Глава 1- И что ты ответила? – в голосе Мари-Виктуар слышались плохо скрытые нотки любопытства
У Фортескью было необычно многолюдно – туда-сюда сновали мамочки с малолетними детьми, влюбленные за соседним столиком то и дело глупо хихикали, а таявшее клубничное мороженое в вазочке Мари-Виктуар привлекло несколько насекомых, которые безумно раздражали и без того сверхраздраженные нервы Розы Уизли. Вторую неделю стояла невыносимая жара – в воздухе густо пахло засушенными травами и полуденным зноем. Маги и ведьмы спешили с ланча на свои рабочие места – улица жила своей обычной жизнью. Роуз безумно любила наблюдать за толпой , но только не сегодня. Сегодня ей все казалось издевательски равнодушным и невыносимо веселым.
Тяжело вздохнув, Роза уперлась взглядом в нежно-голубой фарфор кофейной чашки, мысленно прикидывая, что ответить кузине. Сказать, как все было на самом деле или же чуть приукрасить жестокую реальность было главным вопросом всей жизни Розы Уизли. Стремясь самой замечать только хорошее и заставлять окружающих видеть только хорошее в самых отъявленных моральных уродах Роза научилась еще в Хогвартсе- полезный навык, если вы до конца жизни собираетесь ходить в розовых очках и утирать сопли кружевным платком. Оторвавшись от созерцания радужных отблесков чашки, Роза воинственно скрестила руки на груди.
- Ничего. Захлопнула дверь перед его носом, - очевидно, Мари-Виктуар была немного шокирована решительным видом своей кузины, которая без дрожи в голосе буквально сказала, что выставила за дверь некогда любовь всей ее жизни. Скептически приподняв брови и практически не веря Розе, Виктуар поджала губы, осмысливая нарисовавшуюся ситуацию. Несомненно, Скорпиус Малфой был тем еще подонком по мнению Викуар, но даже он заслуживает шанс быть услышанным.
- Справедливо. А ты не пробовала выслушать Скорпиуса? – кажется, Розу только что передернуло от этого имени. Она тупо уставилась на кузину, всем своим видом показывая, насколько эта идея казалась ей абсурдной. Виктуар вообще мало что понимала в отношениях, ведь у нее был Тед Люпин. Справедливости ради нужно отметить, что был он у нее всегда, и пары столь гармоничной и столь мирной Хогвартс, пожалуй, не видел. Так что Мерлин уберег Виктуар от душевных терзаний и, того хуже, личных драм. Зато Роуз в последнем была одарена свыше всех мер, как ей казалось.
-Не вижу в этом смысла. Малфой предельно ясно дал мне понять, что «Чистота крови – навек». Улавливаешь суть? – хмыкнула Роуз, закусив губу. Ей, конечно, следовало бы и самой догадаться, чем закончится этот головокружительный роман в подполье, но почему-то тогда отчаянно хотелось верить в то, что весь мир по плечу им двоим.
Мир Розы Уизли буквально раскололся надвое три года назад, когда темным сухим вечером, под резкие песни цикад, на пороге ее дома появился Скорпиус Малфой – предельно сосредоточенный, напряженный и хмурый. Сердце Роуз ухнуло в пятки. Кухня дома Уизли была залита мягким золотым светом, дурманящее пахло пряными специями и заваривающимся чаем. Скорпиус говорил медленно, а Роуз смотрела на него невидящим взглядом. В принципе, все было ясно после первых слов – Драко Малфой не желает родниться с осквернителями крови, Драко Малфой клянется вычеркнуть сына из завещания, Драко Малфой ставит сыну ультиматум. Роза поднялась быстро и резко – звон в ушах нарастал, обида душила горло, а на глазах уже наворачивались слезы. Нет, Скорпису не виноват, но и она не сумеет жить с чувством вины. У них не может быть совместного будущего, ведь единственным верным решением будет разойтись по своим мирам и более никогда не встречаться. Роза не простит себе, если Скорпиус потеряет связь со своей семьей, Роза принимает волевое решение и теперь они – чужие люди. Скорпиус бесится и постоянно пропадает в сомнительных барах. Ему вообще плевать на отцовские деньги, а вот то, что Роза решает их судьбу – говорит о многом. Скорпиус злится и нарывается на драки, проводит ночи под дверьми ее дома в обнимку с цветами, которые к утру вянут. Заслон из розиных родственников и друзей крепнет с каждым днем, а надежда вразумить его бестолковую рыжую дуру с отчаянной щемящей болью гаснет в его сердце, когда Роуз впервые идет на свидание. Не со Скорпиусом, разумеется.
- И все же, ты подумай, Роза. Я думаю, Скорпиусу есть, что тебе сказать, - Виктуар сокрушенно покачала головой, вставая с плетеного кресла и поправляя подол желтого воздушного платья.
Возвращалась на работу Роуз в скверном настроении, перемежавшимся с глубокой задумчивостью. В холле Министерства она налетела на пожилую даму, чуть не свалив бедняжку с ног, выходя из лифта, наткнулась на начальника отдела ликвидации бытовых заклятий, и, не дойдя пары метров до собственного кабинета, плечом к плечу столкнулась с Френком и его горячим кофе.
- Мандрагора тебя раздери, Френк! – со злостью кинула она коллеге, как только два внушительных кофейных пятна расползлись по мантии. Несколько сотрудников с любопытством уставились на развивающуюся сцену.
- Извини, Роуз, не заметил, - рассеянно кинул Френк, доставая палочку и банальным Эванеско очищая ткань. – Кстати, заходил мистер Шельди, просил отчеты по прошедшей конференции магов.
Роза выругалась сквозь зубы - отчет был на той самой стадии, когда кроме шапки в пергаменте ничего не значилось. Не сказав ни спасибо, ни извинившись перед Френком, Уизли бросилась в кабинет наводить порядок в документах. Вечер ожидался насыщенный и нудный. И все же, Роуз была рада отвлечься от тяжелых мыслей о прошлом, о Малфое и о том, зачем вдруг призраки из прошлого внезапно ворвались в ее жизнь.
Где-то в середине шестого свитка и энном пузырьке бодрящего зелья, когда в Министерстве остались лишь стражи порядка и такие же заваленные срочной работой сотрудники, Роза с ужасом осознала, почему ее так беспокоит появление Малфоя.
Часы с гулом пробили одиннадцать раз. На пятом уровне Министерства Магии, посреди кабинета пять дробь семь, Роза Уизли дрожащими руками наспех закалывала длинные густые волосы в некое подобие узла. То, что она собиралась сделать вполне подходило под понятие самоуничтожение. Схватив мантию, она быстрым шагом направилась к лифтам, оттуда – на свежий и прохладный лондонский воздух. Щеки зарумянились, глаза горели влажным блеском, в ушах стучало и куча мыслей роящихся в столь умной головке, сталкивались друг с другом, смешивались и никак не давались своей хозяйке. Лишь одно Роза Уизли знала наверняка – ей абсолютно точно нужно увидеться со Скорпиусом Малфоем.
Сейчас же.
