Нарушая границы Гермиона бежала, не разбирая дороги.
Слезы застилали глаза. Рон. Ее снова довел Рон.
Он снова обжимался с Лавандой. Снова у нее на глазах. Снова на глазах почти всего факультета.
Он снова доказал, что Гермиона для него никто, пустое место, машина для выполнения домашних заданий. Более того, вероятнее всего, он догадывался о чувствах подруги и складывалось впечатление, что Уизли просто издевается.
«Сволочь…ненавижу…ненавижу!!!»
Слезы продолжали застилать глаза. Хотелось кричать во все горло, чтобы выплеснуть всю ту боль, которая накопилась за несколько месяцев неразделенной любви к Рональду Уизли. Грейнджер настолько не следила за направлением своего движения, что скоро оказалась у ступеней, ведущих на Астрономическую башню.
«Отлично, хоть здесь ото всех отдохну. Здесь меня точно никто искать не будет. Хотя, кому я нужна?! Гарри с Джинни где-то пропадают, а Рон…черт с ним!»
Размышляя, девушка поднялась на Башню и замерла: около перил кто-то стоял. Парень.
«Сегодня явно не мой день»
Стоило Гермионе сделать шаг, как парень развернулся, и луна осветила его лицо. Перед ней стоял Драко Малфой.
«Просто чудесно! Только этого мне не хватало!»
— Что тебе здесь надо? — грубо произнес Малфой.
— Не твое дело! — в тон ему ответила девушка. — Будь любезен, избавь меня от своего присутствия. Я хочу побыть одна!
— Я первый сюда пришел, поэтому вали отсюда! — Малфой сделал шаг в сторону Гермионы, и та непроизвольно отступила назад. Она сейчас абсолютно не хотела с ним ссориться. — Неужели до тебя не доходит? — парень продолжал приближаться, пока полностью не вжал девушку в стену. В этот момент луна как раз осветила лицо Грейнджер: заплаканные, красные и опухшие от слез глаза, искусанные в кровь губы. Малфой даже растерялся. Он никогда не видел суровую старосту в таком виде.
— Грейнджер, что произошло?
Гермиона широко распахнула глаза и уставилась на Драко. Малфой, интересующийся о состоянии ненавистной ему старосты Гриффиндора, окончательно добил ее сегодня.
— Не твое дело, Малфой! — на глазах снова выступили слезы. — Тебя вообще не должно касаться, что со мной произошло!
В этот момент слезы будто вырвались наружу и снова полились ручьем. Девушке казалось, что сегодня просто все против нее. Как будто планеты сошлись в какой-то критической точке. Гермиона медленно съехала по стене на пол и, закрыв лицо руками, расплакалась еще сильнее.
Малфой стоял как громом пораженный. Неужели кому-то удалось довести «Золотую» девочку до такого состояния?!
От мыслей парня отвлек очередной всхлип девушки. Драко опустился на колени около нее. Гермиона как будто вообще его не замечала.
— Грейнджер, кто тебя обидел? Уизли? Поттер?
— Поше-е-ел к че-е-е-е-ерту… — от слез Гермиона не могла нормально даже послать чертова старосту Слизерина.
Малфой, недолго думая, притянул девушку к себе и прижал к груди. Одной рукой парень обнимал ее за талию, а второй гладил по голове.
От таких странных действий парня, Грейнджер даже замерла. Она не могла поверить, что Драко Малфой обнимает ее и успокаивает. Было безумно непривычно, но видеть и чувствовать перемены в его поведении, как ни странно, приятно. Драко продолжал аккуратно поглаживать девушку по спине, которая, на его удивление, затихла и даже перестала всхлипывать.
Окончательно успокоившись, Гермиона посмотрела на парня. Он смотрел прямо перед собой и, казалось, даже не замечал ее пристального взгляда. Но даже терпению Драко приходит конец, и он все-таки почувствовал пристальный взгляд девушки, опустил голову, встретившись глазами с Грейнджер.
«А у нее красивые глаза, карие, притягательные, как крепкий кофе, как омут, в котором хочется тонуть и тонуть…»
Малфой даже не замечал, как приближался вплотную к ее лицу, а девушка не сопротивлялась, так же завороженно смотря в его глаза. Уже в следующий момент Драко сократил то минимальное расстояние между их лицами и прикоснулся к ее губам. В момент соприкосновения их губ в голове у Малфоя как будто вспыхнули фейерверки. Он сильнее притянул Грейнджер к себе и углубил поцелуй. Казалось, что в этот самый момент вся его жизнь перевернулась с ног на голову, перевернулись с ног на голову все его принципы и наставления отца, да и сам Люциус перевернулся на койке в своей камере в Азкабане.
Гермиона же в этот момент даже сама не понимала, что чувствовала. Ей однозначно было приятно, да, черт возьми, ей было приятно, что ее целует Драко Малфой, и плевать она хотела, кто он, кто его отец, и кто она. Она наслаждалась моментом и не хотела, чтобы он заканчивался. Но в один миг она осознала суть происходящего.
Почему-то снова захотелось плакать. Теперь виноват был он. Малфой. Хотя в чем он-то виноват? Ну, поцеловал и что тут такого?! Ну, она ответила и что тут такого?! Ну, ей понравилось и что тут такого?! Только, как оказалось, была причина его оттолкнуть и бежать бы, бежать не разбирая дороги. ОН ВРАГ! ВРАГ! ПОТОМОК ДРЕВНЕГО ЧИСТОКРОВНОГО РОДА МАЛФОЕВ, МАГГЛОНЕНАВИСТНИК, ЧЕРТОВ СЛИЗЕРИНСКИЙ ПРИНЦ, КОТОРЫЙ ПОТРЯСАЮЩЕ ЦЕЛУЕТСЯ!
Слезы уже снова бежали по щекам девушки, и она даже не пыталась их вытереть. Малфой почувствовал, что Гермиона напряглась, и медленно отстранился, хоть это и удалось с большим трудом. ЕМУ. ПОНРАВИЛОСЬ. ЕЁ. ЦЕЛОВАТЬ. ЕЁ! ГЕРМИОНУ ГРЕЙНДЖЕР! ПОДРУГУ СВЯТОГО ГАРРИ ПОТТЕРА И ЧЕРТОВА РОНА УИЗЛИ, ИЗ-ЗА КОТОРОГО ОНА И ПЛАКАЛА! ЕЁ — ДЕВУШКУ, КОТОРАЯ ПОТРЯСАЮЩЕ ЦЕЛУЕТСЯ!
В момент, когда Драко отстранился, Грейнджер посмотрела на него с укором. Слезы продолжали течь по щекам. Парень нежно коснулся большим пальцем щеки девушки, попытавшись вытереть ненавистные слезы. Но в момент прикосновения, Гермиона резко вскочила на ноги и слишком уж истеричным голосом прокричала:
— НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ!
Малфой поднялся на ноги вслед за ней и снова попытался к ней приблизиться, но она выставила вперед себя руку и с ненавистью прошипела:
— Я же сказала: НЕ СМЕЙ МЕНЯ ТРОГАТЬ!
После этих слов девушка начала пятиться назад к лестнице. Нащупав рукой перила, Грейнджер развернулась и побежала прочь. Прочь от него. От человека, который только что ее целовал. От человека, который был Драко Малфоем. От человека, который потрясающе целуется.
Гермиона снова бежала. На этот раз в свою комнату. Дежавю. Точно. Черт побери! Снова бег, слезы и желание убивать всех и вся. Только на этот раз изменилась причина.
«Чертов Малфой! И откуда он только взялся?! Зачем поцеловал? Сколько вопросов, хоть бы один ответ найти»
Резко затормозив у портрета Полной Дамы, Грейнджер пробормотала пароль и влетела в гостиную Гриффиндора, которая, к слову, была абсолютно пуста. Задержавшись на несколько секунд и осмотрев пустую комнату, девушка снова припустила наверх. В комнате тоже не было никого, и это было весьма удачно. Не будет лишних вопросов. Гермиона наскоро переоделась в мягкую пижаму и забралась в постель, не забыв задернуть полог. Спустя несколько минут дверь в спальню открылась, и вошли ее «любимые» соседки — Лаванда Браун и Парвати Патил. Девушки громко смеялись, но, заметив опущенный полог на кровати Грейнджер, резко замолчали. Гермиона слышала, как они расстилали постели и готовились ко сну. Наконец, когда однокурсницы все же улеглись спать, Грейнджер предалась воспоминаниям.
«Все-таки я должна признать, что Малфой прекрасно умеет целоваться. Никогда бы не подумала, что он умеет быть нежным, а не тем противным слизняком, которого я знаю. И самый главный вопрос: что это, черт возьми, был за поцелуй? Зачем? Зачем он это сделал? Опять нет ответа. Мерлин, помоги разобраться!»
***
Как только Грейнджер убежала, у Драко было какое-то мазохистское желание догнать ее. Но спустя несколько минут он пришел в себя и даже попытался успокоиться. Он до сих пор ощущал вкус ее губ и аромат духов. Чтобы привести мысли в порядок, Малфой присел около той самой стены, где поддался порыву и поцеловал девушку с такими прекрасными глазами, и достав из кармана брюк пачку маггловских сигарет, закурил.
Откуда у него, аристократа до мозга костей, появилась чисто маггловская привычка снимать стресс, он и сам уже не помнил. Просто попробовал один раз и, как говорится, понеслась душа в рай. Почему-то это его успокаивало. Сам процесс как бы ставил все на свои места: чувства, мысли, эмоции, переживания. Вот и сейчас необходимо все поставить правильно, понять, что с ним происходит, почему он не послал эту чертову Грейнджер, как он обычно делал? Ответ прост — не смог. Он никогда не видел ее настолько раздавленной и беспомощной.
Обычно, Драко сам выводил Гермиону из себя, провоцировал, оскорблял и обижал. Казалось даже, что ему это доставляет удовольствие. Но сегодня он даже не смог обозвать излюбленным прозвищем. Почему? Неужели, один только вид плачущей девушки поверг его в такой шок, от чего он даже забыл, кто она такая и что собой представляет? Неужели все его принципы полетели к чертям, стоило только увидеть слезы на глазах ненавистной старосты ненавистного Гриффиндора? Неужели Люциус был не прав, вбивая в его мозг наставления о чистоте крови? Мысли путались настолько, что казалось одной пачки сигарет будет мало. Малфой никак не мог разобраться в себе.
«Может поговорить с Забини? Он в таких делах шарит. Нет! Сам разберусь!»
***
Утро наступило как-то слишком быстро для обоих. Но если для Грейнджер оно наступило в теплой постели, то для Малфоя — на полу Астрономической башни, где он благополучно уснул, не найдя объяснений своему поведению.
На завтрак Гермиона шла в каком-то непонятном настроении. Казалось, что на губах до сих пор горит его поцелуй, а щека ощущает его прикосновение. Это было какое-то чертово наваждение. Девушка шла по коридору и не замечала никого вокруг. Но когда ее окликнули, Гермиона чуть не налетела на какого-то первокурсника.
— Гермиона, подожди! — это был Гарри. Он спешил за ней от самой гостиной. — Куда ты так торопишься?
Поравнявшись с девушкой, Поттер схватил ее за руку и развернул к себе.
— Привет, Гарри, — рассеянно пролепетала Грейнджер.
— Привет! Ты куда вчера пропала из гостиной? Мы ждали тебя, а ты так и не появилась. Я уже хотел было тебя искать и поднимался в спальню за картой, но Рон заверил меня, что с тобой все нормально, и, скорее всего, ты в библиотеке.
«Слава Мерлину, что Гарри не добрался до карты, иначе то, что он бы там увидел явно его бы не обрадовало.»
Интересно, за кого в этот момент переживала девушка больше? За себя или за Малфоя? Она не знала.
Гарри что-то рассказывал, но девушка не вникала. Она снова ушла в свои мысли.
Войдя в Большой зал, Гермиона первым делом посмотрела в сторону слизеринского стола. Его не было. Гарри заметил направление ее взгляда и нахмурился.
— Гермиона, почему ты смотришь в сторону этих змей? Тебя кто-то из них обидел? Малфой? Кребб? Гойл? Кто?
Поттер разволновался ни на шутку.
— Гарри, успокойся, никто меня не обижал. С чего ты вообще это взял? Пойдем уже завтракать, я жутко голодная.
Поттер заметно расслабился и, пропустив подругу вперед себя, направился за ней к столу.
Подойдя ближе, Гермиона замерла: Рон обнимал Лаванду, которая что-то щебетала ему на ухо. Парочка выглядела такой счастливой, что у Гермиона снова на глазах выступили слезы.
«Нет, нельзя плакать. Нельзя, чтобы он меня видел в таком состоянии. Нельзя, чтобы он подумал, что я что-то к нему чувствую. Нельзя падать еще ниже. Хотя, куда уже ниже?!»
Гермиона досчитала до пяти и присела на скамейку.
— Всем доброе утро! — как можно беззаботнее произнесла она.
Рон оторвался от Браун и улыбнулся.
— Доброе утро! Куда ты вчера пропала? — с наигранным интересом спросил Уизли.
— Как куда? Конечно же, в библиотеку, — огрызнулась Гермиона.
— Ну, я так и подумал, — ответил Рон и снова повернулся к Лаванде.
«За что он так со мной?! Что я ему такого сделала?! Не могу на это смотреть!»
Гермиона вскочила со своего места, так и не притронувшись к завтраку. Резко развернувшись, девушка со всех ног побежала к выходу. Снова бежала, не разбирая дороги, но, завернув за поворот, врезалась в кого-то. В голове уже появилась мысль о позорном падении, скорее всего, перед парнем, а если еще и перед слизеринцем, то это вообще будет полный ужас. Но падения не произошло. Девушку подхватили чьи-то сильные руки и аккуратно прижали к себе.
Гермиона невольно прижималась лбом к груди, пока еще незнакомца, и не хотела поднимать глаза. Не хотела разочаровываться. Но тут ей в нос ударил замах парфюма, какого-то знакомого парфюма.
Подняв голову, Грейнджер ужаснулась: ее снова обнимал Малфой.
— Грейнджер, что случилось опять? — мягко произнес Драко.
«И откуда в нем столько нежности?!»
— Снова Уизли? Поттер? Кто? — уже требовательнее.
— Какая тебе разница? — тихо ответила Грейнджер. Малфой молчал. — Молчишь? Отвечай!
— Я не знаю, — тихо, почти шепотом.
Гермиона заглянула в его глаза и почему-то пропала. Она тонула. Медленно, но уверенно. Он так же смотрел на нее и тонул. Медленно, но уверенно.
И вот, спустя миг, он снова наклоняется и хочет прикоснуться к ее губам, почувствовать ее.
«Черт, черт, черт!!! Снова это наваждение! Зачем она так смотрит? Зачем выворачивает душу наизнанку? Зачем я поддаюсь? Я не знаю. Просто хочу поддаться»
С последней мыслью Драко вновь целует ее. Вновь наслаждается. Вновь пропадает.
Она вновь целует его. Вновь наслаждается. Вновь пропадает.
Уклоняясь от проблемДрако сидел на Астрономической башне, курил, думал.
