I. МанназДвадцатая руна германского алфавита;
«мужчина, человек»
Неужели это конец?
- Прощайся со своей головой, повстанец!
Неужели... неужели все кончится, так и не начавшись?
- Так, кто там следующий по списку?
Дышать. Видя, как отрубленные головы солдат Братьев Бури катятся по голой сухой земле, я забывала дышать. Нужно сделать вдох.
- Смотри, смотри же, Ульфрик Буревестник! Смотри, на что ты обрек свой народ! Они готовы были сложить за тебя головы? Они сделали это!
Имперцы засмеялись, и их рокочущий смех отразился в горах. Я с надеждой взглянула на Ралофа, но он смиренно ожидал смерти, будто даже приветствуя ее. «Я устал», - выдохнул он так тихо, что его смогла услышать только я, стоящая поблизости. «Эта война не требует тех жертв, которые получает. Но если на то пошло, я не оставлю Ульфрика Буревестника, истинного короля Скайрима!».
Война. Зачем нужна война? Зачем? Она только разрушает Тамриэль, никак не собирает ее части воедино. Раскол в Тамриэле... и Доминион тут как тут. Хотя, какое мне дело до этого. Я просто не хочу умирать.
- Кто там следующий по списку? - Легионеры взглянули на свиток, и кинули уверенные взгляды мне в лицо. - Ты! Шаг вперед!
Я послушно повиновалась, понимая, что шаг влево, шаг вправо – мое опустевшее от души тело обмякнет на покрытой трещинами горной земле. Мое сердце бешено колотилось, но всем своим видом, я показывала, что холодна, как лед, и не боюсь их.
- Твоего имени нет в списке врагов Империи, но, преступив границу Скайрима, ты попалась на воровстве! Также, попытавшись сбежать, ты освободила четырех пленных Братьев Бури! Как твое имя?
Да. Я сделала это. Освободила пленных Братьев Бури. На свою голову. Какого черта? Что взыграло во мне? Благородство? Откуда оно во мне появилось? Что-то не припомню, чтобы во время голодухи в городе была выше того, чтобы утащить у толстого пекаря свежую булку испеченного хлеба.
- Мароха, - ответила я, сжимая губы, чтобы услышать это мог лишь солдат со списком, - Мароха, из Сиродила.
Жестокое лицо мужчины, стоящего предо мной, напряглось: все жилки выступили наружу. «Предательница», - плюнул он мне на ноги также тихо, исказив лицо до отвратительной неузнаваемости.
- Твоя очередь на плаху.
Стоило ли надеяться на мессию? Стоило ли в эту минуту вспоминать богов: Мару, Кинарет, Талоса, Акатоша и других? Боги не спасут меня от отсечения головы. Как ни прискорбно... Похоже, Ралоф был прав.
Мои слабые ноги доволокли меня до плахи и, согнув колени, я рухнула на нее. Кровь прошлого повстанца все еще кипела в бившемся в конвульсиях обезглавленном трупе, она хлестала мне на сапоги, делая их грязно-красными. Простите меня, те, кого я беспросветно забыла в этот момент. Мое отчаянное желание выжить отражалось у меня в глазах под убийственной улыбкой палача.
Топор блеснул на угасающем солнце. Какой чудесный день, чтобы умереть.
- Часовые?! Что вы видите?
- Дра-ако-он!!
Да! Два красных огня в упор уставились на мою обездвиженную от страха фигуру. Паника настолько оглушила меня, что я, не успев среагировать на драконью открытую пасть, получила ожег руки. Вскрикнув, я опрокинулась на бок, пытаясь хоть как-то укрыться от пламени, охватившего плаху и палача. Он кричал, а огонь медленно пожирал его душу. Я видела, мне было страшно. Страх парализовал, и я лишь тупо пялилась на оглушающего меня криками убийцу, послушника имперского легиона, знатного палача, от которого с каждой секундой оставалось все меньше и меньше.
- Глупая девчонка! – Услышала я прежде, чем кто-то схватил меня за загривок и потащил в сторону руин, которые устроил дракон, приземлившись на башню дозорных. Голова отказывала поворачиваться, так что мне оставалось лишь бездвижно смотреть на носки своих сапог, повинно волочащихся по земле.
- Отступаем! Отступаем! - Кричал мой спаситель. - Каин! Повинуйся мне! Мы не справимся!
Каин, рослый паренек лет пятнадцати, насупился, но, услышав очередной грохот, закрыл лицо руками. У его ног стояла и плакала маленькая девочка, очевидно, его сестра. Мой незримый спаситель, тащивший меня подальше от беды, остановился.
- Скажите, скажите ему, что на Хелген напал дракон! На лошадь, поскакали! – Повиновавшись его приказу, несколько людей выбежало за пределы деревушки.
- Талос... помоги им добраться до дома живыми. А нам с тобой, - похоже "ты" обращалось мне, - надо как-нибудь спастись от него.
Сильные руки схватили меня и подняли в воздух. Спаситель закинул меня на плечо и, бегом, направился к воротам крепости, где можно было укрыться.
