- Calico skies -От автора: Каждое название главы - название или строчка из песен Пола Маккартни.
Дадим волю фантазии и допустим, что остров Грейт-Камбрей много больше, чем есть на самом деле, и что там есть то, чего на самом деле нет.
И да простит меня Антуан де Сент-Экзюпери.
Написан в подарок дорогой и прекрасной феникс.
P.S. И немного визуализации. Ханна: http://www.pichome.ru/image/5U
Отдаленность измеряется не расстоянием.
(А. де Сент-Экзюпери)
Холодный солёный морской ветер безжалостно хлестал по лицу, забирался под воротник и заставлял ёжиться от холода. Подняв его выше, Невилл достал из кармана мантии карту и еще раз сверился с дорогой. То ли карта решила над ним подшутить, то ли он вот уже добрых три часа ходил по кругу, и она этого не замечала. Место, куда ему нужно было попасть, неяркой жёлтой точкой светилось на карте рядом с так же неярко светящейся другой – красной. Подписи «Trifolium flavis» и «Невилл Лонгботтом» налезали друг другу на буквы, вспыхивая иногда ярким красным и желтым светом. Карта упорно уверяла Невилла, что он уже битых три часа топчется по очень ценному жёлтоликому клеверу и не замечает этого.
Раздражённо хмурясь, он внимательно осматривал под ногами каждый сантиметр, но никаких растений, кроме высокой густой травы и бесполезного ему клевера ползучего, не находил. Сколько раз он повторял себе, что брать карты, сделанные лаборанткой профессора Уолтера Эммой, – гиблое дело, эта девушка вечно всё путала и, при этом, умудрялась сделать виноватыми всех, но только не себя. Невиллу нужно было дождаться самого профессора, но что уже теперь об этом думать.
Еще раз сверившись с картой и убедившись, что её показания и не думали изменяться, он понял, что за сегодня ему уже не справиться. Костеря себя на все лады, Невилл плотнее запахнул мантию и угрюмо зашагал обратно к гостинице «Вудшир», в которой снял на сегодня комнату. Что-то подсказывало ему, что в Милпорте придётся задержаться еще как минимум на день. И если бы не испорченное неудачной вылазкой настроение, он был бы только рад – единственный на небольшом острове городок очаровывал с первого взгляда. Волшебники и магглы спокойно уживались на таком небольшом пространстве, каждый занимаясь своими делами и не мешая друг другу, что уже было почти удивительно. Преимущественно, это было заслугой местных волшебников, магглы же и понятия не имели, кем являлись их соседи.
С несколькими местными волшебниками Невилл уже успел познакомиться. Миссис Фарли, которая предпочитала, чтобы её называли просто Иннис, держала ту самую небольшую и уютную гостиницу, в которой он снял комнату. Иннис неуловимо напоминала Невиллу кого-то, вот только понять кого, он, пока что, не смог. С первого взгляда можно было подумать, что ей не больше двадцати пяти. Не очень высокая, она обладала красивой пышной фигурой, её круглое лицо обрамляли короткие, до плеч, светлые кудри, зелёные глаза лучились жизнью и добротой, а открытая улыбка действовала настолько подкупающе, что уже после пятиминутного общения с ней, Невилл был готов рассказать ей все секреты. Иннис была из тех людей, которые видели что-то хорошее в каждом без исключения. Люди к ней тянулись, как цветы тянутся к солнцу в поисках света и тепла. Вокруг неё, казалось, даже воздух был свежее, и даже в самую угрюмую погоду её небольшую, но такую тёплую и уютную гостиницу окружал ореол света. Неудивительно, что побывав здесь однажды, не вернуться еще раз казалось просто невозможным.
Местные волшебники так и называли своё поселение – Вудшир. Лишь хозяин единственного здесь паба «Старый охотник» называл его не иначе как Баллиуон, взяв за основу название леса, на окраине которого расположилось их поселение. Уильям Мелвилл вообще был человеком сварливым и замкнутым, полной противоположностью отзывчивой и доброй Иннис, и только ей удавалось общаться с ним спокойно, не переходя на повышенные тона.
Чтобы хоть как-нибудь отгородиться от магглов, Вудшир расположился на окраине небольшого леса в середине острова и был окружен магглоотталкивающими чарами. Кроме Иннис и мистера Мелвилла, здесь проживали еще несколько семей. Их небольшие дома были раскинуты на окраине, не соблюдая никаких пространственных пропорций, что добавляло этому крошечному городку еще большего очарования.
Уже доходя до гостиницы, Невилл услышал доносящиеся из неё крики мистера Мелвилла. Обладатель угрюмого и даже скандального характера, он с большим запалом возмущался Иннис по понятному лишь им поводу.
– Ты знаешь как я к ней отношусь! Ноги моей здесь не будет, пока она здесь! Так что, дорогая, – с неприкрытым сарказмом сказал он, – управляйся как-нибудь без меня!
– Уилл, ну сколько можно вспоминать тот смехотворный случай, – беря его руку в свои в попытке успокоить, сказала Иннис. – У девочки проявлялась стихийная магия, это естественно.
Он раздраженно вырвал свою руку и решительно зашагал к двери. Невилл поспешил освободить дорогу раздраженному донельзя Уильяму, проводя его удивлённым взглядом.
– Уильям, это ребячество! – расстроено воскликнула Иннис. – Дети есть дети, с этим ничего не поделаешь.
– Держаться от них подальше – вот, что с этим можно поделать! – не оборачиваясь, сварливо бросил мистер Мелвилл и вышел, громко хлопнув дверью.
Иннис расстроено покачала головой и направилась к стойке с записями и ключами.
– Извини, Невилл, Уильям сегодня не в настроении, – открыв дверцу шкафчика, она достала ключ и положила перед ним. – Держи, милый, девятая комната. Нашёл что искал?
– Нет. Наверное, ошибка в карте. Придётся остаться до завтра.
– Я продлю твой номер. Но сегодня и завтра мы будем подавать только горячий чай с закусками, так что за сытным обедом отправляйся в «Охотника».
Невилл кивнул и, взглянув на непривычно расстроенную Иннис, нерешительно спросил:
– У вас что-то случилось с мистером Мелвиллом?
