Глава 1Вещи, которые продолжаются пятнадцать минут: варка страусиных яиц, прогулка среднестатистического покупателя по супермаркету перед покупкой, уход медведя за собой после еды, написание первой песни Леди Гаги. Столько же времени длилось расставание Лили с Калебом Ричардсоном. С кухни, где и происходила эта душераздирающая сцена, то и дело доносились крики и звуки бьющейся посуды.
Альбус расположился в кресле в гостиной вместе со своей семьей и прятался за книгой, но отгородиться от гневных воплей сестры не получалось. Хотя он и не слишком-то старался. Было интересно, как быстро Лили сорвется и прикончит Ричардсона.
Родители сидели на диване, который был ближе всего к кухне, и делали вид, что тоже увлечены прессой, но было заметно, как они оба обратились в слух. Джеймс вообще пренебрег конспирацией – подошел к закрытой двери кухни и откровенно подслушивал. Но ни Джинни, ни Гарри его не одергивали – они сами были заняты тем же самым неблагородным занятием. Даже старик Кикимер, протирая подоконник, косил любопытный взгляд на белую дверь кухни.
− Завтра?! Ты уезжаешь завтра, и говоришь об этом только сейчас?!
Крик Лили наверняка слышали не только соседи Поттеров, но и весь Лондон. Ал был почти уверен, что даже дядя Чарли в Румынии тоже услышал Лили.
Голос у Калеба более тихий и мягкий, и разобрать, что он ответил, было сложновато:
− Папа… в отделе Тайн… задание… не так… время… мало… по-другому… попрощаться….
− Лучше бы сразу прислал открытку из России! Вот бы смешно было!
− Не хотел расстраивать…
− Неужели?! Блестящая идея! Офигеть просто! А сейчас ты чес занимаешься?
Калеб бормотал что-то минуты с две, но его снова перебил яростный вопль Лили:
− Отношения на расстоянии?! Ты совсем мозги растерял? Ты хоть представляешь, как это будет?
Джеймс даже вздрогнул от того, как громко прозвучал ее голос.
Снова бормотание, а потом:
− Да пошел ты, Донован! Я не собираюсь ждать тебя у окошка целый год! Собрался уезжать – скатертью тебе дорожка! Но знай, когда ты вернешься, я наверняка буду девушкой кого-то другого!
− Лили, я…
За очередной репликой Калеба последовали новые крики Лили, звук разбиваемой посуды, а потом несколько секунд тишины и дверь в гостиную громко открылась. Джеймс, не ожидавший этот, получил больный удар дверью по лицу.
Лили прожгла его уничтожающим взглядом и устремилась к лестнице на второй этаж. Быстро взбежав по ступенькам, она скрылась из виду, и Поттеры разом выдохнули. Джеймс застонал, поднимаясь с пола.
Затем из кухни вышел хмурый и бледный Калеб. Пробормотав в сторону Поттеров «До свидания», он побрел к выходу.
− А неглупый парень этот Ричардсон, − держась за нос, хмыкнул Джим, когда дверь за бывшим парнем сестры захлопнулась. – Оперативненько решил смыться, когда понял, что к чему. На его месте, я бы бежал, куда глаза глядят, лишь подальше от этой чокнутой…
− Джеймс! – сурово одернула старшего сына Джинни.
− Только не вовремя он это сделал, − не угомонялся Джеймс. – Учитывая, что нам уже пора на днюху к Хью. Представляю, что Лили там устроит. Но не брать ее – категорически плохая идея. Хоть какое-то веселье будет. Но я все-таки надеюсь, что она не испортит мне завтрашнюю поездку на Чемпионат Мира по квиддичу.
Гарри сложил газету и вздохнул.
− Может и правда оставить ее дома? – спросил он, глядя на жену. – Перебесится и успокоится, а мы не будем ее провоцировать, − он выразительно взглянул на Джима.
− Если оставим дома, она его разгромит, − ответила Джинни. – Но уже из-за злости на нас. Пойду я, поговорю с ней что ли…
− Нет, мам! – лицо Джеймса перекосилось от весьма натурального ужаса. – Я слишком люблю твою готовку, чтобы позволить тебе пойти на верную смерть! – его родители, а заодно и Ал с Кикимером, закатили глаза. − Если нужна жертва, пусть Альбус идет, − махнул в сторону младшего брата гриффиндорец, специально называя его полным именем. – Его не жалко.
Глаза Ала сузились, когда он посмотрел на Джеймса.
− Если решил поговорить о пользе обществу, вспомни о себе, второгодник, − процедил он.
Джеймса покраснел от злости до корней своих медно-каштановых волос.
Гарри поспешил вмешаться, но звук его голоса перебил внезапный грохот тяжелого рока, наполнивший весь дом. Еще минуту назад стоявший в немного тревожной тишине дом содрогнулся от настолько громкой музыки, что задребезжали стеклянные дверцы шкафа.
Джеймс буркнул что-то в сторону родителей, но его никто не услышал, и вышел из гостиной. Гарри и Джинни, переглянувшись, отправились на второй этаж, намереваясь поговорить с дочерью.
Оставшись один, Ал убрал книгу (все равно читать невозможно) и потер виски. От громкой музыки уже начинала болеть голова. Пандора, белоснежная персидская кошка Лили, прыгнула на диван и стала с подозрением поглядывать на парня. Это милое создание не признавало никого, кроме своей хозяйки (даже обаянию Джеймса не удавалось задобрить ее), и душа кошки была такой же черной, как и ее глаза.
Не зря Ал считал себя самым адекватным в этой семейке. Но, что можно ожидать, когда Поттер сходится с Уизли? Вот и получилось, что теперь клан Поттеров составляют: родители обыкновенные, он − Глава Мракоборческого Центра, а она − главный редактор журнала «Квиддич навсегда»; старший сын – невыносимый нарцисс повышенной вредности, чей мозг запрограммирован только на квиддич и девочек, и который уже конкретно задолбал всех своими шуточками; средний сын, то есть Ал, − точная копия отца в молодости, хоть его и не так тянет к неприятностям и всяким приключениям (точнее, совсем не тянет, он привык обходить их стороной), он ботаник и не стесняется этого слова, но стесняется всего остального, он обычный парень, и порок у него лишь один – он слизеринец и лучший друг Скорпиуса Малфоя (ну, так считают остальные); и самая младшая Поттер – Лили Луна, странная во всех понятиях этого слова, ее поведение зависит от настроения, она, как и Джеймс, обожает доводить окружающих до нервного тика, как мама, выросшая среди многочисленных братьев, всегда пытается доказать, что уже взрослая и самостоятельная, и, как папа, постоянно влезает в переделки. Пожалуй, из-за Лили предки получили больше всего писем из школы. Дело не в том, что она такая неуправляемая, просто она неспособна держать язык за зубами. А профессор Зелий Монтегю привык этим пользоваться. Он заменял Слизнорта, уехавшего подлечить здоровье, весь прошедший год и здорово потрепал нервы ученикам, а особенно гриффиндорцам, которых на дух не переносил. Лили неоднократно отправляли к директору за ее высказывания. Вот так и они жили, сражаясь друг с другом. Но с Лили Алу было находить общий язык проще, поэтому они нередко объединялись, чтобы насолить Джеймсу.
