Я буду лучшим твоим воспоминанием

Глава 1

Пролог.

Наконец-то я получила письмо из Хогвартса. Разворачивая конверт, меня переполняло волнение, а вдруг это не мне. Но письмо всё-таки было моё.

«Мисс Грейнджер,
с большим удовольствием сообщаю вам, что Вы зачислены в школу волшебства и чародейства Хогвартс. Прошу сообщить, если Вы не желаете учиться в нашей школе.
Поезд отправляется 1 сентября в 11:00 с платформы 9 и ¾.
С уважением, Минерва Макгонагалл.
Приложение:
• Три простых рабочих мантии (чёрных);
• Одна простая остроконечная шляпа (чёрная) на каждый день;
• Одна пара защитных перчаток (из кожи дракона или аналогичного по свойствам материала);
• Один зимний плащ (чёрный, застёжки серебряные);
• 1 волшебная палочка;
• 1 котёл (оловянный, стандартный размер № 2);
• 1 комплект стеклянных или хрустальных флаконов;
• 1 телескоп;
• 1 медные весы.

-Мамочка, я и вправду волшебница.
Джейн Грейнджер, то есть моя мама, со счастливой улыбкой посмотрела на меня. Мы были очень похожи: короткие каштановые волосы, всю жизнь непослушные, карие глаза, такие глубокие и притягательные, светлая кожа с веснушками. Можно ещё долго продолжать находить общие черты.
-Доченька, пойдём, нужно обрадовать папу.
Мы вошли в дом. Я так люблю наш маленький, но уютный домик, и вот сейчас я уже чувствовала, что буду безумно скучать по нему. По всем статуэткам, которые мы привозили из разных городов, по старой, но такой удобной мебели, треску поленьев в камине и по запаху жасмина, который очень любит моя мама.
Папа, Джереми Грейнджер, мне кажется, навсегда останется очень красивым мужчиной. Вот сейчас ему уже сорок, а в каштановых волосах нет и намека не седину, морщины только чуть-чуть были заметны около синих глаз, но всё это было от усталости. Всё своё время папа старается, чтобы я и мама жили и ни в чём себе не отказывали. Вот и сейчас мы живем, не нуждаясь ни в чём.
-Папа, я поступила в Хогвартс.
Джереми поднял меня на руки и прижал к себе. От него вкусно пахло яблоками. Я очень люблю этот простой запах.
-Я очень рад за тебя, моя маленькая волшебница.
Я и вправду была волшебницей. Первое время я даже не верила, а теперь счастлива и даже горжусь, что в нашей семье именно я волшебница. Осталось два дня до отправки поезда, а я уже прочитала все книжки и учебники, которые у меня были. Я хочу, чтобы мама и папа гордились мной, поэтому, как только попаду в школу, то попытаюсь стать самой лучшей ученицей.

1 сентября 1991 года. Хогвартс-Экспресс.
Я, наконец, нашла свободное купе, но моё спокойствие нарушил мальчик с чёрными волосами и кривыми зубами.
-Скажи, ты не видела мою жабу?
-Нет, но я могу помочь тебе найти её. Пойдём.
Я прошла уже половину вагонов поезда, но так и не нашла жабу Невилла. Кстати мой новый знакомый – это Невилл Долгопупс, он чистокровный волшебник, и в школу его отправляла его бабушка, которую Невилл, похоже, очень любил, но боялся. Последнее купе и наша последняя надежда найти жабу. Я открыла дверь и увидела двух мальчиков. Один в очках с чёрными растрепанными волосами, худой и на вид совсем маленький. Второй рыжий, с голубыми глазами и с каким-то странным пятном на носу.
-Простите, вы не видели жабу Невилла?
-Нет.
Я увидела, что рыжий мальчик держат в руках палочку. Меня это очень заинтересовало, ведь я дома изучала многие заклинания для первого курса, быть может, мальчик научит меня новому.
-Вы здесь колдуете? Очень интересно.
Я села напротив мальчика в очках и внимательно посмотрела на рыжего. Он произнёс какой-то глупый стишок, от чего я чуть не засмеялась:
-Прости, но мне кажется, ты ошибся. Такого заклинания нет.
Рыжий покраснел. Я сдержалась и не засмеялась, просто не хотела обижать мальчика. Неожиданно для себя я увидела на лбу другого мальчика шрам в виде молнии. Неужели это он?
-Прости, ты случайно не Гарри Поттер?
-Гарри.
-Очень приятно, я много читала о тебе. Меня, кстати, зовут Гермиона Грейнджер, – я взглянула на рыжего мальчишку. – А ты, прости, кто?
-Рон Уизли.
-Не слышала. Ну что ж, приятно было познакомиться.
Я подошла к дверям купе.
-Рон, у тебя какое-то странное пятно на носу.
Я вышла из купе. Наш поезд уже замедлил ход, это значит, что мы прибываем. Волнение.

Хогвартс оправдал мои ожидания. Это был огромный замок снаружи, и такой же необыкновенно красивый и большой внутри. Мы вошли в Большой зал, и я даже ахнула от удивления и восхищения. Горящие свечи парили под потолком, а сам он был весь усыпан звёздами. Четыре стола – значит четыре факультета; все смотрели на нас и вот, наконец, мы подошли к учительскому столу. Навстречу нам поднялся седой старик, как я помню это директор Хогвартса - Альбус Дамблдор. Все замолчали.
- Добро пожаловать в нашу школу, дорогие первокурсники. Надеюсь, вы готовы приступить к познанию всех тайн волшебства. Ну что ж, начнём распределение. Профессор Макгонагалл, прошу Вас.
Высокая и худая женщина вызывала по очереди первокурсников и говорила садиться на высокий стул, потом одевала шляпу, которая спустя несколько секунд провозглашала факультет. Пока шло распределение я, чтобы не терять времени, оглядела преподавательский стол. Профессор Дамблдор с кем-то очень оживлённо общался, дальше сидели другие преподаватели, но тут я встретилась с чёрными глазами одного из них. Что-то внутри сжалось от этого глубокого взгляда. Я стояла, как завороженная, и ни сразу услышала, что меня пригласили на распределение.
- Мисс Грейнджер, прошу.
Я отвела взгляд от этого странного мужчины и села на стул.
«Очень непростой выбор, мисс Грейнджер. Я вижу, что вы очень умны, но Когтевран не для вас; у вас есть гордость и хитрость, но вы не чистокровная, и Слизерин не для вас; у вас есть чувство юмора и упорство, но Пуффендуй не для вас, что ж остаётся…»
-ГРИФФИНДОР!
Я обрадовалась и направилась прямо к столу своего факультета. Сев за стол, я почувствовала на себе чей-то взгляд. Подняв голову, я вновь встретилась с чёрными глазами. Мужчина не отводил взгляда, и по моему телу побежали мурашки.
-Кто этот человек?
Фред Уизли, с которым я познакомилась ещё в поезде, когда помогала Невиллу, ответил с каким-то страхом:
-Это Северус Снейп – профессор Зельеварения. Его называют Грозой подземелий, никто не смеет связываться с ним.
Я отвела взгляд. Значит Гроза подземелий. Странно, но на меня он совсем не навеял страха, только какое-то ещё неведомое мне чувство или ощущение.


Глава 1. Профессор, не волнуйтесь

1 сентября 1996 года. Большой Зал Хогвартса. 

Вот я, наконец, и дома. Каникулы так долго длились, что я была готова в середине июля пешком идти до Хогвартса. Две последние недели я провела в Норе. Это прекрасное место, где живёт мой друг Рон, его родители и братья с сестрой. За все годы учёбы семья Уизли для меня стала родной. В Норе я всегда чувствовала, что меня любят, несмотря ни на что. А теперь Молли Уизли ещё больше стала ухаживать за мной, потому что я – девушка Рона. Как ни странно для меня, но это правда. Рон всегда был для меня другом, как и Гарри, обоих я люблю, как братьев, но случилось так, что он объяснился мне в любви, и я не смогла его обидеть, как тогда, еще в первый раз, в поезде. Я никогда не смотрела на Рона, как на парня, в отличие от других девушек, но вот он во мне всегда видел свою девушку. 
-Гарри, а где Рон? 
-Кажется, я видел его последний раз у входа в Большой зал. Он раздавал автографы. 
Я закатила глаза, и мы с Гарри рассмеялись. Рон зазвездился совсем после того, как попал к знаменитому Гарри Поттеру в команду по квидичу. Я оглядела зал. Мой взгляд наткнулся на Драко Малфоя, который мне никогда не нравился. И дело не в том, что он чистокровный и не в том, что постоянно обзывает меня грязнокровкой, нет, дело в другом – он был слишком самоуверенным и злобным, его все любили, хотя он никогда не был достоин похвалы. Следующей была Панси Паркинсон. Мерзкая личность. Некрасивая, бездарная выскочка, но зато с огромным родословным древом, где есть и графы, и бароны. Как раз под стать своему парню Драко Малфою. 
Пир начался, как всегда, с приветственной речи директора: 
- Дорогие мои учащиеся и первокурсники, этот год станет для многих переходным, для других последним. Как ни прискорбно мне говорить, но над нашим миром вновь сгустились тучи, и, боюсь, на этот раз каждый из вас должен будет выбрать свой верный путь. Я не буду больше омрачать этот светлый для вас день, так что приступайте к пиру. 
Альбус Дамблдор сел, и тут же на всех столах появились всевозможные вкусности, но я совсем не могла есть, и, как заметила, Гарри тоже. Эти тучи над миром носят имя Лорда Волдеморта, который вновь возродился. Мы на шестом курсе, и я уже чувствую, что он будет трудным для всех нас. Когда пир закончился, я вышла из зала так, чтобы меня никто не заметил, и быстрым шагом направилась на улицу. Холодный ветер распахнул мой плащ и развеял волосы. Холодно, но так спокойно и тихо. 
-Что вы здесь делаете, мисс Грейнджер? 
-Дышу воздухом, сэр. 
-Был отбой, мисс Грейнджер. Вам это ничего не напоминает? 
-Я уже иду, сэр. 
Я развернулась и быстро прошла мимо высокой фигуры, даже не взглянув на него. Я знала, что он ничего мне не скажет, и что он уже привык к тому, что я совершенно не боюсь его. Захлопнув дверь в свою спальню, легла на кровать, даже не раздевшись. Много лет я пыталась обратить на себя его внимание на уроке, но он только постоянно придирался ко мне. Нет, не изводил меня, просто не хвалил и не давал Гриффиндору баллов. Я привыкла к его манере и вскоре перестала добиваться своего, а он привык ко мне: уже не придирался, не язвил. Это странно звучит, но иногда мне кажется, что я даже нравлюсь Северусу Снейпу. 
Я включила свою любимую песню, так напоминавшую мне того, о ком сейчас были все мои мысли: 

Он войдет, никого не спросив,
Ты полюбишь его не сразу 
С первого взгляда он некрасив
Со второго - безобразен.

Только речи его горячи
Только прочь сомнения, прочь
Самый звонкий крик - тишина
Самый яркий свет - ночь.

Все бы было иначе, когда бы
Можно б было совсем не дышать
Все бы было иначе, когда бы
Он не знал бы, как ты хороша.
Только речи его горячи
Только прочь сомнения, прочь
Самый звонкий крик - тишина
Самый яркий свет - ночь.
Он озяб, его гонит луна
Он во власти неведомых сил
И теперь всего будет сполна
Будь что будет, спаси - пронеси.
Ты не знаешь, как сходят с ума
Как вода разольется точь - в - точь
Самый звонкий крик – тишина 
Самый яркий свет – ночь. 
На завтраке я, наконец, встретилась с Роном. Он неуклюже меня обнял и поцеловал, от чего мне стало некомфортно. Я почувствовала на себе чей-то взгляд. Северус Снейп сидел за учительским столом и внимательно рассматривал нас, чуть нахмурив брови. Я встретилась с его чёрными бездонными глазами и не смогла отвести глаз. На меня всегда находило какое-то странное чувство, когда я смотрела в его черные глаза. Это чувство ни на что не походило, и я не знала, как его определить. Я почувствовала, что Рон уже отпустил меня, но продолжала, не двигаясь, смотреть на Снейпа. Это, конечно, выглядело очень странно, поэтому Рон дёрнул меня за рукав мантии: 
-Гермиона, ты чего? 
-А что со мной не так? 
-Просто это ведь Снейп, Гермиона. А ты так смотришь, как будто он… 
-Кто, Рон? 
-Даже не знаю, но это не совсем нормально. Пойдём лучше поедим, а то я голодный. 
В этом весь Рон. Ему бы только поесть и поспать, больше ничего. А Снейп был другим, совсем другим. Стоп, я не должна о нём думать, ведь он мой преподаватель. У нас слишком много препятствий, да и он, вряд ли, когда-нибудь сможет полюбить меня. 
Первым уроком у нас было ЗОТИ. Все были шокированы, когда вошли в класс. За преподавательским столом сидел не кто иной, как Северус Снейп. Все вокруг зашептались, никто не ожидал увидеть профессором ЗОТИ Мастера Зельеварения. 
– Быстро по своим местам, - хриплый и холодный голос разнёсся по всему кабинету, и все гриффиндорцы разошлись или, лучше сказать, разбежались по своим местам. – Немедленно открываем учебники на странице 394. Мистер Уизли, какая наша тема? 
Пока Рон искал нужную страницу, терпение профессора подошло к концу. 
- Минус двадцать баллов с Гриффиндора, мистер Уизли. И в следующий раз будьте порасторопнее. Записываем тему: Гарпии. Это древние существа, которые устремлялись вниз с небес, хватали пищу когтями или длинными лапами и принимались низвергать ее на тех, кому посчастливилось трапезничать неподалеку… 
Урок прошёл очень быстро. Гриффиндорцы собрались очень быстро и ушли, я же осталась. Северус Снейп не смотрел на меня, но я знала, что он точно чувствует моё присутствие. Я подошла к его столу. 
-Вы что-то хотели, мисс Грейнджер? 
-Почему вы сняли с Рона баллы? 
-Мистер Уизли, слишком медленно работает. 
-Но раньше вы не снимали за это баллы. 
-Считайте, что это моя новая методика, мисс Грейнджер. У Вас всё? 
-Вы невыносимы, профессор. 
-Десять баллов с Гриффиндора за оскорбление учителя! 
Я вновь закатила глаза. Он и вправду был невыносим, и я надеюсь, вы сейчас читаете мои мысли, профессор. Я заметила, как Снейп чуть усмехнулся. О, как же он любит копаться в чужих головах, и я не исключение. Я вышла из кабинета и тут же наткнулась на Драко Малфоя. 
-Смотри куда идёшь, грязнокровка. 
-Я бы посоветовала тебе тоже самое, Малфой. 
-Не смей своим грязным ртом произносить мою фамилию. 
-Неужели? И что ты мне сделаешь? 
Драко наставил на меня свою палочку, я лишь смотрела на него, не отводя глаз. 
-Ну, давай, Малфой, заколдуй меня. Ведь Пожирателю Смерти это должно приносить радость. 
-Ты ничего не знаешь, Грейнджер. 
-Что здесь происходит? Мистер Малфой, постарайтесь объяснить, что Вы делаете? 
Северус Снейп внимательно посмотрел на Малфоя, не взглянув при этом на меня, тот убрал палочку и, пробормотав что-то нечленораздельное, вошёл в класс ЗОТИ. Мы остались одни. 
-Вы в порядке, мисс Грейнджер? 
-Я думаю, Вас это не должно касаться, профессор, но если так уж интересно, то всё в порядке. Не волнуйтесь, профессор, берегите нервы, – потом развернулась и пошла по коридору в башню Гриффиндора, чувствуя на себе яростный взгляд чёрных глаз. 
Очутившись в спальне, я прислонилась к холодной стене замка. Дрожь, и я снова думаю о нём. Ничто, похоже, не может меня остановить, и я вновь и вновь встречаюсь с ним. Этот год предвещает мне много проблем, школьных и душевных.


Глава 2. Дамблдор и первые слёзы

Я отучилась первый месяц вполне хорошо, даже отлично. Правда, усталость сказалась тёмными кругами под глазами и отрешённостью. Я стала часто уставать от уроков, домашних заданий и постоянных мыслей о Снейпе. Раньше такого не было. Я вспоминала о нем, но не так часто. Что же такое со мной происходить? Вот и отношения с Роном становятся всё хуже. Он совершенно не понимает меня, постоянно критикует, а я боюсь его обидеть. Что же мне делать? 
-Гермиона, дай списать Зельеварение, а то Снейп опять будет придираться, - голос Рона так некстати ворвался в мои мысли. 
-Профессор Снейп, - устало поправила я и протянула Рону пергамент с домашним заданием. Тот с нескрываемой радостью притянул меня к себе и поцеловал. Неприятно, даже очень. Не знаю, что со мной происходит, но все мысли о Роне постоянно выталкиваются Северусом Снейпом. 
Если посмотреть с женской точки зрения, то он не эталон красоты. Постоянно сальные длинные до плеч волосы, которые хочется вымыть, чёрные холодные глаза, кривая усмешка вместо приятной улыбки, язвительные нотки в голосе. Но всё же меня к нему тянет, в нём был какой-то скрытый шарм, который не дано рассмотреть каждому. Но я его вижу и чувствую, что с каждым днём всё больше и больше утопаю в жизни под названием «Северус Снейп» … 
-Убрали все учебники. Рецепт на доске. Время пошло. Мистер Долгопупс, прошу, сядьте с мистером Уизли, а вы, мисс Грейнджер, будите работать одни. 
-Но, сэр… 
-Вас что-то не устраивает, мисс? 
Я подняла голову и встретилась с его чёрными глазами. Холод и неприступность, вот что завораживает в его взгляде. Я услышала, как некоторые ученики зашептались. Чёрт, я вновь позволила себе забыться. 
-Нет, сэр, всё в порядке. 
-Тогда хватит болтать. Все за работу. 
Я начала работать. Добавляя в строгом порядке ингредиенты, я продолжала чувствовать на себе его взгляд. Не знаю почему, но я уже научилась определять, кто на меня смотрит. Руки сами по себе затряслись. Нет, только не сейчас. Сердце билось как безумное. Что же это опять со мной? Пора уже повзрослеть, а не трястись от каждого взгляда Мастера Зелий. 
Урок закончился слишком быстро, но я, к счастью, успела закончить зелье. Даже не хочу представлять, что случилось, если бы это было не так. Собрав свою сумку, я вышла из кабинета, но чей-то шёпот остановил меня. Две гриффиндорки о чём-то оживлённо шептались. Я замерла, услышав, о ком они говорили. 
-Ты видела, как она на него смотрит? Наверное, наша милая староста влюбилась в подземельную мышь. 
-Похоже на то, Либи. Как не повезло бедному Рону, ведь его ненаглядная Гермиона отдала своё чёрствое сердечко сальноволосому ублюдку. 
Моё терпение лопнуло и, практически подлетев в прямом смысле этого слова к девушкам, я прокричала: 
-Не смейте так его называть! Вам должно быть стыдно, что вы сплетничаете об учителе! Запомните, это не ваше дело. Двадцать баллов с Гриффиндора с каждой за оскорбление профессора Снейпа! 
Девушки испуганно кивнули и испарились. Злость и слёзы душили меня. Я готова была убить любого, кто попадётся под руку. И тут как на зло из кабинета вышел профессор Снейп с наглой ухмылкой. 
-Браво, мисс Грейнджер. Какая потрясающая сцена. Вам нужно было создавать клуб не по защите несчастных эльфов, а по защите бедного профессора Снейпа. 
-Профессор, вы всё неправильно поняли. Я просто… 
-Вы просто решили влезть в чужую жизнь, не так ли? 
-Я не влезла ни в чью жизнь! 
-Вы влезли в мою, мисс Грейнджер. Не портите мою репутацию сальноволосого ублюдка, иначе все студенты будут пускать сопли при виде меня. Вы бесполезны, мисс Грейнджер. Убирайтесь из моего подземелья, чтобы духу вашего здесь не было через секунду. 
Нужно что-то сказать: что он не прав, что ошибается и т.п., но я не могла. Такое чувство, что всё тело парализовало. Господи, за что мне это? 
-Вы оглохли, Грейнджер? Убирайтесь, я сказал. 
-Я уйду, профессор, но вы очень пожалеете обо всем, что сказали мне сейчас. 
-Уже дрожу от страха, мисс Грейнджер. Двадцать баллов с Гриффиндора за угрозу. 
-Да пошли вы! 
Я развернулась на сто восемьдесят градусов и устремилась вверх по лестнице. Меня душили слёзы. Хотелось, с одной стороны, крушить всё вокруг, а, с другой, просто забиться в угол и разреветься. Но я же Гермиона Грейнджер: староста Гриффиндора, лучшая ученица школы и просто умница, как говорят учителя. Я просто не имею права на слабость. Остановившись, чтобы отдышаться, я огляделась и узнала то место, где очутилась – ну да, Астрономическая башня, любимое место учеников, когда им совсем одиноко. 
- Я знал, что вы придёте сюда, мисс Грейнджер, – Альбус Дамболдор вышел из-за угла и посмотрел на меня внимательно, не отводя голубых глаз. – Знаете, мисс Грейнджер, я всегда прихожу сюда, когда нужно подумать. Хоть я уже не молод, но даже мне иногда хочется почувствовать себя мальчиком. Только здесь я вспоминаю свою юность, то время, когда еще любил. О да, мисс Грейнджер, это было необыкновенное время. Как жаль, что я отпустил его. Любить кого-то – самая прекрасная вещь. 
-Зачем вы мне это говорите, директор? 
-Сам не знаю. Вы очень умная особа, как раз такая, какая и нужна Северусу. Вы составите прекрасную пару. 
-Вы ошибаетесь, сэр. Между мной и профессором Снейпом ничего нет… и никогда не будет. 
-Время покажет, мисс Грейнджер. Иногда мы не в силах остановить то, что давно начало нас поедать. 
Альбус Дамблдор ушел, оставив меня наедине с моими мыслями. Нет, он ошибается, я не люблю Снейпа, да и тот, очень в этом сомневаюсь, испытывает ко мне какие-то чувства, кроме негативных. Но всё же, директор кое в чём прав. Какое-то чувство разъедает меня, и я не в силах его остановить. Ветер подул неожиданно, смахнув при этом мои слёзы: «Ты как раз вовремя. Не дело это плакать из-за какого-то, профессора», – подумалось мне. 
Я посмотрела вдаль. Закат пылал алыми красками. Необыкновенный вид, завораживающий, так похожий на кровь, как раз под стать моему состоянию. Что ж, профессор, вы сами объявили эту войну. Гриффиндорцы не сдаются. Берегите своё чёрствое сердечко, сэр, я начинаю атаку.


