Глава 1 Память
Девушка сидела на подоконнике, обняв колени руками. Она походила на сказочную фею, на ангела, спустившегося с небес. Лучи заходящего солнца играли озорными огоньками на ее волосах, золотыми локонами спадающих на плечи. Взгляд зеленых глаз, следящих за облаком, плывущим по небу, таил в себе какую-то задумчивую печаль. Неожиданно губ девушки коснулась легкая улыбка. Она вспомнила о сыне. Гарри. Как же он был похож на своего отца! У него была та же очаровательная улыбка, что и у Джейма. Поттер. Когда-то она называла его только так, первые пять лет в Хогвартсе. Как же он тогда раздражал ее, заносчивый, упрямый, мародер... Она тогда и подумать не могла, что он станет ее мужем. А теперь она тоже была Поттер. Лили Поттер.
Когда в одиннадцать лет ей пришло письмо с совой и она узнала, что она волшебница, ей казалось, что она попала в сказку. Величественный замок, отражающийся в водяной глади, превзошел все ее ожидания. Она затаила дыхание, увидев зачарованный потолок Большого зала. Конечно, она читала о нем в «Истории Хогвартса», но видеть его наяву – совсем другое дело. Но ее иллюзии скоро разбились. Новый мир совсем не был прекрасной сказкой, он таил в себе столько зла и несправедливости. Ей пришлось бороться за свое право быть его частью, за свое право на счастье, но она упрямо преодолевала все препятсвия, ведь не даром шляпа определила ее в Гриффиндор.
Лили так хотелось зашитить своего сына, огородить его от жестокости мира. Но она знала, что это невозможно. Шла война. И Гарри предстояло принять в ней участие, даже если пророчество касалось не его, а Невилла. Он, как и Джеймс, не сможет остаться в стороне и смотреть, как маньяк, величающий себя лордом, убивает невинных людей. Они с Джеймсом собирались воспользоваться заклятием хранителя, спрятаться от всего мира, чтобы дать Гарри хотя бы несколько безмятежных лет. Почему-то Лили не верилось, что это возможно. Молодая женщина тряхнула головой, отгоняя грустные мысли, ее волосы взорвались фонтаном сияющих искр.
Джеймса и Гарри не было дома. Сегодня у Джеймса был выходной, и он решил показать сыну Рим. В школе Джеймс беззастенчиво спал на уроках истории, отсыпаясь после ночных прогулок, но при этом он всегда безупречно знал историю. И не только гоблинские войны. Ее мужа всегда привлекали тайны и загадки, история былых времен. Лили казалось, что в Хогвартсе не было ни одного тайного хода, не известного Джеймсу.
Лили не хотелось находиться одной в большом доме – она решила провести вечер воспоминаний и навестить Хогвартс. Замок всегда казался ей живым, не раз нужна лестница вдруг появлялась перед ней, Лили всегда мысленно благодарила замок. Маглорожденная девочка, наверное, была единственной студенткой Хогвартса, которая ни разу не заблудилась в лабиринте коридоров и лестниц замка.
Лили аппарировалась в Хогсмид, на окраину деревушки. Она решила пройтись пешком до замка, ведь стояла такая чудесная погода, теплая, безветренная. В Англии в сентябре такие дни – редкость. Лили медленно шал по тропинке, ее охватили воспоминания... У того дерева Джеймс впервые поцеловал ее... на каком курсе они тогда были? Третьем? Втором? Она отчитывала его за неразумное поведение... сейчас Лили уже не помнила, что же он натворил в тот раз. Девушка улыбнулась, подумав, что вряд ли существует такое школьное правило, которое Джеймс не успел нарушить за семь лет учебы. В тот день Джеймс оборвал ее в середине ее пламенной речи, неожиданно поцеловав в губы. Она не сразу поняла, что происходит. Через несколько секунд он отстранился, улыбнулся и сказал, что нарушает правила только для того, чтобы она разозлилась на него, потому что гнев делает ее еще более красивой. Джеймс поцеловал ее в кончик носа, помахал рукой и убежал к друзьям, а Лили еще долго стояла под деревом, пытаясь понять, что же произошло.
