Глава 1. Взрыв. Года проходят быстро. И если в юности тебе кажется, что время идет медленно, а молодость так и будет идти рука об руку с радостью от времяпрепровождения с друзьями и близкими тебе людьми, то с годами сохранять эту наивность становиться все труднее.
Со дня победы над Волан-Де-Мортом прошло несколько лет. Гермиона сидела на собственной кухне у окна и смотрела на давно опустевшую улицу Годриковой Впадины. После войны все, она с Роном, Джинни с Гарри и Невилл с Полумной поселились здесь. Гарри был только рад, хотя сначала его не отпускало чувство тревоги за друзей. Многие пожертвовали своей жизнью, как ему казалось, только потому, что находились рядом с ним все последние годы.
Миссис Уизли взглянула на свое обручальное кольцо, покрутив его на безымянном пальце. Миссис Уизли... В первые месяцы Гермиона не могла привыкнуть, когда ее так называли. Перед глазами сразу появлялась Молли Уизли с многочисленным потомством, ворчанием на проказы этого потомства и вечно слегка растрепанными волосами. И что самое странное, Гермиону пугало то, что она могла в будущем превратиться в подобную домоседку-мамашу. Ей казалось, что она создана только для борьбы, для приключений, ведь жить в режиме «начеку перед Волан-Де-Мортом» стало для их троицы привычным делом. Но как ни странно, после свадьбы прошел год, второй, любимую работу в министерстве пришлось бросить, так как родилась Роза и... И Гермиона потихоньку стала походить на ту, кем не хотела становиться. Хотя, как сейчас размышляла волшебница, со временем ее перестал раздражать сложившийся порядок вещей. Он ей даже понравился. Заботиться о Розе и Хьюго, быть хозяйкой в доме, принимать гостей каждое воскресенье, заниматься благотворительностью и всегда знать где Рон. Всегда, кроме сегодня.
Вот уже второй час Рона не было дома. Он всегда возвращался с работы вовремя, с тех пор как устроился в Министерство Магии заместителем Министра, которым, кстати стал сам Артур Уизли. И хотя Рон долго отказывался от должности, потому что считал ее нечестным из-за статуса отца — Министра магии, все же согласился на нее, когда в семье начались финансовые проблемы. Гермиона еще помнила первые месяцы после того, как Рон принял предложение отца — каждый раз, когда разговор заходил о работе, девушке приходилось подбирать слова, доказывая мужу, что его гордость никак не пострадает от факта принятия этой должности.
Рон действительно никогда не опаздывал домой. Иногда пил пиво с Гарри и Невилом в баре, но всегда предупреждал собственную жену об этом. А тут, уже два с половиной часа от него никаких вестей.
Гермиона подошла к камину и связалась с домом Поттеров. Ответила Миссис Поттер. Гермиона успела подумать, когда же они все успели привыкнуть к этому пресловутому «Миссис»?
- Джин, не спишь? Извини что поздно... -
- Да ты что, Гермиона, какой поздно, всего-то девять часов. У меня сейчас только-только концерт начинается, под названием «Мама-ну-мы-еще-чуть-чуть-на-метле-во-дворе-полетаем». -
- Да, понимаю. - улыбнулась Гермиона. - Слушай, а Гарри дома? -
- Дома, в гараже что-то чинит опять, тебе его подозвать? -
- Нет, не надо. Я просто думала они сегодня после работы в бар собрались, а то Рона все нет. Вот, думаю, ничего не сказал и ушел. -
- А он все еще не дома? Странно... Нет, они сегодня никуда не собирались, это точно. У Гарри ведь завтра важный день, конференция с иностранными мракоборцами. -
- Ах, да, я помню, ты говорила. Пожелай ему удачи от меня. Ладно, я пойду, попробую отправить сову в Министерство, если там конечно, кто-то еще есть... -
- Гермиона, ты главное не волнуйся, ну может один зашел выпить, или просто работы навалилось, вот и забыл предупредить. Не паникуй. -
- Хорошо, не буду Джин. Спокойной ночи. -
- И тебе. -
Написав письмо в приемную кабинета Рона, Гермиона напряженно всматривалась в окно ожидая совы уже час. Дети, к ее удивлению, сами легли и спокойно спали уже минут двадцать. Хотя, нет ничего удивительного, у Розы каникулы после первого курса, Хьюго еще не пошел в школу, вот дети и целыми днями гуляют на воздухе, от чего потом рано ложатся.
«Все-таки мне очень повезло с детьми» - подумала про себя Гермиона, и вздрогнула от стука в окно — сова из Министерства вернулась.
В письме ровный почерк молоденькой секретарши Рона Миранды:
«Уважаемая Миссис Уизли.
Мистер Уизли мл. покинул рабочее место около 18 вечера. Встреч у него запланировано не было, я смело предположила, что он направился домой, к Вам, к семье. Мне он ничего не говорил, просто ушел, закрыв кабинет на ключ. Если хотите, я могу связаться с отделом каминной сети, если там кто-то остался, и узнать, куда последний раз он улетал.
С уважением, Миранда Мейер.»
Гермиона не стала ничего отвечать, так как прекрасно понимала, как это будет выглядеть со стороны, когда она попросит Миранду связаться с каминной. На следующий день по Министерству поползли бы слухи, мол, Миссис Уизли не знает, где ее собственный муж ночами пропадает.
Прошел еще час. Никаких новостей. Гермиона начала нервно вышагивать по кухне.
Еще полтора часа. Пол первого ночи. Гермиона нервно стучала ногтями по столу и уже жалела о том, что не попросила Миранду связаться с каминной сетью.
2:30. Гермиона уже несколько минут смотрела на бутылку эльфийской настойки, которая стояла перед ней на столе. Она открыла ее, выпив пол стакана, чтобы успокоить разбушевавшийся нервы. И вот теперь, полчаса спустя, бутылка была уже наполовину пуста. Оценив объем выпитого алкоголя за такое короткое время, Гермиона лишь отметила про себя: «Вот так жены и становятся алкоголичками». Эта мысль лишь на мгновения перебила другую, уже долгое время не покидающую ее голову — разбудить Гарри и тем самым поднять на уши весь Отдел Обеспечения Магического Правопорядка.
3:50. На столе уже пустая бутылка настойки и жутко встревоженная Гермиона. Окружающее пространство уже кажется нереальным и от бессонной ночи, и от выпитой бутылки, и от безумного волнения за Рона.
Миссис Уизли собралась с силами, свернула в коридоре в ванную, умылась, даже выпила воды из под крана. Посмотрела на себя в зеркало. Она не узнавала себя последнее время. Хотя, скорее всего зеркало сейчас отражало не ее прожитую жизнь, а конкретно сегодняшнюю бессонную ночь — темные круги под глазами, едва заметные морщинки на лбу и растрепанные волосы. «Неужели это я?» - искренни удивилась Гермиона. Вновь посмотрела на часы — 4.30.
Из ступора перед зеркалом ее снова вывела сова. Птица с клеймом министерства стучалась в окно кухни. Сердце Гермионы нехорошо ёкнуло. Она пулей вылетела из ванной, раскрыв окно едва не спугнула птицу, отвязала и развернула конверт.
«Уважаемая Миссис Уизли.