Поттер устало вздохнул. В сентябре он поедет в Хогвартс в последний раз. Эта мысль и пугала и радовала. Пугала она в основном из-за того, что с ним снова поедет Джеймс. Он хоть и был старше Альбуса на целый год, но школу закончит вместе с ним. Как же так вышло? Очень просто. Джеймс ухитрился подхватить какой-то вирус на Гавайях, где они отдыхали летом, и перепуганные насмерть родители отправили его в магическую клинику в Швейцарию. Там он провалялся целый год и вернулся живой, здоровый и с большими планами по выносу мозга родственников. В итоге он блестяще провалил ЖАБА, и предки отправили его коротать в Хогвартсе еще один срок. Ал был жутко «рад». Мало того, что придется терпеть любимую рожу брата в школе целый год, так он еще и будет дышать ему в спину в каждом классе. По этому поводу Альбус дальновидно припасся успокоительным зельем.
На самом деле, не все так ужасно. Бывают и мирные деньки, когда у Джеймса просветляется в голове, и он становится отличным парнем. Но бывает такое очень редко.
Ал подумал, что точно бы свихнулся, если бы не влияние Малфоя.
Если бы кто знал, как трудно ему живется. Но вообще-то кое-кто знал, и это были Скорпиус и Роза. Его кузина была из тех, кто вечно жалуется, даже если все нормально, а Малфой – из тех, кто вечно насмехается и строит какие-то тайные планы, которые осуществляет посредством других. Ал же был просто Алом.
Альбус Северус Поттер…. Его полное имя. О Боги, как же ему хотелось разбежаться и со всей дури врезаться в стену каждый раз, когда его называли полным именем. Это пытка не хуже Круциатуса. В детстве Ал представлял, как пробирается в Отдел Тайн в Министерстве, ворует маховик времени и, вернувшись в прошлое, убеждает маму не позволят отцу выбирать имена детям. Ведь если бы не богатая фантазия папы, его бы звали Джон или Джек. Банально и просто, но куда лучше, чем это чудовищное Альбус Северус! И почему его зовут не Джон или Джек? А, точно, потому что отец не знал мертвецов по имени Джон или Джек. Ведь все они названы в четь трупов, хоть и героев. Джеймс Поттер, Сириус Блэк, Альбус Дамблдор, Северус Снейп, Лили Эванс, Луна Лагвуд… Луна хоть и живая, но совершенно чокнутая, так что тоже считается. Если в случае Лили и Джеймса имена влияют на характер, то в случае Ала судьба лишь в очередной раз посмеялась над ним. Он не был ни мудрым, ни героем, он был просто Алом. Как же сложно носит имена героев, когда сам ты – никто, и смущаешься каждый раз, когда хорошенькая девчонка пытается заговорить с тобой. Поэтому он предпочитал быть просто Алом. С девчонками у нее вообще не складывалось, но это другая история.
Вдруг что-то изменилось, и сначала Ал никак не мог понять что. Он так привык к незапланированному рок-концерту у них дома, что минут пять отходил от внезапно наступившей тишины. На какое то мгновение, он даже испугался, что оглох, но потом камин вспыхнул зеленым пламенем и на ковер, ругаясь, вывалился дядя Рон.
Ал вздохнул и поднялся, чтобы позвать родителей.
*****
Зеркало, по краям обклеенное колдографиями с запечатленными на них разными моментами жизни Лили, казалось, вот-вот взорвется сотней осколков, не выдержав яростного взгляда пятнадцатилетней девушки. Большие карие глаза пылали злостью, темные волосы растрепались, губы плотно сжаты в тонкую линию. Ее загорелое миловидное личико покраснело от гнева, руки уперлись в бока, как у сердитой домохозяйки, встречающей пьяного мужа. Гриффиндорка тряхнула волосами и отвернулась от своего отражения.
Девушка обвела взглядом комнату. Первое, что бросалось в глаза, при попадании сюда – это книги. Те, что не поместились в шкафу, просто стопками валялись на полу, столе, подоконнике…. в общем, везде − Лили особо не заморачивалась на этот счет. Стены обклеены постерами, вырезками из журналов, фотографиями… Их было столько, что обоев уже почти было не видно. Самым большим плакатом была карта мира, на которой Лили давно изобразила маршрут своего кругосветного путешествия, которое она непременно совершит после выпуска. Стол завален рисунками, схемами, эскизами, карандашами и всякой прессой. У кровати, большой двуспальной с малиновым постельным бельем и белым воздушным балдахином, лежала подушка, на которой спала Пандора, хотя она больше предпочитала перебираться под бок к хозяйке. Балконная дверь была приоткрыта, легкие занавески колыхались, пропуская в комнату июльский ветерок. На самом же балконе Лили растила коварную незабудку, которую называла Лолой. У нее был довольно скверный характер, и она так и норовила обвить кому-нибудь палец и оторвать его.
Стереосистема разрывалась голосами «Ведуний », а Лили их почти не слышала. В ушах еще стоял ее последний разговор с Калебом. Это была их самая крупная и, пожалуй, единственная ссора за два года их отношений.
Эта сволочь ее бросила. Внутри поднялась новая волна гнева. На всех ее мечтах и планах относительно будущего года Калеб пару минут назад поставил жирных крест. Лили готова была закричать от гнева и досады.
Она стащила со стены плакат Ксавьера, популярного красавчика-актера волшебного театра, с его автографом, который ей достал Калеб, и разорвала его на куски. Потом она подскочила к тумбочке и, схватив светильник в виде переливающейся всеми цветами радуги лилии, швырнула ее об стену. Плюшевый рыжий котенок был безжалостно искромсан ножницами. Лили носилась по своей комнате и уничтожала некогда подаренные Калебом вещи. Спустя пару минут пол был усеян целым ворохом мусора, раньше называвшимся подарками от любящего парня. Любящего, ага! Если б любил, не уехал бы! Белый медвежонок жалобно уставился на девушку своими глазами-бусинками, когда она подхватила его, держа наготове ножницы.
− И не смотри на меня так! – сказала Лили. – Я тоже просила его не уезжать!
Гриффиндорка замахнулась и кровожадно вспорола медвежонку брюхо, а потом отрезала голову.
− Ой! – когда остатки мишки упали на пол, Лили вдруг выронила ножницы и схватилась за голову. – Черт бы тебя побрал, Калеб! Это ж не ты мне подарил!
Она присела на корточки и с сожалением подобрала то, что раньше было подарком ее подруги Эммы Кастаирс на Рождество.
− Черт, − повторила Лили.
Двери в ее комнату отворились, и в комнату в нерешительности вошли родители. Гарри взмахнул палочкой и музыка стихла.
− А как же конфиденциальность? – тут же взвилась Лили. – Вы нарушаете мое личное пространство!
Предки вздохнули, но вместо того, чтобы бежать без оглядки (что было бы разумно), храбро прошли к ней по комнате.
