Глава Regina Spektor – No SurprisesВ последнее время у Джинни Поттер было крайне слезливое настроение. Женщина могла расплакаться от любого пустяка, превращая череду незначительных событий в трагедии вселенского масштаба. Это могли быть невинные шалости малыша Джеймса, трогательный роман или просто грустная песня. Для того, чтобы перейти в режим рыданий не требовалось особых предпосылок. Рациональная подруга Гермиона списывала все на характерные для беременности скачки гормонов и перепады в настроении, и миссис Поттер соглашалась с ней, но интуитивно понимала, что дело в чем-то другом.
- Что нового на работе? – женщина задала будничный вопрос мужу, умиляясь тому, с какой неуклюжестью Гарри пытается накормить из ложечки неугомонного Альбуса. Сын крутился, как юла, раскидывая по кухне не угодившее вкусовым предпочтениям кабачковое пюре. Джеймс демонстративно фукал, с нескрываемым презрением глядя на проделки младшего брата.
- Смешной вопрос. Сегодня произошло прям событие века – мы задержали одного нечистоплотного гоблина, который подделывал деньги и обокрал Гринготтс на пару сотен галлеонов.
- Это было очень опасно? – обеспокоено спросила Джинни.
- Милая, ты издеваешься? – Гарри вытер со лба остатки пюре, смеясь. – Это задание настолько НЕ опасное, что мне даже немного стыдно. Аврорат скоро будет перевоспитывать школьников с плохим поведением. В последние годы у нас в стране все настолько спокойно и хорошо, что меня, скорее всего сократят, и нам придется голодать.
- Гарри Джеймс Поттер, не играй с моими чувствами! – на глаза рыжеволосой красотки накатились слезы.
- Милая, ну что ты, - мужчина оставил попытки накормить младшего сына и запачканными руками обнял супругу. – Снова будем плакать?
- Я буду, а ты как хочешь, - Джинни всхлипывала, прислонившись к груди мужа. – Мне почему-то так страшно, Гарри. Предчувствие, будто произойдет что-то плохое, и я не могу от него отделаться. Я так переживаю, ведь твоя работа очень небезопасна.
- Детка, твой муж уже очень много лет не солдат, а клерк. На должности заместителя я работаю с бумажками, а не с преступниками. Тебе не за что волноваться. Это просто беременное настроение.
- Но в прошлые два раза такого не было! – рыжая заплаканными глазами смотрела на мальчиков. Джим с серьезным лицом учил брата правильно держать детскую ложечку. – Я была в блаженной эйфории суммарно восемнадцать месяцев.
- Может, на этот раз все по-другому, потому что у тебя внутри девочка? – Поттер улыбнулся и положил на руку на незначительно выпирающий живот. – Боюсь, нас ждет очень капризная малышка.
- Не знаю, Гарри, - Джинни последний раз всхлипнула, вытирая слезы. – Но мне и правда очень тревожно. Пожалуйста, будь осторожным, хорошо?
- Клянусь! – мужчина со шрамом скрестил пальцы на обеих руках.
Дни домохозяйки текли однообразно: дети, родственники, дом. Иногда, чтобы не сойти с ума, Джинни, оставив детей на попечительство матери, ходила на квиддичные матчи, поддерживая девчонок из бывшей команды. Пробовала писать что-то для колонки в газету: обзоры на матчи, исторические очерки. Бывали моменты, когда беспредметная тревожность с ног до головы окутывала ее тело, и женщина, прихватив малышей, сбегала в вечно суетливую Нору, только бы хоть на время скрыться от наваждения.
- Я так больше не могу, Гарри, - Джинни калачиком свернулась на диване, пялясь на огонь в камине заплаканными глазами. – У меня крыша едет. Я и спать перестала.
- Я обратил внимание. Считаю, что визит в Мунго оттягивать уже дальше некуда. Мы пойдем завтра же, и я тебе обещаю, уже завтра мы решим эту проблему.
- Но мне… мне так страшно. Я чувствую, что что-то произойдет. И я не хочу никуда идти. Завтра некому посидеть с мальчиками.
- Эта отговорка не принимается. Кто-то из Уизли согласится, и мы пойдем в Мунго. А теперь пожалуйста, пошли поужинаем, почитаем сказки, поиграем в игры, а потом уложим этих кошмарных младенцев спать и уснем сами. Ну же, любимая, вставай.
- Я не хочу.
- Тебе придется, - Гарри лукаво глянул на жену, бросился к ней и принялся щекотать стопы, отчего Джинни засмеялась и принялась отбиваться.
- Это нечестно, Поттер, как же это нечестно!
Консультация у целителя прошла сносно, доктор Крессвел развеял опасения молодых родителей: ребенок внутри живота миссис Поттер был здоровым, крепким, развивался согласно сроку и даже генерировал свою первую внутриутробную магию. Такая малышка не могла родится с отклонениями, или же сквибом. Жизни дочки Поттеров ничего не угрожало, Джинни немного успокоилась, и супруги решили отпраздновать успех в одном из кафе Лондона.
Погода была характерной для ноября: мерзко, сыро, темно уже днем, и первый снег решил выпасть именно в этот день. Женщина корила себя за выбор слишком холодного для такого времени года осененного пальто и скользких ботинок. Джинни крепко держалась за руку мужа, чтобы не распластаться на промерзшей мостовой. Слыша постукивание зубов, Гарри решил затащить жену в первый попавшийся кабак, которым оказался паб Ханны Аббот.
- Мерлин, Гарри, Джинни, вот кого уж я не ожидала тут увидеть! – бывшая однокурсница мальчика-который-выжил кинулась на окоченевшую женщину с объятиями. – Грегори, два тыквенных супа за счет заведения!
- Как же приятно быть знаменитым, - темноволосый мужчина так же обнял Аббот. – Невилл конечно хвастался, что котел процветает, но чтобы настолько.
- Да, пришлось повозиться с интерьером и затхлым воздухом.
- Ханна, тут так круто! – миссис Поттер как завороженная смотрела на огромную картину, красующуюся на одной из стен. С полотна на нее смотрел «Отряд Дамблдора», каким он был на ее четвертом курсе. – Хотя видеть то, как Чжоу липнет к Гарри, немного противно.
- Сказала девушка, в которую был влюблен мой парень, - Ханна засмеялась, проводя друзей к пустому столику. – Откуда вы такие уставшие? Из Мунго?
- У меня что, на лице написано, что я чем-то болею? – немного раздраженно ответила Джинни.
- Эй, подруга, поубавь обороты. Откуда ты еще можешь возвращаться в полдень с таким животом?
- Я что, толстая? – в ответ на реплику подруги, хозяйка паба закатила глаза.
- Жаль, что тебе нельзя налить огневиски. Долгое воздержание от алкоголя, и от кое-чего еще, несказанно портит людей, - теперь закатывать глаза пришлось Джиневре.
Закончив поедать суп, бывшая Уизли все же согрелась и собиралась заказать десерт, когда увидела еще одно знакомое лицо.
- Черт, Гарри, закройся меню и не поворачивайся, - но было уже поздно. Муж развернулся и увидел одну из преподавательниц Хогвартса.
- Это Трелони? – мужчина прищурился, будто сомневаясь в увиденном. – Она вообще ни на день не постарела.
- Давай, пялься дальше. Ну вот, доигрался! – Джини пнула мужа под столом. – Она идет к нам!Мордред и Моргана, Сивилле ты сам будешь объяснять, почему я так плохо выгляжу!
Прорицательница не заставила себя ждать, и уже со всех ног бежала вприпрыжку к чете Поттеров.
- Гарри, Джули, ТАКАЯ неожиданность! – рыжеволосая прыснула смехом, прикрывая рот рукой.
- Мисс Трелони! – мальчик-со-шрамом изобразил щенячью радость, улыбаясь во весь рот и приветственно махая ладонью. Его жена уже не могла сдержать смех. – Видеть Вас сегодня ТАКАЯ радость! Как дела, как жизнь, как Хогвартс?
- О моих делах рассказывать нечего, а вот Джули есть чем похвастаться! – Сивилла бестактно протянула руки к лицу миссис Поттер. Это случилось так быстро, что Джиневра даже не успела отстраниться. – Какие пухлые щечки! Какая пухлая Джули! Вам так повезло! – прорицательница принялась шарить по сумке, бормоча что-то про невероятную удачу.
- А что вы делаете среди рабочего дня в Лондоне? Разве Вы не должны быть на занятиях?
- Что? - Трелони отвлеклась от поисков. Из-за толстых линз ее очков глаза казались еще больше, чем были на самом деле, а женщина и без того их постоянно выпучивала. – Занятия? – преподавательница странно дернула головой в сторону. – А, да-а-а, занятия! Ой, Гарри, дети с каждым годом все более несносные. Я еле доживаю до пятницы. У меня на этой неделе был срыв, мерзкие мальчишки-хаффлпафцы, дракл задери их тощие задницы, и Помфри дала мне выходной, чтобы я как следует расслабилась и нашла покой в чертогах разума… Хотите погадаю?
- НЕТ! – дуэтом выкрикнули Поттеры. Гарри оставил несколько монет (с учетом щедрых чаевых) на столе, даже не дожидаясь счета, лишь бы поскорее отсюда убраться. Чудачка наконец нашла, что искала, и пока национальный герой Поттер доставал портмоне, уже натирала пестрой шелковой тряпкой знакомый еще со времен его юности шар.
- Заглянем во всевидящее око.
- Мисс Трелони, не стоит, не тратьте на нас энергию, - начала было Джинни, но провидица лишь счастливо улыбнулась, обнажая кривые зубы с остатками зелени между ними.
- Джули, что Вы, для меня это честь! Итак… что я тут вижу...
Гарри не собирался терпеть этот спектакль. Увидев замешкавшихся клиентов, кто-то из персонала уже нес их пальто, когда все освещение в комнате погасло, Трелони выгнулась, будто ее шарахнули молнией, одна из линз в очках с треском лопнула.
- Каждый третий, рожденный в семье, обречен на смерть от рук любимых, от родной земли, мучительную и долгую. На смерть от предательства, на смерть от пророчества. Белый лихой лед звезд поглотит огненную глину растений. Никому не подвластно изменить ход судьбы. Никому. Не. Подвластно. Измени-и-ить. Хо-о-од. Судьбы-ы-ы-ы!
Джинни не моргала, даже когда свет снова заполнил «Дырявый котел», даже когда Сивилла истерички засмеялась, радуясь новому пророчеству, даже когда Гарри тряс ее за плечи, пытаясь поднять со стула. Женщина мертвой хваткой вцепилась в живот, не желая разнимать рук.
- Ну надо же, я уже целых два года не делала таких мощных пророчеств! – Трелони от счастья подпрыгнула, прихлопывая в ладоши. – Я даже отключилась! – провидица с удивлением смотрела на побледневшую миссис Поттер. – Что? Что-то случилось?
- Силенцио! – Гарри направил палочку на ведьму. Ему хотелось использовать отнюдь не это заклинание. Гораздо уместнее было бы швырнуть в нее АвадаКедаврой. – Ханна, будь добра, проведи нас к камину. У нас нет времени на транспорт.
Дом больше не внушал Джинни чувства безопасности и спокойствия. Женщина безмолвно сидела перед огнем, глядя как искорки из горящих поленьев облизывают бурые плиты камина. Пламя из оранжевого стало зеленым, и на встречу рыжей колдунье шагнула Гермиона Уизли-Грейнджер, а за ней появился Рон.
Одной лишь неуравновешенной беременной заместительницей руководителя Отдела магического правопорядка дело не обошлось: из камина одним за другим вышагивали все Уизли, включая даже далекого от семейных проблем и ценностей в принципе Чарли, который своими мощными руками драконовода мог придушить любого, кто посягал на счастье и благополучие его сестры.
- Давайте разбираться по порядку, - Гермиона чертила в воздухе какие-то формулы. – Каждый третий, рожденный в семье. В семье. Ну, тут по большому счету все понятно. Это Ваш третий ребенок. Смерть от рук любимых, от родной земли. Это может быть Годрикова Впадина.
- Или Великобритания в целом, - подсказал Рон. – А любимые – не обязательно супруги.
- Спасибо, любимый, - женщина с нежностью глянула на мужа. – Смерть от предательства – предельно ясно. Смерть от пророчества. Интересная формулировка. Что бы она значила?
- Может, само пророчество и есть смерть? – спросил Билл. – Может, если не брать его во внимание, оно не исполнится?
- Вполне оправданная теория, - вмешался Джордж. – Подумай сам, Гарри, какова вероятность того, что Воландеморта убил бы именно ты, если бы Реддл не купился на пророчество и не начал тебя выслеживать?
- Возможно, нулевая, - откликнулся Гарри. – Что на счет льда, растений? У меня нет никаких идей.
- Я думала назвать девочку, - впервые за вечер подала голос Джинни, – в честь твоей мамы. Лили. Возможно, под огненной глиной растений имеется в виду наша Лили.
- Если вы поменяете имя, пророчество обнулиться? – Джордж с опасением смотрел на сестру.
- А злой лед? Лед звезд? Астероид какой-то или что? – не унимался мальчик-который-выжил. – Господи, Трелони, кто ее вообще просил!
- Спокойно, Гарри. По крайней мере мы можем придумать какой-то план. Предупреждены – значит, вооружены.
- А часть, что никто не изменит ход судьбы, тебя не пугает?
- Она сказала «никому не подвластно». Это все же разные вещи.
Уизли и Поттеры переглядывались друг с другом, позволяя тишине и неопределенности зависнуть в воздухе. На втором этаже дома в Годриковой впадине плакал малыш Ал.
Гарри винил себя. Оставаться дома он не мог, и от нечего делать побрел на работу, сославшись на отработку отгула. Поттер не мог оставаться дома, где все плакали. Казалось, в Джинни уже не должно было остаться слез, но она не прекращала всхлипывать, и сердце ее мужа не могло этого выдержать.
Мужчина со шрамом с помощью палочки перебирал ветхие фолианты в разделе министерской библиотеки, посвященной пророчествам. Судя по всему, уже был поздний вечер. Прозрачная голубая выдра вынырнула из-за стеллажа, обращаясь к магу голосом Гермионы:
«Через полчаса у тебя дома. Мы, Джордж, Билл, Флер. Я кое-что придумала».
Вернувшись домой, Гарри обратил внимание, что Джинни хлопочет на кухне, слезы высохли, они что-то активно обсуждали с подругой. Выходит, у Мони нашлись слова, которых не нашлось у него.
- Итак, помните, на уроках прорицания, когда Трелони учила нас теории, она рассказывала, что пророчество запускается по цепной реакции: от одной части предсказания к другой?
- Нет, - хором ответили все, за исключением Билла. Шатенка разочаровано взглянула на каждого, кто находился в комнате.
- Билл, ну хотя бы ты помнишь.
- Гермиона, опомнись, я никогда не был дураком, который из всех факультативов выбрал бы пророчества, - хмыкнул здоровяк. Рон с Джорджем синхронно прыснули от смеха.
- Рон! – укоризненно зыркнула на супруга волшебница. – Неважно, теперь вы в курсе. Давайте вернемся к пророчеству, - Уизли снова принялась рисовать в воздухе какие-то схемы. – Первая часть – каждый третий, кто родится в семье. Имеется в виду малышка, которая родится у Поттеров.
- Это мы поняли еще в прошлый раз, - устало заключил Поттер.
- Гарри, если не можешь ничего предложить, не перебивай, - Гермиону эта ситуация начинала выводить из себя. – Итак! Дальше у нас смерть от рук любимых и от рук родной земли. Предположим, родная земля – это родина, это вся Англия. И если мы хотим разорвать эту цепочку, мы должны, - шатенка принялась зажимать пальцы, - «А» и сразу «В» – Лили должна родиться в другой семье, и эта семья должна проживать за пределами Великобритании. «Б» – Лили нельзя быть с теми, кого она любит, и кто любит ее. Поскольку мы не знаем, тут речь о любимых в контексте партнера, или в контексте любого человека, которого она любит, ее должны оградить от любви. Вам нельзя ее любить, ее мужу – нельзя ее любить. Она не должна любить своего мужа.
- Просто отличная жизнь, - констатировала Джиневра. – Прожить жизнь в поисках причины, почему же тебя никто не любит. И то, такое счастье ждет Лили только в том случае, если мы
придумаем, как родить дочку в другой семье. Это вообще возможно?
- Теоритически. И практически.
- Гермиона, откуда ты
все это знаешь? – с восхищением просил Джордж.
- Плод можно подсадить уже беременной женщине, с аналогичным сроком, даже не связанной с настоящей матерью ребенка кровными узами. В литературе даже описано несколько таких случаев, успешно проделанных в двадцатом столетии.
- Кто в здравом уме пойдет на такое? Это какое-то средневековое варварство. Кража младенцев.
- Не утрируй, Джордж. Если мать смертельно больна, это хороший способ спасти жизнь ребенку. Некоторые семьи не могут завести ребенка нужного им пола. Например, Треверсы, чистокровные, прибегают к этому методу уже более двух веков. Небезызвестные Мраксы наложили на них проклятие, и у Треверсов рождались только девочки, а для священных чистокровных семей не иметь наследника мужского пола – это смерть фамилии. Несколько поколений успешно были рождены через прищепления.
- Что не помешало им стать Пожирателями смерти, - хмыкнул Билл.
- Существуют определенные нюансы, все зависит от срока плода, которого прищепляют. В данном случае, это будет стопроцентно ваша дочь, генетика матери, к которой Лили подсадят, генетика ребенка-соседа, никак не повлияют на малышку и ее магию.
- Да, это все хорошо, но… Кто на такое согласится? Конечно, мы бы не пожалели на это никаких денег, но как найти кого-то надежного, за пределами Англии, с таким же сроком, как и у меня? Это задача даже нереальнее, чем… пересадить ребенка в другое тело.
- Джинни, - Флер, положив сжатые до синевы кисти на колени, с сожалением смотрела на золовку. – Моя Габриэль ждет ребенка, своего первенца. У вас различие в несколько недель, она вот-вот должна родить. До появления на свет их мальчика осталось меньше месяца.
- Поздравляю ее, - автоматически выдала миссис Поттер. – Ой… Я… Каковы шансы, что она согласится?
- Она... она уже согласна.
- Как… когда вы успели?
- Сегодня. Мони вкратце сказала, что нам нужна глубоко беременная женщина, чтобы прищепить ей твою малышку. Я сразу подумала о Габи. Перси организовал портал, и мы с Биллом быстро успели в Кань-сюр-Мер и обратно сюда.
- Габриэль так быстро дала согласие? – удивился Поттер. – А как же ее муж?
- Ты спас ей жизнь на Турнире, Гарри. Она бы не смогла отказать. Ноэль – ее муж – ни минуты не сомневался.
- Мы ведь даже их не знаем, - пыталась сопротивляться Джинни.
- Лепажи очень уважаемая семья, потомственные магические дипломаты из Содружества. Деньги, положение в обществе…
- Флер, это ведь не самое главное!
- Да, Джинни, ты права, - возразила Гермиона, - самое главное, что на данный момент это единственная попытка спасти твою дочку.
- И что будет дальше? После рождения Лили мы останемся жить во Франции?
- Джинни, - миссис Рон Уизли пыталась говорить максимально мягким голосом, - только Лили останется жить во Франции.
Вскоре после этого, одним непримечательным осенним днем Поттеры и Лепажи встретились в Норе, чтобы обсудить все условия. И если первые держались отстраненно, и выглядели расстроенными, то французы внушали спокойствие и имели весьма радостный вид, будто занимались подобным всю жизнь. Гарри, который лишь раз видел мужа всегда маленькой для него Габриэль, пытался внимательно рассмотреть будущего отца своей дочери.
Месье Лепаж был среднего роста, чуть выше самого Гарри, с вьющимися длинноватыми каштановыми волосами, немного астеничный, смуглокожий, с синими, как бездонное небо, глазами, складкой над бровями, которая характеризовала его как думающего человека. Его тонкие губы редко расплывались в улыбке, и взгляд не выражал ровным счетом никаких эмоций, как и вся манера держаться. Поттер знал, что Габи вышла замуж по большой любви, и не мог понять, как кудрявая блондинка, казавшаяся через чур живой для всех его знакомых, могла безоглядно влюбиться в такого истукана, очевидно, не богатого на эмоции. Вот и сейчас мадам Лепаж что-то обсуждала с его женой, активно жестикулируя, а Ноэль смотрел пустым взглядом куда-то вдаль.
«И этому мужчине я хочу доверить свою дочь?»
«И эта эксцентричная истеричка станет матерью моей девочки?»
«Да»
«Да»
Поттеры знали, что это их единственный выход, и единственный шанс на жизнь для их маленькой дочки.
Дальше были переговоры, обсуждения, решения, много слез и утешений, в результате которых седьмого декабря в Ракушке Габи родила двойню: маленького синеглазого Гастона и кареглазую Лили.
- Мы не навсегда прощаемся с тобой, малышка, - Джинни держала розовый сверток на руках, не сдерживая слез. Солнце, на удивление, разыгравшееся в морозный день, пробиралось в стекленую спальню через слои светло-бежевых занавесок, заставляя рюши и оборки на девчачьем конвертике переливаться и блестеть. Девочка казалась такой крошечной, такой уязвимой, и, пока в соседней комнате уже подавал свой писклявый голосок Гастон, их дочка, с рыжим пушком на голове, мирно посапывала, втягивая крошечным носом воздух. – Мы всегда будем беречь тебя, всегда будем помнить о тебе, всегда будем в твоем сердце. Мама любит тебя, и папа любит тебя.
- Наша маленькая девочка, - Гарри, склонившись над женой и дочерью, с умилением смотрел на розовощекий комочек, - наше сокровище. Когда-нибудь, возможно, ты узнаешь правду, и дальше сама решишь, любить нас или ненавидеть, а пока расти, Лили Луна, и живи в любви и безопасности. Мама любит тебя, а папа еще больше, больше своей жизни. Жаль, что ты не узнаешь, насколько велика моя любовь, - Поттер поцеловал девочку в ее крошечный лоб.
И, словно в ответ на слова отца, малышка проснулась и расплакалась
Dead Can Dance – Opiumhttps://vk.com/gos_plush Вступайте в мою группу;)
- И что ты собираешься делать? – вопрос лучшего друга застал парня врасплох. – Такое случается, когда ты скрываешь от сумасшедших родителей свою ненаглядную.
- Альбус, перестань, - светловолосый юноша смахнул длинную прядь с лица, продолжая запаковывать чемодан. – И без тебя тошно.
Поттер вальяжно присел на тумбочку, вертя в руках свой серебристо-синий галстук.
- И что ты скажешь милашке Уилкинсон? Что после того, как пообещал ей золотые горы и свою фамилию, сольешься? Вам еще год вместе учиться, и эта цыпочка так от тебя не отстанет.
- Поттер, заткнись, пока моя палочка не продырявила твою сонную артерию. То, что меня на все лето запирают в Биарицц и не разрешат посылать сов, еще не значит, что мы с Рут расстаемся. У тебя вообще девушки нет, лучше бы беспокоился о том, что тебе даже не о ком будет грустить этим последним свободным летом.
- Не уходи от темы, Малфой. Тебе уже сосватали Арлин Харрел, и она пускает на тебя слюнки в Большом зале, пока ты милуешься со своей Рут. Готов поспорить, что матушка именно от Арлин узнала про твою порочную связь, - младший Поттер многозначительно посмотрел в окно, раскуривая трубку. Скорпиус подорвался с места и толкнул наглого мальчишку в бок, отчего шатен закашлялся.
- Ты такой гадкий, почему тебя Шляпа на Слизерин не закинула? Задаюсь этим вопросом уже шесть лет.
- А ты такой тупой, что твой галстук иногда кажется мне хаффлпафским.
- Альбус, хватит ржать! Ты будешь предоставлен себе самому целое лето, пока я буду с бабушкой и дедом месить целебные грязи в пансионате для пенсионеров! Целое гребаное лето! Всё лето, Поттер! Ты осознаешь масштаб катастрофы? Там не будет ни одной особи женского пола моложе сорока!
- Тебе всего лишь следовало быть осторожней, мой сладкий дружок. И, кстати, да. Поскольку, как ты верно заметил, планов на это лето у меня нет, помогать Уизли с огородом и садовыми эльфами я не хочу, то могу скромно предложить свою персону в качестве напарника по грязевым ваннам, - парень вытянул из кармана брюк треснутый монокль и с важным видом нацепил, продолжая пыхтеть трубкой.
- Я устал от тебя за этот год, три месяца не слушать твоей средневековой речи уже счастье.
- Нашу Бетси уморили, - Поттер состроил гримасу.
В спальню влетел запыханный Бут.
- Парни, пошевеливайтесь, все ждут только вас, Хагрид в бешентсве.
- Мы уже выходим, - Скорпиус быстро скидывал вещи в чемодан, пока Альбус шарил по шкафу, проверяя, ничего ли не оставил.
- Ты знаешь, я буду скучать по этому. По нашим занятиям, по девчонкам, по туповатому Хагриду и строгой МакКошке, по сентиментальному Слагхрону. Обещай, что следующий год будет полон событий.
- Могу пообещать, что если ты не оставишь свою идиотскую привычку возвышенно говорить, я расчленю тебя столовым ножом.
Поттер сморщился, показательно сверля пренебрежительным взглядом друга.
- Какая мерзость.
По прибытии в Лондон всех ждали семьи. Раздражительный не в меру рейвенкловец старался слиться с толпой, чтобы не попасть в среду родственников. Среди толпы рыжих голов ему хотелось узнать лишь Дом, которую парень видел только по праздникам – девушка училась в Шармбатоне. Альбус оглянулся, чтобы найти родителей, но вместо этого наткнулся на старшего брата, который целовался с пятикурсницей из Рейвенкло.
- Эй, Скорп, посмотри-ка на Джима. Что это за девица с ним?
- Ну старина дает! Это Толкин, староста пятого курса. Не думал, что между нашими факультетами такая тесная связь, - Малфой криво усмехнулся.
- А, мальчики, вот вы где, - блондина словила за руку чопорная английская леди в темно-серой атласной мантии, которая странными образом подчеркивала блеск ее темных волос.
- Миссис Малфой, - Поттер галантно приложился к перчатке, надетой на ее тонкую кисть даже в такую теплую погоду. – Бесконечно рад Вас видеть.
- Как хорошо, что в наше время еще не перевелись истинные джентльмены.
- Мистер Малфой, какая честь, - отец в точности скопировал улыбку сына.
- Счастлив, что у моего отпрыска такой галантный и воспитанный друг. Похвастайся, Альбус, ты еще не завел себе подругу?
- Нет, сэр, все свободные девушки мечтают обручится со Скорпиусом.
- Увы, не знают, что он занят, - улыбнулась Астория. – Какие у вас планы на лето?
- У родителей и Джима работа, а я буду наслаждаться отдыхом в пустом доме.
- Ты знаешь, что Драко решил отправить нашего сына в ссылку? Хоть он мне и не разрешил, - женщина перешла на шепот, - но я все же хотела попросить тебя поехать с ним. Вам не будет скучно, к тому же, ты присмотришь за ним, чтобы он не натворил глупостей. Ну, ты понимаешь.
- Если отец разрешит, я только за.
- Прости, Альбус, нам пора идти. Увидимся в сентябре, - мистер Малфой учтиво поклонился юноше и скрылся в толпе, увлекая за собой семью. Единственное, что запомнил парень, был красноречивый умоляющий взгляд его лучшего друга.
«Только бы твой отец разрешил»
В Норе, как всегда, бушевало веселье. Альбуса подташнивало, когда он смотрел на своего старшего брата, нежно сюсюкающегося с младшими кузенами, и любимая всеми самая старшая внучка Викки, которая вот-вот станет мамой, со слезами на глазах смотрит на Джимми. Ну как же, он ведь такой милашка. И как ему удается быть таким сладеньким слизнячком? Шатен сплюнул в пепельницу, которая стояла у него в ногах.
- Альбус, что за верх неприличия, - Молли Уизли легонько прошлась по его лицу кухонной тряпкой, - мало того, что ты сидишь на подоконнике и куришь, так еще и плюешься. Вы еще недостаточно взрослы для трубки, юноша, - женщина сверлила рейвенкловца суровым взглядом, упираясь руками в бока.
- Бабушка, я просто хочу расслабится, это был ужасный год.
- О, наверное, это ты, а не Джеймс и Роксана сдавал эти изнурительные экзамены! Почему ты просто не можешь быть таким, как твой брат?
Пятикурсник снова посмотрел на приторного Поттера, который уже помогал накрывать на стол, и его снова затошнило. Мать вырастила Джима как послушную дочку, а он и рад, так и выстилается перед всеми, одаривает всех своей искренней улыбкой, протягивает руки. Это мерзко. Это чертовски мерзко. А еще мерзко то, что его никто не воспринимает всерьез. У всех есть какое-то амплуа, одобренное семьей. Милашка Джим, сентиментальная Вик, умная Роз, звезда Фред, задирака Хьюго, бизнес-вумен Роксана, чопорная Молли, везде сующая свой крохотный нос Люси... Всех это умиляет, всем это нравится. Только Альбус, не рыжий и не приторный, не вписывается в их идеальную семью. Все роли уже заняты
Жена дяди Перси позвала всех к ужину, и Альбус нехотя поплелся за огромный набитый едой стол, напоминающий жужжащий улей.
В поместье было так тихо, что Скорпиус слышал, как в саду жужжат трутни. Отца разгневала не на шутку его интрижка с Рут, и властный Драко запер его в пустой гостевой комнате, оставив без обеда. Парень сел на пол, съезжая по стене, закрыл глаза и представил ЕЕ. Тонкие мягкие каштановые волосы, лучистые карие глаза, смуглую кожу, тонкие пальцы, мягкий смех. Сказать, что он был влюблен по уши – нет, просто Уилкинсон первая, с кем ему было хорошо, кто не донимал его расспросами, не вешал ни единого ярлыка – богача, потомка пожирателей, отличника, бабника. Воспринимала его без всяких «но», гармонично дополняла, вовремя давая совет, вовремя говоря нужные слова. И да, в конце концов, в постели с ней не было так скучно, как с другими.
Харрел он знал весьма относительно – пару раз виделись на благотворительных балах, на заседаниях клуба Слагхорна, Малфой даже не присматривался к ней – заурядная внешность, она вся какая-то серая. Пепельные волосы, темные глаза, мертвенно-бледная кожа, взгляд исподлобья, но ее семья была чистокровной и богатой, и незапятнанной разными историями, вроде пособничества Воландеморту. Как поступить правильно, парень не знал. Какова вероятность того, что его семейная жизнь с Рут сложится идеально, скажем, как у его родителей? Какова вероятность того, что малышку Арлин он задушит после пары лет пресной жизни?
- Я хочу, чтобы ты поел, - дверь в комнату распахнулась, и в душное помещение вошла Нарцисса Малфой. Дряхлая и величавая. – Голод весьма странное наказание. Ты всем нужен живым и здоровым.
- Отец разрешил? – блондин поднял на бабку глаза, все еще вальяжно сидя на полу.
- Нет, но Люциус разрешил. Его слово по-прежнему закон в этом доме. Отряхнись и приведи себя в порядок.
За столом, кроме их привычного семейного круга, был высокий тощий юноша со странно знакомым мышиным лицом.
- Это наш сын, наш наследник – Скорпиус, а это Стивен Харрел, старший сын Барнебри Харрела, второго заместителя Министра. Стивен тоже работает в Министерстве, в Отделе магического правопорядка.
- Очень рад знакомству, мистер Харрел, - парень вспомнил, откуда он знал этого Стивена – старший брат его будущей невесты тоже учился на Слизерине, с ним была связана какая-то темная неприятная история, которая со временем стерлась из головы.
- И я, мистер Малфой, для меня честь присутствовать в вашем доме.
Обед протекал в скукотище, формальных выражениях, которыми Харрел пытался приукрасить каждое высказанное за столом суждение. Скорпиус ковырялся в тарелке и думал об Альбусе, который сейчас должен веселиться за несколько сотен километров от этой обители уныния. И вообще, Поттер везунчик, его родители очень демократичны, не вешают на него лапшу с помолвками и женитьбами, не запирают в чуланах, не твердят о чести и долге перед семьей. Его навряд ли так тошнит, что хочется вспороть себе горло.
- Скорпиус, могу ли я иметь честь этим летом пригласить Вас на скромную прогулку в наше семейное имение?
«Только не это, пожалуйста»
- Извините, Стивен, я польщен Вашим предложением, но этим летом буду сопровождать моих дедушку и бабушку в увлекательном путешествии по Франции.
- Очень жаль.
- И мне, - блондин состроил грустную гримасу, всем своим видом выражая сожаление.
Через несколько дней наутюженный Скорпиус в сопровождении старших Малфоев и загадочный, как Полная Дама, Альбус, неизменно пыхтящий трубкой, стояли на перроне платформы девять и три четверти, ожидая Авалонского экспресса, который через портал доставит их прямиком в маленький французский городок на побережье. Парни нехотя все же радовались тому, что происходило. В конце концов, на дворе лето, они больше не учатся, едут в красочную Францию, где будет возможность улизнуть из-под контроля подряхлевших до костей стариков, и им уж точно не будет скучно.
Блондин усмехнулся, вспомнив себя и Поттера шесть лет назад, когда они вдвоем оказались за столом Рейвенкло, сидя рядом на скамье. Конечно же, оба знали, кто перед ним сидит. Скорпиус помнил наставления отца про то, что всех Уизли и Поттеров он должен обойти, и с первых же дней принялся доказывать свое первенство во всем. Альбус не намеревался сдаваться перед «сыном Хорька», не упускал возможности подколоть его, но никогда, даже в моменты поражений, не лез с кулаками и дуэлями, за что Малфой нехотя начал его уважать. На втором курсе их поселили в одну спальню, и как оба ни умоляли профессора Флитвика изменить этот факт, гений левитации оставался непреклонен в своем решении. А потом был ключевой момент, когда несколько старшекурсников поджидали отпрыска Пожирателя, когда он возвращался с дополнительных по Чарам. Следом за ним плелся не привыкший уступать «золотой сынок». Схватка была фееричной, особенно когда Поттер запустил в обидчика Секо, и третьекурсник поднял визг на всю школу. Если раньше Малфой мог предположить, что никогда не видел Альбуса в стычках, потому что он слабак, то теперь понял, что причина – в великодушии.
Затем были общие отработки, пробы в квиддичную команду, которые Скорпиус феерично провалил, идея поделить факультет на сферы влияния, где каждый может реализовать себя, не мешая другому, первая на двоих девушка, которая удачно закрутила обоим головы и своими интригами только заставила их еще больше проникнуться доверием друг к другу.
И весь этот путь вел только к одному – чтобы сейчас этот напыщенный индюк смог разделить с ним горесть заточения в пенсионном раю, попивая огневиски за ужином и ведя светские диалоги с его семьей. Уже сейчас Люциус и младший Поттер обсуждали какой-то новый законопроект касательно эльфов, заставляя всех на платформе обернуться на их громкие голоса.
Поезд, менее масштабный, чем Хогвартс-экспресс, загружал в свое чрево шумных пассажиров, которые надеялись спастись от городской духоты, от проливных дождей. Малфои хотели спасти своего наследника от необдуманных решений. Альбус хотел спастись от вездесущей семьи. Скорпиус – от необходимости выбора. Скорпиус бежал от самого себя.
The Black Keys – Lonely Boy The Black Keys – Lonely Boy
Nick Drake – Been Smoking Too Long
https://pp.vk.me/c626430/v626430925/f0f/MNJ--ilGTjk.jpg
К концу третьей недели Малфой-младший смирился со своей судьбой. Вот уже восемнадцать дней кряду он просыпался с мыслью, что точно уж сегодня с ним произойдет что-то неимоверное. Предательская мысль появлялась отдаленным эхом в мозгу, стоило ему только открыть глаза, но каждый новый день был удивительно похож на предыдущий. Пробуждение, завтрак, прогулка по саду, дневное купание, массаж и процедуры, обед, обеденный сон, вечернее купание, прогулка по берегу моря, шахматы, покер, ужин, музыка, сон, в который он проваливался, едва касался головой подушки. Они с Альбусом и вправду были самыми молодыми в пансионате, и даже в то время, когда Малфои-старшие чинно вышагивали на пол километра дальше, вариант познакомиться с кем-то или найти подходящее возрасту развлечение сводился к нулю. Определенные плюсы в таком отдыхе все же были. Например, подростки наконец-то начали высыпаться, мешки из-под глаз исчезли, их молодые здоровые лица обрели еще более молодой и здоровый вид, перестали мучать кошмары и вообще какие-либо сновидения. На этот, казалось бы, не обогащенный увеселительными заведениями клочок земли съехались постаревшие умы со всего мира, начиная от Оливандера, заканчивая скелетоподобным Каркаровым, так что любой вечер украшала какая-нибудь поучительная берущая за душу история.
- Сегодня мы с Люциусом отправимся в оперу, - многозначительно сказала миссис Малфой, примеряя перед зеркалом в их гостининой набор из жемчуга, - так что на этот вечер, молодые люди, вы предоставлены самим себе.
- Ты так говоришь, будто в этой дыре есть куда отправится двоим семикурсникам. Мы бы тоже не против сходить с вами, бабушка.
- Скопиус, - дама выдохнула, снисходительно посмотрев на внука, - мы хотим побыть только вдвоем, за ужином встретиться со старыми друзьями и выпить по бокалу красного вина без необходимости каждую минуту стараться вас чем-то развлечь. Я слышала, тут вечером будет чемпионат по квиддичу в поселке в паре километров отсюда. Вы уже совершеннолетние, сможете аппарировать туда и обратно, приятно провести вечер. Только, тсс, - блондин усмехнулся, уловив в глазах пожилой леди знакомый с детства озорной блэковский огонек, - не смей проболтаться родителям.
Сумерки типичный для южного побережья бризом окутывали Бидар, делая все поистине волшебным. Да, все-таки порядком надоевшее предчувствие наконец-то обрело реальную форму. Парни, одетые в скромную маггловскую одежду, рассекали дующий в лицо поток ветра верхом на арендованных скутерах, разрезая Авеню ду Шато своим счастливым визгом. Матч проходил между местными любительскими командами в довольно необычном месте – стадион находился под водой, а проход к нему – прямо под маггловской резиденцией для гольфа. Рейвенкловцы дернули за флажок возле лунки, земля бесшумно расступилась и взору открылись ступени в тоннель, по которому уже сновало немало зевак.
- Круто! – восторженно вскрикнул Малфой. – Потти, ты не представляешь, какая радость наконец-то выбраться из этого рая для престарелых.
- Ты же не любишь квиддич, а?
- Еще больше я не люблю санатории.
Матч разительно отличался от всех тех, на которых они бывали ранее, хотя бы потому, что над куполом поля бились волны, пропуская сквозь себя свечение луны, которое усиливалось магическими шарами, делая видимым лишь игровую часть стадиона. Трибуны кутались во тьме, но Люмосы на кончиках палочек моргали между сидячих мест подобно маленьким светлячкам. Буквально до середины матча школьники так и не могли понять, где какая команда, потому что все игроки были одеты в обычную одежду. Кто в маггловскую, кто в мантию, был даже один трюкач в плавках, отбивающий бладжеры не хуже Гомера Поупа из «Паддлмир Юнайтед». Вместо снитча была золотая колибри, кусающая ловца, и, судя по всему, ему завидовать не приходилось. Наконец какой-то смельчак нагнал пернатое недоразумение, и игра завершилась, генерируя вопли на затемненной части Бискайской арены.
- Я хочу сделать с ним фото, - не унимался Поттер, пробиваясь сквозь толпу людей, а затем замер, глупо пялясь на кого-то в середине поля.
- Эй, в тебя кто-то Петрификусом попал? Что с лицом? Альбус, ты меня слышишь?
-Что?
- Чего застыл, как вкопанный?
- Видишь ловца выигравшей команды? На нем повисла девушка, похожая как две капли воды на Доминик, родную младшую сестру Мари-Виктуар. Я серьезно подумал, что это Дом, и это странно, потому что она сейчас дома, в Ракушке, все лето будет помогать Вик с малышом. У нее волосы длиннее, и она выше, но надо же, как они похожи!
- Тут просто не очень освещение, тебе только показалось, - Малфой пожал плечами. – Так что, мы будем лезть к этому парню, чтобы клацнуть тебя с ним?
- Я передумал. К тому же, у нас осталось не так много времени, а я очень, о-о-очень хочу в бар, выпить чего-нибудь отвратительного и дешевого.
Городок был богат только одним магическим баром с каким-то гейским названием «Лазурная Марго», и в нем толпилось столько народу, что друзья еле нашли два свободных места за стойкой. Скорпиус вертел в руках многотомное меню, теряясь в незнакомых названиях, пока Альбус сосредоточенно смотрел на противоположное им место. На рыжую девушку, которая мило смеялась, щуря глаза, морща носик, запрокидывая голову назад. Вьющиеся волосы каскадом спадали на оголенные плечи. Сходу, в темном помещении, нельзя было сказать, сколько точно ей лет, или тринадцать, или двадцать три.
- Это не та барышня со стадиона, случайно? Она красотка, не было бы рядом парня, я бы уже побежал знакомиться, - Малфой оценивающе оглядывал девушку, потягивая из стакана какого-то дикого цвета жидкость.
- Нет, она симпатичная, конечно, и фигура у нее ничего, но я не перевариваю рыжих, ты же в курсе. Хотя личико у нее и правда миленькое.
- Ты все-таки залип, дружище.
- Отвали, я просто все время сравниваю ее с Дом, они на самом деле не так похожи, но что-то общее и правда есть, в чертах лица и в манерах, и кузина очень похоже смеется.
- Тут все просто, она может быть какой-то родственницей твоей Доминик по материнской линии, французские магические семьи так же тесно связанны друг с другом, как и британские. Может, они тоже кузины.
- Я хорошо знаю семью тети Флёр, и у девочек точно нет никаких близких родственников кроме других Уизли и нас.
- Ну, значит не близкие, - блондин залпом выпивал уже другую порцию разноцветного коктейля, действительность плавно растекалась в его помутневших глазах.
- Ты вот мой дальний родственник, а точнее, пятиюродный племянник по линии отца и шестиюродный брат по линии матери, и, скажи, чем, хаффлпафская тупица, мы с тобой похожи, кроме нашего честолюбия? Ты даже со своими кузинами не похож, я уже не говорю о каких-то далеких сородичах типа Теда или Мюриэль Лонгботтом.
- Потти, чего ты хочешь конкретно от меня?
- Чтобы ты не напивался, пока я думаю, что в этой ситуации нечисто. Бармен, повторите юноше его напиток, а мне, будьте добры, «Ледяную сахару», - шатен снова посмотрел на Малфоя. – Ты пьяный в шотландскую стельку.
- Ты сам тупица, - Скорпиус икнул, - можешь подойти и спросить, не знает ли она твою бесценную Доминик.
- Давай ты.
- С чего вдруг?
- Я стеснительный.