Дракон. Мерзкое, крылатое чудище крушило и поджигало крепость. Каменные стены горели, будто деревянные. Я видела все это, болтаясь на плече некого в имперской форме. Некого по имени…
- Хадвар! – Мы остановились.
- Мой генерал!
И в последний раз увидели удивленное лицо Тулия, мелькнувшее за обломками только что обрушившейся деревянной крыши.
- Черт подери, - ругнулся Хадвар, подбрасывая меня на плече, чтобы было удобнее. Не думаю, что он волновался за «своего генерала», но вопрос так и вертелся на языке. И я бы непременно задала его, если бы не пребывала в данный момент в шоке от того, что сначала мне чуть не отсекли голову хорошо наточенным, что даже лестно, топором, а потом бренное тело чуть не поджарилось в языках пламени дракона.
Дракона! Сама мысль о том, что это может быть реальностью, совершенно не укладывалась в голове. Однако тень, вечно нависающая над развалинами дома, в котором предпочел укрыться Хадвар, говорила о том, что страшный сон не собирается подходить к концу. Огромная, черная тень, словно всепоглощающая тьма. Два разожженных угля – глаза зверя, готового поглотить весь мир. И я провалилась в бессознание.
***
Холодок пробежал по пальцам ног. Кто-то усердно стаскивал с меня сапоги, грея мои ступни.
- Эй. Ты…
Увесистый шлепок по щеке, и я в ужасе подпрыгиваю на месте, попутно ударяясь локтем о деревянный край выпирающего угла до такой степени, что слезы из глаз брызнули. Не сумев сдержать стон, я согнулась пополам.
- В порядке? – Спросил меня низкий, мужской голос, совершенно не задумывающийся, в порядке я, или нет.
- Я-то? Да… я, - было достаточно поднять голову, чтобы понять, кто находился передо мной: тот самый, кто назвал меня предательницей, тот, кто испачкал мне сапоги своей нордской слюной. Тот, кто получил от меня тяжелый пинок в живот.
- Дура! – Воскликнул он, подражая мне, хватаясь руками за живот. – Я тебе жизнь спас! Ты это вообще понимаешь?
- Жизнь спас! – Второй пинок он получил под колено. – Ты хотел, чтобы моя голова прокатилась мимо тебя!
- Мне перед тобой покаяться? Прекра… - Он махнул рукой, останавливая последующие несколько пинков, сжимая мои ноги своими руками. Кряхтя, мне удалось еще лягнуть норда пару раз в грудь, от чего он глухо ухнул, но, прокашлявшись, дал мне увесистый шлепок по ягодицам. И, взвыв от боли, пришлось прекратить свои потуги отомстить, потирая пятую точку, где точно будет синяк.
- Послушай меня, я сказал. Мы с тобой, - он многозначительно глянул в мои глаза, - остались здесь одни. Не считая, конечно, огромной твари, которая летает где-то поблизости, и кучи трупов, дорога которым прямая в Сован…
- Прямая дорога вам всем в Обливион! – Вскрикнула я громко, а норд зажал мне рот своей грязной ладонью. И тут же я услышала рев вне нашего укрытия, гулом отозвавшийся в горах. И тут я все вспомнила, словно восстановила по кусочкам: вонючих лошадей, неудобную повозку, грязных пленников, грубых имперцев и огнедышащего дракона.
- Дракон. – Одними губами прошептала я, когда он убрал свою руку с моего лица.
- Да. – Также, одними губами ответил он, прижимаясь к стене спиной. – И он где-то близко. Нам нужно как можно скорее отправиться в Ривервуд. Вброд, по Белой Реке… думаю, мы сумеем, если выберемся отсюда, - он сглотнул, косясь на окропленное звездами небо в пробоине крыши, - живыми.
Мы оба были напуганы. Как малые дети, которым рассказали, что если они не будут ложиться спать вовремя, то их заберет драугр, утащит с собой на капище и принесет в жертву своему конунгу. Вспомните, как вы, еще совсем маленькие, прятались под одеялом, считая, что это единственное место, где драугр не достанет вас? Сейчас мы с нордом в имперской юбке именно так жались к стенам, как дети, прячась от смерти. Неминуемой?
Талос! Где же ты, о всемогущий? Спаси своих детей, они нуждаются в тебе, прямо сейчас!
Никогда, никогда я не верила в Талоса настолько сильно, как в тот день. В день, когда все говорило о том, что мне его не пережить.
- Хадвар, я. – Кратко кивнул он мне.
- Ма…Мароха, - ответила я, замявшись на секунду. Не без причины.
Норд убрал каштановые, грязные от пота и сажи, волосы с глаз и придвинулся ближе ко мне, прислоняя указательный палец к губам, призывая к тишине. Я боялась даже дыхнуть, чтобы не пропустить ни единого звука, раздававшихся там, за стеной – единственной преградой, что отделяла нас от вне.
Притихли.
Я слышала его размеренное дыхание, я видела его вздымающуюся грудь, его взгляд, устремленный на меня – в никуда одновременно. Он думал. Это было видно по нахмурившимся бровям. Он думал, как спасти мне жизнь. И только эта мысль посетила мою голову, я вздрогнула.
