Глава 1
18 сентября 1979 года Волан-де-Морт нанес очередной удар министерству магии. На этот раз под удар попал Отдел Тайн. В результате использования многочисленных непростительных заклятий, магический баланс был нарушен ,и в связи с этим использование всех магических предметов было строго запрещено, в том числе и волшебных палочек. Работать в Отделе не представлялось возможным до стабилизации магических волн, сейчас они находились в полном хаосе и любой магический предмет, используемый здесь, действовал как спичка в загазованном помещении. Все сотрудники отдела были на грани нервного срыва, Волан-де-Морт знал, куда наносить смертельный удар который приведет к непоправимым последствиям.
Дело в том, что в Отделе Тайн находилась комната фиксации, в которой волшебным пером фиксировалось рождение каждого новоиспеченного волшебника. Дальше с помощью заклинания ребенку выбиралась одна из наиболее подходящих ему магических школ, в чьи списки данной школы заносилось имя, и оставалось там до назначенного часа.
Но в данный момент использование магического пера было невозможно и все сотрудники отдела, так называемые невыразимцы, во главе с министром магии собрались на срочное совещание, надеясь найти решение этой проблемы.
Все приглашенные на собрание уже собрались, ожидая министра. Она вошла и поспешно прошагала на свое место во главе длинного, дубового стола.
– Уважаемые коллеги! – Миллисента Багнолт обратилась к собравшимся, с нотками волнения в голосе. – Сегодня Тот-Кого-Нельзя-Называть нанес очередной удар. К сожалению, для нас, удар пришелся на самый секретный и важный отдел министерства. Я собрала здесь вас, для того чтобы определить масштабы повреждений и найти решение образовавшихся проблем. Я считаю своим долгом напомнить вам, что все, что касается отдела тайн ни в коем случае не должно покинуть пределы министерства, эта информация является совершенно секретной и посвящать в нее кого-либо кроме невыразимцев. Надеюсь все здесь присутствующие, меня поняли.
Министр закончила свою речь и пронзительно осмотрела всех собравшихся.
– Я считаю, эти предостережения не имеют смысла, госпожа министр, – подал голос начальник отдела тайн Когорн Лаври. – Ведь все мы понимаем всю серьезность ситуации…
– Позвольте мне решать, что имеет смысл, а что нет, мистер Лаври, – резко оборвала его министр, – лучше представьте мне отчет об исправности отдельных комнат.
– Конечно госпожа министр, сию секунду! – прикусив язык, Лаври начал свой отчет. – В первой комнате нарушен механизм дезориентирования случайных посетителей, так что любой проникший в Отдел Тайн может беспрепятственно проникнуть в любую из комнат. Мы выставили круглосуточную охрану. Комната ума, Комната смерти и Комната вселенной не пострадали в отличие от Комнаты времени. Похищено несколько маховиков времени и разбито пять омутов памяти. Есть предположение, что Тот-Кого-Нельзя-Называть хотел проникнуть в зал пророчеств, но ему помешали мракоборцы.
– На чем же основано это предположение? – спросила Министр.
– Появилось новое пророчество, – Лаври сделал паузу, будто решаясь на что-то. – На нем имя Тома Реддла.
Все разом подняли головы и в упор посмотрели на Лаври.
– Усилить охрану Отдела тайн, все силы направить на оборону, – первой вышла из шока министр,- Волан-де-Морт не должен заполучить пророчество.
– И о чем же говорится в пророчестве? – Спросил новоиспеченный невыразимец Люциус Малфой.
– Нам неизвестно мистер Малфой, ведь пророчества открываются только тому, о ком они составлены, – ответил Лаври.
– Так или иначе, мы не должны допустить того, чтобы пророчество попало в руки Волан-де-Морта! – с чувством изрекла министр.
– Госпожа, не могли бы Вы не произносить его имени! – озвучил свою просьбу Люциус Малфой.
– Почему же мистер Малфой? – Миллисента пристально посмотрела на юношу. – Кто установил это правило? Темный маг не достойный не только того чтобы его имя боялись произносить, он не достоин имени вообще. Я не боюсь его и вам не советую, иначе вам нет здесь места. Это касается всех.
Министр осмотрела зал поверх потупившихся голов сотрудников.
– Госпожа министр – продолжал свой доклад Лаври. – Самые серьезные потери понесла Комната фиксации, магический баланс пришел в полный хаос, использование магических предметов в комнате чревато ужасными последствиями.
– Сколько времени понадобится для восстановления баланса? – спросила Министр.
– Неделя может больше. – Ответил Лаври.
Среди собравшихся прошел гул возмущения.
– Но, госпожа министр, мы не можем столько ждать, только представьте, какое количество новорожденных волшебников мы потеряем, и восстановить их в списках будет очень сложно, если вообще возможно! – встав с места, с явной обреченностью произнес глава Фиксирования волшебников Морис Нуклет.
– Мистер Нуклет вы абсолютно правы, поэтому я обращаюсь за помощью к вам уважаемые коллеги! – произнесла Миллисента, встав с места. – Мы должны как можно раньше найти продуктивное решение этой проблемы, у кого ни будь есть предложения?
– Можно уточнить министр Багнолт, – решила озвучить свою мысль Каллидора Блэк. – В отделе Тайн нельзя использовать магические предметы, но не магию. Я верно рассуждаю? Так вот, в Комнате фиксации волшебников фиксирует не само перо, а заклинание, наложенное на него. Что же мешает нам просто произносить заклинание тем самым узнавать имя волшебника, затем снова накладывать заклинание уже на имеющееся имя и определять данную школу, и вручную переносить имя ребенка под герб данной школы. Имя зафиксировано и дело сделано.