– Приезжает моя племянница – дочь моей кузины, в её приезды Уильям становится сам не свой, – расстроено вздохнула Иннис. – В детстве стихийная магия девочки доставляла ему много хлопот, и он никак не может это забыть. Однажды, Хани почти снесла крышу его паба. Это было последней каплей для Уилла, с тех пор он не желает её видеть.
– У вас очень сильная племянница, – не смог сдержать улыбки Невилл.
– Да, – сказала она, слабо улыбаясь в ответ. – Стихийная магия у неё была очень сильная. Сильной волшебницей Хани и выросла. Жаль, что многие это не ценят.
– Бросьте, думаю, мистера Мелвилла просто донимают плохие воспоминания.
– Да нет, милый, не в Уилле дело… – Иннис хотела что-то добавить, но передумав, лишь качнула головой и с улыбкой произнесла: – Не бери в голову, милый, у тебя и своих забот хватает.
Невилл нерешительно переминулся с ноги на ногу, задаваясь вопросом, стоит ли добавить что-нибудь утешающее. Заметив это, Иннис с прежней теплотой сказала:
– Иди отдыхать. Я отправлю тебе Кори с горячим чаем, на холмах ветрено, ты, наверное, совсем продрог. – Она склонилась над журналом записей, говоря: – Я продлеваю твой номер до завтра, да? – Невилл утвердительно кивнул, и Иннис перевернула страницу, что-то на ней отмечая. – Это будет двенадцать сиклей, милый. Можешь передать их с Кори.
Невилл кивнул, попрощался с Иннис и, подбодрив её напоследок, отправился к себе в комнату.
Нужно было разобраться с картой. Что-то ему подсказывало, что сам он с ней не разберется, поэтому камин в комнате был как нельзя кстати. Войдя в комнату, Невилл сбросил тёплую мантию на стул и разложил на столе ту самую злосчастную карту. Точка «Невилл Лонгботтом» прилежно указывала его местонахождение – гостиница «Вудшир», вторая точка – «Trifolium flavis» – неожиданно переместилась на полмили к северу. Невилл про себя усмехнулся: клевер жёлтоликий неожиданно стал клевером жёлтоликим ползучим. Ну что же, по крайней мере, теперь он точно знал, что проблема в карте.
С негромким хлопком в комнате появилась Кори – домовушка Иннис – с чаем и джемом на подносе.
– Добрый вечер, мистер, – звонко сказала она, оставляя поднос на столе. – Миссис Фарли передает вам пожелания хорошего вечера.
– Спасибо, Кори, – Невилл порылся в карманах, отсчитал двенадцать сиклей и отдал их домовушке. – Передай миссис Фарли мою благодарность.
– Хорошо, мистер, – и с таким же негромким хлопком она пропала.
Невилл тяжело вздохнул. Хороший вечер обещает быть развеянным разговором с Эммой, но ничего с этим поделать было нельзя – Невиллу были нужны правильные координаты.
===
Спустившись наутро в небольшую уютную столовую, Невилл угрюмо окину её взглядом. Настроение было ниже отметки «ноль» и грозило испортиться еще больше. Проведя полвечера в спорах с Эммой, он добился кое-каких результатов в исправлении карты, но едва ли был уверен в результатах даже теперь. Перспектива впустую протоптаться на пронизывающем до костей ветру еще лишних три часа его нисколько не радовала. К сожалению, ни Иннис, ни кто-либо другой в поселении не занимался гербологией и нахождение жёлтоликого клевера не знал, да и спутать его с обычным клевером было плёвым делом.
Невилл занял ближайший стол и стал ждать появления Кори, которая появлялась почти сразу, когда была нужна. Он окинул взглядом пустую столовую и заглянул в широкий арочный проход в гостиную с мягким диваном и креслами, книжными стеллажами и полками с магическими играми. С удивлением он заметил у стеллажа невысокую девушку. Она стояла к нему почти вполоборота, но её лица видно не было. Вспомнив вчерашний разговор с Иннис, Невилл понял, что это та самая племянница, о которой говорила Иннис. Он заинтересовано скользнул по девушке взглядом: светлые до лопаток волосы, фигурой похожа на тётю, только стройнее; плавными и спокойными движениями она то и дело открывала какую-нибудь книгу, пролистывала несколько страниц, иногда задерживалась на чём-нибудь интересном и ставила её обратно.
Раздался негромкий хлопок, и перед Невиллом появилась Кори. Он отвел от девушки взгляд и повернулся к домовушке.
– Доброго утра, мистер! – кланяясь, прозвенела она своим голоском. – Что мистер желает на завтрак: оладьи, блины, омлет?
– Я думал, мистер Мелвилл отказался сегодня предоставлять Иннис продукты со своего паба, – удивлённо произнёс Невилл.
– Всё верно, мистер. Но молодая мисс это предусмотрела и принесла некоторые продукты с собой.
Губы тронула лёгкая ухмылка – какая предусмотрительная у Иннис племянница.
– Тогда омлет, Кори. Спасибо.
– Будет сделано, мистер, – прозвенела она и исчезла.
Невилл поднял взгляд обратно на девушку. Она уже полностью повернулась к нему, облокотилась на стеллаж и, держа в руках книгу, с улыбкой на него смотрела. Когда Невилл понял, кем была племянница Иннис, лицо просветлело, губы тронула ответная улыбка, и он поспешил встать, приветствуя её.
– Ханна, – кивнув, сказал он и указал на стул напротив, пригашая присоединиться.
Она слегка пожала плечами и, положив на книгу стол, опустилась рядом.
– Привет, Невилл, – склонив голову, мягко сказала она. – Не ожидала тебя здесь увидеть. Никого из однокурсников не ожидала здесь увидеть.
Лёгкая улыбка не сходила с её лица, и Невилл наконец понял кого напоминала ему Иннис – Ханну. Те же искрящиеся теплом и добротой зелёные глаза, тот же немного вздёрнутый кончик носа и та же подкупающая своей искренностью улыбка.
– Я тоже, – он пожал плечами, перевернул книгу названием к себе и в голос прочитал: – «Углублённый курс нумерологии». Обязанность или удовольствие?
Ханна немного задумалась, а потом с улыбкой ответила:
– Удовольствие.
