ПрологПриют Святой Анны, расположенный на задворках Грэйз-Инн-роуд в Блумсбери, мало отличался от других заведений этого профиля: старое, давно не ремонтируемое здание, равнодушные воспитатели, озлобленные дети. С приходом новенькой сотрудницы, двадцатитрехлетней выпускницы Лондонского колледжа Одри Кинер, в силу молодости не успевшей очерстветь, ситуация в приюте стала лишь напряжённее.
Одри старалась помочь детям, разговорить их, но натыкалась на недоверие и агрессию как с их стороны, так и со стороны коллег. Однажды, почти смирившись с тем, что бессильна, мисс Кинер предложила детям сыграть в игру «Что бы ты изменил в мире?», надеясь по ответам определить нужный подход и пробиться сквозь отчужденность и предубеждение. Из курса психологии Одри знала, что не обременённые проблемами взрослые чаще всего говорят о желании пожать руку Диего Марадоне, папе Римскому, королеве Великобритании, став их друзьями, или выбирают что-нибудь глобальное, к примеру, удавить Гитлера в колыбели… Дети же, все как один, хотели игрушек, сладостей и приключений.
Но только не сироты. Каждый воспитанник приюта Святой Анны хотел иметь семью. Каждый, но не Миралисса. Шестилетняя девочка прямо встретила доброжелательный взгляд мисс Кинер и заявила:
— Не рождаться.
Когда эти слова достигли ушей директора детского дома, миссис Фаготт понеслась к телефону с несвойственной её габаритам скоростью, спеша вызвать психолога. Весь день работники приюта обсуждали Миралиссу и её слова, испуганно, сочувствующе, а то и осуждающе качая головами.
Добродушный старичок явился на следующее же утро и почти весь день заставлял девочку рисовать картинки, складывать пазлы, отвечать на странные вопросы, но так и не смог определиться с диагнозом:
— По своему, девочка уникальна… Ох и намучаетесь вы с ней!
Директриса вздохнула и выгнала воспитанницу из кабинета, что ту совершенно не расстроило. Шестилетняя Лисса уже привыкла, что с ней постоянно возникают проблемы. Вся её жизнь была одним сплошным разочарованием.
Началось всё с того, что Лисса была нежеланным ребенком. Её родители были, во-первых, слишком молоды, а во-вторых, их семьи были категорически против этой связи, и, едва девочка родилась, от неё поспешили избавиться, сплавив дальней родственнице.
Сначала всё было нормально — Лисса помнила, что у неё была красивая одежда, вкусная еда, да и старуха относилась к ней вполне доброжелательно. Она даже помнила своего папу, изредка навещавшего её и дарившего всякие безделушки… А вот потом ситуация изменилась.
Естественно, Миралисса этого не понимала, но став чуть постарше, осознала, что с родителями что-то случилось и поток денежных средств прервался, что и повлекло радикальные перемены. Сперва пропала вкусная еда, потом, когда Лисса подросла, она лишилась нарядных платьев, ну и завершающим штрихом стали оскорбления: теперь старуха звала её не иначе как дармоедкой.
Длилось это недолго, и к пяти годам Мираллису оставили на пороге того самого приюта, где она и жила по сей день. А чтобы окончательно похоронить все концы истории с незаконнорожденным ребёнком, старуха выбрала маггловский приют, где никто не сможет связать девочку с её родителями.
Первую неделю Лисса грустила. Да, старуха не любила её, но все-таки заботилась; попрекала, но предоставила комнату и никогда не ругала, застав с книгой. Здесь всё было иначе.
Пусть Лиссе и было всего пять, но все эти пять лет она прожила в мире волшебства, совершенно не представляя себе жизнь магглов. Что бы Лисса не попросила, воспитатели лишь разводили руками, удивляясь нездоровой фантазии новенькой. А так как Миралисса не отступала, не понимая, что она в другом мире, то быстро заработала репутацию ненормальной.
Будь у неё хоть какой-то опыт общения со сверстниками, наверняка она не совершила бы тех ошибок, что превратили её в изгоя, но старуха свято чтила семейную честь, ото всех скрывая существование Миралиссы, так что за первые пять лет своей жизни она видела лишь старуху и отца.
Постепенно Лисса привыкла к новой жизни: к соседкам по комнате, которые постоянно ей пакостили; к мальчишкам с их злыми шутками; к микроскопическим порциям пищи; к обноскам; и, конечно, к унылой атмосфере.
Иногда в приют приходили семейные пары, желающие взять ребенка на воспитание, но в сторону Лиссы они не смотрели иначе, чем с недовольством. Говорят, в каждом ребенке есть что-то хорошее. У одного красивая внешность, у второго — милая улыбка, третий может быть похож на потенциальных усыновителей, четвертый просто излучает доброжелательность… Всех этих детей объединяло одно — желание обрести семью. В случае Миралиссы надежды на удочерение не было. Мало того, что она не была привлекательна, так еще и смотрела на чужих, как волчонок. Серо-голубые глаза, казалось, проникали в самую душу, заставляя взрослых ёжиться, и тогда губы Миралиссы растягивались в крайне неприятной улыбке, что окончательно отпугивало людей.
У Лиссы была тайна, о которой никто не догадывался, тайна, выручавшая её в самых сложных ситуациях: она умела читать мысли.
Она рано поняла, что ей всего придётся добиваться самой. Не имея протекции, рассчитывать она могла лишь на хитрость и свою тайну. Не обремененная никакими моральными принципами, Лисса готова была совершить любую подлость ради собственной выгоды. Так, свою первую кражу она совершила в возрасте семи лет, когда её лишили обеда с ужином за какую-то провинность. Она просто влезла через форточку в магазин и прямо на месте преступления проглотила две булочки с джемом. И если вы думаете, что её мучили угрызения совести, то глубоко заблуждаетесь. Впоследствии подобное повторялось не раз, ведь контролировать стихийную магию невозможно, а объяснить магглам сугубо волшебные вещи — заведомо провальная затея.
Лисса не была хулиганкой, она просто пыталась выжить. Её дразнили — она мстила. Её оскорбляли — она мстила. Её наказывали — она снова мстила. Ненормальная — вот кем была Миралисса для обитателей приюта, поэтому неудивительно, что она всё сильнее замыкалась в себе, пока вообще не перестала разговаривать.
Как-то летом, убегая от старших мальчишек, желающих поиздеваться над изгоем, она шмыгнула следом за странно одетым мужчиной в дверь затрапезного бара и, мгновенно спрятавшись под столом, затаилась. Шли минуты, а её преследователи не появлялись, и Лисса непроизвольно стала прислушиваться к диалогу сидящих за соседним столиком мужчин.
— …Лучше подождать. Пусть скандал утихнет, тогда можно будут испытать на магглах.
Слово «маггл» Миралиссе было знакомо. Она напрягла память, и нужное воспоминание тотчас же всплыло: так старуха называла обычных людей.
Сердце Лиссы забилось чаще: неужели это волшебники?!
— …Нарваться на авроров! Светиться с выручкой нельзя, сам понимаешь, трудно будет объяснить, откуда у нас взялись такие деньги. Лучше рискнуть деньгами, чем свободой и жизнью.
— Что ты предлагаешь? Едва мы отсюда выйдем…
— Прятать нужно на виду. Я предвидел, что что-то может пойти не так, и присмотрел тайничок. Прямо за той дверью есть неприметная щель в кладке, если специально не искать, в жизни не догадаешься!
— Мерлин с тобой, пошли.
Проводив мужчин глазами, Миралисса крепко задумалась. Кто такой Мерлин, она знала, естественно, только вот никто в приюте не упоминал его имени в разговорах. О совпадении больше не могло идти и речи, она действительно попала в мир волшебства!
В обеденное время заведение пустовало, так что Лиссе даже не пришлось особо прятаться, пока она кралась к двери, через которую недавно вышли мужчины, чей разговор она подслушивала, а мысли подсматривала. Щель в кладке оказалась на том самом месте, что она видела в чужих мыслях. Сунув руку внутрь, она вытащила увесистый мешочек.
Внутри было золото.
Миралисса сглотнула и, сунув обретённое богатство за пазуху, шмыгнула обратно в бар, а из него на улицу. Сердце колотилось где-то в горле, в боку кололо, дыхание вырывалось изо рта с хрипом, но она бежала всё дальше и дальше от загадочного бара. Наконец она остановилась в небольшом Тависток-сквере, буквально рухнув на скамейку. Немного придя в себя, Лисса стала обдумывать дальнейшие действия.
Не имея ни малейших представлений о курсе золота к фунту, не говоря уже о курсе волшебной валюты, она прекрасно понимала, что маленькой девочке нечего и мечтать, что удастся произвести обмен. С одной стороны — в её руках сказочное богатство, а с другой — она по-прежнему нищая. При себе золото оставлять было нельзя, слишком это было рискованно… Оставалось решить, куда его спрятать.
Удостоверившись, что вокруг ни души, Миралисса углубилась в кусты и, замотав часть монет в носок, закопала их в самой гуще растений. Пройдя сквер насквозь, она перешла через дорогу, и пробежав открытое пространство, углубилась в Гордон сквер Гарден, где повторила всю операцию. Отдышавшись, Лисса убедилась в отсутствии нежелательных свидетелей, и, пройдя сквер по диагонали, воспользовалась платком, чтобы замотать монеты и спрятать их на Уоберн-сквер… Держась в тени кустов и деревьев, Миралисса добралась до Рассел-сквер, по дороге подобрав банку из-под газировки… Последней остановкой стал Блумсбери сквер Гарден, находящийся всего в нескольких кварталах от приюта. К вечеру Миралисса еле передвигала ноги, но дело было сделано: вокруг приюта было восемь свежезакопанных кладов.
Выждав с месяц, Лисса почувствовала, что её тянет в тот странный бар снова. Логично рассудив, что в предыдущий раз её никто не видел, а если и видел, то не факт, что они снова пересекутся, она решилась.
Она прикрывалась скукой, но в глубине души ей хотелось узнать что-нибудь о родителях. О матери она не знала совсем ничего, даже имени, но вот с отцом всё обстояло иначе. Она помнила лицо и имя — Реймонд. Конечно, это было ничтожно мало, но сдаваться, даже не попробовав, Миралисса не собиралась.
То, что она помнила всё, что происходило с ней в младенчестве, было странно, но Лисса об этом не знала и воспринимала как должное.
Понаблюдав за входом в бар, она с удивлением констатировала, что что-то изменилось. Время было то же, но в отличие от прошлого раза, дверь то и дело хлопала, пропуская группы людей с детьми. Затеряться в столпотворении ничего не стоило, и Лисса вошла следом за светловолосой семейной парой, вокруг которой бегали двое мальчишек, один постарше, а другой — на вид ровесник Миралиссы.
Как она и предполагала, никто не обратил на неё внимание. Пара посчитала, что она слегка обогнала «своих», а те, кто шёл позади, наоборот, посчитали, что она отстала. В общем, через пять минут Лисса прошла через кирпичную арку, где пряталась золотоносная щель, и оказалась в абсолютно ином мире.
Вокруг были сотни звуков: детский смех и восклицания, птичьи крики и скрип дверей; тысячи запахов и миллионы красот… Машинально шагая за «своей» семьей, она проходила мимо самых диковинных магазинов, широко раскрытыми глазами рассматривая всё вокруг. «Её» семья свернула к витрине, в которой были выставлены мётлы, а Лисса наконец-то увидела магазин своей мечты — книжный.
Читать она любила, особенно книги о магии, поэтому следующие три часа провела среди стеллажей, разрываясь от желания прочесть всё. В магазине она узнала, что добытые монеты называются галлеонами и, посмотрев на ценники, радостно улыбнулась: её состояния должно было хватить на многое.
Купив три учебника, наврав продавцу, что её попросили старшие братья, Миралисса решила продолжить экскурсию. Результатами стало приобретение куртки с множеством карманов, заколдованной таким образом, чтобы менять размер по мере роста ребёнка, и рюкзак, обладающий волшебной вместительностью и чарами снижения веса. А также восхитительное на вкус мороженое.
Довольная покупками, Лисса нашла подходящее семейство и покинула волшебный квартал.
Читая мысли проходивших мимо неё волшебников, Миралисса узнала столько, что голова шла кругом, так что следующую неделю пришлось посвятить систематизации и анализу информации.
Во-первых, все волшебники в одиннадцать лет получают письма с приглашением в волшебную школу, которая называется Хогвартс;
Во-вторых, с одиннадцати и до совершеннолетия, которое наступает в семнадцать, колдовать вне школы запрещается;
В-третьих, кроме Косого есть ещё и Лютный переулок, а там можно купить волшебную палочку, которую Министерство не сможет отследить, следовательно, колдовать можно будет где угодно, совершенно ничего не опасаясь;
В-четвертых, существует Статут о секретности, запрещающий разглашать информацию о волшебном мире;
В-пятых, маги делятся на чистокровных, полукровок и грязнокровок. Первые презирают всех остальных, а поскольку власть сосредоточена именно в их руках, добиться чего-либо могут только чистокровные;
В-шестых, несколько лет назад была война между Тёмным Лордом и Альбусом Дамблдором — двумя сильнейшими волшебниками современности. Дамблдор — директор Хогвартса, выступающий за равенство чистокровных и грязнокровок, а Тёмный Лорд и множество его последователей пропагандируют превосходство чистокровных. Сам Лорд исчез, побежденный годовалым Гарри Поттером, а его сподвижники либо разбежались, либо попали в тюрьму, называемую Азкабан.
О Тёмном Лорде и Пожирателях смерти было меньше всего информации. Одни боялись даже в мыслях имени Лорда, так и говоря «Тот-Кого-Нельзя-Называть», другие же, и Миралисса догадывалась, кто именно, звали его «Мой Лорд» и верили в его возвращение.
Но Лиссу Лорд заинтересовал не поэтому. Он исчез в последний день октября восемьдесят первого года, в течение пары следующих недель переловили большинство его последователей, после чего их всех посадили в Азкабан. И по времени это совпадало с исчезновением её отца.
Теперь к естественному желанию сироты добавилось понимание, что после приюта её посчитают грязнокровкой, и единственная возможность этого не допустить — найти отца.
* * *
Периодически Миралисса наведывалась в Косой переулок за новыми книгами. К сожалению, гуляющая в одиночку десятилетняя девочка неизбежно привлекла бы внимание, поэтому ей приходилось ждать то Рождества, то летних каникул, когда в Косом переулке собирались толпы детей.
В августе Лисса купила волшебную палочку. Понаблюдав через пыльную витрину за работой Олливандера, она решила отложить приобретение «официальной» палочки и приобрести пока только запасную в Лютном переулке у мистера Эймса, злобного вида старикашки, который справлялся со своей задачей в десять раз быстрее «доброго» коллеги.
За год Миралисса прочитала все учебники для первого курса, отработала все практические задания по Чарам, Трансфигурации, ЗОТИ… Теперь пришел черед Рун и Нумерологии.
Не всё получалось как должно, не всё она понимала, но одно она знала наверняка: никто не посмеет усомниться в её чистокровности!
К одиннадцатому дню рождения она знала о магическом мире больше любого чистокровного ребёнка. Лисса прочитала кучу книг, статей, газет и теперь точно знала, что папа её не бросал. То, что её отец Пожиратель смерти, убивающий людей, её абсолютно не смущало. Да хоть сам Дьявол! Единственное, что для неё было важно — он её отец.
Глава 1Всю неделю Миралисса провела как на иголках, и вот долгожданный день настал — ей исполнилось одиннадцать! Следующие дни она боялась даже на минуту отлучиться из приюта, ведь в любую секунду к ней могли прийти из Хогвартса. И когда, наконец, её позвали, Лисса едва не хлопнулась в обморок от счастья.
Перепрыгивая через ступеньки, девочка бежала к кабинету директора с улыбкой от уха до уха… Но стоило ей увидеть, кого прислали из школы, улыбка исчезла.
Высокий, худой, с тёмными волосами и крючковатым носом… Не узнать Северуса Снейпа после чтения «Ежедневного пророка» было нельзя. Предатель собственной персоной.
Глубоко вздохнув, Лисса заставила себя разжать кулаки и расслабить плечи. В кабинет она входила с ничего не выражающий лицом.
— А вот и мисс Торн.
Голос миссис Фаготт звучал как никогда ласково.
Лисса кивнула гостю и, словно не догадываясь, что тот явился по её душу, вопросительно уставилась на директрису.
— Вы уверены, что в ваши документы не закралась ошибка? Я убеждена, что у нас найдётся много детей, которые этого более достойны, — заискивающе уточнила Фаготт.
— С документами всё в порядке, — отрезал Снейп и, бросив брезгливый взгляд на Лиссу, нехотя добавил: — Стипендия предоставлена именно ей. Мы можем поговорить наедине?
— Да-да, конечно, я оставлю вас, — тучная женщина шумно выбралась из-за стола и засеменила к выходу, отчего Снейпу пришлось вжаться в стеллаж с личными делами воспитанников.
Лисса проводила миссис Фаготт глазами, успев прочитать её радость, что хоть одного ребёнка снимут с её шеи, а значит, будет проще протянуть на государственную субсидию до следующего пожертвования.
Снейп отлип от стеллажа и протянул Лиссе конверт с настоящей восковой печатью.
— Меня зовут Северус Снейп, мисс Торн, я преподаватель школы Хогвартс, где вам предстоит учиться. Прочтите приглашение.
Без возражений сломав печать, Лисса развернула письмо. Прочитав и приглашение, и список покупок, она молча подняла взгляд на Снейпа и сдержанно кивнула.
Не такой реакции ждал Снейп.
— Прочли? — она кинула. — У вас нет никаких вопросов?— та отрицательно покачала головой. — Почему вы молчите? Вы волшебница, а значит, не можете быть немой!
Снейп прямо излучал раздражение, но Миралисса по-прежнему молчала. За последние три года она открывала рот, дай бог, раз десять. В полной изоляции ей было банально не с кем разговаривать, а беседовать сама с собой Лисса не хотела — её и так считали ненормальной. Так что молчала Миралисса вовсе не из желания позлить Снейпа, для неё это было привычным поведением.
— Вы не верите в магию, мисс?
Лисса хмыкнула и, вытянув руку, наколдовала шарик света, демонстрируя не только веру, но и причастность к магии.
— Прекрасно, это упрощает мою задачу. Сейчас мы отправимся в Косой переулок, где вы купите необходимые для школы вещи… — Лисса сделала пальцами характерное движение, потерев их друг об друга, намекая на отсутствие денег. — Для таких, как вы, в Хогвартсе существует специальный фонд, — рыкнул Снейп, которого бесило молчание будущей студентки. — Всё, что вам сейчас следует знать: первого сентября с вокзала Кингс-Кросс в одиннадцать утра отправляется Хогвартс-экспресс. Вот билет. Чтобы попасть на перрон, вам нужно пройти между девятой и десятой платформами. На всякий случай советую прибыть пораньше: опаздывать нельзя ни в коем случае, поезд ждать не будет. Вопросы есть? Прекрасно, следуйте за мной.
Лисса посторонилась, пропуская Снейпа, и двинулась следом. Простившись по дороге с директрисой, они покинули здание приюта. Через полтора квартала Снейп остановился.
— Подойдите ближе, мисс Торн, я перемещу нас в «Дырявый котел».
Через секунду Лисса уже блевала на пол бара.
Возмущению Миралиссы не было предела: каким нужно быть ублюдком, чтобы даже не предупредить ребёнка о неприятных ощущениях?! Естественно, она знала о аппарации, но, как и любая грязнокровка, которой, кстати, её и считали, даже не представляла, насколько это на самом деле ужасно.
Спутник поморщился и одним взмахом палочки уничтожил беспорядок, после чего молча двинулся в сторону прохода. Миралиссе не оставалось ничего иного, как догонять.
Косой переулок жил своей собственной жизнью, не меняясь со временем. Не желая вызывать подозрений равнодушием к чудесам, Лисса чуть приоткрыла рот и распахнула пошире глаза. Судя по усмешке Снейпа, её спектакль удался.
Снейп легко рассекал толпу… вернее, толпа сама огибала его. Лисса была удивлена силе детских эмоций: это была не просто нелюбовь к неприятному учителю — это был страх, а иногда ещё и ни чем не замутнённая ненависть.
Самого же Снейпа Миралисса прочитать не могла, и это её тревожило.
— Мисс Торн, здесь пятнадцать галлеонов, — Снейп протянул ей небольшой мешочек. — Над каждым магазином есть вывеска, так что вы не должны потеряться. У вас два часа на совершение покупок. Я буду ждать вас перед выходом. Не опаздывайте, — и, не дав возможности возразить, исчез.
Миралисса мысленно выругалась. Нет, ну это вообще как, нормально? Бросил ребёнка в незнакомом месте одного, а сам свалил. Ну не урод?!
Однако так для неё было даже лучше. Первым делом Лисса направилась в книжный, но сделав пару шагов, передумала: во «Флориш и Блоттс» время для неё терялось, поэтому разумнее было начать путь с магазина одежды.
Обзаведясь формой, Лисса прикинула стоимость одежды в переводе на фунты и решила, что выгоднее обновить гардероб за пределами волшебного мира. Вычеркнув пункт в списке, Миралисса продолжила шоппинг.
Два часа спустя она уже подпирала стенку перед «Дырявым котлом».
— Вы не опоздали, похвально. Хватило денег? Хорошо. Подойдите, я верну вас домой.
Но Лисса наоборот отступила на шаг назад, отчаянно тряся головой.
— Мисс Торн, я понимаю, что вам не понравилась аппарация, но столь интенсивные ощущения со временем проходят, — почти что мягко произнёс Снейп, но Лисса не сдалась, и он решил припугнуть упрямицу: — Но тогда вам придётся самостоятельно добираться домой… — девочка закивала. — Хм… Уверены? Что ж, пройдите через бар и окажетесь в маггловском Лондоне. Билет на Хогвартс-экспресс, что я вам дал, не потеряйте. Вы помните всё, что я говорил? Хорошо, всего доброго, мисс Торн. До встречи в школе.
Миралисса вздохнула свободнее и вместо того, чтобы пройти через бар, направилась обратно вглубь Косого переулка: у неё было еще одно дело. Отправляясь в Хогвартс на десять месяцев, она не хотела рисковать, оставляя деньги в земле, и хотя ни один банкир мира не согласился бы заключить договор с одиннадцатилетним ребёнком, мысли взрослых волшебников говорили о том, что для гоблинов ничто не имеет значения, кроме денег — это был другой мир. Бывать раньше в Гринготтсе ей не доводилось, но призвав всю свою выдержку, Лисса переступила порог банка. У каждой волшебной семьи был свой сейф, а некоторые открывали отдельные счета и для детей, и Лисса не собиралась ни в чём им уступать.
Маленькие уродцы произвели на неё неизгладимое впечатление. Им действительно было плевать на личность клиента — счёт открыли без неудобных вопросов — и спустя полчаса Миралисса Торн стала обладательницей золотого ключика.
На следующий же день она посетила все свои захоронки, ни одна из которых, к счастью, не подверглась разграблению, и отнесла всё в банк. Поменяв нужное количество галлеонов на фунты, Лисса посетила громадный торговый центр, где полностью обновила гардероб, убедив продавцов, что папа ждёт за дверью, проверяя уровень самостоятельности отпрыска.
К концу августа девочка изнывала от желания отправиться в Хогвартс. Она изучила все учебники за три курса, поняла не всё, конечно, но запомнила. Потренировалась в колдовстве первых двух, выучила все руны по именам, а несколькими Младшими даже смогла воспользоваться… Но что ещё важнее, Миралисса Торн разработала тщательный план, с помощью которого собиралась влиться в общество чистокровных снобов.
* * *
Первого сентября Миралисса подскочила в пять утра. Вещи были заблаговременно сложены, и ей было абсолютно нечем себя занять, поэтому она и решила выйти пораньше.
Пустые в это время улицы немного успокоили Лиссу, у неё даже появился аппетит.
На часах было девять утра, магазины только открывались и были совершенно пусты. Купив булочку, бутылку газировки и шоколадку, Миралисса направилась к зданию вокзала.
Кингс-Кросс жил своей жизнью. Множество людей с чемоданами сновало мимо Лиссы, не замечая её. Постояв некоторое время под колонной, о которой рассказывал Снейп, и так и не дождавшись появления волшебников, она решилась шагнуть в стену. Столкновения, которого она так боялась, не произошло, и Миралисса открыла глаза.
Платформа была абсолютно пуста. Алый паровоз уже ждал пассажиров. Поколебавшись, Лисса запрыгнула на подножку — никто не остановил её, и уже спокойно прошла дальше, заняв второе купе. Порывшись в рюкзаке, она достала книгу по Нумерологии и погрузилась в чтение. Она так увлеклась, что даже шум за окном прошел мимо её внимания. Оторвалась от книги она лишь тогда, когда дверь купе открылась.
— Здесь свободно? — парень лет пятнадцати замер в дверях, вопросительно глядя на Миралиссу, и она поспешила кивнуть. — Отлично. Заходим!
В купе тут же ввалились ещё двое подростков.
Боясь показаться невежливой, Лисса отвернулась к окну, но нет-нет поглядывала на попутчиков.
Поезд, наконец, издал пронзительный гудок и тронулся. Опустив взгляд в книгу, Лисса изучала мысли парней. Если отбросить шелуху, вроде нежелания расставаться с родителями, и радость встречи с друзьями, то почти ничего не оставалось. Опасения за некачественную домашнюю работу, желание попасть в команду факультета по квиддичу — сплошной примитив.
— Ты не выглядишь третьекурсницей.
Миралисса даже не сразу поняла, что фраза адресована ей.
— Зачем ты читаешь учебник по Нумерологии?
Пожав плечами, Лисса буквально силой заставила себя открыть рот:
— Интересно, — голос прозвучал хрипло.
— Тебе прямой путь в Равенкло, — засмеялись парни. — Ты же первокурсница? Проси Шляпу отправить тебя туда, там все немного чокнутые.
Миралисса промолчала. В Истории Хогвартса было написано, что на факультете Ровены учатся те, кто ценит знания сами по себе, для неё же информация ценилась исключительно в том случае, если была полезна.
— Ты хоть что-нибудь понимаешь? — с беззлобной усмешкой полюбопытствовал тот же юноша.
— Конечно, пока все элементарно: обычная арифметика.
— Так ты магглорожденная, — фыркнул второй.
— Я чистокровная, — отрезала Торн.
Атмосфера заметно похолодела. Этот тон знал любой студент Хогвартса — так обычно говорили слизеринцы. Разговор увял.
Парни обменивались взглядами, словно говоря «с такой мы общаться не будем» и, гордо отвернувшись, Лисса едва заметно улыбнулась — у неё получилось изобразить слизеринку достоверно!
Весь путь прошел в молчании: парни даже между собой не разговаривали, опасаясь ушей Миралиссы. Учитывая, что распределение она ещё не прошла, причин для страха она не видела, и лишь утвердилась в подслушанном ранее мнении, что на Пуффендуй попадают исключительно такие придурки.
Зато увидев Хагрида, она едва не пустилась наутёк. От позора её спасло умение читать мысли. Полувеликан был добродушным полудурком и детей любил… рассматривая не столько однокурсников, сколько их мысли, Лисса быстро определилась с выбором актёров для своего представления.
Глава 2Шляпа не подвела, и спустя тридцать минут Лисса уже сидела за столом Слизерина. На неё поглядывали с интересом, но начинать знакомство не спешили. Как поняла Миралисса, сначала они желали узнать всё о её происхождении.
Праздничный ужин закончился, и старосты повели первокурсников в общежитие. Джемма Фарли, очаровательная пятикурсница, довела детей до гостиной и отступила к стене, где уже все собрались.
Выступление декана было кратким: «Слизерин — семья. Проблемы улаживаются внутри семьи».
Едва за Снейпом закрылась дверь, рядом с Лиссой прозвучало:
— Я не хочу жить в одной комнате с грязнокровкой!
«Началось», — подумала она, а вслух спросила:
— А Avada в лоб хочешь?
Паркинсон, а это именно она подала голос, шарахнулась от Миралиссы в сторону. По гостиной прокатилась волна восклицаний: все понимали, что о таких заклинаниях не то что грязнокровка, не все чистокровные дети знают.
— Успокойтесь! — приказала Фарли и, обернувшись к Лиссе, добавила: — У тебя силёнок не хватит.
— Рискнёшь проверить? — хищно улыбнулась та, зная, какое это произведёт впечатление, ведь это не было экспромтом — она тренировалась.
— Ты грязнокровка! — пискнула Паркинсон из-за спины старосты.
— Моя мать чистокровна в одиннадцатом поколении, но семья отца всё равно посчитала её недостаточно родовитой, так что это ещё вопрос, кто из нас грязнокровка!
— Что-то мы не слышали о семье Торн… И Снейп сказал, что ты жила в маггловском приюте…
— А я и не утверждаю, что я была желанным ребёнком. Моя мать была влюблённой малолетней дурой, но это не делает меня менее чистокровной. Да, я жила в приюте с маггловскими ублюдками, но поверь, вы не первые, кто усомнился в моей способности использовать Avada Kedavra, — и Лисса снова растянула губы, но на этот раз изобразив зловещую улыбку.
Слизеринцы прониклись речью и стали расходиться: даже если Лисса и не развеяла до конца сомнения в своём происхождении, идиотов, желающих рисковать жизнью, не было. Джемма отвела первокурсниц в их комнаты, успокоившись только после того, как убедилась, что Торн предстоит жить не с Паркинсон, а с Гринграсс.
Вся многомесячная подготовка, репетиции перед зеркалом, и уверенность в собственной правоте не смогли помочь Миралиссе сохранить спокойствие. Внешне она была бесстрастна как могильная плита, но вот внутри… руки дрожали, пульс зашкаливал, во рту было сухо, как в Сахаре.
— Меня зовут Дафна.
Очнувшись от размышлений, Лисса представилась и принялась раскладывать вещи, то и дело ловя на себе взгляды соседки.
— Ты сказала правду? — наконец не выдержала Гринграсс.
— Глупый вопрос. Если бы всё это было ложью, думаешь, я призналась бы тебе?
— Э-э-э… Наверное, ты права… А кто твои родители?
— Не имеет значения. Я сама по себе.
— Да мне просто интересно.
— А мне — нет. Я с пяти лет жила с магглами, им тоже сначала было интересно, но я быстро отбила у них желание проявлять излишнее любопытство. Спокойной ночи.
Мысли Дафны доказывали, что Миралиссе блестяще удалось создать нужное впечатление. Удовлётворенно улыбнувшись, она уснула.
* * *
Наступление утра ознаменовало второй раунд противостояния со Слизерином.
За завтраком вокруг Торн была зона отчуждения. Не будь она привычной к изоляции со времён приюта, это могло бы произвести эффект, а так она испытала лишь облегчение.
Уроки Лиссе не понравились: было скучно. Справедливости ради она признала, что скучно было только слизеринцам, с детства живущим в окружении магии, остальные, чьи родители уважительно соблюдали предписания Министерства о разумном ограничении магии для несовершеннолетних, восторженно хлопали глазами. Миралиссе хватило недели, чтобы понять, что в Хогвартсе всё ориентировано на полукровок, которые не могли похвастать высоким магическим потенциалом, и если она хочет чему-то научиться — учиться придется самой.
Ей очень хотелось обследовать замок, но сейчас были дела поважнее. Влиться в коллектив было сложнее, чем она наивно полагала. Слизеринцы признали право Торн жить в замке, но не то что помочь — терпеть рядом и то отказывались.
Каждый вечер Миралисса занимала в гостиной угловое кресло и постепенно приучила всех к своему присутствию — они перестали кривиться каждый раз, когда замечали её. Она не лезла с вопросами к старостам, хотя так поступали все младшекурсники, не пыталась заговорить с однокурсниками — она читала.
Через две недели Лисса позволила себе сделать передышку и прогуляться по замку. И нужно же было такому случиться, что она попала в эпицентр межфакультетного конфликта.
В тупике третьего этажа трое гриффиндорцев схлестнулись в словесной битве со слизеринцем. Когда Лисса проходила это место пятнадцать минут назад, здесь ещё никого не было, теперь же четыре старшекурсника перегораживали путь обратно.
— Без своих дружков ты не такой смелый, да, Боул?
— Зато ты без своих никуда. В сортир вы тоже вместе ходите?
— Ах ты… Stupefy!
Слизеринец увернулся и ответил своим заклинанием, но врагов было больше, а потому не прошло и минуты, так его обезоружили.
К ногам Лиссы подкатилась палочка, и она машинально подняла её. Как поступить она не знала. С одной стороны, слизеринцы презирали её, и помогать им было глупо, с другой — гриффиндорцы априори считали её врагом только из-за факультетской принадлежности. С третьей же ей было страшно выступать против трёх старшекурсников…
— Твоя подружка, Боул? — издевательски захохотал зачинщик свары. — Ну и что ты сделаешь?
Лисса усмехнулась и шагнула к Боулу — выбор сделали за неё.
— Expelliarmus! — выкрикнула она и всунула палочку Боула ему в руку.
Обезоруженные гриффиндорцы изумлённо таращились на первокурсницу, а Боул, не теряя времени, атаковал. Первый гриффиндорец был обезврежен, но два других, забыв, что они волшебники, кинулись в рукопашную.
Люциан был крепким парнем, но справиться с двумя не смог…
— Помоги Моррису, я сам закончу с этим, — крикнул гриффиндорец, и его товарищ, наподдав Боулу напоследок, отошёл к парализованному другу.
Лисса уже обрадовалась, что о ней все забыли, когда гриффиндорец направил палочку на неё.
— Маленькая тварь, Expelliarmus!
— Protego! — парировала она, пятясь назад.
— Папаша научил драться? Не поможет! Stupefy!
— Protego!
— Да ладно, в жизни не поверю, что какой-нибудь Пожиратель смерти учил дочь только детским заклинаниям. Нападай!
— Bombardo! — выкрикнула Миралисса.
Гриффиндорец увернулся от атакующего луча, но заклинание попало в дверь за его спиной, и его посекло осколками.
— Тварь! Depulso! Glisseo! Diffendo!
— Expelliarmus! Petrificus Totalus! — устало произнёс голос справа, и гриффиндорец, наконец, заткнулся. — Ты как?
Лисса со стоном села. Последние заклинания её всё-таки достали, швырнув об стену, да ещё и покрытый льдом пол, на который она упала…
— Нормально.
— У тебя кровь.
— Ерунда.
— Уверена? Об стену тебя шваркнуло будь здоров… Где ты колдовать научилась? Заклинания четвертого-пятого курса, а ты даже не запыхалась.
— На пустыре за приютом, — пожала плечами Торн. — Кем бы меня ни считали, я — чистокровная волшебница!
— Теперь верю… Ты не слушай, что болтал Тайлер, у него язык без костей…
— А может, он прав? — ехидно улыбнулась Миралисса, и попыталась встать. — Ой-ой!
— Э, подруга, да у тебя нога сломана! — присвистнул Боул. — Пошли к Помфри. Обопрись на меня.
— А с этими что?
— Пусть полежат, подумают над своим поведением, — сплюнул Боул. — Ладно я, но напасть на ребёнка?
Дорога в Больничное крыло заняла много времени. Миралисса едва сдерживала крики, до крови закусив губу, и всё-таки расплакалась, как не крепилась. Но Боул не только не стал издеваться, но ещё и утешить пытался, таща её в лазарет.
— Дальше ты сама, — остановившись перед дверью в медпункт, сообщил Люциан.
— Спасибо.
— Да не за что, ты вообще-то из-за меня пострадала, так что с меня причитается.
Лисса серьёзно кивнула и ввалилась в Больничное крыло.
Наспех придуманная история о падении с лестницы не вызвала никаких вопросов, и вскоре она уже спала. Разбудили её голоса. Оклемавшиеся гриффиндорцы тоже не смогли обойтись без помощи, и когда мадам Помфри напоила их зельями и удалилась, они принялись составлять план мести. К счастью, саму Торн гриффиндорцы врагом не считали, пренебрежительно забыв, что Боул был не один, так что за себя она могла не волноваться. А вот оказать услугу третьекурснику было полезно.
Этот день стал переломным. Миралисса не знала, что Боул сказал на факультете, но это помогло Лиссе стать одной из них. Конечно, слизеринцы не превратились в одночасье в лучших друзей приютской девчонки, но издевательства прекратились навсегда. Слизерин действительно был един перед лицом врага. С попустительства директора три «светлых» факультета травили «тёмный», а на их стороне был только Снейп.
Лиссу забавляли стычки однокурсников с гриффиндорцами. Негласным лидером первокурсников был Малфой, как и инициатором конфликтов. Наверняка до Хогвартса у Драко был учитель риторики, потому как язык у него был прекрасно подвешен. Лисса не знала, что послужило настоящей причиной для ненависти Малфоя к Мальчику-Который-Выжил, но без колебаний приняла сторону Малфоя. Да и как могло быть иначе, если по вине Поттера она лишилась отца? С присущим многим детям эгоизмом Миралиссу не интересовала ни политическая, ни нравственная подоплёка событий. Она наплевательски относилась к людям, пострадавшим от действий Пожирателей смерти и самого Тёмного Лорда, к многочисленным жертвам… Для неё только одно имело значение: как это отразилось на ней самой. Исчезновение Тёмного Лорда привело к заключению её отца в Азкабан, что, в свою очередь, вылилось в её переселение в приют и теперешнее жалкое положение. Вывод из этого был лишь один: Гарри Поттер — враг.
Лисса почти не вмешивалась в противостояние, а потому личных врагов не завела. Её не любили не потому, что она не нравилась сама по себе, а за цвет галстука, что в Хогвартсе было нормой.
Не проходило ни одного дня, чтобы совместные уроки слизеринцев и гриффиндорцев не закончились бы стычкой. Обычно профессора снимали баллы или назначали взыскание, но никогда ещё не было такого, чтобы за нарушение приказа следовала награда!
Принятие Поттера в квиддичную команду в обход всех существующих правил здорово подорвал авторитет Дамблдора. Теперь уже не только слизеринцы пренебрежительно игнорировали выступления директора в Большом зале или его распоряжения, но и часть других учеников…
Семеро первокурсников, в числе которых была и Лисса, регулярно пробирались на поле, чтобы полетать наперегонки или отработать пассы заботливо заколдованным старшекурсниками мячом. Общая тайна сплотила нарушителей порядка. Первыми к добрососедским отношениям перешли Дафна Гринграсс и Теодор Нотт, а неделю спустя к ним присоединились Малфой, Гойл и Забини. Наконец-то Лисса перестала быть изгоем. Дружбой эти отношения было называть рано, но Миралиссе и этого было более чем достаточно.
Глава 3О нападении тролля Миралисса узнала постфактум. Жизнь в приюте приучила к двухразовому питанию, к тому же она простыла из-за сквозняков и легла спать пораньше, проигнорировав праздничный ужин. И о тролле она услышала только следующим утром.
— Что за бред! — присвистнула Лисса, когда Дафна закончила рассказ. — И кто-то поверил, что горный тролль
случайно пробрался в Хогвартс?!
— Гриффиндорцы поверили, — усмехнулся Малфой. — А ещё Джемма сказала, что это Поттер с дружками его обезвредили.
Лисса перевела изумлённый взгляд с Драко на сидящую неподалеку старосту, и та кивнула:
— Снейп был в ярости.
— Жаль, что его самого тролль не пришиб, — пробурчала Миралисса себе под нос, надеясь, что никто этого не услышит, но надежды не оправдались.
— За что ты его ненавидишь? — Фарли вопросительно посмотрела на Торн, и осуждающе покачала головой: — Он единственный в школе, кто хорошо к нам относится.
— Он предатель, — отрезала Лисса. — Пусть хоть собственноручно готовит всему факультету завтрак — это ничего не изменит: предатели должны быть мертвы!
— Резко. А кого он предал?
— Моего отца!
— Мы до сих пор не знаем, кто твой отец, — напомнил Забини, а остальные согласно закивали.
— И не узнаете. Пока предатели на свободе, я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, чья я дочь. Неизвестно, к чему это может привести.
— Торн, что за паранойя? — не сдержалась Фарли. — Кому ты нужна?
— Никому, Джемма, абсолютно никому, — неприятно усмехнулась Миралисса. — Но это потому, что для всех я приютская грязнокровка. Сейчас я сирота и ни у кого нет на меня никаких рычагов давления. Любого из вас можно шантажировать родными, а их — вами. Мне бы не хотелось однажды оказаться перед таким выбором.
Слышавшие диалог студенты были вынуждены согласиться со здравостью подобных рассуждений.
— Я не стану тебя переубеждать, но Снейп наш декан. Он никогда не причинит вред никому с нашего факультета.
— Может, и так, но проверять я не стану.
— Слушай, так может, у тебя проблемы с Зельеварением потому, что ты боишься преподавателя? — подал голос Малфой.
— Не боюсь, Драко, а опасаюсь. Джемма права: Снейп ничего мне не сделает. Он преподаватель, да и потом, своя шкура ближе к телу, не станет он рисковать свободой и остатками репутации из-за меня. Нет, Зелья мне просто противны, вот и не получаются.
— Эй, мы на уроки опаздываем!
* * *
Два месяца учёбы пролетели незаметно. Первокурсники Слизерина уверенно лидировали в баллах. Само собой, у каждого юного волшебника были сильные и слабые стороны… Так, например, Малфой был не силен в Трансфигурации, зато ему не было равных в Зельеварении; Нотт, наоборот, с превращениями справлялся играючи, но «плавал» в Астрономии; Гринграсс плохо ладила с растениями, брезгливо морщась от одной только мысли о копании в земле; а Крэбб и Гойл, напротив, радостно спешили на Травологию; Торн была лучшей в Чарах, зато без помощи Дафны не могла сварить правильно ни одного зелья; Паркинсон и Булстроуд испытывали сложности только с уроками полётов, а в остальном твёрдо держали уровень «В».
У слизеринцев было преимущество перед студентами других факультетов, преимущество, о котором все знали, но которому никто так и не удосужился придать должного значения: Слизерин был един. Любой старшекурсник готов был оказать помощь младшим. Будь то проверка эссе, отработка практики или поход в Запретную секцию библиотеки.
Общая гостиная никогда не пустовала, в любое время дня и ночи мягкие кожаные кресла и диваны были кем-то заняты. Здесь было не только удобно выполнять домашние задания, но и просто проводить вечера в кругу друзей — атмосфера располагала.
Миралисса оккупировала угловое кресло ещё в начале сентября. Оно стояло в отдалении от столов и книжных стеллажей, а потому все считали его неудобным… но её именно это и привлекало. С этой позиции можно было наблюдать за всей гостиной, самой оставаясь незамеченной.
Сколько Лисса себя помнила, она всегда умела читать мысли окружающих. И лишь недавно она узнала, что это не просто её личная отличительная черта, а семейный магический талант, унаследованный от отца. Ей потребовалось две недели, чтобы прошерстить библиотеку и узнать, что эта способность называется стихийной легилименцией, и что существует методика защиты — окклюменция. Изучив несколько книжек, она узнала, что в чистокровных семьях принято учить детей защищать своё сознание, и поняла, почему ей было плохо «слышно» мысли старшекурсников.
А ещё неделю спустя Лисса оказалась свидетельницей выволочки, устроенной Снейпом Флинту, после которой Маркус сквозь зубы называл декана «мордредовым легилиментом». Таким образом Миралисса теперь могла, не вызывая подозрений, заполучить нужную литературу по ментальной магии.
Староста выслушала Торн и без возражений согласилась помочь: теперь всё свободное время Лисса посвящала освоению легилименции. Из первой же главы стало ясно, что ей волноваться не о чем, так как у таких, как она есть природный окклюменационный блок, а значит, ни один легилимент не в состоянии влезть к ней в мысли.
И вот в начале декабря Торн сидела на своём любимом месте в углу гостиной и сравнивала уровень защиты сознания у слизеринцев разного возраста. Ровесники были как открытая книга, лишь к пятому-шестому курсу появлялись некоторые намёки на блоки.
В процессе эксперимента Лисса выяснила, что самый тупой студент первого курса вовсе не так глуп, как хочет показать. Гойл постоянно одёргивал себя, чтобы не умничать, и уже через пару дней она знала, в чём причина. Отец Грегори был некромантом. Не самоучкой, а самым настоящим потомственным некромантом! Из старых газет Лисса знала, что Джареду Гойлу с большим трудом удалось остаться на свободе после исчезновения Тёмного Лорда, да и то, только потому, что кое-кому своевременно дали взятку. Узнай кто-нибудь о том, что Гойл некромант, и всю семью тотчас же запрут в Азкабане! Некромантов испокон веков боялись и магглы, и маги, так что скрывать семейные таланты — единственный способ сохранить свободу.
К тайнам Миралисса относилась с уважением, но, зная, что Гойл нормальный парень, не смогла обращаться с ним, как с идиотом, как другие. Спокойный, доброжелательный, Гойл ей нравился.
…После происшествия с троллем Лисса стала приглядывать за Поттером. Он постоянно был окружен двумя гриффиндорцами: Роном Уизли — позором чистокровных волшебников, и Гермионой Грейнджер — невоспитанной грязнокровкой, мнящей себя самой умной. Сам же Гарри был откровенно жалок.
Забитый, внушаемый, ленивый — вот черты, первыми бросающееся в глаза. А ещё он до смешного ненавидел Снейпа.
— Ты постоянно смотришь на Шрамоголового. Ты влюбилась? — ехидно спросил Малфой как-то за ужином.
— Всё пытаюсь понять, как это ничтожество могло победить Тёмного Лорда, — честно ответила Лисса. В Большом зале было мало народа, а рядом сидели только однокурсники, так что она даже не стала понижать голос. — В этой истории концы с концами не сходятся.
— Отец говорил, что единственное, что могло спасти Поттера — это магия Крови, — заявил Гойл.
Через секунду он осознал, что только что сказал, и побледнел.
— Расслабься, Грэг, я давно знаю, что ты не идиот, — усмехнулась Лисса, заметив такую реакцию приятеля. — Остальные, по-моему, ничего не заметили.
— Знаешь? — тихо переспросил Гойл, пользуясь тем, что Драко отвлёкся на спор с Крэббом, в который втянулись и другие слизеринцы.
— Это твоё личное дело, я не собираюсь всех посвящать в твои секреты.
С минуту он молчал, глядя Миралиссе прямо в глаза, после чего медленно кивнул.
— Спасибо. Как ты догадалась?
— Э-э-э… — сказать правду она не могла, а потому попросила отсрочку: — Ты хочешь обсудить это сейчас?
— Пойдём, прогуляемся.
Сообщив остальным, что уходят, они вышли из Большого зала и направились к лестницам. Третий этаж показался им подходящим местом для приватных диалогов, и вскоре они зашли в старый кабинет Чар, в который, судя по слою пыли, никто не заглядывал годами.
— Я люблю читать, — не дожидаясь понуканий, начала Лисса. — А ещё я не хочу уступать никому из вас ни в чём, поэтому постаралась узнать как можно больше о людях, с которыми учусь. Я прочитала все выпуски «Пророка» с семьдесят восьмого по декабрь восемьдесят первого и знаю, кто был Пожирателем смерти, а кто — врагом.
— Я понял, ты интересовалась историей, но как ты догадалась, что я притворяюсь тупым?
— Ты кривишься каждый раз, когда Крэбб ляпает глупость. На практических уроках ты читаешь следующие главы учебника, и лишь перед самым звонком начинаешь колдовать…
— Ясно. А зачем ты за мной следила?
— Я не следила… Я не только за тобой наблюдала.
— Зачем? — не отступил Гойл.
— Я для всех грязнокровка, помнишь?
— Никто из нас не считает тебя грязнокровкой!
— Врага нужно знать в лицо, а в случае с вами… Нужно же хоть примерно представлять уровень потенциальных союзников?
— Ты что, к войне готовишься?
— Всё может быть, Грегори, всё может быть.
— И с кем ты думаешь воевать?
— Со всеми, — отвернувшись к окну, тихо произнесла Миралисса. — Я должна сделать что-то стоящее, доказать, что я не ошибка, а дочь, которой можно гордиться.
— Так это всё из-за отца? Почему ты думаешь, что он передумает… Извини, — опомнился Грэг, замолкая.
— Он не бросал меня! — резко обернулась Лисса. — Может, он даже не знает, что я оказалась в приюте!
— Я не хотел тебя обидеть, — растерявшись, Гойл неловко погладил Лиссу по плечу. — Он Пожиратель, да? Тогда всё сходится. И твоя ненависть к Снейпу, и то, что он может не знать о том, как ты жила… Я никому не скажу, обещаю. Ты можешь довериться мне.
Миралисса испуганно смотрела на Гойла. Подобной проницательности она совершенно не ожидала, и не знала, что теперь делать. Obliviate она не владела, а доверять просто-напросто не умела.
— Если ты кому-нибудь проговоришься…
— Не проговорюсь, — покачал головой Гойл. — Роль идиота защитит и твои секреты. А хочешь, я принесу непреложный обет?
— Хочу! Я хочу доверять тебе…
Правила принесения обета ни один из них не знал, поэтому они без раздумий направились в библиотеку. Вот только выяснилось, что им нужен ещё один человек, который и скрепит клятву, а посвящать третьего в свои секреты ни один из них не желал.
* * *
Постепенно Лисса сдружилась с Гойлом. Он тяготился ролью недоумка и был рад возможности нормально общаться, так что они стали проводить много времени вместе. А поскольку Грэг с детства дружил с Малфоем, то и Лиссе пришлось с ним общаться.
Драко ей не очень нравился из-за избалованности, но при этом мальчик был добрым и отзывчивым, что компенсировало его недостатки.
Вообще Лиссе начинало нравиться в Хогвартсе. Соседство с нормальными домашними детьми, не озлобленными постоянной борьбой за место под солнцем, сделало её мягче, а профессора, готовые в любое время дня и ночи проявить заботу о школьниках, разбили сложившиеся мнение о чёрствости взрослых людей. К концу первого курса Миралисса Торн мало отличалась от однокурсников, став почти нормальным одиннадцатилетним ребёнком.
Сдав экзамены на хорошие оценки, Лисса загрустила, зная, что придётся возвращаться в приют, но заметившие её состояние старшекурсники посоветовали поселиться в «Дырявом котле», уверяя, что его владелец не станет никому сообщать о новом жильце, а она сможет нормально провести лето.
Предположения слизеринцев полностью оправдались. Стоило Лиссе спросить о комнате на лето, бармен вручил ей ключ от тринадцатого номера и назвал цену, так и не задав ни одного вопроса.
В начале лета, а значит и каникул, посетителей во «Флориш и Блоттс» почти не было, и продавец просто не мог не обратить внимания на одинокую девочку.
— Я могу помочь? Ищете что-то конкретное?
Лисса смешалась и быстро поставила изучаемый том обратно на полку.
— Простите, я просто смотрела…
— Любишь читать? — понимающе улыбнулся продавец.
— Очень! Я куплю что-нибудь, вы не волнуйтесь…
— Да я и не волнуюсь, — усмехнулся тот. — Но ты ведь понимаешь, что это не библиотека.
— Понимаю, — тяжко вздохнула Лисса.
— Ты здесь одна?
— Да, я живу в «Дырявом котле».
— Если ты так любишь читать, я мог бы нанять тебя помощником продавца. Работы здесь не много, пыль протереть да расставить по местам книги, которые брали посетители, а всё остальное время ты могла бы читать.
Миралисса радостно закивала, улыбаясь.
К концу июня она успела просмотреть все книги, ориентированные на младшекурсников. Один справочник по Трансфигурации и три книги по Зельеварению — вот и всё, что она отложила для более детального изучения. И если первое ей было интересно, то второе она взяла из необходимости.
Зелья были единственным предметом, с которым у Лиссы возникли проблемы. Как она не заучивала последовательность добавления ингредиентов, на практике всё равно ошибалась. То она добавляла что-то не вовремя, то не в том количестве, то мешала не в ту сторону… Дафна лишь скрипела зубами. Письменные работы были выполнены на «Превосходно», а вот за практику Лисса едва не получала «Отвратительно».
Работа в книжном магазине нравилась ей: десять минут на то, чтобы протереть пыль, и можно целый день читать. Из мыслей посетителей Миралисса узнавала, что и в каких книгах можно найти, и старательно запоминала эту информацию.
А когда в начале августа пришло письмо из Хогвартса, Лисса покинула магазин, сославшись на необходимость выполнить домашние задания и подготовиться к школе.
Глава 4Первого сентября вокзал Кингс-Кросс кишел подростками. Не дожидаясь встречи с однокурсниками, Миралисса заняла купе и привычно уткнулась в учебник по ЗОТИ для второго курса. Опусы Локонса она прочитала ещё в магазине, с первых же страниц поняв, что это не что иное, как художественная литература. Она даже не стала тратить на них деньги, предпочтя купить старые учебники, по которым учились предыдущие курсы.
Вскоре к Миралиссе присоединились Гринграсс и Нотт, и она была вынуждена отложить книгу. Ребята соскучились друг по другу и всю дорогу до школы проболтали, делясь рассказами о каникулах.
После приветствия первокурсников Флинт объявил о своём назначении капитаном, пригласив всех желающих на пробы в команду. Вакантное место было только одно, но Маркус мечтал о Кубке, и был готов полностью переформировать слизеринскую сборную… Игроки хмурились, зато все остальные в предвкушении потирали руки. Несмотря на регулярные тренировки в прошлом году, кроме Малфоя никто из второкурсников не был достоин стать членом команды Слизерина. Так и получилось: место выпустившегося Пьюси занял Драко, а в остальном состав команды не изменился.
Учёба шла своим чередом, и только Локонс выделялся своими замашками павлина. После того как профессор на первом уроке выпустил пикси и не смог с ними справиться, занятия превратились в откровенный фарс. Локонс зачитывал отрывки из своих книг, заставляя студентов изображать различных противников, которых он, естественно, побеждал. Новый профессор не нравился никому, однако ученики смирились, что другого не будет, и постигали науку самостоятельно; старшекурсники скрипели зубами, но младшим в помощи не отказывали.
До самого Хэллоуина всё шло хорошо, а после праздничного пира по школе пролетела страшная весть: Тайная комната открыта.
Большинство учеников понятия не имели, о чём вообще идёт речь, но нервозность профессоров бросалась в глаза. Да и радостное мерцание в глазах директора уменьшилось.
Миралисса ненавидела не понимать, что вокруг происходит, поэтому, едва увидев МакГонагалл, влезла в её мысли… и застыла на месте, взволнованная не меньше декана гриффиндорцев.
Оказывается, пятьдесят лет назад Минерва МакГонагалл училась вместе с Тёмным Лордом, и своими глазами видела, к чему привело открытие Тайной комнаты. МакГонагалл точно не знала, о каком Ужасе идёт речь, но ей вполне достаточно было и того, что в результате погибла одна из учениц… Тогда вину свалили на чудаковатого Хагрида, притащившего в школу детёныша акромантула, но Минерва ни на секунду не поверила в то, что гриффиндорец мог навредить ученице. Она, конечно же, рассказала о своих подозрениях в адрес Тома Риддла декану — Дамблдору, — но Хагрида всё равно отчислили.
Лисса потрясённо замерла посреди коридора. Тёмный Лорд в Хогвартсе?!
Заметив, что Миралисса выпала из реальности, Гойл и Забини увели её в гостиную, где и стали ждать прихода старшекурсников с новостями.
Через час весь Слизерин знал легенду о Тайной комнате.
Так как кроме миссис Норрис никто не пострадал, всё быстро вернулось на круги своя. Конечно, учителя были более дальновидными и ждали неприятностей, но дети были спокойны и веселы.
Квиддич здорово поднял всем настроение — единственное школьное развлечение всегда было любимо студентами. Миралисса вместе с другими слизеринцами болела за свою команду. Ребята были очень хороши, вытворяя в воздухе нечто невероятное на новых «Нимбусах», но Поттер смог первым поймать снитч, и победа досталась Гриффиндору.
Вот только наслаждались они своей победой недолго: утром стало известно, что произошло второе нападение, жертвой которого стал гриффиндорский первокурсник.
Опасения профессоров вылились в открытие дуэльного клуба, где ученики должны были научиться защищаться. На деле же всё обернулось новым ЧП.
Во время дуэли с Малфоем Поттер заговорил на парселтанге, в мгновение ока превратившись в парию. Умение говорить со змеями испокон веков считалось тёмным даром, и вчерашние друзья шарахались от Мальчика-Который-Выжил так, словно всерьёз опасались, что он проклянёт их прямо посреди коридора. Но через пару дней, когда напряжение достигло апогея, и Поттера уже в глаза называли наследником Слизерина и тёмным магом, Фарли собрала всех слизеринцев в гостиной и прочитала лекцию о несостоятельности подобных предположений. Смысл её речи сводился к тому, что называя сына грязнокровки и магглолюбца наследником Слизерина, они оскорбляют основателя собственного факультета.
Чуть подумав, все согласились, что с такими родителями, как у Поттера, путь в тёмные маги ему заказан.
Перед самыми каникулами случилось ещё одно нападение, и ученики массово разъехались по домам. Во всей школе осталось человек двадцать, не больше, и, что удивило Лиссу, в их числе был и Малфой.
Слизеринская гостиная была пуста, поэтому Лисса расположилась у камина, решив сразу выполнить все задания на каникулы, и оторвалась от эссе по Трансфигурации только при появлении Драко, Винса и Грэга.
Малфой старательно обливал грязью гриффиндорского старосту Перси Уизли и так увлёкся этим, что не заметил Миралиссу, а Крэбб и Гойл смотрели только на Драко, а не по сторонам, а потом и вовсе сели к ней спиной. Лисса попыталась вновь сосредоточиться на Трансфигурации, но голоса отвлекали.
Специально она не прислушивалась к разговору, но некоторые отрывки до неё долетали, например, вопрос Гойла о том, что такое Азкабан.
Решительно отложив учебник и недописанное эссе, Лисса выглянула из-за кресла. Что-то с ними было не так. Мало того, что в гостиной родного факультета никто не вёл себя как надменный ублюдок, как делал это на публике, так и тему наследника Слизерина они оставили ещё месяц назад, единогласно решив, что избавление Хогвартса от грязнокровок дело хорошее.
Но Крэбб с Гойлом пытались узнать у Драко именно личность загадочного наследника! Лисса «прислушалась» и изумлённо уставилась на ребят. Оборотное зелье! Грязнокровка Грейнджер сумела сварить Оборотное зелье, и под видом Винса и Грэга в слизеринской гостиной сейчас сидели Поттер и Уизли!
— Гойл, почему ты в очках?
— Э-э-э… я читал!
— Читал? — у Драко, видимо, тоже появились какие-то подозрения, и он ехидно усмехнулся: — Не знал, что ты умеешь.
Лисса знаками показывала Драко, чтобы он не сболтнул лишнего, не зная, как объяснить, что эти двое не те, за кого себя выдают. Пантомиму Малфой не понял, но его подозрения усилились.
— Хорошо бы наследник всех грязнокровок перебил, особенно Грейнджер, — следя за реакцией друзей, провокационно протянул Драко, и гриффиндорцы выдали себя, возмутившись его словами.
Пока Малфой думал, что теперь делать, «Крэбб и Гойл» пробормотали что-то о проблемах с пищеварением, и бросились к выходу.
— Какого Мордреда…
— Драко, скорее! — Лисса схватила приятеля за руку, потащив в коридор.
— Кто это был?
— Тише!
— Как ты догадалась, что это не Грэг с Винсом? — не унимался Малфой, хотя голос понизил.
— Как и ты, — огрызнулась Лисса, притормаживая перед поворотом, чтобы гриффиндорцы не заметили «хвост». — С чего бы Грегори вести себя, как напыщенный индюк?
— Они что, зашли в девчачий туалет?!
— Он не работает. Давай послушаем, о чём они будут говорить?
Малфой тут же согласился, и они крадучись вошли внутрь. Около дальней стены топтались Поттер и Уизли, так что Лисса и Драко юркнули в ближайшее укрытие — туалетную кабинку, — и затаились.
Полученные сведения едва не заставили их рассмеяться в голос, и им пришлось руками зажимать рты. Грейнджер использовала кошачий волос и превратилась в нечто отвратительное. Как только Поттер и Уизли увели свою лохматую подругу в Больничное крыло, туалет огласил истерический хохот.
— А грязнокровка-то молодец, — отсмеявшись, произнёс Малфой. — Оборотное зелье не каждый взрослый маг может правильно сварить.
— На мою бездарность намекаешь?
— Я серьёзно. Кроме меня и Дафны, кто смог бы? Никто. А заучка сварила…
— Заберём? — кивнув на котел, позабытый гриффиндорцами, предложила Лисса.
— Естественно! Не оставлять же его здесь.
Отлевитировав котёл в гостиную и перелив остатки зелья по флаконам, они поделили добычу и отправились на поиски пропавших друзей.
* * *
Наследник, кем бы он ни был, затаился, новых нападений не было, и школьная жизнь вернулась в привычную колею. Весной произошло нападение на Грейнджер, обрадовавшее Драко, но уже было известно, что к концу учебного года будет готово зелье, которое всех вылечат, так что студенты перестали вздрагивать от каждого шороха и горевать по жертвам Тайной комнаты.
Попечительский совет выгнал Дамблдора, что слизеринцы встретили «на ура», но Поттер снова всё испортил…
В тот день Лисса запорола зелье, и работавшая с ней в паре Гринграсс вышла из себя, наорав на подругу. Обидевшись, Лисса убежала в тот самый злосчастный туалет, где они с Малфоем обнаружили Оборотное зелье, и старательно сдерживала слёзы… услышав какой-то странный шум, Миралисса затаилась, но, как она не прислушивалась, понять, что происходит, не смогла. Не желая, чтобы её видели с красными глазами, она так и не выглянула из кабинки, не догадываясь, что это спасло ей жизнь.
Она так и просидела в туалете до самого вечера. Лисса слышала приказ МакГонагалл отправляться по гостиным, но проигнорировала его, знать не зная, что творится в школе.
Но когда она, наконец, решила выйти, в туалете появились новые действующие лица. Разговор Поттера с Локонсом был так невероятен, что Миралисса утратила дар речи. Не то что бы она сомневалась в абсолютной бесполезности профессора, но услышав, что тот собирался сбежать, даже не попытавшись спасти попавшую в беду первокурсницу, возмутилась не меньше Поттера.
Поттер что-то прошипел и раздался скрежет…
— Получилось, Гарри! — завопил Уизли. — Мы нашли вход в Тайную комнату!
Выглянув в щёлку, Миралисса увидела, как двое второкурсников столкнули профессора в открывшийся колодец и спрыгнули следом. Это уже было чересчур для её нервов, и она убежала.
В гостиной ей закатили истерику старосты и друзья, успевшие мысленно похоронить Миралиссу после просочившихся слухов, что какая-то ученица утащена в Тайную комнату, и все ещё долго не могли успокоиться, обсуждая творящиеся в Хогвартсе события.
А наутро вся школа узнала, что Гарри Поттер победил тысячелетнего василиска, заточённого в Тайной комнате самим Салазаром Слизерином.
— В прошлом году был одержимый Лордом псих, в этом — василиск, боюсь предположить, что будет в следующем, — протянул кто-то, когда с объявлениями было покончено, и все согласились, что будущее не сулит обитателям Хогвартса ничего хорошего.
* * *
Едва оказавшись в Лондоне, Миралисса уже привычно направилась в «Дырявый котёл». И Том, и мистер Флориш встретили её как родную, и лето мисс Торн провела, зарывшись в книги.
Сообщение «Ежедневного пророка» о побеге Сириуса Блэка из Азкабана здорово взбодрило Миралиссу, ведь если один смог сбежать, то и другие смогут, нужно просто подождать. Но время шло, а нового побега не происходило. Все силы Министерства были брошены на поиски опасного преступника, однако результатов не было.
В середине августа в «Дырявом котле» появился новый жилец, увидев которого, Миралисса чудом не упала с лестницы. Гарри Поттер нарушил запрет на применение колдовства несовершеннолетними и сбежал из дома… Лисса «послушала» его мысли о родственниках и даже немного посочувствовала ему, но остаток лета предпочла провести в магазине мистера Кушинга — «тёмного» коллеги мистера Флориша, торгующего в Лютном переулке. Смена места работы пошла Лиссе на пользу — новые знания, тем более знания «тёмные», ценились ей как никогда прежде.
Мистер Кушинг подарил Миралиссе на прощание потрепанный томик, на обложке которого было следы подпалин и отпечатки зубов, предложив возвращаться следующим летом. Лисса сердечно поблагодарила старика, лишь в «Дырявом котле» поняв, что стала обладательницей гримуара.
Лисса так и не смогла оторваться от книги, чуть не опоздав на поезд…
Глава 5В этом году на вокзале дежурили авроры, злобно косясь на те семьи, в которых были выпускники Слизерина. А студенты недоумевали: какой смысл Блэку появляться возле поезда, идущего в Хогвартс?
Блэк и не появился, зато дементоры — да.
Хогвартс-экспресс внезапно остановился и, не успели попадавшие студенты обменяться возмущенными восклицаниями, как их накрыл мрак безысходности…
Миралиссе никогда не было так страшно, как в тот день. Холод, ужас и тоска, навеянные дементорами, действовали на неё в сотню раз сильнее, чем на других студентов, ведь кроме собственных страхов она «слышала» и чужие.
Всё закончилось довольно быстро, но бледные, подавленные дети до самого Хогвартса со страхом смотрели на двери и окна.
Ужасный первый день грозил растянуться на весь учебный год: по распоряжению министра школу охраняли стражники Азкабана.
Наверное, Хогвартс никогда не был так тих в сентябре, как в этом учебном году, каменные стены не спасали от ауры монстров, и ученики были не в настроении веселиться и безобразничать.
* * *
Профессор Люпин, новый учитель ЗОТИ, оказался вполне приятным человеком, который хоть и благоволил исключительно гриффиндорцам, старался одинаково относиться ко всем. Новые предметы, начавшиеся только с этого года, Лиссу также порадовали.
