Глава 1Примечание: лоскутное повествование, обоснуй впал в тоску и вымер ещё на стадии задумки аки мамонт. Во множестве встречаются отсылки к книгам и фильмам, где встречались какие-либо животные. Список и пояснения в конце главы.
«Доброту-то, Гарри, всякая животина любит, — объяснял Хагрид. — А если злой кто, человек там или зверушка какая, — это ласки ему не хватило, вот».
Гарри к Хагриду питал глубокую симпатию — хогвартский лесничий подарил ему первого в жизни питомца, красавицу Хедвиг, и к его словам прислушивался. Дурсли никогда не позволяли ему завести себе хоть какого-нибудь питомца (а так хотелось!), и даже дружелюбных пауков из чулана тётя Петуния нещадно изгоняла и истребляла, а тётя Мардж, один раз увидев, как ненавистный Поттер играет в догонялки с её одышливыми бульдогами, так вопила о «попорченных паршивцем собаках», что Гарри неделю потом сидел, наказанный в чулане, утешаясь только заныканным томиком Даррелла, — Дадли всё равно не любил читать про животных, — и подсовываемыми тётей сэндвичами.
Потом были добытые в библиотеке, куда его записала учительница по истории, отчего-то симпатизирующая вечно лохматому мальчишке в очках, пару раз попавшемуся на уроках с книжкой под партой, ещё несколько заветных томиков Даррелла, найденные там же Джеймс Хэрриот, Джой Адамсон, Сетон-Томпсон и Гржимек... Когда закончились доступные книги про зверей обычных, Гарри перешёл на фантастику, где встречались звери необычные. Всевозможное зверьё, от улиток до бродячих псов, Гарри, у которого не было ни друзей, ни приятелей, а дома никто не ждал, нежно любил. Если честно, куда больше людей, которые к взъерошенному мальчишке в очках и одежде не по размеру почему-то в лучшем случае относились с подозрением. Зверьё отвечало ему искренней симпатией и нежной привязанностью — гулявшие по улочкам кошки никогда не шарахались, завидев его, а собаки если и лаяли из-за оград, то помахивали хвостами, извиняясь: «Служба такая». На заработанные за выгул чужих собак в свободное от домашних дел время (с соседями с их улицы общаться тётя запрещала, но про живущих на других улицах она ничего не говорила!) деньги Гарри покупал себе что-нибудь вкусное, а бродячим кошкам и псам — корм и кости.
И, признаться, ничего такого особенного в своей жизни не видел, да и не ожидал. Ну, отрастают волосы за ночь, если рассерженная тётушка пытается привести его в «приличный вид», ну, на крыше оказался, не помня как... Так в стрессовых ситуациях и не то ещё бывает, читал Гарри в честно умыкнутой у дяди газете о старушке, которая здоровенный сундук из пожара вытащила — пожарники вдвоём потом едва подняли. «Скрытые возможности организма», вот как это называется.
Но, судя по великану, заявившемуся по душу Гарри, кое-кто эти возможности использовал на всю катушку. Если только Хагрид не был чьим-то выдуманным другом — не люби Гарри животных куда как больше, чем людей, сам бы себе такого друга — большого, добродушного и готового защитить — выдумал, честное слово.
Жаль, но все прочие волшебники большую часть скрытых возможностей организма использовать не умели — палочками размахивали, но ростом не вышли... А Гарри только было обрадовался возможности иметь дело с цивилизацией культурных великанов! Цивилизацией, которая вовсе не вымерла, будучи какой-то там по счёту на Земле, а ушла в другое измерение — Магический мир. Хотя Гарри и предпочёл бы цивилизацию разумных кошек, но нет в жизни счастья, и с этим у него было время смириться, сидя запертым в чулане без лампочки и не имея возможности читать.
Гоблины, безусловно, были восхитительны — совсем-совсем не похожие на людей, зелёные, зубастые и воинственные, о чём наследник Поттеров не преминул заявить вслух — Хагрид поперхнулся, а управляющий делами рода ухмыльнулся почти польщённо, по крайней мере, если не пытаться посчитать количество заострённых зубов, это выглядело как польщённая ухмылка. При виде наследства, оставленного родителями, Гарри осознал: много-много книг. Про животных — придумать бы ещё, где хранить. И много-много еды для бездомных кошек и собак — только заранее обменять часть галлеонов на фунты и дождаться каникул.
В общем, неудивительно, что дорвавшийся до волшебного мира и его чудных, ни на кого не похожих зверей, о многих из которых не было написано даже в сказках и фантастике, герой Магической Британии, последний представитель славного древнего рода и просто одиннадцатилетний встрёпанный мальчишка пришёл в полный восторг и оказался полностью потерян для высшего общества и борьбы с Тёмными Лордами, мечтая о карьере хогвартского лесника. Да и в общежитии Гриффиндора Гарри остался только потому, что не смог выбрать между совятней (Хедвиг ревновала!) и хижиной Хагрида (лесник рад был обрести родственную душу).
Многообразие волшебного зверья не снилось самому Дарреллу! Впрочем, были у Гарри подозрения по поводу знаменитого зоолога... Драконы, грифоны, мандрагоры, фениксы и василиски из «Говорящего свёртка» — откуда-то же он их взял?
Была у Гарри тайная мечта: устроить свой приют для бездомных кошек и собак, как вырастет, а теперь, раз уж существование магии подтверждено, ему хотелось ещё и организовать зоопарк-заповедник по примеру острова Джерси, только поселить там волшебных зверей — лавры Хенгиста Хайрама Джанкетбери* не давали ему покоя. Свой волшебный мир — это круто, даже круче острова, и в этом Гарри был совершенно убеждён, как и в том, что непременно станет великим магом. Чтобы создать этот самый мир с уникальными волшебными зверьми.
Этот Магический мир, в общем-то, тоже был неплох, если опустить мелкие детали вроде чрезмерно строгих профессоров, решительно ограничивающих общение студентов с местной живностью и не только запрещающих прогулки в Запретном Лесу, но и не позволяющих первокурсникам покидать территорию школы.
Интересно, а если милых пушистиков клубкопухов покормить после полуночи, из них получатся злобные зубастики*?.. А почему — озеро Чёрное, а не золотое, как положено в волшебной стране, и можно ли его выкрасить? А кэльпи из озера обязательно сперва скормить Малфоя, или он согласится покатать на спине за восхитительные булочки с кремом, выпрошенные у домовых эльфов с кухни Хогвартса? А можно одного из коней Лира уговорить поселиться в Чёрном озере и отвезти как-нибудь его, Гарри, на Благословенный остров? А сотворённого старшекурсниками-хаффлпаффцами глиняного голема-льва можно оставить, как символ факультета? И чем кормят глиняных львов? Глиняными антилопами? И почему профессор Макгонагалл решительно возражает против Грима — подумаешь, полуматериальный адский пёс-вестник! — в гостиной Гриффиндора и даже против маленькой саламандры в камине?..
В Хогвартсе был ещё и Профессор. Преподаватель Зельеварения, который сразу выделил Гарри из прочих учеников. Нет, Гарри терпеть не мог привлекать к себе лишнее внимание, но несправедливые придирки на первом же уроке простил, как и то, что профессор Снейп решительно ничего не знал о цветке блифедж*. Потому как рано усвоил, что справедливости в мире нет, а профессора, бедного, точно никто за ушком не чешет, и ему за ушком тоже почесать некого. Вот и злой поэтому, бедняга. Впрочем, не дерётся и не кричит, — а придирки Гарри благополучно пропускал мимо ушей, благо слух у него отличался крайней избирательностью, а иные — свои и книжные — миры бродили совсем рядом, и укрыться в них можно было в любой момент. Спасибо Дадли и дяде с тётей за тренировки. Профессор почему-то стал придираться ещё сильнее. Он точно к Гарри был неравнодушен, это заметил даже Рон, и Гарри немножко возгордился: никого больше профессор Снейп так не выделял. Может, профессор подружиться с ним хочет, да признаться сам себе не может, потому как с учениками дружить не положено? Вон мальчишки из их класса — там, в маггловской школе, — дёргали девчонок за хвостики и косички, не умея иначе высказать свой интерес (так объясняла любимая Гаррина учительница истории), а профессору и того себе позволить нельзя. И Гарри проникся к бедному профессору ещё большим сочувствием. И решил выказать свою заинтересованность в зельеварении. Ведь все преподаватели любят, когда им задают вопросы, правда?..
Увы, но профессор ничего не хотел слышать о цветке блифедж, выращенном самим смертью и исцеляющем любые болезни, не знал о воздействии руты на горностаев и лаванды — на огнедышащих созданий, как и о способах борьбы с василисками. Следовало проверить опытным путём и рассказать профессору, ведь ему должно быть интересно — осталось только раздобыть дракона... Или василиска. Малфой сойдет за горностая?..
Только профессор Снейп почему-то начал Гарри избегать и сворачивать в один из боковых коридоров, едва его завидев издали, а дракона Норберта пришлось срочно переправлять в заповедник, так и не успев незаметно от Хагрида проверить воздействие на него лаванды. Может, и к лучшему — не то остался бы Хагрид без хижины, которая огнеупорной, против всех правил безопасности, не была.
