Красный дракон саксов

Глава 1

Фанфик является продолжением фанфика "Золотой век Камелота": http://www.hogwartsnet.ru/mfanf/ffshowfic.php?l=0&fid=78638
__________________

Корабли с разорванными парусами пристали в бледном свете зари к побережью Гедреф - словно призраки, возникая из тумана один за другим, пока сотни их не затанцевали на волнах перед скалистым берегом.
Их несли остатки бушевавшей всю ночь бури, с которой они храбро сражались. Саксы не знали ни страха, ни поражений. Они были сильны, решительны. Они пересекли океан, чтобы достичь цели, и привезли с собой самое опасное свое оружие.
Этим зимним утром, холодным и дождливым, когда они, наконец, причалили под покрытым облаками небом Альбиона, который они приехали завоевывать, ни одного победного крика не раздалось в рядах воинов с сияющими глазами. Красные знамена развевались на мачтах кораблей, хлопая на ветру, и люди были погружены в молчание, одновременно спокойное и нетерпеливое, глядя на легендарный остров, который лежал перед ними на расстоянии вытянутой руки. Они ждали, когда их король Хэнгист Отважный первым ступит на землю легенд, магии и тайн, чтобы объявить ее своей.
Хэнгист – великан с красными волосами и пылающей бородой, лицом, бронзовым от солнца, и невозмутимым взглядом – прыгнул на борт первой лодки и, достигнув берега, повернулся лицом к своим людям.
- Три месяца мы плыли наперекор стихиям, чтобы достичь этого острова, который многие считают легендарным. Но скалы под моими ногами реальны и прочны, а берег, который мы нашли, не плод моего воображения. Вот обетованная земля, которую я сделаю своей, - Хэнгист воткнул знамя в песок. – Все вы, осмелившиеся сопровождать меня сюда, войдете в легенду.
Его слова стали сигналом.
На самом большом корабле саксонского флота гребцы окружили гигантскую клетку, покрытую черным балдахином, и с помощью системы веревок и шкивов спустили ее к плоской барже, выровненной с корпусом корабля, обильно потея от усилий, которых требовал маневр. Хэнгист смотрел, как баржа раскачивается, приняв вес клетки, и почувствовал, как земля задрожала под ногами при звуке знакомого рева.
Он повернулся к своему колдуну Хорсе – мастеру черной магии, присоединившемуся к нему на берегу, и они обменялись мрачными улыбками. Несмотря на холод руки Хорсы, покрытые тесно переплетенным рунами, были обнажены и блестели кровавым отсветом в холодном утреннем свете. Рев стал громче. Колдун поднял руки, его глаза загорелись пламенем.
- Ayouk Ummul! - прогремел он, и почва перестала дрожать.
Хэнгист удовлетворенно кивнул. Он вытянул руку, и свирепые саксонские воины, вооруженные топорами, мечами, арбалетами и копьями, десятками стали прыгать в лодки, чтобы присоединиться к своему королю на обетованной земле. Когда клетку вытащили на пляж, ряды мужчин, окружавших ее, почтительно разошлись, и Хэнгист рявкнул:
- Освободите зверя!

***
- Ваше высочество! - рыцарь с грохотом раскрыл дверь Зала совета.
Митиан сразу поняла по голосу, что он серьезно ранен. Но только мгновением позже, когда ее взгляд задержался, машинально изучая его состояние, она поняла насколько серьезно. Нагрудник доспехов был пробит и вдавлен, словно ударом палицы, кровь текла по правой руке, которая казалась абсолютно безжизненной. Было чудом, что молодой человек с такими ранениями добрался до крепости Немета. Только мужество и решимость могли позволить ему перенести бешеную скачку в подобном состоянии. Он высвободился от поддержки стражи, которая довела его досюда, и сделал шаг вперед, протянув руку к своей правительнице.
Советники Немета смотрели на него с ужасом, понимая, что это означало войну… Но откуда она могла прийти в нынешнее время мира и процветания, когда все соседи были их союзниками, и дружба объединяла королевства Альбиона?
Принцесса не стала задаваться этими вопросами сейчас – она поспешила к своему рыцарю, чтобы поддержать его. По его губам текла кровь, и он рухнул Митиан на руки, вцепившись в нее и заставив упасть на колени под его весом. Это был Асеф - молодой стражник, которого Митиан посвятила в рыцари четыре месяца назад, а потом послала часовым на побережье Гедреф.
- Принцесса… - с трудом выдохнул он.
- Что случилось? – хрипло спросила Митиан.
- Мы были на посту… в Гедрефе. Мы видели, как они приближаются по морю… Мы собирались поднять тревогу, но они были быстрее. Они напали на нас… Их было так много…
- Сколько?
- Тысячи… у нас не было ни единого шанса. Выжил только я…
- Кто - они, Асеф?
- Мы не знаем… Они пришли из-за океана… сотни кораблей пристали к нашему берегу. Земли Гедрефа… потеряны… Ваше высочество, они идут к Немету…- искра ужаса сверкнула во взгляде умирающего рыцаря.- Простите, миледи… Я должен был понять, почему они оставили меня в живых… Я привел их к вам… Простите…
- Не вините себя, Асеф, - произнесла Митиан твердо и нежно одновременно. – Вы доказали свою храбрость, вы подняли тревогу, и благодаря вам мы сможем принять этих захватчиков, как они того заслуживают.
- Принцесса… вы не понимаете, - глаза молодого человека расширились от ужаса. – У них есть чудовище… Их заклинания предадут Немет огню и крови… Ничто не сможет их остановить… Надо бежать. Я прошу вас…
Он совсем обмяк у нее на руках, и Митиан потрясенно уложила его на землю. Взгляд Асефа все больше мутнел. Она приложила пальцы к его горлу и почувствовала, что пульс слабеет. Он не выживет… Слезы ярости навернулись на глаза. Молодой человек боролся, силясь не потерять сознание, его губы шевельнулись в последнем предупреждении:
- Ваша жизнь в опасности. Бегите.
Асеф вздохнул в последний раз, и Митиан с яростью подумала: «Никуда я не побегу». Решительно выпрямившись во весь рост, она приказала своим капитанам:
- Готовьтесь к сражению.
После чего покинула Зал совета тяжелым шагом, направляясь в личную оружейную.
- Мою военную одежду и доспехи, - велела принцесса своему юному слуге Томасу, который бегом последовал за ней.
Мальчик помог ей избавиться от церемониального платья и протянул стеганый камзол, штаны, сапоги. На мгновение он исчез, вернувшись с кольчугой. Когда Митиан была одета, Томас начал застегивать ее доспехи, но она прогнала его жестом руки.
- Я справлюсь сама. Найди пергамент и чернила и приходи в голубятню, - распорядилась она, беря свой меч.
Из окна донеслись крики, но Митиан не стала выглядывать наружу. «Не сейчас», - подумала она, бегом устремившись по лестнице, ведущей из ее личной оружейной на башню, где находилась голубятня. Принцесса вошла в помещение, расположенное под самой крышей, и открыла клетку с почтовой птицей, которую она использовала для переписки с Аннис и Гвиневрой. Авибель – самая храбрая из ее голубок – тут же села ей на руку. Митиан погладила белую головку и прошептала:
- Ты должна будешь сегодня лететь, как можно быстрее. Не подведи меня… Немет нуждается в тебе.
Томас бегом влетел в дверь башни, красный и запыхавшийся. Он принес перо, чернильницу и маленький свиток пергамента. Крики снаружи сменились воплями паники. Томас смертельно побледнел. Должно быть, он выглянул в окно… Митиан спокойно посмотрела на него и спросила:
- Их много?
- Их ряды заполнили долину, ваше высочество, - юный слуга с трудом сглотнул. – Весь горизонт в огне… Они будут у наших ворот меньше, чем через час.
Митиан взяла перо и поспешно нацарапала:
«Гвен,
Немет атакован. Захватчики, появившиеся из-за моря, высадились на побережье Гедреф вчера утром. В тот момент, когда я пишу тебе, они у наших ворот. Они сильны и многочисленны. Если Камелот не придет нам на помощь как можно скорее - ради любви к Альбиону, возможно, это письмо будет последним, что я пишу.
Я буду сражаться рядом со своими рыцарями, чтобы попытаться защитить цитадель, как можно дольше.
Сделай так, чтобы Артур отправился в путь, как только получишь мое письмо, и скажи ему, чтобы взял Мерлина. Часовой, предупредивший меня, говорил о колдовстве…»
Митиан поколебалась мгновение и написала еще:
«Помни обо мне, если нам не суждено больше встретиться, дорогая Гвен.
Если я погибну, хочу завещать свои земли тебе и Артуру. Я прошу вас только об одном: не оставляйте мой народ в руках варваров. Вы должны защитить его, чего бы это ни стоило.
Митиан».
Она привязала послание к лапке Авибель, открыла окно и велела ей:
- Лети.
После чего посмотрела на зрелище, которого до сих пор избегала… Немет был во власти хаоса и паники: люди кричали от ужаса и метались по улицам. Поверх укреплений, защищающих город, виднелась бесконечная черная змея вражеской армии, извивающаяся по долине. Лес, из которого вышли воины, горел, весь горизонт пылал.
Митиан развернулась и с Томасом, следовавшим за ней по пятам, спустилась, прыгая через ступеньку, бегом пересекла оружейную, потом Зал советов, который рыцари покинули, отправившись поспешно вооружаться. Вельможи остались, ожидая ее приказаний, но она, не задерживаясь, только быстро дала распоряжение:
- Мы выйдем за стены, чтобы встретить их там, где лошади дадут нам преимущество. Закройте ворота после нашего отбытия и следите, чтобы пехотинцы и лучники заняли позиции вдоль стен. Все здоровые мужчины города, способные сражаться, должны иметь оружие. Держите осаду так долго, как сможете. Не сдавайтесь, если они будут этого требовать. Наши союзники оповещены о ситуации. Они нас не покинут.
- Миледи! – воскликнул Астор, ближайший советник ее отца. – Вы должны остаться здесь, с нами!
Уже у выхода Митиан обернулась к нему:
- Если бы я была мужчиной, Астор, и осталась здесь с вами, когда мои люди сражаются и умирают, вы осудили бы меня за непростительную трусость.
- Но вы женщина, - возразил советник.
Однако Митиан уже не была ребенком, которому старик мог указывать, что делать. Ей было тридцать лет, она в одиночку управляла своими землями, и каждый день в течение пяти лет упражнялась во владении оружием, чтобы быть готовой к подобным обстоятельствам. Может, у нее было меньше мускулов, чем у мужчины, но ум компенсировал недостаток грубой силы. Антонин, ее капитан, хорошо научил принцессу использовать сильные стороны, чтобы восполнять слабые.
- Это не значит, что у меня меньше мужества, - ответила Митиан, нахмурившись.
И поскольку Астор уже открывал рот, она заставила его замолчать, воскликнув со сверкающими глазами:
- Я не останусь здесь взаперти, пока мои люди умирают, ожидая, когда варвары найдут меня беззащитной и объявят своей добычей. Если я так поступлю, они тоже увидят во мне простую женщину, Астор. Я – принцесса Немета и дочь своего отца. Если я должна умереть, это случится в битве, с мечом в руках, в окружении рыцарей, которые всегда верно мне служили, в борьбе за принципы, в которые я верю.
С этими словами Митиан покинула Зал совета и спустилась по ступенькам к главной оружейной.
- Мы готовы, миледи, - подошел к ней капитан стражи Антонин. – Чтобы атаковать, не рискуя горожанами, мы должны покинуть стены прежде, чем враг приблизится.
- Выведите во двор лошадей. Мы отправляемся немедленно.
Антонин кивнул и двинулся вперед. Митиан торжественно обратилась к рыцарям, смотревшим на нее с гордостью:
- Народ рассчитывает на нашу защиту. Так не подведем его.
После чего она покинула главную оружейную следом за Антонином. Томас по-прежнему шел за ней, скорее бегом, чем шагом.
- Что вы хотите, чтобы я делал, миледи? – испуганно спросил он.
Митиан обернулась и посмотрела на него. Томасу было всего лишь пятнадцать лет. Она взяла его себе в услужение еще ребенком, и с ее стороны было неразумно оставлять его рядом теперь, когда Томас почти стал мужчиной. Но Митиан слишком привязалась к нему, чтобы заменить служанкой, что было бы более прилично. Почти стал мужчиной, но еще не стал, напомнила она себе с нежностью при виде первых волосков на подбородке еще детского лица под растрепанными кудрями.
- Возвращайся внутрь и спрячься, Томас. Я не хочу, чтобы ты напрасно подвергал себя опасности, - мягко произнесла она.
- Об этом не может быть и речи! – возмущенно воскликнул Томас. – Я не стану прятаться, когда вы выходите сражаться с армией! За кого вы меня принимаете?!
- Ты слишком юн, чтобы владеть мечом, - возразила Митиан непреклонным тоном.
- Кто сказал? – дерзко ответил Томас. – Те же, кто считает, что вы должны остаться позади под тем предлогом, что вы женщина?
Митиан невольно улыбнулась.
- Никто и никогда не упрекнет меня в том, что я бросил вас, - Томас с упрямым видом скрестил руки на груди. – Если вы идете наружу, я иду с вами.
Митиан не смогла сказать ему «нет», потому что в глубине души считала, что никто не имеет права указывать другому - как бы молод тот ни был - как он хочет жить или умереть. Даже если речь идет о женщине или мальчике возраста Томаса. И она просто ответила:
- Иди надень кольчугу, возьми меч и старайся во время боя оставаться рядом со мной.
Лицо слуги засияло, и он бегом бросился в оружейную. Митиан спустилась по последней лестнице, отделявшей ее от двора, и приблизилась к Анимаксу – своему боевому коню, которого молодой конюх вел ей навстречу. Она положила ладонь на морду животного, поверх металлического намордника, прошептала: «Время пришло», - и вскочила в седло, не нуждаясь для этого в чьей-либо помощи.
Ее кольчуга была легче и тоньше, чем у мужчин, а доспехи, выкованные специально для нее, в основном защищали плечи, грудь и предплечья. Они дополнялись толстым кожаным жилетом, который очень мало стеснял движения, по сравнению с рыцарским снаряжением. В качестве основного оружия Митиан использовала боевое копье, позволявшее ударить врага, прежде чем он вовлечет ее в ближний бой, в котором она рисковала проиграть. Щит был прикреплен к левому предплечью, что освобождало вторую руку для дополнительного оружия – арбалета, который легко перезаряжался. Если же закончатся стрелы, оставались еще четыре кинжала, заткнутые за пояс, чтобы защищаться на расстоянии, прежде чем Митиан будет вынуждена достать меч для ближнего боя. Они с Гвиневрой разработали этот арсенал, на расстоянии обмениваясь мнениями о трудностях, которые встречались им во время тренировок, с тех пор как четыре года назад задумали обучиться рыцарскому искусству. Встречаясь, они часто вместе тренировались, единодушно решив, что если однажды Альбион будет в опасности, не может быть и речи, чтобы они остались позади, ожидая возвращения мужчин и держась за руки. Гвиневра не просто так была дочерью кузнеца – именно ее эксперименты породили доспехи и кольчугу, которые были одинаковыми у обеих. Митиан сожалела, что подруги нет сейчас рядом.
Теперь все рыцари Немета были в седле.
Томас выбежал во двор и отчаянно заозирался: все лошади были заняты, ему ни одной не осталось… Он поднял на принцессу взгляд, говорящий: не оставляйте меня. Митиан протянула ему руку:
- Забирайся. Поедешь позади меня. Так тебе будет проще меня защищать.
Улыбнувшись, Томас запрыгнул в седло позади нее. Митиан пришпорила коня и скомандовала:
- Вперед!
Жители города замерли, глядя, как рыцари Немета под предводительством их принцессы гордо скачут по главной улице. Ворота открылись перед ними, на краткий миг заливая цитадель светом садящегося солнца.
- За Альбион! – зазвенел сильный и гордый голос принцессы Митиан.
Рыцари поскакали быстрее, построившись для атаки буквой V.С резким стуком ворота цитадели закрылись.

***
Авибель летела с привязанным к лапке посланием в темнеющих небесах, по направлению к голубятне Камелота. Сокол с острым взглядом летел прямо над ней – она представляла собой идеальную добычу… Отвесный бросок, и он пронзил голубку когтями. Когда сокол погрузил свой острый клюв в ее теплые внутренности, ее кровь залила послание, которое она должна была отнести королеве Гвиневре. Сокол устроился на дереве, чтобы сожрать добычу, и, разрывая ее на части, посмотрел на горизонт. Пламя вдали окрашивало ночь красным. К приглушенному шуму человеческих воплей и металлического звона примешивался рев, заставлявший содрогаться землю.

Глава 2

- Мерлин!
От разъяренного голоса короля Камелота задрожали каменные стены. Потом сразу же раздался шум погони, последовавшей за этим традиционным восклицанием. Наученные опытом слуги бросились врассыпную и попрыгали в тайники по четырем углам кухни, когда с горящими золотом глазами и улыбкой до ушей Мерлин порывом ветра пересек порог помещения. Каждое утро он появлялся немного быстрее, и каждое утро Артур приближался к добыче немного ближе.
Шептались, что король, который во времена юности с огромным трудом выбирался из кровати, отныне вскакивал на ноги за пять секунд с первыми лучами зари в надежде схватить своего слугу-мага, прежде чем тот исчезнет в облаке искр. Никто - кроме, может быть, королевы - не знал, как Мерлину удавалось каждый раз найти нужные слова, чтобы разбудить его. Но маг всегда достигал цели, и не проходило ни одного утра, чтобы ему не удалось вовлечь Артура в бешеную погоню через замок, которая неизменно заканчивалась потасовкой. Маршрут всегда был одинаковый: через спальню, коридоры, кухню, Зал совета, конюшню и двор – и обратно в спальню. Такой подъем более эффективно держал Артура в форме, чем все его тренировки с рыцарями.
Слуги с глуповатыми улыбками высунули носы из своих тайников, готовые присутствовать при великом утреннем спектакле. Пока Мерлин на всех парах пересекал комнату, Артур в свою очередь появился в дверях, схватил с ближайшего стола яблоки (именно для этого положенные туда) и принялся швырять их в свою цель. Мерлин исчез. Первое яблоко впечаталось в стену. Мерлин появился рядом с печью. Просвистело второе яблоко. Маг снова исчез. Второе яблоко приземлилось в огонь. Артур принялся обстреливать слугу без остановки. Мерлин оказался одновременно в десяти местах.
- Артур! – раздался голос королевы.
Гвиневра вылетела в центр комнаты, оказавшись под непрекращающимся огнем из яблок, устроенным ее мужем. Она схватила сковороду и принялась отбиваться от них. Яблоки полетели обратно к Артуру, который был вынужден пригнуться, чтобы они не попали ему в голову. Три тарелки разбились, половина запасов опрокинулась на землю. Король вскрикнул: «Уй!» - ударившись большим пальцем ноги о шкаф. Впрочем, это не помешало ему продолжить швырять яблоки. Мерлин запрыгнул на центральный стол, словно демонстрируя, как легко может избежать метательных снарядов, презрительно встречая их широченной улыбкой.
Гвен принялась отбивать яблоки в его сторону, устроив ему двойной обстрел.
- Вы никогда меня не поймаете! Даже вдвоем! – торжествовал Мерлин.
Яблоки взорвались фейерверком. Мерлин пробежал по потолку прямо над головой Артура - и к двери. Королю почти удалось схватить его платок. Почти. Прежде чем исчезнуть, Мерлин нашел время прямо в полете крикнуть персоналу кухни: «Всем добрый день, извините за беспокойство!» - и навести порядок щелчком пальцев. Артур с Гвиневрой переглянулись, сузив глаза. Потом Артур со всех ног бросился следом за Мерлином. Гвен - за мужем.
- Мерлин! – сотрясал замок голос короля.
- Артур! – возмущался голос Гвиневры.
И погоня продолжилась по замку, как обычно ведя к комнатам рыцарей.
Они заставили Гавейна выскочить из постели, когда Артур прыгнул на нее, пытаясь схватить Мерлина, который, насмехаясь, сидел на люстре. Мерлин рассмеялся, ускользнул от него и, проехав верхом на кровати, которую затем оставил поперек двери в качестве препятствия, пустился бегом по коридору. Гвиневра прыгнула на кровать, пытаясь поймать Мерлина. Артур оттолкнул ее в сторону, освобождая себе дорогу. Они три раза оббежали вокруг Элиана, который хотел добраться до оружейной, закружив ему голову. Обратили в бегство Леона, который спокойно заканчивал застегивать доспехи, когда они на полной скорости ворвались в его комнату. Все заботливо сложенное оружие принялось танцевать в воздухе – мечи, копья, топоры – проскальзывая сквозь пальцы королевской четы, наперегонки пытавшейся прибрать их к рукам. В центре спирали находился веселившийся Мерлин. Артуру удалось схватить копье, которым он попытался пришпилить Мерлина к стене за отвороты его куртки, но промахнулся на несколько сантиметров. Гвен решила помочь ему, метнув за пять секунд четыре кинжала, точно профессиональный метатель ножей. Куртка осталась пришпиленной к стене, но Мерлин растворился в воздухе, со смехом воскликнув:
- Отличный бросок, Гвен!
Артур бросился за Мерлином через двор к конюшням. Королю удалось зажать его в угол в одном из стойл и повалить, поставив подножку. Друзья, сцепившись, покатились по сену.
- Я тебя поймал! – торжествующе воскликнул задыхавшийся Артур.
Прижатый к земле Мерлин смеялся. Король принялся зарывать его в солому, и он чихнул. Маг попытался прорваться справа, но Артур с улыбкой до ушей обездвижил его, схватив за запястья.
- Ты прикован. Сдаешься? – победоносным тоном спросил король.
Мерлин весело прищурился. Артур правда в это верил.
- В твоих мечтах, твое ослиное величество.
И Артур ткнулся носом в навоз, когда друг растворился в воздухе.
Мерлин рванул, как молния, зная, чего ждать. В тот момент, когда он покидал конюшню, Гвиневра запрыгнула на одну из лошадей, чтобы догнать его. Она преследовала мага по двору галопом, и он удвоил скорость, чтобы не быть пойманным. Но, когда он добрался до лестницы, королева уже наступала ему на пятки. Мерлин помчался вверх, перескакивая через ступеньку, и Гвен пустила лошадь следом за ним, отказываясь бросить преследование.
Артур догнал жену, когда ее задержала процессия слуг, рассыпавшихся в разные стороны с удивленными криками. Гвиневра протянула ему руку, и он запрыгнул в седло позади нее. Королевская чета галопом поднялась по лестнице, пролетела по коридорам. Пять минут спустя лошадь оказалась в королевской спальне, и битва закончилась тройным взрывом смеха, когда Мерлин с соломой в волосах, торжествующе бросил:
- Снова проиграл!
- Этот новый трюк появления сразу в десяти местах - просто фантастика!– воскликнул Артур.
- А Гвен скоро превзойдет тебя в метании по движущейся мишени, - ответил Мерлин. – Она чуть не достала меня своими ножами!
Лошадь смотрела на них растерянно. Мерлин закатил глаза и отправил ее обратно в конюшню, щелкнув пальцами. Его глаза на мгновение окрасились золотом, пока он приводил в порядок тот хаос, что они устроили своей утренней пробежкой.
- Почему я всегда должен убирать за тобой? – спросил он с видом мученика.
- Потому что это всегда твоя вина, - довольно ответил Артур.
- Вы настоящие шалопаи, - Гвен взъерошила Мерлину волосы, чтобы извлечь оттуда солому, и закатила глаза при виде навоза, украшавшего нос Артура. – Как подумаю, что вы заставили меня сделать! Никогда бы не поверила, что, став королевой, я буду каждое утро скакать по замку в ночной рубашке в погоне за моим мужем-королем и его советником-магом!
Артур заставил ее замолчать поцелуем и увлек в танец по комнате. Гвен засмеялась. С растрепанными волосами и в ночной рубашке она казалась невероятно молодой и беспечной. Артур подтолкнул ее к Мерлину, и тот заставил ее легонько кружиться в воздухе, вызвав удивленное «О!» Грациозно опустившись на пол, Гвен приподняла бровь и хлопнула в ладоши:
- Совет.
И с этих слов начался обычный день.
Артур исчез за своей ширмой, Мерлин погрузился в глубины шкафа, а Гвиневра ушла в прилегающий к спальне гардероб, который был ее личным пространством, и закрыла дверь.
Мерлин наполнил заклинанием их ванны, подогрел воду и услышал двойное удовлетворенное «м-м-м». Артур потребовал: «Лавандовое мыло!» Гвен: «Розовое масло!» И нужные вещи проплыли к ним, при том что Мерлин и пальцем не пошевелил. В это время он разбирал их одежду, посылал им полотенца, потом одевал с помощью магии. Он настолько привык проделывать все в таком порядке, что даже не задумывался.
Одно время Гвен хотела взять себе служанку, но попытка не увенчалась успехом. У несчастной девушки оказалось слишком слабое сердце, чтобы выдержать их организацию дня. И она подала в отставку чуть больше недели спустя. Гвен подумывала нанять волшебницу, но потом отбросила эту идею. Мерлин и так внес достаточно магии в их личную жизнь, добавлять еще было бы чересчур. Так что он прислуживал и королю, и королеве, что при его способностях было не такой уж сложной задачей.
В данный момент, высунувшись из окна, пока магия работала за него, Мерлин смотрел, как рыцари принимают гостей, чьи лица были закрыты капюшонами. Кажется, они пребывали в плачевном состоянии…
- Мерлин? – позвал одетый во все свежее Артур, приблизившись к окну. – Что случилось?
- Кое-что, что кажется мне плохим предзнаменованием.
- Кто эти люди? – Гвиневра, одетая в синее платье, присоединилась к ним.
Все трое коротко переглянулись и пришли к одному заключению:
- Совет.
Не успели они дойти до двери, как Гвен с приглушенным стоном воскликнула:
- О нет. Опять. Тазик!
Мерлин отреагировал достаточно быстро, чтобы спасти ситуацию: когда Гвен наклонилась вперед, и ее стошнило, тазик оказался прямо перед ее лицом. Он подбадривающе положил ладонь ей на лопатки, пока она кашляла.
- Сожалею.
- Ничего, - успокоил ее Мерлин. – Тебе лучше?
- Все хорошо, - Гвен скривилась.
- Гвиневра! – с беспокойством вмешался Артур, помогая ей выпрямиться. – Это несерьезно – бегать полчаса по замку, когда ты больна! Я думал, тошнота прошла. Ты казалась здоровой сегодня.
- Я прекрасно себя чувствовала, - запротестовала Гвен. – Я правда думала, что все закончилось. Но этот грипп, похоже, более стойкий, чем я предполагала.
- Может, тебе стоит остаться и отдохнуть? – заботливо предложил Мерлин.
- Не может быть и речи! - возмутилась королева. – Мне гораздо лучше. Это было легкое недомогание…
- Легкое недомогание длится уже больше недели, - настаивал Артур. – Может, тебе стоит сходить к Арвину, чтобы он выписал тебе что-нибудь…
- Позже, - твердо заявила Гвен двоим мужчинам, которые суетились вокруг нее, будто наседки. – Сначала я хочу узнать, что происходит.

***
Мерлин, Артур и Гвиневра едва успели войти в Зал совета, когда появился Леон в сопровождении двух гостей, которых они видели во дворе из окна. Они шли, сгорбившись: лица закрыты капюшонами, а плащи скрывали фигуры. Тот, что пониже, поддерживал более высокого, которому явно было плохо – он едва держался на ногах.
Леон приблизился к королевской чете и их магу:
- Сир. Миледи. Мерлин. Эти два путника прибыли из Немета. У них важные новости для вас…
В это мгновение более высокий из прибывших рвано выдохнул и глухим от волнения голосом воскликнул:
- Гвен!
Королева немедленно узнала этот голос и отшатнулась, недоверчиво вскрикнув:
- Митиан?
Леон пораженно приоткрыл рот. Он явно не знал, кого сопровождал до Зала совета. Но Гвен узнала бы голос Митиан среди тысячи, потому что она была не только союзницей. Несмотря на разделявшее их расстояние, принцесса стала для Гвен подругой и поверенной. Королеву беспокоили боль и крайняя усталость, звучавшие в голосе Митиан. И этот капюшон, скрывающий лицо… Почему она прибыла в Камелот инкогнито?
- Да. Митиан, - ответил глухой голос, наполненный страданием и упреком.
Принцесса отбросила плащ назад, открывая лицо. Трое присутствовавших мужчин в ужасе отшатнулись, а Гвен подавила вскрик. Под плащом обнаружились доспехи, но они были страшно искорежены и пробиты, что могло случиться только в огне ужасной битвы. Правая нога была вывернута, несмотря на накладку, правый бок – в крови, правое плечо выбито, а правая сторона лица разорвана длинными параллельными царапинами, искажавшими воздушную красоту ее лица. Под глазами залегли черные круги, а обычно лукавый взгляд был полон воспоминаний о немыслимых ужасах. Митиан была так истощена, что только чудом держалась на ногах. Однако дрожащей рукой она обнажила меч и покачала головой с обвиняющим взглядом.
- Прошу вас, миледи, - выдохнул поддерживавший ее мальчик.
Принцесса направила меч на Гвиневру и хрипло спросила:
- Почему вы не пришли нам на помощь? Я звала вас…
- О чем ты говоришь, Митиан?
- Мое послание…
- Мы ничего не получали, - произнесла Гвен, в ужасе от того, что Митиан угрожает ей мечом.
Во взгляде принцессы скользнуло сомнение:
- Авибель. Я отправила ее к тебе четыре дня назад…
- Я не видела ее уже месяц, - возразила Гвен. – Я не получала ответа на свое последнее письмо…
Глаза Митиан закрылись с выражением чистого страдания, рука опустилась, и, вздрогнув, она выпустила меч, качнувшись к поддерживавшему ее мальчику.
- Через два дня я решила, что Камелот тоже пал, - выдохнула она. – Но потом… когда я прибыла сюда и увидела, что все в порядке, я подумала… что вы нарочно бросили нас… нарочно позволили разрушить Немет… Авибель была моим лучшим голубем… Как я могла сомневаться…
Митиан пошатнулась, ее глаза закатились, и она потеряла сознание. Гвен подхватила ее с помощью мальчика и увидела, что из ран на руке и боку сквозь неумелую перевязку сочится кровь.
- Мерлин, быстрее! – испуганно позвала королева. – Надо отнести ее к Арвину. Ей срочно нужна помощь.


Глава 3

«Ублюдки, ранившие Митиан, дорого за это заплатят», - думал Артур, гневно сузив глаза, пока придворный лекарь Арвин осматривал раны и переломы принцессы, остававшейся без сознания. Король мог оценить военные ранения и понимал, что получить такие принцесса могла, только ожесточенно сражаясь. Ожесточенно! Она шла со сломанной ногой, чтобы добраться до Камелота! Как она терпела такую боль?
Арвин тщательно проводил осмотр у них на глазах. Он не был магом, как Гаюс, в лечении пациентов рассчитывая на науку. И был хорошим противовесом Мерлину, который при случае использовал магию для чудесных исцелений. Именно на это Артур рассчитывал, когда, наконец, решил взять замену Гаюсу: так можно было опереться на сильные стороны обеих практик - на благо больным. Арвин был молод, но учился у опытного мастера - странствующего лекаря, пользовавшего как простых селян, так и раненых на поле битвы воинов. Некоторое время он жил с друидами, совершенствуя свое знание растений и лекарств, и был великолепным лекарем. Арвин, в отличие от Мерлина, обладал холодной головой и способностью проанализировать ситуацию, прежде чем действовать.
- У нее перелом над правым коленом, на который была правильно наложена шина, но из-за которого ей не следовало бы двигаться… Перелом ухудшился из-за ходьбы. Такая треснувшая кость не может выдержать вес взрослого тела. Это спровоцировало искривление берцовой кости, - объявил Арвин профессиональным тоном. – Кость надо сломать и поставить на место, иначе она будет хромать всю жизнь. Грудная клетка вдавлена, как от удара палицы, но жизненно важные органы не задеты. Должно быть, нагрудник защитил ее. Два ребра сломаны и три треснули… Следы на боку и на лице, кажется, от когтей животного. Правое плечо выбито, и на нем рана от меча, который разрезал мышцы, но не повредил сухожилий.
Мальчик, сопровождавший принцессу, сидел рядом с ней и плакал, в шоке от этого катастрофического перечисления.
- Это ты занимался ее ногой? – мягко спросил Арвин.
- Я просил ее… пользоваться костылями. Но она ответила, что это только задержит нас, - пролепетал потрясенный слуга. – Она была в крови, израненная… но настаивала, чтобы мы двигались быстро. Я пытался сделать так, чтобы она не слишком опиралась на ногу – клянусь, пытался… Но она такая упрямая… И я сделал все, что мог… чтобы облегчить ее страдания. Я знаю заклинание, чтобы снять боль… я использовал его по ее просьбе. Она правда всю жизнь будет хромать из-за меня?
- Не из-за тебя, - успокаивающе произнес Арвин. – Ты замечательно наложил шину, учитывая, какими средствами ты располагал.
- Она не хотела, чтобы я ее накладывал. Мне пришлось заставить ее… и она была в ярости. Я не знал, что делать…
- Ты мог бы ее исцелить, - Артур повернулся к Мерлину.
- Я сделаю это, как только мы поговорим, - согласился Мерлин. – Но исцеляющие чары отнимают много сил. И если я их использую, она может проспать несколько дней подряд, чтобы полностью восстановиться. Мы не можем позволить себе такую роскошь – сначала надо понять, что случилось. А я сомневаюсь, что Томас сумеет толково рассказать в таком состоянии.
Артур кивнул, сжав зубы. Гвен потрясенно плакала, стоя рядом с ним:
- Она думала, что мы бросили ее.
- Мы не могли знать, - Мерлин положил руку на плечо подруги. – Авибель не прилетела в голубятню Камелота. Как мы могли узнать?
- Могли бы, если бы ты использовал магию, чтобы наблюдать за границами Альбиона, вместо того, чтобы играть с яблоками! - яростно возразила Гвен.
- Гвиневра! – пораженно воскликнул Артур.
Мерлин убрал руку с плеча Гвен, словно ее слова обожгли его, и опустил глаза, охваченный стыдом:
- Нет, она права. Я ни разу не задумался, что Немету могут угрожать. Пять королевств жили в мире, а я никогда не был силен в предчувствиях, как Моргана. И я… ослабил бдительность.
Сердце разрывалось.
- Я не справился со своими обязанностями, - выдохнул Мерлин. – Я приношу свои извинения.
- Извинения бесполезны, - возразила Гвен. – Надо действовать!
- Гвиневра, Мерлин не виноват. Никто этого не ожидал. Нас всех застали врасплох, - вмешался Артур.
- Сожалею, - прошептала королева со слезами на глазах. – Просто… мне невыносима мысль, что мы покинули ее.
- Знаю. Но мы ее не покинули. Что бы ни случилось, мы все вернем на свои места. Обещаю тебе, Гвиневра.
Он положил ладонь на руку своей жены, а другую – на руку Мерлина.
Сейчас не время спорить.

***
- Теперь я разбужу ее, - объявил Арвин, когда закончил промывать раны принцессы, накладывать швы и делать перевязку.
Он вправил плечо, но еще не трогал ногу. Лекарь открыл флакон с нюхательной солью и дал ее вдохнуть Митиан, которая резко очнулась с бледным лицом и расширившимися зрачками.
- Миледи! – тут же воскликнул Томас, сжав ее руку.
Глаза принцессы инстинктивно искали Артура, и первым что она сказала было:
- Мой народ. Умоляю… Надо помочь моему народу.
Артур взял ее за руку и кивнул:
- Обещаю. Но сначала вы должны объяснить, что произошло.
Боль заставила Митиан побледнеть, и Мерлин встал рядом с ней на колени, положив ладонь ей на лоб, чтобы облегчить страдания. Принцесса тотчас задышала свободнее, взгляд прояснился, и она растерянно посмотрела на Мерлина:
- Спасибо.
- Расскажите, что произошло, - мягко попросил Мерлин.
Митиан кивнула, воспоминания вспыхнули в сознании, возвращая ее к роковому моменту, когда рыцари Немета на закате атаковали врага.
Они скакали галопом, быстро сокращая расстояние, отделявшее их от захватнической армии. Принцесса до сих пор чувствовала, как ветер хлещет по лицу, и руку Томаса, склонившегося позади нее, конвульсивно вцепившись в ее пояс. Она снова испытывала дрожь, охватившую ее душу на пороге великой битвы.
Что бы об этом ни думал Астор и его советники, Митиан была горда сражаться рядом с мужчинами. Даже если сегодня она встретит смерть, никогда она не пожалеет о решении вести их в бой. Анимакс скакал во главе построения, и Митиан потрясала перед собой копьем.
Их враги были бесчисленны, но они были пешими. Даже если они хорошо вооружены, кавалерия Немета нанесет им сильный удар, ворвавшись в их строй и разбив его. Прежде чем покинуть город, Антонин предупредил рыцарей, чтобы они ни в коем случае не рассеивались по полю битвы: поодиночке они будут представлять легкую добычу. Их сила – в их единстве… и скорости. Значит, после первого фронтального удара нужно восстановить строй как можно быстрее и отступить подальше от центра схватки, чтобы вторично атаковать галопом.
Митиан несколько раз выстрелила из арбалета, пока расстояние между ними и их целью сокращалось. Томас перезаряжал для нее оружие, доказывая свою полезность, и она сразила пятерых, прежде чем перейти на копье. Вражеские солдаты были дисциплинированы. Они не разбежались при их приближении, несмотря на неотвратимую угрозу. Как следствие, столкновение было ужасающей силы. Анимакс со всего размаху опрокинул троих человек. Митиан пронзила копьем двоих, и они оказались окруженными со всех сторон. Томас вынул меч, чтобы помешать ближайшим врагам слишком близко подойти к ним, яростно размахивая направо и налево. Но захватчики были повсюду вокруг, и их ряды неумолимо смыкались.
Митиан получила удар мечом в плечо, но в напряжении момента не почувствовала боли. Рана, скорее всего, не была серьезной, поскольку она по-прежнему могла шевелить рукой. Митиан услышала, как Антонин кричит ее имя – охрана сумела приблизиться и освободить ее из ловушки. Анимакс разбрасывал людей, мешавших ему продвигаться.
Принцессе и рыцарям удалось вырваться из схватки. Они сделали широкий круг, возобновив галоп и восстановив построение, и атаковали голову вражеской когорты, на этот раз - сбоку. Они мчались на полной скорости, когда перед Митиан появился колдун с покрытыми рунами руками.
- Осторожно! – отчаянно закричал Томас ей в спину.
Но было слишком поздно. Гигант с бледными косами и телом, расписанным татуировками, чьи темные глаза отсвечивали красным, будто в них отражалось заходящее солнце, зловеще улыбнулся и вытянул руку, хрипло произнося заклинание.
Время замедлилось, воздух стал мутным, как вода.
Точно в кошмарном сне Митиан видела, как шевелятся губы варвара. Она услышала шепот Томаса за своим плечом и осознала, что он тоже произносит слова на древнем языке. Прежде чем Митиан успела оценить иронию ситуации: мой слуга тоже маг? – ударная волна врезалась в нее со всей силы.
Рядом послышались крики ужаса ее охраны. Митиан выбило из седла, а Анимакса бросило в воздух на несколько метров, и он тяжело упал прямо на нее. Правый бок обожгло страшной болью. Но Митиан могла еще двигаться, хотя должна была умереть. Она отчаянно пыталась восстановить дыхание, потом постаралась встать. Анимакс дернулся в агонии и снова бессильно упал. Принцесса никак не могла освободиться от его мертвого веса и оказалась в западне.
Томас откатился на несколько метров от нее и лежал на земле. Митиан подумала, что он умер, но когда посмотрела в его сторону, он поднял голову и выкрикнул ее имя. «Уходи», - прошептала она одними губами, поскольку не могла произнести ни звука. Но вместо того, чтобы проявить благоразумие, Томас попытался подняться на локте, чтобы подползти к ней.
Охрану Митиан задержали вражеские воины. Они с Томасом остались одни, и колдун с покрытыми рунами руками приближался к ним с торжествующей улыбкой.
- Принцесса Немета, - раздались его слова. – Вы не должны были покидать стены своей крепости, чтобы сражаться с нами. Вы дорого заплатите за свою ошибку. Вы умрете самой страшной смертью.
В этот момент рядом с хозяином тяжело опустился зверь, заставив дрожать землю. Его когти глубоко вонзились в почву, бороздя ее меньше чем в пяти футах от Митиан. Принцесса закричала, в глазах помутилось от ужаса.
Это было чудовищное создание - ярко-красного цвета, со злыми желтыми глазами, с острыми и длинными как кинжалы клыками. В какое-то мгновение Митиан поймала себя на мысли, что оно напоминает… Нет! Ее мозг с отвращением отринул идею. Чудовищная голова огромного создания наклонилась к ней, оскалив зубы. Лапа с длинными острыми когтями разорвала ей бок, попутно поцарапав лицо – из ран брызнула кровь. И Митиан поняла, что ее сожрут живьем. Страх придал сил. Рука отчаянно искала копье, упавшее неподалеку.
- Съешь ее, Смог, - велел колдун с плотоядной улыбкой.
Тварь заревела от удовольствия. Пальцы Митиан потянулись к оружию… она почувствовала, как хрустнула правая нога, и боль помешала еще больше вывернуться, чтобы выиграть несколько дюймов, которых ей не хватало. Слишком далеко. Дыхание перехватывало. Зверь открыл пасть, чтобы проглотить Митиан.
Вдруг раздалось отчаянное: «Нет!» Антонин мчался галопом на зверя, потрясая мечом. Тот, потеряв интерес к принцессе, повернулся к новой добыче. Он раскрыл гигантские челюсти, жуткий рев заставил дрожать землю… и поток огня вырвался из глотки.
- Антонин! - закричала Митиан, видя, как ее капитан исчезает в огне.
Поток пламени слизал рыцаря, который обучил ее всему, и сжег половину воинов Немета за его спиной. Выжившие отступили и в ужасе бросились врассыпную.
Принцесса всхлипнула и с болью посмотрела на стены цитадели. «Мой народ…» - в отчаянии подумала она. Митиан перевела взгляд на по-прежнему недоступное копье и в этот миг увидела Томаса. Он подобрал оружие и, согнувшись, подбирался к груди монстра. Его глаза расширились от ужаса, но, воспользовавшись тем, что внимание зверя было сосредоточено на другом, Томас крепче сжал копье, начавшее сиять голубым светом, и изо всех сил ударил им тварь.
От вопля чудовища содрогнулась земля. Томас и Митиан оказались окружены огнем. Колдун с искаженным от ярости лицом протянул руку к Томасу:
- Я живьем сдеру с тебя кожу за то, что ты сделал!
Томас в панике повернулся к Митиан.
- Источник, помоги мне, - вполголоса произнес он и коснулся рукой принцессы – золотые искры сверкнули в его глазах.
Митиан почувствовала, как мир закружился вокруг нее, и она потеряла сознание.

