Глава 1- Ну погоди, сейчас мы должны выйти на ту самую опушку! По идее… - невысокая рыжая ведьма с бледным лицом нетерпеливо перебила лиса, шедшего рядом с нею и разглагольствующего на тему того, как они по вине сей юной особы заблудились в лесу.
- И все-таки мы свернули не на ту тропинку, - заметил ее верный страж, широко зевнув. Этот лис, хоть и обладал несколько занудным характером, с детства охранял ведьму и до сих пор оставался преданным другом для нее. Хоть Мелисса и часто жаловалась на занудство друга, ведьма все равно любила своего стража, заменившего ей старшего брата, да и семью в целом – родителей девушки сжег на костре нынешний король, посчитав их слишком опасными для государства. Как рассказывал ей Люциус, мать Мелиссы, еще не полностью восстановившая свои ведьминские способности после родов, упрятала свою дочь в подсобку, поручив лису заботиться о ней, что тот прекрасно выполнял до сих пор, пусть ведьма и ворчала, что опека ей давно не нужна.
Мелисса закатила глаза, решив не отвечать на реплику Люциуса, хоть она и была вполне справедливой, и некоторое время они шли молча. Лишь падавшие с веток комья снега нарушали тишину, что царила в лесу.
Спустя десять минут молчания ведьма не выдержала и раздраженно бросила:
- Все, признаюсь, я действительно свернула не туда! И что ты теперь предлагаешь?!
Её яростное восклицание казалось настолько громким в тишине леса, что рыжий лис страдальчески застонал:
- Мелисса, не могла бы ты потише разговаривать? Все-таки где-то на окраине снуют верные нашему чудеснейшему монарху стражи, и они вряд ли упустят возможность получить монетки из казны короля за поимку особо опасной ведьмы.
«Особо опасная ведьма» благоразумно замолчала, а лис тем временем, смягчившись, продолжил:
- Ну ладно, пошли не туда, ничего страшного. Надо возвратиться к развилке, и…
Продолжить ему не дал хруст снега, вдруг прозвучавший слишком близко: очевидно, кто-то услышал шум и пошел на звуки. Ну вот, еще не хватало бежать от стражников!
Мелисса и Люциус на мгновение встретились взглядами, но и этого хватило на то, чтобы они поняли: надо прятаться! Ведьма вскочила на лиса, и тот стремглав помчался сквозь деревья. Фигуры превратились в одну разноцветную полосу – настолько быстро они бежали, и девушка, не сдержавшись, радостно завопила, за что получила мягкий, но ощутимый удар по спине пушистым хвостом.
Лис мчался долго, и Мелиссе уже начинало казаться, что эта гонка никогда не кончится, как вдруг Люциус резко остановился и втянул носом воздух. Тело его мелко дрожало от столь быстрого бега, однако облегчение на его лице говорило о совершенно ином, а именно о том, что они все-таки оторвались от незнакомца.
Ведьма соскочила со спины Люциуса и встряхнула рыжими волосами.
- Что же, от этого преследователя мы оторвались! – оптимистично заявила девушка и уже не так весело продолжила. – Осталось только разобраться, куда нас принесли твои ноги и как нам теперь найти этого злополучного гнома.
Внезапно Мелисса заметила странную птицу, что сидела на голой ветке дуба и смотрела своими зелеными глазами прямо на нее. Такой необычной птицы ведьма еще ни разу не видела: голубое, цвета морской воды, оперение, яркие зеленые крылья, необычайно умные глаза… Девушка тихонько позвала Люциуса, прикрывшего веки и пытающегося восстановить дыхание после такой пробежки.
- Слушай, видишь эту птицу? – прошептала ведьма, легонько толкнув лиса и указывая на птицу, все так же непрерывно смотревшую на Мелиссу. От этого пристального взгляда ей стало немного жутко, и Мелиссе на какой-то момент показалось, что птица видит ее насквозь, но ведьма быстро взяла себя в руки и прислушалась к тому, что говорил лис.
- … невероятно. Мы видим сомповушку*! – восторженно проговорил Люциус.
Глаза Мелиссы изумленно округлились, и та протянула:
- Не может быть… Это же миф! Ты ничего не попутал?
Лис выглядел оскорбленным. Чтобы он что-нибудь попутал? С его-то дотошностью и любовью к учению?