«Что, черт возьми, происходит в последнее время? Я второй раз не могу сдержаться рядом с Ней, второй раз целую Ее. Что это? Куда же все-таки девались все мои хреновы принципы относительно чистокровности? Я целую грязнокровку! Я не имею на это абсолютно никакого права! Я не должен! Но почему тогда меня так тянет к ней? Почему, когда она оказывается рядом, мои мысли путаются? Почему я не хочу больше ничего, кроме как быть рядом с ней? У меня нет на это ответов. Это полная хрень!»
Докурив очередную сигарету, парень уже собрался было отправиться спать, как вдруг услышал шаги и голоса. Девичьи. Пока он не понял, кто это был. Но почему-то стало жутко интересно, кто же еще, кроме него, не спит в такой час и нарушает школьные правила. Спрятавшись в тёмный угол, Малфой весь обратился в слух.
— Джинни, это просто какое-то наваждение! — голос был безумно знакомым. Кто же это?
— Успокойся. Подумаешь, два раза поцеловалась с Малфоем… Лучше расскажи, как это было? Тебе понравилось? Я слышала, что в этом ему практически нет равных!
«Грейнджер и девчонка Уизли… Забавно!»
— Джинни, прекрати! Этого не должно было произойти. Я сама не знаю, как так получилось.
— Повторяю: успокойся! И ответь, наконец, на вопрос: тебе понравилось или нет?
— Честно? Понравилось!
— Наконец-то! А то строишь из себя недотрогу!
— Ты так говоришь, как будто это что-то особенное! Подумаешь, Малфой меня поцеловал. Два раза. Меня! Гермиону Грейнджер! Грязнокровку!
— Гермиона, заметь одно: он поцеловал тебя, он сам этого захотел, а значит, что-то в отношении тебя у него изменилось. Ты не думала поговорить с ним об этом?
— О чем?
— Ну, о том, что между вами происходит. Или ты будешь продолжать утверждать, что это все просто совпадение?
— Я не буду ничего утверждать! Я хочу это прекратить.
— Что прекратить?
— Прекратить это безумство. Так не должно быть.
— И как ты это собираешься делать? Будешь от него бегать? Это же не выход!
— Не знаю. Пока не знаю.
Последнюю фразу Драко уже слабо расслышал. Девушки как раз направлялись к лестнице. Дождавшись, когда шаги стихнут, парень вышел из своего укрытия и снова закурил.
«Неужели Грейнджер испытывает то же, что и я? Судя по тому, что она собирается это прекратить, да. И что Уизли имела ввиду, говоря о том, что ее драгоценная подруга будет от меня бегать и прятаться? Чушь! В школе это невозможно. Совместные завтраки, обеды и ужины, уроки, черт возьми! Нереально! Но самое, наверное, интересное, то, что Грейнджер понравилось со мной целоваться. А это стоит того, чтобы поцеловать ее еще раз!»
***
Драко ошибся, думая, что Гермиона не сможет от него бегать. Она это начала на следующее утро. На завтраке девушка не появилась, на уроках сидела в самом конце классов, а не на излюбленных первых партах. Сразу после колокола убегала со всех ног и постоянно пребывала в компании своих бессменных дружков. На обед также не пришла. После обеда совместных уроков у них не было. Драко ждал ужина. Уж этот прием пищи она не сможет проигнорировать. Не может же она воздухом питаться. Но парень снова ошибся, девушка не пришла и на ужин.
«Чертовщина какая-то! Неужели она реально собралась меня игнорировать?! Это нужно выяснить незамедлительно. Но как? Не к Поттеру же идти с вопросами. Девчонка Уизли? Тоже мимо. Она все равно ничего не скажет. Только время потеряю. Библиотека. Точно. Как же я сразу не догадался?!»
Посетив библиотеку, Малфой понял, что сегодня удача явно не на его стороне. Грейнджер и там не было. Где-то в глубине души он даже расстроился.
Возвращаясь в гостиную факультета, Драко встретил Блейза, который загадочно улыбался.
— Чего это ты так лыбишься, Блейзи? — резко спросил Малфой.
— А ты чего такой дерганый? — Забини никогда не уступал в словесных перепалках. Прямо как Грейнджер. Черт!
— Что за идиотская манера отвечать вопросом на вопрос?
— У тебя научился. Не желаешь выпить?
— Есть повод?
— Найдем.
***
Парни заканчивали уже вторую бутылку огненного виски, когда Блейз все-таки начал разговор.
— Что у тебя с Панси?
— С Панси? — не понял Драко. Его порядком удивил подобный вопрос. Паркинсон он знал с самого рождения и относился к ней исключительно как к подруге. — Абсолютно ничего. Что у меня с ней может быть?
— А она говорит, что вы встречаетесь.
От неожиданности Малфой даже выплюнул немного виски.
— Чего?
— Это неправда?
— Конечно, нет. Она моя подруга.
— А как ты отнесешься к информации, что она тебя любит? И, мне кажется, она знает про тебя и Грейнджер.
— Не понял?
— Про тебя и Грейнджер. Гермиону Грейнджер. Если тебе так будет понятнее.
— А какое отношение эта гриффиндорская выскочка имеет ко мне?
— Малфой, не надо строить из себя идиота. Я прекрасно знаю, что между вами что-то есть.
— Откуда в твоей голове такая тупая мысль?
— Ну, хотя бы оттуда, что ты сегодня целый день ее высматриваешь, то в Большом Зале, то в коридорах, даже у Снейпа на уроке умудрялся на нее пялиться. Что ты на это можешь сказать?
— Что у тебя паранойя.
— Но…
— Разговор окончен. Я иду спать.
Драко резко поднялся на ноги. Голова немного закружилась от выпитого, но парень быстро пришел в себя и направился в сторону спален. Уже подходя к заветной двери, Малфой увидел Панси, стоящую около его комнаты и явно поджидавшую его.
— Драко, мне нужно с тобой поговорить, — как-то слишком вежливо проговорила Паркинсон.
— Панси, я не в состоянии разговаривать. Давай завтра, — Малфой абсолютно не хотел никаких разговоров. Ему хватило Блейза. И как этот человек может все знать?! Особенно о Грейнджер.
— Нет, Драко, сейчас. Это важно, — Панси начала слегка раздражаться.
— Что может быть важнее, чем оставить меня в покое и дать, наконец, поспать?
— Твои отношения с Грейнджер.
Второй раз за день Драко слышал подобное утверждение. Ему стало не по себе.
«С чего они взяли, что у меня с ней отношения?! Ну, поцеловались пару раз, и теперь это называется отношениями? Тогда у меня отношения с половиной школы, если верить Забини. Стоп. А если Панси видела? Видела, как мы целовались? Черт! Я попал. По полной программе!»
— Какие отношения?
— А такие! С каких это пор ты считаешь нормальным целоваться с грязнокровкой в коридоре у всех на виду?
— Панси, ты бы заканчивала курить травку. Такого не было, нет и не будет.
— Малфой, вас видели.
— Паркинсон, с тобой хорошо, но мне надоел этот бессмысленный разговор. Я хочу спать. Поэтому сделай одолжение — отвали.
После этих слов Драко легонько отодвинул Панси от двери в спальню и уже открывал дверь, когда девушка произнесла:
— Хорошо, я уйду. Но имей в виду, если я еще раз увижу эту сучку около тебя, я убью ее. Мне плевать, что она подруга святого Поттера.
В который раз за день Малфой удивился. Но сейчас, почему-то, ему стало страшно. Страшно за Грейнджер. Паркинсон по части пакостей была похлеще близнецов Уизли. Только с одним отличием: Уизли устраивали безобидные шутки, а Панси могла всерьез навредить Грейнджер.
Драко закрыл дверь в спальню и закрыл глаза. Поспать теперь не удастся.
Бегать от Малфоя оказалось сложнее, чем думала Гермиона. Девушка уже третий день не посещала завтраки, обеды и ужины. Джинни приносила еду ей в спальню. Пришлось даже отказаться от постоянных посещений библиотеки, ведь именно там Гермиона отдыхала душой. Книги ей также приносила Джинни.
Но полностью игнорировать его общество не удавалось, ведь были еще и совместные уроки, которые Грейнджер никак не могла пропустить. Но и здесь она смогла найти выход: садилась на последние парты, подальше от него. Поначалу это помогало, вернее, помогало это только в первый день и на первом совместном уроке. Потом девушка стала замечать, что Драко смотрит на нее. Внимательно смотрит. Это не радовало. Абсолютно не радовало. Но на третий день своего эксперимента, Гермиона стала замечать, что за ней наблюдает еще и Панси Паркинсон. А это было странно. Очень. Особенно если учесть, что слизеринка ненавидит Грейнджер. Как и все слизеринцы. Как и Малфой. Но, черт возьми, Малфой уже ее не ненавидел. Она это чувствовала.
Все три дня Гермиона ждала, что он подойдет к ней. Но нет. Он держался на расстоянии.
«Неужели игнорирование действует? Он меня не трогает. Не подходит ко мне. Разве только на уроках не сводит с меня взгляда. Всего-то. Еще и Панси. Откуда у нее такой интерес ко мне? Может, он ей рассказал о нас, о том, что между нами было. Насколько я помню, Паркинсон влюблена в Малфоя. И сейчас это, почему-то, абсолютно не радует. Если он ей действительно рассказал, и она действительно влюблена, то последняя этого так не оставит. Наверное, следует ждать какой-то расправы. Мерлин, помоги!»
Но расправы не было. Панси просто наблюдала за поведением Грейнджер и мысленно даже сравнивала ее с собой. И чем больше она сравнивала, тем больше понимала, что это все бред, и Малфой не может обратить внимание на эту серую мышь, заучку и грязнокровку Грейнджер. Она ему не пара. Но также Паркинсон замечала, что Драко продолжал смотреть на Гермиону. Он смотрел как-то слишком внимательно и часто. Он даже пересел на последнюю парту, чтобы было удобнее. Черт!
Драко действительно смотрел. Смотрел часто и абсолютно не понимал причину такого интереса. Он ее не ненавидел уже, это точно, но и не любил. Пока. Его тянуло к ней. Особенно сейчас, когда Гермиона решила затеять эту игру. В какой-то степени он боялся за нее. Ведь Панси могла ей навредить, хоть пока и не предпринимала ничего.
Вот и сейчас ребята сидели на ЗОТИ и изучали действие заклинания «Петрификус Тоталус». Грейнджер снова поражала преподавателя своими знаниями, которые выходили явно за рамки программы. Разобрав теоретическую часть, преподаватель предложил слегка опробовать знания на практике.
Все разбились на пары, согласно факультетов, но это не понравилось учителю.
— Нет, ребята, так не пойдет. Это заклинание довольно сложное и требует определенных усилий. Его, в первую очередь, нужно использовать на тех, за кого, возможно, вы не будете бояться. Поэтому, вам необходимо разбиться на пары с представителями противоположных факультетов. Либо вы разобьетесь на пары сами, либо это сделаю я.
Все молчали. Никто не хотел двигаться с места.
— Хорошо. Тогда это сделаю я. Мистер Поттер, встаньте в пару к мистеру Забини, а вы, мистер Уизли, к мистеру Малфою. И побыстрее…
Парни нехотя занимали свои новые места, испепеляя своих новых дуэлянтов взглядами. Особенно старался Рон. Малфой же смотрел как-то скучающе и не обращал внимания на тщетные попытки Уизли уничтожить его взглядом.
— И, мисс Грейнджер, вы с мисс Паркинсон.
«Что? С Паркинсон? Он шутит? Им просто нельзя быть в одной паре… Что же делать?!»
Пока Малфой размышлял, Гермиона решительным шагом подошла к Панси и встала напротив нее.
— Итак, ребята, теперь вам нужно отработать ранее выученное. Только вполсилы. Никакого членовредительства. В первую очередь это касается именно представителей факультета Слизерин. Дважды повторять не буду. Малейшее нарушение этого правила, и тот, кто его нарушил, будет посещать отработки до конца года. Всем ясно?
Студенты нехотя кивали головами.
— Прекрасно. А теперь можете начинать.
Как будто по команде, ребята начали дуэль. Как ни странно, делали это слишком правильно и точно. Никакого членовредительства.
Гермиона же стояла, не шевелясь. Паркинсон тоже.
— Ну же, Грейнджер, долго ты будешь на меня пялиться? Я не картина. Начинай уже.
— Лучше ты, — едва вымолвила староста.
— Хорошо. Ты сама напросилась. Петрификус Тоталус!
В этот момент бдительность Гермионы как будто кто-то выключил. Девушка не шевелилась, не уворачивалась, даже не выставила щит. Ничего. Просто стояла и ждала своей участи.
Заклинание Паркинсон произнесла очень уверенно. Красный луч вырвался из ее волшебной палочки и несся в сторону соперницы, которая даже закрыла глаза.
Буквально в последний момент, когда луч уже должен был ее настигнуть, перед девушкой оказался Малфой и закрыл ее собой. Луч ударил парню в грудь, и последний упал в оцепенении.
На лице Гермионы застыл ужас.
«Он. Меня. Спас. Этого не может быть!»
Осознав, что произошло, Панси подбежала к обездвиженному Драко и принялась его тормошить, но парень не реагировал.
— Ему нужно в Больничное крыло. Срочно! — практически прокричал преподаватель. Сотворив из воздуха носилки, он положил Драко на них и, держа палочку перед собой, левитировал носилки к выходу из класса.
— Занятие закончено! Все свободны! — последние слова, произнесенные преподавателем. И он исчез за дверью.
Обнажив душу Очнулся Драко в Больничном крыле.
«Прекрасно! Я уже стал как Поттер.»
Как только парень осознал, где он находится, к нему подошла мадам Помфри.
— Как вы себя чувствуете, молодой человек?
— О, прекрасно! — Малфой не смог удержаться, чтобы не съязвить.
— Отлично! Тогда я осмотрю вас. Не двигайтесь.
Пока медсестра осматривала его, Драко думал о причине своего попадания сюда, наверное, в одно из самых неприятных мест во всем замке. А причина была одна. Грейнджер.
— Спасибо, что выполнили мою просьбу и не двигались. Я вас осмотрела и могу сказать, что видимых повреждений нет, как и повреждений внутренних органов, только небольшой ушиб головы. Поэтому вам необходимо задержаться здесь до завтра.
— Но… — Драко попробовал возразить, но был нещадно перебит:
— Никаких «но», мистер Малфой! Здесь я решаю, кто и когда выздоравливает. Остаетесь здесь до завтра. Сейчас принесу вам завтрак. Отдыхайте, — и медсестра удалилась.
«Отдыхайте… Легко сказать. Что на меня вчера нашло? Ах, ну да, я просто защитил Гермиону Грейнджер от своей подружки и всего-то. Вероятно, я потерял последний рассудок.»
***
Гермиона так и не смогла заснуть. Она лежала с открытыми глазами и прокручивала в голове случившееся на уроке.
«Он меня защитил. Он. Драко Малфой. Защитил. Грязнокровку. Это слишком идеально, чтобы быть правдой, но это правда. Он действительно меня защитил. Закрыл от луча заклинания. Защитил от своей же подружки. Нереально… Неужели сейчас происходит то, чего я боюсь больше всего? Неужели я влюбляюсь? Нет. Этого не может быть. Я не могла. Это все сон. Я просто сплю. Завтра я приду на завтрак и увижу его в компании той же Панси. И все будет как прежде… Хотя, кому я лгу? Все не будет как прежде. Все уже не как прежде. И это пугает…»
Пролежав до шести утра, Гермиона поднялась с постели и решила привести себя в порядок, пока ее соседки еще спят и не успели занять ванную.