Первый курс увенчался приключениями, достойных лучших книжных героев и гибелью бедного профессора Квирелла, которого тоже никто не понимал, не любил и не чесал за ушком. Кроме Волдеморта, видимо. Приручение профессора Снейпа пока не давало видимых успехов, он всё ещё был дикий, как Лис во время первой встречи с Маленьким Принцем, но Гарри не отчаивался.
Зато случай проверить правдивость способов борьбы с василиском предоставилась Гарри уже на втором курсе, жаль, что горностая и руты под рукой не оказалось. И даже Малфоя.
Слишком большая Тайная комната — Гарри не выносил просторных помещений — сразу стала казаться меньше и как-то уютнее, стоило выползти василиску. Гарри так и сел на грязный пол, едва увидев легендарное создание.
— Какая... змейка! — восхищённо выдохнул он. На парселтанге, конечно, потому как уставился на эту самую «змейку», разумно избегая, однако, смотреть в глаза.
Василиск от такого аж притормозил.
— З-с-с-мей, не з-с-с-мейка, Говоряш-ший, — прошипел он. Детёныш совсем по запаху, но говорящий со змеями. А за века, проведённые в подземельях в одиночестве, даже змей соскучится по собеседникам. Разбудивший его двоедушный детёныш беседовать не желал, сразу принялся приказывать... Василиску было нетрудно исполнить, но обидно всё равно — хозяин Салазар подолгу с ним говорил, возился с ещё совсем маленьким змеёнышем, учил, книги ему читал... А ныне короля змей, существо ничуть не менее разумное, чем человек (хотя за последнее время василиск в разумности людей усомнился), и человеческую речь отлично понимающего, считают безмозглым чудищем.
Василиск ничуть не напоминал то несуразное чешуйчато-петушиное создание из маггловских сказок. Он был Змеем — громадным, тёмно-зелёным, на спине зелень чешуи почти переходила в черноту, светлея на брюхе до цвета молодой травки, с какими-то странными складчатыми наростами на шее возле головы вроде сложенного гребня ящерицы-круглоголовки. Самым громадным, самым зловещим и самым прекрасным змеем из всех. И от обычных змей змеиный король отличался так же, как дракон от динозавра.
Всё это Гарри на одном дыхании и выдал благосклонно выслушавшему василиску, чуть притушившему мерцание прекрасных золотистых глаз. Ничуть не змеиных — красивых, как у жаб, — Гарри, не удержавшись, заглянул, ведь не камнями же василиск питается, как великан из бесконечной книги с талисманом на обложке, значит, в камень он превращает, глянув по-особому. Может, те наросты раскрываются, и вот тогда-то василиск может заставить взглядом окаменеть?
И поинтересовался: а можно попросить глубокоуважаемого василиска перестать запугивать и превращать в камень студентов, призраков и кошек?
Василиск охотно согласился: запугивать одних детёнышей по приказу другого, который и тело-то себе отдельное найти не может, ему не слишком нравилось. А просьба другого Говорящего, тем более такого учтивого, — вполне достаточный предлог для прекращения этого.
Гарри наконец вспомнил, что сидит на полу, поднявшись, отряхнулся и чуть не с благоговением — реликтовый экземпляр! — потянулся к чешуйчатому боку василиска с едва заметным золотистым узором чешуек. Вздохнул, оценивая фронт работ — за века в Тайной Комнате накопилась уйма грязи, а василиска всё это время никто не мыл. Безобразие.
А повелевать золотом, как змеиный король из сказок, глубокоуважаемый василиск умеет? А имя у него есть?
— З-с-с-ач-ш-шем мне имя? — удивился василиск, насколько он вообще мог удивляться. — Я и так з-с-с-наю, ш-ш-то это я, и ты з-с-наеш-ш-шь, Говоряш-ший детёны-ш-ш.
— Потому что такое чудо, как ты, не может оставаться неназванным, — объяснил Гарри. — Ты ведь один такой. Наверное, вообще последний!
По мнению василиска, это только доказывало то, что имя ему ни к чему. Но если детёнышу хочется — пожалуйста. И поименование «Базилевсом» воспринял стоически.
Всё, что в это время сердито шипел призрачный Том Риддл, и Гарри, и василиск, который считал, что слушаться бестелесных призраков — это уже ниже его достоинства, даже если эти призраки уверяют, что они наследники хозяина Салазара, пропустили мимо ушей.
— Ой, — спохватился Гарри. — Джинни же! Нехорошо. А нельзя ли этого вот упокоить окончательно?
Василиск, уловивший, что якорем призрака является маленькая чёрная книжка, не тратя слов, сделал выпад, скрежетнув клыками о пол и умудрившись подцепить дневник на кончик одного из них. Ему нетрудно, а Говорящему детёнышу приятно. Укоризненно зашипел, когда призрак своё мнение о происходящем высказал исключительно нецензурно, а потом не без удовольствия клыки сомкнул. Чтобы уж наверняка.
Гарри отвлёкся от происходящего и шуганул прилетевшего со Шляпой феникса, промахнувшись Ступефаем и пригрозив ему за попытку выклевать глаза василиску вспомнить что-нибудь нехорошее из показанного близнецами Уизли, обожавшими учить малышню плохому. Феникс своё негодование выразил чисто по-птичьи, даром что волшебное создание, бросил Шляпу и улетел. Гарри вздохнул с облегчением, потому как на зверьё и птиц у него рука не поднималась, и от души поблагодарил василиска за изгнание зловредного призрака и спасение невинной девы. Может, врали всё сказки, и спасать пресловутых дев приходилось драконам от рыцарей?..
* * *
Чёрные очи профессора зельеварения, в мастерстве шипения уступавшего разве Базилевсу, не давали Гарри покоя. Голубые, серые, даже карие глаза — по ним можно хоть что-то прочесть и понять, а что разглядишь в непроглядной тьме? Разве что в каждой уважающей себя бездне должны быть звёзды, но пока что Гарри увидеть их не удавалось. Как и понять строптивость профессора, никак не желавшего приручаться, хотя того, кто чесал бы его за ушком — пусть даже метафорически выражаясь, — у него по-прежнему не было. Конечно, он менее всего походил на Джинджерснапа, но Гарри честно пытался исполнить во имя принципа ушкопочесания, выведенного неким Г. Поттером, завет «будь с ним поласковее», с сожалением констатируя, что профессора зельеварения приручаются даже хуже щенков бультерьера.
К третьему курсу Гарри целиком заполнил маггловской литературой один из книжных шкафов в заброшенном классе, бросил попытки разыскать в Запретном Лесу Белого Оленя или леди Амальтею, а учебники — научить разговаривать; бросил также попытки накормить клубкопухов после полуночи или заставить отрастить глаза и псевдоконечности и повторить всё, что было сказано при них за последние сутки; выдрессировал Пушка по книге «Служебное собаководство» и почти воспитал из Клыка сторожевого пса (жаль, что до следующего октября было далеко и нельзя было испытать Клыка на зеркале Еиналеж — там уж точно сидела Тварь, или на той Твари, что жила на чердаке дома семьи Уизли; в школе, похоже, тоже играли, и хозяин змеи, как и положено, был сумасшедшим)*. Первый же урок Защиты с новым учителем Гарри увенчал тем, что обозвал боггарта Тварью в Шкафу и загнал его обратно, напугав так, что боггарт вообще решительно отказывался шкаф покидать, а к четвёртому курсу попытался взяться за акромантулов. Те оказались решительно против. Примчавшийся очень кстати фордик, некогда принадлежавший мистеру Уизли, вывезти Гарри вывез, но потом не преминул хорошенько поддать дверцей пониже спины, явственно высказав своё отношение к Гарриным эскападам. Гарри не обиделся — хмыкнул философски, потёр пострадавшее место и пообещал фордику-спасителю раздобыть наклейку с эмблемой добрых роботов-инопланетян из мультиков Дадли и наилучшего автомасла. Магия магией, а надо же машине свои радости маленькие иметь! За всеми этими событиями Гарри даже про приручение профессора Снейпа, которому не хватало доброты и ласки, позабыл, отложив его пока что на потом.
Ещё в детстве, находя общий язык с самыми отпетыми бродячими котами, которые почитали себя самыми совершенными созданиями (все кошки так считают, но бродячие коты — это разговор особый) и злобными псами, Гарри уверился: любому зверю нравится, когда его чешут за ушком. Если это ушко, конечно, у него присутствует — в случае с огнекрабами пришлось повозиться, но общий принцип Гарри уяснил и старался воплощать в жизнь. К четвёртому курсу вредноскоп, подаренный Роном, сломался (может быть, ему кто-нибудь помог, устав от верещанья), а соседи по комнате смирились и перестали с воплями подпрыгивать, когда из-под кровати Гарри высовывалась сонная морда котёнка мантикоры, мирно уживающегося там с хищной «Чудовищной книгой о чудовищах», хвост соплохвоста или вовсе голодная неведомая волшебному миру тварь. Вместо непродуктивного подпрыгивания однокурсники научились уворачиваться от огня/клыков/когтей/клешней/хвостов и виртуозно ставить щиты, чем и блистали потом на уроках ЗОТИ.