– Ты же, кажется, не ходила на Нумерологию в Хогварсте?
– Не ходила. Но учиться никогда не поздно, – она махнула рукой, словно отмахиваясь от этой малоинтересной темы, и спросила, заинтересовано склонив голову: – А что насчёт тебя, Невилл? Вудшир – обязанность или удовольствие?
– Скорее обязанность, но в следующий раз хотелось бы приехать просто так. Мне здесь понравилось, неописуемое место.
– Уникальное, – мягко поправила его Ханна. – Это место уникальное. Ты был в Милпорте? У магглов?
– Не представилось возможности, – развел руками Невилл. – Видел его только с холмов, вид открывался прекрасный.
– Это не то. У здешних магглов своя, уникальная атмосфера. С холмов ты этого не увидишь и не почувствуешь. Жаль. Когда в следующий раз посетишь Вудшир, обязательно прогуляйся по городу. И лучше вечером.
– Почему вечером?
Склонив голову набок и смерив его долгим взглядом, она только едва заметно пожала плечами и сказала:
– Ты поймёшь.
– Ты так рассказываешь, что хочется всё бросить и бежать к магглам прямо сейчас, – усмехнулся Невилл.
– Но обязанность, да?
– К сожалению, – развёл руками Невилл.
Повисла недолгая пауза. Ханна с улыбкой крутила пёстрый вязаный браслет на запястье, а Невилл, немного хмурясь от неловкого ему молчания, украдкой бросал на неё заинтересованные взгляды. Он был уверен, Ханну молчание совсем не тяготило – словно лёгким пледом её умиротворение накрывало всё вокруг, передаваясь Невиллу и принося ему спокойствие. Ханна, сидящая сейчас перед ним, была одновременно похожа и непохожа на ту, которую он помнил со школы. Казалось, она стала ярче – глаза теперь искрились жизнью, улыбка стала искренней, а движения спокойными и мягкими. На седьмом курсе она походила на увядающий цветок – сжималась от каждого шороха, бросала отчаянные и затравленные взгляды на однокурсников и преподавателей, но при этом, этот цветок из последних сил выпускал новые ростки – Ханна всегда помогала на исходе своих сил, даже если от страха сбивалось дыхание.
Невилл уже не таясь не отрывал от неё изучающего взгляда, когда она перебила его размышления.
– А что ты здесь делаешь, Невилл? Какая обязанность привела тебя в Вудшир?
– Жёлтоликий клевер. Может, слышала?
Сдержав смешок, Ханна спрятала за ладонью улыбку. В её глазах плясали смешинки, а за рукой были видны очаровательные ямочки на щеках.
– Что? – удивился такой реакции Невилл.
– Прости, – посмеиваясь, ответила она. – Просто на наших холмах этого клевера отродясь не было, иначе о Вудшире знал бы каждый зельевар, герболог и колдомедик. Откуда ты взял, что на холмах Грейт-Камбрея растёт такое богатство?
Невиллу захотелось выругаться. Эмма! Никогда – никогда! – он больше не будет брать у неё карты.
– Подсказали, – пробурчал он.
Ханна безуспешно попыталась скрыть немного насмешливую улыбку, глубоко вздохнула и наклонилась вперед, накрывая его руку своей ладонью.
– Не расстраивайся. Отрицательный результат – тоже результат, – она убрала руку, откинулась на спинку стула и утещающе продолжила: – Посмотри на это с такой стороны: теперь тебе не придётся тратить время на поиски того, чего здесь никогда и не было.
– Конечно, это меняет дело.
– Да ладно тебе. Зато ты можешь потратить это время на… – она на мгновение задумалась, а потом лукаво сказала: – На Милпорт. Ты же спрашивал, что в нём такого уникального.
– Не спрашивал, – улыбнулся он её запалу. Ханна только отмахнулась и сказала:
– Чтобы, вернувшись в следующий раз, провести здесь время с пользой.
– Вообще-то, я на это и рассчитывал.
– Я помню, Невилл, обязанность, – кивнула Ханна. – Смотри сам. Но не расстраивайся по пустякам, попытайся увидеть выгоды в этой ситуации.
Невилл совсем не считал такой поворот событий пустяком, но с другой стороны, выгоды он тоже уже видел.
Прозвучал хлопок, и перед ними появилась Кори с завтраком.
– Ну ладно, приятного аппетита, Невилл, – вставая, улыбнулась Ханна. – Будем ждать тебя, если что.
– Уже уходишь?
– Мне нужно закончить кое-какие дела до прихода Иннис. – Она забрала со стула книгу и продолжила: – Если не увидимся до твоего ухода, желаю удачи с твоей работой… или что у тебя за обязанность здесь была.
– Спасибо, – и уже вслед уходящей Ханне Невилл поспешил сказать: – Был рад тебя видеть.
– Я тоже, – повернулась она, а потом исчезла за книжными стеллажами гостиной.
===
Покидать Вудшир не хотелось. Что-то восставало внутри против этой идеи, растекалось тоской по сердцу и тянуло обратно к уюту маленькой гостиной, где добротой и теплом был пропитан каждый уголок. Шумные коридоры студенческого общежития настолько контрастировали со спокойной тишиной Вудшира, что Невилл раздраженно морщился, отмахиваясь от очередной записки-стрекозы, летящей кому-то в комнату с «очень важным» сообщением. И раньше не приветствуя шум, сейчас Невилл раздраженно сжимал кулаки и ускорял шаг, стремясь поскорее оказаться в своей комнате.
Профессор Уолтер отнюдь не был им доволен. Получив разнос, Невилл, выходя из кабинета профессора, бросил осуждающий взгляд на Эмму и в очередной раз зарёкся вообще брать что-либо у неё в будущем. Он и сам прекрасно справится, при этом быстрее, чем с её помощью. Уж на этот раз Невилл точно убедился в этом.
Невилл зашел к себе в комнату, едва удержавшись от того, чтобы не грюкнуть дверью. Прямо в ботинках бухнувшись на кровать, он растянулся на ней и задумался. После приезда из Вудшира он был сам не свой. Прежние спокойствие и уравновешенность потерялись где-то на полдороге к Академии, а так некстати всплывающие в памяти воспоминания не хотели его покидать. Его тянуло обратно, как тянет домой, в родное место, полное тепла и уюта. Но погрузившись в раздумья, Невилл и не заметил как уснул.