Глава 2Скорпиус Малфой всегда получал от жизни, что хотел. И теперь, когда перед ним были открыты все двери, и жизнь вполне могла казаться удачной, его стали мучить кошмары. В кошмарах он то и дело плутал по холодным школьным коридорам и липкий страх одиночества забирался на его плечи тяжелым грузом, постепенно обволакивая Скорпиуса в толстый кокон. Сказать, что Малфой был одинок – не совсем верное слово. Вся его жизнь проходила под пристальным вниманием других людей, которые только занимались тем, что ждали проступков от наследника древнего рода. Сам же Скорпиус искренне верил, что большего позора, чем получила его семья во время второй магической войны, ему не светит. Кроме того, Скорпиус был тем самым редким видом ныне живущих мужчин, кому с ловкостью удавалось удачно совмещать бурную карьеру и романтические отношения. Откровенно говоря, после фееричного и непонятного расставания с Розой Уизли, он пытался стать женонеавистником и вечным холостяком. Первое время Скорпиус ходил с видом потерянного приведения, потом напивался как последняя свинья, потом напивался как свинья под окнами Розы, а потом как-то отпустило. Теперь у него не было ничего, кроме громкой фамилии. Скорпиус искренне был готов отречься от собственного отца ради Розы. Плевать на кровь – она совсем не важна. Плевать на деньги – их можно заработать. Но Малфой никак не мог понять, как она так легко предала их любовь и отказалась бороться за них. Скорпиус всегда отмечал, что Роза была немного камикадзе, однако ему и в голову не могло прийти, что однажды ее любовь к страданиям сыграет настолько злую шутку.
Однако, обида на весь женский род постепенно притуплялась, а вокруг него, к утешающему самолюбию Скорпиуса, обнаружились толпы девушек. И вот уже гордый слизеринский принц с восхитительной улыбкой и лукавым взглядом серых глаз уламывает Мериэль Патти провести с ним викэнд где-нибудь на островах.
Скорпиус окинул хмурым взглядом гостиную. Ничего не изменилось в этом чертовом мире. Вчерашняя попойка с лучшим другом детства Альбусом Поттером закончилась вполне ожидаемо на крыльце у Розы Уизли. Скорпиус что-то вопил Роуз в лицо, что конкретно – уже не помнил, да и вспоминать-то не хотелось. А потом она захлопнула перед ним дверь. Малфой клял себя на чем свет стоит. Обычно импульсивного наследника от необдуманных и, чего уж греха таить, глупых поступков отваживал Альбус. Однако вчера пьяный Альбус был мастерски нокаутирован не менее пьяным Скорпиусом. К чувству стыда перед Розой добавилось чувство вины перед Поттером. Мандрагора побери всех праотцов этого чокнутого семейства – видит Мерлин, от них одни проблемы.
Скорпиус расстегнул верхние пуговицы рубашки, физически ощущая, насколько стало легче дышать. Часы уверенно показывали одиннадцать, а спать не хотелось – через пару дней должна приехать Корин, спустя еще немного нужно будет дать статью в Пророк о помолвке.
Корин была прелестной француженкой с хорошей родословной и премилым личиком. Нрав девица имела крутой, а ноги – от ушей, знала свое место в жизни, не заморачивалась насчет карьеры и, в принципе, была отличным образцом идеальной жены среднестатистического высшего общества. Откровенно говоря, жениться Скорпиус не очень-то хотел, однако еженедельный вынес мозга по поводу несерьезности малфоевских намерений со стороны потенциальной невесты и попеременных напоминаний отца о семейном долге постепенно сделали свое дело. Сам Скорпиус не страдал от потери статуса одного из самых завидных женихов, а вот Корин и отец это точно успокоятся на некоторое время. Скорпиус устало потер глаза – надо бы не забыть цветы и какую-нибудь ювилирную фигню для будущей невесты. За отсутствием последнего Корин наверняка закатила бы истерику – девушка любила измерять его, Скорпиуса, чувства в каратах и пробах.
- Мистер Малфой, сэр, - пропищал домовой эльф. – К вам посетители, сэр.
Брови Скорпиуса поползли в верх. Никто в здравом уме не сунется в мэнор с визитами в столь поздний час. Радовало, что родители сейчас в долгосрочном очередном медовом месяце за много-много километров от Уилтшира, чтобы оценить ночные визиты к их столь ценному отпрыску.
- Кто? – от долгого молчания прохрипел Скорпиус.
- Мисс Уизли, сэр, Роза Уизли.
Казалось, на минуту земля перестала вращаться вокруг своей оси. Что забыла здесь эта рыжая чертовка? Неужели ей не хватило вчерашнего малфоевского унижения? Появление Розы в стенах фамильного имения казалось таким же реальным, как мозгошмыги Полумны Скамандер. Пожалуй, Роза – последний человек, который по доброй воле захочет посетить Мэнор.
- Свободен, Пэкс. Я сам ее встречу, - Скорпиус поднялся с кресла и направился по холодным коридорам родного дома встречать нежданную гостью.
Весь вид Розы говорил о том, что ей, мягко говоря, неуютно здесь. Малфой отметил, как потерянно и неуверенно выглядит девушка, как выбившиеся из разваливающейся прически пряди обрамляют тронутое загаром лицо, как мелкая дрожь выдает ее волнение.
- Роза, - кивнул Скорпиус. Нет, у него не подгибались колени и мир не взрывался тысячью волшебными огнями, он злился в душе на себя самого, на эту девушку, на то, что однажды не хватило сил выстоять.
- Малфой, я… - начала было Роза и, кажется, слова застряли где-то в горле. – Малфой, я думаю, нам нужно поговорить.
И все же Роза была реальна. И о чем с ней говорить трезвым, Скорпиус даже не знал. У этих двоих была огромная обида друг на друга, у каждого - своя, не менее веская, чем у другого. Скорпиус перевел дух.
- Пойдем. Чай будешь? – голос его звучал вполне себе безразлично, как будто он справлялся о делах министерства.
- Нет, Огденского не помешало бы, - уверенно сказала Роза, чем немного шокировала Скорпиуса. Насколько он помнил, Уизли капли в рот не брала. Хотя, откуда ему знать, это же было три года назад.
Наливая рыжей огневиски – втрое меньше, чем отмеривал его собственный стакан – Скорпиус не мог не отметить, как трогательно затрепетали тени от ресниц на розиных скулах, какими синими и глубокими казались ее глаза, когда девушка в благодарность подняла застенчивый взгляд. Кажется, к Скорпиусу снова возвращалось понимание, почему он влюбился в Розу Уизли тем поздним осенним вечером.
Глава 3- Кажется, у нас ничего не выходит, да? – на губах Розы царствовала ироничная улыбка, сама она – комок концентрированных нервов – того гляди взорвется. Сжимает в пальцах граненый стакан и, кажется, дышит через раз. Скорпиус вопросительно всматривается в знакомые черты, пытаясь уловить, чем может обернуться для них, двух бывших влюбленных, этот вечер откровений.
- Не понимаю, о чем ты, Роза, - Роза… ему безумно нравилось чувствовать ее имя на губах. Ро-за… Холодный взгляд отчаянно ищет встреч с синими, как океан глазами гостьи. Наверно, по привычке Скорпиус надеется снова ощутить то успокоение, мир, который некогда дарили ему просто взгляды любимой женщины. Ей не нужны были рыцари в сияющих доспехах из крутизны, консервированные звезды и шкуры убитых драконов, брошенные к ногам. Роза была тихой гаванью, куда жизненно важно было возвращаться каждую минут своей жизни.
- Скажи, ты счастлив? – Уизли кинула на Скорпиуса пытливый взгляд. – Я имею в виду, по-настоящему счастлив? Счастлив идти по запрограммированной тропинке на пути к славному существованию одного из славного рода Малфоев? Это действительно того стоит, Скорпиус? – Роза отчего-то говорила тихо и спокойно – так, словно и не злилась вовсе, словно не было больно. Она всегда догадывалась, что в битве между честью рода и глупой любовью побеждает далеко не второе. В теории, Скорпиус тоже об этом подразумевал, только не желал признаваться ни себе, ни тем более ей. А сейчас… сейчас Роза задавала слишком глобальные вопросы.