Глава 3.Первый удар или первый блин комом

Проснувшись рано утром, я почувствовала огромный прилив сил. Сегодня будет совершен первый удар. Я всё тщательно продумала и решила ударить по самому больному – репутации Северуса Снейпа. О, я уже вижу, как он на коленях умоляет меня простить его. Ох, мечты, мечты! Сегодня воскресенье, а значит – поход в Хогсмит. Удачное время для мести, когда в замке практически никого нет. Одевшись в привычные рваные на коленях джинсы и футболку, я спустилась в Большой зал на завтрак. Народу практически не было, поэтому мне удалось свободно сесть у учительского стола. Передо мной сразу появилась овсянка, апельсиновый сок и тосты с джемом: «Аппетитно пахнет», – подумала я, вдыхая запах пищи. 
Я приступила к завтраку, периодически посматривая на учительский стол. Снейпа не было, но меня это не огорчило. Он редко появлялся в Большом зале, так что это не новость. Доев вкусный завтрак, я решительным шагом направилась в подземелья. Проходя мрачными коридорами, я заметила, что по утрам, особенно в воскресенье, здесь совсем тихо. Добравшись до кабинета Зельеварения, я постучалась, но, к моему облегчению, никто не ответил, поэтому я осторожно открыла дверь. Пройдя в кабинет, я огляделась и не заметила ни единого признака, указывающего на то, что тут кто-то недавно был, а значит Снейп где-то ходит. У меня было время, чтобы собрать все нужные для оборотного зелья ингредиенты. Забравшись на лестницу, я осмотрелась. У Снейпа был огромный запас всякой всячины, и я надеялась, что он не заметит пропажи, по крайней мере, сразу. Через двадцать минут я перечисляла в уме необходимые ингредиенты и сверялась с тем, что уже взяла: «Так, значит, сушёные златоглазки, водоросли, пиявки, спорыш, шкура бумсланга. Чего-то не хватает. Ах да, рог двурога, как я могла позабыть». 
Собрав свою добычу, я уже была готова исчезнуть из кабинета, как послышались шаги. Чёрт, это очень-очень плохо. Времени у меня хватило лишь на то, чтобы спрятаться под стол. Я услышала, как дверь распахнулась, и в кабинет кто-то вошёл. Сердце замерло: если меня здесь найдут, да тем более со всем этим в руках, то точно выгонят из школы, и прощай магическое образование! Кто-то подошёл к столу, и потянуло терпким, но приятным запахом трав: Снейп! 
- Вот паршивцы, - я слышала, как он ходил по кабинету, - стоит только отлучится, как сразу попытаются нагадить. Подозреваю, что опять не обошлось без Поттера и его верных друзей, Уизли и Грейнджер. Сколько можно меня изводить? 
Снейп сел за стол, и я отодвинулась подальше, чтобы он ненароком меня не задел. 
- Терпеть не могу Поттера, - продолжал вполголоса шипеть преподаватель. - Глупый мальчишка с вечными приключениями на свою голову и не только. Ему постоянно всё сходит с рук, была бы моя воля, то этот мальчишка уже давно бы вылетел из школы от греха, а главное, от меня подальше! Ну весь в отца, такой же ограниченный и заносчивый. Но мало мне одного Поттера, так еще и Уизли не уступает ему, а про эту Всёзнайку Грейнджер вообще вспоминать не хочется. 
Я затаила дыхание. Опять это проклятое прозвище. Он уже сто лет меня так не называл, а тут вдруг вспомнил. Неожиданно Снейп двинул ногой и угадил прямо мне в челюсть. 
-Ах, - не сдержала я вздоха 
-Что за чёрт? - Снейп тут же резко вскочил из-за стола, и я почувствовала, как зашевелились волоски на затылке. Все, вот и смерть моя пришла… 
-Вылезайте оттуда немедленно, – строгий голос звучал, как приговор. 
Выползая из под стола, я не решилась взглянуть на мастера зелий. Было стыдно за то, что меня засекли на месте преступления. Но ещё я сильнее была злость, ведь все мои планы рушились. 
-Грейнджер? Какого Мерлина Вы здесь делаете? 
-Понимаете, сэр, у меня к вам было дело. 
-Было? И куда интересно оно исчезло? Может, Вы забыли его под столом? - Я сжала пакетик с ингредиентами за спиной и молила, чтобы ему не пришло в голову попросить показать, что у меня есть. Но Снейп, хоть и обладал скверным характером, глупым никогда не был. Изящное поднятие брови, повелительный жест палочки, и я со вздохом протягиваю ему пакет. 
- Я даже не буду спрашивать, зачем вам понадобились эти ингредиенты, к моему глубочайшему удовольствию, ваше пребывание в этой школе закончено. 
-Сэр, прошу вас, вы не так всё поняли. 
-Неужели? Студентка сидит у меня под столом с пакетом ингредиентов, явно украденных из моих запасов. Что здесь не ясного? 
-Профессор, мне необходимы эти ингредиенты, и я просто не нашла другого выхода. 
-Трудно было попросить? 
-Вы бы не дали. 
-Конечно не дал. А теперь ступайте собирать вещи, думаю, сегодня к вечеру Вы исчезните, наконец, из моей жизни. 
Вот так всегда – малейшая ошибка, и всё закончилось быстрее, чем я думала. Весь план рухнул, и теперь уже не было смысла сдерживать слезы. Зачем, если это наша последняя встреча. Всё закончилось, даже не начавшись. Кто бы мог подумать, Северус Снейп – яд в моей крови, который, к сожалению, нельзя нейтрализовать, сам разрешил ситуацию, просто удалив меня из своей жизни и волшебного мира. 
-Не лейте слёзы, мисс Грейнджер, это не поможет. 
-А если я Вам скажу, зачем мне нужны были Ваши запасы? 
-Попробуйте, быть может, я снизойду и смилуюсь над вами, глупая девчонка.
-Я хотела отомстить Вам, профессор. Хотела, чтобы Вы тоже страдали, как и я. Сварив оборотное зелье, я хотела испортить Вашу репутацию, как Вы, хоть и не преднамеренно, испортили мою. 
Снейп рассмеялся. Мои глаза непроизвольно расширились. Снейп и смеётся, точно конец света. Такого просто не могло быть, но это правда. Его смех прекрасен или, скорее всего, так кажется только мне. Он такой бархатистый и низкий, и хочется его слушать, не отрываясь. 
-Да Вы, оказывается, очень коварны, мисс Грейнджер. По Вам Слизерин плачет. Может, Вы решите перейти, думаю, шляпа вас обязательно отпустит из Гриффиндора. 
-Я не хочу в Слизерин. 
-Почему, мисс Грейнджер? Вы бы, наконец, нашли своё место, и мстить было бы куда проще. 
-Вы теперь будете издеваться надо мной, да? 
-Мисс, природа уже всё сделала за меня. Знаете, я передумал выгонять Вас. Думаю, дальнейшие Ваши действия будут куда интереснее, чем этот первый неудачный опыт. 
«О, как же я ненавижу вас, Северус Снейп. Я проклинаю вас и хочу, чтобы вы горели в аду» 
-Когда-нибудь я обязательно сгорю, Гермиона, – он снова рассмеялся тем бархатистым, но каким-то зловещим смехом. 
-Не смейте читать мои мысли, профессор, а то…Стоп, вы назвали меня по имени? Зачем? 
-Вы потеряли весь мозг, мисс? Или быть может Ваши тупоголовые друзья высосали его? - Ох, как мне хотелось ударить его по наглой ухмыляющейся физиономии. Как не ужасно это звучит, но сейчас это было моё заветное желание. Когда-то я мечтала вот так оказаться наедине с ним и сказать всё, что думаю о нём, но теперь во мне была только ненависть. Может, это и было то чувство, о которое имел в виду Дамболдор? Нет, директор никогда бы не стал превозносил ненависть, скорее упрекнул бы, стал вести душеспасительные беседы… Тогда что же во мне живёт? Вот так, стоя перед ним и глядя ему в глаза, я замираю постоянно, сердце начинает учащённо биться, а почва словно уходит из-под ног. Нужно срочно сходить в библиотеку и найти название этой болезни. Стоп, о чём это я сейчас? 
Я очнулась от своих размышлений, и поразилась той тишине, что царила вокруг. Снейп стоял какой-то задумчивый, а главное, молчаливый. Надо ловить шанс. Я спросила осторожно: 
-Профессор, можно я пойду? 
-Идите, мисс Грейнджер. 
Странно, вот так просто взял и отпустил. Что бы это значило? Ох, чёрт, он же может читать мысли. Неужели он всё знает? Хотя я не о чём плохом не думала. Тогда в чём же проблемы? Я вышла из кабинета и, прислонившись к двери, скорее почувствовала, чем услышала, что он всё ещё смотрит на закрытую дверь и не шевелится. Неужели я его обидела? 
Вечер. Гостиная Хогвартса. 
Битый час я слушаю о походе Рона в Хогсмит. Весь рассказ состоит лишь из лавки со сладостями и магазина с мётлами для квидича. Квидич, квидич…как же он мне надоел. Рон только и может разговаривать о своём любимом виде спорта, как он не понимает, что это утомляет, да и просто скучно. Иногда мне хочется просто сесть с ним и поговорить о каком-нибудь заклинании, зелье или ещё о чём-нибудь, но Рон ничего не знает об этом, а главное и не стремится знать. Почти всегда с ним скучно, но ведь так не должно быть. Если я его девушка, то у нас должны быть свидания, ласковые слова, долгие беседы, общие интересы, а не только быстрые поцелуи, далеко не нежные объятия, разговоры о квидиче и завтрак, обед и ужин в Большом зале. Ну, наверное, о большем мне уже и не следует мечтать. Я откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза. Хотелось забыться или просто исчезнуть на часок -другой. Воспоминания сами собой накатили на меня. 
«Большой зал Хогвартса. Учителя и ученики вокруг были одеты очень празднично. Я посмотрела на свой наряд: розовое платье в пол, туфли в тон платья на небольшом каблуке. Я помню тот день. Бал в Хогвартсе на четвёртом курсе. Ко мне подошёл Виктор Крам, красивый и высокий молодой человек, взял меня за руку, и мы вошли в зал, где пары уже кружились в вальсе. Всё было, как во сне, но всё время я чувствовала, как Снейп следит за мной. Он всегда так делал, когда что-то хотел сказать или что-то чувствовал. Оставшись без кавалера, я, наконец, взглянула на профессора. Тот был, как всегда, мрачный и недовольный всеми: «Профессор улыбнитесь хотя бы сегодня, или вам так трудно быть простым человеком», с какой-то мольбой подумала я. 
Я догадывалась, что он читает мои мысли, и на секунду увидела, как уголки его губ приподнялись, но в ту же секунду Снейп вновь сжал их в тонкую линию. Он не отводил от меня своего взгляда, и я даже не пыталась отвести свой. Безумно неудобно так стоять и смотреть на своего учителя, но, в тоже время, как-то приятно и романтично. Это, наверное, единственный день, когда он, вот так открыто, смотрит на меня, не делая замечаний и не язвя. И это какое-то тихое счастье, о котором я читала в одном из маминых романов». 
Воспоминание пропало, и я вновь, к сожалению, оказалась в том же кресле в гостиной Гриффиндора, а рядом сидели Рон и Гарри и о чём-то оживлённо спорили. Как я вскоре поняла, они опять обсуждали какой-то новый финт в игре. 
-Мальчики, я, пожалуй, пойду спать, - сказала я. - Рон неуклюже чмокнул меня в нос и отпустил, Гарри помахал рукой на прощание. Поднявшись в свою комнату, я ещё долго смотрела в пустоту. Не знаю, что на меня нашло, но я, наконец, поняла, что никогда не смогу полюбить Рона и причина этому – то воспоминания, что так некстати выплыло из глубин моего подсознания, всколыхнув душу.


Глава 5. Праздник и пьяные разговоры по душам.

