Пролог«Уэссекс, близ деревушки Тайн-Хоулс, 663 год»
…С каждой убежавшей в прошлое секундой начинает заниматься рассвет. Ещё совсем незаметный, едва уловимый и такой лёгкий и невесомый, словно китайский шёлк. Казалось бы, что может случиться в это время? Природа пробуждается ото сна, а с каждым мгновением должна набирать обороты, цвести и радоваться восходу солнца? Но как поразительно спокойно, до ужаса смиренно тихо это время. Однако же ни сверчка, ни птицы какой, даже зверя не слышно. Ежели не порывы ветра, кружащие в медленном вальсе безжизненные опавшие листья, можно подумать, что природа замерла, а время — остановилось.
Тем временем, мягко ступая по изголодавшейся по проливным дождям земле, усыпанной мёртвыми коричневатыми листьями, появилась маленькая, на первый взгляд хрупкая девичья фигура, окутанная чёрным походным плащом. Разглядеть в такой непроглядной тьме что-то большее было невозможно, тем более что на голову непрошенной гостьи был накинут капюшон.
Но можно было сказать точно, что девушка двигалась с присущей кошачьей грацией, скользя меж упирающихся макушками в небосвод деревьев, почти бесшумно перескакивая с камня на камень, постепенно приближаясь к своей цели.
Притаившаяся в кустах ворона поразительно громко каркнула, тем самым напугав девушку так, что та, отскочив назад и не удержав равновесия, по инерции, весьма ощутимо приземлилась на покрывшуюся тонким слоем сухих ветвей землю.
— Ах ты ж…— казалось, будто это невольное восклицание оживило лесную чащу.
При падении капюшон слетел с лица незнакомки, а длинные, чуть вьющиеся русые волосы, словно обрадовавшись освобождению, рассыпались каскадом, покрывая девушку на манер плаща. Первые тусклые лучи солнца осветили тонкие черты её лица, высокие скулы, полные губы, прямой нос, кончик которого лишь самую малость вздёрнут, что говорило о жутком упрямстве. Длинная чёлка падала на глаза, оттенок которых был неестественно насыщенного изумрудного цвета, в обыденное время больше напоминающего хвою.
«Дура! Ведь могла же воспользоваться магией и преспокойно появиться за пять минут до назначенного времени на поляне. Так нет же. Жаль ей стало растрачивать энергию. Скупердяйка…»
Ругая себя, на чём свет стоит, девушка кое-как поднялась на ноги, отряхиваясь. Неожиданный сильный порыв ветра взметнул полы плаща; со стороны казалось, что на землю спустился Ангел, падший некогда с Небес, чьи великолепные белоснежные крылья почернели от гнева Всевышнего. «В каком-то смысле я и есть этот самый Падший Ангел..» с грустью подумала она, вновь скрываясь под спасительную темноту материи.
Подняв голову, та мысленно подсчитала, сколько же ей остаётся времени перед встречей. Полчаса? Или, быть может, не более десяти минут? Решив больше не растрачивать время зря, не выбиваться из сил, она исчезла, словно провалившись под землю. Лишь тонкая струйка дыма, оставшаяся на некоторую долю секунды, могла сказать о присутствии некогда в чаще леса.
* * *
Посреди опушки леса, словно из-под земли взвился вверх чёрный вихрь, высвобождая из своих объятий юное создание. Мягко коснувшись носками чёрных кожаных сапог покрытой инеем земли. Плащ исчез, открывая взору изящную фигуру, облачённую в обтягивающие, словно вторая кожа, брюки, заправленные в высокие сапоги; полоска пурпурного цвета материи закрывает грудь, уходя за шею.
— Пунктуальность, не Ваш конёк, мисс Хэрбисс?
Как же она могла подумать, что он оставит это без внимания? Нацепив на лицо улыбку, больше походящую на оскал, девушка неспешно повернулась на грубоватый, насмехающийся мужской голос. За спиной весьма недружелюбно звякнули клинки, закреплённые кожаными ремнями.
— Я предпочитаю — Элодия. — вымолвила девушка, скрестив руки на груди, с толикой презрения оглядывая своего противника. — Боги-Покровители.. скрой чары, бесполезно, — добавила та, закатив глаза. На месте долговязого мужчины средних лет, в заправленной в брюки чёрной рубахе явилось нечто среднее между бесом и орком существо, гораздо выше и массивнее.
Это был Кройк. К сожалению — или счастью? — но Элодия знала его уже на протяжении нескольких сотен лет. Если быть точным, восемьсот сорок.