***
Когда Митиан открыла глаза, они со слугой были в лесу. Томас склонился над ней, накладывая на ее ногу шину из глины, зеленых веток и длинных кусков коры. Зачем он тратит столько усилий? Ее со всего маху ударило о землю, потом нога оказалась придавлена весом мертвого коня. Она должна быть совершенно раздробленной. Вероятно, там уже нечего было спасать. В то же время Митиан удивилась, что почти не чувствует боли.
- Где мы? – спросила она.
- В безопасности, - приглушенно ответил мальчик.
- Ты перенес нас сюда с помощью магии? – прищурилась Митиан.
Она все еще не могла поверить, что ее слуга, как и слуга Артура, был тайным магом. Томас покачал головой:
- Я на такое неспособен. Мои силы не настолько велики, как у Мерлина. Я не умею мгновенно перемещаться с одного места на другое.
- Тогда… как тебе удалось доставить меня сюда? – непонимающе спросила Митиан.
- Я сделал нас невидимыми для колдуна и его твари. Он, наверное, подумал, что я перенес нас в другое место, потому что ушел, уведя своего… монстра, как только перестал нас видеть. Думаю, атаковать Немет для него важнее, чем гоняться за нами. Как только армия прошла мимо нас, я отнес вас подальше от битвы.
- Значит, мы недалеко от цитадели. Мы должны немедленно вернуться, - решила Митиан.
- Нет! – воскликнул Томас, не давая ей встать. – Вы серьезно ранены - вам нельзя двигаться.
Митиан, наконец, посмотрела на ногу, бок и плечо. Раны были тяжелыми, но она не так уж плохо себя чувствовала для того, кого подкинули в воздух на несколько десятков футов и придавили весом боевого коня. Это ненормально… Митиан вспомнила шепот Томаса в спину, как раз перед тем, как колдун напал на них.
- Не так уж и серьезно я ранена… - прошептала она, поняв, наконец, почему. – Благодаря тебе… Не так ли? Я слышала, как ты говорил на древнем языке.
У Томаса сделался несчастный вид.
- Это было заклинание защиты. Но щит не подействовал, как должен был, потому что у меня нет опыта. Если бы я был лучшим магом, вы бы не были ранены совсем.
- Я жива, - просто ответила Митиан.
- У вас сломана нога и вывихнуто плечо.
- Ты можешь… исцелить меня?
Он покачал головой:
- Нет, этого я тоже не умею, - и вдруг он разрыдался: - Я не знаю, что делать…
- Томас… - нежно произнесла Митиан. – Ты был необыкновенен. Ты спас мне жизнь! Почему ты не говорил, что ты маг? Я никогда не была противницей магии, и законы, запрещающие ее, давно отменены в Альбионе. Если бы я знала, что у тебя есть дар, это не помешало бы мне взять тебя на службу – наоборот.
- Я хотел получше обучиться, чтобы быть хорошим магом, прежде чем рассказать вам, - рыдал он. – Чтобы стать достойным защитником принцессы Немета… У Артура есть Мерлин, а… я не хотел позорить вас. Посмотрите на результат… вы ранены, и я ничем не могу вам помочь.
- Ты можешь помочь мне встать.
- Я не стану помогать вам вернуться в цитадель, - в ужасе запротестовал Томас.
- Мой народ нуждается во мне!
- Нет, вы не пойдете туда!
Томас опустил глаза, и Митиан поняла то, что он не смог сказать, по выражению его лица.
- Слишком поздно, - выговорил он, наконец. – Цитадель пала… Варвары заняли площадь.
- Нет! – закричала она, пытаясь встать на ноги. – Я не оставлю свой народ в руках дикарей!
- Миледи, умоляю! Если вы вернетесь туда одна, это ни к чему не приведет - вы только попадете в плен, или еще хуже. Пойдемте лучше к Камелоту. Мерлин и король Артур должны скоро подоспеть – вы же им писали. Они смогут нам помочь.
Митиан посмотрела на сердитого Томаса… и вздохнула. Он был прав. Она не могла напасть на этих варваров одна. Ей нужна была помощь Артура.
- Отлично, - согласилась она. – Но мы должны отправляться немедленно.

***
В покоях Гаюса Артур, Гвен, Мерлин и Арвин слушали ужасный рассказ о бедствии, обрушившемся на Немет, потрясенные как мощью атаки, так и ее трагическим исходом. Неудивительно, что принцесса была в таком состоянии. Эти заморские захватчики казались очень опасными и, видимо, владели тайнами черной магии.
Мерлин невольно вздрогнул. В рассказе Митиан было еще кое-что, сильно его беспокоившее.
- Этот зверь… этот… Смог, - наконец, нерешительно произнес он. – Это… дракон?


Глава 4

Вопрос, который Мерлин сформулировал вслух, задавали себе все - в тот или иной момент рассказа Митиан. Однако реакция принцессы и ее слуги была единодушной:
- Нет! – воскликнули оба одновременно.
- Но такое впечатление у меня сложилось после вашего описания, - сдавленно произнес Мерлин. – По вашим словам, у Смога есть крылья, клыки, когти… и он плюется огнем. По всему выходит, что это дракон. Не вижу, кем бы еще он мог быть.
- Я знаю, какими бывают драконы, - возмущенно возразила Митиан. – Это создание не имело ничего общего с Килгаррой или Айтузой, Мерлин, уверяю тебя… Оно было…- принцесса вздрогнула и выдохнула: - Отвратительным.
- Миледи хочет сказать, - вмешался Томас, - что драконы – существа с высоким интеллектом, исполненные древней мудрости. Этот же зверь… был просто зверем, жаждущим крови. Я не почувствовал ни малейшей капли сознания в нем, только огромную злобу… и тупую ярость. Может… он и правда напоминает дракона, но, как и принцесса… я не считаю, что он им является.
Мерлин задумчиво пожевал нижнюю губу, пытаясь разобраться.
- Когда ты ударил его заколдованным копьем… Смог был ранен?
- Думаю, что да, учитывая его рев, - ответил Томас. – Правда, я не задерживался, чтобы проверить.
- Да, но у него пошла кровь? – настаивал Мерлин.
- Не знаю, - Томас покачал головой. – Я полностью сосредоточился на Митиан. Я должен был обезопасить ее.
- О чем ты думаешь? – с беспокойством спросил Артур.
- Магия драконов сильнее магии самого одаренного волшебника-человека, какой только может существовать, - объяснил Мерлин. – Поэтому никакое копье, даже заколдованное, не может по-настоящему ранить дракона. Так что если Смог - настоящий дракон, у него не могла пойти кровь…
- Подожди-ка… Ты хочешь сказать, что ни один дракон не может быть убит рукой человека? – удивился Артур.
- Если только этот человек не является Повелителем драконов и не прикажет дракону умереть для него, - подтвердил Мерлин.
- Однако мой отец… - начал Артур.
- Да. Именно это произошло во времена Великой чистки… когда твой отец решил уничтожить драконов. Чтобы избавиться от них, он должен был прибегнуть к невероятно жестокой хитрости.
Теперь его слушали все, и Мерлин вздохнул. Это была очень грустная история. Килгарра однажды поведал ее, когда упомянул, что драконов не так-то просто убить, и Мерлин спросил, как же это удалось Утеру. Великий дракон не был из тех, кого можно легко потрясти, но когда он рассказывал, каким образом оказался прикованным в подземелье замка, Мерлин чувствовал его боль.
- Во всем королевстве оставалось только семь драконов и семь Повелителей драконов. Килгарра был одним из них, и, как вы все знаете, мой отец, Балинор, был его спутником. После смерти Игрейн Утер решил заманить Повелителей драконов в ловушку. Пригласив их под предлогом примирения, он позвал их в особую комнату, которую Нимуэ по его просьбе окружила мощным заклинанием. В то время они с Утером еще были друзьями, и когда король попросил сделать для него надежное место, где он будет в безопасности от магических атак в случае нужды, она не могла и подумать, что он воспользуется ею для каких-то иных целей. Нимуэ не знала, что сердце Утера повернулось против магии, и о его настоящих планах. Как только Повелители драконов вошли в заколдованную комнату, они оказались лишены силы. Утер держал их в своей власти. Стража окружила их, а когда они были закованы в цепи, король велел им призвать своих драконов. Если бы он пленил только одного Повелителя драконов, тот предпочел бы умереть, но не подчиниться, поскольку намерения Утера были ясны: он хотел убить драконов одного за другим. Но они были здесь все семеро, и король быстро нашел их слабость. Между ними были двое влюбленных – молодой человек по имени Ассилиан и девушка Бэссия. Утер пытал ее на глазах ее друга, и Ассилиан, в конце концов, призвал своего дракона, чтобы прекратить мучения любимой. Утер приказал ему заставить дракона умереть, предложив выбор: быть в ответе за смерть Бэссии или Филбуррарга. Ассилиан принял решение, и Филбуррарг умер от его руки. После этого Утер вынудил Ассилиана призвать остальных шестерых драконов одного за другим. Килгарра был последним. Но вместо того, чтобы убить его, Утер заковал его под замком, в качестве примера… как последнего представителя своего рода. Бэссия в отчаянии лишила себя жизни. И Ассилиан, предавший своих, последовал за ней. Утер велел казнить оставшихся пятерых Повелителей, но Гаюсу удалось помочь сбежать моему отцу.
Мерлин замолчал. Артур положил руку ему на плечо в знак утешения. Это был его способ показать, что он разделяет боль друга. Артур был искренен в своем сочувствии. С тех пор, он впервые летал с Килгаррой, король был абсолютно очарован великим драконом. Он отдал бы правую руку за виражи в небе и называл Айтузу «Белой госпожой». Его жест также говорил: я - не мой отец. Это Мерлин и так отлично знал. Он обменялся с Артуром долгим взглядом.
- Варвары считают, что этот Смог – оружие, которое позволит им завоевать Альбион, - мягко произнес король. – Но если Смог - дракон, ты сможешь контролировать его. А если нет, значит, он уязвим для оружия. В любом случае, у нас есть способ победить его.
Мерлин кивнул, успокоенный.
- Мы отправляемся сегодня же, - решил Артур. – Народ Немета рассчитывает на нас.
- Спасибо, - с облегчением произнесла Митиан и, нахмурившись, добавила: - Я еду с вами.
- Не может быть и речи! - воскликнул Артур.
-Как только Мерлин исцелит меня, я буду готова ехать, - настаивала она.
- Все не так просто, Митиан, - вмешался Мерлин. – У целебных заклинаний есть цена: вы проведете ближайшие дни, погруженная в глубокий сон, необходимый для того, чтобы ваш организм восстановился. Следовательно, вы не сможете нас сопровождать.
- Я не останусь в тылу, когда мой народ нуждается во мне! – упрямо воскликнула Митиан.
- Я останусь с тобой, - Гвен взяла ее за руку.
Мерлин, Артур и Митиан пораженно посмотрели на нее. Это было последнее, чего они ожидали от королевы. Она ведь так давно и так упорно тренировалась, чтобы иметь возможность сыграть свою роль в битве!
- Надо, чтобы кто-нибудь заботился о Митиан, пока она выздоравливает, - объяснила Гвиневра. – Она – моя подруга, я не оставлю ее одну.
Артур облегченно вздохнул и признался:
- Я пытался придумать, как убедить тебя не ехать.
- Тебе еще пригодятся твои аргументы, - сердито глянула на него Гвен.

***
На этой стадии разговора Мерлин ушел, потому что ему необходимо было поговорить с Морганой. Он все еще был под впечатлением от событий, потрясших Немет, и кое-что его сильно беспокоило. Если его пророческий дар оставлял желать лучшего, то у последней великой жрицы он был исключителен. Мерлин был зол на нее. Можно подумать, он редко виделся с ней! С последнего раза, когда он был на Острове блаженных, не прошло и недели!
Святилище теперь насчитывало десятки зданий, помимо храма и дома Морганы: жилище магов (где обитали молодые люди), монастырь будущих жриц (где жили девушки), гостевой дом (где останавливались посетители), Магический Круг (большая арена, где Моргана учила своих подопечных сражаться), храм Авалона (где юные жрицы учились общаться с миром духов). Моргана много потрудилась, чтобы превратить Остров блаженных в волшебное место, и каждый, кто ступал туда, бывал поражен впечатлением силы и безмятежности, царящих в этих местах.
Каждый раз, оказываясь там, Мерлин развлекал новых учеников, показывая им тысячу и один способ использовать магию для приятных вещей, проводил время в обществе повзрослевших «старожилов» (особенно с Вильдором, с которым ощущал особую близость), приветствовал Айтузу, любившую понежиться под магическим солнцем щита, и говорил с Морганой. Темы их разговоров вертелись в основном вокруг магии, драконов и, конечно, Артура.
Моргана наверняка знала о нападении, и у нее была тысяча возможностей рассказать о нем Мерлину. Однако она не предупредила его. И он хотел понять почему. Он был по-настоящему зол, когда схватил зеркало, которым они пользовались для общения на расстоянии, если хотели поговорить не только телепатически, но и видя друг друга, а времени отправляться на Остров блаженных не было. Мерлин отправил резкое сообщение: надо поговорить через зеркало, немедленно.
Через телепатическую связь он почувствовал удивление Морганы, и несколько секунд спустя ее пораженное лицо появилось в заколдованном зеркале.
- Мерлин? Что это за манера разговаривать? Я тебе не служанка. Никогда не видела тебя в таком плохом настроении… Ты проглотил сегодня медведя?
- Немет! – сухо оборвал он. – Ты знала, что это произойдет?
Грустное выражение Морганы послужило ответом.
- У меня были… видения об этом, - уклончиво признала она. – Митиан жива?
- Почему ты мне не сказала? – раздраженно спросил Мерлин вместо ответа.
- Потому что я не знала, сбудутся ли мои видения, и когда сбудутся, - ощетинилась Моргана. – Митиан жива?
- Ты видела, что произойдет, и ничего не сделала?
- Я кое-что сделала, - возразила она. – Я отправила одного из моих детей к принцессе, поручив ему заботиться о ней.
Мерлин онемел.
- Томас… из святилища? – удивился он.
- Он был ребенком-друидом из Немета, которого я подобрала четыре года назад. После того, как мне впервые приснилось, как Митиан умирает во время битвы… я показала ему принцессу и рассказала о своем видении. Он сказал, что хотел бы сделать для нее то, что ты делаешь для Артура. Быть ее защитником. Он вернулся в Немет, как только я посчитала, что он достаточно сформировался, чтобы выполнять эту роль, и стал пажом Митиан. Ему удалось ее спасти или нет?
Мерлин вздохнул:
- Да.
Моргана приподняла бровь.
- Прости, - произнес Мерлин. – Я не должен был быть так груб с тобой.
- Ничего, - ответила она тоном, подразумевавшим: «Я привыкла».
- И все-таки ты должна была рассказать мне об этом видении… Нападение на Немет застало меня врасплох. Ты видела еще что-нибудь? Насчет того, как должна развиваться битва в будущем? Что-нибудь, что могло быть полезным?
Моргана отвела взгляд, но Мерлин успел различить ужас в ее глазах.
- Я не хочу об этом говорить, даже с тобой. Лучше будет, если я не расскажу. Ты знаешь, каково будущее… Когда мы пытаемся на него влиять, невозможно понять, меняют ли его наши решения к лучшему или к худшему.
Мерлин открыл рот, чтобы возразить, но Моргана прервала его:
- Вы с Артуром отправляетесь в Немет, не так ли?
- Да, конечно. Мы союзники Митиан, мы должны ей помочь.
Моргана кивнула:
- Мерлин, я должна о чем-то попросить тебя. О чем-то очень важном. Когда ты будешь в Немете с Артуром… во время сражения. Что бы ни случилось, не зови Килгарру.
- Что? Почему? – спросил он в смятении.
- Килгарра не должен приходить к тебе на помощь, - напряженно повторила Моргана. – Если ты позовешь его, произойдет нечто ужасное. Я много раз видела эту сцену в своих кошмарах, Мерлин, и я не хочу, чтобы она стала реальностью.
У Мерлина перехватило дыхание.
- Артур… - в его голосе проскользнул ужас.
- Артур всегда подвергает себя опасности, - Моргана приподняла бровь. – Это у него в крови. А ты всегда находишь способ защитить его. Это у тебя в крови. На этот раз сделай так, чтобы этот способ не имел ничего общего с Килгаррой. Вот и все.
Мерлин вздохнул:
- Я сделаю все возможное.

***
Артур ушел велеть рыцарям готовиться к битве, Арвин вместе с Томасом – в хранилище, чтобы посмотреть, чем можно поддержать силы принцессы, пока Мерлин не исцелит ее, и Гвиневра осталась с Митиан одна в апартаментах Гаюса.
- На тебя не похоже – оставаться в тылу, ожидая возвращения мужа, - приглушенно произнесла принцесса. – Гвиневра, которую я знаю, захотела бы сражаться… если у тебя, конечно, нет какой-то особой причины. Очень хорошей причины?
Гвен повернулась к Митиан, и слабая улыбка коснулась ее губ.
- Спустя четыре года, наконец, - тепло произнесла Митиан.
- Я уже перестала надеяться, - ответила Гвен дрожащим голосом. – Но да, ты правильно угадала. Я беременна. Боже, Митиан. Ты первая узнала, я еще никому не успела рассказать.
- Я так рада за тебя.
- Я знаю всего лишь неделю. Еще слишком рано радоваться. И это худший из возможных моментов, чтобы ждать ребенка. На заре новой войны? – напряженно произнесла она.
- Гвен, прошу тебя. Все письма, которыми мы обменивались, в которых ты так беспокоилась, думая, что не сможешь подарить Артуру наследника… и ты беременна. Какая разница, что творится вокруг. Этот ребенок – милость Божия, и ты должна радоваться.
Гвен кивнула. Она была счастлива. В течение последних четырех лет единственной тенью ее существования было бесплодие. Она не сразу начала беспокоиться. Гвен прекрасно знала, что иногда на это требуется время. Но когда прошел первый год, ею понемногу начал овладевать страх. А что, если она неспособна дать наследника трону Камелота? А что, если у Артура не будет потомков из-за нее? Гвен не могла поделиться своим страхом с мужем. Он всегда вел себя так, будто все было в порядке. Ни одного комментария, ни одного упрека, ни одной жалобы на то, что она не может забеременеть. Гвен знала, что Артур никогда не предложит использовать какие-то средства - магические или нет - чтобы подстегнуть природу. Он потерял мать из-за того, что его отец был неспособен смириться с тем, что она бесплодна! Любя жену так, как он любил, Артур никогда не подверг бы ее тому, что потребовал Утер от Игрейн. Но Гвен неоднократно думала, что готова совершить этот шаг сама. Может, даже не говоря ему. Однажды она пошла к Мерлину, прося помочь. Мерлин разозлился. Впервые он злился на нее.
- Как ты можешь даже думать о помощи магии, чтобы получить ребенка, Гвен? – воскликнул он. – Ты представляешь, что будет с Артуром, если с тобой что-нибудь случится? Он никогда себя не простит.
- Но он не может остаться без наследника, - возразила Гвен.
- В некоторых случаях нельзя форсировать природу без серьезных последствий. И к ним относится закон о равновесии… Гвен, Артуру нужна ты, а не наследник. Конечно, он будет счастлив стать отцом, но я также знаю, что он смирится, если этого не случится. До тех пор, пока вы вместе. До тех пор, пока вы едины.
- Но если у Камелота не будет наследника…
- Вы усыновите ребенка, - отрезал Мерлин. – Я не стану тебе в этом помогать, Гвен, и умоляю отказаться от этого плана.
Она отказалась. Она заставила себя не думать об этом. А неделю назад… когда она уже не верила… появились симптомы.
- Артур не знает, - сказала Гвен Митиан. – Я не хочу ему говорить перед отъездом. Это будет отвлекать его, а ему нужно все внимание для этой битвы, - она немного помолчала и продолжила: - Он был таким идеальным мужем, Митиан. Ни разу не упрекнул меня в том… что ребенка все нет. Он даже… не касался темы, он был просто… Артуром. Нежным, предупредительным, забавным, восторженным, с глазами полными звезд при каждом взгляде на меня. И все это время я не переставала спрашивать себя: а что, если этот ребенок никогда не появится? А что, если звезды в его глазах, в конце концов, погаснут?
- Перестань говорить глупости, - проворчала Митиан. – Артур любит тебя ради тебя, а не ради наследников, которых ты можешь ему дать. И теперь ты беременна.
- Да, - подтвердила Гвен.
- И поэтому мы обе остались в тылу, ожидая возвращения мужчин, - с иронией произнесла Митиан.
- Я не всегда буду беременна! - яростно возразила Гвен.
- А я не всегда буду ранена, - лукаво ответила Митиан.
- Я так боюсь за него, Митиан. Он так глупо, так невероятно храбр, всегда готов отдать жизнь за свой народ, за своих рыцарей, за своих друзей, за Альбион. Я боюсь, что с ним случится несчастье, боюсь его потерять.
Митиан посмотрела на подругу и вздохнула:
- Он вернется – не сомневайся в этом. Артур вернется. Если кто-то может победить этих варваров, так это он. И он с Мерлином. С ним ничего не случится.
Гвиневра вздрогнула:
- Если он погибнет в сражении, он никогда не узнает про ребенка…
- Скажи об этом Мерлину. Эта новость, возможно, рассеет внимание Артура, но я уверена, что Мерлин удвоит энергию, чтобы защитить его, если будет знать, что он скоро станет отцом.

***
Вернувшись после разговора с Морганой, Мерлин спросил Митиан, готова ли она, и та кивнула. Арвин, Гвиневра и Томас остались у ее изголовья. Юный маг завороженно наблюдал, как Мерлин активизирует исцеляющее заклятие.
Мерлин не произносил заклинаний, а работал простым наложением рук. Золото в его глазах не было искрой, готовой угаснуть - оно неослабно сияло. Мерлин сначала усыпил Митиан, прикоснувшись двумя пальцами к ее лбу, потом положил руки на сломанную ногу, вернув кости на место, придав им изначальную форму, затем ускорил их затвердение, пока они полностью не срослись. После чего он залечил раны на ее боку и лице – от них остался только бледный шрам. Занялся раной на плече, которое Арвин вправил, и укрепил поврежденные связки. Мерлин работал молча, с крайней сосредоточенностью, его жесты были неуловимы. Когда он закончил, Митиан мирно спала.
- Спасибо, - Гвен благодарно посмотрела на Мерлина.
Он кивнул, и королева одарила его улыбкой. Теперь она успокоилась. Мерлин тоже чувствовал облегчение от того, что Гвен больше не сердится на него.
- Я никогда не видел, чтобы какой-либо колдун работал как вы - без заклинаний, - с благоговением выдохнул Томас. - Вы необыкновенный.
- Так и есть, - ответил Мерлин без ложной скромности. – Но Митиан обязана жизнью тебе.
Юный маг покраснел и с беспокойством спросил:
- А шрамы исчезнут?
- К сожалению, нет. Я могу ускорить процесс выздоровления, но не стереть всякий след ранения. Она не будет хромать, но кость в ее ноге будет более хрупкой, а плечо может быть снова выбито, если с ним грубо обращаться. Однако, когда Митиан проснется, она будет чувствовать то, что испытывают от ран старые воины. Дискомфорт будет совсем небольшим, - Мерлин помолчал и снова обратился к Томасу: - Я не знал, что ты был одним из учеников в святилище.
Томас покраснел еще больше.
- Я не знал, как вам сказать. Я не слишком долго оставался на Острове блаженных.
- Пойдем со мной на минутку, - сказал Мерлин, вставая.
Они оставили Митиан в руках Арвина и Гвиневры и направились к оружейной, где Мерлин должен был найти Артура.
- Как дела у леди Морганы? – спросил Томас.
- Хорошо. На самом деле, это она сказала мне, что послала тебя к Митиан, чтобы защищать ее.
- Я сам вызвался, - Томас поежился. – Это было однажды вечером… Помню, я только что прибыл в святилище и не мог уснуть. Тогда я пошел к храму. Я думал, что буду один, но леди Моргана была там – сидела перед бассейном прорицаний. Она казалась такой грустной. Она подняла взгляд на меня и сказала: «Сегодня я видела во сне, как твоя принцесса умирает». Потом она коснулась бассейна, и моя госпожа Митиан появилась на поверхности воды. Я впервые видел тогда ее лицо, и она показалась мне такой красивой, такой храброй, что сердце разбивалось при мысли о ее смерти. Я сказал леди Моргане: «Она кажется такой доброй, почему она должна умереть? Ее некому защитить?» Она задумчиво посмотрела на меня и сказала: «Нет». «Я бы мог, - ответил я, - заботиться о ней, защищать. Как Мерлин - Артура». Леди Моргана улыбнулась и прошептала: «В конце концов, может, она и не умрет». Шесть месяцев спустя она отправила меня обратно в Немет, научив всему, что знала.
- Ты храбро выполнил свою задачу, - прошептал Мерлин.
- Я не был храбр, - возразил юноша. – Я просто не мог… бросить ее умирать, не сделав что-нибудь для ее спасения…
- Потому что ты любишь ее, - просто сказал Мерлин. – А сердце – это самое важное. Ты был храбр, Томас. Поверь, я знаю, о чем говорю. Это… нелегкая работа заботиться о безопасности упрямого принца. Ты выказал много мужества, Томас. Принцессе не придется краснеть за такого слугу.
- Леди Митиан – великодушная госпожа, - Томас снова поднял голову. – В ее сердце – благо ее народа, и она мудро им управляет. Я очень ее уважаю и восхищаюсь ею. Когда леди Моргана показала мне ее, я сразу же понял, что хотел бы служить ей, как вы служите Артуру.
Мерлин улыбнулся молодому человеку и обернулся, почувствовав, что Артур идет к нему.
Мгновением позже, тяжело ступая, король появился в коридоре. Мерлин нахмурился. Этот решительный вид не предвещал ничего хорошего…
- Рыцари готовятся к отъезду, - объявил Артур. – Ты сможешь магией переместить армию до цитадели?
- Я не могу мгновенно перенести такое количество людей! – возразил Мерлин. – Даже у моих сил есть пределы, сир…
- Тогда мы сформируем небольшую группу для разведки, пока остальная армия будет идти обычным способом, - решил Артур. – Нам надо самим оценить серьезность ситуации. Узнать, напали ли захватчики на население, и понять, каким образом они осадили цитадель. Ты ведь можешь перенести на место небольшую команду разведчиков?
- Кого вы хотите, чтобы я перенес? – с беспокойством спросил Мерлин.
Артур посмотрел на него как на дурака:
- Меня, конечно, идиот. Кого ты еще хотел?
- Это опасно. Ты король и…
- Именно!
- Это неразумно, - запротестовал Мерлин. – Позволь отправиться мне с кем-нибудь из рыцарей.
- Я должен оценить ситуацию сам, прежде чем начинать нападение, - отрезал Артур. – Слушай, они нас не увидят. Ты сделаешь нас невидимыми, и мы ничем не будем рисковать. Мы прибываем, обходим вокруг цитадели, так что нас не заметят, чтобы изучить ситуацию вблизи. Мы широко раскроем глаза и уши, и воспользуемся коридором мгновенного перемещения, чтобы потихоньку исчезнуть. И готово! Не так уж это и сложно!
Порой Артур был обезоруживающе оптимистичен.
- Всегда все бывает сложнее. Их колдун кажется сильным, он мог окружить цитадель защитными заклятиями, чтобы оградить себя от подобных вторжений. В этом случае нас обнаружат, как только мы ступим туда, и…
- Мерлин. Может, их колдун и силен, но я уверен, что не сильнее тебя. Напомни-ка, что всегда говорит Килгарра? Ты самый могущественный маг всех времен. Если только прекратишь быть такой девчонкой.
- Может, я и девчонка, зато ты – кретин с самой самоубийственной храбростью, что я когда-либо знал, - в ярости возразил Мерлин. – Говорю тебе, что это плохая идея. Почему ты никогда меня не слушаешь?
- Потому что я король, - Артур приподнял бровь. – И это я…
- Решаешь, я знаю, - вздохнул Мерлин, смирившись. – Давай, по крайней мере, возьмем с собой двух рыцарей, если уж тебе так хочется отправиться лично.
- Кого ты посоветуешь? – великодушно спросил Артур.
Мерлину не надо было долго размышлять над первым именем. Только один из рыцарей Круглого стола был одновременно так же храбр, как Артур, так же силен, как Гавейн, и такой же хороший стратег, как Леон.
- Солель, - сказал он, не колеблясь.
Артур кивнул. Молодой человек, четыре года назад появившийся в Камелоте, был незаменимым козырем для таких опасных миссий. Они были совершенно согласны по этому пункту. Мерлин лучше других знал, что и у рыцарей есть свои недостатки, но Солелю можно было довериться с закрытыми глазами, потому что он был идеальным членом команды. Он никогда не был ни упрямым, ни глупым, ни непредсказуемым. Он умел думать, слушать и действовать – и все это в правильном порядке, демонстрируя сообразительность, на которую всегда можно было рассчитывать. Его присутствие позволяло Мерлину быть уверенным, что Артур будет под надежной охраной, и спокойно сосредоточиться на цели.
Он подумал было о Гавейне, как о втором кандидате, но быстро переменил мнение. Гавейн был склонен кидаться в авантюры очертя голову, лучше будет взять…
- Леон? – Артур будто прочитал его мысли.
Мерлин кивнул.
- Отлично. Значит, Солель и Леон. Мы отправляемся через час, - объявил король.


Глава 5

Войска Камелота отбыли под командованием Персиваля. Артур оставил с собой Элиана, Гавейна, Леона и Солеля. Повернувшись к двум первым, он торжественно объявил:
- Элиан, Гавейн. В эту кампанию вы с нами не поедете.
Элиан адресовал королю протестующий взгляд, а Гавейн открыл было рот, собираясь возразить.
- Вы двое нужны мне здесь, чтобы позаботиться о Гвиневре и Митиан, - отрезал Артур, прежде чем он успел сказать хоть слово. - Я могу уехать со спокойным сердцем, только зная, что оставляю их в надежных руках. Я отдаю треть рыцарской охраны под ваше командование. Если со мной случится несчастье, я рассчитываю, что вы защитите королеву, принцессу и народ.
Они кивнули — всякое желание спорить было задушено в зародыше. Саксы представляли серьезную угрозу, и Камелот нельзя было оставить без защиты... даже если они предпочли бы сопровождать Артура в сердце опасности, они знали, что король оказывает им большую честь, доверив эту миссию.
- Согласен на этот раз, ваше величество, - с улыбкой произнес Гавейн. - Но в следующий - я хочу иметь право на участие в битве!
- Вы только посмотрите на этого притворщика, - насмешливо заметил Леон. - Гавейн, ты будешь личной охраной двух самых красивых леди Альбиона... если уж это не утешение...
Замечание Леона было встречено единодушным взрывом хохота, и сердце Артура оттаяло. Так хорошо было в окружении братьев по оружию обмениваться идиотскими шутками – это помогало расслабиться накануне битвы.
- К счастью, Элиан тоже остается, чтобы следить за тобой, - шутливо добавил Леон.
Никто не заметил неодобрительного взгляда Солеля в сторону Гавейна, улыбавшегося во весь рот своей улыбкой соблазнителя.

***
Мерлин собирался присоединиться к Артуру, Леону и Солелю в Зале совета, когда его перехватила Гвен. Он услышал позади торопливые шаги. Королева окликнула его, и Мерлин обернулся, чтобы увидеть, как она буквально бежит к нему. Ее щеки раскраснелись, а дыхание участилось. Гвен положила ладонь на его руку и заглянула в глаза. Мерлин увидел просьбу о прощении в ее взгляде раньше, чем она ее озвучила.
- Я сожалею, что была с тобой так жестока. Я была потрясена из-за Митиан. Это не твоя вина. Виноваты только саксы.
- Спасибо, - ответил он от всего сердца, сжав ее пальцы. - Но ты была права... Я должен был проявить больше бдительности.
- Нет, Мерлин. Не говори так. Ты столько делаешь для нас всех. Для Артура, для меня... для народа Альбиона.
- Я надеялся, что мир продлится дольше, - сдавленно произнес он.
- Мир вернется, - прошептала Гвен. - Он должен вернуться, потому что...
Она положила руку на живот защищающим жестом, опустила глаза, сглотнула, потом снова посмотрела на него.
- Я должна тебе кое-что сказать, Мерлин...
Он ждал, глядя на ее губы – сердце наполнилось надеждой от этого жеста. Внезапно он в ином свете увидел все знаки: тошнота по утрам, резкие перемены настроения... Возможно ли, что...
- Я ношу ребенка Артура, - подтвердила Гвен его мысли.
От счастья, вспыхнувшего в сердце, закружилась голова. На губах появилась идиотская улыбка. «Гвен», - выдохнул Мерлин и стиснул ее в объятиях. Она обняла его в ответ, уткнувшись носом в шею.
- У нас будет маленький Артур, - глупо сказал он, и слезы наполнили глаза.
Мерлин представил себе чудесного малыша, которого Гвен произведет на свет: как его звонкий голосок будет раздаваться в коридорах замка; как Мерлин будет смешить маленького принца, заставляя его летать, словно птица, на крыльях своей магии; истории, которые он будет ему рассказывать перед сном. Как этот ребенок будет любим! У него будут глаза и храбрость Артура, улыбка и нежность Гвен. И возможно, немножко мудрости Мерлина... Если ему удастся, как он собирался, поучаствовать в его воспитании! Мерлин легко мог вообразить, как будет учить его наукам и магии, как Гаюс учил его самого.
- Не могу поверить, - выдохнул он, все еще оглушенный. - Это чудесная новость...
- Мерлин, - растроганно произнесла Гвен. - Можно подумать, что это ты скоро станешь отцом.
- Учитывая, сколько времени я провожу с Артуром, у меня нет ни малейшей возможности обзавестись семьей, - весело ответил Мерлин. - Следовательно, этот ребенок будет для меня почти сыном... и именно так я его и воспринимаю. Знаешь, Гвен, я его уже люблю. Уверен, он будет чудесным, - поколебавшись, он добавил:- Позволишь мне...
Гвен кивнула. Мерлин робко положил руку на живот подруги и прошептал благословение на древнем языке. Он почувствовал, как жизнь затрепетала напротив его ладони, и подпрыгнул от удивления. Такой маленький и уже такой сильный! Это точно сын Артура... Улыбка Мерлина стала шире.
- Не говори ему, - вздохнула Гвен с умоляющим взглядом. - Если Артур узнает прежде, чем победит саксов, он не сможет сосредоточиться ни на чем другом - я уверена. Я не хочу, чтобы он был рассеянным во время сражения. И... Мерлин...
- Да?
- Обещай, что вернешь мне его живым, - прошептала Гвен, обняв его.
- Клянусь, - серьезно ответил Мерлин. - В какую бы еще передрягу он не нашел способ ввязаться, я верну отца этому ребенку, и нашего короля его королеве. Ты можешь рассчитывать на меня, Гвен.
- Я знаю, - она слегка коснулась его щеки.
Потом развернулась и быстро удалилась по коридору, не давая волнению вырваться наружу.

***
- Ты опоздал, Мерлин, - произнес Артур, приподняв бровь, когда он вошел в Зал совета.
- Сожалею, - машинально ответил маг, не в силах перестать блаженно улыбаться.
Артур странно на него посмотрел и подозрительно спросил:
- По какой причине это идиотское лицо?
- О, э-э... ни по какой, - ответил Мерлин, немедленно стерев улыбку.
Какой же он дурак! Уже несколько лет ему не приходилось ничего скрывать, и он забыл, каким жалким лжецом может быть.
- Я думал о... но... неважно, потому что мне надо активировать заклинание.
При мысли о готовящейся в самое сердце вражеской территории вылазке радость, которую вызвала хорошая новость, немедленно исчезла, и вернулась тревога. Предупреждения Морганы беспокоили Мерлина, он предпочел бы больше времени на подготовку, прежде чем очертя голову кидаться в гущу опасности. Но, конечно, об этом не могло быть и речи. Это было так типично для Артура - неподготовленным ввязываться в подобное мероприятие. Я сам хочу узнать, как обстоят дела! Это совсем не сложно! Сколько раз с тех пор, как они познакомились, король повторял тот же припев, перед тем как события оборачивались катастрофой? Почему ему всегда так не терпится броситься в пасть волку? Почему он не мог поручить опасные задания кому-нибудь другому и позволить рыцарям сделать работу вместо него? Почему он всегда должен быть впереди и демонстрировать невероятно глупую храбрость? Потому что это Артур, - вздохнув, ответил Мерлин сам себе. Артур был храбр, не замечал опасности и всегда был готов рисковать своей жизнью ради других. Мерлин любил его за это настолько же, насколько ненавидел за то, что он так мало заботится о собственной жизни. Маг был обречен беспокоиться за двоих. И удивлялся, что до сих пор еще не поседел после того, сколько раз друг пугал его.
- Надеюсь, ты способен вспомнить нужное заклинание? - спросил Артур таким тоном, будто серьезно в этом сомневался.
Мерлин возмущенно глянул на него. Добрые старые привычки долго живут, и порой Артур имел склонность забывать, к кому он обращается. Мерлин спокойно воспринимал его насмешки в большинстве областей, но не в том, что касалось магии. Потому что если было что-то, что он по-настоящему умел, так это колдовать.
Мгновением позже губы короля изогнулись в улыбке, и Мерлин понял, что это была шутка... Великолепно. Он действительно нервничал, если не заметил этого сразу. Но надо признать, что в этой разведывательной операции он не видел ничего хорошего.
- Подойдите по одному. Я сделаю нас невидимыми, прежде чем открыть окно мгновенного перемещения.
Артур, Солель и Леон приблизились. Глаза Артура сверкали от нетерпения. Леон, по-прежнему чувствовавший себя неуютно, когда приходилось подвергаться волшебству, казалось, торопился, чтобы все закончилось. Солель оставался таким же безмятежным, как всегда. Он явно не испытывал никаких проблем с магией. С тех пор, как она была восстановлена в Камелоте, Солель принял ее как нечто полезное и естественное, чего он не имел никаких причин опасаться, но из чего в то же время не делал истории. Мерлин особенно ценил то, что он не выказывал ни отвращения, ни экстаза перед его могуществом.
Мерлин быстро работал над созданием щита, сплетя сначала заклинание, которое сделает неясным их образ, потом добавив то, которое нейтрализует звуки и запахи. Закончив, он кивнул и сосредоточился на открытии окна в цитадель Немета. Четверо путешественников взялись за руки и вместе шагнули в коридор.