Профессор Вектор была очень строгой, чем-то напоминая МакГонагалл, но материал объясняла доходчиво, а профессор Бабблинг была ярой фанаткой своего предмета и могла говорить о рунах часами.
Древние руны сразу же стали для Миралиссы любимым предметом наравне с Чарами и, заметив интерес ученицы, Бабблинг с удовольствием отвечала на многочисленные вопросы не считаясь со временем.
Приближение Хэллоуина студенты ожидали со смешанными чувствами. Вроде праздник, но с другой стороны все уже успели привыкнуть, что этот день не проходит без эксцессов.
В этом году неприятности не заставили себя ждать. Точно по расписанию, сразу же после праздничного ужина, студентов огорошили вестью о пробравшимся в замок Сириусе Блэке.
Возмущению слизеринцев не было предела, когда их вытащили из уютной гостиной, а то и спален, и заставили ночевать в Большом зале, как каких-нибудь бездомных. Больше всего их злила нелогичность этого решения: если Блэк — Пожиратель смерти, что может грозить детям его коллег? Однако остальные были в ужасе от соседства с преступником, и долго не могли успокоиться, несмотря на обыск замка и окрестностей. И, словно этого было недостаточно, спустя несколько дней дементоры вышли из повиновения, напав на Гарри Поттера прямо во время матча по квиддичу.
Единственный плюс во всей этой ситуации — стражам Азкабана запретили приближаться к школе, и обитатели Хогвартса впервые с начала учебного года могли вздохнуть свободно.
Лисса радовалась больше всех. Не умея отгораживаться от мыслей других людей, она очень страдала от постоянного давления чужих страхов. Фарли предупреждала младшекурсников, что дементоры вызывают воспоминания о самых ужасных событиях прошлого, заставляя переживать их заново, но Лисса так и не узнала, какое у неё самое ужасное воспоминание — чужие страхи подавляли её собственные.
Перед Рождеством объявили о походе в Хогсмид, и Миралисса вспомнила, что её разрешение никто так и не подписал. Друзья расстроились и пообещали принести всё, что сами будут пробовать в «Сладком королевстве» и каких-нибудь сувениров, но когда Лисса пошла их провожать и увидела, что пропуска проверяет Филч, она без колебаний вернулась за своей бумажкой, на которой тут же, посреди коридора собственноручно расписалась.
Как ни странно, но это сработало, и спустя полчаса компания слизеринцев уже бродила по Хогсмиду.
Обследовать деревню было интересно, но холод вынудил прерваться и искать укрытие. Лисса, Дафна, Теодор и Блейз первыми отправились в «Три метлы», чтобы занять столик.
— Смотрите, это министр Фадж! — воскликнула Гринграсс, чей отец неоднократно принимал министра в своём доме. — Что он здесь делает?
Ребята принялись гадать, и сошлись во мнении, что дело в Блэке.
Вскоре к ним присоединились ещё несколько студентов, и Лисса удалилась, сославшись на духоту.
Из бара она вышла одновременно с Фаджем и не смогла удержаться от вопроса:
— А вы уже знаете, как Блэку удалось сбежать?
Мужчина в котелке недовольно поморщился, но не стал игнорировать Лиссу.
— Нет, но мы его ищем.
— Но сэр, ведь Блэк может помочь сбежать другим заключённым!
— Не волнуйтесь, мисс, это невозможно.
— Но он ведь смог! — настойчиво повторила Лисса. — Что мешает Блэку туда вернуться…
Фаджу надоело выслушивать глупые вопросы, и он отвернулся, намереваясь залезть в повозку. Вот только Миралиссу это не устраивало.
— Вы знаете, где находится Азкабан?
— Конечно, знаю! Я же министр!
— Вы знаете координаты? — естественно, Фадж вспомнил координаты, что позволило Лиссе их «прочитать». — Ведь Блэк тоже может их знать!
— Довольно! Блэка ищут лучшие авроры, его поимка — вопрос нескольких дней.
Лисса хмыкнула, но больше не стала окликать раздражённого министра: всё что нужно, она уже узнала.
Встреча с отцом давно превратилась для неё в навязчивую идею. Лиссу не смущало, что она всего лишь третьекурсница, не имеющая ни навыков дуэлинга, ни связей, ни средств — она готова была на всё, чтобы только помочь отцу. И она верила, что наступит тот день, когда все старательно добытые ею сведения найдут своё применение. Уж что-что, а ждать она умела.
* * *
Рождество Миралисса встречала в гордом одиночестве. Во всей школе осталось человек десять, а с её факультета так и вовсе никого, так что она даже не утруждала себя походами в Большой зал, предпочитая есть в гостиной то, что подают услужливые эльфы.
Пользуясь отсутствием мадам Пинс, Лисса таскала книги из Запретной секции. Довольно быстро убедившись, что создать порт-ключ ей не по силам, она решила научиться заклинанию Obliviate, чтобы иметь возможность в случае чего ещё и таким способом защитить свои секреты. Вот только убедиться в том, что всё делает правильно, она не могла — не на однокурсниках же тренироваться?
В начале марта зима сделала последний рывок, стремясь задержать приход весны, и на Шотландию упали морозы. В замке царил жуткий холод, и слизеринцы жались к камину, вообще не покидая гостиную по вечерам.
Миралисса сидела в своём любимом кресле и сосредоточенно писала эссе по Зельям.
Решив сделать перерыв, она встала и потянулась. Её взгляд упал на стоящего напротив Боула, как раз в тот момент взмахнувшего палочкой, чтобы обновить согревающие чары… А в следующую секунду Миралисса бросилась на Малфоя, сбивая его с кресла на пол. А в кресло тотчас же угодил шар огня.
Испуганные восклицания, гневные крики, треск пожираемой пламенем мебели слились в какофонию звуков.
— Драко, ты в порядке? — обеспокоенно смотря на бледнеющего Малфоя, даже не сделавшего попытки встать, спросила Лисса. — Драко?! — испуганно вскричала она, заметив, как под ним растекается лужа крови.
Кто-то отодвинул её в сторону, и тут же раздался командный голос Фарли:
— Потушите кресло! Флинт, бегом за Снейпом. Накройте кресло чем-нибудь!
Все засуетились, и к приходу декана гостиная выглядела образцово. Снейп не стал ничего спрашивать, подняв Малфоя чарами левитации, он сразу же направился в Больничное крыло, а слизеринцы ещё долго молчали, вспоминая обломок ненастоящей волшебной палочки, торчащий из спины их ловца.
Джемма вернулась через полчаса.
— С Малфоем всё будет хорошо. Деревяшка пробила лёгкое, но мадам Помфри всё исправила. А теперь у меня два вопроса: почему Торн бросилась на Драко, и почему Боул пытался его убить?
— Давай я, — Лисса встала и шагнула вперёд, чтобы её было видно всем. — Люциан неправильно накладывал согревающие чары. Я увидела вторую восьмерку и поняла, что произойдёт, поэтому и сбила Малфоя.
— Вторую восьмерку? — переспросил Флинт.
— Ну да… Все согревающие чары относятся к стихии огня, поэтому любое изменение чревато последствиями. Собственно, вторая восьмерка просто усиливает их, вот и получается вместо тёплого воздуха — кипящий. Попади это заклинание в Драко — шансов выжить не было бы ни единого. Он сварился бы мгновенно.
— Твою мать! — простонал Боул в полной тишине.
— А ты и вправду сильна в Чарах, — уважительно протянула староста. — И много ты знаешь заклинаний, которые также легко можно превратить из безобидных бытовых чар в боевые?
— Много. Магия — это не махание палочкой. Заклинания статичны, но не магия. Чуть изменить движение, добавить или пропустить слог — результат непредсказуем! Даже элементарное Wingardium Leviosa. Пропусти букву, и предмет будет не лететь, а парить. Wingardiless!
Её речь слушали все, признавая, что в Чарах ей во всём Хогвартсе конкуренцию могут составить одни только преподаватели.
— Достаточно убрать слог и добавить петлю и… — Миралисса подошла к дивану, на котором сидели трое и, взявшись за подлокотник, подняла его в воздух вместе с учениками. Все захлопали. — Finite! Мне очень жаль, что Драко пострадал, но пробитое лёгкое всяко лучше смерти.
— Не волнуйся, Малфой сказал декану, что сам упал, не удержав равновесие, — успокоила Фарли. — Ладно, уже поздно, пора расходиться.
В неуклюжесть Малфоя Снейп не поверил, но Драко твёрдо стоял на своём и репрессий не последовало.
После лекции по Чарам, спонтанно устроенной Миралиссой, многие однокурсники стали присоединяться к тренировкам третьекурсников, прося помочь, а то и научить чему-то новому. И на экзамене Флитвик во всеуслышание поблагодарил Торн за то, что она подтянула весь факультет по его предмету.
Как обычно, Лисса хорошо сдала всё, кроме Зелий. После последнего экзамена гостиная Слизерина превратилась в симбиоз бара, танцпола и вокзала, потому что студенты сновали туда-сюда, спеша собрать разбросанные повсюду вещи, одновременно пританцовывая и прихлебывая сливочное пиво. Но никто их не останавливал — учебный год подошёл к концу.
Просочившиеся слухи о том, что Люпин оборотень, не вызвали у студентов Слизерина сильных эмоций. О природе его «болезни», которая, по невероятному совпадению каждый раз выпадала на полнолуние, догадаться было не сложно. Естественно, в дни полнолуния те студенты, что поумнее, стороной обходили апартаменты профессора, но само его пребывание в замке их не слишком волновало.
— Лисса, ты в курсе, что Чемпионат мира по квиддичу в этом году пройдёт в Англии? — на полпути к Лондону спросил Гойл.
— Угу, — невнятно ответила та, заранее зная, что билет на столь масштабное мероприятие приобрести не сможет.
— Я попрошу отца достать билет и для тебя, — вызвался Малфой, который после случая с пробитым лёгким воспылал к ней почти братской любовью.
— Да не стоит, — вяло отмахнулась та.
— Ты из-за приюта такая расстроенная?
— Нет, я… Не важно.
Миралисса никому не хотела говорить, что узнала из мыслей Поттера и компании. Не только потому, что не смогла бы объяснить, как получила сведения, но и из-за банальной зависти.
Да, у Гарри Поттера не было родителей, но теперь у него есть крёстный отец, с которым он сможет жить, и который любит его… Сириус Блэк оказался невиновен. И, несмотря на дементоров и авроров, он нашёл крестника!
У Лиссы тоже был крёстный, но почему-то она ничего о нём не помнила. Только то, что он любил проводить с ней время, брал гулять по Лондону и дарил странные игрушки. Крёстный, кем бы он ни был, ни разу не появился после исчезновения её отца, так что Миралисса не рассчитывала его ещё когда-нибудь встретить…
И тем сильнее была её злость на Поттера.
* * *
Лето в этом году выдалось дождливое, и Лисса хандрила. Вслушавшись в мысли очередного посетителя «Дырявого котла», чей отпрыск пытался устроиться на работу в Министерство магии, она в полной мере осознала, что ждёт её в будущем. Не имея влиятельных родственников, найти хорошее место было практически невозможно, а провести всю жизнь на должности «младшего помощника ассистента» не хотелось.
К удивлению Лиссы, Драко не забыл о своём обещании пригласить её на Чемпионат мира по квиддичу, и в начале августа она получила письмо. Первым порывом было отказаться, но поразмыслив, она решила, что Люциус Малфой достаточно влиятельная фигура и его протекция много значит, и такими знакомствами не разбрасываются, а потому её ответ содержал согласие и слова благодарности.
Малфои появились в баре точно в назначенное время. Люциус окинул подругу сына надменно-высокомерным взглядом, способным смутить любого взрослого мага, однако четырнадцатилетняя волшебница лишь снисходительно улыбнулась.
Обменявшись приветствиями, они вышли в Косой переулок и с помощью порт-ключа перенеслись в палаточный лагерь.
— Мы поищем знакомых, — сообщил Драко и потащил Лиссу за собой. — Ты не обижайся на отца…
— Драко, мне не на что обижаться, — поспешно перебила та. — Я прекрасно понимаю, что для него я никто и он не обязан притворяться, что я ему нравлюсь. Спасибо тебе за приглашение.
До игры было достаточно времени, чтобы обследовать окрестности, найти знакомых и набрать сувениров. Драко хвастался, что будет сидеть в министерской ложе, а Лисса его одергивала. Со стороны их вполне можно было принять за брата с сестрой, пусть Лисса и не была платиновой блондинкой, сходство между ними было, а уж о поведении и говорить не стоит.
По пути в ложу, которая располагалась на самом верху стадиона, им повстречалась вся семейка Уизли. Малфой, естественно, не удержался от того, чтобы не поддеть гриффиндорцев, поинтересовавшись, кого из членов семьи рыжим пришлось продать на ингредиенты, чтобы оплатить билеты, и, пока Уизли хватали ртами воздух, придумывая ответ, походя прошёлся по происхождению Грейнджер.
Поттер откровенно не понимал, почему Малфой постоянно оскорбляет Гермиону, если сам дружит с магглорождённой?
— А тебя кто пустил на матч, Торн? Ты же с магглами живёшь, — Поттер не осмелился задевать Драко при его отце и решил сорвать гнев на ухмыляющейся Миралиссе.
Лиссу рассмешили мысли Поттера, но за «маггрождённую» она обиделась, а потому ответила резче, чем собиралась:
— А ты сам, Поттер, с кем живёшь? Не стыдно объедать нищих Уизли?
Гарри задохнулся от гнева, сделав шаг вперёд, но Драко не стал дожидаться, когда Поттер что-то предпримет, тут же преградив ему путь:
— Только тронь её… — начал он, и, не вмешайся взрослые, всё закончилось бы банальной дракой.
— Нечего говорить с этими… людьми, — тростью отстранив сына, процедил мистер Малфой, явно желавший употребить иное слово. Впрочем, по его тону не трудно было догадаться, что он и за людей Уизли не считает. Окинув рыжее семейство презрительным взглядом, Люциус демонстративно отвернулся.
Лиссе очень хотелось знать, о чём думает Люциус Малфой, и какое она произвела впечатление на родителей Драко, но их мысли были защищены довольно сильными блоками, и ей пришлось мириться с неопределённостью.
Игра потрясла воображение Миралиссы. О Драко и говорить нечего — он был в восторге. Люциус не решился настаивать на немедленном возвращении домой, и позволил сыну повеселиться. Простившись с миссис Малфой, Лисса и Драко отправились развлекаться.
Болельщики Ирландской сборной шумно праздновали победу своих любимцев: повсюду звучали смех, песни, взрывались фейерверки… Но через пару часов атмосфера внезапно изменилась: раздались крики, и толпа хлынула к порталам.
— Что происходит? — недоуменно поинтересовался Малфой, у пробегающего мимо человека.
— Пожиратели смерти напали на лагерь! — на бегу крикнул тот, исчезнув в людском круговороте.
Драко подавился сливочным пивом.
— Нам лучше спрятаться…
— Нет! Посмотри на это обезумевшее стадо: они нас затопчут, — удержав его на месте, возразила Миралисса. — Главное, сохранять спокойствие.
— Но, Лисса, это может быть опасно…
— В случае чего, мы сумеем защитить себя. Драко, Пожиратели нам не страшны, любой из них узнает в тебе Малфоя. Сейчас стоит опасаться толпы.
Признав справедливость её слов, Малфой перестал рваться на подвиги и затих. Спустя несколько минут поток беглецов иссяк, и появился первый Пожиратель смерти.
Человек быстро шёл вслед за толпой, но, увидев Драко, сбился с шага. Миралисса не знала, каковы его намерения, но бежать не планировала.
Внезапно откуда-то вынырнули два аврора, мгновенно окружив Пожирателя и, ничего не говоря, даже не предлагая сдаться, атаковали его.
На несколько секунд Лисса застыла, любуясь боем. Пожиратель смерти двигался с присущей хищникам грацией: стремительно, но плавно. Однако противостоять одновременно двум противникам, которые, надо признать, ему почти не уступали, долго не мог, пропустив фиолетовый луч проклятия…
Лисса даже не поняла, как в её руке оказалась волшебная палочка. Для неё любой Пожиратель смерти был союзником, но она вовсе не собиралась рисковать собой ради неизвестного человека! У неё была цель, к которой она готова была идти не то что по головам — по трупам, и помощь неизвестному Пожирателю совершенно не вписывалась в её планы… И тем не менее она без колебаний направила палочку в спину аврора.
— Stupefy!
— Лисса! — приглушённо вскричал Драко, не ожидавший от неё таких действий.
Миралисса словно очнулась, с ужасом глядя на дело рук своих, но изменить уже ничего было нельзя: мужчина в форменной красной мантии лежал на земле без сознания.
— Тихо! — испуганно шикнула она, поспешно пряча палочку дрожащими руками.
Пожиратель тем временем успел расправиться с оставшимся противником, и, стерев обоим аврорам память, обернулся к детям. Не нужно было видеть его лицо, чтобы понять, что он в ярости, поэтому Лисса и Драко замерли, готовые пуститься наутёк, но Пожиратель справился с гневом и, покачав головой, устало приказал:
— Быстро за мной!
Драко хотел было отступить, но Лисса схватила его за руку, заставив подойти к мужчине.
— Как вы вообще там оказались?! — раздражённо спросил Люциус, снимая маску.
— Отец?!
Проигнорировав глупый вопрос, старший Малфой стремительно развернулся, быстро шагая к своему шатру. Драко и Лисса побежали следом без лишних напоминаний.
— Драко, ты сказал, что будешь в другом конце лагеря! Ты хоть понимаешь, как рисковал?! А вы, мисс? Как вам вообще пришло в голову атаковать аврора? Да первая же проверка палочки…
— Мистер Малфой, — перебила Лисса, — у меня две волшебных палочки и та, которой я колдовала, не зарегистрирована в Министерстве.
— Это хорошо, но я по-прежнему не понимаю…
— Папа, отец Лиссы тоже Пожиратель смерти, — подал голос Драко, вставая на её защиту.
— Это правда? — совершенно иным тоном заговорил Малфой. — Мне незнакома ваша фамилия.
— Я незаконнорожденная, — вынужденно призналась Миралисса. — После того, как отец оказался в Азкабане, женщина, что воспитывала меня, избавилась от обузы и сдала в приют. Отец не афишировал наличие дочери, поэтому я не стану называть его имя — ему это может не понравиться.
Люциус хотел настоять, но снаружи донесся шум нескольких голосов.
— Авроры… сделайте вид…
Полог распахнулся, пропуская стражей порядка, и Малфой умолк, а Лисса наоборот, затараторила:
— Я так вам благодарна! Вы же знаете, я магглорождённая, у меня не было никаких шансов попасть сюда…
Сделав удивлённое лицо, Лисса замолчала при виде авроров.
— Чем могу помочь? — не скрывая недовольства, встал Люциус.
— Вы знаете, что творится снаружи?
— Нет… Как вы можете убедиться, здесь прекрасная звукоизоляция.
— Чем вы были заняты последние часы?
— Общался с сыном и его подругой, — невозмутимо ответил Люциус, словно допрос посреди ночи ничем не примечательное событие.
— Магглорождённой? — ехидно уточнил аврор и обратился непосредственно к Лиссе: — Мисс, как вы здесь оказались?
— Мистер Малфой пригласил меня.
— В палатку? Чтобы обеспечить себе алиби?
— На матч, — пролепетал Миралисса, отступая за спины Малфоев.
— Уже поздно, господа, детям пора отдыхать. Позвольте, я провожу вас.
Аврорам не оставалось ничего другого, как покинуть шатёр. Некоторое время после возвращения Люциуса все молчали.
— Вы превосходная актриса, мисс Торн, — наконец произнёс Люциус, тем самым признавая Миралиссу достойной сына. — Я рад вашей с Драко дружбе.
— Спасибо, мистер Малфой, для меня много значат ваши слова. Уже поздно, вы не поможете мне вернуться в «Дырявый котёл»?
— Конечно, мисс, — Люциус подождал, пока они простятся, и аппарировал. — Вы уже дважды оказали моей семье услугу… Если вам что-то понадобится…
— Буду иметь в виду, сэр. Спасибо вам.
Люциус благосклонно кивнул и удалился, а Миралисса мысленно потёрла руки: первый шаг был сделан. И пусть мистер Малфой не нуждался в помощи Лиссы, но в его глазах этот поступок много значил. Что может быть надежнее алиби, предоставленного грязнокровкой Пожирателю смерти? Её вмешательство надолго избавило Люциуса от досужего внимания Аврората.
Глава 6Приближение учебного года застало Миралиссу за штудированием учебников шестого курса. Опережение программы позволило ей хорошо учиться, не боясь, что она будет хуже однокурсников. Многие вещи Лисса не понимала сразу, но чем больше она читала, тем понятнее становилась суть заклинаний, которую учителя не считали нужным объяснять.
Чары она осваивала интуитивно, подсознательно зная, как нужно верно накладывать заклинания, с остальными предметами дело обстояло сложнее. Та же Трансфигурация, по которой Лисса не получала ниже «В», казалась ей тёмным лесом. К первому курсу она разобралась с элементарным уровнем, поэтому колдовала наравне со всеми, но чем сложнее был материал, тем дольше ей требовалось с ним возиться, чтобы постичь премудрость.
В отличие от большинства студентов, Лиссе было недостаточно научиться выполнять заклинание — ей нужно было понимать, что и как происходит.
Этот учебный год она решила посвятить Трансфигурации, в которой продвинулась меньше всего (конечно, не считая Зелий, в который была абсолютной бездарностью).
Купив несколько пособий в магазине подержанный вещей, Лисса долго ломалась перед шикарным справочником по Древним рунам во «Флориш и Блоттс», но всё же решилась потратиться, тем более что мистер Флориш сделал ей скидку.
Денег оставалось всё меньше и меньше, а новых поступление не предполагалось, поэтому Миралисса проигнорировала необходимость покупки парадной мантии, указанной в письме из Хогвартса, подумав, что лучше пропустить праздник и сэкономить средства.
В поисках свободного купе Лисса прошла два вагона, но везде было занято. Наконец она нашла друзей и устало опустилась на предложенное место.
— Вы слышали, в этом году в Хогвартсе пройдёт Турнир Трёх Волшебников! — едва дверь закрылась за Гойлом, последним присоединившимся к компании, выдал новость Драко.
И до самого приезда в школу друзья обсуждали возможность собственного участия в Турнире, и достойных кандидатов среди других учеников, позабыв о летних приключениях.
Большой зал встретил студентов звёздным небом, тысячами горящим свечей и улыбками учителей.
Дамблдор начал с объявления о Турнире, и почти все удивленно замолчали. Нововведение, согласно которому принять участие имели право только совершеннолетние ученики, вызвало бурю негодования, но, естественно, это никак не повлияло на учителей.
Не увидев за преподавательским столом новых лиц, студенты принялись гадать, кто же будет вести ЗОТИ.
Раскат грома и грохот распахнувшихся дверей создали достойный антураж легендарному аврору.
— Это же Грюм! — воскликнул кто-то за гриффиндорским столом, и в Большом зале стало тихо.
Перефразируя классика, «репутацию мракоборцу создают арестованные им тёмные маги», а в этом Грюм лидировал с ощутимым отрывом, переплюнув весь Аврорат — половина заключённых Азкабана были захвачены им лично.
Дети Пожирателей смерти застыли соляными столпами, с ненавистью глядя на Аластора Грюма.
Увидев лицо Грюма, Лисса содрогнулась. Следует заметить, она была не одинока в своей реакции, даже старшекурсники выглядели испуганно. Мысли слизеринцев скакали, мешая ей разобраться, и она отложила на потом выяснение вопроса, почему они боятся Грюма. Ненависть была понятна: многие лишились отцов или других родственников по вине аврора, но страх?..
Вообще профессор ЗОТИ производил двоякое впечатление. Из любопытства Миралисса попыталась влезть в его мысли, и в третий раз в жизни потерпела сокрушительное поражение: наряду со Снейпом и Дамблдором, Аластор Грюм оказался превосходным окклюментом. Даже мистер и миссис Малфой, с которыми Лисса познакомилась летом, не могли похвастать столь совершенной защитой разума. Да, прочитать их было сложно, а незаметно это сделать и вовсе невозможно, но опытному легилименту не составило бы труда взломать их блоки. Ментальный щит Грюма был неприступен.
Но смутило её не это, а взгляды старика.
Началось всё третьего сентября, когда Миралисса, опаздывая на Трансфигурацию, налетела на Грюма в коридоре. С непостижимой ловкостью поймав Лиссу, Грюм впился взглядом в её лицо, не торопясь разжимать хватку на плече.
— Ваше имя? — неожиданно мягко спросил Грюм.
— Торн, четвертый курс, Слизерин, — отчиталась она.
— Не стоит носиться по коридорам.
— Извините, сэр.
Продолжив путь, Миралисса ещё долго чувствовала взгляд отставного аврора между лопаток.
После этой встречи профессор словно задался целью извести Лиссу. Каждый урок заканчивался для неё отработкой. При этом нельзя сказать, что Грюм оскорблял её, как других детей Пожирателей смерти, или занижал её оценки. Нет, он щедро начислял баллы мисс Торн, но всё равно назначал взыскание. Однако профессор не заставлял Лиссу мыть пол или убирать в шкафу — он с ней разговаривал.
Замкнутая девушка терялась, по большей части стараясь отмалчиваться, но Грюм не отставал. Опыта общения с взрослыми у Миралиссы не было, и она не понимала, что почти все вопросы Грюма абсолютно безопасны. Для неё эти ежевечерние допросы были настоящей пыткой.
В очередной раз запутавшись в собственном вранье, Лисса не выдержала:
— Что я вам сделала, профессор? Почему вы всё время оставляете меня на отработки? Вы меня за что-то ненавидите, или есть реальная причина для такого вашего поведения?! В чём вы меня обвиняете?!
— Вы напоминаете мне одного близкого друга, мисс Торн, — совершенно спокойно отреагировал на её вспышку Грюм. — Я лишь пытаюсь удостовериться, что это сходство — совпадение.
— Ну, так спросите! — взорвалась Миралисса, вскакивая на ноги. — Я два месяца хожу на отработки! За это время я могла бы Зелья выучить!
— Кто ваши родители, мисс? И меня не интересует официальная версия. Я хочу знать имена.
— Я живу в приюте, — без колебаний, ответила Торн. — Откуда мне знать…
— Я же сказал: официальная версия мне неинтересна. Я пытался узнать это сам, но наткнулся на добротный ментальный блок, — Лисса хотела было возмутиться, но Грюм не дал ей такой возможности, продолжив говорить: — Будь вы гря… магглорождённой, как утверждаете, ему неоткуда было бы взяться у четырнадцатилетней девчонки. И это подводит нас к…
Профессор резко замолчал и наклонился к Лиссе, уставившись глаза в глаза. Она уже намеревалась спросить, зачем он это сделал, когда на неё обрушился шквал чужих мыслей. Воспоминаний и образов было так много, что она не справлялась, утопая в этом ментальном водовороте, задыхаясь под толщей чужих тайн…
Очнулась Миралисса на полу.
— Хвала Салазару! Ты в порядке? Я уж испугался, что убил тебя.
— Это правда?! — хрипло спросила Лисса, чтобы удостовериться в реальности происходящего. — Вы Пожиратель смерти?!
— Значит, ты и вправду его дочь, — вместо ответа произнёс профессор, широко улыбнувшись, и вдруг сгрёб Лиссу в объятия. — Ну, здравствуй, крестница.
У Торн голова шла кругом, но она так привыкла изображать безэмоциональную статую, что голос сам собой прозвучал ровно:
— Здравствуйте, мистер Крауч.
— Барти, Мира, для тебя я Барти.
Вызвав домовика, лже-Грюм приказал подать чай с бутербродами, и когда всё было доставлено, а эльф удалился, уселся напротив Миралиссы.
— Мы с твоим отцом дружили с самого детства, Мира. Ты знаешь, что очень похожа на него? Почему все считают тебя гря… магглорождённой? Твои родители волшебники…
— Я знаю, профессор, это из-за того, что я живу в маггловском приюте.
— Где?! — изумлённо воскликнул Крауч, грохнув кулаком по столу. — Старая сука! Да как она посмела… Как давно ты живешь с магглами? — резко успокаиваясь, задал он вопрос.
— С пяти лет. А… скажите…
— Не бойся меня, Мира, — приободрил Грюм. — Ты можешь спрашивать о чём угодно.
— Это же Оборотное, да? Оно ещё долго будет действовать?
— Пятнадцать минут, — бросив взгляд на часы, ответил тот. — Хочешь убедиться, что я не Грюм?
— Нет, хочу убедиться, что вы Бартемиус Крауч.
— А ты разве знаешь, как я выгляжу?
— Я… Я хорошо помню отца, а вас почему-то нет — только лицо.
— Тебе был год, ты не можешь помнить…
— Я стихийный легилимент, сэр, моя память устроена иначе, чем у большинства людей, — пожав плечами, пояснила она.
— Я знаю, но Реймонд никогда не говорил, что помнит, что с ним происходило в младенчестве…
— Он мог и не помнить. Я вспоминала специально. Это были лучшие воспоминания, я не могла и не хотела забывать…
Они проговорили всю ночь, компенсируя тринадцать лет разлуки. Когда действие Оборотного зелья закончилось, Лисса полностью оттаяла, со слезами бросившись крёстному на шею.
— Вы совсем не изменились! Разве что вот этого шрама я не помню…
— Это уже из Азкабана, — подтвердил растроганный Крауч. — Я скучал по тебе, Мира. Прости, что ни меня, ни твоего отца не было рядом, когда ты росла.
— Я знала, что он не мог меня бросить!
Счастью Миралиссы не было предела. Её широкую улыбку, которую до этого вообще мало кому доводилось видеть, теперь могла наблюдать вся школа. Естественно, друзья заметили перемены, но Лисса, как обычно, ничего не отвечала. А приезд иностранных гостей надолго отвлёк от неё внимание. Мало того, что в составе дурмстранговской делегации был сам Виктор Крам, среди шармбатонок оказалась настоящая вейла!
Парни пускали слюни на Флёр Делакур, девушки растекались лужицей под взглядом Виктора Крама, а Лисса, игнорируя школьные новости, каждый вечер спешила «на отработку к Грюму».
* * *
Скандал с чемпионством Гарри Поттера оставил Лиссу равнодушной. Однокурсники так бесились, что Лиссе пришлось немного отступить от своих принципов и выступить в защиту Мальчика-Который-Выжил.
На самом деле не нужно бы быть легилиментом, чтобы понять, что Поттер не бросал своё имя в Кубок: у него всё было написано на лице.
— Поттер, конечно, идиот, но против прямого запрета Дамблдора он не пошёл бы. Да вы только посмотрите на него! Он и сам понимает, что чемпионство до добра его не доведёт.
— Почему ты его защищаешь? — не выдержал Малфой, который не понаслышке знал, что подруга ненавидит Поттера.
— Не говори глупостей. Вы так злитесь, что это ненормально. Обидно, конечно, что чемпионом стал не Уоррингтон, а пуффендуец, но это не конец света!
Внимание переключилось на Диггори, и в гостиной воцарился покой.
Присутствие незнакомых волшебников внесло приятное разнообразие в школьные будни. Аборигены всеми силами пытались произвести благоприятное впечатление, чинно обедая, степенно расхаживая по коридорам, вместо обычной беготни, и вообще всячески подражали поведению, принятому в высшем обществе. Профессора радовались как дети, гордясь переменами к лучшему, и лишь Снейп скептически усмехался, точно зная, что студентов не хватит надолго.
Естественно, декан оказался прав, но дело было больше в самих гостях. Шармбатонские девушки вели себя так вызывающе надменно, презрительно морща носики в ответ на любой знак внимания, что уже к концу первой недели все отказались от мысли им понравиться. Дурмстанговцы же, напротив, вовсе не были поголовно тёмными магами: по крайней мере половина делегации оказалась магглорождённой и ничуть не интересовалась Тёмными искусствами, и по истечению двух недель их стали считать «своими», а следовательно отпала необходимость изображать «приличных» людей.
Объявление о Рождественском бале наделало много шума. Перешептывания, хихиканье и румянец на щеках — вот что наблюдали преподаватели. Девушки строили глазки всем подряд, парни горделиво распрямляли плечи, но, за исключением устоявшихся пар, с приглашениями никто не торопился.
Миралисса мысленно произвела ревизию своих финансов и поняла, что приобретение праздничного наряда пробьёт дыру в её бюджете, а значит, ей не светит поход на это мероприятие.
— Эй, Торн, пойдёшь со мной на бал? — не понижая голоса, спросил Боул.
— Нет, — рассмеялась та.
Люциан пожал плечами и отошёл обратно к друзьям, а Лисса, чье настроение было окончательно испорчено, удалилась в спальню. Вскоре к ней присоединилась Дафна, без умолку трещавшая о платьях, туфлях и макияже.
— Теодор тебя уже пригласил?
— Нет, но… Куда он денется? — самоуверенно улыбнулась Гринграсс, зная, что влюблённый в неё с первого курса Нотт не упустит такой шанс и пригласит её сразу же, как наберётся смелости.
Чувствуя, как червячок зависти поднимает голову, Лисса решила лечь спать пораньше.
Она тоже хотела беззаботно выбирать наряд, не задумываясь о цене. Быть красивой и флиртовать напропалую, как Дафна, но…
Проснулась Лисса в отвратительном настроении. Сославшись на головную боль, она села отдельно от друзей с краю стола и издали наблюдала за их перемигиваниями.
После урока ЗОТИ Грюм привычно велел Лиссе задержаться. Чуть ли не ежедневные отработки, которые давно стали обычными чаепитиями, уже никого не удивляли.
— Ты чего грустная? — закрыв за учениками дверь, профессор потрепал крестницу по волосам. — Выбрала платье?
В первый момент Лисса растерялась. Её общение с крёстным было регулярным и очень тёплым, но в основном сводилось к рассказам Крауча о детстве её отца или обсуждению учёбы Миралиссы, так что вопрос о платье стал полной неожиданностью.
— Платье? А-а-а… Вы про бал. Я не пойду.
— Почему?! — изумился Грюм, отчего его лицо приобрело крайне забавное выражение.
— Ну… У меня нет на это денег, — покраснев, призналась Лисса и, пока Крауч не подумал, что она жалуется, быстро добавила: — Да я и не хочу идти.
— Мира, прости меня, я должен был раньше об этом подумать! Хреновый из меня крёстный… Мы закажем тебе самое шикарное платье! И вообще, ты только скажи, что тебе нужно…
— Да не надо, у меня всё есть, — покраснела та.
— Мира, ты — моя крестница. Ты дочь моего лучшего и единственного друга. Ты не должна ни в чём нуждаться! Слышишь? Почему ты сразу не сказала? На что ты вообще живешь?
Девушка отвела взгляд, смущённая таким эмоциональным выступлением.
— Мне всего хватает…
— Мира, я видел у тебя книгу по Древним рунам, и знаю, сколько она стоит, но до сегодняшнего дня я не задумывался, что у тебя неоткуда взяться таким дорогим вещам, так где ты достала деньги?
Лисса испуганно подняла взгляд, но не увидела осуждения — только беспокойство, поэтому, чуть помявшись, рассказала крёстному всю историю появления своего капитала.
Крауч выслушал её молча.
— Хвала Мерлину, тебя не поймали! Мира, давай договоримся: если тебе что-то отныне понадобится, ты придёшь ко мне. Без стеснения, без ложной скромности, без глупой гордости… Пусть я тебе и не отец, ты мне как дочь, так что я помогу всем, чем смогу.
— Спасибо, Барти, вы самый добрый человек, которого я знаю!
— Я злой и жестокий Пожиратель смерти, не смей портить мою репутацию, — усмехнулся он, обнимая крестницу. — А теперь иди и выбери себе самое дорогое платье в каталоге.
Счастливая Лисса так и сделала. Игнорируя голос обиженной на несправедливый мир маленькой девочки, никогда не видевшей нормального отношения к себе, она всем сердцем поверила, что крёстный отец — ответ на её молитвы. Зарывшись в дафнины каталоги, она быстро нашло то, что ей понравилось, и тут же отправила заказ с совой Гринграсс.
Через неделю в Хогсмид должны были привести уже готовое платье для примерки, и Лисса, как и многие другие девушки, с нетерпением ждала этого дня. Не привыкшая к платьям вообще, она полностью положилась на вкус подруги в выборе фасона. Сначала Лисса хотела заказать черный наряд, но Дафна посоветовала выбрать платье цвета морской волны с золотистым шитьем по манжетам, подолу и декольте.
Долгожданный поход в Хогсмид превратился в очередь в филиал ателье мадам Малкин. Прикинув, сколько времени займут примерки стоящих перед ней девушек, Лисса оставила Гринграсс ждать, а сама решила прогуляться.
Крауч заблаговременно вручил крестнице мешочек с галлеонами, отмахнувшись и от благодарности, и от робкого «это слишком много», и теперь Лисса была счастливой обладательницей небольшого состояния.
«Три метлы» оказались полупусты. Лисса направилась к ближайшему свободному столику, но её окликнул Боул:
— Эй, иди к нам!
— Привет, а вы почему не носитесь с высунутыми языками по магазинам?
— После того, как ты меня отшила, я решил не ходить на бал, — усмехнулся Люциан.
— Отшила?! — изумилась Торн.
— А как это ещё назвать? Ты просто посмеялась надо мной.
— Я смеялась потому, что посчитала это шуткой, — буркнула она, грея руки о бокал сливочного пива.
Парни рассмеялись, а Боул поднялся со своего места и, поклонившись в лучших традициях аристократического общества, торжественно произнёс:
— Мисс Торн, не окажете ли вы мне честь, стать моей спутницей на Святочном балу?
— С удовольствием, мистер Боул, — захихикала Лисса в ответ.
— Супер! Что ж, теперь мне, пожалуй, пора присоединиться к тем, кто носится по магазинам.
— Я тоже пойду, — поднялась следом Лисса, — нужно купить подарки.
Миралисса еле удержалась от того, чтобы не захлопать в ладоши. Её пригласили на бал! Её, нищую дурнушку, которую все считают грязнокровкой, пригласил на бал старшекурсник! Настроение немедленно взлетело на невообразимую высоту.
Глава 7Дафна разбудила соседку в семь утра, безапелляционно заявив, что пора начинать готовиться к балу.
— Ты сама не способна даже волосы уложить! Марш в ванную!
Лисса покорно вылезла из-под одеяла, по опыту зная, что в некоторых вопросах спорить с Дафной бесполезно.
Сборы заняли весь день, но результат стоит потраченного времени.
— Невероятно! Дафна, как тебе это удалось? — воскликнула она, когда ей, наконец, разрешили посмотреть в зеркало. — Да ты просто волшебница!
— Как и ты, не забывай об этом. Ну что, пойдём?
Лисса бросила ещё один взгляд на своё отражение, не в силах поверить, что она действительно может выглядеть настолько привлекательно, и следом за подругой вышла из спальни.
Девушки выглядели одна другой краше. Парни, встречая своих спутниц, застывали от восхищения, заставляя тех краснеть.
— Потрясающе выглядишь, — хрипло приветствовал Лиссу Люциан, подавая руку.
Ужин, танцы, пунш и сливочное пиво, снова танцы… К десяти вечера Миралисса еле стояла на ногах.
— Мне нужно на свежий воздух, — сообщила она, намереваясь покинуть танцплощадку.
— Пойдём на балкон, — потянув её за руку, предложил Боул. — Прости, я, наверное, отдавил тебе все ноги? Я не очень хорошо танцую.
— Всё в порядке. Для меня это вообще были первые танцы.
Боул улыбнулся и притянул Лиссу за талию, целуя.
Ничего подобного она не ожидала, но это было приятно. Губы Люциана были тёплыми и мягкими и пахли чем-то похожим на огневиски. Миралисса и сама не поняла, как ответила на поцелуй. Будучи полным профаном, она действовала интуитивно. Закинув руки на шею Боулу, она подалась вперёд, наслаждаясь ощущениями, но почувствовала его возбуждение и испугалась.
Не успела Лисса осознать, что мысли Люциана не содержат никакой угрозы, а значит, она может расслабиться и целоваться дальше в свое удовольствие, как на балконе появилось новое действующее лицо.
Грюм схватил Боула за мантию и швырнул к дверям в зал.
— Отработка, мистер Боул! А теперь вон!
Растерянный Люциан поднялся с пола и попытался объясниться, но, наткнувшись на злобный взгляд профессора ЗОТИ, проглотил возражения и ретировался.
— Ты в порядке?
— Э-э-э… да… я…
— За мной! — не дослушивая, приказал Крауч и быстро двинулся прочь. И лишь закрыв двери своего кабинета, поинтересовался: — Чем ты думала, связываясь с семикурсником? Ты хоть понимаешь, что он не стал бы довольствоваться одними поцелуями?!
— Он не думал о большем… — пролепетала Лисса.
— Поверь, девочка, мысли возбужденного мужчины не всегда соответствуют его поведению.
— Простите, я не хотела вас злить…
— Мира, я не злюсь, — мягко сказал Крауч, — я волнуюсь за тебя. Как ты вообще оказалась с Боулом на балу?
— Он меня пригласил.
— Но почему ты согласилась? Не верю, что тебя больше никто не приглашал.
— Он был первым. Я сразу сказала, что не пойду на бал, так что меня больше никто не приглашал. А потом вы предложили купить мне платье… и Люциан снова пригласил меня…
— Вот как? — задумчиво протянул Бартемиус. — Значит, он пригласил тебя не в последний момент, когда ему все отказали? Что ж, может, ты и права… Если ты ему нравишься настолько, что он пригласил на бал младшекурсницу, рискуя стать посмешищем, он не тронул бы тебя. Извини.
— Я с первого курса с ним дружу. Собственно, Люциан был первым, кто стал нормально со мной общаться.
— Вы уже не в том возрасте, чтобы ограничиваться одной лишь дружбой. Мира, я понимаю, тебе нелегко будет откровенничать с мужчиной, но ты можешь мне доверять во всём. Обещаю, я не стану осуждать или ругать, просто помни, мне ты можешь рассказать всё.
— Я знаю, крёстный.
— И поаккуратнее с Боулом, он вроде нормальный парень, обидно будет его убивать за то, что он поддался гормонам.
— Хорошо, — улыбнулась Лисса, понимая, что в каждой шутке лишь доля шутки. — Спокойной ночи.
Да уж, к такому Лисса точно не была готова. Забота Бартемиуса льстила ей, но Лисса чаще всего не знала, как себя вести в ответ, и смущалась. Может, кому-то и показалось бы странным, что нелюдимая девочка так быстро впустила в сердце нового знакомого, но для Миралиссы Крауч был единственным родным человеком, единственным, кто относился к ней как к дочери.
Она даже не обиделась за вмешательство в личную жизнь. Как можно обидеться на того, кто о тебе заботится? Было немного жаль, что с Люцианом всё закончилось, не начавшись, но парней много, а крёстный один.
К тому моменту, когда Лисса дошла до слизеринской гостиной, она почти убедила себя, что первый поцелуй ничего для неё не значит, да и Люциан не в её вкусе. И тем сильнее было её замешательство, когда навстречу вышел Боул.
— Всё нормально? — он вскочил с кресла и, остановившись в метре от Миралиссы, неуверенно замялся.
— Да. Профессор Грюм прочитал мне лекцию о физиологии семнадцатилетних парней и посоветовал быть с тобой осторожнее, — абсолютно честно ответила она.
— Хм… Я… Насчёт поцелуя…
— Всё в порядке, я не считаю тебя маньяком.
— Прости. Слушай, я не собирался ничего такого делать… Я пригласил тебя на бал потому, что хотел пойти с другом. Ну, чтобы девушка не смеялась надо мной из-за того, что я не умею танцевать и вообще… — Лисса помрачнела, но Боул этого не заметил, продолжив: — Спасибо за вечер, ты, правда, мне нравишься…
— Я не собираюсь тебя преследовать из-за одного поцелуя. Поход на бал — не помолвка, а поцелуй — не свадьба. Ты мне ничего не должен.
— Да нет же! Я не то имел в виду! Наоборот… Ты будешь моей девушкой?
Подумав, что ослышалась, Торн переспросила:
— Что? Я правильно поняла? Ты предлагаешь мне… Типа быть парой?!
— Э-э-э… да? — неуверенно пролепетал смутившийся Боул, совершенно не готовый к такой конкретике.
— Но, Люциан, меня вся школа считает грязнокровкой. Да и потом, я же младше тебя на три года!
— Ну и что? Причём здесь возраст?
Лисса видела, что он говорит искренне, но всё равно не могла поверить в серьёзность его намерений.
— Тебя однокурсники засмеют.
— Плевать! Я тебе не нравлюсь? Ты поэтому…
— Нет! То есть, да… Я согласна, — окончательно запутавшись, Торн покраснела и опустила глаза.
— Здорово! — обрадованно воскликнул Боул. — Мы можем вернуться на бал, ещё не поздно.
— Главное не встретить Грюма.
Ни Миралисса, ни её парень не стали афишировать отношения, по-дружески простившись в гостиной после бала, но о том, что они пара, уже утром знал весь Слизерин.
Семикурсники беззлобно подтрунивали над Люцианом и заговорщицки подмигивали Лиссе, отчего она мгновенно краснела. Гринграсс едва не задушила подругу, одновременно поздравляя, и выясняя детали прошлого вечера…
А за ужином к Лиссе прилетела сова. Пока она удивлённо отвязывала письмо, птица стащила несколько кусочков мяса прямо из тарелки, но Лисса даже не заметила этого безобразия, разглядывая конверт.
Ей никто не посылал писем! Гринграсс и Гойл писали на прошлых каникулах, ещё одно послание она получила от Малфоя, когда он приглашал её на Чемпионат мира по квиддичу… Но все трое сидели рядом.
«Я хотел сделать тебе сюрприз, пригласив на Рождество, но пойму, если ты захочешь остаться в школе. Крёстный».
Миралисса улыбнулась и прямо на оборотной стороне написала:
«Я никогда не встречала Рождество с семьёй. Не могу дождаться!»
Оторванная от трапезы сова попыталась клюнуть Лиссу, но она увернулась:
— Лети, обжора, обратно.
— Кто тебе пишет?
— Крёстный, — счастливо улыбаясь, честно ответила Лисса.
— Слушай, я хотел остаться в школе, но родители прислали письмо…
— Всё в порядке, Люциан, увидимся после каникул, — отмахнулась Миралисса, мысленно уже представляя встречу Рождества с Краучем.
— Ты не обидишься?
— Нет. Наверное, ты соскучился по родителям.
— Лисса, ты знаешь, что ты потрясающая девушка?
Миралисса смущённо покраснела, не замечая, что он куда-то её ведет.
— Родители прислали порт-ключ, он сработает завтра в два часа, если хочешь, мы могли бы с утра прогуляться по Хогсмиду.
— Куда ты меня ведёшь?
— Сюрприз. Мы почти пришли, закрой глаза.
Миралисса послушалась, не понимая, какой смысл останавливаться посреди коридора восьмого этажа, где нет ничего интересного.
— Не открывай пока, — Люциан взял её за руку, потянув куда-то влево. — Упс… Лисса, я не то хотел…
Почувствовав, что что-то не так, Торн открыла глаза и шокированно уставилась на спутника, утратив дар речи.
— Прости! Я сейчас тебе всё объясню! Это Выручай-комната, она принимает любой вид, какой только пожелаешь… — торопливо начал Боул.
— То есть ты пожелал постель?! — не позволив голосу сорваться на крик, тихо уточнила Миралисса, отступая.
— Нет!
— Тогда как она здесь оказалась?
— Лисса, клянусь, я не думал ни о чём таком! То есть думал, раз комната приняла вид спальни, но не собирался… Чёрт! Ну почему у меня вечно все выходит через задницу?!
Легилименция однозначно показывала, что Боул говорит правду. Он хотел, чтобы в комнате был камин, два кресла и ломберный столик с вином, но подсознание семнадцатилетнего парня хотело большего.
Боула спасло то, что Лисса привыкла к тому, что слова и поступки людей почти всегда расходятся с мыслями и желаниями, притом в худшую сторону, поэтому неподдельное смущение раскаивающегося парня примирило её с видом спальни.
— Я по-прежнему не считаю тебя маньяком, — нарушила паузу Миралисса. — Меня смущает обстановка, но я согласна остаться…
Боул, сияя улыбкой, подскочил к ней и закружил по комнате.
— А Выручай-комната действительно может принять любой вид? — спустя некоторое время поинтересовалась Лисса.
— Ага. Сама понимаешь, большинство старшекурсников использует это место, как спальню…
— Ты тоже?
— Хм… Я не буду утверждать, что не хочу оказаться с тобой в одной постели, но, обещаю, я не сделаю ничего, чего не захочешь ты сама.
— А как ты узнаешь, чего я хочу?
С мягкой полу-улыбой Люциан обошёл Лиссу и, обняв её сзади, поцеловал в шею.
— Я спрошу, — прошептал он, и по коже Миралиссы прошла дрожь. — Ты хочешь, чтобы я целовал тебя?
— Да-а-а… — простонала она в ответ.
* * *
Утром Лисса получила письмо, в конверте которого был порт-ключ.
«Активируй в Хогсмиде».
Время не было указано, так что она со спокойной душой провела утро со своим парнем.
По рассказам Дафны выходило, что кроме как целоваться, с парнями больше нечем заняться. Естественно, речь не шла о более «взрослых» занятиях. Ну, ещё можно о квиддиче поговорить разок, и всё! Но общение с Люцианом нравилось Миралиссе не меньше, чем поцелуи. Они обсуждали всё подряд: от Нумерологии и Древних рун до боевых заклинаний и анимагии; от кулинарных пристрастий до планов на будущее, и им обоим это нравилось.
— Я не умею писать письма, — признался Боул, когда до момента расставания оставалось десять минут, — но я буду думать о тебе.
— Я вообще за всю жизнь четыре письма написала, — парировала Миралисса.
— Мы нашли друг друга! Ладно, пора прощаться. Я найду тебя в поезде.
— Договорились. Счастливого Рождества.
— И тебе. Пока.
Боул исчез, и Лисса активировала свой порт-ключ.
— Здравствуй, крестница. Добро пожаловать домой.
— Здравствуйте, Барти, — широко улыбнулась Лисса, оглядываясь по сторонам.
— Пойдём, я покажу твою комнату, а потом устрою экскурсию по дому.
Комната Миралиссе очень понравилась. Просторная, светлая, выдержанная в сине-зелённых тонах — о таком она могла только мечтать.
— Мира, ты здесь хозяйка. Если тебе что-то не нравится — смело меняй.
— Крёстный, вы что? Мне очень-очень нравится!
— Я рад, — улыбнулся Крауч. Вытащив из кармана мантии небольшую коробочку, он извлёк из неё иглу и протянул руку: — Дай палец.
Лисса без колебаний протянула ладонь, ойкнув, когда в указательный палец воткнулась игла. Бартемиус что-то прошептал, и извлёк из коробочки золотую цепочку с подвеской в виде морской звезды.
— Я сделал для тебя порт-ключ. Он именной: его нельзя потерять или украсть. Этот дом для тебя всегда открыт.
— Спасибо, — прошептала Миралисса, чуть не плача.
— Не благодари. Пойдём обедать?
Спустившись в столовую, Барти познакомил крестницу с домовиком и возобновил разговор:
— Пока твой отец в Азкабане — это моя обязанность. Мне так жаль, что все эти годы меня не было рядом…
— Но вы ведь тоже были в Азкабане!
— По собственной глупости, — махнул рукой Крауч и, заметив непонимание, стал объяснять: — Когда Лорд исчез, на нас началась настоящая охота. Многие, и Реймонд в том числе, попали в Азкабан уже на следующий день, но о моей принадлежности к Ближнему кругу никто из посторонних даже не догадывался — я был слишком молод. Мне не нужно было слушать Беллу… Я поступил, как кретин Блэк, вместо того, чтобы забрать тебя…
— Почему кретин? — удивилась Лисса.
— О Сириусе Блэке слышала? Вместо того чтобы позаботиться о крестнике — Гарри Поттере, — этот кретин помчался мстить. Вот и оказались мы в соседних камерах.
— Я что-то такое видела в воспоминаниях Поттера… У него в голове такая каша, что кроме сиюминутных мыслей нормально ничего не прочитаешь. Кстати, я и вас видела. С каким-то толстяком, которого Поттер звал хвостом, и змею…
— Змею?! — взволнованно переспросил Крауч, перебив крестницу. — Мира, это может быть очень важно, ты можешь передать мне это воспоминание?
— Э-э-э… я никогда раньше этого не делала. Я попробую.
Она сосредоточилась и произнесла заклинание, одновременно передавая воспоминания крёстному.
— Невероятно! Мальчишка видел мою встречу с Лордом!
Удивившись такой сильной реакции, несмотря на собственное намерение держаться подальше от всего, связанного с Гарри Поттером, Тёмным Лордом и Пожирателями смерти, Миралисса всё же спросила:
— Я давно хотела узнать, зачем Лорд подверг вас такому риску? Что бы ни говорили, но Дамблдор великий волшебник, стоит ему только заподозрить…
— Для того чтобы вернуть былую силу, Тёмному Лорду нужна кровь мальчишки, — не вдаваясь в подробности, ответил Бартемиус.
— Но вы могли уже сто раз её достать!
— Мира, Тёмный Лорд сейчас слаб, ему нужно многое сделать для того, чтобы вернуть свою силу. Пока он не сможет противостоять врагам, то, что Лорд вернулся, должно остаться в тайне. Потому и нужно всё сделать тихо. К Поттеру почти невозможно подобраться, единственным выходом стало внедриться в ряды его защитников. Похитить Поттера сейчас — нарваться на неприятности. Его ведь будут искать, а зачем нам пристальное внимание Аврората и дамблдоровских выкормышей?
— Но ведь вы можете сделать порт-ключ, а в нужный момент просто подкинуть его Поттеру, — не отступала Лисса, боясь потерять только что обретённого крёстного из-за игр сильных мира сего.
— А как это сделать? — ничуть не разозлившись, спокойно спросил Барти, и когда Лисса ничего не сказала, сам ответил на свой вопрос: — Если бы я не занял место Грюма, не получил бы доступ в замок. А порт-ключ из Хогвартса можно сделать, только находясь в Хогвартсе, иначе защита просто не пропустит посторонние предметы. Вот, к примеру, этот порт-ключ, — Крауч кивнул на недавний подарок, висящий на шее крестницы. — Я мог бы сделать его в Хогвартсе, и тогда ты спокойно перемещалась бы из замка сюда, но воспользоваться им мог бы кто угодно! Сама понимаешь, я не в восторге от идеи появления в моём доме нежданных гостей. Поэтому я сделал порт-ключ именным, а это, моя дорогая, с недавних пор причислено к Тёмной магии. Попробуй я это сделать в Хогвартсе, и в Азкабан вернулся бы быстрее, чем, если посреди Большого зала убил Поттера.
Признав справедливость приведённых аргументов, Миралисса сменила тему:
— Мне всегда было непонятно, зачем запрещать безобидные вещи?
— Вот с этим-то Тёмный Лорд и борется.
— А как же грязнокровки? — удивилась Лисса. — Все говорят…
— Все считают меня кровожадным маньяком-убийцей, погибшим в Азкабане, — парировал Крауч. — Те, кому известны истинные намерения Лорда, либо молчат из страха перед Азкабаном, либо потому, что верят россказням Дамблдора.
— Но так думают все! Даже дети Пожирателей, которые, по идее, должны разделять родительские предпочтения, тоже считают, что единственное, чего хочет Лорд — уничтожить грязнокровок.
— Лишь указать их место. Браки с магглами ослабляют магов. Мало того, что рождённый от такой связи ребёнок будет слабым, так ещё и вероятность того, что он будет волшебником всего тридцать процентов. У двух магглорождённых — тридцать пять, а у их детей — сорок. Тёмный Лорд вовсе не хочет истребить их, лишь защитить нас от вырождения. Вспомни хотя бы Грейнджер. Вы обе жили в маггловском мире, но мисс Я-знаю-всё, не способная ни на что, кроме школьных чар, кичится ничтожными знаниями да рыдает, что её все презирают. А ты, с теми же исходными условиями, добилась уважение всех, кто тебя знает. Но разве Грейнджер пытается что-то изменить? Нет, она уверена в собственной непогрешимости. И она такая не одна. Все грязнокровки приходят в наш мир с уверенностью, что им все должны…
В гостиной раздался какой-то шум, и Крауч мгновенно вскочил с места. Схватив Лиссу за руку, он аппарировал на второй этаж.
— Что бы ни случилось, не выходи из комнаты. Подслушивай, подглядывай, но из комнаты не шагу! Ясно?!
Ничего не понимающая Миралисса испуганно кивнула, и Бартемиус исчез. А через секунду его голос донёсся с первого этажа:
— Мой Лорд, не ожидал увидеть вас сегодня.
— Здравствуй, Барти, — услышав этот голос, Лисса побледнела: в нём не было ничего человеческого. — Есть новости?
— Всё идет по плану, мой Лорд. Поттер доверяет мне… Ах, да! Мальчишка во сне видел наши встречи…
— Он видел меня?
— Нет, мой Лорд, лишь нас и Нагайну, но он слышал ваш голос…
— Откуда ты знаешь, Барти? Ты что, снова применял легилименцию к ученикам? Я запрещаю тебе рисковать! Если старик об этом пронюхает… Что там ещё происходит?
— Каркаров в ужасе от того, что метка темнеет…
— А Северус?
— Пока не ясно, мой Лорд. Моя роль никак не способствует доверительным отношениям со Снейпом.
— Хорошо, отставим этот вопрос на потом. Что ещё можешь сказать о детях?
— Хм… Те, кто постарше — полные ничтожества. Розье — самовлюблённый болван, Уоррингтон — не блещет умом, Флинт — то же самое. Остальные ещё хуже. Среди тех, кто помладше, я бы выделил Нотта, но больше я не увидел ни одного волшебника, достойного вашей метки.
— Присмотрись к нему, — после паузы прошипел Лорд. — Ты недоговариваешь что-то, Барти, я чувствую.
— Я не готов к этому, мой Лорд.
— Что ж… Ты писал о каких-то проблемах, что случилось?
— У меня закончилось Оборотное зелье, пришлось лезть к Снейпу в хранилище…
— Crucio!
У Лиссы едва сердце не остановилось от ужасающего крика, но она не сдвинулась с места. До боли сжав волшебную палочку, она не посмела нарушить приказ крёстного.
— Ты славно потрудился, Барти, я доволен тобой. Можешь отдыхать.
Голоса пропали, и Миралисса не знала, что и думать…
— Ты послушалась, — констатировал Крауч, входя в комнату.
— Я так за вас испугалась! — бросившись на шею крёстному, расплакалась она.
— Всё хорошо, малышка, Crucio предназначалось не мне.
— Вы не сказали ему обо мне…
— Тебе всего четырнадцать, спешить некуда.
— Нотту тоже. Лорд хочет привлечь детей Пожирателей?
— Лорд много чего хочет, но всему своё время. Идём, выпьем чего-нибудь. Чаю?
— Кофе, — улыбнулась Лисса, поверив, что всё позади и крёстному больше ничего не угрожает. — Расскажите ещё что-нибудь. Вы так много знаете…
— Не поверишь, но этому я обязан Азкабану, — хохотнул Пожиратель смерти и, плеснув в стакан виски на два пальца, приступил к рассказу. — Всё началось через год после исчезновения Лорда. На наш этаж поселили двух тёмных магов. На самом деле они были учёными, слегка не от мира сего, чего-то они намудрили с экспериментами по Тёмной магии, вот и оказались в Азкабане. В общем, как-то раз они начали спорить, и так разошлись, что их было слышно всем. Это был самый настоящий академический диспут. Может, нас и считали недалёкими маньяками, которых не интересует ничто, кроме крови, но, поверь, любовь к Тёмной магии вовсе не делает волшебников глупыми. Среди Пожирателей учёных больше, чем в министерских лабораториях… В общем, мы невольно заинтересовались спором, заслушавшись диалогом. Они свободно оперировали такими вещами, что мы умоляли продолжать… С того дня у нас начались лекции. Первое время рассказывали только эти двое, вынося на суд публики собственные теории и умения, а потом как-то незаметно присоединились и остальные. Каждый из заключенных что-то рассказывал, а потом все это обсуждали, задавали вопросы, возражали, учились… В Азкабане многие сходят с ума, но наш этаж стал исключением. Я даже анимагию изучил в Азкабане. Кстати, это заслуга Блэка, он оказался единственным анимагом среди нас, вот и рассказывал, что и в какой последовательности нужно делать, чтобы научиться превращаться, благо, волшебная палочка для анимагии не нужна.
— Так он всё же был Пожирателем?
— Нет, Блэк был обычным идиотом. Его подставил лучший друг. Сначала Сириус нас ненавидел, а потом, чтобы не свихнуться, начал принимать участие в «лекциях». Незадолго до побега он даже с Беллатрисой помирился, приняв, наконец-то, свою сущность тёмного мага.
— Но Поттер…
— Крестника Блэк любит — это факт, но вот на Дамблдора это чувство больше не распространяется. До Азкабана он был импульсивным, не способным скрыть ни одной эмоции, так что от него никто не ждал ничего другого и после Азкабана. На самом деле Сириус сейчас пытается найти выход для Поттера, вывести его из-под дамблдоровского влияния. Впрочем, это уже чужие тайны.
Почувствовав нежелание Крауча обсуждать Блэка, Лисса поспешно сменила тему:
— Я читала этот раздел Трансфигурации, но… По-моему, в одиночку овладеть анимагией вообще нереально.
— Не то что бы нереально, но, естественно, с учителем это гораздо проще.
— А вы научите меня?
— Конечно, научу, только это долгий процесс. Уверена, что готова потратить уйму времени?
— Да! — без колебаний воскликнула Лисса, но всё-таки решила уточнить. — А уйма — это сколько?
Бартемиус рассмеялся.
— Точно нельзя сказать. Есть комплекс упражнений, который необходимо выполнять каждый день. Само превращение состоится не раньше, чем через год.
— А сколько это занимает времени? У меня вроде как парень появился…
— Боул? — уточнил Бартемиус. — Час-полтора каждый день. И как у тебя появился парень?
Смущаясь, Миралисса рассказала обо всём, что произошло с того момента, как Крауч застукал их на балконе.
Сначала он слушал спокойно, но когда речь зашла о Выручай-комнате, разозлился.
— Миралисса, я не стану тебе что-либо запрещать. Ты умная девушка, к тому же привыкла к самостоятельности и воспримешь это в штыки. Но, пойми, вы с Боулом хотите совершенно разных вещей от этих отношений!
— Люциан обещал, что не сделает ничего, чего бы я сама не хотела.
— Уверяю, ты будешь хотеть, только это будет ошибкой.
— Почему вы не хотите, чтобы я с ним встречалась? Он вам не нравится?
— Не в нём дело, — печально покачал головой Крауч. — Я не хочу, чтобы ты совершила непоправимую ошибку…
— Как моя мать? — прямо спросила Лисса.
— Прости, Мира, я не хотел называть тебя ошибкой.
— Но ведь я и есть ошибка, — хмыкнула она. — Я всё понимаю, не волнуйтесь. Я же не избалованная домашняя девочка. Я выросла в приюте и прекрасно понимаю, откуда берутся дети.
— Мира, пообещай, что не будешь торопиться.
— Обещаю, — твёрдо произнесла она.
— Хочешь посмотреть библиотеку? — неловко сменил тему Бартемиус.
— Конечно, — широко улыбнулась Миралисса, давая понять, что она не обиделась на крёстного за неприятный разговор.
Глава 8Это были лучшие каникулы в её жизни. Да что там каникулы — лучшие недели в жизни! Бартемиус оказался не только прекрасным рассказчиком, но и заботливым опекуном и понимающим другом.
На Рождество Лисса получила гору подарков, в основном, новые вещи и книги. Но лучшим подарком стал праздничный ужин в кругу семьи, пусть её семья и состояла всего из одного человека.
Это было гораздо больше, чем она когда-либо смела мечтать.
Но всё хорошее имеет тенденцию заканчиваться, кончились и каникулы. Барти извинился, что не может проводить крестницу на Хогвартс-эксперсс и вручил ей порт-ключ. Но Лисса готова была пешком добираться до самого Хогвартса, лишь бы крёстный лишний раз не рисковал свободой… И вот она уже пробиралась сквозь толпу учеников к вагону.
Удивляясь огромным сундукам и чемоданам некоторых студентов, Лисса, чей багаж был заблаговременно уменьшен, быстро нашла свободное купе. Не прошло и минуты, как к ней ввалился Гойл, а следом вплыла и Гринграсс.
Грэг ограничился приветствиями и убежал к Малфою, а Дафна загадочно улыбнулась, и села.
— Ты что-то задумала, — зная подругу четыре года, Лиссе даже не было нужно читать её мысли, чтобы угадывать, когда та замышляет какую-нибудь гадость.
— К нам присоединится Теодор. Ты не против?
— С чего бы мне быть против? — хмыкнула Миралисса, вспомнив, что когда она сама вернулась в спальню после свидания с Люцианом, Дафны ещё не было, а утром они с Ноттом так выразительно переглядывались, что простора для фантазий просто не оставалось.
— А твой ухажёр где?
— Понятия не имею.
— Вы что, не переписывались? Лисса, ты в кои-то веки была доступна для сов! Почему он не писал?!
— Ну, с Рождеством он меня поздравил, — встала на защиту Боула Миралисса. — И вообще, сама знаешь, я не большой любитель эпистолярного жанра.
Гринграсс уже открыла рот, чтобы раскритиковать и подругу, и её парня, когда дверь отъехала в сторону, и в купе вошел Люциан собственной персоной.
— Вот ты где! Я уже половину поезда обошёл.
