня поражаешь!
Они, наконец, подошли к невысокому и восхитительно убранному дому. Он был окрашен в светло-рыжий цвет, а вокруг окон ярко-желтые наличники удивляли своей необычностью. Римус восхитился тщательно подобранными цветами красок и, соответственно, вкусом хозяев.
- Мамочка! Папуля! – крикнула Тонкс, подтягиваясь на подоконнике открытого наружу окна, - где вы?
- Тонкс, солнышко, ты приехала! – запричитала немолодая женщина, выходя на улицу сквозь узкую высокую дверь.
- Да, привет, мамуль. А папа где? – они обнялись, миссис Блэк не переставала улыбаться, от чего в ее светящихся добротой и теплом глаз пролегали морщинки.
- Тед! – громко крикнула женщина. – Тед! Твоя дочь приехала!
Римуса не замечали, и в глубине души он был рад такому стечению обстоятельств, но, как назло, как раз в этот момент, когда мистер Тонкс обнимал дочь, на него обратили внимание, причем глаза, изучающие его лицо, были поразительно похожи на глаза Сириуса.
- Римус, ты ли это?! – восхищенно проговорила Меда.


Глава 14

Та девушка, которая приходила к Поттерам с маленькой Тонкс, лишь слегка проглядывала в лице женщины, решающей огромное количество проблем. Но ее глаза, глаза Блэков, как и тогда, светились искренней добротой и радостью.
Меда подошла к Римусу и крепко обняла его. И в это мгновенье, в этот самый миг, Лунатик понял, что в этой семье не станут придираться к его «темной стороне», оценят его внутренний мир, а не несколькочасовой неконтролируемый переворот в волка. И он высказал все, пожав руку Теда Тонкса.
- В общем, тут такое дело… Я люблю вашу дочь, она, действительно, самый приятный, самый добрый, в самом деле, самый лучший человек на свете. Единственная проблема, но это, по-настоящему, дико и неприятно, в полнолуния я превращаясь в волка. С самого детства. Я – оборотень.
Как и сказала Тонкс, их реакция была спокойной, Тед спросил у дочери:
- Дора, ты любишь его? – голос был настолько тверд и спокоен, что внушал доверие.
- Да, пап, - ответила Тонкс не менее ровным тоном.
- Меда, что ты думаешь по этому поводу? – улыбаясь, поинтересовался Тед, заранее зная ответ.
- Я не против, пусть ребята сами разбираются, молодость – пора ошибок, но в этом поступке ничего предосудительного я не вижу.
- Спасибо! – поблагодарил Римус.
- Каждый заслуживает счастья! – пожала плечами Меда.
- Что это мы тут стоим посреди лужайки, как какие-то негостеприимные хозяева? – удивился Тед.
- Точно, пошлите чай пить. Римус, представляешь, еще в молодости Тед научил меня пить магловский чай с бергамотом. С тех пор я оторвать от него не могу, не хочешь попробовать?
- С удовольствием.
Римус и Тонкс сидели в гостиной и пили нахваленный магловский чай, а Меда хлопотала над только испеченными пирожными. Но, на самом деле, она пыталась выкроить время для разговора с мужем.
- С каждой минутой мне он нравится все больше и больше, - вдруг выпалила Андромеда.
- Ты знаешь, - протянул Тед, - а мне тоже. И Дора к нему как-то особенно относится, мне кажется, она, и правда, его любит. Такой приятный, несмотря на то, что он оборотень.
- Я думаю, от этого люди становятся как раз более человечными. От огромного количества проблем и неприятностей ведь не убежишь, поэтому я доверяю ему Тонкс, - пожала плечами Меда.
- Я тоже так считаю, - кивнул Тед.
- А теперь пошли к ним, - вздохнула Меда, - иначе мы точно прослывем негостеприимными.
Разговор сразу же завязался, Римус старался быть самим собой, и Тонкс помогала ему, как могла. Родители Тонкс оказались, действительно, славными людьми. Они приняли Лунатика, каким он был. Это-то его и смущало, он не привык к подобному обращению.
- Я теперь понимаю в кого Тонкс такая добрая. Она тоже отреагировала не очень бурно, - ухмыльнулся Римус.
- Мы воспитывали ее так, - гордо произнесла Меда, - относиться ко всем с теплотой и добротой, по мере возможности. К эльфам, великанам, гоблинам, кентаврам, в том числе и оборотням, я не считаю, что внутренним миром они сильно отличаются от нас. Только если слишком замученные проблемами и невзгодами, а в остальном…
- Ведь каждый имеет право на счастье! – подхватил Тед.
Римус подумал, что эта фраза – гимн семьи Тонксов.
За разговором время пролетело незаметно, и стрелки часов подползали к половине девятого, когда Тонкс воскликнула:
- Римус, если мы не попадем к Блэкам к девяти, то Сириус умрет от голода! Поэтому, нам пора.
- Точно-точно, а я и забыл…
- Дора, детка, - начала Меда.
- Я же просила, - нарочно слишком мило проговорила Тонкс.
- Для нас ты всегда Дора! – заступился за жену Тед.
- НЕТ!!
- Спокойно, ты же сама говорила, что нас ждет Сириус, - мягко перебил ее Римус.
- Да, пока, мамуль, - Тонкс моментально остыла и обняла Меду, - до встречи, папуль, - она перебралась в крепкие и надежные объятия отца.
- Дора, солнышко, - начал Тед, игнорируя восклицания дочери, - будь осторожна, такие времена настали…
Меда подошла к Римусу и обняла его.
- Пока, Римус, удачи тебе! Мы будем молиться, - мягко проговорила она.
- И тебе удачи, спасибо большое за доверие! – искренне улыбнулся Лунатик.
Меда вновь отошла к дочери, одарив Римуса прощальной теплой улыбкой, а к Римусу подошел Тед Тонкс. Он обнял его и прошептал на ухо Лунатику:
- Я доверяю тебе самое дорогое, что у меня есть, береги ее! – резко, но не грубо проговорил Тед, чтобы слышал лишь Римус.
Лунатик сосредоточенно кивнул.
- До свидания, - крикнула Тонкс напоследок, они вышли во двор и, взявшись за руки, переместились на тихую лондонскую улицу.
- Я думаю, что теперь, наконец, можно поговорить спокойно и без посторонних, - улыбнулась Тонкс.
- Это точно! – выдохнул Римус.
Они гуляли по практически пустому парку. Весна в этом году наступила очень быстро, холода прошли незаметно, и поэтому можно было выходить только в мантии или, как чаще поступала Тонкс, в футболке. Мимо прошли два незнакомых парня, ожесточенно препиравшихся друг с другом.
- Я думаю, они нас благословили, - задумчиво произнесла Тонкс.
- Не знаю, не знаю, нельзя же отдать дочь первому встречному… - улыбнулся Римус.
В этот миг в каком-то миллиметре от шеи Тонкс пролетела ярко-красная вспышка заклинания. Римус, как бывший преподаватели Защиты от Темных сил, среагировал молниеносно. Он резко повернулся к парням, показавшимся ему подозрительными, и стал атаковать их невербальными заклинаниями. Тонкс же, не успевшая ничего понять, долго искала палочку по карманам, но, найдя ее, стала помогать Римусу всеми силами. Противники оказались очень сильными, и одолеть их оказалось непросто. Боковым зрением Лунатик старался наблюдать за девушкой, но удавалось это нехорошо. В момент, когда он стал опережать уже уставшего противника, его внимание привлекло летящее заклинание. Оно было светло-желтым, и Римус со страхом понимал, что будет, если Тонкс не отразит его прямо сейчас. Девушка же, увидев, что Римус отвлекся, направила Щитовые чары, ограждая Римуса от обезоруживающего заклятия. У Лунатика оставался только один выход: подставиться под это заклинание, чтобы оно не попало в Тонкс, отразить его он не мог: заклятие обезоружения оказалось настолько сильным, что прошло сквозь щит. И он закрыл Тонкс. В ту секунду, когда заклинание ударило его в грудь, адреналин вскипел в его крови, и он от души послал последние два заклинания забвения, на которые был способен.
Парни оказались Пожирателями смерти. Они без чувств лежали на асфальте, распластавшись в неестественных позах.
Римус же, держась за то место, в которое ударило заклинание, упал на колени, а потом на спину. Тонкс взволнованно присела на колени рядом с ним.
- Римус, что это? Что с тобой? – пропищала она.
- Это, - деревенеющей челюстью проворил Римус, - Парализующее проклятие. Противодействия нет! – ответил он открывающей рот Тонкс.
- Нет, Римус, нет! – завизжала Тонкс.
- Запомни одно: я буду защищать тебя вечно!
И голова его упала на асфальт, Тонкс громко всхлипнула, глядя на не шевелящегося, а только моргающего, Римуса.


Глава 15

Тонкс не знала, что ей делать, неизвестность пугала. А Римус лежал на асфальте и не шевелился. Прошло пять минут, десять, полчаса…
И вдруг Римус задергался в судорогах, глаза закатились. Тонкс обернулась в поисках любой помощи и увидела самое ужасное, что могла случиться. В небе, высоко над головой, висел огромный серо-желтый диск полной луны. Это значило, что Римус превращается. Из глаз девушки покатились слезы.
На ее глазах руки Лунатика покрывались серой жесткой шерстью, туловище вытягивалось, лицо становилось очень страшным. Буквально через минуту перед ней лежал полноценный волк, неподвижно лежащий на земле. И в какой-то момент позвоночник Римуса изогнулся дугой, волк пронзительно завыл и пошевелил лапой.
Тонкс поняла, что проклятие каким-то образом прекратило свое действие, и Лунатик получил полную свободу. Он одним прыжком перевернулся и встал на четыре лапы, обернулся на Тонкс и оскалил зубы. Девушка задрожала от дикого страха, подступившего так же внезапно, как ожил волк.
- Римус… - отчаянно позвала она.
Но волку было все равно.
«В период превращения волка, оборотень не контролирует свои поступки, может напасть на лучшего друга или даже на родную мать. Откликается только на зов себеподобных,» - вспомнила Тонкс отрывок из параграфа про оборотней.
- Вот черт, - простонала она, медленно пятясь назад, как рак.
Волк присел, готовясь к прыжку, Тонкс обернулась в поисках дерева, на которое можно было залезть в одну секунду. Таких не оказалось…
- Эй, Римус, я же люблю тебя, - прошептала Тонкс, прощаясь с жизнью, - и всегда буду любить.
В этот миг фигура в темной мантии, незаметно появившаяся на неширокой улице парка, взмахнула палочкой, и Тонкс подлетела на дерево, на секунду прилипая к нему, чтобы удержать равновесие. Через мгновенье на улице опять не осталось никого кроме ее и Римуса, караулившего дерево на земле.
- Чуть-чуть осталось, Римус, потерпи! Скоро все будет как раньше! Ну как же ты не уследил за временем, - причитала, не останавливаясь, Тонкс.
Прошло около получаса, и перед ней вновь стоял обыкновенный Римус, только выглядел он убитым. Шерсть еще не до конца сползла с рук, клыки не втянулись до конца, волосы на голове быстро отрастали. Тонкс все не решалась спрыгнуть с дерева. В итоге, Римус вернулся к своему человеческому облику, и, как опасалась Тонкс, не упал без чувств, снова парализованный.
- Слезай, - сухо позвал Римус.
Тонкс спрыгнула с дерева и аккуратно приземлилась на ноги.
- Ну как ты себя чувствуешь? – робко спросила девушка.
- Ты не сильно испугалась? – проигнорировал ее вопрос Римус.
- Нет, ты же знаешь… - начала Тонкс, но ее перебил Римус.
- Ты слишком бесстрашна! – уже более мягко произнес Римус, отряхивая мантию.
- Как ты снова стал двигаться? – удивилась Тонкс, подлетев к Римусу, чтобы обнять.
- Это длинная история, - отмахнулся Римус.
Тонкс в ожидании подняла глаза, не выныривая из объятий.
- Дело было в детстве, я еще не был оборотнем, потому что мама старалась оградить меня ото всех возможных неприятностей жизни.
В какой-то древнейшей книге, которую папа принес непонятно откуда, она вычитала, что существует в мире, только два заклятия, от которых невозможно отделаться или избавиться, называй, как хочешь. Смертоносное, естественно, и совсем нераспространенное, неизвестное почти никому Парализующее. Единственное, принимающее ярко-желтый цвет.
Я же сказал, что мама была чересчур заботлива? Так вот, ее это самое Парализующее заклятие очень испугало, хотя она была довольно храброй и бесстрашной женщиной. Она стала искать способы предупреждения, раз уж впоследствии его нельзя было излечить. И, представляешь, нашла!
Этот обряд был еще древнее книги, из которой она узнала об этом заклинании. Она нашла старую ведьму и отвела меня к ней, отлично помню, как я зашел в ее крохотную, но аккуратную комнатку, мне там не понравилось, пахло травами какими-то, зельями, что ли.
Эта женщина сказала, что за защиту, которая продлится всю жизнь, придется заплатить определенную плату. Мама тогда отмахнулась от нее, думая, что старуха выпрашивает денег, но все оказалось не так просто.
Когда женщина побормотала что-то, мне, наверное, что-то почудилось или привиделось, но ощущение было не из приятных, надо сказать.
Римус замолчал, по-видимому, вспоминая какие-то детали, Тонкс не мешала, переваривая услышанное. Она взяла его за руку и подвела к давно некрашеной скамейке. Он сел первым, потом к его боку прижалась Тонкс, ежась от холода, подступавшего к наступлению утра.
- Да, следующий день я никогда не забуду, - продолжил Римус, - он очень долго снился мне в кошмарах. Тогда я и понял, про какую плату говорили ведьма. В тот день я и стал оборотнем. А ты знаешь, мне не было страшно, когда он ко мне пришел. Я не ждал, чего мне ждать, но каким-то странным образом, я не испытывал ни капли страха, но, да, ужас охватил меня, когда пасть раскрылась. Ладно, пропустим этот момент, пожалуй.
Мама очень долго себя корила, что отвела меня к той старухе, потому что тоже догадалась, наконец, о какой плате шла речь. Она думала, что, если бы мы не пошли к ней, то ничего бы не произошло. Но что сделано, то сделано. После этого мама перестала меня всячески жалеть, стала относиться ко мне, как к взрослому, хотя я был еще совсем ребенком.
Так все и произошло, - заключил Римус.
- А ты знаешь, что я думаю? – подняла глаза Тонкс.
- Что? – хмыкнул Лунатик, понимая, что ее экстраординарный ум найдет минимальную ошибку в его рассказе.
- Твоя мать правильно поступила, ведь она, фактически, спасла твою жизнь, - задумчиво произнесла девушка.
- Это чем же?
- Ну, смотри, - принялась объяснять Тонкс, - вот ты стал оборотнем, но все продолжаешь жить, живешь, ешь, ходишь, общаешься, любишь, - она хитро подняла глаза, - даже и превращаясь в волка по полнолуниям. Да, это мучительно, да, надоедает, убивает, раздражает, называй, как хочешь. Но что бы это была за жизнь сейчас, если бы это заклинание подействовало? Ты бы лежал сутками на кровати, не в силах сказать слова или попросить сандвич. Разве это нормально? Я думаю, хоть и прошло уже столько лет, она поступила полностью правильно, несмотря на жуткую цену, которую тебе пришлось заплатить.
- Ты на что намекаешь, солнышко мое? – съязвил Римус.
- На то, - загадочно проговорила девушка, - что нам все-таки следует наведаться к твоим родителям…
- Нет, - резко перебил ее Римус.
- А вот и да! – улыбнулась Тонкс.
- Что? – усмехнулся Римус, - ты решила поспорить?
- А то, иначе я одна поеду и расскажу все, что только что случилось! – воскликнула Тонкс, чувствуя победу.
- И куда же ты поедешь? – с деланно серьезным видом спросил Римус.
Тонкс вытащила из внутреннего кармана мантии бумажку, на которой аккуратным почерком было написано несколько строк.
- Мерлин! – воскликнул Римус, краснея от злости.
- Ну так что, мне одной ехать? – все так же хитро продолжала играться Тонкс.
- Нет! – прорычал Лунатик, - поедем вместе.
- Ну и все! – подытожила девушка, убирая бумажку обратно в карман.
Римус поднял ее лицо за подбородок и нежно поцеловал, впервые за весь вечер и ночь.


Глава 16

Незаметно наступило утро, солнце медленно поднималось над горизонтом, освещая все вокруг. А Римус и Тонкс просидели на скамейке всю ночь, обсуждая произошедшее. Пожиратели Смерти очнулись под утро и убежали прочь, когда Люпин только встал, чтобы поговорить с ними.
- У меня остался последний вопрос, - немного сдержанно проговорила Тонкс.
Римус поднял брови.
- Почему, когда тебя уже парализовало заклятием, ты сказал, что это никак не исправить? Ты ведь знал, что старая ведьма заранее тебя предохранила, - спросила Тонкс, закидывая ноги на скамейку и садясь по-турецки.
- Это довольно сложно объяснить, - замялся Римус, - но я все-таки попробую.
На самом деле, я забыл, то, что со мной случилось в тот день, я старался забыть всю свою жизнь, ты сама понимаешь, я не мазохист и не садист, чтобы наслаждаться моей сущностью. Я пытался заставить себя забыть то, на что меня обрекла мама, старался заставить забыть ее. Но ничего не получалось, понимаешь, это как смерть любимого друга, никогда не забудется.
И тогда я пошел на отчаянный шаг, мне было лет одиннадцать. Да, точно, одиннадцать, я еще не поступил в Хогвартс, но письмо уже пришло. Я пошел к маме и попросил выборочно стереть мне память. И что ты думаешь? – мрачно усмехнулся Лунатик, - она, естественно, отказалась. Мама сказала, что в любом случае жизни нужно быть сильным, смотреть в глаза опасности и неприятностям.
Она думала, что я моментально вырос, когда со мной это произошло… Но, на самом-то деле, нет! Я был совсем ребенком и, волей-неволей, я чувствовал, что это она во всем виновата, да ко всему еще и то, как она стала относиться ко мне, не хотела отпускать в Хогвартс…
Но это уже совсем не то, я отвлекся… Так, - он задумался, - да, точно, после того, как мама мне отказала, я отправился к папе и услышал то же самое. На какое-то время я отказался от своего плана. Но, приехав в Хогвартс, я рассказал все Джеймсу… и Сириусу… и Питеру… И они пообещали мне помочь. Я думал, что они шутят или просто меня успокаивают. Но, нет, Джеймс и Сириус никогда не отказывались от своих слов. Ночью они пробрались в библиотеку под мантией-невидимкой, нашли книгу, в которой было написано о стирании памяти, прочитали все и через час уже сидели в нашей спальне.
Я трусил только потому, что всего лишь неделю назад профессор Флитвик научил нас взмахивать палочкой, и толком мы ничего не умели. Но Сириус уговорил меня, сказал, что будет легче, сказал, что при любом желании можно восстановить все обрывки. И Джеймс удалил из моей головы все, чего мне бы не хотелось видеть и знать.
Больше мы об этом никогда не говорили, они знали, что я не помню, а я не хотел вспоминать.
А вспомнил я, наверное, потому что в крови был адреналин, мозг искал решение проблемы, и оставался единственный путь – поднять со дна то, что так давно было неумело стерто. Но, если честно, вспомнил я только после того как превратился обратно в человека и смог по-настоящему встать на ноги.
Римус замолчал.
- Мерлин, как все запутано, мой мозг почти сварился! – вздохнула Тонкс, наблюдая за рассветом.
- Моя жизнь всегда была запутанной и непонятной, - вдруг грустно заметил Римус, но потом поднял глаза на девушку и весело добавил, - пока в ней не появилась ты!
- В связи с твоим полным ответом на мой последний вопрос у меня появился еще один последний вопрос, - хитро воскликнула Тонкс.
- Дерзай, - кивнул Римус, беззвучно смеясь над любознательностью своей спутницы.
- А ты верил тому, что сделала эта бабушка? Только скажи честно, ведь от этого могла зависеть твоя жизнь. Ты же, когда закрывал меня, во-первых, не помнил ее, а, во-вторых, мог вообще не верить в реальность ее действия, это значит, что пожертвовал своей жизнью ради моей.
Римус задумался и долго не поднимал глаз от асфальта. Наконец, когда взгляд его переместился на солнце, грусть излучалась из него такими волнами, что сидеть рядом с ним становилось неуютно.
- Нет! – резко заявил Римус. – Я не верил! Я думал, что мама и сама не поверила ей. Я никогда не думал, что это может оказаться правдой. Старая обманщица.
И, да, я в любом случае отдал бы свою жизнь за твою! В любой ситуации!
- Ладно, прости! – стала оправдываться Тонкс.
- За что? – еще более грубо спросил Римус, - за то, что ты хочешь правды? Я не могу осуждать тебя! Я всегда мечтал знать всю правду о себе, Сириусе, Джеймсе, а теперь и о Питере и о его жестоком предательстве!
- Римус, что случилось? – пискнула Тонкс напуганным тоном.
- Ничего не случилось, Тонкс, ничего! Просто так не должно быть! Мы не должны тут сидеть спокойно и беззаботно! Нормальные люди бегут от меня, как можно дальше и не оглядываясь.
- По-моему, мы уже обсуждали это?! – крепнущим голосом начала Тонкс, но Римус бесцеремонно перебил ее.
- Нет! Так мы еще не обсуждали! Твои родители тоже не против! Я бы своему ребенку не позволил встречаться с оборотнем! Тонкс, ты меня вообще слышишь? Я – ОБОРОТЕНЬ!
- Не ори, а то кроме меня еще кто-нибудь услышит, - спокойно проговорила Тонкс, - а теперь послушай меня! И не перебивай! Я уже который раз повторяю, что люблю тебя вне зависимости заяц ты или волк! Я люблю тебя за твои качества, за твою человечность и жизнелюбие! Прекрати, наконец, хандрить и наслаждайся весной!
- Тонкс, - уже мягче, но все еще не так вежливо, как обычно, начал Римус, - …
- Замолчи, ты не понимаешь, чего говоришь, - отмахнулась от него девушка и прижалась своими губами к его.
Лунатик пытался отстранить ее, но Тонкс схватила пальцами его волосы. Да и со страстью, с которой его целовала девушка, Римус был не в силах бороться, поэтому он смирился и стал целовать ее в ответ.
- Я люблю тебя, - оторвавшись, произнесла Тонкс.
- Я тебя тоже, - вздохнул Римус.
- Так когда мы к твоим родителям поедем? – хитро спросила Тонкс.
- Тебе говорили, что от тебя одни проблемы?
- Нет, ты будешь первым! – весело отозвалась девушка, вставая со скамейки.
- Не знаю, когда, но, я надеюсь, не скоро! Мне нужно морально подготовиться услышать все те грязные слова, которые она мне скажет, когда увидит тебя.
- Эй, ты же сам говорил, что я хорошенькая, - надулась Тонкс.
- Я такого не говорил, но ты хорошенькая! Пожал плечами Лунатик.
Тонкс подняла глаза на Римуса и, подождав секунду, они залились звонким смехом.
- Ладно, хватит бездельничать, нас ждут великие дела, - сказал Римус, встал со скамейки и взял Тонкс за руку, - пошли.
- Не знаю, о каких великих делах идет речь, но я ничего не собираюсь делать, пока не позавтракаю!
- Ага, ты еще вспомни, что мы от твоих родителей вчера вечером ушли, потому что Сириус без нас умрет с голоду!
- Точно! – захохотала Тонкс, радуясь, что перепалку с Римусом удалось предотвратить.


Глава 17

Нарадовавшись положительному ответу, вдоволь насмеявшись, что их обряд еще не закончен, причем самое приятное для девушек еще впереди. Порывшись словно в бездонном кармане мантии, Римус выудил оттуда бордовую бархатную коробочку. Он аккуратно взял руку Тонкс и медленно надел кольцо на безымянный палец левой руки*.
Кольцо было очень красивое, хоть и довольно простое. На золотом перстне была серая волна, немного блестящая от мелких драгоценных камушков.
Тонкс уткнулась Римусу в шею и пролепетала что-то нечленораздельное. Лунатик довольно ухмыльнулся и обнял будущую невесту.
- Идем к Меде!
- Зачем?
- Просить благословения!
- Традиция?
- Точно!
Римус обнял Тонкс за талию, крепко прижал к себе и, чмокнув в макушку, трансгрессировал.
- Мама? – негромко позвала Тонкс.
- Меда? – твердым голосом крикнул Римус. Казалось, он был уверен в благополучном исходе их визита.
- Дора?! Римус?! – послышался удивленный крик Теда.
Как раз в этот момент он показался из-за сарая с большим букетом ароматных полевых цветов.
- Папочка! - Воскликнула Тонкс и, вытащив руку из ладони Римуса, бросилась Теду на шею.
Даже Лунатику, видавшему девушку во многих образах и с разным настроением, такое поведение показалось чем-то необычным.
- Папочка! Я так скучала! – широко улыбнулась Тонкс и покрепче прижалась к отцу.
- Дора! – ласково произнес Тед и погладил дочь по голове.
Наконец, порыв нежности прошел, и Тонкс вернулась от удивленного папы к не менее удивленному Римусу.
- Здравствуй, Тед! – вежливо поздоровался Лунатик и пожал протянутую руку. - А Меда дома? – спросил Римус, покрепче сжимая руку Тонкс.
- Да, конечно! А что такое? – таинственно улыбнулся Тед.
- Есть разговор! – воскликнула Тонкс, не давая Лунатику и рот открыть.
- Меда! Меда, дорогая! – громко крикнул Тед.
- Да?! – где-то далеко послышался голос мамы Тонкс.
Не дождавшись ответа, Меда подошла к мужу и ахнула, увидев букет.
- Ой, Тедди, это мне?! – Меда улыбнулась и поцеловала мужа в щеку, не замечая гостей.
- Ага, тебе, посмотри туда! – он неопределенно махнул рукой в сторону Римуса.
Меда взяла в руки букет, вдохнула приятный аромат цветов и отвернулась.
- Дора! – глаза ее расширились от удивления.
- Привет! – улыбнувшись, Тонкс показала белоснежные ровные зубки.
Маме, в отличие от папы, Тонкс обрадовалась более сдержанно.
- Римус?
- Привет, Меда!
Она принялась обнимать дочь, а потом поцеловала Римуса в обе щеки.
- У вас все хорошо? – мягко спросила Меда.
- Да, конечно, мы можем поговорить? – воскликнул Римус.
- Пройдем в дом или останемся на воздухе? – Меда сразу сосредоточилась.
- Останемся на воздухе! – одновременно произнесли Лунатик и Тонкс. Переглянувшись, они обменялись ободряющими улыбками.
Меда вопросительно уставилась на Римуса. Тед, улыбаясь, наблюдал за дочерью. Тонкс же судорожно пыталась спрятать кольцо, которое, казалось, стало в тонну весом.
- Меда! Тед! – он поочередно посмотрел на родителей Тонкс. – Ваше мнение действительно очень много для нас значит! Но Дора уже дала мне свое согласие, и я не хотел бы делать последствия ее выбора такими, от которых она намеренно отказывалась, отдавая предпочтение жизни со мной! – Римус медленно вдохнул и выдохнул. – Я люблю Дору больше жизни. Мне никогда еще не приходилось чувствовать того, что происходит сейчас со мной. По счастливому стечению обстоятельств Дора чувствует ко мне то же самое. У нее получилось абстрагироваться от моей второй сущности, я надеюсь, получится и у вас. Во мне много недостатков, но когда я с Дорой, я чувствую, что меняюсь. Мне хотелось бы поблагодарить вас, что на свете есть такая девушка, как ваша дочь. Я прошу у вас родительского благословения на нашу свадьбу. Я прошу у вас руки и сердца вашей дочери.
Воцарилось длительное молчание. Тед продолжал улыбаться. Меда продолжала удивленно смотреть на Римуса. Тонкс продолжала прятать кольцо.
- Репетировал? – прищурил глаза Тед.
- Нет!
- Писатель?!
- Нет!
- А что тогда?
- Вдохновение, вызванное присутствием музы, - смущенно пожал плечами Римус и посмотрел на Тонкс.
Дора затаила дыхание, наблюдая за реакцией матери.
- Тед?
- Да?
- Мы же не против, верно? – таинственно улыбнулась она.
- Я думаю… Нет! Я уверен, что ты, Римус, единственный мужчина, достойный нашей дочери.
Тонкс резко выдохнула и блаженное тепло разлилось по ее голове.
- Оу! – восторженно воскликнул Римус, смотря на волосы девушки.
- Ого! – расширил глаза Тед.
Меда лишь улыбнулась.
- Наконец-то! – улыбнулся Римус и обнял девушку за талию.
Тонкс вскинула брови.
Римус бережно взял небольшую прядку золотистых волос:
- Вот!
Тонкс ахнула. А в следующую секунду Римус поднял ее на руки и закружил в быстром вихре.
- Я люблю тебя, - тихо прошептал Лунатик.
- Я тебя тоже…
Тонкс громко хохотала и целовала свои волосы, делая их зелеными, потом красными, потом желтыми и так далее, а потом и по кругу.
Меда и Тед тихо наблюдали за всем этим представлением искреннего счастья.
- Ты думаешь, она из-за волос? – нахмурилась Меда.
- Я думаю, из-за Римуса. – заметил Тед.
- Тебе не кажется, что они не пара? – грустно спросила Меда.
- Мне кажется, мы – лучшие родители! – воскликнул Тед. – Наша дочь счастлива, что нам еще надо?!
- Спокойствие!
- Поверь мне, на Римуса можно положиться!
- Ты знаешь, меня успокаивает только то, что моим родителям гораздо больше не понравился мой жених, а ничего плохого из этого не вышло, даже наоборот!
- Это точно! – усмехнулся Тед. - Мы не станем выжигать ее из семейного дерева!
Меда тихо рассмеялась.
- Римус? Может чаю? – улыбнулся Тед.
- С бергамотом?!
- Конечно!
- С удовольствием!
Римус оторвался от Тонкс и обнял Теда, мягко прошептав тихое «Спасибо!», чтобы слышал только он.
- Я только тебе могу ее доверить! – так же тихо ответил Тед.
Когда объятия разомкнулись, Римус серьезно кивнул и вернулся к своей невесте, которая, остановив свой выбор на голубых волосах и светло-серых глазах, показывала маме обручальное кольцо.


Глава 18

- Да ничего я не хотел! Просто сегодня у Нимфадоры день рождения! – напомнил Бродяга.
Иногда в его глазах мелькали те озорные искорки, которыми он одобрял очередные придуманные Джеймсом шалости. Но случалось это очень редко.
- Ой! А что же она мне не сказала? Я бы сейчас же стол накрыла, мы бы отпраздновали.
- Я не сомневаюсь, что она сама забыла! Потому что… - Сириус замялся: говорить об ее отношениях с Римусом не хотелось, но нужно было срочно придумать отговорку, миссис Уизли уже с подозрением на него косилась, - … это – Тонкс!
- Ладно, подожди… Но я-то тебе зачем? – недоуменно подняла брови Тонкс.
- Как, зачем, Молли? Как, зачем? А кто сорганизует вечеринку?! – состроил Бродяга удивленную физиономию, которая, как ни крути, вышла у него просто превосходно!
- Прости, Сириус, наверное, ты что-то перепутал! – резко заявила миссис Уизли. – Я не собираюсь помогать проворачивать твои глупые шалости! Я тебе не Джеймс! И ты давно вырос из того возраста! Если тебе что-то конкретное надо – пожалуйста, обращайся! Но без причины сюда не следует приходить! Особенно в такое время!
- Не говори о нем так, Молли! Ты его не знала! – рявкнул Сириус, по истине, в блэковской манере. – И то, что мы с ним делали, совершенно тебя не касается!
Он резко развернулся на пятках и быстрым шагом удалился из комнаты.
- И напоследок, - громко крикнул Бродяга, - в любое время, слышишь, в любое, человек должен оставаться человеком!
Дверь с грохотом закрылась, и громкий глухой хлопок сообщил, что Сириус аппарировал.

- Где Сириус, Кикимер?! Он в Отделе Тайн?! – заорала на домовика высунувшаяся из камина голова Гарри.
- Хозяин не делится с Кикимером своими планами, он ни с кем ими не делится, и поэтому его друзья погибают друг за другом, друг за другом…- зло усмехнулся домовик.
- Заткнись! – рявкнул Гарри и исчез из камина гостиной дома Блэков.

- И где теперь его искать? – задала Тонкс риторический вопрос.
Они стояли на детской площадке во дворе между двухэтажными домами на самой окраине Лондона, куда ни одному магу не вздумается направиться.
От необходимости отвечать на вопрос, ответа на который все равно не было, Римуса избавило появление Патронуса, признанное либо известителем прекрасных новостей, либо, наоборот, абсолютно ужасных. Спустя еще пару секунд, в воздухе материализовалась сказочной красоты небольшая лайка. Собака заговорила хриплым, но каким-то мужественным голосом Аластора Грюма.
- Срочно в Министерство, Римус! Бери всех бойцов, кого сможешь! Поттер и компания в Отделе Тайн! Не забудь Сириуса!
Голос его был настолько напряжен, что в серьезности ситуации сомневаться не приходилось.
- Черт! Что нам делать?! – взвизгнула Тонкс.
- Я знаю, - серьезно воскликнул Римус и вызвал телесного Патронуса, - Сириус! У Гарри опять проблемы! Срочно аппарируй на площадь Гриммо, там все объясню! – представительного вида волк сосредоточенно кивнул и через мгновенье исчез.
Римус крепко сжал руку Тонкс, намекая, что ей следует отправиться домой. Глаза его были такими резкими и холодными, что на секунду Тонкс решили послушаться, но кровь Блэков не дала ей так поступить.
- Я не поеду домой! – нахмурила брови девушка. – Сейчас мы трансгрессируем к Сириусу, а потом, прихватив его, в Отдел Тайн! И ты меня не остановишь! Я не стану отсиживаться в тылу, когда вы будете драться с Пожирателями!
- Ладно! – сдался Римус, не желая затевать ссору, хоть и считал этот ее поступок крайне безрассудным, - только, я тебя умоляю, будь осторожна! Если с тобой что-то случится, я не переживу!
Он произнес это с такой нежностью, на которую только был способен мужчина. Тонкс улыбнулась, соглашаясь с его словами. Римус обнял ее за талию и поцеловал в губы так страстно, будто был уверен, что кто-то из них сегодня должен обязательно погибнуть. Девушка, потонувшая в поцелуе, с радостью подумала, что в его объятиях она не чувствует ни доли страха, хоть в волшебном мире идет ожесточенная война.
- Ладно, полетели! – кивнул мужчина, нехотя отрываясь от Тонкс.
Он сжал ее ладонь и трансгрессировал на площадь Гриммо. Сириус уже стоял возле дома с неестественно огромной розой в руках. На лице под маской безмятежности скрывался жуткий страх, постепенно перерастающий в панику.
Он сразу же подскочил к Римусу и, ничего не объясняя, вручил Тонкс розу.
- Что случилось, Лунатик? Что с Гарри? – голос пока оставался спокойным, но Римуса было не так-то просто обмануть.
- Я ничего не знаю, Сириус, мне Грюм Патронуса прислал, сказал сию же секунду отправляться в Отдел Тайн, там что-то случилось. Пожиратели, насколько я понимаю, Гарри, естественно с друзьями, в общем, там сражение.
Сириус побледнел, выхватил цветок, который сам подарил, бросил его на порог незнакомого дома и крикнул:
- Трансгрессируем!
Он схватил их обоих за руки и перекинул ко входу в Министерство.
- Это очень долго, Римус! Давай сразу туда попробуем?! – взмолился Сириус, притворная маска которого спала довольно неожиданно.
- А защита?! Она же не дураки! – прервала его Тонкс.
- Ладно, быстрее только, - рявкнул Бродяга и влетел в телефонную будку, служившую входом для посетителей.
Буквально через пять минут они уже стояли на поле битвы.
Гарри сражался с Малфоем, который не так явно, но, все же, был сильнее Поттера. Сириус поспешил на помощь крестнику. И они стали сражаться спина к спине, как когда-то с Джеймсом. Красная вспышка заклинания пролетела в каком-то сантиметре от уха Сириуса. Тот не обратил на это никакого внимания, увлеченный сражением с уже уступающим Малфоем-старшим. Но Гарри, увидев это, воскликнул:
- Петрификус Тоталус! – заклинание попало в Пожирателя по имени Долохов, его парализовало, и он свалился на каменный пол, как кукла.
Уже через секунду в двери влетали друг за другом члены Ордена. Римус. Тонкс. Кингсли. Грюм. Друг за другом… Каждый брал на себя Пожирателя. Грозный Глаз и вовсе отражал атаку четырех сразу, при этом, не упуская возможности помочь еще кому-нибудь из своих.
Кингсли бился с Беллатрисой. Эта женщина была безжалостна настолько, что от заклинаний, которые она посылала, удерживал далеко не каждый щит, поэтому Кингсли предпочел уворачиваться.
Гарри, с помощью только подоспевших мистера и миссис Уизли, отделался от Макнейра и повернулся к Сириусу, твердо решив ему помочь. Малфой же, собрав последние силы, ринулся в атаку и не заметил Гарри, Сириус ожесточенно отбивался, но на губах играла улыбка.
- Экспеллиармус! – крикнул Гарри, и Малфоя отбросило в стену с такой силой, что сомневаться, что он не очнется, не приходилось.
- Молодец, крестник! – ухмыльнулся он, все же решив добить белобрысого Пожирателя.
- Авада Кедавра! – воскликнула Беллатриса и посмотрела на Сириуса, его родного кузена, разобравшись с Кингсли.
Заклинание, посланное ведьмой, врезалось прямо в грудь великого волшебника и настоящего человека. Улыбка так и не слетела с его губ, пока он изгибался изящной дугой и уплывал, постепенно исчезая в воздухе.
- Сириус! – заорал Гарри. – СИРИУС!!! СИРИУС, ВЕРНИСЬ!
Но не успел он вскочить на платформу, как Люпин обхватил его сзади и удержал.
- Ты ничего не можешь сделать, Гарри…
- Помогите ему! Спасите его… Он ведь только что был здесь…
НЕТ! ГОСПОДИ, ТОЛЬКО НЕ СИРИУС, ПОЖАЛУЙСТА!
- Слишком поздно, Гарри..
НЕТ, ПОЖАЛУЙСТА! СИРИУС, ВЕРНИСЬ!
- Сейчас мы его вытащим… - Гарри яростно извивался, пытаясь вырваться, но с Римусом было не так-то легко справиться.
СИРИУС, НЕ ОСТАВЛЯЙ МЕНЯ! КАК ЖЕ ТАК!
- Ты ничего не можешь сделать, Гарри… ничего… его уже не вернуть.
ГОСПОДИ, ЧТО Я ГОВОРЮ! КАК ЭТО НЕ ВЕРНУТЬ!
Римус говорил одно, а думал совершенно другое. Мародеров больше нет. Это невозможно. Сириус… Милый Сириус…
Поддавшись своим мыслям, Римус отпустил Гарри.
Он оглянулся: да, они победили. Хотя какой ценой!
Дамблдор, появившийся неизвестно откуда, приказал всем убираться. Конечно, он сказал мягче, но, на самом-то деле, это одно и то же.
Тонкс подошла к Римусу и обняла за плечи. По щекам ее катились крупные горькие слезы. Слезы потери… Слезы утраты…
Он тоже не сдержал слез. "Снова" - подумал Римус, - "снова".


Глава 19

- Привет, я Римус, - невысокий мальчик протянул руку.
- Сириус, - парень явно был аристократом, его внешность, манеры, воспитанность и вежливость, все говорило об этом. Сириус пожал протянутую руку.
- Ты первый раз в Хогвартс? – поинтересовался Римус.
- Да, ты тоже?
- Ага, на Гриффиндор поступлю! – с долей сомнения ответил Римус.
- Эх, хотел бы я тоже. Моя фамилия – Блэк! – в устах мальчика это звучало, как приговор.
Поезд нес их по холмам и полям Англии, их великой Родины, породившей на свет Мародеров.
Римус все сидел на платформе, не обращая внимания, на то, что Дамблдор приказал уходить. Он не уйдет. Он не сможет…
- Пойдем!
Тонкс уже двадцать минут тянула его за руку, старалась как-то взбодрить, не обращая внимания на свою потерю.
Но Римус потерял не просто друга, с которым они периодически баловались в школе, когда были маленькими. Нет! Это был его родной брат, любимый брат! Дороже него и Джеймса в жизни Лунатика никого не было! А теперь у Римуса не было ни Сохатого, ни Бродяги. Оставалась только зияющая рана в сердце и душе.
- Прекратите! Это уже перебор, Сириус! По-моему, слизеринцы уже поняли свою ошибку и заплатили в полной мере! – Римус пытался угомонить Мародеров. Случай этот произошел на третьем курсе, когда Розье в который раз обозвал Гриффиндор сборищем грязнокровок. Но Мародеры не могли это так оставить.
- Нет, Рем! Нельзя это так оставлять! – отмахнулся Сириус, подыскивая в какой-то книге подходящее для мести заклинание.
- Вот-вот! Не будь занудой! – согласился с ним Джеймс. – Присоединяйся лучше!
- Ваше бы упрямство, да в нужное русло! – воскликнул Римус, но все же сдался и открыл очередную непросмотренную книгу.
Сириус и Джеймс, переглянувшись победными взглядами, улыбнулись друг другу самыми искренними дружескими улыбками.
Римус, поглощенный тяжелыми воспоминаниями о друзьях, не обратил внимания, когда Тонкс все-таки удалось поднять его на ноги и вывести на улицу. Лицо Лунатика обдало свежим весенним ветром. Но это был уже не тот ветер, который дул еще сегодня утром, это был ветер перемен, не суливший ничего хорошего.
Из глаз Тонкс, не переставая, катились крупные слезы, оставлявшие дорожки на щеках, но она упрямо вела Римуса подальше от удивленных магловских взоров, чтобы скорее трансгрессировать.
Наконец, остановившись на небольшой лужайке парка Лондона, она аппарировала на площадь Гриммо, крепко держа Римуса за руку.
Выпускной из Хогвартса. Дружная компания Мародеров, к которой примкнули Лили и Алиса, держалась в стороне от общего веселья. Нет, они тоже веселились, Джеймс все время танцевал с Лили, которую добивался почти четыре года. Но на то они и были Мародерами, что их домом был знаменитый Хогвартс, хранивший в себе столько тайн, доступных и разгаданных только Мародерами.
Спустя некоторое время, когда все натанцевались, седьмой курс высыпал на улицу.
- Ну, что, Сохатый, повеселимся на дорожку?! – весело воскликнул Сириус, загадочно улыбаясь уже начинавшей сердиться Лили.
- Бродяга?! – коварно усмехнулся Джеймс и выпустил Лили из своих теплых уверенных объятий.
Они отошли на такое расстояние, чтобы Лили и Алиса не услышали их замысла, пошептались пару минут, взглянули друг на друга и уверенно кивнули.
Они обернулись на небо и синхронно взмахнули палочками. В том месте, где секунду назад сияли яркие звезды, взвилось огромное мерцающее пламя, постепенно преобразовавшееся в гигантские объемные буквы.
«ПРОЩАЙ, ХОГВАРТС», - прочитала Лили и обернулась к Джеймсу, который незаметно подошел сзади и снова обнял свою любимую.
- Я люблю тебя, - прошептал Сохатый.
- Я люблю тебя, - улыбнулась ему Лили и нежно поцеловала в губы.
Дом Блэков еще больше напоминал об утрате, даже снаружи, пока они еще не зашли. Как только Тонкс приземлилась на каменную дорогу, в глаза ей бросился ярко-красный цветок, который Сириус бросил еще перед Министерством.
Она всхлипнула, стараясь, чтобы Римус не услышал, и аккуратно подняла розу. Она была очень пышная, лепестки были полностью раскрыты, а шипы заботливо срезаны ножом. Тонкс мягко провела пальцем по бархатному лепестку и почувствовала непонятную резьбу. На каждом лепестке цветка было выведено почерком Сириуса одно и то же: «С днем рождения!».
Девушка зарыдала. Боль разбирала ее изнутри, заставляя корчиться. Волосы незаметно стали светло-серого, даже мышиного, цвета. Она почувствовала, что какая-то часть ее души осталась там, в Министерстве, с ее дядей, с Сириусом.
- Ладно, пошли в дом, Кингсли послал Патронуса, они сейчас все приедут, помянем, - голос Римуса был хриплым, но уверенным.
Тонкс прижалась к его груди, не в силах остановить рыдания.
- НЕТ! Профессор Дамблдор, Сириус не мог предать Поттеров! Он не мог нарушить заклятие Доверия! Джеймс был самым дорогим, что Сириус имел в своей жизни! И это не мог быть он! – голос его постоянно срывался, не говоря уж об осознании смерти двух его лучших друзей.
- Почему ты так уверен? – спокойно поинтересовался директор.
- Потому что это… - Римус замялся, - потому что это Сириус! Как вы не понимаете?!
- Я-то понимаю, но еще не время понимать остальным! Подожди немного, хорошо? – попытался успокоить его профессор Дамблдор.
- Нет, я не могу позволить ему жить в Азкабане! К тому же, «немного», понятие относительное! Мы должны что-то предпринять, сэр!
- Нет, Римус, мы ничего не будем делать до тех пор, пока остальные не додумаются, что мистер Блэк не виновен. Будьте сильными, Римус, и переживите эту потерю! – резко остановил Лунатика Дамблдор, - до свидания!
Римус вылетел из кабинета, не сказав ни слова прощания, хотя понимал, что ведет себя, как ребенок.
Он подошел на опушку Запретного леса, посмотрел на небо и прошептал:
- Прости меня, Сириус, я старался, ты же видел?! Но я не сдамся, я вытащу тебя оттуда! Я отомщу!
Грюм поднял бокал с огневиски.
- Сейчас мы пьем за великого человека! – прокаркал он. – И я горжусь, что я этого человека знал! Такого выносливого физически и морально мужчину, надо очень постараться, чтоб найти! Он погиб, как боец! Сражавшийся за свободу своей Родины, за счастье своих родных и близких! И ради этого он в своей жизни сделал очень многое, начиная с того, что он отрекся от своей семьи и стал выдающимся учеником Гриффиндора! Все дело в выборе! Он всегда в наших сердцах! И мы должны доказать, что он погиб не напрасно, а сделать это можно только победив!
По щеке сильного духом воина потекла слеза потери и гордости…
Равнодушных к смерти Блэка не было! И это доказывало, что любви, жизнерадостности и отзывчивости ему было не занимать…
Члены Ордена выпили, не чокаясь.


Глава 20

Вопреки мнению многих, Римус быстро отошел от потери. Миссис Уизли очень удивилась, когда уже через шесть дней, Лунатик спустился на кухню Блэков со смущенной улыбкой.
Но на самом деле, все было совсем не так. Он делал вид, что все хорошо, натягивал совершенно неестественные улыбки, ходил, как в маске, скрывал истинные чувства даже от Тонкс. А точнее, от Тонкс в первую очередь. Она очень тяжело переживала потерю, хотя отлично понимала, что Римусу сейчас сложнее, он нуждается в ее поддержке. Но девушка не могла ничего с собой поделать: она уже который день не ела, не пила и вообще не выходила из своей комнаты. Заходить к ней решался только Римус, на что Молли думала про крепкую дружбу, завязавшуюся между ними.
Когда к ней приходил Римус и накладывал Заглушающие чары, она начинала плакать пуще прежнего, заливая всю мантию Лунатика слезами.
- Тише, родная моя, тише! – приговаривал Римус, поглаживая ее все еще серые волосы. – Сириус всегда останется с нами, слышишь? Всегда! Он будет жить в твоем сердце, ты будешь его помнить! Знаешь, так говорят, что человек остается живым до тех пор, пока его помнят и любят!
Постепенно Тонкс тоже отошла от своих переживаний, ее горе и грусть сменились светлой памятью об ушедшем.

Вскоре, все отошли от произошедшего в Министерстве и уже снова готовы были атаковать проклятых Пожирателей.
Тонкс потеряла свои способности метаморфини, от чего ее родители жутко перепугались, понимая ее психологическую травму. Андромеда же тоже тихонько ходила и плакала, шепча прощальные слова своему любимому кузену, который был единственным, кто поддерживал ее на протяжении всей жизни.
Римус на первый день после сражения отправился к Дамблдору с просьбой отыскать Сириуса. Директор, подумав немного, ответил:
- Мне жаль сообщать тебе это, Римус, но я вынужден сделать это, - Лунатик выдохнул: он не любил прелюдии, считал, что нужно сразу говорить напрямую, - та вуаль, под которую его толкнуло заклятие миссис Блэк, не оставляет ни следов человека, ни его тела. Остаются только…
- Воспоминания и любовь, я понимаю, профессор Дамблдор. А у вас нет никакого способа вернуть… тело Сириуса обратно? – мягко спросил Римус, пытаясь не говорить о друге, как о мертвом.
- Извини, Римус, я ничего не могу поделать. Но если ты про то, что хочешь сделать ему могилу, то есть один способ… Я никогда им не пользовался, но я думаю, это единственное, что может помочь в этой ситуации, Римус.
- Какой? – нервно перебил его Лунатик.
- Ты пишешь имя на надгробном камне и произносишь вот это заклинание: Морс силерис. Римус, подожди! Это еще не все. Оно работает только тогда, когда человек умер раньше времени. Понимаешь меня?
Римус кивнул.
- До свидания, профессор…
- До свидания, Римус.

Лунатик так и поступил. Через неделю, когда он рассказал все Тонкс, не забыв добавить, что все может не получиться, она загорелась этой идеей. И на следующий же день они стояли у надгробного камня, на котором аккуратным почерком Тонкс было выведено: «Сириус Орион Блэк. Любимый друг и крестный, ты навсегда жив, твоя храбрость с нами». Римусу эти слова казались довольно странными, но Тонкс сочла их подходящими к его неординарной натуре.
- Морс силерис! – прошептал Римус, легонько касаясь надписи палочкой.
В этот миг они почувствовали какое-то потустороннее прикосновение к телу, но самое главное, к душе.
«Получилось», - подумала девушка.
- Прости, Сириус! Это все, что мы можем сделать. Но самое главное, у тебя здесь всегда кто-нибудь будет! Все тебя любят! Покойся с миром, друг мой, брат мой! – голос его был тверд, но по лицу все же протекла слеза.
- Сириус! Я люблю тебя, всегда буду любить и никогда не забуду, как, впрочем, и все остальные! Прости меня… за все!
Она дрожащими руками взмахнула палочкой, и на могиле появилось два огромных венка, символизирующих преданность и вечную память. Следующим взмахом она заполнила неживую землю под их ногами множеством ярких цветов.
- Давай посидим тут немного? – сомневаясь, предложила девушка.
Лунатик с охотой кивнул.

Наступило лето. Хотя в природе не произошло почти никаких изменений, все перевернулось в душах и мыслях людей. Лето навевало легкомысленность и наслаждение жизнью. Ненастоящая любовь, навеянная весной, потихоньку отходила на дальний план, давая простор для творчества и изобретательности. Состояние Лондона можно было окрестить боевым затишьем или временным перемирием.
У Римуса была идея пригласить Гарри погостить на площадь Гриммо. Хоть это место и очень сильно напоминало о его погибшем крестном, Лунатик надеялся, что Гарри предпочтет их с Тонкс своим «гостеприимным» родственникам. Тонкс полностью поддержала его идею, предложив посоветоваться с Дамблдором для пущей уверенности.
В ответ на их предложение Дамблдор очень их заинтриговал, сказав, что для Гарри у него особое задание, а после этого он должен будет отправиться в Нору, по скрытой от любопытных глаз причине.
Римус не стал считать, что это чистой воды недоверие, а просто забыл этот инцидент.
Оставшееся после этого разговора, лето, Римус провел с Тонкс у Блэков к вопиющему неудовольствию матери Сириуса. По утрам каждый уходил по своим делам, возвращаясь только к вечеру, ужасно усталыми и голодными. Но после работы, они наслаждались обществом друг друга, говорили обо всем, начиная от квиддича и заканчивая исходом войны. Иногда к ним заглядывали мистер и миссис Уизли, порой даже брали пару детей. Но в основном, они жили одни.
- Жизнь бьет ключом! – говорил Римус, пытаясь вывести Тонкс из грустных мыслей. – Она продолжается, несмотря ни на что, слышишь? Сириус не хотел бы, чтобы мы так по нему горевали, ты сама не догадываешься?
Они часто ходили на могилу Сириуса, о которой рассказали на первом же собрании Ордена. Там постоянно кто-нибудь сидел, не обращая внимания на время.
Сириус остался навсегда в их сердцах, и никто уже не считал его убийцей и предателем Поттеров. Его запомнили жизнерадостным и отзывчивым человеком, способным помочь найти выход из любой ситуации.


Глава 21

Время бежало незаметно. Прошло лето, наступила осень. Орден собирался чаще и чаще – ситуация в стране накалялась все сильнее. Пропадали и умирали от неизвестных причин уже не только волшебники и волшебницы, но и маглы. Проводились переговоры с магловскими властями, их предупреждали об опасности, готовили репортажи для новостей.
Тонкс никогда и так не бездельничала, а сейчас и возможности не оставалось. Она работала в аврорате, выполняла задания Ордена, заботилась о Римусе и к тому же постоянно ходила к Сириусу на могилу.
Римус часто вытаскивал ее в парк поздно вечером, чтобы она отдохнула, подышала теплым летним воздухом.
В тот день они опять же сидели на излюбленной синей скамейке поздно вечером в предпоследний день лета. Тонкс пожила голову Римусу на плечо и во всех подробностях рассказывала Лунатику все, что произошло с ней за день. Он же не особо вникал в смысл сказанных ею слов, а просто наслаждался мягкостью ее голоса.
- … ты знаешь, я начинаю разочаровываться в мракоборцах! – тараторила девушка. – Они не брезгуют никакими методами, чтобы узнать правду у человека, когда еще не уверены в том, что он Пожиратель. Мало того, что они применяют Сыворотку правды, какие-то зелья, так еще и пытают их Круциатусом, представляешь? – в голосе Тонкс звучал неподдельный ужас. – Такими темпами мы станем не хуже самих последователей Сам-Знаешь-Кого! Это просто невозможно! Есть у нас там один… Арнольд его зовут, маглорожденный! Так он и вовсе использует – как он выражается – «магловские методы»! Щипцами какими-то выдирает по одному ногтю! Я пыталась его остановить, но он сказал, что таким преступникам не должно быть пощады и, видите ли, Азкабана им мало!
Она замолчала, вспоминая тот жуткий инцидент. Но тут темный воздух осветила небольшая вспышка ярко-голубого света Патронуса. Собака Грозного Глаза, которую Римус и Тонкс уже видели в совсем неприятных обстоятельствах, заставила их напрячься. Собака повернулась к Тонкс и сообщила:
- Нимфадора (Тонкс скривила губы)! К началу учебного года в Хогвартс просят собрать группу авроров. Там работа идет по сменам, но каждый должен отслужить полгода! Ты идешь в первый семестр, до Рождества, с Джоном Албертом! Завтра расскажу подробнее. Передай Римусу, чтобы он тоже завтра ко мне зашел!
Собака как-то непонятно ухмыльнулась и исчезла во тьме теплой летней ночи.
- Хм, что бы это могло значить, - протянул Римус.
- Это значит то, что завтра мы должны быть у Грюма в восемь утра, - под конец фразы Тонкс захныкала. – Вставать придется в семь! Почему он так строго запрещает приходить к нему во второй половине дня?! Ну, вот почему он такой обязательный?!
- Ладно, пошли тогда спать, - ухмыльнулся Римус и, взяв девушку за руку, трансгрессировал на площадь Гриммо.

На следующий день, в полвосьмого утра, Тонкс и Римус вышли из дома Блэков. Точнее, Тонкс выползла или даже вытекла из дверного проема. На голове творилось что-то непонятное, глаза были в кучку, одежда, одетая невпопад, представляла собой один сплошной комок, собранный где-то от бедер и до груди.
Римус оглядел девушку с головы до ног, пожал плечами и заметил:
- А ты неплохо выглядишь, я бы даже сказал, привлекательно!
- Нет, мама, я не опоздаю к тете Энни… - невнятно пробормотала Тонкс в ответ.
- Блэки, Блэки… - покачал головой Лунатик и окатил девушку ледяной водой из палочки.
- Ты чего, с ума сошел? – завизжала Тонкс, отплевываясь.
- Ты бы не обрадовалась, если бы Грюм увидел бы тебя в таком виде… - многозначительно произнес Римус.
- А кто-то еще говорил, что я привлекательная! – деланно надулась девушка.
Римус взмахнул палочкой – одежда и волосы Тонкс моментально высохли, и одежда нормально села по фигуре.
- Этого еще недостаточно, чтобы я тебя простила! – безуспешно скрывая улыбку, вздернула носик Тонкс.
Римус подошел к ней и загадочно улыбнулся.
- Даже не знаю, что бы тебе еще предложить…
Он наклонил голову, взял лицо Тонкс в ладони и нежно-нежно поцеловал. В тот миг Тонкс подумала, что с ним она ничего и никогда не станет бояться! Он будет ее защитой, тем, кто бы ей ни понадобился! Тонкс крепко обняла его за шею, давая понимать, что он прощен. Оторваться от Римуса у нее не получалось, да это ей казалось самым бессмысленным поступком, возможным в данной ситуации.
- Я вам не мешаю?! – прокаркал кто-то прямо рядом с ними.
- Оу! – смущенно подняла брови Тонкс, моментально отскочив от Римуса.
- Ничего-ничего! Я все понимаю, молодость… - улыбнулся Грюм одним уголком рта. – Я, конечно, мог подождать, пока вы закончите, но я, все-таки, занят очень.
- Аластор, а почему Вы сюда пришли, разве не мы должны были к Вам приехать? – поспешила сменить тему Тонкс, щеки которой уже заметно покраснели.
- А я разве вчера не добавил, что сам к вам загляну? – иронично заметил Грюм.
- Нет! – одновременно ответили Римус и Тонкс.
- Ну, значит, сюрприз решил сделать! – коварно каркнул Грозный Глаз.
- А если серьезно? – поднял брови Римус.
- А если серьезно, - протянул в ответ Грюм, - то я был уверен, что ты, Нимфадора, не встанешь в семь утра, чтобы приехать ко мне. И, как оказалось, я был прав! Если бы не Римус, ты бы еще валялась в уютной теплой кровати и видела, неизвестно какой по счету, сон!
- И ради этого мы удостоились такой чести? – сарказма в голосе девушки было никак не меньше, чем в голосе ее собеседника.
- Ну, тут еще и домашняя еда сыграла немалую роль! – беспардонно заметил Грюм.
- Есть нечего! – вставил Римус.
- Он думает, что я приготовлю, - усмехнулась Тонкс.
- Я не думаю, я уверен! Пошли, иначе на первом же собрании Ордена я всем расскажу, что только что видел!
- О, Мерлин! – картинно закатила глаза Тонкс. – Предупреждаю, готовлю я не так, как миссис Уизли.
- Вот именно, у тебя все намного вкуснее, - хитро улыбнулся Грюм.
- Посмотрим, - закончила разговор Тонкс и пошла к дому.
- И давно вы так? – спросил Грюм Римуса, бросив взгляд на Тонкс.
- Почти год, - улыбнулся Лунатик и добавил, опережая следующий вопрос. – Никто не знает, кроме Сириуса. Ну, и Вас!
- Я – могила! – заговорщически шепнул Грюм.
- Не сомневаюсь.
Они зашли в дом, и сели за стол. Тонкс поставила на стол бесподобно вкусные печенья с малиновым джемом. Вскоре закипел чайник, и Грюм отведал известного магловского чаю с бергамотом.
- И еще говорит, что не умеет готовить… - ухмыльнулся Грюм и, заметив ее самодовольную улыбку, добавил, - как ты только умудрилась ничего не свернуть!
Казалось необыкновенным, что обычно серьезный Грюм тоже может веселиться даже во время войны.


Глава 22

- Так, что-то вы меня заговорили… Зачем я вообще сюда пришел? Не печенек же покушать. – Медленно и задумчиво произнес Грозный Глаз.
- Ээ, - протянула Тонкс, ошарашенная заявлением Грюма. – Ты вчера мне Патронуса прислал, что-то про Хогвартс, по защиту…
- Да-да, вспомнил! Значит, так! Нимфадора, Дамблдор мне сообщил, что в этом году Хогвартсу требуется дополнительная защита. Это его личная инициатива, он будет использовать специальные защитные заклинания, но круглосуточный патруль все-таки не помешает! Поэтому он попросил у меня группу мракоборцев. Работа идет по сменам, то есть, двенадцать часов стоишь на посту ты, двенадцать твой напарник. У вас определенное место, с которого сходить ты не имеешь права. Жить будете в Хогсмиде, в старой гостинице, не привлекающей особого внимания, настоятельно рекомендую раздобыть где-то мантии-невидимки.
- А Вы ко всем так домой забегаете? – иронично спросила Тонкс, пробуя печенье.
- Нет, всем я вчера на собрании рассказал, а так как ты была на задании Ордена, - он многозначительно глянул на Римуса, - то удостоилась моего незапланированного визита.
- Ну, тогда, как я понимаю, Вы не спрашиваете, поеду ли я в Хогвартс, Вы утверждаете это, поэтому возможности отказаться, у меня нет? – с надеждой спросила Тонкс.
- Я все понимаю, Нимфадора, но ты одна из лучших мракоборцев у нас в аврорате. Поэтому – да – возможности отказаться у тебя нет!
- Ладно, когда и где собираемся? И, кстати, ты говорил, кто там мой напарник? – поинтересовалась Тонкс, сладко зевнув.
- Собираемся первого сентября, то есть завтра, в восемь утра у Хогвартс-Экспресса! И не надо делать такое лицо! Опаздывать нельзя!
- Ну, как в восемь? Это вставать придется в семь, а еще лучше, в полседьмого! – захныкала Тонкс.
- Тебя твой… - Грюм искал подходящее слово, - … друг разбудит! – он ухмыльнулся. – Да ему и самому вставать придется. Помнится мне, Римус, ты после школы хотел в аврорат, да не пустили тебя из-за твоих проблем?!
- Было дело, - нехотя признался Лунатик, отмахиваясь от удивленного взгляда Тонкс.
- Так вот, я похлопотал немного, и ты тоже можешь завтра поехать на охрану Хогвартса.
- Правда? – искренне обрадовался Римус, не веря собственным ушам.
- Я почти ничего не сделал, ведь я же теперь глава аврората, поэтому я просто подписал приказ, в который как бы случайно вписал твое имя.
- Спасибо большое! Я даже не знаю, как Вас отблагодарить! Хотите еще печенек? – Римус подвинул блюдо поближе к Грюму.
- Не откажусь, - усмехнулся Грозный Глаз, - хотя… - он обернул свой «грозный» глаз, направив зрачок на стену с часами, и демонстрируя свои глазные белки Римусу, сидевшему рядом. – Мне, похоже, пора. До завтра.
Он пожал руку Римусу, и глухой хлопок с улицы известил о том, что Грюм уже находится в совершенно другом месте.
- Гиппогриф меня подери! – воскликнула Тонкс и шлепнула себя по лбу. – Я все-таки не поняла, кто мой напарник. Римус, ты не помнишь? Римус?
Но Лунатик ее не слышал, он лишь широко распахнутыми глазами смотрел на полную светло-серую луну.
- Нет-нет-нет! – запричитала девушка. – Римус, где твои лекарства? Снейп же приносил тебе!
Она подбежала к Римусу и стала шлепать его по щекам, но это не помогало.
- Ладно, я не паникую, ты сам говорил, что главное – в любой ситуации оставлять голову холодной. Думай, Тонкс, думай! – она треснула себя по голове, в попытке сообразить, где может быть лекарство.
Римус все еще таращился на луну, трансформация пока не началась.
- Вот черт, я же волшебница, - воскликнула девушка и выудила из внутреннего кармана мантии палочку. – Акцио… И как это назвать? Лекарство? Мне сейчас клизма прилетит! А, была, не была! АКЦИО, ЛЕКАРСТВО ДЛЯ ОБОРОТНЕЙ! – заорала Тонкс изо всех сил.
В глубине дома что-то загрохотало.
КУДА РИМУС ЭТО ЗАСУНУЛ?
На лестнице что-то разбилось.
ТОЛЬКО НЕ ПУЗЫРЕК! ПУСТЬ ЛУЧШЕ САМАЯ ДОРОГАЯ ВЕНЕЦИАНСКАЯ ВАЗА!!
Наконец, небольшая стеклянная пробирка вылетела с лестницы и бросилась прямо в руки Тонкс. Она быстро откупорила лекарство - как ни странно, руки ее не дрожали.
- Пей, родной, пей! – Тонкс открыла рот Римусу, который вдруг резко захлопнул дверь и задрожал в судорогах. Она влила лекарство во что-то среднее между Римусом и волком. – Давай, любимый, пей! Прости, родной, но… Петрификус тоталус!
«Чтобы подействовало, чтобы подействовало».
Волк-Люпин замер и упал на спину, ударившись при этом об обеденный тяжелый стол.
«Чтобы подействовало, чтобы подействовало»!
Тонкс села на стол и сложила ноги по-турецки. В глазах застыло выражение горечи.
Непонятного цвета кожа Римуса потихоньку стала приобретать обычный человеческий оттенок, заставляя Тонкс нервно улыбнуться. Не успела она моргнуть, как перед ней лежал Римус, немного в не очень естественной позе, немного напуганный, но все-таки, это был Римус.
- Фините! – прошептала Тонкс, снимая заклятие.
- Эээ, спасибо! А ты не знаешь, почему у меня так дико голова болит? – Усмехнулся Римус, обнимая налетевшую на него Тонкс.
- Ты об стол ударился, со всего размаху! – сочувственно произнесла девушка.
- Мило! – заключил Римус. – Спасибо тебе, Тонкс, если бы не ты, я бы тут сейчас корчился и рвал на себе шерсть пушистыми мохнатыми лапами!
- Почему ты забыл выпить? – рассердилась Тонкс.
- Не важно! – отмахнулся Римус. – Важно то, что мы завтра вместе едем в Хогвартс!
Он взял ее на руки и закружил по комнате.
- Ура!!! – закричали они вместе.
В этот момент усомниться в их счастье мог только самый глупый и ничего не понимающий в любви человек.
- Я люблю тебя!
- Я люблю тебя!



Глава 23

- Джон Алберт! – воскликнул Римус.
- Что, Джон Алберт? И вообще, откуда ты его знаешь? – удивилась Тонкс, высовываясь из своей дорожной сумки.
- Ты у Грюма спрашивала, кто твой напарник: Джон Алберт.
- Нет! – простонала Тонкс. – Только не он!
Римус вопросительно поднял брови.
- Живодер еще тот! По сравнению с Арнольдом – ангел, но относительно всех остальных – дьявол! Погоди секунду… Экспекто Патронум! Ммм… Экспекто Патронум?! Эээ? Римус? Экспекто Патронум! А что это значит? Римус!
Лунатик вышел из своей комнаты с мантией в руках и подошел к Тонкс.
- Экспекто Патронум! – почти взмолилась та.
- Боюсь тебя огорчить, - Римус опустил глаза. – Но это случается. При сильных психологических расстройствах, при смерти близкого человека, каких-то других казусах, в общем, в таких случаях человек может потерять телесного Патронуса. Но это только на некоторое время, проходит месяц, два, может, полгода, состояние человека нормализуется и все остальное тоже.
- Ладно, - угрюмо заключила Тонкс и пошла к себе в комнату собирать вещи.
Римус поджал губы и хотел было последовать ее примеру, как девушка налетела на него с кулаками и стала бить его в грудь.
- Это нечестно, Римус! Это неправильно!! НЕПРАВИЛЬНО! Сириус не должен был умирать, ты понимаешь?! Беллатриса целилась в меня, потому что хотела сделать больнее Сириусу, ведь она женщина, а все женщины проницательные, она видела, что он очень заботится обо мне, она знала, что мы родственники! Она хотела убить меня, чтобы ему было очень плохо! Римус! Я должна была умереть! А Сириус… Он неосознанно шагнул назад! И этот шаг, всего лишь, каких-то полметра, Римус! Они спасли мою жизнь и унесли его! И у меня никакая не психологическая травма, а простое, но очень сильное ЧУВСТВО ВИНЫ!! Это я виновата, Я во всем виновата!
Она умолкла и, на этот раз, ушла в свою комнату и с силой захлопнула дверь, оставив Римуса размышлять об услышанном.
Теоретически это все было возможно. Но ведь вполне реальна и та версия, что Тонкс это все придумала.
Римус посчитал, что в этот момент Тонкс лучше не трогать и пошел собирать сумку.