Гермиона, собирая на пятом курсе маленькую армию, в целях конспирации носящей имя директора, и расхваливая потенциальным рядовым преподавательские способности Г. Поттера на примере его соседей по комнате, почему-то позабыла упомянуть о том, каким образом эти соседи раскрыли свои таланты. Соседи тоже злорадно промолчали. На первый же урок Гарри неведомым образом протащил в Выручай-комнату пухового огнекраба: «Знакомьтесь все, это Пух. Пух, это все». Пуховый краб получился в результате скрещивания клубкопуха с огнекрабом, и лучше было даже не спрашивать, как у лучшего ученика Хагрида это вышло. В конце концов, Избранным законы не писаны, в том числе и магические, а сам Гарри, наверное, лишь ответил бы, что, как говорил последний в мире птеродактиль*, каждый должен найти своё собственное волшебство. Пуховость на мерзкий огнекрабий нрав никак не влияла, и к концу занятия, вдоволь набегавшись, щиты на полном автомате невербально (на заклинание после бега дыхания просто не хватало) научились ставить все. Пух сквозь щиты пока проходить не научился и очень обижался на неожиданные препятствия, Гарри же пообещал на следующее занятие помимо разучивания заклинаний привести того самого котёнка мантикоры, заверив Луну, к её разочарованию, что с морщерогими кизляками и взрывопотамами пока придётся подождать. По крайней мере, до тех пор, пока Гарри их не выведет.
Пухокраб, как оказалось, обижался также за оскорбление хозяина, за что Малфой, некстати попавшийся возвращавшимся из Выручай-комнаты гриффиндорцам и не сумевший вовремя промолчать, поплатился великолепным (надо полагать!) синяком на месте пониже спины. Визжал Малфой тоненько, как девчонка, а сцены закатывал не хуже какой-нибудь актрисы из любимых тётей Петунией сериалов, и, конечно, на шум не преминул явиться лично Ужас Подземелий и по совместительству провал Гарри как укротителя, то бишь профессор Снейп.
— Нигде не сказано, что студентам запрещено держать и дрессировать огнекрабов! — невежливо огрызнулся вызванный на ковёр к директору славный отпрыск Поттеров. — Вам огнеопасную птицу (Гарри так и не простил фениксу разочарования — он даже не говорящий, а ведь сказочная птица!) и Хагриду Пушка — не обученного толком щенка цербера! — в школе можно, Волдеморту василиска можно, а мне милого и безобидного — и пушистого, заметьте! — огнекрабика — нельзя?! И вообще, может, он фамильяр мой, как у вас — феникс! Правда, Винни?
Пух согласно щёлкнул клешнями и недобро воззрился на директора, запрещающего щипать Малфоев.
— Лимонную дольку? — предложил ему директор. Потому что надо же было кому-то её предложить, а Гарри на попытку подсластить неприятности со времени Тремудрого Турнира реагировал выплеском стихийной магии, после которого дольки превращались в нечто вроде томатного соуса. — И всё-таки, Гарри... Мы несём ответственность за этот мир и уж тем более — за тех, кого создали сами.
— Вы — Тёмных Лордов дрессируете и весь Хогвартс, а я — всего лишь зверушек! — отрезал непочтительный Поттер. Подумав и покосившись на неодобрительно клекотнувшего феникса, добавил: — Сэр.
Быть исключённым, по примеру Хагрида, за не вовремя притащенную в школу зверушку не хотелось, Избранный ты там или нет. Хотя сам Гарри убеждён был, что его звери — куда безопаснее, чем его же соученики. Для преподавателей — так уж точно.
Наверное, директор с высоты своего педагогического опыта тоже это понимал, кроме того, предпочитал ученикам дать возможность обжечься самостоятельно. Пухокраб по имени Пух остался с Гарри.
В отместку директору, проникновенно вещавшему об ответственности за свои создания и переложившему ответственность за Тома Риддла почему-то на Гарри, тот через два месяца вывел здоровенную лохматую гусеницу. Ну любил он лохматых-пушистых. Да и климат в Шотландии суровый, лохматым зверям жить легче — бедный василиск в Тайной Комнате вечно мёрз, а потому был вялым и полусонным. Синей, к сожалению, и говорящей Буся не вышла, но Гарри планировал ездить на ней верхом — песков в Шотландии всё равно не имелось*, так что верховому зверю требовались лапки, а для крис-ножа хорошо бы раздобыть рог единорога — интересно, они их не сбрасывают, как олени свои рога по осени?
Зато гусеницей было здорово пугать брезгливого Малфоя, на первом же уроке Хагрида с непосредственным участием одного из созданий талантливого Поттера едва не грохнувшегося в обморок и заявившего потом во всеуслышанье гениальное: «Это неправильный Поттер!»
Вернувшиеся в школу после бесславного смещения Амбридж и возвращения директора Дамблдора близнецы пришли в восторг, покачали Гарри, едва его не уронив, и попытались напугать гусеницей Рона. Но тот, живя шестой год в одной комнате с Гарри, уже философски относился даже к паукам.
При знакомстве с пухокрабом Буся немедленно сцепилась с Пухом, потеряв две левые лапки и выдрав часть пуха с панциря противника, потом драчуны были разняты хозяином и пристыжены. Поневоле пришлось смириться друг с другом. Со временем пухокраб и гигантская гусеница даже подружились, и Пух очень загрустил, когда Бусе вздумалось окукливаться. Гарри подозревал, что из куколки вылупится какая-нибудь Батра. Или Матра. Попросить, что ли, у Чарли Уизли дракона вместо японского динозавра на время?..
Кроме уроков и возни со зверьми приходилось и заботиться о досуге крёстного — Сириус от скуки лез на стенку, грозил разрушить фамильный особняк и проклясть неприрученного профессора Снейпа. А также пойти войной на Волдеморта и захватить Министерство, которое до сих пор не уверено в существовании Тёмного Лорда, зато уверено в вине некоего С. О. Блэка. Учитывая истинно блэковский темперамент, всё это Сириус провернуть вполне мог. Разгромив при этом половину Магической Британии и горько рыдая потом на развалинах.
Поскольку кое-как удерживающий Сириуса от совсем уж сумасбродных поступков и, возможно, спасший тем самым Магическую Британию Ремус отбыл куда-то по заданию директора, Гарри, подумав, решил снабдить крёстного книгами. Сириус, стоило намекнуть, что едва ли чистокровная семья одобрила бы маггловскую литературу, за притащенные крестником книги буквально ухватился. Гарри, сочтя что крёстному по вкусу придутся истории о собаках, прежде фантастики подсунул ему Джека Лондона.
Сириус осилил «Белого клыка», потом принялся за историю ирландского терьера Джерри, а на истории его брата Майкла едва не перешёл на тёмную сторону — то бишь едва не присоединился к Волдеморту и его кружку по интересам. Насилу Гарри успокоил неистовствующего крёстного заверениями, что вовсе не все магглы такие и любят мучить собак, среди них есть очень приличные люди, не работающие в цирке и не посещающие его. А некоторые даже книги интересные пишут.
Разговоры директора о «силе любви» и показанное детство Тёмного Лорда ещё больше укрепили убеждения Гарри о ласке, нужной каждому. Если б Тёмному Лорду в детстве досталось немного ласки... или он завёл бы себе котёнка или щенка — да хоть змейку или крысу с вишнёвыми глазками и кожаным хвостом! — того, кого можно было бы приласкать, всё могло бы быть иначе. Сейчас у мистера Риддла были и змея, и крыса... но, как видно, было уже поздно. А самого Волдеморта за ушком почесать было затруднительно ввиду отсутствия ушей как таковых, в чём Гарри имел шанс лично убедиться во время налёта своей маленькой личной армии на министерство магии. Мало того — безухий, так ещё и совершенно невоспитанный для лорда, и УПСы его такие же, сразу полезли на маленьких, как дворовые хулиганы. Да ещё Сири чуть в Арку не свалился, а все взрослые разом позабыли простейшее «Акцио», в итоге крёстный Гарри, выдернутый любящим крестником с помощью «Акцио, Бродяга!» чуть не из-за самой пелены, три месяца пробегал на четырёх лапах, пока не смог объединить свои сущности и снова обратиться в человека. Ну, зато без присмотра его оставить не решились, а Гарри, по общему убеждению, влиял на безбашенного крёстного благотворно, так что большого чёрного волкодава поселили у Хагрида. Сириус был счастлив.
В свободное от борьбы с Тёмным Лордом и выведение диковинных зверушек с неизученными свойствами время Гарри отмывал вручную василиска, потому как магия на него не действовала, и горько жаловался ему на несовершенство мира.
Базилевс философски слушал — куда ему было деваться из Тайной Комнаты? Да и Говорящего детёныша с его талантом даже на ровном месте находить себе неприятности без присмотра, опять же, не оставишь — вон мастера Салазара оставил как-то — и где тот теперь?
