Глава перваяДень за днём повторяется одна и та же картинка, перед лицом виден один и тот же рисунок, нарисованный самой жизнью. «Стабильность – признак мастерства», нередко можно услышать эту фразу, утверждающую прекрасность однообразности и абсолютной неизменности жизни. Если всё идёт своим спокойным чередом, следует ли в таком случае менять вообще что-либо, ради призрачной возможности получить новый опыт и испытать совершенно новые для себя чувства?
В жизни молодого человека не было ничего масштабного, уникального или неординарного, за исключением главного пристрастия – баскетбол. С пелёнок малыш учился держать мяч в руках и забрасывать его в кольцо. Родители всегда поддерживали стремления своего чада, помогая ему идти по избранному пути спортсмена. Ежедневно он выслушивал хвалебные речи своей матери на этот счёт, для которых не нужен был весомый повод, достаточно было лишь того, что он уже какой год занимается баскетболом и постепенно покоряет всё новые, более высокие и труднопостигаемые вершины. Каждый раз успех, но даже в моменты, когда он был готов опустить руки, верные товарищи по команде и любящая семья всегда поддерживали его, возвращая в предыдущую колею, будто так всё и должно было быть, будто это и есть тот самый путь, по которому он желает двигаться до конца своих дней. Эта мысль в самом деле надолго засела в сознании парня, оставаясь с ним на протяжении всей сознательной жизни, у него не было причин быть несчастным, у него было всё, чего молодое дарование только могло пожелать. Не нуждаясь ни в чем, не жалуясь ни на что, он продолжал жить, даже не подозревая, какие сюрпризы ему уготовило будущее.
Очередной изнурительный будний день, он вновь собирал учебник, тетрадь и прочие школьные принадлежности, аккуратно раскладывая их в рюкзаке, в сию же минуту покидая классный кабинет.
«Прийти домой, быстро перекусить, собрать вещи и отправиться на тренировку. Ближе к семи часам вечера, вернуться обратно домой и приниматься за домашнее задание», – уже годами выстроенный дневной план, он вновь прокрутил его в голове, вспоминая порядок действий. Изо дня в день, одно и то же, он практически досконально мог предсказать, что произойдёт уже завтра, вся жизнь шла по чёткому строгому плану, напоминая стратегию игры, надёжно работающую уже многие годы. Другой жизни, альтернативного пути, иных способов реализовать себя и свои амбиции, он не хотел даже видеть его, вполне нормальное желание для человека, полностью удовлетворённого собственным образом жизни. Пусть он прекрасно понимал людей, избравших совершенно отличный от его путь, он по-прежнему видел свою жизнь лишь с угла. Отработанная стратегия игры, повторяется вновь, день за днём.
Он снова здесь, уверенно держит мяч в руках, осматривая знакомое помещение, ставшее ему вторым домом. В будние дни, они бывал здесь минимум четыре раза в неделю. Тем временем, как в выходные, парень приходил сюда буквально ежедневно, усердно тренируясь на протяжении многих часов со своими товарищами по команде, под предводительством человека, которого он несомненно мог назвать своим вторым отцом – их тренер Михаил Геннадьевич, хоть он сам и просил своих подчинённых обращаться к нему лишь по имени, добавляя при этом: «Я ещё не насколько стар, чтобы ко мне по имени-отчеству, молодёжь». Взглянув на мужчину, можно было действительно подумать, что тот ещё довольно молод, ибо выглядел он буквально на тридцать с лишним лет, хотя на деле, уже немолодому спортсмену не столь давно исполнилось ровно сорок пять. Сам он объяснял причину своей «молодости» увлечением спортом ещё с самого раннего возраста, вплоть до сегодняшнего дня и в это было очень несложно поверить. Пусть мужчина был уже далеко не молод, его навыки игры, образованные из многолетнего опыта, сложенного с усердными тренировками на протяжении многих лет, мягко говоря, откровенно удивляли. Ему не составляло абсолютно никаких проблем в одиночку обыграть команду ещё неопытных, но ещё молодых, талантливых и, самое главное, амбициозных игроков. Помимо всех вышеперечисленных заслуг, нельзя было не отметить доброту его характера, которая не мешала ему быть в нужные моменты строгим и справедливым лидером. Обычно, у таких командиров нет определённого любимчика, по крайней мере, с их собственных слов, однако, сложно было не особенное, в самом лучшем понимании этого слова, отношение к Саше. Именно на него, тренер делал большие ставки, неоднократно говоря юному дарованию, что именно ему суждено осуществить мечту самого Михаила – пробиться в высшую спортивную лигу, заявить о себе, как профессиональный баскетболист, всему миру.