Миссис Блэк с самодовольной улыбкой осмотрела всех собравшихся, но услышав насмешливый голос, тут же повернула голову в сторону говорившего.
– Все в вашей речи великолепно миссис Блэк, – самоуверенно проговорил мужчина именуемый Карнелиусом Фаджем, – Но! Прошу заметить, что вы упустили очень важный момент. Как вы собираетесь накладывать заклинание без палочки?
Все взоры обратились к Каллидоре, а Корнелиус слащаво улыбаясь, начал теребить свое перо в предвкушении провала выскочки Блэк, которая его постоянно опережала во всем, что пророчило ей место министра магии после Миллисенты Багнолт.
– Да миссис Блэк, ваша идея не лишена смысла, но как же мы будем накладывать вышеуказанное заклинание без помощи палочек? – спросила министр магии, и все вопрошающе уставились на Каллидору. Миссис Блэк же только загадочно улыбнулась.
– А эльфы нам на что? – выдержав небольшую паузу, произнесла Каллидора, с удовлетворением услышав, как хрустнуло перо в руках Фаджа. – Нам нельзя использовать магические предметы, но эльфам они не нужны, они могут творить магию где угодно и когда угодно. Нам лишь нужно призвать сотрудников к пожертвованию эльфов, я лично передам под временную власть министерства своего родового эльфа Кикимера. Нам остается обучить их заклинанию и объяснить порядок работы. Поверьте, вы можете сделать ставку на их верность и точное выполнение работы. Таким образом, не будет утеряно ни одного волшебника.
Закончив свою вдохновленную речь, Каллидора посмотрела на красного как рак Фаджа и удовлетворенно улыбнулась.
Переваривать всё услышанное, все сотрудники, включая министра, зааплодировали.
- Тогда я поручаю это дело вам миссис Блэк – изрекла министр, когда аплодисменты поутихли. Дождавшись ответного кивка Каллидоры, министр продолжила: - На этом считаю собрание законченным, дабы как можно быстрее преступить к решению проблемы.
***
Шел второй день дежурства эльфов, и домовик Добби, пожертвованный Малфоями, прилежно выполнял свою работу.
Комната Фиксирования представляла собой средних размеров круглое помещение, на стенах висело несколько гербов волшебных школ, от которых исходило синее свечение. Посредине комнаты возвышался каменный пьедестал, над которым раньше парило волшебное перо. Сейчас же эльфы заколдовали его, так что при рождении нового волшебника появлялся небольшой пергамент с именем ребенка, дальше домовик произносил заклинание над пергаментом. Над именем новоиспеченного волшебника высвечивался нужный герб, а дальше эльф вручную относил пергаменту к указанному гербу, где листок исчезал в синем свечении, занося имя ребенка в списки школы, где оно и оставалось лежать до назначенного часа.
Добби уже произнес заклинание над очередным пергаментом, как дверь в комнату с шумом распахнулась, явив взору испуганного домовика, так и застывшего с пергаментом в руках, Люциуса Малфоя. С ним явно было что-то не так, об этом свидетельствовали горящие глаза и покрасневшие скулы. Руки Люциуса слегка дрожали.
– Добби мы идем домой! – с порога крикнул Малфой. – Сегодня в Мэноре будет празднество в честь беременности Нарциссы, понадобятся все домовики.
– Конечно хозяин, Добби очень рад, что у Малфоев будет наследник, – начал лепетать эльф. – Добби только вызовет Кикимера, чтобы он дежурил за Добби.
– Поторопись! И не дай Мерлин заставишь меня ждать! – с этими словами Люциус вышел за дверь.
Кикимер появился сразу, это было не первое его дежурство, так что спешные указания Добби он слушал явно не внимательно.
– А вот этот надо в… – сказал Добби, протягивая Кикимеру пергамент, но ему не суждено было закончить.
– Добби немедленно иди сюда, проклятый эльф – за дверью раздался злобный рык Люциуса Малфоя.
Не смея больше задерживаться, перепуганный домовик, сунув пергамент в руку Кикимера, сорвался с места и скрылся за дверью.
Кикимер остался стоять со смятым пергаментом в руке, думая, что же ему делать – повторно заклинание над пергаментом произносить нельзя.
Посмотрев на пергамент, старый эльф прохрипел: – А, девчонка, ну тогда сюда.
Домовик подошел к гербу с перекрещенными волшебными палочками и бросил пергамент в синее свечение.
В Атриуме на большом, тяжелом, позолоченном календаре значилось 19 сентября 1979 года, а под гербом Шармбатона в синем свечении исчезал пергамент с именем «Гермиона Грейнджер».
Глава 2
Молодой парнишка в почтальонской форме легко шагал по улице Розинксвил, насвистывая себе под нос какой-то новый местный хит. Остановившись перед домом № 8, почтальон полез в сумку. Порывшись немного, он извлек небольшую пачку писем, сверив некоторые данные, парень отправил письма в серебристый почтовый ящик. Закрыв защелку, мальчишка повернул было в направлении следующего дома, но резко остановившись и нахмурив брови, снова начал рыться в сумке, спустя 3 минуты поиска в его руках оказался небесно голубой конверт с твердой печатью, повертев письмо в руках, парень все же отправил странный конверт к остальной почте дома № 8.
***
Гермиона шла по улице разинув рот еле поспевая за родителями. Рассматривая в витринах, Люмьер бульвара многочисленные волшебные товары, девочка до сих пор не могла поверить, что родилась волшебницей. Гермиону зачислили в Академию волшебства для юных леди Шармбатон, которая находилась во Франции не далеко от Канн, обучение велось на французском языке, благо, что Грейнджер с детства впитывала всю информацию со скоростью света, включая языки. Для учебы была необходима куча волшебных предметов и книг, которые невозможно было найти ни в одном известном Грейнджерам магазине, в письме указывалось, что все нужное для учебы можно будет приобрести на Люмьер бульваре, который находился в Париже.