- Понятие счастья слишком относительно. В нашем мире оно практически ничего не стоит, - Малфой покрутил в руке стакан и резким движением отпил горячительного напитка. Виски – горячее, тягучее, острое – приятным теплом разлилось в груди. Девушка, сидящая напротив, склонила голову набок, наблюдая за небрежным жестом сильных мужских рук.
- Святая ложь звучит все искренней? – Роза хмыкнула. - Надо же, тебе стоит сделать татуировку с этой фразой. Чтобы почаще напоминать себе, во что тебе обязательно нужно верить, - на лице Уизли неприкрытыми фразами было написано горькое разочарование. Скорпиус мрачно усмехнулся. Он полюбил Розу за то, что она умеючи играя словами могла легко выразить всю его суть и его мир, умела разозлить его так, что он чувствовал себя жи-вым, умела, также, мастерски потушить все пожары в суровой малфоевской душе. Редкое и восхитительное качество для женщины. Но сейчас Роза ступала на опасную землю.
- Если ты не заметила, - вкрадчивым опасным тоном начал Скорпиус. – Мы живем в жестоком мире, Лиса. Тебе не понять, что значит – быть Малфоем.
- Благодаря тебе, я полагаю? – внезапно вспыхнула Уизли. Роза подалась вперед, отставив на пол нетронутый бокал с огневиски, всем своим видом стараясь унять разгорающийся внутри нее пожар. На доли секунды Скорпиусу показалось, что ничего между ними, ничего ровным счетом не изменилось. Это было вроде того чувства, когда человек вгрызается своим существом в твой спинной мозг и никуда от этого, к сожалении, не деться – ты носишь его с собой в сердце, мыслях и бережно хоронишь под тонной образов других людей. Это казалось интересным.
- Не могу сказать, что я убита этим сейчас. Хотя, поначалу мне действительно казалось, что весь мир рухнул, - слова Розы отзывались непонятным чувством в сознании Скорпиуса. Он четко уловил, что ей было небезразлично и, судя по всему, горечь обиды все также плескалась в голубых глазах Уизли. – Но, знаешь, о чем я действительно сожалею?
Скорпиус знал, что Роза Уизли ни о чем не сожалела. Одной из первых заповедей ее жизни было не осуждать свое прошлое, и слова, которые она только что произнесла, всерьез заставили Малфоя обратить внимание на всю серьезность разговора. Однако, чтобы не казаться слишком заинтересованным, он лишь равнодушно пожал плечами, безмолвно разрешая продолжить разговор. Роза не обратила внимание на раздражающий собственнический жест избалованного мальчишки и лишь мягко ответила:
- Лишь о том, что моей любви не хватило для тебя, - голос дрогнул, сошел чуть ли не на шепот, и глаза стали влажные. – Я сожалею, что моей любви оказалось недостаточно, чтобы положить конец твоим метаниям от семьи до меня. Мы могли бы быть вместе и я точно знаю, что могла бы сделать тебя счастливым, но в глубине души ты бы злился на меня.
- Серьезно, Роза? – Скорпиус вмиг вскочил на ноги и грозно навис над Розой. В какой-то миг, его задушила обида. Как смеет она говорить так, когда сама, не поговорив и не выслушав, в ту же минуту сбежала в отчий дом, заперлась в четырех стенах и огородилась стеной разгневанных родственников. И еще интересно, как долго она шла к этому бреду что, мол, Скорпиус когда-то возненавидит ее?
– Да я неделю в «Кабаньей голове» стаканы ел, я Альбусу чуть руки не переломал, черт тебя дери, я ненавидел себя и тебя каждую секунду. Тебя – за то, что просила всегда говорить правду, себя – за то, что согласился. Ты не дала мне ни единого долбаного шанса! – рычал Скорпиус над напряженной и близкой к истерике Розой. – И теперь ты решила, что я должен чувствовать… Решила, что это все из-за меня. Очнись, Роза! – он схватил девушку за покатые плечики и встряхнул пару раз. – Это ты сбежала от меня!
От Малфоя терпко и тепло пахло виски, глаза горели опасным огнем, каждый мускул его тела был напряжен. Пожалуй, Роза поспешила с выводами. Скорпиус не был типичным представителем своего мало славного рода – разве только внешне. Характер у него был впору для Гриффиндора: вспыльчивый и отчаянный, однако его амбиции, непоколебимость и самоуверенность не давали сомневаться в его слизеринской природе. Скорпиус сплошь состоял из противоречий - это безумно нравилось Розе.
- Я не сбежала! – отчаянно крикнула Уизли. – Ты пришел и чуть ли не открытым текстом сказал «дорогая, нам вместе было прекрасно, но теперь мой отец проникся своим давним уверованиям и, знаешь, оказалось, в моем мире не должно быть тебя, а иначе я просто лишусь семьи»! – рыжая храбро сдерживала слезы обиды – Ты считаешь, я должна была сделать что?
Броситься к тебе на шею, разрыдаться как последняя истеричка, затем кинуться в ноги и умолять не уходить?! Скорпиус, мандрагора тебя подери, я сделала все правильно!
- Серьезно, правильно? Ты и правда так думаешь? Тогда ты просто дура, Лиса! – Малфой, не стеснялся громких слов и тонов. Ему было абсолютно плевать на все, ему важно было выбить глупые мысли из прекрасной рыжей головки, в уверовании которых Уизли была просто мастерицей.
- Я пришел к тебе, чтобы сказать, что ни одна угроза отца не может отнять меня от тебя, что никогда в жизни я не был счастлив так, как с тобой, ни одни богатства всего Мэнора не принесло мне столько мира, как ты, Роза. А ты… ты просто усвистала! Что, испугалась трудностей или встречаться с Малфоем-изгнанником выше твоего достоинства?
Скорпиус и глазом не моргнул, как звонкая пощечина прилетела прямо в цель. Борясь с рвущимся наружу гневом, он крепко перехватил руку Розы, сжимая в стальные тиски – так, чтобы она почувствовала его отчаяние. Малфой взглянул на рыжую – прическа давно сбилась, глаза горели воинственным огнем губы едва заметно дрожали. Роза никогда не поднимала на него руку. Скорпиус никогда не позволял грубого обращения. Оба были сбиты с толку.
- Не смей так говорить! – прошептала рыжая одними губами.
- Ты винишь себя, меня или мою семью, а, Уизли? – Скорпиус вплотную приблизил к Розе. На щеке горел след ее руки, а у самой девушки вспыхнул румянец. Такая близость была непозволительна для такой ситуации. Роза чувствовала горячее дыхание у своего виска, как мигом предательские мурашки бегут вниз по спине. Но взглянуть в серебряные глаза даже не смела.
Много виделось ей в новом свете и это не приносило Розе радости. Внезапные откровения сбивали с того настроя, коим девушка заручилась на пути Мэнор. В голове было необычно пусто, а в груди жарким огнем горели сожаления. Глупая, глупая Роуз Уизли.
- Ты не понимаешь, - прошептала внезапно она. Скорпиус почувствовал, как мелкая дрожь пробирает тонкую фигуру его женщины. – Ни один человек не стоит потери собственной семьи. Знаешь, что я подумала тогда? Даже, если ты вдруг отречешься от отца, я сама себя возненавижу, - Роуз вскинула влажные глаза на Скорпиуса.
Он был удивлен не меньше, чем она своим словам. Малфой видел – Лиса сожалела о сказанном. Но кажется, вот он – корень всех бед и обид. Лиса всегда была уверена в своих поступках и никогда не давала думать о чем-то в повелительном наклонении, однако, вот она, еле дышит перед ним, практически кается в своей слабости и трусости, и сожалеет о них же. Унимая возрастающий гнев, Скорпиус отпускает драгоценную девушку и, глубоко вздохнув, отворачивается, медленно ступая к тяжелому дубовому столу, где на гладкой поверхности покоиться Огденски. Теперь многое стало ясным.