- Поттер, - блондин закрыл лицо рукой, отрицательно качая головой, - ты не стеснительный, ты идиот. Ты бы сам и дементора не постеснялся первым поцеловать, не говоря уж о симпатичных девушках, так что если хочешь познакомиться с ней, то просто подойди и познакомься.
Парень, который был ловцом команды победителей, сидел рядом с рыжей, нещадно глуша огневиски. «Интересно, - думал Скорпиус, - почему он пьет, пока его дама сердца скучает?». Тут спутник «прекрасной незнакомки» Альбуса подскочил, увидев вдалеке какого-то парня, чмокнул смеющуюся девочку в лоб и, крича что-то приветственное на французском, пропал в вечно движущемся потоке посетителей.
- Давай, это наш звездный час, пока ее парень где-то шляется, - Малфой потянул друга за рукав в сторону скучающей девицы. – Добрый вечер, мадам. Или все же мадмуазель?
- Я выгляжу такой старой? – рыжая кокетливо улыбнулась, поправляя на голове солнечные очки.
- Нет, вы выглядите прекрасно, как свежее апрельское утро, - девушка захихикала, прикрывая ладонью рот, - и мой стеснительный друг очень хочет с Вами познакомиться и чем-нибудь Вас угостить.
- Как жаль, - незнакомка наигранно вздохнула, театрально прикладывая тыл ладони ко лбу и легко прикрывая глаза, - я думала, что со мной хотите познакомиться Вы, и угостить меня фисташковым мороженным. А чего Ваш друг, - она укоризненно посмотрела на Ала, - сам не подошел и не начал диалог? Его настолько сразила моя красота, что отняло речь? Или Вы всегда прикрываетесь фигурой своего друга-сердцееда?
- Этот пьяный кретин все не так представил, - парни стояли позади девушки, и рыжая отвернулась к барной стойке спиной, опираясь на нее. Поттер сложил руки на груди в замок. – Я заметил Вас еще на квиддиче, потому что там я принял Вас за свою кузину, а потом увидел тут, долго разглядывал, и пришел к выводу, точнее убедился, что вы очень похожи. И меня гложет вопрос, ПОЧЕМУ вы похожи, если не являетесь родственниками? – глаза девушки округлились до размера зрелого грецкого ореха.
- Что за бред ты несешь? Можно формировать предложения словами попроще? – Малфоя распирал смех.
- Идиот, я же говорил тебе, что твои эпитеты и сравнения впечатляют только мою бабулю, - блондин по-свойски положил руку на плечо девушки, легонько обнимая ее.
- Сам идиот, убери свою руку, пока не пришел мой брат и начистил твою сладкую мордашку.
- О, так этот невежда, который даже не пригласил даму выпить, твой брат? Галантный французский лорд.
- Я за рулем, во-первых, а во-вторых, галантный он или нет, а удар у него что надо. Так что убирайтесь отсюда, пока для вас все не закончилось плохо.
- Эй, дамочка, полегче, я еще не узнал того, что хотел. Ты знаешь Доминик Уизли?
- Ты знаешь Никки? Только не говори, что это с ней ты меня спутал.
- Именно с ней и спутал. Вы знакомы?
- Она моя двоюродная сестра, на год старше, учимся в одной школе на разных курсах, но вообще она британка. Откуда ты ее знаешь?
- Не поверишь, но она и моя двоюродная сестра, - Альбус выглядел ошеломленным.
- Так вы родственнички? – пьяный Скорпиус хаотично водил пальцем, вырисовывая знак равенства между девушкой и юношей.
- Впервые слышу о твоем существовании. Она никогда не рассказывала мне о родственниках тети Флёр. Странно, странно. Я Альбус, Альбус Северус Поттер, - рейвенкловец подал руку, и рыжая ее пожала.
- Лилиан Лепаж, очень приятно. И очень неожиданно.
- Ты когда-нибудь бывала у них в «Ракушке»?
- Нет, у моих родителей аллергия на Британию, и вообще, они какие-то параноики, по-этому Уизли обычно приезжают к нам в Кань-сюр-Мер.
- Интересно, почему за столько лет мы не узнали о существовании друг друга? Всегда был уверен, что Флёр единственная дочь у Делакуров.
Забытый всеми раздраженный Скорпиус начал щелкать пальцами перед лицами подростков.
- Я конечно, понимаю, что лишний на вашем празднике жизни, но, если кому-то все же интересно, то я – представитель древнейшего британского рода, Скорпиус Гиперион Малфой, - юнша поклонился. – Тронут нашим знакомством.
- Ага, и я тоже, - Лилиан поморщилась. – Этот блондинчик тоже твой родственник?
- Нет, это просто мой лучший друг. Но предлагаю его сплавить куда-то и нормально пообщаться.
- Лили, тебя ни на секунду нельзя оставить одну, нам пора домой.
- О, знакомьтесь, это Гастон, мой брат.
- Ее старший брат.
- Ой, ты старше меня на каких-то полчаса, - рыжая махнула рукой. – Мы двойняшки.
- Не очень-то похожи, - хмыкнул Малфой.
- Малфой, заткнись.
- А это кто такие?
- Кто это белобрысое чудо, я так и не поняла, а это Альбус, британский кузен нашей Доминик.
- Серьезно? – лицо Лепажа расплылось в улыбке, он поспешил пожать парню руку. – Как ты тут оказался?
- Приехал с семьёй Малфоя на отдых, у нас дома все заняты предстоящими родами Викки, и я там явно лишний.
- Наши родители тоже сейчас в Англии, вместе со старшими Делакурами, только такое серьезное дело как чьи-то роды смогли заставить маму снова отправиться в Туманный Альбион. А нас с Лили они отдали на временное попечительство бабушкиных старших сестер.
- Им по лет сто, - хихикнула шармбатонка, - они все время называют нас разными именами и думают, что мы их соседи. Поэтому мы с Гасом пробуем вкус взрослой жизни, пока нас опять не заперли в поместье, - Лилиан встряхнула волосы рукой, словно доказывая, что ей все можно.
- Можно еще этой разноцветной хрени, - Скорпиус отделился от компании.
Подростки гуляли по набережной в Биаррице, легко перескакивая с одной темы на другую под раздающуюся из динамиков музыку Ника Дрейка, словно встретились после долгого расставания и не могли наговориться. Малфой плелся сзади, пытаясь протрезветь и привести голову в порядок, перебирая одну за одной мысли о Рут, которые удачно исчезли на последние три недели.
- Я присоединюсь? Гас и Ал начали разговаривать про квиддич, а я его не вы-дер-жи-ва-ю, - Лили пинала песчинки кончиком голубых балеток.
- А я думал, ты уже и забыла о моем скромном существовании.
- Тебе плохо?
- У меня все нормально, - через чур резко ответил рейвенкловец, зло глянув на рыжую.
- Ты просто шатаешься. Хочешь, можем посидеть, а потом их догнать, все равно нашего отсутствия они не заметят. Извини, если я что-то не то сейчас сказала.
- И тебе не будет страшно остаться со мной один на один?
- А должно быть?
Они сидели на берегу, молча. Лили сняла туфельки, и волны накатывали на голые щиколотки. Девушка руками придерживала на коленях юбку от платья, которая грозилась подняться из-за легкого прибрежного ветерка.
- Дать ветровку?
- Не откажусь, - Скорпиус накинул куртку ей на плечи, задев носом затылок. Лепаж сжалась, как-будто он намеревался ее съесть.
- И чем вы с братом занимаетесь, пока родители оставили вас одних? Как ты там сказала, наслаждаетесь взрослой жизнью?
- Я наслаждаюсь. Могу водить машину под поддельными правами, могу пить в барах и вообще выходить на улицу, когда захочу. Меня они держат под семью замками, мне ничего нельзя, мне никуда нельзя, не то, что Гасу. Потому что я маленькая, а мир такой большой. Большой и опасный.
- И как же это они оставили свою дочурку без присмотра?
- У них там, в Англии, что-то еще важное, помимо рождения ребенка Мари, нам они, конечно же, не сказали. Думаю, какой-то пустяк не заставил бы маму поехать в Британию, с ней там что-то жуткое случилось. Из-за этого мы никогда не ездили в гости Уизли и все такое.
- Так что ты успела сделать, пока взрослые далеко? Скольким юношам разбила сердца? Скольким мужчинам вскружила голову?
- Вы с Альбусом первые.
- Странно, ты очень красивая, чтобы на тебя никто не обращал внимания и не пытался затащить в постель.
- Надеюсь, в тебе говорит алкоголь. Мне пятнадцать, и это уголовно наказуемо.
- Ну целовать и обнимать тебя в коридорах вашего замка никто никому не может запретить.
- Кроме Гастона. А мы с ним в Шармбатоне всегда вместе, и он не отходит не на минуту. Приходится тусоваться с его квддичной командой.
- Зачем ты все это мне рассказываешь?
- Поддерживаю диалог, идиот. Хочешь, можешь и ты что-нибудь рассказать.
- Не хочу, - Скорпиус замолчал, глядя на лунную дорожку. - Кстати, о Гастоне. Его сейчас тут нет, а значит целовать тебя можно. И, судя по всему, нужно, - Лилиан густо покраснела, прикрывая половину лица рыжей челкой. Малфой пододвигал свою белобрысую мордочку ближе и ближе. – Это всего лишь поцелуй, Ли-ли. Иди ко мне.
Лепаж было противно и почему-то страшно, будто этот обмен слюной с пьяным бледным британцем материализуется в морское чудовище, которое утянет ее на дно залива. Что-то с пометкой «нет, нет, нет» щелкало в голове, а губы Скорпиуса уже касались ее губ, и его руки обнимали ее плечи, а темнота и теплая летняя ночь накрывали их обоих. Малфой осторожно провел рукой по щеке, убирая челку с глаз и заправляя ее за ухо, поцеловал шармбатонку в лоб.
- Видишь, ничего страшного. Я тебе уже говорил, НАСКОЛЬКО ты красивая?
- А я говорила тебе, насколько ты пьян?
- Скоро я буду трезв и адекватен, так что пока я рублю правду-матку, слушай и запоминай. Ты очень красивая. Очень. Красивая. Не будь я почти обручен, я бы прямо сегодня женился на тебе, даже если у тебя самый ужасный характер в мире, и даже если ты тупая.
- Я не тупая! Комплиментов хуже мне еще не делали!
- Ты сама призналась, что тебе их редко делают вообще, - Лили толкнула его кулачком в бок, - не злись. Я бы женился на тебе только из-за твоей красоты.
- Прекрати, в самом деле. Я обычная, а ты просто пьяный, и бабник.
- С чего ты взяла, - Скорпус рассмеялся, запуская руку в отросшие волосы – позаимствовал привычку у Поттера, - что я бабник?
- У тебя есть невеста, а ты целуешься со всякими незнакомыми шармбатонками. Или ты решил устроить себе курортный роман перед взрослой жизнью?
- Просто отпуск. Перед неизвестностью. Не сиди так далеко, - блондин притянул к тебе Лепаж, кладя свою голову на ее рыжую макушку. Лилиан недовольно сопела. – Мне просто хочется… немного безумства, немного свободы и веселья перед тем, как мясорубка взрослой жизни засосет нас. Скажи мне, почему у нас нет какого-нибудь обязательного вакантного года после школы, чтобы мы не были не привязаны ни к единой вещи на свете, могли творить что хотим? Потом возвращаться к тому, что нас будет ждать дальше. Может, ты больше никогда не будешь свободным. Понимаешь, Лили?
- К сожалению, да.
- Ты помолвлена?
- Да, с Ксавье Дюпоном, он старше меня на шесть лет, и мы с ним вообще не общаемся, и еще он немного странный и я его боюсь.
- Он уродливый?
- Нет, он очень… красивый. Как с обложки «Ведьмополитена» для девочек-тинэйджеров.
- Тебе повезло, а девушка, с которой я обручусь в сентябре, похожа на дохлую мышь, и такая же мало эмоциональная. Я иногда думаю о том, что стоит наладить с ней контакт, но мне тупо страшно подойти. И у нас еще нет никаких отношений, а Арлин уже наставила мне палок в колеса. Из-за нее я торчу с бабушкой, дедушкой и Алом, который согласился скрасить мое одиночество, в пансионате для больных всем стариков, и ем жидкую овсянку каждое утро.
- Ты влюблен в кого-то?
- Ну, у меня есть девушка. Я не верю в то, что можно встретить кого-то «того самого», и брак по расчету не самое худшее, что может быть, но из всех возможных завидных невест Британии выбрали именно Харрел с ее дебильноватыми родственниками. Если бы у Поттера была младшая сестра, я бы женился на ней, честное слово, и мой папочка бы одобрил и визжал от счастья.
- Почему? – Лепаж пыталась отстраниться.
- Прекрати дергаться, я же не раскаленными щипцами тебя пытаю, и не собираюсь посягать на твое целомудрие, честное слово. Тебе так неприятны мои объятия? Тебе неудобно?
- Нет, все хорошо.
- Тогда не дергайся, просто расслабься. Семья Поттеров очень уважаемая, богатая, не очень чистокровная, у них нормальные дети. И хотя Альбус не особо ладит со старшим братом, они оба хорошие парни. Ал остроумный, далекоглядный, великодушный, а Джеймс – широкой души человек, очень добрый и сострадательный, будет работать колдомедиком в Мунго. Гордость семьи. Знаешь, к черту этих Поттеров. Я пока еще чуть-чуть, но пьян, а ты все еще очень красивая в моих глазах, и я буду идиотом, если еще раз тебя не поцелую.
- Тупой хогвартс-бой.
Парни незамеченными пробрались в пансион где-то на рассвете, бесшумно открыли двери в свою часть домика, сняли пропитанные морской солью вещи и забрались под покрывала.
- А они восхитительные, эти Лепажи, скажи, Скорпиус?
- Да, восхитительные.
«Мое предчувствие меня никогда не подводило. И в этот раз тоже не подвело»
Caught A Ghost – Time GoЖду ваших комментариев!)
Caught A Ghost – Time Go
- Альбус, Альбус! – Поттер обернулся на голос и увидел, как на встречу к нему несется рыжеволосая девушка. Он даже не успел помахать ей в ответ рукой, как Лепаж бросилась к нему на шею, и парень уткнулся носом ей в плечо, вдыхая аромат моря и каких-то едва уловимых духов. Словно всегда было так, и все семнадцать с половиной лет его жизни каждый день начинался с таких объятий. Это было настолько естественно, что юношу ничуть не смутило то, что Лили он видит всего второй раз в жизни. Девушка отстранилась от него и скромно пожала руку Малфою. – Привет, блондинчик, - Скорпиус скривился в язвительной усмешке.
- И тебе привет, несчастье. Меня не хочешь обнять? – не дожидаясь ответа, рейвенкловец заключил ее в объятьях, отчего шармбатонка покраснела и поспешила отстраниться.
- Где вы пропадали? И где Гас?
- О, мы теперь будем вашими соседями по пансиону, потому что нашим родителям снова нужно уехать.
- Опять в Англию? Я надеялся познакомиться с ними, - рыжая замялась.
- Не думаю, что это хорошая идея. Мне бы пришлось объяснять, откуда я вас знаю. Они уезжают в Австралию на неопределённое время, и Гастон уговорил поселить нас в пансионате. Вроде как готовая еда, присмотр, процедуры. Он умеет хорошо врать.
- Так теперь вы наши соседи?
- На счет соседства не знаю, но мы точно будем жить на одной территории. Возможно, видеться за обедом. И вообще, можем гулять вместе. Нам не будет так скучно.
- А с чего ты взяла, - Малфой жевал тростинку, - что тут кому-то скучно? Нам с Альбусом хватает развлечений. И женщина на корабле всегда к несчастью. Мы не берем в свою компанию девчонок. Особенно рыжих, Альбус ненавидит рыжих, - Лили вопросительно глянула на Поттера.
- Лили, ты первая рыжая девушка, от которой меня не тошнит, так что не слушай этого болвана. И вообще, - Скорпиус уловил в глазах друга нехороший огонек, к слову, такие же искорки он замечал и во взгляде Нарциссы, - он скучный, а мы, - парень приобнял француженку, - в свою компанию зануд не берем.
Хлопок – и парочка исчезла из виду, оставляя после себя лишь две пары следов на песке. Малфой со злости выругался, оглянулся вокруг и, не найдя друга и их новой знакомой, поплелся куда глядели глаза. Сегодня он не был нужен никому: родственники отправились на выставку магических зелий образца семнадцатого столетия, а они с Поттером должны были посетить выставку ретро-автомобилей. Ну что же, он может пойти и один.
Парочка очутилась на берегу залива, на волшебном пляже, куда магглы попасть не могли, так что их аппарация никого не удивила.
- Что это было? – Лили, смеясь, поправляла свое светлое платье в мелкий цветочек.
- Малфой обычно ведет себя по-другому и никогда не обижает девчонок, не знаю, что на него нашло. Перегрелся, наверное. Хочешь мороженное?
- Не откажусь от фисташкового.
- Это мое любимое, давай пять, - девушка смачно хлопнула своей ладошкой по ладошке Поттера. – Если будешь когда-нибудь в Лондоне, зайди на Диагон-аллею попробовать мороженное в кофейню Флориана Фортескью. Там, наверное, больше двухсот вкусов. И мороженное с сюрпризом. Моему брату однажды попалось со вкусом соплей Дамблдора, - рыжая зажала рот рукой, хихикая. Они уже сидели за столиком деревянного прибрежного кафе.
- Альбус, расскажи мне про свою семью, - парень напрягся.
- Почему тебя это интересует? – Лили неуверенно пожала плечами.
- Мне интересно. Впрочем, если это тебя смущает, можешь не рассказывать. Можем поговорить о чем-то другом.
- Нет, не то, чтоб смущает. У меня очень натянутые отношения со всеми, включая собственных родителей.
- Почему ты не любишь рыжих?
- У меня очень много кузенов и кузин, целая стая, и почти все они, кроме Мари-Виктуар и Джеймса, моего родного брата, рыжие, - семикурсник принялся загибать пальцы, - Дом, маленький Луи, Роксана, Фред, Роза, Хьюго, Молли, Люси, моя мама, дяди Рон, Джордж, Чарли, Билл, Перси, тетя Одри, бабушка, дедушка. Можно рехнуться! А Джим и Викки, хоть они и не бронзоголовые, все равно до мозга костей рыжие Уизли, - девушка снова захихикала.
- Разве это плохо?
- Просто я чувствую себя рядом с ними чужими, не таким, как все.
- Наоборот, ты выделяешься, - Лепаж накрыла его руку своей, - я думаю, что они все тебя любят. Ты классный, тебя нельзя не любить.
- Скажи это моим родственникам. И да, ты вполне можешь во мне ошибаться.
- Мне почему-то кажется, что не ошибаюсь. У меня дар угадывать людей. По тебе я могу сказать, что ты ответственный разгильдяй, осознаешь или нет, но все время пытаешься угодить родителям, чествуешь себя тухло рядом со старшим братом, всегда планируешь свои шаги, ты стратег, ты уязвимый, ты очень умный и трудолюбивый. И честолюбивый, а еще не любишь, когда задевают твою гордость. И девушки липнут к тебе, как мухи к джему.
- Браво, - шатен принялся аплодировать, потягивая через трубочку подтаявшее мороженное, - а с чего ты все это взяла?
- Я не знаю, откуда это берется. Просто знаю, и все.
- Здорово. А что про Малфоя скажешь? Вы с ним вчера относительно долго общались.
- Малфой тоже уязвимый, но он зависит от чужого мнения, свободолюбивый, может поступиться своими принципами, любит только себя, иногда лень берет над ним верх, а еще он очень добрый, хотя старается этого не показывать. У него, очевидно, много друзей, потому что людей тянет к нему, как магнитом. Он аристократ и гордится этим, гордится своей чистой кровью и семьей. Вы оба преданные друзья. Я думаю, у него нет царя в голове, и он всегда живет только сегодня, иногда – вчера. Но никогда – завтра. И я не могу увидеть, кем он будет в будущем.
- А меня можешь?
- Расплывчато. Мама говорит, что мне нужно тренировать свои навыки, но я не стремлюсь к этому.
- Попробуй предсказать мою судьбу.
- Не смеши, я не умею такого.
- А ты попробуй!
Лили снова положила свою ладонь поверх Альбусовой, зажмурила глаза и пыталась почувствовать, как кровь протекает через ткани и сосуды, как жидкости двигаются между клетками его тела, как бьется его сердце, как в мозгу зарождается импульс. Размытые вспышки вскакивали и угасали перед глазами шармбатонки.
- Ты будешь в сером, ты будешь счастлив, моментами. Ты разгадаешь загадку, но это не сделает тебя счастливым. Только неведение, и женщина с темными волосами. Дом в лесу, много света. Это все.
- Что-то очень странное. Признайся, ты все выдумала, - Лепаж насупилась.
- Ничего я не выдумала. Если не хочешь, можешь не верить.
- Я верю.
- Вот и славно.
- Ой, извините, - человек, задевший Скорпиуса, склонил голову, а когда поднял ее, Малфой узнал в нем Гастона Лепажа.
- Я смотрю, ты тоже неровно дышишь к автомобилям?
- Да, у моего отца есть коллекция фордов в особняке. Если захочешь, могу как-нибудь показать. А где твой друг?
- Там же, где и твоя сестра, - более раздраженно, чем следовало бы, ответил блондин.
- При чем тут Лилиан?
- Она встретила нас на аллее около двух часов назад, а потом они с Поттером взялись за ручки и аппарировали куда-то.
- Очень странно. Но раз она с Альбусом, мне не о чем беспокоиться. Мне ведь не о чем?
- Пожалуй, так. Зная его, могу сказать, что наши голубки сейчас где-то гуляют и ведут задушевные беседы, Ал любитель, и Лили, как я понял тоже.
- Тогда мы смело можем отправиться в какой-нибудь бар и пропустить по бокалу-второму сливочного пива. В такую жару хочется застрелиться.
- То есть ты даже не будешь за нее беспокоиться?
- Я думаю, она в надежных руках. Как ты думаешь, она нравится Альбусу? – у Скорпиуса неприятно пересохло в горле.
- Не думаю, а что?
- Он хороший парень, как мне кажется. И мне хотелось бы, чтобы она встречалась с хорошим парнем.
- Но мы ведь тут не навсегда, всего лишь на лето, и Лили помолвлена, если я правильно понял.
- Ой, не знаю, как там в Британии, но у нас помолвки это весьма непостоянное дело. К тому же, у ее жениха сейчас есть какая-то пассия, он взрослый мужчина, и пока наша Лил мало его интересует. А ей ведь не обязательно отказываться от мужского внимания и каких-то здоровых отношений до замужества. Гулять под луной, целоваться, получать подарки. Это ведь ненормально – ограничивать в романтике француженку.
Скорпиус засмеялся.
- Мне она вчера говорила, что ты никого к ней не подпускаешь.
- Альбусу я могу доверить свою сестру на эту неделю, - Гас похлопал товарища по плечу, увлеченно рассказывая про следующую модель автомобиля. Лепаж не заметил, как кисти Скорпиуса сжались в кулаки, а на лице начали ходить желваки.
- А теперь я развернусь так, чтобы солнце светило мне в лицо, - Лили, накинув рубашку поверх платья, заглядывала в объектив фотоаппарата.
- Сделай задумчивое лицо, - парень делал много кадров, чтобы вышли удачные колдофото.
- Давай щелкнемся вместе, на память.
Аппарат загудел, и тут же выдал изображение, на котором, счастливые как коты, Альбус и Лили улыбались в объектив. Прибрежный ветер трепал их волосы, лица расплывались в улыбках, а за спинами на берег накатывали волны, пока солнце с каждой секундой опускалось все ниже за горизонт, делая воздух полным магии.
- Это, пожалуй, самое удачное колдофото за всю мою жизнь, держи, - шатен протянул подруге свежую карточку. – Это я отдам тебе сразу, а остальные пришлю совой.
- Здорово. Может, мы еще посреди года как-нибудь увидимся.
- Теперь твоя очередь рассказывать о себе, - зеленые глаза Поттера впились в карие глаза шармбатонки. Лепаж пожала плечами.
- Я даже не знаю, что о себе рассказать. Я обычная, просто Лили, я хорошо учусь, Гастон мой лучший и единственный друг, я плохо нахожу контакт с девочками, я люблю вкусно поесть, я не люблю квиддич.
- В смысле не любишь квиддич? Ты до этого момента была идеальна!
- То есть, ты хочешь сказать, что любовь к квиддичу это главный критерий в отборе девушек?
- Именно. Наверное, по-этому ее у меня и нет, - подростки в унисон засмеялись.
Парочка гуляла по берегу, пока все вокруг окончательно не утонуло во тьме, и свет из гигантского деллюминатора не начал заполнять береговые фонари. Лили много смеялась, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо, укутывалась посильнее в любезно предоставленную Поттером гигантскую клетчатую рубашку, вытирала льющиеся непроизвольно из глаз слезы.
- Ощущение, что я знаю тебя всю жизнь. Это странно. Наверное, потому что вы с Доминик похожи. Наверное.
- Ну, у нас есть внешнее сходство, но характеры абсолютно разные, ты должен был это понять.
- Вы не ладите?
- Ну, наше общение сводится к минимуму, будто мы не двоюродные сестры, а просто когда-то в детстве вместе игрались на одной лужайке. Она милая, и всегда приветливая, но мы просто не стали лучшими подругами и все такое. Она обожает Гаса. Честное слово, не будь они столь близкими родственниками, то уже давно встречались бы.
- А у тебя есть парень?
- У меня есть жених, но…
- Но?
- Но это разные вещи.
Альбус принялся поправлять рубашку на плечах рыжей, их лица оказались слишком близко, парень тяжело выдохнул. Хотелось ли Лили, чтобы он ее поцеловал? Мозг, так же, как и в ситуации с Малфоем, кричал «Нет, нет, нет», а сердце билось со скоростью света в вакууме. Поттер приблизил свое лицо еще ближе, а затем чмокнул девушку в лоб, нежно обнимая за плечи.
- Прости, - шатен спрятал руки за спину, отстраняясь.
- Все в порядке. Спасибо тебе за чудесный день. Мне нужно найти брата, так что… до завтра.
- Я тебя проведу.
Парни лежали на кровати в молчании, пока полная луна заливала комнату непривычно ярким светом. Поттер повернулся лицом к пьяному сожителю, который с глуповатой улыбкой пялился в потолок, сдувая с глаз отросшую челку.
- Эй, Скорпиус, о чем думаешь? – блондин лег на бок, приподнимая голову на согнутом локте. Мечтательное выражение не сходило с его лица.
- Я, кажется, влюбился. И со вчерашнего вечера твоя родственница занимает все мои мысли, аж тошно. Я не знаю, радоваться или огорчаться.
- Ты сейчас про Лили?
- А про кого же еще?
- Формально мы с ней не родственники, а совершенно чужие люди.
- Ну не такие уж и чужие. Весь день вместе ворковали, пока я заглушал свою душевную боль, - парень положил кулак на грудину, театрально зажмуривая глаза, - виски вместе с Гасом.
- Мне кажется, или ты ревнуешь?
- Я переживаю. Она тебе сильно нравится?
В голове Поттера крутились шестеренки, пока он пытался оценить ситуацию. Нравилась ли ему Лилиан Лепаж? Определенно, ответ «да». Но нравилась не так, как Сесилия Слоуборн на пятом курсе, от рыжей не застывало дыхание в груди и сердце не пускалось в пляс, хотя рядом с этой, без преувеличения, удивительной девушкой он чувствовал себя дома.
- Не люблю рыжих, ты осведомлен об этом прекрасно.
- Вот и здорово. Я бы чувствовал себя полным дерьмом, если бы целовал девушку, которая нравится моему лучшему другу.
Во рту пересохло, Альбус сглотнул комок вязкой слюны, ощущая, как сердечная камера толкается о внутреннюю стенку грудной клетки.
«Я не наделал ошибок, я молодец»
- Понимаю твои чувства.
Все равно всё это было как-то гадко.
Серая сова, перья которой отливали серебром в навязчивом лунном свете, влетела в открытое окно и бесшумно села на подушку возле головы мадмуазель Лепаж. Птица положила конверт возле девушки, и больно клюнула ее в руку, отчего рыжая проснулась и зашипела. Шармбатонка открыла конверт.
«Завтра утром в 7 на том месте, где я тебя оставил позавчера. Твой СМ»
- «Твой», - Лили тихонечко, чтобы не разбудить брата в соседней комнате, засмеялась, еще раз вслух произнеся это слово. – Мой Скорпиус Малфой. Это интересно.
Спать категорически расхотелось.
Lord Huron – Ends Of The EarthВсегда буду тебя любить. Всегда.
С моноклем на левом и Ротшильдом в правой.
В твоих руках я не лед - вода,
Все самое ложное становится правдой.
И время не властно над нами, нет,
И через сотни столетий останемся нами,
Мы превратимся в кочевников с дальних планет,
Мы - волны до небес добравшегося цунами.
И все слова, что я говорю, о тебе,
О самовлюбленном, зависимом и бесконечно милом,
И я благодарна за все, чего не было, этой Земле.
И больше еще благодарна за то, что было.
Она никогда в жизни не боялась облажаться. Будь-то экзамен, который пай-девочка Лилиан списывала, сидя на первой парте, без стыда, какая-то вечеринка, устроенная на мужской половине, куда пробраться практически невозможно, вранье перед отцом, чтобы оправдать выходки Гаса… Наверное, причиной всему было воспитание, и ее родители, которые всегда твердили, что их дочь самая лучшая, и что в любой ситуации они будут на ее стороне.
Не боялась облажаться шармбатонка и сейчас. Она ждала Малфоя уже пятнадцать минут, а он все никак не появлялся. «Там, где я тебя оставил позавчера». Позавчера они вдвоем дошли до маггловской забегаловки, где Альбус и Гастон в нетрезвом состоянии громко спорили, чья сборная победит на чемпионате мира. Он тогда одарил ее снисходительным взглядом и в знак прощания лишь махнул головой. Кафе было закрыто, и Лили сидела на деревянной приступочке, перебирая пальцами четки на запястье. Даже если блондинчик («Твой Скорпиус Малфой») не придет совсем, девушка не расстроиться. Господи, она ведь туда пришла?
Нос защекотал пряный летний аромат. Рыжая подняла глаза и увидела перед собой желтый букет из одуванчиков и ромашек.
- Привет скучающему Шармбатону.
- Привет, хогвартс-бой, - парень умостился рядом на ступеньках, положив свою руку ей на плечи. – Ты прекратишь так пялиться на меня?
- Да, прямо сейчас. Хотел показать тебе одно особенное место. Не против трансгрессии?
- Малфой, я тут бываю каждое лето с восьми лет, ты серьезно думаешь, что можешь меня чем-то удивить?
- Во всяком случае, надеюсь. Ну так что, будем сидеть тут и припираться или все-таки ты дашь мне шанс? – девушка вложила свою руку в раскрытую ладонь англичанина.
Шанс на что? В ту долю секунды, пока ее тело расщеплялось на атомы, которые засасывало в пространственный разрыв, чтобы в следующий миг вновь преобразоваться в Лилиан Лепаж, сотни мыслей на тему рождались в хорошенькой голове француженки.
На какой шанс в целом рассчитывал Малфой? Ни к чему необязывающий летний роман? Вклад в будущее? Или может быть на кратковременную амнезию, чтобы на время заглушить шум проблем, которые ждали его за заливом, на туманном острове? Вариант простой влюбленности девушки отмела сразу. Главное, как говорила ей мама, не делать себе проблем. В данном случае, не влюбится в парня, у которого есть невеста, девушка и родная страна за несколько сотен километров от твоей налаженной жизни.
- Где мы?
- Это альпийские луга. Правда, тут здорово?
- Сбегаешь сюда, когда надоедает общество родственников?
- Нет. Просто здесь хорошо думается о жизни. Точнее, не думается вообще ни о чем. Можно просто любоваться видом и забыть обо всем на свете, не мыслить ни об одной поганой вещи. Давай просто сядем и помолчим? – Лили засмеялась, поправляя волосы, которые трепал прохладный ветер, рукой.
- Я всегда думала, что на свиданиях обычно принято говорить. О том, чем люди занимаются, чем живут, с кем общаются, что любят.
- Разве это имеет такое большое значение? Например, то что я люблю шоколадное мороженное и синий цвет, и круг моего общения навряд ли можно назвать вещью, достойной обсуждения.
Скорпиус наколдовал огромный каремат и улегся сверху, притягивая к себе Лили. Шармбатонка нехотя опустилась рядом, но когда Малфой притянул ее еще ближе, так что рыжая голова Лепаж оказалась на его груди, девушка не стала протестовать.
- Давай просто смотреть на облака и молчать. Я тебе не надоел?
- Когда надоешь, узнаешь об этом первый.
Время текло плавно, пересыпалось, словно песок в часах с узеньким перешейком. А песчинки крупные, они на момент застывают, а затем снова под силой давления движутся по траектории земного притяжения. Скорпиус наклонился и поцеловал ее в висок, проделал дорожку до губ и снова поцеловал. Не так, как на пляже в тот вечер, когда они только познакомились. У скромницы-шармабатонки дрожали коленки и перехватывало дыхание, хотелось поглотить это ощущение полностью, и самой поглотиться. Рейвенкловец осторожно приспустил одно плечо платья, затем другое, уткнулся носом куда-то в грудь. Лепаж не совсем понимала, как нужно себя вести, чувствовала скованность.
- Мне остановится? – наглый взгляд мутных глаз натолкнулся на растерянный – зеленых. – Тебе стоит только сказать, и мы снова будем просто наблюдать за облаками. Хотя не очень-то хочется. Лили?
- Давай как-нибудь в другой раз, - Скорпиуса рассмешило, как она покраснела, снова натягивая на место плечики и пытаясь сделать вид, что контролирует себя. И хотя семикурсник не мог назвать себя ловеласом, знающим о девушках все, ему не потребовалось особых знаний для понимания того, что новой подружке совсем не хочется прекращать их «пикник». Они снова лежали, бездумно пялясь в небо, только грудная клетка обоих вздымалась немного выше.
- Ты сводишь меня с ума, - шепот Малфоя. «Лили, думай о песчинках».
Лили и не заметила, как уснула, убаюкиваемая размеренным дыханием парня. Аромат цветов, сопение блондинчика и прохладный горный ветер заставили ее погрузиться в царство Морфея. Когда девушка открыла глаза, то заметила, что лежит на чьей-то кровати, а местность за окном окрашена в рассветные розовые тона. В комнате было пусто, а на прикроватной тумбочке стояла надпитая чашка с ароматным чаем и шоколадный круассан.
Лепаж огляделась: это явно была чья-то спальная. Две кровати, скомканные вещи на стуле, видимое отсутствие женской руки. Из-за двери послышался мужской голос.
- И где их только носит, Цисси? Если Скорпиус и тут впутается в какую-то историю, то, помяни мое слово, сын сдерет с нас шкуру.
- Они просто гуляют. С чего ты решил, что мальчики непременно попадут в переделку?
- Нарцисса, прекрати их защищать. Ты не хуже меня понимаешь, что их странное поведение в последнее время связано с появлением какой-то юной особы, с которой они либо вместе, либо по-отдельности пропадают где-то.
- Люциус, думаю, ты не в праве осуждать внука за то, что он не хочет всю жизнь иметь дело только с Харрел.
- Все было бы проще, если бы мы рассказали. А так Скорпиус даже не совсем понимает, за что наказан, что он делает такого, чего не позволено в других чистокровных семьях.
- Ты перестанешь или нет? А если они в комнате?
Дверь распахнулась, и миссис Малфой увидела перед собой застеленную кровать Поттера и расправленную внука, бардах, остатки завтрака и стопки книг по астрономии, которыми увлекался Альбус. Женщина вздохнула, провела палочкой – и в комнате воцарился порядок, а щель, в которую из платяного шкафа выглядывала Лили, со звуком затворилась.
- Ну вот, скоро ужин, а я их и за завтраком не видела.
Шармбатонка выдохнула, когда аристократка покинула комнату, но ее радость длилась не долго – шкаф оказался замкнутым. Лили пыталась использовать беспалочковую магию, которая давалась ей с таким трудом, выбить дверь телом, мысленно позвать на помощь Гастона – но все усилия равнялись нулю.
Прошло черт знает сколько времени, прежде чем входная дверь отворилась.
- Ты просто оставил ее тут и ушел? Я всегда говорил, что в душе ты долбаный хаффлпафец!
- Я вышел всего лишь на пару минут, а потом бабушка встретила меня и утащила с собой, и читала нотации! А ты где был?!
- Это не твое дело, дорогуша. Лучше объясни мне, что кузина Доминик делала у тебя в кровати.
- А это уже не твое дело, дорогуша, - нарочито растягивая последнее слово, произнес Малфой. – В самом деле, она ведь не одна из твоих родственниц, почему ты так за нее переживаешь? Или боишься, что будет как с Софией, что я первый пересплю с Лилиан?
«Это интересно» - идея позвать мальчиков на помощь требовала отложения. Француженка слышала, как один заехал другому по физиономии, и кожей ощущала, как между ними повисла тишина, как между их лицами возрастало напряжение. Стук-стук. Юное сердце шармабатонки грозилось вырваться сквозь грудную клетку, пробить дверцу шкафа, которая так упорно ей не поддавалась. И хотя обделенная мужским вниманием, Лили всегда хотела, чтобы два благородных рыцаря вели сражение за ее благосклонность, конкретно сейчас девушка чувствовала себя униженной. Вещью, которую не могут поделить два капризных близнеца.
- А, может, ты уже и успел? Или чем вы там занимались, когда ты увел ее у меня из-под носа? Девушку, которая мне нравилась!
- Слушай, Малфой, прекрати корчить из себя разъярённого Казанову. Мы договаривались, что если кому-то из нас понравится девушка, мы ставим в известность другого, и на этом все решается. Ты мне ничего, повторю для барсукоголовых, ни-че-го не говорил. И если уже на то пошло, у тебя и так хватает восторженных поклонниц, есть девушка и невеста, и ты уедешь отсюда, а ей сколько? Пятнадцать или шестнадцать? Хочешь оставить ее страдать, или будешь кормить ложными надеждами? О да, она мне ОЧЕНЬ нравится, но я все взвесил, и решил, что месяц нашей эйфории не стоит дальнейших стенаний.
- Поттер, ты тупой. Можно просто… тусоваться вместе, проводить время, флиртовать, целоваться, спать и необязательно тут же, едва окончишь школу, жениться. Или твой мозг не воспринимает других функций кроме как «связывать себя путами отношений» и «страдать»? Это авантюра, это развлечение. Скажи, ты сразу родился семидесятилетним занудой? Или на тебе сказывается отсутствие опыта в общении с женским полом?
- Она мне очень нравится, Малфой. Не потому, что похожа на Никки, не потому что она такая вся классная и я давно ни с кем не… развлекался. Это как щелчок, как магнит. Я не то, чтоб влюбился, но мне хочется оградить ее от всего мира. Не знаю, способен ли это понять.
- Тогда ты должен был мне об этом сказать первым, и я бы не взглянул в ее сторону.
- Так бы и не взглянул?
- Можно было бы найти себе другое развлечение, - Скорпиус стянул рубашку, но не обнаружил стула, на которые скидывал обычно свои вещи. – Это всего лишь способ не сгнить тут от скуки.
- Она живая, и она не развлечение, как и все другие, - блондин открыл шкаф, чтобы достать вешалку. – Эй, аристократия, что с лицом?
Альбус и сам застыл, увидев, как предмет их спора шагнул навстречу из гардероба.
- Ну что ты так переживаешь за меня Поттер, - Лепаж кокетливо поправила волосы, - может быть, это твой драгоценный друг всего лишь мой способ развлечься. Ал, не проведешь меня домой?
Загладить вину рейвенкловцу не выпало случая. Младшая сестра Гаса как сквозь землю провалилась, будто этой рыжей девочки и не существовало вовсе. Старший брат о ней не говорил. Наверное, он был не в курсе инцидента, так как продолжал относиться к хогвартским приятелям как к лучшим друзьям детства. Затем приехала Доминик, было много алкоголя, танцев, ночных вылазок, бурно осуждавшихся Малфоями-старшими, душевных разговоров, костра и маггловских песен под гитару.
Но август заканчивался, как и беспечная жизнь двух рейвенкловцев. Скоро они снова сядут в поезд, который сквозь портал понесет их к тому, чего лучше бы и не знать. К их взрослой самостоятельной жизни в качестве взрослых самостоятельных людей. Для обоих это знаменовало какой-то неизбежный конец, будто с завершением Хогвартса закончится и вся их жизнь.
Как первый намек на сентябрь врывается в размеренное летнее существование укорочением светового дня, так на закате отпуска на горизонте расслабившегося донельзя Малфоя снова возникала рыжая Лепаж.
- Я до сих пор так пьян, что у меня двоится, - парень зажмурил левый глаз, но Доминик по-прежнему было две. – Уизли, тебя слишком много в моей жизни, мне хватает и одной Никки, - парень протянул руку, чтобы ущипнуть подругу за лодыжу, но она перехватила руку.
- Фу, ты стал еще более мерзким.
- Лили? Что ты тут делаешь? – укоризненный взгляд ясных глаз заставил парня протрезветь.
- Видимость того, что нам с Гастоном прекрасно отдыхается в пансионе.
Наверняка шармбатонка знала только одно: она не будет жалеть, как бы вечер не закончился. Завтра утром уедут два ховгартс-боя, возможно, прихватив с собой Доминик, а через пару дней их родители уволокут ребят в Кань-сюр-Мер, а затем начнется Шармбатонская гонка за оценками, и ее одиночество.
Вокруг костра собралось достаточное количество молодежи. Влюблённые в очарование Никкки, Ал и Гастон не сводили с нее глаз. Малфой, потягивая N-нную бутылку сливочного пива смотрел на костер, изредка меняя выражение лица с унылого на очень унылое.
- Эй, Скорп, чего такой кислый?
- Тебе будто есть до этого дело.
- Если я скажу, что есть?
- Какой твой интерес? – хмельной взгляд блуждал по слегка размытой фигуре француженки и остановился на откровенном вырезе декольте. Парень не мог не думать о том, какая же все-таки красивая эта шармбатонка. То ли он был слишком пьян, то ли в его глухой душонке проснулись ростки первых чувств, но внезапно Малфой начал понимать то, о чем ему говорил Альбус в тот вечер, когда Лили убежала. – Почему брат не смотрит за тем, как ты одеваешься? Тебе срочно нужно прикрыть, - блондин хаотично водил по своей грудной клетке, - вот это. Хочешь, чтобы кому-то снесло крышу от вида полуголой пятнадцатилетней девушки?
- Да, - и шепотом семикурснику на ухо, - тебе.
Щелк.
Щелк.
Щелк.
Правильно ли он все понял? Густо покрасневшая Лили тянула его за руку в сторону ее домика. Он был крохотным и поистине королевским.
- Тут стоит защита, войти можем только мы с Гасом, но я знаю, как обойти заклинание.