- Хадвар… - тихо произнесла я, стараясь не нарушать ход его мыслей.
- Сейчас, - прервал он меня, подавая мне руку для того, чтобы я встала, - мы выходим через дверь. Звуки доносятся со стороны, - он задумался, еще раз вспоминая, откуда исходил драконий рев, - со стороны Фолкрита. Определенно.
Хадвар ухмыльнулся своей сообразительности, тут же взгляд его стал обеспокоенным. Сжав губы в тонкую полоску, норд толкнул меня ближе к двери.
- Имперки вперед.
- Ты самое очарование, господин Спаситель.
Нет, нельзя было сомневаться в том, что он все также хочет моей смерти. В этом заключается его работа. Между ведьмой и инквизитором не может быть ничего, кроме чисто деловых отношений: она портит его жизнь, а он должен сжечь ее на костре.
Шаг, ближе к двери. Она со скрипом отворилась, опасно закачавшись на петлях. Вдоль стены наши бесшумные шаги преодолели немалое расстояние, прежде чем мы добрались до ворот. Все же Хадвар, взяв на себя роль проводника, оказался впереди, ведя меня среди обломков от некогда процветающей крепости, от некогда Хелгена, славящегося своим медом с можжевеловыми ягодами.
В горле пересыхало, когда среди свалившихся в кучу досок можно было увидеть чью-то маленькую ручку, или же окровавленный сапог. Весь воздух пропитался запахом смерти и гари.
Хадвар оглядывался, пытаясь понять, следую ли я за ним. Трижды одернув меня за рванный балахон, он разозлился и схватил меня за подбородок, настаивая, чтобы наши глаза встретились.
- Не смотри. – Отчеканил он, не выпуская подбородок из своих пальцев. – Тебе незачем на это смотреть. Мы им больше не помощники. Только Талос…
- Как можешь ты говорить о Талосе? – Не отвела взгляд, а встретила с достоинством его, смущенный, который он попытался скрыть за сдвинутыми бровями. Мне удалось задеть его за живое. Норд на стороне имперцев, посмел ослушаться указа Доминиона и в тайне поклоняется Талосу? Ну и дела! Тонкая улыбка взыграла у меня на губах. И ему это не понравилось. И я бы не успела увернуться от его едких слов или парировать. Нас оборвал нежданный рев и грохочущий звук: здоровые куски скалы обвалились с горы прямо на Хелген. А за ними на темно-синем фоне ночного неба показались силуэты двух больших черных крыльев, и два пылающих рубина, направляющихся прямо в нашу сторону.
- Бежим! – Заорал Хадвар, что есть мочи, выводя меня из состояния оцепенения.
Со всех ног мы бросились к воротам в лес. Дракон – за нами. Крик ужаса застрял в глотке: я ощущала, как языки пламени румянят мои пятки.
- К деревьям!! – Орал норд где-то сбоку.
Я не успевала даже повернуть голову, чтобы оценить ситуацию своих дел: а стоит ли стараться выжить, если ты все равно умрешь? В боку кололо до боли, словно из меня ножом вырезали куски мяса. Силы были на исходе, и я все больше одаривала сырой воздух срывающимися придыханиями, замедляя бег. Бороться? Зачем? Я умру сегодня. Похоже, так написано на моей кривой линии судьбы. Молодая, я умру молодой. Жизнь не щадит молодых.
- Борись за свою, - надрывные вопли Хадвара в затуманившемся мозгу, в потемневших глазах, смешивается с диким ревом из глотки дракона, - чертову жизнь!!
Но желания нет. А что я буду делать потом? Вернусь в Сиродил? Снова стану воровать? Бедствовать? После таких мыслей, то, что тебя разорвет дракон – казалось благословлением, посланное Девятью.
Но босые ноги продолжали бить землю, продолжали бежать даже против моей воли. Я более не могла себе приказывать. И вдруг – неожиданная легкость, словно открылось второе дыхание.
- Беги-и!!
И я побежала, сколько позволяли израненные ступни. Полетела, расправив незримые кожаные драконьи крылья.
А земля кончалась, впереди виднелся обрыв. Но мне казалось – я полечу. Я должна была полететь. Я сжигала землю ногами, я летела на своих собственных парусах из кожи. Хадвар надрывал свои связки, подбегая ко мне справа. Сзади нас нагоняла огнедышащая тварь.
- Мароха!!
- Доверься мне! – Крикнула я, хватая его за грудки и, пока драконья открытая пасть не успела поглотить нас, столкнула с обрыва, обхватив обеими руками его плечи. Дракон клацнул зубами и взревел от злости.
А мы летели со скоростью выпущенной арбалетом стрелы, рассекая воздух своими телами. Я слышала, как Хадвар шепотом молил Талоса пощадить нас, сохранить нам жизнь. Я слышала, что он не хочет покидать этот свет, что ему еще рано в Совнгард, что он не может оставить своих близких из Ривервуда, что он любит Дорти больше всего на свете; Дорти не простит его за то, что он оказался слабым. Он должен ее защищать. Должен.