– Как всегда, чемпион Александр решил прийти куда раньше назначенного времени? – раздался мужской голос, полон энтузиазм. Он прозвучал так, будто отец обращался к родному сыну, этот голос, голос своего тренера, Алекс узнавал всегда. На лице парня уже была заметна сдержанная улыбка, в очередной раз, он приходил сюда, чтобы с каждым разом стать всё лучше и лучше в любимом деле. Мужчина подошёл к парню, взглянув на то, как тот сжимает в руках мяч. Он вовсе не желал расставаться с ним, крепко вжимаясь в него пальцами руки. Одно ловкое движение руки, мяч тут же вырывается из цепкой хватки и раз за разом ударяясь об пол медленно начинает приближаться к баскетбольному кольцу. Подающий надежды баскетболист, пришедший сюда впервые, явно бы удивился подобному столь резкому и неожиданному повороту событий, мысль об этом напомнила юноше о его первом приходе сюда.
Около года назад он начал заниматься именно здесь, пусть увлекался баскетболом всю жизнь, но именно около двенадцати месяцев назад, перед ним развернулась сегодняшняя картина. Сурово бормоча что-то себе под нос, к нему подошёл мужчина, смерив нервно сжимающего в руках мяч мальчика. Буквально за секунду после, он уже рукой успел перехватить его мяч себе и спустя ещё несколько секунд, уже забросил его в кольцо, пока ошарашенный мальчишка наблюдал за всем происходящим. Сразу после этого, молчаливый мужчина проговорил: «Трёхочковыйа, – слабо усмехнувшись, он бросил мяч малышу, – Если ты сможешь сделать со мной также, то лишь тогда я буду называть тебя по-настоящему достойным баскетболистом, запомни это», – этот эпизод, он навсегда отпечатался в памяти брюнета. Каждый раз, приходя в зал, он ожидал момента, пока тренер не попытается выбить его мяч из рук вновь, в очередной раз совершая идеальный бросок в кольцо.
Тренер вновь находится на расстоянии чуть больше шести метров от кольца, колени слегка сгибаются, напоминая пружину, в следующий же миг намечается бросок, однако, в самый неожиданный для этого момент, мяч из рук Михаила неожиданно перехватывают, воспользовавшись его явной неготовностью к столь оперативным действиям со стороны своего противника. Несколько мгновений, и вот, мяч уже летит в сторону баскетбольной корзины. Мяч с грохотом приземляется на пол.
– Трёхочковый, заброшенный мячом прямиком из ваших рук, тренер, – с самодовольной ухмылкой, парень подбежал к баскетбольной корзине. И снова, он держит мяч в руках, крепко сжимает его в своих ладонях, он ощущал эту победу более чем заслуженной. И пусть скорее сыграл в этой недлительной схватке элемент неожиданности, та и сам Михаил Геннадьевич явно не стал защищаться в полную силу, всё же, этот перехват и удачное попадание в кольцо с такого расстояния, уже были большой победой для парня, в частности, на фоне его самых первых игр. Столь заметный прогресс, годы усилий не прошли зря, он стал заметно лучше в том, что обожал всей своей юношеской пылающей душой, почему же тогда не чувствовалась радость победы? Почему даже эта самодовольная ухмылка была будто натянутой им, в попытках убедить себя самого порадоваться своим успехам? Радостное выражение лица сменилось слегка задумчивым, удивлённым, словно бы он сам не понимал, какие эмоции должен испытывать в этот момент. Вот он, результат его многочисленных тренировок, он добивался этого потом и кровью не один год и в конечном итоге, возможно, в будущем, он сможет сравняться со своим кумиром в мире баскетбола, в лице своего тренера, но радости от осознания этой мысли, почему-то, он всё ещё не испытывал, не в состоянии осознать причину подобного. Из кратковременного транса, парня вытащил голос Михаила. Как и любой гордящийся успехами своего подопечного учитель, он просто не мог не отметить, насколько сильно возрос уровень мастерства Саши.
– Честно тебе признаться, чемпион, ты старичка чуть с колен не сбил! И не только своим отлично проделанным перехватом мяча. Такой огромный прогресс за короткий срок, это действительно внушает мысль, что вот-вот, и ты сможешь превзойти в своих навыках любого подобного мне ворчливого старика, – в отличии от чувств самого юного спортсмена, чувства его наставника были максимально искренни. От чистого сердца он говорил каждое слово. Помимо собственный знаний и умений, он также вкладывал в этого юнца собственные надежды и амбиции, он видел в нем огромный потенциал, который мальчик начал развивать ещё в самом детстве. Как только он пришёл сюда, уже показывал успехи лучше, чем некоторые постоянные ученики Михаила Геннадьевича, причём он считался лучшим специалистом в сфере обучения игры в баскетбол и далеко за границами этого города, но сколько бы он не повидал юных талантов, Александр Воронцов смог по-настоящему поразить его.
