Лавровый венец

Глава 1

Иногда нужно выйти прочистить мозги и вспомнить, кто ты и где ты хочешь быть.

Иногда нужно рискнуть и вырваться из своего круга, чтобы обрести себя. [1]

Конец лета в Англии был жарким и знойным, и никто не сомневался, что так будет и в начале осени. Британцы, не привыкшие к такой погоде, загорали в парках, наслаждаясь последними летними деньками. А в магической Британии, в отличие от маггловского мира, никто спокоен не был. Наоборот, здесь царили упаднические настроения. Потому что война. Потому что никто не знал, что будет потом, все жили сегодняшним днем.




* * *



"Двадцать пятое августа. Мама и Астория уехали в Италию. Мама, сказав, что это ненадолго, смазано попрощалась, даже не посмотрев мне в глаза. Тори расплакалась, порывалась остаться, залила слезами мою одежду и оставила мне ярко-красную ленту для волос".

Дафна хотела написать о том, что скучает по сестре, что она бы послала к черту всю эту войну и уехала бы вместе с ней. Что она никогда не простит отцу того, что он ввязал их в эту ненужную войну. Что она не понимает мать, которая делает вид, будто все идет так, как надо. А больше всего она ненавидела себя за то, что она такая ответственная и взрослая, и поэтому осталась в самом центре войны, помогать Уильяму (она часто про себя называла отца по имени, намеренно не соблюдая дурацких правил аристократии), прислужнику Темного Лорда. Но, нет, Дафна не могла этого написать, потому что ее дневник лежит в квартире Гринграсс — Лондонской штаб-квартире Пожирателей Смерти. Поттер прятался где-то в Лондоне, поэтому все бежали сюда — отдыхать или есть после дежурства, дажидаясь своей очереди. Дафна внимательно выслушивала рассказы всех дежурных, записывала и передавала послу из поместья Малфоев, где обосновался Тот-Кого-Нельзя-Называть. Дафна подозревала, что все эти доклады он в бешенстве разрывает, потому что не видит там ничего полезного, но ей было все равно. Она делала то, что ей сказали, и не думала ни о чем. Сейчас вообще думать было не очень полезно: нужно было следовать правилам.

Дафна огляделась и сунула тетрадь в нижний шкаф под испорченные пергаменты и сломанные перья. Она вела дневник с первого курса и не собиралась отступать от своих привычек из-за кого-то. Но сейчас ничего лишнего не напишешь, потому что все всюду суют свой нос.

Хлопнула дверь в квартиру, и Дафна побежала в узенький полутемный коридор, чтобы принять очередной доклад. Там сбрасывали мантии Роули, Мальсибер и Гойл.

— Ну, что там? — громко спросила Дафна, встав в проходе.

— Если бы мы его поймали, сюда бы точно не пришли, а твои дурацкие докладики Темному Лорду и нафиг не нужны, — огрызнулся Гойл, толкнув Дафну плечом и проходя на кухню. — Пожрать-то чего есть?

— Вот позвони и закажи свою жратву. Я не домовой эльф, чтобы все твои прихоти исполнять, — заорала Дафна в кухню.

— Красавица, что же злиться так? — белозубо улыбнулся Роули, приобняв Дафну за плечи. — Так и напиши: "Ничего не видели, Поттер сидит и не хочет показывать носа".

Дафна освободилась из объятий Роули, выдавила улыбку и ушла писать доклад. Роули ухлестывал за ней еще до всего этого безобразия, родители даже хотели их поженить, но потом все перевернулось, и об этом пришлось забыть. Нравился ли Роули Дафне? Да какая разница? Вероятно, после войны они создадут еще одну здоровую ячейку общества. Если война вообще когда-нибудь закончится. И в их пользу. Хотя, ничего особенного пока не происходит — ни битв, ни сражений — тишь да гладь, Божья благодать. Дафна вообще не знала, что такое война, но все то, что творилось вокруг, стало ей порядком надоедать. Но она никогда этого не показывала, стараясь делать вид, будто ее все устраивает. Первое правило аристократки.

Дафна глубоко вздохнула и вновь написала шаблонную фразу: "Ни Поттер, ни его спутники не появлялись. Дежурные ничего подозрительного не заметили". Смысл фантазировать, когда от этого нет никакой пользы?

— Милая, ты какая-то бледненькая, — нарушил ее мысли вошедший Роули. — Что сегодня делала без меня?

"Безумно скучала и у окошка ждала", — хотелось ответить Дафне, но он ведь может понять все буквально, а у неё не было никакого желания размениваться на пустяки в такое время.

— Прости, Торфинн, но у меня дела, — подчеркнуто вежливым тоном произнесла Дафна, тряся пером, на котором еще были чернила.

— Как скажешь, — пожал плечами Роули, направившись к двери. — Когда освободишься, я тебе кое-что покажу.

Слабо улыбнувшись, Дафна кивнула, и Роули исчез в коридоре. Он когда-нибудь от нее отстанет? Но в одном он был прав — Дафна бледная. И не просто бледная, а какая-то нездорово-желтая, будто больная. Да и вообще она выглядит не совсем обычно для себя. Одежда мешковатая, волосы собраны в небрежный пучок, на лице — ни грамма косметики, а на ногах нет столь привычных туфель на каблуках. Как только Роули может называть ее красавицей — неизвестно. Разве что по привычке. А видела бы ее Панси Паркинсон, так это был бы вообще полный привет. В лицо Панси всегда улыбалась Дафне, а за спиной распускала сплетни. Но ей, в общем-то, было все равно, потому что Дафна была Принцессой Слизерина, которая всегда великолепно одевалась, идеально выглядела, образцово училась и все такое. Ей нравилось быть совершенством, она обожала титул Принцессы и никогда не жалела ни об одном своем поступке.

Дафна выдохнула, поставила жирную точку в докладе для Темного Лорда и услышала стук в дверь. Наверняка очередной посланный за докладом из поместья Малфоев, где расположился Темный Лорд. Только бы это был не Люциус Малфой — в последнее время из самоуверенного представителя элиты он превратился в замученного параноика, который задавал идиотские вопросы, все время оглядывался, подпрыгивал от любого звука. Этим он нервировал и Дафну, которая в последнее время просто отдавала ему доклад и захлопывала дверь прямо перед носом, не желая ничего слышать и видеть. Она подошла к двери и приготовилась побить свой рекорд — потратить всего две секунды на вручение доклада, сэкономив время при этом на приветствии и прощании — молча сунуть доклад Люциусу и послать его восвояси захлопыванием двери. Но за дверью стоял вовсе не Люциус Малфой, а его сын Драко.

— Дафна? — пораженно спросил он, вылупив на нее свои обычно презрительно сощуренные серые глаза.

Драко выглядел почти таким же, как несколько месяцев назад в Хогвартсе — бледный, со слегка растрепанными волосами и такой же растерянный. И Драко — почти как из прошлой жизни, в которой не было войны — вернул Дафне настроение прошлых лет, где она была веселой и милой Принцессой Слизерина, а не озлобленной и огрызающейся дочкой Пожирателя Смерти.

— Привет! — Дафна широко улыбнулась и поняла, как давно она этого не делала. — Ты за докладом?

— Да... А ты чего здесь? — Драко растерялся, по-прежнему пристально глядя на нее.

Дафна поняла, что он просто не привык видеть ее такой неухоженной, но сейчас ей было все равно — она просто хотела поговорить с кем-то, кого знала еще до этого, просто забыть обо всем, что происходит вокруг.

— Я помогаю отцу. Ну, а ты-то как?

В школе они не особенно много общались — Драко любил издеваться над гриффиндорцами, а Дафна упивалась собственной принцессностью, но все же они были однокурсниками, которые изредка здоровались и перекидывались общими фразами.

— Да у меня то же самое. Помогаю отцу... — Драко замялся. — Ты одна? Или с тобой осталась сестра? Как ее... Адриана?

— Астория. Нет, она уехала с мамой в Италию. Сейчас не самое лучшее время для них, — размыто ответила Дафна.

— А для тебя? Ты ведь не Пожирательница. Вряд ли тебе нужно быть здесь. Почему ты осталась?

Дафна замялась, не зная, что ответить Драко. Как она объяснит это? Она ведь и сама точно не знала, почему до сих пор сидит в душной Лондонской квартире, передавая доклады Темному Лорду, а не отдыхает на пляже Италии, потягивая коктейли. Может быть, она хотела быть примером для Астории? Она любила свою сестру больше всех на свете, она заботилась о ней и умирала от беспокойства, если не знала, где она. Именно Астория была тем человеком, мысли о котором заставляли Дафну двигаться вперед. Она не была бесстрашной, но сестра помогала ей преодолевать их. И она осталась дома только ради Астории — чтобы ей можно было гордиться, чтобы доказать, что она сильная и взрослая. Чтобы стать героиней для Астории.

— Так нужно, я не знаю, как объяснить... Может, ты останешься? — Дафна оглянулась и поняла, что это было не особо умно — в квартире полно Пожирателей Смерти, которые любили совать свой нос в чужие дела.

— Я бы зашел, Дафна, правда, — глаза Драко выражали искреннее сожаление. — Но мне нужно доставить Темному Лорду доклад. А ты знаешь, что он не любит ждать.

Дафна знала, что у Драко есть Черная Метка, и Лорд его контролирует. Но ей было жаль, что он не может остаться. Она просто не могла оставаться в компании всех этих неотесанных болванов, а особенно Роули.

— Чего ты тут орёшь, как полоумная? — вышел в коридор Гойл, протягивая руку к мантии.

— На себя посмотри, гений, — огрызнулась Дафна. — Куда ты пошел? Гулять, когда все люди на счету?

— Что ты пристала? Спокойно вздохнуть нельзя. Здесь тебе не тюрьма, и ты не дементор. Заткнешься, может, наконец? — разъяренно прорычал Гойл.

— Не нужно с ней так разговаривать, — перебил его Драко.

— Драко? — Гойл только сейчас заметил его в неверном свете коридорной лампочки. — Ты-то здесь откуда?

— Я пришел за докладом для Темного Лорда, — ответил Драко, приняв всю привычную невозмутимость.

— Сейчас я трансгрессирую в ваше поместье, так что могу передать его, — сказал Гойл.

Дафна молча сунула пергамент Гойлу, и он вышел из квартиры.

— Теперь я могу задержаться, — улыбнулся Драко.

Дафна еще раз оглянулась и решила, что здесь быть невозможно.

— Ты не против прогулки по маггловскому Лондону? — спросила Дафна, при этом мысленно умоляя его согласиться.

— Почему бы и нет? Я подожду, пока ты соберешься, — Драко прислонился к стене.

Дафна точно знала, что не хочет куда-то идти, краситься, переодеваться... На ее голове была повязана красная лента Астории, и ей было совершенно удобно в черной футболке и мешковатых джинсах, так что она сказала:

— Не нужно ничего ждать, — схватила Драко за руку и выбежала за дверь.

Они спустились по лестнице и вышли на залитый солнцем двор. Дафна подставила лицо солнцу, наслаждаясь этим, ведь она долгое время провела в квартире. Драко с улыбкой наблюдал за ней.

— Ты часто бываешь в маггловском Лондоне? — спросил Драко, пока они шли по улице.

— Не очень, но ориентироваться могу, — ответила Дафна, не отпуская руку Драко. Она не знала, почему не могла отпустить его — может, из-за того, что он помог ей выбраться из квартиры, может, потому что он так мило себя вел. Но она чувствовала себя хорошо впервые за много дней.

— Куда же поведет меня Лондонский гид? — с насмешкой спросил Драко. Дафна заметила, что он тоже не спешил убирать свою руку. Может, оттого, что в поместье Малфоев было еще меньше теплоты, чем в квартире Гринграсс?

— На "Глаз Лондона", — усмехнулась Дафна, огляделась и трансгрессировала.

Она не очень любила это делать, потому что ей не нравились ощущения, испытываемые при этом, но ей часто приходилось трансгрессировать, так что она не жаловалась. Она вообще никогда не жаловалась.

У "Глаза" было не так много народа – в понедельник все нормальные люди работают. В джинсах Дафны всегда были маггловские деньги, но она постоянно промахивалась с их количеством — то больше, то меньше. Так как Гринграсс были богатой аристократической семьей, денег в них было много, и Дафна никогда в них не нуждалась. В кармане ее джинсов лежала тысяча фунтов стерлингов, и смотритель с недоумением покосился на Дафну, но сдачу ей все же выдал. И вот Дафна с Драко, наконец, сидели в кабинке, медленно поднимаясь над Лондоном.

— Ты часто бываешь здесь? — поинтересовался Драко, смотря сквозь прозрачное стекло кабинки.

— В последнее время не очень. Раньше мы почти каждый день ходили сюда с Асторией, но сейчас... — продолжать Дафна не стала, полагая, что все и так ясно.

Еще некоторое время они сидели друг напротив друга, разглядывая Лондон с высоты птичьего полета. Тишина была слегка неловкой, и Дафна уже пожалела, что позвала Драко. Молчать было неудобно — ей казалось, будто она пригласила его и теперь не обращает внимания. Может, у него есть свои дела в поместье, а она вытащила его на ненужную прогулку, совершенно смутив?

— Знаешь, — прервала Дафна молчание, и Драко повернул голову к ней. — Тебе вовсе необязательно торчать здесь, со мной. Ты мог бы идти.

— Ты выгоняешь меня с высоты сотни метров? — хмыкнул Драко. — По-моему, это не слишком дружелюбно, если учитывать, что ты сама меня позвала.

— Я не выгоняю тебя, о чем ты говоришь? — Дафна прикусила губу, подбирая слова. — Просто я думаю, что тебе не слишком хочется быть здесь.

— Если следовать твоей логике, то где я хочу быть? — поинтересовался Драко, не отрывая взгляда от нее, словно ему был очень интересен ответ.

— Дома, — выпалила Дафна, не задумываясь. — Где же еще?

Драко невесело ухмыльнулся.

— Представь, что у тебя дома все подчинено одному правилу, которое не предполагает никакого отступления от него. Жизнь только во имя его и никак иначе. Тебе бы хотелось домой?

Дафна не думала, что Драко — знаток метафор, но Темный Лорд хорошо был описан таким образом. А она ценила хорошее владение языком.

— Значит, я тебя не раздражаю? — Дафна внимательно смотрела в лицо Драко, чтобы при случае понять, врет он или нет. Но либо он слишком хорошо скрывал ложь, либо это и не было неправдой, потому что Дафна не заметила ничего противоречивого на его лице.

— Я не понимаю, с чего ты так решила, но, нет, ты меня не раздражаешь, — ответил Драко даже как-то весело. — И, потом, если кто-то нападет на Принцессу, разве рядом не должны быть ее Фрейлины?

Дафна засмеялась. За ней повсюду ходили девчонки из Слизерина, считавшиеся ее подругами — Милисента Булдстроуд, например, и сравнение их с Фрейлинами было действительно смешным — если они на кого-нибудь и походили, то уж точно не на приближенных Принцессы.

— Фрейлины в отпуске, — ответила Дафна сквозь смех. — У них сейчас свои дела.

Она впервые за несколько недель вздохнула спокойно, с улыбкой глядя на отражающие солнце крыши домов. Когда-то они так сидели с Асторией, весело болтая обо всякой ерунде, и Дафне очень хотелось, чтобы сестра была здесь. Но общество Драко было неплохой альтернативой этому, хоть и не идеальной. Во всякой случае, с младшим Малфоем было не так тоскливо, как с Роули.

— Давай больше не будем обо всем... этом, — Дафна неопределенно помахала рукой в воздухе, дабы очертить ею таинственное "все это". Она, конечно, подразумевала под этим войну и все с ней связанное, и Драко это отлично понял.

— Я и сам не фанат этой темы, — признался Драко. — Так что буду только рад, если мы ее оставим.

Дафна благодарно улыбнулась ему и прислонилась спиной к стеклу. Сидеть так могли только невоспитанные магглы или полукровки, но никак не аристократы, к которым принадлежала семья Гринграсс. А Дафне было все равно. Её и Асторию воспитывали в лучших традициях аристократии — родители ревностно следили за их поведением и речью, так что Дафне даже нравилось идти против правил. Ведь это отец ввязал их семью в эту ненужную дурацкую войну.

Разумеется, будучи чистокровной волшебницей, Дафна относилась к людям низшей ступени с пренебрежением. И, правда, разве может какой-то магглорожденный сравниться с великолепной Дафной, которая такая искусная и неповторимая волшебница? Она не была ярой поборницей теории чистокровности, как Беллатриса Лестрейндж, мысль о которой приводила в ужас, но все же была слизеринкой, а для представителей этого факультета чистота крови была одним из самых важных критериев. Просто в детстве сестрам Гринграсс ясно и понятно было объяснено: они лучше всех вокруг, и точка.

Кабина Дафны и Драко оказалась на самом верху, и они могли видеть весь Лондон, как на ладони.

— Я понимаю, почему тебе нравится здесь, — сказал Драко.

— И почему же? — Дафне стало интересно, что он себе придумал.

— Это в твоем характере.

— Что в моем характере? — не поняла Дафна. Может, она такая же прозрачная, как кабинка — в смысле, очевидная? Или круглая, как колесо? Хотя, нет, это же не о характере. Да и круглой она не была никогда.

— Высота, — коротко ответил Драко.

Дафне безумно хотелось спросить его, что он имел в виду, но вдруг Драко вскрикнул, схватившись за левое предплечье. Она знала, что там у Пожирателей расположена Черная Метка.

— Он зовет всех? — спросила Дафна, хоть прекрасно понимала, что вопрос наиглупейший.

Драко молча кивнул. Он закатал рукав рубашки, под которым Дафна увидела залитый черным знак Пожирателей Смерти. Она сжала губы — ей было неприятно видеть это. Подумать только, Темный Лорд принял такую жертву от семнадцатилетнего паренька, который еще и школу-то не окончил.

— Мне... пора, — выдохнул Драко, встав с сиденья.

Дафна вскочила — кабина двигалась, и она чуть не упала обратно, пошатнувшись. Драко удержал ее за плечи.

— Давай осторожнее, ладно?

— Подожди! — Дафна чуть не плакала — ну не мог же он уйти через полчаса! Что же будет с ней? Она просто не выдержит долго тянущихся дней в полутемной квартире, набитой Пожирателями Смерти после этого кратковременного отдыха.

— Я не могу. Дафна, я правда не могу, — Драко посмотрел на нее затравленным взглядом. — Ты же понимаешь, что его нельзя заставлять ждать.

— Я понимаю, да, — Дафна кивнула, подавив слезы. — Все хорошо... Увидимся... Когда-нибудь.

Она никогда не уговаривала парней ни о чем, но в этот раз она просто не могла ничего сделать — ею руководило отчаяние.

— Я приду завтра. Обязательно. Обещаю, — твердо сказал он и трансгрессировал с громким хлопком.

Дафна с облегчением упала на сиденье. Он придет завтра. И она вновь забудет о войне. Теперь, кроме Астории, она могла думать еще и о Драко. О том, что не очень хорошо знала его. Хотя, может, это война так изменила его? Раньше он был совсем не таким. Но ей-то откуда знать, она никогда тесно с ним не общалась. Астория... Было бы так хорошо, если бы она была здесь. Они могли бы кататься в кабинке, болтаться по улицам, глотать мороженое и смеяться. Дафна чувствовала, что одинока, и никто не может ее понять.

Кабинка приехала вниз, и Дафна медленно вышла из нее. Она боялась, что кто-то заметит, что заходила она вместе с Драко, а вышла одна. Но никому до этого не было дела – смотритель занимался другими посетителями, а остальные и вовсе не смотрели в сторону невзрачной девчонки.

Дафна отправилась бродить по Лондону. Она дошла до автомата с мороженым и купила рожок с миндалем — любимый вид мороженого Астории. Дафна всегда морщила нос и смеялась над сестрой, мол, у нее нет вкуса, раз она грызет орехи. Но сейчас она поняла, что любит его — потому что его любит Астория. Дафна сидела на скамейке в самом тихом углу парка, поглощая мороженое. Мимо проходили люди, не обращающие на нее никакого внимания. Конечно, если бы она выглядела так, как всегда, то на нее было бы обращено множество взглядов, но сейчас ей это было не нужно.

Дафна возвратилась домой только когда начало темнеть. В темном коридоре ее встретил Роули.

— Какая встреча, Даффи! — фальшиво воскликнул он. — А я-то боялся, что больше не увижу свою музу. Вдруг Малфой тебя уволок.

— Что? — Дафна застыла. — Ты-то откуда знаешь?

— У нас было общее собрание, и Темный Лорд спросил у него, почему с докладом к нему пришел Гойл, а не он, хоть и был послан.

— Ну? И что? — Дафна торопила Роули, в то время, как ее сердце бешено стучало.

— Да ничего, — равнодушно ответил Роули. — Гойл сказал, что видел его, болтающим с тобой. Малфой начал открещиваться. Ну, а Темный Лорд не стал раздумывать — Круциатусом его пару раз и готов. Уж как он орал да визжал — слабый парнишка. Шрамы точно останутся. Зато в следующий раз не станет красть даму моего сердца.

Внутри у Дафны все куда-то ухнуло. Драко пытали из-за нее... Из-за того, что она буквально висела на нем, умоляя остаться. Он мучился и испытывал адские муки из-за нее. Да он, наверное, вообще больше не захочет с ней разговаривать... Ей хотелось трансгрессировать в поместье Малфоев, увидеть Драко, умолять его о прощении, искать средства для его лечения... Сейчас Дафне было плохо, но ему намного хуже.

— Где Гойл? — спросила она у Роули таким жестким голосом, что даже сама испугалась.

— Он в кабинете с Уильямом, но сейчас не...

Дафна не хотела слушать этот бред, поэтому направилась к кабинету, ворвавшись без стука. На диване сидели Уильям Гринграсс и Гойл, о чем-то сосредоточенно разговаривая. Когда Дафна вбежала, они замолчали, а Уильям, нахмурившись, сказал:

— Кажется, я плохо воспитал в тебе хорошие манеры, Дафна. Перед тем, как войти, следует постучать...

Плевала она на эти нравоучения. Дафна подошла к Гойлу и залепила ему такую сильную пощечину, что от ее руки на его щеке остался красный след. Он еще не успел отреагировать, как она уже вытащила палочку, крикнула: "Агуаменти!", и длинная струя воды попала Гойлу прямо в лицо. Он пытался заслониться, но бесполезно — только намочил все вокруг.

— Дафна! — закричал мистер Гринграсс, вскочив с дивана. Он вырвал у нее палочку, и струя сбила со столика фарфоровую фамильную вазу, которая разбилась на мелкие кусочки. — Фините!

Палочка Дафны перестала расплескивать повсюду воду, но и без этого кабинет выглядел, как будто Темза вышла из берегов и затопила весь Лондон.

— Что ты сделала, маленькая... — Дафна знала, что Гойл хочет обругать ее последними словами, но все же рядом был её отец, и он не стал выражаться. — Совсем с катушек слетела? А я тебе говорил, Уильям, послать ее надо было в Италию вместе с Элисон и младшей!

— Дафна, — угрожающим тоном произнес мистер Гринграсс, держа в поднятой руке волшебную палочку дочери. — Ты сейчас же пойдешь в свою комнату и соберешь чемодан. И без разговоров.

— Я не поеду в Италию! — воскликнула она, пытаясь вырвать у него палочку. — Отдай ее мне, я оглушу этого придурка и выброшу с балкона!

— Что за манеры? — поморщился он. — Прекрати выражаться и вести себя, как грязнокровка. Это тебе чести не сделает. Я же сказал: иди в свою комнату.

— Я не поеду в Италию! — упрямо повторила Дафна. — Ни за что! И если ты послушал этого идиота, то забудь все его слова!

Пока отец с дочерью разговаривали, Гойл путался в складках мокрой мантии, пытаясь достать палочку, но у него это плохо получалось, поскольку к его рукам прилипала ткань.

— Здравая мысль! — пробурчал Гойл. — Вот и надо отослать ее в Италию, а не в школу.

— Какую еще школу? — подозрительно спросила Дафна.

— Для подростков с криминальными наклонностями, — никак не мог успокоиться Гойл. — Тебе там самое место.

— Заткнись! — крикнула Дафна, не сдержавшись. — Из-за тебя пытали человека, а ты ведешь себя, как последняя скотина!

— Дафна! — оборвал ее Уильям.

— Так ты из-за Малфоя так? — пренебрежительно отозвался Гойл. — Тебе-то чего? Пожалела его что ли?

— Откуда мы такое слово-то знаем? — язвительно перебила его Дафна. — Я думала, что его нет в твоем лексиконе.

— Какая ты умная, — скривился Гойл. — Даже седьмой курс заканчивать не надо.

Он наконец-то справился с мантией, достав оттуда палочку. Одним движением он высушил кабинет и свою одежду, шепнул: "Репаро", и фамильная ваза вновь стояла на столе. До Дафны, наконец, дошло.

— Мне, что, придется вернуться в школу? — взвилась Дафна. — Я же здесь осталась не для того, чтобы в школу ходить!

— Дафна, — устало сказал мистер Гринграсс. — Темный Лорд сказал, что вы все должны поехать в Хогвартс.

Дафна от удивления открыла рот. Хогвартс? Она-то думала, что будет весь год помогать Уильяму, а не делать то, что делает всегда. Для чего ей сидеть в школе? Она, что, мешает здесь? Разумеется, она слышала об указе Министерства Магии, по которому все юные волшебники должны были в обязательном порядке отправиться в Хогвартс, но она не думала, что это распространяется и на нее. Она же была практически в штате Пожирателей, почему же она не может остаться в Лондоне? А Драко? Он тоже поедет в школу, или наличие Черной Метки освободит его от этого? Но, как бы то ни было, Дафне вовсе не хотелось проводить этот год впустую. Опять грязные игры девчонок Слизерина по завоеванию титула Принцессы, фальшивые улыбки, трата двух часов в день на поддержание статуса идеальной девушки... А еще эта война, Астория на другом конце Европы, и вся эта канитель с семьей... У Дафны шла кругом голова. Может, и правда следовало махнуть в Италию вместе с матерью и Асторией? Но, нет, она должна оставаться здесь ради сестры. Только ради нее она может выдержать все это безобразие.

— Если это обязательный указ, то должна вернуться и Астория? — с беспокойством спросила Дафна.

Она одновременно хотела этого и не хотела. Ее любимая Астория... Как же замечательно было бы, если б она была сейчас здесь. Но она в то же время боялась этого. Как милая, маленькая и хрупкая девочка может выдержать такое? Дафне сложно, а Астории уж точно не следует быть здесь.

— Нет, Астория не вернется, — коротко мотнул головой Уильям. — Она теперь учится в Итальянской школе магии Лаквепелло.

— Ты когда это придумал? На собрании? Так этому никто не поверит.

— Астория и правда теперь учится в Италии. Она была записана туда еще в июле.

— В каком еще июле? — закричала Дафна. — А нам об этом хоть кто-нибудь удосужился сообщить?

— Я — ваш отец, Дафна. И ты не можешь меня упрекать в том, что я что-то не так делаю. Ты еще слишком мала, чтобы меня осуждать.

— Я мала? Да я осталась с тобой здесь, посереди этой чертовой войны для чего, как думаешь? Уж не ради забавы! Я хотела тебе помочь, а ты говоришь, что я маленькая! Ненавижу тебя! И всю вашу чертову войну ненавижу! Я не просила тебя ввязываться в нее, но, тем не менее, сижу здесь, как приклеенная!

Дафна не стала слушать очередных нравоучений Уильяма, выхватила у него свою палочку и понеслась в комнату, хлопнув дверью. Ей осточертело все, она просто хотела, чтобы ее хоть на секунду оставили в покое. Поэтому когда Роули сунулся в дверь, она резко хлопнула ей, испытав мрачное удовлетворение от вопля за дверью. Кажется, она сломала ему нос. Наконец-то.

Дафна вышла на балкон, вдохнув еще не остывший после вечернего зноя воздух, и высунулась в окно. Лондон горел ярко-желтыми огнями, на которые сестры Гринграсс любили смотреть по ночам, когда они были совсем маленькими. Астория пробиралась через темный коридор, стараясь не разбудить родителей, заходила в комнату сестры. Несколько часов они смотрели на светящиеся окна и говорили о будущем. Астория воображала, что выйдет замуж за принца, у них будет замок, куча денег, а сама она будет самой красивой и неотразимой. Дафна говорила, что ей будет принадлежать половина Лондона, и она сможет распоряжаться всем и вся — у нее будет огромная власть. Но сейчас Дафна не хотела никакой власти — она видела, что могут сделать люди, обличенные ею, поэтому желала быть собой — просто Дафной, на которую не навешивали ярлыков. Сложно было сохранить себя в такой обстановке, когда весь мир летит в тартарары, но она пыталась это сделать. Пока получалось, но неизвестно, что будет потом, когда она вновь пойдёт в Хогвартс.

Не сказать, чтобы она не любила школу — учеба давалась ей довольно легко, хоть она и не была всезнайкой, как заучка Грейнджер. Ей не нравилась сама школьная атмосфера. Хотя, для некоторых Хогвартс стал родным домом, Дафна не думала, что когда-то так может быть и у нее. Слизерин — это вообще не лучшее место для того, чтобы расслабляться. Видит Бог, в Хаффлпаффе было бы намного лучше и свободнее. Хотя, для Гринграсс ничто, кроме Слизерина — не вариант. Дафна еще немного постояла на балконе и отправилась спать. После такого дня ей был необходим здоровый сон.

[1] Сериал "Сплетница".

Глава 2

Часто единственное, что нужно, чтобы найти новый путь — это сделать резкий поворот и посмотреть, что из этого получится. [1]

"Двадцать шестое августа. Невероятно волнуюсь за Драко. Почему его до сих пор нет? Это ужасно, и мне кажется, что я во всем виновата. Хотя, почему это кажется? Так и есть".

Дафна в расстройстве отшвырнуло перо, закапавшее чернилами весь стол. Она больше не злилась, как вчера, но очень беспокоилась и не знала, что делать. Она не особо много знала о Круциатусе, но всем было известно, что это приносило адские страдания. И она предпочла бы об этом не знать, но таковы были реалии ее мира, приходилось принимать это как должное.

Дафна уже успела принять доклад от Пожирателей, дежурящих на Гриммо (никаких происшествий) и теперь ждала посла из резиденции Темного Лорда. Она не знала, кто придет в этот раз, но надеялась, что это будет не Драко. Иначе он бы не смог остаться, и его затравленный взгляд был бы для нее намного хуже высказанных вслух обвинений. Ей бы хотелось, чтобы он пришел просто так, а не по приказу.