Поздно вечером, когда уже часы пробили полночь, в комнату к Римусу все-таки постучали. Он улыбнулся.
- Да?
- Римус, можно? – голос Тонкс был хриплым, стало ясно, что она опять плакала.
Он кивнул.
- Извини меня, пожалуйста?
- За что?
- За то, что тебя поколотила! Может, обнимашки?
Римус улыбнулся. Тонкс побежала к нему и, по пути споткнувшись о его вещи, полетела ему прямо в руки. Лунатик поймал ее и захохотал. Через пару секунд они уже смеялись вместе.
- Ты не представляешь, что я нашел! – воскликнул Римус, отсмеявшись.
Тонкс в любопытстве оглянулась по сторонам. Лунатик усмехнулся.
- Сквозные стекла!
- Что это такое? – нахмурилась Тонкс.
- Ты что, не знаешь? – девушка отрицательно покачала головой. – Джеймс купил это в лавке Зонко. Это было, наверное, курсе на четвертом. – Тонкс села на кресло. – Когда Сириус назло матери стал встречаться с девушкой с третьего курса, она была из семьи маглов. Я очень подозреваю, что она ему совсем не нравилась. Хотя он убеждал всех в обратном. Ну, в общем, когда Регулус рассказал все матери, как и предполагал Сириус, она очень разозлилась. Сириус надеялся на то, что мать выгонит его из дома. Но, как ты уже сказала, женщины очень проницательные. Она понимала, чего хочет ее сын. Отобрала все его письменные принадлежности, перехватывала сов, которых мы посылали, в общем – оградила от внешнего мира, оставив наедине с книгами. Тогда, когда ко мне Джеймс прилетел на метле, была, наверное, середина июля. Он не вытерпел даже полмесяца без друзей. Джеймс прихватил меня, и мы отправились шататься по улицам Хогсмида: Джеймс хотел купить подарок на начало учебного года для Лили. – Римус усмехнулся, поддавшись воспоминаниям. – Он потащил меня в Зонко. А там афиша висела: «Сквозные зеркала для Вас и Вашего друга», он увидел ее и загорелся идеей купить эти зеркала. Джемс послал посылку в дом Блэков. Совсем по-магловски, по его расчету, миссис Блэк должна была отдать эту посылку Сириусу. Так и случилось: она воскликнула: «Любителю маглов» и отдала всю коробку Сириусу. А мы туда напихали всего! И перья, и чернила, и конфеты, и письмо, в котором Джеймс описал, что такое Сквозные зеркала! Они потом все общались, в Хогвартсе, когда их оставляли на отработку в разных местах… А я думал, что Сириус их выкинул, чтобы избавиться от лишних вещей, напоминавших ему Джеймса…
Вот такая вот история!
- Пока ты рассказывал, у меня возникла идея, достойная зваться гениальной! – вздернула носик Тонкс.
- Интересно!
- Грюм, ради конспирации, поставит нас на совершенно разных участках замка. Мы возьмем и будем пользоваться этими стеклами!
- Молодец! По-моему, я пытался это тебе втереть уже полчаса! – Римус закатил глаза.
- Эй, так нечестно! Не надо считать меня глупой! – она картинно надулась.
- Ты ведешь себя, как ребенок, - улыбнулся Римус, но увидев, что лицо ее меняется в действительно сердитое, добавил, - как маленький такой пупсик! С розовенькими щечками и голубыми глазками.
Для пущего эффекта Римус беззаботно хлопнул ресницами.
Тонкс расхохоталась, да Римус и сам еле-еле сдерживал улыбку.
- Держи! – он протянул ей зеркало. – Мы, скорее всего, будем в одну смену, поэтому, как только сможешь, громко и четко скажи: «Римус Люпин!», только не забудь в этот момент смотреть в зеркало! – Римус улыбнулся.
- Так, - протянула Тонкс. – Римус Люпин!
Второе Сквозное зеркало, лежащее неподалеку, негромко захихикало, совсем как груша на картине, висевшей на входе на кухню, в Хогвартсе.
- Еще раз скажешь – оно сделается обычным. И еще, ты знаешь, второе хихикать не будет! – Римус загадочно сверкнул глазами.
- Посмотрим, - она потянулась за вторым, Римус взял первое. – Римус Люпин!
Зеркало, которое держал Римус, залилось таким заразительным хохотом, что вскоре Тонкс и Римус хохотали вместе с ним.
- Я беру это! – Тонкс вытащила их рук Римуса зеркало.
- Договорились! – кивнул Римус, засовывая второе зеркало в боковой карман сумки, предварительно завернув его в небольшой кусок бумаги.
- Не разбей! – он протянул ей вторую бумагу, ту, что побольше, примерно в два раза.
Она показала ему язык, улыбнулась и вышла из комнаты, пожелав спокойной ночи.
- Я приду тебя будить! – крикнул Римус напоследок.
- Хм! Я сама встану!
- Ну-ну!


Глава 24

На следующее утро Римус проснулся со счастливой улыбкой: он вновь едет в Хогвартс. Лунатик взглянул на часы – шесть. Он сходил в душ, собрал оставшиеся вещи и в полседьмого направился в комнату Тонкс, из которой неслышно было ни звука. Он открыл дверь, медленно на цыпочках зашел в комнату и сел на колени около ее кровати. Тонкс мирно посапывала, даже не догадываясь, что в ее комнату было произведено вторжение. Одеяло валялось на полу, а Тонкс была в коротеньких хлопковых шортиках персикового цвета и огромной не по размеру белой футболке с розовой мышкой посередине. Римус улыбнулся. Она выглядела совсем как ребенок, серые волосы были раскиданы по подушке, и только одна прядь свисала на щеке, касаясь своим кончиком подбородка. Тонкс улыбнулась во сне.
- Дора! Уже без десяти одиннадцать! Ты опять хочешь опоздать в Хогвартс?! Ведь ты уже на пятом курсе! – воскликнул Римус, подражая голосу Теда.
- Совсем не похоже! – нахмурилась Тонкс, заставляя Римуса вздрогнуть от удивления.
- Ого! Похоже, я тебя порчу: ты уже сама встаешь! И без ведра ледяной воды! Что-то странное творится с этими Блэками, - закончил Римус, возведя глаза к потолку.
Тонкс загадочно улыбнулась и произнесла:
- Дай-ка мне руку!
Римус с опаской повиновался.
- Моя фамилия – Тонкс! – как ни в чем ни бывало, сообщила Тонкс и со всей силы дернула Римуса за руку. Римус перелетел через нее и упал с грохотом тяжелого мешка на вторую половину кровати.
- И откуда только столько вредности, силы и неаккуратности в такой крохотной девушке! – закатил глаза Римус.
- Где-то я уже это слышала! Ладно, вставать пора! – она спрыгнула с кровати, предварительно чмокнув Римуса в щеку, и подняла одеяло.
- Дай, пожалуйста, свою палочку на секунду!
Тонкс протянула палочку, недоуменно глядя на Римуса.
- Эпискеи! – произнес Римус, направив кончик палочки себе в предплечье.
Он помахал рукой и отдал Тонкс палочку.
- Так-то лучше!
- Ой-ой-ой! Это я тебя так?! – с иронией спросила Тонкс, хитро улыбаясь.
- Мило! Я пойду, завтрак приготовлю!

В половину восьмого Римус поставил на стол большую тарелку с ароматной яичницей с помидорами и укропом, два высоких стакана апельсинового сока, вазу с нарезанными фруктами и сандвичи.
Тонкс спустилась через пару минут.
- И какими же необъяснимо вкусными изысками порадует мою персону сегодня шеф-повар Люпин?!
Римус даже лишился даже дара речи от такой наглости. Тонкс же, улыбаясь, наблюдала за произведенным эффектом. Когда Римус очередной раз хлопнул глазами, она смягчилась:
- Я хотела сказать, что наверху пахнет чем-то действительно вкусным, поэтому я спустилась побыстрее, чтобы понять, что за необъяснимо вкусные изыски приготовил мой друг Римус. Кстати, я не знала, что ты умеешь так вкусно готовить!
- Ты же еще даже не попробовала! Садись давай быстрее, пока не остыло!
Тонкс улыбнулась и порхнула за стол. И все бы ничего, если бы по пути она не задела небольшой комод, с которого упала серебряная змея.
Римус покачал головой и, поставив змею обратно, тоже сел.

- Ты знаешь, а я не думала, что Хогвартс-Экспресс стоит на платформе с восьми утра, - удивилась Тонкс.
- Он и не стоит, это первый раз, я специально договорился, чтобы с вами тут поговорить! – произнес Грюм, приковыляв сзади к Тонкс и Римусу. – Все сюда! – загрохотал он, призывая разбившихся на компании авроров.
Скоро вокруг него стояла большая куча, составляющая охранников Хогвартса на первый семестр. Джон подмигнул Тонкс, на что она поморщилась в отвращении.
- Значит так, у вас будет всего тринадцать постов! На каждом по сменам стоят мужчина и женщина. Причем, если на одном посту стоит женщина, то на другом должен стоять мужчина! Это не обсуждается! У меня есть на то личные причины, мистер Дженкс!
Дальше, на собрании я разбивал на пары! Римус, ты будешь с Анджелиной! – невысокая симпатичная блондинка помахала Лунатику рукой. – Один человек от каждой пары в одну сторону, другой – в другую! Быстро! Быстро! Быстро! – он похлопал руками.
В итоге, в одной стороне стояли девушки, в другой – мужчины!
- Мать моя морщерогий кизляк! – закатил глаза Грюм. – А ну, быстро перемешались. Ты, ты, ты, поменялись со своими напарниками! – Через пару секунд перед ним стояли две, вполне равноценные группы мракоборцев.
- Итак, сейчас я еще раз напомню вам ваши обязанности! Двенадцать часов вы стоите на посту, изнутри защитного щита, который установят профессора Хогвартса. Вы можете прихватить бутербродики из гостиницы, можете вязать, но только если вы пропустите или не увидите Пожирателя Смерти, вы столкнетесь со всей строгостью закона! Те, которые остаются в гостинице, занимаются своими делами, но к смене не опаздывают! Если вдруг, по необъяснимым неведомым вам обстоятельствам, напарник опоздал, вы стоите и ждете его! Всем понятно? – Мракоборцы закивали. – Отлично! На собрании мы обсуждали, что следует предпринимать в случае экстренных ситуаций или нападений! Тонкс, ты и сама все знаешь!
Еще кое-что! Начинается смена в пять и заканчивается в пять! Все, об этом закончили!
- А на каникулы нас отпускать будут? – мило улыбнулась Тонкс.
- Да! На Хэллоуин вы никуда не едете! Потому что в Хогвартсе остаются ученики! И на Рождество – тоже! Могу только разрешить к Рождеству на посту быть всем, можно чуть-чуть расслабиться и даже отпраздновать! Но не переборщите, Джек! К началу января прибудет другая смена! Все!
– Вы! – он ткнул в группу, в которой были Римус и Тонкс. – Отдали сумки любому человеку из другой группы, но только своего пола, мисс Линдсей! Вы будете с ними жить полгода!
Тонкс подошла к Мирте, высокой девушке, примерно такого же возраста, с которой уже договорилась жить вместе. Римус же подошел к мужчине средних лет, полному и не особо красивому, он решил жить с ним, потому что Лунатику показалось его лицо похожим на лицо Джеймса.
- Джейсон!
- Римус!
- Я знаю, Джеймс мне о Вас много рассказывал, - Джейсон добродушно улыбнулся.
Не успел Римус спросить, откуда он знает Джеймса, Грюм призвал всех вернуться на свои места.
- Ваша группа остается со мной, - заявил Грозный Глаз, указывая на людей без сумок и вещей, - остальные трансгрессируют в Хогсмид к Сладкому Королевству, там вас встретят. Быстро, уже почти десять!
Прозвучали хлопки трансгрессии.
- Вы остаетесь охранять Хогвартс-Экспресс! Я должен идти в аврорат! Делитесь сами! На каждый вагон по два человека! Мужчина и женщина! А пока можете отдохнуть, у вас час! Всем до встречи! Я буду периодически к вам наведываться и слушать комментарии к вашей охране!
И раздался еще один хлопок тр


Глава 25

- Думаю, будет весело! – Тонкс незаметно подошла к Римусу.
- А я надеюсь, что весело не будет! – серьезно проговорил Лунатик, размышляя над его будущим соседом.
- Вот вечно ты такой сосредоточенный! Расслабься, наконец! Что произошло, Римус?
- Да, в принципе, ничего особенно, но это меня немного взволновало! Джейсон, такой приятный, полноватый мужчина, он давно у вас работает? Откуда он? Как его фамилия? Расскажи все, что знаешь о нем!
- Я с ним не особо общалась, его перевели из Ирландии, только недели две назад. Грюм его очень хвалит, у него есть Орден Мерлина, представляешь? Ему всего-то тридцать два. Я очень удивилась, когда узнала, хотела спросить, за что ему вручили этот Орден, но меня кто-то отвлек… Кстати, поинтересуйся у него, хорошо? А фамилия… Джек! – Высокий молодой и очень симпатичный мужчина подошел к Тонкс. – Как фамилия и Джейсона, у ирландца?!
- Эээ… Остин! Его фамилия – Остин. Джейсон Остин! А что?
По лицу Джека было отлично видно, что Тонкс ему нравится, и даже очень.
- Да так, Римус поинтересовался! Кстати, знакомься: это Римус, Римус, это Джек!
- Приятно познакомиться, - Джек открыто улыбнулся и протянул руку.
- Взаимно, - Римус пожал протянутую руку и тоже улыбнулся.
- Мне Тонкс много рассказывала о тебе, - начал Джек разговор, - ты же не против, что я на «ты»?
- Нет, конечно…
- Римус, пойдем на вокзал к маглам, прогуляемся? – беззаботно перебила Тонкс Римуса.
- Да, хорошо… Еще увидимся, - бросил Римус Джеку на прощание.
И они ушли, оставив Джека в полном недоумении: Тонкс в очередной раз избавилась от его компании.
- Ну, и что это было? – поинтересовался Римус, когда они вернулись на вокзал Кингс-Кросс.
- Да ничего особенного, - отмахнулась Тонкс, - просто не хочу общаться с ним, понимаешь? Он думает, что мы «очень подходим друг другу»! Но конечно, я так не думаю, у меня есть другой вариант по поводу того, кому я подхожу! – она сверкнула глазами.
Они погуляли по магазинам, Тонкс купила себе чупа-чупс на магловские деньги, которые незаметно призвала к себе из кармана очень толстого и, судя по одежде, богатого мужчины. Тонкс решила, что от того, что она лишила буржуя бурито (в общем, это не бурито лишилось буржуя, а буржуй остался без бурито :D), ничего плохого не случится. Римус только головой покачал, вспоминая свои приключения с Джеймсом, Сириусом и Питером.
В этот момент к ним сзади подошел высокий, мускулистый мужчина, очень похожий на иностранца.
- Извините, это Вы – Римус? – спросил он у Лунатика.
Говорил он с легким приятным акцентом, почти не привлекающим внимания.
- Да, а что, что-то случилось? – мягко поинтересовался Римус.
- Нет, все хорошо. Меня зовут Мишель. – Римус кивнул в знак приветствия, они обменялись рукопожатием. – Я сегодня поведу паровоз до Хогвартса. К Вам меня направил мистер Грюм, он сказал, что Вы будете отвечать за безопасность, так?
Римус открыл рот от удивления.
- А Вы что, из Франции? – влезла Тонкс.
Мишель посмотрел на Тонкс, потом на ее большой ярко-оранжевый чупа-чупс и кивнул, широко улыбнувшись.
- Ой, а можно на «ты», да? – спросила Тонкс и бесцеремонно, не дожидаясь ответа, продолжила, - а ты Шармбатон закончил? Просто я никаких других школ волшебства во Франции не знаю, - она хихикнула, - так вот, что я спросить хотела… А это правда, что там девятилетнее обучение? Я где-то читала, что учиться начинают в девять, а заканчивают в восемнадцать! Это ж, Мерлин, как много учиться!
- Уфф… - выдохнул Мишель, когда Тонкс перестала тараторить. – Да, я учился в Шармбатоне, мы, правда, учимся девять лет, но науки, в основном, у нас такие же, как у вас, самые главные – трансфигурация, защита, травология, астрономия, зельеварение. Но, что меня привлекает во Франции, там учат окклюменции и, наоборот, способностям проникать в чужой мозг, если он не защищен!
- Ого, уже почти одиннадцать, пошли быстрее!
- Римус, зайдите ко мне, пожалуйста, как только мы отъедем от Лондона, - крикнул на прощание Мишель и исчез в толпе.
- Еще немного и за тобой будут бегать еще и иностранцы, - проворчал Римус.
- Никто за мной не будет бегать, пока я снова не стану метаморфиней и пока ко мне не вернется мой Патронус, так что не поднимай панику раньше времени, - заметила Тонкс, пробираясь к платформам девять и десять.
- Успокоила…
Тонкс резко обернулась к нему и сладко поцеловала. Это был необычный поцелуй: они понимали, что следующие полгода будут непростыми. Римус почувствовал привкус апельсина на ее губах и улыбнулся бы, если бы не был занят делом поважнее.
- Когда же ты поймешь, что кроме тебя мне никто не нужен, - вздохнула Тонкс.

Тонкс проходила по вагонам, следя за тем, чтобы мракоборцы охраняли учеников, а не спали, прислонившись к стенке боком. Она шла от хвоста, рассматривала новеньких учеников и неосознанно искала Гарри. Странно, но во втором вагоне в предпоследнем к концу купе сидели Рон и Гермиона, а Гарри она нигде не нашла.
Тонкс вернулась в свой первый вагон после локомотива и осталась дожидаться Римуса, который ушел к машинисту. Тонкс тоже была не против пообщаться с довольно милым французом, но давать Римусу лишний повод для ревности не хотелось.
В этом купе сидели почти одни слизеринцы. Они сидели большими компаниями примерно по возрасту.
Тонкс быстрым шагом направилась в вагон старост. Там она быстро написал записку: «После того как мы приедем, собираемся на платформе у третьего вагона. Тонкс». Она умножила записку, чтобы их получилось одиннадцать, на каждой написала имя аврора, запечатала, чтобы никто, кроме получателя, не смог прочесть и попросила старосту с пятого курса Когтеврана разнести эти записки. Потом Тонкс быстро вернулась в свой вагон, где ее уже ждал Римус.
- Ходила, посылала записки нашим, чтобы они собирались на платформе возле третьего вагона, когда мы приедем, - предупредила вопрос Римуса Тонкс. – А Мишель чего хотел?
Римус криво усмехнулся.
- Позвал попить огневиски, представляешь? Он, кажется, где-то в Хогсмиде живет. Странный все-таки этот Мишель…
- Погоди-ка… Ого, что-то мы быстро, смотри, вон уже Хогсмид…
Когда поезд остановился, все ребята высыпали на платформу, не давая собраться аврорам, и Тонкс пожалела о своем решении. Но через пару секунд они все уже стояли небольшой кучкой. Тонкс крикнула:
- Мы с Джеком проверим, нет ли кого в поезде, а вы сопровождайте детей, группа по озеру, группа на фестралах, быстрее!
Тонкс сказала Джеку, что пойдет от начала поезда, сказала заклинание, которое проверяет наличие человека в помещении и пошла к локомотиву.
Первый вагон оказался пустым. Тонкс вздохнула и взмахом палочки убрала весь беспорядок, оставленный учениками.
А вот во втором вагоне она нашла Гарри, лежащего на полу с расквашенным носом. Тонкс послала Джеку записку, проклиная то, что у нее нет Патронуса, и вывела Гарри на платформу.


Глава 26

Как увидел Римус, Тонкс выглядела, да и чувствовала себя веселой только рядом с ним. Со всеми остальными она разговаривала угрюмо, или даже уныло. Постепенно Римус стал замечать, что той беззаботной и легкомысленной девушки уже совсем нет. Неужели это происшествие в Министерстве ее так изменило? Ее мысли стали намного серьезнее, да и поступки тоже. Тонкс часто замыкалась в себе, повсюду таскала старый потрепанный альбом с фотографиями в темно-зеленой обложке, который нашла у Сириуса в комнате. Римус думал, что она прикидывается веселой только ради него, но ведь он никак не мог увидеть фальши в ее лице, улыбках, Тонкс всегда разговаривала с ним искренне, хоть Римус и чувствовал, что у нее какая-то тайна, он не хотел лезть к ней в душу. Римус надеялся, что Грюм не просто так отправил их в Хогвартс, он думал, что Тонкс там развеется, перестанет видеть дом, в котором когда-то жил Сириус.

Тонкс зашла в купе с задернутыми шторками, рассчитывая увидеть там жуткий беспорядок. Но на полу лишь валялось что-то непонятное, не то нога, не то рука, не то все вместе. Она ухватила рукой что-то струящееся и изящное и дернула на себя. На полу в не очень достойной позе лежал Гарри.
- Здорово, Гарри! – она приподняла уголки губ, но глаза остались серьезными.
Она взмахнула палочкой, возвращая Гарри способность двигаться. Он сел, поморщился, как показалось, от боли, и попытался вытереть кровь у носа, что совсем у него не получилось. Тонкс держала в руках мантию-невидимку, которая так и лилась из одной руки в другую. Девушка грустно улыбалась своим мыслям.
Вдруг Тонкс резко вдохнула и сморщила носик. В воздухе она почувствовала неприятный запах пара и поняла, что Хогвартс-Экспресс уже набирает ход. Гарри в это время вставал с пола, стараясь незаметно стереть с лицо остатки крови.
- Давай-ка двигать отсюда поскорее, - воскликнула Тонкс. - Пошли, будем прыгать.
В голосе ее почти не было слышно никакой жизни: лицо и голос Гарри по новой напомнили ей Сириуса.
«Как это так настроение может быстро меняться?» - удивленно подумала Тонкс. - «Еще два часа назад я улыбалась, стоя рядом с Римусом, а тут…»
Тонкс выскочила в коридор, следя за тем, чтобы шаги Гарри раздавались рядом. Она распахнула дверь, с испугом глядя на платформу, и легко спрыгнула, приземлившись на мыски и слегка присев. Гарри спрыгнул за ней, издав столько грохота, сколько было возможно. Он покачнулся, и Тонкс подумала о сотрясении.
Она бесцеремонно уставилась на Гарри. Что-то в нем привлекло ее внимание. Это «что-то» заставила шевельнуться какое-то воспоминание в ее голове. Она попыталась уцепить за него, но ничего не вышло. Потом Тонкс поймала себя на том, что стоит и нагло смотрит на Гарри, а тот неловко пытается вывести ее из этого странного состояния. Она резко поморгала и отдала Поттеру мантию-невидимку.
Ей было страшно жалко Гарри, она даже не представляла, что бы чувствовала сейчас на его месте: столько страшных бед и лишений он испытал, но все-таки она завидовала ему: его друзья, как и друзья Римуса, были самыми дорогими им людьми. А у нее никогда не было таких друзей, ставших практически родными братьями и сестрами. Да, конечно, ее лучшая подруга Сара, очень добрая девушка, с ней весело общаться. Но полтора года назад она уехала жить в Египет, после этого Тонкс не получила от нее ни одной строчки, она даже не знала, жива ли ее подруга. После такого отношения Тонкс потеряла всякое желание иметь друзей: просто знакомые, товарищи или братья по битве.
Тонкс решила прервать неловкое молчание:
- Кто это сделал? – она кивком указала на нос Гарри, находящийся примерно на уровне ее глаз: он очень быстро рос.
- Драко Малфой, - с горечью ответил Гарри: он надеялся, что Тонкс не задаст этот вопрос. - Спасибо, что… В общем, спасибо.
Только Сириус мог так сказать, он не любил непонятно выражаться – после этого нужно объяснять снова – но это получалось у него довольно часто, как рассказывал Римус.
- Не за что, - без улыбки ответила Тонкс, поддавшись воспоминаниям. – Постой минутку, я поправлю тебе нос.
Она увидела на лице Гарри промелькнувший испуг, и глаза ее потеплели. Она и сама была в себе не уверена и очень боялась, но, как она где-то прочитала, храбрость – это умение побеждать свои страхи. И, так как все – кроме нее самой – считали ее храброй, она решила поступить смело.
- Эпискеи! – твердым голосом воскликнула она.
Когда на лице Гарри отчетливо проступили морщины, она уже подумала, что что-то, как обычно, пошло не так, но через секунду Гарри с серьезным выражением лица ощупывал свою физиономию. Тонкс напряглась в ожидании.
- Спасибо большое! – удивленно воскликнул Гарри: он, видимо, не ожидал от нее такой неплохой работы.
- Ты лучше накинь свою мантию, и пойдем к школе, - сказала Тонкс, по-прежнему без улыбки.
«Вот Мерлин! Нужно же предупредить кого-нибудь в школе, чтобы за ним пришли! Я же туда не смогу попасть! Патронус! Патронус!» - лихорадочно соображала Тонкс.
Она нервно прокашлялась, резко выдохнула и вытащила палочку.
«Самое лучшее воспоминание! Самое лучшее! Самое!» - отдавалось нее в голове.
Это воспоминание, ставшее почти иллюзией, или даже галлюцинацией заполнило все ее тело, от головы до кончиков пальцев ног, Тонкс уже почти не верила, что когда-то это действительно происходило с ней. Она взмахнула палочкой, не отводя широко распахнутых глаз от ее конца. Перед ней плавно, очень медленно возникла светло-серебристая собака. Конечно, это существо не особо напоминало собаку, но больше всего оно было похоже именно на нее.
- Я веду Гарри. Через ворота мне не пройти, пришлите, пожалуйста, кого-нибудь. Тонкс, - прошептала она собаке, та в ответ что-то тявкнула и так же медленно, как и появилась, исчезла.
Тонкс широко улыбалась своим мыслям: она вновь может вызывать телесного Патронуса, и это не могло не радовать.
- Это был Патронус? - спросил Гарри, нарушив молчание.
- Да, я хочу дать знать в замок, что ты со мной, чтобы они не беспокоились. Идем, не стоит тянуть.
Они зашагали по аллее, ведущей к школе.
- А что вы вообще здесь делаете? — спросил Гарри.
- Я теперь постоянно здесь дежурю. Дополнительная охрана школы, — объяснила Тонкс.
По мере того, как они приближались к школе, все отчетливее становилось видно темную фигуру, идущую к ним на встречу и освещенную только светом тускло горящего фонаря.
- Ну-ну, — хмыкнул Снейп, извлекая волшебную палочку и прикасаясь ею к висячему замку, отчего цепи тут же разошлись в стороны и створки ворот со скрипом распахнулись. — Очень мило, что вы наконец-то соизволили явиться, Поттер, хотя вам, по-видимому, представляется, что школьная мантия сильно повредит вашей красоте.
— Я не мог переодеться, у меня не было… — начал Гарри, но Снейп перебил его на полуслове.
— Нет необходимости ждать, Нимфадора. Со мной Поттер в полной… хм-м… безопасности.
Тонкс, вопреки своему обыкновению, не обратила внимания на то, что ее назвали «Нимфадора», а всего лишь скривила губы в таком поганом отношении к Гарри.
— Я думала, что мое сообщение примет Хагрид, — сказала Тонкс, нахмурившись.
— Хагрид, как и Поттер, опоздал на пир по случаю начала учебного года, так что я получил сообщение вместо него. Кстати, — прибавил Снейп, отступая в сторону, чтобы Гарри мог пройти в ворота, — любопытно было увидеть твоего нового Патронуса.
Он с грохотом захлопнул створки прямо перед ее носом и снова коснулся замка волшебной палочкой. Цепи, звякая, поползли на место.
— По-моему, прежний был лучше, — сказал Снейп с нескрываемым злорадством в голосе. — Новый слабоват.
Снейп повернулся, качнув фонарем, и Гарри на мгновение увидел потрясение и гнев на освещенном лице Тонкс. Потом ее снова скрыла тьма.
Гарри двинулся за Снейпом к школе.
— Спокойной ночи, — крикнул он через плечо. — Спасибо… Спасибо за все!
— Пока, Гарри.
И Тонкс осталась одна стоять возле запечатывающихся ворот. Она, наконец-то, почувствовала, почему все, кроме слизеринцев, ненавидят и не уважают ужасного Северуса Снейпа.




Глава 27

Римус медленно прохаживался по своему посту. Темная-темная ночь так и толкала людей на размышления. Луна, стоящая высоко в небе, начинала свой цикл, превращаясь из идеально ровного круга в месяц, так что до нового превращения в оборотня оставалось почти три недели.
Римус взглянул на часы: половина пятого. Скоро должна была прийти Анжелина.
Эта девушка совсем не понравилась Римусу: одевалась она слишком вычурно, даже как-то вызывающе. Она носила какие-то слишком короткие юбки, еле-еле прикрывающие бедра, майки, почти полностью обнажающие грудь. Римусу такое поведение не нравилось, и он задумался, влюбился ли бы он в Тонкс, если бы она так одевалась. Вообще-то, он влюбился в ее внутренний мир, воспитание, отношение к жизни. Но ведь вот такая вот одежда и свидетельствует о полном отсутствии воспитания в данной области.
Его мысли прервали глухие шаги, доносящиеся из Запретного Леса, возле которого он стояли.
- Римус?! – произнес мягкий невысокий женский голос.
Лунатик моментально вытащил палочку из внутреннего кармана мантии и навел ее на появившуюся из-за деревьев девушку. Она в свою очередь беспомощно подняла руки.
- Как обычно Грозный Глаз называет свою мать, когда авроры поступают по-идиотски?! – спросил он, не отрывая взгляд от Анжелины.
- Морщерогий кизляк! – не раздумывая, ответила она. – Я надеюсь, мне тебя проверять не стоит? Ты же не мог выйти из защитного купола?
- Нет, я все время был здесь, - глухо ответил Римус, прикрывая свой зевок рукой.
Сейчас Анжелина была одета обыкновенно, Римус даже удивился, кода ее увидел. Стройные длинные ноги были в очень красивых светло-голубых джинсах, сужающихся к низу, теплый ярко-желтый свитер с высоким горлом. Все эта очень элегантно подчеркивало преимущества ее фигуры.
- Привет! – смущенно бросила Анжелина.
- Привет!
Римус взглянул на концы рукавов свитера, которые почти полностью прикрывали кисти рук. На тонком безымянном пальце правой руки аккуратно сидело небольшое золотое обручальное кольцо. Спереди был всего лишь небольшой зеленый камешек, похожий на изумруд.
Римус улыбнулся.
- Ты замужем? – спросил он.
- Нет, у нас свадьба должна была быть первого декабря, в первый день зимы. Но нас вызвали на службу, поэтому мы с моим женихом решили отложить ее до лучших времен, - Анжелина широко улыбнулась, обнажая кристально белые зубы.
- Поздравляю, - удивленно произнес Римус.
- Ты думаешь, что я слишком молодая, да? – она ухмыльнулась. – И ты не первый. Мне тридцать два.
Римус аж рот открыл. Анжелина грустно улыбнулась. Ее возраст совсем не вязался с лицом, на котором не было ни одной морщинки, с ее легкомысленным поведением.
Она собрала свои длинные, до талии, светло-каштановые курчавые волосы в большой высокий хвост.
Римус снова зевнул.
- Ты иди, отдохни, - серьезно сказала она. – А то, вон, уже рассвет. – Она кивком указала на небо, откуда из-за горизонта поднимался ослепительно-яркий диск горячего солнца.
Римус кивнул и ушел в лес.

Тонкс в это время радовалась тому, что смогла довольно быстро отвязаться от чересчур навязчивого напарника. Она тихонько шагала по дороге, ведущей от главного входа в Хогвартс. Она должна была миновать ворота школы, и тогда уже можно была трансгрессировать в гостиницу, которая тоже была защищена всеми возможными способами защиты.
Когда она аппарировала, то увидела, что по лестнице поднимается никто иной, как Римус. Она чуть не рассмеялась от счастья. Тонкс быстренько с видом мелкого воришки огляделась по сторонам и, никого не увидев, побежала за Римусом, который уже завернул к своему крылу гостиницы.
- Римус? – крикнула она.
Он обернулся и чуть не упал, когда в него с разбегу врезалась Тонкс.
- Привет! – протянул он, расплываясь в улыбке.
Он открыл дверь в свою комнату под номером 34 и галантно пропустил вперед девушку.
- Какая из этих кроватей твоя? – спросила Тонкс. – И как ты узнал, что это твоя комната? Я, например, еще не знаю, - беззаботно сообщила она.
- Насколько я понимаю, моя – эта, - произнес Римус, указывая на аккуратную постель, стоящую рядом с незаправленной измятой кроватью.
Тонкс плюхнулась прямо на середину.
- Лучше бы я сказал – та! – улыбнулся он и протянул Тонкс небольшую записку.
- Тридцать четыре? – удивленно вскинула брови она.
- Ох, ну, чего тут непонятного?! – устало воскликнул Римус. – Что там написано? «Тридцать четыре. Джейсон». Так? Ну, вот, комната номер тридцать четыре, а это, - он указал на вторую кровать, - постель Джейсона.
- Ого, почему это Мирта так не догадалась? А я ведь даже не знаю, где она дежурит, - завистливо произнесла Тонкс.
- И где ты собираешься спать? – ухмыльнулся Римус.
- Я? Здесь, - она устроилась поудобнее, - а ты?
- Я? Я тоже. Только подожди, достану из сумки мои пижамку, пушистые носочки и чепчик с помпончиком! – На полном серьезе проговорил Римус и полез в сумку.
- Ууу, - протянула Тонкс и покачала головой, - как все запущено! Ты волшебник или кто?
- А ну, брысь, я спать хочу! – проворчал Римус, пинком заставляя сумку вернуться обратно под кровать.
- Я тоже! – с вызовом воскликнула Тонкс и подвинулась ближе к стенке, освобождая место Римусу.
- Тебе говорили, что от тебя одни проблемы? – поднял брови Римус, снимая ботинки.
- Да, ты сам это и говорил!
- Так вот, я не отказываюсь от своих слов!
Он заклинанием Левитации поднял Тонкс в воздух, расправил кровать, одной рукой придерживая палочку, и вернул Тонкс на место, когда сам уже лег.
- А ты, оказывается, не такой зануда, каким тебя считала! – покачала головой Тонкс, прижимаясь к Римусу ближе. – Ты дверь закрыл?!
- Нас не должны пугать люди, которых остановит закрытая дверь!
- Это точно!
Она взмахнула палочкой и захлопнула дверь.
- Спокойной ночи!
Римус поцеловал Тонкс в губы и моментально уснул, едва закрыл глаза.
- Спокойной ночи! – прошептала Тонкс, любуясь лицом своего любимого в легком свете рассвета.


Глава 28

Проснулась Тонкс в мягкой уютной постели, прижимаясь к чему-то теплому. Дома у нее был огромный мышонок из магловского мультика, которого звали Микки Маус. Папа подарил его на второй день рождения Тонкс. Об этом мышонке Тонкс и подумала, но когда она решила потрепать его по большим ушам, напоролась на чью-то голову. Тонкс резко распахнула глаза и увидела Римуса в каких-то сантиметрах от своего лица.
- Ты разговариваешь во сне, ты знаешь?
- Теперь, да, - сонно пробормотала Тонкс и снова закрыла глаза.
- Если что, сейчас без десяти четыре дня! – беззаботно напомнил Римус Тонкс, которая снова решила поспать.
- Ага, конечно! – отмахнулась Тонкс и только прижалась к нему покрепче.
- Я серьезно, посмотри на будильник! Ты спишь уже почти десять часов!
- Это не рекорд!
- Абсолютно в этом уверен!
- Ладно, - протянула Тонкс, сладко зевнув, - встаю!
Она поднялась с кровати, предварительно чмокнув Римуса в щеку, и отправилась в небольшой угол за барной стойкой, служивший кухней, готовить кофе.
- А что я сказала? – спросила Тонкс.
- Что-то про Нарциссу, ты немного нецензурно выражалась!
- А у тебя, похоже, бессонница! – съязвила Тонкс.
- Кстати, ты когда-нибудь с ней общалась? – поинтересовался Римус, игнорируя последние слова девушки.
- Нет, она чокнутая! – было видно, что Тонкс не намерена продолжать этот разговор, но Римус был другого мнения.
- Чокнутая – Беллатриса, а вот Нарцисса пока в своем уме!
- Ты-то откуда знаешь? И с чего это вдруг тебя стали интересовать Блэки?!
- Во-первых, она – Малфой, а во-вторых… ну, в общем, мы с ней неплохо общались.
- Что? – Тонкс даже кипяток пролила, - я в первый раз слышу!
- Понятное дело, я никому не говорил об этом, как, впрочем, и она!
- А давно это было?
- Когда я преподавал в Хогвартсе, то есть, почти три года назад.
- Так ты расскажешь толком, или мне каждое слово из тебя вытягивать? – рассердилась Тонкс.
- Значит, началось все поздней осенью, я шел по подземелью от Снейпа, перед самым полнолунием. Мимо проходил Малфой с Крэббом и Гойлом. Это его дружки, грубо говоря, они тупые настолько, насколько огромные. А на тот момент они уже шире меня были. Так вот, Драко заклинанием Левитации нес перед собой Джинни. Но она совсем неестественно висела, к тому же, физиономия Малфоя была встревоженной, что, надо сказать, довольно редкое явление.
Тонкс принесла две чашки кофе, от которых шел пар, и села рядом с Римусом на кровать.
- Я хотел пойти за ними, разобраться, в чем дело, но, как мне показалось, они несли ее к Снейпу, как раз в этот момент он вышел из своего кабинета, увидел Драко, мы встретились взглядами, и он кивнул. Я посчитал, что он во всем разберется, не зря же Дамблдор ему так доверяет.
- Подожди, вы же все детство… ну, не в ладах были?! – удивилась Тонкс.
- И что?! Во-первых, ты сама только что заметила, что это было в детстве, почти двадцать лет назад. А во-вторых, это Джеймс и Сириус над ним издевались, а мы с Хвостом как-то не особо! Нет, я не оправдываюсь, я говорю, как есть.
- Ладно, давай дальше!
- К вечеру мы со Снейпом пересеклись, и он сказал, что Малфой просто не смог снять Петрификус Тоталус, еще он сказал, чтобы я назначил наказание, так как я их нашел. Я сказал, чтобы они целую неделю мыли котлы после уроков. Они отказались, я написал матери Малфоя, как главного зачинщика. И у нас завязалась переписка. Она мне много всего писала, я тебе как-нибудь потом дам наши письма. Она попросила оставить их у себя, чтобы Люциус не нашел, попросила не выбрасывать, потому что там что-то должна найти. Как-то так! А сейчас я пошел в душ!
- А я сделаю тебе сандвич! – улыбнулась Тонкс и вновь отправилась на кухню.

Римус шел по Запретному лесу, оставалась пара минут до пяти. И вот уже видно лужайку, на которой изредка проглядывается желтый свитер Анжелины. Римус вышел на опушку.
- Что я вчера сказала Римусу Люпину про свою свадьбу? – резким голосом спросила девушка.
- Что ты со своим женихом хотела пожениться в первый день зимы, но так как нас отправили сюда, вы перенесли ее! – уверенно ответил Римус.
- Все верно, - Анжелина опустила палочку.
- Все хорошо? – спросил Римус, подходя ближе.
- Да, только кентавры периодически пробегают! – ухмыльнулась она.
- Ладно, иди, отдыхай, аккуратно, вторая ступенька на лестнице проваливается!
- Спасибо!
И Римус пошел вдоль леса, патрулируя местность.

Тонкс шла по Хогсмиду очень медленно, в отличие от Римуса. Она не хотела торопиться, да и нужно было придумать, как отделаться от Джона.
«Перед смертью не надышишься», - подумала Тонкс и быстрым шагом пошла по направлению к Хогвартсу.
Через пару минут она уже с отвращением смотрела на слишком довольную физиономию Джона.
- И ты не хочешь проверить, я ли это? – презрительно бросила Тонкс.
- Во-первых, никто, кроме тебя, так гадко со мной не разговаривает… - начал Джон.
- Да с тобой вообще никто не разговаривает! – вставила Тонкс.
- А во-вторых, в метаморфиню нельзя превратиться с помощью Оборотного зелья!
- Правда? – удивилась Тонкс.
Эта новость ее так огорошила, что она забыла держаться высокомерно.
- Нет, я пошутил! – серьезно ответил Джон.
- Ха-ха, очень смешно, - Тонкс скорчила смешную рожицу.
- И еще Блэк называется! Где твое чувство юмора? – криво усмехнулся Джон.
- Если бы это было смешно, я бы посмеялась!
- Я сказал серьезно, в метаморфиню нельзя превратиться с помощью Оборотного зелья!
- Откуда ты знаешь?
- Зельеварение в школе учил! В отличие от некоторых!
- Шуруй отсюда! – огрызнулась Тонкс.
- Я с тобой постою!
- Шуруй-шуруй!
Тонкс махнула рукой, прогоняя Джона.
- Я приду в без пятнадцати пять! Постоим, поболтаем!
- Я уйду в без пятнадцати пять!
Джон картинно надулся и отправился в Хогсмид.


Глава 29

День проходил за днем. За сентябрем настал октябрь, за октябрем – ноябрь. Погода резко изменилась, ветер стал намного холоднее, дожди были все чаще, температура опускалась больше и больше. Но настроение наоборот становилось лучше – приближалось Рождество, а значит, и конец охраны Хогвартса.
Тонкс так и осталась жить у Римуса, потому что до сих пор не выяснила номер своей комнаты. В пять утра они вместе приходили в номер, ложились и спали почти до трех, потом ходили гулять по Хогсмиду.
Еще они не пропускали ни одного матча по квиддичу. Римус накладывал на них обоих заклинания, чтобы их не увидели и не услышали. Но иногда Тонкс болела настолько громко, что заклинания не могли сдержать ее возгласы, и находящиеся по соседству ученики оборачивались и настороженно глядели в пустоту. Проследив за их взглядами, Тонкс начинала заливисто хохотать.
Римус находил все больше общего между ней и Сириусом. Например, мимика их была очень похожа. Может быть, это сказывалось ее общение с ним на протяжении почти целого года ежедневно, но Римусу почему-то так не казалось.
Грюм заезжал очень часто. Большую часть времени он разговаривал с Дамблдором, но один раз заглянул в гостиницу, в номер к Римусу. Это было примерно в половину пятого, когда Тонкс с Римусом сидели и обедали пирогом. Тонкс быстро сделала Грюму кофе, и он присоединился к их принятию пищи.
Грозный Глаз попросил рассказать, как они добрались в поезде еще в сентябре. Римус сказал, что никаких происшествий не было, сказал, что разговаривал с Мишелем, сказал, что Тонкс нашла Гарри в вагоне.
- Что ты сказал? – хрипло переспросил Грюм.
- Тонкс нашла Гарри в поезде, когда он уже тронулся, чтобы ехать обратно…
- До этого!
- Ко мне подходил Мишель!
- Какой такой Мишель? – нахмурился Грозный Глаз.
- Машинист, он, по-моему, из Франции, сказал, что Вы его подослали, а что такое?
- Мерлин! Не посылал я никого! А машинист должен был быть обычный, мистер Чейз, наш бывший сотрудник. Что ты ему рассказал? – напрягся Грюм.
- Так, - сдвинул брови Римус, пытаясь вспомнить подробности. – Он спрашивал, кто мы вообще такие, я сказал, что мы будем охранять Хогвартс, он спрашивал, сколько нас, я ответил, что Вы мне не сказали, потому что засомневался в том, что он из Ордена или из аврората, к тому же, он не знал Тонкс, а ее трудно не знать, если работаешь в одном месте. Он много всего спросил про защиту, про нас, я все время говорил, что не в курсе. В итоге, он от меня отстал и пригласил попить огневиски у него дома.
- Римус, я пока не уверен, но ты, скорее всего, отправишься на очень важное задание, - задумчиво произнес Грюм. – Похоже, у нас опять завелась крыса! Я напишу тебе.
Он быстро допил кофе и ушел из номера.
- Почему он сказал «опять»? – спросила Тонкс.
- В смысле? – не понял Римус.
- Похоже, у нас опять завелась крыса!
- Он имел в виду Хвоста. Только тогда стали гибнуть самые сильные и обученные члены Ордена. А сейчас, этот Мишель подкапывается как раз под таких самых сильных! Но я не очень понял. Ведь Хвосту все всегда доверяли, а этого… - Римус презрительно усмехнулся, - никто не знает!
- По-моему, глуповато! – заметила Тонкс.
- Что? – поднял глаза Римус.
- Глуповато этот Темный Лорд поступает!
- По-моему, тоже. – Он помолчал немного и добавил, - ты знаешь, что говорит Гермиона?
Тонкс отрицательно покачала головой.
- Она говорит, что страх перед именем только усиливает страх перед тем, кто его носит!
- Оказывается, это правда, что она самая умная на курсе!
- Это тихо сказано! И как ты знаешь, она из семьи маглов!
Тонкс взглянула на настенные часы.
- Ого, уже пять минут шестого, пошли быстрее, - воскликнула Тонкс.
Римус быстро вышел, а она решила немного подзадержаться и отправилась гулять по Хогсмиду. Там она встретила миссис Уизли, которая выбирала подарки детям.
- Здравствуй, Молли! – улыбнулась Тонкс.
- Привет, дорогая, привет! – добродушно откликнулась миссис Уизли и принялась ее обнимать.
- У тебя все хорошо? – поинтересовалась Тонкс.
- Сириус так всегда спрашивал, - грустно улыбнулась Молли. – Да, у меня все хорошо. Прости, мне, наверное, давно надо было сказать… В общем, в тот день, когда вы искали Сириуса, помнишь? – спросила она.
- Да, - сухо ответила Тонкс. – Потом мы отправились в Министерство…
- Да, верно, я сказала вам, что не видела его… Он был у меня в шкафу, он хотел приготовить тебе сюрприз на день рождения… Он готовил грандиозный праздник…
Из глаз Тонкс медленно покатились слезы.
- Прости меня, милая, прости! Просто, я не могла тогда расстроить тебя еще больше, прости…
- Молли, извини, мне надо спешить, смена заканчивается, нужно бежать.
Тонкс развернулась и рванула к Хогвартсу.
- Бедная деточка… - прошептала Молли.
Тонкс бежала изо всех сил, хотя она больше не плакала. Конечно, ей было очень больно, хотелось попасть к Римусу в объятия, но она должна была побыть одна.
Тонкс вылетела на лужайку, где стоял Джон с тошнотворной улыбкой. Но как только он увидел девушку, лицо его сразу изменилось и приняло обеспокоенный вид.
- Что случилось? – серьезно спросил он.
- Оставь меня одну, я тебя очень прошу! – взмолилась Тонкс.
Джон, одарив ее подозрительным взглядом, поспешил удалиться.
«Вот черт», - думала Тонкс, - «Сириус в последние часы своей жизни пытался сделать лучше всем, наживая неприятности и подвергаясь опасности. А я даже в нормальном состоянии никак не могу помочь Римусу».
Но тут в ее голову пришла действительно нереальная и невоплотимая в жизнь идея: Тонкс решила стать анимагом.


Глава 30

- Тонкс, прости, мы не должны общаться! – резко произнес Римус.
- Римус, что с тобой? – Тонкс закатила глаза, не понимая всей серьезности ситуации.
- Ничего, просто мы не должны видеться! Это все ради твоего же блага!
Римус смотрел прямо в глаза девушке, тем самым добавляя ей лишней боли, потому что в его глазах была лишь неумолимая решимость и упрямость.
- Мерлин, что опять случилось?
- Что случилось?! Ты с ума сошла! Что мы делаем?! Я – оборотень, а ты, похоже, этого не понимаешь. Все, извини, мне пора! – закричал Римус.
- РИМУС?! – заорала Тонкс, останавливая Лунатика. По ее глазам медленно покатились крупные слезы.
- Что? – он резко вдохнул и обернулся.
- Ты что, ты меня… бросаешь?! – всхлипнула она.
- Называй это как хочешь, смысл все равно не поменяется! – слезы Тонкс несколько покачнули его равновесие, но Римус все же справился.
- Я же люблю тебя! – взмолилась Тонкс.
- Я тоже тебя люблю, но это ничего не изменит! Ты заслуживаешь лучшего, гораздо лучшего! Посмотри на меня! Я старый, у меня нет денег и перспектив, и для перчика я еще и оборотень!
- Я уже говорила тебе, что мне все равно и могу повторить это еще раз и еще и еще! – Тонкс предпринимала последние попытки остановить этот кошмар, она хотела побыстрее понять, что Римус шутит, посмеяться и вновь прижаться к его груди.
- А теперь взгляни на себя! Ты привлекательная молодая девушка, к тому же, ты – аврор, любимица Грюма, каждый второй в тебя влюблен! Я не стану портить тебе жизнь, Тонкс, не стану, потому что очень тебя люблю! – он делал ей комплименты таким голосом, каким насылал бы смертельное заклятие на огромного мохнатого паука.
- Я не смогу полюбить никого, кроме тебя, Римус, как ты можешь так говорить?! – на этот раз Тонкс не вытерпела и разрыдалась.
Лунатик медленно наклонился и поцеловал девушку в лоб. Затем он резко развернулся и зашагал по направлению к Хогвартсу быстрыми широкими шагами.
Это решение далось ему непросто, но когда сегодня Римус проснулся, он, словно вынырнул из какой-то нереальной счастливой жизни, просто очень длинного сна или очнулся после долгой спячки. Тянуть отношения с Тонкс он не хотел, так же как не хотел причинять еще больше боли, поэтому он решил порвать с ней быстро, чтобы она переболела и вернулась к прежней счастливой жизни.
И сейчас, когда он уходил от Тонкс, оставляя ее в одиночестве в таком состоянии, Римус чувствовал себя настолько низко за этот поступок, что чуть было не развернулся и не стал утешать Тонкс. Но Лунатик перетерпел это короткое мгновенье и, скрывшись за большим старым дубом, резко остановился и со всей силы врезал ни в чем не виновному дереву прямо по стволу кулаком.
- Проклятье! – громким шепотом выругался он.
Совладав со своим гневом, он отправился к Анжелине в таком поганом настроении, в котором был лишь однажды: когда Сохатый, Бродяга и Хвост сообщили ему, что стали анимагами.
Как только он вышел из-за деревьев, лицо Анжелины сразу переменилось, она даже немного напугалась Лунатика.
- Что-то случилось, Римус? – озабоченно произнесла она.
- Прости, я сейчас не в том настроении, чтобы мило беседовать! – огрызнулся Лунатик.
- Почему ты так со мной разговариваешь? – настороженно спросила Анжелина и достала палочку из кармана мантии.
- Нет, я не Пожиратель Смерти, я Римус Люпин, когда Гарри Поттер был на третьем курсе, я преподавал Защиту от Темных Искусств, мне очень нравится твой желтый свитер, но в первый день, когда я видел тебя на вокзале, ты показалась мне гулящей женщиной, однако ты оказалась нормальной. Только что я стал хамить, потому что буквально минуту назад бросил свою девушку, известную всем под именем Тонкс. А все потому, что с четырех лет, когда из-за конфликта моего отца с Сивым, меня покусал этот самый оборотень, в полнолуния я становлюсь монстром и не контролирую себя, потому что я намного старше и не вижу своего будущего. Такой ответ тебя устроит и докажет тебе, что я не за одно с Волан-де-Мортом? – грубо на одном дыхании произнес Римус.
- Тебе нравится мой свитер? – удивилась она.
- И это все, что ты услышала?! – снова огрызнулся Римус.
- Извини, я поняла, ты хочешь побыть один! – она ободряюще улыбнулась и пошла в сторону леса, оставляя Римуса наедине со своими мыслями.
- ЧЕРТ! – заорал он, как только Анжелина скрылась за густо посаженными деревьями.


Римус скрылся за старым дубом и Тонкс села на землю, даже не пытаясь остановить подступившие рыдания. Мимо прошел непонятного возраста волшебник, он хотел помочь, но Тонкс взглянула на него настолько Блэковскими глазами, что даже самый смелый отказался бы от принятого решения.
Тут Тонкс вспомнила, что ее вещи остались в комнате Римуса, а пересекаться с ним сегодня она больше не хотела. Моментально возникла очередная проблема: она так и не выяснила номер у Мирты.
Тонкс быстро нашла комнату Римуса, собрала все разбросанные шмотки, игнорируя заинтересованные взгляды Джейсона. Под конец она нашла два зеркала, они лежали на верхней полочки тумбочки Римуса: они часто брали эти зеркала и разговаривали каждый на своем посту. Но сейчас Тонкс решила просто переложить их на кровать, что Римус обратил на них внимания. Причины у этого поступка не было, но должно было быть следствие. Напоследок Тонкс грустно улыбнулась Джейсону и вылетела из комнаты, забыв спросить, не знает ли он, где живет Мирта.
С досады она постучала в следующую дверь, где сидел Грег, немолодой полноватый волшебник с очень добрым выражением лица.
- Здорово, Тонкс! Как ты?! – он лучезарно улыбнулся девушке.
- Привет, - мягко ответила она, незаметно стирая последние дорожки от слез. – Все в порядке, извини, мне на пост, я что хотела спросить, ты не знаешь, где Мирта живет?!
- Знаю, знаю, конечно, в тридцать третьем, на втором этаже! Но… Ты что, еще в своем номере ни разу не была?!
- Нет, я жила у… у друга, в Хогсмиде, - выкрутилась Тонкс. – Ладно, еще раз извини, удачи тебе, я побежала.
Тонкс выскользнула за дверь, не дослушав слов прощания, и спустилась с третьего на второй этаж. Прямо на лестничной клетке висела табличка: стрелка направо и номер сорок, стрелка налево и номер двадцать. Тонкс была на самой середине гостиницы, поэтому повернула направо. Дойдя до нужной двери, она быстренько стукнула в нее и зашла внутрь.
- Тонкс? – Мирта мило улыбнулась.
Это была высокая, стройная и очень красивая девушка, светлые волосы которой аккуратными прядями свисали до талии.
- Что случилось? – спросила она, едва увидев выражение лица Тонкс.
- Мирта, - выдохнула Тонкс и разрыдалась, как только коснулась плеча подруги.
- Тише, тише, моя милая, все хорошо, успокойся, - мягко приговаривала Мирта.
Они с Тонкс знали друг друга довольно давно, как только Тонкс поступила в аврорат. Грюм в первый же день приставил Мирту к Тонкс, чтобы провести экскурсию. Мирта была почти на два года старше Тонкс, она была замужем и имела троих детей, Дора была крестной самой младшей из них, которой было три месяца: так хорошо они подружились всего лишь за год.
- Он меня бросил, - всхлипнула Тонкс, сжимая в кулаках мантию Мирты, - он бросил меня…
- Римус, да?! – догадалась она. – Не расстраивайся, он любит тебя, и это главное, потому что он вернется, можешь быть уверена!
- Ты так думаешь?! – с надеждой спросила Тонкс и показала подруге свои красные заплаканные глаза.
- Да, Тонкс, конечно, ты только верь в это! А теперь, насколько я понимаю, твоя смена! Джон тебя заждался!
Тонкс фыркнула, представив его лицо.
- Все еще ухлестывает за тобой?! – переменила тему Мирта.
- А то! Больно упрямый… Ладно, я пошла, правда, много уже времени, спасибо тебе! – Тонкс подошла и крепко обняла подругу, вспоминая, как еще утром прижимала этими руками Римуса.
- Я разберу твою сумку? – предложила Мирта.
- Спасибо!
Гордо подняв голову и смотря на всех свысока, Тонкс шла по Хогсмиду. Кровь Блэков делала свое: с годами Тонкс научилась идеально скрывать свои истинные эмоции.


Глава 31

От идеи стать анимагом Тонкс решила не отказываться. Во-первых, она считала, что это будет очень полезно для нее и, возможно, для работы. Во-вторых, по совету Мирты Тонкс все еще надеялась, что Римус вернется. Сама она первой мириться идти не собиралась: давало о себе знать родство с Блэками. И наконец, в-третьих, Тонкс хотела проверить, получится ли у нее то, что получилось у Сириуса курсе эдак на третьем. Конечно, она понимала, что у него были рядом друзья, они помогали друг другу, подсказывали, у них была вся необходимая литература, которая могла помочь начинающим в анимагии, но Тонкс была намного старше и опытнее, поэтому она отчаянно надеялась, что ее шансы хоть немного приравняются к шансам Мародеров.
Первым делом, что Тонкс сделала, так это отправилась на площадь Гриммо. Она решила посмотреть комнату Сириуса, в которую никто так и не зашел с того самого рокового дня в Министерстве.
Тонкс медленно отворила дверь и зашла в пыльный коридор дома на площади Гриммо. Она аккуратно обошла подставку для зонтов, грустно улыбнувшись при этом, и прошла наверх по старой скрипучей лестнице, вдоль которой стена была украшена головами старых мертвых эльфов. Все это выглядело угрожающе, но Тонкс не обратила на это ровно никакого внимания, так как была увлечена своими мыслями.
«Сириус Орион Блэк», - гласила табличка. Тонкс медленно толкнула дверь, и та со скрипом распахнулась, представив взору девушки небольшую уютную комнату, в которой все было в ало-золотых тонах. Тонкс вздохнула: это сколько смелости надо иметь, чтобы перечить Вальбурге еще с самого детства таким изощренным способом, оставалось только выписать магловскую газету, чтобы настал бесповоротный конец.
Тонкс прошла на середину комнаты и осмотрелась. Сириус не зря никогда никого сюда не водил, кроме Римуса. Здесь было все самое личное, что могло быть у человека в жизни.
Левая от двери стена была большой полочкой. Примерно от уровня талии и до макушки на длине всей стены висели широкие доски золотистого цвета, они и заменяли полки. На них всех теснилось огромное количество колдографий и самых обычных фотографии.
Тонкс подошла и присмотрелась к самой первой на нижней полочки. Там стояли четыре невысоких мальчика лет десяти, двое из которых от души хохотали, еще один, выглядевший немного болезненно, еле сдерживал улыбку, но в глазах читалась усмешка, четвертый же был пониже всех и как-то стеснялся. В правом нижнем углу виднелся небольшой кусочек дорогого тонкого пергамента цвета слоновой кости. «Первый курс», - значилось в записке. На следующей фотографии стояли те же самые четыре мальчика, выглядели они постарше, и на этот раз хохотали уже все, одновременно они пытались обниматься и смотреть в объектив, но ничего не получалось, поэтому фотография становилась еще более живой. «Второй курс». На третьем курсе к ним в компанию добавилась Марлин, ее каштановые густые волосы были разбросано по плечам, выглядела она очень привлекательной. На четвертом они были все еще вчетвером, но все настолько похорошели, что стали почти неузнаваемыми, но как и прежде, они хохотали.
А вот на пятом курсе их было уже больше. Они стояли в холле около кабинета, где проходила экзамены. Мародеры стояли посередине, Джеймс обнимал Лили, Сириус - Марлин, Питер был один, а вот Римус целовал в щеку какую-то симпатичную девушку с эмблемой Пуффендуя на мантии. Еще там были Алиса и Фрэнк. Девочки посылали воздушные поцелуи, а мальчики крепче прижимали к себе своих подруг.
На шестом курсе все осталось практически так же. А вот на седьмом они стояли на улице, за их спинами гремел салют, вырисовывавший огромные объемные буквы. В самом центре стояли три пары и целовались в губы, прижимаясь друг к другу всем телом, а с боку стояли Римус с Питером и обнимали друг друга, от души смеясь над своим одиночеством.
Рядом стояла еще одна фотография с седьмого курса, где стояли только Мародеры. Шевелюра Джеймса была как обычно взъерошена, Сириус с легкой досадой смотрел в объектив, Питер улыбался, а Римус куда-то обернулся, потом Сириус что-то крикнул, и Лунатик тоже посмотрел в объектив.
Тонкс стояла и улыбалась, казалось, она только что увидела, как Мародеры повзрослели, все будто бы произошло на ее глазах.
На верхних полках стояло еще много фотографий, на одних были Мародеры, на других девушки; стояли и улыбались Лили и Джеймс; Марлин; Сохатый и Бродяга показывали языки; они все устроили битву подушками; Сириуса и Джеймса разрисовали под девушек, Сохатый и Лили показывали свои обручальные кольца.
Одна фотография особенно привлекла внимание Тонкс: Мародеры были в своих анимагических формах. Рядом стояла еще одна рамка: те же самые анимагии, а возле них их девушки. Эта фотография были очень качественной. Наверное, она много значила для Сириуса. Снимок был обыкновенным, на нем никто не шевелился, но ощущение было такое, что фигуры вот-вот оживут. Тонкс взяла обе фотографии с анимагами и бережно положила их в сумку. Немного подумав, она взяла еще фотографию с седьмого курса, где все – и Мародеры, и их девушки - стояли с улыбками на губах.
Тонкс подошла к прикроватной тумбочке и аккуратно открыла ее. Там не лежало ничего интересного для Тонкс, поэтому она сразу отошла от нее.
Ощущение у нее было такое, как будто она залезает кому-то в сердце, в тайное пространство, о котором никто не знает, да и не должен знать.
В шкаф для одежды Тонкс лезть не стала и подошла к шифанеру: единственному предмету мебели, который она не осмотрела, не считая кровати и кресла. Тонкс открыла дверцы. На самом верху стояло огромное количество книг, девушка решила отложить их на потом. Тонкс выдвинула небольшой ящик, на котором был приклеен герб Гриффиндора. В нем лежало очень много писем. Как догадывалась Тонкс, это были, конечно же, не все письма Мародеров, а лишь те, которые представляли для Сириуса какую-то особую ценность. Тонкс удивилась, почему Сириус не спрятал их тщательнее, но потом вспомнила, что при смерти накладывающего какое-то заклинание, которое защищает определенное место от вторжения нежелательных лиц, эта печать неприкосновенности спадает.
Тонкс забрала все письма – они лежали без конвертов – и аккуратно положила их в отдельный карман сумки. С какой-то стороны Тонкс хотела уберечь то, что Сириус так старательно прятал ото всех, а с другой – она думала, что в этих письмах может быть что-то, зачем она сюда пришла.
Тонкс поднялась на цыпочки и стала выискивать на полке с книгами хоть какой-нибудь намек на пособие по анимагии. Большую часть полок занимала магловская художественная литература: книги Джека Лондона, Жюля Верна, Уильяма Шекспира и еще многих других авторов. Но, как известно, кто ищет, тот всегда найдет, поэтому и поиски Тонкс увенчались неплохим успехом: она нашла два толстенных фолианта, один из них назывался «Основы анимагии для начинающих» Тома Дженкса, а второй «Подробное изучение анимагии. Полный курс» Майкла Грина.
Тонкс взяла эти два фолианта и пошла в свою комнату, чтобы собрать оставшиеся вещи.
Она не собиралась больше жить здесь, главной причиной этого была, конечно, ссора с Римусом, а еще свою роль сыграли фотографии, после них Тонкс уже не могла спокойно находиться доме своего любимого покойного дяди.
Тонкс взглянула на небольшие изящные часики и с удовлетворением заметила, что у нее осталось почти шесть часов, чтобы поспать.