Последующие несколько дней в нём всё еще ютилась некая ностальгия, но обратно войдя в студенческий ритм жизни, прежняя реакция казалась Невиллу смехотворной и накрученной из-за неудачи с работой для профессора Уолтера. Тем более летняя сессия уже наступала на пятки, а академические хвосты всё еще тянулись едва ли не до февраля. Невилл лишь отмахивался от нечастых воспоминаний и с упорностью нюхлера, ищущего золотой галлеон, шёл в библиотеку и учил-учил-учил.
Вся эта идиллия развеялась в один момент, как только сизая сипуха требовательно постучалась в окно его комнаты. Забрав у неё письмо, Невилл удивлённо смотрел на приглашение. Замысловато вырисованные разноцветными чернилами на маггловской бумаге буквы гласили:
«Милпорт Гитар-паб представляет: «LandWind»! В эту пятницу, начало в 22.00. И ничто не заставит Вас уйти!»
Перевернув приглашение, Невилл увидел еще одно, написанное небольшим круглым почерком:
«Если ты еще не передумал, это хорошая возможность узнать настоящий Милпорт.
Жду,
Ханна.
P. S. Ребята действительно талантливы».
Невилл улыбнулся и задумчиво покрутил в руках приглашение.
Да, ему можно не сомневаться, что в пятницу вечером он будет далеко от академической библиотеки. В конце концов, подумал он, один раз живём.
- The song we were singing -Да, не в том чудо, что дом укрывает нас и греет, что эти стены – наши. Чудо в том, что незаметно он передает нам запасы нежности – и она образует в сердце, в самой его глубине, неведомые пласты, где, точно воды родника, рождаются грезы...
(А. де Сент-Экзюпери)
Вудшир встретил его тем же спокойствием, что и в прошлый раз. Зайдя в гостиницу, Невилл окинул её взглядом в поисках Ханны, но её нигде не было видно. Подойдя к стойке регистратуры, он стал ждать пока кто-нибудь появится, и первой, кто не заставил себя долго ожидать, стала Кори. Поклонившись ему, она сообщила, что мисс Аббот ожидает его прихода, поэтому комната Невилла уже готова принять временного хозяина. Отдав ей задаток, он поднялся наверх, и к его удивлению в комнате уже кто-то был.
Картина, представшая перед Невиллом, удивляла и забавляла одновременно: Ханна, стоя коленями на столе, лепила на стену плакат той же группы, приглашение на которую ему прислала; плакат был нарисован от руки, и только неподвижная маггловская фотография выделалась на общем фоне. Осмотрев комнату, Невилл заметил не одну подобную фотографию: на стенах то и дело можно было увидеть картины Милпорта, здесь не было места только пейзажам холмов, видимо, логично рассудив, что их Невилл насмотрелся и в прошлое посещение острова, Ханна расклеила фотографии переправы, малолюдных вечерних улиц, того самого паба, в котором сегодня будет концерт, жилых домов, в дворах которых играла детвора, предрассветный туман над городом… Казалось, здесь было всё. Для Невилла это было настолько неожиданно и удивительно, что он так и застыл в дверях не находя слов.
– Ханна, – выдавил он. – Эм-м… привет.
Застигнутая врасплох Ханна испугано вздрогнула и от неожиданности скатилась со стола. Это помогло Невиллу очнуться от приятного потрясения, и он поспешил помочь ей подняться.
– Не ушиблась?
Ошарашенная падением она секунды две смотрела на Невилла, а потом, не удержавшись, внезапно разразилась смехом.
– Невилл, ты меня напугал, – посмеиваясь, выдавила она. – Удивительно, но нет, не ушиблась.
– Я не хотел тебя так напугать, – заразившись её весельем, ответил Невилл.
– Да это не твоя вина, а моя, слишком увлеклась… декорированием, – со смешком произнесла Ханна, махнув рукой в сторону обклеенных стен. – Как видишь, я немного разнообразила твою комнату. Если тебе вдруг снова нужно будет срочно уходить, ты хотя бы на маггловских фотографиях увидишь Милпорт.
– Спасибо, – кивая и улыбаясь, ответил Невилл, окинул взглядом всё вокруг. – Теперь комната выглядит так, будто я живу здесь постоянно.
Ханна прислонилась к столу, оперевшись о него руками, и кивнула:
– Обживайся, теперь это твоя комната. Если захочешь еще раз сюда вернуться, – склонив голову, добавила она, и Невилл растерянно посмотрел на Ханну, не зная, что будет правильным сказать.
– Но это всё легко снимается, так что если тебе не нравится или ты больше не планируешь сюда возвращаться, комнату можно будет привести в прежнее состояние одним взмахом палочки, – спокойно закончила она. – Располагайся, в общем. Не буду тебе мешать.
Ханна легко оттолкнулась от стола и направилась к двери, когда Невилл её наконец окликнул:
– Ханна!.. Спасибо. За такое гостеприимство. И… я рад тебя видеть.
Её лицо озарила искрящаяся теплотой улыбка, и она ответила:
– Я тоже, Невилл. Располагайся, – повторила она и вышла.
Невилл в который раз окинул комнату взглядом, довольно хмыкнул и опустился в кресло, расслабленно откинувшись на спинку. Что-то ему подсказывало, что какими бы ни были предстоящие выходные, он запомнит их если не навсегда, то, по крайней мере, надолго.
*
Ханна решила не терять время зря и вернулась за Невиллом через час. Услышав, как кто-то уверенно постучал в дверь, он отвёл изучающий взгляд от фотографии с ярким пейзажем причала, по которому сновали жители городка, и открыл дверь.
– Готов? – с порога спросила Ханна, и Невилл отметил искорки смешинок в её взгляде.
– А не рано еще? Насколько я помню, концерт начинается в десять вечера.
– А Милпорт ты не хочешь узнать?
– На этот вопрос только один правильный ответ, да? – улыбаясь, уточнил Невилл. Запал и энтузиазм Ханны вызывали у него смешанные чувства – интерес и какое-то странное умиление. Невилл не мог не улыбаться ей в ответ, такая светлая была Ханна, словно тёплый солнечный лучик.