Тренер всегда подмечал неладное, происходящее с его учениками, поэтому попросту не смог позволить себе не заметить текущее состояние Саши. Редко ему приходилось видеть его столь подавленным. Этот паренёк безусловно был холоден даже по отношению к собственным товарищам, изредка проявляя яркие положительные эмоции, при этом, никогда не позволял себе отчаиваться, быть может, Михаилу приходилось наблюдать за тем, как мальчик впадает в ярость после очередной неудачи, впрочем, он всегда хорошо совладал с собственными эмоциями, ставя холодный рассудок превыше чего бы то ни было. Похлопать по плечу, успокоить и сказать, какой он молодец, как хорошо потрудился за прошедший год и какие огромные надежды тренер возлагает на него. Мужчине по-настоящему хотелось ободрить юное дарование, но, всё же, он успел понять и одну вещь очень чётко за этот год – если Александр находится наедине с собой и своими мыслями, не стоит лишний раз его беспокоить, он никогда не обдумывает вещи столь тщательно попусту.
Спустя буквально десять минут, в зале один за другим начали появляться остальные участники баскетбольного кружка. Никто из парней не славился своей привычкой регулярно опаздывать или прогуливать занятия, наоборот – зачастую каждый из них приходил как минимум на десять минут раньше назначенного времени, хотя даже здесь Саша выделялся, ибо раньше него, приходил, пожалуй, только Михаил Геннадьевич. Все они были невероятно разными – отличающаяся внешность, совершенно противоположные характеры и мнения, будто люди с разных планет, собрались здесь, в простором зале, объединённые своей безумной любовью к баскетболу. Как только они собирались вместе, могли часами напролёт играть, изредка делая перерывы, чтобы просто не свалиться с ног посреди поля, а после также долго обсуждать прошедшую игру, стратегию каждого игрока, разрабатывать план игры, подмечать сильные и слабые стороны своих товарищей и просто делиться советами. Пусть Сашу было сложно назвать очень дружелюбным и открытым человеком, он всё же без какого-либо труда влился в этот коллектив и пусть с первого взгляда возникала мысль об отстранённости Алекса от остальных участников, на деле же это было совершенно не так. Почти сразу после своего появления в коллективе, он получил звание официального капитана команды, получив подобное признание от людей, которые были одной командой уже не первый год, досконально знали навыки друг друга, каждую тренировку помогая друг другу становиться всё лучше, однако талант, сообразительно и упорство Александра пробили ему короткий путь к самой «вершине». Ни одно обсуждение игры не обходилось без его крайне метких и развёрнутых комментариев, подсказок и собственных выводах о способностях каждого игрока. К нему обращались за советом и не раз, игроки просили у него дать максимально детальную оценку их игре, чтобы они могли самостоятельно сделать из подробного анализа свои выводы. Были и любители пообщаться с ним не только на тематику баскетбола или спорта в целом. Светловолосый парнишка, на лет ему было около пятнадцати, очень сложно было назвать его низким мальчиком, но при этом, ростом он был заметно ниже Саши, от чего постоянно приходилось поднимать свои яркие зелёные глазёнки вверх, чтобы попытаться уловить взгляд собеседника. Впрочем, это его ничуть не смущало, как и разница между ними в два года, в разговоре с Сашей, он ощущал себя с ним на одной волне, ощущая его своим чуть ли не лучшим приятелем, на которого он смотрел с безмерным уважением.
– Алекс, здарова! – радостно воскликнул юноша, как только нога его переступила порог зала. Сразу же заприметив своего товарища, он быстрым шагом направился в его сторону, начиная разговор с уже привычного для Саши допроса с повторяющимися каждый раз вопросами.
– Ну, рассказывай! Как у тебя там дела с учёбой обстоят? Всё ещё держишь планку хорошиста? – неподдельный энтузиазм ощущался в голосе паренька. Казалось, что тот заинтересован жизнью капитана команды больше, чем в своей собственной.