Группа обеспечения магического правопорядка №2 (ГОМП№2) во главе с Мистером Лесли приносит вам свои извинения за столь раннее письмо и просит вас срочно явится в отделение ГОМП на Косом Переулке. Дело касается вашего мужа Мистера Рональда Уизли.
С уважением,
Капитан ГОМП№2,
Мистер Лесли.»
Ноги Гермионы подкосились, она схватилась рукой за спинку стула. Стук ее сердца заполнил тишину на кухне. Что произошло? Что Рон забыл на Косом Переулке в такое время? Почему мне пишет ГОМП? Так, найти туфли, первую попавшуюся под руку блузку и юбку, шарф на голову чтоб хоть как-то прикрыть ужас, творившийся на голове, и щепотка порошка для камина.
Мгновение, и Гермиона в камине отделения ГОМП на Косом переулке. Узкий длинный кабинет, напротив камина единственная дверь, по бокам неудобные железные стулья, на одном из которых сидел мужчина в черном плаще с опущенный головой, которого Гермиона в попыхах не заметила, и тут же стала ломиться в дверь напротив камина с надписью «Капитан ГОМП№2 Д.Ж. Лесли».
- Там никого нет, я пару минут назад стучал. - не поднимая головы ответил мужчина на стуле.
Гермиона вздрогнула. Только сейчас она его заметила.
- Зачем же так пугать, Мистер! Ну стучали, а я еще постучу! У меня муж пропал!
Услышав голос Гермионы, мужчина в плаще поднял голову и выпрямился.
- Малфой. - утвердительно заявила Гермиона да так и села.
- Грейнджер. Вот так встреча. - Брови Драко взметнулись вверх от удивления.
- Моя фамилия Уизли, уже много лет. - Гермиона тут же переменилась в лице. То же сделал и Драко.
- Да, я помню, и искренне тебе в этом сочувствую. Если бы не сегодняшнее состояние этой фамилии, у ее членов, по сути, больше нет никаких положительных аспектов. Хотя, признаю, твоя девичья фамилия вообще ни о чем не говорила в мире магов.- Драко повел плечом.
Гермиона про себя отметила, что он совсем не изменился, но решила оставить этот выпад без внимания.
- Что ты тут делаешь? -
- Да, в общем-то то же, что и ты. Жду новостей о моей жене. -
- Что-то с Асторией? -
- Надеюсь, что ничего плохого. -
Этот короткий и совсем странный разговор с Малфоем впервые за много лет удивил Гермиону. Когда они в последний раз вообще общались? Это был язвительный разговор в ее первый рабочий день в Министерстве, Бог знает сколько лет назад. Она стояла в похожем коридоре, ожидая когда ее примет Мистер Артур Уизли. Спины коснулось что-то холодное и тяжелое, это была рукоятка трости Драко Малфоя, доставшийся ему от отца.
- Мисс Грейнджер, будьте так любезны, сообщите Артуру Уизли что я не могу предоставить Министерству необходимые бумаги к четвергу. И принесите мне чашку черного кофе. -
От такой наглости Гермиона чуть не взорвалась, но взяла себя в руки.
- Вообще-то, Мистер Малфой, я уже ношу другую фамилию. И уж точно не работаю секретарем у Министра Магии! - произнесла Гермиона так язвительно, что казалось еще немного и она прошипит эти слова.
- Но это не меняет Вашего фактического статуса и моего отношения к Вам. - подчеркивая учтивость своего тона произнес Малфой и прошел мимо почти воспламеняющийся Гермионы.
И вот теперь, спустя много лет, только та же тема фамилий, но совершенно другая атмосфера, другая ситуация. Все тот же намек на социальный статус со стороны Малфоя, хотя сегодня Гермиона как жена заместителя Министра Магии стояла на голову выше Драко, чья семья практически потеряла свое влияние после войны. Сегодня это были два взволнованных человека в тусклом узком коридоре, только по привычке относящиеся друг к другу с обоюдным презрением.
Они так и сидели. Молча. Гермиону хватило не больше чем на две минуты.
- Черт побери, ну где же этот капитан! Мы тут сума сходим, а он даже не удосуживался нас встретить!
- Подожди, Гре... Уизли... - поправился Малфой. - С чего ты взяла, что мы здесь из-за одинаковых обстоятельств? -
- Ну ты же сам сказал, что ждешь новостей о жене! Видимо, она тоже пропала. - искренне удивилась Гермиона.
- Так. Я не собираюсь обсуждать личные дела своей семьи с тобой, Гр... - Драко снова сбился. - Да чтоб твою новую фамилию! -
- Да и твою туда же. - не удержалась Гермиона.
- Но уверяю тебя, отсутствие моей жены дома в тоже время, что и отсутствие твоего, как я понял... В общем это ни в коем роде не связанно между собой. Она вообще сейчас не в стране и сообщение от ГОМП это нелепость. -
- Да, не связано. И конечно, нелепость. Мой муж не станет скрывать от меня что-либо, тогда как твоя жена явно что-то недоговаривает, раз о ней тебе ГОМП пишет, пока та «вовсе не в стране». - с насмешкой ответила Гермиона.
- Ох не нарывайтесь, Миссис Уизли... - Малфой медленно встал со стула.
В конце коридора вдруг появился мужчина средних лет с бородой и усами.
- Миссис Уизли, Мистер Малфой, хорошо что вы так быстро здесь оказались. Прошу вас, пройдите в мой кабинет. - заговорил мужчина, увидев Гермиону и Драко.
- Капитан Лесли, что с моим мужем? Вы его видели? Где он? - накинулась на него Гермиона.
- Прошу вас, Миссис Уизли, я отвечу на все вопросы в моем кабинете. -
Кабинет капитана был довольно тусклым и пыльным. Одно окно, плотно занавешенное шторами, через которые только-только начал пробиваться рассвет, прямо перед окном письменный стол, плотно заваленный какими-то бумагами, два стула перед столом для посетителей и в углу рядом с дверью маленький шкаф. Такая атмосфера совершенно не успокаивала Гермиону. Даже Малфой слегка напрягся.
- Присядьте, пожалуйста. - сказал капитан, когда сам устроился за письменный стол.
С замиранием сердца Гермиона села на стул перед столом, Драко так же неохотно опустился на соседний.
- Даже не знаю как вам сказать... - тут же начал мужчина.
- Да Боже ты мой! Как есть так и говорите! - не удержалась Гермиона, чуть не перейдя на крик. Ее перебил Малфой.
- Капитан, давайте главное по порядку, и почему нас двоих сюда вызвали. - Он, казалось, был спокойнее.
Лесли откинулся на спинку стула, покрутил в руках подсигар. И только когда Гермиона вновь нервно заерзала на стуле, начал говорить.
- В 3.50 ночи, сегодня, к нам поступило сообщение о происшествии с участием двух волшебников, здесь, на Косом переулке в районе магазина «Чудесные волшебные палочки Джимми Кидделла». Как вы знаете, этот магазин палочек после войны единственный остался...-
- А можно ближе к сути. - стиснув зубы прошипел Драко. Гермиона про себя заметила, что он тоже волнуется и еле сдерживает себя в том, чтоб не ударить Капитана за ненужную информацию.
- Да, конечно, Мистер Малфой. Так вот, сообщили нам. Эти двое магов в столь ранний час устроили волшебную дуэль. Это были Мистер Рональд Уизли и Миссис Астория Малфой.
Гермиона издала звук похожий на писк, а Драко и вовсе чуть не подпрыгнул в кресле.