- Нет, совершенно, - чуть раздраженно бросил Люциус. – Это самая что ни на есть настоящая сомповушка. Считай, что нам безумно повезло!
Нет, ну не может быть такого! Тех, кто видел сомповушку, было очень мало, и то их рассказам не верили, называли выдумщиками. Или… птица-море все-таки не миф?
- Так или иначе, терять нам нечего. Пошли! – уверенно сказала Мелисса и потянула за собой лиса.
Сомповушка моргнула и перелетела на следующую ветку. Когда заблудившиеся подошли к другой ветке, птица-море перелетела вперед, на голую ветку клена.
Долго следовали за птицей путники. Ведьма даже прикрыла глаза от усталости, но тут же получила шлепок по спине хвостом Люциуса.
Проходил час, второй, третий… На четвертом часу сомповушка вдруг исчезла, оставив после себя приятный свежий запах – так пахнет скошенная трава вместе с морской водой.
Путники словно очнулись от очень долгого сна и захлопали глазами.
- Видимо, мы пришли, - широко зевнув, озвучил решение Люциус.
- Видимо… - рассеянно подтвердила Мелисса. Ведьма еще не полностью оправилась после долгой ходьбы и, в отличие от лиса, уже полностью очнувшегося, ничего не понимала. Тем более окоченевшие от холода конечности отказывались слушаться, что никак не помогало окончательному пробуждению.
Внезапно тишину разрезал громкий радостный крик:
- Святые кочерыжки, кого я вижу! Мелисса, Люциус!
Кричал никто иной, как рыжий бородатый гном. Он приветливо раскинул руки в стороны и воскликнул:
- Ну проходите, проходите! Я как раз чаю заварил с ежевикой сушеной. Бр-р-р, холодно так на улице! Чего мерзнуть, заходите!
Обрадованные тем, что они наконец нашли того, кого искали, Мелисса и Люциус прошли во взявшуюся из ниоткуда избушку (мы-то с вами знаем, что это настоящая гномья магия), и гном закрыл дверцу. Когда тот пробормотал какие-то неизвестные нам слова, избушка исчезла из виду, и Норин отправился к своим старым друзьям – ведьме и лису.
*Сомповушка – редкая птица, чаще всего обитающая в лесах; считается мифом среди магического народа – сомповушка указывает заблудившемуся путнику дорогу к месту, куда он направлялся. По легенде, сомповушка прилетает только к чистым сердцем людям и растворяется в воздухе, едва доведет путника до места. Также в народе сомповушку называют птицей-морем из-за голубого, цвета морской волны оперения. Сомповушку легко узнать: у этой птицы лазурное оперение, яркие зеленые крылья и такого же цвета глаза.
Глава 2Едва закрылась тяжелая деревянная дверь, гном поспешил на кухню. Скрипнула дверца буфета, и в руке Норина оказалась бутылка медовухи, считающейся самым вкусным напитком во всем Белоземье. Впрочем, испить медовухи не отказываются и остальные представители магических рас, но в Белоземье сей напиток наиболее популярен.
Налив в три золотых кубка медовуху, гном отправился в гостиную, где на дорогом эльфийском ковре расселись его гости, повернувшись спиной к камину. Норин уже собирался сделать замечание Люциусу, чтобы он не пачкал своими лапами недешевый ковер, но вовремя осекся – лисы очень гордые, и принижение их до обычных безмозглых животных, не умеющих даже разговаривать, лисы принимают за оскорбление. А хитрые представители сего вида говорящих животных ой, как нескоро забывают обиды! Никто бы не пожелал ссориться с лисами, однако если их не злить, они очень и очень дружелюбные существа.
Видимо, Люциус догадался, о чем должна была пойти речь, ибо он ухмыльнулся, сощурившись так сильно, что не стало видно его серых глаз. Но лис был не из тех, кто долго помнит обиды (хотя сам он старался этого не показывать, потому как сие качество презиралось среди семейства лисьих, да и не хотел он, чтобы люди перестали бояться ненароком обидеть его и стали меньше уважать его гордость) и почти сразу оттаял, хотя для вида еще покачал головой и чуть-чуть показал острые клыки. Спустя минуту Люциус все-таки улыбнулся и спросил у гнома:
- Надеюсь, никто не услышит нашего разговора?
