Дом, в котором я живу

День, когда все началось

День подходил к концу, и алые лучи закатного солнца окрашивали в красноватый оттенок стены древнего замка, стоявшего в предгорьях Шотландии. Отблески солнечных лучей проникали сквозь высокие витражные окна во внутренние помещения, в том числе и в просторный круглый кабинет в одной из башен. Луч скользнул по массивному столу, сделанному из прочного английского дуба, и заиграл на стеклах очков-половинок, лежавших на поверхности стола.

Владелец очков-половинок — высокий худой старик с длинными вьющимися седыми волосами и аккуратной бородой — сидел в кресле и, скрестив тонкие пальцы, смотрел на блики от очков. В голубых глазах, обычно искрившихся добротой и весельем, сейчас стояла тоска и задумчивость.

Напротив него в другом кресле сидела немолодая женщина с собранными в пучок волосами и волевым морщинистым лицом, в темно-зеленом закрытом платье и с остроконечной шляпой на голове. Она, в отличие от хозяина кабинета, выглядела откровенно расстроенной, и казалось, что она прикладывает много усилий, чтобы не расплакаться на глазах у наставника и друга.

В одном из углов кабинета, куда свет проникал с огромным трудом, устало прислонившись к стене, стоял высокий молодой мужчина с желтовато-бледным лицом, крючковатым носом и черными прямыми волосами. Он держал руки скрещенными и невидящим взглядом смотрел в пол, изредка бросая нечитаемые взгляды на сидевших.

Все трое молчали, погруженные в собственные мысли. Но всех троих объединяло одно — потеря близких людей.

Северус Снейп прекрасно помнил свое унижение, когда буквально ползал на коленях перед Темным Лордом, умоляя его не убивать Лили Поттер. Лорда это изрядно позабавило, Северус видел, как он наслаждается его унижением, но ничего не мог поделать. Если это — плата за жизнь старой подруги, то он готов выплачивать ее хоть всю жизнь. В конце концов, Лорд пообещал, что не тронет Лили. И ушел. И не вернулся. А по Британии волной прокатилась весть — война закончена! Темный Лорд пал! От руки младенца! Почувствовав, как ослабла Метка, Северус сразу бросился в Годрикову Лощину, надеясь застать Лили Поттер живой. И понял, что его надежда была обречена на несбыточность. Он видел ее тело, он прошел прямо к нему, перешагнув через изломанный труп Джеймса Поттера, лежавший у основания лестницы. Он своими глазами увидел останки Волдеморта и мальчика, что победил темного мага. Но для Лили все было кончено. Она была мертва. Она лежала между колыбелью сына и останками Лорда, так что сомневаться в том, что здесь произошло, не приходилось. Северус помнил, как осторожно опустился рядом с девушкой, словно боясь ее разбудить, но умом понимая, что предосторожности уже ни к чему. Его единственная подруга была мертва, а ее сын сделал то, что не удавалось сильнейшим волшебникам Британии. И это не прибавило Северусу симпатии к сыну Джеймса Поттера. Ведь это он стал причиной смерти Лили! Если бы не этот мальчишка, Лили была бы жива! Но увы... Ничего уже не вернешь.

Минерва МакГонагалл никак не могла выбросить из головы сцену, представшую ее глазам, когда она вместе с Альбусом переступила порог полуразрушенного дома Поттеров. Она знала, что скорее всего увидит внутри, но все равно оказалась не готова увидеть то, что увидела. Она не смогла сохранить свою обычную невозмутимость, когда они наткнулись на тело Джеймса у лестницы. Впервые за много лет Минерва почувствовала, что не может сдерживать слезы. Каким бы легкомысленным балагуром ни был Джеймс, для нее он оставался одним из ее львят, с ярким талантом трансфигуратора. Он готовился к защите звания Мастера трансфигурации под ее руководством и только неделю назад приходил в Хогвартс согласовать последние детали проекта. А теперь он лежит здесь, бездыханный и сломанный, как никому не нужная кукла... Минерва была абсолютно уверена, что не хочет подняться наверх и увидеть, что творится там. Но понимала, что ничего другого не остается. Она пришла сюда, зная, что ее ждет. И пока она не увидит все своими глазами, она не поверит. Но вот... Джеймс Поттер лежит мертвый, и реальность, которую женщина пыталась отвергнуть, врывается в ее мир. Они поднимаются по лестнице. Альбус впереди, а она идет следом, и оба держат палочки наготове. И на втором этаже МакГонагалл видит Снейпа, сидящего на полу рядом с лежащей на спине и, несомненно, мертвой Лили... Медно-рыжие волосы разметались вокруг головы и будто потускнели, глаза закрыты, а на лице застыла маска непокорности. Минерва перевела взгляд на колыбель, где мирно спал маленький мальчик, еще не осознавший, что буквально час назад стал сиротой.

Альбус Дамблдор откинулся на спинку кресла, не расцепляя пальцы. Всему виной это проклятое пророчество, произнесенное Трелони! Вычислить, что под пророчество подпадают Поттеры и Лонгботтомы, не составило труда. И он постарался принять все меры, какие только возможны, чтобы защитить семьи своих людей. Но есть вещи, которые даже великому Дамблдору не дано предсказать, а именно — человеческую трусость. Он поддержал идею Сириуса сделать Хранителем тайны Поттеров Петтигрю, пообещал Питеру защиту, но... Но было слишком поздно. Альбус не знал, когда пала завеса Фиделиуса, но почувствовал, когда исчезли барьеры, которые он установил на дом Поттеров. Проверив и убедившись, что чары на доме Лонгботтомов в Лиссе по-прежнему крепки, он понял, что Волдеморт выбрал свою жертву. И Альбус опаздывал. Он не успевал помочь Поттерам. Темный Лорд был предусмотрителен, наложив на дом собственные заковыристые барьеры, взлом которых занял у Дамблдора непозволительно много времени, в то время как за пятнадцать минут до появления директора Хогвартса Северус, будучи носителем Черной Метки, прошел через барьер без препятствий. Когда Дамблдор все же смог взломать барьер, было уже поздно. Джеймс и Лили были мертвы, а Северус нес вахту у тела подруги и — вероятно, неосознанно — охранял сон сына заклятого врага.

Никто не решался нарушить тишину, пока из камина не посыпались зеленые искры, и не раздался голос Аластора Грюма.

— Альбус!

Дамблдор выпрямился в кресле и посмотрел на голову старого соратника, объятую зеленым пламенем.

— Что случилось, Аластор?

— Мы захватили Беллатрикс Лестрейндж и еще пятерых Пожирателей на пороге дома Лонгботтомов, — сообщил Грюм, и по испещеренному шрамами лицу было видно, что он этим крайне доволен.

Альбус нахмурился и бросил взгляд на подобравшуюся Миневру и поднявшего голову Северуса.

— Лонгботтомы в порядке?

Аластор кивнул.

— Они даже не успели попытаться взломать твои барьеры, когда мы их повязали. Они совсем не прятались, а я по твоему совету оставил у дома Френка три боевых двойки на дежурство. Они смогли сдержать Пожирателей до прихода подкрепления, ну а там мы их и повязали.

— Отлично. Я сейчас буду, — сказал Дамблдор и поднялся. Пламя в камине потухло. Взяв очки со стола, Альбус нацепил их на нос и посмотрел на МакГонагалл и Снейпа. — Минерва, я попрошу тебя остаться здесь. Сходи в Больничное крыло и посмотри, как там Гарри. Северус... Не думаю, что тебе сейчас стоит появляться на людях. Думаю, Слизнорт будет рад, если ты заглянешь к нему.

Северус кивнул и молча, не проронив ни слова, вышел из кабинета. Следом за ним отправилась Минерва, напоследок посмотревшая на Альбуса и попросившая его быть осторожным. Директор кивнул и, дождавшись, когда за МакГонагалл закроется дверь, потянулся к дремавшему на жердочке Фоуксу. Феникс встрепенулся, и в яркой вспышке пламени Дамблдор исчез.

Солнце клонилось к закату, а осиротевший красноватый луч в последний раз скользнул по дубовой столешнице и погас.

* * *

Алиса Лонгботтом не могла поверить — Беллатрикс Лестрейндж на пороге ее дома! Самая кровавая ведьма Британских островов за последние сто лет, вернейшая сторонница Темного Лорда пришла к ним в дом! Пришла за Невиллом! Как будто худшие ночные кошмары сбываются... И женщина была бы безумно рада проснуться, но не получалось. Она не спала. И все это происходило наяву.

Сейчас уже все закончилось, но Алиса никак не могла избавиться от видения шестерки авроров, противостоявшей Пожирателям во главе с Лестрейндж прямо на поляне перед их домом. Френк порывался выскочить из дома на помощь сослуживцам, и ей пришлось приложить немало усилий, чтобы заставить его остаться дома. Было видно, что ее муж недоволен, но она смогла воззвать к его рассудку — они нужны Невиллу.

Когда сражение началось, Алиса первым делом перенесла Невилла в комнату на втором этаже — самую защищенную комнату в их доме — и оттуда вместе с присоединившимся к ней Френком наблюдала за ходом сражения. Силы были примерно равны, ни у кого не было преимущества... Пока с оглушительными хлопками множественных аппараций на поляне не появился взвод авроров под командованием хромающего, но довольного Грюма. Для Пожирателей все было кончено. Без особых проблем их задавили числом и скрутили, хотя Беллатрикс активно сопротивлялась и кидалась смертельными проклятиями во все стороны. К счастью, она ни в кого не попала, и ее тоже благополучно связали и транспортировали прочь. И только после того, как конвой и Пожиратели исчезли, Алиса смогла вздохнуть спокойно.

Аластор связался с директором Дамблдором через их камин, и они втроем — вчетвером, если считать Невилла, которого Алиса категорически отказывалась отпускать — ждали появления старого волшебника. Не прошло и пяти минут, как снаружи полыхнуло алым, и дверь открылась, впуская внутрь директора Хогвартса в темно-синей мантии.

— Директор Дамблдор! — воскликнул Френк. Он всегда безмерно уважал Альбуса, и Алисе это было известно. Она была согласна — не восхищаться Дамблдором было невозможно, но сейчас ее куда больше занимал сын.

— Директор, Пожиратели пришли за Невиллом, так? — спросил тем временем старший Лонгботтом. Альбус посмотрел на молодого мужчину поверх очков и отрицательно покачал головой.

— Нет, Френк. Можешь не переживать, теперь вы в безопасности, — проговорил он. Алиса встрепенулась.

— В безопасности?! — тихо зашипела она, чтобы не разбудить сына. — Эти монстры пришли в мой дом! Нам повезло, что их не пустили внутрь! А если бы они прорвались? Что тогда бы с нами стало? Что стало бы с Невиллом? Не смейте говорить об этом так спокойно, директор!

Альбус перевел взгляд на рассерженную женщину. Он мог ее понять, хотя у него самого никогда не было детей. Он вполне мог представить себе силу любви матери к своему ребенку. Более того, меньше суток назад он лично убедился в способности материнской любви обратить смертельное проклятие.

— Поттеры были убиты, — просто сказал он. Алиса моментально замолкла, а Френк и Аластор неверяще уставились на директора.

— Это плохая шутка, Альбус, — проворчал Грюм, но, не увидев в лице старого друга ни малейшего намека на шутку, побледнел.

— Меньше суток назад Волдеморт, — при звуках его имени все присутствовашие в комнате взрослые, за исключением Дамблдора, вздрогнули. — пришел в дом Поттеров в Годриковой лощине и убил Джеймса и Лили.

— А Гарри? — Алиса мгновенно обратила внимание на то, что о судьбе ее крестника Дамблдор умолчал. Даже в таком состоянии, близком к срыву, она умудрялась сохранять внимательность и остроту ума. Истинная дочь Рейвенкло.

— Гарри выжил и сейчас в Больничном крыле Хогвартса, на попечении Поппи и Минервы. Волдеморт же погиб.

Теперь бледными были все трое.

— То есть как это погиб?

Директор задумчиво погладил бороду.

— У меня нет точного ответа на этот вопрос. Эта область магии практически не изучена, но скорее всего заклинание было отражено в самого Волдеморта благодаря силе самопожертвования Лили. На лбу мальчика шрам в виде молнии, но его природу я пока затрудняюсь объяснить. На то, чтобы понять, что именно произошло вчера в Годриковой Лощине, понадобится немало времени.

Он замолчал, и гостиная погрузилась в тишину, нарушаемую лишь сопением крепко спящего Невилла.

— Значит... — Френк говорил медленно и неуверенно. — Значит, ЕГО больше нет?

Он так и не смог заставить себя произнести имя, наводившее ужас на все магическое сообщество Великобритании.

Дамблдор кивнул. Он подбирался к самому важному. Это решение далось ему с трудом. Все, что он смог вспомнить о магии, защитившей маленького Гарри от смерти, за такой короткий срок, содержало намеки на то, что наиболее эффективной защитой мальчика будет проживание в доме кровного родственника. Тогда магия крови — если это действительно она — вступит в полную силу, и в этом доме Гарри будет недосягаем для оставшихся Пожирателей. К тому же, у Альбуса было подозрение, что не так уж окончательно и умер Том Реддл.

С другой стороны, Альбус слишком мало знал о природе магии крови. Своими действиями он ненароком мог сделать только хуже. К тому же, Петуния Дурсль была крайне неприятным человеком. Он видел ее как-то и не пожелал бы своим детям расти в семье Дурслей. К тому же, было еще завещание Поттеров, при составлении которого Дамблдор присутствовал в качестве свидетеля. И оно ясно гласило — не отправлять маленького Поттера к Дурслям НИ ПРИ КАКИХ УСЛОВИЯХ. В магическом мире принято чтить последнюю волю умерших, и Альбус не мог заставить себя переступить через традицию. Он выполнит все, что указано в завещании и отдаст дань уважения Джеймсу и Лили и их жертве.

— Алиса, Френк, — нарушил, наконец, тишину Альбус. Лонгботтомы смотрели на директора с напряженным ожиданием. — Есть кое-что, что нам с вами нужно обсудить. Это касается последней воли Джеймса и Лили.

Алиса кивнула, давая понять, что знает, о чем речь.