Стоя под теплым душем, девушка думала, думала о вчерашнем, о том, что нужно Малфоя как-то отблагодарить. Обязательно.
Эта мысль так плотно засела в голове Грейнджер, отчего последняя, наскоро вытеревшись полотенцем, одевшись в джинсы и футболку, собрав свои непослушные волосы в высокий хвост и немного надушившись, выскользнула сначала из спальни, а потом и из гостиной.
***
Шесть утра, наверное, всегда было самым безопасным временем в стенах школы. Все старосты уже давно спали после патрулирования, а Филч, к сожалению для него, тоже не мог не спать целую ночь, поэтому сейчас Гермионе никто не мешал уверенным шагом приближаться к Больничному крылу.
Подойдя к двери, девушка замерла.
«Что я ему скажу? Как объясню своё присутствие? И как объясню этот визит мадам Помфри? К черту! Я должна его увидеть»
Аккуратно отворив дверь, Грейнджер на цыпочках вошла внутрь и, прикрыв ее, осмотрелась. На ее счастье, сейчас в лазарете находился только Малфой, чья койка стояла в самом конце.
Девушка ступала как кошка, абсолютно бесшумно.
Подойдя к его койке, Гермиона снова огляделась и присела на стул.
Девушка несмело осматривала парня на предмет ушибов, но видимых не было. Наоборот, Малфой выглядел слишком умиротворенным во время сна. На его лбу залегла маленькая складочка, и Гермионе безумно захотелось разгладить ее. Осторожно, чтобы не разбудить Драко, девушка поднесла руку к его лицу и аккуратно коснулась этой складочки. По телу прошел заряд тока, и Гермиона одернула руку. Она очень боялась его разбудить. Ведь до сих пор не знала, что сказать.
Снова оглянувшись, девушка заметила на соседней тумбочке небольшой лист пергамента и чернильницу с пером. Также бесшумно Грейнджер подошла к этой тумбочке, и, окунув перо в чернила, вывела на пергаменте всего одно слово. Затем, вернулась к кровати Малфоя и положила записку около него.
В голове появилась новая мысль.
Поцеловать. В щеку. Немедленно.
Поддавшись порыву, девушка наклонилась и нежно прикоснулась губами к его теплой щеке. Выпрямившись, Гермиона снова посмотрела по сторонам, бросила короткий взгляд на Малфоя и выскользнула в коридор.
Как только девушка ушла, Драко открыл глаза и прикоснулся ладонью к щеке, как раз к тому месту, где только что ощущал ее губы. Улыбнувшись, парень повернул голову и увидел лежащий на тумбочке пергамент. Поднявшись на локтях, парень дотянулся до него и, взяв в руки, увидел надпись:
Спасибо.
«Оказывается, чтобы Грейнджер меня поцеловала, нужно было всего-то попасть в Больничное крыло. Но это того стоило.»
На следующее утро Драко выписали из Больничного крыла. Его встречал Блейз, который смотрел с нескрываемым подозрением.
— Как ты себя чувствуешь? — участливо поинтересовался Забини.
— Жить буду, — тихо ответил Малфой.
— Не хочешь ничего объяснить? — Блейз перешел в наступление.
— О чем ты? — Драко прекрасно понимал, что имеет ввиду друг, но как смог оттягивал момент разоблачения. Почему-то идея поговорить с ним на тему своего странного отношения к Грейнджер уже не казалась такой правильной. Хотелось оставить это внутри себя и ни с кем не делиться.
— Не строй из себя дурака, — рявкнул Забини. — Тебе не идет. Ты прекрасно знаешь, что я имею ввиду.
Блейз остановился и выжидающе посмотрел на Драко. Малфой молчал, рассматривая стену за спиной друга.
— Я жду! — напомнил Забини о своем существовании.
Драко тяжело вздохнул.
«Делать нечего. Придется сказать. Может, поможет чем…»
— Ладно, пойдем на Башню Астрономии. Мне не нужны лишние уши.
Блейз послушно направился следом.
***
Утро для Гермионы началось еще в шесть утра, и сейчас, в восемь тридцать, сидя на завтраке, девушка безумно хотела спать.
В голове было только две мысли.
«Во-первых, я правильно сделала, проведав его. Мне же нужно было убедиться, что с ним все в порядке. Да и к тому же, он спал и меня не видел. Меня вообще никто не видел. А, во-вторых, может, не стоило ходить. Теперь он будет еще больше надо мной издеваться из-за этой записки. Черт же меня дернул ее оставить. Он же не идиот. Он сразу догадается, кто ее оставил. Теперь расплаты мне не избежать…»
Гермиона настолько погрузилась в свои мысли, что даже не заметила, что Джинни ей что-то увлеченно рассказывает. Очнулась девушка только после того, как подруга помахала ей перед носом рукой.
— А, что? — Грейнджер непонимающе уставилась на Джинни.
— Гермиона, где ты витаешь?
— Нигде, я здесь. Я тебя слушаю, — как можно увереннее ответила Гермиона.
— Да ну? — Уизли выгнула бровь. — И что последнее я сказала?
Гермиона попыталась вспомнить, что же именно втолковывала ей подруга, но в голове был один чертов Малфой.
— Что и следовало доказать, — с неким превосходством в голосе произнесла Джинни. — Что-то случилось? Рассказать не хочешь?
— Нечего рассказывать. Просто не выспалась, — врать было тяжело, но другого выхода не было. — Ладно, я пошла. Мне еще нужно забежать в библиотеку перед занятиями. И не смотри на меня так. Это очень важно.
Грейнджер быстро допила тыквенный сок и, схватив сумку, выскользнула из-за стола, а потом и из Большого Зала. Джинни же только покачала головой.
***
Девушка быстрым шагом направлялась в библиотеку. Ей действительно было жизненно необходимо посетить сей Храм наук, ведь вчера из-за переживаний за Малфоя она даже должным образом не подготовила эссе по травологии. А так как Гермиона не могла себе позволить явиться на урок неподготовленной, за полчаса до начала занятий необходимо было восполнить пробелы в выполнении домашнего задания.
Грейнджер так погрузилась в свои мысли, что даже не заметила поворот в соседний коридор и в кого-то врезалась. Нет, она точно знала, в кого врезалась. Это уже становилось традицией.
***
Поднявшись на Астрономическую башню, Драко тут же достал из кармана пачку сигарет и закурил.
— Наконец-то. Со вчерашнего дня об этом мечтал, — парень закрыл глаза, чтобы в полной мере насладиться моментом. Но из этого блаженного состояния его вывел Блейз, противно покашливая.
— Я жду!
Малфой открыл глаза и с деланым непониманием уставился на друга.
— Что ты от меня хочешь услышать?
— Правду!
«Блейз абсолютно не дурак и прекрасно вчера все понял. Какого черта я вообще бросился ее защищать?! Ну, подумаешь, полежала бы вместо меня в лазарете, ничего бы не случилось. Только польза. Будет знать, как щелкать клювом, работая в паре с Паркинсон…
Хотя, кого я обманываю? Я прекрасно понимаю, что делал это осознанно. Я хотел ее защитить. И я это сделал. На глазах у преподавателя и двух враждующих факультетов.
Идиот.»
— Малфой, если ты думаешь, что я от тебя так легко отстану, то ты сильно ошибаешься. Я хочу знать, что вчера произошло, и почему ты ни с того ни с сего бросился под луч заклинания, который предназначался для Грейнджер? И не вздумай юлить.
Малфой устало посмотрел на друга.
«А чего ты ждал? Что Блейз промолчит? Конечно! Жди! Блейз — это еще цветочки. А вот, что будет, когда Панси захочет поговорить, тогда наступит полное дерьмо. И это даже не гипербола…»
— Ладно, я расскажу. Но только для того, чтобы ты от меня отстал.
Блейз облокотился о перила и весь обратился в слух.
— Ну… Несколько дней назад я стоял здесь, где сейчас стоишь ты, и думал. Мама прислала очередное письмо о безумствах отца. Просила слушаться его во всем. А как я могу его слушаться, если он вообще превратился в параноика?! Его чертовы идеи о служении этому безносому идиоту меня вообще в ужас приводят…
— Ближе к сути, — перебил Забини. — Об одержимости твоего отца я в курсе.
— Я стоял, думал и вдруг услышал какие-то шаги. На Башню кто-то поднимался. Мне совершенно не хотелось никого видеть. А когда я развернулся и увидел, кто пожаловал, жутко разозлился. Это была Грейнджер. Я стал прогонять ее. А она… Она, как обычно, отвечала с достоинством. Знаешь, в их чертовом трио она все-таки действительно самая умная. Самая языкастая. Поттер и Уизли только и могут, что кулаками махать. А она нет, она всегда бьет словом. Как я… — в этот момент глаза Драко как-то изменились и в них появилось то, чего никогда не было и, по идее, никогда и не должно было быть — нежность.
Блейз просто выпал в осадок, если так можно было назвать его реакцию. Нет, он конечно догадывался, что не все так просто, но, чтобы настолько. Но он решил больше не перебивать Малфоя, иначе правды не услышит никогда.
Драко же продолжал:
— Я продолжал прогонять ее. Мне не хотелось сейчас никого видеть, а ее тем более. Я теснил ее к стене. Хотел напугать. Вывести из себя, чтобы она убежала. Но в какой-то миг луна озарила ее лицо, и я пришел ужас. Ее лицо было мокрое от слез. Глаза красные, опухшие. Тут и ясновидящим не нужно было быть, чтобы понять, что она плакала. И ее явно кто-то довел до такого состояния. Ведь, ты же знаешь, она слишком гордая и неприступная, чтобы рыдать без повода. Я сразу догадался, что на роль кандидата претендуют только двое ее несменных дружков. Больше некому. Хотя я не мог понять одного: что же такого они смогли ей сделать или наговорить, что она рыдала? Причем не просто пустила пару слезинок, как бездарная актриса, а именно рыдала, взахлеб. Когда я это осознал, у меня внутри как будто что-то щелкнуло. Я безумно захотел докопаться до правды, но она мне не дала. Она просто разрыдалась снова и уселась на пол. На холодный пол. На котором девушкам не следует сидеть. Дальше я вообще не отдавал отчета своим действиям. Я присел около нее. А потом, я походу вообще не соображал, что делаю, я притянул ее к себе и обнял. Но это еще не самое странное в этой истории. После этого, наверное, я окончательно лишился последнего рассудка. Я поцеловал ее. И мне понравилось. Мне, черт возьми, понравилось…
Драко замолчал, прокручивая в голове происходящее в тот день.
Блейз же молчал. Его выражения лица Драко так и не понял, но вот одна мысль его посетила — Забини удостоверился в своей правоте.
— А потом? — Забини резко вышел из своего оцепенения и с интересом посмотрел на Драко.
— А потом? Потом мне показалось, что ее что-то ужалило в одно место. Она резко подскочила, развернулась и убежала. А я так и стоял как болван, не зная, что делать дальше. Хотя, в начале я даже думал догнать ее, но вовремя сообразил, что сейчас это будет лишним. На следующий день мы столкнулись с ней в коридоре. Вернее, она в меня врезалась. И снова какое-то чертово наваждение. Я снова ее поцеловал. И она снова не сопротивлялась…
— Именно поэтому ты и высматривал ее три дня в Большом зале и на уроках? Или есть более веская причина?
— Я случайно подслушал разговор Грейнджер и мелкой Уизли, они разговаривали обо мне. Грейнджер даже призналась, что ей понравилось со мной целоваться. Хотя, я бы сильно удивился, если бы под таким напором она ничего бы не сказала. Грейнджер сказала, что собирается это прекратить. Ну, то есть, начать меня игнорировать. Бегать от меня, одним словом. Ну, три дня ей это удавалось каким-то невероятным образом…
— Ну, это понятно, но может ты все-таки объяснишь вчерашнюю твою выходку? Я что-то ничего не понял. И не только я. Видел бы ты лицо Поттера. Судя по всему, бедняга такого в своей жизни еще не видел, — на последней фразе Блейз даже улыбнулся.
— После того, как мы выпили в гостиной, и я направлялся спать, около спальни меня поджидала Панси со своими тупыми вопросами. Как ты уже понял, они тоже касались Грейнджер. Я не сильно хотел с ней это обсуждать, впрочем, как и с тобой тогда, поэтому послал ее. А напоследок она пообещала ее убить, если еще раз около меня увидит. И, знаешь, я даже испугался. Я испугался за жизнь Грейнджер. Хотя еще б месяц назад сам бы с удовольствием грохнул бы ее. А потом эта чертова дуэль. Я сначала старался вести себя как обычно. Огрызнулся пару раз на выпады Уизли. Но когда ее поставили в пару с Панси, я забеспокоился. Панси обещала ей навредить, и я был уверен, что она ни в коем случае не собирается упускать такой шанс. А когда она произнесла заклинание, и луч вырвался из ее палочки и понесся в сторону Грейнджер, я почему-то вообще запаниковал. Грейнджер не шевелилась и даже глаза закрыла. Это было так на нее не похоже. Я не хотел, чтобы она пострадала. Поэтому и выскочил перед ней и принял удар на себя…
— Да ты просто Ромео, — засмеялся Забини.
— Кто? — Малфой вытаращил глаза.
— Не обращай внимания, это из какой-то маггловской пьесы…
— С каких это пор, Блейз, ты читаешь маггловские пьесы? — ехидно произнес Малфой.
— С тех самых, как моя мать начала окучивать новую жертву. А этот идиот обожает читать некоего Шекспира. Вот мать и начала искать эти пьесы и чуть ли не требовать, чтобы я их тоже читал. Скажи мне, я похож на идиота, чтобы это читать?
— Но ты же прочитал. Я прав? — Драко откровенно издевался.
— Пришлось. Ты же знаешь мою маман, — Блейз был явно недоволен. — Но вернемся к нашим баранам. То бишь, к тебе, Малфой.
— Я все рассказал. Что ты еще от меня хочешь?
— Чтобы ты ответил мне на один вопрос. Только правду. Идет?
— Валяй, — Малфой насторожился. От этого Забини можно было ожидать чего угодно.
— Она тебе нравится? Уточняю. Гермиона Грейнджер. Тебе нравится Гермиона Грейнджер?
Малфой пришел в ужас. Еще подобных вопросов ему не хватало.
«Забини, ты — скотина. Знаешь, как ввести в ступор. И что ему ответить? Стоп. Почему я так переживаю, собственно говоря? Она же мне не нравится? Не нравится. Поэтому слово из трех букв верно истолкует мое к ней отношение.»
— Нет, Забини, она мне не нравится. И хватит допросов. Я пошел. Мне еще необходимо собраться на занятия, — Драко развернулся на каблуках и зашагал в сторону лестницы.
— Ты врешь, Малфой. И я тебе в скором времени это докажу.
Но Драко уже этого не слышал.
***
Наскоро приняв душ, собравшись и захватив сумку, Драко направлялся в сторону Большого зала, чтобы успеть съесть хотя бы какой-то бутерброд. О полноценном завтраке уже не могло идти и речи.