– Привет, Макс, – непринуждённо отозвался Саша, продолжая стоять у стены в гордом одиночестве и наблюдать за очередным входящим внутрь зала участником команды. – Ничего интересного тебе рассказать не смогу, всё, как и всегда, – тон звучал спокойно, без ноток раздражения или недовольства, ведь, только со стороны могло показаться, что мальчик откровенно говоря навязывается на разговор. Александр и сам был не прочь переговорить с кем-либо из своих товарищей, просто, заводить в разговорах долгие речи «ни о чём», где суть рассказа сводиться к описанию его рутинных будней, было далеко не в его духе.
– А ты мне что интересного сможешь сегодня поведать? – Саша пусть и был не шибко разговорчив, особенно, когда речь заходила об обычной пустой болтовне, он всегда пытался поддерживать диалог и нередко даже выступал инициатором разговора, предпочитая его кромешной тишине и неловкому молчанию.
– Очень рад, что ты поинтересовался, – видимо, собеседник брюнета с нетерпением ждал этого вопроса, ведь стоило ему только услышать его, он в сию же секунду принялся за свой рассказ. – Недавно, я решил попробовать себя в абсолютно новом хобби, и ты точно не догадаешься, в каком именно, – с лёгкой ухмылкой Максим взглянул на товарища, ожидая его бурной реакции и заинтересованности, однако тот не подавал виду, лишь повернул холодный взгляд своих голубых глаз в сторону блондина. Далеко не такой реакции ожидал его друг, это можно было заметить в тот момент, когда он на несколько секунд замолчал, по-видимому пытаясь создать интригу и разбудить интерес к своему рассказу буквально на пустом месте. Эта попытка не увенчалась успехом, поэтому, тяжело вздохнув и смирившись с собственным поражением, он продолжил:
– Короче, недавно решил попробовать себя в качестве эдакого художника. Загорелся этой идеей, листая подборки рисунков. Господи, ты просто не представляешь, какие там есть шикарные рисунки! Кажется, это не человеческими руками было нарисовано, – в качестве подтверждения своих слов, Максим поспешно вытащил из кармана смартфон. Открыв «Галерею», он тут же протянул руку с гаджетом вперёд, демонстрируя экран Алексу. Сохранённые картины действительно поражали воображение своим разнообразием, качеством исполнения и даже количеством подобных рисунков, коих было далеко не один десяток и даже не одна сотня. Саша не был склонен проявлять огромный интерес к чему-либо, помимо баскетбола, да, он интересовался и другими вещами, пусть в значительно меньшей степени, никогда он не ощущал, как с головой погружается в что-то новое и непривычное для себя. Пока Максим продолжал неспешно листать ленту, Александр долгое время просто пропускал каждую картину мимо глаз, лишь моментами утвердительно кивая головой и делая удивлённый вид. Так продолжалось до того момента, пока парень не решился самостоятельно понять, что же так могло зацепить его товарища в обычных художественных рисунках? Сосредоточив своё пристальное внимание на одном из творений. По началу, внимание его было приковано слабо, он так и не мог понять причину заинтересованности Максима в этом виде искусства, но с каждой секундой, ему хотелось всё более тщательно всматриваться в картину. Не отрывая взгляда, Саша пытался уловить каждую, даже самую малейшую, деталь композиции, желая подолгу всматриваться в этот кусок искусства, в попытках досконально изучить его. Из маленьких деталей и складывается цельная картина, каждый мазок, каждое движение кистью по холсту или стилусом по графическому планшету.
«Если задуматься об этом, то с какой-то стороны, наша жизнь… она ведь также состоит из сплошных маленьких действий и решений, которые в итоге и складываются в один общий рисунок», подобные мысли нередко приходили в голову парня. Попытки осмыслить себя и окружающую его реальность, понять принципы мироустройства и его законы, вполне нормальное стремление для молодого человека и даже ещё совсем ребёнка. Баскетбол стал для него отдушиной, стал способом обрести смысл в том, чтобы жить дальше, он стал центром его собственной Вселенной, вокруг которого вращалась так или иначе каждая его мысль. Возник вопрос, а суждено ли этому продолжаться вечность?
Из бурного потока собственных мыслей, уносящих его сознание за собой в далёкие дали, парня вывел мужской голос, раздавшийся у него за спиной.
– Алекс, разбиваемся на две команды, как всегда, десять на десять. Сегодня первым выбираешь ты, – в его ушах раздался уже знакомый мужской голос. Воронцов, постепенно выходя из подобия транса и возвращая свой разум из загадочной туманности, некоторое время недоуменно стоял рядом с Максом, в попытках прийти в своё обыденное состояние во время игры.