— Согласно завещанию Лили и Джеймса, опека над Гарри должна перейти к Сириусу Блэку или к Ремусу Люпину, или к вам. Я знаю, что Сириус и Ремус безумно любят мальчика, но не уверен, что они смогут дать ему то, что сейчас нужно ему больше всего — любящую семью. А вы, я думаю, сможете. Разумеется, вы не останетесь без защиты. И я прошу вас принять Гарри в свою семью. Ты, Алиса, его крестная мать и лучшая подруга Лили, а ты, Френк, поддерживал неплохие отношения с Джеймсом. Вы лучше всех сможете позаботиться о нем и воспитать его. Вы согласитесь оформить опеку над Гарри?

Ожидание ответа было крайне недолгим. Френк и Алиса ответили одновременно.

— Конечно.

Впервые за последние сутки Альбус позволил себе улыбнуться. В глубине души он был уверен, что принял правильное решение, и понимал, что иного и быть не может. Сириус и Ремус и сами будут только рады, если сын их лучшего друга обретет счастливую любящую семью.

— Вот и славно, друзья мои, — довольно произнес он и посмотрел на Аластора, который за прошедшее время не вымолвил ни слова. — Думаю, мы с Аластором пойдем, а вы отдыхайте. Я приду к вам через пару дней, когда Поппи будет уверена, что с Гарри все в порядке. Тогда и займемся оформлением опеки. До свидания.

Они с Аластором вышли из дома и исчезли во вспышке пламени феникса. А Алиса и Френк еще некоторое время стояли и смотрели в окно на пустую поляну, где совсем недавно бушевала битва. Этот день был полон горя. Их друзья погибли, их самих пытались убить... Конечно, от них самих мало что зависело. Но кое-что они могли сделать. В память о Лили и Джеймсе.

Они примут Гарри Поттера в свою семью и сделают все, чтобы Гарри и Невилл росли самыми счастливыми детьми в мире.

Сириус Блэк виновен?

Тридцать первое октября 1981 года во многих семьях стало ассоциироваться не только с повсеместно распространенным Днем Всех Святых, но и с днем, когда закончилась Магическая война. Падение Волдеморта многие восприняли как настоящее чудо, а маленького Гарри Поттера заочно стали считать чудотворцем и святым, почему-то не допуская мысли о том, что это всего лишь осиротевший младенец, который вырастет непонятно где, как и с кем. Никому не было до этого дела, и во многих домах волшебников первого ноября прогремели праздничные салюты.

А второго ноября волшебное сообщество Великобритании вновь было потрясено.

* * *

Альбус Дамблдор сидел в своем кабинете и устало потирал виски. Происходившие в последние дни события попросту не укладывались в голове. Сначала исчезновение Волдеморта, оказавшегося неспособным убить Гарри Поттера, потом задержание Беллатрикс с ее дружками у дома Лонгботтомов, а теперь еще и задержание Сириуса Блэка. Как будто судьба решила устроить старику веселую жизнь на старости лет.

— Мерлин, ты явно издеваешься... — пробормотал Дамблдор, отнимая пальцы от висков и поправляя очки-половинки на носу. Перед ним на столе лежал свиток шершавого пергамента — протокол допроса Сириуса Блэка под Веритасерумом. И, к сожалению, итоги допроса не оставляли иного выбора. Блэк был виновен.

Дамблдор поднялся. Фоукс, сидевший на жердочке и до этого мирно дремавший, встрепенулся и посмотрел на старого волшебника, но, убедившись, что от него пока ничего не нужно, вновь погрузился в полудрему. Директор же прошел к стеклянному шкафу и, открыв дверцы, вынул из его внутренностей каменную чашу, покрытую замысловатым руническим узором. Омут Памяти, подаренный пятнадцать лет назад Николасом Фламелем, служил Дамблдору верой и правдой, помогая приводить мысли в порядок, заново анализировать события прошлого. Иногда это было необходимо больше, чем обычно. Например, как сейчас.

Он поднял палочку и коснулся ее кончиком виска, сосредоточившись на воспоминании о допросе Сириуса. Серебристая нить потянулась за палочкой, пока не повисла на ней, как на иголке. Одним легким движением Альбус сбросил воспоминание в Омут и, убрав палочку, опустил голову в серебристую субстанцию.

Он оказался в полупустом помещении с тусклым освещением. В центре комнаты стоял стол, на котором лежали несколько листов пергамента и самопишушее перо. Перед столом стояло кресло с кандалами, предназначенное для допрашиваемого, а на другой стороне стола расположился на простом жестком стуле Аластор Грюм. За его спиной по обе стороны стояли Дамблдоры — оригинал и воспоминание. Грюм и Дамблдор-1 ждали. Дамблдор-2 неспешно обходил кабинет, пытаясь найти лучшую точку обзора, чтобы ничего не упустить при изучении воспоминания. Наконец, он остановился рядом с креслом, в которое через несколько минут посадят Сириуса.

Дверь открылась, и двое авроров ввели закованного Блэка в комнату. Следом за ними в помещение вошла заместитель главы Департамента Правопорядка Амелия Боунс. Она кивком поприветствовала Дамблдора и Грюма и устроилась на стуле по правую руку от Аластора. Дождавшись, когда Сириуса усадят в кресло и прикуют цепями, она заговорила:

— Обвиняемый Сириус Блэк, вам разъясняются ваши права. Вы имеете право отказаться от допроса, признав свою вину. Вы имеете право воспользоваться услугами защитника или защищаться самостоятельно. Вам гарантируется допрос с использованием Веритасерума. Вы имеете право требовать исследования любых доказательств, включая воспоминания, в случае, если клятвой на собственной магии подтвердите их подлинность. В случае, если ваша виновность не будет доказана, вы будете немедленно освобождены и получите право требовать компенсации. Вам понятно?

— Да, — просто ответил Сириус. Амелия кивнула одному из авроров, и тот налил в стакан воду, в которую добавил три капли Веритасерума. Он поднес стакан к лицу Блэка, и тот без сопротивления выпил. Взгляд тут же стал безучастным, а Амелия начала допрос.

— Ваше имя.

— Сириус Орион Блэк.

— Ваш статус крови.

— Чистокровный.

— Ваше образование.

— Полное магическое, школа Хогвартс, один курс Академии Аврората.

— Ваш семейный статус.

— Не женат, детей не имею.

— Вам разъяснили ваши права?

— Да.

— Хорошо. Расскажите, что произошло второго ноября 1981 года.

— Я погнался за предателем Петтигрю, чтобы отомстить за смерть Джеймса и Лили. Мы встретились в Кардиффе, и завязалась дуэль. Я был ослеплен яростью и жаждой мести и не считался с тем, что мы сражаемся посреди маггловской улицы. Питер был слабым бойцом, но чего было не занимать, так это верткости. Из-за этого вместо точечных заклинаний я стал применять площадные, и одна из Бомбард угодила в какую-то трубу. Раздался взрыв, нас раскидало взрывной волной. Несколько домов загорелись, из них выбегали люди. Я кое-как поднялся и пытался найти Питера, но не смог.

— Ваше заклинание взорвало газопровод?

— Скорее всего да, я не уверен.

Амелия переглянулась с Аластором. Дамблдор молча смотрел на Сириуса, который, будучи под действием сыворотки правды, по-прежнему безучастно смотрел прямо перед собой. Возможно, если бы он решил отдать Гарри Блэку, тот смог бы обуздать свою жажду мести ради крестника. Но сделанного уже не изменишь, к тому же, Альбус по-прежнему считал, что семья Лонгботтомов будет лучшим вариантом. А Сириус...

Амелия кивнула одному из авроров, и он влил в Блэка антидот. Взгляд молодого парня стал осмысленным, и он поерзал в кресле. Видимо, тело затекло после неподвижного сидения. Аластор протянул ему свиток с показаниями и перо.

— Вот, ознакомься, — проговорил он. — И подпиши, что согласен с показаниями, данными под Веритасерумом.

Сириус молча взял пергамент и пробежался глазами по ровным строчкам текста. После чего взял перо и так же молча расписался, соглашаясь с показаниями. Амелия забрала у него пергамент и подписалась. Следом расписались в протоколе Грюм и Дамблдор. Поставив подпись, последний снова посмотрел на Блэка.

— Сириус, я хочу, чтобы ты предоставил нам воспоминание о том вечере. Мы исследуем его и приобщим к материалам дела, — произнес он. Сириус не был уверен в том, что это его заклинание спровоцировало взрыв и убило тринадцать человек. Развеять сомнения поможет только анализ воспоминания.

Грюм поднялся со своего места, обошел стол и прикоснулся палочкой к виску Блэка.

— Сосредоточься, — приказал он, и Сириус послушно закрыл глаза. Грюм потянул на себя палочку, и за ней следом потянулась серебристая нить воспоминаний. Повторив эту процедуру трижды и разместив субстанции по склянкам, Аластор передал их Амелии и Альбусу, а свою спрятал в карман. Те последовали его примеру, и Амелия посмотрела на Дамблдора.

— Для просмотра воспоминаний можем воспользоваться моим служебным Омутом Памяти, — предложила она. Альбус покачал головой.

— Спасибо за приглашение, Амелия, но я, пожалуй, пойду. Не стоит оставлять школу без внимания на долгое время. Я исследую воспоминание у себя и пришлю тебе свое заключение с Фоуксом, — сказал он.

— Хорошо.

Оригинальный Дамблдор покинул воспоминание. Ничего нового из повторного просмотра не извлек, кроме того, что Сириус не был уверен в том, что именно он убил тринадцать магглов и, возможно, Петтигрю. Но в то же время знавший Блэка Альбус не сомневался, что молодой человек будет сожалеть только о смертях магглов, но только обрадуется, если узнает, что собственноручно убил предателя. В его глазах Джеймс и Лили будут отомщены, а Гарри огражден от возможной опасности со стороны Питера.

Директор достал из кармана склянку с воспоминанием Сириуса о сражении с Питером в Кардиффе и, откупорив ее, выплеснул содержимое в Омут, после чего вновь погрузился в память Блэка.

Он оказался на пустой полутемной улице. Был уже поздний вечер, улицу освещали лишь фонари, дома, окружавшие его, в большинстве своем уже спали, но в окнах некоторых из них еще горел свет. Дамблдор развернулся и столкнулся лицом к лицу с Питером — невысоким толстым пареньком с вытянутым — истинно крысиным — лицом и жиденькими пепельными волосами. Он шел быстро, но немного прихрамывал и то и дело оборачивался с выражением настоящего испуга на лице. Высокий Альбус без проблем посмотрел поверх головы низенького Петтигрю и увидел идущего за предателем Сириуса Блэка с палочкой в руке и горящими ненавистью глазами.

— ХВОСТ! — закричал он и взмахнул палочкой. Алый луч Ступефая полетел в Петтигрю, но тот неожиданно ловко для человека с его телосложением отскочил и поморщился. Альбус пригляделся и увидел, что правая штанина брюк Питера была распорота и пропиталась кровью. Видимо, Сириусу все-таки улыбнулась удача, и он задел Хвоста. Вероятно, это было недавно, но воспоминание не давало ответа на вопрос, когда и где.

Петтигрю не останавливался, но пятился, держа перед собой палочку дрожащими руками.

— Сириус, остановись, — умолял он. — Я не...

— Ты ПРЕДАТЕЛЬ! Джеймс и Лили доверились тебе! А ты выдал их Темному Лорду! — Сириус явно был не намерен слушать оправдания крыса.

— Ты не представляешь, как это страшно! Насколько убедительным ОН может быть! Какими пытками он может тебя замучить! Что бы ты сделал на моем месте, если бы тебе угрожали?!

— Я БЫ УМЕР, КРЫСЮК! АВАДА КЕДАВРА!

Зеленый луч пролетел там, где несколько секунд назад была голова Петтигрю. Сириус не был намерен брать предателя живым. Вся его сущность требовала смерти Питера, и Блэк даже не пытался обуздать свою ярость.

— Что он тебе пообещал, Хвост? Жизнь? Тебе ли не знать, как награждает Волдеморт! Жалкий крыс, ты должен был знать, что тебе не жить! Ты испугался Темного Лорда? А должен бояться моего гнева! И гнева Ремуса! Тебе повезло, что Лунатик еще не отошел после полнолуния! — даже говоря Сириус продолжал бросаться заклинаниями в отступающего Питера, но Петтигрю умудрялся уклоняться практически ото всего, а некоторые заклинания принимал на щит, который распадался после единичного попадания заклятий Блэка.

Их крики привлекали внимание, то и дело в домах открывались окна, и люди выглядывали наружу, пытаясь понять, что происходит. Дамблдор вспомнил, что обливиаторам пришлось немало поработать, чтобы зачистить память магглов и внушить им, что это была обычная утечка газа, который потом и взорвался.

Еще несколько шагов, и Питер споткнулся. Потеряв равновесие, он взмахнул руками и упал на землю. Над ним пролетел зеленый луч Авады — Блэка явно не волновало, какими заклинаниями он пытается достать ненавистного предателя. Воспользовавшись секундной заминкой, Петтигрю обратился в крысу и попытался сбежать. Но уже в следующий миг Редукто пропахало землю прямо перед испуганным грызуном.

— Не сбежишь! — закричал Сириус и снова взмахнул палочкой. — Сражайся, трус!

Крыса снова попыталась сбежать, но снова заклинание прервало ее попытки. Сириус попал по Хвосту заклинанием обратной трансформации, и Петтигрю вновь принял человеческую форму. Он вскочил и, подняв палочку, метнул в Сириуса заклинание, которое Блэк отклонил и, залившись безумным смехом, напомнившим Дамблдору Беллатрикс, снова начал атаковать. Но теперь Питер отвечал ему со всем отчаянием загнанной в угол крысы. То и дело лучи сталкивались на полпути и рассыпались искрами, разбивались о щиты и уходили в землю или стены, но долго эта неравная дуэль не длилась. Питер выдохся слишком быстро. Дамблдор понял, что ситуация приближается к развязке.

Они вскинули палочки одновременно.

Они одновременно прокричали «Бомбарда!».

И мощный взрыв разметал обоих в разные стороны. Сириуса крепко приложило о стену одного из домов, но он не потерял сознание. Питера же и след простыл.

— ПИТЕР! — закричал он хриплым голосом, кое-как поднимаясь и оглядываясь. Они с Петтигрю наделали много шума, и некоторые магглы даже вышли на улицу, чтобы посмотреть, что произошло... Им не повезло. Несколько окрестных домов горели, их обитатели пытались выбраться, но не у всех это получалось. В воздухе появился новый запах, который Блэк со своим обостренным нюхом почувствовал сразу и не смог сдержать гримасы отвращения. Запах горелого мяса.