— Привет…
Больше Лисса не успела произнести ни звука — Боул закрыл её рот поцелуем.
— Я вам не мешаю?
— Зависть — смертный грех, — усмехнулся Люциан, садясь, и усаживая Торн себе на колени.
— Это не зависть! Тед придет с минуты на минуту. И вообще, я бы на твоём месте поинтересовалась, кто дарит твоей девушке такие дорогие подарки.
— Дафна! — возмутилась Миралисса, но та сделала самое невинное лицо.
— Уверен, моя девушка не примет подарок от кого попало. Да, милая?
— Хм… это мне крёстный подарил, — засмущалась Торн.
— Кто твои родители ты не говоришь, может, хоть скажешь, кто крёстный? — спросил Нотт, входя в купе, и закрывая двери. — Всем привет.
— Я сирота, живущая в приюте нищая грязнокровка, и до тех пор, пока отец меня не признает, и мой статус официально не изменится, я ничего никому не скажу! А понять, чья я дочь, зная, кто мой крёстный — дело пары минут.
— Но крёстный-то тебя признал, — возразил Люциан. — Обычно на роль крёстных выбирают лучших друзей, следовательно, твой крёстный действовал с благословения твоего отца. Так?
— Так, да не так. Ребят, не приставайте, а? Я же не просто так развела тайны мадридского двора.
— Ладно, уговорила, сменим тему.
* * *
Новый семестр начался с гигантских домашних заданий. Теперь свидания парочек проходили в факультетской гостиной за написанием эссе. Вдобавок, Лисса не отказалась от идеи стать анимагом, и ежевечерние отработки с профессором Грюмом перестали быть отдыхом.
— Слушай, что ты Грюму такого сделала? Такого количества отработок, как у тебя, нет ни у одного студента!
— Он сказал, что я напоминаю его давнего знакомого, и что, несмотря на отсутствие доказательств, что мы как-то связаны, он всё равно считает необходимым следить за мной.
— Значит, Грюм знает, кто твой отец?
— Возможно, в любом случае, облегчать ему задачу я не собираюсь.
— Пожалуйся декану, — посоветовал Малфой. — Осенью старик хотя бы делал вид, что назначает отработку за дело, а теперь он просто сообщает тебе время!
— Я уже привыкла, да и потом, ты не забыл, Драко, что Снейп бывший Пожиратель? Он не станет связываться с Грюмом из-за меня.
— Но, Лисса…
— Всё нормально. Грюм, конечно, тот ещё экземпляр, но на отработках он не особо зверствует. Так, сверлит взглядом, да порой вопросы задает… И, знаете, я лучше буду ходить к Грюму, чем приму помощь предателя.
Слизеринцам не оставалось ничего иного, как отступить: ненависть подруги к декану ни для кого не была секретом.
* * *
За месяц учёбы личная жизнь Миралиссы перешла на новый уровень. Люциан действовал осторожно, боясь испугать девушку, но методично. От поцелуев он перешёл к лёгким ласкам, с каждым днём становясь смелее. Лисса его не останавливала. Несмотря на предостережение крёстного, она видела, что мысли Боула чисты. Нет, кончено же, Люциан хотел большего, но даже в глубине души не рассматривал возможность пойти против её желаний.
Подготовка к ЖАБА не мешала Люциану проводить время со своей девушкой. Пожалуй, они были единственной разновозрастной парой в Хогвартсе, которой нравилось заниматься вместе. Так что, несмотря на подшучивание сокурсников, Выручай-комнату они посещали ради тишины.
Приближение дня Святого Валентина породило в Хогвартсе суету. Все мысли подростков были сосредоточены на выборе подарков и подготовке сюрпризов, и если большинство учителей понимающе улыбались, то Снейп с МакГонагалл едва не рычали.
Утреннее нашествие сов, доставляющих открытки, подарки и букеты, сорвало первые уроки у всех, начиная с третьего курса. Цветы невиданных сортов, размеров и расцветок то и дело находили восторженных адресатов. Особым шиком считалось дарить настоящие, а не трансфигурированные букеты…
В честь праздника профессор Спраут отпустила четвёртый курс с урока, её примеру последовали многие, и к обеду в Хогвартсе оставались только малыши, да несколько одиночек — остальные были на полпути в Хогсмид.
Люциан не поддался любовном лихорадке, и вместо переполненного кафе мадам Паддифут, привёл свою девушку в Выручай-комнату. Тихая музыка, цветы и свечи создали романтическую атмосферу намного достовернее, чем это было возможно в популярном кафе. И даже двуспальная кровать, которую всегда создавала комната, не портила момент.
Боул ничего не говорил. Заперев дверь, он поднял девушку на руку и перенёс на кровать.
— Люциан?
— Ты мне доверяешь?
Полтора месяца тесного общения позволили Миралиссе кивнуть без колебаний. Юноша улыбнулся, и повалил её на спину.
Настойчивые губы, блуждающие по телу руки, возбуждение Люциана — ничто не пугало Лиссу. Из рассказов однокурсниц она знала, к чему всё это может привести, но не возражала.
Раздевая Миралиссу, Люциан постоянно заглядывал ей в глаза, готовый остановиться сразу же, по первому её слову… И эти мысли еще сильнее распаляли обычно сдержанную девушку.
Учащённое дыхание сменилось стонами сразу же, как губы Люциана сомкнулись вокруг её соска, а рука скользнула между ног. В перерыве между поцелуями Боул шептал что-то ласковое, но Миралисса ничего этого не слышала, сосредоточившись на новых для себя ощущениях.
Искажённое страстью лицо, сверкающие от возбуждения глаза, сбившееся дыхание, всё это сводило Боула с ума. Но будучи старше, он считал себя взрослым мужчиной, способным контролировать собственные желания, и переступать кое-какие границы не собирался.
— Люциан, я хочу тебя, — простонала Миралисса.
— Я знаю, моя хорошая, — хохотнул он.
— Люц…
— Т-с-с… Расслабься.
Абсолютно голая, Лисса почему-то не чувствовала стеснения, но её не устраивало, что при этом её парень всё ещё в брюках. Однако стоило ей потянуться к ремню, руку перехватили и отвели в сторону.
— Не спеши, Лисса. Позволь мне всё сделать самому…
Она даже не поняла, что он собирается делать. Голова парня склонилась к её животу… и оказалась между её ног. А в следующую секунду, все мысли покинули голову Миралиссы, и всё, что могла — это стонать и выгибаться навстречу его ласке.
— Да… Люциан… ещё…
Бессвязные стоны и конвульсивные движения, когда Лисса поддавалась навстречу, лишали Боула остатков здравого смысла, но он смог устоять перед соблазном, и когда мышцы девушки сократились в оргазме, по его губам расплылась самодовольная улыбка.
— Это было великолепно… — протянула Лисса, когда дыхание пришло в норму. — Люциан, а почему…
— Считай это моим подарком.
— А ты? Я не против, правда…
— Я знаю… сладкая моя, — Миралисса покраснела, рассмешив его, но продолжил он серьёзно: — Лисса, мы можем доставить друг другу удовольствие самыми разными способами. Не торопи события.
— Я не понимаю. Ты же хочешь меня, я чувствую, — положив ладонь на пах юноши, она чуть надавила, вызвав его стон, и спросила: — Почему нет?
— Давай не сегодня? Я скажу, обещаю, но позже.
— А чем мы займёмся сегодня? — уступила она. — Я тоже хочу сделать тебе «подарок».
В гостиную они вернулись только после отбоя. Понимающе-насмешливые улыбки не смогли испортить настроение счастливой Миралиссе, а жёсткая позиция Люциана, готового вызвать на дуэль первого же сплетника, быстро положили конец желанию совать нос в чужую личную жизнь.
Само собой Гринграсс накинулась на подругу с расспросами, но та её разочаровала:
— Я по-прежнему девственница, отстань.
Интерес Дафны мгновенно иссяк, и она приступила к рассказу о своём свидании с Ноттом, чем и усыпила Лиссу.
А на утром ученики с ужасом смотрели на пустые часы Гриффиндора и Слизерина: за одну ночь враждующие факультеты лишились всех баллов.
На фоне этой «трагедии» объявление о приближении второго тура Турнира студенты пропустили мимо ушей. Да и сам тур стоило бы пропустить, в этом мнении сошлись многие. Если противостояние с драконами было зрелищно, то освобождение заложников происходило под водой и зрители были разочарованы.
* * *
Наступление весны ознаменовалось многочисленными прогулками старшекурсников. Уставшие от холодов и сидения в четырёх стенах, студенты пользовались любой возможностью, чтобы улизнуть из замка. Лисса вместе со своим парнем готовилась к экзаменам. В ЖАБА входили вопросы за все семь лет обучения, и кроме последнего курса, все остальные дисциплины она изучила. Пусть она не всё могла сделать, а что-то и вовсе не поняла, но воспроизвести прочитанное для неё не было проблемой, что экономило Боулу кучу времени. Ну, а когда помочь Лисса не могла, она подсказывала, где искать ответы на вопросы.
В благодарность семикурсник старался объяснить своей девушке то, что она не поняла, в основном, это касалось Трансфигурации… Так что они могли не переживать за экзамены, оба были хорошо подготовлены.
Счастливый вид крестницы вынудил Бартемиуса возобновить разговор о плотских утехах, но когда он стал учить четырнадцатилетнюю девушку контрацепции, она не выдержала:
— Барти, ну что вы, в самом деле! Я не… Мы не… Я же обещала не торопиться и… Ну, вы поняли.
— Прости меня Мира, — Крауч и так неловко себя чувствовал, говоря с крестницей о сексе, а теперь окончательно смешался. — Я не мог не заметить, что ваше с Боулом поведение изменилось, вот и решил…
— Ну, мы… Но ничего не было! — у Миралиссы язык не поворачивался сказать, что именно они «не».
— Прости, малышка. Но лучше мы с тобой оба десять минут будем испытывать неловкость сейчас, и ты всё же выучишь эти чары, чем… Сама понимаешь. В конце концов, они ещё не раз могут тебе пригодиться.
— Я… Хорошо. Но вы должны знать: Люциан и сам не хочет торопиться.
Пересказывать тот нелегкий разговор, когда Боул убеждал свою девушку, что через год он покинет Хогвартс, и она станет жалеть, если переспит с ним, а потому он готов довольствоваться малым, Лисса не собиралась.
Боул был, конечно же, прав на все сто, но ей всё равно было обидно. Хотя на что тут обижаться? Люциан так хотел её, что за четыре месяца ни разу не посмотрел на других девушек, а на отсутствие внимания с их стороны симпатичному и приятному в общении слизеринцу жаловаться не приходилось.
К концу февраля даже Бартемиус признал, что их них вышла очень гармоничная пара. Люциан и Миралисса ни разу не поссорились, между ними было полное взаимопонимание. В отличие от других парочек, они не пытались вызвать у партнёра искусственную ревность и предпочитали общество друг друга любому другому.
Любили ли они? Наверное, нет. Их отношения были не похожи на страстное чувство, возникающее у двух подростков, скорее, на крепкую дружбу супругов, проживших вместе ни один десяток лет. Даже без легилименции они прекрасно понимали друг друга, чем редко могли похвастать влюблённые.
И в вопросах секса Боул ставил её благополучие выше собственных сиюминутных гормональных позывов.
…В конце концов, Лиссе пришлось выучить концетраптивные чары ради спокойствия Крауча.
* * *
В преддверии экзаменов Хогвартс стоял на ушах: преподаватели чуть ли не ежедневно устраивали контрольные, а студенты ужасались пробелам в собственных знаниях и судорожно пытались их заполнить, зубря всё подряд.
На последнем перед экзаменом уроке Зельеварения Снейп попросил Миралиссу задержаться и сквозь зубы потребовал хотя бы один раз сделать всё правильно.
Конечно, она старалась, но, хоть получившиеся варево и походило на то, что описывалось в учебнике, Лисса искренне сомневалась в успехе. Всё остальное, по её субъективному мнению, она сдала хорошо. У семикурсников экзамены длились на неделю больше, и Лисса, как могла, помогала своему парню.
Наконец, всё было позади. До отправки на каникулы оставался лишь последний Тур Турнира.
* * *
Крёстный предупредил Миралиссу, что план Тёмного Лорда перешёл в заключительную стадию и, скорее всего, он покинет Хогвартс сразу же после объявления победителя.
— Прямо из Хогсмида отправляйся домой порт-ключом. Или с вокзала, если захочешь проститься с друзьями, — закончил монолог Бартемиус, не понимающий причин волнения Лиссы.
А она просто не могла поверить своему счастью. Ведь слова крёстного подтверждали, что у неё действительно теперь есть место, которое можно назвать домом!
Сам финал Лиссу не очень-то интересовал. После выбытия иностранных чемпионов стало понятно, что Барти помогает Поттеру, расчищая тому дорогу к победе. Вскоре оба хогвартских чемпиона пропали с волшебных экранов, и Лисса на всякий случай переместилась поближе к выходу со стадиона. Через полчаса стало очевидно, что она поступила очень умно: пока все в ужасе пялились на тело мёртвого Диггори, Крауч потихоньку увёл Гарри в замок.
Миралисса двинулась следом, по дороге накинув на себя отданную крёстным мантию-невидимку. Зачем она это сделала, Лисса не знала, просто чувствовала, что так будет правильно. Она очень переживала за крёстного, ведь он находился в самом сердце вражеской территории, и Лисса не могла не убедиться собственными глазами, что всё в порядке…
К тому моменту, когда она дошла до апартаментов Грюма, её догнал разозлённый директор. Лисса на мгновение растерялась, не зная, что предпринять, и упустила момент: Крауч оказался привязан к стулу и Снейп вливал ему в рот сыворотку правды. Пользуясь тем, что внимание всех присутствующих сосредоточенно на пленном Пожирателе смерти, Лисса просочилась в кабинет между МакГонагалл и директором.
Никакого плана у неё не было и в помине. Откровенно говоря, она так боялась, что Бартемиуса снова запрут в Азкабане, что вообще не соображала, что творит. Допрос закончился появлением министра, и вот тогда Лисса испугалась по-настоящему, увидев в нескольких футах от себя ещё и дементора. Видя это существо совсем рядом, чувствуя ужас и крёстного, и Поттера, и даже Снейпа, она интуитивно потянулась за защитой к родному человеку… И активировала порт-ключ.
Через мгновение они оказались в комнате девушки в доме Крауча.
— Салазар основатель! Мира!
Рыдающая от страха Миралисса обнимала сидящего на полу крёстного, дрожа всем телом, и не могла сказать ни слова.
— Тихо, малышка, тихо. Всё хорошо, мы в безопасности…
— Я так боялась вас потеря-я-ять! — прорыдала она.
— Ты хоть пони… Ох, Миралисса, глупый ты ребёнок, ты не должна была так рисковать!
— Я хотела предупредить, но не успе-е-ела…
— Ну, всё, не плачь, ты меня спасла. Ох! Малышка, я должен идти — Лорд вызывает. Побудь здесь. Хорошо?
Лисса закивала, но успокоиться у неё не получалось.
Бартемиус сочувственно потрепал крестницу по волосам, и поцеловав в лоб, аппарировал.
Вернулся Крауч лишь поздно вечером
— Прости, пришлось задержаться. Ты как?
Лисса вскочила с кровати, бросившись навстречу.
— Всё хорошо?!
— Не сказал бы… Ты ужинала?
— Нет, вы же сказали сидеть здесь.
— Миралисса, это твой дом. В тот раз я запретил тебе покидать комнату из-за Тёмного Лорда!
— Я знаю, ничего страшного.
— Давай быстро поедим, и я доставлю тебя в Хогвартс. Наверняка тебя уже ищут.
— Нет! — закричала та, вцепляясь в руку крёстного. — Вам нельзя появляться рядом со школой!
— Но…
— Вы же можете сделать мне порт-ключ в Хогсмид? Я дойду сама, пожалуйста, не ходите в Хогвартс!
— Ладно, ты права, я буду осторожен… И, Мира…
— Что?
— Спасибо, — просто сказал Бартемиус, улыбнувшись, а Миралисса так же просто кивнула в ответ. — Мне пришлось сказать Лорду о тебе. Он согласился, что никто не должен знать о твоём происхождении сейчас, но… Он хочет познакомиться с тобой.
От испуга она опрокинула стакан с соком и беспомощно посмотрела на Крауча:
— Сейчас?
— Нет, милая, не сейчас. Не переживай, малышка, я сделаю всё, чтобы защитить тебя, даже если для этого придётся пойти против его приказа. Ты веришь мне?
— Конечно… Мне пора в Хогвартс.
Бартемиус заколдовал ложку, первой попавшейся под руку и протянул Торн.
— Я буду ждать твоего возвращения.
Миралисса вымученно улыбнулась и активировала порт-ключ.
Беспроблемно войдя в школу, она незамеченной добралась до подземелья и уже почти поверила, что сможет, никого не встретив, дойти до своей комнаты, когда столкнулась с Боулом.
— Где ты была?! Я весь вечер пытаюсь тебя найти!
— Извини, я… кое-что произошло… — меньше всего Лисса хотела ему лгать, но иного выхода просто не было. — Люциан, не спрашивай, а?
— С тобой всё в порядке? — тут же сменил тон Боул, с тревогой смотря на неё.
— Да, но… Обними меня, пожалуйста, — попросила Миралисса и расплакалась, чувствуя, как вместе со слезами выходит скопившееся за сегодняшний день напряжение.
— Может, расскажешь, что случилось? — успокоив девушку, мягко поинтересовался Боул.
— Не могу, прости.
— Ладно… — он немного помолчал, и решил сменить тему: — Сейчас, конечно, не подходящий момент, но через неделю учебный год закончится, и мы не сможем видеться.
— Я знаю, — грустно кивнула Торн.
— Я это к тому, что… Лисса, ты не просто моя девушка, ты моя лучшая подруга. Встречаться мы не сможем, но я не хочу тебя потерять. Я даже готов письма писать, — пошутил он, в попытке развеять печальную атмосферу. — А если серьёзно, ты должна знать: я всегда готов тебе помочь. В чём угодно!
— Мой крестный — Пожиратель смерти, — вдруг произнесла Миралисса. — И сегодня вечером он помог Тёмному Лорду вернуться.
Боул охнул и с испугом спросил:
— Так Поттер говорил правду?
— Да. Об этом мало кто знает: Лорд не собирается афишировать это, пока… Не знаю почему. Люциан, ты мне дорог, ты же знаешь, но крёстный — всё, что у меня есть. Я пойду на всё ради него! Если ты против политики Тёмного Лорда…
— Я не против! — горячо заверил тот. — Я слизеринец, Лисса. У нас мало кто не поддерживает его политику. Не бойся, мы с тобой не окажемся по разные стороны баррикад. Но независимо от сторон, я твой друг. Я всегда приду к тебе на помощь, только позови.
— Ох, Люц, придётся нам с тобой учиться писать письма, — со вздохом облегчения улыбнулась Миралисса.
— Пока это не потребует собственноручно сваренных зелий — ты справишься с чем угодно!
— Человек не может уметь всё, — парировала Торн. — Посмотрим, как ты сам сдашь экзамены.
— Спорим, у меня по Зельям оценка будет выше?
— А по Чарам?
Так, шутя, они дошли до входа в гостиную, и Боул уже всерьёз спросил:
— Успокоилась?
— Да, дорогой. Спасибо за поддержку.
— Всегда, пожалуйста.
Глава 9В первый же день каникул Бартемиус потащил Миралиссу в Косой переулок за покупками. Несмотря на выпитое крёстным Оборотное зелье, Лисса дико волновалась, вздрагивая от каждого громкого звука, так что вскоре им пришлось вернуться домой.
Дом Крауча находился неподалёку от центра Лондона, и вокруг была развитая маггловская инфраструктура, поэтому Миралисса, не слушая ворчания домовика, сама ходила за продуктами. Впервые в жизни она могла сама выбрать меню, и упускать возможность не собиралась. Ей удалось очень быстро привыкнуть к новому месту жительства, и уже через неделю она чувствовала себя по-настоящему дома.
Но в конце июня спокойствию пришёл конец: Тёмный Лорд вспомнил о её существовании.
— Не бойся, Мира, он просто хочет с тобой познакомиться. Он не тронет тебя, малышка.
Как бы ей не было страшно, отказаться от «великой чести» она не могла: ведь тогда Лорд накажет крёстного! И, если уж быть совсем откровенной, она давно хотела познакомиться с человеком, которым восхищались отец и крёстный.
Аппарировав с Бартемиусом, Лисса на подгибающихся ногах подошла к трону Лорда Волдеморта и неловко поклонилась.
— Ты действительно похожа на отца, — шипяще приветствовал Тёмный Лорд. — Бартемиус рассказал, что ты спасла его, в последний момент успев исчезнуть из-под носа Дамблдора. Я хочу знать, почему ты это сделала. Я чувствую твой страх, но ты всё же здесь… Почему?
— Мистер Крауч и мой… отец служат вам, я… — голос Лиссы сорвался, когда Риддл решил удостовериться в её искренности.
Мощнейший ментальный удар причинил Миралиссе дикую боль. С криком упав на пол, она инстинктивно вытянула руку вперёд, как бы защищаясь, и из последних сил взмолилась:
— Остановитесь!!!
Крауч бросился к крестнице, но Лорд уже и сам понял, что в чём-то ошибся и едва не убил гостью.
Поток крови из носа остановить удалось не сразу, но спустя флакон кровеостанавливающего и успокоительного зелий Лисса пришла в себя достаточно для дальнейшего разговора.
— У тебя природный блок, — снова воспользовавшись легилименцией, но на этот раз мягко, констатировал Волдеморт. — Барти, ты должен был меня предупредить, я чуть не убил её.
Крауч промолчал. Он и подумать не мог, что наткнувшись на защиту, Лорд без вопросов станет её ломать. Откровенно говоря, он даже не предполагал, что разговор будет сопровождаться легилименцией.
Закончив изучать мысли и воспоминания Лиссы, Риддл удовлетворённо усмехнулся:
— Ты достойная волшебница, Миралисса, отец может тобой гордиться. Твоя верность семье заслуживает отдельного упоминания. Именно такие соратники мне и нужны, а не жалкие слуги и предатели! Я помогу тебе встретиться с отцом, Миралисса, обещаю.
— Спасибо… мой Лорд.
— Я ещё не твой Лорд…
— Мой! — не думая о последствиях, перебила Лисса. — Отец и крёстный Пожиратели смерти, значит, вы и мой Лорд тоже!
Волдеморт довольно улыбнулся: энтузиазм Лиссы был ему приятен.
— Я рад, что ты так настроена, но Метку тебе придётся ждать долго, — продолжил Риддл, — хотя, видит Мерлин, ты достойна её как никто другой. Но пока ты учишься в Хогвартсе, это слишком рискованно. Что ж, можете идти, я вами доволен.
Лисса даже не поняла, как оказалась дома. Её трясло от пережитого страха, боли, волнения и надежды, которую дал ей Тёмный Лорд. Отчаявшись успокоить крестницу, Крауч напоил её зельем сна без сновидений и уложил в постель.
— Всё хорошо, малышка. Всё позади.
* * *
Заявление Гарри Поттера о возвращении Тёмного Лорда вызвало переполох в магическом мире. Люди ещё не забыли, какого страха натерпелись тринадцать лет назад и не хотели верить, что всё начнется по новой. И меньше всех хотел верить министр. Надавив на «Ежедневный пророк», Корнелиус Фадж так преподнёс информацию, что Поттера стали считать психом, а Дамблдора, поддерживающего своего Избранного — лжецом-маразматиком.
Письма друзей содержали намёки на причастность их семей к делам Лорда, но, не раскрывая своего инкогнито, Лисса не могла рассчитывать на откровенность. Тот же Драко всячески старался предупредить её об опасности, что ей угрожала из-за бытующего мнения о её нечистокровности, но, как это сделать, не навредив семье, не знал, а потому писал практически ежедневно, спрашивая, как у Лиссы дела, и прося быть осторожной. Послания Дафны содержали больше полезной информации: несмотря на нейтралитет родителей, Гринграсс узнавала новости от своего парня.
Единственный, с кем Миралисса могла быть откровенна — Боул. Их переписка и периодические встречи в маггловском Лондоне стали той отдушиной, в которой она так нуждалась. Лисса не жалела, что рассказала Люциану часть правды, тем более что тот собирался примкнуть к Тёмному Лорду при первой же возможности. Необходимости скрывать от друзей своё имя не было, но Лисса продолжала поддерживать легенду: давным-давно решив, что откроет тайну своего происхождения только после того, как её признает отец, она не собиралась отступать.
Из Крауча вышел прекрасный крёстный отец: он не только заботился о физическом благополучии Миралиссы, предоставляя кров, пищу и одежду; он учил её всему, что знал сам, отвечал на любой вопрос и всегда находил время, чтобы просто побыть с ней.
Рассказывая о каком-нибудь событии из истории магического мира, он мог тут же начать учить Лиссу тем чарам, о которых шла речь. Делясь впечатлениями о проводимых Волдемортом собраниях, он пояснял причины принятия тех или иных решений. Крауч относился к Миралиссе как к взрослой, при этом не забывая, что она всё-таки ребенок.
Второй раз Тёмный Лорд пожелал её видеть в начале августа. Лиссе было, конечно, страшно, но теперь она гораздо лучше представляла, что её ждет. Бартемиус, рассказывая о Лорде, не пытался приукрашать реальность, и Миралисса знала, что Тёмный Лорд жесток и может убить человека даже не за проступок, а из подозрения, но ничуть не переживала за себя. Лисса была уверена, что никогда не даст повода усомниться в своей преданности.
В прошлый раз она была в таком состоянии, что не заметила ничего, кроме самого Волдеморта. Сейчас она была почти спокойна и с интересом осматривала интерьер дома. Высокие потолки, длинный и широкий коридор, огромная столовая с обеденным столом на пятьдесят персон — всё говорило, что это поместье какого-то старинного рода. А запущенность, отсутствие портретов предков на стенах и минимум мебели — что домом давно никто не пользовался.
Лорд сидел во главе стола, рассеянно поглаживая голову крупной змеи.
— Добрый вечер, Милорд, — с поклоном поздоровался Крауч, и Лисса последовала его примеру.
— Садитесь, — Риддл пару минут молчал, рассматривая Лиссу, но в мысли лезть не пытался. — Почему ты меня боишься?
«Ну и вопрос!» — подумала Миралисса.
— Вы же Тёмный Лорд, вас положено бояться, — только и смогла пролепетать она в ответ.
Волдеморт рассмеялся:
— Прекрасный ответ! Верным мне людям боятся нечего. Посмотри на своего крёстного, девочка. Разве он боится меня?
— Он вас знает, — возразила Лисса и тут же испуганно умолкла.
— Продолжай.
— Я не знаю, чего вы ждёте от меня…
— Значит, когда узнаешь, перестанешь бояться?
Лисса пожала плечами, не нашедшись с ответом.
— Хорошо. Мне нужен человек в Хогвартсе. Снейп не может уследить за всеми…
— Он предатель! — воскликнула Лисса, перебив Волдеморта и, поняв, что она только что сделала, сжалась, готовясь к неизбежному наказанию.
— Северус полезен мне, Миралисса. Он докладывает о том, что делает Дамблдор. Ты слышала об Ордене Феникса?
— Да, конечно…
— Да?! А вот это уже интересно, — протянул Лорд с искренним удивлением. — Ну-ка, расскажи, что тебе известно.
— Профессор МакГонагалл вспоминала об Ордене Феникса, когда говорила Поттеру обходить Каркарова стороной… И Грюм — настоящий Грюм — всё время ждал от них помощи.
— Да ты просто кладезь полезной информации! — Риддл выглядел по-настоящему довольным. — Значит, МакГонагалл — член Ордена? Снейп об этом не говорил. Ещё что-нибудь?
— Хм… Я не знаю, что важно, мой Лорд. Может, вы будете спрашивать? Я… я знаю, где находится Азкабан.
Выражение лица Лорда Волдеморта в тот момент было достойно запечатления для истории: изумлённо распахнутые глаза, приоткрытый рот — таким Великого и Ужасного не видел никто.
— Как это понимать?!
— Э-э-э… координаты для порт-ключа… — неуверенно пролепетала Торн.
Волдеморт посмотрел на Крауча и внезапно расхохотался.
— Непостижимо! Десятки Пожирателей смерти и тысячи родственников заключённых не смогли этого узнать! Как тебе удалось?
Смущённая Миралисса поведала о своём разговоре с министром полтора года назад.
— Думаю, Фадж просто не считал нужным держать блок при мне. Я на это, собственно, и рассчитывала, когда спрашивала.
— Хочешь сказать, ты спрашивала специально? — недоверчиво переспросил Риддл.
— Да… Но я не смогла создать порт-ключ…
— Не беспокойся, порт-ключ я сам создам, — зловеще прошипел Лорд. — Барти, руку!
Активировав метку, созывая Пожирателей, Тёмный Лорд снова сосредоточил внимание на Лиссе:
— Ты станешь прекрасным шпионом, девочка. Нашим друзьям не стоит знать об этом… У тебя есть какое-нибудь украшение? — неожиданно сменил он тему, и Лисса отрицательно покачала головой. — Тогда… вот возьми.
В руках Миралиссы оказалось простое серебряное колечко, которое она под взглядом Лорда надела на средний палец.
— Tegere*! Это чары сокрытия. Нажми на Гебу, и они активируются. Теперь только мы сможем видеть твоё истинное лицо…
Один за другим в зале собирались Пожиратели смерти. Каждый разглядывал Миралиссу, тщась понять, кто перед ним находится и переводил вопросительный взгляд на Крауча.
— У меня прекрасные новости, господа, — начал своё выступление Тёмный Лорд. — В скором времени к нам присоединятся наши друзья, долгие годы томящиеся в Азкабане! Джаред, займись вопросом легализации: они должны иметь всё, что может им понадобиться в первое время на свободе…
Организация побега заняла примерно два часа. Миралисса молча наблюдала за поведением Пожирателей из-под длинной чёлки и ждала окончания собрания. Рядом с крёстным ей почти не было страшно, да и Лорд открытым текстом сказал, что она будет полезна, а значит, не позволит своим людям ей навредить, но сосредоточиться на разговоре не получалось. Но и без этого ей хватило информации к размышлению. Надменный и высокомерный Люциус Малфой в присутствии Лорда утратил весь апломб; Эдриан Нотт, всегда на людях имеющий самоуверенный вид, сейчас едва справлялся с тем, чтобы замаскировать страх; отец Винсента Крэбба демонстрировал откровенное раболепие; незнакомые Миралиссе взрослые копировали поведение Малфоя, Нотта или Крэбба, в зависимости от своего характера… И только Джаред Гойл, отец Грегори, вёл себя как подобает джентльмену: был вежлив, корректен, учтив, но не в урон собственному достоинству.
Лисса так увлеклась наблюдением, что пропустила момент, когда мужчины закончили обсуждение деталей нападения на Азкабан. Конечно, план был сырым, но время для его детализации было предостаточно: подготовка к такому серьёзному событию занимала месяцы.
— Милорд, осмелюсь спросить… Эта девушка — кто она?
Словно только сейчас вспомнив о присутствие Миралиссы, Волдеморт встал со своего места и, подойдя к ней со спины, положил руки ей на плечи.
— Одна из нас, Люциус. Мисс… Делатор** оказала нам услугу, доказав, что ей можно верить. Я решил сохранить её личность в тайне, так как она может стать незаменимым информатором… Что ж, вы знаете, что делать. Свободны.
Поспешно простившись, Пожиратели покинули зал, напоследок посверлив Лиссу взглядами.
— Барти, приводи её на собрания, — приказал Волдеморт. — Мало ли, вдруг кто-то из наших друзей окажется также беспечен, как Фадж и не станет удерживать мысленный блок в моё отсутствие? Что же касается тебя, Миралисса, надеюсь, ты понимаешь, что об этом никто не должен узнать?
— Конечно, Милорд!
* * *
С этого дня жизнь Лиссы заиграла новыми красками. Собрания Ближнего круга проводились регулярно, и раз в неделю, а то и чаще, она оказывалась среди Пожирателей смерти, прислушиваясь к их мыслям. Волдеморт оказался прав: в его отсутствие многие ослабляли ментальные щиты, не опасаясь коллег. Сильных легилиментов было мало, и они не афишировали свои таланты, так что в отсутствие Лорда Пожиратели не боялись за свои тайны. Ничего особенно полезного Миралисса не узнала, но зато стала лучше понимать происходящее, словно давно была одной из них.
Пожиратели ненавязчиво старались узнать, кого Лорд посчитал достойным присутствовать на собраниях Ближнего круга, но Лисса молчала, а Бартемиус ни на минуту не оставлял крестницу одну, не позволяя никому к ней приближаться. А потом сам Риддл запретил задавать «мисс Делатор» вопросы, открыто сообщив, что не потерпит нарушения своих планов из-за излишнего любопытства подчинённых.
В середине августа пришло письмо из Хогвартса. Крауч намеривался сопровождать крестницу, но Лисса решительно отказалась:
— Я пойду с друзьями, а вам не стоит лишний раз без необходимости рисковать.
Бартемиус нехотя согласился.
Договорившись с Драко, что он предупредит остальных о времени и месте встречи, Лисса отправилась за покупками пораньше. Воспользовавшись камином, она переместилась в Лютный переулок в магазин мистера Эймса.
— И кто это ко мне пожаловал? А-а-а… Лисса, кажется?
— Да, сэр. Здравствуйте. Мне нужна волшебная палочка…
— Да уж догадался, что не перечное зелье, — усмехнулся тот. — А что с твоей палочкой?
— О, всё в порядке, она прекрасно мне служит, — протянув инструмент старику, Миралисса понизила голос, сообщив: — Палочка нужна не мне.
Осмотрев своё творение, Эймс остался доволен. Вернув палочку Лиссе, он пару секунд молчал, что-то обдумывая, а потом широко улыбнулся:
— Тридцать галлеонов. Устраивает?
— Конечно, сэр. Цена безбожно завышена, но вы единственный мастер, кто заслуживает уважения.
Эймс расхохотался.
— Льстишь? Тогда двадцать три галлеона. Ну, что за палочка?
Миралисса протянула пергамент, на котором были написаны характеристики отцовской палочки.
— Двенадцать дюймов… двенадцать дюймов… Да, кажется, тебе не придётся долго ждать… Сейчас, — старик скрылся в недрах магазина, а когда вернулся, в его руках была коробка. — Вот.
— Спасибо, сэр! Э-э-э… мистер Эймс…
— Тебя здесь не было? — понятливо усмехнулся тот. — Знать не знаю, кто ты такая.
— Спасибо!
Спрятав покупку во внутренний карман мантии, довольная Миралисса выскользнула из магазина. По дороге в Косой переулок она вспомнила, что давно не заходила к мистеру Кушингу, который был к ней так добр, и решила повременить со встречей с друзьями, направившись в книжный.
Её встретили как родную. Продавец забросал Лиссу вопросами, но та лишь развела руками:
— У меня всё хорошо, сэр, но рассказать ничего не могу. А как ваши дела?
— Как могут быть дела у старика? Жив и то радует. Я ждал тебя.
— Простите, мистер Кушинг, я хотела зайти, правда, но столько всего произошло…
— Ну что ты, девочка, я же не в упрёк. Молодежи скучно со стариками, я понимаю.
— И вовсе не скучно, — возразила Лисса. — Вы столько знаете, как же с вами может быть скучно?
— Да, знаю я много, а передать знания некому, — грустно улыбнулся Кушинг. — Пойдём, я тебе книги приготовил — подарок на день рождения.
— Не стоило, сэр. Я их куплю…
— Ишь, чего выдумала. Говорю подарок, значит подарок!
Продавец двинулся к задней стене, Лисса пошла следом. Огромный стол, на котором стояла касса, имел множество ящиков, но как бы Миралиссе не было интересно его содержимое, она никогда даже не думала о том, чтобы заглянуть внутрь. Теперь же мистер Кушинг сам показывал свои богатства. Чары расширения пространства делали и без того вместительную мебель настоящим хранилищем.
— Вот, здесь твои любимые чары, — на столе появилась высокая стопка, — а здесь ритуалистика. Я подумал, тебя это заинтересует.
— О, сэр… У меня просто нет слов! Спасибо! Огромное спасибо!
Старик хрипло рассмеялся, потрепав Лиссу по волосам.
— Ты не забывай старика, заходи, — упаковывая книги и уменьшая их объём и вес, произнёс Кушинг. — Твоя любовь к знаниям не должна пропасть даром.
— Спасибо, сэр, — растроганно поблагодарила Миралисса, прижимая к груди пакет с бесценными фолиантами.
__________________________________
*Tegere (лат.) — хранить в тайне.
**Delator (лат.) — шпион.
Глава 10На Кингс-Кросс Лисса оказалась за полчаса до отправления. Не слушая возражений, Крауч настоял на том, чтобы проводить крестницу лично, и теперь она нервно комкала рукава куртки, выслушивая последние наставления.
— Знаю, ты не любишь писать, но раз уж Боулу строчишь послания, то и любимому крёстному хотя бы раз в неделю черкни пару строчек, — с мягкой улыбкой попросил Бартемиус, выглядевших сегодня сорокалетним пшеничным блондином среднего роста. — Зря ты отказалась от совы. Та серая сипуха, по-моему, была прекрасной.
— Да зачем она мне? В совятне сотни птиц, сидящих без дела, и я всегда могу попросить друзей. Барти, может, вы уже пойдёте? Я так боюсь, что вас схватят…
— Мира, успокойся, я слежу за обстановкой, — раздосадованно протянул Крауч. — Знаю, ты привыкла к самостоятельности, но теперь ты не одна. Мне приятно проводить тебя на поезд. А тебе приятно, что я тебя провожаю.
— Конечно, приятно, — усмехнулась Миралисса, — но ещё приятнее знать, что дома меня ждёт крёстный. Обещайте быть осторожным.
— Обещаю, малышка. Всё, иди, занимай купе.
Поцеловав крёстного, Лисса, не глядя по сторонам, пересекла перрон, и как только она зашла в поезд, Крауч аппарировал.
— Это был твой крёстный?! — не прошло и минуты, как в купе ввалились Малфой и Гойл. — Совершенно незнакомое лицо…
— Мне тоже, — хмыкнула Лисса и расхохоталась, смотря на недоумённые взгляды друзей.
— О-о-о… — протянул Грэг, вспомнив о существовании Оборотного зелья, но спросить не успел — в купе добавилось народа.
— Куда ты так бежал, Малфой? Мы тебя звали, но ты словно Мерлина увидел, — пропустив Дафну вперёд, Теодор вошёл сам и запечатал двери.
— Я увидел мифического крёстного Торн.
— Серьёзно?! И кто он?
Друзья завалили Миралиссу вопросами, расспрашивая о Крауче, но та стояла насмерть:
— Ну чего вы пристали? Я четыре года молчала, так с чего бы мне сейчас начинать говорить?
— Но мы друзья! — возмутилась Гринграсс. — Я тебе всё рассказываю!
— Некоторые подробности своей личной жизни ты вполне могла бы сохранить в секрете. Вы не обижайтесь, но…
— Понятно, «Мерлин» так и остался загадкой, — протянул Малфой разочарованно. — Ладно, сменим тему. Вы в курсе, что в этом году Защиту от Тёмных искусств будет преподавать заместитель Фаджа?
Остаток пути они посвятили обсуждению политики Министерства и, выслушав краткий пересказ слов Люциуса Малфоя о Долорес Амбридж в исполнении его сына, единогласно решили держаться в тени.
Мистер Малфой оказался прав в оценке Амбридж: та производила впечатление обычной наглой выскочки. Ещё за праздничным ужином новый профессор заслужила негативное отношение учеников, а первый урок лишь укрепил это впечатление.
Беспрецедентное единодушие всех без исключения учеников, невзлюбивших Амбридж, недвусмысленно намекало, что та ужасный учитель.
* * *
В середине сентября стало очевидно, что подготовка к СОВ по Защите от Тёмных искусств полностью ложится на плечи студентов. Хуже всего приходилось семикурсникам, вынужденным постигать науку самостоятельно, а потом ещё и остальным объяснять материал, но большинство студентов справлялось. Неподалёку от гостиной старшекурсники оборудовали пустующий кабинет, и теперь слизеринцы по очереди отрабатывали заклинания из курса Защиты.
За завтраком к Лиссе подлетела серая сова, в которой она опознала ту самую птицу, что ей хотел купить Бартемиус. Осуждающе покачав головой, она отвязала письмо и вопросительно уставилась на не торопящуюся улетать сову.
— Покорми её, Лисса, — засмеялся Малфой.
— А что они едят?
— Всё! — потешаясь над растерянностью подруги, ответил тот.
Лисса протянула надкусанный тост и развернула послание.
Крауч сетовал на отсутствие писем, спрашивал об учёбе и намекал, что кое-кто ждёт отчёта о происходящем в Хогвартсе.
Бросив быстрый взгляд по сторонам и удостоверившись, что никому не интересно, кто ей пишет, Миралисса пересадила сову на плечо и встала из-за стола.
— Ты куда? Ты почти ничего не съела.
— Хочу написать ответ, пока сова тут.
Драко понятливо кивнул, и Лисса отошла к краю стола.
О чём писать — этот вопрос не давал ей покоя с первого дня в школе. Об Амбридж? Так мистер Малфой наверняка знает больше. О настроениях внутри факультета? Вряд ли Тёмного Лорда это заинтересует. Поэтому Миралисса решила написать о Поттере.
Сообщив, что у неё всё хорошо, она рассказала о ссорах внутри Гриффиндора, где мало кто поверил заявлению Мальчика-Который-Выжил о возрождении Того-Кого-Нельзя-Называть; о регулярных наказаниях Амбридж, сначала провоцирующей, а потом оставляющей на отработки Поттера; о кровавом пере; о зарождении идеи подпольного кружка и о том, что директор намеренно избегает своего Избранного, что очень беспокоит профессора МакГонагалл.
Перечитав строки, Лисса нахмурилась и решительно приписала просьбу указать, на что стоит обратить особое внимание.
Наложив на пергамент чары приватности, которые позволят вскрыть письмо только Краучу, она неловко привязала его к птичьей лапе и поторопила:
— Лети, чего сидишь?
Сова взмахнула крыльями, недовольно ухнула и наконец-то улетела.
А на следующий день Миралисса кусала локти, что отказалась от собственной птицы.
За завтраком за гриффиндорским столом шёл оживленный спор. Поттер что-то доказывал друзьям, а те удерживали его на месте. Прислушавшись к их мыслям, Лисса застыла: у Гарри Поттера было видение! Она знала, что ещё с прошлого года Поттеру периодически снятся события, происходящие на самом деле с Тёмным Лордом, но как-то не предавала этому особого значения. Теперь же, побывав в поместье Лорда Волдеморта, Миралисса не могла его не узнать.
Она почти уже собралась бежать в совятню, когда «услышала» нечто весьма важное.
— Если это правда, дождись хотя бы конца завтрака, — менторским тоном внушала другу Грейнджер. — Люциус Малфой всё равно не успеет перепрятать свои секреты, а профессор Дамблдор хотя бы позавтракает спокойно!
— Ладно, я подожду…
Картинка в воспоминаниях Поттера подсказывала, что помимо поместья Лорда он «побывал» и в Малфой-мэноре и успел увидеть, как мистер Малфой прячет в сейф явно запрещённые артефакты…
Бросив взгляд на Драко, Лисса отказалась от идеи предупредить его: всё равно помочь отцу он ничем не сможет. Вместо этого Миралисса заговорила о другом:
— Драко, мне срочно нужно отправить письмо, прикрой меня, а?
— Ладно, скажу МакГонагалл, что у тебя живот заболел.
— Спасибо!
Выбежав из Большого зала, Лисса и вправду побежала к совятне, но не для того, чтобы отправить письмо, а чтобы под её прикрытием оказаться за пределами антиаппарационной зоны. Активировав порт-ключ, она переместилась домой.
— Барти! Вы где?
Хлопок аппарации прозвучал через пару секунд. Взволнованный появлением крестницы, Крауч вопросительно уставился на неё:
— Мира, что случилось? Почему ты не в школе?
— У Гарри Поттера снова было видение! Помните, он видел вас и змею у Лорда? Так вот теперь он видел, как мистер Малфой прячет что-то у себя дома, и Поттер прямо сейчас рассказывает об этом Дамблдору…
— Подожди, ты уверена…
— Да!
— Ладно, активируй защиту, навестим старину Люциуса.
Лисса вздохнула с облегчением, поняв, что её слова восприняли всерьёз. Надавив на кольце на руну, приводящую чары сокрытия в активное состояние, Миралисса почувствовала волну магии, окатившую её с головы до ног.
Минуту спустя они уже находились в Малфой-мэноре. Пока крёстный беседовал с хозяином, Миралисса восхищённо осматривалась. Поместье выглядело не просто богатым, оно было дорого и со вкусом обставлено. Она раньше только на картинках видела такие помещения: с красивой мебелью, предметами искусства и лепными потолками. Не знай Лисса, где находится, она поклялась бы, что это музей, а не жилой дом.
— Мисс Делатор, я, конечно, не стану легкомысленно пренебрегать вашим предупреждением, но… — Люциус поморщился, однако закончил не так, как собирался: — Спасибо.
Лисса неловко пожала плечами и вскоре они простились.
— Надеюсь, Поттер не передумал подставлять Малфоя, и мы не попадём в смешное положение, — вернувшись домой, протянул Крауч задумчиво.
— Простите, — потупилась Лисса, начиная понимать, что её импульсивность на самом деле выглядела просто смешно. — Я, пожалуй, вернусь в школу.
— Хорошо. И будь осторожна.
— Ага.
* * *
В Хогвартс Лисса вернулась без проблем. Попросив у мадам Помфри лекарство от расстройства желудка, она обеспечила себе алиби за отсутствие на Трансфигурации и только после этого вздохнула спокойно.
Малфой, конечно же, накинулся с вопросами, интересуясь, кому она так срочно писала, но Миралисса ограничилась размытой формулировкой «так нужно», и тема была исчерпана. А во время ужина пришёл ответ.
«Уважаемая мисс Делатор,
позвольте выразить Вам благодарность: предупреждение оказалось как нельзя более кстати. Можете рассчитывать на любую помощь, для этого Вам достаточно напомнить о сегодняшнем разговоре.
С признательностью, Л.М.»
Первым порывом было сжечь письмо, чтобы уничтожить улику, но, чуть подумав, Миралисса решила его сохранить: кто знает, вдруг понадобится доказательство, что она и «мисс Делатор» одно лицо.
Свернув пергамент, Лисса довольно улыбнулась: она так хотела заручиться поддержкой человека, чье влияние поможет ей пробиться в будущем, что Малфой со своей благодарностью был очень кстати. Конечно, крёстный поможет всем, чем сможет, но Крауч — беглый заключённый, а Люциус Малфой обладает немалым весом в обществе, и его протекция значит немало.
* * *
В гостиной, как всегда по вечерам, было шумно. Не обращая внимания на разговоры, Лисса уткнулась в учебник по Трансфигурации, в третий раз перечитывая алгоритм заклинания исчезновения. С улиткой она справилась почти легко, но на следующем занятии они должны перейти к млекопитающим, а это гораздо сложнее.
— Отец прислал завтрашний «Пророк», — во всеуслышание заявил Малфой и, подождав, пока внимание собравшихся сосредоточится на нём, продолжил: — О реформе образования все слышали? Так вот теперь в школе появится генеральный инспектор. Амбридж.
Ученики загалдели.
— Полномочия у неё будут очень широкие, — повысил голос Драко, — поэтому не нарывайтесь.
— Насколько широкие? — отложив учебник, поинтересовалась Миралисса.
— Чего не знаю, того не знаю, — развёл руками Малфой. — Отец просто предупредил, чтобы я с ней не ссорился.
Утренний «Ежедневный пророк» и вправду сообщал о декрете образования, предоставляющий министру контроль над Хогвартсом.
Слизеринцы без интереса просмотрели газету, уже зная содержимое, а вот остальные студенты возмущались в голос. «Удачный выбор преподавателя», как было написано в «Пророке», не устроил никого. Но зачем наживать врагов, афишируя своё недовольство?
Лисса бросила взгляд на преподавательский стол — Амбридж сияла, зорко отслеживая реакцию учеников.
— А Жаба-то записывает, кто недоволен, — негромко произнесла Миралисса.
— Спорим на десять галлеонов, что Поттер нарвётся на отработку? — усмехнулся Нотт.
— До обеда, — поддержал сокурсника Забини.
— На уроке, — возразила Гринграсс.
— Поддерживая Дафну, и поднимаю до двадцати: в первые десять минут урока, — присоединился к спору Гойл. — Лисса, ты как?
— Воздерживаюсь, мои богатые друзья, — расхохоталась Лисса . — Но уверена в победе Грегори. Лучше спорьте, кто из преподавателей резче всего осадит Жабу.
— Снейп, — уверенно сказал Малфой, теряя интерес, — тут и сомневаться не приходится.
Но Миралисса покачала головой:
— Если бы я спорила, то поставила бы на МакГонагалл. У нашего декана слишком шаткое положение, чтобы открыто ссориться с Амбридж, а вот МакГонагалл…
Немного посомневавшись, все начали делать ставки на профессоров.
Как и предсказывала Миралисса, только гриффиндорский декан имела смелость резко отзываться о генеральном инспекторе: пятикурсники получили прекрасную возможность насладиться зрелищем бессильно ярящейся Амбридж. Как бы слизеринцы не относились к МакГонагалл, сегодня они готовы были аплодировать ей стоя. Но лучшим событием с начала учебного года для Лиссы стало инспектирование Снейпа.
Генеральный инспектор открыто унижала коллегу, припомнив и о пожирательском прошлом, и о регулярных отказах Дамблдора назначить Снейпа профессором Защиты, и неспособность выучить достойных зельеваров… Лисса наслаждалась скрипом зубов Снейпа, а то, что после ухода Амбридж он сорвался на гриффиндорцев, стало дополнительным бонусом.
* * *
На первую субботу октября назначили поход в Хогсмид, и Лисса рассчитывала встретиться с Люцианом, по которому за месяц ужасно соскучилась, но Тёмный Лорд решил иначе. Полученное от крёстного письмо содержало приглашение на собрание, назначенное именно на субботу.
Понимая всю бесполезность даже не возражений, а недовольства, Лисса отправила Боулу извинения с совой Драко и попыталась систематизировать всё, что узнала о Поттере за этот месяц…
— Пойдёшь со мной в Хогсмид?
Вопрос Гойла вырвал Миралиссу из воспоминаний Поттера о встречах Ордена Феникса в жилище Уизли, так что она ответила не задумываясь:
— Нет, у меня планы.
Волна обиды окатила её ментальный щит, и Лисса по-новому взглянула на Грегори. С начала учебного года он постоянно был рядом: таскал сумку, набитую книгами; развлекал вечерами, когда настроение Лиссы падало из-за невозможности увидеть Люциана; приносил бутерброды, если она пропускала обед. Сейчас поведение Гойла предстало в новом свете — это было нечто большее, чем дружеское участие.
— Э-э-э… Грэг, я не пойду в Хогсмид. То есть пойду, но…
— Всё в порядке, я понял, — перебил тот с вымученной улыбкой. — Может, в другой раз.
— Может, — не зная, как объяснить отказ, не говоря о вызове Тёмного Лорда, Миралисса расстроенно кивнула.
Повисла неловкая пауза, которую прервало появление Малфоя.
— Привет. Ты с кем пойдёшь в Хогсмид?
— А что? — осторожно уточнила Лисса, не желая обсуждать эту тему.
— Понимаешь, дело в том… Я пригласил Пэнси… Ты только не обижайся, но мы не сможем, как раньше гулять вместе…
— Драко, всё нормально. Это твоё личное дело. Она тебе нравится?
— Ну… наверное, — неуверенно оглянувшись на Паркинсон, Малфой кивнул. — Слушай, я знаю, вы не ладите, но постарайся не ссориться с ней…
— Почему ты говоришь это Лиссе, а не своей новой подружке? — неожиданно вмешался Гойл. — Пусть Паркинсон не открывает рот, это она вечно лезет к Лиссе с претензиями.
— Грэг, ты чего? — растерялся Драко, не ожидавший от меланхоличного друга отповеди.
— Ничего, — буркнул тот и отошёл.
— Хм… Ты его отшила? Поэтому он злится?
— Не знаю, — честно ответила Миралисса, старающаяся не читать друзей. — Он приглашал меня в Хогсмид, но у меня уже есть планы…
— Ты ему нравишься. Какие у тебя планы?
Лисса молча покачала головой. Она совершенно точно не собиралась говорить о том, куда собирается.
— Ты же рассталась с Боулом…
— Вообще-то мы не расставались.
— Нет? Так ты к нему собираешься? Надо было Грэгу сказать, чтобы он не рассчитывал на твою взаимность… Мы думали, что вы расстались. Почему ты сразу не сказала? А ты уверена, что…
— Драко, — перебила Миралисса, — я не к нему иду, успокойся. Я хотела бы увидеть Люциана, но я правда занята.
Малфой вопросительно посмотрел на неё, но через секунду огорчённо покачал головой:
— Когда ты уже начнёшь мне доверять?
— Я доверяю тебе… Прости, я правда не могу рассказать.
— Мерлин запретил?
— Кто?!
Драко рассмеялся.
— О твоём крёстном почти ничего не известно, а нам интересно, ну и вот… Помнишь, в поезде Тед спросил, не Мерлина ли я увидел?
— Вы дали моему крёстному прозвище, — с долей недовольства резюмировала Миралисса. — Ладно, расскажи лучше, что у тебя с Паркинсон?
— Ну… Не думаю, что ты хочешь знать это.
— Подробности можешь пропустить. Это серьёзно?
— Нет, — решительно покачал головой Драко. — Между нами: я просто хочу набраться опыта.
— Понятно. Веди себя хорошо. Я, конечно, терпеть не могу Пэнси, но всё равно, она девушка и не заслужила того, чтобы ты растоптал её репутацию.
— Лисса! — воскликнул Малфой, краснея.
— Что? — невинно откликнулась та.
— Это месть за Люциана, да? За то, что я допытывался степенью близости ваших отношений?
— Да нет, скорее забота о лучшем друге.
* * *
Миралисса прибыла в ставку Тёмного Лорда за час до начала собрания. При её появлении разговоры ненадолго смолкли, но недовольного взгляда Крауча хватило, чтобы Гойл и двое незнакомых мужчин ответили на приветствие кивками и возобновили диалог.
Крёстный не упускал её из виду, но присоединился к разговору коллег, и она была предоставлена сама себе. Когда Пожиратели начали собираться, Лисса переместилась в тёмный угол гостиной, стараясь не привлекать к себе внимание. Некоторые даже не замечали неподвижную фигуру в тёмной мантии, тихо сидящую в углу, и говорили совершенно свободно; другие — опасливо косились на Миралиссу, предпочитая отмалчиваться. Но, как и предполагал Лорд, большинство не утруждало себя окклюменцией, и она старательно вслушивалась и запоминала.
До сегодняшнего дня Лисса не думала, как её присутствие воспринимают остальные — приказы Лорда не обсуждались, но мысли Пожирателей всё время возвращались к ней. Их удивлял не столько факт присутствия неизвестной волшебницы, сколько причины, по которым Лорд позволил какой-то девчонке войти в Ближний круг. Будь Лисса просто одной из рядовых Пожирателей смерти — это одно, а вот явное благоволение Тёмного Лорда вызывало недоумение, возмущение и даже зависть.
Сначала ей было немного не по себе, но за летние месяцы Лисса привыкла к этим встречам, и больше не вздрагивала, когда кто-нибудь обращался к ней напрямую: дисциплина в организации была на высоте, что гарантировало безопасность от её членов. Ей даже начинало это нравиться… Но почему её восприняли в штыки, было непонятно. Ведь не думали же Пожиратели, что Лорд намеренно привёл в их ряды предателя? А бояться девчонки (ведь даже в маскировке Лисса выглядела максимум на семнадцать), взрослым магам не пристало. И это удивляло.
Само собрание, как обычно прошло довольно быстро: Лорд выслушал доклады о делах в Министерстве, раздал новые поручения и распустил волшебников, приказав Лиссе остаться. Отчитавшись о поведении Амбридж, Поттера и Снейпа, и сообщив, что Пожиратели по-прежнему верны своему Хозяину, она получила задание не спускать глаз с Избранного и переместилась в Хогсмид.
Остаток выходного дня Миралисса посвятила общению с друзьями, решив начать слежку за Поттером со следующего дня.
Глава 11Гарри Поттер не герой, а несчастный, никому не нужный, неуверенный в себе парень — такой вывод Миралисса сделала спустя несколько дней.
Читая мысли Поттера или его друзей, Лисса раньше не углублялась в дебри причинно-следственных связей, но получив задание «не спускать глаз», она на самом деле всё своё внимание посвятила Поттеру, и многие вещи предстали в совершенно ином свете.
К примеру, Поттер вовсе не был таким болваном, каким регулярно выставлял себя на людях. Нельзя сказать, что он притворялся, сознательно усыпляя бдительность врагов, скорее подсознательно старался соответствовать окружению.
Грейнджер подавляла его. Она приказывала, а не просила; указывала, а не подсказывала; запрещала, а не советовала. Поттера это злило и раздражало, но он улыбался и делал так, как говорила Гермиона. Он терялся рядом с самоуверенной подругой, предпочитая отмалчиваться во всех спорных ситуациях.
С Уизли всё было с точностью наоборот. Рональда не интересовало ничего, кроме квиддича и шахмат. Он постоянно ныл, жаловался, но ничего не предпринимал для улучшения своего, прямо сказать, неприглядного положения… И Поттер соглашался с ним, сочувствовал, хотя чаще всего ему хотелось встряхнуть друга и заорать, что Рон кретин, который не ценит свою жизнь. Но Гарри Поттер молчал и следовал за Уизли. Рон не делал домашние задания вовремя, и Поттер не делал, чтобы тот не обиделся. Уизли говорил лишь о квиддиче, и Поттер не пытался завести разговор о том, что интересно ему, поддерживая лучшего друга…
Мальчик-Который-Выжил не был глупцом, просто он так боялся потерять друзей, что терял себя.
Кто был глуп, так это Уизли. Лисса искренне недоумевала, как получилось, что Рональд вырос таким примитивным созданием. Самый старший из известных ей Уизли был старостой; пусть не гениальным, но умным парнем, целеустремлённым, жадным до знаний и власти. Близнецы, несмотря на плохие оценки, регулярные отработки и бессмысленные шутки, уже на третьем курсе придумывали новые заклинания, модифицировали зелья, создавали фундамент для взрослой жизни. Самая младшая — Джинни — имела чёткую цель… Пусть эта цель была довольно прозаичной — выйти замуж за Гарри Поттера, но Уизли знала, чего хочет и целенаправленно к этому шла. Джинни следила за своим поведением и словами, чтобы ненароком не оттолкнуть будущего мужа; подавляла желание наорать на непонимающего намёков Поттера, наоборот, она демонстрировала не бешеный темперамент, а то, что тот хотел видеть: понимание и поддержку. На фоне братьев и сестры Рон смотрелся ещё хуже, если это вообще возможно.
Но Поттер продолжал с ним дружить.
Лучше всего Поттер чувствовал себя в обществе светловолосой пятикурсницы Лавгуд: той было откровенно наплевать на его избранность, и она, единственная в его окружении, дружила с Гарри, а не с Мальчиком-Который-Выжил.
Длительное наблюдение прояснило вопрос и с семьёй: Поттер жил с отвратительными магглами, которые ненавидели любой намёк на магию, и самого Гарри, как яркого представителя этой самой магии. Детство Героя было ещё хуже, чем у самой Миралиссы, его тоже считали ненормальным, наказывали, запирали, лишали еды… Но если Лисса наплевательски относилась к правилам и воровала, чтобы быть сытой, то он голодал. Лисса возненавидела магглов, а Поттер, также не видевший от них ничего хорошего, почему-то нет.
Через пару недель Миралисса невольно начала сочувствовать Поттеру. Сириус Блэк, чьему появления в жизни крестника она так завидовала пару лет назад, оказался лишён возможности даже переписываться с Гарри. Поскольку оправдывать Блэка не спешили, он, как и Бартемиус, мог общаться с крестником лишь украдкой, но если Крауч сразу же забрал Лиссу к себе, то Сириусу это запретил Дамблдор.
Отношение Избранного к директору заметно охладело после этого. Нет, Поттер по-прежнему считал того величайшим волшебником, но вот о слепом доверии речь больше не шла. Не то что бы Поттер заподозрил Дамблдора в нечестной игре, просто, как оказалось, директор держал своего Избранного в неведении, на все его вопросы отвечая неизменным «ещё не время, мой мальчик».
Тёмный Лорд был доволен Миралиссой, особенно после того, как она сообщила о «пятнах» в сознании Поттера.
— Значит, наш Герой всё же пытался сопротивляться, — с жутковатой ухмылкой протянул Волдеморт, — иначе зачем стирать ему память? Ты можешь восстановить повреждённые участки памяти?
— Нет, мой Лорд, Поттер ни за что не останется наедине с подругой Малфоя, а мне для работы с памятью необходимо добровольное согласие жертвы.
— Я это знаю, но вдруг… — словно говоря сам с собой, произнёс Лорд и сразу заговорил о другом: — Ты отлично поработала, Миралисса, таких быстрых результатов я не ожидал, как впрочем, и сомнений Поттера в старике. Я помню, что обещал устроить тебе встречу с отцом, это произойдёт уже очень скоро… Поттер останется на каникулы в Хогвартсе?
— Он не знает, мой Лорд. Скорее всего, да, но это зависит от Уизли.
— Что ж, если он уедет, тебе незачем будет оставаться в школе.
— Мой Лорд, — неуверенно начала Лисса, которая совершенно не хотела проводить Рождество в одиночестве в гостиной Слизерина, — на каникулах Поттер почти не покидает башню… — Волдеморт перевёл тяжёлый взгляд на Миралиссу, и все возражения испарились: — Как прикажет мой Лорд.
— Можешь идти.
Лисса поспешно покинула кабинет, мысленно проклиная Гарри Поттера, Альбуса Дамблдора и Тома Риддла, из-за которых не могла провести каникулы с крёстным.
— Эй, Делатор!
Лисса вздрогнула и резко обернулась. В коридоре горел лишь один факел, так что рассмотреть окликнувшего её человека было невозможно. Видимо, поняв, в чём затруднение, мужчина вышел из тени.
— Я не кусаюсь, — хмыкнул Джаред Гойл. — Не расскажешь, что творится в Хогвартсе?
— Почему бы вам не поинтересоваться этим у сына? — она пыталась произнести это бесстрастно, но голос дрогнул: не каждый день оказываешься один на один с некромантом.
— «У меня всё хорошо, отец. Вышли мне, пожалуйста, книгу из моего шкафа: вторая полка, синий переплёт. Она там одна такая. Спасибо, Грэг», — передразнил он, и Лисса едва не рассмеялась, вспомнив с каким сосредоточенным лицом Грегори обычно пишет письма домой. — Ты же студентка, правильно?
— Да, сэр, я учусь в Хогвартсе, но…
— Обойдёмся без сэров, зови меня Джаред. Так что в школе происходит?
— Амбридж травит Поттера и тех учеников, кто его поддерживает. С вашим сыном всё в порядке, по крайней мере, со стороны всё выглядит именно так.
— Малфой не втянет его в неприятности?
— Нет, сэр! — обиделась за друга Миралисса. — Во-первых, у Грегори есть голова на плечах, а во-вторых, Драко ценит друзей, даже если вы считаете, что он такой же, как его отец.
— С чего ты взяла…
— Я не слепая, сэр.
— Хм… Ладно, оставим это. Э-э-э… как тебя зовут-то? Лорд назвал лишь фамилию…
— Хм… — невольно оглянувшись по сторонам, словно в поисках подсказки, каким именем представиться, Лисса так ничего и не придумала.
— Ладно, пусть будет Делатор. Присмотри за Грэгом, а?
Миралисса поперхнулась. Гойл просит её присмотреть за сыном? Её?! Незнакомую и вдобавок несовершеннолетнюю волшебницу?
— Вот ты где! — появление Крауча спасло Лиссу от необходимости отвечать, за что она было очень ему признательна.
— Барти, я тут попросил девочку присмотреть за сыном — это проблема?
Бартемиус посмотрел на крестницу, ухмыльнулся, видимо, вспомнив о её дружбе с этим самым сыном, и развёл руками:
— Извини, Джаред, но ей хватит задания Тёмного Лорда.
— Если ему будет что-то грозить, я постараюсь помочь, — всё-таки пообещала Миралисса, посчитав, что она в любом случае сделала бы это, а потому не стоит отказывать мистеру Гойлу.
— Это я и хотел услышать, — удовлетворённо кивнул тот.
— Как ты смотришь на то, чтобы встретить Рождество во Франции? — поинтересовался Бартемиус, когда они переместились домой.
— Не факт, что я вообще смогу покинуть школу на каникулах, — грустно ответила Лисса, покачав головой. — Я теперь полностью завишу от Поттера: куда он, туда и я.
— А он остается в Хогвартсе?
— Кто бы знал.
— Ну, может, он всё же решит отправиться на каникулы к Блэку или Уизли, — утешительно произнёс Крауч, похлопав крестницу по плечу. — Выпьешь со мной чаю? Или хочешь посмотреть на Хогсмид?
— Время ещё есть. Что до Поттера, он-то предпочёл бы провести Рождество с Сириусом — это сомнений не вызывает, но, к нашему с ним общему сожалению, это не от него зависит. А я не знаю, писать ли мне своё имя в список остающихся на каникулах или нет, потому что, если в последний момент всё изменится…
— Тебе придётся говорить со Снейпом, — закончил за Лиссу крёстный. — Он твой декан, Мира, с этим ничего не поделаешь, научись различать Северуса-Пожирателя и Снейпа-профессора — станет легче.