Мысли о Снейпе не покидали меня вот уже несколько дней. Раньше я хотя бы не знала о своих чувствах, а теперь же словно пелена спала с глаз, стало так тяжело себя сдерживать. Рон перестал понимать меня, постоянно ворчал, что я не благодарная, думаю только об учёбе и т.п. Ох, знал бы он, как далеки сейчас мои мысли от школьных дел. Хотя нет, вру, я постоянно думаю о школе, если так можно назвать то, что в моих мыслях безраздельно властвовал мрачный профессор Зельеварения. 
На его уроках я сидела ниже травы, тише воды и молилась, чтобы Снейп не спросил меня, однако он словно чувствовал мое состояние и постоянно спрашивал, источая при этом свой знаменитый яд каждым словом. В эти минуты хотелось треснуть его чем-нибудь потяжелее, да хоть котлом, на худой конец. Вот и сейчас, стоит над моим зельем, внимательно его рассматривает. Нет, ну что он там нашел, ведь раньше и на секунду не задержался бы рядом. Боюсь даже голову поднять, не хочется снова читать презрение в его взгляде. 
-Что это у Вас там плавает, мисс Грейнджер? – вкрадчиво произносит он. Что плавает, что плавает? А то сам не видит. 
-Это коготь единорога, – сдерживаясь, отвечаю я. 
-Вы читали рецепт, мисс Грейнджер? – ну вот, поехали, уже глумится. 
-Да, сэр. 
-Тогда, какого Мерлина, коготь единорога делает в Вашем зелье? У Вас ослабла память или, быть может, Вы совсем её потеряли? – смотрю в котел и понимаю, что мои мысли меня скоро совсем сведут с ума. Нет, это же надо было так ошибиться. Вздыхаю и говорю: 
-Нет, сэр, я просто перепутала, – даже не нужно смотреть ему в лицо, чтобы понять, как он ехидно сейчас улыбается, поэтому мужественно этого не делаю. 
-Перепутали? Двадцать баллов с Гриффиндора, Грейнджер. Думаю, отработка Вам не помешает, тем более у Филча, - в его голосе неприкрытое торжество. Как же я сейчас его ненавижу, но посмотреть в глаза так и не решаюсь. А зачем? Ему ведь все равно, верно? Слышу, как он удаляется в начало класса: 
- Все свободны, - произносит ледяным тоном. 
Уже покидая подземелья, я думала над возникшей ситуацией и не могла понять одного: как, Мерлина ради, такое случилось? Знаю же весь рецепт наизусть, но почему мне вздумалось положить коготь единорога? Всегда делала всё правильно, а сейчас не могу сосредоточиться, из-за чего все получается из рук вон плохо. Отработка! Я уже предвижу лекцию Филча о несносных учениках. Опять будет мучить, заставлять что-то мыть, оттирать или еще что-нибудь более мерзкое, после чего точно не выживают. А делать что? Только смирено все вытерпеть. 
Сделав все уроки, направилась к Филчу, но дверь в его «кабинет» была закрыта. И что мне предлагается делать? Придется ждать. Прошёл час, потом ещё один, но завхоз так и не появился. Терпение приходило к концу. 
Быстрым шагом я направилась в кабинет к Снейпу: сам назначил отработку, вот пусть и решает, что делать. Громко постучав и не услышав ни звука в ответ, решилась осторожно приоткрыть дверь. И здесь было пусто. Куда все в Хогвартсе запропастились? Бегло осмотрев кабинет, я не нашла ни одной записки, адресованной мне. Вот наивная, и откуда она тут возьмётся? Я не знаю, сколько времени прошло, но весь этот день был таким утомительным, что меня стало неудержимо клонить в сон. Сил стоять больше не было и, опустившись за одну из парт, я положила голову на руки и закрыла глаза. 
«Словно опять провалившись в воспоминания, очутилась в Норе в спальне Джинни. Точно, такое уже было на пятом курсе, когда я долго пробыла в доме подруги. Вот и сейчас она сидела напротив меня и щебетала про Гарри. Я знала, что моя подруга влюблена в него, но раньше мы практически не разговаривали на эту тему. 
- Скажи, Гермиона, а у тебя бывает такое состояние, когда ты смотришь на человека, и тебе кажется, что всё отдал бы ему? - на минуту задумавшись, я как-то странно улыбнулась. 
- Да, Джинни, причём часто. Бывает, смотрю в его глаза и пропадаю, в те минуты не хочется думать ни о чём. 
-Я понимаю тебя, Гермиона. Я иногда тоже смотрю в зелёные глаза Гарри и тону. Они такие тёплые и естественные. А у твоего какие? 
-Они чёрные, как уголь или лучше сказать как ночь. Когда смотрю в них, таю и уже не ощущаю ничего вокруг себя. 
-Кто он, Гермиона?» 
Тут в мой сон врывается до боли знакомый голос: 
-Мисс Грейнджер, - кто-то тряс за плечо, но так не хотелось пробуждаться, ведь только во сне казалось, что он рядом. Открыв глаза, я встретилась с чёрными глазами. Сон или явь? Протянув руку, я дотронулась до лица моего героя. 
- Что вы себе позволяете, Грейнджер? – в голосе столько гнева. Замерла. Увы, не сон, и похоже сейчас меня начнут убивать. Резко подскочив со стула, я испуганно посмотрела на Северус Снейпа. Тот стоял совсем рядом и с каким-то интересом рассматривал меня. Но вот на лице снова появилось отстраненное выражение. 
-Какого чёрта, Вас занесло сюда? – даже если и сердится, то по голосу не слышно. А что можно в нем услышать, если таким тоном разве что каменные статуи разговаривают. - Я искала Вас, профессор. 
-Нашли? – насмешливо приподнимает бровь. 
-Нет, сэр, - тихо отвечаю я. 
- Неужели? Скажите мне, Грейнджер, почему всякий раз, когда я возвращаюсь в свой кабинет, то встречаю Вас? 
-Я только второй раз здесь, профессор, - резонно поправляю я. 
-Слава богу, а то я, было, уже подумал, что схожу с ума, и Вы моя личная галлюцинация. Что Вам надо? – на последних двух словах он делает ощутимый акцент. 
-Я пришла на отработку, - начала оправдывать я, уже чувствуя, как это будет глупо звучать, - но Филча не было, и тогда я решила найти Вас. 
-Мисс Грейнджер, Вы никогда не задавали себе вопрос, почему я не люблю гриффиндорцев? – вдруг спрашивает он, и я чувствую подвох, но решаюсь ответить то, что точно ему не понравиться: 
-Задавала и пришла к выводу, что Вы просто не можете смириться с нашим превосходством. 
-Не льстите себе, мисс Грейнджер, - странно, совсем не рассердился, только ехидно улыбается. - Гриффиндорцы все слишком тупы, поэтому их мозг заполняется эмоциями, ненужными человеку. 
-Разве Вы никогда не испытывали эмоций? – я была практически в шоке от его ответа. Неужели он говорит это, полностью уверенный в своих словах. - Я ни за что в это не поверю. 
-Эмоции – это бесполезная трата времени. Когда Вы вырастите, мисс Грейнджер, то поймёте меня, – голос звучал холодно и отстраненно, но я видела эмоции профессора в этот момент, он словно боролся сам с собой. Я не знала причин этого, но на подсознательном уровне чувствовала, что ему очень нелегко. Решилась высказать то, что наболело: 
-Профессор, разве это плохо, например, любить? Любовь ведь самая лучшая вещь… 
-Вы говорите, как старый маразматик Дамблдор. Если это он всему Вас научил, тогда мне, пожалуй, стоит его убить.
-Перестаньте, профессор, - я просто кипела внутри. - Вы бежите от эмоций, источая яд, причиняя при этом боль не только окружающим, но и себе. Разве Вы никогда не задумывались, почему Вам придумывают прозвища?! – я уже в наглую на него кричала. 
-Мисс Грейнджер, - его глаза опасно заблестели, а в голосе послышалась угроза, – если Вы решили прочитать мне лекцию на тему моего поведения, то прошу убираться отсюда, – Снейп махнул рукой на дверь и отвернулся от меня. Он снова закрылся, спрятав все эмоции. 
-Вы одиноки, профессор, и это ваш крест, - сказала я, собираясь уходить, развернулась и вышла из кабинета, хлопнув дверью. Пока шла до гостиной, старалась не думать ни о чём. Мне было совершенно не больно от слов Снейпа о гриффиндорцах. Я вообще ничего не почувствовала, лишь поняла, что мы из двух разных миров и бороться за него нет никакого смысла. Так успокаивая себя, я назвала пароль Полной даме и тут же услышала: 
-Гермиона, где ты была? Мы все тебя заждались, - Гарри схватил меня за руку и буквально втащил в гостиную Гриффиндора. Народу было много, кажется, присутствовал весь факультет, исключая первокурсников. 
-Что здесь происходит? – захотела я прояснить ситуацию. 
-Мы решили устроить вечеринку, надеюсь, ты не против? 
-Я староста и должна быть против, - притворно начала я. - Но сейчас я сама желаю напиться до беспамятства. 
Вокруг меня послышались восклицания: 
-Что мы слышим? Гермиона Грейнджер, это вообще ты? - Гарри и Рон весело посмотрели на меня, а я лишь рассмеялась. 
Огневиски жгли горло, но я пила, чтобы просто забыться. Рон пытался развлечь меня, я смеялась, даже не слушая, о чём он говорит. Мысли были далеко отсюда, поэтому и не заметила, как мы с Роном остались одни. Я ощутила потные руки на своей спине, а слюнявый рот прижался к моей шее. 
Даже в пьяном состоянии его объятия были неприятны. Попытавшись освободиться, почувствовала, как Рон напрягся. 
-Что с тобой, Гермиона? – недоуменно спросил он. - Ты же моя девушка, и мы должны делать всё это. 
-Мне не нравится, Рон, прости, но я не хочу этого. 
Парень резко отпустил меня, и я потеряла равновесие, но, упав на пол, не почувствовала боли, быть может, от неожиданности или из-за моего состояния. Я решила попытаться как-то исправить ситуацию. 
- Рон, мы с тобой очень разные люди. Ты вратарь сборной по квидичу, а я примерная ученица. Тебе нужна другая, та, которая будет любить твое пристрастие к квидичу, которая будет готовить тебе и нянчить твоих детей. Я не смогу стать домработницей. Мне нужен сильный и умный человек, с которым я смогу поделиться всем, что имею, тот, у кого такие же интересы, как у меня. 
-Такого человека не существует, Гермиона, – заявил он безапелляционно. - Твоя жизнь должна, - Рон выделил это слово, -соединится с моей. Мы созданы друг для друга, как ты этого не понимаешь?! 
Я закрыла лицо руками, чтобы он не увидел горячих слёз, которые текли по моим уже давно бледным щекам. Рон не может быть моей судьбой, я не люблю его и никогда не полюблю. Мы не должны быть вместе, у меня просто не хватит сил просыпаться каждый день и видеть рядом его рыжую макушку и голубые глаза. Мы никогда не будем счастливы. 
-Рон, я не могу так больше, пойми меня, - в моем голосе появилась мольба. - Ты всё время твердишь лишь о своём квидиче. Ты меня не слышишь, словно я только часть интерьера для тебя и больше ничего. 
-Нет, Гермиона, - парень стал возражать, подтверждая свои слова размашистыми жестами. - Я люблю тебя, и ты меня тоже любишь, – он в упор посмотрел в мои глаза. Я посмотрела в его: голубые, такие живые и совсем не завораживающие. 
-Нет, Рон, не люблю. Ты всегда был для меня братом, но не больше, - я вздохнула. Мне не хотелось делать ему больно, но чем раньше он поймет, тем будет легче жить дальше, поэтому я решила признаться. – Моё сердце принадлежит другому, прости меня. 
Минуту парень просто смотрел на меня, но вдруг развернулся, сел на кровать, закрыв лицо руками, и я услышала, как он всхлипывает. Неужели мои слова разбили ему сердце? Но он ведь такой ранимый и добрый... Нужно его успокоить. 
Я встала с пола и неуверенной, шатающейся походкой подошла к кровати. Когда я прикоснулась к его волосам, то почувствовала, как он замер, и вскоре ощутила, что он обнял меня, прижавшись лицом к животу. Всхлипывания стихли. 
-Кто он, Гермиона? – придушенным голосом спросил Рон. - Кто тот, кому ты отдала свое сердце? – иногда этот рыжик может быть очень проницательным. 
-Снейп. Северус Снейп, – выдохнула я, впервые, наверное, и сама признавшись в этом вслух. 
Ожидала, что Рон взбесится, может, ударит меня за то, что променяла его на подземельную летучую мышь. Но он молчал, слышалось только его тяжелое дыхание. Я чувствовала, что это последний день, когда мы вот так наедине молчим и не предъявляем друг другу претензий. Хотя у меня никогда не было к нему никаких претензий, ведь Рона практически невозможно переделать. Он был такой разный: маменькин сынок, но в то же время мужественный гриффиндорец. И мой друг. 
Всё постепенно рушилось. Моя жизнь превратилась в какой-то невообразимый сон или кошмар. Дружба с Роном была на волоске, Гарри постоянно занят с Дамболдором, а мне оставалось только тихо сидеть и не возражать судьбе. Профессор Макгонагалл была не права. Я не сильная девушка, только маленькая никчёмная гриффиндорка, безнадёжно влюблённая в своего учителя. 
Утром проснулась совсем одна. Рон, видимо, ушел, когда я уснула. Моя память услужливо восстановила события прошлого дня, не смотря на изрядную дозу алкоголя. Вставать совсем не хотелось. Хотелось просто лежать и смотреть в пустоту, но сегодня учебный день, и я обязана идти на уроки. Сразу после завтрака, как назло, было Зельеварение, и в первый раз за все годы, мне совершенно не хотелось на него идти. Я желала только одного: исчезнуть из этого мира, оставив всех в покое.


Глава 6. Я просто не верю в это

Я с облегчением осознала, что Зельеварение прошло очень быстро и без язвительных замечаний. Когда я уже собиралась покинуть кабинет, то услышала голос Снейпа, просившего меня задержаться. Сердце забилось быстрее. Я старалась сдерживать себя в его присутствии, но этому нелегко было столь быстро научиться. Признавшись себе, я тонула в новых чувствах и ощущениях, а рядом с ним и вообще практически теряла голову. Лишь толика рациональности позволяла окончательно не сойти с ума и не расклеиться. Вот сейчас я стою и молю всех богов, чтобы никто не заметил, как перехватывает дыхание и бешено стучит сердце. 
Я подошла к профессорскому столу. Профессор продолжал что-то писать, даже не взглянув на меня, словно его просьба мне послышалась. Или действительно послышалась, и пора записываться в сумасшедшие? Но тут он оторвался от своего занятия, и, посмотрев на меня, протянул конверт. 
-Возьмите это, мисс Грейнджер, и прочтите, но только через неделю. 
-Что там, профессор? – если сказать, что я была удивлена, то лучше вообще промолчать. Письмо, мне, но зачем? Что случилось? Черт, это ведь не праздное любопытство, вдруг что-то произошло, а вероятность такого исхода слишком велика, уж очень необычно поведение Снейпа. 
-Вы слишком любопытны, мисс Грейнджер, - он снова увидел в вопросе лишь то, что ему хотелось или это такой тактический ход. - Письмо откроется только после определенной даты, так что не пытайтесь прочесть его раньше времени, это будет лишь бесполезной тратой сил. 
-Тогда зачем мне его сейчас отдавать, если можно сделать это через неделю? – в голову закрались страшные сомнения. 
-Мы вряд ли с вами увидимся, мисс Грейнджер, это единственное, что я могу вам сейчас сказать, - при этом его лицо приобрело такое выражение безразличия и внутренней холодности, что я поняла: дальнейший разговор бессмыслен и не предвидится. Но как быть? Не увидимся? Как такое возможно, ведь через неделю не конец четверти. Значит ли это, что я была права в своих предчувствиях, и в жизни профессора Снейпа что-то случилось. Хотя в его жизни возможно все. 
Я спрятала письмо в сумку, но всё никак не решалась уходить, надо что-то сказать, но что? Если мы больше не увидимся, у меня может не быть второго шанса. Но что сказать? Я вас люблю, профессор, или, быть может, я всегда вас уважала и теперь, наконец, поняла, что это любовь. И как он на это отреагирует? Обзовёт меня эмоциональной дурой и прогонит. Нет, надо что-то другое, но что? Времени совсем нет, если это наша последняя встреча, то нужно говорить сейчас. 
-Профессор, я… 
Северус Снейп посмотрел на меня своими отнюдь не холодными глазами, и я вновь забыла все, что хотела сказать, забыла, как дышать и что вокруг существует мир, помимо этой комнаты. Нельзя вот так просто стоять и смотреть ему в глаза, нужно признаться в своих чувствах, но решимости нет. Тогда, может, стоит просто о них думать со всей отчетливостью, чтобы он сам прочитал это в моих мыслях, но тогда я вряд ли увижу его реакцию, а мне очень важно знать его отношение ко мне, к моим словам и чувствам. 
-Профессор, у меня к вам вопрос личного характера, - гори оно все синим пламенем, так думалось мне. 
-Разве вам не хватает Макгонагалл или Дамблдора, чтобы разговаривать на душещипательные темы? – теперь я вновь вижу перед собой до боли знакомого Северуса Снейпа, у которого сарказм – вторая натура. 
-Это не душещипательная тема, сэр, - что же придумать, чтобы он ответил. - Я спрашиваю у каждого преподавателя об этом, - глупое объяснение, но это позволят продолжить разговор. Я никогда ни у кого не спрашивала ни о чем, но отступать уже поздно. 
-Профессор, вы бы смогли полюбить свою ученицу? 
Он вздрогнул, так непохоже на его обычную сдержанность. Я видела, как боль проскользнула в его глазах, как он сжал пальцы в кулак так, что побледнели костяшки. Такое выражение эмоций было неестественным и странным, разве что я не затронула какую-то важную тему. Он продолжал молчать, а я ждала. Сердце колотилось как бешеное, уже хотелось сказать, что не жду ответа, и убежать прочь из этого места. 
-Отношения между профессором и его студенткой неуместны. Это против правил, ни один профессор не захочет связать себя такими любовными узами, чтобы потом вылететь с работы, - а мне ведь на секунду почудилось, что он ответить искренне, хотя я не знаю глубин его души и, наверное, не узнаю никогда. 
-Вы не ответили на мой вопрос, профессор, - это, возможно, последняя встреча, мне необходимо знать, как он не понимает?! 
-Мисс Грейнджер, зачем вам знать, смог бы я полюбить или нет? Когда-то я уже вам говорил, чтобы вы не лезли мне в душу, - в его голосе такая усталость, что я сто раз успела пожалеть, что начала этот разговор, ведь нужно было просто уйти, а сейчас я чувствую, что своими расспросами могу сделать ему больно. Смешно, Снейп и душевная боль, но я почти уверена, что его холодность – лишь видимость, за которой скрывается что-то несравненно большее. Ведь полюбило же мое бестолковое сердце этого сурового человека. 
-Я не хотела вмешиваться, сэр, простите, я лишь спросила, Вы не обязаны отвечать. Простите ещё раз. До свидания, - последний раз взглянув на него, я развернулась, чтобы уйти, но вдруг почувствовала, как на моём локте сомкнулись чьи-то пальцы. Сумка выпала из рук, и неожиданно для себя я прижалась спиной к высокой и на удивление тёплой фигуре Северуса Снейпа. От него пахло травами и чем-то ещё необычным и приятным. 
-Я бы любил, мисс Грейнджер, - тихо произнес он куда-то в мои волосы. Мой затуманенный мозг не сразу понял смысл слов, но, когда это случилось, я испугалась. Парадоксально, я так хотела узнать ответ, но оказалась не готова его принять, поэтому просто выбежала из кабинета. Я позволила себе лишнее, и теперь буду корить себя за это. Не нужно было спрашивать, настаивать, поддаваться своим чувствам, да просто вообще оставаться у него. Он не должен знать! Да, я еще пару минут назад была готова открыться ему, но сейчас также решительно настроена на то, чтобы Северус Снейп никогда не узнал, какую бурю эмоций вызывает одно его присутствие рядом. 
С того разговора прошла неделя, и я почти успокоилась. Я приняла решение и заперла все чувства под замок. Вся эта ситуация неправильна, а я ведь всегда поступаю рационально. Ведь так? Поэтому просто запретила себе думать о нем, не оставалась с ним наедине, не смотрела ему в глаза. Я избегала его, но и он не пытался заговорить со мной. Сейчас, сидя на своей кровати, я понимаю, что струсила. Не смогла преодолеть себя, просто сбежала, а потом попыталась забыть всё. Другая бы на моём месте боролась за свои чувства, сделала бы все, чтобы удержать Северуса (после того разговора и эмоциональной близости я в мыслях начала называть его по имени), а я отсиживаюсь в тёмном углу и молюсь, чтобы меня не трогали. Какая из меня гриффиндорка, если я с внутренними демонами справиться не могу. 
Мое размышление прервала Джинни, она вбежала в комнату вся заплаканная и с палочкой в руках. 
-Дамблдор мёртв, Гермиона. 
-Что? – я не верила своим ушам. Альбус Дамблдор мёртв? Но такого не может быть, ещё несколько часов назад я видела его бодрым и весёлым. А теперь он мёртв? Я вскочила, и мы выбежали на улицу, где столпились ученики и преподаватели. На земле лежало тело директора, а Гарри склонился над ним и что-то шептал. Подойдя ближе, я услышала заветные слова, разорвавшие душу: «Я отомщу Снейпу за убийство!» 
Нет, скажите, что это все это сон, кошмар. Скажите, что вот сейчас я проснусь, открою глаза, и Дамблдор будет жив, а профессор Снейп ни в чём не виноват. Но сколько бы я не закрывала глаза, а потом их открывала, ничего не менялось. Я не верила, просто не могла поверить, что Северус Снейп мог это совершить. Не смотря на его язвительность, я полагала, что директор был его другом, что в минуты спокойствия он уважал, и возможно, по-своему любил его. События не просто не укладывались в моей голове, но тут я вспомнила о письме. Из-за своих волнений я так его и не достала из школьной сумки. 
Вернувшись в комнату, я вытащила конверт из стопки конспектов и дрожащими руками распечатала. Там я нашла медальон в виде зелёного кристалла и письмо. Бегло взглянув на лист бумаги, я узнала размашистый почерк профессора Снейпа. 

«Мисс Грейнджер, 
Даже сейчас я не могу назвать вас по имени. Не пытайтесь оправдать меня, потому что я в ясной памяти и здравом уме совершил это убийство. Учебный год скоро закончится, и я хочу, чтобы вы больше не возвращались в Хогвартс. В недалеком будущем это будет страшное место. Я хотел бы многое вам сказать, но не стану, даже сейчас оставаясь верен своему амплуа слизеринского ублюдка. Так что не вспоминайте обо мне и не пытайтесь отомстить, так как можете навредить лишь себе. 
Берегите себя, мисс Грейнджер. И будьте счастливы. 
С. С.» 

Я не разрыдалась лишь потому, что слезы давно кончились. Чувства, пришедшие на смену шоку, были опустошение и одиночество. Всё кончено. Мои надежды, мои мечты разом разбились. Теперь я отчетливо поняла, что зря пыталась убежать от себя. Да, я люблю убийцу и предателя, и, как ни странно, мне от этого совсем не горько. Я задумалась. Он предупредил меня, что начинается война, значит, здесь что-то не так. Предателю было бы совершенно наплевать на гриффиндорку, на лучшую подругу Поттера, а он предупредил, несмотря на то, что это письмо могло случайно попасть в чужие руки. Я должна докопаться до правды, чего бы мне это не стоило. Я пожертвую собой, но верну Северуса. И вы мне не указ, профессор!