Лили шла вдоль берега озера... В одном месте на берегу рос густой кустарник, многим он казался непроходимым, но Лили знала, что за большим камнем есть еле заметная тропинка, ведущая через кусты к берегу озера. Совсем небольшая полянка, с трех сторон окруженная кустарником, а с четвертой стороны берег обрывался вниз. Лили никому не рассказывала об этом месте, оно было ее священным уголком, местом, где она могла скрыться ото всех, подумать в тишине...
Но однажды ее одиночество было нарушено: на полянку неожиданно вышел худой мальчик с длинными черными волосами и серьезным лицом в слизеринской мантии. Он шел так тихо, что она не слышала его приближения. Казалось, он был так же удивлен, увидев ее, как и она его неожиданным появлением. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, а затем в молчаливом согласии он сел рядом и стал думать о чем-то своем. Лили изучала его лицо, оно казалось таким печальным, ей захотелось заставить его улыбнуться.
– Привет, я Лили.
Некоторое время он молчал...
- Северус Снейп.
Он ответил очень тихо, как будто боясь громким голосом разрушить волшебство тихого вечера.
- Ты часто сюда приходишь, Северус?
Лили тоже говорила тихо. Северус оторвал взгляд от озера и посмотрел на девочку. Он не доверял гриффиндорцам, но она была другой. Она нашла его тайное место, она уважала тишину, в ее изумрудных глазах он увидел искренность... Ему захотелось довериться ей, он устал от одиночества.
- Нет, не очень.
- Почему?
- Я меня нет времени, я много учусь. Я хочу стать мастером зелий.
Лили вспомнила, что она часто видела его в библиотеке, он сидел, спрятавшись за стопками книг, за самым дальним столиком.
- А ты не мог бы помочь мне с зельеварением?
Северус с удивлением посмотрел на девочку: она была лучшей ученицей в их параллели, все ее оценки были отличными. Увидев удивление в глазах слизеринца, Лили объяснила.
- Я могу приготовить зелье по рецепту, но у меня не получается придумывать новые зелья... В школьной программе этого нет, но мне бы хотелось научиться.
Северус продолжал смотреть на нее с удивлением.
- Но ты гриффиндорка, а я слизеринец...
Девушка упрямо встряхнула головой.
- И что с того? Разве тебя это волнует?
- Нет, но...
Лили снова прервала его.
- Никаких но. Так ты согласен?
С ней было невозможно спорить.
- Да, но только если ты поможешь мне с чарами.
Лицо девушки озарила счастливая улыбка.
- Конечно.
Северус снова задумался, Лили увидела в его глазах тревогу.
- Но я не хочу, чтобы нас видели вместе, это может принести неприятности.
Гриффиндорка поняла: слизеринцы в большинстве своем ее не любили, и она не хотела, чтобы у Северуса из-за нее были проблемы.
- Мы можем встречаться на этой полянке, здесь нас никто не увидит, а у тебя появится повод сюда приходить.
Северус снова посмотрел на озеро.
- Я приду сюда завтра после ужина.
- Я тоже, Северус.
Темнело, Лили поднялась, отряхнала мантию.
- Ты идешь, Северус.
- Нет, мне надо подумать...
Лили улыбнулась.
- До завтра, Северус.
Он ответил очень тихо.
- До завтра, Лили.
Они встретились на следующий день, и через день, и через два дня... Слизеринец и гриффиндорка быстро стали друзьями вопреки всем мнениям о том, что это невозможно. Северус никому не доверял так, как этой девочке. Только она видела его слезы. На седьмом курсе он стал Пожирателем смерти. Наивный, он не понимал, на что шел. Вольдеморт обещал ему славу и признание, говорил, что считает его самым перспективным мастером зелий в Англии, что его талант не должен пропасть, что он сможет по-настоящему оценить Северуса. Северус грустно спрашивал себя, как же он смог попасть в Слизерин, если его оказалось так легко обмануть. Его иллюзии были разбиты, Вольдеморт заставил его убить. Он не пришел на следующую встречу с Лили, он не мог смотреть ей в глаза.