Гарри же решительно не желал быть Спасителем Магического Общества, которое не может защитить себя само. Уж лучше он синего магического журавля выведет — это с Тёмными Лордами всякий дурак бороться может, а вы настоящую птицу счастья вывести попробуйте! Согласно всем канонам, птица удачи — синяя. И явно волшебная по своим свойствам. Журавли же, по легендам, приносят удачу, так что птица удачи должна была быть синим журавлём. Наверное, просто вид этот уже вымер, как дронты, но ведь спасли же ориксов и вывели заново бизонов, значит, и тут можно будет что-то сделать! И тогда удачи у людей станет больше. Может, тогда они добрее станут...
И Тёмные Лорды со временем сами вымрут.
*Хенгист Хайрам Джанкетбери, он же Ха-Ха, волшебник из "Говорящего свертка" Даррелла
*Намек на фильм "Гремлины", где милых и пушистых зверьков нельзя было кормить после полуночи, иначе они превращались в зубастых злобных чудищ
*...искать леди Амальтею - отсылка к книге П. Бигля "Последний единорог", где единорога и звали леди Амальтея
*...как говорил последний в мире птеродактиль - отсылка к рассказу Р. Желязны "Высота"
*...играли, а хозяин змеи, как положено, был сумасшедшим ...обозвал боггарта Тварью в шкафу... - намек на книгу Р.Желязны "Ночь в тоскливом октябре"
*...песков в Шотландии все равно не имелось... а для крис-ножа хорошо бы раздобыть... - отсылка к "Дюне" Ф.Г. Херберта, где ездили на песчаных червях
* «Где я буду искать универсальное противоядие?» Цветок блифедж из рассказа Р. Желязны «Крестник» был универсальным лекарством от всего на свете.
* Все ссылки на лаванду, руту, василисков и горностаев относятся к «Говорящему свёртку», где на лаванду была аллергия у всех огнедышащих созданий, а указанный способ борьбы с василисками гласил, что самое лучшее средство — это горностай, наевшийся руты, отчего его укус стал ядовит для василиска.
Глава 2— Гарри, — строго сказала Гермиона, придя в Выручай-комнату как раз тогда, когда Гарри ломал голову над дневником некоего Кроноса Нуара, найденным в библиотеке Блэков. Сириус готов был достать любимому крестнику звезду с неба (тот заверил, что одна, самая яркая, у него уже есть), не то что предоставить в полное распоряжение собрание старых пыльных книг. Тёмномагических... — Ты совсем отбился от коллектива. И друзей позабыл.
Гарри, которому, откровенно говоря, до коллектива дела не было, рассеянно поднял голову от пожелтевших листов со строчками, написанными убористым почерком, обрадовался:
— О, Гермиона! Ты-то мне и нужна! Ты же пользовалась хроноворотом. Мне нужно повернуть время вспять в заданной точке, чтобы спасти вымирающий вид! Тут, кажется, шифр, но я никак не могу его разгадать...
Гермиона вздохнула.
— Это тебе не хроноворот нужен, — к слову, мы совершенно варварски разгромили отдел Министерства, где они хранились, так что во всей Британии едва ли сыщется несколько штук у частных лиц, которые афишировать это не будут, — а синяя полицейская будка. Вместе с обитателем*. Честное слово, это куда проще.
Гарри поморгал непонимающе и снова уткнулся в дневник одного из представителей французской ветви рода Блэков, пытавшегося победить время. По крайней мере, похоже, имя своё он пытался оправдать.
— Гарри, — сказала Гермиона, посозерцав немного взъерошенную макушку друга. — Ты нас совсем забросил. Рон грозился взорвать котёл на Зельях, раз уж единственный, чьё мнение тебе небезразлично, — профессор Снейп. Невилл уже согласился его проконсультировать.
Рон сидел на Зельях вместе с Гарри, и нетрудно было догадаться, кому именно достанутся уничижительное шипение и отработки за взорванный котёл и испорченное зелье. Общаться на отработках профессор решительно не желал, а подружиться с грязными котлами и флобберчервями у Гарри как-то не выходило. Наверное, желания недоставало.
Гермиону Гарри уважал — та и кентавра на скаку остановить могла, и акромантулу лапы узлом завязать, если б тому вздумалось по глупости встать между ней и знаниями. Рон обожал выпендриваться и влезать в авантюры, дабы не теряться на фоне ярких братьев, был упёрт до невозможности и ухитрялся разгильдяйство, возведённое на пьедестал почёта, совмещать с гением по части игры в шахматы. А на Невилла следовало бы пожаловаться в Общество Защиты Котлов, если б такое существовало, — за зверское убиение вышеупомянутых различными способами на уроках зелий, не будь он при этом парнем добродушным и неглупым. Пусть и с наклонностями подрывника-диверсанта и с крайней степенью снейпофобии при том. Впрочем, той фобией страдала треть школы.
И была ещё Луна, умножающая сущности, придумывая неведомых зверей. Честно говоря, ею Гарри втайне восхищался, и совсем не удивился бы, встреть и вправду мозгошмыга или морщерогого кизляка. Если он сам выводил диковинных зверей, то Луна их создавала, выдумывая, а это куда как труднее. Когда он получит образование (которое в понимании Гарри включало и окончание маггловского университета, пусть и придётся многое нагонять на подготовительных курсах; он только не решил — учиться на зоолога или генетика, и то и то ему бы пригодилось для возрождения исчезнувших видов зверей и сохранения существующих) и займётся делом своей мечты, магозоологией, то пригласит Луну к себе помощницей. Как специалиста по выдуманным зверям.
В общем, друзья у Гарри были хоть куда. Хоть на Волдеморта, хоть на Министерство с ними. Но его любви к животным они не разделяли. Как и его мнение о том, что профессору Снейпу необходим друг.
— Гермиона, — сказал он убедительно. — Ты не представляешь! Ты знаешь, сколько в мире осталось особей грифонов? А возможность возродить, скажем, вторую разновидность сфинксов? Тот, египетский, с которым я играл в загадки во время Турнира...
— И так увлёкся беседой с уникальным видом магического зверя, что забыл про собственно Турнир, и тебя вытащили из лабиринта только к вечеру, — фыркнула Гермиона.
Гарри пропустил это мимо ушей. После того, как он проиграл Турнир, и впрямь увлёкшись беседой с мудрым созданием, а Кубок, оказавшийся портключом, перенёс в неизвестном направлении Седрика Диггори, школа попыталась объявить Гарри новый бойкот. Гарри об этом узнал задним числом от заботливых друзей: ему было не до того. Сперва он устроил безобразную сцену в кабинете директора, не без тайного удовольствия (ох, тётя Петуния не одобрила бы!) разгромив большую его часть и разбив всё, что билось. Если бы кому-то не нужно было, _очень_ нужно было не просто участие Гарри, но и его присутствие на финишной черте, Седрик бы не пропал без вести! Потом отправился утешаться к Хагриду и любимым зверям, увлёкся сперва сравнительным анализом мгновенных перемещений в пространстве фениксов и дириколей — Хагриду удалось раздобыть пару экземпляров последних для уроков, — а потом Хагридовой проблемой скрещивания фестралов и гиппогрифов. Хагрид знать не знал о Запрете Экспериментального Разведения*, а директор смотрел сквозь пальцы на незаконные эксперименты лесника и его лучшего ученика, пока эти эксперименты не ели учеников на завтрак и не поджигали Хогвартс. Со всем этим даже едва не завалил контрольную по Трансфигурации — пришлось срочно нагонять упущенное, и снова нарвался на отработки по Зельям (всё же профессору Снейпу явно было одиноко!), так что полтора месяца пролетело незаметно, а бойкот к тому времени сам собой закончился.
— Ты не понимаешь, Герми! Если я смогу таким образом спасти животных, которые уже вымерли — это же грандиозный шаг для всего человечества!
— Ещё раз назовёшь меня «Герми» — и я тебя прокляну, — предупредила Гермиона, на которую глобальность мыслей Гарри, как тот втайне надеялся, упоминая человечество, впечатления не произвела. — А твой Хайнлайн — ненаучен. Путешествовать во времени на длительные временные промежутки невозможно.
— Мерлина ради, Гермиона, это же фантастика! — обиделся за фантаста, замечательно понимавшего кошек, Гарри, который, между прочим, до одиннадцати лет тоже надеялся найти и открыть _нужную_ дверь. — Она не обязана быть научной — она лишь даёт идею, показывает направление, в котором мыслят творческие люди, в том числе и те, кто отвечают за изобретения! А хроноворот, которым некая умная девушка злоупотребляла, тоже ненаучен.
Гермиона слегка порозовела.
— Работа хроноворота основана на свойствах определённого вещества. Одни вещества взрывоопасны, другие — переносят во времени.
Гарри взъерошил и без того растрёпанные волосы и сказал озадаченно:
— Вот чего понять не могу... Мы же и впрямь уйму хроноворотов грохнули в Министерстве — сколько песка времени рассыпали... Почему это занудное учреждение до сих пор в нашем пространстве? Логичнее было бы предположить, что здание обретёт возможности гигантского хроноворота... В крайнем случае — выпадет из нашего пространства-времени, оказавшись в своеобразном коконе.