О последнем он молил, рыдая.
За этот полет я услышала все откровения, которые Хадвар никогда бы мне не раскрыл. И за это я обняла его еще крепче. Он должен почувствовать мою веру в то, что мы выживем.
Два скованных тела со свистом вошли в Белую Реку, скрывшись в ее водах. А дракон, потеряв интерес к своей добыче, полетел на Восток.
II. АльгизПятнадцатая руна германского алфавита;
«человек, простёрший руки к небу в поисках защиты»
Хадвар очнулся от того, что холодная вода Белой Реки щекотала его ступни. Он поморщился, поежился, жмурясь от негреющего весеннего солнца, которое поднялось уже очень высоко (Значит, примерно, полдень, - подумал он про себя, касаясь рукой своего лба.) и било своими лучами в его закрытые глаза. Неспешно, он потер веки и открыл их. Не вставая, огляделся по сторонам, бегая своими серыми глазами из уголка в уголок. Зеленая трава, плещущая река, голубое небо, но - ни одного признака дракона, ни одного признака беглянки.
Вся его одежда была насквозь мокрой. Хадвар, тряхнув головой, принял сидячее положение, начиная вспоминать, что же происходило ранее. И только в мыслях его всплыл последний яркий кадр, он удивленно воскликнул, не скрывая своего восхищения: они все же прыгнули с этого обрыва вниз! Они прыгнули! Но как только хватило смелости? Впрочем, в той ситуации особо выбирать не приходилось: быть съеденным драконом или же разбитым о подводные камни. Однако им невероятно повезло. Боги благоволят обоим. Только вот, а где она?
Хадвар оглянулся в поисках своей спутницы, однако илистый берег, к которому его прибило, был пуст. Что ж, ушла значит, по своим делам. Одной проблемой меньше. Хотя, жаль, если такая деваха наткнется на своем пути на медведя, или же отряд имперцев.
- Очень жаль! – Воскликнул он, потрогав свою грудь.
Одежда висела на нем тяжелыми мокрыми тряпками. С трудом можно было узнать в этой растянувшейся массе некогда изготовленную для имперского солдата броню: все стальные пластины отпали во время их незапланированного плавания, а кожаные полоски и ткань поползли до колен. Хадвар неловко потоптался на месте, прикидывая, сможет ли эта каша еще хоть как-то сойти за броню, и, после недолгих размышлений, рявкнул в пустоту, сдирая нависшие и тянувшие к земле тряпки, через голову. Вот чего норд не ожидал увидеть, вынырнув из-под груды одежды, так это острие своего же меча, которое приветственно поблескивало прямо перед его носом.
- Ты попался! - Победно воскликнула Мароха, однако ее лицо тут же сменилось гримасой отвращения. - Только прикройся, пожалуйста.
- Что же, ты жрица из храма Мары? - Усмехнулся Хадвар, смекая, что его нагота (хотя обнажен был всего лишь торс) может сослужить ему хорошую службу. Он откинул ненужные больше тряпки в сторону, встряхивая мокрыми волосами. Норд выпрямился во весь рост. Оказавшись на голову выше имперки, он, итак будучи уверенным в том, что меч в руках девушки не страшнее палки в руках ребенка, источал иронию и превосходство. - Отдай это мне!
Он схватил Мароху за запястье, но та вцепилась в меч, словно от того, сколько она продержит его в своих пальцах, зависела ее последующая судьба.
- Крепко вцепилась, зараза.
- Если ты будешь дергать меня за руку, острие воткнется тебе в глаз, я гарантирую.
- Да ты хуже злокрыса! - Хадвар потер глаза. Очевидно, она не отвяжется просто так. Вздохнув с раздраженностью, Хадвар провел ладонью по лицу. - Ладно, чего ты хочешь?
Мароха сглотнула, но руки сильнее стиснули меч, вперившись кончиком в голую грудь мужчины. Однако глаза их были полны ненависти к друг другу, и никто не решался отвести взгляд. Он - потому что боялся подвоха. Да и не так просто довериться человеку, который тычет в тебя железякой. Она - потому что Хадвар был единственным шансом на то, чтобы выжить в этом суровом крае со странным названием Скайрим.
- М..мне нужно, чтобы ты пристроил меня куда-нибудь. Мне нужна работа и крыша над головой. - Рот норда открылся, но она перебила его, напряженно подняв меч выше, к кадыку. - Это еще не все! Ты должен гарантировать мне, что имперские солдаты не найдут меня, что я буду в безопасности!
Тишину, какая нависла после заявления, не просьбы ли? Марохи, нарушало только бурное течение Белой Реки. На лице Хадвара не отразилось ничего.
- Ты спятила? – Только и промолвил он, отходя на шаг назад, чтобы лезвие больше не угрожала его глотке. – Игры играми, но ты же понимаешь, что ты уже слишком далеко зашла.