– Да… Хорошо, Коль, – голос звучал растеряно, будто бы он очутился здесь не по своей воле, секунду до находясь в совершенно ином месте, думая о чем-то абсолютном ином. Шатен недоуменно осмотрел застывшего на одном месте Сашу, после переведя взгляд на Максима. В его глазах читался немой вопрос: «Что это с ним?», к сожалению, так и не получив ответа. Даже сам Саша вряд ли в полной мере осознавал произошедшее с ним буквально несколькими секундами раннее. Насколько сильно он буквально ни с чего погрузился в собственные мысли, насколько глубокие чувства оставил в его сознании один лишь просмотр того, что люди именуют искусством. Сколько всего хотелось осмыслить, сколько вещей ещё хотелось понять, увы, для этого было не то место и время, сейчас он должен думать только о предстоящей тренировке, он должен показать, каких успехов добился за этот год, показать не своим товарищам, но самому себе. Сразу же в ход пришли его аналитические способности. Среди всех игроков можно было выделить буквально двух-троих «самых способных», в числе которых были сам Саша и текущий его главный противник в лице Николая, поэтому, не столь важно было выбрать самого лучшего игрока, сколько составить команду, к игре которой будут применимы разные вариации стратегий, а для этого, мало было просто отобрать тех, кто хорошо умеет закидывать мяч в кольцо. Все восемнадцать человек, смирно стояли перед двумя капитанами. Каждую тренировку им приходилось сталкиваться со своими товарищами, и каждый раз – зал превращался в поле для серьёзного сражения, ведь, все они следовали одному негласному правилу: воспринимать это не как игру, а как настоящее соревнование, выкладывая весь свой максимум для достижения результата, коим была не победа, но улучшение собственных навыков игры. Скользящий взгляд прошёлся по каждому участнику, тщательно всматриваясь в лицо каждого из них, Саша видел запал, видел стремление ставать с каждым разом всё лучше и лучше, дабы не подвести не только свою команду, но и самого себя. Мысли об этом, в один миг они будто вернули огонь и в его сердце, он вновь чувствовал интерес к игре, вновь чувствовал стремление становиться лучше и радоваться за собственные успехи, смотря на то, как каждый из его товарищей стремиться к этой же цели.
Команды были распределены, по десять игроков в каждой, каждый участник был заряжен не на победу, он был готов показать всем остальным и себе, чего же он добился за всё время тренировок, какие вершины он постиг по сравнению с предыдущим разом и увидеть, насколько ещё он далеко от своей конечной цели.
– Рад видеть тебя в привычном состоянии, Алекс, – раздался тихий голос Николя, шёпот, обращённый к его заядлому противнику, в котором он видел и настоящего друга. После момента появления Саши в их коллективе, Коля сразу заметил, насколько огромен его потенциал. Тогдашний неформальный лидер мог в полной мере ощутить, как стремительно развивается этот молодой парнишка, как, с виду легко, ему даются новые вершины, при этом, он, как никто другой, понимал – Саша добился всего этого собственным потом и кровью, посвятил этому всего себя, отдал свою жизнь, ради этой игры, видел в этом своё настоящее предназначение, от того в глазах его горел огонь, в глазах его было видно желание не останавливаться на достигнутом, становиться лишь лучше и вести за собой своих товарищей. Никого он ещё не уважал так сильно, как этого человека, уже далеко не первый месяц пытаясь не просто догнать его результаты, но опередить своего друга, чтобы он смог смело сказать ему: «Полагаю, теперь мы с тобой наравне». Оба капитана стояли друг напротив друга, обмениваясь взглядами. Это напоминало особенный ритуал, являющийся был обязательным условием для них перед каждой игрой, показывая своё уважение по отношению к друг другу, показывая своё уважение и к команде своего противника, что они воспринимают их как равных себе игроков и готовы вместе с ними становиться только лучше в любимом деле. Алекс не слышал его слов, но видел этот взгляд, видел улыбку на его лице и этого, кажись, было достаточно, чтобы полностью понять обращённые к нему мысли Николая. Не нужно было лишних слов, уже не раз они доказали друг другу, что достойны уважения, достойны называться настоящим противником, который поможет своему другу обрести цель, поможет ему стать лучше и будет совершенствоваться рядом с ним. Центр поля, мяч взлетает в воздух, раздался звук свистка, послуживший командой: «Старт!», после которой началась очередное соревнование.