Норин качнул рыжей бородой, свисавшей до пупа, и с гордостью ответил:
- В моем доме никогда не побывает чужого!
Мелиссу насторожил этот ответ. Всем известно, что гномы никогда не лгут, но зато они могут построить предложение так, что вроде они и ответили на вопрос, а вроде и ходят вокруг да около. Ведьме показалось, что сейчас как раз тот случай – гном не ответил, что в его доме никого нет. Он сказал, что в его доме нет
чужих. Значит ли это, что в его доме, на данный момент служившим единственным убежищем, есть кто-то еще?
Конечно, Норину можно доверять, ведь он был старым другом мамы и в течение пяти лет ведьминого детства приходил навещать свою подругу, ее мужа и маленькую дочку. До тех пор, пока Кассандру и Шакса – родителей Мелиссы – не сжег король. Но все же ведьма и гном 10 лет не виделись, и кто знает, что изменилось за этот срок?
Вмиг ставшие пронзительными, зеленые глаза Мелиссы вперились в Норина, и она произнесла, четко выделяя каждое слово:
- В твоем доме точно никого нет? Кроме нас?
Похоже, гном растерялся, испугался такого холодного тона и настойчивости, потому как в его глазах пронеслось странное сомнение и доля страха.
- Ну нет, конечно! Или ты думаешь, что я привел сюда приспешников короля? Мне кажется, ты мне не доверяешь, ведьма, - хмыкнул Норин и сменил неприятную тему. – Кстати, для кого я тут бутылку медовухи открывал? Вы обязаны ее попробовать! Берите кубки!
Да, похоже, ведьма зря беспокоилась. Что-то она параноиком стала, в старом друге подозревает предателя из-за какой-то неправильно сформулированной фразы! Да и стал бы гном сдавать ведьму, не сделавшую ему ничего плохого? Все равно ведь король старательно пытается перевести всю магическую расу в пределах своего королевства. А соседние королевства – там, где меньше всего представителей человеческой расы и почти все население является магическим народом – даже не знают об этом. Если бы знали, защитили бы себе подобных существ, ведь они ставят гордость превыше всего, а вынужденное скрывание от правительства в лесах самое что ни на есть унижение. Да только вот Белоземье – это самое бедное, самое маленькое и самое закрытое королевство, и никакая информация не просачивается дальше тщательно охраняемых границ. Если бы сумела сбежать и рассказать о положении дел королевствам-соседям… Только границу еще никто не сумел пересечь – такое ужасное королевство из себя представляет Белоземье, название которого, казалось бы, говорит о светлой и счастливой жизни… Как бы не так. Сюда даже товары из других королевств не доставляются.
Мелисса подошла к низкому дубовому столу и взяла два горячих кубка, наполненных золотой ароматной жидкостью. Один она поставила перед Люциусом, и тот принялся лакать медовуху своим широким и шершавым (ведьма сама проверяла!) языком, а другой заключила в обе ладони и начала неторопливо попивать самый вкусный напиток Белоземья. Горячая жидкость согрела все тело после пребывания в лесу, где снег с голых деревьев падал за шиворот, а в случае Люциуса на шкуру, где пальцы немели от холода, где ноги местами утопали по колено в снегу, и ведьма блаженно разлеглась на ковре, поставив уже пустой кубок на пол.
Внезапно Мелисса резко села, вспомнив о том, что нужно серьезно поговорить и разузнать о делах в лесу.
- Норин, у нас с Люциусом к тебе серьезный разговор! – заявила она гному, изумленно наблюдающему за переменами в поведении ведьмы.
- Может, чуть попозже, вам же надо отдох… - неуверенно начал Норин, но его перебили.
- Почему это «у нас с Люциусом»? Лично я был бы не прочь вздремнуть после столь тяжелого дня… - вставил свое слово лис, лениво разлегшийся на ковре прямо перед пламенем, горящем в камине и наблюдавший за игрой огня.
Сказать, что Мелисса была очень изумлена словами лиса, - это ничего не сказать. Люциус, всегда собранный, ответственный и слегка занудный Люциус предпочитает сон серьезному разговору, разъяснившему бы очень многое… Поспать! Вздремнуть, когда еще ничего не выяснено, когда ты не знаешь, кто друг, а кто враг, когда надо спасать собственную шкуру, в конце концов! На мгновение ее лицо приобрело настолько изумленное и беспомощное выражение, что любой посторонний человек (или не человек) пожалел бы ее, но Мелисса быстра взяла себя в руки.