− Ладно, − протянула гриффиндорка. − Папа, − Лили подняла на отца глаза, − почини, − и протянула ему остатки медвежонка.
Гарри нахмурился, но промолчал. Забрав у дочери плюшевый труп, он приступил к реанимированию.
− Лил, − Джинни обвела взглядом комнату, украшенную клочками бумаг, тырсой, пухом и другими частями ее счастливого прошлого девушки Калеба Ричардсона. – Ты можешь поговорить с нами, − по-доброму улыбаясь, как улыбаются только мамы, сказала она. − Ты же знаешь, мы всегда с тобой, и ты можешь всем поделиться с нами.
Лили прищурилась, переводя взгляд с матери на отца:
− Так уж и всем?
− Конечно, − ласково ответила мама.
Лили кивнула и, опустив глаза, сказала:
− Хорошо. Потому, что меня волнует одна очень неприятная ситуация. И я даже не знаю, с кем поделиться своим чувствами.
Родители обменялись улыбками, они и не предполагали, что это будет так просто.
− Говори, Лили, − участливо промолвил Гарри, − мы поможем тебе в любом случае.
− Знаю, − девушка вздохнула. – Дело в том, что… Даже не знаю, как сказать…
− Говори, как есть, − предложила Джинни. – Мы все поймем.
− Ладно, − согласилась гриффиндорка. – Просто это довольно щекотливая тема....
− Ничего, нам ты можешь довериться.
− Значит, слушайте. Я боюсь, что вам это не понравиться. Как и Эмме, и ее другу по переписке из Японии… да что-то там! И всей Японии тоже…
Гарри и Джинни негодующе переглянулись. Каким боком к расставанию Лили и Калеба относятся японцы − выше их понимания.
− Целая популяция японских морских змеев на грани вымирания! – взволновано поведала им дочь. – Это же просто кошмар! Боюсь, моя нервная система этого не выдержит! Мы должны срочно что-то делать…
− Лили, − предупреждающе прошипела Джинни.
Девушка хмыкнула и упала на кровать, расставив руки в стороны.
− А что? Вы не считаете это достаточной проблемой? Ладно, как насчет отстреливания нюхлеров в Эссексе? Или охоты на пикси в Корнуэлле?
− Лили, − уже с угрозой повторила мама.
Она вздохнула и закрыла руками лицо.
− Ну, что? Со мной все в порядке, если вы об этом? Впадать в депрессию, резать вены и выпрыгивать из окна не собираюсь, честно. Тем более что завтра Чемпионат. Умереть, не посетив его, было бы настоящей глупостью.
Джинни вздохнула и присела на край ее кровати. Гарри стоял с медвежонком в руках, не зная, куда себя деть. Он не был создан для проникновенных разговоров с трудными подростками, пусть даже этот подросток – его дочь.
− Лил, я знаю, тебе плохо, − начала Джинни. Ее голос неожиданно стал грустным. – Знаю, потому что когда-то и сама была в такой ситуации.
Лили недоверчиво взглянула на нее, а Гарри не отрывал взгляда от жены.
− Когда мне было шестнадцать, моему болвану − парню нужно было спасать мир, − она чуть улыбнулась, встретившись глазами с мужем, − поэтому он оставил меня, отправившись в смертельное путешествие.
− Так, − Лили села на кровати и обвела родителей выразительным взглядом, − только не надо снова! Нанизывание легенд в качестве буквальных истин мгновенно превращает их из иносказания в неправду, чтоб вы знали.
Предки непонимающе переглянулись. Первый вышел из ступора папа:
− Лили, мы всего лишь пытаемся дать тебе совет…
− Да поняла я уже! Только вот добрые советы… они как касторка: их легче давать, чем принимать.
− Лили…
− Ну, что? – вспыхнула девушка. – Я же сказала, все в порядке! Нечего мне выносить мозг проникновенными речами! Я сама не хуже могу. Вы же знаете, эффект от разговора будет тем же, что и после того, как вы затеяли большой разговор на тему секса.
Гарри несолидно покраснел, а Джинни снова вздохнула. Но они все еще продолжали сидеть в ее комнате и с раздражающим пониманием глазеть на нее. Лили решила досчитать до десяти, а потом можно устраивать истерику. Но ее спас голос Ала из-за двери:
− Мам, пап, там дядя Рон пришел. Говорит, пора уже идти.
Лили мысленно вздохнула с облегчением. Родители направились к двери. Джинни замерла на пороге в нерешительности:
− Лили, ты?..
Девушка закатила глаза:
− Да пойду, я пойду. Кстати, − она подняла вверх указательный палец, останавливая родителей на полпути к выходу. – Эмма приедет сегодня вечером, вы же не против?
− Конечно, нет, − тут же заверил ее Гарри.
− Ты же знаешь, мы всегда рады Эмме, − добавила Джинни.
Когда дверь за предками закрылась, Лили села на кровати, прикидывая, на ком оторваться, что уменьшить боль душевную. Ответ был очевиден – Роза. Эта стерва была ее лучшей подругой, но на своем первом курсе променяла ее на Корнелию Забини. Пожалуй, у Лили был только один козырь – Малфой. Слизеринец уже год как был парнем кузины. Если жизнь Лили катиться к чертям, почему бы не подпортить ее и другим? С этой веселой мыслью она покинула комнату, чтобы присоединиться к семье в гостиной.
Уизли тоже жили в Лондоне, но на другом конце города, чему Лили была несказанно рада. Риск видеться чаще был теперь меньше. Они переехали к миссис Грейнджер пару лет назад, когда умер ее супруг. Гермиона не хотела оставлять мать наедине со своим горем.
По прибытию Джинни упорхнула на кухню, чтоб помочь женщинам накрыть на стол. Гарри и Рон расселись в гостиной, Джеймс присоединился к ним. Ал ушел искать Розу и Скорпиуса, которого наверняка пригласили. Лили постояла пару минут и отправилась на поиски Хьюго. Она заглянула на кухню, где была и Корнелия, и тут же напоролась на неодобрительный взгляд Гермионы.
− Лили… чудно выглядишь, − тетя поджала губы – верный признак осуждения.
Лили лишь хмыкнула. На ней была длинная черная майка в синюю полоску со слишком низким вырезом, который наглядно демонстрировал черное кружево бюстгальтера, узкие, изрядно потертые, и с дырками на коленках джинсы, и любимые кеды. Волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Ну да, Гермиона привыкшая к сдержанному изяществу дочери, явно считала стиль племянницы распущенным.
Гриффиндорка вышла на задний двор. В дверях она столкнулась с вихрем под именем Роза. Кузина пронеслась мимо нее, чуть не сбив с ног, и даже не заметила этого. Лили поборола желание кинуться за ней и наорать, но все же решила посидеть в дворике и успокоиться. Девушка опустилась на ступеньки крыльца и положила подбородок на сложенные на коленях руки.
Ничего, сегодня приедет Эмма, и она выговориться. И тогда ей полегчает. Она чувствовала себя так, словно в груди образовался комок из злости и обиды, не дающий ей нормально дышать. И она не знала, как от него избавиться.
Чувство, что кто-то наблюдает за ней, спустя пару минут начало раздражать.