Глава 32


Римус переживал расставание ничуть не лучше Тонкс, но его, как самого сдержанного из шайки Мародеров, трудно было вывести из себя: общество Сириуса и Тонкс сделало свое дело – он научился отлично прятать свои мысли за маской безразличия и полного равнодушия к происходящему. Зато в мыслях ему ничего не мешало, и он орал во всю свою голову. Ему очень не хватало Сириуса или Джеймса. Хоть кого-нибудь, ему необходимо было все кому-то рассказать, облегчить душу. И Римус решил отправиться к каким бы то ни было – живым или мертвым – но все же друзьям.
До конца смены оставалось около получаса, и Римус удивился, когда между деревьев ему померещились шаги. Лунатик поспешно вытащил палочку и нацелил ее на невидимого противника.
- Спокойно, Рем, - воскликнула девушка, выходя из леса.
Римус вздрогнул: с самой смерти Джеймса Ремом его никто не назвал.
- Кто ты? – спросил он.
- Мирта. Хочешь – докажу? Я, собственно, - подруга Тонкс. И хочу сказать, что ты неправ, - мягко воскликнула Мирта.
- Ты многого не знаешь, - отрезал Римус.
- Я и не претендую! Мне достаточно того, что я знаю!! Тонкс любит тебя!
- Она же не знает, что ты здесь?! – усмехнулся Римус, представляя выражение лица Тонкс, если бы она об этом узнала.
- Нет!
- Скажи мне только одно, - смягчился Римус. – Она… она справляется?
- Ей плохо, даже очень, но, да, она справляется, - задумчиво протянула Мирта. – Вчера притащила стопку гигантских книг и фотографии. А когда я вернулась с дежурства, она была уже почти на середине.
- А про что они?
- Я не знаю, - хитро улыбнулась Мирта.
- Знаешь, но не скажешь…
- Точно!
- Ну ладно…
- Ладно, Рем, всего тебе хорошего, и все-таки подумай хорошенько о Тонкс. Я обещала Джеку пораньше прийти, поэтому… Удачи!
- До встречи, - машинально произнес Римус.
Но не успели шаги Мирты скрыться за деревьями, как на опушку вышла Анжелина.
- А кто это, Римус? – удивленно спросила она.
- Зови меня Рем, хорошо? – ответил вопросом на вопрос Римус.
- Хорошо… Ну, так что?
- Это… А разве ты не знаешь? – насторожился Лунатик.
- Эээ… Знаю, Мирта, но что она здесь делала?
- Она… м-м-м… подруга Тонкс, вроде как!
- Рем, ты можешь мне все рассказать, я же девушка, может, помогу чем-нибудь, - неуверенно предложила Анжелина.
- Ты уверена, что хочешь это знать?
- Мне уже ничего не страшно! – невесело усмехнулась она.
- В смысле?
- Не важно.
- Мы встречались с Тонкс почти год, даже, наверное, побольше. Мы любим друг друга, до сих пор любим! Но вот моя проблема, на которую Тонкс закрывает глаза, способна ее убить…
- Только не говори, что ты – оборотень… Я думала, ты пошутил, сказал это в сердцах…
- Это я и хотел сказать! – Лунатик ошарашено смотрел на Анжелину, пораженный ее догадкой.
Она вдруг захохотала. Ее смех очень походил на смех Лили, что только добавляло уверенности Римусу в том, что он выбрал подходящую подругу!
- Ты чего это? – спросил Римус.
- Ты… - выдавила она сквозь смех, - … совсем как Лекс… ну, мой жених…
Римус еще шире распахнул глаза; Анжелина, наконец, успокоилась.
- Да, он – оборотень! Его, кажется, Сивый покусал, ему и десяти не было!
- Та же история… Мой папа поссорился с этим самым Сивым… Мне было четыре!
- В общем, Рем, я хочу сказать, зря ты так с ней!
- И ты, Брут? – повторил Римус слова Лили.
- Что?
- Ничего!
- Ааа, ты про Цезаря? – вспомнила Анжелина.
- Откуда ты знаешь? – улыбнулся Римус.
- Я из маглов!
- Не хило! – хохотнул Римус.
- Так вот, - усмехнулась девушка, - если Тонкс закрыла глаза на ликантропию, у нее к тебе чувства, Рем!
- А твой жених тоже вот так просто согласился на отношения?
- Лекс-то? Ооо… Он, нет! Сопротивлялся не хуже тебя! Но потом понял, что сердцу не прикажешь! Он называет это «Любовь зла, полюбишь и волка»!
- Довольно по-магловски!
- А то!
- Ладно, я подумаю!
- Хорошо, уже что-то! А теперь, спокойной ночи!
Она обернулась на уже встающее солнце и усмехнулась.
- И, да, Рем! – Анжелина протянула руку, - Энжи.
Римус улыбнулся, и они обменялись дружеским рукопожатием. А потом обнялись. Чисто по-дружески.
Лунатик мысленно поблагодарил Мерлина, что на свете есть такой человек, - а точнее, их много, - способный принять другого человека со всеми возможными неприятностями и недугами.
И Римус трансгрессировал прямо на кладбище, на могилу Сириуса. На надгробной плите значилось: «Сириус Орион Блэк, 29 июня, 1960 – 18 июня, 1996». И небольшая надпись: «Мы не можем изменить, откуда пришли, но будущее в наших руках…». Эти слова отлично описывали жизнь Сириуса, он часто употреблял их и при жизни. И, наконец, слова, выведенные Тонкс: «Любимый друг и крестный, ты навсегда жив, твоя храбрость с нами». Лунатик снова счел их весьма оригинальными.
- Здорово, Бродяга! – улыбнулся Римус и сел прямо на холодную землю. – Знаю, ты не одобрил бы мой поступок, но это все ради нее. Друзья – пожалуйста, но что-то более… Хотя дружить у нас не получится, слишком свежи воспоминания! Зато Энжи – моя подруга! Мир, как известно, не без добрых людей! Ты знаешь, Бродяга, Тонкс так и не подошла… Гордая!
И Римус замолчал, изредка добавляя какие-то комментарии и предаваясь своим мыслям.
Сириус, наверное, усмехнулся бы, если это бы было возможно, но сейчас он был не в том положении, чтобы смеяться над нежностью своего лучшего друга.
Римус сидел там еще долго, не чувствуя ни холода, ни голода. Он очнулся, когда солнце уже окончательно взошло и было чуть ли не в зените.
- До встречи, Бродяга, я еще вернусь…
Римус трансгрессировал, последний раз грустно взглянув на могилу и наколдовав большой венок ярко-желтых цветов.
Невеселый у Римуса вышел отдых: из одного кладбища он аппарировал на другое.
- Привет, Сохатый, привет, Лили! – грустно воскликнул Римус. – Извините, что долго не заходил, но не сомневайтесь, я не забыл вас! У нас война, причем жестокая! Не поверишь, Джим – Лил, прости, - Нюнчик на нашей стороне! Мне вас не хватает, с самой первой минуты! Джим, у вас замечательный сын! Неизвестным образом он соединил в себе все качества родителей! И авантюризм, и сочувствие, и преданность, и доброту, и храбрость! Но главное, он любит людей! И скучает по вас! Я часто пишу ему, рассказываю наши школьные истории, о вас, о Сириусе! Но он уже очень взрослый и самостоятельный!
И опять же Римус долго сидел у могилы друзей, ставших практически родными. Лунатик взглянул на часы – почти три часа.
- Я еще приду, Джим, пока, Лил! – грустно улыбнулся Римус.
Н наколдовал два небольших букета: один из светло-желтых лилий – для Лили, а второй из разноцветных тюльпанов – для Джеймса.
И наконец, Лунатик аппарировал к Марлин. Она, как и Лили, стала ему родной младшей сестрой. Они познакомились, когда Марлин была на первом, а Мародеры на втором курсе. Она была авантюристкой не хуже Сириуса, поэтому они и полюбили друг друга.
- Привет, подруга! – улыбнулся Лунатик. – Ты бы, наверное, отреагировала, как и Сириус, но я не могу портить ей жизнь! Не могу испортить жизнь человеку, которого люблю больше, чем все остальное на планете! Я не достоин ее! Я скучаю, Марлин! Так ужасно, чувствовать себя последним Мародером, не считая предателя-Хвоста! Ты бы помогла мне только своим присутствием, сестренка! Я бы дернул тебя за косу, обнял, а ты посоветовала, как поступить! Но судьба решила иначе! Я ни одного дня в этом поганом мире не прожил, не вспомнив вас. Мою семью, моих родных друзей! Мой смысл жизни! Он ушел вместе со смертью Джима и Лили, когда все факты указывали на виновность Сириуса, указывали, что Бродяга предал нас! Прости, Марлин, что говорю тебе все это, но мне это просто необходимо! Я многое, даже, наверное, все готов сделать, лишь бы вы все остались живы. Я люблю, очень люблю вас! Прости меня, что Сириус далеко, я хотел, чтобы его похоронили здесь, но нужно, чтобы хоть где-то он был рядом с семьей! Я еще кое-что добавлю, ты не против?... Так вот, самое ужасное то, что я теперь знаю, каково это, когда ты целуешь любимую, прижимаешь ее к себе… Хотя… Рози я тоже любил! И ее тоже нет! Ладно, мне пора, но я обязательно загляну как-нибудь еще!
И он ушел, не оставив после себя ни одного следа и ни одного цветка, кроме тех, что так пышно росли на ее могиле. Ведь он никогда не забудет, что Марлин, такая милая и хорошая Марлин, никогда не любила букеты цветов…


Глава 33

Хоть и казалось, что Римусу наплевать на все происходящее, ему было очень гадко на душе. Он чувствовал себя ужасно виноватым, что Тонкс снова вошла в состояние полнейшей апатии. И главное в том, что Римус отлично понимал: вывести ее из этого состояния мог только он. Ни мама, ни папа, ни друзья. Только он. Но Тонкс, конечно же, не станет ни с кем делиться своими мыслями и переживаниями. Это совсем не в ее стиле. Она лучше просто замкнется и станет ужасаться мыслью, что Римус совсем не скучает.
Но Римус скучал. Он очень скучал. Скучал по ее мягкому теплому, словно сказочному, звучащему так давно, голосу. Скучал по ее изящной походке, красивой фигуре, длинным стройным ногам, приятной темно-молочной коже. Скучал по теплым глубоким глазам, в которых все читалось, как в книге, по ее неуклюжести, своеобразной неаккуратности и ветрености, способной в первый намек на опасность превратиться в незаменимые качества в бою. Но больше всего Римус скучал по ее губам, по губам, которые целовали ЕГО губы, которые так звонко и приятно произносили ЕГО имя, которые так интересно поведывали ЕМУ все ее воспоминания, которые признавались ЕМУ в любви.
Ну и чем он ей ответил? Да, целовал в ответ… Но ведь это и гроша ломаного не стоит при том, как он с ней обошелся, как безжалостно бросил ее одну в такое трудное время, когда они могли доверять только друг другу.
Да, Римус заслужил это сухое «Доброе утро!», которым одаривала его Тонкс при каждой встрече, не удостаивая даже взглядом. Но разве не для нее он это делал? Не для нее старался, пытаясь оградить от общения с оборотнем?
Но Тонкс своевольная, она не станет подчиняться чужому мнению и не отступится без боя.
Тонкс часто снилась Римусу, являясь в самых разных образах: и непонятным ангелом, и дьяволом, она была и стервой, и никчемной куклой, и палачом. Однажды она приснилась Римусу мертвой, тогда он не на шутку перепугался, и даже когда проснулся, Лунатик долго не мог понять, где Тонкс, а вспомнив, настроение его испортилось на весь день.
Он часто ловил себя на том, что уже готов встать и рвануть к ней, вымаливать прощение, наплевав на всякое подобие гордости, лишь бы уже, наконец, быть рядом с ней и вернуть то чувство, которое он испытывал, прикасаясь к ее мягкой нежной коже и целуя неумело отвечающие губы, со временем начинавшие держать собственную форму.
Так прошли самые грустные и самые длинные месяцы в жизни Римуса. Хэллоуин, Рождество, все прошло как бы мимо него.
Закончилась работа в Хогвартсе, и мракоборцы разъехались по домам. Римус вернулся на площадь Гриммо и прогнозируемо увидел, что ни одного следа пребывания здесь Тонкс не осталось.
Римус решил устроиться на работу в аврорат, помимо заданий Ордена, так как Грозный Глаз еще не расквитался с Мишелем, что рассчитывал сделать в ближайшее время. Грюм заметил перемены и в Римусе, и в Тонкс, он не стал лезть не в свое дело, но не удержался от комментария:
- Зря ты так с ней, поверь! Это жестокий удар по ее самолюбию: ты открыто доказываешь, что не веришь в ее любовь!
В первый же его рабочий день он решил поговорить с Джейсоном.
- Он был моим двоюродным братом! – грустно ответил он на вопрос, кем он являлся Поттеру. – Моя мать была родной сестрой его отца.
- А почему он о тебе никогда не рассказывал? – недоуменно спросил Римус.
- Мы общались давным-давно в детстве, он был на шесть лет старше меня. Я его очень любил и уважал, он был для меня авторитетом. Но затем умер Чарльз, и наша с Джеймсом связь прервалась. Мы не виделись очень долго, до самого рождения Гарри. Я заглянул к ним с Лили, когда узнал, что у него родился сын. А потом… Ну, и… Как-то так…
Римус и Джейсон стояли на самом выходе, поэтому они были первыми, кто услышал: «Джек… Со своей невестой… Погибли…Сегодня расписались…» «Кто?» - слышится в ответ. «Беллатриса и Сивый».
До Римуса не сразу доходит, что речь идет о том самом Джеке, который был таким милым и приятным, с которым он так хорошо подружился в последнее время. Но, конечно, кто же еще мог умереть, как не знакомые Лунатика?! Надо еще Мерлина благодарить, что это была не Тонкс.
Волна горечи медленно прошлась от макушки до пальцев ног. Нет, этого не может быть! Он же только вчера его видел. А теперь его нет?! Нет! Нет-нет-нет!
Почему самые достойные и храбрые люди должны умирать?! Ответ напрашивался сам собой: какой смысл убивать слабаков, если наибольшую опасность представляют такие орденовцы, как Сириус, как Джек, как Джеймс и Лили, как Марлин, как Фрэнк и Алиса?! Пальцев не хватит, чтобы посчитать, сколько народу потерял Римус за свои тридцать семь лет.
Плакать не хотелось, но слезы все равно катились из глаз. Возле двери на уже привычную стойку установили фотографию Анжелины и перевязали один ее угол атласной черной лентой. Она смотрела на них своими проницательными глазами и счастливо улыбалась. Все мракоборцы, присутствующие в это время в Министерстве, подошли и просто постояли, мысленно прощаясь с таким добрым милым и отзывчивым парнем.
Римус шел домой после первого «очень удачного» рабочего дня, где он успел всего лишь обсудить план ареста Мишеля с Грюмом. Римус, сам того не замечая, завернул в магловский паб.
- Бутылку водки, пожалуйста.
Лунатик сам не узнает своего голоса. Все еще вежливый, но в то же время и отстраненный… Что-то он совсем расклеился…
«Последний день», - подумал Лунатик, - «завтра же беру себя в руки!».
Подумал и сделал хороший глоток крепкой дорогой водки.

***

У Тонкс эти месяцы выдались не намного, но все же получше, чем у Лунатика. Долгие неимоверно скучные дни за толстыми книгами, библиотеки, старинные пыльные фолианты, которые никто не трогал вот уже века три.
И все это для чего? Для того, чтобы почувствовать себя уютно в области трансфигурации? Конечно, нет. Причина кроется не так глубоко и далеко, как кажется: всего лишь любовь.
Но это «всего лишь» поступает настолько гадко, что аж мороз по коже. Не гадко? А как еще назвать?! Мерзко? Противно? Да!
Тонкс уже не чувствует былых ощущений. Ни тоски по родителям, ни любви к подругам и крестнику. Она просто потеряла способность чувствовать.
Она, словно фанатик, живет единственной мыслью и целью: стать анимагом!
Тонкс учится прямо в чаще леса, обложившись пособиями и оградившись несколькими банальными защитными заклинаниями, способными так же ее согреть.
Почти два месяца ежедневная непрерывная теория. И вот, наконец, настал тот день, когда Тонкс, поняв все азы и даже тонкости, приступает к практике.
Выяснить сой анимагический образ не получилось, как Тонкс ни старалась, удалось узнать только то, что вторые ее телом будет большое четвероногое существо, коим может являться и лиса, и волк, и даже свинья.
Огромное зеркало стоит, прислонившись к дубу. Тонкс стоит прямо перед ним и глубокомысленно разглядывает свое лицо.
Наконец, она решается. Представив мир с точки зрения собаки, в которую превращался Сириус, Тонкс жмурит глаза и чувствует, как ее тело потихоньку охватывает огонь. Нет, это только жалкое его подобие. Лодыжки и запястья немного сводит и покалывает. Но нет ничего, что свидетельствовало бы о появлении хоть одной лишней шерстинки.
И Тонкс снова углубляется в книги, думает, думает, думает… Только это помогает ей не сойти с ума от горькой разлуки.
Она спит очень мало, полдня проводя на дежурстве и по девять часов на этих тренировках. Ужасные подглазины находят свое место и на некогда безупречном личике Тонкс, что Римус, естественно, замечает, но не роняет ни слова.
Потом заканчивается служба, и ей на смену приходят еще более скучные серые будни. Родители с опаской смотрят на осунувшуюся дочь, но пока молчат.
А еще эти смерти… Смерти. Смерти. Смерти. В огромных количествах гибнут люди, которых Тонкс так давно знает и ценит.
Поэтому ей приходится чаще абстрагироваться от настоящего и еще усерднее заниматься анимагией.
Так она и поступает! И вскоре эти занятия приносят ей успех, который заставляет ее улыбнуться хоть на мгновенье. На долю секунды Тонкс удается обратиться в большую серую собаку. Точно сестру-близнеца Сириуса.
Хочется поделиться этим моментом жизни, как вдруг оказывается, что не с кем. И Тонкс в который раз завидует нерушимой Мародерской дружбе. Хотя и в этой семье не обошлось без «урода»…
Она закрывает глаза и на этот факт, задаваясь вопросом: сможет ли она в образе пса оставаться метаморфиней, когда к ней вернется ее способность. Тонкс задумчиво улыбается, представляя себе собаку с шерстью цвета ярко-розовой жвачки.
Тонкс хотела забыть самый счастливый год ее жизни и поэтому еще больше отдавалась работе, строя догадки о местонахождении и планах Пожирателей. Она старалась не пересекаться с Римусом в коридорах аврората, что, в принципе, ей неплохо удавалось.
Но забыть все равно не получается, ведь стереть из памяти единственного человека, которого так сильно любил, невозможно.
И Тонкс снова и снова отправляется в лес, в уже излюбленное место, где она может побыть одна и, наконец, разобраться в собственных мыслях и чувствах, что почти каждую секунду не представляется ей возможным.


Глава 34

- Это смешно! – заметила Молли. – Ты же не думаешь, что ей не нужен молодой богатый и перспективный муж?! Это Тонкс, ей нужен только ты, Римус! Прекрати валять дурака!
- И что ты предлагаешь? – невесело усмехнулся Римус.
- Иди к ней! – тоном, не терпящим возражений, приказала миссис Уизли.
- Откуда ты только все узнала?! – нахмурился Лунатик.
- Ну, я же женщина! Я же все видела, до октября почему-то оба ходили такие веселые, вместе всегда, а потом…
- Ладно, Молли, я сам разберусь, - улыбнулся Римус, впервые за последние полгода.
- Ты мучаешь бедную девочку уже семь месяцев: весь ноябрь, всю зиму и всю весну! Может, хоть летом, ты образумишься?!
- Спасибо, Молли, я пошел, меня Грюм что-то вызывает!
- Грозный Глаз? У него все хорошо?
- Да, все хорошо! Говорил, скоро будет очередное собрание, новых членов
- Не отдам Фреда и Джорджа! – покачала головой Молли и улыбнулась. – Удачи тебе, Римус!
Лунатик встретился с миссис Уизли возле телефонной будки, доставляющей в Министерство Магии посетителей. Римус спускался туда именно этим способом, потому что не особо любил пользоваться глупыми вариантами работников.

- Вызывал, Грозный Глаз?!
- Да, проходи, Римус, у меня к тебе два сообщения. Оба нейтральные! – прокаркал Грюм. – Во-первых, мы вышли на Мишеля, завтра едем брать! Оказался ярым сторонником Волан-де-Морта, приехал из Франции, его семья как-то роднится с Лестрейнджами.
- Я с вами, что ли? – спросил Римус.
- Да, но, если быть окончательно откровенным, то брать-то едешь ты. Он пока еще доверяет тебе. Тонкс с тобой, вы разыграете перед ним ту же самую сказку, которую он видел на вокзале.
- Не понял?!
По Римусу пронеслась бушующая волна счастья, она сносила все его существо, он даже покачнулся.
- Римус, тебе что, объяснять надо, как целовать девушек?! – прикрикнул Грюм. – У него на глазах вы будете вести себя, как будто до сих пор любите друг друга. Вы заявитесь к нему в гости, проведаете обстановку и, если это будет возможно, возьмете его тепленьким. Если же нет, то в этот же вечер туда отправится полностью подготовленный отряд.
- Завтра?
- Завтра! Вечером в шесть вы с Тонкс трансгрессируете отсюда в Хогсмид, к нему домой. Надеюсь, вас учить не надо, разберетесь сами!
- А что за вторая новость?
- Это… Там Дамблдор попросил на один вечер отправиться именно в Хогвартс, не в окрестности, а в замок! Он должен куда-то отлучиться по делам и хочет усилить охрану. В общем, поедете ты, Тонкс и Билл.
- Он же не работает в аврорате?!
- Я знаю, у меня есть свои причины отправлять его! – отрезал Грюм.

Тонкс никак особо не отреагировала на то, что ей снова придется обниматься с Римусом, ну, или сделала вид, что не отреагировала.
Последние месяцы они не слишком-то и общались, поэтому никаких бурных эмоций при встрече не было.
- Прочь! – ухмыльнулся Грюм, и Тонкс, взяв такую привычную ладонь Римуса в свою руку, трансгрессировала на вокзал в Хогсмиде.
Римус не выпустил руку девушки из своей, да она и не старалась ее вытащить. Так они и шли до указанного дома в глубине деревни. Римус резко выдохнул и постучал в крепкую дверь. Внутри послышались торопливые шаги.
- Кто? – спросил мужской голос с приятным акцентом.
- Старые знакомые! – весело ответила Тонкс.
Римус в очередной раз удивился, как это ей удается так быстро менять настроение.
Дверь распахнулась, и глазам Римуса и Тонкс предстал Мишель в старом рваном халате, больших мягких тапочках и с гнездом спутанных волос на голове.
- Ух ты, какой ты красивый! – ухмыльнулась Тонкс.
- Римус?! Тонкс?! Не ожидал вас увидеть! Проходите, что стоите?
Мишель гостеприимно отошел в сторону, пропуская гостей. Римусу было как-то не по себе поворачиваться спиной к врагу, но он пересилил себя.
- Что у тебя такой бардак? – удивилась Тонкс.
- Да это у нас вчера встреча выпускников была, оторвались чуть-чуть, сейчас меня настигло жуткое похмелье, а приготовить зелье я не в силах! – Мишель потер затылок.
Они пошли на кухню и сели за стол.
- Тогда, мы вовремя! – заметил Римус, вытаскивая большую бутылку дорогого огневиски.
- Ого! Это, да! Точно, вы вовремя!
Через пятнадцать минут Мишель был в стельку пьян и почти не соображал, где находится.
- Ну, Мишутка, где твоя жена? – деланным голосом напившегося вдребезги человека спросил Римус.
- Ууу… Нет! – заплетающимся языком ответил он, выливая остатки виски из бутылки прямо в рот. – Нет… Я любил одну… Блэк… Белла! Ах! Вышла за моего родственничка! Обидно… ик… очень! Один живу!
- Да? – спросила не такая пьяная Тонкс. – А родители?
- Ооо… Родители… Аж во Франции… - Мишель помахал руками где-то за спиной, указывая, как далеко его родители.
Мишель свалился со стула, и Тонкс, воспользовавшись моментом, взглянула на Римуса, тот кивнул ей: пора! Они незаметно вытащили из рукавов маленькие пузырьки с зельем для снятия «пухлости мозгов». Мишель в это время проводил какие-то манипуляции под столом, очевидно, принимая последние попытки встать.
- Я не такой дурак! – абсолютно трезвым голосом произнес француз и вскочил, наставив палочку на Римуса, Лунатик и Тонкс наставили их на Мишеля.
- Тебе так кажется?! – иронично усмехнулась Тонкс.
- И не только ему! – произнес невысокий мелодичный голос, доносившийся из гостиной.
- Белла, радость моя! – пропел Мишель.
- Римус?! Ты ли это?! Продолжаешь подставлять себя под удар? – игриво спросила Беллатриса, медленно заходя в комнату. – А ради кого? Никого уже и нет! Ни Поттеров, которые не заняли у Темного Лорда ни секунды, ни моего дорогого кузена, которого я так беззаботно убила в прошлом году! Хотя есть еще Хвостик, но вряд ли ты решишь помогать ему, ведь именно он сломал жизни троим из шайки Мародеров. А теперь твоя очередь! Твоя, и твоей подружки! – невинно заметила Беллатриса, и Римус натренированным взглядом увидел, как в ее руку из мантии выпала палочка.
- Только попробуй! – прошипел Лунатик и принялся отчаянно метать заклинания. – Остолбеней! – немного мимо макушки Беллатрисы.
- Экспеллиармус! – воскликнула Тонкс, но промахнулась.
- Импедимента!
- Оглохни!
- Петрификус Тоталус!
- Авада Кедавра!
- Круцио!
Пожиратели не брезговали Непростительными заклинаниями, но пока еще ни одно не попало в намеченную цель.
- Ты сломала столько жизней, Белла? Как ты только выносишь себя?! – скривил губы Римус, Тонкс в это время начинала превосходить Мишеля, чего и ждал Лунатик.
- Не выйдет, Римусик, я одна из самых могущественных волшебниц, вы не сможете меня одолеть с твоей глупой подружкой! – нежно произнесла Беллатриса.
- Только скажи еще хоть одно слово в ее сторону! – зло взревел Римус и понесся в атаку.
Он посылал в нее все возможные и невозможные заклинания, которые приходили в его лихорадочно соображавшую голову.
- У меня есть еще одно отличнейшее качество! – сурово проговорила Беллатриса.
- Какое же?! – саркастично спросил Римус. – Подожди, дай, угадаю! – во время этой словесной перепалки они, не останавливаясь, пытались убить друг друга, но пока была боевая ничья.
Тонкс в этот самый момент, наконец, справилась с Мишелем, оцепив его сильными путами веревок. Он зло дергался и пытался вырваться, но Тонкс ни на мгновенье не теряла концентрации, поэтому выбраться он не смог.
- Храбрость? О, нет, ты прячешься за спиной какого-то Лорда! Способность любить? Ты не убила бы Сириуса! Сочувствие? Ты бы не стала убивать еще со школьных лет! Я не вижу в твоей персоне ни единого качества, которое могло бы сделать тебя хоть немного выше на лестнице чисто человеческих чувств! Ты никогда не выберешься из этой трясины, из этого болота! Оно засосало тебя! Ты там увязла, там и умрешь!
Римус давно хотел поговорить с этой отвратительной женщиной.
- Почему ты убила его? Почему? Потому что Он попросил? Потому что Он приказал?! Сириус был тебе родным!
Тонкс подлетела к Римусу и стала ему помогать.
- Отвечай, мерзкая тварь! Отвечай сейчас же! – взвизгнула Тонкс.
Беллатриса только смеялась в ответ, отбивая многочисленные и, надо признать, сильные атаки противников.
- Он – предатель рода! Он не заслуживал жить! Он не заслуживал ходить по той земле, по которой ходит Темный Лорд!
- Да ты ж чокнутая! – усмехнулась Тонкс.
- До свидания, ребятки! – Беллатриса трансгрессировала.
- Убью стерву! – гневно прошипел Римус.
Вдруг в воздухе материализовалась собака и голосом Беллатрисы произнесла:
- Помните, мы говорили о хороших качествах? Я умею вовремя смываться!
- Как ты думаешь, почему собака? – медленно спросила Тонкс, поправляя прическу.
- Где-то в глубине души жалеет… - предположил Римус.
- Потому что в меня целилась! – закончила Тонкс.
- Как только хороших воспоминаний хватает?!
- Сама удивляюсь!
- Ладно, надо с этим расправиться!
Они вошли в гостиную и увидели, какой разгром устроили в некогда опрятной комнате. Римус и Тонкс покрепче связали Мишеля и трансгрессировали в Министерство.

- Римус, я хотела…
Договорить, чего она хотела, Тонкс не смогла, потому что Римус не сдержался, не устоял перед дурманящим ароматом ее духов… Он крепко прижал ее к себе и со страстью, граничащей с развратом, стал целовать ее в губы.
О, Мерлин, как было приятно! Вновь прикоснуться к этим губам, которые все так же сладко отвечали на его поцелуи. Римус не мог держать себя в руках, поэтому ничто не мешало языку Тонкс проскользнуть в его гостеприимно раскрытый рот. Она жадно и горячо впивалась в его губы, сплетала их языки, чувствуя, что оборона пала. Римус зарыл свои руки в ее волосы и зажмурился, крепче и крепче прижимая ее к себе. Он прислонил ее к какому-то дому, мимо которого они шли, когда уже отдали Мишеля Грюму. Ему было все равно. Сейчас для него была только Тонкс. Он ничего не видел, не слышал, не чувствовал, кроме ее тела, прижатого к нему, ее груди, которую он ласкал, ее губ, которые без устали целовали его в ответ.
- Мерлин, как я скучала! – выдохнула она ему прямо в рот.
- Та же фигня! – ответил Римус.
Потихоньку они успокоились, но страсть все еще электризовала их тела, заставляя бабочек в животе летать со скоростью ракет.
- Я люблю тебя! – произнес Римус, будто впервые.
- Я тебя тоже! – возбужденно ответила Тонкс


Глава 35

- Почему именно тебя, Билл? – спросила Тонкс.
- Грюм всеми силами пытается подружить маму с Флер! – усмехнулся Уизли. – Он думает, что если они вместе будут обо мне волноваться, то скорее подружатся, хотя чего тут волноваться, стоим, охраняем дверь.
- А Грюму-то что? – недоуменно спросил Римус.
- Когда мама в плохом настроении, она невкусно готовит! – засмеялся Билл. – Ладно, я пойду, дойду до седьмого этажа!
- Почему ты не возвращаешься ко мне? – тихо спросил Римус, когда шаги Билла уже стихли.
- Что ты имеешь в виду?
- Про площадь Гриммо
- Эмм…
- Не доверяешь?
Тонкс виновато посмотрела Римусу в глаза.
- Боюсь, что снова бросишь, - призналась она. – Не хочу привязываться больше, потом больнее будет.
- Не брошу, слишком большой эгоист для того, чтобы испытать это вновь! – ухмыльнулся Римус и прижал к себе Тонкс покрепче.
- Тебе тоже было плохо? – с надеждой спросила Тонкс и посмотрела Римусу прямо в глаз.
- Это словами не передать! – грустно улыбнулся Лунатик, вспоминая последние полгода.
- Римус…
- Ммм?
- Смотри, как я умею!
И Тонкс на глазах у Римуса превратилась в собаку; за месяц, который они снова провели вместе, она научилась оставаться в таком виде почти двадцать минут.
- О! Анимаг! – констатировал факт Лунатик. – О! Ты сдурела!
- И это вся твоя реакция? – нахмурившись, спросила Тонкс, когда вернулась в привычный облик.
- Нет! Подожди, мы уедем из Хогвартса, я тебе хорошего трепу задам! – пригрозил Римус.
- Эй! Я же для тебя старалась! – надулась Тонкс.
- Зато меня почему-то не спросила!
- Да ты сам со мной не разговаривал! И вообще, я не собираюсь с тобой ругаться!
- Поче…
- И обсуждать свои поступки тоже!
- Ну и как тебе доверять после этого? – смягчился Римус, понимая, какую трудную работу проделала Тонкс за полгода.
- Подожди! Прислушайся! – прошептала настороженно Тонкс.
И правда, отдаленные крики, непонятный шум, заклинания.
- Что у нас там?
- Лестница на Астрономическую башню! – автоматически ответил Римус, знавший весь замок вдоль и поперек благодаря любопытству и авантюризму Мародеров.
- Идем! – крикнула Тонкс и рванула в сторону холла.
- Ничего себе! – ошарашено воскликнул Римус.
Перед ними была такая картина: Драко Малфой влетает в проем, ведущий на Астрономическую башню, а МакГонагалл, Джинни, Гермиона, Рон, Полумна, Невилл и Билл, отхватив каждый по Пожирателю, стараются не пропустить никого за Малфоем.
- Чего встали, как бараны, помочь не хотите? – нервно взвизгнула МакГонагалл.
Римус подлетает к нерасторопной Полумне, которая потихоньку начинает сдавать позиции и первым же заклинанием сшибает Пожирателя.
- Гермиона, что происходит?! – спросила Тонкс самую собранную из бойцов.
- Только что в башню проник один из Пожирателей…
- Гиббон! – подсказал Билл, который дрался с Сивым.
- Он поставил Метку! Зачем-то туда побежал Малфой! Я ничего не знаю! – нервозно закончила Гермиона.
Она пыталась биться с каким-то ненормальным Пожирателем, который швырял заклятия во все стороны, не беспокоясь о том, куда и в кого они попадут!
- Алекто! Сестрица, пойдем за Драко, а то, кажется, у него кишка тонка! – закричал сиплый голос снизу.
- Сивый, Яксли! Вы с нами! – взвизгнула девица.
- Не пускайте их! – взревел Римус и бросился им навстречу.
- Римус, пригнись на секунду! – ласково шепнула неизвестно, откуда появившаяся Тонкс и нагнула его голову.
Буквально в миллиметре от него пролетело заклятие, выпущенное тем самым придурком, крушившим все подряд, и попало прямо в грудь большому темноволосому Пожирателю.
- Минус один! – прокомментировала Тонкс и, порывисто поцеловав Римуса в губы, вернулась к битве.
Но брат с сестрой Кэрроу, Сивый и Яксли все же прорываются к лестнице. Невилл, расправившийся со своим медленным Пожирателем отправляется в башню, по пути стараясь помочь всем, кого только видит, но едва он достигает первой ступеньки, его отбрасывает в сторону непонятная сила. Профессор МакГонагалл, которая этого не видела, хотела пройти сквозь проем, но Невилл из последних сил громко заорал:
- Нет, не надо, профессор, там не пройти, там барьер!
МакГонагалл моментально переключается на разбушевавшегося вконец Роули.
Потихоньку Пожиратели начинают одерживать верх над количеством охранников Хогвартса, которых стало значительно меньше: Невилл валяется в стороне без сознания, Билл, лицо которого залито кровью, и длинные обрывки кожи свисают противными кусками, лежит прямо в центре поля битвы.
Тонкс и Римус работали в паре, доверчиво прислонившись друг к другу спинами.
- На тебе! – визжит Тонкс, посылая заклятие за заклятием в уже «помятого» Трэверса.
Вдруг мимо пролетает длинное черное полотно: Снегг! Он беспрепятственно проходит через барьер и попадает на Астрономическую башню. Но никто не придает этому значения, думая, что Снегг на стороне Хогвартса.
Римус, боровшийся с неизвестным, но очень сильным Пожирателем, успевает заметить, как Смертельное заклятие Роули, срикошетив, отправляется прямо ему в лицо, он пригибается, и это заклятие принимает на себя его противник.
Мимо вновь пролетает черная мантия.
- Все кончено! – быстро бросает Снегг, и они вместе с Малфоем скрываются внизу.
Роули начинает крушить старинные стены замка, уже не заботясь о том, что от этого могут пострадать и Пожиратели.
- Тебе помочь? – вкрадчиво спрашивает появившийся незаметно Яксли, и Роули довольно улыбается.
Яксли вдруг отправляет заклинание прямо на лестницу, не заботясь о том, что буквально только секунду назад оттуда спустились брат и сестра Кэрроу. Гром пронесся по коридорам замка.
- Мощно! – похвалил Роули Яксли.
Но Яксли куда-то пропал, и одна только нога беспомощно дергалась под большим обломком каменной стены. Неподалеку по-волчьи взвыл Сивый.
- НЕНАВИЖУ!!! – Гарри вылетел с лестницы и бегом помчался за Снеггом.
- Уходим! – крикнул Алекто.
Роули, оба Кэрроу и еще несколько Пожирателей успевают ускользнуть, но Сивый, Яксли и Трэвэрс остаются в плену.
- Билл! – ахнула Тонкс, и все присутствующие взглянули на старшего из детей Уизли.
- Почему именно тебя, Билл? – спросила Тонкс.
- Грюм всеми силами пытается подружить маму с Флер! – усмехнулся Уизли. – Он думает, что если они вместе будут обо мне волноваться, то скорее подружатся, хотя чего тут волноваться, стоим, охраняем дверь.
- А Грюму-то что? – недоуменно спросил Римус.
- Когда мама в плохом настроении, она невкусно готовит! – засмеялся Билл. – Ладно, я пойду, дойду до седьмого этажа!
- Почему ты не возвращаешься ко мне? – тихо спросил Римус, когда шаги Билла уже стихли.
- Что ты имеешь в виду?
- Про площадь Гриммо
- Эмм…
- Не доверяешь?
Тонкс виновато посмотрела Римусу в глаза.
- Боюсь, что снова бросишь, - призналась она. – Не хочу привязываться больше, потом больнее будет.
- Не брошу, слишком большой эгоист для того, чтобы испытать это вновь! – ухмыльнулся Римус и прижал к себе Тонкс покрепче.
- Тебе тоже было плохо? – с надеждой спросила Тонкс и посмотрела Римусу прямо в глаз.
- Это словами не передать! – грустно улыбнулся Лунатик, вспоминая последние полгода.
- Римус…
- Ммм?
- Смотри, как я умею!
И Тонкс на глазах у Римуса превратилась в собаку; за месяц, который они снова провели вместе, она научилась оставаться в таком виде почти двадцать минут.
- О! Анимаг! – констатировал факт Лунатик. – О! Ты сдурела!
- И это вся твоя реакция? – нахмурившись, спросила Тонкс, когда вернулась в привычный облик.
- Нет! Подожди, мы уедем из Хогвартса, я тебе хорошего трепу задам! – пригрозил Римус.
- Эй! Я же для тебя старалась! – надулась Тонкс.
- Зато меня почему-то не спросила!
- Да ты сам со мной не разговаривал! И вообще, я не собираюсь с тобой ругаться!
- Поче…
- И обсуждать свои поступки тоже!
- Ну и как тебе доверять после этого? – смягчился Римус, понимая, какую трудную работу проделала Тонкс за полгода.
- Подожди! Прислушайся! – прошептала настороженно Тонкс.
И правда, отдаленные крики, непонятный шум, заклинания.
- Что у нас там?
- Лестница на Астрономическую башню! – автоматически ответил Римус, знавший весь замок вдоль и поперек благодаря любопытству и авантюризму Мародеров.
- Идем! – крикнула Тонкс и рванула в сторону холла.
- Ничего себе! – ошарашено воскликнул Римус.
Перед ними была такая картина: Драко Малфой влетает в проем, ведущий на Астрономическую башню, а МакГонагалл, Джинни, Гермиона, Рон, Полумна, Невилл и Билл, отхватив каждый по Пожирателю, стараются не пропустить никого за Малфоем.
- Чего встали, как бараны, помочь не хотите? – нервно взвизгнула МакГонагалл.
Римус подлетает к нерасторопной Полумне, которая потихоньку начинает сдавать позиции и первым же заклинанием сшибает Пожирателя.
- Гермиона, что происходит?! – спросила Тонкс самую собранную из бойцов.
- Только что в башню проник один из Пожирателей…
- Гиббон! – подсказал Билл, который дрался с Сивым.
- Он поставил Метку! Зачем-то туда побежал Малфой! Я ничего не знаю! – нервозно закончила Гермиона.
Она пыталась биться с каким-то ненормальным Пожирателем, который швырял заклятия во все стороны, не беспокоясь о том, куда и в кого они попадут!
- Алекто! Сестрица, пойдем за Драко, а то, кажется, у него кишка тонка! – закричал сиплый голос снизу.
- Сивый, Яксли! Вы с нами! – взвизгнула девица.
- Не пускайте их! – взревел Римус и бросился им навстречу.
- Римус, пригнись на секунду! – ласково шепнула неизвестно, откуда появившаяся Тонкс и нагнула его голову.
Буквально в миллиметре от него пролетело заклятие, выпущенное тем самым придурком, крушившим все подряд, и попало прямо в грудь большому темноволосому Пожирателю.
- Минус один! – прокомментировала Тонкс и, порывисто поцеловав Римуса в губы, вернулась к битве.
Но брат с сестрой Кэрроу, Сивый и Яксли все же прорываются к лестнице. Невилл, расправившийся со своим медленным Пожирателем отправляется в башню, по пути стараясь помочь всем, кого только видит, но едва он достигает первой ступеньки, его отбрасывает в сторону непонятная сила. Профессор МакГонагалл, которая этого не видела, хотела пройти сквозь проем, но Невилл из последних сил громко заорал:
- Нет, не надо, профессор, там не пройти, там барьер!
МакГонагалл моментально переключается на разбушевавшегося вконец Роули.
Потихоньку Пожиратели начинают одерживать верх над количеством охранников Хогвартса, которых стало значительно меньше: Невилл валяется в стороне без сознания, Билл, лицо которого залито кровью, и длинные обрывки кожи свисают противными кусками, лежит прямо в центре поля битвы.
Тонкс и Римус работали в паре, доверчиво прислонившись друг к другу спинами.
- На тебе! – визжит Тонкс, посылая заклятие за заклятием в уже «помятого» Трэверса.
Вдруг мимо пролетает длинное черное полотно: Снегг! Он беспрепятственно проходит через барьер и попадает на Астрономическую башню. Но никто не придает этому значения, думая, что Снегг на стороне Хогвартса.
Римус, боровшийся с неизвестным, но очень сильным Пожирателем, успевает заметить, как Смертельное заклятие Роули, срикошетив, отправляется прямо ему в лицо, он пригибается, и это заклятие принимает на себя его противник.
Мимо вновь пролетает черная мантия.
- Все кончено! – быстро бросает Снегг, и они вместе с Малфоем скрываются внизу.
Роули начинает крушить старинные стены замка, уже не заботясь о том, что от этого могут пострадать и Пожиратели.
- Тебе помочь? – вкрадчиво спрашивает появившийся незаметно Яксли, и Роули довольно улыбается.
Яксли вдруг отправляет заклинание прямо на лестницу, не заботясь о том, что буквально только секунду назад оттуда спустились брат и сестра Кэрроу. Гром пронесся по коридорам замка.
- Мощно! – похвалил Роули Яксли.
Но Яксли куда-то пропал, и одна только нога беспомощно дергалась под большим обломком каменной стены. Неподалеку по-волчьи взвыл Сивый.
- НЕНАВИЖУ!!! – Гарри вылетел с лестницы и бегом помчался за Снеггом.
- Уходим! – крикнул Алекто.
Роули, оба Кэрроу и еще несколько Пожирателей успевают ускользнуть, но Сивый, Яксли и Трэвэрс остаются в плену.
- Билл! – ахнула Тонкс, и все присутствующие взглянули на старшего из детей Уизли.


Глава 36

- Нужно отнести его в больничное крыло! – дрожащим голосом скомандовала профессор МакГонагалл.
Рон, стоящий неподалеку взмахнул палочкой, наколдовывая носилки, вызвав тем самым удивленный и восхищенный взгляд Гермионы и МакГонагалл. Он аккуратно отлеветировал безжизненное тело брата и положил на носилки, взволнованно наблюдая за лицом Билла, на котором ничего не отражалось. Гермиона подошла к Рону и обняла за плечи, заставляя его вздрогнуть.

- Римус, с тобой все нормально? – Тонкс подлетела к Лунатику как только успела связать последнего пленного Пожирателя.
- Да, радость моя, все хорошо, - устало заверил ее Римус, не отрывая взгляда от лежащего на носилках Билла.
- Быстрее, мистер Уизли, это же, в конце концов, Ваш брат! – нервно воскликнула МакГонагалл и повела всех в больничное крыло: первым шел Рон, а перед ним летели носилки, дальше, опираясь на Римуса, ковылял едва соображающий Невилл, с другой стороны его поддерживала Гермиона, а в самом конце шагала Тонкс:
- Джинни, останься, пожалуйста, скоро должен прибежать Гарри! – попросила она девушку.
Та в ответ удивленно подняла брови, а Тонкс бросила на нее многозначительный взгляд. Джинни, почему-то, показалось, что Тонкс догадывается об их с Гарри отношениях.
Мадам Помфри очень взволновалась, увидев такое большое количество раненых: к Невиллу и Биллу с более серьезными проблемами прибавлялась Тонкс с глубоким порезом на правом предплечье, которое оставил ей Роули, и Гермиона: у нее была сломана левая рука.
Мадам Помфри засуетилась. Она укладывала Билла и Невилла, потом давала им какие-то необходимые зелья, залечивала (ну, или пыталась залечить) раны, делала непонятные примочки Биллу, потом быстро срастила кости Гермионе и затянула длинный порез у Тонкс, заявив, что шрама все равно не избежать. Римус сочувственно уставился на руку девушки.
Через пару минут дверь с грохотом отворилась, заставляя всех присутствующих вздрогнуть. В проем ввалился грязный злой Гарри. Гермиона моментально подлетела к нему, облегченно выдохнув, и порывисто обняла за плечи, Гарри тоже успокоился, заметив, что с его друзьями все нормально.
Римус медленно шагнул к нему навстречу, и Поттер обеспокоенно глянул на постель Билла, было очевидно, что он и в этот раз чувствует себя виноватым, хотя, казалось бы, в чем теперь? Но Римус был просто обязан удостовериться, что с ним все хорошо.
- С тобой все в порядке Гарри? – встревожено спросил Римус, с интересом заглядывая в глаза Лили.
- Да, все… Как Билл? – он не заметил этого изучающего взгляда.
Римус, которому был задан вопрос, не мог ответить, он, конечно, догадывался, а скорее, даже был уверен, в том, что знает, что происходит с Биллом, но говорить это он был пока не готов. Чего и следовало ожидать, за него никто тоже не ответил: кому хотелось высказывать плохие новости. Гарри обернулся на старшего Уизли. Римус последовал его примеру.
Он увидел на подушке совершенно неузнаваемое лицо Билла, рассеченное и разодранное так страшно, что казалось оно гротескной маской. Мадам Помфри наносила на раны какую-то остро пахнущую зеленую мазь. А ведь Римус видел это лицо буквально минуту назад, но тогда оно почему-то не вызывало такого отвращения. Лунатик тряхнул головой, отгоняя гадкие мысли, вечно лезущие в голову.
- Разве нельзя исцелить Билла какими-нибудь чарами? – спросил Гарри у целительницы.
Ну, конечно, Гарри всегда останется умным, в любой ситуации, но он же не знает, что никакая, черт побери, магия не поможет Биллу в этот момент.
- Чары тут не помогут. Я перепробовала все, что знаю, но от укусов оборотня лекарства не существует, - мадам Помфри словно прочитала мысли Лунатика.
- Но его же искусали не при полной луне, Сивый не преобразился, так что Билл не станет… настоящим… - неуверенно высказал свою догадку Рон, исподтишка наблюдая за Римусом.
- Нет, думаю, настоящим оборотнем Билл не станет, - ответил Лунатик. – Но отсюда не следует, что в кровь его не попала никакая зараза. Это зачарованные раны. Они вряд ли исцелятся полностью, и… и в Билле будет, возможно, проступать временами нечто волчье.
Римус говорил слова из его первой книги про оборотней. Они давным-давно на всю жизнь пропечатались в его мозгах, не желая хоть на секунду покидать насиженного места. Лунатику сложно было говорить это Рону, которого он так любил и уважал, глаза Уизли при этом потускнели, и он притих.
- Дамблдору наверняка известно, как можно помочь, - сказал Рон. – Где он? Билл сражался с этим маньяком по его приказу, Дамблдор в долгу перед ним, не может же он оставить его в таком состоянии…
Мерлин, как повзрослел этот парень с тех пор, как Римус преподавал Защиту. Тогда он был глупеньким, совсем еще маленьким, а теперь… Война испортила детство не только поколения Лунатика, эти дети тоже растут в страхе перед завтрашним днем.
- Рон… Дамблдор мертв, - мягко произнесла Джинни.
- Нет! – Римус быстро взглянул на Гарри, но он никак не реагировал, а в глазах его была пустота, значащая, что великого Дамблдора действительно больше нет.
Римус рухнул на стоящий у постели Билла стул и спрятал лицо в ладонях. Тонкс нежно взглянула на Лунатика, хотя и сама еще не готова была осознать до конца весь ужас ситуации.
- Как он умер? Что случилось? – тихонько прошептала Тонкс, легко поглаживая Лунатика по руке.
- Его убил Снегг! – зло прошипел Гарри, прищурившись. – Я был там и все видел. Мы прилетели на Астрономическую башню, потому что Метка висела именно над ней… Дамблдору было плохо, он очень ослаб, но, думаю, понял, что это ловушка, едва услышав, как кто-то бежит к нам по лестнице. Он обездвижил меня, - Гарри беспомощно помотал головой, - я ничего не мог сделать, на мне была мантия-невидимка.. и тут из двери выскочил Малфой и обезоружил его… Потом появились Пожиратели смерти… а за ними Снегг… и Снегг убил его. Авада Кедавра… - Гарри зажмурился.
Мадам Помфри зарыдала в голос. Но никто этого не услышал, все прислушались к удивительным звукам, раздававшимся снаружи.
- Чш-ш! Слушайте! – прошептала Джинни, и Тонкс увидела, как она сжала руку Гарри.
И все замолчали, каждый пытался запомнить этот поразительный звук, который издавал плачущий Феникс, на всю оставшуюся жизнь. Это был потрясающей красоты горестный плач, но тут вдруг дверь снова распахнулась, и в палату влетела вихрем МакГонагалл.
- Молли и Артур уже летят сюда, - взволнованно воскликнула она, выводя всех из оцепенения. – Что произошло, Гарри? По словам Хагрида, ты был с профессором Дамблдором, когда… когда это случилось. И он говорит, что профессор Снегг как-то причастен…
- Снегг убил Дамблдора! – перебил Гарри.
МакГонагалл, казалось, никак не отреагировала на эту новость, но потом покачнулась, и мадам Помфри чудом успела выхватить из воздуха кресло и подтолкнуть его под женщину.
- Снегг? – спросила она, опадая в кресло. – Мы все удивлялись… но он, - голос ее дрогнул, - он так доверял… всегда… Снегг… не могу поверить...
- Снегг как никто владел окклюменцией, - произнес Римус, вспоминая моменты, когда они с Мародерами освоили легиллименцию, чтобы еще больше досадить Нюнчику.
- Но Дамблдор клялся, что он на нашей стороне! – крепнущим голосом прошептала Тонкс, продолжая сжимать руку Римуса. – Я всегда думала, что Дамблдору известно о Снеге такое, чего не знаем мы…
«Да что такого может скрывать этот поганый Нюнчик! Все его тайны на лице написаны! Нет, здесь дело не чисто! Снегг как-то помог Дамблдору, причем очень неплохо помог, поэтому Дамблдор согласился держать это чудовище в школе возле детей! Но вот что мог Нюнчик сделать, чтобы Дамблдор ему настолько доверился?!» - зло думал Римус.
- Он намекал, что у него есть веские причины доверять Снеггу, - вспомнила МакГонагалл, - я ничего не хочу сказать… при таком прошлом Снега… конечно, многих поражало… но Дамблдор недвусмысленно заявил мне, что раскаяние Снега абсолютно искренне… и даже слова против него слышать не желал!
- Хотела бы я знать, что наговорил ему Снегг, чтобы убедить его в этом, - нахмурилась Тонкс.
- Могу вам сказать, - произнес Гарри таким голосом, что все невольно обернулись, - Снегг снабдил Волан-де-Морта сведениями, которые заставили его начать охоту на моих маму и папу. А потом Снегг уверил Дамблдора, будто не поинимал, что делает, сказал, что сожалеет об этом, сожалеет об их смерти.
- И Дамблдор поверил ему?! – удивленно спросил Римус. – Поверил, что Снегг сожалеет о смерти Джеймса?!! Да Снегг ненавидел Джеймса…
- Он мою маму ни в грош не ставил, - сказал Гарри, - она же была их маглов… «грязнокровка», - Гарри поморщился, - так он ее называл…
«Снегг назвал Лили грязнокровкой лишь единожды, тогда, у дуба, и этот момент видели только мы вшестером… Хвоста Гарри видеть не мог… Я не рассказывал… Похоже, дорогой Нюнчик спалился…», - злорадно подумал Римус.


Глава 37

- Это моя вина! – профессор МакГонагалл уже много времени не находила себе места, на этот момент она стала нервно вертеть в руках платок. – Моя! Я послала нынче ночью Филиуса за Снеггом, послала, чтобы он пришел к нам на помощь! Если бы я не известила Снега о том, что происходит, он мог и не присоединиться к Пожирателям смерти. Пока Филиус не сказал ему, что они здесь, Снегг вряд ли знал об этом! – ее голос звучал ужасно жалко, что было совсем не привычным.
- Ты ни в чем не виновата, Минерва, - твердо заметил Римус, так странно было называть своего профессора по имени, но это она так захотела. – Мы все нуждались в помощи и приходу Снега только обрадовались…
- Значит, появившись на поле боя, он присоединился к Пожирателям смерти? – спросил Гарри, и Тонкс уже стала подозревать что-то нехорошее.
- Что именно произошло, я точно не знаю, - взволнованно ответила профессор МакГонагалл. – Все так смешалось… - ее голос дрогнул. – Дамблдор сказал, что на несколько часов оставит школу и что нам нужно будет просто на всякий случай патрулировать коридоры… К нам должны были присоединиться Римус, Билл и Нимфадора… ну, мы и патрулировали. Казалось, все тихо. Каждый потайной ход, ведущий из школы, был перекрыт. На все входы в замок наложены мощные заклинания. Я и сейчас не знаю, как сумели Пожиратели смерти проникнуть…
- Я знаю, - влез Гарри и стал быстро, сбиваясь, рассказывать об Исчезательных шкафах, волшебном коридоре, Комнате-и-Так-и-Сяк.
- Это я напортачил, Гарри, - грустно признался Рон. – Мы сделали, как ты велел: проверили Карту Мародеров, - Римус невольно улыбнулся, - Малфоя на ней не увидели и решили, что он в Выручай-комнате. Я, Джинни и Невилл отправились следить за ней… но Малфой проскочил мимо нас…
- Примерно через час после того, как мы начали наблюдение, он вышел из комнаты, - невесело усмехнулась Джинни. – Один, с этой кошмарной высушенной рукой…
- С Рукой Славы, - объяснил всем присутствующим Рон. – Знаете, той, что дает свет только тому, кто ее держит?
- В общем, - продолжила Джинни, кивнув на замечание Рона, - он, скорее всего, проверял, свободен ли путь, можно ли выпустить Пожирателей смерти, потому что, едва увидев нас, бросил что-то в воздух, и все тут же погрузилось в непроглядную тьму…
- Перуанский Порошок мгновенной тьмы, - зло добавил Рон. – Фред с Джорджем… Я еще поговорю с ними о том, кому они продают свои товары!
- Чего мы только не перепробовали – Люмос, Инсендио, - продолжила Джинни, бросив на брата хмурый взгляд, - ничто это тьму не брало. Нам осталось одно – на ощупь выбираться из коридора, при этом мы слашали, как кто-то пробежал мимо. Видимо, Малфой освещал себе дорогу Рукой и провел остальных. Заклинаниями мы пользоваться не решались, боялись попасть друг в друга, а когда добрались до освещенного коридора, их уже не было.
- Через несколько минут уже мы отыскали Пожирателей смерти, - в свою очередь начал Римус, - они направлялись к Астрономической башне. Малфой, скорее всего, не ожидал усиления стражи, да и порошок у него весь уже вышел. Началась драка, они бросились врассыпную, мы погнались за ними. Один из них, Гиббон, прорвался к лестнице на башню…
- Чтобы поставить Метку? – догадался Гарри.
- Наверное. Должно быть, они договорились обо всем еще в Выручай-комнате, - продолжил Римус. – Правда, не думаю, что Гиббону так уж хотелось в одиночку дожидаться там Дамблдора, потому что он скоро спустился вниз, присоединился к сражению и попал под смертоносное заклятие, на волосок пролетевшее мимо меня, - Римус благодарно взглянул на Тонкс.
- Значит, если Рон наблюдал за Выручай-комнатой вместе с Джинни и Невиллом, - произнес Гарри, обращаясь к Гермионе, - то вы…
- Да, дежурили у кабинета Снега, - прошептала Гермиона, в ее глазах поблескивали слезы. – С Полумной. Проторчали там целую вечность, ничего не происходило, что творится на верху, мы не знали… Рон же взял Карту Мародеров с собой… а около полуночи в подземелье примчался профессор Флитвик. Он что-то кричал о Пожирателях смерти в замке, по-моему, нас с Полумной он даже не заметил, просто ворвался в кабинет Снега, и мы услышали, как он говорит, что Снегг должен пойти с ним и помочь, потом какой-то громкий удар, а после Снегг выскочил из кабинета и увидел нас и… и…
- Что? – ужаснулся Гарри.
- Я оказалась такой дурой, Гарри! – тихонечко произнесла Гермиона, сжимаясь в маленький комочек. – Он сказал, что у профессора Флитвика обморок, велел нам зайти в кабинет, позаботиться о нем, пока он сам будет сражаться с Пожирателями смерти… - Гермиона покраснела, закрыла лицо руками и продолжила. - Мы вбежали в кабинет – посмотреть, чем можно помочь профессору Флитвику, он без сознания лежал на полу и… ох, теперь-то все так очевидно. Снегг, скорее всего, оглушил его, а мы этого не поняли, Гарри, не поняли и дали Снеггу уйти!
- Тут нет вашей вины, - решительно заявил Римус, выгораживая очередного виноватого. – Если бы вы, Гермиона, не подчинились Снеггу и преградили ему дорогу, он наверняка убил бы и тебя, и Полумну.
Тут Римус лукавил: тот Снегг, которого знал Лунатик, был хоть немного, но благороден, и опускаться до того, чтобы убивать молоденьких девушек, он бы не стал. Хотя, все люди меняются.
- То есть, когда он поднялся наверх и добрался до места, где вы сражались… - его глаза расширились от ужаса, а брови доползли чуть ли не до затылка.
- Нам приходило туго, мы проигрывали, - тихо начала Тонкс, сжимая руку Римуса. – Гиббон был убит, но остальные Пожиратели смерти готовы были драться насмерть. Невилла ранили, Билла погрыз Сивый… было темно… повсюду летали заклинания… Малфой куда-то исчез, должно быть, проскользнул мимо нас наверх, в башню… Потом и другие Пожиратели смерти устремились за ним, и один из них перекрыл каким-то заклинанием лестницу за собой… Невилл бросился к ней, но его отбросило в воздух…
- Никому из нас прорваться не удалось, - продолжил Рон, - а этот бугай, Пожиратель смерти, расшвыривал повсюду заклятия, они отскакивали от стен, чуть не ударяя в нас…
- И тогда появился Снегг, - перебила Тонкс Рона в ответ, - и он не…
- Я краем глаза заметила, как он бежит к нам, но тут огромный Пожиратель смерти снова метнул в меня заклинание, я пригнулась и потеряла Снега из виду, - сказала Джинни.
- Я видел, как он проскочил, через проклятый барьер, словно того и не было, - горько сказал Римус. – Невилл попытался последовать за ним, но его отбросило!
- Очевидно, он знал заклинание, которое нам не известно, - прошептала МакГонагалл, и Римус вспомнил, что Нюниус в школьные годы придумывал далеко не безопасные заклинания. – В конце концов, он же преподавал Защиту от Темных искусств… Я-то решила, будто он спешит нагнать ускользнувших в башню Пожирателей смерти…
- Он и спешил! – гневно заметил Гарри. – Но не ради того, чтобы их остановить, а чтобы помочь им… и, готов поспорить, этот барьер пропускал только тех, у кого есть Черная метка… Так, что же произошло, когда он вернулся?
- Ну, как раз перед этим здоровенный Пожиратель смерти выпалил заклинанием, которое обрушило половину потолка, заодно развалив и барьер на лестницы, - сказал Римус. – Мы все бросились к ней, во всяком случае, те, кто еще стоял на ногах, и, когда из облака пыли появились Снегг с мальчиком, никто из нас, естественно, не стал на них нападать…
- Мы просто пропустили их, - с горечью произнесла Тонкс, - вот и все! Решили, что за ними гонятся Пожиратели смерти, а в следующий миг Пожиратели вернулись вместе с Сивым, и снова началась драка. По-моему, я слышала, как Снегг крикнул что-то, но что – не разобрала…
- Он крикнул: «Все кончено», - сказал глухо Гарри. – Он сделал то, что хотел сделать!
Эта фраза заставила всех снова замолчать. Плач Фоукса все еще разносился над стенами замка, но той дивной красоты больше не было, казалось, даже воздух напрягся.


Глава 38

Тонкс стояла, тихо сжимая правую руку Римуса, и неотрывно наблюдала за подергивающимся лицом Билла. Было в нем что-то неестественное, отталкивающее. Но, Мерлин, если учесть то, что она практически круглыми сутками находится рядом с оборотнем и не брезгует целоваться с ним, то она должна практически боготворить распрекрасное личико прибывшего в их полку.
Вдруг двери больничного крыла резко распахнулись, вырывая Тонкс из мрачных мыслей. Миссис Уизли семенила так быстро, что ее мужу приходилось широкими шагами покрывать расстояние между ними, следом за супругами порхнула Флер с таким красивым, но очень напуганным, лицом.
- Молли, Артур, - выдохнула МакГонагалл, бросаясь им навстречу, - мне так жаль…
Но обоим Уизли было как-то наплевать на все эти ненужные соболезнования и извинения, Молли обошла вставшую на пути МакГонагалл и подошла к сыну, по пятам за ней следовал Артур.
- Билл… О, Билл! – изуродованное лицо сына пошатнуло и ее уверенность, что все обойдется, Молли склонилась над кроватью и коснулась губами его окровавленного лба.
- Вы сказали, что на него напал Сивый? – спросил мистер Уизли всех присутствующих. – Но ведь он не преобразился? Так что же это будет? Что будет с Биллом?
- Пока мы этого не знаем, - беспомощно ответила МакГонагалл и посмотрела на Римуса, прося поддержки.
Почему все всегда смотрят на Римуса? Ему ведь тоже не легко? К тому же, это больная для него тема!
- Какое-то заражение, вероятно, произойдет, Артур, - устало произнес Римус, будто извиняясь. – Случай редкий, быть может, уникальный… Не ясно, как поведет себя Билл, когда очнется…
Мазь, которой мадам Помфри покрывала раны Билла, очень остра пахла, но это не остановило Молли, она выхватила ее и с остервенением стала делать работу целительницы.
- А Дамблдор… - не унимался мистер Уизли. – Это правда, Минерва?.. Он действительно…
МакГонагалл беспомощно кивнула.
- Дамблдор погиб, - прошептал мистер Уизли. А миссис Уизли заплакала, возможно, она, конечно, и отдавала дань скорби погибшему, но все ее слезы были направлены своему сыну.
- Конечно, какая разница, как он выглядит… это не так уж и важно… но он был таким красивым мальчиком… всегда таким красивым… и собирался жениться!
Все ее рваные предложения сопровождались судорожными всхлипами и нескончаемыми слезами, но никто не решался подойти к ней.
- А это еще что такое? – вдруг закричала Флер, которая, казалось, слилась со стеной, и ее никто не замечал. – Что значит – соби‘гался?
Миссис Уизли обернулась на ее громкий голос.
- Ну… только то…
- Думаете, Билл не захочет тепе’рь взять меня в жены? – гнев из нее так и тек. – Думаете, ‘газ его покусали, так он меня и ‘газлюбит?
- Нет, я совсем не об этом… - начала оправдываться Молли.
- И п‘гавильно, потому что он еще как захочет! – Флер будто бы сама себя пыталась убедить, но, надо признать, волосы у нее были, что надо. – Чтобы помешать Биллу любить меня, т‘гебуется кое-что пок‘гуче какого-то оборотня!
- Да, да, конечно, - торопливо подтвердила миссис Уизли, похоже, ругаться со своей будущей невесткой она была не в силах, - простоя думала, может быть… раз он теперь… то как же…
Тонкс, Римус, МакГонагалл, Артур и все остальные дети молча наблюдали за этой сценой, периодически открывая рты. Флер и Молли, не переставая, сверлили друг друга гневными взглядами и обменивались непонятными, но достаточно ясными друг для друга, фразами.
- Вы думали, что я не захочу за него выйти? – Флер в ту секунду была очень похожа на носорога, но, конечно же, изящность всегда была ей присуща. – Что, меня инте’гесует одна его внешность? По-моему, моей к’гасоты хватит на нас обоих! – Довольно самовлюбленно со стороны Флер. – А все эти ш’гамы показывают только, как отважен мой муж! Пустите, я сама! – девушка отобрала мазь и оттолкнула миссис Уизли от мужа.
Прошла не одна минута, как Молли снова заговорила. Ее лицо за это время поменяли десятки оттенков и выражений. Видно было, что в ней борются какие-то противоречия. Никто не произнес ни слова, каждый думал о своем. Тонкс, например, уже довольно долго хмурилась, ей очень хотелось поговорить с Римусом, эта тема не давала ей покоя.
- У нашей тетушки Мюриэль, - тихо произнесла миссис Уизли, - есть редкой красоты диадема… гоблинской работы… Я не сомневаюсь, что уговорю ее одолжить эту диадему вам на венчание. Знаете, она так любит Билла, а диадема очень подойдет твоим волосам.
- Спасибо, - сухо ответила Флер, голос у нее был такой, будто она не благодарила, а проклинала кого-то. - Уве’гена, это будет к’гасиво!
А через долю секунду две женщины уже обнимались и плакали, причем ни частички неискренности в них не было. Тонкс открыла от неожиданности рот: не сошел ли весь мир с ума! Римус ошеломленно распахнул глаза не в силах пошевелиться.
- Видишь! – Тонкс все-таки решилась начать этот болезненный разговор. – Она все равно хочет выйти за него, пусть даже он и искусан! Ей наплевать на это!
Интересно, зачем она это спросила? Знает же, что Лунатик потянет свою волынку.
- Тут другое, - тихо произнес Римус, моментально напрягаясь. – Билл полным оборотнем не станет! Это два совершенно разных…
Пфф, да кто бы сомневался?!
- Да мне-то что, какое мне дело? – гневно воскликнула Тонкс, хватая Римуса за отвороты мантии и встряхивая его. До такого еще не доходило. – Я миллион раз говорила тебе…
- А я миллион раз говорил тебе, - сказал Римус, старательно уворачиваясь от взгляда Тонкс, - что я слишком стар для тебя, слишком беден… слишком опасен…
Ооо, новых доводов у него нет, это умы уже проходили!
- Сколько раз я тебе повторяла, Римус, ты ведешь себя просто смешно, - заявила миссис Уизли через плечо Флер, которую она продолжала гладить по голове.
Слава Мерлину, нашелся помощник!!
- Ничего не смешно! – продолжал отнекиваться Римус. – Тонкс заслуживает кого-то помоложе и поздоровее.
Коне-е-ечно, заслуживает, коне-е-е-ечно!
- Да ведь нужен-то ей ты, - мягко заметила миссис Уизли, слабо улыбаясь. – И, в конце концов, Римус, человек молодой и здоровый вовсе необязательно навсегда таким и останется.
Она печально повела рукой в сторону забытого всеми Билла.
Мерлин, сколько боли в ее обычно взволнованном веселом голосе, похоже, она не Тонкс пытается помочь, она просто старается соединить две души, которые действительно предназначены друг для друга.
Ну-ну, сейчас Римус выдаст!
- Сейчас… сейчас не время говорить об этом, - ответил Лунатик, подтверждая догадки Тонкс: не хватало еще, чтоб ему всем скопом мозги чистили. – Дамблдор мертв…
- Дамблдор был бы счастливее всех, зная, что в мире прибавилось хоть немного любви, - громко объявила МакГонагалл, будто сообщала ученикам тему для сочинения.
Дверь в отсек распахнулась снова – и в зал ввалился Хагрид.
- Я все сделал, профессор, - прерывающимся голосом сообщил он. – Перенес его. Профессор Стебль отправила детишек назад, по постелям. Профессор Флитвик еще лежит, но, говорит, что враз поправится. А профессор Слизнорт сказал, что сообщил в Министерство.
На Хагрида было жалко смотреть: обычно задорное лицо было залито слезами, глаза-жуки потухли, в них больше не было бездонной теплоты и добра, скорбь, скорбь и скорбь.
- Спасибо, Хагрид, - ответила профессор МакГонагалл. – Когда министерские появятся здесь, мне придется объясняться с министром. Хагрид, будь добр, скажи деканам – Слизерин может пока представлять Слизнорт, - что мне необходимо немедленно увидеться с ними в моем кабинете. Буду рада, если к ним присоединишься и ты.
Хагрид кивнул, повернулся и, шаркая, покинул палату.
Римус смерил Тонкс недовольным взглядом: мол, не за чем было выставлять личные проблемы на всеобщее обозрение.


Глава 39

- Нимфадо’га, выйдем на па’гу минут? – попросила Флер.
Тонкс кивнула и прошла за француженкой к выходу из больничного крыла.
- Мы с тобой не особо знакомы, - неуверенно начала Флер, но чересчур общительная Тонкс взяла все в свои руки.
- Зови меня просто Тонкс! – добродушно попросила девушка.
- Хорошо! Фле’г! – представилась Делакур и изящным жестом перекинула волосы за спину.
- Флер, а вы давно с Биллом встречаетесь? – бесцеремонно поинтересовалась Тонкс.
- Т’гудно сказать, потому что у нас не было такого момента, когда мы вд’гуг стали вст’гечаться. Все п’гоисходило постепенно. Но мы познакомились почти год назад, а че’гез месяц уже свадьба, - задумчиво ответила Флер и, заразившись нескромностью собеседницы, спросила: - А вы с ’Гимусом?
- У нас все гораздо сложнее, - вздохнула Тонкс.
- А п’гавда, что он обо’готень? – с искренним интересом спросила Флер.
Тонкс ничуть не удивилась такой реакции, потому что сама бы на ее месте, скорее всего, спросила точно то же.
- Да, и в этом-то все и дело! Он не хочет, чтобы мы с ним встречались! Говорит, что он слишком опасен… Ну, в общем, ты сама все слышала!
- Надеюсь, Билл не станет так гово’гить! – горько ухмыльнулась Флер и сморщила свое, словно фарфоровое, личико.
- Это даже немного лестно, что он так беспокоится и заботится, но я его люблю, и мне наплевать, что он – оборотень!
- По’газительно! – воскликнула Флер.
- Можно тебе одну тайну доверить? – неуверенно предложила Тонкс.
- Конечно! – Флер дружелюбно улыбнулась.
Хищно ухмыльнувшись, Тонкс превратилась в собаку, что с каждым разом удавалось все лучше и лучше. Она высунула язык и расплылась в собачьей усмешке.
- Тонкс! Это… Пот’гясающе! C'est formidable! – затараторила Флер. – Де’гжу па’ги, это для ’Гимуса, да? Чудесно! С ума сойти! Это ж сколько пахать надо, чтоб так научиться!
Пока из уст Флер вырывались восхищенные возгласы, Тонкс успела превратиться обратно и стала радоваться появлению замечательной подруги.
- Спасибо! – улыбнулась Тонкс и прижала к себе хрупкую нежную девушку.
Тут дверь отворилась, и из больничного отсека вышли все дети, кроме Невилла, который остался переночевать у мадам Помфри, под предводительством МакГонагалл.
- Идите, учитесь! – мягко сквозь слезы произнесла целительница.
- Нет, лучше отдохните! А Вы, Поттер, следуйте, пожалуйста, за мной! – грустно, но все так же властно приказала МакГонагалл.
Мадам Помфри проводила всех сочувственным взглядом и обернулась к стоящим неподалеку девушкам, синхронно наблюдавшим за всеми этими действиями.
- Как он? – ласково спросила Флер.
- Буквально через пару минут очнется, но я ничего не могу сказать по поводу его состояния, - беспомощно покачала головой мадам Помфри.
- Пошли! – ободряюще улыбнулась Тонкс стушевавшейся Флер, на что та ответила лишь испуганным взглядом и в страхе сжала руку подруги, - Не дрейфь!
Когда Тонкс ввела за руку Флер, Билл уже и вправду выглядел более живым: его кожа приобрела нормальный оттенок, веки немного шевелились, а руки непонятно подергивались.
Тонкс подошла к Римусу и нежно обняла его за плечи. Он беспомощно потер морщины на лбу. Флер порхнула к своему жениху и аккуратно присела на краешек кровати. Все застыли в ожидании, даже мадам Помфри привычно не суетилась.
Вдруг Билл резко распахнул глаза, заставляя всех присутствующих вздрогнуть. Римус моментально оттолкнул Флер и Тонкс за спину и загородил их собой, догадываясь о возможной реакции.
Миссис Уизли дернулась к сыну, но Артур удержал ее, давая Флер возможность позаботиться о Билле.
- Какая аудитория! Весьма польщен! – улыбнулся старший из детей Уизли и болезненно сморщился.
Флер медленно вышла из-за спины Римуса и вновь присела к своему жениху.
- Лежи, до’гогой, лежи! – ворковала она, хотя Билл и не собирался подниматься.
- А что такое-то? – не выдержал Билл.
- Как ты себя чувствуешь? – деловито спросил Римус, в напряжении крепко сжимая руку Тонкс.
- Есть очень хочется… и спать, - неуверенно ответил Билл.
- А чего поесть хочешь? – продолжал Римус, мадам Помфри полагалась на осведомленность Люпина в данной области, и поэтому молчала, прикидывая, какое успокоительное зелье сейчас подойдет.
- Пожалуй, бифштекс! – Билл предпринял очередную попытку улыбнуться, и она с треском провалилась.
- С кровью… - грустно закончил Римус.
- Откуда ты зна… А почему у меня так щека болит? И вообще, что я здесь делаю? – насторожился Билл и постарался прикоснуться к рассеченной коже, но Флер ласково взяла его грубую мужскую руку в свою изящную небольшую ладошку.
Мадам Помфри отлеветировла большое прямоугольное зеркало, стоящее в дальнем углу отсека.
- Что последнее ты помнишь? – не унимался Римус.
Билл с большим интересом рассматривал свое лицо, Флер в это время сжимала его руку, а миссис Уизли не переставала ахать.
- На самом деле, все довольно смутно, - ответил Билл. – Помню, мы с тобой, Римус, и с Тонкс стояли в коридоре, разговаривали; помню, я ушел от вас, а дальше… Дальше какой-то шум привлек мое внимание, я пошел на звук, а там все дети и МакГонагалл сражались с Пожирателями. Я выбрал одного, такого дикого, страшного, с противными желтыми ногтями… А потом… Потом не помню! Ну, мы, конечно, обменялись заклинаниями, а там громила светловолосый стал палить заклятиями во все стороны, и дикарь напал на меня!
- Этот дикарь – знаменитый по всей Англии оборотень! – сухо ответил Римус, заставляя миссис Уизли всхлипнуть. – Сивый его зовут.
- А тебя… Это он? – неуверенно спросил Билл, продолжая рассматривать свою физиономию.
Тонкс пристально посмотрела на Римуса – она тоже хотела знать.
- Да, мне было четыре! – откликнулся Римус.
- Мам, мне, кажется, больше не идут длинные волосы, пострижешь? – насмешливо попросил Билл.
- Нет, дорогой, тебя твоя невеста пострижет! – в порыве нежности ответила Молли и провела рукой по аккуратно уложенным волосам своей будущей невестки.
- Флер, я… - начал Билл, и Римус тактично потащил Тонкс к выходу, давая им возможность поговорить.
Артур и Молли отправились следом, а мадам Помфри ушла к себе. Остальные вышли в коридор.