Вдруг из-за поворота кто-то вышел и врезался в него. Реакция была просто мгновенной. Парень почему-то не сомневался, что это девушка, поэтому в тот же момент одной рукой приобнял пока незнакомку, чтобы спасти ее от падения. Девушка сразу же подняла глаза, и, о чудо — это была Грейнджер. На этот раз она не плакала.
— Грейнджер? — Драко даже присвистнул. — Снова ты? Какая встреча!
— Привет, Малфой. Премного благодарна, что ты спас меня от падения, но я очень спешу, будь любезен, отпусти меня, — последнюю фразу девушка произнесла уже буквально шипя от негодования.
— Не-а, — Драко улыбнулся.
Улыбнулся? Улыбнулся.
«Похоже, Больница Святого Мунго по мне плачет. Малфой мне улыбнулся. Чертовщина какая-то. Кстати, он меня так и не отпустил. Вот гад. Ну я ему…»
— Отпусти сейчас же, гаденыш, — Грейнджер шипела как змея, и Драко всерьез засомневался, на правильный ли факультет ее отправила Шляпа.
— Не-а. Сначала я кое-что сделаю…
— Чт…
Девушка не успела договорить, потому что Драко резко наклонился и поцеловал ее. Снова. В третий раз.
«Малфой, ты идиот! Отстань, я знаю…»
Погружаясь в реальностьВ течение следующих нескольких дней после выписки Малфоя из лазарета Гермиона игнорировала его еще тщательнее, чем было до этого. Она по-прежнему не посещала совместные трапезы, на уроках сидела настолько далеко от него, насколько могла, а все свободное время проводила в компании своих дружков. А все почему? Потому что после их очередного поцелуя в то утро Гермиона не оттолкнула его, а даже наоборот — ответила. Ей нравилось. Ему тоже. Казалось, все прекрасно, но девушка думала по-другому. Она прощалась. Она всерьез решила прекратить эти чертовы наваждения и покончить с какими-то глупыми чувствами к Малфою раз и навсегда. Поэтому после того, как они закончили целоваться, Грейнджер влепила ему звонкую пощечину и отступила на безопасное расстояние. Малфой стоял совершенно ошарашенный произошедшим. Он даже потерял дар речи. Гермиона же смотрела на него исподлобья. Глаза метали молнии, и, казалось, что эти молнии сейчас же вылетят из ее глаз и вонзятся в парня.
— А теперь послушай меня, Малфой! — голос девушки был настолько жестким, отчего Драко даже невольно поёжился. — Не смей, слышишь, не смей больше приближаться ко мне ближе, чем это позволяют рамки приличия общения между студентами разных факультетов. Не смей больше никогда меня трогать! Я не знаю, что между нами происходит, но это неправильно. Так не может продолжаться дальше. Мы враги, слышишь, враги! — последнюю фразу девушка буквально выплюнула ему в лицо, и от этого Малфою стало так паршиво на душе, что он даже не проронил ни слова, не удержал ее, не сказал, что они больше не враги.
Проводив ее долгим взглядом, Малфой пришел к выводу, что сегодняшний вечер он проведет в компании огненного виски и уже привычных сигарет.
***
И вот, уже несколько дней после того разговора Гермиона старательно избегала парня, и как успела заметить, Малфой не был против. В те редкие моменты, когда девушка его видела, парень выглядел на редкость спокойным.
Но всему приходит конец.
На следующее утро завтрак в Большом зале проходил очень оживленно. Гермиона, видимо, решила, что больше нет смысла от него прятаться, ведь парень вроде отстал и даже не пробовал искать встречи, и пришла на завтрак.
Но аппетита не было. Девушка тщательно размазывала овсяную кашу по тарелке, когда в помещение стали влетать совы. Обычная почтовая сова опустилась около Гермионы, держа в клюве свежий номер Ежедневного Порока. Грейнджер забрала газету и отложила ее до момента окончания завтрака, чтобы почитать в тишине.
— Гермиона, можно взять газету? — вежливо поинтересовался Гарри.
— Конечно, мог бы и не спрашивать, — Гермиона слегка улыбнулась другу и снова вернулась к весьма увлекательному занятию.
Поттер взял газету, и тут же ему в глаза бросился заголовок:
ПРИСПЕШНИКИ ТОГО, КОГО НЕЛЬЗЯ НАЗЫВАТЬ СОВЕРШИЛИ НАЛЕТ НА МАГГЛОВСКИЙ ЛОНДОН. ЕСТЬ ЖЕРТВЫ.
Гарри немедля принялся читать статью.
«Вчера, около 6 вечера на некоторые кварталы маггловского Лондона был совершен налет приспешников Того, кого нельзя называть, так называемых Пожирателей Смерти. Естественно, бедные магглы не имели ни единого шанса выстоять в этих нападениях. Прилагаем список погибших: Амелия и Альфред Доуэл, Натали и Френк Самерсет, Джордж и Оливия Малкольм, Крис и Джин Грейнджеры.
Упокоит Мерлин их души.»
Прочитав последние имена, Гарри пришел в ужас. Это же родители Гермионы погибли. Бедная Гермиона.
Гермиона же абсолютно не обращала ни на что внимания. Даже на то, что все, кто получили Ежедневный Пророк, стали слишком шуметь и коситься в сторону гриффиндорского стола. Вывел ее из ступора голос Гарри.
— Гермиона, ты должна кое-что знать… — голос друга был настолько безжизненным, что Грейнджер в миг обратила на него внимание.
— Что-то случилось?
— Вот здесь, статья… — Гарри говорил что-то еще, но Гермиона уже его не слушала. Она выхватила газету и пробежалась по строчкам.
«… Крис и Джин Грейнджеры…»
Гермиона смотрела на текст, не мигая. Жестокая реальность тут же обрушилась на нее. Родители. Мама и папа. Их больше нет. Эти ублюдки их убили. Убили. УБИЛИ!!!
Резко вскочив со своего места, девушка смахнула накопившиеся в глазах слезы, схватила злополучную газету и выбежала прочь из Большого зала. Гарри хотел было побежать за ней, но его остановила Джинни, сказав, что сейчас Гермионе нужно побыть одной.
Гермиона бежала на Астрономическую башню. Туда, где она сможет побыть одна. Оказавшись на Башне, девушка тут же рухнула на колени и дала волю слезам.
***
Малфой пришел на завтрак в том же настроении, что и последние три дня. Почему-то исход последнего разговора с Грейнджер ему дико не нравился. Она просто его отшила.
Пребывая в своих мыслях, парень так же, как и Гермиона размазывал овсянку по тарелке и абсолютно не обращал внимания ни на кого. Когда в Зал влетели совы, Драко снова никак не отреагировал. Некоторые из его одноклассников выписывали Ежедневный Пророк, и поэтому, как только они получили газету и увидели огромный заголовок, занимающий всю первую страницу, погрузились в чтение.
Драко же пребывал в своих мыслях. Но рядом сидела Панси, которая также выписывала газету, и которая тут же начала читать огромный заголовок вслух.
ПРИСПЕШНИКИ ТОГО, КОГО НЕЛЬЗЯ НАЗЫВАТЬ СОВЕРШИЛИ НАЛЕТ НА МАГГЛОВСКИЙ ЛОНДОН. ЕСТЬ ЖЕРТВЫ.
— Ого, ничего себе, какие приятные новости с самого утра, — Панси явно была довольно тем, что было написано. — Ого, да это же просто праздник какой-то! Слушайте, вчера, около шести вечера на некоторые кварталы маггловского Лондона был совершен налет приспешников Того, кого нельзя называть, так называемых Пожирателей Смерти. Естественно, бедные магглы не имели ни единого шанса выстоять в этих нападениях. Прилагаем список погибших: Амелия и Альфред Доуэл, Натали и Френк Самерсет, Джордж и Оливия Малкольм, Крис и Джин Грейнджеры… стоп, Грейнджеры? Неужто это родители этой грязнокровки из Гриффиндора? Поверить не могу! Это точно праздник!
Уловив краем уха фамилию Грейнджер, Драко резко выхватил из рук Панси газету и бегло пробежал глазами по строчкам.
«…совершен налет…»
«…список погибших…»
«…Крис и Джин Грейнджеры…»
«…список погибших…»
«…погибших…»
«…ПОГИБШИХ!!!..»
Как раз в этот момент Драко увидел, как Гермиона вскочила и, схватив эту чертову газету, убежала прочь.
«Я должен пойти за ней. Должен? Да, должен. Ей сейчас нужна поддержка. С каких это пор я хочу ее поддержать? Черт его знает. Я должен сейчас быть с ней…»
Драко подождал несколько мгновений, чтобы странно не выглядеть в глазах всех присутствующих, медленно поднялся из-за стола и так же медленно направился к выходу, мысленно соображая, где искать Гермиону. Почему-то сразу появилась мысль. Башня Астрономии. В прошлый раз она пошла туда. Может, и сейчас она там?
Не медля ни секунды, Драко помчался в сторону Башни.
Вбежав по ступенькам на самый верх, парень удостоверился в своей правоте. Грейнджер сидела на полу и плакала.
От такой картины сердце Драко предательски сжалось, и он понял, что от того, что он просто постоит около нее толку не будет. Поэтому парень тут же подошел к Гермионе, сел около нее и притянув плачущую девушку к себе, обнял.
***
Прошло, быть может, несколько минут, а, может, и несколько часов. Они так же продолжали сидеть. Драко прижимал девушку к себе и шептал какие-то успокаивающие слова в то время, как Гермиона продолжала плакать, хотя уже и не так громко. В голове никак не укладывалось, что родителей больше нет в живых, что эти сволочи их убили, что теперь она осталась совершенно одна.
Почему-то, когда Малфой только-только обнял ее, у Гермионы даже не было сомнения, что это именно он. И дело тут было явно не в аромате его одеколона или же в зеленом галстуке, который сразу бросался в глаза, а именно в том, что девушка просто почувствовала, что это именно Он. Где-то в глубине души, когда Грейнджер бежала сюда, на Башню, она надеялась, что он заметит заметку в газете, узнает знакомую фамилию и пойдет за ней. И ей было плевать, как бы это выглядело со стороны и как бы это называлось. И вот сейчас, сидя в его объятьях, Гермиона хоть немного, но все же была этому рада.
Они продолжали сидеть, и Драко по-прежнему не выпускал ее из объятий. Парень никак не мог припомнить моментa, когда бы он вел себя примерно так же, когда испытывал нечто подобное хотя бы к одной девушке, которых было огромное количество, когда бы ему хотелось уничтожить целый мир за хотя бы одну единственную слезинку на глазах этой невероятной девушки.
«Кажется, я понял, как называется моё состояние… Я влюбился… Просто шикарно!»
Прошло еще некоторое количество времени, когда Гермиона слегка отстранилась от парня и заглянула в его глаза.
— Почему ты здесь? — тихо проговорила девушка. — Почему ты пошел за мной?
— Я не знаю.
А что он должен был сказать? Что действительно этого хотел? Что уже в своих мыслях послал все чистокровные убеждения к черту? Что также к черту послал и отца? Что ради ее улыбки он готов уже пойти за ней на край света? Это было слишком даже для него. Это были розовые сопли.
Ответ на эти вопросы был только один.
Она стала ему небезразлична.
Он влюбился.
И это пугало.
Что будет с ними дальше?
Что вообще с ними будет? Ведь грядет нечто страшное. Темный Лорд восстал из мертвых и готовится убить Поттера, чего бы это ему не стоило. Даже ценой жизней всего мира.
А он, Драко Малфой, испытывает те чувства, которых не должно было у него возникнуть. Никогда. Только не к ней.
Только не сейчас.
Но они возникли. И, как ему показалось, только усиливались. Ведь как иначе можно было объяснить его порыв быть сейчас рядом с девушкой?
Он терял контроль над собой рядом с ней.
Он падал в бездну.
И от этого не было спасения.
Отринув правдуНа следующее утро весь Хогвартс обсуждал только две новости: убийство Пожирателями Смерти родителей Гермионы Грейнджер и роман Гермионы Грейнджер с Драко Малфоем.
Первая новость не пришлась по душе всем студентам, за исключением учащихся змеиного факультета. Что же касается второй, то, казалось, вражда между Гриффиндором и Слизерином только усилилась. Ни одна из сторон не могла принять отношения этих парня и девушки. Ведь они такие разные. Их абсолютно ничего не должно связывать, не говоря уже о романтических отношениях. Но слухи о них говорили об обратном.
Слухи первоначально исходили от известной сплетницы всей школы — Лаванды Браун.
Вчера Лаванда со своей закадычной подругой Парвати Патил решили прогуляться после уроков на Башню Астрономии и обсудить последние школьные новости, но это не удалось. Наоборот, они увидели то, чего уж никак не ожидали увидеть: Драко Малфой обнимал Гермиону Грейнджер, гладил по голове и что-то шептал.
Девушки были настолько поражены увиденным, что даже не смогли вымолвить и слова. Как можно тише подруги спустились по ступеням и посмотрели друг на дружку.
— Ты тоже это видела? — хриплым голосом проговорила Лаванда. Патил же до сих пор была под впечатлением, поэтому только неуверенно кивнула.
— Как ты думаешь, Гарри и Рон знают, что их подруга встречается с их же врагом? — голос Лаванды стал загадочнее.
Парвати снова промолчала, только пожав плечами.
— Мне почему-то кажется, что парни не в курсе. Нужно им рассказать, — Браун уже повернулась, чтобы бежать в гостиную своего факультета, когда Парвати схватила ее за руку.
— Лаванда, не стоит. Гермионе и так сейчас не сладко. У нее родители погибли, — девушка умоляюще посмотрела на подругу.
— Но это же сенсация! — Браун сейчас просто удивляла своей тупостью. Парвати никогда бы не подумала, что когда-либо сможет не согласиться со своей лучшей подругой. Но сейчас был не тот случай. Вся эта история с погибшими людьми от рук Пожирателей Смерти плотно засела в ее голове. И как бы девушка не любила выскочку и заучку Гермиону Грейнджер, сейчас было не время распускать о ней такого рода слухи.
— Лаванда, я никому об этом рассказывать не буду. Это низко.
— Как знаешь. А я расскажу. Завтра об этом будут знать все. Это же действительно сенсация!
После этих слов Лаванда снова развернулась и припустила по коридору явно рассказывать эту великолепную новость своим подругам с других факультетов.
И вот, на следующее утро об этом знали все. Абсолютно все. Казалось, даже преподаватели.
Гарри и Рон сидели за столом в Большом зале и даже не притронулись к еде. Если для Гарри это было пустяком, за годы житья у Дурслей он привык к голодовке, то для Рона это было почти трагедией.
Ребят волновало несколько вопросов.
Во-первых, как вообще получилось, что их Гермиона связалась с этим ублюдком Малфоем?
Во-вторых, почему они были не в курсе?
И, в-третьих, где они были сейчас, Гермиона и Малфой?
Их никто не видел со вчерашнего завтрака, когда Грейнджер сбежала, прочитав заметку о смерти родителей. Малфой ушел спустя несколько минут. И вот сейчас, спустя сутки, их нет на завтраке, и никто, даже Лаванда, которая видела их на Астрономической Башне не знает, где они.
Гарри вздохнул. Он не знал, что делать.
Он уже трижды за это утро поднимался в спальню и просматривал каждым миллиметр Карты Мародеров. Гермионы и Малфоя нигде не было. И это пугало. Поттер не принимал слухи о романе всерьез, но безумно беспокоился за подругу. Ведь если подумать, то Малфой тоже может быть Пожирателем Смерти. Он вполне может пойти по стопам отца и начать так же убивать.