***
Они материализовались на крепостной стене. Мерлин выбрал эту точку прибытия, потому что это был хороший пост наблюдения, с которого у них будет отличный вид на весь город. Заклинание невидимости полностью скрывало их от глаз врагов. Артур и двое его рыцарей несколько мгновений приходили в себя. Солелю удалось это раньше, чем Леону и королю, видимо, в силу молодости. Потом четверо мужчин молча огляделись. Первый взгляд на Немет вызывал дрожь. Поле битвы, располагавшееся под стенами, было черно от трупов, над которыми собирались вороны. Тела людей, упорно защищавших крепостные стены, все еще усыпали округу в том виде, в каком они пали. Нижний город был сожжен, и многие кварталы выгорели дотла. Десятки трупов лежали на улицах... На многих были рыцарские доспехи, но некоторые были одеты как простые жители, доказывая, что захватчики были безжалостны в выборе жертв. Это были единственные жители Немета, которых можно было увидеть. По улицам быстрым шагом перемещались только одетые в латы захватчики, патрулировавшие город маленькими группами.
- Где люди? - напряженно спросил Артур.
И Мерлин вдруг понял: что бы его друг ни говорил, он не ограничится разведкой города, дабы составить представление о ситуации. Напряжение резко возросло, когда Мерлин представил себе все неприятности, которые им еще предстояли.
- Наверное, они их где-то собрали, - тихо ответил Солель.
- Мы должны узнать где, - решил Артур. - Надо убедиться, что их жизни ничто не угрожает...
- Осторожно! - воскликнул Мерлин.
Прямо на них по дороге вокруг города шел патруль. Они рассеялись, чтобы освободить центральную аллею, и притихли, пока варвары не прошли мимо, не заметив их. Они были вооружены мечами и топорами и экипированы небольшими круглыми деревянными щитами, укрепленными металлом. На них были не доспехи, а толстые, подбитые гвоздями кирасы. У них были заплетенные в косы волосы и густые бороды. Шлемы на головах были украшены рогами, придавая им странный и устрашающий вид. У многих были расписаны рунами лица или руки. Мерлин заметил их сходство с письменами древнего языка, и заключил, что они выполняли защитную функцию. Он поднял глаза на Артура и заметил, как тот провожает отряд взглядом, явно говорившем о его желании сразиться с этими людьми.
- Артур! - выдохнул Мерлин, сделав ему знак держаться незаметно.
С недовольной гримасой король перестал следовать взглядом за патрулем.
- Должно быть, они очень многочисленны, раз захватили Немет за столь короткое время, - заметил Леон. - А мы до сих пор видели только отряды по дюжине человек.
- Основная часть войска, скорее всего, находится внутри замка, - вмешался Солель, глядя на крепость.
И Мерлин подавил стон, когда Артур заключил:
- Значит, мы отправляемся туда, - и тут же спросил: - Мерлин, ты можешь нас туда перенести?
- Предпочел бы не делать этого, сир, - напряженно ответил тот. - Напоминаю, что у этих людей есть опасный колдун. Если я сейчас использую магию, он непременно ее почувствует, и если он встретит нас, у нас не будет ни единого шанса пройти незамеченными.
- Простого «нет» было бы достаточно, Мерлин, - весело произнес король. - Нет проблем — пойдем пешком.
- Артур, я думаю, лучше будет...
Но король уже не слушал. Он направился к ближайшей лестнице и поднялся к разрушенному городу. Остальные последовали за ним. Леон по пятам, затем Мерлин, и замыкал шествие Солель. Они были вынуждены дважды быстро убраться с дороги, когда им встречались варвары. Каждый раз Мерлин чувствовал, как сердце подпрыгивает к горлу при виде выражения лица Артура. Он почти физически мог почувствовать непреодолимый зуд короля в сжимающей оружие руке. Солель, всегда внимательный к мелочам, быстро заметил, до какой степени встревожен Мерлин.
- Не беспокойся, - произнес рыцарь, когда они бегом достигли первых улиц города. - Я знаю, что мы вдвоем защитим его. Обещаю, что ни на секунду не спущу с него глаз.
Мерлин кивнул, успокоенный помощью Солеля. Он знал, что молодой человек не бросает слова на ветер. Во время последних операций он часто сражался в первых рядах, чтобы защитить Артура, когда было необходимо. Его меч почти всегда чудесным образом оказывался между королем и опасным ударом, предназначенным ему. Был случай, когда Артур вбил себе в голову лично изгнать разбойников, занявших дорогу между Камелотом и Мерсией. Или когда маленькая группа друидов-отступников начала терроризировать деревни на границе между Камелотом и Неметом. Там была схватка в прошлом году, когда Артур едва не погиб ужасно глупо, из-за своего желания доказать, что он все еще самый искусный воин королевства. А засада, в которую они попали в Долине павших королей...
В последние годы Солель спасал жизнь короля почти столь же часто, как Мерлин, и маг молча кивнул ему в знак благодарности за поддержку. После чего поспешил догнать Артура, который шел вперед, не дожидаясь их.
Король заглянул внутрь нескольких домов, пока пересекал город, проверяя, не прячутся ли испуганные жители внутри. Но они никого не нашли — лишь зимний ветер, со зловещим шумом врывавшийся сквозь хлопающие двери, составил им компанию.
- Если они причинили им зло... - угрожающим тоном произнес Артур.
- Скоро мы это узнаем, сир, - прошептал Леон.
- И в любом случае, мы заставим их заплатить за преступления, когда вернемся с остальными рыцарями, - напомнил Солель.
- Я поклялся защитить народ Митиан, - упрямо ответил Артур.
Его губы сжались в узкую линию, и он больше не разговаривал все время, что они шли по остальной части города. Двери замка были открыты. Во дворе варвары повсюду поставили свои алые флаги среди нагромождений вещей, среди которых Мерлин заметил дорогие одежды, принадлежавшие дворянам... Однако среди жертв не было ни женщин, ни детей.
Артур остановился на мгновение у входа в замок, и они услышали крики, доносившиеся изнутри.
- Они там, - выдохнул Мерлин.
Прежде чем он успел добавить что-то еще, Артур снова двинулся вперед.

***
Коридоры были забиты воинами в кирасах, пол усыпан остатками еды. Замок Митиан, всегда такой ухоженный, был неузнаваем. Было душно, повсюду царил запах пота и мокрой кожи. Мерлина чуть не стошнило, пока он пробирался позади Артура сквозь толпу, пытаясь никого не задеть. Он мысленно проклинал себя за то, что не подумал добавить чар проницаемости, прежде чем они покинули Камелот. Опасность, что один из них толкнет варвара, была немаленькой и увеличивала возможность обнаружения. Мерлин не решался исправить упущение сейчас - из страха быть замеченным саксонским колдуном. Артур осторожно шел вдоль стены, ведя свою группу, но вокруг них было столько людей! Они с трудом проложили себе путь до большого зала. Когда они дошли до порога, Артур резко затормозил. Мерлин налетел на него, споткнулся и оказался на земле.
- Мерлин! - воскликнул Артур, схватив его за воротник, чтобы быстро поставить на ноги.
И он думал, что задушит короля, когда тот добавил, закатив глаза:
- Все такой же неуклюжий.
Леон фыркнул в бороду, а Солель улыбнулся уголком губ.
- Это не смешно, - возмутился Мерлин.
- Тихо, - приказал Артур.
Мерлин перенес внимание на комнату. На троне Митиан сидел гигант с красными волосами и бородой, в плотной черной кирасе. Воины, толпившиеся вокруг него, скандировали его имя, стуча по земле: «Хэнгист! Хэнгист! Хэнгист!»
Мужчина поднялся и раскинул руки, призывая к тишине.
- Воины Саксонии! - воскликнул он. - Вы храбро сражались и поставили врагов на колени. Мы одержали победу — первую из тех, что позволят нам завоевать легендарный остров Альбион! Я обещал вам новые территории и бесчисленные богатства. Те, что мы нашли здесь, ничто по сравнению с теми, что ждут нас в соседних королевствах.
Варвары одобрительно заревели при этих словах, и Мерлин увидел, как рука Артура сжимается на эфесе Экскалибура. Солель успокаивающим жестом положил ладонь на руку короля. Мерлин сглотнул.
- Пришло время праздновать! - объявил Хэнгист.
Позади трона открылась дверь, и вошел отряд варваров. Мужчины в кирасах конвоировали около двадцати испуганных молодых женщин, которых они безжалостно толкали к центру комнаты, угрожая им своими копьями. Это были придворные девушки. Все без исключения были достойно одеты.
- В Саксонии есть обычай, чтобы женщины побежденных плясали перед победителями, - торжествующе заявил Хэнгист. - Только лучшие танцовщицы смогут избежать смерти. И у них будет шанс найти среди саксонцев новых мужей. А теперь танцуйте, леди. Танцуйте за свои жизни.
Единодушный смех приветствовал восклицание гиганта с красными волосами. Охваченные ужасом женщины вцепились друг в друга, отчаянно ища взглядом несуществующий выход. Мерлин увидел, как Экскалибур медленно поднимается. Он встретился взглядом с Артуром, и безнадежно покачал головой, проговорив: не сейчас. Леон, казалось, тоже был готов ринуться вперед. На лице Солеля красовалось выражение отвращения, но Мерлин заметил, что он сумел встать прямо перед Артуром, не давая ему поддаться необдуманному порыву.
Варвары принялись ритмично стучать по земле, и разгульная песня зазвучала в зале. Охранники, окружавшие женщин, начали толкать их. Одна из них испустила пронзительный крик и попыталась сбежать. Она была небрежно впихнута к остальным.
- Мы должны что-нибудь сделать, - возмущенно выдохнул Артур.
- Это слишком опасно, - возразил Мерлин.
Он был также возмущен, как и остальные, но знал, что у них нет ни малейшего шанса одержать победу. А мысль, что Артур кинется навстречу собственной смерти, была невыносима. Некоторые из женщин, уступив давлению, начали танцевать, и зрители понемногу разогревались. Надо было быть слепым, чтобы не видеть, к чему это приведет, и Мерлин почувствовал, как слезы ярости подступают к глазам. Он как раз обдумывал наилучший способ вмешательства, когда одна из танцовщиц протянула руки и начала громко читать заклинание.
Волшебница среди придворных дам! Ее глаза вспыхнули золотом, земля поколебалась, сбивая с ног варваров, закричавших от ярости. Танцовщица была взбудоражена от страха и гнева — магией она вырвала копье у ближайшего охранника, зажгла его и с криком: «Умри!» - бросила прямо в Хэнгиста.
Вдруг время застыло. Копье повисло в воздухе.
Мерлин почувствовал, как огромная сила, черная и холодная как смерть, заполняет комнату, словно прилив. Это была мощная магия, но столь искусно используемая, что, казалось, не вызывала никаких усилий.
Позади трона появился саксонский колдун с белыми волосами. Его лицо и руки были покрыты рунами. Губы растянулись в хищной ухмылке. Он неспешно вышел вперед медленным грациозным шагом, положил палец на копье, и оно упало на пол со звоном, показавшимся грохотом в царившей вокруг тишине. Потом он вытянул руку, вернув времени обычное течение, и посреди гула и пронзительных криков, произнес:
- Forbeanist.
Волшебница, пытавшаяся убить Хэнгиста, вспыхнула как факел на глазах пришедшего в ужас Мерлина. Он ничего не мог сделать, чтобы спасти ее: заклинание было так сильно, что за несколько мгновений от нее остался только пепел...
- Что это? - спросил бледный как простыня Артур.
- Благодарю, Хорса, - Хэнгист улыбнулся человеку с белыми волосами.
- Это он, - выдохнул Мерлин с убитым видом. - Колдун, о котором говорила Митиан.
Он не сомневался, что этот человек будет очень опасным врагом.


Глава 6

Нахмурившись так, будто ему в голову пришла идея, Артур внимательно изучал колдуна Хорсу. Через несколько мгновений он повернулся к Мерлину и с доверчивым видом спросил:
- Ведь ты мог бы с ним сразиться?
Мерлин шокировано посмотрел на короля. Артур был серьезен. Кажется, он ждал, что Мерлин снимет щит, чтобы ввязаться в смертельную магическую дуэль на его глазах. Маг устало покачал головой. Иногда он искренне сомневался в наличии у друга здравого смысла.
- Мерлин? – настаивал Артур.
- Нет! – горячо возразил он. – Не здесь, не сейчас. Я не хочу, чтобы Хорса нас заметил! Это слишком опасно!
- Но это же чудесная возможность избавиться от него до начала битвы, - король приподнял бровь. – Ну, правда - ты должен ею воспользоваться…
- Чудесная возможность? – Мерлин задохнулся от возмущения. – Нас четверо, а их тысячи! Мы не можем справиться с ними совсем одни! Чтобы атаковать Хорсу, я буду вынужден снять щит, который позволил нам проникнуть сюда, и стать видимым.
- И что?
- Ты серьезно считаешь меня способным уничтожить этого колдуна в два счета, одновременно занимаясь спасением твоего королевского зада от топоров тысячи разъяренных саксонцев?
- Да, – произнес Артур полным надежды тоном.
- Я талантлив, но не до такой степени!
- Я уверен, что ты мог бы, если бы только поменьше беспокоился о деталях, - рассердился Артур.
- Вражеская армия в полном составе – это далеко не простая деталь!
- Я видел, как ты делаешь невероятные вещи с помощью своей магии, так почему бы не это? Если бы ты только немножко подумал!
- Кто-то из нас двоих должен пользоваться мозгами, и непохоже, чтобы это был ты! Я беспокоюсь прежде всего о твоей безопасности.
- Мерлин…
- Лучше последовать за пленницами, чтобы посмотреть, где варвары их держат… - вмешался Солель, прерывая спор.
Происшествие прервало танец. Недовольный Хэнгист только что приказал страже отвести женщин обратно в тюрьму. Это была неожиданная возможность узнать, что приготовили саксонцы для выживших. Артур одобрил мысль Солеля и отказался от попыток убедить Мерлина перейти к атаке. Быстрый как молния, он вложил меч в ножны и последовал за тюремщиками, сопровождавшими пленниц, ловко пробираясь по переполненному залу. Он был полностью сосредоточен на своем объекте и, конечно, даже не думал оборачиваться, чтобы посмотреть, следуют ли за ним спутники.
Леон и Солель бегом догнали короля, полные решимости не терять его из виду. Мерлин ворчал сквозь зубы. Он с ума сходил от беспокойства. И безграничная вера Артура в его силы совершенно не утешала…Он бросил взгляд на Хорсу и почувствовал, как дрожь пробежала по позвоночнику…
Колдун смотрел прямо на него - нахмурившись, словно чувствовал его присутствие. Мерлин почти чувствовал холодные черные пальцы его магии, приближавшиеся на ощупь, чтобы схватить его… Мерлина затошнило, стоило только представить это отвратительное прикосновение. Он никогда прежде не встречал столько тьмы. Магия была живой силой - спонтанной, танцующей и чарующей, заключающей в себе саму суть жизни. Но та, которую использовал Хорса, казалась развращенной в источнике… точно ее природа была искажена, испорчена… Чувствовать магию как нечто мертвое, холодное, могущественное и злое было настоящей пыткой для Мерлина, и ему понадобилось несколько мгновений, чтобы очнуться от завораживающего ужаса, который наводил на него Хорса.
И обнаружить, что Артур исчез из поля его зрения.
В панике Мерлин бросился бежать туда, где видел его в последний раз несколько мгновений назад. Он пытался отыскать след короля, подпрыгивая по пути, надеясь разглядеть его поверх голов саксов, когда, потеряв бдительность, со всего размаху врезался в стражника.
Человек качнулся назад и толкнул ближайшего соседа, который обругал его и с силой толкнул обратно к Мерлину. Последний отреагировал инстинктивно, бросившись на землю, чтобы избежать нового столкновения. Сакс ударил его ногой в бок, споткнулся о его тело и рухнул на землю – на этот раз на живот.
Солдаты рядом расхохотались.
- Да ты пьян в стельку! – насмехался один из них.
- Я не пьян! – в ярости воскликнул тот. – Я обо что-то споткнулся!
- Вымышленное препятствие?
- Оно не вымышленное! Я почувствовал его, как чувствую землю под ногами!
- Хочешь сказать: под животом?
Раздался новый взрыв смеха. Вокруг жертвы начала собираться настоящая толпа, привлеченная шумом. Мерлин отполз на четвереньках, лавируя между ног саксов как только мог, но очень быстро оказался зажатым между не перестающими прибывать любопытными. Заклинание проницаемости жгло ему губы. Если бы только можно было рискнуть произнести его! Дурак, дурак, дурак, - едва избежав участи быть затоптанным, в десятый раз ругал себя Мерлин за то, что не предусмотрел этого перед отбытием.
Голос Хорсы, от которого холод пробежал по спине, прозвучал за его плечом:
- Обо что ты споткнулся?
Мерлин поспешно обернулся и увидел, как саксонский колдун дружески протягивает руку солдату. Взгляд Хорсы был очень заинтересованным. Он о чем-то догадывался. Его пронзительные глаза снова повернулись к Мерлину... Нет, нет, нет. Магия активировалась против воли — как реакция на присутствие врага. Мерлин изо всех сил подавил ее и поискал взглядом выход из тупика, в котором оказался.
Выход не находился... А остальные исчезли, бросив его! Мерлин почувствовал давление, поднимающееся изнутри: его магия кричала, чтобы он отреагировал, но он отказывался использовать ее. Нужно было найти другой способ сбежать...
- Мерлин!
Он вздрогнул от облегчения, узнав голос Солеля. Юный рыцарь вернулся за ним... Мерлин поискал его глазами среди леса ног и увидел, что он сидит на корточках позади круга любопытных.
- Сюда! - Солель указал ему на узкий проход, который только что освободился.
Мерлин пробрался к проходу, стараясь никого не коснуться. Воины над ним все больше горячились, с непристойными шуточками споря о причинах падения. Хорса, становясь все подозрительнее, пытался разрешить загадку невидимого препятствия, задавая чересчур уместные на вкус Мерлина вопросы. Он был почти уверен, что колдун мог ощутить его присутствие... и его подозрения с каждой секундой увеличивались. Мерлин почти добрался до Солеля, когда один из саксов появился прямо перед ним, загородив путь. Он снова был пойман... Магия Хорсы начала завихряться вокруг него.
- Солель, - сдавленно позвал Мерлин.
- Я здесь, - голос рыцаря был крайне напряжен.- Не двигайся. Я попытаюсь его отвлечь.
Солель, по-прежнему на корточках, медленно приблизился к саксонцу, который мешал Мерлину выбраться, и ловко отцепил пряжку ремня, к которой были прикреплены ножны его меча. Оружие со звоном упало на пол. Мужчина обернулся и наклонился, чтобы подобрать его. Мерлин ринулся в открывшуюся дыру. Солель схватил его за руку и поднял на ноги. Оба бегом бросились по коридору, находящемуся позади трона. Как только они оказались достаточно далеко, рыцарь остановился и посмотрел на Мерлина, которого крепко держал за руку.
- Ты не ранен? - встревоженно спросил он.
- Только моя гордость, - неохотно признал Мерлин. - Но не беспокойся — со мной такое уже происходило, и я все еще жив.
Солель бросил на него полный сочувствия взгляд и произнес утешающим тоном:
- Артур так хочет помочь народу Митиан, что забывает обо всем остальном...
- Я знаю, - со вздохом оборвал Мерлин. - В таком состоянии он не успевает пользоваться головой... Надо побыстрей его догнать, пока он не наделал глупостей.
Солель серьезно кивнул, и они бросились бежать.
Артур и Леон пробрались по следам пленниц через подвальное окно, которое вело в глубины замка. Они не стали ждать Мерлина с Солелем, и те должны были поспешить, чтобы догнать их.
- Что ты думаешь о Хорсе? - спросил Солель, когда они спускались по лестнице, прыгая через ступеньку. - Думаешь, он может быть приверженцем черной магии?
Мерлин был поражен. Солель редко говорил о магии, но этот вопрос был очень проницательным, доказывая, что он много размышлял, пока молчал...
- Вероятно, - признал Мерлин.
- Я говорил себе то же самое.
- Как ты догадался? - Мерлин бросил на него украдкой удивленный взгляд. - Обычно такие вещи могут чувствовать только маги.
- Я говорил тебе, что мой отец использовал черную магию, - напомнил рыцарь. - Я всегда очень неуютно чувствовал себя в его присутствии... Этот саксонец заставляет меня ощущать то же самое... Только что я так сильно это испытал, что сердце подскочило к горлу. У меня всегда была хорошая интуиция... я привык внимательно относиться к подобным знакам.
- Твое впечатление верно. В магии Хорсы есть нечто крайне нездоровое, - подтвердил Мерлин. - Это одна из причин, по которым я не хочу сражаться с ним сейчас. Но Артур, конечно, не может этого понять.
- Артуру стоило бы больше тебя слушать, - бесхитростно заметил Солель.
- В последние годы он сделал большие успехи, но с ним никогда ничего не достигаешь окончательно, - проворчал Мерлин. - Особенно когда он ставит долг превыше всего остального...
Они оказались на развилке и предпочли правый коридор, ведущий глубоко под землю, левому, поднимающемуся на поверхность. Через несколько мгновений они вышли в комнатку охраны. Леон и Артур сидели на корточках, наблюдая за саксами, которые собрались на скамейках, пили и играли в кости, шумно споря.
- Почему так задержались? - спросил Артур, как только они появились.
- Мерлин... - начал Солель.
- ...потерялся? - прервал Артур, заставив рыцаря замолчать. - Мерлин, мы здесь не на прогулке. Попытайся в будущем больше не теряться. Мне нужно, чтобы ты был под рукой.
Мерлин собирался бросить прочувствованную реплику, но король продолжил без остановки:
- Они заперли пленниц в камерах, которые находятся прямо за комнатой охраны. Эти женщины перепуганы... Мы обязательно должны найти способ передать им послание, чтобы подбодрить их.
- Ты не можешь говорить с ними, - возразил Мерлин. - Щит...
- Надо будет его снять, - безапелляционным тоном ответил Артур. - Потому что не может быть и речи, чтобы мы бросили пленниц на произвол судьбы, когда их жизни в опасности. В любом случае я не уйду отсюда, не ободрив их сначала. Они имеют право знать, что помощь идет.
Мерлин вздохнул и прошептал:
- Ты рискуешь необдуманно.
- Я не изменю мнение, - Артур сверкнул глазами.
- Знаю, - смирился Мерлин. - Пошли. Надо подойти к камерам.
Они пересекли комнату охраны, прошли по главному коридору тюрьмы и осмотрели камеры. Там, в ужасных условиях, были заперты только женщины и дети. Тюремные камеры в Немете были просторными, но саксы втиснули туда своих пленниц сотнями, так что они не могли ни лечь, ни подвигаться. Едва-едва некоторые пленницы смогли найти немного места, чтобы сесть, когда ноги их уже не держали. Внутри камер не было свежего воздуха, туалета, еды. Каменные водопои, в которых застаивалась гнилая вода, позволяли не умереть от жажды, но без других удобств несчастные долго не продержатся. Они все были в ужасе и полностью истощены.
Саксы разделили их не по социальному положению, а по чисто эстетическим критериям. Самые миловидные девушки были заперты вместе в первой камере, будь они аристократками или крестьянками. Те, чья красота была не столь яркой, были собраны во второй клетке, тогда как старухи и дети находились в куче в третьей камере. Причины такой сортировки были столь же очевидны, сколь и отвратительны, и Мерлин серьезно задумался, не попытаться ли – даже с риском подвергнуть опасности их миссию - отправить всех пленниц через коридор мгновенного перемещения, чтобы они были в безопасности. Он сделал бы это, если бы только был уверен в успехе. Но он уже пытался переместить полный отряд рыцарей на значительные расстояния, и это никогда не удавалось без осечек, которых он не мог позволить себе сейчас. Мерлин не мог истощать свои силы в столь сложном заклинании, зная, что Хорса выслеживает его и может появиться здесь раньше, чем он всех отправит в укрытие... В случае неудачи последствия будут слишком серьезными. Лучше сохранить холодную голову и придерживаться изначального плана.
- Ты не можешь показаться перед всеми, - сказал он Артуру. - Я попытаюсь осторожно приподнять щит так, что ты станешь видим одной из них. Лучше будет передать сообщение кому-то, кого мы уже знаем...
Взгляд короля скользнул по лицам и прояснился, когда остановился на молодой темноволосой женщине в голубом платье.
- Леди Альмеция, - сказал он, указав на нее пальцем. - Одна из доверенных девушек Митиан. К ней прислушиваются при дворе Немета.
- Отлично. Вперед... потихоньку, - прошептал Мерлин.
Его глаза ненадолго окрасились золотом, когда он осторожно поднял покрывало невидимости, защищавшее Артура. Это было ничтожнейшее движение магии, и все же Мерлин почувствовал, как тиски черной силы Хорсы немедленно сконцентрировались на этом едва различимом движении, пригвоздив его, как взгляд кошки - мышь. Мерлин задержал дыхание. Хорса осматривал окрестности... он был начеку, готовый вмешаться в любой момент. Мерлин обдумал свое положение и решил не настораживать его еще больше.
- Этого должно хватить, - выдохнул он.
Артур скользнул к решетке и тихо позвал:
- Леди Альмеция!
Молодая женщина растерянно огляделась. Артур повторил ее имя, и, наконец, сощурившись, она разглядела его.
- Король Артур, это вы? - нерешительно спросила она. - Вы нечетки, словно сон... Однако я уже несколько дней не сплю... Вы настоящий, правда?
- Да, леди Альмеция, я настоящий, - поспешно заверил Артур.
Она приблизилась к решетке, ее глаза расширились от страха.
- Как вы можете быть здесь? Кто предупредил вас о беде, обрушившейся на нас?
- С кем ты говоришь? - заинтересованно спросила другая пленница, в свою очередь, подойдя к решетке.
- Леди Альмеция, мы защищены заклинанием невидимости, - тихо произнес Артур. - Только вы можете слышать и видеть меня. Когда мы уйдем, вы потихоньку передадите послание остальным... но сейчас постарайтесь не привлекать к нам внимания. Мы здесь на разведке и должны действовать как можно осторожнее. Хорошо?
Леди Альмеция кивнула и сказала подруге:
- Ни с кем. Я размышляла вслух.
Другая пленница вздохнула и опустилась на пол. Леди Альмеция повернулась к Артуру, озабоченно рассматривавшему ее.
- Вашей жизни угрожали? Саксы дали вам понять, что хотят вас казнить?
Женщина покачала головой:
- Кажется, они пока не собираются нас убивать. Они приносят еду каждый день, хотят, чтобы мы танцевали для них... и выбирают для своих развлечений самых красивых женщин среди пленниц.
Артур сглотнул, а Мерлин почувствовал, как желудок болезненно сжался.
- Есть нечто более серьезное, - леди Альмеция стиснула пальцами решетку. - Они разлучили нас с мужьями, отцами и братьями. Мы не знаем, куда их увели. Мы даже не знаем, живы ли они еще. Сжальтесь, сир. Попытайтесь узнать, что с ними сделали, если можете...
Артур кивнул. Леди Альмеция посмотрела на него с надеждой и, наконец, спросила:
- Принцесса?..
- Митиан удалось ускользнуть и предупредить об опасности, - прошептал Артур. - Мы здесь благодаря ей. Не теряйте надежду. Рыцари Камелота в пути, чтобы помочь вам. Через два дня мои войска будут у ворот Немета. Я отправлю отряд своих лучших людей, чтобы обеспечить вашу защиту с начала атаки. Будьте готовы, когда они придут освободить вас. Мы победим саксов, и вы снова будете свободны, даю вам слово... Постарайтесь продержаться до тех пор. Мы попытаемся узнать, что они сделали с вашими мужчинами, и передать им то же послание, что и вам.
- Будьте благословенны за то, что вы делаете, Артур Пендрагон, - выдохнула леди Альмеция. - Когда придут ваши рыцари, мы будем готовы.
Артур кивнул. Осторожно, очень осторожно Мерлин вернул на место щит. Он обращался с магией так аккуратно, что даже Хорса на этот раз не почувствовал никакого движения силы. Когда Мерлин закончил, он вспотел насквозь. Он не стал спрашивать Артура, что тот собирался делать. Это было очевидно и так: король не покинет цитадель, пока не узнает, что случилось с мужчинами Немета.
- А если они мертвы? - спросил Леон вслух то, что всем пришло в голову.
- Такая вероятность существует, - заметил Солель.
- Что бы ни случилось, мы должны узнать правду, прежде чем уйти отсюда, - заявил Артур.
И на этот раз никто, даже Мерлин, не подумал возражать ему.


Глава 7

Потихоньку пройдя через комнату охраны, Артур, Леон, Мерлин и Солель начали тщательно исследовать подземелья, в надежде найти исчезнувших пленников. Они были решительно настроены узнать, живы ли те, но быстро поняли, что предприятие могло занять намного больше времени, чем они рассчитывали. Хорошей новостью было то, что саксы явно пренебрегли охраной этой части крепости, абсолютно пустынной. Но подземные переходы были темны и бесчисленны, и они несколько раз заблудились в сложных лабиринтах, так что были вынуждены поворачивать назад, и едва не потерялись совсем.
Зато, пока кружили, сделали несколько интересных открытий, одним из которых был бьющий под замком источник. А однажды они напали на эвакуационный туннель, выходивший на северную часть города и закрытый простой решеткой. Эти неожиданные находки позволяли начать разрабатывать стратегию будущей битвы.
- От камер до этого выхода идти недолго, и туннель не охраняется, - задумчиво произнес Леон, изучив обстановку. - Достаточно выбить решетку, чтобы получить идеальный способ вывести пленников, так что они не окажутся посреди битвы.
- Рыцари, на которых будет возложена миссия спасения, смогут помочь им сбежать, прежде чем крепость будет осаждена, - согласился Солель. - Наша первая атака на крепостные стены послужит отвлекающим маневром, чтобы позволить им провернуть эту операцию. Осталось только найти для них убежище, где они будут в безопасности.
- Городская сторожевая башня кажется мне вполне подходящей, - заметил Артур, указывая пальцем на здание в центре Немета, в двухстах метрах от решетки, перед которой они собрались. - Она достаточно далеко от замка и крепостных стен, чтобы не быть в центре сражения. Когда мы недавно проходили мимо, она показалась мне пустой. И она выглядит достаточно просторной, чтобы стать хорошим убежищем. С единственным входом и всеми этими бойницами ее будет легко защищать. Нужно только, чтобы небольшой запас луков, арбалетов и стрел ждал беглецов. Тогда они легко смогут помочь команде спасения и участвовать в собственной защите.
- Я перенесу на башню нужное оружие перед началом нападения, - заявил Мерлин. – Таким образом, наши беглецы найдут его, как только войдут, и смогут защищаться.
- Прекрасная мысль, - одобрил Солель. – Но если один из наших союзников-магов мог бы сопровождать спасательную команду, это было бы еще лучше. Он мог бы поставить магический щит вокруг башни, как только попадет внутрь, чтобы сохранить ее от огня, что увеличит уровень безопасности.
- Гили идеально подходит на эту роль, - с воодушевлением поддержал Мерлин. – Его дар сильно развился за последние три года, и я уверен, что он будет счастлив доказать свою полезность, помогая нам. Он слишком молод, чтобы участвовать в открытой битве, но с защитой прекрасно справится.
- Думаешь, он согласится присоединиться к нам? – с сияющими глазами спросил Артур.
- Нисколько в этом не сомневаюсь.
После этого они с новыми силами возобновили свое исследование подземелий, и, наконец, наткнулись на то, что искали с самого начала. Но ничто не могло подготовить их к поджидавшему их зрелищу…

***
Пленники были запихнуты в большой подземный зал, похожий на пещеру, и связаны друг с другом цепями, словно животные. Они казались еще более ослабевшими и испуганными, чем женщины, если только это было возможно… Однако их не слишком строго охраняли. Мерлин удивился, увидев, что всего несколько одиноких саксонцев небрежно прохаживались между рядами пленников с таким видом, точно они мечтают оказаться где-нибудь в другом месте. Если бы неметцы восстали, они легко подавили бы их своим количеством и сбежали.
Почему же эти люди так пассивны и молчаливы? Как они могли не попытаться воспользоваться возможностью? Почему они казались такими испуганными?
Мерлин был смущен и растерян, пока не заметил клетку, находившуюся в центре пещеры. У него перехватило дыхание, когда взгляд наткнулся на спящего за решеткой зверя.
ЭТО СМОГ.
Мерлин глубоко вздохнул, и второе открытие потрясло его.
СМОГ – ДРАКОН.
Хаос его мыслей походил на беспорядочный взрыв фейерверка, окрашенный возмущением, гневом, страхом и потрясением: дракон-клетка-клетка-решетки-решетки-ошейник-ошейник-тюрьма-ХОРСА.
Ледяная ненависть охватила душу.
Как Хорса посмел? Обращаться с драконом как с животным, как с вещью. Приковывать его, будто раба. Это было недостойно волшебника. Неужели этот варвар-сакс не знал, кем были драконы? До какой степени они были связаны с самой сутью магии? Почему любой маг, кем бы он ни был, должен относиться к ним с уважением и почтением? Некоторые вещи более чем священны… и даже самые отвратительные отступники знали это. Хорса не заслуживал жить на свете, если был способен так глумиться над самым важным…
Глаза наполнились слезами ярости. Магия бешено бурлила в Мерлине. Усилием воли он заставил себя успокоиться и посмотреть на создание беспристрастно.
У Смога были закрыты глаза. Морда лежала на передних лапах, украшенных длинными острыми когтями. Он казался большим, даже будучи свернут в клубок в ограниченном пространстве клетки. Измерив его взглядом, Мерлин с потрясением понял, что он в два раза больше Килгарры, а значит, он был очень стар, поскольку драконы росли в течение всей жизни. Смог обладал мощными, гибкими мускулами и чрезвычайно длинными, сильными крыльями. Цвет чешуи – ярко-красный – напоминал кровь. Дракон должен был производить впечатление силы и мощи, но казался… нездоровым, хотя Мерлин и не смог бы объяснить почему. Его алая чешуя не блестела - словно он был болен. От тела исходила вонь, которую Мерлин никогда раньше не чувствовал, и которая не имела ничего общего с нежным ароматом магии.
Дракон открыл глаза, и Мерлин понял, что со Смогом что-то не так. Нездоровый желтый мерцающий взгляд, полный ярости, но это была ярость дикого зверя, а не разумного существа. Когда дракон повернул голову к пленникам, до Мерлина донеслись мысли, метущиеся в его сознании – бессвязные и беспорядочные. Голод. Мясо. Есть. Картинки людей, разорванных на кусочки, промелькнули перед глазами рефлекторно отшатнувшегося мага. Его затошнило.
- Что это такое? – пробормотал рядом Солель.
Мерлин покачал головой. Томас и Митиан точно описали Смога, но только теперь он понял до какой степени.
Это дракон, но это не дракон.
Это было очевидно, однако Мерлин не понимал, как такое возможно.
Никакой колдун, даже самый могущественный, не мог подчинить себе дракона до такой степени, чтобы лишить его разума. Даже Повелители драконов не были способны на такое. Мерлин знал об этом по опыту. Хотя он бывало подавлял волю Килгарры, даже в те моменты, когда он держал дракона в своей власти, он никогда не имел ни малейшей власти над его мыслями. Мерлин мог ему приказывать, но не контролировать. Сознание дракона было слишком сильным, слишком сложным и слишком обширным, чтобы человеческое существо могло его вместить.
Из этого напрашивались только два вывода.
Либо Смог не был драконом.
Либо Хорса не был человеком.
Мерлин вздрогнул и сосредоточился на существе, чтобы проверить первую гипотезу, изучая его глазами магии.
Драконы были не только живыми существами. Они были созданиями магии. Больше, чем из плоти и крови, они были созданы из чистой магии. Такой волшебник как Мерлин мог чувствовать узлы силы, из которых состояли драконы, словно взрывы мощи на постоянно присутствующей на земле ткани магии. Присутствие дракона обычно проявлялось как большое извержение силы среди расплывчатого спокойного рисунка.
И движения магии вокруг Смога были как раз теми, что указывали на присутствие дракона. Не могло быть ни малейшего сомнения. Смог был драконом. Значит, Хорса не был человеком? Кем же тогда? Демоном? Мерлин вздрогнул, снова изучая узел чистой силы там, где находился Смог. Что-то в его природе было глубоко непривычным и заставляло Мерлина чувствовать себя ужасно неуютно.
Точно так же как и магия Хорсы.
Сходство между ними поразило Мерлина, но он не успел обдумать это – внезапно ему стало очень плохо. Сначала его затрясло, потом свело судорогой, и он едва успел наклониться вперед, прежде чем его вырвало.
- Мерлин! – Артур кинулся к нему, чтобы поддержать. – Ты в порядке?
- Нет… - выдавил он.
Солель тоже побледнел как простыня.
Мгновением позже в пещере появился саксонский колдун. Он был одет в длинную черную мантию, контрастирующую с бледными косами. Хорса направился прямо к клетке, взмахом руки заставив исчезнуть решетки. Мерлин слышал, как он что-то прошептал на древнем языке. Дракон повернул к своему хозяину пустые желтые глаза, и его пасть приоткрылась.
- Ты голоден, правда? – прошептал Хорса ему на ухо.
Пленники начали шевелиться, стараясь как можно дальше отстраниться от зверя и распластавшись у каменной стены. Мерлин сглотнул, пытаясь сдержать новый рвотный позыв.
- Приведите пленника! – приказал Хорса.
Смог с нетерпением хлестнул воздух хвостом. Стража наугад схватила одного из пленников - высокого крепкого мужчину. Они оттащили его от остальных и хотели толкнуть к дракону. Пленник отчаянно сопротивлялся. Он попытался вырваться, дрался. Когда стражники ударами меча заставили его отступить, он принялся кричать - сначала от ярости, а потом от чистого ужаса. Они схватили его за локти и поволокли по земле, заставляя приблизиться, тогда как он продолжал яростно отбиваться.
Стражники бросили пленника перед зверем и быстро отступили.
Жертва хотела вскочить и убежать. Но быстрый, как молния, Смог ударил его передней лапой по спине, пригвоздив к полу, глубоко вонзив когти в мягкую плоть. Человек закричал от боли. По обнаженным клыкам дракона потекла слюна. Мерлин открыл рот. Ему не хватало воздуха - он задыхался, грудь словно сдавило тисками. В глазах заплясали звездочки. Сквозь покрывало паники, он почувствовал руки Артура и услышал его испуганный голос:
- Мерлин, Мерлин, дыши! Ради всего святого, что с тобой?
- Это… из-за дракона, - пояснил Солель. – Разве вы не чувствуете?
- Мерлин!
Он вцепился в Артура, не в силах отвести взгляда от зрелища, разыгравшегося внизу. Смог ударил. Его зубы оторвали ногу. С торжествующим ревом он подбросил ее в воздух и проглотил, откинув назад голову и широко раскрыв пасть. Его жертва была все еще жива и жутко кричала.
А Хорса смеялся.
- Ешь, мой хороший. Ешь, - приговаривал он.
Зверь прикусил голову человека и дернул. Мерлин закричал, когда шея оторвалась. Мир бешено закружился вокруг него, и нереальный голубой свет появился перед глазами. На мгновение он сгустился, образуя силуэт громадного дракона, устрашающего и величественного, с полным ярости взглядом.
- Вор, - прорычал он, глядя на Смога. – Я Френдорарг.
В следующее мгновение Мерлин увидел потолок пещеры. Он едва осознавал, что, должно быть, упал. Артур по-прежнему обнимал его. Голубые глаза короля обвиняюще смотрели ему в лицо.
- Ты упал в обморок, - недоверчиво заметил Артур.
- Сожалею, - бросил Мерлин.
- Ты мне объяснишь, по крайней мере, почему ведешь себя как девчонка?
- Я не веду себя… как девчонка, - Мерлин попытался оттолкнуть его, чтобы встать.
Артур вздохнул и помог ему подняться на ноги. Внизу Смог заканчивал свое мрачное пиршество. Хорса провел его внутрь пещеры, положив руку на плечо, словно вел лошадь, а не дракона. Зверь тяжело шагал рядом с ним. Мерлин сощурился:
- Я должен что-нибудь сделать для него.
Он бросился бежать за зверем, в спешке скатившись вдоль скалы, и на этот раз трое остальных были вынуждены последовать за ним.

***
- Мерлин, подожди! – крикнул Артур, пока они бежали через пещеру. – Куда ты собрался? Я думал, к Хорсе опасно приближаться!
- Дракон. Я должен что-нибудь сделать для дракона, - рассеяно ответил Мерлин.
- Сначала надо поговорить с пленниками! – напомнил ему король.
- О, - бедный как привидение и казавшийся тенью самого себя Мерлин повернулся к Артуру.
- Среди пленников находится один из ближайших советников Митиан. Ты можешь поднять щит, чтобы я поговорил с ним? – настаивал король.
- Да, конечно, - взгляд Мерлина окрасился золотом. – Сделано. А теперь, извини. Я должен идти.
Артур открыл рот, но выговор умер на его губах. Мерлин совершенно не обращал на него внимания. Он уже отвернулся, чтобы последовать за Смогом и Хорсой.
- Он в ненормальном состоянии, его нельзя оставлять одного, - вмешался Солель. – Я пойду с ним. Сир, возьмите с собой Леона и поговорите с пленниками. А мы с Мерлином скоро присоединимся к вам.
Солель бросился за Мерлином, не дожидаясь разрешения Артура. Король растерянно повернулся к Леону:
- Я думал, самое главное – моя безопасность? Я уже ничего не понимаю.