– Думаю, ты уже и сам понял, – ответила она и с тем же энтузиазмом спросила: – Чего ждём? Времени у нас не так много, как кажется.
– Я готов, – улыбаясь, кивнул Невилл. – Веди.
И только Ханна ступила за порог, как снова остановилась и обернулась.
– Я кое-что забыла.
– Что? – удивлённо застыл Невилл.
– Магглы здесь уже привычные к мантиям, – задумчиво произнесла Ханна, смерив его взглядом, – кто-то из Вудшира время от времени да попадается им на глаза, но лучше лишний раз не провоцировать их интерес.
– У меня нет маггловской одежды.
Невилл озадачено задумался, а Ханна только улыбнулась и покачала головой.
– Трансфигурация, первый курс, второй семестр.
Невилл покорил себя за несообразительность и, поспешив исправиться, снял мантию и попытался транфигурировать её в обычную маггловскую куртку. Результат получился плачевным: не помня толком, как выглядела та самая обычная маггловская куртка, он наколдовал ярко-желтый, на вид сильно поношенный пиджак на несколько размеров больше нужного; карман на левой стороне был вздут, словно в него поместили воздушный шарик, а воротник, почему-то ярко-алый, был, похоже, изрядно погрызен очень злой собакой. Почему-то Невиллу подумалось, что его мантия привлекала бы куда меньше внимания.
– Весьма… колоритно, – выдавила Ханна.
– Сам не ожидал такого впечатляющего результата, – задумчиво ответил Невилл, потирая подбородок и изучающее рассматривая плоды своих трудов.
– Я как-то не подумала спросить, но ты примерно знаешь, как выглядит маггловская одежда?
– Примерно, – медленно ответил он.
– Заметно. Ничего, я сейчас подправлю.
Ханна произнесла формулу, и мантия Невилла снова преобразилась, на этот раз в простую чёрную куртку-пиджак на застёжке-молнии с удобными глубокими карманами и высоким воротником. На этом Ханна не остановилась и, коснувшись куртки палочкой, произнесла еще одно заклинание.
– А второе зачем? – заинтересовано поглядывая на Ханну, спросил Невилл.
– Здесь слишком промозглый воздух и всегда очень ветрено, так что я наложила еще и согревающие чары. – Она спрятала палочку и, улыбаясь, добавила: – Не хочу, чтобы Милпорт запомнился тебе лихорадкой.
Ханна взяла куртку в руки, осмотрела её придирчивым взглядом и протянула Невиллу.
– Пойдёт. Единственная проблема – чары временные, их нужно будет не забывать обновлять время от времени. Держи.
Невилл покрутил в руках куртку и, примерив её, понял, что сидела она на нём хорошо и никакого дискомфорта не вызывала, что его весьма порадовало. Что же, к маггловской одежде, которая всегда казалась ему немного странной и неудобной, вполне можно было привыкнуть.
И только Невилл собрался предложить Ханне двигаться в путь, как она снова внимательно осмотрела его с ног до головы, задумчиво покрутив в руках палочку.
– Нужно подкорректировать еще несколько моментов.
Из гостиницы они вышли не менее чем через полчаса. Ханна все еще фыркала, наверное, вспоминая его удивлённое лицо, когда она с искренней честностью в голосе сказала, что магглы действительно носят вельветовые оранжевые штаны с вышитыми на них красными клубниками. Насколько бы это абсурдно не звучало, но Невилл почти поверил, пока Ханна не сказала, что такие штаны будут хорошо смотреться с тем самым жёлтым пиджаком, который он перед этим трансфигурировал. Тут-то Невилл и заметил подвох, а Ханна, не выдержав, рассмеялась, потеряв свой невозмутимый вид.
– Как можно настолько не знать магглов? – посмеиваясь, удивилась она. – Они же постоянно рядом.
– Я редко выхожу в город, – пожал плечами Невилл и улыбнулся, вертя в руках серую вязаную шапку. – А когда выхожу, то почти всегда в магические кварталы.
– Сегодня мы это исправим!
Энтузиазм Ханны набрал новых оборотов и, едва они вышли из гостиницы, она повела Невилла вниз по склону на встречу магглам.
*
Погода была хмурая, но спокойная, только порывы холодного воздуха заставляли поднимать воротник маггловской куртки, да и то скорее по привычке – заклинание Ханны работало отменно, так что в дополнительной защите от холода Невилл не нуждался. Ханна не преувеличила, когда сказала, что времени у них не так много, как кажется. Решив сделать полную и подробную экскурсию по Милпорту, она водила его путанными узкими улочками, то и дело останавливаясь, чтобы рассказать какую-нибудь особенно интересную историю, касающуюся только определённого дома, улицы или даже фонаря. Время утекало, как вода сквозь пальцы, а истории Ханны даже и не думали заканчиваться. Поразительно было, как в таком небольшом городке, где на первый взгляд было всего несколько улиц, так долго можно было путаться по непонятно откуда взявшимся проулкам и аллеям.
Они шли по одной из таких маленьких аллеек, окруженной отовсюду кустарниками с переплетающимися ветками, когда после очередной увлекательной истории Невилл заинтересованно спросил:
– Откуда ты так много знаешь о Милпорте?
– Я практически выросла здесь, – Ханна ностальгически улыбнулась и кивнула в сторону уютно примостившейся в стороне лавки, с которой открывался потрясающий вид на море. – Здесь прошло моё детство. До Ховартса, – уточнила она, забравшись на скамейку и скрестив ноги. – Иннис – кузина моей матери, она переехала на остров, когда вышла замуж...
– Не думал, что она замужем, – удивился Невилл, ненароком перебив Ханну, и тут же понял, что никогда не задумывался над тем, что Иннис была «миссис Фарли». Заметив, как Ханна разом приуныла, он понял, что спросил что-то слишком личное.
– Джоша убили. В тот же день, что и мою маму.
