Hate To Love

Первый день

* * *

— Я так взволнована, мама! — воскликнула я, подпрыгивая на месте.

— Я вижу это, Лили, — засмеялась она и крепко обняла меня. — Осторожнее и вы двое, — добавила она для моих старших братьев — Джеймса и Альбуса, — берегите ее.

— Конечно, — лицо четырнадцатилетнего Джеймса было серьезно в этот раз.

— Ну, по крайней мере, нет никакой необходимости беспокоиться о Лили и нервничать, — сказал мой папа, ласково взъерошив мои длинные рыжие волосы.

Вся моя семья стояла возле Хогвартс—Экспресса, ожидая наших кузенов. Они должны быть прибыть в любую минуту.

— Я вижу их! — закричала я, указывая на Джорджа и его жену, Алиссию, которые сопровождали своих девятерых детей. Алиссия (она была в команде по квиддичу охотником, вместе с моим папой и дядей Джорджом) выглядела немного измотанной, поскольку она держала на руках пятилетнего Сета на одном бедре и ругала шестилетних близнецов — брата и сестру, Аду и Аластора — за дерганье конского хвоста девятилетней Амары. Из всех детей Алиссии и Джорджа самой взрослой была Клер: ей было семнадцать лет, и это был ее последний год в Хогвартсе. Она была старостой девочек и училась на Когтевране, единственная из своих родных братьев и сестер, которые были в Гриффиндоре. Идентичные шестнадцатилетние близнецы, Кейла и Лейла, перешли на шестой курс. Фред был ровесником Альбуса: ему было тринадцать лет и, следовательно, он был на третьем курсе; и одиннадцатилетний Джексон, который был моим ровесником. Для него, также как и для меня, этот год был первым. Были поздравления и краткие объятия, когда мы встретили наших кузенов.

— Оу, это как воссоединение семьи каждый раз, когда мы провожаем детей на поезд, ведь так? — я услышала, как воскликнул мой дядя Рон.

Я оглянулась и увидела его и тетю Гермиону с тринадцатилетней Роуз, которая унаследовала от своего отца рыжие волосы, тогда как волосы такого же цвета я получила в наследство от своей матери. Хьюго был рядом с нею; он стоял в своей новой мантии и явно нервничал. У него были каштановые волосы, прямо как у своей матери. Я бросилась на Роуз, чтобы обнять ее, затем на Хьюго, взволнованно лепетавшего что—то.

Последними показались Билл и Флер. У них была младшая дочь Аннабель. Она была на Рейвенкло, как и Клэр, ей было двенадцать лет. Своими густыми серебристыми волосами она пошла в мать, которые красиво обрамляли ее небольшое лицо.

Был еще один шквал объятий, когда ученики прощались со своими родителями, тетками, дядьями и младшими кузенами, прежде чем подняться на поезд "Хогвартс—Экспресс". Все мы разделяемся, как только оказываемся на поезде. Я потянула Хьюго и Джексона за собой, в то время как наши родственники, братья и сестры ушли, чтобы найти своих друзей. Мы набили пустое купе своими вещами и обосновались там.

Послышался свист, и мы начали двигаться. Девочка с легкими светлыми волосами и немного ошеломленными, немигающими глазами всматривалась в наше купе.

— Джули! — крикнула я.

Джули была дочерью двух друзей моих родителей — Луны и Дина Томаса. Она унаследовала странность своей матери наряду с ее внешностью, в то время как ее тринадцатилетняя сестра, Лия, была полной противоположностью: от отца она унаследовала темную кожу и пылкий нрав. Джули была также на первом курсе.

— Привет, — она мечтательно вздохнула.

— Эй, я не видела тебя две недели! — сказала я.

Она рассмеялась и робко посмотрела на девочку с густыми светлыми волосами и круглыми стеклянными очками на кончике ее носа. Девочка улыбнулась и представилась как Эффи МакМилан.

Мы вели непринужденный разговор: говорили, на какой факультет хотели попасть, на какой позиции мы хотели играть в Квиддич, и уроках, о которых наши старшие братья или сестры говорили нам. Я была в середине рассказа впечатлений Джеймса о профессоре МакГонагалл, когда неизвестный голос прервал меня:

— Ну, хорошо, хорошо: посмотрим, кто тут есть. Группа новичков, я прав? — сказал блондин с серо—голубыми глазами, полными высокомерия.

Он должен был быть, по крайней мере, на два года старше нас. Рядом с ним было три мальчика. Один был худым, но имел угрожающую улыбку, отчего у меня по спине бегали мурашки. Второй был высоким и черноволосым, с серьезным лицом и холодными темными глазами. У последнего парня были светло—каштановые волосы, которые изредка попадали в его ярко—карие глаза. У него был бы почти дружественный взгляд, если бы не небольшое самодовольство, мелькавшее в его глазах.

— Да! — сказал Джексон.

— Хотите быть на Гриффиндоре? — спросил белокурый мальчик, когда он заметил символ ручной работы Джексона на его чемодане. — Хотите быть храбрыми? — глумился он.

— Мы и так храбрые, ведь общение с вами – хорошее отборочное испытание перед первым годом, — я подражала его чванливому тону.

Он удивленно посмотрел на меня.

— Скорпиус Малфой, Алларик Забини, Флейм Уоррингтон и Тор Нотт. Я должен был ожидать, что партия выберет невинные первые годы, — проворчал голос, который звучал очень похоже на Джеймса.

Я услышала шаги, и мой старший брат заглянул в купе, найдя в нем Хьюго, Эффи и Джули, прижавшихся друг к другу, пока я демонстративно стояла перед слизеринцами, а Джексон привстал со своего места, как будто собираясь прыгнуть мне на помощь, если это будет необходимо. Джеймс удивленно моргал, и его суровое выражение лица перешло в убийственное и яростное без причины.

Я никогда не видела его столь сердитым, когда он повернулся к Малфою и его банде. Они, казалось, немного колебались под его мрачным пристальным взглядом. Я дрожала, не желая, чтобы это превратилось в драку. Джеймс был, может, старше и на несколько дюймов выше слизеринцев, но шансы один к четырем — не лучший вариант.

— Ты лезешь к моей сестре? — выплюнул он сердито.

Глаза Малфоя расширились.

— Как мы должны были узнать, что она твоя сестра, Поттер?

Джеймс достал свою палочку и направил ее туда, где должно быть сердце Скорпиуса Малфоя.

— Если вы, такие великие, еще хоть раз к ней пристанете, то я буду пытать вас, пока вы не попросите о смерти! — прорычал он.

"Я тоже люблю тебя, брат", — подумала я, тронутая его жесткой защитой.

— Не пугай меня, Поттер! — прорычал Малфой, также вытаскивая свою палочку. Его друзья последовали его примеру.

— Джеймс! — пропищала я в ужасе.

Он посмотрел на меня, и его взгляд немного смягчился.

— Джеймс, ты здесь?

— Куда ты опять убежал?

Я сидела довольная. Я узнала эти голоса! Альбус вошел в купе со своим лучшим другом, Мэттом Вудом. Альбус нахмурился, когда увидел слизеринцев и Джеймса с поднятыми волшебными палочками. Клэр тоже была здесь, и ее значок старосты мерцал на внешней стороне мантии.

— Вы нашли Джеймса? — в один голос спросили Кейла и Лейла.

— Что здесь происходит? — это был Фред.

— Какого черта половина нашей семьи блокирует коридор? — прокричала Роуз.

Я с облегчением рассмеялась. О, моя любимая сумасшедшая семья. Что бы я делала без них? Затем все, казалось, поняли, что здесь происходило. Сыпались угрозы смерти Малфою и его приятелям, пока все обнимали нас, бедных первокурсников. Я покосилась на хулиганов—слизеринцев. Мои близкие обняли Эффи и Джули, как будто девочки тоже были частью семьи. Все выглядели так, будто хотели убить Малфоя прямо здесь, так что я не винила его, когда он повернулся и побежал, что—то бормоча о безумных Уизли и Поттерах. Его дружки были позади него.

Джексону, Хьюго, Эффи, Джули и мне пришлось повторить нашим братьям и кузенам миллион раз, что с нами все в порядке, прежде чем они нам поверили. Я абсолютно не боялась за свою жизнь, в то время как Альбус и Мэтт оставили своих друзей, чтобы остаться с нами в случае "проблемы".

— Твой брат, Джеймс, милый, когда зол, — произнесла Эффи тихо.

Я уставилась на нее.

— Что?

Она пожала плечами.

— Это правда.

Я изумленно уставилась на свою новую подругу. Никто и никогда не говорил мне этого раньше. Это было странно.

Остальная часть поездки прошла нормально. Мы все переоделись в мантии и были готовы попасть в школу к тому времени, как достигли места нашего назначения. Я в волнении схватила Альбуса за руку, когда мы выходили из поезда.

— Мы будем добираться на лодках через озеро, Альбус? И мы, может, увидим гигантского кальмара! Правда, Альбус? Когда волшебная шляпа сможет распределить нас, Альбус? Я, наверное, попаду в Гриффиндор. Как думаешь, Альбус? Я так взволнована, Альбус! Разве это не замечательно, Альбус? — лепетала я на большой скорости.

Альбус только погладил меня по голове и сказал:

— Никогда больше не буду давать тебе сладкого. НИКОГДА!

Мэтт Вуд рассмеялся:

— Она похожа на меня на первом курсе.

Альбус улыбнулся:

— И полная противоположность мне.

— А вот и первокурсники! — я услышала громкий вопящий голос.

— ЭТО ХАГРИД! — крикнула я Джексону.

— О, мои барабанные перепонки! — проворчал Хьюго.

Джексон рассмеялся.

— Не слишком много энергии?

— Разве ты не рад, Джексон? Как ты можешь не волноваться? Я взволнована. Видишь, я говорю быстро, когда волнуюсь, Джексон. Я говорю очень быстро, Джексон. Это значит, что я взволнована, Джексон. Я снова говорю быстро.

Он посмотрел на меня, как на сумасшедшую.

— Я взволнован, но не сошел с ума.

Я засмеялась, и этим начала раздражать Хьюго и Эффи. Я бы раздражала и Джули, но это занятие займет много времени. Хьюго громко стонал каждые несколько секунд. Он кричал на меня, чтобы я замолчала на время поездки в лодке, пока я болтала, не останавливаясь, об удивительном озере, и каким большим был Хагрид, и увидели ли они, как что—то движется под водой. Может быть, это был гигантский кальмар? Я любила быть возмутителем спокойствия.

— Почему я был настолько глуп, чтобы сесть с тобой в одну лодку?! — простонал Хьюго.

Я говорила, пока нас не привели в Большой зал, с четырьмя очень длинными столами вдоль зала, и столом для учителей, расположенным перпендикулярно остальным четырем. Когда началось распределение, я сжала руку Хьюго настолько сильно, что он взглянул на меня и резко отскочил. Джексон рассмеялся. Я толкнула Эффи и Джулии, и увидела их восторженные взгляды. Я так же слушала распределение. Единственными, которых я запомнила, были Тиффани Корнер, которая попала в Гриффиндор, маленькая сердитая девочка по имени Типси Данк прибавилась к Слизерину; и Ими Харт попала в Гриффиндор. Эффи покинула мою сторону, чтобы, к моему разочарованию, присоединиться к Пуффендую. Мне нравилась эта девочка и я надеялась, что мы обе будем в Гриффиндоре. Я невнимательно следила за всем, пока профессор Долгопупс не огласил:

— Поттер, Лили!

Я моргнула и взволнованно запрыгнула на стул. Он улыбнулся, увидев мой энтузиазм, и надел шляпу мне на голову. Она была настолько большой, что спадала мне на глаза.

"Ах, еще один Поттер, — прошептала шляпа в моей голове. — В твоем сердце так много непреодолимой храбрости, что единственным выбором может быть только ... ГРИФФИНДОР!" — крикнула она название факультета, и я радостно закричала:

— Спасибо, шляпа!

Я сняла ее с головы и спрыгнула нижние ступени лестницы, чтобы увидеть истерически смеющегося Джеймса и его лучших друзей: Чандлера Финнигана, сына Симуса и Падмы Финниган, и Брайсона Джордана, чей папа Ли был лучшим другом моего дяди Джорджа. Они оба смеялись так же сильно, как и мой брат. Я поймала на себе взгляд Альбуса, и он закатил глаза. Весь зал смотрел на меня, пока немного опешивший профессор Долгопупс не прочистил горло и не произнес "Роузборн, Кэндис."

Я задумалась, но меня прервал вызов Джули Томас. Шляпа прокричала "Гриффиндор". Я громко кричала и хлопала так сильно, как могла. Она улыбнулась, подошла и села возле меня.

Я прислушивалась к именам своих кузенов и нетерпеливо наклонилась вперед, когда распределяли Хьюго Уизли. Его определили в Гриффиндор, и туда же Джексона! Я обняла их, когда они присоединились к нам; Джексон не мог нормально смеяться, а Хьюго начал скулить, что я его душу.

И таким образом мои дни в Хогвартсе начались.



Спустя 3 года. Четрвертый курс

Я нетерпеливо поправила свою юбку в ожидании друзей. Где они были? Хогвартс—Экспресс уедет через пять минут!

— Лили! — Имми Харт, одна из моих однокурсников, соседка по комнате и лучшая подруга, направилась к моему купе.

Я немного смягчилась с первого курса, но Имми стала более сумасшедшей. Она была магглорожденной и никогда не могла усидеть на месте: она постоянно ерзала, всегда получала наказания из—за того, что болтала в классе и любила нарушать правила. Ее великолепные светлые золотистые волосы, окрашенные в полосы синего, обрамляли ее безупречное лицо и были вплетены в неопрятный конский хвост. Многочисленные ожерелья качались на ее шее, а руки были покрыты браслетами до локтей. Несмотря на причудливые платья, ей всегда удавалось выглядеть красиво.

— Имми! — крикнула я, обнимая ее.

— Эй, детка, другие находятся в пути, — сообщила она мне.

Во время разговора вошла Джули Томас. Она потеряла некоторую свою мечтательность, когда ей было одиннадцать, и стала тихой и спокойной. Ее развевающиеся светло—русые волосы были подстрижены до плеч, и, только лишь сев, она начала бессознательно с ними играть.

После Джули зашла наша последняя соседка, Тиффани Корнер. Моя мама сказала мне, что до папы Тиффани, Майкла, в школе мама Тиффани Чо была бывшей девушкой моего папы. Тиффани имела светло—коричневый цвет кожи и темные волосы. У нее были карие глаза, обрамленные длинными густыми ресницами, которые касались ее щек каждый раз, когда она смотрела вниз. В прошлом году многие парни обращали на нее внимание.

Тиффани была абсолютной девчонкой. Она была единственной, с кем мы хотели поговорить о мальчиках. Не то, чтобы ни у кого из нас никогда не было парня раньше. Мы никогда не заходили дальше флирта, и, признаю, что я обнимала нескольких мальчиков, но только на слабо. Дважды слабо стало нашей любимой игрой.

Последними были Эффи МакМилан и ее подруга с Пуффендуя, Кэндис Роузборн. Мы все обменялись приветствиями и говорили о прошедшем лете. Все члены моей семьи, которые все еще ходили в Хогвартс, заходили, чтобы поздороваться с моими друзьями.

Джеймс, который был на седьмом курсе в этом году, пришел с Чандлером Финниганом. Я немного покраснела, когда Чандлер поймал мой взгляд. Он был такой милый! Когда мой брат подмигнул Имми, она чуть не упала в обморок от волнения. Когда он ушел, мои подруги начали обсуждать, каким он был горячим; я закатила глаза, но присоединялась, когда разговор перешел к мечтательным глазам Чандлера. С этим я была полностью согласна. Также мы обсуждали младшего брата Чандлера, Макса, который был одного с нами возраста.

Моя кузина Аннабель, дочь Билла и Флер, опустилась рядом. Она была на пятом курсе, и у нее был парень из Когтеврана, Питер МакЛаген, который находился рядом. Они пробыли с нами недолго.

Альбус и Мэтт пришли, чтобы сказать "Привет". Мэтт пытался флиртовать со мной, за что получил локтем в бок от Альбуса. Я кусала губы, чтобы удержаться от смеха.

Хьюго, Джексона и их двоих приятелей, Кевина Джонса и того самого Макса Финнигана, мы обсуждали после визита его старшего брата Чандлера, который пришел после Альбуса и Мэтта. Роуз также была с нами, но она не могла остаться надолго. Она не говорила почему, но я поняла, что она просто хотела пойти обнять своего бойфренда.

Фред, которому исполнилось шестнадцать лет, был последним из моей семьи, кто сказал "привет", вместе с его младшей сестрой, Амарой. Амаре было двенадцать лет, и теперь она была на первом курсе. Она была шумной и подшучивала над всеми, что было почти невыносимо.

Спустя несколько секунд после ухода Фреда и Амары, поезд тронулся. Затем я должна была вынести другую мучительную дискуссию о том, какими горячими были Альбус, Джексон, Хьюго и Фред.

— Что с вами, ребята? — пробормотала я.

— Просто взгляни правде в глаза, Лили; мы считаем, что ребята в вашей семье милые, — хихикнула Тиффани.

— Мы можем поговорить о чем—нибудь менее противном, пожалуйста? — простонала я.

Они все захихикали, но тему опустили. Я не могла бы больше выдержать и нескольких секунд, слушая, как они пускаю слюни по Джеймсу и другим. Этот комментарий Тиффани полностью активизировал у меня рвотный рефлекс.

Когда мы прибыли на станцию Хогсмид, мои друзья, и я залезли в карету. Мы обсуждали, кто какие предметы выбрал в этом году, и мальчиков. Когда мы вошли в Большой зал, Эффи и Кэндис отправились посидеть с Пуффендуйцами, в то время как Джули, Тиффани, Имми и я заняли свои места за столом Гриффиндора.

Я была голодна и нетерпеливо ерзала на месте во время распределения. Единственными людьми, к которым я прислушивалась, были младшая сестра Тиффани и мой кузен. Эйлен Корнер попала на Когтевран, как и Амара Уизли. Я полагаю, меня это не удивило. Та девушка просто маленький гений.

Когда, наконец, начался праздник, я начала есть быстро, но культурно. Тиффани взяла крошечное лакомство рядом со мной. Моей любимой частью был десерт. "Маленькая мисс, я не ем десерты, потому что я волнуюсь за свою фигуру", — у Тиффани была только крошечная шоколадная сдоба, но остальные загрузились по полной.


После праздника профессор МакГонагалл произнесла короткую речь и отправила нас в постель. Все бросились к общим комнатам. Мы задели слизеринцев в спешке, и Малфой толкнул Имми на пол.

— Упс, извини, грязнокровка, — презрительно усмехнулся он.

В мгновение ока я выхватила свою палочку и автоматически отправила сглаз в его надменное личико. Он легко увернулся и вернул должок взмахом палочки.

— Протего! — крикнула я.

Мои защитные чары были настолько сильны, что только что посланное заклинание полетел обратно, и он был вынужден увернуться, чтобы избежать его. Мои друзья тоже достали свои палочки, но резко остановились, когда голос профессора Ломбортонг прорезал воздух.

— Малфой, Поттер! — отрезал он, — Год только начался, а вы опять сражаетесь. На этот раз я отпущу вас с предупреждением, но если в следующий раз поймаю — получите наказание!

Я в последний раз сердито глянула на Малфоя и пошла в направлении общих комнат. Подруги поспешили догнать меня.

— Мне очень жаль, что я не смогла быстро добраться до своей палочки. Это случилось так внезапно, — сказала Джули своим тихим голосом.

— Ты не должна была этого делать ради меня, — сказала Имми, но в ее голосе звучала благодарность.

— Малфой — глупый мерзавец, — фыркнула Тиффани.

— Все в порядке, ребята, — улыбнулась я.

Мы достигли портрета Полной Дамы, но никто из нас не знал пароля. Мы стояли недалеко от людей, чтобы не пропустить Альбуса и Мэтта.

— Пароль "Львиная отвага". И я слышал, ты едва не получила наказание из—за дуэли с Малфоем? — спросил Альбус, поскольку мы проскользнули через отверстие портрета.

— Он толкнул Имми на пол и назвал ее грязнокровкой! — воскликнула я.

— А ты и рада, — отметил он. — Послушайте, ребята: Малфой иногда заслуживает хорошей трепки, но не от тебя! Ты сражалась с ним в прошлом году, и сейчас будешь рисковать исключением, если продолжишь это! Я беспокоюсь о тебе.

Я не ответила. Вместо этого я повернулась и направилась в комнату девочек, куда мой заботливый брат не мог пройти. Я плюхнулась на кровать и лежала так в течение минуты перед тем, как надеть пижаму.

— Твой брат такой милый, — сказала Имми.

— Больше надоедливый, — проворчала я.

— Он просто старается присматриваться за тобой. Ты же его сестра, — мягко отметила Джули.

— Я знаю, — вздохнула я, устраиваясь между своими покрывалами.

— И я должна признать, что он выглядит довольно мило, когда делает это, — прошептала Тиффани.

— Пожалуйста, не начинайте снова, — застонала я.











Занятия

— Лили Поттер, просыпайся, сейчас же! Ты пропустила завтрак, и мы должны быть на Травологии через пятнадцать минут! — бодро закричала Имми, стукнув меня подушкой по голове. — Надеюсь, мне ненужно звать сюда твоих братьев?

— Я встаю, встаю я! — закричала я.

— Хорошо, мы будем ждать тебя в общей комнате. Мы даже заставили мальчиков подождать, так что поторопись! — залившись своим фирменным мелодичным смехом, который напомнил мне звон колокольчиков, она ускакала.


Я подготовилась к школе настолько быстро, насколько смогла и спрыгнула со ступеней девчачьей лестницы с сумкой за спиной.

— Ах, Лили, я ослеплен! — крикнул Джексон.

Я посмотрела вниз. Дерьмо. Я надела просвечивающую футболку вместо обычной. Как, черт возьми, это произошло? Я покраснела, заметив пристальные взгляды Джексона и друзей Хьюго — Кевина Джонса и Макса Финнигана.

— Поговорим о неловких ситуациях?

— Очень остроумно, Джекс, — огрызнулась я и, развернувшись, отправилась сменить футболку.

Когда я вернулась, Хьюго нетерпеливо постукивал ногой. Имми была совершенно спокойна; она не была против нарушения правил. Тиффани и Джули привыкли к планам Имми, которые она строит из—за моих постоянных драк с Малфоем, и поэтому опоздание на урок было для них не в первый раз. Но для Хьюго настанет конец света, если он опоздает в первый школьный день.

— Осталось две минуты, и нам надо успеть добраться до класса. Где ты была так долго? — возмущался он.

— Разве я была слишком медленной? Я сносила все на своем пути. Почему бы еще я неправильно надела свою рубашку, а мои волосы выглядят так дерьмово сегодня утром? — отрезала я.

— Ты выглядишь великолепно, — заверил меня Кевин Джонс.

— Ты, правда, очень красивая, — добавил Макс Финниган.

— Вот за это спасибо, — просияла я и хихикнула.

— Теперь давайте быстрее пойдем в класс! — воскликнул Хьюго.

Мы повернулись и бросились в отверстие портрета. Мы все бросились, словно спринтеры, когда оказались снаружи. Мы добежали как раз в тот момент, когда профессор Долгопупс вошел в класс. Мы прибежали как раз вовремя!

Казалось, день тянулся очень медленно. Уход за магическими существами оставил на мне ожоги, но я старалась слишком не зацикливаться по этому поводу, чтобы не обидеть чувства Хагрида. И мое настроение достигло своей финальной нулевой фазы, когда я услышала, сколько домашней работы нам задали в первый долбаный день занятий. Я надеялась на лучшее, но тетушка Фортуна обошла меня стороной. Профессор Трелони любит выбирать моих друзей и меня.

— Эта жалкая старая летучая мышь! — ворчала Тиффани, когда мы сели за стол на время обеда.

— Я полагаю, что ты говоришь о профессоре Трелони, — сказала я, накладывая себе картофельного пюре.

— Конечно! — своим голосом она попыталась сымитировать тон профессора Предсказаний. — Твое сердце будет между четырьмя будущими парнями, Мисс Корнер. — И она снова заговорила своим голосом: — Разве же это предсказание?

Я рассмеялась.

— Насчет предсказаний: ты знаешь, что он предсказал мне? "Ах, дочь Гарри Поттера, вы влюбитесь в того, кого ненавидите больше всего!" Человек, которого я ненавижу больше всего — Малфой, и я уверена, что никогда не влюблюсь в этого мерзавца.

— Нельзя сказать, что он уродливый, — пробормотала Тиффани.

— И вы двое очень мило смотрелись бы вместе, — дразнила Джули.

— Ха—ха, очень смешно, — иронично ответила я.

— Я согласна с Тиффани. Он довольно горяч. Если бы он не был страшным, запугивающим и напыщенным, то он мог бы мне понравится, — сказала Имми.

От ее слов мои глаза полезли на лоб.

— ЧТО!

— Эй, Лили, — окликнул меня Джеймс, оказавшийся позади.

Я вспомнила, как Альбуса разглагольствовал о том, что это — тема, закрытая для обсуждения.

— Джеймс! Как ты здесь оказался? Ты ведь любишь меня и не будешь сердиться, верно?

— Не волнуйся, сестренка, я не собираюсь читать тебе лекции, — сказал он, усаживаясь на скамейку между Имми и мной. Имми придвинулась к нему ближе. Я посмотрела на нее убийственным взглядом и получила лишь невинное "Что?", произнесенное одними губами. Все еще хмурясь, я сразу же обратила внимание на своего старшего брата.

— Почему бы и нет?

— Я думаю, что защита своих друзей гораздо важнее, чем исключение из школы, — сказал он.

Я закатила глаза.

— Можно подумать, что мистер ты "Я почти был исключен пятьдесят раз', — Я рассмеялась. — Просто шучу. Я согласна с этим тоже.

Он улыбнулся и обнял Имми за плечи.

— Разве то, что Имми здесь, хуже, чем исключение из школы?

Имми сразу же наклонилась и положила голову ему на грудь. Хоть они и выглядели идеальной парой, я не хотела этого. Я отрицательно покачала головой, на что она ответила самодовольной ухмылкой. Да к черту ее.

— Да, она того стоит, — в конце концов согласилась я.

— Хорошо, тогда, когда Альбус начнет опять читать свои лекции, скажи, что ты под моей защитой, — засмеялся Джеймс.

— Я люблю тебя, Джеймс, — я не удержалась и обняла моего удивительного старшего брата.

— Я тоже люблю тебя, Лили, — ответил он.

Мы сидели так несколько секунд. Одна рука Джеймса была на моих плечах, а другая — на плечах Имми, которая выглядела очень довольно. Хотя она, возможно, и была одной из моих лучших подруг, мне все же хотелось стереть эту глупую ухмылку с ее лица.

— Хорошо. Теперь, когда все улажено, и все мы любим друг друга, настало время тренировки квиддича, а, капитан? — спросила Тиффани.

— Извините, но ее не будет еще в течение трех недель. Это будет в пятницу, так что... Ровно через три недели начиная с сегодняшнего дня. Вы можете всем рассказать? — спросил он.

Она кивнула. Джеймс был загонщиком и нашим капитаном квиддича. Другим загонщиком был Фред, прямо как и его отец, у которого он и перенял этот статус. Тиффани, Макс Финниган и Джай Дэвис были нашими охотниками. Мэтт Вуд был нашим вратарем, как и его отец, а я была ловцом, как мой отец и его отец до него. Я продолжала традицию Поттеров.

— Увидимся на поле через три недели, капитан Джеймс! — я притворилась, что приветствую его, прежде чем ударить в живот. И поранить свою руку. Его живот был как кирпичная стена.

— Ой—ой—ой, с каких это пор у тебя такие твердые мускулы? — пожаловалась я. — Из—за них теперь трудно ударить тебя.

— Совсем недавно, — гордо сказал он. — Зацени.

Он сгибал руку, которой совсем недавно обнимал меня, а второй до сих пор обнимал Имми. Его мышцы были довольно большими. Какой показушник.

— Ты такой высокомерный, — фыркнула я, дразня.

Я огляделась и увидела, что все мои друзья и многие другие девушки в зале смотрели в одну точку. Тиффани и Имми выглядели так, будто были готовы в любой момент сорвать с него рубашку.

— Ммм, здравствуйте, капитан, — Тиффани задышала так чувственно, что, как показалось, меня скоро стошнит.

Черт.

— Ладно, Джеймс, шоу окончено. Иди и раздражай своих друзей, — я толкнула его.

— Успокойся, Лили, я ухожу, — он встал, убирая руку с плеча Имми. — До свидания, дамы.

За его подмигиванием последовал хор мечтательных вздохов Имми и Тиффани.

Когда он ушел достаточно далеко, озорной взгляд блеснул в глазах Имми.

— Каждый раз, когда я вижу его, я просто хочу...

— Пожалуйста! — перебила я, — Если ты не хочешь, чтобы меня стошнило прямо на тебя, то не заканчивай это предложение!

Имми хихикнула, а я закатила глаза с доброй улыбкой.

— Если вы не возражаете, я пойду делать домашнюю работу, — встала я и оставила своих друзей, чтобы они смогли обсудить моего брата, не доводя меня до тошноты каждым словом.

Я почти добралась до лестницы, когда из ниоткуда появился Малфой. Впервые с ним не было его банды. Я попыталась подняться по лестнице наверх, но он заблокировал меня. Проклятье! Почему ему так нравится выводить меня?

— Куда спешишь, Поттер? — спросил он.

— Пожалуйста, отойди, Малфой, — зарычала я.

— Или что? — усмехнулся он.

Я вытащила свою палочку.

— Или я пущу в тебя сглаз.

— Ой, как страшно, Поттер, — он рассмеялся и вытащил свою палочку.

Я послала в него молнию, но промахнулась. Он швырнул заклинание в меня, и я уклонилась. Заклинание врезалось в стену позади, едва не попав в профессора МакГонагалл, которая опаздывала на ужин. Она резко повернулась и нахмурилась, увидев нас.

— Опять вы двое? Почему вы всегда деретесь? — воскликнула она.

— Потому что я его ненавижу! — вызывающе заявила я.

— Вы оба завтра вечером будете наказаны. Спокойной ночи, Мисс Поттер, Мистер Малфой, — с этими словами она развернулась и ушла.

Я посмотрела на Малфоя. Его лицо выражало обиду.

— Тебе уже пора вырасти, — я развернулась на каблуках по направлению в столовую, собираясь обсудить свое наказание с друзьями.

— Я могу превратить его в кролика, если хочешь, — предложила Имми, зло сверкнув глазами.

— Ммм, нет, спасибо, — ответила я быстро. Не нужно, чтобы Имми тоже получила наказание.

— Оу, Лили, догадайся, что Джексон только что рассказал нам. Сегодня намечается крупная вечеринка по случаю возвращения в школу в общей комнате! — визжала Тиффани.

— Хороший шанс поближе познакомиться с парнем, — сказала я.

— Ах, и с каким парнем? — поинтересовалась Имми .

Я пожала плечами.

— Не уверена, но, думаю, или Макс Финниган, или его старший брат, Чандлер. Может быть, даже и Мэтт Вуд, он милашка.

— Хороший выбор, — согласилась Тиффани.

— Теперь мы просто обязаны выяснить, как мне завлечь твоего брата, — сказала Имми.


Вечеринка

Имми, Тиффани и Джули сводили меня с ума, пока мы шли на вечеринку, которая, во время нашего прихода, была в полном разгаре. Горели разноцветные огни, а музыка гремела, смешиваясь с криками и с редкими взвизгами. Заполненный едой стол стоял вдоль стены комнаты. Некоторые танцевали под музыку, а другие просто стояли рядом и говорили... За исключением моего сумасшедшего кузена Фреда, который поджигал волосы Джексона. На диванчике сидели несколько страстно целующихся пар. Это была обычная Гриффиндорская вечеринка. Как только мы вошли, все начали выкрикивать приветствия.

— Эй, Лили, — это был лучший друг Джеймса, и один из возможных кандидатов на роль парня — Чандлер Финниган.

— Привет, Чандлер, — ответила я.

— Хорошо повеселиться, — в голосе Тиффани сквозил скрытый подтекст, а сама она подмигнула и ушла.

— Увидимся! — Джули и Имми хихикнули и тоже ушли.

Чандлер тоже рассмеялся. Заставить его смеяться было легко. Вот почему он любил проказничать вместе с Джеймсом. Его смех был приятным, урчащим глубоко груди.

— Хочешь сесть? — спросил он.

— Да, — пожала я плечами.

Единственный оставленный свободным был стул для одного человека. Это было немного неловко, но я наклонила голову, предлагая ему сесть. Он сел, а я забралась к нему на колени, жутко покраснев. Он рассмеялся, увидев выражение моего лица.

— Это нормально, Лили, сейчас нас никто не заметит, — он показал на вечеринку, идущую полным ходом.

Я кивнула и расслабилась. Моя голова лежала на его груди. Его руки обхватили меня. Я слегка улыбнулась, а его губы оказались возле моего уха, и Чандлер прошептал:

— Ты мне очень нравишься, Лили! Ты так сладка, забавна и восхитительна.

— Ты мне тоже нравишься, — пробормотала я растерянно. Я подняла голову, чтобы взглянуть на него.

— Мы давно знаем друг друга: с тех пор, как Джеймс пригласил тебя в наш дом летом, после первого курса. Мне тогда было всего восемь. Все эти годы тебе всегда удавалось рассмешить меня, — спокойно сказала я.

Он прижался лбом к моему лбу.

— Джеймс убьет меня за это, — улыбнулся он.

Затем он поцеловал меня. Это был мой первый реальный поцелуй, первый поцелуй, которого мне так хотелось, и это было чудесное ощущение. Он не был ни страстным, ни настойчивым, ни каким—либо другим. Поцелуй был медленным, сладким, ласковым и нежным. В моей груди появилось ощущение тепла, которые разливалось по всему моему телу, а вскоре показалось, чтобы я была объята огнем, разгорающимся от всех переживаемых мною чувств.