***
Хорса остановился во второй пещере, пустой и гораздо более тесной, чем предыдущая. Здесь горел удушающей жары огонь. Кости усыпали землю. Куски протухшего мяса еще оставались на некоторых из них. Место походило на берлогу. Сытый Смог растянулся на земле, рядом с огнем, чтобы погреть бока. Колдун ухмыльнулся, слушая довольное ворчание своей твари.
Бледный, с застывшим взглядом Мерлин замер на пороге пещеры, когда Солель схватил его и воскликнул:
- Подожди.
Мерлин повернулся к нему с выражением муки.
- Что бы это ни было за заклятие, держащее его в неволе, я должен его освободить. Видеть его таким — невыносимо для меня... Я должен помочь ему, Солель.
Рыцарь нахмурился:
- Ты говоришь... о Смоге, да?
- Это не... Смог, - оскорбленно произнес Мерлин. - Я Повелитель драконов, я не могу... позволить такое.
- Я не понимаю половину из того, что ты говоришь, но знаю, что ты не можешь использовать свою силу, пока здесь Хорса, - урезонил его Солель. - Что бы ты ни хотел предпринять, мы должны подождать, пока он уйдет.
Мерлин неохотно согласился и повернулся к саксонскому колдуну.
Хорса вполголоса произносил заклинания. Его пальцы сверкали темно-красным, почти черным светом, которым он рисовал руны на чешуе лежавшего дракона. Он окружал его тело надписями, словно щитом, без конца терпеливо чертя круги силы.
Солель посмотрел на этот спектакль глазами друида и вздрогнул. Он чувствовал, что эти руны чрезвычайно злые. Солель не был невинным мальчиком: в прошлом он использовал магию для разрушения. Но никогда таким образом - так искажая природу, что речь шла практически об извращении источника. Когда Солель использовал магию, чтобы убивать, он лишь концентрировал и выбрасывал свою силу. Этого было достаточно, чтобы уничтожить все, что вставало на пути... но в этом не было ничего нездорового. Напротив. Это было освобождающее действие, отдушина... жизнь, порождающая смерть, а не... смерть, порождающая жизнь. Такой способ использования магии вызывал у него тошноту. И Солель знал, что для Мерлина это должно быть еще хуже, поскольку его чувствительность Повелителя драконов объединялась с его восприятием мага.
«Второй маг не будет лишним в сражении с Хорсой», - подумал Солель.
Как он вмешается, не раскрыв свои силы - это другой вопрос. Со временем он привык подавлять их, используя втайне от своих братьев по оружию, чтобы осторожно вмешиваться во время битвы, когда никто не смотрит. Но во время магической дуэли? Солель рисковал быть раскрытым, тогда как больше чем когда-либо был решительно настроен, чтобы никто не узнал о нем правду. Зачем? Прошлое было прошлым, не так ли? Четыре года назад он перестал быть Мордредом. Ради Артура. Ради Альбиона. Ради Морганы. Это было не всегда легко — жить в тайне, во лжи. Сегодня Солель вполне понимал, что пережил Мерлин в течение долгих лет, когда прятался от тех, кто был дороже всего его сердцу.
Может, поэтому он чувствовал себя все ближе к нему и испытывал к нему симпатию. Несмотря на первоначальные колебания, Солель научился ценить человека, которым был Мерлин. Он уважал то, как он служил Артуру, и признавал его виртуозное владение магией.
У Мерлина сегодня была возможность быть самим собой, в отличие от Солеля, но это не означало, что у него была легкая жизнь. Если ему нужна помощь, Солель будет рядом, чтобы защищать дело, которое дорого ему в той же степени, что и Мерлину: Альбион. Альбион, который построил Артур, уважавший друидов и волшебников и даровавший им свободу пользоваться своим даром.
Это не означало, что Солель забыл свои упреки в адрес Мерлина. Конечно, бывали моменты, когда он завидовал. Завидовал тому, что Мерлин может отправиться на Остров блаженных среди дня, когда Солель приходил туда только ночью. Завидовал тому, что Артур любит его вместе с его магией, а не вопреки ей. Но он так же умел ценить скромность Мерлина и то, как он воздерживался от использования магии для своего личного комфорта. В этом он был для Солеля примером, когда его порой разрывало желание тоже стать, наконец, признанным.
Солель знал, что обречен жить в тени. В тени ночи, которая оберегала его любовь к Моргане. В тени прошлых преступлений, которые он пытался с честью искупить. Но это было неважно. Если только Артур продолжит быть великим королем, в которого он верил. Если только Артур продолжит сдерживать свои обещания.
Хорса перестал колдовать. Его руки опустились, он погладил Смога по голове и направился в один из коридоров, выводящих из пещеры. Солель и Мерлин слушали, как шум его шагов постепенно стихает. Еще довольно долго они оставались неподвижными, дожидаясь полной тишины. Потом Мерлин тяжелым шагом приблизился к дракону. Солель почувствовал, как рассеялся щит, окружавший его, и воскликнул:
- Мерлин, нет!
Мерлин не слушал его. С горящими золотом глазами он встал перед драконом, и Солель услышал, как он хриплым голосом вскрикнул, словно в трансе:
- Оdragon, imalla sufakai goveta desropemalakeh...
Глаза Смога расширились от удивления и окрасились искрой, которой там не было мгновение назад.
- Френдорарг? – голос Мерлина был полон надежды.
Дракон выдохнул через ноздри, его пасть приоткрылась, обнажив острые зубы.
- Поговори со мной, - умолял Мерлин.
Смог зарычал и развернул свое огромное тело, выпрямившись во весь рост над магом. Его крылья распахнулись, шея вытянулась, челюсти открылись с явно угрожающим видом. Но Мерлин не собирался отступать, напротив — шагнул вперед, протянув руку в знак мира.
Солель инстинктивно понял, что происходит. Мерлин был Повелителем драконов, он относился к этим созданиям не как обычные смертные — со страхом или недоверием. Он их любил. Так же как Моргана, смотревшая на Айтузу влюбленными глазами каждый раз, когда говорила с ней. Мерлин не отдавал себе отчета в явной опасности, которую представлял Смог со своими широко раскрытыми челюстями... Когда он поймет, что дракон не собирается говорить что бы то ни было, будет слишком поздно, и он сможет защититься, только используя магию... запустив великолепную ловушку, которую Хорса соорудил для него.
Рыцарь не колебался. Он рванулся вперед и бросился на Мерлина. Смог выплюнул поток разрушительного пламени. Но прежде чем огненная струя хлестнула по Мерлину, Солель прижал его к земле, закрыв их обоих щитом. Жар опалил ему руки, но это было неважно. Солель почувствовал, как Мерлин собирает свою магию, чтобы защитить их, и крикнул:
- Мерлин, нет! Твой щит! Быстрее!
Мерлин не слушал его. Он приказал дракону подчиниться, используя древний язык, соединенный с магией Повелителей драконов. Его слова отскочили от Смога, не придавшего им ни малейшего значения и отбросившего обоих ударом передней лапы. Его когти достаточно глубоко зацепили щит Солеля, чтобы проткнуть его. Молодые люди прокатились по полу и ударились о стену.
Смог взревел, и пещера вздрогнула. Солель выпрямился, закрывая собой Мерлина. Дракон открыл чудовищную пасть и его зубы щелкнули в нескольких дюймах от их голов, покрыв обоих потоком слюны.
Дрожь прошла по спине Солеля, когда ледяное присутствие заполнило пещеру. Хорса. Хорса шел сюда. Тошнота скрутила желудок. Рыцарь почувствовал, как Мерлин собирает свои силы, сконцентрировавшись на драконе.
- Мерлин, это ловушка! – крикнул Солель, чтобы помешать ему использовать магию.
- Ни один дракон не может быть нечувствителен к зову Повелителя драконов! - ответил наполовину обезумевший Мерлин.
- Если это правда, Смог не дракон! - воскликнул Солель.
Он выхватил меч и изо всех сил вонзил его в грудь зверя, стоящего перед ними. Они с Мерлином застыли. Рана не кровоточила. Дракон вырвал лезвие зубами и отбросил его. Через две секунды рана полностью закрылась. Как будто ее никогда не было.
- У нас проблема, - глухо произнес Солель.
Смог заворчал и, обнажив зубы, быстро изогнул голову по направлению к Мерлину.
- Восстанавливай щит, быстрее! - крикнул рыцарь.
На этот раз он почувствовал, как Мерлин возвращает на место чары невидимости, которые убрал, чтобы попытаться околдовать дракона. Магия резко изменила направление. Зубы Смога сомкнулись на пустоте, когда они нырнули под его живот.
Хорса материализовался в пещере.
В тот же миг Артур и Леон бегом скатились из противоположного коридора.
Солель закричал от отчаяния.
Мерлин увидел, как расширенные от беспокойства глаза Артура остановились на нем. В то время как сощуренные от ненависти глаза Хорсы остановились на Артуре. С ужасом Мерлин понял, что снял щит с короля, чтобы позволить ему поговорить с пленниками, и забыл вернуть его на место. Для простых смертных король, возможно, был невидим. Но не для Хорсы.
Саксонский колдун протянул руку к своей цели. Его пальцы засияли красным отблеском, словно окровавленные. Мерлин выпрямился у груди Смога, окруженный тишиной - тяжелой, абсолютной, невозможной тишиной.
Потому что сердце живого дракона производило оглушительный шум, когда билось рядом с человеческим ухом.
Смог был мертв.
Открытие не успело проникнуть в сознание Мерлина. Смог повернулся к Артуру и отрыгнул поток пламени в его направлении. Одновременно магия Хорсы отделилась от его сверкающих пальцев, чтобы уничтожить короля. Мерлин увидел, как золотая вспышка пламени и красная волна заклинания отразились к голубых глазах Артура в тот миг, когда на него обрушилась двойная атака. Было слишком поздно вмешиваться. Слишком поздно...
Сознание Мерлина сгруппировалось. Артур не мог умереть. Это было недопустимо. Страх потерять друга навсегда поглотил Мерлина с такой силой, что прогнал все остальное. Магия поднялась в нем непреодолимой волной, выкрикивая имя Артура одновременно с ним. И время свернулось клубком с такой силой, что мир вздрогнул.
Возвращение назад длилось всего несколько секунд, но этих секунд Мерлину хватило, чтобы подлететь к Артуру со скоростью молнии, восстановить щит короля, открыть коридор мгновенного перемещения... и исчезнуть, утягивая Артура, Солеля и Леона с собой.
Их выбросило посреди полей в одном дне езды от Камелота, и они попадали друг на друга.
Леона вырвало. Солель, лежа на спине, разразился немного безумным смехом. Артур,все еще в шоке, встал на четвереньки и крикнул качавшемуся на ногах, полностью дезориентированному Мерлину:
- Это ты называешь «быть незаметными»?!
- Артур!
Мерлин бросился к нему и принялся лихорадочно осматривать, проверяя, цел ли он. «Ты жив», - повторял он, как одержимый, ища воображаемые раны. Артур попытался его оттолкнуть. Потом увидел текущие по его лицу слезы и вздохнул.
- Мерлин, - произнес Артур, обняв другаза шею, не давая шелохнуться. - Мерлин, прекрати. Со мной все в порядке. Все в порядке. Ты спас нас. Как обычно.

***
Озабоченно нахмурившись, Артур смотрел на Мерлина, который с бледным лицом и мутным взглядом качался из стороны в сторону. Он никогда не видел своего друга в таком состоянии - даже в худшие моменты.
Его лицо было в слезах, а в глазах застыло совершенно безумное выражение. И Артуру не удавалось его успокоить.
- Было слишком поздно, - в сотый раз повторил Мерлин. - Было слишком поздно. Было слишком поздно.
- Мерлин, пожалуйста, - умоляюще просипел Артур. - Перестань повторять это. У меня впечатление, что я умер.
Глаза Мерлина расширились от ужаса.
- Слишком поздно.
- Слишком поздно... для чего? - спросил Артур, ища его взгляд.
Мерлин испуганно отвернулся, словно не мог ответить вслух.
- Чтобы спасти вас, - прошептал сидевший неподалеку от них Солель,у которого все еще кружилась голова.
Артур нахмурился:
- Один из вас соизволит высказаться понятно?
- То, что он сейчас сделал, ни одни маг никогда не делал до него, - приглушенно ответил Солель. - Это была не просто магия, Артур. Он свернул время в клубок, чтобы получить необходимые секунды для вашего спасения, и время двинулось вспять. Никто не может мгновенно оправиться от такого. Мерлину надо прийти в себя.
- Хэй, Мерлин. Ты заставил время повернуться вспять, - нежно произнес Артур, взъерошив другу волосы. - Ты не хочешь порадоваться подобному подвигу, вместо того чтобы сетовать, будто плакальщица на похоронах?
- Ты не понимаешь, - с трудом произнес Мерлин, убито посмотрев на Артура.- Ты мог умереть. Я... позволил тебе умереть.
- Мерлин, хватит, - жестко приказал Артур. - Я жив. Я здесь. И я хочу понять, почему ты бросился бежать за этим проклятым драконом, словно от этого зависела твоя жизнь.
- Я хотел... помочь ему.
Артур возвел очи к небу.
- Помочь ему. Мы говорим о чудовище, которое сожрало живого человека у нас на глазах.
Мерлин жалко глянул на него.
- О, хорошо, - проворчал Артур. - Я знаю, это сильнее тебя. Ты Повелитель драконов и превращаешься в наседку, когда одно из этих созданий оказывается поблизости. Неважно, что оно поглощает на ужин. Значит... ты пытался поговорить с ним... и...
Мерлин снова состроил свой взгляд.
- Смог его не услышал, - вмешался Солель.
- И? Почему дракон Смог не подчинился Мерлину — Повелителю драконов? - спросил Артур так, словно разговаривал с пятилетним ребенком.
- Френдорарг... - произнес маг.
- Будь здоров, - сказал Артур.
Выражение боли скользнуло по лицу Мерлина. В следующее мгновение его охватила тошнота, и второй раз за день его вырвало. Артур помог ему выпрямиться и отвел сесть подальше. Он прислонил его к дереву и коснулся рук. Ледяные. Артур взял их в свои, чтобы согреть, потом протянул флягу и велел:
- Пей.
Мерлин сделал один глоток, после чего отказался от питья.
- Френдораргбыл драконом. Перед тем как... умер и стал созданием Хорсы... Смогом.
- Смог мертв? Что за ерунда? Он показался мне вполне живым, когда пытался превратить нас в факелы, - заметил Артур.
Мерлин покачал головой:
- Он мертв. Дух покинул его. Я видел его... в пещере...
- Призрак дракона? - Артур приподнял бровь.
- Магия, которая жила в нем... которая идет от источника, и которая должна была вернуться в источник в момент его смерти... Она была заперта в его останках, извращена и подчинена так, чтобы служить намерениям человека, который хотел ее присвоить... Хорса не просто колдун, он некромант. И он оживил дракона, чтобы сделать из него свою тварь. Он на самом деле... очень опасен, Артур.
- М-м-м.
Король растирал холодные руки Мерлина, одновременно размышляя. Положение было довольно странным, но с тех пор, как он познакомился с Мерлином, Артур привык к странным ситуациям и благодаря им научился размышлять: не удивляясь необычным вещам (он видел их чуть ли не каждый день), не восставая против необычных фактов, со словами: это невозможно. Слово «невозможно» явно было изобретено в приступе отрицания перепуганным человеком, у которого не было среди друзей ни одного мага.
- Значит... Смог мертв, - следующее заключение напрашивалось само: - Это скорее хорошая новость.
Мерлин отреагировал именно так, как ожидал Артур: подпрыгнув, точно разъяренная кошка:
- Хорошая новость? Не думаю, что ты понимаешь все, что из этого следует! Смог также силен, как любой другой дракон, но он лишь животное без души, слепо подчиняющееся своему хозяину, что бы тот ему ни приказал. Я не имею никакой власти над ним. Я не могу с ним говорить, я не могу его околдовать, я не могу убедить его сражаться на нашей стороне, а не с саксами. Не существует оружия, способного убить дракона. Солель пытался пронзил его мечом, и кровь не потекла!
- Возможно, не существует оружия, способного убить живого дракона, - слегка улыбнулся Артур. - Но у меня есть меч, который может убить все, что уже мертво.
Мерлин пораженно посмотрел на него.
«Теперь, - торжествующе подумал Артур, - ты никогда больше не посмеешь сказать, что я не пользуюсь мозгами».
- Если бы ты пользовался ими почаще, то не казался бы себе таким умным в те редкие мгновения, когда даешь себе труд сделать это, - весело выдохнул Мерлин.
- Мерлин. О чем мы договорились по поводу моих мыслей? Запрещено читать в моем сознании, - напомнил Артур.
- А это и не нужно, - усмехнулся Мерлин. - Это написано у тебя на лице огромными буквами. Болван.


Глава 8

Митиан крепко спала. Без отдыха дежуривший у ее изголовья Томас тоже уступил дреме. Но Гвиневра, несмотря на поздний час, не способна была забыться сном. Широко раскрыв глаза в темноту, она думала об Артуре и Мерлине, которые готовились к битве – охваченная ужасом от одной мысли, что может их потерять. Если это случится, ей останется только ребенок, которого она носила… Гвен положила руку на живот. Ее дитя было слишком мало, чтобы она могла его почувствовать, но он был там, внутри нее, готовясь к рождению. Что бы ни случилось, она защитит его.
Позади раскрылась дверь.
- Миледи? – прозвучал нерешительный голос Гавейна.
Гвен не ответила.
- Уже поздно, - снова начал рыцарь обеспокоенным тоном. – Вам надо поспать.
- Я не могу спать, - прошептала она и, помолчав немного, повернулась к нему и призналась: - Мне страшно, Гавейн.
Он удивленно посмотрел на нее:
- Это совсем не похоже на мою королеву… страшно…
- …за Артура. И… - Гвен мгновение поколебалась и продолжила: - …за его сына.
Зрачки Гавейна расширились от удивления и радости, и Гвиневра кивнула.
- Если они проиграют сражение…
- Моя королева, - торжественно произнес Гавейн. – Клянусь, что не позволю ничему плохому случиться ни с вами, ни с вашим ребенком. Королева и наследник Артура в безопасности со мной. Даю слово чести.
- Я знаю, как вы благородны, Гавейн, - Гвиневра посмотрела ему в глаза. – Я видела, как вы верны своим друзьям. Надеюсь, я вхожу в их число.
- Так и есть, - он сжал ее руку.
Гвен медленно кивнула:
- Спасибо, Гавейн.
Она пожала ему руку в ответ, и долгое время они сидели рядом в темноте.

***
Артур, Мерлин, Леон и Солель присоединились к рыцарям Камелота, когда те перешли границу Немета. Им пришлось немало повозиться, прежде чем лагерь был установлен.
Король и двое рыцарей рассказали о результатах своей разведки, и долгое время разрабатывали стратегию. Мерлин, со своей стороны, ушел на встречу с друидами и вернулся в сопровождении Алатора и Гили. Оба добровольно вызвались участвовать в битве. Завязались новые обсуждения по поводу использования их силы. В итоге, когда споры закончились, была уже поздняя ночь.
Артур устал до изнеможения, и ему не терпелось растянуться рядом с костром. Но, идя через лагерь, он заметил одинокий силуэт сидевшего в стороне Мерлина и вздохнул. С момента своего столкновения с драконом Мерлин постоянно был обеспокоен и испуган. Не лучшее состояние духа накануне битвы. Изменив направление, Артур приблизился к другу. Тот почти сразу же поднял на него синие глаза, омраченные глубокими тенями.
- Мерлин, - ласково произнес король. – Пошли. Надо поспать.
- Не думаю, что мне удастся сомкнуть глаза, - напряженно ответил тот. – Предпочитаю поразмышлять…
- Ты слишком много думаешь, - мягко напомнил ему Артур.
Мерлин издал смешок, потом сглотнул и пристальнее посмотрел в глаза королю. Это был один из тех взглядов, которыми Артур обменивался только со своим слугой. Из тех, что обходятся без слов, чтобы выразить все, что нужно, и которые могут существовать только между очень близкими людьми. Близкими - как две стороны одной монеты. Неразлучными в жизни и смерти.
Артур не знал никого, способного так говорить глазами, как это делал Мерлин. И никого, от чьего взгляда так перехватывало дыхание. Иногда Артур думал, не являлось ли это следствием глубокой близости, возникшей, когда их объединило заклинание истины. Но сомневался, что дело было только в этом. Мерлин умел разговаривать глазами еще до того, как использовал это заклинание. Может быть, тогда Артур просто еще не научился на него смотреть.
- Мне страшно, Артур, - сдавленно прошептал маг.
- Я знаю, - просто ответил король. – Я вижу тебя, Мерлин.
- Что будет, если мне не удастся тебя защитить?
Артур пожал плечами:
- Я умру.
- Как ты можешь быть таким спокойным, когда говоришь о собственной смерти? – возмутился Мерлин.
- Все умирают, - улыбнулся Артур. – Почему я должен быть другим?
- Потому что… ты такой. Другой. Самый важный.
Артур кивнул. Он знал. Знал, что является самым важным не только для Альбиона, но и для Мерлина. Конечно, верно было и обратное. С одной лишь разницей. С тех пор, как Мерлин открыл ему свои силы, Артур перестал бояться потерять его. Потому что в Мерлине… было что-то бессмертное. Может быть, это происходило из сущности его магии, которая дышала жизнью. Артур не мог представить его умирающим. Порой уязвимым, вопреки всей силе, которой тот обладал. И это хорошо, потому что в ином случае - как они могли бы быть друзьями? Никто не смог бы иметь доверенным лицом сверхчеловека без слабостей. Уязвимый, но не смертный. В глубине души Артур знал, что умрет раньше Мерлина. И это было для него облегчением. Потому что пережить свою половину – худшее, что могло бы случиться, но это не будет его испытанием. Иногда он упрекал себя в таких мыслях, потому что если ему не придется пережить такое, то придется Мерлину. А Мерлин, вопреки всей своей магии, был потрясающе человечен и мог быть невероятно раним. Артур не мог представить его одиноким. Не мог представить себе мир, в котором его не будет рядом, чтобы облегчить грусть и беспокойство Мерлина, мир, в котором он не найдет слов, чтобы заставить друга улыбнуться. Когда Мерлин улыбался, свет, озаряющий его лицо, рассеивал немного тени вокруг, и надежда вспыхивала, даже если она была крошечной.
- Я умру не завтра, - уверенно сказал Артур.
- Откуда ты знаешь?
- Потому что ты будешь рядом, чтобы защитить меня. Ты всегда был рядом, чтобы защитить меня. Сегодня ты ради меня повернул время вспять.
Мерлин опустил глаза.
- Возможно, этого будет недостаточно.
- Я знаю твою магию. Я знаю, что ты гораздо сильнее Хорсы, какие бы козыри он не припас в рукаве. И я также знаю, что, с чем бы мы ни столкнулись, ты никогда меня не покинешь.
- Я чуть было не сделал это сегодня…
- Да, чуть было не. Но ты все же спас меня, - напомнил ему Артур и повторил:- Ты не покинешь меня.
- Я не покину тебя никогда, - пообещал Мерлин со слезами на глазах. – Я скорее умру… обещаю тебе.
Король улыбнулся и медленно кивнул.
- Видишь, - безмятежно заметил он. – У меня нет причин беспокоиться. Теперь иди спать. Поздно.

***
Моргана резко проснулась вся в поту и обнаружила, что царапала ногтями голову. Прежний ужасный кошмар превратил ее ночи в ад… Она инстинктивно пошарила по кровати, ища Солеля. Ей было необходимо его тепло и поддержка, чтобы забыть тьму своих видений. Ее пальцы сомкнулись на пустоте, и она вспомнила, что его здесь не было.
И неудивительно. Ведь он был в походе с Артуром, исход которого она постоянно видела во сне. Меняющемся сне, всегда заканчивающемся по-разному. Но каким бы ни был конец, он оставался ужасен и неизменно омрачен страданием. Не в силах снова заснуть, Моргана поднялась с кровати и спустилась в сад.
Нежный вечерний ветерок не принес ни малейшего облегчения. Только Айтуза могла бы успокоить ее. Но дракон улетел, попросив не искать ее. Моргану охватила дрожь, и она крепче запахнула белую мантию. Когда демон контролировал ее жизнь, она ничего не боялась. Потому что у нее ничего не оставалось, ей нечего было терять. Но теперь было столько людей, которых она любила, и столько вещей, которыми она дорожила.
Магия. Солель. Мерлин. Артур. Этот остров. Ее дети. Ее обязанности жрицы. Драконы.
Драконы…
Моргана закрыла глаза - ее пронзила стрела боли.
Она больше не могла выносить мучительных образов. Белая чешуя Айтузы, забрызганная фонтаном алой крови. Золотые глаза Килгарры, закрывающиеся навсегда. Артур, пронзенный собственным мечом, лежащий на земле и зовущий ее… Моргана… Ее ночи были наполнены шумом сражений. Мечи и потоки магии сталкивались в ее снах. Знамена торжествующих варваров раздирали землю Альбиона. Красный дракон саксов был чудовищем, которое уничтожит все, что Моргана любила, все, чем дорожила.
Айтуза, Килгарра, Артур.
Иногда видения играли с ней, показывая ее собственную смерть… Единственным утешением было то, что каким бы ни было будущее, являвшееся во снах, Солель в нем никогда не появлялся. Но было ли это так уж хорошо? Или означало, что ему было суждено погибнуть раньше других? Моргана чувствовала приближение рокового момента всеми фибрами своей души волшебницы.
Ей необходимо было поговорить с драконами этой ночью…

***
Серебристые глаза Айтузы яростно вращались, пока она вглядывалась в возможные варианты будущего, один за другим. Она казалась неподвижной, но мысленно путешествовала сквозь время.
Айтуза была виртуозна в этом, но Килгарра, терпеливо наблюдавший за ней, услышал, как она разочарованно заворчала, встречая камень преткновения… всегда один и тот же… о который она каждый раз спотыкалась, дойдя до этой стадии. Айтуза отправилась в путешествие по времени три часа назад, и уже сто шестьдесят три раза останавливалась на этом отрезке. Однако она отказывалась сдаваться. Ее глаза завращались в обратном направлении, когда она начала заново, перейдя к следующему ответвлению, чтобы испробовать иной путь.
Килгарра глубоко вздохнул. Ее занятие было обречено на неудачу. Айтуза уже прошла все существующие пути. Когда она говорила, что, возможно, забыла один из них, она сама не верила в свои слова. Но сегодня ей было необходимо попытаться снова…
Великий дракон раскрыл над подругой крыло в защитном жесте. Айтуза всегда показывала себя мудрее и сдержаннее, чем он, когда речь шла о судьбе. Она была белым драконом – редкость в их роду: дар магии, сконцентрировавшей в ней все возможности, чтобы пережить эту эпоху.
Айтуза родилась с исключительными способностями, позволявшими ей достичь таких знаний, которых обычный дракон, даже такой древний, как Килгарра, никогда не касался. Она могла увидеть каждое разветвление в древе возможностей, образующем будущее, взвесить каждую судьбу в его стволе и точно знать, на какие события можно повлиять, а какие неизбежны.
Обычно Айтуза не нервничала из-за того, что не могло быть изменено, и не искала яростно альтернатив там, где их не было. Напротив, она умела гораздо лучше Килгарры принимать события, которые неизбежно произойдут, и сконцентрироваться на расплывчатых участках судьбы, чтобы изогнуть историю в том направлении, какое ей хотелось. Поэтому она спасла Моргану. Но этого было недостаточно, чтобы полностью изменить историю, написанную в ткани судьбы.
Айтуза давно знала, что точка преткновения, к которой они устремлялись, неизбежно произойдет. Они не смогли найти никакого осуществимого решения, чтобы полностью помешать ей, несмотря на часы, проведенные за просмотром будущего, в поисках идеального альтернативного ответвления. Так зачем упорствовать сейчас?
Килгарра шумно выдохнул и ответил сам себе: потому что она ошеломлена. И в этом не было ничего удивительного. Все королевы становились такими, впервые достигая вершины цикла созревания и готовясь войти в период магического расцвета.
Великий дракон мог почувствовать жжение, которое кипящая магия производила в Айтузе, в то время как признаки ее зрелости становились все более и более различимы. Запах чистого волшебства, который она источала, был пыткой для него. Наступление времени для их полета для зачатия потомства в открытом небе было вопросом нескольких часов. Они были последними представителями своего рода, но скоро их смешанные магические семена дадут рождение новому поколению драконов.
Когда он думал об их будущем потомстве, Килгарра был неуязвим для страха. В течение двадцати лет он прожил прикованным в пещере, убежденный, что является последним в своем роде. Потом Мерлин привел к жизни Айтузу. И Килгарре был предоставлен нежданный шанс. Шанс сохранить потомство драконов, шанс спасти магию. Его наполняла сила второй молодости, вселявшая в него столько надежды.
- Килгарра!
Великий дракон гневно заворчал, услышав, как человеческий голос отражается от сводов пещеры, которая была их с Айтузой убежищем. Это было священное место, личное место. Кто осмелился беспокоить его здесь?
Нерешительный голос раздался снова:
- Килгарра?
- Это Моргана, - сообщила Айтуза, подняв голову из своего транса. – Пойди узнай, чего она хочет, и отправь ее обратно в святилище.
Килгарра снова вздохнул. Он никогда не чувствовал даже малейшего родства с Морганой, но Айтуза любила ее. До такой степени, что он иногда задумывался, не была ли связь, объединявшая белого дракона с великой жрицей столь же сильной, как та, что объединяла его самого с Мерлином. Он находил это странным и беспокоящим. Они с Мерлином были объединены кровью. Мерлин принадлежал к роду Повелителей драконов, насчитывающему множество поколений, и близость между ними была естественной. Моргана не была из их семьи, однако Айтуза выбрала ее из всех остальных магов, населявших земли Альбиона. Выбрала своей любимицей и поверенной. Человека, чья душа были связана с демоном!
Дракон приблизился к выходу из пещеры.
Великая жрица не вошла в нее. Она уважительно осталась на пороге. Килгарра не мог не одобрить такого отношения. Хотя долгое время у него были серьезные претензии к колдунье, она не однократно доказывала, что знает их обычаи и в последние годы сражается на их стороне.
- Килгарра, - приветствовала она.
- Моргана, - произнес он, смерив ее золотым взглядом.
Конечно, он понимал, что в ней нравилось Айтузе. Моргана была умной женщиной и могущественной волшебницей. Она поклялась полностью посвятить себя древней религии, и она была из тех, кто умеет держать слово. Ей также удавалось контролировать своего внутреннего демона, что доказывало великую силу духа.
- Айтуза не может тебя принять, - сказал Килгарра. – Она занята и не хочет, чтобы ее беспокоили.
- Я знаю. Она просила меня не приходить за ней сюда… Но на самом деле я хотела поговорить с тобой. И я умоляю выслушать меня, - смиренно ответила жрица.
Она казалась смущенной и озабоченной, и великому дракону стало ее жаль.
- Слушаю, - вздохнул он.
- У меня было видение этой ночью. Не в первый раз. Это… повторяющийся сон, который преследует меня, в котором появляется саксонский колдун по имени Хорса… и красный дракон, откликающийся на имя Смог.
Килгарра был впечатлен этим крошечным человеком. Конечно, многие маги видели будущее, но большинство было неспособно различить узлы и перекрестки судьбы. Они ограничивались видениями либо неважных, либо неподдающихся влиянию событий. Напасть во сне прямо на узел уже было доказательством великой силы. Но суметь четко различить важнейшие события в ветвях Древа Возможностей… и извлечь оттуда имена – это требовало виртуозности.
Моргана явно была ее не лишена.
Вот Мерлин никогда не демонстрировал особых талантов в области предсказаний. Его силы должны были бы позволить ему легко путешествовать в будущем, но он так боялся узнать некоторые вещи заранее, что отказывался ими пользоваться. В этом был весь Мерлин. Он так отчаянно хотел, чтобы все закончилось хорошо. Килгарра любил его за это: за его доброту и оптимизм. И ни за что не хотел бы лишить его их ради лишнего предупреждения.
- Прошу тебя, - испуганно произнесла Моргана. – Скажи, что события не произойдут так, как я видела. Скажи, что можно помешать им сбыться…
Великий дракон засмеялся, пораженный дерзостью колдуньи.
- Как заканчивается твой сон? – спросил он, успокоившись.
- Кто-нибудь умирает, - вздрогнув, ответила великая жрица.
- Кто? – настаивал Килгарра.
- Всегда разные люди, - с беспокойством призналась она. – Но будь то Артур, Мерлин, Айтуза, ты или я… всегда кто-нибудь умирает.
Великий дракон кивнул:
- Верно, Моргана Пендрагон. На этой стадии будущего кто-то должен умереть. И, зная это, ты знаешь достаточно. Теперь возвращайся к себе.
- Прошу тебя, - Моргана опустилась на колени; она казалась отчаявшейся. - Прошу тебя, Килгарра. Ни ты, ни Айтуза не должны участвовать в битве.
- Я знаю, что я должен или не должен делать, - уязвлено возразил Килгарра. – Я дракон. А ты всего лишь человек, несмотря на свои силы. Там, где ты различаешь лишь фрагмент, я могу видеть сто путей. Там, где ты получаешь лишь впечатления, я обнаруживаю истину. Ты не можешь меня ничему научить, жрица. И тем более ты не можешь мне приказывать.
Моргана опустила голову.
- Теперь ты должна уйти, - жестко приказал Килгарра.
- Да. Я ухожу, - согласилась Моргана и, выпрямившись, заявила: - Попрощайся за меня с Айтузой, и скажи ей, что она всегда будет моей королевой. Я присоединюсь к брату, чтобы сражаться рядом с ним.
- Нет! - голос Айтузы прозвучал в пещере яростным громом, заставив жрицу подпрыгнуть.
Она сама появилась, полыхая гневом, несколько мгновений спустя и приказала:
- Возвращайся в святилище, Моргана.
- Мое место не там, - возразила та. – Предстоящая битва и моя тоже.
Айтуза серьезно посмотрела на нее.
- Ты видела, что случится, если ты отправишься туда?
- Я видела собственную смерть, - спокойно сказала Моргана. – И я согласна на нее. Если действительно кто-то должен умереть в этой битве, пусть это буду я. Я с радостью отдам жизнь во имя того, что защищаю.
- Моргана, - голос Айтузы был нежен. - Я спасла тебя не для того, чтобы ты пожертвовала жизнью. Если ты сделаешь это, ты разрушишь будущее, которое я с таким трудом выстраивала, и ты будешь в ответе за смерть магии. Ты действительно этого хочешь?
Моргана вздрогнула.
- Нет. Но я также не хочу смерти Артура! Он мой брат… и я уже столько раз бросала его и столько раз предавала… Я должна быть рядом с ним. Я хочу быть рядом с ним.
Моргана отвела взгляд, бледная как смерть.
- Мне нужно, чтобы ты верила мне, - произнес белый дракон.
Взгляд волшебницы окрасился такой любовью, смешанной со страхом, что Килгарра снова испытал сострадание к ней.
- Как пожелаешь, моя королева, - выдохнула Моргана и, развернувшись, покинула пещеру с помощью магии.
Айтуза распахнула крылья. Она была великолепна, и она была готова. Это было настоящим чудом. Даже если драконы появлялись на свет с уже заложенными знаниями, их организм достаточно долго достигал необходимой зрелости, чтобы стать способным к зачатию. Обычно требовалось сорок-пятьдесят человеческих лет, чтобы королева вошла в период оплодотворения в первый раз. Айтуза вылупилась всего шесть лет назад, но она использовала свою магию, чтобы ускорить процесс собственного роста, и ей удалось свести этот срок к минимуму.
Это было настоящим подвигом - Айтуза черпала из своих жизненных ресурсов, чтобы совершить его. Той ночью, когда она отправила Мерлина и Моргану в прошлое, Айтуза объяснила, почему это сделать необходимо, даже рискуя сжечь все резервы силы.
Килгарра вздохнул.
Путь будущего, где магия могла бы выжить, был таким узким, таким опасным… Они вместе предприняли бесчисленные попытки, Айтуза вела его к каждому перекрестку, чтобы показать, как трудно избежать неудачи. Если бы люди, окружавшие их, знали, до какой степени эпоха, в которой они живут, темна и опасна, они лишились бы сна. Может, именно это случилось с Морганой. Может, великая жрица была слишком способной в ущерб собственному благу. Угроза, нависшая над магией, была ужасна. Победа будет одержана только ценой огромных жертв.
Кто-то должен умереть, – сказал Килгарра Моргане.
Но в игре в этот момент было гораздо больше, чем смерть одного существа. На весах были жизни пяти существ первостепенной важности.
Магия не могла существовать без драконов; так же как и драконы не могли существовать без магии. Килгарра, Айтуза и им подобные были физическим проявлением магии в мире. С каждым рождающимся драконом магия усиливалась… с каждым умирающим драконом она немного умирала. И если драконы исчезнут, магия исчезнет вместе с ними – навсегда. Их присутствие было продлением силы источника, и оно питало источник.
Поэтому, что бы ни случилось с одним из них, выживание их рода было ключом ко всему будущему, жизненно необходимым элементом, который Килгарра и Айтуза должны были обеспечить.
- Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо.
Айтуза лгала. Она была раздражена и напряжена. А будет только хуже… После Полета яйца будут созревать в ней целый год, в течение которого она должна быть особенно осторожна и жить в безопасности. Потом наступит выматывающее испытание появления яиц на свет, по завершению которого Мерлин, в качестве Повелителя драконов, будет призван для того, чтобы выпустить новорожденных драконов.
- Мы могли бы отправиться туда вместе, - сказала Айтуза, пристально глядя на него своими серебряными глазами.
- Это означало бы задержать Полет на год и потерять преимущество всех твоих усилий, - спокойно ответил Килгарра. – Шесть лет ты сжигаешь все свои резервы с этой целью, и теперь хочешь отказаться?
- Вместе мы могли бы победить их.
- И одержать временную победу. Но бесполезную. Мы уже обсуждали все это, Айтуза. Мы не можем задержать Полет. Чтобы выводок смог выжить, кладка яиц должна состояться не позже, чем через год. Ты не можешь отправиться на сражение со Смогом сразу после Полета, поскольку будешь в этот момент слишком уязвима, чтобы противостоять ему. Граница действий, которой мы располагаем, слишком тонка, а ставка - слишком высока.
Айтуза заворчала. Она знала, что он прав. Цикл плодородности был у драконов очень деликатным, поскольку, чтобы быть жизнеспособным, каждое яйцо требовало огромного количества магии. Потом год созревания силы, когда зачарованное семя, которое носила в себе королева, набирало день за днем необходимый магический вес. Вилка расцвета, когда должно произойти собственно оплодотворение, длилась лишь два часа. Килгарра обязательно должен был снабдить ее дополнительным семенем в этот промежуток, чтобы завершить дело, иначе все придется начинать заново, отложив по меньшей мере на год их первый выводок. У Айтузы сейчас было достаточно магического заряда, чтобы сформировать пять яиц. Обычный дракон за раз мог зачать только одно… То, что ей удалось приготовить столько, было настоящим чудом, даже для такого исключительного создания, как она. И Айтуза не была уверена, что сможет повторить операцию в столь короткий отрезок времени, если истратит свои ресурсы в битве.
От злости она обнажила зубы и хлестнула воздух длинным хвостом.
- Ни ты, ни Мерлин, ни Моргана не должны умереть, - размеренно подвел итог Килгарра. – И однако мы знаем, что кто-то умрет, поскольку это неизбежно. Что оставляет только две возможности. Артур… или я.
Айтуза умоляюще посмотрела на него.
- Я знаю, ты не хочешь, чтобы я туда отправлялся, - произнес великий дракон.
- Я сильнее…
- Ты ценнее, - отрезал он.
Она повернула к нему лицо с серебристыми глазами.
- Ты тоже ценен…
- Еще на несколько часов, - нежно ответил он. – Когда я дам свою магию твоему семени, только ты будешь необходима, моя королева.
- …ценен для меня, Килгарра, - мягко проворчала Айтуза. – Для меня, не для рода.
- Я прожил двадцать лет, думая, что я последний. Но вместе мы произведем на свет новый выводок. Род важнее и тебя, и меня, Айтуза. Важнее короля Артура или Камелота. Сколько раз ты повторяла, что только выживание магии важно? Это сегодня. Это сейчас.
Айтуза склонила голову. И глядя на свою королеву, Килгарра позавидовал неведению Мерлина. Драконы располагали гораздо большим знанием, но порой это знание могло быть тяжелым бременем…
Они с Айтузой на каждом перекрестке судьбы старались реализовать те события, которые приведут к свободе магии, но Килгарра знал, что шансы на то, что это будущее осуществиться, невероятно малы. На личном выборе нескольких людей лежало равновесие мира. И невозможно быть уверенным, что эти люди примут верное решение, которое приведет к наилучшей развязке. Даже Мерлин, которого Килгарра воспитал, сформировал, научил размышлять, оставался в основном непредсказуемым.
Они с Айтузой часами размышляли над дилеммой будущего. Лучшей возможной развязкой в любом случае была плохая развязка на этой стадии истории. Вместе они просмотрели все ответвления. Вместе они приняли самые разумные решения. Не время подвергать их сомнению.
Килагрра почувствовал извержение магии в Айтузе и услышал ее шепот:
- Шелайвин, Эргарарг, Адриниал, Горка, Филдурарг.
Эти имена Мерлин однажды даст их пяти потомкам.
- Пора отправляться в Полет, моя королева, - произнес Килгарра, встретившись с ней взглядом.
Айтуза сузила глаза и ринулась в небо, источая вокруг себя запах магии своего расцвета. Килгарра подпрыгнул и взлетел за ней. Они унеслись очень высоко в небо, над облаками, поднимаясь к звездам и соперничая в скорости. Они идеально сочетались друг с другом, когда поднимались спиралью, играя с ветром, натягивающим мембраны их крыльев. Наконец, они выровнялись бок о бок. Их сердца бились в унисон, их тела почти касались друг друга.
Торжествующий Килгарра качнул правым крылом, чтобы повернуть полет, животом к облакам. Айтуза была прямо над ним. Он поднялся к ней. Она спустилась к нему. Их когти сцепились друг с другом, и два дракона оказались прочно прижаты друг к другу. Они выпрямились в вертикаль, лицом к лицу, чтобы продолжить подниматься еще выше, вращаясь вокруг оси. Их шеи переплелись, а пасти приоткрылись. Килгарра испустил магический выдох. Айтуза вдохнула голубое пламя его силы… Дуги света принялись потрескивать вокруг двух драконов, в то время как магия их объединилась. Внутри Айтузы пять жизней начали обретать плоть, оплодотворенные дыханием Килгарры, и сама ткань магии вдруг начала раздуваться, обогащенная пятью новыми драконами, формировавшимися в животе королевы. Яйца походили на крошечные сокровища, они сияли, словно маленькие искры… Килгарра собрал всю свою мощь, чтобы вдохнуть ее в Айтузу и передать своим потомкам силу и мудрость, которую он извлекал из источника, сжигая все свои резервы. Белый свет взорвался в звездах.
- Сделано, - вздохнула Айтуза.
Драконы стали падать в пике, вертясь вокруг оси, по-прежнему сцепленные друг с другом. Килгарра был истощен… Айтуза захлопала крыльями, чтобы выпрямить полет и крикнула:
- Проснись!
Понадобились долгие секунды, в течение которых земля приближалась все быстрее… потом крылья великого дракона распахнулись, стабилизируя их. Они были в нескольких мгновениях от столкновения. Драконы отцепились друг от друга и разделились, летя над самой землей, прежде чем возобновить подъем бок о бок.
Айтуза из последних сил добралась до пещеры и положила морду на камни. Килгарра нежно погладил ее носом:
- Они будут прекрасны и сильны.
- Как их отец.
- Как их мать. И один из них будет белым драконом.
- Адриниал, - подтвердила Айтуза и склонила голову. - Ты будешь нужен Мерлину.
- Защищай будущее, чего бы это ни стоило, моя королева. Для меня пришло время лететь навстречу своей судьбе, - прошептал Килгарра.
Когда он покинул пещеру, Айтуза не смотрела, как он уходит. Не провожала его взглядом. Она лежала, прижавшись к камню, и думала, что иногда попытки переломить судьбу могут стать жестокой игрой.