На этом воспоминание оборвалось, и Дамблдор вынырнул из Омута Памяти. Увиденное заставило его задуматься. То и дело он прокручивал в голове события, свидетелем которым только что стал. В мирное время Сириуса осудили бы за использование третьего Непростительного, но на период военного положения все авроры, в том числе и курсанты Академии, получали разрешение на применение Непростительных, но потом обязаны были предоставить отчеты. Запрет на Аваду еще не был восстановлен, поэтому это не включат в обвинения, предъявленные Блэку.

Однако в смерти магглов он был виновен однозначно. Пускай он не хотел их смертей, но воспоминание дало понять, что причиной взрыва стали обе Бомбарды — и заклинание Питера, и заклинание Сириуса. Пускай многие волшебники воспринимают магглов с чувством превосходства, их убийство все же карается. Пускай не так жестко, как убийство волшебника, но тем не менее. Впрочем, в деле были смягчающие обстоятельства: преследование преступника, отсутствие прямого умысла, первое привлечение... Наказание, которое вынесет Визенгамот, будет минимальным, в этом Альбус не сомневался.

Вздохнув, он сел за свой стол и принялся писать отчет об анализе воспоминания для Амелии.

* * *



Через день состоялось судебное слушание Визенгамота. Абсолютным большинством голосов Сириус Блэк был признан виновным в непредумышленном убийстве тринадцати магглов, приговорен к двум годам на средних уровнях Азкабана и лишен права владения палочкой на период заключения и период годичного испытательного срока после отбытия наказания. Это был максимум того, что Дамблдор мог сделать для Сириуса при том несовершенстве уголовного законодательства магической Великобритании, что имело место.

Маленькое приключение

— Невилл, пошли!

— Гарри, стой, нам же нельзя выходить за поляну...

— Да ладно тебе, мы же не будем заходить сильно далеко.

— Гарри, мама будет ругаться.

— Она даже не заметит, что нас нет. Мы быстро.

— Ох... Хорошо, пойдем.

Два мальчика, оглянувшись назад и убедившись, что мать их не видит, быстро шмыгнули в кусты на краю поляны перед их домом. Раздвигая ветки и морщась, когда некоторые из них начинали царапать кожу, дети продрались через заросли и оказались на лесной опушке. Неподалеку, буквально в паре десятков метров от них в низине весело журчал ручей. Мальчики с улыбками переглянулись и быстро начали спускаться вниз.

Один был круглолицым, с русыми волосами и серыми глазами, во взгляде которых то и дело проскальзывала нерешительность. Другой был худеньким зеленоглазым сорванцом с вечно растрепанными черными волосами, круглыми очками, чумазым лицом и едва заметным шрамом в виде молнии на лбу. Невилл и Гарри Лонгботтомы.

С того дня, когда Дамблдор принес Алисе и Френку сладко спящего сына Поттеров, прошло четыре года. Лонгботтомы были верны своему слову и воспитывали Гарри как собственного сына, не делая между ним и Невиллом различий, относясь к обоим с одинаковой любовью. Даже официально усыновили мальчика, оставив ему двойную фамилию Поттер-Лонгботтом. Но сам Гарри о своей второй фамилии пока не знал. Мальчики росли как братья и без проблем находили общий язык. Заводилой в их дуэте, как правило, был более непоседливый Гарри, но и Невилл периодически вставлял свои пять кнатов, всюду следуя за братом.

Они старались спускаться как можно аккуратнее, но, разумеется, это им не удалось. Братья не прошли и половины пути, когда Гарри запнулся обо что-то и кубарем полетел по склону вниз, с тихим всплеском и громким вскриком плюхнувшись прямо в ручей. Невилл оказался более аккуратным и не повторил судьбу брата, что не помешало ему остановиться в спуске и, усевшись прямо на землю, залиться смехом при взгляде на промокшего насквозь Гарри, с недовольным фырканьем вылезающего из воды.

— Х-х-холодная! — объявил он, мелко стуча зубами и без особого успеха пытаясь вытереть хотя бы лицо. К сожалению, это не помогло, и Гарри стал похож на лешего из сказок бабушки Августы — взъерошенный, с грязевыми разводами на лице, со стекающей на землю водой, ворохом прелых прошлогодних листьев, прилипших к разным местам одежды и парочкой мелких веток, застрявших в волосах.

Невилл, продолжая хихикать, спустился вниз и принялся разглядывать грязевые узоры, покрывавшие лицо Гарри.

— Сними очки — и камуфляж готов, как говорил дядя Сириус, — вынес он вердикт.

Сириус Блэк, освободившись из Азкабана два года назад, первым же делом отправился к Лонгботтомам, горя желанием увидеть, наконец, крестника. Алиса и Френк с удовольствием познакомили бывшего Мародера с Гарри и Невиллом. Любознательные и активные мальчики произвели хорошее впечатление на Блэка, который хоть и посерьезнел после заключения в Азкабане, не в целом остался тем же жизнерадостным шутником и балагуром. Особенно заметно это стало после года реабилитации и возвращения права на палочку.

Дядя Сириус, как называли его Лонгботтомы-младшие, очень много времени проводил с детьми, и те довольно быстро привязались к Блэку. Благодаря Сириусу, Алиса смогла вернуться на работу в больницу Святого Мунго, не беспокоясь о том, что в ее отсутствие с детьми случится что-то плохое. Впрочем, в тот же день, когда Блэк впервые остался с детьми один, Алиса пожалела о своем решении, когда вернулась домой и застала вместо опрятной полянки перед домом мини-лабиринт и увидела своих детей исцарапанными и измазанными в земле, но с довольными мордочками. Вокруг них прыгал огромный черный пес, вылизывавший головы Гарри и Невилла, а вокруг были разбросаны садовые инструменты — лопатки, маленькие грабли и прочий инвентарь. Впрочем, Сириус, вернувший себе настоящий облик при возвращении Алисы, успокоил женщину, и та, скрепя сердцем, смирилась.

У Гарри была феноменальная способность — играя на улице, он всегда возвращался весь в земле. Сириус, глядя на чумазого мальчика, только хихикал и заявлял, что если бы не очки, его крестник без проблем мог бы затеряться в лесу, и его бы не нашли даже собаки. Алиса на это только вздыхала и взмахом палочки чистила непоседливого сына.

Представив, как мама отреагирует на возвращение сыновей в таком виде, особенно Гарри, мальчики вздрогнули и снова рассмеялись. Мама была у них строгой, но доброй. Разумеется, без ворчания не обойдется, наказывать она их не станет — в этом они были уверены. Некоторое время они молчали, пока Гарри безуспешно пытался выжать воду из футболки и шорт, но в конце концов тишина, нарушаемая лишь журчанием ручья, надоела обоим..

— Что ты хотел показать мне, Гарри? — спросил Невилл. Гарри осторожно выпутал из волос веточки и, выкинув их, поманил брата к ручью. Невилл послушно подошел, и они вдвоем склонились над не слишком презентабельным на вид растением.

— Смотри, что я нашел, — довольно произнес Гарри. — Помнишь, мы рассматривали атлас растений, который нам мама дала? Там на одной из картинок был вот этот цветок. Он называется... — мальчик замолчал и нахмурил лоб, пытаясь вспомнить. — Зла-то-цвет-ник. О.

Невилл смотрел на растение со смесью удивления и восхищения.

— Какой красивый... — прошептал он и посмотрел на Гарри. — Давай сорвем его и отнесем маме. Она так и так узнает, что мы уходили с поляны, так хоть цветок ей подарим. Может, не будет сильно ругаться.

— Хорошая мысль, Невилл, — поддержал Гарри и, достав из кармана шорт маленькую лопатку, с которой никогда не расставался, начал осторожно копать вокруг растения. Мама учила их работать руками, и они часто помогали ей в огороде по мере своих маленьких детских сил. Мама же и рассказала им, что растения нужно выкапывать очень осторожно, чтобы не повредить корни, иначе растение не будет расти и завянет.

— Гарри, а в чем мы его понесем? — спросил Невилл, когда мальчик закончил обкапывать по кругу растение и отложил лопатку. Гарри задумался.

— В руках мы его не донесем, наверно, — неуверенно проговорил он.

— Может, в футболке? Свернуть как мешок и понести, — предложил Невилл и получил в ответ одобрительный взгляд.

— Хорошая идея, Нев. Тогда давай в мою футболку и положим, ей все равно уже не страшно, — с этими словами Гарри стянул с себя некогда белую, а теперь грязно-серую футболку, и они с Невиллом, стараясь как можно бережнее обращаться с растением, вытащили его вместе с комком земли, в котором были корни, и погрузили в импровизированный мешок.

— Ну вот, — довольно проговорил Гарри, оставшийся в одной майке. — Теперь можно возвращаться. Представляешь, как мама обрадуется, когда мы ей этот... зла-то-цвет-ник принесем?

— Представляю, как она разозлится, когда увидит, на кого ты похож, — ответил Невилл, осторожно поднимая футболку с драгоценным грузом. — А как мы будем выбираться? Наверх не забраться.

Гарри задумчиво посмотрел на склон, по которому они спустились.

— Да, ты прав, — сказал он. — Попробуем обойти холм. Тогда выйдем на нашу поляну с другой стороны. Пойдем!

Невилл перехватил «мешок» поудобнее, и мальчики пошли вдоль ручья в ту сторону, в которой предположительно находился их дом.

— Я думал, мы не слишком далеко уходили от дома, разве нет? — спросил Невилл после получаса блужданий по опушке. Гарри посмотрел на брата.

— Я уверен, что мы идем в правильном направлении, — проговорил он. Лонгботтом только пожал плечами, и они продолжили путь, но уже через пять минут снова оказались там, откуда пришли. Об этом свидетельствовала неглубокая ямка почти у самой кромки воды, которую выкопал Гарри, чтобы вытащить растение.

— Хорошо, теперь я не так уверен... — пробормотал Гарри. Невилл только закатил глаза — и от кого нахватался? — и уселся на землю, опустив «мешок» рядом. Гарри последовал примеру брата.

— И что будем делать?

Невилл поднял взгляд на злополучный склон.

— Ну, давай здесь попробуем подняться. Правда, что с растением делать...

— Может, забросим наверх и сами заберемся? В прошлый раз, когда здесь был, я без особых проблем забрался наверх.

— Нет. Ты же в прошлый раз без растения был. Может, привязать к чему-нибудь?

— К чему?

— Может, к ветке какой-нибудь?

— Хм...

Гарри задумчиво огляделся в поисках подходящей ветки, затем поднялся и спустился к ручью, у которого они выкопали златоцветник. Осмотревшись, он приметил подходящую ветку и после минуты, в течение которой отламывал ее, вернулся к Невиллу. Вместе они привязали «мешок» с растением к палке и начали свое медленное восхождение по скользкому склону холма. Первым полз Гарри. Не обращая внимания на липшую к нему влажную землю, он довольно быстро вскарабкался по холму вверх. Затем наступал черед Невилла. Но перед началом подъема Лонгботтом протянул брату ветку с привязанным растением. Ее длины как раз хватило, чтобы Гарри, зацепившись одной рукой за выступающий корень ближайшего к склону дерева, наклонился и второй рукой подхватил «мешок», подняв его наверх. После этого Невилл отбросил ставшую ненужной ветку и поднялся на холм, пусть и значительно медленнее, чем худенький и подвижный Гарри.

— Получилось, — довольно провозгласил он, выпрямляясь и пытаясь восстановить дыхание. Несмотря на то, что подъем дался ему с трудом, Невилл почти не чувствовал усталости. Скорее всего, это ощущение притупилось на фоне восторга от того, что их затея удалась. Забрав у Гарри «мешок» с растением, он пошел вперед, и даже перспектива продираться через колючие кусты не смущала его. Гарри пожал плечами и с довольной ухмылкой отправился следом за Невиллом.

Впрочем, эта самая ухмылка не задержалась на его лице надолго, ибо стоило им выйти из кустов на поляну перед домом Лонгботтомов, как братья лицом к лицу столкнулись с разъяренной матерью.

— Где вы были, господа? — поинтересовалась Алиса, глядя на измазанных грязью — а Гарри еще и мокрый и без футболки — сыновей. Она никогда не повышала голос на детей, но в ее тихом голосе скользили жутковатые стальные нотки, от которых хотелось съежиться и забиться куда-нибудь подальше в угол. Гарри и Невилл потупили взгляд.

— Мы... это... к ручью ходили... — промямлил Гарри. Алиса подняла бровь.

— Кажется, я не разрешала вам выходить за пределы поляны, разве нет? Не разрешала. А вы не только не послушались, так еще и похожи на непонятно кого.

Она недовольно покачала головой, разглядывая грязных мальчиков, после чего достала палочку.

— Агуаменти.

Гарри и Невилла окатило струей воды, смывшей большую часть грязи, после чего Алиса вновь взмахнула палочкой, высушивая их. Только после этого она обратила внимание на тряпку, некогда бывшую футболкой Гарри.

— А это что?

Гарри и Невилл переглянулись, после чего второй рассказал матери об их маленьком приключении. К концу рассказа Алиса не знала, ругаться ей или смеяться, особенно когда она увидела находку сыновей.

— Это не златоцветник, горе-гербологи, — заявила она, выпустив-таки на лицо легкую улыбку. — Это простой сорняк, хотя и похожий, я не спорю. Но толку от него немного. Выкиньте и марш мыться!

Мальчики кивнули, обескураженные своей неудачей. Футболку Алиса забрала, а Гарри и Невилл отправились в летний душ — приводить себя в порядок и отмывать то, что не отмылось после импровизированного душа, устроенного мамой.

Затем был ужин, за которым обоим мальчикам влетело от вернувшегося отца за непослушание. Впрочем, тот все равно с удовольствием слушал об их приключении и тоже не смог сдержать ухмылки. Вечером, когда дети уже лежали в своих кроватях, готовые ко сну, Гарри повернул голову к Невиллу и заявил:

— Не переживай, Нев, мы еще найдем с тобой настоящий злато-цветник!



В этот раз сложное слово получилось у мальчика практически без запинок.