- Кто втер тебе этот бред? – с напускным спокойствием спрашивает Малфой и залпом осушает стакан.
- Это не бред, - Роуз мягкой поступью оказалось возле мужчины. – Какими глазами ты бы смотрел на меня, прекрасно зная, что я – единственная, кто разделили тебя с твоей семьей?
Ее губы – опасно близко, наверняка жаркие как июльский зной.
- Ты не смеешь так говорить, - деланно холодно Скорпиус отвел взгляд. – Единственной причиной, по которой я, как ты выразилась, был бы разделен с семьей – явно не заключается в моей любви к тебе.
-Нет, Скорпиус, - грустно вздохнув, девушка невесомо дотронулась до его скулы. – В какой-то момент ты стал бы ненавидеть меня, а это – хуже, чем все проклятия вместе взятые. Посмотри же на меня и скажи, что ты не думал об этом.
- Ты - чертова эгоистка, Лиса!
Вот и все, Розе нечего было добавить. Она шла сюда, намереваясь поставить точку, получить, наконец, подтверждение своих «правильных», как ей казалось, решений и действий, но все, с чем она столкнулась - оказались боль, обида и две потенциально разрушенные жизни. Роза закрыла глаза, с трудом сглотнув подступивший горький ком.
- Я не смогу ненавидеть тебя, даже если очень сильно этого захочу, – слова Скорпиуса были наполнены горечью и безнадежностью, а еще в них слышалась сталь. Роза вздрогнула, как от удара. Ноги не слушались, дрожали и подкашивались.
- Я злюсь на тебя, иногда мне хочется тебя придушить только потому, что вижу, как ты улыбаешься не мне, - слова больно жалили совесть, и ощущение невосполнимой утраты отчаянно заслоняло собой все остальные чувства рыжей. – Но я никогда, слышишь, никогда не смогу тебя ненавидеть, Роза. Это не те слова, которые ты рассчитывала услышать, правда?
Когда Роза безмолвно покинула его, Скорпиус готов был на многое. Но сейчас, кажется, на большее. Вид вот-вот готовой расплакаться рыжей действовал на него одуряющее – хотелось творить безумные вещи и просто никогда не выпускать ее из своего кабинета. Однако еще более одуряющее действовал факт, что это он, Малфой, был виноват в близящейся истерике. Неспешным жестом он отвел кудрявую прядку волос за маленькое розовое ушко. Ее лицо в тусклом свечном освещении казалось невыносимо трепетным и прекрасным. Нет, Скорпиус не мог просто так отпустить Розу. Если она сейчас уйдет, пусть и расставив все точки по своим местам, он никогда себе не простит. Разом в небытие провалились кошмарные воспоминания девиц, в лицах которых Малфой искал ее, Розы, черты, уплыли мысли об утонченной, холодной и недалекой Корин, сгинули к самому Волан-де-Морту отец с матерью под руку с их идиотскими и косными видениями мира. Скорпиус Малфой более не намерен терпеть постороннего вмешательства в свою жизнь.
Губы Розы были мягкими и податливыми – все также как в первый их поцелуй, а еще они были солоноватыми на вкус.
Глава 4Который день подряд в голове у Розы творилась какая-то непонятная каша из чуств обиды, сожаления и злости. Последнее было направлено сугубо на саму себя и занимало центральное место в самобичевании рыжей. Спустя провального, на взгляд Розы, разговора со Скорпиусом прошла ровно половина недели, однако, соленый поцелуй преследовал девушку каждую ночь. Попеременно она впадала в легкие трансы, вспоминая события того позднего вечера и с завидным мазахиским упорством поминутно раскладывала взгляды и слова, брошенные Скорпиусом . И чем дальше заходили воспоминания, тем четче Роза понимала, что ничегошеньки она не смыслит во взрослой жизни и, тому подавно, в отношениях. Она усиленно избегала всех родственников и, если быть очень откровенными, то вообще людей, часами зависала над одним документом и безучастно пялилась в одну точку, плохо спала и питалась, кажется, воздухом. Чувство чего-то упущенного, очень важного упущенного, точило изнутри и лишало возможности нормально мыслить.
«Нет, ну что мне делать-то теперь, с такой правдой?» - стучало в у нее в голове.
Если и существовала на свете вещь, которую Роза ненавидела также сильно, как быть неправой, то это определенно было быть виноватой. На фоне общего расстройства и бури эмоций, рыжая улавливала только то, что в упор не понимала в каком направлении плетутся нити ее жизни.
Уизли раздраженно вздохнула. Если еще раз она поймает себя на таких мыслях, то собственноручно заавадит себя. Нетерпеливо переложив кипу пергаментов с одной руки на другую, она с упорством тыкала в кнопки лифта, как внезапно:
- Привет, детка, нужно поговорить.
Роза зло зыркнула на пришельца. Раздражающий тон, наглая ухмылка и серая форма аврора. Джеймс Поттер был невыносим в своей манере называть всех особ женского пола «детками», «ягодками» и «куколками».
- Не имею ни малейшего желания, Джеймс, - фыркнула Роза, отворачиваясь от кузена.
- Ничего, моего на двоих хватит, - Джеймс схватил кузину повыше локтя и стремительно рванул вперед. Роза отстраненно подумала, что наверняка останутся синяки и, если братец так обнимает своих девок, то у них, наверно, все ребра переломаны.
- Не тащи меня так! – возмутилась рыжая. – Я, вообще-то, работаю, - и многозначительно указала на стопку бумаг. На что Джеймс не менее многозначительно закатил глаза и заклинанием отправил их в кабинет кузины.
- Уже нет, ты ушла на ланч, - серьезно сказал он. Что ж, Поттер редко когда терпел отказы в чем бы там ни было.
Пока Джеймс тащил Розу в ближайшую забегаловку, подобно тем, в которых он частенько коротал вечера, а иногда и с самого утра осыпал галеонами бармена, на задворках его мозга на последнем издыхании маячила мысль, что он точно ввязывается не в свое дело. Однако истинно поттеровская манера лезть туда, куда без зелья удачи и соваться не следовало бы, с оглушительным успехом брала вверх. Роза выглядела недовольно, но подозрительно тихо и покорно давала себя вести.
Приветственно кивнув официанту и бросив пару уверенных фраз, Джеймс обернулся к кузине и заговорщицки подмигнул. Уизли мгновенно напряглас, сложила руки на груди и скептически выгула бровь. Настроение Джеймса обещало долгую и мучительную смерть в расспросах.
- Я слышал, - начал он с самой сути. – Мою дорогую кузину кто-то до смерти обидел.
- Слухи, - отрезала спокойно Роза, однако мысленно уже прочитывала личность доносчика. Единственным человеком, от которого Джеймс мог «слышать» о душевных переживаниях кузины была болтушка и сплетница Мари-Виктуар. Собственно, из-за ее дурацких советов и умиротворяющего голоса, так обманчиво уверяющего истину ее слов, Роза оказалась в опасном положении между прошлым и настоящим.
- Именно из-за слухов ты ходишь по министерству и старательно косишь под хогварстких приведений? – Джеймс отпил из только что принесенной кружки пиво и внимательно посмотрел на рыжую. Пожалуй, с хорошими вестями стоит повременить. Роза лишь безучастно пожала плечами и брезгливо бросила взгляд на такой же пенный напиток, заботливо подсунутый ей ее же кузеном. Джеймс закатил глаза и велел заменить «сомнительное пойло», как выразилась Роза, на крепкий черный Ерл Грей.
- У всех бывают плохие дни, братец, не стоило аврорской заботы.
- Ты, ягодка, конечно сильная, - отсалютировал Поттер, - но иногда слишком многое на себя берешь. Вот, например, сейчас.