- В ходе волшебной дуэли Миссис Малфой и Мистер Уизли разгромили близлежащие магазины. И... Боже, как сложно... Почему я должен говорить это вам... -
Гермиона побледнела:
- Говорите же, Капитан. -
- Миссис Малфой применила непростительное заклятие к Мистеру Уизли... -
Сердце Гермионы при этих словах словно перевернулось в груди.
- А одно из заклятий Мистера Уизли попало в каменную колонну магазина палочек, чье падение на Миссис Малфой так же привело к летальному исходу пострадавшей... -
- Летальному? - вскрикнул Малфой.
- Что значит так же?! - перебила его Гермиона. - Что значит, так же к летальному? Что вы несете? Где мой муж?! -
Вскочив со стула Гермиона выбежала из кабинета Капитала, из коридора на улицу к небольшой группе ГОМПовцев, которые что-то измеряли перед фигурами, накрытыми белыми простынями.
При виде этих простыней Гермиона резко остановилась. Она хорошо знала эти простыни. Перед ее глазами тут же пронеслась Битва за Хогвартс и ее последствия в виде сотен таких белых простыней. И глаза ее родного Рона, когда под такой же простыней лежал Фред. Но даже после всего пережитого она не могла представить самого Рона под этой же белоснежной тканью. Казалось, что после той страшной войны, после всего пережитого вместе, это просто невозможно, ничто не в силах отобрать его у нее.
Сейчас все казалось каким-то нереальным. Не чувствуя шагов Гермиона медленно приблизилась к этим простыням. Ее никто не стал останавливать, все ГОМПовцы знали жену заместителя Министра в лицо. Она так же медленно опустилась на колени перед простынями. Потянувшись руками к изголовью, она вдруг резко сорвала одну, в надежде, что вместе с резким движением растворится сон, в который, как ей казалось, она попала.
Гермиона увидела спокойное бледное лицо Астории Малфой. С царапиной на губе и глубокой раной над бровью. Гермиону охватила дрожь. Она понимала, что лучше бы это был Рон, потому что после увиденного она просто не сможет второй раз сорвать простыню.
И все же, не дыша и дрожащими руками она медленно отодвинула вторую простыню с лица Рона. То, что это была Авада, Гермиона поняла по открытым глазам, с пустым, белым взглядом. Эта была ее последняя мысль перед забытьем.
Очнулась Гермиона от брызг воды на ее лице и причитаний молоденькой девушки с очень короткой стрижкой. То, что они обе все еще находились на Косом переулке, Гермиона поняла сразу.
- Боже, наконец-то! Вы очнулись! Вы были без сознания минут 20! Вот, выпейте воды. - пролепетала девушка.
- Кто вы? - хрипло спросила Гермиона, принимая из рук незнакомки стакан с водой.
- Я? Владелица магазина. Ну, перед которым... Все и случилось. Джессика Кидделл. -
- Ясно. - Единственное, что могла выдавить из себя Гермиона.
Она повернула голову. Почти напротив нее был этот несчастный магазин, а перед ним все те же тела под простынями. Сердце снова ёкнуло, по коже пробежал холодок. Они с Джессикой сидели на лавке под деревянным навесом. Палило уже вставшее июльское солнце, добавляя ощущение нереальности происходящему.
У тел на корточках сидел Малфой, уперев лицо в ладонь, а локоть в колено. Лицо Астории было все так же приоткрыто от простыни. Драко в своей позе покачивался из стороны в сторону, отвечая на вопросы Капитана, который стоял над ним с каким-то листком. Спустя какое-то время Малфой встал, провел ладонью по лбу и волосам. Он поднял голову и встретился взглядом с Гермионой. В его глазах было невообразимое отчаяние. Вдруг Драко чертыхнулся и направился в сторону девушки.
Отчаяние на его лице сменилось яростью. Он шел, отстукивая каждый шаг, но подойдя вплотную к Гермионе, посмотрев на нее сверху вниз, в ее опустевшие, потерянные и безразличные глаза, ничего не смог ей сказать. Он вдруг понял, что в данную секунду на планете нет ни единого человека кроме нее, способного понять его боль. Жена покойного убийцы его возлюбленной.
Драко просто без сил опустился на ту же лавку, на которой сидели обе девушки. Ко всем троим подошел капитан.
- Миссис Уизли. Мне нужно задать вам несколько вопросов. Я понимаю, как вам тяжело, но это формальная обязательная часть любого преступ... -
- Понимаете? Правда? - в упор посмотрела на капитана Гермиона.
Волшебница задрала рукав правой руки, обнажив давно забытое грязное слово в виде шрама. - ЭТО досталось мне от Беллатрисы Лестрейндж. ЭТО я получила в страшных муках. Но даже тогда мне не было так тяжело, как сейчас. Я потеряла того, кто прошел со мной бок о бок через все это. Я потеряла мужа, Мистер Лесли. Мужа! - она перевела взгляд на тела. В этот момент колдомедики поднимали Рона на носилки. - Подождите! - крикнула им Гермиона и подбежала к телу. За ней последовал Малфой к Астории, и капитан. - Я не могу отдать его вам, подождите... - из глаз Гермионы хлынули слезы. Она сжала холодную руку Рона.
Драко, увидев эту картину и пришел в себя. Он решил, что раз он мужчина, то должен взять ситуацию в свои руки, как бы тяжело ему сейчас не было. Он обратился к одному из колдомедиков и голос его прозвучал тихо, но на удивление спокойно:
- Я понимаю, что все это нужная формальность, но я прошу вас как можно скорее разобраться с нужными бумагами и передать нам... Тела для похорон. И еще, Капитан, - обратился он к мужчине. - Личная просьба, оповестите всех родственников об... утрате. - Гермиона взглянула на Драко, который так же опустился к телу Астории и сжал ее руку - И родственников Миссис Уизли. Мы оба сейчас не в состоянии заняться этим делом. -
- Безусловно, Мистер Малфой. - ответил капитан и тут же куда-то трансгрессировал.
Гермиона стояла перед телом Рона, положенным колдомедиками на левитирующие носилки, и единственное, что она слышала — как в ее голове от напряжения пульсирует кровь. Драко так же сидел перед телом, смотря на Асторию, губы его подергивались, казалось он что-то шептал.
Гермиона вновь задалась вопросом — что Рон делал в такой поздний час на Косом переулке? Но что самое странное, почему он затеял драку с Асторией Малфой?
- Малфой. - тихо обратилась она к мужчине, застывшему у изголовья жены. - А что твоя жена тут делала и почему началась дуэль? -
- Я не имею ни малейшего понятия. Она должна была быть по семейным делам во Франции. А что твой муж тут забыл посреди ночи? -
- Он должен был быть дома. Наверное засиделся в баре допоздна, не предупредив меня. Я понятия не имею, что тут произошло и почему. - безразлично ответила Гермиона.
- Я выясню что произошло, чего бы мне это не стоило. — прошипел одними губами Драко Малфой.
Их разговор нарушила Джессика Киддел:
- Простите меня за то что тревожу вас. Но сейчас уже шесть часов утра, скоро заработают первые магазины, здесь появятся народ, пресса. Дайте колдомедикам сделать свою работу, а вам отправиться домой, к детям, привести себя в порядок и, может быть, приготовиться к похоронам.