Но она все равно нашал его, она не позволила ему сбежать от нее. Видя безнадежность в его глазах, гриффиндорка попыталась выяснить, что произошло. И он рассказал ей все, он плакал, а она утешала его. Северус был удивлен тем, что она не отталкнула его после всего, что он сделал. Она была его ангелом-хранителем. Она уговорила его рассказать обо всем Дамблдору, сказала, что директор поможет ему.
Северус думал, что Дамблдор отправит его а Азкабан, но вместо ненависти увидел в глазах директора грусть и сочувствие. Во время его признания, Лили стояла рядом, и Северус был благодарен девушке за ее поддержку. Директор посмотрел на Северуса с грустной улыбкой.
- Мой бедный мальчик, мне жаль, что я не смог защитить тебя от этой судьбы. Я хотел бы защитить тебя от Вольдеморта, но ты ведь знаешь, что он не даст тебе уйти. Ты мог бы стать шпионом, этим бы ты очень помог в борьбе со злом, но я не хочу тебя принуждать, я понимаю, насколько это тяжело. Если ты не хочешь, то я помогу тебе спрятаться, ты сможешь посвятить свою жизнь зельеваренью.
Северус задумался. Он не ожидал такой доброты, он не думал, что у него может быть выбор. Он посмотрел на директора, на Лили – они не прятались, они боролись со злом – и он не мог их бросить. Юноша принял решение.
- Я не буду прятаться, директор, я хочу помочь всем, чем могу.
В глазах директора были гордость и грусть. Лили обняла Северуса.
- Это очень смелое решение, Северус, я горжусь тобой. Только, пожалуйста, будь осторожен.
Вопреки серьезности ситуации Северус еле подавил смешок. После слов девушки он еще раз усомнился в правильности решения, принятого шляпой почти 7 лет назад.
Лили встряхнула головой, прогоняя воспоминания. Она была рада, когда после окончания школы директор дал Северусу пост учителя зелий. Сейчас Северус должен был быть в своей лаборатории в подземельях, эксперементируя с очередным зельем. Девушка решила навестить своего друга и направилась к замку.
Лили показалось, что старый замок приветствует ее, и она про себя поздаровалась с ним. Был уже поздний вечер, студенты должны были находиться в своих гостинных, так что девушке никто не встретился на пути в подземелья. Лили постучалась и зашла, как она и думала, Северус готовил какое-то зелье. Он не повернулся на звук открывающейся двери, а лишь огрызнулся.
- Разве не видно, что я занят? Уходите.
- Неужели у тебя не найдется времени даже для меня, Северус?
Северус мгновенно развернулся и посмотрел на девушку. В глазах отразились радость и удивление.
- Лили? Что ты здесь делаешь?
Гриффиндорка улыбаясь, рассматривала Северуса. Казалось, он стал еще серьезнее и еще загадочнее.
- Зашла навестить старого друга. Я соскучилась по тебе, Северус.
Северус искренне улыбнулся. Его студенты могли не верить, что он умеет улыбаться, но он умел, и Лили всегда была способна вызвать его улыбку.
- Я тоже, Лили, я тоже.
Северус попросил домового эльфа принести им чаю с так любимым Лили лимонным пирогом. Они долго говорили, и когда гриффиндорка уже собиралась уходить, взгляд слизеринца неожиданно стал серьезным.
- Лили, не доверяй Петтигрю, мне кажется, что он предатель. У меня нет доказательств, но я почти уверен.
Лили серьезно посмотрела на Северуса: у него была хорошая интуиция и она доверяла ему.
- Хорошо, Северус, я присмотрюсь к нему.
- Будь осторожна, Лили, я не хочу тебя потерять.
Его глаза были тревожны, девушке захотелось успокоить его. Лили обняла своего друга.
- Я буду, Северус, обещаю.