— Может быть, это как-то связано с присутствием двух могущественных волшебников? — оживилась Гермиона. — Да и ты у нас волшебник отнюдь не слабый, тем более тогда ты был в растрёпанных чувствах...
В общем, когда Рон, потерявший друзей, явился в Выручай-комнату, Гарри и Гермиона спорили до хрипоты и чертили какие-то схемы и руны.
— Народ, — сказал Рон. — Вы в курсе, что отбой был полчаса назад? Филч со своей драной кошелкой уже рыщут по коридорам и заглядывают во все ниши. А Гаррин пухокраб загнал на кровать Симуса и не позволяет ему ступить на пол.
— ...ваши магии объединились и нейтрализовали эффект воздействия песка времени — пользование хроноворотом, как и любым артефактом, подразумевает визуализацию конечного результата — в данном случае, времени и места, куда ты намереваешься попасть, а вы трое твёрдо знали, _где_ и _когда_ вы! — победно закончила Гермиона и сдула прядь со лба.
К сожалению, под мантией-невидимкой они втроём уже не помещались. Гарри и Рон галантно уступили мантию Гермионе, но та отказалась: как вдруг эти двое куда вляпаются — и без неё? Хотя не преминула напомнить о баллах — и, конечно, на магическое слово баллы» будто из воздуха тут же возник профессор Снейп.
— И что же трое студентов делают после отбоя в коридорах школы? — шёлковым голосом осведомился он.
— А мы тут это... — затруднился с ответом Рон, прожигая нелюбимого профессора взглядом.
Гарри дружелюбно улыбнулся профессору, отчего тот как-то странно дёрнулся и отступил на шаг, и пожелал доброй ночи. Профессор на всякий случай ещё отодвинулся, будто опасаясь что этот странный Поттер в конце концов взбесился, покусанный кем-то из своих экспериментов, и вот-вот начнёт бросаться на окружающих.
— А мы Гарри выгуливаем! — нашлась Гермиона, подтаскивая друга за шиворот поближе к себе. Если Невилл страдал снейпофобией, то у самого профессора Снейпа определённо развивалась поттерофобия.— Видите, бледный какой, день и ночь за книгами...
Профессор Снейп скривился, бросил:
— Сто баллов с Гриффиндора, — развернулся на каблуках и умчался ловить других нарушителей. Даже отработок не назначил.
Гермиона хотела было привычно отругать мальчишек за потерянные баллы, но вовремя сообразила, что и сама в этой потере участвовала.
— Хоть бы раз что новенькое придумал, — неприязненно пробормотал Рон. — Брр, и что ты в нём такое разглядел, Гарри?
— Рон, — проникновенно сказал Гарри. — Разве я лезу в ваши с Гермионой отношения?
Гермиона только вздохнула.
— Так что там с Симусом? — уточнил Гарри, прикидывая, далеко ли ему до линчевания разъяренными соседями по комнате.
— Полагаю, — фыркнула Гермиона, постучав по портрету Полной Дамы, радующему её отсутствием, — Финниган снова нелестно отозвался о тебе, Гарри. Пух отчего-то очень болезненно к этому относится.
— Слушай, Гарри, а ты в курсе, что щипок твоего пухового огнекраба действует как укус бякоклешня? Малфой сам не свой с той поры, как его осчастливили здоровенным синяком на за...
— Рон!
— Я только хотел сказать, что ему теперь явно не везёт, — Рон назвал пароль вернувшейся Полной Даме. — Да ладно, он сегодня, когда в Большой Зал входил, умудрился лбом врезаться в косяк, а за столом — опрокинуть на себя овсянку!
— Надо же, какой неожиданный эффект... — задумчиво сказал Гарри, прежде чем был втянут в гостиную совместными усилиями обоих друзей.
Он всё ещё обдумывал этот эффект и открывающиеся возможности, когда был препровождён Роном в комнату наверху. Навстречу, тут же забыв о гневно шипящем Симусе Финнигане, со всей скоростью, доступной пуховой помеси краба и черепахи, радостно устремился Пух.
* * *
Снейпоотступление
Это _неправильный_ Поттер. Здесь Северус Снейп был полностью согласен со своим крестником. Правильный, нормальный Поттер, вроде бы случайно оставленный наедине с думосбросом С. Снейпа непременно сунул бы туда нос, не упустив случая. Туда, а не в банки с образцами ингредиентов на полках! И не закатывал бы сцену, упираясь всеми конечностями при попытке выставить за двери и бешеным луа прыгая по классу: «эти саламандры — практически вымерший вид, а вы их — на ингредиенты?!», в результате едва не схлопотав банкой с сушёными тараканами в лоб. Хорошо хоть увернулся, отвечай потом перед директором.
Правильный Поттер не будет сторониться многочисленных поклонников, предпочитая им общество зверей. А как же слава и всеобщее поклонение?!
И не будет выводить гигантских гусениц, колючих полукниззлов, пуховых огнекрабов и прочих мохнатых монстров, которые таскаются за ним, как привязанные! Дай ему волю — и дракона лохматого выведет!
И правильный Поттер уж точно не будет улыбаться третирующему его с самого первого дня преподавателю так дружелюбно и понимающе, что хочется его заавадить. Хотя, пожалуй, надёжнее заавадиться самому.
Единственно, что правильного было в этом Поттере — это его способность действовать на нервы некоему С. Снейпу. Это точно фамильное, иначе можно было бы подумать, что Лили и рогоносный второй родитель не уследили, а в сказках о подмёнышах фэйри есть доля истины...
* * *
Ускользнуть из замка незаметно у Гарри выходило не всегда, да и для проведения различных экспериментов он предпочитал Выручай-комнату, по просьбе экранировавшую все подозрительные выбросы магии, — не хватало, чтоб о его экспериментах узнала декан или, скажем, профессор Снейп. Директор — тот, если и не знает, то догадывается, но, пока Гарри не захватывает Магическую Британию, директор Дамблдор будет только улыбаться себе в бороду, лукаво поблёскивая глазами, да кушать лимонные дольки. А Гарри, отложив пока дневник Кроноса Нуара, упорно пытался скрестить трансфигурацию, — пытаясь трансфигурировать пространство, — с чарами и создать некое магически замкнутое пространство, независимое от прочего мира. Свой собственный магический мир, который можно заселить зверьми, которым грозило исчезновение, — магическими и не очень. То есть его модель для начала. Чары Разнаваждения и Ненахождения здесь явно не годились, нужен был другой подход, но лавры творца пока не давались — последняя попытка закончилась взрывом и художественно обуглившимися стенами комнаты. Хорошо, что Гарри, натаскивая на защиту других (несчастного профессора Люпина, обернувшегося волком при учениках, Трио чуть не задавило щитами, поставленными с трёх сторон; там растерянный волк, оставшийся без ужина, и сидел, как в треугольной клетке, до прихода профессора Дамблдора), — и сам щиты ставил на автомате. Поработаешь с разными животными, поневоле выучишься резво прыгать и лихо ставить щиты...
При такой занятости (ведь были ещё и уроки — бесчисленные футы эссе и отработка заклинаний, подготовка к проверочным работам) повидаться с крёстным, на которого надо было благотворно влиять, удавалось не всегда, и тогда Бродяга тайком навещал его сам. Тайком потому, что в школьном уставе, где не запрещалось (до поступления в школу Гарри!) заводить ученикам огнекрабов в качестве фамильяров, в качестве дозволенных животных указывались кошки, совы и жабы. Даже карликовые разноцветные пушистики, выведенные Фредом и Джорджем из обычных кремовых клубкопухов, протаскивались контрабандой, на что преподаватели смотрели сквозь пальцы, а про особаченных крёстных там вообще ничего не было сказано. Сам Гарри привык трактовать «а про дракона там ничего не сказано» как «дозволено», но профессора придерживались противоположной точки зрения. К тому же после частичного пребывания за пеленой Арки чёрный волкодав стал куда больше походить на Грима. И даже глаза у него в темноте симпатично-зловеще красным отливали. Встретишь такого в коридоре, освещаемом факелами...
Едва завидев кошачье привидение, до этого вполне чинно шествовавший по потайному узкому коридору рядом с левой ногой Гарри Грим бросился за ним.
Кошачье привидение Минни, которое Гарри второй год тщетно учил улыбаться и исчезать по частям, — профессор Макгонагалл почему-то очень обиделась, узнав имя маленькой полупрозрачной кошечки, — в панике взвыло и бросилось наутёк.
— Сири, сидеть! — прикрикнул строго Гарри, которому привычно было справляться с невоспитанными псами.
Сириус так удивился, что остановился посреди прыжка и действительно в растерянности сел.
— Молодец, — Гарри потрепал наконец-то перекинувшегося в человека крёстного по взъерошенной голове, успешно подавив порыв дать ему косточку или собачье печенье — ведь послушание должно поощряться, тогда закрепится положительный рефлекс.
Принцип ушкопочесания — вот в чём соль. И только потом испугался, что крёстный на такое обращение обидится.
Сириус помотал головой и вдруг расхохотался.
— Ну, крестничек...