- Да, вы правы. - без каких-либо эмоций ответила Миссис Уизли. Драко так же встал, отошел от Астории и встал рядом с Гермионой. Они так и стояли, рядом, и смотрели, как их мужа и жену уносят. Ноги Гермионы пошатнулись, Драко успел ее подхватить.
- Осторожно. Тебе и правда следует отправиться домой. - Сказал Драко. Впервые в его словах не было презрения. В них не было вообще никаких эмоций. Словно он говорил их на автомате.
- Да, я... Да, мне нужно домой. И тебе. Мы оба подавлены... О Боже, нужно ведь еще сообщить детям... Как это можно вынести?! - девушка закрыла лицо руками.
- Не все сразу, Гермиона. Просто возвращайся домой. И следи за ходом расследования. - Драко легонько похлопал ее по плечу и бесшумно трансгрессировал. Гермиона взглянула на место, где только что стоял Малфой и последовала его примеру.
Дома она не выдержала. Крики боли и отчаяния вырвались из Гермионы. Дети, услышав это, встали с кроватей и с волшебными палочками впереди себя прибежали в прихожую. Гермиона не могла даже ровно дышать, не то, что ответить на вопросы детей. Она просто их обняла и плача, не опускала около получаса, до тех пор, пока на пороге не появился опешившей Гарри. Удивив Гермиону он тоже не сдержал слез, но забрал детей, и отвел их на кухню. Тут девушка в дверях заметила Джинни, которая была в том же состоянии, что и она сама.
День так и прошел, в безумном безутешном плаче всей семьи. Что же все-таки случилось, детям Гермионы смогла объяснить Полумна, которая вместе с Невилом зашла в дом вскоре после Джинни.
А потом были похороны. Гермиона на них не плакала, у нее просто не осталось сил. На том же кладбище хоронили Асторию, Гермиона заметила это, когда отлучилась с церемонии и отошла к старому дубу, который рос на возвышении.
На той церемонии было гораздо меньше народа, но больше цветов. Только семья и пара-тройка ближайших друзей стояли у надгробия. Драко стоял с закрытыми глазами, не открыв их даже тогда, когда опускали гроб. Видя эту картину Гермиона впервые искренне сочувствовала Драко. На мгновение ей показалось, что они с Малфоем в этом мире едины в своем горе, что бы не произошло в тот роковой день.
Глава 2. Голоса прошлого.
Уже полгода как жизнь остановилась. Так думала девушка, сидевшая на кухне у окна. Ровно шесть месяцев, с того дня, как она сидела на том же месте и ждала Рона с работы, полгода как прошли похороны. Гермиона не понимала что делать дальше - все словно потеряло смысл. Она больше не играла вечерами с детьми в волшебные карточки, как обычно. Не читала газет, почти не выходила из дома. Почти ничего не ела. Только когда приходила Джинни и заставляла ее есть, девушка понимала на сколько все плохо.
И Гермиона теперь носила черное.
Раньше ей казалось, что черный цвет это цвет скрытности, скромности, даже спокойствия. Но когда спустя неделю после смерти Рона Гермиона пришла в Министерство забрать из кабинета его вещи, она поняла, что черный цвет очень яркий и "кричащий". Любой, кто замечал ее в этих одеждах считал своим долгом сказать "Соболезную" или что того хуже, похлопать по плечу, обнять. Ей было невыносимо любое напоминание о случившемся от других. К счастью, Гарри, который сопровождал ее в этой поездке, понимал, что чувствует Гермиона и сам чувствовал то же самое. Так что в какой-то момент, когда они шли по коридору, Гарри взял ее за плечи и направил впереди себя, таким образом не давая никому останавливать девушку и сочувствовать ей.
В кабинете Рона она забрала его вещи, а когда Гарри вышел, зачем-то еще обыскала ящики стола. Один из ящиков был закрыт ключом, которого Гермиона не нашла. Вскрыв тайник заклинанием, девушка извлекла от туда небольшой но весомый сейф. Когда Гарри вернулся в кабинет, она зачем-то спрятала его в сумку, к остальным вещам.
Дома Гермиона пыталась вскрыть сейф любыми знакомыми ей средствами, но увы, без специальных ключевых слов, произносимых над ним, это было невозможно сделать. Ей начало казаться, что содержимое сейфа — всего лишь некие документы Министерства, о которых никто и не вспоминает. А может и черная канцелярия, о которой девушке и вовсе не хотелось знать. Очень скоро Гермиона даже забыла о тайнике, оставив его в шкафу - настолько ей стало безразлично все происходящее после похорон.
Сначала девушка следила за ходом расследования. Ей присылали отчеты, в которых, по сути, не было никаких ответов. Описания повреждений домов от заклятий с перечнем применимых, заключения колдомедиков, практически нулевые показания единственного свидетеля — той самой владелицы магазина, у которого все произошло — Джессики Киддел. Гермиона как-то встречалась с ней, и все что девушка смогла рассказать, это то, как она проснулась на втором этаже магазина от шума и криков, а выглянув в окно увидела только развязку битвы — оба заклинания, выпущенные Роном и Асторией друг в друга и ставшими их последними словами.
В конце концов ГОМП№2, занимающийся этим делом, выдвинула единственно логичную, как им казалось версию. Все знали Рона Уизли как темпераментного парня еще со школьных времен. Астория же, с тех времен относилась к волшебникам, ценящей чистоту крови. Капитан ГОМП предположил, что Рон решил развеяться после тяжелого рабочего дня, и сходить в единственный работающий ночью бар, который находился в лютом переулке. Астория могла встретиться ему по дороге. Между ними мог развязаться неприятный разговор на тему того, с кем чистокровному волшебнику стоит связывать свою жизнь, а с кем нет. Ведь Гермиона Грейнджер была маглорожденной. На фоне спора могла начаться дуэль, в которой оба не справились со своим гневом.
Естественно Джинни, Гермиона, Гарри, Полумна, Невилл, да вообще родные и друзья Рона мало верили такой версии. Ну что Рон мог забыть на лютом переулке, когда их любимый бар с Гарри и Невиллом — это Дырявый Котел? И было еще много вопросов, из-за которых дело, которое стало самым известным со времен войны, до конца не закрывали и лишь искали какие-то новые улики и зацепки.
Сейчас, сидя на кухне как и полгода назад и смотря в окно, Гермиона просто не могла заставить себя жить дальше. Дети сегодня вечером дома, так как последние месяцы всем дались нелегко и Гермиона решила в некоторые дни забирать их из Хогвартса на ночевку. После войны в школе произошли некоторые изменения и послабления в безопасности и Тайную Комнату перестроили в каминную сеть, чтобы родители и дети могли навещать друг друга в определенные дни. Но Гермиона не могла заставить себя даже подняться в детскую и почитать Розе с Хьюго сказки.
В дверь постучали. Миссис Уизли знала, что это либо Джин, либо Полумна, так как последнее время именно они пытались вытащить ее из этого состояния. Но оказалось, что пришли обе девушки сразу.
Джин переживала не меньше, но всегда старалась не показывать этого при Гермионе, пару раз даже улыбалась. Сказать по правде, после похорон, она была единственной в семье, кто старался всех подбадривать. Или просто не дать впасть в безудержную депрессию. Три раза в неделю она приезжала к матери, а в собственном доме находила время для Гарри, который к слову очень изменился после смерти Рона. Всегда ходил с полуопущенной головой, стал какой-то нервный и раздражительный.