Глава 9

Вернувшись в святилище из пещеры драконов, Моргана сильно нервничала. Она была не в состоянии снова лечь спать и принялась ходить взад-вперед по саду. Моргана знала, чувствовала, что нужна Артуру. Как Айтуза могла запретить ей сыграть свою роль в сражении? Как могла она велеть ей оставаться здесь и ждать, ничего не делая? Моргана окинула взглядом прекрасные белые здания Острова блаженных, дышавшие безмятежностью. Здесь находилась мирная гавань, которую она создала. Здесь находился совершенный мир. И все это было ложью и иллюзией. В реальном мире все было готово рухнуть. Орды варваров угрожали Альбиону, Артуру и мечте об объединенных землях. Моргана была последней великой жрицей. Ее первые ученики выросли и стали юношами, способными участвовать даже в тяжелом бою - во имя правого дела. Может, Айтуза ошибалась, когда велела оставаться в стороне. Может, худшее случится, только если Моргана не вмешается…
В тот момент, когда она металась по саду, а демон дергал за цепи в клетке ее сердца, на пороге появился Вильдор в сопровождении Адели и Марики. Всех троих Моргана подобрала когда-то подростками, но сегодня они были уже сложившимися магами, и она догадывалась, что их разбудило. Они тоже видели сны о будущем.
- Леди Моргана, - произнес Вильдор, подойдя к ней. – Правда ли, что готовится великая битва?
Она молча кивнула, как всегда восхищенная красивым, благородным и храбрым молодым человеком, которым стал Вильдор. Вблизи от источника его дар сильно развился, и на Арене дуэлей он порой побеждал наставницу. Моргана очень гордилась им.
- Если Мерлин должен сражаться, чтобы защищать Альбион, мы обязаны помочь ему, - заявил Вильдор.
Девушки позади него убежденно кивнули. Адель была повелительницей земли и воды. Марика имела родство с элементами воздуха. Моргана натренировала их работать вместе. Из них получалось великолепное трио.
И тогда, под влиянием их решительных взглядов, Моргана вынесла вердикт:
- Вы правы. Мы не останемся здесь, дожидаясь исхода битвы. Я отправлюсь к границе Немета, чтобы предложить Мерлину нашу помощь. Соберите всех достаточно взрослых для сражения и отведите их в храм. Вы должны войти в транс, чтобы увеличить свои магические ресурсы. Когда настанет время, вам понадобятся все ваши силы, так что будьте готовы. Я вернусь за вами на заре.
Моргана прищурилась и начала колдовать. В каждый свой визит Мерлин учил ее каким-нибудь новым заклинаниям. Их общая страсть к магии делала их встречи такими увлекательными и поучительными, что Моргана не могла пресытиться ими. Иногда, когда оба были в настроении, они отправлялись на Арену и показывали своим ученикам, что такое великое сражение. Сила Мерлина превосходила силу Морганы, но он приглушал ее так, чтобы привести на один уровень и дать ей шанс. В остальное время он обучал ее своим новым открытиям. Великая жрица не так хорошо владела мгновенным перемещением, как ее наставник, но знала, что сможет достичь границы между Камелотом и Неметом в три прыжка. И Моргана отправилась в путь, полная решимости добраться до Мерлина до рассвета. В предстоящей битве она вместе со своими учениками будет рядом с ним. Айтуза могла приказать ей держаться в стороне, но Моргана не ребенок, которому можно указывать, что делать. Если война, которую она видела во сне, должна произойти, она примет в ней участие. Рядом с теми, кого она любит.
Мерлином, Солелем… и особенно, особенно Артуром.
Моргана не разговаривала с братом четыре года, с тех пор как они видели друг друга в волшебном зеркале, которое она ему подарила. Она часто думала об Артуре. Не проходило и недели, чтобы Мерлин не сообщал новости о нем. А если не Мерлин, то Солель с большим воодушевлением рассказывал об их последних приключениях, заставляя Моргану мечтать, что однажды она сможет увидеться с братом и поговорить по-настоящему.
Она без конца оттягивала этот момент… потому что чувствовала себя виноватой, хотя он и простил ее. Виноватой за все зло, что она ему причинила, виноватой за то, что плохо с ним обращалась, в то время как должна была заботиться о нем, руководить, как старшая сестра. Что за семью они двое представляли, любя друг друга издалека, не в состоянии приблизиться, думая друг о друге, но не в силах поговорить? Семью, которую разбила жизнь. Никто из них никогда не сможет забыть, что Моргана убила их отца, в то время как Артур сделал все, чтобы спасти его.
Моргана не думала, что ее встреча с братом пройдет так легко и непринужденно, как когда-то в прошлом. Но она также не могла остановиться на формальных отношениях короля и великой жрицы. Вероятно, Артур испытывал такое же замешательство перед ней. Однако Моргана была невероятно горда тем, каким человеком и каким прекрасным королем он стал. И она знала, что он точно также гордится тем, как она исполняет свои обязанности. Мерлин рассказывал ей: «Он редко говорит о тебе, но когда делает это, легко заметить, как он тебя любит, как хотел бы снова встретиться с тобой, и как не решается сделать первый шаг». Эти слова подводили итог всему.

***
Моргана достигла своей цели незадолго до того, как начал заниматься рассвет. Лагерь войск Камелота еще спал. Бесшумная, словно перышко, она появилась посреди спящих рыцарей и двинулась между костров на поиски Мерлина.
Моргана нашла его перед затухающим костром - спящим спина к спине с Артуром, немного в стороне от остальных. Мужчины придвинулись друг к другу, спасаясь от холода, который всегда усиливался на заре. С невольной улыбкой Моргана заметила, что брат спал в доспехах, потом с нежностью отметила, что они с Мерлином делили одно одеяло. Артур, конечно же, перетянул одеяло к себе, и Мерлину оставался только маленький уголок, что заставило его скрючиться подобно птахе. Он напоминал в этом положении ребенка, а не наставника, обучавшего ее. Облик могущественного и внимательного учителя магии, открывавшийся перед ней, был невероятно далек от той уязвимости, что проявлялась в Мерлине, когда он был рядом с Артуром. И это было так типично для Артура – перетянуть на себя одеяло: даже во сне он должен был напомнить всем, что король здесь он.
Во сне король и маг казались такими юными и невинными. Темная и светлая головы соприкасались. Благородные тонкие черты были расслаблены, ресницы осеняли щеки. Моргане хотелось бы никогда их не будить. В этот момент она испытывала к ним невероятную нежность. Она видела не короля былого и грядущего и не самого могущественного волшебника всех времен. Она смотрела, как спит ее братишка, которого она кормила пирожками с мясом, когда ребенком он приходил поплакать в ее объятиях; и юный Мерлин, всегда готовый помочь другим, с которым она познакомилась в Камелоте, и который предложил ей свою неуклюжую дружбу. Это время казалось сейчас Моргане таким далеким. Видя их молодость, невинность и оптимизм, она скучала по тем благословенным минутам, когда они еще не знали, что готовит им будущее. Она хотела бы вернуться назад и снова вкусить той дружбы, которую они разделяли в прежние времена испытаний, веселья и бравад. Когда они были лишь детьми. Кто из них мог представить, какая судьба ждет их десять лет спустя? Какие испытания придется им пройти? Какие страдания они должны будут перенести?
Моргана не в состоянии была представить, что Артур или Мерлин, какими они были вчера, какими они были сегодня, могут умереть в этот наступающий день. Она желала им множество других беспечных минут. Она мечтала для них о многих других годах. Когда Моргана думала о своих устрашающих видениях, все ее существо восставало при мысли, что они могут сбыться.
«Я не позволю этому случиться», - убежденно подумала она.
Очень осторожно она использовала телепатическую связь, чтобы вырвать Мерлина из безмятежного сна. Он моргнул, поднял взъерошенную голову и с удивлением посмотрел на нее:
- Моргана?– и, поспешно встав, добавил: - Что ты здесь делаешь?
- Мне нужно было с тобой поговорить.
Мерлин кивнул:
- Пошли.
И потянул ее к лесу. Два силуэта возникли из подлеска и направились к ним. Она сразу же узнала Алатора. Раньше они были союзниками, потом врагами, но теперь работали на одной стороне. Второй маг был очень молод, и Моргана не знала его имени. Она поняла, что они сторожили лагерь и видели ее появление. Они опознали ее как союзницу, потому и не стали показываться.
Магический щит, которым они окружили лагерь, представлял собой эффективную защиту от всякого вражеского проникновения. Вот почему все рыцари позволили себе роскошь крепко спать. Моргана быстро проверила их сигнальные чары и почувствовала их надежность: мудрая инициатива перед лицом такого опасного соперника как Хорса.
- Моргана, - произнес Мерлин. – Ты помнишь Алатора.
- Конечно, - кивнула она.
- А это Гили.
- Леди Моргана, - оба мага поклонились ей в знак уважения.
- Предстоящая битва будет ужасной, - спокойно произнесла Моргана. – Вам понадобится любая возможная помощь. Я пришла, чтобы сообщить: маги святилища решили сражаться вместе с войсками Камелота. Вы можете рассчитывать на меня и на семь моих лучших учеников.
- Спасибо, - облегченно произнес Мерлин. – Хорса – могущественный колдун. К тому же некромант… Чем больше нас будет, тем больше шансов победить.

***
Артур открыл глаза и тут же почувствовал, что Мерлина нет рядом. Было еще совсем темно. Куда же делся его страдающий бессонницей друг? Король выпрямился и поискал его взглядом.
Наконец, он разглядел мага на опушке в окружении трех силуэтов в капюшонах. Двое были, бесспорно, Алатором и Гили. Третьего, стоявшего к нему спиной, Артур не знал. Его укрывала отделанная горностаевым мехом бархатная накидка цвета слоновой кости. Она спадала до земли изящными складками, и белая ткань контрастировала с окружающей темнотой.
Артур поднялся, навострив уши, пытаясь расслышать тайные перешептывания волшебников. Стоя так, кругом, они, казалось, принадлежали некоему братству, из которого он чувствовал себя исключенным.
Король приблизился, терзаемый любопытством. Мерлин заметил его и воскликнул: «Артур!» Незнакомец в белой накидке резко обернулся.
И Артур оказался лицом к лицу с Морганой. Он не ожидал увидеть ее здесь. От удивления он отступил на шаг. Моргана приподняла бровь, и веселая улыбка появилась на ее губах.
Ты боишься меня, братишка? – говорили ее глаза, в которых светился вызов. Это так напомнило Артуру сестру, которую он знал прежде, что он не сдержал идиотской улыбки.
- Моргана, - сдавленным от волнения голосом произнес он.
- Ты же не думал, что можешь отправиться на войну без меня, братишка? – она весело посмотрела на него.
- Моргана пришла предложить нам свою помощь, - пояснил Мерлин.
Он казался гораздо расслабленнее, чем накануне вечером, как будто неожиданная поддержка полностью его успокоила, и для Артура это было бальзамом на сердце. Если Мерлин оптимистичен, он тоже может быть таковым.
- Семеро ее учеников достаточно подготовлены, чтобы сопровождать ее. Таким образом, у нас будет одиннадцать магов, - воодушевленно продолжил Мерлин.
- Это замечательная новость, - радостно произнес Артур.
- Ты сильно изменился, - задумчиво заметила Моргана.
Артур удивленно посмотрел на нее.
- Я помню время, когда ты предпочел бы умереть, чем признать, что тебе нужна моя помощь, - напомнила она.
Он закатил глаза:
- Я был молодым и глупым.
- Моя помощь или помощь любой другой женщины, - продолжила Моргана с широкой улыбкой. – Мерлин предупреждал меня, что ты поменял мнение на этот счет, но я не могла поверить.
- Я женился на Гвиневре, - сказал Артур так, словно это все объясняло. – С тех пор я знаю, как поступать.
И они с Морганой рассмеялись. Мерлин никогда бы не подумал, что будет присутствовать при подобном зрелище… Пендрагоны, брат и сестра, наконец вместе. Возможно, Утер совершил множество ошибок, но он вырастил замечательных детей. Родство короля и великой жрицы, когда они вот так стояли бок о бок, становилось очевидным. От них исходило одно и то же благородство, одна и та же гордость, одна и та же стать. Мерлин вспомнил, что задолго до того, как Моргана обнаружила свой дар, она была сильным соперником Артуру в бое на мечах. Она никогда не отступала перед сражением. То, что она с ними, было значительным козырем против Хорсы.
- Сир?
Четверо волшебников и король обернулись к Солелю, который подошел к ним, держа ладонь на рукоятке меча.
- Все в порядке, - сказал Артур.
Взгляд юного рыцаря остановился на великой жрице, и его зрачки расширились от потрясения. Мерлин невольно улыбнулся. Он помнил, что точно также реагировал, когда впервые увидел Моргану. Она производила сильное впечатление на большинство мужчин, встретившихся с ней.
- Моргана, ты не знакома с Солелем. Один из храбрейших рыцарей Круглого Стола и верный друг, - представил его Артур. – Солель, это моя сестра Моргана - последняя великая жрица.
- Миледи, - произнес Солель - волнение явно читалось на его лице.
- Рыцарь Солель, - Моргана холодно и высокомерно кивнула ему, после чего отвернулась, сосредоточившись на Мерлине и Артуре. - Как вы собираетесь организовать нападение?
- Вот наша стратегия, - ответил Мерлин. – Когда мы достигнем цитадели, рыцари под предводительством Леона предпримут фронтальную атаку на крепостные стены. Мы надеемся, что Хорса выйдет навстречу со своим драконом Смогом. Мы почти уверены, что Хэнгист пошлет их обоих против нас, поскольку они – самое опасное его оружие. Мы с Артуром будем ждать их появления, чтобы помешать им навредить войскам Камелота и увлечь их в сторону от общей битвы, чтобы сразиться с ними. Мы думаем, что Экскалибур может уничтожить Смога. Пока мы будем заниматься Хорсой, Алатор переместит Гили и небольшую группу рыцарей внутрь цитадели, чтобы они освободили население Немета и вывели их из замка. Они отступят к сторожевой башне и разделятся на две группы. Гили и половина рыцарей останутся защищать башню. Алатор, Персиваль и их люди смешаются с саксами, чтобы открыть врата цитадели изнутри, что позволит Леону и его войскам проникнуть в крепость.
- Прекрасный план, - одобрила Моргана. – Как мы можем помочь вам?
- Поддержав меня и Артура, - ответил Мерлин. – Мне придется сконцентрироваться на драконе, чтобы позволить Артуру приблизиться к нему на достаточное расстояние и ударить Экскалибуром. Если я в то же время буду вынужден сражаться с Хорсой, я рискую столкнуться с большими трудностями.
- Мы с учениками займемся Хорсой, - заявила Моргана. – Таким образом, вы с Артуром сможете свободно уничтожить Смога.
- Будь осторожна, Моргана, - с беспокойством предупредил Мерлин. – Хорса – опасный некромант и сильный противник.
- Но он будет один, а нас – семеро, - Моргана приподняла бровь. – Думаю, он в большей опасности, чем мы.
- Моргана… - нахмурился Артур. – Я не хочу, чтобы ты…
- …необдуманно рисковала? – ответила она с вызовом. – Но мы все рискуем, Артур. Весь Альбион в серьезной опасности. И мы должны трудиться вместе, чтобы защитить его. Вы можете рассчитывать на нас. Мы присоединимся к вам в полдень, у крепостных стен.
Последний раз решительно посмотрев на Мерлина и Артура, Моргана открыла коридор перемещения и приготовилась покинуть их. Ей не терпелось вернуться в святилище, чтобы закончить последние приготовления перед великим сражением.
Повернувшись, она мельком заметила обиженное выражение Солеля, и ее сердце сжалось. Он походил на побитого ребенка из-за холодности, с которой она встретила его. Но чего он ожидал? Конечно, она хотела бы снять маску и стиснуть его в объятиях. Ей не хватало его так же, как ему не хватало ее. Но предполагалось, что они не знают друг друга. И это был его выбор, который она уважала. Не Солель ли сто раз повторял, как важно, чтобы он сохранил свой секрет?


Глава 10

С тех пор, как они присоединились к рыцарям под предводительством Персиваля, Солель чувствовал себя совершенно забытым. В чем он провинился, чтобы его так отодвинули на второй план, будто он стал теперь совершенно неважен? Во время разведывательной миссии Солель старался быть везде, где был нужен: успокаивал воинственные порывы Артура, помешал Мерлину попасться Хорсе, противостоял самому дракону. Он обжег себе руки, и его ладони покрылись волдырями, которые Солель не мог свести магией, поскольку никто не знал, что он маг, и чудесное исцеление показалось бы подозрительным. Так что ему пришлось ограничиться перевязками на руках и болезненными гримасами, которые он не мог сдержать, когда брался за меч. И Солель молча страдал, спрашивая себя, чем заслужил подобную участь.
Не достаточно ли он выдержал испытаний в течение последних четырех лет и этой миссии, чтобы заслужить хотя бы немного уважения со стороны своего короля, великого Эмриса и рыцарей, которые были его братьями по оружию? Однако Артур не дал ему никакой ключевой роли в готовящейся атаке. Он не попросил быть рядом во время дуэли со Смогом. Даже не позвал помочь одному из своих капитанов. Не доверил Солелю ни атаки на крепостные стены, ни спасательной миссии, которую он, однако, мог бы успешно выполнить, поскольку уже был в подземельях замка.
Ни Леон, ни Персиваль и не заикнулись, чтобы попросить Артура включить Солеля в свои планы. Значит, все их похвалы его храбрости, уму и талантам были лицемерными?
Мерлин со своей стороны просто-напросто забыл его вылечить, а Солель был слишком горд, чтобы унижаться до просьб, когда мог бы убрать ожоги сам, если бы захотел. Он чувствовал себя уже достаточно униженным, будучи вынужден скрывать свою силу, не хватало еще выпрашивать исцеления у другого. Если Мерлин не замечал, что Солелю нужна помощь, он мог идти к черту. Особенно после того, как Солель защищал его, рискуя собственной жизнью, когда они сражались со Смогом.
Накануне вечером Солель наблюдал, как Артур подбадривает Мерлина. Они тихо разговаривали в темноте - такие близкие, точно близнецы, доверяя друг другу страхи и горести. Потом они растянулись бок о бок, и в эту последнюю ночь накануне великой битвы у них было утешение их дружбы.
Когда Солель ложился спать, никто не спросил его, как он себя чувствует, не поблагодарил за то, что он сделал. И он провел отвратительную ночь, пережевывая все возрастающее чувство заброшенности и собственной малозначительности.
А утром… пробуждение было еще хуже. Солель почувствовал, как сила новоприбывшего мага проникла внутрь лагеря. Знакомый спазм магии разбудил его. Он быстро заметил, что Артур и Мерлин уже не спят там, где они устроились на ночь. Солель пошел за ними и обнаружил их на опушке леса, беспокоясь (каким же идиотом он был, волнуясь за них), все ли в порядке.
Именно тогда… он оказался лицом к лицу с Морганой.
В том душевном состоянии, в котором он находился, Солель даже не понял, что замеченный им магический отпечаток принадлежал ей! Они не виделись уже много дней, и сказать, что ему не хватало Морганы было бы сильным преуменьшением. Какими бы ни были его обязанности по отношению к Камелоту, его вера в создание Альбиона, уважение к Мерлину и восхищение Артуром, Солель вел бы жалкое существование, если бы не его возлюбленная. Вынужденный каждый день жить в скрытности и лжи, унижая свою силу и притворяясь тем, кем не являлся (или, по крайней мере, являлся не только этим), решением зачеркнуть свое прошлое Солель обрек себя на одиночество. И цена чести и искупления была тяжела. Так тяжела, что порой казалась слишком высокой. Так и было бы без Морганы, поскольку время и ложь имеют власть разрушать человека, какой бы сильной не была его воля.
Но Моргана существовала. И она была сокровищем его жизни. Ее присутствие смягчало одиночество. Рядом с ней Солель не был вынужден лгать и прятаться. Сияющая звезда, возвращающая ему силы и надежду, его наперсница, его госпожа, его любимая, его фея.
Он так ее любил. Он нуждался в ней как в воздухе, которым дышал. Каждая ночь, проведенная с ней, освещала его дни. Под ее волшебными пальцами к Солелю возвращались силы и мужество. Моргана была для него надеждой и вдохновением. И видя, как нерушимая любовь к нему сияет в ее зеленых глазах, он сполна получал утешение от всех своих бед. Потому что если он принадлежал ей, то и она принадлежала ему. Если он мог отдышаться, прижавшись к ее шелковой коже, если он мог продолжать их тайные свидания, ни одно из его усилий не было бесполезным.
И Солель мог держаться, какими бы ни были жертвы. Его чувства к Моргане были достаточно сильны, чисты, благородны, чтобы сделать его лучше.
Но сегодня они впервые не были наедине во время встречи, и Моргана, стоявшая перед ним, была совершенно не похожа на его возлюбленную. Всегда такая нежная, любящая, великодушная, сейчас она показала себя холодной, высокомерной, презрительной. Она едва удостоила его взглядом… Солель до такой степени был потрясен открывшимся ему иным лицом Морганы, что задался вопросом, насколько она искренна с ним.
Этим утром она обратила к другим светящиеся нежностью глаза. К Артуру. И… Мерлину. А он-то думал, что эти взгляды были предназначены только ему. Как же он ошибался…
Солель ничего не имел против тех, что были предназначены Артуру. Он был ее братом, и Моргана не видела его четыре года. Она любила его, и, какими бы сложными не были их отношения, никто не мог отрицать их силу. Но Мерлин?
Солель, конечно, знал, что Мерлин встречался с Морганой почти так же часто, как он, хотя в другие часы и в других обстоятельствах. Мерлин приходил днем, Солель – ночью. Мерлин был официальным посетителем, Солель – тайным гостем.
Это убивало его, потому что ему тоже хотелось разговаривать с драконами, сражаться на Арене и познакомиться с учениками святилища. Однако Солель был полностью исключен из жизни Морганы… которую хотел бы разделить больше всего на свете.
Но он давно согласился, что их любовь должна оставаться тайной. Потому что они никогда не смогли бы объяснить, как познакомились, без того, чтобы его личность как Солеля была поставлена под сомнение в Камелоте. А это повлекло бы за собой последствия, которые он не был готов принять. И они с Морганой решили скрываться, чтобы избежать необходимости еще больше лгать тем, кого любили. Поэтому Солель, хотя и уставал порой быть тайным любовником великой жрицы, смирился с разочарованием, порожденным этой ситуацией, поскольку это было единственным разумным решением.
Их украденные минуты были все же лучше, чем ничего - маленькие волшебные мгновения, вырванные из повседневности, к которым ему было жизненно необходимо возвращаться. Они наполняли его счастьем и надеждой, они позволяли ему каждый раз уходить умиротворенным. И Солель утешал себя тем, что был возлюбленным Морганы.
Мерлин, несмотря на все восхищение, которое она к нему испытывала, был для нее лишь другом. Он не прикасался к ней так, как Солель. Он не знал ее так. Когда Моргана рассказывала ему о своих встречах с Мерлином, она не описывала ничего, кроме дружеских отношений между двумя магами. Она восхищалась Мерлином из-за его силы, что Солель находил естественным. Он был ее наставником в магии, обучал ее своим секретам. Они устраивали совместные сражения на Арене. Они разделяли страсть к драконам. Все это Солель мог понять и принять. Конечно, Эмрис был лучшим возможным наставником для Морганы. Конечно, жрица могла многому у него научиться.
Но до сих пор он довольствовался ее словами.
Однако сегодня он увидел совершенно другое - как будто его глаза впервые раскрылись. Глубокое взаимопонимание, инстинктивная эмпатия, объединявшие Мерлина и Моргану, были больше, чем взаимное восхищение или простые отношения между наставником и ученицей. А что сказать об их глазах, прикованных друг к другу, или чувствах, проскальзывавших в их взглядах? Надо было быть слепым, чтобы не видеть, как это походило на симбиоз, объединяющий давних любовников.
Тем утром Солель впервые спросил себя: а что если между ними было больше, чем Моргана захотела ему рассказать? А что если Мерлин был для Морганы тем, чем являлась Моргана для Солеля? Настоящая… и недоступная любовь?
Он не смог бы этого вынести. Глядя на них, Солель испытывал невыразимую боль. Они были так прекрасны, так подходили друг другу, что это потрясало. Великая жрица Моргана и маг Эмрис. Могущественные, величественные, дополняющие друг друга своей магией. Каждый со своим драконом, облеченные великой ролью в новом Альбионе, созданию которого способствовали. Они идеально подходили друг другу. Они были созданы, чтобы стать великолепной парой…
Артур был так привязан к каждому из них, а они столь явно – к нему.
Вместе они образовывали семью.
Рядом с ними Солель был лишь прячущимся в тени лжецом, хромой уткой, парией, сделавшей все, чтобы остаться. Пятое колесо в телеге, о котором легко можно забыть. Это было больно.
Мерлин, у которого уже была любовь и признательность Артура, крал у Солеля и любовь Морганы… Неужели у него никогда ничего не будет только для себя? Почему Мерлин, с рождения обладавший столь многим, успевал первым завладеть привязанностью тех, кто был дорог Солелю? Почему он похищал их внимание и благодарность таким образом, что с ним было невозможно соперничать? Солель был ранен в самое сердце, на котором словно появились такие же ожоги, как на руках.
Солель скакал вместе с остальными навстречу великой битве, но у него не было желания сражаться. Он чувствовал грусть и усталость - все усилия, что он прилагал в течение последних четырех лет, чтобы доказать свою ценность, теперь представлялись смехотворными и бесполезными.
Войска Камелота проникли далеко вглубь земель Немета, и скоро они достигнут окраины леса, который до сих пор скрывал их продвижение. Тогда они окажутся на открытом месте, напротив цитадели Немета. Чтобы пересечь равнину, не будучи обнаруженными, трое магов, сопровождавших армию, составили план. Они активируют щит невидимости, который снимут только у подножия крепостных стен, что позволит рыцарям застать саксонцев врасплох. Мерлин, Гили и Алатор уже несколько раз обошли войско, чертя в воздухе подготовительные руны. Солель наблюдал за ними, томясь от желания помочь, от своего неиспользованного дара, внутренне изнывая от разочарования.
Теперь трое магов шли впереди, в центре и в конце кортежа. Когда войска достигли прикрытия последних деревьев, они подняли руки к небу, одновременно произнося заклинание, их силы материализовались в форме тройной голубой арки. Магия соединилась с магией, и щит в форме колокола заструился, подобно воде, над головами воинов, постепенно спускаясь до земли, чтобы образовать вокруг рыцарей Камелота непроницаемое покрывало.
Солель посмотрел на Артура, ехавшего впереди рядом с Мерлином – сила их связи чувствовалась, несмотря на молчание. Солель перевел взгляд на Леона, Персиваля и их ближайших спутников, которые соприкасались локтями, вглядываясь в горизонт. Никто из них не смотрел на него. Никто не обращал на него внимания.
Ощущение отчужденности усилилось, окрасилось цинизмом и горечью, и вдруг Солель подумал: «Если я сейчас исчезну, они хотя бы заметят это?» Не отдавая себе отчета в том, что делает, он дернул поводья своего коня. Артур, Мерлин, Леон и Персиваль продолжали двигаться вперед. Рыцари, следовавшие за Солелем, обогнали его, не удостоив взглядом. Войска Камелота проходили справа и слева от него. И Солель заторможено смотрел, как они проходят, будто удаляющаяся мечта. Его пронзила сила магического щита, и он оказался вне его поля.
Прежде чем Солель смог понять, что произошло, он остался один в лесу - неподвижный на своей лошади. Рыцари Камелота продолжали свой путь через равнину. Никто не остановился ради него, никто не обеспокоился его отсутствием. И тогда с горьким юмором Солель подумал, что невидим он, а не они.
Как он мог быть столь ослеплен любовью и преданностью, беспокоясь об этих людях, которые так мало заботились о нем? Как он мог вообразить, что является частью этой семьи? Как мог надеяться, что станет однажды их братом? Солель был не нужен им. Они не дорожили им. А он привязался к ним, сделал все, чтобы влиться в их среду и научился их любить… без взаимности.
Слеза скатилась по его щеке, а горло сдавил спазм.
«Мне нет здесь места, - подумал Солель. – Что бы они ни делали, они прекрасно могут заниматься этим без меня».
Солель в тоске развернул коня и отправился обратно в лес, в противоположную от Артура сторону. Его король, на которого он так надеялся, брат его нежной Морганы, которую он так боялся потерять… Какой будет его жизнь без них? Такой незначительной…
Солель был ничем для них, но по-прежнему любил их, и это причиняло ему боль. Созерцая пустынную дорогу, он вдруг почувствовал себя голым, уязвимым и ничтожным. Потому что без их смеха, тепла, любви, ему осталось только одиночество и боль. Потому что, лишившись надежд рыцаря Солеля, он мог только снова стать мальчиком-друидом без иллюзий по имени Мордред.


Глава 11

Когда войска Камелота пересекли равнину, Леон возглавил рыцарей, ведя их к подножию крепостных стен. Они по-прежнему были скрыты щитом невидимости, и часовые не подняли тревогу — их уловка сработала и обманула саксонцев.
Мерлин, Артур, Гили, Алатор, Персиваль и его спасательная команда отделились от армии, оставшись позади, в то время как остальные дошли до самых крепостных стен. Мерлин и Артур повернули направо, остальные — налево. Две группы разошлись примерно на триста шагов и замерли.
Мерлин поднял руку к небу, давая сигнал другим магам. Трое волшебников начали читать заклинание. Магический туман, прятавший войска Камелота, рассеялся, открывая их присутствие саксам, одновременно у стен материализовались приставные лестницы, давая осаждавшим доступ к крепости. На стенах стояло лишь несколько часовых, но они, потрясенные внезапным появлением врага, тут же затрубили в рог, объявляя тревогу.
Сэр Леон наблюдал, как на крепостных стенах Немета в спешке собираются охваченные паникой саксы. Суждено ли ему сегодня выжить или умереть, но он поведет атаку, имеющую все шансы навеки остаться вписанной в историю Альбиона. Артур оказал Леону честь, доверив вести рыцарей в этой опасной операции, и наступило время доказать свою ценность в битве, не имея рядом ни Гавейна, ни Элиана, ни Персиваля, ни какого-нибудь волшебника для прикрытия.
Храбрый капитан был горд представившимся ему шансом. Сразу вспоминался прежний мир - тот, в котором он вырос, мир без магии, где меч воина и мужество его сердца были единственным оружием, на которое мог рассчитывать человек, чтобы одержать победу над врагами. До того, как магия стала обычным делом, перевернув кодекс рыцарства и правила битвы. До того, как храбрецы Камелота оказались превзойдены заклинаниями, которые часто были за пределами понимания Леона…
Леон всегда был верен Артуру, но порой он сожалел о временах Утера, когда сверхъестественное не имело никакого влияния на судьбу человека, а любое действие требовало усилий. В его глазах магия по-прежнему оставалась тревожной тайной, ускользающей от понимания. Сегодня Леон должен был послужить приманкой для нее. Но во время атаки он предпочитал абстрагироваться от этого знания и действовать так, будто ничто не изменилось.
- За мной! – крикнул Леон, ринувшись к лестницам с мечом в руке, давая сигнал к атаке.
Его люди, не колеблясь, последовали за ним, яростно карабкаясь вверх, поднимаясь навстречу взятым врасплох саксам, которые поспешно собирались на дозорной дорожке. Вражеские рога громко трубили, созывая войска. У врагов не было время подготовить защиту, и только несколько лучников осыпали смертоносными стрелами рыцарей Камелота, начавших быстрый приступ.
Леон и его рыцари отбивали стрелы щитом, не переставая мужественно карабкаться по лестнице. Предполагалось, что половина из них поднимется на стены и сразится с саксами на дозорной дорожке. Воины запаса будут ждать на лошадях, когда Алатор и Персиваль откроют им врата цитадели, чтобы включиться в бой.
Когда Леон достиг парапета, от первого удара меча по его мечу душу охватило воодушевление битвы. Он твердой рукой с силой оттолкнул нападавшего и мягко прыгнул на стену, врезаясь в гущу врагов. Трое, вооруженные топорами, заступили ему дорогу, обнажив зубы.
- За Альбион! – крикнул Леон, обрушиваясь на них со всей силы.
И войска Камелота с криком хлынули следом за своим командиром на захват крепостных стен.
Внутри цитадели царил хаос. Поднятые по тревоге яростно трубящими рогами саксонские солдаты хлынули из замка. Казалось, раскрытые двери вырвало сотнями воинов в шлемах и черных доспехах, которые с оружием в руках бежали со всех ног. Они затопили город, точно волна, с бешеной скоростью поднимающаяся к стене. Большинство рыцарей уже спрыгнули на дозорную дорожку, когда толпы врагов начали появляться на лестницах. Они оказались окружены бесчисленными саксами, и противостояли им бок о бок, храбро рубя и рассекая своими мечами. Воздух наполнился криками, лязгом металла и сладковатым запахом крови, разлетавшейся брызгами во все стороны. Рыцари Камелота были мужественны. Но саксонцев было слишком много.
Когда они поражали одного, пять других вставали на его место. Варвары управлялись оружием с грубой силой. В жуткой мешанине были позволены все приемы.

***
В тронном зале Немета Хэнгист смотрел на Хорсу. Они сидели друг против друга, обсуждая партию бао. Фигуры были расставлены на доске. Колдун окружил пешки своего короля, но тот был в двух шагах от того, чтобы победить его своим Штурманом. Они очень любили эту игру, поскольку она учила стратегии.
- Они здесь, - сказал красноволосый гигант своему некроманту. – Точно, как ты предполагал.
- Не говорил ли я, что они легко найдут нас? – с улыбкой ответил ему Хорса. – Зачем тратить силы на поиски врагов, когда они расположены все труды взять на себя… Теперь пора встретить их, как следует.
Хэнгист сделал свой предпоследний ход. Королева Бури Хорсы материализовалась и захватила его Штурмана. Король скривился. Хорса улыбнулся:
- Почти. Но я снова выиграл, - его глаза налились красным, и он взревел: - Смог!
Внутренности замка под ними начали дрожать, когда проснулся дракон.
- Мне не терпится сразиться с великим Эмрисом Альбиона, - произнес Хорса, вставая.
- Помучь его, прежде чем убить, - приказал Хэнгист.
- Для меня честь подчиниться тебе, мой король, - ответил Хорса, склонив голову.

***
Замок Немета содрогнулся - взрыв снес большую часть крыши, и посыпался дождь обугленных обломков. В следующее мгновение из дыры, созданной им, в небо поднялся дракон. Теперь, когда он полностью раскрыл крылья, а его чешуйчатое тело развернулось во всю длину, Леон понял, что это было самое огромное создание из всех, что он когда-либо видел. Дракон производил гораздо большее впечатление, чем внутри своей клетки.
Его полет был одновременно тяжелым и грациозным. Он набрал высоту и ринулся вниз, к стенам, словно птица смерти. Сильный ветер, вызванный взмахами его крыльев, швырнул на землю без различия всех воинов, сражавшихся на дозорных дорожках, будто буря - тростник. Леон с рыцарями оказались распластанными на полу, не в состоянии сопротивляться урагану и встать. Вокруг слышались испуганные крики саксов. Дракон, находившийся теперь прямо над их головами, широко открыл пасть, собираясь выплюнуть огонь. Внезапно Леон понял, что он не различает друзей и врагов. Все, кто еще мог, в невероятном беспорядке начали поспешное отступление.
- На оборону! – успел крикнуть испуганный Леон.
Его люди плечом к плечу, с болезненной завороженностью глядя на дракона, вовремя спохватились и, выстроившись для защиты, соединили свои щиты, создавая непроницаемую для огня стену. Смог взревел и выплюнул поток пламени прямо на щиты.
Воздух превратился в пекло… не всем удалось избежать пламени. Превратившись в живые факелы, люди с криком бегали, ничего не видя, и падали в пустоту, разбиваясь внизу.
- Держитесь! – приказал Леон своим рыцарям - лицо покраснело от жары за их металлическим оплотом.
Когда струя пламени уменьшилась, а потом полностью иссякла, последние саксонцы бежали, отступая, к лестнице, словно боялись реакции своего собственного зверя. Леон поднял глаза и увидел, как дракон начинает спускаться в их направлении. И понял, что лучше последовать примеру врагов. Смог собирался приземлиться!
- Отступаем, отступаем! – крикнул он рыцарям.
Оглушенные и ослепленные порывом ветра они поспешно рассыпались в стороны, чтобы не быть раздавленными. Смог сел, балансируя на крепостной стене - его угрожающий силуэт выделялся на переднем плане саксонских солдат и рыцарей Камелота, которые бежали от него вперемешку, не обращая внимания друг на друга.
На полуденном солнце красная чешуя резко, нереально контрастировала с голубым небом. Огромные крылья были распахнуты. Их размах вызывал головокружение.
Когти дракона сомкнулись на парапете, крошившемся под их напором. Его голова покачивалась на длинной шее, пока он смотрел вниз желтым испытующим взглядом. Смог навис над конным арьергардом, все еще находившимся у подножия стены, с таким видом, словно оценивал содержание тарелки с лакомым блюдом. Крошечные люди на боевых конях, онемев, смотрели на него в ответ. Длинный извивающийся хвост хлестнул воздух. Дракон открыл пасть, обнажив ряды острых зубов, и взревел достаточно громко, чтобы сотрясти всю крепость. Лошади заржали и встали на дыбы от ужаса.
- Разбегайтесь, разбегайтесь!
Сражающиеся рассеялись. Дракон хлопнул крыльями, готовый ринуться в погоню.

***
Мерлин и Артур, стоя плечом к плечу, молча смотрели на дракона, после чего переглянулись. Артур улыбнулся. Мерлин нервно сглотнул.
- Мерлин, - король торжественно кивнул.
- Артур.
Они обменялись рукопожатием братьев по оружию, глядя друг другу в глаза. Глаза Артура сияли гордостью, когда он смотрел на своего друга…
- Это было честью, - торжественно произнес он.
Глаза Мерлина зажглись нежным светом, и он ответил:
- Для меня тоже, сир.
И они повернулись, чтобы встретить свою судьбу.
Артур обнажил Экскалибур. Вытянув руку, Мерлин послал Смогу, собирающемуся поохотиться на рыцарей, заряд своей силы. Это был лишь укус пчелы, предназначенный привлечь внимание зверя. Дракон тут же оставил людей и лошадей, мельтешивших под его ногами, и его взгляд сосредоточился на целившемся в него маге. Желтые глаза сузились в выражении абсолютной ненависти. Смог захлопал сильными крыльями и поднялся в воздух с невероятной для существа его размеров и веса грацией. Он собирался атаковать - вытянув голову, раскрыв пасть, выставив вперед когти.
Синие глаза Мерлина вспыхнули расплавленным золотом, когда он активировал свой магический щит. Перед ним образовалось гудящее от мощи силовое поле. Он стабилизировал его левой рукой, согнув перед собой правую, как рыцарь, готовящийся к поединку. Площадь щита была достаточной, чтобы закрыть Мерлина и Артура, стоявшего справа, бок о бок с ним. Экскалибур скользнул вдоль края щита, король приготовился к атаке. Вокруг двоих мужчин образовалась пустота, и они оказались одни перед зверем, который спускался к ним, закрывая своим гигантским силуэтом солнце.
Наступило время битвы.

***
- Пора, - скомандовал Алатор.
Мерлин активировал свои силы. Мощь его магического отпечатка с легкостью скроет их собственный. Это был подходящий момент, чтобы перенестись внутрь замка. Гили кивнул, и, повторяя маневр, которому их научил Мерлин, два мага соединили руки, открывая коридор перемещения.
Персиваль с рыцарями шагнули в него. Маги тут же последовали за ними и появились в тюремных камерах, где были заперты женщины. Заметив их присутствие, после минутного замешательства стража бросилась к оружию. Переполненный радостью возможности наконец-то начать действовать, Персиваль прыгнул им навстречу и в одиночку раскидал всех.
В это время Гили взглядом открыл двери трех камер и подошел к пленницам, которые столпились у дверей, готовые следовать за ними.
- Нас послал король Артур, - объявил он.
- Мы ждали вас, - кивнула леди Альмеция.
- Пойдемте, мы отведем вас в надежное место.
Гили кивнул Алатору, и они соединили руки, чтобы открыть новый коридор. Половина рыцарей исчезла в нем, чтобы отправиться в пещеры, где были заключены мужчины.
- Встречаемся у решетки, - сказал Алатор Гили, отправляясь следом за ним.
Гили повернулся к Персивалю.
- Нельзя терять время, - сказал тот. – Мы должны уйти отсюда как можно скорее…
- Некоторые из наших детей слишком слабы, чтобы идти, - ответила леди Альмеция.
Персиваль переглянулся с ней и бросил взгляд в указанном ею направлении. Он был потрясен видом истощенных, голодных малышей, сжавшихся в углу камеры… и ему хватило несколько секунд, чтобы сгрести на руки четырех.
К несчастью, он не мог понести больше.
- Гили? – посмотрел он на мага, который, быстро соображая, изучал ситуацию.
- Пусть все, кто может двигаться, следуют за Персивалем. Остальные… приготовьтесь плыть по воздуху…
Глаза Гили сверкнули золотом, когда он начал заклинание, чтобы перенести самых слабых пленников с помощью магии.