Малфой помнил, что задавал слишком много вопросов, в ответ на которые француженка лишь обреченно вздыхала. Что он пропадал, и тонул в кремовых простынях, и кожа Лепаж была соленоватой из-за пота и купания в море, и она смешно сопела, и даже в темноте было видно, как девушка краснеет, и он точно смеялся, и он точно не знал, зачем это делает, потому что Альбус был прав, потому что она абсолютно несовершеннолетняя, и абсолютно чужая, и знает он ее всего...
Когда рейвенкловец проснулся, голова раскалывалась. Теперь у него одной проблемой больше. Лили уже проснулась, и сидела на подоконнике, всматриваясь в рассвет.
- Лили, это было, - рыжая, подобно бабочке, соскочила к нему и закрыла рот ладошкой.
- Если ты хочешь сказать, что ужасно – я не хочу этого слушать. Если хочешь извиняться – я была трезвой и воспользовалась тобой.
- То есть, это можно рассматривать как месть?
- Нет. Это стоит рассматривать как то, что ты мне очень нравишься, и я не хотела бы, - она снова замялась и покраснела, - чтобы на твоем месте оказался кто-то другой.
- А вдруг ты встретишь парня, и поймешь что он тот самый, и будешь жалеть? – «А вдруг я для нее – тот самый?»
- А вдруг мне всю жизнь придется прожить рука об руку с тем, кто будет считать меня пустым местом?
- Ты маленькая глупая девочка, которая запуталась.
- Скорпиус, это было отличное утро, пожалуйста, не порти его своими нотациями.
Антипохмельное.
Сборы.
Чемоданы.
Отвлечься – некогда.
Перрон.
«Лепажи не могут не прийти нас проводить», - говорит Поттер, и он прав.
Они обмениваются адресами, дед и бабушка неодобрительно косятся на их новых друзей, и опасение почему-то внушает девчонка, как-будто они
знают.
В суматохе Лилиан касается его бритой щеки, и Малфой буквально чувствует пульсацию крови в ее голове.
«Обещай, что будешь мне писать»
Рукопожатие Гастона.
Поцелуй в щеку от Уизли, которая отправляется завтра персональным порталом.
Момент.
Момент.
Момент.
Он в Мэноре, все еще пахнет близостью Лепаж и жмет руку Харрелу-старшему, садясь напротив его дочери. Своей невесты. Которая
далеко не Лепаж.
Прошу прощения за задержку.
Интересно узнать Ваше мнение :)
http://vk.com/gos_plush - группа с артами и прочим
Dave Matthews Band – So Damn Lucky «Дорогая Лили! Твое последнее письмо заставляет мое сердце сжиматься. Близится Рождество, самый семейный праздник, и я бы хотел оказаться рядом с тобой, перебирать твои волосы, гладить твою кожу, распивать с тобой праздничный пунш и бродить где-то по заснеженным аллеям. У нас недавно выпал снег. И я зол, потому что топтать его я буду бок о бок с Харрел (Арлин). Я все время думаю о той ночи, когда мы были вместе, и ты рядом со мной в моих мыслях, куда бы я не пошел. Никогда не думал, что смогу влюбиться в какую-то девушку в такой глупый способ – по переписке совиной почтой. Совы умные, но летят до твоего замка целую вечность…»
Скорпиус перечитал написанное еще раз. И когда он успел превратиться в сопливого слизняка? «Сердце сжиматься», «в моих мыслях», «влюбиться». Что с ним делала эта чертова француженка? Иногда на него нападали моменты отрезвления, когда парень не мог понять, как ни хотел, что особенного было в той ночи, которую он и не помнит? Да, Лепаж была, по его меркам, очень красивой, но они толком не были знакомы, и все их деланные отношения - это стопка писем, исписанных корявым почерком шармбатонки, в нижнем ящике его письменного стола. Интересно, а где хранит его изваяния рыжая бестия?
Семикурсник смял исписанный пергамент и не поленился отнести его в гостиную, где с безразличием швырнул в камин. Он не отослал Лили ни строчки за последний месяц, хотя совы от нее с исправностью приходили каждую неделю. Все его письма были полны какой-то девчачьей болью и страданиями. Скорпиуса раздражало ЭТО, вся эта неясная ситуация, которая сложилась по его вине. Вначале он неправильно повел себя с девушкой, разрешив ей переспать с собой, затем – внял ее просьбе, потакал своим желаниям – и начал переписку.
Сперва Малфой просто бредил ею – Лепаж снилась ему по ночам, мерещилась в рыжих гриффиндорках, в матери Поттера, которая из-за проблем Альбуса со здоровьем сентябрь буквально жила в Хогвартсе. Когда Джинни (а она просила лучшего друга ее сына называть себя именно так) окликала его издалека и махала рукой, перед блондином вновь оживал пляж Биарицца и тоненькая фигурка Лили в цветастом платье. Тогда Скорпиус и решил написать, вначале, ничего не значащее письмо с вопросами о начале учебного года, делах их семьи, успехах Гастона, чтобы понять, читает ли кто-то кроме Лилиан Лепаж ее почту. Как оказалось, адресованные ей письма не проходили проверку щепетильным старшим братом, и дальше Малфой дал себе волю писать обо всем. Так, неделя за неделей, получая с небольшим опозданием сов от шармбатонки, Скорпиус начал чувствовать какую-то слепую привязанность к этой девчонке, ждал ее письма, как праздника, хотел ощутить ее материально – рядом с собой. Это было как наваждение, с которым бороться труднее с каждой минутой. Родители заявили о помолвке с Харрел, и теперь юноша чувствовал себя разбитым. Раньше, до бумажной влюбленности в Лили, ему было все равно, с кем придется спать в одной спальне.
- Ты напишешь ей или нет? – Альбус отвлек его, присев рядом у камина.
- Не получается чего-то стоящего. Она пишет как-то уныло в последнее время, а тут еще я со своими проблемами и новостями, которые навряд ли ее обрадуют.
- Я не знаю, почему, но я переживаю. За вас обоих. Не хочу показаться скрягой, но я тебе говорил, и я тебя предупреждал.
- Поттер, заткнись. Если мне понадобиться порция самобичевания, я попрошу аудиенции у директора, а лучше сразу о отца.
- У отца Лили, Лепажа-старшего. Он скажет тебе спасибо за половое развитие дочери.
Чопорная Ханни, как называли ее между собой студентки, диктовала дамочкам задание на дом, умудряясь в каждом своем предложении упрекнуть их в порочности и распущенности. Лили спешила уйти, потому что сегодня четверг – день, когда прилетают почтовые совы. Лепаж ёрзала на стуле, раньше времени уложив в сумку все учебные принадлежности.
- Лилиан, в этом году Вы проявляете верх распущенности! Еще не закончилась лекция, как Ваш стол пуст, как и порочная голова! – соседка по парте не могла подавить смешок.
- Это святая Лили, в чем-чем, а в порочности ее уж точно нельзя упрекнуть, - съязвила Флоранс Леклерк с задней парты. – Хранит верность Дюпону. Жаль, это не взаимно.
Раньше шармбатонка расстроилась бы до слез, но в текущем положении слова школьной потаскушки, с которой одно время развлекался ее жених, имели для рыжей мизерное значение. Пятикурсница улыбнулась и подорвалась со своего места, стоило лишь Ханни объявить об окончании урока.
Совы принесли ей за неделю много писем. Девушка сразу же откинула конверты от родителей и бабушки, от Викки, и изрядно разочаровалась, снова не найдя послания от Малфоя. Интересно, он просто ее игнорирует, или на это есть причина?
Ночью ей, как всегда, снился усыпанный светлячками альпийский луг, и она сквозь сон чувствовала экскурсию грудной клетки блондинчика, его духи с нотками полыни и цитруса. Перед самым пробуждением из уст Скорпиуса всегда вылетали еле слышные слова о злом белом льде, который поглотит огненную глину растений. Смысл этого оставался непонятым для них обоих.
Спустя почти две недели к ней за завтраком подошла девочка с младшего курса, протягивая какую-то скомканную бумажку.
- Что это, милая? – малышка лишь пожала плечами.
- Не знаю, какое-то письмо. Когда сортировали почту, его по ошибке отдали мне, потому что я Лераж. Я хотела выкинуть его, но потом мадмуазель Пепен сказала, что, возможно, оно твое.
- Спасибо, мой ангел.
Шармбатонка сразу узнала размашистый почерк и изумрудные чернила, прочно впившиеся в пожелтевший пергамент. Сердце отсалютировало, руки начали биться в дрожи. Рыжая судорожно, не стесняясь пялившихся на нее сокурсниц, разорвала треугольный конверт, доставая из него хаотично написанное письмо.
«Дорогая Лили! (перечеркнуто). Лили! Я больше не в силах это терпеть, этому нужно положить конец. Я не знаю, что мне писать, и как нам поможет эта глупая переписка. Я что-нибудь придумаю.
Жди меня 25 декабря где-нибудь в Париже.
С. Г. М.»
Сегодня как раз было двадцать пятое. Чертовы совы, чертов почтовик! Слезы градом покатились из глаз уравновешенной обычно Лепаж, она заклинанием испепелила листок бумаги, вытирая с лица непрошенную влагу. Через час тут будет куча родителей, которые забирают домой своих чад, в том числе, и их с Гасом отец и мама.
Гастон! Француженка посмотрела за мужской стол, где вдалеке от нее взахлеб смеялся брат.
Шарниры в ее голове крутились с небывалой скоростью. Сейчас все заняты. Камин есть в кабинете мадам Максим. Ей всего лишь нужно куда-нибудь в сторону воказала на Ля-Шапель. Да, оттуда обычно приезжали британские родственники, и туда родители брали с собой маленьких Гаса и Лили. Все в суматохе. Все ждут приезда, мадам Максим отправилась к лошадям. У нее есть время.
Оставив обед почти нетронутым, шармбатонка помчалась в спальню, уменьшая свой чемодан до размеров дамской сумочки, взяла одноразовый плащ-невидимку (подарок английского дядюшки) и направилась в директорскую. Как перфект своего класса, Лепаж знала пароль от кабинета Максим, где часто проходили собрания.
Комната точно пуста. Камин точно активен. Слово – и она выбирается из камина в карамельном магазине, выбирается в маггловский квартал, едет на каком-то маггловском транспорте, похожем на огромную коробку с окнами, спрашивает как пройти к вокзалу, а затем находит знакомую платформу. За суматохой Лепаж и не заметила, что поверх слякоти дороги и тротуары застилает нетронутый девственно-белый снег, опадает пушистыми комочками на ее мантию.
Проводник в форме услужливо объяснил, что Лондонский экспресс прибыл около трех часов назад, и вскоре будет отправляться обратно, и что он не видел высокого светловолосого юношу в школьной мантии.
Француженка разочаровано вздохнула. В тот раз, когда ей пришлось ждать, он все же забрал девушку. А сейчас шармбатонка даже не знала, где приблизительно она может найти своего друга. Вдох-другой, попытка унять слезы. На что она вообще рассчитывала? И что, дракл задери, ей вообще понадобилось от этого чистокровного принца? Зачем, зачем было с ним связываться?
Тоска разъедала ее изнутри, выжигала и скручивала внутренние органы. Надрывистый плач, миллион раз спасавший от раскола души, упорно не хотел помогать. Выть, выть, выть, пока у нее не станет осиплым голос, пока не надорвутся голосовые связки. Было ли ей когда-нибудь так больно до? Навряд ли. Просто все девочки ищут причину для страдания, а тут Лепаж, как и во всем другом, преуспела.
Маггловских денег у Лили не было, пользоваться чарами из-за возрастного запрета нельзя. Девушка корила себя за все необдуманные поступки, совершенные с момента встречи с Малфоем, а именно за ту глупую выходку в их прощальный вечер, и эту глупую выходку – попытку найти его в городе-миллионнике в канун Рождества. Почему – вопрос, задаваемый юной особой каждый день. Магнетизм Малфоя был не оспорим, но почему? Из всех возможных людей в ее жизни эта странная связь возникла именно с ним, именно Скорпиус стал ее наваждением, кошмаром и одновременно лучшим сном. И пусть та ночь – единственное, что их будет связывать, все равно британец останется для нее всем. И навсегда.
- Скорпиус, - Лили часто повторяла имя рейвенкловца в пустоту, обращаясь ни к кому. Представляла его рядом, воспроизводила в воображении их близость, раз за разом, пытаясь вспомнить все его фразочки, выражение его лица, теплоту его поцелуев, силу его рук. Трудно сохранять голову, когда тебе пятнадцать. И когда какая-то непреодолимая сила заставляет терять остатки разума. Щелчок. Магнит.
- Скорпиус, - парень услышал голос, который часто звал его во сне. Голос, принадлежащий мерзкой Лепаж. Ее не было на вокзале, ее не было в Биарицце, сам черт знает, где носит это несовершеннолетнее недоразумение. – Скорпиус, - звуки отдавались, словно через плотно захлопнутую крышку. – Скорпиус.
Блондин зажмурил глаза, отдаваясь во власть голосу, а когда открыл их, оказался в одном из маггловских кварталов, где люди были одеты странно, как на застывших картинках Поттера. Среди них ярко выделялась девушка в шляпке и лиловой школьной мантии, уныло бредущая посреди нарастающей снежной бури. Расстояние в пару шагов.
Бег.
Щелчок.
Магнит.
- Лили, моя Лили.
И весь мир замер, и перестал вращаться, и все вечности всех Вселенных растянулись в бесконечный миг.
- Я почему-то думал, что уже никогда не увижу тебя.
Скорпиусу стало понятно, почему его так манило к этой малознакомой девчонке. Ее запах затмевал все запахи в мире, останавливал любой мыслительный процесс в черепной коробке, дурманил. Как миллиарды раз в своих мыслях, Малфой снял с рыжей головы шляпку, движением палочки распустил сложную косу и зарылся носом в волосы, аккуратно перебирая руками пряди.
- Ты можешь заболеть. Нужно найти какую-то гостиницу.
Тепло убого номера в гостевом доме недалеко от Елисейских полей развязало им руки. Семикурсник наложил чары, и они, как и в тот вечер, стали недоступными для всего мира.
- С чего начнем? – Лили развешивала промокшую одежду на вешалки, постоянно струшивая с густых волос капельки растаявшего снега. Скорпиус думал о том, что, возможно, когда-то каждый его день будет проходить так: с этой фразы и созерцанием за домашними делами любимой жены. – Рассказывай, почему я не читала тебя месяц.
- Все стало как-то сложно. Я официально обручился с Ха… с Арлин. На носу экзамены. Поттер злится из-за тебя. И я не могу понять, почему нас занесло… сюда.
- Могу тебя поздравить со статусом почти женатого мужчины.
- Лепаж, перестань. Лили…
Парень снова обнял француженку, запуская руки под ее школьную форму. Нужно было многое обсудить, но как, когда эта чертова шармбатонка так близко?
- Мне скоро шестнадцать, - парень рассмеялся.
- Ради всего живого, не напоминай мне о своем возрасте.
- Во Франции волшебники становятся совершеннолетними в шестнадцать. Я буду вольна делать, что хочу, и если ты только скажешь, - школьница сглотнула вязкий ком, - если ты только попросишь, я плюну на родителей, плюну на школу и уеду. Но если ты не готов, то скажи об этом сейчас, пока я еще буду в силах продолжить жить без занозы в заднице по имени Скорпиус Малфой. Все слишком быстро, да?
«А как ты хотел? – думал блондин. – Чтобы эта интрижка длилась вечно? Чтобы она просто была эфемерной девочкой, которой можно восхищаться, и что ей ответить?»
Перспективы жизни с Харрел угнетали, и если ему и нужно будет продать свою молодость, то кому, как не Лилиан Лепаж? Мерлин, и как он только в это ввязался? Как успел столь безрассудно
полюбить?
- Хочу этого больше всего на свете. Отвечать на твои риторические вопросы оставшиеся годы.
Они оба не вели счет часам. В номер приносили еду, выпивку, а большего и не нужно. Бесконечная близость. Ночи, полные их тел и разговоров, планов на будущее. Ну и что, что оба так молоды, ну и что, что впереди куча преград в реализации хитро выдуманного плана. Один щелчок в их юных головах.
Счастье никогда не длится вечность. Лили вернулась в школу по окончании каникул, и любовно рассматривала синяки и следы от укусов, оставленные собственником-Малфоем, пока соседки по комнате не вернулись из дому. Это была лучшая неделя в ее жизни. Столько эйфории! И теперь было сложно представить, как это она будет просыпаться в постели одна, засыпать одна, не перебирая его платиновые волосы, не впиваясь поцелуем в его тело…
Скоро учеба хогвартс-боя,
её хогвартс-боя, закончится. И до окончания школы Лили осталось не так много времени, каких-то два года, между которыми есть лето и Рождество, и теперь они всегда будут такими
волшебными.
Джинни никогда не могла подумать, что доживет до времени, когда полюбит послеобеденный сон. Последний год был какой-то напряженный: выпуск Джима, проблемы на работе Гарри, глупая ссора с Гермионой, которая никак не хотела мириться, затем заболел Альбус, и вот сейчас вроде бы все наладилось, а внутри неприятно ерзало предчувствие чего-то неотвратимого и тревога за свое дитя, характерная для всех матерей. Поттер поспешила написать письма сыновьям и приготовила легкий ужин для мужа-аврора, который вот-вот должен был вывалиться из камина.
Гарри поспел как раз к тому моменту, когда жена раскладывала приборы.
- Был сложный день? Что с твоим лицом?
- Я только из Отдела тайн. Там теперь новый зал с пророчествами, - мужчина тяжело вздохнул. – Они все делятся по цвету на те, которые ждут реализации, которые реализовались, и которые вступили в силу действия.
- И что?
- Джинни, пророчество нашей малышки огненное уже пятнадцать лет. Оно
пятнадцать лет как вступило в действие.
Звон приборов, упавших на пол, заставил попугая, живущего на кухне, отвратительно подражать звуку их стука.
Ben Kenney – EulogyПрошу прощения за длительный перерыв и напоминаю о группе с артами: https://vk.com/gos_plush
Приятного прочтения! :)
- Вы всего лишь ее биологические родители! – блондинка со всей дури махнула палочкой, и люстра с грохотом упала позади спин Поттеров. Супруг обнял ее, целуя низенькую женщину в затылок.
- Габи, успокойся.
- Ноэль, как я могу успокоиться, когда речь идет о нашей дочери? Или ты таковой ее не считаешь? – один из плафонов на упавшем предмете треснул. Вторая женщина, находящаяся в комнате, держала свою палочку наготове, готовая в буквальном смысле убить гостью.
- Гарри, нам стоит обсудить это без дражайших, иначе у Лили не останется никаких родителей.
Лепажа бесили такие фразочки его жены. Воспринимал ли когда-нибудь их маленькое рыжеволосое чудо как чужого ребенка, взятого на воспитание? С первых минут, как только уставшая Габриэль родила девочку, и мужчина увидел ее крохотное личико с зелеными глазками, услышал ее писк и впервые взял на руки, прижимая к такому неоправданно большому туловищу, он навсегда полюбил малышку, их дочь, только их. Шатен не мог представить, что в один день их доченька вернется в свою настоящую семью, и из такой поистине счастливой жизни исчезнет этот луч света.
В первые годы жизни детей, супруги переживали из-за пророчества, потому что потерять Лили казалось немыслимым. Ограничили любые связи с Британией, блюли девочку денно и нощно, не оставляя судьбе ни единого шанса. Состояние позволяло искать им разные уловки, пророков, а иногда шарлатанов, которые могли помочь в решении проблемы, истолковать предсказание, оттянуть его действие, открепить Лилиан от пророчества.
Всегда все шло по плану, но этим летом они пошли против своих принципов, и оставили детей одних, уезжая сначала на роды к племяннице, а затем в Австралию, где обитал съевший собаку на проклятиях шаман, но и он не мог сделать щит, капсулу, защиту, которая бы оградила девочку от всех проблем. И устоявшийся мир выбился из колеи. Сначала ребята вернусь из летнего отдыха, напрочь пропитанные свободой, и оставшуюся неделю дома все время были ссоры то с Гастоном, то с Лили, то с ними обоими. Потом дочь стала реже писать письма из школы, хотя ей они приходили в установленном порядке, а затем был этот ужас на Рождество. Она просто исчезла прямо из школы перед самым отъездом, не сказав никому ни слова, а потом прислала записку, что якобы ее с подружкой родители забрали пораньше, но выяснить местонахождение маленькой нахалки так и не удалось. Лепажи увидели дочь уже в Шармбатоне, куда привезли после отдыха сына, и она выглядела уж слишком счастливой. И не успели они разобраться с этим, как после пятнадцилетнего перерыва к себе пригласили Поттеры.
Они жили в другое время, и оно щадило их. Мужчины были красивы той солидной красотой, которую приобретают в благополучной супружеской жизни, женщины могли позволить себе не задумываться о вещах, о которых не хотят задумываться. Беспечные годы лишили на них следы лоска, которые не стирались даже в таких неоднозначных ситуациях. Гарри думал, перебирал в мозгу карточки с разными вариациями, и те же движения находили свое отражение в глазах Лепажа.
- Как ты думаешь, что мы сделали не так, Гарри?
- Мы родились сами и родили Лилиан. Люди не выбирают, подчиняться силе пророчества или же нет. Разве что можно дать ей жизнь, максимально долгую и счастливую. Обходить пункты, обозначенные в предсказании, - Поттер привычным жестом поправил очки. – Расскажи мне о ее жизни, Ноэль.
Шатен кругами ходил по комнате, когда остановился возле бара и налил полный стакан бренди без льда. Француз жадно глотнул обжигающий напиток, безучастно глядя на потухающий в камине пляс горящих поленьев. Глоток, затем еще один, и еще, и так пока на дне не осталось ни капли.
- Мы очень ее любим, все мы, даже мои родители, которым претила эта идея, все равно не могли не проникнуться симпатией к Лили. Лилиан нельзя не любить. Она красивая, умная, воспитанная, настоящая принцесса. У дочери отличные оценки по всем предметам. Но Лили словно не живая. Не знаю почему. Может, потому что мы все ей запрещаем. Этим летом, пока они были одни, что-то произошло, и это что-то вдохнуло в нее жизнь, и не присущий ранее дух сопротивления, и если раньше мы с женой могли быть уверенны, что держим ситуацию под контролем, то теперь я не уверен ни в чем.
- Может, не что-то, а кто-то? Я, как главный аврор британского Министерства, могу похвастаться некой догадливостью, и предположить, что юных особ меняет привязанность к мужчинам, и не важно, состоят они с ними в отношениях или нет. Вы с Габи не выясняли, не познакомилась ли она с кем-то?
- Мы что по-Вашему, совсем безголовые? Она все время была под присмотром Гастона, а Вы можете быть уверенны, что он не подпускает к ней ни одного парня в пределах школы, а за ее пределами тем более.
- Присутствие вашего сына ничего не исключает.
- На что Вы намекаете?
- Лишь на то, что они могли вместе быть где-то, где Лили встретила кого-то, а так как всю жизнь она подавляла в себе любые эмоции, вдали от боязни контроля все они вылились наружу в виде безумной влюбленности.
- То есть, Гарри, ты хочешь сказать, что мы плохо ее воспитали? Держали взаперти и навлекли проблемы?
- Не в коем случае. Я бесконечно благодарен за то, что вы с Габриель растили мою дочь как свою, - но Лепаж не дал ему договорить.
- То, что в ней течет ваша кровь еще не делает ее вашей. Она родилась и выросла в моей семье, и, как бы там ни было, я буду стараться сделать все, чтобы Лили не знала Вас, и Вашей семьи, и Вашей страны. Поттеры, Уизли и вся Британия не смогут дать ей и половины того, чего могу дать я. И мы с женой отдадим все для благополучия нашего ангела. Ты и Джинни не имеете права вмешиваться, и мне плевать на пророчество и все, что с ним связанно.
Лепаж вылетел из комнаты, словно гнался на Нимбусе 2148 за снитчем на Чемпионате Вселенной. Гарри даже не заметил, как и когда исчезла его белобрысая жена. Мозг аврора прекрасно понимал и находил обоснование поведению француза, а вот сердце совсем не собиралось ничего принимать. Все эти годы он был уверен, что Лили ЕГО дочь, ЕГО рыжее чудо, ЕГО маленькая девочка, а вот теперь все это ему в лицо выплеснул напыщенный лягушатник. И как можно с этим смириться?
Первым, что пришло в голову мужчине, было вызвать наряд и найти и жестоким образом допросить всех, кто имел хоть какое-то отношение к его дочери: школьных подруг, возможных ухажеров, ее псевдо родственников, которых она принимала за родных, но пыл главы аврората охладила сова от сына. Да, у Гарри были и другие дети, которые требовали его внимания. Тем не менее, Поттер не оставил своих попыток разобраться в ситуации с его или не его дочерью.
В отделе был некто Уолдер, способный парень, выходец из магглов, который правдами и неправдами пытался заслужить поощрение руководства. Он был достаточно образованным: его родители имели свой бизнес в Глазго, и до зачисления в Хогвартс парень учился в гуманитарной гимназии, где углубленно изучал языки романской группы и право, увлекался маггловскими детективами и приключенческими романами, состоял в литературном кружке для младших классов. Судя по его досье, Барт идеально подходил для слежки.
Контролировать жизнь Лилиан Лепаж внутри школы не было смысла: примененное Уолдером заклинание ищейки не находило ничего сверхъестественного. Шармбатонка исправно посещала пары, писала письма родителям, делала уроки, тусовалась с братом и неприлично много времени проводила одна, сидя в заброшенной беседке у озера. Отчеты о девчонке для Поттера выходили безжизненными и сухими, и Барт искренне не понимал, зачем главе аврората британского министерства какая-то ничем не примечательная школьница-француженка. Он не мог назвать ее красавицей, или хотя бы интересной. У мистера Гарри вон вся семья такая – с ног до головы рыжая, только они такие шебутные и активные, только и успеваешь читать о них в газетах, а эта девочка… недоразумение, да и только.
Поттера не впечатляли сводки о дочери. Его отцовское сердце, чуйка аврора и опыт мальчика-который-выжил внутри него буквально кричали о том, что в жизни юной Лепаж есть мужчина, тот самый «лихой лёд», который, желая или не желая того, подводит ее жизнь под откос. Он заставил Уолдера проверять всю почту девочки, но там ничего, кроме писем родным, ровным счетом не было. И в школе ее незадачливый ухажер находится не мог – слежка подтвердила и это. Мужчина был в замешательстве. Начнутся каникулы, и скоро Лилиан снова будет под чуткой опекой ее французских родителей, а значит он сможет хотя бы три месяца пожить без этой суеты.
- Папа, я дома! – клокотание внутри грудной клетки успокоилось. За извечными переживаниями о такой чужой и далекой дочери он совсем упустил младшего сына, который висел на волосок от смерти еще полгода назад.
- Альбус, а я уже думал, что после окончания Хогвартса ты поселишься в Малфой-меноре, а твою комнату мы отведем для квартирантов.
- Добрый день, мистер Поттер, - вслед за влетевшим в комнату сыном появился высокий, худой и еще пока нескладный отпрыск Драко.
- А, Скорпиус, ты к нам с ответным визитом? – Малфой хотел что-то ответить, но Ал его перебил.
- Да, он немного поживет со мной. А где мама?
- Они с Одри отправились по магазинам.
- А почему не с Гермионой, как обычно?
- У Мони куча дел на работе, ей не до гуляний. Ну что, будем обедать?
Гарри достал приготовленные женой запасы и принялся разогревать еду, разговаривая с выпускниками о будущем. От сына мужчина знал, что Малфою-младшему вскоре придется жениться, летом либо вначале осени, что его ждет стажировка в Министерстве и возможные разъезды в ближнее зарубежье. Хоть Поттер-отец до конца так и не научился быть благосклонным к Малфоям, но поникшего и дерганного Скорпиуса ему было жаль. Блондин нервно жевал, кидая на Альбуса такие взгляды, будто тот мог выболтать какой-то его сокровенный секрет. В целом обед проходил спокойно, под треск вчерашнего рейвенкловца о команде, которую он собирался cформировать с друзьями из Хога.
- Пап, я хотел спросить, - Ал чинно выпрямил спину, аккуратно разложив приборы по бокам от тарелки, - а ты можешь открыть портал в какую-нибудь другую страну, например, Бельгию или Бразилию, без особых усилий? Из дома, например?
- Ну, если это будет какое-то срочное задание, то его откроют в считанные секунды… а что, собственно, такое?
- Да ничего особенного… просто Скорпиусу нужно… уладить одно дельце, - аврор быстро переключил взгляд на сыновьего друга: Малфой вжал голову в плечи, его грудная клетка двигалась с такой частотой, что в столовой начал нарастать ветер.
- И он еще не решил, в Бельгии это нерешенное дело или в Бразилии?
- Оно в Чили, но это другой материк, и если бы получилось забраться в Бразилию, было бы чудесно, а дальше я там сам разберусь, - отозвался парень.
- А что, отец не мог сделать запрос в Министерство? При его положении даже с бумажной волокитой это заняло бы не больше недели.
- Пап, ему нужно срочно, и мистер Малфой не должен знать, - Скорпиус покраснел до цвета перезревшего помидора, и даже не рисковал поднять на отца своего лучшего друга глаза.
- Что же это за дело такое?
- Дело жизни и смерти.
- Я попытаюсь сделать все, что в моих силах.
Гарри просто хотелось помочь пареньку, его просто раздражала эта манера выбирать за детей жизнь, присущая в равной степени и Люциусу, и Драко, ему просто хотелось (где-то в глубине души) насолить бывшему пожирателю, который не помнил доброты, ему, в конце концов, просто было не сложно оказать юному бунтарю такую услугу.
Сказать, что Скорпиус был настроен решительно, не сказать ничего. В министерство он с мистером Поттером должен был отправиться вдвоем, и вот, сидя в спальне лучшего друга, парень выслушивал последние наставления. А дальше - как условились.
Одиннадцатого июня возле овальной арки, вторая копия которой находилась в Сантьяго, оказались мужчина и высокий паренек, мертвой хваткой вцепившийся в голубую кожаную папку. Они пожали друг другу руки, и светловолосый молодой человек, прячущий лицо под капюшоном мантии, шагнул в пространство и исчез.
У главы аврората был выходной. После удачного переправления в другую часть света засранца Малфоя, Гарри Поттер поспешно ретировался домой, где его ждал собственный сын. Блестящий, как новенький галеон, Альбус рассказывал о своих успехах, как он успел зарегистрировать команду и орендовать ангар с полем для тренировок. Ал предложил отметить успех свежеоткупоренной бутылочкой с огневиски.
Ясный разум мужчины-который-жил затуманился, он пошел к кровати, и уснул ровно в момент касания головой подушки. Альбус бережно стянул с отца одежду, укрыл его одеялом, а затем приложил к виску волшебную палочку и бережно опустил в пробирку серебристую нить мыслей. Затем кончик дубовой палочки с жилой дракона коснулся и его виска, и тотчас пропали все возможные воспоминания о «мятеже в доме Малфоев».
P. S. Жду отзывов)
Frank Sinatra - Unhappy little girl blue Когда читаете главу - включайте песню из названия, и не забывайте про группу с артами, которая вскоре пополнится новыми плюшками: vk.com/gos_plush
Альбус с такой силой плюхнулся на диван, что кожаная обивка издала хрюкающий звук. Благо, он дома один, и строгая мама Джинни не начнет сыпать замечаниями, как обычно.
- Проклятье, почему Господь послал мне двух остолобов, лучше бы одну, но разумную, дочь! – парень озвучил обычные жалобы миссис Поттер.
За неимением этой самой дочери, Джиневра без остатка отдавала себя племянницам, которых в ее семье была куча, но любимицей матери всегда была Роза Уизли. В детстве рейвенкловец почти ненавидел кузину, но с возрастом они смогли стать сносными друзьями, ведь причина была вовсе не в Роуз, а в его матери, и, скорее всего, невозможности завести еще одного ребенка. Альбусу не повезло с семьей – он всегда так считал. Многие хотели бы оказаться на его месте, но быть в кругу суперпопулярных родственников-героев – тяжелая ноша, особенно когда все возлагают на тебя несусветные надежды. Когда твой папа – мальчик-который-выжил, твоя мама была одной из самых активных участниц противостояния в осажденном Хогвартсе, старший брат на пороге открытия вакцины от драконьей оспы, а бабушка так вообще убила Беллу Лейстрендж. В общем, трудно придумать что-то более невероятное, да и он никогда не пытался. То, что буквально вчера выпускник Хогвартса стал капитаном новой квиддичной команды – всего лишь шаги вслед зову сердца, но никак не попытка выделиться, казаться лучше на фоне своей звездной семьи. Все это, к слову, так же стало толчком к дружбе с Малфоем. Где его инферналы носят, дракл задери?
Парень думал и дремал, и даже не заметил, как из раздувшегося зеленого пламени в камине выпорхнула очередная кузина Уизли.
- Поттер, ты разлегся так, как будто весь день садовых гномов у Артура на участке изгонял, - девушка плюхнулась рядом на софу с характерным хрюкающим звуком.
- Никки! Что ты тут делаешь? – от неожиданности парень вскочил.
- Сколько раз просить не использовать эту идиотскую британскую версию моего чудесного имени. Я Дом, просто Доми, - рыжая поправила локоны. – Но вообще, я вашу скромную обитель посетила не для того, чтобы с тобой пререкаться, мой дорогой. В Норе собрались решительно все, чтобы отпраздновать день рождения маленького Ремуса, но только не гордый, как молодой гиппогриф, Альбус Северус Поттер.
- Честно? Я попусту забыл. И да, это была попытка обсмеять название моей команды? Ты знаешь, какой у нас девиз?
- Клюнь поганца? – шатен привычно рассмеялся в ответ на колкости Доминик, вспоминая одну из любимых всей семьей историй отца. Черт, как же ему не хватало этой заносчивой шармбатонки!
- Нет, «Расправь крылья».
- Ну что же, многообещающе, Альбус. Ну что, в Нору?
- Мне нужно купить что-нибудь для сына Тедди, а то вообще как-то некрасиво получается.
Ребята аппарировали на Диагон-аллею, Никки сразу потащила его в какой-то закоулок с ужасными игрушками, где они битый час смеялись над уродливыми куклами и пугающими зверюшками, совсем не следя за временем, пока наконец не купили игрушечную метлу с ускорителем. Этот «поход по магазинам» с сестрой почему-то напомнил ему прошлое лето на побережье Франции и Лилиан Лепаж, воспоминания о которой до сих пор отзывались ноющей болью где-то в левом подреберье. Вслед за этим в голову пришла мысль, что думать о ней – чуть ли не грешно, потому что она девушка Малфоя, и потому что он с ней спал, потому что она сама захотела. Она не выбрала тебя. И досада скребла, как голодная кошка, внутри грудной клетки. И досада, как яд василиска, выедала все внутри брюшной полости. Хорошо, что рядом есть Дом, которая снова его куда-то тащит и заставляет переместить их в родовое гнездо Уизли.
В Норе тем временем самый разгар праздника: хмельная бабушка Молли снова путает имена внуков, отец кружит вокруг стола изнуренную работой Гемиону, пока ее муж и дядя Джордж считают честно заработанные сикли, Артур о чем-то треплется с Андромедой Тонкс, крошечный Луи плачет из-за не поделённой с совсем крошечным Ремусом игрушки, Джеймс, Бринг и Роксана играют в карточки, а мать любовно перелистывает семейный альбом. В сентиментальности она уступает разве что своей родительнице.
- Посмотрите, кого я вам привела! – на голос Доминик оборачиваются все, и немного разочарованно вздыхают, обнаруживая рядом с ней всего лишь Альбуса Поттера.
- Карр, карр, - мимо него, уподобляясь вороне, проносится Фред, уволакивая Никки вглубь компании.
- Обязательно напоминать, что я здесь один, кто не учился в Гриффиндоре?
- Да! – кричит Хьюго, вызывая всеобщий смех. Эти шутки котируются семьей, и самим парнем.
Ал обреченно машет рукой, выискивая среди толпы Тедди или Вик, чтобы вручить подарок. Они очень трогательные, когда рядом, и ему хочется кого-то обнять из-за переполняющих чувств.
Поттер-младший ушел в свою спальню, которую делил с Хьюго и Фредом, сразу после того, как заботливые тетушки впихнули в него половину стола. Да, он гордился своим бездонным желудком, но конкретно сейчас ему плохо.
Раньше, много лет назад, за соседней стеной находилась комната близнецов, а теперь, вдоволь налюбовавшись семейным древом Блеков в заброшенном особняке, Артур захотел сделать что-то похожее и тут, чтобы память о Фреде-старшем, да и о всех, кто рано или поздно покинет этот мир, оставалась в памяти следующих поколений. В комнате слышались шорохи и шаги, они не давали Алу заснуть.
- Кому там не естся и не спится?
- Альбус, ты ли это? – на него сквозь свет Люмоса смотрели уставшие, в морщинах глаза дяди Чарли.
- Ого, и ты тут!
- Ну не мог же я пропустить рождение собственного внука.
- Ну, вообще-то, это внук Билла, а не твой.
- За неимением собственных – все вы мои дети, а ваши дети – мои внуки, и люблю я вас, как родных.
- Ты прямо как моя мама, - усмехнулся шатен, - она тоже любит всех, как родных, кроме меня.
- Не гневи Мерлина, Альбус. Твоя мама вкладывает в вас двоих столько, сколько должна вложить в троих.
- В каком смысле?
- Не бери в голову.
На миг в помещении зависла невысказанность – пустота. Чарли увернулся от разговора, показывая на развешанные по стенам черно-белые колдографии.
- Смотри, а вот и моя мать. Она тут очень молодая, еще школьница, - из старой рамы на мужчин смотрели два одинаковых парня, улыбающиеся во все тридцать два, а между их мощными телами протиснулась тощая фигурка рыжей девочки. Фотограф запечатлел именно тот момент, когда Молли пыталась попасть на фотографию и влезть между мальчиками, а они нарочно не пускали ее, из-за чего на лице рыженькой осталась несмываемая временем гримаса. – Это мои дядьки, Гидеон и Фабиан Прюэтты, а между ними твоя бабушка. А вот тут молодые родители перед тем, как у них родился Билли, - тут Молли улыбалась, пытаясь уложить руки мужа и свои на живот так, чтобы у них вышла приличная семейная фотография.
Альбус видел перед собой совершенно других людей, особенно поразила его бабушка. Такая худенькая и миниатюрная, с рыжими вьющимися до плеч волосами, всегда немного хмурым лицом, в отглаженных до блеска мантиях, она совершенно не походила на ту Молли Уизли, которую внук знал всю жизнь: полную, часто неопрятную, забывчивую. Время брало свое, и не делало матери огромного семейства решительно никаких скидок.
- Я заберу эту, где бабушка с братьями, - шатен потянулся к рамке.
- Нет, она такая одна, где все дети Прюэттов вместе, лучше не трогай.
Похожую на эту фотографию Ал нашел следующим днем в девичьем бабушкином альбоме, когда помогал приводить поместье в порядок после вчерашнего праздника. На ней Молли Прюэтт была старше – уже выпускница Хогвартса, совсем как он сейчас, в парадной красно-золотой мантии, высокой прической, изящными украшениями. Парень рефлекторно вытянул ее из уголков альбома, чему застывшая на фото Молли пыталась протестовать, и положил карточку во внутренний карман спортивной куртки.
На Британию спустились дожди, и тренировки на поле стали настоящим адом. Вчера в Энтони Паркса попала молния, и хорошо, что ребята быстро среагировали и оттащили парня в Мунго, часом позже – и он бы остался магическим инвалидом. Альбус, как капитан, нес за них ответственность, и решил провести силовые тренировки в ангаре.
- Поттер, ты зверь! – подал голос Макмиллан. – Мы вчера чуть не сдохли, пока туда-сюда таскали Тони, нам хватило тренировок. Отпусти нас домой.
- Да, Ал, - поддержал товарища Мэннинг, - это тебе нечем заняться, а я каждое утро тащусь на совиную ферму в Хартфордшир, - Поттер сдался.
Дома было холодно и пусто. Особенно безжизненным поместье казалось после того, как Джиму в прошлом году купили собственный дом в Эйре, где находилась лаборатория с разработками. Родители постоянно были на работе, Альбус – в Хогвартсе, и даже на рождество их семья никак не могла собраться полным составом в этих стенах.
Шатен воспользовался отсутствием кого бы ни было дома и начал потрошить бар в надежде найти что-то покрепче. Последние дни были тяжелыми, и не потому, что он выматывался на тренировках и ворошил кучи потрепанных фолиантов для выработки идеальной тактики. Наоборот, это помогало отвлечься от истинной причины дерьмового настроения отпрыска героев. Эта проблема имела рыжие волосы и лучистые карие глаза. Так уж получилось, что у всех мужчин в их семье была странная тяга к женщинам с медными головами. Жена его отца – рыжая, бабушка Молли – тоже рыжая, даже волосы подруги Джима, хоть она и темненькая, все равно отливают бронзой, и нельзя не вспомнить другого его известного тезку – Джеймса Карлуса Поттера, который был известен на весь Хогвартс тем, что буквально съехал из-за рыжеволосой Лили Эванс. И вот теперь, он, Альбус, совершенно съехал из-за Лили-француженки, недолгосрочное пляжное рандеву с которой снилось несчастному парню всю прошлую неделю. Рейвенкловец навряд ли трактовал это как влюбленность, но шатену определенно хотелось находиться рядом, но. Но шармабатонка любит Скорпиуса, а Скорпиус – его лучший друг. И Поттер не раз ловил блонидна на том, что он искренне скучает по девочке, с которой толком не был знаком. Альбус не мог мешать, даже вопреки своим непонятным чувствам.
Алкоголь начал оказывать свое действие, и перед глазами стелилась легкая пелена, руки и ноги, казалось, жили отдельной жизнью, перемещая его между разожжённым камином и баром, регулярно подливая янтарной жидкости в кубок. Выпускник снова переживал тот день, когда они освободились от стариков Скорпиуса и поехали на квиддич, где парень впервые увидел Лепажей. Поттер улыбнулся про себя, вспомнив, как принял Лилиан за его кузину. И могут же они быть так похожи!
Поленья в камине разгорелись на славу, треск дровишек даже затмил оглушающий стук дождевых капель о крышу, и в комнате стало нестерпимо жарко, даже для июля. Расслабляться так расслабляться – юноша притащил на софу мягкий флисовый плед, организовал из старого отцовского ящика для писем переносной мини-бар и поставил пластинку дико популярного у магглов Френка Синатры.