- Ублюдок! – Вскрикнула Мароха, сделав выпад вперед, чтобы зацепить мечом норда, но тот ловко увернулся и, ударив по тыльной стороне руки ребром ладони, выбил оружие. Имперка вскрикнула, схватившись за поврежденную руку, которая начала на глазах краснеть и увеличиваться в объеме. – Не..неблагодарный! – Хадвар, искрививши губы, поднял меч и, повертев его в воздухе, вонзил в ножны, которые прибило к берегу вместе с путниками. – Я ведь, - Мароха задыхалась от негодования и обиды, не в силах перебороть подкатившие, как ком к горлу, эмоции. Хадвар прекрасно это видел и знал, что он обязан ей. – Я ведь спасла тебе жизнь! – Обязан жизнью. – Если бы не я, ты бы давно разлагался в драконьих кишках!
Мароха уже откровенно рыдала в голос, не стесняясь норда, который грузно приземлился в нескольких шагах от нее, повернувшись лицом к реке. От ее воплей болела голова. А главное – сейчас на завывания могли прийти и Братья Бури, и имперские легионеры, и что-нибудь еще хуже: волки, медведи, дракон. Нужно было срываться с места и бежать отсюда немедленно. Если солдаты увидят Хадвара в компании беглянки – никто не будет разбираться, как они оказались вместе здесь, в паре шагов от разрушенной крепости Хелгена, и не помог ли он бежать ей, участвуя с рыдающей девчонкой в сговоре против этой казни, против генерала Туллия, против Доминиона. Звучит нелепо, однако многие солдаты будут только рады донести ложную весть, чтобы продвинуться по службе. Никто не вступится за правду. Через них просто перешагнут, и уж если в Хелгене их не настигла смерть – настигнет от рук своих же.
Хадвар цыкнул сквозь зубы. Его сгорбленная фигура напоминала огромную неподвижную скалу, которая то и дело вздымалась, когда норду вздумалось снова наполнить легкие воздухом – позволить себе жить. Взгляд его стальных глаз метался по верхушкам деревьев, оттуда к устью реки и по лесной тропе, что вела к Ветреному Пику. Тут он поднялся, помогая себе одной рукой – тянущая боль в мышцах как последствие вчерашних приключений. Подойдя к продолжающей вопить девчонке, Хадвар грубо схватил ее за предплечье, бесцеремонно потянув вверх. Мароха только охнуть успела, а он уже ставил ее на разваренные ноги и тянул за собой, ближе к тропе через лес.
- Хадвар?
- Замолчи. Ты итак уже обратила на нас чье-то нежелательное внимание, я загривком это чувствую. Теперь сделай милость – закрой свой рот. – Он кинул на нее быстрый взгляд, продолжая тянуть за собой в лес. – Может, даже станешь привлекательнее.
От такой наглости рот Марохи захлопнулся, и, выпутавшись из пальцев Хадвара, девушка поровняла с ним шаг. Они шли в лес. Она не знала, куда он ее ведет.
***
Мароха могла ему не доверять. Что она и хотела сделать, постоянно вскидывая руки и дергаясь в кусты, если он вдруг поворачивался к ней. Сначала это раздражало норда, но потом он свыкся: девчонка была забавная, и было в ней что-то такое, почему он хотел ей помочь. Сам факт их знакомства производил на норда превеликое впечатление. Он не оставлял шальной мысли о возможности судьбы. Раз так – она очень нужна для его, хадварской, жизни. Просто сама еще не знает, как внесет в нее лепту.
Они часто останавливались, и Хадвар то и дело тыкал пальцами в разные «достопримечательности», словно был ее проводником и спутником по Скайриму.
- Это «Ветреный Пик», а там, вдали можно увидеть Полулунную лесопилку, на краю озера Илиналта, которое, кстати, по легенде, проклято одним...Ма..Мароха, ты вообще слушаешь меня? – Он ухватил ее скучающий, блуждающий по природным пейзажам взгляд, и дернул за локоть, чтобы она пришла в себя.
- Хватит меня одергивать!
- Ты не слушаешь меня!
Мароха поджала губы, но не решилась спорить с истиной. Солдат замолчал, зацепив свой взгляд на светлячке, копошащемся в ее волосах. Вместе они выглядели очень забавно: мужчина в имперских сапогах и девушка в лохмотьях. Скайримский комедийный дуэт. У одного - голый торс, у другой – распухшая правая кисть, которая начинала заливаться синевой.
- Ты когда-нибудь бывала в Скайриме прежде?
Имперка помотала головой, даже не повернув головы к компаньону. На пару секунд только стрекотание илиналтских сверчков затрещало в ушах.
- Смеркается, - подал голос Хадвар, поворачивая глаза к тонкой красной полосе горизонта, за которой скрывался желтый диск, - нужно ускорить шаг, иначе нам придется сделать привал в лесу, – его передернуло, - чего я очень не хочу делать. – Но тут же расплылся в ироничной улыбочке:
- Если ты, конечно, не полу-каджит или данмер, и можешь видеть в темноте.
За что и получил острый тычок рукояткой меча по ребрам.
Шаг ускорился. Норд и имперка чуть ли не катились по скользким булыжникам – держась ближе к воде, они старались не сворачивать с речной дороги, в которой отражались последние закатные лучи.