***
Зубы дракона лязгнули над их головами, срезав по пути прядь светлых волос. Смог был быстрым и упорным. А также злым… и хитрым. Артур понял, что пора попрощаться с надеждами быстро покончить с драконом. Они получили серию ударов, которые каждый раз наполовину оглушали их. Стало ясно, что верх одерживает дракон.
- Мерлин! – крикнул Артур, заметив приближение удара когтистой лапы зверя, который играл с ними, как кошка с мышкой, и явно получал садистское удовольствие, заставляя их метаться из стороны в сторону. – Осторожно – справа!
Маг повернулся как раз вовремя, чтобы принять удар когтей на щит, но силой удара их отбросило назад, словно соломинку. Артур в пятый раз ударился спиной о землю. Мерлин рухнул на него всем своим весом, издав болезненное: «Ауч», - и выбив у него воздух из легких. Смог повернулся к ним с открытой пастью. Король готов был поклясться, что он улыбался.
- Подразумевается, что мы сражаемся с драконом! – бушевал Артур, задыхаясь. – А не служим ему мячиком для игры! Встряхнись, Мерлин! Так мы ничего не добьемся!
- Я делаю, что могу, сир! – с некоторым возмущением запротестовал измотанный волшебник. – Если ты не заметил, это дракон, а не тренировочный манекен, и…
- Заткнись и вставай! – с паникой в голосе велел Артур.
Смог снова набрал высоту. Артур поставил на ноги своего слугу, инстинктивно спрятавшись за ним. Дракон выплюнул новый поток пламени. Мерлин почувствовал, как мощь магического огня со всей силы врезалась в его щит, и качнулся назад. Сила дракона была дикой и грубой. Волна удара поднялась по его руке, вызвав болезненный спазм. Артур поддержал его плечом и сузил глаза, глядя на зверя, который угрожающе завис прямо над ними.
- Мы ничего не добьемся, если останемся на земле, - крикнул Артур. – Ты не мог бы поднять нас к нему?
- Да, я…
- Маленькое усилие, Мерлин!
- Я только это и делаю! – задохнулся маг.
Артуру досталась выгодная роль: суетиться и отдавать приказы… В то время, как Мерлин принимал удар за ударом за двоих с самого начала операции. Его магия поглощала часть удара, но не весь. Мерлину казалось, что его всего избили, из глаз сыпались звезды. Он перевел дыхание и задержал воздух в легких. Артур был прав: они никогда не выберутся таким способом. Им надо было приблизиться к Смогу достаточно, чтобы ударить его. Глаза Мерлина сверкнули, и они оторвались от земли, поднимаясь навстречу твари.
Смог затрубил, грациозно летая вокруг них, видимо заинтересованный этой новой способностью своей изобретательной добычи. Мерлин попытался взять его скоростью, кружа в обратном направлении, но дракон застал его врасплох резким поворотом в форме мертвой петли. Фонтан пламени ударил их сбоку. Мерлин едва отразил его, но удар бросил их ввысь, и он потерял Артура. Король закричал, крутясь в воздухе, как юла, описывая широкую параболу, махая руками, словно вообразил себя птицей.
- Мерлииииин!
Мерлин восстановил равновесие и со скоростью молнии ринулся вниз, чтобы подхватить Артура на лету. Он схватил друга подмышки и потянул вверх в тот момент, когда Смог подлетел, чтобы проглотить его. Решив перейти к серьезным действиям, Мерлин дематериализовал обоих. Челюсти Смога щелкнули по пустоте. Они снова появились над головой дракона, который тут же задрал голову, пытаясь схватить их, но они снова исчезли.
- Хорошая идея! Устрой ему фокус с яблоками! – воскликнул Артур, вспомнив их утренние тренировки на кухне замка.
Мерлин воспрянул духом, решительно настроившись свести дракона с ума. Смог не привык к такому поведению своих жертв и яростно вращался вокруг оси, чтобы остановить их, но не добивался успеха.
- Отлично! – воодушевленно произнес Артур. – Теперь приближай нас!
Материализовавшись в последний раз, они оказались прямо перед грудью дракона, который все еще искал их в воздухе над собой…
- Да! - торжествующе воскликнул Артур, вынимая Экскалибур.
Король обрушил меч изо всех сил, чтобы пронзить сердце зверя…
И в этот момент Мерлин почувствовал, как сильная тошнота охватила его, возвещая о прибытии Хорсы… Колдун материализовался на равнине, его глаза сверкали магией, руки были подняты и готовы ударить. Он начал произносить заклинание еще во время своего перемещения, и магия тут же полилась с его горящих пальцев. Мерлину снова стало дурно, что помешало ему достаточно быстро отреагировать на заряд силы, несущийся к ним со скоростью молнии.
Залп достиг своей цели. Удар Артура был резко остановлен. Щит Мерлина жалко затрещал и погас. Темно-красная волна силы Хорсы прошла его защиту и ударила прямо в грудь, ледяные колдовские пальцы вонзились в него, заставив всхлипнуть от отвращения и боли. Артур закричал, когда Экскалибур был вырван из его стиснутых пальцев, по пути сломав два из них. Меч описал круг в воздухе и вонзился в землю далеко под ними, оставив их задыхающимися и беззащитными. Магия Хорсы сдавила сильнее, заключая короля и мага в свои неумолимые тиски. С торжествующей улыбкой на лице некромант сделал широкий жест рукой...
Мерлин почувствовал, как его рвануло вверх с такой силой, что он едва не потерял сознание. С последним проблеском рассудка он протянул руку к Артуру, чтобы окружить его противоударным щитом, пока их не оторвало друг от друга и не разбило о землю.

***
Алатор и последовавшие за ним рыцари избавились от караульных в пещере и освободили от цепей содержавшихся там пленников. Теперь они вели их по подземным галереям к решетке, где все должны были собраться.
С Гили, Персивалем и женщинами они встретились в ответвлении одного из туннелей. Радостные восклицания сорвались с губ пленников, которые, наконец, увиделись после разлуки, длившейся несколько дней, во время которых они не знали, что за судьба уготована членам их семей. Женщины бросились в объятия своих любимых, отцы испускали придушенные крики, находя своих детей.
- У нас нет на это времени, надо спешить! – воскликнул Персиваль, по-прежнему шедший впереди с четырьмя больными детьми на руках, и снова побежал.
Они почти дошли до решетки…
Решетка…
Персиваль застыл в конце тупика. Выхода не было. Галерея была перекрыта скалами. Они оказались в ловушке.
- Не понимаю, - пораженно произнес Персиваль. – Мы точно следовали плану короля…
- Может, мы пропустили ответвление? – обеспокоенно спросил Алатор. – Надо вернуться назад…
- Вы не сможете вернуться назад, - произнес над ними замогильный голос. – Эта галерея станет вашей могилой.
Алатор почувствовал, как земля задрожала под ногами. Он посмотрел на Гили, отчаянно искавшего глазами колдуна, которому принадлежал этот голос.
- Я никого не вижу! – разочарованно произнес молодой человек. – Где он прячется?
- Его здесь нет! – проворчал Алатор. – Какие же мы идиоты… мы сломя голову ринулись в ловушку!
Вокруг них пленники закричали от ужаса - они попытались пойти назад, но сильная осыпь блокировала другой конец туннеля. Все погрузилось во тьму. Алатор вызвал шар света. В этот миг потоки ледяной воды хлынули по скалистым стенам туннеля. Вода стекала на пол и неумолимо начала подниматься…
- Мы все умрем, - воскликнула леди Альмеция, вцепившись в Персиваля.
- Алатор, Гили! Должно быть решение! Вы не можете вывести нас отсюда магией? – спросил тот.
Двое магов сконцентрировали свои силы на том месте, где изначально была решетка, надеясь просверлить отверстие. Но их магия срикошетила от препятствия и ударилась в стены. Пленники закричали, бросившись на землю, чтобы их не задело. Только с большим трудом волшебники смогли остановить собственную магию, яростно прыгавшую во все стороны. И тогда на стенах туннеля засияли нарисованные повсюду руны…
- Хорса, - прошептал Алатор.
- Мы обязательно должны что-нибудь сделать, - запротестовал Персиваль.
- Вы не понимаете, - еле слышно произнес Гили. – Эти руны отразят любую магию, которую мы используем внутри этого туннеля. Если мы попытаемся произнести заклинание, оно обернется против нас. Только кто-нибудь снаружи может спасти нас. Если никто не придет к нам на помощь в ближайшее время, мы все утонем.

***
Теперь, когда Смог улетел охотиться за Артуром и Мерлином, саксы, как один сбежавшие от дракона, снова пошли на приступ. Они сильно теснили Леона и рыцарей, которым почти удалось достичь последних ступеней, вынудив их понемногу вернуться наверх лестницы. Вражеские ряды были плотны, и саксы стекались отовсюду, сжав их так, что не удавалось открыть ни малейший прорыв, прыгая перед рыцарями, как дикари, со своими мечами и топорами. Войска Камелота отступали все выше и выше, пока не оказались зажатыми на дозорной дорожке, и скоро были загнаны на парапет.
Теперь у них не было никакого поля для маневра - они оказались в ловушке… Удвоив энергию, рыцари Камелота сопротивлялись, хотя противник явно превосходил числом. Они сражались за свои жизни.
Внезапно саксы первого ряда пригнулись общим рассчитанным движением, заставшим их врасплох. Они не ожидали оказаться перед тройным рядом натянутых арбалетов, готовых стрелять смертоносными стрелами.
- Не двигайтесь.
Леон дрожал от ярости и бессилия. Им конец… Он услышал шум тяжелых сапог, и ряды саксонцев раздвинулись, пропуская своего вождя: Хэнгист, король с красными волосами, поднялся на крепостные стены с удовлетворенной улыбкой на губах.
- Сложите оружие, - приказал он рыцарям Камелота. – Немедленно. Или вы все умрете.

***
Мерлину было больно. Он снова упал на ту же руку и почувствовал, как кость сломалась от удара. Может быть, сломалось и несколько ребер. Его лицо избороздили слезы боли, страдание раздирало тело, но он должен был встать.
Артур…
Мерлин поднял голову, судорожно ища взглядом друга, и нашел – неподвижного, в двадцати шагах от себя, вытянувшегося в странной позе… будто у него не было костей. Ужас охватил Мерлина. Он же защитил Артура! Он был уверен, что сделал это! Почему Артур не двигается? Почему остается таким… неподвижным… словно он мертв? Артур не мог умереть! Это невозможно!
Мерлин оперся на здоровую руку, чтобы подняться, не отрывая взгляда от своего короля, не желая думать ни о чем, кроме него. Никакая опасность, никакая рана не помешают ему добраться до него. Молния боли пронзила сломанную руку. «Дыши», - подумал он. Мерлин встал на колено, стиснув зубы.
- И куда ты собрался? – раздался шепот за его плечом.
Он подавил тошноту и хрипло выдохнул:
- Хорса.
Саксонский колдун был прямо за ним. Лоб Мерлина покрылся потом, физически реагируя на близость рун, покрывавших некроманта. Этот последний послал ему насмешливую торжествующую улыбку.
- Такой могущественный… но такой чувствительный, - весело произнес Хорса. – Вот что случается, когда отказываешься практиковать черную магию…
Смог тяжело опустился рядом со своим хозяином – из пасти текла слюна. Мерлин был в их власти. Он безнадежно посмотрел в сторону Артура…
- Он мертв, - произнес Хорса, протянув к Мерлину руку, чтобы схватить его за горло своей магией. – Ни один человек не выживет после такого падения. Лучше бы ты обеспокоился своей собственной судьбой, Эмрис.
Мерлин задыхался. Он сконцентрировал свои телепатические силы и всей душой позвал:
Моргана, Моргана, где ты? Прошу тебя. Ты нужна нам.
Молчание, последовавшее в ответ, ужаснуло его. Почему Моргана отсутствует? Почему их связь нарушена? Она обещала, что придет… Мерлин почувствовал, как зрение затуманивается. Поверх силуэта Хорсы, который нависал над ним - торжествующий и жестокий - его взгляд был прикован к неподвижной фигуре Артура. Слезы текли по щекам, в душе поднималось отчаяние… Все потеряно…
И вдруг… Рука Артура пошевелилась?
Артур шевелился! Артур не умер! Артур делал ему знак… проклятые знаки! Мерлин никогда их не понимал! Займи их? Что это должно означать? Почему Артур убегал? Разве он не видел, что Мерлину нужна помощь?
Экскалибур!
Артур пытался вернуть свой меч!
Мерлин перевел взгляд на Хорсу, который смотрел на него, точно на насекомое, и подумал: «Я должен выиграть время».
- Магия, которую вы практикуете… это мерзость, - с отвращением выдохнул Мерлин. – Как вы посмели… завладеть телом Френдорарга, чтобы создать Смога? Драконы… это не игрушки в распоряжении колдунов.
- Молчать. Эмрис.
Смог одобрительно взревел над ним.
- Когда я убью тебя, я и твое тело использую как марионетку… И вся живущая в тебе фантастическая сила будет моей.
Хорса швырнул в него своей магией. Глаза Мерлина загорелись чистым золотом. Он вытянул перед собой здоровую руку и инстинктивно отклонил атаку. Потом, шатаясь, он поднялся на ноги, вытирая кровь, текущую по губам. Он увидел, как Артур схватил Экскалибур и бегом возвращался к ним… Король казался испуганным, но решительным, и Мерлин почувствовал, как желудок сворачивается от страха… Артур снова подвергал себя опасности!
Хорса, должно быть, заметил, как изменилось выражение его взгляда, потому что начал поворачиваться.
- Нет! – рявкнул Мерлин, швыряя в него спираль голубого огня.
Хорса заворчал и отразил удар волной своей красной силы. Он оттолкнул Мерлина назад и бросил на колени. Прикосновение его магии было невыносимым… Глаза Мерлина закатились…
- Я тебя четвертую живьем, Эмрис, - рыкнул сакс.
- Я запрещаю тебе трогать его! – крикнул Артур в спину колдуна.
Дрожа от ярости и страха, король изо всех сил обрушил Экскалибур на врага. Хорсе удалось уклониться, но меч пронзил его плечо, разрезая руны, находившиеся там. Рыча от ярости, он швырнул в Артура магическим зарядом. Мерлин исчез и появился между смертоносным зарядом и своим другом, восстанавливая свой щит как раз вовремя. Отдача ударила по нему со всей силы. Артур поймал его в объятия и притянул к себе защищающим жестом, вцепившись в него, словно в собственную жизнь. Мерлин почувствовал, как слезы благодарности навернулись на глаза при прикосновении этих рук. Артур был здесь. Ничто не потеряно…
- Пошли быстрей, нельзя здесь оставаться! – в панике произнес Артур.
Разъяренный Хорса схватился за раненную руку, но дракон уже нацелился на них. Они бросились бежать - сначала с человеческой скоростью. Потом Мерлин магически ускорил их, чтобы оторваться от преследователей.
Однако Смог и Хорса не собирались так просто отставать. Они атаковали двойным ударом. Мерлин был вынужден обернуться, чтобы отразить его. Наплевав на сломанную кость, он поднял обе руки, чтобы защитить их с Артуром, отталкивая одновременно огонь дракона и смертоносную мощь некроманта. Все тело задрожало от силы удара, который Мерлин принял на себя. Он не продержится долго в одиночку.
- Не понимаю, - произнес Артур, упав рядом. – Мерлин… где Моргана?
Мерлин покачал головой. Он ничего не знал об этом. Он не понимал.


Глава 12

Моргана материализовалась в храме на Острове Блаженных. Она пришла за своими учениками и думала, что найдет их за медитацией, позволяющей увеличить силы. Но в святилище было пусто. Куда же они делись? Она ведь велела им готовиться к битве в ожидании ее возвращения… Неужели они думают, что Моргана может позволить себе роскошь терять время сейчас, когда Мерлин и Артур ждали ее? В душе поднялось раздражение на Вильдора, которого она оставила за главного. Она ведь думала, что может положиться на него, что он понимает, насколько все серьезно…
Нахмурившись, Моргана отвернулась от жертвенника, собираясь выйти из храма и отправиться на их поиски. Но дверь загородил силуэт, казавшийся высеченным из мрамора… Айтуза! Почему она здесь, на Острове Блаженных? Она не должна была появляться еще долгие недели… Моргана вспомнила с какой властностью белый дракон запретил ей вмешиваться в битву. Как теперь избавиться от нее, чтобы отправиться сражаться вопреки запрету?
Пока Моргана размышляла над этим, Айтуза перевела на нее горящий упреком взгляд. Моргана вздрогнула. Никогда еще не случалось, чтобы Айтуза до такой степени была раздражена и зла на нее. Ее королева внутренне кипела.
- И что ты, по-твоему, делаешь, Моргана? – спросил дракон ледяным тоном, осуждающе глядя на нее.
- Айтуза…
Моргана поняла, что в данной ситуации отрицание ничего не даст. Отлично. Она была готова взять на себя ответственность за свои решения.
- Я знаю, что ты против, но я должна туда пойти, - решительно заявила она, твердым шагом направляясь к двери.
- Ты должна, - недоверчиво повторила Айтуза.
Моргана замерла перед ней и категорично произнесла:
- Дай мне пройти.
Айтуза обнажила острые зубы. Ее гневные серебристые глаза сузились:
- Нет.
- Где мои ученики? Что ты с ними сделала? – рассердилась Моргана.
- Вильдор, Бланш, Селене, Марика, Адель, Джанр, Дориан и Груз, - перечислила Айтуза. – Я всех их отправила по своим комнатам. Теперь твоя очередь, жрица.
От этих слов в Моргане вспыхнула ярость:
- Я не ребенок, чтобы ты отправляла меня в комнату! Я сама принимаю решения. Сама делаю выбор! Я помогу моему брату. Ты не имеешь права мешать мне.
- Не имею права? Не имею права?! У меня все права на тебя, Моргана. Без меня ты была бы уже мертва. И я вернула тебя к жизни не для того, чтобы ты по глупости упустила свой шанс. Я сделала это, чтобы ты правильно им воспользовалась. Добровольно или насильно - ты подчинишься мне. И ты не уйдешь отсюда.
Теперь Айтуза выглядела опасно, и впервые с тех пор, как они встретились, Моргана испугалась ее. Куда делись любовь и нежные слова? Новое лицо дракона очень отличалось от того, к которому привыкла Моргана… Но она не была ее вещью, вопреки тому, что думала Айтуза. И она, конечно же, не отступит сейчас.
Моргана вскинула голову и, игнорируя предупреждение, попыталась прорваться. Айтуза оттолкнула ее ударом лапы, заставив отлететь назад. Моргана упала на землю в полном шоке.
- Я сказала: ты не уйдешь отсюда, - глухо прорычала Айтуза.
Теперь Моргана разозлилась. Она прочитала заклинание, и открылся коридор. Дракон дохнул магией, и коридор закрылся. Моргана в ярости сжала кулаки.
- Ты не имеешь права удерживать меня здесь против воли!
- Я - твоя королева, - громыхнула Айтуза. – Ты будешь меня слушаться!
- Я нужна Артуру! – закричала Моргана в ответ. – Я должна вмешаться!
- Ты правда хочешь, чтобы я показала тебе, что случится, если ты отправишься туда? Так смотри, глупый человек, смотри хорошо. Ты, называющая себя жрицей, пойми, что рядом со мной ты лишь дитя, чьи высокомерие и самонадеянность – угроза всему будущему!
Моргана перешла границы терпения Айтузы, вынуждая ее притащиться сюда, когда она была истощена Полетом и отданным своим яйцам магическим зарядом. Она должна была лежать, свернувшись клубком, в своей пещере, накапливая энергию. Вместо чего была здесь, пытаясь заставить прислушаться упрямого человека.
В этот момент у Айтузы не осталось ни малейшего желания быть нежной.
Сила белого дракона швырнула Моргану в сердце видения, и она начала захлебываться, как утопающая. Никогда прежде Айтуза не использовала на ней свой дар таким образом – с силой, угрожающей раздавить ее. Королева всегда была нежной и любящей. А теперь она сжала Моргану в тисках своей силы и погрузила ее, живую и задыхающуюся, в стремительный поток судьбы без малейшей жалости.
Моргана оказалась в центре действия, на выходе из коридора, который она пыталась создать, чтобы присоединиться к сражению. Ее ученики были рядом с ней. Вильдор держался справа. Адель и Марика – слева, чуть позади. Джанр, Дориан и Груз составляли тыл. Бланш и Селене стояли по краям. Это расположение они уже репетировали на Арене, но теперь речь шла не о простой тренировке.
Прямо перед ними бушевал хаос войны. Слева рыцари Камелота ожесточенно сражались на крепостных стенах цитадели Немета. Удары мечей о мечи и яростные вопли бойцов были оглушительны. Справа вырисовывалась равнина, на которой разворачивалось другое безжалостное сражение: красный дракон саксов и его хозяин Хорса противостояли одиноким силуэтам Артура и Мерлина.
Хорса зловещим голосом читал заклинание, и его силы били двух отважных воинов беспрерывным шквалом. Громадный грозный силуэт Смога летал над ними, не давая передышки. Мерлин поставил магический щит, которому удавалось отводить в сторону почти беспрерывные струи огня, испускаемые Смогом. Второй рукой он пытался отражать удары Хорсы. Однако Мерлин с огромным трудом справлялся с двойной непрекращающейся атакой, направленной на них с Артуром. Несмотря на попытки предоставить королю возможность приблизиться к Смогу, он постоянно был вынужден отступать перед саксонским колдуном. И даже его огромных сил не хватало перед мощной магией, используемой некромантом. Моргана видела, как пот течет по его лицу, и чувствовала его страх. Она знала, что Мерлин боится не за себя. Он был безрассудно храбр и никогда не колебался, рискуя своей жизнью. Все его усилия были сосредоточены на защите Артура… и, занятый больше защитой, чем нападением, Мерлин проигрывал.
«Я правильно сделала, что пришла, - подумала Моргана. – Айтуза была неправа. Я нужна Альбиону, чтобы одержать победу».
Спокойно и решительно она активировала свой щит, а в правой руке появилось ее любимое оружие – заколдованное копье. Магический ветер развевал ее волосы, глаза сияли как расплавленное золото.
- Хорса! – с вызовом крикнула Моргана, появляясь перед некромантом.
Саксонский колдун медленно повернулся к ней. Его тело, покрытое рунами, светилось красным. Его лицо было безжалостно, а улыбка – язвительна. С громадным выплеском силы Моргана воткнула копье в землю, и земля поднялась под ней. Волна ее магии покрыла равнину трещинами, двигаясь к врагу, раскрыв клыки.
- Azelbel! – произнес саксонец, вытянув руку, чтобы отразить ее атаку.
Бланш и Селене поднялись в воздух и обрушились на него, осыпая его градом магических стрел. Они были подвижны и быстры, и хорошо развили талант появляться и исчезать по желанию. Они нападали на него, словно две маленькие разъяренные птички. Хорса без толку крутился вокруг оси, не успевая задеть их своей магией. Моргана посмотрела на Адель: настала ее очередь нападать. Девушка ударила ладонью по земле, и она лестницей взмыла в небо. Марика вызвала бурю, чтобы увеличить скорость грязевого вихря. Вильдор бросился вперед, оседлав волну земли, надвигавшуюся на Хорсу. Он прокричал заклинание, и в его руке оказалось копье, точно такое же, как у Морганы. Он был похож на рыцаря из легенд, скользящий на земляной волне, готовый проткнуть Хорсу… Разъяренный саксонец закричал, вызвав вокруг себя взрыв силы. Копье Вильдора сломалось. Земляная волна зависла в воздухе… Джанр, Дориан и Груз попытались разбить щит некроманта. Волна земли продолжила свой путь. Вильдор вытянул руку, и его сила брызнула через пальцы, ударив Хорсу. Моргана исчезла. В следующее мгновение она была рядом с Вильдором. Ее копье вонзилось в сердце саксонца. Пылающие лучи ее магии нарисовали на его груди золотые круги, которые расширились концентрическими волнами по его коже.
«Умри», - подумала Моргана, обнажив зубы в агрессивной усмешке.
Ни один колдун не мог выстоять после подобного удара. Но в тот момент, когда Моргана готова была праздновать победу, она увидела, как нечто ненормальное происходит на ее глазах. Руны, нарисованные на теле Хорсы, поглотили сияние ее магии… и обратили ее. Золотые круги расцветились темно-красным и, сужаясь, хлынули обратно к его сердцу, пока не собрались вокруг острия копья. Кровавая волна охватила голубое древко, которое Моргана держала в руках, быстро изменяя цвет. Губы Хорсы медленно шевельнулись, его голос гипнотизировал хриплым шепотом. Его кроваво-красная мощь доползла до пальцев Морганы и соприкоснулась с ними. Она с ужасом смотрела, как жидкая субстанция поднимается по ее рукам, карабкаясь к запястьям, потом к локтям, заполняя каждый сантиметр ее кожи.
Моргана открыла рот, и сила Хорсы, проникнув внутрь через губы, ослепила глаза.
- Нет! - закричала Моргана, пытаясь избавиться от текущего в ней яда.
Но было слишком поздно. Некромант был вокруг нее, с ней, в ней. Она чувствовала, как он спускается, стекая все глубже, и там, в тайне ее души... он встретил... демона. Цепи, сковывавшие его, сотряслись. Моргана почувствовала, как ненависть пробуждается и поглощает ее.
- Нет, нет, нет! - повторяла она, отчаянно борясь против чудовища, которого носила в себе.
Но демон зарычал - наконец свободный после стольких лет рабства - и начал расти. Моргана бросилась на него, чтобы вернуть контроль, и они яростно сражались друг с другом. Но заклинания Хорсы увеличивали силу демона, и цепи вдруг застегнулись на запястьях Морганы. Она оказалась пленницей внутри самой себя, в то время как демон контролировал ее. Моргана выгибалась во все стороны, пытаясь ускользнуть от его власти и вернуть потерянную свободу, сражаясь, словно фурия.
Но голос Хорсы звучал в ее голове, ослабляя силы. Демон овладел ее волей, удесятеряя свою мощь, в то время как Моргана пала - парализованная, охваченная страшным страданием.
- Теперь ты принадлежишь мне, Моргана Пендрагон, - с удовольствием произнес Хорса, склонившись над ней и положив ладонь ей на лоб.
Руна, которую он начертил на ней, разделила Моргану на две части. Ее злое «я» теперь управляло телом. В глубине души со слезами на глазах, она видела все, и он заставил ее смотреть, пообещав: они все умрут от твоей руки, все, кого ты любишь, один за другим...
Демон Моргана повернулась к своим ученикам. Вильдор инстинктивно отступил, увидев ее золотые глаза, горящие ненавистью. Он был единственным из ее учеников, кому она рассказала о том, что с ней сделала Моргауза, и она мысленно умоляла его: «Беги, Вильдор!» Он сделал шаг назад. Еще один. Марика, напротив, бросилась к ней с криком:
- Леди Моргана!
Демон схватил лицо Марики руками, как только она оказалась в зоне его досягаемости. У Морганы было время увидеть выражение изумления, мелькнувшее в глазах девочки, прежде чем в следующее мгновение она взорвалась от силы, которую швырнул ее злобный двойник.
Адель крикнула: «Нет!» - и хотела сбежать, внезапно осознав опасность, которую представляла ее наставница. Демон Моргана схватила свое красное копье и ударила ей в спину, пригвоздив к земле, где она и умерла, несколько раз конвульсивно дернувшись.
Управляемая, точно марионетка, жрица повернулась к двум крайним нападающим, летавшим над ней, и выплюнула струю синего огня, превратив их в живые факелы. Бланш и Селене закричали от боли, их кожа чернела и затвердевала под горячим магическим огнем. За несколько секунд они превратились в пепел... Демон вытянул руку, и Джанр, Дориан и Груз с разрезанным горлом рухнули на землю, как сломанные куклы.
В воздухе, трещащем искрами, злобное «я» Морганы повернулось лицом к Вильдору, с ужасом смотревшему на нее. Моргана в отчаянии поняла, что ученик искал ее внутри чудовищного создания, которое взяло контроль над ее телом и ее магией.
- Не позволяйте ему победить, Моргана! - умолял он, глядя прямо ей в душу.
Но она была недостаточно сильна, чтобы снова взять верх. «Прости», - подумала Моргана, пристально глядя на молодого человека. Пальцы демона схватили Вильдора за горло. Юный маг затряс головой. Злобный двойник Морганы сжал пальцы. Вильдор вытянул руку для нападения. Она чувствовала его отвращение и боль. Он плакал, словно все его существо возмущалось при мысли использовать свои силы против нее.
Моргана помнила, как спасла Вильдора из пламени, когда он был еще так юн... Его взгляд, когда он впервые ступил на Остров Блаженных. Как она передавала ему свои знания. Все ночи, когда он приходил посидеть с ней, охваченной кошмарами своих видений. Все разговоры, которые они вели при свете звезд. Все тренировки, во время которых они сражались на Арене... Вильдор был практически сыном для нее. Моргане было невыносимо представить его умирающим, тем более от ее собственных рук...
Пленница внутри самой себя, Моргана в отчаянии кричала своему первому ученику: «Убей меня, Вильдор! Прошу тебя! Если ты этого не сделаешь, Хорса воспользуется мной, чтобы все уничтожить...»
Может быть, Вильдор услышал ее, потому что его глаза вспыхнули. Моргана восхищалась его мужеством, боевым духом и решительностью. Он не позволит убить себя без сопротивления. Он дорого продаст свою жизнь... Они ударили одновременно. Оба были отброшены назад на несколько шагов.
Моргана поднялась.
Вильдор — нет.
Демон Моргана повернулась к Мерлину и Артуру. Они лежали на земле перед зверем. Мерлин защищал Артура своим телом, своим щитом, сгибаясь под яростным напором магии Смога, который обрушил на них всю свою злобу. Дракон давил их одной лапой, и его когти пытались разорвать их, пока зубы щелкали над их головами. Артур безуспешно пытался воспользоваться Экскалибуром. Хорса дохнул на него свей магией, чтобы заставить выпустить эфес, выкручивая его из пальцев, которые уже были сломаны. Король вскрикнул от боли, но отчаянно цеплялся за свое оружие. Хорса дернул сильнее. Меч взлетел в воздух, где и остался висеть - измазанный покрывалом красной силы.
Хорса прочитал заклинание глухим довольным голосом, и круг рун зажегся вокруг Мерлина, Артура и нависшего над ними дракона, отрезая их от остального мира. Саксонский колдун пересек магическое пекло и положил руку на плечо Смога, который торжествующе ревел.
Мерлин был на исходе сил. Его щит вот-вот должен был треснуть. Моргана почти могла почувствовать дергающую боль в сломанной руке, тошноту, которую вызывала у него черная магия Хорсы, и ужас, который он испытывал при мысли подвести Артура. Мерлин использовал свое тело как щит, чтобы закрыть короля, и Моргана ощущала его решимость: «Если вы хотите убить его, сначала придется убить меня».
- Пропусти нашу гостью, - сказал Хорса Смогу. - В конце концов, эта честь принадлежит ей.
Моргана подумала, что сойдет с ума. Она принялась метаться в своих цепях как проклятая. Это была не она. Не она улыбалась перед охваченным ужасом взглядом Мерлина. Не она говорила своему безоружному брату:
- Сколько времени я ждала, чтобы увидеть тебя умирающим…
- Я думал... - отчаянный голос Артура разбивал ее сердце.
- Ты ошибался. Я притворилась, что хочу тебе помочь, но на самом деле я ни на мгновение не прекращала желать твоей смерти.
Одним жестом Моргана соединила свою силу с силой Хорсы и Смога, швырнув Мерлина в воздух. Дракон схватил мага челюстями, пронзил его зубами и подбросил над головой.
- Мерлин! - душераздирающий крик Артура заставил Моргану рассыпаться на мелкие кусочки...
Разорванный Мерлин ударился о землю. Он был еще жив. Золото окрасило его затуманенный взгляд, и он протянул к Артуру дрожащую руку, полностью сосредоточившись на нем, вопреки собственным страданиям. Моргана практически могла слышать, как его охваченный паникой разум кричит: защитить, защитить, защитить — эта сильнейшая необходимость, превосходящая испытываемую им боль...
- Артур! - в ужасе позвал Мерлин.
- Слишком поздно, Эмрис.
Хорса с улыбкой сжал пальцы, и Моргана услышала, как хрустнули кости в ногах Мерлина. Маг испустил жалкий вскрик и зарыдал, охваченный болью.
- Вы... чудовища, - задохнулся Артур с почерневшими от ужаса глазами. - Вам нужен я. Оставьте его в покое!
Злая Моргана протянула руку, и Экскалибур спустился к ней. Ее пальцы сомкнулись на эфесе меча.
- Прощай, братишка, - сказал демон Артуру с ледяной улыбкой.
В следующее мгновение Экскалибур пронзил грудь короля, ударив прямо в сердце. Он сдавленно вскрикнул и закашлял кровью. Расширенные от непонимания, затуманенные болью голубые глаза встретились с ее взглядом, пока Артур падал на бок... Он дернулся и повернул к ней лицо.
- Моргана... - позвал он умоляющим голосом. - Моргана... прошу тебя...
Моргане хотелось вопить от бессилия. В умирающем взгляде Артура она созерцала воплощение всех своих кошмаров. Все было точно как в ее видении, которое не давало ей спать много месяцев. Моргана хотела бы броситься к брату, вырвать Экскалибур из его тела и исцелить его. Она хотела бы обнять его и попросить прощения. Сказать: я твоя сестра, я люблю тебя, и это никогда не изменится... Но ничего из этого она не могла сделать, потому что ликующий демон, который управлял ею, продолжал улыбаться, и вдруг Моргана подумала с раздирающим душу раскаянием: «Как я была глупа. Я должна была послушаться Айтузу».
Потому что Артур умирал на ее глазах, и это она убила его.
И вдруг уже не сила демона сжимала ее словно в тисках, но когти Айтузы, которая склонилась над ней на Острове Блаженных, великолепная и разъяренная, втаскивая ее в реальность так же резко, как вырвала из нее. Моргане понадобилось некоторое время, чтобы понять, что происходит - так она была дезориентирована. А когда поняла, облегчение накрыло ее с головой.
Это было лишь видение.
Однако все казалось столь ужасающе реальным, что Моргана по-прежнему была в шоке. Она с трудом дышала: было ощущение, что она задыхается... Артур был мертв, и она убила его собственными руками. Моргана разрыдалась, как ребенок.
- Хочешь, покажу тебе семьдесят три другие возможные версии, в которых все плохо заканчивается, потому что ты не послушала меня? - прогремела Айтуза. - В шестидесяти пяти ты убиваешь Артура. В остальных умираешь либо ты, либо Мерлин... Ни одно из этих будущих не заканчивается хорошо для вас троих.
- Нет, - прорыдала Моргана. - Я верю тебе, Айтуза.
- Ты действительно этого хочешь? - сердито спросил белый дракон.
- Нет, - снова произнесла Моргана с разрывающимся сердцем.
- Ты предупреждена. Если сегодня ты отправишься в Немет, Хорса подчинит тебя своей магией некроманта, потому что он обладает властью приказывать духам и демонам. Он освободит зверя, заключенного в тебе, и заставит тебя уничтожить тех, кого ты любишь. Он разрушит будущее, за которое я так сражалась, в несколько мгновений. И все это, потому что ты была слишком глупа и слишком самонадеянна, чтобы подчиниться моим приказам, жрица.
Моргана задыхалась:
- Я сожалею! Я думала... - она покачала головой. - Прости меня, Айтуза.
- Моргана. Твои видения сильны — для человека... - произнесла Айтуза более мягким тоном. - Но они неполны и потому приводят к неверным заключениям. Я не могу позволить ни одному из этих будущих сбыться.
- Я понимаю. Понимаю. Я не пойду, - пообещала Моргана. - Но позволь мне по крайней мере... послать Вильдора и остальных на помощь. Айтуза, я обещала им. Если никто не придет, Артур решит, что я предала его...
- Ты должна была подумать, прежде чем действовать и давать обещания, которые не сможешь сдержать, - ответил белый дракон. - Ни Вильдор, ни кто другой из твоих учеников не пойдут туда, потому что они нужны мне здесь - живые. Если они сегодня пожертвуют собой, завтра они не смогут исполнить для меня то, что должны.
Моргана посмотрела на Айтузу расширившимися от непонимания глазами.
- Я не без причины выбрала Килгарру, чтобы помочь им, - безапелляционным тоном заявила Айтуза. - Он один сможет сделать так, чтобы исход этой битвы был благоприятен для нас.
- Но саксы... - расстроенно выдохнула Моргана. - Саксы разрушат Камелот, уничтожат Альбион. Я видела этот сон — ночь за ночью. Я вижу приближение великой битвы... Я вижу красные знамена и мертвых солдат... Я знаю - у этой битвы нет благоприятного исхода. Тем или другим способом, сегодня все закончится...
- Ты ошибаешься, - вздохнула Айтуза. - Ты думаешь, что видения показывают тебе одну и ту же битву. Тогда как на самом деле это две разные войны. Первая происходит сегодня. Что касается второй...
Айтуза на некоторое время замолчала и, наконец, продолжила:
- Ее час еще не пришел. Ты права, утверждая, что саксы сильны, Моргана. Но я знаю то, чего не знаешь ты. Они еще не встретили вождя, который приведет их к победе. Этот вождь не Хорса, а колдун, который заменит его однажды рядом с Хэнгистом. Этому человеку предназначено убить Артура. Ему - и никому другому.


Глава 13

- Моргана, где ты? Прошу тебя, ты нужна мне…
Голос Мерлина терзал сознание Мордреда. Он казался таким отчаянным… Мордред мог почувствовать его страдание… и страх. Этот образ был так далек от могущественного, уверенного в себе мага, которого он видел этим утром рядом с Морганой. Эмриса, к которому он так ревновал… Эти чувства принадлежали Мерлину, которого Мордред научился ценить, которого взял себе за образец. Слуге, готовому сто раз пожертвовать жизнью за счастье тех, кого любил, и использовавшему свою магию только в интересах Альбиона.
Мордред остановил лошадь и вздрогнул. Ему нужно было понять, что происходит. Освободив свою силу, которую привык держать в узде, он прозондировал поле битвы и понял, что все обернулось плохо. Рыцари Камелота проигрывали сражение. Он мог почувствовать это… Мерлин… Артур… Леон… Персиваль… все его друзья были в большой опасности. И Морганы не было с ними… Что-то удержало ее.
Вдруг, словно она подслушивала его мысли, раздался ее зов.
- Солель.
Никогда прежде Моргана не пыталась связаться с ним телепатически. Мордред знал, что Мерлин разговаривал с ней этим способом, боялся, что он услышит их разговор, и потому запретил ей. Какое потрясающее ощущение – слышать голос своей любимой, звучащий в голове! Словно она сама была рядом…
- Солель, любовь моя, - умоляла Моргана. – Ответь мне. Прошу.
Она назвала его «любовь моя». Эти слова задели сердце, заставляя Мордреда дрогнуть, возрождая в нем надежду. Он чувствовал ее отчаяние и, несмотря на боль, которую все еще испытывал при воспоминании о ее холодности, был неспособен оставить Моргану без ответа, когда все ее существо тянулось к нему. Услышав нежность в ее голосе, Мордред понял… Та холодность была всего лишь маской! Конечно, Моргана дорожила им. И как она могла по-другому вести себя, когда все считали, что они не знают друг друга? Моргана сделала это, чтобы сохранить их секрет. Она сделала это, потому что он был дорог ей. Чувство вины затопило Мордреда. Он был так скор в осуждении… Просто мысль быть отвергнутым ею была невыносима для него. Она держала его душу в своих руках. Она обладала властью уничтожить его или спасти. Он был ничем без нее…
- Я здесь, Моргана, - с жаром воскликнул Мордред и услышал ее облегченный вздох.
- Прошу тебя… сделай что-нибудь. Артур и Мерлин в опасности… Только ты можешь помочь им. Я не могу прийти… Будь моим сердцем и моими руками во время битвы, Солель. Спаси их, заклинаю тебя.
В этот миг некий голос прервал их разговор. Ледяной и разъяренный голос, который не был человеческим…
- С кем ты говоришь?
Моргана слабо возразила:
- Ни с кем…
Ответ дракона заледенил кровь:
- Моргана, я не желаю, чтобы ты обращалась к нему в моем присутствии!
Мордред не знал как, но был уверен, что Айтуза говорила именно о нем, и в ее словах было столько презрения, что он вздрогнул от ужаса. Что он сделал, чтобы заслужить такую ненависть? В следующее мгновение телепатическая связь прервалась.
Мордред повернулся в седле и посмотрел в сторону цитадели. Магия бушевала в небе над крепостью Немета. А он был здесь, сбежал, словно трус, когда его друзья сражались за свои жизни. Да, они дурно с ним обращались. Но, несмотря на это, он не мог представить их страдающими. Особенно Артура - после того, что он сделал для всех волшебников Альбиона, после той доброты, что он проявил к Мордреду. Знать, что он в опасности, было невыносимо.
«Будь моим сердцем и моими руками в этой битве, - умоляла его госпожа. – Спаси их…»
Может быть, в конце концов, он действительно был им нужен. Даже если они не способны были этого заметить. Может быть, для него пришло время проявить свою магию.
Мгновение Мордерд колебался. Но в сердце выбор был уже сделан, и он снова стал рыцарем, которым стремился быть в глубине души. Солель был всем, чем Мордред мечтал быть. Повернув обратно, он галопом устремился к Немету, решительно настроенный изменить исход битвы.