В очередной раз, он одерживает победу, вновь приводит команду к успеху, благодаря свои отточенным чуть ли не до идеала действиям и решениям как в роли лидера, так и в роли обычного игрока. Выигрыш не стал сюрпризом ни для самого Алекса, ни для его команды и это же казалось остальных участников сего противостояния, длившегося не один час. Неужели, он вновь способен ощутить радость? Он снова чувствует, как разгорается огонь внутри, как чувство гордости за себя и своих товарищей переполняет его. Он видел, как выложился каждый из них, каких высоких результатов они постепенно достигли и продолжают добиваться их вместе с ним. Уставшие, уже еле продолжающие стоять на ногах с тяжёлой одышкой, готовы в считанные секунды свалиться на пол, в каждом из них чувствовалась гордость за себя, и своих товарищей. Никто из них не был так рад самому факту победы, каждый чувствовал искреннюю гордость за результаты свои собственные и своих товарищей. Алекс здесь не один, он знает, куда хочет двигаться дальше, он знает, кто всегда будет готов помочь ему в этом. Пока он продолжал с улыбкой на лице сидеть на скамье, с чувством облегчения и приятного возвращения к привычному состоянию, Николай просто не упустил возможности завязать со своим другом разговор после очередной впечатляющей игры. Прекрасно понимая, что Саша всегда готов к подобным задушевным диалогам, он спокойно сел рядом со своим другом, непринуждённо начиная беседу.
– Как всегда, можешь разработать шикарную стратегию прямо в процессе игры! Сумев направить самые сильные стороны своей команды и надавив на слабые точки моей, ты смог не только практически в финале прорваться через столь прочную защиту, но и ещё и самолично закинул мяч в кольцо, принеся команде очередное очко для закрепления победного результата, – пусть и звучали эти слова больно лестно, говорились они от чистого сердца. Коля по-настоящему восхищался Сашей как своим противником, лидером и игроком, тот не лишь бездумно и упрямо старался идти вперёд к победе. Он умело совмещал свой интеллект и игровые навыки, не полагаясь в игре исключительно на своё мастерство в баскетболе, вместе с этим выстраивая чёткий план, следуя которому, каждый раз приходил к победе, не без помощи своей команды.
– Та что мне к тому кольцу допрыгнуть? Я вон где-то на чуть больше метра ниже его, так что обычные пустяки, можешь не нахваливать меня лишний раз, – пусть и всегда было приятно слушать похвалу от человека, которого ты глубоко уважаешь и на которого равнялся очень долгое время, продолжая следовать его примеру и по сей день, Алекс всё равно посчитал далеко не все комплименты в свой адрес по-настоящему заслуженными.
– Ты же понимаешь, что мне просто помогла твоя предвзятая оценка некоторых участников, верно? – со смешком ответил Саша. – Ты с самого начала недооценивал навыки Макса, хотя я знаю, какие успехи он начал делать в последнее время. Пусть он и не выглядит как настоящий спортсмен, он горит душой к баскетболу и смотря на него, я вижу в нём этот огонь, который горит и в нас с тобой, Коля, и более того, показывает отличные результаты во время тренировок, на что ты, по всей видимости, даже не обратил внимания, – с улыбкой взглянув на своего товарища подытожил трогательными речами брюнет. Видимо, его слова смогли пристыдить друга, и причиной была ничуть не победа команды противника, но то, что он позволил себе столь предвзято относиться к человеку, желающему становиться с каждой игрой только лучше и лучше, как и все остальные игроки. Карие глаза опустились вниз, уставившись в потолок, а уста сложились в слабую ухмылку. Он вспомнил себя, когда только-только начал увлекаться баскетболом, вспомнил момент, когда переступил эту чёрту и сделал, пожалуй, наиважнейшее решение в своей жизни.
– Помню, тогда я даже не относился к этому так серьёзно, – начал своё углубление в воспоминания Николай. – В голове была мысль: «Та через пару месяцев на это всё забью и так», а где же я сейчас? Иронично, не находишь? – так и не поворачивая взгляда к собеседнику спросил парень. Ответа долго ждать не пришлось.
– Я думаю, что вся наша жизнь, она состоит из огромного количества деталей. На первый взгляд они не заметны, будто не играют весомой роли по-отдельности, и даже заметить их невероятно сложно, но…именно их совокупность и формирует нашу жизнь, – столь не вовремя, сразу после игры, парень вновь углубился в эти размышления. Пытаясь восстановить в своих мыслях рассматриваемый им с экрана телефона Максима рисунок, он пытался отобразить на нём каждую запомненную им деталь, в попытках вновь изучить её, понять её место для всей картины в целом. В конечном итоге, все эти размышления привели его к одному вопросу – сможет ли он когда-то сотворить нечто подобное? Отобразить своё собственное видение, через огромное количество деталей, сложенных в один общий рисунок? Тренировка уже подошла к концу, зачастую, команда ещё не расходилась по домам в такое время, предпочитая остаться ещё на час чтобы обсудить прошедшую игру, сегодняшний день не стал исключением. После небольших дискуссий и очередных похвал в адрес Саши, который активно старался отметить свои собственные косяки сам, раз уж этого не могли сделать другие, весь коллектив начал расходиться.