— Дафна, — громко заявил отец, войдя в ее комнату — она даже не заметила. — Нам с тобой нужно серьезно поговорить по поводу твоего поведения. Я был чрезвычайно огорчен тем, как ты говорила со мной вчера. Ты же леди и должна вести себя соответственно. А ты вопила на весь дом, как невоспитанная грязнокровка.

Может, отец ожидал от Дафны нового всплеска негодования, чтобы вновь наказать ее, обвинить в неподобающем поведении и иметь еще больше поводов для отправки ее в Хогвартс. Она не знала. Но точно знала, что не намерена предоставлять ему такого удовольствия. Поэтому она просто выводила на бумаге английский алфавит — это всегда помогало ей успокоиться, а сейчас ей нужно было просто молчать и постараться не брякнуть того, что вновь взбесит Уильяма.

— Ты должна... Нет, ты обязана вернуться в Хогвартс. Сейчас у меня нет времени, чтобы возиться с тобой, надеюсь, ты это понимаешь. И не доставишь мне много проблем.

Дафне очень хотелось сказать, что она никаких проблем и не доставляет и уж тем более возиться с ней не нужно, но она сдержалась, хоть и с большим трудом. Кроткость не была ее сильной стороной, но сейчас она могла праву собой гордиться.

— Ты меня вообще слышишь? Или просто игнорируешь? — все тем же безразлично холодным тоном поинтересовался отец.

Дафна неопределенно кивнула, чтобы отец отстал от нее. У нее не было никакого настроения вновь ругаться с ним, поэтому она особенное внимание уделила завитушке на букве "К".

— Ты так не собрала вещи? Тебе нужно вернуться на виллу, чтобы все взять? Трансгрессируй туда в ближайшее время, потому что осталось всего несколько дней. И, пожалуйста, не тяни с этим. Будет лучше, если ты не станешь досаждать мне. Ты, в конце, концов, уже взрослый и самостоятельный человек.

Дафна пропустила мимо ушей намек на ее детское поведение и сосредоточила все свое внимание на букве "Q".

— Что ж, беседа вышла продуктивной, и надеюсь, что ты многое для себя вынесла из нее, — подытожил Уильям, выходя из ее комнаты.

Дафна прекрасно знала своего отца. Он был аристократом до мозга костей, всегда витиевато выражался, держал себя ровно и невозмутимо, требуя того же от окружающих. Он был сторонником неукоснительного соблюдения правил, и его всегда выводило из себя, когда люди жили не по правилам, просто так, ради собственного удовольствия. И, конечно же, члены его семьи не знали, каково это — жить для себя. В детстве Дафна и Астория боготворили своих родителей, мечтали быть такими же во взрослой жизни, но сейчас Дафна меньше всего хотела походить на них.

В дверь постучали, и Дафна кинулась к ней. Распахнув дверь, она чуть не застонала от отчаяния — перед ней стоял Люциус Малфой. Он подозрительно смотрел на нее, а потом спросил:

— Можно мне войти?

Дафна немного удивилась, но все же позволила старшему Малфою пройти в коридор.

— Вам нужен отец? Наверное, он в кабинете, я могу его позвать, — Дафна повернулась к Люциусу спиной, но он сказал:

— Нет, мне не нужен твой отец. Я хочу поговорить с тобой.

Дафна, позабыв обо всех правилах приличия, обернулась и уставилась на него, широко раскрыв глаза и уперев руки в бока.

— О чем? — она не понимала, с чего это Люциус решил поговорить с ней. Они и знают друг друга не очень хорошо, какие у них могут быть общие темы для разговора. Хотя, она догадывалась, потому как на эту тему думала со вчерашнего вечера.

— О Драко, — коротко ответил Люциус, подтвердив ее догадки. — Вероятно, ты знаешь, что вчера произошло на собрании.

Дафна подтвердила свою осведомленность кивком.

— И все знают, почему так произошло. Из-за тебя. И я хотел бы выразить свое мнение по этому вопросу: резко отрицательное. Мне бы не хотелось, чтобы такое продолжалось с Драко, особенно по вине кого-то постороннего. Так что я настоятельно прошу тебя больше не связываться с моим сыном и даже не заговаривать с ним. Уверен, что это принесет пользу обеим сторонам.

Выверенный стиль речи Люциуса наводил на мысль, что он тщательно репетировал ее перед зеркалом. Это было слишком похоже на ее отца, только жесткости в простых, казалось бы, словах, еще больше. Неужели все аристократы такие? И то, о чем он говорил... Неужели она заслуживала таких слов? Что, Люциус думает, будто она специально сделала все это? Но Дафна прекрасно знала таких, как она — юных аристократов, до дрожи ненавидящих своих родителей, перечащих им при каждом удобном случае, но на самом деле все они подчинялись им. Просто потому что их так воспитывали. И если Люциус не желает, чтобы Драко и Дафна пересекались — они не будут. Потому что Драко слушает его и как бы ему не нравилось то, что происходит вокруг — он пока живет по родительским правилам. И совершенно неважно, что сейчас скажет Дафна — она может высказать ему все, что думает, устроить сцену, но правда в том, что от нее ничего не зависит, потому что она посторонняя и чужая для их семьи. И для Драко тоже.

— Да, я вас понимаю, — без эмоций проговорила Дафна, не глядя Люциусу в глаза.

Она никогда не умела врать в глаза, как и ее мать. И Дафна все чаще ловила себя на том, что отводит глаза, когда врет. Ее это пугало. Она не хотела превращаться в мать.

— Вот и отлично, — кивнул Люциус. — Надеюсь, ты не станешь больше искать встречи с моим сыном.

— Нет, — все так же ответила Дафна, по-прежнему смотря на ногти, накрашенные облупившимся красным лаком. За два месяца каникул она так и не удосужилась стереть его.

— Нет, не станешь, или нет, ты не согласна с моими словами? — напирал Люциус.

— Нет, я не стану, — как болванчик повторила Дафна.

— Замечательно, — Люциус перешел на будничный тон. — Ты приготовила доклад?

Дафна молча сунула пергамент в руки Люциусу и ушла в свою комнату, хлопнув дверью. Великолепно. Теперь она осталась здесь одна, и никто ей не поможет. Пессимистические настроения вчерашнего дня вернулись, и Дафна вновь почувствовала себя противостоящей всему миру. И это было не слишком приятно. Солнце за окном поднималось все выше, а настроение Дафны падало все ниже. Она чувствовала, что задохнется в этой квартире, если не выйдет из нее. Поэтому она сбежала оттуда, громко топая по бетонному полу лестничных клеток.

На улице она огляделась по сторонам и трансгрессировала к "Глазу Лондона". Там было почти пустынно, но появления Дафны из воздуха, к счастью, не заметил никто. У будки смотрителя была небольшая очередь человек из пяти. Поодаль стоял какой-то парень в линялых голубых джинсах и синей футболке. Левое предплечье у него было замотано бинтом, а слабый ветер шевелил его растрепанные на затылке светлые волосы. Он стоял спиной, поэтому его лица не было видно, но Дафне он казался смутно знакомым. Она нахмурилась, пытаясь сообразить, и покинула очередь, чтобы проверить свою догадку. И она оказалась верной — этим парнем был Драко.

— Что ты здесь делаешь? — воскликнула Дафна, подпрыгнув.

Драко пару секунд не узнавал Дафну (наверное, потому что все шесть лет видел ее безупречной, а за один день к новому виду привыкнуть нельзя), но потом улыбнулся.

— Привет, — только и сказал он.

— Как ты... Нет, почему ты здесь? Как ты после вчерашнего? Что вообще случилось? — Дафна выстреливала вопросами со скоростью пулемета.

— Полегче, — медленно произнес Драко. — Все со мной нормально, зачем так кричать?

— Почему ты здесь?

— Я же обещал, что приду. Вот и пришел. Ты не хочешь меня видеть?

— Нет, конечно хочу! — Дафна замотала головой так быстро, что у нее слегка закружилась голова. — Просто я хочу многое узнать, а ты не рассказываешь.

— Обязательно расскажу. Только давай не здесь, — Драко выразительно указал на гуляющих вокруг магглов.

Дафна кивнула, и они встали в очередь. Перед ними в ней стояла группа девчонок, которые шушукались и хихикали. Девушка отчетливо расслышала слово: "уродина", произнесенное девчонкой, бросившей на нее небрежный взгляд. Щеки Дафны вспыхнули — ее никогда так не называли. Девчонки с интересом косились на Драко, и Дафна со стыдом поняла, что он выглядит даже лучше нее. Расслабилась называется. Хорошо, конечно, выглядеть так, как хочется, и особо не задумываться о своем внешнем виде. Но всю жизнь так делать нельзя. Не все нужно делать ради удовольствия, и Дафна твердо пообещала, что приведет себя в порядок. На этот раз за билеты заплатил Драко, и через минуту они уже поднимались к облакам.

— Ну? — поторопила Дафна рассказ Драко. — Что произошло?

— Собрание Пожирателей. Когда я трансгрессировал в поместье, там были уже все. Я вошел в зал самым последним, и Темный Лорд заметил это. Он спросил меня, почему не я принес ему доклад. Я понятия не имел, что ответить. А Гойл возьми и брякни, что видел меня с тобой.

— Я об этом знаю, — торопливо выпалила Дафна. — Он пытал тебя и...

— И что? Было больно, врать не буду. На мне в первый раз испытывали Круциатус, и я понятия не имел, что у него за действие. Мне раньше было интересно, но сейчас я даже слышать об этом не хочу.

— Прости, — пробормотала Дафна. — Я больше не буду об этом. Извини за то, что вытащила тебя на дурацкую прогулку.

— Она мне была нужна больше, чем тебе. И если ты думаешь, что все наоборот, то ты глубоко ошибаешься.

— Ко мне приходил твой отец... — не закончила предложение Дафна.

— Я знаю. Он милый, правда? — фыркнул Драко. — И тактичный, как "Хогвартс-экспресс".

— Он запретил нам видеться, — обеспокоенно сказала Дафна.

— Как видишь, мы его не послушали. Или тебе хочется?

— Нет, не говори ерунды. Ты сам знаешь, что наши родители — это источник общемирового зла. Я, вообще-то, говорю о последствиях для тебя. Когда ты вернешься, тебе устроят разбор полетов.

— Ничего мне не устроят. Никто и не знает, что меня нет. Они думают, что я лежу в своей комнате, тихо страдая после вчерашнего.

— Ты и должен там быть. После Круциатуса люди не должны бегать по Лондону.

— Смешно, но ты почти полностью повторила слова моей мамы, — криво ухмыльнулся Драко.

— Ты сказал, что никто не знает, — упрекнула Дафна.

— Она никому не скажет, — медленно выговорил Драко. — Она любит меня.

— Твой отец тоже любит тебя. И при этом говорит такие вещи.

— Отец и мать — они совсем разные... Не знаю, как объяснить... Мама — она как... мама. Я не знаю, с кем еще ее можно сравнить. Просто мама и все. Она любит меня и любила всегда одинаково. Для нее я просто сын. А для отца я всегда был предметом гордости. И до сих пор остаюсь. Только он уже давно позабыл, что такое гордость за сына.

Дафна не знала, что ответить. С одной стороны, она могла бы и согласиться со словами Драко. Ее отец точно так же воспринимал ее. А мать... Мать была еще слабее Нарциссы Малфой, потому что ее интересовала семья в глазах общества, а не семья как семья. Но у нее была сестра. И это всегда спасало Дафну.

— И эта тема под запретом? — спросила Дафна. — Если так, то у нас вообще нет общих тем.

— Что мешает нам их найти?

И потянулись часы, в течение которых Дафна и Драко болтали, перебивали друг друга, вспоминали какие-то нелепости из детства, смешные истории, мелкие детали. А главное — много смеялись. Делать это раньше было как-то неуместно, а сейчас смех казался таким правильным. Они давно вышли из кабинки, прошлись по улицам Лондона, забрели в какие-то неизвестные уголки Лондона, окольными путями выбирались из них, но еще больше блуждали и не знали, куда идут.

Небо стремительно темнело, проявляя на своем темно-синем бархате белые, колко-холодные звезды, острыми краями разрезавшие темную ткань неба. Они равнодушно глядели с высоты, не даря никакого света и тепла. Но они ничего не портили, потому что по всему Лондону горели высокие фонари, рассеивая неуютную тьму.

— О, а еще мы пели: "Колокол на башне, колокол на башне, динь-динь-дон..."

Дафна все повторяла одну строчку своим не слишком музыкальным голосом, кружась в желтом свете фонаря. Вокруг не было ни души, кроме Драко, который громко смеялся, глядя на танцующую Дафну.

— Это же глупо! — воскликнул он.

— Нам было восемь и десять лет! — закричала Дафна в свое оправдание. — Как мы могли знать, что это глупо?

— Ты и сейчас это делаешь, — прокомментировал Драко сквозь смех.

Вместо ответа Дафна продолжила кружиться на тротуаре, пропевая одну строчку. У нее никогда не было музыкального слуха и голоса. В их музыкальных номерах с сестрой всегда пела Астория и на фортепиано играла тоже она, потому что у Дафны с музыкой было как-то не очень. До них донесся глухой звон Биг Бена, который пробил два раза. Дафна перестала крутиться и резко остановилась, из-за чего у нее тут же закружилась голова.

— Наверное, мне пора, — произнесла Дафна, посчитав удары.

— Ты трансгрессируешь?

— Да, уже поздно. Мой отец будет беспокоиться... Наверное. Во всяком случае, если я не приду домой ночевать, ему определенно будет интересно, где я провела это время, — задумчиво сказала Дафна.

— А может Темный Лорд заметил, что меня нет и теперь ждет с новым пыточным заклинанием, — буднично произнес Драко. — Увидимся завтра?

— Да. Там же в то же время, — подтвердила Дафна. — И... Спасибо. Мне было весело.

— И мне тоже, — кивнул Драко.

Дафна стояла и ждала, когда он трансгрессирует, и Драко, похоже, ждал того же самого. Они просто стояли и смотрели друг на друга, не произнося ни слова.

— Удачи, — первой молчание нарушила Дафна.

— И тебе.

— Я жду завтра.

— И я.

Дафна скованно улыбнулась и трансгрессировала к своему подъезду. Она летела вверх по ступеням, стараясь производить как можно меньше шума. В коридоре никого не было, и Дафна облегченно выдохнула, прокравшись в свою спальню. Наверное, отец спал или просто сидел в своем кабинете, и ему было все равно, дома Дафна или где-то в другом месте.

Она не стала включать свет, поэтому в темноте прошла на балкон. Бетонный пол полностью остыл, и Дафне приходилось стоять попеременно то на одной, то на другой ноге, чтобы не замерзнуть. Сегодняшний день был... Был совершенно сказочным. Она уже давно так много не смеялась. Да и никто, вообще-то, не вызывал у Дафны улыбок в таком количестве, кроме Астории. Дафна глубоко вдохнула холодный ночной воздух, который для нее был гораздо приятнее, чем полуденный зной. Этот день был выше всяких похвал.

[1] Сериал "Сплетница".

Глава 3

Разочарование после больших надежд почти невыносимо. [1]

"Двадцать седьмое августа. Отец напомнил, что перед началом учебного года нужно купить учебные принадлежности в Косом переулке. Никто и никогда так не портил мне настроение с утра".

Дафна аккуратно положила перо, спрятала дневник и, встав со стула, задвинула его. Несмотря на внезапно нарисовавшееся дело, у нее было замечательное настроение. Она быстро купит все необходимое для школы и вновь пойдет к "Лондонскому Глазу". А к тому времени она уже точно забудет о блуждании между стеллажей и полок Косого переулка. Этим утром она потратила два часа на то, чтобы привести себя в приличный вид. Раньше это казалось для нее естественным и простым, но сейчас она считала, что это чертовски трудная работа. Пару месяцев назад, когда еще шел учебный год, она приводила себя в порядок за полчаса. Неужели со временем навык терялся? Как бы то ни было, Дафна была полностью готова к посещению Косого переулка, где она будет выглядеть на все сто. Отец сказал, что у него и без нее много дел, поэтому ей нужно идти за покупками одной. Как будто она его просила идти с ней. Она же не пятилетняя, в конце концов. Книжки и чернила она и сама купит безо всякого сопровождения и советов. А отец сказал это для того, чтобы лишний раз подчеркнуть, что с ней слишком много возни.

Дафна подняла голову и, стуча каблуками, вышла в коридор. Настроение у нее было как никогда боевое и бодрое. На стене висело небольшое замызганное зеркало, в которое она посмотрела, чтобы убедиться в собственной неотразимости. Это было действие Дафны из прошлой жизни, и сама она выглядела совершенно идентично прежней — выпрямленные светлые волосы, тщательно подведенные голубые глаза и самоуверенная улыбка.

— Дафна, — раздался сзади голос, и она от неожиданности подпрыгнула, — проверь поместье после Косого переулка, посмотри, как там идут дела. Забери все свои вещи, потому что потом будет некогда.

— Но это займет много времени. Я же не успею... — Дафна осеклась, чтобы не проболтаться о встрече с Драко. Но она не может просто не прийти на встречу, потому что обещала.

— Что-то не так? — нахмурился отец.

— Все так, — торопливо закивала Дафна. — Но можно проверить поместье позже? Завтра, например, или когда-то еще?

— Ты и учебу на завтра отложишь? Никаких завтраков. Идешь и проверяешь. И не нервируй меня, пожалуйста. Будто у тебя есть какие-то дела. Сидишь дома и занимаешься неизвестно чем.

"Переосмысливаю свою жизнь в философском ключе. И понимаю, что жила неправильно, всю жизнь подчиняясь твоей диктатуре", — хотелось сказать ей, но она понимала, что это не выход. Дафна выдохнула, откинула волосы с плеча и ослепительно улыбнулась (обычный способ успокоиться, когда по рукой нет листа для написания алфавита). Это отец посчитал согласием и удалился в свой кабинет. Ради чего он просиживал целым днями? Что там делал? Неизвестно. Вряд ли Темному Лорду нужны были теоретики и проектировщики вместо отличных волшебников и бойцов, но Дафна и этого точно не знала. И не хотела забивать свою голову ненужной информацией.

Она медленно спустилась по лестнице и внизу трансгрессировала к "Дырявому котлу". Она никогда не могла понять, почему вход в один из самых известных локаций магического мира находится на заднем дворе этого грязного паба. Все-таки, ходило в Косой переулок не только маггловское отродье, но и приличные люди, вроде Дафны. В пабе не было ни одного человека, и даже хозяин сего заведения (если его вообще можно было назвать этим относительно приличным словом) отсутствовал. Дафна торопливо простучала каблуками к задней двери — пыльное и темное помещение до ужаса напоминало Лондонскую квартиру, которую она в последнее время успела возненавидеть всеми фибрами своей души. Обшарпанный задний двор только укреплял антипатию к этому убогому местечку. Дафна, вытащив волшебную палочку, постучала по кирпичу над урной, стараясь сделать все это как можно быстрее — ее напрягала эта убожеская обстановка.

Наконец, вход в Косой переулок был отрыт, и она прошла сквозь него. Атмосфера в магическом мире царила наитрагичнейшая. Людей было невероятно мало, а те, кто имел неприятность попасть в переулок, торопились, передвигаясь группами, и суетились, желая закончить побыстрее все дела. Открытых лавок было крайне мало, и на их витринах "красовались" колдографии Пожирателей смерти, разыскиваемых Министерством. Другие же, закрытые магазины, демонстрировали заколоченные досками окна, а порой и разбитые стекла, снятые с петель двери — приводить это в божеский вид, похоже, не собирался никто. Дафна направилась к магазину "Флориш и Блоттс" чтобы купить учебники, и ее туфли громко стучали по брусчатке Косого переулка. Немногочисленные прохожие провожали ее недоуменными взглядами, поскольку сейчас над переулком стояла звонкая, слишком громкая тишина, нарушаемая только стуком каблуков Дафны.

Она уже взялась за дверную ручку книжного, как сзади послышался громкий голос:

— Дафна! Дафна Гринграсс!

Дафна оглянулась и увидела, что к ней спешит Милисента Булстроуд. Она бежала на каблуках, поэтому приближалась медленно — все-таки грузноватая Милисента не была чемпионкой по бегу. Дафна мысленно поморщилась. Сейчас однокурсница начнет болтать без умолку, и быстро ей управиться точно не удастся. Драко будет стоять у "Лондонского Глаза" и ждать, ждать, ждать ее... Дафна про себя прокляла Милисенту, которая решила посетить в Косой переулок именно сегодня и именно в это время. Внешне же она осталась абсолютно спокойна, изогнув губы в легкой приветственной улыбке, которую уже шесть лет тренировала на однокурсниках. Другие же прохожие оглядывались на Милистенту, осмелившуюся кричать и стучать каблуками, прерывая нагнетенную атмосферу тишины и напряженности.

— Привет, — выдохнула Милисента, наконец добравшись до книжного магазина. Она поправила волосы и широко улыбнулась. — Не ожидала тебя здесь увидеть. Думала, что ты уже все купила для школы. Как же хорошо, что мы встретились! Мне тебе столько нужно рассказать!

Дафна, продолжив держать на лице улыбку, повернулась обратно к двери "Флориш и Блоттс". И чуть не закричала от ужаса. Прямо на нее смотрела, кривя свои тонкие губы, Беллатрисса Лестрейндж! Только через секунду Дафна поняла, что это был плакат, приклеенный на витрину магазина, но за эту секунду ее сердце чуть не остановилось. Она никогда не понимала, почему Беллатрисса Лестрейндж вызывает у нее такой ужас. Кажется, она и Темного Лорда меньше боялась. А почему — неизвестно. В ее памяти было что-то, связанное с этим невероятным страхом, но она никак не могла уцепиться за это "что-то" и понять причину. И, честно говоря, задумываться об этом не очень-то хотелось.

— Что-то не так, Дафна? — обеспокоенно заквохтала Милистента.

Дафна глубоко вдохнула, отвела взгляд от плаката и даже сумела выдавить некое подобие улыбки.

— Все замечательно. Ты никуда не торопишься? Может, у тебя есть свои дела? — она пыталась намекнуть Милисенте, что не слишком рада ее видеть. Но она была туповата и намеков не понимала.

— Нет, у меня куча свободного времени.

Дафна про себя издала стон, полный отчаяния, но внешне улыбнулась шире и открыла дверь в магазин. Пока она покупала книги, Милисента без умолку трепалась о какой-то ерунде. Вообще-то, она всегда трепалась о ерунде, у Дафны не было привычки слушать ее бредни. Хотя Милисента считалась ее хорошей подругой (ну, как считалась, остальные говорили так, сама Гринграсс никаких официальных заявлений не делала), Дафна никогда в жизни не слышала ни фразы от нее, потому что не слушала. У нее были мысли поважнее, чем дурацкие сплетни Булстроуд.

Как подать Драко сигнал о том, что сегодня она не придет, зато завтра точно? Но она понятия не имела, как это сделать. Она слышала что-то о том, что можно посылать сообщения с Патронусом, но она даже вызывать простого Патронуса не умела, не то что какие-то слова с ним передавать. К тому же, это слишком заметно, а она не хотела, чтобы об этом кто-то знал.

Сознание Дафны вырывало из монолога Милисенты какие-то отдельные слова, но все они ничего не значили, если были вырваны из контекста. После "Флориша и Блоттса" они пошли в магазин мантий мадам Малкин — там Милисента вновь и вновь говорила какую-то малозначимую ерунду, и это утомляло Дафну еще больше, чем уроки трансфигурации (что поделать, никогда ей не давались уроки МакГонагалл, как бы та ни пыталась вдолбить ей в голову азы своего предмета). Да, сейчас она хотела бы оказаться даже на уроке транфигурации — лишь бы подальше от словесного поноса Булстроуд. Не сказать, чтобы Гринграсс была очень молчалива, но она определенно не хотела делиться своими мыслями с малознакомыми людьми. Да, несмотря на то, что она училась с Милисентой шесть лет, она считала ее незнакомой и чужой.

Иногда Дафна просыпалась, шла на уроки и думала: "Боже, кто все эти люди? Я их не знаю. Вообще не знаю. Кто они такие?". Подобные мысли посещали голову ее довольно часто, но она никому об этом не говорила — еще сочтут за сумасшедшую. У нее и правда все было замечательно — богатая семья, великолепный внешний вид и звание Принцессы Слизерина. Внешне все хорошо. А внутренне — совсем нет. Что в ее жизни хорошего? Только мишура и обертка? Одна Астория заполняла пустоту в ее мире, но сейчас ее нет. И вряд ли сейчас она выдержит этот год.

А сама Астория? В какой-то неизвестной школе, совсем одна, без друзей и без знакомых. Даже способа связаться с ней нет — Дафна не знала адреса, по которому теперь проживают ее мать и сестра. Она даже понятия не имела, в какой город они заявились. Ей известна была только страна — Италия. Может, послать письмо по маггловской почте? Только для начала нужно узнать у отца адрес. Хотя, вряд ли он скажет, вновь пробурчит что-то вроде: "Твои проблемы меня не касаются, с тобой столько возни" или что-нибудь в этом роде. Как же сложно с родителями, у которых есть свои дела — подчас важнее, чем детские. Хотя, это они так думают. Дафна же считала, что нет ничего хуже участи подростка. Правда, в ее жизни было всего два периода — детство и подростковый возраст, поэтому точно говорить она не решалась.

Дафна и Милисента путешествовали по магазинам Косого переулка — Булстроуд болтала все быстрее, а Гринграсс раздражалась все больше. Она могла бы накричать на однокурсницу, перебить, резко сказать, что ей неинтересно, но она же, в конце концов, не гриффиндорка какая-нибудь невоспитанная, поэтому придется терпеть болтовню Милисенты. Но когда они обошли все магазины, Дафна выпалила:

— Прости, мне пора идти — нужно забрать кое-какие вещи из поместья, скоро в школу...

— А можно с тобой? — застрекотала Милисента. — Я ведь еще ни разу не была у тебя дома. Ты никогда не приглашала подруг погостить на каникулы.

Так она не приглашала подруг, потому что таких у нее было. С первого курса Дафна поняла, что заводить друзей на Слизерине невыгодно. На два курса младше училась Астория — вот и все, что ей было нужно. Да и в поместье Гринграсс не было ничего особенного — обычный родовой замок, ничего больше. С чего это Милисенте так интересно, где она живет? Разве кто-то представляет, что она живет в розовом замке, повсюду пони и единороги? Это вполне подходило принцессам из волшебных сказок, но жизнь Дафны никак не подходила под определение "из волшебной сказки". Хотя, если бы она родилась не в семье Гринграсс...

Вообще, Дафна ненавидела это признавать, но у нее был романтический склад характера. Где-то глубоко в душе. Она трезво смотрела на жизнь, но потом переосмысливала ее, глядя сквозь розовые очки. Возможно, это было странно для представительницы аристократии. Да, Дафна была типичной девушкой из порядочной семьи, но это определение не исчерпывало ее. Ее характер был многограннее и шире, чем у обычных девчонок-аристократок. И она изо всех сил старалась не стать такой, она пыталась быть индивидуальностью среди посредственностей. Да, она считала себя лучше многих, а кто не считает? Все равно, что бы люди ни говорили, больше всех они любят себя.

— Послушай, Милисента, — Дафна пыталась говорить максимально вежливо — враги ей все-таки были не нужны. — У меня совсем нет времени, я спешу. Но через пару дней мы обязательно увидимся. И будем вместе весь учебный год.

Гринграсс пыталась вложить в свой голос больше энтузиазма, но получалось не очень. Актриса их нее была не слишком хорошая, но, к счастью, Булстроуд оттенки речи различала не очень.

— Правда? — она запрыгала, схватив Дафну за руки. — Как хорошо! Знаешь, нам нужно держаться вместе — Панси в этом году будет совсем в другом положении.

— Что? Панси Паркинсон?

— Да. Мы недавно встретились с ней, и она сказала, что скоро мечта всей её жизни исполнится.

Мечта всей жизни Панси Паркинсон? Да она чуть ли не с первого курса бегала за Драко Малфоем, какая у неё может быть мечта? Она всегда всё за ним повторяла, разве у неё есть собственное мнение и хоть какие-то мысли в голове?

— В общем, — продолжила Милисента, — она сказала, что стала невестой Драко Малфоя.

— Так, стоп! — воскликнула Дафна. — Какой еще невестой?

Что за ерунда? Драко не говорил об этом, а они уже два дня без умолку болтали о чем-то. Что же это такое? Почему он не говорил об этом? Она обо всем (почти обо всем) ему рассказала, а он о таком событий умолчал! Свадьба — это не какая-то ерунда, это важное событие, и если Драко не говорит о таком, то он может соврать и о каких-то других, не таких значимых деталях своей жизни. И женитьба на Панси Паркинсон? Для чего ему вообще это? Ясно, что невестушку ему родители подсуропили, но какой в этом смысл? Семья Паркинсон — не такая уж известная и уважаемая в магической Британии, почему именно Панси? Семья Гринграсс, в примеру, гораздо влиятельнее. Но Драко, похоже, не сопротивляется — он только и может, что уйти от проблем как можно дальше. Образ Драко, созданный Дафной за два дня, начал рушиться.

Она ненавидела ошибаться в людях. Да и вообще редко это делала. Нет, вообще-то, никогда. Потому что не верила — ни в людей, ни в их обещания, слова, поступки. Все это ей казалось надуманной ерундой — еще бы не казалось, она семнадцать лет прожила в аристократической семье. Неизвестно, как другие дети из подобных семей (Милисента к примеру) могли быть... такими. Общаться с людьми, доверять им и вообще вести активную социальную жизнь. Хотя, может, они просто притворяются. Дафна же даже не пыталась притворяться — она просто закрылась ото всех в своем мире. И не собиралась пускать в него кого-то другого. Ее мир — это ее территория, и никто другой не имел права командовать в нем, устанавливать свои порядки или вмешиваться в него. Она не хотела ни с кем делиться своим заветным миром. И она почти пустила в него Драко, который обманул ее. Ну, не обманул ее, но умолчал об очень важном.

— Ну, знаешь, невеста — девушка, которая скоро станет женой. Обрученная там...

— Я знаю, кто такая невеста, — оборвала Милисенту Дафна. — Просто не могу поверить, что...