После похорон, когда Гермиона с Гарри остались у могилы одни, девушка сказала, что сделает все, чтобы узнать причины дуэли и смерти мужа. А Гарри повел плечом и через какое-то время ответил:
- Ты знаешь, а мне это не важно. Раньше наверно я бы стал искать причины, если нужно даже мстить... А сейчас... Его просто больше нет, Герми. Наверное я уже подсознательно был готов к тому, что после войны все будет меняться, неважно в чью пользу будет исход. В общем, я всегда боялся кого-то из вас потерять. А теперь, когда это случилось... -
Гарри так и не договорил, отвернувшись в другую сторону. Но Гермиона поняла его мысль. Где-то в глубине души, после случившегося, очнулось чувство умиротворенности. Раньше, когда шла война, Гермиона Рон и Гарри безумно боялись друг за друга. Что может случится в любую минуту, понимали все. Это чувство тревоги угасло после войны, но все же осталось, там, в глубине. А теперь, со смертью Рона, страшно было осознавать, но тревога полностью растворилась и пришло это умиротворение, которое так сложно было до конца понять...
-Ау! Ты меня слышишь? - раздался внезапный голос Джин. Гермиона только сейчас поняла, что девушка уже некоторое время пытается привлечь ее внимание.
- А, да! Просто задумалась... - ответила Гермиона.
-Ну понятно... - вздохнула Джин. - Слушай, я все понимаю не меньше тебя, то что случилось... Все переживаем... Но пойми, тебе и дальше жить надо, для себя, для детей. Нельзя вот так гнить на одном месте.
-Я бы с радостью чем-то отвлеклась, но Джин, тут все напоминает о Роне. И с одной стороны я хочу чем-то отвлечься, а с другой...-
-Герми, ты давай тут нам не будешь больше такие речи рассказывать - отозвалась Полумна. - Тебе нужна встряска. Когда умерла моя мама, отец вопреки моему желанию, спустя какое-то время заставил пойти с ним в магловский зоопарк. И я помню тот день, как самый счастливый в своей жизни. Я просто поняла, что несмотря на случившееся я не осталась одна. -
-Ну и что ты предлагаешь? - устала отозвалась Гермиона. - Сходить в зоопарк? -
- Есть предложение получше. - отозвалась Джин. - У нас три приглашения на зимний бал. -
- Куда? - встрепенулась Гермиона.
- Зимний пред рождественский бал-маскарад в Болгарии. Туда почти невозможно достать билеты, так что это, считай чудо. - отозвалась Полумна.
- Вы с ума сошли! У меня траур и мне на бал идти? Нет, ну честно, Джин, от тебя не ожидала. Рон же твой брат! Всего полгода прошло с его смерти, а ты хочешь чтобы я пошла на бал?! - не выдержала Гермиона.
Джинни отвернулась от подруги и настала нелегкая пауза.
- Ты даже не думай, что я переношу это как-то иначе, или легче, чем ты, Гермиона. - спустя какое-то время сказала Джин, повернувшись к подруге. - Но что маме с папой, что Гарри - всем им я сейчас нужна больше, чем когда-либо. И эта ответственность не дает мне права впадать в уныние. - девушка села за кухонный стол - А ты, Гермиона, нужна им так же сильно, как и я. Молли, Артур и Гарри твои родственники также. В конце-концов подумай о собственных детях - папы нет, и мама тоже словно умирает на глазах день ото дня. Может быть бал-маскарад и не самое лучшее решение, соглашусь... Но это самое большое зимнее событие, где будет много народа и никто никого не будет знать в лицо. Ты развеешься и никто не будет тревожить тебя соболезнованиями. -
- Джин права. Да ты и сама понимаешь. - отозвалась Полумна.
- Нет, это плохая идея. Я словно что-то праздную. Так нельзя. - Опустила голову Гермиона.
- Можно жить, Герми. Нужно жить дальше. Ты сама говорила мне много раз, что хотела бы побывать на этом балу. Ты не должна чувствовать вину. Разве Рон не хотел бы, чтобы ты жила дальше, была счастливой? - посмотрела Джинни в глаза подруги.
- Конечно хотел бы. Но все равно, для меня сейчас это слишком... Нужно подумать. - опустила голову Гермиона.
- Подумай вот в чем. - Полумна вытащила из сумки, которую принесла с собой, увесистую коробку. Глаза Джинни тут же как-то хитро загорелись. Полумна поставила коробку на стол.
- Встань, и закрой глаза. У нас для тебя кое-что есть. -
Гермиона не хотела спорить из-за полугодовалой усталости, и подчинилась просьбе Полумны. Когда девушка открыла глаза, ее за плечи придерживала Джинни, примеряя тем самым на подруге красивое красное бальное платье, а Полумна наколдовала зеркало.
Платье было поистине завораживающим и блестело на свету. Красный оттенок не бросался в глаза, но подчеркивал цвет кожи Гермионы. Кремовые вставки на подоле и корсете придавали элегантности старинному крою. Гермиона не удержалась и улыбнулась. Последний раз она чувствовала себя такой красивой только в свадебном платье, когда одевала его перед зеркалом в день церемонии. И убедилась в своей безупречности, когда Рон чуть не потерял челюсть, видя ее, подходящую к алтарю.
Затерявшись в нахлынувших воспоминаниях, Гермиона не заметила, как на кухне появилась Роза.
- Мама... Какая же ты красивая в этом платье! Невероятно, оно тебе так идет! - подбежав к Гермионе, Роза стала трогать драпировку.
- Спасибо, родная. Но я не смогу его оставить себе. - с грустной улыбкой обратилась она дочери.
- Почему? - хором ответили Роза, Джинни и Полумна.
- Потому что... Потому что маме некуда в нем пойти. - с мольбой посмотрев на подруг, ответила Гермиона дочери.
- Это не правда, ты просто не хочешь идти. Я слышала ваш разговор. - посмотрела в упор на мать Роза. - Если ты пойдешь в нем на бал — ты затмишь там всех, пусть даже тебя никто не узнает. Ты должна пойти, я прошу. - закончила девочка.
- Роза, просто папа... -
- Папы нет с нами, но это не значит что и ты должна умирать дома, оставаясь здесь круглыми сутками. - серьезно сказала Роза.
В дверях появился Хьюго.
- Я тоже скучаю по папе, но согласен с Розой. Я тебя никогда такой красивой не видел. -
- Идите оба сюда, мои родные!... - Гермиона не удержалась, и обнимая детей широко улыбалась, все же пытаясь сдержать слезы.
- Тише! Платье не помни! - возмутился Хьюго.
Драко Малфой сидел у камина и смотрел на огонь перебирая в руке золотую цепочку с кулоном. Он перевел на него взгляд и перечитал до боли знакомую надпись: «Моя бессмертная возлюбленная 18.12. 2004». Слова были взяты из фильма, на который они вместе с Асторией ходили в первое свидание. Драко был категорически против похода в кино, особенно в старый увядший во всех смыслах кинотеатр, так как считал это магловское изобретение чересчур тщеславным, а заведение, мягко говоря, неподходящим для них. Но Астория любила эту причуду и в тот день поставила будущему мужу ультиматум: «Либо мы идем в кино, либо я вообще никогда не пойду с тобой на свидание».