Чандлер мягко отстранилась, и я открыл глаза. Мое сердце колотилось, словно отбойный молоток, в моей груди. Его прекрасные золотисто—коричневые глаза смотрели в мои, и, казалось, проникая в душу. Его каштановые волосы немного прикрывали глаза. Веснушки, настолько бледные, что я никогда не замечала их прежде, были словно рассыпаны по его носу и скулам.

От Чандлера пахло неописуемо приятно. Это напомнило мне о благоухании леса. Каждый раз, когда я вдыхала его запах, он напоминал мне аромат хвои в лесу после дождя, такой свежий и чистый.

Я хотела, чтобы Чандлер целовал меня снова и снова. Я хотела чувствовать его мятное дыхание. Я хотела почувствовать то жжение в груди снова.

Он, должно быть, прочитал мысли, отражающиеся моих глазах. Его губы прикоснулись к моим. Это было столь приятно, как и в первый раз. Словно разряд тока прошел через меня. Я осмелилась провести своим языком по его губам, и на самом кончике появился привкус корицы и мятных леденцов.

— Чандлер? ЛИЛИ?!

Дерьмо.

Наши губы отстранились друг от друга. Конечно, это был Джеймс. Откуда же я знала, что это должно было случиться? Ах да, Джеймс старался защитить меня больше всех; акцент на слово "защитить".

— Приятель, такое чувство, что ты сейчас взорвешься. Почему бы тебе не присесть и не принять успокоитеьного? — предложила я.

— Чандлер, ты же мой лучший друг! Как ты мог сделать это с моей маленькой сестрой? — требовательно спросил Джеймс.

— Она мне нравится. Очень, — спокойно ответил Чандлер.

— Мне он тоже нравится, — влезла я.

Джеймс повернулся ко мне.

— Он на три года старше тебя!

— Фактически на два, — резко ответила я; мое настроение стало подниматься. — Ему только в прошлом месяце исполнилось семнадцать, а мне будет пятнадцать через пару недель.

— Я не разре...

— Джеймс! — я сердито прервала его. — Почему тебя это так беспокоит?

— Я запрещаю тебе быть с ним! — прокричал он.

— С каких это пор ты распоряжаешься моей жизнью? — выплюнула я.

— Я не хочу, чтобы ты причинила себе вред! — его голос изменился. Сейчас он был умоляющими полным отчаяния. — Я не хочу, чтобы что—то случилось с моей маленькой сестрой. Ты такая хрупкая, когда дело доходит до любви, Лили. Пожалуйста.

В моих ушах зазвенело. Теперь все заметили нас. В комнате повисла мертвая тишина.

— Ты действительно думаешь, что удержание от отношений поможет мне обойтись без боли? — мой голос смягчился, ведь я понимала, что мой брат любит. — Думаешь, что лучше наблюдать за кем—то, кого я люблю, и влюбляться в кого—то еще, не допуская своих чувств из—за страха разбить сердце? Это — истина: никто, кроме меня самой, никогда не разобьет моё сердце, — прошептала я.

Джеймс молчал, не замечая моего печальный пристальный взгляд. Я поцеловала Чандлера в щеку и встала. Я хотела пройти мимо моего брата, но, не в состоянии вынести это, на секунду повернулась и обнял его. Все присутствующие издали облегченные вздохи, затем кто—то включил музыку и вечеринка снова продолжилась.

Никто, кроме моего брата, не видел, что я плакала. Насколько я помню, Джеймс обнимал меня каждый раз, как я начинала всхлипывать. Рядом с ним я чувствовала себя в безопасности, и так будет всегда. Джеймс был моим защитником, моим заступником, моим старшим братом. Он был шутником и обманщиком, но когда дело касалось моей защиты, он был серьезен. Пока он живет, он будет защищать меня от мира, но он не мог защитить меня от всего, и ему было больно наблюдать, как я переношу боль, от которой он не смог уберечь меня.

— Джеймс, — прошептала я, чтобы услышал только он, — спасибо.

— Почему? За что ты благодаришь меня? — спроси он.

— За то, что присматриваешь за мной. Он просто поцеловал меня, он не сделал ничего, что вы сделали для меня. Приятно знать, что защита всегда рядом. Ты всегда будешь моим старшим братом, но я боюсь того дня, когда ты оставишь меня наедине с миром. В таком случае, все беды мне придется взять на себя, — я рассмеялась. Но моему смеху помешали слезы.

— Я всегда буду с тобой, даже если мир рухнет. Помни это, Лили. Знай, что ты моя любимая сестра.

Я закатила глаза и тихо шмыгнула носом.

— Я твоя единственная сестра, Джеймс.

— И я рад этому. Ты самая лучшая сестра, о которой можно только мечтать.



Падение

***

Вы будете ходить, и говорить, получая новые ощущения

Вы двигаетесь по кругу, вам не нужно приглашение

Вы потратили свои деньги, вы можете не получить никакого удовлетворения

Вы играете, так что вы можете получить реакцию в ответ

Она не будет долгой, моя дорогая,

Возьми телефон, никто на него не позвонит.

Где находятся твои друзья теперь, детка?

Разве они не те, кто должен быть там?

Ты, ты падаешь вниз, мир начинает кружиться.

Ты, ты падаешь вниз, теперь это все — пустота

Ты, ты падаешь вниз, и ты знаешь, я буду поблизости.

Ты, ты падаешь вниз, падая вниз

Падая вниз, ты падаешь вниз, падает вниз


В понедельник начался наш второй день занятий. У меня была Защита От Темных Искусств, Трансфигурация и совместные зелья. Зелья были моими любимыми занятиями. Они у меня так хорошо получались, что меня перевели на шестой курс в этом году.

Я вошла в кабинет в подземелье и заняла место рядом с братом.

— Привет, Альбус, как дела? — спросила я бодро.

— Что ты здесь делаешь, Лили? Это шестой курс! — воскликнул он.

Я закатила глаза.

— Я знаю, Ал! Разве ты не слушал маму, которая все лето говорила, что мой уровень приготовлений зелий поднялся?

— Так вот о чем шла речь...

— Да. Поэтому теперь у нас есть время побыть вместе, как полагается брату и сестре, — сказала я.

— Хорошо, тогда давай поговорим о Чандлере и тебе, — согласился он.

— Пожалуйста, Ал. Ты не рассказываешь мне о своей подружке — я не говорю тебе о своем парне. Согласен на сделку? — предложила я.

— Хорошая попытка, — Альбус фыркнул. — Итак, я знаю, что ты поцеловала его, и я догадываюсь, что вы обнимались перед целой комнатой, но не сделали ничего безответственного, ведь так?

— Боже мой, Ал, конечно нет! И как мой брат может говорить такие вещи о моем парне? — закричала я.

— Эй, Лили!

Я подняла глаза и увидела Розу, которая стояла рядом со мной.

— Моя мама сказала мне, что ты будешь на этих занятиях.

— Посмотри, Альубс: даже Роза знала, что я буду тут! — воскликнула я.

— Лили в этом классе? — Симпатичный друг Альбуса, Мэтт, пришел. — И она украла мое место!

Он не успел ответить, так как профессор Рэйдл позвала нас.

— Становится слишком неудобно. Я разобью вас на пары, и вы сядете вместе.

Я нахмурилась.

— Это МакГонагалл предложила. Я дам тебе двадцать галеонов, если я буду не в паре с Малфоем.

Роза и Мэтт засмеялись, а я посмотрела на Альбуса и поняла, что он не обратил внимания. Он тщетно пытался поймать взгляд Джемаймы Долгопупс, дочери профессора Долгопупса. Она была очень симпатична, с густыми светлыми волосами матери и большими голубыми глазами отца.

— Ты надеешься быть в паре с кем—то конкретным, Альбус? — дразнила я.

Он вскочил и нервно посмотрел на меня.

— Я не знаю, о чем ты говоришь.

— А я знаю, потому что ты смотрел на Джемайму, — хихикнула я.

— Первыми партнерами будут Лили Поттер и Скорпиус Малфой, — сказала своим плаксивым голосом профессор Рэйдл.

Я хотела ударить эту женщину. Альбус засмеялся, а Роза и Мэтт засмеялись еще сильнее, но я не обращала на них внимания. Я угрюмо опустилась на своё место. Малфой скользнул на место рядом со мной, выглядящий столь же сердитым.

После того, как все было рассчитано, профессор Рэйдл стояла у входа в кабинет и стала описывать Напиток Живой Смерти, и это название как раз подходило для шестигодок, для которых это означало, что год начался. Она продолжала описывать — эффекты, историю и тому подобное. Мой ум блуждал; он всегда делал это, когда я скучала. Я начала жалеть, что у меня не было шоколадного мороженого или зефира, когда что—то привлекло мое внимание.

Краем глаза я могла видеть его. Скорпиус Малфой уставился на меня. Его взгляд не был сердитым или высокомерным, не показывал отвращения. Он поморщился. Сердце: разбито, тип: больно. Как можно смотреть на того, кого вы искренне любите, но с кем никогда не будете вместе?

Идея Малфоя, любящего меня, все же была абсурдна. Мы постоянно воевали с первого дня. Наша ненависть ни для кого не была секретом. Все знали, что мы были врагами. Но это новое выражение его лица, когда он смотрел на меня, совершенно перевернуло ход моих мыслей. Было тревожно.

Я быстро повернулась, чтобы взглянуть ему в глаза, прежде чем он успел сменить это выражение. Он удивленно моргнул и скривил губы в гримасе. Мог ли жестокий Малфой, которого я знала и ненавидела, на самом деле быть другим для его друзей, его одноклассников и для меня? Мог глумиться на людях, но в душе постепенно умирать?

Я покачала головой. "Вау" — это слово выражало все мои мысли. Малфой принял обычное высокомерное выражение лица. Мгновение — и все прошло. Наверное, просто померещилось.

— Ты собираешься провести весь день, разглядывая меня, или мы начнем? — огрызнулся он.

— Эм, да, прошу прощения, я просто задумалась. Давай сделаем это, — сказала я быстро.

Остальную часть занятия мы работали молча. Всякий раз, когда я смотрела на него, он выглядел скучающим. Когда он думал, что я не смотрю, все то же печальное выражение на несколько мгновений появлялось на его лице. Он медленно сводит меня с ума. Я не удержалась и после занятия схватила его за руку.

— Нам надо поговорить, Малфой, — сказала я.

— Я бы предпочел не пропускать обед, — ответил он резко.

Я сжала зубы, удерживая себя, чтобы не накричать на него.

— Тогда мы сделаем это быстро.

Я вытащила его из подземелья наружу. Когда мы добрались до уединённого места у озера, я остановилась. Малфой плюхнулся на траву и посмотрел на меня.

— Так в чем проблема, Поттер? — произнес он, растягивая слова.

— Я как раз собирался спросить у тебя то же самое! — воскликнула я.

Мы молча переглянулись.

Наконец:

— О чем ты, Поттер?

— Тот взгляд, которым ты меня одаривал на протяжении урока, — сказала я.

Он замер. Он поднял глаза, чтобы встретиться с моими. Страх промелькнул у него на лице, сердцебиение участилось. Взгляд, полный жалости, пронзил меня, словно полоснув по животу острым лезвием ножа, но я не обратила на это внимания.

— Так в чем твоя проблема? — спросила я нетерпеливо.

Он нахмурился.

— Разве это не очевидно?

— Нет.

— Ты. Ты — моя проблема, ясно? — прорычал он. — Это то, что ты хотела услышать? Это правда. Ты преследуешь меня, из—за тебя все внутри рвется на части. Каждый раз, когда я вижу тебя, боль становится сильнее.

— Почему? — спросила я недоверчиво.

— Не все ли равно? — пробормотал он.

— Нет.

— Знаешь что? Просто уйди, — огрызнулся он.

— Просто дай мне подсказку.

— Нет.

— Да!

— Ты раздражаешь.

— Скажи мне.

— Не лезь не в свое дело.

— Это я, это мое дело!

— Оставь меня в покое.

— Я хочу знать.

— Заткнись.

— Скажи мне.

— Я не хочу.

— Пожалуйста!

— Я ненавижу это чувство! Я ненавижу его! Я ненавижу, и это удивительно. Я ненавижу тебя, потому что я нарушаю правила, потому что я чувствую что—то запретное. Я ненавижу тебя, потому что я люблю тебя! — он кричал.

Наступило молчание, длившееся в течение целой минуты. Когда он закончил, я отчаянно затрясла головой; я сорвалась с места и убежала так быстро, что чуть ли не запуталась в своих ногах. Я просто убежала. Мне было слишком тяжело дышать, голова кружилась, дыхание сбилось, но я не могла остановиться. Высокий пронзительный звук весь путь вырывался у меня изо рта.

— Это сон, — сказала я себе.

Но это было не так.



Пустота, когда ты смотришь в зеркало

Правда неясна, но ложь становится яснее

Твои глаза привыкают, твоя улыбка появляется

Ты подарил мне розы, но все они сделаны из простого пластика

...

Улыбнись в камеру, все смотрят на тебя,

Улыбнись в камеру, потому что они все равно выбросят тебя в мусорную корзину



Кричать


Почему я не могу уснуть

Без боя.

Я устал, больно,

Это действительно того стоит?

Я опять один?

Такое чувство, что я кричу,

Но мой рот на замке,

Когда на самом деле открыт.



— Ты в порядке, Лили? — спросил Чандлер в миллионный раз.

— Да, — солгала я устало.

Прошло две недели с того момент, когда Скорпиус Малфой сказал, что любит меня ... И я с криком убежала. С тех пор Малфой стал меня преследовать. Теперь Джеймс и его друзья, включая Чандлера, провожали меня к классам, чтобы я не попала в осаду. Моя жизнь превратилась в настоящий кошмар.

Малфой, должно быть, рассказал слизеринцам, что я сделала что—то плохое, потому что они сразу же набрасывались на меня, когда им выпадал такой шанс. Когда они проходили мимо меня, я получала резкие слова и смертоносные взгляды. И от этого становилось горько.

Я рассказала все Имми, и мы сблизились; я могла положиться на нее, а она поддерживала меня. Я знала, что Чандлер и мои браться не воспримут эту новость хорошо. Они, вероятно, выследили бы Малфоя и избили бы его до полусмерти, поэтому я не рассказывала им о его словах. В результате я медленно отдалялась от моего парня. В Чандлере мне нравилось то, что он был полон решимости не дать мне уйти.

— Лили, я знаю, что что—то происходит. Ты была отстраненной эти последние пару недель. Это испугало меня и твоих братьев тоже, — сказал он с беспокойством. — Это из—за слизеринцев?

— Да, — сказала я ему тихо.

Внезапно он прекратил идти, чтобы смотреть на меня.

— Ты знаешь, а я помню.

Я уставилась на него в замешательстве.

— Как ты мог забыть? Они же появляются везде.

— Не слизеринцы, Лили, твой день рождения! — он засмеялся.

— М—мой день рождения? — я начала заикаться. Как же я могла забыть про собственный день рождения?

— Конечно, глупая, это 18 сентября. Также сегодня суббота и поход в Хогсмид. Пойдешь со мной? — спросил он.

Я обняла его и поцеловала; я не делала этого с того дня, когда мы впервые поцеловались. Он наконец нашел способ ободрить меня. Наш поцелуй, казалось, длился вечность, прежде чем я и Чандлер оторвались, задыхаясь. Я оторвалась от него, пытаясь поймать ртом воздух.

— Как я понимаю, ты согласна, — я рассмеялась над его глупой ухмылкой.

— Я люблю тебя, — прошептала я.

Я никогда никому не говорила таких романтичных слов прежде. Они выскользнули так естественно, и было так хорошо. Чандлер обнял меня и поцеловал в макушку.

— Я тоже тебя люблю, — ответил он просто, но серьезно.

Мы обнимали другу друга, пока он не спросил:

— Может, пойдем на завтрак?

Он взял меня за руку, и мы направились в Большой Зал. Впервые за две недели я не видела ни одного слизериннца, хотя до этого они ходили за мной по пятам. Мои друзья заметили, что я повеселела, когда Чандлер и я сели напротив них.

— Лили, что случилось? Ты улыбаешься. Неужели Чандлер стал лучше целоваться? — дразнила Тиффани.

Я только самодовольно улыбнулась.

— Да.

Они все засмеялись, и я присоединялась, чувствуя себя беззаботно.

— Ты как—то пропустила огромную кучу подарков, что стоит у ножек твоей кровати, — сообщила мне Джулли. — Наши подарки наверху.

— Спасибо вам, ребята! — воскликнула я.

Я ела быстро и охотно отправилась в Хогсмид. Когда Чандлер закончил свой завтрак, мы вышли и уже за дверью я крикнула своим друзьям "До встречи" через плечо. Чендлер наблюдал за мной, скачущей вокруг себя.

— Ты действительно взволнована, моя глупенькая? — усмехнулся он.

— Да! — ответила я. — Чувствую, сегодня будет отличный день.

— Это точно.

Когда мы добрались до деревни, я предложила зайти в "Три Метлы".

— Ты что, не хочешь целоваться и обниматься за чашкой чая у мадам Пуддифут? Я слышал, что девушки любят это место.

Я презрительно фыркнула.

— Это так вычурно и розово! Говорить тошно.

Чандлер рассмеялся и поцеловал меня в щеку. Мы шли, взявшись за руки, в эти "Три Метлы", и уселись за уединенный столик. Чандлер заказал нам сливочного пива. Кто—то пришел, а я потягивала напиток, позволяя теплоте заполнить мой живот.

Затем я заметила его. Скорпиус Малфой только что вошел с девушкой. Я узнала ее: Аллиана Кинг Равенкло, пятый курс. Она была невероятно красива и могла, вероятно, получить любого парня в школе. Так почему же она была с Малфоем?

Малфой заметил мой взгляд. Аллиана что—то прошептала ему. Он кивнул, и она прошла в женскую комнату. Малфой повернулся и неторопливо побрел к нашему столику.

— Эй, Поттер, весело? — он презрительно усмехнулся.

Я не могла смотреть вверх.

— Чего ты хочешь, Малфой, раз так цепляешься к моей девушке? — выплюнул Чандлер.

— Заткнись, Финниган! Я уйду, когда Поттер ответит мне, — он близко наклонился ко мне, его губы были у моего уха. — Ты хочешь, чтобы я ушел? Я пугаю тебя? Я задел твои чувства? — он пытался глумиться, но за словами скрывалась настоящая боль, подлинный гнев, проскальзывающие в его голосе. — Я надеюсь, что это так.

Я не ответила. Я смотрела прямо перед собой; мои глаза, мои губы дрожали, мне хотелось закричать.

— Я преследую тебя, Поттер, как ты по—прежнему преследуешь меня, назойливые влезаешь в мои мысли и медленно разрушаешь меня весь день, — теперь его голос был настойчивым, горьким и суровым.

Я не могла двигаться. Я застыла на месте. Одна слеза упала с моих немигающих, как свет фар, глаз. Она скользнула вниз по моей щеке. Я была удивлена. Я никогда не плакала ни перед кем, кроме моей семьи. Малфой протянул руку, чтобы мягко смахнуть ее. Наконец—то я смогла двигаться. Я крепко зажмурилась и вздрогнула от его прикосновения, словно это была ядовитая змея.

— Что ты делаешь с ней? — потребовал ответа Чандлер. — Что ты ей сказал?

Я открыла глаза, чтобы увидеть, как Малфой холодно уставился на Чандлера.

— Истину.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, но перестать терроризировать ее! Тиффани сказала Джеймсу и мне, что ей даже кошмары из—за тебя снятся. Это конец, Малфой! — взревел он. — СЕЙЧАС!

Глаза Малфоя загорелись каким—то мстительным удовольствием на слове "кошмары". Было неправильно со стороны Чандлера сказать это, но мой друг не знал это. Малфой проигнорировал его.

— Тогда я не буду тебя преследовать, — сказал он.

Чандлер поднял свою палочку и начал произносить проклятие, которое, вероятно, уничтожит блондина слизеринца с лица планеты. Я вырвалась из ужасного транса, в котором пребывала, и схватила его за руку.

— Чандлер, нет! — крикнула я. — Ты просто дашь ему то, чего он хочет! Я не хочу, чтобы ты был наказан из—за того, что доставил ему удовольствие.

Чандлер посмотрел на меня молча и сел.

— Просто уйди, Малфой.

— Я бы хотел, но Поттер мне все еще не сказала этого, — сказал Малфой.

— Уйди, — выдохнула я судорожно. — Убирайся с моих глаз.

Взгляд его глаз, казалось, жег мою кожу.

— Хорошо.

Я смотрела ему вслед. Он сидел за столом один, пока Аллиана не вернулась. Они начали обниматься.

— Может, уйдем? — спросила я у Чандлера дрожащим голосом.

Он кивнул и встал. Рука его обвилась вокруг моей талии и притянула меня к нему, когда мы вышли. Даже отвернувшись, я все еще могла чувствовать горящий взгляд Малфоя, когда мы выходили.

— Пойдем целоваться и обниматься за чаем у мадам Пуддифут, как ты сначала предложил, — сказала я.

— Я думал, ты ненавидишь это место, потому что оно розовое и вычурное? — он был удивлен.

Мне удалось улыбнулся.

— Да, я ненавижу его, но прямо сейчас я хочу нежностей. Мне нужно немного встряхнуться.

Он также слегка улыбнулся…

— Мы не должны идти туда, чтобы обняться.

— И правда.

Затем он страстно поцеловал меня. Пронзительный волчий свисток заставил нас оторваться. Я осмотрелась и увидела Альбуса с Мэттом Вудом и Фреда. Они были каждый со своей девушкой. Альбус держал за руку Джемайму Долгопупс. Мэтт обнимал мою кузину, Анабель, которая заставила меня задуматься, когда она рассталась с Питом МакЛаггеном. Фред шептал на ухо Мельбе Криви из Гриффиндора, однокурснице Джеймса. Все они подошли.

— Весело проводите время? — дразнил Фред.

Я по—детски высунула и показала ему язык.

— Тебе просто повезло, что я застал вас вместо Джеймса. Я гораздо спокойнее отношусь к такого рода вещам. Джеймс бы оторвал Чандлеру голову, — сказал Альбус.

Чандлеру рассмеялся.

— Кто свистел? — потребовала ответа я.

— Возможно я, — усмехнулся Мэтт, нахально глядя на меня.

— Тогда молчи. Мы были заняты, а ты помешал нам, — сказала я.

В ответ все рассмеялись.

— Мы позволим вам вернуться к тому, чем вы были заняты, — хихикнула Анабель.

Они все вошли к мадам Пуддифут. Я сморщила нос.

— Теперь я рада, что мы не пошли туда.

— Хочу воспользоваться этим, — Чандлер быстро прикоснулся к мои губам своими. — Обратно в замок?

— Да! — воскликнула я.

В тот вечер я открывала свои подарки и задержалась допоздна, разговаривая с друзьями. Малфой был в моих мыслях, пока я не уснула.

Мне снилось, что я сидела в одиночестве в заброшенном классе, наблюдая как стрелки часов перешагнули отметку "полночь". Пара рук схватила меня сзади и развернула. У меня не было времени, чтобы взглянуть лицо незнакомцу, прежде чем он поцеловал меня. Эти губы были ледяными, но его руки обжигали кожу пламенем. Мы вместе упали на землю, наши губы судорожно двигались. Они скользнули с моего рта вниз, на мою шее, ниже и ниже.

— Чандлер, — ахнула я.

— Нет.

Я открыла глаза, и горящие, голубо—серые глаза Скорпиуса Малфоя встретились с моими.

— Ты не можешь скрываться от меня, — прошептал он.

Цепи, словно змеи, поднялись из—под земли; кандалы намертво припечатали меня к полу.

Я проснулась, крича что—то о кровавом убийстве.


Единственный шум в моей голове

Появляется от вашего голоса,

От всей этой боли и ненависти.

Как долго вы можете пинать кого—нибудь,

Прежде чем сломаете ногу?



Разбилась

Я двигался со скоростью звука.
Кружится голова, не мог найти свой путь и
Не знал, что я шел вниз.
Да, да.
Где я был, как — это все как в тумане.
В том, что я искал, я не уверен.
Слишком поздно, и невозможно не заметить, что все прошло.
Да, да.

И тогда я нашел тебя,
И я сгорел.
Я мог умереть,
Но ты вдохнула в меня жизнь.
И я нашел тебя, но ты
Как "поезд—беглец".
Ты будешь снедать меня,
Но я не могу без тебя



— Прошлой ночью тебе снова приснился тот сон, не так ли? — прошептала Имми.

Это было в субботу, на следующий день после моего дня рождения. Мы сидели в Большом зале за завтраком. Я спокойно мазала маслом свой тост.

— Да.

— Нужно кому—то об этом рассказать. Я беспокоюсь за тебя, — прошептала мне Имми.

— Кому? — зашипела я.

— Твоему отцу; я слышала, он самый опытный в толковании снов, — предложила Имми.

— Ладно, — вздохнула я.

Поэтому после завтрака я села, чтобы написать ему. Я уставилась на чистый пергамент, не зная, что написать. Наконец—то я начала.

Дорогой папа,

Как ты и мама? Занятия идут довольно неплохо. Хьюго постоянно жалуется, иногда Джексон начинает раздражать, Альбус читает лекции мне каждый раз, когда я сделаю что—нибудь не так, Джеймс каждый раз вопит, когда видит нас обнимающимися с Чандлером, и я теперь почти не вижусь с Роуз. Она всегда занята со своим новым парнем. Таким образом, все довольно неплохо, кроме того, что мы не видимся с Роуз. Но я пишу не для того, чтобы жаловаться на моих кузенов и братьев. У меня есть проблема, и она называется "Скорпиус Малфой".

Я описала свое затруднительное положение, не учитывая часть, где Малфой сказал, что любит меня и не говорила, что он терроризирует меня.

Я с трудом могу спать из—за бесконечных кошмаров с ним. По ночам я постоянно просыпаюсь, крича от ужаса. Это выходит из—под контроля, и я не знаю, что делать. Пожалуйста, помоги мне!

Ваша любящая дочь, Лили Поттер.

Я запечатала свой конверт и пошла в совятню. Моя сова Аша сразу же подлетела ко мне. Я привязала письмо к ее лапке и отпустила.

Когда я спускалась, я столкнулась с парнем в дверях. Я отступила назад и упала на землю. Мои глаза переместились вверх. Накачанные мышцы, восхитительная внешность, светлые волосы, идеально уложенные, и пламенные синевато—серые глаза. Это был Скорпиус Малфой. Я уставилась не него, пребывая в шоке.

Но, к моему удивлению, он протянул мне руку. Я сначала непонимающе смотрела на него, а потом неуверенно протянула свою руку. Мои кончики пальцев заскользили по его ладони, и по самым кончикам прошелся электрический разряд, появившийся неизвестно откуда. Его рука обхватила мою, и он дернул ее на себя.

— С—спасибо, — поблагодарила я, заикаясь.

— Всегда пожалуйста, — голос Малфоя звучал приятно, когда он говорил обычным голосом. Всегда, когда я говорила с ним, его голос был надменным, чванливым, высокомерным, злым, полным иронии и сарказма.

Малфой был слишком близко ко мне. Я могла чувствовать тепло его тела. Я сделала шаг назад, но он последовал за мной. Моя спина оказалась прижатой к стене, и я не могла отойти дальше. Он наклонился ко мне.

— Я боролся с этим, Поттер, но это чертовски трудно, — прошептал он.

Его губы впились в мои. Я думала, что поцелуи Чандлера были захватывающими. Но они были ничем по сравнению с этим поцелуем. Он был подобен взрыву. Это было похоже на смешение бензина с огнем. Мы подходили друг другу.

Он был всюду; его руки, соскользнувшие с моих, обвивали мою талию, притягивая ближе. Жар был таким сильным, что я, даже через закрытые веки, словно чувствовала красный огонь, полыхающий огненной аурой вокруг неба. Моя кожа была особенно чувствительной к его прикосновениям, и по моим нервам, словно по наэлектризованным проводам, шли разряды сквозь все тело. Кровь прилила к венам, а сердцебиение участилось, отдаваясь непрекращающимся стуком в ушах.

Мое дыхание быстро сбилось, ровно как и его. Когда я сделал выдох — он сделал вдох, и наше дыхание слилось. Ни одно слово во всем мире не могло описать того, что я чувствовала сейчас; от Малфой пахло одеколоном. Я вдыхала его аромат, и он был как наркотик. Малфой утыкался носом в мою шею, посасывая на ней кожу; его рот с жадностью тянул ее. Это было невероятно.

— Скорпиус, — простонала я, откидывая голову назад.

Затем меня словно молнией ударило. Я вспомнила, чьи руки держались за мою талию, в чьих волосах зарылись мои пальцы, чьи губы пробовали мою шею, и чье имя я простонала. Я целуюсь со Скорпиусом Малфоем.

Я в панике отскочила от него.

"Что я здесь делаю?"

В ужасе я пыталась избавиться от его рук, обхватывающих мою талию, хотя еще несколько секунд назад это доставляло мне великое удовольствие.

— Погоди, Лили, — я замерла, услышав, как он впервые произнес мое имя своими аппетитными губами. — Ты не можешь отрицать, что чувствуешь ко мне что—то, после этого.

— Я отрицаю, — ахнула я, — и уверена в этом. Ты высокомерный болван. Ты оскорбляешь моих друзей, из—за тебя меня преследуют слизеринцы; ты запугиваешь меня с первого курса, и ведешь себя так, будто превосходящий всех; ты постоянно меня терроризируешь. Я не могу любить тебя, Малфой, и никогда не смогу.

Он оттолкнул меня в сторону.

— Хорошо, но вскоре ты поймешь, что не сможешь больше сопротивляться.

— Оставь меня в покое, — я попыталась сказать это свирепо, но словам недоставало эмоций и убеждения в правоте.

Он улыбнулся.

— Вот видишь. И называй меня Скорпиус.

Я убежала от него. Мои шаги отдавались эхом, и я чувствовала его горящий взгляд, устремленный мне в затылок. Я была потрясена. Что я наделала? Я поцеловала Скорпиуса Малфоя. Ну, сначала, конечно, это он поцеловал меня, но я поцеловал его в ответ.

Я сразу побежала в общую комнату, где, как я знала, найду Имми, заканчивающую домашнюю работу по Трансфиругации, которая будет завтра. Конечно же, когда я ворвалась в проход в портрете, она сидела там. Я бросилась к ней.

— Имми! — крикнула я.

— Эй, Лили, что с тобой? Ты выглядишь, как будто состязалась со спринтерами в забеге на милю, — спросила она встревоженно.

Я наклонилась ближе к ней, так, чтобы Фред, стоящий рядом, не услышал нас.

— Он поцеловал меня, Имми! Он поцеловал меня, а я ответила ему. Я не хотела его обнимать и целовать, клянусь! Он просто застал меня врасплох, и все, — я остановилась, тяжело дыша, еще больше задыхаясь от бега.

Имми взяла меня за руки.

— Тише, тише, тише успокойся, Лили. Кто тебя поцеловал?

— Скорпиус Малфой!

— Что?! — воскликнула она.

— Я отправляла письмо моему папе, как ты и предложила, и когда я выходила из совятни, то наткнулась на него. Я упала, а он помог мне встать. Затем он просто неожиданно поцеловал меня! — объяснила я.

— Боже мой, — она поднесла руку ко рту. — Он хорошо целуется?

— Я... Что?

— Я спросила, хорошо ли он целуется? — повторила она.

— Гм.. — я покраснела. — Да.

— Насколько хорошо?

— Изумительно, — пробормотала я, стыдясь признавать это.

Она хихикнула.

— Тебе это понравилось?

— НЕТ!!! — закричала я, — Ну, может только чуть—чуть.

Она посмотрела на меня задумчиво.

— Он делает это лучше, чем Чандлер?

— Может быть, немного, но это не имеет значения. Я не выбираю своих парней только потому, что они хорошо целуются. Малфой — высокомерный идиот. Я никогда не буду с ним встречаться! — заявила я.

— О—о, я знаю. Мне просто было любопытно, — сказала она, пожимая плечами.

— Что мне делать? — спросила я.

— Забудь об этом, — предложила Имми.

Я нахмурилась.

— Думаю, я постараюсь сделать это.

До конца недели ничего особенного не произошло, но только до пятницы. В пятницу утром я получил сову от отца. Я с нетерпением разорвала конверт.

Дорогая Лили,

Я так сожалею о том, что произошло. Я знаю, это трудно, но нужно просто игнорировать слизеринцев. Если ты не будешь реагировать на них, то им, в конце концов, это надоест. Поверьте мне, я знаю. Гермиона давала мне такой же совет много раз во время нашей учебы. Что касается кошмаров, я действительно не знаю, что делать. Мои кошмары не были настолько ужасными; возможно, от них ничего не спасет. Извини.

Старайся заботиться о своих братьях так же, как и о себе. Я и мама скучаем по тебе.

Твой любящий отец,

Гарри Поттер

Я вздохнула, и осторожно положила письмо обратно в конверт. Иногда я действительно начинала скучать по своим родителям.

На Защите От Темных Искусств профессор Виндзор, высокий, темный, серьезный мужчина лет сорока, учил нас защите, которую я уже освоила. Закончилась она тем, что я не получила домашнего задания. Затем шла Трасфигурация, с которой у меня всегда были проблемы. Я просто не могла сделать моего ежика грустным! Урок зелий прошел как обычно: Малфой и я почти не говорили, но весь урок он следил за мной.

После обеда нас ожидали захватывающие новости. Профессор МакГонагалл встал и призвала к тишине. Все затихли.