Дядя Сири

Очередной день подходил к своему логическому заключению, и Алиса Лонгботтом была этому безумно рада. Она, конечно, очень любила детей в целом и своих двоих в частности, но все-таки иногда они так выматывали ее, что хотелось поскорее забиться в угол и накрыться одеялом. Как в детстве, когда маленькую Алису постоянно дразнили соседские мальчишки. Тогда она тоже любила забраться с ногами на кровать и накрыться одеялом с головой. Было что-то особое, что-то личное в том ощущении, что возникало, когда теплая темнота окутывала тебя со всех сторон, отрезая от проблем внешнего мира.

К сожалению, то, что помогало в детстве, не факт что поможет сейчас, когда Алиса выросла и уже сама стала матерью. Нет, она не жалела. И если бы ей снова задали вопрос, хочет ли она детей и усыновит ли Гарри Поттера, она не задумываясь ответит «да». И не без удовольствия возьмет себе под крыло осиротевшего сына лучшей подруги.

Сейчас, стоя в дверях комнаты своих мальчиков, она наблюдала за тихо сопящим Невиллом и снова скинувшим с себя одеяло Гарри. Четыре года уже прошло, а она все еще не может до конца свыкнуться с мыслью, что Лили нет. В такие моменты Алисе часто казалось, что вот сейчас за спиной раздадутся тихие шаги, на плечо ляжет маленькая ладошка Лили, и ее тихий голос прошепчет ей в ухо: «Какие же они милые, когда спят». И каждый раз, возвращаясь к реальности, Алиса чувствовала подступающий к горлу комок.

Гарри. Все, что осталось от храброй, огненной Лили. Алиса не слишком хорошо знала Джеймса, но за прошедшие два года неплохо узнала Сириуса, чтобы сделать определенные выводы. Гарри был в чем-то похож на отца — вечно взъерошенный, любознательный и шумный. Обычный мальчишка, как и все.

Иногда Алиса думала о том, что было бы, если бы Гарри отдали Петунии. Она не была знакома с сестрой Лили лично, но подруга часто рассказывала о ней. И в этих рассказах было крайне мало положительного. По всему выходило, что Петуния была завистливой, мелочной и жадной до сплетен стервой, которой нет дела до того, что происходит у нее под носом, если только не касается ее мужа и сына. Конечно, умная Алиса знала, что Лили почти наверняка преувеличивает, учитывая их натянутые отношения. Но знать и верить — разные вещи. И миссис Лонгботтом была уверена — если бы Гарри отдали Дурслям, его детство вряд ли можно было бы назвать счастливым. В такие моменты она радовалась, что сына Лили отдали ей.

Алиса отлипла от косяка, к которому привалилась, наблюдая за детьми, и тихо прошла в комнату. Немного поправив одеяло на кровати Невилла, женщина присела на краешек кровати Гарри и погладила мальчика по черной вихрастой голове. Тот, словно почувствовав ее присутствие, заворочался и кое-как открыл глаза, уставившись сонным взглядом на Алису.

— Мам? — тихо сказал он сиплым ото сна голосом. Алиса кивнула.

— Спи, дорогой, — прошептала она ему, наклонившись и поцеловав в лоб. Гарри слабо улыбнулся и, повернувшись на другой бок, снова сладко спал. Женщина слегка улыбнулась и укрыла мальчика одеялом. Не спеша подниматься, Алиса перевела взгляд на Невилла.

Невилл. Они с Гарри такие разные внешне, но так дополняют друг друга по характеру! Если Гарри был подвижен, как огонь, то Невилл обладал огромными запасами терпения. Он был более покладистым, более аккуратным и более спокойным, но всюду следовал за братом, словно уравновешивая его. Глядя, как он носится по поляне с Гарри и Сириусом, Алиса испытывала чувство сродни гордости за сына и с ужасом думала, какой была бы судьба ее Невилла, если бы Беллатрикс Лестрейндж в тот вечер добралась до них. Даже сейчас она боялась, что у ее тихони-сына будут проблемы с людьми и была только рада, когда обнаружила, что ее опасения беспочвенны.

Алиса пересела на край кровати Невилла и ласково погладила его по немного вьющимся русым волосам — ее волосам. Но Невилл в отличие от брата спал крепко и не проснулся. Только улыбнулся сквозь сон счастливой улыбкой. И от этой улыбки теплело на сердце.

Посидев с детьми еще несколько минут, Алиса поднялась и так же тихо, как вошла, покинула комнату, прикрыв за собой дверь.

* * *

Прошло несколько дней, которые ничем не отличались от множества других, что были раньше, и вряд ли будут сильно отличаться от тех, что будут в будущем. Алиса и Френк рано утром ушли на работу, из камина вышагнул Сириус, который и хозяйничал по дому в ожидании, пока его крестник со своим братом проснутся. Надо сказать, что Блэк уже давно — с самого освобождения из Азкабана — уходит домой, на площадь Гриммо, только на ночь, а утром засветло старается как можно быстрее покинуть свой дом. Его несложно было понять — дом Блэков был довольно негостеприимным местом. Старый домовой эльф Сириуса не слушался и большую часть времени проводил либо на кухне у себя в коморке, либо в комнате с погрузившейся в пучины маразма Вальбургой, которая даже собственного сына — единственного оставшегося у нее родного человека — не узнавала. Не то чтобы Сириус питал к своей дражайшей матушке какие-то теплые чувства, но Азкабан меняет людей. И он весьма доходчиво объяснил Сириусу, что какой бы плохой матерью ни была Вальбурга Блэк, она все же оставалась его матерью. И каждый раз, заглядывая в ее комнату и глядя, как она сидит в кресле и неподвижным взглядом смотрит в окно, он чувствовал, как что-то внутри сжимается. И поэтому Блэк старается каждый день как можно быстрее оказаться подальше от дома на Гриммо. И подальше от безжизненного взгляда матери.

Он нашел утешение в Гарри и Невилле. Каждый день уже два года он приходил к Лонгботтомам и присматривал за детьми, постоянно развлекая их и невольно вспоминая школьные годы, когда он, Джеймс, Ремус и... Питер... устраивали самые разные каверзы. Сириус вспоминал, как в первые же дни в Хогвартсе они с Джеймсом умудрились привязать банку к хвосту Миссис Норрис, с которой, как оказалось через несколько секунд, они спутали своего декана. Сказать, что профессор МакГонагалл была в ярости — значит, ничего не сказать. Это было первое наказание тогда еще не имевших названия Мародеров.

— Стареешь, Сири, — пробурчал Блэк, шастая по кухне в поисках заварки для чая. — Рефлексируешь, как Плакса Миртл.

Заварка нашлась в верхнем ящике, и уже через минуту чайник стоял на плите и нагревался. После года невозможности использовать палочку Сириус приучился к работе без магии и даже начинал получать от нее удовольствие. Поэтому до сих пор, несмотря на новый инструмент, он предпочитал делать такие мелочи вручную, без магии. Было в этом какое-то неведомое доселе очарование — сидеть на просторной светлой кухне и ждать, когда закипит чайник.

В коридоре послышались звуки шагающих босых ног, дверь открылась, и в кухню зашел трущий на ходу глаза Невилл.

— Доброе утро, дядя Сири, — поздоровался он, подавив зевок. — Гарри сейчас спустится.

— Доброе утро, Невилл, — поприветствовал мальчика Блэк и с коварной ухмылкой вытащил палочку. Проделав под немного сонным взором младшего Лонгботтома несколько простых магических манипуляций, Сириус с довольным выражением лица вернулся на свое место.

Причина его довольства выяснилась через минуту, когда дверь снова открылась, являя обитателям кухни такого же сонного и вялого Гарри. Но стоило мальчику шагнуть в кухню...

— ААААА!

Сверху на мальчика обрушился маленький водопад холодной воды из висевшего в воздухе наколдованного ведра. Сириус, глядя на мокрого, взъерошенного и теперь уже точно проснувшегося крестника, расхохотался, а через несколько секунд к нему присоединился и Невилл. Гарри же стоял на том же месте, с капающей с рукавов пижамы водой и тщетно пытался протереть залитые водой очки, через которые теперь было довольно проблематично что-то увидеть.

— Дядя Сири! Ты мог бы и по-другому пожелать доброго утра, — ворчал он. — Нет чтоб просто сказать "Доброе утро, Гарри", ты сразу мне душ устраиваешь. Да еще и ледяной, брр!

— Это не так смешно и полезно, мой маленький друг, — заявил Блэк, не поднимаясь со своего места и взмахом палочки высушив крестника. — Можно сказать, что я забочусь о твоем здоровье по маггловским рецептам. Что может быть лучше бодрящего и закаливающего ледяного душа по утрам?

— Приятный горячий душ?

— Нет, олененок! Еще больше бодрящего и закаливающего ледяного душа! Агуаменти! Эй, не смей уворачиваться!

— Мама вас убъет, дядя Сири...

— Не переживай Нев, мы все поправим... Гарри, стой! Я же о тебе забочусь!

— Позаботьтесь о ком-нибудь еще!

— Не хочу! Иди сюда!

— Не пойду!

Следующая струя воды, выпущенная Блэком, попала прямо в спину верткого мальчишки. Тот вскрикнул от неожиданности и остановился.

— Вы же вроде взрослый человек... А ведете себя, как ребенок! — заявил Гарри, вспомнив, как эти же слова мама выговаривала Сириусу не далее чем пару дней назад. Слышать такое заявление от пятилетнего ребенка было довольно забавно.

— Ничего, иногда можно. Тем более, ты же сохранишь это в секрете?

Мальчик фыркнул.

— Дядя Сири, это ни для кого не секрет.

Блэк состроил расстроенную мину.

— Ну вот, а я так старался...

— Видимо, плохо старались, дядя, — вставил свои пять кнатов Невилл, выглянувший из кухни. Сириус пожал плечами и снова высушил своего крестника, после чего все три обитателя дома Лонгботтомов собрались за столом, наслаждаясь крепким ароматным чаем, заваренным Сириусом.

— Ну что, ребятки, чем хотите заняться? — поинтересовался Блэк, когда с чаем было покончено. Мальчики переглянулись, и Невилл начал:

— Может, сводите нас на Косую аллею? Нам всегда хотелось там побывать!

— Да, дядя Сири, давай погуляем? Пожалуйста! — поддержал брата Гарри, глядя на крестного большими и честными зелеными глазами.

— А вас мама не будет ругать?

— Нет, мы же с тобой пойдем!

— А, то есть, хотите, чтобы мне досталось?

— Да ладно вам, дядя, как будто вы хотите сидеть весь день в доме.

— Тоже верно...

— Так что, мы пойдем? Пойдем?

Блэк на несколько секунд замолчал, будто обдумывая все, после чего тряхнул гривой отросших черных волос, и знакомая ухмылка вылезла на лицо старого Мародера.

— Хорошо, пойдем. Но вы от меня ни на шаг, понятно?

— Да! УРА! — хором воскликнули мальчики.

— А теперь марш наверх, собирайтесь, и пойдем.

Ребята подобно двум маленьким метеорам сорвались со своих мест, уронив табуретки, и вылетели из кухни. Сириус проводил их насмешливым взглядом и, поднявшись со своего места, принялся наводить на кухне порядок. Помыв и убрав кружки, он поднял табуреты, которые уронили Гарри и Невилл, и устроился на одном из них, взмахом палочки призвав пергамент и перо с чернильницей-непроливайкой. Как бы то ни было, он посчитал необходимым оставить предупреждение для Алисы и Френка о том, что они собираются на Косую Аллею. Если они вернутся раньше, то Сириус просто уберет записку, и она не пригодится. А если задержатся... Ну, он по крайней мере мог надеяться, что записка хоть немного смягчит гнев старших Лонгботтомов.

«Взял мальчиков погулять на Косую Аллею. Торжественно клянусь вернуть в целости и невредимости. Мороженым постараюсь не перекармливать.

Сириус».

Закончив с запиской, Блэк вышел из кухни и прошел по коридору в гостиную, в которую следом за ним влетели одетые младшие Лонгботтомы. Гарри даже постарался причесаться, правда, толку от этого было немного. Разве что шрам был незаметен. Мальчик еще не знал, что он приемный, и Сириус не хотел бы быть тем, кто рассказал бы Гарри о его настоящих родителях. Несмотря на то, что он по-прежнему любил Джеймса и Лили, он видел, что сын его лучших друзей счастлив в семье Алисы и Френка. И разрушать эту сказку ему не хотелось.

— Ну что, готовы? — поинтересовался Блэк, глядя на возбужденных предстоящим походом по Косой Аллее мальчиков. Те кивнули. — Вот и хорошо. Возьмите меня за руки.

Гарри первым вцепился в правую ладонь крестного, Невилл более спокойно взялся за левую. Они уже путешествовали с помощью аппарации, хотя к ощущениям привыкнуть было очень непросто. Но для самостоятельных путешествий камином, по мнению матери, они еще были слишком маленькими. Тем более сейчас с ними был только Сириус, и некому из взрослых было встретить мальчишек на той стороне.

Раздался хлопок, и гостиная дома Лонгботтомов опустела.

Косая Аллея и разговор с Дамблдором

Неприятные ощущения от аппарации длились всего пару мгновений, но даже они казались маленькому Гарри Лонгботтому — в простонародье Поттеру — вечностью. Судорожно вцепившись в ладонь дяди, мальчик старался приложить как можно больше сил к тому, чтобы не удариться в истерику. Он не любил этот способ передвижения, от него у мальчика постоянно начинала болеть голова, и на несколько мгновений после переноса он терял ориентацию в пространстве и неизменно падал на землю. Схожими были ощущения от перемещения порталами, но все же через них путешествовать было гораздо приятнее.

Невилл в отличие от Гарри относился к таким путешествиям куда лояльнее. Он явно не испытывал никакого дискомфорта ни от аппарации, ни от порталов, и для Гарри, который предпочитал путешествовать каминами, это было поводом для зависти. Однажды они с братом даже поругались на этой почве, но мама быстро разрешила конфликт, объяснив, что разность ощущений мальчиков объясняется их индивидуальными особенностями. Конечно, дети не совсем поняли, что имела в виду их мать, но на первых порах удовлетворились таким объяснением.

Они оказались в небольшом тупичке недалеко от "Дырявого Котла". Когда-то во время первого визита в Косую Аллею Гарри спросил у отца, почему нельзя переместиться сразу на Аллею. Фрэнк тогда сначала немного посмеялся, а потом объяснил, что это невозможно из-за сложного комплекса чар, наложенных на сердце Магического Лондона. По сути, объяснял старший Лонгботтом, кирпичная стена на заднем дворе "Дырявого Котла" — это своеобразный портал, а сама Косая Аллея расположена далеко за пределами Лондона и скрыта мощнейшими чарами. То же самое относилось и к платформе 9 3/4, поэтому и путь до Хогвартса занимает практически весь день, а не два-три часа.