«I`m singin in the rain,
I`m singin in the rain,
I`m singin and dancing in the rain»
Альбус медленно кружился по комнате, подвывая в такт мотиву. Любовь к маггловской классике ему привила Доминик – единственная, кого из многочисленной родни он любил. Поттер снова вспомнил о том, что поднялся с софы исключительно лишь по той причине, что ему было жарко. Парень молниеносно расстегнул куртку и кинул куда-то в направлении камина, когда из нее вывалилась какая-то бумажка – вдруг что-то важное. Это была та самая колдография, откуда на него с укоризной смотрела Молли-еще-Прюэтт. Тут же негативная эмоция, вызванная прозябанием в кармане спортивной одежды, сменилась на изначальное выражение лица – немного растерянную улыбку и счастливое сияние в глазах.
Какое-то смутное ощущение колыхнулось в груди, засосало под ложечкой. Альбус рывком отправился в комнату перебирать запыленную тумбочку, пока не нашел то, что искал – заветные фото с прошлогоднего отдыха. Несколько карточек лежали сложенными пополам в коробке с самыми ценными вещами: письмом из Хогвартса, первым пойманным снитчем, осколком метлы и кулоном Софии, который слетел с ее длиной шеи в их первую ночь. О да, Лили и Доминик похожи между собой, но не просто потому что похожи, а потому что похожи на молодую Молли Уизли. И мадмуазель Лепаж напоминает бабушку даже больше, чем кровная внучка.
«Это не то открытие, которому радуешься», - думал Альбус, поспешно пряча свои сокровища.
- Сын? – в дверном проем показалась голова отца. – Что это за бардак? Почему я наткнулся на лужу огневиски едва вышел из камина? Как прикажешь это понимать?
- Папа, кто такая Лилиан Лепаж?
P. S. Ну как вам новая глава?) Интересно и важно ваше мнение касательно ФФ.
Nils Frahm – FamiliarНе забываем включить саундтрек к главе;)
За окном буянила снежная буря, наклоняя ветви вековых деревьев так, что они с любопытством обреченно заглядывали в мансардные окна гостиной. В комнате полыхал камин, придавая мрачному сырому помещению толику уюта. Напротив огня, замотавшись в огромную отделаннуюоленью шкуру, сидел симпатичный мальчик шести лет. Паренек сосредоточенно наблюдал за движениями столетнего домового эльфа, который сегодня составлял ему партию в шахматы. С Олли ему было через чур легко, ведь он специально поддавался хозяину, и это помогло мальцу впервые в жизни выиграть. Обычно это время – с четырех до шести – он проводил с отцом. Во время игры мраморными фигурками родитель учил его большой жизни, давал ценные наставления и всегда обыгрывал мальчика, показывая свое превосходство и кичась своим опытом, как шахматным, так и житейским. Но сегодня у главы их семьи объявился неожиданный гость, с которым отец заперся в своем кабинете, и сын впервые за эти два с лишним года проводил вечер в чужой компании. Стрелка старых часов перевалила за семь, а взрослые никак не покидали кабинета, отец не спустился даже на ужин. Мальчик чувствовал себя подавленно, потому что весь его день проходил в ожидании встречи с властным, тираничным, циничным, но все же обожаемым отцом.
Оставалось еще немного времени для сна, малец игрался с мозаикой, когда домашний эльф привел его вниз для серьезного разговора с родителями.
- Ксавье, как ты уже видел, к нам сегодня приходил мужчина, это мой школьный товарищ Ноэль Лепаж, - ребенок послушно кивнул, не отрываясь от своей игрушки. – Он обсуждал со мной один очень важный вопрос, - маленький Дюпон закончил собирать мозаику, и собранный из кусочков дракончик превратился в маленького зверька, обдающим своим теплым пламенем пальцы ребенка.
- Милый, сегодня твой отец и месье Лепаж заключили помолвку.
- Получается, у меня теперь есть невеста? – мальчик осторожно поставил дракончика на пол.
- Получается, что да.
- Она француженка?
- Да, они живут в Кань-сюр-Мере.
- Ее род знатный?
- Знатный и богатый.
- А она чистокровная?
- Ее прабабушка была вейлой, а кровь остальных родственников кристально чиста.
- Ты мне говорил, что вейлы очень красивые, - мадам Дюпон гневно зыркнула на мужа. Мальчик наконец оставил в покое игрушку и с интересом включился в разговор. – А я смогу с ней познакомиться? Мы можем вместе играть, это поможет нам стать хорошей семьей, - Мортимер улыбнулся в бороду: эти часы с сыном явно идут последнему на пользу.
- К сожалению, не сейчас. Лилиан родилась пару недель назад, и сейчас она слишком мала для игр, но вы обязательно познакомитесь, когда мадемуазель Лепаж станет постарше.
- Хорошо. Тогда я могу идти?
- Да, дорогой, - женщина погладила чадо по голове, - забирай животное и готовься ко сну, Олли тебе поможет.
Дюпоны выдохнули, когда сын хлопнул дверьми своей комнаты. Учитывая их прошлый опыт, когда родители сообщили семилетнему Рафаэлю, что он помолвлен, a мальчик устроил вселенский скандал и объявил голодовку, а вот младший на удивление спокойно отреагировал на новость.
- Я удивлена, приятно удивлена реакцией Ксавье. Ты его хорошо воспитываешь. Я считаю, что помолвки в раннем детстве помогают стать более терпимыми и развить чувство ответственности.
- Шанталь, ненавижу, когда ты несешь подобную чушь. Помолвки в раннем детстве помогают осознать лишь ограниченность возможного счастья.
- Но разве мы с тобой несчастны? – женщина округлила глаза. Мортимер тяжело выдохнул.
- Конечно нет, - «Но я не счастливый рядом с тобой, Шанталь. Единственная польза от тебя – это два капризных наследника и красавица-дочь».
Встреча, которой в шесть лет так рьяно желал Ксавье, состоялась лишь через десять лет, когда Лепажи пригласили Дюпонов на первый юбилей их детей. Будущая жена была вполне обычной себе десятилетней нескладной девочкой, одной женщиной в роду за восемь поколений, в росте явно уступающая брату-близнецу. Дети наравне с родителями встречали гостей, и Зав не мог не замечать, что для Гастона это очень утомительно и он мнется на месте, на его лице читается немой вопрос ко Вселенной. Лили, напротив, вела себя как маленькая принцесска, с достоинством отвешивая направо и налево реверансы, умилительно улыбаясь каждому гостю. Когда очередь дошла и до него, девочка зарделась, и ее лицо слилось с цветом волос. Допюн галантно поцеловал ей руку и отправился в зал высматривать девушек, подходящих ему по возрасту. Он разговаривал с какой-то симпатичной мадeмуазель, когда хозяйка поместья объявила первый танец. Ксавье был достаточно воспитанным, чтобы извиниться перед собеседницей и отправиться на поиски виновницы торжества. Он танцевал с Лилиан все танцы подряд, огорчая молодых дам. В целом, невеста оставила о себе приятные воспоминания и легкую боль в руках, так как парень буквально весь праздник носил девчонку на руках. Лепаж показалась ему малость замкнутой и нелюдимой, несмотря на напускное дружелюбие. Зав выяснил, что она любит читать и животных, что у нее нет подружек, и что родители настаивают на ее затворничестве, в то время как брата за собой повсюду таскает Лепаж-старший, а еще хуже того, ему разрешают играть с магглами из школы, в которую они ходят до зачисления в Шармбатон – а это как раз случилось через год, когда Ксавье заканчивал французскую школу магии и волшебства.
В тот год случился инцидент, отдаливший на неопределенное расстояние его будущую жену. Всего ничего – каким-то образом, малышка Лили увидела Дюпона и шестикурсницу Сент-Арно в неоднозначном положении недалеко от конюшен мадам Максим. Лепаж с таким фанатизмом относилась к животным, что стабильно раз в неделю посещала крылатых чудовищ, обожающих ядреный ирландский виски. И как назло, узнать об этой особенности ее жизни Заву пришлось именно тогда, когда он решил уединиться с девушкой в самом не посещаемом месте замка. Спустя время он объяснился с Лилиан, которая своим наивным детским умом полагала, что до женитьбы взрослый полный сил мужчина, старший ее на шесть лет, будет свято хранить ей верность. Ксавье совсем не хотелось быть тем человеком, который рассказывает одинадцатилетним девочкам о том, что приемлемые для мужчин вещи не всегда являются приемлемыми для женщин. Первокурсница выглядела донельзя смущенной и обиженной, и на вопрос, все ли нормально, рыжая красноречиво ушла в сторону своего класса.
Дальше он виделся с ней не больше раза в год, замечая, что она потихоньку начинает превращаться в симпатичную девушку, но этот факт оставлял Дюпона равнодушным. Не потому, что он собирался жениться на другой – просто ему было все равно, как и в шесть. Главное, что она чистокровная знатная француженка, и ее родственники настолько блюдут ее безопасность и порядочность, что здоровый и чистокровный наследник ему гарантирован.
Когда Лилиан закончила пятый курс, Ксавье решил перейти к каким-то маломальским попыткам наладить с ней отношения, потому что узы брака могли опутать их в любую минуту, а делить постель с чужой незнакомой женщиной, которая почти уверенна в твой непорядочности и долгое время точит на тебя зуб, мало смахивают на удачное начало супружеской жизни. Дюпон, прихватив обаятельную младшую сестру – ровесницу его невесты – направился в поместье Лепажей, предварительно обсудив с месье Ноэлем условия их пребывания в Лепаж-патримуан. Гостеприимные хозяева пригласили их погостить на несколько дней, и Зав счел это хорошим знаком.
- Когда мы виделись в последний раз, не припомнишь, Лилиан? – Ксавье методично разрезал сочный кусок баранины, стараясь вести беседу непринужденным тоном.
- По-моему, на благотворительном балу дебютантов в министерстве позапрошлой зимой, перед тем, как мне исполнилось пятнадцать. Ты еще весь вечер обжимался с моей однокурсницей Флоранс, такая жгучая брюнетка с ногами длиной в Ла-Манш, - Клотильда Дюпон, которой всеми правилами уже разрешалось потягивать из бокала легкие вина, нервно рассмеялась. – Она об этом, кстати, не устает мне напоминать с частотой раз в неделю.
- Лили, - Габриэль, казалось, готова убить дочь, - ты сейчас выйдешь из-за стола.
- Нет, она просто будет заперта в комнате вместо отдыха в Андском пансионе для юных леди.
- Не думаю, что одно справедливое замечание мадемуазель Лепаж должно свести на нет все ее заслуги, - что ж, если ведьмочка все время будет делать попытки его поддеть, их жизнь не будет совсем уж пресной.
- Спасибо, месье. Прости, мама.
- Ксавье, будь любезен, расскажи, чем ты занимаешься в министерстве?
- Сейчас меня перевели в Сектор испытаний трансгрессии. По сложности это, конечно, не сопоставить с работой мракоборца или невыразимцев, но иногда даже смехотворная работа в Отделе транспорта может быть опасной.
- Мама чуть не лишилась рассудка, когда его расщепило, и рука Ксавье стала похожа на лохмотья. Мы всей семьей уговаривали его перевестись в какой-нибудь другой отдел на безопасную работу.
- И куда ты пытался пробраться? – среди охов женщин подал голос Гастон.
- Одновременно в несколько мест, - ухмыльнулся шатен, - предварительно наложив чары раздвоения. Пока единственным возможным способом оказаться сразу в двух местах является лишь маховик времени и иллюзорные чары.
- И какие у тебя планы на будущее? Продвигаться по карьерной лестнице в Министерстве?
- Да, мне очень нравится эта работа. Кажется, я нашел себя в Отделе магического транспорта. Хотел бы работать над открытием новых порталов и усовершенствованием старых.
- Очень похвально, молодой человек.
На вечер были запланированы плюй-камни и шашки. Лили выглядела через чур напряженной и всячески старалась избегать его. Конечно, Ксавье думал, что вся причина в его флирте с какой-то девчонкой, которую он даже не помнит, и той дамочкой, с которой Лили еще ребенком застукала его возле лошадей. О том, что маленькая для него рыжеволосая волшебница собирается сбежать из дому с другим мужчиной, прикрываясь пансионом, он никак не мог догадаться.
На следующий день, оставив мадам Лепаж, Гаса и Тильду играть в бридж, Зав потащил Лилиан на прогулку по саду.
- Я хотел бы прояснить одну вещь, - начал Дюпон, - я приехал сюда не из-за великой любви к тебе или из-за острой необходимости в общении с шестнадцатилетней девчонкой, манеры которой хромают, как прежний Министр. Я не прошу тебя влюбляться в себя – и я сам не могу тебе дать всеобъемлющей любви, но мы должны быть друзьями, союзниками. Я не обязан отчитываться тебе о своей личной жизни, потому что, как я уже имел счастье тебе объяснять, у меня есть некие потребности. Но могу утешить, что к тем девушкам я ничего не чувствую.
- Ровно как и ко мне, - они шли под руку, составляя иллюзию милой болтовни, потому что за ними подслеживали родственники, помолвленные знали наверняка. – Не думай, что для меня это имеет значение.
- Твое поведение говорит об обратном. Ты ведешь себя отстранено и пытаешься всячески меня избегать.
- И ты решил, что это из-за твоих интрижек? – Лили рассмеялась, прикрывая лицо рукой. – Мне было малость неприятно, когда Флоранс постоянно говорила какие-то гадости, но со временем я научилась не обращать на это внимание. А в целом, твоя личная жизнь меня мало интересует. Я не твоя жена, и не буду тебя отчитывать, как мальчишку. И вообще, - шармбатонка собралась, - какой смысл в нашем браке? Наши родители были дружны в школе, это я знаю, но…
- Смысл в том, что мы представители чистокровных французских семейств, дети богатых и знаменитых, и наш брак – хорошая сделка для магического мира.
- А как же любовь? – в этот раз смеялся Ксавье, обнажая свои идеальные зубы.
- Кажется, я понял, в чем дело. Ты в кого-то влюблена? – шестикурсница вспыхнула. – О да, твои первые чувства разгорелись в тебе костром, и ты решила, что можешь делать что угодно и дерзить всем на свете, но запомни, Лили, - Зав больно сжал ее локоть, - что если твой принц из нормальной семьи, то у него уже есть своя принцесса, а если он смазливый нищий, то погнив с ним пару лет, ты будешь выть от тоски и безнадеги. Это сейчас, начитавшись дешевых романов про ведьму и оборотня, ты готова ко всему, но это не так. Ты маленькая избалованная папина дочка, привыкшая к роскоши и поклонению, и я смогу дать тебе по крайне мере роскошь.
- А что смогу тебе дать я?
- Здоровых детей.
- Я не думаю, что похожа на наседку, - Ксавье понял, что переборщил, когда увидел на щеках девушки слезы. – И будь так добр, попытайся не оторвать мне руку.
- Прости, я не хотел сделать больно, - но на самом деле ведь очень хотелось, - ты не будешь наседкой. Ты будешь моей женой, будешь Дюпон. И если ты не глупая курица, как моя мать или сестра, то мы будем хорошей семьей, которой дорожишь.
- Мои родители выбрали себе спутников жизни сами, и Гастона ждет тоже самое. Я не понимаю, почему должна выходить замуж за человека, который, даже не будучи моим мужем, выдвигает претензии и пытается обидеть меня всеми возможными способами.
- Меня не волнует, что у тебя есть парень ровно так, как тебя не волнуют мои подруги. Можешь гулять с ним сколько угодно, но выйти замуж тебе придется за меня. После стольких лет помолвки, если ты выкинешь какой-то фортель и попытаешься ее расторгнуть, то опозоришь не только свою семью, но и мою. Так что хорошенько подумай перед тем, как бездумно впадать в лавину подростковой любви.
- Отведи меня к моим покоям, скажешь моей маме, что я устала. Нет, не сюда, - Лили потянула его прочь с центральной аллеи, - через боковой вход.
Ксавье, раздраженный искривившейся траекторией своих планов, молчал вместе со своей нареченной, пока они шли к комнате девчонки бесконечных семь минут.
- Еще раз прости меня, Лилиан, не держи на меня обиды, и не делай из меня врага.
- Ты мне не враг, - Дюпон успокоился. – Ты мне просто никто. Так, знакомый, - Лили бесшумно замкнула дверь у него под носом, оставив парня злиться наедине.
Интересно, что же за ублюдок засел в сердечке юной Лепаж, раз она готова отказаться от почти самого завидного жениха всей магической Франции?
P. S. Очень жду ваших мнений. Не выглядит ли Лили полной неудачницей?
Nat King Cole – FascinationВы когда-нибудь наблюдали за миром с вершины горы? Ощущали, как внутри поселяется праздная эйфория, вызванная переизбытком кислорода, как зарождается желание к действию, готовность ко всем в мире развитиям событий? Кажется, что до – не было ничего, есть только твои ноги, которые упорно поднимаются вверх, спина, которая гнется под тяжестью рюкзака, гладкие камни, которые норовят столкнуть тебя с выбранного пути.
Как всегда в горах, утро ощущалось особенно остро. Еще немного – и пространство вокруг станет теплым, или даже невыносимо жарким, а пока холод сковывает конечности, и единственное, что спасает – движение без остановки.
Скорпиус мерз, поднялся ветер, и холод забирался под его легкую походную мантию. Подъем вверх позволил ему избавиться от постоянной дрожи внутри и от навязчивых мыслей. Покров под ногами земли сменился – если раньше парень шагал по зеленому настилу из мягкого мха и редкой травы, то теперь живую растительность заменили бронзовые лишайники и пожухлые кустарники, безжизненные с виду ветки которых нещадно трепал горный ветер. Облака, казалось, касались макушки. Через небольшие отверстия между грудами хмурого воздуха изредка пробивались лучи солнца, играя с утренней росой. Чудилось, что вокруг него мириады осколков старинного венецианского зеркала, отражающих угнетающую серостью туч. Совсем скоро Малфой попрощается и с этим пейзажем, на смену которому придут голые камни и ледяная земля, припорошенная заблудшим снегом. Дрожь из-за страха будущего постепенно сменялась дрожью от холода, и это радовало юного путешественника. Ему нельзя пользоваться магией до самой вершины, а значит, придется потерпеть.
Наверху было холодно, обзор был минимальный – только обледенелые булыжники, которые, казалось, он видел целую вечность назад, да серое покрывало туч, что прятало под собой зеленые долины и обжитые подножья. Скорпиус огляделся вокруг – гору цепью окружали и другие каменные гиганты, вершины которых оставались зелеными, заросшими деревьями. Тут же, на плато – только голая земля, и неистовая пульсация магии, которая чуть ли не сбивала с ног, и делала горное плато невидимым для магглов. Только добравшись до абсолюта, Малфой почувствовал удовлетворенность от завершенного дела. Парень тяжело выдохнул, расстегнул мантию и с удивлением отметил, что на вершине достаточно тепло. Разложившись и наконец пообедав, рейвенкловец принялся за дело: разбил с помощью магии палатку, поставил защитные чары и на время стер себя с магической карты мира. Теперь его не отследит ни одно поисковое заклинание. Скорпиус вытянул из недр маггловского походного рюкзака, с большой любезностью выбранным Альбусом, небольшое сквозное зеркальце в серебристой оправе. На него вопросительно и в ожидании смотрели янтарные глаза любимой.
- Скорпиус? Ты в порядке?
- В полнейшем, - по телу растекалась теплота. И не потому, что после длительного подъема он наконец выпил горячего чаю и холодный ветер перестал щипать за кожу. Губы непроизвольно расплылись в глуповатой улыбке, и блондин восторженно разглядывал насупившееся лицо Лилиан Лепаж.
- Хогвартс-бой, ты потерял дар речи? Прекрати улыбаться и лучше поскорее забери меня отсюда!
- Когда ты освободишься?
- Для тебя я свободна прямо сейчас. Тут какая-то нудная лекция о правилах этикета.
- Вообще-то Вам, юная леди, не помешало бы посещать такие занятия.
- Серьезно, маленький скунс? Ты, наверное, забыл из какой я семьи! – Скорпиус рассмеялся, слушая шипение дамы сердца.
К ее приходу все должно быть идеально. Погода что надо – солнечная, вид на горы открывается шикарный. Не видно даже намека на то, что в этом мире есть еще кто-то, в пределах видимости только бесконечная зелень, солнечные залпы, шум далеких горных ручьев, бег облаков, которых, кажется, можно коснуться, упасть в их беспечное мягкое кружево. И самое главное – они будут тут одни, только вдвоем.
Когда Лили вышла из корпуса, парень уже ждал ее возле арки, ведущий в пансионат. Рыжая не подала виду, что узнала его, и, кинув быстрый взгляд, продолжала щебетать с новообретенными подружками. Девушки скрылись за углом, следом за ним чинно вышагивала красивая смуглая женщина – преподаватель старшего класса. Стоило женщине исчезнуть за зданием, как тут же показалась рыжая макушка. Лепаж семенящими шагами направлялась к арке, закутавшись в лиловую мантию, которая как никогда удачно гармонировала с пунцовым цветом ее лица. Шармбатонка постоянно оглядывалась, останавливалась и снова продолжала хаотично перебирать ножками. Скорпиуса восхищало это поистине детское смущение Лили, которая могла творить такие вещи, от которых волосы становились дыбом.
Не промолвив не слова, Малфой явил на свет из-за спины свой старенький Нимбус, усадил на него сбегающую из пансионата Лепаж и направился к месту своей стоянки. Рыжая, боявшаяся полетов, всю дорогу провела с закрытыми глазами, вцепившись своими детскими ручками в древко метлы. Они летели молча, будто разговор мог что-то нарушить, раскрыть миру их надежно охраняемую тайну, и какие-нибудь фразочки заставят расстаться их навсегда.
Лили почувствовала себя в безопасности только когда ее стопы коснулись твердой поверхности. Она открыла глаза и охнула от неожиданности, настолько ее заворожил окружающий вид. Рыжая вдохнула полной грудью, расстегивая удушающую мантию, и присела на землю возле разведенного костра.
- Как же тут чудесно! – волос развивал ее бронзовые локоны, лицо горело от пьянящего воздуха.
- Настолько чудесно, что ты даже не обращаешь внимания на меня? – парень стоял за спиной, наблюдая за учащенными движениями грудной клетки возлюбленной. – Любоваться пейзажами можно и из окна твоей комнаты в пансионате. – Лили засмеялась, подошла к нему и, закрыв глаза, ощупывала его лицо, будто была слепой.
- Я уже и забыла, как ты выглядишь. Какая твоя кожа на ощупь. Какой приятный у тебя голос.
- А я никогда не смогу забыть, как пахнет твоя кожа, и какой у тебя дурацкий смех, - Лепаж улыбнулась и, не раскрывая глаз, прижалась к Скорпиусу. Они стояли одинокие и абсолютно невидимые для всех, имеющие важность только лишь друг для друга. Парень чувствовал, как учащенно бьется сердце подруги, и как понемногу начинает успокаиваться его собственное, как дыхание приходит в норму, и как все вещи в мире становятся на свое место.
Малфою не нужно было много от этой жизни. Это его отец всегда хотел предельной чистоты имени и репутации, богатства, признания и громогласных регалий, а Скорпиусу хотелось лишь вечность стоять на окутанном магией плато и наслаждаться ритмичным дыханием двоих. Парня и девушки, разно полюсных магнитов, которые соединились настолько крепко, что никакая сила не сможет их оттянуть друг от друга.
- Скажи, что ты скучал по мне, - Лепаж подняла на блондина мокрые глаза и, казалось, сейчас расплачется от переизбытка нахлынувших эмоций.
- Хочешь узнать, скучал ли я? – Лили утвердительно кивнула. Малфой рассмеялся. – Я не мог не скучать, я просто с ума сходил, особенно последние две недели. Если бы мы не увиделись сегодня, я бы просто поехал рассудком и оставшуюся часть жизни провел в Мунго в палате для душевнобольных.
- И тебя бы уже ничего не спасло?
- Только твой животворящий поцелуй, - парень осторожно коснулся ее губ своими. Будто это их первое свидание, и они дарят друг другу свой первый целомудренный поцелуй, которые по энергетике может сравниться разве что с шаровой молнией. Лили смеялась ему в губы, издавая смешные звуки, прятала свои маленькие кулачки на его грудной клетке, пока Скорпиус держал в руках ее счастливое лицо. – Ну и чего ты плачешь, я настолько плохо целуюсь?
- Слишком ужасно.
- Тебе придется терпеть меня всю жизнь, может, спустя годы практики у тебя и получится научить меня прилично присасываться к твоему личику.
- Фуу, - Лили демонстративно отстранилась и сморщилась, - ты ужасный и противный, а еще намекал, что уроки хороших манер нужны мне?
Словесная перепалка длилась. На костре закипал чайник. Солнце намеревалось садиться.
Скорпиус проснулся от кошмара. Лили, серая, будто сошедшая с чёрно-белой колдографии, одетая в бесформенный серый балахон, падала в черную пропасть, а он не мог ее спасти, тонкая бледная рука осунувшейся девушки выскальзывала из его хватки. Она продолжала лететь, а Малфой стоял и смотрел. На краю ее могилы. Плакала какая-то женщина, и почему его родители, и Гастон, и все Поттеры, и мать Альбуса неистово голосила с такой силой, что ему пришлось проснуться. Но вот Лили лежит рядом и тихонечко сопит, ощутимо живая, а дурной сон остается дурным сном. Спать перехотелось, парень достал из кармана палочку, прошептал заклинание – и потолок палатки исчез, открывая вид на ночное небо. Где-то вдалеке пели сверчки, пролетали кометы, в десятке километров от них люди живут своей жизнью, в тысячах – отец рыскает с обысками домами всех его друзей, отчаянно пытаясь найти отпрыска, Альбус Поттер глушит одиночество тренировками и алкоголем, его все еще невеста Харрел сидит с лицом невыразимца в своей темной комнатушке, вышивая крестиком. А они тут – и для них все это не более, чем чужая и ненужная жизнь. Небо чистое, без облачка, звезды без устали тормошат друг друга, рисуя на темном полотне созвездия, изредка пролетают кометы, оставляя горящий след, и еще кто-то, кроме него, загадывает желание вечно быть рядом со своей половинкой. Лили – его, и не нужно думать либо гадать, давать обеты и прочее, иногда важно знать, знать и смириться. Да, будучи сопливым юнцом, он никогда не рассчитывал влюбиться, покинуть семью, скрываться и жить у фавна на рогах, прижимая к себе сопящую несовершеннолетнюю француженку, и им очень скоро станет не на что жить, и это не внушает радости. Для этого есть Лепаж и ее бесконечный женский потенциал, который сглаживает все неровности магического кочевания. Скорпиус продолжал любоваться звездным небом, таким непривычным после тысячи ночей в северном полушарии, размеренное дыхание рыжеволосого ангела убаюкивало его, кошмары вытеснились зияющей пустотой.
Малфой бежал, но не до конца понимал, от чего. То ли от ответственности, которая слабо чувствовалась рядом с чрезмерно живой Лили, которая ни слова не промолвила про обязательства, то ли от привычного устоя жизни, который навязывал отец, то ли от страха перед взрослой жизнью, то ли от мышки Харрел, которая одним видом нагоняла смертную тоску. Или все же он бежал не от, а за? За магнетизмом шармбатонки, за приключениями, за опасностью, за тем, что, казалось, можно назвать любовью? Отчаянной, патологической и необъяснимой? А может, она такой и должна быть? Захватывать так, чтобы даже после месяца месяца жизни кожи к коже мысли о близости вызывали экстаз? Чтобы мысли о будущем, какое бы оно там не было, не могли заслонить бурю спокойствия и переживаний, сваливающуюся на их молодые головы каждую ночь?
Малфой бежал, и этот бег приносил ему удовольствие.
Rоbbie Williаms – SensitiveБудущего не существует. По крайней мере, так же, как и прошлого, когда ты ногами в настоящем. Есть только здесь и сейчас, а будущее формируется таким множеством факторов, что спланировать его не под силу ни одному живому существу. Даже если быть полным уверенности в своих действиях, никогда не стоит терять из внимания случай.
Например, однажды, случайно, темноволосый мальчик потерял в саду возле школы безделушку, которая была ему дорога. Случайно это случилось, или намеренно, сказать трудно, но все же случайно – ему не хотелось бы терять ценную вещь. Другой темноволосый мальчик, пытаясь отыскать ответы на свои вопросы, случайно нашел кое-что другое. Юноша лелеял тоску внутри сердца, думал о той, которую потерял, и среди хмурого шотландского полудня, вторя цвету волос дамы его пылкого сердца, луч света просеивался сквозь томные облака, пробежался по кучкам вековой листвы, зашелестел среди холодных деревьев и оставил отблеск на каком-то крохотном предмете. И парень, погруженный в свои мрачные раздумья, навряд ли бы его заметил, но случай – и он заметил. Незнакомый бодрый голос в его голове сказал «возьми», и мальчик поднял с земли темный граненый камушек, повертел в руках и машинально положил его в нагрудный карман куртки.
Альбус любил тут бывать. Его маршрут был длинным и предполагал отсутствие попутчиков по дороге. От главных ворот замка до Черного озера, могила его знаменитого тезки, тропинка в Запретном лесу, по которой изредка ходил лесничий, навещая своих друзей-кентавров, поляна, снова тропинка и снова ворота замка. Интересно, будет ли у него еще возможность вот так вот наслаждаться осенним днем, тишиной леса? Когда это случится в следующий раз? Когда его собственные дети будут обитателями хогвартских стен, или, возможно, он будет тут что-нибудь преподавать, как Невил Лонгботтом? Для того, чтобы преподавать, нужна академия, в которую поступила Роза. Чтобы работать в Министерстве – туда нужно ходить, как Малфой. У него, в теории, еще есть время сделать и то, и другое, но, несмотря на свой ум и успехи, он выбрал «какой-то квиддич», как говорит его мать. Хотя в свое время, еще не окончив школу, она, невзирая на охи и ахи Молли Уизли, использовала любую возможность потренироваться с «Гарпиями», затем долгое время состояла в команде и лишь несколько лет назад бросила большой спорт и занялась журналистикой. Дело не в гордости родителей. Просто Альбус хочет быть Альбусом, и желательно не Поттером.
Одним из пунктов его маленького путешествия всегда был разговор по душам с трупом, гниющим в белой гробнице. Хотя, столько лет прошло, он наверняка уже сгнил, и беседу приходится вести с костями и знаменитой бородой.
- Приветствую, Альбус, - парень присел на краешек, хлопая по занесенному листьями мрамору. – Смотрю, тебя тут не особо чтят, никто даже не уберет вокруг, - рейвенкло достал палочку и заклинанием убрал ворох листвы. – Так-то лучше. Ты знаешь, по-моему, он мне врет. Я, конечно, не такой любитель шахмат, как дядя Рон, но это не отменяет того факта, что моя логика работает превосходно. Ну скажи, старина, в чем вся суть?
- Кто такая, черт возьми, Лилиан Лепаж? – Поттер-младший перешел на крик, все так же сидя на корточках перед своим тайником, в который только что спрятал летние фотографии.
- Кто такая Лилиан Лепаж? - повторил за ним отец. Альбус заметил, как мужчина напрягся, но это выражение моментально слетело с его лица. – Почему ты задаешь мне такой вопрос? Ты бы еще спросил, кто такой Джон Голт, – тон аврора оставался невозмутимым. – И почему ты кричишь на меня? Эта девушка является причиной бардака, а, Ал? Кто она?
- Да так, одна моя знакомая, - теперь уже нервничал сын. Нельзя рубить сгоряча, Джеймс всегда его учил. Морщерогий кизляк, и что теперь отвечать? – Пап, не бери в голову, я просто выпил и несу всякую чушь.
- Ты напился из-за нее?
- Нет.
- Ал, я, возможно, не самый лучший отец, но все же вижу, когда с моими детьми что-то не так. У тебя был сложный год, и следующий будет не легче, но это не те проблемы, из-за которых стоит прикладываться к бутылке, - Гарри присел рядом на корточки, заглядывая сыну в глаза.
- Пап, вот только не нужно делать из меня алкоголика. Я всего раз решил расслабиться и устроил небольшой беспорядок, как ты тут же решил сделать мне допрос с пристрастием.
- Я просто хочу знать, что тебя волнует. Что или кто. Точно не хочешь поговорить об этой девушке? Как насчет спуститься вниз, быстро убрать и обсудить это за оставшимся огневиски? – Ал улыбнулся.
- Я сейчас спущусь. Надеюсь, когда приду, там не будет мужского семейного совета с Роном и Джорджем, - Поттеры усмехнулись, и старший закрыл за собой дверь, оставляя рейвенкловца одного.
«Я влип» - панически выбивал собственный голос внутри черепной коробки Ала.
«Я влип» - думал мальчик, который выжил, думал и хвалил себя за обретенную годами вышколенность, развитую легилименцию и умение держать лицо в опасных ситуациях.
Как могло так случится, что они встретились? Как им с Джинни взбрело в голову отпустить его туда, где живет семья Лили? Там будет безопасно, ему будет весело с Малфоем, там будут одни старики, Лепажи живут в другом городе – все логичные доводы, на которые они опирались, потакая мольбам Альбуса, осыпались, как засушенный в пыль цветок. И почему сыну так важно знать, кто она такая, неужели он догадался? Кровь в висках била по сосудам с такой силой, что голова грозилась взорваться. Они все испортили, своими же руками. Неужели Ал – тот «лихой лед», который сведет собственную сестру в могилу? Его Ал. Его Лили!
Парень уселся на софу рядом с отцом, протягивая Гарри стопку колдографий. Аврор впервые видел ее такой – взрослой, красивой, вольной. В его омуте хранился момент их первой и последней встречи – плачущий комок в рюшах, и они с Джинни в слезах. Представляя себе жизнь Лили, он всегда рисовал ее в воображении именно таким розовым комочком, либо маленькой девчушкой – копией его жены в детстве. Всегда казалось, что неприятности настигнут далекую дочь именно такой – растерянной девочкой с челкой, короткими волосами, жмущуюся к Молли Уизли. И вот какая их малышка сейчас – настоящая красавица. Она счастливая, благополучная, смотрит на своего фотографа с вызовом, с непреодолимым желанием приключений в глазах. И дальше куча кадров, где они см Алом вдвоем. В их лицах прослеживается сходство, характерное для близких родственников – изгибы губ, форма глаз, вихрь на голове, овал лица. Конечно, Альбус зеленоглазый шатен, а дочка рыжая, и так не скажешь, что они похожи. И конечно, ему все видно – он не один час провел за опознанием мертвых и живых людей еще будучи молодым, разгребая последствия войны.
- Мы познакомились прошлым летом, в пансионе. Я не люблю рыжих, я просто спутал ее с Доминик. Она была с братом, Гастоном. Оказалось, что они родственники тети Флер, дети ее родной сестры. Мы все были удивлены, потому что не знали друг о друге. Ты мне, например, никогда не рассказывал.
- Я рассказывал, ты просто невнимательно слушал или забыл. Я спас ее маму во время Турнира трех волшебников.
- Раз вы знакомы, то почему ты не понял, что я говорю об этой девочке, когда произнес ее фамилию? – Ал смотрел в упор, стараясь не думать ни о чем. Он знал, что отец будет копошиться в мыслях.
- Ну, знаешь ли, для меня Флер с сестрой всегда Делакур, особенности знакомства с женщинами до замужества, - Гарри усмехнулся, про себя вспоминая, что для него и его жена чаще Уизли.
- Так вот, я спутал ее с Никки и хотел выяснить, знакомы ли они. И как-то так получилось, что я раззнакомился с Гастоном, и с Лили, и мы подружились. Гастон заменил мне Малфоя в каком-то плане, он как Скорпиус, но только любит квиддич и не подкалывает мою манеру вести беседу. Я совсем мало знаю Лилиан, но… Мои чувства к ней – они как вспышка, то разгораются, то гаснут.
- Между вами было что-то? – Гарри с опаской смотрел на сына. «Нет, пожалуйста, только бы его ответ был отрицательным». Парень замешкался.
- Я не знаю, как сказать. Недопоцелуй – вот все, что между нами было. Когда был тот самый момент – когда нужно целовать – меня с одной стороны что-то влекло, а с другой – что-то отталкивало, я просто чмокнул ее в лоб, и мы дальше гуляли.
- Так между вами ничего не было?
- Нет, - мракоборец выдохнул. – Чего ты выглядишь таким довольным? Я жалею о том, что не поцеловал. Пусть бы между нами бы ничего и не было, но я мог просто попытаться.
- Поверь на слово, Альбус, не всегда то, чего нам больше всего хочется, есть правильным. Ты встретишь хорошую девушку и в один день даже не вспомнишь про эту Лили.
- Хотелось бы тебе верить, потому что ее образ преследует меня везде: в наших рыжих родственницах, даже в маме, снится мне ночью, я буквально слышу, как она меня окликает по имени. Мы попрощались в августе, и с тех пор ни слуху, ни духу. Я переживаю, все ли с ней в порядке. Хотелось бы ее увидеть. Понимаешь, - после короткой паузы Ал продолжил, - мы понимали друг друга с полуслова, и сложилось чувство, будто до этой встречи жизни не существовало, и мы всегда были знакомы, всегда были вместе. У нее даже запах, - шатен водил кистью перед лицом, будто пытался сосредоточить аромат в сложенных пальцах, - не то чтоб особенный, а какой-то родной. Палочка с сердцевиной жилы дракона. Понимаешь?
О да, Гарри все понимал, хотя не очень-то и хотелось. Ему так хотелось верить сыну, верить в то, что они с женой не стали причиной всей этой ошибки – по другом ведь и не назовешь.
- Ты любишь ее? – аврор попытался залезть в голову сыну, глядя на фотографии взрослой дочки, но Альбус научился ставить щит и не пускать грозу мракоборцев внутрь своего разума.
- Не знаю. Наверное, да. Это чистая светлая платоническая любовь, которая должна бы давать мне стимул становится лучше, помогала достигать и все прочее, я должен светиться изнутри и излучать добро, но почему-то вместо этого внутри меня – зияющая дыра, которая поглощает меня. И эта тьма скоро с головой меня накроет.
- Тебе не кажется, что ты перебарщиваешь?
- Нет, - парень взглянул в глаза отцу. – Нет ни одного лживого слова в том, что я сказал, - Гарри поверил.
Ему не нравилось в этом разговоре абсолютно все, кроме откровенности, которой сегодня был так щедр его сын. Все катится к черту, и что делать – абсолютно непонятно.
Альбусу не нравилось в этом разговоре абсолютно все, кроме откровенности, которая не была присуща его общению с родственниками в целом. Поттер мог выдохнуть, потому что теперь, после разговора с отцом, переживания, связанные с Лепаж, стали не такими тяжелыми и сложными. Можно было наконец вдохнуть и не боятся, что воздух разорвет его грудь. Раньше он не мог поделиться этим ни с кем, тем более, со своим лучшим другом, потому что в этом спектакле Скорпиус гвоздь программы. Ал вспомнил, как недавно в Поттер-холл с дружественным визитом пришел мистер Малфой, который отчаянно искал без вести пропавшего сына. Искреннее недопонимание Поттера-младшего заставило щепетильного Драко поверить в непричастность школьного друга его отпрыска к исчезновению потомка великого дома и без пяти минут мужа Арлин Харрел. Ал бы не на шутку распереживался, если бы не листок в его ванной, на котором чернилами аккуратным почерком Поттера-рейвенкловца было выведено «не беспокойся за белобрысого» и поставлено целых четыре знака восклицания.
- В чем вся суть, старина? – он снова повторил свой риторический вопрос, постукивая ладонью по белому мрамору. Дамблдор не мог дать ему ответа. Ответ можно найти только самому, изрядно постаравшись. – Когда я со всем разберусь, снова приду поболтать и расскажу тебе все как есть, старина.
Джиневра Поттер, все дети которой уже закончили школу, решила выйти из попечительского совета - такой жест должен дать ей больше времени для написания правдивой книги о войне с Пожирателями. И, по сути, это она подарила сыну прогулку по дорогим сердцу местам. Ал пропускал через себя все, что случилось с ним Хогвартсе. Отстранение от семьи, дружбу, предательство, любовь, разочарование, становление, гордость за себя и свои поступки, самообозначение. Для него эта альма-матер – словно дом, из которого не хочешь уезжать, какая бы прекрасная жизнь не ждала тебя там, в возможном будущем.
Когда холодный воздух обвивал его пеленой, характерный для Запретного леса морозец пощипывал кожу, парень чувствовал себя по-настоящему живым, существующим, счастливым и спокойным. Все только так, как должно быть. Кто знает, как в будущем сложится жизнь? В голове можно прокрутить тысячи картинок счастливой жизни с Лилиан Лепаж, но это не изменит того, что она никогда не станет Поттер. Можно тысячу раз ненавидеть Малфоя за то, что он первым сделал шаг навстречу своенравной шармбатонке, но это не изменит того, что они всегда были друзьями, есть и, если соблаговолит Мерлин, и дальше ими останутся. Можно тысячу раз представлять себя кем-то другим, но это не изменит того, что ты Альбус Поттер, который не оправдывает надежды родителей.
Он наверняка знает, что ответ на все беспокоящие его вопросы один, и он лежит на поверхности, незамеченный ним. За дверью, которую он упорно не может открыть. Стоит протянуть руку – и все, что его гложет, обретет реальную форму, станет чем-то существенным, что можно потрогать, ощутить и уничтожить. Раз и навсегда. Забыть о том, что такое беспокойство.
Хогвартс хранит в себе гораздо больше секретов, чем все Министерство, включая отдел тайн. По его лестницам ходили и Дамблдор, и Воландеморт, и Молли Прюэтт, и Лили Эванс, и Гарри Поттер, и Джинни Уизли. Если уж искать ответы, то в стенах старинного замка, за опечатанными дверями.
Школа казалась вымершей, а цокольный этаж – пустым. По полу не семенила даже вездесущая кошка Филча, и самого завхоза, который всегда с добрейшим лицом встречал нежданных посетителей, тоже не было. Ал слышал, как эхом во всех уголках зала отдавались его шаги. Раз-два, раз-два, будто шлепки ладонью по воде. Не найдя ни одной живой души, Альбус пошел в восточное крыло чтобы найти директора, которая продолжала вести трансфигурацию в старших классах. Голос МакКошки он услышал едва поднялся на этаж. Поттер улыбнулся, слушая громкие замечания Минервы. Каких-то пару месяцев назад они были и для него, рейвенкловца - а теперь ощущение, будто в другой вечности. Шатен постучался в дверь.
- А, мистер Поттер, - зал загудел. Тут были и его друзья, и девочки, которые сохли по бывшему капитану рейвенкловской команды, и даже его родственники. - Можете подождать меня снаружи либо присоединиться к уроку при условии, что будете хранить молчание.
Альбус кивнул и уселся за задней партой. Рыжая головка Люси Уизли, которая методично склонялась над конспектом, чтобы записать важные заметки, снова напомнила ему о шармбатонке, и парню на миг показалось, что он сейчас где-то в черт знает скольких милях отсюда, в старинном замке в какой-нибудь живописной французской провинции наблюдает, как мадемуазель Лепаж сидит на уроке, изображая прилежную ученицу. Будь Лили британкой, они бы могли учиться вместе, быть на одном факультете, сидеть за одной партой. Возможно, узнай она Поттера лучше, Лили выбрала бы его, а не Скорпиуса.