Сначала Драко возмущался, мол, слезливая история женских романов. Но по окончании фильма, как не странно, Драко понял в нем некую прелесть. Магл, про которого они смотрели кино, был действительно выдающимся музыкантом, что Драко не мог не отметить, так как пару раз в детстве слышал его произведения от учителя музыки. Только он не показывал свое восхищение Астории, пытаясь держать марку серьезного чистокровного волшебника. Однако, с того самого дня он стал называть ее бессмертной возлюбленной, по аналогии главного героя к своей героине. Девушке это нравилось. А через некоторое время Драко и Астория поженились. Дата этого дня и стояла на кулоне под фразой из фильма.
Украшение поблескивало в свете камина, отбрасывая свет на глаза Драко, отчего он зажмурился, пытаясь представить лицо жены, которое, к своему удивлению, уже начал забывать.
- Я помню тот день, когда ты подарил ей его. - раздался из-за дверей голос Люциуса. - После свадьбы по традиции вы остались ночевать у нас, а за завтраком ты протянул ей коробочку... -
- ...Она радовалась как ребенок, открыв ее и широко улыбалась, когда я застегивал цепочку на шее. - перебил отца Драко. В его голосе не было эмоций. - Что ты хотел? - перевел он взгляд на отца.
Люциус вошел в гостиную и сел в соседнее кресло.
- Не хотел прерывать тебя, но нам нужно уладить кое какие дела с с одним человеком. -
- Да, ну как же без этого. - Драко выпрямился в кресле и в упор посмотрел на отца. - Скажи, отец, как долго мне еще оттирать твою репутацию после войны? И почему это должен делать я и моя семья? Точнее, то, что от нее осталось... -
- Я не...-
- Не перебивай меня! - разозлился Драко. - Столько лет я подмазываюсь к прессе, пытаясь выбелить имя Малфоев от самых жутких газетных заголовков. Столько лет я пытаюсь закрывать старые архивы, где всплывает твое имя напротив Волан-де-Морта. Столько лет я налаживаю благотворительные связи с магловскими детскими приютами и больницами. И все это я делаю вместо тебя! И все потому, что ни один порядочный человек не имеет никакого желания находится с тобой в одном помещении. Да и со мной-то не особо приветливы. Ты когда-нибудь вообще думал о том, к чему ты привел свою семью? - Драко встал с кресла и уже без зазрения совести кричал на отца.
- Ты хочешь поговорить об этом сейчас? - с недоумением ответил Люциус.
- Да отец, сейчас. Сейчас это то, что я хочу знать. Почему ты был таким безрассудным? - Драко скрестил руки на груди.
Люциус встал с кресла и подошел к сыну вплотную. Он смотрел в глаза юноше, которого держал на руках в первые минуты его рождения. Но теперь на него смотрел мужчина, в чьих глазах читалась неприкрытая ненависть. Впервые за всю жизнь сына такая открытая.
- Драко, сынок, поверь старому отцу, я не хотел всего этого. Когда-то я доверился и пошел за человеком, которого считал другом и наставником. Я был так же молод как ты, но намного более доверчив и глуп. Совершив ошибку, мне хватило смелости признать ее и понести наказание. Единственное, что я не в силах был сделать — это защитить свою семью от последствий. И мне искренне жаль, что тебе приходиться разбираться с этим. - Люциус положил руку на плечо сына. Драко проигнорировал этот жест.
- Ты знал, что Скорпиуса в школе зовут сыном предателя? И что даже его друзья его побаиваются. Все потому, что когда-то ты не вступился за меня, и твоему сыну пришлось принять метку убийцы, чтобы только самому не стать его жертвой. А всю эту кашу заварил ты. - Драко отвернулся от отца и в сердцах ударил ладонью по каминной полке. - Я не хочу тебя сейчас видеть, уходи. -
- Не могу сказать что понимаю, что ты чувствуешь. Но я просто прошу, на сей раз меня выслушать. - Люциус обошел сына и встал к нему лицом. - Есть человек, который собирается выпустить книгу о нашей семье, опираясь лишь на газетные статьи и рассказы моих тюремщиков. Сам понимаешь, что и как будет рассказано в этой книге. Это уже коснется напрямую и твою мать, и тебя, и Скорпиуса, и Асторию, на чью память этому человеку ровным счетом плевать. -
Драко поднял голову на отца. Такой информации он не ожидал. Еще никто не писал публичных книг про Малфоев. А учитывая их репутацию в глазах общественности, то что говорит отец вполне логично.
- Чтобы всего этого избежать, тебе надо встретиться с этим человеком. Мне не удалось откупиться от издания по вполне понятным причинам. -
- После выхода книги он получит гораздо больше от продаж чем от нас. - сделал вывод Драко.
- Да, именно так. В общем, я договорился, что ты встретишься с ним и дашь ему интервью от первого лица обо всех событиях. Сам понимаешь, из двух зол выбирают меньшее. Он согласился на это при своих условиях. -
Драко понял, что теперь все действительно серьезно. Люциус достал из кармана вскрытый конверт и протянул сыну.
- И когда будет эта встреча? - Спросил Драко, разворачивая конверт. Ответа от отца не последовало. Но после прочтения письма младший Малфой в нем и не нуждался. Он посмотрел на отца глазами полными недоумения.
Глава 3. Традиционное противостояние. - Если честно, я не хочу быть ловцом. Мне кажется вратарь — более выгодная позиция в Квиддиче. - рассуждал светловолосый сероглазый мальчик завтракая в большом зале Хогвартса.
- А мне кажется у тебя нет выбора, Скорпиус. Тебя заставит отец. - ответил ему такой же светловолосый парнишка с карими глазами, наливая себе кубок тыквенного сока. - Вратарь — не очень удачная позиция для игрока в Квиддич. -
- Нет Луис, ты не прав. Вратарь защищает ворота — самое дорогое, что есть у команды. Соответственно — он самый важный человек в команде. Твой дядя Рон, между прочим, в свое время тоже был вратарем. -
- Да, был. И хорошим вратарем. Тетя Гермиона так переживает... В любом случае, подумай о том, что вратарь не движется по полю и люди смотрят на него только когда мяч летит в сторону ворот. Так что это не самая лучшая позиция в игре. -
- Знаешь, моя мама тоже хотела бы видеть меня вратарем. Я помню она много раз уговаривала отца изменить свое мнение. -
- Это потому, что быть вратарем безопаснее, в каком-то смысле. А все мамы боятся за сыновей. - Луис отложил столовые приборы. - Знаешь, твоя мама в любом случае гордилась бы тобой. Мы все скорбим по ней. -
- Я знаю, спасибо. Но давай не будем продолжать эту тему. - Скорпиус опустил голову к тарелке.
- Хорошо. Но сезон уже давным давно начат, поменяться ты не можешь, а твой отец все так же против. -
За стол Слизерина присели две девушки двойняшки. Их длинные по пояс волосы цвета каштана были сплетены в одинаковые тугие косы. У обеих девушек были курносые носы и светло-карие глаза. Одна из них несла в руках школьное расписание.
- Ужас! - сказала она протягивая мальчикам пергамент. - Вы только посмотрите! С сегодняшнего дня у нас травология. И угадайте, о чем будет первый урок? - девушка протянула Луису расписание.
- Намекну, нам предстоит изрядно испачкаться. - поддержала ее сестра.