− Ты мешаешь моему уединению, − Лили повернула голову и встретилась взглядом с насмешливыми серыми глазами. – Малфой.
− Поттер, − в тон ей ответил Скорпиус.
Он стоял, прислонившись к перилам, и беззастенчиво разглядывал девушку. Его взгляд задержался на вырезе майки, и Лили усмехнулась:
− Нравиться?
Малфой дернул уголком губ. Лили мысленно закатила глаза, ну что за человек? Даже улыбаться нормально не умеет!
− И тебе привет, Поттер, − Скорпиус ухмылялся.
Лили встала и подошла к парню. Вот он, способ выпустить ту злую энергию, скопившуюся в ней.
− Мне кажется или ты пытаешься изнасиловать меня взглядом? – поинтересовалась брюнетка.
Малфой фыркнул:
− Кому-то слишком этого хочется, да? Ричардсон не накажет за то, что флиртуешь с ненавистными слизеринцами?
Лили сложила руки на груди и прислонилась к перилам.
− Скажем так, приоритеты резко поменялись.
− Интересно.
− А мне интересно, почему это Роза так от тебя шарахнулась? Что натворил?
Малфой возвел глаза к небу. Он долго не отвечал, и они так и стояли в тишине, пока из глубины дома не донесся гневный крик Розы:
− Шлюха!
Брови Лили изумленно взлетели вверх, когда она повернулась к блондину.
− И что это значит? – спросила она. – Я, конечно, могу предположить, что она просто ссориться с Джеймсом, но он ведь парень, и называет его шлюхой – неуместно, даже если это правда. Исключая одного за другим, остается только Корнелия, − ее глаза широко распахнулись, когда она поняла, в чем дело. − А это значит…
Скорпиус кивнул и с каким-то равнодушием ответил:
− Да, считай, что мы с Розой расстались. Кажется, мне пора, − он с опаской оглянулся на дом. – Не хочу пасть жертвой гнева твоего дяди.
− Удачи, − хмыкнула Лили.
Малфой усмехнулся ей на прощание и скрылся за углом дома – чтобы трансгрессировать, ему нужно выбраться за пределы охраняемого заклинаниями дома.
Лили, усмехаясь, подняла лицо к небу. Может, сегодня Венера не в духе, из-за того, что Марс застал ее в доме Юпитера? А поэтому всем нечестивым влюбленным душам грозит черная полоса в жизни. Трелони бы одобрила ее мысли.
Лили вздохнула и храбро зашагала внутрь дома, где уже разразился грандиозный скандал.
Глава 2«Дружба между мужчиной и женщиной – это отношения либо бывших любовников, либо будущих». Эту глубокомысленную фразу она услышала от Лили, когда невольно стала слушателем ее разговора с Эммой Кастаирс. Лили постоянно выдавала подобные высказывания, за что часто получала отработки. Но сейчас речь не о ней. Она, Ал и Скорпиус дружили с первого курса. Хоть вначале она была настроена к Малфою очень враждебно (папочка постарался). Тогда она и Корнелия задумали рассорить Ала и Скорпа, а в итоге подружились. С тех пор Роза проводила большую часть времени со слизеринцами, хоть в школе это было и не принято. Что бы там учителя не говорили о межфакультетской дружбе и взаимопонимании, традиции только ужесточились: каждый факультет сам за себя. Но Роза и ее друзья были исключением. Она и Малфой нередко приходили к вопросу: а что если?.. И вот однажды, после того, как Роза услыхала очередную истину из уст кузины, она решилась на отчаянный шаг, и ее дружба со Скорпиусом переросла в нечто большее. Все было отлично целый год, а потом они начали отдаляться друг от друга: когда оставались наедине, не могли найти тему для разговора, начали избегать друг друга, в итоге у них остался только секс. И все же ей было больно узнать, что ее парень изменил ей с лучшей подругой. Они могли разойтись по-тихому, но нет же! Малфою просто необходима сцена, зрители и щепетильная ситуация. Теперь он разрушил не только их с Розой отношения, но и ее дружбу с Корнелией, настроил против себя всех Уизли, и потерял лучших друзей: Ала и Энтони Забини, сводного брата Корни.
У Тони и Корни был общий отец, а еще целый выводок сводных братьев и сестер, − Блейз решил пойти по стопам матери и уже переженился и развелся с множеством богатеньких ведьм. Но, увы, теперь он вынужден выплачивать каждой бывшей женушке алименты на содержание своего чада. Ограничивается он лишь деньгами, пренебрегая общением с детьми, как бы ни печально это ни было.
Роза горько усмехнулась своим невеселым мыслям. Хороший будет год, однако. Она не стала старостой школы, парень бросил ее, она осталась без подруги, завтра ей придется тащиться на этот дурацкий Чемпионат вместе со всей ее долбанутой семейкой! Нет, она, конечно, любила родителей и братца, и даже некоторых родственников, но предпочитала любить их на расстоянии. Да и еще тетя Джинни выдурила у нее обещание помочь Джеймсу подготовиться к ЖАБА. Как и все старосты, Роза состояла в репетиторском центре и помогала отстающим ученикам. Она могла бы помочь тому, кто действительно заслуживает этого, а теперь ей придется возиться с придурком-кузеном. Чудесно!
Роза вздохнула и опустилась на пуфик перед туалетным столиком. Нужно привести мысли в порядок, а главное успокоится! Гриффиндорка взяла в руки расческу и стала расчесывать свои карамельного оттенка локоны (это занятие всегда успокаивало ее). Однажды папа пошутил, что ее подменили в Мунго. С тех пор эта шутка навязчивой мыслью поселилась у нее в голове и время от времени давала о себе знать. Роза иногда и сама думала, что она не Уизли – уж слишком она от них отличается. Она не увлекается квиддичем, не подбрасывала навозные бомбы в тарелки слизеринцев, не попадала на отработки, не любила истории о Золотом Трио… она была другой. Она ненавидела все это.
Ярко-голубые глаза прикипели взглядом к колдографии, где были изображены она сама, обнимающаяся, со Скорпиусом, Ал, смущенно улыбающийся, сияющая Корнелия и иронически усмехающийся Тони. Были ли они с Малфоем действительно влюблены друг в друга? На фото они такие счастливые, что к горлу подкатил ком, и захотелось выблевать все воспоминания от одного лишь взгляда. Почему она не выбросила его? Ах да, потому что приклеила фото с помощью волшебного скотча от «УУУ», а вариант выбросить зеркало мама вряд ли бы одобрила. Идея со скотчем была почти что самой глупой в ее жизни, если не считать ее отношений с этим гадким слизеринцем. Девушка раздраженно отбросила расческу. Ну, хватит уже о нем! Он ни стоит ее мыслей и переживаний! Хотя… переживала ли она? Роза как-то отстраненно поняла, что ей все равно. Наверное, где-то в глубине души она давно понимала, что рано или поздно случиться что-то подобное. Но она злилась и очень сильно. Корнелия, эта недалекая солнечная блондинка, посягнула на то, что принадлежит Розе. Малфой – бабник, что с него взять? Но Забини… даже с ее крошечными мозгами можно догадаться, как бы отреагировала лучшая подруга, узнав, что она переспала с ее парнем.