Домой гриффиндорка вернулась при помощи летучего порошка. Джеймса с Гарри еще не было дома.
Глава 2 Нет!
Лили не удивилась, что муж с сыном еще не вернулись домой. Когда Джеймс решал посвятить день сыну и брал его с собой в путешествие, он обычно возвращался около полуночи. Лили ничего не могла с этим поделать и уже давно смирилась. Страсть Джеймса к ночным прогулкам она знала еще с Хогвартса, а Гарри всегда возвращался усталым и счастливым. В Риме ее семья должна была быть в безопасности, ведь Ватикан – один из сильнейших центров белой магии в мире. Ватиканцы никогда не славились сильной атакующей магией, но зато в защитной магии им не было равных, так что Рим был более чем надежно защищен от черной магии.
Лили не стала включать свет, их хотелось посидеть в тишине и подумать. Молодая женщина уселась в свое любимое кресло у камина, быстрый взмах палочкой – и в камине запылал огонь. Лили сидела, наблюдая за игрой языков пламени. Фуоко запругнула к ней на колени и свернулась калачиком. Лили улыбнулась, поглаживая мягкий комочек рыжей шерсти. В шестом классе Джеймс подарил ей на День Рождения очаровательного зеленоглазого рыжего котенка. Он тогда сказал, что эта маленькая кошечка очень похожа на Лили, и девушка безнадежно влюбилась в нее с первого взгляда. У кошки был очень независимый характер: никто не мог заставить ее делать чего-то, чего она не хотела. Она защищала свою хозяйку всеми возможными способами.
Лили вспомнила слова Северуса. Питер. Был ли он действительно предателем? Фуоко никогда не любила его, в то же время другие мародеры всегда пользовались ее благосклонностью. При виде же Питтигрю кошка мгновенно выгибала спину и начинала шипеть. Питер боялся ее как огня, что не удивительно, ведь Фуоко в переводе с итальянского – огонь. Они тогда думали, что такая сильная нелюбовь вызвана тем, что анимагическая форма Питера – крыса. Теперь Лили понимала, насколько слабо такое объяснение, ведь Фуоко любили и Сириуса, несмотря на то, что он мог превращаться в собаку, и Ремуса, который был оборотень. А ведь для кошки не любить собаку или волка естественнее, чем не любить крысу. Так что дело было в чем-то другом.
Лили попыталась вспомнить, что же она знала о Питере. Как оказалось, не много. Питер всегда был довольно скрытным, а в последнее время особенно. Гриффиндорка вспомнила, что в последнее время Питер часто отлучался, объясняя свое отсутствие тем, что у него были неотложные дела. Никто не знал, какие именно. Джеймс с Сириусом предполагали, что у него наконец-то появилась девушка, даже заключили пари, как скоро он пригласит их на свадьбу. Лили не верила в это объяснение: Питер не выглядел влюбленным человеком, она не видела в его глазах того безумного огонька, который бывает у влюбленных. Джеймс и Сириус могли ошибаться, ведь они были мужчинами, но она-то была женщиной. И она знала, что у Питера нет девушки. Как же тогда объяснить его частые отлучки?
Подозрения Лили усиливались, но у нее не было доказательств. Все же она решила, что не подпустит Питера близко к своему сыну. Неожиданная мысль пришла к ней в голову. А ведь Гарри тоже не доверял Питеру. Он никогда не позволял Питеру брать себя на руки, начинал плакать, когда он приближался. Гарри был активным и открытым ребенком. Он всегда радостно приветствовал Сириуса или Ремуса, с удовольствием играл с ними. Лили улыбнулась, вспомнив тот день, когда Гарри впервые увидел, как Сириус превращается в собаку. Гарри счастливо хлопал в ладоши, играл с Сириусом целый день, заставлял превращаться в собаку и обратно, совершенно вымотав своего крестного. А вечером, когда Лили сказала, что Гарри пора спать, маленький проказник заявил, что Сириус теперь будет его подушкой, потому что он мягкий, пушистый и теплый. Надо было видеть лицо Сириуса – ни Джеймс, ни Лили не смогли сдержаться и не захохатать.