Мароха шла чуть вперед, потому что, босая, вечно поскальзывалась на мхе и норовила нырнуть прямо к рыбам-убийцам, однако Хадвар не давал ей стать составляющей этой приятной компании: он постоянно подхватывал ее за локти, помогая девушке поддерживать баланс. В последний раз, когда имперка решила отправить бренное тело в воду – Хадвар, по неосторожности, схватил ее за опухшую кисть. Кажется, своим криком Марохе удалось обеспечить себе безопасное плавание, распугав всех рыб по течению. По крайней мере, уши норда заложило, и он, поморщившись, отпустил ее, начав ковырять мизинцем в ушной раковине. Рваный балахон Марохи они потом отжимали вместе. Норд всю дорогу причитал, за что, во имя Девятерых, его наградили подобной обузой. Вчерашний вечер он планировал закончить в уютной таверне в обнимку с прекрасной лютинисткой, а на утро проснуться с оной же. В голове его вертелась одна назойливая мысль: когда перед Хелгеном ему удалось вырвать генерала Туллия на пару минут, чтобы доложить ему о том, что отныне границы зачищены, тот обещал, по возвращению в Солитьюд, произвести его в квесторы имперского легиона. Не видать теперь Хадвару повышения, как собственных волос на спине. Но он напомнит об этом генералу, как только они с имперкой доберутся до ближайшего поселения и он сгрузит ее там, отправившись в дальнейшее путешествие один. Он напомнит. Если, конечно, сам генерал Туллий еще жив. Это заставило его вздрогнуть.
- Хадвар! Смотри! – Воскликнула Мароха, выводя норда из оцепенения. Впереди замелькали огни домов. На лес спустилась мгла, поэтому факелы в руках стражи горели ярче обычного. Над деревушкой поднялся оранжевый дым света, словно большой оранжевый жук, остановившийся возле течения Белой Реки. Хадвар выдохнул с облегчением.
- Ривервуд.
Стража не удостоила их своим вниманием: безоружные, в разорванной одежде – даже норд сейчас больше походил на оборванца-попрошайку, нежели на того дерзкого солдата из Хелгена.
Взяв Мароху под локоть, они двинулись к таверне.
- Ты знаешь эти места, не так ли? – Имперка невозмутимо разглядывала вышедших на порог трактира людей, которые гоготали, выплескивая свою медовуху, чокаясь деревянными кружками, смешивая вино с элем. Теплые ночи месяца Последнего Зерна располагали к тому, чтобы выбраться из душной таверны, где в самом воздухе застыл приторный запах медовых сот и хмеля, дурманящий, от которого клонило в сон. На свежем скайримском воздухе можно было продержаться еще пару кружечек.
Хадвар помолчал, оглядывая пропоиц.
- Это мой дом. Держись ближе ко мне.
Открыв дверь таверны, они вошли вовнутрь, однако, на удивление, даже внутри народу было столько, что многие стояли возле столов, где расположилась их компания.
- Зачем мы сюда пришли?
- Тихо.
Хадвар убедился, что два оборванца не вызывают никакого интереса, и медленно стал пересекать помещение, уверенной поступью направляясь к барной стойке. Бармен, здоровый норд, чистящий жестяные кружки грязной тряпкой, кажется, даже сразу не признал своего знакомого. Улыбка на его лице появилась лишь только после того, как Хадвар заговорил.
- Оргнар…
- Хадвар! – Дружелюбный хлопок по спине, который не показался закашлявшемуся норду таким уж дружелюбным. – Где тебя легион носит! Дядька твой беспокоился! Заходил в эти..эээ..два дня, все спрашивал, - Оргнар плюнул в кружку, продолжая монотонно размазывать по ней копоть, - появлялся ли ты. Я же знаю, что ты после службы, да сразу к нам. И он тоже знает. Хаха! Дорти тоже о тебе спрашивала. Дожил! Кажется, они заживо тебя схоронили уже, друг. Эээ.. – Наконец он обратил внимание на грязную голую грудь Хадвара, - а чой-та случилось с твоей броней? – Хадвар недовольно скрестил руки. - Новенькую же привезли на днях прямиком из Солитьюда.
- Оргнар, не сейчас. Прежде чем слух о том, что я пропил или проиграл броню, станет достоянием общественности, - Оргнар потупил взор, - позови Дельфину.
Как только бармен скрылся в подвале, Мароха, о которой Хадвар уже успел забыть и мысленно задавался вопросом, зачем это ему понадобилась владелица трактира, тронула его за плечо.
- Зачем нам нужна Дельфина? – Она развернула его к себе, с опаской оглядываясь вокруг, источая недоверие ко всем людям в этом помещении. – Кто такая Дельфина?
- Встречный вопрос, - донеслось до них, прежде чем Хадвар успел открыть рот, - милочка. Хадвар! – Норд вздрогнул. – Кого ты опять притащил к нам?
- Тише! Дельфина.. – В голосе мужчины звучала мольба. Бретонка ухмыльнулась, длинными, красивыми пальцами маня их за собой, в комнату рядом. Только за ними захлопнулась дверь, она обвила своими руками шею норда.