***
Мерлин был истощен. Физически истощен. Рука страшно пульсировала, он был покрыт синяками от сыпавшихся на него ударов и с трудом дышал из-за непрекращающегося ощущения тошноты, накрывавшего его волнами. В сражении с Хорсой Мерлин давно уже не мог добиться преимущества. Саксонский колдун и его мертвый дракон загнали его в угол — он мог только защищаться. Когда Мерлин понял, что долго не продержится, у него в голове осталась только одна мысль: как можно быстрее удалить Артура от опасности. Он попытался дематериализоваться. Хорса тут же блокировал его волшебство, чтобы помешать ему проскользнуть сквозь пальцы. Мерлин попытался построить коридор мгновенного перемещения. Его враг свернул окно почти сразу же. Открывшаяся правда стала сильным ударом: саксонский некромант был сильнее, поскольку он черпал свою силу из Смога. Он напрямую питался магией, которую украл у Френдорарга, когда воскресил его тело, и этот источник был неиссякаем по причине самой природы драконов.
Обычно Мерлин просто черпал магию прямо из источника, но извращенная сила Хорсы перекрыла ему легкий безграничный доступ, к которому он привык, как будто некромант загрязнил все вокруг. Мерлин чувствовал себя тяжелым, медленным - магия, которая обычно так легко текла по его венам, с трудом подчинялась и оставляла его обескровленным и ослабевшим. Ни один человек не мог бесконечно сопротивляться такому.
Хорса швырнул сгустком энергии, от которого щит Мерлина треснул. В то же мгновение когти Смога обрушились на него, и он упал, раздавленный напором дракона. Мерлин встал на одно колено и рефлекторно усилил защиту, морщась от боли. Артур был прямо позади него, его левая рука лежала на плече мага, и, думая о нем, Мерлину удавалось продолжать сопротивляться.
- Вы оба умрете, - заявил Хорса.
Смог взревел. Его когти пробороздили щит и проткнули его. Мерлин упал назад, защищая Артура своим телом.
- Мерлин! - вскрикнул король, подхватывая его.
Лицо мага было маской чистого страдания, и Артур ничем не мог помочь ему… От ярости и бессилия он попытался достать дракона Экскалибуром, чтобы заставить его отступить. Хорса издевательски засмеялся и обездвижил его руку, так сильно сдавив запястье, что Артур едва сдержался, чтобы не закричать.
Мерлин послал сгусток теплой золотистой энергии, пытаясь вернуть контроль над мечом, на мгновение ослабив давление Хорсы на запястье Артура. Но кроваво-красная сила саксонского колдуна отбросила его магию и обвилась вокруг эфеса Экскалибура, словно лиана. Артуру казалось, что колдун оторвет ему руку. Магия некроманта обожгла его, будто была в состоянии раскалить добела его кости. Он разжал пальцы, пока их не раздробило. Экскалибур поднялся в воздух, поддерживаемый магией Хорсы.
Мерлин сдавленно вскрикнул, проводив взглядом меч, который угрожающе завис над ними. Смог взревел и надавил сильнее. Артур услышал, как сломанная рука Мерлина хрустнула, и закусил губу от боли за него. Мерлин испустил душераздирающий крик, его глаза закатились. Щит исчез, когда он потерял сознание, оставив их на милость красного дракона саксов, нацелившего на мага смертоносный коготь.
Мозг Артура опустел. Одна единственная мысль вертелась внутри: «Мерлин не может умереть, Мерлин не может умереть, Мерлин не может умереть».
На горизонте появилась точка в небе…
Смог взревел. Артура охватила паника. Их план был столь хорошо разработан, и он не мог понять, как они пришли к такому краху. «Моргана», - подумал Артур, и сердце наполнилось ненавистью. Как слепо они поверили обещаниям этой предательницы… Как она могла бросить их? Артур еще помнил ее хвастовство этим утром. И почему из всех возможных ему досталась именно такая сестра?
Когда голова Мерлина мотнулась по его груди, король понял, что это уже не имеет значения. Артур хотел выбраться из-под него, но у мага случился проблеск сознания, и он слабо воспротивился, пробормотав: «Нет». Сердце Артура разбилось на кусочки. Даже сейчас, когда он был наполовину оглушен, Мерлин все еще вставал между ним и смертью, отказываясь покинуть его.
Смог открыл пасть и поднял лапу, готовый ударить. И Артур сделал единственное, что ему оставалось.
- Послушайте! – крикнул он Хорсе, протянув к нему руку.
- Послушать… что? – удивленно спросил некромант.
Артур отчаянно соображал. Мерлин задыхался от боли у него на руках, крепко зажмурившись, заметно борясь за то, чтобы окончательно не потерять связь с реальностью. Если Смог решит разодрать его когтями, Мерлин в его нынешнем состоянии не сможет защитить себя. А значит, Артур должен был выиграть время, и для этого оставались только переговоры. Он был готов говорить что угодно, только бы выиграть несколько секунд, чем он и занялся.
- Зачем его убивать? - не надеясь на успех, убеждал Артур. - Вы уже победили, посмотрите на него. Сделайте его пленником, он прекрасно послужит вам живым!
Хорса с любопытством рассматривал Артура.
- У него слишком сильная воля, чтобы им можно было манипулировать живым. Он будет гораздо послушнее мертвым.
- Его волю можно сломать, если вы используете хорошие аргументы, - возразил Артур с энергией, порожденной страхом. - Достаточно обладать одним средством давления, и у вас оно есть. Это я. Мерлин не станет противиться вам, если его сопротивление будет грозить мне смертью.
Он почувствовал реакцию Мерлина: едва различимая, но явно возмущенная. Артуру не нужны были слова, чтобы понять.
- Артур, что ты делаешь? Я никогда не буду работать на это чудовище, я скорее умру.
- Заткнись, Мерлин, и набирайся сил, - прошептал он ему на ухо.
Хорса недоверчиво засмеялся:
- Великий король Альбиона торгует своей жизнью?
Точка в небе увеличивалась на глазах. Существо было явно слишком внушительным, чтобы быть птицей. Артур безмолвно произнес короткую молитву. Пусть это будет Килгарра. Если это не он, страшно представить, чем все закончится.
- Если вы возьмете меня в заложники, вы можете сделать с ним, что угодно, - настаивал Артур. - Может быть, ему даже удастся убедить других магов Альбиона повиноваться вам. Они никогда не послушают его мертвого, но живого — это другое дело. Он очень влиятелен серди них.
- Задаюсь вопросом: почему, - задумчиво произнес Хорса и приблизился к Мерлину. - Когда я вижу, как он слаб...
Хорса пнул Мерлина по руке. Той, которая была сломана. Артур готов был удушить его голыми руками. Он всунул плечо между сапогом саксонца и раненным другом — в глазах горело желание убийства.
- Вы так говорите, потому что не знаете его тайной силы, - храбро заявил Артур.
- А, теперь у него есть тайная сила, - Хорса явно был позабавлен.
- Именно.
- И какая же, прошу вас, ваше величество?
Короткий взгляд в небо заставил сердце Артура подпрыгнуть в груди. Это был Килгарра. И он во весь дух мчался к ним...
- Повелитель драконов, - бросил он, переведя взгляд на Хорсу.
Некромант приподнял бровь, явно в замешательстве. «Неуч», - пренебрежительно подумал Артур, пораженный таким невежеством.
- Что?
- Он обладает властью приказывать драконам. Живым драконам, - нахально уточнил Артур. - Живым, умным и магическим. Ничего общего с вашим... чучелом, которое даже не умеет разговаривать.
Он бросил на Смога презрительный взгляд. Тварь гневно сузила глаза.
- Живых драконов больше нет, - с очень самоуверенным видом произнес Хорса. - Френдорарг был последним, и он умер много лет назад.
- Вы ошибаетесь. На Альбионе есть драконы. У нас их двое.
- Хотелось бы мне это увидеть, - насмешливо сказал Хорса.
Артур адресовал ему свою самую обворожительную улыбку и указал пальцем в небо:
- Пожалуйста.
Колдун перевел взгляд вверх. Артуру хотелось рассмеяться при виде того, как исказилось его лицо. Некромант издал удивленный звук. Килгарра спикировал прямо на Смога. С яростным ревом он на полной скорости врезался в бок врага, отбросив его на много футов и по пути зацепив Хорсу когтями. Экскалибур полетел следом за колдуном. Красный дракон ударился о землю в беспорядке плохо сложенных крыльев, глотая пыль и отправляя в небо фонтаны земли. Его хозяин грохнулся рядом, отскочив от земли, прежде чем замереть в переломанной позе, и больше не поднялся. В отличие от Смога. Он выпрямился, обнажив зубы, подняв голову к небу. Великий дракон только что выровнялся в воздухе и снижался к нему.
«Давай, Килг! Ты сильнее», - воодушевленно думал Артур.
Он крепче обнял друга и вернул его в сидячее положение. Лоб Мерлина покоился на его плече. Его дыхание было прерывистым. Артур редко видел его в таком плохом состоянии. Он был так бледен...
- Останься со мной, Мерлин, - умоляюще прошептал Артур. - Наш Килгарра здесь, у нас есть еще шанс выжить...
Однако Мерлин отреагировал совсем не так, как он рассчитывал: слабо покачав головой и вцепившись в короля, он простонал:
- Нет, не Килгарра... Он не должен быть здесь... Я обещал... я обещал...

***
Килгарра летел так быстро, как мог, чтобы добраться до Немета. Но он знал, что этот путь будет мучительным. Во время Полета он, как и Айтуза, сжег значительную долю своих магических запасов. Создать пять яиц — это не шутки. В течение своего путешествия ему приходилось бороться с изнеможением. Килгарра знал, что осталось очень мало времени до того, как Хорса прикончит Мерлина и Артура. На мгновение, когда поле битвы оказалось в поле его зрения, он подумал, что все усилия были напрасны и он прибыл слишком поздно. Потом он с облегчением понял, что воплотилось будущее, в котором Артур решил говорить. Храбрый Артур. Килгарра любил этого мальчика. Всегда кидавшегося в мертвые петли, всегда слишком гордого, чтобы признать, что ему страшно, и совершенно обворожительного, когда прекращал воображать себя пупом земли, чтобы позаботиться о других. Хотя разум короля поздно открылся магии, он в итоге оказался удивительно восприимчивым к ней. Килгарре будет не хватать Артура Пендрагона...
Конечно, великий дракон уже знал, что Хорса и Смог сделали с Мерлином — его Мерлином. Но при виде того, в каком состоянии он был, внутри вспыхнула ярость, и Килгарра с особым удовольствием швырнул красного дракона саксов и его хозяина-некроманта в воздух, ударив их на полной скорости. Хорса временно выбыл из игры. Смог - другое дело...
Килгарра быстро оценил противника, когда тот выпрямился и устремился в атаку - расправив крылья, обнажив клыки. Он был очень силен и опасен. И это тоже Килгарра уже знал...
Френдорарг был одним из их самых могущественных древних. Он жил около двух тысяч лет. Редкие драконы когда-либо достигали его размеров, и он был опасен. Когда он исчез много лет назад, Килгарра и его сородичи не почувствовали, чтобы он вернулся к источнику магии, и предположили, что Френдорарг, погруженный где-нибудь в спячку, ждал медленного соскальзывания в смерть. Но когда они перестали чувствовать его отпечаток, а источник не поглотил его магию, они были удивлены. При смерти дракона его сила возвращалась в источник. За исключением тех случаев, конечно, когда она оказывалась запертой в мертвом теле некромантом...
Килгарре было жаль Френдорарга - его душа, отделенная от магии, не могла успокоиться. Он чувствовал, как она бьется и возмущается при виде того, что этот презренный колдун Хорса сделал с его телом и его даром. Пришло время исправить положение и позволить старому дракону упокоиться в мире.
Но Килгарре противостоял опасный противник. Само существование Смога переворачивало силу, истекающую из источника. Его пасть открывалась на магию смерти. Его безмозглость была равна его грубой и слепой силе. Смог был могущественнее, больше и решительнее Килгарры. «Я не подведу тебя, моя королева», - подумал великий дракон представив образ Айтузы. Эта битва, возможно, станет для него последней, но он будет сражаться изо всех сил. Он не позволит этому чудовищу Смогу коснуться Мерлина. Мерлин был его семьей, сыном его друга Балинора и последним Повелителем драконов. Килгарра любил его и за то, каким человеком он был - радостным, добрым и великодушным - и за то, что он собой представлял: спасение самой магии.
Противостоя красному гиганту, Килгарра выплюнул вихрь магии, прежде чем, выставив когти и клыки, ринуться на врага.

***
Уже много лет Солель не пользовался своим даром свободно. Но сейчас, когда он во весь опор скакал к цитадели, воспоминание о том времени, когда он не был ничем ограничен, помогло вырваться из рамок, которые он сам для себя установил. Солель вспомнил, что был могуществен...
Достаточно могуществен, чтобы одним взрывом стереть с лица земли деревню, когда собирался только немного попугать жителей. Может быть, он был столь же могущественным, как сам Мерлин. Солель вспомнил о магии, которая была для него инстинктивной, и бросил покрывало невидимости на своего коня, прежде чем оторвать его от земли, чтобы скакать по воздуху к стенам цитадели.
Именно тогда он увидел двух гигантских драконов, которые сражались, кружась в небе. Один из них был Смог, а другой, должно быть, Килгарра. Солель никогда не видел Килгарру лицом к лицу. Он слишком опасался, что дракон узнает его с первого взгляда, чтобы оставаться поблизости, когда тот прилетал в Камелот. Он научился быть крайне осторожным, храня свой секрет.
Но Моргана, Мерлин, Артур и рыцари часто говорили о великом драконе, и по их описаниям Солель знал, что он был медного цвета, в отличие от Айтузы, у которой чешуя была белой. Солель думал, что понял, насколько Килгарра был внушительным, однако он казался крошечным рядом со Смогом, который был в два раза больше. Наблюдать, как они дерутся когтями, клыками и магическим пламенем, было завораживающим и одновременно пугающим зрелищем. Можно было подумать, что это два титана, прибывшие из другого мира, готовые всю землю превратить в жаркий костер.
Солель посмотрел вниз на равнину и обнаружил, что Хорса неподвижно лежит на земле. Чуть поодаль Артур поддерживал Мерлина. Оба были живы и, кажется, вне опасности, но Мерлин выглядел совершенно разбитым. Тем лучше: значит, он не заметит вмешательства Солеля. Он не знал, как бы объяснил то, что он маг, после того как последние четыре года вел себя как обычный рыцарь. Если он должен всех спасти, это будет анонимно.
Солель облетел сражавшихся драконов и направил взгляд к крепостным стенам. Магическими глазами он быстро проанализировал ситуацию. Леон и его люди были вынуждены сложить оружие. Саксы с Хэнгистом во главе держали их под прицелом своих арбалетов. Запасные войска, которые должны были верхом ждать у подножия стен, чтобы проникнуть в цитадель, рассеялись в ожидании своего часа. Ворота были закрыты.
Это означало, что Алатор, Гили и Персиваль встретили проблемы по пути. Удалось ли им освободить и вывести наружу узников? Солель прозондировал внутренним зрением здание: как он и думал, местность была пустынна.
Он мысленно спустился внутрь дворца и обнаружил тюремные камеры также пустыми. Солель просмотрел путь, ведущий от камер к решетке, и вдруг обнаружил их: они попали в ловушку на отрезке туннеля, концы которого были обрушены. Вокруг них быстро поднималась вода. Через несколько минут они все утонут... Солель мог уловить панику мужчин, женщин и детей, поливаемых потоками холодной воды, отчаянно пытавшихся держаться на плаву, чтобы иметь доступ к последнему воздуху. Почему маги не взорвали завал?
Солель методично изучил скалистые стены и обнаружил смертоносные руны, высеченные на них. Коварный Хорса хорошо поработал, создавая свою ловушку. Он не оставил им ни малейшей возможности сбежать.
Солель пришпорил коня, который встал на дыбы в воздухе, прежде чем помчаться галопом вниз, во внутренний двор цитадели, скача на крыльях ветра. Они приземлились в том месте, где еще накануне находилась решетка, которая должна была послужить выходом для пленников.
Солель спешился и положил руку на скалистую стену, чтобы найти место, где она была изменена магией. Сосредоточив свою силу, он резко выпустил ее. Скала взорвалась фейерверком камней, и поток холодной воды хлынул наружу через созданное им отверстие. Солель не стал ждать, пока пленники, кашляя и отплевываясь, выберутся на свежий воздух.
Быстро запрыгнув в седло, он снова направил своего коня в воздух, поднимаясь к крепостным стенам, где Хэнгист и его люди заканчивали разоружать рыцарей Камелота. Солель вытянул руку, и арбалеты саксов загорелись, падая в пыль. В то же мгновение оружие Леона и его людей, которое они сложили к ногам врагов, полетело к своим ошеломленным владельцам и вложилось им в руки. Наступил момент всеобщего замешательства, в течение которого ситуация переменилась. Разоруженные саксы в панике бросились бежать к лестницам, в то время как взбодрившиеся рыцари Камелота погнались за ними.
Солель обогнал их всех и остановился на высоте ворот цитадели. Толчком своей силы он распахнул их, потом взорвал в направлении запасных войск световой сигнал, который означал начало атаки. Они тут же отреагировали, собравшись в плотный строй.
Изгнанные с крепостных стен саксы достигли внутреннего двора цитадели в тот момент, когда всадники хлынули через ворота, и оказались зажаты между двух огней: с одной стороны — Леон и его люди, которые неумолимо теснили их от стен; с другой — мчащиеся галопом всадники, врезавшиеся прямо в середину их строя.
Солель кивнул, удовлетворенный своим маневром, и ушел, уступая место сражавшимся. Когда он покидал цитадель, его взгляд инстинктивно поднялся к небу. Смог схватил Килгарру за горло острыми зубами и пробороздил ему грудь когтями. Задыхавшийся Килгарра яростно отбивался, но красный дракон саксов - более крупный и сильный - обвился вокруг него как змея, прежде чем швырнуть его вниз. Килгарра ударился о землю, сильно сотрясая ее. Смог приземлился на него и открыл зубастую пасть, чтобы выдохнуть на него черный смердящий огонь своей магии. «Поднимайся, Килгарра», - подумал Солель. Но великий дракон больше не шевелился...
Испуганный взгляд юного рыцаря метнулся к Артуру и Мерлину, и в этот момент он увидел, что Хорса встал. Саксонский колдун шел к королю Камелота, и меч, который он держал в руке, был Экскалибуром.

***
На Острове Блаженных Моргана, с сердцем, сжимающимся от боли, смотрела на Айтузу.
- Я вижу, как он умирает, - выдохнула Моргана. - Артур. Я вижу, как он умирает, пронзенный собственным мечом. Он лежит на земле в крови, он поднимает на меня глаза и шепчет мое имя. От этого видения я просыпаюсь ночь за ночью. Бесконечно я слышу, как он шепчет: «Моргана». Бесконечно я вижу выражение его лица.
Она замолчала, чувствуя себя подавленной.
- Битва, которая тебе снится, имеет имя, Моргана, - грустно ответила Айтуза. - Это имя — Камланн. Именно там все закончится. Именно там король Артур должен найти свою смерть, а мечта Камелота - погаснуть.
- Но она не должна произойти... сегодня.
- Она могла бы. Однако если все пройдет, как мы надеемся, нам с Килгаррой удастся ее отсрочить.
- Отсрочить... но не отменить? - Моргана пыталась понять.
- Камланн не может быть отменен. Каким бы ни было возможное будущее, я видела это в каждом, без исключения. Альтернативы не существует...
- Значит, Артур умрет... как в моем видении, - выдохнула Моргана со сдавленным горлом.
- Все люди смертны, Моргана. Важно не это.
- А что тогда? - вздрогнув, спросила Моргана.
- Что ты выберешь, жрица, - ответила Айтуза, внимательно глядя на нее серебристыми глазами.
- Все время это решение, которое я должна принять, да? - взволнованно произнесла Моргана. - Как ты можешь знать, что я сделаю правильный выбор? Как ты можешь быть в этом уверена?
- Я не могу быть в этом уверена. Но я верю в тебя, Моргана.
- Если я правильно выберу, что случится? - растерянно спросила она.
- Если ты правильно выберешь, магия выживет, - заявила Айтуза. - Если ты правильно выберешь, магия останется свободной.
Моргана опустила глаза, охваченная болью. Она была совершенно потеряна, но одно для нее было ясно...
- Этот человек, который убьет Артура. Колдун Хэнгиста... Скажи мне его имя.
- Зачем?
- Если я убью его до Камланна... он не сможет убить Артура. Правда?
Айтуза молча посмотрела на нее, ее серебристые глаза были задумчивы и неподвижны.
- Все не так просто.
- Напротив. Все ясно. Что бы ни случилось... я буду защищать моего брата, - яростно произнесла Моргана.
Айтуза вздохнула:
- Если я сейчас открою тебе его имя, я разобью твое сердце, Моргана. Потому что гибель Артура придет не от незнакомца. Она станет делом кого-то, кого ты любишь всей душой.
Моргана подняла на дракона расширившиеся от ужаса глаза. Только один человек подходил под этой описание...
- Нет, - тихо произнесла она.
- Такова судьба Мордреда, - торжественно сказала Айтуза. - Ты сама захотела знать.
- Нет, нет, нет!
Моргана покачала головой. Слезы катились по ее щекам. Айтузу охватило сочувствие. Он знала, как это тяжело. Но иногда королевы и волшебницы должны быть сильными и уметь принять то, что нельзя изменить.
- Я знаю, что он приходит к тебе по ночам, - тихо произнесла Айтуза. - И я знаю, что для тебя его лицо - не лицо убийцы. А друга, возлюбленного. Но будущее неумолимо. Мордред убьет Артура. Это написано во всех вариантах Древа Возможностей.
- Я отказываюсь этому верить!
Моргана рыдала, стиснув руки, во власти отчаяния, какого она прежде не испытывала. О, Айтуза была права. Ее сердце разбивалось сейчас. Она познала темные часы, и она знала, что будут еще... Но это... нет, это непостижимо. Она любила Солеля. Любила, как никого прежде. Когда Моргана смотрела на него, она видела одновременно ребенка и мужчину, но главное - она знала, каким рыцарем, каким магом он был. Она знала это, как могла знать только та, что спала рядом с ним... Как знала черты его лица или красоту его взгляда, когда он мечтал о прекрасном завтрашнем дне. Моргана помнила каждую его улыбку, нежность рук, сладость губ и голоса. Мужчина, касающийся своей любимой так, как Солель касался ее, мог ли превратиться в убийцу? Это был ее мужчина. Он не мог предать ее. Если прежде он ходил темными тропами, так это потому что он чувствовал себя покинутым. И Моргана жалела маленького одинокого мальчика, выросшего без любви, бывшего свидетелем смерти всех, кто был ему дорог. Но мальчик с сердцем, переполненным гневом, вырос. Он возмужал. Он стал мудрым и сильным. Он пожертвовал своими стремлениями и своей силой, чтобы служить, как Мерлин до него...
- Он изменился, - уверенно сказала Моргана. - Я знаю, что он изменился. Знаю. Его сердце полно любви и мужества. Он никогда не сможет убить Артура. Он никогда не сможет его предать...
- Ты и не можешь думать иначе, - спокойно прошептала Айтуза. - Однако он сделает это. Остается узнать, что сделаешь ты...


Глава 14

Килгарра лежал на земле и больше не двигался. Испуганный Артур прижал Мерлина к себе, чтобы помешать тому увидеть бездыханный силуэт великого дракона, над которым возвышался торжествующий Смог. Ужасно знать, что Килгарра, возможно, больше не поднимется. От этого сжималось горло, и слезы наворачивались на глаза.
Артур прекрасно понимал, что связь между магом и великим драконом выходила за рамки окрашенной восхищением дружбы, которую он сам испытывал к Килгарре. Если Мерлин сейчас, в таком состоянии, поймет, что произошло, это может добить его… а Артур не мог этого допустить. Он и так уже был достаточно выбит из колеи апокалиптической ситуацией, в которой они оказались, и совершенно не знал, что делать.
Когда Килгарра убрал Смога и Хорсу с их пути, Артур попытался перетащить Мерлина в безопасное место, но каждое движение вызывало у раненного мага страшные муки. Артур боялся, что, если будет упорствовать, друг совсем потеряет сознание. В то же время он не решался оставить Мерлина одного, чтобы попытаться добраться до Экскалибура. Меч упал слишком близко к Хорсе, чтобы Артур мог завладеть им, не рискуя привлечь внимание поверженного колдуна. И, отказавшись от этой затеи, он остался там, где был, держа Мерлина в объятиях, надеясь, что он скоро восстановит силы. У него всегда были невероятные способности в этой области.
Казалось, теперь маг страдал меньше. Его дыхание выровнялось, черты расслабились. Его лоб был прижат к груди Артура, глаза по-прежнему закрыты. Он не шевелился, словно все внимание сосредоточил внутри себя. Артур всем сердцем надеялся, что Мерлин занимался исцелением. Он никогда еще не видел его таким бледным.
- Артур… - с дрожью выдохнул маг.
- Держись за меня, Мерлин, - с силой произнес Артур.
Друг открыл огромные растерянные глаза и поднял их на него, прошептав:
- Мне холодно.
- Тебе всегда холодно. Я не знаю никого столь же зябкого, как ты, - нервно ответил Артур, растирая ему спину. – Настоящая девчонка, как всегда. Здесь нет ничего страшного…
Мерлин моргнул, слабо улыбнувшись. Ему было трудно сфокусировать взгляд. Он казался хрупким и крошечным в руках своего короля.
- Есть кое-что, что ты должен знать…
- Не вздумай прощаться со мной, - угрожающе предупредил его Артур, пытаясь скрыть свой страх.
- Нет… это не… - слабо возразил Мерлин.
Он снова вздрогнул. Артур бросил взгляд поверх его черной шевелюры, чтобы оценить, что происходит чуть поодаль. Возвышаясь над неподвижным силуэтом Килгарры, Смог теперь смотрел на них с нехорошим выражением…
- Артур… у нас… будет ребенок… - прошептал Мерлин.
- Ну вот, теперь я действительно беспокоюсь, - Артур перевел обратно на Мерлина изумленный взгляд. – Всегда знал, что ты девчонка, но чтобы ты вообразил себя беременным, Хорса должен был гораздо сильнее ударить тебя по голове, чем я думал. Я очень тебя люблю, Мерлин, но в день, когда у нас будет общий ребенок, рак на горе засвистит, - Артур с суровым выражением потряс рукой перед носом друга: - Ну-ка, скажи: сколько пальцев ты видишь?
- Два, идиот… - слабо ответил Мерлин, закатив глаза.
- А теперь?
- Три… Я все прекрасно вижу… И я никогда не говорил, что ребенок будет у нас с тобой, какая чушь! Если бы ты дал мне закончить фразу! - возмутился Мерлин.
Артур испытал потрясение, заметив, что Хорса поднимается. «Ничто не может его прикончить», - в ужасе подумал он. Передышка скоро закончится… а Мерлин был совершенно не в состоянии сражаться. Был ли у Хорсы Экскалибур? Да, очевидно. О, прекрасно. В самом деле прекрасно…Артур потерял интерес к врагам и перенес внимание на друга, решительно настроенный услышать, прежде чем все закончится, что он хотел сказать.
- Слушаю тебя.
- В Камелоте, - выговорил Мерлин.
- Как это – в Камелоте? - растерянно произнес Артур.
- У нас в Камелоте будет ребенок.
- О, - произнес Артур, не понимая. – Да, такое случается. И даже часто.
- Нет, не так, это… Гвен. Гвен беременна, - объявил Мерлин.
Артур пораженно посмотрел на него. Гвен? Беременна? Друг восторженно улыбнулся:
- Сир, у тебя будет сын.
- О, - повторил Артур, вытаращив глаза, и с запозданием понял: - Так значит, это была не простуда!
Мерлин покачал головой:
- Нет.
Новость разлилась счастьем в сердце, когда Артур осознал ее. Сын. Он так давно мечтал об этом, не осмеливаясь надеяться! Женившись, он с нетерпением ждал начала каждого месяца, спрашивая себя, не сейчас ли Гвиневра придет к нему с широкой улыбкой на губах, чтобы объявить о беременности. Но этого не происходило… при том, что они были влюблены и спали вместе почти каждую ночь.
Артур начал подозревать проблему бесплодия. Его мать Игрейн так и не смогла забеременеть естественным способом. Если с Гвиневрой было то же самое, Артур ни за что не хотел поступать, как отец. Единственным результатом упорства Утера была потеря любимой, приведшая к тому, что он остался одиноким, угрюмым и несчастным.
Начав подозревать, что столкнулся с похожей дилеммой, Артур принял решение, никому не говоря об этом: если им с Гвиневрой не суждено было иметь детей, он смирится с этим. Это нисколько не изменит его любовь к жене, и, будучи для нее лучшим мужем, он постарается заставить ее забыть о ребенке, которого они не смогли завести.
Уже два года, как Артур перестал ждать ребенка. И вот Гвиневра…
- Гвиневра носит моего ребенка. Моего ребенка, - Артур нахмурился, когда понял: - И ты узнал об этом раньше меня?
- Она боялась, что это отвлечет тебя, - оправдывался Мерлин.
- Как это?
- Во время сражения…
- И поэтому ты выбрал именно нынешний момент, чтобы сообщить мне! – воскликнул Артур.
- Все уже так плохо… хуже просто не может быть, - ответил Мерлин с извиняющимся взглядом.
- Не спеши это утверждать, - скривился Артур.
- О.
У мага сделалось встревоженное выражение, но Артур не дал ему двинуться, чтобы посмотреть, что происходит, решив, что вполне достаточно того, что он сам видит. Хорса возвращался к ним решительным шагом, потрясая Экскалибуром. Смог расправил крылья, и Артур поймал себя на мысли, что им недолго осталось жить.
Разве что…
Он бросил взгляд на Мерлина, на лицо которого во время разговора вернулись краски. Артур знал, на что друг способен, когда он в опасности. Мерлин повернул время вспять, чтобы спасти его. Как бы он ни был слаб или истощен, сила, скрывающаяся под его измотанной человеческой природой, сила чистой магии, происходившей от источника, по-прежнему существовала. Надо было только… пробудить ее, чтобы она могла одержать верх. Мог ли он это сделать? Вызвать магию и приказать ей действовать? Это могло показаться очень самонадеянным… Но Артур знал кое-что. Эта магия, магия Мерлина существовала, чтобы любить его, служить ему, защищать его. Много лет назад, когда Мерлин произнес заклинание истины, она вошла в контакт с Артуром. И в связи, которую он разделял с Мерлином, была также связь с нею. Сейчас или никогда время проверить, были ли его безумные теории верны… Узнать, сможет ли он высвободить ее.
- Мерлин… - мягко произнес король.
- Да, Артур.
- Мне надо, чтобы ты сейчас кое-что сделал для меня.
- Все, что пожелаешь, сир, - с усталой улыбкой ответил Мерлин.
- Я хочу, чтобы ты показал этому Хорсе, кто такой Эмрис на самом деле, - приказал Артур. – Сделай это для меня. Сейчас. Или я никогда не смогу взять на руки своего ребенка.
Эти слова были адресованы магии. Артур не думал, что они сработают, но в тот момент, когда произнес их, почувствовал, как магия поднимается к нему через связь, что он разделял с другом, будто она только и ждала его слова, чтобы взорваться. Она была любящей, но в то же время свирепой. А главное - огромной… Такая мощь без ее человеческого лица была бы устрашающей.
Мерлин преобразился на глазах: словно вся магия, пропитывающая мир вокруг, собралась в нем. Синие глаза принялись гореть, точно расправленное золото. Такие выразительные черты превратились в невозмутимую маску. Ветер пошевелил его одежду. Маг выпрямился, скользя над землей, излучая силу. Мерлин, которого знал Артур, исчез. Он был поглощен силой, поднимавшейся в нем. Он был самим выражением источника.
На равнине встал Эмрис – легендарный маг.Он повернулся к Хорсе, и некромант инстинктивно отшатнулся.«Смелее», - насмешливо подумал Артур, глядя на колдуна. Улыбка тронула его губы, когда он заметил страх в глазах Хорсы.

***
Эмрис вытянул перед собой руку и ударил. Хорса повторил его движение. Их силы с равной мощью встретились на полпути и яростно боролись друг с другом: теплая золотистая магия с жаром противостояла извращенному красно-черному колдовству. Под небом взорвался фейерверк сверкающих красок.
Два колдуна поднялись в небо, лицом к лицу. Воздух вокруг них искрился. Противостояние их магии создало вихрь, в центре которого они находились. Вокруг дул шквальный ветер. С поразительной скоростью над их головами начали собираться облака – черные, угрожающие облака, плевавшиеся десятками молний. Вдруг образовалось торнадо, опустошая равнину в необузданном танце, в то время как золотой и красный вихри продолжали сражаться.
Это была дуэль черной и белой магии.

***
Саксы не могли долго сопротивляться. Взятые в тиски войсками Камелота, они яростно сражались… пока Гили и Алатор не присоединились к рыцарям, вынуждая саксов сложить оружие. Два мага все изменили.
Когда Персиваль бросился к Леону, вступив в финальную атаку, Хэнгист в ярости хотел приказать своим людям сражаться до смерти, но не сдаваться. Однако в этот момент небо начало менять цвет. Молнии ударяли в землю, и король саксов признал очевидное: боги были против него. Исход этой битвы был для него неблагоприятен. Пришло время согласиться, что он побежден… по крайней мере, пока.
Хэнгист и его воины бросили топоры на землю. Леон, Персиваль и их рыцари испустили победный крик. Захватчики моментально были окружены и отданы под хорошую охрану. Гили и Алатор стали лихорадочно пробегать ряды раненных, чтобы помочь им своей магией.
- Интересно, что происходит? – спросил Персиваль Леона, глядя на ослепительные цвета, взрывающиеся в небе над их головами.
В этот момент один из рыцарей, поднявшийся на крепостную стену, чтобы удовлетворить любопытство, ответил на его вопрос, воскликнув:
- Идите все, гляньте! Там Мерлин сражается с Хорсой!
Леон и Персиваль тут же взбежали на стену, чтобы посмотреть на разыгрывающийся на равнине спектакль. Они хотели в первых рядах присутствовать при великой магической битве. В последний момент Леон решил взять с собой саксонского короля. Хэнгисту не повредит самому понять, какого мага мог породить Альбион. Жители Немета последовали за ними, и скоро смотровая дорожка была забита.
Сцена, разворачивающаяся под небом, заставила всех онеметь.

***
Солель чувствовал завихрения, тревожащие источник, пока противоборствующие силы Мерлина и Хорсы раздирали друг друга, словно когтями. Он был вынужден приземлиться на равнине, чтобы его не унесли метущие по ней сильные ветры, после чего продолжил наблюдать за сражающимися магами, завороженный спектаклем, разыгрывавшимся перед его глазами.
Эмрис был страшен. Он, наконец, показал лицо, которое приписывали ему пророчества: лицо абсолютной мощи. В существе, состоящем из чистой магии, казалось, не осталось ни следа Мерлина – он заставлял стихии бушевать вокруг себя с такой силой, что нарушал равновесие самой природы. Его лицо, взгляд, осанка – все в нем казалось сверхъестественным и пугающим.
Решимость, написанная на его чертах, была неумолима… а лицо Хорсы отражало скорее страх, чем ярость, будто он инстинктивно предчувствовал, что не сможет одержать победу.
- Ты думал, что безнаказанно можешь исказить сам принцип магии и превратить ее в мерзость, - прогремел сверхчеловеческий голос Эмриса. – Ты осмелился попытаться подчинить силу источника своей воле, чтобы извратить ее. Но ни один человек не может использовать или подчинять магию Альбиона. Она свободна. И только с этой землей она связана навечно. За то, что ты осмелился попытаться сковать ее по своему желанию, ты теперь дорого заплатишь, Хорса-саксонец. Готовься к смерти.
Солель вздрогнул. Магия, проявлявшаяся в Мерлине и говорившая через него, заставила его сердце подпрыгнуть от воодушевления. «Однажды, - страстно подумал он, - однажды я тоже буду могущественным, как он. Сила будет течь через меня и говорить моими устами, как сейчас через него…»
Артур со своей стороны был в ужасе. Он чувствовал себя крошечным перед неистовством стихий вокруг. Вызывая магию Мерлина, он не имел ни малейшего представления, что выпустил в этот мир, и теперь, видя размах ее проявления, был полон благоговения, но также и страха… за Мерлина.
Жив ли еще друг где-то внутри Эмриса? Обретет ли Артур снова своего товарища, когда эта битва закончится, или его просто вытеснило появлением всей этой силы, когда он был так слаб и истощен? Заставил ли он исчезнуть своего Мерлина навсегда? Если так, он никогда себя не простит… «У меня не было выбора, - подумал Артур, стиснув зубы. – Только это могло нас спасти». Возможно, так и было, но… Если Эмрис был частью его Мерлина, он не был им. Мерлин был гораздо бóльшим… Он был человеком, который давал магии человеческое лицо и сердце… и самым дорогим его другом.
Хорса напротив Эмриса скривился от гнева и страха. Зная, что побежден, он отчаянно призвал на помощь своего зверя:
- Смог!
Дракон подпрыгнул, чтобы подлететь к нему, но не успел достичь цели. Эмрис ударил некроманта. Спираль золотистой силы брызнула из его пальцев, глаз и рта. Она разрушила красную силу Хорсы и накрыла саксонского колдуна непреодолимой волной. Пройдя сквозь него, она сотрясла его изнутри. Хорса начал излучать ослепляющий свет, и крик боли прозвенел по равнине. Вдруг он взорвался золотым дождем. Буря мгновенно успокоилась, торнадо исчезли, небо прояснилось.
Взгляд Мерлина снова стал синим. Лицо приняло человеческое выражение, и боль исказила его черты. Его глаза закатились, и он камнем рухнул на землю. Артур бросился подхватить бессознательное тело. Мерлин едва дышал. «Он сжег все свои запасы», - в панике подумал Артур.
В это мгновение Смог тяжело опустился перед королем. Красный дракон саксов казался разъяренным и ликующим одновременно. Никто больше его не контролировал.
Артур посмотрел в направлении Экскалибура, который выскользнул, когда Хорса расщепился, и воткнулся в землю на расстоянии десяти шагов. Смог проследил за его взглядом и увидел меч. Он выплюнул поток пламени, и лезвие исчезло, охваченное огнем. После чего дракон снова повернулся к королю Камелота, который был перед ним один, с неподвижным, умирающим Мерлином на руках.
Артур отступил. «Это конец», - успел он подумать.
Смог разинул пасть и дохнул пламенем прямо в него. Мерлин открыл глаза, шумно задышав, словно вернулся из царства смерти. Он был лишь тенью самого себя, только слабые искорки золота блестели в его глазах. Однако ему удалось отклонить пламя. Артур почувствовал, каких сверхчеловеческих усилий это потребовало от друга. Его тело задрожало в руках короля, и кровь потекла из носа и рта.
«Он убивает себя», - с ужасом понял Артур.