Отсмеявшись, Джеймс обратился к все еще ошарашенному Сириусу.
- Мягколап, ты ведь понимаешь, что как его крестный ты должен его баловать. Так что ты просто обязан выполнить его просьбу. Мистер подушка, не соизволите ли занять полагающееся вам место?
Джеймс сделал приглашающий жест в сторону детской кроватки. Сириус готов был сказать свое решительное и окончательное нет, но его пламенная речь была прервана, так и не начавшись.
- Силиус, пожалста.
Сириус посмотрел в яркие, горящие надеждой глаза своего крестника, тяжело вздохнул, превратился в собаку и занял полагающееся ему место. Когда Лили положила Гарри в кроватку, счастливый ребенок обнял своего мохнатого крестного и мгновенно заснул сладким сном.
Но с Питером Гарри не играл никогда. Как только Питтигрю появлялся в комнате, Гарри мгновенно замолкал. Да, ее сын определенно не любил Питера, и Лили пообещала себе сделать все возможное, чтобы Питер находился как можно дальше от Гарри.
Неожиданный хлопок оторвал Лили от ее размышлений. В доме зажегся свет.
- Лили, солнышко, мы вернулись.
Гриффиндорка встала с кресла, увидев как Джеймс входит в комнату. Гарри крепко спал на руках своего отца, положив голову ему на плечо. Лили поцеловала Джеймса в щеку и взяла у него сына.
- Ты совершенно утомил ребенка, Джеймс, я пойду уложу его спать.
Уложив сына, Лили улыбнулась, увидев, как Фуоко запругнула к нему в кроватку и устроилась, прижавшись к ребенку. Когда молодая женщина зашла в спальню, Джеймс уже лежал в кровати, и она, быстро переодевшись, забралась к нему под одеяло, положив голову на грудь мужа. Джеймс взмахнул палочкой, и дом снова погрузился во тьму.
- Я соскучился по тебе, лисенок.
Джеймс нежно гладил мягкие, пушистые волосы своей жены.
- Я тоже, Джеймс. Как прошел ваш день?
- Замечательно. Знаешь, многие считают, что Рим великолепен весной, но осенью он еще красивее. Гарри был в восторге, он так внимательно все разглядывал и слушал меня.
Джеймс замолчал, вспоминая о чем-то, и Лили не стала нарушать тишины. Она уже почти уснула, когда до нее донесся тихий голос мужа.
- Лили, а ты помнишь легенду о соборе Петра и Павла?
- Ту, в которой говорится, что когда-нибудь дитя света, будущий великий белый волшебник посетит собор, и тогда мгновенно загорятся все свечи и заиграет орган, приветствуя чудесное дитя.
- Да.
Джеймс снова замолчал.
- Но ведь это только легенда.
- Уже нет, Лили, уже нет. Она сбылась, когда я вошел сегодня в собор с Гарри на руках. К счастью, там не было никого, кроме одного старого волшебника, который обещал никому не рассказывать о том, что произошло. Гарри и так в опасности из-за пророчества.
Лили ничего не сказала, лишь сильнее обняла мужа, и скоро они погрузились в царство сновидений.
Около полудня следующего дня пришел Сириус. Поздоровавшись со своим крестником, Сириус уселся на диван, на его губах играла та улыбка, которая обычно свидетельствовала о том, что он задумал очередную мародерскую шалость.
- Джеймс, Лили, у меня появилась великолепная идея. Можно сделать хранителем не меня, а Питера, причем никому об этом не сказать. Все будут думать, что я хранитель, в том числе и Вольдеморт, и пока он будет охотиться за мной, Питер вместе с вашей тайной будет в безопасности. Мы сможем обхитрить Вольдеморта.
Лили подумала, что Сириус явно не дооценивает Вольдеморта.
- Нет.
Сириус посмотрел на Лили с удивлением.
- Но Лили, это такая прекрасная идея.