- О, Хадвар!
Щеки норда заполыхали.
- Де..Дельфина, я тебя умоляю..
Но бретонка уже не слушала его, повернувши свое гибкое стройное тело к Марохе, чье сердце екнуло от неожиданного внимания к своей скромной персоне. Ее морозные голубые глаза впились под кожу на ее лице. Столь пронизывающий взгляд. Теперь Мароха не удивлялась, от чего Хадвару было так не по себе.
- Что с твоей рукой?
- А?
Дельфина дотронулась до разбухшего запястья, и под корой головного мозга имперки раздался импульс невыносимой боли.
- Не уподобляйся дитю – прекрати вопить.
Мароха зажала грязной рукой рот, однако выдавленные слезы все равно стали капать на больную руку и на ладонь трактирщицы. Та внимательно изучала запястье девушки.
- Понадобятся перья ястреба и злокрысья кожа. Не волнуйся, милочка. – Дельфина уже стояла в дверях, когда Мароха отвернулась от нее, сев на звериную шкуру, которой была покрыта солома на кровати, чтобы не видеть самодовольную ухмылку. - Это не смертельно. И уж тем более не стоит того, чтобы так вопить. – Ее взгляд метнулся к Хадвару, который подпирал собой стену. Каждая морщинка на его лице говорила об усталости и изнеможении. Зато бретонка источала к нему ауру теплоты и нежности. – Я принесу вам чистую одежду и ушату воды.
- У вас не принято рассказывать, если ты попал в передрягу? – Подала голос Мароха, как только Дельфина скрылась за дверью. Хадвар поморщился, закрывая глаза.
- Имперский легион, бывает, исполняет настолько грязные поручения, что я могу вернуться в деревню не только полуголым, но и совершенно голым, или в чьей-то крови. Они привыкли. Лучше не лезть в дела легиона подобру-поздорову. Об этом знает даже Пенек.
О странности имени последнего Мароха не успела заикнуться, погрузившись в дрему. Из сна ее вывел только громкий удар ушаты об пол. Ледяная вода плеснулась ей на ступни.
- Спасибо тебе, Дельфина. – Норд, который, очевидно, не спал все это время, взял кусок льняной ткани, которая была приложена сверху к одежде. - Я в долгу перед тобой.
Дельфина не ответила ничего, покидая комнату в таком же молчании.
- Ты выглядел жалко. – Потянула Мароха, растирающая пятки от холода. Хадвар стиснул зубы и отвернулся. – Что вас связывает? – Он продолжал игнорировать ироничные выпады имперки. – Она твоя любовница?
- Во имя Девятерых, может ты заткнешься наконец и мы пойдем к реке?
***
Вода. Кажется, природа не могла создать ничего лучше воды. Она обволакивает, согревает и очищает. Искупаться в теплой реке после такого длительного путешествия – спасительное чудо. Марохе наконец удалось отлепить кусочки грязи двухнедельной давности. И только она вспомнила, почему так давно не могла искупаться, по коже пробежали мурашки. Две недели назад у реки на границе она наткнулась на имперских солдат, которые вели пленных Братьев Бури незнамо куда. Точнее, позже эта тайна раскрылась, когда голова Марохи легла на плаху.
Вода имеет еще одно прекрасное свойство – она отгоняет мысли и уносит их дальше по течению.
Льняная ткань приятно ложилась на тело. Уходить не хотелось. Хотелось продолжать, свесив ноги в воду, наслаждаться тем, как ласково она их омывает, смотреть на круглую, как кожаный мячик, луну, скрывающуюся за верхушками деревьев, слушать далекие голоса деревенских мужиков в трактире, ложащиеся фантомным слоем на тишину леса. Отдаленные звуки лютни. Плеск бьющейся воды о камни приводил в успокоение. Ночь была волшебной.
- Ты закончила?
Мароха почувствовала чавканье мокрой земли за спиной. Хадвар, чистый, обмотанный льняной тканью, приземлился на корягу рядом, и тут же воскликнул, дотронувшись пальцами до волос имперки.
- Так ты рыжая! – Она слегка наморщила нос. – Под слоем сажи и грязи я этого не заметил.
- Я не думаю, что ты вообще видишь дальше своего носа.
Хадвар выпустил прядь волос из пальцев.
- Не начинай, ладно? Сейчас слишком хорошо для того, чтобы ты снова сделала атаку на мои нервы.
Они оба задрали голову к звездам и замолчали.
Дельфина снабдила самым необходимым: пара прочных грубых штанов, две плотных чистых рубахи, которую Марохе пришлось подпоясать красным лоскутом, чтобы она не висела на ней картофельным мешком, и сапоги. Предварительно оделся Хадвар, а Мароха, уткнувшись головой в коленки, только закивала головой в ответ на то, что он будет ждать ее в трактире. Наконец, когда она убедилась, что единственное живое, находящееся в радиусе ста метров – мотыльки и бабочки, Мароха скинула с себя ткань, обнажив хорошо сложенное, немного тощее, но жилистое, тело. Копна рыжих волос свесилась вперед, когда она наклонилась за одеждой. Наконец, облачившись, она заплела волосы в слабую косу и направилась к трактиру, предвкушая теплую, вкусно пахнущую различными травами солому, на которую она сейчас упадет. Ноги сами несли ее, Мароха давно находилась в легкой дреме. Пережитое оставило свой отпечаток на ее состоянии. Ей казалось, как она хотела, что проспит день, или два, не поднимаясь с кровати. И каждый шаг ближе к трактиру давал ей надежды на хороший и крепкий сон, о котором давно были только мечты.