Именно столько прошло с того момента, как Элодия, будучи пятилетним ребёнком осталась сиротой. А ведь как всё прекрасно начиналось! Малышка была окружена заботой и любовью со стороны родителей, ей не важно было, какое происхождение у её матери и отца — не важно, что они принадлежат к вечно противостоящим сторонам, в простонародье именуемом добром и злом. Отец — демон-инкуб, мать же принадлежала к старинному древнему роду светлых, так же именуемых сидхами. А она, Элодия, получила дар и проклятье одновременно, смешение двух кровей, двух антиподов по своей природе. Тот самый день, когда в разномастное поселение с небес спустились Светлые. Прекрасные, устрашающие в своём великолепии, словно изнутри светящиеся мифическим светом. Первый истошный предсмертный крик огласил поляну, с треском прорывая гнетущую до этого момента тишину. Казалось, что должна была начаться битва, страшная, пожирающая всё на своём пути, но.. всё закончилось настолько быстро, что, казалось, не успело даже начаться. Лишь выжженные прогалины, вместо цветущих садов, дымящиеся развалины на месте величественных домов и мёртвые тела, в неестественно застывших позах в лужах собственной крови. На обезображенных лицах одинаково-испуганное выражение. Никого не спрашивали, хочет ли он смерти или нет, никому не дали шанса спастись. И лишь маленькая девчушка, измазанная в мазуте, копоти и грязи, с дорожками слёз, непрерывно бегущим по неестественно бледным щекам, была живым созданием, столь беззащитным, коим только может быть дитя, не знавшее боли потери.
Наама и Дэрок лежали рядом, с протянутыми друг другу руками, словно надеясь закончить свой путь вместе, держась за руки. Падая на каждом шагу из-за застилающих глаз слёз, малышка упала на тела родителей, хрупкое тельце сотрясалось в неуёмных рыданиях.
— Кайвес! Здесь ещё этот выродок, — послышался мелодичный баритон, и в следующий момент меч ангела завис над девочкой.
— Не марай о неё руки, Пиетров, она не выживет. — В тон первому раздражённо ответил не менее красивый голос. — Либо девчонку загрызут дикие звери, либо умрёт с голода.
Маленькая Элодия лишь плакала, словно молитву непрерывно повторяя «Нет.. живите, пожалуйста, очнитесь!», бормотала себе под нос, надеясь на чудо. Но его так и не последовало. Она просила, умоляла их не бросать её, но ангелы лишь брезгливо морщились. Как же, осквернила святую кровь. Ангелы вспорхнули в небеса, белоснежные крылья мощно, но бесшумно расталкивали холодный осенний воздух. Через несколько часов, а, быть может, минут, девочку ласково затормошила по плечу чья-то тёплая ладонь и, увидев, что за этим не последовало никакой реакции со стороны девчушки, сильные руки эльфа подняли в воздух, подальше унося ребёнка в новую жизнь под недовольное бурчание Кройка.
Элодия сжала ладони так, что длинные острые ноготки впились в ладони, оставляя на коже налившиеся кровью полумесяцы. Она выросла, путём долгих изнурительных тренировок выработала свою линию поведения, характер, способности. Сделала всё возможное, чтобы стать сильной как внешне, так и характером. И так изо дня в день, из года в год..
Размышления девушки прервал тот факт, что её попросту сшибло с ног, и она лежит на земле, а грудная клетка жутко болит, словно от удара. Молниеносно вскочив на ноги, суккуба, в сердцах выругавшись, метнулась на врага. Несколько секунд и трансформировавшаяся когтистая лапа впилась Кройку в массивную кисть, а горящие изнутри изумрудным пламенем глаза с ненавистью глядели в испуганное лицо последнего снизу вверх:
— Я знала, что ты продажная тварь, — каждое слово Элодия словно выплёвывала обидчику в лицо, — но чтобы настолько.. — качая головой, — что же тебе пообещали?
В ответ Кройк рассмеялся:
— Что, маленькая суккуба, заделалась праведницей Божией — судьбы вершить тяжкое бремя.
— Per risum multum cognoscimus stultum*, Кройк.
С этими словами девушка вонзила вторую когтистую кисть в грудь орка, сдавив в ладони тёплое, ещё качающее кровь по венам сердце.
С хриплым рыком, мерно перерастающим в стон, тот повалился на бок; последняя судорога потревожила массивное тело Кройка и он замер, пустыми глазами глядя перед собой, в них больше не теплилась жизнь.
*"Пo беспричинному смеху мы узнаем глупца" — крылатая фраза.
Глава 1Англия, Кроухенфорт, ~1207-1209 года
— Хэй, Эл, пошевеливайся!
— Ага..
Недовольно бурча что-то себе под нос, девушка спустила ноги с кровати. Два часа тратить на сон — очень мало, а ежели такое повторяется изо дня в день, ни один нормальный человек не выдержит.