Глава 40

- Тебе она все еще не нравится? – спросил мистер Уизли.
- Артур, ты не понимаешь! Она мне нравится, но Биллу нужна совсем другая девушка! – ответила миссис Уизли и бросила многозначительный взгляд в сторону Тонкс.
- Как ты можешь быть такой лицемеркой?! – покачал головой Артур.
- Я не хочу ей показывать, что не люблю ее, - ответила Молли, - не хочу, чтобы Билл знал!
- А по вам не скажешь! – восхищенно заметила Тонкс.
- А вы что, до сих пор разыгрываете свой спектакль? – Миссис Уизли перекинулась на новую жертву. – «Ой, бедные несчастные мы, нам нельзя быть вместе…»! Вы глупые! Прекратите бегать друг от друга, наконец, если вам дар любви, настоящей и искренней любви, то вы должны принять его и пользоваться каждым моментом, как неоценимым подарком! А вы?... Уй, я лучше помолчу! – Молли резко отвернулась к окну и со злостью уставилась на летний пейзаж Хогвартса, мистер Уизли обернулся к жене и что-то тихонько ей зашептал, периодически бросая возмущенные взгляды в сторону Тонкс и Римуса.
- И что это было? – весело поинтересовался Лунатик, прижимаясь к белой стенке плечом.
- Что-то мне подсказывает, что она на завидует, - пораженная собственной догадкой пожала плечами Тонкс.
- Не нам, глупенькая, - он шутливо щелкнул ее по носу, - он совсем не против видеть тебя на месте Флер!
- Не может быть!!
- Ну, ты же не видишь, как она на тебя смотрит?! – усмехнулся Римус, припоминая все неоднозначные взгляды Молли в сторону Тонкс.
- Она меня недолюбливает! – отмахнулась от дурацких слов Лунатика девушка.
- Знаешь ли, одно другому не мешает, это во-первых, а во-вторых, это опять же из-за Билла!
- А Флер очень хорошая, она мне нравится! К тому же, не надо меня трогать, я занята, - Тонкс кокетливо заправила прядь волос за ухо.
- Ага, у тебя просто нереально злой кавалер!
Он быстренько поцеловал Тонкс в губы, а девушка поразилась его до невозможности классной способности смеяться над собственными недостатками, хотя и у самой этого качества было не отнять.
- Я даже не знаю, кого благодарить за то, что случилось в моей жизни, - по первым же словам Римуса Тонкс догадалась, что дальше последует длинная интересная история. – Смотри, в четыре года я стал оборотнем, мама стала нелюдимой. Дальше! – он сделал ударение на этом слове. – Я еду в Хогвартс! Только это чего стоит! Встречаю… три самых лучших друга, которых кто-то может и за всю жизнь не встретит! Я хорошо учусь, у меня много знакомых, хорошие отношения с учителями. Мародеры узнают, что я оборотень, и что ты думаешь?! Они становятся анимагами ради меня! На четвертом курсе у меня появляется девушка, - голос Римуса смягчается, он говорит нежнее, - Рози. Я заканчиваю Хогвартс с красным дипломом. Джеймс и Лили женятся, рождается Гарри. Мы все просто нереально счастливы! Новая полоса! Поттеров убивает Волан-де-Морт, Хвост подставляет Бродягу, и его благополучно упекают в Азкабан. Следующие тринадцать лет для меня как в тумане. Я хорошенечко пил, - признается Лунатик, - ну, а что еще, всех дорогих мне людей не стало в один проклятый день! А дальше в моей жизни появляешься ты, и я не могу не признаться, что чрезвычайно доволен сим фактом! И после этого кто-то еще осмелится утверждать, что после черной полосы обязательно наступит белая?!
- А в моей жизни никогда не было ничего интересного! – немного завистливо бросает Тонкс, ненароком замечая, что Уизли ушли.
- Как это?! Родители, - начал загибать пальцы Лунатик, - перспективы…
- Любовь до гроба! – Тонкс тянется за поцелуем, подтягивая лицо Римуса ближе.
- Как жизнерадостно, - бросает Лунатик, наконец, сдаваясь под страстным натиском Тонкс. – Эй, мы порочим стены старинной школы!
- Наплевать!
Римус прислоняет Тонкс прямо к стене, чтобы по всей возможности прижиматься к ней сильнее. Так они стоят и целуются, пока от дверей не доносится удивленный свист. Тонкс отскакивает от Римуса и отчаянно трет припухшие губы.
- Здорово! – в один голос здороваются близнецы-Уизли, а Тонкс невольно отмечает, что они похорошели.
- Этого стоило ожидать, Фред, - произносит Джордж, освобождая Тонкс от машинальных попыток угадать, кто из них, кто.
- Точно, я уже давно ждал, когда они помирятся! – нахально заявил Фред.
- Есть еще хоть один человек на планете, который не догадался?! – Римус возвел глаза к потолку.
- Нет! – одновременно ответили Уизли.
- Все слишком очевидно! – добавил Джордж.
- Ладно, мы к Биллу, как он? – тревожно спросил Фред, переглянувшись с братом.
- Ты знаешь… - задумчиво протянул Римус и решительным шагом отправился в больничное крыло, по-хозяйски обнимая Тонкс за талию. Один из близнецов усмехнулся.
Они вошли в отсек и подошли прямиком к мадам Помфри, Фред и Джордж остались у постели брата.
- Я думаю, что смысла его здесь держать нет! – деловито заявил Римус.
- Что? – тупо переспросила целительница, на ее лице блестели дорожки от слез.
- Оставлять Билла здесь бессмысленно! – перефразировал Лунатик. Он увидел выражение ужаса на лице мадам Помфри и уже более мягко добавил: - все, что могло с ним случиться, уже случилось, а остальное проявится в изменениях его характера и при наступлении полнолуния.
- Ты хочешь его забрать? – снова переспросила мадам Помфри. Римус кивнул. – Нет, это невозможно! Мало ли, какие могут быть последствия?! Это не шутки! Я, конечно, тебе доверяю.. Это еще не изучено…
- Дело в том, что настоящим оборотнем он, слава матери Морганы, никогда не станет! Единственные изменения произойдут в его характере, он, в отличие от некоторых, не опасен для общества! – терпеливо объяснил Римус.
- Хорошо, приходите за ним завтра! – сдалась мадам Помфри. – А я пока залечу оставшиеся ссадины, и он поспит. Только, Римус, к себе домой!
Лунатик кивнул, они быстро со всеми распрощались, они отправились в гостиницу Хогсмида, потому что заклятие Доверия было разрушено, и дом Блэков был гостеприимно открыт для любого желающего.
- Тонкс…, - взволнованно начал Лунатик.
Но ей сейчас было на все наплевать. На свете не существовало причины, способной ее отвлечь от губ Римуса в ту секунду. Она жадно целовала его, но во всем ее поведении чувствовалось облегчение. Римус же, вопреки обыкновению, не стал отрываться, а целовал девушку в ответ, страстно сжимая в объятьях. Его прохладные пальцы скользнули под магловскую футболку, вызывая нескончаемый поток мурашек по телу Тонкс. Губы Римуса прошли по щеке и дошли до шеи, там поцелуе стали жестче, т после низ оставался багровый след. Но Римуса не волновало и это. Он поднял Тонкс на руки и усадил себе на бедра, прижав к стене спиной. Вскоре на пол полетела мантия Римуса, потом футболка Тонкс. Лунатик в очередной раз поцеловал разгоряченную Тонкс в губы, сплетая их языки воедино, и на секунду отвлекся.
- Ты уверена?.. – возбужденно спросил он.
- Как никогда! – прошептала Тонкс тяжело дыша.
Свободной рукой Римус наколдовал большую мягкую кровать с балдахином прямо на кухне. Он положил Тонкс на постель, и вскоре на полу валялись пикантные детали женского гардероба.
Кто бы мог подумать, что такие разные по всем признакам люди могут так подходить друг другу, словно их тела созданы, предназначены друг для друга.
Тонкс сжимала Лунатик в крепких для девушки объятьях. В эту минуту она доказывала искренность и правдивость своих слов. Да что уж там, языком тела и губ она владела профессиональнее. В голове вертелась, словно навязчивая, мысль, пока она откидывала голову для страстных прикосновений и поцелуев Римуса. Он принадлежал ей. Принадлежит и будет принадлежать до конца их с Римусом длинной насыщенной яркими событиями, где нет войны, жизни. Он останется ее. До последней секунды. До последнего вздоха. Навсегда.
В тот момент казалось, что их взаимную искреннюю любовь можно, наконец, потрогать, узнать, какая она наощупь. Она словно витала в воздухе. Но если сжать в кулак пальцы, то эта магия, которая сгущалась между ними, могла в мгновенье разрушиться. Поэтому оставалось только наслаждаться поистине волшебным чувством, в экстазе откидываясь на приятные для кожи простыни.
На улице ярко светил месяц, множество соседствующих с ним звезд мерцали в кромешной тьме, и ведь ничто не говорило о том, что сегодня волшебное сообщество потеряло героя, мудрого и достойного человека, своего предводителя – Альбуса Дамблдора.


Глава 41

- Тонкс, милая, вставай, - весело произнес Римус, прижимая к себе самого дорогого человека.
Тонкс поежилась и забралась под одеяло с головой. Лунатик ухмыльнулся: они с дядей поразительно похожи, Римус семь лет наблюдал такую картину каждым утром.
- Проснись! Нам сейчас за Биллом, а мы лежим голые на кровати посреди кухни какого-то номера в какой-то гостиной! – улыбнулся Римус.
Из-под одеяла выглянули два сонных светящихся глаза.
- Сходи за ним один, а я пока завтрак приготовлю! – невинно попросила Тонкс, но Римус-то сразу понял: как только он трансгрессирует, она снова уляжется спать.
- Какой такой завтрак?! Сейчас половина четвертого! – засмеялся Римус, настроение у него, похоже, было что надо.
- Ну, тогда, обед! К тому же, это будет подозрительно, если мы снова появимся где-то вместе! – попыталась выкрутиться Тонкс.
- Мы вчера целовались под любопытными взглядами близнецов, поэтому сомнений, что вся семья Уизли уже в курсе, у меня нет! К тому же, мы больше не станем скрывать наши отношения! Мне наплевать на чужие мнения.
- Блин, Римус, дай поспать! – не выдержала Тонкс.
- Ага, ты мне ночью до пяти спать не давала, а я теперь должен охранять твой сон до вечера?! – вновь засмеялся Лунатик.
- Черт, Римус! – застонала Тонкс.
- Вставай, надо прибрать! – Римус поднял с пола лифчик Тонкс, - Билл поживет с нами некоторое время!

Лето проходило незаметно. Задания Ордена, работа в аврорате, собрания, все смешалось в сплошной рутинный поток, из-за которого Римус и Тонкс не видели ничего. С одной стороны, это было неимоверно скучно и неинтересно, а с другой, им и не надо было никаких сюрпризов, они довольствовались обществом друг друга. Страсть в их отношениях достигла самого пика, и сложный длинный день оканчивался бурной полной любви ночью.
Билл уехал за две недели перед свадьбой. За то время, что он жил в одном номере с Римусом и Тонкс, к ним чуть ли не каждый день наведывалась Флер, и в итоге, они с Тонкс стали лучшими подругами.
С Биллом ничего плохого так и не случилось, его вкус и характер немного поменялись, а на лице остался жуткий шрам после встречи с Сивым.

Двадцать третьего июля в разгар рабочего вторника Римус решительным шагом направился к Энжи, его дела были слишком личными для остальных.
- Привет, Римус! – улыбнулась она и сделала перерыв новичкам-мракоборцам, которым устроила экскурсию.
- Привет! – немного смущенно ответил Лунатик и привычно обнял подругу. – Мне кажется, пора…
- Что, правда?! Ты все-таки решил сделать Тонкс предложение?! – с надеждой воскликнула Энжи.
- Типа того, - признался Римус и робко улыбнулся.
- Ну, и как это будет?! – воодушевленно спросила Анжелина.
- Эээ… «Тонкс, ты выйдешь за меня замуж?», - усмехнулся Римус.
- Где?
- Дома.
- Какой! Ты! Скучный! Тебе не говорили, что ты жуткий зануда?!
- Тогда, ты меня совсем не знаешь! – улыбнулся Римус.
- Тебе нужно трансгрессировать куда-нибудь! – задумчиво предложила Энжи.
- Подожди… Подожди секунду! Немного лет… назад… шумят… Ага, вот!
Немного лет тому назад,
Там, где, сливаяся, шумят,
Обнявшись, будто две сестры,
Струи Арагвы и Куры,
Был монастырь. Из-за горы
И нынче видит пешеход
Столбы обрушенных ворот,
И башни, и церковный свод;
Но не курится уж под ним
Кадильниц благовонный дым,
Не слышно пенье в поздний час
Молящих иноков за нас.*
Римус поразительно красиво читал стихотворение. Все необходимые логические ударения и паузы. Хотелось, чтобы он не останавливался, продолжал и продолжал…
- Чье это? – спросила Анжелина, находясь под впечатлением от услышанного.
- Не помню, давным-давно его откуда-то выучил!
- Ну, ты знаешь, где это место?
- Конечно, знаю! Грузия, недалеко от границы с Россией, бывший член СССР.
- Ладно, дальше сам разберешься, и поработай над интонацией! – с упреком посоветовала она.
- Нет, не разберусь, - по-детски жалобно произнес Римус.
- Минутку внимания! – громко крикнула Анжелина. – На сегодня экскурсия закончена, продолжим завтра, в три часа буду всех ждать в этом холле! Всего хорошего! – И уже тише, обращаясь к Римусу, добавила, - пошли ко мне в кабинет.
- Нет, мы через полчала с Тонкс встречаемся, давай тут останемся?!
- Хорошо. Давай!
- Тонкс, ты выйдешь за меня замуж?!
- Тихо!
- Тонкс… ты выйдешь за меня замуж?!
- Неуверенно!
- Тонкс, ты выйдешь за меня замуж?!
- Пищишь!
- Тонкс! Ты выйдешь за меня замуж?!
- О, а это уже грубо!
- Тонкс, ты выйдешь за меня замуж?...
- Жалко, ты будто умоляешь ее!
- Твою мать, Тонкс, ты выйдешь за меня замуж?!
- Так бы сразу! Ну, без первых слов, конечно, но просто идеально! И страстно и уверенно, и громко!
- Спасибо! – Римус скривил губы.
Энжи улыбается ему. Хоть Лунатику уже сорок, и он пропащий бесперспективняк, он тает от таких девушек. Римус быстро целует ее в щеку, но не судьба ему сегодня выйти из аврората спокойно!
- Ри-и-имус?! – раздается недовольно-удивленно-насороженный голос Тонкс, которая, кажется, подозревает его в измене.
- Привет! – Лунатик натягивает резиновую улыбку и пытается поцеловать ее, но Тонкс убирает свое лицо от его. – Домой идем?!
- Ага, идем! – она злобно прожигает взглядом спину удаляющейся по знаку Римуса Анжелины. – Что у тебя с ней?
- Всего лишь дружеские отношения, ведь ее я целую в щеку, а тебя в губы… - он подтвердил свои слова приветственным поцелуем, - … видишь?
Тонкс собственнически усмехнулась и потянулась за следующим поцелуем.

_________________________

* «Мцыри», М. Ю. Лермонтов.


Глава 42

Мама, помните, давно Вы сказали мне,
Что половинку нелегко встретить на Земле,
Может, небесами суждено, может, просто очень повезло,
Но, кажется, что я нашла его…
«Ты и я», А-Студио.

После того, как намечавшуюся ссору удалось предотвратить, Тонкс начала трендеть.
- Слушай, через два дня, то есть, двадцать шестого, будет собрание Ордена, там важная тема, Грюму необходимо придумать, как перевезти Гарри в Нору. Он сказал, что опасность очень большая, через камин нельзя, трансгрессировать тоже, остается единственный вариант – на метле, но и там велика вероятность, что нас будут ждать. В общем, там все очень сложно…
- Замечательно, иди, готовься, через полчаса поедем к моим родителям! – улыбнулся Римус.
- Что?! – ошарашено спросила Тонкс.
Но Римус уже обошел ее и открыл дверь. Тонкс неуверенно отправилась за ним, обдумывая только что услышанное.

Через полчаса Тонкс стояла в гостиной их номера и нервно постукивала ногой по полу. Скоро подошел Римус, и они трансгрессировали. Приземлились они на аккуратной ухоженной лужайке. Красивый небогатый дом мягко вписывался в картину сада, насыщенного плодовыми деревьями и кустарниками.
- Ну, как, нравится? – спросил Римус, обнимая Тонкс за талию.
Этот дом был для него необычным. Несмотря на то, что он тут вырос, провел всю молодость и жил до того момента, пока Сириус не вернулся из Азкабана, Римус не особо любил сюда возвращаться. Родители не особо мило с ним разговаривали, похоже, им неприятно было то, что их сын – оборотень. Вот дом Поттера производил лучшее впечатление, хотелось сразу же улыбаться, едва завидев добродушную миссис Поттер на пороге или серьезного отца Джеймса, который сидит на кухне и читает газету.
- Ага, - ответила Тонкс.
- Идем, - Римус провел Тонкс по старой доброй тропинке и подошел к главному входу. Он постучал по-особому, видимо, чтобы родители поняли, что это он.
Никто не ответил, Лунатик постучал еще раз, уже погромче. Внутри послышались шаркающие шаги, и потом дверь немножко приоткрылась.
- Римус?! – послышался голос миссис Люпин. Лунатик моментально оказался в объятиях матери. - Джон! Джонни! Иди скорее!
На взволнованный голос жены мистер Люпин прибежал со всей возможной старику скоростью.
- Римус?!
В общую кучу ввалился еще и отец семейства, и Тонкс окончательно почувствовала себя лишне.
- Мама, папа, - Римус указал на Тонкс, - это…
- Извини, дорогой, дай мне сказать… Мы были неправы! Все наши поступки были направлены во благо тебе, но, оказалось, запрещая тебе заводить друзей и девушек, мы делали только хуже, поэтому, Римус, прости нас с папой!
- Ничего страшного, мамуль, я все понимаю, - Римус снова обнял обоих родителей. – И раз уж у меня теперь свобода действий в плане личного фронта, вот, - Лунатик подошел к Тонкс и обнял ее. – Это Тонкс.
Мама пыталась улыбаться, но это не очень-то ей удавалось; папа и вовсе открыл рот от удивления – разница в возрасте была налицо. И Тонкс снова взяла все в свои руки.
- Здравствуйте, - она обворожительно улыбнулась, - меня зовут Нимфадора Тонкс, но зовите меня, пожалуйста, просто Тонкс. – Она по очереди пожала руки родителям Римуса. – У вас просто замечательный сын, вы можете им гордиться. Я его очень люблю, никогда в жизни никого так не любила, это такое чувство… оно прям распирает изнутри, и я ничего не могу с этим поделать, хочется всегда быть рядом с Римусом, знать, что с ним все в порядке, его ничего не беспокоит, и он улыбается… Ну, вам-то это как раз знакомо…
В этот момент замолчали все, Римус никогда не слышал, чтобы Тонкс говорила настолько серьезно, видимо, она очень переживала. Родители, похоже, из-за этой речи переменили мнение о молодой девушке сына, моментально в нее влюбились и остались в восторге. Удивительно, но Тонкс всегда умела располагать к себе людей!
- Что ж мы стоим? – лучезарно улыбнулась миссис Люпин. – Проходите в дом!
- У вас все так красиво, такой аккуратный домик! – восхищалась Тонкс, и женщина краснела от смущения.
Миссис Люпин оказалось очень доброй и приятной женщиной. Больше всех на свете она любила своего сына, которому посвятила всю жизнь, она исполняла все его просьбы и желания, насколько это позволяли средства. Миссис Люпин была трепетной хозяйкой и относилась к своему дому с любовью. Сейчас ее волосы были уже полностью седыми, но все еще оставались густыми и сильными. На лице уже не замечалась былая красота, несомненно, присущая такой доброй женщине. Стройная фигура, прямая осанка, казалось, она будет настоящей чистокровной ведьмой, но ее серо-зеленые глаза светились теплом и доброжелательностью. В общем, в какой-то момент Тонкс заметила поразительное сходство их с Римусом матерей.
Мистер Люпин был старше жены, хотя это не сильно бросалось в глаза. Его красота, в отличие от жены, была все еще заметна. Этот мужчина явно был любимчиком женщин. Большие миндалевидные серые глаза делали его лицо по-мужски привлекательным, сильные руки, ноги, несомненно, все положенные кубики… но то было в молодости, не хотелось признавать, а этому мужчину уже под семьдесят!
Его добрые глаза изучающее наблюдали за Тонкс, но девушка ничуть не смущалась.
Этот день пролетел очень быстро за интересными незначительными разговорами, Тонкс очень понравилась родителям Римуса. Под вечер миссис Люпин вынесла свой фирменный вишневый пирог, и Тонкс, увидев выпечку, моментально прониклась любовью к этой теплой приятной женщине.
- Думаю, нам пора, - невесело заметил Римус и прижал к себе Тонкс.
- Ой, милый, завернуть вам что-нибудь покушать? – засуетилась миссис Люпин.
- Нет, мамуль, спасибо, Дора классно готовит! – заверил ее Лунатик.
Римус поцеловал родителей по очереди, миссис Люпин с любовью обняла Тонкс, Джон отвел сына в сторонку.
- Насколько все серьезно? – спросил он.
- Я люблю ее! – без малейшего колебания ответил Римус.
- И что дальше?
- Мы поженимся! – уверенно заявил Лунатик, хотя Тонкс была еще даже не в курсе этой идеи.
- Мое благословение всегда с тобой, сын, всегда, слышишь?!
- Я скучаю, пап, скучаю по тем временам, когда все было удивительно просто!
- Кажется, я упустил момент, когда мой сын стал взрослым…


Глава 43

POV Римус Люпин

Мы снова шли по темным пустынным улицам. Чувство дежа-вю охватывало на каждом шагу. Знакомые деревья, магазины, клумбы… Ночью всегда говорилось проще даже о самых сокровенных и тайных вещах. Нагретый асфальт под ногами, таинственные шорохи, тихо доносящиеся из парка, последние крики птиц перед сном, свежий воздух, расслабляющий легкие, после длинного жаркого дня… Все науськивало на беседу.
- У тебя нереально крутые родители, Мимус! – весело заметила Тонкс, а я только улыбнулся – у нее вошло в привычку издеваться над моим именем.
- Это сейчас! С одиннадцати и до сегодняшнего дня они меня презирали!
- Ты преувеличиваешь, Мим!
- Нет, они относились ко мне не лучше Нюнчика!
- Извини, я не в теме, Нюнчик – это…
- Снегг. Сириус придумал, когда мы были на первом курсе.
- А расскажи еще что-нибудь! – жалобно попросила Тонкс.
- Нет!
- Ну, Ми-и-и-и-имус!
- Нет!
- Ми-и-и-и-и-и-и-им! – она сделала щенячьи глазки.
Наивная!
- Не подействует! – я покачал головой. – Меня Сириус натренировал! Ты мне лучше поведай историю о том, как милая девочка Тонкс стала анимагом!
Она обиженно надула губки и отвернулась, я чуть не захохотал, настолько смешно она выглядела.
- Ээй, ты что? – я смягчился, но Тонкс продолжала упрямо идти вперед. – Ладно, слушай!... А что тебе рассказать-то?
- Расскажи, как вы с Мародерами познакомились! – Тонкс широко улыбнулась и снова взяла меня за руку.
- Был тысяча девятьсот семьдесят первый год. Лето выдалось чудовищно жарким, поэтому наступлению осени радовался каждый без исключения. Первого сентября все собрались на вокзале… Мне от третьего лица рассказывать?
- Как хочешь.
- Я твердо решил ни с кем не знакомиться. Прозвучал колокол, и все ученики сели в поезд. Я выбрал дальнее купе и стал читать новую книгу. Тут ко мне ввалились два довольно странных мальчишки – Сириус и Джеймс. Они пытались меня разговорить, рассмешить… В общем, она захотели общаться. Но я был поразительно упертым! Позже, когда они уже отстали от меня, зашли Лили и Нюнчик, а Джеймс тогда завел разговор на тему «Какой факультет лучше всех?». Он утверждал, что Гриффиндор, а Нюниус говорил – Слизерин, в итоге они поссорились, и Лили увела своего тупого друга.
- Подожди, а ты ща всю эту ссору и слова не сказал?!
- Сказал, конечно, я тоже люблю Гриффиндор! В общем, мы с Джеймсом и Сириусом оказались по одну сторону баррикад, поэтому и познакомились. Через два месяца упрямого их со мной общения я сдался и не стал сопротивляться. И я благодарю всех известных и неизвестных богов, что они не сдались, а продолжали бороться за мое счастье! К Рождеству во время ночной вылазки мы встретили Питера - он улепетывал от Филча - и он так же тесно вплелся в нашу компанию. После Рождества мы вернулись уже всем известными и вснмт любимыми Мародерами, наши фокусы не знали предела! Эти семь лет, которые я провел с друзьями, были самыми лучшими!
- Ты не рассказал, как Джеймс и Сириус познакомились!
- Все-то тв помнишь! Джеймс всегда был очннь ловким, но Блэк этого тогда не знал. Джеймс поскользнулся и упал, а Сириус заржал. Они чуток поспорили, а потом шмякнулся еще какой-то парень, держу пари, это был Хвост, и они смеялись вместе! Причем смеялись на весь поезд! А потом пришли ко мне в купе. Уж не знаю, чем я их зацепил, но целый сентябрь они за мной всюду таскались, желая поболтать, сделать уроки... Конец!
- Я прочитала миллион книг по анимагом. Я пришла в лес, попыталась превратиться. Не вышло. Я стала зубрить теорию. Вышло. Конец.
- Я разве так рассказывал?!
- Поэтому тебя, а не меня, взяли в учителя!
Ладно, все так и было, но на каждом пункте я останавливалась надолго.
- Покажи...
Тонкс поняла и без продолжения. Немного напряглась, и через минуту передо мной уже стояла большая женская версия Бродяги.
- Ты моя красавица! - зачарованно прошептал я, и погладил Тонкс по носу.
Она извернулась и лизнула меня большим шершавым языком в губы.
- Я горжусь тобой! - самодовольно заявляю я. - Вернись...
Тонкс снова стала человеком и немного удивленно посмотрела на меня, слишком серьезного для такого романтичного момента .
На самом деле мне было не до романтики. Все те интонации, которым меня учила Анжелина просто-напросто вылетели из головы, как вылетает выученный материал перед экзаменом. Почему я решил сделать предложение именно сейчас? Я не знаю, да и вряд ли когда-нибудь пойму.
Она такая красивая! Смотрит на меня поразительной глубины серыми глазами. Почему я так редко в них смотрю?! Сейчас я об этом жалею...
Я нервно прокашлялся и хриплым непривычным голосом произнес:
- Тонкс, ты выйдешь за меня замуж?!

POV Тонкс.

- Тонкс, ты выйдешь за меня замуж??!
ДА! Но почему-то из моего горла не вырывается ни звука. Я ошарашенно смотрю на него. Мерлин, как он смущается! Думает, похоже, что я отвергну его, и покатится он со своей любовью далеко...
- Да... - немного неуверенно отвечаю я.
О да, лицо Лунатика в тот момент надо видеть! Его глаза расширяются и становятся не меньше яблок; он открывает рот и снова его закрывает. Недоверие. Неуверенность. Счастье. Ужас. Опять счастье, на этот раз бездонное безмерное! И, наконец, любовь. Преданная и верная.
- Да! - на этот раз громко и даже чуточку страстно. - Да, да, да, ДА!!
Мерлин, как же я его люблю! Эти глупенький стишки по сравнению с непередаваемым чувством сущая чепуха. Хотя нет, сейчас как раз хочется орать о своей любви, чтобы все знали, хочется петь, громко, и плевать, что голоса нет, хочется писать стихи, но только такие, чтобы потом, лет через двадцать, можно было заплакать, вспоминая былые чувства!
Лицо Римуса светлеет, и я вижу его совсем молодым! Мародером с тех фотографий. Нет никаких морщин и седины, все друзья и родные живы, чувство потери еще не изведано, и войны нет, нет и никогда не будет!!
Мимус счастливо улыбается и подхватывает меня на руки, чтобы привычно не тянуться за поцелуем. А я, надо сказать, не струнка! Он накрывает мои губы своими, со всей страстью и требовательности целует, а потом резко, будто подменили, начинает сминать мои губы нежно, медленно, но тем не менее, где-то в самом низу живота стягвается тугой узел. Я аккуратно открываю его рот, и наши языки привычно сплетаются воедино. Люблю этот момент, мне тогда кажется, что мы одно единственное нерушимое целое, что мы можем все, и никакая война не страшна!!


Глава 44

Нарадовавшись положительному ответу, вдоволь насмеявшись, что их обряд еще не закончен, причем самое приятное для девушек еще впереди. Порывшись словно в бездонном кармане мантии, Римус выудил оттуда бордовую бархатную коробочку. Он аккуратно взял руку Тонкс и медленно надел кольцо на безымянный палец левой руки*.
Кольцо было очень красивое, хоть и довольно простое. На золотом перстне была серая волна, немного блестящая от мелких драгоценных камушков.
Тонкс уткнулась Римусу в шею и пролепетала что-то нечленораздельное. Лунатик довольно ухмыльнулся и обнял будущую невесту.
- Идем к Меде!
- Зачем?
- Просить благословения!
- Традиция?
- Точно!
Римус обнял Тонкс за талию, крепко прижал к себе и, чмокнув в макушку, трансгрессировал.
- Мама? – негромко позвала Тонкс.
- Меда? – твердым голосом крикнул Римус. Казалось, он был уверен в благополучном исходе их визита.
- Дора?! Римус?! – послышался удивленный крик Теда.
Как раз в этот момент он показался из-за сарая с большим букетом ароматных полевых цветов.
- Папочка! - Воскликнула Тонкс и, вытащив руку из ладони Римуса, бросилась Теду на шею.
Даже Лунатику, видавшему девушку во многих образах и с разным настроением, такое поведение показалось чем-то необычным.
- Папочка! Я так скучала! – широко улыбнулась Тонкс и покрепче прижалась к отцу.
- Дора! – ласково произнес Тед и погладил дочь по голове.
Наконец, порыв нежности прошел, и Тонкс вернулась от удивленного папы к не менее удивленному Римусу.
- Здравствуй, Тед! – вежливо поздоровался Лунатик и пожал протянутую руку. - А Меда дома? – спросил Римус, покрепче сжимая руку Тонкс.
- Да, конечно! А что такое? – таинственно улыбнулся Тед.
- Есть разговор! – воскликнула Тонкс, не давая Лунатику и рот открыть.
- Меда! Меда, дорогая! – громко крикнул Тед.
- Да?! – где-то далеко послышался голос мамы Тонкс.
Не дождавшись ответа, Меда подошла к мужу и ахнула, увидев букет.
- Ой, Тедди, это мне?! – Меда улыбнулась и поцеловала мужа в щеку, не замечая гостей.
- Ага, тебе, посмотри туда! – он неопределенно махнул рукой в сторону Римуса.
Меда взяла в руки букет, вдохнула приятный аромат цветов и отвернулась.
- Дора! – глаза ее расширились от удивления.
- Привет! – улыбнувшись, Тонкс показала белоснежные ровные зубки.
Маме, в отличие от папы, Тонкс обрадовалась более сдержанно.
- Римус?
- Привет, Меда!
Она принялась обнимать дочь, а потом поцеловала Римуса в обе щеки.
- У вас все хорошо? – мягко спросила Меда.
- Да, конечно, мы можем поговорить? – воскликнул Римус.
- Пройдем в дом или останемся на воздухе? – Меда сразу сосредоточилась.
- Останемся на воздухе! – одновременно произнесли Лунатик и Тонкс. Переглянувшись, они обменялись ободряющими улыбками.
Меда вопросительно уставилась на Римуса. Тед, улыбаясь, наблюдал за дочерью. Тонкс же судорожно пыталась спрятать кольцо, которое, казалось, стало в тонну весом.
- Меда! Тед! – он поочередно посмотрел на родителей Тонкс. – Ваше мнение действительно очень много для нас значит! Но Дора уже дала мне свое согласие, и я не хотел бы делать последствия ее выбора такими, от которых она намеренно отказывалась, отдавая предпочтение жизни со мной! – Римус медленно вдохнул и выдохнул. – Я люблю Дору больше жизни. Мне никогда еще не приходилось чувствовать того, что происходит сейчас со мной. По счастливому стечению обстоятельств Дора чувствует ко мне то же самое. У нее получилось абстрагироваться от моей второй сущности, я надеюсь, получится и у вас. Во мне много недостатков, но когда я с Дорой, я чувствую, что меняюсь. Мне хотелось бы поблагодарить вас, что на свете есть такая девушка, как ваша дочь. Я прошу у вас родительского благословения на нашу свадьбу. Я прошу у вас руки и сердца вашей дочери.
Воцарилось длительное молчание. Тед продолжал улыбаться. Меда продолжала удивленно смотреть на Римуса. Тонкс продолжала прятать кольцо.
- Репетировал? – прищурил глаза Тед.
- Нет!
- Писатель?!
- Нет!
- А что тогда?
- Вдохновение, вызванное присутствием музы, - смущенно пожал плечами Римус и посмотрел на Тонкс.
Дора затаила дыхание, наблюдая за реакцией матери.
- Тед?
- Да?
- Мы же не против, верно? – таинственно улыбнулась она.
- Я думаю… Нет! Я уверен, что ты, Римус, единственный мужчина, достойный нашей дочери.
Тонкс резко выдохнула и блаженное тепло разлилось по ее голове.
- Оу! – восторженно воскликнул Римус, смотря на волосы девушки.
- Ого! – расширил глаза Тед.
Меда лишь улыбнулась.
- Наконец-то! – улыбнулся Римус и обнял девушку за талию.
Тонкс вскинула брови.
Римус бережно взял небольшую прядку золотистых волос:
- Вот!
Тонкс ахнула. А в следующую секунду Римус поднял ее на руки и закружил в быстром вихре.
- Я люблю тебя, - тихо прошептал Лунатик.
- Я тебя тоже…
Тонкс громко хохотала и целовала свои волосы, делая их зелеными, потом красными, потом желтыми и так далее, а потом и по кругу.
Меда и Тед тихо наблюдали за всем этим представлением искреннего счастья.
- Ты думаешь, она из-за волос? – нахмурилась Меда.
- Я думаю, из-за Римуса. – заметил Тед.
- Тебе не кажется, что они не пара? – грустно спросила Меда.
- Мне кажется, мы – лучшие родители! – воскликнул Тед. – Наша дочь счастлива, что нам еще надо?!
- Спокойствие!
- Поверь мне, на Римуса можно положиться!
- Ты знаешь, меня успокаивает только то, что моим родителям гораздо больше не понравился мой жених, а ничего плохого из этого не вышло, даже наоборот!
- Это точно! – усмехнулся Тед. - Мы не станем выжигать ее из семейного дерева!
Меда тихо рассмеялась.
- Римус? Может чаю? – улыбнулся Тед.
- С бергамотом?!
- Конечно!
- С удовольствием!
Римус оторвался от Тонкс и обнял Теда, мягко прошептав тихое «Спасибо!», чтобы слышал только он.
- Я только тебе могу ее доверить! – так же тихо ответил Тед.
Когда объятия разомкнулись, Римус серьезно кивнул и вернулся к своей невесте, которая, остановив свой выбор на голубых волосах и светло-серых глазах, показывала маме обручальное кольцо.


Глава 45

После того как Римус получил благословение на свадьбу с Тонкс, он собрался провести несколько дней дома, отпросившись у Грюма, чтобы насладиться обществом своей невесты. Да не тут-то было… Тонкс заявила, что не согласна с данным суждением и по-любому – с Лунатиком или нет – отправится встречаться с Флер. Римус повозмущался, скорее для приличия, и, заметив, что ходить в одиночку стало опасно, тем более с мамой-бывшим-Блэком, пошел к Флер вместе с ней.
Девушки договорились встретиться в каком-то небольшом кафе в Косом переулке. Тонкс была уверена, что там самая маленькая вероятность встретить Пожирателей, ведь вся аллея патрулировалась мракоборцами, это они с Римусом знали не понаслышке – и самим периодически приходилось стоять на этих участках.
Лунатик не мог не согласиться, что эта идея Тонкс весьма неплоха. Она умчалась переодеваться, а Римус остался рыться в книге с повседневными заклинаниями, стараясь снова незаметно залатать очередную дыру в старинной мантии. Приближалось новое полнолуние, и Римус начинал дергаться, настроение постоянно менялась, но Тонкс это словно не замечала, ее счастье ничто не могло испортить.
Тонкс спустилась в коротких джинсовых шортах, которые едва ли прикрывали то, что следовало бы прикрыть, в них была заправлена огромная, уж точно не по размеру, футболка. Ей просто до ужаса шла вся эта одежда, и Римус ошарашено открыл рот, лихорадочно соображая, какой из эпитетов, применяемых по всему миру, сейчас подходит больше.
- Эээ… Ммм… - промямлил Лунатик, и Тонкс довольно ухмыльнулась, порадовавшись произведенному эффекту – он явно старалась.
- Пошли, недотепа! – хохотнула она.
- Почему это я – недотепа? – очнулся от очарования Римус.
- Не знаю, мне просто это слово нравится, оно странное какое-то.
- Ты красивая!
- И это все? – самодовольно усмехнулась Тонкс и перекрасила волосы в излюбленный прежде ярко-фиолетовый. – А с виду такой начитанный.
- Ах так! Значит, - он стал загибать пальцы, - красивая, изящная, блестящая, великолепная, обворожительная, сногсшибательная, роскошная, прекрасная, хорошенькая, милая, прелестная, восхитительная, дивная, привлекательная, чудная, шикарная и самое главное! – Он вскинул в воздух палец руки, на которой не считал прилагательные, - самая-самая-самая-самая-самая, - Тонкс приоткрыла рот от любопытства, - неуклюжая!
Девушка обиженно притопнула ногой и надула губки, а Римус громко и заразительно расхохотался.
- Аж восемнадцать! – выдавил Лунатик и по-детски мило протянул руки к Тонкс.
- Не смешно! – отрезала Тонкс. – Совсем!
- Ладно, пошли! – отдышавшись, кивнул Римус и приобнял немного сопротивляющуюся Тонкс за талию.
Лунатик мастерски трансгрессировал на порог именно того одного из немногочисленных смелых кафе, которые остались в Косом переулке. Флер уже сидела за дальним столиком в тихом углу. Они с Биллом мило ворковали. Тонкс широко улыбнулась, забыв мимолетную смехотворную сцену с Римусом и, крепко схватив его за запястье, понеслась к подруге. По пути она сшибла тяжеленный стул.
- Ооох… - она схватилась за ногу и принялась прыгать на – пока еще – здоровой.
Лунатик снова оглушительно расхохотался, словно она подтверждала только что сказанные им слова. Римус, все еще посмеиваясь, подошел к девушке и тихонько произнес какое-то заклинание. Нога у Тонкс сразу же прошла, и она, гордо вскинув голову, прошествовала мимо давящегося от очередного приступа смеха Лунатика.
Какой-то странный подозрительный мужчина грозно покосился в их сторону и снова уткнулся в «Ежедневный пророк», что-то тихо шепнув своему приятелю, вид у которого был еще более угрожающий.
В кафе было совсем мало народу – ясное дело, кому захочется сидеть в душном пабе, в котором об опасности никто никогда и не думал в такой свежее летнее утро. В основном, этот народ, который находился в кафе, составляли официантки, их было неисчислимое множество, они мельтешили вокруг дорого ценимых клиентов, которых можно было пересчитать по пальцам. Казалось, даже одной руки.
Со второго раза Тонкс удалось подбежать к подруге без происшествий, да и это относительно, она встретила большого таракана и громко выругалась, заставляя того мужчину снова обернуться на громогласную девицу.
- Привет! – наконец, улыбнулась Тонкс и по очереди обняла поднявшихся для приветствия друзей.
- Доброе утро! – улыбнулся Билл, по его лицу было заметно, что он откровенно веселился над положением Тонкс.
Флер что-то пролепетала на французском, улыбаясь без перерыва. Тонкс в очередной раз проигнорировала выпад Римуса, и они все вместе стали общаться, как ни в чем не бывало.
Тонкс под громкие аплодисменты Билла и Флер – и под заливистый хохот Лунатика – демонстрировала друзьям кольцо, заявляя, что скоро пойдут щенята.
- Назовите первого Бобом! – выдавил Билл, утирая слезы, выступившие после смеха.
- Почему это? – не понял Римус.
- О, да тут все просто! – Билл снова захохотал, заставляя Люпина кусать губы от любопытства. – Ласково это будет Бобик!
На этот раз захохотали все вместе.
Обычно, перед полнолуниями Лунатик был нереально раздражительным, на этот же раз случилось что-то непонятное. Он смеялся до коликов. Тонкс периодически настороженно поглядывала на него, но своей обеспокоенности показывать ничем не собиралась.
- Когда свадьба? – серьезно спросила Флер.
Римус обернулся к Тонкс. Она задумчиво на него смотрела.
- Завтра! – синхронно кивнули они.
- А как же миллион гостей, п’газдник, вся эта суета п’редсвадебная?
- Эмм…
- Не надо никакой суеты… Тихая свадьба, жених, невеста и свидетели…
- А кто свидетели? – спросил Билл, потягивая ледяное сливочное пиво, которое принесла официантка, а точнее, их было две, или три.
- Может, еще что-нибудь?
- Или для дам?
- Красавицы, что вам?
- А НУ, УЙДИТЕ ОТСЮДА ВОН!! – заорал тот самый подозрительный мужик.
Официантки быстренько убежали в подсобки, за стойки, еще куда-то и еще куда-то.
- Как хорошо стало-то… - протянул Римус, оглядывая практически пустое помещение кафе, в котором сидели мужчины за несколькими столиками, но не наблюдалось ни одной девушки, и компания Лунатика. - … Вы, конечно, ну, если не против…
- Не п’готив…
- Да, не против, но, вроде, же нельзя, чтобы… ну, мы же вместе…
- Так вы же не женаты! – улыбнулся Римус.
- А если бы были женаты, было бы нельзя! – пояснила Тонкс.
- Договорились, мы к вам к десяти приеде…
- Мистер Люпин?! – прокаркал хриплый голос из дальнего угла.
Лунатик машинально обернулся.
- Совет да любовь! Круцио!


Глава 46

Круциатус, как было понятно, на всей скорости влетел в Римуса, которого предварительно обездвижил невербальным какой-то из соседей – как выяснилось – Пожирателя.
Билл, очнувшийся от происходящего моментально, незаметно двинул палочкой, отправляя Патронус в Аврорат. Незамедлительно его настиг Экспеллиармус, но редкостной красоты мощный орел успел раствориться в воздухе.
Круциатус Пожирателя был очень сильным. Римуса в первую же секунду сбросило на пол. Он извивался в потоках нескончаемой адской боли, но до боли прикусывал губы, не давая воплю вырваться на свободу.
В тот момент, когда Римус только с грохотом упал со стула, ко всем остальным орденовцам подскочили союзники Темного Лорда, они крепко ухватили девушек за горло, тем самым оставляя только самую маленькую возможность вдыхать жутко пахнущий потом воздух. А про Билла и вовсе говорить не хотелось: его схватили сразу трое и стали методично избивать уже истекающего кровью парня.
Тонкс было все равно. Она безжалостно колотила любого, кто только приближался к ней. В ход шли кулаки, казалось, она забыла, что существует палочка, которая вылетела из ее кармана и приземлилась точно в руки Пожирателю.
- Я ненавижу вас! – орала Тонкс. – Отойди от него! ОТДОЙДИ, ТВОЮ МАТЬ, Я С ТОБОЙ РАЗГОВАРИВАЮ!!
- Oh, vous bête! Obtenir rapidement loin de Billy. Phénomène! Lâche! Je vous déteste. Bête*! – Флер распалялась не меньше.
Никогда Делакур еще не была такой. Волосы, туго сплетенные в красивые колоски, растрепались, она лихорадочно дергала руками и ногами, пиналась и даже кусалась, но в итоге, напоролась на обездвиживающее заклятие, и ей не оставалось ничего, кроме как пускать горькие слезы беспомощности.
Тонкс тоже схватили и заткнули, чтобы ее дикие вопли не разрывали тихое летнее утро.
По губам Лунатика медленно текла жгучая красная кровь, но он не раскрывал рта, ради Тонкс сдерживая крик. Минута… Казалось, ничего ему в жизни не хотелось так, как в эту секунду смерти. Две… А что, собственно, он хочет? Он же ничего не сказал, просто пытает. Странно, не похоже на типичного Пожирателя. Три… Боль уже притупилась. Может, он привык, может, мозг больше не мог переносить настолько мучительной пытки. Пять… Перед глазами медленно проплывала ниточка, последняя, за которую он мог ухватиться, чтобы спасти свою жизнь, но Римус не мог пошевелить и пальцем, судорожно извиваясь и захлебываясь собственной же кровью. Семь… Урод хочет, чтобы Римус заорал?! Да пошел он ко всем чертям! Не быть этому, Лунатик скорее умрет, чем удовлетворит желание придурка. Ведь это не первый его Круциатус… Причем предыдущий был Волан-де-Морта. Так что, Римусу не привыкать. Хотя, тогда Джеймс высвободил его после длительных пять секунд, но все-таки…
Все! Боль закончилась неожиданно, но ее отголоски ее все еще мучили истерзанный пытками позвоночник. Пожиратель стоял и с неудовольствием смотрел на кровавое лицо Римуса. Тот хрустнул спиной и стал медленно сгибать ноги, пытаясь подняться, но после почти десяти минут Круциатуса это было весьма и весьма непросто. Он поборол все вопли организма, требовавшего как минимум год постельного режима, и через пару секунд встал, гордо взглянув на остолбеневшего Пожирателя.
- Что. Вам. Нужно. – Прохрипел Римус и прокашлялся, опасно поглядывая в сторону Пожирателя, что схватил Тонкс. Но он понимал, что с кулаками против шести громил-Пожирателей идти нет смысла.
- А у тебя, волк, много вариантов? – прищурился самый уродливый и покрепче стянул веревки, оплетавшие, казалось, нереально тонкую талию Флер. – Что вы задумали? Как перевезете Поттера?
- Так я вам и рассказал! – хохотнул Римус, двигая всеми пальцами и сгибами запястий. Его потихоньку начинало мутить. Голова кружилась, и он незаметно опирался на стенку.
- Да? Это ты сейчас так говоришь, - спокойно заметил смутно знакомый, которого, Римус, кажется, видел в ту ночь на Астрономической башне. – Вы, орденовцы, странные люди, Люпин. Не находишь? Вы рветесь в бой, спасаете товарищей, но когда вам угрожают вы не на шутку пугаетесь… - Он щелкнул пальцами, и страшный высокий ублюдок подтолкнул беззвучно орущую что-то Тонкс к Римусу и их главному. – А теперь?... Ну, а теперь? Поведаешь нам все?
Тонкс однозначно поглядела Римусу в глаза, просто приказывая ему молчать обо всем. Он остолбенел. Выбор… Он всегда боялся выбора и неизвестности, а сейчас ему пришлось встретиться с двумя своими страхами одновременно. Беспомощность. Это все, что можно было прочитать по лицу Лунатика.
Он медленно перевел взгляд с решительной Тонкс на Билла и Флер, о которых – к великому своему ужасу и стыду – только-только вспомнил. Флер тихонько плакала, недовольно ерзая в жестких веревках, но не могла произнести и звука. А вот Билл был в относительно нормальном состоянии, хоть его мантия в области живота была порвана и полностью измазалась в крови, его нос смотрел совсем не в ту, что надо, сторону и волосы ужасными лохмотьями висели на голове. «Тяни время», - прочитал Лунатик по его губам и еле заметно кивнул.
- Что тебе надо, повтори еще раз?! – в актерских способностях Мародеры всегда были круты.
Глаза Тонкс стали похожи на огромные блюдца, волосы приобрели ярко-пурпурный оттенок, и она снова беззвучно заорала.
Пожиратель это оценил и заметил:
- Ты подумай, твоя подружка не особо хочет, чтобы мы с тобой разговаривали…
Римус не догонял, почему эти идиоты не опасаются, что сидят в обыкновенном кафе, и размахивают палочками… Но он списал все это опять же на Круциатус и только потом заметил, что на улице дежурит еще человек двадцать Пожирателей.
- Я подумал, - нарочно медленно протянул Римус. – Что надо?
- Поттер…
- Точно-точно… Ну, что сказать, - начал Лунатик, подражая беспомощному голосу, но и ужас в нем совершенно точно проскальзывал, - вчера, когда было собрание… нет, оно было позавчера… или… эмм… погоди-ка… - он осмелился взглянуть на Тонкс, но та лишь укоризненно и немного понимающе на него поглядывала, Римус не сомневался, что на его месте она поступила бы так же, но Тонкс ведь не знала всего, о чем было известно Лунатику, поэтому он позволил себе коротенькую улыбочку, уже всем телом облокачиваясь на стену. – Вчера… да! Вчера, значит, было собрание… ты мне своим Круциатусом все мозги вышиб… черт…
- ПРЕКРАТИ МЯМЛИТЬ, ТЫ МУЖИК, ИЛИ КАК?! – рявкнул кто-то.
Стоп, кто-то?... Да, мракобрцы поспели вовремя… Да, никогда еще Лунатик не был рад видеть Грюма настолько... Сколько их там? Человек сорок...


*Ах ты тварь!!! Быстро отойди от Билли. Урод! Трус! Ненавижу тебя. Скотина!


Глава 47

Это было жутко гадко – стоять и смотреть на то, как человека, за которого ты готов отдать жизнь, не задумываясь ни на долю секунды, пытают самым изысканным способом. Стоять, смотреть и быть не в силах что-либо сделать, хоть что-нибудь.
Именно поэтому чувство облегчения, которое испытала Тонкс, понимая, что осталось только два выхода – либо предать Орден, на что был не способен ни один из их дружной компании, либо подставить всех четверых под пытки до неизбежной смерти – было действительно божественным. Она видела Грюма перед собой, его исполосованное шрамами лицо, его чудо-глаз, и готова была расцеловать его, не задумываясь ни о чем. И все только потому, что Грозный Глаз избавил Лунатика от этого чудовищного слова «выбор».
Но вместо того, чтобы совершить все, что она секунду назад нарисовала в своем красочном воображении, она лишь тихо пискнула и бросилась к усталому Римусу, который медленно, но верно сползал по стенке вниз. Она немного не рассчитала силы и сильно хлопнула его по щеке рукой. Глаза Лунатика, которые еще мгновенье назад слипались от чувства облегчения и пережитого ужаса, распахнулись и удивленно уставились в молочно-карие глаза Тонкс.
Римус уже давно заметил, что всегда, когда Тонкс не задумывается о своей внешности и вообще забывает о способностях метаморфа, ее глаза наливаются карей теплотой, а волосы сияют темно-каштановым цветом, который по яркости не сравнится с огненностью волос Лили.
И вот сейчас он со смешанным чувством смотрел в эти завораживающие глаза, не зная, как реагировать на ее выходку. Во-первых, он хотел выговорить ей, чтобы она больше не била его, но это желание, навеянное близким полнолунием, он отмел с завидной даже ему скоростью. А во-вторых, ему хотелось задать ей миллион, если не два, вопросов, спросить, все ли с ней в порядке, как она себя чувствует, что это вообще было, но… Он лишь притянул ее к себе, бесцеремонно устроившись на полу и оставляя Грюму возможность разбираться с проклятыми Пожирателями, которых было, как минимум, вдвое меньше. Тонкс уселась на его вытянутые ноги и взяла за руку, Римус покрепче сжал ее ладонь и нагнул ее лицо, небрежно отбрасывая каштановые волосы. Поцелуй был опять же необычным: Римус старался сдерживать себя, но желание пожестче обращаться с ней не покидало его, поэтому он всего лишь периодически сильнее прикусывал ее губу. Видимо, такое отношение Тонкс не понравилось, но она, понимая все ощущения Лунатика, старалась не лезть в бутылку и поэтому крепко прижалась к его сильной груди, лишь так находя покой.

У другой стены сидели Билл и Флер, хоть Уизли и не пытали, но поколотили его значительно, поэтому вместо того, чтобы спокойно целоваться, Флер ворковала над ним. После окончания войны, на что Делакур смела смело надеяться, она собиралась поступить на целительские курсы, но и сейчас в ее копилке знаний было нереально огромное количество медицинских заклинаний, рецептов специальных настоек и отваров.
- Солнышко мое, прекрати, иди ко мне, - успел вздохнуть Билл, когда она в очередной раз стала бормотать непонятное заклинание.
- Нет, Билл, тебе очень больно, уж я-то это понимаю, - нежно улыбнулась она в перерыве и поцеловала его в лохматую рыжую макушку.
- Да когда ты рядом, я ничего кроме зависти не чувствую!
- Зависти? – Флер изящно подняла бровь и увернулась от цепких рук Билла.
- Да, я сам себе завидую, - хохотнул Уизли, - ай-яй-яй-яй-яй, больно…
- Понятное дело, просто так не с’гастить несколько ’гебе’г…
- Эй, Флер… Ты только что совсем по-английски сказала «р»?..
- Ну, я ста-ра-лась, - девушка по слогам произнесла последнее слово, опять же пытаясь выговорить странную букву.
- Флер, я тебя обожаю! – Билл, морщась от ноющей боли, поднялся и закружил свою невесту по комнате.
- Билли, п’гек’гати, тебе же больно! – одернула его Делакур, но тут же залилась заразительным смехом, похожим на звон колокольчиков.
- Ничего мне не больно, ты сама меня только что вылечила! Наш семейный доктор!
- У нас еще семьи нет и не вылечила даже…
- Хочу детей! – Билл остановился, начиная говорить серьезно, - вот мы только что Римусу что-то советовали, какие-то глупости… А я ребенка хочу!
- Девочку… Назовем Victoire! В честь будущей победы!
- А потом мальчика! – демонстративно надул губы Билл, глядя на Римуса и Тонкс, которые тоже периодически с улыбкой поглядывали в их сторону.
- Догово-ри-лись, - хихикнула Флер и дернула Билла за руку, заставляя подойти к Лунатику.

- Римус, как ты это выдержал? – решилась, наконец, спросить Тонкс.
- Все просто, - спокойно ответил Лунатик, - ты думаешь, это приятно каждое полнолуние терпеть боль, когда одновременно ломаются все кости?..
- То есть, ты каким-то образом можешь сравнить ту боль и эту? – нахмурилась Тонкс, слезая с колен Римуса и садясь рядом, но не разжимая руки.
- Да… Боль она всегда похожа, уж кто как ни я знает… Грубо говоря, когда умер Джеймс, я хотел сдохнуть, когда я обращаюсь по полнолуниям, я хочу сдохнуть и когда меня пытают, я тоже хочу сдохнуть…
- Римус, не надо так говорить…
- Да ладно, я ведь образно! – он задумался, и лицо его приняло мечтательное выражение, наконец, Тонкс не выдержала:
- О чем ты думаешь?
- Не хочу, чтобы нашего сына звали Бобом! – серьезно заметил он.
- Ты сына хочешь?- спросила с улыбкой Тонкс.
- Не знаю, девочку тоже… Мне все равно, просто хочу ребенка! – вдруг выпалил он, но тут же добавил, - хотя это невозможно!
- Как это невозможно?! – удивилась Тонкс. – Очень даже возможно! Я знала, что этот вопрос ты когда-нибудь затронешь, поэтому запаслась аргументом: в большинстве случаев, когда девушки – ну, не оборотни – рожали детей от оборотней, ребенок был нормальным, если ты этого боишься…
- Ну, и какой процент? – усмехнулся Римус, по-видимому, заранее зная ответ.
- Блин, так и знала, что ты спросишь… Ну, сорок восемь на пятьдесят два! И что? Ты бы не стал любить нашего ребенка, если бы он был таким?
- Конечно, стал, но это значит, что обречем его на муки с самого рождения! – отрезал Римус, но Тонкс так просто отступаться не хотела.
- А ты не думал, что сейчас я уже беременна?! – тихонько взвизгнула она.
- Чего? – Римус открыл рот, но через секунду уже улыбался, как самый счастливый человек на свете. – Это правда?
- Нет, я почву проверяла! – хохотнула Тонкс, но на самом деле, была многое готова сделать, чтобы сейчас быть беременной.
- Я думал, ты знаешь, на что идешь… Ну, когда соглашалась выйти за меня…
- Я только что видела всю твою радость! Значит, ребенка ты точно хочешь и следовательно, исходя из простой логики, тебя пугает сам процесс! – Тонкс прищурила глаза.
- О, Мерлин… Давай не будем говорить об этом сейчас, когда меня даже ноги не держат…
- Почему, нет? – Тонкс откровенно издевалась.
- Что ты хочешь услышать? – Тонкс многозначительно пошевелила бровями. – Ладно… Да, я хочу ребенка. И, да, я очень его хочу. И, да, очень-очень. И, да, я был бы счастлив!
- Будешь, не волнуйся, - перебила его Тонкс и поцеловала в губы. – Продолжай.
- И, нет, меня не пугает процесс! И, да, он мне нравится. И, да, очень нравится. И, да, очень-очень.
- Не совсем то, что нужно, но для твоего состояния сойдет…
Тонкс увидела, что к ним направляются Билл и Флер. Она скромно улыбнулась им, но глаза ее хохотали. И тут…
- МНЕ ДОЛГО ВАС ЕЩЕ ЖДАТЬ?! – прогрохотал Грюм, который, как оказалось, уже давно сидел за одним из столиков ресторана.
- Какой нетактичный, - покачала головой Флер.
И тут Тонкс вспомнила:
- Грозненький Глазик, ути мой хороший, я тебя так люблю, ты всегда появляешься вовремя! – все эти восклицания Тонкс смазывала быстрыми поцелуями в щеки и теплыми объятиями. – Мимими, какой ты лапочка, ты знаешь, я обожаю тебя! Правда-правда!
- Да-да-да, я тоже тебя люблю, спасибо за эти слова, - саркастично ухмыльнулся Грюм и выбрался из рук Тонкс с таким недовольным лицом, что Римус, Билл и Флер звонко расхохотались.
- ВСЕ! – все моментально успокоились. – Мне самому их допрашивать? Или вы хотите?
- Давай, самому, - попросила Тонкс.
- Бездельники и тунеядцы!
- Мы тебя тоже любим! – Тонкс кА-то по-детски обняла его в очередной раз.


Глава 48

- Расскажите, как все было.
- Вы можете говорить хоть чуточку поживее, а? Будто с роботом разговариваем! – сморщилась Тонкс, глядя на сухого дежурного.
- Эмм, а что такое робот? – поднял рыжие брови Билл.
- Такая пластмассовая штука, которую маглы дарят детям! – отмахнулась Тонкс и снова уперлась взглядом в Министерского работника.
- Расскажите, как все было! – резко сказал дежурный, но ни один мускул на его лице не дрогнул, этот мужчина однозначно в любой ситуации идеально сдерживал свои эмоции, скрывая искренние чувства от посторонних глаз.
- Мы зашли. Стали пить кофе… - начал Римус.
- Кстати сказать, он был довольно гадким, - вставила Тонкс.
- Потом сидели. Минут двадцать, – продолжил Билл.
- Я бы сказала, чуть меньше, - снова поправила Тонкс.
- Не суть. Этот тип с самого начала показался мне подозрительным, - в свою очередь, продолжил Римус.
- Ну, не так уж, и подозрительный, но что-то такое в нем было, - задумчиво покачала головой Тонкс.
- Так вот, пили мы кофе… - игнорируя клоунство девушки, начал Билл.
- Ага, это уже было, и про «минут двадцать», тоже, - напомнила Тонкс.
- Хорошо. Мы разговаривали, и ничего плохого не подозревали…
- Но боевая готовность – это наша вторая натура! – с храбростью в голосе воскликнула Тонкс.
- А этот идиот, без ультиматумов всяких, без предупреждений там… Возьмет и пальнет в нас Круциатусом… - Римус даже плечами пожал, изображая невиданную невинность.
- Ну, вообще-то, я бы добавила, что он сказал кое-что, но… не стану!! – Тонкс коварно улыбнулась Римусу, принимавшему выходку невесты, как что-то должное и неисправимое.
- Конец! – Флер шутливо сделала реверанс, впервые подавая голос.
- Вы пили кофе. Разговаривали. Этот мужчина и все его сообщники все это время находились в кафе. Потом он, ни с того, ни с сего, стал разбрасываться заклинаниями?! – недоверчиво переспросил мужчина.
- Именно так!
- И откуда же он узнал, кто вы такие?
- Во-первых, - на лице Тонкс уже не было прежней беспечности, ее бесило то, что до этого безмозглого Министерского работника чрезвычайно долго доходит. – Римус у нас известен Пожирателям, насколько я понимаю, еще со времен Первого Ордена Феникса. Во-вторых, ярко-рыжую макушку Билла Уизли невозможно не отличить от других рыжих волос, к тому же, он прославился на Астрономической башне Хогвартса, когда, как Вы помните, убили всем известного Альбуса Дамблдора. И, наконец, в-третьих, то, что они находились вдвоем, лишь подтверждает догадки Пожирателей! Это, я надеюсь, доходит? Уж с пятого-то раза?!
- Ты еще кое-что забыла, - добавил Римус, давясь смехом, хотя ситуация была не из комичных. – Кто-то стул снес, когда шел к столику, а о неуклюжести этого кого-то даже у Пожирателей ходят легенды.
Римус громко расхохотался, потом к нему присоединились Билл и Флер, даже дежурный, которого почему-то никто из них не знал, сдерживал улыбку – он явно был наслышан о Тонкс.
- Спасибо, что напомнил! – звонко воскликнула Тонкс, меняя свой привычный серый цвет волос на ярко-красный.
Билл, Флер и этот доставший уже полмира дежурный дружно ахнули. Конечно, Тонкс ведь специально оставила волосы серыми, чтобы увидеть должный эффект, но сейчас это вышло неосознанно. Тонкс все-таки довольно ухмыльнулась и, показав всем язык, отвернулась к окну, рассматривая летний пейзаж за стеклом.
Когда же закончится эта проклятая война? Когда улетучится этот страх? За всех. За родителей, пропадавших неизвестно где, за детей, которые проводили свое лето, неизвестно как, за Римуса, попадавшего под Непростительные, неизвестно за что. Когда, когда закончатся все эти «неизвестно»?
- Мы можем идти? – раздался за спиной веселый голос Римуса.
- Ммм? – пробурчал то-то себе под нос дежурный, и Лунатик принял это за положительный ответ.
Почему у Тонкс стало постоянно меняться это настроение? Раньше ведь она всегда была веселой заводилой… А сейчас уже как тряпка. Нет, нужно срочно брать себя в руки!
- Идем, солнышко, - Римус, незаметно подойдя сзади, уткнулся носом в волосы девушки и обнял за талию, практически опираясь на нее.
- Тебе в Мунго надо, - заботливо заметила Тонкс, обнимая Лунатика в ответ.
- Знаю, но без тебя никуда не пойду! – по-детски улыбнулся Римус, вдыхая еле уловимый малиновый аромат волос Тонкс.
- Пошли, тогда, вместе…
- Эй, рыжий, вам в Мунго надо? – воскликнула девушка, с ужасом подмечая очередную перемену настроения. Жутко захотелось абрикосов. Нет, лимонов. Или клубники. В общем, хоть чего-нибудь, Тонкс, наконец-то, поняла, насколько голодна.
- Нет…
- Как это, нет? – взвилась Флер, выскальзывая из объятий Билла. – Очень даже, да! Разве меня хорошенечко побили? Или ты, до’гогой, хочешь, чтобы многоуважаемая Молли пронюхала об этом?
- Упс, об этом я как-то не подумал… Как известно, и двух зол выбирают меньшее, следовательно…
- Мунго! – уверенно подсказали Тонкс и Римус.
- Точно…
Они парами трансгрессировали, выйдя из Министерства. Едва они зашли в главный корпус, вокруг них сразу же засуетились две медсестры.
- Пройдемте в смотровую… - пискнула высокая длинноногая девица, критично осмотрев внешний вид новоиспеченных пациентов, в частности, ее смущали представители одинакового с ней пола. – Целитель Боливер сейчас подойдет.
Они зашли в тесную ярко-освещенную комнату, в которой стояли две широких твердых кушетки, на которые им указали сесть. Спустя пару минут, во время которых медсестра пыталась самыми извращенными способами привлечь внимание Билла и Римуса, а они, не сговариваясь, стали целовать своих невест так, что это граничило с правилами приличия, зашел доктор. Это был высокий симпатичный мужчина, на первый взгляд одного с Римусом возраста. Он взглянул на девушку, и она выскочил за дверь, бросив последний взгляд на борзых парней, не обративших внимания на ее ноги.
- Так-так-так… - пропел целитель. – Мистер Люпин, - он посмотрел на Римуса, - мисс Тонкс, - он улыбнулся, не отрываясь от листа, с которого читал, - мистер Уизли, - улыбка стала еще шире, - и мисс Делакур… Мое имя – Роберт Боливер. Можно просто – Роб.
- Римус.
- Билл.
- Тонкс.
- Флер.
- Насколько я понимаю, вы все друзья, поэтому не особо стесняетесь друг друга. Ну, в пределах разумного, - он хитро улыбнулся.
- Ага, - кивнула Тонкс.
- Билл, начнем, пожалуй, с тебя.