— Мя, — ехидно сказало кошачье привидение, взмахнув прозрачным хвостом.
Сириус зарычал.
— Извини, Сириус, — повинился Гарри, показав привидению кулак. То надменно вздёрнуло хвост и горделиво удалилось в одну из стен. — Привычка... Ты же ладил с Косолапусом, чего вдруг за призраком погнался?
— Укротитель! — хохотнул Сириус, поднимаясь и отряхивая мантию. — Я за Косолапусом тоже попытался погоняться — инстинкты, сам понимаешь. Он мне всю морду расцарапал, пока доступно объяснял мою неправоту. Это потом уж, после драки, поговорили — с обычными-то кошками не о чем порядочному псу разговаривать, а он же полукниззл, совсем другое дело.
Вновь обрётший способность менять облик Сириус почему-то не горел желанием возвращаться домой, в родовой особняк. Тут, сказал он, куда веселее! И даже посуленные крестником новые интересные книги из тех, что не полагается читать отпрыску древнейшего и благороднейшего рода, не соблазнили. Звери Гарри — гусеница Буся и пухокраб Пух (он же Винни) Сириуса уже испробовали на прочность — Бродяга вылез из общей свалки слегка ощипанным, но не побеждённым, — и приняли в свою компанию, Клык намёк понял с полувзрыка, а выдрессированный Пушок, живший в вольере позади хижины Хагрида (в компании с пушистой Бусей, которую многие девчонки почему-то пугались до визга, а потому приводить её в школу Гарри запретили, хоть он и упирал на то, что в правилах ходить по школе в сопровождении гигантской гусеницы не запрещается), получив строгое внушение от Гарри, против общества чёрного чужака не протестовал. Сообщать кому бы то ни было о вернувшемся человеческом облике воплощенье собачьей звезды на Земле не собиралось.
* * *
Буся, сопровождавшая Хагрида, кокетничала. И колечком лохматым сворачивалась, и разворачивалась, и на дыбы приподнималась, и то одним, то другим боком поворачивалась.
Драко Малфой, которому предназначалась пантомима, красовался дивным нежно-зелёным цветом лица, что очень шло к его слизеринской форме.
Панси Паркинсон ободряюще погладила его по руке.
— Уберите... это! — потребовала она.
— Она не любит капризных детей, — с намёком сказал Гарри.
Малфой намёка не оценил и вообще явно с фольклором был знаком слабо. Буся кокетливо подморгнула всеми глазками с правой стороны; Малфой пошёл некрасивыми розовыми пятнами. Он был брезглив и на дух не переносил всё ползающее и многоногое.
Гриффиндорцы тихо хихикали; слизеринцы надменно их не замечали.
Гермиона закатила глаза.
— Ты волшебник или нет, Малфой? Думай о чём-нибудь постороннем, и она перестанет обращать на тебя внимание*.
Малфой с трудом сглотнул и попятился, когда Буся игриво ткнула его головой.
— Уб-бери её, Поттер!
— Ты ей нравишься, — безмятежно отозвался тот.
— Как твоему ненормальному гиппогрифу?!
— Доброе слово и кошке приятно, — всё так же безмятежно сказал Поттер. — Не то что гиппогрифу. А ты Клювокрылу сразу нахамил. Я б тоже на его месте тебя клюнул.
Его долготерпение объяснялось тем, что Малфой, как оказалось (доказано профессором Грюмом, ну, или тем кто его замещал), тоже имел отношение к любимым Гарри зверушкам. К тому же дома его, похоже, мало чешут за ушком, иначе бы так не выпендривался перед ровесниками. Внимания бедняге не хватает, как профессору Снейпу — дружбы.
— Да ты... — взвился Малфой, мигом сдувшись, когда Буся сделала попытку подобраться поближе и свернуться кольцом вокруг его ног.
— Малфой, — вздохнул Рон. — Хорёк из тебя куда симпатичней, чем человек. Правда же, Невилл?
— Да, — подтвердил честный Невилл. — Белый и пушистый.
— Вы эта... — сказал Хагрид. — Не отвлекайтесь от темы урока. Сегодня мы, значится, луа проходим...
Гигантский заяц сидел смирно в клетке и недобро косился на Драко Малфоя. По крайней мере, нервному Драко так казалось. Луа фыркнул и коротко отбарабанил передними лапами по поилке. Драко на всякий случай спрятался за широкие спины флегматичных Крэбба и Гойла.
* * *
Стены древнего замка дрогнули. Директор Дамблдор подавился печенькой (лимонной!), а феникс едва не рухнул с жердочки от волны магического возмущения. Вредноскоп на полке обречённо пискнул и умер.
— Мама-магия! — охнул, когда рассеялся дым, Поттер, втайне мечтавший вывести котоцербера, а никак не то, что у него получилось.
— Мя! — панически заявила колючая кошка... котоёжка с люстры, явно отказываясь иметь какое-то отношение к происходящему.
Кто-то из учеников плохо присматривал за своей питомицей, потому что, насколько Гарри помнил, пока он разбирал составленное заклинание, никаких кошек в поле зрения не было. Как видно, киске не понравилась запертая дверь Выручай-комнаты, вот она и просочилась внутрь — кошкам для этого и магии не надо.
— Ква, — басом сказала громадная зелёная лягушка с чёрно-шоколадными лапками. — Альбус Дамблдор. Известен тем, что...
Нежданное создание ещё и цитировало наизусть содержание вкладышей к шоколадушкам. Нет, не зря в школе запрет на спиртное! На трезвую и здоровую голову он бы такого не выдумал. А всё вчерашняя победа в игре, которую отмечали всем факультетом, и профессор Снейп, в нелюбви которого нетрезвый Гарри вчера уверился, врезавшись в него посреди коридора и попытавшись обнять и предложить дружбу, а потому горе залил ещё большим количеством сливочного пива. Чего туда близнецы намешали, пока он не видел? И что вчера он сам впихнул в готовую магосхему заклинания?
Гарри сунул в пасть шоколадной лягушке шоколадку — и та, как ни странно, замолкла. Лягушка, понятно, — шоколадка была обычная, маггловская, не пыталась уползти или заговорить.
— Урчин*, иди сюда. И откуда ты взялась только... Хочешь, мышку трансфигурирую?
Котоёжка болталась на люстре и слезать не собиралась, невзирая на все посулы Гарри.
Определённо надо будет найти или заказать магопортрет Дж. Даррелла, который явно был магглом не больше, чем сам Гарри. Для консультаций по выведению невиданных зверей — взялись же откуда-то странные лунные тельцы, невозможный гибрид тельцов и улиток?.. Повторить успех кумира у Гарри не выходило — почему-то в Шотландии очень трудно достать даже ахатину. Обычные прудовики слишком уж малы... разве попробовать яркополза... где б его раздобыть? И как всё-таки скрестить яркоползов с лунными тельцами, обитающими в Магическом мире, так, чтобы магические составляющие зверей не конфликтовали? А если выводить гоночных улиток, как в Бесконечной книге, тут, пожалуй, надо бы скрещивать не с тельцами, а с антилопами. С магическими — теми, о которых в сказках говорится, способными дарить сокровища.
Прекрасные улилопы — с тёмными глазами, точёными мордочками газелей, с витыми рогами, с короткими рожками, с изогнутыми лирой рогами ориксов... И, если уж они будут потомками оленей и антилоп, дарящих сокровища ударом копыта оземь, то слизистый след улиткоантилоп должен получаться драгоценным.
Гоблины, главные финансисты Магического мира, его четвертуют. Или вновь объявят войну всем магам.
* * *
У входа в Большой зал Гарри привычно посторонился, пропуская вперёд Гермиону — по части манер тётя Петуния была очень строга.
Всё ещё невезучий Малфой (надо полагать, синяк на неудобосказуемом месте ещё не сошёл), величаво шествуя на завтрак в сопровождении Крэбба и Гойла, одарил Гарри презрительно-высокомерным взглядом, испортив всё впечатление тем, что подскользнулся на ровном месте и не упал только благодаря вовремя поймавшему его за шиворот Крэббу.
— Молодец, Гарри, — хором сказали подошедшие близнецы и одинаково ухмыльнулись. — Сразу видно, выживать ты умеешь профессионально!
Честно говоря, Гарри, находившего симпатичными даже акромантулов (большие, пушистые и говорящие!), иногда жуть от близнецов Уизли брала, хотя они ещё после истории с приручением цербера и совместной дальнейшей прогулкой («щеночка выгуливать надо, а вы на привязь его!») по школьным коридорам на первом курсе прониклись к нему подобием уважения. Ну нельзя же быть настолько одинаковыми и всё делать одновременно!
— О чём это вы двое говорите? — с подозрением осведомился Гарри, отлично помня, что этим вот рыжим верить нельзя, и даже если видишь что-то собственными глазами в их присутствии — всё равно верить нельзя.
И конечности пересчитать не помешает — вдруг лишние образовались, вон Рон накануне только ходил полосатым и с пушистым хвостом, выпив безобидного тыквенного сока. А Гарри, к тому же, не далее как позавчера попытался проклясть одного из близнецов, решившего, что привязать вопящие, как баньши, банки к хвосту миссис Норрис забавно. И не промахнулся бы, если б не проклятые очки, из-за которых видел только прямо перед собой.