Она даже не могла договорить, не то что поверить. Ерунда какая-то. Нет, даже не ерунда, а бред сивой кобылы.

— Да и я тоже не особо поверила. Но вряд ли она врет. Сама знаешь, она бегала за ним с первого курса.

Панси действительно следовала за Драко повсюду — верная боевая подруга, блин. На это уже никто из слизеринцев (да и не из слизеринцев тоже) не обращал внимания, но сейчас Дафна чувствовала, что это ее бесит и жутко раздражает. Да с чего это Панси, чертова подхалимка, бегавшая за Драко пять лет, решила, что она самая классная и крутая? Она ведь не просто так, ради собственной мечты решила за него замуж выскочить – она захотела занять место Дафны. Она, похоже, посчитала, что статус невесты Малфоя поможет ей укрепиться в своих позициях на Слизерине. Да Панси все шесть лет спала и видела, как оказаться на вершине, так что эта помолвка может стать большой проблемой для Дафны.

Нет, как Панси вообще могла... Могла обручиться с ним? Дафна вдыхала и выдыхала, считая секунды — под рукой не было пергамента, чтобы выводить алфавит, пока окончательно не привела разум в порядок. Ну, как в порядок... Про себя Дафна покрывала Панси трехэтажным, а внешне осталась спокойной и непоколебимой. Да, Панси может говорить о том, что мечта её жизни исполнится, но она никогда не станет Принцессой Слизерина вместо Дафны. Вся власть в руках Гринграсс, и она очень постарается, чтобы жизнь Панси на седьмом курсе стала невыносимой. И уж точно никакого титула Принцессы она не получит.

— Да, бегала. И добегалась, — мозг Дафны придумывал изощренные издевательства для Панси. И это приносило ей большое удовольствие.

— Да брось ты. Всем ясно, что на Панси внимание обращают только те, кому от нее что-то надо. Подумаешь, какой-то Малфой. Сама знаешь, что от него ничего хорошего ждать не приходится.

Где же раньше была Милисента со своей народной мудростью? И почему сразу не рассказала ей о Панси как только узнала? Она, кажется, считается её лучшей подругой. Так в чём проблема? Может, стоит приблизить Милисенту ближе к себе, чтобы она говорила обо всём? Кажется, она не такая дурочка, какой её Дафна всегда считала. Так что вряд ли стоит пренебрегать её помощью, особенно в таком сложном положении.

— Знаешь, Милисента, — медленно произнесла Дафна, — ты можешь со мной трансгрессировать в поместье.

— Правда? — глаза ее загорелись, и она, кажется, стала симпатичной. Ну, относительно.

— Да, я приглашаю тебя в мое поместье, — вальяжно сказала Дафна. — Мы хорошо там устроимся и повеселимся.

Раз Драко солгал ей, он может даже не ждать ее. Ну и пусть стоит там, ждет ее. Поделом ему будет. А она-то думала... Ладно, уже неважно, о чем она думала. Просто ей противно общаться с ним. Теперь она вряд ли будет даже здороваться с ним по утрам или передавать на завтраке блюдо с тостами. Аристократ хренов, а хлеб жует, как козел. Почему же как? Он и есть козел, который не может сказать правду. И поэтому Дафна больше не станет с ним говорить.

Они с Милисентой трансгрессировали в поместье, а пока они шли к кованым воротам (само здание было защищено от внутренней трансгрессии), Милисента вновь завела свою словесную шарманку.

— А мне, знаешь, никогда не нравился Драко Малфой. Он, конечно, симпатичный, но какой-то повернутый. А я никогда не стану заводить роман с ненормальным парнем.

Еще бы не станет. Да такой, как Драко, на Милисенту и не взглянет. Не такая она, чтобы аристократов привлекать. Разве что для брака, где нужна чистота крови. Наверное, именно благодаря чистоте крови Милисента выйдет замуж. Была бы она простой девчонкой, осталась бы старой девой навсегда, никто бы в ее сторону не посмотрел. Да, в принципе, никто и так не смотрит.

— Вот это у тебя поместье! — воскликнула Милисента, когда они приблизились ко внушительным воротам. — Мне такое и не снилось!

Конечно, ведь у семейства Гринграсс многовековая история и куча наследства, море недвижимости по всему миру, а у Булстроуд? Вообще-то, Дафна и не знала представителей этой семьи, кроме Милисенты. Что было, конечно, странно, ведь представители всех чистокровных семей были знакомы друг с другом, а вот до первого курса Дафна Булстроуд не знала.

Дафна пренебрежительно кивнула и стукнула в дверной молоток. Тут же в воздухе появился домовой эльф в белоснежном полотенце и щелкнул пальцами, отчего ворота раскрылись безо всякого скрежета. Может, кто-то поддерживал старинный вид своих поместий и усадеб, но Гринграсс думали иначе, считая, что вид поместья отражает внутренний мир хозяев, а они считали себя людьми прогрессивными, поэтому содержали свою резиденцию в полном порядке, не позволяя ни одному предмету выглядеть старым или древним.

— Мисс Дафна! — проверещал эльф тонким голоском. — Добро пожаловать.

Дафна небрежно отмахнулась от эльфа и прошла через ворота, ведя за собой Милисенту. Она довольно давно не была здесь, наверное, с прошлого учебного года, когда была на каникулах. С того времени здесь ничего не изменилось. Огромный сад, размещенный на сотнях акров земли, был все в таком же идеальном порядке, стены поместья выглядели безупречно чистыми — в общем, поместье выглядело недавно построенным и величественным, а не призраком самого себя, как загородные резиденции многих аристократических семей.

— Вот это да! — восхищенно повизгивала Милисента, идя по засыпанной одинакового размера гравием дорожке.

— Ничего особенного, — небрежно сказала Дафна.

Ей как-то не по душе были четко разлинованные дорожки, травинки одинаковой длины и выскобленные до белизны кирпичи каменной кладки стен поместья. Нет, она любила чистоту и порядок, но такое четкое следование правилам выводило ее из себя. Нельзя быть во всем идеальным! Просто невозможно. Но родители считали, что это реально. Они окружали себя роскошными вещами, общались только с людьми знатного происхождения и задирали нос как можно выше, лишь бы не видеть настоящего мира вокруг себя.

Когда мать летом подбирала гардероб для Италии, она два часа выбирала между сиреневой и бирюзовой мантией. А Дафне хотелось закричать: "Ты, что, не понимаешь, что происходит? Вокруг война, а ты заботишься о какой-то ерунде!". Но Дафна не могла этого сделать.

— Свомпи, собери мне гардероб для школы. Если увижу что-нибудь прошлогоднее, поступлю с тобой, как Блэк со своими эльфами, — отдала приказ Дафна.

— Да, хозяйка Дафна, мисс. Только я Смоби, — прострекотал эльф.

— Ты здесь еще? — процедила Дафна, и эльф испарился.

— Ты так ловко управляешься с прислугой, — впечатленно сказала Милисента.

Вместо ответа Дафна небрежно кивнула и вошла в парадные двери, ведя за собой Милисенту. Внутри поместье выглядело точно так же как и снаружи — то есть без единой капли фантазии. Все симметрично и выскоблено до блеска. Вообще-то, на Гринграсс работало много домовых эльфов, но хозяева предпочитали, чтобы они не путались под ногами и никогда не показывались на глаза гостям.

Милисента стала восхищаться внутренним убранством дома, а Дафна закатила глаза. Боже, зачем она ее вообще позвала? Сейчас начнет трещать без умолку о замечательном поместье, а Дафна будет все так же погружена в свои мысли об обмане Драко. Нет, она обещала себе не думать об этом. Сейчас совсем не то время, чтобы думать о каких-то там Пожирателях Смерти. Лучше уж думать, как свои позиции в Слизерине не потерять.

— Так что насчет Панси? — перебила речь Милисенты Дафна. – Как думаешь, она сможет меня заменить в Слизерине?

Милисента, даже не сбавляя скорости, начала тараторить:

— Знаешь, я думаю, что ты переиграешь ее, потому что ты все-таки умнее и влиятельнее ее, даже если она невеста Малфоя. Не думаю, что вообще ее статус что-то решает. Все знают, что Драко по самые уши увяз в Пожирательстве. Лично я за такое уважать бы не стала. Мозгов много для получения Черной Метки не надо, а для того, чтобы замуж выскочить, они вообще ни к чему.

Пока Милисента уверяла Дафну в ее превосходстве, обе зашли в гостиную. Милисента приземлилась на диван и сразу же скинула туфли. Одна туфля улетела под кресло, а другая приземлилась на диван. Дафна поморщилась от такого совершенно неаристократичного поведения. Так она не позволяла себе делать никогда. Никто не должен знать, каким трудом достается безупречный вид. Вот почему Дафна на вершине, а Милисента нет. Сама же Дафна плавно села на кресло, держа ровную осанку.

— А что вообще в Слизерине будет твориться в этом году? Прогнозы какие-нибудь или мнения у тебя есть? — деловито спросила Дафна.

— Конечно! — от переизбытка энергии Милисента подпрыгнула на диване. — Я все подробно тебе распишу.

Вообще-то, Дафну никогда особенно не интересовали свои позиции в Слизерине, она имела их по умолчанию, но сейчас, когда вокруг творилась такая ерунда, ей хотелось полностью погрузиться в школьные заботы, чтобы отрешиться от остального. Панси с манией величия подвернулась как раз кстати. Дафна, конечно, предпочла бы, чтобы Драко сказал ей о своей невесте и предстоящей свадьбе, но что есть, то есть.

Когда Милисента высказывала все свои наблюдения, Дафна была поражена ее наблюдательностью. Она-то всегда думала, что Булстроуд небольшого ума, но, похоже, ошибалась. Милисента рассказывала обо всех личностных качествах однокурсников и об их жизненных позициях, из чего вытекали ее суждения о том, что с ними будет происходить на седьмом курсе. За шесть лет учебы она, похоже, так узнала людей, с которыми училась, что могла рассказать о них все. Дафна пожалела, что никогда не слушала того, о чем ей говорила Милисента. Может, все эти годы она говорила дельные вещи? Дафна невольно задалась вопросом: неужели Милисента могла столько же рассказать о ней? О ее безразличии к сокурсникам, нежелании вновь идти в Хогвартс и... о том, что она гуляла с Драко? Нет, что за ерунда, Милисента ведь не легилимент, откуда она об этом может знать?

Гринграсс отогнала беспокойные мысли и продолжила слушать Булстроуд. Она все говорила и говорила, а Дафна не могла перестать ее слушать. Она станет превосходным политиком. Если, конечно, перестанет цепляться за других и станет самостоятельной.

— Думаю, будет примерно так, — скромно завершила свою часовую речь Милисента.

Дафна подавила желание восхищенно воскликнуть: «Ты просто супер!». Вместо этого она спокойно сказала:

— Да, твои наблюдения действительно интересны. Думаю, это мне поможет, когда мы прибудем в школу.

Польщенная Милисента откинулась на спинку дивана, а Дафна повела плечами назад, потому что ее позвоночник болел после часа, проведенного в идеально прямом состоянии. Все два месяца каникул на так ни раза не сидела и теперь привыкать было больно.

Домовой эльф с подносом еды на голове зашел в гостиную, и Милисента тут же кинулась к нему.

— Ох, ты не представляешь, как я проголодалась, — конкретно ни к кому не обращаясь, произнесла Милисента, беря пригоршню мелких конфет. Эльф, казалось, слегка обалдел от такого, но быстро сориентировался и пропищал:

— Конечно, мисс, все для гостей хозяев, мисс.

Сколько раз эльфа просили не приносить конфет — это еда совершенно не подходит аристократам, но эльфы упорно тащили хозяевам и их гостям кучу мелких конфет, которые никто не ел. Кроме, конечно, Милисенты. Когда гостья засовывала в рот третью порцию конфет, в гостиную зашел еще один эльф, который сообщил:

— Все готово, мисс Дафна. Ваш чемодан собран, вещи чистые и новые.

— Надеюсь, ты спустил чемодан, — вкрадчиво сказала Дафна.

— Все как всегда, хозяйка.

По тому, как Дафна ловко обращалась с эльфами, можно было подумать, что она их часто наказывает. Но на самом деле она ни разу в жизни не применяла к домовым эльфам физическую силу, только говорила, что может это сделать. Вряд ли она смогла бы когда-нибудь приказать эльфа огреть себя кочергой или что-то в таком духе. Но, неизвестно почему, эльфы думали, что она на такое способна, поэтому боялись ее. В принципе, они и Асторию боялись, а уж она была самым незлобивым человеком в мире, который никогда не говорил слугам ничего обидного.

— Думаю, нам пора, Милисента, — намекнула Дафна на то, чтобы гостья перестала за обе щеки уплетать дармовую вкуснятину. Милисента, к счастью, намек поняла и встала с дивана.

Эльфы помогли Дафне докатить чемодан до ворот и проверещали, что рады были видеть и ее, и Милисенту и прочие приятности. Дафна небрежно отмахнулась от этого, а Милисента покраснела и принялась в ответ благодарить эльфов. Честное слово, иногда она казалась жутко инфантильной.

За воротами девушки распрощались (причем, Милисента пыталась напроситься в квартиру Гринграсс, но Дафна аккуратно ее отшила) и трансгрессировали. Хоть на улице было не слишком темно, Дафна за этот день замоталась и просто валилась с ног. В квартире она бросила чемодан у дивана в своей комнате и рухнула на кровать. Так бы и пролежать всю жизнь. И чтобы никакой войны или игр — только спокойствие и невозмутимость.

— Даффи, — послышался надоедливый голос, и Роули вошел в ее комнату, — у тебя опять плохое настроение? Не парься, жизнь прекрасна.

Ага, великолепна. Если бы этого придурка не было рядом.

— У меня нет времени, чтобы общаться с тобой. Подойди позже, — Дафна пыталась скрыть раздражение, но это, похоже, получалось плохо.

— С тобой все в порядке? В последнее время ты какая-то не такая.

Психолог хренов. Его, что, кто-то спрашивал? Да и долго ли он ее знает, чтобы говорить, что она "какая-то не такая"? Аж тошно.

— Все замечательно. Приятного дня, пока.

— Ты что, меня выпроваживаешь?

Когда это Роули успел так резко поумнеть? Раньше он не умел видеть подтекста в словах.

— Ни в коем случае. Я просто с тобой прощаюсь, — Дафна накрыла голову подушкой, чтобы ничего не слушать и принялась напевать какую-то мелодию из детства. Мать никогда не пела колыбельных ни Дафне, ни Астории, поэтому они пели их друг другу. И именно те колыбельные были мелодиями из детства, напетыми голосом Астории. Когда Дафна через пару минут убрала подушку, Роули уже исчез.

— Я не прошу тебя отправлять меня туда, я всего лишь хочу поговорить с ними, — через пару минут Дафна уже была в кабинете отца, упрашивая его связать ее с матерью и Асторией.

— Меня утомляют твои безумные идеи, Дафна, — раздраженно сказал отец, не поднимая головы от пергамента. — Иди куда-нибудь и не мешай мне.

— Я не мешаю тебе. Просто прошу, — настойчиво произнесла Дафна. — В конце концов, я же имею право общаться со своей семьей.

— Видит Бог, Гойл был прав, когда предлагал отправить тебя в Италию. Ты невероятно надоела мне, — раздражение в голосе Уильяма нарастало.

Дафна глубоко вдохнула, чтобы вновь не завестись, и попыталась добавить сделать голос максимально похожим на голос Астории. Отец всегда разрешал ей многое, и если она просила его о чем-то жалобным голосом, он исполнял ее просьбу. Дафне всегда казалось, что родители любят младшую дочь больше, но старалась об этом не думать. В конце концов, пессимизм никого еще до добра не доводил. Ведь Дафна знала, что в Астории можно любить многое — она милая, покладистая и мягкая, вежливая со всеми, всегда делает то, что ей говорят и следует правилам аристократии. Как можно не любить такую девушку или хотя бы не симпатизировать ей? Да, у Дафны был характер, и она часто спорила с родителями, не подчинялась им и отстаивала свою точку зрения. Но она, при всех своих отличительных качествах, немного завидовала сестре, которую любили все вокруг.

— Папа, я прошу тебя всего об одном разговоре с мамой и Асторией. Через пару дней я уеду, и ты больше не увидишь меня. Обещаю, что в течение этих нескольких дней я буду вести себя тише воды ниже травы, — Дафна говорила максимально вежливо и подражала голосу Астории. Первое далось ей гораздо тяжелее.

Уильям замешкался и поднял голову документов.

— На пять минут, — коротко сказал он.

Отец встал со стула и подошел к ничем непримечательной чернильнице, стоявшей в окружении книг на полке. Он коснулся её палочкой, и она заискрилась мягким голубоватым свечением, благодаря которому Дафна поняла, что это портал. Отец, похоже, нарочно решил использовать такой метод передвижения, чтобы измотать ее еще больше – он прекрасно знал, что больше трансгрессии Дафна не любит только порталы. Ее буквально наизнанку выворачивало ото всех этих магических средств передвижения. Но другого выхода у Дафны не было, поэтому ей пришлось взяться за чернильницу и вместе с отцом очутиться в темном переулке, где дома стояли почти вплотную.

Не говоря ни слова, Уильям зашел в один из подъездов и поднялся на третий этаж. Дафна неотступно следовала за ним. Позвонив в дверь, обитую побуревшим железом, мистер Гринграсс стал ждать. Ярко-желтая цифра 7 тускло поблескивала в свете подъездной лампочки. Через полминуты дверь распахнулась, явив Дафне и ее отцу взъерошенную Асторию. Она вскрикнула и кинулась к Дафне.

— Я же знала, что ты придешь! Я верила! Как же я рада! — по щекам Астории потекли слезы.

— Леди, я бы попросил выражать ваши восторги внутри квартиры, — холодно произнес Уильям, и сестры, вняв его словам, двинулись внутрь, и их отец закрыл дверь изнутри.

В прихожую вышла мать Дафны и Астории — холеная и холодная, она будто только что прибыла со светского раута. Даже дома она всегда выглядела шикарно и великолепно. Но было это как-то неуместно — сейчас на ней было бледно-голубое платье, волосы заколоты в высокий пучок, а на ногах туфли на высоких каблуках.

— Уильям, Дафна, вы что здесь делаете? — подозрительно спросила Элисон Гринграсс.

— Дафна упросила меня отправить ее к вам на пять минут, — ответил Уильям.

— Я так и знала, что от тебя в Лондоне будут одни проблемы, — ледяным тоном сказала миссис Гринграсс. — Нельзя было отставлять тебя там.

Астория сжалась, и Дафна поняла, что ей эта ситуация жутко неприятно — ее сестра вообще не могла переносить враждебности вокруг себя. Если бы Астория была цветком, то тепличной розой редкого сорта, существующей только в тепле, атмосфере заботы, внимания и любви. Если этого нет, то нет и розы. И неизвестно, как целый год она проживет без этих, таких нужных ей вещей.

— Астория, пожалуйста, покажи мне свою комнату, — скороговоркой проговорила Дафна.

И до того, как мать начала очередную лекцию, Астория увлекла Дафну в свою комнату. Похоже, изначально она была серой и невзрачной, но Астория привнесла в нее своей индивидуальности — много безделушек, милых девичьих вещиц и розового цвета.

— Ну, как ты здесь? — спросила Дафна, не отпуская сестру.

— Здесь плохо... У меня нет ни любимой комнаты, ни тебя, ни друзей. Сижу с мамой и не знаю, чем заняться. Уже книжки начала читать со скуки, — капризно сказала Астория.

Да, Астория была немного капризной и не слишком любила самосовершенствоваться — и правда, тепличная роза, которую должны опекать. Но она была вовсе не пустышкой, нет. Просто... Просто она была такой, какой есть, и другой бы ей быть не пошло.

— Ну ничего, потерпи. Скоро все закончится, и ты сможешь вернуться ко мне, — ободряюще улыбнулась Дафна.

— Я только на это и надеюсь. Мама сказала, что я буду учиться в какой-то неизвестной школе. Здесь. В Италии! И у меня осталось только пара дней, чтобы выучить итальянский. Это просто ужасно!

Астория говорила так знакомо и привычно, жаловалась на маму — все это напомнило Дафне прежние дни, и она перестала по ним скучать.

— Мама говорит со мной только по-итальянски. Я не понимаю ее, а она злится и страшно на меня смотрит — ты ведь знаешь, как она умеет? Вчера я расплакалась, а она, вместо того, чтобы утешить меня, накричала. Это был самый ужасный день в моей жизни.

Дафна заметила, что Астория стала слегка нервной и суетливой — и это после пары дней, проведенных в компании матери. Что будет через год?

— А ты что? Тебе без меня лучше? — спросила Астория, доверчиво глядя сестре в глаза.

— Нет конечно! — воскликнула Дафна, обняв Асторию. — Я по тебе очень скучаю, правда. Хоть бы ты быстрее вернулась.

— Останься со мной! — запальчиво крикнула Астория. — Мы пойдем в школу вместе, будем учить итальянский и находить новых друзей. Это же так здорово!

Одно из тех многочисленных качеств, по которым Дафна любила Асторию — она была неисправимой оптимисткой, сохраняющей хорошее настроение в любой ситуации.

— Нет, Тори, я не могу. Ты сама знаешь, что я должна остаться в Англии, — разочарованно ответила на предложение Дафна.

— Я знаю. Потому что ты храбрая и умная, — погрустнела Астория. — Но ты ведь будешь меня навещать?

— Конечно буду! — заверила сестру Дафна. — И мы будем часто-часто видеться, я даже надоем тебе...

Дафна не успела договорить фразу — в комнату вошел мистер Гринграсс.

— Мы и так здесь пересидели, нам нужно домой, — отрывисто заявил он.

— Но разве мы не можем остаться хотя бы на час? Дела в Лондоне ведь никуда не убегут.

— Именно убегут, Дафна. Или, знаешь, я могу вернуться домой, а ты останься здесь. На весь учебный год. Я переправлю твои вещи сюда.

Видя при последних словах отца осветившееся лицо Астории, Дафна чуть не выпалила: "Да, я согласна". Но Астория, к сожалению, не единственная, о ком нужно думать. Есть Слизерин, в котором невесть что будет твориться без нее. Есть Панси, считающая себя принцессой заочно. Есть, в конце концов, завравшийся Драко, которому необходимо высказать в лицо все мысли на его счет. Так что она просто не имеет права спрятаться ото всего в Италии и думать только о сестре. Как бы ей этого ни хотелось.

— Нет, я иду, — твердо сказала Дафна и повернулась к Астории. — Пожалуйста, не расстраивайся — ты знаешь маму, она любит покричать и покомандовать, просто не принимай это близко к сердцу.

В прихожей по-прежнему стояла их мать в позе античной статуи. Похоже, они с отцом ни словом не перемолвились. Хотя, о чем им говорить? Они никогда особенно и не разговаривали друг с другом, разве что на бытовые темы. Уильям и Элисон были далеки друг от друга, несмотря на то, что имели общих детей. Вторую половину для них выбрали их родители, поэтому между ними никогда не было никаких чувств, кроме ответственности и долга. И они считали, что этого достаточно. Дафна же придерживалась другой позиции.

Не прощаясь, Уильям вышел за дверь. Дафна же в последний раз обняла сестру, у которой глаза были на мокром месте и посмотрела на мать. Та с каменным лицом взирала на старшую дочь, ничто не выдавало ее чувств. Да и были ли они, эти чувства? Во всяком случае, никто и никогда не видел, как они проявляются. Дафна хотела что-нибудь сказать Элисон, все-таки та была ее матерью, но не нашла слов. Действительно, о чем им говорить? Будто эта разлука в несколько дней пробудила в Дафне или ее матери какие-то чувства. Было бы глупо так думать.

Поэтому Дафна, так ничего толком и не придумав, молча вышла на лестничную площадку. Там ее уже ждал отец, терпение которого с каждой минутой становилось все меньше и меньше. Трансгрессируя вместе с ним обратно в Лондон, Дафна подумала, что за все нужно платить. Вчерашний день был волшебным, но она, в конце концов, не в сказке живет. Сегодняшний день все расставил по своим местам, раскрыв иллюзии. И хоть это было неприятно, приходилось мириться. Потому что лучше горькая правда, чем сладкая ложь.

[1] Эд Макбейн "Толкач".

Глава 4

Отличники входят в моду и выходят, но дружба — это навсегда.

Если ты не знаешь, куда ты направляешься, лучше не делать этого в одиночестве. [1]

"Первое сентября. Ура, первый учебный день седьмого курса. Маловато во мне энтузиазма, признаю. Но радует то, что через год я буду вспоминать о Хогвартсе всего лишь как о страшном сне".

Дафна аккуратно отложила перо и положила дневник поверх вещей в чемодане. Время уже поджимало, пора было выходить, но она втайне надеялась на то, что опоздает, и ей не придется вновь ехать в Хогвартс. Но ее отца такое развитие событий, разумеется, не устраивало.

— Ты решила устроить саботаж? — нетерпеливо спросил он, стоя в дверях комнаты Дафны. — Учти, если это правда, ты сейчас же отправляешься в Италию. Будешь там наслаждаться прелестями жизни.

— Я уже иду, — процедила Дафна.

Уильям не собирался провожать ее на Кингс-Кросс, но, в принципе, она в этом и не нуждалась. Она уже умела трансгрессировать, поэтому проблемой путь к платформе 9 и 3/4 не был. Другой вопрос, хотелось ли ей иметь провожатого. Конечно хотелось бы, не стоило ее даже спрашивать. Она хотела иметь семью, в которой с ее мнением считались бы, которой было бы интересно, чем она живет и где она вообще проводит свое время. Но не всем иметь любящую семью, вроде тошнотно-сахарного семейства Уизли, где все дети были окутаны любовью и лаской, да вот незадача — денег на материальное выражение этой самой любви у них не было. У Гринграссов хотя бы солидный счет в банке имелся, так что жаловаться не приходилось.

Дафна вышла в прихожую, где тусклая лампочка уже начала мигать, и со внутренним стоном обратила свой взгляд на стоявшего там Роули.

— Дорогая, — заголосил он. — Как же плохо, что ты уезжаешь! Я буду тебя ждать, не забудь.

Дафна выдала фальшивую улыбку, которую приготовилась изображать целый день. Первое сентября стоило объявить днем скорби.

— Да, я это уже сто раз слышала, — ответила Дафна. — Спасибо тебе за заботу и любовь, но мне правда уже пора.

— Возвращайся скорее. Когда Темный Лорд победит, заживем с тобой как люди.

Что? Она что-то пропустила? Когда уже успели появиться "они"? Но лицо отца не выдавало никаких чувств, поэтому Дафна решила оставить все вопросы на потом. Сейчас возникать было неуместно.

— Я... ухожу, — сказала Дафна, не придумав ничего лучше. Ведь отец должен попрощаться с ней, они же расстаются на полгода, это не час и не день. Но, похоже, Уильяму не особенно была интересна судьба старшей дочери и время, которое они проведут порознь. В принципе, Дафна и не надеялась на теплое прощание, но ей хотелось услышать хоть какие-то слова поддержки. Как и всегда ее желания не совпадали с реальностью.

— Так иди, сообщать-то для чего? — не понял Уильям, безо всякой жалости смотря на уходящую Дафну. — Все все видят и слышат, не слепые и не глухие, к счастью.

Приняв это за прощание, Дафна вышла в подъезд и закрыла за собой дверь. В последнее время дни у нее что-то не удавались. Окончание лета она провела в квартире, где изнывала от скуки. Она пыталась вновь проскользнуть к порталу, но у нее не получалось ничего — отец все время сидел в кабинете и злобно зыркал на старшую дочь, стоило ей там появиться. Трансгрессировать в Италию из Британии пытался бы только сумасшедший: другой конец Европы не магазин за углом, трансгрессия никакого результата не даст, разве что расщеп. Поэтому Дафне приходилось проводить дни в компании чернильницы и книг. Это было не худшим вариантом.

По Лондону гулять Дафна не ходила, хоть ей очень и хотелось. А о "Лондонском Глазе" и вовсе пыталась не вспоминать. За докладами приходили послы из поместья Малфоев, но сын хозяев за дверью не появлялся. Как-то вечером, стоя на балконе, Дафна увидела где-то у угла дома светловолосую голову, но не успела она приглядеться, как виденье исчезло, и она не могла сказать привиделось ей это или на самом деле было.

Выйдя на улицу, Дафна трансгрессировала на вокзал Кингс-Кросс — хоть она и находилась в Лондоне, у нее не было совершенно никакого желания добираться до него маггловским способом. Благо, людей там была огромная толпа, и появления из воздуха еще одного человека никто не заметил. Дафна целеустремленно миновала группы магглов и оказалась на платформе 9 и 3/4. Настроение там было, прямо сказать, на нуле. Почти никто не переговаривался, только слизеринцы громко смеялись и шумно выражали свое мнение по любым вопросам. Дафна направилась к Хогвартс-экспрессу, по пути наткнувшись на однокурсников. Со всех сторон слышались приветы, что было, в общем-то, неудивительно, потому что не здороваться было дурным тоном, а не здороваться с Дафной еще и опасно для репутации.

Она бегло оглядела толпу, не заметив в ней ни Панси, ни Драко, ни Милисенты. Конечно, когда Дафне нужны были какие-то люди, они всегда мистическим образом исчезали из ее поля зрения. Что поделать, у нее, наверное, дар такой.

— Дафна, ты к нам присоединишься? — спросила одна из самых хорошеньких девушек на их курсе — Трейси Дэвис. Ее, правда, никогда не интересовала вся эта галиматья с популярностью и авторитетами, но она не была замкнувшейся в себе одиночкой, просто ее больше интересовало состояние ее внешнего вида, чем что-то другое.

— Вначале мне нужно решить все важные дела, и потом я, может быть, присоединюсь к вам, — лениво кивнула Дафна, стараясь выглядеть при этом скучающей и собранной одновременно. Как же далек шестой курс, где она виртуозно умела управлять эмоциями на своем лице! Теперь оно стало будто каменным, и на нем с трудом можно было выразить какую-либо фальшивую эмоцию.

Но Дафна и не собиралась идти в одно купе с Трейси и остальными. Полдня болтать о шмотках, косметике и средствах по уходу за волосами? Нет уж, увольте. Она довольно редко ехала в Хогвартс в одном купе с однокурсницами — если, конечно, ей удавалось улизнуть или отвертеться. Обычно она хватала за руку Асторию и пробиралась в самое дальнее купе, чтобы не натолкнуться на знакомых. Астория тоже против не была — у нее, конечно, были друзья, но она предпочитала больше времени проводить вместе с сестрой, ведь в школе они виделись не так часто, как им хотелось бы.