Глава 49

Билл подошел к доктору, поморщившись от боли, которую ему причиняла обыкновенная ходьба. Целитель коснулся палочкой виска Уизли и быстро прошептал какое-то заклинание, в задумчивости прикрыв глаза. Потом он наморщился и довольно улыбнулся.
- Ммм… - протянул он. – Отлично. Кто из вас такой хороший доктор?
Флер потупила глаза, заливаясь неярким румянцем, и Билл заговорщицки подмигнув Робу, кивнул в ее сторону.
- Ооо, мисс Делакур, не стоит стесняться, в моих словах не было ни доли сарказма, синяки и ушибы вашего, насколько я понимаю, жениха, отлично залечены, я даже не знаю, чем ему еще сейчас можно помочь, кроме как зелья Сна без Сновидений! – довольно улыбнулся доктор, и Билл горделиво поднял подбородок. Римус и Тонкс медленно и удивленно обернули головы на виновницу всей этой забавной ситуации, без слов упрекая за излишнюю молчаливость.
- Merci… Спасибо Вам большое, спасибо! – защебетала Флер, на ее щеках все еще пылал румянец.
- За правду не благодарят! – добродушно улыбнулся целитель, взмахом палочки убирая всю грязь с волос Билла, тем самым возвращая ему обратно невозможный рыжий цвет. – Сразу говорю Вам, - он снова обернулся к Флер, - приходите сюда работать, когда получите образование, которого, скорее всего, судя по Вашему возрасту, у Вас нет! Место тут очень сложно получить, но, сами понимаете, сейчас целители в дефиците, к тому же, я похлопочу! – он опять улыбнулся и легонько подтолкнул Билла обратно на кушетку.
Билл притянул к себе немного смущенную Флер, продолжая улыбаться. Роберт стал что-то быстро записывать в бланк, видимо, заполняя «историю болезни». Тонкс обернулась, опять же требуя объяснений.
- Ну, что, да, я хочу пойти в целители, - вымученно выдохнула Флер, прижимаясь к Биллу.
- И почему ты молчала? Вот нет бы рассказать, что да как?! Ха! Как бы не так! Молчишь как партизанка! – что называется, у Тонкс «бомбануло». – Я же все рассказываю, никогда не молчу…
- Вот-вот, если сейчас тут не станет тишины, я наложу Силенцио, - хохотнул доктор, жестом выманивая Римуса из теплых объятий Тонкс. Она недовольно надула губы и повернулась обратно, неохотно выпуская Лунатика.
Римус, все еще пошатываясь, подошел к Роберту и невольно присел на стоявший неподалеку стул, обессилено расслабляясь на мягкой поверхности.
Целитель снова прошептал заклинание, но на этот раз нахмурился не от удовлетворения, а от состояния Римуса.
- Ууу… Ну, и каким это образом Вы, дорогой мой, все еще ходите после такого длинного и, надо отметить, жестокого Круциатуса?! – в его голосе зазвучало уважение. Тонкс напряглась.
- Эмм… - только и протянул Римус в ответ.
Роберт снова проговорил очередное заклинание и на этот раз ахнул:
- Ах вот оно что! Вы – тот самый мистер Люпин, который оборотень, знаменитый Мародер, друг великих Сириуса и Джеймса, да и сам не менее великий?! – доктор невольно подтянулся, стараясь казаться важнее, Римус же поднял брови:
- Чем же вызвано такое восхищение? – недоверчиво спросил он.
- Ну, знаете, если учесть, сколько разных Пожирателей поймано Вами, то даже говорить ничего не надо!
- Если учесть, сколько больных вылечено Вами, то мне тоже говорить ничего не следует! – Римус вслед за Флер смущенно улыбнулся.
- Да ладно, никакие язвы и чересчур длинные зубы, с которыми сюда приходят, не сравнятся со вкладом, который внесли Вы, волшебное сообщество гордится Вами, знайте это!
- Все это очень приятно, но откуда Вы знаете, я что я – Мародер? – Римус выразительно поднял бровь.
- Я учился на четвертом курсе, когда Вы поступили в Хогвартс. Вряд ли помните меня, тихого скромного заучку, но вашу компанию сложно было не заметить, - задумчиво улыбаясь, протянул Роберт.
- Извините, что прерываю вашу милую беседу, но Римусу как бы больно! – с упреком заметила Тонкс.
- Ах да! Боюсь, Римус, тебе придется поваляться здесь чуток!
- Нет! – отрезал Лунатик, припоминая собрание «чрезвычайной важности», которое должно было состояться через два дня, к тому же полнолуние тоже никто не отменял, а до этого он еще планировал заключить брак с Тонкс.
- Как это, нет? – встряла Тонкс. – Очень даже да! Оформляйте его! – с видом знатока кивнула она.
- Не надо, - снова рявкнул Римус.
- Ну, я, конечно, настаивать не стану, но необходимый уход все-таки должен быть! Круциатус, как говорится, это не хухры-мухры! Флер, ты же за ним присмотришь? – Роберт с деланной строгостью взглянул на девушку, и она снова робко улыбнулась.
- Конечно, мы все за ним присмотрим, - Билл криво усмехнулся.
- Ну, тогда, замечательно! Следующий! Мисс Тонкс?
Дора надула губы, проходя мимо Лунатика, которого это не на шутку взбесило, и между его бровей пролегла глубокая складка. Пока он шел на место, доктор сзади задорно присвистнул.
- Нимфадора, можно тебя на секундочку в более уединенное место? – глаза его были как два блюдечка.
- Что-то не так? – заботливо поинтересовался Люпин.
- Бывают такие разделы женских заболеваний, о которых мужчинам знать необязательно! – весело улыбнулась Тонкс, хотя и ее сердце екнуло.
В душе творилось что-то непонятное: она боялась узнать причину, по которой Роб вывел ее в этой практически пустынный коридор, но с другой стороны – она видела, как блестели глаза целителя, когда он оторвался от осмотра состояния Тонкс. Каждый шаг отдавался стуком тяжелого молота в голове девушки, волосы тихо переливались золотистым от предвкушения.
- Ну? – Тонкс нетерпеливо подергивала за концы непривычно длинных волос.
- Напрямик? – сразу спросил Роберт, сейчас его глаза полностью доказывали догадки Тонкс, на свершение которых она так надеялась.
- Ага, - девушка хотела сострить, скорее, по привычке, чем по еще какой причине, но любопытство давало о себе знать, и Тонкс не хотела оттягивать момент истины ни на секунду.
- Нимфадора, - сейчас даже произношение нелюбимого имени не могло отвлечь Тонкс от главного, - ты знаешь, что ты беременна?
Голос этого мужчины отдавался в ее голове, словно заведенная кукла, лопочущая «Ма-ма». Ребенок? А что она вообще знает об этом удивительном создании, порождении неземной взаимной любви, вечно ноющей куколке, требующей постоянного внимания? Ну, Тонкс знает, конечно, много, но до этого момента она не задумывалась о том, как бы ей сейчас хотелось держать в руках маленький сверток, перевязанный обязательно голубой лентой, хотя, нет, все равно: девочка, мальчик, какая разница? Легкое подозрение, какой-то сгусток вечно обманывающей интуиции подсказывал Тонкс, что у нее в животе уже есть кто-то, отдаленно напоминающий ребенка, пока что размером с яблочную косточку, а вот еще спустя время уже с крупную виноградину… Но как-то не было ни времени, ни желания обдумывать этот аспект: она ребенка всегда хотела, ну, а точнее, четырех – двух мальчик и двух девочек. Тонкс объясняла это тем, что так каждому будет надежный друг и подруга, на которого в любой момент можно будет положиться. Руки непроизвольно дергаются к еще плоскому животу, в котором уже зародилась жизнь. Их с Римусом ребенок!! В это поверить сложно, не говоря уж о том, что малыш родится уже через… А, кстати…
- Сколько ему? – хриплым, но до невозможности счастливым голосом спрашивает Тонкс.
- Почти четыре месяца – пятнадцать недель!
Тонкс медленно поворачивается обратно к палате и заходит туда, задумчиво прижимает пальцы к губам. Врач, ожидавший более бурной реакции от такой буйной девушки, усмехается – все самое веселое еще впереди.
Она заходит в комнату и смотрит на вежливо удивленного Римуса. Брови чуть приподняты, глаза устало закрываются, он дышит тяжело. В глазах возникает чудный мальчишка лет четырех: точная копия Римуса во всем, относящимся ко внешности – широкие темные брови, по-мужски красивый нос, высокие скулы с еще детской пухлостью щек, тонкие губы, светло-русые волосы, челка, зачесанная на бок, милая кофточка с жирафом на груди и забавные шортики. Но характер как у Тонкс. В точности такой же взбалмошный, хулиганистый и компанейский парнишка, как и его мама. Мама? Да, мама…
И тут Тонкс заорала. Заверещала так, как никогда еще не кричала, обычно она не выражала счастье таким образом, но такого счастья ей еще не приходилось испытывать. Она носилась по узкой комнате, визжа так, словно ее медленно режут на мелкие кусочки. Римус, приподняв одну бровь, влюблено смотрел на эту бешеную девушку, способную завораживать одним своим видом.
- Ты ‘гасскажешь или как? – первой не выдержала Флер. Билл тихонечко согнулся от накатившего хохота, вызванного видом подруги. Римус молча согласился, что еще бы секунда, и он сам бы поинтересовался.
- Я! БЕ! РЕ! МЕН! НААА!!!! БЕ-РЕ-МЕН-НА!! Слышишь, Римус? БЕРЕМЕННА! Знаете, что это значит? БЕРЕМЕННАААААААА!
Лицо Флер вытянулось, принимая какую-то нестандартную форму. Она посмотрела на эту счастливую девушку, и в ее душе что-то шевельнулось, и она точно знала, что с завистью это чувство не имеет схожего ничего. Это радость! Радость за подругу, к которой удача, наконец, повернулась самым что ни на есть передом! Самым передним передом! Ребенок! Это же чудесно. Флер снова мысленно порадовалась, потому что никакими словами состояние Тонкс ни улучшить, ни ухудшить – это был самый лучший момент в ее жизни!
Билл мгновенно перестал хохотать и уставился на Тонкс, продолжавшую орать во все горло и скакать по комнате. Счастье так и хлестало из ее хрупкой фигурки. Она излучала его так, как солнце за многие миллиарды километров излучает необходимое для жизни тепло. Ребенок? Уверенности в том, что ее малыш будет до невозможности классным ребенком, не могло не быть. Такой сознательный сосредоточенный Римус, большая половины которого была Мародерской, и Тонкс такая очаровательная, притягивающая людей своей жизнерадостностью и любовью ко всему живому. Эта смесь была безусловно взрывной.
Чувства Римуса можно было описывать долго. Ну, по крайней мере, книги на это дело не хватит. Поэтому, коротко о главном. Удивление. Ужас. Непонимание. Радость. Осознание. Снова радость. И опять ужас. Любовь. И, наконец, счастье. Такое, какого никто, кроме Мародеров, на его лице не видел никто, захлестывающее с головой и не позволяющее выскользнуть из его объятий. Еще какой-то час назад Римус корчился на полу, извиваясь от нестерпимой боли, а теперь, наблюдая за этой довольной девушкой, хотелось просто реветь от счастья. Да, именно счастья.
- Что, правда?


Глава 50

Всех-всех с Новым годом:3
Любви, радости, добра и, конечно же, пряников*_*

Тон Римуса не предвещал ничего хорошего, хотя глаза все еще светились искренним счастьем. Как там в литературе? Оксюморон? Именно. Губы разочарованно приоткрываются, в глазах потухает все, что когда-либо могло там светиться.
- Не может быть… - даже шепот его переполнен досадой, и это режет по сердцу Тонкс, словно ржавый нож, рубцы останутся в любом случае: хоть он передумает, хоть нет.
Воспоминания не стираются. Ничем и никогда. Кроме… Кроме Обливиэйта!
Хм.. Разве это было бы честно? Избавить Римуса от фактически самых важных воспоминаний в жизни любого человека. Но это ведь на время: она ему потом все равно все расскажет. Но где уверенность, что потом его реакция окажется лучше? А разве она хочет изменить это из-за какой-то реакции? Хотя, почему «какой-то», сейчас она бы многое отдала за то, чтобы Римус радовался и скакал вместе с ней.
- Я извиняюсь, - хрипло выдавила Тонкс. Она быстро подлетела к Римусу и, крепко обняв его за пояс, трансгрессировала к уже надоевшей гостинице. – Идем, идем, скорее, - поторопила она сконфуженно следовавшего за ней Римуса. Видимо, еще не отошел. Тонкс ничего не осталось, кроме как грустно улыбнуться.
Она взлетела по кривым старым ступеням, которые едва ли удерживали одного человека среднего телосложения, распахнула глухую дубовую дверь, поморщившись прозвучавшему скрипу. Тонкс захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной, в упор глядя на удивленного Люпина.
- Римус? – чуть слышно позвала она и увидела в ответ немного приподнятую бровь. – Извини меня, я не должна, но… - на губах Лунатика уже застыл вопрос, который ему не суждено задать: - Обливиэйт!
Глаза Люпина на секунду стали «полупустыми»: в них не отражалось ничего, словно смотришь на живой труп.
- Ой, Тонкс, я тут это… - замялся Римус, моментально выходя из этого непонятного состояния. – Рассказать кое-чего хотел…
В этот момент девушка, неизвестно почему, провела аналогию с Хагридом, вечно мямлившим, как эльф, хотя был размером с дракона. Ей вдруг захотелось расхохотаться, она чувствовала невероятное облегчение, что Римус снова ничего не знает. Все было донельзя просто. Оставалось только Флер с Биллом предупредить.
- Что случилось, дорогой? Может, ты голодный, а? Ты, вообще, когда последний раз кушал? – щебетала Тонкс, подталкивая Лунатика к кровати.
- Да послушай ты! – воскликнул Римус. – Рассказать кое-что надо!
- Что-то случилось? – нахмурилась Тонкс.
- Я знал, что Дамблдор умрет! – вдруг звонко сказал он.
Тонкс обомлела. Похоже, заклятие дало какой-то побочный эффект.
- Да не смотри ты так!
Римус подошел к девушке, ткнул ей палочкой в висок, прошептал какое-то заклинание, и перед ее глазами моментально возникла картинка.
Письмо было написано на очень дорогом, чуть желтоватом пергаменте броскими изумрудно-зелеными чернилами. Острый косой почерк сообщал: «Надо срочно поговорить. В восемь. Н.М.» Две последние буквы были размашисто нарисованы в правом нижнем углу пергамента, словно роспись.
Тонкс хотела спросить у Римуса, что вообще это все значит, когда поняла, что сейчас смотрит на мир глазами Лунатика, она как бы перенеслась в его воспоминание, но никак изменить его не может, даже пошевелиться было невозможно.
Дальше все будто перемоталось, видимо, Римус пропустил то время, которое было до восьми часов, о которых он и хотел поведать Тонкс.
Римус трансгрессирует, едва выйдя из магазина. Хрупкая женщина стоит на краю платформы магловского вокзала, плотно закутавшись в темно-серую шаль, словно прячась от сентябрьского ветра.
- Что-то случилось? – тихо спрашивает Римуса, медленно приближаясь к фигуре.
Женщина вскидывает усталый взгляд и пронзает Лунатика проницательным женским взглядом.
- Да, Римус, все очень плохо! – голос очень хриплый и звучит тонко, а не так, как обычно, аристократично, с надменными нотками. – Он… Драко…убить…
- Нарцисса… Цисси, спокойнее, ничего непоправимого ведь не случилось? – мягким тоном интересуется Римус, растирая ладонями холодные плечи.
- Случилось! – звонко кричит она. – Он, Он заставляет Драко! Мало Ему нас с Люциусом, наших испорченных жизней, судеб, Ему нужен наш сын, Драко! – в голосе звучит холодная напряженность, крик того и гляди сорвется на истерику, и Римус это чувствует, но все эмоции должны выплеснуться, необходимо, чтобы она выговорилась. – Он хочет, чтобы Драко принял Метку! Понимаешь? Даже у меня ее нет! А что я могу сделать? Если я начну перечить, то сделаю только хуже, у меня нет никаких возможностей сейчас, кроме как подчиниться этому уроду! Что мне делать, Римус, что?
Нарцисса начинает плакать от безысходности, доверчиво прижимаясь к сильному плечу Лунатика. Эта боль, которая выплескивается на Римуса, Тонкс не понимает, как на данный момент плохо этой, на первый взгляд, уверенной в лучшем будущем женщине. Она как-то не задумывалась, что на той стороне, стороне противника, тоже есть сломанные судьбы, есть люди, жизнь которых никогда не станет прежней. И взять даже Регулуса, парень ведь просто ошибся! Но оттуда не выйти! Либо служить, либо умереть! И тут уж дело твое!
- Это еще не все, Римус! – Нарцисса отрывается и смущенно вытирает слезы со щек тыльной стороной ладони. – Он заставляет Драко доказать свою преданность! – Ну, это не новость, всем известно, каким образом Лорд проводит вступительный экзамен: парочка грязнокровок да и палочка с первыми Непростительными, медленно убивающими все хорошее, что только могло остаться к этому времени у человека в душе. – Нет, это не то, о чем ты сейчас думаешь! Круциатусом не обойдется! – по щекам снова текут крупные слезы. – Он хочет, чтобы Драко убил… убил… Дамблдора… Иначе Лорд убьет всех живых Малфоев! Ты понимаешь, что это значит?! Фактически у Драко нет выбора… Римус, что мне делать? Я не хотела, чтобы у моего единственного сына была такая жизнь. Я растила его в любви, он решительный, резкий, может, даже чересчур вспыльчивый, но он не убийца, понимаешь? Есть же такие, кто уже однозначно станет маньяком, потенциальные убийцы! Но это не Драко, он не такой! – светло-серые теплые глаза проникают внутрь души, заставляя смущаться. В глазах странное доверие, не присущее этой железной леди вообще. – Даже Белла не такая, ее такой сделали! В детстве, даже лет до четырнадцати она была очень хорошая…
Ярко-серебристый Патронус-лошадь прерывает исповедь женщины.
- Цисси, милая, где ты? – голос Люциуса совсем не взволнован, в нем отчетливо слышна любовь, которую никто и никогда в нем не замечал. – Драко вернулся, возвращайся.
- Ты его любишь? – тихо спрашивает Римус, продолжая поглаживать женщину по спине.
- Как ни странно… - загадочно отвечает она, кивает Римусу на прощание и трансгрессирует.
Все вокруг начинает приобретать бурые оттенки, и Тонкс понимает, что Лунатик выводит ее из своего сознания. Удивление, перемешанное с ужасом, рвется наружу, но получается только одна фраза:
- Почему ты ничего не сделал? – в голосе слышен упрек.
- Я сделал. Я ходил к Дамблдору, он послал меня куда подальше, велел никому не говорить, даже тебе. Сказал, что в курсе всего, сказал, чтоб я не лез не в свое дело. – Доложил Римус.
- Немного резко для Дамби! – покачала головой Тонкс.
- Ну, он сказал это в своей манере! – пожал плечами Лунатик и, широко открыв рот, зевнул. – Спать охота, ужас!
- Ага.. – Тонкс, заразившись, тоже зевала. – Кушать не будем?
- Я не хочу. Пошел спать!
- Я сейчас за яблоком и догоню, - бросила Тонкс и отправилась в сторону корзины с фруктами – единственного, что было в их номере съедобного.
На самом деле, сейчас следовало питаться получше, чем обычно – раз в день, если не в два, да и то, чем попало, но Тонкс схватила всего лишь большое зеленое яблоко и, звонко им хрустнув, пошла к кровати, в которой уже спал Римус, рядом валялось сырое банное полотенце. Тонкс скинула грязные вещи и отправилась в душ. Когда Римус только успел помыться?!
Теплая струя расслабляла все мышцы, плечи постепенно опускались, веки прикрывались, но перед глазами все еще стояла картина, на которой Римуса пытали. Такого ужаса Тонкс все-таки никогда не испытывала.
Ладно, не стоит о грустном.
Девушка вытерлась большим махровым полотенцем светло-зеленого цвета и вышла из ванной.
Ночь была в самом разгаре. Луна, уже завтра грозившая стать полной, смотрела в окно, ни капли не смущаясь, ее соседи-звездочки изредка помаргивали, порой даже опускаясь в объятья горизонта.
Глубоко вздохнув, Тонкс улеглась в постель, тесно прижимаясь к теплому телу Лунатика. Даже во сне Римус аккуратно, стараясь не потревожить измученное тело, перевернулся к девушке и неосознанно обнял ее, крепче притягивая и не давая свободы. Тонкс полусонно улыбнулась.
И уже тогда, когда большая часть ее сознания была в царстве Морфея, в голове отчетливо прозвучала мысль, которую Тонкс старалась игнорировать: «Ну и дрянь же ты. Не стоило!».
А ведь и правда, не стоило...


Глава 51

Весь следующий день Тонкс пыталась найти подход к Лунатику, который словно взбесился перед очередным полнолунием. Девушка предчувствовала, что в этот раз все будет не так, как проходило раньше. К тому же, проклятый Снегг переметнулся и уже вряд ли принесет Римусу зелье. Этот факт злил еще больше. И уже кроме способов успокоения Лунатика надо было искать валерьянку для себя, потому что ощущение «весь мир против меня» преследовало Тонкс на каждом углу.
- Я в лес, - бросил Лунатик, когда часы на руках девушки показывали одиннадцатый час.
- Римус?.. – осторожно начала Тонкс. – А куда ты вообще ходишь?
- Когда как.
Вот так. Коротко, четко и лаконично.
- А сегодня куда пойдешь? – предприняла очередную попытку Тонкс.
- А что?
- Я просто… я просто… хотела…
- Просто хотела использовать свои способности по назначению! – резко подсказал Лунатик.
- Ну, в общем, да, - выдохнула Тонкс, поднимая на Римуса свои серо-голубые, словно море в штормовую погоду, проницательные глаза.
- Нет!
- Римус, послушай, пожалуйста, просто послушай! – Тонкс даже подняла ладони вверх, демонстрируя свои непорочные намерения. – Вспомни, как легко проходили эти нескончаемые ночи, когда Они были рядом. Когда Они вытаскивали тебя из хижины, и вы бегали в безопасности, полагаясь, на Их трезвое сознание. Не хотелось ничего, все было и так замечательно, верно? Так почему бы сейчас не попробовать вернуть хоть одно мгновенье того прошлого, когда тебе хотелось жить, Римус? Сейчас ты живешь по инерции, а тогда это было естественное желание! Ведь если тебя сегодня спросили бы, хочешь ли ты умереть, ты бы задумался, а тогда бы рассмеялся. И это вовсе не разница в возрасте, это твое состояние. Ты как одноклеточное передвигаешься, но ничего не делаешь, подчиняешься потоку, который несет тебя, ты не стараешься вылезти из дерьма, в котором увязло Министерство, ты сдался, Римус! Сдался… Хотя сам учил не сдаваться.
Лунатик долго молчал, видимо, предавшись воспоминаниям, которые навеяла Тонкс, и представляя свое нынешнее положение.
- Извини… - неожиданно тихо произнес он.
Тонкс была практически уверена, что он будет орать на нее за то, что она пессимист, за то, что для чего-то снова заставляет его вернуться в прошлое, а что получилось?.. Он действительно чувствует себя виноватым?
- Если ты правда хочешь, пошли со мной, - то ли попросил, то ли предложил Лунатик.
Похоже, ему было уже не очень хорошо.
В окно заглядывала огромная четь желтоватая луна, один ее вид уже навевал какое-то нервное состояние.
- Римус, а ты знаешь, что маглы на луне увидели профиль Сталина*? – неожиданно спросила Тонкс.
- Сталина? Это того, что во Второй Мировой победил? – нахмурился Лунатик, тоже выглядывая в окно.
- Ага. Они даже в телевизор смотрят, и если этого самого Сталина нет, то луна нарисована, здорово, правда?
- Да-а, только я его, почему-то не вижу…
- Я тоже, сколько мне папа не показывал, никогда его не видела. Ты знаешь, мы часто так сидели, когда цикл уже подходил к концу, и на луне можно было что-то разглядеть, он брал меня на руки и говорил: «Вот, Дора, видишь, там его нос, а вон и рот!». И я ему в ответ: «Нет, папочка, не вижу». «Ну, ничего, еще увидишь!»…
- Мы идем или как? – голос его, еще секунду назад такой спокойный, уже натянулся и звенел.
- Вместе? – улыбнулась Тонкс и протянула ему руку.
- Вместе.


POV Тонкс

Я сидела под деревом, тихо ужасаясь зрелищем. Ради того, чтобы запах человечины выветрился, я превратилась в пса и теперь тоненько поскуливала. Римусу было очень плохо. Я никогда не видела ничего более отвратительного. Мне казалось, что хруст, с которым переламывался позвоночник Римуса, будет преследовать меня до конца жизни. Но я обязана была скрывать, что чувствую себя чудовищно, Лунатик должен был ощущать мою поддержку, ведь сейчас ему как никогда плохо.
Римус безжизненным комком упал на еще теплую после жаркого дня землю и затих. Я продолжала поскуливать, это происходило на каком-то инстинктивном уровне, я не прикладывала для этого ровно никаких усилий, наверное, в человеческом облике я бы стала кусать губы или грызть ногти.
Вдруг тело дернулось, и передо мной в нелепом виде предстал Лунатик. Его руки и ноги еще не полностью покрылись шерстью, но на спине уже вовсю рос густой жесткий мех. Ногти прямо на глазах увеличивались и заострялись, и тут я поняла, откуда эти ужасающие рубцы, которые практически невозможно залечить простому смертному.
Я искренне ему сочувствовала, но отлично понимала, что ему это сочувствие совершенно не нужно, он нуждается лишь в поддержке, и в данную секунду у него это поддержка была.

¬¬¬¬¬¬¬¬¬¬_________

Запах, а точнее, аромат, был новым и непривычным. Волк распахнул огромные желтоватые глаза и бесцеремонно уставился на собаку, стоящую напротив. Хм, дежа вю?..

Молодой серый волк, лежа на мохнатой спине, открывает глаза и уже привычно смотрит на низкий потолок хижины, раздумывая о луне, которую, непонятно, по какой причине, ненавидит до тошноты. Но на этот раз происходит что-то странное. В воздух помимо привычных ароматов хвои, редких растений и сыроватого запаха земли примешивается еще что-то. И сразу же, неизвестно, почему, хочется жить. Волк мощным прыжком переворачивается и встает на четыре лапы, потягивается и мотает головой. Все-таки что-то не так. На плоском животе виднеется длинный порез, от которого несет кровью, но дело не в этом. Волк от досады запрокидывает голову, и его внимание привлекают две фигуры, которых раньше тут совершенно точно не было.
Огромный мохнатый олень и большой черный пес. Олень наклонил голову, и на его макушке гордо вздымаются благородные ветвистые рога, пес же вывалил язык и растянул пасть в звериной ухмылке.
Волк, защищая свою территорию, начинает угрожающе рычать, но нападать он точно не собирается, уж больно приветливо улыбается тот черный пес. Волк пригибает голову ближе к земле и вдыхает этот необычный запах.
От оленя тянет еле уловимым ароматом миндаля, да, именно миндаля, чуть горьковато, но, тем не менее, очень здорово. Еще от него приятно пахнет пергаментом и обыкновенной бумагой, наверное, книгами, потому что пыль тоже чувствуется.
Пес же разносит более благородный аромат. В нем совершенно отчетливо можно различить запах дорогого одеколона, пирога с чем-то сладким, верно, яблоками, еще чувствуется почти неощутимый аромат хвои, той самой, которая в лесу, это просто чудесное чувство.
Волк почему-то вспоминает две ухмыляющиеся физиономии, забавно подмигивающие одним глазом. Снова странно… Эти животные сразу внушают непонятное и совершенно необъяснимое доверие, хочется просто улечься и замолчать.
Волк так и поступает. Пес снова расплывается в ухмылке, обнюхивая нового знакомого…

Волк совершенно отчетливо вспоминает тот момент его жизни. Собака, на этот раз, точно, женского пола. К ней у волка абсолютно непонятное чувство: он фактически… любит ее. Но вроде они совсем разные?
Собака пахнет малиной, такой ароматной, воздух кажется летним из-за этого запаха, даже как-то спокойнее становится, уютнее и приятнее. Волк уже на сто полных процентов уверен, что от нее нельзя, он просто не имеет права, ожидать подвоха. Тяжело ступая мягкими лапами, волк подходит к собаке, стоящей немного приподняв влажный носик к луне.
Неожиданно для самого себя волк тянется к ней мордой и тыкается носом в шею, такую теплую и пушистую. Шерсть у нее просто божественная, не то, что у него. Хочется никогда не отнимать от нее своей морды. Собака нежно трется ушами о волка, и ему хочется, чтобы этот момент никогда не заканчивался.
Молодая привлекательная девушка, розовые волосы, смеющиеся глаза, короткие джинсовые шорты и почему-то грудной ребенок. Из всего этого складывается довольно милая картинка, по какой-то причине знакомая волку.


Глава 52

- Скорее, Римус, скорее, Грюм нас на фарш пустит!
- Сомневаться не приходится!
- Ты готов?
- Нет, мне еще полщеки добрить и все! А ты на себя посмотри, а то еще меня торопишь!
- Точно, фу, блин! Где мои джинсы, Римус?
- А я почем знаю, по-моему, вопрос не по адресу!
- Неужели?! Мы три дня валяемся дома, и я их так и не прибрала, ты не мог их не спрятать!
- Я не стану учить тебя порядку, если уж у Меды не вышло….
- Римус, где моя майка?
- Ты опять? Я сейчас себе половину лица отрежу!
- Где все мои вещи, Римус?!
- Тонкс!!
- Мы еще не поженились, а ты уже ведешь себя, как зануда!
- Да потому что ели мы не выйдем из дома две минуты назад, нам до свадьбы не дожить!
- Две минуты назад?!
- Именно. Сейчас восемь утра. Собрание начинается!

***

- Грозный Глаз, прости, можно? – пискнула Тонкс, просовывая сиреневую голову в дверь.
- НЕТ! – хрипло, но тем не менее, очень громко гаркнул Грюм.
- Эмм, ну, мы же всего лишь на пять минут опоздали… - Тонкс смущается и уже почти шепотом начинает оправдываться.
- Ладно, проходите, - нехотя отзывается Грюм.
Тонкс вслед за Лунатиком заходит в просторное светлое помещение. В его кабинете на самом деле, здорово. Высокие потолки, стены, обклеенные оранжевыми обоями, довольно мило. Большие окна, открывающие вид на оживленные лондонские улицы (интересно, каким это образом?). Длинные высокие стеллажи, нагроможденные толстенными папками, типа: «Антонин Долохов. Главное преимущество: потрясающее владение палочкой» или «Беллатриса Лестрейндж. Возможные места укрытия».
Тонкс обожала здесь находиться, но только в те дни, когда Грюм находился в более или менее терпимом расположении духа, хотя этого мужчину она любила любым, для нее он был авторитетом и кумиром.
- Эээм, у Вас все нормально? - осторожно интересуется Тонкс.
- Когда ты уже, наконец, решишь, на "ты" обращаешься или на "вы"? Ну, и где вы были?! По-моему, в восемь ноль-ноль это довольно понятно! Пропускать важные собрания Ордена непозволительно! Если ваши отношения влияют на ваши обязанности, я буду вынужден уволить и одного и второго! И еще! Я запросто вышибу вас из Ордена! Тонкс! Вазы, которые разбиваешь в коридорах следует чинить! Или тебе уже палочкой взмахнуть лень?! - что называется, у Грюма бомбануло.
Римус прокашлялся, удерживая смех: уж чего-чего, а уволить свою любимицу Грюм не сможет.
- Больше такого не повторится, - пищит до смерти напуганная Тонкс.
- Отлично! Тридцатого чтоб оба как штыки были тут! В два часа ночи! Это, я надеюсь, ясно?!
- А что мы будем делать?!
- Об этом вы можете спросить - он начал загибать пальцы, - Билла, Делакур, близнецов, Кингсли, Грейнджер, Рональда, Хагрида, Артура и Наземникуса! Но не меня! Не меня! - отрезал Грюм, - целых десять человек! А теперь ВОН ОТСЮДА!! - заорал он.
Римус и Тонкс вылетели из кабинета начальника как ошпаренные, и Тонкс упала точно в руки Билла.
- Привет! - она по привычке поцеловала Уизли в щеку. - Его сегодня что- то от души коробит!
- Ты про Грюма? - Билл пожал Римусу руку. - Это он злится, что гениальная идея по спасению Гарри пришла не в его голову, а в голову оборванца Наземникуса.
- Ты не занят?
- Нет, а вы все-таки решили поинтересоваться орденовскими делами, голубки?! - хохотнул Билл.
Тонкс сверкнула ему глазами, чтоб он не отпускал никаких подколок об ее положении.
- Так вы поженились или нет?
- Нет, но завтра, обязательно!
- Огого, Римус, ты не тратишь времени даром!
- В отличие от тебя, дорогой недооборотень, я знаю, что мне нужно от девушек, - пошевелил бровями Лунатик, и Тонкс залилась заливистым хохотом.
- Маньяк! - выдавила она.
- Ладно, я вас поздравляю, - улыбнулся Билл и хитренько добавил: - это дело надо отметить!
- Хорошо, с нас простава! - согласился Римус. - Свидетелями будете?!
- Над этим нужно серьезно подумать, не каждый день приходится быть свидетелем на свадьбе оборотня.
- Когда там полнолуние? Я доделаю за Сивого грязную работу!
Дверь кабинета Грюма, от которого они так и не отошли, распахнулась и...
- А НУ БЫСТРО РАБОТАТЬ, РАЗГИЛЬДЯИ!!!
- Мда, этого только дьявол не испугается, - буркнул себе под нос Билл. - У меня рабочий день до шести! - крикнул он Римусу и поспешил смыться.

***

- Тебе не кажется ненормальным, что мы уже полдня шатаемся по аврорату и хохочем как бешеные? – выдавила Тонкс, все еще смеясь над очередной шуткой Римуса.
- Нет, мы ищем Кингсли!
- Его здесь не будет, он же этого…. Как его там?.. Магла охраняет!
- Ну, тогда, мы потеряли четыре часа нашей жизни впустую! – беспечно откликнулся Лунатик, и Тонкс залилась хохотом.
- Пойдем, лучше к близнецам заглянем, они нам расскажут все, а заодно и сопрем что-нибудь, - предложила Тонкс.
Девушка покачнулась, с ее лица сползла довольная улыбка, и она со сдавленным воплем: «Я ща!» умчалась. Римус, не медля, последовал за ней и бесцеремонно ворвался в женский туалет, растолкав нескольких преклонного возраста женщин.
- Дора, солнышко, что такое? – беспокойно спросил он у склонившейся над унитазом Тонкс.
- Я как-то не в том состоянии, чтобы вести светские беседы! – отрезала она. – Иди, пожалуйста, я выйду скоро!
- Ага, может, мне еще по парку прогуляться, а ты тут блевать будешь?! – предложил Римус.

Через пару минут они вышли из туалета, Тонкс немедленно потащила Римуса за жвачкой: «такой магловской штукой, которую едят, но не глотают».
- Тонкс, это то, о чем я думаю? – тихо и спокойно спросил Римус.
Тонкс встала как вкопанная и нервно сглотнула. Упс… Прокольчик вышел.
- Смотря, о чем ты думаешь, - извернулась она и пошла дальше, углубляясь в лондонский парк, откуда было можно трансгрессировать к Косому переулку.
Римус резко рванул Тонкс за руку, разворачивая к себе лицом, и напрямик спросил:
- Ты что, беременна?!
Как? Каким образом, блин??! Ну, влипла…
Тонкс прокашлялась, пытаясь отвести глаза от цепкого сосредоточенного взгляда Римуса, но вдруг, сама не подозревая, выдала:
- Да!
Глаза Римуса моментально приобретают более теплый оттенок, морщины, уже такие привычные, исчезают с его лица, и он молодеет лет на пятнадцать. Он что, рад?
- Что, правда?
- Да! – голос Тонкс твердый и уверенный, она гордо смотрит в его серые глаза и пытается улыбнуться.
- ДА-А-А-А-А-А-А-А! – вдруг заорал Римус, и Тонкс от неожиданности открыла рот. Прохожие стали оглядываться на них, как на сумасшедших.
Римус сжал Тонкс в объятьях, прокружил на месте, наслаждаясь ее звонким переливистым хохотом, и побежал к тропинке, по которой шла молодая пара с коляской.
- Представляете, она беременна! – громким шепотом сообщил он, стараясь не разбудить едва ли месячную малышку в коляске.
Он схватил мужчину за руку и крепко ее пожал. Девушке же открыто и прямо улыбнулся. Муж с женой стояли и смотрели на него понимающе, они ведь тоже меньше года назад испытали такое же счастье и понимали его состояние.
- Поздравляем! – звонко ответила девушка и улыбнулась в ответ.
- Спасибо! – он отошел метров на десять и, подняв голову к небу, заорал: - СПАСИБО, МЕРЛИН, СПАСИБО! ВСЕМ ЗЕВСАМ, ЮПИТЕРАМ И ОСТАЛЬНЫМ БОГАМ!! СПАСИБО!!
Тонкс стояла и тихонько прикусывала губу, она не знала, что сейчас готова сделать, ведь самая ее главная мечта исполнилась! Она влюбилась в жизнь снова, вдруг захотела этого ребенка еще больше, хотела, чтобы он родился сию секунду, пока у Римуса не изменилось настроение.
- Эй, идем, скорее, к Фреду! – окликнула Лунатика Тонкс, пока он не пристал к бабушке с дедушкой, к которым уже намеревался подойти.
Римус подскочил к ней и поцеловал в губы, страстно и совсем не нежно.
- Я люблю тебя! – прошептал он ей на ухо и ткнулся носом в ее светло-пшеничные волосы, которые ей совершенно не шли. – Только пусть это будет парень!
Он крепко ее обнял и трансгрессировал.


Глава 53

- Фред, я не поняла, какого Мерлина нас Грюм выпер? Мы, вроде, пришли к восьми, опоздали буквально минут на десять…
- Эмм… Ну, или на двадцать четыре часа и минут на десять, - хохотнул Джордж, высовываясь из-за стойки с Любовным напитками, у которой толпилось немыслимое количество девушек.
- Действительно, голубочки, когда на календарь последний раз смотрели?! – добавил Фред, отпивая из кружки с ароматным горячим шоколадом.
- Прекратите уже нас голубочками называть, - вспыхнула Тонкс и отняла напиток из рук парня.
- Эй, я не ел с самого утра, - возмутился близнец, но уже начал взмахивать палочкой, подзывая к себе то чашку, то растворимый порошок шоколада.
- А я со вчерашнего дня, и не надо мне тут! – улыбнулась Тонкс и отпила из чашки.
- Ах, ты кушать хочешь?! – вдруг оживился Джордж и подошел к девушке.
- Да-а, не отказалась бы, - заныла Тонкс, но кружку не отпустила.
- У нас тут есть замечательный питательный батонч… - начал было Фред, продолжая замысел брата.
- Нет, я категорически запрещаю вам пробовать на ней разные ваши штучки-дрючки, - отрезал Лунатик, появляясь неизвестно, откуда и протягивая Тонкс большое спелое яблоко.
Фред возмущенно выпучил глаза, а Тонкс показала близнецам язык, смачно откусывая большой кусок сочного фрукта.
- Так что было, как я понимаю, вчера? – спросил Римус, притягивая к себе Тонкс за талию.
- Ммм… Значит, с самого начала Грюм крыл ваши души просто поразительно гадкими словами, незнакомыми даже нам! – Фред улыбнулся.
- А потом, слава Мерлину, заявился Наземникус, которого Грозный Глаз стал уже материть!
- А почему, тогда, слава Мерлину? – Тонкс подняла изящные тонкие брови.
- Потому что о вас забыли, бездельники! – отрезал Джордж, которого так нагло перебили.
- Та-а-ак, дальше, значит… Там нас было… Ну, Грюм, Флер, Билл, Земник, Рон, Гермиона, Артур, Кингсли, мы с Джорджем… Кого-то я все-таки забыл…
- Нашего гигантского друга, вот, кого, Хагрида! – щелкнул пальцами Джордж, и девушки, проходившие мимо, обернулись, близнецы синхронно подмигнули им.
- Ага, точно, итого – одиннадцать, еще вы вдвоем и Гарри. Всего – четырнадцать.
- Заколебал уже, давай скорее, а? Арифметик, блин… - оборвала его Тонкс, глаза ее были настолько веселыми, что обидеться на нее было невозможно.
- Короче, двадцать шестого июля…
- Двадцать шестого?! Это же суббота! – захныкала Тонкс.
- А ну не перебивай! – звонко воскликнул Фред. – Так вот, все эти тринадцать человек, кроме Гарри, отправятся к нему домой. Там семь из всех четырнадцати – сам Гарри, Рон, Гермиона, Земник, Флер и мы с Фредом – превратятся в двойников настоящего Гарри!
- Эту операцию мы с Фредом прозвали «Семь Поттеров»! – гордо добавил Джордж.
- У вас какая-то нездоровая любовь к цифрам, - улыбнулся Римус.
- Да, но на Нумерологии нам почему-то не везло… Ладно, потом тот, что Поттер, сядет к одному из оставшихся семи не Поттеров на метлу или фестрала. Говорю один раз! Запоминайте сразу: настоящий Гарри летит с Хагридом на мотоцикле Сириуса, Грюм с Земником на метле…
- Билл с Флер на фестрале, Кингсли с Гермионой тоже на фестрале!
- Дальше слушайте особо внимательно!
- Бесишь уже, честно! – хохотнула Тонкс и шутливо ткнула веселого Фреда в бок.
- Римус, ты со мной на метле, Дорочка, солнышко, ты с нашим братцем Ронни тоже на метле! – миловидно (и в то же время тошнотворно) улыбнувшись, сообщил Джордж.
- А ты, идиот, с кем? – откровенно веселясь, поинтересовалась Тонкс.
- С папочкой, конечно! – Джордж сделал вид, будто сосет соску.
- Это чудесно, - Римус скорчил рожу и добавил, - прекрати заигрывать с моей невестой, иначе я ревновать стану, а, к твоему трепету и ужасу, в школе я научился неплохо драться! Толпы завистливых поклонников прохода не давали, сам понимаешь!
- Невестой? – делано ужаснулся Джордж. – Похоже, мы с тобой, Фредди, пропустили что-то очень важное!
- Нет, еще не пропустили, мы завтра идем расписываться! – Тонкс хвастливо повертела перед ним кольцом.
- Поздравляем! – откликнулся Фред.
- Спасибо! – улыбнулся Римус.
- Ну, мы идем с вами, это же вполне логично, верно? – заявил Джордж.
- Это не вопрос.
- Это не вопрос.
- Хорошо, только тихо. Я пришлю Патронуса, - Тонкс подмигнула близнецам. – А теперь мы пошли, мне ужасно хочется спать! Увидимся.
- Ага, удачи, - крикнул Римус.

- Ты же спать хотела, - недоуменно распахнул глаза Лунатик, уставившись на рассевшуюся на старом диване Тонкс.
- Не хотела я ничего, но у меня есть предложение, - отмахнулась девушка, и глаза ее загорелись.
- В чем дело? – Римус, уже привыкший к этим непредсказуемым выпадам Тонкс, немедленно насторожился.
- Окклюменция, дорогой!
- Что? – Римус аж поперхнулся соком и закашлялся.
- Ну, смотри, я думаю, что нечестно залезать в чужие головы и считывать необходимую информацию, ты меня понимаешь?
- Кстати, сам всегда так считал. Легиллименция… Не люблю ее, даже, можно сказать, не уважаю. И… эмм… так вышло… кхм… я, точнее, мы с Мародерами освоили окклюменцию еще на шестом курсе! Тогда Снегг стал хвалиться тем, что он – легиллимент, а мы решили, что закрыть сознание от всяких идиотов будет здорово. Ну, сама понимаешь, у Нюниуса было нездоровое влечение к Лили, и Сохатый это не одобрил, Сириус, несомненно, всегда был «за» всякие безумные идеи Джима, а мы с Питом за компанию!
- Вот это круто! – у Тонкс округлились глаза. – А почему ты раньше не рассказывал?
- Ну, ты сама видишь, что мы предприняли в случае со Снеггом, я научился на его ошибке. А кому надо, тот уже знает… Сам Нюниус, Волан-де-Морт тоже пытался пробить, к тому же я тогда под Круциатусом валялся… Нет-нет, ты не переживай, мне тогда лет девятнадцать было. Еще, естественно, Дамблдор в курсе, Грюм и, по-моему, Кингсли. И, вроде бы, все.
- А ты, Римус, оказывается, многосторонняя личность, а? развитый ты мой! – Тонкс нежно улыбнулась.
- Дора, а ты представляешь, нас вроде и двое, а на самом деле, трое, здорово, да?
У Римуса был тихий загадочный голос, неяркие отблески пламени из старого закопченного камина прибавляли легкой загадочности и таинственности, к тому же они говорили о самой, что ни на есть, магии, которая не связана ни с Хогвартсом, ни с палочками, ни со всякой другой дребеденью.
- Здорово, здорово…


Глава 54

- Мирта, мы не опоздаем, не волнуйся ты так!
- Нет, милая моя, именно в эту секунду именно этого часа мы должны стоять у дверей церкви!
- Меня интересует вот что: какого соплохвоста у меня вообще нет живота? Пять месяцев, как никак...
- Подожди-ка, сейчас мы проверим, пять или не пять, - Мирта едва ощутимо коснулась палочкой практически плоского живота, в котором сидело восьмое чудо света каждой мамочки, и вдруг воскликнула: - что это за ерунда?
- Что случилось? - обычно оптимистичная Тонкс не на шутку перепугалась.
- Никакого ребенка нет...
- Чё ты несешь-то, а? Вот чё ты мелешь?!
- Мне не веришь, зови Флер, она уж точно не ошибется! - в голосе Мирты сквозил неприкрытый ужас и недоумение.
- Экспекто Патронум! "Эй, подружка невесты, седлай коня, скачи сюда и поскорей, я тебя очень прошу!" - собака, беззвучно гавкнув хозяйке, растворилась.
В воздухе начинала закипать паника.
- Что это может значить? Чисто логически, Роберт соврал, подставляя ступеньки дальше, для него это было выгодно. НО! В чем тут выгода?! Есть ребенок - нет ребенка...
- Что? Что случилось?! - Флер появилась внезапно, но на Тонкс это не произвело никакого впечатления.
- Бобик исчез, - прошептала она и поникла.
- Какой еще Бобик? Что значит, исчез?! Я-то думала, что Ми'гта не может угово'гить тебя пе'геодеть кеды хотя бы на в'гемя свадьбы...
- Ребенок! - Тонкс ткнула себе в живот. - Пропал! Мирта говорит, что его нет!
- Погоди секунду, сейчас п'говерим еще раз, вд'гуг Ми'гта пе'гепутала... На месте твой 'гебенок, и не стоило так волноваться! Только он очень маленький, я уве'гена, ему даже месяца нет, недели т'ги, максимум...
- Не поняла... Мирта! Что все это значит?! - растерянно позвала подругу Тонкс.
- Дура ты, вот что! Готовься, ни тебе, ни твоему мужу, ни твоему ребенку не получится выжить в этой войне! Темный Лорд победит каждого, а ты будешь валяться в его ногах и молить о пощаде, можешь не сомневаться! - голос Мирты доносился будто издалека, хотелось хлопнуться в обморок, но отключаться было нельзя. - Привет от Пожирателей Смерти! - с этими словами Мирта, обнажив бледную кожу на левой руке, продемонстрировала двум ошеломленным девушкам Черную Метку и сию же секунду трансгрессировала.
- А я ведь ей доверяла...
Флер, почему-то, всегда угадывала, а точнее, знала наверняка, что в данную минуту необходимо подруге. Вот сейчас, например, Тонкс нельзя было утешать или оставлять одну, нужно было отвлечь, передать в надежные руки Римуса и забыть все, как страшный сон. Но одним из преимуществ, или же недостатков, кому как, Тонкс была непредсказуемость. Флер догадывалась, что Тонкс может начать замыкаться, но не так же сразу и не в такой степени.
- А почему доктор сказал, что пупсу пять месяцев, а на самом деле - три недели?! - голос звонкий и веселый, впрочем, как всегда.
- Так бывает. Когда малыш еще совсем маленький, магия дает сове'гшенно п'готивоположные 'гезультаты. И это не целительская ошибка, он всего лишь озвучил то, что понял.
- Мы на свадьбу-то едем, или как?
- Да, да, едем, конечно... А ты сможешь?..
Вопреки ожиданиям Флер, которая предполагала очередную отмазку, Тонкс подняла полные горечи глаза на подругу и тихим ломким голосом произнесла:
- Ради него, да.

***

- Они опаздывают. Следовательно, она передумала. Поэтому мне пора сваливать отсюда и не позориться.
- Логика просто убийственная! Но, пожалуй, подождем еще, девушкам необходимо опаздывать, чтобы чувствовать себя нужными, - Билл со свойственной ему терпеливостью успокаивал пессимиста Римуса. - А кто должен прийти? Чего-то нас больно мало...
- С моими родителями я не особо близок, родители Тонкс сказали, что устроят нам хорошую свадьбу после войны, а это - фактически наш личный праздник. Ну, и друзья: вы с Флер, Фред и Джордж, Мирта и Энжи.
- Самая малочисленная свадьба, на которой я только был... Ты хоть клятву написал?
- Нет, в глаза ей посмотрю, и такие слова польются, хоть в любовные романы маглов цитируй!
- Да успокойся, Рем, - голос Анжелины успокаивал, - сегодня твой день, все будет замечательно!
Люпин запрокинул голову к летнему голубому небу с ярким ласковым солнцем и заявил:
- Не хватает вас, Мародеры, я-то думал, вы будете рядом...
- Римус, вот они! - бодрый голос одного из близнецов прервал мрачные раздумья.
Лунатик обернулся. Его взору предстала вполне обычная картина: женственная и легкая Флер в своем воздушном нежно-желтом платье смотрелась потрясающе. И Тонкс, такая живая, привычная и необходимая, как воздух, в джинсовых шортах и яркой открытой майке. Ну, просто слов нет, чтобы описать восхищение.
- Ты на свадьбу пришла или как? - улыбнулся Римус, принимая девушку в свои объятья.
- Я про тебя промолчу, - Тонкс поцеловала его долгим апельсиновым поцелуем.
- Неужели, снова леденцы? - поинтересовался Лунатик.
- Расскажи нам поподробнее, какого вкуса был поцелуй! - Фред начал придуриваться.
- Мать моя Моргана, Фред, Джордж, не портите хоть один день моей жизни! - простонал Билл.
- Ты бы так не говорил, если бы знал, какой умопомрачительной умопомрачительности подарок мы приготовили тебе на свадьбу! - покачал головой Джордж.
- Мои коленки уже дрожат! - заметил Билл.
- Они растягивают последние минуты моей незамужней жизни! - тихонько заметила Тонкс.
- Дора, мне очень нужно спросить тебя кое о чем, только ты не сердись.. - неуверенно начал Римус.
- Не передумала ли я? - догадалась Тонкс.
- Да.
- Нет. Римус, я объясняла тебе миллион пятьсот двадцать семь раз, объясню и миллион пятьсот двадцать восьмой: я люблю тебя. Тебя, и только тебя. А еще нашего малыша, ему даже месяца нет, а мы его уже любим. А теперь идем в церковь, и наши жизни станут единой целостной частичкой нынешнего поколения. – Тонкс закончила свой непродолжительный монолог и, задумавшись на секунду, спросила. - А наша свадьба, она магловская или магическая?
- Вопрос хороший. Два в одном. Будем клятвы верности давать магловскому священнику, а потом нас повенчает волшебник, - Римус вымученно улыбнулся. – Тонкс, что случилось?
- В смысле? – девушка сделала поразительно невинное лицо.
- Я же вижу, зачем обманывать? – он не упрекал, он предлагал поделиться и разделить эту новость на двоих, ведь вместе легче.
- Не надо, Римус, не сейчас, я сама, - Тонкс хотела ему все рассказать, почувствовать поддержку, ощутить его руку, передающую уверенность, но это касалось лично ее, лично ее глупости и наивности.
Интересно, давно Мирта стала такой? Вроде, в Хогсмиде она нормальной была, веселой и счастливой, как и всегда. Может, стоит к ее мужу наведаться, к детям, в конце концов? Ведь на то и нужны подруги, чтобы защищать тыл и спасать, выуживая из непростых жизненных ситуаций. Она твердо решила, что так и поступит, но перед этим совершенно точно расскажет обо всем Лунатику, чтобы ни он не волновался, ни Тонкс не чувствовала недосказанности между ними.
- Ты уверена? – заботливо поинтересовался Римус.
- Мистер Люпин и мисс Тонкс? - к ним обратилась молодая девушка, одетая строго, но просто.
- Да-а, - Тонкс обрадовалась тому, что можно прервать этот глупый разговор, который ни к чему хорошему не приведет.
- Просто вы так буднично одеты, вот я и растерялась.. Думала, что свадьба вон у тех молодых людей, - она указала наманикюренным пальцем в сторону обнимающихся Билла и Флер.
- У них тоже, но через месяц, - Тонкс весело улыбнулась.
- Ну, хорошо, пройдемте внутрь, - предложила девушка и на высоких каблуках отправилась по дороге, засыпанной гравием.
- Знаешь, всегда мечтала выйти замуж в кедах! - покачала головой Тонкс.
- Почему-то я не сомневался...
Тонкс легкой изящной походкой, обычно ей не свойственной, пошла в церковь, увлекая за собой Лунатика.
- Там-пам-пара-па-пара-там-парарам-парарам! - высоким голосом пропела она.
- Девушка, что это вы такая счастливая?! Вы понимаете, что нарушаете при этом Конституцию?! Право на неприкосновенность, слышали?! Так вот, вы докапываетесь до меня своим довольным видом, и я чувствую непреодолимое моральное давление! Будьте добры к ближнему, дамочка! - такой длинной, эмоциональной и насыщенной разнообразными фактами речи от Джорджа никто не ожидал, и поэтому заливистый хохот раздался, вопреки обыкновению, не моментально, а через пару секунд.
Тонкс обожала близнецов, хотя ко всем членам семьи Уизли она уже относилась как к родным: Билл был любимым старшим братом, Фред и Джордж - забавными младшими, Рон был просто отличным другом, а о прелестной Джинни и говорить нечего. С Перси она виделась лишь пару раз, и этот высокомерный парень не оставил в ее сердце никаких чувств, за исключением, вероятно, сочувствия и своеобразной жалости. Чарли она, к своему искреннему сожалению, не видела очень долгое время. В Хогвартсе они учились на одном курсе, на разных факультетах, но, тем не менее, они дружили открыто, и отношения их были построены на полнейшем доверии. После его отъезда в Румынию, они изредка переписывались, обмениваясь наиболее значимыми новостями, поскольку ни у одного, ни у второго не было и минуты свободного времени. О Молли и Артуре и говорить нечего. Они с поразительной ловкостью и любовью смешали в себе и вторых родителей Тонкс и верных преданных друзей, которым можно доверить самое дорогое. В общем, значимость семейства Уизли в жизни Тонкс переоценить невозможно, ибо они играли одни из самых важных ролей в ее жизни.
- Здравствуйте! – высокий старый мужчина в длинной рясе и с седой бородой подошел к их шумной компании. Говорил он тихо, но голос его словно врезался в память, оставляя за собой вдавленную полосу размышлений о вечном. – Прошу вас, пройдемте за мной. Сейчас состоится церемония бракосочетания, одно из самых значимых событий в вашей жизни. Я надеюсь, вы никогда об этом не пожалеете и будете жить долго, пребывая с супругом в самых доверчивых отношениях. Любовь – великий дар, Господь Бог отметил вас этим знаком, ибо не каждому дано настолько глубоко прочувствовать это ощущение, чтобы прийти в церковь и зафиксировать свои отношения на духовном уровне.
Тонкс сдержано улыбнулась священнику, словно вникая в его слова, окунаясь в них с головой и навсегда.
Когда они зашли в церковь, атмосфера стала еще более спокойная и уютная, потому что эти поразительно красиво расписанные стены, потолки, до которых смотреть, как до Луны, иконы и люди: тихие, спокойные. Совсем не похожие на обыкновенных горожан. Им некуда торопиться, им не к кому торопиться, им не за чем торопиться.
- В этот ясный солнечный день, двадцать третьего июля, тысяча девятьсот девяносто седьмого года мы, нашей небольшой дружной семьей собрались здесь, чтобы засвидетельствовать союз Нимфадоры Тонкс и Римуса Джона Люпина. – Он понизил голос до шепота и произнес: - Пожалуйста, повторяйте за мной.
Римус и Тонкс взялись за руки и повернулись друг к другу. Тонкс гордо смотрела вперед, чуть приподняв подбородок, а Римус еще более уверенно, чем обычно взирал в глаза девушке, с которой именно в этот момент намеренно и совершенно осознанно связывал свою будущую жизнь.
- Я, Римус Джон Люпин, беру тебя, Нимфадора Тонкс, быть тебе опорой… - Римус говорил тихо, словно что-то внушая, он не улыбался, был совершенно серьезен, ведь, как и сказал священник, это был действительно один из самых важных моментов его жизни. Он несомненно чувствовал все, о чем говорил, каждое слово, каждый звук. И абсолютно точно был уверен: Тонкс – это именно та девушка, что он представлял себе в самых смелых мечтах в раннем детстве по ночам.
- В богатстве и в бедности… - а какая разница? Если любишь ты ведь, в любом случае, будешь его любить, хоть его карманы набиты галеонами, хоть сиклями, и то изредка. К тому же, Тонкс знала точно, что Римуса никогда-никогда не бросит, что бы ни случилось, даже если проклятый Пожиратель заявится к ним, и Римус прикажет трансгрессировать. Никогда! И ни за что!
- В болезни и в здравии… - кому, как не Римусу понимать, что Тонкс его любит. Уж если это не так, что в пору уже разочароваться в человечестве вообще, потому что влюбиться в человека, награжденного таким замечательным заболеванием, сможет только действительно чистый и искренний человек, каковым, по сути, и являлась его невеста.
- Любить тебя… - Тонкс, в отличие от Лунатика, говорила звонко и четко, ее голос был тверд, но и в нем можно было прощупать нотки волнения, хотя неуверенность в нем совершенно отсутствовала. Она была стопроцентно уверена, что ее выбор – самое правильное, мудрое и взрослое решение, которое она только сделала за всю свою жизнь.
- Пока смерть не разлучит нас. - Римус не сомневался, что в скорейшем времени это случится, он просто чувствовал это своим нутром, не было другого варианта, он был обязан умереть в этой войне, вслед за всеми своими друзьями, знакомыми и родственниками.
- Римус! Ты – самое лучшее, что я видела в своей жизни. Я никогда не смогу описать это чувство, те мысли, которые я отгоняю от себя, переживая за тебя… они заставляют меня любить тебя еще сильнее. Я понимаю, все это уже говорено миллиарды раз, миллиардами других влюбленных, но я ведь никогда такого не чувствовала, да и никогда больше не почувствую. Эти глупые, никому не нужные слова, которые рвутся из меня наружу, это ничто, серьезно, то, что сейчас во мне творится, невозможно описать, сколько бы ни старались поэты. Я читала все эти стихотворения Гете, и Пушкина, и французов, и англичан. Но это все не то! Не могу не согласиться, что стихи действительно волшебные, но то, что мы чувствуем куда реальнее, я прямо плакать готова от всего того, что меня разрывает изнутри. Я клянусь, Римус, что никогда тебя не оставлю, и умрем мы с тобой держась за руки, я говорю тебе, так и будет! Клянусь!
- Дора! Я люблю тебя так, как никогда и никого больше не смогу полюбить. Понимаю, звучит пафосно, но так оно и есть, я готов провести всю свою жизнь под Круциатусом, лишь бы ты была в безопасности, чувствовала себя живой и свободной. Сколько бы мы ни ругались, мои чувства никогда не станут слабее, я всегда буду принимать тебя такой, какой ты будешь. Я люблю тебя всю, со всеми недостатками и минусами, которые мы друг в друге лечим. Сейчас уже нет тебя и меня, есть только единое «мы», которое мы обязаны сохранить до последнего общего вздоха. Сейчас неспокойно, каждый день может стать последним, но это не так важно, потому что нельзя думать о смерти всегда, ведь жизнь куда интереснее, чем эти проклятые мысли, вечно мешающие жить. Давай же возьмемся за руки и вместе гордо посмотрим в это страшное завтра, давай увидим в нем луч летнего солнца, прогоняющий все зло, живущее в этом мире, давай почувствуем это, давай! Я люблю тебя! Клянусь, что буду делать твою жизнь яркой, все моменты будут запоминающимися и интересными, теперь я уверен, в чем состоит мое предназначение. Клянусь!
- Люблю тебя! – со слезами на глазах выдохнула Тонкс.
- Люблю тебя! – Римус же наоборот широко улыбался.
Римус медленно потянулся к ее заплаканному, но тем не менее, самому красивому и привлекательному лицу на всей Земле. Он целовал ее нежно, даже как-то трогательно, если так можно сказать о поцелуе, он бережно притянул ее к себе и крепко обнял, не отрывая губ. Но даже в этот, несомненно, магический и волшебный момент он не мог выразить свои чувства до конца, Римус уже просто не представлял, как это можно сделать, способов практически не оставалось. Он стал целовать ее настойчивее, у Тонкс кружилась голова, она не ожидала, что клятва Римуса будет настолько романтической и восхитительной, ее, обычно скупую на эмоции, пробрало аж до слез. Да, она готова провести с ним всю свою недолгую, как ей казалось, жизнь, ведь он – единственный человек, которому она способна доверить то чудо, что сейчас развивалось в ее животе.
Им казалось, что они одни, никого нет рядом, из-за кого они могли смущаться или еще что-то, ведь этот первый брачный поцелуй точно запомнится на годы. Сколько бы их ни оставалось.
И вдруг, мародерски руша волшебный момент, близнецы дружно зааплодировали. Римус, в первую секунду хоте пригрозить оторвать руки этим безмозглым озорникам, но потом понял, что они слишком долго и открыто целовались на глазах стольких людей. Лунатик смутился бы, если бы не был настолько счастлив.
- Повернитесь, пожалуйста, сюда! – на этот раз к ним обратился высокий мужчина лет сорока, стоящий за их спинами, в его руках была палочка. – Возьмитесь за руки. Клянешься ли ты, Римус Люпин, оберегать и защищать Нимфадору Тонкс по мере своих сил?
- Клянусь.
- Клянешься ли ты, Нимфадора Тонкс ухаживать за Римусом Люпином и верить, что ваш союз был предначертан и не является ошибкой?
- Клянусь.
- Клянешься ли ты, Римус Люпин, любить Нимфадору Тонкс?
- Клянусь.
- Клянешься ли ты, Нимфадора Тонкс, любить Римуса Люпина?
- Клянусь.
- Клянетесь ли вы сохранить свою любовь до последнего вздоха?
- Клянусь.
- Клянусь.
После каждого «Клянусь» из палочки волшебника вырывались серебристые нити, крепко связывающие скрепленные руки Римуса и Тонкс. Он кивнул, и Билл, стоящий неподалеку, положил руку Римусу на плечо, Флер, в свою очередь – на плечо Тонкс. Мужчина изящно взмахнул палочкой в последний раз, и четыре человека, держащиеся друг за друга, осветились бледным светом, места соприкосновения рук немного зажгло, и все вдруг потухло.
- Отныне и навсегда все вы будете делить на двоих! – загадочно произнес волшебник и отправился к выходу.
Тонкс взглянула на своего мужа и в первый раз поделила с ним свое счастье поровну.