Мальчики не слишком-то много поняли из объяснений отца, и понимание сущности Косой Аллеи и Платформы 9 3/4 стало очередной строчкой в списке того, что они хотят выяснить, как только начнут учебу.

Не прошло и пары минут, как Сириус вместе с детьми зашел в "Дырявый Котел". Старик Том — бармен и хозяин заведения — оторвался от своего занятия и приветливо помахал рукой Блэку. В баре было немного народу, поэтому бармен мог себе позволить немного отвлечься и поболтать.

— Доброе утро, Сириус, здравствуйте, молодые люди, — поприветствовал он вошедших. Сириус пожал Тому руку, а дети хором ответили "Доброе утро, дядя Том!". Когда с приветствиями было покончено, старик посмотрел на Блэка. — Мимо проходили или ко мне?

— Мимо, Том. Решил сводить мальчиков на Косую Аллею. Погуляем с ними, повеселимся... А вечером я к тебе загляну. Вчера Ремус прислал сову, обещал сегодня к вечеру вернуться в Англию. Так что посидим у тебя, немного проредим твой винный запас, ты же не против?

— Я? Даже не сомневайся, конечно, не против! — воскликнул Том и добавил: — Пока ты платишь.

Сириус состроил оскорбленное лицо.

— Конечно, старый скупердяй, куда я денусь. Тогда до вечера. Мальчики?

— До свидания, дядя Том!

— Умницы. Пойдем.

Они прошли через зал и вышли на задний двор, где Блэк, достав палочку, постучал по нужному кирпичу. Стена привычно исчезла, пропуская волшебников на Косую Аллею. Лица Гарри и Невилла мгновенно просветлели, и они принялись усиленно вертеть головами по сторонам.

На улице, как всегда, жизнь била ключом. Туда-сюда сновали волшебники и волшебницы, как всегда стайка мальчишек прилипла носами к витрине магазина "Все для квиддича", несколько волшебников сидели в летнем кафе Фортескью и читали свежий выпуск "Пророка", медленно поглощая свое мороженое.

— Итак, молодые люди, с чего начнем? — повернулся к детям Сириус. У тех же явно глаза разбегались, но после недолгих переговоров все дружно решили посетить местный филиал "Зонко", потом вместе с остальными поглазеть на профессиональных квиддичистов-испытателей, которые, как гласила яркая афиша у магазина, сегодня устраивали показательные полеты на новых "Нимбусах-100", заглянуть в книжный магазин за свежими журналами для Алисы и закончить поход посиделками у Фортескью. Гарри, правда, еще просился к Олливандеру, но тут Сириус был непреклонен. Он до сих пор не забыл, как полгода назад, во время такого же похода, его крестник умудрился сбежать от него и забрел в лавку мастера волшебных палочек, где успел еще до прихода хозяина лавки опробовать одну из палочек, лежавших на бархатных подушечках на столе в центре комнаты, и вызвать маленький смерч, который, конечно, не разнес лавку, но образовал дикий беспорядок. Сам Олливандер на то безумие, что творилось в его магазине, смотрел с поистине буддистским спокойстивием и даже чем-то похожим на умиление в глазах. Определенно странный человек. В тот день Гарри получил основательную взбучку от матери, да и Сириусу досталось. С тех пор Блэк, выходя на прогулки с крестником, держал его подальше от магазина Олливандера, хотя мастер волшебных палочек был не против снова встретиться с таким одаренным маленьким волшебником.

Определившись с маршрутом прогулки, Блэк первым делом повел детей в Гринготтс, чтобы пополнить запасы наличных денег. Конечно, он не рассчитывал на большие траты, но предпочитал всегда иметь некоторую сумму на руках на случай непредвиденных расходов.

Путь до впечатляющего беломраморного здания банка не занял много времени, но в первоначальные планы троицы вмешалась сама Судьба. Судьба на этот раз имела облик высокого худого старика с длинной белой бородой, очками-половинками на носу и обеспокоенным выражением на лице. Рядом с ним стоял и что-то тихо говорил довольно молодой мужчина с острыми чертами лица, бледным лицом, частично занавешенным прямыми черными волосами, и крючковатым носом. При приближении Блэка с детьми крючконосый повернулся, и его лицо мученически исказилось.

— Блэк, — ядовито бросил он, когда Сириус вместе с детьми подошел к ним ближе.

— Снейп, — не остался в долгу крестный Гарри, после чего с немного извиняющимся выражением на лице повернулся к старику. — Здравствуйте, директор Дамблдор.

— Здравствуй, мальчик мой, — обеспокоенное выражение исчезло с лица старика, уступив место лучезарной улыбке, которой он одарил Блэка и детей, которые с благоговением смотрели на Альбуса Дамблдора, которого впервые видели вживую, а не на карточке из-под шоколадной лягушки. — И вам здравствуйте, молодые люди. Гуляете?

— Да, сэр, — немного неуверенно проговорил Гарри, привычным жестом взлохматив волосы и заметив, что лицо того, кого дядя назвал Снейпом, скривилось еще больше.

— Хорошее занятие, — одобрил Альбус, внимательно разглядывая стоящего перед ним отпрыска Поттеров и удовлетворенно отмечая, что мальчик здоров и судя по всему счастлив в своей семье. — Приглядывай за ними внимательнее, Сириус, а то Гаррик уже успел мне похвастаться, как лихо маленький Гарри прибрался в его мастерской.

— Скорее, устроил там Хиросиму, — пробурчал подкованный в маггловской истории Снейп, вспомнив, как по просьбе Альбуса посетил Олливандера после эпохального визита Гарри. Старый волшебник проигнорировал бормотание Снейпа и посмотрел на Сириуса.

— Сириус, есть несколько вещей, которые я хотел бы обсудить с тобой и старшими Лонгботтомами. Причем не хотелось бы откладывать этот разговор. Пожалуйста, поговори с Фрэнком и Алисой и дай мне знать, если они согласятся.

Сириус кивнул.

— Хорошо, я поговорю с ними.

— Вот и славно. Приятного дня. Пойдем, Северус, — с этими словами Альбус, а следом за ним и Снейп, периодически кидавший странные взгляды на Гарри, отправились в сторону "Дырявого Котла". Сириус несколько мгновений смотрел им вслед, после чего развернулся и повел Гарри и Невилла за собой в Гринготтс.

Плохое предчувствие не покидало Сириуса весь день. Он честно старался не показывать своей обеспокоенности, но поведение Дамблдора и его таинственные "вещи", которые он срочно хочет обсудить с Фрэнком и Алисой, никак не выходили из его головы. Впрочем, дети не обратили внимания на ставшего немного рассеянным дядю и веселились вовсю, заодно без своего ведома помогая Сириусу хоть немного расслабиться.

Они от души повеселились в "Зонко", а немного повеселевший Сириус с удовольствием рассказывал Гарри и Невиллу о собственных похождениях в годы учебы и, не удержавшись, накупил кучу шуточных товаров, на которых специализировался магазин. Потом они все вместе отправились к магазину "Все для квиддича", где уже собралась немалая толпа из фанатов, желавших посмотреть на показательные испытания новой модели метлы. Специально для этого устроители мероприятия организовали несколько групповых порталов, которые приводили всех желающих на впечатляющих размеров стадион. Блэк, едва они оказались на месте, тут же просвятил мальчиков, что именно здесь будет проходить Чемпионат мира по квиддичу, который начнется буквально через пару недель.

Они купили билеты и заняли места в центральной ложе. Мальчишки с интересом разглядывали все вокруг и перешептывались между собой, чуть ли не подпрыгивая на месте от возбуждения. Сириус, наблюдая за ними, мог только посмеиваться, вспоминая, как когда-то давно они с Джеймсом впервые увидели профессиональный квиддич, и насколько он их впечатлил. Кстати, организаторы испытаний сегодня обещали устроить неплохое шоу — чего только стоили имена приглашенных квиддичистов, которые будут испытывать новое творение компании "Нимбус". Обещали даже дружескую игру, и это зрелище стоило того, чтобы побывать на нем. Своеобразная репетиция Чемпионата мира, учитывая, что все приглашенные квиддичисты, которые уже начали прибывать на стадион, принимают в нем участие.

— Это будет отличное зрелище, — произнес Блэк, потрепав по волосам сидящих с двух сторон от дяди детей. И Гарри, и Невилл согласно кивнули, в предвкушении глядя на поле, где уже появились представители "Нимбуса" с метлами и игроки, которые сегодня выступят в роли испытателей. Интернациональный состав, в рядах испытателей были почти все ведущие игроки из разных стран. В центре группы игроков что-то громко обсуждали Джонатан Лейк и Жан-Поль Сизе — ловец сборной США и вратарь французов, причем оба яростно жестикулировали. На некотором расстоянии от них с сомнением разглядывал свою метлу японский охотник Хикаро Мизуки — в отличие от многих других магических сообществ, волшебная Япония успешно интегрировалась в маггловский мир, не открывая, впрочем, своего существования, и японские маги всегда славились своей щепетильностью в отношении любых технических устройств, будь то маггловские или магические. С самого краю прямо на траве, закинув руки за голову и глядя в неожиданно чистое для Англии небо, разлеглась худощавая светловолосая девушка, в которой Сириус опознал Елену Тимченко — лучшая охотница, что была у русской команды за последние двадцать лет, славилась своим пофигизмом и непринужденностью.

Да, организаторы Чемпионата и "Нимбус" явно сговорились — решив основательно подогреть интерес к будущему Чемпионату и новой линейке метел, они собрали в одном месте всех звезд квиддича, имена которых знал любой уважающий себя фанат. Сириус таковым фанатом был, поэтому сейчас с неким священным трепетом смотрел на поле, где в одном месте собрали большую часть настоящих мастеров полета. Даже Гарри и Невилл, которые были далеки от профессионального квиддича и еще не видели ни одной игры, прониклись. Впрочем, большей частью за счет действительно счастливого выражения на лице дяди Сири.

А что началось потом! Когда все четырнадцать игроков поднялись в воздух и начали демонстрировать все, на что способны, у Гарри и Невилла просто глаза на лоб полезли. Летчики демонстрировали настоящий класс высшего пилотажа на действительно огромной скорости. Все присутствующие просто забыли о том, что демонстрация посвящена метлам — все внимание было приковано к игрокам. Особенно выделялись Тимченко и Лейк — эти двое устроили в воздухе настоящую битву безбашенных маневров. Следить за соревнованием двух сорвиголов было чертовски захватывающе, но и остальные игроки не подкачали.

А что началось, когда их разбили на две команды и устроили дружеский матч! Мячи мелькали в воздухе, вратари в каких-то совершенно немыслимых изворотах ловили мячи, загонщики устроили полноценную снайперскую дуэль бладжерами, а охотники соревновались, кто кого перелетает, то и дело отбирая друг у друга квоффол. От этого зрелища захватывало дух, и на протяжении всего матча мальчики сидели, разинув рты и большими глазами глядя на шоу, которое устроили игроки в небе. И после окончания мероприятия все они — даже поначалу скептически настроенный японец Мизуки — явно были довольны и метлами, и проведенным временем.

Со стадиона дети уходили еще более возбужденными, чем когда прибыли на него, громко обсуждая самые яркие и зрелищные моменты. Сириус активно участвовал в разговоре, и надо было сказать, что таких, как они, вокруг было немало. Сегодняшняя встреча явно многими уже записана в ярчайший момент Чемпионата, который еще даже не начался. А когда игроки еще и вышли к болельщикам после игры... Восторгу Гарри и Невилла не было предела, когда Лейк потрепал их по головам и подарил снитч, который поймал в этой игре. Многие смотрели на них с завистью во взгляде, но мальчикам не было до этого дела — они были по-настоящему счастливы.

Уже у площадки с порталами им встретилась Елена, которая зависла на метле в воздухе и с улыбкой махала толпе. А Невиллу даже показалось, что она послала ему воздушный поцелуй. В общем, как бы то ни было, день удался на славу, и на Косую Аллею дети возвращались крайне довольными. Посидев у Фортескью и, казалось, уже в сотый раз обсудив зрелище, свидетелями которым они стали, мальчики в сопровождении Сириуса отправились домой.

Там их уже ждала негодующая Алиса, которая, впрочем, сменила гнев на милость, увидев сияющие мордашки своих детей, и отправила их готовиться к ужину. Дети с радостным гиканьем бросились вверх по лестнице, а Сириус вспомнил о просьбе Дамблдора.

Как только Гарри и Невилл скрылись из виду, он подошел к Алисе.

— Мы встретили Дамблдора сегодня на Косой Аллее. Он хочет что-то с вами обсудить, — проговорил Блэк. Женщина обеспокоенно посмотрела на него.

— Он не говорил, что именно?

— Нет. Но сказал, что разговор очень желательно не откладывать. Просил узнать, может ли прийти сегодня вечером. Когда вернется Фрэнк?

Алиса нахмурила лоб, вспоминая.

— Он говорил, что сегодня сдает дежурство, поэтому к ужину появится.

— Хорошо. Надо поговорить с ним. Ты же знаешь, Дамблдор не будет бить тревогу просто так, а по его лицу я видел, что его что-то очень беспокоит. Надеюсь только, что просто неправильно понял, и его расстроило требование Снейпа оборудовать в школе полноценную алхимическую лабораторию.

— Давай обсудим это после ужина, когда Фрэнк вернется. Хотя я думаю, он не будет против, если Дамблдор нанесет нам визит.

— Хорошо.

Аккурат перед ужином из камина вышагнул усталый Фрэнк Лонгботтом. Быстро приведя себя в порядок, он присоединился к семье за столом и вместе с Алисой с улыбкой слушал болтовню Гарри и Невилла о полетах и игре, которую они сегодня видели. Когда с едой было покончено, Алиса отправила детей умываться и укладываться спать, а Сириус в это время рассказал Фрэнку о встрече с Дамблдором. Когда Алиса вернулась в гостиную, то увидела задумчивого мужа на диване и хмурого Сириуса в кресле.

— Альбус не стал бы просто так настаивать на встрече, я согласен с тобой, — проговорил старший Лонгботтом. — Вопрос в том, что ему нужно. И я почти уверен, что это связано с Гарри.