— Мы, все учителя, решили дать повеселиться студентам от четырнадцати лет и старше на Хеллоуине, Рождестве и Дне Святого Валентина. Хэллоуин станет балом—маскарадом. Рождество пройдет как и всегда, а в день Святого Валентина танец будет случайным. Хэллоуин будет через пять с половиной недель. Тогда мы и объявим дату, — объявила она. — Теперь в постель!

Все стояли, возбужденно тараторив.

— О—о, — вздохнула Тиффани, — Лили, я надеюсь, что один из твоих братьев пригласит меня.

— Не похоже на то, извини, — ответила я ей, поднимаясь по лестнице.

— Почему?

— Альбус стал намного лучше общаться с Джемаймой Долгопупс, а и Джеймс постоянно заигрывает с Имми, поэтому, я думаю, он пригласит ее, — объяснила я.

— Правда? — воскликнула Имми.

— Думаю, он думает о том же, о чем и ты, — я улыбнулась.

Имми начала отставать.

— Тогда Джексон. Он очень симпатичный и довольно веселый, — решила Тиффани.

Я пожала плечами.

— Возможно, если ты дашь ему несколько намеков.

Прошла неделя, но между Малфоем и мной ничего не изменилось. Затем, 15—го октября, он отвел меня поговорить после зелья.

— Что? — я щелкнул один раз; в коридоре было пусто.

— Ты пойдешь на Хэллоуин со мной? — спросил он.

— Что? Нет! Я пойду с Чандлером, — ответила я, находясь в замешательстве.

— Я знал, что ты скажешь это. Я думаю, что знаю, как убедить тебя в обратном , — он снова вжал меня в стену.

Дерьмо. Почему я постоянно оказываюсь в этой ловушке?

— Держись от меня подальше, Малфой, — твердо произнесла я.

— Скорпиус, — поправил он, и, возможно, вскоре я и правда, буду его так называть.

Его руки были по обе стороны от меня, преграждая путь к спасению.

— Я думала, ты пытаешься разлюбить меня, — сказала я, лихорадочно пытаясь отвлечь его.

— Я пытался, — прошептал он, — но потом понял, что я люблю тебя слишком сильно, чтобы ненавидеть. Поэтому я прекратил свои попытки.

Он был слишком близко. Мое тело жаждало его прикосновения, жаждало взрыва, который произошел в прошлый раз, когда мы поцеловались. Мой разум пытался образумить тело. Я вжалась в стену.

Скорпиус потянулся, чтобы опустить большой палец на мои губы. Я издала странный звук, похожий на вздох и стон, смешанные вместе. Глаза его заблестели, радуясь этому звуку. Я отвернулась от него. Я понимала, что больше не смогу сдерживаться.

— Остановись, — попросила я. — Пожалуйста!

К моему огромному облегчению, он со вздохом отодвинулся, давая мне пройти. Я убежала; часть меня хотела этого поцелуя, он победил. Я почувствовала, что его глаза горят, смотря мне в спину, так же, как и в прошлый раз.




Я уже не мог остановиться.
Я просто хотел узнать, как она себя чувствуе.
Будучи сильным, я не смог удержаться.
Да, да.
Сейчас я просто хочу разобраться,
Как и почему это произошло.
Куда мы идем, так просто, не зная?
Да, да.
...

Твое лицо, твои глаза
Горят во мне.
Ты спасла меня, ты дала мне
То, что мне нужно.
О—о, только то, что мне нужно


Я поймала себя на том, что...

***

И вы,
Вы подталкиваете и тянете меня вниз.
Но я не знаю, кто я.
Теперь, когда я поймал себя на этом, я должен был остановить себя;
Я что—то говорю, что я никогда не думал,
Теперь, когда я поймал себя на этом, я должен был остановить себя
Я что—то говорю, что я никогда не думал о тебе

Вы подталкиваете и тянете меня в самый низ,
Но я не знаю, чего я хочу.
Нет, я не знаю, чего я хочу


23 числа, спустя выходные и еще один день после того, как Малфой спросил меня насчет Хеллоуина, Имми объявила мне в общей комнате:

— Лили! Угадай, что? — завизжала Имми.

— Джеймс пригласил тебя на танцы? — догадалась я.

— Да! — крикнула она в ответ.

Я рассмеялась и обняла ее.

— Поздравляю!

— Спасибо. Теперь пошли, Джули уже в Большом зале с Тиффани. Тиффани будет включать свое обаяние для Джексона в попытке заставить его пригласить ее на танцы, и это то, что я хочу видеть.

— Я тоже, — крикнула я, догоняя ее.

Мы обе плюхнулись рядом с Джули, которая сидела слева от Тиффани, которая улыбнулась нам и встала.

— Смотрите и учитесь, девчонки.

Она немного покачивала бедрами, когда шла. Ее высокие каблуки громко стучали на жестком полу. Я смотрела и старалась не рассмеяться из—за того, что головы всех мальчиков, мимо которых она проходила, повернулись и уставились на нее вытаращенными глазами. Когда она добралась до моего кузена, то мило улыбнулась и указала на свободное место справа от него.

— Я могу сесть здесь? — спросила она.

Он улыбнулся, глядя абсолютно непринужденно, и пожал плечами.

— Конечно.

Она села и повернулась к нему.

— Итак, Джексон, ты уже пригласил кого—нибудь на танцы?

— Нет, я все еще думаю, кого выбрать. Это звучит забавно, ты так не думаешь? — ответил он весело.

— Ах, да. Маскарад звучит забавно, но я бы предпочла костюмированный бал, — сказала она, пытаясь завязать разговор.

— Да, я люблю наряжаться драконом, — признался он.

Я фыркнула. Мой кузен был таким придурком. Тиффани ласково улыбнулась.

— Это было бы очень здорово, — сказала она.

— Угу. А с кем ты идешь? — задал вопрос Джексон.

— О—о, никто еще не пригласил меня, — и лицо Тиффани приобрело трагическое выражение.

Я хихикнула. И можно было услышать, как Имми справляется со смехом рядом со мной. Джексон удивленно посмотрел на нее.

— Никто не пригласил тебя? Я в шоке. Эй, а ты не хотела бы пойти со мной? — спросил он.

— О, Джексон, это было бы просто замечательно, — Тиффани главное было не переусердствовать.

Она взмахнула ресницами, и я больше не могла сдержать истерического смеха, когда Джексон кинул на Тиффани испуганный взгляд и спросил, все ли у нее в порядке с глазами. Имми рассмеялась тогда же, когда и я. Джули неопределенно улыбнулась.

Со своего места у стола Тиффани обернулась, бросив на нас свирепый взгляд, что только больше нас рассмешило. Все еще смеясь, мы отправились в кабинет Защиты от Темных Искусств.

Весь день я была словно на иголках, ожидая его завершения, потому что как раз перед обедом у нас была квиддичная тренировка. Ничего экстраординарного не произошло. УЗМС и Трансфигурация. Зелья отклонились от нормы. С первого дня Малфой почти не говорил со мной, пока мы были в классе, но сегодня мы делали Аморентию, любовную микстуру.

Мы вдвоем работали быстро и спокойно и закончили через полтора часа. Но запахи, которые исходили от зелья, были различных для каждого человека в зависимости от того, что притягивает их больше всего. Я вдохнула запах готового зелья.

Это был восхитительный аромат свежеиспеченного хлеба. Я опять хмыкнула. Я почувствовала запах абсолютно новой книги, когда ты открываешь ее и вдыхаешь аромат страниц. В следующий раз, когда я вдохнула, я почувствовала запах корицы и ванили. Также я почувствовала запах роз, как они пахнут весной. Последний запах заставил меня покраснеть. Это был, без сомнения, одеколон и лосьон после бритья Малфоя.

Я пыталась не обращать внимания на этот специфический запах, но это было невозможно. Я втянула слишком много прекрасных ароматов, так как вдыхала глубоко. Моя голова начала немного кружиться. Я чувствовала себя спокойно и совершенно удовлетворенно. Я лениво улыбнулась Малфою, и он улыбнулся мне в ответ.

— Какой запах ты чувствуешь, Мал... Скорпиус? — пробормотала я.

— Я чувствую запах яблочного пирога и свежий запах дождя, — тихо ответил он, — и я чувствую твой клубничный шампунь, твои ягодные духи и твой ванильный крем.

Я покраснела. Снова.

— А какой запах чувствуешь ты? — спросил он.

Было бы несправедливо не дать ему ответ.

— Страницы абсолютно новой книги, свежеиспеченный хлеб, цветущие розы, смешанные запахи корицы и ванили, и твой одеколон и лосьон после бритья, — последнюю часть я пробормотала в надежде, что он не услышит.

Но он услышал. Его брови изогнулись, а уголки рта приподнялись, принимая самодовольную ухмылку. Я почувствовала, как мои щеки стали пунцовыми. Я быстро отвела взгляд от его пристальных глаз.

— Посмотри на меня, Лили.

Я посмотрела на него. Его горящие глаза привлекали мое внимание. Он потянулся и взял мою руку. Жар, словно электрический разряд, прошелся там, где мы соприкоснулись. Я наклонилась к нему.

— Скорпиус, я думаю, что я могла бы...

Я поймала себя на том, что...

"Ух, я почти сказала то, о чем никогда не думала..."

Я закрыла глаза и попыталась дышать через рот, чтобы очистить нос от эффекта зелья.

— Что ты делаешь? — спросил Малфой.

— Я не могу, Малфой. Я же говорила тебе об этом. Я не хочу быть с тобой, — твердо сказала я.

— Ты не знаешь, чего хочешь! — ответил он, и в его голосе промелькнули нотки отчаяния.

Мы оба замолчали. Мысли о мальчике, что сидел напротив меня, заполонили мою голову, но я быстро избавилась от них. Меня не заботил Малфой. Я влюблена в Чандлера Финнигана. По крайней мере, это то, что я твердила себе...

Ты получила это, ты его получила.
Какая—то магия
Гипнотическая, гипнотическая...
Ты оставляешь меня запыхавшейся.
Я все это ненавижу, я ненавижу это.
Ты не один, я верю в это;
Бог мне свидетель.

О нет, я никогда не думала...


Перед балом

***

- Завтра у нас нет занятий! И знаете почему? - визжала Имми за ланчем 30-ого октября.

- Да, Имми! - Джули, Тиффани и я ответили хором с досадой.

Вся школа знала об этом.

- Из-за Хеллоуина! - все равно закричала она, прыгая, как сумасшедшая.

Я хихикнула.

- Ты похожа на меня, когда мне было одиннадцать.

Две руки окружили мою талию, и обладатель голоса дышал мне в ухо.

- Ты была очаровательна даже тогда.

Мне не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто это был. Голоса, запаха дождя и сосновых игл от его кожи, его дыхания с запахом мятных леденцов и знакомого ощущения его рук было дстаточно.

- Чандлер, - выдохнула я.

Я повернулась, чтобы поцеловать его.

- Фу, здесь же дети! - пропищала Имми.

- Конечно, ты говоришь не о себе? - дразнила Тиффани. - Ты - та, кто любовалась ... Джеймсом.

- Пожалуйста, Тиффани! Вы можете обсуждать это, когда меня нет поблизости? Это мой брат, и ты говоришь о нем, - напомнила я ей.

Она хихикнула.

- Ой.

Я закатила глаза и повернулась, чтобы быстро поцеловать Чандлера.

- Ладно, голубки, время прерваться. Лили, нам надо подготовиться к Уходу за Магическими Существами, - сказала Джули.

Я прервала наш поцелуй и нахмурилась.

- Увидимся в обед, Чандлер.

- Конечно, моя глупенькая Лили, - он поцеловал меня в кончик носа.

Я просияла и собрала вещи, чтобы последовать за одноклассниками к хижине Хагрида. Обычно занятия шли долго, но сегодня они пронеслись, словно за секунду. Даже на Гадании было не так уж и плохо, хотя Трелони снова дала мне ежедневное странное предсказание.

- Моя дорогая, завтра, в полночь, ты будешь танцевать с высокими таинственный незнакомцем с постоянно меняющимися глазами, которого ты знаешь намного больше, чем ты думаешь.

- Ну, конечно, - ответила я.

Потребовалось много времени, чтобы уснуть в эту ночь. Я так была взволнована балом! Я слышала, что Имми тоже ворочается на одной из кроватей. Через несколько часов я, наконец, откинула свое одеяло.

- Имми? - Прошептала я в темноту.

- Что?

- Не можешь уснуть? - спросила я.

- Да, - прошептала она.

- Хочешь, пойдем выпьем горячего шоколада? обычно это помогает мне заснуть, когда спать совсем не хочется, - предложила я.

- Конечно, - согласилась она.

Мы тихо прокрались вниз по лестнице в общую комнату. К моему удивлению, она была практически пуста... Если не считать Розы. Она спала, окруженная домашним заданием, и используя "Стандартную Книгу Заклинаний для 6 курса" как подушку. Я вздохнула, слабо улыбнувшись. Это было в стиле Роуз.

- Я пойду и положу ее в кровать, Имми. Вернусь через минуту, - решила я.

- Окей, - Имми пожала плечами.

Я взмахнула палочкой и пробормотала.

- Мобиликорпус!

Роуз оказалась в позиции "стоя", паря в нескольких сантиметрах над землей. Я взмахнула палочкой еще раз.

- Акцио Домашнее задание Роуз и книги!

И все они прилетели в мои руки. Используя свою палочку чтобы вести спящую Роуз, я пошла прямо в ее спальню. Я направила ее к кровати и положила ее вещи на небольшой ночной столик.

- Калеб, - пробормотала она имя своего парня с пятого курса Пуффендуя во сне.

Я усмехнулась и повернулась, чтобы уйти. Когда я вошла в общую комнату, то увидела Джеймса и Имми, сидящих рядом. Сколько бы я не любила своего брата, я должна была признать, что они выглядели счастливо с моей лучшей подругой. Я не могла разрушить это мгновение. Он был первым парнем Имми, и Джеймс выглядел убитым, когда Джей Дэвис рассталась с ним так сурово в прошлом году. Было приятно видеть, как он становится старше...

Я решила оставить их вдвоем. Как только я повернулась, чтобы уйти, то случайно споткнулась о стопку книг, которые кто-то оставил. Я ударилась о пол и застонала.

- Ауч! - я приземлилась на руку, и мой указательный палец был изогнут под опасным углом.

- Лили? Ты в порядке? - обеспокоенно спросил Джеймс.

Я так тонко помогла им остаться наедине.

- Я думаю, что я сломала палец, - ответила я.

Джеймс и Имми помогли мне встать. Джеймс осмотрел мой палец. Я поморщилась.

- Не беспокойся, я могу это исправить, - Джеймс достал палочку. - Эпискеи!

Моему пальцу становилось то горячо, то холодно. Я осторожно коснулась его. Боль ушла. Казалось, зажил.

- Спасибо, Джеймс, - сказала я ему.

- Ну, конечно, Лили. Эй, Имми сказала мне, что у вас были некоторые мысли насчет горячего шоколада. Не возражаете, если я присоединюсь к вам? - спросил он.

- Это было бы здорово, - я улыбнулась. - Кричер!

Появилась трещина, а после и наш старый домашний эльф. Имми шокированно отступила назад. Кричер поклонился мне.

- Молодая хозяйка, звали? - спросил он.

- Да, не могли бы мы получить 3 чашки горячего шоколада? - спросила я любезно.

- С удовольствием, госпожа Лили, - он еще раз поклонился и повернулся, чтобы поклониться Джеймсу и Имми.

- Здравствуйте, подруга госпожи Лили, Джеймс.

- Привет, - пискнула Имми.

- Эй, Кричер, - ответил Джеймс.



Кричер повернулся на месте и исчез. Несколько секунд спустя, он появился снова с подносом. Он держал кастрюлю с горячим шоколадом и три уже наполненных кружки. Также на подносе была небольшая миска с мини-зефиром и еще одна с мини-леденцами.

- Эй, спасибо, Кричер! Ты даже вспомнил о том, что Джеймс любит зефир, а я леденцы в шоколаде! Отличная работа! - воскликнула я.

Домашний эльф просиял и повернулась на месте, чтобы исчезнуть в другой трещине.

Мы выпили горячего какао в мирной тишине. Когда я закончила, то зевнула и потянулась. Сейчас я была спокайна. Горячий шоколад творит чудеса.

- Я пойду в спальню. Спокойной ночи Имми, Джеймс, - сказала я.

- Спокойной ночи, Лили, - ответили они одновременно.

Я, засыпая, добралась до своей комнаты и, повалившись на кровать, сразу же заснула.

На следующий день я чувствовала себя отдохнувшей, несмотря на нехватку сна. Имми, однако, выглядела обессиленной. Она, должно быть, всю ночь провела с Джеймсом.

- В котором часу вы легли спать? - спросила я, хрустя беконом, на Завтраке.

- В 5:00, - сказала она.

- Что вы с Джеймсом делали до пяти часов? - спросила я.

Тиффани оторвала голову от яичницы.

- Вы с Джеймсом были вместе всю ночь? О, не молчите!

Имми уставилась на нас.

- Мы просто разговаривали.

- Конечно, - протянула Тиффани тоном, ясно дающим понять, что она не поверила.

- Я серьезно, - ответила она. Она нахмурилась, и выражение ее лица выразило искреннее сожаление. - Он еще даже не поцеловал меня.

Тиффани раскрыла рот.

- Он еще не сделал этого?!

- Нет, - грустно подтвердила она.

Я похлопала ее по спине.

- Не беспокойся, просто дай ему время. Он, наверное, не хочет слишком спешить после Джей.

Имми улыбнулась мне.

- Спасибо, Лили.

Именно в этотмомент Альбус, Мэтт, и Фред сел напротив нас.

- Привет, - сказала я.

- Привет, девочки, - ответил Альбус.

- Хай, - сказал Фред.

Мэтт протянул руку над столом, чтобы взять мою и поцеловать ее.

- Вы прекрасны, мадемуазель, - он подмигнул мне. - Французская Лилия. Так ваше имя звучит на прекрасном языке любви.

Альбус предупреждающего сверкнул на него глазами, а я отдернула свою руку, рассеявшись.

- Разве ты не пойдешь с моей кузиной, Мэтт?

- Нет, Анабель бросила меня вчера. Теперь мне не с кем идти. Вы пойдете со мной, Лили, дорогая? - спросил он.

- Нет, я иду со своим парнем, - сказала я.

Мэтт стал посерьезнел.

- Он будет только навредит тебе. Я все о нем знаю... - замолчал он, насупившись.

Я свирепо взглянула на него.

- Моя личная жизнь - это не твое дело. Давай сменим тему: почему Анабель бросила тебя? Подожди, дай я угадаю: у вас опять все произошло слишком быстро, как и с твоими тремя последними подружками?

- Ну да. Не знаю, что они имели ввиду, - он невинно улыбнулся.

Я вздернула брови.

- Мэтт, ты уверен, что не понимаешь?

Он наклонился ко мне, его глаза загорелись.

- Ты могла бы бросить Финнигана и пойти со мной. Тебе бы было хорошо со мной.

Вдруг я вспомнила, как смотрела недавний тренировочный матч по квиддичу. Он утверждал, что он слишком разогнался, и поэтому с него слетела рубашка. Грудь его была с прекрасно развитой мускулатурой. Он был так горяч! Затем Джеймс начал кричать на него.

К своему ужасу, я почувствовала, что краснею, вспоминая это. Мэтт заметил это и усмехнулся. Альбус стукнул его по затылку. Сильно.

- Ой! - Мэтт обиженно вскрикнул. - За что?

- Я знаю, что ты мой лучший друг, но мне бы хотелось, чтобы ты прекратил этот разговор с моей сестрой, или мне придется проклясть тебя, - угрожающе ответил Альбус.

- Не беспокойся, Альбус, я не общаюсь с такими, как он, - я шмыгнула носом.

- Ой, - Мэтт схватился за сердце. - Как больно, Лили!

- Ты будешь жить, - уверила его я.

- Кстати, Альбус, как Джемайма? - спросила Тиффани.

- Хорошо, - сказал он вскоре.

- Хорошо? - спросила я недоверчиво. - Ты по-прежнему еще не поцеловал ее?

Лицо его зарумянилось.

- Нет.

- Эй, Альбус до сих пор не получил свой первый поцелуй? - дразнила я.

- Ты никогда никого не целовал? - удивленно спросила Имми.

- Нет, - пробормотал он.

- Подожди, ты целовал! - вдруг вспомнила я.

Он уставился на меня.

- Кого? Когда?

- Ты целовал Джули, помнишь? - спросила я.

Все удивленно посмотрели на Джули. Она выглядела пораженной. Ее глаза распахнулись.

- Э-Э, я не думаю, что это так, Лили, - пробормотала она.

- Да, мы были детьми. Мы не знали, что мы делаем, - поспешно добавил Альбус.

- Поцелуй - это поцелуй! - пропела я. - Особенно, когда из-за него вы вступили в брак.

- Подожди, я хочу послушать об этом, - усмехнулся Фред.

- Нет, Лили, пожалуйста, не надо! - умолял Альбус.

- Лили! - запротестовала Джули.

Я злобно усмехнулась.

- Так, Джули было пять лет, а Альбусу было семь. Мама и папа Джули подарили ей на день рождения игру, и мы решили играть в переодевание. Я очень хотела одеть эту одежду. Мы рассматривали костюмы, и Джули очень понравилось свадебное платье, да так сильно, что она сказала: "Эй, Лили, я хочу выйти замуж в этом. Я должна выйти замуж сегодня".

Джули закрыла лицо руками, когда все рассмеялись.

- Я спросила: "Есть тот, на ком бы ты хотела жениться?". Затем в комнату вошел Альбус, - продолжила я.

Фред усмехнулся, а Альбус выстрелил в него испепеляющим взглядом.

- "Эй, Альбус," - крикнула я, - "не хочешь жениться на Джули?" Альбус посмотрел на нее и сказал: "Конечно!". Потом мы переоделись. Я побежала наверх позвать Джеймса, чтобы он спустился вниз. Мы сказали ему. что он должен будет поженить их. Я должна была нести букет невесты. Джеймс сымитировал, что прочитал обеты мужа и жены. Знаете, прямо как на церемонии бракосочетания. "Будьте вместе всегда - и в болезни, и в здравии - и так до самой смерти". Это было довольно забавно. Альбус и Джули смеялись над памятью Джеймса. "Итак, Альбус, - сказал Джеймс, - ты можешь поцеловать невесту". И, безо всяких колебаний, Альбус поцеловал ее прямо в губы.

Группа начала охать и ахать, а Джули заскрипела зубами.

- Потом они начали ходить вприпрыжку, держась за руки, - хихикнула я. - Альбус наткнулся на книжный шкаф, и какая-то действительно тяжелая книга упала с полки на него. Мои родители подбежали посмотреть, что случилось. Когда они увидели, как Альбус и Джули были одеты, они начали фотографировать происходящее и говорить "О, какие они милые, и как было бы хорошо, если бы они и вправду когда-нибудь поженились". Моя мама даже пообещала, что поцелцет их в следующий раз, если произойдет что-то похожее. Конец.

Мэтт хохотал, едва не падая со скамейки, иногда произнося "Альбус и Джули - женаты".

Мы все уставились на него.

- Это было забавно, но не очень смешно, - сказала Имми.

- Хорошо, - Тиффани хлопнула в ладоши. - Это была великолепная история, и теперь пора готовиться к балу!

- Нас не будут пускать еще как минимум часов семь, - напомнил Фред.

Тиффани засмеялась.

- Я знаю.

Мы с удовольствием провели остаток дня, подготавливаясь. Аннабель, будучи префектом, смогла провести нас по одному в удивительную ванную комнату. Имми пошла первой, и была там около часа. Она вернулась, рассказывая о многообразии мыла, шампуней, масел для ванны. Мы закончили примерно через час.

Те, кто не был в ванне, сидели в пушистых банных халатах, читали советы о мальчиках, знакомствах, поцелуях и, самое главное, о маскараде от "Подвески и Сплетни: Еженедельный Журнал Маленькой Ведьмы". Когда мы все по очереди побывали в ванне, мы сделали друг другу маникюр и педикюр. Затем мы делали грязевые маски, и некоторые положили огурцы на глаза.

Потом мы начали краситься. Мы все вместе помогали каждой. Макияж всех девушек был различен, чтобы соответствовать их платью. Следом шли прически. В самом конце мы намазали себя лосьоном. За пятнадцать минут до начала мы все одели свои платья маски. Все суетились, нервничали и были возбуждены.

- Дамы, был начинается через пять минут. Давайте встретим наших спутников, - сказала Тиффани.

Мы все вместе отперли дверь общежития, и также вместе спустились по лестнице. Внизу наши парни трепетно смотрели на нас.

Хэллоуин Маскарад - Часть первая (Лили)

***

Жизнь идет.
Романтические мечты заканчиваются,
Поэтому я говорю "до свидания", ведь я никогда не знала,
Что была так близка, ожидая здесь с тобой.
Но теперь я знаю, что
Кого всегда я хотела удержать,
был так близко.

Я была так близка к этому знаменитому хэппи энду,
Но я почти не верила в него.

Мое платье развевалось вокруг моих лодыжек с каждым моим шагом. Оно было из серебряного шелка и струилось, словно ручей, по моему телу. Моя маска была серебристой и мягкой. Она охватывала лишь небольшой участок вокруг глаз и была покрыта чем-то, что напоминало мне иней или сахар. Мои волосы струились вниз по плечам, и Тиффани использовал специальное зелье, чтобы сделать их искрящимися. Моя помада была мерцающего серебряно-ледяного цвета, мои глаза были обведены серебристым контуром, а на глаза были нанесены блестящие тени для век. Я смотрелась как звезда в обличье человека, или, может быть, немного была похожа на снежинку.

- Вы потрясающе выглядишь! - шепнул Чандлер, взяв меня за руку.

- Спасибо, - улыбнулась я, - ты тоже.

Чандлер выглядел потрясающе. Одет он был в прекрасный черный костюм с маленьким черным галстуком-бабочкой. Его волосы были зачесаны назад.

- Пойдем? - спросил он.

- Конечно.

Не дожидаясь наших друзей, мы ушли. Когда мы добрались до места проведения бала, он только-только начинался. Мы проскользнули в комнату. Несколько пар вальсировало по залу. Чандлер и я сели за столик, как только закончилась песня. Началась новая.

- Я обожаю эту песню! - воскликнула я.

Он называлась "Бесстрашный".

- Хочешь потанцевать? - спросил Чандлер.

- С удовольствием!

Он вытащил меня на танцпол. Мы двигались взад и вперед. Я положил свою голову ему на грудь. Его руки обхватили меня. Мы молчали, просто наслаждаясь объятьями друг друга и прислушиваясь к текстам песен. Пока мы танцевали. в моей голове прокручивались все воспоминания о времени, проведенном вместе. Он всегда был рядом, когда я нуждалась в нем. Я отклонила голову назад, чтобы взглянуть на него.

- Как у тебя это получается? - спросила я.

- Что? - удивился он.

- Быть таким идеальным парнем? - серьезно спросила я.

Он засмеялся, но чувство вины мелькнуло в его глазах.

- Я далек от совершенства, Лили.

Я поцеловала его в щеку.

- Для меня ты - совершенство.

- Ты кое-что забыла, - сказал он.

- Да? - я была в замешательстве.

- Когда ты поцеловала меня, ты кое-что забыла.

Он наклонил голову и прижался своими губами к моим. Я ответила на поцелуй. Мы целовались во время всей следующей песни, пока он, наконец, не отстранился, затаив дыхание. Мы смотрели друг на друга. Затем краем глаза я заметила цветастое платье Имми.

Я повернула голову. Имми и Джеймс кружились на танцполе, несмотря на замедленный ритм песни. Они оба смеялись, как сумасшедшие, и другие пары разбегались в стороны, чтобы их не раздавили.

- Ах, Имми и Джеймс, - вздохнула я. - Разве они не прекрасны вместе?

Я наконец-то поняла, как это странно, что моя лучшая подруга - девушка моего брата.

Они просто сумасшедшие по сравнению с Чандлером и мной. Имми, словно пьяная, пошатывалась, держась за голову и неровно шагая. Она ухватилась за мою руку, когда дошла до нас.

- Привет, Лили, Чандлер! Ууу, все кружится! Вы должны попробовать, - она хихикнула.

- Э-Э, думаю, не стоит, - я усмехнулся.

- Лили! Чандлер! - Джеймс направился к нам и споткнулся.

- Эй, тебя теперь три, - усмехнулся он, лежа на полу.

Я закатила глаза.

- Ты такой глупый, Джеймс. Встань с пола.

Он снова засмеялся, но его глаза по-прежнему разбегались, когда он поднялся на ноги.

- Кажется, ты пьяный, - фыркнула я.

- Нет, просто голова кружится, - сказал он.

Чандлер смотрел на своего лучшего друга как на сумасшедшего. Он начал смеяться. Затем его глаза наткнулись на что-то у меня за спиной. Я обернулась и увидела девушку с шестого курса Слизерина по имени Огри Хэнсон, не сводящую глаз с Чандлера. Он быстро отвел взгляд.

Я нахмурилась. Это было странно. Что произошло?

- Эй, давайте немного посидим, - предложил Чандлер.

- Хорошо, - согласилась я отстраненно, все еще думая о том, как они смотрели друг на друга вместе с Огри.

Я попрощалась с Имми и Джеймсом. Мы повернулись, чтобы сесть за столик. Чандлер пошел принести мне немного сливочного пива. Я похлопывала по ноге в такт песне, которая только что взбрела мне в голову. Зал был забит. и теперь танцпол был переполнен подростками, двигающимися в такт быстрой песни. У меня возникло внезапное желание присоединиться к массе людей, машущих руками, качающих головами и крутящих бедрами. Я увидела, что Чандлер вернулся с нашими напитками.

- Хочешь пойти потанцевать? - спросила я с надеждой.

- Нет,- был его ответ, и я сердито глянула на него. - Я чувствую себя не очень хорошо. Кажется, у меня лихорадка, - пробормотал он.

Я дотронулась до его волос и лба.

- Да ты чувствуешь себя прекрасно.

- Послушай, мне очень жаль, но я правда не хочу, - проворчал он.

Чандлер не захотел бы танцевать со мной снова. Проходили часы, и с каждой минутой я еще больше скучала и разочаровывалась. Что с ним случилось? Идеальный, безупречный парень, только что сидевший передо мной, вдруг превратился в ворчуна, уставившегося на Огри Хэнсон.

- Извините меня, мисс Поттер? - спросил низкий голос.

Я поймала на себе сердитый взгляд Чандлер и увидела того, кто стоял передо мной. Одет он был в темную одежде, а маска скрывала половину его лица. Он напоминал мне призрака оперы. Его волосы были светло-коричневыми и взлохмаченными, но его глаза больше всего привлекли мое внимание. Каждые три секунды они мерцали, переливаясь различными цветами.

- Здравствуйте, - сказал я, словно зачарованная.

- Не хотели бы вы потанцевать со мной? - спросил он.

Я даже не взглянула на Чандлера.

- С удовольствием.

Он помог мне подняться, и как только часы пробили полночь, я вдруг вспомнила предсказание Трелони. Она и в самом деле была права.


Бал-маскарад - Часть 2 (Имми и Джеймс)

***

Мы оба смотрим на что—то.
Мы боимся что—то найти.
Легче быть сломанным,
Легче скрыть.

Глядя на тебя, затаив дыхание,
Впервые в жизни я боюсь до смерти.
Я, пользуясь случаем, могу сделать это.

Чувство оживает снова и снова,
Высокое, как небо, под моей кожей.
Любовь говорит:
Это впервые.
Может быть, я ошибаюсь,
Но я чувствую, что должна быть
С тобой сегодня вечером.
Такую любовь
Я чувствую впервые.

Имми POV

Боже мой. Мы шли вниз по лестнице, и было такое чувство, что Джеймс, глядя на меня, думал, что я порождение истинной красоты, или что—то в этом роде. Он выглядел величественно. Он был захватывающим, останавливающим сердце, славным, удивительным, горячим, милым, очаровательным... И его можно было описать любым другим словом, каким описывают совершенство.

Да! Он протянул руку. Я взяла её. Я немного подпрыгнула. Я очень нервничала, но и была полностью возбуждена. Джеймс взглянул на меня, и этот взгляд абсолютно захватил все мои мысли, и моя нервозность ушла. Но совсем чуть—чуть.

— Имми, — сказал он в изумлении.

Он произносит мое имя так, что от него оно звучит прекрасно. Ах, я люблю его!

— Скажи это снова, — умоляла я.

— Имми, — повторил Джеймс, смеясь.

— Джеймс, — вздохнула я.

Только посмотрите на этого парня. Вау! У него самые прекрасные черные волосы и мечтательные карие глаза. Он высокий и мускулистый, потому что он капитан команды Гриффиндора по квиддичу и работает много, чтобы оставаться в форме для игр. Короче, Джеймс Поттер жутко горяч.

Но он пленил моё сердце не только своей чудесной внешностью. Он очень смешной и может заставить любого засмеяться. Также он и сам любит хорошие шутки. Он очень милый, но самое важное для меня — это то, что мое абсолютное безрассудство не раздражает его. Вместо этого он находит его привлекательным. Он самый лучший! Я люблю этого парня.

Я была так занята, бормоча что—то в неописуемом восторге, что даже не заметила, как все нас оставили. Пфф, какие нетерпеливые люди! Я говорила всего лишь 3 секунды! Ладно, может быть, не 3 секунды. Может быть, я и говорю много, но я говорю так быстро, что это полностью сокращает длину разговора, верно? Ну, за исключением случаев, когда я продолжаю говорить, говорить и говорить обо всем.

— Давай, Джеймс, она начинается прямо сейчас! — завизжала я.

Мы проскочили вниз по лестнице (ну, Джеймс пропустил меня и шел рядом со мной, явно забавляясь) по пути в танцевальный зал. Так все—таки в Хогвартсе есть бальный зал? Я никогда не слышал об этом раньше, но это неважно.