Оказавшись в столь привычных ему четырёх стенах, парень тут же аккуратно сложил сумку со своей формой в специально отведённое для этого места. Его поджидало домашнее задание, которое предстояло сделать хотя бы к завтрашнему утру, однако внутреннее состояние Воронцова даже не позволяло ему нормально вытащить из рюкзака учебник с тетрадкой. В последнее время, как только он приходил домой после каждой тренировки, то тут же чувствовал, будто на плечи ему свалился тяжёлый груз. Резкие перепады настроения, накатывало неведомое чувство психологической усталости и раздражённости. В такое время, он предпочитал вежливо попросить родителей не вторгаться в его комнату, по крайней мере, без стука, ибо чувствовал – в таком состоянии может сорваться на каждого, кто осмелится хоть немного потревожить его. Лениво развалившись на стуле, он тут же уставил взгляд в потолок, явно задумавшись о чем-то совершенно своём. Было бы вполне ожидаемо услышать его очередные философские дискуссии с самим собой на сложные темы, над которыми нечасто задумываются его ровесники, размышляя о более насущных вопросах, но в этот раз всё было иначе. Крепко вжимаясь пальцами в подлокотники кресла, он несколько раз набирал грудью воздух, после медленно выдыхая. Прислушавшись, можно было услышать, как парень повторяет себе под нос одну и ту же фразу.
– Как же мне осточертело всё это… – ещё несколько раз он произнёс её, продолжая с усилиями сдерживать собственное раздражение и злость. Если смотреть со стороны, буквально невозможно уловить причины подобного психологического состояния Саши. Сегодня его ожидала очередная успешная тренировка, вполне нетривиальный школьный день, который он провёл сидя за партой и листая ленту социальных сетей. Ничего неординарного, каждый день протекал уже привычным и до боли знакомым ходом. Возникал вопрос, что именно могло пойти не так? Что могло довести столь спокойного с виду Алекса до подобного состояния?
– Каждый день в точности копирует предыдущий… Будто проклятое отражение в зеркале! Можно не ходить к гадалке, и так знаешь, что будет завтра, и послезавтра, и через два дня и даже через месяц. Бесконечный цикл, с которого я никак не могу вырваться! – взгляд начал медленно опускаться на стол, тяжёлый вдох, медленный выдох. Бросая взгляд на стоящий неподалёку рюкзак. Резко сунув руку внутрь одного из многочисленных отделений, он начал вытаскивать оттуда пенал, с мыслью о том, что учёба сможет помочь ему отвлечься от этих посторонних мыслей и прийти в привычное для себя состояние. Сначала, всё шло довольно гладко, пока в одно мгновение, карандаш, лежавший в открытом пенале, предательски выпал наружу. Он свалился на пол, а вместе с ним, в чашу терпения Алекса упала последняя капля. Небрежно бросая пенал на стол, он недовольно продолжая бубнить себе под нос, начал поднимать карандаш с пола, взглядом словно бы пытаясь испепелить его. Не хотелось говорить ничего, лишь молча продолжать сидеть и ненавидеть весь мир. Мысли о чрезмерной предсказуемости и раздражающей обыденности всего происходящего продолжали давить на и без того не стабильное психологическое состояние Алекса. Каждый день ему приходилось бороться с собственными «демонами», сдерживать агрессию, когда что-то шло не по его чётко выверенному плану, пытаться удержать при себе раздражение в моменты наблюдения за инфантильным поведением своего школьного окружения и вовремя очередных абсолютно бессмысленных расспросов от родителей. Каждый раз, он не мог просто воспринимать происходящее, как должное, каждый раз, ему приходилось бороться с собственной импульсивностью и вспыльчивостью. Раньше баскетбол был для него отдушиной, способом выплеснуть собственные эмоции через игру, расслабиться и дать себе возможность вновь вернуться в состояние душевного равновесия. Однако в последнее время, из каждой своей игры он старался убрать все собственные эмоции, холодный рассудок начал постепенно заменять его чувства. Продуманные стратегии, разработанный план, анализ игры противника и собственных союзников, из обычного развлечения и хобби, это начало перерастать в нечто гораздо более серьёзное, при этом, моментами лишь создавая дополнительный груз. Не смотря на это, баскетбол, одна из немногих положительных сторон в жизни Воронцова, которая частично помогала ему справляться со стрессом и даже чувствовать себя частью небольшого социума. Однако, мысли об этом, они уж точно не успокаивали парня в этот момент.