Глава 7. Возврата нет, или время принимать решения

В последний день учёбы я, Гарри и Рон забрались на площадку Астрономической башни. Там Гарри рассказал всё, что знал, про хоркрусы и задание, оставленное покойным Дамблдором. Он поведал нам о ранних годах жизни Волдеморта и о том, что тот интересовался созданием хоркрустов – материальных частей, которые бы могли содержать в себе осколки его души, делая тем самым темного мага бессмертным. 
- Но вот в чем проблема, ребята, - продолжил Гарри каким-то уж слишком тихим для него голосом, и я заметила, как потух блеск его зеленых глаз. – Я совершенно не представляю, что это за предметы, сколько их и где их искать. Сейчас, когда директора больше нет, я не знаю, что делать, а ведь он так на меня рассчитывал. Я такой никчемный и слабый, - в сердцах сказал мой друг и отвернулся, чтобы не встречаться с нами взглядом. Я не могла видеть его таким. Понимать, что Гарри – всегда такой сильный – сдался, было мучительно. Но еще больнее было ощущать его отчаяние. Я никогда его не брошу, мы, я бегло глянула на Рона и убедилась в своем мнении, мы не бросим. 
-Гарри, ты не один, мы ведь всегда рядом, поможем и поддержим тебя, – я подошла к парню и прижалась лбом к его спине в районе лопаток. – Мы пойдём с тобой до конца, ты же знаешь, - я старалась, чтобы мой голос не дрогнул, нужно было успокоить его. 
-Я не хочу подвергать вас опасности. Если вы сейчас пойдёте со мной, то назад дороги не будет, – голос Гарри дрожал, я чувствовала, как трудно ему говорить это, предлагая нам выбор. Но привыкший к опасности и одиночеству с детства, он не мог поступить иначе, так как всеми силами желал оградить нас, своих единственных друзей, от той смерти, что уже несколько лет ходит за ним по пятам. 
-Я знаю, Гарри. Но мы твои друзья, и ничто на свете не разлучит нас, – я не обернулась на продолжавшего молчать Рона, но чувствовала, что мои слова – это наши слова. Тогда Гарри осторожно разомкнул мои объятья, чтобы в следующий миг вновь прижать к своей груди. Его сердце размеренно билось под моей ладошкой, и это успокаивало. Все заботы и душевные переживания исчезли. Все будет хорошо, мы справимся. 
В этот год лето началось со страшных событий. На улицах Лондона беспричинно и жестоко погибали люди, обычные маглы, и, хотя местные власти разводили руками в поисках убийцы, жители волшебного мира точно знали, что Пожиратели Смерти решились воплотить на практике свою доктрину, постепенно уничтожают маглов и перетягивая на свою сторону нечисть и других темных существ (гоблинов, троллей, великанов, оборотней). Война приближалась, дышала в окна, следовала по пятам, заставляя даже самых храбрых оборачиваться в суеверном страхе при свете дня. И победитель в этой войне будет лишь один: либо Волдеморт, либо Гарри, третьего не дано. 
Сегодня тринадцатое июня, мой последний день дома с родителями. Я уже решила, но чувство невосполнимой потери не покидает меня. Сегодня я совершу то, о чём не смогу забыть никогда, чего никогда себе не прощу, но иного выхода не вижу. Их жизни, жизни моих мамы и папы стоят моей боли. Я защищаю их, как умею, поэтому лучшим выходом будет просто исчезнуть из их жизни. Оглядывая комнату в последний раз, я мысленно прощаюсь с ней. Детство закончилось, я больше никогда не смогу переступить порог своего дома, мама больше не поцелует на ночь в лоб.
Закрывая дверь, я словно вычеркиваю огромную часть своей жизни, и ее ничем не заменить. Спустившись на первый этаж, на мгновение замерла: мама и папа сидели перед телевизором и даже не подозревали, что сейчас случится. Из-за слез я уже не вижу окружающего мира, только спины дорогих мне людей, моих родителей, но война лишила меня выбора, я не могу поступить иначе. Дрожащей рукой я навела палочку на маму с отцом и прошептала: «Обливиэйт», – голос все-таки дрогнул, но вернуть прозрачный луч, вылетевший из палочки, невозможно. Я удалила себя из их жизни. Огляделась, вокруг нет ничего, чтобы напоминало о 16 годах, проведенных здесь. 
Я тихо вышла из дома, еле сдерживая горькие слёзы. Прав был Гарри, теперь назад дороги нет, все, что сделано, уже не вернуть, остаётся только идти вперёд. Мы просто обязаны победить, чтобы предотвратить то же, что случилось со мной. Теперь у меня нет прошлого, но еще меньше вероятность, что у меня может быть будущее, но Дамблдор верил, он говорил, надо бороться, и я буду. Пусть пройдёт время, я утрачу силы, но не надежду докопаться до истины, ведь мне уже нечего терять. 
После того как Сириус Блэк, крёстный Гарри, погиб, мы обосновались на площади Гриммо. Теперь тёмный и мрачный дом семейства Блэков стал нашим убежищем. Гарри практически не выходил из комнаты Сириуса, постоянно о чём-то размышлял, пытаясь найти хоть какие-то подсказки по поводу той фальшивки, что они с директором принесли в их последнюю встречу.
Мы пытались не покидать своего убежища, но просто необходимо было быть в курсе событий в волшебном мире, поэтому время от времени кому-то из нас приходилось выбираться в город за свежей прессой. Несмотря на всю осторожность, однажды нам с Роном пришлось сражаться с двумя наемниками, которые заметили нас в квартале от Гриммо. Использовать магию, чтобы замаскироваться, мы не могли, поэтому надеялись с помощью неприметной одежды затеряться в толпе. И хотя двое верзил производили устрашающее впечатление, умом не отличались, поэтому нам сначала удалось одного из них оглушить, а второго шарахнуть настолько сильным Конфундусом, что он выболтал, что за нами идет охота по приказу Пожирателей. Ха, просветил, было бы удивительно, если бы за нами не охотилась вся мерзость волшебного мира. Но вторая новость, выпытанная у него перед тем, как стереть обоим память, нас поразила. Нападавший случайно обмолвился, что у Амбридж появился старинный медальон, с которым она не расстается. Ворвавшись на Гриммо, мы влетели в комнату Сириуса, где с книгами за столом сидел Гарри, и кинули перед ним газету, где на второй полосе была напечатана крупная фотография Амбридж с медальоном на груди, в котором мой друг после недолгих раздумий узнал потерянный хоркруст. 
План был поистине сумасшедшим, но на такое могли решиться только мы, Золотая троица, поэтому оставалась надежда, что он сработает. Приняв решение использовать оборотное зелье, мы очень рисковали, пока доставали необходимые ингредиенты, а потом еще месяц, пока оно готовилось, пытались просчитать все возможные варианты событий. 
Наконец закончив все приготовления, мы втроём перенеслись к зданию Министерства Магии, где у входа для мелких клерком и посетителей оглушили трех магов и использовали их волосы для оборотного зелья. Перетерпев болезненную трансформацию, я сказала: 
- Гарри, зелье действует лишь час, поэтому нам нужно разделить, так больше вероятность, что мы ее найдем, - ребята кивнули мне в знак согласия. 
Оказавшись в атриуме, я поспешила к лифту, где заметила толстую фигуру в розовом. Но мне крупно не повезло, во-первых, там набилась куча народу, а во-вторых, Амбридж меня, кажется, узнала, но как? Ее следующие слова, произнесенные скрипучим голосом с нескрываемым пренебрежением и превосходством еще больше запутали ситуацию: 
-Почему вы ещё здесь, Муфальда? Суд уже давно начался, вы вынудили вас искать. Немедленно идите за мной, - эта она сказала, уже покидая лифт на одном из этажей. Мне оставалось лишь плыть по течению и надеяться на ребят. 
Войдя в огромный зал, я прочитала табличку на трибуне: «Судебный Зал по делам маглорождённых». Всё внутри сжалось от страха, слишком много всего о новом курсе министерства мне удалось узнать из газет. В моей голове сразу появились мысли, что придётся судить таких же, как я, и, скорей всего, выносить приговор, возможно, даже смертельный. 
Сев рядом с Амбридж, я обратила свой взгляд на стул, стоящий в центре зала. На нём сидела худая женщина и со страхом оглядывала присяжных. Ее большие голубые глаза остановились на Амбридж, и женщина тихо застонала. Видимо, она уже догадывалась о своем приговоре. 
- Мэри Коркортт, - имя было произнесено с уничижительными интонациями. - Скажите мне, у кого вы украли палочку? – голос Долорес Амбридж звучал жёстко и холодно. Мэри Коркортт с испугом посмотрела на председателей суда. 
-Это моя палочка. Я, как и все, в одиннадцать лет купила её у мистера Оливандера. 
-Не лгите мне, миссис Коркортт. Я повторяю свой вопрос последний раз. У кого вы украли палочку? 
Мне было безумно жаль эту женщину. Она выглядела такой несчастной, потерянной. После того, как загадочно пропал Оливандер, доказать, что палочка действительно сама выбрала волшебника, а не была украдена, стало невозможно. Мой взгляд метнулся к входной двери, в которую вошли двое высоких мужчин в темных плащах, лишь после первоначального испуга в мозг пробралась мысль, что так теперь выглядят Гарри и Рон. Реакция Мэри Коркортт меня удивила, она с надеждой посмотрела на них и протянула руки к стоящему слева мужчине с каштановыми волосами. 
-Реджинальд, - обратилась он к «Рону», - скажи, что это моя палочка. Почему ты молчишь, ты же мой муж, единственный, кто хотя бы косвенно может подтвердить мои слова? – ее взгляд стал растерянным. 
Я увидела, как Рон вздрогнул и отшатнулся, и чтобы это не заметили остальные, мне пришлось изобразить приступ громкого кашля. Долорес Амбридж посмотрела на меня своими маленькими глазками, чуть приподняв бровь. 
-Вы заболели, Муфальда? – с издевкой спросила она. 
-Нет, просто я думаю, что нужно заканчивать заседание. 
-Да вы правы. Мэри Коркортт, вы признаны… 
Долорес Амбридж не успела договорить, как заклинание оцепенения полетело в нее, а трибуну присяжных отгородило барьером. Я быстро сорвала медальон с её толстой шеи, порвав цепочку. Нужно было срочно сматываться. Выскочив из Зала заседаний, мы услышали объявление: «Гарри Поттер в Министерстве!» Было сложно бежать на каблуках, да ещё сквозь толпу. Наконец, Гарри, уже трансформируясь в себе, прыгнул в один из каминов атриума, а мы с Роном последовали за ним. Вывалившись из телефонной будки, служившей входом в Министерство со стороны магловского Лондона, я схватила мальчишек за руки и, вспомнив одно замечательное место, перенесла нас подальше от столицы. На сегодня нам приключений хватит. Пора было возвращаться домой. 
Дом на площади Гриммо. 
Добыв хоркруст, мы по-прежнему не знали, как его обезвредить. Я постоянно просиживала часами в библиотеке и искала хоть что-то об этой области темной магии, но всё было тщетно. Напряжение последних дней перед вылазкой меня отпустило, поэтому мысли получили свободу, а значит, непозволительно часто в них стал появляться Северус Снейп. Где он сейчас? Всё ли с ним в порядке? Вот уже несколько дней, как я просыпаюсь от кошмаров, вся в поту, и хоть и не помню всех подробностей приснившегося, но боль в груди, где истерически билось сердце, не отпускала до рассвета. Хотелось малодушно всё забыть, просто вычеркнуть из сердца и мыслей его темный облик, но и это оказалось выше моих сил. Северус словно стал частью моей души, и то, что он был убийцей и предателем, мало играло роль для меня. 
Захлопнув очередную книгу по тёмной магии, я отложила её подальше. Голова раскалывалась, в ушах стоял какой-то звон, а усталость навалилась свинцовым грузом на плечи. Дверь открылась, и в библиотеку вошёл Гарри. Пройдя мимо меня, он сел в кресло напротив и невидящим взглядом посмотрел сквозь меня. 
- Всё слишком сложно, - наконец произнес друг, и устало прикрыл глаза. - Я совершенно не знаю, куда идти и что искать, как уничтожать эти предметы. Черт, иногда мне кажется, что Дамблдор заранее знал, что я не смогу найти их, – я видела, как эти слова отдаются болью в сердце Гарри, который из-за своей «избранности» просто сгибался под тяжестью ответственности, которую взрослые волшебники взвалили на плечи подростка. 
- Мы найдём хоркрусты, Гарри, просто надо разобраться, проанализировать весь тот год, что ты занимался с директором. Он никогда не делает что-либо зря. Нужно лишь понять ход его мыслей, и поиски увенчаются успехом, - я не хотела разочаровывать Гарри и говорила все, чтобы приободрить его. На словах действительно все выглядело так просто, но жизнь всегда гораздо сложнее наших представлений о ней. 
Тут дверь с грохотом ударилась об стену, раскрывшись настежь, и Рон вбежал в комнату, тяжело дыша. Еще не восстановив дыхание, он прокричал: 
- У нас неприятности. Я заметил, что снаружи постоянно ходят подозрительные люди, наблюдая за всем на площади. Наверное, кто-то выдал убежище. 
- Надо убираться отсюда, – приняв решение, Гарри вскочил с кресла и стремительно пронёсся мимо меня. Я поспешила следом, венчал нашу процессию уже пришедший в себя Рон. Быстро собрав необходимые вещи, мы исчезли из родового дома Блэков. 
Следующим нашим убежищем стал лес вдали от Лондона. Я помнила его по своему детству, когда-то мама с папой привозили меня сюда. Мне всегда нравились эти огромные деревья, в них было могущество и свобода, которой мне не хватало. Мы с родителями подолгу оставались здесь, любуясь природой и просто наслаждаясь тишиной. Слёзы побежали по щекам, я снова вспомнила, что больше такого не будет. Я больше никогда не почувствую тёплых объятий мамы, не рассмеюсь над шуткой отца, и мы больше никогда не сможем быть вместе. Теперь они не помнят меня, и я должна смириться с этим, несмотря на боль. 
Вот и прошел месяц с тех пор, как мы сбежали из дома на Гриммо. Мы провели его в скитаниях, не зная куда идти и что делать. Магией старались совсем не пользоваться, так как пару раз едва не нарвались на лесной патруль. Повсюду за нами шла охота. Напряжение нарастало с каждой минутой. Гарри ходил угрюмым, погруженным в мысли, отгораживался от нас, что сильно нервировало Рона, который почему-то стал косо посматривать не только на него, но и на меня, что, признаться, удивляло. С каждым днём мне всё тяжелее было находиться в их обществе, ощущать пресс постоянного молчания и какой-то затаенной вражды. 
-Ты всё витаешь в облаках, Гермиона? – Гарри подошёл ко мне совсем тихо, что я даже вздрогнула. 
-Не говори глупостей. Я никогда не витаю в облаках. Кстати, я нашла кое-что. Помнишь, я показывала тебе знак в книжке, так вот, я нашла, что он означает. Это знак Даров Смерти. 
-Даров Смерти? Что за чушь, Гермиона? – он смотрел на меня непонимающе. 
-Это не чушь, а старая сказка, - стала терпеливо пояснять я. - Она о трёх братьях, которые имели в своё время три могущественных дара: бузинную палочку, воскрешающий камень и мантию невидимку. Хоть это и легенда, но существуют предания, что в ней не так уж и много вымысла, и что дары на самом деле существуют. 
-Ты гений, Гермиона. Значит, получается, что Волдеморт может их искать. Нужно его опередить и самим первым выяснить, правда ли это. - Гарри обнял меня, и мы рассмеялись. 
-Веселитесь, значит? – Рон смотрел на нас с презрением, от которого все похолодело в душе. Столько злобы в его глазах я не видела со Святочного бала на 4 курсе. 
-Рон, я кое-что нашла, - осторожно начала я, пытаясь понять, что же его так разозлило. 
-Неужели? И побежала обнимать Гарри. Знаете, меня всё это достало, из-за вашего бездействия мы тратим время. Я ухожу, - он крутанулся на пятках и пошел в сторону барьеров. 
-Прекрасно, убирайся! Струсил, да?! – я что-то еще кричала, пыталась его задеть, чтобы хоть как-то унять боль от его неверия, но Гарри крепко обнял меня, и я позорно расплакалась у него на плече. 
Рон испарился, словно не услышал последнюю фразу. Струсил, сдался! Мы же клялись, что будем все вместе до конца, а теперь, получается, наши пути расходятся. Горько терять любимых людей. Вот и ещё один человек, который покинул меня, остался только Гарри, но он не бросит, я уверена. Уже засыпая, чувствовала, что теряю на этом свете всё. Прошлое далеко от меня, будущее слишком призрачно и неопределенно. Мне снился он: чёрные волосы до плеч, высокая фигура, запах трав и чёрные глаза, которые так давно звали меня в свою глубину. Странно, но на утро я проснулась, не ощущая прежней боли, сон о Северусе дал новые силы, чтобы не опустить руки. 
Сегодня моё ночное дежурство. На улице похолодало, и, укутавшись в одеяло, я прислонилась к дереву. Было очень тихо, но на душе скребли кошки. Что-то должно случиться, только вот что. Сейчас в воистину пожалела, что не могу видеть будущего, чтобы узнать, что же все-таки делать. Гарри и я ломали голову над способом уничтожения медальона. Может быть, нам мог помочь меч Гриффиндора, ведь по преданию от меча гоблинской работы рушится даже самая сильная темная магия. Но меч в Хогвартсе, а туда нам больше дороги нет. Подул ветер, я, поежившись, уткнулась лицом в тёплую материю одеяла. Пахло травами и, как ни странно, холодом, хотя какой у него запах, просто ощущение свежести. Тут я услышала, как треснула ветка, и резко вскочила со своего места, сбросив одеяло на землю. Кто-то ходил во тьме, а я его не видела. От страха на миг перехватило дыхание. 
-Гарри, здесь кто-то есть, - тихо позвала я друга из палатки. 
Гарри подбежал ко мне и посмотрел в направлении моего взгляда, где в тот же миг появилась белая лань. Словно сотканная из тумана, она приблизилась к нам и склонила голову. Мы стояли, словно пораженные ступефаем. Но вдруг лань дернула головой по направлению к лесной чаще и поскакала, оставив едва заметный след в темноте. 
-Оставайся здесь, Гермиона, - решительно произнес мой друг. 
-Я пойду с тобой, - мне было страшно отпускать его одного в неизвестность. 
-Нет, стой здесь и жди, - безапелляционно заявил он и зашагал прочь. 
Темнота поглотила его силуэт, и я осталась совсем одна. Страшно до безумия, но я должна перебороть этот чувство. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я увидела, как из-за кустов вышли Гарри и Рон (Мерлин, откуда ОН тут взялся?). Ребята смеялись и как-то странно друг с другом переглядывались. Убедившись, что они целы и невредимы хотя бы на первый взгляд, я чертовски рассердилась за то, что они заставили меня переживать. 
-Какого чёрта ты так долго, Гарри? Я здесь трясусь от страха, а ты разгуливаешь со своим дружком. 
-О, неужели, Гермиона, ты умеешь бояться, – я метнула яростный взгляд на Рона, и тот тут же заткнулся. 
- С тобой я ещё разберусь, Рональд Уизли. 
- Гермиона, успокойся. У нас такие потрясающие новости. Рон уничтожил медальон, и теперь одним хоркрустом меньше. 
-Что? Но как? – слово «удивление» вряд ли бы передало всю гамму испытанных мною чувств. Я в буквальном смысле была в шоке. 
-Эта лань привела меня к мечу Гриффиндора, а потом Рон спас меня из озера, когда я полез за ним, а потом уничтожил медальон, - мальчишки галдели и перебивали друг друга. 
Голова кружилась от захвативших меня чувств, от их криков. Одно радовало, мы на шаг ближе к нашей цели. Неужели это может вскоре закончится? Почувствовав невероятную усталость, из последних сил сказала: 
-Пожалуй, надо выспаться, завтра снимемся со стоянки и пойдем дальше. Спокойной ночи, мальчики. 
Я вошла в палатку и легла в кровать. Глаза мгновенно закрылись, и я погрузилась в сон. Снилась мне белая лань, которая почему-то казалась мне до боли знакомой. 
Хогвартс. Тот же вечер. 
Северус Снейп сидел за столом в кабинете директора. План начал действовать. Мальчишка Уизли вовремя подоспел, и Поттер смог достать меч. У него самого будут проблемы, когда Белатрисса узнает о пропаже, но эта жертва стоит этого. Приближается судный день. Остались считанные месяцы, все закончиться, и тогда, быть может, если выживет, он сможет объяснить всё ей. Кривая усмешка промелькнула на его бледном лице. Кто бы мог вообразить, что мрачный профессор Зелий когда-нибудь будет думать о Гермионе Грейнджер, Гриффиндорской Заучке. Кто вообще мог подумать, что Северус Снейп может чувствовать хоть что-то, помимо ненависти.