Зал был наполовину полон, а бал только—только начался. Я восхищенно приостановилась в дверях. Посмотрите на эти удивительные украшения! Стены были задрапированы черным, а на них были развешаны факелы, которые бросали зловещий свет. Лили и Чандлер обнимались, но это не было новостью. Здорово, здесь живут летучие мыши, и сейчас они "порхают" под резным потолком, а люстра, полная свечей, подвешена и окружена летучими мышами. Я уже говорила, что Джеймс выглядит страстным? Думаю, да.

— Закружи меня, — прокричала я.

— Хорошо, — он усмехнулся.

Он начал вращать мной, и вскоре мы оба "летали" повсюду. Все мелькало, как в тумане, как будто я ехала на скорости сто километров в час. Хорошо, что меня не укачивало. Жизнь была бы намного скучнее, если бы это было так! Я столкнулась с несколькими людьми, но даже не услышала, что они кричали на меня.

Эй, вы только взгляните на это! Лили и Чандлер, наконец, перестали обниматься! Я прекратила вертеться и пошла поздороваться. Ух, вся комната все еще парит вокруг. Я сжала руками свою голову, надеясь, что она перестанет кружиться. Я сделала шаг. Пол покосился набок. Я сделал еще один шаг и покачнулась. Когда я достигла своей подруги, одетой в блестящее платье, мне пришлось схватить ее за руку, чтобы удержаться от падения.

— Привет, Лили и Чандлер. Ууу, все кружится! Вы двое должны попробовать, — хихикнула я.

— Э, думаю, мне не стоит этого делать, — рассмеялась Лили.

— Лили! — я обернулась и увидел Джеймса, у которого, похоже, всё ещё кружилась голова.

Он споткнулся и приземлился у ног Лили. Он посмотрел на нее снизу вверх и рассмеялся. Я наполовину лежала на полу и смотрела на нее вверх ногами. Это, наверное, выглядело довольно забавно.

— Эй, тебя три! — он усмехнулся.

— Ты такой глупый, Джеймс. Встань с пола, — произнесла Лили раздраженно.

Джеймс встал, хотя продолжал смеяться и по нему было видно, что он в любой момент может упасть.

— Ты пьян, — фыркнула Лили.

— Нет, просто голова кружится.

Я поймала его взгляд. Его волосы перепутались, пока он лежал на полу, и сейчас были в полном беспорядке. Мы оба опять рассмеялись. Чандлер, должно быть, боялся, что наше безумие заразно, потому что он повернулся к Лили и спросил, не хочет ли она присесть ненадолго. Она попрощалась с Джеймсом и со мной, и в этот момент кто—то слева привлёк моё внимание.

— Мисс Харт и мистер Поттер! — профессор Свист, руководитель факультета Гриффиндора и учитель Астрономии, шел к нам. — Я получил жалобы, что вы двое затолкали нескольких студентов из—за вашего дикого танца. Успокойтесь, или я буду вынужден попросить вас уйти.

— Да, — ответили мы хором.

Когда она скрылась из виду, мы снова засмеялись.
— Да, Джеймс, прекрати свои дикие танцы, — успела произнести я во время смеха.

Когда наш истерический смех, наконец, утих, Джеймс улыбнулся мне.

— Давай сделаем перерыв. Я устал от этого кружения.

— Ладно, — согласилась я.

Мы сидели, болтали и долго смеялись. Затем он повернулся ко мне.

— Может, нам стоит попробовать "серьезные" танцы? — спросил он.

— Хорошо. Мне нравится эта песня, — сказала я, когда услышала первые аккорды песни Lifehouse.

Мы отправились на танцпол. Джеймс положил руки на мою талию, а я изо всех сил старалась дотянуться до его плеч. Он чувствовал себя неловко, потому что он был очень высоким, а я чудовищно низкой. Ну, может, не чудовищно низкой, но то, что я была чертовски низкой — неоспоримый факт! Я разместила свои маленькие руки на его груди. Ах, мои руки касаются груди Джеймса Поттера! Я никогда не смела о таком и мечтать!

Я не удержалась и просунула свои руки под его рубашку, чувствуя, как его мышцы качаются в такт музыке. Я провела своей рукой над его животом. Он дернулся и отскочил назад, чуть смеясь.

— Что? — спросила я.

Он коснулся сначала моего рта, потом скулы и уха, где прошептал "щекотно".

Я поежилась. Ммм, его голос был таким... Ням. Я игриво ухмыльнулась.

— Извини.

Он отклонил голову назад, чтобы посмотреть на меня. Его карие глаза встретились с моими голубыми, наполненными глубокой нежностью. Этот взгляд заставил меня таять, как эскимо на палочке. Вишневое эскимо, потому что, как мне казалось, желтое банановое мороженое выглядело бы слишком грубо.

Он коснулся кончика моего носа в нерешительности, по какой—то причине. Его губы были прямо там. Я думала, что упаду в обморок от волнения. Потом его рот нашел мой. Я думала, что первый поцелуй должен был быть коротким и сладким, как, собственно, и все первые поцелуи. И никто из нас не ожидал такой моей реакции.

Адреналин ударил по моим венам, подобно молнии. Я ахнула. Мои руки судорожно вцепились в рубашку Джеймса и потянули ее вверх, оголив живот. Мой рот атаковал его с неистовыми, отчаянными поцелуями. Я чувствовала прилив энергии. Наши лица столкнулись во время поцелуя, поэтому нам пришлось прервать его, и он сказал, что с радостью будет отвечать на мои страстные поцелуи. Джеймс подхватил меня так, что наши лица оказались на одном уровне, и повернул к себе лицом. Я рассмеялась, когда собралась коснуться его губ, и он внезапно остановился. Его рот закрылся. Я зависла в воздухе.

— Джеймс? — спросила я, задыхаясь.

— Я... Мне очень жаль, Имми. Это просто... Мне кое—что напомнило... Больно, — ответил он мне, также задыхаясь.

Ох. Он говорил о ней. Джей Дэвис. Идиотская девушка, которая былп настолько глупа, что бросила Джеймса. Девушка, которую, я понимала, он по—прежнему любит так же сильно, как бы он ни пытался это отрицать.

Я люблю Джеймса, я знаю это. Мне только четырнадцать, но я люблю его, а он по—прежнему любит Джей. Осознание того, что он думал о ней, когда целовал меня, очень ранило. Как я могла не понять этого? Это было похоже на кинжал в спину и разрыв легких. Чувство боли и удушья.

Я опустила руки, которыми я обвила его шею. Как только мои ноги коснулись земли, я побежала. Я пробежала мимо Лили, танцующей с незнакомым человеком в темной одежде. Когда мои глаза застелила пелена тумана, я дошла до двери, а часы пробили полночь.

Давайте посмотрим на вещи прямо. Я, Имми Харт, не заплачу. Когда учителя орали на меня, я сдерживала смех. Когда кто—то оскорблял меня, я просто закатывала глаза. Когда кто—то оскорблял моих друзей, я улыбалась, и они улыбались со мной, словно под действием какого—то заклинания. Я никогда не плакала. Точнее, с того момента, когда моя бабушка умерла. Тогда мне было шесть лет. В самом деле, я почти забыла, каково это. Я чувствовала себя несчастной.

Джеймс залез под мою нерушимую броню. Он нашел моё слабое место и даже не понял, как сильно заставил меня страдать. Слезы текли по щекам; я подняла подол платья от земли, чтобы бежать быстрее. Я не могла допустить, чтобы кто увидел мои слезы. Когда я добралась до своей комнаты, я бросилась на кровать и зарыдала. Из всех глупостей, из—за которых можно было заплакать, я выбрала эту — проливать слезы над мальчиком.

Мир, который я вижу внутри тебя,
Ждет, чтобы прийти к жизни.
Я просыпаюсь, и как в сновидении,
Но вижу реальность в твоих глазах.

Глядя на тебя,
Затаив дыхание,
Впервые в жизни
Я боюсь до смерти.
Я, пользуясь случаем,
Могу сделать это.

…

Мы разбиваемся
В неизвестности.
Мы потерялись,
Но чувствуем себя как дома.

Джеймс POV

Хорошо, моя девочка в соседней комнате. И вот она вышла.

Имми выглядела красиво. На ней было пестрое платье. Она напомнила мне попугая. Ее маска была покрыта перьями ярких цветов. Ее глаза были подведены блестящим голубым цветом, глаза были покрашены тенями ярко—зелёного тропического, а губы выделяла помада красного цвета. На её шее качались бисерные ожерелья, цветные, как и ее платье.

Я положил свою руку на ее талию. Она нежно обняла меня своей крошечной ручкой. Я улыбнулся ей.

— Имми, — сказал я в изумлении.

Ее глаза расширились.

— Скажи это снова.

— Имми, — повторил я, смеясь.

— Джеймс, — вздохнула она.

Моя девушка начала лепетать о том, как она была взволнована. Я рассеянно кивал, пытаясь удержаться от мыслей о Джей. Имми была моей подругой, но иногда... Мне не хотелось признаваться в этом, но... Иногда я жалел, что она не Джей. Я все еще не смог по—настоящему прийти в себя после того, как меня бросила Джей, так безжалостно и резко.

Я всегда был забавным парень. Фред и я были в школе проказниками. Я не принимал ничего всерьез, кроме безопасности моей семьи, особенно моей младшей сестры Лили, потому что, она вела себя глупо, саркастически и жестко, ее эмоции были очень напряженными.

Когда ей было грустно, она была опустошена. Когда она была счастлива, она была в восторге. Когда Лили сердилась, она была в ярости, выходя за пределы разумного. Я так понял, что, если у Лили будет парень, он не просто будет нравится ей, она будет страстно влюблена в него. Большинство отношений моих сверстников длились недолго, и она была бы поражена, подавлена, разбита, когда они бы развалились. Так что я проявлял братскую заботу, возможно и чрезмерную, по отношению к ней.

В стороне от Лили, я никогда не был серьезным, даже с девушками, особенно с девушками. Я флиртовала с каждой девушкой, которую я видел. Я мог ходить с одной девушкой, а дурачиться с другой. Я никогда не относился к ним серьезно, с уважением. Девушки были просто развлечением и желанием... Пока я не встретил Джей.

Я видел ее и раньше, но я никогда не разговаривал с ней (она была на год младше меня), пока она не вступила в команду по квиддичу в прошлом году. Она была сексуальной, энергичной и смешной, но могла быть нахальной и саркастической почти до жестокости. В Гриффиндоре она была ловцом, и сопротивлялась всем моим попыткам. Никто никогда не делал этого.

Я был заинтригован ею, так заинтригован, что продолжал спрашивать ее. Прошло несколько месяцев, прежде чем она подчинилась. Она была моей подругой остальную часть учебного года, нарушая мой рекорд — девять дней, до этого самый долгий. Она порвала со мной перед возвращением домой.

Мы заняли купе для двоих. Я посмотрел ей в глаза. После всего времени, проведенного вместе, я вдруг кое—что понял.

— Я люблю тебя, — сказал я ей серьезно.

К моему удивлению, она вскочила на ноги, крикнула "да!" — и понеслась. Я сидел в онемении до тех пор, пока она не вернулась и не рассказала мне правду. Джей никогда не заботилась обо мне. Она заключила пари со своей подругой, что сможет заполучить сына знаменитого Гарри Поттера, смешного капитана Гриффиндора, ловеласа, у которого никогда не было подруги в течение более чем недели и двух дней. Эти три искренних слов я никогда никому не говорил; те десятки подруг ничего для меня не значили.

Я был подавлен, но почему—то по—прежнему любил ее. Пытаясь ее забыть, я обратил внимание на привлекательную, очаровательную, глупую, абсолютно без тормозов, Имми, лучшую подругу моей сестры.

— Давай, Джеймс, начинается прямо сейчас! — голос Имми прервал мои воспоминания.

Когда мы спускались по лестнице, я смотрел, как моя разноцветная подруга шла рядом со мной. Она была полна радости. Все в Имми кричало глупым невинным счастьем, совсем не так, как Джей. Она бежала на всем пути в танцевальный зал, где остановилась и посмотрела на маскарад с благоговением. Потом она повернулась ко мне.

— Закружи меня! — крикнула она.

Эта девушка была настолько непредсказуемой. Мне это нравилось.

— Хорошо, — ответил я.

Прежде чем я заметил его, мы оба уже вертелись. Я врезался в Альбуса и его девушку, за что получил гневное "смотри, куда прешь, идиот" своего брата в ответ. Я рассмеялся. Это было веселее, чем если бы я пошел с Джей... Я заметил, что Имми, шатаясь, направилась к Лили и Чандлеру.

— Лили! — сразу же поздоровался я, но потом споткнулся и упал.

Я уставился на нее снизу вверх. Комната по—прежнему была небезопасно перекошена, а лицо ее размыто, раздвоено.

— Эй, тебя три! — рассмеялся я.

— Ты такой глупый, Джеймс. Встань с пола, — я знал, что она закатила глаза, в то же время, продолжая двигаться.

У меня получилось неуверенно подняться на ноги. Ух ты! Я засмеялся, пытаясь удержать равновесие.

— Ты пьяный, — усмехнулась она.

— Нет, просто голова кружится.

Мои глаза встретились с глазами Имми. Выглядела она немного беспорядочно; ее искусно заплетенные волосы распустились. Мы оба опять рассмеялись. Чандлер спросил Лили, не хочет ли она сесть. Я подумал, что они захотели побыть вдвоем. Лучший друг или нет, ему лучше держать свои руки при себе, или я бы сглазил их.

— Мисс Харт и мистер Поттер! — я перестал смеяться, когда увидел сварливого профессора Свиста, шедшего по направлению к нам. — Я получил жалобы, что вы двое затолкали нескольких студентов, пока исполняли свои дикие танцы. Успокойтесь, или я буду вынужден попросить вас уйти.

— Да, — ответили Имми и я хором.

Мы засмеялись, когда она скрылась из виду.

— Да, Джеймс, прекрати свои дикие танцы, — хмыкнула Имми.

Когда мы, наконец, успокоились, я улыбнулся.

— Давай сделаем перерыв. Это кружение полностью утомило меня.

— Ладно, — согласилась она.

Мы сидели и просто болтали. Я не мог не сравнивать, смотря на Имми, ее и Джей. Имми была на два года младше Джей. У Джей были короткие, тонкие, блестящие черные волосы, в то время как у Имми была длинная, взъерошенная, блондинистая шевелюра. Глаза Джей были темными и глубокими. Они, казалось, пронзали мою душу, словно осколки льда, такие обжигающе холодные. Глаза Имми были ярко—голубыми и веселыми. Они наполняли меня мягким теплом. Джей была только на три с половиной дюйма ниже меня, но Имми была на несколько хороших футов и четыре дюйма ниже моей макушки. Они были настолько разные, но каждая из них стала частичкой моей души.

— Может, нам стоит попробовать "серьезные" танцы? — наконец, спросил я.

— Хорошо, мне нравится эта песня, — ответила она.

Песня была мне незнакома. Я повел ее обратно на танцпол и положил руки на ее узкую талии. Ей пришлось бы неловко раскинув руки, чтобы схватить меня за плечи. Вместо этого она в гневе положила руки мне на грудь.

Мы мягко двигались под музыку. Её руки заскользили, исследуя мою грудь. Это было так здорово. Затем пальцы легко дотронулись до моего живота. Я подскочил и засмеялся.

— Что? — спросила она.

Она была такой милой в замешательстве. Я слегка переместил свои губы на ее подбородок и потом на ухо.

— Щекотно, — я сообщил ей.

Я чувствовал, как она дрожит напротив меня. Когда она взглянула на меня, в ее глазах появилось что—то новое. В ее взгляде было, несомненно, что—то... Сексуальное.

— Извини, — она игриво приподняла брови.

Я уставился на нее. Я наклонилась вперед, коснуться её носа. Я колебался. Я должен был забыть о Джей. Она была моим прошлым. Имми была моим настоящим и, возможно, будущим. Этот поцелуй мог запечатать все. Я решил. Просто маленький поцелуй, и тогда я бы узнал ее реакцию и мои чувства.

Мои губы коснулись ее. Она ахнула, и мои планы вылетели в окно, когда губы маленькой девочки впились в мои. Ее руки потянули мою рубашку немного вверх, обнажая живот. О, это удивительно. От внезапного столкновения мы разорвали поцелуй. Я избавился от своей маски, и она — от своей.

Я поднял Имми, чтобы поцеловать ее более страстно. Мы закружились. Она засмеялась, прикасаясь к моим губам, и я застыл. Джей всегда смеялась, когда целовала меня. Ее смех больше дразнил, в отличие от веселого смеха Имми. Боль пронзила меня.

— Джеймс? — Имми задыхалась, ее глаза блестели от волнения.

Я не хочу ее расстраивать, но я не могу поцеловать ее снова. Не сейчас. Что я должен делать? Что я должен сказать?

— Я... Я сожалею, Имми. Это просто... Мне кое—что напомнило... Больно... — я заикался. Я сразу понял, что зря сказал это.

Ее глаза наполнились слезами. Ой—ой—ой. Что я наделал? Имми никогда не плакала. Я поломал ее, как Джей сломала меня. Она отпустила меня и сразу побежала. Когда моя подруга дошла до двери, часы пробили двенадцать раз; наступила полночь. Я стоял на месте, потрясенный своей собственной глупостью. Затем я отправился за ней, но было слишком поздно. Я проклинал себя.

Я должен был сделать что—то с этой проблемой, связанной с воспоминаниями о моей бывшей девушке. Единственный выход — держаться подальше от Имми до тех пор, пока я не отделаюсь от чувств к Джей. Имми заслуживает того, кто бы любил ее полностью, и это точно не я. Я буду причинять ей лишь боль. Нам придется расстаться.


…

И я никогда не смогу сказать "прощай".


Глава 12

***


Джули POW

Она не будет так смеяться над твоими шутками, как я.
Я, как обычно, провожу свою ночь в комнате.
Я слушаю музыку, которая не нравится ей
И у нее никогда не будет такой истории, как у меня.

Но она носит короткие юбки, а я — футболки

…

Опять снится тот день, когда ты просыпаешься и понимаешь,
Что все, что ты искала, было здесь все это время

И если бы ты мог понять, что я — та, кто тебя понимает...
Мы всегда вместе, так почему же ты не видишь?
Ты принадлежишь мне
Ты принадлежишь мне.

Я пробыла на балу всего лишь час, но моему кавалеру, Бену Марксу, этого хватило, чтобы отлучиться и пойти флиртовать Энн Саммерс. Сначала он был вежлив: раздаривал комплименты то моим волосам, собранным в пучок на затылке, то моему черному платью. Но когда он решил, что этого достаточно, и попытался меня поцеловать — я оттолкнула его. Три раза. Поэтому—то он и ушел. Однако, меня это не слишком и расстроило. Мне никогда не нравился Бен. Мою симпатию получил кое—кто другой.

Тот парень, которого я любила, был добрым. У него было хорошее чувство юмора, и матушка природа не обделила его умом. Девушек, с которыми встречался, он одаривал джентльменским уважением, и я никогда не видела, чтобы он обнимался или целовался с кем—то на публике. На самом же деле, у него еще не состоялся первый поцелуй. Он говорит, что его первый поцелуй украдет та, которая станет для него по—настоящему особенной. Если честно, однажды он поцеловал меня, но, конечно, этот поцелуй нельзя назвать настоящим. Разве может быть настоящий поцелуй у мальчика семи и девочки пяти лет?

Но для меня это важно.

Я сидела одна за столиком, не горя желанием присоединиться к своим друзьям. Тиффани исчезла где—то вместе с Джексоном, и это "где—то" находилось в пустом классе, находящемся около зала. Лили сидела рядом с Чандлером, пристально наблюдая за ним, и этот взгляд наводил меня на мысль, что она не была расположена к общению. Имми, оживленно разговаривая с Джеймсом, временами безудержно хохотала, чуть ли не плача. Я не хотела прерывать их.

Это не имело значения. Я привыкла к одиночеству. Я ненавидела внимание и по обыкновению отсиживалась в тени, общаясь лишь со своими немногочисленными друзьями и семьёй Лили. Не то, чтобы я была слишком застенчива, просто большинство людей, немного пообщавшись со мной, считали, что у меня что—то не в порядке с головой, когда я начинала высказывать странные мысли. Я просто не могла находиться рядом с ними.

Я наблюдала за мальчиком, в объятьях которого сейчас находилась Джемайма Долгопупс. Джемайма была замечательной девушкой, хотя и через чур чувствительной. Она все принимала близко к сердцу, и поэтому было слишком легко её обидеть. Когда она злилась, её характер полностью менялся. Я слышала, она получила эту черту от своей матери.

Отцом Джемаймы был учитель гербологии, Невилл Долгопупс. Он был неорганизованным, нередко забывчивым человеком. Кроме того, он был очень хорошим другом моих родителей. Отец как—то рассказывал мне, что профессор Долгопупс принимал участие в войне. Он возглавлял студенческое восстание, когда Хогвартс был захвачен Пожирателями и даже уничтожил одного из приспешников Волан—де—Морта в сражении.

Мать Джемаймы, Марианна Долгопупс, была француженкой. Я видел Марианну и раньше. Она была еще более потрясающей, чем её дочь.

Поэтому я и не удивилась, когда увидела Альбуса вместе с Джемаймой. Рядом с ним она никогда не показывала "отрицательную" сторону своего характера, всегда выглядела милой. Она красивая. Я бы хотела, чтобы Альбус хоть немного обращал на меня внимание. Я старалась заботиться о нем. Я очень привязалась к нему, будучи знакомой с ним с пелёнок. Я знала, что может заставить его засмеяться, что разозлит его, и знала о том, что он ценит превыше всего. Если бы он только знал об этом.

Я не знаю, сколько времени сидела, просто наблюдая за ними. Но это время тянулось для меня вечностью. И вдруг что—то пошло не так. Джемайма, встав, сердито уходила от него. Она кричала что—то на французском, что я не могла понять, и, выдохнув, села на Равенкло незнакомого мне мальчика. Альбус пытался что—то крикнуть ей вслед, но она не обращала на него внимания.

Имми пронеслась мимо меня. Я не смогла разглядеть её лицо, но, похоже, она была расстроена. Когда я наблюдала за ней, то заметила Лили с незнакомым парнем, одетым в плащ и маску, скрывающую половину его лица, на танцполе. Я осмотрелась, ища глазами Альбуса. И в этот момент часы пробили полночь.

Твою улыбку, которая могла осветить бы весь этот город,
Я еще не видел ни разу, ведь она сломит тебя.
Ты говоришь, что увижу; я знаю тебя лучше, чем кто—либо.
Эй, что же ты делаешь с этой девушкой?

…

Стоя, прижавшись спиной к двери,
Как ты мог не замечать все это время?
Ты принадлежишь мне,
Ты принадлежишь мне.

О, я помню, как ты ехал ко мне домой посреди ночи.
Я — та, кто заставляет тебя смеяться, когда ты знаешь, что ты вот—вот заплачешь
я знаю все твои любимые песни, ты рассказываешь мне о своих мечтах.
Я думаю, что знаю, кому ты принадлежишь. Я думаю, что знаю, что ты принадлежишь мне.

Альбус POV

Что—то случилось впервые.
В глубине души он спешил, мчался.

И возможная причина:
Вы когда—нибудь чувствовали, будто знаете
Обо мне слишком много, слишком много?

Почему я продолжаю бежать от правды?
Все, о чём я думаю — о тебе.
Ты меня загипнотизировал, настолько загипнотизировал,
Что я должна всё о тебе знать.

Вы когда—нибудь думали, будучи в полном одиночестве,
Что можно существовать лишь там, где есть он?

Я должен признаться в одной вещи. Никто не знает об этом, но я люблю Джули Томас. Я полюбил её с тех пор, как мы "поженились" в детстве — тогда и состоялся мой первый поцелуй. Конечно, я не могу рассчитывать на многое. Тогда мы были просто детьми. Но это важно. По крайней мере, для меня.

Она тихая и задумчивая. Она спокойная и мирная. Она умная и преданная. И я не могу не упомянуть то, что она великолепна. Насколько я помню, мы знаем друг друга с пелёнок…

Я не знаю, почему у меня возникают такие трудности, когда я говорю с Джули. Хоть я и не Джеймс, но у меня было много подруг, и я смог влюбить в себя и такую славную девушку, как Джемайму Долгопупс. Так почему же я мямлю, краснею и стараюсь избегать разговоров с девушкой, которая важна для меня больше всех?

Она и сейчас была в зале; сидя в полном одиночестве, она выглядела абсолютно счастливой. Бен Маркс оставил её одну. Я ненавидел его. Он был козлом и ловеласом. Мой лучший друг, Мэтт Вуд, был ловеласом, как и мой собственный брат, пока не встретил холодную и бессердечную Джей Дэвис.

— Куда ты уставился? — воскликнула Джемайма.

Я быстро отвел глаза от Джули.

— Никуда.

— Ты смотрел на Джули Томас, разве нет?

Большинство девушек только бы пожали плечами. Пока Джемайма демонстрировала мне только мягкую и милую сторону, но я знал, насколько она была своенравна и обидчива.

— Джемайма...— начал я.

— Не лги мне! — закричала она в ответ.

Я даже не успел ничего сказать.

— Я...

Она отстранилась от меня.

— Zut! Tu es bete et méchant. Mais grand et beau.(1) Я любила вас, но более не могу этого терпеть! Je suis très triste.(2) Сегодня вечером я сломана, но, как вы знаете, говорится — после любви под дождём настанут лучшие времена. Au revoir(3), Альбус Поттер! — воскликнула она театрально.

Что уж и говорить — она просто Королева Драмы! Я немного понимал по—французски благодаря урокам тётушки Флёр, а также двоюродным сёстрам — Виктории и Аннабель, но всё, что я понял из её речи — это несколько слов на английском и "До свидания, Альбус Поттер". Надо будет потом спросить Аннабель, что же мне кричала Джемайма.

В этот момент Имми пронеслась мимо меня; слёзы стекали по её щекам. Я поражённо уставился на неё и тут же заметил, как моя сестра танцует с таинственным незнакомцем. Часы пробили полночь, а мои глаза встретились с глазами Джули. Последнее, что я хотел сделать в этот вечер — это пригласить её на танец.

Я что, сумасшедший, или влюбился?
Неужели это так?

Я не могу отдышаться, когда смотрю на тебя.
Ты видишь, что со мной происходит?
Я старался, очень старался не поддаваться этому,
Но я знаю, что это невозможно.

Разве это не значит, что она захватила разум,
Когда мы каждую минуту думаем об одной лишь девушке?
Мы просто друзья? Разве это так? Разве это так?

Видите, это шанс, которым мы должны воспользоваться.
Я верю, что мы сможем сделать это,
То, что будет длиться, длиться вечно, вечно!

___________________________________________________

1)фр.:"Проклятье! Ты глупый и злой! Но сильный и красивый".
2)фр.:"Мне очень жаль".
3)фр.:"До свидания"


Полночь

***

Лили POV

Борясь с мыслями,

Сменяю замки в голове.

Читая между строк о том,

Что ты говоришь, и о чём сказал.

Я включаю радио,

Чтобы заглушить себя.

Проезжая ночью в никуда,

Стараясь забыть, кто мы такие,

И где же

Мы идём

…

И это все ветер,

Это все в наших руках.

Это все ветер,

Это все в наших руках.

Я положила руки на плечи этому странному мальчику, и мы начали раскачиваться под звук часов, бьющих полночь. В нем было что—то такое, что не позволяло мне стоять на месте. Я в точности вспомнила слова Трелони: "Моя дорогая, завтра, в полночь, ты будешь танцевать с высоким таинственным незнакомцем, глаза которого будут постоянно менять цвет, и ты знаешь его намного лучше, чем ты думаешь".

Полночь — сходится. Танец — сходится. Высокий — сходится. Таинственный — сходится. Незнакомец — сходится. Постоянно меняющиеся глаза — сходится. Знакомый... Не очень.

— Я тебя знаю? Ты выглядишь так знакомо, — солгала я.

— Я надеюсь, что это так, Мисс Поттер, — ответил он серьезно.

— Пожалуйста, зови меня Лили. Мисс Поттер звучит так... ты знаешь... — я замолчала.

— Формально? — предложил он.

— Точно, — согласилась я.

— На каком ты факультете?

— На одном из четырёх, — ответил он с улыбкой.

— Это что, секрет?

— Сегодня — да.

— Тогда, хотя бы, назови свой возраст, — попросила я.

— Мне—то он известен, а тебе придётся его выяснить, — ответил он.

— Как я вижу, ты любишь всякие таинственные и странные вещи, но, знаешь ли, это начинает немного раздражать, — сообщила я ему.

— Это здорово, разве нет? — рассмеялся он.

Этот смех был таким знакомым. Не сам смех, а то, как он засмеялся. Любопытство поглощало меня. Кто бы переоделся, изменил свою внешность, возможно, голос, пригласил бы меня на танец, и начал бы играть в эти странные игры? Может быть, это...

— Мэтт Вуд? — спросила я.

— Что?

— Это ты, Мэтт? — спросила я.

— Нет, даже не близко, Лили, — он усмехнулся.

От того, как он произнес моё имя, воспоминания закрутились в голове. Сейчас я была точно уверена, что я знаю этого человека. Я просто не могу вспомнить!

— Ты знаешь, что убиваешь меня, — сказала я в отчаянии.

— Вот в чём дело, — сказал незнакомец.

Я уставилась на него. Его мерцающие глаза были очень интересными. Они меняли цветовую гамму от фиолетового до синего, а потом становились зелёными, бирюзовыми, жёлтыми, коричневыми... Он протянул руку, чтобы убрать волосы с моего лица. Его рука погладила мою щёку. Электричество заискрилось между нами. Со мной это происходило только лишь в присутствии одного человека.

— Скорпиус Малфой! — ахнула я.

— Вау, быстро ты, — задумчиво пробормотал он.

Я начал вырываться.

— Погоди, Лили. Куда спешить? Никто не знает, кто я, кроме тебя. Я хорошо замаскирован, — отметил он.

— Ладно, — сдалась я. — Думаю, это никому не навредит. Просто помни, что у меня есть парень.

— Какой—то парень, — фыркнул он. — Он игнорирует тебя всё это время.

— Ему стало плохо!

— Эй, успокойся. Ты сразу горячишься, когда тебя что—то задевает, но сейчас нет никакой необходимости привлекать нежелательное внимание, — предупредил он.

— Напомни мне еще раз, почему я теряю своё время, танцуя с тобой, — проворчала я себе под нос.

— Естественно, это потому, что ты тайно привлекла меня, — ответил он.

— Это был риторический вопрос, идиот, — резко ответила я.

— Ах—ха, но ты же не отрицаешь этого!

— Я точно не пыталась тайно привлечь тебя, Малфой, — сплюнула я. — Кроме того, я люблю Чандлера.

Лицо его стало напряжённо серьезным.

— Ты не знаешь, что такое любовь.

— Что?! Как ты смеешь! Я уверена, что смогу очень хорошо рассказать, что для меня значит любить! — закричала я.

Я знала, что отвечала слишком резко. Это правда, что я не люблю Чандлера. И я понятия не имею, как же на самом деле проходит настоящая романтическая любовь. Раньше я думала, что знала, но я была неправа.

— Тогда скажи мне, — потребовал он.

— Ну, мы всегда вместе. Он делает меня счастливой. Он... — начала перечислять я.

— Нет, Лили, — перебил он. — Я спрашиваю не о Чандлере. Я спрашиваю, как ты чувствуешь, как ты чувствуешь любовь. Ты говоришь, как и многие другие типичные девочки—подростки.

— Уж прости, что я не знаю, как любить правильно! Если ты такой большой и могучий тогда скажи мне, как это делается! — зарычала я.

Хотя он был прав.

— Любовь могущественна. И для каждого она различна. Что касается меня — она наполняет и поглощает изнутри, словно внутри меня разгорелся огонь эмоций. Я вижу твои недостатки, ошибки, которые ты совершаешь, но для меня они не имеют значения. Я могу жить со всем этим. Я пытаюсь представить, что ты собираешься делать дальше, и я рад, если ошибаюсь, потому что я люблю непредсказуемость. У тебя доброе сердце. Я вижу, как ты относишься к младшим. Ты помогаешь им находить классы, знакомишь одиноких первогодок друг с другом, и стараешься помочь им почувствовать, что Хогвартс — это второй дом.

Он улыбнулся и продолжил.

— Я всегда буду помнить твой четырнадцатый день рождения. Ты праздновала и смеялась со своими друзьями и огромной семьёй в Большом Зале, когда заметила девушку с моего факультета одного возраста с тобой, Типси Данк. Она сидела в конце пустого стола Слизерина, совершенно одна. Она только что рассталась со своим парнем, который также был её одноклассником, Дартом Слаем. Он собрал своих друзей и они дразнились и издевались над её именем, пока она не заплакала.

— Тебя не волновало, что она раздражающая, эгоистичная, мрачная, девушка из Слизерина. Ты просто заметила, что она была одна, и пригласила её присоединиться к твоей вечеринке. После этого дня она не поблагодарила и больше никогда не общалась с тобой, но тебя это не беспокоило. Кажется, это заставило меня захотеть стать лучше.

Боже мой! Неужели Скорпиус Малфой только что сказал, что я, Лили Поттер, заставил его захотеть стать лучше?! Вау.