— Да-да, я суккуба, и что с того? — пробормотала она, направляясь к зеркалу в серебряной оправе, покрывающее большую часть стены, смежной со входом в небольшую спаленку.
— Мы тоже устаём..
— Элодия!
Тяжёлый вздох:
— Да встала я, не делай нервы с утра пораньше!
Пробежавшись щёткой по длинным прямым цвета спелой пшеницы волосам, Элодия угрюмо уставилась на своё отражение. Не то, чтобы она была не в восторге от своей новой внешности — рослая худощавая блондинка тоже ничего, но всё же гораздо приятнее — и привычнее! — видеть в зеркале истинную себя. За место тонких бледных губ белокурой девицы — более полные с нежным персиковым оттенком, больших светло-серых глаз в оправе тёмных длинных ресниц — кошачьи зелёные; более выраженную женственность. Да и эта бледность кожи в некоторой степени вгоняла в тоску. Ну да ничего уже не поделаешь, придётся отживать в этой оболочке отведённый ею самой срок и упаковывать вещички, собираясь в очередное путешествие. Куда же направиться в этот раз? Вновь скитаться по Британии? Даже от воспоминания, сколько времени она провела в этой стране, личико девушки сморщилось. Сотню лет, не меньше. Ну, да это можно оставить на потом. А сейчас её ждёт работа.
Затягивая корсет на талии, уже не обдумывая, как пройдёт сегодняшний день — ведь человечья жизнь — это массовое скопление всевозможных «дежа вю», а, следовательно, ничего нового, из ряда вон выходящего не произойдёт — девушка мельком бросила взгляд в окно, на заснеженную улицу, где у входа в бар топтались два молодых человека — по всей видимости, ангелы, ибо в основном только они населяли эти места, да и частенько захаживали в кабак у дороги.
«…А так, знайте элементарные законы и правила, и никто Вас не тронет…» — припомнились Эл слова её учителя, Уалейса. Сердце девушки пропустило один удар и, дабы вернуть недостающее звено на место, сделало несколько резких скачков. Вот уже двадцать лет, как она не видела его. Ушёл на задание, но так и не вернулся. А позже, устав ожидать его, самостоятельно двинулась в путь, впопыхах оставив на куске пергамента прощальное письмо и возможные места остановок.
— Эй, цыпа, принеси мне эля, да поскорее!
Здоровенная мужская рука замахнулась для шлепка; в следующее мгновение тяжелый поднос обрушился на руку постояльца, тот, в свою очередь, потирая ушибленную кисть, разразился грубыми ругательствами на весь паб.
— Ах ты маленькая тварь!
Хэрбисс лишь ухмыльнулась, процедив сквозь зубы «Ублюдок», после чего, собирая по пути пустые кружки, двинулась к стойке бара.
Солнце всё больше клонилось в сторону запада, однако желавших пропустить кружку-другую эля ничуть не убавилось. Элодия, устало привалившись к стойке, пробегала внимательным взглядом по постояльцам. «Интересно, — думала она, — и сколько же нечисти, исключая её, находится на сей момент тут? Ну, и, святош.. — девушка фыркнула на последнее замечание, — куда ж без них?»
Тем временем на улице случилась потасовка. Ангельские ублюдки что-то не поделили с очередным исчадием ада и теперь зазря сотрясают землю. Отвлечённые на шум постояльцы на миг даже притихли. Наама поспешила протиснуться на улицу, совсем позабыв накинуть на плечи плащ.
Конечно, межрасовые стычки здесь были не в новинку, но, чтобы такого масштаба… Элодия в недоумении моргала, скрестив на груди руки. Да, чертёнку неимоверно повезёт, если от него хоть что-то останется. Щупленький бедолага отирал собой заледенелые валуны, натыкался на хвойные, с глухим стуком падал на землю, и всё начиналось вновь. А чуть поодаль стоял и сам возмутитель спокойствия, со скучающей миной наблюдавший за этим представлением.
Симпатичный малый, как не крути. Короткий ёжик русых волос, широко расставленные светло-зелёные глаза, греческий нос, мягкие губы и мужественный подбородок завершали картину. Под длинным шерстяным плащом угадывалась стройная, не лишенная мускул фигура. Пожалуй, он был самую малость выше Наамы… но не сейчас. В обличье сухопарой блондинки они были вровень. Однако же не только это привлекло взгляд суккубы. В руках ангел держал посох. Оружие смерти, имеющее собственный разум, собственные помыслы. Недостижимый для нечисти. Оружие смерти. Бдительный глаз посоха с не менее скучающим видом оглядывал улицу, перебрасываясь с хозяином фразами, заставляя губы ангела растягиваться в ухмылке. После очередной брошенной посохом фразы глаза святоши уставились прямиком на неё. «Вот влипла!» — пронеслась в голове суккубы последняя дельная мысль, после чего та, резко развернувшись на пятках, унеслась в таверну.