Джеймс ужасно бесил Розу – это был общеизвестный семейный факт. Однако, девушка ни раз признавалась сама себе, что никто, кроме него, не в состоянии понять ее запутанных мыслей и особенностей мировоззрения. Роза глубоко вздохнула. Юлить было бесполезно по нескольким причинам: во-первых, она чувствовала, что больше не в состоянии молчать, во-вторых, Джеймс не осудит в отличие от остальных. Они были, так сказать, в одной лодке.
- Я всю жизнь делаю все правильно, - Джеймс округлил глаза, весь его вид говори «ой ли?», но, не обращая внимания, Роза продолжила. – Но моей единственной ошибкой был, есть и будет Малфой, - рыжая с остервенением крошила кусочек рафинада в дымящийся чай, старательно избегая зрительного контакта. Джеймсу казалось, что она разговаривала больше с собой, нежели с ним – словно словам, гнездившимся внутри нее, жизненно важно было быть произнесенными и услышанными. – Спроси ты меня несколько дней назад, какие чувства вызывает во мне Скорпиус, я бы, не раздумывая, ответила – возмущение и оскорбления. Но сейчас…
Роза замолчала, невидящим взглядом уставившись в темную и заманчивую поверхность чая. А потом в голове Джеймса словно взорвалась маленькая петарда. Он, кажется, догадался, что привело кузину в расстройство.
- Пойми меня правильно, Джеймс, я все еще злюсь на него по очевидным причинам, но виню только себя. Это я, не он, испугалась препятствий, осуждения, что, в конце - концов, Скорпиус меня начнет презирать, - голос девушки потихоньку угасал, а потом, как молния сквозь густые темные тучи: - Смалодушничала. От слова совсем.
Джеймс нахмурился. Да, ему была знакома вся эта канитель с чистотой крови, чувством долга, извращенными умами и изломанными судьбами слизеринцев. Но он-то вышел победителем, отвоевал-таки себе красавицу Гретту Нотт – в лепешку чуть не разбился, но холодная слизеринская змея (у Джеймса Поттера было своеобразное представление о комплементах для своей женушки. В прочем, как и у нее) сдалась на волю победителя и вопросы крови как-то сами собой самоустранились. Хотя, семейство Нотт никогда не отличалось фанатичностью и нездоровой заинтересованностью относительно «голубизны» крови будущих потомков. С Малфоями же все было принципиально иначе – там традиции, подкрепленные ненавистью Лорда Малфоя к родителям Розы, маниакальное желание восславления фамилии и вековые удачные партии под кодовым названием «женитьба». Кузину было жаль. Она не была слабой, но умела отлично загоняться по какому-либо поводу.
- Тебе стоит поговорить с крысенышем, - глаза Розы вспыхнули и возмущенный оклик «Джеймс» не заставил себя долго ждать. С недавних пор словосочетание «поговорить с Малфоем» действовало на девушку одуряющее. Но откуда было Джеймсу знать об этом?
- Я серьезно. Расскажи ему. Также, как мне сейчас.
- Я пыталась, - рыжая уронила голову на руки. – И, вроде как, донесла суть. Вот только по-детски злая обида в его глазах чуть не убила меня. Я готова была спрыгнуть с самой высокой башни Мэнора.
- Забыла бы ты прошлое, Роза – осуждающе покачал головой Джеймс. – Его все равно не изменишь.
Разговор неловко повис в воздухе, Поттер терпеливо ждал реакции кузины, Уизли же прокручивала в голове обрывки сказанных фраз. Казалось невозможным просто так «забыть»…это же Скорпиус – он и есть ее прошлое, прошлое, которое будет преследовать Розу всю ее жизнь.
- Ты давно ходила на свидание, детка? – с деланным весельем Джеймс обратился к Розе. У той вспыхнул румянец – если недавние откровения в Малфой-Мэноре можно назвать свиданием, то она преуспела в этом деле. От Джеймса внезапная застенчивость кузины не укрылась.
- Джеймс, это не совсем то, что мне сейчас нужно, - нахмурилась Уизли, однако на сей раз Поттер как-будто и не слышал ее.
- Один наш общий знакомый – многозначительный игривый взгляд, брошенный на кузину, чуть ли не стоил Джеймсу жизни. Здраво рассудив, что авад бояться – в аврорах не служить, как ни в чем не бывало, продолжил – Маркусом Вудом зовут, - убийственный взгляд Розы потеплел. – Недавно осведомлялся, осчастливила ли ты какого-нибудь министерского клерка своим королевским вниманием, или все также горделиво старишься в одиночестве.
Маркус Вуд был любовью всей жизни Розы в возрасте четырнадцати лет и средним сыном прославленного тренера Паддлмир Юнайтед Оливера Вуда по совместительству. Маркус был на три года старше и, ясное дело, на Розу смотрел как на младшую сестру, чем периодически доводил малышку до отчаяния. Страдания притупились, как только Вуд выпустился из Хогварста и встречи их стали носить сугубо семейно-посидельческий характер, а потом у Розы появился Малфой и мысли о Маркусе стали казаться ей детскими и смешными. Лили и Мари-Виктуар крутили у виска, не понимая, как можно было предпочесть холодного, наглого и самоуверенного Скорпиуса всегда милому, мужественному и искреннему Маркусу. Роза лишь сладко вздыхала – любовь, черт бы ее побрал.
- Нет, Джеймс, - уверенно отрезала рыжая. Все что ей было нужно- чтобы от нее отстали и оставили наедине со своими страданиями, а не чтоб старались свести с Принцем Чармингом. Слишком много людей из прошло для одной недели.
- Роза, - напористо окликнул Джеймс. На что рыжая отрицательно покачала головой и, для пущего эффекта, воинственно вздернула подбородок, не забыв скрестить руки на груди.
- Будешь тухнуть над своими министерскими бумажками? – Джеймс прищурился, а Роза утвердительно кивнула ему. Это было что-то вроде игры, в которую они неустанно играли еще со школьных времен. Впрочем, практически всегда победа оставалась за Поттером.
- Нет, не будешь, - удовлетворенно выдохнул кузен и заулыбался. Вот почему с ним невозможно было тягаться – правила всегда устанавливал он. – Я уже отдал Маркусу твой адрес. Готовься, кузина, и смотри не опозорь славный род красоток Поттеров-Уизли.
Джеймс стремительно встал, бросил пару галеонов на дубовый стол и, удовлетворенно наблюдая, как кузина ошалело таращится на него, мысленно поаплодировал себе же.
- Пойдем, кузина, - Поттер галантно протянул руку Роуз и та, еще не отойдя от возмущения настолько собственнического распоряжения ее жизнью, остро вцепилась ногтями в грубую мужскую руку. Для Джеймса, впрочем, этот жест был не больнее кошкиного царапанья.
- Я не могу, Джеймс, - возмущенно окликнула Роза кузена. Тот лишь насмешливо оглядел ее и вкрадчивым уверенным голосом осадил:
- И что же тебе мешает, Рыжая?
Розе крыть было нечем. Все ее вечера давно стали лишь подобием нормальной жизни, на свидании она была последний раз год-полтора назад и сбежала примерно через десять минут нескладной беседы. А тут были вполне приятные ожидания интересного вечера с Маркусом – он умеет рассмешить и внимательно послушать. Роза сама не заметила, как сменила гнев на милость и идея встречи с Вудом уже не казалась такой сумасбродной.
Уже у самых дверей ее кабинета, она развернулась к Джеймсу и, с напускным раздражением и деланной обидой в голосе истиной феминистки, поинтересовалась:
- Ну и во сколько мне стоит быть готовой?