Вдруг в голове у Гарри возникла сумасшедшая мысль.
«А что, если они в Выручай Комнате? Она же не видна на Карте. Сейчас я пойду туда и проверю. Если она мне не откроется, значит они точно там. И как только они оттуда выйдут, я убью этого ублюдка…»
Гарри вскочил и быстрым шагом направился в сторону выхода, как вдруг вошла Гермиона. Выглядела девушка не очень: заплаканное лицо, красные глаза, мятая мантия.
Увидев подругу, Поттер бросился в ее сторону и заключил девушку в объятьях.
— Гермиона, где ты была? — обеспокоенно произнес парень.
— В Выручай Комнате, — спокойно ответила Гермиона.
— С Малфоем? — Гарри вмиг изменился в лице.
— Одна.
— А где был Малфой? Я смотрел, на Карте его не было, — Поттер стоял на своем. Он хотел знать правду.
— Откуда мне знать? — устало ответила подруга и направилась к столу.
Ее появление вызвало бурный интерес у всех присутствующих. Только Рон никак не отреагировал, только еще сильнее надулся.
Джинни же сразу же присела около Гермионы и заключила ту в объятья.
— Гермиона, дорогая, как ты чувствуешь себя? — голос рыжеволосой девушки был до нельзя обеспокоенный.
— Никак, — голос Грейнджер дрогнул, и девушка закусила губу, чтобы не заплакать. Есть расхотелось. Гермиона развернулась и снова последовала на выход. Джинни схватила со стола несколько бутербродов и поспешила за ней. Уизли не хотела оставлять ее одну.
***
Девушки вошли в Выручай Комнату, и Джинни осмотрелась. Перед ней была небольшая, но очень уютная комната.
— Это моя комната дома… Была… — вздохнула Гермиона и присела на кровать. — Располагайся.
Джинни присела рядом и посмотрела в глаза подруге.
— Я обманула Гарри, — тихо поговорила Грейнджер.
— В смысле? — непонимающе посмотрела на нее Джинни.
— Гарри спрашивал у меня, где я была вчера целый день, а я сказала, что была здесь одна.
— И в чем обман? — Уизли нетерпеливо заерзала.
— Я была с Малфоем, — тихо ответила Гермиона и отвернулась. Скрывая румянец.
— То есть, вы вместе? — Джинни затаила дыхания в ожидании ответа.
— Нет! — слишком категорично выкрикнула Гермиона. Джинни улыбнулась. — Просто он пришел, когда я была на Астрономической башне и просидел со мной, пока я не уснула.
— А потом?
— А потом я проснулась здесь, в Выручай Комнате. Одна.
— А где Малфой был? — как-то слишком разочаровано проговорила Уизли.
— Понятия не имею. Я даже не помню, как тут оказалась, — Гермиона действительно не помнила. Последнее, что осталось в ее памяти — это его нежные объятия и успокаивающий голос.
— Кстати, — осторожно начала подруга, с тревогой глянув на Грейнджер. — Я думаю, что лучше будет, если ты это узнаешь от меня.
Гермиона напряглась.
— Что случилось?
— Дело в том, — медленно продолжала Джинни. — Дело в том, что Лаванда вчера вас видела и умудрилась рассказать всей школе, что у вас роман. В это, конечно, мало кто верит, но факт остается фактом.
— А Гарри и Рон? — забеспокоилась Гермиона. — Они верят?
— Гарри нет, а вот с Роном сложнее. Ты же знаешь, каким упрямым ослом он может быть…
— Но у нас ним ничего нет и быть не может. Он же Малфой…
— Да, я помню. Он — Малфой. Ты — Грейнджер. Вы типа враги. А уж тот факт, что вы целовались, так он совсем подтверждает, что между вами абсолютно ничего нет, — саркастично ответила Джинни. — Себе-то хоть не ври. Он тебе нравится. И ты ему тоже, скорее всего.
— Джинни, прекрати. Это чушь.
— Ладно, ладно, — Уизли подняла руки в примирительном жесте. — Кстати, перед завтраком к нам походила МакГонагалл и просила передать, чтобы ты зашла к Дамблдору, пароль «Шоколадные котелки».
— Да, хорошо, сейчас так и сделаю, — Гермиона уже была не рада, что начала этот разговор. Она боялась, что слова Джинни окажутся правдивыми, что Малфой ей и вправду может нравится.
Развернувшись на каблуках, Гермиона медленно направилась к выходу.
— Гермиона, подумай о моих словах, — крикнула ей вслед Джинни, но дверь уже исчезла.
***
Малфой курил уже вторую пачку. Он пытался привести мысли в порядок, но получалось с трудом. Вчера он поддался порыву и пришел сюда, на Астрономическую башню, к ней. Он переживал. Он боялся за нее. Они просидели здесь долго, пока девушка не уснула. Драко не хотел тревожить ее сон. Эта девушка и так многого натерпелась. Она потеряла родителей. А в ее случае это было самое страшное.
Сообразив, что Гермиона уснула, Малфой аккуратно взял ее на руки и понес в Выручай Комнату. Девушка была такой легкой, отчего парень даже задумался, ест ли она вообще. В коридорах не было ни души. Как раз проходил ужин, поэтому случайных прохожих не было. Дойдя без происшествий до заветной комнаты, Драко с Гермионой на руках трижды прошелся вдоль стены, пытаясь представить, какая именно у Гермионы в ее доме может быть спальня и вошел внутрь. Спальня была небольшой, но очень уютной.
Парень прошел внутрь, и, осторожно положив девушку на кровать, укрыл пледом. Уже дойдя до двери, Малфой развернулся и, в несколько шагов преодолев расстояние до кровати, наклонившись, нежно поцеловал Гермиону в висок и вышел.
Скорбя об ушедшихГермиона подошла к Каменной Горгулье — входу в кабинет профессора Дамблдора.
— Шоколадные котелки, — всего два слова, статуя стала вращаться, и появились ступеньки, которые вели прямо к двери.
Девушка постучала в дверь и, услышав «Проходите», несмело вошла.
Кабинет Дамблдора поражал. Гермиона бывала уже здесь, но каждый раз удивлялась обстановке.
Директор сидел за столом и что-то писал.
— Мисс Грейнджер, проходите, присаживайтесь, — вежливо обратился директор, и Гермиона присела на стул.
— Как вы себя чувствуете?
— Профессор, — начала девушка, — можно я не буду отвечать на этот вопрос?
— Да, конечно. Я не вправе давить на вас, — Дамблдор улыбнулся. — Я пригласил вас, чтобы сообщить, что похороны ваших родителей состоятся завтра в вашем доме. Я намерен отпустить вас туда попрощаться с ними, — Гермиона вздрогнула и опустила голову. Глаза наполнились слезами, но ей не хотелось, чтобы директор видел ее в таком виде. — Я также буду не против, если вы отправитесь не одна. Вы можете взять кого угодно.
Гермиона подняла голову и тихо спросила:
— Кого угодно?
— Совершенно верно. Я отпущу с вами любого, кого вы только выберете, — Дамблдор снова улыбнулся. В его глазах было столько сожаления, отчего Гермионе стало не по себе. Она терпеть не могла, когда ее жалели, даже сейчас, когда у нее такое горе.
— Спасибо, профессор.
— Не за что, мисс. Завтра после завтрака вас с вашим сопровождающим будет ожидать около выхода профессор МакГонагалл. Она проводит вас в Хогсмид, где трансгрессирует вместе с вами. Также вечером вы и вернетесь с ней обратно. Вы не возражаете?
Гермиона не возражала. Она слушала профессора не очень внимательно. Девушка думала, где сейчас ей найти того, с кем завтра отправиться домой. Она точно знала, кто это должен быть.
— Мисс Грейнджер, вы меня слышите? — обеспокоенно произнес Дамблдор.
— Да, — рассеянно отозвалась Гермиона. — Можно я пойду?
— Разумеется. Держитесь, Мисс Грейнджер. Вам нужно это пережить.
Девушка кивнула и подошла к двери. Затем медленно развернулась и, сказав: «Спасибо», выскользнула за дверь.
Гермиона спешила на Башню. Она чувствовала, что он там, и она не ошиблась.
***
Драко сидел, опираясь спиной о перила, и курил. Услышав приближающиеся шаги, парень поднял голову и выжидающе посмотрел на вход. В солнечном свете мелькнули каштановые волосы, и Малфой расслабился. Она. Грейнджер.
Девушка шагнула вперед, и их взгляды встретились. Не разрывая зрительного контакта, парень поднялся на ноги и сделал несколько шагов в сторону девушки.
— Как ты? — в его голосе было столько нежности, от чего Грейнджер невольно вздрогнула.
— Так же… — девушка смутилась, вспоминая его крепкие объятия, и отвернулась. Она прокручивала в голове слова, которые так хотела ему сказать, но никак не могла произнести их вслух.
Наконец она решилась.
— Завтра похороны моих родителей. Дамблдор меня отпускает. Он сказал, что я могу взять с собой одного человека…
— И кого ты выбрала? Поттера или Уизли? — голос Драко резко стал злым.
— Тебя… — Гермиона сказала это шепотом, даже не думая, что он сможет расслышать.
Малфой же стоял очарованный. Он расслышал.
— Меня? — недоверчиво произнес парень.
Гермина кивнула и отвернулась. Сейчас она почему-то была уверена, что он откажет, высмеет ее и уйдет, но парень молчал. Он осмысливал услышанное.
Прошло, наверное, несколько минут, прежде, чем Малфой подошел к ней и коснулся рукой ее плеча. Девушка вздрогнула и обернулась.
— Я пойду с тобой, — тихий голос Драко.
***
День похорон девушка помнила смутно. Как только они: Гермиона, Драко и профессор МакГонагалл трангрессировали к нужному месту, женщина тут же исчезла, на прощание крепко обняв свою лучшую ученицу.
Малфой времени не терял, осматривая место, где, если он правильно понял, и жила Грейнджер. Место, конечно, былo не ахти, но он промолчал.
Парень подошел и нежно коснулся щеки девушки.
— Ты в порядке? — сейчас его это волновало больше всего на свете. Почему-то мысль о том, что до отца или до самого Темного Лорда дойдут слухи, что наследник древнего рода отправился вместе с грязнокровкой на похороны ее родителей, убитых приспешниками того же Лорда, не имела для него совершенно никакого значения. Он переживал за девушку и ее душевное состояние.
— Да, — Гермиона отвернулась от него, смахивая слезу.
Далее точно все было как в тумане. Грейнджер не решилась подойти ближе, и поэтому они стояли за оградой. Людей было довольно много. Драко этому удивился. Он не думал, что у Грейнджеров, простых лондонских стоматологов, столько знакомых и друзей, которые пришли проводить их в последний путь.
Стояли ребята долго. Маггловский священник долго читал какие-то молитвы, призывал родственников погибших быть сильными и пережить это горе с достоинством. В какой-то момент Малфою захотелось увести отсюда Гермиону, чтобы еще больше не ранить ее, но единственное, что он мог сделать — это крепко сжать ее руку и не отпускать до окончания похорон.
Как только все закончилось, и люди начали расходиться, Гермиона сама потянула его к свежей могиле. Подойдя ближе, девушка освободила руку и упала на колени, оплакивая родителей, которых больше никогда не увидит.
Драко стоял позади нее. Он ждал. Ждал, когда девушку можно будет забрать отсюда. Сам вид маггловского кладбища наводил на него ужас. Он много раз бывал в фамильном склепе и каждый раз плохо переносил атмосферу, царившую в том мрачном помещении. Сейчас же он должен был вытерпеть. Ради нее.
Прошло, наверное, около часа, а девушка не успокаивалась. Драко понял, что если он сейчас ее не заберет отсюда, то будет поздно. Парень наклонился к ней и тихим голосом сказал:
— Нам пора.
Гермиона не отреагировала. Она по-прежнему сидела около могилы и плакала.
Не медля, Драко аккуратно обхватил девушку за плечи и поднял. Грейнджер начала сопротивляться, но Малфой никак не реагировал. Он легко подхватил ее на руки понес к выходу. Гермиона била его кулачками в грудь и шептала какие-то ругательства, а Драко только удивлялся, откуда она знает столько грязных словечек.
Шли они долго. Малфой явно искал безлюдное местечко. И вот, наконец, впереди замаячила какая-то подворотня. Драко вошел в неe и закрыл глаза. Через мгновение около них оказался домой эльф семьи Малфоев, Тинки.
— Чего желаете, сэр? — домовик поклонился молодому хозяину.
— Проводи нас, меня и мою спутницу, в мое любимое место. Ты единственный, кроме меня, кто знает, где оно, — Драко говорил тихо, но жестко.
Тинки еще раз поклонился, и, схватившись за подол пиджака Малфоя, выполнил его просьбу.
Как только они оказались в том самом любимом месте Драко, последний посмотрел на Тинки и так же жестко сказал:
— Свободен. Понадобишься — позову.
Эльф снова поклонился и исчез.
Драко перевел взгляд на девушку. Грейнджер больше не плакала, она молча смотрела в его глаза, не пряча презрения и, кажется, осуждения.
Не обратив на это никакого внимания, парень подошел к ближайшему дереву и поставил девушку на ноги. Спустя мгновение он наклонился к корню, который заметно отличался от остальных и немного на него нажал. В этот же момент корень слегка хрустнул и открылся. Драко просунул руку в появившееся углубление и извлек оттуда какой-то сверток.
В свертке оказался плед и пару небольших подушек.
Парень закрыл тайник таким же легким нажатием на корень и постелил плед около этого же дерева.
Подойдя к Гермионе, он взял ее за руку и повел к месту отдыха. Грейнджер перестала сопротивляться абсолютно, и это как-то встревожило парня. Присев сам и усадив около себя Гермиону, Малфой заглянул в ее глаза и пришел в ужас. Они были пустыми. Совершенно пустыми, не выражающими никаких эмоций. И самое страшное — из них пропал блеск.
Больше не говоря ни слова, Драко прижал к себе девушку, и закрыв глаза, прошептал:
— Все будет хорошо.
Заблудившись в ночиСледующая пара недель для Гермионы прошла как в тумане. Она по-прежнему ходила на уроки, но вела себя сдержанно, не выпрыгивала постоянно с поднятой рукой и не поражала преподавателей своими знаниями. Девушка настолько ушла в себя, отчего даже Джинни стало за нее страшно.
Гарри и Рона Грейнджер игнорировала. Малфоя, кстати, тоже. Хотя, он, кажется, сам стал таким же нелюдимым, как и она. Это, наверное, заразно.
Единственное, что он мог сейчас делать, это ловить ее каждый день в библиотеке и интересоваться о ее состоянии, которое, впрочем, не менялось. За все время девушка ни разу не улыбнулась, не засмеялась. Глаза по-прежнему были пустыми, казалось даже, что из прекрасных карих они превратились в черные.
По утрам, а иногда и по вечерам, когда она возвращалась из библиотеки, также можно было заметить дорожки от слез на щеках и красные пятна вокруг глаз. Но это Гермиону абсолютно не волновало. Она закрылась ото всех, упиваясь своим горем. Закрыла все двери в свое сердце и душу и тихо умирала. Нет, не физически — морально.