Лили скрестила руки на груди и строго посмотрела на Сириуса.
- Нет. Об этом не может быть и речи.
Сириус явно не понимал, почему Лили не соглашалась с его гениальной идеей.
- Но почему, Лили?
- Я не доверяю Питеру.
- Но Лили, как можно не доверять Питеру, он ведь абсолютно безобиден?
- Нет. Питер ни при каких условиях не будет хранителем.
Джеймс не понимал, почему Лили была так против Питера, но ему тоже не нравилась идея Сириуса. Он чувствовал бы себя намного увереннее, зная что хранителем будет его лучший друг, его названный брат. Кроме того, Джеймс знал, что спорить с Лили бесполезно.
- Я думаю, Сириус, что тебе придется смириться. Если Лили что-то решила, то это окончательно.
Сириус надулся, и Джеймс рассмеялся над ребячеством своего друга. Право, Сириус иногда был хуже Гарри.
Когда вечером того же дня Альбус выполнил заклинание тайны, хранителем стал Сириус.
Глава 3 31 октября
Гарри с самого утра вел себя странно. Обычно мальчик был таким же засоней, как и его отец, но сегодня, когда Лили зашла утром в его комнату, малыш уже не спал. Увидев маму, он протянул ручки, просясь к ней на руки. Как только Лили взяла сына, он обнял ее за шею, не желаю отпускать ни при каких обстоятельствах.
Лили нужно было готовить праздничный обед, ведь был Хэлловин и Поттер ждали в гости мародеров, но Гарри хотел, чтобы мама провела день с ним.
Лили попыталась расслабить хватку ребенка вокруг своей шеи.
- Гарри, малыш, маме нужно заняться делами, а ты пока можешь поиграть с папой или Фуоко.
Но ребенок ничего не желал слушать.
- Мама, со мной, пожалста, давай поиглаем.
Лили снова постаралась переубедить сына.
- Гарри, мама поиграет с тобой завтра, обещаю.
- Нет завтла. Пожалста, мама, пожалста.
Гарри готов был расплакаться в любую минуту, по его левой щеке скатилась слезинка. Лили нежно стерла ее рукой, пригладила лохматые волосы, явно унаследаванные от отца, и поцеловала сына в лоб. Молодая женщина безпомощно посмотрела на мужа.
Джеймс не знал, что и думать. Гарри вел себя необычно, и, честно говоря, его несколько пугало такое поведение сына.
- Гарри, хочешь я почитаю тебе сказку или поиграю с тобой в мячик?
Это была любимая игра Гарри: он ловил брошенный отцом мячик. Джеймс никогда не бросал мяч прямо в руки ребенка, а всегда чуть выше, или правее, или левее, и Гарри всегда ловил его. Джеймс был счастлив, и всегда говорил, что сын пошел в него и из него вырастет прекрасный ловец.
Но сегодня Гарри не хотел играть с папой, он хотел быть с мамой. Малыш замотал головой и еще крепче, если такое было возможно, обнял мать. Лили сдалась.
- Хорошо, Гарри, я поиграю с тобой.
Гарри улыбнулся, но в его глаза оставались печальными.
Неожиданно Лили рассмеялась.
- Ты ведь знаешь, что это значит, Джеймс, да?
Джеймс вопросительно посмотрел на жену.
- Обед сегодня придется готовить тебе, справишься?
-Что? Мне? Готовить? Лили, ты с ума сошла? Я же...
Выражение лица Джеймса заставило Лили рассмеяться еще сильнее.
- Дорогой, ты выглядишь так, как будто я предложила тебе сразиться на дуэли одновременно с Вольдемортом и Гриндевальдом. Не все так страшно.
- Конечно, все намного страшнее. Будь милосердна!
Лили лишь покачала головой.
- Если я правильно помню, то когда-то ты говорил, что для Джеймса Поттера не существует ничего невозможного, что его таланты безграничны, и нет ничего, чего бы он не смог сделать безупречно. Пора доказать свои слова.