* * *
Время до каникул пролетело незаметно. Лисса недолго пребывала в плохом настроении, выудив из мыслей Уизли, что рыжее семейство решило пригласить Поттера на Рождество к себе. Последним об этом узнал сам Гарри, которого никто не счёл нужным предупредить.
В первый же день каникул Миралисса встретилась с Люцианом, и несмотря на долгий перерыв, они оба не испытывали ни малейшей неловкости при общении. Боул рассказал об учёбе в университете, Лисса — о Хогвартсе. Лишь одну тему они по молчаливому уговору не затрагивали — политику.
Полугодовой перерыв позволил Люциану по-новому взглянуть на ситуацию в стране. Это в Хогвартсе, под боком у предводителя одной из сторон, дети невольно приобщались к противостоянию, даже факультетское разделение этому способствовало, в большом мире было полно других интересов. В университете учились представители разных стран, рас и идеологий, и никому не было дела до чужих проблем. Студент мог презирать чужую точку зрения, но об этом никто бы и не узнал, поскольку любые конфликты грозили исключением.
— Я даже не знаю, с кем учусь, — рассказывал Боул. — Один парень — оборотень, а не откажись он от участия в вечеринке в полнолуние, мы и не узнали бы об этом. О чистоте крови я вообще молчу. Вот так живёшь, веришь во что-то, а потом оказывается, что всё это… пусть не ложь, но заблуждение. Те же магглорождённые. Конечно, у нас их презирают и за магов не считают, они же только в одиннадцать лет узнают о нашем мире! В других странах детей приобщают к магическому миру сразу же после первых стихийных проявлений, и к моменту поступления в школу они уже нормальные волшебники, а не магглы с палочками.
Слушать было интересно, но доверять Люциану больше было нельзя — это было очевидно.
— В моей группе учится магглорождённая девушка, так она о магии знает больше, чем любой чистокровный волшебник. С четырёх до одиннадцати, пока все остальные дети играли в игрушки, она изучала новый мир, как итог, она не только умнее, но и сильнее нас, ведь на первом курсе школы она уже понимала суть превращений неживого в живое, что в Хогвартсе учат на шестом курсе. Кстати, ей четырнадцать лет.
— Ты же понимаешь, что в Британии грязнокровки не такие?
Боул поморщился, явно отвыкнув от этого слова.
— Понимаю, но это не значит, что их нужно убивать за это. Когда ты поступишь в университет, ты тоже поймёшь: то, что творится — неправильно! Лисса, сама подумай, разве можно убивать магглорождённых лишь из-за происхождения? Нужно помочь им адаптироваться, подсказать…
Дальше Миралисса не вслушивалась.
Ей было абсолютно плевать на судьбу всех грязнокровок вместе взятых. Может, в других странах они и могли стать полноценными магами, но здесь и сейчас — нет.
Да и опасны были такие мысли, учитывая, что Тёмный Лорд мог в любой момент воспользоваться легилименцией и узнать о сомнениях.
С Люцианом она простилась довольно прохладно, испытав при этом облегчение.
На Рождество Крауч всё же смог вытащить крестницу во Францию, где они провели целую неделю, просто наслаждаясь отдыхом. Но каникулы закончились, и пора было возвращаться в Хогвартс.
* * *
Учёба началась с обмена новостями, так что студенты сразу заработали кучу взысканий. По дороге на обед Крэбб громко возмущался несправедливостью МакГонагалл, снявшей с него баллы за болтовню на уроке, в то время как Уизли она лишь сделала замечание.
Малфой откровенно потешался над обидой однокурсника, остальные — игнорировали.
— Твоя сова, — кивнул Гойл на приближающуюся птицу. — Может, что-то случилось?
— А может, Мерлину вечером не до крестницы, вот и посылает письма утром? — хмыкнул Теодор, подмигнув.
— А может, это не ваше дело? — парировала Миралисса, отвязывая свиток от лапы совы, и уже без напоминаний суя той булочку.
«Будь дома к пяти. Постарайся не привлекать внимание к своему отсутствию».
Задумчиво сунув послание в карман, Лисса скормила сове половину обеда, пытаясь угадать, что заставило крёстного написать эту записку. Если бы случилось что-то плохое, Крауч хотя бы намекнул, в чём дело… Помотав головой, она выбросила тревожные мысли из головы, решив, что узнает всё на месте, и вернулась к общению с друзьями.
Издевательства Снейпа над гриффиндорцами подняли настроение всем слизеринцам. Было забавно наблюдать за тем, как Поттер стискивает зубы, сдерживая желание наорать на ненавистного учителя, или как Лонгботтом начинает дрожать при его приближении, однако, несмотря на антипатию к Гриффиндору, любви к Снейпу эти события не добавляли.
Сегодня Лисса не обращала внимания на Поттера, посчитав, что ничего интересного за прошедшее время с ним не происходило. Как же она ошибалась!
— Лисса, разорви тебя мантикора! — приглушённо простонала Дафна, едва ли не со слезами глядя на испорченное зелье.
Но Миралиссе было не до того. Нападение Нагайны, ранение мистера Уизли, Сириус Блэк, штаб Ордена Феникса, предстоящее сегодня вечером занятие по окклюменции со Снейпом…
«Какие насыщенные каникулы выдались у Поттера», — мысленно почувствовала она.
— Прости, Дафна, я случайно…
— Да ну тебя, — обречённо отмахнулась та, пытаясь исправить буро-зелёную массу в котле. — Порежь пиявок лучше, хоть какой-то толк от тебя.
Молча придвинув к себе доску, Лисса принялась нарезать мерзкие шевелящиеся склизкие создания.
В конце урока Снейп закатил глаза, увидев, что сдает Миралисса и сочувственно кивнул Гринграсс. Баллы со слизеринцев он принципиально не снимал, но вот на отработки был щедр… К счастью, профессор отвлёкся на Финнигана, и Лисса успела сбежать раньше, чем получила вечернее наказание.
Отказавшись от ужина, она проводила глазами сокурсников, спешащих в Большой зал, и направилась к выходу из школы.
Переместившись домой, Лисса никого не обнаружила и, уступив настойчивым уговорам домовика, согласилась поужинать в одиночестве. Завершив трапезу, она уже допивала вторую чашку кофе, когда в гостиной прозвучал хлопок аппарации, и в дверном проёме появился крёстный.
Глаза Крауча сверкали, губы изгибались полубезумной ухмылкой… Не говоря ни слова, он преодолел расстояние отделяющее от крестницы, и схватив её за талию, закружил.
Ничего не понимающая девушка невольно улыбнулась.
— Что вас так обрадовало?
— Это сюрприз, моя дорогая. Ты поела? Тогда нам пора.
Активировав маскировку, Лисса протянула руку, и мгновение спустя оказалась в поместье Тёмного Лорда.
В зале собралось непривычно много народа; в воздухе ощутимо витало напряжение. Вслед за крёстным Миралисса прошла на место справа от трона Лорда, и лишь тогда увидела, что именно привлекло внимание собравшихся.
Посреди зала стояли грязные измождённые люди, с фанатичным блеском в глазах смотрящие на Тёмного Лорда. Пожиратели смерти, сбежавшие из Азкабана.
Волдеморт что-то говорил, но Лисса ничего не слышала, кроме бешеного стука собственного сердца. Она не отрываясь смотрела на стоящего в центре мужчину и чувствовала, как её переполняет восторг. Теперь было понятно состояние Крауча — он испытывал те же чувства, что и она: неверие, радость, благодарность Лорду…
— И кстати, мы смогли так скоро организовать ваше возвращение благодаря вот этой девушке, — неожиданно произнёс Лорд, а Крауч вытолкнул крестницу вперёд. — Подойди, пусть наши друзья увидят тебя.
На негнущихся ногах Миралисса сделала несколько шагов. Пожиратели смотрели на неё со смесью удивления, недоверия и приязни, но она этого не замечала: для неё сейчас в зале был только один человек.
Волдеморт что-то говорил, так и стоя, положив руку на плечо Лиссы, любого другого это бы напрягало, но ей было спокойно рядом с могущественнейшим тёмным магом, как и с Барти, рядом с Лордом она чувствовала себя в безопасности.
— Что ж, вам нужно прийти в себя, отдохнуть, набраться сил. У нас ещё будет время поговорить. Идите. — Пожиратели кланялись, улыбаясь, прощались с Лордом, но до того, как они дошли до дверей, он обратился к одному из них: — Мальсибер, задержись.
Мужчина недоумевающе обернулся, хлопнул по плечу кого-то из товарищей, и вернулся к трону.
— Мой Лорд?
— Я хочу тебя кое с кем познакомить. Как я и сказал, эта девочка смогла узнать местоположение Азкабана, что сэкономило нам многие месяцы…
Мальсибер снова взглянул на Лиссу без особо интереса. Повинуясь знаку Лорда, та сняла маскировочные чары, но взгляд Пожирателя не изменился.
— Она проявила себя умной волшебницей, преданной нашему делу… Ты по праву можешь гордиться дочерью.
Реймонд Мальсибер издал приглушенный стон, неверующе уставившись на Лиссу, но больше не произнёс ни звука.
Лорд проявил чудеса тактичности и оставил их наедине.
Тысячи раз Миралисса представляла себе встречу с отцом, годами мечтала о ней, но сейчас она просто не знала, что сказать. Молчание затягивалось. Чтобы как-то развеять его, Лисса достала из кармана купленную летом волшебную палочку, которую таскала с собой на все собрания на всякий случай, и протянула Мальсиберу.
Машинально приняв палочку, Реймонд невольно улыбнулся, когда его осыпало яркими синими искрами, словно ему снова было одиннадцать.
— Спасибо.
— Всегда пожалуйста, — смущённо отозвалась Лисса.
— Мда… — подал голос Крауч, подходя. — Детка, иди сюда. Ну же, Рэй, не стой столбом, Мира столько сделала, чтобы встреться с тобой.
— Я помню дочь годовалым младенцем, а эта…
— Простите… Барти, доставьте меня в Хогвартс… — как она не крепилась, но слёзы всё-таки потекли.
Тяжко вздохнув, Бартемиус дал другу подзатыльник и обняв Миралиссу за плечи, аппарировал. Через секунду они оказались дома.
— Не расстраивайся, Мира, ему просто нужно время, — усадив крестницу себе на колени, Барти крепко обнял её, словно надеясь компенсировать холодность отца. — Всё будет хорошо, вот увидишь. Переночуй дома, а утром вернёшься в школу. Договорились?
— Ладно, — вытерев слёзы, она попыталась улыбнуться, но вышло криво. — Спокойной ночи.
Поднявшись в свою комнату, Лисса рухнула на кровать и разрыдалась. Она так долго ждала этой встречи, так мечтала о ней, что чувствовала физическую боль от терзающих сердце осколков разбившейся вдребезги мечты.
Выплакавшись, она умылась и уже собралась переодеться ко сну, когда услышала голоса в гостиной. Будь там кто угодно другой, Лисса не стала бы подслушивать, но узнав голос отца, без раздумий поспешила вниз.
— …Просто не знаю. Как вести себя с ней? О чём говорить? Моей дочери было полтора года, она говорила «папа» и тянулась ко мне на руки, а это чужая девочка!
— Она всё ещё твоя дочь, друг мой. И она всё также считает тебя отцом и хочет внимания. Это твоя вина, что она стала тебе чужой, а не её. Она не заслужила такого отношения.
— Да причём тут «заслужила»? — повысил голос Мальсибер. — Что мне с ней делать?
— Ничего, Реймонд. Миралисса не вещь, она самостоятельная личность. Я понимаю, ты не ожидал, едва выйдя из Азкабана, встретить её, но…
— Барти, всё это время я считал, что моя дочь младенец! Понимаю, глупость, но я ни разу не подумал, что она выросла! Сам знаешь, в Азкабане время — абстрактное понятие. Для меня Миралисса — маленький ребёнок.
— Тебе придётся осознать, что она уже пятикурсница. Да и… не была она ребёнком. Рэй, ты хоть представляешь, каким было её детство? Она росла в маггловском приюте!
— Где?! Я убью эту тварь!
— Угу, но не сегодня, — перебил Бартемиус. — Ты готов бежать, наказывать того, кто обидел твою дочь десять лет назад, но не понимаешь, что сам её обижаешь. Мира не станет навязываться. Если она увидит, что не нужна тебе — ты её потеряешь.
— Барти, я…
— Знаешь, лучше бы я тогда настоял, и Миралиссу записали моей дочерью.
— Но она не твоя дочь!
— Ну, мне она хотя бы не безразлична. Будь она моей дочерью — хотя бы на бумаге — ей не пришлось бы проходить через приют, да и в Хогвартс она поступала бы чистокровной волшебницей, а не грязнокровкой…
— Ты не забыл, что мы сидели в соседних камерах? — язвительно возразил Мальсибер.
— Мой отец позаботился бы о ней.
— Да что ты говоришь? А не твой ли родной отец засадил тебя в Азкабан?
— Я его разочаровал, а единственную внучку он не бросил бы. Глупо сожалеть о прошлом, но больше я не совершу такую ошибку. Миралисса моя крестница, я не откажусь от неё, даже если ты решишь, что она тебе не нужна.
— Когда ты успел к ней привязаться?
— Мы общались весь прошлый год. Я преподавал в Хогвартсе под оборотным — потом расскажу, каково это, играть Грюма, — вот и познакомились. Мира очень на тебя похожа, я просто не мог не узнать её. Она очень хорошая, Рэй. Присмотрись к ней, я действительно считаю, что о такой дочери можно только мечтать.
— Посмотрим… Ладно, расскажи, как ты сам-то?
Дальше слушать Миралисса не стала, потихоньку вернувшись в свою комнату.
Она не была оптимисткой, ищущей что-то хорошее даже в самой гадкой ситуации, но всё-таки утешилась любовью крёстного отца, раз уж родному нет до неё дела. Лисса провела всю ночь без сна, ворочаясь с боку на бок. Ей было обидно, что Реймонд не оценил по достоинству все жертвы, на которые она шла ради него, но она понимала, что отец об этом даже не догадывается. Конечно, Лорд при всех её похвалил, а это много значит, но ведь никому из Пожирателей смерти неизвестна её истинная роль в обнаружении спрятанной ото всех магической тюрьмы. Возможно, когда он узнает, он будет ей гордиться…
Слёз больше не было — она запретила себе проявлять слабость, ведь эта битва ещё не проиграна. Пусть отец повёл себя совершенно не так, как ей бы хотелось — это не конец, у неё будет время, чтобы заслужить его расположение. Пока она готова была довольствоваться малым. В конце концов, у неё был крёстный, который любил её, и пусть он не мог заменить родного отца, само его существование примиряло Миралиссу с реальностью.
Молча глядя в белоснежный потолок, Лисса с потрясающим хладнокровием составляла план по завоеванию любви Реймонда Мальсибера.
Глава 12В Большом зале Миралисса появилась одновременно с утренней почтой, поэтому смогла избежать большей части вопросов: друзья самостоятельно догадались, где и почему она могла провести вечер и ночь. Но это не означало, что они вообще ничего не спросят.
— Я, конечно, рада, что ты наконец-то встретилась с отцом, — негромко сказала Гринграсс, когда внимание учеников сосредоточилось на задании профессора Флитвика, — но с твоей стороны было откровенным хамством вот так исчезнуть. Знаешь, как я волновалась?
— Прости, — только и сказала Лисса, не поднимая головы.
Весь день она была рассеяна, не слушала учителей, натыкалась на предметы мебели: все мысли крутились вокруг отца. Лисса могла думать лишь о том, как ему понравиться, заслужить одобрение… Но на фоне всеобщего волнения из-за побега Пожирателей смерти этого никто не заметил. Никто, кроме Малфоя и Гойла.
— Что происходит? — задержав Лиссу в кабинете, спросил Драко. — Почему ты не выглядишь довольной? С твоим отцом что-то не так?
— Нет, почему ты так решил?
— Потому что ты должна светиться от счастья, а на деле… Он жив? Он покинул Азкабан?
— Да… просто…
Малфой вздохнул, и, не глядя на Миралиссу, произнёс:
— Ты же в курсе, что Беллатриса Лестрейндж сестра моей матери? — Лисса кивнула, но он этого даже не заметил. — Я никогда её не видел, но мама много рассказывала о ней, и мне хотелось познакомиться… Вот только я понятия не имею, какой будет эта встреча. Это я хотел узнать её, а не она меня.
— Ты её единственный племянник, думаю, она будет рада узнать тебя.
— Лисса, ты единственная дочь своего отца? Думаю, он тоже будет рад узнать тебя. Не расстраивайся раньше времени, ладно? Может, ты ему понравишься…
— Я не нужна ему, Драко, — глухо произнесла Лисса, опустив голову. — Для него дочь — годовалый ребёнок, он сам сказал, а я — чужая.
— Дай ему время, — рассудительно посоветовал Малфой. — Не отчаивайся. Вот увидишь, всё будет хорошо.
— Крёстный сказал то же самое, но…
— Вот видишь. Мерлин не стал бы тебя зря обнадёживать.
— Ох, Драко, твоя самовлюблённость проявляется даже в таких мелочах. Ты хоть когда-нибудь сомневаешься в своей правоте? Ладно, хватит психоанализа, пойдём на обед.
— Пойдём. А что такое психоанализ?
— У магглов есть врачи — психологи, они помогают разобраться с моральными проблемами, просто беседуя с пациентом.
— И помогает? — скептически хмыкнул Малфой, привыкший пренебрежительно относиться ко всему маггловскому.
— Кто знает? Наверное. Я однажды встречалась с психологом — он не помог.
В Большом зале было непривычно тихо. Лишь младшекурсники вели себя как обычно, все остальные либо отмалчивались, либо говорили шёпотом, косясь то на стол Слизерина, то на стол профессоров. Учителя выглядели бледными, даже Дамблдор утратил свою извечную улыбку, хмуро рассматривая учеников из-под кустистых бровей. Директор, конечно, не заламывал рук, но одно отсутствие блеска в глазах говорило о многом. Один лишь Снейп являл миру неизменно недовольное лицо: что бы ни происходило вокруг, на мимику профессора это не влияло.
Студенты же поделились на два неравных лагеря. Гриффиндор и Пуффендуй, практически в полном составе, сошлись во мнении, что Слизерин — скопище Пожирателей смерти. Равенкло, где учились дети с обеих сторон, пока сохранял нейтралитет. У слизеринцев же просто не оставалось иного выхода, как играть отведённую им роль, причём не имело значения, были ли они детьми Пожирателей на самом деле — принадлежность к факультету определила отношение к ним.
— …Просто мимо шла, а он мне: «Пожирательница!», представляете?! — шёпотом возмущалась Астория, младшая сестра Дафны Гринграсс. — Всем же известно, что наша семья всегда сохраняла нейтралитет, а этот…
— Хватит возмущаться, Тори. Привыкай, — буркнул Нотт, злясь непонятно на кого.
— Что значит «привыкай»? — возмутилась та в полный голос. — Я не собираюсь…
На младшую Гринграсс зашикали, и продолжение Лисса уже не слышала.
Поведение учеников её не удивляло: о том, что люди любят справедливость лишь на словах, она узнала ещё в раннем детстве, но за Асторию на самом деле было обидно. На старших курсах действительно учились дети известных Пожирателей смерти: Розье, Флинт, Малфой, Гойл, Нотт… Но в восемьдесят первом война закончилась, всех Пожирателей посадили в Азкабан, а те, кого не посадили — Пожирателями уже вроде бы и не считались, то есть третьекурсники и младшие ученики просто не могли быть детьми сторонников Тёмного Лорда. Среди сбежавших преступников официально ни один не был родителем студента Хогвартса, но факты мало интересовали учеников, для себя они уже решили, что все, кого Распределяющая Шляпа отправила на Слизерин — потенциальные Пожиратели смерти.
Почему они гребут всех под одну гребёнку, буквально толкая людей в противоположный лагерь, а потом обвиняют в выборе неправильной стороны? Кто такие «они» Лисса даже не задумывалась: гриффиндорцы, конечно же. Пуффендуйцы хоть и думали также, воздерживались от голословных обвинений, предпочитая худой мир доброй ссоре. Что однокурсники, прямо сейчас бросающие злобные взгляды, что Дамблдор, смотрящий на стол Слизерина с разочарованием и тревогой… Никто не верил, что и среди слизеринцев есть те, кто вовсе не ненавидит магглов, или, как Гринграссы, стремятся сохранять нейтралитет.
— Будь выше этого, Астория, — громко произнесла Дафна, прервав невесёлые мысли Лиссы.
Вспомнив, что задание следить за Поттером никто не отменял, Миралисса нашла того взглядом. Пару минут спустя она отвернулась с дикой головной болью: мысли Поттера скакали бешеными гиппогрифами. С их последней встречи прошло не так много времени, однако в жизни Мальчика-Который-Выжил произошло много событий. И на Истории магии Лисса, как верный летописец, фиксировала каникулярную жизнь Поттера на пергаменте, намереваясь после занятий оправить донесение Тёмному Лорду.
— Лисса, ты в совятню? Не возражаешь, я составлю тебе компанию?
Улыбнувшись Гойлу, она кивнула и вместе с ним вышла из замка.
— Как всё прошло? — нарушил тишину Грэг на полпути к совятне.
— Что прошло?
— Встреча с отцом.
— Э-э-э…
— Если не хочешь, можешь не отвечать, — поспешно вставил он, когда Лисса замялась с ответом. — Просто я не мог не заметить, что ты расстроена…
— Я просто не знаю, как ответить. Не очень хорошо, — после паузы произнесла Миралисса, опустив голову. — И крёстный, и Драко уверяют, что нужно время, но…
— Они правы, — мягко произнёс Гойл. — Отец рассказывал про Азкабан. Он почти три месяца там провёл, пока его не оправдали, говорит, попасть туда — это худшее, что может случиться с волшебником. А твой отец просидел сколько, четырнадцать лет? Конечно, ему нужно время!
— Может, вы и правы…
— Я понимаю, ты ждала другого… Посмотри на меня! — останавливаясь, приказал Гойл, и она послушно подняла взгляд от земли. — Всё наладится, вот увидишь.
— Меня не нужно утешать, — улыбнулась Миралисса, — я всё прекрасно понимаю. Иногда исполнение мечты — это не… не разочарование, конечно, но… Понимаешь, — собравшись с мыслями, Лисса перестала запинаться, и заговорила уверенно, — я всю жизнь об этом мечтала. В детстве — о тёплой встрече, о любящем отце, о доме, потом — об отце и доме. Перед Хогвартсом я узнала, что он в Азкабане, и мечтала вытащить его оттуда, уже не думая ни о чём таком. А сейчас я просто не знаю, о чём мечтать. Отец на свободе, вот только я ему не нужна, и жить вместе мы вряд ли сможем.
Произнеся это вслух, Лисса почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы, и поспешно отвернулась, продолжив путь к совятне.
— Я, конечно, попытаюсь ему понравиться, подружиться, но даже не представляю, как это сделать.
— А твой крёстный, он не может помочь?
Миралисса пожала плечами.
— Чем? Заставит отца полюбить меня? Нет, Грэг, это я должна сама сделать. Ты станешь Пожирателем смерти? — без всякого перехода, неожиданно спросила она и в упор посмотрела на Гойла.
— Наверное, — ничуть не смутился тот и усмехнулся.
— Что?
— Да так… Ты против?
— Я?! — изумилась Лисса. — Почему… Это твоё личное дело, причём тут я?
Грегори помрачнел, проигнорировав вопрос, и сменил тему:
— Как думаешь, Амбридж продержится до конца года?
Миралисса несколько секунд сверлила друга взглядом, стараясь понять, почему Гойл задал предыдущий вопрос, и почему не ответил ей, но поскольку у неё хватало собственных проблем, отбросила эти мысли и позволила перевести русло беседы в обсуждение профессора Амбридж.
* * *
На завтрак Лисса пришла рано и вместе с несколькими однокурсниками была вынуждена сидеть под прицельным огнём недоброжелательных взглядов, пока не подтянулись друзья.
— Дьявол! Да они просто провоцируют нас на действия! — пробурчал себе под нос Малфой, в очередной раз встретившись взглядом с Поттером.
— Не глупи, если ты что-то сделаешь, им это только на руку, — успокаивающе похлопав Драко по плечу, предостерёг Теодор. — Давайте будем вести себя как обычно… А вот и почта.
Шум крыльев отвлёк учеников от разговоров. Не увидев Танатос — купленную для неё Краучем сову, — Миралисса потянулась за тостом, и на её вытянутую руку села совершенно незнакомая птица.
— Ты ко мне? — удивилась Лисса, пересаживая сову на скамью. — И что ты принесла?
Отвязав пергамент, Лисса мимолетно отметила абсолютно незнакомый почерк и, вспомнив уроки крёстного, проверила послание на зловредные чары, после чего, наконец, развернула свиток.
«Здравствуй, Миралисса.
Сперва, я должен извиниться за холодность. Наша встреча стала для меня полнейшей неожиданностью, а после событий того дня я был настолько выбит из колеи, что банально растерялся. Твой крёстный многое рассказал о тебе, и не только он. Мне жаль, что всё так вышло, хотелось бы начать знакомство заново, ты согласна?
Воспользуйся порт-ключом, уверен, ты не меньше моего желаешь узнать друг друга ближе. Жду тебя в субботний полдень дома.
Твой отец.»
Лисса едва не разрыдалась, прочитав послание. Он хочет встретиться!
— Тебе орден Мерлина вручили? — ехидно поинтересовался Нотт, но она проигнорировала насмешку. — Торн, ты ведёшь себя как дура, перестань улыбаться.
— Отстань от неё Тед, — вмешался Гойл, догадывающийся, что могло вызвать у Лиссы такую радость. — Ты доела? Тогда идём, поговорим.
Та без возражений встала из-за стола, двинувшись вслед за Грэгом к выходу из Большого зала.
— Рассказывай.
И она рассказала.
— Да-а-а… Ну что ж, поздравляю. Я же говорил, что ему просто нужно было время. Так как теперь тебя зовут?
— Ничего не изменилось, Грэг, — её улыбка чуть померкла. — Он же не признал меня, просто хочет познакомиться. Но это ничего, я всё понимаю…
— Лисса, твой отец будет идиотом, если не примет тебя. Уверен, твой крёстный быстро вправит ему мозги.
— Я не хочу так, — с грустной улыбкой покачала головой Миралисса, сжав в кармане вложенный в конверт порт-ключ, — мне не нужно официальное принятие в семью, мне нужна семья. Крёстный не бросит меня, а значит, как бы всё не сложилось, я смогу видеться с отцом.
— Лисса… Почему ты скрываешь его имя? Нет, подожди, не отвечай! — быстро добавил Гойл, когда та открыла рот для ответа. — Ещё неделю назад это было понятно, Пожирателей смерти в Азкабане немало, твоим отцом мог быть любой из них. Но сейчас круг подозреваемых сузился в разы. У Лестрейнджей нет детей, а если бы и были, о них позаботились родители Драко — они близкие родственники. У Кэрроу есть племянницы, так что будь у любого из них дочь, она воспитывалась бы с Флорой и её сестрой. Долохов не англичанин, если у него и есть дети, они не здесь. Треверс и Мальсибер попали в Азкабан почти сразу после Хогвартса, а Джагсон, по словам отца, вообще не интересуется женщинами. Остаётся…
— Никого не остаётся.
— Официально в «Пророке» сказано о десяти беглецах, — понизил голос Грегори, — но их было одиннадцать.
— Вот как? — неподдельно удивилась Миралисса, которой в момент встречи с беглецами было не до того, чтобы их пересчитывать. — И кто одиннадцатый?
— Не знаю, — недовольно признался Гойл и ненадолго замолчал, ожидая, пока мимо пройдут двое младшекурсников. — Отец не назвал имя. Сказал лишь, что его давно считали мёртвым, а оказалось, что он всё это время провёл в Азкабане. Это он?
— Нет, я ничего не знаю об этом человеке, — абсолютно искренне ответила Миралисса. — Я даже не знала, что был одиннадцатый.
— Хм… Почему ты мне не доверяешь?
— Я доверяю тебе, Грэг, просто… — Лисса замялась, не зная, как объяснить, что дело гораздо серьёзнее. — Просто это не мой секрет.
— А чей же тогда? — усомнился тот. — Назови причину, и, клянусь, я больше не стану спрашивать.
— Прости, но я не могу.
Лисса опустила глаза, и поэтому не видела, каким взглядом смотрит на неё Гойл. После длиной паузы, он произнёс:
— Что ж, твоё право.
— Не обижайся, Грэг. Я, правда, не могу сказать. Раньше я молчала из упрямства, — призналась Миралисса, — хотела, чтобы отец… Ерунда, в общем. Но сейчас всё изменилось…
— Ты видела Тёмного Лорда?
Лисса отшатнулась, быстро оглянувшись по сторонам.
— С ума сошёл?! Ты ещё громче спроси, чтобы уж точно вся школа уверилась, что среди нас все поголовно носят знак Лорда, — прошипела она.
— Значит, да. Если ты не можешь даже друзьям сказать кто твой отец — это единственное объяснение…
Позволить Гойлу продолжить строить предположения было слишком опасно, тот вполне мог по лицу Миралиссы получить ответы, а потому нужно было срочно прекращать разговор.
— Хватит! Что за допрос?! — пряча за злостью испуг, перебила она. — Что изменится от того, что ты узнаешь имя моего отца? Ты перестанешь со мной общаться или, наоборот, станешь лучше относиться? Какое отношение он имеет к нашей дружбе?
— Он — никакого, зато твоё недоверие — самое прямое. Ты знаешь мою тайну, — Гойл выглядел совершенно спокойным, однако в его глазах бушевало пламя, — и прекрасно понимаешь, что даже не будь ты моей подругой, я не пойду против тебя. Так в чём причина твоей скрытности?
— Задай этот вопрос Тёмному Лорду! — буркнула Миралисса и, не дожидаясь ответа, стремительно бросилась к лестнице.
* * *
Время до субботы тянулось невыносимо медленно. Лисса мысленно строила длинные диалоги, в которых уверенно рассказывала отцу о собственных достоинствах, доказывала, что она именно такая дочь, какой он хотел бы её видеть, и скромно принимала его извинения, но внутренний голос ехидно напоминал, что глупые мечты никуда её не приведут. Лисса абсолютно не представляла, чего ждать от незнакомца, который был её родным отцом. Вспоминая рассказы крёстного, она пыталась соединить того Реймонда, что фигурировал в них, и измождённого Пожирателя смерти, что предстал перед ней несколько дней назад. Получалось плохо — это были разные люди.
Миралисса ни на чём не могла сосредоточиться, думая лишь о том, как пройдёт встреча с отцом, но чем дольше она размышляла, тем непригляднее получалась картина. Как бы ей не хотелось, чтобы отец восторженно приветствовал воссоединение с дочерью, здравый смысл безжалостно напоминал о его словах и поведении при знакомстве. Ему не нужна была дочь, он не знал, что с ней делать, дочь была обузой…
К пятнице волнение достигло апогея, Лиссе даже пришлось отпроситься с последних уроков, потому что её магия стала нестабильной и вместо нормальных заклинаний её палочка извергала язычки пламени. Сидя в пустой гостиной, она смотрела на игру огня в камине и думала о том, что единственный путь к сердцу отца — это отстранённость…
— Пойдём, погуляем, — Малфой появился в тот момент, когда Миралисса смирилась с принятым решением, поэтому она просто кивнула, не став отказываться. — Тебе нужно успокоиться и взять себя в руки.
— Всё уже решено, — твёрдо произнесла она, сжав на мгновение руку Драко. — Я сделаю, что должна, а там будь что будет.
— Что ты должна?
— Отцу нужно время — я его предоставлю. Не буду писать, напрашиваться на разговор… Вообще сделаю вид, что меня не существует. Если он не хочет принимать меня как дочь, возможно, примет как крестницу лучшего друга? В любом случае, навязываться я не стану.
— Лисса… — у Малфоя не было слов, чтобы переубедить её, поэтому всё, что он сделал, это утешающе похлопал по плечу.
— Всё нормально, Драко. Я справлюсь. Попрошу у Помфри успокоительное зелье и буду вести себя как воспитанная девушка: улыбаться и молчать.
Глава 13Затеряться в толпе гуляющих студентов не представляло сложности. Миралисса просто прислонилась к стене какого-то дома, наложила на себя чары отвлечения внимания и шагнула в тень между домами, где и активировала порт-ключ. В следующее мгновение она уже стояла посреди пыльной гостиной.
— Привет.
Лисса едва не подпрыгнула от неожиданности. Резко развернувшись, она уткнулась носом в чью-то грудь и отшатнулась. Перед ней стоял симпатичный светловолосый мужчина лет тридцати-тридцати пяти и улыбался. Контраст с тем, как он выглядел неделю назад, был разительным. Дорогая одежда, аккуратная стрижка, кроме бледности и худощавости ничто не намекало на его длительное пребывание в Азкабане.
— При… Здравствуйте… отец.
Реймонд хмыкнул. Несколько секунд он молча рассматривал Лиссу, а потом притянул её к себе и обнял.
— Барти сказал, что ты умная девушка, — отстранившись, немного смущённо произнёс он, — так что ты должна понимать: я не знаю, как вести себя с тобой. Хочешь кофе?
Лисса робко кивнула. Как бы долго она не думала об этой встрече, реальность внесла свои коррективы, и она тоже не знала, как себя вести.
Реймонд сделал приглашающий жест, и Лисса следом за ним прошла в соседнюю комнату, оказавшуюся кабинетом.
Пока он отдавал распоряжения эльфу, Миралисса успела осмотреться. Помещение было довольно мрачным: тёмно-коричневое дерево, тёмно-синяя обивка мебели и задёрнутые шторы насыщенного синего цвета…
— Это самая чистая комната в доме, — пожал плечами отец, словно извиняясь. — Ты кстати кофе пьёшь, или лучше чаю? Я как-то не подумал…
— Нет-нет, спасибо, кофе в самый раз, — поспешно сказала Лисса. — Я не люблю чай.
— Вот мы и нашли нечто общее.
Домовик расставил посуду и испарился. Пауза затягивалась.
— Лорд сказал, что ты очень помогла с нашим побегом, да и вообще весьма полезна… Бартемиус, конечно, рассказал, что ты следишь за Поттером и всё такое, но… Ты уверена, что тебе это нужно?
Миралисса с искренним недоумением смотрела на отца:
— В каком смысле «нужно»? Барти бы вернулся в Азкабан, если бы я не вмешалась, а вы до сих пор там были бы. Тёмный Лорд собирался штурмовать тюрьму летом, и это стопроцентно привело бы к жертвам с обеих сторон. Лорд не заставлял меня шпионить за Поттером или что-то делать против моей воли. Учитывая, что я никто и звать меня никак, мной невозможно было манипулировать — у меня просто не было слабых мест, на которые можно надавить. Лорд спросил — я ответила.
— Значит, ты хочешь стать Пожирателем смерти?
— А вы против? Если вы этого не хотите…
— Дело не во мне, — слегка поморщился Реймонд. — Чего хочешь ты?
Лисса отвела взгляд. Она поклялась себе не спешить, и потому не могла честно ответить на вопрос, что единственное, чего она сейчас хочет, так это стать для него любимой дочерью.
— Ты хочешь быть нужной, — горько усмехнулся он, покачав головой. — Барти был прав… Слушай, тебе не нужно что-то мне доказывать, я и так… Хм… — после долгой паузы, так и не придумав, что сказать, он сменил тему: — Мои друзья хотят с тобой познакомиться.
— Это невозможно! — вскинулась Миралисса. — Никто не должен знать, кто я!
— Лорд разрешил, — успокоил Мальсибер. — Твоё инкогнито останется в неприкосновенности. Из Ближнего круга лишь пятеро, включая нас с Барти, будут знать правду. Для всех остальных ты останешься загадочной «мисс Шпион». Хотя, учитывая, что о наличии у меня дочери почти никто не знает, можно звать тебя настоящим именем: всё равно с тобой его связать невозможно… Кстати, через пару недель приезжает мой отец, готовься к встрече.
— Приезжает? Когда я искала информацию, я ничего не смогла узнать о нём, поэтому решила, что он умер.
— Так многие решили. После моего ареста отец покинул Британию до того, как пришли за ним. Он живёт в Канаде, преподает в Торонто в местном университете латынь и что-то ещё. Профессор, уважаемый человек, — Реймонд усмехнулся, — не чета беглому заключённому.
— А почему… — начала Лисса, но одёрнула себя.
— Почему «что»?
— Э-э-э… Он Пожиратель смерти?
— Да, отец был Пожирателем, но из-за здоровья был вынужден покинуть наши ряды. Во время одного из рейдов он схлестнулся с Грюмом, в драке-то отец победил, но пропустил заковыристое проклятие… Тёмный Лорд отпустил его незадолго до твоего рождения… — он сделал паузу, прислушиваясь к чему-то, и встал: — А вот и гости пожаловали.
Лисса с опаской покосилась на дверь, гадая, кого отец называет друзьями.
— Мы здесь! — крикнул он, и бодрый стук каблуков возвестил о приближении гостей, среди которых была женщина.
— Кто это тут у нас? — с придыханием поинтересовалась женщина, в которой Лисса с трудом узнала Беллатрису Лестрейндж. — Загадочная мисс Делатор?
Миралисса поспешно поднялась с дивана, с опаской отступая. За неделю Белла из грязной оборванки с безумным взглядом и колтуном на голове превратилась в немного увядшую, но по-прежнему красивую женщину с гривой чёрных как смоль кудрей, уложенных в высокую причёску. Вот только в её глазах всё также плескалось безумие, а потому Лисса предпочла держаться на расстоянии.
— Белла, ты её пугаешь.
Холодный голос высокого мужчины заставил Миралиссу отвести взгляд от мадам Лестрейндж и наконец-то посмотреть на остальных прибывших. Рудольфуса она узнала по фото в «Пророке»: он почти не изменился за четырнадцать лет, разве что седины в волосах добавилось, а вот второй мужчина был совершенно точно ей незнаком.
— Мира, позволь представить моих друзей: Рудольфус и Беллатриса Лестрейндж, — Лисса выдавила из себя приличествующую случаю улыбку и кивнула, а супруги криво усмехнулись в ответ, — и Регулус Блэк. Друзья, моя дочь — Миралисса.
— Приятно познакомиться, — Блэк оказался единственным, кто не стал пренебрегать правилами приличия. — Весьма наслышаны. Рэй много рассказывал о тебе, хотя должен признать, его истории серьёзно устарели.
— Вы — одиннадцатый, — вдруг произнесла Лисса.
— Э-э-э…
— Простите, — поспешно добавила она, — мне говорили, что Азкабан покинули одиннадцать человек, несмотря на то, что напечатано в «Пророке».
— Ты же видела нас, — удивлённо протянула Беллатриса и без спросу взяла чашку Лиссы. — Ты такая невнимательная?
— Я такая равнодушная, — огрызнулась та в ответ.
Мадам Лестрейндж уже открыла рот для достойного ответа, когда в кабинет вошёл Крауч:
— Белла, любовь моя, тронешь мою крестницу — я вырву тебе сердце, — с мягкой улыбкой сообщил он, и только после этого поздоровался с остальными: — Добрый день, я не опоздал?
Беллатриса расхохоталась, ничуть не обидевшись, её супруг тоже воспринял предупреждение как нечто абсолютно нормальное, а вот у Миралиссы возникло ощущение сюрреалистичности происходящего. Так что когда Барти сел рядом с ней, она весьма обрадовалась: в здравом уме крёстного она была уверена.
Несколько часов, проведённых с отцом и его друзьями, многое прояснили. Чёрный юмор, постоянные пикировки, безумие Беллы — всё это маски, за которыми скрывается настоящая крепкая дружба. В частности, ни один из присутствующих не поддерживал ментальный блок, демонстрируя безграничное доверие, и Лисса чувствовала себя не слишком уютно, когда до неё долетали их мысли, словно подсматривала в замочную скважину за достойными людьми. Никогда прежде подобной щепетильностью она не страдала.
Поняв, что безумие мадам Лестрейндж играет, Лисса вздохнула с облегчением. Не то что бы она всерьёз чего-то опасалась рядом с крёстным, но адекватные друзья отца всё же приятнее в общении. Вообще Белла понравилась Лиссе. Конечно, женщиной она была неординарной, но подкупил Миралиссу тот факт, что та даже не пыталась её судить, просто приняв как дочь близкого друга. Рудольфус оказался интересным собеседником, умеющим самую заурядную историю представить захватывающим приключением… А вот Регулус Блэк так и остался загадкой. Он участвовал в разговоре наравне со всеми, однако Лисса даже не могла сказать, что он о ней думает, не то, что понять его.
Обед состоял из одних бутербродов, за что Мальсибер долго и многословно извинялся, а Беллатриса безжалостно критиковала нерадивого хозяина, а потом Лиссе пора была возвращаться в Хогвартс.
В кабинете как-то внезапно наступила тишина. Гости смотрели то на Реймонда, то на Миралиссу, словно чего-то ждали, а те не знали, что сказать или сделать, чтобы развеять неловкость.
— С вами всё ясно, — в конце концов, не выдержал Крауч, вставая. — Прощайся, Мира, и я перемещу тебя домой.
— Было приятно познакомиться. Мистер Лестрейндж, миссис Лестрейндж, мистер Блэк… Отец, — смутившись, Лисса опустила глаза и прощалась глядя себе под ноги. — Всего доброго…
— Рэй, ты придурок, — заявила Беллатриса и, подойдя к Миралиссе, расцеловала ту в обе щеки. — Увидимся, ребёнок.
Не дожидаясь возобновления неловкого молчания, Бартемиус взял Лиссу за руку и аппарировал.
— Всё нормально? — заботливо поинтересовался он, оказавшись в собственном доме.
— Да.
— Точно?
— Да, всё лучше, чем могло быть… А мистер Блэк, он кто?
— Кузен Беллы. Брат Сириуса Блэка… или ты не это имела в виду?
— Не знаю, — честно ответила Лисса. — Просто я ничего не поняла о нём.
— Рег вообще парень интересный, — усмехнулся Бартемиус. — Тебе пора возвращаться в школу. Поговорим при следующей встрече, ну или напиши, что ещё, кроме загадочного и непонятного Регулуса, тебя заинтересовало.
— Ладно, — улыбнулась Миралисса и, поцеловав крёстного, активировала порт-ключ.
* * *
Встречей Миралисса осталась довольна. Пусть не всё было так, как ей бы хотелось, но уже одно то, что отец представил её своим друзьям, говорило о многом: Реймонд не собирался отказываться от неё или скрывать факт её существования. Было вполне очевидно, что до нормального общения тет-а-тет им ещё очень далеко, они оба чувствовали неловкость, однако в компании Пожирателей смерти шероховатости сглаживались.
Лисса знала, что нужно время, и торопить события не собиралась.
Хогвартс жил своей жизнью. Дамблдор самоустранился от управления школой, позволяя Амбридж вводить бесконечные декреты об образовании и изгаляться над правилами и законами. Страдали от этого, как ни странно, практически все. Учреждение Инспекционной Дружины стало вполне логичным шагом на фоне жажды власти Генерального инспектора. Ну а то, что принимались в Дружину исключительно чистокровные волшебники, никого не удивляло.
Учитывая официальный статус крови Миралиссы, Амбридж даже не задерживала на ней взгляд, чему та была только рада. А вот всем остальным пришлось изображать ярых сторонников Фаджа.
— «Мальчики и девочки не должны находиться друг к другу ближе, чем на пятнадцать дюймов», — с отвращением процитировал Малфой. — Жаба хоть понимает, какой бред эти её декреты?!
Однокурсники проигнорировали реплику: с оценкой умственного развития профессора Амбридж они сошлись во мнении ещё в начале года.
Абсурдные декреты вводились чуть ли не ежедневно. Стоило Амбридж заметить малейшее несоответствие собственным представлениям об идеальной школе, тут же возникал новый указ. Недовольство студентов нарастало, однако ни родители, получающие возмущённые письма, ни Лорд, которому о настроениях в Хогвартсе докладывала Миралисса, не спешили предпринимать какие-либо шаги.
В преддверии Дня влюблённых Лисса получила письмо от Боула. После почти месячного перерыва это выглядело по меньшей мере странно. Она не знала, чем всё это время занимался Люциан, но сама совершенно забыла, что у неё есть парень. Мысли Миралиссы крутились вокруг отца и Поттера, отодвинув на задний план всё, что с ними не было непосредственно связано. Сейчас же в памяти всплыли слова Боула о грязнокровках… Вспоминая последнюю встречу, она понимала, что их пути разошлись, но отказываться от свидания не хотела.
Задумавшись, к чему могут привести отношения с человеком, открыто не разделяющим идеологию Тёмного Лорда, Лисса не заметила, что стала объектом пристального наблюдения.
— Какие планы на Хогсмид? — поинтересовался Малфой, отведя Лиссу в сторону от ожидающих прихода Снейпа учеников.
— Точно не знаю. Люциан пригласил меня на свидание, но куда мы пойдём, я без понятия. А ты? Паркинсон тебе ещё не надоела?
— О Пэнси поговорим в другой раз, — отмахнулся Драко. — Утренняя сова от Боула?
— Да.
— Хм… Я ни разу не видел её в этом году, — выразительно посмотрев на Миралиссу, сообщил он. — Боул тебе не писал?
— Мой милый Драко, скажи-ка мне, а какое тебе дело до того, как часто мы с Люцианом переписываемся?
— Никакого. За исключением того, что ты моя подруга и…
— Драко, — перебила Лисса, покачав головой, — у меня всё хорошо.
— Твой парень месяц не пишет, а у тебя всё хорошо? — не поверил Малфой.
— Ну так и я ему не писала.
— А кстати, почему? Любовь на расстоянии только в романах выживает.
— А когда её нет, то… — начала Лисса, но, поймав на себе изумлённый взгляд собеседника, поспешно сменила тему: — Почему ты интересовался моими планами, раз уж сам идёшь с Паркинсон?
— Э-э-э… из-за Грэга, — поморщился Драко, бросив быстрый взгляд на стоящего поодаль Гойла. — Извини, но я не считаю, что Боул тебе подходит.
— Я сейчас не стану доказывать, что это не твоё дело, но… Ты прав, Люциан мне не подходит, однако это вовсе не означает, что у тебя есть право вмешиваться в мою личную жизнь.
— Лисса… — начал Малфой, но появление Снейпа вынудило его замолчать. И, бросив предупреждающий взгляд, давая понять, что разговор не закончен, он первым прошёл в кабинет.
* * *
Встреча с Боулом прошла довольно холодно. Миралиссе по-прежнему было интересно всё, что тот рассказывал об университете, но вот его мнение — нет. Два часа, что они бродили по заснеженным улицам Хогсмида, тянулись долго, но, к счастью, у Люциана ещё были дела, поэтому задерживаться он не стал. Избавившись от него, Лисса уже хотела отправиться на поиски друзей, когда до неё долетели чьи-то крики. Намерения подслушивать у неё не было, но тропинка вывела прямо к источнику шума, так что не прошли и пять минут, как она узнала голоса Поттера и его извечных прихлебателей. Ничего важного те не обсуждали — просто разговаривали на повышенных тонах, поэтому Лисса решила просто уйти.
Вернее, попыталась это сделать.
— Что ты тут вынюхиваешь, Торн? — направив на неё палочку, гневно вскричала Грейнджер.
Миралисса презрительно скривилась, но промолчала.
— Немедленно отвечай! — присоединился к ней Уизли, тоже доставая волшебную палочку.
— Или что? — незаметно сжав в рукаве своё оружие, усмехнулась Лисса. — Что ты сделаешь, рыжий? Проклянёшь? Ударишь? Пытать будешь?
— Да ты…
— Мы не такие, как вы! — резко произнесла Грейнджер, пока Уизли хватал ртом воздух, пытаясь сформулировать мысль. — Отвечай!
— Да пошла ты, — процедила Миралисса, поворачиваясь спиной: она была совершенно уверена, что гриффиндорская староста ничего ей не сделает.
Поттер молчал. Лисса видела боковым зрением, что он не спускает с неё взгляд, но, в отличие от друзей, Поттер не доставал палочку. И лишь когда она отошла на достаточное, как он считал, расстояние, чтобы не услышать его слов, он обратился к Уизли:
— Не трогайте её. Думаете, магглорождённой легко живётся в Слизерине?
Дальнейший диалог Лисса не услышала, так как действительно далеко находилась, но и этого хватило, что в её голове начала формироваться планы, как использовать заблуждение Поттера о её происхождении против него самого.
Однокурсников она обнаружила там, где и ожидала: в «Трёх мётлах». Драко натужно улыбался Паркинсон, а когда та отворачивалась, кривился от её глупости. Теодор с Дафной о чём-то шептались за угловым столиком, причём, судя по злорадной ухмылке Гринграсс, речь шла вовсе не о романтических признаниях. Миллисента обжималась с каким-то старшекурсником, громко хихикая, а Крэбб с Гойлом, как обычно, наедались сладостями.
Завидев её появление, Малфой что-то быстро сказал Пэнси, отчего та надулась как мышь на крупу, и поспешил навстречу:
— Я был уверен, что до вечера ты не придёшь.
— Ты ошибся, — равнодушно пожала плечами Лисса. — И зря ты так демонстративно подошёл, Паркинсон и так меня не переносит, а теперь её нелюбовь перейдёт в активную форму.
— Вы поссорились? — вдруг спросил Малфой.
— С чего ты взял? — искренне удивилась предположению Миралисса.
— У тебя настроение испортилось.
— Люциан тут не причём, я Уизли с Грейнджер встретила. Представляешь, Поттер заступился за меня, потребовав, чтобы те не задевали меня.
— Что-то в лесу сдохло, — покачал головой Малфой. — Поттер — и вдруг защищает кого-то, кроме своих дружков? Признавайся, ты что-то от нас скрываешь? — Драко изобразил строгость, но не смог удержать серьёзное выражение лица, и тут же рассмеялся.
— Ага, — заговорщицки улыбнулась Миралисса, — тайный роман с Поттером. У меня же мало проблем.
Глава 14Стараясь отвлечься от переживаний касательно отношений с отцом, Лисса сосредоточила всё своё внимание на Поттере. Встреча на заснеженной поляне пробудила в ней интерес к внутреннему миру Избранного, захотелось понять его истинные мотивы, заглянуть глубже, узнать, каков он на самом деле, а не удовольствоваться только маской наивного гриффиндорца. Периодически она ловила на себе его задумчивые взгляды и понимала, что у Поттера миллион вопросов, на которые некому ответить, но облегчать ему жизнь в её планы не входило.
В конце февраля Лисса получила письмо, приведшее её в состояние тихого шока — писала Беллатриса. Строчки дышали искренним интересом, мадам Лестрейндж не просто вежливо спрашивала, как дела у дочери друга, а предлагала то самое внимание взрослого, в котором так нуждалась Миралисса с самого детства. Более того, Беллатриса приглашала навестить её в любое время, чтобы «поболтать о том, что невозможно обсудить с мужчинами».
Это было так неожиданно, что Лисса просто не знала, что ответить. А потому, как и в любой непонятной ситуации, написала крёстному. В результате они встретились на нейтральной территории, в доме Крауча. Гостья вела себя безупречно, и Лисса быстро поняла, что можно не бояться и даже получила удовольствие от встречи, тем более что разговор крутился, как и предлагала Беллатриса, вокруг таких вопросов, что девочки должны обсуждать с матерями.
С начала года в жизни Миралиссы вообще многое изменилось. Как бы она ни мечтала познакомиться с отцом, в глубине души не верила, что это когда-нибудь произойдёт, а познакомившись с ним — сомневалась, что из этого может выйти что-то хорошее. Однако уже весной встречи с отцом стали менее формальными и приобрели некоторую регулярность: каждую вторую субботу они обедали вместе, иногда вдвоём, иногда в обществе его друзей. Мадам Лестрейндж тоже плотно вошла в её круг общения, заняв свободную нишу «доброй крёстной». Умом Миралисса понимала, что роль «безумной Беллы» не могла возникнуть на пустом месте, да и зловещая репутация — не пустой звук, но чувствовала, что с ней Беллатриса не притворяется, а реализует нерастраченный материнский инстинкт. Лорд тоже был доволен своей шпионкой, благосклонно выслушивая каждый доклад, и даже Поттер, когда рядом никого не было, начал здороваться с Лиссой. Так что единственным, что её огорчало, была необходимость врать друзьям.
Пора экзаменов, как это обычно и бывает, наступила внезапно. Пятикурсники открыто паниковали, в спешном порядке глотая знания непрожёванными кусками, не расставались с конспектами и учебниками и напрочь позабыли о развлечениях и личной жизни. Лисса не была исключением. Несмотря на уникальную возможность в прямом смысле этого слова подсмотреть ответ прямо на экзамене, она никогда не пользовалась легилименцией в учёбе, предпочитая получать оценки честно. Повторяя пройденный материал, она с благодарностью вспоминала прошлогоднюю подготовку Люциана к ЖАБА, благодаря которой стала лучше разбираться в той же Трансфигурации, да и остальные предметы подтянула… Единственный экзамен, которого она по-настоящему боялась — Зельеварение, но с тем, что он будет провален, Лисса давно смирилась.
Первым в расписании стояли Чары — предмет, любимый многими учениками из-за непредвзятости профессора Флитвика, поэтому пятикурсники смогли немного успокоиться и предстать перед комиссией не заикаясь.
Трансфигурация, Травология, ЗОТИ, Руны — экзамены шли один за другим. Первая неделя пролетела быстро. Получив вместо вербальной похвалы улыбку Марчбенкс — самой строгой экзаменаторши, Лисса преисполнилась уверенности, что минимум два Превосходно ей обеспеченно, и с довольной улыбкой оправилась в гостиную, где уже собрались однокурсники.
— Как прошло? — завидев Миралиссу, сразу же спросил Гойл, у которого сегодня был выходной день, так как он не изучал Древние Руны.
— Кажется, хорошо, — широко улыбнулась она в ответ.
— Готова к Зельям? — ухмыльнулась Пэнси.
Вопрос Паркинсон заставил улыбку Лиссы померкнуть. Тяжко вздохнув, она села в кресло, и вытащила из горы книг на журнальном столике учебник по зельеварению. Пролистнув страницы, она обречённо вздохнула:
— Я всё равно его провалю.
Два часа чтения подтвердили давно известную истину: теорию она знала. Нехотя отложив книгу, Миралисса уступила уговорам сделать перерыв и пошла на ужин со всеми. При виде Снейпа, поглощающего ростбиф с таким видом, будто тот изготовлен из нерадивых учеников, аппетит пропал, но она не ушла, а продолжила ковырять вилкой в тарелке, «прислушиваясь» к разговорам за другими столами. Не то что бы Лиссе было интересно, как справлялись с экзаменами другие факультеты… Хотя, «услышав», что Поттер волнуется о Зельях едва ли не сильнее неё самой, почувствовала облегчение.
Сова прилетела в тот момент, когда Миралисса твёрдо решила повторить все рецепты и хотя бы теорию написать на Превосходно. Выругавшись себе под нос, Лисса уничтожила пергамент с приказом немедленно явиться, и, не прощаясь, двинулась к выходу.
— Лисса! Лисса, постой! — окрик Драко нагнал её на полпути к выходу. — Что случилось? Ты прямо в лице переменилась. С Мерлином всё в порядке?
— Да-а-а… прости, всё нормально.
— Точно? Куда ты шла?
— Э-э-э… — это было самым неприятным в её положении: врать Драко она хотела меньше всего.
— Ясно, — хмыкнул Малфой.
— Извини, — потупившись, промямлила та. — Я не могу сказать.
— Да уж догадался. Тебя прикрыть?
— Да, пожалуйста… Драко, мне правда очень жаль, но я не могу рассказать, что происходит.
— Я понимаю, — на миг сжав плечо Миралиссы, серьёзно кивнул тот. — Иди, если спросят, скажу, что ты ушла гулять, переживая за следующий экзамен.
— Спасибо, — подавшись порыву, Лисса обняла его и, чмокнув в щёку, быстро отстранилась. — Ты — самый замечательный друг.
— Иди уже, — смутился тот, подтолкнул Миралиссу к дверям, — вряд ли кое-кто обрадуется долгому ожиданию.
* * *
Размышляя, как много успел понять Малфой, Лисса предстала перед троном Тёмного Лорда с недовольным выражением лица.
— Итак, все в сборе, — шипяще произнёс Лорд, и только тогда Миралисса поняла, что они все ждали её, и предсказуемо смутилась.
Оглядев присутствующих, Волдеморт выдержал паузу, и приступил к изложению плана. Сегодня собрались только самые приближённые, поэтому необходимости в пафосных речах не было — Пожиратели смерти Ближнего круга шли за своим Лордом не из страха или веры в громкие слова, а потому что искренне разделяли его стремления и надежды.
— Эдриан, что с датой?
— Подтверждена, мой Лорд. Двадцать четвёртого в Отделе тайн будут устанавливать новую защиту. Щиты на десять часов полностью снимут, а сотрудников не будет, — доложил Нотт.
— Люциус?
— Мой человек смог сообщить лишь примерное место, — поспешно произнёс тот. — Девяносто седьмой ряд. И у нас есть схема расположения помещений Отдела тайн.
— Джаред?
— Отвлекающая операция подготовлена. Авроры будут заняты нейтрализацией оборотней.
— Прекрасно, — довольно кивнул Волдеморт. — Бартемиус?
— Порт-ключ готов, но проверить его я, естественно, не смог. Если Хроники не лгут, он сработает при соприкосновении с аурой Арки Смерти.
— Да, риск есть, — задумчиво протянул Волдеморт, потирая подбородок. — Подстрахуй Блэка. В потасовку, если она начнётся, не лезь. Белла, Регулус, вы что скажете?
— Всё получилось, мой Лорд, — экзальтированно воскликнула мадам Лестрейндж. — В этом Хроники не обманули: Avada может не убивать.
— Что ж, теперь к неприятным моментам. Для того чтобы усыпить бдительность старика, некоторым из вас придётся вернуться в Азкабан, — Пожиратели подавленно умолкли, предупреждённые о такой возможности заранее. — К моему глубочайшему сожалению, пожертвовать членами Дальнего круга не получится: им я пророчество не доверю. А потому… — Лорд пожал плечами, словно, извиняясь, — кандидатов выберете жеребьёвкой. И ещё. Антонин, это в первую очередь касается тебя, детей не убивать. Понятно?
— Даже грязнокровок?
— Даже магглов! — неожиданно рявкнул Волдеморт, и Долохов, а с ним и другие Пожиратели, испуганно втянули головы в плечи. — Сегодня нас боятся, и это хорошо, но завтра страх должен трансформироваться в уважение, а для этого на наших руках не должно быть детской крови. Ситуацию с Поттером я смогу объяснить, когда придёт время, но больше никаких детских трупов быть не должно! Орденцев хоть на фарш кромсайте, а против студентов применять только заклинания школьного уровня, — Пожиратели поспешно закивали. — Кто ослушается, вне очереди в Азкабан лично отправлю. Теперь ты, — кивнул Лорд Миралиссе, — что делает Поттер?
— Сны игнорирует, — поспешно принялась та отчитываться, — несколько раз принимал зелье сна без сновидений, но флакон я забрала, а просить ещё он постесняется. Недавно у него было видение — ничего важного, просто встреча с мистером Гойлом… В правдивости этих видений он не сомневается и скрывает даже от друзей, надеясь, что ему удастся получить с их помощью важную информацию.
— О, информацию он получит! Двадцать четвёртого проследишь, чтобы он покинул Хогвартс.
— Применить Imperio? — тихо спросила Лисса.
— Если придётся, — жёстко ответил Волдеморт. — У тебя была вторая палочка, воспользуйся ей.
Миралисса сдержанно кивнула.
— Да, и насчёт Снейпа… Постарайся помешать ему быстро связаться с Орденом. Сможешь?
— Сделаю всё от меня зависящее.
* * *
Волнуясь, в ожидании дня «икс», Лисса совершенно позабыла о страхе за результаты экзаменов. Зельеварение, Уход за магическими существами, Астрономия — были сданы мимоходом.
Драко подозрительно косился на неё, но с вопросами не лез. Что бы о Малфое ни думали, дураком он не был и догадывался, что Миралисса не просто так исчезает из Хогвартса после получения писем на дорогом пергаменте. Открыться она не могла — приказ Лорда, но на помощь, несмотря ни на что, рассчитывала.
Сложнее было придумать причину, по которой эта самая помощь требуется.
— Расслабься, — отмахнулся от сумбурных объяснений Малфой, — достаточно того, что ты просишь. Что делать?
— Поттер должен покинуть Хогвартс, — выдохнув с нескрываемым облегчением, сказала Лисса. — Я не знаю, что будет происходить, и в какой момент он решится, но ему никто не должен помешать.
— Вот как? — выразительно приподняв бровь, протянул Драко задумчиво. — Ладно. Но… Лисса, я достаточно долго ничего не спрашивал… Нет, не перебивай! Я всё понимаю, я помню, ты говорила, что это не твоя тайна, но я имею права знать, во что ввязываюсь. Если нужно, я готов принести обет…
— Пойми, я хочу рассказать, — устало покачала головой Миралисса, — если бы ты только знал, как я устала всё скрывать, лгать тебе… Но… Дело не в недоверии. Ты уже о многом догадался — это естественно, но сейчас это ничего не стоящие догадки. Если я… Драко, нас обоих убьют. Ты можешь обидеться, развернуться и уйти — я пойму. Даже если это положит конец нашей дружбе, что ж, пусть. Я утешусь тем, что ты остался жив и в безопасности. Я очень благодарна тебе за поддержку, но ты не обязан это делать.
— Прекрати! Я уже пообещал помочь, но вот после этого или правда, или…
Он не закончил предложение, но в этом и не было необходимости.
Последний экзамен был для Лиссы самым ужасным. Именно сегодня всё должно решиться! Поминутно косясь на Поттера, она совершенно не могла сосредоточиться на билете, как, впрочем, и сам Поттер. Наконец, неимоверным усилием воли взяв себя в руки, Миралисса начала писать ответы.
Ей оставалось ещё два вопроса, когда у Поттера случился припадок. Все ученики отвлеклись от пергаментов, вытягивая шеи, чтобы рассмотреть, что случилось с Избранным, но экзаменаторы напомнили о кончающемся времени, и порядок был восстановлен.
Затихающий звук колокола, сигнализирующий, что время вышло, застал Миралиссу на полпути к дверям. Она знала, что свитки с ответами комиссия призывает магией, поэтому не стала ждать — сейчас необходимо было отыскать Поттера.
Следящие чары, наложенные на объект слежки по совету крёстного, привели её к кабинету Амбридж. Не успела Лисса удивиться, как ситуация прояснилась: он искал камин, чтобы связаться с Сириусом Блэком. Её губы уже начали складываться в довольную улыбку, когда Грейнджер чуть всё не испортила, принявшись отговаривать друга от авантюры. К счастью, ни Сириус Блэк, ни сама Миралисса не ошиблись с оценкой Поттера — импульсивность и юношеский максимализм победили неуверенный голос здравого смысла.
Отступив в тень и наложив чары отвлечения внимания, Лисса стала невидимой свидетельницей того, как Золотое Трио пробралось в кабинет Генерального инспектора, было схвачено Инспекционной Дружиной и допрошено Амбридж. А потом появился Снейп.
Прекрасно слыша чересчур откровенные намёки Поттера и понимая, что это и есть тот самый момент, когда нужно «помешать ему быстро связаться с Орденом», Лисса сделала то, о чём давно мечтала — подставила декану магическую подножку на лестнице. Сердце билось где-то в горле, руки тряслись… неподвижное тело, лежащее на полу этажом ниже, вызывало инстинктивное желание убежать на другой конец света и забиться в какую-нибудь нору. По случаю прекрасной погоды и окончания экзаменов большинство студентов предпочли провести вечер на берегу озера, и в коридоре никого не было. Она не знала, жив ли Снейп вообще, но зато прекрасно понимала, что, поймай её кто-нибудь на месте преступления, и её не спасёт ни крёстный, ни Лорд, ни сам Господь Бог.
Отступив назад, к дверям кабинета Амбридж, Миралисса поняла, что пропустила что-то важное: Поттер отсутствовал, как и Амбридж с Грейнджер. Снова проверив следящие чары, она узнала, что тот направляется в сторону Запретного леса. Привалившись к стене, потому что дрожащие ноги отказывались её держать, она с силой потерла лицо, заставляя выбросить Снейпа из головы, и сосредоточиться на своём задании.
Итак, Поттера зачем-то потянуло в Запретный лес, вопрос: как заставить его отправиться в Министерство? Успокоившись, она поняла, кто может знать ответ на первый вопрос, и через открытую дверь начала считывать мысли по-прежнему находящийся в кабинете Амбридж студентов. На то, чтобы выяснить, что Поттер ушёл с Жабой не по своей воле, потребовалась пара минут. Тяжко вздохнув, Лисса решительно зашагала к лесу.
К счастью, потому что ей более чем хватило одного нападения на преподавателя, её помощь не потребовалась, и Лисса очень обрадовалась, что Поттер сам избавился от компании Генерального инспектора. Увидев его на полпути к школе, Лисса было занервничала, но оказалось, что тот шёл за подкреплением. Как сбежали Лонгботтом, два Уизли и блондиночка с младшего курса от членов Инспекционной Дружины, Миралиссе было всё равно, главное, что Гарри Поттер наконец-то отправился в Министерство.
Проводив взглядом шесть фестралов, мерно взмахивающих крыльями в темнеющем небе, Миралисса наконец позволила себе полностью расслабиться. Она справилась. Снейп не смог предупредить Орден Феникса, Поттер оправился в тщательно приготовленную ловушку, осталось дождаться новостей, что с крёстным и отцом всё в порядке, и день можно будет отнести к разряду удачных.