В окно что-то застучало. Роза поднялась с пуфика и зашагал к нему. Открыв окно, она впустила в комнату филина Забини. С гримасой отвращения она отвязала от лапы животного свиток, и птица тут же упорхнула. Роза уселась на подоконник и развернула свиток. Ей было интересно, что же ей написала бывшая подруга. Когда ее глаза забегали по строчкам, ухоженные брови скакнули вверх. На пергаменте было написано лишь одно слово: прости, но раз сто, не меньше. Девушка устало вздохнула и, скомкав свиток, выбросила его в окно. К черту Малфоя, к черту Забини, к черту их всех. Больше она не будет доверять никому, только себе.
*****
− Я ему так и сказала, ждать я его не собираюсь! – Лили закончила рассказывать Эмме, сидящей на ее кровати, о том, каким насыщенным выдался сегодняшний денек.
Кастаирс пыталась обуздать темно-русые кудряшки с помощью расчески и резинки. По ходу рассказа Лили ее зеленые глаза вспыхивали, а изо рта непроизвольно вырывались крепкие словечки.
− Охренеть, − выдала Эмма, когда Поттер замолчала. – Серьезно, это единственное слово, которое наглядно описывает ситуацию. И Роза с Малфоем? – гриффиндорка поморщилась, она недолюбливала их обоих. – Да уж, бездник у Хью получился что надо.
Брюнетка хмыкнула и забралась под одеяло, попутно взяв со столика новый выпуск «Пророка». Эмма приехала к ужину, и прямо с порога Джинни утащила лучшую подругу дочери за стол. Ей обрадовались все, даже Пандора, но только не Джеймс. Эмма и братец Лили глубоко презирали и яро ненавидели друг друга чуть ли ни с первой своей встречи. Лили не помнила, что послужило яблоком раздора к такой лютой войне: парочка не упускала возможности переброситься оскорблениями и издевками. Еще подруга странно засмущалась, когда Ал передал ей тарелку с салатом. Насколько Лили знала подругу, а знала она еще лучше всех, смущаться – не в ее правилах.
− План мести я уже придумала, − поделилась Поттер, листая страницы газеты.
Эмма тоже нырнула под одеяло, кровать была такой огромной, что здесь мог поместиться Хагрид и еще пара-тройка ребят.
Русоволосая ухмыльнулась:
− Я так понимаю, он будет ужасен, с многочисленными жертвами и спецэффектами…
Поттер рассмеялась:
− Не сомневайся.
Ее взгляд остановился на колдографии гордо вещающего очередную чепуху министра – Гилберта Бейна. Его избрали примерно полгода назад, после того, как Кингсли ушел в отставку. И с тех пор магическое сообщество не поспевает уследить за реформами в законах, которые стал проводить Бейн. Чаще всего они касались волшебных меньшинств, вроде оборотней и вампиров.
«Новый курс: переселение всех низших волшебных популяций (оборотней, вампиров и т.д.) в колонии. Министр Бейн обещает…».
Что именно обещает министр, Лили дочитывать не стала. Она привыкла следить за всеми важными событиями в магическом мире, и как уже успела убедиться, − министр решительно взялся за лопату и копает себе могилу. Он явно идиот, если не понимает, что своими действиями только провоцирует «низшее популяции». В ее окружении Бейна ненавидели все. Теперь, даже обычно веселые семейные посиделки в Норе не проходят без того, чтобы не перемыть косточки министру и не оскорбить нынешнюю политику.
Лили с отвращением отбросила газету. Ну, что за люди? Взяли привычку портить ей настроение! Надо с этим что-то делать! Девушка уставилась невидящим взглядом в пространство и заговорила:
− Люди всегда сваливают вину на силу обстоятельств. Ну, типа, он не мог не уехать, ведь его отец – невыразимец, и это его работа… Я не верю в силу обстоятельств. В этом мире добивается успеха только тот, кто ищет нужные ему условия и, если не находит, создаёт их сам. Я создам свои условия, потому, что я не люблю проигрывать.
− Понятно, − протянула Эмма и даже покивала для наглядности. – А теперь, человеческим языком, пожалуйста.
Лили усмехнулась и пояснила:
− Я не буду следовать правилам, которые установил Калеб. Он сказал, что вернется в конце года, или в следующем… плевать. Я подумала и пришла к выводу, что если хочу сделать ему больно, то должна лишиться девственности с другим парнем. Я думала использовать Малфоя, но учитывая, как Розе от него досталось…
Эмма даже открыла рот от такого заявления, а потом громко расхохоталась. Поттер только закатила глаза.
− Дааа, подруга, ты умеешь вогнать человека в прострацию. А другого выхода нет? – вытирая выступившие на глазах слезы, поинтересовалась Кастаирс.
− Неа, − просто ответила брюнетка. – Ты даже не представляешь, какого размера моя жажда мести! Она требует выхода наружу!
− Смотри, застрянет по пути, − хмыкнула ее подруга.
Лили усмехнулась и с любопытством поглядела на подругу:
− А как твои каникулы?
Улыбка Кастаирс мгновенно померкла, и она отвела глаза. Лили этот жест очень встревожил.
− Эмма? – Поттер села на постели и выжидающе уставилась на подругу. Она знала: ей нужно собраться с силами, чтобы начать говорить. А говорить, видимо, придется о неприятном…
Эмма шмыгнула носом и очень тихо промолвила:
− Мы с Эдгаром к маме ездили…
Лили тяжело вздохнула. Ну, теперь все понятно.
Отец Эммы, Эдмонд, – был выходцем из семьи аристократов, его родные отреклись от него, когда он женился на маглорожденной волшебнице Клариссе. Жили они вполне счастливо, но Эдмонд погиб, когда Эмме было восемь. От горя Кларисса ударилась в пьянство, перестала заботиться о дочке… она стала безразличной к внешнему миру, даже к родной дочери. Тогда в дело вмешался младший брат Эдмонда – Эдгар, еще одна паршивая овца в семье. Вместо того, чтобы заниматься семейным бизнесом, он подался в мракоборцы, и вот уже седьмой год преподает ЗОТИ ученикам Хогвартса и является деканом Слизерина. Он забрал племянницу к себе, и воспитывал не хуже родного отца. Эмма привыкла отзываться о нем с легким пренебрежением, но Лили видела, как сильно она любит дядю. Мама Эммы предпочитала избегать встреч с дочерью. Девушка не любила говорить о ней, но у них с Лили было заведено делиться обо всем, поэтому Поттер знала, в какой заднице находятся отношения подруги с матерью, и Эмма очень страдала из-за этого, хоть и не показывала.
− Мы приехали к ней, − едва слышно заговорила Кастаирс, − а она даже не открыла. Битый час простояли на пороге.… Она была дома, понимаешь? Я видела, как дергалась занавеска…. но она не вышла…
− Мне жаль, − искренне пробормотала Лили. Вздохнув, она поинтересовалась: – Почему отношения – это всегда так тяжело?