Лили улыбнулась мужу и вышла из кухни, поднялась в комнату сына, и они устроились на ковре и стали собирать огромную мозайку с изображением Хогвартса.
Джеймс остался на кухне один. Несколько минут он стоял не двигаясь, пытаясь понять, как его угораздило оказаться в такой ситуации и что ему теперь делать. В конце концов он решил, что сама собой еда не приготовится, и достал палочку. Так, с чего бы начать? Наверное, сначала надо зажечь плиту. Джеймс внимательно посмотрел на плиту, как и все магические плиты она зажигалась заклинанием. Только каким? Мужчина вспомнил заклинание, каким он обычно разжигал камин, и взмахнул палочкой.
Это явно было неверное решение.
- Finite incantatem!
Уф, так только пожар можно устроить! И что теперь? Нет, наверное, Флитфик и рассказывал хозяйственные заклинания, но ту лекцию Джеймс явно проспал. Он стал перебирать все известные ему заклинания, но ничего подходящего не находилось. Он вспомнил даже непростительные. Может, применить Imperio? В конце концов жертва заклятия подвластия будет выполнять все приказы мага, наложившего заклятие. Он вполне мог бы приказать плите разжечься. Жаль, что заклятие не применимо к неодушевленным предметам.
Ладно, можно ведь и без плиты что-нибудь приготовить. Джеймс решил сделать салат. И где ножи? Ножи, что удивительно, нашлись довольно быстро, найти салатницу было намного труднее. Мужчина гордо извлек салатницу из одного из ящиков и попытался понять, что же делать дальше. Он открыл холодильник: чего там только не было. И из чего полагалось делать салат? Джеймс застыл в нерешительности. Он взъерошил волосы. Обычно это помогало ему собраться с мыслями, но сейчас ситуация была слишком серьезной.
В конце концов Джеймсу в голову пришла замечательна идея. Он побежал в гостинную, зажег огонь в камине и бросил в него щепотку летучего порошка.
- Хогвартс, кабинет директора!
Альбус Дамблдор увидел в камине голову Джеймса Поттера, который явно был чем-то взволнован. Директор надеялся, что ничего серьезного не случилось.
- Джеймс, заходи, рад тебя видеть.
Молодой человек вышел из камина, как всегда умудрившись упасть. Был ли хоть один раз, когда он смог устоять на ногах? Нет, наверно...
Кроме директора в кабинете находилась и учительница трансфигурации.
- Добрый день, Альбус, профессор МакГоногалл.
Джеймс чувствовал себя свободно, называя директора по имени, он ведь всегда был немного сумасшедшим, но обратиться по имени к декану своего факультета он, наверно, не сможет никогда.
Дамблдор внимательно посмотрел на своего бывшего ученика.
- Джеймс, все в порядке? Надеюсь, ничего серьезного не
произошло.
МакГонагалл также явно ожидала ответа. Джеймс вдруг почувствовал себя неуверенно. Они боялись, что произошло что-то серьезное, а он собирался рассказать о своей неудаче в приготовлении обеда. Он снова почувствовал себя провинившимся школьником, не выполнившим домашнего задания.
- Понимаете, у меня возникла небольшая проблема. Все дело в том, что Гарри захотел провести сегоднящний день с мамой, и мы ждем в гости мародеров... и так как Лили занята...
МакГонагалл надоело слушать невнятное бормотание Джеймса.
- Мистер Поттер, скажите вы, наконец, в чем ваша проблема, или нет?
Джеймс глубоко вздохнул и собрал всю свою гриффиндорскую смелость.
- Я не могу приготовить обед.
Дамблдор рассмеялся, МакГонагалл не смогла скрыть улыбку. Посмотрев на деректора, Джеймс увидел, как в его глазах плясали озорные огоньки.
- Могу предложить тебе лимонных долек, ты сможешь угостить ими своих гостей.
Джеймс не знал, шутит директор или нет.
- Это хорошая идея, Альбус, но вы ведь знаете Сириуса и его аппетит, я сомневаюся, что ему хватит лимонных долек, чтобы наесться.