- Люциус! – рявкнула она. – Как ты можешь дремать, когда нам надо все выяснить?! Когда за порогом этого дома нас могут ожидать стражники короля, готовые сделать что угодно ради жалкой горстки золотых монет?! Что с тобой случилось, ты же всегда был таким собранным, таким ответственным, таким… - ведьма запнулась. Глаза лиса были уже плотно сомкнуты, и в воцарившейся тишине гостиной можно было услышать сопение ее друга.
Что?! Люциус… все-таки заснул в такое время?! Этого ведь не может быть… Им надо поговорить… Наверное… Или, может быть, нет?..
Честно сказать, Мелиссе самой внезапно захотелось спать – это потрескивание огня в камине, дурманящий запах медовухи навевали сон, притупляли ощущения, слипали веки... Дурманящий запах медовухи… Ведьма вспомнила: у медовухи нет такого запаха, который витал в комнате, истекая из кубков!.. Но ведь вкус был именно таким, каким он должен быть, почему запах тогда другой?..
Взгляд Мелиссы на мгновение остановился на почему-то испуганном Норине, сидевшем в бордовом кресле, и плавно перетек вниз. Бокал медовухи, принадлежащий гному, был полон.
И ведьма поняла. Поняла, что гном подсыпал в медовуху снотворное. Поняла, что перед ней сидит предатель. Поняла, что сейчас в дверь вломятся стражники и заберут бессознательные тела из гостиной, передав королю…
Но… ей было уже равнодушно. Зачем беспокоиться, волноваться о чем-то и о ком-то, тратить впустую нервы? Легче сомкнуть тяжелые веки, забыться, унестись в прекрасное царство Морфея, окунуться в сладкие сны, далекие от жестокой реальности, и все равно, что будет…
Ведьма сдалась, отдалась объятьям сна, и ее тело рухнуло на ковер рядом с лисом.
Глава 3- Дьявол! – схватившись руками за голову, простонала ведьма. Веки, казалось, весили не меньше тонны, голова раскалывалась от невыносимой боли, а волосы промокли от какой-то густой липкой жидкости…
С трудом разлепив глаза, ведьма не поверила тому, что предстало ее взгляду: она лежала в той же гостиной! Смутные догадки забрались в ее голову, и она пошевелила руками. Свободны! Не скованы, не одеты в кандалы! Проделав с ногами то же действие, Мелисса с радостью обнаружила, что все ее тело свободно. Но почему тогда Норин подсыпал снотворное в кубок, если он ничего не сделал с лисом и ведьмой?
Тело отдалось болью в конечностях, когда Мелисса попыталась сесть, и из ведьмы вырвался еще один глухой стон. Вот же черт! И надо было пить эту медовуху… В мыслях ведьмы промелькнуло обещание самой себе, что она больше никогда не будет пить что-то чужое. Отныне только свое! И Люциуса заодно надо подсадить на такой режим. Не хватало Мелиссе еще и рисковать жизнью и здоровьем друга!
Когда ведьма наконец смогла кое-как сесть, прямо перед ее веснушчатым носом предстала удивительная картина: гном, склонившийся над телом Люциуса и бормотавший что-то неразборчивое. Какие-то странные слова…
Это же заклинание! Первым порывом Мелиссы было наброситься на Норина-предателя, но тут же она остановилась. Ей с детства внушали, что никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя прерывать заклинание, особенно если оно чужеродное – например, заклинание орочьей, гномьей или же драконьей магии. Иначе жди беды! Никто не знает, как это отразится на том, кого заколдовывает, на том, кто магичит, на том, кто вмешивается… Мелиссе как-то рассказывал Люциус, что один раз драконы – своевольные, надменные, независимые существа, но внушающие восхищение лекари – решили помочь тяжело больному наследнику гномьего трона. «Это было много столетий назад, и никто не помнит, чем болел принц, лишь драконы, обладающие завидной памятью, но от них никогда не добьешься информации – упрутся, как кентавры, и ни слова не выведаешь. Ты должна знать, что драконы – самые независимые существа, которых только можно отыскать во всем мире. Хм, надо бы посвятить этому отдельный урок, ты должна знать окружающих нас существ. Так вот, о чем я говорил? К великому сожалению, мимо колдующих драконов и наследника проходил какой-то крестьянский сын. Глуповатый, любопытный парень. Никто не знает, как он там оказался, но этому парню очень захотелось выведать, что же там творится. Тем более человек, слышавший о драконах только из сказок, вряд ли откажется взглянуть на неизвестных существ. Подошел он, увидел странное голубоватое сияние, и сунул туда руку. Драконы не могли его увидеть – во время лечения магией нельзя отвлекаться, - но сработала неизведанная, глубочайшая и древнейшая магия, и наследник куда-то исчез, высохло одно из величайших морей, на месте которого сейчас стоят Древние Горы, а сами драконы уменьшились до размеров бактерии. Тот парень, кстати, тут же сгорел на месте. С магией шутки плохи, Мелисса …» - так рассказывал Люциус, когда юной ведьме было лишь десять лет.