И вот спустя неделю после своего одиннадцатилетия Гермиона уже вышагивает по Люмьер бульвару с кучей бумажных свертков. Почти все вещи необходимые для школы были приобретены, оставалась только школьная форма.
Грейнджеры зашли в симпатичный и явно дорогой магазин с элегантной вывеской. Однако вопреки ожиданиям ни вешалок с вещами, ни примерочных внутри не оказалось. В просторном светлом зале имелись лишь несколько возвышений вроде пьедесталов, вокруг одного из таких сейчас столпилась небольшая семья волшебников, загородив весь обзор. Но долго скучать не пришлось, так как перед к Грейнджерам подошел высокий молодой человек. Юноша явно был консультантом, так как был одет в форменную одежду. Сверкнув белозубой улыбкой, консультант обратился к покупателям:
- Добрый день! Меня зовут Пьер. Чем могу помочь?
- Добрый день Месье! – Гермиона решила вступить в переговоры сама, так как родители слабо владели французским. Осмотревшись вокруг, девочка неуверенно спросила:- Мы ищем школьную форму, не могли бы вы что ни будь посоветовать.
- Конечно мадмуазель! У нас самый лучший магазин Магического Парижа, который специализируется на школьной форме! – во время своей хвалебной речи Пьер яростно размахивал руками. – Вы ведь будущая ученица Шармбатона? Потому что учеников других магических школ мы не обслуживаем?
Пьер внезапно нахмурился и с подозрением посмотрел на Гермиону, которой сразу стало не по себе и, она поспешила подтвердить то факт что является будущей студенткой Шармбатона. После утвердительного кивка Грейнджер, лицо консультанта сразу приняло свой прежний приветливый вид, он развернулся, пригласив Гермиону следовать за собой, двинулся к ближайшему пьедесталу. Возвышение оказалось заколдованным, оно облачало покупателя в желаемые костюмы по велению консультанта.
Таким образом, спустя 3 часа примерок и пререканий, уставшая, но жутко довольная Гермиона вышла из магазина нагруженная несколькими бумажными пакетами, с фирменным логотипом.
Правила школы обязывали иметь: повседневный наряд, состоящий из шелкового платья с длинным рукавом, верхнего жакета, туфлей на невысоком каблуке и шелковой ленты для волос. Выходной или торжественный наряд, состоящий из блузки, юбки, легкой накидки, аналогичных туфлей, ленты и миленькой шляпки. Полагалось так же иметь ночной комплект одежды, состоящий из длинной, шелковой ночной сорочки с длинным рукавом и белых носочков, классический наряд для поездок верхом, наряд для занятий танцами. Вся форма была небесно голубого цвета и кроме того на всей одежде выл вышит герб академии.
Гермиона с родителями уже планировали отправиться домой, но девочка заметила яркую вывеску, которая гласила: «Домашние любимцы и не только». Зайдя в магазин «просто посмотреть» как наивно полагали родители, Гермионе в глаза сразу бросилась белоснежная кошка с большими желтыми глазами. Девочка не могла отвести глаз от животного, которое в свою очередь с любопытством глазело на Гермиону. Заметив явный интерес своей дочери к животному мистер Грейнджер несмотря на протесты жены двинулся к кассе, не раздумывая ни минуты он оплатил покупку. Из магазина Гермиона вышла уже не одна, а с новым другом – белоснежной кошечкой с огромными глазами, которой тут же далось имя – Мюзет.
***
С того дня как Грейнджеры совершали покупки на Люмьер бульваре прошел почти уже год и наконец таки наступил долгожданный день отправления в школу. С самого утра Гермиона была сама не своя, она постоянно проверяла, не забыла ли что или снова и снова поправляла ленту для волос. В 9 00 в Парижском аэропорту отправлялся рейс № 3,5, на который уже спешили Грейнджеры. Зайдя в аэропорт, они огляделись в поисках проводника, к семье подошел мужчина невысокого роста во всем голубом и попросил их следовать за ним.
Неизвестный пошел по крайнему коридору, который заканчивался тупиком. Но остановившись у стены, мужчина огляделся и что-то прошептал, после чего стена растворилась в воздухе, явив присутствующим небывалую картину.
За стеной открывался проход на громадную ветровую площадку, на которой стояли множество карет искусно оформленных резьбой, в каждую карету были запряжены шестерка больших лошадей с серебристой гривой.
Недалеко стояла женщина в светло серой мантии, с зависшими над ней словом «первокурсники».
Осмотрев все чудеса еще раз, Гермиона обернулась к родителям. Да, узнать, что ты волшебница и научиться колдовать это чудесно, но в то же время Гермиона не хотела расставаться с родителями. Она никогда так не покидала их так на долго, и не хотела покидать. На глаза навернулись слезы, но Грейнджер улыбнулась родителям.
– Я люблю тебя мама! – прошептала девочка, крепко обняв мать.
- Будь умницей милая! – миссис Грейнджер покрепче обняла дочь, - Пиши почаще. Я очень тебя люблю!
- Не скучай пап! – стараясь говорить весело, но в то же время, глотая слезы, Гермиона оказалась в объятьях отца.- Я люблю тебя!
- Я тоже люблю тебя малышка! – сказал мистер Грейнджер, выпуская дочь – Эй не вешай нос!
Гермиона последний раз улыбнулась родителям и, развернувшись, пошла к женщине приветствующей первокурсников. Сдав чемодан и Мюзет в багаж, девочка подошла к провожатой.