Глава 55

Дни после свадьбы проходили относительно спокойно. По крайней мере, не приходилось бегать от Пожирателей или же сражаться с ними. В день церемонии Римус и Тонкс с друзьями до трех часов ночи праздновали это событие в каком-то магловском кафе. Но приближалась операция «Семь Поттеров», поэтому следовало уже собираться. Двадцать пятого июля, за день до ее начала, Римус стал переживать, но Тонкс его угомонила, напомнив, что их пупс требует маслин. Да покрупнее. Поэтому и этот день прошел в обыденных домашних суетах и заботах.
В пять утра Римус просто умолял Тонкс встать, он щекотал ее, спрятал одеяло и распахнул форточку, предварительно наложив на девушку заклятие, которое ограничивало доступ холодного воздуха. Римус приготовил ароматные пирожки из полуфабрикатов, надеясь заманить Тонкс на кухню соблазнительными ароматами, он без перерыва целовал ее, включил музыку на полную громкость, правда, не рок, а практически колыбельную. Короче, выхода не было. Он поступил так, как поступил Сириус на первом курсе, когда пытался разбудить соню-Джеймса: набрал в таз воды (не холодной, как Сириус, а вполне нормальной) и выплеснул ее на спящую девушку. Время было почти семь. Она вскочила моментально. Вид у Тонкс был просто потрясающий: короткие мягкие шорты, яркая открытая майка, растрепанные волосы светло-сиреневого цвета и, естественно, недовольное лицо. Римус расхохотался и в перерыве позвал ее кушать.
В семь ровно они оба были в кабинете в кабинете Грюма, как всегда, сосредоточенного, хмурого, но, вроде, веселого.
- Неужели, бездельники, никто не опоздал?! – съязвил Грозный Глаз, и Тонкс счастливо ему улыбнулась, скрывая тревогу. – Ладно, сразу к делу. Рассаживаемся по метлам, фестралам и всем остальным средствам передвижения. Дополнительных лекций я читать не буду, не первый день в Ордене. И удачи нам всем!
Началась суматоха, но в итоге все немедленно выбрались из Министерства и в парке взлетели, наложив друг на друга Дезиллюминационные заклинания. Летели долго, но, ни на кого, к счастью, не нарвались. Из этого следовало, что Лорд не подумал о воздушном патруле, что не могло не радовать.
- Садимся, - проорал Грюм, но практически никто его не расслышал, за исключением Лунатика, у которого был обострившийся слух, благодаря своей второй сущности. Он летел в первом ряду, и из-за этого, повинуясь стадному чувству, на поляну перед домом тетки Гарри приземлилась вся компания.
Они стали снимать чары, чтобы Гарри перестал смотреть в пустоту таким изумленным взглядом. Поттер вылетел в самую гущу появляющихся волшебников и был встречен приветственными возгласами.
- Порядок, Гарри? К отправке готов? – спросил Рон, похлопав Поттера по спине.
- Конечно, - он улыбался так, что через пять минут мышцы на лице уже точно бы свело, - но я не думал, что вас будет так много!
- План изменился! – Грозный Глаз улыбнулся своим мыслям, кроме него никому неизвестным. – Давайте уйдем в укрытие, а там уж и поговорим.
Тонкс, повзрослев за несколько лет, перестала считать его параноиком, как было раньше. Во-первых, она поняла, что у него на это огромное количество причин, а во-вторых, она осознала, что каждый раз, когда он требует от них соблюдения правил безопасности, есть реальная угроза.
Все послушались Грозного Глаза и прошли в идеально чистую кухню тети Петуньи. Они болтали, смеялись, словно это была вечеринка, а не опасная операция. Тонкс разговаривала с Биллом, Флер и, естественно, Лунатиком, без которого уже не могла и дышать. Она уселась на стиральную машинку и припоминала несправедливость жизни, причиной которой послужила невозможность выпить на собственной свадьбе (которая случается лишь единожды!).
- Кингсли, я думал, вы присматриваете за премьер-министром маглов? – вдруг окликнул его Гарри.
- Одну ночь как-нибудь обойдется без меня, - с небольшой тревогой, но, тем не менее, добродушно ответил Кингсли. – Ты намного важнее.
Но Тонкс не терпелось!
- Ты уже слышал, Гарри? – спросила она, повертев в воздухе левой ладонью, на которой блестело обручальное кольцо.
- Вы поженились? – ахнул Гарри и посмотрел на Римуса.
- Мне жаль, что тебя не было с нами, Гарри, - спокойно ответил Лунатик, в данный момент отчетливо видя в нем Джеймса. - Впрочем, все прошло очень тихо.
- Как замечательно, поздрав… - начал Гарри, но его прервал нетерпеливый голос Грюма.
- Ладно, ладно, у нас еще будет время обменяться последними новостями, - гаркнул он, хотя лицо его оставалось светлым, и в кухне сразу стало тихо. – Дедалус, полагаю, сказал тебе, что от плана А нам пришлось отказаться. Пий Толстоватый переметнулся на сторону врага, отчего у нас возникла серьезная проблема. Он добился в Министерстве решения, в силу которого подключение этого дома к Сети летучего пороха, установка здесь портала и даже любая попытка трансгрессии обратились в преступления, караемые тюремной отсидкой. Все это проделано во имя твоей безопасности, ради того, чтобы помешать Сам-Знаешь-Кому добраться до тебя. И все совершенно бессмысленно, поскольку ты и так уже надёжно защищён заклятием, наложенным твоей матерью. На самом деле его усилия были направлены на то, чтобы не позволить тебе безопасно выбраться отсюда. Проблема вторая: ты несовершеннолетний, и, значит, на тебя всё ещё распространяется действие Надзора.
Тонкс недоуменно уставилась на Грюма, вытаращив глаза: она ни о каком плане А и понятия не имела. Он грозно, подтверждая свое прозвище, зыркнул на нее: мол, чаще надо на работу приходить! Тонкс смущенно отвела глаза от Грюма и весело ухмыльнулась.
— Я не… - начал было Гарри, но Грюм его снова перебил.
— Да Надзор же, Надзор! — нетерпеливо произнёс Грозный Глаз. — Заклинание, которое отслеживает магические действия тех, кому ещё нет семнадцати, позволяя Министерству ловить несовершеннолетних баловников! Если ты или кто-то находящийся рядом с тобой попытается произнести заклинание, способное вызволить тебя отсюда, Толстоватый сразу узнает об этом и Пожиратели смерти тоже.
— Ждать, пока снимут Надзор, мы не можем, поскольку в тот миг, когда тебе исполнится семнадцать, ты лишишься защиты, обеспеченной твоей матерью. Короче: Пий Толстоватый полагает, что окончательно загнал тебя в угол, - продолжил Римус объяснять постепенно понимающему Гарри.
— И что мы будем делать? – ужаснулся он.
— Воспользуемся тем транспортом, какой у нас остался, тем, который не отслеживается Надзором, потому что никаких заклинаний не требует: мётлами, фестралами и мотоциклом Сириуса, - продолжал терпеливо объяснять Римус, пока Грюм не взорвался от нетерпения.
— Так вот, чары, наложенные твоей матерью, спадают при выполнении одного из двух условий: когда ты становишься совершеннолетним или когда перестаешь считать это место, — Грюм обвёл рукой чистенькую кухню, — своим домом. Ты, твои дядя и тётя отправились этой ночью по разным путям, полностью сознавая, что вместе вам больше жить не придётся, так? И стало быть, когда ты уйдёшь отсюда сегодня, обратной дороги не будет, а чары спадут, едва ты окажешься вне поля их действия. Мы решили проделать это пораньше, поскольку иной выбор сводится к тому, чтобы дожидаться, когда Сам-Знаешь-Кто явится сюда и схватит тебя, как только тебе исполнится семнадцать. На нашей стороне одно обстоятельство: Сам-Знаешь-Кому не известно, что на новое место ты переберёшься этой ночью. Мы скормили Министерству ложную информацию, там думают, что переезд назначен на тридцатое. Но мы имеем дело с Сам-Знаешь-Кем, поэтому полагаться только на расхождение в датах не можем. Он наверняка отправил пару Пожирателей смерти патрулировать небо в этом районе, просто на всякий случай. Поэтому мы подобрали дюжину домов и обеспечили их всевозможной защитой. Все они выглядят так, точно могут стать твоим укрытием, и все так или иначе связаны с Орденом: мой дом, жилище Кингсли, дом Моллиной тётушки Мюриэль… В общем, идея тебе понятна.
- Да-а, - протянул Гарри, но губы его искривились.
— Ты отправишься к родителям Тонкс, и, как только окажешься в пределах действия защитных заклинаний, наложенных на их дом, мы сможем перебросить тебя через портал в «Нору». Вопросы?
— М-м… да, — ответил Гарри. — Может быть, поначалу они и не будут знать, в какой из двенадцати надёжных домов я направляюсь. Но разве это не станет очевидным, как только мы, — он быстро пересчитал присутствующих по головам, — четырнадцать человек, вылетим к родителям Тонкс?
— Ах да, — произнёс Грюм, — о главном-то я и забыл. Четырнадцать человек к родителям Тонкс не полетят. В эту ночь небеса пересекут семеро Гарри Поттеров — каждый со своим сопровождающим, и каждый полетит в свой укреплённый дом.
Грозный Глаз покопался в огромном рюкзаке, который приволок еще из Министерства, и неведомым образом выудил из него флягу с грязноватой на вид жидкостью.
— Нет! — воскликнул Гарри так громко, что его голос наполнил звоном всю кухню. — Ни в коем случае!
— Я предупреждала, что так всё и будет, — с лёгким намёком на самодовольство произнесла Гермиона.
— Если вы думаете, что я позволю шестерым людям рисковать жизнью…
— …да ещё и впервые, — вставил Рон.
— Одно дело изображать меня…
- Думаешь, нам так уж этого хочется, Гарри? – серьезно осведомился Фред (ну, или Джордж), но в глазах его плясали чертики. – Представь, вдруг что-нибудь заколодит, и мы навсегда останемся тощими очкариками.
Тонкс хотела расхохотаться, поражаясь изобретательности близнецов, но Грюм посмотрел на нее так, что девушка чуть не упала со своего импровизированного сиденья. Гарри же совершенно не оценил шутки и даже не улыбнулся.
- Без моего содействия вы этого сделать не сможете, вам понадобится несколько моих волос, - он важно сложил руки на груди и вскинул подбородок. Ну, хоть портрет пиши!
Тонкс чуть не рассмеялась снова, услышав упрямство в голосе Гарри. Ну как можно быть таким наивным! Его ведь никто не спрашивал, просто ставили перед фактом. Так нет же. Римус же, наоборот, улыбался поведению мальчика. Такая же самоотверженность, как и у его отца: ни за что не позволит рисковать ради себя жизнью. Никому, даже лучшим друзьям.
Фред и Джордж опять решили приколоться:
- Да, вот это наш план и погубит, - притворно вздохнул Джордж, беспомощно разводя руками. – Ясно же, что, если ты не станешь нам помогать, у нас не будет ни единого шанса получить от тебя хоть один волосок.
- Ага, тринадцать человек против молодца, которому и магией-то пользоваться запрещено – какие уж тут шансы, - невинно заметил Фред, поддерживая брата.
- Смешно, - отозвался Гарри. – Очень забавно.
Гарри, кажется, растерял все зачатки чувства юмора. Вот Тонкс, к примеру, если бы не Грюм в комнате, валялась бы на полу, сгибаясь в десять раз от смеха и издавая немыслимые звуки.
- Если придется применить силу, мы ее применим! – прогремел Грозный глаз. – Здесь все совершеннолетние, Поттер, и все готовы рискнуть (Наземникус хотел что-то вставить, но под взглядом Грюма съежился и отправился обратно в угол).
— Хватит спорить. Время уходит. Мне требуется несколько твоих волосков, мальчик, и немедленно.
— Но это безумие, нет никакой необходимости…
— Необходимости! — прорычал Грюм. — Когда Сам-Знаешь-Кто совсем рядом и половина Министерства на его стороне? Поттер, если нам повезёт, он проглотит нашу приманку и решит напасть на тебя тридцатого. Но он был бы полным идиотом, если бы не послал в дозор одного-двух Пожирателей смерти. Я именно так и поступил бы. Может, они и не способны добраться до тебя или до этого дома, пока держится заклинание твоей матери, однако оно вот-вот утратит силу, а примерное местоположение дома они знают. Наш единственный шанс — использование двойников. Даже Сам-Знаешь-Кто не способен разделиться на семь частей.
Гарри с Гермионой встревожено переглянулись, что не укрылось от цепкого взгляда Римуса, но он не придал этому особого значения и снова вслушался в слова вечно говорившего Грюма.
- Итак, Поттер, несколько волосков – будь любезен! – приказал Грозный Глаз.
Гарри стал оборачиваться по сторонам в поисках поддержки, но даже Рон, практически всегда разделяющий точку зрения друга, на этот раз кивнул головой, призывая слушаться.
- Ну же! – Грюм закипал.
Наверное, неудобно было находиться под тринадцатью парами любопытных глаз, но Гарри ничего не оставалось делать, кроме как вырвать прядь волос и бросить их в флягу, как он и поступил.
— О, Гарри, ты с виду куда вкуснее, чем Крэбб с Гойлом, — сказала Гермиона, но тут же добавила: — Ну, ты же помнишь, Гойлово варево на сопли смахивало.
— Поддельные Поттеры, построиться! — скомандовал Грюм.
Рон, Гермиона, Фред, Джордж и Флёр выстроились в ряд перед сверкающей раковиной тёти Петуньи.
— Одного не хватает, — сказал Римус, пересчитав строй.
— Да тут он, — хрипло сообщил Хагрид и, сцапав Наземникуса за загривок, оторвал его от пола и поставил рядом с Флёр, которая демонстративно сморщила носик и сменила место, встав между Фредом и Джорджем.
— Я же просил, меня бы лучше в защитники, — промямлил Наземникус.
— Молчать! — рявкнул Грюм. — Я тебе уже говорил, червяку бесхребетному, любой Пожиратель смерти, на которого мы напоремся, будет стараться схватить Поттера, а не убить его. Дамблдор всегда говорил: Сам-Знаешь-Кто намерен прикончить Поттера лично. Хуже всего придётся защитникам, потому что их-то Пожиратели смерти постараются прикончить.
Грюм разлил Оборотное зелье по стопкам, и все разом выпили. Через пару минут перед Грюмом стояли восемь совершенно одинаковых Гарри Поттеров.
- Ух ты, какие мы одинаковые! – повернувшись друг к другу, одновременно произнесли Фред и Джордж.
— Ну, не знаю, — сказал Фред, изучив своё отражение в кастрюле, — по-моему, я всё ещё покрасивее.
— Фу, — произнесла оглядевшая себя в дверце микроволновки Флёр. — Билл, не смот'ги на меня, я у'година.
— Для тех, кому одежда великовата, здесь найдутся размеры поменьше, — сообщил Грюм, указывая на первый рюкзак, — и наоборот. Да про очки не забудьте, шесть пар лежат в боковом кармане. А как переоденетесь, разберёте то, что лежит во втором рюкзаке.
— Так и знал, что про татуировку Джинни наврала, — сказал Рон, оглядев свою голую грудь.
— Ну и зрение у тебя, Гарри, ужас какой-то, — сообщила, надевая очки, Гермиона.
Одевшись, поддельные Поттеры вытащили из второго рюкзака совиные клетки, в каждой из которых находилось чучело белой совы, и такие же, как у Гарри, рюкзачки.
— Хорошо, — произнёс Грюм, когда перед ними выстроились семеро одинаково одетых и нагруженных очкастых Гарри. — Делимся на пары так: Наземникус отправляется со мной, на метле…
— Почему это я с тобой? — спросил стоявший ближе других к двери поддельный Гарри.
— Потому что за тобой глаз да глаз нужен, — прорычал Грюм и, больше уже не сводя, в соответствии со сказанным, волшебного ока с Наземникуса, продолжал: — Артур и Фред…
— Я Джордж, — сказал тот из близнецов, на которого указал Грюм. — Неужели вы не можете различить нас, даже когда мы обращаемся в Гарри?
— Простите, Джордж…
— Да я пошутил, вообще-то я Фред…
— Хватит дурака валять! — рявкнул Грюм. — Второй из вас — Джордж, Фред или кто вы там, — с Римусом. Мисс Делакур…
— Я повезу Флёр на фестрале, — сказал Билл. — Она не любит мётел.
— Мисс Грейнджер с Кингсли, тоже на фестрале…
Гермиона обрадованно ответила на улыбку Кингсли — Гарри знал, что и она чувствует себя на метле неуверенно.
— Выходит, остаёмся только мы с тобой, Рон! — весело воскликнула Тонкс и, помахав ему рукой, сшибла со стола сушилку для чашек.
Рон выглядел далеко не таким довольным, как Гермиона.
— А мы с тобой, Гарри. Не против? — не без некоторой тревоги в голосе спросил Хагрид. — Покатим на мотоцикле, я, понимаешь, тяжеловат для метёлок с фестралами. Правда, я и на мотоцикле кучу места занимаю, так что давай уж в коляску.
— Отлично, — сказал Гарри, опять-таки не вполне искренне.
— Мы думаем, что Пожиратели смерти ожидают увидеть тебя на метле, — пояснил Грюм, по-видимому, заметив недовольство Гарри. — У Снегга была куча времени, чтобы рассказать им про тебя всё, о чём он прежде не упоминал. Поэтому, если мы наткнемся на Пожирателей, они, как мы полагаем, выберут одного из тех Поттеров, что хорошо сидят на метле. Ну ладно, — продолжал он, завязав рюкзак, в который была уложена одежда ложных Поттеров, и направившись с ним к задней двери. — До отправления осталось три минуты. Запирать дверь бессмысленно, Пожирателей смерти, когда они сюда заявятся, замок не остановит… Вперёд…
Все высыпали на улицу. Свежий вечерний воздух продолжал пахнуть летом, что не могло не радовать, казалось, один этот аромат мог вернуть желание к жизни. Билл хотел напоследок поцеловать Флер, перед тем, как подсадить на фестрала, но решил, что это будет неуважительно по отношению к Гарри. Грюм крепко пожал Лунатику руку, тряхнув кулаком, как бы надеясь на победу. Гарри, который Рон, протянул Гарри, который Гермиона, руку, и она постояли так, передавая собственную уверенность друг другу. Единственные, кто ничего не потерял в этой ситуации – это Тонкс и Римус. Они, отойдя на секундочку ото всех страстно поцеловались.
- Римус, пожалуйста… Аккуратно, хорошо?! – попросила его Тонкс.
- Не переживай и будь осторожна вдвойне, ведь ты не одна! – Римус нежно прикоснулся пальцами ее нежной щеки.
- Люблю тебя.
- И я тебя!
— Ну хорошо, — произнёс Грюм. — Прошу всех приготовиться, мы должны стартовать точно в одно время, иначе наш отвлекающий маневр не сработает.
Римус сколько мог не отпускал пальцев девушки, но в итоге они расцепились, и Лунатик с тревогой посмотрел вслед своей жене. Все, вылетавшие на мётлах, оседлали их.
— Держись крепче, Рон, — сказала Тонкс, а Рон бросил виноватый взгляд в сторону Римуса и вдруг напоролся на его насмешливый взор. Лунатик подмигнул ему, а Рон судорожно сглотнул: он понимал, что Римус надеется на него, чтобы он отвечал за ее жизнь.
- Римус! – серьезно позвал его Фред. – Мы ведь выживем?
Лунатик хотел отшутиться, но ответил неожиданно неуверенно.
- Не знаю.
— Всем удачи! — крикнул Грюм. — Увидимся примерно через час в «Норе». На счёт три. Раз… два… ТРИ.

Глава 56

Поскольку про то, как Гарри с горем пополам добрался до Норы, всем известно, предлагаю вашему вниманию историю Римуса и Тонкс:33
(Я немного поменяла Канон, по Роулинг портал Тонкс и Рона находился у тетушки Мюриэль, а у меня немного в другом месте. Надеюсь, это несильно меняет смысл.)

___________________

Тонкс ужасно переживала, не только за себя и сидевшего за спиной Рона, она не переставала думать и о том, что происходит сейчас с Римусом, поэтому вечно вертела головой в поисках мужа. За всех остальных она волновалась не меньше, отчаянно моля Мерлина о благополучном исходе. Мимо на метле, важно подбоченясь, пролетел Грюм, за ним с нереально испуганным лицом сидел Гарри-Наземникус. Тонкс презрительно нахмурилась, подмечая, что впервые видит на отважном лице Гарри такое мерзкое выражение трусости. Грозный Глаз ободряюще улыбнулся и подмигнул своей любимице, прежде чем скрылся из виду.
Тут-то все и началось! Яркие зеленые вспышки, летящие со стороны Пожирателей, едва ли не врезались в ничего не подозревающих орденцев. Тонкс резко выдохнула, свела брови к переносице и сказала Рону, чтобы тот держался крепче. В руках обоих были стиснуты волшебные палочки. Тонкс с вызовом смотрела в глаза Судьбе.
Еще в школе она очень любила летать, ее захватывало это неповторимое ощущение свободы и безнаказанности. Ветер, треплющий длинные фиолетовые волосы, заставлял адреналин в крови закипать. Обычно это неповторимое чувство захватывало ее полностью, но не сегодня, не в эту минуту: сейчас она боялась. Боялась не своей смерти, это ее никогда не пугало, она боялась за всех остальных, боялась увидеть безжизненное тело того же Джорджа. Понять, что никогда не услышит его задорный смех. Или же Грюм. С его смертью она никогда бы не смирилась, этот мужчина был неотделимой частью ее жизни, вторым отцом. О Римусе и говорить нечего.
Тонкс осекла себя: не время сейчас думать о плохом. От ее решений сейчас зависит очень многое. Например, жизнь Рона. Тонкс резко свернула, тем самым выходя из строя. Другого выхода просто-напросто не было. Пожиратели окружили их тесным кольцом, поэтому строем выбраться было невозможно. Рон, сидя сзади, вечно вертелся, посылая заклятия направо и налево, надо заметить, насколько Тонкс видела, ни разу заклинание не промазало. Девушка была вполне довольна своим спутником, она чувствовала, что может опереться на его сильное мужское плечо, и от этого становилось чуточку легче.
Тонкс набрала максимальную скорость и вылетела из кольца Пожирателей, когда Рон скинул с метлы одного, а второй пытался прицелиться в движущуюся мишень. Нимфадора прислушалась. Вокруг творилось что-то совершенно невообразимое. Вспышки заклятий метались по ночному небу, рассекая вечернюю дымку ярким зеленым светом. Чаще всего в ее сознание врывался презрительный вопль неизвестного мужчины из стана врага: «Авада Кедавра!».
- Сбрось его! – крикнула Тонкс, вконец рассердившись на этого неугомонного.
Она не была уверена, что Рон ее услышал, но больше этот мерзкий голос она не слышала, возможно, конечно, что это был не Рон, но в любом случае, она была благодарна доброжелателю.
Тонкс снова устремилась вперед, когда сзади услышала до ужаса знакомый голос, громкость которого была увеличена заклятием.
- Прощайся с миром, тварь! – завопила Беллатриса.
Но Тонкс решила игнорировать любые попытки тетушки вывести ее из себя. Рон сзади ожесточенно пытался хотя бы попасть по врагу.
- Сядь ко мне спиной! – подсказала ему Тонкс, обернувшись назад и послав заклинание в ненавистную физиономию Беллатрисы.
Рон послушался. Он относительно быстро поменял свое положение и прислонился к спине Тонкс своей спиной. Она быстро прошептала заклинание, не позволявшее Рону упасть, и сосредоточенно следила за дорогой, периодически сшибая с пути мешавших Пожирателей. Тонкс уже практически слышала, как шипит от злости на нее Беллатриса, но это по понятным причинам лишь добавляло уверенности – у них с Роном получилось сбить спесь с проклятой Пожирательницы. Но Беллатрису не так-то просто было остановить. Она метала заклятия с бесподобной скоростью и точностью: Рон, бывало, выставлял щит, спасавший не без труда, а в остальных случаях спасала Тонкс, резко дергавшая древко метлы, когда получала специальный знак от Рона.
В общем, с Уизли они работали слажено, создавалось впечатление, что они – единый и нерушимый механизм. Тонкс смотрела вперед уже с большей уверенностью, нежели пару минут назад, хоть на хвосте все еще сидела разъяренная Беллатриса, не дававшая расслабиться ни на минуту. Слава Мерлину, Тонкс хоть знала, куда следует лететь, иначе надо было бы вечно сверяться с палочкой по сторонам света. Их укрытие было подготовлено за Лондоном, в жилище Грюма, которое он любезно предоставил для операции.
- ЗАДРАЛА УЖЕ, ИДИОТКА!! – взревел Рон и завопил: - Экспеллиармус!!
Как ни странно, это заклинание уже подуставшая Беллатриса пропустила и отлетела метра на два вместе с метлой. Таким образом, он отделался от одного противника, но к нему тут же подскочили еще два. Но, конечно же, не стоит и сравнивать двух каких-то замызганных парнишек, явно подчиненных Империусом, с великой Беллой. Поэтому Рон немного облегченно вздохнул и принялся отбиваться от слабых попыток волшебников сбросить их с метлы. Через пару мгновений этих двоих сзади уже не было. Тонкс улыбалась во весь рот, когда далеко спереди возник Рудольфус, знаменитый муж Беллатрисы. Не менее противный и отвратительный, нежели его супруга.
- Авада Кедавра! – спокойно произнес он, и зеленая вспышка смерти слетела с палочки Пожирателя.
- ЛОЖИСЬ!! – заорал Рон и налег на Тонкс своим телом. Девушка не успела заметить, когда он снова поменял свое положение и сел уже по-человечески. Но она надавила на метлу всех их общей массой, заставляя ее лететь максимально вниз, и Авада пролетела буквально в миллиметре от темных волос Гарри, самоотверженно прикрывшего тело девушки.
Тонкс была просто в шоке от такого положения дел. Хотя в храбрости Рона она никогда не сомневалась, но говорить – это одно, а кидаться под смертельные заклинания – совершенно другое.
Тут они влетели в какое-то теплое место, где и воздух был температурой выше. Тонкс посчитала, что здесь что-то не так, но Рон довольно громко заявил, что они влетели на защищенную территорию и пора снижаться. Тонкс быстро нашла нужный дом, они подлетели к лужайке и приземлились. Скрываться не было смысла, потому что вся деревушка было волшебной, тут никогда не появлялись маглы.
Тонкс схватила за руку все еще Гарри-Рона и влетела в дом. Только здесь она смогла облегченно выдохнуть. Но ее ждало очередное разочарование: портал уже исчез.
- Черт, опоздали! – выругался Рон и присел на мягкое широкое кресло в гостиной.
- Не парься… Наложим Дезиллюминационное и долетим прямо до Норы, теперь-то путать некого… Рон?... Я бы сказала «Спасибо», но это прозвучало бы глупо, потому что за такое не благодарят, а только принимают, как дар… Поэтому знай, я очень благодарна! И рада, что мы летели именно с тобой!
- Эммм… Никогда не видел тебя, Тонкс, такой сентиментальной! – Рон, начинавший уже приобретать какие-то свои черты, немного смущенно улыбнулся.
- Бывает… И, это самое… Я не хочу принижать всех твоих заслуг, лишать похвал и всего такого, но не могла бы мы не рассказывать обо всем том, что случилось в подробностях?! – попросила Тонкс.
- Ладно. Конечно.
Тонкс кивнула, а Рон отправился к столу, на котором лежала большая тарелка с чем-то съедобным. Похоже, Грюм позаботился о голодных бойцах. Тонкс была абсолютно не голодна, но улыбнулась такому проявлению нежности. Она прошла к камину, служащему единственным украшением гостиной. На нем стояли фотографии.
Аластор маленький с папой и мамой. Довольно милый и веселый. Грюм после окончания Хогвартса. Высокий, сильный, молодой. С друзьями, все там же у Черного озера в выпускной вечер. Тонкс загляделась, уж больно он был привлекательным. На следующей фотографии ему было уже лет под тридцать, он стоял с родителями и с девушкой. Просто бесподобно красивой. На следующих двух фотографиях были могилы его родителей и, по-видимому, этой самой девушки. Родители погибли в один день, почти пятнадцать лет назад, девушка – ровно одиннадцать. Конечно, можно было подумать, что она его сестра, но он держал ее за руку, да и фамилии у них были разными.
Тонкс почувствовала, что проникается еще большим уважением к этому мужчине, испытавшему такую боль в жизни. Похоронить родителей, девушку, потерять в этой войне все. Стать угрюмым и нелюдимым, наказывающим Пожирателей. Вряд ли она смогла бы такое вынести.
- Ну фто, мы итем? – с набитым ртом спросил Рон, появляясь из кухни и так неожиданно руша всю идиллию созданную Тонкс.
- Да, да, пошли скорее, - пролепетала девушка и поспешно выскочила из дома с твердым намерением небрежно поинтересоваться у Грюма о его прошлом.
Они наложили друг на друга Дезиллюминационные чары и добрались до Норы быстро, тихонько переговариваясь и отчаянно надеясь, что обойдется без жертв.

***

- Так я не понял, ты Фред или Джордж? – насмешливо поинтересовался Римус.
Вдруг в этот момент они взлетели на необходимую территорию, и их взгляду открылась просто поражающая картина: орденцы были окружены плотным кольцом кровожадных Пожирателей.
- Упс, - прокомментировал ситуацию один из близнецов. – Ну что поделать… Римус, давай напролом сквозь вон тех двух придурков, они, по-моему, даже и не заметят нас…
Римус кивнул, соглашаясь с оригинальностью плана Уизли. Он мельком увидел, что вылетает из окружения синхронно с Тонкс, за которой решил периодически наблюдать, но через секунду уже потерял ее из виду. За ними резко направилась парочка Пожирателей, от которых Уизли старательно отбивался, но на смену побежденных вечно прилетали новые, короче, получался замкнутый круг.
Гарри повернулся и прислонился спиной к Римусу и принялся посылать заклятия в проклятых Пожирателей. Он постоянно оглядывался в поисках папы, а если быть уж совсем честным, он искал брата.
- Эй, ну так что? – снова крикнул Римус, когда близнец отправил очередных Пожирателей в познавательное путешествие на землю.
- Да Джордж я, Джордж, - устало отозвался Уизли, а Римус улыбнулся тому, что все еще может отличить одного от другого.
Римус, в отличие от своей жены, не особо любил метлы, хотя был ярым болельщиком квиддича: как тут не загореться интересом, когда Джеймс и Сириус – два самых знаменитых игрока Гриффиндора?! Римус летать умел, даже довольно неплохо, но его это будоражило так, как Джеймса или ту же самую Тонкс. Просто летел и летел. Но в этот раз все было абсолютно по-другому. Воздух, казалось, был переполнен напряжением, и от этого невозможно было вдохнуть полной грудью.
Вдруг Римус понял, что причина того, что их поджидают Пожиратели, состоит в том, что какая-то тварь их предала. Об этом плане не знал никто, кроме этих тринадцати спасателей. И кто? Неужели Наземникус? Конечно, он труслив, но насколько нужно быть подлым, чтобы выдать тайну, от которой зависит неограниченное количество жизней волшебников. Римус подумал, что достаточно хорошо знает Флетчера, и тот не способен на такой поступок. Но тут ему вдруг вспомнился Питер. Уж кого-кого, а Питера-то Римус знал практически как себя. И насколько он не сомневался в преданности Джеймса или Сириуса, настолько не сомневался и в Хвосте. И что из этого вышло?! Об этом лучше не вспоминать.
На хвост сел очередной Пожиратель, в котором Джордж с неприкрытым ужасом заметил Снегга. Римус обернулся, чтобы в который раз проверить, как там Уизли, но и сам узнал Нюниуса. Лунатик медленно повернул голову обратно вперед и резко ушел в пике, устремившись вниз. Римус слышал, что Снегг не нападает, что казалось довольно странным. Вдруг с двух сторон, снизу и сверху их окружили Пожиратели. Джордж довольно неприлично выругался и стал отбиваться ото всех сразу. Что, надо заметить, получалось у него просто чудесно. Римус пытался выбраться из коробки с помощью различных стратегий, которыми ему в свое время все уши прожужжал Джеймс. В итоге, когда Джордж сбил того, что был снизу, Римус со скоростью пули вылетел в образовавшуюся брешь и исчез во тьме ночи. Все Пожиратели отвались за исключением ненавистного Снегга.
- Пересаживайся! – крикнул Римус, обернувшись назад. – Сейчас снижаемся!
Джордж послушно изменил положение и крепко обхватил Лунатика за пояс. Во второй руке была зажата палочка, с помощью которой Уизли продолжал пытаться достать Снегга. Вдруг слева словно из ниоткуда материализовался Пожиратель. Он состроил до дрожи мерзкую физиономию и вскинул палочку, приготовившись произнести, по-видимому, последние слова в жизни Джорджа, но Римус не собирался так просто сдаваться. На то он, в конце концов, и Римус. Лунатик практически вертикально наклонил метлу, и Джордж навалился на него всем телом, что не придавало уверенности в благополучном исходе мероприятия.
- Сектумсемра! – проревел сзади Снегг как раз в тот момент, когда Римус неожиданно повернул налево. Заклятие, которое, чисто теоретически, должно было попасть в Пожирателя, влетело в ухо Джорджа с просто поразительной точностью.
- Не-е-ет, только не она, - простонал Римус и прибавил скорости, на ходу наколдовав веревки, привязавшие потерявшего сознание Джорджа к себе.
Римус быстрым взглядом посмотрел на часы, положительно покачал головой, просчитав, что к порталу они еще успевают, и резко развернул вниз, направляясь к подготовленному дому. Пожирателей вокруг не оставалось, но и никого из своих не было видно также. Так, по сути, и должно было быть, но все-таки это немного настораживало.
Как только Римус влетел в защищенную территорию, волнение немного спало, но тем не менее практически безжизненный Джордж за спиной не давал окончательно расслабиться.
Лунатика мучило странное чувство, что Нюниус целился совершенно не в Джорджа и уж тем более не в Римуса. Если бы Лунатик так резко не повернул, заклинание абсолютно точно влетело бы в Пожирателя. Как бы нереально это ни звучало, положения дел это не меняло: Снегг пытался помочь орденцам. Но это же абсурд: Пожиратель Смерти помогает отряду, возглавляющему оппозицию. В итоге Римус решил не мучиться понапрасну, придя к выводу, что ему просто померещилось, и Снегг продолжал быть ярым поклонником своего хозяина.
Римус приземлился на опушке перед странноватого вида домом, являвшимся старым домом знаменитой Доркас Медоуз, в котором когда-то давно проходили собрания еще первого Ордена Феникса, и облегченно улыбнулся: они добрались. Но оставалось только удостовериться, что все живы-здоровы, да и передать Молли Джорджа, чтобы она поколдовала над ним.
Римус подхватил Уизли под руку, чтоб тот ненароком не упал, и потащил его в дом, защищенный всеми мыслимыми и немыслимыми заклинаниями. Они поспели, что называется, тютелька в тютельку, портал начал наливаться ярким голубоватым светом, и едва Римус успел прижать пальцы к старой рамке для фотографии и покрепче прихватить Джорджа, как что-то резко рвануло его вблизи пупка, и он завертелись в темноте, отдаляясь от старого пристанища Ордена Феникса.
Как только они приземлились на положенном им месте возле Норы, Гарри, не задавая лишних вопросов, схватился за ноги Джорджа, обеспокоенно оглядывая окровавленное лицо. Они вдвоем занесли Уизли в Нору, игнорируя взволнованные охи миссис Уизли, пронесли через кухню и аккуратно уложили на софу. Зрелище действительно было ужасным: кровь еще не подсохла и выглядела пугающе алой, на том месте, где раньше было ухо, зияло нечто, так отвратительно смахивающее на кость. Разве что мозги не вытекли…
Как только Гарри и Римус отошли от софы, а Молли с Джинни стали над ним ворковать, Лунатик решил убедиться, а то уж больно тихо вел себя Гарри. Люпин сцапал Поттера за локоть и прислонил спиной к какому-то шкафу, приставив палочку к груди, Гарри был явно растерян. Хагрид же, пытавшийся пролезть сквозь дверь, упорно не пропускавшую его, взревел:
- Эй! Отпусти его! Отпусти Гарри! – он прибавил немножечко силы, но этого хватило для того, чтобы вполне прилично расшибить дверной косяк, но Римус будто и не слышал.
- Какая тварь сидела в углу моего кабинета в Хогвартсе, когда Гарри Поттер впервые попал в него? – спросил Римус, сведя брови на переносице. – Отвечай!
На самом деле, срываться Лунатик не хотел, но пугающая неизвестность застилала ему глаза. Тонкс и Рон должны были вернуться почти пятнадцать минут назад, но их все не было. Фреда и Артура тоже пока не было, хотя и они по плану вернулись бы семь минут назад. К тому же, эта вина, которую он чувствовал из-за того, что Джорджа все-таки покалечили. В общем, навалилось все сразу.
- Э-э-э… Водяной черт в большой банке, так? – неуверенно протянул Гарри, глядя на Римуса как на сумасшедшего.
Лунатик отпустил Гарри и прислонился к кухонным шкафам миссис Уизли, устало потирая глаза. Хагрид подошел ближе и гневно вылупился на Римуса.
- Что за фокусы? – прорычал он, покачивая известного назначения розовым зонтиком.
- Прости, Гарри, но я обязан был проверить, - покаялся Римус, опустив голову на сцепленные руки. – Нас предали. Волан-де-Морт знал, что мы вылетаем сегодня, а единственными, кто мог сказать ему об этом, были люди, непосредственно причастные к выполнению плана. Ты мог оказаться подставным лицом.
Римус смотрел прямо в глаза Лили на лице Джеймса, что все еще было совершенно непривычно. В них постепенно улеглась паника и разлилось жгучее понимание очередного предательства.
- А чё ж ты меня не проверяешь? – Хагрид все не желал успокаиваться, но Римус дружил с ним еще со школы, и это занудство его только забавляло.
- Ты же наполовину великан, - пояснил Римус и посмотрел на огромного Хагрида, словно удостоверившись в правдивости своих слов. – А Оборотное зелье действует только на людей.
- Никто из членов Ордена не сказал бы Волан-де-Морту, что мы переезжаем этой ночью, - тихо произнес Гарри, - он нагнал меня лишь под самый конец пути, поначалу он не знал, который из Поттеров – я. Если бы его посвятили в план, он с самого начала знал бы, что я лечу с Хагридом.
Из всей этой непродолжительной речи Римус уловил единственное: «Он нагнал меня…». И из одного простого предложения выливались десятки, если не сотни, вопросов, на которые хотелось немедленно получить ответы.
- Волан-де-Морт нагнал тебя? И что произошло? Как ты уцелел?..
- Ну, как только мы поднялись в воздух, нас сразу же окружили Пожиратели. Хагриду постоянно приходилось применять свои кнопки, но сначала за нами гнались просто Пожиратели, а уже ближе к дому Тонкс к нам прицепился Волан-де-Морт. Наверное, они меня распознали и позвали своего хозяина… В конце концов, когда он меня чуть не прихлопнул, мы влетели в защищенную территорию, что, фактически, нас и спасло.
- Опознали? – недоуменно переспросил Римус. – Но как? Чем ты себя выдал?
- Я… Я увидел Стэна Шанпайка! – вдруг воскликнул Гарри, словно это объясняло все, что происходит в волшебной половине Англии. – Помните, он был кондуктором в «Ночном рыцаре»? И попытался разоружить его вместо.. Ну, он же не понимал, что делает, верно? Его наверняка сковали Империусом.
У Римуса просто в голове не укладывалось: он его разоружил. Все эти сорок Пожирателей только и мечтают убить его, а он боится им навредить. Как же он похож на Лили своей безграничной добротой!
- Гарри, время разоружать их прошло! – мягко упрекнул Римус. – Эти твари пытаются схватить и убить тебя! Если ты не готов убивать их, так оглушай, по крайней мере.
- От нас было до земли ярдов пятьдесят! Стэн действовал не по собственной воле, а оглуши я его, он бы упал и разбился, и это было бы всё равно что применить Авада Кедавра! Экспеллиармус два года назад спас меня от Волан-де-Морта!
- Конечно, Гарри, - закипая, произнес Римус, - и множество Пожирателей смерти видело, что происходит. Извини, но в тот раз, под угрозой неминуемой смерти, твой ход был действительно весьма оригинальным. Повторять же его сегодня, на глазах у Пожирателей смерти, которые либо присутствовали при первом случае, либо слышали о нём, это было почти самоубийством!
- Вы считаете, что мне следовало убить Стэна Шанпайка? - сердито спросил Гарри.
- Разумеется, не считаю, - покачал головой Римус, недовольный таким выводом, — однако любой Пожиратель смерти – да, если честно, просто любой человек - ожидал бы, что ты ответишь ударом на удар. Экспеллиармус - заклинание полезное, Гарри, но Пожиратели, похоже, считают его твоим фирменным приёмом, и я тебя очень прошу, постарайся, чтобы оно им не стало!
- Я не стану убивать людей только за то, что им случилось преградить мне путь, - заявил Гарри, вскинув подбородок. - Этим пусть занимается Волан-де-Морт. - С Джорджем всё обойдётся? – вдруг ни с того ни с сего поинтересовался Гарри.
При этом вопросе недовольство Римуса поступком Гарри словно испарилось.
- Думаю, да, хотя ухо, оторванное заклятием, восстановить невозможно… - уж кому, если не Римусу знать, что за заклинание Сектумсемпра?!
Снаружи донёсся громкий шум. Римус вылетел из дома первым, за ним по пятам следовал Гарри, дальше спешила Джинни. Во дворе, крепко держась за старую вешалку, стояли взволнованные Кингсли и Гермиона, странным образом все еще похожая на Гарри. Гарри сразу обнял девушку, и она облегченно улыбнулась, увидев, что он в полном порядке. Кингсли же сосредоточенно нахмурился и внимательно посмотрел на Римуса.
- Какие самые последние слова мы с тобой услышали от Альбуса Дамблдора? – спросил он, наставив палочку Римусу в грудь.
- «Гарри – наша главная надежда, доверяйте ему», - уверенно продекламировал Римус. Кингсли удовлетворительно кивнул и наставил палочку на Гарри, который что-то тихо обсуждал с Гермионой.
- Это он, я проверил! – остановил его Римус.
- Ладно, хорошо, - согласился Кингсли, но потом недоуменно добавил, - но ведь кто-то же нас предал! Они знали, знали о сегодняшней ночи!
- Похоже, что так, - покачал головой Римус. – Только, судя по всему, не знали, что Поттеров будет семь…
- Утешение невеликое! – злобно прорычал Кингсли и спрятал палочку под мантию. – Кто еще возвратился?
- Только Гарри, Хагрид, Джордж и я, - спокойно ответил Римус, а мысли его продолжали проигрывать всевозможные варианты, где сейчас может находиться Тонкс.
Гермиона резко выдохнула и побледнела, Гарри сглотнул, видимо, снова чувствовал себя виноватым.
- Что с вами произошло? – спросил Римус, желая разрядить напряженную обстановку.
- Пять преследователей, двое ранены, один, возможно, убит, - доложил Кингсли, словно перед ним стоял Грюм. Кстати, а где он? Вряд ли ему там просто пришлось с Наземникусом-то… - Кроме того, мы видели Сам-Знаешь-Кого, он присоединился к погоне на полпути, но очень скоро исчез. Римус, - добавил он ошеломленным голосом, - он умеет…
- Летать, - преспокойно закончил Гарри. – Я тоже его видел, он напал на нас с Хагридом.
-Так вот почему он нас бросил – чтобы погнаться за вами! – воскликнул Кингсли. – А я-то понять не мог, куда он подевался. Но что заставило его сменить цель?
- Гарри слишком доброжелательно обошелся со Стэном Шанпайком, - язвительно пояснил Римус.
- Стэном? – удивилась Гермиона. – Я думала, он в Азкабане.
Кингсли и Римус одновременно усмехнулись.
- Гермиона, там явно произошёл массовый побег, о котором Министерство помалкивает. Когда я ударил заклятием в Трэверса, с него сорвало капюшон, а ведь его тоже считают сидящим в тюрьме, - безрадостно ответил Кингсли и вдруг опомнился. - Но что было с тобой, Римус? Где Джордж?
- Лишился уха, - виновато произнес Римус и потупил взгляд.
- Лишился? – ужаснулась Гермиона тоненьким голоском.
- Снегг постарался, - прошипел Римус, а мысли его вернулись к необъяснимым догадкам, пришедшим в его голову еще тогда, в небе.
- Снегг? – ошарашено вскрикнул Гарри. – Вы не говорили…
- Во время погони с него слетел капюшон. Да и Сектумсемпра всегда была любимым оружием Снегга. Я и хотел бы сказать, что отплатил ему той же монетой, но у меня все силы уходили на то, чтобы удерживать Джорджа на метле, - после ранения он потерял очень много крови.
Гарри убежал на помощь Хагриду, который застрял в очередной двери. По-видимому, Поттер пошел к Джорджу, потому что великан подошел один.
Не успел Кингсли договорить, что Гермиона показала себя замечательным бойцом, как из ниоткуда появились Фред и Артур, взволнованные донельзя. Кингсли моментально вздернул палочку, даже рот открыл, чтобы спросить что-нибудь, но Артур только гаркнул:
- Я докажу мою подлинность, Кингсли, после того, как увижу сына, а теперь отойди, тебе же лучше будет! – в подтверждение своих слов Уизли-старший помахал палочкой из стороны в сторону.
Было немного непривычно видеть Артура таким резким, но страх не делает людей обходительнее. Они с сыном влетели в комнату, где Молли и Джинни колдовали нал очнувшимся Джорджем.
- Артур! - всхлипнула миссис Уизли. - Слава богу!
— Как он? – с лету поинтересовался Артур, присаживаясь на корточки.
— Как ты себя чувствуешь, Джордж? — прошептала миссис Уизли.
— Как слизняк, — пробормотал он.
— Что с ним? — хрипло спросил явно ужаснувшийся Фред. — У него задет мозг?
— Как слизняк, — повторил Джордж и, открыв глаза, взглянул на брата. — Сам же видишь… Слизняк. Улитка без раковины, Фред. Дошло?
Миссис Уизли зарыдала так, как никогда прежде не рыдала. Лицо Фреда залила краска.
— Ты безнадёжен, — сказал он Джорджу. — Безнадёжен! Из всего созданного миром богатства острот насчёт уха ты ухитрился выбрать всего-навсего ушную раковину!
— Да ладно тебе, — сказал Джордж и улыбнулся обливающейся слезами матери. — Теперь ты хотя бы сможешь нас различать, мам. — И он огляделся вокруг. — Привет, Гарри! Ты ведь Гарри, так?
— Да, — ответил Гарри, подходя поближе к софе.
— Ну, по крайней мере, ты вернулся целым, — сказал Джордж. — А почему Рон с Биллом не теснятся у постели больного?
— Они ещё не возвратились, Джордж, — ответила миссис Уизли.

***

Римус не мог войти в дом, где, казалось бы, все пропитано страхом. Страхом за Джорджа, за тех, кто еще не вернулся. Его и самого пожирал ужас. Тонкс, Мерлин, где ты?! Кингсли расхаживал по двору, чем напоминал Римусу Джеймса, тот тоже никогда не мог усидеть на месте. Хагрид стоял слева, практически прижимаясь к Римусу, слева в точно таком же положении находилась Гермиона. Они втроем напряженно уставились в небо и, казалось, даже не моргали. Было похоже, что это можно сравнить со своеобразным предательством. Гарри и Джинни тихо вышли из дверного проема, откуда так приветливо лился мягкий свет, и присоединились к их бдению.
Каждый неестественный звук сопровождался резкими вздохами в надежде, что это один из пропавших членов Ордена пробирается сквозь листву, целый и невредимый. После исхода следующих десяти минут в голову Римуса стали прокрадываться панические мысли: а что, если с Тонкс и ребенком что-то случилось? Там ведь и Беллатриса была и Рудольфус… И всем известно, как эта семейка недолюбливает Тонкс. При мысли о том, что в его жизни не станет и их Римус порывисто вздохнул и стал еще отчаяннее молить Мерлина, чтобы хоть на этот раз его пронесло мимо всех бед!
- Это они! – завизжала Гермиона, указывая на приближающуюся к земле точку, которой еще секунду назад не было.
Тонкс явно лихачила, метла летела практически вертикально, что ничуть не смущало ни Рона, ни девушку. Римус поднял взгляд к небу и мысленно поблагодарил всех тех, кто сегодня помог им остаться в живых. Тонкс приземлилась так лихо, что метлу занесло, и от неё полетели во все стороны камушки и земля.
— Римус! — закричала, спрыгивая с метлы, Тонкс и, пошатнувшись, бросилась в объятия Люпина.
У Лунатика было страшное лицо, он сжимал в объятиях Тонкс и был неимоверно счастлив, настолько, насколько, казалось, невозможно. Наверное, если бы он был женщиной, ревел бы в голос, но Римус сдерживал свои чувства и лишь быстро поцеловал жену страстным чувственным поцелуем.
Рон, покачиваясь, побежал к Гермионе и Гарри.
— Ты цела, — пробормотал он, а Гермиона бесцеремонно прижала его к себе, причитая:
— Я думала… думала…
— Я в порядке, — произнёс Рон, гладя её по спине. — Всё хорошо.
— Рон великолепен, — горячо сообщила Тонкс, отрываясь от Римуса. — Просто молодец. Оглушил одного из Пожирателей, прямо в башку попал, а когда целишься с летящей метлы в движущуюся мишень…
— Правда? – удивилась Гермиона, с восхищением глядя на своего героя.
— И ведь вечно этот удивлённый тон, — тоном привередливого мужа проворчал Рон. — Ну что, все вернулись?
— Нет, — ответила Джинни, — мы всё ещё ждём Билла, Флёр, Грозного Глаза и Наземникуса. Я пойду, Рон, скажу маме и папе, что с тобой всё хорошо.
— Почему вы так задержались? Что случилось? — почти сердито спросил Люпин у Тонкс.
— Беллатриса, — ответила Тонкс. — Оказывается, я нужна ей не меньше, чем Гарри. Она очень старалась убить меня, Римус. Жаль, что я её не достала. Я перед ней в долгу. А вот Рудольфуса мы поувечили точно…
Римус не нашелся, что ответить, но Тонкс совершенно точно видела, что дома он прочитает ей лекцию о том, что просто необходимо относиться к делу серьезнее.
— А что приключилось с вами? — спросила Тонкс, поворачиваясь к Гарри, Гермионе и Кингсли и потихоньку приходя в себя.
Они рассказали ей о своих полётах, но затянувшееся отсутствие Билла, Флёр, Грозного Глаза и Наземникуса продолжало всё это время словно покрывать их души инеем, игнорировать ледяные уколы становилось труднее и труднее.
— Я должен вернуться на Даунинг-стрит, — сказал Кингсли, в последний раз окидывая взглядом небо. — Меня там уже час как ждут. Когда они возвратятся, дайте мне знать.
Кингсли на прощание сжал кулак, мол, так держать и отправился к укрытым тьмой воротам, где трансгрессировал. По ступенькам сбежали мистер и миссис Уизли, своеобразной братвой обняли Рона и поблагодарили Римуса и Тонкс за то, что их сыновья вернулись живыми. Но не невредимыми… (Чего они, естественно, не уточнили.)
— Не говори глупостей, Молли, — мгновенно отозвалась Тонкс.
— Как Джордж? — спросил Римус, продолжая чувствовать себя виноватым.
— А что с Джорджем? — звонко спросил Рон.
— Он потерял…
Но последние слова миссис Уизли потонули в общем крике: откуда ни возьмись в небе возник фестрал, вскоре приземлившийся в паре ярдов от них. Билл и Флёр соскользнули с его спины, растрёпанные ветром, но целые.
— Билл! Слава богу, слава богу…
Миссис Уизли бросилась к сыну, однако Билл обнял её, как будто не понимая, что делает, и, глядя в глаза отцу, сказал:
— Грозный Глаз мёртв.

Глава 57

Despite the lies that you're making
Your love is mine for the taking
My love is just waiting
To turn your tears to roses

I will be the one that's gonna hold you
I will be the one that you run to
My love is a burning, consuming fire

(Несмотря на ложь, что ты говоришь,
Твоё сердце принадлежит мне,
Моя любовь лишь ждет,
Чтобы превратить твои слезы в лепестки роз

Я буду тем, кто обнимет тебя,
Я буду тем, к кому ты побежишь,
Моя любовь – пылающий, сжигающий огонь)

«Whispers in the dark», Skillet


Римус медленно шагал по высушенной беспощадным солнцем земле, что было так не похоже на обычно дождливую Англию. В горле болезненно першило от количества выпитого огневиски, хотя, впрочем, оно и рядом не стояло с тем, которое он мог выпить вместе с остальными Мародерами. И эта навязчивая боль, отдававшаяся по всему телу, заставляла Римуса оставаться в этом мире, а не предаваться горьким воспоминаниям о великом наставнике. Лунатик чувствовал свою боль во всей ее полноте, но еще хуже ему становилось, когда он задумывался и осознавал, что Тонкс сейчас гораздо хуже, вне зависимости от того, что знает она его значительно меньшее время.
Римус, не переставая, думал о ней и их будущем ребенке, и сейчас эти мысли были охвачены волнением, от которого некуда было деваться. Вспоминая те ощущения, которые он пережил, задумываясь о своем будущем, если бы Тонкс не вернулась с этого проклятого задания, его передергивало.
Но согласился-то он не сразу, да и что уж греха таить, уговаривали его практически всем составом Ордена, понимая, что приказывать – это не дело. Он долго уверенно отказывался, энергично качая головой и сжимая зубы до скрипа, потом уговоры стали медленно доходить до его разумной головы. Он начал понимать, что от этой девушки, которая была ни больше, ни меньше, чем его жизнью, возможно, зависела судьба всего волшебного сообщества, и эта судьба совершенно некстати оказалась в его руках. И никто не смел твердо заявить, мол, так и так, поступим по-моему, право выбора досталось ему.
Римус качнул головой, словно отгоняя дурные мысли, и вновь уставился недалеко вперед, выискивая что-то похожее на тело Грозного Глаза. Конечно же, не стоило в эту минуту расставаться с Биллом и бродить поодиночке, но каждому необходимо было все обдумать, к тому же Дезиллюминационное никто не отменял.
- Римус? – вдруг шепнула темнота хриплым голосом Билла, подлетев на метле к закутанному по подбородок Римусу в темной шляпе, в которой он смахивал на подозрительного Шерлока. – Его нигде нет, мы ищем его уже почти четыре часа. Смысла нет.
- Может, еще поищем, мало ли… Билл, если он остался жив, и его нашли Пожиратели… Я не представляю, что они с ним сделают. А всего этого можно избежать, проведя еще пару часов тут, - неуверенно отозвался Римус.
- Хорошо, я найду тебя позже и сверху отправлю домой Патронуса.

***

Фотография Грюма, перевязанная черной атласной лентой, бессердечно разрывала покалеченное сердце Тонкс. Она не плакала, не всхлипывала, но из глаз медленно катились слезы, оставляя за собой влажные дорожки, как на стекле после дождя. Не успевала она такая дорожка высохнуть, как по ней стекала очередная капелька. Глаза опухли и некрасиво покраснели, волосы безжизненно свисали, блестя обыденным черным цветом. Зауженные темно-синие джинсы, обыкновенная футболка с неглубоким вырезом, на которой была изображена магловская рок-группа, синие кеды с белыми полосками.
Тонкс стояла в обычно оживленном Министерстве, в котором сейчас царила непривычная давящая на уши тишина, и не видела своего будущего. Она задумывалась: как? Но ответа не приходило в ее светлую голову. А ведь, по совести говоря, он был ее самым-самым лучшим другом. Знал еще с пеленок и любил, как отец. Поддерживал, подсказывал, учил.
Тонкс медленно протянула бледную костлявую руку и прикоснулась к холодному безжизненному стеклу, за которым скрывалась фотография.
- Мне страшно… - тихо прошептала она.
«Страх – не лучший советник. Ноги в руки и вперед!» - вдруг совершенно отчетливо прозвучало в ее голове. Да, только он мог так сказать, за сердитым выражением лица пряча неуверенность, озабоченность, волнение, тревогу.

***

Тонкс стала часто грустить, порой молчала часами и не отзывалась. Она начала разговаривать сама с собой, когда рядом с ней никого не было, она плакала, а потом извинялась перед Грюмом, опасаясь, что он находится неподалеку и видит все, что с ней происходит. Она перестала ездить к родителям, стала засиживаться в Министерстве, строя более или менее правдоподобные догадки о местоположении Пожирателей. Пару раз даже благодаря ее аналитической работе они выходили на группу Пожирателей, которые, впрочем, были не из ближнего круга Волан-де-Морта и не знали ничего стоящего для Ордена. Пару раз Тонкс находила всякие противные записки про полукровок, под которыми обязательно значилось: «Последний же враг истребится - смерть!».
Шли дни. На свадьбе Билла и Флер Тонкс, как могла, старалась изображать счастливую подругу такой очаровательной невесты, но это вряд ли получалось, потому что Тонкс видела озабоченное лицо Флер и нахмуренное – Римуса, когда с него вдруг спадала маска счастья. Потом Тонкс испытала невиданный страх, когда при срочном сообщении Кингсли не обнаружила ладонь Римуса в своей. Она заметалась, чуть не впала в панику, но Люпин подоспел, как всегда вовремя: он крепко прижал ее к себе и трансгрессировал к себе домой без единого слова.
А месяцы все шли и шли. За августом последовал сентябрь, за сентябрем – октябрь.

Римус видел, что с Тонкс творится что-то странное, но пытался убедиться себя, что дело в такой необъяснимой смерти Грозного Глаза, тело которого они так и не нашли. Но она же, в конце концов, беременна, ей нужно держать себя в руках. Многочисленные доводы, уговоры, поцелуи и добрые слова, полностью пропитанные бесконечной любовью, не помогали.
И тут в голову Римуса стрельнула настолько нереальная и в то же время объясняющая идея, что он, обезумев, вскочил с постели ночью. Снизу раздавались приглушенные голоса родителей, о чем-то весело споривших, рядом, прижав к себе мягкого волчонка, умиротворенно посапывает Тонкс, которого Римус подарил в тот день, когда она, улыбнувшись, сообщила: «Ему месяц, Римус». Волчонка назвали Ромулом, братом Рема. Создатели Рима, вскормленные волчицей. Римус, услышав это заявление, хотел было порадоваться, что Тонкс, наконец, пришла в себя, но не успел. Счастливая улыбка слетела с лица его жены, и она снова отправилась в Министерство. Думать, думать, думать…
И сейчас, стоя возле мягкой кровати, застеленной заботливыми руками мамы, безумная идея не давала покоя. А что, если она просто боится того, что ликантропия передается по наследству?! Римус и сам не был уверен в том, что такое невозможно, но вдруг?.. Что, если их малыш с самого детства не будет знать, что такое полная свобода и действий и выбора. И он, шагая по жизни, ступит точь-в-точь на отпечатки ног Римуса. Что, если его ждет такая же судьба?! Римус одернул себя: его в своей жизни практически все устраивало, за небольшим исключением. Но для своего ребенка он такой судьбы не желал. Ведь ему должно доставаться только самое-самое лучшее, потому что оба его родителя многое оставили в двух этих войнах. Очень многое.
Тонкс вдруг села и пристально на него посмотрела. За окном засвистел ветер, порывами бросаясь на окно, дрожащее под чудовищным напором воздуха. Осень вряд ли выдастся теплой.
- Что происходит? – резко бросила она, притягивая к себе колени.
- О чем ты? – хрипло переспросил Римус, присаживаясь на кровать.
- Что происходит между нами?!
- А что происходит между нами? – на манер своей жены переспросил Римус.
- Вот я и спрашиваю: что происходит между нами?!
- Ой, Дора, прекрати, а?!
- Почему это? Тебя что-то не устраивает? – глаза ее возмущенно засверкали.
Римус, помолчав пару мучительно долгих секунд, вдруг заявил настолько безапелляционным тоном, что независимая по своему характеру Тонкс задохнулась от ужаса:
- Ты должна уехать к родителям!
- Чи-и-иво?!
- Ты слышала. Ты должна уехать к родителям. Немедленно.
- Неужели опять депрессия одолела?
- Я не могу сделать тебя счастливой…
- Но это не повод сдаваться!
- Я не сдаюсь. Значит, все, что было между нами – ошибка!
- А наш ребенок?! Его ты тоже считаешь ошибкой?
- Ему лучше не знать, кто его отец…
- Как это?! Что у тебя с головой?!! Любой отец лучше, чем когда его вообще нет!
- Поверь мне, такой, как я, ему не нужен точно!
- Давай останемся при своих мнениях и ляжем спать? Я не хочу с тобой спорить, и уж тем более ругаться!
- Ты поедешь к родителям, это не обсуждается!
- Я сама буду решать, что мне делать!
- В этом доме ты не останешься!
- Да? Ты меня выгоняешь?! Отлично! Навязываться я не собираюсь!! Но и к родителям я не вернусь! И к тебе… К тебе тоже… Не вернусь! Я тебе не игрушка, Римус, чтобы меня можно было выбросить тогда, когда надоела. И не кукла, чтобы брать тогда, когда ностальгия найдет! Я.. Точнее, мы! Ты – единственный человек, которого я полюбила после родителей! Ты – единственный, кому открылась, кому доверилась… И ты меня предал! Предал мою веру! Сейчас самое время потерять еднственные надежды на то, что в мире есть действительно такие люди, от которых ни на шаг отходить не хочется! Я, по крайней мере, таких не встречала! А в который раз ты уже отшиваешь меня?! Мое терпение не резиновое. Я устала ждать, пока ты станешь живее, устала думать, что происходит! Я устала, Римус, устала… А ты опустил руки сразу же, когда понял, что не только твои друзья могут умирать. Прости меня за эти слова, это на самом деле так! Я ухожу!
- Куда?!
- Ну, не к родителям, точно!
- Дора..
- До свидания, Римус. Увидимся на работе!

Глава 58

I will run and hide till memories fade away
And I will leave behind a love so strong

(Я убегу и спрячусь, пока не исчезнут воспоминания,
И оставлю позади любовь, которая так сильна.)

«Hide», Red


- Милый, а где Тонкс? – заботливо спросила мама, потрепав пшеничные волосы сына, на которых потихонечку расцветал сероватый отблеск.
- Она уехала! – зло отрезал Римус, уворачиваясь из-под руки и направляясь к дверям.
- Что это значит, Римус? – всполошилась миссис Люпин. – И куда ты вообще идешь? Будь добр, объясни, что происходит.
- Что тут не понятного, мама? Это значит: Тонкс собрала вещи до последнего доска и укатила в неизвестном направлении. Конец самой душещипательной истории на свете. А я иду проветриться, надеюсь, утро выдастся посвежее, а то голова кипит!
- Римус, оденься, пожалуйста! – проворковала мама, подбегая к сыну, и протянула ему теплую парку. – И, кстати, ты не скажешь нам, где она? К кому она пошла?
- Нет, мама, я не скажу, по той простой причине, что сам не в курсе. Она сказала, что к родителям не пойдет, да и вряд ли пустится в бега! Остается один вариант: будет ночевать на вокзале, между бомжами-маглами! Вопрос, я надеюсь, исчерпан?! – он быстро просунул руки в рукава и застегнул молнию.
- Когда ты придешь? – строго спросил отец, сворачивая газету.
- Я не знаю. Скорее всего, к ночи.
- Но сейчас же только утро, - возмутилась миссис Люпин.
- Значит, буду гулять двенадцать часов! – заявил Римус и твердым шагом вышел за дверь.

***

Родителей он очень любил. Всегда, даже когда они запрещали ему нормально общаться с другими ребятами, он понимал, что все это только из доброжелательных побуждений, направленных на создание его счастья. Римус помнил, что как только мама с папой узнали, как хорошо их сын сдружился с тремя довольно забавными и воспитанными парнишками, они стали относиться к нему мягче, с интересом слушали его истории об их приключениях, часто приглашали всех в гости летом.
Но Римус помнил и то, как отреагировали родители, когда он вдруг проговорился, что у него есть очень добрая и честная девушка, которая, так же как и Мародеры, все о нем знает, и не считает, что он чем-то отличается от обычных людей. Но папа немедленно и без колебаний заявил, что им необходимо сию же секунду расстаться, не раздумывая. Тогда Римус серьезно с ним поругался, заявил, что сам в состоянии решать, как поступать, в свои шестнадцать.
После этого он вылетел из дома и отправился к всегда гостеприимному дому Поттеров, где и он, и Сириус, и Питер были не менее родными и не менее любимыми сыновьями, чем Джеймс. На следующее утро в их окно постучался Сириус и с неизменно веселым лицом, за которым скрывался Мировой океан эмоций, сообщил, что навсегда сбежал из дома.
Вскоре Римус, по минимальной части злопамятства в своем характере, помирился с родителями и вернулся домой. Папа еще пару раз пытался внушить Римусу, что следует все-таки поступить так, как он велит, но Лунатик категорически отказывался даже слушать его.
Он никогда, ни разу в жизни, не сомневался в ней. В его девочке. Их любовь могла бы посоперничать даже с любовью Джима и Лили. Рози была младше него на год и училась тоже на Гриффиндоре. Она была такой же, как и Мародеры. Позитивной, веселой, влюбленной в жизнь. Где-то там, в коридорах по ночному романтичного Хогвартса они и познакомились, когда Римус был на шестом курсе. Римус долго пытался убедить себя, что к ней чувствует идентичные ощущения, что и к Лили - сестра, но Мародеры доказывали обратное. Да и вскоре он сам понял все.
В самом-самом начале седьмого курса, чуть ли не перроне в Лондоне, после длительного, полного непонятных раздумий лета, проведенного у Джеймса дома с девизом «Все последнее самое крутое!» вместе со своими друзьями, которых впору называть братьями, он признался и ей, и самому себе одновременно. Отрицать очевидное становилось глупо. Они были созданы друг для друга. Ее рука мягко ложилась в большую ловкую ладонь Римуса, ее губы страстно и чувственно целовали его.
Целый год между ними было нечто невообразимое. Рози влилась в их компанию, как Лили в свое время. Тот курс был просто сумасшедшим. Мародеры обзавелись «подружками». Весь Хогвартс тихонько вздыхал, глядя вслед компании, состоящей из четырех парней и четырех девушек – даже Питер сподобился, познакомившись с привлекательной когтевранкой Дженни. Утро начиналось с прогулки в гущу Запретного леса, где каждый раз они рвали большой ароматный букет пышных полевых цветов. Девушки, просыпаясь, вдыхали душистых запах ромашек, колокольчиков и васильков и чувствовали, что их любовь действительно нерушима.
После окончания Хогвартса Мародерами, Марлин и Лили, Римус и Питер посадили девушек на паровоз и скрепя сердце махали им напоследок, как никогда чувствуя то, что чувствовали их родители каждое первое сентября. Практически каждые выходные Римус и Питер встречались с девчонками в Хогсмиде и проводили просто незабываемые вечера.
Потом Хогвартс потерял значение в жизни их компании окончательно. Конечно, оставались просто нереальные воспоминания, к которым не подобраться и дементорам, но они действительно выросли. Та страница жизни была перевернута, а безупречно чистый холст только расстилался перед их непорочными взорами.
И они завертелись в страшном танго. Начинали гибнуть их родители. По очереди, друг за другом. В один день напали на Поттеров, а на следующий же вечер без родителей осталась и Лили. Уже женатые Поттеры замкнулись на долгие мучительные недели. Маму и папу Рози долго пытали Круциатусом – принимали новоиспеченных Пожирателей, как позже выяснилось. Мать Питера сгорела заживо, а отец его, решив отомстить, остался один на один с семерыми Пожирателями сразу. Говоря о том, как он умер, можно заметить, что вместе с ним на тот свет отправились и четверо врагов. Ему посмертно вручили Орден Мерлина III степени за поимку семнадцати Пожирателей смерти. Он работал в мракоборческом центре.
Римусу было жутко страшно, что его родители окажутся следующими. Ан нет. Следующей оказалась Рози. Его девочка-фея. Жизнь без которой не имела смысла вообще. Случилось это почти за год до смерти Лили и Джеймса. Гарри тогда исполнилось три месяца.
Страшные слова, которые Римус услышал, когда сидел на ночном дежурстве, до сих пор прожигали кошмары. Усатый бобер-Патронус Атткинсона сообщил: «Нападение на дом Кеннеди. Скорее. Их много». Дальше Дэн пробубнил адрес, где Римус жил вместе с Рози. Дом, в который он возвращался каждый день. Кухня, на которой Рози готовила аппетитные вишневые пирожки, которые обожали все орденовцы. Римус трансгрессировал туда моментально. Будто бы и не задумывался вообще.
Картина, что он увидел, словно разъела его глаза, наподобие серной кислоты. Вокруг дома темными тенями метались тучи Пожирателей. А внутри, по-видимому, находились отбивающиеся мракоборцы. Римус трансгрессировал прямо в дом. Он попал в самую гущу сражения и сразу же пригнулся от зеленого луча, несущего известное заклинание.
И тут он увидел ее. Он лежала, вскинув маленький носик, и по ее хрупкому телу чуть ли не ходили. С первого взгляда стало ясно, что она мертва, что ее не вернуть. Он больше никогда не увидит ее приветливой доброжелательной улыбки, от которой теплеет даже ледяное волчье сердце.
Римус бухнулся рядом с ней на колени, ни на кого не обращая внимания. Он почувствовал спиной, что Джеймс наложил щитовые чары, охранявшие их большим объемным куполом.
Рози лежала, крепко стиснув темно-бордовую длинную палочку в судорожно сжатой руке. Ее тонкие ноги были согнуты в коленях. Римус взял ее еще теплое лицо в ледяные ладони. Перед глазами неслось множество ярких воспоминаний, наполненных счастливыми событиями. С ней. С той, которую не вернуть. Римус не верил, что ее скоро положат в гроб и засунут в темную бесчувственную землю, которая жадно ее проглотит, не обратив ни на что внимания. Ведь без нее он не будет жить.
Их будущее было неизменно совместным. Их постель была неизменно общей. Его рубашки были ее рубашками. Ее страхи были его страхами. Его мысли были ее мыслями. Они были единым целым. Навсегда. А сейчас, стоя на коленях перед его будущим, которое погибло, он понимал, что погибла и его жизнь. Потому что она стала бессмысленна.
А ведь она была беременна. Его Рози вынашивала в себе ребенка, который был олицетворением их с Римусом любви. И в тот миг он потерял и ее и, его…

***

Римус шел по морозным улицам, обдающим его промозглым ветром и задумывался о том, что в его сердце она никогда не умрет, хотя один он остался из тех, кто знал ее, как себя.
Он вообще остался один.

Глава 59

"My heart hurts,
My heart hurts for you,
Your love burns within me
With fire and fury."

("Моё сердце болит,
Моё сердце болит за тебя,
Твоя любовь горит во мне
Пламенем страсти")

Fire and fury, Skillet (Кто узнал, тому печенек:33).

Skillet, милые мои, спасибо вам за такие потрясающие песни^^


______________________


День проходил за днем, но в жизни раздраженного Лунатика ничего не менялось. В прошлый раз они хотя бы здоровались. В эту неделю все было куда хуже. Каждое утро он встречал с мыслью о том, когда уже еще один проклятый день закончится, и он вновь сможет убежать от реальности, забывшись в тревожном сне. Вот это-то Римус всегда и считал самой настоящей трусостью. Нехарактерная для обычного Римуса замкнутость теперь не переставала преследовать его и не давала спокойно вздохнуть. Он разговаривал с мамой дважды, максимум, трижды в день. Он почти перестал есть и спать, пропадая в пыльном, пропахшем старьем, штабе Ордена, - доме, который в своем завещании оставил Грюм.
Тонкс он видел очень, даже чересчур часто. Первые дни все оглядывались на сидевших в разных углах супругов, но вскоре все стали посматривать на них уже с нелепой усмешкой. Ну, а Молли не была бы Молли, если бы не...
- Ну, ты и идиот, Люпин! Будь добр, контролируй свои эмоции, а собственные глупости прибереги, не делай их достоянием общественности! Сейчас война, а вы, как два последних ограниченных теленка, бодаетесь и не желаете жить спокойно! Ты думаешь, меня в Артуре все устраивает? И калоши всякие, и лампочки, и электроника, и даже батареи!! (Она сказала это таким тоном, будто страшнее батареи маглы в жизни ничего не придумали.) Ты просто должен смириться с ее недостатками, она - с твоими. Думай быстрее, она, в конце концов, беременна. Ты ей нужен. Если что, она у нас почти всегда, когда не на работе.
И Молли засеменила к выходу, добавив себе под нос что-то типа: "Всегда мечтала об еще одной дочке".
Конечно, Римус был уверен, что в итоге они, абсолютно точно, безусловно, разумеется, совершенно однозначно помирятся, но едким звоном в голове отдавались слова, сказанные Тонкс: "Я не вернусь к тебе. Никогда", а с другой стороны его грыз голос Бродяги: "Ну, и дубина ты, старик! Такую бабу упустил!". Римус оказался между двух огней: с одной стороны - Блэк со своими советами, с другой - Тонкс с обвинениями. Что называется, и хочется и колется.
И вот однажды задумал Римус-дурак людям помочь, да таким людям, кто в помощи-то не нуждается. Выбор пал на Гарри. Причем Люпин тешил себя наивной мыслью, сто все он делает для него, для Гарри. Глупость несусветнее сложно было придумать, но Римус ведь по всему Ордену славился острым умом, находчивостью и логичностью. Поэтому, быстро вычислив, где может находиться тот, кто, по мнению Лунатика, до смерти нуждается в ЕГО помощи, он прямиком зашагал на площадь Гриммо, спасать мир.

***

Как ни странно, буквально через пять минут Тонкс осознала, что сказала Римусу в лицо с непоколебимой уверенностью, и глубоко раскаялась в своих чересчур жестоких и несправедливых словах. Конечно, нельзя сказать, что его вины совершенно нет, но и она умница! Такого наговорить о его друзьях, за которых он мог душу дьяволу продать. Вновь ткнуть его носом в их смерти. Она абсолютно точно эгоистка.
Но Тонкс решила, что необходимо все обдумать на холодную голову и отправилась в единственное место, где ее ждали и в то же время, она бы никого не смутила и сама не смутилась. Нора. Родители однозначно отпадали. Пусть рисуют себе яркие картинки счастливой жизни дочери. Хотя, рассуждая здраво, она была счастлива. Вне зависимости от положения в стране, Авад, летящих мимо и сбривающих висок, и смертей, вечно заполнявших мысли. У нее было все: муж, здоровые родители, здоровые родители мужа, будущий ребенок, счастливые друзья - Флер и Билл. Но в один день все перспективы перед ней жестоко захлопнули свои тяжелые дубовые двери, и она осталась стоять одна на краю пропасти с пятимесячным ребенком в животе.
Вот тут-то Уизли оказались незаменимы. Во-первых, это вечно суетящееся чудо - Молли, она постоянно о ком-то переживала, и только поэтому не любить ее было невозможно. Во-вторых, добродушный Артур, не перестающий спорить с женой о самых разнообразных мелочах даже в чрезвычайно важные моменты. Ну, а про близнецов и говорить нечего. Просто прелесть, а не парни! Они часто приезжали к Тонкс, пока она жила в Норе. За эти визиты сыновей миссис Уизли еще больше была благодарна Тонкс, разделявшей ее тревоги и переживания.
Джинни писала каждый день. Ее письма обычно были очень похожи: "Все хорошо. Не переживай. Папе привет. Люблю вас." Но кому, как не Тонкс знать, ЧТО происходит в Хогвартсе, в волшебном замке, переполненном чудесами. Ни разу рыжее солнышко, которое Тонкс так любила, не пожаловалось, не стало капризничать и ныть. И от этого Тонкс уважала ее еще больше: Джинни в ее глазах поднялась, стала мужественной девушкой, предводительницей. Совсем как Жанна Д'Арк. Но конец, пожалуй, не стоит такой, как у француженки.
В тот самый день, когда Тонкс отправилась к Биллу в аврорате, чтобы узнать, как там ее муж, ей вдруг птичка по имени Флер сообщила удивительную новость:
- Ну... Тонкс... Понимаешь, я не могу... Я ему обещала, что никому не скажу. В первую очередь, тебе. П'гости меня, пожалуйста. Но и он мой друг тоже. Я не хочу поступать подло..
- Флер! - прорычала Тонкс, начиная злиться. - Он мой муж!! Какого хрена?!
- Я сказала: я обещала, - отрезала Флер, зло сверкнув глазами.
- Очень по-дружески! Очень! Спасибо тебе, милая! - и Тонкс вихрем вылетела из здания мракоборческого центра.
Каким образом после таких заявлений можно жить спокойно?! Конечно, Римус не станет унижаться сам перед собой, изменяя жене, но мало ли что?.. И тут Тонкс вдруг придумала просто невероятное: он в Мунго, поэтому Флер не хочет говорить.
Тонкс проходила по какой-то улице, шла, что называется, куда глаза глядят. Тонкс впрыгнула в какой-то непонятный парк и трансгрессировала в Мунго. Она быстро зашла в ветхое здание и подошла к регистратору. Медсестра оказалась довольно приятной девушкой лет двадцати пяти с длинными густыми медово-рыжими волосами.
- Вы к кому-то? Или от кого-то? - вежливо поинтересовалась она.
- В смысле? - тупо переспросила Тонкс.
Девушка сдержанно рассмеялась и подняла нежно-голубые глаза на Дору.
- Все не понимают, но я упорно продолжаю выполнять приказ начальства, - она повела тоненьким плечиком, скрытым под белоснежно-белой тканью халата. - Ну, к кому-то - это понятно, а от кого-то - это значит, что кто-то покалечил, и вы к нам пришли. Ну, так что?
- ЗдОрово, - похвалила Тонкс. - Могу я узнать, нет ли здесь мистера Люпина, тысяча девятьсот шестидесятого года рождения?
Девушка взмахнула палочкой над просто необъятной книгой и громко произнесла:"Римус Люпин". Открылась страница, заполненная всеми посещениями Лунатика.
- Не-ет, последний раз он тут был еще в июле. А что, что-то случилось?
- Нет. Я просто... Просто... Неважно.

- Мать твою, Билл, где мой муж?! - завопила Тонкс, едва открыла дверь к нему в кабинет.
- Что так орать-то?
- Если ты мне сейчас же не расскажешь, я скажу Флер, что видела тебя с какой-то силиконовой фифой!
- Будь добра не визжи! - поморщился Билл. - Я итак рассказал бы. Он к Гарри пошел.
Тонкс уставилась на него так, будто он представил ей официальное опровержение закона всемирного тяготения, а потом и вовсе протянула руку к его лбу, проверяя температуру.
- Прекрати придуриваться! Я серьезно! - оборвал ее Билл. - Он пошел к Гарри, Рону и Гермионе. На Гриммо.
- О чем ты говоришь?! Ты вообще в своем уме?! - немного неуверенно спросила Тонкс и рухнула в ближайшее кресло, положив голову на скрещенные руки.
- Я серьезно. И я тоже его отговаривал, но будь, что будет.