Она все еще помнила его слова, и поэтому ей пришлось так и оставаться в сидячем положении и наблюдать, как Норин что-то бормотал. Невыносимо было смотреть на то, как над безжизненным телом нависает гном и что-то бормочет, но Мелисса знала, что если вмешается, будет еще хуже. Поэтому приходилось молчать, не выдавать, что она проснулась…
Но не прошло и десяти секунд, как до ведьмы долетел отрывок фразы: «… что же делать, что же делать… Лисса меня убьет… никогда не буду медовуху…»
Да он же и не колдует! Он просто причитает! С души Мелиссы словно тяжелый камень свалился. С Люциусом все будет хорошо! И, кажется, Норин и сам не знает, что случилось… Значит, он не предатель. Значит, у ведьмы еще есть старый надежный друг!
- Норин… - почему-то шепотом позвала Мелисса. – Что случилось?
Гном обернулся столь резко, что ведьма ойкнула от неожиданности и воскликнула:
- Орочьи сапоги, Норин, не пугай меня так!
- Лисса, милая Лисса, я… сам не понимаю… медовуха…
Кажется, от волнения и желания объясниться гном растерял все слова. Поняв, что так ничего и не добьется, Мелисса решила не зацикливаться на этом и перешла сразу к делу, задав беспокоящий ведьму вопрос:
- Что с Люциусом? Он… жив?..
Впервые за весь холодный январь Мелисса увидела, как кто-то так тепло улыбается. Норин покачал головой и проговорил:
- Вы с Люциусом очень дружны. С ним все хорошо, это медовуха так на животных отражается тяжело, он поспит еще. Я-то и забыл проверить ее, все-таки свое… А вон оно как… Странно, что никто не пришел… И зачем?..
Гном вновь покачал головой и подавленно замолчал. Причина его грусти Мелиссе была понятна – как-то раз в пять лет, когда она была еще совсем малышкой и родители были живы, она ненароком подслушала родительский разговор. Разместившись в прихожей избушки, уже сгоревшей дотла благодаря королю, Мелисса играла с хвостом Люциуса, что разместился перед камином и грелся – все-таки мороз был нешуточный, и даже толстые деревянные стены не спасали. Внезапно маленькая ведьма услышала голоса родителей, которые беседовали на кухне. Мелиссу одолело любопытство, и она прокралась к приоткрытой двери и прильнула к узкой щели.
Мама и папа сидели за маленьким круглым столиком в одном кресле – мама разместилась на коленях у папы, - укутавшись в шерстяной плед, который Мелисса ненавидела всеми фибрами души – слишком уж был он тяжелым для ее детского тельца, и даже ворочаться удавалось с трудом, не то что прыгать! Тем более он кололся! Тогда еще девочка удивилась, как это родители могут укрываться пледом с такими жесткими нитками. Родители пили малиновый чай с булочками, намазанными крыжовниковым вареньем, и о чем-то беседовали.
- … блюстители. Надо бы взять у Миранды книгу про все магические расы. Может, и научимся понимать этих гномов! – смеялась тогда мама.
Может, Мелисса и смогла бы дослушать до конца, но ее детское любопытство (которое, надо заметить, так и не исчезло с течением времени) просто требовало спросить, о чем родители говорят.
- А зачем их понимать? – высунулась она из двери, выдав себя с головой.