— Тогда тем более нам нужно его выслушать, — сказала Алиса, устраиваясь рядом с мужем на диване. — Сириус, можешь передать ему, что мы согласны?

Блэк кивнул и отправился к камину. Передав Дамблдору приглашение, он вернулся на свое место и уже оттуда смотрел, как из зеленого пламени вышагивает директор Хогвартса в сопровождении зельевара. Нельзя сказать, что визиту последнего Лонгботтомы были рады, но с этим ничего не поделаешь. Дамблдор не стал бы просто так приводить Снейпа с собой.

— Добро пожаловать, директор Дамблдор, Северус, — приветствовала их Алиса. — Присаживайтесь.

— Спасибо, моя дорогая, — поблагодарил женщину Альбус. Когда все устроились, он начал разговор. — Простите за поздний визит, но дело довольно специфическое, и нам нужно его обсудить как можно скорее. Это касается Гарри. Северус, будь добр.

Снейп посмотрел на директора и с нечитаемым выражением на лице закатал левый рукав мантии, открывая взглядам Блэка и Лонгботтомов тусклую Метку.

— После исчезновения Темного Лорда четыре года назад Метки Упивающихся побледнели. Несколько дней назад к ним начал возвращаться цвет, и иногда мы начинаем чувствовать легкую пульсацию — как будто вызов, только крайне слабый, почти неощутимый. Сейчас Метка в два раза темнее, чем была, когда Поттер остановил Темного Лорда, — пояснил Северус.

— Что значит только одно, — продолжил Дамблдор. — Волдеморт выжил в ту ночь. Сейчас он слаб и может существовать в лучшем случае как паразит. Но тем не менее он жив, и я не сомневаюсь, что он будет искать пути к своему возрождению. Я пока не знаю, как он выжил, но постараюсь выяснить это.

— Он начнет охотиться за Гарри? — с ужасом спросила Алиса, глядя то на Снейпа, то на Дамблдора. Альбус медленно кивнул.

— Да. Весь магический мир знает, что Гарри Поттер пережил Смертельное проклятие Волдеморта и отразил его обратно. Но после этого Гарри Поттер исчез. И никто не знает, где он и что с ним. Никто, кроме присутствующих в этой комнате, не знает, что на память о том Хэллоуине у Гарри остался шрам. Но, к сожалению, это известно Тому. Он будет искать Гарри и сразу его узнает, как только увидит.

— Что вы предлагаете? — спросил Фрэнк. Могло показаться, что он спокоен, но побелевшие пальцы, вцепившиеся в подлокотник, говорили сами за себя.

— В Англии Гарри будет очень сложно спрятать. Особенно в Хогвартсе. Скорее всего, Том будет пытаться возродиться именно здесь. Он всегда был склонен к излишнему символизму. Поэтому я хочу предложить вам не отправлять Гарри в Хогвартс.

— А куда тогда?

Тут заговорил молчавший некоторое время Снейп.

— Кроме Хогвартса есть и другие школы. Салем в Штатах, Шармбатон во Франции, Дурмстранг в Болгарии — эти три школы дают высокий уровень образования. Но в Дурмстранге Поттеру делать нечего. Там сейчас директором является Игорь Каркаров. О Салеме я ничего не знаю, поэтому идеальным вариантом будет отправить его в Шармбатон.

— Почему? — спросил Сириус.

— Потому что, блохастый, во Франции другая ситуация и другие нравы. И идеи чистоты крови, которые проповедовал Темный Лорд, там непопулярны. Слишком много магических полукровок — полувейлы, полугоблины, полувеликаны и другие полукровки там равны в правах обычным волшебникам, а политика Лорда ставит их на одну планку с существами "с почти человеческим разумом", — сказал Снейп. — К тому же, это интернациональная школа с жестким отбором и толерантным воспитанием. А толерантный Упивающийся Смертью — это как Хагрид-балерина.

— Я тоже думаю, что Шармбатон для Гарри был бы наилучшим вариантом, — произнес Дамблдор. — Я знаю мадам Максим и доверяю ей. Там Гарри будет в безопасности.

— А Невилл? Невилл будет в безопасности в Хогвартсе? Скажите мне честно, директор, — потребовала Алиса. Старик только вздохнул.

— Я не могу гарантировать его безопасность.

— Почему?

— Потому что, сложись все иначе, целью Волдеморта был бы Невилл, а не Гарри. Поэтому я хочу предложить отправить их обоих в Шармбатон. Если они пройдут вступительные экзамены. Если нет, то я постараюсь сделать все возможное, чтобы сберечь их, — проговорил Дамблдор. — Отбор довольно строгий, поэтому, если вы согласитесь, то я позабочусь о том, чтобы найти детям репетиторов, которые подготовят их к поступлению.

Когда он закончил говорить, в гостиной воцарилась тишина. Каждый думал о своем, но мысли Лонгботтомов и Блэка были почти одинаковыми. Как бы им ни хотелось, чтобы их дети учились там же, где учились они сами, их безопасность важнее.

— Хорошо, — сказал, наконец, Фрэнк. — Мы согласны. Гарри и Невилл будут готовиться и попробуют поступить в Шармбатон. Если не получится — пойдут в Хогвартс. Так?

Дамблдор утвердительно кивнул.

— Именно. В ближайшее время я пришлю вам список предметов, по которым нужно будет подготовить мальчиков, и посоветую репетиторов.

— И держите нас в курсе, если станет что-то известно о Сами-Знаете-Ком, — добавил Фрэнк. Дамблдор снова кивнул, и они со Снейпом покинули гостиную, через камин переместившись в Хогвартс. Следом за ними откланялся Сириус.

Лонгботтомы остались одни. Некоторое время они сидели неподвижно, а потом Фрэнк взмахнул палочкой, призывая два стакана и бутылку Огневиски. Щедро плеснув себе янтарной жидкости и залпом ее выпив, он поморщился.

— Поганые новости принес Дамблдор, — сказал он, посмотрев, как Алиса последовала его примеру и поставила опустевший стакан на журнальный столик.

— Поганые — это не то слово, милый, — ответила женщина. — Выбор действительно невелик. Так что надо постараться подготовить Гарри и Невилла, чтобы они смогли поступить в Шармбатон. Я никогда особо не верила Снейпу, но если его мнению доверяет Дамблдор, то придется послушаться. Они наверняка все продумали.

— Я надеюсь... — пробормотал Фрэнк. Он поднялся и, убрав бутылку и стаканы, посмотрел на Алису. — Если в Шармбатоне Гарри и Невилл будут в большей безопасности, чем в Хогвартсе, я сделаю все, чтобы они туда поступили. Завтра поговорим с ними об этом.

— Ага, — Алиса зевнула. — Пойдем спать, Фрэнк.

Этот день был богат на события, и оба старших Лонгботтома были рады, что он подошел к концу. Пускай и принес с собой новую головную боль.

Репетиторы и письма

— То есть как это мы не поедем в Хогвартс?! — возмущению Гарри, которому на следующий день сообщили эту не самую приятную новость, не было предела. Что, в общем-то, было ожидаемо. Невилл отреагировал менее бурно, но в том же ключе. Оба очкень хотели учиться в Хогвартсе, там же, где и их родители.

— Это уже решено, молодые люди. Профессор Дамблдор считает, что Шармбатон отлично вам подойдет. Поэтому через три года вы будете сдавать вступительные экзамены, по итогам которых вас либо зачислят в Академию, либо нет, и тогда вы поступите в Хогвартс, — объяснила Алиса и, увидев одинаково хитрые выражения лиц своих сыновей, нахмурилась. — И даже думать не смейте о том, чтобы специально провалить экзамены! Я буду пристально наблюдать за вашей подготовкой!

Мальчики грустно вздохнули и переглянулись.

— Да, мам, — с обреченностью в голосе ответили они.

— Вот и хорошо. А теперь идите к себе и переоденьтесь, у нас скоро будут гости.

Мальчики, решив не спорить с матерью, чтобы не разозлить ее еще больше, послушно поднялись из-за стола и отправились вверх по лестнице. Уже в своей комнате, предварительно заперев дверь, Гарри со злостью стукнул маленьким кулачком по столу.

— Почему мы не можем пойти в Хогвартс?! Это несправедливо!

Невилл согласно кивнул, устроившись на своей кровати.

— Мама рассказывала, что в Хогвартсе замечательно преподают гербологию, а теплицы — одни из лучших в Англии. Я так хотел туда попасть...

— Гербология гербологией, но там ведь и другие предметы есть! Я вот хочу освоить Чары. Помнишь, мама рассердилась на меня неделю назад за то, что я умудрился разбить все окна в доме, и в наказание отправила на чердак? Я нашел их старые учебники по чарам и этой, как ее... трафигации, что ли... нет... а, трансфигурации! Там такие классные картинки! На одной из них стол превращается в кошку! Вот бы научиться!

— Ну не знаю, дядя Элджи говорил, что это очень сложно...

— Это потому что он сам ничего не умеет! Помнишь, мы ходили на день рождения бабушки, так он попытался в шутку превратить заварочный чайник в мышь, а она у него получилась бело-синяя, фарфоровая и с ручкой вместо хвоста?

— Это которая еще потом бегала по всему столу и плевалась во всех кипятком? Да, здорово было!

— А то!

— Но все равно, гербология гораздо интереснее! Если бы я знал гербологию, мы бы нашли настоящий злато-цветник, а не тот сорняк, который принесли маме.

— Поэтому и надо идти в Хогвартс!

— ДЕТИ! — громкий голос мамы с первого этажа прервал разговор братьев. Те насторожились и обратились в слух. — СПУСКАЙТЕСЬ, ЧЕРЕЗ ПЯТЬ МИНУТ ПРИДУТ ГОСТИ!

Оба переглянулись и спешно стали рыться в своих шкафчиках в поисках нормальной одежды. Уложившись в срок и переодевшись, но оставив после себя капитальный беспорядок, мальчики вприпрыжку побежали вниз и вошли в гостиную аккурат вместе с вышагнувшим из пламени камина высоким стариком с длинной бородой и в темно-синей мантии, расшитой звездами, в котором дети немедленно узнали легендарного профессора Дамблдора.

— Доброе утро, Алиса, Френк и вы, молодые люди, — приветливо поздоровался старик, искренне улыбнувшись стоящим на пороге мальчикам. Те с благоговением смотрели на его мантию, звезды на которой перемещались по ткани, складываясь в разнообразные созвездия. Дамблдор усмехнулся в бороду — он всегда знал, как произвести впечатление на маленьких волшебников.

Дети очнулись только от легких подзатыльников, которые отвесила им Алиса, и поспешили поздороваться с профессором и извиниться за свое поведение. Альбус только кивнул и вынул из кармана мантии кулек, который протянул Гарри и Невиллу.

— Хотите мармеладку, мальчики? — поинтересовался он.

— Спасибо, сэр! — хором ответили оба и по очереди запустили руку в кулек, вытащив оттуда по горсти сладостей. Директор улыбнулся и убрал кулек обратно в карман, после чего все присутствующие разместились на диванах и в креслах гостиной дома Лонгботтомов.

— Итак, Алиса, Френк, вот список предметов, по которым необходимо подготовить Гарри и Невилла. Вступительные экзамены проводят каждый год в конце июля и первых числах августа, но только для детей старше восьми лет. Поэтому у нас будет достаточно времени, чтобы подготовить мальчиков. Если они успешно сдадут вступительный экзамен, их зачислят и отправят в подготовительную школу. Там они проведут год, по итогам которого сдадут еще один экзамен и перейдут на ступень полноценного магического образования.

Гарри и Невилл сидели тихо, как мышки, слушая профессора и думая каждый о своем, а их родители тем временем изучали переданный им Дамблдором свиток. История Магии, Основы магических искусств, этикет, физическая культура, логика, французский язык. Список был небольшим, но судя по припискам к каждому пункту, работа предстояла немалая.

— С репетиторами по Истории Магии и Основам магических искусств проблем не будет. Я уже связался с миссис Бэгшот и получил согласие профессора Флитвика, они с удовольствием дадут уроки вашим детям. С физической культурой им поможет Аластор, он как раз недавно вышел в отставку и не знает, чем заняться. Также я попросил своего старого друга Николаса, чтобы он помог ребятам выучить французский язык и научил их мыслить логически. Он мог бы и с уроками этикета помочь, но, боюсь, у него много и других дел. Хорошо, что он хоть на что-то согласился. Так что по поводу уроков этикета я бы посоветовал вам связаться с кем-нибудь из аристократов. Кажется, ты, Алиса, в годы учебы неплохо общалась с мисс Морнье, а она всегда демонстрировала хорошие манеры, если я правильно помню. Может, попробуешь связаться с ней?

Алиса немного нахмурилась, обдумывая предложение.

— Я попробую. Но мы не виделись с ней со времен выпуска, так что я даже не знаю, согласится ли она.

— Но попробовать стоит. С понедельника начнем подготовку. Заодно и согласуете время, в которое будете проводить занятия. Сейчас-то лето, но с первого сентября Филиус будет занят в Хогвартсе, так что решите этот вопрос с ним.

— Да, конечно, — кивнул Френк.

— Ну вот и хорошо. А сейчас, если мы этот вопрос решили, то я с вашего позволения откланяюсь. У меня есть еще кое-какие дела, — с этими словами Дамблдор поднялся и пошел к камину. Уже около него он остановился и обернулся.

— Если возникнут какие-то вопросы или проблемы, не стесняйтесь обращаться ко мне. Я не меньше вашего заинтересован в успешном поступлении Гарри и Невилла в Шармбатон, — сказал он негромко, чтобы только старшие Лонгботтомы, подошедшие ближе, услышали его. — До свидания.

С этими словами Альбус Дамблдор исчез в яркой зеленой вспышке пламени, а Алиса и Френк вернулись к детям, которые смотели на них со смешанными чувствами восторга, ожидания и неуверенности. Заметив эти взгляды, Алиса только мысленно усмехнулась — дети явно еще не знали, что их ожидает настоящая пытка. И их мать-рейвенкловка не собиралась раньше времени разочаровывать своих непоседливых детей. В любом случае, у нее еще были дела, которые требовали немедленного разрешения.

Отпустив детей на волю, миссис Лонгботтом села за стол и, достав пергамент и писчие принадлежности, взялась за составление письма старой подруге.