— О том, как ты пропускаешь вперёд Гермиону в дверях, — хором.
— И что? — с ещё большим подозрением осведомился Гарри, украдкой проверяя себя на соответствие природному виду и цвету и пересчитывая на всякий случай пальцы на руках и ногах. Проверять наличие хвоста в присутствии девушки было неудобно.
— А это, Гарри, — пояснил с хитрой ухмылкой Джордж, — с давних времён повелось...
— Нынешние аристократы и не знают, не помнят... — продолжил Фред.
— Что обычай пропускать женщину вперёд — это не дань вежливости...
— А вопрос выживания...
— Ведь мужчин всегда было меньше...
— Тем более в те времена, когда люди жили в пещерах...
— А в пещерах водились львы, медведи и саблезубые тигры...
— Возвращаешься домой — а там тебя тигр караулит...
— Вот и пропускали вперёд женщину — авось тигр подавится...
— Нехорошо, конечно, но со временем тигры усвоили...
— Что с женщинами лучше не связываться...
— Себе дороже — усы выдерут, за хвост оттаскают, ещё и мышей ловить заставят...
— А обычай — остался! — победно завершил Фред. Или Джордж.
— Балбесы, — беззлобно сказала Гермиона, всё это время искавшая что-то в сумке.
Гарри подумал, что на месте тигра он бы тоже с мамой близнецов, скажем, не связывался. И решил отныне всегда входить первым — манеры манерами, но тигра или медведя-то встретить хочется...
*Сериал «Доктор Кто» шёл в Британии с 1963 года, так что Гермиона вполне могла иметь о нём представление.
*...фантаста, замечательно понимавшего кошек ...тоже надеялся найти и открыть нужную дверь - отсылка к книге Р. Хайнлайна "Дверь в Лето"
* Запрет Экспериментального Разведения, согласно мадам Ро, был принят в 1965 году, чтобы предотвратить выведение в Британии новых, не поддающихся приручению монстров. Судя по всему, Хагрид о нём не слышал.
*Дириколи — согласно мадам Ро, птички, называемые в маггловском мире «додо», яркополз — гигантская ядовитая улитка; укус бякоклешня приносит укушенному неудачу, действуя противоположно «феликс фелицис».
* «Думай о чём-нибудь другом, и она перестанет обращать на тебя внимание» — в английском фольклоре есть существо, называемое «боуги зверь» — один из видов хобгоблина, который досаждает капризным детям, одновременно оберегая их от неприятностей — не подпуская к омутам, чужим садам и огородам. На острове Уайт боуги-зверь принимает обличье огромной волосатой гусеницы. Он способен причинить вред, лишь когда на него обращают внимание, поэтому лучший способ защиты — думать не о звере, а о чём-то постороннем.
*Урчин — «urchin» переводится как «еж»; также — прозвище фэйри, т. к. некоторые виды мелкой нечисти (боуги и пикси) могут оборачиваться в ежей, а днём в таком виде бродят рядом с людьми.
*Луа (луэ) — огромный заяц в корнуоллском фольклоре, его можно увидеть в полнолуние, когда он скачет по вершинам холмов. В некоторых легендах утверждается, что это дух девушки, которая ищет бросившего ее парня, или дух утонувшего рыбака. Согласно другим, луа — сбежавший от ведьмы фамильяр.
Глава 3Неприятности — по мнению большинства или приключения — по мнению Гарри, начались с того, что Сириус начал выть. То есть жутко завывать, конечно, начал Бродяга, в человеческом своём облике даже Сириус такого не вытворял, и лавры баньши его совершенно не интересовали. Среди учеников Хогвартса пошли слухи о страшном оборотне, которого завели Поттер и Хагрид. А тех, кто получает «троллей», будут ему скармливать. Успеваемость среди младшекурсников повысилась — старшекурсники охотно пугали малышню, посмеиваясь над их доверчивостью. Так меньше боялись сами — ведь от Поттера всего можно было ожидать... Даже явления верхом на василиске.
Кто-то предлагал вызвать профессора Люпина, как признанного специалиста по оборотням; слизеринцы насмешливо советовали попросить консультации у Фенрира Грейбека; учителя же попросту потребовали от директора призвать к порядку неугомонного Поттера.
Призванный к порядку Поттер, наконец сообразив, что от него требуется (он с головой зарылся в исследование касательно способности котоёжек, которых было почему-то уже две, проходить сквозь запертые двери и исчезать из запертой Выручай-комнаты, а также ломал голову, как бы вывести котофениксов — Гермиона только успевала вытаскивать его за шиворот на обеды и ужины, и ей запертая Выручай-комната тоже помехой не была), пошёл благотворно влиять на крёстного.
Воплощенье собачьей звезды встретило его, радостно стуча хвостом.
— Бродяга, — строго сказал Гарри. — Ты решил поупражняться в зловещих завываниях, чтобы перед Ремусом стыдно не было?
— Уау? — удивился Бродяга. Даже хвостом на минуту стучать перестал.
— Ты пёс, не баньши. Даже если немножко грим. Меня так линчуют скоро. Все думают, что это я опять виноват...
— Р-р-р-р! — коротко высказался Бродяга, выразительно показывая зубы.
— Нет, — отказался Гарри. — Мне эту школу ещё заканчивать, так что ничего им объяснять не нужно. А когда ты последний раз пытался объяснить, как оппонент не прав, чуть не от целой улицы одни воспоминания остались, а ты на двенадцать лет загремел в Азкабан.
Бродяга глянул укоризненно, тихо заскулил.
Гарри тут же раскаялся и потрепал пса по мягким ушам.
— Давай ты просто перестанешь выть, как неупокоенный мертвец, и меня не выставят из школы прежде её окончания.
— Р-р-р-уау, — тоскливо сказал Бродяга, не умевший в этом облике объяснить, что его тревожило. А Гарри очень настойчиво просил его не превращаться в человека вне собственного дома — оправдать Сириуса до сих пор никто не оправдал.
Собственно, Гарри намеревался в ближайшее время заняться этим вопросом, но не знал, с чего начать. Разве опять погромить кабинет директора Дамблдора? Но директор, известный своей мудростью, в кабинет Гарри давно уж не приглашал. Надо бы донести до сведения Министра, что Гарри и компания подумывают наведаться в Министерство снова... Там как раз уже устранили последствия их предыдущего визита. Может, тогда составленному Гермионой прошению о пересмотре дела дадут наконец ход.
— Уау, — сказал Бродяга, не умевший объяснить, что грань уже тонка и близится Охота со сворой красноухих псов, а Хогвартс выглядит как-то неправильно, расплывчато, будто он не вполне здесь. Значит, кто-то открывает двери, и должен быть кто-то, кто будет их закрывать. — Ваф.
* * *
Неожиданно явилась Луна. Гарри подозревал, что Хогвартсу Луна очень нравится — закрытых дверей в замке для неё вообще не существовало, она не только в Выручай-комнату, когда там кто-то находился, могла войти, но и в кабинет профессора Снейпа, защищённый самыми пакостными проклятиями, могла спокойно зайти и взять для Гарри нужные ингредиенты. Луна тем временем извлекла из сумки коробочку.
— Я набрала немного Песка Времени, когда мы были в Министерстве, — сказала она буднично. — Подумала, что тебе пригодится.
— Луна... — выдохнул восхищённо Гарри, бережно принимая коробочку. — Ты — удивительная!
— Я знаю, — кивнула Луна. — Невилл снова просит у тебя ту книгу, где рассказ про цветок ото всех болезней.
— Последний его эксперимент покусал третьекурсников с Рейвенкло, отчего они стали фиолетовыми.
— Последний твой эксперимент, — кротко сказала Луна, — загнал на дерево профессора Спраут.
— Кто ж виноват, что профессор приняла Ку Ши* за странное растение! — буркнул Гарри. Но положил коробочку на рабочий стол и позвал Добби*, попросив принести нужную книгу. Всё равно тот с таким именем на большее не годился — надо полагать, кухонные эльфы рады были бы от него избавиться.
Тут послышался грохот и возмущённый кошачий вопль.
— Урчин! — ахнул Гарри.
Колючая кошка не преминула забраться на стол и скинуть коробочку с песком, попутно опрокинув не слишком удачную попытку Гарри сварить хронозелье, рецепт которого удалось расшифровать в дневнике Кроноса Нуара. Шарахнувшись и не удержавшись на мокром столе (попытка зелья оказалась очень скользкой), рухнула следом... прямо на рассыпавшийся песок. И очень-очень захотела оказаться отсюда подальше...
— Кажется, — сказала задумчиво Луна, — у тебя очень хитрые мозгошмыги.
— Теперь я понимаю, откуда взялась вторая Урчин, — схватился за голову Гарри. — И понимаю, почему Филч месяц волком смотрит и бурчит злобно, что я кошек мучаю, с ежами ненавистными скрещиваю, даже профессору Снейпу нажаловался, я из-за него на отработки попал, — а ведь месяц назад я о котоёжках и не думал!