Запретив себе вспоминать распростёртое на каменном полу тело профессора зельеварения, Лисса дошла до совятни, написала короткую записку Лорду и устало поплелась в подземелье.
Глава 15Принятое в чистокровном обществе подавление эмоций сейчас пришлось очень кстати: даже с учётом пятилетней тренировки Миралиссе было трудно сохранять нейтральное выражение лица. О судьбе Снейпа ничего не было известно, но это казалось хорошим знаком, ведь если бы тот умер, слухи неизбежно просочились, и в школе начался бы хаос.
Пользуясь отсутствием декана, слизеринцы устроили шумное празднование завершения учебного года. Не желая вызывать подозрения внезапной нелюдимостью, Лисса осталась в гостиной вместе с однокурсниками, вот только в отличие от них так и не притронулась к бокалу. Танатос с сообщением, что всё в порядке, так и не было, и чем больше проходило времени, тем в большем напряжении находилась Лисса: внутри всё сильнее сжималась пружина страха.
Кольцо, маскирующее её внешность, неожиданно нагрелось, и Миралисса не сдержала болезненного стона, потонувшего в гаме.
«Лорд!» — испуганно поняла она, бросившись к выходу из гостиной.
Это был первый раз, когда кольцо действовало по принципу Тёмной метки: никогда раньше её не «приглашали» подобным образом, а значит, случилось что-то серьёзное.
Пожалуй, бегать с такой скоростью Лиссе ещё не доводилось: не прошло и десяти минут, как она вышла из камина в ставке Волдеморта. Мгновенно найдя взглядом крёстного, отца, Беллатрису и стоящего рядом с ними Регулуса Блэка, Миралисса облегчённо вздохнула.
— …Не справиться с кучкой подростков! — мечась по залу, яростно рычал Тёмный Лорд. — Ради чего я трачу время на тщательное планирование, если вы не в состоянии запомнить элементарные вещи?!
Пожиратели стояли, опустив головы, боясь встретиться взглядами с крайне раздражённым Волдемортом. Лисса отметила отсутствие Малфоя, Нотта, Гойла, обоих Лестрейнджей, Долохова, и продолжила вслушиваться в слова Лорда, пытаясь понять, что же произошло на самом деле в Министерстве.
— Люциусу и Антонину невероятно повезло, что их схватили, иначе я бы с удовольствием… Что было непонятно в приказе?! — перебив сам себя, воскликнул Волдеморт.
Никто не стал отвечать на явно риторический вопрос. Никто, кроме Сириуса Блэка:
— Да какая разница…
— Crucio!!! — взревел Тёмный Лорд, найдя на ком выместить злобу.
И тут случилось то, чего никто не ожидал. Будучи анимагом, Сириус обладал прекрасной реакцией, а потому подсознательно увернулся от атакующего луча… И он попал в оказавшуюся в тот момент прямо за ним Лиссу.
Крик боли, перекрывший все звуки в зале, мгновенно привёл Волдеморта в чувство, и он быстро отвёл палочку в сторону… Лисса не видела, как к ней бросился Крауч, как отец и Беллатриса накинулись на Сириуса с кулаками, как сочувственно смотрели на неё Пожиратели смерти, как в багровых глазах Тома Риддла на миг промелькнуло обычная человеческая жалость — она была без сознания.
В себя она пришла уже в доме Бартемиуса, лёжа в кровати:
— Хвала Мерлину! — увидев, что крестница очнулась, воскликнул Крауч. — Вот, выпей.
Миралисса попыталась спросить, сколько прошло времени, но из горла вырвался хрип.
— Ты голос сорвала, — сочувственно гладя её по голове, пояснил Бартемиус. — Мне так жаль… Я Блэку голову откручу, если Рэй ещё не опередил меня…
— Вот вы где! — перебила мадам Лестрейндж, вбегая в комнату. — Как ты, Мира?
— Она голос сорвала.
— Ох! Лорд в ярости, — чмокнув Миралиссу в щёку, Белла села на край кровати, и убедившись, что фиал с зельем, снимающим последствия пыточного проклятия, пуст, начала рассказывать: — Кузен всё-таки получил свою порцию наказания. Лорд и так злился из-за ареста не тех, кого надо, но, поняв, что ещё и шпиона в школе потеряет, вообще, как с цепи сорвался! Если отсутствие Миры в Хогвартсе заметят — планам конец.
— Я не отпущу её!
— Барти, конечно же, она никуда сейчас не пойдёт, но… В общем, мне удалось уговорить Лорда… Пойду я.
— Что?!
— Сам подумай, даже если Мира сможет встать, Снейп на раз поймёт, что её только что пытали. Как отсутствие, так и присутствие — одинаково плохи.
— Ты не сможешь её достоверно сыграть, — качая головой, возразил Крауч. — Мордред!
— Ты же дружишь с моим племянником? — обратилась мадам Лестрейндж непосредственно к Лиссе. — Он поможет?
Та пожала плечами: после последнего разговора помощь Драко была под сомнением. Однако Лисса понимала, что обязательно должна вернуться в школу, пусть даже Миралиссой Торн сегодня будет Беллатриса — главное, чтобы никто не узнал о её связи с Тёмным Лордом и Пожирателями смерти. Она ведь не обязана целый день крутиться перед глазами однокурсников, достаточно появиться на завтраке…
Небо постепенно светлело, а план действий обрастал подробностями. Белла выпила Оборотное зелье и тренировалась изображать Лиссу, а та дрожащей рукой выводила строчки записки для Малфоя.
* * *
Беллатриса Лестрейндж аппарировала к границе Хогсмида за час до начала завтрака. Убедившись, что её никто не видел, она разгладила школьную мантию и, нервно усмехнувшись, решительно двинулась к замку. На полпути она почувствовала сопротивление щитовых чар, но всё-таки сумела преодолеть их и дальше прошла беспрепятственно.
Несколько встреченных студентов не обратили на неё ни малейшего внимания, но Белла не спешила расслабляться, крепко сжимая в кармане волшебную палочку. Путь к слизеринскому подземелью она могла бы пройти с закрытыми глазами — несмотря на прошедшие годы, воспоминания не потускнели, и где можно спрятаться в длинном коридоре так, чтобы тебя никто не заметил, она тоже не забыла.
Поток спешащих на завтрак студентов увеличился, но Беллатриса не боялась пропустить племянника — светлые волосы Малфоя были видны издали.
— Драко! — окликнула мадам Лестрейндж, выглянув из своего укрытия, и приглашающе махнула рукой.
Тот что-то бросил спутникам, и подошел.
— Где ты была? — раздражённо прошипел Малфой. — Дафна чуть с ума не сошла. Я думал, мы договорились, что ты не будешь исчезать, никого не предупредив!
— Э-э-э…
Глаза Драко сузились и, не успела Беллатриса придумать ответ, как ей в живот упёрлась волшебная палочка.
— Ты кто?!
— Драко, я…
— Где Миралисса?! — усилив давление палочки, Малфой со смесью страха и злости смотрел на незнакомку с внешностью лучшей подруги.
— Спокойно, — попросила Беллатриса, — у меня в кармане письмо…
Не дослушивая, тот быстро извлёк сложенный в несколько раз пергамент из кармана мантии, и, не убирая палочки, развернул.
— Что ты с ней сделала?!
— Ничего. Успокойся, — Белла нарочито медленным движением отвела палочку от своего живота, — я не враг.
— Почему я должен тебе верить?
— Потому что твоя подруга просит об этом, — кивнув на записку, пожала плечами мадам Лестрейндж.
— «Помоги тому, кто даст тебе записку», — вслух прочитал Малфой, и усмехнулся. — Не держи меня за идиота.
Белла недовольно поморщилась, но сдержала желание наорать на упрямого племянника, и успокоительно похлопала его по руке:
— Не глупи, будь у меня недобрые намерения, ты уже корчился бы под пыточным. Мы не считаем тебя идиотом, понимаем, что тебя не провести, но и ты не думай, что сможешь со мной справиться. Мы могли бы обмануть тебя, подчинить, но решили не делать этого. Нет времени всё объяснять, твоей подруге нужна помощь.
— Что с ней?
— Задашь этот вопрос ей, когда она завтра вернётся. Так ты поможешь, или мне воспользоваться Imperio?
— Ты так и не сказала, почему я должен тебе верить? — умом Драко понимал, что перед ним находится взрослый человек, но видя перед собой лучшую подругу, у него язык не поворачивался обратиться к ней на «вы».
— Потому что об этом просит Мира.
— Тебя послал её крёстный, — успокаиваясь, сказал Малфой, и спрятал палочку.
— С чего ты это взял? — искренне удивилась Беллатриса.
— Только Мерлин так её зовёт.
— Мерлин? — окончательно сбитая с толку, переспросила Беллатриса.
— Неважно, — отмахнулся Малфой и перешёл к делу: — Что я должен делать?
— Вообще-то, Миралиссу так зовут все… Нужно, чтобы ты оградил меня от общения с другими учениками. Её должны видеть, но для меня вполне очевидно, что обмануть её друзей мне не удастся, так что…
— Тогда нам пора на завтрак. И всё же, что с Лиссой?
— Непредвиденные обстоятельства, — буркнула мадам Лестрейндж и первой шагнула вперёд. — Идём, не стоит привлекать ко мне внимание даже опозданием.
Войдя в Большой зал, Белла словно перенеслась назад во времени. Всё было точно также, как и много лет назад, когда она была студенткой: тот же длиннобородый Дамблдор, лукаво улыбающийся и блестящий стёклами очков, такая же МакГонагалл, строго взирающая на своих гриффиндорцев, тот же… а вот слизеринский декан был другим.
— Ты куда? — прошипел Малфой, хватая «подругу» за руку. — Мы сидим здесь.
Беллатриса очнулась и извинилась, покорно позволив племяннику отвести себя к столу. Наслаждаясь давно позабытым вкусом тыквенного сока, она удивлялась простоте, с которой проникла в школу.
Всё прошло прекрасно. После завтрака Белла поблагодарила Драко, и вышла из замка, направившись к антиаппарационной границе.
— …Щит не пропускал, словно сквозь густеющую воду идёшь, — докладывала мадам Лестрейндж через час. — Каждый шаг давался с трудом, а потом… Я подумала, что Миралиссе нужно помочь, что мне обязательно нужно пробиться и… Щит словно исчез.
— Как интересно, — задумчиво прошипел Лорд, — я читал об эмпатических щитовых чарах, но никогда не сталкивался ни с чем подобным.
— Что это такое, мой Лорд?
— Щит не пускает в Хогвартс никого с дурными намерениями. Ты хотела помочь Миралиссе, щит почувствовал, что ты неопасна, потому и пропустил… Кто тебе помог?
— Юный Малфой.
— Ты стёрла ему память?
— Н-нет… Мой Лорд, думаю, мальчишке можно довериться: он не захочет подвести подругу. Да и потом, он произвёл на меня самое лучшее впечатление, думаю, он догадывается, чем занимается девочка.
— Возможно, ты и права, — кивнул Волдеморт и отпустил её.
* * *
Для Миралиссы ночь прошла ужасно, да и утро выдалось нелёгким. Убедившись, что Беллатриса сумеет изобразить её, Лисса уснула, но не прошло и десяти минут, как ей приснился кошмар… Тело ныло, как будто пытка длилась не пару секунд, а часы, а то и дни. Видя, как Тёмный Лорд накладывает Crucio на Пожирателей смерти, Миралисса самоуверенно считала, что тоже сможет выдержать, на деле же всё оказалось намного хуже.
Крёстный не отходил от неё ни на шаг. Поил зельями, гладил по голове, как маленькую, рассказывал забавные истории и крепко обнимал после каждого пробуждения в слезах. А вернувшаяся из Хогвартса Беллатриса принесла шоколадных лягушек и поведала о том, как прошёл визит в школу.
И только отец так и не пришёл.
К вечеру Лисса смогла встать, решительно настроившись на возвращение в Хогвартс.
Гостиная Слизерина, несмотря на ранний вечер, была практически пуста. «Ежедневный пророк» смело прошёлся по репутации многих выпускников этого факультета, и студенты искали уединения.
— Поговорим?
Лисса вздрогнула, не заметив, как Драко успел подойти, но его хмурое лицо яснее слов показало, что серьёзного разговора не избежать.
— Не здесь.
Малфой отрывисто кивнул, двинувшись к выходу из гостиной. Немного поплутав по коридорам, Драко толкнул дверь заброшенного кабинета, и когда они вошли, наложил несколько заклинаний против подслушивания.
— Итак?
— С чего начать? — обречённо спросила Миралисса, усаживаясь на пыльный стул.
— С начала! Но в данный момент я хочу знать, где ты была, и кто сегодня завтракал рядом со мной.
— Ты понимаешь, что если эта информация…
— Я уже сказал, что готов принести Непреложный обет! — рявкнул Малфой.
Обета Лисса требовать не стала, понимая, что ситуация может сложиться по-разному, и из-за несвоевременного молчания Драко может пострадать, но клятву о неразглашении приняла.
Глубоко вздохнув, она на миг закрыла глаза, собираясь с силами и приступила к рассказу.
Малфой просил с начала, поэтому Миралисса поведала о Аласторе Грюме, крёстном, знакомстве с Лордом, своём задании… Когда повествование дошло до вчерашних событий, её речь замедлилась:
— Это непредвиденная случайность. Драко, мне очень жаль, что мистер Малфой попал в Азкабан, Лорд не хотел этого. Он вытащит твоего отца и всех остальных тоже… Не расстраивайся сильно, ему ничего не угрожает.
— А дементоры? — горько вздохнул Драко.
— Они… ну, Лорд переманит их на свою сторону. Я не знаю, как, но они почти согласились… В Азкабане их осталось немного.
— Ладно, с этим понятно. А кто изображал тебя?
— Твоя тётя, Беллатриса, — улыбнулась Лисса и принялась рассказывать о мадам Лестрейндж, с которой так хотел познакомиться Малфой.
* * *
За завтраком Лисса смогла убедиться, что большинство учеников откровенно радуются аресту Пожирателей смерти, и только за гриффиндорским столом, вокруг Поттера, было тихо.
Миралисса искренне не понимала Блэка, не посчитавшего нужным хотя бы намекнуть любимому крестнику, что его гибель — подстава. Насколько она ненавидела Поттера, но даже ей сейчас было его жаль. Лисса боялась даже представить, что было бы, будь она на месте Гарри: потерять Барти… Нет, об этом даже думать было страшно!
Её задание никто не отменял, так что Миралисса через силу прислушивалась к мыслям Поттера, и настроение неизменно падало. Крауч рассказал крестнице о результатах операции в Министерстве, и она знала, что пророчество, разбитое в пылу боя было подделкой. Как отцу удалось его подменить — отдельная история, но факт остаётся фактом, Лорд получил желаемое. Точный текст Волдеморт не разглашал, однако всем Пожирателям стало известно, что Избранный сменился. Поттер больше не интересовал их, появилась новая цель — Невилл Лонгботтом.
Устав от безысходности в мыслях Поттера, Лисса прислушалась к Невиллу — несмотря на чистокровность, он не имел ни малейшего представления об окклюменции и был словно открытая книга. Мысли новоявленного Избранного крутились вокруг семьи Лестрейндж — он мечтал о мести — но, как и в случае с Поттером, не представляли собой никакого интереса.
— Что ты опять высматриваешь? — вернул Миралиссу к действительности голос Малфоя.
— Поттера жалко, — понизив голос, искренне сказала она.
— Ты же его ненавидишь!
— Ненавижу, — кивнула Лисса, — но всё равно жалко.
— Из-за Мерлина? — догадался Драко. — Хм… ладно, не буду его добивать. А так хотелось пройтись по его блохастому крёстному… Слушай, раз уж я теперь в курсе событий, может, приедешь в гости?
Миралисса повернулась всем корпусом и покрутила пальцем у виска:
— Я тебе о чём говорила? Никто не знает, кто я! Драко, ты понимаешь, что значит «никто»? Ты мой лучший друг, поэтому я рассказала, но мне этого никто не разрешал!
Малфой понял, что сморозил глупость и отвёл взгляд:
— Извини, я понимаю.
Однако на вокзале Драко снова поднял эту тему:
— Ты могла бы приехать как Миралисса Торн, моя однокурсница. Кому какое дело, кто приезжает ко мне в гости?
— Драко, не упрямься, — нахмурилась Лисса, — мы уже всё обсудили. Для всех я магглорождённая сирота, ты думаешь, твоя мать будет в восторге от такой гостьи? Или тётя Белла обрадуется необходимости есть за одним столом с грязнокровкой?
— Но ведь тётя…
— Драко!
Малфой расстроенно отмахнулся, и активировал порт-ключ. Через секунду Миралисса последовала его примеру.
Глава 16Начало каникул выдалось хлопотным. Лишившись значительной части Ближнего круга, Лорд нещадно эксплуатировал оставшихся доверенных лиц. Больше года обыватели пребывали в счастливом неведении относительно возвращение Тёмного Лорда, чем он и его люди пользовались, но теперь ситуация изменилась. Без Малфоя, контролирующего «Пророк», с подачи Дамблдора в прессе всё чаще печатались призывы к сопротивлению; Пожирателей поливали грязью, вешали на них обвинения во всех бедах магической Британии… В отсутствие Гойла и Нотта некоторые служащие Министерства отказались от сотрудничества, просто не являясь на встречи и игнорируя требования Волдеморта; другие и вовсе не скрывали, что не желают подчиняться. С потерей незапятнанных Пожирателей, свободно входящих в любой кабинет, давление на министерских служащих ослабло, чем не замедлил воспользоваться Дамблдор.
Очередное собрание проходило в мрачной атмосфере. Задание не было выполнено, и Пожиратели готовились к наказанию.
Тёмный Лорд появился внезапно, немного напугав сторонников. Он прошёл к трону, сел, обвёл зал испытующим взглядом, и вполне спокойно поинтересовался:
— И как вы планируете исправлять ситуацию?
Это было беспрецедентно! Ни наказания, ни гнева, ни даже недовольства провалом — сразу к делу.
Беллатриса торопливо вышла вперёд, сразу же приступив к оправданиям, но Волдеморт прервал её взмахом руки:
— Я прекрасно понимаю, что у вас не было шансов выполнить задание с наскока. Сейчас я хочу услышать, как вы собираетесь действовать дальше.
— Мой Лорд… — Белла растерянно оглянулась на друзей, но они были удивлены не меньше неё самой. — Мы планируем склонить членов Визенгамота на нашу сторону, похищая их близких.
— Так я и думал, — покачал головой Тёмный Лорд. — Шантаж — отличный аргумент, но вам придётся воспользоваться чем-нибудь другим. Мне не нужно запуганное стадо. Лучше потратить время, чем людей. Не спешите.
— Да, мой Лорд… — неуверенно кивнула мадам Лестрейндж, отступая назад.
— Среди нейтралов много достойных магов, не отпугните их. Реймонд, потренируй молодёжь, пока Долохов прохлаждается в Азкабане. Белла, прежнее задание в силе. Постарайся справиться без Рудольфуса. Барти, Регулус, вы займётесь библиотекой: что делать знаете. Теперь перейдём к кадровым вопросам. Регулус, ты составил список? Спасибо, — получив свиток пергамента, Лорд с минуту вчитывался в строки, после чего усмехнулся. — Когда стало официально известно о моём возвращении, дом наводнили совы: многие желают присоединиться к нам. Однако принимать абы кого в наши сплочённые ряды — худшее из возможных решений. Многие фамилии будут знакомы — это дети наших друзей, нейтралы, но есть и те, о ком раньше слышать не доводилось. Я хочу, чтобы каждый из вас посмотрел составленный Блэком список и выбрал достойных. Мисс Делатор, вас это тоже касается, — Лисса, не ожидавшая, что на неё обратят внимание, вздрогнула и поспешно кивнула. — Младшее поколение знаете только вы. Далее…
Это собрание разительно отличалось от десятков других, на которых Миралиссе приходилось присутствовать. Не было ни Crucio за провал, ни давно привычной злости за неверное понимание приказов; Лорд вёл себя… как обычный человек.
А ещё он почему-то не торопился предпринимать что-либо против Лонгботтома. Все приказы были направлены на привлечение новых и усиления преданности действующих членов, словно они уже победили и в насилии не было никакой необходимости.
Когда Лорд удалился, вручив список кандидатов на получение Метки Беллатрисе, в зале ещё некоторое время сохранялась тишина. Пожиратели терялись, не зная, как себя вести с новым незнакомым Тёмным Лордом.
Оценку кандидатов каждый проводил самостоятельно. Миралисса понятия не имела, как остальные оформляли свои отчёты, но сама она решила написать эссе. Старшекурсники никогда особо не обращали внимания на младших учеников, а те видели многое. К тому же Лисса полгода встречалась с Люцианом и была вхожа в круг его друзей, поэтому знала их на порядок лучше, да и легилименцию, как источник информации, сбрасывать со счетов было нельзя. Она долго сомневалась, что именно писать. Обижать людей, с которыми совсем недавно вполне по-дружески общалась, не хотелось, но и льстить им, рискуя доверием Лорда, — не выход. В итоге Миралисса решила выбрать из списка нескольких волшебников, которым можно, не кривя душой, дать хорошую характеристику, а всех остальных описать парой строчек. В число «избранных» попали Маркус Флинт, Кассиус Уоррингтон, Клэйтон Розье и Эйдан МакНейр. У каждого были как сильные, так и слабые стороны, но, в отличие от Люциана, эти парни всем сердцем были на стороне Тёмного Лорда.
Спустя три дня Волдеморт выслушал мнения своих людей, похвалил Миралиссу за развёрнутое описание и отпустил всех, не выдав новых поручений.
— Что-то происходит, — негромко сказал Регулус Блэк, ни к кому конкретно не обращаясь, — и мне совершенно не нравится, что я не понимаю что.
Он был не одинок в такой оценке. Поведение Лорда не вписывалось в привычные рамки, что не могло не настораживать. Самым неприятным был тот факт, что Пожиратели даже не догадывались, в чём причина подобных серьёзных перемен. Ведь дело не могло быть в пророчестве… Или могло?
Лисса видела то же, что и другие, но в отличие от Пожирателей смерти не считала, что перемены к худшему. А если быть совсем откровенным, её в гораздо большей степени интересовало поведение отца. Реймонд снова стал отдаляться, избегать её, и Миралисса не понимала, в чём она провинилась…
— У нас есть прекрасная возможность провести лето в тёплом и безопасном месте, — сообщил Бартемиус, прерывая мрачные думы крестницы. — Пока всё спокойно, Лорд разрешил мне взять отпуск. Собирайся, завтра мы отправляемся на Лазурный берег.
Миралисса невольно улыбнулась энтузиазму Крауча. Увидеть море было её давней мечтой…
Французское побережье встретило англичан безупречно чистым небом, кристально прозрачной водой лазурно-синего моря и прекрасным сервисом маггловского отеля. Бартемиус чувствовал себя среди магглов, как рыба в воде, чем безмерно удивил крестницу.
— Ну, где-то же должны отдыхать Пожиратели смерти? — пожал плечами Крауч, когда Лисса озвучила свои мысли. — Во Франции мы никому не интересны, да и кто станет искать сторонников Лорда среди магглов?
Миралисса согласно кивнула, но ещё несколько дней вздрагивала от каждого громкого звука и косилась по сторонам. Однако вскоре она смогла расслабиться и вести себя как обычная пятнадцатилетняя девушка: плавать в бассейне, загорать на пляже и брызгать водой на уснувшего крёстного… Едва ли не впервые в жизни она могла просто дурачиться, не думая ни о чём. Единственное, что её немного нервировало, это взгляды, которые бросали на Бартемиуса дамы в бикини, а однажды ночью она стала невольной свидетельницей весьма характерных звуков, доносящихся из смежного номера. Что и говорить, Крауч был симпатичным мужчиной, не обременённым ни женой, ни недостатком средств, и пользовался заслуженным успехом у женщин.
Рядом с Барти Лисса почти не скучала по отцу, тем более что на вопросы о спутнице Крауч с гордостью представлял её своей дочерью. В обществе крёстного она вообще забывала обо всех проблемах и превращалась в ребёнка, зная, что за минуту слабости не придётся расплачиваться. Целыми днями они гуляли по Франции, загорали или купались; Миралисса читала книги из библиотек чистокровных семей, специально взятых для неё, Бартемиус рассчитывал какой-то мудрёный ритуал, параллельно рассказывая о нюансах ритуалистики… Это был настоящий семейный отдых.
Идиллия кончилась на одиннадцатый день. Лисса завтракала с крёстным в ресторане при отеле, когда Крауч дёрнулся, расплескав кофе.
— Что случилось?!
— Зеркало, — тихо пояснил Бартемиус, вставая из-за стола. — Ешь спокойно, я на минутку отлучусь.
Проводив крёстного глазами, Миралисса отодвинула тарелку в сторону — аппетит мгновенно пропал. Что могло произойти, что кто-то из Пожирателей смерти решил связаться с Барти по сквозному зеркалу посреди дня?
— Чего ты испугалась? — незаметно вернувшийся Крауч потрепал её по плечу. — Всё в порядке. Тебя Малфой потерял, вот и…
— Малфой?!
— Мира! Всё в порядке, — взяв Миралиссу за руку, Барти чуть её сжал, успокаивая. — Очевидно, он послал тебе письмо, но мы уже уехали. Мальчик испугался, что с тобой что-то случилось, послал сову снова… И потребовал у Беллы отчета о судьбе всех дочерей Пожирателей смерти.
— А Белла? — испугавшись за Драко, прошептала Миралисса.
— А Белла догадалась, что он спрашивает именно о тебе, и устроила ему допрос…
— И что с ним?! — откровенно испугалась Лисса.
— Да ничего, — поморщился Бартемиус.
— Я должна с ним поговорить! Барти, пожалуйста, можно связаться с мадам Лестрейндж?
Пару секунд Крауч сверлил крестницу взглядом, после чего улыбнулся и кивнул:
— Пойдём в номер.
Пока они шли по коридору и ехали в лифте, Лисса успела мысленно похоронить лучшего друга — Белла была весьма скора на расправу.
Войдя в номер, Бартемиус достал из кармана пятидюймовое круглое зеркальце и, взглянув на нетерпеливо притопывающую девушку, постучал по нему палочкой:
— Беллатриса Лестрейндж! — чётко произнёс он. Полминуты спустя поверхность затуманилась, и появилось изображение. — Ещё раз здравствуй. Мира хочет поговорить с Малфоем, устроишь?
Белла нахмурилась, и Миралисса поспешила вмешаться. Повиснув на крёстном, чтобы удобнее было заглядывать в зеркало, она сделала самое жалобное лицо, на какое только была способна, и взмолилась:
— Пожалуйста!
Фыркнув, Беллатриса кивнула и, не говоря ни слова, отключилась.
— Ты много рассказала Малфою?
— Барти, я…
— Я не ругаю тебя, — быстро добавил Крауч, — но ты же понимаешь, Лорду это вряд ли придётся по душе.
— Нам нужно возвращаться, — печально опустила голову Миралисса. — Я сама скажу Лорду: не хочу, чтобы Драко отдувался за мои поступки.
— Я чего-то не знаю о ваших с Малфоем отношениях?
— Он мой друг, — с улыбкой покачала головой Лисса, — и друг хороший.
* * *
Возвращение в Великобританию решено было отложить на вечер. После разговора с Драко стало понятно, что Белла воспользовалась легилименцией и теперь знает всё.
— Я испугался за тебя, — оглядываясь на тётю, неуверенно сказал Малфой в зеркало. — В «Пророке» писали о погибших Пожирателях… Если что, тебя же даже защитить было бы некому… Прости.
— Ты ни в чём не виноват, — мягко произнесла Миралисса, жалея, что не может обнять друга. — Я сама решила рассказать тебе о том, что происходит. Не твоя вина, что об этом стало известно миссис Лестрейндж. Драко, ну, правда, не переживай.
— А Лорд?..
— Я разберусь… — на заднем фоне послышался пренебрежительный смешок Беллатрисы, но Лисса предпочла его проигнорировать. — Не волнуйся, ладно? Я напишу тебе, когда ситуация проясниться.
Почему-то Миралисса была твёрдо убеждена, что Тёмный Лорд поймёт, чем она руководствовалась, когда решила довериться Малфою. Страха не было. Лисса даже была готова потерпеть наказание, лишь бы больше не приходилось врать лучшему другу.
Дождаться вечера было непросто. Весь день Миралисса мысленно составляла длинные оправдательные предложения, но, представ перед Волдемортом, все заготовленные фразы тут же вылетели у неё из головы, и всё, что она могла, это испуганно лепетать.
— Ты доверяешь Малфою? — перебил Риддл, когда Лисса начала по второму кругу убеждать его в правильности своего решения. — Или не придумала другого выхода из положения?
— Эм-м… доверяю, мой Лорд, но…
— Но? — поторопил Волдеморт.
Глубоко вздохнув, Миралисса тряхнула головой и решительно заявила:
— Драко хороший друг, я верю, что он не предаст меня, но он слишком молод…
— Он твой ровесник.
— Верно, мой Лорд, но Драко рос в тепличных условиях, а я в приюте, где взрослеют рано. Он не понимает всей серьёзности моего задания. Я знаю, что не должна была ничего ему говорить, но Малфой не стал бы помогать, не понимая, что происходит, а мне нужна была его помощь.
Губы Волдеморта растянулись в неком подобии улыбки, но Миралисса не поняла, к чему та относится и не стала ломать голову над причинами её появления. В последнее время в мимике Лорда появилось много новых выражений, и Пожиратели смерти терялись, не зная, как на них реагировать.
— Это больше не повторится.
— Я не сержусь, девочка, — с нехарактерной для него мягкостью в голосе произнёс Тёмный Лорд, — тебе непросто пришлось в этом году. Твоё следующее задание будет ещё сложнее, но, не сомневаюсь, ты справишься.
— Спасибо за доверие, мой Лорд.
— Не спеши благодарить, за провал я спрошу со всей суровостью.
Лисса сглотнула, но всё равно кивнула.
— Я понимаю, сэр.
— Где Выручай-комната ты знаешь. Я кое-что спрятал там… Диадему Ровены Равенкло…
— Ту самую?! — поражённо воскликнула Миралисса.
— Ту самую, — снисходительно усмехнулся Лорд. — Твоя задача найти её и доставить мне. Будь осторожна, на диадему наложено несколько защитных заклинаний, поэтому не советую примерять её или вообще брать голыми руками.
— Я поняла, мой Лорд. А… она выглядит так же, как в «Истории Хогвартса»?
— Точь в точь. Но это ещё не всё. К сожалению, среди старшекурсников мало тех, кто достоин стать Пожирателем смерти. Несколько выпускников я выделил из общей массы, в частности, по твоему совету, но в Хогвартсе ты одна. Ты верно охарактеризовала своих однокурсников — это дети, потому полагаться на них нельзя. Я внимательно ознакомился с мнением Ближнего круга, и, кроме Нотта-младшего, Пожиратели больше никого не рекомендовали. Барти, помнится, ещё в прошлом году советовал присмотреться к мальчику… Что скажешь?
— Теодор — ответственный и серьёзный, но сейчас его больше волнуют вопросы предстоящей помолвки, чем политика, — чуть подумав, откровенно ответила Лисса. — Решать, конечно, вам, мой Лорд, но мне кажется, не стоит связываться с несовершеннолетними студентами.
— Одна ты не справишься, — покачал головой Риддл, — понадобится прикрытие. Необходимо провести Пожирателей в Хогвартс, что отнюдь не просто. Школьные щиты пропустили Беллатрису только по одной причине — её намерения были чисты. Твой отец уже проверял теорию об эмпатических щитовых чарах, и она полностью подтвердилась: попасть внутрь охраняемой территории никому из Пожирателей не удалось. Поэтому мы воспользуемся другим способом. Где-то в школе был Исчезательный шкаф…
— Я видела его!
— Прекрасно, — кивнул Волдеморт, в очередной раз не обратив внимания на то, что Лисса его перебила, — позаботься о том, чтобы к нужному времени со шкафом ничего не случилось. И подумай, кого бы ты хотела видеть в роли помощника. Новый учебный год не за горами, так что не затягивай. И, Миралисса…
— Да, мой Лорд?
— Никому ни слова.
— Конечно, мой Лорд!
* * *
За дверью Лиссу поджидал крёстный. Вопросительно приподняв бровь, Бартемиус встал навстречу и поинтересовался:
— Как всё прошло?
— Нормально, — пожала плечами та, мысленно уже прикидывая, как лучше всего выполнить приказ Лорда.
— Ну и отлично. Хочешь, поужинаем в ресторане?
— Нет, Барти, я устала, пойдёмте лучше домой.
Крауч понимающе кивнул.
Уже дома, разбирая чемодан, Миралисса обдумывала новое задание. Слежка за Поттером не требовала усилий — смотри да слушай, но ей всё равно пришлось просить Драко о помощи, чтобы отлучки из школы остались незамеченными. Сейчас задание было намного сложнее и серьёзнее; Лорд был прав — одной ей не справиться. Исчезательный шкаф, о котором говорил Волдеморт, Лисса видела в Выручай-комнате, и он был неисправен. Как чинить артефакт, что для этого нужно и сколько это может занять времени она не имела ни малейшего представления. В Хогвартсе, конечно, было много укромных мест, но студенты всё равно оставались на виду; если ей придётся подолгу находиться в Выручай-комнате, этому должно быть оправдание.
Навязываемый Лордом помощник тоже не улучшал настроение. Миралисса понимала, что ей нужна помощь, но ставить успех задания и, как следствие, расположение Лорда в зависимость от другого человека не хотела. Тот же Нотт, которого рекомендовал Бартемиус, был сосредоточен на личной жизни и вряд ли обрадовался бы новым обязанностям… Гойл? Грегори умён, но ему нужно поддерживать репутацию недоумка, чтобы не подвести всю семью, так что доверять ему в столь щекотливом вопросе Лисса не могла. Оставался Малфой.
За полчаса до ужина она приняла окончательное решение.
— Барти, мне нужно поговорить с Драко.
— Сейчас? — удивлённо откликнулся Крауч, откладывая в сторону толстый фолиант в кожаном переплёте. — Это не может подождать до завтра?
— Боюсь, что нет, — потупилась Миралисса.
Коротко кивнув, Бартемиус без лишних вопросов поднялся с кресла и накинул мантию.
— Что ж, идём.
Нарцисса Малфой встретила поздних визитёров без намёка на улыбку.
— Чем обязана? — ледяным тоном спросила она, скрывая интерес при виде совершенно незнакомой девушки.
— Добрый вечер, Нарцисса, — мягко поздоровался Крауч, улыбкой давая понять, что ей нечего опасаться неприятностей. — Пригласи сына, у моей спутницы есть к нему разговор.
— Бартемиус, я не позволю втягивать Драко…
— Мама! — перебил Драко, поспешно сбегая по лестнице. — Добрый вечер, сэр… мисс.
Лисса улыбнулась: несмотря на маскировку, Малфой понял, кто перед ним находится, и повёл себя именно так, как и должен был в присутствии непосвящённых.
— Мистер Малфой, могу я с вами поговорить наедине?
— Конечно, мисс. Мама?
Нарцисса обречённо кивнула и сделала Барти знак следовать за собой. Минуту спустя, когда взрослые скрылись за дверями гостиной, лицо Драко утратило надменность, и он открыто улыбнулся.
— Привет!
— Тс-с! Где мы можем поговорить без опасения быть подслушанными?
— Пойдём в кабинет, — вздохнул Малфой.
Через минуту, закрыв двери отцовского кабинета, он указал на стоящие перед столом кресла, и, только после того, как они оба сели, задал не дающий ему покоя вопрос:
— Ты уже была у Него?
— Да. Лорд понял, почему я тебе всё рассказала, и не сердится. Нам обоим повезло. Но… — Миралисса сделала паузу, обдумывая, что именно можно сообщить Малфою, и неуверенно произнесла: — Лорд дал мне новое задание, и на этот раз одна я не справлюсь.
— Что я должен делать? — тут же спросил Драко, даже не дав себе времени подумать, но Лисса покачала головой. — Что? Думаешь, я не справлюсь?
— Не в том дело. Я не уверена, что тебе стоит в это влезать.
— В каком смысле? — растерялся Малфой.
— Если что-то пойдёт не так… Драко, пойми меня правильно, Лорд и так недоволен твоим отцом. Если я не выполню задание, он спросит не только с меня, но и на тебе отыграется. В том числе и за Люциуса.
— Недоволен? — переспросил Малфой, пропустивший большую часть речи Миралиссы мимо ушей. — Отец в Азкабан попал, пытаясь Ему угодить!
— А не должен был, — парировала Лисса. — Это не игра, Драко, ты и сам можешь занять соседнюю с отцом камеру. Всё очень серьёзно.
— Я понимаю!
— Пути назад не будет.
— Лисса, почему ты не хочешь, чтобы я тебе помог? — обиженно спросил Малфой, но когда та открыла рот для ответа, взмахнул рукой, показывая, что не договорил: — Ты сомневаешься в моей верности чистокровным? Думаешь, чуть запахнет жаренным и я побегу искать защиты у Дамблдора? Я ненавижу старика! Пусть он не сделал ничего плохого лично мне, я внимательно читал историю и понимаю, что если он победит, магам придёт конец — он низведёт нас до уровня волшебных зверушек, развлекающих магглов. Из-за него нам уже приходится половину предметов учить самостоятельно, дома, скрывая ото всех свои знания. Да я…
— Драко! — повысила голос Миралисса, и тот, смущённый своей горячностью, умолк. — Ты уверен, что сможешь предстать перед Лордом и доложить, что по твоей вине операция провалена, а то и того хуже, пострадал кто-то из Пожирателей? Ты сможешь покорно склонить голову, зная, что за твою ошибку будут расплачиваться друзья и родные? Ты найдёшь в себе силы, чтобы самому прийти за наказанием? Ты осознаёшь, что обмануть его нельзя? Что прикажи Лорд и тебе придётся не на словах уничтожать грязнокровок? Ты сможешь убить? Пытать? Когда вы поймали Поттера с компанией, вспомни, разве хоть один из вас что-то им сделал? Нет, вы все только и могли, что трепать языком. Пожиратели смерти — взрослые маги, и средства они используют соответствующие. Ты уверен, что сможешь также?
Лисса смотрела ему в глаза и видела колебания. В преданности Драко она не сомневалась, а вот в решимости переступить рамки морали…
— Почему ты его не боишься? Даже отец… — Малфой запнулся, словно, признавая страх Люциуса, он предавал отца, но через секунду упрямо продолжил: — Даже отец боялся Лорда, а ведь он, сама знаешь, входил в Ближний круг.
— При всём уважении к твоему отцу, он совершил много… пусть не ошибок, но опрометчивых шагов. Для Лорда верность — главное, а в Люциусе он сомневается. Мне, как человеку мечтавшему увидеть отца, решение свалить всё на Imperio кажется замечательным — ведь это позволило Люциусу избежать Азкабана, и самому воспитывать сына, но для многих Пожирателей это предательство… Тёмный Лорд заслуживает уважения, а не страха. Он строгий, и не скупится на наказание, но при этом он ещё и очень умный. Лорд Волдеморт не абстрактное Зло, а руководитель, способный сплотить вокруг себя последователей. Когда я решила к нему присоединиться, я сделала это с открытыми глазами. Лорд был моим единственным шансом встретиться с отцом. А теперь пути назад уже нет. Я не жалею, что присоединилась к Пожирателям смерти, и, повторись история, я знаю, что снова поступила бы точно так же, но… Представ перед ним впервые, мне действительно было страшно, ведь я не знала, чего ждать. Мне кажется, все так боятся Лорда потому, что не понимают ни его, ни его целей. Это Дамблдор с Поттером должны его боятся, а не мы. Драко, пойми, если меня поймают, Азкабан — лучшее, на что я могу рассчитывать.
— Вот я и прослежу, чтобы тебя не поймали! — твёрдо произнёс Малфой, распрямив спину и задрав подбородок.
С минуту Миралисса всматривалась в глаза друга, после чего медленно кивнула.
— Хорошо. Но, помни, это был твой выбор.
Драко облегчённо вздохнул и тут же поинтересовался:
— А что тебе приказал сделать Лорд?
— Ответ ты узнаешь не раньше, чем Тёмный Лорд согласится с моим выбором.
— В каком смысле?..
— Он сказал, что мне нужен помощник, но имя не назвал, предоставив мне самой выбирать среди сокурсников. Почему-то все считают Теодора лучшим кандидатом в Пожиратели смерти… Это между нами.
— Конечно!
— Ну и вот… Нотт парень хороший, но я не уверена, что могу ему доверять. Если выбор будет стоять между приказом Лорда и благополучием Дафны…
— Знаешь, — задумчиво протянул Драко, — я никогда не спрашивал, но… Ты всегда была такой?
Сбитая с мысли Миралисса не сразу поняла, о чём её спрашивают.
— Какой?
— Ну… Я с детства знаю Теодора, он надёжный, серьёзный, умный… Но мне и в голову не приходило, что его любовь к Гринграсс может рассматриваться с такой точки зрения. Ты же и на первом курсе воспринимала нас так? Я помню, ты словно нас оценивала… И, может, я и ошибаюсь, но ты не воспринимала меня всерьёз… Почему же тогда ты доверилась мне?
— Мы были детьми, но, ты же знаешь, я росла среди магглов и привыкла ждать удара исподтишка. Тебя я не воспринимала как врага, потому и не обращала внимания. Ну а потом мы подружились. Если бы ты был влюблён в… неподходящую девушку, я не стала бы рисковать. Дафна моя подруга, но она из семьи нейтралов, а для Лорда тот, кто не с ним, тот против него. В отличие от Теодора, у тебя нет причин для предательства.
— Вот как? Дело не в том, что мы друзья, что я помогал тебе, когда даже не догадывался, во что именно влезаю, не в том, что мы пять лет проучились вместе…
— Не обижайся. У тебя были друзья, ты учился дружить с самого детства, а я… Драко, я знаю, что могу тебе верить, но я намного серьёзнее отношусь к жизни, чем ты.
— Понимаю, — улыбнулся Малфой, хотя они оба знали, что это не более чем слова, — и я не передумаю.
— А у тебя и не будет такой возможности. Не знаю, когда Лорд меня вызовет, но если до того момента ты не скажешь, что передумал, я назову твоё имя.
— Договорились.
Глава 17Мэнор Миралисса покидала в смешанных чувствах. С одной стороны, она дала Драко возможность отказаться от участия в опасном мероприятии, то есть проявила дружеское беспокойство о нём, с другой — заручилась помощником. Но была и третья сторона — сомнения в разумности выбора. Может, не стоило спорить с Пожирателями, едва ли ни единогласно сошедшихся на мнении, что Нотт — идеальный кандидат? Может, для Теодора Дафна менее важна, чем семейные ценности? Или, напротив, для Дафны выбор Нотта был так важен, что она сменит приоритеты?.. Ответов у Миралиссы не было.
Бартемиус так и не стал ничего спрашивать, признавая за крестницей право на тайны, и Лисса была ему очень благодарна, поскольку не могла и самой себе объяснить, почему предпочла довериться немного инфантильному Малфою, вместо не по годам серьёзного Гойла или того же Нотта.
Ужин проходил в молчании. Лисса ковыряла вилкой бифштекс, размазывала по тарелке картофельное пюре и сверлила напряжённым взглядом противоположную стену, потому не сразу заметила, что не только её одолевают мрачные мысли.
— Что-то случилось?
— Всё в порядке, — рассеянно протянул Барти, но, заметив обиженно поджатые губы крестницы, извинительно улыбнулся. — Я не отмахиваюсь от тебя, Мира, я и сам не знаю, что именно не даёт мне покоя. Поведение Лорда очень сильно изменилось. Ты, наверное, не заметила, но для тех, кто знает его давно, эти перемены очевидны.
— Я заметила, но мне не кажется, что это плохо.
— Может и неплохо, — не стал спорить тот, — но теперь я не знаю, чего ждать, и меня это не устраивает. Ты уверена в Малфое? — спросил он после паузы.
— Больше, чем в Нотте, — твёрдо ответила Миралисса, давая понять, что обсуждать кандидатуру Драко не намерена. — Посмотрим, что скажет Лорд, но мне проще всего работать будет с Драко.
— Тогда настаивай. Всегда лучше иметь дело с человеком, которому ты не только доверяешь, но и понимаешь. И вообще Лорд благосклонно относится к подобным вещам, можешь не бояться отстаивать кандидатуру Малфоя.
— А я и не боюсь, — открыто улыбнулась она. — Драко не Люциус, поэтому не думаю, что Тёмный Лорд станет возражать.
Что бы ни решил Лорд относительно личности её помощника, а чинить Исчезательный шкаф придётся самой — это Миралисса понимала отчётливо. Потому и отправилась в библиотеку сразу после ужина, решив не откладывать на осень изучение магии артефакта. Неизвестно, какую информацию можно будет отыскать в сильно прореженной школьной библиотеке, а для Тёмного Лорда отсутствие нужной литературы вряд ли станет достойным оправданием.
Знакомство с пространственной магией Лисса начала ещё зимой. Потерпев неудачу с изготовлением порт-ключа на третьем курсе, она забросила этот раздел чар, но, видя, с какой легкостью крёстный создает порт-ключи, попыталась снова. Всеобщее заблуждение, что это доступно только самым сильным волшебникам, Миралисса развеяла через пару дней. Магическая сила вообще не имела никакого значения — важна была только концентрация. Создать порт-ключ было непросто — а ну-ка, удержи в голове длинную цепочку заклинаний и координаты перемещения, одновременно совершая палочкой хитрое спиральное движение, — но вовсе не так сложно, как утверждал профессор Флитвик. Лисса не рисковала перемещаться с помощью собственноручно изготовленных порт-ключей, проводя эксперименты с вещами и подопытными крысами — всё работало идеально. Правда, пока ей не удавалось настроить время срабатывания и пароль-активатор, но и этих достижений было достаточно, чтобы по праву собой гордиться… Иными словами, она знала что и где искать, чтобы теоретически подготовиться к решению непростой задачи.
Раскрыв несколько толстых справочников, Миралисса приступила к чтению.
* * *
Три дня Лисса не вылезала из библиотеки, прерываясь только на обед и сон, да и то только потому, что этого требовал крёстный. Пространственные чары — огромный комплекс интереснейших заклинаний, и ей стоило немалого труда пропускать описания тех чар, что не относились к предмету поиска, но она успокаивала себя тем, что книги никуда не денутся и она сможет изучить их позже, когда приказ Лорда будет выполнен.
Сегодня всё шло в полном соответствии с уже привычным распорядком дня: наспех пообедав, Миралисса убежала в библиотеку, но прочитать успела только пару страниц — маскировочное кольцо завибрировало.
Поспешно сложив книги, Лисса выбежала в холл, а там её уже поджидал крёстный:
— Мира, меня Лорд вызывает…
— Меня тоже!
Бартемиус чуть поморщился, потому как вовсе не был в восторге от того, что Лисса рискует в попытках угодить отцу и, как следствие, Лорду, но, конечно же, ничего не сказал. Взяв Миралиссу за руку, Крауч переместился в ставку Тёмного Лорда.
Кивком приветствовав вновь прибывших, Волдеморт удалился в кабинет вместе с закутанным в тёмную мантию мужчиной.
— Это кто? — тут же спросил Беллатрису Барти.
— Кто бы знал, — пожала та плечами. — Ладно, у нас дельце наметилось. Увидимся.
Лисса удивлённо воззрилась на крёстного.
— А зачем нас вызвали?
— Без заданий не останетесь, — хохотнул Реймонд, хлопнув Крауча по плечу. — Мы освободимся через пару часиков, как насчёт вместе пообедать?
— Посмотрим, — неожиданно зло пробурчал Барти, чем удивил друга.
— Подходите к тому кафе на углу Фредерик и Куббит-стрит...
— Рэй! — притормозив в дверях, поторопила мадам Лестрейндж.
— Иду! — крикнул Мальсибер и снова повернулся к дочери: — Ну, так что?
— Мы придём, — быстро кивнула Лисса и неуверенно улыбнулась: — Удачи.
Недовольное выражение лица, с которым Бартемиус смотрел вслед друзьям, не укрылось от Миралиссы, но задавать вопросы она постеснялась. Мало ли, в чём может быть дело: отец и крёстный взрослые люди, посвятившие себя опасной деятельности, так что в поводах для недовольства недостатков нет. Лиссе даже в голову не приходило, что этим поводом выступала она. Вернее, отношение к ней отца. Барти не просто приютил Миралиссу, он искренне полюбил крестницу, и видеть пренебрежение, с которым Реймонд относится к своим отцовским обязанностям, для него было весьма неприятно.
Не подозревая о постигшем Бартемиуса разочаровании, Лисса потянула его в лордовскую библиотеку — Волдеморт никогда не возражал, если его люди стремились к знаниям, — однако стоило им покинуть зал, как их перехватил Сириус Блэк.
— Эй! Стойте!
— Блэк? Чего тебе? — прохладно осведомился Бартемиус, чьё настроение оставляло желать лучшего.
— Я хочу поговорить о Гарри.
Миралисса невольно скривилась, но на Блэка это не произвело никакого впечатления. Игнорируя недовольство Крауча и презрительную гримасу Миралиссы, Сириус принялся расписывать несчастную жизнь Поттера, напирая на то, что в этом есть вина и Лиссы.
Наконец, заметив, что его речь проходит мимо ушей невнимательных слушателей, Сириус сделал паузу. Грустно вздохнув, он покачал головой, и сменил пластинку:
— Ты же тоже была сиротой и росла одна. Уж ты-то должна понимать, что друзья, какими бы замечательными они ни были, никогда не смогут заменить семью. Кузина рассказывала, где ты жила до встречи с Краучем. Вспомни прошлый год: что бы ты почувствовала, если бы он погиб и тебе пришлось возвращаться в приют? — Лисса непроизвольно отступила, прижимаясь спиной к крёстному. — А ведь у тебя оставался отец. Гарри же совсем один. И он винит в моей смерти себя.
— И правильно делает! — буркнула обозлившаяся за ужасный пример Миралисса.
Она вообще была крайне недовольна тем фактом, что несдержанный на язык Сириус Блэк посвящён в тайну её происхождения, но поделать с этим ничего не могла — наряду с Беллой, Рудольфусом и Регулусом, которым её представил отец, Сириус удостоился этой чести по личному распоряжению Лорда.
— Как ты можешь так говорить? — опешил Блэк, который, хоть и принял тьму своей души, так и не смирился с проявлением этой тьмы в детских сердцах.
— Поттер — слабак и дурак! — припечатала Лисса. — Ему целый год снится один и тот же сон, а у него ума не хватило рассказать…
— Это же просто сон, — встал на защиту Поттера Сириус. — Ты бы стала рассказывать крёстному…
— Естественно! Да я о первом поцелуе тут же ему поведала! Поттер, конечно, тот ещё придурок, но такая жизнь, как у него, способствует развитию житейское смекалки. Я вообще не понимаю, как он умудрился остаться живым при такой-то наивности. Он как бычок на верёвочке: куда тянут, туда и идёт.
— А что бы ты сделала, увидев, как Крауча пытают?
— Сириус, ты больной? — позабыв от злости о разнице в возрасте, спросила Лисса. — Уж конечно не полезла в ловушку очертя голову.
— И позволила бы его пытать?
— Ну, конечно, Барти было бы значительно легче переносить Crucio, корчись я рядом.
Ехидство крестницы немного приподняло настроение Крауча, и он не удержался от гордой улыбки.
— Пойми, Блэк, моя крестница не похожа на Поттера, она не гриффиндорка. У неё нет идиотской самоуверенности и алогичной веры в собственное бессмертие. Чем мальчишка мог тебе помочь? Сдохнуть рядом?
— Не понимаю…
— Сириус, может, я и выгляжу как ребёнок — это визуальный обман. Приют научил меня быть взрослой. И я не понимаю, как Поттер умудрился остаться наивным придурком, верящим в справедливость и добро, всегда побеждающее зло. Я презираю его. Я просто не смогу это скрыть!
— Но ты хотя бы попытайся! — отчаянно взмолился Блэк. — Гарри хороший парень…
— Да хоть святой! Мы учимся на враждующих факультетах; я дружу с его врагами… Да я с девяти лет мечтаю, чтобы он сдох в муках!
— Да почему?! — заорал Сириус, не замечая предупреждающего жеста Бартемиуса. — Что он тебе сделал?!
— Из-за него мой отец оказался в Азкабане.
— Твой отец там оказался из-за собственной неосторожности! Почему ты не винишь Лорда, Дамблдора, в конце концов, почему ты обвиняешь мальчишку?
— Дамблдор мне не по зубам, а вот Поттера я давно бы удавила, если бы Лорд не сказал, что тот нужен ему живым.
Из Блэка словно выпустили весь воздух. Беспомощно посмотрев на Крауча, молча следящего за разговором, он по-собачьи потряс головой.
— Ты сама не понимаешь, о чём говоришь. Для тебя убийство — шутка…
— Это для тебя убийство — нечто невероятное. А я первую смерть увидела, когда мне было шесть: мальчишка с дерева неудачно спрыгнул и свернул себе шею. Думаешь, кого-то это взволновало? — Миралисса грустно усмехнулась, но рука крёстного на плече позволила ей быстро отрешиться от неприятных воспоминаний. — Ты же был аврором, в Азкабане сидел, как ты умудрился сохранить розовые очки? Не знаю, какую пользу в тебе видит Лорд, а по мне ты так и остался гриффиндорцем-идеалистом, как и Поттер.
— Ты абсолютно права, девочка, — раздался голос Риддла из-за угла, и спустя секунду Волдеморт предстал перед своим последователями. — Блэк — идеалист, однако тебе всё же придётся сблизиться с Гарри Поттером. Мальчишка — символ, и будет неплохо заставить его сменить сторону. Флаг Света гордо реет над лагерем Тьмы — это подорвёт боевой дух многих членов Ордена Феникса.
Из Лиссы словно выпустили весь воздух: она как-то сжалась и покорно склонила голову.
— Как прикажете.
Волдеморт удовлетворённо кивнул.
— Подумай, как тебе этого добиться…
— Что тут думать? — не задумываясь ни на мгновение, фыркнула Лисса и пожала плечами. — Поттер считает меня такой же грязнокровной, как и его подружка Грейнджер. Как-то он даже заступился за меня, когда его друзья переборщили с оскорблениями. Стоит слизеринцам начать травлю, и комплекс героя заставит его вмешаться. Может, мне и удастся убедить его, что я не одна из вас, но доверять он мне никогда не начнёт.
— Нужно, чтобы начал… Травлю, говоришь? Идея неплоха…
Поняв, что «травля» подразумевает не единичный случай, а долговременное негативное отношение, Лисса обречённо опустила голову. Мало того, что из-за Гарри Поттера она ежедневно рискует оказаться в Азкабане, так теперь она ещё и друзей лишится.
Перемена в настроении не прошла мимо внимания Волдеморта, и, пригласив всех троих вернуться в опустевший зал, он прямо спросил:
— В чём дело, девочка?
— Ни в чём, мой Лорд, — со слезами в голосе помотала та головой, прекрасно понимая, что её чувства для Риддла пустой звук.
— Сириус, Барти, оставьте нас.
Крауч хотел что-то возразить, но Блэк потянул его к выходу, и он промолчал.
— Посмотри на меня, Миралисса, — необычайно мягко попросил Риддл и, когда Лисса подняла голову, аккуратно проник под её ментальный блок. Минуту спустя на его губах мелькнула улыбка, и он спросил: — Что именно тебя так расстроило? Ты думаешь, что не справишься?
— Я справлюсь! — вскинулась та, в очередной раз удивившись неожиданной человечности Волдеморта, но тут же поникла: — Но друзей у меня больше не будет.
— Так вот в чём дело… А подыграть они тебе не могут?
— Нет, милорд. Чтобы достоверно сыграть никому из них не хватит терпения. Нужно же не только перед Поттером изобразить ненависть, но и в самом Слизерине поддерживать легенду — иначе он быстро узнает, что ему лгут…
— Ты так мало доверяешь людям, которых зовёшь друзьями?
— Я? Им не доверяете вы, милорд.
— Ты ошибаешься, Миралисса, — широко улыбнулся Риддл, но Лисса даже не вздрогнула от этого жуткого зрелища: в последнее время Тёмный Лорд часто улыбался. — Я вовсе не желаю, чтобы мои люди бессмысленно страдали. Кто твои друзья? Кому ты считаешь возможным довериться?
— Малфой, Гойл, Гринграсс и Нотт.
— Гринграсс?
— Я знаю, что эта семья не относится к числу ваших сторонников, но Дафна — моя соседка, без неё мне не справиться.
— Ты уверена в ней?
— Хм… Мой Лорд, мисс Торн доверяет своей соседке по комнате, но мисс Делатор не доверяет никому. Я почти уверена, что, узнай Дафна правду, она не побежит сдавать меня Дамблдору, но это «почти» меня и останавливает. Гринграссы нейтралы, но Дафна встречаться с Ноттом-младшим, и, кажется, дело идёт к помолвке. Теодор сможет уговорить её помочь, если нашей с ней дружбы окажется недостаточно.
— Что ж… — Волдеморт согласно кивнул. — Прежде чем рассказывать что-то мисс Гринграсс, удостоверься, что сможешь защитить наши секреты.
Лисса непонимающе нахмурилась.
— Вы имеете в виду Obliviate?
— Именно.
— Я изучала это заклинание, мой Лорд, правда, тренироваться в Хогвартсе побоялась…
— В подземелье несколько пленников специально для таких целей. Не стесняйся, тренируйся, — усмехнулся Волдеморт и вернулся к предыдущей теме: — Значит, в Малфое и Гойле ты уверена?
Лисса твёрдо кивнула. Сыновья членов Ближнего круга, с молоком матерей впитавшие презрение к грязнокровкам; неглупые парни, полностью разделяющие точку зрения родителей; друзья, в чьей готовности помочь она не сомневалась. Да, она была уверена.
— Хорошо, — резюмировал Тёмный Лорд и, обернувшись к двери, повысил голос: — Барти! Так и думал, что ты караулишь под дверью. Пригласи сыновей Малфоя, Нотта и Гойла. Пора удостовериться, что наши друзья воспитали достойных наследников. Можешь идти.
— Будет сделано.
Бартемиус поклонился и исчез, а Риддл наколдовал Миралиссе стул, усадив рядом с собой.
— Расскажи мне о своих друзьях.
Глава 18Сорок минут разговора-допроса, в течение которых Миралисса рассказывала о Драко и Грегори всё, что могло иметь хоть какое-то значения для успеха лордовского плана, вымотали её эмоционально. Как бы ей не хотелось угодить Волдеморту, а о тайне Гойла она не обмолвилась ни словом: кто знает, посвятил ли Джаред господина в семейные секреты, а проговорись она — о доверии Грэга можно забыть.
Было непривычно видеть искреннюю заинтересованность Лорда школьными историями. Описывая характер друзей, Лисса приводила примеры в качестве доказательств своей оценки, и улыбка то и дело появлялась на тонких губах Риддла. Несколько раз в зал заглядывали Пожиратели смерти с докладами, таращась на мирную картину сидящих бок о бок волшебников с таким изумлением, что и Миралисса и Тёмный Лорд не могли удержаться от улыбки.
— Милорд, позвольте задать вопрос? — прервав рассказ о деятельности Инспекционной дружины, неуверенно произнесла Лисса. Риддл доброжелательно кивнул. — Ваше поведение изменилось после получения пророчества. У Пожирателей всё чаще возникают вопросы, они не понимают…
— Почему я не разбрасываюсь пыточными проклятиями, как раньше? — хмыкнул Риддл. — Что конкретно ты слышала?
— Удивление, мой Лорд. И неуверенность. При нашей первой встрече я ничего о вас не знала, и очень боялась сделать что-то не так. Сейчас все Пожиратели Ближнего круга испытывают похожее чувство.
— Хорошо, что ты сказала, — задумчиво протянул Волдеморт и едва слышно добавил: — Как же я это упустил?
Лисса благоразумно сделала вид, что не слышала последней фразы, явно не предназначенной для её ушей.
— На следующем собрании о разъясню недоразумение, а ты пока никому ничего не говори… А вот и Барти.
Миралисса стремительно обернулась, вскочив со стула.
Крауч вошёл в сопровождении трёх подростков, синхронно склонившихся в поклоне. Оценивающе осмотрев испуганного Драко, решительно настроенного Теодора и как обычно индифферентного ко всему Грегори, Риддл тоже поднялся с трона.
— Здравствуйте, молодые люди. Бартемиус рассказал, зачем вы здесь?
— Нет, мой Лорд, — качнул головой Крауч.
— Что ж, тогда я сделаю это сам. Ваши отцы попали в Азкабан по собственной глупости. Согласно моему плану только Эдриан должен был быть арестован, — Теодор вскинулся, но под взглядом Лорда не издал ни звука. — Не злитесь, мистер Нотт, ваш отец не козёл отпущения — его выбрал жребий. Так уж получилось, что вся операция в Министерстве пошла не так, как я планировал, как итог — в Азкабане оказались не те, кто нужно. Однако, вы можете не переживать за родителей, дементоры им почти не докучают, да и организацией их побега уже занимаются.
На лицах Драко и Теодора проступило облегчение, Гойл же так и остался безучастным.
— Наверное, вы гадаете, зачем я вас позвал? — неспешно прохаживаясь вокруг юношей, риторически спросил Риддл. — Всё просто: я хочу знать, готовы ли вы продолжить дело отцов и присоединиться ко мне.
Малфой бросил быстрый взгляд на Миралиссу и снова опустил голову. Нотт молча сверлил взглядом пол, зато Гойл смог удивить собравшихся:
— Я готов, — просто сказал он, словно речь шла не о пожизненной присяге, а о выборе блюда на обед.
— Прекрасно, мистер Гойл. А вы, молодые люди?
Парни молчали. Барти с Лиссой обменялись взглядами — нерешительность могла сослужить тем плохую службу, но сейчас решение они принимали самостоятельно, и Лорд не потерпел бы подсказок.
Волдеморт не торопил гостей с ответом. Незаметно воспользовавшись легилименцией, он обернулся к Миралиссе и едва заметно кивнул, давая понять, что убедился в её правоте относительно характера кандидатов.
— Мистер Нотт, знаете ли вы, что многие Пожиратели пророчат вам прекрасную карьеру в наших рядах? — Теодор изумлённо охнул. — Да, это так. Ещё два года назад Бартемиус высоко оценил ваши данные, но, я вижу, вы не торопитесь присоединяться к нам. Не хотите объяснить причину?
— Я… э-э-э…
— А вы, мистер Малфой?
— Я готов, сэр, — распрямив плечи, заявил Драко, вот только голос дрогнул, испортив впечатление.
— Вы оба не могли не понимать, что рано или поздно вам будет задан этот вопрос. Так почему же мне приходится так долго ждать ответа? Ты хочешь отказаться от чести стать одним из нас, Нотт? Боишься, что я не приму отказ?
— Милорд, — подал голос Грэг, боясь за друзей, — мы не уверены, что достойны. Боимся разочаровать вас.
— Уж не думаете ли вы, мистер Гойл, что я жду от вас чего-то неординарного? — прищурился Риддл. — Считаете, что я брошу вас на убой?
— Н-нет…
— Вижу, что нет, — вдруг сменил гнев на милость Лорд. — Малфой, ты дал своё согласие, когда тебя спросили, готов ли ты помочь. Почему же сейчас ты сомневался?
— Мой Лорд, — осторожно вмешалась Лисса, — я уверена, мистер Малфой не передумал.
На несколько секунд в зале установилась тишина. Волдеморт читал мысли парней, размышляя, стоит ли привлекать их к участию в операции, а остальные ждали оглашения решения.
— Что ж, девочка, ты оказалась права, — наконец произнёс Лорд. — Твой отец будет разочарован, Теодор.
Нотт побледнел, с ужасом ожидая услышать приговор.
— Вам троим предстоит принять участие в довольно простом спектакле. Я не требую совершать подвиги, даже рисковать вы не будете. Всё, что нужно, это достоверно изобразить ненависть к грязнокровке. Твой выход, Миралисса.
Лисса тотчас же отключила маскировку, шагнув вперёд. Подождав, пока Теодор с Грегори придут в себя, она робко улыбнулась.
— Здравствуйте. Я должна подружиться с Гарри Поттером, и мне нужна ваша помощь, — парни переглянусь и вопросительно уставились на подругу. — Чтобы Поттер начал мне хоть немного доверять, он должен видеть во мне не слизеринку, а грязнокровку. И вы трое должны будете его убедить, что ненавидите меня.
— Простите… — Грегори поднял руку, как на уроке, и смущённо спросил: — А в гостиной мы тоже должны тебя ненавидеть? Слухи распространяются быстро…
— Верно мыслите, мистер Гойл… — юноши вздрогнули, услышав шипящие интонации, появившиеся в голосе Лорда. — Вы будете весь год изображать вражду. Вы хотите ещё что-то спросить?
— Э-э-э… Да, сэр. Если в курсе будем только мы — это вызовет множество вопросов…
— Ты намекаешь на девушку Нотта?
Теодор снова побледнел.
— Вот видите, я же говорила, что её тоже нужно посвятить в наш план!
— Э-э-э… сэр, она права. Гринграсс пойдёт к декану, а то и к самому Дамблдору, если мы ни с того, ни с сего начнём унижать Миралиссу, — набравшись смелости, подключился к разговору Драко.
— Миралисса, это твоё задание, — решил Риддл, — тебе решать, кого посвящать в план. Однако помни, это под твою ответственность.
Лисса сглотнула, но твёрдо кивнула.
— Прекрасно. Господа, об этом задании никто не должен знать. А потому сейчас каждый из вас должен принести обет…
— Где она?! — крик Мальсибера раздался одновременно с его появлением. — Хвала Салазару, ты цела!
Лисса оказалась в объятиях отца раньше, чем успела понять, что тот собирается сделать.