* * *

Небольшая бурая сова залетела в одну из башен небольшого опрятного особняка, в которой располагалась совятня, спикировала вниз и опустилась на жердочку перед высокой красивой женщиной в старой латаной мантии и со светлыми, почти белыми волосами, собранными в низкий хвост. Она обернулась на клекот птицы, сжимая в руках, затянутых в перчатки, объемистый пакет с совиным кормом и теперь с удивлением и интересом разглядывала неизвестную птицу.

— Здравствуй, красавица, — приветливо улыбнулась женщина и насыпала в кормушку перед совой немного корма. Птица ответила кормилице довольным прищелкиванием клюва, зарывшись в кормушку и поглощая угощение. А женщина только сейчас заметила конверт, привязанный к лапе совы. Опустив корм на пол так, чтобы не просыпать, она потянулась к лапе птицы и аккуратно отвязала бумагу. Глянув на оборот и увидев имена отправителя и получателя, она улыбнулась и, насыпав птице еще немного корма и сняв перчатки, вышла из совятни, на ходу распечатывая конверт и вынимая оттуда аккуратно свернутый лист пергамента, исписанный аккуратным почерком. Остановившись у одного из окон и спокойно усевшись на широком подоконнике, женщина погрузилась в чтение:

"Дорогая Алэйна,

Прости, что так долго не писала тебе. Возможно, затишье продлилось бы дольше, если бы не обстоятельства, вынудившие меня просить тебя о помощи. Я понимаю, что это выглядит не очень красиво, но надеюсь, что ты в память о нашей дружбе в школе, простишь мне мою рассеянность.

Все дело в моих детях. Так сложились обстоятельства, что я хочу отправить их на учебу в Шармбатон. Возможно, если ты согласишься мне помочь, то при личной встрече я тебе все расскажу, а пока изложу суть моей просьбы. Как ты, возможно, знаешь, для поступления в Шармбатон необходимо сдать вступительные экзамены, одним из которых является этикет, с которым у моих сорванцов большие проблемы. Поэтому я подумала, что ты могла бы научить их нормам этикета лучше, чем я, учитывая, что и меня в свое время тоже учила ты.

С надеждой на скорую встречу,

Алиса Лонгботтом.

Женщина еще несколько раз перечитала письмо, после чего довольно улыбнулась, свернув его и вернув в конверт.

— Ай да Алиска, все-таки отхватила себе Лонгботтома, — едва ли не промурлыкала она, подтягивая ноги и устраиваясь на подоконнике поудобнее. Весточка от старой подруги, пусть даже такая поздняя, не могла не греть душу. Отчасти Алэйна даже могла понять, почему вестей так долго не было. Сначала они с мужем на некоторое время покинули страну, а потом было не до того, да и весть о смерти Поттеров у многих вызвала печаль, а Алиса была очень дружна с Лили. Алэйна тоже, но все же в меньшей степени. Тем не менее, она могла понять чувства подруги.

— Мама! Ты же обещала, что в следующий раз мы пойдем кормить сов вместе!

Алэйна повернула голову и с немного виноватым выражением на лице посмотрела на маленькую белокурую девочку в простом платье, укоризненно смотрящую на мать.

— Прости, солнышко, ты слишком долго спала, и у меня просто рука не поднялась тебя будить. Обещаю, что в следующий раз мы пойдем вместе. Иди ко мне.

Девочка, все еще выглядевшая немного обиженной, подбежала к подоконнику и взабралась на него, усевшись прямо матери на колени. Ее взгляд упал на конверт в одной руке Алэйны, и во взгляде пробудилось любопытство.

— Ой, а это что? От кого?

Женщина ласково потрепала дочь по голове.

— Это от моей старой школьной подруги. Ее дети собираются в Шармбатон, и она попросила меня помочь с их подготовкой, — ответила она.

— А мне можно с тобой? Я тоже хочу в Шармбатон! Он куда красивее Хогвартса, и там учились бабушка с дедушкой! — заявила девочка.

— Но тогда тебе придется много готовиться, вступительные экзамены там довольно строги.

— Но ты же мне поможешь? Ты ведь самая умная!

— Помогу, но я не всесильна. Впрочем... Я поговорю со своей подругой, может, ты сможешь заниматься с ее детьми.

Девочка захлопала в ладоши, счастливо улыбаясь, а потом помрачнела.

— А они мальчишки?

Алэйна пожала плечами.

— Извини, солнце, я не знаю. Но ведь даже если мальчишки, они не могут быть сильно плохими, так?

— Да, конечно, но... Но если они будут дергать меня за волосы, я их заколдую!

Женщина снова рассмеялась.

— Конечно, дорогая. А теперь пойдем, папа скоро должен вернуться из командировки, а мне нужно переодеться, — сказала она, спуская девочку на пол и спускаясь следом за ней.

Они вместе прошли по коридору и поднялись по лестнице на третий этаж дома. Стоило Алэйне с дочерью зайти в свою комнату, как там с легким хлопком появился опрятный домовой эльф в полотенце светло-зеленых тонов.

— Хозяйка Алэйна, ванна и одежда готовы, — услужливо поклонился он. Женщина кивнула. После непродолжительных водных процедур она, одетая в более презентабельное темно-синее платье до колен и с серебристой вышивкой по краям, спустилась вниз, в холл, в котором стоял транспортный камин. И стоило ей войти, как полыхнуло зеленым, и из камина вышел мужчина с прилизанными черными волосами и в дорогой черно-золотой мантии. Выйдя из камина, он отбросил маску равнодушного господина, оставив на лице только следы усталости и радости от возвращения домой.

— С возвращением, любимый, — проворковала Алэйна, устремившись навстречу мужу.

— Привет, папа!

— Алэйна, Дафна! Здравствуйте, мои дорогие! А где Астория? — спросил Мартин Гринграсс, стряхнув с рукавов пыль и только после этого обняв жену и дочь.

— Асти у бабушки! А меня мама не отпустила! — пожаловалась девочка.

— Ну, у нее наверняка были веские причины, — произнес отец, погладив дочь по голове.

— Конечно, были. Тебе надо готовиться к экзаменам, раз ты так хочешь в Шармбатон, юная леди, — строго заявила Алэйна, и Дафна заметно насупилась, но промолчала, признавая правоту матери. Во Франции, у бабушки Жозефины, ей явно было бы не до уроков.

— Раз мы решили этот вопрос, вы позволите мне пройти и переодеться? — поинтересовался Мартин, выпуская свое семейство из объятий. Получив высочайшее разрешение от жены и дочери, мужчина неспешно направился вверх по лестнице, в их с Алэйной покои, где, как он знал, ему уже приготовили ванну и свежую одежду.

Уже после ужина Алэйна показала мужу письмо Алисы, и вместе они решили, что было бы неплохо, если Дафна сможет заниматься с детьми Лонгботтомов. Но поскольку это уже зависело от них в гораздо меньшей степени, чем обычно, старшие Гринграссы решили сначала обсудить этот вопрос с Лонгботтомами, а потом уже принимать окончательные решения. Поэтому в тот же день уже перед сном Алэйна написала ответное письмо Алисе и спросила о том, может ли ее дочь заниматься вместе с ее детьми.

Ответ, пришедший на следующий день, был положительным.

Зеленая трава

Когда на следующий день мама снова едва ли не пинками отправила их приводить себя в порядок, Гарри испытал странные чувства, как будто все это уже происходило с ним. Более того — происходило совсем недавно. Вчера, когда к ним в дом пришел профессор Дамблдор, мама вела себя точно так же. Может, директор сегодня снова придет? Тогда у них с Невиллом появится шанс убедить его передумать насчет Шармбатона! Вот ведь придумали!

— Гарри, тебе тоже кажется, что вчера что-то такое уже происходило? — спросил Невилл, роясь у себя в шкафу.

— Ага. Как думаешь, сегодня снова профессор Дамблдор придет?

Невилл пожал плечами.

— Может быть. Было бы здорово снова его увидеть и нормально пообщаться, — заметил он, вытащив из шкафа клетчатую рубашку с короткими рукавами и бриджи.

— Как думаешь, если мы с ним поговорим, он передумает насчет Шармбатона? — спросил Гарри. — Хогвартс ведь гораздо круче! И мама, и папа там учились, и мы должны там учиться!

— Я думаю, что профессору виднее, — возразил Невилл, но в его голосе чувствовалась неуверенность. Еще бы, кому как не Гарри знать, что его брат уже представлял себя в легендарных теплицах Хогвартса выводящим какое-нибудь новое необычное растение. Ей богу, иногда Гарри не понимал любви Невилла к растениям. Чары и трансфигурация куда интереснее! С их помощью можно сделать столько интересных вещей! Конечно, если те картинки из маминого старого учебника не врут...

— Все равно, зачем нам какой-то Шармбатон? Помнишь, что мама вчера нам сказала! Это же сколько всего учить придется! Нам же больше ни на что времени не останется! — не унимался мальчик, натягивая на себя чистую футболку и такие же, как у Невилла бриджи.

— Ну, придется нам с этим смириться. Мы же не хотим расстроить маму?

Гарри отрицательно покачал головой. Вот уж чего-чего, а этого он точно не хотел. Так что, если они хотят заставить ее ими гордиться, придется им приложить все усилия, чтобы успешно сдать экзамены и поступить в Шармбатон. А соблазн провалиться и уйти в Хогвартс так велик!

— Мальчики, давайте быстрее, времени уже нет, — в проеме показалась голова Алисы, которая критически осмотрела своих сыновей и, найдя их внешний вид удовлетворительным, исчезла из проема, бросив напоследок привычное "Гарри, причешись", на что мальчик только страдальчески закатил глаза и полез за расческой.

В конце концов они спустились на первый этаж, где их уже ждала мама, одевшаяся в легкое летнее платье светло-зеленого цвета. Рядом с ней стоял дядя Сири — как всегда, небрежно одетый и с раздолбайской ухмылкой на губах. Папы нигде не было видно, но это и логично — у него, в отличие от мамы, сегодня рабочий день. А дядя Сири вообще пока нигде не работает, все свое время посвящая младшим Лонгботтомам.

— Отлично, теперь можем отправляться, — заявила мама, подходя к камину. Мальчики переглянулись и пошли за ней.

— Отправляться? Куда? — спросил Невилл.

— В гости к моей старой подруге. Она согласилась давать вам уроки этикета, так что сегодня вы с ней познакомитесь, она на вас посмотрит и решит, что с вами делать, — пояснила Алиса, умолчав о том, что вместе с ее мальчиками будет заниматься дочь Алэйны. Пусть это будет для них небольшим сюрпризом.

— А как же другие преподаватели? — спросил Гарри.

— К ним мы отправимся только завтра, — пояснил молчавший до этого Сириус, который после вчерашнего визита Дамблдора успел навестить и миссис Бэгшот, до сих пор жившую в Годриковой впадине, и профессора Флитвика, дежурившего в Хогвартсе с другими деканами, и Аластора, без дела сидевшего дома. Что же касается таинственного старого друга Дамблдора... Сириус знал только одного Николаса и с трудом верил, что сам Фламель согласился тратить свое время на детей. Впрочем, Фламеля он знал только по немногочисленным прочитанным в годы учебы книгам по зельеварению и продвинутой алхимии, так что с выводами лучше не спешить.

— Ваше расписание еще не утвердили, так что пока только познакомитесь, да заодно они подумают, с чего начать ваши занятия, — продолжил Блэк, зачерпывая в ладонь горсть Дымолетного порошка. Кинув его в огонь, он несколько мгновений посмотрел на зазеленевшие языки пламени и шагнул в камин, четко произнеся:

— "Гринграсс-холл"!

Его примеру последовали остальные присутствующие.

* * *


Алэйна Гринграсс придирчиво осмотрела свою дочь, что стояла рядом, изображая из себя саму скромность и чуть ли не ковыряясь носочком туфли в ковре. Несмотря на то, что это была лишь встреча со старой подругой, а не великосветский раут, ей хотелось, чтобы Дафна произвела на Алису и ее сыновей как можно лучшее впечатление. Хотя насчет мальчиков она не была уверена, вполне справедливо полагая, что те в этом возрасте девочками интересуются в самую последнюю очередь и вряд ли вообще обратят на нее больше внимания, чем необходимо для знакомства и четкого проведения границы "свой-чужой". Но все может измениться, учитывая, что они будут заниматься вместе и волей-неволей узнают друг друга ближе. А там видно будет, как все обернется...

В конце концов, Гринграссы никогда не придерживались идеалов чистоты крови или излишне архаичных обычаев аристократии. Впрочем, это не значило, что они ими пренебрегали, когда чувствовали выгоду для рода. И в данном случае выгода была налицо — если уж сам Альбус Дамблдор, один из сильнейших волшебников современности, печется о судьбе сыновей Лонгботтомов, то это что-то да значит.

Ее муж с утра пораньше снова ушел по делам, поэтому встречать гостей вышла только хозяйка дома в сопровождении дочери. К счастью, Астория сейчас гостила у бабушки во Франции, поэтому можно было не переживать о том, что более непоседливая и шумная, чем своя старшая сестра, девочка налетит ураганом на гостей, как только они выйдут из камина. Хотя мальчикам она определенно понравилась бы больше.

Пламя в камине вспыхнуло зеленым, и из огня вышла высокая фигура худого мужчины с кудрявыми черными волосами до плеч и пронзительно-синими глазами. Алэйне не понадобилось много времени, чтобы узнать в первом госте Сириуса Блэка.

— Добро пожаловать, мистер Блэк, — поприветствовала она, отвесив реверанс, как того требовали правила. Дафна последовала примеру матери. Сириус поначалу замер, оказавшись неготовым к такому приветствию, но быстро совладал с собой и поклонился хозяйке дома.

За его спиной пламя снова вспыхнуло, и из камина, немного пошатываясь, вышагнул маленький пухлощекий мальчик с русыми волосами и немного неуверенным взглядом серых глаз, в котором Алэйна без проблем разглядела черты своей старой подруги.

— Здравствуйте, миссис Гринграсс, — вежливо поздоровался он и поклонился хозяйке дома, вспомнив наставления матери. По его лицу было видно, что он хотел сказать еще что-то, но камин за его спиной снова полыхнул зеленым, заставляя мальчика отступить в сторону, к Сириусу. А из огня тем временем вышагнул еще один мальчик — немного ниже ростом, чем первый, худенький, с растрепанными черными волосами и большими зелеными глазами, с любопытством смотревшими сквозь стекла очков на окружение, в которое попал их обладатель. В отличие от его брата, в этом мальчике не было ни намека на неуверенность, и Алэйна, глядя на него, вспоминала другого черноволосого растрепу, у которого в голове были одни приколы над всеми и каждым.