- Ваше имя мадмуазель? – весьма дружелюбно поинтересовалась женщина.
- Гермиона. Гермиона Грейнджер мадам.- Так же любезно ответила Гермиона.
- Карета номер семь мадмуазель. – Что то, отметив в большой тетради, проинформировала провожатая, и тут же переключила свое внимание на вновь подошедших первокурсников.
Гермионе ничего не оставалось, как отправиться на поиски кареты № 7. Почти сразу заприметив нужный номер, девочка подошла к нужной карете, весьма не большой на вид. Протянув руку к дверце кареты, Гермиона хотела было уже открыть ее, но тут дверца сама резко отворилась, опрокидывая девочку на землю. Гермионе потребовалось несколько секунд спустя, чтобы сфокусировать взгляд на виновнице происшествия, которая стояла в дверном проеме кареты, приложив руки к губам.
Это была явно ровесница Гермионы, девочка не высокого роста одетая в школьную форму, со светлой длинной косой, которая была перекинута поверх плеча. Виновница аварии несколько мгновений беспокойно взирала на Гермиону своими большущими голубыми глазами, затем спохватившись, выпрыгнула из кареты.
Подбежав к Грейнджер, девочка помогла ей подняться.
- Ты извини меня я нечаянно! Я просто хотела узнать, почему мы так долго не отправляемся! – затараторила девочка тем временем отряхивая немного шокированную Гермиону, - О ты первый курс! Я тоже! Меня зовут Онжель Делон, и еще раз извини меня, пожалуйста.
- Пустяки с кем не бывает. Я Гермиона Грейнджер.- как можно дружелюбнее представилась Гермиона, новые знакомства ей точно не помешают.
- Будем знакомы Гермин. – Онжель явно было трудно произносить длинное английское имя.
- Гермиона.- мягко поправила англичанка.
- Ох, извини Гермаон! – снова ошиблась француженка.
- Знаешь, первый вариант нравился мне больше, - справедливо заметила Гермиона, на что они весело рассмеялись.
После провожатая строгим голосом приказала всем занять свои места, и Гермиона с огромным удивлением обнаружила, что внутри карета гораздо больше чем снаружи. Маленькая с виду карета была рассчитана на 10 человек. В се заняли свои места и кареты взмыли в воздух, приведя всех присутствующих в дикий восторг. Лететь рядом с Онжель было очень увлекательно, Гермиона много узнала о школе, ее факультетах и о Франции. Онжель же в свою очередь с неподдельным интересом слушала об Англии и ее чопорных устоях, то и дело постоянно переспрашивая. Так незаметно прошло 3 часа пути и мог бы пройти еще один час, но кто то воскликнул :
- Смотрите! Прилетели!
Все дружно по прилипали к окнам кареты. Сквозь облака Гермиона еле смогла различить синие верхушки башен Шармбатона.
Глава 3Глава 3
Зазеркалье
Академия Магии для Юных Леди Шармбатон — французская школа волшебства, находящаяся на южном побережье страны, недалеко от Канн в чудесной Первозданной долине. Шармбатон защищен от глаз недоброжелателей или случайных маглов мощным магическим барьером, который является не только антиаппарационным, но и материальным, то есть пройти сквозь него физически невозможно. Кроме барьера замок охраняют множество защитных и отталкивающих заклинаний, так что попасть туда незваным гостям просто нельзя.
Но если вам все же удалось хотя бы краешком глаза увидеть Шармбатон, то этот момент станет самым запоминающимся в вашей жизни. Великолепный белый замок доставал синими верхушками башен до пушистых облаков, а самая высокая из них вовсе терялась в небесах. Академия располагалась в небольшой зеленой долине на краю обрыва. Рядом с ней на небольшом расстоянии протекала Небесная река, плавно огибая замок и срываясь в бездну обрыва, образуя Хрустальный водопад изумительной красоты. Часто ранним утром, к подножию замка подбирался туман, опутывая все вокруг белой пеленой. Вид Шармбатона буквально кричал о том, что он предназначен именно для утонченных, нежных и очаровательных девушек. Ощущения пребывания в Первозданной долине, были сродни тому, что вы оказались в самом прекрасном и завораживающем сне в своей жизни.
Замок был огромен, но в то же время не имел ни единого заброшенного или пустующего помещения. Все комнаты, залы и коридоры, были обставлены в соответствии с фантазией людей о воздушных замках, куда хочется улететь, никогда не возвращаясь на пыльную землю. Множество небывалых цветов, изумительной красоты, стоящих в хрупких фарфоровых вазах, наполняли замок приятным одурманивающим ароматом.
Но на небе ведь живут ангелы? Не так ли? Наш небесный замок не был исключением, каждый день по голубым ковровым дорожкам и светлому паркету легкой походкой пролетали сотни юных девушек, которые не уступали настоящим ангелам ни в красоте, ни в грации. Сотни удивительных созданий с идеальными манерами, осанкой и завораживающим взглядом могли без труда очаровать любого человека и не только…
При поступлении студенток делили на факультеты, которых в Шармбатоне насчитывалось три: Софистик, Джунтьесс и Альтемонс. Церемония проводилась в Мраморном зале – в одном из главных помещений школы. Мраморный зал был удивительным явлением архитектуры, он являл собой огромных размеров комнату, с куполообразной крышей украшенной затейливой лепниной, зал полностью оправдывал свое название тем, что стены, пол и даже потолок были выстроены из светлого мрамора. Вдоль стен располагалось множество мраморных колонн увитых всевозможными цветами, а в промежутках между ними стояли высеченные изо льда статуи мифических героев. Удивительно, но, несмотря на то, что температура в помещении была достаточно высокой, скульптуры не таяли и благодаря магии уже тысячи лет взирали на обитателей старого замка своими прозрачными зрачками. Все понимали, что с помощью волшебства невозможно создать столь точные и великолепные произведения искусства, но никто никогда не задавался вопросом, как они здесь появились.