Дафна проплыла к двери поезда и легко взобралась в него, тем самым избавляя себя от общества надоедливых однокурсников. Дафна проходила по коридору и здоровалась со многими, но когда она увидела перед собой красивого высокого парня с волосами, отливающими золотом, не выдержала и закричала, бросившись ему на шею:

— Как же я рада тебя видеть! С ума сойти можно!

Блейз Забини засмеялся и обнял Дафну в ответ.

— Я тоже скучал, крошка моя. Лето хоть как?

— Паршиво, — коротко ответила Дафна, отлипнув от Блейза. — А у тебя?

— Я провел его, скучая по тебе. У меня вопрос: ты согласишься до самой школы терпеть в своем купе надоедливого и болтливого, но страшно красивого меня?

— Куда я денусь?

Дафна и Блейз пошли на поиски купе. Если бы ей в прошлом году кто-нибудь сказал, что она будет общаться... нет, даже не так... что ей будет нравиться общаться с Блейзом Забини, она бы сказала: "Спасибо за информацию. Сам свяжешься с Мунго или мне помочь?". Потому что до шестого курса она вообще не терпела Блейза. Он вел себя так, будто ему принадлежит все на свете. А Дафна, естественно, считала, что именно ей принадлежит это самое все. Они ругались все пять курсов (из-за этого Дафна едва не завалила СОВ), но вражде пришел конец на рождественской вечеринке профессора Слакхорна, куда Блейз, входящий в Клуб Слизней, пригласил ее. Потом оказалось, что он просто поспорил с Вейзи на то, что пригласит Дафну на эту вечеринку, но факт остается фактом — тогда Забини и Гринграсс многое узнали друг о друге и ненавидеть больше не могли. Они общались с той самой вечеринки до конца июня, а потом разъехались на каникулы. За лето они не обменялись ни одним письмом, поскольку Дафна жила в квартире, где держать сову было непрактично, а Блейз зависал на каких-то островах, находившихся у черта на куличиках. Но письма им были не нужны — в них нуждаются только инфантильные гриффиндорцы, дружба которых без постоянного контакта развалится. Дафна и Блейз прекрасно знали, что они есть друг друга и каждый день в подтверждении этого они вовсе не нуждались. Наверное, именно Блейз был любимым однокурсником Дафны, с которым она могла проводить целые часы и дни. Они не афишировали свою дружбу, так же, как и вражду до этого, поэтому немногие знали о том, что они общаются.

Блейз был хорошим другом — он умел поддержать, развеселить и чем-то помочь. А самое главное — он хотел это делать. Он был хорошим парнем, но слегка заносчивым и предвзятым к другим людям. А еще он чрезвычайно скептично относился ко всему неизвестному и любил говорить о себе. Но разве есть на свете человек, у которого нет недостатков? Тем более, если смотреть на это под определенным углом, можно было считать это достоинствами. Все зависит от угла зрения, стоит только понять, как смотреть.

— Как там мои любимые старшие Гринграссы поживают? А Астория? — поинтересовался Блейз, когда они нашли свободное купе.

Вообще-то, он никогда не видел Уильяма и Элисон, но со слов Дафны (весьма нелестных) знал о них немало. А вот Асторию знал не понаслышке и тепло к ней относился. Она, конечно, его немного побаивалась, потому что Блейз имел весьма странную репутацию на Слизерине, но они по крайней мере общались.

— Миссия родителей по сведению меня в могилу идет полным ходом. Асторию сплавили в Италию, поэтому в этом году я буду сходить с ума от одиночества, — отрапортовала Дафна, плюхнувшись на сиденье.

С Блейзом она могла вести себя как угодно, потому что он и сам был не примерным аристократом, позволяя себе многое.

— Со мной от одиночества? Ты что-то путаешь.

— Действительно, — улыбнулась Дафна. — Так что там с нашей новой сладкой парочкой?

— Что за новости? Откуда у нас сладкая парочка? Я пропустил такое? Сам себя ненавижу.

Нет, Блейз не был сплетником — ему просто были интересны чужие отношения, потому как он сам в этой области был экспертом.

— Да, будущая ячейка общества — Драко Малфой и Панси Паркинсон.

Блейз расхохотался так, что задрожали стекла.

— Я думал, это серьезно, а ты, — сквозь смех проговорил он.

— Я совершенно серьезна. Панси и Драко помолвлены.

— Ты ничего поумнее не могла придумать? У тебя все-таки все лето на это было, а ты так бездарно использовала это время.

— Ты думаешь, что я вру? Понимаю, я сначала сама не поверила, но ты знаешь, как Панси мечтала оказаться на моем месте. Ей представилась идеальная возможность для этого.

— Даф, я тебя умоляю, чуши не неси, — поморщился Блейз, разглядывая свои ногти. — Кто ж тебя затмит? Тем более... Панси Паркинсон. Не думал, что у тебя настолько бедная фантазия.

— Да не вру я. Ты разве с Малфоем не общался?

— А когда бы я успел? Только вчера на Мальдивах отрывался. Да я в последнее время не особенно с ним общаюсь, сама знаешь.

Да, Дафна знала, что Драко и Блейз практически не общаются. Блейз сказал, что у Малфоя конкретно поехала крыша на почве служения Темному Лорду. Семья Забини придерживалась нейтралитета, считая, что война — совершенно бессмысленное действо, которое не приведет ни к чему. Поэтому и Блейз относился к Пожирателям и Ордену с предубеждением, не принимая ничьей стороны. Он просто хотел жить своей жизнью. Когда Дафна (с некоторым опасением) рассказала ему, что ее родители полностью поддерживают Темного Лорда, она думала, что он перестанет общаться с ней, но Блейз сказал, что не станет переносить действия ее семьи на нее саму.

— Когда в школу приедем, увидишь, что к чему, — заверила его Дафна, сбросив туфли.

Она легла на сиденье и закрыла глаза. Как бы ей хотелось проснуться и понять, что все это сон — никакого Темного Лорда, никакой войны, рядом Астория... Да и Драко не женится на Панси. Потому что это для Дафны лишняя морока, хоть и кажется, что ее это никаким боком не касается.

— Тебя что, это волнует? — прервал тишину Блейз. — Ты, по-моему, никогда не западала на Малфоя.

— Да при чем здесь Малфой? — раздраженно спросила Дафна. — Меня больше Панси волнует и ее амбиции.

— Что ты набираешь? С каких это пор тебя стала волновать Паркинсон и ее дурацкие фантазии? Ты прямо как первый год в Слизерине, честное слово. Кто все шесть лет указывал Панси ее место и не давал ей зазнаться?

— Ну я. И что с того?

— А то, что если ты больше не сможешь говорить Панси, кто она такая, то станет ужасно скучно. Я, можно сказать, жил этим.

Дафна фыркнула и рассмеялась.

— Мы посмотрим еще кто кого.

— Вот это моя любимая Даф, — расхохотался Блейз. — Паркинсон и в подметки тебе не годится.

Решив больше не касаться этой темы, Дафна тут же спросила Блейза о каникулах. Он обожал говорить о себе и не преминул воспользоваться вопросом Дафны, чтобы поведать ей о невероятных летних приключениях. Надо все же отдать Забини должное — рассказчиком он был превосходным. Дафна искренне смеялась над его историями.

В самой середине рассказа о том, как Блейз оказался в компании маггловской мафии, дверь купе открылась, и на пороге оказалась Милисента.

— Привет! — воскликнула она, воровато оглянулась и закрыла дверь. Потом заметила Блейза и неуверенно произнесла: — Здравствуй...

— Добрый день, Милисента, — важно сказал Блейз — его явно забавляла ситуация. — Как прошли твои каникулы?

— Замечательно... — замешкалась она. — Я, вообще-то, к Дафне...

— А я тебя что, не устраиваю? — спросил Блейз, выразительно вскинув брови.

Этим вопросом он окончательно добил Милисенту, которая стояла, не зная, что ответить. Дафна, приводившая себя в порядок, пока Блейз тренировал свое обаяние на Милисенте, решила, что пора прекратить это безобразие. Бросив укоризненный взгляд на Блейза, она покровительственно кивнула к Милисенте.

— Не обращай внимания на него. Что ты хотела мне сказать?

— Да, я хотела... В общем-то, ничего особенного, просто мне хотелось тебя найти. Трейси сказала, что ты обещала ехать вместе с ними, — Милисента плюхнулась на сиденье.

Прежде, чем Дафна успела ответить, Блейз выпалил:

— А я бы поехал с Дэвис. Она обо мне ничего не говорила?

Милисента была сбита с толку и не знала, что ответить.

— Только не говори, что тебе нравится Трейси Дэвис, — закатила глаза Дафна. — Тебе не надоест целыми днями слушать разговоры о волосах?

Трейси и правда была помешана на своих волосах, но у нее действительно был повод для гордости — ее каштановые волосы, тяжелыми волнами струившиеся по спине, смотрелись впечатляюще, и это отмечали все.

— Не столь важно, о чем говорит девушка, главное — как она выглядит, — мудро изрек Блейз. — Какая мне разница, что она там болтает, если у нее потрясная внешность?

Дафна решила пресечь эту бессмысленную тему, спросив у Милисенты:

— Ты Панси видела? И если видела, то что она задумала?

— Что за бред несешь, Даф, — вместо Милисенты презрительно произнес Блейз. — Для чего вам воевать? Мирно жить нельзя?

-Ты это Панси скажи, — откликнулась Дафна. — Она будет рада нравоучениям с твоей стороны.

Блейз просто кивнул.

— Это был сарказм, если ты не понял, — торопливо сказала Дафна.

— Ты меня заранее предупреждай. Я не понимаю твоего так называемого "сарказма", — едко произнес Блейз.

— В следующий раз я пошлю тебе письмо, когда захочу в общении с тобой употребить сарказм, — пообещала Дафна не менее едко.

Милисента наблюдала за их перепалкой, раскрыв рот. Она, конечно, не знала о том, что Дафна и Блейз общаются, поэтому сцена, открывшаяся ей, стала полной неожиданностью. Конечно, она до этого с Забини вообще вряд ли хоть раз говорила. Его многие благоразумные девчонки обходили стороной, потому что Блейз перевстречался с сотней девушек, и каждая думала, что она единственная и особенная для него.

— Можно я... здесь останусь? — робко спросила Милисента.

— Почему же нельзя, — ответил за Дафну Блейз, явно посмеиваясь над Милисентой про себя. — Оставайся. Будет весело, правда, Даф?

Сколько раз она просила его не называть ее этим пошлым сокращением, но все без толку. И с чего это он решил, что ей этот обрубок имени по душе? Сама Дафна никого и никогда не называла неполно (разве что Асторию Тори, но и это очень редко) и предпочитала, чтобы все делали так же, как и она.

Пересилив возмущение, Дафна ответила:

— Конечно, оставайся.

Милисента радостно улыбнулась, но потом закусили губу и выпалила то, что ей, видимо, очень давно хотелось спросить:

— Вы с Блейзом встречаетесь?

Дафна поперхнулась воздухом. Блейз выглядел не менее ошарашенно, но потом сделал непроницаемое лицо и сказал:

— Если бы Тео сейчас это слышал, он бы меня убил.

Дафна помрачнела. Напоминание о Теодоре Нотте не способствовало хорошему настроению. Он всегда был каким-то тихим и загадочным. Она никогда особенно не замечала его, да и он всегда держался особняком, не общаясь с остальными. Типичный интроверт одиночка. И на шестом курсе после одной из побед команды Слизерина в квиддиче (а такое событие всегда бурно отмечалось), прилично принявший на грудь Теодор внезапно посереди переполненной гостиной заявил, что влюблен в Дафну. Повисла тишина — все ждали ее ответа. Она же совершенно растерялась. Да она и знать его не знала и не стремилась к этому. У нее в голове не укладывалось — как же он мог любить ее, если ничего о ней не знал? Он не знал, чем она живет, что ей нравится и что она ненавидит. Но и унижать его при всех, конечно, тоже не стоило. Поэтому Дафна сказала, что поговорит с ним, когда он протрезвеет и сможет здраво оценивать ситуацию. К счастью для нее, на следующее утро Теодор не поднимал эту тему и старался избегать Дафну. Это порадовало ее, поскольку у нее не было никакого желания по душам разговаривать с влюбленным в нее однокурсником. И она предпочитала об этом не вспоминать, а Блейз, как назло, решил, что чем чаще он будет ей об этом напоминать, тем лучше.

— А я его видела! — выпалила Милисента. — Он спрашивал о тебе. Похоже, очень хотел тебя найти и поговорить.

Дафна непроизвольно вжалась в сиденье, чтобы стать менее заметной. Вот попала! Что за ерунда вокруг творится? Хоть бы ее все в покое оставили и не лезли. Честно, глядя на все происходящее, кажется, что и Хаффлпафф — не такой уж плохой вариант. Там, по крайней мере, намного спокойнее.

— Где ты его видела? — спросила Дафна с беспокойством.

— Столкнулась с ним в соседнем вагоне, когда тебя искала. Он взвинчен был до предела.

— Что, опять пьяный? — обреченно поинтересовалась Дафна.

— Нет, но он правда был не в себе. Хотя, может, и правда выпил для храбрости... — задумалась Милисента.

Полный абзац. Нет, правда, для чего ему разговаривать с ней? У парней, похоже, туговато с логикой. Дафна не раз замечала, что они вообще не понимают посылаемых знаков. Хотя, вряд ли дело в половом различии, многие девчонки тоже туго соображают.

Но Дафна твердо решила выбросить Теодора и его заморочки из головы, переведя тему. Блейз активно подхватил ее, а Милисента почти не говорила, опасливо поглядывая на Блейза. Да, Дафну ждет отменный год в Хогвартсе.

За окном потемнело, и в поезде загорелись лампы. Блейз уже долго рассказывал о своих каникулах, а Дафна слушала его вполуха, думая о своих. Как-то бестолково лето прошло. Да и жизнь вообще не слишком продуктивно проходит. Чего стоит только то, что в ее голову не вовремя лезут философские мысли. Странно, что она вообще подводит итог своей жизни в семнадцать лет. Так недалеко и до шизофрении докатиться. Конечно, если б она знала, что такое шизофрения.

Мирную беседу нарушила остановка поезда. Он тихо замедлял свой ход, а по стеклам все сильнее били капли внезапно начавшегося дождя. Дафна подбежала к окну, чтобы увидеть, что случилось, но это было невозможно — на улице бушевал настоящий проливной дождь. Наверное, это было платой за необыкновенно теплый конец августа. Нельзя было ничего увидеть за стеной дождя, и Дафна сдалась, вернувшись на место. Блейз уже раскрыл дверь купе, выглянув в коридор. Там стояли многие недоуменные ученики, оглядывающиеся по сторонам.

Поезд резко остановился, да так, что Блейза швырнуло на Милисенту. Он вскочил, пробормотал: "Прости" и вновь встал в дверях. К нему присоединилась и Дафна, которая примерно понимала, что происходит. Все было почти как на третьем курсе, когда разыскивали сбежавшего из Азкабана Блэка, только сейчас это не опасный преступник, убивший целую кучу магглов, а обыкновенный мальчишка, неугодный нынешней власти. Только вот... Темный Лорд опять пришлет дементоров для того, чтобы они обыскали поезд? Когда это случилось на третьем курсе, это стало едва ли не худшим моментом в жизни Дафны.

Тогда с ней впервые ехала поступающая в Хогвартс Астория. Сестры сидели в отдельном купе, ускользнув от надоедливых девчонок, и наслаждались обществом друг друга. Внезапно ход поезда стал замедляться, за окнами возник туман, и появились дементоры. Последующие события Дафна помнила очень смутно. Больше ощущения и образы. Стало очень холодно, в голове завертелись какие-то пугающие и депрессивные мысли, в глазах все мутнело и пропадало. Рядом тоненько взвизгивала Астория, но и это перестало доходить до сознания Дафны. Потом серебристая вспышка, и все как рукой сняло. Она бы подумала, что ей все это привиделось, но рядом невероятно испуганными глазами смотрела на нее Астория. Ей эта встреча с дементором далась еще тяжелее, чем Дафне — к своему распределению она так и не оправилась и не смогла как следует порадоваться тому, что поступила на Слизерин. Хотя перед этим она целое лето зудела насчет распределения и надоела всем и вся.

Но опасениям Дафны не суждено было сбыться — по вагону уже шествовали Пожиратели Смерти во главе с Долоховым. От его пронзительного взгляда почти все двери купе позакрывались — обитатели предпочли не встречаться с ним. Но, так или иначе, все купе были проверены вне желания тех, кто в них находился.

Дафна вообще не могла понять, из-за чего весь сыр-бор. Разве Лорд действительно надеялся на то, что Поттер вместе со своими друзьями обнаружится в одном из купе безмятежно поедающим "Шоколадные лягушки"? На дворе было время Темного Лорда, разве Поттер, обладающий комплексом героя, рвущийся постоянно всех спасать, погибать ради других, клянущий себя на чем свет стоит, остался бы в школе? Сейчас он наверняка затаился и строит грандиозные планы о том, как уничтожить Темного Лорда. Дафна просто не могла представить себе другой вариант развития событий. И странно, что Лорд, изучавший Поттера все эти годы, думает иначе.

Блейз так резко захлопнул дверь, что задрожали стекла. Он нетерпимо относился к Пожирателям и считал все их вылазки глупостью. Милисента же побледнела и вцепилась в сиденье. Вероятно, она была слишком впечатлительна. Но убедиться в этом Дафне не пришлось, поскольку к ним заглянул Роули, чья морда настойчиво маячила в дверях.

— Давно не виделись, Даффи, — тошнотно-сладким тоном заявил он. — Не прячете тут, случаем, Поттера?

И он захохотал, довольный собственной шуткой. Блейз взглянул на него, как на слабоумного, иронично подняв брови. Милисента уставилась в пол, закусив нижнюю губу.

— Не скрываем, можешь быть уверен, — Дафна очаровательно улыбнулась только для того, чтобы он отстал. Но у него, похоже, были другие планы.

— Тебя никто не обижал? — спросил Роули, смерив Блейза подозрительным взглядом.

— Я обижал, — вызывающе произнес Блейз. — И что из этого?

— Ты так не шути, мальчик, — Роули потряс своей палочкой. — Как бы чего не вышло.

— Торфинн, тебе разве не нужно проверить остальные купе? — попыталась спровадить его Дафна.

— Точно. В общем, учись хорошо и классно проведи время. О Поттере позабочусь я, — Роули закрыл за собой дверь с обратной стороны.

— Самовлюбленный индюк, — фыркнул Блейз, вальяжно раскинувшись на сиденье. Милисенте пришлось сесть на самый край, но она не возражала — до сих пор ей было не по себе от посещения поезда Пожирателями. Да, она была еще впечатлительней Астории.

Вскоре поезд тронулся, и ученики на всех парах неслись к родной и любимой школе... Сто лет бы ее не видеть... И, наконец, настал момент счастливого прибытия в Хогвартс. Правда, Дафна ничего хорошего в этом не видела, но ей тоже пришлось выйти из поезда. На платформе к ней подлетели девчонки из Слизерина.

— Где же ты была? — спросила Трейси, перекинув волосы через плечо. — Мы тебя ждали.

— Дела потребовали моего безотлагательного вмешательства, — серьезно сказала Дафна и хотела запудрить мозги девчонкам умными словами, но увидела, что в толпе мелькнул Теодор Нотт, и желание у нее быстро пропало.

Она суетливо огляделась, ожидая прибытия самоходных карет. Первокурсники, как и было заведено, отправились в свой первый путь к школе по озеру. Как же давно было распределение Дафны. Она мечтала вернуться в тот день, чтобы самой большой ее проблемой испачканная в шоколаде мантия. Дафна тогда жутко переживала, помня уроки матери о том, что нужно всегда выглядеть безупречно. Она довела себя чуть ли не до истерики, считая, что пятно, размером с чайную ложку, раздулось до размеров слона. Хорошее было время.

Дафна заскочила в перую же подошедшую карету. Она хотела остаться одна и подумать о чем-нибудь, но знала, что одна поехать она не может. Целая карета для нее одной — слишком много. Поэтому к ней залетела Трейси, а за ней и остальные девчонки. К сожалению, здесь не было ни Блейза, ни Милисенты — Забини не мог лезть, расталкивая девчонок, потому что вечно за ними ухлестывал, и ему нельзя было оставлять о себе плохое впечатление. А грузная Булстроуд не могла вклиниться в девчачью толпу и легко запрыгнуть в карету. Она проигрывала миниатюрной и хрупкой Трейси по всем параметрам.

— Дафна, как прошло твое лето? — сверкнув белозубой улыбкой, поинтересовалась Трейси.

— Нормально, — коротко ответила Дафна.

— Что значит нормально? Нормально хорошо? Нормально плохо?

Дафна и забыла, что ее мнением и словами здесь очень даже интересуются. Вот что значит провести лето в компании ненавидящего ее отца.

— Нормально никак. Совсем непродуктивно. В смысле, хреново... Ладно, в голову не берите, — запуталась Дафна.

— Ну, этот учебный год будет намного лучше предыдущих, — радостно заявила Трейси.

Дафна, честно говоря, мнения была совсем другого, но решила не разрушать оптимистические надежды Трейси. Остальные девчонки тут же начали выдвигать свои версии замечательного выпускного года в Хогвартсе. Но до Милисенты им, признаться, было довольно далеко. У нее действительно был прирожденный дар к пониманию сущности людей.

Дафна старалась вникать в то, что говорят сокурсницы, потому что в прострации пребывать целый год она не могла. Стоило побеспокоиться о жизни в школе на седьмом году обучения. Трудно было слушать нелогичные и отчасти смешные фантазии однокурсниц, но Дафна очень старалась. Получалось, по правде говоря, не очень, но она уже заметила, что за прошедшее лето разучилась много чего делать. Слишком много в себе копалась. А зачем копалась, не знала и сама. Дурацкая у нее была натура, она сама это признавала. Но поделать ничего, конечно не могла.

Когда кареты подъехали к школе и ученики вышли из них, их взору открылась непривычная картина — на ступенях их поджидала целая делегация Пожирателей, во главе с Долоховым. Его длинное и хмурое лицо выглядело еще мрачнее в неверном свете факелов. Ученики слегка опешили от такой встречи, но Пожирателям не были интересны их чувства.

— Не задерживаемся, проходим, поактивнее! — командовал Долохов. — Что стоите, как дубы? Ногами перебираем живее!

Внимая его словам, ученики перестали "стоять, как дубы" и встали в длинную очередь, которая продвигалась в замок под бдительным взглядом Пожирателей Смерти, которые плотным кольцом окружали вход.

Дафна попыталась отыскать глазами Блейза или Милисенту и, к своему удивлению, увидела их вместе — они были позади и о чем-то говорили. Не сказать, чтобы особенно увлеченно или оживленно, они просто что-то обсуждали, но это Дафну и впечатлило. Милисента и Блейз никогда не говорили друг с другом. Блейз никогда не общался с такими девчонками, как Милисента — не отличающимися особенной красотой, много болтающими и делающими все по чужой указке. А Милисента никогда не общаласт с такими парнями, как Блейз — самоуверенными, имеющими плохую репутацию и не интересующимися ничем, кроме девушек и тусовок. С чего Милисента изменила свое мнение о Блейзе? Да, Дафна знала, что Забини — классный парень, но ей не особенно хотелось, чтобы об этом знали другие. Она не считала себя великолепной подругой или отличной собеседницей, поэтому кто угодно мог заменить ее Блейзу. Да та же Милисента, правда Дафна, хоть убей, не понимала, что у них вообще было общего.

Филч ткнул в Дафну детектором, и она от неожиданности подпрыгнула.

— Поаккуратнее со своими игрушками, — зло отчеканила Дафна. — Совсем угробить меня пытаетесь?

— Осторожнее с этой красавицей, Аргус, — заявил стоящий неподалеку Роули. — Она достояние нашей организации.

Дафна уже прошла мимо Филча, но все пыталась сообразить, с какой это радости является "достоянием организации" и если уж является, то какой конкретно организации? Так ничего и не поняв, она решила отложить этот вопрос на потом и в сопровождении притихших однокурсниц вошла в Большой зал. Ничего необычного там не было, разве что привидения не мотались под потолком туда-сюда, и за столом профессуры сидело несколько новых людей. Атмосфера, правда, царила непраздничная — никто не издавал ни звука, хоть учеников в зал набилось порядочно. В гробовой тишине они сидели за столами факультетов, вперясь глазами в стол. На Пожирателей, которые сидели за преподавательским столом, никто даже взгляда кидать не осмеливался.

Дафна торопливо простучала каблуками до Слизеринского стола и села на скамью. Вся творящаяся вокруг катавасия ее ну никак не вдохновляла, но приходилось сидеть, как послушной слизеринке, и делать вид, будто ей плевать на то, что все перевернулось вверх тормашками.

В зал большими группами продолжали прибывать ученики, и место напротив Дафны вскоре было занято Панси Паркинсон. Она, кажется, даже похорошела — ее короткие темные волосы, которые она, видимо, немного высветлила летом, были пострижены лесенкой, а лицо вытянулось, и черты его стали тоньше. Похоже, Панси неплохо поработала над собой, но до Дюймовочки ей, конечно, было далеко. Она посмотрела на Дафну, и вежливо улыбнулась. Дафне хотелось ткнуть ее карандашом в лоб, но, так как карандаша у нее под рукой не было, ей пришлось кивнуть Панси и отвернуться. Как назло, она взглядом наткнулась на Драко Малфоя, который, правда, в этот момент смотрел в другую сторону. Поэтому Дафна поспешно мотнула головой вправо, но и там обнаружила озиравшегося Теодора Нотта. Про себя чертыхнувшись, Дафна устремила взгляд в стол перед собой и смотрела так минут пять, пока в Большой зал не вошли первокурсники, возглавляемые профессором МакГонагалл. "Старушка трансфигураторша совсем сдала," — с грустью подумала Дафна. И без того морщинистое лицо МакГонагалл покрылось новыми морщинами, и выглядела, если говорить вежливо, не так чтобы очень.

Первокурсники озирались вокруг, и в первый раз Дафна им не завидовала. Все года своего обучения в школе она мечтала быть мелкой одиннадцатилеткой, которая первый раз переступила порог школы и понятия не имеет, что ждет ее впереди. Просто быть маленькой девочкой, которой и дела нет до всего происходящего. Но сейчас она предпочитала знать, что творится вокруг. Кто предупрежден, тот вооружен.

Первокурсники были промокшие, но серьезно и тихо осматривали зал. Видимо, общее настроение передалось и им, поэтому они так смирно себя вели.

МакГонагалл поставила на табурет Распределяющую шляпу, которая завела свою ежегодную песенку. Спела очередной бред, который призывал людей сплотиться против общего врага. За столом преподавателей брат и сестра Кэрроу (Дафна знала их, потому что они частенько бывали в Лондонской квартире Гринграссов) кривили губы и с раздражением посматривали на старую ветошь, проповедывавшую мир и любовь. Наконец шляпа закончила петь, и первокурсники, дрожа от страха, подходили к стулу, когда их вызывала МакГонагалл. Дафна лениво хлопала, когда кто-то попадал на Слизерин и старалась не смотреть по сторонам, чтобы не наткнуться на взгляд Драко или Теодора. Приходилось время от времени поглядывать на Панси. Она очень уверенно вела себя, все время растягивала накрашенный ярко-розовой помадой рот в улыбке, откидывала волосы и вообще выпендривалась невозможно. Дафна просто не могла на это смотреть, но ей приходилось это делать.

Когда церемония распределения была завершена, со своего места встал профессор Снейп, который сидел в самом центре стола. Дафна еще из газет знала, что он был назначен директором Хогвартса. На это она никак не отреагировала, потому что со Снейпом она никогда особенно не контактировала. Да, он был деканом ее факультета, но ведь не мог он общаться с каждым учеником. Он только умасливал Малфоя, а на остальных внимания не обращал.

В зале повисла такая тишина, которой не было здесь сроду.

— Перед началом нового учебного года я бы хотел кое-что сказать, — тихо проговорил Снейп, из-за чего тишина стала просто гробовой. — В этом году в нашей школе произошли большие перемены. И я надеюсь, что все поддержат их. В этом году вы не можете слоняться по школе без разрешения. Никаких развлечений, никакого разгильдяйства — вы приехали в школу. Следить за порядком мне помогут новые преподаватели. Аммикус Кэрроу — учитель Защиты от Темных Искусств и Алекто Кэроу — преподаватель маггловедения. С этого года маггловедение является обязательным предметом.

Ученики, настороженно глядя на новых учителей, все же похлопали им. Кэрроу не выглядели польщенными, скорее скучающими. Они почти не смотрели на учеников, а если и удостаивали их взглядом, то брезгливым и небрежным.

После такой речи ученики принялись за еду, хоть и аппетита у них не было никакого. Слизеринцы, правда, ели больше всех, и разговоров за их столом было больше — все остальные, глядя на их стол, тоже начали переговариваться.

Дафна смотрела в тыквенный сок, в котором болтала ложкой. Она, вообще-то, терпеть не могла сок из тыквы — из тыквы нужно делать оладьи или делать из них фигуры на Хэллоуин, но уж никак не выжимать сок, — но ближайший графин с апельсиновым соком находился прямо напротив Драко Малфоя, а уж у него она точно не станет ничего просить. Приходилось хлебать дурацкий сок, от которого ее тошнило и проглатывать куски парной рыбы, хоть она и зареклась больше не есть треску.

Панси ела сегодня крайне мало, только пила сок и маленькими порциями поглощала какой-то мудреный салат. После десяти минут трапезы Панси вытерла салфеткой накрашенные губы, отчего салфетка стала ярко-розовой, и обратилась к Дафне.

— Привет, — фальшиво улыбнулась она. — Как лето прошло?

Дафна решила ни за что не давать Панси поводов для того, чтобы прицепиться.

— Замечательно, — сдержанно ответила Дафна. — Это были одни из лучших каникул моей жизни. А как твое лето?

И врать, постоянно врать...

— Отличное лето. Уж точно не худшее... Что-то я милашки Астории не наблюдаю. Где она? Не заболела?