Зеленоглазый мальчик с таким интересом крутил головой, разглядывая комнату, что ему потребовался толчок от брата, чтобы вспомнить, что он вообще-то здесь не один. Со сконфуженным выражением на лице он поздоровался с Алэйной и Дафной, которая большими глазами смотрела на своих будущих партнеров по учебе, надеясь, что эти двое будут настолько нормальными, насколько вообще могут быть мальчишки, и не будут дергать ее волосы.

Последней в каминном зале особняка Гринграссов появилась еще довольно молодая женщина с круглым добродушным лицом и русыми волосами, собранными в низкий хвост. В ней Алэйна без труда узнала Алису Лонгботтом, и, после обмена традиционными приветствиями, не отказала себе в удовольствии обнять старую подругу.

— Хорошо выглядишь, Алиса, — проговорила она.

— Ты тоже, Алэйна, — ответила миссис Лонгботтом, отвечая на объятия. — Ты совсем не изменилась. И дочь у тебя — вылитая ты в детстве.

Миссис Гринграсс улыбнулась.

— Спасибо. А теперь, — она развернулась к детям. — Дафна, почему бы тебе не показать мальчикам наш дом?

Девочка кивнула матери и с невозмутимым выражением на лице предложила младшим Лонгботтомам провести экскурсию. Зеленоглазый состроил недовольную мину, но под взглядом сероглазого согласно кивнул. Дождавшись, когда дети скроются за дверями, Алэйна пригласила гостей в малую гостиную.

Уже там, когда дамы с удобством устроились в глубоких креслах, а Сириус облюбовал маленький диванчик, взрослые начали разговор о делах.

— Знаешь, Алиса, я удивлена, что ты решила отдать своих детей в Шармбатон, — заявила Алэйна. — Ты же еще в годы учебы говорила, что лучше Хогвартса ничего нет.

— Я и сейчас не отказываюсь от своего мнения и действительно считаю Хогвартс лучшим местом в мире. Но на то она и школа, чтобы любить ее несмотря ни на что, — ответила Алиса, а Сириус согласно кивнул. — И я была бы спокойнее, если бы мои дети учились здесь, а не по ту сторону Ла-Манша. Но так сложились обстоятельства, с которыми мне придется смириться.

— А что за обстоятельства? — поинтересовалась Алэйна. Алиса и Сириус переглянулись, после чего Блэк откашлялся.

— Миссис Гринграсс...

— Вы вполне можете обращаться ко мне по имени, мы не на светском приеме.

— Хорошо. Алэйна, вы ведь помните, что произошло в ночь на тридцать первое октября тысяча девятьсот восемьдесят первого года?

Женщина кивнула.

— Конечно. Это же теперь национальный праздник, день падения Того-Кого-Нельзя-Называть. Но причем здесь... О.

— О?

— Тот мальчик. Зеленоглазый и вихрастый. Он на тебя, Алиса, совсем не похож. Это Гарри Поттер, так?

Алиса, помедлив, кивнула, а Алэйна откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.

— Так вот что с ним произошло... Дамблдор поступил мудро, отдав его вам и не раструбив об этом на весь магический мир. Хотя он весьма похож на Джеймса, связать этого мальчика с Поттерами могут только те, кто неплохо знал Джеймса и Лили и еще помнит о них.

— В любом случае, сейчас никто ничего о мальчике не знает, кроме его имени. Полная картина известна только нам, директору Дамблдору, Ремусу, профессору МакГонагалл и Снейпу.

— А сам мальчик?

— Нет. Он не знает, что он Поттер, а не Лонгботтом. И я надеюсь, что узнает еще нескоро.

В комнате насупила непродолжительная тишина, которую в конце концов прервала хозяйка дома.

— И все равно, мне непонятно, почему вы отправляете Гарри в Шармбатон. Хогвартс ближе, и там Дамблдор, который смог бы его защитить. И я не думаю, что он отказался бы воспитать национального героя самостоятельно.

Сириус только покачал головой.

— Директор сам нам предложил отправить Гарри в Шармбатонскую академию, — сказал он. На лице Алэйны отразилось удивление.

— Сам? Почему?

— Он считает, что Сами-Знаете-Кто еще жив и будет пытаться вернуться. И если ему это удастся, то Гарри будет в большой опасности. Дамблдор считает, что если Темный Лорд попытается вернуться, то сделает это в Англии. Я и сам не в восторге от идеи отправить Гарри на континент, но тут я согласен с Дамблдором. Он ведь еще и директор, и в противном случае ему придется либо пытаться совместить обязанности главы школы и воспитание Гарри, либо уходить из Хогвартса. В обоих случаях шанс, что пострадают другие дети, увеличится. Поэтому и Гарри, и Невилл будут готовиться к поступлению в Шармбатон. Во Франции тоже полно сильных волшебников, а нравы таковы, что Пожирателям и им сочувствующим там просто неоткуда взяться.

Миссис Гринграсс задумчиво посмотрела на Блэка, поглаживая подлокотник кресла.

— Да, думаю, вы правы. Но я знаю, какие требования предъявляют там к поступающим. Допустим, с этикетом я помогу, а как быть с остальными дисциплинами? Или Дамблдор уже что-то придумал?

Алиса кивнула.

— Да. Он договорился с несколькими людьми, которые помогут Гарри и Невиллу подготовиться к экзаменам, — проговорила она.

— И кто это, если не секрет?

— Профессор Флитвик займется с мальчиками Основами магических искусств, миссис Бэгшот — Историей магии, Аластор Грюм поможет с физической подготовкой. А основам логики и французскому языку — Николас Фламель.

— ФЛАМЕЛЬ?! — на лице Алэйны отразилось подлинное изумление. Она, как и многие образованные волшебники, прекрасно знала, кто это такой. — Сам Фламель будет заниматься с детьми?!

Блэк кивнул.

— Мы и сами не поверили, когда Дамблдор сообщил, что уже договорился с ним. Вот уж не знаю, почему он согласился, но это же хорошо! — сказал он. — С такими преподавателями им просто нельзя не поступить!

— Да уж... — пробормотала миссис Гринграсс, все еще находясь в шоке от услышанного. Правда о Мальчике-Который-Выжил и то была не столь удивительна, как новость, что легендарный создатель Философского Камня согласился нянчиться с маленькими детьми, пусть и по просьбе старого друга!

— Так что, ты поможешь подготовить Гарри и Невилла? — спросила Алиса.

Алэйна Гринграсс была чистейшей воды Рейвенкло. Но жизнь в любви с мужем-слизеринцем не могла не научить ее некоторым хитростям. И эти самые хитрости нашептывали ей, что упускать такой шанс для подготовки старшей дочери было бы крайне неразумно.

— С удовольствием. Моя дочь Дафна тоже хочет поступать в Шармбатон, но мы еще не начинали серьезно заниматься ее подготовкой. Надеюсь, вы не будете против, если она присоединится и к другим занятиям Гарри и Невилла? В конце концов, втроем им будет веселее, я думаю. А там видно будет, как будут развиваться события, — произнесла она.

Сириус и Алиса переглянулись, после чего миссис Лонгботтом ответила:

— Лично я не имею ничего против, но мы не можем решать за преподавателей. Хотя я сомневаюсь, что они будут против, но позволь нам с ними посоветоваться?

Алэйна кивнула.

— Хорошо. Ответ пришлешь мне с совой. А теперь, если мы все обсудили, давайте сходим за детьми, и я приглашаю вас отобедать у нас, — произнесла она и, дождавшись кивков Сириуса и Алисы, первой поднялась из своего кресла.

Взрослые покинули комнату и по лестнице направились вниз, на первый этаж, по пути обсуждая ничего не значащие мелочи. Домовик любезно сообщил им, что молодая хозяйка и гости играют в саду, поэтому ничего не подозревающие взрослые отправились туда. И, едва выйдя на крыльцо, застыли, ошеломленно разглядывая сердитую и промокшую Дафну, привалившегося к дереву хихикающего Невилла и торчащую из пруда голову Гарри.

— ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?!

* * *

— Дафна, почему бы тебе не показать мальчикам наш дом? — предложила миссис Гринграсс, и Гарри поморщился. Идя сюда, он надеялся, что сможет еще разок послушать взрослые разговоры, которые после беседы с профессором Дамблдором оказались такими интересными, но миссис Гринграсс всего одной фразой убила все его надежды. Несмотря на то, что после выхода из камина Гарри забыл сразу поздороваться с хозяйкой дома, он все-таки был воспитанным мальчиком и прекрасно понимал, что противиться сейчас будет неуважением к миссис Гринграсс. Ну ничего, думал Гарри, идя следом за Невиллом и Дафной к выходу, Потом из дяди Сири все вытяну, он же не умеет язык за зубами держать!

Все мысли выветрились из головы мальчика, когда двери перед ними открылись, и они оказались на крыльце дома Гринграссов. Послышавшийся справа восхищенный вздох дал понять, что не один Гарри поражен красотой пейзажа, представшего перед ними. Впрочем, это как раз было ожидаемо — Невилл в отличие от своего брата просто до безумия любил всевозможную растительность. Иногда Гарри казалось, что даже воткнутая в землю руками его брата ножка от стула через некоторое время пустит корни и покроется почками.

Перед ними был вроде бы типичный английский сад. Живая изгородь, мощенные камнем дорожки, небольшой пруд, несколько художественно подстриженных кустов и раскидистая плакучая ива на берегу пруда. Но было в то же время в этой вроде бы обычной картине нечто совершенно невероятное, поистине волшебное. Казалось, что легкий ветерок легонько напевал что-то, шелестя листьями, а пруд был неподвижно спокоен — ни малейшей ряби не возникало на голубой поверхности воды. Зеленая трава была необычайно яркой и сочной, животные, выстриженные из кустов, беззлобно наблюдали за детьми со своих мест, как будто готовые в любой момент сорваться, встряхнуться и начать играть.

— Вау... — изрек, наконец, Невилл, большими глазами глядя по сторонам. Дафна бросила на мальчиков гордый взгляд, как будто вид сада был ее заслугой, и первой спустилась по ступенькам вниз.

— Идемте, я вам покажу сад, — произнесла она, и мальчики, все еще восхищенно крутившие головами, последовали за ней. В конце концов, Невилл оттаял и начал приставать к девочке с расспросами по поводу всего, что их окружало. Та с удовольствием отвечала, но было что-то в ее голосе, что неимоверно раздражало Гарри. Он не мог понять, что это было. Вроде бы не было особой гордости или снисходительности, да и грубости тоже, но почему-то каждый раз, когда Гринграсс открывала рот и начинала говорить, он испытывал сильное желание заткнуть уши. Или окатить девочку водой, лишь бы она заткнулась. При этом еще больше его раздражало то, что Невилл явно был в восторге от того, что рассказывала ему девочка.

Он фыркнул. Гербология! Вот уж точно девчачья наука, возиться с растениями и всякими там травами. Что, что в ней может быть такого интересного?! Хотя, безусловно, парк, по которому они втроем сейчас гуляли, был великолепен, но даже это не убедило Гарри в превосходстве гербологии. Все это было результатом долгого труда и не так сильно впечатляло непоседливого мальчика, как более скорые на результат Чары. Или Трансфигурация. О да, вот это действительно магия! А все эти трава, растения и цветы — они и так растут, сами, без помощи человека, так зачем на это тратить время?

Гарри оказался так глубоко погружен в свои размышления о бесполезности гербологии и превосходстве чар и трансфигурации, что пропустил момент, когда с вопросом обратились к нему. И вновь потребовался толчок от брата, чтобы вернуться в настоящее и недовольно посмотреть на девочку, решившую прервать его несомненно важные думы.

— Что?

— Я спрашиваю, что ты думаешь о нашем парке? — повторила Дафна. — Невилл вот активно разговаривает, а ты молчишь с той самой минуты, как мы вышли из дома.

— А о чем мне говорить? Это все, — Гарри развел руками. — Красиво. Ты довольна?

— Нет.

— Как нет?!

— Ты просто отговариваешься, чтобы мы от тебя отстали, я же вижу.

— Да мне просто нечего больше сказать. Это красиво, но ведь бесполезно!

— Почему это? — по виду девочки было понятно, что она глубоко обижена таким заявлением.

— Потому что, — назидательно вскинул палец Гарри, вспомнив, как такой жест использовала мама, когда объясняла им, почему не стоит уходить с лужайки перед их домом. — Какой толк от красивой живой изгороди, если ее можно без проблем перешагнуть? Какой толк от красивого цветка? Какой толк от этой зеленой травы?

После последней фразы Гарри девочка вспыхнула и разом утратила все остатки невозмутимости, которые без особого успеха пыталась сохранить после первых фраз мальчика.

— Ах, значит, зеленая трава бесполезна? А если так? — она неожиданно ловко подскочила к Гарри и толкнула его. Тот от внезапности поступка девочки покачнулся и упал, попутно отметив, что трава оказалась весьма плотной и пружинистой и ощутимо смягчила удар. Приподнявшись на локтях, он сердито посмотрел на самодовольную девчонку.

— Значит, война, — прошипел он, перекатился, вскочил и побежал к пруду.

— Стой! — закричала ему вслед Дафна, но Гарри не слушал. Схватив стоявшее у подножия ивы ведро, предназначение которого для Гарри было загадкой, мальчик спешно зачерпнул им воду из пруда и, развернувшись, окатил девочку, которая немедленно промокла с ног до головы.

— Ты что творишь?! — завопила она, снова толкая Гарри. В этот раз все прошло более удачно на ее взгляд. Мальчик поскользнулся на мокрой траве и полетел прямо в пруд, на несколько мгновений погрузившись в воду с головой, но почти сразу же вынырнув на поверхность и закашлявшись. Пруд оказался неглубоким, но пятилетнему мальчику он был как раз по шею, однако он твердо стоял ногами на поверхности дна. И только он открыл рот, чтобы заорать на эту проклятую девчонку, как его прервали.

— ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?!

— Абзац... — пробормотал Гарри и на пару мгновений снова ушел под воду с головой, как будто это могло спасти его от маминого гнева. Наивный!