- Ах ты, маленькая шпионка! Кто тебя учил подслушивать? – Отец шутливо погрозил пальцем и сказал: - А ну иди к нам, будем наказывать!
Мелисса засмеялась и пошла к родителям, зная, что наказание обязательно будет хорошим. Ведь, например, когда та слопала целую банку черничного варенья, ее закутали в покрывало, словно в кокон, и пробежались по всей деревне, сунув девочку под мышку. О, это было так замечательно и весело!
Едва Мелисса подошла к улыбающемуся отцу, тот схватил ее и как начал щекотать! Визги и смех наполнили всю избу и даже разбудили Люциуса, который всегда спит очень крепко. Недовольный лис пошел на кухню, чтобы выяснить, что же случилось, и попал в силки мамы, которая тоже решила кого-нибудь пощекотать. Надо сказать, звук смеха, который издает говорящий лис, - это та еще картина!
Когда наказание кончилось, Мелиссу и сердитого, тяжело дышащего Люциуса отпустила, ведьма вновь спросила:
- Так что с гномами?
Однако не получила ответа. Мама лишь загадочно улыбнулась и ответила:
- Меньше знаешь – крепче спишь!
Конечно, позже Люциус рассказал Мелиссе, что родители пошли по приглашению знакомого гнома на Ежегодную Гномью Охоту. Главный охотник – тот гном, который приглашал родителей – застрелил великолепного оленя, и вся компания двинулась в его нору – разделывать тушу и испробовать по одному куску, ибо таковы традиции. Пошли они в гости к охотнику, разделали тушу, сварили… и тут – хлоп! – оказалось, что подстреленный олень был чем-то болен (Мелисса уже не помнила). Гном в расстройстве чувств разрыдался на месте, ибо если у гнома есть что-то, что негодное, плохое, это огромнейший стыд. А если уж это случилось на таком важном мероприятии, как Ежегодная Гномья Охота…
Ведьма всегда считала традиции гномов непонятными и глупыми. Эх, эти магические расы полны загадок!
Мелисса решила подбодрить Норина и положила ладонь на его широкое плечо.
- Ничего страшного, - понимающе улыбнулась она и уверенно заявила: - по крайней мере, никто не пострадал! Так, надо попробовать как-нибудь оживить Люциуса. Он меня кое-чему научил, может, что-то да получится!
Норин выглядел неуверенно.
- Лисса, ты уверенна, что все пойдет правильно? Лечение – это очень ответственное дело, не дай бог, что-то случится… - засомневался он.
Точно… Ну и почему она так мало знает в области магии? Она ведьма или кто? Мелиссе пятнадцать лет уже, а она не умеет выполнять даже самые простые заклинания! Нет, надо срочно перебираться в другие королевства и учить там магию!
- А у тебя нет никаких лекарств?.. – с надеждой спросила ведьма. Все-таки Люциус слишком уж долго не просыпается… Жутко.
Норин отрицательно покачал головой и вздохнул:
- Все использовал осенью и в декабре. Что-то много обитателей разболелось, и я раздал животным все лекарства… Ладно, я попробую еще пощупать пульс, может, что выяснится…
Лишь бы все обошлось, лишь бы все было хорошо, молила Мелисса, пока гном щупал ладонь. Она крепко зажмурила глаза и шепотом повторяла одни и те же заветные слова, посему не заметила, как Норин удивленно встряхнул головой и прильнул к месту, где должно быть сердце Люциуса. Не заметила она и того, как расширились от ужаса глаза гнома, приоткрылся от изумления и страшного осознания рот. Ведьма твердила и твердила одно и то же, пока не поняла, что Норин молчит слишком долго, что гробовая тишина звенит в ушах. Она медленно раскрыла глаза и неестественно громким голосом спросила:
- Ну?
Казалось, прошли долгие часы, пока гном поворачивался к Мелиссе. Мелиссе казалось, что очень и очень медленно Норин открывал рот, однако слова слетели с его губ быстро, настолько быстро, что невозможно было понять, что чувствовал гном:
- У него нет пульса.
Изумление. Догадка. Невыносимое желание ошибиться в ней.
- То… Т-т-то есть?
И два слова, отдающие тупой болью в груди. Два невыносимых, ужасных слова.
- Он мертв.