– Прости, я…
– Ты не знал. Ничего, всё нормально. Это случилось, и этого уже не изменить. Такое можно только пережить. После гибели Джоша, гостиница перешла во владения Иннис. И хотя на неё очень многое тогда свалилось, она постаралась сделать всё, чтобы оставить для меня это место таким же светлым, каким я помнила его с детства. – Невилл неожиданно для себя взял Ханну за руку, стараясь оказать этим поддержку, и Ханна признательно кивнула. – И оно таким и осталось: полным света и уюта. Но ты спрашивал, откуда я так знаю Милпорт, – её лицо просветлело и она, грустно улыбнувшись, высвободила руку, напоследок благодарно сжав ладонь Невилла. – Моя мама и Иннис были очень близки, поэтому семейные обеды, выходные и праздники – почти всё проходило здесь. В Вудшире интересно до поры, до времени, и когда мне однажды надоело просиживать всё свободное время за книгами и игрой в плюй-камни, я отправилась в город. И, знаешь, дни стали пробегать намного быстрее и насыщеннее. Я в первый же день влюбилась в Милпорт, в его неунывающих жителей, любящих вечерние танцы, задушевные разговоры и рассветы под гитару. И в его истории, переполняющие здесь каждый уголок.
Ханна подняла мечтательный взгляд к горизонту. Невилл смотрел, как ветер развевал её волосы, как Ханна глубоко дышала, вдыхая полной грудью морской солёный воздух, и ему казалось, что они сейчас где-то на краю света – настолько всё было нереальным. Захватывающе нереальным. Невилл перевёл взгляд на море; где-то далеко остался никогда неутихающий шум Академии, бесконечная толкотня коридоров и надоедливый гул улиц, а здесь, на этом краю света, воздух полнился свободой и приятной ветреной тишиной. Невилл определённо начинал понимать, за что Ханна так любила это место.
Он перевёл на неё взгляд: Ханна сидела с закрытыми глазами, её трепещущиеся на ветру волосы хлестали по лицу, которое выражало такое умиротворение и такое едва уловимое счастье, что Невилл невольно проговорил, заворожено улыбаясь:
– Мне, наверное, попался слишком хороший гид.
Ханна открыла глаза, глянула на Невилла и произнесла с задорными смешинками в голосе:
– Может, тебе просто не с чем сравнивать?
– Даже если бы было, вряд ли это бы что-нибудь поменяло, – улыбаясь, пожал он плечами, глядя ей в глаза.
Щеки Ханны налились едва заметным румянцем, и она необычно громко и с прежним энтузиазмом сказала, поднимаясь с лавки:
– Пора! Мы тут всё сидим, а ты еще столького не видел.
Невилл опустил голову, пряча смешок, и поднялся, вопросительно посмотрев на Ханну:
– Куда теперь поведёшь?
– Туда, где ты забудешь обо всём на свете.
– Это куда?
– На маггловские аттракционы, – лукаво произнесла она, и Невиллу почему-то сразу не понравилось название.
*
В «Гитар-паб» Невилл зашёл измотанным, после обширной экскурсии по Милпорту и безумного катания на маггловских аттракционах, но полным впечатлений. Ханна всё еще кидала на него смешливые взгляды, наверное, вспоминая его полное ужаса и совсем немного восторга лицо после американских горок, и улыбалась.
– Я вижу свободный столик, пойдём, – произнесла она и, петляя между столами, направилась ближе к сцене.
Изнутри помещение выглядело по-домашнему уютным, если такое выражение вообще было применимо к пабу. Стены, оббитые панелями из тёмного дерева, были обклеены разными плакатами музыкальных групп, видимо, когда-то здесь выступавших, неяркие подвесные лампы создавали небольшой полумрак, и вся мебель была из того же тёмного дерева, что и панели. Сцена находилась в противоположной стороне от входа, разместившись на невысоком подиуме, и уже была заставлена инструментами.
– Мы рано, – обведя взглядом зал, произнесла Ханна, присела за стол и лукаво глянула на Невилла. – Я бы успела тебе показать еще несколько интересных мест.
– Оставим на следующий раз, – несмело улыбнулся всё еще не отошедший от аттракционов Невилл. – На сегодня мне… хватило, – выдавил он, и Ханна фыркнула.
– Как скажешь.
Присев за стол, Невилл окинул паб изучающим взглядом. Ему казалось, что здесь все друг друга знали (что, впрочем, было неудивительно): бармен приветственно кивал заходящим и перебрасывался словами с сидящим за стойкой завсегдатаем, за столами по три-четыре человека что-то активно обсуждалось, официантка, разнося заказы, то и дело останавливалась перекинуться с кем-то парой слов. Всё здесь было настолько
своим, что Невиллу стало даже неуютно, будто он без приглашения пришёл на чей-то семейный ужин.
Проходящий мимо невысокий широкоплечий мужчина средних лет, чья густая рыжая шевелюра была достойна всех рыжих шевелюр Уизли вместе взятых, спокойно прошествовал мимо, а потом, будто что-то запоздало понял, остановился и повернулся к Невиллу с Ханной. Мужчина уже внимательнее всмотрелся Ханне в лицо и радостно воскликнул:
– Ханна, девочка моя! Давно тебя не видел. Где пропадала?
Ханна подняла голову и улыбнулась, глянув на озарённое улыбкой лицо рыжего, а потом указала на свободный стул, приглашая присесть.
– Как всегда, Гэвин, на работе. Приехала отдохнуть до понедельника.
– Работа-работа, – садясь и ставя на стол полупустую кружку с пивом, проворчал Гэвин.
Теперь у Невилла получилось лучше его рассмотреть: у знакомого Ханны было продолговатое доброе лицо, большой нос и высокий лоб, спрятавшийся за ярко-рыжими густыми прядями, в которых уже можно было заметить лёгкую проседь, добрые карие глаза и открытая улыбка, от которой лицо Гэвина казалось еще добрее.
– Рут всё спрашивает «где же Хани». Когда навестишь её?
– Завтра, – с улыбкой кивнула она. – Можешь так ей и передать.
– Придёшь с другом? – лукаво спросил Гэвин, кивая в сторону Невилла.
– Если только Рут будет не против, а Невилл не будет спать. Я его сильно уморила за сегодня.
– Значит, Невилл, да? – Гэвин заинтересовано повернулся к нему и протянул руку для рукопожатия. – Гэвин Джемисон, рад встречи.