Глава 8.1. Опасные странствия, или танец на лезвии ножа

Нас вновь чуть не поймали Пожиратели, но, к счастью, мы успели сбежать и укрыться в лесу. С каждым днём на улице становилось все опаснее, и волшебники практически не выходили на улицы, если на это их не вынуждала крайняя необходимость. Особенно вечера, с наступлением тьмы улицы пустели, вымирали – и это было действительно страшно. Наше «милое» посещение Министерства сыграло злую шутку: если и раньше мы находились во главе списка «Их разыскивает Авторат», то теперь все лучшие министерские ищейки устремились по нашему следу. Каждый день по радио можно было услышать о новых пропавших без вести и убитых, и списки эти были огромными. Каждый раз мы страшились услышать знакомые имена, но пока нам везло, что давало силы бороться дальше. 
Сегодня выпал снег и как-то резко похолодало. Я осмотрелась вокруг и глубоко вздохнула. Морозная свежесть, этот запах зимы, если его так можно назвать, заставлял дышать на всю полноту легких, и я чуть улыбнулась сама себе. В нашей жизни практически не осталось поводов для радости, поэтому я старалась наслаждаться хотя бы такими светлыми моментами. Вдруг меня встревожил внезапный хруст ветки, а следом послышались шаги, от которых скрипел снег. Кто-то стремительно приближался к нашему месту стоянки, новому месту, еще не огражденному цепью защитных и скрывающих заклинаний. Черт, как мы могли так расслабиться и выставить себя на «всеобщее обозрение»! Я вытащила палочку и направила её в ту сторону, с которой звук шагов становился все ближе. Не передать то облегчение, когда я увидела знакомые рыжие волосы Рона, но это чувство пропало также внезапно, как и появилось, когда я заметила перекошенное лицо и явный испуг, читающийся в глазах моего друга. 
-Что случилось, Рон? – я бросилась к нему, дрожа от нетерпения и подступающей паники. 
-Сюда приближается несколько человек, наверное, это отряд егерей, о которых мы слышали по радио. Они слишком близко мы не успеем уйти, а здесь затаиться негде, – голос Рона дрожал и срывался. По его состоянию я догадалась, что он уже напридумывал себе картины наших пыток и смерти, одна страшнее другой. В этой ситуации надо было брать себя в руки и что-то делать. 
-Иди, скажи Гарри, чтобы он был готов. Если нет времени собраться и уйти, то попробуем сбежать, ведь в лесу есть шанс оторваться от преследователей. 
Рон исчез в палатке, а я огляделась. Мелкая дрожь ощущалась по всему телу. Мне было страшно, что нас поймают. Нет, я не страшилась смерти, ведь она рано или поздно приходит ко всем, было страшно не завершить задуманное, оставить на земле незаконченное дело, которое могло сделать неприкаянной мою душу. Я ведь многого еще не успела, а успею ли? Есть ли еще время? Я отдёрнула себя от мыслей о смерти. Нельзя тут стоять и рефлексировать, вот ведь эгоистка – думаю только о своих проблемах, а как же ребята? Нужно сделать все возможное, чтобы остаться в живых, и если для этого нужно будет биться, то я пойду на это. 
Пока я предавалась своим невеселым мыслям, ребятам каким-то чудом удалось собрать большую часть необходимых вещей, и теперь они стояли рядом, ожидая и страшась будущих событий. Я чувствовала страх Гарри и Рона, и он был у них разный. В этот критический момент Рон больше всего боялся за свою семью, даже за заносчивого брата Перси, который был еще тем негодяем. А Гарри боялся за весь мир, ведь и каждый маленький ребёнок, и взрослый волшебник - все они возлагают надежды на него. А еще он, наверное, боится за Джинни, за свою рыжеволосую мечту – девушку, которую он безумно любит. 
Из-за деревьев вышла группа егерей. Даже в десяти метрах от них я почувствовала запах пота и крови. Каждый день эти люди ловили, а может, и убивали маглорождённых, нисколько не щадя чужую жизнь. Воспользовавшись тем, что Рон загородил Гарри своей спиной, а кинула в друга вполне безобидное заклинание, которое уже через мгновение обезобразило его лицо до неузнаваемости. Оно все вспухло, кое-где проступили красные пятна–язвы, а над левым глазом налился «ячмень», перекашивая лицо Гарри настолько, что задерживать на нем взгляд дольше пары секунд становилось физически противно. Но на это я и надеялась, нужно было сделать все, чтобы нас приняли за обычных бродяг, а не за Золотое Трио. (Мерлин, пусть у них не будет наших фото!) 
Мерзкая ухмылка скривила губы одного из егерей, от этого всё внутри похолодело. 
-Так-так, кто же тут у нас? 
Он подошёл чуть ближе к нам и прищурился, видимо пытался все же узнать нас. Я молилась богам, чтобы мои манипуляции защитили Гарри, нам с Роном оставалось уповать лишь на то, чтобы эти егеря не искали именно нас, а значит, могли не знать, как выглядят Рон Уизли и Гермиона Грейнджер.
- Ну и как тебя зовут, уродец? – он, не отрываясь, смотрел на Гарри. Друг понял мой замысел, но сказал, вероятно, первое имя, пришедшее на ум: 
-Дадли Дурсль. 
- Эй, - говорит тот же егерь, видимо, старший группы еще одному мужчине в черной кожаной куртке с неопрятными светлыми волосами, - посмотри там в списках, есть что-то на него. 
Тот, к кому обратился главарь, лишь покачал головой: 
- Нет, Скабиор, такого имени нет ни среди грязнокровок, ни в списке преступников, – Скабиор, так, оказалось, зовут их старшего, снова внимательно посмотрел в лицо Гарри и на секунду мне показалось, что его глазах мелькнула тень узнавания. 
Егерь подошёл ко мне и буквально впился в меня своими туманными дикими глазами. Белые тонкие пальцы взяли меня за подбородок и сжали его. Слёзы навернулись на глаза от пронзившей боли. Скабиор не отводил от меня своего взгляда. 
- Твое имя? - выдохнул он. Мной овладела паника, и я не помню, чье же имя произнесла, но в следующий момент скулу обожгло от сильного удара, и я оказалась на земле. 
-Ложь! – буквально прорычал он. – Наглая ложь! Вяжите их всех, отправимся в штаб, там и узнаем правду. 
Грубые руки схватили меня за плечи, рывком подняли с земли и прижали к сильному мужскому телу. Скабиор крепко держал мои запястья одной рукой, второй же извлек из кармана маленький предмет, я и не разглядела. 
- Переносимся, - приказал он, и я почувствовала характерный для порт-ключа рывок внизу живота. 

Малфой-Мэнор 
В огромную по площади комнату вошёл худенький избитый эльф. 
-Хозяин, к Вам пришли, - пропищало существо, прижимая длинные ушки к голове. Люциус Малфой с раздражением посмотрел на вошедшего эльфа, и под взглядом стальных глаз тот сжался еще сильнее. 
-Там егеря привели кого-то и просят Вас подойти. Они сказали, что не могут долго ждать, хозяин… 
В следующую секунду дверь в комнату с грохотом распахнулась, и хозяин Менора увидел несколько егерей, которые втолкнули внутрь трех подростков. Люциус пригляделся и узнал среди них две трети Золотого Трио – оборванца Уизли и грязнокровку Грейнджер (как ее называл его сын). А Поттер где, не уж то бросили дружка? Хотя кто тогда этот урод? 
- Зачем вы привели их в мою гостиную, я велел, если и являться сюда, то ждать в холле! Скабиор? – обратился Малфой к главарю. Тот толкнул меня в спину, от чего я чуть не упала, но осталась стоять, не смея поднять голову. 
-Я торопился, - начал объяснять он льстивым голосом, - думаю, что это те, кого ищет Он. Приглядитесь повнимательней, лорд Малфой. Неужели Вам эти дети никого не напоминают? 
Тут я почувствовала резкий запах дорогого одеколона, очень похоже на тот, которым пользовался в школе белобрысый хорек Драко. От этого у меня закружилась голова, давала о себе знать усталость и нервное напряжение. 
Тут я опять услышала резкий удар двери об стену. «Видимо, тут принято открывать их только так», - мысленная ирония – это все, что осталось, чтобы не сжаться в комочек и не забиться от приступов одуряющей паники. О нет, это Белатрикс Лестрейндж, и она заметила меня! И хуже того, узнала… 
В подтверждение своим мыслям я услышала ее скрипучий голос: 
- Это грязнокровка Грейнджер. Я буквально чувствую запах ее грязной крови. Отдай мне её, я слишком давно не веселилась, - ее губы искривились в страшной безумной ухмылке. - Отдай мне её! - Белактрикс практически кричала, но ни один мускул не дрогнул на лице Малфоя. 
-Забирай, но не убивай девчонку. Думаю, она нам ещё пригодится. 
Я видела, как чёрные глаза Пожирательницы блеснули сумасшедшим блеском, который через мгновение сменился жгучей ненавистью. Она подбежала ко мне и толкнула в грудь, сбив дыхание. Падая на пол, я уже прощалась с жизнью. Уж эта «свои игрушки» живыми вряд ли отпускает. Больно ударившись об пол головой, я застонала, чем вызвала радостную улыбку на лице моего палача. Чужие стоны, мольба о пощаде, слёзы и унижения - всё это приносило радость каждому Пожирателю Смерти, но я не собираюсь сдаваться и молить о снисхождении. 
Дальнейшие события были для меня, как в тумане. Круцио, хруст костей, удары ног или рук о мраморный пол - я не особо разбиралась, корчившись от очередного приступа боли. После одного из Круцио, не знаю какого по счету, вокруг воцарилась тишина, хотя, может быть, она настала лишь для меня, так как глухой звон в голове вытеснял все эмоции и звуки. Приоткрыв глаза, я увидела, как Пожирательница склоняется надо мной и с мерзкой улыбкой, обнажившей тёмные и неровные зубы, произносит неизвестное мне заклинание - в ту же секунду жуткая боль в руке стала единственным ощущением для моего измученного сознания. Когда приступ схлынул, оставив лишь тупые отголоски, я повернула голову и увидела лужу крови, в которой, я оказывается, лежу, а на левом предплечье красными, ломаными, словно вырезанными ножом, линиями было написано слово, ставшее моим проклятьем: «Грязнокровка». Я пребывала в какой-то прострации, хотелось только закрыть глаза и уйти навсегда. Бороться? А зачем… Но тут этот вакуум был заполнен криками и звуками борьбы. Это заставило мобилизоваться, собрать последние силы. С трудом приподнявшись на локтях, я увидела, как Гарри и Рон кидаются заклятьями в Пожирателей. Тут ко мне отлетела одна из палочек, сжав ее в сводящихся судорогой пальцах, я направила ее на Лестрейндж и со всей болью и ненавистью прокричала: 
- Ступефай! – я успела увидеть, как женское тело с силой ударилось о стену, а потом мой мир заволокла тьма, остался лишь запах ванили… так пахло от Рона.