Джеймс расплылся в довольной улыбке – он никогда не сомневался в своей природной силе убеждения. Роза еще будет ему благодарна – это Поттер тоже знал наверняка.
- В семь. Маркус зайдет за тобой в семь вечера.
Весь оставшийся день Уизли не находила себе место. Во-первых, ей очень не нравилось, что Джеймс лезет в ее личную жизнь. Это никогда не заканчивалось хорошим и вообще Роза предпочитала сама справляться со своим одиночеством, ей не требовалось сочувствие и жалость к себе со стороны. А во-вторых… во-вторых, за время ее вынужденного отсутствия на ее имя пришло пару приватных писем, написанных рукой Малфоя. Роза издала судорожный вздох, поколебалась пару минут в нерешительности, повертела плотный конверт с изображением родового герба, подушечками пальцев нежно коснулась ровных строчек с адресом и, не желая бороться с искушением, надрезала бумагу. Содержания записок особо не отличались разнообразием: Скорпиус просил о встречи в разной форме убеждения. Поддавшись внезапным нежным чувствам, Роза была не в состоянии спрятать улыбку и, уж тем более, не вправе отказать Малфою.
Обратный ответ уже летел с министерской совой далеко-далеко, в графство Уилтшир.
У Маркуса Вуда были грандиозные планы на сегодняшний вечер, и на следующий, и на вечер, следующий за следующим… и ни в один из них не вписывалась Роза Уизли. Дочка героев войны, ужасно умна и насмешлива, невысокого роста, рыжие волосы, ассоциировалась с хорошим настроением – вот, пожалуй, все, что он смог выудить из своей памяти. А еще она была кузиной Джеймса, а последний может быть очень убедителен, когда ему что-то нужно. В общем, не сложно сложить два и два, чтоб понять, почему Маркус Вуд, стоя на крыльце по указанному джеймсом адресу, в нерешительности поглядывает на розовые розы и думает, что ничего страннее этой ситуации на свете не бывает – надо же… розовые розы для Розы. Отбросив все сомнения, Вуд уверенно постучал в дверь. Дверь не открыли. Не открыли и после последующих ударов, тогда Маркус логично рассудил, что вечер кончился, даже не начавшись. Спускаясь по ступенькам, он уже мысленно надирался в баре «Голова Горгульи» и клеил симпатичных ведьмочек. Неуверенный, но звонкий голос застал его в тот момент, когда розовые розы чуть было не опустились на дно мусорного бака. Медленно развернувшись, Вуд расплылся в широкой улыбке.
- Роза! – воскликнул мужчина, быстрым шагом направляясь к дверям. Там, наверху, стояла рыжеволосая девушка, насмешливо поглядывая на суетящегося Вуда и кокетливо принимая несчастные цветы.
- Надо же, сколько мы не виделись с тобой, Маркус? – с улыбкой спросила Роза.
- Достаточно, чтоб я забыл, насколько умопомрачительная кузина у Джеймса, - самодовольство из Вуда так и сочилось, а щеки Уизли тронул нежный румянец, что не укрылось от Маркуса и польстило его мужской природе. В тех кругах, где он вращался, женщины давно забыли о смущении.
Несмотря на деланное спокойствие, у Розы внутри все кипело. Отчаянно глупая мысль, что она предает нечто тонкое и связывающее ее со Скорпиусом, пчелой жужжала в голове и не давала спокойно провести ни к чему не обязывающий вечер. Маркус был забавен. И это, пожалуй, все, что могла сказать о нем Роза. Ни сладкого головокружения, ни подкашивающихся ног, ни приятных мурашек от прикосновения некогда парня-всех-ее-мечт так и не настигли рыжую. Но, черт возьми, как же приятно, что твои мечты, пусть поросшие мхом, осуществляются. Это давало некоторую надежду и неописуемо окрыляло.
Заведение под устрашающим названием «Поцелуй Дементора» являлся центром современной светской жизни. Мрачное, с тусклым освещением, оно привлекало особой уединенной атмосферой и необычно изысканным убранством. По утрам здесь завтракала сплетнями женская половина сливок магического общества, днем приходили на ланч их мужья с коллегами, а вечером Поцелуй Дементора являл собой воистину закрытую вечеринку какого-то тайного клуба. Женщины здесь соревновались длинной платьев и размерами камней на их изящных шейках, а мужчины вовсю показывали свою доминантскую натуру, отваживая особо наглых представителей своего класса от своих дам.
Что здесь забыла Роуз, она, кажется, и сама не понимала. А вот Маркус был довольно решителен и чувствовал себя очень уверенно, чем немало удивил девушку. Пока та была в откровенном ступоре, Вуд, пользуясь замешательством, но открытой покорностью своей спутницы, уверенным жестом сжал тонкие девичьи пальцы в своей ладони и неспешно повел сквозь толпу. Проходя мимо всех этих людей, бросающих заинтересованные взгляды, мимо мягких кожаных диванов с высокими спинками, мимо такого разврата, что, узнай бабушка Молли, в каком месте внучка коротает свои вечера, то выпорола бы у глазах на всей семьи и не посмотрела бы на факт, что внучке без малого двадцать три года.
- Расслабься, Роуз, - Маркус заметил сомневающийся взгляд рыжей. – Но, если хочешь, мы можем уйти, – звучит как провокация или вызов. Вся семья знала, что ни первого, ни второго дочь Рона Уизли по отношению к себе не оставляет без внимания. Очевидно, грейнджеровских блистательных мозгов не хватает на то, чтоб подавить бешеный уизлиевский темперамент. Роза лишь отрицательно покачала головой.
Задымленный темный зал со странным контингентом сменила более дружелюбная арена с мягким золотым светом, обилием мрамора и зеленых растений. От Маркуса не укрылось, как заметно расслабилась рука Роуз, до этого сжимавшая его собственную так, словно это была вовсе не рука Маркуса, но минимум древко метлы на Всемирном Квиддичном Чемпионате.
- Ну не вести же девушку в сомнительное заведение на первом свидании, - оправдывался Вуд с очаровательной улыбкой нашкодившего мальчишки перед Роуз.
- То есть это место, – рыжая многозначительно оглядела глазами зал, - не считается сомнительным?
- Не на столько, сколько предыдущее. Они разделены стеной, помнишь? - Роза засмеялась, чем окончательно подарила Маркусу господствующее место в сегодняшней небольшой игре.
- Итак, Роуз Уизли, - официальным тоном начал Вуд как только усадил спутницу за изящный круглый столик. – Почему у вас такие печальные глаза?
– Роза вопросительно вглянула на Маркуса. – Я не спорю, они у вас прекрасные, но вот печали в них – на троих.
- Спроси что полегче, - рыжая не рвалась желанием поделиться обо всех своих невзгодах ни с Вудом, ни с кем-либо в этом помещении.
- Хорошо, - мужчина откинулся на спинку стула – На чем держится твое платье?
Зрачки Роуз мгновенно расширились, а брови недоуменно взлетели вверх. Платье было подарком Лили, присланным совой сразу же после новостей о встречи Розы с Маркусом. По мнению кузины, маленькое черное платье, открывающее соблазнительные плечи Роуз, будет приятным завершением крутого нрава сестрицы.
- Нет, серьезно? Я-то против ничего не имею, - Маркус примирительно поднял руки, капитулируя перед очевидными плюсами женских вечерних туалетов. – Но тот парень, - кивнул поверх обнаженного плеча Розы Маркус, - Похоже, очень хочет знать. Пялится на тебя, словно не видел красивых женщин.