— Тебе попало за кошку, которой ещё не было, — без удивления кивнула Луна. — Просто колючая кошка переместилась во времени. Наверное, она заразилась мозгошмыгами от тебя.
* * *
— Итак, — сказала Гермиона. Они трое сидели в Выручай комнате. — Нам осталось учиться полтора года, и хотелось бы, чтоб к тому времени в Магическую Британию вернулся мир. На повестке дня вопрос: как нам избавиться от Волдеморта?
Рон украдкой жевал бутерброд. Гарри читал «Гончих Бафута», держа книгу под крышкой стола. На вопрос оба отозвались маловразумительным мычанием.
— Вы уже решили, что будете делать, окончив школу? — строго поинтересовалась Гермиона, отобрав у Гарри книгу.
— Я, может, у близнецов поработаю в их магазинчике... — мечтательно сказал Рон, поспешно проглотив бутерброд. — Или к Чарли подамся в заповедник...
— А я, — сказал Гарри, с тоской косясь на книгу. — сперва биофак окончу в университете маггловском, а потом уж вплотную зверями займусь. Не отвлекаясь на бесконечные домашние задания. Может, выведу пару-тройку уникальных видов...
— Мерлина ради, — разрешила Гермиона. — Только тараканов гигантских не выводи.
Рон и Гарри вытаращились сперва друг на друга, потом — на подругу.
— Что? — раздражённо спросила Гермиона. — У меня с причёской что-то не так?
Нет, с причёской всё было так. Точнее, с её отсутствием. Что извинительно для вьющихся волос.
— Герми, — Рон явно проглотил «кто ты и что сделала с моей девушкой», проявив необычайное для него благоразумие. — Ты в порядке? Ты не будешь Гарри нотацию читать на тему «вы оба безалаберные, безответственные...»
— Настолько в порядке, что ещё одно «Герми» с твоей стороны — и я тебя прокляну, — сердито сказала Гермиона.
— Извини, пикси попутали, — немедленно покаялся Рон, которого Гарри пихнул в бок.
— Всё остальное, кого б там Гарри ни вывел, — истребимо, — немного смягчившись, объяснила Гермиона. — А тараканы — нет. И если они будут гигантскими и лохматыми, да ещё и магическими...
— Они переживут конец света, — осознал подкованный в фантастике Гарри. — Если не сами его устроят...
— Какой бесславный конец для человечества, — хрюкнул бессердечный Рон.
— Тогда я лично приду тебя, Гарри, останавливать — полбеды Тёмный Лорд, но Британия, захваченная магическими насекомыми, — это уже чересчур. Но мы отклонились от темы, — Гермиона постучала карандашом по столу. — Как нам не позднее следующего года избавиться от Волдеморта?
— Слушай, Гарри, — осенило Рона. — А давай мы попросту на Волдеморта, как эти твои тараканы будущие живучего, Пуха твоего натравим? Цапнет его за чешуйчатую за... в общем, цапнет его хорошенько — и готово! Подскользнётся невезучий Волди на банановой шкурке — и чешуйчатой мордой об косяк! Раз — и нет проблемы.
— Едва ли Волдеморт любит бананы, — охладила его энтузиазм Гермиона. — Змеи бананы не едят.
— Не едят, — авторитетно подтвердил Гарри.
— При чём тут бананы? — не понял Рон.
— На чём он подскользнётся, если там нет банановых шкурок?
— Ну, оборотень банан есть будет! Вряд ли Малфой или там Беллатрикс будут по-маггловски банан кушать... Оборотни-то бананы едят, Гарри?
— Собаки — едят, — подумав сказал Гарри. — Оборотни — не знаю. Правда, волки и траву с ягодами едят иногда, Ремус так вообще ест шоколад, а он волк, не собака...
— Балбесы, — в сердцах высказалась Гермиона. — Сами, что ли, шкурку эту подкладывать будете?!
Гарри представил, как они с Роном тёмной-тёмной ночью (потому как под старой мантией-невидимкой долговязый Рон не помещался, в старину люди были куда как меньше) пробираются в поместье Малфоев, тихо-тихо крадутся через сад... натыкаясь лбами на деревья — ночь-то тёмная, безлунная! — ругаясь себе под нос, и наступив по дороге на одного из павлинов*, потом, с трудом найдя клюв и заткнув его, тащат птицу, чтоб не орала, с собой, по-прежнему держа клюв; забираются в дом и кладут посреди гостиной банановую шкурку, а потом спешно... то есть героически удирают... Гермионе пришлось хорошенько стукнуть чрезмерно развеселившегося друга, чтоб он угомонился.
— Шкурка, — выдал оскорблённый Рон, — это... это... обобщение, вот! Символ! Необязательно же так, вдруг эта морда змеиная чаем подавится и задохнётся! Гарри, а змеи чай...
Гарри снова пришлось стукнуть, чтобы он перестал хихикать.
— Знаешь, Рон, — задумчиво сказал он, отодвигаясь на всякий случай от Гермионы. — Я тебе сочувствую, дружище!
— Спасибо, — совершенно серьёзно кивнул Рон.
— Ещё немного — и у вас будет Тёмная Леди вместо Лорда! — в сердцах заявила Гермиона.
Гарри тут же замолк, хорошо представляя себе возможности Гермионы, а Рон воззрился на свою девушку с таким восхищением, что у Гермионы чуть порозовели скулы.
— Так за чем же дело стало? Станешь ты Леди — о Волдеморте никто и не вспомнит. А уж ты-то всё сделаешь правильно, ты ведь всегда знаешь, как правильно!
— Да ну вас! — отмахнулась Гермиона, но видно было, что она польщена.
— Может, его приручить? — предложил Гарри, недавно перечитавший Сент-Экзепюри. — Тем более я змееуст, змеи меня любят.
— Эта змеюка тебя так любит, так любит, что каждый год избавиться пытается, — буркнул Рон.
— Это потому что он ещё дикий, не прирученный, — авторитетно объяснил Гарри.
Гермиона, как ни странно, не спешила возражать; она, наморщив лоб, что-то сосредоточенно обдумывала.
— Знаешь, Гарри, — наконец сказала она. — Что-то в этом есть. То есть, конечно, это не значит, что ты вот так пойдёшь к Волдеморту, почешешь его за ушком — и он тут же раскается во всех грехах. Но он и вправду уже не человек, а полузмея, и твои способности можно как-то использовать. Я обдумаю это тщательнее.
— А пока тренируйся, — сказал ехидно Рон. — На Снейпах.
Гарри задумался.
А стены Хогвартса странно дрогнули — где-то в глубине многочисленных коридоров по полу каталась колючая кошка Урчин, вытряхивая Песок времени из шерсти и колючек.
* * *
Прежде чем взяться за Волдеморта — со змеями у Гарри и вправду было полное взаимопонимание, но тот всё же змея лишь отчасти, хотя и человеческого в нём после разделения души оставалось немного,— действительно имело смысл потренироваться на Ужасе Подземелий, Злобном Змее Слизерина... то бишь профессоре Снейпе, с которым, в отличие от Волдеморта, видеться приходилось неизмеримо чаще. Вот уж кому, ставшему единственным провалом великого дрессировщика Поттера, по-прежнему не хватало добра и ласки! Но теперь-то Гарри уже приходилось приручать даже соплохвостов, цербер Пушок норовил, едва завидя его, перевернуться вверх брюхом, подставляясь для почесания, а пугливый жеребёнок гиппокампа, притащенный тайком Хагридом, дабы утешиться после потери Норберта-Норберты, почему-то не запечатлевшейся на него (сказать правду, Гарри и сам бы не отказался от дракона и потому решительно не понимал ужаса Гермионы, ведь Запечатлеть дракона — величайшее счастье и величайшая честь!), — может, потому, что для всадника Хагрид тяжеловат? — уже через две недели ел у него из рук, а выпущенный в озеро — приплывал на зов. Русалки, на попечение которым отдан был жерыбёнок, кажется, ревновали.
Так что пора было переходить от слов к решительным действиям и испробовать воздействие не вербальное, а тактильное.
Интересно, понравится ли самому злобному профессору, получавшему это звание год за годом по результатам тайного голосования трёх факультетов, если его почесать за ушком?..
*Павлинами в папином саду мог похвастаться Драко, иначе откуда б про них знал Гарри.
*Касательно языка Гарри — здесь он начитан, потому и говорит иначе, чем в каноне.
*Ежи — по крайней мере, лесные — действительно отчего-то очень не любят кошек. Они на них охотятся. Проверено на опыте.
*Ку Ши — в шотландском фольклоре громадный волшебный пес с тёмно-зелёной шерстью.
*Доби (dobie) — в англ. и шотл. фольклоре глуповатые фейри, родственные брауни (аналог наших домовых). Если доби берутся за домашнюю работу, то портят всё, что только можно.
*Запечатление дракона - отсылка к циклу "Хроники Перна" Энн Маккефри
*"Гончие Бафута" - автор Джеральд Даррелл
*Сент-Экзепюри - разумеется, в данном случае имеется в виду книга "Маленький принц"