Пора тикать. И как можно быстрее. Хэрбисс уже было не важно, что станется с тем чёртом — сам напоролся! — теперь нужно спасать собственную шкуру. Буквально взлетев по ступеням на второй этаж, где располагались комнаты, как для постояльцев, так и для обслуги, Наама дала себе возможность хоть немного успокоиться лишь за дверью своего номера, привалившись на неё спиной.
Свежеватель душ.. всем известное орудие, предназначенное для убийства таких, как она. Даже коснувшись его можно лишить себя жизни. Что уж говорить о том, что может сделать обладатель смертоносного оружия лишь одним своим велением? Но.. на кой чёрт, спрашивается, ангелу понадобилось оружие Смерти? Наама потрясла головой. Нет, какого чёрта оно делает в руках ангела?!...
«Да и какая тебе разница, а, Эл? Тебе ли не кажется, что пора валить отсюда как можно дальше?» — вполне себе удобно расположившись в воображариуме, возопила одна из её ипостасей. Господи, да не заткнуться бы вам, в конце-то концов?! И без вас тошно..
Элодия подорвалась, словно ужаленная, рванула к сундуку, выгребая всё самое нужное, рассовывая по карманам мелкие предметы. Нужно убираться из этого чёртового городишка и не показывать больше носа.
Глава 2Скорость, с которой Элодия собирала свои скудные пожитки, могла бы сравниться лишь со скоростью течения водопада. Всё, что имело хоть каплю значения для её душонки, отправлялось в узелок.
Воображариум девчонки был полон суматохи. Каждая часть её сущности вопила о том, что нужно тикать как можно дальше. Куда угодно: Британия, Скандинавия или любое другое место, лишь бы никогда больше не видеть этот чёртов посох. «Что он забыл в этих Создателем покинутых краях?» — вопрошала она сама у себя, на ходу обшаривая взглядом свою комнату. Таких мест, как эта деревушка, пруд-пруди. Да и за последние десятки лет не было ни одного серьёзного случая, ни одной серьёзной смерти, чтобы дать волю свежевателю душ.
За дверью послышались медленные шаги в сторону её комнаты, а следом зычный голос трактирщика:
— Девчонка, я плачу тебе деньги не за то, чтобы ты рассиживалась в своих хоромах! — мощный стук кулаком в дверь, — Тащи свою задницу вниз, да поживее. Или проваливай!..
Проваливай – именно это она и намеревалась сделать. Под звуки удаляющихся шагов суккуба в последний раз окинула взглядом скупо обставленную комнатушку, после чего подхватила узелок и выглянула за дверь. На втором этаже никого не было, если не считать старого пройдоху Фритджофра и его маленького спутника гоблина, сидевших в дальнем конце коридора и горячо обсуждавших новое дело. Всё-таки уже солнце ушло в закат, значит, жизнь на первом этаже трактира кипит самым что ни на есть образом.
Натянув капюшон поглубже, Хэрбисс плотно затворила дверь в свою комнату и двинулась к лестнице. Внизу слышались пьяный мужской смех да стук деревянных кружек по барной стойке. Возможно, было бы правильно вновь изменить свою внешность с помощью чар, но Эл отмела эту мысль. Ведь новенькая девушка тотчас привлечёт внимание мужских глаз. Как ни крути, кроме официанток и пары-тройки гетер, девушек здесь не водилось. Именно этим она и руководствовалась, выбирая очередное пристанище на несколько лет.
Как ни странно, по пути до выхода её никто не окликнул и не остановил, поэтому Нааме даже удалось перевести дух, как только она выбралась наружу. Едва живой чертёнок сидел поодаль, привалившись к огромному валуну. Видимо, правосудие свершилось, а марать убийством руки ангелы вновь не стали – природа довершит своё дело, если такова его судьба.
* * *
— И чем же тебе приглянулась эта чертовка, Соул? – спросил Крафт, лениво наблюдая за тем, как девушка быстрым шагом скрывается среди деревьев. Губы ангела растянулись в некотором подобии улыбки: он успел заметить, как её глаза заметно расширились при виде посоха.
О, да, она точно знала, что за оружие он держал в своих руках. Знала и была готова буквально на пороге своего захудалого трактира зарыться в промёрзлую землю. Длинные светлые волосы в последний раз мелькнули меж толстых стволов многовековых елей кроухенфортского леса, прежде чем окончательно пропасть из поля зрения ангела.
Свежеватель душ издал звук, похожий на фырканье:
— А вот это, мой милый друг, только начало истории…