− Ну, единственное, что тяжелее всего − это одиночество, − снова шмыгнув носом, горько ответила Кастаирс.
Лили закусила губу, понимаю, что подруга знает, о чем говорит. Гриффиндорка вдруг улыбнулась и делано непринужденным голосом произнесла:
− А знаешь, что лечит разбитое сердце? Бекон! – Поттер бодро поднялась с кровати. – Пошли, я напрягу Кикимера, чтоб сообразил нам чего-нибудь.
Эмма слабо улыбнулась и откинула одеяло:
− Лечить разбитые сердца беконом? Что ж, это можно.
Следующим днем, еще до восхода солнца, Поттеры выступили в дорогу. Все чудовищно зевали, но ради такого события, как Чемпионат Мира по квиддичу, готовы были отказаться от сна хоть на всю неделю. Они транссгресировали на опушку около деревни Оттери-Сент-Кэчпоул, где встретились с семьей Рона, Джорджа и Билла. Чарли не смог покинуть драконий заповедник, а его сыновья, близнецы Хит и Нэш, подхватили какую-то болезнь. Перси же, как глава Международного отдела по выработке торговых стандартов сослался на занятость на работе и решил пропустить Чемпионат, а его жена Одри с девочками не очень-то жаловали квиддич. Впрочем, Лили всегда знала о некоторых отклонениях в мозгу дяди Перси, а вот, что не приехал дядя Чарли, − ей действительно не понравилось.
Анджелина, некогда играющая в квиддич профессионально, как и мама Лили, тут же начала спорить с Роном и Джинни. Джордж, Билл и Гарри, переговариваясь, возглавляли шествие. Фред, который в этом году перешел на третий курс, выспрашивал что-то у старшей его на год Доминик. Его младшую сестру Роксану спихнули на Виктуар, которая сама недавно родила дочку Дору. К слову, малышка унаследовала способность метаморфомага от папочки, и вовсю этим пользовалась. Роза с кислой физиономией слушала, что ей рассказывал Ал, а Джеймс насмехался над ними обоими. Шестнадцатилетний Луи оглядел всю компанию и решил присоединиться к Лили, Эмме и Хьюго, которые плелись в самом хвосте.
− Чего такие невеселые ребята? – улыбнулся блондин. – Не выспались?
Лили с трудом подавила новый зевок и исподлобья зыркнула на кузена:
− Будет очень грубо, если я сейчас сломаю тебе нос?
Луи поднял руки перед собой, сдаваясь:
− Ладно-ладно, ты не в духе, я понял, − он перешел на другую сторону, чтобы идти рядом с Эммой.
− Так, я упустила один момент, − объявила Поттер. – А какого хрена мы здесь шляемся?
Джинни пронзила дочь суровым взглядом:
− Лили, следи за языком!
Джордж рассмеялся и соизволил пояснить:
− Портал находиться на вершине Стотсхед Хилл. Он самый ближайший к нам. Вот туда-то мы и держим путь.
− А, − протянула Лили. – Ясно. Ну, хоть один адекватно мыслящий человек в нашей милой компании есть, − пробурчала она себе под нос. – Дядя Джордж. Вот поэтому он мне и нравиться…
Когда начался подъем на бугор, и дыхания на разговоры и пререкания уже не хватало. Предрассветную тишину нарушал лишь звук их шагов. Когда они почти добрались до вершины, Ал поскользнулся и покатился вниз, сбив на своем пути Розу, Хьюго, Доминик и дядю Рона. Лили еле успела отскочить в сторону. Джеймс с дядей Джорджем открыто ржали, пока Гарри и дядя Билл поднимали пострадавших.
− Лузер, − беззлобно фыркнула Лили.
Все перевели дыхание, когда, наконец, вышли на ровную площадку. Гарри поправил очки на носу и начал обшаривать взглядом землю:
− Теперь нужно найти портал. Давайте, это, скорее всего… какой-нибудь мусор.
Все бросились искать портал, только Доминик пыталась оттереть грязь от лица, Роза с большущим недовольством закатывала глаза, а Джеймсу просто было лень поднимать свою задницу с земли, чтобы помочь остальным в поиске.
− Сюда! Мы нашли его! Гарри, давай сюда!
Гарри вздрогнул и перекинулся мрачным взглядом с Роном. Вздохнув, они двинулись на встречу Кормаку МакЛагену. Лили не знала, что там за дела у ее отца со старшим МакЛагеном, но его появлению тоже не особо обрадовалась. Ведь с ним были его сыновья: Гидеон, однокурсник Ала, а теперь и Джеймса, − везде сует свой нос, чтобы дать совет, и Трой, однокурсник самой Лили, ее вечная головная боль. Они с Тройем начали негласную войну еще с первого курса и вечно доставали друг друга.
− Привет, Поттер, − ухмыльнулся Трой, поравнявшись с гриффиндоркой. – Ужасно выглядишь.
Лили кисло усмехнулась:
− А ты, блин, само очарование. Уверена, твои собратья, свиньи, просто лопаются от зависти.
Дядя Билл посмотрел на часы, а потом перевел взгляд на старую дырявую шляпу, бывшую порталом.
− Быстрее, портал активируется через 30 секунд.
Все мигом сгрудились вокруг портала. Кормак, все это время, доказывал что-то вымученно улыбающемуся отцу Лили.
Девушка подумала, как чудно они смотрятся со стороны. Проходи какой-нибудь маггл мимо, точно бы со смеху покатился, − куча людей с рюкзаками сгрудилась вокруг старой шляпы. Да, не всех война убила.
И вдруг Лили как будто крюком рвануло в за живот, ноги оторвались от земли, палец прилип к шляпе, а их всех куда-то уносит ветром… И тут, так же внезапно, ее пятая точка встретилась с землей, а сверху на нее свалился Трой.
− Отвали, извращенец! – Лили оттолкнула от себя парня.
Луи, улыбаясь, помог кузине подняться, а потом предложил помощь и Эмме.
В палаточном лагере волшебников, МакЛагены, наконец, их покинули, и Уизли-Поттеры продолжили путь сами. Их участок был на самой опушке леса. Гарри, улыбаясь, что-то бросил Джинни, и она тоже улыбнулась. Они как будто перебрасывались воспоминаниями.
− Спортивное поле за лесом, − сказал дядя Рон. – Как в прошлый раз…
− Надеюсь, не все будет, как в прошлый раз, − добавил Гарри.
− Дети, − обратилась к ним Джинни, − запомните, любая магия запрещена. Так, что все быстро, отдайте мне свои палочки.
− Ну, мам… − застонал Джеймс.
− Нечестно!
− Так нельзя!
− Что за разговорчики? – не хуже мужа, дающего приказы мракоборцам, оборвала недовольные возгласы детей миссис Поттер. – Быстро! Давай, Джеймс.
Ребята отдали палочки, по очереди пронзая Джинни сердитым взглядом.
Когда они поставили палатки (процесс продвигался с трудом), женщины Уизли принялись готовить завтрак, другие же разбрелись по своим делам. К их палаткам подошел Глава Департамента магических игр и спорта − Симус Финниган с дочерью семнадцатилетней Кэндис и одиннадцатилетним сыном Эдди. Эдди смущался, прячась за мантию отца, а Кэндис принялась активно строить глазки Джеймсу. В общем, спустя пару минут они уже уединились в лесу.