— Ты нежно споришь со своей семьёй и игриво улыбаешься, когда шутишь с друзьями; я это заметил. Я хочу сделать что—нибудь, чтобы угодить тебе. Я знаю, ты думаешь, что только Чандлер сможет обрадовать тебя, и точно не я. Если он что—то сделает нет так, я не думаю, что смогу просто стоять и смотреть, как твоё хрупкое маленькое сердечко разбивается. Ты очень увлечена тем, о чём ты думаешь. Твои чувства очень напряжённые. И это мне нравится в тебе. Ты никому не позволяешь изменить себя. Ты — это ты. Ты — солнце, которое согревает меня; луна, которая завораживает меня; свет звёзд, который заставляет меня трепетать; и ты, как воздух, нужна мне, чтобы выжить. Ты красота заката; чистота света; прочность алмаза; эмоции, что даёт музыка; и ты обладаешь непоколебимым всепрощением ребёнка. Ты — все, что мне нужно в этом мире. Я умру за тебя, Лили Поттер. Я готов вытерпеть тысячу медленных и мучительных смертей за тебя. Я люблю тебя.

Моей единственной мыслью было : "..."

Молчание. В этот раз, моя голова молчала. Она заморожена и "приправлена" шоком. Никто и никогда не говорил мне этого. Никто. Теперь у меня не осталось никаких сомнений. Он любил меня. Скорпиус Малфой действительно любил меня. Он знал, кто я. В какой—то период жизни нам становится интересно, кто же мы на самом деле. Кажется, Малфой лучше меня знал, кто же я на самом деле.

Мое сердце начало колотиться. Почему—то это испугало меня. Нет, даже не так.

Я была в ужасе.




Скорпиус POV


Живи моей жизнью,

Словно картиной,

Взятой, когда мы встретились.

Проводя все своё время

В погоне за твоим силуэтом,

Из—за всего, через что мы прошли,

Я не хочу тебя изменить.

Мои мысли побежали обратно,

Пытаясь не забыть, кем мы были.

Где—то

Мы идем;

Мы ломаемся,

Мы изгибаемся,

Выворачиваемся наизнанку.

Чтобы вернуть все обратно,

К началу.

И через взлёты и падения в одиночестве

Мы осознаём, кто же мы.

Лили Поттер изменила меня. Я не понимал этого до наступившего года. Я не подозревал этого до момента, когда уже просто не мог ненавидеть её. Я любил ее слишком сильно. Я начал изменяться в тот момент, когда понял, что такое любовь на самом деле. В тот день, за мгновение до того, как мы встретились в совятне, я осознал.

Тогда я стоял с таким же выражением лица, с каким она сейчас стоит передо мной, которое невозможно описать. Я сделал то, что собирался. Я высказал всё, что держал внутри; всё, что отдалило меня от друзей; всё, о чём я думал по ночам. Как бы помпезно ни звучала моя речь, я был рад, что наконец—то смог открыть свои истинные чувства.

Лили уставилась на меня своими глазами; своими гипнотическими, потрясающими карими глаза. Ее губы подрагивали. Мне хотелось прикоснуться к ним, унять дрожь своими губами.

— Ты действительно любишь меня, — по её голосу можно было понять, что она потрясена.

Как я мог не любить ее? В ней все было так идеально. Меня не волновало, что мой папа рассердится, если узнает. Меня не волновало, что ее друзья будут мучить меня. Меня не волновало, что ее братья заставят меня умереть медленной и мучительной смертью, если узнают, что я чувствую. Я не волновался ни о чем, кроме Лили Поттер.

— Да. Я люблю тебя, Лили. Я люблю тебя, — было так удивительно хорошо говорить ей об этом.

Она закрыла глаза. Ее ангельское лицо перекосилось от боли. Она потрясла головой, её прекрасные волнистые рыжие волосы шевелились вместе с ней.

— Нет, я не могу, — прошептала она, словно пытаясь больше убедить себя, нежели меня. — Я не могу, Скорпиус. Я не могу любить тебя. Я уже говорила тебе.

Было больно. Почему она такая чертовски УПРЯМАЯ?! Я знал, что она чувствовала что—то. Она должна была чувствовать. Если нет, то я не знаю, что буду делать.

— Лили... — начал было я.

— Нет. Я все уже решила насчёт этого. Я не могу... Пожалуйста. Мне нужно пространство... Время. Мне очень жаль, — она убрала руки с моих плеч, забирая своё тепло, свою ауру добра и совершенства с собой, чтобы пойти и сесть рядом с парнем, который даже не признал её.

Я хотел изрубить этого идиота в кровавую массу. Он был слишком пустоголовым, чтобы понять, какая удивительная девушка перед ним. Я сердито посмотрел на него с завистью и ненавистью. Почему я влюбился именно в ту девушку, которая никогда не сможет полюбить меня? Почему?


Разбитая ложь

***

Имми POV

Ты шептал, что устал;
Полученный взгляд твоих глаз
Очень похож на прощание.
Сохрани свои секреты сегодня.
Не хочу осознавать этого, но в этой тишине со мной всё хорошо.
Это правда, что я не хочу слышать.

Ты скрываешь сожаление за улыбкой.
Я видела, как шторм недолго бушевал в твоих глазах.
Вцепившись в прошлое сегодня,
Не говори ни слова.
Со мной всё хорошо в этой тишине.
Но правда собирается изменить всё.

Так солги мне и скажи, что всё будет хорошо;
Так солги мне и скажи, что сегодня ночью мы справимся с этим.
Я не возражаю, если ты подождёшь, прежде чем разорвать меня.
Посмотри мне в глаза.
Ложь, ложь, ложь.

Ложь, ложь, ложь.

Я чувствовала себя совершенно неуютно. Я поняла, что заколки, ранее украшающие косы, сейчас впивались мне в голову. К слову, это больно! Я была в платье. Почему, черт возьми, я была в платье? Я открыла глаза. Было слишком темно. Что—то было не так. Я взглянула на часы и ужаснулась, когда поняла, что сейчас 5 утра.

У меня такое чувство, будто я должна быть расстроенной. Я обвела взглядом своих спящих друзей. Лили, редко облизывая губы, широко улыбалась какому—то сну. Она выдохнула слово, которое подозрительно звучало как "Скорпиус". Джули так мирно спала, в отличие от себя во время бодрствования. Она не шевелилась и не издавала никаких звуков, её лицо было расслаблено. В то время как Лили и Джули ещё были в пижамах, Тиффани, как и я, всё ещё оставалась в платье. Всё выглядело так, будто она, шатаясь, только час назад рухнула на кровать и сразу же заснула. Платье на ней было помято, волосы в беспорядке, а губная помада размазана. Никаких сомнений, что она хорошо провела время с Джексоном Уизли.

И тут меня словно молнией ударило. Танец. Джеймс.

Я чувствовала себя немного глупо из—за своей излишне бурной реакции. Какая же я глупая! Я была уверена, что Джеймс не имел в виду то, что сказал. Я должна поговорить с ним. Я встала с постели и сразу же оделась. Я решила принять душ, когда мои соседи по комнате уже встанут. Я распустила свои безнадёжно спутанные волосы и провела рукой по лицу, чтобы стереть размазанную тушь.

Я была почти у входа в комнату мальчиков, когда поняла, что Джеймс, возможно, крепко спит. Вздохнув, я решила пойти посидеть у камина. К моему удивлению, я обнаружила Джеймса, уже сидящего в кресле совсем близко к огню и смотрящего на пепел.

— Джеймс? — прошептала я.

Он повернулся, чтобы взглянуть на меня. Его лицо выглядело измученным. Он был истощен, и я внезапно поняла, что он совсем не спал ночью.

— Имми, — сказал он, словно в слабой агонии.

— Извини, что так повела себя, — выпалила я.

Джеймс покачал головой.

— Нет, Имми, это моя вина. Я сожалею.

— Всё хорошо. Послушай, Джеймс, я...

Он взял меня за руку и притянул к себе. Джеймс приложил палец к моим губам и снова покачал головой.

— Нет, Имми. Пожалуйста, не усложняй всё, — попросил он.

Что не усложнять? Потом я увидела сожаление на его лице. Он хотел порвать со мной. Нет, пожалуйста, нет.

— Имми, я сожалею. Это не работает. Я... — начал он.

— Стоп! — приказала я. — Не надо.

— Имми...

— Солги мне.

— Что? — он встревоженно посмотрел на меня.

— Обмани меня, — повторила я. — Скажи мне, что все будет хорошо. Скажи мне, что ты никогда не оставишь меня. Скажи мне, что любишь меня. Солги.

— Имми, я не могу врать тебе, — сказал он неуверенно.

— Пожалуйста, Джеймс. — О, отлично, вот и пришли эти проклятые слезы. Я попыталась вернуть их обратно. — Пожалуйста, это все, чего я хочу. Лги.

Но он соврал мне наилучшим образом. Он поцеловал меня.

Джеймс из скорченного положения посадил меня к себе на колени. Его руки обхватили мое лицо. Наши губы двигались в совершенной гармонии. В этот раз не было никакой страсти. Поцелуй был испорчен болью и вкусом слёз и печали. К тому времени, как он закончился, я рыдала.

— Пожалуйста, Имми, я не могу видеть тебя в таком состоянии, — он тоже плакал. Он был настолько восхитительным даже в боли.

— Почему тебя это волнует? — закричала я. — Ты — единственный, кто хочет порвать со мной!

— Ты не понимаешь. Это из—за Джей... — попытался оправдаться он.

— Конечно, — перебила я с горечью, прерывисто всхлипнув. — Я знаю, что это из—за неё.

— Это не то, о чём ты думаешь, — взмолился он.

— Меня это больше не волнует, Джеймс, — солгала я наперекор слезам, текущим по моим щекам.

Я оттолкнула его и поспешила к отверстию в портрете.

— Куда ты идешь? — спросил он.

— Подальше от тебя, — ядовито прошипела я.

По пути я свернула на кухню. Мне нужно огненевиски.

Я знаю, что нет пути назад.
Если мы посмотрим на это слишком внимательно, то разглядим все детали.
Давай побудем в неведении еще одну ночь.
Не хочу это осознавать, но со мной всё хорошо в этой тишине.
Это правда, что я не хочу слышать.

…

Не хочу верить в этот конец.
Давай включим камеры,
Продолжим притворяться.
Завтра будет всё не так, если ты уйдёшь.
Просто останься.

…

Так солги мне и скажи, что всё будет хорошо.
Так солги мне и скажи, что мы справимся с этим сегодня.



Лили POV

Твои ухищрения,
Они душат меня,
Я совсем не могу объяснить себе ничего.
И все, чего хочется,
И все, что нужно,
В этом всём я совсем не хочу нуждаться.

Стены начинают дышать,
Мой разум разрушается,
Может быть, лучше тебе оставить меня в покое.
Вес сброшен,
И в этот вечер
Я дам окончательный удар.

Когда тьма превращается в свет...
Она закончится сегодня,
Она закончится сегодня.

Я проснулась и потянулась. Солнечный свет струился из окна. Кровать Имми была пуста. Джули и Тиффани заканчивали готовиться ко дню.

— Эй, соня, — сказала Тиффани. — Мы идем на завтрак. Хочешь присоединиться?

— Нет, спасибо, Тифф. Мне нужно в душ. Я присоединюсь к вам там попозже, — ответила я.

— Хорошо, увидимся, Лили,— попрощалась Джули.

Они обе ушли, а я направилась в ванную, чтобы принять душ и приготовиться к предстоящему дню. Когда я закончила сушить волосы, то оставила их распущенными. Я накрасилась, оделась, и вышла из ванной как раз вовремя, чтобы увидеть приход Имми.

Ох. Мой. Бог. Имми была пьяна. Наполовину выпитая бутылка огненного виски плескалась в одной руке, а сумку, полную бутылок, держала другая рука. Она, шатаясь, забралась на кровать. Потом она заметила меня и сделала еще один глоток.

— Лили, дорогая, как ты? — крикнула она пьяно.

— Имми, что случилось? — ахнула я в ужасе.

— Твой глупый горячий братец, — выплюнула она.

— И что же он сделал тебе? — спросила я сердито.

— Он расстался со мной из—за Джей Дэвис! — фыркнула она и икнула.

— Он не мог! — я была в ярости.

— Но при этом сделал это, — пробурчала она.

— Я вернусь, — прорычала я.

Я вышла из комнаты и спустилась в общий зал. Как Джеймс посмел сделать это! Как он посмел! Я увидела Альбуса и Мэтта. Я подошла к ним.

— Эй, Лили... — на этом приветствие Альбуса оборвалось, когда он увидел выражение моего лица.

— Где Джеймс? — рыкнула я.

— Хм, думаю, на завтраке, — сказал он встревоженно.

Я проскочила через отверстие в портрете. Я решила срезать путь. Когда я откинул гобелен, который скрывал тот тайный проход, я замерла. Все мысли об избиении Джеймса до синяков улетучились.

Там была Огри Хэнсен. Мой парень целовал её лицо. Его руки ощупывали ее так страстно, что меня чуть не вырвало. Моя голова закружилась. Нет, Чандлер не мог сделать это со мной. Только не милый и понимающий Чандлер.

Я закричала.

Чандлер и Огри удивлённо отскочили друг от друга. Огри сразу опустила свою рубашку, поправила юбку, попрощалась с Чандлером и сказала "сам разбирайся с этой малышкой", прежде чем уйти.

Чандлер поспешно застегнул молнию и нервно повернулся ко мне.

— Послушай, Лили...

— Ты... — я выкрикнула это так, что всё, что он мог сделать — это изумиться.

Затем я подошла к нему и ударила так сильно, как только могла. Его нос издал удовлетворяющий хруст. Сразу же брызнула кровь. Он выругался и зажал руками свой только что сломанный нос. Пока он был занят, я замахнулась коленом туда, куда хотела ударить. Он завопил, упал на колени и захныкал, словно побитый щенок. И, для последнего подтверждения моей ярости, я вытащила свою палочку и наколдовала хорошо освоенное заклинание Дьявольской Биты. Затем я повернулась и побежала обратно в комнату с громко стучащим сердцем.

Я не могу поверить в то, что только что произошло. Я, как в тумане, шаталась на всём пути в комнату. Я чувствовала, что была готова заплакать, но слёзы всё не подступали. Кто—то схватил меня за руку.

— Лили, что случилось? — взволнованно спросил Альбус.

Но я посмотрела на Мэтта, вдруг вспомнив, что он однажды сказал мне: "Он только навредит тебе. Я знаю кое—что о нем...".

— Ты знал, — прошептала я. — Ты знал, Мэтт. Почему ты не сказал мне?!

— Лили, мне очень жаль. Разве ты поверила бы мне? — спросил он, сразу определив, что я имею ввиду.

— Нет, — поняла я.

Я искренне заплакала.

— Нет.

Альбус подошел, чтобы обнять меня, но я отвернулась и убежала. Когда я добралась до своей комнаты, Имми по—прежнему пила и пела "Twinkle Twinkle Little Star ", казалось, настолько громко, насколько только могла. Она пела как умирающий тюлень. Я схватила одну закрытую бутылку.

— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? — пробормотала я.

— Конечно, нет, Лилс. Давай повеселимся! — закричала она.

Я сделала глоток и вздрогнула; жидкость обожгла моё горло.

Чуть позже я вышла из комнаты, оставив Имми одну на кровати. Рядом с Мэттом было пустое место. Он облегчённо вздохнул, увидев меня.

— Слушай, я хотел извиниться, — сказал он.

— Нет необходимости, Мэтти, Мэтт, Мэтт, — хихикнула я.

— С тобой все хорошо? — удивлённо спросил он.

— Конечно, всё прекрасно! — заявила я.

— Что? Ты не расстроена? — удивился он.

— Конечно, нет, Мэтти, — я забросила на него руки, и моё тело оказалось в опасной близости от него. Он удивлённо уставился на меня.

— Поцелуй меня, Мэтт.

— Ч—ч—что? — он заикался.

— Какая новость: Мэтт Вуд начинает заикаться, когда девушка просит поцеловать её, — пошутила я.

— Лили, ты только что рассталась с Чандлером. Я не думаю, что это хорошая идея, — сказал он осторожно.

— Нет, Мэтт! — я намертво вцепилась в него. — Вот почему ты должен поцеловать меня. Мне надо забыть о нём. Помоги мне забыть, Мэтт! Пожалуйста! — отчаянно умоляла я.

— Лили, нет, — он твердо ответил он.

— Пожалуйста, — прошептала я, задыхаясь.

Он колебался, и это мне как раз таки и было нужно. Я грубо прижала свои губы к его губам. Спустя мгновение нерешительности, он уже целовал меня в ответ. Я толкнула его к стене, вдавив своё тело в него. Мэтт оторвался, чтобы вздохнуть.

— Ты всегда такая доминирующая, — усмехнулся он.

— Обычно нет, — я задыхалась.

— Тогда ты не будешь возражать, если доминировать буду я.

Он потянул нас вниз, в небольшое кресло. Наши тела "спутались" друг с другом. Я сняла его рубашку через голову и обхватила его обнаженную грудь. Ням. Пока я возилась с застёжкой его брюк, одна его рука перебралась на внутреннюю часть бедра, под юбку, а другая зарылась в мои волосы.

— Эй, Мэтт, я тебя искал, а ты здесь... ЧТО ТЫ, ЧЁРТ ТЕБЯ ПОДЕРИ, ДЕЛАЕШЬ С МОЕЙ СЕСТРОЙ! — взревел Альбус.

Мэтт быстро убрал руки и обнял меня за плечи.

— Как ты мог так поступить с ней?! Она только что увидела, как её парень изменил ей с кем—то из Слизерина! Она не соображает! — закричал Альбус.

Я с трудом избавилась от руки Мэтта и повернулась к Альбусу.

— Всё хорошо, брат, я сама этого захотела, — заверила я его.

Он понюхал моё дыхание и ужаснулся.

— Ты пьяна! — прохрипел он. — Лили, почему ты пьяна?!

Мэтт выругался снова.

— Я не пьяна! Я только глотнула разок... Или два, — защищалась я.

— Ты попытался воспользоваться моей младшей сестрой не только после того, как её обманул её парень, но и пока она пьяна! — Альбус выглядел так, будто всерьёз помышлял об убийстве.

Мэтт выплюнул поток проклятий.

— Почему ты не сказала мне, Лили?

— Потому что это не так, — запротестовала я.

Альбус печально вздохнул и нежно взял мои руки .

— Давай я отведу тебя в комнату, сестричка. — Он мрачно посмотрел на Мэтта, — а с тобой я разберусь позже.

Падающая звезда.
По крайней мере, я падаю одна.
Я не могу объяснить то, что ты не можешь объяснить.
Ты находишь вещи, о которых ты не знал.
Я смотрю на тебя с таким пренебрежением.

…

Теперь я сама по себе.
Это лучше, чем быть с тобой.
Это моя вина, что ты ослеп.
Хорошо, что я вижу это по твоим глазам.

Все эти мысли заперты внутри.
Сейчас ты первым узнал об этом.

…

Слишком поздно бороться.
Всё заканчивается сегодня.


Мэтт Вуд

***


Первое, что я почувствовал при пробуждении — моя голова раскалывалась. Имми всё ещё сидела. Она была по—прежнему одета в бальное платье. Я наблюдала за ней, пока она снимала его, оставляя себя лишь в толстом шёлковом белье, а потом пошла в душ. Джули и Тиффани всё ещё спали. Они знали, что произошло, так как Альбус пообещал им остаться и объяснил всё. Раздался стук в дверь. Я вздрогнула от внезапного звука. Было такое чувство, будто по голове мне стучали огромным молотком.

— Войдите, — застонала я.

Вошел Джеймс.

— Альбус сказал мне, что ты напилась.

— Оставь свои лекции при себе, — резко ответила я. — Это была самая глупая вещь, которую я когда—либо делала. И сейчас я буду расплачиваться за это всё утро. И я, чёрт подери, никогда не захочу выпить снова.

— Это хорошо, Лилс. Я принёс тебе знаменитый вытрезвитель. Дядя Джордж изобрёл его, — сказал он бесстрастно. Джеймс выглядел ужасно. Под его глазами были синеватые мешки, словно полные страдания.

— Спасибо.

— Так почему же ты это сделала? — спросил он.

— По личным причинам, — ответила я ему тоном, не требующим возражений.

Я залпом выпила зелье, которое протянул мне Джеймс. Сразу же полегчало.

— Эй, тебе бы следовало оставить немного для Имми. Ей намного хуже, чем мне.

И тут я вспомнила, из—за чего всё это началось.

— Ты! — закричала я.

Я влепила ему пощёчину.

— За что?! — вскрикнул он.

— Ты бросил Имми из—за Джей Дэвис! — закричала на него я.

Мучительный взгляд отразился на его лице.

— Лили, я пытаюсь выкинуть её из головы, поверь мне, — прошептал он.

— Ты слышишь себя? Ты бросаешь прекрасную, милую Имми из—за холодной и бессердечной Джей. В этом нет смысла. Тебе мозг для красоты, что ли, а, Джеймс! — воскликнула я.

Он заплакал. Боже мой. Мой семнадцатилетний брат, супер крутой капитан команды по квиддичу, плакал! Я была в шоке. Я обхватила его руками и положила его голову на колени.

— Ш—ш—ш, — успокаивала я его. — Всё будет хорошо.

— Ты собираешься сказать мне, какой я ужасный человек? — спросил он дрожащим голосом.

— Нет.

— Что мне делать, Лили?

— Опустись на колени и умоляй Имми о прощении, предлагая ей свое вечное рабство, — предложила я.

— В самом деле, ты права, — пробормотал он.

— Иногда и это случается, — сказала я. — Теперь я собираюсь пойти позавтракать. А ты подожди здесь, пока Имми не выйдет из ванной, — приказала я.

— Хорошо.

Я направилась к двери.

— И Лили?

— Да?

— Я люблю тебе, сестрёнка.

— И я тебя, Джеймси.

Когда я добралась до Большого Зала, он был ещё пустым. Я пришла довольно рано. Хотя Мэтт уже проснулся. Он сидел рядом с Альбусом и Фредом. Я подошла к ним и приземлилась рядом с Мэттом.

— Эй, Фред, Альбус, Мэтт, — сказала я бодро.

Фред и Альбус ответили, но Мэтт посмотрел на меня в некотором замешательстве. Я закатила глаза.

— Посмотри, Мэтти, я не в депрессии и не пьяна, и я уверена, что, черт возьми, не собираюсь атаковать тебя своими губами снова, — заверила его я. — Так что, ты удержишься в штанах?

Фред изумленно уставился на меня, когда я упомянула атаку Мэтта своими губами, а Альбус повсюду расплевал свой тыквенный сок, кашляя и отплёвываясь, когда я попросила его друга постараться не выскочить из штанов.

— Это такое выражение! — резко ответила я. — Пораскинь своими мозгами, Ал!

Я повернулась к Мэтту.

— Слушай, я просто хочу извиниться. Моё поведение было недопустимым. Я поняла, что пьянство — это глупо, и что оно никак не изменит моей паршивой ситуации, оно только заставило меня превратиться в дурочку и проснуться с жестокой головной болью. Я надеюсь, что Альбус не навредил тебе.

— Не беспокойся, я просто ударил по нему жгучим заклинанием и сказал, что взорву его мозги, если он прикоснётся к тебе снова, — улыбнулся Альбус.

Я рассмеялась.

— Если от этого тебе стало легче, Мэтт, то я с удовольствием бы сделала это сама.

Он усмехнулся.

— От этого мне немного полегчало.

Альбус сверкнул на него глазами.

— И я знаю, как ты можешь заставить меня почувствовать себя лучше, — продолжил Мэтт.

Мой разум выдал мне лишь одну догадку.

— Нет!

Он усмехнулся.

— Я знаю, о чём ты думаешь, но это не то, что я имею ввиду. Слушай, я просто хочу, чтобы ты наконец—то была со мной!

— Э—Э... Нет, — ответила я.

— Почему? Послушай, нам не обязательно надо быть парой. Я просто хочу одно маленькое свидание, — он выглядел настолько очаровательно, что отказать ему было бы просто несправедливо.

— Хорошо, но только одно, — нерешительно согласилась я.

— Сегодня в 9:30? — спросил он.

— Э—э, ладно, — сказал я.

— Встретимся в гостиной, — он подмигнул мне, затем повернулся к брату. — Ты не против, Ал?

— Просто не распускай руки. Если с ней произойдёт то же, что и со всеми теми девушками, с которыми ты ходил на свидания, я убью тебя, — предупредил Альбус.

— Справедливо, — пожал плечами Мэтт.

Мы смеялись и шутили, пока ели. Затем я увидела Джеймса. Он выглядел сердитым. Возможно, у них с Имми что—то пошло не так. Мой старший брат сел рядом со мной.

— С тобой все в порядке? Что сказала Имми? — взволнованно спросила я.

Он вдруг улыбнулся.

— Сначала она была грубой, но потом мы помирились.

— Ура! — я обняла его.

— Я быстро принял решение, когда она пригрозила, что будет встречаться с Тором Ноттом, если я не поспешу и не разорву Джей, — хихикнул Джеймс.

Я тоже хихикнула. Это было так... Похоже на Имми.

— И она рассказала мне, что произошло между Чандлером и тобой, — продолжил он, его лицо потемнело.

Глоток.

— Почему ты не рассказала мне, Лили?

— Потому что знала, как ты отреагируешь.

— Это так, но всё же!

Вдруг я наклонилась.

— Что случилось? — спросил Мэтт.

— Спрячь меня! Это он,— зашипела я.

Джеймс обернулся, чтобы посмотреть, о ком я говорила. Чандлер Финниган направлялся в нашу сторону. Дерьмо. Позади него я заметила Скорпиуса Малфоя. Горячая блондинка из Слизерина угрожающе хрустела костяшками и убийственно смотрела на моего бывшего парня. Я была уверена, что она собиралась прыгнуть и ударить этого подлого обманщика, но кто—то уже сделал это за неё.

— Лили, детка, мне очень жаль! Нам надо поговорить, — умолял Чандлер.

— Уходи! — зарычала я.

— Иди ко мне, моя глупая Лили, — попросил он.

— Не называйте меня так! — сплюнула я.

Джеймс встал. Он был на полтора сантиметра выше, затем Чандлер.

— Почему ты сделал это, друг? — спросил он спокойно.

Чандлер облегчённо вздохнул от того, что Джеймс не стал избивать его до синяков.

— Огри просто набросилась на меня.

— Затем схватила тебя за руки и задрала ими рубашку? Да, очень правдоподобно, — съязвила я.

— Ты был моим лучшим другом. Я надеялся, что ты отнесёшься к моей сестре должным образом, — сказал Джеймс всё тем же неестественно спокойным голосом.

Он начал разворачиваться, и затем внезапно обернулся вокруг своей оси. Костяшками пальцев он ударила Чандлера в челюсть, из—за чего та издала отвратительный звук, и они начали быстро наносить друг другу удары.

— Что с тобой? — завопил Чандлер.

— Ты, ублюдок, изменил моей сестре с чёртовой шлюшкой из Слизерина, — взревел Джеймс.

— Твоя сестра сучка, — возразил Чандлер.

Услышав этот ответ, Мэтт, Альбус и Фред вскочили и вступили в драку. У Чандлера не было ни малейшего шанса. Хотя он еще сражался. Он со всей силы ударил Джеймса, из—за чего из его губы потекла кровь.

— Остановитесь! — вскрикнула я, "нырнув" рукой в мантию, чтобы взять свою палочку. — Остолбеней!

Чандлер рухнул на землю, и драка прекратилась.

— Мистер Вуд, мистер Уизли, и Поттеры, почему вы бьёте мистера Финнигана? — голос глядящего на нас профессора Долгопупса звучал забавно.

— Он обманул мою сестру! — зарычал Джеймс.

— Да, она застала его со шлюхой из Слизерина, — добавил Альбус.

— И сейчас у него хватает наглости называть ее сучкой, — прорычал Мэтт.

Невилл уставился на нас.

— Если честно, на вашем месте я бы тоже избил его.

На наших лицах отразилась забавная усмешка.

— Но МакГонагалл убьёт меня, если я просто отпущу вас. Завтра у вас арест после уроков. Не волнуйтесь, ничего серьёзного, — уверил он, подмигнув.

— Прекрасно, Профессор Долгопупс, — сказала я.

— Абсолютно, — согласились остальные.

— Вау, Чандлер лежит без сознания, лицом на земле. Что мы пропустили? — спросила Тиффани, пришедшая вместе с Джули.

— Джеймс, Альбус, Мэтт и Фред сражались против Чандлера, пока я не наколдовала "Остолбеней" и не разрушила всё веселье, — объяснила я.

— Почему я всегда пропускаю всё самое лучшее? — она надула губки.

В тот вечер Тиффани, Джули и свежая веселая Имми помогали мне подготовиться к свиданию с Мэттом. Мы остановились на милом, озорном синем платье с большим чёрным поясом вокруг талии, сумочке через плечо и конском хвосте.

В 9:28 они выпроводили меня из комнаты, вслед желая удачи. Мэтт ждал в немного переполненной гостиной. Я подошла к нему медленно, всё ещё немного сомневаясь во всей этой встрече. Люди подозрительно смотрели на нас, когда он взял меня за руку, словно были уверены, что я — новая жертва Мэтта. Я просто игнорировала их недоверчивые взгляды.

— Что мы будем делать? — спросила я, переполненная любопытством.

— Иди за мной и увидишь, — просто ответил он.

Мы вместе шли вниз по коридору, пока не вышли на улицу. Мэтт обошёл угол замка, держа меня за руку, и я ахнула. Это было прекрасно.

Он приготовился к пикнику. Большое чёрное одеяло было раскинуто на траве возле озера. На нём были расставлены причудливые стеклянные блюда и кружки из серебра. Корзинка для пикника находилась в центре одеяла. Вокруг неё было образовано кольцо мерцающих свеч.

— Это... Романтично! — воскликнула я в удивлении.

— Есть такое, — усмехнулся Мэтт.

— Я не знаю, что сказать. Это прекрасно, — прошептала я.

— Я рад, что тебе понравилось, — сказал он мне. — Приступим к еде?

— Конечно, — ответила я.

Мы перешагнули через свечи и расположились друг напротив друга. Мэтт открыл корзину и вытащил пирог из шоколадного мусса. Это был мой любимый десерт!

— Я решил принести десерт, поскольку мы только что поужинали несколько часов назад, — сказал он.

— Как ты узнал, что он мой любимый? — ахнула я.

— Я давно тебя знаю, — рассмеялся он. — Мне не потребовалось много времени, чтобы понять это.

Я в изумлении наблюдала за тем, как он отрезал кусочек сначала мне, а потом себе. Я сразу же начала есть. Это было великолепно! Я посмотрел на Мэтта, как на чудо.

— Что? — спросил он.

— Я не ожидала такого, — сказала я ему.

— Почему бы и нет? — удивился он, кокетливо улыбнувшись.

— Ну, я говорила с некоторыми из твоих бывших подружек, — призналась я. — Они сказали мне, что на всех свиданиях, на которые они ходили с тобой, вы просто обнимались и целовались. Некоторые из них сказали, что ты однажды купил им чашку кофе у Мадам Пудифут, но это всё.

Мэтт пожал плечами.

— Просто я так захотел.

Я фыркнула.

— Тогда зачем ты организовал это прекрасное переносное свидание для меня?

— Ты мне нравишься гораздо больше, чем кто бы то ни был из тех девочек, — сказал он.

— Правда? — я была удивлена.

Мэтт ответил ехидной ухмылкой.

Когда мы закончили с пирогом, Мэтт спросил: "Не хочешь чего—нибудь выпить?"

— Конечно, — ответила я.

Он достал термос. Когда он наполнил мою кружку, я поняла, что это было горячее какао. Он сунул руку в корзину и вытащил пару леденцов, которые после бросил в мой напиток.

— Вау, ты знаешь и о моём любимом напитке, — пробормотала я.

Я потягивала какао, пока он не закончился. Мэтт справился со своим только после меня. По взмаху палочки вся посуда полетела в корзину и там же исчезла.

— Куда она делась? — удивлённо спросила я .

— Назад на кухню, глупая.

Мэтт лег, раскинувшись на огромном одеяле. Он похлопал по месту рядом с ним. Я нерешительно легла. По следующему мановению волшебной палочки все свечи потухли.

— Посмотри на небо, — прошептал он.

Я посмотрела вверх. Это был потрясающе. Звезды светили так ярко и ослепительно. Мы долго лежали, просто глядя на ночное небо. Затем Мэтт придвинулся, и я почувствовала его дыхание на своей щеке. Я была взволнована и почувствовала лёгкое покалывание на коже.

— Что ты думаешь? — спросил он тихо.

— Удивительно, красиво.

— В этом вся ты, — пробормотал он.

Я рассмеялась.

— О боже, Мэтт, это — самая избитая фраза, которую только можно произнести.

— Но она работает, не так ли? — усмехнулся он.

Я закатила глаза.

— Посмотри на меня, Лили, — попросил он.

Мне пришлось повернуться на бок, чтобы как следует посмотреть на него. Мы были очень близко друг к другу. Его зеленые глаза были напряженными и необычайно серьезными. Каштановые волосы немного спадали на его лицо. Мэтт придвинулся ещё ближе ко мне. Наши губы почти касались. Он прижал свои губы к моим, мягко и нежно, потом отстранился и посмотрел на меня так, словно спрашивая, всё ли хорошо. Всё было более чем хорошо.

Мои губы целовали его с неистовой силой. Он повернулся так, что я лежала на спине, а он был приподнят на локтях; его вес только лишь слегка давил на меня. Чем яростнее мы целовались, тем ближе я хотела быть к нему, и тем больше он повиновался, медленно опускаясь всем своим весом.

— Ммм, Мэтт, — вздохнула я от восторга.

Это было замечательно. Но совсем не могло сравниться с поцелуями Скорпиуса.

— Нет, Мэтт, — застонала я. — Стоп, стоп.

Он ещё держался. Его голодный взгляд был уставлен на меня. Мэтт соблазнительно облизнул свои губы. Это небольшое движение чуть не свело меня с ума, но я не могла позволить большего.

— Почему? — он тяжело вздохнул.

— Это только наше первое свидание, — сказала я, задыхаясь.

— Но не последнее? — спросил он с надеждой.