Боже, какая фальшь. Панси никогда не общалась с Асторией, они не пересекались никогда. Так для чего ей понадобилось спрашивать об Астории? Это уловка, чтобы усыпить бдительность Дафны или часть гнусного плана Панси? А что, в Слизерине можно ожидать чего угодно.

— Милашка Астория в этом году, к сожалению, отсутствует, — холодно поделилась Дафна информацией.

— А что так?

Вот настырная прилипала! Неужели ей неясно, что у Дафны никакого желания нет общаться с ней?

— Так получилось. Это личные дела нашей семьи, и я не думаю, что ты являешься членом семьи Гринграсс, чтобы иметь доступ к такого рода информации.

— Ну, конечно, я и не претендую, — замотала головой Панси.

Дафну так и подмывало спросить, почему она сидит не вместе со своим женишком, но решила этого не делать. Нельзя показывать свою за заинтересованность или то, что ее это задело. Она все потом узнает, когда ей расскажет Милисента. Да, кстати, о ней. Лучше бы она делом занималась, а не сидела и не трепалась с Блейзом. О чем они вообще говорят?

— Знаешь, Дафна, — продолжила Панси, — ты замечательно выглядишь. Впрочем, как и всегда.

Вот подхалимство. Дафна конечно же знала, что ее внешний вид блистателен, но ведь Панси сказала это не для того, чтобы уведомить ее об этом. У нее были какие-то гнусные намерения, о которых Дафна не знала, но была уверена, что совсем скоро узнает.

— Спасибо. А ты... Мне нравятся твои серьги.

Панси вымучено улыбнулась, и Дафне стало ясно, отчего она сделала комплимент ей — Паркинсон хотела, чтобы Гринграсс сказала что-нибудь приятное и ей по поводу внешнего вида. Но Дафна предпочла не заметить изменений во внешности Панси. Будто с прошлого года не изменилось ничего, и ее позиции в Слизерине все так же непоколебимы. Дафна отказывалась играть по правилам Панси, и было видно, что это рушит Паркинсон все планы.

— Я знала, что они тебе понравятся, — взяв себя в руки, промолвила Панси.

Дафна повернулась к Трейси, дабы показать Панси, что разговор окончен.

— У тебя отличная прическа, — заметила Дафна. Панси, наверное, хотела бы, чтобы Дафна сказала это ей, но этого не будет никогда, даже если ее волосы будут еще более впечатляющими, чем у Трейси.

Дэвис, конечно, с первого курса знала, что ее волосы выглядят отлично, но каждый раз, когда ей об этом говорили, она светилась.

— Ты правда так думаешь? — расцвела Трейси. — Я сегодня очень старалась, первый день все-таки.

— Они еще золотистее стали. Ты их покрасила?

— Конечно нет! — в суеверном ужасе воскликнула Трейси, для которой окрашивание волос было равносильно убийству. — Они на солнце так выцвели. Просто не знаю, что с ними делать. Это так ужасно смотрится.

Конечно Трейси лукавила. Она знала, что ее волосы не будут выглядеть ужасно, даже если перекрасить их в ярко-розовый цвет.

— Это выглядит впечатляюще. Правда.

Трейси широко улыбнулась.

— Ты тоже отлично выглядишь. Волосы просто шикарны.

Дафна не боялась говорить Трейси что-то хорошее потому, что у нее никаких планов не было на завоевания Слизерина. А вот большие амбиции Панси Дафна поощрять не собиралась.

После обмена любезностями с Трейси, Дафна уставилась в стол и боковым зрением попыталась рассмотреть Драко Малфоя. Но боковое зрение ее как-то не слишком хорошо работало, поэтому она вздохнула и отвернулась.

Как раз в тот момент Снейп объявил, что пора загругляться, и есть целую ночь он точно не даст. Старосты школы (а на Слизерине это были Драко и Панси) умчались выполнять свои обязанности, а простые смертные вроде Дафны последовали в гостиные факультетов.

Всей толпой слизеринцы ввалились через проход и начали бурно обсуждать события прошедшего дня. Дафне пришлось присутствовать при этом, потому что ей не хотелось пропустить ничего важного, что в поезде она, возможно, не услышала. Правда, обсуждали в основном какую-то ерунду, так что час ее жизни ушел на бессмысленную ересь.

Дафну интересовала новость о помолвке Дарко и Панси, но никто не сказал об этом ни слова. Да как так можно? Если где-то что-то происходило, то девчонки моментально подхватывали эту новость и мурыжили ее, пока она не истреплется до нитки. В прошлом году, когда Поттер начал встречаться с малявкой Уизли, только об этом они и болтали днями напролет. Дафна понять не могла: им-то что за дело? Они слизеринки, чего ради им обсуждать личную жизнь одного из гриффиндорцев? Но женская натура неумолимо ищет все, чему можно перемыть кости, наверное, девчонок интересовал не столько Поттер или его благоверная, сколько сам факт сего события. А тут парень с их факультета, по которому вздыхают толпы барышень, женится на девице, которая весит больше его. И никто по этому поводу не произносит ни словечка. Если знает Милисента, еще кто-то должен знать, но ни одна не завела беседы об этом, даром что обсуждаемых здесь и в помине не было. Где здесь логика?

После долгой, но не несущей особенной смысловой нагрузки беседы, все начали разбредаться по спальням, дабы подготовиться к первому дню занятий в школе. Дафна удержала за руку Милисенту, чтобы она осталась в гостиной.

— Что тебе удалось узнать? — требовательно спросила Дафна.

Милисента секунд пять пялилась на Дафну, словно не могла понять, кто она такая. Потом все же вошла в курс дела, и ответила:

— Да, узнать, точно... Никто не знает о том, что Панси и Драко помолвлены. Я намекала, переводила тему на них, потом прямо спросила, но на меня посмотрели, как на дуру. Значит, это все неправда.

— Или просто никто не знает.

— Давай я возьму и спрошу прямо. Она увиливать не будет, если ее в угол зажмут.

— Еще чего. Нельзя у нее ничего спрашивать.

Милисента кивнула и села на диван.

— Тогда я не знаю, что делать.

Дафна возмущенно посмотрела на нее.

— Ты что такое говоришь? Как это "не знаю"? Ты должна узнать.

— Но если я не знаю, как.

— Тебе Блейз последние мозги запудрил? Проснись!

— При чём здесь Блейз? — недоуменно спросила Милисента, но ее щеки залились пунцом. — Я не теряю головы.

— Не теряешь ты... — пробурчала Дафна. — Ладно уж, иди спать. Завтра встретимся, обговорим всё.

Милисента кивнула и умчалась наверх в спальню девочек. А Дафна тяжело вздохнула и плюхнулась на диван. Ну как с такими помощничками оставаться на вершине?

— Дафна, — позвал кто-то со стороны спальни мальчиков.

Вначале она решила, что это Блейз, желающий извиниться перед ней за то, что не обращал внимания. Потом она решила, что это Теодор и вскочила с дивана, чтобы умчаться в спальню девочек, но оказалось, что в обоих случаях она была неправа — по лестнице спустился Драко Малфой.

— Я раньше не мог тебя найти, ты все время куда-то убегала, — сообщил Драко, подходя к ней. — А мне хотелось с тобой поговорить.

Дафна решила не сдаваться до последнего и упрямо воззрилась на Драко.

— Да, я тоже хотела кое-что у тебя спросить. Какого хрена ты болтался со мной, когда дома тебя ждала невеста?

Драко показал свое изумление широко раскрытыми прозрачно-серыми глазами.

— Прости? Ты о чем вообще?

— Панси, — уже с меньшим запалом заявила Дафна. — Твоя невеста.

— Ты, извини, головой ударилась? — мягко поинтересовался Драко. — Панси никогда не была моей невестой. И не будет никогда, можешь быть уверена.

Паркинсон соврала? Нет, она точно в этом году не выживет. Дафна уж это гарантирует.

— Она не твоя невеста? — спросила Дафна, чтобы окончательно убедиться.

— Нет, конечно, что ты придумала? Это она тебе сказала?

— Нет, никто мне не говорил, — поспешила отказаться Дафна. — Не бери в голову, это все ерунда.

— Ясно. Только мне неясно, почему ты меня пять дней динамила, — нахмурился Драко. — Я, с двадцать седьмого до тридцать первого, как дурак, часа по три стоял у колеса. К дому твоему ходил, под окнами торчал. А ты не пришла ни разу.

— Ну, я... — Дафна даже не знала, что ответить.

— Доклады, как выяснилось, писала ты исправно, на балконе по ночам стояла, а до меня дойти не могла. Ладно, что было, то было, но мне интересно, почему.

— Слушай, прости, я немного... Немного запуталась. Честно, я совсем не хотела тебя динамить или что-то в таком духе...

— Я рад, что мы это выяснили, — кивнул Драко и направился к спальням мальчиков.

Конечно он уязвлен ее поведением и уж точно не считает, что все в порядке. Нужно остановить его, попросить прощения как следует, иначе вроде как устаканившаяся связь между ними пропадет. А Дафна в такое время предпочитала друзьями не разбрасываться.

— Подожди, не уходи, — Дафна не знала, что еще сказать. — Послушай, я ужасно виновата, извини меня, но так получилось. Рассказывать очень долго, и я не думаю, что тебе это будет интересно. Я не хочу чтобы ты злился на меня, потому что это вышло не специально.

Драко все еще стоял спиной к ней, поэтому Дафна не могла видеть его лица, когда он говорил.

— Значит, у тебя были объективные причины для того, чтобы оставлять меня одного?

— Это очень резко сказано, но, вообще-то, да.

— Да, я все понял, — Драко по-прежнему не поворачивался лицом, и Дафне казалось, что он может в любую секунду уйти.

— Правда, все было как-то сумбурно. Я была у Астории, и она там совсем одна. И все так ненормально и перевернуто с ног на голову. Я просто не знаю, что делать. Мне так нужен друг сейчас, пожалуйста.

Дафна почти умоляла его, но это было понятно — она просто не могла остаться одна, это было бы убийственно.

Драко наконец повернулся к ней. Его лицо в зеленоватом мраке гостиной выглядело болезненно бледным, но выражение лица было серьезным.

— Вот он я. Говори все, что хочешь, я внимательно слушаю.

Дафна огляделась по сторонам — несмотря на все, говорить в гостиной Слизерина было опасно.

— Не здесь же. Давай определимся с местом вначале.

— Доверься мне, — Драко схватил ее за руку, и они вместе вылетели из гостиной.

Дафна хотела закричать, что ночью выходить нельзя, их обязательно поймают и снимут баллов пятьсот. Но никто им на пути не попадался, потому что пробирались они по узким коридорчикам, в которых порой приходилось идти боком. Дафна не понимала, куда они идут, потому что план замка перестал проецироваться в ее голове после третьего поворота. Через пять минут они были уже где-то высоко, этаже на седьмом, а то и дальше. Стояли они в широком коридоре, который выглядел очень неуютно — голые стены, одну из которых прикрывал не такой уж большой гобелен с каким-то мужиком, которого нещадно мутузили горные тролли.

Дафна с удивлением огляделась — она не узнавала окружающей обстановки, хоть довольно много бродила по Хогвартсу. Но Драко был уверен, что они пришли именно сюда. Он по-прежнему держал ее за руку, поэтому она три раза пробежалась мимо стены с ним.

— Что ты делаешь-то? — недоуменно спросила Дафна.

Но ответа не понадобилось, потому что в стене вдруг возникла дверь. Драко толкнул ее, и они вошли в просторную комнату. В ней ревел камин, около него стояли два кресла, а все пространство было уставлено мягкой мебелью. Просто идеальная обстановка для откровенностей.

Драко сел в кресло и сказал:

— Вот теперь я слушаю все, что ты скажешь.

Дафна не собиралась ничего говорить, пока не знала, куда он ее привел. Что это за комната? С чего это в стене сама собой появилась дверь? Дафна никогда не слышала, чтобы где-то скрывалась такая комнатка.

— Где мы?

— В Выручай-комнате.

— Чего-чего? Где?

Выручай-комната? Это что вообще такое? Кто ее создал? Для чьего выручения?

— В Выручай-комнате, — повторил Драко. — Она принимает вид того помещения, в котором ты нуждаешься. Нужно три раза пройти мимо стены и сосредоточиться на том, что тебе нужно. Эта комната может стать всем, чем захочешь.

— А почему об этом никто не знает?

— А зачем всем об этом знать? Это же секретная комната. Гриффиндорцы, тем более, знают. Помнишь их ненормальную компанию, которая Амбридж противостояла? Они здесь и собирались.

В голове не укладывалось. Какая-то неизвестная комната, о которой знают гриффиндорцы, но понятия не имеют остальные. Прямо собственный штаб.

— А ты о ней откуда знаешь?

Драко, казалось, не особенно хотелось об этом говорить, но Дафна настойчиво смотрела на него, поэтому ему пришлось сказать.

— Я был в Инспекционной дружине Амбридж. Мы ловили отряд Дамблдора. А в прошлом году я чинил здесь Исчезательный шкаф. Через него Пожиратели прошли в Хогвартс.

— Так это ты убил Дамблдора? — севшим от волнения голосом спросила Дафна.

Видно было, что Драко не слишком хочет распространяться на этот счет, но он не попросил ее переменить тему.

— Нет, не я. Его убил Снейп. Мне поручали это, но я.. Нет. Не смог. А он смог. Он герой, а я в пролете.

Его это волновало, да, и говорить было нечего. Нужно было поменять тему, и Дафна решила больше не мучить Драко. Тем более что они решили не затрагивать тему Лорда и Пожирателей.

— Как твои родители? — спросила Дафна, забравшись в кресло.

— С ними все нормально. Мама переживает, но держится, а отец делает вид, будто ему все до лампочки, — Драко опустился в соседнее кресло. — Но все с ними будет хорошо.

Он это говорил, похоже, скорее для того, чтобы успокоить себя, а не рассказать Дафне.

— Но, знаешь, это вообще неважно, потому что сюда мы пришли ради тебя. Что там за ужасные события.

— Да нет, все в норме, ничего ужасного нет. Я слишком близко к сердцу все принимаю.

Дафне не хотелось наваливать на него свои проблемы, когда и у него все в жизни не радужно было. Его родители в цитадели Темного Лорда и любой неверный шаг может стоить им жизни. У нее хотя бы мать и сестра были в безопасности.

— Не может быть, чтобы у тебя через четыре дня все стало отлично, если было паршиво. Ты сказала, что была у сестры.

— Да, я виделась с Асторией.

То, что Драко так интересовался ее жизнью, чего никто, вообще-то не делал, подкупило ее. У нее не было друзей, которым бы она могла довериться, и это определенно подтолкнуло ее к тому, чтобы рассказать обо всех событиях, произошедших с ней за то время, что они не виделись. Конечно, Дафна чувствовала некоторую вину за то, что наваливала на человека с большими проблемами еще и свои неприятности. Но он ведь так искренне интересовался ее жизнью...

— Знаешь, что тебе нужно? — спросил Драко после того, как она закончила говорить.

— Что? — с неподдельным интересом спросила Дафна. Может, у Драко есть способ, как не думать обо всей этой мутотени, кружащейся вокруг.

— Просто не думать и выбросить из головы своих мамашу и папашу. Если они не думают о тебе, то почему ты должна переживать из-за них, идти у них на поводу? Они ждут от тебя, чтобы ты стала такой же, как они... Хотя они сами совсем не идеальны. Я не хочу стать копией отца, но меня постоянно толкают в его сторону. Меня тыкают носом в его "достижения", которые на самом деле ни кната не стоят.

Дафна не возмущалась тем, что с обсуждения ее он перескочил на себя. В конце концов, его проблемы тоже серьезны, и ему нужна поддержка.

— Все это закончится, — убежденно сказала Дафна, хоть и сама уверена в этом была не особенно.

— Когда? — спросил Драко, будто она могла назвать ему точную дату.

— Когда Поттер встретится с Темным Лордом. Либо он убьет Поттера, либо...

— Ты думаешь, что Поттер сможет... — Драко не закончил фразу.

— Я не знаю, — честно ответила Дафна. — Я в это не вникаю и не хочу. Просто говорю, что такое может быть. А ты хочешь, чтобы победил Темный Лорд?

— Ну, я должен этого хотеть, сама понимаешь, — пожал плечами Драко, указав на свое предплечье.

— Так хочешь или нет? Я понимаю, что должен. И я вроде как должна. Но мне плевать.

— Я не знаю. Мне просто хочется, чтобы все это закончилось. И неважно, как.

Некоторое время они молчали, смотря на огонь.

— Ты знаешь, что до занятий осталось четыре часа? — поинтересовался Драко.

— Как четыре часа? — встрепенулась Дафна.

Ей нужно было выспаться (хорошо, сегодня это точно не получится) и привести себя в порядок. И на все это только четыре часа. Да, веселый предстоит первый день занятий.

— С первым тебя учебным днем, — улыбнулся Драко, встав с кресла, и направился к выходу.

На обратном пути они чуть не попались Филчу, но вовремя заскочили в ближайший коридор. До гостиной они добрались без дальнейших происшествий.

В самой гостиной уже никого не было (конечно, до занятий всего-ничего, даже самые отвязные ученики предпочитали спать, а не бузить), поэтому никто не заметил, что Дафна и Драко только что пришли. Они пожелали друг другу спокойной ночи и отправились по кроватям.

Переваривать события сегодняшнего дня у Дафны не было никакого желания, да и сил уже не осталось, поэтому она решила отложить анализ Дня знаний на потом. Да и вообще проблемы нужно решать по мере их поступления.

[1] Сериал "Сплетница".

Глава 5

Одним из таких буржуазных лицемерий является убеждение в том, что школа может быть вне политики.

Вы прекрасно знаете, насколько лживо это убеждение. [1]

"Второе сентября. Десять месяцев мучения, отсчет пошел. Уже сейчас хочется с воплями убежать".

Дафна вздохнула и отодвинула тетрадь. Флитвик вещал что-то на Заклинаниях, но ей не было особенно интересно, потому что говорил он о важности ЖАБА в дальнейшей жизни семикурсников. Эти самые семикурсники не были согласны с Флитвиком, поэтому просто сидели, уставившись в пространство. Дафна же никогда особенно не интересовалась Заклинаниями, хотя у нее были неплохие оценки по этому предмету.

Рядом Милисента бешено строчила что-то на листе, чем удивляла Дафну. Булстроуд никогда не отличалась особым прилежанием.

Драко сидел сбоку, через пару человек от Дафны. Он изредка записывал слова Флитвика, но в основном просто смотрел в пространство, о чем-то думая.

"Боже, какой Флитвик зануда", — подумала Дафна и вылила свои чернила на пергамент. Это тоже был способ для получения душевного равновесия. Потому что уже с самого утра ей было это необходимо.

Ей пришлось проснуться на сорок минут раньше других, чтобы привести себя в порядок. Правда, она не совсем успела, поскольку Панси с милым лицом сказала Дафне, что у нее "болезненный вид", а Гринграсс, не оставшись в долгу, сообщила Паркинсон, что при этом свете ее волосы выглядят "ломкими и секущимися". Вот она, настоящая женская дружба.

Милисента широко улыбнулась Панси, а потом шепотом сказала Дафне, что она выглядит отлично, а Паркисон просто завистливая девица с плохими волосами.

Дальше — больше. Когда Дафна спускалась в гостиную, чтобы в компании девчонок пойти на завтрак в Большой зал, в гостиной она услышала голос Теодора Нотта, который интересовался, где же сейчас Дафна Гринграсс. Она уже хотела убежать наверх, но Милисента потянула ее вниз, и ей пришлось подчиниться.

— Привет, Дафна, — в полной тишине провозгласил Теодор. — Можно поговорить с тобой?

Почему он вечно выбирает неудачное время, когда его слышит такое большое количество людей?

— Давай встретимся после уроков и поговорим. С утра я не слишком хорошо соображаю, — как можно вежливее сказала Дафна.

Теодор кивнул и ушел на завтрак. Девчонки, пошушукавшись, тоже туда пошли.

— Я так и знала, — с чувством собственного превосходства заявила Милисента. — Тео обязательно должен был активизироваться. Я была уверена в этом. Так и случилось.

Дафна злобно сощурилась, глядя на Милисенту. Пророчица хренова. Раньше сказать не могла?

— Поздравляю.

— Ты что, обиделась? Я ведь ничего такого не имела в виду. Ты ведь и сама предполагала, что так будет. Тео ведь человек упорный, с него станется.

Дафна предпочитала не замечать болтовни Милисенты под ухом. Вообще, жизнь станет проще, если не вслушиваться в то, что тебе говорят, особенно если ты этого делать не хочешь. Честное слово, Дафна могла уже книжку написать о том, как выжить в Слизерине и сделать свою жизнь здесь более комфортной. Вот чему учит змеиный факультет. А чему учит Гриффиндор? Раз ступенька, два ступенька — будет лесенка, раз словечко, два словечко — будет песенка?

Драко Дафна увидела только в Большом зале. Они кивнули друг другу, но подсаживаться к нему Дафна не стала — еще что-нибудь не то подумают. Нужно было быть осторожней, не следовало опрометчиво поступать.

Завтрак прошел как-то сумбурно, по крайней мере, для Дафны. Мысли в ее голове так и прыгали, и вкуса еды она так и не ощутила. Что удивительно, Милисента тоже ела мало. С ее-то масштабной фигурой... Кушала Булстроуд всегда порядочно — мяско, гарнирчик, пироги, джем и прочие вкусности, а теперь едва поклевала тушеной капусты. Она бросала незаметные взгляды в сторону Блейза, который спокойно наворачивал вареную картошку и даже не смотрел в ее сторону. Дафну это, конечно, задело. Он ведь ее друг, а не абы кто. Но она решила этого не показывать, потому что никто не любит, когда ему на мозги капают. Поэтому она просто подошла к Блейзу и дружелюбно поздоровалась с ним.

— Доброе утро. Как спалось?

— Привет, — широко улыбнулся Блейз. — Все было отлично. А ты как?

— Аналогично. Идешь на Заклинания?

— Конечно, только не сейчас. Мне нужно кое-что обсудить.

— С Милисентой? — вмиг ощетинилась Дафна.

— Да, с ней, — спокойно подтвердил Блейз. — Что-то не так? Тебе не нравится Милисента?

Дафна выдавила из себя фальшивую улыбку и дала себе мысленную затрещину за то, что разучилась делать то, что нужно.

— Нет, все в порядке. Мне нравится Милисента, не зря ведь я общаюсь с ней больше, чем с остальными девчонками факультета.

— Ты как-то не уверена в этом.

— Нет, я уверена. Я недавно проснулась, и поэтому мысли свои выражаю так себе.

— Все равно ты выглядишь блестяще, — сказал Блейз и встал со скамьи. — Эй, Милисента, ты идешь?

Милисента уставилась на Блейза во все глаза, но все же пересилила себя и встала, кивнув Забини. Вместе они вышли из Большого Зала, сопровождаемые недоуменными взглядами и многочисленными перешептываниями.

Зашибись, как мило. Нет, ну как так можно? Блейз что, хочет ее в могилу свести? Никаких разговоров ни о чем вместе больше не будет? Теперь Блейз будет все свободное время проводить с Милисентой? Полный финиш.

Дафна попыталась выбросить это из головы, широко и блистательно улыбнувшись, но улыбки против силы у нее не получались никогда, а сейчас с ними был особенный напряг. Так что ей просто пришлось прошествовать сквозь двери Большого зала с гордо поднятой головой. Что ей удавалось лучше всего, так это презрение. У всех аристократов это чувство было в крови, так что здесь удивляться было нечему.

И вот сейчас Дафна сидела на уроке Заклинаний, пытаясь превратить вылитые на пергамент чернила во что-то приличное. Она всегда так делала — вначале выливала чернила на пергамент, а потом придавала пятну какие-то очертания. Может, Дафна была бы неплохой художницей, если б ее родители не сказали, что малевание картинок не для аристократов, и не отобрали бы у семилетней Дафны кисточки и краски. Но если б да кабы бы, то росли бы во рту бобы, так что нечего и рассуждать о том, что бы могло быть и как.

— Мисс Гринграсс, — раздался над ухом Дафны писклявый голос Флитвика, и она подскочила, забрызгав чернилами сидящую рядом Милисенту, — я не сомневаюсь в том, что у вас превосходный художественный талант, но вы не могли бы повторить мои последние слова?

— Да, конечно, профессор, — лучезарно улыбнулась Дафна, — но их смысл от меня ускользнул. Я не совсем его поняла, вы не могли бы еще раз повторить?

Флитвик скептично посмотрел на Дафну, но все же соизволил выполнить ее просьбу.

— Хорошо, мисс Гринграсс, слушайте и запоминайте. Также это касается и других. Я говорил о том, что заклинания, напрямую зависящие от магического потенциала мага, не могут быть переведены из системы...

Дальше Дафна уже не слушала, хоть изредка и поглядывала на преподавателя. Заклинания тянулись бесконечно, но все имеет конец, и вскоре слизеринцы уже стояли около кабинета Защиты от Темных Искусств. Всем определенно было интересно, какую же тактику примет новый преподаватель. Все же он был Пожирателем Смерти, а Защита от Темных Искусств этому прямо противоположна. Занятия у слизеринцев были вместе с гриффиндорцами, так что косых взглядов и презрительных фырканий хватало, что еще больше накаляло атмосферу. Когда появился Аммикус Кэрроу, все уже сгорали от нетерпения. А он, ничего не говоря, широкими шагами прошествовал к кафедре, откуда должен был вести урок. Ученики рассаживались в полном молчании.

— Я, — вкрадчиво начал Аммикус, — не буду учить вас дурацким щитам и тупым защитным заклятьям. Все это полная ерунда, и если вы думали, что это когда-то вам пригодится, то вы глубоко лоханулись. Сейчас вам поможет только знание Непростительных заклинаний. Тот, кто умеет их использовать, управляет миром. И хватит смотреть на меня с открытым ртом, а то слюни потекут! Есть тут такие олухи, которые еще не знают, как используются Непростительные?

У Дафны закружилась голова. Вот чему, оказывается, решил их научить Темный Лорд. Да это просто дурдом какой-то! А если бы Астория была здесь, они бы и ее заставили пытать кого-то, подчинять своей воле, лишать жизни? Учить ребенка убивать? Это же насколько помешанным надо быть, чтобы так делать?

— Я, — ворвался в мысли Дафны голос Невилла Лонгботтома, вставшего со своего места.

— Что ты? — прищурился Аммикус.

— Не знаю, как применять Непростительные заклятья. Вернее, знаю, но не собираюсь, — твердо сказал Лонгботтом.

— Да неужели? — прищурился Аммикус. — Может, ты еще скажешь, что не поддерживаешь Темного Лорда?

— Я вам больше скажу: я против него! Гарри убьет его, так и знайте!

Дафна еще до того, как Аммикус понял, что сказал Лонгботтом, догадалась, что будет дальше. Она завесила лицо волосами и крепко зажмурила глаза, но возгласа "Круцио" и жуткого крика после этого она не услышать не могла.

Нельзя было помолчать? Обязательно нужно было выступать? Вот в чем отличие между слизеринцами и гриффиндорцами — если последние с чем-то не согласны, они всегда будут кричать об этом на каждом углу, возмущаться и искать справедливости. Если не согласны первые, то они мило улыбнутся и потом сделают все, что в их силах, чтобы это предотвратить.

— И так будет с каждым, кто будет говорить против Темного Лорда. А если услышу из ваших уст фамилию "Поттер", то простым Круциатусом вы не отделаетесь — загремите куда надо. И потом не говорите, что я не предупреждал.

Все, находящиеся в помещении, замолкли, стараясь даже громко не дышать, чтобы не вызвать гнев Аммикуса на себя. И только Лонгботтом, очухавшись, поднялся с пола и, шатаясь, вновь выкрикнул:

— Этим вы никого не напугаете!

Аммикус насмешливо поднял брови и вновь применил Круциатус.

Дафна зажмурилась. Упрямый балбес! Кэрроу — Пожиратель Смерти, Непростительные заклятия для него — хлеб насущный. А Лонгботтом идиот, который со своим гриффиндорским самопожертвованием ничего не добьется, кроме истязаний над его персоной. Дафна такой глупости никогда бы не сделала. Лонгботтому-то хорошо — его родители боролись против Темного Лорда, бабуля только поддерживает его выступления, да и людей, на которых могло бы сказаться его плохое поведение, не было. А вот Дафна делать так не могла. Ее отец был Пожирателем, мать поддерживала его целиком и полностью, а сестре просто нужно было жить. И поэтому Дафна не могла выступить против Аммикуса, как бы ей ни хотелось. Да и, признаться, не хватило бы у нее смелости. Поэтому она могла только пренебрежительно смотреть на Лонгботтома, как все слизеринцы, и втайне вомхищаться его поступком, как все гриффиндорцы.

— Никак не угомонишься? — злобно спросил Аммикус. — Может, к директору тебя отвести? Он умеет на место ставить таких героев, как ты.

Лонгботтом ничего не мог ответить, поскольку валялся на полу, не успев прийти в себя после Круциатуса.

— Или к самому Темному Лорду отправить? Ему будет интересно на тебя посмотреть.

Лонгботтом наконец встал с пола, и всем было ясно, что он не сдастся, а будет бесконечно орать о том, что Поттер герой, а Темный Лорд отстой. Аммкусу, видимо, это все жутко надоело, и он не собирался тратить свое время на болтающего глупости парня. К тому же, какой из него крутой Пожиратель, если он не может угомонить одного семнадцатилетнего мальчишку? Аммикус выпустил из палочки сине-зеленый луч, который задел Лонгботтома по макушке. Тут же рьяный защитник поттеровских идей кулем свалился на пол. Многие судорожно вздохнули (для криков они были слишком напуганы) и с ужасом вперились взглядом в неподвижно лежащего Лонгботтома.

Дафна старалась не смотреть в ту сторону, потому что она чувствовала, как к горлу подступает тошнота. Она никогда не проявляла особенной страсти к Защите от Темных Искусств, но сейчас понимала, что просто ненавидит этот предмет. Целый год он будет абсолютным адом. И ей придется изображать добропорядочную слизеринку, которая полностью довольна положением вещей. Будто ей нравится, что людей унижают, мучают и пытают только из-за того, что они мыслят по-другому. В самом деле, если люди, которые когда-то учились в Слизерине, сейчас какие-то садисты и хотят подмять под себя весь мир, то она-то в чем виновата? Почему она обязана их поддерживать? Если бы... Ох, если бы ее отец не был одним из этих садистов, если бы мать не поддерживала их, если бы сестра могла сама о себе позаботиться, то Дафна бросила бы все это к чертовой матери и больше никогда бы не вернулась в Хогвартс. Но слишком много «если бы». Невозможно все это бросить, она просто не имеет права. Помимо желаний есть ещё и долг.