Глава 60

Наложив уже привычное Дезиллюминационное, Римус прошел мимо домов, чьих жителей, благодаря Сириусу, он знал с детства, и подошел к до боли знакомой дубовой двери, возле которой терлась парочка мерзких Пожирателей. Он тихонько отворил чуть скрипнувшую дверь и нырнул внутрь. Поднялся жуткий пыльный ураган, и Римус часто-часто задышал, прогоняя чихательные позывы. Чудовищная пылища сложилась в чересчур злого Дамблдора с острыми точеными чертами и приготовилась было заверещать что-то несуразное.
- Это не я убил тебя, Альбус, - негромко, но отчетливо произнес Римус, и пыль растворилась в воздухе.
И не успел Римус задуматься, что зря поспешил снимать Дезиллюминационные, как из серовато-белого облака высунулся кончик волшебной палочки, и голос, явно похожий на голос Джеймса, твердо приказал:
- Не двигаться!
- ГРЯЗНОКРОВКИ И МЕРЗОСТЬ, ЗАПЯТНАВШАЯ СТЕНЫ БЛАГОРОДНОГО ДОМА БЛЭКОВ, ДА КАК ВЫ СМЕЕТЕ ВНОСИТЬ В ЭТОТ ВЕЛИЧЕСТВЕННЫЙ КОРИДОР СВОИ ГРЯЗНЫЕ ТУШКИ?!! КАК ВЫ ТОЛЬКО ОСМЕЛИЛИСЬ ВОЙТИ В ЭТИ ДВЕРИ, КОГДА ВАША КРОВЬ НА ПОЛОВИНУ ОТВРАТИТЕЛЬНА?!
Сзади, со стороны лестницы раздались торопливые громкие шаги, приглушенные голоса Рона с Гермионой, и скоро в грудь Римусу уставились еще две палочки, хозяев которых по-прежнему не было видно сквозь непроглядную дымку.
- Не стреляйте, это я, Римус! - облегченно произнес Римус и поднял руки, в которых не было волшебной палочки.
- Хвала небесам, - удовлетворенно улыбнулась Гермиона и, наконец, заткнула голосящую старуху.
Рон, тоже узнав голос Лунатика, опустил палочку, но Гарри продолжал стоять, как каменное изваяние, будто обездвиженный заклятием.
- Покажись, - приказал Гарри, не опуская палочку.
Римус прошел в комнату и продекламировал:
- Я, Римус Джон Люпин, оборотень, известный также под прозвищем Лунатик, один из четверки создателей Карты Мародеров, женатый на Нимфадоре, известной также как Тонкс, и это я научил тебя, Гарри, как создать Патронуса, принявшего затем облик оленя.
- Да, все в порядке, - кивнул лохматой головой Гарри и опустил палочку, - но надо же было проверить, верно?
- Как твой бывший преподаватель защиты от Темных искусств, не могу с тобой не согласиться, проверить было надо. А вот вам, Рон и Гермиона, не следовало так быстро отказываться от обороны.
Римус был явно рад увидеть живых и невредимых "преступников", за которыми велась яростная охота. Как ни странно, в Гарри Римус увидел еще больше Джеймса: тот тоже довольно быстро исхудал, когда война достигла своего пика, даже несмотря на любящую заботливую Лили, тревожно караулящую порог их дома.
- Значит, от Северуса пока ни слуху, ни духу? - спросил Римус, не удивляясь тому, что назвал Снегга по имени. Ну и что, что враг?! Что теперь, Темного Лорда Де-Мортом называть?! Глупость и ограниченность. Другое дело - Нюниус.
- Нет, - сухо ответил Гарри и принялся за свои расспросы. - Что происходит? Все целы?
- Да, - с заметным облегчением кивнул Римус и расслабился в теплой домашней обстановке. - Только за вами следят. Да и тут, на улице маячит парочка Пожирателей Смерти.
- Мы знаем.
- Они не знают, что вы здесь, а то, уверен, их было бы больше. Пожиратели расставлены по всем углам, хоть как-то связанным с тобой, Гарри, - печально сообщил Римус, припоминая отвратительные физиономии. - Пойдем вниз, мне многое нужно вам рассказать, да и я хочу знать, что с вами было после того, как вы покинули Нору.
Гермиона тепло улыбнулась и пошла в сторону столовой, где немедленно разожгла огонь в старом, практически разрушенном камине, которым, кроме как при помощи Летучего пороха, никто не пользовался. Поленья живо затрещали, по комнате распространился уютный аромат сухих березовых дров, и стало как-то приятно и мирно. Римус вытащил из своего безразмерного кармана четыре бутылки сливочного пива, которые он запас несколько дней назад, когда только планировал отправиться к ребятам.
- Так вы направились со свадьбы прямо сюда? - поднял брови Римус и с звонким "чпоньк" открыл бутылку.
- Нет, - ответил Гарри и сел за стол напротив Римуса. - Сюда мы направились после того, как столкнулись в кафе на Тотнем-Корт-роуд с парой Пожирателей.
Сказать, что Римус удивился, - ничего не сказать. Гарри объявил это самым спокойным тоном, словно рассказывал о погоде или отвечал урок профессору, и Римус поперхнулся все тем же пивом и с забавным "буль-буль-буль" выплюнул все себе на мантию. Гарри сдержанно улыбнулся.
- В общем, мы трансгрессировали на магловскую тихую улицу и зашли в самое неприметное кафе, чтобы обсудить ближайшие планы, но тут внутрь ввалились двое Пожирателей. Завязалась небольшая потасовка, но в итоге мы обоим стерли память, - на одном дыхании выпалила Гермиона, передернув плечами при воспоминании.
- Вы узнали их? Кто именно это был? - деловито поинтересовался Римус.
- Насколько мы поняли, Роули и Долохов, - подал голос Рон.
- Ооо, ребята, если вы действительно обезвредили Долохова... Этот русский немало проблем Министерству доставил. Раньше ведь он в нашей разведке работал. Его туда за информацией послали. А он взял и сменил сторону.. Ну да ладно... Но как им удалось отыскать вас с такой быстротой? Проследить того, кто трансгрессирует, невозможно, если только не вцепиться в него в последний момент, - задумчиво пробормотал Римус, прокручивая в голове все варианты развития событий.
- Однако и на то, что они просто гуляли по Тотнем-Корт-роуд, тоже не похоже, верно? - сказал Гарри, помотав головой с длинными темными прядями.
- Мы вот подумали, - неуверенно предположила Гермиона. - А что, если на Гарри все еще распространяется Надзор?
Еще во время учебы в Хогвартсе Римус научился не смеяться над чужими ошибками, а всего лишь ненавязчиво поправлять. Хотя слышал он и что-то покруче, чем "Вампиры - это как гоблины, только пострашнее" (в тот раз Римус намекнул первокурснице, что вряд ли гоблины оценят такое сравнение, хотя страшнее них никого и не найдется). Или даже "Молодильные яблоки действительно существуют, иначе как бы профессор Дамблдор оставался живым столько долго" (при вопросе, сколько для того когтевранца значит долго, парень на полном серьезе ответил: "В Египте такого бы уже забальзамировали". Римус посоветовал добавить такую фразу в эссе, еле сдерживая улыбку. В итоге Когтеврану начислили двадцать баллов "за потрясающее чувство юмора", то была веселая новенькая учительница, которая, казалось, даже и не умеет отнимать баллы у факультетов).
Ну, так вот, Римус на высказывание Гермионы лишь коротко ответил:
- Это невозможно.
Рон гордо приподнял подбородок, и сразу стало понятно, что было причиной неуверенности Гермионы.
- Помимо прочего, будь Гарри под Надзором, Пожиратели смерти точно бы знали, что он здесь... И все же я не понимаю, как им удалось проследить вас до Тотнем-Корт-роуд. Меня это тревожит, очень тревожит, - Римус задумался, и на лбу проступило несколько неглубоких складок.
Как бы там ни было, Гарри горел желанием поговорить о том, что интересовало их в первую очередь.
- Расскажите, что произошло после нашего ухода. Папа Рона сообщил нам, что семья в безопасности, но больше мы ничего не знаем, - тихо произнес Гарри, а Рон заметно напрягся и стиснул зубы. Гермиона легонько сжала его длинные тонкие пальцы в своей узкой ладошке.
В словах Гарри Римус уловил два выражения: "папа Рона" и "семья в безопасности". Почему-то, на этот раз вспомнился Сириус, который семью Поттеров считал даже более родной и любимой, нежели чету Блэков. Гарри сказал это напряженным от неизвестности голосом, в котором улавливались интонации самого Сириуса.
- В общем-то, нас спас Кингсли, - протянул Римус, припоминая не слишком веселую свадьбу. - Благодаря его предупреждению большинство гостей трансгрессировали еще до их появления.
- Кто это был? - нервно перебила Лунатика Гермиона. - Пожиратели смерти или люди из Министерства?
- Смешанная компания. Впрочем, по существу, разницы между ними теперь уже нет, - пожал плечами Римус. - Их прибыло около десятка, однако они не знали, Гарри, что и ты там. До Артура дошёл слух, что Скримджера пытали, прежде чем убить, старались вызнать, где ты. Если это правда, он тебя не выдал.
— Пожиратели смерти обыскали «Нору» сверху донизу, увидели упыря, но подходить к нему близко не стали, а потом два часа допрашивали тех из нас, кто остался в доме. Они пытались выведать что-нибудь о тебе, Гарри, но, разумеется, никто, кроме членов Ордена, не знал, что ты был там. Одновременно с их появлением на свадебном пиру другие Пожиратели вломились во все, какие есть в стране, дома, связанные с Орденом. Никто не погиб, — опережая вопрос, быстро добавил Люпин, — но вели они себя грубо. Сожгли дом Дедалуса Дингла, однако его, как вы знаете, там не было. Ударили заклятием Круциатус по родителям Тонкс, опять-таки пытаясь выяснить, когда ты был у них в последний раз. Оба чувствуют себя хорошо — потрясены, конечно, но живы-здоровы.
— Выходит, Пожиратели смерти пробились сквозь все защитные чары?
— Пойми, Гарри, теперь на стороне Пожирателей смерти вся мощь Министерства, — сказал Люпин. — Они могут использовать самые жестокие заклятия, не опасаясь, что их разоблачат или арестуют. Им удалось пробить всю установленную нами защиту, и действуют они теперь совершенно открыто.
— Но хоть как-то применение пыток для того, чтобы выяснить, где Гарри, они объясняют? — звенящим голосом спросила Гермиона.
— Ну… — произнёс Люпин. Он помялся, потом вытащил из-под мантии сложенный в несколько раз номер «Ежедневного пророка». — Вот, — сказал он и через стол подтолкнул газету к Гарри, — ты всё равно рано или поздно узнал бы. Это их предлог для охоты на тебя.
Даже издалека Римус углядел огромную жирную надпись: РАЗЫСКИВАЕТСЯ ДЛЯ ДОПРОСА ОТНОСИТЕЛЬНО ОБСТОЯТЕЛЬСТВ СМЕРТИ АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА.
— Прости, Гарри, — сказал Римус.
— Выходит, «Ежедневный пророк» тоже теперь в руках Пожирателей? — гневно спросила Гермиона. Римус коротко кивнул. - Но люди-то понимают, что происходит?
— Переворот прошёл гладко и практически бесшумно, — ответил Лунатик. — По официальной версии Скримджер просто подал в отставку, его сменил Пий Толстоватый, а на нём лежит заклятие Империус.
— Но почему же сам Волан-де-Морт не объявил себя министром магии? — спросил Рон.
— А он в этом не нуждается, Рон. По существу, он и есть министр, только зачем ему сидеть в министерском кабинете? Его марионетка, Толстоватый, занимается всеми текущими делами, позволяя Волан-де-Морту свободно утверждать свою власть за пределами Министерства. Многие, естественно, разобрались в происходящем: в последние дни политика Министерства изменилась очень круто, пошли разговоры, что за этим стоит Волан-де-Морт. Но в том-то всё и дело — только разговоры, да ещё и шёпотом. Никто не осмеливается говорить с другими откровенно, не знает, кому можно доверять, каждый боится раскрыть рот — вдруг его подозрения верны, а родные уже намечены в жертвы. Да, Волан-де-Морт ведёт игру очень умную. Обнаружь он себя — и могло бы начаться восстание, а оставаясь в тени, он насаждает замешательство, неопределённость и страх.
— Крутое изменение в политике Министерства подразумевает, что теперь волшебному сообществу говорят, будто опасен не Волан-де-Морт, а я? — поинтересовался Гарри.
— Это, безусловно, часть целого, — ответил Римус, — и её следует признать мастерским ходом. Теперь, когда Дамблдор мёртв, ты — Мальчик, Который Выжил — мог бы стать символом и опорой для любого сопротивления Волан-де-Морту. А внушив всем, что ты приложил руку к смерти героя, Волан-де-Морт не только получил возможность назначить цену за твою голову, но и посеял сомнения и страх среди тех, кто мог бы тебя защитить. А тем временем Министерство начинает принимать меры против тех, кто рождён от маглов. — И Римус ткнул пальцем в номер «Ежедневного пророка». — Посмотрите на второй странице.
— «Регистрация магловских выродков, — вслух прочитала Гермиона. — Министерство магии проводит расследование деятельности так называемых магловских выродков, имеющее целью выяснить, как им удалось овладеть магическими секретами.
Недавние исследования, проведённые Отделом тайн, показали, что магическая сила может передаваться от человека к человеку только при рождении от истинного волшебника. Следовательно, так называемые магловские выродки, не имеющие магической родословной или не способные её доказать, скорее всего, получили магическую силу посредством воровства либо насилия.
Министерство полно решимости искоренить этих захватчиков магической силы и потому предлагает каждому так называемому магловскому выродку явиться для собеседования в только что учреждённую Комиссию по учёту магловских выродков».
— Люди такого не допустят, — заявил Рон.
— Уже допустили, — покачал головой Римус. — Пока мы тут разговариваем, идут облавы на тех, кто родился от маглов.
— Но каким, интересно, образом они могли «уворовать» магические способности? — спросил Рон. — Это же духовная сила, её нельзя украсть, иначе бы и сквибов никаких не было, ведь так?
— Согласен, — ответил Люпин. — И однако же если ты не можешь доказать, что с тобой состоял в близком родстве по меньшей мере один волшебник, считается, что магическую силу ты получил незаконным путем и потому заслуживаешь наказания.
Рон взглянул на Гермиону и спросил:
— А если чистокровка или полукровка присягнут, что «магловский выродок» их родственник? Я мог бы заверить всех, что Гермиона — моя кузина…
Гермиона накрыла ладонью руку Рона, сжала её:
— Спасибо, Рон, но я не могу допустить, чтобы ты…
— Да у тебя и выбора не будет, — яростно сказал Рон и тоже сжал её руку. — Я помогу тебе заучить наизусть моё фамильное древо, и ты сможешь отвечать на любые вопросы о нём.
— Рон, мы же в бегах вместе с Гарри Поттером, главным находящимся в розыске преступником страны, По-моему, для нас всё это не важно. Если мне удастся вернуться в школу, тогда другое дело. Кстати, а как Волан-де-Морт собирается поступить с Хогвартсом? — спросила она у Римуса.
— Учёба стала обязательной для любого юного волшебника и волшебницы, — ответил тот. — Об этом объявили вчера. Серьёзная перемена, раньше никого учиться не заставляли. Конечно, почти каждый чародей и чародейка Британии заканчивали Хогвартс, однако родители имели право обучать их и дома или посылать, если им так больше нравилось, за границу. А теперь все волшебники будут находиться под присмотром Волан-де-Морта с самого раннего возраста. Помимо прочего, это ещё одна возможность устранять тех, кто рождается от маглов, поскольку ученики школы, прежде чем попасть в неё, будут получать сертификат о Статусе крови — то есть доказывать Министерству, что они происходят от волшебников.
Гарри ощущал отвращение и гнев — именно в этот миг одиннадцатилетние дети с восторгом роются в только что купленных учебниках по волшебству, не зная, что они никогда не увидят Хогвартса, а может быть, и своих родителей.
— Это… это… — выдавил он, пытаясь найти слова, способные выразить охватившие его ужас и гнев, однако Люпин негромко произнёс:
— Я знаю. — Он как будто поколебался немного, а затем сказал: — Гарри, я пойму тебя, если ты ничего мне не ответишь, но у Ордена сложилось впечатление, что Дамблдор поручил тебе некую миссию.
— Поручил, — ответил Гарри. — И Рон с Гермионой знают о ней и идут со мной.
— Ты можешь посвятить меня в подробности? – спросил Римус, хотя, говоря откровенно, он надеялся на отрицательный ответ.
— Не могу, Римус, простите. Если Дамблдор не сказал вам этого, значит, не вправе сказать и я.
— Я знал, что ты так и ответишь, — разочарованно произнёс Римус. — И всё-таки я могу оказаться полезным вам. Ты знаешь, кто я и на что я способен. Я могу отправиться с вами и защищать вас. А говорить мне, что вы собираетесь сделать, не обязательно.
— А как же Тонкс? — неожиданно спросила Гермиона.
— А что Тонкс? — нехотя сказал Римус.
— Ну, — насупилась Гермиона, — вы ведь женаты. Как она отнесётся к тому, что вы уйдёте с нами?
— Тонкс в полной безопасности, — ответил Люпин, а в сердце кольнуло – он ведь так и не поговорил с ней, она до сих пор одна. — Она сейчас у своих родителей, - соврал Лунатик и про себя выругался.
— Римус, — неуверенно произнесла Гермиона, — у вас всё в порядке… ну, вы понимаете… между вами и…
— Спасибо, всё хорошо. Тонкс ждёт ребёнка, - для пущей убедительности добавил Римус, в душе проклиная себя за такую отвратительную алчность.
— Ой, как здорово! — взвизгнула Гермиона.
— Великолепно! — с восторгом добавил Рон.
— Поздравляю, — сказал Гарри.
— Так вы принимаете моё предложение? Могут трое обратиться в четверых? Не думаю, что Дамблдор был бы недоволен, в конце концов, он сам выбрал меня, чтобы я преподавал вам способы защиты от Тёмных искусств. И должен сказать, что, по-моему, нам придётся столкнуться с такой магией, какой никто ещё не видел и даже вообразить не мог.
Рон и Гермиона взглянули на Гарри.
— Просто… просто ответьте мне для полной ясности, — произнёс тот. — Вы хотите оставить Тонкс у родителей и уйти с нами? – Гарри, по-видимому, не понимал, как такое возможно, но Римус не собирался отступать, отчаянно отвергая мысль, что зря он вообще сюда заявился.
— Ей там ничто не грозит, родители позаботятся о ней, — сухо ответил Римус, заклиная этих самых родителей забрать Дору из Норы.
Окончательность принятого им решения, о которой свидетельствовал его тон, граничила с безразличием.
— Гарри, я уверен, Джеймс хотел бы, чтобы я был рядом с тобой.
— Что ж, — медленно ответил Гарри. — А вот я этого не хочу. И совершенно уверен, что отцу было бы интересно узнать, почему вы решили быть рядом со мной, а не со своим ребёнком.
Эти слова, возможно, произнесенные в пылу спора, перерастающего в ссору, оказали на Римуса чудовищное действие. Он словно вдруг понял, что Тонкс действительно без него не сможет и справляться с ребенком, и участвовать в войне, и спасать невинных. Он был нужен ей. Потому что он мужчина, а она девушка. Простой закон природы. В голове мелькали нежные образы:
«Ну, Римус, еще пять минуточек, я встану, честное слово!», - Тонкс валяется в постели, а где-то в Лондоне их уже дожидается рассерженный Грюм.
«Пупс требует киви!», - аккуратно поглаживая пока что небольшой живот, тихонечко произносит девушка, поднимая взгляд на мужа.
«Будь осторожен, милый! Мы же переживем эту ночь?! Ты мне обещаешь?», - тихо произносит Тонкс таким голосом, каким, вероятно, не разговаривала никогда и ни с кем. Этот голос принадлежит только ему. Как и она сама. Навсегда.
Но Римус, взращенный под тщательным присмотром великих Мародеров, никогда и ни за что не отступится от задуманного. Да чтоб звезда Сириуса упала!
— Ты не понимаешь, — сказал Люпин.
— Так объясните, — ответил Гарри.
— Я совершил ошибку, женившись на Тонкс. Я сделал это вопреки моему рассудку и с тех пор страшно жалею об этом.
Слова жестоко жгли горло. Ведь это же не он, это не может быть его голос, говорящий эти страшные вещи, осуждающий что-то настолько естественное, что можно назвать лишь аксиомой.
— Понятно, — сказал Гарри, — и потому вы собираетесь бросить её с ребёнком и сбежать с нами?
Римус вскочил, стул его отлетел далеко назад. Как говорил Джеймс, правда глаза колет. Конечно, контекст значительно меняет смысл сказанного, но в этот момент именно это и разозлило уже заведенного Римуса – ему сказали правду. Неприятную, жгучую, обидную. Но все-таки правду, какой бы она ни была.
— Ты не понимаешь, что я сделал со своей женой и своим ещё не родившимся ребёнком! Я не должен был жениться на ней, я обратил её в прокажённую! — заорал Римус так, что стекла задрожали. — Ты всегда видел меня только среди членов Ордена или в Хогвартсе, под опекой Дамблдора! И не знаешь, как относится к тварям вроде меня волшебное сообщество! Узнав о моей болезни, со мной и разговаривать-то перестают! Ты понимаешь, что я натворил? Даже её родные пришли от нашего брака в ужас. Да и какие родители захотели бы, чтобы их дочь вышла замуж за оборотня? А ребёнок… ребёнок… Подобные мне обычно не размножаются! Уверен, он родится таким же, как я. И как мне простить себя, передавшего свою болезнь ни в чём не повинному ребёнку? А если он чудом и не пойдёт в меня, лучше, в сотни раз лучше будет, если он вырастет без отца, которого ему придётся стыдиться!
Римус говорил и говорил. Все то, чего не мог открыть никому, все то, что поведал бы Мародерам без раздумий, если бы они были живы. Он не смог остановиться, пока слова не закончились. Как бы там ни было, он все еще считал, что его брак с Тонкс был самой настоящей ошибкой. А еще более важным было то, что очередная его ошибка сейчас развивалась в животе его жены.
— Римус! — прошептала со слезами на глазах Гермиона. — Что вы говорите? Как может ребёнок, любой ребёнок стыдиться вас?
— Ну, не знаю, Гермиона, — сказал Гарри, — вот мне, например, за него стыдно. — Если новый режим считает мерзостью даже «магловских выродков», что же он сделает с полуоборотнем, отец которого состоял в Ордене? Мой отец погиб, пытаясь защитить мою мать и меня. Вы считаете, он согласился бы на то, чтобы вы бросили своё дитя и ушли с нами на поиски приключений?
— Как… как ты смеешь? — произнёс Люпин. — Речь идёт не о стремлении к опасности или славе… Как ты смеешь предполагать такую…
Абсурд, о котором говорил Гарри, действительно не был похож на все помыслы Римуса сбежать от реальности, провести остаток жизни в поисках счастья для Тонкс и ребенка. Но ни о какой славе Лунатик не думал. Никогда. Он семь лет прожил в тени более ярких друзей, и это его совершенно не заботило. Главное, что они просто были, эти самые друзья.
— Я предполагаю, что вы считаете себя отчаянным сорвиголовой, — ответил Гарри. — И хотите занять место Сириуса.
— Гарри, перестань! — взмолилась Гермиона.
Римус смотрел в глаза Лили и видел в них непробиваемую решительность Джеймса. И вряд ли даже такая хорошая подруга, как Гермиона, смогла бы сейчас остановить этот танк. Ведь Джима не в силах был остановить даже Сириус. «Занять место Сириуса!». Да что он несет-то, в конце концов? Занять место того, которого не хватает больше всего в этой жизни?..
— Я никогда не поверил бы, — сказал Гарри, — что человек, научивший меня сражаться с дементорами, трус.
Как там маглы говорят? Состояние аффекта? Так вот: это – тот самый случай. Ситуация, промелькнувшая в голове, лишь обострила условный рефлекс:

- Пит, ты запомнил? Как только – так сразу!! – серьезно говорит Сириус после очередной стычки со Снейпом.
- Да! Если хоть кто-нибудь хоть когда-нибудь обзовет кого-нибудь из нас трусом всерьез, моментально палить Экспеллиармусом!! – кивает головой Хвост и сосредоточенно смотрит на обозленного на жизнь Сохатого, которого в который раз проигнорировала Лили.
- За исключением девушек, конечно! – добавляет Лунатик, выглядывая из-за очередного фолианта, где ищет заклятие, которое впоследствии поможет Мародером заставить Карту двигаться.
- Но, все-таки, не разбирая, кто перед нами! И всем вчетвером! – вдруг выныривает из своей реальности Джеймс, подходя к друзьям.
- Ведь мы Мародеры! – Сириус хлопает Джима по плечу.
- А это никогда не изменится! – скалится в ответ Джеймс.
- Потому что Мародеры вечны!- удовлетворенно кивает Римус.

Римус мимолетно взмахнул палочкой, и Гарри полетел спиной назад по комнате. Как ни странно, Люпин не испытывал ничего, кроме неприязни по отношению к Поттеру-младшему. Неужели и Гарри испортился?! Римус вылетел за дверь прежде, чем смог опомниться. Он трансгрессировал не домой. Родителей сейчас он не мог и видеть. Это было снова кладбище. Как обычно, в принципе, это уже привычка.
Римус даже не задумался возле развилки. Как бы Джеймс ни был важен и нужен ему, после того, как Гарри назвал Римуса трусом, а Лунатик пальнул в ответ Экспеллиармусом, он вряд ли сможет смотреть Джеймсу в гла… Даже на его мраморную плиту.

Глава 61

This time, This place
Misused, Mistakes
Too long, Too late
Who was I to make you wait
Just one chance
Just one breath
Just in case there's just one left
'Cause you know, you know, you know

That I love you
I have loved you all along
And I miss you
Been far away for far too long
I keep dreaming you'll be with me
and you'll never go
Stop breathing if
I don't see you anymore

«Far away», Nickelback.


Римус брел по кладбищенским тропинкам и размышлял. Миссис Поттер всегда говорила, что в любой момент, когда все вокруг становится до ужаса непонятным, следует просто разобраться в себе. И Римус в очередной раз послушал мудрую женщину. В голове крутились слова, сказанные жестким и таким незнакомым голосом Гарри, который никогда в присутствии Римуса даже голоса-то и не повышал. Как ни странно, тот порыв ненависти и злости прошел, и до Лунатика – слава великому Мерлину – наконец-то, дошло, что он действительно был не прав, когда выгонял жену из дома.
«Не вернусь!» - говорила Тонкс тогда. Да Римус и сам понимал, что он не достоин, чтобы Тонкс вернулась к такому, как он! Стоп! Он же отбросил эти глупые мысли: пусть она сама решает, с кем проводить свою жизнь, к тому же, если ее гордый характер позволит переступить через себя и простить нелепые выходки непутевого мужа. Римус вспомнил, как Молли снова влезла в их отношения, и в его памяти всплыли отдельные ее слова: «Почти все свободное время она проводит у нас!». Ну, конечно, как уж тут без Уизли! И Римус трансгрессировал, подозрительно оглянувшись по сторонам.
Нора встретила Лунатика серыми невзрачными красками, ставшими уже настолько привычными, что не вызывали лишнего подозрения. Наверное, если бы в жизни Римуса снова появилась Тонкс, все бы изменилось, но решение оставалось за ней. И ему вдруг выстрелило в голову, что от этого ее выбора зависит вся его жизнь, а заодно жизнь Тонкс, и жизнь их ребенка. Римус решительно двинулся к дому, и у калитки уже услышал непринужденные голоса близнецов.
- О, Римус, здоро́во! – кивнул тот, что без уха.
- Да, Римус, здоро́во!
- Привет, парни. Эмм.. Вы..
- Дай-ка, мы угадаем! – вдруг предложил Джордж.
- … Тонкс не видели? – хором закончили они.
- Да, именно так! Ну, что? – согласился Римус и внутри весь сжался.
- Ну-у, Римус, я не уверен, что нам следует рассказывать, вдруг она сама не захотела бы, кто знает? – стал ломаться Фред.
- Ну да ладно! Сделаем доброе дело, братишка, выходной, в конце концов! – махнул рукой Джордж.
- Так вот.
- Тонкс, Нимфадора Тедовна, как сказали бы русские…
- Сегодня с утра удалилась на работу.
Римус рванул к двери, но сзади его догнали два насмешливых голоса:
- Но часа два назад вернулась…
- И отправилась в свою комнату…
- Которая…
- Между прочим…
- Раньше принадлежала нам!
- Но, так как мы больше не живем в семейном гнездышке…
- Мы позволили такой привлекательной особе пожить в нашей бывшей комнате.
- Кстати, Римус, если ты ей чем-то насолил, аккуратнее…
- Ибо в нашей комнате полно неиспытанных вредилок…
- Ты можешь стать подопытным!
- Так, парни, что она там делает? – прикрикнул Римус, пытаясь остановить этот безумный поток слов.
- Быть может, читает.
- А может и рисует.
- Или письма пишет.
- Поклонникам.
- Или уборку делает.
- Или вяжет.
- А может и спит, в конце-то концов.
- Кто его знает?..
- А она точно там? – спросил Римус. – Не могла через окно свалить?
- Какая глупость, мистер Люпин!
- Зачем ей это?
- Ее здесь никто насильно не держит!
- Ну, только если кормят.
- Да и то, всего лишь семь раз в день.
- Но это же ничего?! Она метаморф…
- Подкорректирует свою фигуру.
Тут на верхних этажах раздался ужасный грохот, сдавленные, но неприлично грязные ругательства, а потом по лестнице то ли скатилась, то ли свалилась, то ли спустилась Тонкс.
- Римус, - прошептала она тихо. Но потом удивленно добавила: - Римус?
Девушка как-то неуловимо изменилась. Вроде бы, ничего такого особенного, но что-то все-таки было не так, как было обычно. И Римус не мог уловить этого непонятного преображения. Он смотрел на такие знакомые и родные черты с удивлением, и Фред с Джорджем не замедлили подколоть супругов:
- Говорю же, семь раз!
- Вот и стала больше!
- Радуйся, Римус, теперь у тебя жены больше!
Прошло не больше десяти секунд, как Тонкс спустилась, но она не сдвинулась и с места. И тут до Лунатика дошло: взгляд. В нем был такой испуг. Никакого подобия обычной беззаботности и веселости. Только смертельный страх.
- Римус, - снова произнесла Тонкс. И тут она взорвалась: - Римус, Римус, на них напали! Побежали скорее! Помоги мне! ПОМОГИ МНЕ, пожалуйста, Римус. Родители, Римус, родители…
Тонкс вылетела из дверей, подцепив за рукав Лунатика, и побежала к воротам, но Римус резко остановился, и Тонкс была вынуждена повернуться к нему.
- Ты не пойдешь никуда! – твердо заявил он.
- Еще чего! Если кто и не пойдет, так это ты! И, по-моему, ты мне больше не указ! – дерзко рявкнула Тонкс.
- Это не я тебе указываю, это ребенок! Сейчас ты отвечаешь за него! И только попробуй уйди отсюда! – отчеканил Римус.
К ним подбежали взволнованные близнецы и миссис Уизли:
- Римус, что происходит?! – спросила она.
- Молли, не отпускай Тонкс от себя ни на шаг! Понятно?! Чтобы была рядом с тобой! – приказал Лунатик и обернулся к близнецам под яростные вопли недовольной Тонкс: - надо помочь Меде.
Римус крепко обхватил парней и трансгрессировал к знакомому еще со времен Сириуса дому. Схватка была в самом разгаре, заправляла всем, несомненно, неугомонная Беллатриса, яростно трясущая поразительно красивыми смоляными кудрями и мечущаяся по всему периметру. Пожирателей было не так уж и много, но раз была Беллатриса, много и не требовалось: эта женщина сражалась за десятерых сильных волшебников, к тому же, когда противников было двое.
Римус рванул к дому, опасаясь за жизнь Теда в первую очередь: мало того, что этот славный дяденька был маглорожденным, так еще и богиню Блэк испортил, уж вряд ли Белла бы простила его, и Тед отделался бы простой Авадой. Его однозначно ждала длинная мучительная смерть. Римус стал палить оглушающими еще далеко от дома, но ни Меды, ни Теда не было видно на улице, где сражалась лишь парочка мракоборцев. Близнецы следовали за ним по пятам и просто до невозможности здорово сражались вместе – один из них, Джордж, определенно лучший в нападении, стоял чуть дальше Фреда, защищающего эту потрясающую картину «Братья-мракоборцы». Наверное, Римус даже бы засмотрелся на эту чудо-стратегию, где жизнь одного брата зависела от второго, насколько жизнь второго зависела от первого, но тревога за волнующуюся в Норе Тонкс и супругов Тонкс не давали ему застыть на месте.
Пожиратели падали и падали после пассов Римуса, но знакомых среди них совершенно точно не было. И Лунатик пробирался все ближе и ближе к приветливому раньше дому, оглядывался по сторонам в попытке рассмотреть ярко-каштановые волосы Меды или высокого Теда.
Прозвучала громкая Авада, и кто-то из своих безжизненно повалился на землю. Но Римусу некогда было оглядываться, а потом ощущать жуткую пустоту внутри, и он снова рванул к дому, в грандиозных па уворачиваясь от разного рода Темной магии.
- Меда! МЕДА! – заорал Лунатик, вцепившись взглядом в женщину.
- Найди Теда… Скажи, чтобы трансгрессировал! Скорее, Римус! Скорее! Остолбеней! – на нее нападали сразу несколько Пожирателей, но она удивительным образом умудрялась отбиваться ото всех.
Римус бросился петлять между вспышками заклятий, продираясь к дверям, ведущим во двор. Тед – слава Мерлину великому – нашелся практически моментально, они с Кингсли боролись спина к спине и справлялись относительно неплохо. Римус пролетел сквозь круг Пожирателей к мракоборцам.
- Тед! Уходи! – крикнул он в перерыве между заклятиями. – Сейчас же, Тед!
- Нет, - заорал Тонкс. – Я не оставлю дочь! Я не оставлю Меди!! Ни за что!
Им навстречу уже летела взъерошенная Андромеда, разбрасывающая на своем пути все и вся.
- Иди отсюда, Тедди! Вали, твою мать! УХОДИ! Они убьют тебя! ОНИ УБЬЮТ! – орала Меда, стремительно к ним приближаясь.
- Нет, Меди, нет! Я не могу! – вопил Тонкс в ответ.
- Одному точно придется отсюда свалить, Тонксы! – взорвался обычно спокойный Кингсли, отражавший нападения вместе с притихшим Римусом.
- Хорошо, - сдался Тед, покачав практически седой головой. – Меди, я люблю тебя! Я вернусь! – Тед быстро поцеловал жену в губы и подлетел к Лунатику. – Жизнь Доры на тебе, волк, защищай ее!!
Бой продолжался недолго. Пожиратели, по известной одним им причине, стали немедленно трансгрессировать, и в итоге не осталось никого. Дом стоял перекошенный, мракоборцы собирались в кучу, залечивали мелкие раны. Более-менее живые и здоровые восстанавливали защиту над домом, а раненых несли внутрь. По щекам Меды беспрерывно текли слезы.
- Римус, иди к ней, пожалуйста! Расскажи ей все! – попросила Андромеда, проход мимо него с носилками.
- Я не могу, - смущенно признался Римус, зашивая палочкой рассечение на икре. – Мы самую малость поссорились…
- Ерунда! – оборвала его Меда. – И глупости! Это не ссора! К тому же, сейчас, когда война на улице! Иди!
Римус вздохнул и пошел искать близнецов. Уж в чем, в чем, а в том, что Молли сожрет его заживо, если он придет без Фреда и Джорджа, он был уверен.
- Парни! – крикнул Лунатик, увидев знакомые рыжие макушки. – Все нормально?
- Где-то, Фредди, я слышал, что если человек интересуется, все ли у другого человека хорошо, даже если ему самому плохо, он действительно любит его! – благодарно улыбнулся Римусу Джордж.
- Ну ты завернул… Сам-то понял? – засмеялся Фред, и Римус без ответа понял, что у них все отлично.
- Ладно, идем домой! – шагнул к ним Лунатик.
- Выслушивать очередную лекцию от горячо любимой мамочки?!
- Именно так, брат!
Они трансгрессировали и сразу же нарвались на две пары взволнованных глаз, в упор смотревших в воздух.
- Хэй, девчонки, а мы уже тут! – хохотнул Фред, подкрадываясь к матери сзади.
- Ой-ой-ой! – миссис Уизли засеменила к сыновьям, которых не видела от силы полчаса. Но какими были эти полчаса, не поймет никто, кроме матери, отдававшей сына в руки войне. – Фред! Джордж! Мои мальчики, - она всхлипывает и целует сыновей в щеки. – С вами же все хорошо?..
Тонкс стоит неподвижно, уставившись невидящими глазами Римусу точно в грудь, и не шевелится.
- Мама?... – шепчет она, приобретая осмысленный взгляд. – Папа… Где они?
- Дора, послушай… - неуверенно начинает Римус, но его прерывает испуганный до чертиков вопль:
- Если ты собираешься сказать, что с ними что-то случилось, то, мать твою, Лунатик, заткнись!!
Тонкс никогда не называла Римуса именем, которым окрестили его друзья. Она даже не заговаривала об этом имени, не спрашивала ничего, но когда кто-то звал Римуса Лунатиком, она, естественно, понимала, о ком сейчас пойдет речь. Особенно здорово это слово звучало из уст, по-видимому, одного из его создателей. Сириуса.
Поэтому-то Римус и вздрогнул – почти полгода его никто так не называл! Последний раз дело было еще в Министерстве, когда Сириус привлекал внимание Римуса на летящее заклятие, которое сам был не в силах отбить, защищая Тонкс.
- С мамой все хорошо, Тонкс. А Теду пришлось пуститься в бега. Пожиратели приходили за ним. У вас дома сейчас много мракоборцев. Так что не переживай.
- А кто-нибудь погиб? – дрогнувшим голосом поинтересовалась Тонкс.
- Да, - коротко ответил Фред, повернувшись. – Кэсси Круз.
- Твою мать… - выдохнула Тонкс, опускаясь на землю. – Кэсс…
- Кто это? – непонимающе переглянулся с близнецами Римус, присаживаясь рядом.
- Моя однокурсница. Мы семь гребаных лет жили в одной комнате, - сухо ответила Тонкс, вытирая слезы.
Римус вдруг подумал, что для буйной Тонкс эта реакция немного не подходит, да не тут-то было:
- Римус, твою мать, семь долбаных лет! – визжала она, бросаясь Лунатику на грудь (Уизли деликатно смылись). – Они и до нее добрались!! До ФЕИ!! Мы ее феей звали, потому что она феей была!! Потрясающая девчонка!! ФЕЯ, УРОДЫ, МОЯ ФЕЯ!! Представляешь, я так перед ней и не извинилась! А я виновата! Римус, и перед тобой тоже!! Прости меня! Хоть ты, пожалуйста! Я такая мразь!
- Уж кто и виноват, так это я, - тихо зашептал на ухо Тонкс Римус, приподнимая ее на руках. – Извини меня, извини, солнышко!
- Я люблю тебя, Римус, очень-очень!!
- И я тебя.
- Очень? – Тонкс по-детски мило надула вишневые губы.
- Очень.

Глава 62

Жду тапочек за нудную главу))
А так, всем пряников, ибо моим хорошим настроением стоит поделиться^^

________________


Наступила зима, от которой ждали бурных изменений в ходе войны, какого-нибудь перелома, даже незначительного, впоследствии приведшего к победе. Но ничего не менялось: как маглы пропадали, так они и продолжали пропадать, как мракоборцев убивали, так и продолжали убивать, как Пожиратели добавлялись, так они и продолжали добавляться.
Тонкс стала бояться отпускать Лунатика на задания Ордена. Конечно, она и раньше не могла спокойно пережидать эти опасные дежурства или даже операции, но сейчас она просто загибалась. Мама переехала к подруге в Лондон, оставив будущим родителям дом. Объяснила она это тем, что без Теда в нем жить не намерена, но не пропадать же добру. Тонкс слонялась по многочисленным до жути чистым комнатам и наводила свой порядок. Где-то чуть сдвинет настольную лампу, где-то наклонит картину, наколдует царапин на отполированном до блеска столе, перестанет поливать цветы и вытирать пыли, бросит немного фантиков, не поправит занавеску. Тонкс с ужасом ждала чьего-нибудь Патронуса, который начнет повествовать словами "Держись, ты должна быть сильной!". Она зажмуривала глаза, когда слышала тихий скрип входной двери, опасаясь увидеть шрамы, рассечения, вывихи и переломы.
Приближалось Рождество, которое, к большому счастью Тонкс, они с Римусом собирались провести в Норе, принимая приглашение гостеприимных Уизли.
В Лондоне все холодало и холодало, но, почему-то, зима внесла теплоты в отношения между Тонкс и Римусом. Все эти длительно-мучительные ожидания, поразительно вкусные супы и котлеты, приобретение различных безделушек, поднимавших Тонкс настроение, и художественной литературы маглов: это вносило в отношения не то, чтобы романтику, но какой-то уют, однозначно.
На самом деле, Тонкс не только боялась. Она пересмотрела все комедии отца на его магловском телевизоре, насмеявшись вдоволь, где-то надыбала большой диск, подписанный крупными буквами "The Beatles", посмотрела все фотоальбомы и поговорила со всеми говорящими портретами. Больше всего времени она проводила у темноволосого симпатичного дяденьки, которого так здорово звали - Мир. Сначала Тонкс посмеялась, но потом узнала, насколько мужчина умен, образован, начитан и счастлив. Все его речи, смутно напоминавшие ритмичные белые стихи, были пронизаны болью утраты, но он как никто скрашивал часы тяжелого ожидания Тонкс.
Рождество проходило шумно и весело под тихие проклятья наигранно хмуро попивавшей сок Тонкс. Каждый смог буквально на три часа наступить на свои тревоги и полностью отдаться празднику. Джордж и Фред запретили маме включать великую нудную Селестину, но в ответ на возмущенные вопли Молли, ответили, что сами ей все споют. Но спели все же не они, а потрясающий Джон Леннон со своей группой. Танцевали до четырех ночи, а потом Фред и Джордж заграбастали Тонкс в свои объятья и уволокли наверх, отпустив пару ехидных приколов. А когда Римус поднялся в комнату близнецов, обнаружил удивительную картину: Тонкс на левом боку лежала посередине, взяв обоих парней за руки, а Уизли, мило прислонив руки к чуть округлившемуся животу, мирно посапывали. Все спали. Слова "Ушла от мужа, да еще и сразу к двум! А вроде приличная девушка!" повертелись на кончике языка, но так с него и не слетели.
Еще Рождество ознаменовалось возвращением Джинни, повзрослевшей, вытянувшейся и похудевшей. Ну, и естественно, сразу усаженной мамой за стол. Тонкс моментально оказалась в крепких девичьих руках, едва ли рыжее солнышко приоткрыло дверь.
Поэтому благодаря всем рыжим хоть не надолго, но мистер и миссис Люпин отвлеклись от ужасного ожидания развязки. Тонкс просто ревела, когда после недельного отпуска Римуса, Кингсли прислал телесного Патронуса с вызовом, но ничего не могла сделать.
Каждый день Тонкс зачеркивала числа на календаре, приближая то, не знаю, что, ведь она и сама толком не осознавала, чего ожидала. Все полнолуния Тонкс проводила с непривычно мирным Лунатиком. Еще Дора очень-очень ждала появления Люпина-младшего, периодически приговаривая: "Вот, уже февраль. Пупсу семь месяцев. Осталось два месяца".
Наступления весны ждали еще больше, чем зимы: исчезновения и убийства достигали своего пика. Но Тонкс, как известно, не принадлежит ни к одному из народных течений: на половину Блэк, в конце концов. Она ревела над трогательными сценами литературы, зачитывалась произведениями Джека Лондона и Виктора Гюго. Отвергая любые намеки на классическую музыку, Тонкс врубала и магический, и магловский рок на полную катушку и подпевала потрясающим голосам солистов, заявляя, что ее ребенок будет "жестким".
Периодически забегала взволнованная Меда, вновь наводившая идеальный порядок, а бывало заявлялись близнецы, уничтожая следы пребывания здесь Меды. Хоть Билл с Флер и появлялись реже, чем раньше, но записки перепуганной француженки Римус приносил из аврората постоянно. И все эти факты не позволяли Тонкс расслабиться или сдаться, тем более, когда внутри нее копошилась родная ей и Римусу прелесть.
У Лунатика - тьфу-тьфу-тьфу - прекратились заскоки, и больше разного рода глупостей он не выкидывал, окружая жену ласковой, ненавязчивой заботой.
Март начался довольно спокойно, но двадцать третьего числа случилось событие, которого Римус давно опасался - Смерть добралась и до его родителей. Депрессия. Хандра. Осознание. Ужас. Замешательство. И, наконец, тоска. Тоска всеобъемлющая, беспрерывная и безжалостная. Римуса хоть и освободили на неделю от заданий в Ордене и работы в Аврорате, это не дало ему ровным счетом ничего, ведь для человека, потерявшего родителей, неделя - ничто. Тонкс в свою очередь ухаживала за разбитым Римусом, а в полнолуние волк, положив свою голову на лопатку собаке, прикрыл глаза и просто беспомощно уснул, забывая обо всем на свете хоть на одну ночь.
Родители для консервативного Римуса значили много, несмотря на напряженные отношения. Они его совершенно не знали, но все-таки, как ни крути, других родителей у него не было.
Солнце все больше пригревало, прогоняя плохие мысли, деревья наливались большими ароматными почками, зацвела сиреневым и белым душистая черемуха, воздух нагрелся и просох. А в деревеньке, где располагался домик Люпинов, куда переехали Римус и Тонкс, теплота стояла сказочная. Даже как-то в лучшее будущее верилось больше.
Ведь весна - пора любви. Поэтому Римус по возможности много времени проводил с Тонкс, даря ей положительно заряженные лучики добра и позитива, выраженных в шутках, крупных бананах, арахисом в сахаре и большим черным псом-игрушкой с маленькими аккуратными ушами, мягкими лапами и лохматым смоляным хвостом. В общем-то Тонкс не думала, не спрашивала и не советовалась: Бродяга. Совершенно определенно.
Пса посадили в уже практически полностью обеспеченную детскую с современным ремонтом, множеством пестрых игрушек и небольшой колыбелью, над которой висели заводные снитчи, которые в будущем предполагалось ловить. Бродяга занял почетное место у окна, в противоположном от кроватки углу, потому что пылесборник даже у здорового ребенка сможет развить аллергию, которая уж явно совсем ни к чему.

***

- Может, мне все-таки с тобой поехать?! – попросила Тонкс, обнимая свой большой живот.
- Нет, Дора, наш малыш… Со мной все будет в порядке, прекрати волноваться! – нежно произнес Римус, хотя в его глазах плескался страх, который не укрылся и от Тонкс.
- Римус, ему еще восемь месяцев, я не стану рожать прямо на поле боя! – поспешила заверить его Тонкс.
- Не «еще», а уже! К тому же, почти девять! – поправил Римус и ушел в коридор за мантией.
- Я не могу отпустить тебя одного! – взвизгнула Тонкс.
- Во-первых, я буду не один, а во-вторых, я повторяю снова, перестань волноваться! Чего тебе принести?!
- Клубники! – нахмурилась Тонкс.
- Весело! Вчера была треска, позавчера груши и соленые огурцы, дня три назад бананы и помидоры в собственном соку! – засмеялся Римус и хитро улыбнулся.
- Прекрати делать вид, что все хорошо! – оборвала его Тонкс.
- Да все хорошо! – не выдержал Римус, на секунду теряя самообладание. – Все, я ушел! – Лунатик чмокнул Тонкс в щеку и трансгрессировал, едва выйдя за ограду своего старого дома, который Тонкс так полюбила.
- Возвращайся скорее, - прошептала Тонкс и погладила живот.
Она отошла от окна и взглянула на новые магловские колонки, которые притащил папа.
- Ну, что, пупс, музыку послушаем?! – весело воскликнула Тонкс и взяла небольшую кассету, но ее отвлек неяркий голубоватый свет.
«Тонкс, отправляй Римуса побыстрее, мы не справляемся!» - взволнованно заявил большой орел Джейсона.
- Черт! Экспекто Патронум! «Я отправила, его еще нет?!» - ее голос уже сорвался на нервный крик.
Серебристая собака исчезла в воздухе. На улице раздался хлопок трансгрессии, но Тонкс не чувствовала ничего, кроме дикой боли в животе.
- Нет, только не это! – покачала головой Тонкс.
Распахнулась входная дверь, и половицы легонько заскрипели под чьими-то воздушными шагами.
- Флер?! – с надеждой крикнула Тонкс.
- Да?! Где ты? – с тревогой отозвалась девушка.
- На… На кухне! – из последних сил простонала Тонкс, обхватывая свой живот, в попытке приглушить боль.
- Что случилось?! – ужаснулась Флер, увидев Тонкс, сползающую по стенке со слезами на лице.
- Похоже, рожаю… - несмело заметила Дора.
- Ой!
Вдруг Тонкс громко мучительно застонала, Флер села на корточки и стала поглаживать подругу по голове.
- ЧТО ТЫ СИДИШЬ?! – заорала Тонкс.
- А что мне делать? Я роды принимать не умею! – нервно крикнула Флер.
- Пошли Риму… Римусу Патронуса, спроси, где… где он… - выдавила Тонкс и снова протяжно закричала.
Флер быстро выполнила просьбу и обернулась к Тонкс.
- Машину водить умеешь? – спросила последняя.
- А что это? Нет, конечно!
- Учиться некогда! Иди к соседям… Они маглы… - захрипела Тонкс. – Скажи, так и так, нужно подвезти… Там парень живет… Сэм… его попроси… он и отнесет меня к машине… Быстрее!
Флер убежала и уже буквально через три минуты вернулась с взволнованным Сэмом, на лице которого не отражалось ничего, кроме ужаса.
- ЧЕГО УСТАВИЛСЯ?! – заорала Тонкс. – Не видел никогда, как девушки рожают?!...
Сэм поспешно взял Тонкс на руки, вызывая очередной вопль, и аккуратно отнес к машине.
- Куда везти? – спросил он. – В районную?!
- Покажи ему дорогу… дорогу в Мунго… - тихо воскликнула Тонкс, лежа на коленях Флер на заднем сидении. – А потом… а потом сотри память!
- Я скажу! – пропела Флер, - езжай пока прямо…
Буквально через секунду в салоне возник большой серебристый тигр и голосом Билла заявил: «Милая, не говори Тонкс, но Римуса отвезли в Мунго, у него что-то серьезное, со мной все в порядке, через два часа буду дома».
Флер виновато покосилась на красное заплаканное лицо Тонкс, на котором выражался страх. Про физиономию их водителя вообще говорить не хотелось.
- Флер, с ним же все хорошо? – Тонкс вцепилась в руку подруги так, что та поморщилась.
- Конечно, конечно, ты сейчас должна о своем ребенке беспокоиться! Прекрати плакать.
- Куда теперь? – заорал Сэм.
- Налево, придурок, не ори! – откликнулась Флер.
- Мне страшно… - заплакала Тонкс и снова схватилась за живот.
- Не бойся, милая, не бойся… Налево!
- Опять?
- Да, сворачивай давай! – голос Флер потерял прежнюю приветливость.
- Флер, когда мы… когда мы приедем, ты сходи… узнай, что с ним, хо… хорошо? – попросила Тонкс, захлебываясь слезами.
- Да, дорогая, конечно! Стоп!! СТОП! – закричала Флер и, аккуратно переложив голову Тонкс на сидение, выскочила из машины, - я вернусь через секунду.
Она пришла обратно не через секунду, но и правда, очень быстро. Рядом с ней бежали два высоких сильных мужчины, которые быстро вытащили Тонкс из машины и непонятным образом испарились в толпе. Флер взмахнула палочкой, и все воспоминания исчезли из головы Сэма.

Глава 63

She can kill with a smile
She can wound with her eyes
She can ruin your faith with her casual lies
And she only reveals what she wants you to see
She hides like a child,
But she's always a woman to me

She can lead you to love
She can take you or leave you
She can ask for the truth
But she'll never believe you
And she'll take what you give her, as long as it's free
Yeah, she steals like a thief
But she's always a woman to me

Billy Joel, "She's always a woman to me"

______________________

Весна была в самом разгаре: уже ароматные распустившиеся первые цветы украшали лужайки перед домами, воздух был пропитан чем-то своеобразным, но очень приятным, если не сказать притягательным, все больше народу выходило на улицу, надевая меньше теплых свитеров и брюк, даже обычно неприветливые люди как-то по-своему улыбались, в тайне радуясь тому, что в ближайшие месяцы не увидят разукрашенных снеговиков. Все, вроде бы, было как и прежде, но кое-что все-таки изменилось, да слава Мерлину, что в лучшую сторону, потому что хуже, казалось, и невозможно.
Дом странной семьи Люпинов затих, не издавая и звука уже несколько дней, но жильцы никуда не уезжали, насколько бдительность и наглость внимательных соседей позволяла им выглядывать из окон. Обычно к ним заваливались знакомые, бывало, даже какие-то старички или пожилые
дамы, постоянно появлялись рыжие, много рыжих: и мужчина, и женщина, и молодой человек, , и два совершенно одинаковых парня, совсем молодых, но ужасно шумных и веселых. Но новоявленной миссис Люпин очень долго не было видно, а ее муж регулярно выходил из дома и обязательно возвращался. Что было весьма и весьма странно: нельзя же вечно жить одним, без шума и детей, без общения, хоть и с любовью.
Но соседи, как это и бывало обычно, оказались абсолютно неправы: уж чего-чего, а шума, общения и детей Тонкс хватало вдоволь.

***

POV Флер

Немного раздражает эта огромная, бесконечная толпа, которая не посторонится, даже если поедет танк.
- Извините, вы позволите? - на ходу спрашиваю я, и стройная суховатая мымра чуть двигается, состроив такую физиономию, что я бы не выдержала, если бы так не спешила к регистратуре.
- Девушка, нельзя ли поаккуратнее? - вопрошает мне в спину противный визгливый голосок, который я предельно вежливо игнорирую.
- Вы не подскажете? - спрашиваю я, подлетев к женщине, огоядывающейся по сторонам поразительно добрыми глазами. - Римус Джон Люпин? Его должны были недавно доставить, он - мракоборец.
- Поступило четыре мракоборца только что... Как вы говорите, фамилия? - спрашивает медсестра, ободряюще мне улыбаясь.
- Люпин.
- Так-так... Состояние критическое, но стабильное... Ничего точно сказать не могу. Здесь написано, что сломано две кости в одной ноге, переломано больше половины левого ребра, сотрясение средней тяжести. Также было нанесено серьезное Темное проклятье, но его ликвидировали. По-видимому, над вашим другом хорошенько поиздевались, потому что все тело в шоковом состоянии, к которому приводит только длительный Круциатус.
По мере чтения лицо целительницы удивленно вытягивалось, а мое, наоборот, сжималось.
- Где он?
- Палата семьдесят девять. Это этаж номер...
- Я в курсе. Спасибо вам.
Я взлетаю по широкой мраморной лестнице и подбегаю к указанной палате, ужасно переживая за бедненькую Тонкс, которой сейчас уж явно похуже.
- Девушка? - меня зовут в то же мгновенье, когда я прикасаюсь к железной ручке, а рецепторы и чувствительные зоны подушечек пальцев реагируют на температуру, форму размер и всякие другие признаки. - Вы чего-то хотели?
- Да. Я хочу попасть в эту палату.
- Кем вы приходитесь этому мужчине? - недоверчиво спрашивает доктор.
- Он мой друг! - с вызовом отвечаю я. - Можно мне пройти?
- Боюсь, ничего утешительного вы там не увидите, - целитель смягчается и смотрит на меня сочувственно. - Но могу с уверенностью вам сообщить, что никакой угрозы его здоровью нет.
Я выдыхаю. Ну, уже неплохо.
- А что с ним? Как он сюда попал? Когда он выздоровеет? - интересно, когда я успела так выучить английский?
- Сейчас он спит, но вся его левая часть была переломана, мы его буквально по косточкам собирали. На него обрушился огромный бетонный блок. По-видимому, часть фундамента. Там еще народ привозили. Обрушилась стена, поэтому так и получилось. Через два дня он окончательно придет в себя, через неделю выпишем...
- Спасибо вам огромное! - я улыбнулась и улетела в родильное отделение, хоть немного, но успокоившись.

***

Даже спать было как-то по-другому, словно Тонкс вспоминала что-то старое-старое, но невообразимо приятное. Новоявленная молодая мама лежала на боку, раскинув все конечности в разные стороны, как обычно. Сразу же после родов, посоветовавшись с опытным дедушкой-доктором, Тонкс быстренько избавилась ото всех растяжек на животе и только после этой процедуры уснула. Спала она совсем недолго, постоянно просыпаясь: то от волнения, то от шикарнейшего чувства счастья, разливавшегося по всему ее существу. Сын. Как и хотел Римус.
Утром Тонкс уселась на кровати по-турецки и принялась общаться с крайне необщительными соседками. Девушки, еще не родившие, лежали, обхватив свои животы, и с некоторым недовольством смотрели на болтливого любимца великого Грюма. Заинтересовались наседки только тогда, когда Тонкс принялась рассказывать о самом процессе родов, которые проходили относительно недолго - восемь часов и совершенно не пугали ее еще с самого первого месяца беременности. Когда ей надоело одностороннее общение, Тонкс уставилась в "Джейн Эйр" и замолчала, ожидая появления кого-нибудь рыжего.
Близнецы появились первыми: их веселые мордашки заглянули в палату, когда Тонкс уже готова была выронить книжку.
- Ооо, - завизжала Тонкс, подзывая их к себе. - Парни...
Уизли прошли внутрь и по очереди поцеловали Тонкс в щеки, а потом сунули в руки просто до ужаса разные букеты. Девушка удивленно подняла округлившиеся глаза.
- Кажется, мы нашли то единственное, в чем наши вкусы не совпадают! - пожал плечами Фред и бесцеремонно залез с ногами на белоснежную накрахмаленную простыню.
- Ну да ладно! Рассказывай нам все! - отмахнулся от брата Джордж.
- Вообще-то, - тоненько пропищали из угла, - вы распространяете по помещению пыльцу.
- Извините, - Джордж подмигнул возмущенной девушке и взмахнул палочкой.
- На самом деле, хочу засунуть его обратно!
- Так это мальчик!!
- Мальчик! Братишка, парень!
- Так он же нам почти родственник!
- Вырастим его убойной смесью!
- Ага, мы нашли того, кто разнесет Хогвартс!
- Да ты только представь!
- Мародер!
- К тому же неуклюжий!
- Крестник героя второй магической войны!
- И наш с тобой подопечный!!
- Я в восторге!
- Давай пять! - парни впечатали друг другу в ладонь и вновь обернулись к улыбающейся Тонкс.
- Боюсь вас огорчить, дорогие, но говоря "засунуть его", я имела ввиду ребенка, - Тонкс невинно хлопнула длинными темными ресницами.
- Что?
- Я понял, Фредди! Тонкс родила бой-бабу!! - завопил Джордж. - Она будет ничуть не хуже пацана! Говорят же, что девчонки вреднее!
- Все равно потрясающе! - Близнецы бросились снова ее обнимать, но в палату вошла пожилая целительница с невероятно добрыми глазами и протянула Тонкс небольшой перевязанный широкой голубой лентой сверток.
Тонкс уверенно подхватила малыша и закусила губу, наслаждаясь торжественностью момента.
- Мне нужен Римус! - тонко пискнула Тонкс и, крепко прижав мальчика к себе, вылетела из палаты.
- Во ненормальная! - покачала головой какая-то барышня.
- У тебя муж кто? - недовольно обернулся Джордж.
- Если вы имеете ввиду профессию, то он управляет сетью магазинов летучего пороха! - гордо провозгласила дама.
- А вот у нее аврор! - зыркнул на нее Фред.
- К тому же оборотень! - прошипел Джордж.
- Так что помолчи.
- Мы ведь знаем, кем работает твой муж, мало ли что...

Тонкс бежала по неизвестным коридорам, настырно петляющим по больнице, пару раз остановившись, Тонкс примерно поняла, куда идти, но больше ей помогала какое-то шестое чувство, нежели эти смутные подсказки. Целитель, который пытался догнать взбунтовавшуюся девицу, оказался сравним в параметрах только с бессмертным Горацием, сдулся на третьем повороте, и дальше Тонкс побежала одна.
Нужная ей палата все-таки вскоре нашлась. Без раздумий Тонкс распахнула дверь и вошла внутрь.
На кровати смиренно сидел ее муж, ожидавший медсестру со своей одеждой. Услышав грохот снимаемой с петель двери, Лунатик обернулся и весь расцвел. Он словно помолодел лет на двадцать: Тонкс стояла перед ним с раскрасневшимися щеками и пыталась восстановить дыхание, на руках у нее мирно лежал и не шевелился их ребенок.
- Здорово, Римус! - очнулась Тонкс и принялась обнимать его одной рукой, второй прижимая к себе малыша. - Как ты? Все нормально? Ты какой-то бледный!
- Если у тебя родился ребенок, это не значит, что ты теперь будешь всегда вести себя, как заботливая пчелка! Верни мне мою жену!! - улыбнулся Римус и уставился на пеленки. - Мальчик?
- Мальчик, - Тонкс приподняла краешек белой приятной ткани и аккуратно взглянула внутрь. - Уже шалишь, да, мой зайчик?
Малыш в упор смотрел Римусу в глаза, словно понимал абсолютно все, что происходит. Цвет радужки у него был совершенно однозначно дедушкин, Тедов. Тонкс стояла и, держа сына на руках, блаженно улыбалась. Но не прошло и секунды, как коротенькие редкие волосики светло-русого цвета на голове вдруг приняли более теплый оттенок, став коричневыми с неярким бронзовым отливом. Римус тихонько присвистнул.
- Метаморф...
- Держи! - приказала Тонкс и отдала мальчика Римусу.
Лунатик умело прижал к себе умиротворенного пупса и едва ощутимо коснулся его нежной щеки.
- Ты видишь, чтобы он был красивым? - спросила Тонкс, склонив голову на бок и накручивая на палец ярко-сиреневые прямые волосы.
- Нет, - честно отозвался Лунатик, разглядывая сморщенный комочек. - Но я ужасно его люблю!
- Всегда не понимала тех дурочек, которые верещат, мол, самый красивый ребенок и все такое. Да что тут красивого! Сгусток кожи!
- Черт, солнце мое, ты никогда не изменишься! – прошептал Римус, засматриваясь на своего сына.
Сын… Это слово, такое непривычное, новое, произносимое раньше лишь по отношению к себе. Отец. Папа. Римус совершенно не чувствовал себя готовым воспитывать ребенка, хотя эту прелесть еще не надо было воспитывать. И вдруг Римус представил, как здорово будет лет через десять, когда их мальчик получит письмо из Хогвартса и будет задорно носиться по всему дому, снося все на своем пути. В его мире не будет войны, его родители отдадут все за то, чтобы их ребенок рос в здоровом обществе, воспитывался у нормальных, уравновешенных людей, толком не осознавал, что такое страх, потеря и скорбь, чтобы у него было все.
- Сочту это за комплимент! – пожала тонкими плечами Тонкс.
- Как мы его назовем?

- Как его будут звать? – Тонкс звонко хрустит большим зеленым яблоком.
- Я не знаю. Хочу что-то оригинальное, неповторимое.
- Кстати, да! Может, тоже что-то звездное?
- Как Блэки? Будем придумывать собственные имена? Просто потрясающе!
- Тогда, может, просто Сириусом?
- Нет. Бродяга бы обязательно обиделся. Мы еще в Хогвартсе договорились не называть своих детей в честь друг друга, даже если кто-то из нас умрет…
- А почему?
- Это понятно. Мы хотели, чтобы с нашими именами у нас ассоциировались только друзья, скорее, даже братья. Не дети, не внуки, Мародеры.
- Тогда, у меня очередная идея!
- Выкладывай!
- Ты знаешь, я думаю, увидев его глаза, маленькие ручки-ножки, мы сможем придумать что-то более подходящее!
- Неплохо.
- А все потому, что меня жутко раздражает, когда мальчика, которого определенно должны звать Макси, зовут Шоном! Ну, это ненормально!
- Поэтому решение откладывается до апреля.

- Римус, я надеюсь, ты не обидишься… Я хочу назвать его… Ну, я, конечно, все понимаю, если нет, то нет…
- Если ты о Теде, то я четырьмя лапами «за»!
- Черт, Римус, как ты догадался?
- В магловских романах это назвали бы «параллельным ходом мыслей»…
- Не стану интересоваться, откуда ты это знаешь.
- Правильно, много будешь знать – скоро состаришься!
- Черт, Люпин!
- Не ори, Теда разбудишь!
- Пфф, Тедди…

Глава 64

- Ну, Римус, ну, хоть сейчас, ну, не ходи, ну, пожалуйста! - захныкала Тонкс, прижимаясь ближе к его теплому боку.
- Грюм бы такого не потерпел! - весело возразил Римус и щелкнул жену по носу.
- А если что-то случится? - захныкала Тонкс.
- Во-первых, ничего не случится, потому что я буду аккуратен. Во-вторых, случится может с каждым, но если это что-то не случится с мракоборцем, оно случится с кем-то из горожан. А это нам нужно? - Лунатик вылез из теплой кровати и подошел к колыбельке Тедди. - И все-таки он прелесть!
- Во-первых, я говорила не о тебе! - хитро сверкнула глазами Тонкс, подражая Римусу в стиле речи. - А во-вторых, я ненавижу, когда мой Римус, за которого я вышла замуж, становится невыносимым занудой.
- Я ухожу!
- Я пошутила!
- Все равно: мне пора. Там Анжелина ждет. Аналитика, прелесть моя. Мы вычислили очередную конуру Пожирателей.
- Мэнор?
- На этот раз нет - укромное местечко поблизости лондонского парка. Сегодня только стратегия.
- Я пойду с вами завтра! - вдруг заявила Тонкс.
- Я, конечно, уважаю твое решение, рвение и расторопность, но, черт возьми, нашему сыну четыре дня! Куда ты собралась?!!
- Мать твою, Римус, я не могу сидеть и сюсюкаться с Тедди, когда ты будешь бросаться под Авады!
По комнате пролетел серебристый Патронус в форме большого ястреба, с раскинутыми крыльями и загнутым клювом.
- Римус, Тед Тонкс, - произнесла птица тихим женским голосом.
- А что это значит? – Тонкс повысила голос. – Что, Тед Тонкс? Что с папой-то, Римус?
- Тонкс… Это значит, что он погиб.

- Римус, Доркас Медоуз.
Горечь. Ужас. Страх. Люпин врезается кулаком в стенд с информацией для членов Ордена. Такая милая и добрая, совсем как солнышко. А теперь ее нет.

- Римус, Бенджи Фенвик.
Неверие. Отрицание. Вспоминается круглолицый высокий Бенджи, впервые в жизни выведший сияющих Сириуса с Джеймсом на поле для квиддича в качестве полноценных игроков Гриффиндора.

- Римус, Джеймс и Лили Поттер. Держись.
Ненависть. Злоба. Гнев. Такие родные Джим и Лили, фактически созданные друг для друга, заменившие ему брата и сестру. Неужели их и вправду больше никогда не будет?

- Что?.. Нет, Римус, это неправда, этого не может быть! НЕ МОЖЕТ! – завизжала Тонкс и бросилась на Люпина с кулаками. – Где мой папа? ГДЕ? Где он? Папочка… Ты врешь мне, да, Римус? Скажи, что врешь, СКАЖИ!! Папуля…
Издалека послышался тихий плач Тедди, но, казалось, что сейчас ничто не сможет остановить беснующуюся Тонкс. Римус смотрел на извивающуюся в его руках жену, словно в замедленной съемке: ее волосы неспеша перелетали с одного плеча на другое при каждом ее движении, длинные пальцы крепко сжимали его руки, по кухне разносились нечеловеческие вопли, сопровождаемые практически матом, всхлипами и слезами.
- Нет.. Римус, нет… Пожалуйста…
- Когда-нибудь, солнышко, все закончится…
- Когда мы потеряем всех, кто нам дорог. Когда не останется никого. Когда не останется смысла. Тогда-то и настанет конец.
- Ну, в чем-то ты и права…
- Я к Те… к сыну. Скажи маме, пожалуйста, чтобы она не заходила.. Не хочу сейчас никого видеть. И будь осторожен, Римус, я тебя очень прошу, потерять еще и тебя я не смогу, честно.
- Все будет нормально.
- Слава Мерлину, что не хорошо, иначе я бы тебя стукнула. Иди уже.