Когда прошел месяц, и состояние девушки не изменилось, Драко решил действовать.
Он стоял около входа в гриффиндорскую гостиную и ожидал появления святого Поттера.
Откуда Драко узнал о местонахождении гостиной вражеского факультета? Элементарно. Проследить за Долгопупсом не составило труда. И вот он, наследник древнего рода Малфоев, подпирает стену около портрета Полной Дамы.
Стоять приходилось уже около часа, и это порядком надоело парню. Но вот показалась знакомая фигура Поттера.
«Прекрасно. Поттер один. Это только мне на руку»
Подойдя ближе, Гарри заметил Малфоя и напрягся.
— Что тебе здесь надо? — резкий выпад со стороны Золотого мальчика Драко проигнорировал. Сейчас было не до пререканий.
— Надо поговорить. — тоном, не требующим отлагательств, ответил Малфой.
— Что-то я не припомню, чтобы у нас с тобой были общие темы, Малфой, — Поттер как всегда вел себя как полный идиот.
— Это касается Грейнджер, — спокойно сказал Драко. Поттер изменился в лице, выхватил палочку и направил прямо слизеринцу в лицо.
— Что ты с ней сделал, ублюдок?
— Я? Ничего! — Малфой смотрел на своего недоврага и удивлялся его тупости. — Неужели, ты думаешь, что если бы я с ней что-то сделал, то пришел бы и похвастался этим перед тобой? — Гарри опустил палочку ниже, и теперь она упиралась Малфою в шею.
— Где она? — прорычал гриффиндорец.
— Как всегда, в библиотеке. Да убери ты эту чертову деревяшку! Она мне мешает!
Поттер смотрел на него как на привидение. Казалось, что его глаза значительно превысили размеры его же очков.
— Что ты хочешь? — голос Гарри смягчился, и, видимо, его обладатель этого не ожидал. Затем, так же смотря Малфою в глаза, Поттер опустил волшебную палочку вовсе.
— Так-то лучше, — с облегчением (с облегчением?) вымолвил Малфой. — Надо поговорить!
— Только не здесь, — вмиг отреагировал Гарри и огляделся по сторонам. — Пойдем.
Шли они недолго. Вероятно, Поттер вел его в какой-то заброшенный кабинет.
Так оно и было. Ребята подошли к бывшему кабинету Трансфигурации и тихонько проскользнули внутрь.
— И о чем же ты хотел поговорить? — Гарри присел на ближайшую парту и с интересом глянул на Драко.
— О Грейнджер.
— О чем конкретно?
— Почему она все время одна? Почему вы с Уизли не ходите за ней хвостом? Почему вы бросили ее в таком состоянии? — Малфой начал почему-то выходить из себя. Его действительно это интересовало.
— Какое твое дело? — Гарри был шокирован таким напором Малфоя, но более его поразил тот факт, что Малфоя вообще интересует Гермиона.
— Если спрашиваю, значит, есть дело. Отвечай. Почему вы ее бросили?
— Мы ее не бросали, — как-то слишком отчаянно проговорил Гарри и отвернулся.
— Тогда я повторяю свой вопрос: почему она все время одна? Или вы не в курсе, что произошло с ее родителями?
— С каких это пор тебя интересуют ее родители? Их убили приятели твоего папаши и приспешники Волан-де-Морта, а, может, даже и твои приятели. И после этого ты еще смеешь спрашивать о таком? — Гарри резко поднялся на ноги и сделал несколько угрожающих шагов в сторону Малфоя.
— Моих приятелей? Ты сбрендил? — Драко разозлился не на шутку.
— А что, я не прав? Каков папаша, такой и сын, — Гарри уже начал тянуться за палочкой.
— Не прав, Поттер! Ты, твою мать, не прав! — Драко резко закатал рукав мантии и оголил левую руку. Она была чистая. Никаких следов Метки.
— Ты не Пожиратель? — хриплым голосом спросил Поттер.
— Ты плохо видишь? — огрызнулся Драко.
— Но я думал…
— Меня совершенно не интересует, о чем ты думаешь, Поттер. Свои вопросы я озвучил и жду на них ответы.
Гарри все еще смотрел на чистое предплечье однокурсника. Он никак не мог поверить, что Драко действительно не пошел пока по стопам отца.
— Поттер, я жду.
— Что ты хочешь услышать? — слишком устало проговорил Гарри.
— Я всегда знал, что у тебя проблемы со зрением, но, чтобы еще и со слухом — это слишком даже для тебя, Поттер. Мне повторить?
— Не надо, — огрызнулся Поттер. — Гермиона после похорон родителей от нас полностью отдалилась. Игнорирует меня, Рона и даже Джинни. Как только я пытаюсь с ней заговорить, она уходит. Она и на похороны отправилась одна, хотя я думал, что она захочет кого-то из нас с собой взять…
«Ну да, одна…»
— И вообще, Малфой, с какиx пор тебя это так волнует?
Драко отвернулся и отошел к окну. Уже было довольно темно, и это нравилось Драко. Он любил это время суток. Поздний вечер. Ночь. Именно ночью обнажается истинная душа человека и появляются сумасшедшие идеи, как, например, устроить задушевный разговор с Поттером, о котором завтра, наверняка, будет знать вся школа.
— Назови мне, Поттер, хотя бы одну причину, почему я должен отвечать на твои вопросы.
— Я же на твои отвечаю, — голос Поттера раздался слишком близко. Малфой боковым зрением увидел, что тот стал рядом и так же смотрел в окно.
— Если вопросов больше нет, я пошел, — Гарри развернулся в медленным шагом двинулся к выходу.
Когда он, наконец-таки, достиг двери, Драко услышал тихий, но жесткий голос Поттера:
— Если ты ее обидишь, я тебя из-под земли достану, — и парень скрылся за дверью.
***
После разговора с Поттером прошло несколько дней, а ситуация так и не изменилась. Грейнджер по-прежнему ходила одна и ни с кем не общалась. Однажды за завтраком, когда Поттер попытался с ней заговорить, девушка снова его проигнорировала и ушла, гриффиндорец посмотрел в сторону Драко и пожал плечами.
«Чертов Поттер абсолютно ни на что не годен! И кто придумал, что он — Избранный, если он даже подруге помочь не в состоянии, нe то что всему магическому миру?! А если самому попробовать поговорить с Грейнджер? Хотя, если учесть, что она и меня игнорирует, это будет довольно сложно. Но, черт возьми, ее нужно вытаскивать из такого состояния. Не хватало, чтобы она еще на себя руки наложила…»
Последняя мысль застряла в голове Драко. Почему его это так волнует? Почему его волнует, сможет ли Грейнджер свести счеты с жизнью или нет? Подумаешь, одной грязнокровкой больше, одной меньше. Но его это волновало. Очень волновало. До дрожи в коленях. До сжимания сердца.
Гермиона уже давно покинула Большой зал, а он так и пялился на гриффиндорский стол, даже не потрудившись этого скрыть.
***
На улице была ночь. Уже давно глубокая и непроглядная. Драко ворочался в постели. Он так и не смог заснуть сегодня. В голову лезли какие-то страшные мысли. Они касались всего: Грейнджер, отца, матери, Волан-де-Морта, снова Грейнджер. Почему-то парню казалось, что сегодня что-то должно было произойти. Что-то, что окончательно изменит его жизнь.
Вдруг раздался какой-то стук. Драко не сразу сообразил, что это стучали в дверь. Он резко поднялся и в пару шагов преодолел расстояние до дверей. Открыв ее, Малфой увидел своего домашнего эльфа Тинки и удивился.
— Хозяин Драко, Вам просили передать.
Драко забрал небольшой лист пергамента у эльфа, и тот тут же исчез.
Не медля, парень развернул его, и его глаза округлились.
Прощай, Драко.
Спасибо за все.
Г.Г.
— Твою мать! — Драко схватил мантию и буквально вылетел из комнаты.
Он бежал настолько быстро, насколько у него хватало сил.
Хоть уже была глубокая ночь, но не хотелось попасться никому из преподавателей или Филчу.
Он точно знал, куда бежать. Точно знал, где она. И точно знал, что она собралась сделать.
Преодолев все ступеньки, ведущие на Башню Астрономии, Драко резко затормозил.
Девушка стояла на внешнем выступе за перилами и держалась только одной рукой.
Нужно было срочно действовать.
— НЕТ!!! — Драко не успел даже поразиться истеричности своего голоса. Он побежал к ней и схватил за руку, когда Гермиона уже была готова сделать шаг в бездну.
Он продолжал держать девушку одной рукой, а второй легко подхватил ее под колени и перенес на безопасное расстояние от края Башни. Там он поставил девушку на пол и буквально накинулся на нее.
— ТЫ ЧТО ТВОРИШЬ? СОВСЕМ РЕХНУЛАСЬ?!
Гермиона никак не реагировала. Взгляд пустой. Все тело била мелкая дрожь.
Драко встряхнул ее. И снова ничего. Да что же это такое?
Тогда парень решил прибегнуть к крайнему методу — поцеловать. Прошла, наверное, вечность, когда Грейнджер стала отвечать, и парень отстранился.
— Что это сейчас, черт возьми, было? — он уже не кричал.
— Я не могу так больше, — тихо, сглатывая слезы, проговорила Гермиона. — Я не могу без них. Так будет лучше… Для всех…
— Ты с ума сошла? Кому от этого будет лучше? Ты потеряла родителей, но у тебя есть друзья. Ты не одна… — ему так хотелось добавить, что еще у нее есть он, но эти слова застряли в горле и не желали быть произнесенными.
— Мне не для кого жить… — Гермиона уже плакала.
— Не смей так говорить, Грейнджер, слышишь, не смей! Продолжай жить для себя, Поттера, Уизли, для меня… — последнее было сказано уже шепотом, чтобы за всхлипываниями девушка не услышала. — Не смей больше пытаться свести счеты с жизнью! Ты слышишь меня? — Гермиона неуверенно кивнула.
— Умница! — парень прикоснулся губами к ее виску. — А теперь, пойдем-ка спать.
И снова Драко, взяв девушку на руки, понес ее в Выручай Комнату. Там она будет в безопасности.
Полыхая новым чувствомПосле той ночи Гермиона пришла в себя.
Очнувшись в Выручай Комнате, девушка с интересом огляделась по сторонам. Комната на этот раз была незнакомая. В прошлые разы Малфой специально просил открыть настоящую спальню в доме Грейнджер, но после ужасающей ночи он решил, что это может только сильнее ранить девушку.
Так и не догадавшись, в какой спальне она находится, Гермиона перевела взгляд на часы, висевшие на противоположной стене и ужаснулась.
8:30
Завтрак в самом разгаре.
Первым уроком Зельеварение.
Снейп и так их факультет терпеть не мог, не хватало, чтобы Гермиона еще и поспособствовала вычитанию очередных баллов.
Вскочив с кровати, девушка укуталась в мантию и уже развернулась, чтобы покинуть помещение, как ее взгляд зацепился за какой-то лоскут пергамента. Гермиона подошла к небольшому столику, на котором и лежала записка и прочитала.
Всё будет хорошо.
Подписи не было, но Грейнджер и так знала, кому принадлежат эти строки.
Губы невольно расплылись в легкой улыбке.
Малфой.
Нет, Драко.
Он вчера ее спас. Если бы не он, Гермиона просто-напросто шагнула бы в бездну, из которой, увы, не возвращаются.
Сложив записку и убрав в карман мантии, девушка поспешила в Гостиную Гриффиндора. Времени оставалось мало, а ведь еще нужно было собраться на занятия, заскочить хоть на пару секунд в Большой зал и что-нибудь перекусить.
Девушка быстрым шагом преодолевала коридоры. В голове поселилась новая мысль — отблагодарить Драко. Во второй раз.
***
В Большой зал девушка влетела, когда ее друзья уже собирались отправиться на уроки. Подбежав к столу, Гермиона проговорила: «Доброе утро» и, в прямом смысле, накинулась на тосты.
Ребята так и вытаращили глаза. Для них такое поведение подруги за последний месяц было в диковину. Гарри недоверчиво посмотрел на Гермиону, затем устремил взгляд в сторону слизеринского стола и встретился с таким же взглядом Малфоя. Драко как-то вымучено улыбнулся и продолжил разговор с Забини, который, рассмотрев улыбку на лице друга, принялся осматриваться в поисках причины изменения настроения друга. И, конечно, он наткнулся взглядом на Грейнджер, которая поглощала тосты со скоростью, которой даже Уизли мог позавидовать. Вновь глянув на Драко, Блейз тихо проговорил: «Понятно» и продолжил завтракать.
— Гермиона, — осторожно начала Джинни, — как ты себя чувствуешь?
Джинни очень боялась, что подруга снова закроется в себе. Но Геримона посмотрела на нее странным удивленным взглядом и с набитым ртом сказала:
— Все нормально. Я безумно проголодалась.
Рон в это время даже жевать перестал. На лице парня отражались все его эмоции. Сейчас это был шок. Он никогда не видел, чтобы их Гермиона разговаривала с полным ртом еды. Наоборот, она всегда отчитывала за это самого Рона.
Ситуацию разрядил Гарри, напомнивший, что пора уже выдвигаться к Снейпу, иначе проблем не избежать.
Гермиона тут же подскочила, запила тосты тыквенным соком и с криком: «Поторопитесь!» умчалась прочь.
Рон даже поперхнулся тем же соком и выплюнул его себе в тарелку. А Гарри снова смотрел на Малфоя, который продолжал улыбаться.
***
Гермиона вбежала в класс одной из первых и, заняв привычное место на первой парте, принялась лихорадочно листать учебник. Вчера девушка так и не притронулась к домашнему заданию. У нее были совершенно другие планы. По ее расчетам она сегодня вообще не должна была уже появляться на уроках. Но, опять-таки, спасибо Малфою, она тут, в классе Зельеварения, где опозориться просто нельзя.
Девушка была так увлечена скоростным изучением материала, что даже не замечала, как на нее все смотрят. О ее родителях знали все, следовательно, всех присутствующих изрядно удивили такие изменения в поведении Гермионы Грейнджер. Если слизеринцы открыто крутили пальцами у виска и твердили, что гриффиндорская заучка окончательно сошла с ума, то студенты родного факультета улыбались и чуть ли не благодарили Мерлина, что их однокурсница оклемалась от своего горя.
***
Выходя из Большого Зала, Гарри резко отделился от толпы, Рон этого даже и не заметил, что-то рассматривая в волосах Лаванды Браун.
Поттер быстрым шагом направлялся к нужному кабинету и смог нагнать Малфоя только у дверей.
— Малфой, на два слова, — почти дружелюбно позвал Гарри.
Малфой обернулся и, кивнув, направился за Поттером в пустой конец коридора, где их никто не сможет услышать.
— Чего тебе, Поттер? — лениво отозвался Драко, облокотившись о подоконник.
— Я не знаю, что ты с ней сделал, но спасибо тебе! — Драко показалось, что Поттер сейчас кинется его обнимать, но тот только широко улыбался.
— Смею тебя заверить, Поттер, но я ничего с ней не делал, она сама, — почему-то не хотелось посвящать Поттера во вчерашнее происшествие. Судя по поведению Золотого Мальчика, он был не в курсе о вчерашних намерениях своей подруги, и Драко не спешил ему рассказывать.