— О—о, определённо, нет, — согласилась я.

Он улыбнулся.


Браслет Лили

***

— Даже и спрашивать не надо, хорошо ли вы провели время с Мэттом прошлой ночью. Я могу определить это по мечтательному взгляду на твоём лице, — сказала Тиффани на следующее утро.

Я высунула язык.

Она рассмеялась.

— А вот и ответ.

— И ты мне это говоришь? — спросила я, и она покраснела, взглянув на Джексона, который сидел рядом с ней, общаясь с Кевином Джонсом и Хьюго.

— Сейчас вы уже пара? — спросила меня Имми.

— Да, — и я самодовольно улыбнулась.

Имми и Тиффани рассмеялись.

— Будь осторожна, Лили. Он — самый крутой донжуан в школе, — предупредила Джули.

— Я знаю, но он может быть милым и романтичным, — вздохнула я.

— Мэтт Вуд жаркий, но нежный и романтичный? Это что—то новенькое, — фыркнула Тиффани.

— Здравствуйте, леди, — я повернулась, чтобы увидеть своего нового парня, пробирающегося к нам, и радостно улыбнулась.

— Привет, Мэтт!

Я встала, чтобы обнять его. Он поцеловал меня в щеку, и мы сели рядом. Тиффани оценивающе разглядывала его.

— У меня есть подарок для тебя, Лилс, — сказал он.

Мэтт протянул мне что—то из—за спины. Я ахнула. Это было прекрасно. Я взяла это у него. В тот миг, когда я коснулась цветка, он изменился. Он сжался, превратился стекло, и тонкая цепочка выросла с другой стороны. Это был браслет.

— О—о, Мэтт, это невероятно! — вздохнула я.

— Помочь одеть его? — спросил он.

— Если не трудно, — прошептала я.

Мэтт закрепил браслет вокруг запястья. Теперь он болтался там, сверкая в солнечном свете, что пробрался в Большой Зал. Как же Мэтт сделал это?

— Ты удивительный, — сказал я ему.

— Я знаю, а разве нет? — дразня, усмехнулся он.

Я игриво толкнула его.

— Ты пропустил завтрак. Скоро начнутся занятия, — я посмотрела на часы. — Святая ложка, у нас осталось три минуты!

— Святая ложка? — засмеялся он.

Я пожала плечами.

— Почему бы и нет.

— О, Лилс, — улыбнулся он одной из своих соблазнительных улыбок.

Я посмотрела на него ещё пару мгновений, пока нетерпеливая Тиффани не заставила меня встать на ноги, которую за вторую руку тащил за собой довольный Джексон.

— Пойдём, у нас гербология! — воскликнула она.

— Иду, — вздохнула я. — Пока, Мэтт.

— Увидимся вечером, Лили, — он странно пошевелил бровями.

Я одарила его не менее странным взглядом. Гербология была скучной, но Уход за Магическими Существами был довольно неплох. Хагрид показал нам единорога и двух жеребят. Единорог был красив. Она был ослепительно белым, с золотыми копытами. Его глаза сверкали серебром, а рог закручивался в тугую спираль прямо изо лба.

Старший жеребёнок был серебристым и с пока ещё коротким рогом. Младший был словно из чистого золота и безрогим. Они были очаровательными. Джули, Тиффани, Имми и я завизжали, а наши одногодки из Слизерина — Тина Скотт, Типси Данк, Шарлотта Крик и Ванесса Торо — не смогли сдержать восторга, слишком воркуя над магическими созданиями.

Хьюго, Джексон, Макс и Кевин могли подойти только к жеребятам и покормить их кубиками сахара. Взрослые единороги предпочитали ведьм. Каким—то образом мальчики из Слизерина — Слэш Мун, Дарт Слай, Джейкоб Тиэрин и Фэйд Дарк — выглядели скучающими, как и всегда.

На Магии мы практиковали призывные заклинания. Я освоила его, и поэтому весело провела урок. У нас были заклинания с Рейвенкло, и мы поругались с Беном Марксом из—за того, что он бросил Джули на балу. Каждый раз, когда он пытался выполнить призыв, я довольно неплохо направляла на него все эти разы разные заклинания. Это вызывало у него огромное разочарование. Нам пришлось наколдовать "Остолбеней" на себя, чтобы мы не попали в неприятности из—за излишнего шума.

День закончился гаданием. Весело. Мы должны были предсказать, что произойдет с нами на этой неделе, начиная с сегодняшнего дня, основываясь на расположении планет и звёзд. Мой папа мне как—то рассказывал, что ему приходилось делать то же самое, и они с Роном всегда выдумывали какую—нибудь ерунду. Я решила попробовать. Имми хихикнула, когда я показала ей свою работу.

— Вау, какая страшная будет у тебя неделя. В понедельник у тебя будет эмоциональный срыв. Во вторник ты вступишь в бой. В среду твоя мантия сгорит. В четверг кто—то подольёт в твой напиток Веритасерум. В пятницу твой бывший парень будет преследовать тебя весь день. В субботу ты согласишься на что—то, нарушающее правила, и в воскресенье ты будешь тяжело ранена, играя в Квиддич, — она посмотрела на меня с недоверием. — Ух, я сомневаюсь, что Трелони поверит в это, Лили.

— Поверит, — воскликнула я. — Она поверила всем ужасным и мрачным предсказаниям моего папы.

— В таком случае, я думаю, что умру в следующее воскресенье. Это точно ей понравится, — усмехнулась Имми.

Мы обе смеялись, пока старая сумасшедшая учительница по гаданию не подлетела и не шикнула на нас. После уроков мы пошли на обед. Теперь, когда Тиффани встречалась с Джексоном, Имми помирилась с Джеймсом, а я была с Мэттом, группа тех, кто сидел рядом с нами, возросла. Здесь была Джули, Тиффани, Имми, конечно же, я, но теперь ещё и Джексон, Хьюго, Макс, Кевин, Мэтт, Альбус, Фред, старшая сестра Джули, и по совместительству новая девушка Фреда, Лия Томас, Джеймс, соседи Джеймса по комнате (не включая Чандлера) Джейк Долгопупс и Брайсон Джордан. Сегодня к нам также присоединилась Роза и ее подруга Эден Финниган, сестра Макса и Чандлера. Оба, и Макс и Эден, сердились на своего брата за то, что он сделал со мной.

Я рассказал всем об Имми и о своём трагическом предсказании на Гадании. Все рассмеялись. Затем Мэтт рассказал историю о том, как Альбус затопил класс на Магии, пытаясь овладеть Агуаменти(1). Я нашла это особенно смешным потому, что Альбус был прекрасным учеником на всех предметах, за исключением Магии.

Я заметила, что Альбус и Джули постоянно смотрели друг на друга, обмениваясь скрытными взглядами, пока продолжался разговор. Мне очень хотелось знать, могло ли между ними что—нибудь произойти. Они были бы милой парой, но будет странно, если все мои лучшие подруги будут встречаться с членами моей семьи.

— Лили, — прошипела мне на ухо Имми, когда Джеймс был занят обсуждением последнего Кубка Мира по Квиддичу. — Скорпиус Малфой смотрит на тебя.

Я резко повернулась. Она была права. Его взгляд словно пробирался в душу и прожигал её. Мое сердце колотилось, бешено стуча, как обычно стучат по барабану, а бабочки суетливо копошились в животе. Мои ладони дрожали, дыхание сбилось. Как же получилось, что Скорпиус мог бы сделать это со мной одним взглядом?

— Между нами ничего не будет, — твёрдо сказала я себе. Но часть меня всё ещё колебалась, не слишком уверенная в этом.

В тот вечер, когда я целовала Мэтта, я думала, как бы это было — поцеловать Малфоя снова. Затем я ощутила горячий румянец стыда, который появился у меня лишь только при мысли об том. Я сильнее прижалась к Мэтту, который сидел напротив меня. Мой "Браслет Лили" холодил обнаженную кожу, словно напоминая о том, что я не должна думать о поцелуе с кем—то, кроме Мэтта. Это было напоминанием о том, что сейчас Мэтт был моим.

Я прошептала имя своего парня, когда его губы коснулись моих, и этот поцелуй значил, что я его и больше ничья.
______________________________________________________________________________

1) Агуаменти — заклинание, материализующее воду.


Страх

— Эй, убедись, что у тебя точно не будет эмоционального срыва! — крикнул Мэтт мне вслед, когда я направлялась к Защите От Темных Искусств.

Я рассмеялась и помахал рукой. Был понедельник; ровно неделя прошла после того, как я сделала это глупое предсказание на Гадании. Сегодня был день, когда, как я предполагала, у меня будет эмоциональный срыв. Ха, будто это произойдет. Я поспешила в класс.

— Боггарты, — сказал профессор Виндзор своим глубоким тихим голосом. — Я собирался научить вас противостоять им в прошлом году, но также и хотел, чтобы вы почувствовали их силу лично. У нас не было ни одного до недавнего времени. Вы готовы взглянуть в лицо страху?

Вопрос въелся мне в голову. На самом ли деле я была готова сделать то, о чём он спросил? Я надеялась, что это так.

— Следуйте за мной, — сказал он.

Мы спустились вниз по коридору и вошли в другой класс. Внутри был старый дребезжащий деревянный шкаф. Я поняла, что там должен быть там Боггарт. Я немного занервничала. Чего я боялась?

— Давайте начнем с Гриффиндорцев, хорошо? — предложил профессор Виндзор. — Помните про заклинание Риддикулус. Кевин Джонс, сейчас ты.

Кевин нервно взмахнул своей палочкой, когда преподаватель по Защите От Темных Искусств навёл свою собственную палочку на рукоятку шкафа и распахнул дверь. Из глубины шкафа показался огонь, рычащий демон сгорал в нём перед испуганным мальчиком. Он застыл на месте, его глаза панически расширились.

— Ваша палочка, Джонс! — позвал Виндзор.

Кевин, трясясь, кивнул.

— Риддикулус!

Огонь замер в форме красивой фигуры.

— Макс Финниган!

Макс поднялся. Замороженный огонь, кажется, дрогнул... Треск... Появилась высокая фигура в капюшоне. Сначала я подумала, что это Дементор. Чёрный плащ скрывал его, но под капюшоном не было скрыто лица, только тьма. Скелет руки, обугленно черный, сжал посох. Потом он заговорил.

— Макс, — я вздрогнула. Его голос звучал, будто он умирал. — Макс, я — смерть. Твоё время истекло.

— Нет, — покачал головой Макс, отступив немного назад. — Риддикулус!

Фигура в капюшоне сейчас была одета в розовую пачку и тиару принцессы поверх плаща. Мы все расхохотались. Он, казалось, растерялся.

— Джули Томас, твоя очередь, — сказал профессор Виндзор.

Когда мечтательная блондинистая девушка подошла к Боггарту, он снова с треском трансформировался. Сейчас чёрный туман завис в воздухе. Он подкрадывался, окружая Джули, давя на нее со всех сторон и скрывая ее из виду.

— Риддикулус! Риддикулус! — кричала она.

Тьма взорвалась искрами.

— У Вас превосходно получилось! — похвалил учитель. — Теперь Имми Харт!

Имми шагнула вперед. Появилось маленькое существо. Она было похоже на маленький чёрный плащ полтора дюйма толщиной, с острыми, как бритва, зубами. Оно порхало, словно тень. Я приняла его за Смеркута. Смеркуты были известны за то, что душили жертв, пока они спали, и съедали их, не оставляя следа. Имми действительно была потрясена, когда мы узнали о них на Уходе за Магическими Существами. Она повернулась, чтобы убежать.

— Взгляните в лицо страху, Харт! — подбодрил учитель. — Вспомните о заклинании!

— Риддикулус! — выдохнула она.

Смеркут, затрещав, превратился в существо с развевающейся тенью позади.

— Очень хорошо, теперь сюда идёт Тиффани Корнер, — сказал он.

Тиффани боялась Инферналов. Мертвое тело теперь медленно двигалось в ее сторону. Его затуманенные глаза уставились вперёд, в то же время ничего не видя. Его руки тянулись вперёд, ничего не чувствующие. Тиффани взвизгнула, прежде чем направить свою палочку.

— Риддикулус!

Сейчас Инфернал был одет как хиппи, этим веселя нас.

— Джексон Уизли.

Инфернал—хиппи стал драконом. Я определила это, так как провела много времени с дядей Чарли. Это был Перуанский Ядозуб, самый маленький из всех известных драконов — пятнадцать футов в длину. Он был покрыт ровными медными чешуйками и обладал короткими рогами. У этих драконов были очень ядовитые клыки и любовь ко вкусу человеческой плоти. Он издал оглушительный рёв.

— Риддикулус!

Его чешуйки исчезли. Дракон выглядел как общипанная птица. Хьюго был следующим. Боггарт превратился в его отца.

— Ты никогда не будешь достоин своего имени. Ты жалок, Хьюго. Ты ничтожество. Зачем ты пытаешься что—то изменить? Ты знаешь, что мы любим Роуз больше, — сказал Боггарт в обличье Рона.

— Нет! Нет! — закричал Хьюго. — Риддикулус!

— Лили Поттер!

Я была последней среди Гриффиндорцев. Я снова нервничала. Я подошла к Боггарту. Треск. Джеймс лежал на полу. Его лицо было искалечено, его ноги были согнуты под страшными углами, а руки в крови. Он корчился в агонии и кричал от боли.

— Джеймс! — закричала я. — Джеймс!

Я почувствовала, что слёзы застилают мне глаза. Всё это было слишком реально. Крики моего старшего брата звенели в ушах.

— Это всё не по—настоящему, Поттер, сконцентрируйтесь, — приказал Виндзор.

— Риддикулус! — всхлипнула я.

Не сработало. С последующим треском Альбус занял место Джеймса. Его горло было перерезано. Он дёрнулся и издал булькающий шум. С ужасом я поняла, что он тонул в собственной крови.

— Нет! Альбус! — кричала я. — Р—р—р—и—дикулус!

Треск. Мой отец стонал от боли; грудь его была распорота, показывая все внутренности. Меня чуть не вырвало.

— Папа! Нет, нет, р—р—р—и—дикулус!

Треск. Моя мама. Она лежала с кинжалом в животе, а её рыжие волосы прилипли к потному лицу; она тянулась за оружием. Она оказалась слишком слабой, чтобы вытащить его из тела. Она начала содрогаться в конвульсиях.

Треск! Крики Имми эхом разносились по всему залу. Треск! Джули. Треск! Джексон. Треск! Мэтт. Треск! Тиффани. Треск.

Скорпиус Малфой. О, черт возьми, я не могла поверить, насколько сильно мучилась при виде его страданий. Треск!

— Достаточно.

Профессор шагнул вперед, когда Джексон и младший брат Фреда, мой маленький восьмилетний двоюродный брат Сет, появились. Он визжал как сумасшедший. Его маленькие ручки царапали воздух, а кровь сочилась изо рта.

— Риддикулус! — взревел Виндзор.

Боггарт исчез в облаке дыма.

— Слизеринцы попробуют в другой раз. Урок окончен. Мисс Харт, вы отведёте Мисс Поттер в больничное крыло, чтобы она приняла какое—нибудь успокоительное?

— Да, сэр, — ответила она слабым голосом.

Я не могла двигаться. Образы, только что увиденные мною, словно вжились в мой мозг, мигая жаркими огнями сквозь закрытые веки. Моё тело сильно дрожало, я рыдала и издавала вопли. Сумасшедшие крики Сета, покалеченное тело Джеймса, горло Альбуса со сверкающей кровью. И Скорпиус. Мальчик, которого, как я твёрдо сказала себе, ненавидела за то, что имела чувства к нему. После всего увиденного я поняла, что мои худшие опасения оправдались. Я вспомнила вопрос Виндзора в начале урока. "Вы готовы взглянуть в лицо страху?" Нет. Нет, я не готова.

— Давай, Лилс, — осторожно бормотала Имми.

— Дай её мне, Имми, — тихо сказал Джексон.

Затем я оказалась в объятьях своего двоюродного брата. Я плакала на его плече, пока он шел. Никто не испугался так, как я. Я была слаба. Я был трусихой. Почему шляпа определила меня в Гриффиндор?

Я почувствовала, что меня посадили на мягкую постель. Звучали разговаривающие голоса Имми и Джексона. Мгновение спустя что—то прижалось к моим губам. Я начала пить, но жидкость, стекающая с моего горла, напомнила мне Альбуса, утопающего в крови, и я закашлялась, выплёвывая лекарство и начиная кричать громче.

— Ш—ш—ш, все в порядке, Лили, — заверила меня Имми.

— Смерть, боль, много боли, — я задыхалась.

— Это должно помочь, — сказал мне Джексон.

Я нерешительно проглотила зелье. Темнота начала скрывать всё от меня.

— Я не знал, что ты так заботишься, — прошептал Джексон, когда моё сознание улетучивалось. — Я тоже люблю тебя, Лилс.

Я заснула сном, наполненным прекрасными мечтами, абсолютно без кошмаров. Известные мне светлые волосы Слизеринца мелькали в нём. Иногда Мэтт. В другое время я бы почувствовала глубокую печаль и захотела бы тепла своих братьев.

Когда я проснулась, на улице начинало темнеть. Больничный флигель был пуст, за исключением одного человека. Альбус сидел в кресле у моей кровати. Он выглядел усталым и печальным.

— Альбус? — хрипло прошептала я.

Моё горло болело из—за всех тех криков. Голова казалась тяжёлой. Я немного кашлянула и вздрогнула, когда кашель словно оцарапал моё горло.

— Лили, ты проснулась! — воскликнул он.

— Да, а где все? — нерешительно спросила я.

— Они все на ужине, кроме Джеймса и Мэтта. Джеймс пошел взять какую—то еду, чтобы мы смогли поесть здесь, а Мэтт ушёл только тогда, когда надо было идти под арест профессора Долгопупса, — объяснил Альбус.

— Вы трое остались? — спросила я.

— Да. Мадам Помфри сказала, что ты почти просыпалась и звала нас троих и... Ещё кое—кого, — пробормотал он.

— Кого? — с ужасом подумала я, вспомнив, кто появлялся в моих снах.

— Скорпиуса Малфоя. Не хотела бы ты объяснить? — Альбус сурово смотрел на меня.

— Потом, я обещаю, Ал, — прошептала я, немного паникуя. — Сейчас я опустошена. Кстати, пожалуйста, не говори Джеймсу. Он разозлится, — Альбус медленно кивнул.

— Ладно. И мне надо кое в чём тебе признаться.

— Ты встречаешься с Джули? — догадалась я.

— О... Да, но откуда ты знаешь? — он моргнул от удивления.

— Счастливая догадка, — я пожала плечами.

— Что ж, это так, но это не то, что я собирался тебе сказать, — Альбус посмотрел вниз.

— Тогда что же?

— Я всегда думал, что ты предпочитаешь Джеймса мне. Это было моим самым страшным кошмаром, когда я впервые столкнулся с Боггартом. Он превратился в тебя и сказал мне, каким отвратительным братом я был, и как Джеймс всегда был с тобой, в отличие от меня, — признался он.

— Альбус! — воскликнула я. — Конечно, нет! Я люблю вас обоих одинаково!

— Спасибо, Лилс, — улыбнулся он с легким смущением.

— Ты прекрасный старший брат. Без твоего нытья я бы прогуливала все уроки, — призналась я. — И вспомни то время, когда мы вместе собирались для того, чтобы опробовать очередную глупую шутку. Никто никогда не ожидал этого от милой и невинной Лили и идеального и правильного Альбуса. И всякий раз, когда Джеймс и Фред увлекались своими шутками, я бежала к тебе.

— Верно, — его улыбка сделалась еще шире.

— Помнишь, когда мне было семь лет? Фред спрятался в шкафу, когда мы с Джули шли в комнату, чтобы поиграть в куклы. Мы услышали странные звуки и начали кричать. Затем Джеймс подбежал и сказал нам, что это, возможно, был монстр. Он сказал, что позаботится об этом. Когда он открыл шкаф, Фред затянул его внутрь. Затем Джеймс сломал какие—то палки и начал кричать "Помогите, он ломает мои кости и ест меня!" Мы испугались и побежали, чтобы спасти его. Когда Джули открыла шкаф, Джеймс и Фред выскочил с жуткими масками на лицах, и мы начали кричать. Мы побежал в твою комнату.

— Я помню, что не был уж очень счастлив, благодаря им, — Альбус напомнил.

— Да, ты так разозлился, что украл у мамы палочку и попытался проклясть Фреда и Джеймса. В конце концов, ты сжёг их волосы, — хихикнула я.

— В качестве наказания мама оставила их лысыми, пока волосы снова не выросли! — засмеялся он. — Хорошие времена.

И тут дверь открылась, и вошел Джеймс.

— Лили!

Он поставил еду, которую нёс, на стол, и обнял меня.

— Что случилось? Джексон, Имми и Хьюго сказали что—то про Боггарта, но они, казалось, не хотели ничего объяснять, — сказал он.

— Я была слабой, Джеймс, — я грустно посмотрела на него, отведя взгляд от Альбуса. — Я была трусихой.

— Ты самая смелая девушка, которую я знаю, — заверил меня Альбус.

— Ты настоящий Гриффиндорец, — согласился Джеймс. — Только что—то ужасное могло бы сломить тебя.

— Я видела тебя, Джеймс, — пробормотала я. — Твоё тело было искалечено и ты кричал в агонии. Я видела Альбуса с перерезанным горлом, захлебывающегося собственной кровью. Я видела папу с разрезанной грудью, показывающей бьющееся сердце, пока он умирал. Я видела маму, Имми, Джексона, Мэтта и Тиффани, всех страдающих, — я задрожала. — И маленький Сет Уизли выглядел так, будто сходил с ума от боли.

Одинокая слеза скользнула по моей щеке от воспоминаний. Я не упомянула светловолосого мальчика, который запутал мои чувства. Я уверена, что моим братьям бы это не очень—то понравилось.

— Мне очень жаль, — прошептал Альбус.

Оба моих брата яростно обняли меня.

— Я думаю, что хочу выбраться отсюда. Мадам Помфри! — крикнула я.

Она вышла, шумя, из своего офиса.

— Да, дорогая?

— Я могу уйти?

— Если чувствуешь, что готова.

— Я отлично себя чувствую, — солгала я.

Она улыбнулась.

— Тогда можешь.

— Отлично, — застонал Джеймс. — Я нёс всю эту еду просто так.

— Мы все можем поесть здесь, — сказала я. — Мы, наверное, уже опоздали на ужин.

Мы пожинали в больничном крыле. Мы говорили о воспоминаниях о прошлом и нещадно дразнили друг друга. Это то, что делают братья и сестры, так? Когда мы закончили, я вскочила с постели.

— Теперь я должна увидеть Мэтта! — объявила я.

— Это то приветствие, которое я бы мог пропустить, — застонал Альбус.

Джеймс просто нахмурился. Я хихикнула. Мы все пошли обратно в общую комнату.

— Пароль? — спросила толстая дама.

— Амортенция, — сказала я, слегка краснея, вспомнив день, когда мы делали зелье в классе, и я призналась Скорпиусу Малфою, что меня привлекал его запах.

Когда я перешагнула через отверстие портрета, я была буквально ошеломлена Мэттом Вудом.

— Моё пребывание под арестом только что закончилось, и я собирался тебя увидеть! С тобой все в порядке? Ты ранена? Это был Чандлер? Я убью этого гнусного мерзавца! Или это был... — он продолжал бубнить всё дальше и дальше, и поэтому я поцеловала его, чтобы заставить замолчать. Он мгновенно включился в действие, и единственным шумом, который он издавал, были стоны.

— Ладно, мы ещё позволим вам помиловаться, а сейчас прекратите это, — отрезал Джеймс.

Мэтт и я разъединились. Я свирепо взглянула на него, а Джеймс нахмурился.

— По крайней мере, держитесь подальше от бедных невинных глаз первогодок. И от меня тоже, если на то пошло, если Мэтт хочет сохранить голову на плечах. Обращайся с моей младшей сестрой хорошо, Вуд, или я разорву тебя на куски!

— Я никогда не обижу ее! — поклялся он, играя с моим "браслетом Лили". — Никогда.

— Я уже слышал это раньше, — пробормотал Джеймс.

— Просто держи всё в рамках PG, — предупредил Альбус.

— 13? — предложил Мэтт с надеждой в голосе.

Джеймс зарычал.

— Ладно—ладно, просто PG, — торопливо сказал мой парень.

Когда мои братья ушли, он заговорщицки подмигнул мне.

— Когда они рядом, по крайней мере, — он нагло ухмыльнулся и повел меня из толпы, чтобы найти какое—нибудь более уединённое место.


Прогнозы

Я посмотрела на часы. Было 2:00 утра; следующее утро после того, как у меня произошёл инцидент с Боггартом. Я выскользнула из постели и всунула ноги в тапочки. Я прокралась вниз по лестнице. В общей комнате Альбус ждал меня, потому что я обещала рассказать ему про Малфоя. Его чёрные волосы были взъерошены, как у нашего отца, а зелёные глаза смотрели на меня сквозь стёкла очков. Я рухнула в кресло, стоящее рядом с ним.

— Итак, Скорпиус Малфой, — решив не ходить вокруг да около, напрямик заявил он.

— Это долгая история, — вздохнула я.

— Раз уж мы встали в 2 часа утра, то в запасе у нас достаточно времени, — ответил он.

Снова вздохнув, я рассказала ему о том, что случилось между Скорпиусом и мной. Альбус сидел, терпеливо слушая. Он ни разу не перебил меня. Когда я закончила, то вздрогнула, ожидая, что он разозлится на меня. На самом же деле, к моему облегчению, он отреагировал совершенно спокойно.

— И с того времени ты любишь его? — спросил Альбус, когда я закончила.

— Нет, разве ты не слушал? Мы никогда не будем вместе. Кроме того, иногда сила его чувств и глубина его взгляда... Ну, это пугает меня, — пробормотала я.

— Ты боишься, что между вами двоими всё станет серьёзно слишком быстро, и тогда мама, папа и Джеймс рассердятся? — догадался он.

— Не совсем так, — сказала я. — Это трудно объяснить. Думаю, я могу сказать, что ненавижу то, что люблю его.

Мой брат кивнул.

— Не могу сказать, что я в самом деле понимаю, что с тобой происходит. Мне очень жаль. Хотя теперь у меня появилось достаточно тем для размышлений.

Я улыбнулась.

— Спасибо, что не рассердился на меня; Джеймс бы точно это сделал.

— Я рассматриваю это, — усмехнулся он.

Я закатила глаза.

— Спокойной Ночи, Ал.

— Спокойной ночи, Лили.

На следующий день вся школа стояла на ушах, обсуждая мой эмоциональный срыв. Особенно тот факт, что одним из людей, за которых я боялась, был Скорпиус Малфой. Глупый Боггарт. Глупый слух распространили Слизеринцы. Проклятье!

Я опустилась на место в классе зелий; наконец—то это был последний урок за сегодняшний день. Если бы только Малфой бы перестал пялиться на меня! Становилось намного труднее игнорировать его.

— Что?! — наконец не выдержала я.

— Ладно, извини за то, что смотрю на тебя, — сразу же отрывисто ответил он.

— Оставь меня в покое.

— Хорошо, моя глупая Лили.

О нет, только не это. Пришли незваные воспоминания о Чандлере. Он ласково улыбался мне и называл меня тем прозвищем, которое подарил мне. Чандлер всегда называл меня глупой Лили. Как смеет Малфой говорит мне это!

— Левикорпус!

Скорпиус, странно подпрыгнув, взлетел в воздух. Белокурый мальчик, висящий вниз головой, шокировано уставился на меня. Ха, держу пари, он не ожидал этого.

— Петрификус Тоталус! — он взмахнул своей палочкой.

Я повалилась на землю, замороженная.

— Лили! — Мэтт, находящийся с другой стороны подземелья, вскочил на ноги.

— Сидите, мистер Вуд! — приказала профессор Рэдл. Она направилась к нам, попутно избавляя от заклинаний, насланных друг другом. — Что вы оба делаете?

— Сражаемся, — проворчала я.

— Арест, в моём кабинете, в 8:30.

Я застонала. Арест со Скорпиусом Малфоем. Ура мне. Только не это.

После занятий он попытался заставить меня поговорить с ним. Хотя сразу же заступился Мэтт. Он, оттащив блондинистого Слизеринца от меня, откинул его к стене.

— Оставь мою девушку в покое, змей, или я выну тебе кишки, как рыбе, — загробным голосом произнёс он.

Я почувствовала себя немного неуютно. Мне не нравилось смотреть, как Мэтт угрожает Скорпиусу. Роуз заметила это противостояние и подошла. Альбус мелькал в толпе, изредка переходя на бег, одновременно пытаясь избегать Джемайму.

— Убирайся из жизни Лили, или я заставлю тебя это сделать, да так, что ты почувствуешь себя маленькой шестилетней девочкой, — крикнула она.

Вау, Рози! Малфой не выглядел слишком испуганным угрозами Роуз и Мэтта. На самом деле он смеялся.

— Потребуется намного больше, чем вы двое, чтобы выбросить меня из жизни Лили, — он презрительно усмехнулся.

— Ты, маленький...

— Мэтт! — оборвала его я. — Он не стоит этого. Идём.

— Правильно, — он дал Малфою пройти. — Просто не лезь не в своё дело, а особенно в дело Лили.

Скорпиус плюнул ему под ноги. Затем он повернулся и ушел. Я уставилась на его спину. Он был так чертовски горяч. Нет. Плохая Лили.

— Пойдём, Лилс, — Мэтт обнял меня.

На следующий день, в среду, моя одежда загорелась на Уходе за Магическими Существами. Имми странно смотрела на меня, когда я избавлялась от огня на своей накидке.

— Что? — спросила я.

— Тебе не кажется это странным? — удивилась она.

— Не кажется странным что?

— Помнишь те предсказания, которые ты составила на Гадании около недели назад? — спросила она.

— Конечно, — ответил я. — И что с того?

— Они сбываются, — сказала она.

Я нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты предсказала, что у тебя будет эмоциональный срыв в понедельник. И это так и случилось, в тот день, с Боггартом. Это предсказание сбылось. Ты предсказала, что во вторник будешь участвовать в сражении. И ты дралась с Малфоем во время урока Зелий. Сегодня твоя одежда загорелась, как ты и предполагала в прошлый понедельник, — пояснила она.

Я изумленно уставилась на нее.

— Это... Это, должно быть, совпадение!

— Так ли это? — таинственно спросила она.

Я думала о том, что она мне рассказала, весь оставшийся день. Не было ни единого шанса, чтобы эти предсказания сбылись на самом деле! Это была всего лишь шутка! Я определенно не провидец! Но если они и правда, сбываются, то... Завтра кто—то подольёт мне в напиток сыворотку правды. На всякий случай, мне следует смотреть на то, что я пью. Не то, чтобы это имело значение, но в мире, полном невероятной магии, просто не знаешь, чего ожидать.


Истина

— Это всё твоя вина, — раздражённо буркнула я Малфою.

Мы находились под арестом. Рэдл приказала нам рассортировать ингредиенты для зелий в её личном хранилище. Это было так долго и утомительно.

— Ты напала на меня первой, — заметил он.

— Я сделала это только потому, что ты спровоцировал меня! — резко ответила я.

Он пожал плечами.

Мы усердно работали вдвоём. Единственным звуком, что раздавался в этой гробовой тишине, был звон бутылочек для зелий. Я устала. Во рту пересохло, а в животе заурчало. Малфой остановился.

— Давай сделаем перерыв, — предложил он.

— Сейчас я полностью с тобой согласна, — сонно пробормотала я.

Мы сидели спиной к стене. Скорпиус вытащил свою палочку и пробормотал заклинание. Появился серебряный бокал.

— Агуаменти, — он направил свою палочку на бокал.

Когда чаша наполнилась водой, он взял её и начал пить. Я чувствовала, что во рту у меня сейчас сухо, как в пустыне. Я с жадностью посмотрела на бокал. Я не знала, какое заклинание надо произнести, чтобы появился кубок, и уже было хотела начать пить, направляя струи воды в рот волшебной палочкой.

— Хочешь пить? — спросил Скорпиус.

— Если честно, то да.

— Будешь? — он протянул бокал в мою сторону.

Я колебалась. Он закатил глаза, и ещё один кубок появился и завис в воздухе по мановению его волшебной палочки. Я закрыла глаза, пока Скорпиус наполнял его водой. Было такое чувство, что я могла бы заснуть прямо там.

— Лили.

Я открыла глаза и взяла у него бокал.

— Спасибо.

— Нет проблем, — озорной блеск появился в его глазах.

Я подозрительно смотрела на него, когда пила. Мысли в моей голове начали путаться. Я отстраненно подумала, что Малфой мог что—то подмешать в мою воду.

— Тебе на самом деле нравится Мэтт Вуд? — его голос чётко звучал в моей голове.

— Да, — правда машинально сорвалась с моих губ.

Он нахмурился и разочарованно посмотрел на меня.

— Что ты думаешь обо мне?

— Ты горяч. У тебя самые лучшие волосы из всех, которые я когда—либо видела, и самая сексуальная усмешка. Я горю, когда чувствую, что ты смотришь на меня. Ты запутал меня; то, как быстро ты перестал ненавидеть свою любовь ко мне и как быстро ты свыкся с ней. А ещё ты пугаешь меня. Твоя настойчивость пробуждает те чувства, которые я не испытывала никогда в жизни. Я боюсь, что они переполнят меня, и я потеряю себя. Я боюсь даже в мыслях осознавать то, что жажду твоих прикосновений. Я часто думаю о том, что снова хочу поцеловать тебя, но эти мысли заставляют меня сгорать от вины и стыда. Только лишь думая об этом, я чувствую себя так, будто обманываю Мэтта, но я никогда бы не сделала этого, потому что, в самом деле, люблю его.