Несколько столетий назад самая известная и могущественная вейла в истории Севив Шармбати решила построить собственный замок, который будет полностью соответствовать ее утонченной внешности и нежной натуре. Главной задачей было найти подходящее место для замка, чтобы скрыть его от глаз маглов, и прочих недоброжелателей, но в то же время местность, где будет располагаться дворец, должна была быть по душе привередливой вейле. После двух лет бесплодного поиска Севив, наконец-то нашла именно то, что искала. Чудесная долина, окруженная кольцом гор, да еще в придачу с рекой и водопадом. Она была тут же выкуплена и обнесена мощными защитными чарами. Стройка началась. Севив контролировала все – от цвета стен, до оттенка паркета, именно благодаря великолепному вкусу этой женщины спустя всего несколько лет, на некогда пустой поляне возвышался величественный замок Шармбатон, названный в честь своей хозяйки. Первым делом Севив дала указание построить загоны для ее зверей: Венгерской хвостороги – Джун, единорога Альтемонса, и Лонедской самки пегаса – Софи. Севив любила своих животных, пусть каждый обладал своеобразным и индивидуальным нравом. Загон для зверей построили в считанные месяцы.
А вот над мраморным залом Севив работала целых пять лет, она не привлекала ни дизайнеров, ни скульпторов из волшебного мира, и для всех оставалось загадкой, что же происходит за резными дверями Мраморного зала.
Севив понимала, что хоть волшебство и чудесная вещь, но совсем не долговечная, и если она хочет создать небывалый замок – надо мыслить шире. Так в Мраморном зале появились сотни маглов-скульпторов, которые, теряя и обмораживая пальцы, сутки напролет высекали скульптуры изо льда, но это того стоило. Никто в волшебном мире не мог похвастаться таким изумительно красивым залом, со стен которого смотрели своим ледяным взглядом герои волшебных мифов, окна которого поражали своими живописными витражами. Севив осталась довольна своим детищем, с Шармбатоном она была одним единым организмом, в первый раз вейла почувствовала себя дома. Но годы шли, ни детей, ни мужа у Севив не было, за всю свою жизнь единственным ее творением был и остается Шармбатон и трое уже совсем состарившихся зверей составляли всю семью самой великой женщины в истории.
Вскоре скончалась одна из любимцев Севив – хвосторога Джун, она умерла от старости, спалив себя собственным огнем, как умирают все драконы. Севив была расстроена, смерть Джун предвещала скорую кончину Альтемонсу или Софи, а затем уже ей… Единственный, кто не умрет из семьи Севив, это ее замок, ее творение. Но что же будет с ним после смерти хозяйки? Этот вопрос она задала себе после смерти Джун, стоя на обрыве, пустым взглядом вглядываясь в прозрачные брызги Хрустального водопада. Сзади тихо подошла Софи, ткнувшись своим влажным, серым носом в руку Севив. Альтемонс, тем временем, решил не подходить к хозяйке, величественно лежа на поляне.
- Что же с нами будет…?
Севив задала этот вопрос не только себе, но и серому пегасу с умными глазами так покорно склонившему свою голову, величественному единорогу, гордо расположившемуся недалеко на зеленой траве, так недавно ушедшей хвостороге Джун, чью смерть до конца не осознала. А самое главное своему замку, все они рано или поздно уйдут, а он останется ветшать и разрушаться – медленно умирать. Севив зажмурилась, представляя как без поддержки магии, будут таять ледовые скульптуры, сотворенные великими мастерами, как потускнеет белый мрамор, как в стенах будут появляться глубокие трещины, как завянут цветы, и их аромат заменит затхлый запах плесени, так быстро захватывающий замок в свои болотные тиски.
Плавно мысли перетекли на собственную кончину. Какое это будет грандиозное событие для всего волшебного мира. Наверняка устроят шикарные похороны с морем цветов, повздыхают и разойдутся. А после никто никогда не навестит одинокую могилу с простой ромашкой, а не с букетом помпезных лилий. Никто не будет плакать и вспоминать. И спустя много лет никто даже и не вспомнит, что в этой могиле покоится самая прекрасная женщина всех времен и народов.
А что же было хорошего в ее жизни? Да ее боготворили за внешность, но не желали любить за душу. Искали отблеска ее славы, но не искали дружбы. Не было никого в ее жизни, кроме одного человека, маленькой девчушки Джастин с которой она дружила еще в школьные годы. Да школьные, если можно было их так назвать. Мать отдала Севив в единственную, а потому элитную школу магии во Франции. Где белокурого ангела, облачили в длинное черное платье, запретив распускать волосы. Школа Шваненгард, стала бы сущим адом для Севив, если бы она не повстречала Джастин. Девочки быстро подружились и часто тайком нарушали строгие правила Шваненгарда. Но вскоре случилось ужасное, Джастин исключили. Во время урока бальных танцев, из тугой косы Джастин выбились две прядки, так мило играя на красных щечках девочки. Это не укрылось от строгой надзирательницы мадам Тонше, она обвинила Джастин в том, что она допустила небрежность в прическе как последняя распутная девка из порта Марселя. Мало того, что допустила небрежность, так еще и накрутила локоны заклинанием, что в те времена считалось очень вульгарным. Севив попыталась заступиться за подругу, сказав, что ее волосы вьются от природы, но Джастин все равно исключили, а Севив высекли розгами за дерзость.