***
Солель поспешил к Экскалибуру. Но магическое пламя Смога полыхнуло вокруг и оттолкнуло Солеля. Он попытался использовать магию, чтобы погасить его, но безрезультатно: при прикосновении его силы пламя становилось только сильнее. В панике Солель посмотрел на Смога, который возвышался над Артуром. Больше ничего и никого не было между ними. «Нет!» – подумал он, но Мерлину удалось отклонить поток огня.
Солель почувствовал агонию мага и понял, что неистовство силы, которое использовал Мерлин, чтобы уничтожить Хорсу, было слишком велико для смертного человеческого тела. Если он продолжит использовать магию, не восстановив свои резервы, то умрет. Счет шел на минуты…
Солель должен был что-то сделать. Тогда он снял заклинание невидимости, прятавшее его, и повернулся к единственному существу, которое могло ему помочь.
Килгарра.
Великий дракон лежал на земле там, где упал. Его золотые глаза были полузакрыты. Солель чувствовал, как таяли его силы. Килгарра умирал. Его магия повернулась к источнику, словно торопилась выскользнуть из агонизирующего тела. Со страхом и благоговением Солель остановил коня перед головой великого дракона, появляясь в поле его зрения. Искра возмущения затанцевала в золотых глазах Килгарры, когда тот слегка приподнял веки.
- Килгарра, - сдавленно выдохнул Солель. – Я…
- Я знаю, что ты… Мордред, - великий дракон говорил тоном, который одновременно судил и приговаривал его.
Возмущение вспыхнуло в сердце, и Солель горько произнес:
- Нет, ты ничего не знаешь.
- Ты бич Артура… тот, кто убьет его.
Солель горячо помотал головой:
- Напротив, я хочу его спасти, - он приблизился. - Помоги мне, Килгарра. Прошу тебя. Ни один маг, каким бы могущественным он ни был, не обладает властью убить дракона… если только дракон не решит ему эту власть дать. Если я не убью это чудовище, оно уничтожит Артура, Эмриса, и мир, который они должны были вместе построить. Ради любви к Альбиону прошу тебя помочь мне!
Солель протянул свой меч, держа его на двух руках, и уважительно склонил голову, прося:
- Дай мне эту власть. Заколдуй это лезвие.
Глаза Килгарры сузились от гнева.
- Ни одному человеку не позволено обладать властью убить дракона, если он не Повелитель драконов. И ты просишь меня дать ее тебе - тебе, существу не моей крови; тебе, не принадлежащему к моей семье; тебе, чья судьба быть бичом Артура! Как ты смеешь?! Я знаю, что ты сделаешь с этим даром завтра, если я дам его тебе сегодня… Я знаю, каким орудием разрушения он станет в твоих руках…
- Нет, ты ничего не знаешь! - возмутился Солель. – Всякий человек свободен выбирать свой путь и свою судьбу. Несмотря на все варианты будущего, которые ты можешь видеть, я знаю, что в моем сердце. И только одно точно: если ты не поможешь мне сейчас, Артур умрет сегодня. Он умрет здесь же, в когтях Смога. Он умрет, как только Мерлин пожертвует последней искрой своей жизни, чтобы защитить его.
Килгарра бессильно посмотрел на юного рыцаря и повторил:
- Погибелью Артура станешь ты.
- Я хочу спасти его, а не убить! - в отчаянии воскликнул Солель. – Я верю в великого короля, которым он является, и в мир, который он хочет построить. Прошу тебя, Килгарра. Дай мне власть поразить красного дракона и защитить короля былого и грядущего. Что бы ты ни подозревал на мой счет, клянусь, ты ошибаешься!
Килгарра издал звук, похожий на смех:
- Драконы никогда не ошибаются.
- Только я сейчас могу остановить Смога. Даже тебе не удалось. И я знаю, что у меня не получится без твоей помощи.
Килгарра задохнулся. Жизнь покидала его. У него не было сил подняться, чтобы сразиться с монстром, и он чувствовал, что Мерлин слабеет с каждым мгновением. У него не было выбора. Он всегда знал, что этот день наступит. Раньше он пытался предупредить Мерлина о том, что случится, когда еще надеялся помешать трагической цепи событий, которая приведет к Камланну. Килгарра пытался убедить его избавиться от Мордреда, когда еще было время. Но доброта Мерлина заставила его ослушаться - он не захотел принести необходимую жертву, пожертвовать мальчиком-друидом.
Килгарра вздохнул. Он был безумен, веря, что сможет изменить судьбу, используя Мерлина в качестве движущей силы. Одна Айтуза понимала, что некоторые вещи можно изменить, а другие – нет. Ей хватило мудрости не надеяться, что удастся помешать произойти великой битве… только изменить ее исход. Теперь настала пора платить за время, которое Айтуза купила дорогой ценой. Килгарре оставалось надеяться, что она увидела правильно… и что магия выживет.
На пороге смерти великий дракон уступил.
- Поднеси меч, - велел он Мордреду.
Рыцарь повиновался, положив оружие на землю перед ним, после чего отступил на почтительное расстояние. Килгарра дохнул своей силой. Окруженный голубым огнем меч поднялся в воздух, и Солель почувствовал мощь, которую дракон вливал в него своей необыкновенной магией.
- Используй его хорошо, - выдохнул Килгарра, когда меч подлетел к Солелю, чтобы прыгнуть ему в руку.
Рыцарь торжественно кивнул:
- Даю слово.
Золотые глаза Килгарры мигнули. В последний раз дракон посмотрел на Мерлина. «Сожалею, юный маг, - с великой грустью подумал он. – Сожалею, что никогда не говорил тебе, что такова моя судьба – дать сегодня Мордреду оружие, которым он исполнит завтра свою. Я прожил более двух тысяч лет, Мерлин, но сегодня мои дни подошли к концу. Ты должен будешь продолжить путь без меня, но через магию я всегда буду с тобой… мой брат».
- Иди, - резко сказал Килгарра Мордреду. – Спаси то, что завтра уничтожишь, рыцарь Солель…
Солель отступил. Глаза великого дракона закрылись, и он умер. Его магия рассеялась, возвращаясь к источнику, несколько мгновений спустя оставив там, где она была сосредоточена мощным отпечатком, лишь пустоту, которую все присутствующие маги почувствовали, как непоправимую потерю. Сквозь занавес огня, за которым были пленены Артур с Мерлином, Солель услышал, как душераздирающим голосом маг кричит: Килгарра!
Сердце разбивалось, до самых глубин ощущая невосполнимую потерю от смерти великого дракона. Но Солель гордо выпрямился и повернулся к красному дракону саксов. Доспехи рыцаря сияли белизной, голубые глаза сверкали как драгоценные камни. Он взмахнул заколдованным мечом и запрыгнул на коня. Не колеблясь, Солель поскакал к монстру.
Копыта его коня оторвались от земли, а меч начал сверкать, словно солнце, в то время как он приготовился нанести удар. Смог повернулся к нему в тот момент, когда Солель атаковал его на полной скорости, но едва успел показать клыки. Меч пронзил зверя в самое сердце. Произошел бесшумный взрыв. Красный дракон закричал. Под действием заколдованного меча его пронзила волна, и он завалился на бок.
Мертвый.
Все рыцари Камелота, толпившиеся на крепостных стенах, смотрели на Солеля Храброго, который торжествующе возвышался над трупом зверя - освещенный солнцем, в своих белых доспехах, с сияющим мечом в руках.
И Хэнгист, прищурившись, подумал: «Этот молодой человек однажды станет более могущественным магом, чем Хорса, поскольку у него сердце воина».
Камелот нашел нового героя - рыцаря, чья храбрость превосходила храбрость Ланселота.
Солель опустил меч. Это был миг его славы, зенита, но он не испытывал ни малейшей радости. Он пребывал в отчаянии, потому что до самого конца Килгарра видел в нем только убийцу.
Артур облегченно вздохнул и упал на колени, с по-прежнему бездыханным Мерлином на руках. Король былого и грядущего медленно поднял глаза на своего рыцаря. Его взгляд был преисполнен благодарности. Под действием бури эмоций он издал сухое рыдание и выдохнул:
- Спасибо.
Солель заплакал. Ему так нужно было услышать это простое слово благодарности. Теперь все будет хорошо. Его король жив. Альбион спасен. Камелот победил. Но, по правде говоря, вместо того, чтобы быть здесь, купаясь в славе, которую он не считал заслуженной, Солель хотел оказаться в другом месте – в единственном месте, где он чувствовал себя в безопасности. Больше чем когда-либо в этот момент ему нужно было прижаться лбом ко лбу волшебницы, которая одна обладала властью облегчить его мучения, почувствовать как нежные любящие губы его госпожи осушают слезы, знать, что, несмотря на все видения драконов этого мира, она любила его и никогда не переставала верить в него.
«Я сделал это для тебя, Моргана, - дрожа, подумал Солель, и поднял руку, чтобы скрыть слезы. – Я буду твоими глазами, твоими руками и твоим сердцем так долго, как ты захочешь».

***
На Острове Блаженных Айтуза закрыла серебристые глаза и произнесла:
- Все кончено.
Легкий ветерок пошевелил ветви вишен. Моргана прижала ладонь к сердцу и выдохнула:
- Магия плачет.
Айтуза открыла глаза и произнесла высоким голосом:
- Килгарра умер сегодня. Великий дракон вернулся к источнику, где его мужественная душа будет покоиться вечно. Так пусть его славная жертва не будет напрасной.
С этими словами королева распахнула крылья и поднялась в небо в торжественном и грациозном полете, оставив Моргану с затуманенными слезами глазами одну на пороге храма в наступающих сумерках.


Глава 15

Для Артура и его людей не могло быть и речи сразу же оставить Немет. Рыцари Камелота нуждались в отдыхе после тяжелой битвы, а кроме того, в цитадели необходимо было организовать восстановительные работы. В отсутствие принцессы Митиан Артур считал своим долгом выполнить взятые на себя обязательства в отношении ее народа и убедиться, что все по возможности вернется к порядку. Но прежде чем начать организацию чего бы то ни было, Артур занялся двумя неотложными задачами.
Первая состояла в поисках удобной комнаты для Мерлина. Друг так и не пришел в сознание с тех пор, как Солель убил Смога, и Артур беспокоился за него. Найдя в замке кровать, достойную этого названия, он сокрушенно вздохнул при виде бледного лица Мерлина и ласково погладил черные вихры. Артур до сих пор не мог опомниться от того, как Эмрис уничтожил Хорсу. И не в состоянии был осознать, что Килгарра на самом деле мертв. Тем не менее, это случилось, и больно было думать о всех полетах, которые больше не придется пережить; о всех загадочных высказываниях, которые не прозвучат; о могущественном и доброжелательном друге, которого Альбион отныне лишился.
Тело великого дракона, как и тело Смога, исчезло вскоре после конца сражения. Они растворились в облаке голубых искр, поднявшихся к небу и устремившихся к источнику. Зрелище было величественным и душераздирающим. А пустота, которую оно оставляло после себя - тяжелой и беззвучной.
В каком-то смысле Артур испытал облегчение: ему не придется решать, что подобает сделать с останками великого дракона. Как разжечь погребальный костер для существа столь громадного, как Килгарра? Он заслуживал самых прекрасных похорон, но их организация требовала не слишком уважительного обращения с телом. То, как магия Килгарры, сверкая, поднималась, в небо, было концом гораздо более благородным для такого создания. В каком-то смысле он поднялся в полет в последний раз…
Артур предпочел бы остаться рядом с Мерлином, чтобы быть абсолютно уверенным, что окажется у его изголовья, когда тот откроет глаза, потому что знал: друга будет терзать боль от смерти Килгарры. Но Артур знал, что это невозможно. У него было слишком много дел. И он оставил Мерлина в надежных руках Алатора и Гили, уверенный, что два мага сумеют позаботиться о нем и помогут восстановить силы гораздо эффективнее, чем это удалось бы Артуру.
Вторая задача тоже была жизненно необходимой: найти голубятню Митиан и отправить послание Гвиневре. Артур хотел как можно быстрее сообщить ей, что исход битвы был благоприятен для них, чтобы положить конец тревоге, которой она наверняка была охвачена. Он вспомнил свое удивление, когда жена сообщила, что не поедет с ними в Немет. Он должен был связать это решение и ее тошноту и сделать вывод о беременности гораздо раньше! Теперь Артур знал, что только ребенок удержал Гвиневру от того, чтобы скакать рядом с ним… Их ребенок. Как он был рад, что она не участвовала в страшной битве! Если бы жена была здесь, Артур был бы неспособен сосредоточиться на чем-то другом, кроме беспокойства от мысли потерять ее. Уже достаточно тяжело было смотреть, как Мерлин рискует собой, даже несмотря на все свое могущество. Гвиневра была женой Артура, и кроме мужества, у нее не было никакого тайного оружия, чтобы обратить в бегство врагов. Артур колебался, упоминать ли о ребенке в своем послании, но в итоге передумал в последний момент. Гвиневра, конечно, предпочла бы лично сообщить ему. Он не хотел испортить ей удовольствие, признавшись, что Мерлин проболтался раньше времени!
Артур пребывал в полном восхищении при мысли о ребенке, отцом которого он должен был стать, но у него не оставалось времени задержаться на этих нежных мыслях. Когда голубь улетел, король тут же вернулся к своим обязанностям - с помощью Персиваля, Леона и Солеля, которые стали его представителями в порученных им миссиях.
Саксонские воины были посажены под замок в ожидании решения правителей Альбиона, которые должны были определить их судьбу, объединившись на Суде Равных. Артур занялся этим сам. Он оценил жест короля Хэнгиста, отказавшегося быть разлученным со своими людьми. Артур умел признать достоинства врага, когда тот проявлял благородство в поражении. На месте Хэнгиста он поступил бы точно так же. Однако, когда Артур выполнил его пожелание, воинственный взгляд, который бросил на него красноволосый гигант, заставил невольно вздрогнуть.
- Народ Альбиона обладает храбрыми воинами. Но война еще не закончена, Артур Пендрагон, - прошептал сакс с загадочной улыбкой. – Вы выиграли только первую битву…
Артур не ответил на то, что посчитал бравадой. Когда решетки тюрьмы, в которую саксы несколько дней тому назад бросили жителей Немета, закрылись за ними, Артур понадеялся, что пришедшие из-за моря захватчики сполна оценят иронию ситуации.
С этим первым делом было покончено, но оставалось еще множество других. Надо было помочь советникам Митиан, вернувшимся к своим официальным обязанностям, позаботиться о раненых, оценить ущерб, нанесенный замку во время сражения, успокоить население.
Артур потерял счет времени. Была уже поздняя ночь, когда у него, наконец, нашлось время повидать Мерлина. И тогда он обнаружил, что друг исчез. Он успел перепугаться, пока не обнаружил короткую записку, которую Мерлин написал, прежде чем испариться:
«Есть кое-что, чем я должен заняться. Не беспокойся. Я скоро вернусь».
Артур глубоко вздохнул, и от всего сердца понадеялся, что кое-что, чем должен был заняться Мерлин, не подразумевало, что он опять будет рисковать собой. Почему он был так безрассудно храбр и так мало внимания уделял собственным нуждам? Он должен бы знать, что даже у него есть пределы. Артур видел их даже слишком хорошо, когда маг упал ему на руки, после того как уничтожил Хорсу. После того, через что Мерлин прошел сегодня, ночь восстановительного сна была необходима, но нет… Он предпочитал продолжать натягивать тетиву. Воспоминание об Эмрисе во время битвы заставило короля вздрогнуть, и он пообещал себе: «Больше никогда. Больше никогда я не стану вызывать его магию таким способом».

***
Мерлин материализовался на Острове Блаженных, покачиваясь на ногах. Как бы он ни был ослаблен и истощен, он знал, что не может откладывать это путешествие. Он собрал те немногие силы, что восстановил сон, чтобы открыть коридор, полностью сосредоточившись на своей цели. Пусть битва была закончена. Пусть Смог и Хорса были мертвы. Но оставалось выяснить кое-что важное, и Мерлин не мог сделать этого на расстоянии.
Моргана.
Он появился рядом с храмом магии и сразу же увидел ее, сидящую у колоннады, поджав под себя ноги и прижавшись виском к камню. Моргана была очень бледна. Ее глаза были красными и заплаканными. Она больше напоминала маленькую потерявшуюся девочку, чем великую жрицу… Но внешность бывает порой обманчива. Заметив его появление, Моргана выпрямилась и нерешительно произнесла:
- Мерлин?
Будто сомневалась, что это точно он. Может, она ожидала, что он умер? Мерлин обратил к ней разъяренный ледяной взгляд и холодно спросил:
- Где ты была, Моргана?
В поисках ответа на этот вопрос он пришел сюда.

***
Вопрос Мерлина был полон упрека, и сердце Морганы разрывалось от его слов:
- Мы сражались, как было оговорено… Мы рассчитывали на тебя… и ты не пришла.
- Артур жив? – спросила она, потому что только это было важно.
- Ситуация была безнадежной… Хорса и Смог были слишком сильны для меня одного… а ты не пришла! - прогремел Мерлин. – Как ты можешь это объяснить, Моргана? Или лучше сказать - что ты солжешь? Чтобы оправдать свое дезертирство, свое предательство.
- Артур… - настаивала она.
- Он жив, но не благодаря тебе, - с гневом ответил Мерлин. – И я почти ждал увидеть разочарование на твоем лице при этом известии. Ты нас предала, Моргана. Теперь я требую объяснений. Какую двойную игру ты ведешь со мной? Отвечай!
Она покачала головой и выдохнула:
- Никакую.
- Я не верю тебе, - прорычал Мерлин.
- Айтуза не позволила мне присоединиться к вам.
- Ты лжешь.
- Нет, я говорю правду.
- Отлично, как хочешь.
Моргана никогда не видела у Мерлина столь жесткого и решительного выражения. Он медленно протянул к ней руку. Золото горело в его глазах. Кровь текла из носа по бледному лицу. Моргана оставалась неподвижной. Мерлин был в ярости, и она понимала его. Ведь она совершила немало ошибок в прошлом, и доверие между ними не было нерушимым. Мерлин смотрел на нее и знал, что внутри нее дремлет демон. Сегодня, как прежде - в эпоху рыцарей Медира - его выбор между ней и Артуром был ясен.
- Ты собираешься убить меня? – мягко спросила Моргана.
Она так устала… От судьбы, над которой была не властна. От смерти, которая безжалостно вырывала у нее одного за другим всех, кого она любила. От смерти с лицом Мордреда. Эта мысль была невыносима.
- Давай. Сделай это, - покорно произнесла Моргана. – Теперь или позже - какая разница? Освободи меня от тяжести выбора, который я должна сделать, и позволь отправиться на Авалон. Я готова.
Неумолимая решимость Мерлина была разбита мягкостью ее голоса и спокойствием, с которым она произнесла эти слова. Золото погасло в его глазах, рука упала, и он перестал видеть Моргану-предательницу, чтобы увидеть Моргану-друга. Как и Мерлин, она была расстроена и истощена, потому что, как и он, оплакивала смерть Килгарры. Ее отчаяние не было притворным. В ее глазах не было лицемерия.
Мерлин смотрел на нее и вдруг осознал, до чего истощение, страх и ярость едва не довели его - слезы ужаса потекли по его щекам, и он, наконец, полностью стал собой.
- Прости, - выдохнул Мерлин, пошатнувшись.
Моргана бросилась к нему, чтобы поддержать, и поймала его в объятия. Она никогда не видела Мерлина таким истощенным и испугалась, когда увидела, что кровь сильнее потекла из носа и рта… В каком же он состоянии был?
- Мерлин… твоя магия… ты полностью истощен. Тебе не следовало предпринимать путешествие! - воскликнула Моргана.
- Я должен был прийти, - выдохнул Мерлин. – Я должен был знать. И теперь, когда я здесь, я гораздо быстрее восстановлю силы вблизи источника…
Моргана поддержала его и повела ко входу в храм. Он шел, опершись на нее, спотыкаясь и с трудом дыша.
- Знаешь, я сказала тебе правду, - прошептала Моргана. – Айтуза запретила мне присоединяться к вам. Если бы я это сделала, Хорса взял бы контроль над моим демоном и воспользовался бы мной, чтобы вас уничтожить. Она показала мне… Я видела себя, убивающую Артура собственными руками, в том будущем, которое она мне приоткрыла. Я должна была остаться в стороне.
- Я верю тебе, - Мерлин был очень бледен. – Я верю тебе, Моргана.
Теперь он вцепился в нее как в единственное спасение. Она помогла ему войти в храм и сесть рядом с алтарем, где пело сердце источника. Мерлин быстрее восстановит силы, если останется здесь. Когда Моргана устроилась рядом, он с тревогой поднял на нее взгляд. Казалось, он в ужасе.
- Моргана… если я потеряю Артура, я не смогу этого вынести. Я могу пережить многое, выдержать многие удары… но знаю, что не способен пережить такое.
Она молча кивнула. Она знала, что чувствует Мерлин, потому что думала так же… и не только в том, что касалось Артура. С тех пор, как Айтуза открыла ей, что Мордреду предназначено убить ее брата, Моргану раздирало изнутри. Любовь, которую она испытывала к Мордреду, была столь же сильна, как та, что она испытывала к Артуру. Если выбор, который Моргана должна сделать, предполагал предательство одного ради спасения другого, она боялась, что будет неспособна на него. Она начала дрожать от усталости и растерянности.
- Я потерял так много тех, кого любил, - потерянно выдохнул Мерлин. – Отца, Гаюса, Килгарру, Фрею…
- Фрею? – мягко спросила Моргана, удивленная незнакомым именем.
Мерлин посмотрел на кристалл, который ожил от его прикосновения - на зеркальной поверхности появилось нежное лицо друидки…
- Моя Дева Озера, - с тоской произнес он. – Я любил ее несколько мимолетных дней… но эта любовь была миражом, позволившим мне вкусить того, что никогда не было мне предназначено. Я ничего не сделал, чтобы спасти ее, и я ее потерял. Но перед смертью я освободил ее от проклятия… Теперь она хранительница Врат Авалона. Повелительница воды и потустороннего мира. Что бы ни случилось, мы никогда не сможем быть вместе, - Мерлин закрыл глаза. - Она отказалась от меня, когда приняла эту священную обязанность.
- Я не знала, что…
- Это неважно. Главное, чтобы Артур жил. Это чудовище… красный дракон саксов… когда он возник перед нами, я думал, что настал наш последний час. Я думал, что все потеряно. Что Артур умрет…
- Но ты победил его, - напомнила Моргана.
- Не я, - Мерлин покачал головой. – Солель.
Она потрясенно смотрела на него. Солель? Ее Солель? Тот Солель, который был Мордредом, которому предначертано все уничтожить? Солель спас Артура? Не говорила ли Айтуза, что он его убьет? Моргана совершенно потерялась. Отчаянная надежда полыхала в ее сердце. Если бы только Айтуза ошиблась! Если бы только все не было записано заранее!
- Ты говоришь… о том юном рыцаре, которого Артур представил мне сегодня утром? – произнесла Моргана, пытаясь скрыть, до какой степени потрясена.
- Да. Килгарра заколдовал его меч перед смертью… и он нанес Смогу смертельный удар. Если бы не Солель Храбрый… ничто не спасло бы от Смога нас с Артуром. После дуэли с Хорсой… я был не в состоянии сражаться с драконом… Не будь Солеля, Альбион сейчас оплакивал бы своего короля. Я… так испугался за него, Моргана.
- Мы не допустим, чтобы с Артуром случилось что-нибудь плохое, - горячо сказала Моргана. – Пока я жива, я буду вместе с тобой защищать его. Клянусь, Мерлин.
Он вздрогнул и обратил на нее полный боли взгляд. Сейчас все, что он отстранил, спеша увидеть ее, внезапно обрушилось на него. И Мерлин в полной мере осознал ужас потери, которую они пережили сегодня. Артур жил. Но…
- Моргана, - потрясенно выдохнул он. – Килгарра… Килгарра… - слезы наполнили глаза, и он потряс головой. - Умер.
Мерлин спрятал лицо в руках и зарыдал. Моргана обняла его, прижавшись подбородком к его макушке. Она тоже не могла сдержать слез, оплакивая исчезнувшего великого дракона. Без Килгарры уже ничто не будет как прежде.
- Я обещал тебе, - выдохнул Мерлин – его плечи тряслись от рыданий. – Обещал, что не буду его звать… клянусь… я не звал. Но он все равно прилетел.
- Я знаю, - ответила Моргана.
- Битва была ужасна… Хорса был самым могущественным врагом, с которым я когда-либо сражался. А Смог… Я никогда не думал, что он окажется сильнее Килгарры, но… он убил его… Я ничего не мог сделать, чтобы помешать ему… Моргана, Килгарра мертв. Они с Айтузой были последними драконами Альбиона. Теперь осталась только она… Ты понимаешь, что это значит? Их род исчезнет. Магия исчезнет. И все это моя вина. Я единственный выживший Повелитель драконов, я должен был что-нибудь сделать. Это была моя ответственность… мой священный долг. И я его не исполнил.
- Нет, Мерлин. Нет, не говори так, - Моргана покачала головой. - Это Айтуза послала Килгарру в Немет, и она знала, что делает. Да, она последняя. Но… родятся другие. И ты призовешь их к жизни, как ты сделал для нашей королевы. Она говорила мне… о пяти яйцах.
- Пять? - Мерлин поднял голову, недоверчиво глядя на нее, порывисто схватил ее за руки. - Ты уверена, Моргана?
Она энергично закивала.
- Значит, ничто не потеряно? – спросил он голосом, полным надежды.
- Нет. Ничто не потеряно, - убежденно подтвердила Моргана. – Килгарра отдал жизнь за Альбион и за магию. Он знал, что делает, поступая так. Будущее не обречено.

***
Она была нужна ему. Ему нужны были ее руки, ее нежность, ее мягкость. Он так устал, был так потрясен. Ему нужна была ее любовь. Настоящим мучением было ждать, пока Артур освободит его от обязанностей, чтобы исчезнуть и отправиться в святилище. Но он хорошо держался. Когда же все необходимое было сделано, он на лошади удалился от замка и открыл свой первый коридор перемещения. Чтобы увидеть ее как можно скорее. Потому что он не мог больше ждать.
Он прибыл на Остров Блаженных при свете луны, на исходе сил, зная, что только она может вернуть его к жизни. Потому что она знала, кем он был на самом деле, и все равно звала его «моя любовь». А не «убийца», как остальные. Потому что она верила в него, когда все осуждали его.
Он материализовался в саду и сразу же почувствовал ее присутствие внутри храма. Сердце быстрее забилось в груди, и он на дрожащих ногах направился по ее восхитительному следу. Еще несколько секунд. Несколько секунд, и вся боль исчезнет в ее объятиях.
Когда он, наконец, смог различить ее силуэт у колоннад, ужасное открытие остудило его нетерпение. Она была не одна. Она обнимала его.
Эмриса.
Их лица склонились друг к другу, они держались за руки, и вместе оплакивали смерть Килгарры, как могли только безутешные любовники. Их жесты были нежны, слова мягки. А как они дрожали друг против друга! Так близко… так близко, как Солель никогда не подозревал, что они могут быть. Интимность их взглядов и голосов была ужасной, поскольку была искренней. Здесь перед его глазами представало доказательство того, что все его страхи были обоснованы.
Потом Моргана притянула Мерлина к себе и, заключив в объятия, нежно поцеловала в губы. Сердце Солеля разрывалось, когда он вспоминал тысячи фрагментов, дождем обрушившихся на него.
- Кого ты поддержишь? Его или меня?
- Не заставляй меня выбирать…
Нет, она не смогла выбрать… Она оставила себе обоих. Одного для дня, другого для ночи. Одного для всех, другого в тайне. Но одного она любила, больше чем другого… И это был тот, кого она прижимала к себе сейчас.
Солель вновь услышал голос своей любимой, умолявший его: Мерлин и Артур в опасности… будь моими глазами, моим сердцем, моими руками… спаси их… О, нежный лживый голос, чьи любовь и страх были предназначены другому… тому, кому Моргана послала его помочь, потому что ей невыносима была жизнь без него. Не Артур, нет, бедный брат…А Мерлин, которого она могла потерять в этой битве, если бы ее пешка не изменила исход.
Солель, бедный безумец, побежал спасать своего соперника… Этому человеку были предназначены ее слезы, ее ласки и ее любовь. Мерлину. А не Солелю.
Все ночи восхитительного покоя были лишь иллюзией. Все обещания, все взгляды - бессовестная ложь. Боль взорвалась в нем - резкая, пожирающая. А в ее центре свила гнездо ярость - ужасная и ледяная. Предательница. Лгунья. Повелительница его мыслей была змеей, волчицей. Она сделала из Солеля свою марионетку, своего паяца. Она использовала его, манипулировала, заколдовала.
Но пелена спала с глаз…Моргана была ведьмой. С этого дня Солель больше никогда не поверит ей. Ледяной холод проник в сердце, когда он смотрел на них, склонившихся друг к другу. Часть его, несомненно, умрет – лучшая часть. Вкус недавней победы стал горьким, словно пепел.

***
В темницах цитадели Немета Хэнгист смотрел на магический артефакт, который оставил ему Хорса. Это была одна из их пешек - Королева Бури, с помощью которой Хорса победил его Навигатора. Последний подарок Хэнгисту от могущественного колдуна, который был его братом. Сегодня саксы проиграли большую битву. И Хорса пал.
Но, увидев богатство и магию Альбиона, Хэнгист твердо решил: не имеет значения, сколько времени это займет, не имеет значения, сколько усилий потребуется - он вернется. И легендарное королевство волшебного острова, в конце концов, будет принадлежать ему.
Нажатием пальцев король саксов высвободил последнее заклинание Хорсы. Через мгновение Хэнгист и его люди исчезли без следа…


Глава 16

Гвиневра погладила головку птицы, которая опустилась на окно, и осторожно взяла послание, привязанное к ее лапке. С колотящимся сердцем она раскрыла его и сразу же узнала элегантный почерк Артура. Ужасный груз, с которым она жила последние дни, свалился с плеч: муж был жив. От счастья слезы навернулись на глаза. Гвен пришлось быстро их вытереть, чтобы не превратиться в фонтан. Несколько мгновений ушло на то, чтобы взять себя в руки и прочитать послание. Сердце растаяло с первых же строк.
«Любовь моя,
Мы одержали победу. Наши друзья невредимы. Немет освобожден, саксы побеждены. Ты можешь сообщить Митиан, что ее народ в безопасности, а ее советники отныне контролируют город. Мы вернемся в Камелот через несколько дней, после того, как покончим на месте с последними делами.
Мне не терпится тебя увидеть.
Артур Пендрагон».
- Это Артур? – спросил Элиан за ее спиной.
Гвен кивнула, охваченная волнением.
- Они в порядке. Они одержали победу.
- Как Леон? Персиваль? Солель? – с беспокойством поинтересовался Элиан.
- Все живы и в добром здравии. Артур пишет: «наши друзья невредимы».
Гвен повернулась к брату и схватила его за руки. Они обменялись полным облегчения взглядом и коротко обнялись, стремясь полнее почувствовать бесконечное счастье, которое оба испытывали.
- Митиан! - воскликнула Гвиневра, когда они разомкнули объятия. – Я должна немедленно сообщить ей хорошую новость!
Она поспешила из Зала совета во двор замка.
Тем утром принцесса Немета, полностью исцелившись от своих ран, очнулась от транса, в который погрузил ее Мерлин. Не в состоянии сидеть взаперти, она настояла, чтобы Томас водил ее немного прогуляться снаружи. Гавейн их сопровождал, служа эскортом. Гвен опасалась, что подруга воспользуется первой возможностью, чтобы украсть лошадь в конюшне и помчаться в Немет.
Увидев, как она спускается, прыгая через ступеньку, Гавейн нахмурился и, оставив Митиан и Томаса, с которыми шутил, направился быстрым шагом к Гвиневре. Она видела выражение неодобрения на его лице и знала, что он скажет, прежде чем он открыл рот.
- Вы не должны так бегать, миледи, - укоризненно произнес Гавейн. – Это неполезно для… вы знаете чего.
Гвиневра невольно улыбнулась его реакции. Гавейн показал себя необычайно заботливым по отношению к ней, с тех пор как узнал, что она ждет ребенка. До такой степени заботливым, что Гвен начала бояться того, как поведет себя Артур, когда в свою очередь узнает о ее положении. Ситуация была озадачивающей. Если рыцари ее мужа превращались в наседок, что будет с самим мужем? Если Гвен немедленно не установит правильный порядок, ей не позволят и пальцем шевельнуть до конца недели, и она окажется прикованной к кровати под охраной батальона беспокоящихся мужчин, пожирая все, что попадется под руку, и раздуваясь, как бурдюк, все следующие девять месяцев.
- Сколько раз мы говорили об этом? Я беременна, а не больна, Гавейн, - весело, но властно возразила Гвен.
- Может быть - но, если вы оступитесь в своей спешке, с Артуром придется объясняться мне, - заметил он, приподняв брови.
- Эти девять месяцев будут самыми долгими в моей жизни, если остальные рыцари примут мое здоровье так близко к сердцу, как вы, - произнесла Гвен с видом превосходства.
- Надеюсь, что примут, - Гавейн широко улыбнулся. – И какой бы вы ни были королевой, вы будете должны выполнять наши рекомендации и советы до рождения маленького принца.
Она покачала головой, невольно рассмеявшись. Гвен сообщила только Мерлину, Митиан и Гавейну. Не говорила даже брату. Пока Митиан была без сознания, а Мерлин - рядом с Артуром, она признавала, что должна быть благодарна Гавейну за поддержку, оказанную в последние тяжелые дни, когда ей оставалось только ждать… Они провели бесчисленные часы, разговаривая в полумраке комнаты Гаюса, когда Гвен не могла заснуть. Когда ее мысли становились слишком мрачными, Гавейн смешил ее, демонстрируя чудеса выдумки, и ему всегда удавалось вернуть ей надежду.
Гвиневра дружески положила ладонь на руку рыцаря и тепло улыбнулась.
- А теперь скажите, почему вы так быстро бежали?
- Артур прислал письмо… Войска Камелота победили.
- Клянусь честью! Я до сих пор не могу смириться, что пропустил это! - возмутился Гавейн, но, прищурившись с видом соблазнителя, поправился: - Правда… если бы я уехал с ними, у меня никогда не было бы столько личных разговоров с очаровательной правительницей Камелота…
- Заключение в темницу за попытку соблазнения должно стать непреложным законом, - смеясь, ответила Гвен, после чего воскликнула: - Митиан! Войска Камелота одержали победу!
Лицо принцессы осветилось неуверенной улыбкой.
- Мой народ? – спросила она.
- Люди Немета невредимы, - радостно сообщила Гвиневра. – Саксы больше вам не угрожают.
Митиан слегка покачнулась. Томас обнял ее за плечи, и, когда она склонила к нему голову, прошептал: «Разве я не говорил вам, принцесса? Артур и Мерлин преуспели».

***
- Как это - исчез?! – в ярости спросил Артур, глядя на Леона.
Он так жалел, что уснул. Если бы он был более бдительным, Хэнгист и его люди, возможно, были бы по-прежнему на месте. Новость об их побеге стала потрясением.
- Мы не знаем, сир, - ответил капитан извиняющимся тоном.
- В конце концов, Леон! – возразил Артур. – Мы говорим об армии, не об одном пленнике! Они же не могли просто так улетучиться?
- Решетки не были повреждены… охранники клянутся, что не покидали поста. Замки были закрыты снаружи… Боюсь, тут дело в использовании магии, - смиренно ответил Леон.
Артур вздохнул:
- Приготовьтесь к отъезду. Мы немедленно отправляемся на побережье Гедреф. Саксы должны были сбежать к морю. Если у нас есть хоть малейший шанс перехватить их – так это там.
- Если они использовали заклинание, сомневаюсь, что мы прибудем вовремя, чтобы помешать им отплыть, - заметил Леон.
- Неважно, - решительно ответил Артур. – Мы должны хотя бы попытаться.
Он поймал себя на мысли, что, спеша добраться до Немета, выпустил из вида некоторые детали, вся важность которых обнаруживалась теперь. Каким жалким стратегом он был, если забыл отрезать захватчикам все пути к отступлению. Было бы так просто отправить команду на побережье, чтобы сжечь корабли, пока главная часть армии будет сражаться с саксами. Теперь же было слишком поздно.
Леон, вероятно, был прав. Если Хэнгист смог использовать магию, чтобы перенестись до океана, можно быть уверенным, что корабли уже отплыли. Однако по приказу короля через час армия была готова к отбытию.
Артур отчасти надеялся, что Мерлин вернется к моменту отъезда и, возможно, поможет им быстрее добраться до Гедрефа, но друг не объявлялся. «Надеюсь, у него все хорошо», - с тревогой подумал Артур. Кто знает, куда Мерлин вообще отправился? Король всем сердцем надеялся, что к источнику - отдохнуть.
Когда они проходили ворота цитадели, Солель догнал ряды рыцарей и поехал справа от своего короля. Артур вспомнил, что за все утро не видел его ни разу. Он также заметил восхищенные взгляды, которые бросали на юного рыцаря его люди, и невольно улыбнулся. Убив вчера Смога, Солель стал легендой. К тому времени как они вернутся в Камелот, его имя будет у всех на устах.
- Где ты был? – спросил Артур, тепло его поприветствовав.
- В кровати, - с извиняющейся улыбкой ответил Солель. – Боюсь, вчерашняя битва истощила меня.
- Не без причины! – гордо произнес Артур. – Ты был великолепен. Кстати… ты слышал, как люди тебя прозвали?
Рыцарь покачал головой.
- Солель Храбрый, Убийца драконов.
Это был напыщенный титул, но Артур подумал, что Солелю могло бы понравиться. Однако польщенное выражение молодого человека тут же исчезло, и он выдохнул:
- Мне не нравится это имя. Оно слишком напоминает, что мы потеряли Килгарру…
- Да, но люди не думают о плохом, называя тебя так. Они хотят только почтить подвиг, свидетелями которого были.
- Я ничего не сумел бы без помощи великого дракона, - напомнил Солель.
- Это так, - торжественно произнес Артур, - и мне нравится твоя скромность, также как твоя отвага. Большая честь для меня считать тебя своим другом, Солель. Думаю, не ошибусь, если скажу, что ты лучший рыцарь из всех, что когда-либо были в Камелоте.
Солель взволнованно глянул на него, и его грустное лицо осветилось искренней улыбкой. После предательства Морганы и Мерлина, после ужасной ночи, которую он провел, представляя свою любимую в объятиях соперника, любезность Артура была бальзамом на сердце, напоминая, что не все его друзья были одинаковы, и какова бы ни была вина других, король Камелота всегда был искренен с ним. Артур действительно думал то, что говорил, отчего комплимент становился только дороже.
- Спасибо, сир, - прошептал Солель, глубоко тронутый.
Артур с улыбкой кивнул, и они пустили своих лошадей галопом по следам саксов.
Но на следующий день, после бешеной скачки достигнув моря, они обнаружили, что побережье Гедреф безлюдно. Последние саксонские корабли давно исчезли за горизонтом. Артур вздохнул и произнес:
- Возвращаемся в Камелот.
Он торопился увидеть свою жену.

***
Гвиневра весь день ждала возвращения Артура во дворе. Митиан беззлобно подшучивала над ней, напоминая, как они обещали друг другу никогда не оставаться позади, надеясь, что мужчины вернутся живыми из их славных сражений, и, бросив все дела, встречать их у порога.
Митиан хорошо было острить: мужчины ее жизни были рядом. Томас не покидал ее ни на мгновение, а Гавейн, подпавший под ее чары, казалось, ловил каждую ее улыбку. Гвен дала бы руку на отсечение, что они соперничали в остроумии и внимательности, ухаживая за принцессой – каждый в своей манере.
Она знала, что подруга нежно привязана к Томасу, но ее взгляды на Гавейна были просто уморительны: нечто среднее между желанием и недоверчивостью - стремление сдаться спорило в ней с благоразумием, диктовавшим ничего не предпринимать. Гвен склонялась к мысли, что тридцать лет безбрачия могли заглушить голос любого благоразумия, к тому же она знала, что Гавейн, еще не сказавший свое последнее слово, мог быть опасным противником в этой маленькой игре.
Так что, как бы ни смеялась Митиан по поводу их былых клятв, сегодня Гвен не сдержит слово. Честно говоря, ей было абсолютно наплевать, будет ли она похожа на сентиментальную девицу, с нетерпением высматривающую своего возлюбленного, потому что именно так она себя чувствовала. Взволнованной, нервничающей, нетерпеливой. Влюбленной.
Когда Артур появился во дворе замка во главе своих рыцарей, он тут же увидел ее - одинокую верную фигурку, которую нежно ласкало заходящее солнце.
Гвиневра была одета просто - в одно из своих старых лавандовых платьев - а длинные распущенные волосы падали на плечи каскадом диких кудрей. Артур с первого взгляда понял, каким испытанием было для нее ждать и надеяться, что он выживет в хаосе. Под глазами залегли тени, черты заострились. Но счастье, сиявшее в глазах, когда Гвиневра смотрела на него, освещало все лицо.
Артур торопливо спешился и пошел к ней - будто юный влюбленный на заре. Усталость от долгого пути чудесным образом исчезла в нетерпении обнять ее. Гвиневра спустилась по лестнице и побежала к нему, точно невеста с развевающимся позади платьем.
Казалось, вечность прошла с тех пор, как они в последний раз обнимали друг друга. Когда Артур сомкнул руки на талии жены, прижавшись щекой к черным кудрям, когда смог, наконец, вдохнуть знакомый запах, он понял, что вернулся домой.
Вдали от жестокостей битвы и вызовов судьбы, в гавани мира и радости, которую представляла для Артура его женщина, его подруга, его спутница, его любимая, его супруга – та, кого он выбрал из всех и кого любил каждый день все больше. Гвиневра спрятала лицо на его плече, крепко прижимая к себе, и ему не нужны были слова, чтобы понять, как она боялась за него и как счастлива снова его видеть.
- Я вернулся, - прошептал он.
- Я беременна, - ответила она.
- Я знаю, - засмеялся он.
Гвиневра в свою очередь засмеялась, и они снова были молоды и счастливы, свободны от всех теней, покрывавших их во время битвы.
- Как подумаю, что Мерлин не мог сдержать свой язык! - проворчала Гвиневра с деланным недовольством.
- Как подумаю, что ты в первую очередь сообщила новость Мерлину! - ответил Артур, приподняв бровь.
Гвиневра нежно отвела прядь светлых волос, упавшую ему на глаза. Артур вздрогнул и прикоснулся лбом к ее лбу, закрыв глаза.
- Этот ребенок – самый чудесный подарок, что ты можешь мне сделать, Гвиневра, - нежно произнес он. – Сегодня благодаря тебе я самый счастливый человек в мире.

***
На борту своего корабля король Хэнгист смотрел, как растворяются контуры берегов Альбиона.
Это не поражение - всего лишь перерыв. Они вернутся, сколько бы времени это не заняло, и тогда он будет готов. Готов к войне, готов к победе. Готов сделать так, чтобы смерть Хорсы не была напрасной.

____________
Продолжение в фанфике "Слезы королевы": http://www.hogwartsnet.ru/mfanf/ffshowfic.php?l=0&fid=82438