— Он просто оглушен, трагедию делать не надо, — злобно бросил Аммикус побелевшей как полотно Лаванде Браун. Она со страхом смотрела то на Лонгботтома, то на нового преподавателя.

Дафна могла бы пожалеть впечатлительную гриффиндорку... Если б не была слизеринкой. К тому же Браун постоянно красила волосы в светлый, с золотистым оттенком, цвет. Как у самой Дафны, разве что у Гринграсс этот цвет был натуральным. Григрасс, вообще-то, подражали многие девчонки, но Браун со своей подружкой Патил были особенно невыносимыми повторюшками, поэтому Дафна никогда бы не стала испытывать по отношению к ним какие-нибудь чувства, кроме раздражения.

— Короче, продолжим, — сказал Аммикус, даже не попытавшись перенести бесчувственного Лонгботтома куда-нибудь в конец класса — он лежал в проходе между рядами. Дафна поняла, что это сделано для устрашения, потому что многие гриффиндорцы смотрели на Аммикуса с негодованием и ненавистью, и только пример «революционера» перед глазами удерживал их от выступления.

— Кто хочет попробовать применить Непростительное? Любое, не стесняйтесь. Объект для тренировок у нас есть, — Аммикус указал на Лонгботтома.

— Что, и Аваду можно? — выкрикнул с места Грегори Гойл.

— Аваду? — Аммикус прищурился и оценивающе посмотрел на Гойла. — Да можно, не вопрос, вообще-то. Только потом на чем тренироваться будем? Давай-ка пока Империус да Круциатус, а Авада — это уж на экзамене.

— И я хочу попробовать! — вскричал Винсент Крэбб.

— Столько желающих сразу, — ухмыльнулся Аммикус. — Что, еще кто-то?

Он обвел класс вопрошающим взглядом, но никто больше не издал ни звука. Даже слизеринцы предпочли не опускаться до такого.

Дафна мельком взглянула на Драко. Он сидел так, будто ему было вообще все до лампочки. Но было ясно видно, что он бледнее, чем обычно. Хваленая малфоевская выдержка помогала ему, но чувства было не спрятать — похоже, даже семнадцать лет тренировки не могли в этом помочь. И он, в отличие от своих дружков, не попросил испытать Непростительное на Лонгботтоме. Видимо, ему этого хватило, когда он был вместе с Темным Лордом в семейном поместье.

Примерно так же вел себя и Теодор, почти не смотрящий на Аммикуса. Он осматривал стены и других учеников, будто ничего и не случилось. Только он не был бледным, потому что для его достаточно загорелой кожи бледность была недосягаема.

Сидевшая неподалеку Панси оценивающе смотрела на Аммикуса, будто представляя, на что он способен. Хотя смотрела, конечно, не в открытую, а исподлобья, чтобы Кэрроу не смог прицепиться к ней.

Больше всего это представление произвело впечатление на Милисенту. Она не могла даже смотреть ни на злобно ухмыляющегося Аммикуса, ни на неподвижно лежащего Лонгботтома, ни на кого-либо ещё. Она уставилась в парту и дышала ртом, делая короткие частые вдохи.

Блейз смотрел на все с раздражением и недоверием, будто перед ним разыгрывался спектакль. В его глазах не было страха — он сидел ровно и спокойно, но дробно постукивал пальцами по парте, что было символом того, что он действительно очень рассержен.

На этот звук обернулась Трейси, которая, как и большинство девчонок, вскрикнула, когда Лонгботтом упал на пол, и сейчас медленно приходила в себя. Она увидела, как безразлично Блейз отнесся к происходящему, и с ее лица пропал страх. Он уступил место интересу, с которым она посмотрела на Забини. Он это увидел и подмигнул Трейси, которая коротко улыбнулась ему и тут же отвернулась. Но она все же продолжала украдкой бросать на него заинтересованные взгляды, которые от него, конечно же, не укрылись.

Дафна закатила глаза. Блейз такой Блейз... Даже в такое время он продолжает флиртовать с девчонками, и они, что самое главное, ведутся на это. Забини довольно давно положил глаз на Дэвис, еще в конце шестого курса. Он хотел позвать ее на свидание, но тут убили Дамблдора, все закрутилось, поэтому интерес Блейза так и остался интересом, не став ничем большим. Но, похоже, в этом году он твердо вознамерился захомутать Дэвис, несмотря ни на какие препятствия.

Винсент и Грегори выбрались со своих мест и встали рядом с Аммикусом. Втроем они представляли довольно пугающее зрелище, поскольку на лицах мальчишек буквально читалась жажда крови, да так ясно, что Дафну передернуло.

— Вперед, — дернул рукой Аммикус в сторону Лонгботтома. — Делайте с ним что хотите. Только не убивайте, а то проблем не оберешься. Убивающее мы припасем на потом.

Винсент жутко улыбнулся, а потом, сделав выпад палочкой, прокричал:

— Империо!

Тело Лонгботтома взвилось в воздух, подвластное волшебной палочке Винсента. Он крутил его так и эдак, заставляя то стукаться о потолок, то бухаться вниз. Он сносил пустые парты сзади, и они с жутким грохотом отлетали, заставляя Дафну зажмуриваться от страха на пару секунд, а потом вновь открывать глаза. Все это продолжалось несколько минут, а потом Винсент опустил палочку. Лонгботтом упал на пол, распластав свои длинные руки.

— Отлично! — воскликнул Аммикус, похлопав Винсента по плечу. — Вижу, что ты хороший ученик. Ну, а ты нам что покажешь?

Аммикус обратил свой взор на Грегори, который не заставил себя ждать.

— Империо!

Повинуясь волшебной палочке, тело Лонгботтома поднялось с пола, и ноги гриффиндорца принялись выделывать разные коленца. Грегори дергал палочкой туда-сюда, заставляя Лонгботтома танцевать какую-то невообразимую чечетку. Некоторые слизеринцы уже пришли в себя и начали хихикать над мотыляющимся Лонгботтомом, особенно девчонки. Гриффиндорцы же едва сдерживались, чтобы не вскочить с места и не врезать Грегори. А он все с большим удовольствием гонял подчиняющегося ему человека, который был без сознания и не мог как следует ответить на издевательства.

Наконец Грегори надоело все это, и он опустил палочку, а Лонгботтом в очередной раз грохнулся на пол, и Дафна увидела, что лицо его все в кровоподтеках, а шею пересекает длинная царапина от болта сбитой им парты.

— Очень даже неплохо. Молодец... Как тебя? — спросил Аммикус.

— Грегори Гойл, — гордо заявил слизеринец.

— А я-то думаю, что ты такой талантливый. Знаком я с твоим отцом...

— А я — Винсент Крэбб, — влез другой слизеринец, чтобы не остаться незамеченным.

— Ба, да тут собрались наши юные последователи, — Аммикус издал неприятный, резкий смешок. — Отлично, отлично. Садитесь, Винсент и Грегори. Отлично знаете Непростительные, я запомнил.

С довольными улыбками на глупых лицах Крэбб и Гойл вернулись на свои места. В классе вновь воцарилась тишина. Аммикус молчал, пристально вглядываясь в учеников своими цепкими, холодными глазами, и под этим взглядом ученики опускали головы.

— Все ясно? — внезапно возопил он, так что некоторые подскочили. — Никаких Поттеров, никакой дамблдоровской пропаганды! Служба только Темному Лорду, разделение только его идей! Не согласны — прошу в клуб непокорных, — и Аммикус ткнул заскорузлым пальцем в валяющегося на полу Лонгботтома.

Преподаватель вновь обвел учеников внимательным взглядом и вдруг сказал, глядя на Милисенту:

— Давай, толстушка, теперь ты, — и он вновь указал на Лонгботтома, имея в виду новые издевательства над ним.

Милисента, которая и так была почти без сознания, побелела как полотно, вперила в Аммикуса совершенно безумные, почерневшие от страха глаза. Она смотрела на него так, будто не понимала, что вообще здесь делает.

— Эй, я, кажется, тебя спросил. Язык проглотила что ли? — повысил Аммикус голос. — Ты с какого факультета?

— Она со Слизерина, — сказала Дафна, видя, что Милисента не может ничего сказать.

— А тебя, дорогуша, никто не спрашивал... — Аммикус повернулся к Дафне и вдруг осекся, приглядевшись к ней внимательнее. — Эй, да ведь ты Гринграсс, дорогуша! Вот уж не думал, что ты все еще здесь. Позабавишься?

Дафна посмотрела на Лонгботтома оценивающим взглядом, будто прикидывала, какое заклинание к нему применить. Но она никогда бы и ни за что не пальнула в беззащитного человека каким-нибудь гадким заклятьем. Даже если от этого зависела бы ее собственная жизнь. Она не какая-то там безмозглая Пожирательница Смерти, у нее есть понятия о том, что делать можно, а чего нельзя.

Но не успела Дафна максимально вежливо отказаться, как с места вскочил Теодор, говоря:

— Давайте я вместо нее, — и быстро подошел к Аммикусу, который выглядел озадаченным.

— А что, мисс Гринграсс у нас беспомощная? — прищурился Аммикус, глядя на Дафну. — Ей защитники необходимы?

Дафна вспыхнула и хотела ответить, что никто ей не нужен и она сама может отвечать за свои слова и действия, но Теодор вновь ее опередил.

— Нет, просто я хотел выйти еще с Грегори и Винсентом, но время было упущено, и мне хочется потренироваться, пока урок еще не закончился.

Если бы Дафна была на месте Аммикуса, она бы ни за что не купилась на этот второпях сочиненный бред, но Кэрроу не отличался большим умом и позволил обвести себя вокруг пальца.

Теодор прошептал какое-то заклинание, направил палочку на Лонгботтома, и тот встал с пола, будто очнулся, но глаза его были закрыты. Он поднял руки, встал на носочки и исполнил пируэт под дружный хохот слизеринцев. Потом он вновь лег на пол.

Аммикус похлопал Теодора по плечу.

— А ты неплох, парень. Как тебя?

— Тео Нотт. Из Слизерина.

— Вот где все наше будущее — здесь! — Аммикус выразительно поднял палец к потолку. — Будущая мировая элита! Отлично, садись.

Теодор серьезно кивнул и с прежним, не выражающим никаких чувств лицом, вернулся на свое место. Аммикус же, на подъеме эмоций, решил вызвать всех учеников, чтобы проверить, кто из них поддерживает идеи Темного Лорда, а кто нет. Он подозвал к себе Лаванду Браун и Парвати Патил, которые на негнущихся ногах подошли к нему с совершенно одинаковыми лицами, на которых не было ни кровинки.

— Давайте живее, — буркнул Аммикус, указывая на Лонгботтома.

Ни одна из девушек не пошевелилась.

— Я вам что говорю? — начал закипать Аммикус. — Быстрее!

Вдруг Браун, резко дернув ногой, упала на пол и заорала не своим голосом. Все вскочили, чтобы проверить, что же случилось с ней, но тут же она оповестила всех очень громким голосом, почти ультразвуком:

— Моя нога! — и она схватилась за лодыжку, повернутую в другую сторону, совсем не в ту, которую полагалось.

Патил подскочила к ней и начала бормотать что-то успокаивающее, а Аммикус, кажется, растерялся. Учительской хватки у него не было, поэтому он не знал, что делать в такой ситуации.

— Ты это... не ори тут, ясно? Будешь голосить, окажешься с ним рядом, поняла? — Аммикус кивнул в сторону Лонгботтома.

Лаванда подняла на Пожирателя Смерти свои круглые от страха и боли глаза.

— Ты тут на меня не зыркай! Выискалась тут... Иди куда-нибудь, не мозоль глаза!

Лаванда закивала, как китайский болванчик, и вскочила с пола, опираясь на Патил. Она пыталась допрыгать на одной ноге до двери, но у нее ничего не получалось даже с поддержкой подруги, потому что обута она была в туфли на высоких каблуках. Аммикус навел на туфли Браун волшебную палочку, и они мгновенно слетели. От неожиданности потеряв опору, пострадавшая гриффиндорка плюхнулась на пол вместе со своей подругой, которая вела ее из кабинета. Слизеринцы захохотали в голос, особенно старались девчонки. Аммикус не стал их останавливать, хоть гриффиндорцев за такое бы точно не пожалел.

Дафна сидела, не меняя положения уже минут десять. Ей хотелось, чтобы этот ужасный урок, хуже которого она в жизни не видела, поскорее закончился. Защита от Темных Искусств, похоже, теперь стала самыми настоящими Темными Искусствами, где всех непокорных карают кто во что горазд. Дафна старалась глубоко дышать, но чувствовала, как ее внутренний мир заполняет паника. Что вообще творится? Когда это закончится? Ответов она не знала, и от этого становилось намного хуже. Но ей, по крайней мере, удавалось сохранять спокойное лицо, хоть она и чувствовала, что еще минута — и все это деланное спокойствие слетит с нее как маска, и она с воплями умчится подальше ото всей этой жути.

А вот Милисента выглядела очень и очень плохо. С нервами у нее было слабовато, Дафна и раньше это знала, но сейчас она превзошла всех. Булстроуд мелко тряслась, будто ее знобило, а взгляд был устремлен куда-то сквозь парту. Казалось, что она больше никогда не встанет со стула, так и останется в этом кабинете.

Наконец Браун добралась до двери из кабинета, которую перед ней услужливо открыла Патил. Последняя собиралась выйти вместе с пострадавшей, но Аммикус тут же рявкнул:

— Куда это ты собралась, милочка? С урока решила слинять?

— Я... провожу Лаванду до Больничного Крыла, — робко пискнула Патил, залившись краской.

— А я тебе разрешал? Что-то не помню такого. На место, живо!

Патил подпрыгнула от громкого голоса преподавателя и беспомощно оглянулась на Браун.

— Я дойду сама, — неестественно ровным голосом сказала Браун.

— Пергидрольная сказала, что дойдет сама, поэтому сядь на место и не выводи меня из себя! — все больше распалялся Аммикус.

Патил бросилась на свое место и села на него, уставившись в парту. Браун запрыгала по коридору, и было слышно, как ее босая пятка ударяется о камень пола. Аммикус молчал, и все напряженно следили за ним. Наконец он оформил свою мысль, промчался по классу, остановился в дверном проеме и заорал вслед Браун:

— Кто за тобой дверь будет закрывать? Тут тебе слуг нету! Топаешь как слониха, ни стыда, ни совести!

И он оглушительно громко захлопнул дверь. Тут же всех настиг звонок с урока.

— Вон отсюда все, — тихо сказал он, пройдя к доске.

Его послушались и опрометью кинулись из класса. Только некоторые гриффиндорцы остались, в смятении топчась у бессознательного Лонгботтома. Какой-то парень (Дафна не помнила его имени) попытался привести его в чувство, но его застал злобный окрик Аммикуса:

— Я тебе разрешал? Отойди от него и выметайся вон из класса.

Дафна как раз выходила в этот момент и не слышала окончания беседы. Впрочем, ей не очень-то и хотелось. Единственное, чего она сейчас хотела — это покинуть проклятый урок и попытаться забыть обо всем, что на нем происходило.

Рядом с ней как робот шагала Милисента, по-прежнему пребывающая в шоке. Дафна, конечно, злилась на Булстроуд за то, что она постоянно лезла в ее жизнь и отбила у нее единственного друга, но она, в конце концов, была довольно полезна ей.

— Эй, ты как вообще? — Дафна осторожно коснулась плеча Милисенты.

— А? Что? — она взглянула на Дафну так, будто только что проснулась.

— Я спрашиваю, в порядке ли ты.

— Я? Да, конечно, в полном, — Милисента кивнула, а потом кивнула еще пару раз, словно обладала плохой координацией.

Дафна с сомнением посмотрела на однокурсницу, но если та не собиралась ничего говорить, то, что же, это ее право.

Следующим уроком в расписании стояло Зельеварение, и они вновь пошли в подземелья, откуда выходили на завтрак.

Дафна ожидала увидеть блистающего уверенностью и светящегося восторгом Слизнорта, но вместо него в кабинете сидел необъятный старичок с поникшими усами, в котором Дафна с трудом узнала профессора Зельеварения. Когда он встал поприветствовать учеников, то стал больше похож на прежнего Слизнорта, но в его глазах все еще оставалась тревога.

— Добрый день, добрый день... Надеюсь, ваши каникулы прошли хорошо... Рассаживайтесь, пожалуйста...

Под его мерное бормотание ученики садились на места, а Дафна, ловко ввинтившись в толпу, пробралась к последней парте, плюхнула на нее сумку и уселась. Хотелось уснуть прямо здесь и проспать весь учебный год.

Милисента уселась за одну парту с Блейзом, и они сразу начали что-то горячо обсуждать. Дафна ощутила укол ревности, но тут же отвернулась, чтобы не дать мысли идти дальше. Она бездумно слушала слова Слизнорта о том, что седьмой курс — это самый ответственный этап жизни учеников. Он практически слово в слово повторял слова Флитвика, но сейчас у всех учителей мысли шли по накатанным рельсам, поэтому Дафна ничему не удивлялась.

Минут через десять Слизнорт неожиданно объявил практическую работу, на которой ученики должны были «сварганить что-нибудь с прошлого года», чтобы преподаватель увидел, осталось ли в их мозгах что-то с шестого курса.

Ученики подходили к котлам, разделившись на пары по партам, а Дафна была единственной в классе, кто сидел в одиночестве. Ее, как и всегда, преследовало невероятное везение. Она вообще ничего не помнила из курса Зельеварения. Неужели летом она должна была варить зелья? У нее были занятия поважнее, тем более в это лето. Дафна уже смирилась с неизбежностью отвратительной оценки, но тут в класс, предварительно постучавшись, вошел Драко Малфой.

— Простите, сэр, я немного опоздал...

— Немного — это две минуты, а вы отсутствовали двадцать минут, молодой человек.

— Извините, я...

— Хорошо, не срывайте урок. Присоединяйтесь к мисс Гринграсс, она объяснит, что вам нужно делать.

Драко подошел к котлу, за которым Дафна пыталась вспомнить, что же они, собственно, изучали в прошлом году.

— Что мы варим? — светским тоном осведомился Драко.

— Какую-то бодягу, — сказала Дафна, разглядывая крысиные хвосты.

— Можно поконкретнее?

— Что-то с прошлого года. Ты помнишь хоть одно зелье?

Драко посмотрел в котел, взял в руки остролист и ответил:

— Оборотное?

— Ага, ты еще скажи Феликс Фелицис, — Дафна тяжело вздохнула. — Что, Отвратительно нам обеспечено?

— Да почему? — пожал плечами Драко. — Давай сымпровизируем.

— Как? — не поняла Дафна.

— Покидай в котел чего-нибудь, разбавь чем-нибудь, что-нибудь и получится.

— Гениально, — саркастически сказала Дафна, но сама ничего умнее не придумала, поэтому пришлось претворять в жизнь план Драко.

За другими котлами ученики морщили лоб, вспоминая рецепты приготовления зелий, которые выбрали, а у Дафны и Драко за столом кипела активная работа — они что-то резали, толкли, добавляли, даже не понимая, что делают. Но делали они это с уверенными лицами, поэтому Слизнорт, совершив круг по классу и взглянув в их котел, удивленно поднял брови, но ничего не сказал.

— Думаешь, понял, что мы наугад туда все бросаем? — шепотом спросила Дафна, как только Слизнорт отошел.

— Неважно. Если у нас хоть что-то будет, то Отвратительно он нам не поставит. Это лучше, чем ничего, — не слишком уверенно ответил Драко, ссыпая в котел толченый рог единорога. — Назови мне любое число от трех до двенадцати.

— Семь. Зачем тебе?

— Нужно же мешать наше варево, — Драко взял ложку и помешал бледно-зеленую жидкость семь раз по часовой стрелке.

Дафна вздохнула и добавила в зелье четыре капли какой-то вязкой синей гадости, пахнущей удобрениями.

— Ну, что ж, пора заканчивать, — ближе к концу урока заявил Слизнорт.

Дафна заглянула в котел. Выглядело варево вполне прилично — по крайней мере, не чадило, как у Винсента и Грегори. Слизнорт, совершая круг по классу, только морщился, заглядывая в котлы. Заглянув в котел Блейза и Милисенты, он удовлетворенно кивнул:

— Сносная Настойка Растопырника.

— Это, вообще-то, Бодроперцовое зелье... — растерялся Блейз.

Слизнорт только странно посмотрел на Блейза и продолжил обход. Перед котлом Дафны и Драко он остановился и начал вглядываться в импровизационное зелье. Дафна вновь посмотрела на то, что они сварили, но не увидела ничего подозрительного. Ярко-красное, оно испускало еле заметные завитки пара.

— Это то, о чем я думаю? — с волнением спросил Слизнорт.

— Зависит от того, о чем вы думаете, — сказала Дафна, компенсируя недостаток уверенности улыбкой.

Слизнорт не ответил и серебряным черпаком помешал зелье. Его создатели обеспокоенно переглянулись, но это все, что они могли делать.

— Прекрасно! — воскликнул Слизнорт, проведя у котла добрых пять минут. — Это изумительное, идеальное Кровевосполняющее зелье! Но мы его еще не варили... У вас определенно талант! Высшая оценка, замечательно!

И отошел от котла ничего не понимающих Дафны и Драко.

— Я не ошибаюсь, сейчас мы, не зная рецепта, сварили какое-то архисложное зелье? Как это может быть? — шепнула Дафна.

Но это, тем не менее, было так. Слизнорт проводил их взглядом, полным признания и уважения.

После Зельеварения ученики дружной толпой повалили на обед. На этот раз Милисента сразу села с Блейзом, вызвав множество разговоров. Дафна же обедала в гордом одиночестве, хоть ее это и не волновало. Хотя, нет, конечно, волновало, но этого она не показывала.

Панси, собравшая волосы в неаккуратный пучок, сегодня была особенно хмурой и тыкала в щавель так, будто он ей что-то сделал. Она злобно зыркала в сторону Дафны, но ничего не говорила, поэтому Гринграсс решила не замечать ее косых взглядов, но у Панси, видимо, были другие планы. Как раз в тот момент, когда Дафна вытирала губы салфеткой, Панси сказала:

— Знаешь, я очень удивилась, когда на Зельеварении ты сварила Кровевосполняющее зелье. Раньше ты так не блистала. Поздравляю.

Вот же стерва! Поздравление звучит как оскорбление.

— Благодарю, — сдержанно ответила Дафна.

— Ты многих сегодня изумила, не побоюсь этого слова. — продолжила Панси. — В этом году ты поставила перед собой задачу всех удивить?

Дафна слабо улыбнулась. Ей хотелось уйти, не внимая дурацким речам Панси, но это было бы ужасно невежливо. Даже если Паркинсон ее бесила, она не имела права нарушать правила этикета. С этим у аристократов строго.

— Удивительное дело, — говорила Панси, все больше наслаждаясь устроенным ей же самой спектаклем, — как вы с Драко сработались. Я не замечала, чтобы вы общались. Как так быстро нашли общий язык?

Дафна разрывалась между ответами: "А что, все обязательно должно происходить перед твоими глазами?" и "Хочешь от меня совет, как найти с Драко общий язык, потому что за все шесть лет, что за ним бегала, не смогла понять его?". Но она не выбрала ни того, ни другого.

— Магия, — скромно пожала плечами Дафна и, отодвинув от себя тарелку, встала из-за стола, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

Панси испортила Дафне настроение, которого у нее и так было немного, поэтому на оставшихся уроках она сидела мрачнее тучи и еле избежала Отвратительно по Трансфигурации — ее спас звонок. Она помчалась в гостиную Слизерина, чтобы наконец остаться в одиночестве, но только повернула в один из коридоров подземелья, как тут же была остановлена Теодором Ноттом, который шел сзади.

— Дафна, — робко и тихо проговорил он, чтобы никто не услышал, — теперь мы можем с тобой поговорить?

Ей хотелось крикнуть: «Нет! Ни за что!» и убежать, оставив его здесь, но нельзя же так поступать с человеком. Он ведь волнуется, это видно.

— Да, конечно. Только давай не сейчас. Сегодня был ужасный день, и мне нужно время, чтобы прийти в себя, — Дафна очень осторожно подбирала слова.

— Конечно, — закивал Теодор. — Я все понимаю. Назначь время сама.

И какое же время назначить? Она не хотела с ним говорить вообще, но не могла же, в самом деле, так и сказать.

— Давай... Вечером. Надеюсь, к тому времени я приду в себя и смогу адекватно воспринимать все, что ты будешь мне говорить.

Вообще-то, она лукавила. Вечером Дафна не собиралась приходить в гостиную, разговор с Теодором в ее планы не входил. Конечно, внутренний голос коварно шептал ей, что не сможет она весь учебный год бегать от Теодора, когда-нибудь ей все равно придется поговорить с ним. Но она предпочитала об этом не думать и быть идеалисткой.

Теодор кивнул и поспешил догнать своих друзей, которые ушли далеко вперед. Дафне же догонять было некого (Милисента опять куда-то испарилась за компанию с Блейзом), поэтому она не спеша направилась в гостиную Слизерина.

Для чего она здесь осталась? Сейчас можно было спокойно проводить время с Асторией, учить вместе с ней итальянский, смеяться над тем, как мама, сморщив нос, по телефону заказывает еду из маггловских ресторанчиков, убегать ночью из дома, чтобы станцевать на пустой площади, освещенной сотнями огней. У них бы было миллион занятий, а сейчас у Дафны нет никакого желания что-либо делать. Кому лучше от того, что она осталась здесь? Отец был бы просто счастлив, если бы ему удалось сплавить старшую дочь туда же, куда он отправил остальную семью. Блейз бы даже не заметил, что ее нет, сейчас он все время проводит с Милисентой. Да и с Милисентой, в принципе, то же самое — ей, как и Блейзу, глубоко плевать на то, где находится Дафна. А если бы она сейчас была в Италии, то поддерживала бы Асторию, училась по-нормальному, а не в этой школе, заполненной садистами и шизофрениками, как в лице преподавателей, так и в составе учеников.

В спальне девочек седьмого курса Слизерина не было ни одной живой души. Хотя, если за живую душу считать дуру-кошку Трейси, то душа там все же была. Кошка по имени Эстрелла лежала на кровати Дафны и смотрела на вошедшую наглыми ярко-голубыми глазами.

— Пошла вон! — Дафна бросила в кошку туго скрученный свиток пергамента, и Эстрелла с диким мявком взвилась в воздух, соскочила с кровати и умчалась в неизвестном направлении, оставив после себя лишь легкий запах ванили (Трейси мыла кошку шампунем с ароматизатором) и длинную белую шерсть на кровати Дафны. Даже не очищая покрывало, Дафна плюхнулась на кровать и закрыла глаза. Показалось, что прошло только пять минут, но когда она открыла глаза, увидела, что за окном уже темнеет, а девчонки, переодевшись в удобную одежду, сидят на полу и рассматривают модные журналы.

Толком не соображая спросонья, Дафна бросила взгляд на часы и поняла, что проспала она целых четыре часа, но никто не удосужился ее разбудить. И это несмотря на то, что им задали гору домашних заданий, которые и за полдня выполнить было нереально. Спасибо, девочки, вы безумно добрые.

— О, Дафна проснулась, наша спящая красавица, — Панси расхохоталась глупым смехом. — Мы уж думали, что надо принца вызывать, не разбудим тебя сами.

Спросонья Дафна могла вежливо только посылать, но не стала этого делать, а только спросила:

— Почему вы сидите здесь?

Насколько она помнила, старшекурсницы не сидели в комнатах по вечерам, приходили в них только ближе к ночи. А тут Трейси Дэвис — красавица, у которой на шестом курсе было по пять свиданий в день, лежит на полу, расчесывает свои длинные волосы и обсуждает с Панси новинки мира моды. Уму непостижимо.

— А ты разве не слышала вчера Снейпа? Он сказал, что никому не даст шататься по школе просто так. Вот мы тут и сидим как приклеенные, — пожаловалась Трейси, разглядывая кончики своих волос.

— Почему в гостиную не идете? — спросила Дафна, встав с кровати.

— Да ну, что там делать, — поморщила нос Трейси. — Парни сидят и обсуждают всякую муть. Как будто у них своей комнаты нет.

— Раньше ты любила болтаться с парнями, — заметила Дафна.

— Тьфу на них, — фыркнула Трейси. — Они и сами не знают, чего хотят.

— Конкретнее, — попросила Дафна и взглянула в большое напольное зеркало, которое стояло у двери. Лучше бы она этого не делала. Потому что ее одежда была заляпана кошачьими волосами, на лице был след от подушки, а волосы перепутались и стояли дыбом. Она так испугалась, что, не слушая ответа Трейси, помчалась в ванную и пробыла там минут сорок. Когда она вышла оттуда, ничего не изменилось — Трейси держала в руках расческу, а Панси журнал, и они по-прежнему сидели на полу. Только Эстрелла откуда-то возникла и теперь лежала на кровати хозяйки, возложив свой невероятно пушистый хвост на подушку. Она суженными глазами следила за Дафной, будто предугадывая, что она еще сделает и станет ли опять кидаться в нее свитками.

— ... и если он думал, что я такая дурочка, которая будет бегать за ним лишь потому, что он мне улыбнулся, то он глубоко ошибся! — продолжала свою речь Трейси, которая, похоже, и говорила на эту тему последние сорок минут. — Я, между прочим, индви... индув... Как там говорится-то?..

— Индивидуальность что ли? — спросила Дафна, перебирая сырые волосы пальцами.

— Вот! — подняла палец Трейси к потолку. — Я индивидуальность! И он не может так поступать со мной!

— Кто он-то, может, объяснишь? — спросила Дафна, впрочем, не слишком интересуясь ответом.

— Забини! Этот придурок где-то шляется с Булстроуд. Хотя подкатывал ко мне. Как так можно? Он просто... Нет, скажи, что это такое?!

Оказывается, Трейси неравнодушна к Блейзу. Надо будет ему об этом сказать... Хотя, нет, он ведь шляется с Милисентой, а за это на него в обиде не только Трейси, но и Дафна, так что говорить никому ничего не будет.

— Да, Булстроуд многих обставила, — задумчиво сказала Панси, обмахивая себя журналом. — Как бесились шестикурсницы, когда увидели их вместе — это что-то с чем-то. Я думала, они ее убьют.