– Невилл Лонгботтом, взаимно, – пожал протянутую руку Невилл, и Гэвин весело произнёс:
– Ну ладно, заканчиваем с этими церемониями. Надолго в нашу дыру?
– Гэвин, – укорительно покачала головой Ханна, – я не для того целый день сегодня старалась, чтобы пришёл ты и одним словом зарубил мои старания на корню.
– Ладно тебе, Ханна, дай поворчать старому брюзге, – Ханна фыркнула и никак больше не прокомментировала реплику Гэвина, и в ненадолго воцарившемся молчании Невилл произнёс:
– Что-что, а старания Ханны одним словом не затмишь, – с улыбкой уверенно покачал он головой. – У вас замечательный город, Гэвин. Здесь столько всего интересного.
– Наша девочка, похоже, тебя совсем загоняла, да?
– Не без этого, – признался Невилл, – но у Ханны получилось заразить меня Милпортом.
– Значит, в нашем полку прибыло, – полуутвердительно, полувопросительно произнёс Гэвин со смешком в голосе. Ханна словила его взгляд и, улыбаясь, пожала плечами.
– Признаю свою вину.
Гэвин хмыкнул, отсалютовал кружкой и поднялся, шутливо говоря:
– Ладно, детвора, еще увидимся. И не забудь, что ты пообещала, а то я тебя знаю, – в шутку пригрозил он Ханне и, еще раз кивнув на прощание Невиллу, ушёл.
– Тебя здесь хорошо знают, да? – спросил Невилл, когда Гэвин скрылся из виду.
– Я выросла здесь, Невилл, – напомнила ему Ханна. – Милпорт для меня, как второй родной город, понимаешь? Здесь всё родное для меня, включая людей. Наверное, почти у каждого в детстве было такое место: небольшой городок, где живёт кто-нибудь из близких, к которым ты обязательно приезжаешь по праздникам.
– У меня не было.
Ханна задумчиво посмотрела на Невилла и, склонив голову, произнесла:
– Тогда у тебя будет такое место. Может, это будет и не Милпорт, но я уверена, ты найдёшь своё действительно родное место.
– Я буду искать, – улыбаясь, кивнул Невилл.
– А может, ты его уже нашёл, просто не замечаешь этого?
– Разве это можно не заметить?
– Знаешь, говорят, если ты не можешь что-то найти, посмотри на самом видном месте, – пожала плечами Ханна, и Невилл задумчиво произнёс:
– В тебе есть что-то от рейвенкорвцев, тебе этого никто не говорил?
– В любом есть что-то от каждого из факультетов, Невилл. Да и суждение о человеке только по факультету едва ли может что-нибудь дать. Пойдём, я познакомлю тебя с ребятами из группы, – произнесла Ханна, не дожидаясь его ответа. – Они как раз обираются настраивать инструменты.
Невилл посмотрел на сцену и действительно заметил, как, видимо, участники группы разобрали инструменты и что-то активно обсуждали. Ханна встала и поманила его за собой.
– Они выступают совсем недавно, – объясняла она по пути, – в основном перепевают хиты маггловского рок-н-ролла, но у них есть и несколько своих песен. Кстати, именно Нил, второй гитарист, заразил меня маггловской музыкой. Они хорошие ребята, но, должна предупредить тебя сразу, у Чарльза взрывной характер, иногда он говорит то, что на самом деле даже и не думает, – Ханна глянула на растерянного Невилла и произнесла: – Не волнуйся, ты со всем разберёшься.
Они подошли к сцене и, как только группа их увидела, сидящая у барабанов невысокая тёмноволосая девушка радостно помахала Ханне.
– Ханна, ты всё-таки пришла!
Девушка спустилась к ним обнять Ханну, и Невилл успел рассмотреть её выразительные неестественно зелёного цвета глаза и мягкие черты лица, которые казались резче, оттеняемые чёрными волосами с чёлкой.
– Конечно, пришла, Фен, и даже привела друга, как и обещала. Фен, это Невилл. Невилл, это Фенелла, – представила их друг другу Ханна.
– Называй меня Фен, – улыбаясь, кивнула она Невиллу и, заметив его пристальный взгляд, объяснила: – Контактные линзы, не ломай голову.
– Контактные линзы? – не понял Невилл.
– Ну да, знаешь, такие штучки, которые позволяют не носить очки или менять цвет глаз по желанию, – в шутку объяснила она, даже не понимая, что Невилл действительно не знал, что скрывалось за таинственным словосочетанием «контактные линзы». Ханна, не желая объяснять Фен странности своего друга, поспешила на сцену познакомить Невилла с остальными.
– Ребята, привет, – улыбаясь, поздоровалась она. – Я обещала вам привести нового слушателя, поэтому знакомьтесь: Невилл.
Стоя под яркими софитами, от которых шло приятное тепло, Ханна успела их всех перезнакомить, ухитряясь плавно избегать неудобных моментов, как с контактными линзами Фен. Все в группе показались Невиллу настолько разными, что он не переставал удивляться, как они спокойно могли работать друг с другом. Первый гитарист Чарльз, насчёт которого его предупреждала Ханна, действительно создавал впечатление вспыльчивого человека, хотя его внешность, как нельзя контрастировала с его поведением: светловолосый, со спокойными, на первый взгляд, голубыми глазами, он часто недовольно хмурился и в порывах волнения переходил на повышенные тона. В то время как Нил, на вид намного агрессивнее Чарльза, со своими длинными волосами ниже плеч, хищным длинным носом, резкими чертами лица и чёрной кожаной курткой со всевозможными заклёпками, которая добавляла ему некоторой колоритности, к которой Невилл не был еще привычен, – умерял пыл Чарльза и часто заставлял его пожалеть о сказанном. Кроме них с Фен, в группе был еще Грант – солист. Высокий и худощавый, с короткими тёмными волосами и карими глазами, он был спокойным, мало говорил и мало обращал на себя внимание, что казалось Невиллу странным – он всегда думал, что солисты самые яркие и коммуникабельные из всей группы. Грант же, напротив, говорил нечасто, но всегда точно и по делу.