Видеть как страдает любимый человек было для Римуса худшей из пыток. Смотреть на слезы, на ужас в глазах, попытки отсрочки осознания. Наверное, для каждого любящего это было невыносимо, но Римусу, который, казалось бы, потерял уже всех, действительно всех, кого только можно было, на это смотреть было еще больнее. Привыкнуть к этому чувству невозможно, с годами оно притупляется, но в какие-то особенные дни вновь всплывает, захлестывая волнами тоски, ужаса, страха.
Когда Римус видел перед глазами фотографии друзей, он испытывал всеобъемлющую гордость за то, что когда-то он с ними общался, разговаривал, смеялся, делился переживаниями и радостями. Такие люди, как Джеймс, Сириус или Лили были достойны не только какого-то Ордена Мерлина, они заслуживали всех возможных и невозможных благ, ведь настолько искренне и самоотверженно дружить не умел никто. Такой дружбы не видел мир. И вряд ли еще когда-нибудь увидит. В детстве казалось, что Мародеры вечны. У них было все, чего бы ни захотелось, но то, чем они гордились, всегда была лишь дружба. И потерять ее было самым страшным для всех.
Однажды, когда Мародеры в очередной раз нарушили половину школьных правил и их вызвали к директору, Дамблдор, знавший этих знаменитых учеников пятого курса Гриффиндора, как облупленных, ни с того, ни с сего вдруг попросил охарактеризовать друг друга одним лишь объемным емким эпитетом. Мародеры думали около трех дней, даже подзатихли малость, а Хогвартс успел только вздохнуть спокойно. В итоге, постучавшись в кабинет директора, ребята доложили: «Сириус – верный, Джеймс – целеустремленный, Римус - достойный, Питер - честный».
Как через почти двадцать лет мог посудить Римус, не говоря о себе, правы они оказались лишь в Сириусе. Наверное, это и было то самое единственное слово, каким можно было однозначно охарактеризовать Блэка, не задумываясь. Когда Мародеры переходили курс на шестой, Римус вдруг перепугался, что Бродяга, что называется, по бабам пойдет, меняя подстилки каждый день. Но Сириус оказался настолько выше этого, что Римус потом чуть ли не бился головой о лампы, как домовой эльф, коря себя за такие догадки. Верный одной Марлин до своей собственной смерти.
Джеймса же и сейчас Римус не смог бы описать одним словом. Но «целеустремленный» это, конечно же, не то. Поттера тоже можно было назвать верным, но в нем было столько различных качеств, что голова кружится, от приходящих на ум прилагательных. Но, если абстрагироваться от чего-то конкретного, то Джеймса можно назвать просто потрясающим. Честный, где-то эгоистичный, сочувствующий, поразительно умный, хитрый, храбрый, возможно, даже до отчаяния. Как это все вместить в одно слово?
Но больше всех они ошиблись тогда в Питере. Этот парнишка был услужливым, добрым, совершенно не злопамятным, простым, даже недалеким. Римус еще в школе ловил его на порой совсем не безобидной лжи, но тогда практически не придавал этому значения, абсолютно точно понимая, что даже у друзей бывают секреты. Римус чувствовал, что после школы Хвост стал отдаляться, но не думал, что дело дойдет до предательства. Наверное, никто не думал.
И сейчас, кода Лунатик шел по тихим в это теплое весеннее утро улицам Лондона, размышляя над тем, что мир потерял человека, который был действительно достоин зваться настоящим мужчиной, ему снова в голову приходили мысли о Мародерах. Наверное, каждый раз, когда Римус будет кого бы то ни было терять, в его голове будут прочно селиться мысли об его бесценных друзьях. И почему-то Люпина это ничуть не смущало. Кто знает, кого ему еще придется потерять в этой войне…

- Кэти, как он погиб?
- Римус, я могу повторить в сотый раз: никто не знает, - упрямо проговорила высокая брюнетка, на тонких руках которой болталось множество фенечек.
- Не знает или не хочет? – приподнял одну бровь Римус.
- Римус…
- Что «Римус»? Я же вижу, что ты лжешь. Как он погиб?
- Твою мать!
- Мою маму не трогай!
- Что ты хочешь знать?
- Я хочу знать, кто его убил? Кто запустил в него гребаную Аваду?
- И что ты будешь делать с этим человеком?
- Недочеловеком.
- Ну?
- Просто с ним поговорю, - съязвил Римус.
- Не будь наивным, Римус, я в такие глупости не поверю! Знаю я, чем заканчиваются эти ваши разговоры!
- Это не твое дело!
- Да-а? Видишь ли, хочу объяснить тебе простую истину – если вы покалечите друг друга, в Азкабан отправишься ты, ибо в Министерстве царит беспредел, а Волан-де-Морт захватил власть.
- Кэти…
- Заткнись, Люпин! Иди к Анжелине! Она говорила что-то об аналитике.
- Где она?
- В комнате.

- Энж, привет.
- Привет, Лунатик! Я тебя поздравляю!! Поздравляю-поздравляю-поздравляю!! – завопила девушка, едва только увидела, кто вошел. – С рождением сыночка!! Я уверена, он вырастет самым-самым счастливым, уж с такими-то родителями!
- Спасибо большое. Но я пока не в настроении, - Римус выдавил из себя благодарную неискреннюю улыбку.
- Тед? – Лунатик кивнул. – Я не стану говорить дурацкое «мои соболезнования», ты ведь итак знаешь, что я сейчас в душе с вами? – Римус снова кивнул и вдруг вскинул глаза.
- Энж? Послушай, ты сегодня в ночную?
- Да, - настороженно подтвердила девушка.
- А Кэти?
- Тоже.
- Потрясающе. Я не стану тебя учить, как это сделать, сама понимаешь, она ничего не должна заподозрить. Пожалуйста. Узнай, кто убил Теда. Мне это необходимо знать. Клянусь, я ничего не стану предпринимать… Подожди ты, послушай! – остановил пытавшуюся что-то вставить Анжелину.
- Беллатриса.
- Ага, сестра Андромеды. Так вот, она точно знает, кто это сделал, а мне это просто до поноса нужно узнать как можно скорее! Да что? – рассердился Римус.
- Это Беллатриса. Она убила мистера Тонкса, - спокойно заявила Анжелина.
- Што? – тупо переспросил Римус.
- То!
- Он же ей.. он же ей… Практически родной! Муж сестры!
- Это Беллатриса. Ты не забывай, о ком говоришь!
- И то верно.
- Послушай, как думаешь, она мстила, да? Ну, за то, что Меди вышла замуж за маглорожденного?
- Да. Она уже лет двадцать пять к нему наведывалась, запугивала, дело даже до пыток доходило, но настало и его время… Это хотя бы Авада была?
- Да.
- Хоть что-то.
- И до этого около тридцати семи минут Круциатуса.
Сердце резануло. Уж Тонкс об этом лучше не знать.
Когда-нибудь кто-нибудь, кому мир будет до смерти благодарен, убьет эту безжалостную тварь.

Глава 65

Тонкс сидела на полу по-турецки, прижимая к себе Тедди, завернутого в тонкую пеленку в разноцветный горошек. Мальчик выглядывал из складок ткани и рассматривал маму большими розовато-сиреневыми глазами. Интересно, вот, вроде, первые месяцы жизни человек не различает цветов, а метаморфы уже меняют свою внешность, не осознанно, конечно, но все-таки, как это?
Тонкс покачивала сына из стороны в сторону, периодически поглядывая в окно, за которым расстилался нежно-розовый рассвет. В ее голову лезли глупые мысли, и мозг пытался стереть из памяти тот момент, когда она узнала, что ее папы больше нет. Тонкс намеренно отказывалась в это верить, хотя всегда понимала, что когда-нибудь настанет день, и в ее жизни не станет мамы и папы. И или или. И Тонкс заранее ненавидела этот день, проклятый дьяволом. Глазки Тедди потихоньку закрывались, он смешно причмокнул крохотными светло-красными губами и, наконец, уснул крепким младенческим сном. Но Тонкс не собиралась выпускать сына из рук, ей хотелось как можно больше времени побыть с ним, а то мало ли что может произойти.
Родился Тедди десятого апреля, а папа умер четырнадцатого. Не умер - погиб. Обидно. Толком счастья и вкусить родители не успели, как на их седые волосы свалились очередные беды. Словно за каждую секунду радости и улыбок они должны были платить десятками часов скорби и страха. Какое-то кровожадное подобие кармы.
Папуля… А сколько связано воспоминаний, большинство из которых невероятно счастливые, заставляющие улыбаться спустя столько лет. Наверняка, такого замечательного папы не было ни у кого. А теперь нет и у Тонкс.

- Солнышко, как ты только туда залезла? – усмехается Тед, весело поглядывая на испуганную дочку, сидящую высоко на старой яблоне.
- Тебе, папуля, весело, а мне не очень! – отвечает недовольная маленькая Тонкс, невероятно в свои шесть лет.
- И как ты собираешься слезать? – Тед явно издевается, но на Дору он смотрел настороженно.
- У меня есть два варианта! Первый – это я прыгаю, а ты, как знаменитый пуффендуйский вратарь, меня ловишь! А второй – это ты берешь палочку и левитируешь меня отсюда! – Дора вздергивает подбородок, довольная своими мыслями.
- И ты не испугаешься?! – на этот раз Тед смотрит с восхищением.
- Еще чего!! Только подожди, я к краю поближе подберусь, а то повисну на ветке, как в мультике! – Дора медленно и аккуратно отползает от ствола по крепкой ветке и уверенно смотрит в глаза отцу. – Готов?
- Ловлю! – Тед улыбается.
В следующую секунду с дерева немного неуклюже валится крохотный комочек, который сильными руками ловит Тед.
- Чем это вы тут занимаетесь? – из окна выглядывает удивленная физиономия Меды.
- Оо, Меди, тебе лучше не знать! – насмешливо качает головой Тед и подбрасывает весело смеющуюся Тонкс в воздух.
- Я прыгнула с дерева, мамуль, представляешь? – восхищенно верещит девчонка, отчаянно цепляясь за ворот рубашки.
- Ага, признайся лучше сразу, что снова попросила папу покатать тебя! – Меда улыбается и вытирает руки о край передника. – Идите кушать, мои хорошие, я приготовила картофельную запеканку.

- Дора, что случилось? - обеспокоенно спрашивает Тед, подходя к кровати, где маленьким ворохом одежды свернулась его единственная дочь.
- Пап, тебя когда-нибудь предавали? - спрашивает Тонкс тихим ломким голосом, даже не оборачиваясь.
- Да, - коротко отвечает Тед и присаживается на ее кровать. - Я не буду допытываться, что произошло, захочешь - сама расскажешь, не маленькая уже - аж шестнадцать лет. Но ты знай одно: если этот человек тебе действительно дорог, борись за него, даже если он сильно виноват, попытайся его простить, найди объяснение его поступкам. Если же он тебе безразличен или же ему откровенно на тебя плевать, то тут и думать нечего, не стоит унижаться перед одноклеточными!
- Спасибо, папуль! - Тонкс вскакивает и влетает в гостеприимные объятия отца, от которого пахнет корицей и чем-то неуловимо домашним. - Я люблю тебя!
- Я тебя тоже очень люблю, прелесть! Переступи через это! Иди дальше!
В руках папы становится абсолютно здорово, все проблемы кажутся ничтожными и неважными, потому что есть родители, от которых не то, что не дождешься предательства, а плохого слова в свой адрес не услышишь. Это же родители, в конце концов.

- Папуля, он тебе нравится? – Тонкс делает щенячьи глазки и из-под бровей смотрит отцу в глаза.
- Послушай, я знаю его очень долго, еще с того момента, как ты родилась, а Сириус притащил своих друзей полюбоваться на невероятное чудо природы – метаморфа. Он и тогда казался мне довольно неплохим, в меру авантюрным, начитанным, умным, даже скромным. Все это до сих пор не изменилось, к тому же, мне нравится его отношение к тебе, когда вы разговариваете о его ликантропии. Понимаешь, я вижу страх. Страх за тебя, и это в корне меняет дело. Я вижу, что ты нужна ему, но он сам себя за шкирку оттаскивает от тебя, чтобы оставить тебя в безопасности. И из-за этого он нравится мне куда больше, чем какие-нибудь здоровые, но тупоголовые пуффендуйцы.
- То есть…
- Да, я не против, встречайтесь! – Тед улыбается, в его глазах плескается счастье.
- Ты же знаешь, что ты у меня самый лучший!! – верещит Тонкс и обнимает отца за шею.

Тонкс кладет сына в колыбельку и подходит к стене, на которой висят разногабаритные рамки с колдографиями, где запечатлены самые счастливые моменты жизни Тонкс и Римуса. На одной из них изображены еще совсем юные родители Доры, хохочущие и обнимающиеся.
- Папа. Я люблю тебя. Знаю, что ты не хотел бы видеть, что я раскисла, но мне очень плохо. Обещаю, с завтрашнего дня все изменится. Я перестану грустить. Обещаю.
Тонкс снова начинает плакать в ладони, стараясь не разбудить Тедди. Теперь уже самого дорогого ей человека на всей планете.

***

- Меда? – Римус медленно зашел в дом, раньше лучащийся приветливостью и счастьем, теперь же какой-то уснувший и тихий. – Меда, где ты?
Из-за двери выглянула Меда, глаза ее улыбались, но и тревога там прочно засела после того, как исчез ее муж. Даже то, что в девичестве ее фамилия была Блэк, не могло научить ее контролировать эмоции целиком и полностью, поэтому хорошо знавший ее круг людей мог читать ее эмоции лишь по выражению лица, для остальных же это было просто невозможно.
- О, Римус, здравствуй! – Меда тепло улыбнулась, вокруг темно-карих глаз пролегла паутинка неглубоких морщинок, которая словно бы делала ее еще красивее. – Как там Дора? Я заходила вчера, они с Тедди спали, поэтому я тихонечко убежала. И все-таки мой внук – прелесть!! Я сегодня зайду, можно? – защебетала уже довольно взрослая женщина, возвращая Римуса в свою молодость, когда она столь же беззаботно повествовала истории, так часто происходившие с ее непутевой дочуркой-метаморфом. – Слушай, а может ты голодный? Вероятно, Тонкс некогда заниматься супами-гулями? Садись, я положу тебе рагу! А чаю налить? Ой, мне соседка из Индии привезла просто невероятно вкусный чай, просо не оторваться! Ну, что ты стоишь?? Проходи уже, что как не родной! Римус? Римус?! – Меда весело щелкнула длинными тонкими пальцами. – Ты вообще здесь?
- Меда… Тед погиб, - очень тихо произнес Римус, не глядя ей в глаза.
Тарелка, в которую женщина накладывала густое ароматное рагу, выскользнула из рук и звонко встретилась с полом, разбившись на сотни перламутровых стеклянных осколков. Половник опустился в кастрюлю. Ноги Меды подкосились, и она медленно присела на корточки, запустив пальцы в волосы с протяжным вдохом.
- Что случилось? – замогильным голосом произнесла миссис Тонкс, так внезапно ставшая вдовой. – Как он… погиб?
Римус понимал, что ранит Андромеду, когда объявит о виновнике такого ее состояния. Но не говорить было бы куда ужаснее. Римус глубоко вдохнул и посмотрел на жалко сжавшуюся в комок Меду.
- Это Беллатриса.
Она резко вдохнула и подняла жестокие глаза к потолку. Видимо, как бы там ни было, она все еще надеялась хоть на долю благоразумия в старшей сестре.
- Римус… Иди, пожалуйста… - прошептала Меда, до боли прикусывая нижнюю губу.
- Да, конечно. Ты заходи к нам, если что, - Римус поднимает брови и потирает морщинистый лоб. Видеть Меду подавленной очень сложно – обычно жизнерадостная и веселая, она сидела на полу среди осколков, и глаза ее ширились от ужаса осознания. Наверное, она больше никогда не улыбнется настолько легкомысленно и беззаботно, насколько улыбалась, когда рядом с ней был муж.
Римус разворачивается и выходит из дверей, едва шевеля ногами. Как только звуки его шагов отдаляются, острый слух оборотня улавливает приглушенные рыдания, пронизанные настолько явственной болью, что Римус, не в силах продолжать мучить себя, немедленно трансгрессирует домой, где еще один человек нуждается в его поддержке.

- Римус, здорово! – Тонкс вихрем пронеслась мимо и мимолетно поцеловала его в щеку. Лунатик недоуменно распахнул глаза.
Со стороны кухни тянуло ароматным мясом, запеченным явно в духовке, еще доносился манящий запах чеснока и жареной картошки. Гостиная была приветливо освещена множеством ярких огоньков, придававших дому уют. Оттуда доносилось тихое поскрипывание: Тедди еще не уснул.
- Что происходит? – настороженно спросил Римус и снял ботинки.
- Послушай, - Тонкс снова откуда-то появилась. – Я, конечно, чувствую себя просто ужасно, даже утопиться подумываю, но все-таки я убеждена, что папа бы меня убил, если бы я ушла в себя и отреклась от мира сего. Понимаешь, Римус, мне очень больно, наверное, тебе было куда хуже, когда погибли оба твоих родителя, но мы с папой были необычайно близки. Он знал меня просто нереально здорово, даже получше мамы. И ради него я не собираюсь реветь круглыми сутками. Это было бы эгоистично. Очень эгоистично. Поэтому иди мой руки, - Тонкс подмигнула мужу и умчалась на недовольный вопль Тедди, требовавшего постоянного внимания.
Римус ушел, а Тонкс про себя добавила: «К тому же, что-то мне настойчиво подсказывает, что скоро и мы отправимся за ним следом!».

Глава 66

Дни пролетали незаметно. Тонкс завертелась хуже всяких белок: она все-таки всеми правдами и неправдами уломала Римуса разрешить ей участвовать в битвах Ордена. Во всяком случае, в не сильно серьезных. Помимо этого в ее жизни многое изменилось с появлением сына: она очень много времени проводила дома, нянчилась с любимым пупсом, развлекала его потрясающими разноцветными мыльными пузырями и уже через пару недель услышала его тихий, но, тем не менее, заливистый смех, присущий настолько довольному жизнью малышу. Тонкс дважды в день гуляла с ним в пышущим зеленью парке родного Лондона, а ночью незаметно наблюдала за тем, как ее сынок мирно посапывает, постоянно перекрашивая свои волосы. Тонкс очень нравилось, что ее сын унаследовал такую невероятную способность от нее. Римус же с ужасом ожидал полнолуния, молясь про себя, чтобы Тедди не был таким же, как его отец.
В те дни, когда родители малыша пропадали на зачастую весьма и весьма опасных заданиях, с Тедди сидела довольно заметно погрустневшая бабушка, принявшая внука с небывалым счастьем в глазах. Андромеда хоть немного, но отошла от своей потери. В ее глазах потух какой-то озорной огонек, делавший ее заметно моложе, и теперь она уже точно была похожа на настоящую бабулю-Блэк, разве что с куда большей любовью Меда смотрела на сына своей дочери, нежели ее родственники.
Римус с большой неохотой согласился с решением Тонкс участвовать в заданиях, но все-таки он считал, что это практически единственный выход отвлечься от домашних дел или воспоминаний о погибшем отце. Но теперь во всех, даже незначительных, сражениях он вечно вертел головой по сторонам в поисках бешеной супруги, мелькавшей перед глазами всех подряд Пожирателей. Порой из-за этого его настигали заклятия, иногда даже немного болезненные, но чаще всего его защищала Анжелина, постоянно находившаяся рядом.
В ночь полнолуния, когда Римус сбежал в лес, где он проводил дни с Мародерами после школы или во время каникул, Тонкс осталась с сыном. Она тоже за него переживала, но ради Римуса старалась держаться и не подавала виду, что хотя бы рассматривает версию того, что Тедди тоже окажется оборотнем. Лунатик в то полнолуние вел себя поразительно спокойно, ни одного воя не услышал притихший под луной лес, ни одно дерево не пострадало под острыми когтями разъяренного волка. Вернувшись на утро домой, Римус застал настолько домашнюю и милую картину, что будь он хоть немного сентиментальнее, разревелся бы, как последняя влюбленная школьница. На полу на левом боку лежала Тонкс, а на рядом с ней лежал завернутый в несколько пеленок Тедди. Оба спали мертвым сном. Римус принялся готовить завтрак, ясно понимая, насколько жене трудно приходится в эти военные дни.
Как-то странно быстро летело время. В двадцатых числах апреля Римуса стали чаще отпускать с работы раньше – по какой-то, ведомой одному Дамблдору причине нападения на различные дома, улицы и больницы практически прекратились. Тонкс просто до одурения обрадовалась этому факту, но Римус абсолютно точно знал – надвигается настоящий конец. Конец, который решит все – и будущее волшебной Англии, и определит жизни всех колдунов. Римус понимал, что многим предстоит умереть в этой войне. И он был готов отдать свою жизнь за эту победу, возможно, самую главную в Истории Всемирной Магии. Римус верил, что от этой победы, на которую так надеялись все Орденовцы, осиротевшие после гибели двух своих великих предводителей, будет зависеть жизнь его сына. Римус ожидал последней схватки, последней битвы, последнего сражения. Конечно, он не был готов оставлять Тонкс и Тедди одних, но и трусливо отсиживаться он бы никогда не стал. Он хотел спасать сотни жизней волшебников, он хотел, чтобы его сын вырос в мире, где не было войны, он хотел, чтобы судьба его сына была другой, чем судьбы предыдущих двух поколений, многие из которых оставили в этой войне свои жизни.
Тедди чувствовал перемену в отношениях родителей и тоже начинал неосознанно нервничать. Тонкс стала более крепко обнимать Римуса по его возвращении с очередного дежурства. Она отдавалась ему более страстно, хотя, казалось бы, еще больше уже невозможно. Римус гадал, к чему бы такие перемены, но вдруг неожиданно понял, что его жене действительно страшно: она боится. Боится всего. Но больше всего, скорее всего, как и он сам, за родных и близких, за друзей, с которыми они были знакомы с детства. Наверное, этот страх, эта неизвестность и были самыми страшными чувствами, которое они испытали за эту войну.

***

- Римус! – Тонкс подошла и нагло скинула с него одеяло. – Подъем! У нас сегодня праздник!
Римус разодрал глаза и приподнялся на локтях, стараясь разглядеть время.
- И поэтому его обязательно праздновать в шесть двадцать три утра? – с явной издевкой спросил Лунатик. – Нет, ну вот единственный выходной! Брысь! – Римус снова повалился на подушку, но тут же приоткрыл один глаз: - А что за праздник-то?
Тонкс открыла было рот, чтобы оповестить непутевого мужа об какой-нибудь очередной годовщине, но Римус вдруг заявил:
- Стой! Дай-ка я сам догадаюсь! Итак, у нас четыреста шестьдесят два дня с нашего знакомства? – глаза Римуса озорно загорелись. Тонкс весело покачала головой, волосы ее стали ярко-фиолетовыми. – Тогда, Тедди сегодня три недели! – Римус улыбнулся, потому что первого мая их сыну действительно исполнялось три недели. Тут он сказал честно, в отличие от предыдущего числа, которое он придумал с бухты-барахты. Тонкс задумалась, но снова отрицательно покачала головой. – Так! Что же еще-то? Ааааа, у Меды юбилей, ей шестьдесят!
Ну, тут уж Тонкс не стерпела:
- Во-первых, не шестьдесят, а…
- Сорок четыре, я в курсе! – улыбнулся Римус. – Она старше меня на шесть лет.
- Ну ладно, а во-вторых, ты все равно не отгадаешь! – Тонкс хитро улыбнулась.
- Ага, спорим, с первого раза! – Римус азартно уселся на кровати.
- Спорим! А на что?!
- Эмм, ты делаешь пиццу! Сама! Без мамы или соседнего ресторана! Причем съедобную!
- Хорошо, - нехотя согласилась девушка. – А ты, тогда, неделю ухаживаешь за Тедди! Круглыми сутками! Без перерыва! И чтобы мой сын выжил!
- Ну, это ты загнула! – покачал головой Римус. – Пиццу и неделю! Но-но-но!
- Три дня! – Тонкс скорчила рожу. – Это не обсуждается!
- Хорошо! Итак! Мы празднуем окончание апреля! – громко заявил Римус и закусил губу, в ожидании уставившись на лицо Тонкс.
- Черт!! Ты выиграл пиццу! – вдруг улыбнулась Тонкс. – А теперь вставай! Только утро, а уже надоесть успел! – Тонкс захохотала над интуицией мужа и упорхнула на кухню.
- Тоже мне, праздник! – буркнул Римус и нехотя поднялся с постели.
На праздничный завтрак Тонкс, как ни странно, приготовила яичницу.

Праздник выдался каким-то смутно веселым, что настораживало недовольного Римуса. Но он радовался вместе с женой, что хоть в эти часы сможет побыть счастливым. Ведь счастья так не хватало.

Следующий вечер настало незаметно. Как будто кто-то взял и просто перелистнул очередной день. Утром Римус как обычно встал, умылся, поцеловал жену, сына и принялся читать газету, в которой ничего, кроме рецептов кулинарных блюд уже не печатали. А потом быстро на небе показались первые звезды.
Словно из ниоткуда появился Патронус, которого негласно считали предвестником беды. «Римус! Бегом в Аврорат!», - произнес орел напряженным голосом Кэти и испарился.
- Упс! – Лунатик мило улыбнулся и быстро выскочил в спальню.
- Римус! Я пойду с тобой!! – заорала Тонкс, догоняя его.
- Ага! Еще чего!! Ты останешься с нашим сыном! – твердо заявил Римус и влез в штаны.
- Нигде я не останусь! Я позову маму, она посидит с Тедди! А мы пойдем вместе! – закричала на него Тонкс, начиная злиться.
- Солнышко, да ты же не понимаешь! – Римус схватил жену за подбородок и поднял его, чтобы встретиться с ней глазами. – Ты не можешь погибнуть!!
- Да, а ты прямо должен! Исход войны зависит от этого! – завопила Тонкс и тоже полезла в шкаф за одеждой.
- Ты, Мерлиновы кальсоны, останешься с сыном!! – заорал Римус, хватая Тонкс за руку выше локтя. – И это не обсуждается!!
- Я сама решу, что мне делать! – Тонкс говорила ровно, но ее волосы неосознанно перекрасились в ярко-красный. – И ты мне не указ!!
- С хера ли ты тогда замуж выходила, если тебе на меня насрать?! – Римус гневно уставился на жену.
- Я не думала, что ты такой единоличник!! – в ответ заявила Тонкс стала застегивать мантию.
- Единоличник?! – от несправедливого обвинения Римус чуть не задохнулся. – Я о тебе, твою мать, пекусь! И о нашем месячном сыне!!
- Не надо обо мне печься! – отрезала Тонкс. – Мне уже много лет!
Римус уже открыл рот, чтобы в очередной раз постараться остановить эту полоумную, но его прервал все тот же орел, говоривший голосом Кэти: «Что ты там копаешься?! Тут пока что война!! Нам нужны все!».
- Слышал?! «Нам нужны все»! Все! Теперь точно не обсуждается!
- Послушай меня!! Тедди не может остаться один! Слышишь, не может! Если ты не представляешь, что такое расти без родителей, обратись к Гарри, он тебе в красках все опишет! Не такой судьбы я желал нашему сыну! Тонкс! Если я погибну, у нашего сына должна остаться хотя бы ты! Он не может остаться сиротой! – Римус прижал к себе Тонкс, которая начинала плакать.
- Ну, почему сейчас? Раньше же ты отпускал! – возмутилась Тонкс, вытирая слезы со щек.
- Ты разве не понимаешь? – Римус немного отстранил от себя Тонкс и посмотрел ей прямо в глаза. – Это конец. Сегодня все окончательно решится.
- Римус… - Тонкс заплакала, но беззвучно: из ее глаз, не переставая, текли слезы, но она сильно-сильно прижимала к себе мужа, словно была уверена в том, что им больше никогда не предстоит увидеться.
- Дай мне Тедди, пожалуйста, - попросил Римус, и Тонкс немедленно убежала.
Римус запустил руку себе в волосы, и ему на глаза попалась фотография с седьмого курса, где Лунатик, Сохатый и Бродяга стояли посередине Большого Зала, украшенного для выпуска учеников. Питер тогда фотографировал. Они обнимались и хохотали. Такие безмятежные лица, хотя уже на тот момент в их жизнях произошло много такого, отчего они должны были сломаться. Джеймс, например, похоронил своих родителей, которых любил до дрожи. Сириус ушел из дома и порвал абсолютно все связи со своей семьей. Римус же тоже перестал общаться со своими родителями. Гриффиндорцы. Сильные физически и морально.
Римус медленно вытащил фотографию из рамки:
- Парни, вы же со мной? – тихо прошептал он и бережно засунул ее во внутренний карман мантии. Что-то вроде оберега, амулета или талисмана.
- Держи, - Тонкс отдала Римусу мирно спящего Тедди.
- Это же все ради него? – Лунатик поднял глаза на заплаканную жену.
- Конечно, - просто ответила она. – Может быть, его жизнь будет куда лучше.
- Очень на это надеюсь.
- Римус, я тебя умоляю…
- Я знаю, солнышко, знаю. Я люблю тебя.
- И я тебя люблю.

Глава 67

Ну что ж, последняя глава, как бы не было грустно Т_Т
Пожалуй, толкну-ка я небольшую речь, так как расставаться с любимыми героями и не менее любимыми читателями, к которым я так привыкла за восемь с половиной месяцев, надо сказать, очень непросто.
Прежде всего, спасибо огромное за отзывы, за критику, за то, что вы читаете мой фанфик, мне это очень помогало в дни, когда меня тянуло отказаться ото всех макси и отправиться смотреть очередной потрясающий сериал. Для меня это действительно очень важно.
Отдельное спасибо замечательной девушке АНГЕЛ-angel, к которой я привязалась за эти месяцы и теперь люблю очень сильно! Ангелочек мой, знай, ты прелесть:3
Понимаю, я очень многое в фанфике упустила, где-то получился Антиканон, но простите, это был мой первый опыт, поэтому получилось как получилось. Надеюсь, я буду совершенствоваться и когда-нибудь у меня получится что-то более стоящее.
Ну, а теперь непосредственно к главе. Говорю сразу, получилось нечто ужасное. Я не мастер описывать битвы, а уж тем более боль потери, мне больше по душе беззаботный флафф, но поделать нечего.
Спасибо исполнителям этих песен, данная глава родилась благодаря им:
Апокалиптика - Faraway
Red – Not Alone
Ben Cocks – So Cold
Alexandre Desplat – Heart of Courage
____________________________________


- Что стряслось? – спросил Римус, подбегая к Анжелине.
- Кажется, это будет последняя битва. Вон, смотри, видишь Джека? Он знает, иди, - Анжелина исчезла в толпе Авроров.
Народу было очень много, но никаких действий и указов не было, поэтому все просто толпились и переговаривались между собой.
- Джек? – Римус пожал ему руку. – Что такое?
- Дубль пятьсот семьдесят девять, - закатил глаза Джек. – МакГонагалл прислала Патронуса. Сказала, что в Хогвартс проник Поттер, и всем нужно срочно трансгрессировать туда, потому что вскоре там появится Лорд. У него, похоже, огромная армия. Нам нужно туда. Кингсли у себя. С ним Артур, Билл, Диггори и тебя он тоже ждал.
Римус зашел в кабинет. Уизли сидели на диване, Дин Диггори – старший брат Седрика – нервно расхаживал по кабинету, Кингсли восседал в своем кресле, пребывая в глубокой задумчивости.
- Здорово, Римус, - Билл поднял глаза. – Как сын?
Римус искренне улыбнулся.
- Он с Дорой у Меды.
- Кстати, ты мне фотографию давал, - Билл покопался в карманах и выудил карточку с изображенным на ней малышом. – Вот, держи.
Римус, не глядя, сунул Тедди к Мародерам.
- Так, - Кингсли вынырнул из своих раздумий. – Давайте рассуждать логически. Есть три пути, чтобы попасть в Хогвартс. Какие?
- Камин, трансгрессия и Хогсмид, - вздохнув, ответил Дин.
- Правильно, - согласился Кингсли. – Первый не подходит, так как большинство каминов в Хогвартсе заблокировано, а остальные под контролем. А нам абсолютно не улыбается, чтобы Снегг знал о нашем путешествии. Дальше трансгрессия, которая также по понятным причинам отметается. Хогсмид. Этот вариант тоже не вариант, - Кингсли потер лоб. – Насколько я понимаю, по всем границам уже будут расставлены караулы. Черт! Какая-то безвыходная ситуация.
Дверь неожиданно резко распахнулась, Дин успел только отпрыгнуть в сторону, и в кабинет влетела бойкая старушка, одетая совсем по-старушечьи.
- Не паникуй, дорогой, - заявила она. – Выход есть всегда! Даже когда тебя съели, выхода два, как говорит мой внук! Августа Долгопупс, милый. Так вот, только что мне мой внук прислал Патронуса. Знаете ли вы, мои хорошие, такой паб «Кабанья голова»?
- Ага, еще «Три метлы» есть, мы с Дамблдором там вискаря распивали по субботам, - съехидничал Кингсли и отвернулся от настырной женщины.
- Мужчина, будьте добры, проявите больше уважения, - возмутилась Августа и встала в идеал позы «руки в боки». – Вы даже договорить мне не дали! Там потайной проход, ведущий прямо в Выручай-Комнату. Если, конечно же, вы знаете, что это за комната! В Выручай-Комнате находится множество учеников Гриффиндора! – Августа вскинула подбородок и нахмурилась.
- Потрясающе! – Кингсли расцвет, его смуглое лицо озарила теплая улыбка. – Августа, Вы гений! Исход войны уже налицо!
- Если мы выиграем, на выборах Министра Магии я буду голосовать за Вас! – Августа как-то по-матерински улыбнулась, и ее щеки порозовели.
– Римус, переправляй всех, мы трансгрессируем, - крикнул Кингсли и вылетел за дверь в компании двух Уизли и Дина.
- Какого черта… - беззлобно возмутился Римус.
Он вышел в коридор, где продолжало толпиться бесчисленное множество мракоборцев (Для пущей точности могу сказать, к примеру, человек двести. Ну, что поделать, коридор большой:D).
- Воу! – крикнул Римус, призывая народ к тишине. Как ни странно, все притихли. Видимо, об его острых зубках ходили легенды. – Разбились по… пять человек. Будем трансгрессировать группами, когда я скажу. Там сразу же следовать туда, куда направят Кингсли, Артур, Билл или Дин.
К половине одиннадцатого ночи Римус переправил всех. Сам он трансгрессировал с Флер, и они сразу же прошли по потайному проходу, скрывавшемуся за портретом Арианы. Казалось, что ждали только их. Миссис Уизли, Джинни, Билл, Фред, Джордж и Артур громко орали друг на друга. Кажется, Джинни не хотела отправляться домой, но Молли на этом настаивала, заявляя, что шестнадцать – это не возраст для участия в битвах.
Римус счастливо улыбнулся, понимая, что если бы Тонкс была тут, он бы не смог не то, чтобы улыбаться, дышать спокойно. Хотя и сейчас не особенно-то удавалось.
Послышалось шарканье ног и глухой стук: ещё кто-то выбирался из туннеля, споткнулся на ступеньках и упал. Кое-как поднявшись, новоприбывший плюхнулся на ближайший стул, посмотрел вокруг сквозь съехавшие очки в роговой оправе и спросил:
— Я опоздал? Уже началось? Я только что узнал, поэтому…
Перси смолк. Очевидно, он не ожидал, что попадёт сразу на семейное собрание. На некоторое время все остолбенели. Наконец Флёр повернулась к Римусу и с мужеством отчаяния попыталась нарушить неловкое молчание:
— Как поживает малыш Тедди?
Люпин удивлённо посмотрел на неё. Молчание семейства Уизли сгущалось, превращаясь в прочный лёд.
— Он… хорошо, спасибо! — громко сказал Лунатик, стараясь разрядить обстановку. — Тонкс сейчас с ним — у матери.
Перси и остальные Уизли продолжали неподвижно смотреть друг на друга.
— У меня есть фотография! — закричал Римус, припоминая, как Билл еще недавно ему ее отдал, и достал из кармана карточку, протянув её Флёр и Гарри; они увидели малыша с пучком ярко-бирюзовых волос, машущего толстыми кулачками.
И вдруг началось… Слезы-сопли-приветствия. Уизли переобнимались, переутирали друг другу слезы, а Молли так вообще в открытую разревелась, пытаясь обнять всех своих мальчиков сразу.
Джинни решено было оставить в самой Выручай-Комнате. Как выразился Римус: «Рядом, но в то же время не в самой гуще схватки».
Комната притихла. Через мгновенье снова начались разговоры. Римус резко выдохнул, осматривая такую родную Выручай-Комнату. Последний раз он здесь был почти четыре года назад. Народу в Выручай-Комнате, которую большинство видело вообще впервые было столько, что все просто прижимались друг к другу. Римус протискивался ближе к столу, за которым Кингсли восседал с огромной картой Хогвартса. Он недовольно морщился и хмурился, но в глазах пылала решимость. Римус напрягся: мало того, что эта последняя битва все-таки состоится, так еще и в Хогвартсе, полном ни в чем неповинных детей. Но не все там такие божьи одуванчики, конечно же. Правая рука Кингсли сжимала магловский карандаш, которым он делал непонятные пометки на разных этажах замка, где-то ставил буквы и цифры.
- А, Римус. Война надвигается, - невесело усмехнулся он. – Так! Слушайте все сюда! – взмахом палочки он прикрепил карту высоко на стену и подошел к ней. – Мы делимся на отряды! Все тут неплохие бойцы, но все-таки есть и более опытные. Я предполагаю, что Пожиратели не полезут прямо в лоб. Нет, они полезут, но не только в лоб. Поэтому мы распределяемся в различных башнях, выходах и коридорах!.. Уизли, заткнись, мешаешь! – рявкнул Кингсли одному из близнецов, и тот смущенно примолк, улыбнувшись. – У нас три самые высокие точки в Хогвартсе: башня Гриффиндора, башня Когтеврана и Астрономическая башня соответственно. Оттуда вся территория замка как на ладони, поэтому отряды будут атаковать сверху. Мало того, они будут защищать воздух. Кто знает, может Пожиратели и на метлах будут. Три отряда – три командующих: Филиус Флитвик, Минерва МакГонагалл, Помона Стебль. К ним в бойцы отправляются, мистер Диггори, ваши три отряда, распределите их сами, будьте добры. Так, с этим все. Фред, Джордж! – парни возмущенно обернулись, мол, не делали мы ничего плохого. – На вас все потайные выходы из Хогвартса куда бы то ни было. Лучше вас их все равно вряд ли кто знает! А в помощники забирайте всех учеников, которые останутся в Хогвартсе. И народу будет поменьше, и соответственно, опасности.
Фред с Джорджем просияли. Они дали друг другу «пять», и Джордж заявил:
- Ну, что, кто у нас тут поопытнее!! – братья захохотали. Миссис Уизли возмущенно выпучила глаза.
- Да-да, - закатил глаза Кингсли и снова обернулся к карте. - А сейчас внимание! Три самых главных отряда во главе, Артур, с тобой, Римус, тобой и мной располагаются снаружи! Слышали меня, все? К нам присоединяются все члены Ордена Феникса! Молли, не паникуй! Остальные мракоборцы держат оборону на нижних этажах Хогвартса. Сначала у выходов, окон, в обще, любых отверстий, а дальше уже как получится. Я понимаю, что следовать определенному плану не получится, в конце концов, мы не можем предугадать, как поступит наш противник. Но мы можем быть ему благодарны, что он выбрал такое место, которое мы отлично знаем.
- СПАСИБО!! – заорал Фред.
- Милый дядя Володя! – с хитрой улыбкой закончил Джордж.
Кингсли решил, что разумнее будет проигнорировать их выходки, но миссис Уизли так не думала и влепила им по хорошей затрещине.
- Согласен, - кивнул Кингсли. – Это было глупо. Идемте в Большой Зал. Нас профессор МакГонагалл ждет.
Не прошло и секунды, как вся дружная толпа протиснулась в гостеприимно распахнутые двери Большого Зала, как поверх теплого родного голоса МакГонагалл заговорил новый, резкий, холодный:
- Я знаю, что вы готовитесь к битве. Ваши усилия тщетны. Вы не можете противостоять мне. Я не хочу вас убивать. Я с большим уважением отношусь к преподавателям Хогвартса. Я не хочу проливать чистую кровь волшебников.
Голос был противным. Он проникал внутрь головы, проникая сквозь кожу и черепную коробку. Наверное, слышали только люди, в каждой голове звучали эти слова, но никакие паучки, беззаботно плетущие свою паутину, не понимали, что происходит.
- Отдайте мне Гарри Поттера, — сказал голос Волан-де-Морта, — и никто из вас не пострадает. Отдайте мне Гарри Поттера, и я оставлю школу в неприкосновенности. Отдайте мне Гарри Поттера, и вы получите награду. Даю вам на раздумье время до полуночи.

***

- Дора? – лицо Меды удивленно вытянулось. – Что-то случилось?
Тонкс вошла в свой родной, ни с чем несравнимый дом и села на мягкое кресло в клетку. Тедди оглядывал комнату со всем возможным недоумением.
- Мама. Римус… Он ушел. Его вызвали. Там война, мам. Сказал с Тедди. Я не хочу. Ну почему? Пожалуйста. – Тонкс несла какой-то бред, по щекам ее катились крупные слезы, в глазах поселился неприкрытый обычной маской ужас.
- Доченька, солнышко, объясни мне все по порядку. Что произошло? – Андромеда заразилась волнением дочери и присела рядом с ней, тревожно всматриваясь в темно-карие глаза Блэков.
- Мы ужинали. Было около девяти. Прилетел Патронус, - послушно рассказывала Тонкс, вытирая слезы и шмыгая носом. – Его вызвали, понимаешь, вызвали в Аврорат! Мама, что там случилось?! – голос Тонкс сорвался, она закричала, а Тедди возмущенно захныкал. Меда отобрала ребенка, и он моментально успокоился.
- Не паникуй! – звонко приказала она. – Что было дальше?!
- Патронус сказал, что срочно нужно к ним. Нужны все. Я хотела пойти с ним. Но он мне запретил. Сказал, что у Тедди должен остаться хоть кто-нибу-у-удь, - завыла Тонкс и уткнулась в плечо матери. – Ма-а-ам, он умирать собрался. Мам, я не могу ему этого позволить! Мам, он как никто заслуживает жизни!
- Я тебя понимаю, - прошептала Меда, опустив глаза. – Что случилось потом?
- Что-что? Он поцеловал меня и трансгрессировал. Еще фотографию с Мародерами взял. Ма-а-ам!
- Подожди! – оборвала ее Меда. – Сейчас почти десять. Ты сказала, что не было девяти. Где еще час?
Тонкс подняла глаза и жалко уставилась на мать:
- Я наматывала круги по дому, - словно извиняясь, произнесла Тонкс.
- Ну и как? Помогло? – язвительно спросила Меда.
- Если бы помогло, меня бы тут не было, - не менее язвительно произнесла Тонкс.
- Черт! – покачала головой Меда, и волосы ее заблестели, отражая мягкий свет камина. – Что же делать-то, а? Проклятье, Меда, кто тут Блэк в чертовом девичестве! Думай! Думай! – Андромеда сжала руки в кулаки и поднялась с пола.
- А причем тут это?
- Блэки обычно умные!
- Ма-а-ам, - снова стала канючить Тонкс, - он же не умрет, правда? Он же сильный? И храбрый! А это как раз плохо! – захныкала Тонкс и уткнулась в коленки носом. – Я читала про Спарту, там самых отчаянных первыми убивали!
- Прекрати ныть! – отрезала Меди. – Между отчаянными и храбрыми разница большая!
- Мама, - твердо обратилась к Меде Тонкс, поднимаясь на ноги и направляясь к огромному резному зеркалу, висящему на стене. – Я ухожу.
У зеркала Тонкс подправила своими способностями – благослови их Мерлин – глаза и нос, возвращая им вполне обычный цвет.
- Никуда ты не пойдешь! – Меда положила Тедди на кровать и подошла к дочери. – Ты слышала, что тебе сказал Римус? Хоть кто-то! К тому же, возможно, он и не погибнет! Оставайся тут! Женский удел таков!
- Что?! – задохнулась Тонкс и волосы ее потемнели от гнева. – Ни за что! Я не потерплю этой поганой дискриминации, мама! От тебя я такого не ожидала! Я не могу сидеть здесь, когда где-то там находится мой муж! Мама, ты меня вообще слышишь?! Я не останусь! Я пойду к нему! Я должна быть рядом с ним! Мы не можем находиться порознь! Потому что муж и жена - единое целое! И если погибнет он, погибну и я! Просто так и должно быть!
- Ты куда? – тихо спросила Меда, пораженная тирадой дочери.
- В Аврорат.
- Как-то я сомневаюсь, что Битва состоится в Министерстве.
- Однажды так уже было, - при воспоминании о смерти Сириуса сердце болезненно сжалось.
- Отправь ему Патронуса, - посоветовала Меда.
- Экспекто Патронум! Флер, где вы? – произнесла Тонкс, поправляя одежду.
Буквально через мгновенье после того, как волк девушки исчез, на его месте появилась серебристая сиамская кошка:
- Вот вечно ты тормозишь, - заявил Патронус напряженным голосом Флер. – Трансгрессируй прямо в «Кабанью голову»! Для особо медлительных: это паб на окраине Хогсмида. Там тебе скажут, куда дальше! Скорее!
- Мам! – Тонкс уверенно обернулась к матери.
- Да, солнышко, ты все делаешь правильно. Вы должны быть вместе.
- Даже если мы погибнем?
- Даже если вы погибнете, вы все равно будете вместе. И это самое главное, - устало улыбнулась Меда. – А теперь иди ко мне.
Тонкс подлетела к матери и крепко прижала ее к себе, наслаждаясь чуть уловимым запахом арахиса.
- Будь осторожна, девочка моя. Ты – все, что у меня есть, - Меда зажмурилась, и по щекам покатились две одинокие слезы, которые она тут же смахнула.
Тонкс выпустила маму из объятий и в последний раз взглянула на спящего сына.
- Ты же расскажешь ему, почему он вырос без родителей? – спросила она.
- Надеюсь, что мне не придется этого делать, - тихо ответила Меда и едва заметно улыбнулась.
Тонкс, не медля больше ни секунды, решительно вышла за дверь, в голове ее совершенно точно предстал паб Аберфорта, и она трансгрессировала, даже не оглянувшись.
Ей было больно прощаться с матерью. Конечно, она могла этого не делать, но какое-то абсолютное отсутствие прорицателей в ее генеалогическом дереве подсказало, что это действительно конец. И только сын заставлял ее верить в то, что они вернутся. Вернутся, держась за руки. Покалеченные, забинтованные, но живые. Они вернутся к своему сыну и подарят ему настоящее счастливое детство с мороженым, аттракционами и замечательными каникулами.

***

В Большом Зале, конечно же, поднялась суматоха, слизеринцы в наглую приказывали хватать Поттера и под белы рученьки нести на бойню. Но МакГонагалл в довольно резких тонах заявила, что никто тут студентов Слизерина не станет и слушать. В ответ на возмущенные перешептывания она выгнала всех бунтарей из Большого Зала. Так называемая эвакуация. Кингсли снова повторил распределение отрядов по замку, и Римус, задумчиво сведя брови у переносицы, отправился со своим отрядом в сторону поля для квиддича.
Такого родного поля для квиддича. Когда-то они с Питером срывали себе глотки на матчах, где участвовали Джеймс и Сириус. Наверное, через пятнадцать лет и его сын тоже выйдет на поле с новой метлой во влажных от волнения руках. Наверняка Тедди будет неуклюжим. Возможно, конечно, что не настолько, настолько его мать, но вот что хоть какая-то часть останется сомневаться не приходилось. А дома за него будут переживать его родители. Как же – их Тедди впервые принимает участие в матче по квиддичу. Интересно, кстати, на какой факультет определит его старая Шляпа? Ну, а может и не родители будут ждать его счастливой весточки, в которой он сообщит, что его лично похвалил капитан. Может, это будут только Меда с Тонкс. А может и вовсе – только Меда. Хотя нет. С этим Римус и Тонкс вопрос закрыли навсегда. Кроме Меды у Тедди всегда будет кто-нибудь еще!

- Хэй, Римус, - Тонкс сидит на кровати по-турецки, машинально поглаживая уже заметно округлившийся живот. Еще два месяца, и малыш впервые вдохнет чистый воздух собственным крохотным носиком. – Римус, ну, что такое? Просыпайся уже!
Лунатик раздирает глаза. В них моментально бросаются убивающие цифры – четыре девятнадцать. Со сдавленным стоном Римус накрывает лицо подушкой и оттуда тихо произносит:
- За что ты так со мной?! – искренне спрашивает он.
- Без причины я бы тебя не разбудила, не переживай! – Тонкс наклоняется со скрипом и достает с тумбочки целый лимон. – У меня есть разговор! Эй, вылезай!
Едва только Римус высовывает заспанные глаза из-под подушки, как они раскрываются так, что, наверное, и из-за блюдца будет видно огромные зрачки и белки.
- Что… что ты делаешь? – ошеломленно шепчет он. – Как…
- Я ем лимон! – Тонкс просто открывает рот, засовывает туда лимон, откусывает и жует. Как будто это яблоко. Ну, или даже банан.
Лицо Римус вытягивается, он морщит нос, глаза его остаются все такими же огромными (Единственное, что приходит Автору на ум в этом случае для сравнения – лицо любименького Рона во втором фильме в Запретном Лесу, когда они с Гарри отправились туда к Арагогу. Примерно так же и выглядел Люпин).
- Черт! Ты меня убиваешь, солнышко! – Римус тоже садится и с любопытством смотрит на жену. – Так по какой такой неотложной причине я проснулся в половину пятого?
- Я думаю, нашего ребенка надо будет крестить, - твердо заявляет Тонкс и снова откусывает от кислого кислотно-желтого цвета. – Но это-то, на самом деле, и без тебя было понятно. Мне нужны твои варианты для этой роли! – девушка говорила каким-то нейтральным, безэмоциональным голосом, что подтверждало важность вопроса, который она перед собой поставила.
Римус нахмурился. Кроме Мародеров близких друзей у него никогда не было. Он не представлял, кому можно доверить жизнь собственного ребенка.
- Знаешь, еще где-то в конце седьмого курса, когда Джим понял, что у них с Лили все достаточно серьезно, мы бросили жребий, кто у кого будет крестным. В итоге получилось, что Сириус у Джеймса, Джеймс – у меня, я – у Питера, Питер – у Сириуса. Тогда мы решили, что и шаферами так же будем. Отпраздновать свою значимость успел только Сириус.
- К чему все это? – Римус начал немного раздражаться: где ее привычная веселость и жизнерадостность.
- На тебя как-то не похоже. Обычно ты догадливая. Джеймс – у меня. Чувствуешь, нет, к чему я клоню? – Лунатик подмигнул ей, улыбаясь.
- То есть… - стала понимать Тонкс. – Ты имеешь в виду Гарри?
- Да. К тому же, согласись, все равно никого особо близкого у нас нет.
- Это точно. Но, Римус… Мне не особо удобно это говорить, но правды же не стоит стесняться? Короче, а что, если Гарри погибнет? – Тонкс резко выпрямилась и посмотрела точно в глаза Римусу.
- На это мне сказать нечего, - обреченно сказал Лунатик. – Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Ты же знаешь саму суть процесса крещения?
Тонкс поджала губы и отрицательно покачала головой.
- Два основных чувства, при которых этот обряд вообще может состояться – это любовь и доверие. Причем не только между крестным и крестником, но и родителями ребенка тоже. То есть, если мы любим будущего крестного, привязаны к нему, заботимся о нем, то магия, которая свяжет Тедди и Гарри будет сильнее. Бывали случаи, когда эта связь даже защищала и того и другого от простейших заклинаний. Конечно, это незначительно, но факт остается фактом – эта магия не изучена, не изведана, связь между крестником и крестником отнюдь не всегда понятна даже непосредственным участникам процесса крещения. И по подсчетам статистов – спрос на этот обряд увеличивается во время войн. Не одна ты такая мамочка заботливая.
- Ты поговоришь с ним, Римус? – напряженно спросила Тонкс.
- Эмм.. Мы с ним самую малость повздорили, но, думаю, мы и мириться не станем. Случай житейский.
- Ри-и-имус, ты у меня самый-самый лучший!! – прошептала Тонкс.
Через пару минут они оба уже спали, крепко прижавшись друг к другу.

Римус глубоко погрузился в воспоминания, поэтому не заметил, как близко подобралась заветная полночь. На небе, высоко-высоко над головами волшебников, установился бледно-желтый месяц, освещавший, казалось, все поле, на котором предстояло биться не на жизнь, а на смерть. Звезды светили не менее ярко, доброжелательно перемигиваясь между собой. Вдруг, прочертив тонкую, едва заметную дорожку, она из крохотных шариков прокатилась по небу и упала куда-то в чащу Запретного Леса.

- Бродяга, скорее, желание загадывай! – завопил счастливый Джеймс.
- Что такое? – недовольно спрашивает Сириус, отрывая голову от земли, на которой преспокойно лежит.
- Звезды падают, - Поттер продолжает зачарованно смотреть в небеса.

«Мерлин, пожалуйста, пусть у них все будет хорошо!» - отчаянно шепчет Римус, до боли закусывая губу.
Вскинув напряженный взор вперед, Люпин понял: началось.

***
- А, очередная, - скрипнул зубами Аберфорт, нахмурившись.
- Аб, куда мне? – нервно спрашивает Тонкс, дрожа всем телом. «Лишь бы успеть! Лишь бы успеть! Лишь бы успеть!».
По проходу Тонкс летит, словно на крыльях. Оказавшись в столь любимой Выручай-Комнате, Тонкс выдохнула, увидев недовольную Джинни, нервно вышагивающую по комнате.
- Джинни! – девушка резко обернулась, ее мягкие рыжие волосы взлетели.
- Тонкс, - чуть ли не простонала Джинни, и они бросились друг к другу обниматься.
- Что происходит? – тревожно спросила Тонкс, продолжая прижимать к себе дрожащее хрупкое тело.
- Ты послушай…
Как бы ни были крепки и толсты стены замка, который в детстве казался величественным, из коридора доносились громкие злобные голоса:
- Петрификус Тоталус!
- Протего! Риктусемпра!
- Протего Максима! Авада Кедавра!
И тишина…
Тонкс обернулась. Джинни стояла, прижав пальцы к губам, глаза ее были полны слез, но она пока держалась. И вдруг Тонкс поняла, что если сейчас же не окажется с Римусом, она просто с ума сойдет от переживаний.
- Джинни… Ты не знаешь, где Римус?
- Он.. Знаю. Его отправили в сторону хижины Хагрида. К полю для квиддича, - тоненько протянула Джинни, понимая, что ее снова оставляют одну.
Сквозь дыру, через которую в комнату и попали все мракоборцы, довольно изящно для своих лет спрыгнула невысокая старушка, крепко державшая палочку в руке.
Вдруг из ниоткуда выскочил Гарри. У Тонкс потеплело на сердце.
- А, Поттер! – решительно произнесла миссис Долгопупс. – Расскажите нам, что происходит?
Тонкс такая формулировка не понравилось, и они с Джинни вдруг одновременно выдали:
- Все целы?
- Вроде, да, - напряженно отозвался Гарри.
И вдруг Тонкс отчетливо увидела в мальчике черты его родителей: мягкий изгиб скул, яркий, словно сверкающий цвет зеленых глаз, аккуратный нос от Лили; широкие темные брови, решительный взгляд, тонкие губы и морщинки в их уголках, словно Гарри только что улыбался, от Джеймса. Хотя Тонкс и видела их еще в раннем детстве, воспоминания, которые показывал ей Римус, и бесчисленное множество колдографий дополняли забытые образы.
- Остались еще люди в проходе? – вдруг резко спросил Гарри, возвращая Тонкс в суровую реальность.
- Я прошла по нему последняя, - сказала миссис Долгопупс, - и запечатала вход, потому что, мне кажется, сейчас небезопасно оставлять его открытым. Аберфорт покинул свой трактир. Ты видел моего внука?
- Он сражается, - ответил Гарри, и Тонкс заметила в его взгляде что-то, похожее на нетерпение.
- Разумеется, - миссис Долгопупс поспешила к выходу. – Простите, я должна идти к нему на помощь.
Вдруг Гарри обернулся и выпучил глаза, глядя на Тонкс. Девушка удивилась, как это он еще в затылке не почесал.
- А я думал, ты у матери с малышом Тедди…
- Я не могла вынести неизвестность, - Тонкс вскинула подавленный взгляд и посмотрела в такие необычные миндалевидные зеленые глаза Гарри. – Ты не видел Римуса?
- Он собирался вести группу бойцов на территорию замка.
- Ладно, солнышко, держись, я полетела, - Тонкс прижала напоследок к себе Джинни.
- Береги себя, - шепнула девочка, и Тонкс убежала, невольно показав Джинни, какой должна быть истинная любовь.
Тонкс бежала по родным ступенькам, которые она выучила за все семь лет, убегая из гостиной по ночам. Замок всегда казался ей знакомым, добрым, ни способным ни на какое зло. Но то, что происходило там сейчас, заставляло пересмотреть все, что Тонкс знала о войне до этого.
Вдруг промелькнули знакомые седые волосы, опускавшиеся до талии. Казалось, только голос был чуть грубее.
- Вы не видели Римуса? – крикнула она вслед мечущему по сторонам заклятия Аберфорта.
- Он сражался с Долоховым, - поспешно отозвался мужчина, ставя невербальный блок. – А с тех пор я его не видел.
- Умница, - прошептала Тонкс и вновь побежала, уворачиваясь от летящих в спину проклятий и метая свои.

В то мгновенье Шляпа Гриффиндора, сидевшая в безопасности в кабинете директора и наблюдавшая за сражением, используя магию, которой ее наделил владелец, вдруг прошептала:
- И я, бывает, ошибаюсь. Истинный Гриффиндор. Истинный.

***

Римус видел огромное количество проклятых Пожирателей смерти, которые не только уничтожили такое понятие как «тихая спокойная жизнь», но и разрушили лично его мир. Именно из-за них не стало такой четверки самоотверженных друзей, звавшей себя Мародерами. Именно их предводитель разрушил жизнь Римуса. И вдруг в кровь Лунатика прилил адреналин, ему показалось, что он того и гляди, станет трансформироваться, не дожидаясь полнолуния. На него смотрели убийцы, они все приближались и приближались. Римус встретился глазами с Кингсли, стоявшим справа. Бруствер уверенно кивнул, и оба повернулись вперед, глядя в лицо опасности, страху и смерти, которая поджидала их первой ошибки.
Римус чувствовал, что по его бокам стоят мракоборцы, которые даже дышат синхронно, в унисон. В глазах вдруг всплыл Тедди, перед глазами все застелила пелена ярости, которая заставляла задыхаться, рвала дыхание, пугала. Она требовала убивать. Защищать.
Началось.
- Авада Кедавра! – взревел незнакомый Пожиратель, бежавший прямо на Римуса. Лунатик поставил блок, понимая, что уворачиваться – не выход: сзади стоят его братья. Перед глазами все еще улыбался радостный довольный сын, который протягивал к отцу крохотные кулачки. Римус понял, что он не просто должен сражаться, он обязан. Во имя своего сына. Своей жены.
- Петрификус Тоталус!
Видимо, новичок – сдулся после первого же заклятья. Но на Римуса набегали еще и еще, на лицах у них была написана холодная, даже дерзкая решимость. Рядом раздавались громкие визги, вопли. Голоса Пожирателей тонули в общем переполохе, Римус повсюду блокировал Непростительные. Почему-то уже сейчас было понятно, что однозначно придется отступать, их напор был ужасен. Сражались не только люди, под ногами крошились пауки, вдоль замка вышагивали тролли под предводительством пары великанов, выламывавших окна Хогвартса.
- Аа, Люпин, - прошипел кто-то, и Римус моментально обернулся к Пожирателю.
Долохов.
- Что, не живется тебе с волчатами? – вкрадчиво произнес мужчина, чуть склонив голову.
- Какие-то проблемы? – Римус запустил знаменитый в свое время Левикорпус и снова обернулся в сторону Флер, отчаянно сражавшейся с МакНейром. – Авада Кедавра!
Отсюда Пожиратель не ожидал получить удара. Глаза распахнулись, но тут же немного прикрылись, лицо приобрело умиротворенное, спокойное выражение, и МакНейр повалился на траву, где по нему сразу же поползло мохнатое потомство Арагога.
- Авада Кедавра, – взревел Долохов, вернувшись на землю.
Римус уклонился.
- Вспыхни!
Долохов выставил щит.
- Авада Кедавра!
Снова уклонился.
- Будь добр, пооригинальнее!
- Круцио!
Римус отпрыгнул в сторону, едва успев, и про себя перематерил свой длинный язык. Невербальным заклятием Люпин вызвал бурный поток пламени, обрушившийся на Долохова и стоящих неподалеку Пожирателей. Как ни странно, когда Римус подумал, что проблема решена, из-под пламени вышел здоровенький Долохов и крикнул:
- Вот как важно быть чистокровным, Люпин! Авада Кедавра!
Взявшаяся из ниоткуда Анжелина пригнула голову зазевавшегося Римуса, спасавшего низенькую девушку с двумя колосками на голове.
- Вот как важно иметь друзей!
- И они не всегда помогают. Инкарцеро!
Римуса спутали тяжелые веревки. Конец был действительно близок.
Как вдруг веревки ослабли, и Римус быстро вскочил на ноги, боковым зрением углядев, что Энжи ему подмигивает. В толпе промелькнули смутно знакомые ярко-фиолетовые волосы, но Римус поспешно отогнал мысль, что Тонкс здесь.
- Авада Кедавра! – крикнул Римус.
Долохов увернулся.
Вдруг слева от Люпина земля треснула и начала расходиться. Видимо, не одному Римусу пришла в голову мысль использовать стихии планеты.
- Авада Кедавра.
Похоже, ни одному из Мародеров не суждено было пережить эту войну.
Проклятье поразило Римуса прямо в сердце. Долохов отвратительно улыбнулся.
Перед серыми глазами Римуса вдруг вновь промелькнул малыш, тянущий руки к отцу. Но вот мальчик уже шлепнулся и захныкал.
Кто-то пронзительно завизжал.
В глазах Римуса промелькнула вспышка заклинания.
И они погасли.
Навсегда.

***

Тонкс уже увидела ненавистного Долохова. Она расталкивала всех вокруг, пробираясь сквозь толпу. Она слышала Его голос. Не наяву. У себя в голове. Он звал ее. Просил помочь. Тонкс посылала проклятья, избавляясь от мешающих Пожирателей.
И вот она выскочила. Он стоял тут. Живой. Невредимый. Вокруг них образовался небольшой пустырь.
Вдруг губы противника перекосились. Он что-то произнес. Римус вдруг обернулся в сторону. Задрожала земля. С длинной палочки сорвалось проклятье, оборвавшее уже сотни, тысячи жизней.
Ноги Тонкс подкосились. Глаза медленно закрылись. А когда Тонкс приоткрыла словно свинцовые веки, Римус уже падал. Он был мертв. Ее муж, к которому она летела через полстраны. Она хотела обнять его. И тогда бы все непременно закончилось хорошо. Их мальчик не узнал бы слова смерть. «Не успела!».

- Тварь ты, Люпин! – визжит Тонкс. – Ненавижу тебя!
- О наших отношениях нужно было думать прежде чем запрыгивать в постели к чужому мужику!
- Убирайся отсюда, скотина! – кажется, скоро стены Министерства не выдержат таких воплей.
- А ты даже не смей ко мне приближаться, и не представляю, что я в тебе нашел! – вопит Римус, на шее его пульсирует жилка. – Думаю, пора, - шепчет он и берет девушку за руку.
Они очень тихо подходят к двери, и Римус резко ее распахивает. Около их кабинета собралось уже человек десять, они стояли, чуть ли не приложив уши к двери, чтобы получше расслышать. Сплетницы. Когда Римус открывает дверь, все отпрыгивают в разные стороны, и Тонкс просто на ноги валится от приступов нескончаемого хохота. Все-таки рожи этих людишек нужно видеть. Кажется, очередную сплетню обсуждать по уголкам не получится.

- Римус…
Тонкс завопила. Но ее голос слился с визгами вокруг. Они подползла к Римусу. Разве это справедливо? Он лежал неподвижно, чуть прикрыв родные глаза.

- Э-эй, доброе утро, - Римус заглядывает в комнату. Тонкс стоит перед зеркалом, периодически меняя цвет волос. В итоге волосы остаются розовыми, и она красит футболку в белый.
- Лунатик, зацени, - Тонкс оборачивается, награждает меня хищным взором и демонстрирует предплечье левой руки.
- Мерлин пресвятой, ты ходила в тату-салон? – недоверчиво переспрашивает Римус, с ужасом разглядывая Черную Метку на загорелой коже.
- Неужели? – холодно отзывается Тонкс. – Как там? Авада-mother-facker-Кедавра!
Тонкс заливается хохотом, наблюдая за лицом Римуса.
- Ты что, забыл, что у тебя жена метаморф? – Тонкс снова смеется, но Римус застывает в дверях и размышляет над тем, как бы он поступил, будь это правдой.

Не может быть.
Не может быть, что его нет.
Его просто не может не быть.
НЕТ!
Где ты, Гай, там и я, Гайя! Древние всегда были умными!
И если нет его, значит, нет и ее.
Это просто, как Вингардиум Левиоса.
И вдруг из ее глаз покатились слезы. Она не слышала ничего вокруг. Плакала. И вспоминала. Их первое признание в любви. Их первую ночь. Их заботу. Их счастье. Тонкс сжала длинные пальцы. И уткнулась носом в его грудь. Прямо на мантии, где бьется.. раньше билось сердце, одежда немного потемнела. Словно чувствовала, что впитала в себя Темную магию. Тонкс вдохнула его родной запах.

- А что ты делаешь? – Римус смотрит из-за спины Тонкс на ее жалкие попытки испечь блины.
- Колбасу режу, не видно? – огрызается она и отправляет очередной блин в мусорное ведро.
- Оооо, я погляжу, у кого-то уже под сорок блинов комом, - усмехается Лунатик.
И тут Тонкс взрывается. Она хватает сковородку и начинает долбить ей по плите. Сосредоточенно, серьезно, постепенно меняя цвет волос на пунцовый. Она долбит и долбит, возмущенно, словно это сковородка неудачница, а не Тонкс.
Останавливается она только тогда, когда ее отвлекает неопознанный шум сзади. Римус покатывается со смеху, придерживаясь за спинку стула и медленно сползая под стол.

Он словно заставлял бороться. Сражаться. Убивать. Тонкс вскочила. Она должна. Должна.
Проклятый Долохов. Вон его спина. Дрянь.
- Авада Кедавра! – взвизгнула Тонкс.
Прямо в позвоночник.
В этом мире одной тварью меньше.
И Тонкс стала воевать, вкушая и вдыхая всю войну. Ненавидя ее всем сердцем, но тем не менее, не отступая.
Беллатриса.
- Круцио!
Как-то странно легко давались сегодня Непростительные.
Белла обернулась.
- Негоже нападать на тетушку! – смазливо улыбнулась она. – Авада Кедавра!
Тонкс уклонилась. Белла наступала.
Нет. Рано. Она должна унести с собой в могилу как можно больше этих гадюк, сбежавших из террариума. Чтобы ее сыну было проще. Чтобы ее матери было проще.
- Ненавижу тебя! – взвизгнула Тонкс. – Круцио!
Белла легко выставила щит, но ощутимо покачнулась, когда вспышка врезалась в невидимую стену.
- Сдохни уже! Ты должна сдохнуть! – вопила Тонкс, размазывая слезы. – Вы все сдохнете! Землю вами стошнит!
- Авада Кедавра! – казалось, Беллатрису не трогала то, что Тонкс в открытую ее унижала. – Первой умрешь ты.
Смерть настигла Тонкс мгновенно. Но все-таки она успела понять, насколько страшна боль. Не физическая, духовная, психологическая. Погиб отец. Муж. Сколько еще потерь она испытала за свои двадцать с сиклями.
Наверное, так ненавидел никто. Всей душой. Искренне. Честно. Открыто.

***

Меда тревожно шагала по комнате, укачивая малыша на руках. Почему-то Тедди никак не успокаивался. Прошло почти шесть часов с того момента, как Дора убежала.
«Пожалуйста, пусть обойдется. Пусть. Пусть. Пусть», - заклинала Меда.
Она села в кресло, заправляя волосы за уши.
- Ну что такое? – тихонько спросила она мальчика. – Я понимаю, маму надо. Она придет. Я обещаю. Придет.
Вдруг в окно постучались. Меда вылетела из гостиной и поспешила на кухню, откуда и доносился звук.
- Вот, Тедди, смотри, совушка, - Андромеда перехватила притихшего малыша одной рукой и впустила птицу.
Дрожащей рукой Меда отвязала небольшой пергамент он лапки. Как только птица почувствовала, что свободна, она вылетела из окна, словно боялась увидеть выражение лица женщины, когда она прочитает письмо.
«Андромеда,
Извините за плохие вести.
Римус и Нимфадора погибли, защищая Хогвартс, отстаивая спокойное будущее наших предков.
Война окончена. Гарри Поттер – герой Второй Магической Войны – уничтожил врага. Горизонт чист.
Все волшебное сообщество скорбит вместе с Вами.
Кингсли Бруствер»
Пронзительно заплакал Тедди. Будто он понимал, что скрывал этот сгусток новостей, приносящих настолько двоякие чувства.
Слеза Андромеды Тонкс упала на пергамент. В этой войне она потеряла целых две семьи.