— Но она вернулась, ты же сам видел, — радости Поттера, казалось, не было предела.
— Я рад, — Драко опустил голову, пряча улыбку. Хватило уже одной улыбки, брошенной в сторону Поттера.
— В любом случае, спасибо, — и тут произошло то, чего Малфой уж никак не ожидал. Гарри стал спиной к коридору, чтобы меньше было свидетелей и протянул Драко руку. Слизеринец уставился на протянутую ладонь и, сощурившись, пожал ее.
***
На уроке Гермиона превзошла даже саму себя. Заработать пятьдесят очков у Снейпа было просто рекордом, хотя профессор начислял баллы, казалось, даже без прежнего презрения, и один раз, вроде бы, на его губах проскользнула легкая улыбка.
Гарри не мог нарадоваться за подругу, хоть сам и не смог принести счастья своему факультету.
Как только прозвенел колокол, Гермиона подошла к Гарри.
— Гарри, прости меня, пожалуйста. Я вела себя как эгоистка. Я закрылась в своем горе и не хотела никого в него посвящать. Прости, что отталкивала вас… — девушка стала заикаться, и парень увидел, что она почти плачет.
— Гермиона, ты чего? Все нормально. Я нисколько на тебя не обижаюсь. Тихо-тихо, не плачь, — Поттер притянул девушку к себе и прижал к своей груди. Гермиона же в ответ обняла друга за талию и уткнулась носом ему в плечо.
— Знаешь, Драко, мне кажется, что Грейнджер на тебя плевать, — начал было Забини, но Малфой его перебил:
— Это не твое дело, — Драко не видел этой душераздирающей картины трогательных объятий лучших друзей.
— Может быть. Но имей в виду, Поттер для нее гораздо важнее.
Драко резко развернулся. В глазах потемнело, кулаки сжались. Они выглядели такими счастливыми, отчего у Малфоя сжалось сердце. Сжалось сердце? От чего? От вида счастливой Грейнджер и святого Поттера? Бред! Он ее спас, а она… Предательница! Грязнокровка!
Ревность разыгралась не на шутку, и, если бы не Забини, вовремя схвативший парня под руку, Малфой уже, наверное, с удовольствием бил морду этому очкастому спасителю мира.
— Угомонись, не устраивай сцену ревности, пойдем, поговорим, — Блейз развернул друга в сторону выхода и слегка подтолкнул, но Малфой высвободил руку и, прорычав: «Сам пойду!», почти выбежал.
Гермиона только успела уловить, как в дверях скользнула белобрысая макушка.
«Он видел. Черт!»
Раскрыв все картыДрако опять курил, только сегодня это совершенно не помогало.
«Он обнимал ее так по-свойски, а она… А она обнимала в ответ… Как будто и не было ничего, что бы нас связывало. Стоп, Драко, ты рассуждаешь, как влюбленный пятнадцатилетний сопляк, который тайно мечтает о понравившейся девушке.
Ты ревнуешь ее. И из-за чего? Из-за того, что она обнималась с Поттером, который, не забывай, ее лучший друг. А ты кто? Ты просто однокурсник, даже не друг. Да, ты ее спас вчера. И что, по-твоему, она должна была сделать? Кинуться тебе на шею и расцеловать? Это же Грейнджер, не забывай. Она не такая. Она только пришла в себя, после смерти родителей, а ты тут со своей ревностью. Идиот. Да, верно, идиот. Влюбленный идиот, не вздумай этого отрицать…»
Голос разума прервали шаги и тихое:
— Драко?
***
Гермиона точно знала, где его искать, особенно после того, как парень не явился на совместный урок ЗОТИ.
Преодолев лестничный пролет, девушка увидела сидящего в тени парня. Цвет волос было разобрать сложно. Парень был напряженным. Он сидел, прислонившись к стене, мантия валялась в противоположном углу, немного мятая.
— Драко? — спросила тихо, чтобы не напугать парня, сидящего с закрытыми глазами.
Парень открыл глаза и затравленно посмотрел в ее сторону.
— Чего тебе, Грейнджер? — получилось намного жестче, чем он хотел.
— Я хотела поблагодарить тебя, Драко, — Гермиона подошла к нему и присела на корточки рядом.
— Я не нуждаюсь в твоей благодарности! — еще жестче. — Ты, наверное, расстроилась, что на моем месте был не Поттер?
— При чем тут Гарри? — девушка искренне не понимала, почему Драко таким тоном с ней разговаривает.
— Конечно, не при чем! Именно поэтому вы так трогательно обжимались. А чего так скромно-то? Могли бы еще и потрахаться! — Драко резко поднялся на ноги и в пару шагов преодолел расстояние до перил.
— Да что с тобой происходит? — Геримона подошла к нему. — Что тебя так взбесило?
— Ты. И твой разлюбезный Поттер. Ведете себя как чертовы влюбленные. Хоть бы уединились!
— Драко, — Грейнджер начинала раздражаться. — Ты ведешь себя, как будто я твоя девушка. Но я не твоя девушка.
Малфой повернулся к девушке и яростно на нее посмотрел. Затем он резко притянул Гермиону к себе и накрыл ее губы своими. Он целовал ее яростно, хотел видимо показать, как на него подействовали их обнимашки с Поттером, но, когда Гермиона всхлипнула, парень поубавил пыл и стал более нежным.
Впервые за последний месяц Малфой наслаждался ее губами и просто терял голову. Он уже и думать забыл о Поттере, его волновала только она. Она здесь. Рядом. Целует его. Что может быть лучше?!
Прервав поцелуй, Драко прижался к ее лбу своим и хриплым голосом сказал:
— Теперь ты моя девушка. Моя, — и снова утонул в наслаждении.
***
На следующее утро Гермиона и Драко появились на завтраке вместе. Они вошли в Большой зал, держась за руки, чем шокировали всех присутствовавших.
Гарри уронил вилку и нырнул под стол за ней.
Рон, тщательно пережевывающий яичницу, поперхнулся.
Джинни и Блейз улыбались, даже не пытаясь этого скрыть.
Панси сидела совсем с неэстетическим видом, открыв рот.
— Ты по-прежнему считаешь, что нужно было появляться на завтраке вместе? — Гермиона высвободила руку. — Я сейчас вообще боюсь подходить к своему столу.
— Успокойся, — Драко снова сжал ладонь девушки. — Ничего страшного не произошло. Слухи о том, что мы вместе уже и так распространились по школе. Зато теперь они подтверждены.
— Я удивляюсь, как ты можешь быть таким спокойным! — Гермиона перешла на шепот, чтобы ребята, сидящие ближе всех, не расслышали. — Меня же мои друзья просто убьют, да и твои тоже, — Гермиона покосилась на Панси, которая до сих пор не могла прийти в себя.
— Если ты по поводу Паркинсон, то не переживай. Я с ней поговорю, она и пальцем тебя не тронет. А теперь давай, ничего не бойся и иди завтракать, впереди тяжелый день.
Парень поцеловал девушку в щеку и направился к столу своего факультета.
***
То, что день будет тяжелым, Драко не ошибся. Со всех сторон на него сыпались вопросы о происшедшем с утра. Малфой, как ни странно, демонстрировал просто исключительные выдержку и спокойствие, чем, к сожалению, не отличалась Гермиона. Ее преследовали целый день, присылали записки, поджидали за каждым углом и задавали свои идиотские вопросы относительно ее отношений с Драко Малфоем. По началу, Грейнджер даже старалась быть доброжелательной и не повышать тона, но, когда ей задали один и тот же вопрос в сотый раз подряд, девушка не выдержала и высказала все, что накопилось у нее внутри. Казалось, в замке не было ни единого человека, который бы не услышал звонкий голос Гермионы Грейнджер, который так и сочился ядом, что было, в свою очередь, не свойственно девушке.
Единственным человеком, который вообще не задал ни одного вопроса, была Джинни. Младшая Уизли только улыбнулась и одними губами произнесла: «Я хочу подробностей», на что Гермиона только кивнула.
С Роном и Гарри ситуация была тоже очень непростой. Если Гарри отреагировал очень спокойно, чему девушка удивилась, то Рон, как бы выразиться по-мягче, был шокирован до глубины души. Лучший друг, хотя теперь, наверное, уже бывший лучший друг не стал высказывать свое недовольство при всех, а подождал вечера.
Как только Гермиона вошла в Гостиную Гриффиндора и попыталась проскользнуть в свою комнату, парень поднялся из кресла и двинулся за ней, сгорая от нетерпения услышать все подробности утреннего цирка.
Рон догнал Гермиону уже около двери в ее спальню и схватил за руку. Гермиона тут же обернулась и пришла в ужас: Уизли был зол.
— Может ты объяснишь, что это было утром? — прошипел Рон и сильнее сжал руку девушки.
— Рон, отпусти, мне больно, — как можно спокойнее произнесла Грейнджер, но голос все-таки предательски дрогнул. Уизли тут же отпустил ее руку и повторил вопрос:
— Что это было утром?
— А что было утром? Я пришла на завтрак, очень проголодалась. Что здесь такого необычного?
— Ты пришла не одна, а с Малфоем, с МАЛФОЕМ за руку. Что это значит?
— Ну, наверное, то, что мы с ним вместе, — Гермиона говорила тихо, старательно подбирая слова.
— ЧТО??? — Рон, казалось, разозлился еще сильнее. — Вы вместе? Как это понимать?
— Так и понимать. Мы с Драко вместе. И вообще, чего это тебя так волнует? Насколько я помню, ты встречаешься с Лавандой.
— Неужели ты такая дура, что не заметила ничего? Это же все из-за тебя, я хотел заставить тебя ревновать, чтобы ты поняла, что небезразлична мне, а ты что? Спуталась с этим ублюдком? Тварь! Грязнокровка! — произнеся последнее слово, Уизли замахнулся и ударил девушку по лицу. — НЕНАВИЖУ!!! — и тут же скрылся в своей спальне.
Гермиона медленно оседала на пол, глотая слезы. Она ожидала всего, но не этого.
***
Услышав громкое «Грязнокровка!», Гарри и Джинни вскочили с дивана и побежали наверх. К моменту их прибытия к спальне подруги, Рон уже исчез, что, скорее всего, спасло его от моментальной расправы.
Джинни опустилась перед Гермионой на колени и обняла ее. Гарри же стоял молча, не зная, что ему делать, на чью сторону встать и кого теперь защищать. С одной стороны, он был не против отношений подруги с Малфоем. Но, с другой, Рон по-прежнему его друг, и, если следовать некой мужской солидарности, сейчас следовало бы успокаивать Уизли и выслушивать не очень лестные заявления в адрес возлюбленной. О том, что Рон неровно дышит к Гермионе, Гарри, конечно, догадывался, но, чтобы все было настолько серьезно, даже и представить не мог.
Гермиона продолжала плакать, и Джинни никак не могла ее успокоить.
***
На следующее утро Гермиона проснулась с жуткой головной болью. Приподнявшись на локтях и осмотревшись, девушка сообразила, что ночевала она в своей спальне, в своей постели. Рядом, около кровати, на полу сидели Гарри и Джинни, и, кажется, еще спали. Гермиона слегка улыбнулась.
«Всё-таки они самые лучшие… А Рон… И как я могла в него тогда влюбиться?! Он же думает только о себе, а на меня ему совершенно плевать. Неужели трудно было понять, что эти его зажимания с Лавандой на меня могут произвести исключительно негативное впечатление?! Да мне в голову не могло прийти, что он может что-то ко мне испытывать, а уж о любви вообще речи быть не может. А это слово? ГРЯЗНОКРОВКА! Как он посмел? Чувствую, теперь нашей дружбе конец…»
От дальнейшей мысли Гермиону отвлек Гарри, который слишком громко пошевелился и, кажется, ругнулся. Подняв на подругу затуманенный взгляд, Поттер рукой нащупал очки, лежавшие неподалеку, и, надев их, произнес:
— Надо поговорить.
Гермиона кивнула и выбралась из постели. В этот же момент Гарри подхватил Джинни на руки и уложил на кровать.
— Пойдем в гостиную, она пуста, еще слишком рано.
***
Вечер Драко прошел не лучше, чем у его девушки. Как только парень вошел в подземелья, его тут же схватили за руку и, выражаясь не очень культурным языком, припечатали к стенке, отчего парень даже зажмурился. Малфой слегка ударился головой о каменную стену и, открыв глаза, обнаружил перед собой Панси.
— И? — не слишком дружелюбно произнес парень.
— Это я должна спрашивать. Что это все, черт возьми, значит? — Паркинсон говорила спокойно, но, если вслушаться в тон ее голоса, то лучше бы она кричала. Голос Панси был настолько пропитан презрением и злостью, отчего безумно захотелось закрыть уши или, еще лучше, просочиться через стенку.
— Ты о чем? — невинно сказал Драко. Он прекрасно понимал, что подруга имеет в виду, но настроение было слишком хорошим, чтобы ругаться.
— Ты прекрасно знаешь, о чем я! — Панси слегка повысила голос. — Что это было утром? Какого черта ты появился на завтраке за руку с этой паршивой грязнокровкой? Или ты этим хочешь подтвердить слухи, что вы якобы вместе?
— Во-первых, не смей ее так называть. Во-вторых, какое вообще тебе дело до того, где и с кем я появляюсь, взявшись за руки? И, в-третьих, я совершенно не обязан перед тобой отчитываться. С кем хочу, с тем и встречаюсь. Это не твоё дело!
— Что? Так вы правда встречаетесь? Значит, эта Браун была права?
— Да, — спокойно ответил Драко и улыбнулся.
— Очень мило. А твои родители в курсе?
— Паркинсон, учти, если они узнают, я тебя убью. Ясно? — Малфой приблизился к девушке вплотную и несильно сжал рукой ее горло. — Я спрашиваю: ясно?
Панси кивнула.
— Отлично! А теперь уйди с дороги, я хочу спать, — Драко одернул руку от подруги и двинулся дальше в подземелья, как ни в чем не бывало.
— Ну, ничего, мы еще посмотрим… — прошипела Паркинсон. — Последнее слово всё равно останется за мной.
Уверовав в лучшее ПОБЕГ ИЗ АЗКАБАНА!!!
СЕГОДНЯ РАНО УТРОМ ИЗ КАМЕР СТРОГОГО РЕЖИМА АЗКАБАНА БЫЛ СОВЕРШЕН ПОБЕГ ПЯТИ ЗАКЛЮЧЕННЫХ. СРЕДИ НИХ ИЗВЕСТНЫЙ ПРИСПЕШНИК ТОГО, КОГО НЕЛЬЗЯ НАЗЫВАТЬ — ЛЮЦИУС МАЛФОЙ.
РЕДАКЦИЯ НАСТОЯТЕЛЬНО РЕКОМЕНДУЕТ ОГРАНИЧИТЬ ВЫХОДЫ НА УЛИЦУ И СОСРЕДОТОЧИТЬ СВОЁ ВНИМАНИЕ НА ЗАЩИТЕ СЕБЯ И СВОИХ БЛИЗКИХ.
БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ!!!
Министр Магии Корнелиус Фадж
Утро явно не задалось. Все студенты читали Ежедневный Пророк, да и преподаватели тоже.
Гермиона, прочитав заметку, побледнела, испуганным взглядом посмотрела в сторону слизеринского стола и только сейчас заметила, что Драко за столом как раз и нет. Вчерашний вечер, впрочем, как все предыдущие они провели на Астрономической башне, которая стала постоянным местом для их свиданий.