Ты загадочный, интригующий и умный, но иногда я замечаю в тебе нечто мрачное, и это заставляет меня начать волноваться. Я хочу, чтобы ты ушёл навсегда, но если ты это сделаешь, то это лишь сломит меня. Я отчаянно хочу почувствовать твои губы на своих, но в то же время буду невероятно зла, если ты поцелуешь меня снова. Мне нравятся те разряды, которые проходят сквозь меня, когда мы касаемся друг друга, но они почему—то и пугают меня. Я ненавижу тебя также сильно, как и люблю.

Мои чувства к тебе — это запутанный вихрь, который отягощает мои мысли. Поэтому я избегаю тебя. Это самый простой способ, и он приносит нам обоим боль и облегчение. Это правильно, если ничего не будет происходить между мной и тобой. Логично то, что у меня нет никаких чувств к тебе.

Туманность в мыслях начала исчезать. К своему ужасу, я поняла, что только что произошло. Моё четвёртое предсказание сбылось.

— Ты идиот! Ты подлил Веритасерум мне в воду! — закричала я.

— Из того, что ты только что сказала, я понял, что ты ненавидишь свою любовь ко мне; это то же самое, что я когда—то чувствовал к тебе. Может быть, любовь в тебе победит. Также, как и во мне.

— Я никогда не полюблю тебя! Я уже говорила тебе это! Сколько раз я должна повторить, что никогда не захочу быть с тобой?

— Столько, сколько поможет тебе спать по ночам, милая, — он подмигнул.

Я прыгнула на него. Мой кулак врезался в его челюсть прежде, чем он успел схватить его. Он повернулся так, что я оказалась прижатой к земле. Его вес давил на меня. Я начала извиваться.

— Слезь с меня! — приказала я.

— Нет! — нахально ответил он. — Не думаю, что сделаю это.

— Ты глупый мерзавец!

Он усмехнулся.

— У меня появилась идея, Малфой: ты слезешь с меня, выпьешь Веритасерум, и дашь мне задать тебе несколько вопросов, — сказала я.

— И зачем мне делать это, милая? — засмеялся он.

— Я поцелую тебя.

Ох. Мой. Бог! Черт! Что со мной? Я бы хотела, чтобы мои руки освободились: так бы я могла заткнуть ими свой рот.

"Пожалуйста, скажи "нет". Пожалуйста, откажи", — молча умоляла я.

— Хорошо, — он выглядел удивлённым, но довольным.

О Боже, во что я себя втянула? Скорпиус соскользнул с меня. "Ура". Малфой сделал глоток зелья правды.

Я подождала, пока его глаза не сделаются слегка затуманенными.

— Сколько у тебя было девушек? — поинтересовалась я.

— Восемнадцать.

Святоша нервно курит в сторонке.

— Ты действительно любишь меня? — прошептала я.

— Да, — ответил он.

— Сколько раз ты влюблялся? — задала вопрос я.

— Только один раз. И только в тебя.

Я слегка задрожала.

— У тебя есть девушка сейчас?

— Да.

— Кто? — я была шокирована, немного сердита, возмущена и чуть—чуть ревновала.

— Далила Уркхарт, — он назвал девушку из Слизерина, его одногодку.

— Ты на самом деле любишь её? — пробормотала я.

— Нет.

Я шокирована.

— Тогда почему ты встречаешься с ней?

— Чтобы заполнить пустое пространство, которое ты оставила после себя.

Мой голос смягчился.

— Это работает?

— Нет, но, я думаю, стоило попробовать.

— Чего ты боишься больше всего? — тихо спросила я.

— Никогда не быть любимым. Быть в одиночестве всегда, не быть с тем, кто на самом деле любит тебя, — прошептал он.

— Разве у тебя нет бабушки и дедушки, или мамы с папой, которые любят тебя?

Он глухо рассмеялся.

— Мои бабушка и дедушка и со стороны отца, и со стороны матери, мертвы. Что касается моей мамы, то она есть, но у неё осталось немного времени, и я не знаю на счёт моего отца. Два года назад мама сильно заболела. Теперь папа ни о чём больше не волнуется. Она при смерти, и это разрывает его на части. Он не замечает меня. Я говорю с мамой, когда у неё есть на это силы, но ни слова не проронено между отцом и мной.

Это убивает его — смотреть на то, как она умирает. Это — то, что делает любовь, так? Она даёт другому человеку силу, способную сломать тебя. Но это риск, на который идут все люди, по своей воле или нет.

Я почувствовала, как мои глаза наполнились слезами. Я никогда не думала, что мне будет так жаль Скорпиуса Малфоя. Я осторожно коснулась его руки. Его глаза начали фокусироваться, и печаль распространилась по лицу, когда действие зелья окончательно прекратилось.

— Скорпиус, — прошептала я.

Я обняла его. Его руки прижимали меня к мускулистой груди, в то время как мы сидели на холодном полу. Я могла слышать биение его сердца. Я посмотрела вверх и увидел одинокую слезу, блеснувшую на его щеке. Скорпиус Малфой плакал! Я замерла в удивлении. Инстинктивно я сделала немыслимое. Не спросив и не предупредив, я поцеловала его.

Мои руки обвили его шею, а пальцы гладили его совершенные белокурые волосы. После нескольких секунд удивления, он ответил. Как и в прошлый раз, мы взорвались.

Мы целовались так, как могли это делать только мы с ним.

— Я люблю тебя, Лили Поттер, — выдохнул он.

— Ммм, — застонала я в ответ.

Затем я замерла. Мэтт. Я обманывала Мэтта.

Нет. То, что происходило, было совершенно неправильно. Я отпрянула от Скорпиуса и встала. Он встал тоже, нахмурившись.

— Что такое, милая? — спросил он.

— Мэтт, — прошептала я.

Скорпиус тихо выругался.

— Я ненавижу его.

— Нет, — воскликнула я тихо. — Ненавидь меня. Я ужасный человек. Все, что я делаю — это приношу боль тому, кто мне небезразличен.

— Лили...

Прежде, чем он успел сказать что—то ещё, дверь открылась. Вошла профессор Рэдл. Войди она на несколько секунд раньше — и у нас было бы чертовски много неприятностей.

— Вы, двое, можете уходить, — сказала она.

Я не смотрела на блондина, идущего рядом со мной, когда мы вышли из подземелья. Когда наши пути стали расходиться, я взглянула на него. Он протянул руку и погладил моё лицо одним быстрым движением.

— До свидания, Лили.

— Спокойной ночи, Малфой.

Он печально покачал головой и ушёл. Я была таким чудовищем. Я ненавидела себя в тот момент.

Я подошла ко входу в общую комнату одновременно с Альбусом и Роуз. Они ели шоколад, что навело меня на мысль, что подошедшие совершили набег на кухню. Полная Дама спала, когда мы подошли.

— Лили, это ты? — прошипел мой брат. — Где ты была так поздно?

— Под арестом, — пробормотала я.

— Что случилось, Лилс? — Роуз обеспокоенно нахмурилась.

— Я сделала кое—что ужасное, Рози, — сокрушённо призналась я.

Роуз села перед портретом Спящей Дамы и потянула меня за собой. Альбус присоединился к нам, тоже сев на пол. Моя кузина и брат уставились на меня.

— Что случилось? — требовательно спросила Роуз.

— Скорпиус Малфой, — мой голос был едва слышен.

— Ох, Лили, — вздохнул Альбус .

Роуз в замешательстве склонила голову.

— Что?

Стоит ли мне рассказать ей? Альбус и Имми знали. Пока они хранили тайну. Какая разница, что об этом узнает кто—то ещё, особенно если это старая добрая Рози? Приглушённым голосом я поведала ей всю историю, связанную с Малфоем.

— И сегодня вечером... — я задрожала.

Альбус и Роуз погладили меня по спине.

— Я поцеловала его снова, — призналась я.

Я рассказал им о зелье правды, признаниях и поцелуе.

— Что мне делать? Мэтт не заслуживает такой несчастной, лицемерной, подлой свиньи, как я.

— Скажи Мэтту правду, — мгновенно отозвалась Роуз. — Секреты друг от друга сделают ваши отношения только хуже.

Я медленно кивнула.

— Ты права. Я сейчас же расскажу ему об этом. Спасибо, Рози.

Альбус покачал головой.

— Я просто не понимаю тебя, Лили. По тому, как ты говоришь о Малфое, я вижу, что ты по уши влюблена в него... Но ты относишься к нему так, будто он — ничтожество. Ты играешь с его чувствами, а потом просто разворачиваешься и говоришь "шутка". Это неправильно.

Я нахмурилась.

— Я не могу быть со Скорпиусом, Альбус.

— Почему нет? — решительно спросил он.

— Папа и Джеймс никогда не одобрят этого.

— С каких это пор тебя волнует то, одобрят ли они твоего парня, или нет?

Чувство вины заставило меня сердито на него наброситься.

— Это не твоё дело, Альбус Поттер. Просто оставь меня в покое!

Я повернулась и постучала по раме портрета Полной Дамы. Она зевнула и медленно проснулась.

— Амортенция, — тихо сказала Роуз, не глядя ни на меня, ни на Альбуса.

С сонным кивком она качнулась вперед. Мы выкарабкались через отверстие в портрете. Я сразу же заметила Мэтта. У него был поединок по армрестлингу с Фредом Уизли. Мой кузен проигрывал, и его девушка, Лия Томас, весело смеялась. Я решила попросить совета у Роуз.

Рука Фреда коснулась стола, и Мэтт выкрикнул "Победа!"

— Мэтти, — прошептал я.

— Лили! — усмехнулся он. Потом он заметил выражение моего лица, и его брови обеспокоенно свелись к переносице. — Что случилось?

— Мне нужно поговорить с тобой. Наедине, — сказал я так тихо, чтобы только он мог расслышать.

— Я беру матч—реванш! — потребовал Фред.

Мэтт поднял руку.

— Позже.

Фред пожал плечами и обнял Лию. Мэтт осмотрелся.

— Моя комната пуста.

Я кивнула. Тяжёлое молчание давило, когда мы подошли к лестнице в комнату мальчиков. Я чувствовала обвиняющий взгляд Альбуса на своей спине. Я дрожала, как лист. Я была в ужасе. Действительно ли мы должны сделать это и должна ли я сказать Мэтту, что бросаю его... Из—за Скорпиуса Малфоя? Мы сели на его кровать. Мэтт взял меня за руку.

— Что случилось, сладкая? — озабоченно спросил он.

— Я... Ты заслуживаешь лучшей, чем я.

— Чепуха, Лили. О чем ты говоришь? — спросил он удивленно.

— Я сделала кое—что ужасное, Мэтти, — к моему ужасу, я заплакала.

Он попытался обнять меня, но я покачала головой.

— Мне очень жаль.

— Что случилось? Почему ты плачешь? Тебе не надо расстраиваться, Лилс, — он обнял меня за плечи.

Я попыталась не обращать на это внимания, но безуспешно.

— Я уже сказала тебе, Мэтт: я не заслуживаю такого удивительно человека, как ты. Я не заслуживаю твоего тепла, — мне удалось остановить слезы. Никаких слез. Из—за его сочувствия мне становилось в миллион раз хуже.

— Лили, пожалуйста! Дай мне обнять тебя! Почему я не могу утешить свою девушку? Что происходит, Лили? Ты начинаешь пугать меня! — воскликнул он.

— Я обманула тебя! — выкрикнула я.

Мы оба перестали двигаться. Я не могла поверить в то, что происходило. Его рука упала с моих плеч.

— Когда? — его голос был хриплым.

— Сегодня вечером, — мой ответ был едва слышен.

Он прикрыл лицо своими дрожащими руками.

— С кем? — он задыхался.

Краткий миг напряжённой тишины.

— Со Скорпиусом Малфоем.

Тишина звенела в ушах. Плечи Мэтта беззвучно тряслись. Я сидела рядом с ним и ненавидела себя больше, чем когда бы то ни было. Я всё испортила, и Мэтт должен был раздавить меня. Он должен был сказать мне, какой я на самом деле презренный человек. И я... Я ошибалась, думая о разрыве с ним. Он не заслуживал этого.

— Почему? — его голос сорвался.

Мэтт не должен был так страдать. Это всё моя вина. Он должен был знать правду. Итак, уже второй раз за этот вечер, я рассказывала о Скорпиусе и обо мне. Только на этот раз это было гораздо труднее.

Когда я закончила, он ничего не сказал. Я хотела, чтобы он был зол. Я хотела, чтобы он наказал меня за то, что я сделала.

— Ну? — наконец спросила я.

Его разбитое, опустошённое лицо повернулось ко мне.

— Что "ну", Лили?

— Кричи! Скажи мне, что я ничтожная лживая свинья! Скажи, что я мерзкая лицемерка, предавшая тебя. Брось меня! Ненавидь меня! Проклинай меня! Прожги меня взглядом! Сделай что—нибудь! — закричала я. — Накажи меня, Мэтт. Заставить меня заплатить! Это убивает меня. За то, что я сделала, я должна понести наказание. Сделай мне больно в ответ. Я заслуживаю этого!

— Я не могу обидеть тебя, Лилс. Я бы никогда не смог обидеть тебя, — прошептал Мэтт.

— Сделай это! — закричала я.

— Нет. Я прощаю тебя, Лили.

— Что? — я была ошеломлена.

— Я прощаю тебя.

Будет неправильно с моей стороны уйти просто так.

— Но почему?

— Потому что я люблю тебя, — сказал он.

Мэтт Вуд совершенен, и это правда. А я... Я самая худшая девушка на свете.

— Я обманывал трёх своих бывших девушек, — признался он.

— Но это не оправдывает того, что я сделала.

— Нет, но я просто говорю, что... Я в любом случае прощаю тебя.


Мародеры

***

На следующий день Роза мне поднятый вверх большой палец, когда увидела нас с Мэттом. Я улыбнулась. Как—то невероятно, что мы все—таки помирились прошлой ночью. Я поняла, как сильно он любил меня, когда простил. Мэтт понял, что я не стала бы держать от него что—то в тайне, и теперь у нас доверительные отношения. Я также поняла, что я, возможно, в него влюблена.

Все мои прогнозы стали сбываться, и я уже была готова, когда Чандлер начал преследовать меня. Я проложила свой маршрут до класса так, чтобы никогда не находится одной. На обеде он, наконец, догнал меня.

Мэтт, Имми, и я были в библиотеке. Я искала книгу, чтобы взять оттуда материал для нашего эссе с Имми по теме "Преображение". Чандлер вдруг выглянул из—за ряда полок.

— Силенцио, — прошипел он, когда я попыталась закричать.

Он сжал мои плечи.

— Просто послушай меня, глупая Лили. Пожалуйста. Я очень сожалею! Я хочу, чтобы ты вернулась!

В тот момент, когда Чандлер попытался подтвердить свои слова поцелуем, Мэтт зашел за угол. Мой парень взглянул на меня, вжавшуюся в книжные полки.

— Убери от нее свои чёртовы руки, — взорвался Мэтт.

Мне удалось вернуть себе голос заклинанием и закричать, когда Мэтт и Чандлер начали драться. В конце концов, у Мэтта был сломан нос, а Чандлер вообще нокаутирован. Им назначили наказание.

Как только мы вышли из Больничного крыла, я повернулась к Мэтту и спросила:

— Мэтт Вуд, я когда—нибудь говорила тебе, как сильно люблю тебя?

Он на минуту задумался.

— Нет.

— Хорошо, я говорю это, — и поцеловала его.

Мэтт не двигался. Я потянула его за руку. Широкая улыбка засияла на его лице. Без предупреждения он подобрал меня и повернул к себе лицом.

— Мэтти, — я рассмеялась.

— Какой у тебя следующий урок?

— Чары.

— Тогда мы его пропускаем.

Я колебалась.

— Хорошо.

С усмешкой, Мэтт поднял меня на руки и пошел. Когда я присоединилась к Джули, Имми и Тиффани, они все уставились на нас.

— Где ты была? — спросила Джули.

— Да так, кое—что делала.

— Я полагаю, что "кое—что" подразумевает Мэтта?

— Может быть, — я усмехнулась.

— Мне стыдно за тебя, Лили! Ты пропустила урок, развлекаясь в объятиях своего парня?! — возмутилась Тиффани.

Я фыркнула.

— Сама невинность! Неужели вы с Джексоном ни разу так не делали?

Она хихикнула и пожала плечами.

Я была рада, когда пришла суббота. Никаких занятий! Имми и я прислонились к дереву на улице, пока Альбус и Мэтт играли в шахматы рядом с нами. Джули была в замке и делала домашнее задание, а Тиффани исчезла с Джексоном.

— Сегодня я соглашусь на что—то незаконное, — вспомнила я.

— Я думаю, ты сделаешь это с Джеймсом и Фредом, — предположила Имми и засмеялась.

Я тоже засмеялась. Мэтт следил за нами.

— Что всё это значит?

Имми рассказала про мои прогнозы, и что они сбываются.

— Странно, — сказал Альбус.

— Круто, — усмехнулся Мэтт.

— К слову о незаконности, — вставил Альбус.

Джеймс подбежал со своим новым лучшим другом, Брайсоном Джорданом.

— Ах, мой рыцарь в сияющих доспехах, — вздохнула Имми.

— Больше похож на заключенного, сбежавшего в кандалах, — пошутила я.

Он и Брайсон остановились перед нами. Я знала Брайсона довольно хорошо. Он часто бывал у нас летом. Не так часто, как Чандлер, но все равно достаточно.

— У меня есть идея! — объявил Джеймс.

— Позволь мне угадать: школьные правила противоречат тому, что ты собираешься предложить? — спросила я.

Джеймс шокировано посмотрел на меня.

— Ну да.

— Вау, Имми, ты была права.

Она застонала.

— Я предпочла бы не знать этого. Ну и что же ты придумал?

Он и Брайсон сели.

— Посмотрите, что мой отец дал мне перед школой.

Джеймс вытащил потертый кусок пергамента. Мэтт и Имми были сбиты с толку, но Альбус и я ахнули.

— Это на самом деле... — благоговейно прошептал Альбус.

— Может быть... — пробормотала я.

— Карта Мародеров, — трепетно прошептали мы.

— Что это? — спросила Имми.

— Посмотри и узнаешь, — ответил Брайсон.

Он постучал палочкой по карте и прошептал:

— Торжественно клянусь, что совершаю шалость, и только шалость.

Иссиня—черные линии свили паутину по всей странице, на карте появились маленькие отмеченные точки. Мы наклонились в изумлении. Я не могла поверить, что отец отдал ее Джеймсу! Это было удивительно!

— Это что, Хогвартс? — спросила Имми.

— И нас сейчас там нет, — сказал Мэтт.

— Это не запрещено? — удивился Альбус.

— Карта сама по себе не открывается, — сказал Джеймс.

— И мы этим воспользуемся, — усмехнулся Брайсон.

Я застонала, признавая поражение.

— Какой у нас план?

— Мы будем новыми Мародерами, — сказал Джеймс с гордостью.

— Я все еще не понимаю, почему это наказуемо, — прокомментировал Альбус.

— Я имею в виду, что мы действительно можем стать новыми Мародерами. И у нас будет наш маленький анимагический секрет, — Джеймс выглядел довольным своим планом.

— Вы даже знаете как? — спросила Имми.

Брайсон кивнул.

— Мы с Джеймсом работали над этим весь год. Главное — правильное сочетание зелья и заклинания. Одна ошибка может привести к катастрофе. Зелье должно быть готово хотя бы за неделю до Рождества.

— Опасно, рискованно, захватывающие. Я в деле! — воскликнул Мэтт.

— Я тоже, — нехотя сказал Альбус.

— Я всегда хотела быть кроликом, — воскликнула Имми.

Все посмотрели на меня. Я закатила глаза.

— Кто—то должен проследить за вами. Пусть это буду я.

— Вау, это было намного легче, чем я ожидал, — заметил Джеймс.

Мы согласились.

В воскресенье, во время игры в квиддич, я сломала несколько костей, когда упала с большой высоты, свалившись с метлы. Это чуть не убило меня. Глупый слизеринский загонщик ударил меня по голове бладжером, и я полетела в сторону земли. Хотя я каким—то образом поймала снитч. По—прежнему не знаю, как мне удалось, но я сделала это. Мы победили слизеринцев. Так что Джеймс был одновременно и рад, и расстроен. Я провела неделю в Больничном Крыле, восстанавливаясь.

Я с нетерпением ждала этого дня, когда анимагическое зелье будет готово. Чем больше мы обсуждали это, тем больше я волновалась. Дни до Рождества тянулись медленно, я приставала к Джеймсу и Брайсону с вопросами, пока...

— Лили, наконец, все готово, — воскликнул Брайсон.

Приключения начинаются!


Анимагический секрет

***
Ровно за пятнадцать минут до полуночи мы с Имми выбрались из комнат. Мы все договорились встретиться у озера. Сегодня была эта ночь. Я была очень взволнована.

Мы ждали в лунном свете, пока все шестеро не собрались. Джеймс, наш официальный лидер, создал большое зеркало при помощи магии, чтобы мы смогли посмотреть на себя после трансформации. После того, как каждый получил стакан, наполненный пенящейся розовой жидкостью, он заговорил.

- Как только часы пробьют полночь, наколдуйте на себя те два заклинания, которым я научил вас, и начните пить. Вы должны выпить всё к тому времени, как часы затихнут. Я буду также колдовать заклинание, которое соединит наши умы, когда мы будем в теле животных, чтобы мы могли спокойно общаться.

- Ты можешь и такое! - воскликнула я.

- Э, ну да, - ответил Джеймс.

- Я не знала, что ты такой умный.

Он нахмурился.

- Большое спасибо, Лилс.

Я закатила глаза.

- Ты понял, что я имела ввиду. Нет, я знала, что ты умный, но не что ты такой супер гений, как тётя Гермиона.

Он засиял, услышав это. Гермиона была известна как одна из умнейших ведьм этого возраста. Сравнение его интеллекта с её было огромным комплиментом.

Донг. Я подскочила, когда часы пробили один удар. Я взмахнула палочкой, бормоча заклинание, которое Джеймс мне показал. Затем я схватила стакан и залпом выпила содержимое. У него был странный вкус, напоминающий тёплый сырой бифштекс.

После двенадцати ударов в воздухе зазвенела тишина, а тело моё начало изменяться. Из него вырос мех. Мои нос и рот вылезли вперёд и превратились в мордочку. Зубы стали длиннее и острее. Я упала вперед, потому что на задних ногах было трудно устоять. Мои огромные лапы с глухим стуком ударились о землю. Я вскинула голову и завыла.

Я тихо прошла к зеркалу. Я была покрыта мягкой и шелковистой серой шерстью. Мои глаза были потрясающего золотистого цвета. У меня были сильные челюсти и рот в дюйм длиной с острыми, слегка изогнутыми зубами. Я приподняла губы, оскалившись, чтобы полюбоваться этими пугающими вещами.

Глубокий рокочущий рев эхом пролетел над землёй. Я резко повернулась. Джеймс стал величественным львом. У него был рыжевато-коричневого цвета мех и густая грива. Его глаза сияли от гордости. Он выглядел по-человечески развязным, когда подошёл, как и я, полюбоваться в зеркало.

Альбус летал. Он превратился в Филина. Альбус был около двух футов высотой, но размах его массивных крыльев достигал пяти с половиной футов. Его перья были насыщенного палевого окраса с тёмно-коричневыми полосами. Глаза Альбуса были большими и сверкали оранжевым, как бриллианты. У него был чёрный клюв и острые черные когти. Он громко ухнул.

Я посмотрела на Брайсона. Он превратился в кентавра. У него были прямой профиль, широкая грудь и мощные задние конечности. Вдруг он побежал. Его гладкие мускулы перекатывались под сверкающей чёрной шкурой.

Было нетрудно узнать Имми. Она обратилась в маленького милого кролика. Всё в ней было нежным и изящным. У неё был мягкий, бархатистый светло-коричневый мех. Она взволнованно скакала рядом.

Я услышала звук лапы, более лёгкой, чем моя, ударившейся о землю справа от меня, прежде чем Мэтт не появился совсем рядом. Я была потрясена и с трепетом воззрилась на Сибирского Хаски. Всё в нём было красивым. Он был черно-белого окраса. Его передние и задние лапы были совершенно белыми. Треугольные уши Мэтта стояли торчком. У него были сильные грудь и спина. Хвост был тонким, пушистым и похожим на щётку, а язык высунулся в глупую ухмылку. Глаза Мэтта были самой захватывающей особенностью. Они были миндалевидной формы и голубыми. Хотя не просто голубыми. Их цвет напоминал мне цвет льда. Они были яркими и полными жизни. Мэтт стал прелестной собакой.

Я почувствовала, как тонкая связь затрагивает умы каждого из пяти животных. Мне удалось подключиться и мысленно начать говорить с ними, но мы не могли все смотреть друг на друга, хотя, спасибо и на этом! Я осторожно подключилась к потоку, который связывал Мэтта и меня.

- Эй, - подумала я.

- Это так здорово, Лилс, - ответил он.

- Определенно! - энергично закивала я.

Я откатилась от лапы Мэтта и оказалась выше него, когда встала. Брайсон всё ещё бегал, упиваясь своей приобретённой скоростью. Альбус исчез в небе. Я могла чувствовать его восторг, просачивающийся через нашу ментальную связь. Взгляд на Имми и Джеймса заставил меня издать странный лающий смешок. Странно было видеть огромного царственного льва, к которому прижимался крошечный кролик.

- Посмотри на это! - подумала я.

- Итак, лев влюбился в... Кролика? - Мэтт размахивал хвостом из стороны в сторону, как сумасшедший, в то же время заливаясь визжащим смехом.

Было странно видеть животных, пытающихся показать человеческие чувства, а ещё страннее было оставаться животным, пытаясь показать эти чувства.

- Давай поиграем! - идея Мэтта эхом пронеслась в моей голове.

Я сразу же почувствовала, как мой хвост высоко поднялся, раскачиваясь взад-вперёд, когда набросилась на него. Мы игриво кусались и дрались друг с другом, счастливо визжа.

Мы катались по земле, продолжая нашу ласковую игру, в течение нескольких часов. Всё это продолжалось до тех пор, пока часы не стали показывать нам три часа утра, а Джеймс не сказал, что нам лучше обратно превратиться в людей.

- Да брось ты, Джеймс! Еще пять минут! - умоляла я.

- У нас завтра уроки! Время идти спать! - заявил он.

С недовольством мы все обратно превратились в людей. К удивлению, быть человеком казалось совершенно неправильно. Мне хотелось встать на четыре лапы и почувствовать под ними твердую землю.

Как только я пришла в себя, я бросилась на Джеймса.

- Знаешь, ты гениален! Абсолютно гениален!

- Ты мне уже говорила, - он усмехнулся.

Я ударил его по руке.

- Но при этом высокомерный идиот.

Джеймс рассмеялся. Он попытался потрепать мои волосы, но я нырнул под его руку, чтобы обнять Брайсона.

- Давайте не забывать, кто на самом деле сделал зелье и всё организовал!

Брайсон улыбнулся и похлопал меня по спине, прежде чем я опустила руки. Конечно, я также обняла Имми и Альбуса. Я оставила Мэтта напоследок. Он странно смотрел на меня, словно думая, что я немного схожу с ума. Несмотря на непрекращающееся внезапное жужжание в моей голове, я чувствовала себя супер энергичной. Я обняла Мэтт и поцеловала его. Но это оказалось слишком по мнению моего брата. Я думаю, что, во время нахождения в анимагической форме, эмоции смешались, потому что сейчас они просто били через край.

- Лили!

Я оглянулась. Альбус сжимал свою палочку под накидкой. Он отвернулся от Мэтта, и я, выглядящая слегка заболевшей, бормотала ругательства, понурив голову. Джеймс, однако, обнажил свою палочку. Имми каталась по земле, смеясь как сумасшедшая, и Брайсон прислонился к стене замка, наблюдая за нами с забавным выражением лица.

Я закатила глаза, посмотрев на них.

- Тебе не следовало так целоваться! Ты просто ребенок! - взорвался Джеймс.

- Ребенок?! - во мне сверкнуло раздражение. Эй, опять эти перепады настроения. - Имми почти на год младше меня, но к ней ты не относишься, как к ребёнку!

- Имми другая...

- Что? Ты имеешь ввиду, что она более развитая, чем я?

- Ну, нет...

- Перестань относиться ко мне, как к младенцу!

- Ты - та, кто настаивал на знакомстве с Чандлером...

- И что с того? Из-за него мне теперь ничего не дозволено делать? - сердито спросила я.

- Ни один из вас не говорит ничего стоящего, - прервал Альбус.

- Вы ссоритесь как дети, - прорычала Имми.

Смех ушёл с её лица. Брайсон выглядел готовым прекратить завязывающееся сражение. Мэтт застыл в немом шоке. Всё беззаботное, весёлое настроение исчезло. Мне казалось, что в последнее время я всё делаю не так.

Я вздохнула и обняла Джеймса.

- Мне очень жаль.

- Мне тоже, - пробормотал он.

- Я не знаю, что на меня нашло. Это словно резкий перепад настроения... - я замолчала.

Я молчала, пока мы обнимались.

- Я просто не хочу потерять тебя, - наконец сказал он; его голос немного дрожал. - Мне страшно смотреть на то, как ты растёшь. Я смотрю на тебя и не могу помочь, но задаюсь вопросом, что же случилось с маленькой рыжеволосой девочкой, которая верила всему, что я ей говорил, словно я был её героем, и которая врывалась в мою спальню по ночам, прося меня прочитать "Малыш Кролик", "Говорящий Пенёк" или "Как-то раз 3 братца".

Я тихо шмыгнула носом.

- На самом деле, "Фонтан Честной Удачи" был всегда моим любимым. Мне нравился тот момент, когда в конце Сэр Удача делал Аманте предложение.

Он усмехнулся.

- Это точно; а мне больше всех нравилась "Сказка про Трёх Братьев".

- Да, а Альбус постоянно читал "Малыш Кролик", - я издала короткий смешок.

- Это неправда! - с усмешкой заспорил Альбус. - Мне нравился "Волшебник и прыгающий котелок".

- Что за чушь вы, ребята, несёте? - потребовала ответа Имми.

- Это же "Сказки Барда Бидла".

- Разве ты не слышала эти сказки? Но все дети волшебников знают о них.

- А ты знаешь про магглорождённых?

- Правда? - Джеймс сделал вид, что удивился.

- Мой собственный парень не помнит этого? - кокетливо воскликнула Имми.

Наше весёлое настроение мгновенно вернулось. Да, я уверена в том, что главная причина перепадов настроения - это побочный эффект Анимагического эксперимента.

Той ночью я видела страшный сон.

Я шла по улице, и справа от меня шёл Мэтт Вуд, а слева - Скорпиус Малфой. Они оба были пытались заставить меня жениться на них.

- Я отдам тебе все свои деньги, - заявил Мэтт. - Ты даже можешь пользоваться моей метлой!

Я повернулась к Скорпиусу.

- А что насчет тебя?

- Я отдам тебе ту единственную вещь, которой ты достойна - своё сердце, - ласковым голосом поклялся он.

- Правда? - закричала я.

Он ничего не ответил, а его лицо застыло.

- Скорпиус? - спросила я.

Он завалился вперед, из его спины торчал нож; он уже мёртвым приземлился у моих ног.

- Скорпиус! - всхлипнула я. - Вернись, не оставляй меня здесь. Я выбираю тебя! Я люблю тебя!

- Эй, девчушка, - зловеще рявкнул дребезжащий голос.

Сперва я заметила человека, стоящего там, где только что был Мэтт. У него было голодный взгляд человека, который провёл много времени в Азкабане. Он хитро посмотрел на меня, обнажая обломанные жёлтые зубы.

Я закричала.

- Скорпиус! - отчаянно выла я. - Скорпиус!

Кажется, у меня начиналась истерика.

Проснувшись, я вскочила на кровати, крича его имя и тянув руки в пустоту, словно это могло спасти его.

Кошмары и рождественские планы

***

— Твои кошмары про Малфоя вернулись? — тихо спросила у меня Имми на следующий день, когда мы были на Гербологии.

— Да. Хотя они другие, — пробормотала я так, чтобы Джули и Тиффани не услышали.

Мне не нравилось хранить что—то от них в секрете, но я это делала из лучших побуждений. Тиффани была главной сплетницей. Благодаря ей, уже через несколько часов секрет стал бы всеобщим достоянием. Джули рассказывала Альбусу всё, и я не нуждалась в том, чтобы мой брат знал что—нибудь об этом. Альбус уже знал о Скорпиусе, но я думаю, что сон с его участием станет последней каплей. И поэтому Имми и Роуз стали моими доверенными лицами.

— Как понять другие? — спросила Имми.

Я, немного вздрогнув, описала ей свой сон.

— Это ужасно, — она сморщила нос от отвращения.

— Очень, и это также меня тревожит, — пробормотала я.

— Эй, Лилс, — Мэтт сел рядом со мной.

— Эй, Мэтти, волнуешься перед Рождеством? — воскликнула я.

— Нет. Я проведу его здесь, в одиночестве, — пробормотал он.

— Почему?

— Мои мама и папа уезжают и не берут меня с собой, — объяснил Мэтт.

— Ты можешь провести Рождество с моей семьёй, — предложила я.

Он посмотрел на меня с надеждой в глазах.

— Правда?

— Конечно, я отправлю сову маме с папой прямо сейчас. Я уверена, что они не будут против. Хотя я должна предупредить тебя; ты ещё не видел всю мою семью, когда они собираются вместе. Они словно сходят с ума, — сказала я ему.

— Звучит интересно, — радостно ответил Мэтт.

Я получила письмо от родителей за день до того, как начинались рождественские каникулы. Они писали, что хотели бы, чтобы Мэтт пришёл. По крайней мере, так писала мама. Мой парень был вне себя от радости. Джеймс и Альбус не были в таком восторге.