- Наверное нам предстоит убирать ваши комнаты. - не отрываясь от пергамента ответил Луис. - И, держу пари, в твоей комнате, Хильда, работенка будет действительно грязная.
- Что ты сказал? - отозвалась Хильда.
- Ну а что, при всей своей безупречности, вы девочки, совершенно не умеете следить за порядком. Даже не пускаете в комнаты слуг. Я помню, когда был у вас в поместье и забрел на третий этаж — это были два лабиринта из одежды и флаконов с дамскими зельями. И если Элена удосужилась хотя бы заправить кровать, что в вашем случае нельзя не похвалить, в твою комнату, Хильда, я даже не мог до конца распахнуть дверь — мантиями был усыпан весь ковер. -
- Знаешь, Луис, когда-нибудь я нашлю на тебя порчу распухшего языка. Всем от этого лучше будет. - съязвила Элена.
- Да, но мой язык со временем примет свой первоначальный вид, а вы так и останетесь неряхами. И кстати, вы должны благодарить меня за то, что этот ваш грязный секрет остается только между нами и Скорпиусом. -
- Луи, если еще раз... - Хильда не успела договорить — ее перебил Скорпиус.
- Ребят, давайте без словесных перепалок. Хильда, что будет на первом уроке травологии? -
- Мы будем пересаживать мандрагору. В первый же день копаться в земле, пачкать мантии. А нам еще не прислали грязеотталкивающую суспензию! - взмолилась Хильда.
- И учитывая, что урок уже через пол часа.. Варят-ли посылка вообще успеет прийти сегодня. - с грустью поддержала сестру Элена.
- А кто готовит вам это зелье? - поинтересовался Луис.
- Мама. Только у нее оно получается стойким. - ответила Элена.
- Тетя Пенси умеет варить такие зелья?! - искренне удивился Луис.
- А что тебя удивляет? Мама очень умелая волшебница. Она научилась делать его еще в свои школьные годы. - с гордостью сказала Хильда.
- Я не спорю. Я советую взять вам девочки, пример с вашей мамы и тоже поучиться новому. А то вечно у меня на тестах списываете. -
- А ты — у меня. - отозвался Скорпиус и друзья рассмеялись.
За стол к компании полетели два пахучих бумажных шарика и упали в кубки Хильды Элены и Скорпиуса. Шарики раскрылись в тыквенном соке и раздался ужасающий запах.
- Это вам к десерту! - раздалось со стола Гриффиндора. Светло-русые юноши близнецы хихикали и косились в сторону слизеринской компании. Вместе с ними смеялись Роза, Хьюго, Джеймс, Альбус и Лили.
- Как по-детски, Лонгботтомы. До сих пор не можете смириться что мы с сестрой не обращаем на вас внимания? Можете успокоиться, мальчики, вы не в нашем вкусе. - повернувшись к соседнему столу съязвила Элена.
- Ах Бомоны, если бы вы знали, что земля не вращается вокруг вас, то заметили бы множество красивых соперниц, которые жаждут проводить с нами все свое свободное время. Мы же душки, да Лисандер? - обратился юноша к брату.
- Да, Лоркан! - ответил он ему.
- Ну конечно, я прямо вижу эту очередь девиц, простирающуюся от самого входа. - тихо заметил Скорпиус, испаряя палочкой испорченный кубок.
- Правильно, Малфой, продолжай тихо сидеть и бубнить себе под нос. Тебе с твоей семьей после войны ничего другого не и остается, как залечь в вечное подполье. - вдруг отозвался Джеймс.
- Заткнись, выскочка! - не удержался Скорпиус и встал из-за стола.
Раздался звонок на первый урок и Скорпиусу не осталось ничего другого, как собрать учебники со стола и, проводив Поттера третьего испепеляющим взглядом, последовать на урок.
Никто из ребят отчетливо не помнил откуда началась эта вражда. Джеймс с детства слышал рассказы отца о Малфоях, в которых наряду с жалостью к этой семье присутствовали эмоции ненависти. Иной раз, когда в доме Поттеров заходил разговор об этой семье, Гарри отводил взгляд от собеседника и старался перевести тему. Когда Джеймс спросил, почему Драко и его отец до сих пор не общаются, хотя Малфои публично раскаялись перед общественностью после войны, а Люциус даже отсидел пусть и не большой, но срок в Азкабане, Гарри ответил:
- Драко Малфоя воспитали иначе. Ему привили качества, которые в современном обществе считаются устаревшими. Да и все в этой семье избалованны и заносчивы. Не удивлюсь, если его сын Скорпиус унаследует фамильные черты характера. В общем, с этим человеком сложно общаться.-
После того разговора Джеймс решил, что Малфои незаслуженно многое о себе возомнили. И что после войны им бы не помешало умерить свое высокомерие. И хотя Скорпиус не выражал никаких эгоистических качеств, Джеймс уже с детства был настроен против него своим ничего не подозревающим отцом.
Скорпиус всю жизнь слышал о подвигах Гарри Поттера. Но в его семье не говорили о войне — это всегда было закрытой темой. Лишь благодаря друзьям и их родителям, благодаря архивным выпускам «Ежедневного Пророка» в библиотеке отца и слухам, ребенок знал, какую роль его семья играла в ней. Скорпиус воспринимал Джеймса как сына знаменитости, в трагическом прошлом которого частично виноват его дед. Он понимал, что дружба между ними невозможна еще с первой их встречи на платформе в прошлом году — Джеймс отбывал в Хогвартс на второй курс, и когда проезжал со своей тележкой мимо Скорпиуса, проехался ему по ногам.
- Эй! Мог бы смотреть куда едешь. - окликнул его Скорпиус.
- Ах да, Малфой, кажется. Не заметил тебя. Ты как-то сливаешься с серым асфальтом. - ответил Джеймс и ушел вперед.
В первый год Скорпиуса в школе они не общались. Частично из-за того, что Джеймс был старше на курс и они почти не пересекались. Но когда у Скорпиуса и Поттера третьего появились свои компании друзей — образовалось будто два лагеря. И при каждом удобном случае Джеймс задевал Скорпиуса. Чаще всего это были упоминания войны с участием семьи Малфоев, что не могло не задевать Скорпиуса. С этого же года напряжение между детьми выросло из-за случившийся в июне трагедии. Обе компании были в курсе, что в ходе волшебной дуэли именно Астория Малфой швырнула смертельное заклятие в Рона Уизли. И хотя отец Розы и Хьюго одновременно с этим швырнул заклятие в колонну, которая упав на смерть придавила Асторию, он не использовал запретного заклинания.
И все же, эти два лагеря никогда не устраивали длительных перепалок. Возможно, в глубине души все дети понимали, что точки над i за них уже поставила сама война, и им незачем продолжать этот замкнутый круг ненависти друг к другу. Хотя, все дело могло быть и в Луисе Уизли, который, в отличие от своих сестер из Пуффендуя был зачислен в Слизерин. И чьи родители подружились с Бомонами, так как дети с первого дня нашли общий язык. Вместе с тем, Флер и Билл много времени проводили с семьей Гарри, Невилла и, естественно, с семьей покойного Рона Уизли.