Глава 8.2.Опасные странствия, или еще один шаг к победе

Я пришла в себя спустя двое суток. Болело все тело, каждая косточка, такое чувство, что болеть могли даже кончики волос. Бесчисленные зелья, щедро влитые в меня друзьями, не могли избавить от чувства, что меня, как минимум, сбил Хогвартс-экспересс. А еще кошмары. Никогда не думала, что у меня такая богатая, а главное, больная фантазия. Такие ужасы мне не снились с тех пор, как я покинула школу. Но тогда героем этих сновидений был Северус. Сейчас же он практически не приходил ко мне во сне, а вот Белла была частой гостьей. И это выматывало. Наверное, я никогда не забуду ее безумную ухмылку и этот страшный смех, который стал фоновым сопровождением моих «ужастиков». 
Эти кошмары истощали, не только морально, но и физически. Поэтому, просыпаясь в холодном поту, я убегала к морю. Мы остановились в богом забытой хижине на берегу. Она была настолько непрочной на вид, что меня удивило, как северные штормы ее еще не развалили. Потом ребята что-то подладили, принесли веток и бревен из леса неподалеку, и наше маленькое пристанище перестало вызывать ассоциации с соломенным домиком из сказки о поросятах. 
Вот и сейчас я сижу на крутом склоне и смотрю на волны. Это успокаивает и дает защиту. А еще это красиво. Моя рука ещё болела, но я уже практически научилась не замечать эту боль. Вновь посмотрела на левое предплечье. Шрам, как бы я не пыталась замаскировать его, останется навсегда. Здесь, как со шрамами Билла, магические травмы, если не оказать своевременной помощи, практически не поддаются лечению. Ребята слишком боялись за последствия круциатуса, что совсем забыли про «прощальный подарок» Белатрикс. И разве можно их за это винить? «Грязнокровка». Нет, я не стыжусь своего происхождения, просто иногда невыносимо больно осознавать себя лишней в мире магии и чистокровных волшебников. 
-Гермиона, – Гарри присел на плед рядом со мной, и я едва заметно улыбнулась ему. - Ты снова здесь? – в голосе участие и немного волнения. 
Я молчала и просто смотрела вдаль. Солнце отражалось в воде, его огненный диск неизменно садился за линию горизонта, и это дарило чувство безопасности, здесь никто не причинит мне вреда: «Да уж, - грустно подумала я, - теперь в полной безопасности я буду чувствовать себя лишь наедине с природой и самой собой. И этот шрам уж точно не свести ни зельем, ни заклинанием». 
-Здесь очень спокойно, как будто попадаешь в другую реальность, -задумчиво ответила я. - Вот и сейчас мне кажется, что ничего, кроме этой воды, песка и солнца, нет на белом свете. Только я и это спокойствие. Я люблю это место. Здесь можно просто сидеть и думать, зная, что тебя никто не потревожит. Скажи, Гарри, сколько нам ещё осталось? 
-Не знаю, Гермиона. И не берусь считать, всё очень сложно. Мы знаем, куда надо идти, но совершенно не представляем, чем это закончится. 
- Я боюсь опоздать, Гарри. Очень боюсь не успеть. Что если мы просто не сможем закончить нашу миссию до того, как красноглазый монстр решиться на финальное сражение? Нам нужно идти дальше, Гарри, пора действовать. 
-Хранилище Лестрейндж находится в самом сердце банка. Там такая охрана. Гринготтс – непреступная крепость. До сих пор помню свой первый визит туда, и как Хагрид говорил, что это самое надежное место и его невозможно обокрасть. А именно это нам и придется сделать. Как думаешь, справимся? – рассмеялся друг смехом приговоренного к смерти. 
-Мы всегда побеждаем, Гарри. Верь в это, - я крепко сжала его руку. 
В ответ Гарри прижал меня к себе, и я не смогла сдержаться. Вся боль, весь страх, накопленный за этот год, а особенно за последние дни, сейчас лился на рубашку моего друга горячими слезами. Наверное, Гарри – это единственный человек, который всегда понимал меня. 
Косая аллея. Неделю спустя. 
- Как я выгляжу? – в душе не утихало волнение. Та авантюра, что была задумана, имела слишком мало шансов на успех. Рон оглядел меня с ног до головы, и скривился в гримасе. 
- Отвратительно, Гермиона, – я запустила в него сумкой, но тот лишь звонко рассмеялся. 
Гарри толкнул друга локтем в бок и улыбнулся. Я знаю, что выгляжу ужасно, ведь в образе Белатрикс Лестрейндж, пожалуй, сложно выглядеть еще хуже. План был отчаянный и полностью завязанный на грифиндорском безрассудстве и нашей феноменальной удаче. Его суть была в том, чтобы проникнуть в хранилище и выкрасть крестраж. Сначала все шло неплохо, видимо, охранников удовлетворила моя попытка разыграть из себя высокомерную бешенную стерву. Но вот с ключом изначально была огромная проблема, но Гаррин империус «спас дело», и мы с ребятами уселись в тележку. Однако подземелья банка не зря считались местом с одним входом и одним выходом. Столетиями создаваемые ловушки прекрасно охраняли гоблинское золото. Внезапно налетели на невидимое препятствие, ощутимо тряхнуло, и мы вместе с провожатым едва не вылетели из тележки. В тот же момент ребята удивленно уставились на меня, однако их реакция осталась незамеченной на фоне вопроса, прозвучавшего высоким голосом: 
- Что здесь происходит? – я перевела взгляд на нашего провожатого и заметила, как он потянулся за зачарованным свистком, висевшим на шее и предназначенным для мгновенного оповещения охраны. В ту же секунду я вскинула палочку и прокричала: «Империо». Непростительное, удававшееся до этого лишь Гарри, сработало, и гоблин застыл с остекленевшими глазами. 
- Щит, нейтрализующий любые чары, наложенные на живое существо, - устало пробормотал Гарри. – Я случайно наткнулся на информацию о них еще на первом курсе, - ответил он на полный недоумения взгляд Рона. Потом повернулся ко мне: 
-И да, Гермиона, ты тоже стала сама собой. 
- И как нам теперь уходить, -задал Рон мучавший всех вопрос. – Второго флакона с оборотным у нас нет. 
- Ладно, решать проблемы будем по мере поступления, - твердо ответил Гарри и, не меняя тона, повторно приказал гоблину. – Веди нас к хранилищу Белатрикс Лестрейндж. 
Тележка покатилась дальше, все сильнее углубляясь в подземные туннели. Через несколько минут гоблин остановил ее у одного из хранилищ. Оно размещалось в пещере, а в высокой массивной металлической двери на первый взгляд даже не было никаких замков. Да уж, как открывать-то будем? 
Пока я углублялась в свои мысли, Гарри еще раз повторил приказ, усилив заклинание: 
-Открой хранилище, - гоблин дернулся всем телом, но медленно подошел к двери и что-то побормотал. В двери появилось небольшое отверстие и острый шип над ним. Служитель банка уколол ладонь, и его кровь попала в выемку. В ту же секунду дверь замерцала синим цветом и со скрежетом отворилась. 
Зайдя внутрь, мы огляделись. Лестрейнджы, видимо, очень богатый род. Кроме горы золота и драгоценностей, здесь лежали редкие книги (если судить по названиям на обложках) и различные артефакты. Осматриваясь, выискивала чашу, однако не удержалась и отвлеклась на редкий фолиант о ядах. Это стало ошибкой, так как, не заметив под ногами какой-то жезл, я споткнулась и упала, попутно зацепив фарфоровую вазу. Та покатилась по полу, но в следующий момент их уже было две, а через секунду четыре. 
- Черт, заклятье реплекации! Ребята нужно быстрее уходить, ищите чашу. 
Друзья стали перебегать от стеллажа к стеллажу, попутно ругаясь и пытаясь не оказаться под увеличивающейся в геометрической прогрессии грудой сокровищ. 
- Нашел, - наконец прокричал Гарри и, стянув с себя свитер, завернул в нее неприметный золотой кубок с барсуком на боку. Я была ближе всех к выходу и уже практически добралась до тележки, когда яркий малиновый луч ударился о камень чуть выше голову, заставив отпрянуть назад. 
- Гоблины каким-то образом узнали об обмане, - констатировала я. 
-Что делать, Гермиона? – прокричал Рон. 
- А то я знаю! Дай же подумать! – парень отреагировал на мою эмоциональную вспышку правильно и выставил щит. Я осматривалась в поисках возможного выхода. 
- Дракон, - выдохнул рядом Гарри и указал рукой куда-то вниз. И действительно, внизу под рельсами с вагонеткой на цепи сидел огромный ящер с шипами на хвосте. 
-Решайте быстрее, - вдруг прокричал Рон. – Я продержусь еще минуты две, не больше. 
- Прыгаем на счет «три», - решила я. Послав раздражающее заклятье в пасть дракону, я отвлекла его, и мы кубарем свалились на его спину. Еще одно заклинание – и цепи больше нет. Видимо, зверь это почувствовал, так как расправил крылья и резко взмыл вверх, унося нас из подземелий Гринготтса. Дракон быстро устремился к свету, и скоро мы летели над городом. 
Мерлин, было безумно страшно. Ветер трепал нас, намереваясь сбить непрошеных пассажиров, но нам все же удавалось удержаться за небольшие спинные зубцы, которые ранили руки. Но в тоже время ощущение полета и пьянило. Нелюбовь к метлам и страх высоты, появившийся еще с падения в детстве, забылся, уступая место давно утраченному чувству единения с миром и свободы. Однако долго так продолжаться не могло. Нечеловеческие усилия, затраченные на то, чтобы не упасть сразу же, наваливались спустя 20 минут стремительного полета свинцовой тяжестью. И когда дракон, пролетая над рекой, чуть снизился, видимо, собираясь попить, мы решились прыгать. Мгновения полета, и я на несколько метров ушла под воду. От удара выбило практически весь воздух из легких, а намокшая одежда тянула вниз, но мне как-то удалось всплыть. Повезло, что берег был не очень далеко, но, почувствовав землю, я отключилась. Пришла в себя от того, что кто-то настойчиво тряс за плечо, а в следующий момент от удара обожгло левую щеку. Открыв глаза, наткнулась на полный паники взгляд Гарри. 
-Мерлин, - выдохнул он, - я уже не знал, что делать, - он быстро поднес к губам флакон и по ощущению горячей как лава крови, которая мгновенно ускорила бег по сосудам, я догадалась про согревающее зелье. 
Немного придя в себя, мы решили заночевать. Пришлось поставить палатку в тени большого дерева рядом с водой, поэтому тянуло сыростью. Рон включил радио, и тут же слова сообщения буквально повергли меня в шок. 
«Сегодня ученик школы Хогвартс подвергся трем непростительными заклинаниям. По приказу нового директора, Северуса Снейпа, нечистокровный ученик Пуффендуя был замучен одним из учителей, преподававшем на данный момент в школе». 
«Северус Снейп – директор! Северус Снейп замучил! Северус Снейп приказал!» - пронеслось со скоростью молнии в моей голове. 
- Это ложь! – слова сами по себе сорвались с губ. Когда ребята в недоумении посмотрели на меня, я осознала, что сдала себя с потрохами. Ничто не забыто. 
-Ты его защищаешь? Он убил одного из учеников, он убил такого же, как ты…, - Рон замолчал, поняв, что сказал лишнее. Я плотно сжала губы и дрожащим голосом произнесла: 
-Грязнокровка. Не стоило напоминать мне об этом, Рон. Я каждый день вижу подтверждение этого на своей руке, - закатав рукав джемпера, я вытянула руку так, чтобы на нее упал свет. Красные воспаленные линии сложились в незамысловатое: «Грязнокровка». Клеймо, проклятье, вечное напоминание о том, что я чужая в этом мире магии. 
-Это клеймо, Рон, - голос не дрогнул, - и я никогда не забуду, где должна находиться. Но Снейп не мог такого совершить. Я в этом уверена, - чтобы не видеть их лиц я отвернулась, погрузившись в свои невеселые мысли. И вздрогнула от прикосновения к плечу: 
-Прости меня, Гермиона. Я не хотел обидеть, просто не понимаю, почему ты защищаешь этого предателя, – последние слова Рон буквально выплюнул с презрением. 
- А ты разве еще не понял? Ничего не изменилось. Я все еще люблю…, - и, оставив ребят наедине разбираться в своих чувствах, я вышла из палатки. Отойдя немного, я села у воды и под ее плеск позорно разрыдалась. В душе на смену урагану эмоций (от новостей, от страха, от ненависти и даже от любви) пришло опустошение. Кажется, что ничего не осталось, все чувства лопнули, как воздушный шарик. Нет, я не стала меньше любить Северуса Снейпа, ненавидеть же просто была не способна, но внутри что-то оборвалось. Сердце замерло, а потом его тихий стук лишь отмечал минуты моего одиночества. 
Мерлин, как же сложно его любить. Верить, несмотря ни ничто или вопреки всему. Пусть Пожиратель, пусть шпион, пусть даже убийца Дамблдора! Но нужно верить в то хорошее, что еще живет где-то в глубине его души. Все не важно, и, если весь мир будет против него, я всегда буду рядом, и даже его ненависть не испугает меня. 
Холодный ветер успокоил тело и душу. Посидев на берегу около часа, я уже жалела о своей вспышке, ведь ребята ни в чем не виноваты. Поднявший, я вернулась к палатке, но зайти так и не решилась. Прислонившись к единственному высокому дереву в округе, я уснула, даже не заметив, как Гарри укрыл меня пледом и прошептал: «Прости нас». В эту ночь мне не снились кошмары, наверное, это вообще первая ночь, когда я не видела никаких снов. 
- Гермиона, проснись. Нам пора идти, - приоткрыв глаза, я встретилась с зелёными глазами друга. Его не по годам серьёзный, взрослый взгляд смотрел на меня без тени на улыбку. Даже мой заспанный и лохматый вид не вызвали у друга улыбку. Я подала руку, Гарри обнял меня и три хлопка прозвучали в утренней тиши. 
Едва наши ноги коснулись земли Хогсмита, сработала сирена, и пришлось срочно скрывать за домами в надежде обойти преследовавшие нас охранные отряды. Неожиданно кто-то дёрнул меня за правое плечо и, ухватившись за Рона и Гарри, я полетела в темноту. Уткнувшись спиной в кого-то, я уже хотела закричать, но голос так похожий на мягкий и тягучий тембр директора Дамблдора, прошелестел мне на ухо: 
-Не вздумай кричать, девочка. Я не причиню вреда. 
Обернувшись, я посмотрела на незнакомца, укрывшего нас от преследователей, и глаза расширились от удивления. Передо мной стоял живой Альбус Дамблдор, но уже спустя мгновения я поняла, что этот человек был ниже, а его волосы не были такими седыми, как у директора. 
-Профессор Дамблдор? - все же спросила я, пытаясь внести ясность. 
-Ошиблись, мисс. Я Аберфорд… 
-Брат Дамблдора. Я слышал о вас, - Гарри вышел вперёд и стал внимательно рассматривать нашего спасителя – Почему вы нас спасли, мистер Дамблдор? 
-А почему ты пришёл в Хогсмит, Гарри Поттер? 
-Я должен попасть в Хогвартс. Директор поручил мне задание, выполнить которое мой долг, – Гарри произнёс эти слова серьезно и с какой-то долей гордости. 
-Слышу слова моего брата. Это он вбил тебе всё это про долг? 
-Это мой выбор. Профессор Дамблдор здесь совершенно не причём. Мир магии – мой дом, здесь мои друзья, и я сделаю все, чтобы спасти его. Директор лишь помог осознать себя чем-то большим, чем мальчиком-живущим-под-лестницей.
-Это похоже на исповедь, Поттер. Я не священник и не хочу слушать эмоциональные излияния глупого мальчишки. 
-Я не глупый! Вы не знаете, каково это быть «избранным», видеть, как погибают дорогие мне люди. 
-Я видел и не такое, мальчишка. Все, кого я любил, погибли. Но речь не обо мне, – Аберфорд прошёл мимо нас и что-то сказал портрету молодой девушки, та в ту же секунду пропала. 
-Вы сдались, мистер Дамблдор, а это поступок труса. 
-Может быть и так, Поттер, но я просто хочу жить спокойно. Разве это плохо? А теперь ждите здесь, думаю, вы найдёте всё, что ищите. 
Дамблдор скрылся в соседней комнате, оставив нас одних. Оглядывая помещение, мы и не заметили, как пролетело несколько минут, как вдруг на портрете вновь появилась русоволосая девушка, а в следующее мгновение он отъехал сторону, открывая проход, из которого на нас смотрел Невилл. Я радостно обняла одноклассника и заметила, как он возмужал за это время, что мы не виделись. 
-Невилл, как я рада тебя видеть, - улыбаясь и чуть отстраняясь, проговорила я. 
-Ребята, когда пришло сообщение, я не сразу поверил, что это и правда вы. Пойдемте! Все будут очень рады. 
Мы пошли по тёмному и сырому туннелю, пахло сырой землёй и чем-то довольно неприятным. Наконец, очутившись в Хогвартсе, мы увидели десятки пар глаз, смотревших на нас в воцарившейся за мгновение мёртвой тишине. Но тут из толпы вышла Джинни. Из её глаз текли слёзы, и я заметила, как Гарри вздрогнул, может быть, от счастья, а, может, от удивления. 
-Гарри, ты жив, – девушка бросилась на шею своему любимому, забыв обо всём на свете. 
-Гарри-Гарри! А меня как будто не существует, – иронично пробормотал стоявший рядом со мной Рон, он продолжал еще что-то говорить о сестринских чувствах, но я его не слышала. Мой взгляд был прикован к двум людям, которые, не замечая никого вокруг, влюблёнными глазами смотрели друг на друга. Захотелось также прижаться к Северусу и забыться хотя бы на какое-то время. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, я повернулась к Невиллу. 
-Что происходит в Хогвартсе? Мы слышали недавние новости. Неужели это правда? 
-То, что мальчик был замучен, действительно, правда, но обстоятельств мы не знаем. Снейпа в школе практически не видно, он запирается в своём кабинете и никого не принимает. 
- Значит ли это, что Снейп не отдавал приказ, как говорилось по радио? – вновь разгоревшаяся надежда побуждала уверить в этом весь мир. 
- Не знаю, - Невилл задумчиво нахмурился. – Я уже долго на нелегальном положении, но в школе сейчас действительно страшно. Каждый учитель сам по себе. Снейп лишь номинальный директор. На практике его власть никак не реализуется. 
-Как мне найти Снейпа? 
Все разговоры стихли, и удивленные взгляды учеников впились в меня. 
-Я знаю, это звучит безумно, но, быть может, мы ошибаемся, и профессор на нашей стороне. Мы просто должны поговорить с ним. 
-Ты с ума сошла, Гермиона? Даже, если забыть на мгновение, что он предатель и убийца, в школе полно других пожирателей. И, что не говори, я собственными глазами видел, как его хладнокровная авада унесла жизнь директора. Я не буду ничего выяснять и тебе не советую. 
Наткнувшись на решительный взгляд Гарри, я отвернулась и отошла в сторону. Как же сложно не потерять любимого и сохранить дружбу! Но я должна попытаться оправдать Северуса, иначе всю оставшуюся жизнь (а сколько осталось – часы, дни, годы?) я буду сожалеть о несделанном, а ведь мне никогда не было свойственно малодушие. А ребята поймут, я уверена. 


Глава 10. Прошедшие годы и долгожданная встреча


Лондон. Пять лет спустя.

Боль. Что вы вообще знаете о ней? Вам когда-нибудь приходилось просыпаться от собственного крика и затем видеть красные пятна крови на вашем одеяле? Вы когда-нибудь видели, как жизнь уходит из вашего тела, но не быстро как это обычно бывает, а медленно и мучительно? Я вижу это каждый день, ощущаю, как мне остается всё меньше времени на поиски Северуса Снейпа. Сколько уже прошло? Ах, да полных пять лет, сегодня маленький юбилей моих поисков. Но я так и не сдвинулась с места. Сколько мне ещё осталось? День, может быть неделя, хотя так я думала пять лет назад, когда бежала в одной сорочке по темному коридору Хогвартса. Я не хотела терять время и была уверена, что смогу найти его. Но иногда мне кажется, что я движусь по безлюдному лабиринту своего сознания, и никак не могу найти выход из этого адского места. Я подошла к единственному окну в этой крошечной квартирке. На улице слонялись парочки, крепко вцепившись в друг друга, кричали обезумевшие коты и луна, о Господи, эта прекрасная и в то же время ужасающая своим размером луна освещала всем путь. Немного присмотревшись, я увидела свое отражение. Я стараюсь не смотреть на себя в зеркало, стараюсь избегать любого прикосновения с действительностью, но сейчас большие карие глаза вглядывались в мое лицо. Это было незнакомое мне лицо, худое и бледное, впрочем, волосы рассыпались по плечам, как и раньше, в полном беспорядке, только седые пряди волос могли немного смутить, ведь мне всего 23 года. Я медленно дотронулась до стекла рукой, как бы пытаясь прикоснуться к той, что так внимательно наблюдает за каждым моим движением. Но мою руку лишь пронзил холод от оконного стекла. Наваждение исчезло, и я вновь вернулась в реальность. Я практически сдалась, возможно завтра утром я уже не смогу проснуться, поэтому самым большим моим желанием сейчас увидеть его, услышать его терпкий запах тела и ощутить тепло его объятий. В тот момент я даже не подозревала как явно боги услышали мои молитвы, тогда я даже представить себе не могла, что загадала желание в момент, когда маленькая яркая звездочка падала с ночного неба.

- Мисс Грейнджер, когда Вы в последний раз принимали лекарство? – в голосе мадам Помфри звучало явное раздражение.
- Кажется три недели назад, – я нервно повела плечом.
- Кажется? Дорогая, сколько Вам лет? Десять? Вы же знаете, как важно принимать заживляющее зелье каждые три дня, чтобы восстановить Ваши силы, иначе… - голос мадам Помфри дрогнул, в этот момент мне стало ужасно стыдно за то, что ей приходится волноваться за меня.
- Иначе я умру. Я помню, мадам Помфри, – я медленно встала с кушетки и начала одеваться, когда в Больничное крыло вошла профессор Макгонагалл.
Мы не виделись примерно два года и могу сказать, что профессор совершенно не изменилась, пожалуй, только небольшие шрамы от заклинаний до сих пор напоминают о былых временах.
- Гермиона, я рада тебя видеть, - Минерва обняла меня, и я почувствовала себя снова дома. Если до этого я безумно сомневалась в правильности своих действий, то сейчас все мои сомнения рассеялись.
- Профессор, если не возражаете, я хотела бы с Вами поговорить, - я с надеждой посмотрела на своего бывшего декана, хотя подсознание давно знало, что здесь мне никто не откажет.
- Конечно, дорогая, пойдем в мой кабинет, там намного приятнее разговаривать.
Я снова шла по этим длинным коридорам моего детства и моей юности. После войны понадобилось много сил и времени, чтобы восстановить былое великолепие замка, и я даже не сомневалась, что все получится. Мы завернули за угол и оказались перед горгульей. «Интересно, какой же пароль сейчас?» - на мой мысленный вопрос последовал незамедлительный ответ.
- Лимонные дольки, – голос профессора Макгонагалл чуть дрогнул, а я только спустя несколько секунд поняла, что буквально «пялюсь» на нее с открытым ртом, – Я хотела сохранить память о нём, поэтому выбрала такой пароль. Думаешь это слишком сентиментально?
- Нет, что Вы, просто я немного удивлена. Я тоже по нему очень скучаю, профессор, думаю нам всем его по-настоящему не хватает.
Профессор грустно улыбнулась мне, казалось, что вот именно сейчас по ее бледной щеке скатится слеза. Я хотела сказать что-нибудь в поддержку или как-нибудь приободрить ее, но поняла, что слова сейчас излишни. Удобно расположившись в кресле напротив профессора Макгонагалл, я вкратце рассказала о своих приключениях за эти годы, утаив, пожалуй, только свое состояние и ночные кошмары.
- Профессор, я отчаялась. Мне понадобилось долгих пять лет, чтобы понять, как я была глупа, предположив, что смогу найти его, – мой голос дрожал, но я и не пыталась скрыть свое отчаяние и боль.
- Гермиона, он намного ближе чем тебе кажется. Два года назад я встретила его, это получилось совершенно случайно и мне сначала показалось, что возможно я ошибаюсь. Но нет, это действительно был Северус.
- Почему Вы не сообщили мне, профессор? Как же так? – я вскочила на ноги, но от резкого движения у меня закружилась голова и мне пришлось вновь опуститься в кресло. Злость, обида и горькие слезы душили меня. Я была уже готова кричать, когда дверь распахнулась.
- Минерва, кажется я просил не отвлекать меня сегодня, – этот голос было невозможно спутать. Я медленно повернула голову и встретилась с черными глазами Северуса Снейпа. Из глаз брызнули предательские слёзы, я уже хотела броситься ему на шею, но раздраженный голос профессора буквально пригвоздил меня.
- Минерва, почему ты не сообщила, что у тебя посетитель?
- Северус, позволь представить тебе мисс Гермиону Грейнджер, – казалось прошла целая вечность прежде чем Северус Снейп что-то сказал, он внимательно рассматривал мое лицо, но к моему ужасу в его глазах я не увидела ничего кроме холода.
- Рад познакомиться с Вами, мисс Грейнджер. Если я не ошибаюсь, то вы героиня войны, – мое сердце казалось перестало биться.
- Да, сэр – тихо согласиться вот что я только и смогла сделать.
- Северус, я пригласила тебя, чтоб познакомить с нашим новым профессором Трансфигурации. Гермиона только что любезно согласилась на время помочь нам.
Я в ужасе посмотрела на Минерву, все мысли в голове буквально сплелись в один огромный комок, и я не могла отыскать ни одной здравой мысли или идеи. Что здесь происходит? Почему Северус делает вид что не знаком со мной? Почему профессор Макгонагалл подыгрывает ему? И в какой момент я согласилась стать преподавателем? Мой мозг просто на просто сейчас был готов взорваться.
- Познакомить можно было и за обеденным столом, Минерва. Если это всё, я должен идти, – перед тем как выйти из кабинета Северус Снейп посмотрел мне в глаза, но спустя несколько секунд скривил губы в усмешке и сказал, – Добро пожаловать в Хогвартс, мисс Грейнджер, – затем покинул кабинет директора.
- Он ничего не помнит, дорогая. Последним воспоминанием было его первое занятие в роли профессора Зельеварения в Хогвартсе. Он и меня не сразу узнал.
- Жизнь за жизнь. Время за воспоминания. Вот что это означало. Я подарила ему жизнь взамен своей. Я дала ему время, но забрала воспоминания. Господи, что я натворила, – схватившись за голову, я разрыдалась.
- Гермиона, как бы эта ситуация ни была ужасна, воспользуйся шансом и проведи остаток своей жизни рядом, пусть и в роли преподавателя. Возможно, есть шанс, что Северус вновь влюбится в тебя.
Мне казалось я сошла с ума. Столько лет поисков привели меня в начало моего пути. Профессор Макгонагалл полагает, что я в силах изменить нашу судьбу, но что я могу сделать, когда моя жизнь находится на волоске от смерти.
- Профессор, Вы можете кое-что пообещать мне?
- Всё что угодна, моя дорогая.
- Когда я умру, покажите мои воспоминания Северусу. Я хочу, чтобы он знал, что он был не одинок, и у него был человек, который всегда его любил.
Минерва Макгонагалл кивнула в знак согласия, и на удивления мне стало намного легче на душе чем еще каких-то пять минут назад, когда я хотела биться в истерике. Что ж настало время вновь добиваться любви Северуса Снейпа. Надеюсь, что у меня еще есть на это время.


Глава 11.Все тайное когда-нибудь становится явным.