Урок закончился, рыжая голова развернулась и улыбнулась знакомым ему дружественным оскалом кузины Люси.
- Поттер, пройдемте со мной. Полагаю, Вы пришли, чтобы я окончательно вычеркнула вашу мать из состава совета?
- Да, она должна была вас предупредить, - Минерва утвердительно кивнула и быстрым шагом засеменила к лестнице.
В директорском кабинете, как всегда, было прохладно и светло. Очередная реинкарнация Фоукса чистила перышки, восседая на деревянной жердочке. Птица с присущим только ей удивлением, свернув голову на бок, наблюдала за пришедшим парнем, застыв в неудобной позе.
- С ним все в порядке? – Ал с ответным подозрением косился на феникса.
- Да, он изучает тебя.
- Но он видел меня довольно часто.
- Приглядись, это еще совсем птенец. Прошлый сгорел в конце августа, он был старым и дряхлым, а этот по незнанию всего боится.
- Я думал, фениксы сохраняют память о прошлых жизнях, - МакГоннагл улыбнулась краешками губ.
- Мистер Поттер, и за что только Вы получили «Превосходно» по уходу? – Ал засмеялся. – Итак, я жду письмо, мистер Поттер.
Юноша достал из кармана мантии аккуратный конверт, исписанный мелким почерком Джиневры Поттер. Минерва читала послание несколько раз, возмущаясь каким-то неточностям, пока рейвенкловец рассматривал смутно знакомые стены.
- Директор, портрет Дамблдора по-прежнему пуст? – шатен указал на однотонное полотно прямо за сидением МакКошки.
- Как видите. Он не появлялся в раме уже довольно долго, и, если честно, я уже не уверенна, что мы когда-нибудь его тут увидим.
- Насколько я знаю, персонажи внутри могут путешествовать только по собственным картинам, значит, если он не тут, то на другой картине в Министерстве или, возможно, дома у его брата.
- Альбус Дамблдор был чудаком при жизни и продолжает чудачить после смерти, - одно из полотен решило вступить в диалог. – Его нет ни на одной из его картин, юноша, и где его носит – один Мерлин знает.
- Мистер Диппет, - Минерва гневно зыркнула на бывшего директора, - пожалуйста, не стоит давать комментариев при студентах.
- Но я уже не студент, если Вы забыли.
- Но я все еще директор, если Вы забыли.
МакГоннагл, прихватив письмо, вылетела из кабинета, наказав парню «сидеть, не шевелясь, и ничего не трогать». Ал ждал ее, казалось вечность, вертя в руках палочку. Периодически, возвращаясь к теме исчезновения Дамблдора, с ним заговаривал Диппет, затем встрял в разговор Блек, призывая прекратить балаган. Армандо обиделся, покинув полотно, а восстановив привычную всем тишину по «неотложным делам» скрылся и Найджелус. От скуки Поттер вспомнил о камешке, поднятом в лесу. Стоило ему лишь достать безделушку из кармана, как тут же с насиженного места прилет Фоукс, больно укусив его за палец. Камешек выпал и со стуком упал на пол.
- Идиотская птица, у меня теперь идет кровь! – феникс, сделав свое грязное дельце, снова окаменел с вывернутой на бок головой, поглядывая то на Альбуса, то на пустое полотно за директорским креслом.
- Не ожидал, что меня будут ждать такие приключения, - внезапный голос, раздавшийся за спиной, заставил Ала подскочить с места.
- Какого Мерлина, святая мандрагора!
Альбус ошалело смотрел на Дамблдора, облик которого постепенно проявлялся на портрете.
- О, мой юный собеседник, приятно наконец-то увидеть Вас в живую, мистер Поттер.
- Но… Вас тут не было… черт знает сколько лет, как Вы… Где Вы были все это время?
- Это не та вещь, о которой треплются всем подряд, хотя ты и не все подряд, мой мальчик. Мне очень лестно, что ты навещал меня все годы учебы в Хогвартсе, мой друг. Это не самая приятная вещь – осознать, что о тебе все забыли.
- Мне позвать профессора или еще кого-нибудь?
- Не стоит, и лучше тебе им не рассказывать о моем появлении. Гораздо важнее понять, что меня вытянуло.
- Не знаю, птица укусила меня за палец, я начал ругаться.
- О, Фоукс, этот безобразный шалопай снова юный птенец.
- Вы ведь знаете все обо мне, да? Помните все наши разговоры?
- Абсолютно, - веселье утихло в глазах седого Альбуса.
- Где мне искать ответ? Кто знает правду?
- Хогвартс, омуты памяти, отдел в Министерстве. И твои родители, конечно же.
За дверью послышались шаги – очевидно, Минерва возвращалась в кабинет. Образ Дамблора начал тускнеть.
- Гарри! – Ал обернулся – Помни, что ложь во благо все же ложь. Мальчик мой, открытия не всегда приносят радость.
- Мистер Поттер? Вы с кем-то разговаривали? Мерлин, у Вас кровь на одежде!
- Фоукс меня клюнул, - шатен вспомнил о камешке, который при этом упустил, и поднял его с пола. – Нет, наверное, Вам показалось.
Как искать какие-то улики его дела тут, в Хогвартсе? Не будет же он бегать по замку, крича «Акцио зацепки о связи моей семьи и Лилиан Лепаж». Почему старый директор назвал его Гарри? Призрак спутал его с отцом или же последние слова предназначались не для Альбуса? Как, черт возьми, он вообще появился на портрете? Одно Поттер теперь знал точно – его семья хранит тайну, настолько нелепо опасную, что зацепки о ней есть даже в Министерстве, настолько нелепо нужную, что части событий хранятся в мыслесборах, и каким-то образом это касается француженки. Она что, перевоплощение Тома Риддла?
- Мордред, ну почему все парни влюбляются в обычных симпатичных ведьмочек, а мне в очередной раз повезло?
Чтобы он там себе не надумывал, но теперь дело обрело абсолютно неясный поворот. Докопаться до сути вещей – его святой долг. Поттер не знал, чего в его душе больше – романтических чувств к Лепаж, или же спортивного интереса. Что важнее – разобраться в образовавшемся прошлым летом треугольнике или найти причину, из-за которой на секунду занервничал Гарри?
- Если я разгребу это дерьмо, отцу придется без экзаменов взять меня на должность аврора первого разряда.
Камешек в нагрудном кармане отправился на дальнюю полку в шкаф – лето закончилось, и легкие куртки будут ждать весны.
____________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Дорогие читатели!) Я радуюсь каждому подписчику как ребенок - и спасибо вам за это!) Приношу извинения тем, кто долго ждал главу - я писала ее не за один присест, взрослые важные дела не оставляют много времени для хобби, но я рада, что есть бессонница воскресных ночей, которая позволяет завершать много полезных дел) Помните, ничто не радует автора как, как отзывы. Не потому что это "помогает сделать творчество лучше" бла бла. Это просто приятно - знать, что кто-то ценит твой труд и разделяет твои интересы. До следующей главы, и не забываем про саундтрек к этой. Он в названии. С любовью к вам.
Sol Seppy – Enter OneВключаем аудио, и
Минерва смотрела на парня поверх своих круглых очков. Он не оправдывал ее ожиданий, как, впрочем, и все мужчины из их семьи. Джеймс-старший, его дед, был избалованным до невозможности, при его-то чопорной матери. Минни знала холодную слизеринку Дорею еще по школьной лаве в Хогвартсе – высокомерная, правильная, пользующаяся вилками в соответствии с правилами столового этикета, следящая за чистотой своей крови, как и все члены ее семьи. Мужа Дори выбрали блэковской принцессе под стать – Карлус Поттер был красивым, богатым и чистокровным, их родители остались довольны партиями, а молодожены, кроме всего, оказалось, смогли полюбить друг друга и сделать свою семью примером для подражания. Их долгожданный сын, которого они обожали безусловно, явно не вписывался в картину идеального наследника – парень был своенравным, взбаламошенным, ходячей мишенью для конфликтов. Дорея считала, что «у него нет царя в голове». И уж будь она жива, Джеймс бы точно не вышел за магглокровку, пусть даже и такую красивую и такую способную, как мисс Эванс. Далее шел еще один Поттер – Гарри. МакГоннагл не знала, чего ждать от парня, но была уверенна, что он будет копией своего отца. Мальчик и был – но только внешне. Гораций и Северус приписывали ему душу матери, и ошибались. Гарри был просто Гарри, полным противоположностей. Безрассудным, когда дело касалось опасности, и рассудительным – когда политики. Великодушным, когда речь шла о невиновных, и бессердечным с виноватыми. Любой черте его характера тут же можно было подыскать отличную от нее, гнездящуюся в душе того же мальчика. Минни полюбила парня как собственного ребенка, за неимением своих. И если весь Гриффиндор, а сейчас и весь Хогвартс, были ее детьми, то всегда сиротливый и немного отстраненный Гарри – любимым сыном. Дальше был Джеймс Сириус. Уж он, по ее рассуждениям, должен был унаследовать лихую славу своего деда – быть безголовым и бесшабашным, любимчиком женской половины и ловеласом под стать тому, в честь кого ему дали второе имя. И Минерва была ошарашена маленьким гриффиндорцем, который относился ко всему с завидным равнодушием. Он неплохо учился, был достаточно коммуникабельным, но абсолютно безразличным ко всему, что происходило вокруг. На четвертом курсе парень начал стремительно расти вверх, что вызвало проблемы со здоровьем, и неделю школьник провел в стенах Мунго, откуда вышел другим человеком. У него появилась страсть – медицина. В остальном, Джиму было наплевать на все, Поттер старательно учил некоторые предметы лишь для того, чтобы стать колдомедиком, не интересовался ничем, кроме мира болезней и их лечения. Затем выиграл грант и уехал куда-то на запад, оставив тут семью и девушку, которая еще училась в школе.
Затем был Альбус. Директор ждала от него чего-то похожего на старшего брата. Ждала безразличия. Но Альбус умел оказываться увлеченным, ему было дело всего, где он мог проявить себя. Парнишка был отличником, капитаном команды по квиддичу, вечным соперником во всем для юного Малфоя, который был столь же амбициозным. Ал очень удивил Минни, когда отказался стать перфектом факультета, уступив должность сокурснице. Ему пророчили блестящую карьеру, должность в Министерстве, видели его в составе Визенгамота, а рейвенкловец собрал команду шалопаев, из которых пытался сделать приличную национальную команду. Если старший сын Гарри относился к семье равнодушно в силу того, что, в принципе, ко всему так относился, то младший просто противился ее влиянию, и настолько потерялся между желанием и нежеланием одобрения родителей, что испытывал своего рода отвращение ко всему, что связывает его с семьей.
И вот сейчас, он просил доступ к архивам, чтобы посмотреть, как выглядели его родственники в пору учебы в Хогвартсе.
- Не знаю, было ли у Вас такое чувство, директор. Я чувствую, что еще не готов покинуть замок, он стал мне настолько родным и любимым, гораздо более значимым, чем для других студентов. Я не прошу у Вас слишком много – еще пару раз приехать сюда, послушать пару лекций, прогуляться по моим потайным местечкам, подышать воздухом Запретного леса.
- Но еще пару минут назад, мистер Поттер, Вы утверждали, что в школу Вас влечет интерес к жизни семьи, - МакГоннагл сканировала парня взглядом. – Что ты по-настоящему тут забыл, Альбус Северус?
- Вы думаете, я Вам вру?
- Отчасти. Вы путаетесь в суждениях.
- Нет, - Альбус вальяжно присел на стул, закинув свой рейвенкловский шарф, связанный к прошлому Рождеству бабушкой Молли, - в моих словах, как и всегда, нет и ни капли лжи. Мне правда жизненно необходимо правильно попрощаться с Хогвартсом, чего не получилось в мае. И, знаете, мне важно разобраться с семьей. Отец всегда говорил, - Ал выждал секундную паузу, выдохнул, как залихватский актер, - если ты не можешь понять людей, попытайся поставить себя на их место, попытайся понять их жизнь. Вы знаете, у меня не особо складывается с родственниками, хотелось бы узнать их поближе с разных сторон, и где это сделать, как не в Хогвартсе, где годами формировался характер и судьба каждого британского волшебника?
Поттер знал, куда нажимать. У холодной и строгой Минервы, не имевшей семьи, кровные узы и фамильный очаг были слепым венцом всех приоритетов. Парень не прогадал – МакКошка уступила его просьбам и разрешила еще пару раз навестить оплот чародейства и волшебства всей Великобританни. Довольный, как Пивз после шалости, Ал отправился домой, чтобы подумать о поисках и положить вглубь шкафа летнюю куртку с находкой, о которой благополучно забыл.
С чего бы начать?
Поттер-младший провел не одну бессонную ночь в поисках верной стратегии. Еще чаще он задавался вопросом «какого дракла я вообще ввязался в это гномье дерьмо», но ответа не находил, а интерес и бушевавшие в вихрастой голове мысли не глушились даже алкоголем. К его счастью, отец не вспоминал о тех душевных посиделках и не задавал вопросов о рыжей бестии Лили, что, в прочем, не мешало ей быть главной героиней его сновидений. Гарри снова погрузился в свои рабочие дела, ходил на еженедельные свидания с собственной женой, отлучался на всякие идиотские сборы, и времени на допросы с пристрастием у него не было. Слава Мерлину, у Альбуса всегда оставался квиддич, который помогал остудить голову и структурировать мысли.
Воскресная тренировка проходила на ура. Рейвенкловец так вымотался, что обрел надежду на спокойный мгновенный сон. Четырехчасовые занятия на свежем воздухе напрочь выбили все из его черепушки, парень наконец-то свободно дышал, хоть и достаточно тяжело. Горы, кольцом охранявшие их площадь для тренировок, не пропускали мощный прибрежный ветер, и команда слышала лишь заунывный вой, который усиливался в равнине. Пасмурное небо и скрывшееся за грозовыми тучами солнце добавляли еще более жуткий вид. Собирался дождь, угрожая смыть спортсменов с тренировочной арены.
- Кэп, ты собираешься нас до смерти загонять на поле? – парни шутили на последнем издыхании – строгий капитан был к ним немилосерден.
- Девочки мои, ваша смерть не прибавит мне чести. Я лишь пытаюсь воспитать в вас выносливых мужчин. Если вас что-то не устраивает – собираем вещички и валим покупать платьица.
- Мы заслужили, обращаю твое внимание, заслужили пропустить хотя бы литр сливочного пива сквозь наши желудки, кэп!
- Вы у меня умницы и красавицы, я угощаю вас у Розмерты прямо сейчас, - под довольный гул раздавались хлопки трансгрессии. Команда Ала собиралась кутить.
Поттер любил такие вечера рядом со своими друзьями. Чувствовал себя расслабленным, удовлетворенным и спокойным. Алкоголь и усталость делали свое дело – парня убаюкивали бравады товарищей по команде, их смех был чем-то сродни звукам музыки Орфея, и, если бы не кричащий ему в ухо какие-то идиотские детективные истории Калеб, шатен уснул бы прямо за барной стойкой.
- Самое главное, Ал, это знать, какие стоит задать вопросы. Составить список того, что ты хотел бы узнать, поставить задачи, а только потом приниматься искать ответы. Короче говоря, эти истории про сыщика Бейли просто умопомрачительные. Пойду во Флориш, чтобы купить книгу с его автографом. Будет интересно – пошли со мной, вход всего лишь пятнадцать галлеонов, а он…
- Ты чертов гений, Калеб, - Поттер словно очнулся от спячки, потрепал товарища по плечу, кинул наспех вытянутые из кармана мантии монеты на столешницу и стрелой вылетел из паба. – Аппарейт!
Альбус шел по мокрой траве, усыпанной каплями росы. Ногам было холодно. Дрожь била по щиколоткам. Деревья, которые он осторожно обходил, утопали в синем с примесью молочной белизны тумане, вокруг было темно, слишком темно. Парень шел на скорее на ощупь, даже блеклый свет луны не сопровождал его. Среди липкой темноты появился приторный звонкий голос, который давно окликает Ала, и он идет на него. Среди пастельного мрака, который зовет, есть маленькая оранжевая точка. Да, она зовет Поттера, и делает дорогу к себе видимой. Альбус ускоряется, набирает темп и буквально подлетает к ней, пока его сердце бьется с невообразимой частотой. Ал чувствует, как вот-вот потеряет сознание, до того ему кружит голову этот голос. Манящая точка оказывается хрупкой лилией, которая вот-вот распустится. Парень садится на корточки, складывая лотосом руки вокруг цветка. Он будто со стороны видит, что вокруг все начинает замерзать, капли росы превращаются в шипы инея, деревья леденеют, и только молоденький цветок остается нетронутым и жаждет распустится. Альбус защищает его, Альбус укрывает его своим телом, не прикасаясь, и лилия распускается, подставляет холодному ледяному мраку свои свежие лепестки. Парень хочет лишь дотронутся, представить, как ощущает их бархатистость, тепло, как прикладывает их к губам, но стоит ему лишь на секунду ощутить прикосновение, как цветок покрывается слоем снега, коркой льда, которая навсегда замуровала внутри себя лилию. Ал смотрит в зеркальную гладь льдины, но видит там не свое отражение, а чьи-то серые глаза, белесую челку и мраморный, подернутый морщинами высокий лоб. Сквозь замерзшую толщу воды на него выглядывает Скорпиус. Парень удивляется, потому что он – это он, и никто другой, а замерзшая лилия выпускает тонкие прутья лиан, которые опутывают его тело, пока он глупо пялиться на лицо Малфоя. Путы в секунду достигают шеи, обвивают и сдавливают его. Руки Альбуса, которые уже стали мертвенно-бледными руками другого рейвенкловца со знакомым перстнем с гербом Малфоев, пытаются разорвать их, но тщетно. Он умирает, расширенными от ужаса глазами глядя на застывшую до скончания времен в глыбе льда оранжевую лилию.
Ал проснулся от удушья и собственного сиплого крика.
- Агуаменти! – только когда он отдышался, вдоволь напился воды и убедился, что он всего еще Альбус Поттер, парень окончательно проснулся. – Приснится же такое.
На столе лежал заготовленный еще после вчерашней попойки пергамент, на котором шатен в спешке выводил чернилами поставленные задачи. Калеб, который жил сыскным делом, все время нагружал Поттера дурацкими книжками про детективов, как маггловскими, так и волшебными. Ал готов был разодрать его, как Пушок подушку, когда Шелтон снова приставал с россказнями, и вот они оба дожили до того момента, когда эта идиотская привычка Калеба им понадобилась.
«Первое – выяснить, почему бабушка и Лилиан Лепаж похожи, и похожи ли они (Семейные фото, зал славы Хогвартса, Хогвартс - ? – и вообще, при чем тут Хогвартс?)
Второе – выяснить, почему отец нервничал при упоминании Лилиан Лепаж (найти его дневник, думосбор, искать на работе)
Третье – выяснить, почему я никогда раньше не слышал ничего о Лилиан Лепаж (бабушка, Флер и Билл)
P. S. Узнать про А. Д.»
Ал достал свою забытую на время трубку, монокль (наследство от каких-то древних Поттеров, у которых тоже были проблемы со зрением) и решил морально готовится к тому, чтобы копошиться в прошлом.
Какая-то часть его рейвенкловского разума осознавала, что ни к чему хорошему рытье в грязном белье сразу нескольких семей не приведет, но не истина ли дороже всего? И ему крайне неприятно чувствовать себя дурачком, которого все водят за нос. Отец с этим хорошо скрываемым беспокойством, например, и Алов «лучший друг, почти брат» Скорпиус, который вообще, как сквозь землю провалился. Малфой мог оставить хотя бы намек на то, где ветер перемен носит его по-хаффлпафски тупую тощую задницу, но нет, предпочел остаться инкогнито. В жизни парня происходило слишком много странных событий, даже учитывая то, из какой Альбус семейки, и это нельзя пускать на самотек.
С детства его приучали к тому, что любое действие мальчика должно преследовать какую-то цель, и какая же цель была у Поттера сейчас, когда он стоял на пороге новых, никому не нужных открытий? Шатен буквально скатывался в шизофрению, все время ведя разговоры с самим собой. «Зачем? Зачем? Зачем?», - скандировал мозг, пока руки шарились в верхнем ящике стола вечно отсутствующего отца. Что там хотел найти важный, как пэр из Палаты лордов, Альбус Северус? Парень думал, что это ответы на вопросы и навряд ли бы признался даже самому себе, что важнее всего отыскать уверенность в себе, которая пропала после того, как какая-то симпатичная колдунья во второй раз выбрала лучшего друга вместо него. Важнее всего найти причину, из-за которой ты всегда один.
___________________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Наверное, многие читают ФФ из-за пейринга ЛП/СМ, но с ними у меня очень туговато, я не умею разводить розовые сопли и выписывать постельные сцены, и мне даже немного стыдно за это. Ощущение, будто я обманываю тех, кто меня читает) Но они будут! И Лили, и Скопиус, и сопли, и всякая там любовь.
Oren Lavie – Her morning Elegance Привет всем! Небольшое превью :) 29 моих подписчиков навряд ли планировали когда-то увидеть тут следующую главу, нооо вот она!) Некоторые главы из "будущего" у меня уже написаны и ждут своей связки и крутых санундов. С картинками все плохо, так как ВК закрыли, группа заброшена, а автор уже повзрослел очень с момента написания, и теперь вместо младших курсов универа вынужден пропадать на работе. Интересно, сколько нас тут "взрослых"?)
Не забудьте вбить песню в поисковик, не упускайте возможность насладиться качественной музыкой и прочувствовать атмосферу главы!) Всем любовь
---------------------------------------------------------
- Скорпиииууус, это лучшие каникулы в моей жизни!
Блондин сквозь солнцезащитные очки смотрел на вертящуюся напротив зеркала девушку. Его любимая выглядела такой восхитительной в ситцевом платье под цвет волос! Лилиан радовалась это дешевому платью с маггловского рынка, будто он купил ей вечерний наряд от Малкин. Местные парни, пробегавшие мимо, жадными взглядами обгладывали ее загорелые ноги, выглядывающие из-под короткого платья.
Люди тут, несмотря на свою разношерстность, были красивыми. Малфоя привлекали их неправильной формы черепа, смуглая кожа, блестящая под нещадным горским солнцем, глубокие узкие глаза цвета угля. На фоне приземистых туземцев его Лили казалась еще красивее. Он всегда замечал ее в толпе местных, по рыжим волосам, когда они договаривались встретиться где-то в городе. Местные уличные музыканты, в присущей им наплевательской манере, лениво исполняли какие-то песни с народными мотивами, монотонно улюлюкая под незатейливые переливы крохотных гитарок. Француженка всегда танцевала под такое сопровождение, увлекая Скорпиуса за собой в уличный пляс. Она крутилась вокруг себя, неуклюже потряхивая объемными длинными юбками, которыми часто вместо мантии прикрывала свои загорелые ноги. Малфой так же небрежно, как и музыканты, кидал в их шляпы и футляры из-под инструментов потертые монетки. Их не заботили снисходительные взгляды местных торговок, из-под громоздких многослойных век, черных, как ночь, с морщинистыми лицами в пятнах и рубцах, которые подолгу провожали такую нехарактерную для их маленького захолустного городка пару: бледного длиннолицего блондина и крохотную рыжую девушку.
К утру Лилиан всегда возвращалась в свою комнату для девочек. Родители позаботились о том, чтобы француженка обитала в ней одна. Утром какая-то из многочисленных преподавательниц заходила и забирала ее на завтрак, откуда все подопечные отправлялись на занятия. От учебы тут было только название: студентки изучали правила этикета, цветоводства, верховую езду, бытовые чары, чары ухода, бальные танцы, современные технологии, а также, местную историю и обычаи. В общем, все то, что, по меркам местных магов, делает девушку леди. Занятия длились до полудня, после чего все юные мадмуазель были представлены сами себе. Лепаж замечала, что все девчонки ходили кучками, обсуждая между собой разные девичьи проблемы. Часто их отпускали в город, и пару раз шармбатонка даже ходила с новыми подружками, создавая видимость активной социальной жизни. Руководство, которое во всех своих проспектах, разосланным по министерствам других стран, хвасталось строгим нравом и круглосуточным надзорам, сквозь пальцы смотрело на вольную жизнь своих воспитанниц.
Тут имело место явление некого парадокса: мощнейшее развитие магического Чили, с множеством разработок и передовыми магическими технологиями, бок-о-бок граничило с нищими и разоренными горными маггловскими городками, откуда стремительно выезжало все молодое население, а местные жители выживали, как и сотни лет назад, за счет обмена и земледелия. Горы были рядом, но трудно доступными, за ними скрывались обособленные магические города, и их чародеи-патроны следили за тем, чтобы на охраняемые вершины не взбирались туристы-магглы. Таким образом, начальство пансиона считало, что в захолустном городишке юным леди не грозило ровным счетом никакой опасности, а совместные прогулки укрепят между подданными разных магических министерств прочные дружеские связи.
В одну из таких прогулок Лили встретила Малфоя, который как раз выбирал у местных, не особо привыкшим к иностранным туристам, продукты к их ужину. Стайка птичек-студенток сразу же обратила внимание на молодого человека, разительно отличавшегося от окружающего пейзажа.
- Интересно, он маггл? – подала голос Стейси, американка, осматривая рейвенкловца, как дорогой товар. – Выглядит очень… презентабельно.
У Лепаж встал ком в горле. Девочки, которые за прошедший месяц не видели ни одного белого парня, жадно сглатывали слюни, смотря на ЕЕ Скорпиуса.
- Хочу с ним познакомиться, - жеманно захихикала Далила. – Он очень сладкий.
- Дэл, давай пройдемся к тому киоску, якобы посмотрим товар, и познакомимся, - девушки упорхнули в направлении мишени, на ходу поправляя одежду и прически. Лили, находящаяся в гневно-немом ступоре последние несколько минут, последовала за ними.
Шармбатонка видела, как открыто флирует с бледноватым британцем американка Стейси. Она кокетливо прикусывала свой белесый локон, смеясь в ответ на колкость Малфоя. Слышала, как Скопиус делает ей какой-то достаточно пошлый комплимент, и в этот же момент смотрит на нее, на Лили, улыбаясь уголками губ лишь для нее, и давая понять, что эти все эти двузначные фразы парень говорит именно ей, и именно для нее в его стальных глазах разгорается огонь. Лепаж четко почувствовала, как сердце предательски пропускает пару ударов, как ревность и гнев ослепляют, и как страсть тугим узлом скручивает все органы внутри ее живота. Парень поспешно удалился, не поддерживая разговор, и все так же сверлил взглядом насупленную фигурку своей избранницы.
Позже ночью, когда двое лежали под прозрачным потолком палатки, Лепаж вспомнила своему парню непозволительное поведение.
- О чем ты вообще думал? Сегодня девочки весь день тебя обсуждали, и это не закончится ни завтра, ни послезавтра. А если они догадаются, что ты маг? Что если бы в этой компании были девочки из Хогвартса и одна из них узнала бы тебя?
- Детка, ты просто ревнуешь, - лицо Малфоя украсила саркастичная улыбка.
- Между моей ревностью и здравым смыслом есть прямая связь. Я не хочу, чтобы что-то пошло не так и нашу идиллию кто-то разрушил, я не намеренна терять все из-за того, что тебе необходимо упражняться в обольщении. Это крайне, крайне неразумно!
- Ты говоришь прямо как моя мать, страшно представить, что бы мне пришлось терпеть, находись вы в одной комнате.
- Ну, дорогой, мы этого не узнаем, так как я никогда не окажусь в одной комнате с твоей семьей в твоем готическом душном особняке! И ты навряд ли окажешься тоже! Рядом с твоей мамочкой есть место для другой девушки!
- Лилиан, перестань сейчас же, не нужно этой драмы, все ведь было хорошо!
- Что именно хорошо? Что хорошего в том, что я ради тебя готова бросить все, - рыжая подскочила с кровати, абсолютно не аристократично пнув подушку, - СВОЮ семью, образование, привычный образ жизни и будущее, когда ты флиртуешь с каждой юбкой, которая рядом?
- О, а почему же ты не внесла в свой список женишка-лягушатника?
- Я тоже лягушатница, если ты не забыл! Если имеешь что-то против этого, добро пожаловать отсюда к своей британской принцессе!
- Лилиан, остановись сейчас же! – Скорпиус крепко сжал плечи возлюбленной. – Хватит этого балагана. Я флиртовал с тобой. И всегда буду только с тобой. Мы оба лишимся всего, если решим быть вместе, и все, что у нас будет – ты, я и наша любовь. Это все, что я сейчас могу тебе предложить. Такой разговор у нас с тобой был в первый и в последний раз. Мы либо вместе, либо по-отдельности. Не хочу портить это лето пустыми перебранками. Скажи, что любишь меня, - француженка гордо отвернула подбородок в сторону, насупившись. – Скажи, что ты меня любишь. Я тебя люблю. И не представляю своей жизни без тебя.
- Не заставляй меня сомневаться в этом. Я люблю тебя.
Тем летом весь мир принадлежал только им. Звездные ночи под прозрачным потолком палатки, наспех приготовленные завтраки, огненно-рыжие закаты на плато, черные пляжи вдоль береговой линии. Влюбленные наслаждались каждым уголком чудной природы другого края планеты, делая волшебными самые обычные вещи.
Лили и Малфой открыли для себя мир маггловских развлечений, недозволенных им в знатных домах, где они родились и выросли.
В один из душных дней, гуляя по одному бразильскому городку, куда они трансгрессировали от скуки, француженка заметила вечеринку на небольшом катере, устроенную в центре города прямо посреди канала. Отдыхающие магглы вызвали у шармбатонки неподдельный интерес.
- У нас хватит денег прокатиться на во-о-он той штуковине? – Лепаж ткнула пальчиком на проплывавший по каналу надувной катер в форме четвертинки арбуза. – Я хочу, -Скорпиус пошарил в нагрудном кармане и достал стопку купюр.
- Вполне, вполне.
К надувной лодке крепились невысокие паруса, которые помогали посудине двигаться по воде, а внутри так называемый катер был наполнен водой. Лили скинула блузку и юбку, оставшись в закрытом купальнике, и со всей силы плюхнулась внутрь. Брызги воды окатили стоявшего у берега Скорпиуса.
- Ну, ты присоединишься или пустишь меня в плавание одну? – британец, скорчив гримасу, аккуратно спустился внутрь.
Ему нравилось, как ветер подгоняет их вперед, как сквозь мутную воду канала видно переменный блеск чешуек рыб. Ему нравилось наблюдать счастливую улыбку на лице любимой девушки, узенькие морщинки возле глаз, когда француженка смеялась, придерживать хрупкий стан Лепаж, когда Лили перевешивалась через борт лодочки, чтобы запустить руки в воду. В какие-то моменты на ее лице появлялось задумчивое выражение и взгляд устремлялся вдаль, сквозь красоты местной природы и приунывшие неухоженные постройки. Малфою не нужно было спрашивать, какие мысли витают в ее рыженькой головке – он знал и так. Лепаж беспокоит, что будет потом, после всей этой феерии, где весь мир принадлежит лишь им двоим. Что сказать родителям. Что скажут родители.
- Ты немного закис, хогвартс-бой, - лисье личико рыжей сморщилось в гримасе, и девушка плеснула в лицо блондину горстку воды из ладошки. – Всех нудных скидывают за борт!
Малфой, стерев с лица капли грязной воды, резко наклонился, перевернув лодку, они оба упали в канал, и резиновое дно накрыло их с головой. Лили вытирала лицо, выплевывала воду и смеялась, завязывая мокрые волосы в хвост. Малфой, не откликаясь на крики прохожих, притянул девушку к себе и поцеловал, крепко сжимая ее похудевшее тело, впиваясь пальцами в кожу сквозь купальник. Кто-то с берега спешил им на помощь, только пострадавшим не было до этого никакого дела. Блондин кусал ее за шею, наматывая на руку волосы, целовал за ухом, сжимал до нехватки дыхания, Лили оставалось лишь всхлипывать и сильнее прижиматься к торсу единственного человека, который вызывал в ней страсть, пока их отгораживала от внешней суеты надувная лодка.
Как-то Скорпиус раздобыл билет на вход в драконью ферму и сделал рыжей сюрприз, в очередной раз украв ее с занятий.
Малфой левитировал с Лилиан, предварительно завязав ей глаза. Девушка наощупь продвигалась вперед, ведомая за руку. Под ногами трещали мелкие камешки, воздух становился все холоднее и холоднее, шепот Скорпиуса эхом отдавался отовсюду.
- Мы пришли? – шармбатонке не терпелось снять с лица неудобную повязку.
- Еще немного, прояви чуть-чуть терпеливости.
Скорпиус положил руку Лилиан на шершавую поверхность. Девушка с осторожностью проводила ладонью по шероховатым чешуйкам, исследуя пальцами предмет. Откуда-то издалека веяло теплым затхлым воздухом, который разительно отличался от кристального и свежего ветерка, что был ранее.
- Что это? – Малфой лишь ухмыльнулся, наблюдая озадаченность на хорошеньком лице. Лили выглядела сосредоточенной до смешного.
- Как ты думаешь?
- Какое-то старое дерево. Или крупная рептилия. Надеюсь, это не Василиск.
Лепаж сняла повязку. Ее глаза расширились от удивления, девушка запрыгала на месте, хлопая в ладоши.
- Чертов Базилий, это же настоящий дракон! Самый настоящий! Хвосторогий! Дракон! Скорпиус! – рейвенкловца очень повеселила такая реакция шармбатонки. «Она ведет себя, как очаровательный ребенок», - промелькнуло в его голова. Лилиан продолжала прыгать вокруг зверя, восхищаясь сюрпризом. – «Она и есть очаровательный ребенок. Всего лишь дитя».
- Не боишься? Ведь драконы едят принцесс.
- Он травоядный, глупышка, - Лили поднялась на носочки, чтобы поцеловать парня. – Я никогда не видела живого. Это мой первый. Все с тобой у меня в первый раз. Такой малыш!
- Он не малыш, просто карликовый, - Малфой, ухмыляясь, опирался на холодную стену подземелья, наблюдая за восторгом француженки. Она, затаив дыхание, гладила мордочку хвостороги, проводя по чешуйчатой коже с такой нежностью, с какой она не касалась даже самого Малфоя. Девушка завороженно смотрела в глаза твари, пока дракон вертел мордочкой и изучал новое лицо.
- Какое великолепное существо! Ты же знаешь, я очень много знаю о разных зверях, я даже видела настоящего Минотавра в Греции пару лет назад, то еще зрелище, между нами, но я даже не слышала, что бывают карликовые! Какой позор! Ни в одном учебнике, ни в одном! Ни в одном не говорилось про какие-либо мутации! – Скорпиус рассмеялся.
- Это не мутации. Карликовые драконы появились буквально десятилетие назад, они выведены для таких избалованных богачей, как я. Специальный фонд драконьего наследия в Румынии разводит их в скромном количестве и продает. В Британии, например, очень показательно иметь дома такого питомца. Не так опасно и затратно, как тварь реальных размеров, но все же внушающе.
- У твоей семьи есть такой?
- Был. Дед подарил отцу на какой-то из дней рождений. Моего отца зовут Драко, так что подарок был очень символичный.
- И что с ним случилось? – взволнованно спросила Лили, отрываясь от нового друга.
- С ним случилась забавная история. Он был очень маленький, детеныш гораздо меньше этого, до поры до времени не проявляющий никаких тревожных знаков. Отцу, естественно, было плевать на него, и Фуджи жил в одной из старых спален недалеко от моих покоев, и я с ним время от времени игрался, а в остальные часы он либо спал, либо играл с эльфами, либо в саду гонял птиц. Однажды у нас в гостях были Поттеры, мы с Альбусом, пожалуй, слишком увлеклись катанием на драконе, и когда в комнату вошел Джеймс, бедняга обернулся и изрыгнул пламя прямо ему в лицо. Так у Поттера был ожег руки, которой он прикрылся, и сожженные волосы. Которые, кстати, потом долго не росли. Поттер-отец еще долго искал, какое бы зелье втереть Джимми в голову. После этого Фиджи переехал жить к бывшему лесничему Хогвартса в какую-то даль.
- Ваши семьи дружат? – Скорпиус рассмеялся.
- Детка, ты читала историю современной Британии? Знаешь что-нибудь о пожирателях?
- Очень отдаленно. История — это не то, что меня интересует.
- Наши родители НЕ могут дружить, они общаются периодически в силу обстоятельств, у нас дома семья Поттеров тогда была в первый и в последний раз.
- Почему?
- Потому что папа Альбуса убил Тома Реддла. А мой папа помогал ему в борьбе за власть. Надеюсь, кто такой Том Реддл ты знаешь.
- Да, Темный Лорд. Тот факт, что твоя семья была его сторонниками, звучит немного жутковато.
- Немного жутковато? Мой дед был его правой рукой, а отец стал пожирателем, даже не закончив Хогвартс! А тетка моего отца замучала непростительными не одну магглокровку! Малфои творили историю, самую мрачную историю! Руки Люциуса в крови до самых плечей! – на щеках Скорпиуса вспыхнул огонь, руки сжались в кулаки, вены на шее непроизвольно вздулись. Ярость разжигала бурю внутри него, сравнимую с пламенем дракона, находящегося напротив. Скорпу стало больно, и ему захотелось сделать Лепаж больно в ответ. В пещере вмиг стало душно и как-то слишком светло, несмотря на то, что подземелье освещалось едва полыхающими факелами.
- А твой… папа?
- Что мой папа? Интересно узнать, скольких убил он? Ну скажи же! Скажи! – Малфой стукнул кулаком по каменной платформе, на которой стояла большая клетка с драконом. Тварь испугалась и вжалась в заднюю стенку ограды, издавая слабый писк.
- Скорпиус, прости меня…
- Скажи, Лилиан, озвучь свой вопрос!
- Милый…
- Ну скажи же! Принцесса боится испачкаться в чужой грязи? – блондин перешел на крик.
- Иди к черту, Скорпиус! – Лепаж стукнула кулачком по платформе в ответ. - Мне плевать, скольких убил твой отец и убивал ли он вообще! Я не британка, мне плевать на вашу национальную историю, мне плевать на твою семью, на Темного Лорда и на ваши взаимоотношения с Поттерами! Если бы для меня была важна такая чепуха, я бы радовалась тому, что помолвлена с самым изысканным мужчиной во всей Франции! Оставь свои гневные речи для кого-нибудь со своего острова! Мне плевать, плевать, плевать! – француженка топала ногами, поднимая вокруг себя облако пыли.
Перепалку остановил дракон, выпустивший в воздух короткий поток пламени. Рукав рубашки Малфоя воспламенился.
- Агуаменти! – струйка воды из палочки рейвенкловца потушила огонь. – Прости, моя любовь, я погорячился. Я не хотел портить твои впечатления от знакомства с этой крылатой змеей, - Скорпиус привлек к себе Лили, которая нехотя прижалась к его торсу. Девушка чувствовала, как бешено колотится от гнева сердце блондина, как пульсируют ее собственные сосуды в животе. Отчего в момент француженке стало невыносимо мерзко, и ей захотелось оказаться дома, за семейным столом возле родных. «Прочь, прочь, прочь», - отгоняла от себя дурные мысли шармбатонка.
- И ты меня прости, я любитель задать много бестактных вопросов.
- Знаешь, что самое смешное? – англичанин притянул Лилиан к себе еще ближе, покрывая ее раскаявшееся лицо короткими поцелуями. – Ты сейчас напомнила мне Ала. Он говорил мне что-то идентичное в момент, когда мы стали друзьями.
- Вы с ним такая сладкая парочка, ты вспоминаешь про Альбуса даже когда целуешь меня.
За пределами пещеры разрасталась ночь. Сквозь прозрачную пелену небес нагретую за день землю освещали тусклые южные звезды. Лепаж продолжала возиться с диковинным животным, приручая его. В подземелье эхом доносились песни сверчков и ухумамми – местных птичек, похожих на колибри, регулирующих своим пением погоду. В горах собирался дождь.
- Анхель, у нас опять будут посетители? – дюжий мужчина с проседью в бороде недовольно покосился на смуглого юношу, листающего «Еженедельную травологию». Последний утвердительно кивнул. – Какого черта! Цезарь привяжется к ним, и потом сам будешь возмещать фирме убыток, когда он поджарит новых хозяев! Дракл бы их побрал! Кто они вообще такие?
- Туристы, - собеседник безразлично пожал плечами, перелистывая странички пособия.
- Туристы, - сплюнул мужчина, прикуривая трубку.
Чарли Уизли был богат. Даже богаче Джорджа. Наверное, потому что был скуп и не имел семьи, на которую была бы необходимость тратить галлеоны. Еще в начале карьеры рыжеволосого в Румынии, змееведы заметили, что вскормленные на листьях пятнистой базалии драконы вырастают гораздо меньшими и менее способными, чем другие из популяции. С годами нашелся зельевар, сделавший вытяжку из корня этого дикого растения, и тогда, в тайне от хозяина самой крупной драконьей фермы в мире, Чарли начал вымачивать в ней драконьи яйца. Новорождённые зверьки никогда не вырастали до привычных размеров, жили гораздо меньше и не могли продуцировать огонь в должном количестве, но были бесконечно милыми. Так Draconis pumilus увидели мир и принесли славу и деньги хозяину фермы Нику Чицу.
Чарли Уизли был груб и щепетилен. Поэтому он сам «ставил на ноги» филиалы «Драконов Чицу» по всему миру. Пришла пора Латинской Америки, где до сих пор не было отлаженной схемы продажи огнедыщащих тварей. Собственно, обыкновенные драконы были тут и свои.
Чарли Уизли был равнодушным. Но ему захотелось посмотреть на парочку, которая в течении двух недель не могла оставить в покое Цезаря – эдакого крепыша-хвосторогу, который не подпускал к себе многих местных. Малыш был с характером. Он родился в Норе, когда Чарли мимолетом заезжал к родителям в гости. С ним было несколько яиц для транспортировки в Бразилию, все в спокойном состоянии, но Цезарю приспичило вылупится, когда мать мужчины, Молли, решила протереть его блестящую поверхность от подземельной пыли. Крику было до самого Уэльса. Существо сразу восприняло миссис Уизли как хозяйку и упорно звало мамочку своими воплями из самих Анд. Анхель остался без бороды, когда пытался прикормить его. Чарли интересно было взглянуть, что за балбесы нашли общий язык с этим драконом.
Из-за близорукости он не смог рассмотреть девушку, отдаленно своей рыжей шевелюрой напоминавшую мужчине собственную сестру в юношестве. Парень показался ему знакомым – бледная кожа, блеклые волосы и вытянутое лошадиное лицо были визитной карточкой одного английского дома, но, чтобы Малфои делали тут? Тем более, своего дракона они уже давно и успешно купили. Парочка, завидев его, засобиралась и убежала быстрее, прежде чем он успел их выгнать. Цезарь истошным воем провожал новых друзей.