Бомоны, на взгляд Билла и Флер, интересные люди. Пенси Паркинсон вышла замуж за Оливера Бомона, волшебника с ирландскими корнями, который, к сожалению, не участвовал в войне и, как не странно, мало о ней слышал. Бомоны, по сути, вообще не разделял взглядов Волан-Де-Морта на чистоту крови и ее статус в волшебном мире, хотя семья состояла только из потомственных магов. У Оливера с детства были друзья маглы, некоторые из которых даже знали о существовании волшебного мира. А лучшим другом Оливера Бомона был Стен Вайт, за которого вышла замуж Джоу Чанг. В этом браке родились двое погодок — Патрик и Джули Вайт. Патрик, кстати, учился на одном курсе с Хильдой и Эленой, так же на Слизерине. Джули же поступила на Когтевран.
Никто не знал, как Оливеру удавалось столько лет не терять эту дружбу, ведь в Министерстве выявляли такие случаи и старались стирать память маглам. Исключения составляли родители детей, которых зачисляли в школы магий и высокопоставленные политики, с которыми приходилось считаться из-за множества формальностей, таких как, например, волшебная недвижимость на отдельных территориях.
Брак с Оливером Бомоном сильно изменил Пенси Паркинсон. Она пошла против воли своих родителей, соглашаясь на предложение возлюбленного. Пенси пришлось уйти из дома и жить с родителями мужа какое-то время. Она продолжала поддерживать дружеские отношения только с Драко Малфоем, который отчасти понимал ее решение. Пенси изменила своим взглядам на чистоту крови, на то, что должно определять порядочного волшебника от невежественного и даже со временем превратилось в заботливую жену и мать. Ей доставляло удовольствие самой готовить для семьи, а не использовать для этого слуг, самой выращивать сад, самой помогать дочерям делать уроки. Конечно, в ней осталось слизеринская спесь, но проявлялась она редко, в основном когда кто-либо пренебрегал традициям гостеприимства или вспоминал прошлое Миссис Бомон.
Дочерям Пенси достался мамин нос, цвет волос и характер в школьные годы. Девушки всегда старались выглядеть безупречно. Карманные деньги они тратили только на волшебную косметику, которой стали пользоваться еще с десяти лет. Удлинить ресницы, сделать румянец более заметным или придать волосам блеск — только эти не сложные, едва заметные заклинания и зелья разрешала дочерям Пенси. Хильда и Элена, конечно, всегда в тайне от мамы накладывали на себя чуть больше женских чар. Их никогда нельзя было увидеть в неглаженой или грязной форме, они всегда правильно сидели за столом и партами, ровно, даже можно сказать грациозно летали на метлах. Второкурсницы вызывали женскую зависть у ровесниц и даже обращали на себя внимание юношей третьекурсников. Даже Джеймс не мог не обращать ни них внимание.
Луис видел в них подруг, над которыми всегда можно подшутить. Ему нравилось, как они выглядят, но считал, что его сестра Виктуар намного красивее и элегантнее Хильды с Эленой. Он вырос в доме с двумя сестрами и по привычке дружественно задевал Бомонов.
Скорпиус питал к Хильде и Элене чуть более нежные чувства. Он видел, как отец общается с их матерью, и про себя называл девочек своими сестрами. Ему всегда хотелось иметь брата или сестру, а Бомоны часто гостили в их доме. Он оберегал девочек, чувствовал ответственность за них. Особенно, когда в прошлом году, на платформе 9 и ¾, перед тем как Скорпиус зашел в поезд, Драко сказал сыну:
- Присмотри за Хильдой и Эленой. Ты их самый близкий друг и мужчина, на которого они могут рассчитывать. -
Однако самые нежные чувства девочки вызывали у братьев Логботтомов, которые еще с первого курса были влюблены в них. Лисандер еще в поезде увидел Хильду. Она стояла у окна в проходе. Он подошел познакомиться.
- Уже скучаешь по дому? -
- Да, есть немного. Сестра говорит, что это новая жизнь и что это хорошо, но меня немного пугают перемены... -
- Я тоже уже скучаю. Но теперь все станет только лучше! Новые друзья, новое место. Можно будет бродить по замку, немного забить на школьные правила, которые будут уж точно по слабее, чем в родительском доме. -
- Думаешь? -
- Да я уверен. У моего друга есть карта, с помощью которой можно по ночам сбегать из замка. В Хогсмит, например. Меня зовут Лисандер, кстати. -
- Меня — Хильда. Значит, помимо переживания о распределении в первый день, тебе будет чем заняться вечером. - улыбнулась девочка.
- Хочешь, как-нибудь погуляем по замку вместе? -
- Эм... -
Девочка не успела закончить предложение. Из купе напротив вышла Элена.
- Хильда, нам еще нужно успеть прогладить форму перед приездом. У тебя это заклинание выходит лучше, так что помоги, а? - она перевела взгляд на Лисандера. - А это кто? -
- О! Вы тоже близнецы! У меня брат близнец, он едет со мной в Хогвартс. Надо будет всем нам познак... -
- Мы двойняшки. - без тени стеснения перебила Элена Лисандера. - Хильда, ты идешь? -
- Элена, это Лисандер, он... -
Она снова не успела договорить, так как из соседнего с ними купе выбежал Лоркан, и со взглядом, обещающим неминуемую смерть брата, подойдя к нему вплотную выпалил:
- Ты просто невыносимый засранец! Выложил все вещи из моего чемодана и заменил их гномьеми лепешками! - злился Лоркан.
- Ну, судя по всему, засранец здесь именно ты, раз в багаже у тебя такое богатство. - улыбнулся Лисандер.
- Ну, тогда впредь пользуйся своей зубной щеткой с наслаждением, так как я уже успел вытащить ее из твоего багажа и искупать в этом богатстве! -
- Фи. Обоим вам. Отвратительно. - отозвалась Элена.
- Больше не общайтесь с нами никогда. - закончила Хильда и зайдя к сестре в купе с силой хлопнула дверью.
- Они близнецы? - опешил Лоркан.
- Нет, двойняшки. И довольно темпераментные. - заметил Лисандер.
- Та, что фыркнула — симпатичная. - почесал затылок Лоркан.
- Покажи ей свое приданное в багаже и она точно с тобой подружится. — засмеялся Лисандер.
- Ну я тебе еще покажу! -
Лоркан погнался за братом через весь поезд, швыряя в него вонючие шарики.
С того дня девочки с презрением относились к близнецам. А мальчишкам, так же как и Луису, хотя чуть более жоще, нравилось подшучивать над их любовью к безупречности и манерам. Хильда и Элена всеми способами старались отстраниться от ребят — в классах занимали парту на противоположном от братьев конце, увидев их в коридоре сворачивали к первому же повороту, а если и попадали под их грязные розыгрыши, вроде наколдованной дождевой тучи над головами, никогда не опускались до их же уровня и гордо подняв голову проходили мимо обидчиков. Часто за них вступался Луис, напоминая Лонгботтомам, что те переходят всякие границы, и что он обо всем расскажет их родителям, которым не понравятся такое хулиганское поведение Лисандера и Лоркана. Тогда близнецы замолкали, потому что понимали — Луис действительно может все рассказать Полумне и Невиллу, так как порой гостит у их родителей.
Ничто никогда не случается просто так. По сути, все эти разделения на Гриффиндорскую и Слизеринскую компании начались со дня распределения. Как бы война и не распорядилась судьбами родителей этих детей, противостояния факультетов — намного более древняя вражда и обида, которая прочно впечаталась в стены Хогвартса и стала, своего рода, неприятной, но традицией. И эти дети стали вынужденными ее заложниками.