- Эй, красавица.
Однако в тот же момент здоровая, мужская рука преградила ей путь: некто оперся на деревянную балку трактира, целенаправленно заставляя ее остановиться.
- Не хочешь ли познакомиться с самым отчаянным парнем во всем Скайриме?
Разодрав веки, Мароха подняла голову. Редгард, в стальной броне, с двуручным топором через плечо, язвительно смотрел ей прямо в глаза, задрав губу. Имперка охнула, а редгард обнажил свои зубы, которые казались на его темной во тьме коже рядом жемчужин. От него исходила угроза.
- Мой приятель не хотел тебя напугать, девочка. – С другой стороны, словно из неоткуда появилась женщина-норд, облокотившись на редгарда, который обеих был выше головы на две. – Румпел просто кретин. И шутки у редгардов кретинские.
Редгард стиснул зубы, но промолчал, а Мароха в ужасе уяснила, кто в этой неравной компании главенствует над кем. Хрупкая на вид женщина-норд, светловолосая, как и многие коренные жители Скайрима, ее жидкие желтые пряди были собраны в тугой хвостик на затылке, а виски были гладко выбриты, делая лицо нордки визуально длиннее, как у альтмера.
Нордка оскалилась, видя, как Мароха разглядывает ее.
- Мы просто считаем, что ты можешь знать кое-что.
- Ты полезный экземпляр. – Вторил ей редгард.
Мароха выставила вперед руки, словно для защиты, сделала шаг назад.
- Послушайте, я… я не понимаю о чем вы…
- Ты из Хелгена, так? – Нетерпеливо воскликнула нордка.
- Да..
- Значит, ты должна знать дальнейшую судьбу Ульфрика Буревестника! Он жив?
- Я… я не знаю…
Глаза нордки налились кровью. Нянчиться с непонятливыми девчонками, очевидно, был не ее стиль. С теми, кто вставал на ее пути, она расправлялась по-другому.
- После того, - терпеливо сцедила сквозь зубы она, - как вас привезли туда в вонючей облупленной телеге – что было дальше?
- Н… нескольких Братьев Бури казнили…
- Дальше?
Мароха хотела произнести слово, но язык будто прилип к небу, и из глотки донесся только сдавленный хрип. Она никак не могла выдавить из себя слово «дракон».
Однако нордке уже это надоело. Вцепившись в ворот новой рубахи измазанными в грязи пальцами, она притянула имперку к своему лицу.
- Даэдра тебя побери! Девчонка! Что стало с Ульфриком Буревестником?! Или же ты на стороне имперского легиона?! – Вторая рука в мгновение ока оказалась на рукоятке кинжала, но редгард вовремя дернул напарницу за плечо. – Я выпущу тебе кишки!
- Вигдис…
- Да пошел ты к Молаг Балу, Румпел! Она довела меня! Я чувствую, как кровь кипит в моих жилах! Отвечай, или…
- Или что?
Редгард резко обернулся, но Вигдис не торопилась: медленно опустив свой кинжал в ножны, только тогда она удостоила Хадвара своим взглядом.
- Что вы сделаете?
Нордка и редгард молчали, вперивши свои светящиеся в темноте глаза. Молчали все. Попискивал только Пенек, спрятавшись под лавку, да пара зевак остановилась в нескольких метрах, предвкушая хорошую драку.
- Нам пора, Вигдис. – Редгард освободил помятую рубаху Марохи из цепких лап своей напарницы и развернулся к выходу, но та совершенно не замечала ничего в округе, продолжая играть с Хадваром в гляделки. Однако взгляд ее становился все темнее и темнее.
- Вигдис!
- Я иду, Румпел, не ори. – Отозвалась она, наконец, отведя голову в сторону. Проиграв эту битву.
Не торопясь, словно сейчас здесь не она угрожала выпустить кишки Марохе, нордка последовала к выходу из Ривервуда, напоследок обернувшись на Хадвара.
- Имперские ублюдки. – Сплюнула она, вытерев рот, и скрылась во тьме.
Примечания:
1. Ветреный пик (ориг. Bleak Falls Barrow) — нордские руины недалеко от Ривервуда.
2. Месяц Последнего Зерна - август (Довакин, будущий герой Скайрима, едва не расстаётся с головой 17 числа Последнего Зерна 4Е201, в сандас - воскресенье)
3. Молаг Бал (англ. Molag Bal) — Бог Интриг, Король Насилия, Принц Гнева, Отец Чудовищ, Повелитель Бед. Сфера Молаг Бала — порабощение душ смертных.