- Профессор Грейнджер, а Вы расскажете нам о Ваших путешествиях во время войны? – первокурсник с Гриффиндора с надеждой и восхищением смотрел мне в глаза, я обвела взглядом класс и заметила, что многие сидят, затаив дыхание, и с трепетом ожидают моего ответа.
Прошла уже неделя с начала учебного года, каждое занятие начиналось с подобного вопроса. Ну, конечно, это же такая честь учиться у героини войны, но если кому-то и льстило бы такое внимание, меня это ужасно раздражало. Я надеялась направить все свои силы на Северуса Снейпа, а в итоге приходилось отражать атаки надоедливых поклонников.
- Мне кажется, что наша тема урока не относится к Вашему вопросу, мистер Эррисон. Все, что касается второй волшебной войны, Вы можете прочитать в учебнике «История Хогвартса». Итак, сегодня мы с вами попытаемся изменить цвет вашего питомца.
Занятие с первокурсниками на удивление прошло очень легко и быстро. Больше никто не пытался сменить тему урока и расспрашивать меня о войне. Закончив проверять домашнее задание пятикурсников, я решила, что стоит немного прогуляться, а то от постоянного нахождения в четырех стенах своего кабинета начали затекать конечности. Поднявшись на Астрономическую башню, я слегка поежилась от внезапного холодного потока воздуха. Я совсем забыла, как здесь хорошо. Помню это место всегда было моим убежищем от насмешек Малфоя или безответной любви. Кто-то устраивал здесь свидания, кто-то наоборот прятался от своих надоедливых ухажеров. Это место хранит столько незабываемых моментов.
- Чему Вы улыбаетесь, мисс Грейнджер?
Я вздрогнула, узнав этот низкий бархатистый голос. Профессор Снейп встал рядом со мной и, очевидно, ожидал ответа на свой вопрос. Но слова застряли в горле, казалось, что еще чуть-чуть и я начну задыхаться. Я видела Северуса только по утрам в обеденном зале и за все это время не нашла предлога подойти к нему и поговорить. А сейчас вот он шанс расспросить его обо всем и наладить контакт, а я стою и просто хлопаю глазами не в силах произнести ни слова.
- Видимо я нарушил Ваше уединение. Прошу прощение. Я оставлю Вас, - Северус Снейп было уже развернулся как почувствовал, что в его мантию вцепились.
- Не уходите, прошу Вас, – сердце билось с бешенной скоростью, я так боялась, что он сейчас оттолкнет меня, скривит свои губы в ухмылке и бросит в меня какую-нибудь гадкую фразу в своем стиле.
- Расскажете мне каким я был преподавателем, мисс Грейнджер?
- Вы были лучшим профессором Зельеварения, которого я знаю.
- Вы мне льстите.
- Нет, профессор, – я посмотрела прямо ему в глаза, - Вы были лучшим хоть и изводили всех своим ужасным характером. Меня, например, называли Невыносимой Всезнайкой, из-за этого многие надо мной издевались.
- Прошу прощения, если обидел Вас, мисс Грейнджер. Я не могу сказать, что мной двигало в те моменты, но мне действительно жаль.
- Не берите в голову, профессор, это было так давно, - я подняла голову и посмотрела в глаза своего собеседника. Черные, как ночь. Я всегда помнила их, и где-то в глубине души надеялась, что однажды его взгляд потеплеет, глядя на меня. Неожиданно профессор поднял руку и коснулся моих седых локонов.
- Это война сделала с Вами? Если хотите я могу постараться вернуть Вам ваш цвет волос назад.
Я отрицательно покачала головой.
- Это сделала не война, профессор, это сделало проклятье.
- Проклятье? – наверное эта тема была не лучшим поводом заставить Северуса побыть со мной чуть дольше, но долгие годы одиночества дали о себе знать.
- Много лет назад я по собственной воле дала себя проклясть, чтобы помочь одному человеку. Наверное, Вы посчитаете меня легкомысленной или глупой, но я знала, что делала. Поэтому сейчас расплачиваюсь за свои действия, - я отвернулась и посмотрела на заходящее солнце. Небо было багрово красным, как будто кто-то пролил кровь на него. По телу пробежали мурашки. И неожиданно для себя я почувствовала, как Северус Снейп берет меня за руку.
- Возможно, Вы посчитаете, что я сошел с ума или это не в моем стиле утешать другого, но мне очень жаль, что Вам приходится терпеть это. Я многого не помню, но, когда я в первый раз Вас увидел в кабинете Макгонагалл, мне показалось что я давно знаком с Вами.
- Вы же учили меня, профессор. Конечно, мы знакомы давно, - я старалась подавить дрожь, возникшую во всем теле от этого прикосновения. Его рука была теплой и сухой, кто бы знал, как давно я мечтала об этом.
- Почему я видел слёзы в Ваших глазах, мисс Грейнджер? Я был сальноволосым ублюдком во время Вашего обучения, - мои глаза расширились от ужаса, заметив это, Северус скривил губы в усмешке, - не удивляйтесь, что мне знакомо это прозвище, всё-таки я помню, как читать мысли.
Я судорожно пыталась найти ответ. Что я должна была ему рассказать? Правду? О, нет, это было выше моих сил, тем более я просто уверена, что он сразу бы проклял меня или отправил в больницу Святого Мунго. Я вырвала свою руку из его и отступила на шаг. Сердце стучало как ненормальное, казалось, что еще секунда и оно просто разорвется.
- Я… я просто не ожидала, что Вы живы после стольких лет.
- Это не ответ, мисс Грейнджер. Тем более видно, что Вы что-то скрываете. И поверьте, это ужасно раздражает, – Северус Снейп сделал шаг навстречу ко мне, и меня обдало терпким запахом трав. Воспоминания сами нахлынули на меня, и я не заметила, как мой блок разбился вдребезги, и профессор увидел быстро сменяющиеся кадры из моего прошлого. Когда я стала такой слабой? Черт возьми, я же героиня войны. Оттолкнув Северуса, я быстро побежала, надеясь, как можно скорее оказаться в своих покоях. Налево, теперь еще лестница и потом направо и должна быть моя комната. Но именно в тот момент, когда я должна уже была быть в безопасности, проклятье дало о себе знать. Меня пронзила адская боль, от которой я не смогла сдержать крик. Спустя секунду все вокруг потемнело, и я провалилась в глубокую бездну.

Северус Снейп неотрывно смотрел на бледное лицо своей бывшей ученицы. Прошло уже два дня, а Гермиона Грейнджер всё никак не просыпалась. Мадам Помфри заглядывала к девушке каждые пятнадцать минут и с надеждой ждала, что та очнется. По словам Минервы и мадам Помфри такого еще не случалось с Гермионой, максимум она могла спать сутки и то от бесконечно мучавших ее болей. Сейчас же было что-то другое, возможно, именно он, Северус Снейп, стал причиной состояния гриффиндорки. Он никак не мог понять, почему сидит здесь, ведь это была всего лишь девчонка, которую он не знает, точнее совершенно не помнит. Возможно, всё было дело в тех воспоминаниях этой девушки. Он отчетливо видел, как девушка защищала его в прошлом, как краснела от одного его взгляда, и один эпизод он никак не мог забыть: Гермиона Грейнджер прижимается к нему, а он даже не пытается её оттолкнуть. Что это? Почему он так поступил? Голова раскалывалась, Северус Снейп эти два дня пытался заставить свое сознание хоть что-то вспомнить из прошлого, но в ответ получал лишь очередные приступы невыносимой головной боли.
Северус посмотрел на лежавшую перед ним девушку. Сколько ей? Двадцать два или двадцать три? Протянув руку, Северус дотронулся до седого локона девушки, как тогда в башне. Мягкие, чем-то похожие на пух. Если бы сейчас кто-то зашел за ширму и увидел эту сцену, то посчитал бы профессора сумасшедшим или просто не поверил своим глазам. Буквально на мгновение его затопила нежность к этой маленькой худенькой девушке.
- Сколько боли ты испытала за эти годы? – голос звучал тихо, но профессор Макгонагалл, стоявшая все это время недалеко от кровати Гермионы, всё равно расслышала эти слова.
- Северус, нам нужно поговорить, - Снейп резко развернулся и встретился с потускневшим взглядом директора, - только не здесь, лучше всего в моем кабинете.
Они сели друг напротив друга в кабинете директора, и Минерва Макгонагалл всё никак не могла решиться нарушить тяготившее ее молчание. Она украдкой взглянула на Северуса. Он, казалось, еще больше постарел и осунулся за эти два дня.
- Сколько лет она в таком состоянии? – профессор Снейп посмотрел на Минерву.
- Пять лет.
- То есть всё это началось после битвы за Хогвартс? – Минерва чувствовала себя неуютно под холодным взглядом бывшего Пожирателя Смерти.
- Да, Северус.
- Может ты уже расскажешь мне всё или так и будешь односложно отвечать? – в Снейпе закипала ярость, и он уже не хотел ее сдерживать.
- Я не вправе тебе рассказывать, только Гермиона может поведать тебе свою историю.
- Я уже в курсе, что это проклятье, Минерва. Что мне еще нужно знать? Эта девчонка каким-то образом связана со мной, не так ли? Я видел ее воспоминания и точно могу сказать, что наши отношения были не совсем похожи на отношения между преподавателем и студентом.
Минерва в ужасе посмотрела на Снейпа. Что он видел? Мог ли он догадаться о чувствах Гермионы или пока еще не сложил все воедино? Гермиона просила рассказать всё только после ее смерти, но что, если она больше никогда не проснется. Минерва устало потерла виски.
- Гермиона спасла человека, который был ей очень дорог, Северус. В тот день она заключила сделку с женой дьявола. За его жизнь она получила медленную и мучительную смерть.
Минерва взглянула на своего собеседника. Лицо Северуса не выражало ни одной эмоции, только глаза казались чернее ночи. Минерва знала этот взгляд, в ночь убийства Лили Поттер его глаза точно так же были полны боли и отчаянья.
- Как полностью звучит проклятье, Минерва?
- Жизнь за жизнь. Время за воспоминания, - Минерва смотрела на Северуса и понимала, что в его голове уже был ответ на мучавший его недавно вопрос.
Ничего не сказав, Северус Снейп встал и покинул кабинет директора, впрочем, Минерва и не пыталась его остановить, понимая, что зельевару нужно время, чтобы осознать всю сложившуюся ситуацию.

Я открыла глаза и сразу зажмурилась от яркого солнечного света. Где я? Что случилось? Я бежала в свои покои, но затем была резкая боль и темнота. Я снова приоткрыла глаза. Все правильно, лазарет. Аккуратно встав с постели, чтобы вновь не упасть в обморок, я выглянула из-за ширмы, но к моему сожалению никого не было. Где же мадам Помфри? Интересно, сколько времени я здесь провела? Я вышла из Больничного крыла и направилась прямиком в свою комнату. Единственным желанием сейчас было принять ванну и избавиться от запаха лекарств. Погрузившись в теплую воду, я не заметила, как уснула и разбудил меня громкий звук ударяющейся об стену двери. Я распахнула глаза и в ужасе взглянула на своего посетителя. Северус Снейп стоял с поднятой палочкой и яростно смотрел на меня. В его бездонных черных глазах полыхал огонь, на секунду я испугалась, что сейчас он бросит в меня какое-нибудь заклятие, ведь, возможно, он еще помнит, что был Пожирателем Смерти.
- Что за идиотские мысли, мисс Грейнджер? Ни один Пожиратель Смерти не нападает на безоружного.
Я в недоумении посмотрела на своего посетителя и, поняв, что тот читал мои мысли, в ярости вскочила.
- Да как Вы смеете. Какого черта Вы вообще забыли в моей комнате, профессор? – сейчас хотелось придушить этого человека, и я не могла скрыть своего гнева, но, заметив, как приподнялась бровь профессора, и, вспомнив, что я только что лежала в ванной, мои щеки залились румянцем, и я быстро плюхнулась обратно в уже остывшую воду, - Уходите, прошу Вас.
- Я жду Вас в своем кабинете через десять минут, мисс Грейнджер. Советую не опаздывать, - развернувшись профессор исчез из моей комнаты. Стыд и злость бушевали во мне. Я что его ученица? Еще бы пригрозил снятием баллов с Гриффиндора. Но, не желая испытывать судьбу, я быстро оделась и через десять минут стояла в кабинете Зельеварения, как в старые добрые времена.
- Присаживайтесь, мисс Грейнджер, - даже не взглянув в мою сторону, произнес Северус Снейп.
- Спасибо, я постою профессор, - я гордо выпрямилась и была готова если что обороняться.
- Не испытывайте мое терпение и садитесь, - голос профессора звучал холодно, но я заметила яростный блеск в его глазах и послушно села за первую парту, - Почему Вы ушли из Больничного крыла и при этом никому не сообщили? Вы хоть понимаете, что чуть не свели с ума бедную мадам Помфри?
- С каких пор Вы беспокоитесь о ней, профессор? – это звучало грубо, и поняла я, к сожалению, этот факт только договорив фразу до конца.
- Возможно, я и, как Вы точно выразились, бывший Пожиратель Смерти, но у меня тоже есть чувства. Мадам Помфри думала, что Вы сейчас где-то лежите и умираете. Вам никогда не приходило в Вашу всезнающую головку, что кто-то может беспокоиться о Вас? – мне стало стыдно и ужасно противно, что я так себя вела, хотелось что-то сказать в свое оправдание, но я как будто наложила сама на себя заклинание немоты и просто молча сидела.
- Почему Вы не сказали мне что именно Вы спасли меня? – я в ужасе посмотрела на Северуса. Как он узнал?
- Вы ошибаетесь, - глупо, но врать так я и не научилась, мой голос дрожал, руки тряслись. Хотелось провалиться сквозь землю, только бы не присутствовать на этом допросе.
- Давайте не будем ломать комедию, мисс Грейнджер. Мне не потребуется труда, чтобы заглянуть в Ваши воспоминания и подтвердить всё, – Северус Снейп посмотрел прямо мне в глаза. Я была готова увидеть ярость или злость, но никак не тоску. Почему я вижу это?
- Я просто хотела спасти Вас, нет какой-то определенной причины. Вы бы так же поступили на моем месте.
- Возможно. Знаете, мисс Грейнджер, еще пару недель назад я даже не знал о Вашем существовании, но, когда Вы вторглись в мою жизнь, мой мозг отчаянно пытался на что-то мне указать. Вы знакомы ему, но я не могу вспомнить почему. Может Вы прольете свет на наши отношения? – я посмотрела на зельевара и поняла, как же глупо было надеяться на то, что он вспомнит меня, как только узнает поближе. Чего я хотела добиться? Я много раз представляла себе такой момент. Северус жив, я все еще могу дышать, и мы сидим тихо и спокойно в его кабинете. Мы о чем-то говорим, я взахлеб рассказываю ему о своей жизни или может о прочитанной книге, это не столь важно, потом я смотрю в его глаза и вижу теплоту и нежность, тогда я еще не подозревала, что он может даже не в силах вспомнить, кто такая Гермиона Грейнджер, что говорить о чувствах. Начали душить слезы. Глупая и наивная гриффиндорка, ты столько лет верила в то, что никогда не произойдет.

Северус Снейп смотрел на Гермиону и пытался понять, что сейчас происходит в душе этой девушки. Казалось бы, что сложного ответить на поставленный вопрос, но он даже не представлял, что может причинить этим боль. Поддавшись непонятным чувствам, Северус поднялся и подошел к Гермионе. Такое хрупкое создание хранило все эти годы воспоминания, которые он потерял за одну секунду. Северус взял девушку за руку и заставил ее подняться.
- Если бы у меня был шанс, мисс Грейнджер, я бы всё изменил и не позволил бы Вам пожертвовать собой ради меня, - после этих слов зельевар прижал девушку к себе, и в тот же момент его сердце на мгновение остановилось, а перед глазами пронеслась целая жизнь.

Глава 12. Первый танец

Не знаю сколько прошло времени с того мгновения как Северус прижал меня к себе, но это было лучшее время за эти пять лет. Я слышала, как быстро бьется сердце профессора и могла поклясться, что на мгновение тот даже задержал дыхание. Я тонула в этом до боли знакомом запахе мужчины, если бы меня спросили, как я хочу умереть, то сейчас я точно могла сказать, что только в объятиях Северуса Снейпа. Даже прекратив рыдать, я боялась разрушить этот момент. Мы молчали и, если бы не влетевший в кабинет ученик Слизерина, не знаю, что бы могло случиться дальше.
- Профессор… - мальчик с густой копной черных волос со страхом посмотрел на своего декана и не знал, куда исчезнуть, чтобы только не нарваться на гнев профессора.
Северус Снейп резко отпустил меня и посмотрел на мальчика. Я поправила смявшуюся мантию и быстро вышла из кабинета. Сердце бешено стучало, мозг отказывался ясно мыслить и проанализировать эту ситуацию. Почему он так поступил? Зачем профессор обнял меня? Возможно, это и была обычная жалость к бывшей гриффиндорке, которая так некстати оказалась его спасительницей, но зачем было сокращать дистанцию. Я поднялась в больничное крыло и попыталась успокоить мадам Помфри. Выслушав длинную лекцию о своем безрассудстве и выпив несколько зелий для восстановления сил, я вернулась в свою комнату. Всё было как в тумане, голову разрывали вопросы, а сердце щемило так что хотелось выть, но усталость дала о себе знать, и я забылась сном. Сегодня мне ничего не снилось.

- Гермиона, я хотела бы, чтобы ты занялась приготовлением к ежегодному Рождественскому балу. Думаю, многие ученики с удовольствием помогут тебе, – Минерва Макгонагалл ласково улыбнулась, возможно, она просто хотела поддержать меня и занять чем-то, чтобы больше не видеть, как я тенью слоняюсь по коридорам Хогвартса.
- Думаю, это прекрасная идея, директор, – я постаралась улыбнуться как можно счастливее, чтобы успокоить Макгонагалл. Видимо это сработало, потому что директор сразу облегченно вздохнула.
На удивление подготовка к балу оказалась занимательным занятием. Я практически полностью избавилась от мучавших меня раньше вопросов и посвятила себя приготовлению. Как и говорила Минерва, многие ученики с удовольствием приняли предложение внести лепту в будущее празднество и самостоятельно распределились на группы. Кто-то отвечал за украшения, кто-то за музыку, кто-то за развлекательную программу, а я с гордостью смотрела на наши успехи. И когда наступил долгожданный день, я не знала, как отблагодарить своих помощников, потому что это было самое прекрасное чудо, которое можно было сотворить. Хогвартс выглядел, как замок из сказки. Повсюду висели рождественские украшения, а елка была просто божественно красива. Ребята где-то умудрились даже отыскать старинные игрушки, а на самой макушке красовалась огромная пятиконечная звезда. Я решила сильно не наряжаться и предпочла пышному наряду скромное белое платье в пол с кружевом и бисером по подолу, волосы я оставила распущенными и украсила их только венком из заколдованных белых лилий.
- Профессор, Вы такая красивая, – ребята с восхищением смотрели на меня, что заставило мои щеки вспыхнуть.
- Вы все прекрасно потрудились, ребята. Я благодарна вам и даже не знаю, как отблагодарить, – я заметила, как ребята дружно переглянулись, и на их лицах появились счастливые улыбки.
- Расскажите нам о Ваших приключениях, профессор.
Я так и знала, что это будет их платой, но сейчас это совершенно не вызывало раздражение или негодование. Я только улыбнулась и начала свой рассказ. Зал постепенно наполнялся народом, все вокруг смеялись и веселились, а мы как будто никого не замечали и обсуждали давно забытое прошлое.
- Я слышала, что Вы были самой умной ученицей Хогвартса, – Хелен с восхищением смотрела на меня. Я уже было хотела ответить, как за спиной послышался знакомый низкий бархатистый голос:
- Мисс Грейнджер была самой невыносимой ученицей Хогвартса за все столетие, – все взгляды устремились за мою спину, и мне не нужно было оборачиваться, чтобы узнать этот тембр голоса, – У нее была прекрасная особенность, она знала ответ на любой вопрос, даже если тема должна была проходить в следующем году.
Ребята тихо рассмеялись, и я не смогла сдержать себя, чтобы не закатить глаза.
- Боже, профессор, Вы рушите мою репутацию, – я развернулась к Северусу и постаралась напустить на себя самый возмущенный вид, на который только была способна.
- Если бы я хотел разрушить Вашу репутацию, то рассказал бы о всех Ваших похождениях с Поттером и Уизли, включая первый год обучения, когда Вы отправились смотреть на тролля и разгромили женский туалет, – я задохнулась от возмущения, это же было так давно, и я была безумно глупа и наивна, тем более никто не знал всей правды, но неожиданно до меня дошло, что профессор не должен помнить это.
- Ваши воспоминания, – я пыталась сдержать рвущийся крик радости, но, заметив саркастически приподнятую бровь профессора, умерила свой пыл.
- Профессор Грейнджер, Вы не рассказывали об этом, а что еще интересного с Вами случалось? – пока я искала достойный ответ, Северус Снейп снова заговорил:
- Мисс Грейнджер всегда отличалась особым упорством и любопытством, присущим всем гриффиндорцам, – я уже было хотела облегченно вздохнуть и мысленно поблагодарила профессора за помощь, – но ей так же присущи такие качества как хитрость и наглость. Эта особа однажды обокрала мои запасы, чтобы сварить Оборотное зелье, и затем пролежала в Больничном крыле, перепутав волос кошки и какой-то девчонки.
Хотелось что-то сказать в свое оправдание, сейчас я чувствовала себя школьницей, пойманной с поличным, ведь я думала, что профессор никогда не догадается, что это я обокрала его. Потупив взгляд, я лишь надеялась, что это скоро закончится, а то я совсем сгорю от стыда. Я слышала, как мои ученики смеются, и некоторые даже восхищаются моей «смелостью», но сейчас больше всего меня пугало, что еще помнил Северус Снейп. Обдумывая план, как расспросить всё у профессора, я не заметила как осталась с ним наедине, точнее это сложно было назвать наедине, так как вокруг нас повсюду веселились школьники и преподаватели, но то, что мои помощники нас покинули, я заметила только услышав свое имя из уст бывшего профессора. Медленно подняв голову, я встретилась с темными глазами Северуса, я хотела увидеть в них что-то особенное, что-то похожее на нежность, но увидела лишь пустоту, которая буквально засасывала меня.
- Вам стоит быть честнее с Вашими подопечными, мисс Грейнджер, иначе они вскоре Вас запишут в святые, – я усмехнулась, мне не хватало этого сарказма, я бы даже сказала, что скучала по нему.
- Вы только что разрушили мою репутацию строгого и правильного преподавателя, профессор. Как теперь прикажете быть? Теперь все думают, что я - самый большой нарушитель правил.
- Я просто открыл им глаза, – профессор отвел от меня взгляд и посмотрел на толпу танцующих, – Как думаете, мисс Грейнджер, мы когда-нибудь сможем забыть войну и также беззаботно вести себя рядом со всеми?
- Не думаю, что мы сможем до конца забыть весь ужас, который происходил в годы войны. Это не подвластно нам, профессор, если только не наложить на себя Обливейт, – лицо профессора не выражало никаких эмоций, мне было безумно интересно о чем сейчас он размышляет.
- Не хотите потанцевать, мисс Грейнджер? – в следующую секунду Северус протягивает мне руку и выжидающе смотрит на меня. Я как загипнотизированная осторожно вкладываю свою маленькую ладошку в его и следую за ним в центр зала. Время останавливается, когда рука профессора ложиться мне на талию, и он начинает вести нас. Я не могу оторвать взгляда от его глаз. Черные словно ночь и такие глубокие. Кажется, что я бы отдала все, чтобы этот момент никогда не заканчивался, ведь сейчас я чувствовала себя как никогда ближе к нему. Я ощущала его тепло, слышала его запах и чувствовала, как он прижимает меня к себе чуть ближе чем этого требуют приличия. Я не вижу, как на нас смотрят ученики и преподаватели, как некоторые ехидно шепчутся и смеются, как Минерва Макгонагалл впервые за долгое время искренне улыбается и магией пытается продлить этот момент, не давая музыке закончиться. Я не знала об этом, да, впрочем, сейчас для меня существовал только он, Северус Снейп который пусть и на несколько минут смотрел только на меня.