За ночь до того дня, когда планировалось уехать домой, я проверила, всё ли было готово и упаковано. В моей голове словно роились и жужжали осы, пока я желала своим друзьям спокойной ночи. Как только я заснула, мне начал сниться сон.

Было темно; так темно и холодно. Холод чувствовался совершенно ощутимо и, казалось, пробирал меня до костей. Всё оставалось на своих местах, и по—прежнему было очень тихо. Что—то было не так. Я попыталась сесть или встать, но поняла, что не могу. Я была связана и посажена на землю. В моём рту был кляп.

Я чувствовала тепло тел и слышала неровное дыхание нескольких человек рядом со мной. Я могла только догадываться, кто бы это мог быть. Что происходит?

Совершенно внезапно комната осветилась, когда в неё вошёл человек с сияющей высоко поднятой волшебной палочкой. У него был потерянный взгляд человека, который много времени провёл в Азкабане. Выражение его лица было угрожающим, а внешний вид устрашал. Его глаза были глубоко посажены вглубь век, гнилые зубы были видны за потрескавшимися губами, его кожа была нездорового желтоватого оттенка, а грязные седеющие волосы чередовались с залысинами.

— А теперь посмотри на это, — выдохнул он, а его голос, как наждачная бумага, полоснул мои барабанные перепонки. — Пленники проснулись.

Я с ужасом оглянулась на своих спутников. И ими оказались Альбус, Джеймс, Роуз, Хьюго и Скорпиус Малфой. Мужчина рассмеялся наводящим мурашки смехом.

— Месть такая сладкая, — сказал он. — И у меня есть право на то, чтобы немного повеселиться. Круцио!

Роуз упала, корчась в судорогах и крича сквозь кляп. Ее красивое лицо было бледным и потным. Я пыталась избавиться от верёвки, но всё безрезультатно.

— Ах, это так прекрасно — снова начать кого—то пытать. Ты знаешь, почему ты здесь? — спросил мужчина.

— Ты! — он указал на Скорпиуса. — Твои отец и дед с бабкой покинули Пожирателей Смерти тогда, когда мы нуждались в них больше всего — в финальной битве. Они мягкосердечные трусы, — сплюнул он, — особенно твоя проклятая бабка.

Глаза Скорпиуса были ужасно злыми, и он молча смотрел на нашего мучителя.

— Ты страдаешь из—за их ошибки. Круцио, — рявкнул мужчина.

Я снова задёргалась в верёвках, что связывали меня, наблюдая, как блондинистый мальчик болезненно корчится. Это зрелище вызвало у меня судороги. Кем был этот псих?

— Вы, — пугающий незнакомец повернулся к Роуз и Хьюго, — ваши родители были частью Золотого Трио. Они были бесполезными отбросами. Если бы не они, сейчас бы Темный Лорд процветал. И не забудем детей Гарри Поттера, — он выплюнул имя моего отца как проклятие. — Круцио, Круцио, Круцио.

Заклинание мучителя обрушивались на меня снова и снова, пока я, дёргаясь, находилась напротив Джеймса. Я перекосилась от боли; я кричала, но этот крик не был слышен из—за кляпа. Я видела ужас в глазах Джеймса, пока он осознавал, что я принимала на себя те проклятия, которые предназначались ему. И крики разрывали на...

Я всё еще кричала, когда проснулась. Почти, как и в любую другую ночь. Эти кошмары были хуже чем те, в которых Скорпиус преследовал меня. Они казались почти настоящими. Словно пророчество чего—то грядущего...


Сумасшедший канун Рождества

***

— Готов? — спросила я Мэтта.

Он нервно кивнул.

— Не волнуйся ты так, ты же был у нас дома уже много раз, — напомнила я ему.

— Да, но только как друг Альбуса, а не как твой парень.

— И что с того? Для моих родителей ты останешься тем же старым Мэттом. Правда, Альбус? Джеймс? — я посмотрела на них.

— Да, но волноваться тебе надо будет только по поводу нас. В доме появится несколько других новых правил. Правило номер один: никаких нежностей с Лили. Правило номер два...

— Джеймс! — я одарила его взглядом, который был очень похож на взгляд мамы, из—за чего мой старший брат прервался на полуслове и спрятался за Альбусом.

— Скажи им ты, Ал, — тыкнул он его в спину.

— Не получится, брат, она меня пугает, — сказал он.

Тот яростный взгляд исчез и я улыбнулась.

— Итак, я буду делать всё, что захочу. Хотя, это была неплохая попытка, Гриффи.

Как у новых мародёров, у нас у всех также появились новые клички. Из—за того, что Джеймс был львом, как и талисман Гриффиндора, мы и называли его сокращённым Гриффи. Моей кличкой стала Серебрянка из—за серебристого меха волка. Альбуса мы называли Клювом по понятным причинам. Он был совой, и поэтому у него был клюв. Иногда Джеймс дразнил его, называя "совобус".

"Быстрая" прекрасно подходило анимагическому кролику Имми. Новым именем Брайсона стал Ветер. Мэтта назвали Белолапом из—за огромных белоснежного цвета лап.

— Я пойду первой, — сказала я.

Я бросила горсть летучего порошка в огонь и шагнула.

— Дом Поттеров, Годрикс Холлоу.

В неясных очертаниях зелёного тумана я оказалась в камине гостиной, около которого меня ждали родители. Я поставил чемодан на пол.

— Мама! — я крепко обняла мать.

— Папа! — также сильно я обняла и его.

Позади меня раздался свистящий шум. Я отпустила папу, чтобы развернуться. Мэтт стряхнул с себя пыль и слегка поклонился.

— Мистер и миссис Поттер, — учтиво сказал он.

— Мэтт! Так приятно видеть тебя снова! Лили рассказала мне о вас. Это так прекрасно! — воскликнула мама.

Папа просто придирчиво смотрел на моего парня.

— Я не знаю. Джеймс говорил мне...

— Папа, — перебила я. — Мы сейчас говорим о Джеймсе, разве нет? Ты же больше доверяешь моему решению? — я посмотрела на него самым жалобным взглядом щенячьих глазок, на который только была способна.

Он вздохнул.

— Хорошо, я одобряю.

Я рассмеялась и снова обняла его.

Джеймс прибыл несколькими секундами позже, и почти сразу же появился Альбус. Я обвиняюще указала пальцем на старшего из этих двоих.

— Джеймс Поттер, почему ты не сказал папе про то, что Мэтт теперь не просто друг Альбуса, но и мой парень?

Он посмотрел на нашего отца.

— Ты сказал ей!

Он колебался пару секунд.

— Да...

— Папа! — взвыл Джеймс. — Но ты же ведь не одобряешь это, так?

— Хм...

— Хах! Она продемонстрировала тебе это взгляд щенячьих глазок, да? Ты такой слабак! — застонал Джеймс, признавая поражение.

— Черт возьми, Джеймс, ты такой ребенок, — сказала я. — Так что, где поселим Мэтта? — спросила я у мамы.

— С Альбусом, как и всегда. Пойдём, — она взмахнула палочкой, и мои вещи и Мэтта поплыли перед ней.

— Разве ты не отнесёшь магией и наши вещи? — спросил Джеймс.

Мама закатила глаза, этим напомнив меня.

— Тебе семнадцать, дорогой. Ты можешь сделать это сам!

— Ах, ну да.

— А как насчет меня? — спросил Альбус.

Мама лишь улыбнулась и продолжила подниматься по лестнице.

— Мама! — закричал он.

Мэтт рассмеялся.

— Вау, Миссис Поттер.

Она тоже засмеялась.

— Вот такие мы.

Мама направила вещи Мэтта в комнату Альбуса, а мои — в мою, которая находилась в конце коридора.

— Вот и всё. Повеселитесь, вы двое. Я постараюсь убедиться в том, чтобы Альбус и Джеймс не слишком вам мешали. Я помню, как ненавидела, когда мои братья вмешивались в мою личную жизнь, — с этими словами она повернулась и ушла.

— Твоя мама потрясающая, — сказал Мэтт.

Я усмехнулась.

— Несомненно.

Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Мэтт наклонился вперед, его руки обхватили мое лицо. БАМС! Альбус уронил чемодан, который он просто тащил вверх по лестнице.

— Ой, — ухмыльнулся он.

Мэтт закатил глаза. Я свирепо посмотрела на него.

— Эй, не хочешь сыграть один на один в квиддич? — спросил Альбус у Мэтта.

— Конечно, — ответил Мэтт, пожав плечами. — Ты не против, Лилс?

— Вперёд, Белолап, — я поцеловала его в щеку.

Альбус улыбнулся.

— Круто. А теперь разреши мне просто оставить вещи в комнате.

Когда он вернулся, они вдвоём побежали наперегонки вниз по лестнице, как они делали каждое лето, начиная со второго года обучения. Я улыбнулась, смотря им вслед.

ТРЕСК. Я закричала и подпрыгнула. Я вцепилась в своё отчаянно колотящееся сердце.

— Джеймс! Ты напугала меня до полусмерти! Не делай так больше! — закричала я. — Я уже и забыла, что мы можем просто видеться сейчас и что мы не в школе.

— Извини, Серебрянка, — усмехнулся он. — Но тебе лучше привыкнуть к этому. Я буду появляться, когда ты будешь ждать этого меньше всего, чтобы убедиться, что у вас с Мэттом всё хорошо.

— Мне ещё не нужна нянька, — резко ответила я.

Он не ответил. Вместо этого он спросил:

— Не хочешь немного побегать, пока эти двое играют в квиддич?

— Конечно! — согласилась я. — Когда мы расскажем маме с папой о том, что мы сделали?

Джеймс поморщился.

— Я не знаю. Но пока что не надо.

— Да, возможно, это лучший вариант. Сколько у нас времени до того, как покажется вся семья?

— Около часа.

— Тогда у нас есть где—то 45 минут.

Он кивнул.

— Погнали!

Мы поспешили на кухню, и вышли через заднюю дверь. Возле нашего дома был небольшой лес, и, как только мы оказались под прикрытием крон деревьев, мы трансформировались. Было прекрасно снова ощущать себя волком, чувствовать, как мои лапы со стуком ударяются о землю. Я укусила брата за хвост. Он, издав рык, обернулся.

— В чем дело, Гриффи? — спросила я с притворной невинностью.

Он набросился на меня, игриво рыча. Мы сражались, смеясь, до тех пор, пока наши сорок пять минут не стали подходить к концу.

— Пойдём, Серебрянка, мы должны вернуться прежде, чем нас отправятся искать, — подумал Джеймс.

Я согласилась. Мы поспешили домой, на опушке поменяв нашу форму на человеческую. Когда мы вошли в кухню через заднюю дверь, мама отвела взгляд от ужина, который только что закончила готовить.

— Вы, двое, не позовёте Альбуса и Мэтта? Все скоро придут.

— Конечно, — хором ответили мы.

Мы шли обратно внутрь с Альбусом и Мэттом, когда в дверь позвонили. Я побежала к входной двери, чтобы открыть её. На пороге стояли Рон, Гермиона, Роуз и Хьюго. Наши первые гости прибыли.

Через полчаса наш дом был полностью заполнен Уизли. Было просто невозможно обнять и поприветствовать такое количество людей. Мне кажется, что я, может быть, пропустила одного кузена или двух. За этим было трудно проследить. Наконец мама указала палочкой на горло, усиливая громкость своего голоса.

— Все на улицу! — закричала она.

Все мы одновременно бросили к двери, и из—за этого у выхода собралась огромная толпа. Когда мы, наконец, вышли на улицу, то заняли свои места за огромным столом, который приобрёл мой папа. Я сидела между Мэттом и Викторией.

— Сюда! — закричала мама, и еда появилась по мановению её волшебной палочки.

— Я уже предупреждала тебя, какие мы сумасшедшие, — сказала я Мэтту, когда всё принялись за еду.

Он засмеялся.

— Мне это нравится.

— Так это и есть твой новый парень? — спросила Виктория, рассматривая его.

— Ага! — ответила я. — Это Мэтт. Мэтт, это моя кузина Виктория.

— Приятно познакомиться, — вежливо сказал Мэтт.

— Мне тоже, — она улыбнулась.

— Имей ввиду, что я знаю самые ужасающие проклятия. Только обидь её — и испытаешь их на себе, — пригрозил мужчина, сидевший с другой стороны от Виктории.

У мужчины были бирюзового цвета волосы и поразительные красные глаза. Он всегда делал глаза красными, когда пытался напугать кого—то. Несмотря на демонические горящие глаза, он очень хорошо выглядел.

— Я—я—я и н—не думал о том, чтобы причинять ей вред, сэр, — мой парень начал заикаться.

Человек подмигнул, и его глаза поблёкли до более мягкого оттенка синего, из—за чего он стал выглядеть ещё красивее.

— Тогда мы должны прекрасно поладить, — сказал он.

Я закатила глаза.

— Мэтт, это Тедди Люпин. Он муж Виктории и почти что мой брат, если не считать крови. Мой папа его Крёстный отец, и поэтому он, и моя мама довольного часто принимали участие в воспитании Тедди.

— О, я встречал тебя раньше, когда был здесь летом. Тогда мне было тринадцать, — вспомнил Мэтт.

Тедди кивнул.

— Сейчас я вспомнил тебя. Ты друг Альбуса, верно?

— Да, — ответил Мэтт.

— И как Альбус относится к тому, что его друг встречается с его сестрой? — удивилась Виктория.

— Я привык к этому.

Мы все посмотрели вперёд, только сейчас замечая, что Альбус сидит прямо напротив нас. Слева от него сидела Лейла, которая, развернувшись, разговаривала со своей близняшкой Кайлой высоким голосом. Справа от него сидел Джеймс, который пытался заставить Амору подбросить паука в тарелку дяди Рона.

— О, привет, Альбус, — поздоровалась Виктория.

— Эй, Виктория, у меня есть один вопрос к тебе.

— Да?

— На танцах во время Хэллоуина моя девушка что—то прокричала мне на французском. Я хотел попросить Анабель перевести, но забыл. Ты сможешь? — спросил Альбус.

— Конечно, — согласилась Виктория.

Я хихикнула.

— Джемайма порвала с тобой по—французски.

— Да. Кое—что было на английском, но она сказала: "Zut! Tu es bete et méchant. Mais grand et beau. Я любила тебя, но любовь прошла! Mon pauvre coeur! Je suis tres triste. Сегодня вечером я разбита, но, как ты знаешь, говорится "Apres la pluie le beau temps". Au revoir, Альбус Поттер!

— Ладно, я переведу на английский, и ты будешь тронут. Она сказала: "Черт! Ты глупый и злой. Но высокий и красивый. Я любила тебя, но любовь прошла! Моё бедное сердце! Мне очень грустно. Сегодня вечером я разбита, но, как ты знаешь, говорится "После ненастья всегда наступает хорошая погода". До свидания, Альбус Поттер! — перевела Виктория.

— Вау, да она королева драмы, — фыркнул Мэтт.

Я покачал головой.

— Вау, Альбус, вау.

— ПАУК!

Удар заставил стол загрохотать. Несколько секунд спустя Рон выскочил из—за стола, начав бегать и бить себя по голове. На ней взгромоздился огромный тарантул.

— ОН НА МНЕ, ОН НА МНЕ! СНИМИТЕ ЕГО! — кричал он.

— Неплохо, Джеймс, — удалось мне произнести, пока я загибалась от истерического смеха.

— Это не я! — запротестовал он, засмеявшись так же сильно, как и я.

— Конечно, Аморе эта идея сама пришла в голову.

— Ладно, я, возможно, немного помог, — он пожал плечами.

— Успокойся и прекрати ныть, Рон! — приказала тётя Гермиона.

Он повиновался, хотя всё ещё паниковал. С последующим громким звуком паук исчез в облаке дыма. Рон опустился на землю, бледный как снег.

— Джеймс Сириус Поттер! У вас проблемы, молодой человек! — зарычала моя мама.

— Это не я, мама!

— Гарри, помоги мне, — потребовала мама.

Папа слишком сильно смеялся, и поэтому не мог услышать её.

— Или нет. Джеймс, в наказание ты поможешь мне убраться после ужина.

— Мама! — воскликнул он.

Она одарила его тем взглядом, который сразу же заставил его замолчать.

— Ты видишь это? Ты видишь, что мама не знала, что это был я? — Джеймс вздохнул.

— Это был ты, Джеймс. Да, это Амора подбросила паука, но она сделала это из—за того, что ты уже надоел ей со своей идеей. Ты и правда можешь обвинять маму за то, что она знала, что виноват ты? — спросила я.

Он засмеялся.

— Думаю, что нет.

Остаток ужина прошёл увлекательно. Единственный ребёнок Перси и Пенелопы, десятилетний Александр, начал кричать на маленького Сета из—за того, что он облил его всего своим тыквенным соком. Брат и сестра Сета, близнецы Ада и Аластор, разозлились и встали, широко улыбаясь, как они всегда делали, когда собирались кому—то задать. Они взялись за руки, закрыли глаза и — пуф, Александр весь покрылся пузырящейся грязью. Он вскочил на ноги, закричав как девочка.

Ада и Аластор были хороши в магии несмотря на свои девять лет. Они могли использовать её без палочки или заклинания. Это было довольно необычно и очень редко. Они были такими очаровательными, озорные маленькие гении. Хотя эта озорная часть и была вполне ожидаема. Большинство детей дяди Джорджа и тёти Алисии были зачинщиками беспорядков. Все, за исключением двадцатилетней Клэр. Она даже была старостой во время 7 года своего обучения в Хогвартсе.

— Может ли пройти хоть пять минут без того, чтобы хоть один и моих детей не наделал бед, — вздохнула Алисия.

— Вау, вы двое уже совершенствуетесь в этом, — гордо воскликнул Джордж.

— Спасибо, папа! — усмехнулся Аластор.

Ада просто молча засияла, выглядя невероятно невинной. С частично весёлым и частично недовольным взглядом Алисия очистила Александра от грязи. Она заставила близнецов извиниться.

— Я думала, что Кайла и Лейла были плохими, но вы двое превзошли их ещё в тот момент, когда впервые получили свои волшебные палочки.

— Эй, мы сделали несколько довольно заметных вещей, — напомнила Кайла.

— Помнишь, как мы отправились на поиски Тайной Комнаты, но не могли пройти через раковину, и поэтому взорвали половину ванной комнаты девочек, пытаясь заставить её открыться, — вспомнила Лейла.

— Или тот раз, когда мы стащили любовное зелье у Филча, из—за которого он влюбился в МакГонагалл, — добавила Кайла.

— Я горжусь тем, что вы мои дети! — объявил Джордж.

— Вы все доведёте меня до гроба, — застонала Алисия.

— Но ты ведь в любом случае любишь меня, правда? — усмехнулся Джордж.

— Почему ещё бы я терпела тебя? — ухмыльнулась она.

Джордж тоже улыбнулся и посадил жену себе на колени, обняв её.

— Мама! Папа! — взвыл Аластор.

— Моя жизнь больше никогда не станет прежней, — закричала Амора.

Она вскочила на ноги. Одиннадцатилетняя девочка закрыла ладонями глаза и побежала... Прямо в сторону дома. Анабель ринулась за ней, чтобы помочь своей младшей кузине.

— Ты полюбишь мою семью, — усмехнулась я, обращаясь к Мэтту.

— Обязательно, — согласился он. — Только мне интересно: почему вы проводите Рождественский ужин в канун Рождества, а не во время самого Рождества?

— Канун Рождества мы проводим в полном сборе нашей семьи. А Рождество для более узкого семейного круга, — объяснила я.

Он кивнул.

— В этом есть смысл.

После ужина мы смотрели шоу фейерверков Джорджа. Это было невероятно. Мэтт поцеловал меня, и все "растаяли". Все, за исключением моих братьев и папы. Он слегка нахмурил брови. Джеймс пощёлкал суставами и свирепо взглянул на него. Альбус просто промолчал.

В конце концов, все разошлись, оставив подарки для нас под ёлкой. Билл, Флёр и Анабель ушли последними.

— Спать, — устало приказала мама.

Мы знали, что лучше не спорить.


Развал

***

Вспомни всё, что мы хотели.

Теперь это всё в наших воспоминаниях, которые часто посещают нас.

Нам всегда суждено было сказать "Прощай".

Даже без высоко поднятых кулаков,

Никогда ничего толком не получалось.

Мы никогда не могли выбрать: сделать что—то или умереть.

Я не хотела, чтобы мы сгорели.

Я приходила сюда не для того, чтобы сейчас причинять тебе боль.

Я не могу остановиться.

Я проснулась в Рождественское утро, дрожа от волнения. Это же было чёртово Рождество. Юху! Я оделась и начала носиться по дому, крича о том, чтобы все подняли свои ленивые задницы с постели.

Альбус бросил в меня подушку. Мэтт и правда, очень крепко спал, потому что, несмотря на мои крики, он не проснулся. Мои родители, поднимаясь, недовольно ворчали. Джеймс был единственным, кто смог разделить со мной этот энтузиазм.

Он отправил фейерверк "гулять" по всему дому и вылил воду на Мэтта и Альбуса, чтобы хоть как—то их разбудить. Джеймс также напомнил всем, что они должны радоваться моему хорошему настроению. Рождественское утро было единственным разом, когда я просыпалась и не ворчала. Я никогда не была жаворонком.

С завтраком справились быстро. Джеймс и я быстро смели свою еду и надоедали остальным, пока они не сделали то же самое. По сути, они перестали обращать на нас внимание. Я плясала по всей кухня, нетерпеливо и энергично.

— Ладно, Лили, теперь мы можем открыть подарки, — рассмеялся отец.

— Юпи! — завизжала я.

— Такое чувство, будто она снова превратилась в маленькую девочку, — усмехнулся Альбус.

Я проигнорировала его и помчалась в гостиную, полную подарков. Я бросилась к своей куче и принялась распаковывать обёртки. Все подарки оказались просто замечательными. Но последний запомнился мне больше всех.

Я подняла небольшую коробочку, завернутую в чёрный и зелёный. Упаковочная бумага была настолько аккуратно сложена и красива, что мне не хотелось срывать её. Я осторожно открыла подарок и ахнула. Это был Шар Желаний, вещь настолько редкая, что я лишь однажды читала о нём. Он действовал так же, как Зеркало Еиналеж, о котором мне рассказывал папа. Оно показывало самые сокровенные желания.

Записка, пришедшая с ним, описывала, как пользоваться этим подарком и заканчивалась...

"С Рождеством, любимая.

Навеки твой, Скорпиус.»

Дрожа, я заглянула в стеклянный шар. Я увидела лицо Скорпиуса Малфоя. Я отпрянула, широко раскрыв глаза. Если это было тем, чего я больше всего желала, то тогда почему же я не признавала этого? Я не знала, почему. Полагаю, я не совсем понимала, чего хотела, до этого момента. С усталым вздохом я вышла на улицу, чтобы подумать.

— Лили? Ты здесь?

Я немного съежилась от приближающегося голоса Мэтта. Я знала, что мне надо было сделать. Я села.

— Подойди сюда, Мэтт, — мой голос дрогнул.

Он подошел к стене дома. Когда он увидел меня, то скользнул вниз по стене, чтобы сесть рядом со мной. Мой парень повернул голову в сторону и уставился на меня.

— Что случилось, Лилс? — спросил он.

Я глубоко вздохнула и уставилась на траву.

— Мы не можем быть вместе.

Он посмотрел на меня в замешательстве.

— О чём ты говоришь? Мне казалось, что мы были идеальной парой.

Я горько рассмеялась.

— Любовь не может продолжаться только лишь из—за совершенства.

Мэтт взял меня за руку. Я почувствовала, что он дрожит.

— Ты же не имеешь ввиду, что...

— Я люблю Скорпиуса.

Повисла мёртвая тишина.

— Я люблю его, — снова прошептала я.

Его глаза яростно прожигали меня.

— Но ты любишь и меня!

Я закрыла глаза, не в силах видеть, как его сердце разбивается.

— Не так сильно. Этого никогда не будет достаточно. Мы были обречены с самого начала.

— Тогда почему ты была со мной, Лили? Почему ты тянула время, ждала, когда наступит момент, когда я просто не выдержу твоей потери, прежде чем уйти? Тебе нравится делать мне больно, Лили? — его тон не просто был обвиняющим или сердитым. Он был измученным.

— Нет, — мой голос осип. — Я ненавижу мучить тебя. Я не знаю, о чём я думала. Или, может быть, я и не думала вовсе.

— Те, кого ты любишь, ранят тебя сильнее, — пробормотал Мэтт.

Я открыла глаза, приблизившись к нему.

— Мэтт...

— Лили? Мэтт? Если вы сейчас нежничаете, то немедленно прекратите! Я таааааак не хочу этого видеть! — закричал Альбус, зайдя за угол дома и чуть не споткнувшись о нас.

— Что... — мой брат затих, когда увидел выражение наших лиц.

— Увидимся, Лили, — пробормотал Мэтт и встал на ноги.

Его тело начало трансформироваться, и он превратился в Сибирского Хаски. Собака убежала. Альбус сел на его место.

— Ты, наконец, поняла, что любишь Малфоя? — догадался он.

Я кивнул, не доверяя своему голосу.

— Это могло казаться трудным, но ты поступила правильно, Лили, — нежно заверил он меня. — Как ты поняла это?

— Скорпиус прислал мне Шар Желаний, — ответила я хрипло, — и когда я заглянул в него, то поняла, чего действительно хотела.

— Хорошо, что ты поняла это, — он улыбнулся, а затем посмотрел на меня с надеждой в глазах. — А могу я заглянуть в твой Шар Желаний?

Я подняла брови.

— Зачем? Ты не знаешь, чего хочешь, Альбус?

Он пожал плечами. Я рассмеялась. Несмотря на чувство вины от осознания того, что я разбила сердце Мэтта, я чувствовал себя удивительно счастливой и свободной.

Когда мы вернулись в гостиную, она была пуста. Все разошлись. Из комнаты Джеймса доносились звуки небольших взрывов.

Я привела Альбус в свою комнату, куда мама отправила мои подарки. Шар Желаний лежал на кровати, и я подняла его. Когда я передала его Альбусу, он пристально начал вглядываться в него. То, что он увидел, заставило его мягко улыбнуться.

— Что это? — спросила я с любопытством.

— Ребенок, — ответил он. — Красивая девочка со светлыми волосами Джули и моими зелёными глазами.

— Это то, что ты хочешь больше всего на свете? Быть отцом? Альбус, это... Мило, — сказала я.

Он усмехнулся.


Скорпиус и Лили

***

— Имми! — я крепко обняла ее. — Как прошло твоё Рождество? Твой подарок был прекрасным! Спасибо тебе большое!

Она рассмеялась.

— Всегда, пожалуйста. Мне тоже понравился твой подарок. Моё Рождество было великолепным!

— Это хорошо, — сказала я. — Мне нужно будет поговорить с тобой, когда ты поздороваешься с Джеймсом.

— Без проблем, — ответила она.

Я старалась не смотреть, как она поцелуем приветствовала моего брата. К счастью, именно тогда меня заметили Тиффани и Джули. Они ринулись ко мне, чтобы расспросить о прошедшем празднике. Джули застенчиво обняла Альбуса, и он обнял её в ответ, выглядя счастливым. Я хихикнула, и Альбус надуто посмотрел на меня.

— Что произошло между тобой и Мэттом? — удивилась Тиффани, когда он грустно посмотрел меня, а я виновато постаралась избежать зрительного контакта.

— Я объясню, когда Имми, наконец, отлипнет от Джеймса, — ответила я.

Она пожала плечами.

— Хорошо.

Когда Имми, наконец, прервала поцелуй, я схватила её за руку.

— Давай, Имми, я должна сказать тебе кое—что важное!

Она закатила глаза.

— Хорошо, хорошо, я иду.

Напоследок поцеловав Джеймса в щёку, она позволила мне увести себя. Я не начинала говорить, пока мы все не оказались в стенах нашей комнаты. И тогда я сказала напрямик.

— Я рассталась с Мэттом.

Имми улыбнулась, выглядя совсем не удивлённой, а Тиффани ахнула. Джули уставилась на меня.

— Почему? — поражённо спросила Тиффани.

Я рассказала им о Шаре Желаний и разрыве.

— Ты рассталась с Мэттом Вудом из—за Скорпиуса Малфоя? Ты с ума сошла? — воскликнула Тиффани.

Я нахмурилась.

— Когда ты собираешься рассказать ему? — тихо спросила Джули.

— Я не знаю, — пожала я плечами.

— Это так волнующе! Я всегда знала, что вы всё равно будете вместе! — завизжала Имми.

Тиффани все еще, казалось, была в шоке.

На ужине я отыскала белокурую голову Скорпиуса. Он смеялся с друзьями, Тором Ноттом, Алариком Забини и Флэймом Уоррингтоном. Его подруга, Далила Уркхарт, сидела у него на коленях и целовала его шею. Он почти не обращал на неё внимания. В моём тумане ревнивых мыслей это сверкнуло удовлетворением.

Скорпиус чуть повернул голову, и его голубо—серые глаза уставились на меня. Я улыбнулась ему. Он удивленно взглянул на меня. Быстро отвернувшись, он пробормотал что—то своим друзьям и резко встал, из—за чего хмурая Далила свалилась на пол. Я усмехнулась, глядя на обиженную девушку.

Не оглядываясь, белокурый мальчик вышел из Большого Зала. Это был мой шанс. Я быстро извинилась перед своими друзьями и вскочила с места, чтобы последовать за ним.

Тащившись несколько ярдов позади него, я следовала за Скорпиусом по извилистым коридорам, пока он не остановился у пустой стены, глубоко вжатой внутрь замка. Он постучал по нескольким кирпичам своей палочкой и пробормотал заклинание. Появилась дверь. Я заколебалась, прежде чем последовать за ним. Дверной проём за мной закрылся. Я едва ли могла увидеть его очертания в тусклом свете. Мне было интересно, какое выражение было на его лице.

— В тебе что—то... Изменилось. Ещё даже на прошлой неделе ты бы не посмотрела мне в глаза, не пошла бы за мной одна, — сказал Скорпиус.

— Я получила твой подарок на Рождество.

— Правда? И что ты увидела? — в его голосе сквозила надежда.

— Тебя, — прошептала я.

Я шагнула к нему.

— Не могу поверить, что это сработало. Подожди, если это какая—то шутка... — он замолчал.

Я сделал еще один шаг.

— Я клянусь под страхом смерти, что это не так.

Еще один шаг, и мы оказались всего лишь в нескольких дюймах друг от друга.

— Я рассталась с Мэттом.

Резкий вдох.

Я неуверенно потянулась пальцами к его груди. Когда он никак не отреагировал, я прижал обе ладони к его груди, и почувствовала, что его сердце дико бьётся, а сам Малфой быстро дышит. Он, казалось, был слишком ошеломлён, чтобы говорить.

Я обняла его за шею и встала на носочки, чтобы прошептать ему на ухо:

— Проснись, Скорпиус, я, наконец, поняла это. Я, Лили Поттер, люблю тебя, Скорпиус Малфой.

Это, кажется, разрушило чары. Его руки обняли мою талию и прижали меня так сильно, что нас абсолютно ничего не разделяло. Он вдохнул, потонув в этом вдохе.

— Если бы ты только знала, как сильно я хотел услышать, как ты говоришь это, и как долго мне пришлось ждать, — пробормотал он.

— Ожидание закончилось, — ответила я.

Затем я поцеловала его. Это было невероятно.

Мы взорвались. В моих венах словно горел огонь, а сердце стучало, как бешеное. Он был везде; его кожа горела, когда он дотрагивался до меня, и по ней проходил тот самый электрический ток, который существовал только между нами. Скорпиус вжимал меня в стену до тех пор, пока не оказалось физически невозможно ещё сильнее прижаться к нему, и теперь я чувствовала каждое его движение. И по—прежнему мы не были достаточно близко.

Поцелуй очень отличался от наших прежних. Мы больше не сдерживались. Я не собиралась отрываться через несколько секунд. Были только я и Скорпиус, как одно целое, и для нас не существовало времени.

Горячие и страстные губы Скорпиуса были на моей шее. Мои пальцы зарылись в его волосы и пытались притянуть его ещё сильнее. Он немного задрал рубашку, и я задыхалась, когда чувствовала, как его пальцы скользят по обнажённой коже моего живота, оставляя за собой огненный след.

Я ожидала, что наши поцелуи станут ещё более неистово страстными, но этого не случилось. Вместо этого мы начали постепенно замедляться. Наши тела расслабились, пальцы остановились, поцелуи стали чувственнее. Когда Скорпиус снова поцеловал меня, его губы были мягкими и нежными. Я просунула свой язык между ними и ощутила вкус корицы. Движения наших губ замедлялись с каждой секундой.

Вскоре мы просто обнимались. Мы грелись в тепле друг друга, наслаждаясь этим моментом, которого мы так ждали, моментом, который приближался с самого начала учебного года. На этот раз я отпустила все свои заботы и просто позволила себе расслабиться. Я ощущала покой и совершенное удовольствие, сохранность в руках этого мальчика.

— Я люблю тебя, Скорпиус. Я люблю тебя, — я наслаждалась словами, которые таяли в моём рту, как топлёный шоколад.

Он уткнулся носом в мою шею.

— Я тоже люблю тебя, Лили. Больше всего на свете.

Мы сидели допоздна, описывая детали нашей совместной жизни, и я знала, что сделала правильный выбор в пользу Скорпиуса. Мне причиняли боль другие, и я причиняла боль сама себе. Все наконец—то встало на свои места.


Вот и все закончился этот фанфик. Хочу сказать огромное спасибо автору этого прекрасного произведения DarknessCatchingFire за то, что она подарила нам это творение. Еще хочу поблагодарить своих замечательных бет Queen_snails и Ниру-чан без них ничего не было бы)

И конечно же спасибо вам все читателям, которые ждали новые главы и оставили свои отзыв. Спасибо вам всем.=!)