Уизли словам удивилась, однако вида не подала. Куда больше ей польстили нотки обиды в голосе своего спутника. Помните, доминантская натура? Улыбнувшись уголками губ, Роза взяла в руки бокал с красным вином – храни Мерлин и Моргана магию и самозаполняющиеся бокалы – и пригубила пару глотков. Неожиданный расклад сегодняшнего вечера, необычность места и особая раскрепощающая атмосфера с каждой минутой раскрывали некогда потаенные стороны сущности Розы Уизли.
- Давай посмотрим, в моем ли он вкусе? – лукаво улыбнулась девушка. В глазах уже заплясали чертики и, к собственному стыду, ей очень нравилась эта небольшая игра с Маркусом. Невинно пожав плечами, под насмешливый взгляд Вуда, Роза медленно обернулась, ища встречи взглядами с человеком, которому так понравилось платье рыжей.
Там, на три столика дальше, по-хозяйски развалившись на обитом бархатом высоком стуле и не менее хозяйски обнимая одной рукой миловидную шатенку, на Розу смотрел Скорпиус Малфой. И она спокойно читает на его лице как в открытой книге: растерянность, злость, обида
Глава 5Скорпиус смотрел, смотрел, смотрел, потом смаргивал и снова смотрел и потом опять смотрел. За внешним спокойствием ему, представителю чистокровного из самых чистокровных, аристократа всех аристократов, отчаянно хотелось выжечь себе глаза или лучше вообще стереть память. Тонкие ноздри раздувались словно у огнедышащего дракона и в глазах плясал нехороший огонек. Едва ли его состояние привлекало внимание Корин или Мейси Вильямс – репортера колонки светской хроники Пророка, можно было в открытую прожигать взглядом ненавистную парочку, не заботясь, что дамы уличат его в потере хваленого самообладания. Роза, конечно же, его не видела – наверняка ослеплена этим придурком Вудом. (О, да, Скорпиус отлично помнил эту ее дурацкую влюбленность и не собирался забывать, мысленно занося парня в список «ни за что не подпускать к Уизли».) Однако, оттого было еще невыносимее сидеть и ловить светскую воркотню. Хотелось, чтобы она заметила и тогда... Собственно, что было бы тогда Скорпиус не знал. Левая рука непроизвольно скользнула к тонкой талии Корини и Малфой совершенно собственническим жестом покрепче обнял свою невесту. Та лишь слегка удивилась напорному жесту и с удовольствием прильнула к Скорпиусу, не забывая послать чарующую улыбку репортерши. Этот жест, словно подтверждение ее словам, что их союз нерушим и основан лишь на любви.
Краем глаза Малфой видел, как довольно засияло лицо Корин, однако, заставить себя подарить ей ответную улыбку он не мог. Все, на что его хватило - это кривая усмешка, брошенная, скорее всей этой глупой ситуации. Ну конечно Роза не сидела монашкой все то время, пока он, Скорпиус, тратил свое внимание на случайных, и не очень женщин двух континентов. И даже где-то в его насквозь феодальном мозгу робко звучала мысль, что она на это имеет полное право. Однако, сам Малфой этого признавать не хотел.
От Скорпиуса не укрылось ничего: ни то, как туда-сюда двигались покатые плечи Розы в очередном приступе смеха, ни лукавые и оценивающие взгляды Вуда, бросаемые на свою спутницу, ни хмурых и сомневающихся – направленных, безусловно, Малфою. Вот черт! Неужели его заинтересованность слишком заметна? Скорпиус с трудом заставил отвернуться от пары, перевести дыхание и даже попытаться взять своего внутреннего зверя под узды. Выходило скверно. В самый момент героической битвы собственных желаний, его вдруг ледяной водой окатила мысль, что Роза, наверняка, все также пахнет жимолостью и, что наверняка Вуд сейчас ловит носом терпкие нотки его Розы, предназначенные только ему, Скорпиусу Малфою. От такого мужчина поперхнулся воздухом и резко повернулся в сторону Уизли и Вуда. Сквозь застилающую его глаза пелены ревности, он видел, как Роуз, дернув плечиком, медленно оборачивается с озорной улыбкой на губах. И ищет, ищет кого-то в толпе. Скорпиус, как завороженный, следит за бегающим взглядом его Лисы: как длинные пальцы сжимают спинку стула, как она оборачивается в его сторону и, кажется, Малфой забывает, что такое воздух и для чего он вообще нужен. Она смотрит долго, неотрывно, а с губ медленно и противно сползает улыбка. Скорпиус отстраненно думает, что губы у нее вульгарного сливового цвета и одета она неподобающе и, что, должно быть, это ее кузина-вертихвостка Лили заставила одеть это дурацкое платье, в декольте которого изо всех сил старается не смотреть Вуд. А потом ее синие-синие глаза также медленно смотрят чуть левее него, и Скорпиус мысленно чертыхается, судорожно сжимая длинными пальцами ткань платья Корин у себя под рукой. Смотрят они друг на друга с минуту, не отрывается и Мерлин знает, что сейчас происходит в рыжей голове. Однако, тысячами фейверков взрывается целый мир Малфоя. Он пришел сюда с невестой, дает интервью в главную магическую газету о будущей свадьбе, разглагольствует о будущей семейно жизни и в то же время жадным взглядом терзает женщину, которая ему больше не принадлежит. Скорпиус видит, как Роза глубоко вздохнула, вопросительно приподняла бровь и невесомо улыбнулась уголками губ. Дразнит? Бесит? Кается?
«Жалеет» - горько понимает Малфой. И тот хрупкий стеклянный мостик, что несколько дней назад был выстроен через годы разлуки нежными прикосновениями и прощальным поцелуем, рухнул.
Все в мире вдруг стало невыносимо раздражать Скорпиуса. Корин говорила слишком мило и слишком много, репортерша напротив задавала слишком личные вопросы, ответы на которые сам Малфой предпочел бы никогда не разглашать, люди в помещении казались просто недостойными прожигателями жизни, а Роза Уизли оказалась просто не его. И сейчас она не стыдясь дарила улыбку за улыбкой Маркусу Вуду. Скорпиусу просто необходимо было высвободить нарастающий внутри него гнев.
Корин прильнула к нему всем телом и нежно провела холеной ручкой по его гладковыбритой щеке, чем привела в неописуемый восторг мисс Вильямс.
- Милый, мы скоро закончим, - горячо прошептала девушка, опаляя горячим дыханьем кожу. – И ты сможешь наказать меня за излишнюю болтливость и трату твоего времени.
Корин многозначительно взглянула в глаза будущему мужу, не забыв при этом кокетливо закусить нижнюю губу. Скорпиус, словно вышедший из своего тайного мира, внимательно посмотрел в теплые карие глаза своей спутницы и впился отчаянным настойчивым поцелуем в ее пухлые губы. Внезапный порыв шокировал Корин. Обычно сдержанный до чувств на публике Малфой вдруг с почти животным интересом набросился на ее губы. Это выглядело странным и в то же время жутко притягательным.
Роза, конечно же, поцелуя не видела и оттого Скорпиус злился на себя с новой силой. Обида, граничащая с такой давно забытой школьной ненавистью волнами накатывали на Малфоя и он не мог ничего с этим сделать. Ему зверски захотелось ранить Уизли словом – точно также, как в детстве -, увидеть бурю в ее синих глазах, а потом… потом, довести до исступления поцелуями, растерзать ее губы так, чтобы она огнем чувствовала его присутствие.
Из плотоядных мыслей его снова вывел голос его подружки.
- Скорпиус, - мурлкала она. – Пойдем скорее отсюда, у меня есть занятие только для нас двоих.