Дафна, конечно, не любила Панси, но, тем не менее, рассмеялась, когда представила реакцию шестикурсниц, (которые были поголовно влюблены в ослепительную улыбку Блейза) когда предмет их грез прошел мимо под руку с грузной и, давайте будем честными, довольно страшненькой семикурсницей.

— Да ладно тебе убиваться, Трейс, — Дафна присела на пол. — Ты знаешь, что любой парень был бы счастлив, если бы ты ему просто улыбнулась.

— Врешь ты все, — капризно сказала Трейси. — Блейзу я не нравлюсь.

— А что, по-твоему, ему нравится Милисента? Ты меня прости, конечно, но сама знаешь, что, какой бы ни был у девушки богатый внутренний мир, парни всегда обращают внимание на внешность. А это у тебя есть, можешь не сомневаться.

Трейси с некоторым сомнением посмотрела на Дафну.

— Даже не знаю...

— Что, делишься советами, как очаровать парня? — за улыбкой Панси скрывала яд в голосе.

А ведь натренировалась за шесть лет, стерва, оскорблять Дафну так, что никто, кроме самой Гринграсс, этого не заметил бы. Но Дафна и сама не была наивной девочкой-первокурсницей.

— Кто-то же должен делиться советами, раз у других нет опыта, — по исказившемуся лицу Панси Дафна поняла, что стрела попала в цель.

— Наверное, ты права, Дафна, — медленно сказала Трейси. — Я же, все-таки, не уродина.

Трейси, конечно, преуменьшала — она была мечтой многих парней Хогвартса, но красавицам свойственно скромничать и прибедняться, чтобы девушки, обделенные привлекательной внешностью, не чувствовали себя слишком ущербными.

Дафна не успела ответить, как в комнату влетела Милисента.

— Дафна, там... — она осеклась, увидев совещание полу, — Тео спрашивает, где ты. Ты, вроде, обещала с ним поговорить вечером.

— Да, обещала, но не пойду, — Дафна встала с пола и подошла к зеркалу.

— Он очень хочет встретиться с тобой. Тебе правда стоит с ним поговорить, — сказала Милисента, подходя к своей кровати.

— Неужели? — Дафна резко обернулась к Милисенте. — Это тебе Блейз сказал?

— При чем здесь Блейз? — лихорадочно прошептала Милисента, и ее щеки вспыхнули.

— А при том! — Трейси вскочила с пола — ее волосы взвились, как змеи, и тяжелыми волнами упали ей на плечи. — С чего это ты вдруг начала бегать за Блейзом?

— Я за ним не бегаю, — уверенно, но тихо произнесла Милисента.

— Да ну? — пронзительно-синие глаза Трейси вспыхнули самым настоящим огнем. — А кто же таскается с ним по школе? Не я же.

— Почему ты так говоришь? Что я тебе сделала? — Милисента лихорадочно бегала взглядом от однокурсницы к однокурснице, но она нигде не находила сочувствия. Трейси метала из глаз самые настоящие молнии, Панси, по-прежнему сидя на полу, смотрела на происходящее с немалым интересом, а Дафна вновь отвернулась к зеркалу.

— Проблема в том, чего ты не сделала, — Трейси заговорила с металлом в голосе. — Ты не оставила в покое Блейза. Но ты обязательно сделаешь это, как только в следующий раз его увидишь.

— Я не буду этого делать. Если он со мной общается, значит, хочет это делать. Я не вправе заставлять человека. И ты, кстати, тоже, — жестко сказала Милисента. Настолько, что Дафна даже повернулась удостовериться, действительно ли это Милисента сказала. Оказалось, что клонов Булстроуд нет, и сказала она это действительно сама.

— Правда? А я почему-то думаю, что ты отцепишься от него, — еще жестче сказала Трейси. — И я знаю, что абсолютно права.

В какой-то момент Дафна была твердо уверена, что Милисента откажется, но под злобным взглядом Трейси сдулась и опустила глаза.

— Хорошо, — еле слышно сказала Милисента.

Трейси, услышав это, перестала быть похожей на разъяренную тигрицу — ее лицо тут же округлилось, лоб разгладился, верхняя губа опустилась, перестав показывать клыки, и сама она вновь стала милой пушистой кошечкой. Теперь Дафна в полной мере осознала смысл выражения: "Кошки похожи на своих хозяев". Эстрелла выглядит ухоженной, безукоризненной кошечкой, кроткой и милой, а на деле она скандальная и брызжущая ядом кошара, которая беспокоится только о себе. Точная копия своей хозяйки.

— Замечательно, — Трейси улыбнулась, сверкнув зубами и, как ни в чем ни бывало, вновь опустилась на пол и продолжила расчесывать волосы.

— Дафна, там Тео тебя ждет, если что, — сказала Милисента и ушла в ванную.

Как только за ней захлопнулась дверь, Трейси с довольной улыбкой встала с пола и звонким голосом проговорила:

— Эсти, дорогуша.

Эстрелла тут же соскочила с кровати Трейси и подскочила к хозяйке. Панси поморщилась, потому что не любила животных, но ничего не сказала.

— Что мы сейчас с тобой будем делать? — продолжала ворковать Трейси.

О, нет, только не это. Дафна огляделась в поисках убежища, но не нашла места, где бы можно было спрятаться. Трейси часто устраивала для своей кошки "игрульки", как сама их называла. Дафна же окрестила это безобразие "игрищами", конечно, про себя. Трейси наколдовывала целый полк мышей, за которыми Эстрелла гонялась, сшибая все на своем пути. Дафна терпела это, пока кошмарная кошара, мчась за мышью, не вцепилась в ногу Дафны и не запустила свои когти сантиметра на три под кожу. После того случая Дафна старалась не бывать в комнате, когда Трейси устраивала для своей животины игрища. Но ванная сейчас была занята Милисентой и оставался только один путь — в гостиную.

Так как гостиная Слизерина находилась в подземелье, башен там не было, а, следовательно, и лестниц тоже — только две небольшие, ступенек из десяти, которые вели в спальни девочек и спальни мальчиков, расположенные по обеим сторонам гостиной. Все семь спален находились на одной площадке, поэтому всем было слышно, что происходит в других комнатах. Это, насколько знала Дафна, не нравилось никому, но никто не просился перевестись на другой факультет, поэтому приходилось терпеть это.

Когда Дафна спустилась в гостиную, она запоздало сообразила, что там ее ждет Теодор, и стоило бы просто постоять у двери в комнату, а не идти на серьезный разговор, но было уже поздно — Теодор заметил ее. Кроме него в гостиной не было никого.

— Привет, — сказал Теодор, выразительно глядя на Дафну.

Она только порадовалась тому, что недавно вышла из ванной — она была ненакрашена, одета в толстый махровый халат, волосы облаком пушились вокруг лица — глядишь, Теодор увидит, что она не так красива, как он себе вообразил, и перестанет ее доставать.

— Привет, — кивнула Дафна, по-прежнему стоя на нижней ступеньке лестницы. Она не знала, куда деться, поэтому оставалась на месте.

— Спасибо, что спустилась. Я попросил Милисенту тебя позвать. Это она тебе сказала, что я здесь?

Теодор спрашивал какую-то муть, от чего Дафне хотелось еще больше уйти отсюда. Он, сам того не ведая, нервировал ее ужасно.

— Да, она, — кивнула Дафна.

Теодор тоже кивнул, кашлянул и начал говорить:

— Я хотел поговорить с тобой о том, что случилось тогда, на шестом курсе. Ты ведь помнишь, что тогда я...

— Да, я все помню хорошо, — поспешно оборвала ее Дафна, потому что пересказа тех событий она бы точно не выдержала.

— Я, вообще-то, извиниться хотел. Я не собирался говорить об этом. Не тогда, по крайней мере, точно. Но я напился почему-то, меня понесло... Правда, я не хотел ставить тебя в неловкое положение. Я знаю, что тебе это очень не понравилось.

О чувствах он ее думает, конечно. Тогда не думал почему-то. Пить ему противопоказано, это точно. Но Дафна была рада, что он просто перед ней извиняется, а не признается в любви. У нее будто камень с души упал.

— Все хорошо, — радостно заявила Дафна. — Не бери даже в голову. Я бы не сказала, что это мне не понравилось... Просто растерялась. Было очень неожиданно.

— Правда? — Теодор воспрянул духом. — Значит, ты сходишь со мной на выходных в Хогсмид?

Значит, рано радовалась. Эх, что же за жизнь такая? Почему Теодор просто не отстанет от нее? Нет, Дафна, конечно, говорит, что в этом нет ничего страшного, но думает-то она другое. Да, Теодор не может читать ее мысли, но он ведь не настолько туп, чтобы не понимать этого.

— А разве кто-то говорил, что будет поход в Хогсмид. Я не слышала, — Дафна решила увести разговор в сторону.

— Он будет неофициальным. Мы решили, что не сможем сидеть здесь, как приклеенные, и сказали об этом Аммикусу. Он человек понимающий, хоть и Пожиратель. Сказал, что мы можем выбраться в Хогсмид через тайный ход. Только слизеринцы, разумеется. Так пойдешь?

Дафна уже подбирала вежливо звучащий отказ, потому что не собиралась идти в Хогсмид вместе с Теодором. И она не знала, что бы могло заставить ее это сделать. Но когда она уже хотела отказаться (как можно мягче), увидела глаза Теодора, и все мысли враз вылетели из ее головы. Это щенячье выражение... Смотреть так могла только Астория, а когда она что-то так просила, то никто не мог ей отказать. И сейчас Дафна невольно провела параллель между Асторией и Теодором, хоть в нем вообще ничего от нее не было. И прежде чем сама успела сообразить, выпалила:

— Хорошо.

— Неужели? — лицо Теодора просияло, в порыве он вскочил с кресла и подбежал к Дафне совсем близко. Ее это смутило, и она молила Бога, только чтобы Теодор не полез к ней.

— Да, хорошо, увидимся завтра, — преувеличенно громко воскликнула Дафна и сорвалась с места, помчавшись в спальню.

На площадке она остановилась и села на пол, так и не войдя в комнату. Она думала, что жизни бы пора подкинуть ей хоть что-то хорошее, потому что когда за чередой неприятностей не видно хорошего, то можно предположить, что его вообще нет.

[1] Владимир Ильич Ленин.

Глава 6

Ты жив. А это уже надежда на счастливое завтра.

"Третье сентября. Очередной рекорд — я продержалась в этом дурдоме почти два дня. Осталось всего-то десять месяцев. Без двух дней, разумеется".

Дафна подняла глаза. В классе маггловедения собрался весь седьмой курс четырех факультетов. Народа было много, поэтому Дафна опять спряталась на последней парте. Алекто еще не появилась, но, помня вчерашний урок Защиты от Темных Искусств, ученики не слишком шумели, даже несмотря на то, что преподавателя в классе не было. Дафна же не производила никакого шума, потому что у нее не было настроения.

Утро началось точно так же, как и всегда — попытки привести себя в порядок, словесные пикировки с Панси и завтрак в похоронной обстановке. А вот после начались неприятности.

Вначале к Дафне подошел Теодор, поздоровался и поинтересовался, все ли в силе на счет выходных. И все бы ничего, если б его не слышал весь слизеринский стол и сплетницы с Хаффлпаффа. Через час об этом будет знать весь Хогвартс, Дафна даже не сомневалась.

Потом, уже по пути на маггловедение, Дафна увидела Милисенту, которая ушла из комнаты еще до того, как все проснулись. Где она пропадала неизвестно, но выглядела довольно жалко — бледное лицо, красные глаза, кое-как расчесанные волосы. Смотреть на Булстроуд было просто невозможно. Дафна, конечно, была на нее обижена, но все-таки стоило подойти к ней и спросить, в порядке ли она, но Милисента тут же скрылась в толпе.

Рядом с Дафной легко постукивала каблучками Трейси. Увидев Милисенту, она самодовольно улыбнулась и перебросила свою чрезвычайно толстую и длинную косу, в которую вплела цветки пылающей альфредии, заставлявшие волосы сверкать золотом. Выглядела она прехорошенькой — на нее оглядывалась едва ли не вся мужская половина Хогвартса, но Блейз ей на пути не попадался, поэтому она начала медленно закипать.

Тут же шла и Панси, которая вела себя так, будто парни оглядываются на нее. Она тоже самодовольно улыбалась, но до Трейси ей было далеко. От одного только взгляда на нее Дафне хотелось фыркнуть и закатить глаза, но воспитание ей не позволяло.

Класс маггловедения был почему-то открыт, и туда прибывали ученики. Алекто не было, и это было слегка подозрительно.

Трейси села перед Блейзом, предварительно со сладкой улыбочкой столкнув с парты чужую сумку. Блейз будто бы ничего не заметил и поздоровался с Трейси, просиявшей под стать собственным волосам.

Панси же целеустремленно направилась к парте Драко, намереваясь сесть за нее, но перед самым носом Паркинсон туда приземлился Грегори и начал что-то активно втирать Драко. Панси, особенно трудившаяся над внешностью сегодня, осталась ни с чем и плюхнулась на парту позади Драко.

А Дафне, одной из всего факультета, не хотелось выделываться перед парнями, поэтому она тихо-мирно присела за последнюю парту и спряталась за сумкой.

После звонка все расселись по местам и замолчали, несмотря на то, что в классе еще не было Алекто. Выглядело это немного странно, но не для тех, кто вчера был на уроке ЗоТИ. Никто не знал, похожа ли Алекто на своего брата, но лучше было не рисковать.

Наконец, минут через пять, когда ученики начали изредка переговариваться между собой, в класс медленно вошла Алекто, при виде которой все затаили дыхание. Кэрроу же вовсе не смотрела на учеников, а продвигалась к кафедре. Там она остановилась, повернулась к классу и сказала безразличным тоном:

— Пишите: "Магглы — это грязные свиньи, которых нужно истребить. Грязнокровки — это магглы, которые крадут магию чистокровных".

После таких слов все начали переглядываться между собой.

— Че-т не так сказала? — спросила Алекто, нахмуривая свои кустистые сросшиеся брови.

По тому, как гриффиндорцы начали переглядываться, Дафна поняла, что сейчас будет.

— Простите, мисс Кэрроу, но я не думаю, что вы правы, — очень вежливо сказал Терри Бут.

— Да ну? — спросила Алекто, обнажив крепкие желтоватые зубы. — А ты, кажись, по-другому думаешь?

— Да, — уже не так уверенно, но по-прежнему громко ответил Бут.

— Ну и чего ж ты там надумал? — с немалым интересом спросила Алекто, своей здоровенной рукой почесав нос.

— Грязнокровки — это очень неприличное слово. И они не крадут магию у чистокровных, у них своя магия есть, чужая им не нужна. А магглов нельзя истерблять, они ведь тоже люди, как и мы. Только у нас есть магия, а у них нет, — пояснил Бут.

Алекто пожала плечами и вдруг неожиданно быстро для своей грузной фигуры вытащила палочку и ткнула ею в Бута.

— Круцио!

Произошло все то же, что и на вчерашнем уроке Защиты от Темных Искусств — дикий ор, визги учеников, довольное лицо мучителя-преподавателя.

Дафна закрыла глаза и начала медленно дышать, не давая разразиться истерике. Почему все это происходит? Зачем они издеваются над людьми? Это похоже на кошмарный сон, только вот от него очнуться нельзя, потому что это жизнь, она реальна, и изменить ее не представляется возможным.

Наконец кабинет перестал наполнять крик Бута, его тело шмякнулось об пол, а Алекто, усмехнувшись, убрала палочку.

— Дальше. "Грязнокровки — позор общества, их нужно уничтожить. Маггловские выродки не должны жить", — продолжила Алекто как ни в чем не бывало.

Бут, оправившись после Круциатуса, медленно встал с пола и сел за парту, не произнеся ни слова.

Дафна с ужасом смотрела на то, как отреагировали слизеринцы. А, вернее, на то, как они не отреагировали. Трейси, пользуясь тем, что преподавательница не следит за классом, посмотрелась в серебряное зеркало, инкрустированное изумрудами; Блейз перегнулся через парту и что-то шепнул Дэвис, отчего она хихикнула и кокетливо посмотрела на Забини; Панси косилась на Драко, но он не смотрел на нее, а шипел на Грегори, который в ответ шипел на него. Словом, никому не было дела до того, что происходило вокруг них.

Алекто все диктовала и диктовала одно и то же, только разными словами. Видимо, у нее не хватало фантазии придумать что-то новое. Дафна, конечно, понимала, что грязнокровки их обществу чести не делают, а магглы всяко хуже волшебников, но слушать об этом целый час? Невыносимое испытание. Но потом Алекто и сама поняла, что только льет словесную воду, и, наконец, перестала поливать магглов и магглорожденных грязью.

— К следующему уроку напишите два свитка о том, как можно уничтожить магглов и грязнокровок. Соплей никаких только, по делу и ясно. Лучшие способы будут представлены Темному Лорду. Я б на вашем месте воспользовалась этим шансом.

Алекто внимательно осмотрела класс, и своими холодными, такими же, как и у брата, глазами, сверлила всех и каждого.

— Кто-то хочет сказать, как он ненавидит грязнокровок? Расскажите, чего вы там надумали. Эй, красавица, давай-ка ты, — Алекто подозвала к себе Трейси, которая посмотрела на нее пустыми глазами, потому что секунду назад завлекала Блейза. — Что ты думаешь о маггловских выродках?

Трейси встала с места, дробно простучала каблучками до Кэрроу и встала перед классом — невероятно хорошенькая, с золотыми волосами.

— Я думаю... — тоненьким голоском протянула Трейси. — Думаю, что грязнокровки — это плохо... Ну, правда, вы сами подумайте. Если они родились у магглов, то откуда у них магия взялась? Наверное, они получили ее не очень честно. Так что грязнокровки — это... как там? Позор нашего общества, точно. И они не эти... не инд... не индвудальности, вот!

— Кто? — спросила Алекто, сморщившись.

— Индвудальности, — с чувством собственного превосходства заявила Трейси.

— Эт кто такие?

— Ну как же? — деловито спросила Трейси. — Индвудальности. Ну, я индвудальность, вы индвудальность, а грязнокровки не индвудальности. И магглы тоже.

Алекто выглядела озадаченной и не знала, обижаться ей или радоваться из-за того, что Трейси обозвала ее "индвудальностью".

— Трейс, может, "индивидуальность"? — осторожно спросил Блейз.

— Да! — воскликнула Трейси. — Вспомнила! Индивидуальность! Спасибо, Блейз.

Трейси широко улыбнулась ему, а он подмигнул.

— Тут урок, вроде как! — громко объявила Алекто. — Садись, мисс Вселенная.

Трейси просияла и вернулась на свое место.

— Кто еще хочет сказать чего-нибудь про "неиндвудальностей"? — поинтересовалась Алекто. — Чернявая, давай сюда.

Падма Патил очень медленно вышла к доске.

— Что я думаю о магглорожденных и маглах? — переспросила Патил очень тихо.

— О грязнокровках, — уточнила Алекто.

— Я думаю, что... что это... они, — Патил говорила что-то невнятное.

— Ты язык жуешь что ль? — подозрительно спросила Алекто.

Патил помотала головой как раз в тот момент, когда прозвенел звонок.

— Думай до следующего урока, чернявенькая, — сказала Алекто, помахав в воздухе рукой к двери — с помощью этого жеста она выгоняла всех из класса.

Никто, как и вчера на уроке ее брата, не стал долго думать — все высыпали из кабинета и помчались как можно дальше. Тут же в толпе Дафна вновь увидела Милисенту и уже решила подойти к ней, но Булстроуд опять скрылась в толпе. На уроке Гринграсс не видела своей соседки по комнате, но класс Маггловедения был одним из самых больших в школе, поэтому Милисента просто могла схорониться где-нибудь на задней парте, как и Дафна.

— Даффи, — Блейз догнал ее и приобнял за плечи, — ты как?

— Нормально, — сдержанно ответила Дафна.

— Злишься на меня что ли? — нахмурился Блейз. — Ревнуешь? Не надо, красавица моя, ты у меня одна такая.

— Да ну, плевать мне на всех твоих баб, — отвернулась Дафна.

— Мерлин, Даф, что за выражения? Слышали бы тебя сейчас твои родители.

— И хорошо, что не слышат.

— Спору нет. Ну, ты уже не злишься? — Блейз нажал на ее нос, как на кнопку.

— Хватит, — Дафна с раздражением отшвырнула его руку. — Иди к своим девицам. Хоть к Булстроуд, хоть к Дэвис.

— Да ну тебя, Дафни, не раздувай из этого трагедию. Не обращай внимания на моих девчонок, ты у меня единственная и неповторимая. Могу я в качестве извинения за свою непроходимую тупость пригласить тебя в Хогсмид на выходных?

— Как, и ты знаешь? Почему я обо всем всегда узнаю последней? — рассердилась Дафна.

— Потому что ты не ищешь места для того, чтобы пригласить туда своих подружек? — предположил Блейз. — Серьезно, Даф, давай развлечемся на выходных.

— Я не могу, — поморщилась Дафна. — Я уже пообещала... Теодору.

— Тео? — Блейз аж подпрыгнул. — Он тебя, наконец, уболтал? Вот уникум! Нет, пора мне уходить на покой и отдавать свое место Тео, раз он тебя смог уговорить.

— Не смешно, Блейз.

— А я и не смеюсь. Я в ужасе от того, что Нотт переиграл меня на моем же поле. Я чувствую себя старым. И невероятно оскорбленным из-за того, что ты кинула меня.

— Перестань, правда. Думаешь, мне очень хочется идти? Я бы с удовольствием помаялась дурью с тобой.

— Сочту это за комплимент. Нет, правда, я хочу слышать всю историю. Как ты согласилась? Я думал, что великая Дафни ни за что не пойдет на свидание с жалким Тео.

— Нет никакой истории. Он пригласил, я согласилась. Вот и весь увлекательный рассказ.

— Паршивый из тебя выйдет писатель, Даф, ничего ты толком описать не можешь, — горько резюмировал Блейз.

— Брось меня тогда, — свредничала Дафна.

— Обязательно, — кивнул Блейз, — но только после того, как ты сходишь на свидание со мной.

— Не собираюсь даже. Я знаю, как ты обращаешься со своими "девочками на одно свидание".

— Спешу тебя огорчить, свет очей моих, но свидание это будет чисто дружеским. Я морально не готов записывать такую вредину, как ты, в список своих подружек.

— На том и порешим, — согласилась Дафна. — Увидимся после встречи с Теодором.

— Может, до? — предложил Блейз. — Ты злая будешь, на мне сорвешься...

— Прекрати пургу гнать, Забини. Хочешь пошутить — вали к Трейси.

— Все, солнце мое, молчу.

Они в обнимку вошли в кабинет Зельеварения, но, напоровшись на недоуменный взгляд Слизнорта, Блейз убрал руку с плеч Дафны и подтолкнул ее к парте.

— Прошу садиться, яблоко глаза моего (П/б: Яблоко глаза моего? Видимо, свет очей уже не катит, да?:D). Кстати, что там с Милисентой, не знаешь?

— Дэвис не хватает? — язвительно поинтересовалась Дафна.

— Ревность — плохое чувство, дочь моя, — назидательным тоном произнес Блейз, подняв палец к потолку и приземлившись на соседний стул. — Оно тебя когда-нибудь погубит.

— Проповедей твоих мне только не хватало. Не знаю я, что с Милисентой. Может, ей надоел твой вечно незатыкающийся рот?

— Один из вариантов, — задумчиво сказал Блейз. — А все же?

— Сдалась тебе эта Булстроуд. Какие-такие дела у вас общие?

— Да никаких у нас общих дел нет. Мне просто хочется узнать. Она моя однокурсница, в конце концов. Семь лет вместе.

— Ну... Трейси казалось, что она бегает за тобой...

— И что?

— А что? Наша красотка заявила, что Милисента должна отстать от тебя. И я ее с того момента больше не видела...

— Дэвис — дура набитая! — внезапно громко крикнул Блейз.

Он вскочил со стула и выбежал из класса. Слизнорт посмотрел на Блейза, подняв брови. Дафна же с мученическим стоном опустила голову на парту. Но тут же кто-то деликатно кашлянул, поэтому ей пришлось принять вертикальное положение.

— Привет, напарница, — помахал Драко, садясь на соседний стул.

Дафна вяло кивнула ему и вновь опустилась на парту.

— День не задался с самого утра?

Дафна неопределенно помахала рукой, по-прежнему не отрываясь от парты.

— Какое сегодня зелье будем варить?

— С чего это у тебя сегодня такое хорошее настроение?

— Должен быть повод?

— Раньше мне казалось, что нет, а теперь я так не думаю, — Дафна подняла голову и увидела, что на нее неприязненно смотрит Панси. Она сузила свои густо подведенные карие глаза и нервно щелкала по своим длинным сережкам, которые издавали негромкое треньканье. Но Драко будто не замечал этого взгляда или уже приноровился не замечать за все шесть лет, что Панси бегала за ним.

— Не знаешь, что с Блейзом? Я сейчас с ним столкнулся, он был не в себе.

— А с чего ты решил, что я знаю?

— Вы ведь общаетесь. Или я ошибаюсь?

— Нет, мы общаемся, но не хотелось бы, чтобы об этом кто-то знал.

— Это большой секрет? Ты не хочешь, чтобы об этом узнал Тео?

Дафна с возмущением уставилась на Драко. Почему все привязываются к ней по поводу Теодора? Что, с ней больше поговорить не о чем, кроме как о неземной любви Нотта?

— При чем здесь Теодор? Мы, кажется, и не встречаемся.

— А вы разве не идете на свидание?

И еще говорят, что мужчины не сплетничают!

— Он уже все растрепал? — недовольно спросила Дафна.

— Нет, он ничего не говорил. Почти. Просто пришел вчера в комнату радостный, как на крыльях прилетел. Сказал, что свидание у него. А с кем еще он хотел пойти на свидание, кроме как с тобой?

— Поразительная логика, — покачала головой Дафна.

— А ты не рада?

— Ты, конечно, не обижайся, но я не хочу это обсуждать, — строго сказала Дафна и, чтобы не смотреть на Драко, открыла учебник и углубилась в чтение.

Она не очень понимала написанное, но все равно упрямо бегала взглядом по строчкам. Разговор о Теодоре нагонял на нее тоску и раздражение. А с самим Ноттом ей вообще не хотелось встречаться. А что будет в Хогсмиде... Ну почему она такая слабовольная? Почему она не могла сказать: "Нет, прости, меня это не интересует"? Трейси, например, так бы и поступила. Да и ответила бы она еще грубее, не стала бы церемониться с назойливым поклонником.

— Так, да, проходите, не шумите, — бормотание Слизнорта, возвещающее начало урока, вернуло Дафну на землю.

Под это бормотание в класс зашли чрезвычайно довольные Блейз и Трейси. Забини обнимал Дэвис за плечи, как и Гринграсс десять минут назад. Для Слизнорта это стало еще одним потрясением — похоже, он не привык к нравам современной молодежи.

— Молодые люди, — пробормотал Слизнорт, — вы не могли бы вести себя подобающим образом?

— Да, профессор, мы просим прощения, — учтиво сказал Блейз, но все же не перестал обнимать Трейси.

— Мистер Забини, мисс Дэвис, — раздраженно громыхнул Слизнорт, — пожалуйста, сядьте на места. И не позорьте высокое звание студента Хогвартса!

Трейси, видимо, совсем расхрабрившись, сделала книксен и, послав Блейзу одну из своих самых ослепительных улыбок, села за одну парту с Панси. После того, как и Блейз уселся, Слизнорт продолжил. Но Дафна не понимала ни слова из того, что он говорил, потому что слова его были слишком заумными. Единственное, что Гринграсс поняла — это указание начать практическую работу, что ученики, собственно, и поспешили сделать.

Встав у котла, Дафна спросила у Драко:

— А что нам сварить нужно?

— Ты слушала Слизнорта? — поинтересовался Драко, неизвестно для чего мешая пустую воду в котле.

— Нет, — честно призналась Дафна, перелистывая учебник.

— На седьмом курсе мы будем готовить зелья высшего порядка. Начнем с Амортенции, потому что она варится легче всего. Только ее все равно готовить не один урок, — терпеливо объяснил Драко.

Дафна кивнула и отыскала по указателю в учебнике Амортенцию. Ингредиентов там было штук двадцать, так еще брать их нужно было с точностью до сотых грамма.

Гринграсс обреченно вздохнула и, взяв банку со светляками, встряхнула ее. Светляки замерцали розовым, голубым и зеленым. Дафна уже взялась за крышку, чтобы открыть банку, как вдруг услышала визг — это Панси и Трейси, как следует не встряхнув светляков, открыли банку, и все насекомые вырвались, принявшись мотыляться под потолком класса. Их было штук сорок, и они, радостно засверкав на свободе, чуть не ослепили учеников. Слизнорт, укоризненно взглянув на слизеринок, вернул светляков в банку заклинанием и пробормотал что-то насчет криворуких девиц.

Дафна же, все-таки открутив крышку, отбирала пьяно мотающихся по банке розовых светляков и бросала их в котел.

— Идешь в Хогсмид на выходных? — спросил Драко, отрывая листья у ярко-оранжевых крупных цветков.

— Я вообще не знала о том, что будет какой-то поход, — раздраженно сказала Дафна. — И вообще бы не узнала, если б меня никто не пригласил.

— А зачем же об этом трепаться? Это все-таки секрет.

Они некоторое время молчали, сверяясь с рецептом.

— Как там твои? — спросил Драко. — Написали тебе что-нибудь?

— Я и не жду. А твои?

— Мама писала... — Драко замялся. — Она слишком переживает.

— Хотела бы я, чтобы моя мама за меня переживала, — сказала Дафна, аккуратно выливая в котел три с четвертью чайных ложки розового масла.

— Хотел бы я, чтобы у меня был брат или сестра, — в том же стиле ответил Драко.

Может, он считал, что таким образом ободряет Дафну, но на самом деле он только напомнил ей о беззащитной Астории, оставленной под присмотром помешанной на правилах матери. Поэтому у нее больше не было никакого желания общаться, и она добавляла в котел лепестки ярких цветков, приторно пахнущие вытяжки и масла, даже сахар — словом, все сладкое, ароматное и невероятно аппетитное.

— Посмотри, пожалуйста, рецепт, — попросила Дафна под конец урока, протягивая Драко учебник.