Лили, Эмма и Хьюго отправились к торговым лавкам, чтобы купить сувениров.
− Судя по карте, − с видом исследователя дикой местности произнесла Эмма, изучая карту лагеря, − торговцы расположились в самом центре этого места.
− Супер, − безрадостно отозвалась Лили, − придется тащиться через весь лагерь.
Ребята двинулись в путь. По дороге к центру они встретили немало знакомых. Например, семью Дина и Падмы Томасов с их дочерьми Рэйчел и Эффи, и племянницей Лорен Патил. Эффи и Лорен были неразлучны и очень похожи внешне, хотя волосы Эффи были черными и прямыми, а Лорен – рыжими и кудрявыми. Они все делали вместе, даже ходили на свидания. Рэйчел, однокурсница Ала, была странной, за что и нравилась Лили. Она всегда молчала, что делало ее белой вороной, но она никак не объясняла это. Здесь было и много других гриффиндорцев: Уилл и Кристи Вуд, Скамандеры, Генри Джордан, Скотт МакКолл.… Когда они, наконец, добрались до торговцев, с приятным удивлением обнаружили, что очередь небольшая. Хотя да, сейчас же раннее утро. Когда они добрались до лавок и стали выбирать себе сувениры, Лили вдруг за руку схватила какая-то старуха в куче шелковых шалей и с нитками бус на шее.
− Девочка, погадать тебе? − старуха улыбнулась, но улыбка получилась какой-то зловещей.
Лили поежилась от ее пристального взгляда и попыталась выдернуть руку:
− Нет, спасибо…
− Да ты не бойся, я всю правду расскажу…
− Ух ты, правда? – встряла Эмма. Старухе она обрадовалась больше подруги. – Давай, Лилс, соглашайся.
Лили уже открыла рот, чтобы возразить, но женщина раскрыла ее ладонь и уставилась на нее.
− Так-так, − задумчиво протянула она, − сложная у тебя судьба, девочка. О, − глаза ее вдруг испуганно расширились. – Бедная моя, опасность тебе грозит страшная, скоро, очень скоро… Любовь вижу… Сильную, страстную… Да только не с тем, с кем ты быть надеешься. Не будешь ты с ним счастлива. Но есть другой. Неправильно ты о нем думаешь, приглядись получше… Да, он тебя сильно любить будет, крепко… Любовь такая всего раз в жизни случается... С ним тебе быть счастливой, и только с ним. Вот только, если сможете через все препятствия пройти. Страшные, смертельно опасные препятствия… Сложно тебе будет, девочка, но не бросай его. Он без тебя сломается, зачерствеет его сердце, никаких хороших чувств не останется… Все, − она резко выпустила руку гриффиндорки, − десять галеонов, пожалуйста.
Лили, все это время случающая старуху с открытым ртом, чуть за фыркнула от досады.
− Десять?! За что это?
− Я бесплатно предсказания не раздаю, − надменно ответила гадалка. – Давай-давай, не жмотничай. Я тебе судьбу твою рассказала…
− Нате, − она всучила женщине золотые монеты, и язвительно сказала: – До свидания, спасибо за услуги.
Но старуха не двинулась с места, она пересчитала монеты, и посмотрела на Эмму:
− А тебе погадать, деточка?
− Нет, не надо, − поспешно ответила Кастаирс. – У меня и денег-то нету…
Старуха поджала губы и двинулась дальше. Лили проводила ее злобным взглядом:
− Вечно ко мне всякие фрики клеятся.
− Зато одно понятно, − произнесла Эмма. – С Калебом тебе ничего не светит.
Лили только отмахнулась:
− Да ну тебя! Неужели ты ей поверила?
Эмма пожала плечами, понимая, что спорить с ней бесполезно. Из всего вороха товаров ребята приобрели себе омнинокли, розетки и фигурки с игроками команды «Стресморские Сороки», чемпиона Британии, которой сегодня предстояло сыграть с «Гоблинами Гродзиска», чемпионами Германии. Лили заметила в куче компас и взяла посмотреть его.
− Очень хорошая вещь, − принялся хвалить товар продавец.
Лили открыла его и заметила, что стрелка крутится, как бешеная.
− Он не указывает на север, − скептически заметила она.
− Да, − с удовольствием подтвердил продавец. – Он указывает на то, что тебе нужно. Если тебе надо что-то найти, компас поможет тебе.
Лили с интересом перевела взгляд на компас. Она все думала о том, что ей тут наговорила старуха. Даже компас не мог достаточно заинтересовать ее. Вдруг стрелка крутанулась в последний раз и замерла. Лили посмотрела, в каком направлении она указывала, и нахмурилась: Скорпиус Малфой и его младший брат Поллукс увлеченно спорили о чем-то, стоя у лавки с омниноклями. Лили встряхнула компас, но он оказывался показывать в другую сторону. Она сердито захлопнула его:
− Да ну, он не работает.
− Лил, ты зануда, − констатировала Эмма, поворачиваясь к продавцу. – Мы берем компас.
Кастаирс отдала деньги мужчине, и они пошли прочь. Лили всю дорогу назад до палатки молчала, то открывая, то закрывая компас. Нет, он определенно показывает то, что ей НЕ нужно.
Вечером Гарри сообщил, что пора выдвигаться, и вся компания поспешила в лес, следуя за светом фонарей. Они слышали шум тысяч людей, шедших вокруг, крики, смех, обрывки песен. Всеобщее лихорадочное возбуждение было необычайно заразительно. Всю дорогу через лес − минут двадцать − они громко разговаривали и шутили, пока, наконец, не вышли на противоположную сторону и не оказались в тени гигантского стадиона. И хотя Лили была видна лишь часть колоссальных золотых стен, окружавших поле, но она пораженно выдохнула, не ожидая ТАКОГО.
− Сто тысяч мест, − сказал Гарри. – По заданию Министерства здесь целый год трудились пятьсот человек, стараясь воссоздать бывший стадион. Не понимаю, зачем нужно было его сносить…
Они двинулись е лестнице, но Лили услышала восторженный девчачий визг и остановилась. Обернувшись и увидев причину криков, она тоже чуть не завизжала. Ксавьер! Светловолосый красавчик в больших солнцезащитных очках сиял улыбкой кинозвезды, раздавая млеющим от счастья фанаткам автографы.
− Пап, я сейчас, − бросила она и помчалась в сторону своего кумира.
Но пока она проталкивалась через громадную толпу, Ксавьера уже и след простыл. Чертыхнувшись, она бросилась назад к лестнице. Люди уже почти все зашли на стадион. Почти добравшись до входа, она столкнулась с кем-то и повалилась на землю.
− Да что ж такое?! – прошипела она, поднимаясь на четвереньки.
Парень, который ее сбил, тоже сидел на земле.
Лили чуть не застонала, увидев, что это Скорпиус.
− Малфой, ты хотя бы изредка под ноги смотри! – злобно сверкая глазами, посоветовала она.