Малфой растерянно окинул взглядом стол: ни Мейси Вильямс, ни ее ядовито-желтого прыткого пера не было. С грохотом отодвинув свой стул и помогая встать Корин, Скорпиус проклял свою горячность, доставшуюся ему от Гринграссов. Крепко сжав в руке ладонь невесты, мужчина уверенно двинулся к выходу, ведя за собой Корин. Однако, поравнявшись с Розой и Вудом, ему чуть лине сорвало голову от открывшейся картины. Маркус достаточно романтично держал узкую ладошку его Розы, а та, позабыв всякий стыд, открыто и счастливо улыбалась. Не Малфою. Не Малфою, а какому-то дракклову игроку в квиддич с известной плохой репутаций!
Скорпиус развернулся на столько резко, что идущая за ним Корин чуть ли не упала.
-Уизли, - кивнул Малфой.
Роуз вздрогнула. Ее собственный мир и так был шаток, и этот его жест был вполне лишним – свою жизнь она умела мастерски рушить, не прибегая к помощи каких-то слизеринцев. Она кожей ощущала холод и сталь его голоса, однако свою руку из ладони Маркуса не выдернула.
- Малфой, - отважно вскинув голову, ответила Роза. Столкнувшись взглядом так близко, девушка отстраненно подумала, что возникнувшая слабость в коленях наверняка от переутомления, а не от того, что во взгляде Скорпиуса отчетливо читается разочарованность. Наверно, ее голос прозвучал слишком придушенно, иначе, чего ради Малфой так гадко ухмыльнулся?
На том и разошлись.
- Малфой, значит, - хмуро взглянул на Розу Маркус.
- Что, прости? – Роуз глазами провожала Скорпиуса в спину, а потом еще с минуту гипнотизировала дверь. Как-то криво все складывается в этом мире.
- Малфой с тобой поздоровался. С чего бы, а? – голос Маркуса был ровный и спокойный. Роза, опомнившись, посмотрела на него все еще невидящими глазами и помотала головой, стряхивая наваждение.
- Ну, он друг Альбуса, мы вместе учились и еще спали – тоже вместе, - тихо закончила девушка, тупо уставившись в тарелку.
Вот так всегда! Стоило Малфою только появиться, как вся ее отлаженная жизнь снова летит к дракклам под хвост! Роза нахмурилась. Похоже, последние слова стоило оставить при себе. Маркус выглядел озадаченным.
- Прости, не стоило тебе этого говорить, - забормотала рыжая. У Вуда в голове одна мысль наплывала на другую. Малфой и Роза? Медичи и Борджи волшебного мира? Серьезно?
- И что, он всегда такой козел? – насмешливо спросил Вуд. От него не укрылось, насколько беспощадно холодно произошло приветствие.
- Не всегда. Я его обидела, - грустно улыбнулась Роза.
- Обидела? Да ты, наверно, буквально растоптала его мужское самолюбие, - ухмыльнулся мужчина, а рыжая лишь вопросительно уставилась на него.
– Роза, милая, просто бывших девушек не одаривают такими взглядами, - Вуд чуть наклонился вперед, внимательно рассматрива яглаза Розы и, понимающе улыбнувшись, продолжил.
- Такими взглядами одаривают бывших и не отпущенных любовниц, которые вместе с собой прихватили солидную долю мужского самолюбия.
- Это же Малфой! С ним всегда что-нибудь не так, - щеки Уизли вспыхнули. Тут же она спохватилась, что сказала самую большую правдивую глупость на свете. Иными словами, призналась что Скорпиус для нее значит намного больше, чем ей хотелось бы думать. Маркус отрицательно покачал головой.
- Ты его все еще любишь? – скорее утвердительно сказал Вуд , играя серебряной вилкой в руках и стараясь не смотреть на Розу.
- Мы точно на свидании, Маркус? – Уизли через силу улыбнулась уголками губ.
- Прости, Роза, - подарив девушке ответную улыбку, мужчина задумчиво посмотрел на узкую ладонь рыжей, скользнул взглядом вверх по ее рукам, зацепился за соблазнительные линии декольте, отметил про себя приятный чуть смуглый тон ее кожи и восхитился, также про себя, хрупкой шеей Розы, которой нежно касались медного цвета завитки волос.
- Как твои дела в Министерстве, Роза? – чуть сдавленно спросил Вуд, переведя дыхание.
Возвращалась домой Роза в сопровождении Маркуса. Вечер был безнадежно подпорчен внезапным появлением Малфоя, и скрывать это было бы просто глупо. Вуд изо всех сил старался вовлечь спутницу в непринужденный разговор, но та неохотно поддерживала беседу, но слушала, по его мнению, с удовольствием. Однако же мысли витали далеко-далеко, девушка даже не почувствовала, как Маркус взял ее руку в свою. Воздух был наполнен чарующим ароматом цветущих деревьев и едва ощутимой прохладой. Редкие порывы ветра приятно ласкали кожу, а тишина вокруг, нарушаемая лишь стуком ее каблуков по асфальту да мягким баритоном Маркуса, дарила чувство внутреннего мира.
Подходя к дому Розы, Маркус замедлил шаг. Что-то в этом вечере безнадежно напрягало его. Вид рыжеволосой девушки при свете уличных огней самого обычного маггловского квартала задевал в нем что-то давно дремлющее и не желающее просыпаться. Роза остановилась и с немым вопросом заглянула в его глаза. «Совсем темные»- пронеслось в его голове. Уверенным жестом Маркус взял маленькие ладошки в свои руки.
- Спасибо за вечер, Роза Уизли, - он говорил тихо и смотрел уверенно.
Роза улыбнулась и неуверенно повела плечом, а потом… потом сделала маленький шаг к Вуду и чуть робко коснулась губами уголков его губ. Не специально, так вышло в самую последнюю секунду. Уизли освободила свои руки, уверенным неторопливым шагом дошла до входной двери и уже собиралась войти в милый и родной дом, как Маркус окликнул ее непозволительно громко для такой волшебно-тихой ночи.
Слишком медленно до сознания Розы доходило, как Вуд, в три шага преодолевший расстояние до нее, ошалело смотрит в ее глаза, а потом просто берет и целует. Долго и сладко, как показалось рыжей, требовательно, словно ждал этого очень долгое время. И Роза без зазрения совести отвечает. Ей кажется, что тело дрожит и сама она сейчас не хозяйка себе, а Маркус прижимает ее к себе и жарко шепчет рядом с ухом:
- До встречи, Роза.
А потом она быстро разворачивается и буквально врывается домой, не желая подарить даже короткого взгляда Вуду. Это был ее первый поцелуй за очень долгое время и Роза, пожалуй, даже не жалела о нем. Устало привалившись к полированному дереву двери, девушка бессознательно приложила пальцы к губам, унимая внутреннюю дрожь. Все правильно, вдовье время по Малфою, тянувшееся целых четыре года, кажется, кончилось.
Роза на ощупь отыскала волшебную палочку и заклинанием зажгла тусклый свет. На глаза ей попались вудовские цветы. Коротко улыбнувшись, она легко подхватила их на руки и вдохнула сладкий аромат. Нет, розы она никогда не любила и, поморщив нос от одуряющего запаха, с чистой совестью вышла из дому с единственной целью – выбросить несчастный букет.
Громко звякнув крышкой мусорного бака, Уизли мысленно позабавилась своим действиям. Ведьма, казалось бы, а уничтожить розовые плотные бутоны Инсендио даже не захотелось. Хмыкнув, Роза направилась в дом. Пальцы обхватили прохладный металл дверной ручки, дверь мягко поддалась хозяйке и сильные мужские руки, с силой вырвав девушку из собственных мыслей и дверного проема, напористо прижали ее спиной к прохладному дереву. Сердце Розы пропустило удар, и колени подогнулись, и если бы не мужчина, то она наверняка упала бы тут же, и серые глаза, потемневшие от бури внутри хозяина, пристально и дико смотрели на нее.
Роза пораженно выдохнула.
- Скорпиус…