— Что происходит?
Выпустив дочь, Реймонд обернулся к Лорду.
— У нас завёлся дятел, — опережая друга, сообщила Беллатриса, входя в зал вместе с кузеном.
— Садитесь и рассказывайте! — приказал недовольный Риддл, взмахом руки создав несколько стульев.
— Сегодня днём Рэй пригласил Барти с Миралиссой на совместный обед в маггловском кафе. Слышать это могли человек десять, — начала Белла. — Мы освободились раньше, чем рассчитывали, и когда подошли к месту встречи, обнаружили дымящиеся развалины на месте того кафе, где была назначена встреча.
— Я допросил парочку магглов, и они сообщили, что в кафе была девушка, по описанию похожая на Миру, в компании мужчины, чью внешность никому не удалось рассмотреть из-за кепки и очков, — закончил отчёт Регулус. — Милорд, таких совпадений не бывает.
— Это Снейп!
Выкрик Лиссы заставил и взрослых, и студентов улыбнуться: никто уже не удивлялся перманентным обвинениям.
— Та-а-ак… Составьте список всех, кто слышал, где назначена встреча. Реймонд, допроси их и выясни, кто предатель. Да, Миралисса, я прекрасно слышал, что ты сказала, — отмахнулся Лорд, когда Лисса снова открыла рот. — К Северусу не лезьте . Если предатель не будет найден, я сам с ним поговорю. А теперь вернёмся к тому, что мы обсуждали до их появления, — обернувшись к подросткам, произнёс Риддл. — Барти, ты скрепишь обет.
* * *
Формальности уладили быстро. Пожиратели смерти разошлись выполнять распоряжения, а подростки остались наедине с Лордом.
Очевидно, Риддла забавлял страх Нотта, потому что именно к нему он обращался, страша провалом. Когда всё было позади, и Лорд отпустил их, Лисса на правах завсегдатая пригласила однокурсников в малую гостиную.
Ведя друзей по коридору, она размышляла, с чего начать разговор. С извинений? Так она не виновата в том, что их отцы служат Тёмному Лорду. С уверений в своей непричастности? Это было не совсем верно. Может, с уточнения, что все они в одной лодке?..
— Не думал, что ты можешь так нас подставить, — заявил Нотт, едва дверь закрылась.
— Тед…
— Не утруждайся. Я думал, Дафна твоя подруга…
— Но она и есть моя подруга! — воскликнула Миралисса.
— Подруг не подставляют! — отрезал Теодор, демонстративно отворачиваясь.
Слышать обвинения было очень обидно. Пусть она отказывалась от помощи Нотта не потому, что стремилась его обезопасить, но ведь причины не так важны, главное, что она пыталась не допустить его участия. Не вмешайся она, и Теодора сделали бы основным действующим лицом, как хотели все Пожиратели смерти. Вот только он отказывался признавать её заслуги, несправедливо обвиняя в том, что попал в поле зрения Тёмного Лорда. Лисса слышала всё, что думал Нотт, и, как не крепилась, молча вынести некоторых его мыслей не смогла.
— Я никого не подставляла! — крикнула она, рывком поворачивая Теодора к себе. — Я отговаривала Лорда от твоего участия, но он меня не слушал… Заткнись, Тед! Думаешь, моё мнение тут кого-то интересует?! Ещё когда мы учились на четвёртом курсе, Лорд обратил на тебя внимание. Что я могла сделать? Я уговаривала Лорда, чтобы тебя не вмешивали, убеждала, что справлюсь сама. Мне приказали выбрать помощника, и я обратилась к Драко, но Лорду я назвала имя только после того, как получила согласие Драко.
— Это правда, Теодор, — подал голос Малфой, когда вопросительный взгляд Нотта обратился к нему. — Лисса долго отговаривала меня от участия, я сам вызвался добровольцем.
— Прекрасно! Но я не вызывался! А Дафна так тем более!
— Тед, ты не думал, что нейтральные семьи как кость в горле что Лорду, что Дамблдору? — взяв себя в руки, негромко спросила Миралисса. — Ты не рассматривал возможность, что близость ко мне, а со временем и к тебе, послужит Дафне защитой? Ты же разумный парень, вспомни, что случалось с семьями, упорствующими в своём нейтралитете. Сейчас я нужна Лорду, кто знает, может этого будет достаточно, чтобы он…
— Ты сама веришь в то, что говоришь?
— Только так я могу защитить друзей, — пожала плечами Миралисса. — Ты вёл себя очень глупо. Отвечать за это будет твой отец, когда выйдет из Азкабана.
— Причём здесь…
— А ты думал, что Лорд спустит на тормозах твоё нежелание ему служить? — усмехнулась она. — Я считала тебя умнее.
— Это ты рассказала, что я встречаюсь с Дафной!
— Возможно. А может кто-то другой. Вы же не скрывали свой роман, о вас знает вся школа… Или ты думаешь, что я единственная, кто сообщает Тёмному Лорду сведения, которые ему могут пригодиться?
Нотт махнул рукой, показывая, что спорить не намерен.
— Из-за тебя мне придётся лгать Дафне.
— Скажи ей правду, — спокойно посоветовал Гойл.
— Ты идиот? — оторопел Теодор. — Я пять минут назад на твоих глазах принёс Непреложный обет!
— Это ты идиот. Скажи ей правду про обет. Мол, не можешь ничего рассказать, тогда и лгать не придётся.
— Знаешь, Лисса, я буду с удовольствием оскорблять тебя весь учебный год, — после паузы сказал Нотт. — И вряд ли смогу простить.
— Твоё право.
— Если на этом всё… Драко, Грэг, увидимся.
Проводив Теодора до камина, Лисса вопросительно посмотрела на друзей.
— Всё нормально, — положив руку ей на плечо, улыбнулся Гойл. — Я всегда знал, что буду Пожирателем смерти. Но я хотел кое-что уточнить… если ты рассказала о Теодоре…
Миралисса решительно покачала головой: она уже поняла, что хочет спросить Грегори.
— О тайнах моих друзей я ничего никому не говорила.
— Спасибо, — с видимым облегчением кивнул тот.
— Вы о чём? — переводя подозрительный взгляд с Гойла на Лиссу и обратно, недовольно поинтересовался Малфой.
— Тайны есть тайны, — хлопнув его по плечу, хмыкнул Грегори. — Не обижайся. Ладно, я пойду. Если что, пишите.
— А я, пожалуй, останусь, — заявил Драко. — Нужно решить, что я всем буду говорить.
— Ничего. Это же тайное поручение. Пойдём обратно в ту комнату, там нам никто не помешает.
Усевшись в кресло, Драко некоторое время молчал и, лишь получив от услужливого эльфа чашку чая, возобновил диалог:
— Но о наличии задания будет знать слишком много народа. Даже мама, и та в курсе! Мистер Крауч открытым текстом сказал, что у Лорда есть для меня задание. Думаешь, она не станет ничего спрашивать? Как бы ни так. Стоит мне только вернуться — допрос обеспечен.
— Последуй совету Грэга: сошлись на Непреложный обет.
— А это мысль… Слушай, я кажется придумал!
— У тебя такое выражение лица, что что-то подсказывает — это мне не понравится, — усмехнулась Миралисса.
— Если вынудят отвечать, скажу всем, что Лорд поручил мне убить Дамблдора.
Лисса подавилась чаем.
— А что? Ты сама говорила, многие знают, что он недоволен моим отцом. Так почему бы не дать мне заведомо невыполнимое задание? Тогда, в случае моего неизбежного провала, он сможет…
— Драко, что за бред?
— Чем невероятнее история, тем проще в неё поверить. Помнишь, ты говорила, что Лорда все так боятся потому, что не понимают его?
— Я-то помню, но это как-то чересчур… Хотя, что-то в этом есть. Пробраться в школу Пожиратели не могут из-за щитов, а директор не покидает своё логово. Ты считаешь, что Лорд просто мстит Люциусу через тебя, а на самом деле он хочет, чтобы ты напугал старика, ну, и если повезёт, ослабил его.
— Напугал? — переспросил Малфой. — Чем я могу его напугать?
— Альбус Дамблдор лишь изображает маразматика, на самом деле он невероятно умён. Однако у него есть слабые места, в частности, его вера в детскую чистоту и непорочность. Осознав, что среди вверенных его попечению детей есть потенциальный убийца…
— Он начнёт сомневаться в таких, как Поттер! — закончил мысль Драко. — Отличная идея!
— Кстати о Поттере. Забудь о нём в этом году.
— Почему?
— Ну, во-первых, у тебя якобы есть серьёзное задание и тебе недосуг отвлекаться. Во-вторых, ты должен будешь сосредоточиться на мне. В особенности, если тот будет рядом.
— Точно, — покачал головой Малфой, — тебе же нужно с ним подружиться.
— Постарайся не забыть об этом.
— Да уж постараюсь. Лисса, теперь, когда я официально зачислен в твои помощники, ты же можешь прийти на обед? Да, кстати, давно хочу спросить, как зовут мисс Делатор?
— Не знаю, — пожала плечами та и расхохоталась, увидев удивление на лице Драко. — Лорд придумал только фамилию.
— Ну, тогда срочно придумывай имя, каким я представлю тебя матери.
Глава 19Спустя несколько дней состоялось общее собрание Пожирателей смерти, на котором их ряды пополнились десятком новичков, а Малфой официально получил задание. Члены Дальнего круга и рядовые Пожиратели, восторженно внимающие агитационным речам Лорда, с недоумением смотрели на стоящую между мадам Лестрейндж и Краучем Миралиссу: у них не укладывалось в голове, что какая-то девчонка может стоять на ступени выше них на социальной лестнице. А девчонка старательно вслушивалась в их мысли, ища потенциальных предателей.
Как и обещал, после собрания Лорд задержал ближайших соратников и объяснил перемены в своём поведении.
— По Crucio соскучились? Вот уж не предполагал, что вы такие чувствительные. Со мной всё хорошо. Немного перемудрил с Тёмной магией, а теперь руки дошли до того, чтобы исправить недочёты.
— Мой Лорд…
— Белла, если тебе очень этого хочется, я могу специально для тебя возобновить Crucio-терапию, — усмехнулся Риддл.
— Н-не надо, — стушевалась мадам Лестрейндж, вызвав у друзей улыбки.
— Тогда успокойся. Тема исчерпана. Идите и проверьте новичков в деле.
Пожиратели поклонились и спешно покинули зал.
— Итак, Миралисса, что скажешь о нашем пополнении?
— За Розье нужно следить в оба, он может переусердствовать. Клэйтон так хочет выделиться, что способен совершить любую глупость. Остальные гордятся получением Метки…
— Даже Нотт?
— Э-э-э… Мой Лорд, я читала в основном тех, с кем раньше не встречалась…
— Чего ты испугалась? — хмыкнул Риддл. — Мальчишка, конечно, сильно меня разочаровал, но убивать его я не собираюсь. Ты говорила, он ждёт помолвки?
— Мистер Эдриан в Азкабане, — напомнила Лисса.
— Верно, в отсутствие отца он не сможет ничего решать, — Лорд задумался на несколько мгновений, после чего произнёс: — В его мыслях полный раздрай. Мальчик рад стать Пожирателем, но в то же время ненавидит меня.
— Он просто боится за свою девушку. Я посоветую Драко поговорить с ним. Сэр, я заметила кое-что странное в мыслях одного из членов Дальнего круга. Мистер Гриффин. Его интерес к посвящению новых Пожирателей… Он отличался…
— Что ж, стоит к нему присмотреться, — благосклонно кивнул Волдеморт, довольствуясь размытым намёком. — Ты можешь идти.
Лисса простилась и вернулась домой. А уже следующим утром «Ежедневный пророк» захлёбывался криками о нападениях. Новообращённые Пожиратели славно порезвились, посеяв панику по всей Британии. Обрушение Брокдейлского моста, пожары в порту Саутенд-он-Си, разрушения в Сомерсете…
— Отдел регулирования и контроля магических популяций ищет следы великанов в Сомерсете, — прочитал вслух Бартемиус и рассмеялся, отбросив газету. — У этих кретинов не хватает ума отличить нападение великанов от магической атаки.
— В прошлый раз Лорд же пользовался их поддержкой, и, судя по колдофото, не мудрено перепутать, — возразила Миралисса, рассматривая изображение руин, вывороченных с корнем деревьев и подозрительных луж на асфальте. Её взгляд зацепился за заголовок, который она и прочитала вслух: — Амелия Боунс мертва. Кто в ответе?
— Быстро же они её похоронили.
— В смысле?
— Мисс Боунс у нас, — просто сказал Крауч. — Нападения не только проверяли уровень подготовки новичков и их решимость действовать, но и служили отвлекающим манёвром. Пока детки резвились, твой отец с Регулусом навестили Амелию. Первоначально планировалось допросить её и стереть память, но Рею не хватило времени — глава Отдела обеспечения магического правопорядка превосходный окклюмент, потому пришлось импровизировать. А теперь твой отец практически живёт в камере Боунс, пытаясь пробить её блок.
— Хм… А если меня к ней подселить? — неожиданно даже для себя предложила Миралисса.
— Зачем?!
— Она наверняка очень устала поддерживать активный блок. Раз ни отец, ни Лорд не сломали блок грубой силой, она нужна живой и в здравом уме. Так? В моём присутствии она сразу же расслабиться…
— Скажи честно, Мира, ты просто хочешь вытащить отца из камеры? — качая головой, предположил Крауч. — С ним всё в порядке.
— Но почему я не могу помочь? — Лисса опустила взгляд, смущённая, что её замысел разгадали.
— Я предложу это Лорду, — обречённо махнул рукой Бартемиус и отодвинул тарелку. Дав себе слово серьёзно поговорить с крестницей о её излишнем самопожертвовании, он поднялся из-за стола. — Если Лорд согласится, я пришлю патронуса.
* * *
Письмо от Гринграсс, доставленное после ухода Бартемиуса, основательно испортило Миралиссе настроение. Теодор сдержал слово и принялся настраивать свою девушку против лучшей подруги. Дафна пока не отказывалась от дружбы, но именно что «пока».
«Ты всегда нравилась Теду. Что должно было случиться, если он едва ли не плюётся при упоминании твоего имени? Он ничего мне не говорит, и это тоже на него не похоже. Лисса, что между вами произошло? Прошу, помирись с ним, потому что у меня нет никакого желания оказаться между двух огней».
Грустно усмехнувшись, Миралисса отложила пергамент. Нотт ничего не сказал Дафне о Непреложном обете, зато очернил её саму. Зачем?
Первое сентября неумолимо приближалось. Обед в Малфой-мэноре прошёл напряжённо. Нарцисса постоянно словесно нападала на гостью, виня в получении сыном задания, и Лисса быстро сбежала, даже не став обсуждать с Драко поведение Нотта, хотя и планировала. Зато в ставке Тёмного Лорда её встретили с распростёртыми объятиями.
— Бартемиус поведал мне твою идею насчёт Боунс, — приветствовал Лиссу Риддл. — Мне она нравится.
Миралисса радостно улыбнулась и уже через десять минут спускалась в подземелье поместья, на ходу глотая Перечное зелье — в камере было холодно. Сопровождающий её Регулус подождал, пока она натянет на себя испачканную для пущей достоверности одежду, и взял за руку.
— Готова к плену у злобных Пожирателей смерти?
— Да, сэр.
Блэк придал лицу соответствующее ситуации выражение, подмигнул и поволок Лиссу дальше. Едва ли не пинком затолкав её в камеру, Регулус зловеще ухмыльнулся и удалился.
— С тобой всё в порядке? — бросилась к Миралиссе мадам Боунс. — Они тебя не обидели?
Искреннее беспокойство совершенно посторонней женщины удивило Лиссу. Позволив Амелии помочь ей подняться, она рассказала заготовленную историю о несговорчивом работнике Министерства, чью дочь похитили для давления, и приступила к своему заданию. Уже спустя час Миралисса знала всё, что было нужно, но приходилось играть роль перепуганного ребёнка.
Тем же вечером, ужиная с отцом и его друзьями в Мальсибер-холле, Лисса рассказывала то, что не заинтересовало Лорда:
— Мне никогда не встречались настолько честные люди. Даже праведные. Она ни разу в жизни не шла на сделки с совестью. Порой ей не нравилось, что она должна сделать, но если это было правильно, мадам Боунс игнорировала чувства. Когда вы схватили её, первой мыслью был не страх, а сожаления, что в её отсутствие в департаменте начнутся беззакония.
— Амелия всегда такой была, — равнодушно пожала плечами Беллатриса, — я застала её в Хогвартсе. До тошноты правильная староста. Из-за этой правильности у неё и друзей-то никогда не было.
— Их и сейчас нет, — подтвердила Лисса. — Вся её жизнь — это работа и забота о племяннице, причём именно в такой последовательности. Сьюзен — моя сокурсница. Я её почти не знаю — она пуффендуйка…
— Так девчонка осталась одна? — поинтересовалась Белла. — Хорошо, что скоро сентябрь. Ты уже подготовилась к школе?
— Как раз завтра собиралась пойти в Косой переулок.
* * *
— Мира, результаты СОВ, — приветствовал крестницу Крауч, протягивая конверт. — Волнуешься?
Та пожала плечами.
— Зелья я точно провалила, а остальное должно быть нормально сдано.
— Ты что, не собираешься его открывать? — удивлённо воскликнул Бартемиус, наблюдая за тем, как Миралисса откладывает письмо и наливает себе кофе. — Неужели тебе неинтересно?
— Иными словами, вам не терпится узнать мои результаты, — усмехнулась она, ломая сургучную печать. — Ого!
— Что там?!
— «Выше ожидаемого» по Зельям! — не веря своим глазам, она просмотрела письмо более внимательно и с гордостью сообщила: — Ни одного «удовлетворительно»!
— Умница! Я не сомневался в тебе.
— Спасибо, Барти, вот только я сама в себе сомневалась. Но всё же Зелья, и «Выше ожидаемого» — это неожиданно.
— Ты уже выбрала предметы, которые продолжишь изучать?
Миралисса неопределённо мотнула головой. Дожевав, она пояснила:
— Выбрала. Однако СОВ по Зельям многое меняет. Раз уж Снейп больше не ведёт этот предмет, я могла бы продолжить…
— Ты же ненавидишь их.
— Барти, ну мне же не одиннадцать лет и я не Гарри Поттер, чтобы переносить отношение к учителю на саму дисциплину. Мне не нравится Зельеварение, однако я понимаю, что это нужный предмет, да и ЖАБА по нему лишним не будет. Придётся отказаться от Нумерологии, — Лисса задумчиво намазывала джем на тост и так увлеклась, что заляпала стол. — После шестого курса займусь ей, а на седьмом попрошусь в группу подготовки. Профессор Вектор не откажет.
— Отличная идея, я и сам так сделал, — кивнул Крауч. — К тому же, сократив количество предметов на этот год, у тебя больше шансов успешно выполнить задание Лорда.
— Ну да…
Настроение испортилось: куча лордовских поручений грозила занять всё свободное время, и это не говоря уже о том, что все их нужно было выполнить в срок.
— Я поговорю с Лордом, — уловив перемену, предложил Барти. — Ты вправе рассчитывать на мою помощь, а не удовольствоваться содействием однокурсников, некоторые из которых оказались…
— Нотт не предатель, — перебила Миралисса. — Давайте сменим тему?
Обсудив план заочного изучения Нумерологии, Лисса отправилась в Косой переулок. Привыкнув приобретать всё необходимое к школе в обществе друзей, сейчас она чувствовала себя не слишком уютно. Быстро приобретя учебники, Миралисса пару минут поболтала с мистером Флоришем и поспешила к мадам Малкин.
В Косом переулке было многолюдно, несмотря на царящий там страх: приближение учебного года вынудило волшебников отправиться за покупками. Некоторые магазины стояли закрытыми после нападений Пожирателей смерти, в других за прилавками находились испуганные продавцы; покупатели передвигались по-над стеночкой, опустив взгляд… И повсюду были расклеены плакаты с лицами презрительно усмехающихся Пожирателей смерти.
В магазине одежды Лисса не задержалась. Быстро схватив первую попавшуюся мантию традиционного чёрного цвета, она попросила подогнать размер и уже спустя три минуты покинула магазин. Мадам Малкин, обслуживая посетительницу, думала о столкновении между школьниками, только что произошедшем прямо перед ней: Малфой и Поттер, самые узнаваемые подростки. Миралисса знала, что Драко планировал посетить «Горбин и Бэрк» и решить вопрос с парным артефактом, поэтому встреча с гриффиндорцами была худшим развитием событий.
Но вмешиваться она не могла — это положило бы конец легенде, а потому Лисса просто отправилась домой. Однако её планам не суждено было осуществиться: на полпути к «Дырявому котлу» посреди улицы стояли Пожиратели смерти.
Лисса не успела даже вскрикнуть, не говоря уже о том, чтобы активировать порт-ключ — её затянуло в воронку пространственного перемещения.
* * *
— Торн. Торн, очнись!
Чей-то тихий голос настойчиво звал её.
— Что? — со стоном отозвалась Лисса, открывая глаза и садясь. — Ох!
— Ты как?
Обведя знакомый интерьер взглядом, Миралисса едва в голос не застонала — камера в подвале поместья Волдеморта.
— Торн, ты меня слышишь?
— Слышу, Боунс, — усмехнулась она, наконец-то повернувшись к Сьюзен. — И не только я тебя слышу.
— Привет, — подтверждая её правоту, у решётки появился охранник, — как вам апартаменты?
Увидеть Розье было вполне ожидаемо, поэтому Миралисса даже не удивилась.
— Привет, Клэйтон.
— Лисса?! Не думал тебя здесь увидеть.
— Взаимно.
— Как дела? — не осознавая всей иронии подобного вопроса, спросил Розье.
— Нормально, — усмехнулась Миралисса. — А твои?
— Всё отлично. Получила результаты СОВ?
— Да. Представляешь, я Зелья сдала на «выше ожидаемого»!
— О! Поздравляю! Но дальше ты в пролёте — декан берёт только с «превосходно» за экзамен.
— Ну, может… — Лисса едва успела замолчать. Знать о том, что Снейп больше не преподаёт Зелья, она не могла, ведь в курсе были всего несколько человек, но закончить фразу было необходимо. — Всё равно приятно. Займусь самообразованием.
Боунс смотрела на диалог слизеринцев с таким ужасом, будто они обсуждали не учёбу, а способы её умерщвления. Миралисса с трудом удерживалась от смеха, «слыша», какие мысли одолевают Сьюзен.
Зато Розье смог её впечатлить. За годы совместной учёбы Лисса привыкла к некоторой жестокости Клэйтона, его равнодушию к чужим страданиям, но почему-то считала, что это распространяется лишь на врагов. То, как он смотрел на Боунс (как на таракана, убить которого — мелочь, не заслуживающая внимания), было объяснимо. Но готовность убить саму Миралиссу, которая ему всегда нравилась и с которой он прямо сейчас мило болтал и абсолютно искренне улыбался, — это было за пределами её понимания.
— Клэй, а ты не мог бы дать мне почитать какой-нибудь учебник? Выпускать же нас не планируют в ближайшее время, я правильно понимаю?
Розье заржал.
— Ты хоть понимаешь, где находишься? — отсмеявшись, серьёзно спросил он. — Вон, глянь на подружку по несчастью. Ты должна трястись от страха, а не книжки выпрашивать.
— А смысл? Что-нибудь разве изменится, если я начну разводить сопли и лить слёзы? — Лисса пожала плечами и подмигнула: — Последний день в обществе старого знакомого и интересной книги…
— Дура! — неожиданно рявкнул Розье и покинул свой пост.
— Торн, ты ненормальная! Вместо того, чтобы попросить его нас отпустить, ты…
— Боунс, не неси чушь, — перебила Лисса, невольно поморщившись.
Наивная вера в лучшее, присущая большинству знакомых, всегда раздражала Миралиссу, однако Боунс переплюнула всех. Как можно ждать от Пожирателя смерти сочувствия и помощи, если сама же считаешь его исчадием ада?
— И ничего не чушь, — обиженно протянула Сьюзен. — Попросила бы друга…
— Да не друзья мы! И вообще!
— Что вообще?
Глубоко вздохнув, Лисса незаметно активировала сигнал бедствия и повернулась к сокамернице всем корпусом:
— Боунс, из-за сокурсницы, с которой играл в шахматы, рисковать здоровьем, жизнью и карьерой — глупость, а Розье не дурак. Зачем просить то, чего собеседник дать не может? Подожди, дослушай, — повысила она голос, когда Сьюзен попыталась возразить. — Не от Розье зависит наша судьба, он не может просто взять и отпустить меня. Если он мне поможет, его накажут. Его, его родных, друзей…
— У него нет родных. Тётя Амелия рассказывала, что все Розье погибли во время Первой войны.
— Когда нет кровных родственников, друзья становятся семьёй.
— А ты бы ради друзей обрекла на… — Боунс запнулась, видимо, страшась даже озвучить уготованную ей участь, — обрекла бы невинных людей на страдания?
— Без колебаний.
— Даже странно, что ты не одна из них. Ты рассуждаешь так же, как и Пожиратели смерти! Гарри был прав, вы все такие.
— А Гарри-то откуда знать? — хмыкнула Лисса. — Разве вы общались с Пожирателями смерти лично? Разве видели их в нейтральной обстановке? Разве…
— Тебе мало того, что нас похитили посреди дня и заперли в камере?! Я никогда не буду общаться с
этими. Они убили всю мою семью! — на глазах Сьюзен навернулись слёзы. — У меня никого не осталось! Ты просто не понимаешь, что это такое — быть одной!
— Ну, да, конечно. Не забыла, что говоришь с сиротой?
Боунс смешалась.
— Прости, я не подумала…
— В этом и есть ошибка, Сьюзен. Все вы импульсивны. Ты ненавидишь Пожирателей просто потому, что так принято в твоём кругу общения. Твои родные погибли, но кто заставлял их лезть в пекло? Никто из вас не хочет непредвзято посмотреть на ситуацию. Я не злюсь на Розье за то, что он не отпустил меня, потому что понимаю — он не мог. Я не злюсь на тебя за обидные слова, потому что знаю — тебе страшно. Злость вообще контрпродуктивна.
— Вы всегда производили впечатление умной девушки. Добрый день, мисс Боунс, мисс Торн.
Сьюзен испуганно вскочила, отпрянув к дальней стене камеры, а Лисса, наоборот, с трудом сдержала облегчённый вздох.
— Кто вы?!
— Бартемиус Крауч, мисс Боунс, — поклонился тот. — Приношу извинения за причинённые вам неудобства.
— Откуда вы знаете моё имя?
— Я целый год преподавал вам ЗОТИ, мисс, скажем так, замещая мистера Грюма.
— Вы — Пожиратель смерти! — закричала Сьюзен, отчаянно пытаясь просочиться сквозь камень и оказаться как можно дальше от Крауча.
— А кого ты ожидала здесь увидеть? — хмыкнула Миралисса. — Здравствуйте, сэр. Скажите, с какой целью нас похитили?
— Для устрашения, мисс. Не беспокойтесь, вам ничего не угрожает. Разве что простуда, если мисс не перестанет прижиматься к стене, — улыбнулся Барти, отпирая дверь камеры. — Прошу на выход. Итак, сейчас я перемещу вас в Косой переулок. Но прежде… Мисс Боунс, что предпочитаете — Obliviate или Непреложный обет?
— Что?
— Никто не должен знать, где вы сегодня побывали, — терпеливо пояснил Бартемиус. — На слово вам, уж простите, я не поверю, а потому…
— Обет, сэр, — опережая Сьюзен, выбрала Миралисса, надеясь, что сокурсница не станет упрямиться и выберет то же самое. — Воспоминания об этом эпизоде помогут избежать его повторения.
— Верное решение, мисс Торн. Мисс Боунс, я всё ещё жду вашего ответа.
— Обет, — прошептала та, тыльной стороной ладони стирая слёзы.
— Рад, что вы приняли такое решение. Розье! — крикнул Крауч в сторону лестницы, и минуту спустя в коридоре показался бегущий Клэйтон. — Присмотри за мисс Торн, пока я доставлю мисс Боунс в Косой переулок.
— Да, сэр.
Глава 20— Повезло, — констатировал Розье, оставшись наедине с Лиссой. — Поздравляю.
— Угу.
— Мордред, Торн, ты что, не понимаешь: тебя могли убить?! — вскричал Клэйтон.
— Я не… — Миралисса запнулась и просто пожала плечами.
— Я не узнаю тебя! Четыре года видел умную и осторожную девочку, которая регулярно останавливала однокурсников от рискованных авантюр. Ты не могла за тот год, что мы не общались, так измениться! Тебе что, жить надоело?!
Лисса смотрела в глаза Розье и видела его искреннее недоумение. Слабенький окклюменационный щит не мог скрыть от стихийного легилимента волнения, страха, беспокойства и, конечно же, непонимания. Она пыталась вести себя натурально, изобразить приличествующие ситуации эмоции, но глупое поведение Боунс сбило её с мысли, а потом Миралисса и вовсе забыла о Розье, сосредоточившись на Сьюзен. Миролюбивая девушка, за пять лет знакомства ни разу не сказавшая ни единого плохого слова в адрес слизеринцев, внезапно «прозрела», и в её мыслях Лисса нашла именно то, что отчаянно искала: ответ, как объяснить неожиданные перемены в поведении Малфоя, Гойла и Нотта. Всё, что было нужно для достоверного изображения враждебности, это сказать, что Лисса лгала о своей чистокровности.
Она не знала, как, не раскрывая карт, объяснить, что она вовсе не бесстрашный самоубийца, не ценящий жизнь, а напротив человек, точно знающий, что ему ничего не угрожает? Почему-то мнение Розье было ей важно.
— Клэй…
Но он не дал пояснить.
— Не понимаю, почему ты не попросила помощи. Ты не сумасшедшая, инстинкт самосохранения у тебя должен быть…
— Клэй, послушай! Я не псих. Да, мне было страшно, но… Какой смысл рыдать от страха и умолять отпустить меня домой? Если бы мог помочь, то мне и просить бы не пришлось, ты бы сделал это сам. Я прекрасно понимаю, что, хотя ты и Пожиратель смерти, решать не можешь. Ну, попросила бы я, и что? Ты непременно бы отказал, чувствуя себя при этом гаже некуда. А я обиделась бы, что мне пришлось безрезультатно унижаться.
— Лисса, в таких ситуациях гордость — худший советчик.
— Дело не в гордости, — печально покачала головой Миралисса, — а в здравом смысле. Разве я в чём-то ошиблась?
— Нет, — поморщился Розье. — Ты права. Жаль, что мы оказались по разные стороны и не можем быть друзьями. Из тебя получилась бы хорошая подруга.
— Можем, — улыбнулась она, — нужны лишь правила. Ты не просишь меня о помощи с делами Пожирателей смерти, я не прошу о содействии в выпутывании из ситуаций, подобных этой.
— И всё-таки ты невероятна.
— Приму это как комплимент.
— Ага. Слушай, а что у тебя с Боулом? — после небольшой паузы спросил Розье.
Лисса сдержала рвущийся с языка ответ и уже привычно пожала плечами.
— Да ничего.
— Вы же… ну, встречались. Казалось, что это серьёзно.
— Именно что «казалось», — усмехнулась она. Чуть помявшись, Миралисса ответила хоть и расплывчато, но честно: — Не сошлись в идеологии.
— А-а-а, понятно, — протянул Клэйтон, абсолютно неверно истолковав её слова.
— Пока нет лишних ушей, расскажи хоть, как у тебя дела. А остальные, ну, приятели твои, они тоже теперь Пожиратели?
— Да… Не все, конечно, но из нашего выпуска только Люциан и Лерой не приняли Метку.
— Лерой? — переспросила Миралисса, не поняв, о ком идёт речь.
— Форбс. Ну, светленький такой, ещё постоянно возле Джеммы крутился.
— А-а-а!
— А остальные здесь. Маркус, Кассиус, Эйдан… Нас Мальсиберу отдали. Гоняет — жуть! Не орёт, правда, да и Круциатусом не кидается, но… Требовательный прямо кошмар! Хуже Снейпа и МакГонагалл вместе взятых!
— Ну, так и учит он, я полагаю, не превращению мусора в чернильницы и варке зелья от прыщей, — вступилась Лисса за отца.
— Оно-то так, только… — Клэйтон замялся, но, чуть помолчав, всё же признался: — Не выходит у нас. Не знаю, в чём дело, но не могу я разозлиться так, чтобы Авадами швыряться! Боевые заклинания почти все получаются нормально, а с Непростительными просто беда.
— А ты забудь всё, что о них слышал, — посоветовала Миралисса, вспоминая уроки крёстного. — Эмоции только мешают колдовать…
— Как это? — перебил тот. — Чтобы создать Аваду, нужно желание убить…
— Пф-ф-ф! — фыркнула Лисса и выхватила палочку из руки Клэйтона. — Avada Kedavra!
Ярко-зелёный луч мгновенно сорвался с волшебной палочки, угодив в пол и оставил на прочном камне воронку.
— Говорю же, нет нужды желать кому-то смерти. Или ты думаешь, я страстно мечтала заавадить этот камень?
На лице Розье было написано настолько сильное изумление, что Лисса смутилась. Судорожно сглотнув, она поспешно всунула волшебную палочку в руку владельца и извинительно улыбнулась:
— Прости. Я не хотела…
— Вот после такой демонстрации никто не может усомниться в твоей чистокровности, — неожиданно произнёс Клэйтон, качая головой. — Мы уже несколько недель раздражаем Мальсибера неспособностью наколдовать смертельной проклятие, а ты р-р-раз и убила камень!
— Это несложно, честно…
— Лисса, ты ещё извинись! — расхохотался тот в ответ. — Как ты это сделала?
— Ну… Как и любое другое заклинание, Авада требует концентрации. Не имеет значения, что ты хочешь наколдовать: свет и смерть. Просто сосредоточься на…
— Avada Kedavra! — не дослушивая, выкрикнул Розье.
Ответом стали зелёные искры.
— Клэй! Чего ты вцепился в палочку? Вот, возьми меня за палец и представь… Ай!
— Прости.
— Как ты её ещё не сломал? Это же не дубина, которую нужно крепко держать, чтобы удар получился мощнее. Нежнее надо. Расслабь руку, — постукивая пальцами по кисти Клэйтона, Лисса добилась того, что по её мнению было нужно, и приступила к следующему этапу: — А теперь сконцентрируйся. Закрой глаза и сосредоточься на палочке. Lumos!
— Lumos! — послушно повторил Розье.
— Отлично. Lumos! Stupefy! Lumos! Protego! Lumos!
Клэйтон повторял заклинания, и с его палочки послушно срывались лучи нужного цвета.
— Можешь открыть глаза, но не сбей концентрацию. У тебя всё прекрасно получается. Lumos! Protego! Lumos! Avada Kedavra!
— У меня получилось! — обрадованно вскричал Розье, наконец-то наколдовав желанный ярко-зелёный луч.
— И кого ты хотел сейчас убить? — иронично усмехнулась Миралисса.
— Но ведь все…
— Мистер Крауч на первом уроке заявил, что если кто-то из нас — четверокурсников — пошлёт в него Аваду, не произойдёт ровным счётом ничего. Ему крупно повезло, что репутация Грюма охладила стремление слизеринцев к экспериментированию. Но, ничего не поделаешь, такова политика. Студентам внушают, что те же Непростительные им не по силам. И когда ты учишься их накладывать, ты подсознательно сомневаешься, что у тебя что-то выйдет…
— Верно, мисс Торн, двадцать баллов Слизерину, — насмешливо произнёс Бартемиус, появляясь в тюремном коридоре. — Можете быть свободны, мистер Розье.
Клэйтон кивнул и, подмигнув Миралиссе, удалился.
— Подойдите, мисс, я перемещу вас в Косой переулок.
* * *
— Как ты там вообще оказалась?! — спросил Крауч через секунду после перемещения домой. — Я как понял, откуда сигнал идёт, чуть не поседел!
— Ну, я же не специально…
— Мира, почему ты сразу же не…
— Всё получилось лучше не придумаешь, — перебила Лисса. — Когда Розье поздоровался, я поняла, что мне ничего не угрожает, и воспользовалась возможностью узнать о Поттере и его компании побольше. В Хогвартсе это сложно, приходится «читать» урывками, да и мысли их сосредоточены на учёбе, а тут Боунс думала исключительно о Пожирателях смерти и Гарри Поттере. Она и подала мне идею. Нужно, чтобы вопрос о моём происхождении снова поднялся, тогда Драко и Теодор с полным правом станут гнобить грязнокровку — иного поведения от них не ждут.
— Хм… Мысль здравая, — вынужденно признал Бартемиус. — И всё же почему ты не приказала Розье позвать меня или Рэя?
— Я… Барти, со мной же ничего не случилось. Подумаешь, полчаса посидела в камере. На прошлой неделе я там целый день провела — и ничего. Как вы вообще себе представляете эту ситуацию? Грязнокровка — и вдруг требует чего-то. Я уже молчу о том, что Лорд запретил раскрывать моё инкогнито. Боунс хоть и принесла Непреложный обет, что не разгласит непосвящённым информацию о похищении, со мной обсудить это сможет.
— И зачем тебе обсуждать с Боунс похищение?
— Она же дружит с Поттером, — снисходительно улыбнулась Миралисса, но тут же устыдилась и серьёзно пояснила: — Окружение Поттера настроено против Слизерина вообще и любого его представителя в частности. Однако мне Поттер сочувствует — как же, грязнокровка среди чистокровных магглоненавистников. Сам он не сможет убедить Уизли и Грейнджер, что я заслуживаю шанса, а вот если эту идею поддержит Боунс — а она подержит, — вероятность успеха вырастет в разы. Я пойду к себе — нужно написать Малфою.
— У него гостит кто-то из однокурсников, — сообщил Бартемиус. — Напишешь после обеда, никуда твой Малфой не денется. Смена министра не стала сюрпризом, однако в отличие от Фаджа, рычагов давления на Скримджера у нас пока нет, — сев за стол, он предпочёл сменить тему. — Трогательное единодушие магов, требующих отставки Фаджа, вынудило нас пересмотреть кое-какие планы. В частности, это касается дементоров.
— Я уже в курсе, что они перешли на нашу сторону, — непроизвольно дёрнула щекой Лисса. — Надеюсь, в поместье их не будет?
— Мира, они размножаются. Скоро они будут повсюду. Тебе нужно поработать над блоком, я же помню, как тебе было плохо в те разы.
— Ну, скоро я научусь превращаться, и они не будут мне страшны, — легкомысленно отмахнулась она. — Вы же сами говорили, анимаги…
— А если не успеешь? Тебе ещё несколько месяцев заниматься, что, если Лорд решит натравить дементоров на Хогвартс?
— Зачем?
Бартемиус всплеснул руками.
— Мира, ну что за вопросы? Понимаю, ты надеешься на анимагию, но, если дементор появится неожиданно, ты что, будешь превращаться при всех? Ты не пыталась вызвать патронуса?
— Не получилось, — развела руки Лисса. — Облако появляется, но ни во что не формируется. Наверное, сил не хватает.
— Скорее счастливых воспоминаний. Вечером позанимаемся. Кто знает, может, проблема в исполнении?
— Хорошо, но сначала я напишу Драко.
* * *
Сформулировать текст таким образом, чтобы излишне любопытные гости Драко пришли к нужному выводу, было совсем не просто. Начало Лисса придумала быстро:
«Дорогой Драко, надеюсь, ты не сжёг письмо, не распечатывая. Мне очень жаль, что у тебя сложилось неверное впечатление на мой счёт…»
И на этом процесс застопорился: Миралисса не умела витиевато изъясняться.
Испортив пять листов пергамента, она всё же составила более или менее подходящий текст и, привязав письмо к лапе Танатос, отправила письмо Драко. Оставалось надеяться, что в отличие от Паркинсон и Забини, Малфой поймёт скрытый смысл послания.
Занятия с крёстным Лисса обожала. Ещё на четвёртом курсе она убедилась, что Бартемиус — великолепный учитель, умеющий понятно объяснить самый сложный материал, поэтому никогда не упускала возможности позаниматься с ним. Но сегодня, несмотря на его объяснения, Миралисса так и не смогла вызвать полноценного патронуса.
— М-да. Наверное, тебе всё же не хватает счастливых воспоминаний, — констатировал провал Крауч. — Придётся ограничиться блоком.
* * *
Первое сентября неумолимо приближалось. Домашние здания были давно сделаны, вещи — сложены, а книги по артефакторике изучены и законспектированы. В тысячный раз обдумывать подходы к Поттеру не хотелось, поэтому Лисса взяла первую же попавшуюся книгу и погрузилась в чтение. В таком положении её и обнаружила Беллатриса.
— Гомер? Неожиданно, — заглянув в читаемую Лиссой книгу, удивлённо протянула мадам Лестрейндж.
— Здравствуйте.
— Привет. Черед полчаса собрание, — озвучила она причину своего появления. — Не знаю, зачем Лорд требует твоего присутствия…
— А что планируется? — перебила Лисса, откладывая книгу и вместе с гостьей покидая библиотеку.
— Отвлекающий рейд с участием новичков. Кстати, ты в порядке?
— Да, — недоумённо кивнула та. — А почему вы спрашиваете?
— Хм… Ты забыла, что было вчера?
— А-а-а… вы об этом.
— Мира, они могли убить тебя, покалечить, изнасиловать, в конце концов!
— Мисс Белла, рядом был только Розье, а ничего подобного делать он не собирался, — объяснила своё спокойствие Миралисса. — Я не знаю, кто нас с Боунс похитил…
— Он своё уже получил, — отмахнулась Лестрейндж. — Будь осторожнее, ладно?
— Конечно, мисс Белла!
Переместившись в поместье Тёмного Лорда, Миралисса по привычке заняла угловое кресло, сосредоточившись на мыслях Пожирателей смерти. Ничего нового она не узнала: кто-то был недоволен предстоящим рейдом из-за нарушения личных планов, кто-то, наоборот, радовался возможности развлечься; несколько человек переживали за свою безопасность, один — жутко боялся, что коллегам станет известно о его связи с магглорождённой ведьмой (этого человека Лисса запомнила — мало ли, когда пригодится).
Раздав задания, Лорд сделал Миралиссе и Регулусу Блэку знак задержаться, а остальных отпустил.
Переглянувшись, они приблизились к трону.
— Милорд?
— Регулус, девочке нужна связь с внешним миром на случай экстренной ситуации. Да и совы ненадёжны.
— Я понял, мой Лорд, — поклонился Блэк. Повернувшись к Лиссе, он усмехнулся. — Идём, нам есть, что обсудить.
Она так привыкла к снисходительным, а то и презрительным взглядам, тому, как опытные Пожиратели морщатся, едва речь заходит о ней, что перестала обижаться. Взрослые мужчины не воспринимали её всерьёз — это было вполне понятно. Но Блэк вёл себя иначе. Лисса не знала, в чём крылась причина: в дружбе с отцом или доверии к мнению Лорда, но испытывала благодарность.
— Ну что, Мира, готова к прогулке по Запретному лесу?
Она только и успела открыть рот, когда вмешалась Беллатриса:
— Ты в своём уме, кузен? — возмущённо прошипела она, вставая между Лиссой и Блэком. — Да я сама тебя зааважу, не дожидаясь вмешательства Рэя!
— Нам необходимо выбрать место встречи, — ледяным тоном разом пресёк все возражения Регулус, так посмотрев на мадам Лестрейндж, что она даже немного смутилась. — И, уверяю тебя, мы обойдёмся без дуэньи.
Глава 21Аппарировав в Запретный лес, Блэк довольно долго шагал молча — злился.
— Мистер Блэк, а можно чуть помедленнее? — не выдержав темпа, взмолилась Миралисса, в очередной раз споткнувшись о корень.
Он остановился, посмотрел на абсолютно неподходящую для прогулки по дикому лесу обувь спутницы, и покачал головой.
— Прости. Меня Белла вывела из себя, — трансфигурировав босоножки Лиссы в подобие аврорских ботинок, он продолжил путь. — Вот знает же, гадина, что Рэй мне, как брат, которого у меня никогда не было, а всё равно гадости говорит!
— Э-э-э… Как это «не было»? А как же Блэк… То есть Сириус?
— Видишь ли, Сириус был худшим братом, какого только можно представить, — пустился в откровения Регулус. — Сколько себя помню, он всегда издевался надо мной. Пикси в спальне, слизняки в кровати, слабительное зелье в еде, а ещё тычки, подножки, оскорбления… Когда он пошёл в Хогвартс, я вздохнул с облегчением. Вот только продлилось моё счастье недолго: Сириус поступил на неподходящий факультет, и родители, опасаясь повторения, взялись за меня. Нет, конечно же, я разделял их точку зрения на чистоту крови и «правильную» дружбу, но мне было девять и от меня слишком многого хотели.
С братом я фактически ни разу нормально не разговаривал до самого Азкабана. Кузины меня игнорировали — по их мнению, я был слишком мелким, чтобы обращать на меня внимание, к тому же я никогда не был душой компании и предпочитал книги однокурсникам.
В библиотеке я и познакомился с Бартемиусом. Мы сразу же подружились, ведь наши интересы полностью совпадали; чуть позже к нам присоединился Северус. Знаю, ты его не любишь, но с ним было интересно. Снейп был старше, знал больше…
В общем, когда Сириус узнал об этой дружбе, его компания начала нас травить. Не сосчитать, сколько раз мы оказывались в Больничном крыле по вине Мародёров. Единственным человеком, кто за нас вступился, был Реймонд. Признаться, сначала я ревновал Барти к Рэю: он же мой лучший друг, но потом и сам проникся симпатией. Даже дома на каникулах я общался с ними, а не с родным братом. Уж не знаю, чем мы привлекли внимание Рэя, но курса до третьего-четвёртого он проводил с нами всё свободное время, а потом он влюбился, и мы с Барти почти перестали его видеть… — Регулус внезапно замолчал, поняв, что он говорит с дочерью Мальсибера, и неловко закончил: — В общем, я скорее Барти и Реймонда назову братьями, чем Сириуса.
— Почему все избегают этой темы? — после паузы поинтересовалась Лисса. — Запинаются, отводят взгляд, переводят разговор на мелочи. Почему это такая тайна? Я ведь даже имени матери не знаю.
— Не знаешь?! — изумился Блэк. — А разве… О-о-о! Извини, я думал… Мира, я не тот, кто должен рассказывать тебе эту историю.
— Барти не стал ничего говорить, но я и не спрашивала. А отец… Он не хочет подымать эту тему.
— Послушай…
— Мистер Блэк, всё в порядке, я не прошу вас ничего рассказывать. Раз Барти не сказал — тому есть причины.
— Зови меня Регулус.
— Э-э-э…
— Барти же ты зовешь по имени.
— Он мой крёстный, — возразила Лисса.
— А Белла? — парировал Блэк. — Нам придётся много контактировать в этом году, почему бы не упростить общение?
— Ладно. А куда мы идём?
— К Хогвартсу, куда же ещё?
— Это понятно, но куда именно?
— На седьмом курсе, когда мы с Барти уже получили Метки, нам приходилось довольно часто покидать школу в неподходящее время. На берегу Чёрного озера есть одно замечательно местечко. Скоро увидишь.
Через пару минут они вышли на укрытую от посторонних взоров густыми кустами поляну. Тихо плескалась вода, набегая на песчаный пляж, в кронах деревьев вовсю щебетали птицы, закатное солнце золотило даже на вид мягкую траву…
— Какая красота! — выдохнула Лисса.
Блэк улыбнулся.
— Мы случайно на эту полянку наткнулись. Её не видно со стороны замка, а граница защитного поля заканчивается ярдах в двадцати отсюда. У тебя есть какое-нибудь украшение? — спросил он, и, посмотрев на Миралиссу, сам же и ответил: — Нет. Нужно что-нибудь для связи… Кричер!
Лисса вздрогнула и отшатнулась, когда рядом материализовался домовик.
— Чем Кричер может быть полезен хозяину?
— В доме кто-нибудь есть?
— Да, хозяин! Предатели крови, оборотень, грязнокровки!.. — захлёбываясь возмущением, перечислил эльф. — Бедная моя госпожа…
— Утихни! — Регулус потёр подбородок, задумчиво рассматривая домовика, и спросил: — В моей комнате кто-нибудь живёт?
— Нет, хозяин! Кричер закрыл вашу комнату своей магией, чтобы поганые…
— Тихо! — снова перебил Блэк. — Мира, подойди ближе. Кричер, перенеси нас в мою комнату.
Лисса не успела возразить: мужские пальцы обхватили её талию, а в следующую секунду вокруг сгустилось пространство.
Комната Регулуса — пыльная, мрачная, с затхлым воздухом — производила гнетущее впечатление.
— Это не лучшая идея, — отдышавшись, сообщила Миралисса. — Мистер Блэк, вы не забыли, что в этом доме находится штаб Ордена Феникса?
— Регулус.
— Что?
— Не мистер Блэк, а Регулус, — спокойно повторил он, ища что-то в ящике стола. Спустя минуту Блэк издал торжествующий крик и протянул ей синюю бархатную коробочку. — Это тебе.
Машинально открыв, Лисса изумлённо вытаращила глаза.
— Э-э-э…
Регулус рассмеялся, забрал футляр и сам надел золотое кольцо на безымянный палец ошарашенно молчащей девушки.
— Это что?
— Хм… Да, ты права, это обручальное кольцо, — улыбаясь, кивнул он. — Незадолго до Азкабана я купил его для своей девушки, но подарить не успел. На кольце уже есть Протеевы чары, завязанные на меня. Тебе достаточно произнести моё имя и коснуться кольца.
— Сэр, зачем вы дали его мне? Можно было обойтись любой безделушкой…
Вместо ответа Блэк отмахнулся.
— Одно касание — вызов. Два — срочный вызов, — поморщившись под пристальным взглядом Лиссы, Регулус всё-таки признался: — Сколько оно будет лежать? Зачем мне напоминания о неудавшемся романе? А так хоть польза.
* * *
Вернувшись домой, Лисса не могла ни на чём сосредоточиться: все её мысли крутились вокруг Блэка. Полгода общения с Пожирателями смерти дали Миралиссе возможность узнать их достаточно хорошо; но даже Рудольфуса Лестрейнджа, который редко удостаивал её своим вниманием, она знала лучше, чем Регулуса. С самого детства она читала людей, игнорируя мимику, жестикуляцию или изменения интонаций голоса, и просто не умела без легилименции их понимать. Поступление в Хогвартс вынудило задуматься о личном пространстве окружающих, и Лисса создала негласное правило — не читать друзей; на друзей отца оно тоже распространялось. Вот только как понять того же Блэка без легилименции она не знала.
Почему Беллатриса так остро отреагировала на слова Блэка о походе в Запретный лес? Не могла же она на самом деле думать, что тот причинит Миралиссе вред? Зачем Регулус отдал ей кольцо, предназначавшееся невесте, если можно было воспользоваться любой безделушкой? И почему Тёмный Лорд вообще решил, что ей нужен кто-то для связи с Пожирателями, если весь прошлый год она прекрасно справлялась сама? Ответов на эти вопросы Лисса не находила, и ей это не нравилось.
* * *
Утро первого сентября выдалось пасмурным. Хмурая от раннего подъёма Миралисса спустилась на завтрак не в лучшем настроении.
— Доброе утро, дорогая.
— Утро, — буркнула она в ответ, садясь за стол.
— Не выспалась? — усмехнулся Крауч. — К тебе сова прилетала, я забрал письмо.
Незамеченный ранее конверт обнаружился рядом с тарелкой. Взломав печать, Миралисса пробежала глазами по неровным строчкам и ещё сильнее нахмурилась.
— Это от Гойла, — пояснила она. — Драко предупредил его о моей легенде, и Грэгу она не нравится.
— Она и мне не нравится, — пожал плечами Барти.
— Главное, чтобы Поттеру понравилась, — усмехнулась Лисса.
* * *
Маггловская часть вокзала кишела людьми, крики и грохот тележек оглушали; но, пройдя барьер между платформами девять и десять, Лисса окунулась в почти что тишину. Регулярные рейды Пожирателей посеяли страх в душах волшебников, и, провожая детей в школу, взрослые маги старались не привлекать к себе внимание.
Прислушавшись к разговорам нескольких семей, Лисса едва удержалась от осуждающего качания головой: обыватели по-прежнему верили, что под крылом Альбуса их дети будут в безопасности.
Войдя в вагон, она быстро нашла свободное купе и уже традиционно достала книгу.
— Твои постоянные нападки на профессора Снейпа не прошли для него даром, — вместо приветствия сообщил Малфой, входя в купе Миралиссы. Усевшись напротив, он грустно улыбнулся: — Мама и тётя Белла потребовали Непреложного обета, что он поможет мне справиться с заданием Лорда.
— А учитывая, что Снейп понятия не имеет о сути твоего задания, он не жилец. Драко, тебе нельзя здесь находиться.
— Никто не видел, как я входил, — поспешно возразил тот.
— Мы не можем рисковать, — упрямо покачала головой Лисса. — Нам придётся поглубже спрятать дружбу, иначе никто не позавидует нашей участи в случае провала.
Малфой нехотя кивнул. Отвернувшись к окну, он несколько минут наблюдал за всё быстрее проплывающими мимо домами, после чего, не глядя на Миралиссу, произнёс:
— Это будет тяжелый год.
— Я знаю.
— Знаешь? Не думаю. На перроне я встретил Нотта. Он не простил, что его втянули в дела Пожирателей, и винит тебя. Будь готова к тому, что Дафна по-настоящему от тебя отвернётся.
— Я ко всему готова, Драко, — печально усмехнулась Лисса. — Это задание… Это ведь не просто игра. Понимаю, что весь год мне придётся изображать те чувства, которых не испытываю, общаться с теми людьми, которые мне неинтересны, защищаться от тех, кто ещё недавно был моим другом. Я поняла это сразу, и именно я предложила Лорду способ упростить подходы к Поттеру.
— В каком смысле?
— Моя задача — добиться доверия и дружбы Гарри Поттера. Лорд не указывал, как это делать.
— Ты сама придумала всю историю с грязной кровью и фанатизмом слизеринцев? — недоверчиво протянул Драко и, когда та кивнула, изумлённо покачал головой. — Но зачем? Ведь можно было…
— Так проще и быстрее всего. Обвести Поттера вокруг пальца несложно; достаточно не выходить из роли, и он поверит мне, но вот с его друзьями будут проблемы.
— Думаешь, грязнокровка догадается?
Миралисса покачала головой:
— Грейнджер не дура, но меня больше беспокоит Уизли. Поттер ненавидит тебя, а не Слизерин, Грейнджер усомнится в моей искренности, но препятствовать сближению с Поттером вряд ли будет, но Уизли… Вот он — фанатик.
— Значит, моей задачей будет нейтрализовать именно его?
— Честно, Драко, я понятия не имею, что тебе делать помимо оскорблений грязнокровок. Сначала мне нужно определиться с заданием Лорда. В прошлом году я всего пару раз исчезала из гостиной, и то вызвала подозрения, а сейчас мне потребуется много времени. Пару недель я посмотрю, что и как, а потом будешь придумывать мне алиби… — Миралисса запнулась, краем глаза уловив движение за дверью купе, а в следующую секунду резко приказала: — Схвати меня за руку!
— Что?
— Там Поттер! Напади на меня!
— Сейчас?!
— Малфой! — зашипела она раздражённо. — Делай, что говорю!
Драко не стал спорить, послушно схватив Лиссу за предплечье.
Дверь тут же распахнулась.
— Отпусти её, Малфой!
— А, Поттер. Пришёл погеройствовать? — издевательски усмехнулся тот, но руку Миралиссы выпустил. — Тебе мало одной грязнокровки?
— Закрой свой поганый рот! — держа Драко на прицеле палочки, Поттер повернулся к Лиссе, с неподдельным сочувствием глядя на её испуганное лицо: — Ты в порядке?
— Мне не нужна твоя помощь! — гордо отвернулась та, слыша, как Поттер мысленно чертыхается. — Я могу справиться сама!
— Что ты можешь?.. — презрительно протянул Драко, незаметно подмигнув. Под угрозой поттеровской палочки он отступил в коридор, но прежде, чем удалиться, сплюнул в сторону Миралиссы: — Грязнокровка!
— Хорёк! — крикнул Гарри вдогонку. — Ты точно в порядке?
— А тебе какое дело? — симулируя расстройство, фыркнула Лисса. — Я же слизеринка, забыл, Поттер? Ты же ненавидишь меня.
— Я не ненавижу тебя, — тихо возразил Гарри и поспешно покинул купе.
«Начало положено, — закрывая двери, улыбнулась Миралисса. — Сегодня он меня жалеет, а завтра… Нужно поблагодарить Драко, он отлично справился с ролью».
Остальная дорога прошла без происшествий. После ухода Малфоя в купе попросились младшекурсники, и Лисса спокойно читала под их негромкий бубнёж. Уже в Хогсмиде её внимание привлекли удивлённые возгласы, и, прислушавшись, она узнала, что некоторые студенты сегодня впервые увидели фестралов.
Неприятности начались уже в замке. Перед Большим залом произошла заминка: Нотт решил высказать всё, что он думает о грязнокровках Миралиссе в лицо, но, поскольку Поттера в зоне слышимости не наблюдалось, Теодора увёл Драко. Непонятный конфликт внутри Слизерина заинтересовал многих студентов, ведь ни для кого не была секретом дружба Лиссы с детьми Пожирателей смерти, однако пока с вопросами никто не лез. Сев с краю, Миралисса приготовилась играть роль грязнокровки.
Церемония Распределения в этом году прошла быстро — первокурсников было немного, — зато в Хогвартс перевели новую ученицу, и попала она не куда-нибудь, а в Слизерин.
Весь вечер Лисса ловила на себе взгляды. Среди гриффиндорцев преобладали злорадство, равенкловцы смотрели с преизрядной долей презрения, пуффендуйцы — с любопытством, а вот среди слизеринцев единодушия не было. Младшие ученики не спешили высказывать свою точку зрения, опасаясь последствий, а старшие… Семикурсник Роберт Селвин, с которым Лисса практически не контактировала, смотрел на неё, как на кусок мяса в своей тарелке, — потребительски. Разница была лишь в том, что бифштекс мог удовлетворить один вид голода, а девушка — иной. Зато другой семикурсник — Доминик Энрайт — явно сочувствовал ей, хотя за пять лет учёбы они не сказали друг другу ни слова.
Кто смог удивить, так это Грейнджер. Не прочти Лисса её мысли лично, не поверила бы, что правильная староста может так откровенно радоваться чужим проблемам.
Покинув Большой зал до окончания ужина, Миралисса в гордом одиночестве шла по коридору, обдумывая наиболее выгодное поведение в следующие дни, когда услышала шаги.
— Торн! Постой!
Не зная, чего ждать от Забини, она незаметно сжала в рукаве волшебную палочку и прижалась спиной к стене.
— Что?
— Я подслушал, как Поттер рассказывал своим друзьям о твоей стычке с Малфоем, но не поверил. А потом увидел, как на тебя нападает Нотт… Что происходит?
— Ничего.
— Лисса, не считай меня идиотом. Вы с Малфоем пять лет были лучшими друзьями…
— Ты абсолютно верно сказал — были.
Забини проглотил готовый сорваться ответ и покачал головой.
— Ты знаешь, я не лезу во все эти дрязги с чистой кровью и магглами, но Драко с самого начала знал, что твоё происхождение под вопросом. И дружил.
— Тогда не было Тёмного Лорда, Блейз. Мистер Малфой не сидел в Азкабане, и Драко не было нужно думать, как дружба со мной скажется на его репутации. Он не виноват, что интересы семьи возобладали над школьным приятельством.
— Ты так спокойно об этом говоришь, — удивлённо протянул Забини.
Зная, что Блейз не верит в её спокойствие, Миралисса усмехнулась и сказала то, что он хотел услышать:
— Я ждала этого с самого начала. Я не могу предоставить доказательства своей чистокровности, а верить мне на слово никто не обязан.
— Лисса…
— Всё в порядке, Блейз, — перебила она с улыбкой. — Давай сменим тему?
* * *
Драко оказался совершенно прав: Лисса и не представляла, что ждёт её на самом деле в новом учебном году. Оскорбления и косые взгляды были мелочью, не заслуживающей упоминания. Вернувшись после занятий второго сентября, Миралисса обнаружила свои вещи залитыми чернилами, книги — разорванными, а на кровати кошачьи фекалии. Как реагировать на подобное она не знала. К счастью, выручила Дафна, закатив Паркинсон скандал, мотивировав своё недовольство тем, что она тоже живёт в этой комнате. Однако и Лиссе она высказала многое.
— Я просила объяснить, какой флеббер-червь вас покусал, просила помириться с Теодором, но ты ни слова мне не сказала. Мы подруги, моя дорогая, но ссориться из-за тебя со всеми я не стану.
— А я и не прошу, — тихо ответила Миралисса, ожидавшая несколько иной реакции. — Достаточно и того, что пароль от нашей комнаты не станет известен никому, кроме нас.
В спальне больше никто не гадил, зато во всех остальных местах Лиссу откровенно травили.
— Нужно это прекращать, — незаметно затащив подругу в теплицу, сообщил Малфой. — Оскорблениями они не удовлетворятся. Вчера я едва успел перехватить Дикенса, когда он решил добавить тебе в сок яд. Лисса, мы больше не контролируем ситуацию.
— Знаю, но всё зашло слишком далеко, чтобы можно было передумать.
— Лисса, это не шутки! Дикенс не слабительное хотел подлить, а аконит! Я не могу уследить за всеми. Если бы я вчера опоздал…
— Я проверяю еду на яды, — успокоительно улыбнулась Миралисса. — Ты же знаешь, я могу за себя постоять. Лучше Паркинсон мозги вправь, чтобы она на Зельях не кидалась ингредиентами. Слизень, конечно, добрый дедушка, но регулярные взрывы сводят на нет все мои попытки сварить приличное зелье.
— Мерлин! Какие зелья? Ты жизнью рискуешь!
— Не драматизируй, — отмахнулась Лисса. — Нам пора идти, пока кто-нибудь не заметил, что ты разговариваешь с грязнокровкой.
Не отвечая, Малфой выскочил из теплицы, хлопнув дверью. Лисса только головой покачала, хотя в глубине души была рада, что Драко переживает за неё и, несмотря ни на что, остался другом.
Две недели сентября пролетели быстро. В гостиной Лисса теперь не рисковала засиживаться, но фанатическое поведение некоторых студентов стало менее демонстративным. Лишённая возможности общаться с друзьями, она проводила всё свободное время в Выручай-комнате: Исчезательный шкаф починить было непросто. Быстро поняв, в чём кроется проблема, Лисса приходила в библиотеку, садилась подальше от остальных студентов в угол у окна и ломала голову, как решить возникшее затруднение. В книгохранилище её и нашёл Поттер.
— Что, бросили тебя друзья? — спросил он, издевательски усмехаясь, предварительно убедившись, что рядом никого нет.
Оторвав взгляд от учебника, Лисса взглянула Гарри в глаза и едва удержала торжествующий возглас: стратегия сработала, Поттер поверил и проникся сочувствием.
— Тебе-то что?
— Ничего. Зачем ты врала, что чистокровная?
— Ты уверен, что я врала?
— В этом все уверены. Так зачем?
— Поттер, я пять лет жила рядом с чистокровными снобами и жила неплохо. Считай они меня грязнокровкой, все пять лет мне пришлось терпеть то, что происходит сейчас.
Поттер удивился ответу, хотя и попытался это скрыть.
— Почему ты называешь магглорождённых…
— Грязнокровками? Потому что так оно и есть, — пришла на помощь Лисса, когда собеседник запнулся на «ужасном» слове. — Есть волшебники, есть полукровки, а есть грязнокровки. Это не оскорбление, а констатация их происхождения.
— От того, что чьи-то родители магглы…
— Хуже, лучше, мы не о том спорим, Поттер, — перебила Миралисса. — Африканцы, чернокожие, негры, нигеры — какая разница? Факт один — они не белые.
— Ты странная, — после паузы произнёс Гарри, на что Лисса просто пожала плечами. — Ты не собираешься бороться?
— С чем? С общественным мнением? Слизеринцы отвернулись от меня, но это не значит, что гриффиндорцы примут с распростёртыми объятиями. Они ни чем не лучше, — и, заметив, что Поттер собирается возражать, быстро продолжила: — Из всех сокурсников меня только Паркинсон задирала в предыдущие годы. А теперь вспомни прошлый урок Зелий: кто швырял в мой котёл иглы дикобраза?
— Э-э-э…
— Раньше Уизли не лез ко мне, ведь рядом стояли слизеринцы, а теперь он отыгрывается за прошлые годы. Твои друзья ещё худшие фанатики, Поттер.
— Это Малфой фанатик! Он с первого курса ненавидит Гермиону!
— Ну, Грейнджер все презирают, — усмехнулась Лисса. — Не ненавидят, а именно презирают. Драко тебя терпеть не может — это правда, а на Грейнджер ему плевать. Вела бы она себя, как нормальные магглорождённые, и никто её бы не трогал.
Поттер принялся возражать, защищая подругу, но Лисса слушала не то, что он говорит вслух, а его мысли. Гарри указывал друзьям на недостойность поведения в отношении Миралиссы и злился, что те ополчились на неё именно сейчас, когда она оказалась беззащитна. Он даже сравнил Рональда с Пожирателями, которые нападают на магглов, зная, что тем нечего противопоставить. Поттер на самом деле не понимал, почему и Рон, и Гермиона так внезапно возненавидели Миралиссу.
— Грейнджер мне просто завидует, ведь пять лет никто не называл меня грязнокровкой, — отвечая на незаданный вопрос, спокойно произнесла Лисса, — а вот чего этим добивается Уизли непонятно.
— Гермиона ничего тебе не говорила, — справедливости ради возразил Поттер. — И ты тоже их оскорбляла.