Спина будто бы еще горела от беспощадных ударов розгами и плетью, которые повторялись вновь и вновь все 10 лет обучения. Как часто, лежа в постели, Севив плакала и мечтала о другой реальности, о том, чтобы не было этих строгих правил и черных балахонов. О том, чтобы выпущенные локоны не считались символом бесчестья. Хотелось быть счастливой, попасть по-настоящему в сказочное место, где каждый предмет будет напоминать о том, что ты волшебник. Отправиться туда, где все просто дышит волшебством. Где просто хочется жить…
Севив резко распахнула глаза.
- Я нашла решение…
***
Небольшая группа девочек в шелковых платьицах удобно расположилась рядом с большим фонтаном, находящимся в центре заднего двора Шармбатона. Девочки весело смеялись и шутили, не подозревая, что за ними наблюдают. На задний двор выходил небольшой балкон увитый зеленым плющом. На нем, опершись о каменные перила, стоял высокий немного худощавый мужчина, внимательно наблюдая за детьми. Немного дальше в плетеном кресле, с бокалом вина сидела Севив, подставляя лицо сентябрьскому солнцу.
- Думаешь, это правильно? – спросил мужчина, даже не оборачиваясь к своей собеседнице. – То, что мы делаем, правильно?
- Я не думаю, я знаю, что это, возможно, самая важная миссия в моей жизни.
Севив встала, и, поставив бокал на столик, медленно подошла к мужчине. Взглянув на счастливые лица резвящихся девочек, не смогла сдержать улыбки.
- И все таки, Вив, основание школы – это очень трудное и ответственное дело, Министерство уже готовит проверку…
- К черту! Министерство, со всеми его проверками! Я, наконец, могу оставить след в этой жизни, стать бессмертной, а ты про какое-то министерство.
- Вив ты уже бессмертна! Разве не ты самая прекрасная женщина в мире? – попытался возразить мужчина.
- И что? Кто об этом вспомнит? Для всех я всего лишь картинка, а я хочу быть чем-то большим, чем бесполезное украшение, чтобы обо мне вспоминали с благодарностью.
Мужчина вздохнул и, повернувшись к женщине, погладил ее по светлым локонам.
- Ты всегда была чудачкой, Шармбати. Еще какие-то факультеты придумала.
- Я просто хочу запечатлеть в истории не только свое имя, но и тех, кого уже нет с нами.
Севив обняла себя руками, опустив голову.
- Как Софи?
- Вчера ночью она ушла от нас.. – Тихо ответила она, не поднимая головы.
Повисло молчание, разбавляемое лишь веселым смехом удаляющихся девочек. Солнце уже садилось за горизонт, окрашивая Первозданную долину в оранжевые цвета. Здесь всегда будет тепло, всегда волшебно…
- Я назвала факультеты их именам. Их качества заложены в основу. – Подняв голову, вейла посмотрела вслед удаляющимся девочкам в золотистых шелковых платьицах. – Они бы понравились Джун, такие же добрые, смелые, дружные.
- Да с Джунтьессом иногда приходится особенно туго, то ли дело Софистик: сидят, как мыши, слушают, запоминают. Любо дорого посмотреть. – Мужчина улыбнулся, глядя, как просветлела Севив.
- Да Софи много раз успокаивала меня, она умела слушать. В отличие от Альти. – Севив горько усмехнулась, произнося кличку единорога.- Он ненавидел, когда я так его называла.
- Альтемонс конечно своенравный факультет, зато какие прелестные девочки туда попали, глаз не оторвать. Хотя иногда и с их высокомерием приходится бороться…
- Спасибо Дик! Спасибо, что ты со мной! – Севив резко преодолела расстояние, разделявшее их, и крепко обняла мужчину. По щекам покатились слезы благодарности.
- Ну что ты, что ты, глупенькая, ты знаешь, я тебя не брошу. – Шептал мужчина, нежно поглаживая плачущую женщину по волосам.
Когда Севив объявила о своем решении основать собственную школу, никто даже ухом не повел, не веря в серьезность этих намерений. Никто не воспринимал хрупкую на вид женщину, как сильную и независимую личность, никто не спешил с помощью. Визенгамот отказал Севив в разрешении на набор и обучение детей. После судебного процесса Севив уже думала сдаться и бросить эту затею, но к ней подошел мужчина, представившись, как Дик Донаган и, предложил свою помощь. После трех лет усиленного труда, подбора учителей и переоборудования замка, разрешение на набор учеников было получено, а школу занесли в волшебные списки как Академию Магии для юных леди Шармбатон. Перед ними возникла новая задача – как распределять учениц на факультеты? Но и она была решена достаточно быстро. Севив отправилась в мир маглов за мастерами ювелирного дела, приведя их около двух десятков, велела соорудить золотую арку невиданной красоты. Пока мастера работали, Севив отправилась в загон к Софи. Оседлав пегаса, она взмыла в небо, отправившись к горе Роук, где находилась могила Альтемонса и прах Джун. На небольшом зеленом плато находилось два белоснежных монумента. На первом красовалась выгравированная надпись Альтемонс, на втором Джун. Подойдя к монументам Севив достала волшебную палочку произнося , длинное заклинание. Через несколько минут пред ней появились два серебристых призрака ее так горячо любимых зверей. Обратно в замок, они летели уже все вместе.
Когда арка была, наконец закончена, Севив провела над ней сложный обряд, по вселению души в предмет. Пришлось очень сильно постараться, чтобы артефакт не получился темным, но когда призрак дракона и единорога растворились в воздухе, погружаясь в арку, вейла вздохнула с облегчением, у нее получилось. Теперь ее друзья будут навечно заключены в Арке Трех, как ее назвала Севив, определяя судьбу будущих учениц Шармбатона. При проведении обряда, Севив использовала только маленькую часть души Софи, и сейчас оставалось молить лишь об одном, чтобы вся душа не присоединилась к своей маленькой части.