— А что с ним не так? — Драко взял книгу и пробежался по строчкам. — Точно. Странно.

— Профессор Слизнорт, — сказала Дафна громко. — У нас в учебнике, похоже, что-то напутали. Последний ингредиент... Он, наверное, другой.

— Я ждал этого вопроса! — зельевар обрадовался, будто ему сделали невесть какую приятность. — Нет, с рецептом все в порядке. Понимаю, ваше удивление, но это ведь не простое зелье. Это Амортенция, эликсир любви. А любовь — это штука сложная, непредсказуемая. Не все в ней розовые лепестки да сахар.

— А почему... это-то? — поморщилась Трейси, взяв в руки банку с последним ингредиентом.

— Может потому, что любовь, несмотря на все ее достоинства, портит кровь и нервы? — задумчиво сказал Слизнорт. — Как бы то ни было, Амортенция готовится именно с комарами в качестве последнего ингредиента.

Дафна и Драко вывалили на стол кучу комаров и стали отсчитывать двадцать три штуки. Когда избранные комары опустились в котел, зелье сразу же из розового превратилось в смоляно-черное.

— Вот она — настоящая любовь, — прокомментировал Драко, закрывая котел крышкой для того, чтобы зелье настоялось к следующей стадии приготовления.

Тут же звонок возвестил о конце урока, и Дафна бросилась к Блейзу, чтобы он не ушел из класса под руку с Трейси, так ничего и не объяснив. Дэвис была недовольна тем, что Дафна отняла у нее Забини, но Гринграсс сейчас меньше всего беспокоили ее чувства.

— Что ты тут устроил? — прошипела Дафна, уводя Блейза из кабинета под руку. — Пришел с Дэвис в обнимку, чтоб все увидели? Слизнорту перечил еще. Ты ведь хотел объяснить Трейси, что к чему.

— Да я и объяснил, в общем-то, — озадаченно сказал Блейз, — но тут она начала что-то вроде "ты мне так нравишься, что я не знаю, что и делаю, мне мозги затмевает", ну и всякое такое. А я пока не совсем идиот, чтобы красотке Дэвис отказать. В самом деле, ну сказала она Милисенте что-то. Подумаешь. Зато целуется она потрясно.

— Без слюнявых подробностей, пожалуйста, — отмахнулась Дафна и с чувством добавила: — Ловелас несчастный.

— Зависть, плохое чувство, детка, — Блейз чмокнул Дафну в щеку. — Пока над своим поведением подумай, а меня ждет красотка-милашка Трейс.

Блейз подмигнул Дафне и умчался куда-то, будто точно знал, где находится Трейси. А Дафна, глаза которой не застилала любовь, продолжила путь к кабинету Трансфигурации. Но, видимо, дойти до него спокойно ей было не суждено.

— Дафна, слушай, — проговорил голос сзади, и она подпрыгнула от неожиданности. Обернулась и случайно заехала Теодору волосами по лицу.

— Прости, — пробормотала она, пока Теодор тер глаза. — Ты хотел что-то?

— Да. Знаешь, я заметил, что ты какая-то... не такая в последнее время. Это не из-за меня? Просто ты в прошлом году была совсем другой.

Конечно другой. В прошлом году их на уроках не пытали, Астория была рядом, в стране создавалась хотя бы видимость порядка. К тому же вся эта канитель с Ноттом, что ни говори, тоже не добавляет хорошего настроения.

— Просто ты плохо меня знал тогда, — туманно ответила Дафна, с сожалением размышляя о том, что, будь она посмелее, сказала бы Теодору все, о чем думала.

— Да нет, — пожал плечами Теодор. — Я много знал о тебе. И всегда был рядом.

Дафна скованно улыбнулась, пока внутри у нее все вопило: "Нет, только не сентиментальная сцена! Надо мотать отсюда, пока он не начал разливаться о своей чистой и искренней любви!". Но, как назло, до кабинета Трансфигурации был еще один этаж.

— Понимаешь, — тоном-для-серьезных-разговоров начал Теодор, — ты всегда была...

Нет, Мерлин, это нужно прекратить. И срочно!

— Теодор, — мягко сказала Дафна, — школа — это место не для разговоров такого плана. Мы же с тобой собираемся в Хогсмид на выходных, там и обговорим все. А сейчас даже времени нет, чтобы спокойно обсудить это.

— Да, ты права, — согласился Теодор, и Дафна про себя шумно выдохнула.

Они шли к кабинету Трансфигурации, и Теодор болтал что-то по вчерашнему уроку, но Дафна не понимала ни слова. Отчасти и потому, что терпеть не могла Трансфигурацию. И еще ей не нравилось, как на них смотрят проходящие мимо ученики. Мерлин, они что, не видели ее никогда? Ну да, предположим, с Ноттом они ее никогда не видели, но зачем из этого делать событие национального масштаба? У Блейза, например, на шестом курсе каждую неделю была новая подружка, так никто не пялился, когда он шел по коридору с очередной хорошенькой пустышкой вроде Трейси.

Наконец они достигли класса, и Дафна возблагодарила судьбу за это, но ее злоключения на этом не закончились. Теодор сел за одну парту с ней, вознамерившись стать ее партнером по практике трансфигурации. Может, это было и неплохо, потому что сама Дафна мало что соображала в трансфигурации, но ей категорически не нравилось, что помогать ей вызвался именно Нотт.

После звонка, как и на зельеварении, в класс вошли безумно довольные Блейз и Трейси. Но МакГонагалл не дала их счастью продолжиться, рассадив в разные концы класса и сказав, что если они еще раз посмеют опоздать на ее урок, то до самого выпускного не увидят света белого, по уши застряв в отработках. На Блейза и Трейси это подействовало как отрезвляющий душ, поэтому они успокоились, а МакГонагалл продолжила вещать что-то по теме урока.

— Сегодняшняя тема одна из самых сложных в разделе трансфигурации человека. Это частичная трансфигурация. Поэтому, пожалуйста, не ведите себя так, будто вы бабуины получившие волшебные палочки. Бывали случаи, когда из-за небрежного отношения ученики частично превращали партнера в животное. Безвозвратно!

— Безвозвратно? — прошептала Парвати Патил.

— Не совсем безвозвратно, — пояснила МакГонагалл. — Для них безвозвратно. И если бы это произошло не в классе, то нос у мальчика бы навсегда остался, как у утки-кряквы... И ничего смешного в этом нет! Так что предупреждаю заранее: я не дам вам халатно относиться к частичной трансфигурации.

После такого предупреждения ученики пристальнее стали смотреть на МакГонагалл и внимать ее словам тщательнее. Добрых двадцать минут они, как заведенные, талдычили магическую формулу и делали выпад палочкой. Дафна говорила и делала движения на автомате, поэтому неудивительно, что у нее ничего толком не выходило. Теодор старательно махал палочкой и с выражением, как шекспировский сонет, твердил заклинание. Старался. А, может, просто притворялся.

После того, как они перешли к практике, Дафна растерялась. Она могла покалечить Теодора и сделать ему нос похлеще, чем у утки-кряквы. Поэтому она предложила ему первому начать практику.

Теодор откашлялся, закатал рукава и, глубоко вздохнув, произнес заклинание, взмахнув палочкой. Рука Дафны задрожала сама по себе, кровь будто застыла, а пальцы вытягивались помимо желания хозяйки. Это не очень приятное ощущение длилось примерно полминуты, и Дафна решила, что Теодор ни черта не понимает в трансфигурации (как и она) и руки она точно лишится, но рука вдруг начала дергаться сильнее и через несколько секунд превратилась в огромное крыло. Оно было свето-бежевым, с крупными перьями. Дафна, по-прежнему ощущая руку (или то, что раньше было таковой), помахала ею, и крыло, задевая парту, затрепыхалось в воздухе. МакГонагалл с одобрением взглянула на проделанную Теодором работу. Действие в классе замерло.

— Вот это и называется частичной трансфигурацией, — будничным тоном сказала Макгонагалл. — Двадцать баллов Слизерину за безукоризненно выполненную работу, мистер Нотт.

Слизеринцы самодовольно улыбнулись, будто они ассистировали и помогли получить эти баллы. Но успех недолговечен, поэтому уже через минуту класс был занят своими делами.

— Пожалуйста, убери эту штуку, — попросила Дафна, чувствовавшая себя не в своей тарелке.

Теодор кивнул, но тут к ним повернулась Панси и, стрельнув глазами в сторону Нотта, тоненьким (наверное, он ей казался кокетливым) голоском пропищала:

— Тео, помоги нам, мы что-то не справляемся.

— Да, конечно. Что у вас не получается?

Теодор — лопух. Не понимает, что Паркинсон просто клеит его и прикидывается страшной дурой, думая, что это прибавит ей очков в его глазах.

Панси — идиотка. Считает, что ее тактика поможет ей и Нотт бросится к ее ногам, плюнув в сторону Дафны. После своего волшебного превращения из дурнушки в более-менее нормальную девушку, Панси вообще слетела с катушек и постоянно подмигивала, стреляла глазами, заливалась смехом — в общем, вела себя как буйно помешанная, хоть и сама думала, что выглядит соблазнительно.

И вообще все вокруг не отвечают стандартам тонкой душевной организации Дафны.

Она гневно уставилась на весело щебечущую Панси. Она тут растягивает свой кислотно-розовый рот в широкой улыбке, а Дафна сидит с крылом вместе руки. Вот тебе и влюбленный Теодор.

Дафна упрямо стиснула зубы и попыталась вызвать в памяти заклинание отмены, но она помнила его лишь примерно. То ли "аэто", то "аэдо", после еще слов пять, поэтому выдала что-то среднее. Крыло мгновенно, безо всякого перехода, превратилось в руку. Только в руку не совсем нормальную — запястье было неестественно вывернуто. От боли Дафна закричала, и Теодор испуганно вскочил с места. Панси испуганно заорала — еще громче, чем сама Дафна. Многие девчонки завизжали, еще не понимая, что происходит. Можно было подумать, что Темный Лорд напал на Хогвартс.

— Замолчите, пожалуйста, — попросила МакГонагалл чрезвычайно спокойным голосом и подошла к Дафне. — Мисс Гринграсс, у вас, вероятно, вывихнуто запястье. Обратитесь к мадам Помфри.

— Я ее провожу, — вызвался Теодор, подхватив Дафну под здоровую руку, будто она не могла ходить.

Всю дорогу Теодор извинялся перед Дафной, а ей от этого становилось еще хуже. Вывернутое запястье приняло огромный дискомфорт, а тут еще лепет Теодора... Словом, все было хуже, чем могло бы быть.

Мадам Помфри приняла ее травму как должное, даже не удивившись. Ну, конечно, вывернутое запястье — ерунда по сравнению с ращением костей или укусом ядовитой тентакулы. Она просто сказала:

— Осторожней надо быть, милочка, — и дала ей стакан, наполненный кислотно-оранжевой жидкостью, обладающей довольно мерзким запахом.

Дафна провела аналогию с ненавистным ей тыквенным соком и передернулась.

— Ну, нечего морщиться, — сказала мадам Помфри. — Раньше надо было думать, когда руки выворачивала.

И она, бормоча что-то себе под нос о подростках без мозгов, скрылась в отдельной палате.

— Ты точно в порядке, да? — в сотый раз спросил Теодор, в растерянности остановившись посереди больничного крыла.

— Буду, когда выпью эту гадость, — скованно улыбнулась Дафна и, зажав нос, одним махом выпила зелье.

Это действительно была гадость, вкус тому подтверждение.

— Как оно? — обеспокоенно спросил Теодор.

— Тоже хочешь попробовать? — съязвила Дафна.

— Нет, — тем и плох Теодор, что воспринимает каждый вопрос буквально.

— Ладно, — вздохнула Дафна. — Спасибо, что проводил меня. Тебе необязательно было. Иди на Трансфигурацию, а то МакГонагалл тебя живем съест.

Теодор растерянно кивнул и вышел из помещения. Дафна с громким вздохом плюхнулась на кровать, закрыв глаза. Вот так и пролежать бы здесь всю жизнь... Стоп! А это ведь мысль! Можно попросить Помфри, и она оставит Дафну здесь и на выходные, и тогда ей не нужно будет идти с Теодором в Хогсмид. Это же гениально!

В воодушевлении Дафна подбежала к палате, в которую не так давно вошла медсестра, и хотела зайти в нее со скорбным видом, но голоса, звучащие внутри этой палаты, остановили ее.

— Нет, что ты говоришь такое, — послышался визгливый голосок Браун. — Кто же в здравом уме станет им противостоять?

— А я говорю, что будет, — упрямо проговорил низкий (правда, иногда срывающийся) голос Лонгботтома. — В школе много друзей Гарри, они не позволят продолжаться этому.

— Уже позволили. Думаешь, МакГонагалл так просто потеснить? — недовольно спросила Браун.

— Я тебе не про МакГонагалл говорю, — настойчиво продолжил Лонгботтом, — а про нас, потому что это наше время. И сейчас мы решаем, кто выиграет, а кто проиграет.

— Почему это? — подозрительно поинтересовалась Браун. — У тебя есть план?

— Нет у меня никакого плана. Просто мы — это сила, которую Волдеморт победить не сможет.

— Не произноси его имени, пожалуйста, — плаксиво заявила Браун. — Ты меня пугаешь.

— Извини, но если ты состоишь в Отряде Дамблдора, то должна называть Волдеморта по имени.

— Я не отказываюсь от того, что я в отряде. Но называть его по имени не буду. И при мне, пожалуйста, так тоже не делай. Я все-таки девушка, Невилл.

— Ты член ОД! И должна быть храброй, а не бояться имени Волдеморта.

— Я же попросила!

— Потише, пожалуйста, — подала голос до сих пор молчавшая мадам Помфри. — За стеной Дафна Гринграсс, а вы знаете, с какого она факультета.

— Так что вы раньше не сказали! — воскликнула Браун. — А мы тут говорим...

— Она не будет подслушивать вас. В зелье для восстановления костей входит сонный мак, так что она уже спит, наверное, — отозвалась мадам Помфри. — Только говорите тише, иначе она проснется.

Дафна, несмотря на то, что в ней был сонный мак, не могла отойти от двери. Однокурсники строят планы по свержению Темного Лорда, и она не могла их не слушать. Только вот с целью она еще не определилась — рассказать обо всем Кэрроу, чтобы они могли подавить восстание, или помочь гриффиндорцам свергнуть тоталитарный режим? Так и не выбрав, Дафна сделала среднее — вновь продолжила подслушивать, хоть с раннего детства ей твердили, что аристократам не пристало греть уши.

— Мы еще о слизеринцах не подумали, — сказала Браун. — Они-то знают, где Выручай-Комната.

— Они не будут знать, что Отряд вновь собирается, если им не проболтается какая-нибудь Мариэтта. А мы таких приглашать не будем, — ответил Лонгботтом.

— И кого ты собрался приглашать? Повесишь объявление? — не унималась Браун.

— Зачем объявление, — не сдавался Лонгботтом, оставаясь спокойным. — Мы знаем надежных людей, которые состояли в ОД два года назад. Я, ты, Джинни, Луна, Симус, Парвати, Колин и много еще кто. А если не хочешь бороться за справедливость, то мне не о чем с тобой разговаривать. Иди к Кэрроу и унижай магглорожденных.

— Как ты можешь так говорить! — взвилась Браун. — Из-за того, что я сомневаюсь, ты сравниваешь меня с какой-то... слизеринкой!

— Вот и не будь слизеринкой, — спокойно сказал Лонгботтом.

— Да я не как они! — вскричала Браун, и на нее зашикали Лонгботтом и мадам Помфри. — Между прочим, я сама себе ногу сломала на уроке Кэрроу. Думаешь, это так просто? Ты еще решиться на это попробуй.

— А я решился. И еще побольше, чем ты. Круциатус — это, по-твоему, не больно?

— А сломанная нога, по-твоему, ерунда?

— Перестаньте, — раздраженно прервала их спор мадам Помфри. — Вечером пригласите сюда своих товарищей, все обсудите. Гринграсс я выпишу пораньше, так что вы сможете все спокойно обсудить.

Дафна хотела войти и запротестовать, но ее настолько одолела слабость, что она на секунду прикрыла глаза, а, когда их открыла, обнаружила над собой обеспокоенную мадам Помфри.

— Я же попросила после зелья отдохнуть, что было непонятного в моих словах? — осведомилась мадам Помфри.

— Вы не просили, — слабо возразила Дафна.

— Зачем же вы ходили по палате? Подслушивали? — небрежно сказала мадам Пофри, однако Дафна услышала беспокойство в ее словах.

— Нет, как вы могли такое подумать, — предельно честным голосом ответила Дафна. — Я просто искала вас, хотела постучать в дверь, но у нее закрыла глаза... и больше ничего не помню.

— Хорошо, — кивнула мадам Помфри с явным облегчением. — Лежите и никуда не ходите.

Медсестра ушла, а Дафна подняла свою руку с вывернутым прежде запястьем. Ее жгло, но она не имела такого жуткого вида, как раньше. Со вздохом она опустила ее и взглянула на часы. Дафна поняла, что спала она целый час, и гриффиндорцы наверняка уже успели обсудить все свои планы, поэтому она испытала легкое разочарование. Она, может, еще бы раз пробралась к их палате, но тут, как и всегда некстати, вбежал Блейз.

— Детка, ты в порядке? — он подбежал к ее кровати.

— Детка в порядке, — сварливо заявила Дафна.

— Ты злишься. Значит, все точно хорошо, — резюмировал Блейз, расплывшись в улыбке. — Как себя чувствует аристократическая ручка Даффи?

— Уж лучше бы я прикинулась умирающей. Тогда твоей дурацкой иронии не было бы, — прикрыла глаза Дафна.

— Как вариант, — кивнул Блейз. — Знаешь, как твой принц убивается? Хочет, как Ромео, последовать за любимой в мир иной и выпить яду.

— Ромео ударил себя ножом, — упрямо сказала Дафна.

— Зануда, — фыркнул Блейз. — Значит, ты в полном порядке, и у тебя все отлично?

— Да. Иди к Дэвис, лицемер несчастный, — отмахнулась Дафна.

— При чем здесь Трейс? Я тебя просто так спрашиваю, беспокоюсь.

— Что, надоела тебе твоя принцесса? — усмехнулась Дафна. — А что еще будет... Встреться с ее кошарой, вся любовь испарится, как будто ее и не было.

— И кто из нас тут иронизирует?

— У тебя понахваталась. Но, правда, попроси Трейси показать свою кошку, пока ты еще не слишком влип.

— Да что не так с ее кошкой? Я люблю котиков.

— Будем считать, что я этого не слышала. Что было на Трансфигурации?

— Дура-Паркинсон, засмотревшись на Малфоя, превратила волосы на голове Трейси в иголки, дикобраза — скорбным голосом сказал Блейз, и Дафна расхохоталась. Она представила реакцию Трейси, которая поняла, что на голове у нее не великолепные пушистые волосы, а жесткие острые иголки.

— Да что смешного? — спросил Блейз. — Она чуть всех не поубивала. Панси хорошенько досталось, а, когда я сказал, что она и так красавица, почти умертвила меня. Но я ведь ничего не сделал!

— Привыкай. У Трейси крутой нрав, — сквозь смех выдавила Дафна. — И поэтому ты сейчас примчался ко мне, чтобы не попасть под раздачу?

— Почему ты такая умная? — вопросом на вопрос ответил Блейз.

Где-то вдалеке прозвенел звонок, и Блейз, зевнув, потер нос.

— Пора идти, наверное. А то Трейс испугается, что ее обожаемый спутник куда-то делся.

— Вряд ли. Сейчас она скорее всего в нашей комнате, мажет свои волосы бальзамом. И, поверь, их она обожает больше, чем тебя.

— Просто завидуешь, малышка, — Блейз послал Дафне воздушный поцелуй и скрылся за дверью.

Дафна закрыла глаза, затаила дыхание и прислушалась, но в соседней палате никто не издавал ни звука. Конечно, Блейз примчался, наорался и убежал. Правда, и она хороша, хохотала как ненормальная. Так что планы гриффиндорцев ей узнать не удастся. Может, оно и к лучшему, потому что она не знала, что делать с этой информацией.

Дафна провалялась на кровати до вечера, а в больничном крыле не раздавалось ни звука — Лонгботтом и Браун затаились, не желая быть разоблаченными. Тем более мадам Помфри иногда выходила из своего кабинета и смотрела, где находится Дафна. Медсестра выглядела взвинченной, видимо, не очень поверила в искренность слов Гринграсс, поэтому в половину седьмого выписала Дафну. Рука уже полностью восстановилась, хоть целый день ее жгло нещадно.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарила Дафна мадам Помфри. Та ответила ей вымученной улыбкой.

До подземелий Слизерина она шла медленно, наслаждаясь тишиной и прохладой. Никто, как обычно, не слонялся по замку, потому что Снейп запретил праздные прогулки. Теперь все сидели в гостиных или комнатах, обмениваясь новостями и сплетнями. Видит Мерлин, намного лучше было бы оставить старый порядки, потому что такое количество подростков, запертых в замкнутом пространстве, натворит больших бед. Но кто такая Дафна, чтобы советовать новому директорату?

В гостиной, как и рассказывали девчонки, сидели парни, что-то бурно обсуждающие.

— А я говорю! — вскричал Грегори, отчаянно жестикулируя. Дафна никогда не видела его таким активным. — Нет, это точно! Отец сам мне сказал...

Винсент подтолкнул его, когда заметил Дафну, и Гойл тут же прервался.

— Привет, — сказал Грегори. — Как твоя рука?

— В полном порядке, — кивнула Дафна. — Спасибо за беспокойство.

Она медленно двинулась к комнатам. Гостиная замерла в молчании, никто не произносил ни звука. Наконец Дафна дошла до спален и забежала в свою. Сразу же она услышала гул, доносящийся снизу, но слова невозможно было разобрать.

— Дафна, — вкрадчиво произнес тоненький голосок, и Гринграсс увидела Дэвис, стоявшую посереди комнаты с замотанным вокруг головы шарфом, — привет. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально я себя чувствую, спасибо, — ответила Дафна.

— Осторожнее надо было, — с лживым сочувствием сказала Панси, валявшаяся на кровати. — Если не знаешь трансфигурацию, то лучше не лезть.

Дафна хотела популярно объяснить, куда самой Панси лучше не лезть, но Трейси не дала ее планам осуществиться.

— Я не хотела с тобой воевать, — медленно начала Трейси, и Дафна тут же напряглась, — но ты не оставляешь мне выбора.

— Поподробнее, — сказала Дафна, пытаясь в одно слово вложить всю стервозность, какая в ней только была.

— Почему Блейз постоянно бегает к тебе? Пристает, болтает с тобой? Ты его пытаешься к себе переманить? — спросила Трейси, впрочем, уже не так уверенно. — Ты видела, что я с Милисентой сделала, поосторожнее будь.

— А почему ты меня об этом спрашиваешь? — Дафна внезапно развеселилась — Трейси пытается задавить ее авторитетом. Наивная дурочка. — Не уверена в нем?

— Ты мне зубы не заговаривай! — воскликнула Трейси. — Я у тебя спрашиваю, потому что ты разлучница!

— Какие слова громкие. А хочешь, мы прямо сейчас пойдем к Блейзу и спросим его, кого он хочет видеть, а кого нет, — предложила Дафна.

— Ты мне не указывай, — пыла у Трейси явно поубавилось. — Куда я захочу, туда и пойду.

— Боишься? — сузила глаза Дафна.

— Еще чего! — гордо вздернула подбородок Трейси и прошла к двери. — Но не плачь, когда он выберет меня, а тебе даст от ворот поворот.

Трейси и Дафна прошли в гостиную, где Дэвис надменным тоном спросила у замолчавших парней:

— Где Блейз Забини?

Ей дружно указали на лестницу к спальням, куда Дафна с Трейси и проследовали. Перед дверью с табличкой «седьмой курс» Трейси остановилась, сжала губки и постучала.

— Блейз, — жеманно произнесла Дэвис.

— Иду, малышка, — послышался из-за двери голос Блейза, и через некоторое время Забини открыл дверь. — Дамы, а вы что...

— Выбирай! — драматично взвыла Трейси, прижав руку к груди. — Или я, или она.

Дафна фыркнула от смеха, а Блейз стоял порядком испуганный.

— Детка, ты чего...

— Я сказала, выбирай! — еще громче вскричала Трейси, а Дафну вновь пробило на хохот.

— Давай не здесь, дорогая, — прошипел Блейз и втянул в комнату ее, а заодно и Дафну.

В спальне мальчиков был полный порядок — либо они были невероятными чистюлями, либо домовые эльфы старались изо всех сил. Все кровати были аккуратно застланы зелёными покрывалами, на них лежали пышно взбитые подушки в серых наволочках, а на тумбочках если и стояли какие-то вещи, то ровно, как по линеечке. В спальне никого, кроме Блейза, не было.

— Трейс, что опять не так? — устало спросил Блейз.

— Опять? Значит, я тебя напрягаю? Может, тебе не стоит со мной встречаться? — затараторила Трейси.

— Нет, солнышко мое, я люблю тебя и не позволю тебе от меня уйти, — заученно произнес Блейз, сверкая улыбкой.

— Да? — растаяла Трейси. — Значит, Дафна для тебя ничего не значит?

— Она мой друг, — ответил Блейз. — Можешь не принимать ее за девчонку, я в ней тоже девчонки не вижу.

Дафна возмущенно уставилась на Блейза, но Трейси не обратила на это внимания.

— Я — главная девушка в твоей жизни? — настойчиво спросила Трейси.

— Только ты, золотая моя. А сейчас иди и отдохни, чтобы завтра поражать меня красотой.

Трейси заулыбалась и, чмокнув Блейза, выбежала из комнаты.

— Это что значит, что ты во мне девчонки не видишь? — возмущенно начала Дафна.

— Я умоляю, вот только ты не начинай, — усталым голосом заявил Блейз, плюхаясь на кровать. — Думал, что с Дэвис круто будет, она такая красотка, да только она еще и говорить умеет. Вот никогда бы не подумал, что это будет мне мешать.

— Ты смотри, она тебя в клетку посадит, чтобы никакая девица не смогла даже посмотреть на тебя, — предостерегла Дафна.

— Пусть только попробует, — вяло запротестовал Блейз. — Я уже и сам жалеть начал, что с ней связался. Думал, повстречаюсь с ней хоть месяц, а теперь вижу, что и неделю вряд ли протяну.

— А я говорила тебе, что Трейси чокнутая. У нее пунктик на своих волосах, она их нежно любит.

— У всех есть пунктики, — упрямо сказал Блейз.

— Ты так говоришь, потому что не хочешь расставаться с ней раньше времени, ведь она такая красотка, — съязвила Дафна.

— А я тебе уже говорил, что ревность — плохое чувство? — поинтересовался Блейз.

— А я говорила, что Трейси тебя до добра не доведет? — в том же тоне ответила Дафна. — Ты уже видел ее кошку?

— Даже не говори об этой твари, — очень медленно сказал Блейз. — Трейс притащила свою животину сюда. И устроила для нее какие-то... игрульки.

Дафна расхохоталась. Вот почему Блейз сидит здесь и прячется от Трейси — Эстрелла произвела на него сильное впечатление.

— Ничего смешного в этом нет, — оборвал ее Блейз. — Она нас чуть не убила. Ты где-нибудь видела взрослых, совершеннолетних парней, улепетывающих от какого-то домашнего скота?

Дафна расхохоталась еще громче. Она представила эту картину — Блейз прячется в углу от кошки и дурным голосом орет, чтобы Трейси прекратила игрульки. То еще зрелище, жаль, что она не присутствовала.

— А я с этой кошарой уже седьмой год живу, — сказала Дафна, просмеявшись.

— Значит, есть надежда, что эта Луна скоро помрет? — радостно спросил Блейз.

— Звезда, вообще-то, [1] — поправила Дафна. — Но не надейся, кошка-то волшебная, она еще лет сто будет жить, лишь бы испортить тебе жизнь.

Блейз удрученно вздохнул.

— Ладно, мне-то не сто лет с Трейси встречаться, переживу как-нибудь. Как твоя рука, кстати? — спросил Блейз.

— Все такие вежливые, — улыбнулась Дафна. — Отлично, спасибо.

— А то Тео весь исстрадался, думал, что ты не сможешь сходить с ним на выходных в Хогсмид, — сказал Блейз. — Скажи ему, что пойдешь. Он на радостях может тебе предложение сделать.

— Не смешно, — пробурчала Дафна, щелкнув Блейзу по лбу. — Есть у тебя сова какая-нибудь?

— Откуда ж у меня, сирого и убогого, сова? Придумаешь тоже. Возьми школьную, их полно в совятне.

— Не буду я школьную брать, — помотала головой Дафна. — Мне нужно послать письмо, которое не стали бы читать. Твое письмо бы не вскрыли для проверки.

— С чего ты так решила? Я же не в клубе фанатов Лорда. Возьми у кого-нибудь из его любителей. Да хоть у Тео. Его-то почту точно не вскроют. И куда тебе надо послать сверхсекретное письмо?

— Астории хочу написать. Хоть узнаю, как она учится там, не достает ли ее мамаша.

— Ладно, тогда передавай Тори привет. Скажи, что без ее красоты в Хоге стало ужасно уныло.

Дафна кивнула и собиралась уже выходить из комнаты, как в нее вошел Драко.

— Привет, — радостно сказала она. — У тебя есть сова?

— Нет, у меня филин, — немного растерянно от такого стремительного налета ответил Драко. — К чему такие вопросы?

— Можно взять у тебя его? Я хочу отправить письмо Астории.

— В Италию? Не уверен, что он долетит, но можно, конечно, попробовать. Сейчас он, правда, не у меня, я отправил письмо домой, но утром он должен быть здесь. Тогда и пошлешь.

— Спасибо, — поблагодарила Дафна и отправилась к себе в спальню.

В гостиной уже никого не было — все разбрелись по комнатам, может, выбрались в коридоры вопреки запретам, поэтому Дафна задержалась там. Села у камина, погрев руки — в гостиной Слизерина было прохладно, потому что она находилась под озером. В спальню идти не очень хотелось — там стервозная Трейси, уверенная в своей красоте и неотразимости.

Пока, конечно, школьные дни проходят не слишком хорошо, но всегда есть надежда на лучшее. Наверное. Дафна, откинувшись в кресле, на минуту закрыла глаза и уснула.

[1] Эстрелла (исп. Estrella) — звезда.