— Не оскорбляла, а высказывала мнение. А Грейнджер… Знаешь, никто не понимает, как ты умудряешься терпеть её занудство.
Лисса уже приготовилась выслушать ещё одну гневную тираду, однако Поттер промолчал. Борьба за независимость домовиков создала Грейнджер определённую репутацию, и пусть друзья делали вид, что поддерживают её, на самом деле не меньше слизеринцев недоумевали. Гарри предпочитал закрывать глаза на недостатки друзей, но когда ему на них указывали, реагировал адекватно.
— Она не такая, как вы думаете. Гермиона хороший друг.
— Друг, который не даёт тебе слово вставить? — парировала Лисса. — Уизли тоже хороший друг, да? Подумаешь, отвернулся в ответственный момент и оскорблял наравне с теми, кого ты считаешь врагами, зато с ним можно в шахматы сыграть. Так, Поттер?
— Можно подумать, что у тебя друзья лучше!
— Моих так называемых друзей можно понять, они считают, что я лгала им всё время знакомства, так что право обижаться у них есть. Но обрати внимание, слизеринцы отвернулись от меня не потому, что я солгала.
— Почему ты их защищаешь?! — повысил голос Поттер. Вспомнив, что он находится в библиотеке, Гарри поморщился и едва ли не шёпотом спросил: — Неужели ты готова простить им все унижения?
— Ты простил предательство, Поттер, — парировала Лисса, собирая вещи в сумку. — Не тебе меня упрекать.
Глава 22Восстановление рисунка рун на сожжённых стенках Исчезательного шкафа шло медленно. Летние изыскания, конечно, помогали, но школьного уровня явно не хватало для воспроизведения сложнейшего плетения. Лисса понимала написанное процентов на десять, не больше. Единственной хорошей новостью с начала учебного года было то, что её никто не искал — она снова стала изгоем.
К концу второй недели сентября интерес к «грязнокровке Торн» практически иссяк. Драко с Грегори продолжали задирать Лиссу при Поттере, но все остальные предпочли наблюдать за адаптацией новенькой. Оливия Стоун, миловидная блондинка из Луизианы, отличалась от консервативных студентов Хогвартса намного сильнее, чем самые магглолюбивые либералы. Чистокровная волшебница, выросшая в демократичной Америке, встревала в разговоры однокурсников, не признавала школьную форму, спорила с учителями, игнорировала отработки и вообще, вела себя хуже самых отвязных учеников вместе взятых.
Не бывая в гостиной, Лисса не имела возможности узнать Стоун, но уже наслушалась самых разных отзывов, поэтому решение Снейпа поставить их в пару на ЗоТИ, не вызвало у неё негативных эмоций — только интерес.
— …И помните, мы изучаем невербальные заклинания, — закончил вступительную речь профессор. — Начинайте.
Ученики выстроились в две шеренги и послушно приступили к дуэлям. Снейп с недовольной миной прохаживался по классу, то и дело снимая баллы за шёпот. Для Лиссы в невербальном колдовстве не было ничего сложного: молчаливая приютская девочка с самого начала училась накладывать чары без слов, да и крёстный настаивал именно на этом. У большинства же шестикурсников ничего не получалось.
— Зачем вообще это нужно? — во весь голос возмутилась Стоун, когда и с десятой попытки ей не удалось наколдовать атакующее.
— Минус… — Снейп запнулся, вспомнив, что новенькая учится на его факультете, но всё же закончил фразу: — Минус двадцать баллов, мисс. Итак, судя по гулу, некоторые из вас считают себя умнее преподавателя. Я избавлю вас от иллюзий. Мистер Поттер, начнём с вас. Silencio! Атакуйте.
Из толпы студентов послышались смешки. Поттер покраснел, стиснул зубы, и, с третьей попытки наколдовал слабенький Stupefy. Снейп ехидно усмехнулся.
— Следующий.
Ученики по одному выходили вперёд. Первым, кто без проблем выполнил задание, был Гойл. По классу прошла волна недовольства. Зачем владение невербальными чарами продемонстрировали Нотт, Забини, Малфой… С каждым успехом Слизерина лица гриффиндорцев вытягивались, а уж когда «грязнокровка Торн» с лёгкостью повторила успех однокурсников, Уизли едва не задохнулся от злости.
— Что и следовало ожидать, — резюмировал Снейп, едва заметно улыбнувшись. — К следующему занятию познакомьтесь с невербальным Protego. Свободны.
Гомонящие шестикурсники поспешно покинули негостеприимный кабинет. Лисса пропустила однокурсников вперёд, не желая ни с кем разговаривать, но в коридоре её поджидал Поттер.
— Этих Пожирателей дома тренировали, но как ты научилась невербальному колдовству? — Миралисса фыркнула и прошла мимо. — Торн! Я с тобой разговариваю!
— Я слышу, — невозмутимо ответила та.
— Тогда отвечай!
— Не хочу.
Поттер растерялся.
— Меня и так считали ненормальной, представь, что было бы, начни я колдовать во весь голос? — выдержав паузу, пояснила Лисса. — В Хогвартсе мне пришлось переучиваться и говорить.
— Ты умела колдовать до Хогвартса?!
— Мне было девять, когда я узнала о Косом переулке. Тогда же я купила первую книгу о магии. Прости, Поттер, но мне пора идти: не хочу опаздывать на Древние руны.
Гарри отступил, позволяя Лиссе уйти, но она успела прочитать его удивление и зависть и задержалась.
— А ты до Хогвартса не знал, что умеешь колдовать?
— Нет. Тётя с дядей всё время называли меня ненормальным… И я поверил.
Повинуясь импульсу, Лисса ободряюще сжала его плечо, заслужив полный благодарности взгляд, и ушла, зная, что в ближайшее время Поттер будет сравнивать их жизни, и подойдёт только после того, как разберётся в себе.
* * *
Недуг, поразивший руку Дамблдора, притягивал внимание учеников. Лиссе тоже было интересно, кто сумел преодолеть защиту Великого волшебника и нанести ему ощутимый вред, но подробности она узнавала не ради удовлетворения собственного любопытства, а потому что знала, этого от неё ждёт Тёмный Лорд. Источником информации, уже не в первый раз, стала МакГонагалл — она не утруждала себя окклюменцией, полагая, что никто не осмелится лезть в её мысли.
Написав крёстному о Дамблдоре, Лисса снова пошла в библиотеку: рунная магия требовала кропотливого изучения. Однако на полпути к замку её догнала незнакомая сова.
— Ты чья? — подозрительно спросила Миралисса, не торопясь забирать письмо.
Птица ухнула, выражая недовольство задержкой, и Лисса всё-таки отвязала конверт. Сова улетела, а Лисса продолжила путь в библиотеку.
Послание не было проклято — чары не выявили ничего подозрительного, — однако что-то мешало Миралиссе поверить в его безвредность. Вытащив из сумки деревянную ложку, предназначенную для перемешивания зелий, Лисса взломала печать и, поддев край пергамента, развернула письмо, так и не осмелившись дотронуться руками. Первым, на что она обратила внимание, был абсолютно незнакомый почерк.
«Мы не друзья, поэтому ты можешь усомниться в моих добрых намерениях, но и не враги, а потому прислушаться к предупреждению обязана».
Ни приветствия, ни обращения — начало выглядело интригующим.
«На субботу назначен поход в Хогсмид — не ходи. Ты наверняка возмущена запретом, но, поверь, так для тебя будет лучше. В Косом переулке, как мы с тобой помним, защитить магглорождённую было некому, в Хогсмиде у потенциальных защитников не останется на это времени — они будут заняты спасением собственных шкур.
Ты всегда была умницей и схватывала на лету. Прислушайся к предупреждению, я не желаю тебе зла.
Твой «ещё не друг», К.»
Миралисса изумлённо смотрела на лист пергамента перед собой, ни в силах поверить, что Клэйтон Розье, единственный человек, знавший о происшествии в Косом переулке и видевший её в камере поместья Лорда, предупреждает её о нападении на Хогсмид. Он не мог не понимать, что не отделается одним пыточным проклятием за сочувствие грязнокровке, и всё же предупредил о грозящей опасности… Что это значит? И почему она узнаёт о нападении не о крёстного или отца, а от постороннего, в сущности, человека?
Активировав данное Блэком кольцо, Лисса послала сигнал вызова и поспешила на место встречи.
Погода радовала ясным небом и не по-осеннему тёплым солнцем. Вокруг замка бегали младшекурсники, с весёлым гиканьем играя в салки, чуть поодаль чинно восседали на траве студенты постарше. Пройти к Запретному лесу незаметно было невозможно, поэтому Лиссе пришлось сделать остановку и на несколько минут сесть под дерево с книгой, и только после этого, под чарами отвлечения внимания, скрыться среди кустов.
На условленном месте никого не было, но едва Миралисса ступила на поляну, с хлопком появился Регулус.
— Привет. Что-то случилось? — обеспокоенно спросил он, осматривая местность с палочкой в руке. Убедившись, что кроме них вокруг ни души, Регулус спрятал оружие и наконец-то посмотрел на Лиссу.
— В субботу планируется нападение на Хогсмид? — с места в карьер спросила она.
— Да.
— Но меня никто не предупредил? Лорду больше не нужен шпион в школе? — не обращая внимания на растерянность Блэка, Лисса ткнула в него пальцем и обвиняюще произнесла: — Если бы завтра кто-то из Пожирателей случайно убил грязнознокровку Торн, Лорд вряд ли похвалил бы вас!
— Мира… Мерлин, ты права… Мне и в голову не пришло, что тебя нужно предупредить — ты же чистокровная волшебница…
— Угу, только знает об этом пять человек, — махнула она рукой.
— От кого ты узнала о нападении?
— От человека, чьё предупреждение оказалось для меня полной неожиданностью, — уклончиво ответила Лисса.
Блэк вопросительно уставился на неё, но, не получив ответа, не стал требовать подробностей и сменил тему:
— Что с заданием?
— Ну… хвастаться пока нечем, — нехотя призналась Лисса. — Это сложно и требует времени. Думаю, я смогу справиться, но пока рано говорить.
— Ладно, время у тебя есть, а как с Поттером?
— Получше, — улыбнулась она и замолчала, услышав совсем недалеко голоса.
Регулус мгновенно оказался рядом. Прижав девушку к себе, он зажал ей рот ладонью, отступил назад и прислушался.
Лисса хотела было возразить, что прекрасно понимает необходимость сохранять тишину, но близость мужчины оказалась неожиданно приятной, и она промолчала.
— Я видел! — прозвучал гневный голос, в котором Миралисса без труда узнала Уизли. — Зачем ещё кому-то идти в лес, если они не Пожиратели?!
— Рон, она не может быть одной из них, — устало возразил Поттер, остановившись в нескольких ярдах от Лиссы и Регулуса. — Она магглорождённая!
— Она слизеринка! — рявкнул Уизли. — Такая же змея, как и остальные.
— Рон, это нелогично. Волдеморт и его люди убьют её, если увидят, как она может быть одной из них? Пойдём обратно.
— Мы должны найти её! — рыская по кустам, словно Пожиратели смерти могли спрятаться под корнями деревьев, буркнул Уизли.
Регулус отступил назад, потянув за собой и Лиссу.
— Послушай, она не такая, как остальные слизеринцы. Она просто притворялась.
— И зачем же ей это понадобилось?
— Ну, подумай! Малфой пять лет задирал Гермиону только из-за её происхождения. Представь, каково было бы Торн жить в этом гадюшнике, скажи она правду?
— Гарри, ты что, её защищаешь?!
Поттер смутился, отчего Блэк приглушенно фыркнул, но возмущение Уизли заглушило этот звук.
— Всё, ты как хочешь, а я возвращаюсь в замок, — твёрдо сказал Поттер, поворачиваясь спиной к другу. — Не понимаю, чего вы с Гермионой взъелись на неё? Торн вас не трогает, а ты ведёшь себя хуже слизеринцев.
— Что?!
— То! Они её травят, Рон! Неужели ты не видишь? Почему ты кидаешься в драку, стоит Малфою обозвать Гермиону, но в то же время сам оскорбляешь девушку?
— Она не девушка, Гарри, она — слизеринка!
— Ну, знаешь ли! — неподдельно разозлился Поттер. — Я больше не хочу этого слышать!
— Гарри!
— Я иду в замок.
Треск сучьев под ногами удаляющихся парней постепенно стихал, и Регулус наконец отпустил Миралиссу.
— Быстро же ты заставила его встать на твою защиту.
— Это не моя заслуга, — честно сказала Лисса. — Уизли кого угодно достанет.
— Возможно, но ведь это не всё?
— Хм… Лорд требует невозможного, приказывая подружиться с Гарри. Я интригую Поттера, говорю то, что он никогда не услышит от своих гриффиндорцев, поэтому он сам ищет встреч. Но вряд ли это когда-нибудь выльется в дружбу. Как ни странно, ваш брат оказался прав: Поттер хороший человек. Окружение портит его, но он по-прежнему верит в справедливость, прощение…
— Значит, твоя отвратительная идея оказалась жизнеспособна?
— Почему отвратительная? — не поняла Миралисса.
— Ты — чистокровная волшебница. Ужасно уже то, что тебе пришлось расти среди магглов, но это…
— Это привычная роль, — пожала плечами Лисса. — Сложности, конечно, есть, но с помощью Драко я нормально справляюсь.
— И в чём же выражается его помощь? — скептически хмыкнул Блэк.
— Ну, в первую же неделю он остановил парня, который собирался подлить мне в сок аконит.
— Что?!!
Миралисса поняла, что она только что сказала и едва не застонала.
— Всё в порядке! Не говорите Барти!
— Тебя же чуть не убили! — воскликнул Регулус, с настоящим страхом глядя на Лиссу. — Нужно немедленно прекращать эти игры!
— Мистер Блэк, пожалуйста! Я принимаю все меры предосторожности, проверяю еду на яды и зелья. За мной постоянно присматривают Малфой и Гойл, да и Поттер, сами видели, защищает меня!
— Мира, — не ожидая такого отпора, он выслушал её речь молча, — если с тобой что-нибудь случится…
— Мистер Блэк!
— Регулус.
— Регулус, пожалуйста, не говорите никому. Это моё задание, я справлюсь, поверьте.
— Что ты пытаешься доказать? — проницательно спросил Блэк. Миралисса опустила взгляд. — Что из тебя выйдет хороший Пожиратель смерти? Так никто в этом не сомневается. Что Лорд не ошибся, доверив тебе ответственное задание? Ты уже доказала, что достойна доверия. Или всё-таки дело в другом? Ты идёшь на риск, чтобы Рэй понял, что ты хорошая дочь? Мира, посмотри на меня, — приказал Блэк, когда голова Лиссы опустилась ещё ниже. — Ну же, милая. Не нужно ничего доказывать, мы все приняли тебя. Даже Рудольфус признал, что дочь — это не плохо. Реймонд просто не знает, как себя вести, но он гордится тобой.
— Правда?
В этом слове была такая надежда, что Регулус не удержался и обнял Миралиссу.
— Конечно, правда, — прошептал он ей в макушку.
* * *
За ужином Лисса узнала, что Поттер рассорился с Уизли. С одной стороны в этом не было ничего необычного — рыжий способен своей упёртостью вывести из себя и святого, но с другой — никогда раньше поводом для их ссор не выступала кардинально разное мнение о людях. Уизли злился на друга и Миралиссу, не понимая, как можно защищать слизеринку и подозревая заговор против Мальчика-Который-Выжил, зато Поттер был откровенно разочарован. Сосредоточившись на мыслях Гарри, Лисса с удивлением поняла, что тот совершенно не жалеет о ссоре, более того, почти рад, что Уизли на некоторое время оставит его в покое.
Времени до отбоя оставалось предостаточно, поэтому после ужина Лисса снова направилась в библиотеку. Она сомневалась, стоит ли письменно благодарить Розье, ведь это может его подставить, но и сделать вид, будто предупреждение ерунда, не могла. Достав чистый лист пергамента и чернильницу с пером, она задумалась, как лучше сформулировать послание, но была вынуждена отвлечься — рядом кто-то был.
«Кем-то» оказался Гарри Поттер в мантии-невидимке. Он стоял прямо за спиной Миралиссы и, естественно увидел бы всё, что та собиралась писать, так что если бы не легилименция, план Лорда рухнулся бы в ближайшие минуты.
Поняв, что была на грани разоблачения, Лисса не столько испугалась, сколько разозлилась. Ему что, никто не говорил о недопустимости вторжения в личное пространство?! Едва удержавшись от того, чтобы не проклясть Поттера, она стиснула зубы и схватила перо.
«Жизнь в Хогвартсе ещё никогда не была настолько невыносима, — написала Лисса; Поттер судорожно вздохнул, словно увидел признака. — Раньше большинство студентов меня просто игнорировали, а теперь каждый так и норовит толкнуть, сказать гадость… Я понимаю Драко — он чувствует себя преданным, но остальные? — Лисса знала, что для того, чтобы втереться в доверие к Поттеру, нужно избавиться от его друзей, но полагала, что на это потребуется очень много времени и придётся придумывать какой-нибудь хитроумный план, однако прямо сейчас у неё появилась прекрасная возможность ускорить события. Поттер сам построил ловушку, всё, что Миралиссе было нужно сделать, захлопнуть её. — К примеру, Грейнджер. Эта лицемерка молчит при Поттере, зная, что он нормальный парень, который никогда не одобрит травлю, и действует, только когда он не видит».
Мысли Поттера состояли из недоверия, боли и разочарования. У него не было повода сомневаться в правдивости прочитанных слов, ведь он был совершенно уверен, что Лисса не подозревает о его присутствии, и тем ужаснее было понимание, что друзья действуют за его спиной.
Боясь переборщить, Лисса на пробу написала:
«За что Уизли оскорбляет меня? Он едва мне руку не сломал на прошлой неделе, выясняя, кто из слизеринцев Пожиратель смерти. Мне-то откуда знать?»
Поттер скрипнул зубами.
«Я даже не уверена, что доживу до конца учебного года: три попытки отравления уже были, а ведь ещё только сентябрь. Спасибо Малфою, остановил придурков. Драко умный парень и понимает, что убийство с рук не сойдёт. Интересно, если Поттер примет сторону своих убогих друзей, они тоже станут на меня охотиться?»
Этого Гарри не вынес. Когда его шаги окончательно затихли, Лисса уничтожила исписанный пергамент и широко улыбнулась: возможно, дружба с Поттером окажется не настолько сложным заданием, как она думала?
Глава 23Несмотря на предупреждение Клэйтона, в Хогсмид Миралисса всё-таки пошла. Приказ следить за Поттером никто не отменял, да и Лонгботтом требовал пригляда, и это уже не вспоминая о заканчивающихся чернилах и вполне естественном желании посетить «Сладкое королевство». Судя по спокойствию Малфоя, младшее поколение Пожирателей смерти не было посвящено в планы старшего и о нападении не подозревало. Лисса попыталась предупредить Драко, но тот не появился вечером в гостиной, а с утра вокруг него крутилось множество студентов, и Лисса так и не смогла улучить момент. В конце концов, решив, что Малфою всё равно ничего не угрожает, она махнула рукой и отправилась в деревню.
Поттер, словно в стремлении облегчить жизнь Миралиссе, шёл в компании Лонгботтома, а Грейнджер с Уизли на горизонте отсутствовали.
— Эй, Торн! Не боишься ходить одна? — играя на публику, поинтересовался Грегори со зловещей улыбкой.
— Отвали, Гойл! — тут же вмешался Поттер и обратился непосредственно к Лиссе: — Ты можешь пойти с нами. Правда, Невилл?
— Э-э-э… ну, да. Наверное, — неуверенно пролепетал тот, залившись румянцем.
Грегори уже открыл рот, чтобы продолжить нападки, но Лисса едва заметно качнула головой, и тот молча прошёл мимо.
— Спасибо, Поттер, но не думаю, что твои приятели оценят это приглашение.
— Я… мы с Невиллом сегодня вдвоём. Ну… то есть ты не помешаешь.
Упускать такой шанс было бы преступлением, однако и соглашаться, помня о нападении, было нельзя. Чуть поколебавшись, Миралисса нашла компромисс.
— Я могу дойти с вами до деревни, а там посмотрим. Спасибо.
Гриффиндорцы синхронно покраснели.
Гарри страшно смущался, но всё же пытался поддерживать светский разговор, а вот Невилл так и не смог перебороть врождённую застенчивость и предпочёл отмалчиваться. Несколько минут Лисса вслушивалась в мысли спутников, выбирая наиболее оптимальную модель поведения, после чего активно вступила в диалог. К деревне они подошли, уже совершенно свободно болтая.
— Спасибо за компанию, мальчики, — мило улыбнулась Миралисса. — Увидимся в школе.
— Она совсем не такая…
— Я же говорил! — донёсся до неё довольный ответ Поттера.
Мысленно потерев руки, Лисса отправилась за покупками.
Пока Миралисса дождалась своей очереди, оплатила выбранные сладости и вышла из магазина, погода испортилась. Порывы ветра, казалось, проникали не только под одежду, но и внутрь тела, заставляя ёжиться от холода. Забежав за чернилами, Лисса решила возвращаться в школу, но тут небо словно раскололось надвое ослепительной вспышкой и, секунду спустя, с оглушительным грохотом хлынул ливень.
Юркнув под ближайший навес, оказавшийся крыльцом «Трёх мётел», Лисса больше не колебалась, стоит ли провоцировать слизеринцев своим присутствием — мокнуть она не планировала.
В пабе было шумно и тепло. Высушив не успевшую толком промокнуть мантию, Миралисса прошла через толпу и заняла стоящий в самом непопулярном углу столик на двоих. Минуту спустя она уже грела ладони о стенки кружки со сливочным пивом.
Шум ливня и раскаты грома помешали гостям и жителям Хогсмида своевременно понять, что доносящиеся с улицы звуки не имеют к буйству стихии никакого отношения. Крики и стоны заглушались дождём, но вот взрывы…
— Нападение! — заорал кто-то возле входа, и началась паника.
Не желая привлекать к себе внимания, Лисса тут же наложила чары Хамелеона и выставила щит. Лезть в драку она не собиралась, ведь в такой давке можно лишиться головы и без всяких заклинаний, поэтому она невозмутимо призвала себе с барной стойки новую кружку сливочного пива и продолжила наблюдение.
Одним из первых на улицу выбежал Поттер; поступок был глупым, но на этот раз он, вероятно, спас ему жизнь, потому что, не прошло и минуты, как в паб ввалились Пожиратели. Обмен проклятиями между мужчинами в белых масках и старшекусниками Хогвартса продолжался недолго: студенты позорно сбежали через заднюю дверь и окна.
— Полегче, парни, учеников не калечьте, — приказал до боли знакомый голос Беллатрисы.
— Да, мэм, — нестройно отозвались несколько голосов, и Пожиратели смерти покинули «Три метлы».
Уже у самой двери один из них задержался. Пропустив коллег, он постоял пару секунд, прислушиваясь, хмыкнул и закрыл дверь. Медленно пройдя к стоящему у окна столику на четверых, он наклонился и, ехидно прищурившись, заглянул под скатерть:
— А кто это тут прячется?
То, что произошло дальше, запомнилось Миралиссе надолго.
Скатерть резко взметнулась, и из-под стола с перекошенным от страха лицом выскочила Грейнджер.
— Ненавижу!!! — заорала она, с такой силой пнув врага по голени, что у того подломилась нога, и он опустился на одно колено.
Глаза Грейнджер были абсолютно пусты — вряд ли она соображала, что делает, когда её пальцы сомкнулись на лежащем под рукой ноже для колки льда; Пожиратель только и успел, что отклониться чуть в сторону, когда обезумевшая от страха гриффиндорка вонзила в него нож.
Помешать этому Лисса не успела — уж слишком внезапно всё произошло, — но и просто наблюдать не могла. Не раздумывая, она заклинанием отшвырнула Гермиону к стене, не заботясь о том, чтобы та не покалечилась и в результате Грейнджер всем телом ударилась о входную дверь и оказалась без сознания на улице, а дверь, повинуясь сквозняку, сама собой закрылась.
Раненный застонал.
Очнувшись, Лисса подбежала к Пожирателю и без колебаний опустилась на колени прямо на грязный пол. Сейчас она не думала о том, как со стороны выглядит помощь стороннику Тёмного Лорда, всё, что интересовало её в этот момент — на месте раненного могли оказаться крёстный или отец.
— Сейчас, потерпите, — пробормотала Миралисса, неловко накладывая обезболивающие чары. Руки дрожали, и заклинание не выходило.
— Лисса, вытащи его.
Вздрогнув, она протянула руку и стянула белоснежную маску, обнаружив перед собой не абстрактного Пожирателя смерти, а хорошо знакомого Маркуса Флинта. Удержав себя от осуждения и неуместных восклицаний, Миралисса глубоко вздохнула, в попытке успокоиться, и наконец осмотрела нож, вошедший по самую рукоятку в живот Маркуса, после чего выругалась себе под нос.
— Порт-ключ есть?
— Нет, — простонал бывший слизеринец. — Вытащи нож.
Не зная, чем помочь, Лисса послушно схватила рукоять и потянула вверх. Флинт стиснул зубы так, что она испугалась, что те раскрошатся, но смог удержаться от крика. И только когда струя крови ударила Миралиссе прямо в лицо, она поняла, какую ошибку совершила. Пока нож был внутри тела, он затыкал рану, теперь же остановить кровотечение не представлялось возможным. Маркус, и так бледный от боли и страха, приобрёл серый цвет.
Лисса раз за разом произносила кровеостанавливающие и заживляющие заклинания, но эффекта не было. Багровая лужа на полу становилась всё больше, Маркус всё бледнее, а надежда Лиссы на благоприятный исход вечера всё слабее.
— Мордред! Я не могу остановить кровотечение! Нужно позвать помощь, пока ты не истёк кровью, как какой-нибудь маггловский бродяжка.
— Нет! Нельзя! — из последних сил дотянувшись до руки Лиссы, Флинт сжал её запястье, не отпуская.
— Не глупи! Я позову Пожирателей.
— Они убьют тебя, — прошептал тот и потерял сознание.
Отбросив несвоевременные мысли, с чего бы Флинту волноваться о ней, когда его собственная жизнь висит на волоске, Лисса выскочила из паба под дождь.
Бой переместился куда-то на соседние улицы; тучи и стена дождя ухудшили видимость до предела, так что даже в десяти ярдах невозможно было отличить Пожирателя смерти от старшекурсника в чёрной мантии, и в сердце Миралиссы зародилось отчаяние.
«Ну же, Лисса, держись! Держись, говорю!.. Вот так, молодец… Я же сказал, что не дам тебе разбиться.
— Маркус, что с твоей рукой?
— Не бойся, мадам Помфри всё вылечит. А вот если бы я тебя не поймал, кровавое месиво, в которое превратилось бы твоё тело, не то что лечить, совочком собирать пришлось бы.»
Отогнав непрошеное воспоминание, Лисса решительно вернулась к Флинту и двумя пальцами сжала кольцо, активируя аварийный порт-ключ.
— Теперь моя очередь тебя спасать, Маркус. Держись. Регулус Блэк!
* * *
Вихрь перемещения выбросил Миралиссу на грязный пол штаба Ордена Феникса. С первого — оно же единственное — посещения в помещении ничего не изменилось: та же пыль и спёртый воздух.
— Гостья хозяина явилась без приглашения? — проскрипел голос прямо над ухом Лиссы, отчего та подпрыгнула. — Кричер может помочь гостье?
— Ох! Здравствуй, Кричер. Ты можешь сказать мистеру Блэку…
Договорить она не успела — рядом с хлопком появился Регулус собственной персоной.
— Мерлин всемогущий! Ты вся в крови! — вместо приветствия воскликнул он.
— Это не моя кровь, — поднимаясь с пола, поспешила успокоить Лисса. — Простите, что я…
— Что случилось? — взмахом руки прервав извинения, Блэк подошёл к лежащему без сознания Маркусу.
— Ножевое ранение.
— Кричер, тащи зелья, — распорядился Регулус, накладывая диагностические чары. — Хм… не уверен, что моих знаний хватит, я не колдомедик, в конце концов… Рассказывай!
Когда Лисса закончила, в комнате на некоторое время установилась тишина. Палочка Блэка выписывала сложные фигуры над телом раненого, а сам он молчал.
— Я просто не знала, что делать, — не выдержала гнёта молчания Миралисса.
— Успокойся. Я для того и дал допуск, чтобы в случае необходимости тебе было куда прийти. Сейчас эта комната — самое безопасное место. Кто будет искать раненного Пожирателя смерти в штабе Ордена Феникса? Меня больше волнует другой вопрос.
— Какой? — машинально переспросила она.
— Твоё прикрытие.
Лисса побледнела. Тёмный Лорд чётко дал понять, что о её связи с Пожирателями никто не должен узнать, но видя истекающего кровью Флинта, она не могла думать ни о чём, кроме способа его спасти.
— Вижу, ты поняла, — усмехнулся Регулус, — ванная за той дверью. Иди, умойся. На тебя смотреть страшно.
Миралисса послушно отправилась смывать кровь.
Закончив приводить себя в порядок, она вернулась. Застыв за спиной Блэка, Лисса не отрываясь смотрела на его руки: аккуратные миндалевидные ногти притягивали её внимание уже не в первые. Она настолько привыкла к грязным, а то и обкусанным ногтям, а Регулус был исключением…
— Мира? Всё в порядке?
— А?.. Да, сэр.
Он хмыкнул.
— Возвращайся в Хогвартс. Хотя нет… — Блэк на секунду задумался, потёр подбородок испачканной кровью рукой и решительно поднялся. — Лучше не показываться в Хогсмиде — у тебя же порт-ключ туда настроен? Давай я перемещу тебя на наше место: это безопаснее.
Миралисса просто кивнула. Минуту спустя они уже стояли на знакомой поляне.
— Будь осторожна, а я пойду возиться с твоим Флинтом.
— Мистер… Регулус, простите, что я…
— Да всё нормально, — доброжелательно улыбнулся тот, потрепав Лиссу по волосам. — Я бы удивился, если бы ты бросила парня истекать кровью, даже не попытавшись ему помочь. Другой вопрос, не потребуется ли тебе самой помощь из-за этого? Ладно, мне пора. Увидимся.
Миралисса попрощалась и направилась к замку. Дождь немного утих, но пока она дошла, всё равно промокла до нитки. Гостиная Слизерина была почти пуста — несколько младшекурсников делали домашние задания, — так что Миралисса спокойно прошла к себе и переоделась. Но вот на обратном пути её ожидали проблемы.
— Торн! Ты где была?! Как ты ушла из Хогсмида никем не замеченной?
Лисса уже открыла рот, намереваясь солгать, когда в глазах Забини промелькнуло беспокойство, сразу же трансформировавшееся в подозрение. Прислушавшись к его мыслям, Миралисса едва не выругалась вслух: убирая следы крови с одежды, рук и лица, она упустила из вида волосы.
— Э-э-э… мне не с руки было там оставаться, — как можно искреннее сказала она. — Как только началась заварушка, я убежала.
— Да? — более доброжелательно хмыкнул Забини. — Если тебе интересно, все наши целы.
— Мне интересно, кого ты называешь «нашими».
— Слизеринцев! — разочарованно буркнул Блейз и, оттолкнув Миралиссу, продолжил путь в гостиную.
Убедившись, что за ней никто не наблюдает, Лисса поспешно наколдовала очищающие чары.
Большой зал гудел. Студенты выкрикивали вопросы о самочувствии, обменивались впечатлениями от нападения, сыпали беспочвенными обвинениями в адрес слизеринцев…
— Минутку внимания! — перекрикивая гомон, МакГонагалл постучала вилкой по бокалу. — Успокойтесь!
Студенты притихли.
— Хочу обрадовать вас, — кивнув Минерве, с места поднялся директор, — никто из учеников не пострадал.
— А как же Невилл?! — выкрикнули с гриффиндорского стола.
— Мистер Лонгботтом, так и трое других студентов, попали в Больничное крыло не по вине Пожирателей смерти.
Слизеринцы стали ухмыляться: многие видели, как убегающий от врагов Лонгботтом подвернул ногу и упал в лужу.
— Сейчас вы в безопасности, — бросив на слизеринцев осуждающий взгляд, Дамблдор никак не прокомментировал смешки в адрес своего настоящего Избранного, вместо этого успокоительно улыбнувшись. — Ешьте.
— Как думаете, чего хотели эти ублюдки? — с набитым ртом спросил соседей по столу Уизли.
— Напугать, — пожал плечами Поттер. — Никто ведь не пострадал.
— Никто?! Гарри, а как же Гермиона? Мы должны узнать, что с ней случилось!
— Я думаю, она просто испугалась, Рон.
— Чего испугалась? Ты же видел, в каком она была состоянии! В Министерстве она не пугалась…
— Гермиона сама расскажет, что с ней произошло, главное, что она цела.
Лисса мысленно усмехнулась: Грейнджер не сказала друзьям, что едва не убила человека — это можно использовать против неё. Скользя взглядом по лицам учеников, читая их воспоминания, Миралисса убедилась, что в словах Дамблдора не было лжи: Пожиратели смерти действительно не нападали на детей. Но, если целью был не Избранный — и неважно, Поттер или Лонгботтом, — тогда какой смысл в нападении на Хогсмид?
Задумавшись, Лисса перевела взгляд на однокурсников и только сейчас заметила беспокойство Малфоя: в его глазах застыл вопрос. Едва заметно улыбнувшись, Миралисса подняла большой палец, делая вид, что чешет нос, но Драко понял и ощутимо расслабился.
— Ты считаешь, что кто-то из нас мог навредить тебе в Хогсмиде?
Лисса вздрогнула: появления Забини было неожиданным, но ответить ей помешал вызов Лорда.
— Идеалы семьи важнее жизни какой-то грязнокровки, — пожала плечами она и, взяв с блюда булочку, поднялась из-за стола. — У наших однокурсников вполне могут быть Метки, Блейз. Я не готова рисковать.
* * *
Когда Миралисса добралась до поместья Тёмного Лорда, собрание было в самом разгаре. Незаметно присоединившись к толпе одинаково обезличенных формой и масками людей, Лисса поискала глазами крёстного, но вместо него нашла отца и Беллу.
На неё никто не обращал внимания. Перед троном кто-то корчился под Crucio, все вокруг держали ментальные блоки, так что Лисса понятия не имела, что происходит.
— Искренне надеюсь, что впредь ты не допустишь таких ошибок, — нарушил молчание Лорд.
Пытаемый тут же кивнул и, с трудом поднявшись, шатаясь, скрылся за спинами коллег.
— МакНейр! Что непонятного было в приказе не нападать на учеников?
— Ничего, милорд…
— Тогда как ты объяснишь своё поведение? — Эйдан не нашёлся с ответом. — Crucio! Розье! — толпа раздалась, выпуская Клэйтона. Не снимая пыточное проклятие с МакНейра, Волдеморт благосклонно кивнул: — Ты хорошо проявил себя.
— Благодарю, мой Лорд!
— Заменишь Флинта. И в следующий раз за промахи друзей ответишь ты, как главный.
Розье побледнел, но больше никак не показал страха и смог кивнуть и поклониться.
— Мисс Делатор, — взмахом руки отпуская скулящего МакНейра, позвал Лорд.
Лисса поспешно вышла в центр зала.
— Мой Лорд.
— Мне доложили, что ты спасла жизнь Флинта.
— Приношу извинения, — низко поклонилась та.
— Я рад, что ты понимаешь, что этот поступок заслуживает не благодарности, а порицания, — с долей удивления хмыкнул Волдеморт. — Что скажешь в своё оправдание?
— Мистер Флинт один из самых преданных Пожирателей смерти…
— Хитришь?
Миралисса запнулась, не поняв причём тут хитрость. Маркус искренне верил в победу Тёмного Лорда, он сам выбрал путь и, насколько она знала, не раскаивался в нём. Однако не прошло и секунды, Лисса сообразила, в чём дело и покачала головой.
— Меня никто не видел, милорд, но, вы правы, я действовала импульсивно. Это больше не повторится.
— Тебя видел Флинт.
— С него можно взять Непреложный обет.
— Флинт уже принёс обет, — подал голос Блэк.
Лорд кивнул, но не отпустил Миралиссу.
— Что в Хогвартсе?
— Ученики взволнованы нападением. Никто не понимает, почему Пожиратели не убивали студентов. Дамблдор подтвердил, что среди детей нет жертв…
— Что ещё?
— Э-э-э… пока всё, — неуверенно произнесла она, не зная, что ещё рассказать.
— Паркинсон, останься. Остальные свободны.
Пожиратели поспешно покинули зал.
— Извини, что рассказал о Флинте, — поравнявшись с Лиссой, негромко сказал Регулус.
— Всё нормально, я понимаю. А где Барти?
Ответ вызвал затруднения, и она заволновалась:
— С ним всё в порядке?!
— Его зацепило проклятием… — её сердце забилось быстрее, и, поскольку Регулус сделал паузу, Лисса по-настоящему испугалась. — …Но ничего серьёзного.
Что-то в лице Блэка намекало на искажении истины. Может, взгляд в сторону, может, неуверенная интонация — Миралисса и сама не поняла, что именно вызвало у неё подозрение. Зато она точно знала, что должна выяснить правду. Правила и законы были забыты в одночасье: взволнованного легилимента не интересовали вопросы этики.
Регулус поморщился от грубости ментального проникновения, но промолчал.
Убедившись, что Бартемиус жив и практически невредим, Лисса сначала покраснела, а секунду спустя наоборот побледнела и смущённо опустила глаза.
— Простите, сэр. Я испугалась… Я… Мне очень жаль… Я могу его увидеть? Пожалуйста!
— Следуй за мной, — без выражения приказал он, двинувшись к лестнице.
— Мистер Блэк…
— Ничего страшного, — отмахнулся он, но не стал поправлять обращение, из чего Миралисса заключила, что он всё же сердится. — Твой отец и не такое устраивал. Рэй долго не мог понять, что копаться в чужих мозгах не очень по-дружески.
— Я не копаюсь в мозгах друзей, — справедливости ради возразила Лисса.
— Ой ли? — прищурился Блэк.
— Не копаюсь! — подтвердила она. — Бывает, что я не понимаю и подглядываю… Но глубже не лезу. Просто некоторые слишком громко думают… Да и друзьями я могу назвать всего нескольких человек. Вас я не читаю.
— Почему? — замедлив шаг, Регулус с интересом посмотрел на спутницу.
Лисса хотела ответить, но поняла, что не знает, что сказать. Можно было сослаться на дружбу с отцом и уважение к взрослому человеку, но это не было бы правдой. Говорить же о своей симпатии она совершенно точно не собиралась.
— Причин много, — уклончиво сказала Миралисса, радуясь, что они уже пришли.
— Барти, к тебе посетители, — улыбнулась сидящая у постели Крауча Беллатриса.
Бартемиус приглашающе махнул рукой, и Лисса тут же бросилась его обнимать.
Вопрос Регулуса так и остался без ответа.
Глава 24В Хогвартсе все только и говорили о субботнем нападении. Прислушиваясь к словам и мыслям учеников, Лисса с удивлением обнаружила, что у части студентов улучшилось отношение к дамблдоровской оппозиции. Улучив момент, когда её пристальный взгляд мог остаться незамеченным, она заглянула «глубже» и удовлетворённо улыбнулась. Всего-то и нужно было, чтобы Пожиратель смерти демонстративно прошёл мимо зазевавшегося подростка — и уцелевший с пеной у рта готов доказывать, что Альбус заблуждается.
Их было четверо — студентов, вставших на защиту Пожирателей смерти: чистокровный пуффендуец из нейтральной семьи, полукровка и два грязнокровки из Равенкло…
Обдумывая информацию, Миралисса вышла из Большого зала в середине обеда: сведения стоили того, чтобы немедленно сообщить о них Лорду.
— Торн! Постой!
Окрик Боунс застал её у самой лестницы. Подавив раздражение, Лисса остановилась и, натянув на лицо приличествующее случаю удивлённое выражение, обернулась. Запыхавшаяся от бега Сьюзен не спешила начинать разговор, ради которого прервала обед и оставила друзей, а Миралисса просто молча ждала, когда та решиться.
— Я… — Боунс запнулась и опустила глаза. — Я хотела спросить…
— Так спрашивай, — хмыкнула Лисса.
Сьюзен ещё несколько секунд переминалась с ноги на ногу, но поняла, что помогать ей никто не станет, и, не поднимая взгляда, задала вопрос:
— Слизеринцы не говорили, почему Пожиратели никого из студентов не убили в Хогсмиде?
— Слизеринцы понятия не имеют, что произошло в Хогсмиде, — медленно ответила Миралисса, сдерживая злость. — Нападение было для нас такой же неожиданностью, так и для тебя!
— Мои родители не Пожиратели! — вскинулась Боунс.
— А мои — да? — издевательски усмехнулась Миралисса.
— Я не про тебя говорила.
— А про кого? Не ты ли, Боунс, минуту назад спрашивала о слизеринцах?
— Но…
— Что «но»? Вы обожаете обобщать, верно? Если слизеринец, значит, непременно злобный ублюдок из семьи Пожирателей смерти. Так? У кого из моих сокурсников родители служат Тёмному Лорду?
— У Малфоя!
Лисса закатила глаза и ехидно произнесла:
— О-о-о, конечно, как я сама не догадалась, сидя в Азкабане, мистер Малфой, естественно, знает о каждом шаге Пожирателей смерти и каждый день пишет Драко. Тебе самой не смешно?
На щеках Боунс выступил румянец, но она не отступила.
— Нет, не смешно! Все знают, что Малфой, Нотт и Гойл — дети Пожирателей смерти!
— Вот как? Наверное, все также знают, что на факультете Слизерин учится трое студентов.
— Зачем ты так? — обиженно протянула Сьюзен, не привыкшая к тому, что каждое её слово оспаривают, да и вообще, общению в такой манере. — Ты ведь знаешь, что я права. Зачем ты их защищаешь?
— Ты не права, Боунс, и в этом-то и проблема. Ты считаешь, что слизеринцы знали о нападении заранее, но не даёшь себе труда задуматься: откуда нам было знать? Ты назвала три имени, но со мной учится намного больше людей. И никто из нас не знал о нападении.
— Наверное, они не сказали тебе… ну, потому что ты не чистокровная…
— С тобой бесполезно разговаривать, — махнула рукой Миралисса. — Слизеринцы — зло, Пожиратели смерти — исчадия ада, а то, что никто не пострадал — совпадение. Ты и вправду такая тупая или притворяешься?
Бессмысленный на данном этапе спор испортил ей настроение, поэтому Лисса невежливо отвернулась и, не прощаясь, продолжила путь.
— Торн, подожди!
— Я не хочу с тобой разговаривать, — буркнула Миралисса, поспешно сбегая по лестнице, и Боунс не оставалось ничего иного, как отступить. — Если перестанешь прятать голову в песок и осмелишься непредвзято оценить ситуацию — ты знаешь, где меня найти.
Избавившись от Сьюзен, Лисса тут же сменила направление и никем не замеченная поднялась на восьмой этаж. Бросив сумку около Исчезательного шкафа, она подошла к окну и, забравшись с ногами на подоконник, тяжко вздохнула.
Упрямство, с которым некоторые люди игнорировали факты и доводы здравого смысла откровенно злило. Среди слизеринцев лишь трое были в родстве с известными Пожирателями смерти, да и то, их отцы находились в Азкабане, то есть не имели доступа к информации, но почему-то это совершенно не мешало той же Боунс считать, что факультет, названный в честь Салазара — прибежище убийц и садистов.
Понять Боунс было несложно — она потеряла всех родных в противостоянии Тёмного Лорда и Дамблдора, — а вот смириться с таким отношением…
«Это будет не так просто, как я рассчитывала, — подумала Лисса, рассматривая причудливую форму облаков. — Нужно вплотную заняться Поттером».
* * *
Холода в этом году пришли рано. Дожди сменялись ураганными ветрами, солнце вторую неделю пряталась за плотными сизыми тучами, и на Хогвартс опустилась апатия.
Лисса, конечно же, написала Лорду о настроении учеников и намерении переубедить некоторых сторонников Поттера, но время шло, а ситуация ничуть не менялась. Гарри не избегал её, но и встреч не искал, словно виня в хогсмидском происшествии. После уроков Поттер едва ли не бегом покидал кабинет, избегая любой попытки разговора; пропускал обеды, опаздывал на ужины, почти не покидал гриффиндорскую башню в свободное время…
Подойти первой Миралисса не могла — это шло вразрез с выбранной ролью, однако следить за затворником было невероятно сложно.
Озадаченное выражение лица Грейнджер недвусмысленно указывало, что случилось нечто неожиданное, поэтому, вместо того, чтобы отрабатывать вместе со всеми трансфигурационное заклинание, Лисса сосредоточилась на мыслях Поттера… и едва не выругалась в голос.
Одиннадцатилетний Том Риддл в приюте, четырнадцатилетний Том Риддл, лежащий с окровавленным лицом в Больничном крыле, шестнадцатилетний Том Риддл, молящий Дамблдора не отсылать его на летние каникулы под бомбёжки… Чего бы ни стремился достичь директор, показывая Поттеру воспоминания о детстве Тёмного Лорда, добился он только сочувствия.
Выросший в нормальной семье, Альбус воспринимал замкнутость и холодность Риддла, как угрозу. Он просто-напросто не понимал, почему мальчик не дружелюбен, как другие дети, почему смотрит исподлобья… Но для Поттера, не видевшего до Хогвартса ничего хорошего, информация о несчастливом детстве врага помогла понять, что движет Волдемортом. Гарри долго верил в абстрактное зло, теперь же чёрно-белый мир стал приобретать многочисленные оттенки серого.
Лисса застыла, шокированно смотря мимо Поттера. Она знала, что Риддл полукровка, но, полагаясь на воспоминания МакГонагалл, считала его успешным и популярным учеником. Ей в страшном сне не могло привидеться, что детство Волдеморта было
таким.
— Эй, очнись! МакГонагалл уже не первый раз косится на тебя, — прошептала Дафна, толкая Миралиссу.
Но та лишь молча покачала головой.
Невольно примеряя на себя ситуацию приютского сироты, нашедшего столь желанную семью и вместо достойных людей, радующихся обретению родственника, увидевшего перед собой опустившихся, нищих ничтожеств, Лисса с содроганием поняла, что поступок Тома Риддла её ничуть не смущает, даже более того, находит одобрение. Она сама была на месте молодого Тёмного Лорда, мечтала разыскать отца, обрести семью… Если бы Реймонд Мальсибер хоть немного был похож на Гонтов…
«
Я бы собственноручно убила бы его, — с ошеломляющей ясностью поняла Миралисса и её сердце сжалось от ужаса. —
Такие люди позорят предков и не заслуживают потомком».
Естественно, ни Лисса, ни Гарри не знали точно, что произошло между Лордом и его родственниками, но, если верить рассказу Дамблдора, встреча закончилась убийством. Миролюбивый Поттер одобрить подобное, конечно же, не мог, но вот понять… Гарри ненавидел Дурслей; смерти он им не желал, но случись с ними несчастье — не огорчился бы. Но ведь они, хоть и были магглами, не вышвырнули его из дома. У Волдеморта же было намного больше поводов ненавидеть родственников.
К концу урока у Лиссы разболелась голова. Пропустив вперёд однокурсников, она вышла из кабинета, раздумывая, как сообщить Лорду о том, что узнала и не угодить под его раздражение: участь гонца была непредсказуема.
— Эй, Торн, ты сегодня рассеяна.
— Я слышала, Дамблдор занимается с тобой индивидуально? — невпопад ответила она, останавливаясь рядом с Поттером.
— От кого ты это слышала? — мигом утратив благодушие, насторожился Гарри.
— А это секрет?
— Н-нет, но… — он неуверенно умолк, сомневаясь, что стоит обсуждать предстоящее ему противостояние со слизеринкой, но хоть Миралисса и не заслуживала полного доверия, врагом не была. И Гарри решился: — Я должен победить Волдеморта, поэтому профессор Дамблдор кое-что рассказывает мне о нём… Что смешного?!
— То, что ты веришь в свою победу над сильнейшим магом современности, а сам владеешь только школьными заклинаниями и какими-то фактами его биографии, — миролюбиво улыбнулась Лисса. — Не обижайся, но это идиотизм.
Вместо того чтобы обидеться и уйти, Поттер согласно кивнул и пожаловался:
— Директор почему-то не хочет учить меня сильной магии. Я ему говорил, но…
— Старик боится, что изучив Высшую магию, ты захочешь воспользоваться ей.
— Я не такой!
Миралисса хмыкнула и, резко подавшись вперёд, вкрадчиво спросила:
— Да? Ты преследуешь Малфоя, чтобы спросить о рецепте пудинга или всё-таки надеешься нейтрализовать Пожирателя смерти?
— Он явно что-то замышляет!
— А тебя каким боком это касается?
— Что? Но ведь его поведение подозрительно! — злясь, что та не понимает таких простых вещей, повысил голос Гарри.
— Чем? — провокационно усмехнулась Лисса.
— Он постоянно шастает в Выручай-комнату. Зачем?
— На свидание?
У Поттера даже рот приоткрылся от удивления. Такое просто объяснение не приходило ему в голову.
Пока Гарри пытался доказать, что Малфой Пожиратель смерти, Лисса считывала воспоминания о путешествиях в прошлое через Омут памяти, стараясь не упустить ни одной важной детали, и к тому моменту, когда Поттер выдохся, знала столько же, сколько и он.
За ужином прилетела сова от Блэка. Регулус интересовался причиной долгого молчания и предлагал встретиться. Убедившись, что Поттер не собирается провести очередной вечер за рассматриванием карты Мародёров, Лисса активировала кольцо, посылая вызов Блэку, и не торопясь отправилась на место встречи.
Прошло почти три месяца с начала учебного года, и Лорд мог в любой момент спросить, как продвигается починка Исчезательного шкафа, а радовать было нечем. Отколотый заклинанием кусок дверцы не поддавался ремонтным чарам, Миралиссе пришлось буквально выращивать древесину… Но зато, когда целостность шкафа будет восстановлена, ей понадобится всего пара дней, чтобы завершить работу: повреждённые руны, которые отвечают за пространственные перемещения, она могла воспроизвести с точностью уже сейчас.
* * *
Поскольку Поттер снова начал избегать общения, Миралисса решила действовать иначе — через его друзей. Поведение Грейнджер, известной патологическим следованием правилам, довольно заметно изменилось. Гермиона перестала раздражать однокурсников своей поднятой рукой на уроках, качество её домашних работ снизилось, и учителя реже ставили её в пример, даже обязанности старосты она выполняла спустя рукава. Никто не понимал, что так повлияло на Грейнджер, а та не спешила рассказывать, что едва не убила человека.
И на этом и решила сыграть Миралисса.
Весь обед она не спускала глаз с Грейнджер. Будучи стихийным легилиментом, Лисса с лёгкостью оперировала ментальными чарами любой сложности, но лименция — искусство ложных воспоминаний — требовала, прежде всего, практики. Внушать что-либо Поттеру Лисса не осмеливалась: хоть и полукровка, Гарри происходил из старинной чистокровной семьи, которая вполне могла позаботиться о защите памяти потомков, но Грейнджер… при работе с грязнокровкой опасаться было нечего.
Сосредоточившись на Гермионе, она словно выпала из реальности. Трансфигурация неживого в живое с недавних пор казалась детскими фокусами, недостойными внимания чистокровных магов. А вот ментальные чары, прибегать к которым осмеливались лишь Тёмный Лорд да Дамблдор…
К чести Миралиссы стоит отметить, что она не пыталась внушать Грейнджер что-то противоестественное, лишь манипулировала уже имеющимися чувствами, эмоциями, воспоминаниями и снами, тасуя их, как колоду Таро к собственному удобству. Усилить вину, ослабить сочувствие, выставить на передний план зависть и недовольство, разрушить искусственные барьеры сдержанности… И не дать воспоминаниям о встрече с Флинтом погаснуть под волнами мыслей о самообороне.
К концу урока так и не справившаяся с заданием Гермиона дважды наорала на Уизли, нахамила Лонгботтому и обвинила Поттера в паранойе.
— Что это с ней? — изумлённо спросил Рон у однокурсников, провожая взглядом стремительно удаляющуюся спину подруги.
Но остальные пребывали в таком же недоумении и не могли ответить.
На ужин Грейнджер пришла с виноватой улыбкой: маггловское происхождение не сказалось на её мозгах, и она смогла абстрагироваться от внушённых эмоций.
Миралисса нахмурилась, поняв, что первый блин получился комом и, пользуясь тем, что Грейнджер сидит к ней лицом, приступила ко второму раунду.
Комочек бумаги упал прямо в пюре. Подавив естественное желание возмутиться, Лисса извлекла записку из тарелки и с невозмутимым видом отодвинула еду, не прерывая работу с Грейнджер.
— Эй, Торн, разговор есть.
Мысленно выругавшись, Лисса обернулась. За спиной стоял Доминик Энрайт. Его лицо ничего не выражало, но Миралиссе и не нужна была примитивная мимика.
— После ужина в кабинете у статуи Эдмонда Одноглазого.
Энрайт хмыкнул и отошёл, а Лисса попыталась снова сосредоточиться на Грейнджер. К сожалению, концентрация была утеряна — мысли о том, что могло понадобиться семикурснику, с которым она практически не была знакома и пересекалась лишь в общей гостиной, не давали покоя. Вздохнув, признавая временное поражение, Лисса убедилась, что Энрайт покинул Большой зал, и встала из-за стола, желая поскорее разобраться в непонятной ситуации и вернуться к работе с Грейнджер.
Доминик не проявлял агрессии по отношению к ней, однако сейчас стоило опасаться любого чистокровного волшебника, и, входя в кабинет, Миралисса держала палочку наготове.
— Гадаешь, зачем я тебя позвал? — с усмешкой приветствовал Энрайт, ненароком демонстрируя пустые руки.
Лисса опустила палочку, хотя и не спешила убирать её, и согласно кивнула.
— Розье просил присмотреть за тобой. Удивлена? — глядя на неверие в глазах Миралиссы, он ехидно улыбнулся. — А представь, как я удивился.
— Ты решил сообщить мне, что отказываешь в просьбе Розье?
— Да нет… Мне кажется, тебе ничего не угрожает, — медленно покачал головой Доминик. — С начала учебного года с тобой же ничего не случилось…
— Не считая похищения и трёх попыток отравления?
— Ты жива и здорова, — парировал он.
— Верно, — вслушиваясь в мысли Энрайта, кивнула Лисса. — Если у тебя есть Метка — помощь мне может выйти боком. А Клэйтон совсем не обрадуется, что я знаю о его просьбе.
— Торн, ты грязнокровка. Иными словами — не жилец!
— Я не грязнокровка! — рявкнула Миралисса и, понизив тон, продолжила: — Я действительно не могу представить доказательства, подтверждающие моё происхождение, однако…
— Собственно, мне плевать, — перебил Энрайт. — Розье попросил присмотреть — я присмотрю. Постарайся никуда не лезть и всё будет прекрасно.
— Я бы написала Клэйтону, но письмо от грязнокровки… Передай ему, что его забота — лишнее. А теперь извини, у меня дела.
Оставив Доминика удивляться странному поведению грязнокровки, отказывающейся от защиты, Миралисса вернулась в Большой зал. Поттер с друзьями уже ушли, и ей не оставалось ничего иного, как последовать их примеру и заняться домашними заданиями.
Глава 25Регулярные рейды Пожирателей смерти волновали всю магическую Британию. «Ежедневный пророк» не упускал случая выставить на передовицу очередное фото разрушений, Министерство огромными тиражами печатало «Руководство на случай нападения», Дамблдор призывал сплотиться против общего врага, но погибших не было. Несмотря на запугивания, Пожиратели ограничивались материальным ущербом, не убивая.
Ситуация в Хогвартсе почти не ухудшилась. Слизеринцы ходили с гордым видом, задирая учеников, но, поскольку от них ждали чего-то запредельно ужасного, привычное поведение многих успокоило. Так продолжалось довольно долго, пока Аббот не сообщили от смерти матери. Ханна покинула школу сразу же, не перемолвившись ни с кем ни словом, но слух, что ответственность лежит на Пожирателях смерти распространился мгновенно.
Миралисса едва не зарычала, поняв, что недавнее потепление в отношении к Пожирателям кануло в Лету, но самым обидным было то, что в гибели миссис Аббот виновны были вовсе не люди Лорда.
Отослав крёстному доклад о ситуации в школе, Лисса поспешила в Выручай-комнату. Вопрос со шкафом был практически решён, а потому она могла вернуться к занятиям анимагией или наконец-то довести до ума эмпатический щит. После медитации дело спорилось, она и не заметила, как промелькнул день…
— Торн! — окликнул внезапно появившийся из-под мантии-невидимки Поттер и, всунув в её руку клочок пергамента, снова стал невидимым, бросив на прощанье: — Отбой был двадцать минут назад.
Растерянно проводив глазами Гарри, Миралисса поспешила продолжить путь: попадаться Филчу не хотелось. Уже в гостиной она развернула записку, где неровным мальчишеским почерком было написано лишь одно предложение: «Завтра в восемь вечера на Астрономической башне».
— Лисса? — Она вздрогнула, когда рука Малфоя опустилась на плечо. — Всё в порядке?
— Не уверена, — протягивая записку, покачала она головой.
— Поттер? — вопросительно хмыкнул Драко. — Не сказал, что ему надо?
— Нет, и мне это не нравится. Почему там?
— Место, как место. Холодно, ветрено, уединённо.
— Но…
— Не стоит романтизировать образ, — перебил он. — Уверен, у Поттера и мысли не возникло, что его приглашение выглядит довольно двусмысленно.
Некоторое время они сидели в тишине, после чего Малфой встал:
— Постараюсь прийти. Подстраховать.
— Не стоит, не думаю, что мне что-то угрожает. И, Драко… Спасибо.
Грустно улыбнувшись, он молча отправился спать.
* * *
Миралисса всегда не любила сюрпризы, привыкнув, что они редко бывают приятными, поэтому весь день пыталась поймать Поттера и из его мыслей узнать, что он задумал. Но тот как сквозь землю провалился. Совместных уроков у них не было, а трапезы в Большом зале Поттер игнорировал.
В башню она поднималась, держа палочку наготове.
Гарри уже ждал. Привалившись плечом к спине, рассматривал тёмное пятно Запретного леса и зябко ёжился.
— Поттер, — дала о себе знать Лисса.
Стремительно обернувшись, он ткнул в неё волшебной палочкой, пару секунд просто смотрел, после чего моргнул и опустил оружие.
— Привет.
— Что ты хотел? — сразу перешла она к главному.
— Э-э-э…
— Мог бы сформулировать заранее. В конце концов, у тебя были на это сутки.
— Я хотел спросить… Ты была в «Трёх мётлах», когда напали Пожиратели. Я тебя видел.
— И?
— Ты… ты видела Гермиону?
— Видела.
Гарри подался вперёд, ожидая услышать продолжение, но Лисса не спешила.
Грейнджер так и не призналась друзьям, и сейчас Миралиссе нужно было решить, как поступить. С одной стороны, сообщив Поттеру правду, она лишится возможности влиять на Гермиону, с другой же…
— А ты уверен, что я та, кто должен тебя просвещать? Это её личное дело.
— Я волнуюсь за неё! — возмутился тот.
— Хм. Видишь ли, Поттер, твоя подруга совершила убийство.
Гарри издал хрип, будто ему внезапно стало нечем дышать, и неверующе уставился на Миралиссу.
— Что?!
— Это не была самооборона, Поттер. Грейнджер напала первой. Неожиданно и подло. Без магии.
— Гермиона не могла!..
— Но сделала это. Она его заколола.
Несколько минут он молчал — Лисса не торопила.
— Ты уверена? — наконец подал он голос. Та кивнула. — Но почему она ничего не сказала?..
— Гарри, — мягко улыбнулась Миралисса, — если об этом узнают, её отправят в Азкабан.
— Но…
— Это убийство, Поттер, как не крути.
— Гермиона докажет, что это была самооборона!
— Свидетельские показания опровергнут это.
— Там не было свидетелей! — воскликнул тот. — Иначе, учитывая, что Гермиону все не любят, её бы уже давно сдали!
— Я — не сдала, — возразила Миралисса. Поттер отмахнулся. — Ты не понял. Когда Грейнджер будут судить, я дам против неё показания.
Из Гарри словно выпустили весь воздух. Он отступил на шаг, удивлённо и испуганно глядя на собеседницу.
— Зачем?
— Она убийца.
— Но ведь Гермиона…
— Она убийца, — повторила Лисса. — Не ты ли с пеной у рта кричал, что Пожиратели смерти — убийцы, а потому должны сидеть в тюрьме? Что же у вас за двойная мораль?
— Ты не должна…
— Поттер, я не стану помогать твоей грязнокровной подружке! — отрезала Миралисса. — Ни ей, ни Уизли. Никогда.
Гарри молчал. Слушая, как он пытается придумать выход из безвыходной ситуации, Лисса поражалась степени его преданности дружбе, и, хотя это казалось глупостью, одновременно вызывало нечто подозрительно похожее на зависть.
— Пока это тайна, я буду молчать, — нарушила затянувшуюся паузу она. — Но как только правда всплывёт — тут же расскажу всё, что видела. И, Поттер…
— Что? — расстроенно, но с долей благодарности, посмотрел на неё тот.
— Не пытайся разговорить Грейнджер. Для неё же лучше молчать.
— Ты права… Послушай, я… Спасибо, что никому ничего не сказала. Я знаю, ты ненавидишь Гермиону… Спасибо.
— Будешь должен, — невесело усмехнулась она. — Не думай обо мне лучше, чем есть. Я слизеринка, а значит, альтруизм мне совершенно не свойственен.
— Как ты справляешься? — сменил тему Гарри.
— Справляюсь, — пожала она плечами. — Мне больше ничего не остаётся.
— Я не понимаю, как ты можешь оставаться спокойной. С тобой никто не хочет дружить, тебя травят… — он запнулся, когда Миралисса негромко рассмеялась. — Что смешного?
— Ты смешной, Поттер. Невозмутимость — то, что помогло мне выжить в приюте. Со мной и раньше не хотели общаться, магглы боялись меня и того, что со мной происходило. У меня до Хогвартса совсем не было друзей — я даже не знала, что такое дружба… — У Гарри было чувство, будто она читает в его душе, уж слишком похожи были их истории. Лисса мягко улыбнулась. — Пусть ты ненавидишь Драко, но он мой друг. Он принял меня, даже сомневаясь в чистоте моей крови. Он помогал мне, защищал, даже уговорил отца пригласить меня на чемпионат мира по квиддичу… Уж ты-то должен понимать, что это такое, когда никому не нужный сирота вдруг обретает тех, кому на него не наплевать. Между нами лишь одно отличие, Поттер. Ты — смирился со своей ненужностью и простил обидчиков, оставшись добрым и открытым, а я — возненавидела, спрятав поглубже все чувства. Однако мы оба умеем ценить дружбу, хотя наши с тобой друзья — полные противоположности. Не думай, что мне не обидно, но ныть я не стану. Слабым не место среди живых.
— Почему ты промолчала насчёт Гермионы?
— Потому что эта информация могла мне пригодиться в будущем, — абсолютно честно ответила она, прочитав в мыслях Гарри, что именно такого ответа он и ждал. — Я думаю о будущем, Поттер. Я — никто и помочь мне некому. Так что…
— Так что лучше обзавестись должниками, — понимающе кивнул тот. — Ты странная, но…
— Но ты меня понимаешь, — закончила за него Миралисса.
* * *
Невыспавшаяся, но довольная собой, Лисса заканчивала писать эссе по Чарам, когда рядом с ней кто-то остановился, загородив свет.
— Тебя декан хочет видеть, — ледяным тоном сообщил Малфой.
— Спасибо, Драко…
— Пф! — презрительно скривился тот и спешно удалился, будто близость к ней была мучительна.
Гадая, зачем она потребовалась декану, Лисса закончила домашнее задание, сложила вещи и не торопясь вышла из библиотеки.
— Я приказал вам явиться почти час назад! — неприязненно произнёс Снейп. Она промолчала. — До меня дошла информация, что на вас было совершено покушение. Это правда?
Она кивнула.
— Вы вполне можете говорить вслух! — рявкнул Снейп.
— А вы вполне можете не орать на меня, — нахмурившись, буркнула Миралисса.
По лицу Снейпа было видно, что он в ярости, однако следующая его фраза прозвучала тише и спокойнее:
— Вы знаете, кто пытался вас отравить?
— Нет, сэр, — пересилив желание ограничиться мотанием головой, ответила она.
— Догадки?
— Поскольку злоумышленник не добился успеха, его наказание не превысит чистки котлов, а вот для меня это может закончиться плохо. Извините, сэр, но я не стану никого обвинять.
— Мисс Торн, вы понимаете, что попытка может повториться?
— Да, сэр.
— И всё равно не хотите назвать имя?
— Да, сэр.
— Что ж, — покачав головой, протянул Снейп, — дело ваше. Надеюсь, вам не придётся жалеть. Можете быть свободны.
Кивнув на прощание, Лисса тут же покинула кабинет. От кого декан узнал о происшествии почти четырёхмесячной давности, ей было не очень интересно, важнее было другое: не станет ли он следить за ней.
Обсудив ситуацию с Драко, Лисса пришла к выводу, что Малфою пора выполнять поручение Лорда по её прикрытию и активнее перетягивать на себя внимание.
* * *
Очередной вызов к Лорду застал Лиссу на полпути к совятне. Изменив траекторию движения, она уже через несколько минут активировала порт-ключ и оказалась в поместье.
На этот раз она успела к самому началу — Пожиратели смерти только собирались в зале. Лорд прибыл позже.
— Рад видеть всех в здравии, — приветствовал он почтительно склонившихся волшебников. — Итак, начнём с отчётов по Министерству.