Скоро должно было закончится лето. Прелестное и беззаботное. Лили практически не проводила времени в стенах пансиона, появляясь лишь на завтрак, когда директор собирала всех для приветственного слова. Подружек она так и не завела, и девочки странно косились на нее, предполагая, что рассеянная француженка большую часть времени проводит в глухих углах библиотеки. Для них со Скорпиусом каждый день открывался новый и удивительный мир. Карнавал, винный фестиваль, периодическая маскировка внешности, закаты и рассветы с вершины горы, звездопады, тайны и обычаи магической Южной Америки, день мертвых, огромные фермы, привлекающие туристов со всего мира, старинная библиотека внутри пирамид Майя – все было лишь для них, и они друг для друга.
- Мне очень нравится просыпаться с первыми солнечными лучами. То, как свет просачивается через тонкую ткань палатки – настоящая магия, по-моему.
Скорпиус аккуратно зарылся пальцами в густые волосы Лепаж, вдыхая их лавандовый аромат. Лили беззаботно спала, положив макушку ему на руку, и сквозь сон шептала что-то похожее на «угу».
Сегодня только их день. И вся эта жизнь – только их жизнь. Ее не испортит решительно ничего – ни родители, ни обстоятельства, ни расстояние. Скорпиус может позволить себе все, в том числе – помечтать, когда в утренней дреме вокруг него вьется любимое тело.
Где-то через океан плакала его мать и взрывался от ярости его отец.
Nick Cave – All the gold in California Напоминаю - Копируем название трека из названия главы - ищем в любом аудио-поисковике - слушаем главу под трек
****
Плато было абсолютно сухим. Небольшое количество деревьев заставляло задумываться о том, что они вдвоем сейчас в какой-то унылой пустыне. Ежедневно пользоваться агуаменти казалось скучным, и по-этому Малфой украл часть водопада, переместив его в их безлюдный уголок. Лилиан визжала от восторга, одним утром проснувшись от шума бегущей воды. Ниспадающий ручей крайне органично вписался в пейзаж, разбавляя картину каменных глыб. Скорпиус воскресил в памяти уроки травологии, и еще через ночь на плато красовались несколько высоких кипарисов и густых кустов, которые откидывали широкую пленяющую тень на поверхность скалы. Мир вокруг казался нереальным.
Сегодня они провели особенную ночь. Казалось, такой у них еще не было, хотя все уже стало обычным. Прозрачный потолок палатки, сквозь который за ними наблюдали звезды, шум украденного водопада и еле слышное жужжание насекомых, отблеск луны в лужицах после тропического дождя.
- Я так люблю тебя, - Лепаж калачиком скрутилась у его ноги. Британец накручивал на палец пряди заметно отросших рыжих волос. Лилиан тяжело выдохнула. – Можно мы останемся тут навсегда?
- Ты знаешь, это наша лучшая ночь. Мне кажется, лучше уже не будет.
- Не говори так, - француженка взволновано глянула на блондина. – Это плохое предзнаменование. У нас будет еще тысяча и одна ночей лучше этой.
- Верить в знаки – глупо.
- Не ухмыляйся, Скорпиус. Это не просто страшилка, а научно доказанный факт. Все, что мы говорим, имеет отношение к нашему физическому миру.
- Пусть будет так. Тогда я скажу, что мы каждую ночь впредь будем проживать как эту. И останемся в нашем иллюзорном мире навсегда.
- Пусть будет так.
Лили оставила легкий поцелуй на щеке возлюбленного и перевернулась на другой бок, падая в глубокий сон.
Скорпиус проснулся один. Солнце светило ярче обычного, будто сейчас был уже полдень, раскаленный воздух, казалось, состоит из сплошной пыли. Лили не было нигде: ни в палатке, ни извне. Это показалось британцу крайне странным, так как девушка никогда не возвращалась в пансион не попрощавшись. На щеке был влажный след от ее губ, значит, она ушла совсем недавно. И не оставила завтрак, как делала это всегда.
Малфой знал, что сегодня шармбатонка пробудет в своем девчачьем заповеднике дольше обычного, ей не удастся улизнуть сразу после завтрака, значит, ему нужно чем-то занять себя в первой половине дня. На маггловском рынке Скорпиус был относительно недавно, дышать пылью внутри пирамид так же не хотелось, сидеть у водоема без Лили скучно. Осталось лишь навестить их огнедышащего приятеля Цезаря, унывающего внутри одной из горных пещер.
Оказавшись у входа в драконью ферму, блондин наконец выдохнул. Внутри было прохладно и свежо, длинные подземные коридоры умеренно освещались огнем из факелов и деллюминаторами.
- Эй, вы куда? – британца на идеальном английском окрикнул высокий мужчина с внушительной бородой.
- Добрый день, сэр. Я хотел навестить одного из здешних питомцев. Хворосторогу, Цезаря.
- Если ты умеешь читать, сэр, - бородач сделал что-то вроде реверанса, - это ферма, сэр, тут разводят и содержат животных. Играть со зверушками, сэр, ходят в зоопарк. Так что иди-ка ты домой, сэр.
- Прошу прощения, сэр, раньше с этим не возникало проблем. Я возился с Цезарем за определенную плату.
- Меньше всего меня волнует, что и как было раньше. Это – во-первых. А во-вторых, Цезаря уже купили, и он несколько дней как привыкает к новым хозяевам.
- Очень жаль, я уже успел к нему привязаться.
- Тогда нужно было покупать, - мужчина развел руками, с презрением поглядывая на юношу.
- Пожалуй, следовало. Я, пожалуй, пойду. Всего доброго.
- Для начала, сэр, - здоровяк снова исковеркал манеру обращения Малфоя, - я хотел бы получить ответы на пару своих вопросов, - британец собрался, готовый в любой момент воспользоваться палочкой. – Пару простых безобидных вопросов. Считаю, что я в праве их задать, так как Вы, сэр, слишком много времени провели на моей ферме без моего согласия.
- Я весь во внимании.
- Откуда ты к нам пожаловал?
- Я родом из Южной Каролины, сэр, - бородач хмыкнул.
- Даже если и родом оттуда, как утверждаешь, то очень много времени провел далеко не в Южной Каролине. У тебя слишком хороший английский без единого акцента. Так откуда ты? – Малфою на минуту даже стало страшно из-за прищуренного взгляда мужчины.
- У моих родителей дом в Хартфордшире.
- Учился в Хогвартсе?
- Конечно, а где еще.
- И какой факультет?
- Хаффлпаф, - зачем-то соврал британец. И не зачем-то, Малфой знал, почему врал. Ему нельзя сказать, кто он такой, даже тут, за много миль от отца на другом континенте.
- У меня из родни никого нет на Хаффлпафе. Все на Гриффиндоре. Знаешь Уизли? Или Поттеров? – Скорпиус на миг потерял дар речи. Мерлин, только не это. Не еще один родственник Уизли и Поттеров, который способен распознавать Малфоев на генетическом уровне.
- Конечно, кто не знает Поттеров, - как можно более непринужденно ответил блондин. Хорошо, в подземелье тусклый свет, и его собеседник не видит, как красными пятнами от волнения покрывается рейвенкловец.
- А ты чьего рода будешь?
- Моя фамилия Томас. Тимоти Дин Томас, - Скорпиус протянул здоровяку руку.
- Ну, будь здоров, Тимоти. Всегда приятно вдали от дома повидать земляка.
- Рад знакомству, мистер, - британец с чувством пожал руку Чарли Уизли и поспешил выйти на улицу.
Малфою не хватало воздуха, и это было отнюдь не из-за жары. Чертов бородач заставил его хорошенько понервничать. Он живет здесь, колдует направо и налево, оставляя следы, и везде светит своим лицом, на котором крупными, жирными буквами написана его фамилия, доступная для чтения каждому, кто вырос в магической среде Туманного Альбиона. Как он мог настолько потерять бдительность? На юношу напала нешуточная лихорадка: его всего знобило и трясло. Помочь блондину сейчас мог только холодный скотч с несколькими порциями льда. Скотч и присутствие Лилиан, которая так некстати ушла утром без предупреждения. Скорпиусу нужно было узнать, когда он наконец сможет забрать свою чародейку, и он поступил так же, как поступал всегда: решил вызвать шармбатонку через сквозное зеркало.
Поначалу рыжая длительно не отвечала, будто бы назло игнорируя попытки связаться. А затем Малфой увидел ее: Лилиан, которая выпрыгнула из шкафа прошлым летом во время их перепалки с Альбусом. Холодный, полный злости взгляд. А затем – невозможный хруст, звук дробящегося стекла и вместо лица любимой лишь невообразимое количество тонких трещин. Лепаж разбила свое зеркало – их единственный источник связи.
***
Лили проснулась и поняла, что проспала. Из ее чудесной рыжей головки напрочь вылетело, что сегодня с визитом прибудут патроны Андского пансиона для девочек, и ей нужно появится там гораздо раньше. А ведь она совсем, совсем не собрана. Впопыхах приводя себя в порядок, девушка даже не успела приготовить любимому завтрак, как делала обычно. Француженке было немного страшно добираться до места назначения самой, но рейвенкловец так сладко спал, что она не посмела его будить. На ходу швырнув заклинание в стопку невымытых тарелок после вчерашнего ужина, Лепаж упорхнула в раннее утро, напоследок чмокнув своего сонного рейвенкловца в щеку.
Пансион утопал в лучах рассветного солнца. В городе была дикая духота, предвещающая дождь, а на территории их девчачьего заповедника царила сплошная гармония. Трели птиц, идеальный уровень влажности, старинная архитектура, цветочные поля… Лили вдохнула сладкий аромат ночной красавицы. Как же тут хорошо! Не будь сейчас в ее жизни обстоятельства по имени Малфой, она, скорее всего, насладилась бы чудесной возможностью проводить в пансионе время, завела подруг из сообщества, гуляла, читала, образовывалась, или что в этом раю благопристойности делают другие девочки.
Комната Лепаж находилась на четвертом этаже северного корпуса. Не смотря на раннее утро, по территории туда-сюда сновали небольшие группки людей. Очевидно, подготовка к приезду шла полным ходом. Обычно при входе в здание несла свой почетный караул госпожа Аднет. Пожилая леди следила за тем, чтобы после отбоя никто не покидал здание. Кроме этого, дама гарантировала запрет на вход разным нежелательным гостям. Сегодня старушки Аднет не было. На радостях Лили побежала в спальню, и даже не подумала счесть этот факт странным.
До праздничного завтрака оставалось каких-то двадцать минут. Девушка выбрала платье, в котором сегодня будет: элегантный беж, длина до середины икры, приталенный силуэт, пышные рукава. И можно не надевать мантию. У нее в запасе было еще немного времени, и Лили приняла решение освежиться. Шармбатонка усмехнулась про себя – ее тело пахло Малфоем. Ни за что в мире не хочется смывать с себя этот аромат.
Лепаж напевала какую-то незамысловатую песню, пританцовывая под струйкой душа. Мысли возвращали ее в сегодняшнюю ночь, на их плато. Ей казалось нереальным все, что происходило между ней и Скорпиусом. Разве можно так безрассудно отдаваться чувствам? Знакома ли еще кому-нибудь на планете, кроме нее самой, такая любовь? Всепоглощающая? Всеобъемлющая?
Вспоминая, как она легко уснула под сопение любимого, Лили продолжила собираться – до выхода оставались считанные минуты.
- Не потрудишься объяснить, где ты была? – от неожиданности полотенце выпало из рук. Голос принадлежал ее матери.
- Я просто…
- Что – просто? – Габриэль не дала дочери договорить, в интонациях женщины читалось полнейшее отчаяние.
- Габи… - Ноэль знал, что будет дальше. Неконтролируемая истерика. Сказать по правде, мужчина и сам был на грани, готовый разнести здесь все к чертовой матери.
- Не нужно меня останавливать, я держу себя в руках. Скажи, где тебя фестралы носили? Почему ты не ночевала в своей комнате? Где, Мерлин тебя подери, ты ночуешь?
- Я ночую у себя, просто вчера…
- Опять это просто! – мадам Лепаж снова перебила дочь. – Мы искали тебя всю ночь: я, твой отец, директриса пансионата, все ее заместители! Мы побывали во всех комнатах девушек твоего курса – и нигде тебя не было! Ты писала, что обзавелась подружками – и где они? Где твои подружки, Лили? Почему все ученицы, как одна, твердят, что ты ни с кем не общаешься и проводишь все время одна? Почему преподаватели не могут тебя вспомнить, раз ты посещаешь их занятия? Молчишь? – рыжая опустила голову, безучастно разглядывая узоры на пестром ковре.
- К директору лично у меня много вопросов, - Ноэль сел в оббитое бархатом светлое кресло, - а к тебе всего один. Зачем ты нам врешь?
Лилиан подняла глаза на отца. В его взгляде шармбатонка смогла разглядеть весь спектр боли. Папа чувствовал себя преданным. Выбирая Скорпиуса, она предавала родителей. И еще пару часов назад, казалось, девушка была уверенна в своем выборе.
- Доченька, - Ноэль продолжал смотреть рыжей в глаза, - мы всегда, еще до того, как ты появилась в нашей семье, заботились о тебе, и всеми своими силами пытались уберечь тебя от любых неправильных вещей, которые могли бы с тобой произойти.
- И что из этого вышло? – Лили продолжала стоять у своей постели, завернутая в шелковый халат. – Мне шестнадцать, и я ни дня не жила так, как я хотела. Только так, как придумали за меня вы.
- И ты всегда была в безопасности, и твоей жизни никогда и ничего не угрожало.
- Святой Франциск, опомнитесь! Что может угрожать моей жизни? Разве только то, что я не живу!
- Ты сейчас же собираешь свои вещи, и мы отправляемся домой! Это не обсуждается! - девушка не помнила, чтобы мать была настолько груба с ней хотя бы один раз в жизни. – Твоим выходкам пришел конец!
- Я! НИКУДА! НЕ! ПОЕДУ!
- Нет, дорогуша, ты поедешь, и еще как быстро!
Габи взмахнула палочкой, из-под кровати выпрыгнул небольшой чемодан, который тут же увеличился до громадных размеров. Из открытого комода, шкафа и тумбочек вовнутрь залетали платья, одежда, книги, свитки.
- Я! НИКУДА! НЕ ПОЕДУ!
В тот момент, когда Лили сотворила другое заклинание, и ее вещи вновь занимали свои места в комнате, в покои девушки вбежал директор и та самая госпожа, стерегущая вход.
- Мадмуазель Лепаж! Вы нашлись!
- Местонахождение Лилиан больше не Ваша забота, - Ноэль перегородил вход в апартаменты. – Мы забираем дочь домой, а касательно вашего… заведения - я думаю, Вас ждет разговор с главой Отдела по общественным связям, если не с самим Министром.
- Я НИКУДА НЕ ЕДУ! – в очередной раз выкрикнула рыжая.
В следующую минуту всплеск стихийной магии вырвался из груди девушки, и витражное окно ее комнаты разлетелось на сотню мелких кусочков. Лепажи инстинктивно прикрыли лица руками, а уже в следующую секунду силовая волна вышвырнула их из комнаты.
Шармбатонка со страстью хлопнула дверью.
- Лилиан! – Габриэль перешла на истошный визг.
Пока родители безуспешно пытались пробраться в ее покои, Лили судорожно искала способ, которым можно было выбраться из пансиона. Трансгрессия исключена – над территорией стоит щит против аппарации. Метлы нет. Нужно срочно связаться со Скорпиусом! Рыжая судорожно искала свою походную сумочку, в которой лежало сквозное зеркало.
- Алохомора! – дверь не поддавалась. – Бомбарда! – дверь снова стояла нерушимо. – Бомбарда максима! – дверь слетела с петель, прихватив с собой кусок стены.
Габи взглянула на мужа. Никогда, никогда в жизни она не видела его таким: злым и решительным. Наверное, потому что никогда в жизни у них не было подобной ситуации. Ноэль произнес какое-то незнакомое женщине заклинание, и в следующую секунду ошеломленное лицо Лили потеряло все эмоции. Очередной стихийный всплеск магии, которую месье Лепаж пытался подавить в своей дочери, все же вырвался наружу: безделушка, которую держала в руках рыжая, со звоном треснула, рассыпаясь в пыль, как и оконный витраж. Девушка, обессилев, упала на пол, стукнувшись головой об угол прикроватной тумбочки. Лилиан разранила скулу. По лицу тонкой струйкой полилась кровь.
- Габриэль! – блондинка поспешно засеменила по комнате. – Собери ее вещи. Через пол часа мы будем у портала.
Лили не могла понять, где она очутилась. Голова нещадно трещала, любой свет чересчур раздражал глаза. Хотелось пить. Девушка все же встала с кровати и попыталась руками нащупать в непроглядной тьме свою палочку.
- Ты проснулась? – огонек из деллюминатора озарил помещение, которое оказалось комнатой Лили в патримуане ее семьи. Подперев дверной косяк, в домашней одежде стоял отец.
- Как я тут оказалась? – ныл висок, чесалась скула. Шармбатонка инстинктивно держалась за голову.
- Мы с мамой привезли тебя домой через портал. С этим проблем не возникло.
- Сколько дней прошло? – Лепаж с ужасом подумала о том, что сейчас делает Скорпиус. Ей срочно нужно связаться с Малфоем.
- Всего лишь несколько часов. Лили, - отец присел на кушетку перед зеркалом, - нам нужно с тобой поговорить. Скажи, чем ты занималась вместо учебы в пансионе?
- Ничем другим, я…
- Мы с твоей мамой знаем, что ты сутками пропадала. Рассказы о том, что ты сидела в библиотеке или гуляла в саду можешь оставить для кого-то, склонного верить вранью. Одна из девочек подтвердила, что несколько раз после отбоя ты отсутствовала в своей спальне.
- Я не обязана тебе ничего говорить. По законам нашего министерства я совершеннолетняя, а значит, могу распоряжаться своей жизнью так, как посчитаю нужным.
- Конечно, ты абсолютно права. Значит, с сегодняшнего дня ты под домашним арестом до конца лета. Никаких сов, никаких писем, никаких друзей, никаких прогулок. Ты будешь дома. Общаться разрешено со мной и мамой. Даже с Гастоном тебе нельзя. Я наложил следящие чары, так что попытки сбежать ты можешь оставить прямо сейчас, - тон Ноэля по-прежнему оставался спокойным. – Я знаю, что через каких-то пару недель ты будешь в школе, где мы с Габи не сможем тебя контролировать, но к тому времени я что-нибудь придумаю.
В глазах Лилиан стояли слезы. Она хотела расплакаться прямо сейчас, но выглядеть слабачкой в глазах отца - не лучшее. И нельзя, нельзя показать, как ей больно. Нельзя даже дать им догадаться о том, что она теряет.
- Я вас ненавижу, - каждое слово далось тяжело. – Зачем?
Такие слова дочери ранили Лепажа в самое сердце. Ах, детка, если бы я только мог тебе рассказать!
- Цветочек, - мужчина подошел к девочке, крепко обнял. – Мой цветочек. Это все для твоего блага. Мы с мамой… мы с мамой заботимся о тебе. Это все для твоего же блага.
Ноэль, пряча влагу в глазах, покинул спальню дочки, направляясь к камину в его кабинете. Лепажа ждал разговор с Поттером. Лили беззвучно рыдала, уткнувшись лицом в шелковую подушку.
***
- Ну какие еще новости, - Перси Уизли пытался удержать на коленях неугомонную Молли. Каминная связь с дядей Чарли явно не приносила ей удовольствия. – А, вот одна. Узнаешь – умрешь со смеху.
- Сегодня я не планировал умирать, - бородач усмехнулся уголками губ, перебирая руками жесткие волоски. – Ну, говори.
- Помнишь Малфоев?
- Смеешься? Их захочешь – не забудешь.
- Так вот, у Драко есть сын, Скорпиус. Ну, ты, наверное, мог слышать о нем, они с Альбусом, сыном Джинни, не разлей вода. И представляешь, он пропал! Драко с женой по всему министерству носят листовки с его фото, не могут найти уже второй месяц. Радоваться, конечно, нечему. Это все же трагедия, но, сдается мне, он не пропал, а сбежал. Я бы и сам сбежал, если бы в такой семье родился.
- Сын Драко, говоришь? А как он выглядит?
- Как типичный Малфой. Белобрысый, лицо вытянутое, волосы короткие. Такого если увидишь, не перепутаешь.
- И как, есть догадки, куда он мог деться?
- Меня это, если честно, не очень-то и волнует.
***
Скорпиус был в бешенстве. Прошла целая неделя, а Лепаж никак не выходила на связь. Англичанин искал ее везде, вплоть до пансионата, но шармбатонки и след простыл. Рыжую не могло отыскать ни одно заклинание.
Скорпиус злился. Злился и переживал. Куда. Она. Могла. Пропасть.
Вариантов было немного. Ну не могла же она просто исчезнуть, ничего ему не сказав? Не предупредив? Судя по оставленным вещам и книгам, Лили явно собиралась вернуться. А он… Малфой даже не знал их с Гастоном домашнего адреса.
Скорпиус должен был связаться с Альбусом, а Альбус каким-то образом выторговать для него портал. Просто так, без разрешения, никто не мог взять и перенестись из Латинской Америки во Францию.
Малфой брел по вечерней улице Лос-Андеса, когда чьи-то крепкие руки схватили его.
- Вот он! – парень пытался вырваться из захвата, но прежде, чем Скорпиус успел схватить палочку, кто-то его оглушил. Блондина крепко держали руки его недавнего знакомого – рыжего, с бородой, хозяина драконов. Чарли Уизли.
- Ну здравствуй, сын, - Драко Малфой крепко схватил подбородок отпрыска, заглядывая в его серо-голубые глаза.
____________________________________________________________________________________________________________________
Автор все еще ждет ваших отзвывов(
The National - SORROW - Как ты посмел? Как ты посмел повести себя так с матерью? На ее голове появились седые волосы, и я тебе этого никогда, запомни, никогда не прощу.
Из кончика палочки Драко летели искры – она чувствовала хозяина, чувствовала его злость, разъяренность. Мужчина ходил взад-вперед по темной комнате, лишенной любого освещения. Малфой старался держать себя в руках изо всех сил, но получалось, мягко говоря, провально. Он был настолько напряжен, что колени не разгибались, и крохотную сырую коморку блондин мерял на негнущихся ногах, как оловянный солдатик. Костяшки пальцев побелели, кисти начали терпнуть от плохого кровоснабжения. Мужчина поджимал губы, и в темноте своему сыну отдаленно напоминал дементора.
За несколько суток в родовом подземелье глаза Скорпиуса привыкли к мраку, и сейчас фигуру отца он видел отчетливо и ярко. Правое запястье чесалось – тугой железный браслет, которым он был прикован к решетке, еще в первый день поранил руку, струйка крови немедленно запеклась, и заживающая рана не переставала зудеть. Одежду он не менял с самого прибытия – прибитый пылью черный костюм и коротковатая синяя мантия дурно пахли. Все это время рейвенкловец провел без воды и еды, без общения с любыми другими живыми существами, включая домовиков и даже призраков, парочка которых блуждала по подземельям мэнора. Раз в сутки, по подсчетам парня – после обеда, заходил отец, двигая стены своей магией и проводя нравоучительные беседы. Будто это что-то могло изменить. Драко накладывал на сына Силенцио – и тот не мог ответить ни на один из его вопросов. Исключительно сверлил отпрыска взглядом, даже не прикасаясь, не причиняя ему физической боли. Будто бы святой Драко Малфой боялся испачкать свои бледные аристократические руки в грехах собственного сына.
Скорпиуса мало волновало, что обо всем этом думал его отец, да и вся его семья. Единственная мысль, которая круглосуточно пульсировала в его мозгу, была о Лили. Каждое воспоминание о рыжей шармбатонке отдавало болью за грудиной. Дышать становилось тяжело. Молодого Малфоя буквально душила неопределенность. Почему так произошло? Куда она пропала? Почему она не связалась с ним за ту неделю, пока он оставался на их плато, пока он рыскал по всей Латинской Америке в поисках француженки? Единственный шанс наладить контакт с Лепаж – написать ей в школу, и как можно быстрее. И как это сделать, пока папочка не выпускает его из подземелья?
- Ты понимаешь, чем бы это все могло закончится, если бы Уизли не выдал нам твое местоположение? Если бы я так и не нашел тебя? – Драко присел рядом с сыном, заглядывая рейвенкловцу в глаза. – Этот… рыжий любитель драконов говорил, что видел тебя с какой-то девкой. Скажи, Скорпиус, чем таким она тебя удивила, что ты готов был разрешить матери сойти с ума? Что такого умела твоя подружка?
Малфой-старший заметил, как ярость вспыхнула в глазах отпрыска.
- Так это все было из-за какой-то девчонки? Из-за какой-то потаскухи? – парень дернулся в попытке ударить отца, чем сильно разозлил Драко. Мужчина, не сдерживая эмоций, со всей силой залепил ему пощечину. – Поверь, Скорпиус, если бы ты ни был моим единственным сыном, то эта шлюха стала бы последней в твоей жизни.
- Не смей так говорить о ней! – вытянутое лицо постаревшего блондина вытянулось еще больше. Всплеск стихийной магии Скорпиуса, не характерный для взрослых волшебников, аннулировал заклинание молчания. – Скажи еще хоть одно поганое слово про нее, и о последних вещах в жизни придется задуматься тебе!
Парень со всей силы подал тело вперед, и цепь, соединявшая решетку и браслеты на его руках, со звоном рассыпалась, освобождая Малфоя-младшего. Он тут же кинулся на отца с кулаками, пренебрегая любыми семейными правилами. Драко, опешивший поведением и непонятного откуда взявшейся в теле голодающего подростка силой, все же успел выставить перед собой щит, ладонью касаясь лба сына.
- Легилименс!
Перед взором Драко предстал Скорпиус, сидящий за стойкой бара рядом с младшим Поттером, с видом голодного пса пялящийся на тощую рыжую девчонку на противоположном конце бара. «Лилиан Лепаж» - говорит незнакомка с французским акцентом, протягивая руку и тут же растворяется в следующем воспоминании.
Эта же рыжая девочка и его сын в какой-то маленькой комнате, обставленной мебелью в стиле позднего ренессанса. Комната освещается лунным светом, тяжелые портьеры скрывают картины на стене. Они вдвоем в кровати, Малфой-младший бережными движениями стягивает с нее одежду, отнюдь не целомудренно целуя загорелое тело незнакомки. В самый интересный момент и это воспоминание уступает дорогу следующему – девушка в шармбатонской мантии прыгает на руки его сыну на фоне какой-то заснеженной улицы.
Поттер пожимает руку Скорпиусу, проталкивая его в портал. Скорпиус и та же рыжая девчонка внутри каких-то нищенских покоев: мадмуазель вручную готовит еду, находясь в… кхм-кхм… какой-то полупрозрачной накидке.
Карликовый дракон.
Занятие любовью прямо на земле на фоне водопада.
Скорпиус сопротивлялся заклинанию отца, но был слишком обессилен, чтобы вытолкнуть Драко из своего сознания.
Ночной полет на метле над горным хребтом, судя по всему – Андским, дребезжание света из укрытых от взора магглов магических городов между вершинами гигантских исполинов. Тело Лилиан, плотно прижатое к телу сына. Даже в воспоминаниях мужчина чувствует ее страх перед полетом. «Я люблю тебя больше жизни, Скорпиус».
- Хватит! – рейвенкловец оттолкнул отца, прерывая контакт. – Хватит!
Парень присел, опираясь спиной на стену. Закрыл лицо руками, и не стесняясь разрыдался.
Что обычно говорил его отец? Мужчины не плачут? Малфои не показывают эмоций?
Плевать.
- Ты жалок, - Драко взмахнул палочкой, и железные браслеты вновь заковали Скорпиуса.
- Будешь держать меня на привязи, как пса? И что дальше? Разрешишь один раз переспать с Харрел, чтобы она родила тебе внука, а дальше замуруешь в семейном склепе? Ты просто…
- Силенцио, - Малфой-старший, обреченно вздохнув, вышел из темной комнаты, закрывая за собой решетку.
Мужчина поднимался по скользкой каменной лестнице, и каждый шаг щелкающим звуком отчеканивался в его голове. Добравшись до холла, Драко взглянул на себя в зеркало: сейчас он выглядел будто бы собственный отец, трансгрессировавший домой после последнего падения Воландеморта. Черные круги под глазами прекрасно дополняют его черный костюм и мантию, пепельные волосы чуть ниже плеч всклочены, растрепаны. Серые глаза потеряли свой цвет, и тоже стали черными. Нервный тик донимает правый глаз, и нижнее веко дергается с такой силой, словно сейчас отвалится. Щеки запали. Острые скулы делают лицо еще более вытянутым. Убрать нос – и вылитый Реддл после Турнира Трех Волшебников. Стряхнув с мантии пыль из подземелий, мужчина, опираясь на трость, что некогда принадлежала отцу, отправился в гостиную. За обедом его ждала вся семья.
- Как он? – Астория подорвалась со стула, стоило мужу появиться на пороге комнаты.
Блондин проигнорировал ее вопрос, устало плюхнувшись в глубокое кресло возле камина. К нему тут же подбежал огромный пес, издалека похожий на вервольфа. Собака легла хозяину в ноги, радостно поскуливая.
- Как он, - пробубнил себе под нос Малфой, поглаживая пса вдоль шерсти, - как он. Почему бы тебе не спросить, как я?
- Драко, не перегибай, - Нарцисса отставила приборы, гневно зыркнув на сына. – Он твой ребенок, а не пленник. Может хватит держать его в подземелье?
- Не тебе решать, - сквозь зубы процедил мужчина, крепко сжав шкуру собаки, от чего пес завыл, - вы с отцом уже внесли свой вклад в этот дебош.
- Каким образом? – поинтересовалась пожилая леди, вопросительно поднимая седую бровь.
- Где, черт возьми, вы были два года назад, когда я отправил его с Вами во Францию, на этот дурацкий летний отдых? За эти несколько недель, проведенных среди… сраных французов, - Нарцисса ахнула, прикрыв рот ладонью, - он умудрился связаться с какой-то малолетней француженкой, переспать с ней и влюбиться до потери памяти! Уж не знаю, подсыпала ли ему что-то эта ведьма в напитки, но он полностью обезумел! Сбежал с ней в горы и жил в какой-то лачуге, питаясь из ее рук, что абсолютно не подобает Малфою! Но самое худшее, - Астория не дала мужу закончить фразу.
- Самое худшее, что она может быть той самой, кто его погубит, - женщина положила локти на стол, подпирая ладонями враз ставшей тяжелой голову. – А я говорила, что будет гораздо проще рассказать ему все.
- Этого никто не должен знать! И никто не должен выносить это из семьи! Это все ради безопасности Скорпиуса!
- Да, - шатенка взглянула на Драко, - конечно, это все для него! Только вот беспокоясь о жизни сына, мы чуть не потеряли его. Далеко не метафизически, Драко! С ним могло произойти все что угодно! А сейчас, едва он успел вернуться домой, ты запер его в холодном темном сыром подземелье, словно твой сын преступник! – женщина расплакалась.
- Не тебе решать, что с ним делать, Астория, - леденящим голосом прошипел Люциус. Старик зло глядел из-за стекол полукруглых очков, попивая из бокала мутную темно-зеленую жидкость. – Он провинился, и должен быть наказан в соответствии с тяжестью проступка. Это правила дома Малфоев. Так воспитывался мой отец, я, так воспитывался Драко и будет воспитываться Скорпиус.
- Вас что-то никто не спешил наказывать в соответствии с тяжестью Ваших проступков, дорогой Люциус. Ни одна живая душа не имеет права сказать Вам о совершенных проступках, - женщина яростно швырнула на стол салфетку, которой вытирала слезы, и быстро засеменила в сторону лестницы, шурша подолом платья. – Приятного аппетита, если вы все еще можете что-то есть.
Дни тянулись один за другим, не привнося в жизнь Скорпиуса ничего нового. Ему не было плохо – меньше всего рейвенкловца заботило его состояние, все мысли, как и прежде, были заняты Лили. Парня трясло от неопределенности, от беспокойства за любимую девушку. Он просил всех возможных богов только об одном – чтобы с рыжей своенравной француженкой все было в порядке. Иногда на блондина нападал беспробудный сон, как от хорошей порции зелья сна-без-сновидений, и ему снились разные сюжеты с Лепаж в главной роли. Иногда это были кошмары, в которых Скорпиус видел труп Лили, распластанный у подножья какой-то из Андских гор, иногда это были ее похороны, на которых в душном семейном склепе его угрожал убить Гастон, иногда это были воспоминания из разных периодов их знакомства, где молодые люди были счастливы находиться рядом, отдаваясь во власть опьяняющей любви.
Судя по всему, уже начался сентябрь. Отец перестал приходить к нему после того случая, когда Скорпиус набросился на него, мать так же не радовала визитами. Кто-то каждый день появлялся на верху лестницы, передавая в сырую комнатушку скромную еду и холодную воду. Возможно, это была бабушка или Люциус, которые не общались с ним из-за того, что их внук сбежал.
Чувствовал ли себя Скорпиус виноватым?
Навряд ли. Ему было жаль, что он заставил маму страдать и изводиться, и это, пожалуй, его единственная эмоция по отношению к семье.
Жалость – да. Вина – нет.
Иногда, когда мысли о Лили становились невыносимо тяжелыми, он старался думать о других людях из своей жизни. Например, об Арлин Харрел, которая, задери ее упырь, наверное, уже вовсю готовится примерить на себя статус Миссис Малфой. Последний школьный год для мышки Харрел пролетит со скоростью новенького Нимбуса, и уже скоро ее сутулая серая постать будет бесшумно шнырять по затхлым коридорам мэнора, наводя смертную тоску.
Интересно, чем сейчас занят его милейший друг Альбус Поттер? Знает ли он, с каким позором вернулся в родовое гнездо младший из Малфоев? Скорпиусу часто хотелось просто оказаться в Хогвартсе, на курсе так пятом, до всех этих идиотских событий. Спокойно наслаждаться лучшими из предметов, вниманием девушек и дружбой с самым незаурядным парнем Англии. Уж он не знал, чего от них ожидала МакГоннагл и все остальное магическое содружество, но эти ожидания явно имели мало общего с реальностью.
Во-первых, им с Альбусом обоим нравилось учиться. Два рейвенкловца могли всю субботу просидеть в библиотеке, ведя ожесточенный спор по поводу свойств какого-то растения либо политической роли того или иного волшебника в истории Британии. Могли начать пререкаться с учителем, если их мнения не совпадали. Малфой усмехнулся, вспоминая как еще на младших курсах Ал мог демонстративно покинуть кабинет, если юноше не нравилось качество излагаемых данных. Они оба питали почти истерическую страсть к зельеварению, которую не смог погубить своими бесконечными приглашениями в клуб Слизнорт. Поттер всегда старался держаться вдалеке от поклонников отца, особенно таких навязчивых, как Гораций. У Скорпиуса была проблема немного другого рода – его родителя многие презирали и ненавидели, и иногда парню хотелось родиться кем угодно, но не Малфоем. Наверное, по-этому они не смогли враждовать с Альбусом, и, более того, стали друзьями. Учеба была их истинным и единственным полем сражений, так как Скорпиус с детства не переваривал навязываемый отцом квиддич.
Во-вторых, они никогда самостоятельно не провоцировали конфликтов, не искали приключений, не лезли на рожон со своим экспертным мнением. Это не мешало им иногда получать наказания за участие в обычных школьных стычках, которые заканчивались тем, что их оппоненты залечивали ушибы и раны в лазарете у Помфри. Сначала было неприятно слышать все эти вещи, которые больше касались отца, чем его самого, маленький Скорпиус плакал, Скорпиус постарше – пытался ответить обидчикам, когда кулаками, когда заклинаниями. Поттер научил его относиться к этому вопросу попроще. «Мы не наши родители, друг», - как-то раз сказал ему Ал после очередной дуэли. Наверное, это было начало третьего курса: «С сегодняшнего дня для нас непозволительно как-либо отвечать на подобные выпады. Все эти сопляки могут говорить все что угодно. Ты – Малфой, я – Поттер, но это не диагноз и не приговор. Мы уже другие – гораздо лучше, чем в свое время они».
В-третьих, они никогда не искали ничьей компании. Молодым парням не нужна была шумящая свора за спинами, или же вылизанная свита, для того чтобы чувствовать себя в социуме. Но несмотря на временами маниакальное желание быть вдалеке от общества, у Альбуса все же было общество: свора из кузин, от которой парня тошнило, всевозможные дети друзей родителей, товарищи из квиддичной команды, толпа воздыхательниц. У Скорпиуса была лишь толпа воздыхательниц – ни родственников, ни отпрысков друзей Малфоев-старших, ни навязчивых малолеток, бредивших его компанией. И правда, кому захочется поклоняться сыну Упивающегося? Одно из небольших преимуществ.
Внезапно юноша осознал, что кроме страстного желания увидеть Лепаж, у него есть еще и страстное желание увидеть мелкого Поттера. Буквально накинуться на Ала с объятиями и не выпускать его из хватки – настолько Скорпиус соскучился по другу.
От мыслей о рейвенкловце блондина отвлек яркий свет где-то в начале тоннеля. Крохотная точка приближалась и становилась больше, следом за ней передвигалась высокая тень.
- Скорпиус.
- Мама? – свет из кончика волшебной палочки осветил уставшее лицо младшей миссис Малфой. Парень не мог поверить, что она действительно тут. – Это точно ты?
- А есть сомнения? – Астория взмахнула палочкой, и с кистей исхудавшего блондина со звоном слетели оковы, ударившись об пол. Скорпиус поднялся, опираясь на трость, принесенную матерью. Шатенка хмыкнула: – Наследник-скелет.
Подняться на верхние этажи было бы крайне тяжело без поддержки матери: женщина трансгрессировала с обессиленным подростком прямо к нему в спальню.
- Прежде чем ты упадешь на кровать, настоятельно советую тебе принять ванну, а пока выпей вот это, - миссис Малфой протянула блондину пузырек с вязкой жидкостью.
- Пахнет не очень, - Скорпиус скривился, отчего его тощее лицо укрылось мелкой сеткой морщин.
- Ты тоже пахнешь не очень, - чтобы не разрыдаться, смотря на такого сына, Астория старалась язвить. – Это «Бодрость на час», великолепная настойка, тебе как раз хватит, чтобы привести себя в порядок и хоть что-нибудь съесть.
- Я не…
- Не спорь со мной. Ванна уже набрана, обед будет готов через двадцать минут.
- Это будет обед за общим столом?
- Не думаю, что совместная трапеза это хорошая идея. Во всяком случае, сегодня. Пообедаешь со мной тут. Не советую приглашать кого-то еще.
- Мам, - Скорпиус взял ее за руку, притянул к себе и приобнял. – Спасибо тебе. Я люблю тебя. И… прости меня, прости пожалуйста за то, что я так ушел. Я не хотел причинить тебе боль. Только не тебе.
- Мой мальчик, - в порыве эмоций Астория поцеловала его в заросший островками жесткой щетины треугольный подбородок и крепко обняла в ответ. – Мы еще поговорим об этом.
Женщина вышла, беззвучно прикрыв за собой дверь, и Малфой остался наедине с собой. Зажав двумя пальцами нос, подросток одним глотком опорожнил флакон. Жидкость по запаху, вкусу, да и по консистенции напоминала болото. Скорпиусу казалось, что у него на зубах остались мелкие песчинки, и от этого ощущения тело с головы до пят покрылось мурашками. Парень дернулся от чувства накатывающего озноба, и тут же по телу разлилась теплая блажь. Ему вмиг показалось, что каждая мышца тела наполнилась силой и жизнью, и сковывающие грудь тиски вновь позволили дышать.
Блондин поспешно скинул с себя пыльную грязную одежду, которая напоминала обо всем, что случилось с ним в Андах, оставшись в чем мать родила перед огромным зеркалом в антикварной бронзе. Вид собственно тела вызывал у парня рвотный рефлекс, и он поспешно отвернулся, чтобы мерзкая настойка еще раз не оказалась у него во рту.
В ванной было настолько жарко, что закружилась голова. Не давая слабости взять над собой верх, Скорпиус аккуратно опустился в горячую воду, и сотни крохотных пламенных игл пронзили насквозь каждую клеточку измученного тела. На дне ладьевидной ванны что-то потрескивало, и прежде чем он успел рассмотреть искаженные водой конечности, поверхность водной глади заполнила сливочная пена. Комната наполнилась легким мятным запахом. Парень враз почувствовал себя помолодевшим на несколько сотен лет.
- Я малфоевская принцесса. Достойная малфоевская принцесса.
Скорпиус проснулся оттого, что замерз. Он уснул, и вода остыла, и островки пены с неровными краями стали почти прозрачными. Прошло явно больше часа, так как от бодрящего зелья не осталось и следа. Мерзкий болотный привкус во рту исчез, как и прилив сил.
Ни в ванной, ни в спальне никого не было. Придерживаясь руками за дверной косяк, блондин вошел в свою комнату, накинул махровый халат с семейной эмблемой, слишком жаркий для сентября, и принялся за еду. Наверное, Астория наложила сохраняющее заклятье, потому что устричный суп был все еще теплым и, казалось, бесконечным. Опустошив глубокую пиалу из голубого японского хрусталя, Малфой принялся за следующее блюдо: типичный английский завтрак из яиц бенедикт и хрустящего бекона на картофельном хлебе. Сладкий вкус топленого сливочного масла сменился вязкой горечью зажаренного бекона. Последний раз так плотно ел он, наверное, еще в Хогвартсе. Потому что Лили всегда… Лили!
Просто невероятно! До каких низов он скатился – базовый уровень маггловской пирамиды Маслоу – с-с-суп и од-д-дежда из натуральных тканей! Еще пару часов назад он мечтал лишь об одном – поскорее вырваться наружу, чтобы связаться с его бесценной, с его невообразимой Лилиан. Он сделает это немедленно, но лишь после того, как доест.
- Рад, что на твоем лице появился румянец, - Скорпиус болезненно вынырнул из яркого быстротечного сна, где он прятался от Слизнорта в змеиных подземельях, и его заставили остаться на Слизерине. Глаза запекли от яркого света, отражающего от платиновых волос надменного старца.
- И я рад видеть твое ссохшееся лицо, Люциус, - дед ухмыльнулся на одну сторону, позволив лишь губам искривиться в подобии улыбки. Остальные части его лица оставались недвижимыми. Ледяные, почти прозрачные глаза, с нотками упрека смотрели на внука.
- Ты не имеешь права носить имя Малфоя.
- Был бы крайне рад оказаться каким-нибудь Финч-Флетчли.
Люциус замахнулся, и остановился в паре миллиметров от лица худого блондина, сжав руку в кулак.
- Я говорил твоему отцу, что дружба с магглолюбцами не доведет тебя до добра, помяни мое слово…
- Поттер не маглолюбец. Его кровь гораздо чище твоей, по многим параметрам.
- Прекрати! Скорпиус, ты подвел свою семью!
- Люциус.