Около года ушло на подготовку замка, школьной формы, эмблем и школьного герба. И вот всего пять лет спустя, они стоят на балконе, наблюдая за собственными ученицами.
- Знаешь, Дик.- Прошептала Севив в плечо другу, - теперь не страшно и умереть.
- Не неси чушь, Вив, тебе еще жить и жить.
- Дик, ты же знаешь, вейлы не стареют внешне, на самом деле мне уже очень много лет, – произнесла она, отстраняясь от мужчины. – Обещай мне одно, позаботься о Шармбатоне, после моей смерти.
- Не сходи с ума, Шармбати – попытался отвернуться мужчина.
- Просто обещай. – Прошептала Севив, с надеждой глядя на друга своими небесно- голубыми глазами, в которых было полно надежды.
- Хорошо. – Сдался Донаган. – Обещаю.
Молча кивнув, женщина повернулась в сторону уже почти севшего за горизонт солнца. Как же прекрасна была эта удивительная вейла в лучах заката, Дик не переставал удивляться ее красоте, и не только наружной, она была прекрасна душой. Донаган повернулся вокруг своей оси и сделал несколько шагов, намереваясь уходить, но у самой двери обернулся.
- Кстати, мне нравится твоя новая прическа. – сказав это, он ушел, закрыв за собой дверь.
Севив лишь загадочно улыбнулась, заправляя за ухо накрученный локон.
***
Ровно через месяц после разговора на балконе, все некрологи волшебного мира кричали о смерти директрисы Шармбатона. Закрытые похороны проводились в стенах школы на небольшом плато горы Роук. В завещании Шармбати не желала ни больших памятников, ни монументов, лишь скромная мраморная плита свидетельствовала о том, что здесь кто- то похоронен. Перед смертью Севив уничтожила все свои портреты и статуи, желая, чтоб ее помнили в первую очередь как основателя волшебной школы, а не куклой.
Но нашелся человек, который не собирался потакать ее капризу, он сохранил память о ней как об удивительно красивой женщине благодаря ледяной скульптуре под названием «Женщина-Легенда».
***
Гермиона шла в колонне первокурсников, восхищенно оглядывая все вокруг. Она никогда не видела столь чудесного и волшебного помещения. Первокурсницы семенили вслед за высокой дамой, которая встретила их на ветровой площадке и пригласила следовать за собой. В зале стояло три длинных стола, цвет скатерти которой соответствовал факультету. За столами расположились девушки старшекурсницы, придирчиво оглядывая новичков, от чего Гермионе стало не по себе. Перпендикулярно трем столам стоял преподавательский стол, за которым восседали учителя, рассматривая новеньких заинтересованным взглядом. От всей этой напряженной обстановки Гермионе захотелось стать невидимкой или провалиться сквозь землю, но она нашла занятие, которое ее отвлекло: девочка во все глаза начала оглядывать зал, потолок и резвящихся под ним нимф, постепенно взгляд опустился на стены, на ледяные скульптуры, которых здесь было предостаточно, чтобы отвлечься. Вот: Орфей, со своей золотой арфой, преклонил колени пред Аидом в мольбе вернуть его любимую, вот: Медуза-Горгона, обнажила свои клыки, а змеи приготовились к атаке, вот: Мерлин, с развевающийся на ветру бородой. Гермиона уже хотела перевести взгляд на что-ни будь другое, как заметила скульптуру очень красивой женщины, ее волосы были распущены и доставали чуть ли не до лодыжек, две прядки, будто случайно, выбились из прически, мило спадая на аккуратные щеки, руки , сложенные перед собой, небрежно держали тонкую волшебную палочку. На лице выражение настоящей женской загадочности, а мягкая полуулыбка и добрые, хоть и сделанные изо льда, глаза будто бы обещают, что все будет хорошо.
Засмотревшись на скульптуру, Гермиона не заметила, что колонна первокурсниц перестала двигаться, и нечаянно налетела на впереди идущую девочку. Благо никто этого не заметил, потому что столкновение было слабым, но видимо весьма ощутимым, потому что впереди идущая девочка сердито посмотрела на Гермиону.
Колонна расформировалась в небольшую толпу перед учительским столом.
- Смотреть надо, куда идешь! – Прошипел кто-то совсем рядом.
Гермиона резко обернулась и увидела ту самую девочку, на которую налетела. Она зло смотрела на Гермиону своими черными глазами, видимо ожидая ответной реплики.
- Извините, я не хотела. – Гермиона решила найти компромисс, чем наживать себе врагов в первый же день учебы.
Нападавшая, явно не ожидавшая извинений, опешила, но вскоре, взяв в себя руки, не сдержалась от язвительного ответа:
- И как тебя только пригласили сюда, неотесанная деревенщина?
Гермиона предпочла пропустить эту реплику мимо ушей и обернулась на учительский стол, где очень высокая женщина встала со своего места, собираясь произнести приветственную речь.
- Я приветствую вас всех в Академии Магии для юных леди Шармбатон, дорогие мои. Я – директор этой школы, Олимпия Максим.- Начала свою речь директор.
– Для меня счастье видеть вас здесь сегодня. Рада вам сообщить, что для вас, первокурсники, это большая честь находится здесь, потому что Шармбатон – одна из лучших школ всего волшебного мира. Посмотрите вокруг, на своих будущих подруг постарше, которые провели здесь не один год, и не два. Я приложу все свои усилия для того, чтобы воспитать из вас таких же милых, обаятельных и утонченных леди, но прошу заметить, что успех зависит лишь от вашего желания и усилий, которые вы будете прилагать. Желаю удачи!