Признаться, поначалу Невиллу было некомфортно стоять на сцене, ему казалось, что за ними внимательно следил весь зал, но через несколько минут, когда с группой завязался разговор, Невилл совершенно об этом забыл. Ханна, которая, как ему казалось, просто излучала свет и тепло, с запалом желала им хорошего выступления и шутила, чтобы Нил в порыве вдохновения не скинул со сцены микрофон, как это было в прошлый раз. Невилл шутку не понял, но ребята восприняли её с энтузиазмом, что заставило его заразиться всеобщим весельем. В конце концов, Невилл тоже пожелал группе удачи, и они с Ханной вернулись к своему столу.
Невилл никогда не был на подобных концертах даже магических групп, как, например, «Ведуний», и сравнивать ему было не с чем. По правде говоря, ему, не любящему шум и толпу, сначала казалось, что он будет чувствовать себя неуютно, но к большому облегчению он понял, что это было не так. Задор, которым полнился воздух, люди, которые в предвкушении и нетерпении смотрели на сцену и подбадривали группу, помогали Невиллу почувствовать себя причастным ко всему этому, заставляли его широко улыбаться и пылко аплодировать. В какой-то момент Невилл просто перестал чувствовать себя чужим здесь, среди всех этих людей, он просто стал таким же, как и они.
Неожиданно на одной из песен Грант спустился в зал, подошёл к их столику, взял Ханну за руку и подтолкнул к сцене.
– Нил, поделись инструментом, – произнёс он на последних нотах, подходя к сцене, и Нил, харизматично отыграв последний аккорд, протянул Ханне гитару. – Ханна, давай как ты умеешь!
К большому удивлению Невилла все восприняли эту идею с энтузиазмом, и как бы Ханна не пыталась отказаться, было уже поздно. Она поудобнее перехватила гитару и с сомнением сказала Гранту:
– Ты же знаешь, что я умею играть только две песни…
– Это не проблема, Хани. Да, ребят? – зазывающе обратился он ко всем, и зал встретил это предложение одобряющим гулом.
Ханна несмело глянула на Невилла, и он ободряюще ей кивнул и поднял вверх большой палец. Вечер становился всё удивительнее и удивительнее. Чарльз дал вступление, и через несколько тактов к нему присоединилась Ханна.
…И в один момент всё как-то неуловимо преобразилось. Невилл не разбирался в музыке, но ему казалось, что Ханна играет идеально. Он зачаровано смотрел на неё, не в силах отвести взгляд, а она стояла там, на сцене, освещённая яркостью софитов, уверенно перебирающая пальцами струны, по которым переливалось всё то тёплое и прекрасное, что было в ней. И хотя он поминал, что на самом деле струны просто отражали свет, ему казалось, что всё это – Ханна. Она немного хмурилась, следя за пальцами, иногда поднимала взгляд на Невилла и улыбалась светло и радостно.
– И всё-таки красивая эта музыка, – раздался над головой голос Гэвина, и Невилл зачарованно ответил, имея в виду совсем не музыку:
– Прекрасная...
Спохватившись и вернувшись в реальность, Невилл перевёл на него взгляд. Гэвин уже сидел рядом и смотрел на сцену. Хмыкнув и отхлебнув из кружки, он произнёс:
– Да, кому-нибудь чертовски повезёт. Я даже могу поспорить кому, – добавил он, лукаво глянув на Невилла.
И не успел Невилл ответить, как Ханна закончила играть и помахала ему со сцены, зовя присоединиться.
– Ступай, развлекись. Ты выглядишь так, будто тебе давно нужно было сделать что-то подобное, приятель, – Гэвин похлопал его по плечу и подтолкнул Невилла к сцене.
– Что вы имеете в виду?
– Слишком много думаешь, Невилл. Иди давай, слышишь, как все зовут, – посмеиваясь, сказал он.
Невилл неуверенно направился к сцене, растерянно глядя на Ханну, и она, не выдержав его медлительности, спустилась к нему, взяла его за руку и потянула за собой.
– Не оставляй меня с ними, – смеясь, прошептала она ему на ухо.
– Мы решили, что ты будешь петь, Невилл, – с энтузиазмом сказал в микрофон Грант и обратился к залу. – Давайте все дружно поддержим Невилла и поможем ему не забыть эту пятницу!
Как и в случае с Ханной все дружно поддержали Гранта, и Невилл почти в панике произнёс:
– Но я не умею петь!..
– Ничего, будешь на подпеве, – Грант протянул ему микрофон и дал знак Чарльзу вступать.
Петь Невилл действительно не умел, и после этой песни с ним уже никто не спорил. Он страшно фальшивил, не попадал в такт и сбивал остальных, но это было настолько весело, что Невилл, на те несколько минут, которые он стоял на сцене, просто забыл всё, кроме того, что происходило здесь и сейчас. Он просто стоял рядом с Ханной и пытался петь под добродушный хохот аудитории и подбадривающие слова Фен, Нила, Чарльза и Гранта. И под яркими и тёплыми софитами всё казалось настолько же ярким и тёплым.
Второй раз Невилла петь уже не звали, признав, что певец из него никакой, и их с Ханной отпустили в бурно приветствующий их зал. Пока они шли к своему месту Невилла несколько раз похлопали по плечу, добавив, что это было очень смело с его стороны – согласиться спеть песню с таким явным отсутствием музыкального таланта; а когда Невилл с Ханной непонимающе посмотрели на две кружки пива, которые никто из них не заказывал, из-за стойки им отсалютовал бармен.
– Ты стал звездой сегодняшнего вечера, – садясь, произнесла с улыбкой Ханна, и Невилл, посмеиваясь, сказал:
– И всё благодаря тебе, – и не дав ей ответить, добавил: – И не переубедишь.
В пабе они досидели до самого закрытия. После концерта Нил, Чарльз, Грант и Фен, упаковав инструменты, дружно завалились в зал, под негустые аплодисменты оставшихся после концерта посетителей, и заняли большой стол, позвав к себе Ханну с Невиллом. Перед тем как все они, наконец наговорившись, разошлись, хозяину «Гитар-паба» пришлось несколько раз напоминать им, что время закрытия уже давно прошло.
В Вудшир Невилл и Ханна вернулись уже под утро. И перед тем как заснуть в обклеенной для него Ханной комнате, Невилл понял, что второе родное место он всё-таки нашёл.