В дверях показался профиль Нарциссы.
- Ты же не хотел говорить ему всю эту чушь, правда? Мы рады, что ты вернулся домой, родной, - морщинистое, но все же величественное лицо бабушки Малфой озарила широкая, нехарактерная для дамы ее положения улыбка. – Думаю, тебе понадобится еще не одна ночь крепкого сна, прежде чем ты снова начнешь вести социальную жизнь.
- Мне было достаточно двухминутного присутствия твоего супруга, чтобы снова захотеть сбежать отсюда, - Нарцисса присела на край кровати, подвинув Люциуса, с лица которого не сходила гримаса презрения.
- Я предпочитаю расценивать этот твой поступок как приключение, а не побег. Мне кажется, так многие вещи приобретают совершенно другой оттенок.
- Ты способна приукрасить что угодно, моя жизнь, - при взгляде на жену, лицо старшего Малфоя будто оттаяло, и бесцветные впалые глаза старика заискрились изнутри. – И если бы не ты…
- Если бы не я, наш род давно бы остался без наследника, потому что тебе всегда хотелось проклясть Драко, а Драко изнывает от желания проклясть Скорпиуса.
- Жить по уготовленному сценарию уже проклятие, - парень приподнялся на локте, прикрывая одеялом обнаженный торс. От взгляда женщины не укрылись торчащие ребра, впадины между которыми, казалось, были глубиной в несколько сантиметров. Сбоку, скорее на спине, чем на груди, виднелся затягивающийся след от царапины, который Скорпиус, не отдавая себе отчета, поглаживал указательным пальцем. Нарцисса прекрасно понимала, что могло оставить этот след – когда-то и ее ноготки метили тело Люциуса, чертя на нем «слизеринские лабиринты», как любил шутить об этом ее муж.
- Вся наша жизнь это определенного рода сценарий, мой дорогой. Но не всегда самая красивая актриса является самой талантливой.
Скорпиус сглотнул. Уже, наверное, все чистокровные семьи знали, что он сбежал с чужестранкой, чтобы не жениться на Харрел. Нет, нет, нет! Дело не в Харрел, ему вообще нет никакого дела до какой-то забитой хогвартской заучки. Дело в том, что его сердце где-то рядом с Лилиан, где бы она ни была.
- Приведи себя в порядок, твоя мать пригласила в гости младшего Поттера, - при упоминании Альбуса дед поперхнулся собственной слюной. Все еще покашливая, он вышел из спальни внука, постукивая тростью по каменным стенам коридора.
- НУ НЕУЖЕЛИ!!! СКОРПИУС!!! – парень сжал его с такой силой, что наблюдавшая за сценой Астория затаила дыхание. Этот всегда такой сдержанный парень сейчас просто раздавит ее сына! – Я так переживал за тебя, приятель!
- Ну вот, только давай еще ты не будешь меня винить за то, что я подорвал ментальное здоровье и повысил до максимального предела уровень твоей тревожности.
- Я так рад тебя видеть, что готов простить тебе даже то, что ты не послал ни одной вести мне – своему лучшему другу, да и просто лучшему из друзей, - шатен похлопал его по спине и только после этого разжал объятия. – По настойке где-то у Розмерты?
- Кхм-кхм, - Драко жестом пригласил парней за стол, - вообще-то, моему все еще не дозволено покидать пределы мэнора. Мы пригласили тебя именно потому, что Скорпиус не может встретиться с тобой в другом месте.
- А я думал, Вы просто любите меня приглашать, - Люциус не мог понять, как этот молодой человек со слизеринским оскалом может быть сыном простодырого бедолаги Гарри Поттера.
Беседа протекала непринужденно, Альбус сыпал шутками и остротами, отвесил не один изысканный комплимент сидящим за столом дамам, хвалил кухню, и в целом делал вид, что не понимает, зачем его сюда позвали. Кроме как для дружеской беседы.
- Чем ты занимался этим летом, дорогой? – Астория, состроив невинные глазки, отпила из кубка немного вина.
- Тренировался со своей квиддичной командой.
- Твой отец это одобряет?
- Я думаю его отец одобрит все, - Драко обратил взгяд на сына, отложив приборы, - кроме побега, - за столом повисла напряженная и неловкая тишина. – Нам тоже интересно как провел лето наш Скорпиус, но он не собирается делиться воспоминаниями о латиноамериканских каникулах. Мы надеялись, что хотя бы его друг – лучший из друзей – удостоиться чести быть проинформированным.
- Вы знаете, у меня есть задатки дипломата, - Поттер вертел в руках фужер с грушевым компотом. – И как дипломат дипломату, - парень приподнял бокал с напитком, будто собираясь произнести тост, - хочу Вам намекнуть: не стоит все время пилить вашего сына за один проступок. Наоборот – стоит отпустить его в Лондон! Ничто не мотивирует оставаться в Англии так, как прогулка по Косой Аллее.
- Максимум, аллея в нашем саду. И то, под руку с моей матерью.
- Отчего такая строгость, мистер Малфой?
- Откуда нам знать, что это не ты помог нашему драгоценному наследнику бесследно исчезнуть в мире, где можно отследить любое заклинание?
- Я слишком благороден, чтобы таким образом играть с сердцем дорогих мне дам.
- Святой Мерлин, хватит! – Скорпиус поднялся из-за стола, стукнув так, что разом задребезжали все приборы. – Я даже не знаю, что хуже: слушать, как все время меня пытается упрекнуть в побеге моя семья, или же слушать, как Альбус разговаривает так, будто в него вселился средневековый рыцарь! Можно снова запереть меня в подземелье?
- Ты настолько глуп, что даже не понимаешь, как разрывалось сердце твоей матери. Просто подумай, сколько людей желали бы отомстить твоей семье через тебя, похитив, изуродовав. Унизив. Миссис Малфой, - Поттер тоже встал, промакивая губы шелковой салфеткой, - желе, как всегда, просто изумительное. Спасибо за теплый прием.
Не дожидаясь реплик хозяев дома, рейвенкловец быстрым шагом удалился из гостиной через мрачный, лишенный дневного света холл. Альбус пересек ухоженный коридор живой изгороди, вышел за ворота, услужливо отворенные эльфом, оглянулся на Малфой-мэнор, тяжело вздохнув. Будто он пришел сюда в последний раз. Увидел едва различимую в окне столовой фигуру Астории, которая провожала его прощальным жестом, и уже через секунду свернулся в пространстве размытым вихрем, чтобы в следующее мгновение оказаться у двери собственного дома.
Нарцисса последней встала из-за стола, подошла к окну, застав лишь вспышку за воротами.
- Он был настолько разочарован, что даже не воспользовался камином.
What You Won't Do for Love · Bobby CaldwellЗа последние лет двенадцать тут ничего не поменялось – с террасы кафе все так же сохранялся вид на покосившиеся крыши Лютного переулка. В этом было что-то особенное, мрачное и загадочное. Если сесть за другой столик, спиной к выцветшей обители полузаконных торговцев краденым и запрещенным, открывался шикарный вид на все три этажа магазинчика Уизли. По сути, каждый выбирал себе настроение сам – его делал именно пейзаж, под который люди смаковали свежую хрустящую выпечку старушки Харриэт.
Сегодня первый день, когда родители выпустили младшего Малфоя из мэнора. Они разрешили выйти с дочками тети Дафны, мужем тети Дафны и самой тетей Дафной. Кузины сидели напротив, поглощая круассаны с марципаном крохотными кусочками, отделяя каждый кубик выпечки тоненьким (как их ручки) ножиками. В столовом серебре отражалась фиолетовая крыша любимого магазина всех проказников. Скорпиус смотрел на столп дыма, поднимающийся над одной из крыш магазинов в Лютном. Золотом выстилал узкие промежутки между зданиями октябрь.
- Мне нужно в один из магазинов недалеко от Грингготса, у моего друга скоро день рождения, и я хотел бы выбрать подарок.
- У Поттера? – старшая из кузин просияла, вспоминая Альбуса. Скорпиуса даже затошнило – фантазии сестры касательно его духовного брата вызывали у блондина рвотный рефлекс.
- У него самого.
- Можно составить тебе компанию? – Бриггит глупо заулыбалась, заглядывая в глаза кузену. Малфой искренне любил кузину и ее милые дамские штучки, но не сегодня.
- Я хотел бы прогуляться один.
- Предлагаю оставить девочек одних, а нам с тобой заняться мужскими делами. Мне как раз нужно было заказать кое-что к новому году для нашего обожаемого мистера Гринграсса, - муж тети Дафны струсил пепел от сигары за перила балкона, одернул сбившуюся на плечах мантию и жестом увлек Скорпиуса за собой. – Малфой, за мной.
Блондин лениво встал, зевая во весь рот, прикрываясь тыльной стороной ладони.
- Так пасмурно. Нужна небольшая доза перцового кофе.
Мужчины гуляли вдоль витрин магазинов, рассматривая товары. Отец его кузин через стекло приценивался к образцам мрамора – дедушка Гринграсс затеял ремонт камина, поставленного еще в восемнадцатом веке. Старику было так сложно определиться с камнем, что у него начался приступ подагры. Скорпиус демонстрировал полнейшее безразличие, подгоняя родственника в направление товаров для квиддича. До кофейни оставалось недолго, и парень то и дело щупал свернутое в трубочку письмо, лежавшее в глубине потайного кармана. Он знал, что на углу Розингс и Лютного, под сливной решеткой сидела маленькая сова, которая всегда доставляла письмо адресату.
Малфой долго думал, что же написать. Привет, здравствуй, доброго здравия – как бы наиболее элегантно начать диалог с любовью всей своей жизни, подставившей тебя? Что, если ее почту кто-то читает, его письмо не должно внушать опасений. Так, незанятный дружеский диалог двоих товарищей по шахматному кружку, или же по дуэльному клубу. Настоящая дуэль когда-то и вправду может возникнуть между двумя семьями, если только нафталиновые предки доберутся до их с Лепаж отношений.
Он писал письмо, и его ребра ломались от нахлынувших чувств. Как же хотелось просто обнять, просто прижать к себе Лилиан, пропустить между пальцев ее посветлевшие от солнца бледно-рыжие волосы, зажать в руке подол летнего платья, пока она убегает от тебя утром на занятия, окутать объятиями и вдохнуть самый нежный на свете запах кожи. Скорпиус зажмурился, воскрешая в голове ни на минуту не потускневший образ бессовестно красивой Лили. Раньше было тяжело, но раньше она ему не принадлежала, а теперь, после лета обладания самым чудесным созданием на свете, Малфою казалось немыслимым, что он еще непонятно сколько не увидит свою Лепаж.
В комнату, постучав, но не дожидаясь ответа, вошла мать, торопливо семеня к столу. Скорпиус не был готов – он хотел было сделать вид, что учится и выписывает что-то из старого ховартского учебника, но книга предательски упала на пол, нарушая тишину глухим ударом.
- Ты занят? – Астория присела на софу, горделиво подобрав спину и подбородок. Скорпиус отметил про себя, что даже если бы на мать надели мешок из-под картошки и вымазали ее каминной сажей, никому бы и в голову не пришло, что перед ними НЕ аристократка. Манеры миссис Малфой были идеальными, так же, как и воспитание. – Что пишешь? Мемуары?
- Составляю список, - блондин прикрыл рот рукой, якобы зевая, и тихонько произнес заклинание – слова на пергаменте исчезли, и вместо них появился столбец с названиями предметов из квиддичного снаряжения.
- Первых красавиц Англии? – Астория подошла к парню, мягко коснувшись его плеч руками, и посмотрела на исчерканный чернилами листок.
- Думаю, что подарить моему дорогому Поттеру.
- Вы так не хорошо расстались, мой дорогой. Не хочешь пригласить Альбуса еще раз?
- Он не игрушка-попрошайка, с помощью которой вы все пытаетесь вывести меня на чистую воду, - Скорпиус скинул руки матери, насупливаясь.
- Сын! –Астория отвесила ему пощечину. Первый раз за всю жизнь рейвенкловца. – Тебе. Нельзя. Так. Себя. Вести. Со мной. Запомни, я твой союзник. Мы все твои союзники, Скорпиус. Я люблю тебя, мне больно за тебя, но я… я не позволю тебе вести себя со мной будто я… будто я какая-то маггла-домохозяйка.
«Был ли я прав?» - думал Малфой, прокручивая эту сцену в голове, в который раз. Нет, не был – он обидел мать, и не один раз, он позволил себе грубость и хамство. Да, был – его мама часть той системы, что не позволяет парню обрести счастливую жизнь, с Лилиан.
Лилиан…
Он чуть не пропустил тот самый поворот, уныло следуя за дядей по тесной улочке. Скорпиус подошел к самому неприятному прохожему чуть ближе, чем нужно, и задел его, порядочно навалившись телом.
- Смотри, куда прешься, сопляк! – мужчина чертыхнулся и смачно сплюнул на булыжную мостовою. Скорпиус выронил палочку и пнул ее ногой, так чтобы она укатилась в нужное ему место.
- Какие-то проблемы? – муж тети Дафны тут же подоспел к племяннику, устремляя сердитый взгляд на неопрятного мужчину. – Не можешь и часа провести без приключений, Малфой?
- Моя палочка куда-то укатилась, помоги найти, - блондин хаотично трогал карманы мантии, пытаясь найти палочку.
- Святая Моргана, почему до сих пор всю шваль Лондона не попересажали в Азкбан, вонючие полукровки. Извинись, великаний бастард!
- Пошел к черту, идиот! – муж тети Дафны, обладавший крутым нравом, тут же вытащил палочку, молниеносно ткнув ее в жирную заросшую шею мужчины.
- А-ну повтори?! Малфой, сюда! – Скорпиус торопливо подошел к дяде. Он как раз успел просунуть руку со сложенным в треугольник письмом в слив, и почувствовал, как кто-то выхватил письмо, запищав. Парень отпустил туда же двадцать галлеонов. – Ты уже нашел свою палочку?
- Да, она отлетела в сторону, - мужчина прошептал что-то, и великан согнулся напополам, проклиная обидчика.
- Тяжелый долг – учить всякое отребье манерам.
Стычка в переулке привлекла внимание толпы, и чтобы не обращать на себя еще больше взглядов, отец его сестер схватил Скорпиуса за руку и трансгрессировал обратно в кафе к Харриэт, напугав жену и дочек.
- Шоппинг-терапия Малфоя окончена, ему пора домой.
- Скорпиус, что ты купил для Альбуса?
- Дорогая, Скорпиус не купил ничего. Сегодня плохой день для покупок.
Мужчина дернул рейвенкловца за рукав, утягивая внутрь кафе к камину.
- Безрадостный день, да? – мать присела на край кровати, поглаживая его по голени. Скорпиус лежал в одежде и мантии поверх покрывала. Уже второй день.
Чуть больше двух недель назад сова унесла его письмо к Лили, а ответа не было до сих пор. Сова не долетела? Лили не хочет отвечать? Лили не может ответить? Парень был похож на инфернала.
- Милый, я могу тебе чем-то помочь? Хочешь, прогуляемся вместе по Косому переулку, или пригласим Альбуса и сходим в Хогсмид?
- А компанию Дафны и ее мужа ты мне больше не предлагаешь?
- Не злись на него, ты же знаешь, каким снобом он порой бывает. Так что? Может просто прогулка по Лондону? Или квиддич?
- Мам, мне не хорошо. Пожалуйста, оставь меня, я пытаюсь заснуть.
Асторию отвлек стук в окно. И это на третьем этаже!
Женщина упорхнула к окну. С обратной стороны, прыгая на одной лапке, со всей силы колотил в стекло клювом голубь.
- Посмотри, Скорпиус, на эту бедняжку! Сломал лапку.
- Что за птица? – парень подскочил, переживая, как бы мама не увидела письмо. Он немного разочаровался и расслабился одновременно, увидев вместо совы грязноватого и потасканного голубя.
- Нужно подлечить его. Подержи малыша в руках, а я немного поколдую.
В ту секунду, пока Астория отвела взгляд вниз, чтобы достать палочку из-за пояса, птица выплюнула на руку Скорпиуса влажный и скомканный кусочек бумажки. Парень тут же зажал его в кулак, придерживая голубя за туловища. Птица держалась на удивление спокойно, неестественно выворачивая голову в сторону, чтобы смотреть на Скорпиуса.
- Немного жутковатый.
- Он просто напуган, - Астория провела палочкой, косточка хрустнула, и нога выровнялась. Женщина аккуратно взяла голубя на руки и поставила обратно на подоконник. – Вот так, все хорошо, малыш. Ты обратился по адресу. Теперь лети.
Голубь отвесил реверанс и скрылся.
- Миссия по спасению птички завершена, - мама улыбнулась, касаясь его плеча. – Ну так что? Квиддич?
- Для начала душ и обед.
- Я сейчас позову Дори и она принесет тебе что-то прямо сюда.
- А Дори сможет меня помыть? Или я могу сделать это сам? – Астория засмеялась.
- Забываю, что ты уже взрослый.
- Я спущусь к обеду, сегодня буду есть со всеми.
- Они будут так рады, Скорпиус! – на лице миссис Малфой засияла улыбка. Блондин, не дожидаясь, пока мама уйдет, отправился в ванную.
Как только дверь его спальни захлопнулась, Скорпиус вынырнул обратно. Убедившись, что в комнате и правда никого нет, он положил бумажку на стол. Сверток был крошечным. Парень коснулся его палочкой.
- Открой свои тайны! – но с клочком бумаги ничего не происходило. Руками развернуть тоже не получалось. Какая-то странная магия. - Я Скорпиус Гиперион Малфой, - произнес парень.
Клубочек увеличился в размерах, развернулся в полотно измятой бумаги, которая уже через минуту распрямилась и высохла сама. Увидев знакомый почерк, которым были исписаны десятки писем, спрятанных в тайнике в ванной комнате, парень побледнел и покраснел одновременно. Сердце участило удары, руки мелко дрожали. Как у школьницы перед святочным балом.
«Скорпиус, как же я рада читать тебя! Я очень счастлива знать, что ты в порядке, ты здоров и ты дома! Я очень беспокоилась за тебя с момента отъезда.
Об отъезде…Скорпиус, мне очень жаль… Ты правда знаешь, как я люблю тебя, и что мне не жалко и жизни, только бы быть с тобой. Но мои родители… у мамы больное сердце. В день, когда я тебя оставила, родители приехали навестить меня, и Скорпиус… я не говорила тебе этого, потому что не считала значимым… Ей стало хуже, она много плакала, потому что долго меня не видела, и если вдруг со мной что-то случится, моя мама… она этого не переживет.
Я не помню, говорила ли тебе, что с детства была помолвлена с одним парнем, он казался мне не тем, но когда я вернулась домой – все поменялось. Я планировала рассказать родителям о нас с тобой, но побоялась, так как мама уже давно считает Ксавье своим сыном, и мой отказ сейчас просто разбил бы ей сердце. Мы сблизились за остаток лета. Не ненавидь меня, прошу, я люблю тебя, но и его люблю. На весах слишком много. Я не могу оставить их всех: маму, Гастона, папу, а теперь и Ксавье. И я… прости меня, что я не нашла силы сделать это – написать - первой. Я не хотела, чтобы в случае чего ты пострадал. Пострадал еще больше. Умоляю, пожалуйста, не ненавидь меня. Зная меня, ты понимаешь, как тяжело мне далось это решение, ведь я по-прежнему не представляю жизни без тебя. Черт, если бы и ты мог быть сейчас здесь!
Умоляю, не ненавидь меня, ведь сейчас это делаю я. Ненавижу себя. Потому что с каждым днем мои чувства к тебе кажутся похожими на сон, прекрасный, сказочный и ирреальный, а чувства к Ксавье… становятся все более ощутимыми и реальными, он заставляет меня смеяться, и мне стыдно, что рядом с ним я счастлива, и при его виде у меня быстрее бьется сердце и порхают бабочки, а твой образ все больше затирается. Неужели если бы это были настоящие чувства, самая правильная любовь – начала ли бы я забывать тебя так быстро? Я ненавижу, ненавижу себя за боль, что причиняю тебе.
Я бесконечно благодарна тебе за это лето, но верю, что у нас обоих в жизни будут времена гораздо лучше, гораздо круче. Я всегда буду вспоминать тебя с любовью и теплом, но летние каникулы подошли к концу, и пришло время идти дальше с теми, кто предназначен нам на всю оставшуюся жизнь.
С любовью, Лилиан»
Скорпиус засмеялся, очень по-поттеровски взъерошил отросшую челку, и снова принялся читать письмо. Нет, ему не показалось – чертова Лили бросила его по голубиной почте! «Не ненавидь меня», «но и его
люблю», «мы сблизились» -интересно, как тесно успела сблизиться рыжая французская школьница со взрослым похотливым мужчиной, ведь если ему не изменяет гребаная память, то в последний раз она описывала своего женишка-лягушатника именно так! Неприятный, зануда, самовлюбленный, шовинист - Лепаж выплевывала его фамилию так, будто это было непростительное. А теперь, что она там пишет – Малфой еще раз обвел взглядом нужные строки – предназначенный судьбой Ксавье, задери его мантикора! Ее что, опоили амортенцией, или наложили Империус? Как человек, который клялся тебе в бесконечной любви, который был готов умереть за эту любовь, мог такое написать, и за какой-то месяц-два стереть тебя из своей головы?
Скорпиус прилег на софу, опустив голову на прохладный поручень. Блондин пытался припомнить, говорила ли француженка что-либо о болезни матери, или о том, что она скучает по родителям? Да, пожалуй, раз или два Лили будто самой себе говорила, что ей не хочется ранить семью своим исчезновением, но Лепаж готова была бросить все! Или только говорила? Или уговаривала сама себя?
Про жениха (теперь он обзавелся именем – КСАВЬЕ) рыжая упоминала исключительно в негативном ключе, и уж точно не врала, настолько правдоподобными были искры ненависти в ее золотистых глазах. Но, как все знают, от ненависти до любви один широкий шаг.
И снова, даже если поверить в то, что Лилиан планировала уйти, неужели она бы не забрала свои вещи, хотя бы какую-то часть? Какие-то важные книги, одежду, маггловскую пластинку с классической музыкой, которую они так и не завели… Или благородный будущий муж теперь купит ей все новое, не запятнанное воспоминаниями о Малфое? Не запятнанное фактом того, что они вполне нецеломудренно прожили вдвоем целое лето, занимаясь любовью со всей присущей молодым влюбленным страстью?
Скорпиуса осенило – это не может быть она. Его Лили никогда бы так не поступила с ним, он всегда видел в глазах любимой девушки такое же слепое обожание, как и в своих собственных. Даже если предположить, что это писала Лепаж, и она действительно так влюблена в обворожительного КСАВЬЕ, пусть скажет об этом сама, ему в лицо, и тогда он оставит француженке ее жизнь вымученной принцессы. Пусть скажет прямо, что это была фальшь, летняя любовь и незабываемые каникулы – и он исчезнет.
- Скорпиус, чем ты так взбудоражен? – Вот черт! От бабушки Цисси никогда ничего не скрыть. Ни одной своей эмоции. Семья не стала его дожидаться – обед был в самом разгаре. Люциус, по настоянию жены соблюдающий сухой закон, с грустью смотрел на стену с винами.
- Все тем же, Нарцисса – отсутствием жизни. Осознал, что вел себя как идиот со своим лучшим и единственным другом.
- Рада, что ты это осознал. Такое ощущение, что после того, как Альбус нас покинул, воздух в доме так и не разрядился.
- Воздух тут сдавленный еще с того момента, как этот Дон Жуан сбежал на конец света со своей грязнокровкой, - дед не трудился подбирать выражения. Скорпиус вскипел, но эмоции в этой ситуации не сыграют ему на руку. Блондин досчитал до десяти, прежде чем ответить.
- Во-первых, я уже извинялся. Во-вторых, она не грязнокровка. В-третьих, вы тут коллективно решили избавить меня от всех, кого я когда-либо любил?
- Общение с Поттером в последнее время на тебя плохо влияет, - Драко не поднимал на сына глаза. – Я до сих пор уверен, именно он помог тебе так ловко скрыться.
- Отец, да хватит. Я наказан сполна. Пожалуйста, можно я встречусь с Альбусом?
- Я тебе не запрещаю, а вот он навряд ли захочет снова тебя видеть после вашей последней встречи.
- Драко, успокойся, - Астория положила ставшее тяжелым лицо на правую руку. – Ты не можешь его держать под конвоем до конца своих дней.
- Драко, - Нарцисса мягко положила свою ладонь поверх кисти сына. – Прояви мудрость, докажи, что ты не как твой отец. Твоя жена права.
- Спасибо, мама, - Астория нежно посмотрела на свекровь. Люциус с почти детской обидой, надувшись, смотрел на жену.
- Так что? Я могу пригласить Ала? – Драко крутил приборы, насупившись и уставив взгляд куда-то за спиной Скорпиуса.
- Пожалуй, ты можешь даже назначить ему встречу где-то в городе.
- Отлично! Кто будет меня конвоировать на этот раз? – Скорпиус молился, чтобы это был не Люциус, и не отец.
- Ты пойдешь сам. Только прошу, - Драко смотрел умоляюще, - не твори никаких глупостей.
- Безусловно.
Не прошло и суток, как Альбус ответил согласием. Парни договорились встретиться в фирменном магазине Уизли.
- Ты знаешь, что у магглов есть супермаркеты? – Ал жевал вязкую сладкую палочку, спертую с витрины. -Гермиона как-то устраивала нам с Хью туда экскурсию.
- Без понятия, что это, но название так и дышит чем-то маггловским.
- Фу, Малфой, а я думал ты оставил семейное наследство из глупых предрассудков далеко позади.
- Если я от него избавлюсь, то сразу нарисую молнию на лбу, покрашу волосы в черный и попрошу, чтобы твой папаша меня усыновил.
- Поверь, не так сладко быть Поттером, как тебе думается.
- Проверим как-нибудь, - Скорпиус хотел провернуть такой же трюк с «всевкусными палочками Уизли», но кассирша, заметившая наглую кражу среди бела дня, тут же впаяла ему штраф на пол галлеона. – Вот черт! – Ала порадовала неудача друга, и парень захихикал. – Почему тебе всегда все сходит с рук?
- Родственные связи, Малфой.
- Так что за супер-маркеты?
- Это такой огромный магазин, там можно купить еду, товары для дома, иногда даже одежду, они просто огромные, не знаю, как несчастные магглы там справляются. Так вот, магазин Джорджа стал похож на супермаркет! Я на прошлой неделе тут заблудился! Я, Скорп, я, который с осознанного возраста проводил тут почти все выходные! Три этажа потрясного стафа! Мы сейчас на третий, они с Роном использовали заклятие незримого расширения, и теперь там раздел для квиддича. Уизли потрясно разбираются в квиддиче, это прорыв! Боюсь, мама бросит репортажи и будет тут продавцом.
Парни подошли к вывеске «Метелки и квоффлики». Похудевший Рон вертел в руке какой-то из раритетных нимбусов, собрав вокруг себя толпу из сорокалетних зевак. Картина насмешила юношей.
- Я думал, тут будут пастись детишки. Кстати, как твоя команда?
- Ну неужели мы начали говорить обо мне! – Альбус театрально закатил глаза, сложив губы уточкой. – Моя команда прекрасно, блеклая ты мышь! Пока ты был хрен знает где, Калеб почти записался ко мне в лучшие друзья, так что я бы на твоем месте напрягся.
- Когда вы будете где-нибудь играть? Я бы посмотрел.
- Не знаю, наших орлов пока никуда не приглашают. Не хочешь проспонсировать рекламу для моей шайки-лейки? – шатен подмигнул другу.
- Поттер, я всегда знал, что тебя можно крайне дешево купить. Посадить в карман, если выразиться более фигурально.
Альбус рассмеялся, похлопывая друга по плечу.
- Ну, а не хочешь спросить ничего про мою жизнь?
- Если честно, - младший из Поттеров напрягся, - очень хочу. У меня есть кое-какие догадки, но, думаю, мне лучше ничего не знать. Если твой папа будет меня пытать, я хотя бы не проболтаюсь, - Малфой про себя усмехнулся. В семье его друга - это
папа. Он сам не помнил, когда последний раз так называл своего старика. У него нет папы, у него
отец. - Это… это из-за девушки?
- Да, а ты… нашел себе кого-то?
- Среди моих потенциальных партнеров только Калеб. Он на воротах, и мы столько времени проводим вместе, что мама стала переживать за мою ориентацию.
- Друг, - Скорпиус остановился среди толпы дошкольнят, которые сносили все на своем пути, положил руку на плечо шатена. – Мне очень, позарез нужна одна услуга. Пожалуйста, Ал, - взгляд блондина был почти умоляющим. – Это вопрос жизни и смерти.
Поттер был готов на все ради друга. Парень примерно понимал, какая именно услуга нужна его почти-брату. И с кем она связана. Он был готов на все ради Скорпа. Еще пару месяцев назад, но не тогда, когда это касалось Лилиан из Франции, и пока он не разобрался, какое отношение рыжая имеет к его семье.
- Я постараюсь, Малфой. Давай трансгрессируем в более безопасное для таких разговоров место. Например, в Кабанью голову.
- Лучше тут. Разговоры в таком месте точно не будут расценены как попытка чего-то запрещенного.
- Запрещенного?
- Запрещенного для меня. Ну, знаешь, - Скорпиус нервно дернул плечами.
- Догадываюсь.
Lana del Ray – Video GamesLanadelRay – VideoGames
Лили уже несколько часов сидела на полу у раскрытого чемодана, пытаясь собрать вещи для поездки в Шармбатон. Ноги затекли и замерзли, а она все никак не могла сложить злополучную сумку. Девушку тошнило: она съела полдюжины эклеров с вишеневым кремом, которые ей принесла мать для поднятия настроения. Но настроение не поднялось, а желания ехать в школу не было и подавно. Рыжая равнодушно швырнула парочку комплектов школьной формы, сделанной из нежнейшего шелка цвета берлинской лазури, теплую мантию, форменные школьные шляпки и нижнее белье. Из стола один за другим выплыли учебники, каруселью кружась вокруг шармбатонки. Девушка, закусив губу, перебирала книги, которые ей будут нужны в этом году. Новейшая история Магической Франции, Зелья, Чары, Прорицания и предсказания, Новейшая боевая магия, Волшебные твари, Артефакты, Нумерология, Иностранные языки. Как это все могло ее интересовать, когда все мысли были о Скорпиусе? Без энтузиазма отправляя книги скопом в безразмерный чемодан, Лили потянулась за очередным эклером, когда в комнату постучали.
- Войдите, - безучастно ответила школьница, отставляя тарелку со сладостями.
- Это я, - в дверном проходе возникла белокурая голова Габриэль. – Нам нужно поговорить, перед тем, как ты уедешь в Шармбатон.
- Валяй, - Лили плюхнулась в кресло, закинув ногу на ногу. Мадам Лепаж присела на кровать, брезгливо поглядывая на чемодан.
- Ты решила привезти с собой в школу свалку?
- Это то, о чем ты хотела поговорить? – Габи не узнавала дочь. Перед ней сидела абсолютно чужая, незнакомая девица с отсутствием манер. Что-то такое переменилось и во внешнем облике Лилиан, или так лишь казалось из-за насупленного личика и закрытой позы?
- Конечно же нет, моя дорогая. Ты и сама знаешь, что
именно меня интересует. Лили, - блондинка села на кресло рядом с дочерью, взяв ее ладони в свои, - я тоже была такой, как ты – молодой, прилежной, любимой папиной дочкой, которая в один момент взбунтовалась против своей налаженной жизни. И я хочу лишь помочь тебе…
- Помочь что? – шармбатонка рывком одернула руки, скрещивая их на груди.
- Помочь тебе разобраться в себе. Ты всегда можешь мне довериться.
- И какой же будет результат? Ты разрешишь мне разорвать помолвку с Дюпоном и уехать жить в другую страну?
- Значит, дело в мужчине, - при упоминании другого государства, внутри у Габриэль все похолодело. – Лили, ты сейчас же мне все расскажешь, и я подумаю, как мы с папой тебе можем помочь.
- Я уже сказала, как мне можно помочь.
- Лили, детка, мы не можем…
- И зачем тогда это все? – Лили подскочила с кресла, хаотично скидывая в чемодан бутылочки и коробки со своего туалетного столика. – Зачем все это притворство, раз благополучие собственной дочери для вас не важнее этих придурочных средневековых устоев. Чего вам с папой не хватает? – девушка перешла на крик, с остервенением срывая вешалки с платьями из гардероба. – Денег? Славы? Или вам просто нравится ломать мою жизнь?
- Ты не знаешь всего! – это уже Габи кричала в ответ на дочь. – Мы это делаем для тебя, для твоего блага!
- Святая мантикора, какое еще благо? Что хорошего в том, что я должна связать свою жизнь с мужчиной, который меня не любит, которого я не знаю, с которым я ничего не хочу? Какая острая необходимость была в этой помолвке? Кто-то умирал или что? – девушка остановилась посреди комнаты, дырявя взглядом мать. – Ты знаешь, я все равно сбегу. Я сбегу из Академии, я сбегу из Франции в какой-то такой уголок планеты, где вы с отцом не сможете меня найти.
- У тебя
не выйдет сбежать, дорогая.
- Значит, я наложу на себя руки, - с вызовом произнесла Лилиан.
- Что за глупости ты говоришь, цветочек? – ахнула Габриэль.
- Если вы не хотите меня потерять, советую пересмотреть свои взгляды, - школьница захлопнула крышку чемодана. – А теперь я бы хотела остаться одна.
Блондинка подошла к девочке, чтобы обнять ее, но Лили оттолкнула мать и демонстративно ждала, пока женщина покинет ее спальню.
Габриэль не знала, как себя вести. Как объяснить дочери все происходящее. И с чего начать, если все-таки решиться?
Она как сегодня помнила тот день, когда они с Ноэлем решили, что им стоит заключить помолвку между Лили и Дюпоном. Молодые родители абсолютно не преследовали никаких материальных целей, не были поглощены идеей создать союз двух древних семей. Несмотря на то, что Лепажи были уважаемым чистокровным родом с солидным счетом в банке, были аристократами, в них отсутствовала вся эта спесь и высокомерие, присущая подобным семьям. Это был их счастливый случай – у Дюпонов не было никаких предков-британцев, никаких английских корней, никаких связей с островным королевством. Да, была далекая родственница в поколениях, их Министр магии, так, седьмая вода на киселе. Которая, к тому же, так и не завела наследников. А это значит, что часть пророчества про родину Лили – Англию – исключалась.Такая идея зародилась у Ноэля еще до рождения детей, и потому они обсудили ее с Поттерами. Далекие от таких правил англичане поначалу немного смутились, но все же одобрили выбор лже-родителей. Кстати, о Поттерах!
Габриэль, прокручивая слова дочери, направлялась в кабинет к мужу. Ей всегда нравилось это крыло, где месье Лепаж проводил время за работой. К нему в комнату вел просторный светлый коридор с большими панорамными стеклами во всю стену, с потолка свисали горшки с причудливыми растениями, которые прадед Ноэля завез около двух веков назад, путешествуя по миру в составе Международной конфедерации магов. Еще недавно маленькая Лили бегала к папе, пританцовывая на каменной клади пола, отвлекала его от работы, а теперь заявляет, что собирается сбежать. Габи постучалась, прежде войти.
- Входите! – мужчина сидел в кресле и читал письмо, надвинув на кончик носа едва заметные очки. – Габриэль, вы поговорили?
- Ах, милый, - блондинка коснулась виска кончиком палочки – и ее мужу не стоило объяснять этот жест, он тут же открыл дверцу антикварного шкафа цвета слоновой кости и вытащил в центр просторной светлой комнатыдумосбор. Габи опустила в серебристую жижу тонкую нитку свежих воспоминаний и увлекла мужа внутрь чаши.
- Мне это категорически не нравится, - мужчина нахмурился, слушая гневную речь своей дочери. Момент, где юная ведьма угрожала сбежать или покончить жизнь самоубийством, отдавался физической болью где-то в районе солнечного сплетения. Супруги вынырнули из воспоминания.
Ноэль потянулся за бутылкой с алкоголем, налив немного в два неглубоких кубка, один из них протянул жене.
- Габи, неужели это про нас? Неужели все, что говорится в пророчестве – это то, что мы сделаем своими руками, что мы уже начали возводить своими руками? Неужели мы…
- Потеряем дочь, потому что хотели обеспечить ей безопасное будущее и возможность жить? –блондинка погладила мужа по щеке. Мадам Лепаж часто заканчивала за него фразы – это было обыденной частью их семейной жизни.
- Когда она говорила эту чушь про самоубийство, мне начало казаться, что те строчки из пророчества про предательство – они про эту помолвку и про этот навязанный ребенку с рождения брак. Для нее мы не более, чем предатели. А если она когда-нибудь узнает…
- … про то, что мы и не родители вовсе… Я даже не знаю, чем это может закончится. Что она о нас будет думать.
- И что о нас подумает Гастон. И как нам, Ноэль, как нам высказать Поттерам свое предположение о том, что… виной всему можем быть мы.
- Кстати, о Поттерах, - мужчина отставил кубок и открыл ключом тяжелый верхний ящик письменного стола. – После того разговора Гарри прислал мне одну вещь, которая поможет нам решить проблему пребывания Лилиан в Шармбатоне, - мужчина достал небольшой браслет, выполненный из серебра с инкрустацией мелких сапфиров.
- Красивая и старомодная вещь. Не знала, что у Поттеров есть тяга к подобным фамильным украшениям. Это век… восемнадцатый, - блондинка прищуренным взглядом рассматривала вещицу.
- Это не просто украшение, милая. Этот артефакт – ограничитель чар. Во-первых, Лили самовольно не сможет его снять – а это значит, что мы всегда будем в курсе о ее местонахождении. Во-вторых, ряд заклинаний, который мы укажем, будет для нее недоступным, и даже если наша принцесса захочет сбежать – у нее навряд ли выйдет. А в третьих, - мужчина снова пригубил немного напитка, - пока он будет на нашей дочке – от нее отскочит любое заклинание, способное причинить ей вред. Даже если она сама его сотворит. Поттер словно знал…
Габриэль начала учащенно моргать, чтобы не дать себе расплакаться. Ее мужу всегда помогал огненный виски Огдена, а вот ей... Понятия не имеет, что сейчас может ей помочь.
Разговор с матерью привел Лили в бешенство. Казалось, в этот злополучный чемодан она уже сгрузила всю комнату за исключением предметов интерьера. Если бы школьница только могла, она и сама залезла бы вовнутрь и отправилась прочь отсюда. Дело даже не в том, что она любит Скорпиуса, точнее, не только в этом. Руководствуясь какими-то непонятными для себя принципами, Лепажи-старшие почему-то решили, что Лилиан станет их марионеткой и способом реализации каких-то своих дурных планов. Эти мысли уже сводили рыжеволосую с ума. От постоянных обсуждений с самой собой одних и тех вещей ее невообразимо тошнило.
Окончательно завершив сборы ближе к полуночи, рыжая в изнеможении плюхнулась на мягкую перину, гася Ноксом освещение своей спальни. Завтра финальный день ее пребывания в родительском патримуане, а дальше – Академия волшебных наук.
Лили проснулась от того, что ее кто-то будил. Этим человеком была мать.
- Цветочек, вставай, ты ведь не хочешь опоздать к завтраку? – Габриэль поцеловала сонную девушку в щеку, убирая с лица пряди кудрявых рыжих волос. Школьницу удивил такой доброжелательный тон матери, будто они и не ругались все это время.
- Я могу поесть в любое время, - шармбатонка отмахнулась и натянула одеяло выше головы, не желая выбираться из кровати.
- Сегодня ты завтракаешь в столовой, со всеми нами. Бабушка и дедушка приехали навестить вас перед началом нового учебного года. Ну же, просыпайся, вставай.
- Так это будет показательный завтрак с родственниками? Имитация семейной идиллии?
- Лили, прекрати себя так вести. Я просто хочу, чтобы сегодня утром, перед тем как вы с Гастоном уедете в Академию, мы провели время семьей. В следующий раз мы увидимся на Рождество, - женщина принялась щекотать розовую пяточку, выглядывавшую из-под тяжелого одеяла. – Мы с папой будем очень скучать. И по отношению к моим родителям будет так же некрасиво, если ты не удостоишь их вниманием.
Недовольная девушка поднялась с кровати, накидывая поверх шелковой бежевой пижамы длинный халат в тон. Лили протерла глаза, рассматривая себя в прикроватном зеркале.
- Я буду готова через час.
Когда рыжая спустилась в столовую, все оставшиеся участники завтрака уже восседали по своим местам. Круглый стол в честь приезда гостей накрыли парадной скатертью, которую они с мамой выбрали пару лет назад в Тоскане. Тончайшее серебристое полотно, будто только сотканное шелкопрядом. Из высокого керамического чайника с изображением русалок шел пар и исходил запах свежезаваренного кофе. Габриэль собственноручно намазывала сливочное масло на теплые круассаны.Школьница недовольно глянула на отца, который встал, стоило ей появится на пороге комнаты.
- Доброе утро, цветочек, - Ноэль шагнул в сторону дочери, приобнял ее и коротко поцеловал в висок. – Рад, что сегодня ты присоединилась к нам.
- С твоего разрешения, папа, - съязвила школьница, занимая свое место за столом.
- Как там твои родители, дорогой? – поинтересовалась госпожа Делакур. – Еще не соскучились по Франции, по дому?
- Судя по всему, нет, - улыбнулся мужчина. – Им вот уже три года прекрасно живется в нашей зимней резиденции в Швейцарии. Горы, воздух, магглы далеко – для моего отца это будто бы бальзам на старые раны.
- Ну что, Гастон, шестой курс это уже не шутки, - начал месье Делакур после первого блюда, - тебе всерьез следует заняться Дипломатией, если ты все так же хочешь продолжить вашу семейную традицию и в один прекрасный день стать почетным членом Конфедерации. История, нумерология, какие еще предметы тебе нужно знать идеально?
- Наверное, не существует такого предмета, на который мне можно не обращать внимания, дедушка. Нужно быть лучшим из лучших.
- Я одобряю твой энтузиазм. А что на счет тебя, дорогая? – старик улыбнулся, глядя в сторону Лили. – Ты рада возвращению в Шармбатон?
- Учитывая, что родители продержали меня взаперти последние летние деньки, не давая перекинуться парой слов с собственным братом, я с радостью отправляюсь в Академию.
- Какие предметы ты планируешь сдавать в следующем году?
- Разве это имеет значение? – девушка надпила яблочный сок из своего кубка. – Какая разница, что я буду сдавать, когда сразу после школы нужно выскакивать замуж и рожать детей. – Аполлинария недовольно глянула на внучку.
- Лилиан, не преувеличивай, - Ноэль старался сохранять спокойствие. – Никто не принуждает выходить тебя за Ксавье на следующий день после выпускного. Он очень достойный молодой человек, после окончания школы вы будете больше общаться, вместе выходить в свет, и ты по-другому посмотришь на всю эту ситуацию. К тому времени, пока ты будешь вынуждена покинуть наш дом, пройдет не один год. Никто не хочет, чтобы ты насильно жила в браке без любви, Цветочек.