Весь зал дружно зааплодировал, директор села на место. Вперед вышла дама, которая провожала их с ветровой площадки, держа в руках большой свиток.
- Услышав свое имя, поднимайтесь на пьедестал и проходите сквозь арку. – Сказала она, указывая рукой в сторону.
Гермиона проследила взглядом за рукой женщины и увидела золотистую арку невероятной красоты, казалось, что вся она сплетена тысячами пауков из множества золотых нитей, украшенных невиданными цветами. В ее проеме воздух колыхался как то по-особенному, отсвечивая несколькими цветами, образуя что-то вроде дымовой занавески. Арка располагалась на небольшой возвышенности, к которой вели три ступеньки, с другой стороны так же имелись ступеньки для спуска. Перила ступенек были той же конструкции, что и арка.
- Абол Вайолет. – зачитала женщина. Из толпы вышла испуганная девочка и робко двинулась в сторону ступенек. Преодолев их, она нерешительно оглянулась на других первокурсниц, как бы ища поддержки, но наткнувшись на нетерпеливый взгляд провожатой, зажмурившись, шагнула через арку.
И тут на глазах Гермионы, наконец-то произошло настоящее чудо. Воздух вокруг Вайолет заискрился серебряным светом, и голубенькая форма девочки постепенно начала принимать новый жемчужно-серый оттенок, а нашивка изображающая герб школы, теперь изображала серебристого пегаса. Все еще с закрытыми глазами Вайолет вышла из проема арки, уже в совершенно новом образе.
- Софистикс! – пропели нимфы, парящие над аркой.
Все девушки, сидящие за правым крайним столом в жемчужно-серых мантиях, зааплодировали, приветствуя в своих кругах нового человека. Вайолет быстро сбежала со ступенек, присоединяясь к своему факультету.
- На этом факультете учатся самые мозговитые. – Прошептала на ухо Гермионе рядом стоящая Онжель.
- Да и не говори, они все жуткие ботаны. – Раздался голос рядом с Онжель. Обе девочки немедленно обернулись на говорившую. Ею оказалась темнокожая девочка с пушистыми волосами, которая уже, кажется, начала скучать, хотя церемония только началась.
- Бредшоу Дестени. – женщина огласила следующее имя из списка.
- А вот и моя очередь! – обрадовалась темнокожая девочка, направляясь к арке, без малейшего намека на волнение. – Даже быстрее чем я ожидала.
Форма Дестени, в отличие от Вайолет, приобрела золотисто-бежевый оттенок, а вместо пегаса на груди у девочки красовался маленький золотистый дракон.
- Джунтьесс! – серебряными колокольчиками прозвенели нимфы, на что левый крайний стол радостно зааплодировал.
- А в Джунтьессе ценят твои внутренние качества! – пояснила Онжель.
С каждой распределенной ученицей сердце Гермионы билось быстрей, ладони вспотели, а ноги совсем не хотели слушаться, она была готова упасть в обморок от волнения , в отличии от радостной Онжель, которая с нетерпением ждала своего имени.
- Варди Верука.
И тут Гермиону кто-то нарочно пихнул плечом, проходя мимо. В девочке, поднимавшейся по ступенькам к арке, Гермиона узнала ту вредину, на которую случайно натолкнулась. Ей определенно не хотелось на тот же факультет что и Верука, но все же было жутко любопытно, куда ее распределят. Когда форма Веруки окрасилась в жемчужный цвет, с еле уловимым розовым отливом и на груди засиял белоснежный единорог, а нимфы пропели звучное: «Альтемонс» . Гермиона не дождавшись разъяснений Онжель, сама поинтересовалась о том какие качества ценят в Альтемонсе.
Онжель поморщила лобик, изобразив гримасу задумчивости.
- Это очень сложно понять, - наконец после минутного молчания изрекла она. – Но в Альтемонсе ценят красоту и тщеславие. А я вот никак не пойму, разве тщеславие не является твоим внутренним качеством?
Гермиона неопределенно пожала плечами, не зная, что ответить на рассуждения Онжель. Да Альтемонс идеально подходил Веруке. Хоть она и была невозможной врединой, но нельзя отрицать, что была довольно таки красива. Да волшебная арка знала свое дело. Тут мысли снова вернулись к своей собственной судьбе. А что если она не подойдет ни одному факультету? Что если мадам Максим отправит ее домой? Ведь она не настолько красива, как Верука или Онжель. Но тревожные мысли Гермионы оборвались, в тот момент, когда выкрикнули ее имя:
- Грейнджер Гермиона.
Словно оцепенев, Гермиона стояла несколько секунд неподвижно, затем начала судорожно смотреть по сторонам, будто бы надеясь найти еще одну Грейнджер, которая пройдет распределение за нее. Но Онжель, увидев замешательство подруги, тихонько подтолкнула Гермиону в сторону арки. Словно в тумане, не веря во все происходящее, Гермиона медленно направлялась к ступенькам. Кажется, она уже готова была сдаться и убежать куда-нибудь. Но тут ее взгляд случайно упал на очаровательную девушку в жемчужно-розовой форме, которая заметив сильное волнение первокурсницы, ободряюще подмигнула и подняла вверх большой палец. Получив хоть и незначительную поддержку, Гермиона тряхнула головой и смело направилась к арке. В считанные секунды преодолев ступеньки, она, зажмурившись, встала в проем. Ощущения были просто волшебными, Гермионе казалось, что она чувствует дуновение ветра, и как ее тщательно кто-то обнюхивает, затем с потолка будто-бы посыпались тысячи блесток, щекоча голую шею и руки. Гермиона чувствовала что что-то происходит, что-то меняется.
Она резко распахнула глаза, когда услышала сладостное пение нимф:
- Джунтьесс!!!