Внимательно вслушиваясь в доклады знакомых и незнакомых магов, Миралисса наравне с остальными радовалась удачным внедрениям в различные отделы, успешным операциям, и увеличению их сторонников. Даже ей, студентке, далёкой от политики, было ясно, что дни власти Дамблдора сочтены.
— Прекрасно, — довольно резюмировал Тёмный Лорд, выслушав доклады. — Перейдём к ситуации в Хогвартсе. Мисс Делатор?
— Если позволит мой Лорд, мне бы хотелось сообщить информацию наедине, — выйдя вперёд, неуверенно произнесла она.
После небольшой паузы Волдеморт кивнул:
— Хорошо. У кого-нибудь ещё есть важные сведения? — ответом стала тишина. — Тогда можете идти. Мисс, за мной.
Ни на кого не глядя, Лисса последовала за Лордом.
Абсолютно прямая спина, ровная походка, плавные движения — Волдеморт являл собой спокойную силу. Остановившись перед высокими дверями морёного дуба, он что-то прошептал — Лисса догадалась, что пароль был на парцелтанге, — и распахнул створку.
— Итак? — усевшись на обычный стул, приглашающе начала он.
— Мой Лорд, — Лисса глубоко вздохнула, — то, что я узнала… У меня нет слов. Посмотрите сами.
Если он и удивился, виду не подал. Дав ей несколько секунд на снятие окклюменационного блока, Тёмный Лорд проник в гостеприимно открытое сознание Миралиссы.
Спустя несколько минут Риддл опустил палочку. По его лицу невозможно было что-либо прочитать.
— Кто знает об этом? — ровным тоном спросил он.
— Поттер, Грейнджер, Уизли, Слизнорт и Дамблдор, — быстро ответила Лисса, холодея от неприятного предчувствия.
— И ты.
— И я, — бледнея, кивнула она. — Мой Лорд…
Он отмахнулся.
— Я понял, ты боялась сообщать об увиденном. Участь гонца, да? — Лисса потупилась. — Я ценю твою преданность, девочка. Это полезная информация, не думал, что старик смог собрать воспоминания даже Морвина… Странно только, что он показывает их Поттеру, а не своему Избранному… Но этому наверняка есть объяснения. Выясни.
Миралисса тут же кивнула, хотя даже не представляла, как подступиться к реализации этого задания. Волдеморт о чём-то задумался, и она замерла, боясь помешать. Молчание затягивалось, но ни один из них не испытывал дискомфорта.
— Я видел твою реакцию на эти воспоминания, — возобновил разговор Лорд спустя некоторое время. — Значит, ты одобряешь мои действия в отношении родственников? Кажется, ты стала первым человеком, кто не осудил меня…
— Я… Они — ужасные! — совершенно искренне воскликнула она.
— Согласен, — хмыкнул Риддл и протянул: — Неужели меня могут понять только те, чья жизнь представляла собой кошмар? Те, кто зубами выгрызал себе путь под солнце?.. Скажи, ты встречала людей, думавших так же?
Миралисса грустно покачала головой.
— Почему же Поттер не такой?
— Он слишком добрый, — быстро ответила она. — Он умеет прощать. Я не понимаю его, мой Лорд. Из воспоминаний о детстве Поттера следует, что маггловские родственники его ненавидели. Оскорбления, тычки и затрещины, чулан под лестницей — камера, из которой его порой не выпускали по неделе, только в туалет. Его попрекают каждым куском хлеба, кормят хоть и нормальными продуктами, но мизерными порциями. Запрещают абсолютно всё… А его кузен-маггл — избивает, травит, подставляет… Почему он не желает им смерти? Так же нельзя! Невозможно простить подобное!
— Тише, девочка, тише, — улыбнулся Риддл. Лисса смущённо потупилась. — Ты озвучила всё то, что не даёт мне покоя. Я тоже этого не могу понять. А не понимать я очень не люблю.
— Мой Лорд… Зачем Дамблдор отправил его к магглам? Он ведь знал вас в детстве, знал, что вы стали тем, кем стали во многом из-за приюта… Неужели директор не понимал, что Поттер может…
— Логика старика редко поддаётся объяснению, — покачал головой Риддл. — Продолжай наблюдать за Поттером, приручай его, но сосредоточься на Лонгботтоме. Нужно понять, что задумал Дамблдор. И что собой представляет настоящий Избранный.
Глава 26До самых Рождественских каникул Миралисса обдумывала разговор с Тёмным Лордом. Когда-то она сказала, что боится его потому, что не понимает. Теперь она его понимала. Это было удивительно, но одного разговора оказалось достаточно, чтобы пугающая фигура Волдеморта растворилась, оставив вместо себя сильного и мудрого лидера, чьё прошлое было отражением её собственного детства. Разумеется, она не могла быть уверена в верности собственных догадок — не задавать же Лорду наводящие вопросы, — но что-то подсказывало, что благоволение Риддла не в последнюю очередь основано как раз на понимании ею ситуации.
В Хогвартсе ничего интересного не происходило, так что, почти закончив с починкой Исчезательного шкафа, Лисса наконец-то получила возможность заняться своим образованием и завершить тренировки в анимагии. На хогсмидовскую платформу она шла в предвкушении первого превращения под руководством крёстного.
Хотелось активировать порт-ключ и не тратить время на дорогу до Лондона, но Лисса видела, как на неё косился Поттер, и не могла упустить лишнюю возможность втереться в его доверие. Ожидания оправдались: стоило поезду тронуться, Поттер вошёл в купе.
— Ты в приют? Я всегда раньше оставался на каникулы в Хогвартсе. Зачем уезжать из школы? Меня к Дурслям не заманишь.
— Я не была в приюте много лет, — усмехнулась Лисса. — Туда я бы тоже не стала уезжать на каникулы.
— Как не была? — удивился Гарри, без приглашения устраиваясь напротив.
— Вот так.
— А где ты проводишь лето?
— В Косом переулке, — с улыбкой ответила та. — Чему ты так удивляешься?
— Но… Дамблдор… Кто тебе разрешил?!
Губы Лиссы против воли растянулись в презрительной улыбке.
— Я не нуждаюсь в разрешении. Дьявол, Поттер, повзрослей, наконец! — фыркнула она, когда тот от изумления не нашёлся со словами. — Если Дамблдору нужно, чтобы мы жили с отвратительными магглами, то мне — нет! К тому же, мне совершенно не нравилась ситуация, когда приходилось выбирать между учебниками и одеждой, ведь тех грошей, что выделяет Попечительский совет, хватало только на что-то одно. А в Косом переулке можно заработать.
— Ты же несовершеннолетняя!
— Наверное, именно поэтому меня не заподозрили в желании ограбить и платили за мелкую помощь. В общем, как бы ты не ныл о своей судьбе, у других нет родительского наследства, и мы не можем развлекаться летом да навязываться друзьям. У некоторых, знаешь ли, есть гордость!
— Уизли не считают меня обузой! — возмутился тот.
— Но ты — обуза, Поттер, — безжалостно возразила Миралисса, едва сдерживая довольную улыбку. — Драко постоянно приглашал меня к себе, а уж у Малфоев условия всяко лучше, чем у Уизли, но я-то не приживалка какая-нибудь!
— Но… — начал Гарри, однако снова замолчал.
Миралиссе доставляло почти физическое удовольствие наблюдать за перестройкой внутреннего мира Поттера. Гарри не был дураком, и, разумеется, он прекрасно понимал, что живущим в стеснённых условиях Уизли, лишний рот не доставляет радости. Однако, хотя он несколько раз предлагал миссис Уизли галлеоны, та только отмахивалась и по-настоящему обижалась на это, снова и снова приглашая его в свой дом. Гарри очень плохо ориентировался в реалиях магического мира, но после слов Лиссы задумался, и даже его познаний оказалось достаточно, чтобы понять, что продукты, которые он съедал за несколько недель гостевания, по цене превосходили стоимость, к примеру, новой мантии… А это означало, что его лучший друг вынужден донашивать одежду старших братьев по его вине.
Поттер залился румянцем, исподтишка глядя, не смеётся ли нам ним Миралисса, но та выглядела абсолютно серьёзно.
— Дошло? — хмыкнула она. — Я не осуждаю тебя, Гарри. Но и не понимаю.
— Я не думал…
— Это общая проблема гриффиндорцев.
— Но… Что же мне делать? Проводить все каникулы с Дурслями — я с ума сойду! А деньги у меня миссис Уизли не возьмёт…
— Ты неженка, Поттер. — Тот вскинулся, приготовившись возражать, но Лисса лишь махнула рукой. — Не надо мне ничего доказывать. Это твоя жизнь. Охота тебе ныть — пожалуйста. Не хочется быть самостоятельным? Нравится, когда ты обязан куче народу и потому должен соответствовать их представлениям о том, что ты можешь делать? Это твой выбор.
— Когда перед третьим курсом я сбежал из дома, меня нашли уже к вечеру.
— Помню, как же. Ты не придумал ничего умнее, чем притащиться в «Дырявый котёл».
— Откуда ты знаешь?
— Я жила там до твоего визита. А потом пришлось перебираться в Лютный: не хватало только сталкиваться в коридорах с тобой или рыжими.
— В Лютный?! — испуганно воскликнул Гарри.
Миралисса рассмеялась:
— Тамошние обитатели не питаются маленькими девочками, Поттер. Сними уже свои розовые очки и посмотри вокруг. Тебе же не пять лет, чтобы верить на слово всем, кто старше тебя и якобы лучше знает.
В очередной раз не нашедшись с ответом, Гарри отвернулся к окну.
— Я не понимаю, как ты можешь оставаться таким… наивным, — после длительной паузы подала Лисса голос. — Неужели жизнь ничему тебя не учит?
— Я не наивный!.. Хотя, наверное, ты права, — перебив сам себя, Поттер тяжко вздохнул и встал, взявшись за дверную ручку. — Хороших тебе каникул.
* * *
Едва за Поттером закрылась дверь, Лисса тут же выбросила из головы все его проблемы. Сегодня она наконец увидит крёстного не мельком, как в течение учебного года, а сможет нормально с ним пообщаться.
Ожидания оправдались с лихвой. Стоило ей переступить порог дома, Бартемиус схватил её за талию и закружил по гостиной.
— Я соскучился! — весело произнёс он, ставя Лиссу на пол.
— Я тоже! — счастливо улыбаясь, закивала та. — Какие у вас планы на каникулы?
— Я освободил две следующие недели от всего, кроме поручений Лорда, так что… Что скажешь о прогулке по сафари-парку?
Миралисса захлопала в ладоши, совершенно не думая, что выглядит глупо: с крёстным она могла вести себя естественно.
— Ну и отлично. Тогда завтра после завтрака и отправимся.
Однако утром планы изменились — их обоих вызвал Тёмный Лорд.
— Доброе утро, господа, — поприветствовал Волдеморт подавлявших зевки Пожирателей. — Жаль нагружать вас в преддверие Рождества, однако это ждать не может. Теренс?
Незамеченный ранее мужчина отделился от стены, в чьей тени прятался, и вышел в центр зала. С поклоном вручив Лорду кожаную папку он, не говоря ни слова, отступил. Несколько минут Волдеморт вчитывался в поданные документы, после чего со вздохом отложил их в сторону. Он как раз намеревался что-то сказать, когда в зал вбежал Снейп.
— Прошу простить за опоздание, мой Лорд! — кланяясь в пояс, извинился он срывающимся голосом.
— Наконец-то, — раздражённо протянул Волдеморт. — Итак, господа и дамы, задача вам предстоит непростая. Мало кому известно, что Бодлианская библиотека имеет магические разделы… — он сделал паузу, дав слушателям осознать важность доверенной им информации и продолжил: — Помимо древнейших и ценнейших фолиантов, там хранятся амулеты, оберёги, посохи… Много чего ценного, перечень чего такая же тайна, как и рецепт философского камня. Мне посчастливилось получить разрешение… да, Северус, ты не ослышался, — вставил он, услышав изумлённый вздох. — Разрешение на работу с один артефактом. Проблема в том, что для этого необходимо найти… назовём это инструкцией. И эта «инструкция» хранится не в материальном предмете, а в ментальной сфере, содержащей огромное количество информации.
Он сделал паузу и устало закончил:
— Объём работы колоссальный. Одному человеку это не под силу… Реймонд, Северус, вы владеете легилименцией на том уровне, чтобы не заработать магическое истощение за пару часов взаимодействия, а молодые люди хоть и не мастера, показывают впечатляющие результаты во владении этой способностью. Поэтому вы четверо займётесь поиском. Барти, тебе я поручаю общую координацию, защиту и обеспечение их всем необходимым.
Несколько секунд в зале стояла тишина — Пожиратели смерти обдумывали задание. Молчание нарушил Мальсибер:
— Мой Лорд, позволено ли нам покидать здание библиотеки?
— Разумеется, — кивнул тот. — Ночевать вы будете дома, смотрители не потерпят вашего присутствия ещё и ночью.
— Мой Лорд, я не могу на столь долгий срок покидать Хогвартс…
Откровенное недовольство во взгляде Лорда оборвало ропот в самом начале — Снейп подавился возражениями.
— Мне почему-то кажется, что ты манкируешь своими обязанностями, Северус. Ты не участвуешь в рейдах, являешься с опозданиями на собрания…
— Мой Лорд! Дамблдор мне не доверяет. Я полагал, что доставляемые мной сведения о деятельности Ордена Феникса важнее…
— Ты неправильно полагал, — перебил Лорд. — В последнее время твоя полезность под сомнением. Ты давно не сообщаешь ничего стоящего: студенты и то знают больше.
Лиссе стоило большого труда удержаться от торжествующего восклицания. Наконец-то Лорд поставил предателя на место!
Снейп всегда отлично владел собой, но после этих слов по его лицу разлилась смертельная бледность.
— М-мой Лорд…
— Сегодня же ты пойдёшь вместе с остальными, Северус. Это понятно?
— Да, мой Лорд, — обречённо склонился в поклоне Снейп.
— Прекрасно. А теперь принеси Непреложный обет. Никто не должен узнать о моей заинтересованности.
Взгляд Снейпа метнулся к невозмутимому Краучу, перескочил на злорадствующего Мальсибера, мазнул по равнодушному лицу неизвестного Теренса и остановился на Миралиссе.
— Милорд, вы доверяете девчонке больше, чем мне?
Риддл усмехнулся. Непередаваемое выражение лица, появившееся у него после вопроса, наглядно продемонстрировало, насколько он доверяет Снейпу.
— Обет, Северус. И не советую и дальше тратить моё время на попытки отвертеться.
Снейпу ничего не оставалось, как поклясться молчать.
Поместье они покинули впятером, активировав выданный Волдемортом порт-ключ. Выбросило их на идеальной изумрудной лужайке внутреннего дворика трёхэтажного старинного особняка.
Миралисса и Теренс упали, взрослые мужчины остались на ногах.
— Интересно, нас встретят?..
— Разумеется, — в паре ярдов материализовался благообразный пожилой джентльмен. — О вашем визите мы предупреждены. Прошу следовать за мной.
Не дожидаясь согласия или иной реакции, он развернулся и двинулся к зданию.
— На ваши палочки будут наложены ограничения — таковы условия пребывания в библиотеке. Прошу.
Переглянувшись, маги нехотя отдали волшебные палочки. Спустя несколько минут оружие вернули.
— Буфет — единственное помещение в здании, где можно есть или пить, — всё так же невозмутимо поведал пожилой маг. — За нарушение — полгода Азкабана.
Реймонд присвистнул, вызвав на лице проводника улыбку.
— Хранимые нами знания важнее любой жизни. За угрозу им наказание будет сурово… А вот и нужное вам помещение.
Миралисса изумлённо вертела головой по сторонам. Она, конечно же, старалась вести себя сдержанно, но уходящие на десятки ярдов вверх и сотни ярдов в стороны стеллажи с бесценными фолиантами навсегда покорили её сердце.
— Сэр, — едва слышно обратилась она к проводнику, — скажите, как можно сюда попасть?
— Я вижу в вас жажду знаний, — тепло улыбнулся тот. — Знаний, но не власти. Вы можете просто прийти.
Лисса восторженно выдохнула.
Оставшись наедине, Пожиратели осмотрелись. Три стены занимали стеллажи с книгами, а четвёртая представляла собой мерцающую плёнку ментальной сферы.
— Она совершенно ровная, — сдавленно заметил Реймонд. Остальные посмотрели на него с недоумением, и он пояснил: — Это же сфера! Представьте только её размеры!
Синхронный вздох стал единственным ответом.
К работе приступили немедленно. Заняв позицию на равном расстоянии друг от друга, четверо ментальных магов соединили свои сознания со сферой и выпали из реальности.
Перерывы приходилось делать довольно часто, поскольку объём обрушившейся на сознание информации был колоссальным, но ни один из них не согласился бы добровольно отказаться от выпавшего уникального шанса соприкоснуться с тысячами тайн.
* * *
К шести вечера все четверо едва стояли на ногах. Легче всего пришлось Реймонду — стихийному легилименту с многолетним опытом в ментальной магии, а тяжелее всего Теренсу, оказавшемуся не абстрактным Пожирателем смерти, а Хиггсом, бывшим ловцом слизеринской команды.
— Встречаемся в поместье Лорда в восемь утра, — предупредил Крауч и, не дожидаясь ответа, ухватил Рэя и Лиссу под руки, тут же аппарировав.
— Ты как? — немного хрипло спросил Мальсибер дочь. Та пожала плечами. — Восстанавливающее на ночь выпей, иначе завтра не сможешь ничего делать из-за головной боли.
— Хорошо, — благодарно улыбнулась та, сознательно не замечая, что совет продиктован не заботой о ней, а волнением за успех задания.
— Барти, плесни мне коньяка, — попросил Реймонд, откидываясь на спинку кресла с закрытыми глазами. — Давненько мне не доводилось так активно работать сознанием.
Крауч сначала заказал ужин для крестницы и только после этого подошёл к бару.
— Что-нибудь полезное узнали? — поинтересовался он, протягивая другу снифтер.
— Слишком много интересного узнали, — усмехнулся тот.
— А можно слить воспоминания в Омут памяти? — без аппетита ковыряясь в тарелке, поинтересовалась Лисса. — Хочется в спокойной обстановке разобраться с полученными сведениями.
— Кстати, это отличная идея, — оживился Реймонд. — Голова не будет пухнуть, да и информация не затеряется.
Бартемиус усмехнулся и, не дожидаясь дополнительных просьб, вызвал домовика, приказав принести специальные зачарованные флаконы.
* * *
Задание Тёмного Лорда требовало всё время и силы, Лисса возвращалась домой выжатой, как лимон, и думать могла только о постели. И занятия анимагией, и создание эмпатического щита, и даже поход в сафари-парк с крёстным пришлось отложить до лучших времён.
В перерывах между погружениями в сферу Лисса познакомилась с Теренсом Хиггсом ближе. Ментальные маги были редкостью, поэтому его способности вызвали вопросы у Мальсибера. Оказалось, что он доводился им дальним родственником: деды были кузенами.
Единообразные дни каникул промелькнули быстро, чему Миралисса была даже рада: соседство со Снейпом нервировало, заставляя всё время быть в напряжении. К моменту их возвращения в школу задание так и не было выполнено, и теперь работа со сферой становилась головной болью Мальсибера.
В последний день каникул Лорд вызвал Лиссу. Мимолётно удивившись, что и отец, и крёстный продолжают спокойно пить чай, она поднялась на ноги:
— Вызывают, — смущенно сообщила она, направляясь к камину.
Крауч было дёрнулся пойти с ней, но под насмешливым взглядом друга осел обратно в кресло.
— Она уже взрослая, Барти. Сама справится. Что ты как нянька?
Ответ Лисса уже не услышала.
Поместье Тёмного Лорда встретило тишиной. Слыша эхо от собственных шагов, Миралисса передёрнула плечами и ускорила шаг. Зал собраний был пуст и, немного поколебавшись, она направилась к кабинету.
— Мой Лорд? — нерешительно постучав, позвала она.
— Входи, — раздался голос изнутри, и Лисса вздохнула с облегчением. — Я поручал тебе найти диадему Ровены. Ты не забыла?
— Я… Она дома…
— Принеси её, — ровно приказал Лорд, не выказывая никаких чувств.
Отчего-то испугавшись, Миралисса кивнула и резко сорвалась с места. Добежав до камина, она переместилась домой и, игнорируя вопросы удивлённых её возвращением мужчин, промчалась на второй этаж в свою комнату. Диадема лежала в её чемодане, упакованная в несколько слоёв ткани, в запечатанной десятком заклинаний коробке. Поспешно снимая щиты, помня о запрете касания без защиты, Миралисса дрожащими руками перекатила диадему на лист пергамента и, сделав нечто вроде кулька, прижала полученный свёрток к груди.
— Всё нормально! — крикнула она, повторно исчезая в зелёном пламени камина.
Добежав до кабинета Лорда, она на мгновение замерла, стараясь выровнять дыхание, и вошла. Казалось, за время её отсутствия Риддл даже не пошевелился.
— Мой Лорд, — Лисса с поклоном положила свёрток на стол перед ним.
Оживившись, тот отбросил в сторону пергамент и торжествующе улыбнулся.
— Твоя польза превзошла самые смелые ожидания. Садись. Знаешь ли ты, в чём для меня истинная ценность этой диадемы?
— Нет, — покачала головой она, думая, что реликвия Основательницы Хогвартса сама по себе огромная ценность.
— Что ты знаешь о крестражах?
Глава 27Миралисса задумалась, но пару секунд спустя отрицательно покачала головой:
— Название встречалось в нескольких книгах, но пояснений не приводилось.
— Неудивительно, — кивнул Волдеморт. — Это по-настоящему Тёмная магия. Страшная магия. Моё детство пришлось на военные годы, — пустился он в откровения.— Лондон бомбили, я видел смерти каждый день, и я боялся, что меня, волшебника, наследника самого Салазара Слизерина, уничтожат маггловским оружием. Наткнувшись в Запретной секции хогвартской библиотеки на ветхую книгу, повествующую о способах обрести бессмертие, я загорелся этой идеей. Не стану скрывать, я был очень амбициозен и очень самоуверен. Это и подвело меня. Не узнав всех последствий, я создал крестраж — предмет, в котором заключены часть души. Именно благодаря крестражам я смог возродиться после развоплощения физического тела.
Лисса восхищённо открыла рот.
— Да, ты права, это потрясающе, но цена… Чувства, эмоции — ерунда, без них жить стало даже проще, но терпение, самоконтроль, и даже логичность — слишком высокая плата. Те изменения, что заметили Пожиратели смерти, были итогом обратного ритуала: я вернул себе часть души. Диадема — тоже крестраж.
— Но… вы ведь станете уязвимы! — испуганно воскликнула Лисса.
— Я нашёл более сложный, но надёжный способ, — улыбнулся Лорд. — Как я уже сказал, твоя помощь оказалась очень ценна, потому я решил оказать тебе честь ассистировать мне во время ритуала.
— О!
Глаза Волдеморта, давно утратившие багровое сияние, сверкнули, и он улыбнулся. Встав, он взмахом руки отодвинул всю мебель к стенам, освобождая пространство, и материализовал каменный стол, на который положил диадему.
В течение нескольких минут Лисса с интересом наблюдала за вычерчиванием многолучевой звезды, стараясь понять, что делает Риддл, но её знаний катастрофически не хватало.
— Подойди, Миралисса, — негромко позвал Лорд. — Возьми диадему, позволь ей управлять тобой.
Лисса послушно выполнила распоряжение. Страшно ей не было — она полностью доверяла Лорду, но вот волнение захлёстывало.
Риддл начал читать литанию на незнакомом языке, и она почувствовала, как от диадемы к ней потянулись призрачные лучи, впитавшиеся в ладони. Стало немного больно, но не настолько, чтобы прервать ритуал. Голос Лорда то вибрировал на высоких нотах, то затихал до едва различимого шёпота, боль становилась сильнее; в изолированном от окружающего мира помещении поднялся ветер, разбрасывая лежавшие на столе бумаги…
Она видела, как нечто неосязаемое отделилось от украшения в её руках и поплыло к Тёмному Лорду. Видела, как на его лбу выступила испарина, когда нечто коснулось его. Видела, как он зашатался, но продолжила стоять неподвижно — знала, что ни в коем случае нельзя прервать ход ритуала ни одним неосторожным движением.
Всё закончилось внезапно. Шатаясь, Лорд пошёл к креслу и буквально рухнул в него. Поняв, что всё позади, Лисса обессиленно опустилась прямо на пол.
Устало улыбнувшись, Риддл вызвал домовика. В помещении будто даже стало светлее.
— Ты справилась, — констатировал он. Приняв чашку ароматного напитка, некоторое время смотрел на Лиссу, а потом с любопытством спросил: — Что ты почувствовала?
— Многое, — только и смогла сказать она, не в силах формализовать вихрь чувств, что вызвал в ней ритуал. — Но теперь я понимаю…
* * *
Споткнувшись о каминную решётку, Миралисса едва не растянулась на полу гостиной.
— Мира! Ты цела?! — подлетел к ней взволнованный Бартемиус.
— Да, — удивлённо протянула она, потирая ушибленную лодыжку. — Что-то случилось?
— Третий час ночи, — нахмурился тот.
Лисса округлила глаза:
— Сколько?!
— Я места себе не находил, — успокаиваясь, признался Крауч. — Как ты завтра встанешь?
— Как-нибудь, — усмехнулась она. — Как думаете, восстанавливающее зелье на голодный желудок — плохая идея?
— Ужасная, — кивнул тот и вызвал эльфа: — Чай с бутербродами сделай, — после чего вновь обернулся к крестнице: — Что хотел Лорд?
— Не могу сказать. Но, Барти… он — гений!
Бартемиус рассмеялся.
— Загонял тебя гений, — беззлобно буркнул он, садясь за стол. — Мы так и не завершили анимагию, да и эмпатический щит так и остался невоплощённой идеей.
— Ничего, — отмахнулась Миралисса, — в этом семестре должно быть попроще, я смогу иногда сбегать домой. К тому же я столько узнала за эти каникулы, что на осмысление уйдёт не один месяц.
— Ты так похожа на Реймонда, — усмехнулся Крауч. — Тот полвечера рассказывал мне о гениальных идеях, посетивших его после погружения в сферу. Постарайся отдохнуть. Всё же работа с ментальными сферами очень сложна, а то, с чем пришлось столкнуться вам — в разы превосходит любые взаимодействия с живыми носителями… Белла тебе привет передавала, — резко сменил он тему, — сетовала, что вы так и не встретились.
— Я напишу ей из школы, — расстроенно сказал Лисса, которая тоже скучала по Беллатрисе. Едва успев прикрыть зевок, она извинительно улыбнулась: — Пойду спать, сил совершенно нет.
— Спокойной ночи, дорогая.
— И вам, — обняв крёстного, ответила она и направилась в спальню.
* * *
Утро наступило отвратительно скоро. Пожалев крестницу, Бартемиус не стал будить её заранее, отправив эльфа лишь в начале одиннадцатого.
— Барти, я же опоздаю! — воскликнула Миралисса, вбегая в столовую.
— Не опоздаешь, — отмахнулся тот. — Вещи у тебя собраны, а на то, чтобы позавтракать, оставшихся двадцати минут вполне хватит.
Лисса попыталась пантомимой дать понять, что думает о самоуправстве крёстного, так как говорить с полным ртом не могла, но лишь рассмешила его.
— Даже если что забудешь, напиши, и я пришлю на следующий же день, — успокоительно произнёс Крауч за минуту до выхода, видя, как взгляд Лиссы скользит по стенам и мебели в попытках обнаружить то, что она не взяла. — Ну что?
— Давайте, — решительно кивнула она, соглашаясь с предложением, и протянула руку для перемещения.
— Будь осторожна, — притянув крестницу к себе, Бартемиус чмокнул её в макушку и отпустил. — Удачи, малышка.
— Пока.
Все купе были уже заняты, поэтому Миралиссе пришлось подсаживаться к младшекурсникам. Там-то её и обнаружил Поттер.
— Привет, — неуверенно протянул он, глядя на её спутников. — Мы можем поговорить?
— Здесь? — уточнила Лисса, копируя гримасу Драко. — Или потерпишь до школы?
— Э-э-э… ладно, — буркнул Гарри и, не прощаясь, закрыл дверь.
Пожав плечами, Миралисса вернулась к прерванным размышлениям.
Хогвартс встретил учеников высокими сугробами и покрытыми льдом дорожками. Забравшись в карету, Лиссу наколдовала согревающие чары и зябко поёжилась: её одежда подходила для Лондона, но не для Шотландии.
В Большом зале она не стала задерживаться, скопившаяся за время каникул усталость требовала немедленного отхода ко сну, так что, дослушав приветственную речь Дамблдора, Миралисса, специально севшая с краю, тихо удалилась.
Первый день занятий прошёл спокойно. Несмотря на то, что домашние задания остались невыполненными, Лисса не волновалась. Сверившись с расписанием, она убедилась, что успеет написать все эссе и после уроков направилась в библиотеку. Тишина книгохранилища, совершенно пустого в первый день учёбы, благотворно сказалась на скорости заполнения свитков пергамента, и к тому моменту, когда её решили отвлечь, эссе для Флитвика было готово.
— Привет, — осторожно усаживаясь напротив, сказал Поттер. — Так и думал, что найду тебя здесь… Домашнее задание по Чарам? — удивился он, прочитав заголовок.
— Не успела написать, — пояснила Миралисса, сворачивая пергамент и убирая его в сумку. — Что ты хотел?
— Э-э-э… Я подумал над тем, что ты говорила.
— Я рада, — усмехнулась она равнодушно.
— Я пытался дать миссис Уизли денег, но… Они хоть и бедные, тоже гордые…
— Идиоты, — не удержалась от ремарки Лисса.
— И поэтому я решил, что должен… ну, я сделал всем рождественские подарки. Дорогие подарки, — смешавшись, тихо закончил он.
— Поттер.
— Что?
— Это не обращение, а оскорбление, — скривилась Миралисса. — Давай я подарю тебе дорогой лак для полировки метлы, а ты его съешь или пойдёшь в нём очередную вечеринку к Слизнорту.
— Но что ещё я мог сделать?! — повысил голос Гарри. — Миссис Уизли действительно обиделась, что я снова заговорил о деньгах. Как же мне отплатить?..
— Не занимать, — отрезала Лисса, которой порядком надоело контролировать каждое слово, в попытке подружиться. Поттер её раздражал. — Зачем ты вообще мне это рассказываешь?
Гарри пожал плечами, но ответ она уже узнала, и теперь прилагала неимоверные усилия, чтобы сохранить лицо. Поттеру больше не с кем было поговорить!
Не веря, что таких результатов удалось добиться всего за несколько разговоров, Лисса сосредоточилась на диалоге. Видимо, почувствовав, что её настой изменился, Гарри осмелел и принялся рассказывать о каникулах.
Странно было слушать о проблемах Уизли, на которых она никогда не обращала внимания, и переживаниях Грейнджер, для которой у Лиссы никогда не находилось доброго слова. Гарри говорил так, словно она была частью их жизни. Ещё удивительнее показался тот факт, что он прислушался к совету и не стал подымать тему совершённого Гермионой убийства.
— Ты была права, — со вздохом сообщил Поттер, — если она поймёт, что я в курсе, станет стыдиться и избегать общения, а она и так замкнулась в себе…
Он даже на Дамблдора пожаловался!
Библиотеку она покидала с гудящей головой. Вторая проблема разрешилась неожиданно легко, теперь не было нужды волноваться не только насчёт Исчезательного шкафа, но и насчёт дружбы с Поттером: Миралисса сделала всё правильно, и теперь и то, и другое зависело только от времени.
* * *
Единственным событием января стало письмо от Розье, в котором тот выражал благодарность за спасение друга и передавал привет от полностью оправившегося Флинта. Дружеский тон послания был, несомненно, приятен, но настораживал.
В Хогвартсе практически ничего не происходило, и Лисса проводила время так, как желала. Взаимодействие с ментальной сферой не прошло бесследно, тысячи впитанных книг требовали серьёзного осмысления, и она скрупулёзно анализировала новую информацию, составляя конспекты с неизвестными доселе заклинаниями и ритуалами.
Единственным источником беспокойства был Снейп. Принеся Непреложный обет, он не мог выдать директору информацию о присутствии в школе менталиста-шпиона, однако прилагал максимум усилий, чтобы её вычислить. Миралисса видела, как он незаметно считывает мысли старшекурсниц не только со Слизерина, то и с других факультетов, и чем меньше оставалось кандидаток, тем больше злился Снейп, и сильнее волновалась Лисса.
Несмотря на регулярные отчёты, повествующие об отсутствии новостей, Регулус Блэк являлся на заснеженную поляну каждую субботу. Сначала Миралисса терялась, не зная, о чём рассказывать, но постепенно привыкла, что говорить можно не только о делах. Ей нравилось просто гулять по безмолвному лесу, обсуждать Нумерологию, погоду, политику, школьный рацион, и чувствовать себя свободно. С Регулусом не нужно было следить за каждым словом, контролировать каждое выражение лица, она могла быть собой и не притворяться кем-то, кого хочет видеть собеседник. Блэк понимал её не хуже Бартемиуса, но одновременно его отношение мало напоминало отцовскую заботу.
Лисса не знала, как реагировать, когда он со смехом наколдовал многоярдовый шарф и замотал её им, а потом обнял. Не знала, что чувствовать, когда он называл её по имени, которое в его устах звучало непристойностью, не знала, почему в его обществе краснеет… Но всё сильнее радовалась каждой встрече, всё с большим нетерпением ждала каждую пятницу, всё отчётливее понимала, что её отношение к другу отца давно вышло за пределы обычной симпатии.
* * *
Общение с Поттером тоже стало регулярным. Миралиссе даже не приходилось напрягаться, тот сам искал встреч. Рассказывал о детстве, о друзьях, даже о занятиях с Дамблдором, которые ни к чему не привели. А как-то весной признался, что винит себя в смерти крёстного:
— Мне снилась разная дрянь, но я не придавал ей значения. Правы снобы чистокровные, такие, как я — хуже магглов. Я и подумать не мог, что эти сны не настоящие. Директор приказал мне учить окклюменцию со Снейпом, а ваш декан… Ты сама знаешь, какой он мерзкий… У меня ничего не получись, и Сириус погиб…
Блэка, о котором она не вспоминала полгода, хотелось задушить голыми руками.
Теперь Лиссе не приходилось урывками читать поттеровское сознание, тот сам рассказывал ей обо всех важных событиях жизни. Так она узнала об очередном отвлекающем манёвре, предпринятом Малфоем — бутылке отравленной медовухи, предназначавшейся Дамблдору, которая едва не отправила на тот свет Рона Уизли.
— Представляешь? Хорошо, что я вспомнил про безоар. Но кто же послал такой «подарок» директору?
Миралисса только усмехнулась: перечислять недоброжелателей Дамблдора — занятие утомительное.
У них была только одна запретная тема — Драко. Поттер, надо признать не без основания, подозревал Малфоя во всех неприятностях, происходивших в этом году, однако доказательств у него не было, и из уважения к Лиссе он подавлял голословные обвинения.
Всё кончилось внезапно. Она даже не сразу поняла, что случилось, просто в один прекрасный день Гарри, увидев её в коридоре, резко изменил направление движения и убежал. А на встречу, о которой они договорились за пару дней до того — не явился. Потребовалось три дня, чтобы выписанный из Больничного крыла Малфой поведал, что Поттер пытался его убить.
— Не знаю, на что он сорвался, — тихо рассказывал Драко, сидя у горящего камина. — Я умывался, случайно плеснул ледяной водой на шею и выругался, а этот придурок вскинул палочку и атаковал. Первые пару заклинаний я отбил, а потом… Послал в него Круциатус.
— Драко! — ахнула Миралисса.
Тот понурился:
— Да знаю я, знаю… Ну сорвался я, с кем не бывает?
Разобравшись в ситуации, Лисса поняла, что виноваты оба и сделать Поттера козлом отпущения — плохая идея. Конечно, она злилась за нападение на лучшего друга, но не настолько, чтобы пренебречь заданием Лорда. Вот только сам Поттер простить себя был не готов, а потому избегал её.
А неделю спустя Лисса узнала, что он начал встречаться с Уизли, и перестала навязываться: хочет Поттер сменить круг общения — это его право.
Глава 28В конце мая началась подготовка к экзаменам, и о долгих прогулках пришлось забыть. В библиотеке постоянно стоял гул, от которого почти мгновенно начинала болеть голова, однако Выручай-комнату оккупировали парочки, и о занятиях в спокойной тихой обстановке приходилось только мечтать.
Лисса сидела на скамье во внутреннем дворике и читала учебник по Трансфигурации, когда кольцо связи с Тёмным Лордом нагрелось. Испуганно глядя на украшение, она вдруг поняла, что вызовов не было вот уже несколько месяцев. Захлопнув учебник, Миралисса нарочито спокойно встала, направившись к границе антиаппарационной зоны.
Сердце колотилось вспугнутой птицей, но внешне она оставалась спокойна. Никто не обратил на неё внимания, так что Лисса без проблем покинула школу и переместилась в поместье Волдеморта.
Пожиратели смерти только собирались в зале. Заняв место с краю у стены, Миралисса приготовилась слушать.
Недолгое вступление, несколько докладов от тех, кто работал в Министерстве, и…
— Мисс Делатор? — Она вздрогнула и поспешила протолкаться вперёд. Риддл перешёл сразу к делу: — Когда мы можем войти в Хогвартс?
— В любое удобное вам время, — с достоинством поклонилась она.
— Прекрасно! — оценил Лорд. — Что нового в школе?
— Всё спокойно, ученики готовятся к экзаменам, Дамблдор прекратил занятия с Поттером. Второй объект слежки не проявляет подозрительной активности, — кратко отчиталась она.
Одобрительно кивнув, Лорд утратил к ней интерес и продолжил слушать доклады. И лишь через час, обсудив всё и со всеми, он вернулся к теме Хогвартса:
— Дата захвата школы пока не определена, однако будь наготове. Возможно, стоит провести репетицию, поэтому… — он не закончил, но мысль и так была предельно ясна: следующий вызов будет сигналом для активации Исчезательного шкафа.
К зоне свободного перемещения Лисса шла под давлением десятков заинтересованных взглядом, молясь, чтобы никто не заговорил с ней, потому что крёстного, могущего её защитить, в поместье не было. Ей повезло, желавший задать вопрос Пожиратель смерти опоздал — порт-ключ сработал.
Зайдя в совятню, она написала записку и оправила её с малфоевским филином. Не торопясь, давая птице время доставить письмо, она поднялась на восьмой этаж, достигнув портрета Варнавы Вздрюченного одновременно с Драко.
— Что-то случилось? — сразу же спросил тот, осматриваясь на предмет нежелательных слушателей.
Лисса сделала приглашающий жест и, только закрыв двери Выручай-комнаты, ответила:
— Я только что от Лорда. Визит Пожирателей в школу состоится в ближайшее время. И в этой связи у меня вопрос: как активировать шкаф, если тут постоянно кто-то толчётся?
Малфой удивлённо присвистнул:
— Как мы умудрились не подумать об этом?
— Мне самой интересно. Во время экзаменов поток желающих уединиться, конечно, поредеет, однако ищущих тишины, наоборот, увеличится. Есть идеи?
— Ну… Хм. А что если установить дежурство? Чтобы тут постоянно кто-то находился из наших?
— А занятия?
— Кроме занятий, — отмахнулся Малфой. — Скажем, мы могли бы ночевать тут по очереди, готовиться к экзаменам… Пересменка во время ужина или обеда, чтобы голодными не оставаться… Я не вижу другого способа обеспечить беспрерывный доступ.
— Грег согласится, а Нотт?
Драко промолчал. Некоторое время они сидели в тишине, после чего он всё же сказал:
— Я поговорю с ним. Оставайся здесь. Дафну я предупрежу, что ты не придёшь ночевать. Утром забегу. Тебе что-нибудь нужно?
Лисса развела руками.
— Не знаю. Конспекты и учебники у меня с собой, а всё остальное… обойдусь. И, Драко, давай пока не будем привлекать Теодора?
— Уверена? — притормозил тот в дверях.
— Нет, — честно ответила она, — но хотелось бы справиться без него.
* * *
Идущие один за другим экзамены занимали всё внимание, так что сдав последний, Лисса с удивлением констатировала, что июнь почти кончился, а от Лорда ни слуху ни духу. Решив отдохнуть, а дела Пожирателей смерти отложить назавтра, она прямо из кабинета направилась в Выручай-комнату, за месяц привыкнув спать в ней.
Вызов поступил ближе к ночи.
Быстро приведя себя в порядок, она вернула комнате вид заброшенного помещения и, внезапно оробев, подошла к шкафу, активируя руны. Теперь оставалось только ждать.
— Лисса? Я принёс тебе бутерб… — спиной открыв дверь, потому что руки были заняты, Драко не сразу увидел её. Но стоило ему повернуться, и по лицу разлилась бледность. — Началось?!
— Да. Давай сюда бутерброды, я голодная.
Недоумевающе качая головой, Малфой передал завёрнутые в несколько салфеток бутерброды и трансфигурированную бутылку с соком.
— Как ты можешь есть в такой обстановке?
— Есть нужно заранее. Особенно в такой обстановке, когда неизвестно, доведётся ли пообедать в ближайшее время, — наставительно подняла она перепачканный маслом палец.
— Ты лучше иллюзию наведи, — буркнул Драко и замолчал.
Миралисса активировала чары и продолжила ужинать.
Шкаф вдруг низко завибрировал, заставив подростков затаить дыхание, и секунду спустя из него вышла Беллатриса Лестрейндж.
— Ну и вонища, — скривилась она. — О, кого я вижу! Мира! И племянничек, — добавила она, ехидно глядя на Малфоя.
— Мисс Белла! — бросилась к ней Лисса, а Драко подобрался.
— Соскучилась?
— Очень!
— Приезжай ко мне погостить летом, а? Лорд обещал, что Руди скоро будет свободен. С Барти я договорюсь.
— Не знаю, мисс Белла. Нужно уточнить планы на лето. Но мы же в любом случае можем встречаться…
— Нет чтобы о предстоящем столкновении с Дамблдором поговорить, — раздражённо заявил Кэрроу, окидывая Лиссу презрительным взглядом.
— Рот закрой, Амикус, мы сами разберёмся, о чём говорить, — «ласково» посоветовала Беллатриса.
Пожиратели смерти один за другим выходили из Исчезательного шкафа; слизеринцы взволнованно переглянулись: чтобы справиться с Дамблдором их было слишком много.
— Ты — остаёшься здесь, — приказала Миралиссе Лестрейндж. — Шпионом в школе пока нельзя рисковать.
Лисса нехотя кивнула, но когда они покинули Выручай-комнату, наложила на себя с десяток маскирующих и защитных чар и двинулась следом. Она знала, что Драко нужна будет поддержка, и не собиралась бросать его одного.
Хогвартс спал. Коридоры тонули во мраке, шаги гулко отдавались под каменными сводами. Пожиратели двигались быстро и уверенно. Держась на безопасном расстоянии, Лисса была вынуждена ждать, пока лестница вернётся в прежнее положение, и поэтому пропустила момент, когда к группе присоединился Снейп. Однако эхо не дало ей потеряться: то, что они изменили направление, она узнала своевременно.
Замерев на последних ступенях Астрономической башни, Миралисса стала невидимым свидетелем странного диалога между директором и деканом. Малфой предпочитал молчать или отвечать односложно, Беллатриса держала Дамблдора на прицеле и издевательски скалилась, остальные молчали, предоставляя вести диалог Снейпу. Лисса ничего не понимала и пыталась проникнуть в чьё-нибудь сознание, чтобы разобраться, что произошло до её прихода, и тогда-то и засекла присутствие ещё одного зрителя. Поттер под мантией-невидимкой прятался в тени.
— Ты не убийца, Драко, — продолжая «переговоры», произнёс директор. — Ты ещё можешь выбрать правильный путь…
Из панических мыслей Гарри Миралисса узнала о путешествии в пещеру с инферналами и попытке Дамблдора уничтожить крестраж Лорда, и задохнулась от волнения. Риддл должен был узнать об этом немедленно!
Она начала пятиться, стараясь удалиться так же незаметно, как и пришла, но не успела. Дальнейшие событий стали быстро разворачиваться. Помня о принесённом Снейпом Непреложном обете, Лисса была готова к тому, что убивающее проклятие в директора пошлёт декан, поэтому лишь слегка вздрогнула, в отличие от Драко и Гарри, впервые увидевших смерть так близко.
На Хогвартсом вспыхнула тёмная метка и в ту же секунду с губ Снейпа сорвались два заветных слова.
— Avada Kedavra!
Дальше она ждать не стала, опрометью бросаясь вниз по лестнице.
Лисса успела. Далеко позади замелькали вспышки проклятий, но она уже достигла Запретного леса.
— Мой Лорд! — ввалившись в зал, где Волдеморт беседовал с Паркинсоном, Миралисса сделала глубокий вдох и выпалила: — Я должна вам кое-что рассказать!
Если он и удивился, сумел это скрыть. Жестом велев следовать за собой, Волдеморт уже на ходу бросил:
— Паркинсон, дождись меня здесь. Ты — быстрее.
Лисса послушно ускорилась, пытаясь восстановить сбившееся от бега дыхание.
— Что произошло? Почему ты здесь?
— Дамблдор мёртв, — доложила она. — Но перед смертью он рассказал Поттеру о крестражах всё, что знал сам, и отвёл в пещеру с инферналами. Ту, что возле вашего приюта…
— Медальон, — глухо протянул Волдеморт, и по его губам скользнула гримаса.
— Подделка, — закончила мысль Лисса. — В нём была записка. Мой Лорд, «РАБ» — это Регулус Блэк?
Озвучивать подозрения в адрес…
друга было неприятно, но о сокрытии столь важных сведений она и не помышляла.
— Да, — спокойно кивнул Риддл, — но он не предатель. Настоящий медальон я изъял из пещеры накануне и отправил Регулуса подложить подделку. Вот только не учёл, что Дамблдор вычислит моё доверенное лицо и устроит слежку. Блэк держался долго, но что-то сказать ему всё же пришлось. В частности, он поведал старику о крестражах. Я узнал об этом только через пятнадцать лет, когда освободил моих людей из Азкабан, а до того считал, что Регулус погиб, выполняя моё поручение. И кстати, повреждения, что старик получил прошлым летом — это тоже была попытка уничтожить крестраж.
— Так ему удалось?
— Нет, Миралисса, Дамблдор получил пустышку. Как я и говорил, я обнаружил лучший способ обеспечить себя бессмертием и постепенно опустошал крестражи. Директору досталось пр
оклятое кольцо, но частицы моей души там давно не было. Уничтожен лишь один крестраж — тот, с чьей помощью был пробуждён василиск.
— Мой Лорд, есть ещё кое-что, — неуверенно начала она. — Как всегда, у меня нет доказательств…
— Ты уже не раз оказывалась права, девочка. Твоя интуиция работает превосходно. Что ты узнала?
Польщённо потупившись, Лисса опустила окклюменационный щит, показывая Лорду настороживший её диалог Снейпа с директором.
— Очень интересно, — протянул Риддл спустя пару минут, вот только в его голосе был не интерес, а злость. — Что ж, я ждал подобного…
Стук в двери прервал реплику, и Волдеморт легко встал из-за стола.
— Наши друзья вернулись из Хогвартса? — МакНейр кивнул. — Прекрасно. Не будем заставлять их ждать.
Пропустил Лорда вперёд, Лисса с Эйданом двинулись следом.
В зале собраний было шумно. Бледный до синевы Драко стоял между Беллатрисой и Снейпом и разглядывал пол. Кэрроу пытался пересказать события, свидетелем которых он стал, равнодушно слушавшему его Краучу, но появление Тёмного Лорда заставило все разговоры смолкнуть.
— Драко, почему ты не убил директора? — опустившись в троноподобное кресло, поинтересовался Лорд.
— Приказа не было, — тихо ответил тот, не поднимая взгляда.
У Снейпа непроизвольно вырвался тихий стон.
— Слышал, Северус, приказа не было, — с издёвкой повторил Волдеморт. — Так почему директора убил
ты? — ответа не последовало. — Молчишь? Что ж, в таком случае я сам скажу.
Однако вместо того, чтобы продолжить, Риддл взмахнул палочкой, уничтожая всю одежду Снейпа, и, не обращая внимания на изумлённые восклицания и попытки жертвы прикрыться, без паузы произнёс:
— Accio порт-ключ!
Крик боли оглушил стоявших рядом. Белла с Драко отшатнулись; Пожиратели смерти шокированно наблюдали, как из плеча Снейпа с кровью выходит металлическая пластина.
— Очень хорошо, — брезгливо отбросив окровавленный предмет, усмехнулся Лорд. — Теперь ты не сбежишь. Амикус, брось ему мантию.
Пока раздавленный Снейп заворачивался в мантию, Беллатриса не удержалась от вопроса:
— Так мы были правы, мой Лорд, он всё-таки предатель?
— Разумеется, Белла, — спокойно, словно речь шла о выборе напитка, кивнул тот. — Что скажешь, Северус?
Снейп молчал.
— Позвольте…
— Нет, Белла, не торопись. Снейп, ты переметнулся к Дамблдору давно, ни для кого это не новость. Мне интересно другое. Вот эти люди, — он обвёл широким жестом Пожирателей смерти, — которые помогали тебе, защищали тебя, благодаря которым ты не сдох в своём маггловском клоповнике, а получил возможность заниматься любимыми зельями. Малфой и Мальсибер, поддерживающие тебя ещё со школьных времён. Крауч и Блэк, вступавшиеся за тебя. Даже Паркинсон, из сочувствия заказывающий зелья у тебя, а не у именитых зельеваров. Чем они заслужили твоё предательство?
— Я никого не предавал, — глухо возразил Снейп. — Я всегда был верен вам, мой Лорд.
Риддл поморщился.
— Ложь оскорбляет не только лжеца. В первую очередь она — оскорбление умственных способностей того, кого ты хочешь обмануть. Ты считаешь меня идиотом, Северус? — Тот отчаянно замотал головой. — Тогда скажи правду. Тебе больше незачем лгать, для тебя всё кончено. Я не требую сдавать твоих соучастников или называть имена членов ордена Феникса, я лишь хочу тебя понять. Ты пользовался уважением коллег, ты был одним из нас, так почему предал? — Лорд сделал паузу. — Неужели так и не простил за грязнокровку?
Снейп дёрнулся.
— Что пообещал тебе Дамблдор? — неожиданно сменил тему Волдеморт. — Ты — не убийца, Северус. Я прекрасно помню, как дрожали твои руки. Ты даже ненавистного Сириуса Блэка не смог убить. Как же у тебя поднялась палочка на Альбуса? Или ты знал, что он умирает? Он потребовал coup de grace*? Надеялся, что это заставит меня поверить в твою преданность?
Снейп молчал. Пожиратели смерти были настолько поражены монологом Лорда, что не издавали ни звука.
— Ну, шанс я тебя давал, — вздохнул Риддл и поднял палочку. — Прощай, Северус Снейп, волшебник.
Из его палочки вырвался ядовито-оранжевый луч неизвестному никому заклинания, Снейп попытался увернуться, но не успел. Луч впитался… и ничего не произошло.
— Мисс Делатор, подайте вашему профессору его волшебную палочку.
Из толпы волшебников послышался возмущённый гул, все с недоумением смотрели на Тёмного Лорда, не понимая, что происходит. Лисса скривилась, но исполнила приказ.
— Сэр, — отдавая палочку, процедила она с ненавистью.
Трудно было прочитать Снейпа, чей взгляд метался от одного недоброжелательного лица к другому, но всё же от него ожидали чего-то на прощание. Однако не того, что произошло.
Осознав, наконец, что всё кончено и шанса на спасение нет, Северус не стал даже пытаться дотянуться до Волдеморта — этот враг был ему не по зубам. Не подумал он и о нападении на кого-то из матёрых Пожирателей — те вполне могли успеть выставить щиты. Его внимание оказалось приковано к Делатор. Волк в овечье шкуре, шпион Лорда в школе, тот человек, что следил за каждым шагом и докладывал о каждом происшествии, тот, кто, действуя в тени, мог помешать всем планам. Невидимый враг — самый страшный враг.
И Северус решил последним заклинанием защитить дело всей своей жизни, избавившись от опасной девчонки.
— Avada Kedavra! — закричал он, направив палочку в грудь не успевшей отойти Миралиссы.
Перепугавшись, та попытался отклониться, но запнулась и упала. В зале поднялся шум. На Снейпа одновременно бросились несколько человек, без магии, просто ногами избивая раскрытого шпиона…
— Довольно! — перекрывая гомон, рявкнул Волдеморт, и в зале мгновенно наступила тишина. — Мисс Делатор, выпейте успокоительного… Видимо, мне придётся каждому доказывать своё здравомыслие? — угрожающе прошипел он. — Вы посмели усомниться в моей способности просчитывать действия врагов?
— Но… мой Лорд… почему?..
— Снейп больше не маг, — бросил Риддл, вставая и подходя к даже не пытавшемуся подняться Северусу. — Я не стану прерывать твоё жалкое существование, предатель. С этого дня ты обычный презренный маггл. Даже не сквиб. Посмотрим, как тебе это понравится.
___________________________________________
*coup de grace — удар милосердия.
Глава 29В школу Лисса смогла вернуться лишь под утро. Даже после двойной порции успокоительного зелья, её трясло.
Драко попытался пробиться к подруге, но был утащен Беллатрисой, так что Лисса осталась с крёстным.
— Сбылась твоя мечта, — утешительно улыбнулся Бартемиус, — Снейп раскрыт и наказан.
— Лорд правильно поступил, что не стал его убивать, — кивнула она. — Это станет для него худшим наказанием, чем самая мучительная смерть. Интересно, как там Поттер?..
Крауч пожал плечами.
Хогвартс был тих и мрачен. Шагая по коридору в сторону Большого зала, Миралисса то и дело натыкалась на всхлипывающих студентов и недоумевала: какое им дело до смерти директора?
— Где Малфой? — первым делом спросил Гойл, стоило ей сесть за стол.
— Дома.
— Он правда убил директора?
— Нет.
Гойл и оказавшийся поблизости Нотт вздохнули с облегчением.
— Что вчера произошло?
— Это не наше дело, — ушла от ответа Миралисса. — Вы узнаете всё, что должны тогда, когда это будет нужно.
Грегори понимающе кивнул и приступил к завтраку, а вот Теодор окинул её раздражённым взглядом и, прежде чем пересесть, бросил:
— Ты слишком много на себя берёшь, Торн. Смотри, как бы тебе не надорваться.
Объявление МакГонагалл, чьи красные глаза недвусмысленно намекали на постигшее её горе, все слушали внимательно: всё-таки решалась судьба выпускников.
— Хогвартс-экспресс прибудет в Хогсмид завтра в четыре. Похороны профессора Дамблдора состоятся утром. Меры безопасности усилены…
Слизеринцы презрительно переглянулись. Об участии в нападении Снейпа знали все, поэтому на них смотрели с подозрением, однако о Малфое не было сказано ни слова.
Лисса искала глазами Поттера, пытаясь понять, почему он сдал одного ненавистного слизеринца, но умолчал о присутствии на месте преступлении другого, но тот как сквозь землю провалился. Грейнджер с Уизли так же отсутствовали на завтраке.
На похороны они пошли только после скандала со Слизнортом, спешно назначенным их новым деканом. Брызгая слюной, профессор стоял посреди гостиной и орал, что они не имеют права отказывать в проявлении уважения Дамблдору, и если даже они настолько бесчувственны, то настраивать против себя и так ненавидящую их общественность — глупость, не достойная студентов Салазара. Они до последнего отказывались, но Слизнорт был прав: такой демарш не скоро бы забыли, поэтому нехотя последовали за остальными учениками.
— Явно умер не от скромности, — протянул кто-то, и, глядя на величественный мраморный монумент, воздвигнутый над могилой, все согласились, что даже смерть не смогла вытравить в бывшем директоре желание выделиться.
* * *
С Гарри Миралисса смогла встретиться только в поезде. Он вошёл в её купе и молча привалился к стене.
— Что? — считывая разнообразные мысли Поттера, подала она голос, когда пауза затянулась.
— Я видел тебя на похоронах. Ты выглядела так, словно тебе было скучно.
— А мне и было, — хмыкнула она.
— Он погиб, борясь с Пожирателями смерти!
— Он погиб, как старая кляча, которую слишком долго жалели пристрелить, — взорвалась Миралисса. — Он даже не сопротивлялся! Слабак!
У Гарри отвисла челюсть.
— Ты… Откуда ты знаешь?!
— Я была там, Поттер. Да. Я была на Астрономической башне в ту ночь. Как и ты.
— Но…
— Я видела то же, что и ты. Вот только у меня нет розовых очков.
Гарри молча смотрел на неё и не находил слов.
— Ты — странная, — наконец изрёк он. — Я никогда не встречал человека, который бы настолько нестандартно реагировал…
— Я ты вообще мало кого встречал, — перебила Миралисса. — Живёшь, как мордредова принцесса в башне: ничего не видишь, кроме своей розовой спальни. Вокруг реальный мир, Поттер. Жестокий и безжалостный. Мы все в нём живём с рождения, и только ты…
— Меня пугает твоё прошлое, — вдруг произнёс он.
— А твоё будущее тебя не пугает? — зарычала Лисса.
Гарри грустно улыбнулся.
— Почему ты злишься? Ты всегда так спокойна…
— Зато ты всегда слишком нервно реагируешь, — парировала она. — Скажи мне, Поттер, почему ты никому не сказал о присутствии Драко на Астрономической башне в ту ночь? Это плата за тайну Грейнджер?
— Нет. Я… Он ничего не сделал. Я видел, он не собирался нападать… И он твой друг, — неловко закончил Гарри.
— Спасибо, — заставила себя произнести Миралисса. — Что собираешься делать?
— Я не вернусь в школу, — посерьёзнел он. — Дамблдор поручил мне… В общем, я не вернусь.
Спрашивать что-то она не стала. Зачем, если о крестражах Поттер не собирался говорить даже с членами Ордена Феникса?
— Будь осторожен, — только и сказала Миралисса.
— Ты тоже, — вновь улыбнулся Поттер и покинул купе.
* * *
На подъезде к Лондону в купе заглянул Гойл. Смущаясь, он пожелал Лиссе хороших каникул и поспешил удалиться, пока его никто не увидел. А больше ей не с кем было прощаться. Выйдя из поезда, она тут же активировала порт-ключ.
Возвращение в дом крёстного всегда было для Миралиссы праздником. Приютская воспитанница готова была каждый день благодарить Бартемиуса и высшие силы за то, что у неё теперь есть дом.
Разложив вещи по местам, она некоторое время просто так сидела на кровати, наслаждаясь до сих пор новым ощущением, и не сразу спустилась вниз. Дома никого не было. Распорядившись насчёт ужина, она составила список покупок назавтра и задумалась, чему посвятить свободное время в первую очередь: анимагии или окклюменции. Дементоры подчинялись Тёмному Лорду и не нападали на его людей, так что приоритет был отдан анимагии. Приняв решение, Лисса улыбнулась и погрузилась в медитацию, ожидая, пока крёстный вернётся.
— Ты почему до сих пор не спишь? — вместо приветствия спросил Крауч, входя в гостиную.
— Вас ждала, — просто ответила Миралисса, вставая и обнимая его. — Вы выглядите усталым.
— Поручения Лорда следуют одно за другим без перерыва. Но на тебя я всегда найду время, — поцеловав крестницу в макушку, он отстранился и внимательно посмотрел на неё: — Тебе бы тоже не мешало отдохнуть. Завтра поговорим.
— Хорошо, — согласилась Лисса, зевая.
Однако утром вместо Крауча её ждала записка с извинениями: его снова вызвал Волдеморт.
Почти весь июль Пожиратели смерти работали без продыху. Бескровный переворот требовал колоссальных усилий от каждого, и Лисса скучала, видя крёстного лишь поздними вечерами, да и то мельком. Анимагией они смогли заняться только в начале августа, когда Министерство полностью подчинилось Тёмному Лорду, и Пожиратели смерти смогли немного расслабиться.
— Это вообще что?! — вернув человеческий облик, изумлённо спросила Миралисса, продолжая смотреть в высокое зеркало, где секунду назад отражался зверь неведомого вида.
— Кто-то из семейства кошачьих, — ласково улыбнулся Бартемиус. — Нужно посмотреть в энциклопедии. Но ты умница.
— Спасибо, — немного растерянно протянула она. — По расчётам выходил обычный кот…
— Ты и есть кот. А на «обычность» расчёт не проведёшь, — хмыкнул Барти. — Ладно, с анимагией закончили, можно и на море ехать.
— Ура!
Удивительно, но им действительно удалось уехать.
Лежа на шезлонге и потягивая ананасовый фрэш, Миралисса читала замаскированный под дамский роман учебник по Нумерологии и радовалась отсутствию магической прессы. Шестой курс был очень утомительным как в плане учёбы, так и с точки зрения сотрудничества с Тёмным Лордом, и Лисса устала от постоянного волнения, контроля за каждым словом, взглядом, выражением лица, постоянной ответственности. Ей было совершенно неинтересно, как именно Волдеморту удалось захватить власть, или какая судьба постигла остатки Ордена Феникса, те несколько человек, чья судьба была для неё важна — в безопасности, а остальной мир мой гореть хоть синим пламенем. И она была очень признательна Тёмному Лорду за возможность полноценно отдохнуть на каникулах.
Возвращаться не хотелось, но Миралисса понимала, что дома крёстного ждут дела, и даже если он получает от отдыха такое же удовольствие, как и она, долгое безделье тяготит его.
Лондон встретил их преддождевой духотой и пылью. Бартемиус сразу же отправился к Лорду, а Лисса залезла на подоконник в своей комнате и с грустью стала следить за спешащими по своим делам магглами: отца она не видела ни разу за все каникулы.
* * *
Косой переулок выглядел довольно мрачно. Не настолько, конечно, как Лютный, однако пыльные стёкла давно закрытых лавок навевали неприятные мысли. Миралисса видела, как вжимают голову в плечи обычные волшебники, поспешно переходя от одного магазина к другому, стараясь как можно быстрее закончить с покупками и убраться подальше. Видела, как родители одёргиваю детей, стоило тем повысить голос или задержаться перед какой-нибудь витриной. Но не понимала, почему они так себя ведут: об учреждении Комиссии по учёту за маггловскими выродками она ничего не знала.
— Лисса!
Вопль раздался в нескольких футах от неё, отчего она испуганно подпрыгнула и обернулась.
— Ты меня до инфаркта доведёшь! — улыбнулась она, качая головой. — Привет, Драко.
— Я соскучился, — сияя, как новогодняя ёлка, заявил Малфой. — Ни одного письма! Как ты могла!
— Сначала было не до тебя, а потом мы уехали во Францию, а совы-то домой летели… Прости. Как дела?
— Неожиданно хорошо, — посерьёзнел тот. — Отец вернулся из Азкабана постаревший лет на двадцать, но уже почти пришёл в себя. Теперь в Министерстве пропадает. Твой, кстати, часто у нас бывает, они вместе в ДМС работают… Ты что, не знала? — перебил он сам себя, заметив, как подруга помрачнела.
— Нет. Что нового у тебя самого?
— Ну… Родители договариваются насчёт моей помолвки. С Гринграсс.
— С Дафной?!
— Нет, Асторией, — хмыкнул Драко. — Кстати, о помолвках. Ты знаешь, что Тед с Дафной расстались?
— Нет, откуда? Мы же не общались с прошлого сентября. Мистер Нотт не дал согласия?
— Точно не знаю, что там у них произошло, но… Теодор зол, как стая оборотней в полнолуние.
Лисса промолчала.
— Ты уже всё купил? — сменила она тему.
— Книжный остался. А ты?
— Тоже учебники, — помахав сумкой с чарами расширения пространства, ответила та.
— Пойдём?
— Э-э-э… Драко…
— Мне плевать, что тебя считают грязнокровкой! — разозлился Малфой. — Ты моя подруга, и достаточно того, что весь прошлый год нам пришлось общаться урывками. Пусть кто-нибудь только посмеет вякнуть!
— Не заводись, — примирительно улыбнулась Лисса. — Ты же знаешь, я с удовольствием проведу время с тобой.
Драко немного покраснел, но тон его звучал абсолютно спокойно:
— Тогда идём за учебниками. Видела, в списке книга Бэрка?
— Глазам не поверила, — усиленно закивала Миралисса. — Неужели это действительно тот самый владелец «Горбин и Бэрк»?
— Да, я специально заходил к нему, чтобы спросить. Но я тебе больше скажу, — понизил он голос, — Карактак Бэрк будет преподавать артефакторику!
— Вау! — только и смогла выдохнуть Лисса.
* * *
На платформу Лисса прибыла заранее. Барти пропадал в Министерстве, домашние задания были давным-давно выполнены, учебники за седьмой курс — прочитаны, и даже вещи собраны, поэтому последние дни каникул Лисса жутко скучала. Сегодня крёстный немного задержался, чтобы успеть проститься, однако уже в десять утра она осталась одна и, не зная, чем занять себя, самостоятельно аппарировала на вокзал.
Читать не хотелось, поэтому Миралисса бездумно пялилась в окно. Народ постепенно пребывал. По одной лишь походке можно было безошибочно определить происхождение волшебников. Чистокровные шагали гордо, словно делали всему миру одолжение, полукровки не очень уверенно оглядывались, а магглорождённые передвигались едва ли ни на полусогнутых и спешили проститься и покинуть открытое и небезопасное для них нынче пространство.
Наблюдая за очередной семьёй, обнимавшейся прямо перед её купе, Лисса вздохнула и отвернулась.
— Зато у меня самый лучший в мире крёстный! — прошептала она себе под нос и всё-таки достала книгу.