Вчера еще все было хорошо. Драко проводил Гермиону до портрета Полной Дамы, поцеловал и, пожелав спокойной ночи, ушел. А сегодня… Сегодня его отец сбежал из тюрьмы, сегодня ее сказка закончилась, сегодня он даже не пришел на завтрак, который, к слову, уже заканчивался.
Девушка еще раз глянула в сторону уже не такого уж и враждебного факультета и встретилась глазами с Блейзом, который только что отложил газету. Указав головой в сторону выхода и получив ответный кивок от Гермионы, Забини не спеша поднялся на ноги и удалился из Большого зала. Гермиона, допив чай, ушла следом. Гарри и Джинни, казалось, ничего не заметили. Ребята всё еще были поглощены чтением злополучной заметки, а о том, что подумал Рон, Грейнджер было плевать.
Покинув Большой зал, Гермиона увидела Блейза, стоявшего около дальнего окна и явно пребывавшего в своих мыслях. Девушка подошла к нему и встала рядом.
— Читала? — Забини продолжал смотреть в окно.
— Читала. Что же теперь будет? — Гермиона обняла себя за плечи, как бы пытаясь спрятаться, укрыться от мысли, что теперь ее спокойная жизнь закончилась.
— Явно ничего хорошего, — Блейз, судя по всему, разделял ее точку зрения. — Когда ты в последний раз видела Драко?
— Вчера. Мы были на Башне Астрономии, а потом он проводил меня до гостиной и всё, больше я его не видела. А ты? Когда он пропал?
— Утром, еще было темно. Появился его домовой эльф, и Драко ушел с ним. Явно домой вызвали, «отмечать» отцовский побег.
— Блейз, что же теперь будет с нами? Если его отец узнает…
— Знаешь, Грейнджер, я даже боюсь представить, что будет, если Люциус узнает о связи своего единственного сына с магглорожденной. Мне недавно писала мать и сообщила, что Темный Лорд поспособствует воссоединению своей шайки Пожирателей Смерти, чтобы начать свои жуткие дела. Вот, воссоединение уже произошло. Вместе с Люциусом по-любому и другие не менее матёрые Пожиратели бежали. Так что, остается только догадываться, когда же произойдет первый удар. И веришь, Грейнджер, или нет, но мне страшно.
— А твоя мать не относится к Пожирателям Смерти? — Гермиона задала давно интересующий ее вопрос.
— Нет, — спокойно ответил Блейз. — А вот отец Драко — правая рука Темного Лорда.
— А мама?
— А у нее нет выбора. Либо она с Люциусом, Либо ей выделят место в родовом склепе. Всё просто. И жутко.
— А если Драко заставят стать Пожирателем? Что тогда будет? — на глазах девушки выступили слезы. Нет, она, конечно, и так знала, что тогда будет, но, почему-то, хотелось услышать какие-то успокаивающие слова, но Блейз, молчал. — Скажи, Блейз, что тогда будет? — слезы уже лились ручьем, и девушка даже не пыталась их вытереть.
— Я не знаю, — Забини повернулся к Грейнджер и, подойдя ближе, обнял. — Не волнуйся, всё будет нормально. Драко выкрутится. Он не разделяет взгляды отца. Он найдет выход.
— Найдет ли?..
***
Драко появился дома в отвратительном расположении духа. Вчерашний день закончился слишком хорошо, чтобы утро было таким же. Еще когда в спальне появился Тинки Малфой заподозрил неладное, но времени рассуждать не было — домовой эльф передал пожелание матери прибыть в поместье незамедлительно.
И вот сейчас, входя внутрь, парня продолжали терзать отнюдь нерадостные мысли.
В холле было пусто, портреты еще спали.
Поднявшись по широкой лестнице на второй этаж, Драко услышал голоса. Говоривших было много, даже слишком. Ступив на последнюю ступеньку, парень услышал голос Беллатрисы:
— За побег! За Темного Лорда! За победу!
В ответ послышались громкие подбадривающие крики.
«Побег? Какой побег? Неужели отец сбежал из тюрьмы?»
Последняя мысль далась Драко особенно тяжело. В нескольких шагах от парня что-то зашелестело, и Драко с ужасом посмотрел по сторонам. Мимо него проскользнула змея, отчего у Малфоя все внутри похолодело. Эта была Нагайна — змея Волан-де-Морта. Значит, он тоже неподалеку.
Змея исчезла как раз за той дверью, откуда доносились крики радости, когда на плечо парня кто-то положил руку. Драко снова отскочил. Перед ним стояла Нарцисса.
— Мама? — прошептал парень. — Ты меня напугала.
— Прости, сынок, я не хотела. И извини, что разбудила в столь раннее время. Отец сбежал из тюрьмы. Я подумала, что ты должен об этом узнать не из газет, а от меня.
— Почему ты не там? Не «празднуешь»? — последнее слово Драко проговорил с явной неприязнью.
— Мне нечего праздновать. Я даже не уверена, рада ли я побегу Люциуса или нет.
— Мне теперь нужно войти в ту дверь и предстать пред его ясны очи? — с еще большим презрением спросил парень.
— Отец в кабинете с Темным Лордом. Тебе нужно пройти туда. Они тебя ждут…
— Ждут? С чего бы это?
— Я не знаю, сынок, меня не посвятили. Просто иди в кабинет. Не стоит злить Лорда.
Драко застыл на месте.
«Что значит: они тебя ждут? Для чего? Ладно отец, но этому змееподобному выродку-то что от меня нужно? Спокойно, Драко. Всё будет хорошо. Что? Хорошо? Ни черта уже не будет хорошо!»
— Иди, Драко, — прошептала мать и слегка подтолкнула сына в сторону кабинета.
Оказавшись перед дверью, Драко никак не мог себя заставить постучать. Было страшно. Безумно страшно. Сердце колотилось с бешеной скоростью, ладони вспотели, а ноги будто бы приросли к полу.
Наконец, когда парень понял, что медлить с визитом и подвергать мать опасности всё же не стоит, Драко постучал в дверь, и услышав тихое: «Входи, Драко!», вошел внутрь. Волан-де-Морт стоял у окна, а отец — у кресла, которое находилось в противоположном от окна углу, и смотрел в пол, как нашкодивший школьник, которого вызвали на ковер к директору.
— Здравствуй, Драко. Я рад тебя видеть, — послышался голос Темного Лорда, и Драко передернуло. — Как успехи в учебе?
— Здравствуйте, мой Лорд, — еле-еле выговорил парень. — Всё хорошо.
— Я рад, — Волан-де-Морт обернулся и внимательно посмотрел на Малфоя-младшего. — Я хочу, чтобы ты пошел по стопам своего отца и принял метку. Я хочу, чтобы ты стал моим приспешником.
От неожиданности Драко потерял дар речи.
«Что? Приспешником? Я должен стать его приспешником? Принять метку и убивать? Да никогда в жизни…»
— Никогда в жизни? — переспросил Лорд и засмеялся. Четное слово, лучше бы он молчал. От его смеха Драко сделалось плохо. Этот мерзкий холодный смех проникал в каждый уголок кабинета, залезал под кожу. Парень забыл, что Волан-де-Морт владеет способностью читать мысли. — Никогда в жизни? — и слова смех. — Тогда получай. Круцио.
Парень упал на пол, извиваясь в агонии. Все тело пронзали сотни иголок, казалось, даже, что его, живого человека, несколько раз сбросили со скалы. Боль была нестерпима. Все внутренности выворачивало наизнанку. Крик вырвался непроизвольно и снова утонул в смехе змееподобного чудовища.
***
Гермиона не находила себе места. Прошло уже три дня, а Драко все еще не появился в школе. Несколько раз девушка хотела написать ему, но всякий раз одергивала себя, ведь появление в поместье Малфоев письма от грязнокровки Грейнджер может только ухудшить положение Драко. Если бы всё было нормально, парень уже давно бы вернулся, но видимо, всё было ужасно.
Блейз тоже был мрачнее тучи. Он, наверное, что-то знал, но посвятить Гермиону в свои мысли ему не позволяла гордость. Ведь правда: кто он и кто она. Хотя, какая к черту гордость, когда лучший друг в опасности?!
Утром Блейз получил письмо от матери, в котором она писала, что вчера одним Пожирателем Смерти стало больше. Называть его имя мать не стала, но Забини не был дураком и сам понял, что это был Драко.
***
Поздно вечером в спальне появился Малфой. Блейз вскочил с постели и уже хотел заключить друга в объятия, но Драко только отстранился.
— Мне не до этого, Блейз.
— Это правда? — Забини неотрывно следил за другом, который раздевался и готовился ко сну.
-Правда, — голос Малфоя был настолько безжизненным, отчего Блейзу стало дурно.
Дальше разговаривать не было смысла.
***
На следующее утро в Ежедневном Пророке появилась новая заметка:
АВРОРЫ ВЫШЛИ НА СЛЕД СБЕЖАВШИХ ПОЖИРАТЕЛЕЙ СМЕРТИ И ПОСЛЕДНИЕ СКОРО БУДУТ ПОЙМАНЫ.
ТАКЖЕ ПОЯВИЛАСЬ ИНФОРМАЦИЯ, ЧТО НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ НАЗАД ТОТ, КОГО НЕЛЬЗЯ НАЗЫВАТЬ ОБРЕЛ ЕЩЕ ОДНОГО ПРИСПЕШНИКА, ЧЬЁ ИМЯ НАМ, К СОЖАЛЕНИЮ, НЕИЗВЕСТНО, НО МЫ РАБОТАЕМ НАД ЭТИМ.
Министр Магии Корнелиус Фадж
Блейз прочитал заметку и осторожно посмотрел в сторону Драко. Тот был ни жив, ни мертв. Под глазами мешки, которым даже австралийские кенгуру могли бы позавидовать, волосы растрепаны, мантия мятая, взгляд до жути пустой.
— Выйдем? — шепнул ему Забини. Драко кивнул, и парни покинули Большой зал.
Оказавшись в Выручай Комнате, Блейз тут же пошел в наступление:
— Рассказывай!
— Что? — Малфой упал в кресло и, достав из кармана сигареты, закурил.
— Всё.
— Нечего рассказывать. Я — тот новый Пожиратель, о котором написано в Пророке.
— Я не верю, — Блейз пытался ухватиться за соломинку и вытащить из друга как можно больше информации, но Малфой не сильно шел на контакт. Задрав рукав рубашки (мантия уже была снята при входе), Драко оголил предплечье, на котором чернела метка Волан-де-Морта.
— Теперь веришь? — и тут же опустил рукав, закрывая предплечье.
— Почему? — голос Блейза охрип.
— Почему? — переспросил Драко и сделал затяжку. — Он пытал мать несколько дней подряд. И меня пытал, но на себя мне плевать, а мать ни в чем не виновата.
— А как же Грейнджер? На нее тебе тоже плевать?
— Нет. На нее не плевать. Но я пока не могу с ней поговорить. Я не знаю, как ей все это рассказать. У меня на хвосте авроры. Мне не слишком долго осталось здесь находиться.
— На хвосте? Что ты имеешь ввиду? Ведь в газете написано, что Министерство не знает, кто именно присоединился к Лорду.
— Министерство в курсе, Лорд лично об этом позаботился. Так что, когда именно меня отсюда выведут авроры под белые руки, просто вопрос времени. Я уверен, что не сегодня-завтра уже буду в Азкабане.
— Ты должен с ней поговорить. Лучше уж Грейнджер узнает всё от тебя, чем из газет. Ей же только хуже так будет.
— Я не знаю, что ей сказать…
***
После обеда у Гриффиндора и Слизерина был совместный урок Истории Магии. Большая половина класса откровенно спала на партах, Гермиона же со всей ответственностью записывала конспект. В конце урока на ее стол опустилась записка:
После ужина на нашем месте.
Д.М.
Прочитав послание, девушка оглянулась на Малфоя, который сидел за последней партой вместе с Блейзом, и, казалось, не обращал ни на что внимания.
Как только закончился ужин, Грейнджер сразу же побежала на их место. Преодолев расстояние до Астрономической башни за рекордное количество времени, девушка вбежала на площадку и остановилась. Драко стоял, прислонившись к перилам и смотрел вдаль. Гермиона сорвалась с места и, подбежав к парню, развернула его к себе лицом и крепко обняла. Малфой обнял в ответ, сильнее прижимая к себе. Он почему-то был уверен, что это в последний раз. Аккуратно отстранив от себя девушку, Драко посмотрел ей в глаза и произнес:
— Нам надо поговорить.
— Давай позже, — улыбаясь произнесла Гермиона. — Ты не целовал меня сотню лет и считаешь это нормальным?
Далее девушка взяла инициативу в свои руки и прижалась к губам парня. Несколько секунд Драко раздумывал, но после притянул Гермиону к себе, отвечая на поцелуй. В голове снова, как в первый раз, вспыхнули фейерверки. Ощущения были ярче, чем при первом полете на метле. Удовольствие накрывало с головой, и Драко на несколько минут даже забыл, зачем они здесь, но, осознав это, осторожно прервал поцелуй.
— Теперь можно поговорить, — ласково произнесла Гермиона.
— Ты читала сегодняшний Пророк?
— Да.
— Ты помнишь, что там было написано?
— Помню. Что в шайке Пожирателей Смерти появился новенький, но Министерство не знает, кто это.
— Я знаю, кто этот новенький, — тихо ответил Малфой, делая несколько шагов от девушки.
— Кто? — шепотом произносит Гермиона.
— Я, — такое тихое слово обрушилось на Гермиону, словно гром среди ясного неба.
— Что? Ты шутишь? — Грейнджер в одно мгновение преодолевает расстояние между ними и берет лицо парня в свои руки. — Ты шутишь?
— Нет, Гермиона, я не шучу.
— Но… Я не верю, я не верю, слышишь, не верю, — слезы выступают на глазах девушки, но она их смахивает и пытается сфокусировать взгляд на лице парня.
Драко снова отходит от Грейнджер и закатывает рукав мантии.
Черная метка.
На его правом предплечье Черная метка.
Гермиона жадно смотрит на его руку и не может прийти в себя.
— Нет, это сон, это просто сон, сейчас я проснусь и этого ничего не будет, всё будет как прежде, всё будет хорошо, — шепчет девушка, обнимая себя за плечи, снова закрываясь от новой проблемы, от осознания того, что ее мир рухнул окончательно и бесповоротно.
— Я этого не хотел, — тихо произносит Малфой и в этот момент на башню врываются несколько авроров во главе с Министром Магии.
— Мистер Малфой, вы арестованы за пособничество Тому, кого нельзя называть и в срочном порядке будете помещены в Азкабан.
— НЕТ! — крик Гермионы оглушает всех. — Я его не отпущу. Не отпущу, слышите. Забирайте и меня с ним…
— Мисс Грейнджер, пожалуйста, успокойтесь. Мистер Малфой — преступник, а преступникам место в тюрьме. Пойдемте, мистер Малфой, не задерживайтесь.
За долю секунды Драко оказался в цепких руках авроров. Его песенка была спета. Жизнь закончилась, даже толком и не начавшись. Уже ступая на лестницу, ведущую с Башни, Драко обернулся и одними губами произнес:
— Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!