Слизеринец лениво усмехнулся:
− Если б знал, что о тебя споткнусь, посмотрел бы. А то, как позорно ломать об тебя ногу…
− Тогда беру свои слова назад. Я готова идти на жертвы с условием, что ты убьешься нафиг.
− Что такая злая? Еще вчера изнасиловать себя предлагала…
Лили вспыхнула:
− Я ничего тебе не предлагала! Извращенец!
− Конечно! Теперь-то можно отпираться! – Скорпиус поднялся и протянул руку все еще сидящей на земле девушке.
Лили злобно зыркнула на него:
− Засунь себе свои пальцы, знаешь куда?! – и поднялась самостоятельно.
Малфой весело заулыбался:
− Куда?
− В нос! – недолго думая, ответила Лили.
− Все-таки раскрепощенной ты мне больше нравишься, − не унимался слизеринец.
− Сам шлюха!
− Я не называл тебя шлюхой! Я всего лишь сказал…
− Да пошел ты! Серьезно, отвали уже!
Поттер зашагала к лестнице, с удивлением понимая, что они тут с Малфоем остались одни. Она взбежала по лестнице и уперла недоуменный взгляд в закрытую дверь. Шум зрителей матча здесь почти не слышался – работали заклинания. Лили застучала в дверь. Только спустя пару минут из-за нее высунулась физиономия охранника:
− Матч начался, не положено! – и он захлопнул дверь, не успела Лили и возразить ничего.
Она медленно обернулась. Малфой прислонился к перилам и ухмылялся.
− Чего скалишься? – грубо поинтересовалась гриффиндорка, присаживаясь на ступеньках.
− Это смешно, признай, − сказал он, садясь рядом с девушкой. – Никогда не попадал в ситуацию глупее. Обычно удача на моей стороне.
− Поздравляю, Малфой, − без тени радости отозвалась Лили. – Твоя удача повернулась к тебе задницей.
Слизеринец усмехнулся и достал из кармана пачку магловских сигарет. Поттер только удивленно подняла брови – отпрыск самой чистокровной семьи волшебного мира курит магловские сигареты?!
− Будешь? − закурив, Скорпиус протянул ей пачку.
− Я не умею, − смутившись, ответила девушка.
− Учить не буду, − пожал плечами Малфой.
Лили положила подбородок на сложенные на коленях руки.
− Зашибись, − медленно проговорила она. – Я почти всю ночь не спала, тащилась на этот гребаный стадион в такую рань, чтобы застрять здесь с тобой?! Класс!
− Для протокола, я тоже не очень-то доволен компанией.
Лили глухо застонала. А могла ведь застрять здесь с Ксавьером, или с любым другим симпатичным парнем! Не то, чтобы Малфой не был симпатичным, был, его можно даже назвать красивым. Но она слишком ненавидела его для этого. И только вчера она рассматривала его кандидатуру на… Стоп, эти мысли лишние, учитывая, что она сейчас наедине с ним.
Лили тяжело вздохнула:
− Я же сейчас должна быть в долбанной ложе министра с долбанным министром и с другими долбанными важными членами министерства, смотреть долбанный матч в этот долбанный омнинокль! – она швырнула несчастный омнинокль в кусты.
− У меня та же ситуация.
− Не верю, что они не будут меня искать, − пробормотала Поттер, думая, какие предатели ее родственника. Даже Эмма!
− Там сейчас проходит Чемпионат Мира по Квиддичу, − глубокомысленно ответил Малфой. – Даже если бы ты свернула шею у них на глазах, они бы не заметили.
− Ты таки умеешь поднять настроение.
Они помолчали. Малфой выкурил сигарету, но вторую не взял.
− Так вы с Розой расстались навсегда? – спросила Лили, уже полностью смирившись, что не попадет на матч. Что ж ей делать все это время? Придется разговаривать с Малфоем. Да, гриффиндорцы выкинут ее хладный труп в озеро и не вспомнят о ней добрым словом.
Малфой кивнул. Облокотившись на перила, он принялся изучать девушку ленивым взглядом.
− Понимаешь, − вдруг заговорил он, − мы ведь с Розой дружим с первого курса. Дружили, − поправил он себя, усмехнувшись. – Знаешь такое выражение: дружбы между парнем и девушкой не бывает? Это частично правда. Перед нами, как и перед всеми, возник вопрос: стоит ли нам попробовать стать больше, чем друзьями. Мы попробовали. И это было неправильное решение.
− Поздно вы это поняли, − заметила Лили.
− Да, − согласился он. – Но по-другому никак.
Гриффиндорка вдруг повернулась к парню с шокированным лицом:
− И ты специально спровоцировал Розу на расставание! Точно! Ты переспал с Корнелией, зная, что Роза не вынесет такого позора, и точно тебя бросит! Фу, она разве тебе не кузина?
Малфой покачал головой, снова усмехаясь. Ему определенно нравилась эта девчонка.
− Нет, Тони – мой кузен. Блейз женился на тете Дафне и прожил с ней самый короткий свой брак.
− Держу парни, он твой кумир.
− Конечно. Ну, а ты что? Как справляешься без Ричардсона?
Лили удивленно заморгала:
− Откуда ты?..
− У меня есть связи, − ответил он, как само собой разумеющееся.
− Но мы только вчера расстались!
− У меня очень хорошие связи.
Лили вздохнула:
− Ты невыносим. – Как твои девушки выносят тебя?
− Не знаю, − он пожал плечами. – Я не привык с ними разговаривать. Видишь ли, в спальне я люблю заниматься не болтовней, а…
− Спасибо, я поняла, − поспешно ответила гриффиндорка.
Малфой довольно улыбнулся. Они снова помолчали. Первым тишину прервал Скорпиус:
− В этом году в Хогвартсе что-то планируют. Отец обмолвился.
Лили с интересом посмотрела на него. Отец Скорпиуса занимал должность Главы Отдела Международного Магического Сотрудничества. Дядя Перси мечтал однажды занять его место, а пока сокрушался, какой он плохой начальник.
− И ты надеешься, что это перекроет скандал, который ту устроил? – поинтересовалась девушка.
Малфой пожал плечами:
− Мне все равно. Роза понимает, что у нас бы по любому ничего не вышло. Осталось понять это и твоему братцу. А Тони нужно понять, что Корни была совсем не против секса на один раз. Более того, что она сейчас не может видеться с Гидеоном МакЛагеном.
− А они, что, встречаются? – удивленно спросила Лили.
− Ну, они встречаются в его постели.
− А, − протянула гриффиндорка, − понятно. Малфой?
− Чего? – лениво отозвался парень, снова распечатывая пачку сигарет.
Лили украдкой расстегнула пуговицу на рубашке, а потом еще одну, и посмотрела на него самым соблазнительным взглядом, на который была способна. Что она в принципе теряет? Девственность, но она этого и хотела. А Малфой, как он уже говорил, не против секса на одну ночь, значит, потом докапываться не станет. Так она отомстит Калебу и разделается с невинностью. И все в выигрыше.
− Хочешь со мной переспать? – спросила она, глядя в изумленно расширившиеся серые лаза парня.