Директор лаского улыбнулся.
- Ладно, Джеймс, я думаю, что могу решить твою проблему. Домовые эльфы всегда готовят больше еды, чем студенты могут съесть, так что они будут счастливы накормить и твоих гостей. Я их попрошу и через час они доставят обед тебе на кухню, предварительно наложив чары, чтобы еда не остывала.
Джеймс счастливо улыбнулся. Казалось, его неразрешимая проблема наконец-то была решена. МакГонагалл покачала головой.
- Бедная Лили.
- Профессор, Лили не может быть, бедной: у нее самый лучших муж в мире, красивый, талантливый, добрый, и самый прекрасный сын на свете.
Джеймс изящно поклонился.
- Спасибо вам за все, профессор МакГонагалл, Альбус, позвольте мне проститься с вами, я был счастлив вас видеть.
Джеймс отправился домой и, конечно же, снова упал, выходя из камина.
До прихода гостей оставалось еще несколько часов, и Джеймс посчитал, что после стольких усилий по приготовлению еды, он заслужил отдых. Мужчина удобно устроился в кресле у окна в библиотеке и погрузился в книгу по истории магического мира Японии.
Через несколько часов его оторвал стук в дверь – пришел Ремус. Друзья решили дождаться Сириуса до того, как идти к Лили с Гарри. Прошло полчаса, а Сириуса все не было. Джеймс начал волноваться. Мягколап никогда не был особенно пунктуальным, но полчаса – много даже для него. Питер как всегда был занят. Джеймс думал, что он хотел провести праздник наедине со своей возлюбленной.
Время шло, а Сириуса все не было. Друзья разволновались не на шутку. Все-таки, будучи хранителем Поттеров, Сириус был в опасности. Он жил в уединенном магловском коттедже в горах Шотландии, о котором не знал никто, кроме мародеров, Лили и Дамблдора. Вряд ли Вольдеморт мог его там найти, но все же...
Спустилась Лили с Гарри на руках.
- Привет, Ремус, рада тебя видеть. Я немного заигралась с Гарри.
Лили виновато улыбнулась.
- А где Сириус?
- Привет, Лили. Сириуса еще нет. Джеймс не находит себе места от волнения.
Джеймс раздраженно посмотрел на друга.
- А что я должен думать, по-твоему? Особенно в такое время. Я не могу больше ждать, я пойду проверю, где там Сириус. Ты со мной, Ремус?
- Конечно, Сохатый, я тоже волнуюсь.
Лили посмотрела на мужчин с усталой улыбкой.
-Идите, только будьте предельно осторожны.
Джеймс нежно поцеловал жену и взлохматил волосы сына.
- Конечно, лисенок, все будет хорошо. Не волнуйся.
Джеймс и Ремус аппарировались к дому Сириуса. То, что они увидели, заставило их сердце остановится - над коттеджем висела черная метка. Они бросились к дому. Стекла были выбиты, везде царил беспорядок, по дому гулял холодный ветер. Джеймс первым увидел Сириуса, лежащего около перевернутого кресла. Он кинулся к другу и схватил холодную руку. Сомнений не оставалось – Сириус был мертв. Ремус обнял Джеймса, они стояли, не двигаясь, несколько минут. Неожиданно Ремус вскрикнул.
- Джеймс, если Сириус мерт и он был вашим хранителем, то...
Он не закончил мысль. Джеймс и сам все понял: его семья была в опасности. Он немедленно аппарировался домой.
Нечеловеческий крик разовал воздух. Взрыв. Когда дым осел, Джейм понял, что его дом разрушен. Господи, что же произошло? Он немедленно бросился к тому, что когда-то было его домом.
Первое и последнее замечание автора: если честно, я не люблю авторских замечаний, но тем не менее, мне хочется ответить на ваши отзывы, которые меня безмерно радуют. Спасибо вам за них. Поэтому я создала тему на форуме, посвященную этому фанфику, в которой я и отвечу на все ваши отзывы и вопросы. Если интересно, зоходите.