- Тогда почему, когда вчера я попросила маму прекратить этот балаган и сказать Дюпонам, чтобы они катились к фестралам со своим женихом и со своей помолвкой, она заладила «мы не можем», «мы не можем», «нельзя», «нельзя»?
- Не будь такой категоричной к своим родителям, девочка, - безапелляционно заявила госпожа Делакур. – Тебе ничего не мешает быть помолвленной, даже если ты не выйдешь за этого юношу вообще. На данный момент тебя это ровным счетом ни к чему не обязывает.
Школьница, насупившись, размешивала ложкой остывший суп. Сидя за столом, девушка несколько раз пересеклась взглядом с Гастоном – он выглядел злым и разочарованным. Они не общались с того момента, как Лили отправилась в пансион – брат прислал ей несколько писем, но рыжей было далеко не до родственного общения, пока она находилась в Латинской Америке. А когда родители силой вернули рыжеволосую ведьмочку домой, он ни разу не навестил свою опальную сестрицу.
- Ну, хорошего года в Шарбматоне, - месье Делакур пожал руку внуку и крепко обнял его, попутно расцеловывая в щеки. – Даже не верится, что ты у нас уже такой большой. Передавай привет Доминик, Гас.
- Непременно, дедушка.
- Лили, детка, - Аполлинария увлекла девушку за собой, доставая из складок платья крошечный батистовый мешочек, - у меня для тебя кое-что есть. Смотри, - седовласая женщина извлекла тонкий серебряный браслет в сапфирах, - нравится?
- Просто неимоверный, - соврала девушка. Украшение выглядело так, будто его собирал криворукий гоблин пару столетий назад.
- Это наша фамильная драгоценность. Разреши надеть на тебя?
- Может быть я его просто заберу с собой, а буду надевать на праздники? – шармбатонке не хотелось ежедневно носить это уродство.
- Разве ты хочешь огорчить старую леди, цветочек? – подошел к ним месье Делакур. – Нам с бабушкой хотелось бы, чтобы эта безделушка напоминала тебе о нас каждый твой день в школе, и ты чуть-чуть чаще писала своим старикам письма.
Лили фальшиво улыбнулась и протянула руку – мадам Делакур защелкнула браслет на ее запястье. Мама, казалось, плакала, смотря на эту сцену.
- Ну все, нам пора, не хочу опоздать и дать другим занять хорошие комнаты. Гастон, ты готов? – парень кивнул.
Месье Лепаж кинул в огонь горстку перетертого камня в виде лазурного порошка (только такой мог позволить попасть в Шармбатон) и жестом пригласил детей входить. Как только вспыхнуло голубое пламя, Гас и Лили взялись за руки, волоча за собой уменьшенные версии чемоданов, и ступили в камин. Габриэль, сжимая руку мужа, напряженно вдохнула.
Лепажей выбросило на Третьем ключе – так назывался выход портала у Западных ворот, граничащих непосредственно с горным хребтом, их чемоданы вновь приобрели свой обычный размер. Всего ключей было четыре, возле каждых ворот-порталов – для удобства, чтобы большое количество студентов могло попасть в школу одномоментно. Лили нравился именно этот маршрут – внутри искусственного лабиринта из кустов плюща. Традиционно он вел к самому центру школы – фонтану Фламелей.
Едва они ступили на территорию Академии, брат тут же разжал руку и быстрыми шагами направился к замку.
- Гастон, погоди! Ты не поможешь мне с багажом?
- Нет, - коротко ответил парень, все быстрее удаляясь от рыжей.
- Гас, погоди! – школьница, поправляя наплечную сумку, чтобы та не упала, старалась нагнать брата. – Ты не хочешь поговорить?
- О чем говорить? – шатен остановился, расслабив плотно сжатый кулак, и чемодан упал на идеальный шармбатонский газон.
- Они тебя настроили, да?
- Ты сейчас о чем?
- Ты из-за родителей избегаешь меня и игнорируешь? Что такого ужасного я сделала, что заслужила ненависть со стороны родного брата?
- Хм, даже не знаю, - Гастон театрально прищурился, направив взгляд к небу. – Может быть, потому что ты бросила меня одного на все лето? Влезла в какую-то авантюру, даже не посоветовавшись со мной? Сколько писем ты получила?
- Я не помню, - рыжая замялась, она чувствовала себя виноватой. – Четыре, кажется.
- Двадцать три, Лили! Двадцать три письма, а ты удосужилась прочитать хоть одно?
- Я не…
- Конечно же нет! Куда мега занятой ЛилианЛепаж читать какие-то там письма? От какого-то там брата?
- Я лишь…
- Я, я, я! – снова перебил Гастон. –Ты в последнее время очень странная, Лили, и такая Лили мне не нравится, совсем не нравится. Ты стала эгоисткой, - девушке показалось, что на глазах юного Лепажа выступили слезы. - Ты… понимаешь, ты… Мы близнецы, Лили, мы всегда были вместе. В животе у матери, на каждом летнем отдыхе, на всех обедах в школе, во всех шалостях и проделках. У меня никогда не было никого ближе тебя. Я всегда защищал тебя, всегда был готов закрыть своим телом твое тело, случись что-нибудь с тобой, отдать за тебя свою жизнь. И мне было достаточно… достаточно знать, что ты сделаешь для меня тоже. Я всегда это чувствовал. До того момента, как ты уехала летом. Я уговаривал себя, что это нормально, что рано или поздно мы должны отсепарироваться друг от друга и жить своими жизнями, - между подростками повисла неловкая пауза. Гастон поспешно стер с щеки дорожку слез. – Я был разбит этим летом, я был очень одинок. Отец не оставляет мне выбора, он считает, что я должен присоединиться к Конфедерации, он все лето натаскивал меня, как сторожевого пса, я начинаю сдаваться, у меня ничего не получается. Я чувствую на себе такой… такой груз. Тебе меня не понять!
- Так уж и не понять! – Лилиан скрестила руки на груди. Тема была для нее слишком знакомой. – А ты когда-нибудь думал о
моем грузе, дорогой братец? Тебя никогда не смущало то, что я с самого рождения лишена права выбирать того, с кем мне проводить свою жизнь? Что я…
- Да хватит уже! – в ярости шатен со всей силы пнул саквояж сестры, и коричневая кожаная сумка с характерным шумом плюхнулась в идеальные шармбатонские кусты. – Я с прошлого лета слышу эту невнятную болтовню про помолвку! Это такая глупая и заурядная формальность, что меня буквально ТОШНИТ от акцента трагичности, который ты придаешь всему происходящему!
- И это ты мне говоришь об эгоизме? – Лепаж перешла на крик. – Бедный Гасси, его злой папочка предлагает его задаром устроить на самую лучшую работу во Вселенной! Как ужасно! Ты всего лишь будешь путешествовать по всему миру задаром и за пару лет сколотишь космическое состояние! Невероятный кошмар!
- Если бы ты открыла хоть одно письмо, ты бы понимала, о чем идет речь.
- Мне плевать на твои письма, когда рушится моя жизнь! Плевать на тебя, Гастон! – сказанная глупость осталась висеть в пространстве смоговой тучей. – Гас, прости… Прости, я не хотела, я всего лишь…
- Ты всего лишь сволочь, Лили, - это его Лили, с ударением на второй слог, сигнализировало о том, что он очень, очень зол.
Гастон схватил сумку и быстрым шагом удалился в сторону замка. Огорошенная девушка не могла подобрать слов, которые стоило бы сказать. Она не могла винить брата – он прав. ЛилианЛепаж всего лишь сволочь, не умеющая быть благодарной сволочь.
Шармбатонка выудила саквояж из кустарника, отряхнула льняное платье от мелких листьев и пошла вслед за своим близнецом.
На цокольном этаже царила суматоха. Лили нужно было извиниться, но Гаса не было видно среди разношерстных компаний. Первокурсники с родителями, шумная итальянская делегация, вечно недовольная свита Флоранс, сверлящая снисходительными взглядами однокурсниц, суетливая госпожа Брулли, пытающаяся угомонить встретившуюся после летних каникул команду по квиддичу. Куратор шестого курса собирала девочек возле статуи ВарнавыФинкли, и Лили, отложив поиски брата, поспешила на собрание.
Стоило девушке приблизиться к однокурсникам, как в руки к ней влетела маленькая бумажная птичка-оригами.
- Открывай скорее, - приветливо улыбнулась мадам Палуницци, госпожа девчачьего царства. – Скоро ты узнаешь, кто будет твоей соседкой в этом году.
Лилиан развернула бумажку, на которой витиеватыми буквами было выведено: НолаДельпи. Француженке пришлось здорово напрячься, чтобы вспомнить, кем была эта девушка.
- НолаДельпи. Поздравляю, мадмуазель Лепаж, Вам очень повезло с соседкой, достойная молодая леди. Она уже забрала ключи от ваших совместных апартаментов, Вам осталось всего лишь найти ее среди этого балагана.
- Кто-то произнес моя имя? – к Лили обернулась невысокая девушка со светло-голубыми, почти бесцветными глазами. Шармбатонка уже успела переодеться в фирменный наряд академии. Лепаж отметила, что стандартный школьный костюм ее соседки сшит по заказу: юбка была гораздо короче обычного и невыгодно подчеркивала пухлые щиколотки низкорослой Нолы. Светлые пепельные волосы пушистым облаком обрамляли загорелое лицо с пухлыми, по-детски надутыми губками. – Появилась моя загадочная соседка?
- Прошу любить и жаловать мадмуазель Лили, - широко улыбнулась мадам Палуницци. – Вы можете подниматься в вашу спальню, - Дельпи отвесила реверанс.
Шестикурснице совсем не хотелось заводить дружеских бесед с новой соседкой, которая увлеченно ее рассматривала, пока девушки блуждали по витиеватым коридорам. Стук колесиков чемодана начал раздражать, правое плечо болело от тяжести саквояжа. Единственное, о чем мечтала рыжая ведьма – поскорее принять душ и смыть с себя этот день.
- Я рада, что буду жить с тобой.
- Это взаимно, - улыбнулась Лили, поднимаясь в свою спальню. – Да и вообще, мне никогда не нравился этот девчачий балаган. Стоило учиться до шестого курса хотя бы ради того, чтобы пожить вдвоем в царской комнате.
- Ты права, - засмеялась ее новая соседка.
Их спальня находилась в башне на седьмом этаже, на одной из самых высоких точек замка. Оттуда открывался великолепный вид на цветущий розовый сад и сад карликовых растений. Так как это было крыло девушек, отделка и мебель были выполнены в голубых и розовых тонах. Внутри комната казалась огромной, вмещала в себя две большие кровати, закрытых мягкими пушистыми пледами, два туалетных столика, скрытый в стене платяной шкаф, полку для книг, глубокие кресла и выдвижной стол для занятий.
- Ты не против, если займу кровать у стены? – спросила Нола. Лили утвердительно кивнула, наблюдая как соседка раскладывает свои вещи по местам. –Не подумай, что я набиваюсь тебе в подруги, но мне было бы приятно, если бы вместе ходили на завтрак и в библиотеку, готовиться к занятиям, например.
- Я всегда завтракала с братом, если ты помнишь, - Лепажпринялась раскладывать бесчисленные баночки на своем туалетном столике, - но в этом году, похоже, моя компания перестала его устраивать. Так что я с радостью приму твое предложение. А на счет библиотеки… Я предпочитаю учиться в одиночестве, прости.
- Ничего, - улыбнулась Дельпи. – Если честно, я и на завтраки не сильно рассчитывала.
- Отчего же? - засмеялась рыжая, выгружая из бездонного чемодана учебники.
- Просто ты всегда сама по себе, Лили. Не видела, чтобы ты вообще дружила с кем-то из девчонок.
- Я не самая большая любительница женских компаний, - Лепаж пожала плечами, расставляя книги на полку в алфавитном порядке, - и компаний вообще. Всегда как-то проще и лучше одной.
- Многие считают, это из-за завышенной самооценки. Некоторые девчонки за глаза называют тебя деланной принцессой, - Лили в удивлении подняла брови. – Ну, знаешь там, ты из богатой чистокровной семьи, в тебе так же течет кровь вейл, и ты помолвлена с самим Ксавье…
- Нола, - Лепаж со злости выронила из рук пузырек с кровевостанавливающей сывороткой, прерывая соседку. Стекляшка разбилась, и багровая жидкость некрасивым пятном осела на голубом коврике. Блондинка ойкнула, испуганными глазами уставившись на темную жижу.– Я очень, очень не люблю всякие сплетни. Наши однокурсницы могут говорить обо мне все что угодно, но, ради святой мандрагоры, не передавай мне всей этой чепухи.
- Извини, не хотела тебя обидеть. Я тут собралась, - девушка замялась, - прогуляться по липовой аллее с Хорхе и Клои, думала предложить и тебе.
- Если ты не возражаешь, я приму душ, немного почитаю и отправлюсь спать. Уже достаточно поздно, и я не собираюсь проспать первый школьный день. Хорошей прогулки, дорогая.
Даже не дождавшись, пока Дельпи покинет комнату, Лилиан отправилась в ванную. Ну вот, теперь и Клои, и какой-то Хорхе будут думать, что она зануда. Ей даже на секунду стало смешно от важности таких вещей, ведь единственная важная вещь — это то, что она снова тут, Скорпиус знает это и вскоре напишет ей. Напишет, а затем навсегда заберет из этого ада.
Lana del Ray – Video Games- По кофе и в Министерство, - Альбус короткими глотками хлебал капучино, аристократично оттягивая мизинчик от бумажного стакана. Стрелка часов Большого Бена двигалась к полудню, значит скоро на работе у его отца будет бранч, и они проскочат к порталу.
- С каких пор ты пьешь такую дрянь? Сразу видно, что твой папаша наполовину из магглов.
- Скорпиус, ты бы заткнулся. Твой ядреный эспрессо единственная вещь, которая делает из тебя аристократа. Помни об этом, когда в очередной раз соберешься сказать какую-то гадость про мою семью.
- Поттер, не кипятись. Я твоего папочку готов целовать в засос. Я готов пойти под усыновление. Не воспринимай мои раздражающие шуточки всерьез.
- Когда-то ты допрыгаешься, и я разнесу твой угрюмый фасад ко всем чертям. Запомни мои слова, Малфой.
- Тебе не идет быть злым, оставь эти эмоции для сына пожирателя, - блондин истерично улыбнулся и залпом допил остатки кофе.
Оставив баристе немного маггловских денег, парни направились к общественной уборной. Оба презрительно скорчили нос, не оценив убогую обстановку туалетной комнаты. Дешевая плитка местами потрескалась и пожелтела, а вот унитазы все еще блестели, как новенькие. Кроме них в тесной комнате никого больше не было – никому не нужно попадать в Министерство в это время. Скорпиус, на всякий случай затаив дыхание, поочередно двумя ногами вступил в абсолютно сухую жидкость, и, следом за другом, потянул за слив. Нахождение в маггловской кофейне было испытанием похуже.
- Может, нам стоило взять мантию? – блондина напрягали взгляды людей, встретившихся им по дороге. Он никого из них не знал, а вот прохожие, казалось, считывали все о нем по треугольному подбородку и платиновым волосам.
- Ты думаешь, кого-то удивит наше нахождение здесь? – Ала начинала раздражать нервозность друга. Поттер и сам нервничал, встревая в очередную аферу. – Мой папа тут работает, я часто у него бываю. Ты со мной за компанию.
В лифт юноши вошли одни, и оба синхронно выдохнули, с облегчением – они так и не встретили никого знакомого, и в трясущейся кабинке ехали только вдвоем.
Поттер зашел в кабинет к отцу, шепотом сказав комбинацию из восьми цифр – и толстая дверь перед ним распахнулась. Альбус сразу направился к письменному столу. В одном из ящиков лежала связка разномастных ключей. Парень не помнил, какой из них был от зала с порталами, и прихватил все. Так же, оставаясь незамеченными, двое парней выскользнули из кабинета, убежав к лифту. Все было идеально – по полупустому Министерству передвигаться было легко, и рейвенкловцы в два счета достигли нужного места.
- Так, давай посмотрим. Во Францию есть целых два портала. Один в небольшой городок где-то у моря, второй в Париж. Ты не помнишь, каким мы отправляли тебя в прошлый раз?
- Точно парижским. Если память мне не изменяет, он выглядел как такая… Эйфелева башня размером с гоблина.
- И мне так кажется. Так… он должен быть где-то в глубине зала, поторапливайся. Не хочу, чтобы нас кто-то заметил именно в этом месте. Предыдущие два раза я отделался лишь Мерлиновой милостью.
Скорпиус чуть ли не завизжал, когда нашел нужный предмет. Ему стоило только глянуть на Ала – тот все понял. Парни кивнули друг другу, блондин вплотную подошел к уменьшенной копии башни, протянул к ней руки и закрыл глаза – все предыдущие разы он имел не самый приятный опыт. Тошнота, скручивание желудка, головокружение, кровь из носу, а в первый раз даже рвота. Открыв глаза, парень ожидал увидеть Елисейские поля и ту самую башню в натуральный размер, но вместо парижского пейзажа его ждали растерянный товарищ и нестерпимый вой сирены, охвативший все министерство.
Гарри был в бешенстве. Ему не хотелось верить в происходящее, но вот оно – происходящее – лежало перед ним скомканным пергаментом, исписанным Малофем-младшим. Аврор сидел у себя в кабинете, безучастно смотрел на семейный портрет, уже много лет украшавший его рабочий стол. Джинни и мальчики на фоне Собора святого Павла в Лондоне. И он сам – отражение в стекле старого измученного мужчины с пучком седых волос над шрамом. Лучше бы болел шрам, чем сердце – он, по крайней мере, знал, как справиться с этой болью.
- Теперь вся почта Лилиан сначала попадает к нам. И вот, - Габриэль всхлипнула, - что мы получили. Это британское, от какого-то парня.
- Как вы это допустили? – Гарри был настолько зол, что кричать не выходило, хотя очень хотелось. – Мордред, мы не общались пятнадцать лет, я пятнадцать лет даже краем глаза не видел свою дочь, чтобы не допустить контакта между нашими семьями, нашими странами, а теперь получается, что уже целый год Лили крутит шашни с Малфоем, а вы даже не в курсе? Вам что, ничего не казалось странным в ее поведении? ПОЧЕМУ ВЫ ТАК НАДОЛГО ОСТАВЛЯЛИ ЕЕ ОДНУ НЕИЗВЕСТНО ГДЕ И НЕИЗВЕСТНО С КЕМ?
- Она не была неизвестно где! – Ноэль поднялся из кресла из-за рабочего стола, стукнув кулаками по поверхности, отчего часть бумаг каскадом свалилась на пол. – И мы были рядом каждую свободную минуту! За исключением тех дней, когда искали специалистов в области прорицаний по всему миру! Она наша дочь гораздо больше, чем твоя! Ты знал ее один день! Один день, Поттер! А все остальные шестнадцать лет она была нашим ребенком, и есть сейчас. Если у тебя есть какие-то идеи, предлагай. Если нет – мы справимся сами, как и все года до этого.
- Под угрозой ее жизнь.
- Да с чего ты взял? Сейчас жизни нашего Цветочка ничего не угрожает. И я не знаю, чем тебя насторожило письмо этого парня.
Нет, в письме не было ничего такого. Лучший друг его младшего сына спрашивал, как у Лилиан дела, как она провела лето, не собирается ли в Англию на какие-то из каникул, не посещала ли она Биариц в этом году, как начало учебного года в Шармбатоне. Все это было прекрасно и незатейливо, если не учитывать того, что Малфой на все лето пропал, и Чарли нашел его в Андах, а Лили была в Чилийском пансионате для девочек, где она практически не появлялась, и откуда вернулась с разбитым сердцем, потому что ее разлучили с любимым. И он, Гарри, сам этому посодействовал. Судя по книге регистраций использования порталов, мужчина лично проводил этого мерзкого паренька в объятия дочери, хоть национальный герой этого и не помнил. Альбус постарался, не иначе. Его собственный сын не один раз обвел старого Поттера вокруг пальцев.
И как хороши Лепажи! Куда, спрашивается, они смотрели все это время? Гарри проводил параллели: подростки познакомились около года назад на Лазурном побережье, где два молодых рейвенкловца отбывали ссылку, затем Скорпиус на несколько дней отбывал во Францию зимой, по официальной версии навестить родственников. Как же, далекую родню! Мог ли Малфой быть тем самым белым льдом, поглощающим Лили? Поттер озвучил вопрос родителям, воспитавшим его девочку.
- Теоритически, - Габи принялась листать какую-то книгу.
- Что это? Учебник? – мужчина со шрамом скептически посмотрел на древний том в руках блондинки.
- В некотором роде. На старом диалекте французского Мэл-фой буквально значит коварство. Белый коварный лед.
- Белый коварный лед звезд. Его же зовут Скорпиус, - Поттер будто протрезвел. - В этой семейке сумасшедших есть традиция – давать имена в честь небесных светил. Арктурус, Беллатрикс, Сириус, - от упоминания крестного слюна во рту стала через чур вязкой. - Белый – я не знаю, это благородный род, может оттого белый. Или потому что у него ярко-белые волосы. Лед… не знаю, что значит лед, но по остальным признакам это точно он.
- Значит, наша Лилиан – это огненное растение, - подытожила Габриэль.
- Сомневаться не приходиться, - раздраженно выдохнул англичанин. – Руки любимых – это его руки, может быть, нас всех, это не столь важно. Важно то, что все пункты пророчества соблюдены, и теперь нам остается ждать, когда дочка умрет.
- Кроме «родной земли», - безучастно отметил месье Лепаж. – Может, имеется в виду, что Лили никогда не должна ступать на земли Соединенного Королевства? И если мы этого ей не позволим, предсказание не свершится?
- Хотелось бы иметь хоть какую-то надежду, - Гарри был крайне зол. – Пока мы действуем по такому плану: вы следите за Лили, следите чтобы она ничего не натворила, не ухитрилась сбежать…
- Теперь, с тем браслетом, у нее ничего не получится, - поспешила заверить мадам Лепаж.
- Ты не представляешь, насколько изворотливыми могут быть подростки. Мой младший сын украл мои воспоминания, обманом заставил поучаствовать в незаконном использовании магических артефактов. Если Лили чего-то захочет, она может использовать вашего сына.
- У них с Гастоном сейчас испортились отношения, он не станет ей помогать. Сын был свидетелем того, как мы страдали, Гас не разрешит Лилиан снова причинить нам боль, - Ноэль предпочитал не смотреть на биологического отца их дочери, обращая свои реплики будто вникуда. Он виноват, но Поттер виноват не меньше. – А ты займись этим… парнем.
- Не стоит напоминать мне, Лепаж. Я думаю наложить индивидуальный запрет на пользование порталами конкретно для этого засранца, хоть он и совершеннолетний. Его отец с радостью мне в этом поможет. Малфой не сможет покинуть Англию еще долго, ваша задача сделать так, чтобы Лили не приближалась к острову. А дальше… я не знаю, пусть влюбится в того парня, что вы ей выбрали, выйдет замуж, заведет детей, и даже если спустя много лет и встретит Скорпиуса, ей будет глубоко плевать на него и на всю ту историю, что между ними получилась. Мне пора идти, - Гарри дал понять, что разговор закончен.
- До встречи, Поттер, - Ноэль сдержано кивнул и первым оборвал визуальную связь.
Французский дом исчез, и аврор снова остался один в своем захламленном кабинете. Мужчина допил остатки мерзкого остывшего чая, швырнул обертку и недоеденный сендвич в урну и пошел искать отца идиота, который едва не погубил жизнь его не-его дочери.
- Я чувствую себя идиотом, - Лепаж закрыл руками лицо, массируя пальцами надбровные дуги. – Я и есть идиот. Как мы могли так облажаться, родная?
- Я не понимаю, как это произошло. Мы были так осторожны, мы оградили дочку буквально от всего мира, и стоило лишь на какую-то неделю ослабить хватку, как пророчество настигло ее, приближая к смерти, - блондинка плакала. Женщину знобило, несмотря на тепло южной французской ночи, отогреть тело не могли ни горячее вино, ни раскаленный камин.
- Хочу прикончить этого парня, - Лепаж, нахмурившись, вертел в руках конверт от Малфоя. – Что-то не так с этим письмом.
- Слишком вежливое. Такое не пишут своим fiancée.
- И я о том же. Когда-то я писал подобные письма девочке, которой родители не разрешали со мной общаться, и между словами прятал то, что действительно хотел сказать. Мордред, что же это был за шифр?
- Какие милые воспоминания, - надулась жена.
- Габриэль, ради всего святого, сейчас не самое лучшее время для ревности тридцатилетней давности. Боже, ну что же это был за шифр? – мужчина крепко зажмурил глаза, словно проигрывал в памяти видеозапись с картинами прошлого. По одному слову в каждом предложении, слово выделяется – шрифтом, нажатием на перо, цветом, наклоном букв. Мог ли этот Малфой использовать метод из его детства? – Помоги мне, Габи.
«Лилиан, я не могу без тебя, ты моя жизнь. Меня вернули в Англию. Я заберу тебя в учебном году из Шармбатона или Биарица зимой. Мы сбежим как хотели. Люблю больше жизни»
Метод Ноэля сработал.
- Сукин сын! Чертов кретин! Я задушу его голыми руками! Как же, вы сбежите! – Лепаж мерял кабинет огромными шагами, периодически запуская предметами интерьера в оббитую бархатом стену. Все, что попалось под руку, с глухим клокотом падало на землю, образовывая кучу хлама.
- Угомонись! – Габриэль первой взяла себя в руки. – Этот твой коктейль разрушительных эмоций не поможет. Мы должны ответить ему.
- Что? – мужчина остановился посреди комнаты.
- Подумай сам. Поставь себя на место влюбленного подростка. Этот юноша настолько ослеплен чувствами, что никакие разумные доводы не заставят его отказаться от Лили. Единственное, что может остановить англичанина – это отсутствие любви со стороны нашей дочери. Мы, его родители, юный возраст нашей девочки, законы, проклятия – ему плевать на это, а вот если он узнает, что не нужен цветочку…
- Это не тот случай. У них первая любовь, вместо головы работают гормоны. Малфой не поверит, что Лили просто так взяла и разлюбила его. Я бы не поверил.
- А что если не разлюбила, а влюбилась в другого?
- Я бы все равно не поверил. На его месте я бы захотел услышать это от возлюбленной, или увидеть своими глазами, что она счастлива с другим парнем.
- Да, но ты слышал, что сказал Поттер – у парня не будет возможности увидеть Лилиан, этот… Скорпиус не сможет попасть во Францию, а Лили теперь еще долго ее не покинет, - блондинка пересела за письменный стол. - Будем говорить Гарри про то, что нашли в письме?
- Уже не сегодня. Давай прямо сейчас напишем ответ для Малфоя. Мне не терпится попрощаться со всей этой историей.
- Ноэль…
- Да?
- А что будет с Лили? Когда она поймет, что им не быть вместе? Что он её… бросил? Это разобьет ей сердце.
- Такую трагедию можно пережить, а потом влюбиться, завести семью и счастливо прожить жизнь. И вспоминать свои первые чувства раз в десять лет в каком-то кошмаре. Разбитое сердце куда лучше сердца, которое не бьется.
Малфой пристально смотрел на дерганного гостя, располагающегося в кресле напротив.
- Ну не знаю, предложить что-то выпить? – Драко выглядел не менее растерянным. Он смотрел на мальчика-который и понимал, что думают они об одном. Беллатрисса, Гермиона, нож, Добби, вранье, которое спасло национального героя. – Тот домовик был славным.
- Тот домовик был моим другом, и у него было имя. Оно написано на каменной плите над его могилой – Свободный Эльф Добби.
- Я ему завидовал, если честно. Даже если бы отец сам подарил мне носок – свободы от Лорда не существовало.
- Смешно, Малфой, ты до сих пор называешь его Лордом.
- Как не назови, он кусок поганого дерьма. Дешевая полукровка с комплексами, - мужчина тяжело выдохнул. – Это неважно. Я думаю, ты сюда не делиться воспоминаниями пришел?
- Угадал. Нам нужно поговорить о твоем сыне.
- Он успел что-то натворить за те два дня, которые провел вне стен менора?
- Гораздо раньше. Позволь мне не объяснять ничего, но у нас с тобой одна цель – Скорпиусу лучше не покидать Англию в ближайшее время, - от таких слов Драко оцепенел.
- Мне расценивать это как угрозу? Может все-таки объяснишься?
- Не думаю, что тебе стоит это знать. Я взамен обещаю не рассказывать твоему сыну о пророчестве, и не буду спрашивать, почему ты сам не хочешь, чтобы твой наследник гулял дальше окрестностей Лондона - глаза блондина округлились еще больше, а лицо вытянулось в бесконечной гримасе.
- Откуда… откуда ты знаешь о пророчестве? Каким боком тут замешан ТЫ?
- Ты не забыл, я главный специалист в области идиотского наследия прорицаний. Так что? Могу ли я рассчитывать на твою помощь? Малфой?
- Что требуется от меня? – лицо Драко расслабилось, но Поттер видел посиневшие от напряжения кисти, сжатые в кулаки.
Скорпиуса связали, как бежавшего из Азкабана. Альбус стоял рядом, все так же растерянно пялясь и не говоря ни слова. Ну да, никто не хотел рисковать, прикасаясь к мини-Поттеру. А вот и Большой Поттер, собственной персоной.
- Спасибо, что испортили мне обед, мои юные подельщики. Фагбенли, может еще душить его начнешь? – аврор, ненамного старше его сына, растерянно сжимал завернутые за спину руки подростка, и после слов начальника сиюминутно перенес свои огромные медвежьи лапы на горло блондина. – Господи, Уильям, я же пошутил. Альбус Северус Поттер! – шатен резко вытянулся, будто его ошарашило молнией. – Вы обвиняетесь в незаконном и несанкционированном использовании легилименции, в пользовании международными порталами без специального разрешения, пособничестве в перевезении особо опасных веществ, запрещенных Международной магической конвенцией с тысяча восемьсот тридцать первого года.
- Что-о? Какие еще запрещенные вещества?
- То есть незаконное использование легилименции и порталов Вы не отрицаете? – мужчина со шрамом кивнул другому аврору, и его сына так же связали. – Скорпиус Гиперион Малфой! Вы обвиняетесь в незаконном и несанкционированном использовании международных порталов, в перевезении особо опасных веществ, запрещенных Международной магической конвенцией с тысяча восемьсот тридцать первого года, в пособничестве торговле особо опасными веществами, запрещенными Международной магической конвенцией с тысяча восемьсот тридцать первого года, за пределами Магической Британии, а именно в Магической демократической республике Чили. Вы имеете право хранить молчание, Вы имеете право воспользоваться услугами адвоката.
- Отец! Что это такое? – Альбус вопил как умалишенный.
- Мистер Поттер, воспользуйтесь Вашим правом хранить молчание.
Происходящее дальше казалось смешным и одновременно кошмарным сном – их поместили в тесные, темные и неприспособленные для длительного пребывания камеры, каждого в свою. Дальше – подумать только! – обоих ждало заседание Визенгамота. В темной голове Альбуса не укладывалась такая несусветная чушь. Он не делал ничего критически плохого, чего-то такого, что угрожало бы чьим-то жизням или безопасности. Все его проделки рядом с тем, что творил отец, были невинными шалостями. Неужели полузаконное использование портала требовало суда?
Перед слушаньем Поттеру разрешили принять душ и сменить одежду.
- Альбус Северус Поттер, согласны ли Вы с предъявляемыми Вам обвинениями?
- Да, миссис, - Гермиона Уизли, проводившая заседание, была крайне удивлена ответом. Алу было смешно – он чувствовал себя подростком, нашкодившим на празднике у взрослых, и теперь его отчитывали, а он должен был соглашаться со всем и обещать больше никогда так не делать.
- Вы согласны со всеми обвинениями?
- Да, госпожа Министр. Это глупо отрицать вину, может, если я искренне во всем сознаюсь, Вы все же не отправите меня в Азкабан, - насмешливо продолжал Поттер. Ну серьезно, он знал каждого в этом зале, и понимал, каким фарсом был этот суд. Интересно, отец пригласил всех присяжных на барбекю к ним на задний двор прямо сегодня после слушания, или на праздник покрупнее?
- Вы представляете, какое наказание Вам придется понести, мистер Поттер?
- Даже не знаю, что за собой тянут такие серьезные преступления, Министр.
- Кроме шуток, Альбус, с какой целью ты похитил воспоминания Главы Аврората, неужели ты и приблизительно не осознаешь, какой создал прецедент и самое главное – с кем создал? Ты трезво оцениваешь значимость фигуры Гарри Поттера?
- Боюсь, что нетрезво его фигуру оценивают все остальные! Мы все понимаем, что это порицательное показание. Если бы мой отец не был такой важной шишкой, если бы я был сыном, ну не знаю, какого-нибудь Шанпайка, стали бы все эти люди тратить пол дня на то, чтобы поругать меня за внутрисемейные дела? Нет, и еще тысячу нет. Так что, Министр, - Альбус привстал со своего места, - я готов к любому наказанию, которое посчитали нужным друзья моего папы. Надеюсь, мне не придется сидеть в углу, Министр. Хотя бы не в сезон квиддича.
Альбуса вывели из зала, руки все еще были заведены за спину и скованны наручниками. Настоящий идиотизм, приправленный тремя сотнями часов общественных работ в министерстве. Что он будет делать, натирать кафель? Варить кофе? Штамповать справки?
Из раздумий Поттера выхватил топот чьих-то шагов в мрачном министерском коридоре. К нему приближалась высокая фигура, с накинутым на голову капюшоном, в окружении свиты из трех авроров. Из-под накидки торчал клок знакомых белесых волос.
- Скорпиус! – Альбус дернулся, направляясь телом к другу. – Скорпиус! Пустите меня! – парень пытался вырваться из-под конвоя, а вот его друг просто таращился, не говоря ни слова. Сероватые в полутьме подземелья губы были плотно сомкнуты, будто на Малфоя наложили заклинание, не позволяющее говорить. – Скорпиус! Да пустите же меня!
За процессией, мрачнее любого дементора, следовал Драко.
- Мистер Малфой!
- Поттер, - отец друга был крайне напряжен, - мне очень жаль, что сын втянул тебя в эту аферу.
- Это все вранье! Ну хотя бы Вы можете вести себя адекватно? Зачем ВЫ принимаете участие в папином спектакле? Захотелось и себе какую-то роль?
- Поттер, у меня нет времени вести светские беды, пока Скорпиусу зачитывают приговор.
С этой ступени для Альбуса Северуса Поттера началась дорога в личную преисподню.
- Поттер, отнесите эти бумаги на первый этаж, - Матильда Крикольд сунула ему в руку кипу листов, грозно сжимая свои невероятно узкие губы, мимо контура обведенные фиолетовой помадой.
- Вас не учили пользоваться министерской почтой? В разы быстрее и надежнее.
- Поттер, Вас прислали ко мне выполнять задания, а не пререкаться. Буду благодарна, если сделаете это прямо сейчас. Бумаги должны быть у Нотингбелла до обеда.
- Но это через восемь минут!
- Уже через семь. Торопитесь, Поттер. Он очень не любит задержек.
Альбус неспешно семенил к лифту – после вчерашней тренировки тело так болело, что хотелось весь день лежать в горячей ванне с пачкой магния. Вместо этого волшебник торчал в Министерстве, отбывая наказание. Именно наказание – уж не этого ли добавился его отец? И Гарри, и мама всегда так хотели, чтобы он занимался чем-то серьезным – неужели так родители надеялись привить ему любовь к надежной и престижной работе? Будто сами никогда не мечтали заниматься квиддичем.
Выслушав бурчания Нотингбелла, парень отправился на обед. В прилизанной темноволосой голове крутились фигуры на квиддичном поле – завтра новая тренировка, они с Калебом хотели попробовать агрессивную игру. Все-таки в этой его отработке было что-то славное – это кусочек Лондона, в котором он теперь проводил много времени. Ноябрь был еще достаточно теплым, и по Чаринг-Кросс туда и сюда летали опавшие листья всех оттенков, а Трафальгарская площадь в это время суток была полностью залита солнцем. Минусом оставалось смывание себя в отвратительный маггловский унитаз. Ал помнил, как всегда завидовал Розе, родители которой решили поселиться в Лондоне вместо уютного и тихого городка типа Гордриковой впадины.
- Альбус? – знакомый голос заставил внутренне собраться.
- Астория? Что Вы тут делаете?
- Я по делам школы, - мама его лучшего друга, как всегда, выглядела великолепно. Правда, казалась немного странной рядом с магглами, половина из которых отдавала предпочтения удобной спортивной одежде. Поверх мантии, похожей на старомодное пальто, лежали идеально гладкие каштановые волосы, до сих пор не тронутые сединой.
- Разрешите угостить Вас кофе? Круассаны, может быть, десерт? – Поттер радовался ей, словно первой подружке. - Или сопроводить в Министерство? – женщина мягко улыбнулась.
- Общение с тобой всегда доставляет столько радости. Твои манеры с каждым годом становятся более совершенными. К сожалению, я и так потратила много времени на прогулку, так что полакомимся десертами в другой раз.
- А где сейчас Скорпиус? Он в, э-э-эм, - Ал хотел спросить про Азкабан, но не знал, как бы облачить все это в пристойную форму. Мысль о том, что его лучший друг и единственный на свете близкий человек где-то рядом с дементорами, не давала спать все те ночи с судебного заседания. В газетах (а сейчас Поттер читал их каждый день) не было ни слова, отец с ним не разговаривал, крайне поникшая Джинни мастерски уворачивалась от ответа, Малфои не отвечали на письма.
- Сын дома. Он снова под домашним арестом. Визенгамот разрешил ему избежать ответа взамен на запрет покидать Великобританию на ближайшие пять лет.
- Что? Это шутка?
- А что из этого всего кажется тебе смешным, Альбус? Может вам со Скорпиусом и было весело, когда вы затевали торговлю…
- Астория! – Ал выкрикнул имя леди Малфой настолько громко, что на странную парочку начали глазеть проходящие мимо люди. – Вы прекрасно понимаете, нет, Вы знаете, что никаких запрещенных веществ не было и в помине. Я не знаю, ради чего был устроен этот спектакль с показательной казнью, может, взрослые все-таки решили, что нам со Скорпиусом нужно сидеть в разных песочницах? Столько взрослых мужчин и женщин врут ради… Ради чего вообще?
- Альбус, - женщина схватила его за предплечье и не дала договорить. – Ты даже не представляешь, на что готова пойти наша семья, чтобы защитить единственного наследника. Почему это имеет интерес и для твоего отца? Хороший вопрос. И не моё дело.
Ради чего в нашу историю влез Гарри Поттер, меня не волнует. Это лучше спросить у него самого, - Малфой ослабила хватку, поправив выбившуюся из гладкой укладки прядь. – То, что суд не запретил вам двоим общаться, не значит, что это общение поощряется. Я вынуждена попрощаться, меня ждет много дел. До встречи, мистер Поттер.
Не дождавшись, пока друг ее сына ответит, женщина быстрым шагом направилась к той самой общественной уборной.
Слова Астории заставили его задуматься.
Зачем его отцу вмешиваться в дела Малфоев?
Тренировка шла хуже некуда, и Альбусу то и дело прилетало от вышибал.
- Капитан, соберись! – сквозь дождь орал Холт. Погода была мерзкая, но почасовая аренда поля была оплачена заранее, а команда и так еле насобирала на нее денег. – Я понимаю, тебе хочется в теплую кроватку, но игра есть игра!
- У него одни девчонки в голове! – подхватил Калеб. – Или тебе понравилось в Министерстве, Поттер?
Весь этот процесс и события с Малфоем заставили забыть его о недавней находке. Лилиан Лепаж. Рыжая француженка, похожая на его сестру Доминик, и чем-то на его бабушку. Девушка, которую любит Скорпиус. Девушка, к которой, скорее всего, он и сбежал этим летом. И не сможет сбежать теперь, потому что ему нельзя покидать Англию – спасибо Визенгамоту, и его отцу, Поттеру-старшему. Папа против того, чтобы Малфой видел Лилиан. Почему? От чего такого собираются защищать Скорпиуса все на свете Малфои? Тоже от Лили? Какие такие опасные последствия могут быть от их связи? И в конце концов, сколько тайн хранит его семья?
Тайны…
- Дядя Перси? – дверь отворилась сама, стоило ему только подойти.
- Альбус? Удивлен. Не ожидал тебя здесь увидеть, - глава Отела тайн приспустил свои очки для чтения, чтобы получше рассмотреть гостя.
- Почему же? Ты ведь в курсе, что меня приговорили к бесконечному количеству часов общественных работ не где-нибудь, а в самом Министерстве! – парень уселся в глубокое кресло, снизу вверх глядя на важного сотрудника.
- Это я помню, но когда я последний раз видел Гермиону, она сообщила, что приставила тебя к миссис Крикольд.
- Так и есть. Но я уже научился всему, чему можно, возле Крикольд. Я работаю рассыльным, ношу кофе, перекладываю одни и те же бумаги, - загибал пальцы шатен. - Хочется быть полезным, а не просто просиживать штаны. Ненавижу контрпродуктивность. Тем более, что в Министерстве столько разных отделов. Я фатально очарован! Вот мы, казалось бы, с рождения обитаем в мире магии, но так и не знаем, чем конкретно занимается Министерство! Ведь это же машина, гениально построенная машина! Механизм, что работает как часики! – неподдельное восхищение племянника вызвало улыбку на лице Уизли.
- Понимаю тебя, Альбус. В свое время я был аналогично очарован и структурой, и принципами работы. Тут даже воздух другой!
- Пожалуйста, дядя Перси, можно я буду помогать тебе, а не Крикольд?
- Не думаю, что Га… что наш Министр разрешит это перемещение кадров.
- Умоляю, я всерьез задумался о карьере, хочу получше понять внутренний механизм и устройство организации, проводя понемногу времени в каждом отделе. Но только в этом у меня есть родной дядя, которого я могу попросить об услуге. Пусть это будет нашей маленькой тайной?
- Да уж, Отдел тайн подходящее для этого место, - мистер Уизли тяжело выдохнул, снисходительно смотря на сына обожаемой сестры. – Скажем так, за Гермионой числится один должок. Постараюсь ее уболтать исполнить твою мечту.
- Ты можешь положиться на меня! Я буду самым прилежным помощником. Если хочешь, могу запросить рекомендательное письмо у Крикольд.
- Обойдемся без таких кричащих формальностей, - махнул рукой Перси. – Жду тебя завтра утром, к восьми. Не опаздывай!
- А разве не нужно дождаться официального разрешения? – удивился Поттер.
- Считай, оно у тебя в кармане, - дядя доброжелательно моргнул, жестом выгоняя рейвенкловца из кабинета. – До завтра, Альбус!