Вспоминая сегодняшний вечер, Северус Снейп готов был признать, что впервые не хотел, чтобы этот танец заканчивался. Он чувствовал, как тело Гермионы трепещет от его прикосновения, как дыхание сбивается, и он готов был поклясться, что слышит, как гулко бьется ее сердце. Когда они остановились, он поцеловал ее руку и исчез. Сейчас сидя в своем кабинете, он пытался унять свои чувства, которые застигли его так некстати, когда он несколько недель назад обнял гриффиндорку. Он вспомнил. Он помнил все, что произошло с ним за эти годы. Помнил все пытки, ненависть в глазах людей, помнил мертвое тело Лили. И, конечно же, он помнил, как в его черном погрязшем в интригах мире был единственный луч света. Это была Гермиона Джин Грейнджер. Девушка, которая спасла его дважды. Сначала от темноты, а затем от смерти. Но даже при том, что сейчас он явно намекнул, что многое вспомнил, он не собирался сближаться с этой девушкой. Этот танец стал его первой и последней слабостью перед Гермионой, ведь с этого дня он сделает все, чтобы она перестала любить его. Он освободит ее не только от проклятья, но и от этой глупой детской влюбленности, чтобы эта ведьма смогла идти дальше. Гермиона Грейнджер заслужила быть счастливой, а он не мог дать ей этого. Единственное, что он может сделать, это отпустить.


Глава 13.Выход из ситуации намного ближе, чем казалось

Я проснулась от собственного крика. Мне снился день, когда меня пытали в доме Малфоев. Я даже во сне чувствовала запах паленой кожи и вкус собственной крови. Открыв глаза, я в ужасе уставилась на одеяло, оно было пропитано кровью. Вкус крови мне не приснился. Привычным движением я уничтожила белье и затем выпила крововоставливающее зелье, чтобы чувствовать себя чуть лучше. Сон совершенно не шел. Пытаясь заставить себя хоть немного поспать, через час поняла, что это бессмысленное занятие, от которого начинает болеть голова. Приведя себя в порядок, я спустилась в Главный зал. Было довольно многолюдно, учитывая тот факт, что вчера был бал, и всего скорее старшекурсники сумели пронести в свои гостиные сливочное пиво или огневиски, как раньше делали ребята. Сев на свое привычное место рядом с директором, я, чуть улыбнувшись, поздоровалась. Минерва Макгонагалл обеспокоенно оглядела мое бледное лицо и произнесла:
- Мисс Грейнджер, Вы хорошо себя чувствуете? – я выдавила из себя улыбку и кивнула. Наверное, довольно грубо с моей стороны так отвечать директору, но сил хватило только на это. Вдохнув приятный запах кофе с корицей, я принялась поглощать свою овсянку. Уже доедая, я краем глаза заметила, что Северус на завтраке так и не появился. Может быть ему было неловко появляться в моем обществе после вчерашнего? Решив обдумать это чуть позже, я отправилась в Больничное крыло. Сегодня меня ждала еженедельная проверка мадам Помфри, иногда ужасно раздражает эта чрезмерная забота обо мне, но я понимаю, что без их помощи давно бы уже не смогла даже открыть глаза или истекла кровью у себя в комнате.
- Дорогая, вот выпейте это зелье, оно должно помочь Вам притупить боль, – мадам Помфри никогда не спрашивала о моих приступах, она всегда видела в каком я состоянии. Зелье пахло странно. Я постаралась по запаху определить все компоненты, но у меня никак это не получалось. Я не могла вспомнить ни одного зелья, подходившего под такой запах. Заметив мое недоверие и смятение, мадам Пофри чуть улыбнулась и успокаивающе произнесла, – Не переживайте, дорогая, я не пытаюсь Вас отравить. Это новое зелье. Северус принес его сегодня утром и просил дать Вам выпить.
- Профессор Снейп? – я непонимающе посмотрела на пузырек в своих руках и затем осушила его. Меня не бросило в пот, и я не почувствовала дрожи, как это обычно бывает после восстанавливающих зелий. Казалось, что ничего не изменилось кроме исчезнувшей боли. Я с восхищением посмотрела на мадам Помфри и уже была готова бежать в кабинет Зельеварения, как почувствовала судороги по всему телу. Закричав от боли, я провалилась во тьму.

- Северус, ты выжил из ума. Как тебе в голову пришло ввести мисс Грейнджер в магическую кому? – Минерва Макгонагалл в ярости смотрела на виновника недавнего происшествия. Когда мадам Помфри вбежала в кабинет директора и в слезах сообщила, что Гермиона впала в кому, Минерва думала, что ее сердце остановится.
- Это необходимо, чтобы понять, как избавить ее от проклятья, Минерва, – голос профессора Снейпа звучал невозмутимо, как будто он говорил о недавнем матче по Квидичу, а не о том, что собственноручно заставил организм молодой ведьмы впасть в магическую кому.
- Это безумие, Северус. Ты думаешь мы все эти годы просто сидели? Я консультировалась с лучшими колдомедиками, пыталась найти похожие случаи, но спасения нет. Она в конечном счете все равно умрет, – Минерва опустилась в кресло и закрыла лицо руками. Девочка не заслужила этих мучений.
- Ты упустила одну деталь, Минерва. Это темная магия. Мне нужно немного времени, чтобы определить некоторые детали проклятья, и я сразу же верну мисс Грейнджер к жизни.
- Ты считаешь, что есть шанс избавиться от него? – Минерва с надеждой посмотрела на своего собеседника. Лицо Северуса Снейпа не выдавало абсолютно никаких эмоций.
- Сейчас рано судить об этом. Мне необходимо пару дней понаблюдать за состоянием мисс Грейнджер и провести некоторые анализы, чтобы сказать что-то конкретное.
Минерва Макгонагалл кивнула, тем самым давая разрешение, после чего Северус Снейп покинул кабинет директора. У него было всего два дня, чтобы разобраться с источником проклятья и постараться найти выход. Сейчас он не хотел даже думать, что все будет напрасно. Он не живет глупыми и необоснованными выдумками, ему нужны факты. С этими мыслями профессор Снейп направился в Больничное крыло.

Два дня спустя.
Минерва Макгонагалл вошла в палату Гермионы и устало вздохнула. Прошло уже два дня, но Северус до сих пор не говорил ни слова о своих исследованиях. Завтра утром Гермиона должна очнуться, а она даже не представляет, как будет смотреть в глаза бедной девушки, если Северус скажет, что выхода нет. Минерва посмотрела на спящую девушку и заметила, что впервые за долгое время видит умиротворение на лице бывшей ученицы. Сейчас Гермиона не чувствует боли, не боится за свою жизнь и не сражается с собственными демонами. Она просто спит. Наверное, за пять лет у нее было не так много спокойных ночей, когда она бы просыпалась не от собственного крика боли.
Северус Снейп вошел тихо и, не удосужившись даже поздороваться, взял Гермиону за руку, проверяя пульс. Он знал, что Макгонагалл следит за каждым его движением, и сейчас это ужасно раздражало, возможно, его чувства накалились от недосыпа за эти два дня.
- Какие результаты, Северус? – вопрос вывел Снейпа из своих мыслей. Он не повернулся на голос и не показал, что расслышал, что сказала Минерва. Он просто стоял и рассматривал бледное лицо Гермионы. Серебристый локон упал девушке на щеку, и непроизвольно Снейп убрал его.
- Это древняя магия, Минерва. Темная и намного могущественнее, чем владел сам Темный Лорд, – Северус устало провел ладонью по своим волосам, он заметил, что стал часто так делать, когда не в силах справиться с чувствами, разрывавшими его душу.
- Ей невозможно помочь? – Минерва старалась держать себя в руках, но непрошенные слезы навернулись на глаза пожилой дамы.
- Ошибаешься, Минерва. Я могу помочь ей, – произнеся эти слова Северус Снейп взял маленькую ладошку девушки и начал произносить заклинания. Светлое свечение окутало двух людей, Минерва только сейчас поняла, что это был за ритуал. Она никогда бы не подумала, что он сможет спасти жизнь Гермионы. В то же мгновение свечение исчезло, и Северус наклонился к спящей девушке и прикоснулся к ее сухим и теплым губам легким поцелуем, скрепляя тем самым их союз.
Минерва Макгонагалл понимала, что это еще не конец ритуала. Гермиона должна провести ночь с Северусом, чтобы их брачный ритуал оказался закончен. Девушка будет в ярости, когда узнает об этом, и Минерва невольно улыбнулась, ведь Северус даже не подозревал, что сам загнал себя в ловушку. Оставив Северуса с Гермионой, директор покинула Больничное Крыло с надеждой, что теперь все закончится, и молодая ведьма наконец обретет счастье и покой.



Глава 14.Брачные узы.

- Она просыпается…- я слышала голоса, кто это? Мадам Помфри? Открыв глаза, я сначала почувствовала легкую режущую боль от яркого света, но спустя несколько секунд она прекратилась, и я смогла рассмотреть своих посетителей. Минерва Макгонагалл и Мадам Помфри с беспокойством склонились надо мной.
- Что случилось? – я немного удивилась, услышав свой хриплый голос, такое бывает только, если я много дней не произносила ни слова, но я же только пару часов, может чуть больше, разговаривала здесь с Мадам Помфри о зелье.
- Как ты себя чувствуешь, дорогая? – Минерва осторожно взяла меня за руку, так странно было видеть директора такой нерешительной.
- Всё хорошо, профессор, зелье помогло, я не чувствую боли, – я постаралась улыбнуться, чтобы успокоить директора, – Сколько я спала?
Я заметила, как мадам Помфри и профессор Макгоногалл переглянулись. Что они скрывали? Я уже видела подобный взгляд у Гарри и Рона, когда они никак не решались мне сообщить что-то важное или пытались укрыть от меня что-то.
- Профессор? – во мне начало потихоньку закипать раздражение. Что могло случиться со мной, что сама директор сейчас стояла в растерянности и постоянно отводила глаза?
- Гермиона, ты спала два дня, – я немного призадумалась, переваривая эту информацию, так как раньше я никогда так долго не отключалась, даже после потери крови.
- Это всё что я должна знать? – я пытливо посмотрела на своего бывшего профессора. Я была просто уверена, что от меня скрывали что-то очень важное.
- То зелье которое ты выпила сделало так, что ты впала в кому. Я пыталась уговорить Северуса дать тебе противоядие…
- Противоядие? – я с ужасом посмотрела на Макгонагалл – То есть это зелье специально было сделано для того, чтобы я впала в кому? – директор утвердительно кивнула, и в следующий момент я разъяренно зарычала и, вскочив со своей больничной койки, быстрым шагом направилась в подземелье. Я была готова разнести этот чертов кабинет и разбить что-нибудь об голову профессора Снейпа за такую подлость. Влетев в его кабинет, я с яростью уставилась на сидевшего в кресле мужчину, казалось, он был совсем не удивлен моему появлению, это еще больше взбесило.
- Как Вы посмели это сделать? – я со злостью сжимала и разжимала кулаки, чтобы не дай бог не броситься душить бывшего профессора. Ни один мускул не дернулся на лице Северуса Снейпа.
- Как Вы себя чувствуете, мисс Грейнджер? – он даже не удосужился успокоить меня.
- Вы специально дали мне то зелье и вогнали в кому. Вы отняли у меня два дня жизни, – слезы брызнули из глаз. Это было так жестоко с его стороны позволить мне спать, когда у меня оставалось так мало времени.
- Вы не умрете, мисс Грейнджер, – несколько секунд я ошарашено смотрела на профессора Снейпа и не могла произнести ни слова, – По крайней мере сейчас. Вижу Минерва Вам не сообщила эту новость.
Голос профессора звучал холодно и отрешенно. От этих слов по моему телу пробежала легка дрожь. Я не могла говорить и не могла отвести взгляда от мужчины, в моей голове один вопрос сменялся другим, сознание начало путаться, и, побоявшись упасть в обморок от нахлынувших чувств, я села напротив Северуса.
- Пятьдесят баллов с Гриффиндора, мисс Грейнджер, – я непонимающе посмотрела на Северуса Снейпа и даже не сразу поняла, что сейчас он не мог снимать с меня баллы, ведь я не была его студенткой.
- За что?
- За отсутствие благодарности за спасение, – его голос звучал по-прежнему холодно, но я видела, как уголки его губ чуть приподнялись в легкой усмешке. Он явно наслаждался, издеваясь надо мной.
- Простите, профессор. Я просто не могу поверить. Но как? – хотелось закричать от радости, но я так боялась, что это окажется очередным моим кошмаром, поэтому продолжала напряженно сидеть в кресле и смотреть на Северуса.
- Пришлось провести некоторые исследования и определить противоядие. Оказалось, все намного проще, чем все ожидали. Вас мог спасти только брачный ритуал, – до меня не сразу дошел смысл этих слов. Брачный ритуал? Но у меня на примете никого не было, кто согласился бы провести его со мной.
- Это безнадежно, профессор, у меня нет никого, кто бы согласился жениться на мне, – чувство отчаянности снова начало подступать к моему горлу, и я знала, что вскоре оно начнет душить меня, и я не смогу сдержать рвущихся на волю слез.
- Вам это и не нужно, мисс Грейнджер, Вы уже замужем, – я непонимающе уставилась на своего профессора. На минуту даже подумала, что тот сошел с ума или возможно его память исказилась, и он думает, что я замужем за Роном Уизли или Гарри, с которыми была так близка.
- Вы что-то напутали, сэр, но я четко бы помнила, как выходила замуж, – я грустно улыбнулась и заметила, как Северус Снейп напрягся.
- Вы и не могли помнить, так как находились в коме, – я вопросительно посмотрела на собеседника. Полная картина происшедшего никак не складывалась у меня в голове. Я не могла припомнить ни одного человека, который бы по собственной воле согласился принести свою свободу в дар умирающей, – Мисс Грейнджер, по-видимому, волшебный мир ошибся, называя Вас самой умной ведьмой за последнее столетие.
Я задохнулась от возмущения, этот человек постоянно пытался унизить или оскорбить меня, но что-то в его словах натолкнуло на мысль, что кроме него рядом мужчин не было. Что если профессор Снейп принес себя в жертву, став моим мужем?
- Наконец до Вас дошло, мисс Грейнджер, – я в недоумение уставилась на Северуса Снейпа и затем негодующее воскликнула:
- Вы все это время читали мои мысли? – хотелось наслать на него какое-нибудь проклятье, чтобы избавиться от саркастической ухмылки на его лице – Как Вы могли, это же…личное.
- Мисс Грейнджер, умерьте свой пыл. Сейчас намного важнее обсудить все детали нашей ситуации.
- Ситуации? Вы так это называете? – я злилась, и мне было ужасно больно слышать это от человека, которого так сильно любила все эти годы.
- Думаю, не имеет значение как я назову наш брак, мисс Грейнджер или лучше называть Вас миссис Снейп? Но у нас есть незаконченное дело, которое необходимо проделать в течении месяца, иначе все мои усилия будут напрасными.
- Вы хотите сказать, что проклятье вернется?
- Да и тогда, боюсь, уже будет поздно что-то изменить. Итак, когда Вы будете в состоянии завершить начатое? – я не понимала, о чем говорил этот человек, голова начала разрываться от боли и страха, что я вновь буду проклята.
- Я не понимаю, сэр. Мы же уже заключили магический брак, что еще необходимо? – Северус Снейп закатил глаза.
- Вам мама никогда не говорила, что после свадьбы люди проводят ночь вместе, дабы заключить свой союз? – это звучало ужасно из уст бывшего профессора. Мои щеки начали пылать, и я буквально задохнулась от возмущения и стыда, – Только не говорите, что Ваш рыжий дружок мистер Уизли никогда не позволял себе ничего подобного? – после этих слов я не сдержалась и, вскочив с кресла, влепила Северусу звонкую пощечину. Ярость затопила меня, было больно от этих слов и мерзких намеков на якобы мою связь с Роном.
- Вы отвратительны, профессор. Я лучше умру, чем позволю такому как Вы дотронуться до себя, – развернувшись, я выбежала из кабинета.

Северус Снейп молча смотрел на только что закрывшуюся дверь и проклинал себя за сказанные слова. Он не хотел обидеть Гермиону, не хотел насмехаться и язвить, просто это был единственный способ избавиться от ее чувств. Он был практически уверен, что девушка испытывает всего лишь благодарность и путает свои чувства с любовью, поэтому образ слизеринского ублюдка как раз мог излечить и открыть глаза молодой ведьме. Прикрыв глаза, Северус вспомнил тот день, когда понял, что любит эту женщину, это было так давно, она была еще девочкой, и он тысячу раз проклял себя за эти проклятые чувства к своей ученице. Он помнил, как она злилась на его колкости и как краснела от цепких замечаний. Он никогда не хвалил ее, но в глубине души всегда гордился ее успехами. Тяжело вздохнув, Северус посмотрел на свою правую руку, на безымянном пальце которой едва виднелась тоненькая полоска, больше похожая на шрам или татуировку. Слегка улыбнувшись, Северус Снейп на мгновение задумался, представив что бы было, если бы это была настоящая свадьба, возможно, все было бы совсем по-другому, и сейчас он не глушил бы свою боль и чувства с помощью виски.