– Почему весь мир просто не может оставить меня в покое хотя бы на один день? Я просто… – реплика, желающая громким криком сорваться с его уст, прервалась буквально на половине. В голове возник образ сегодняшнего рисунка. Вновь в его воображении начали возникать одна за другой маленькие детали, формируясь в одну картину. Он воображал каждое движение карандашом, каждую заложенную в него эмоцию. Художник пытался не просто рисовать, он отражал свои собственные чувства в каждом визуальном образе своего произведения, будто выплёскивая их на холст. Продолжая крепко сжимать в руках карандаш, Алекс вновь взглянул на него. Несколько секунд он не мог оторвать от него взгляда с мыслью: «А пробовал ли я когда-то рисовать? И стоит ли вообще мне заняться этим?». За эти несколько мгновений слишком много мыслей тут же пронеслось в сознании брюнета, его голубые глаза отражали лишь бесконечный поток его собственных эмоций, как густые краски, они сливались в один неясный отталкивающий цвет, но что если… Что если он попробует изложить их на бумаге? Что если попробует превратить собственную, как он полагал, слабость, в произведение искусства? Кончик грифеля коснулся белоснежной бумаги, оставляя на ней чёрный след. Спустя несколько секунд, карандаш медленно поднялся в воздух, тем временем как Алекс вглядывался в нарисованную линию, пока с уст не слетела одна единственная фраза, прервавшая гробовую тишину.
– Первая деталь готова.
Конец первой главы
Глава втораяГлава вторая
Никогда ранее он не занимался чем-то подобным. Тема искусства всегда была отдалённой от восприятия Алекса, окутана занавесом загадочности и неясности. Всё свободное время он посвящал лишь собственному спортивному хобби, отчего ему никогда не представлялось возможности заниматься культурным самообразованием, времени засесть за детальное изучение шедевров изобразительного искусства или попробовать себя в творчестве, но и не то чтобы он горел стремлением к этому. Никакого интереса, никакого таланта и навыков, ничто не могло заставить его творить, по крайней мере, так он думал раньше. Парень на протяжении всей сознательной жизни не испытывал ни малейшего интереса к теме искусства, в голове не было и мысли даже попробовать написать картину, почему же именно сейчас он решился на первые попытки? Ответ был очевиден – он устал сдерживать собственные эмоции. С каждым разом чувства Алекса, подавляемые им же глубоко внутри собственного «Я», становились всё сильнее под напором рационального рассудка, всё сильнее желая вырваться наружу. Среди одноклассников, товарищей и даже друзей, он уже долгое время сохраняет образ спокойного, холодного, в чем-то даже отстранённого от большинства молодого человека. Он не был похож на социофоба, который боится людей и общения с ними, скорее он предпочитал громким компаниям и времяпрепровождению с друзьями уединение с самим собой и собственными мыслями о своей жизни. Сам не понимая того, каждый раз, садясь за учёбу, посещая очередную тренировку, он будто старался таким образом отвлечь себя от собственных же мыслей, не дающих покоя его душе. Каким бы спокоен он не казался снаружи, он уже давно перестал ощущать внутреннюю стабильность. Любимое занятие уже не могло оказать на него того же эффекта, что и раннее, постепенно превращаясь в надоедающую рутину, и ведь именно этого он и боялся больше всего, ибо баскетбол был главным аспектом в его жизни уже долгое время, по крайней мере, так было всю его сознательную жизнь раньше. В один момент, всё могло резко измениться, но возможно, это будет лишь иллюзия настоящих изменений?
Сидя за столом, он продолжал крепко сжимать между пальцев карандаш, чертя одну линию за другой, резкие, будто бы оборванные движения кончиком грифеля по пустому листу, который постепенно начал наполняться всё новыми «деталями». Он не мог остановить собственную руку, добавляющую в это произведение всё новые линии, мелкие детали, нарисованные поспешно, неаккуратно и криво, но в точности передающие внутреннее его состояние именно этой небрежностью. Ни о какой эстетической привлекательности не могло быть и речи, откровенно сказать, рисунок становился всё более отвратным с каждой новой деталью, будто бы совершенно случайный набор линий, геометрических фигур и попыток изобразить размытые визуальные образы, которые Алекс просто не мог передать на бумаге так, как видел их сам в рамках собственного воображения, в виду абсолютного отсутствия таланта к этому делу, опыта или малейших навыков. Однако, сейчас, уже ничто не могло остановить его, процесс был необратим, вплоть до своей финальной точки. Шли секунды, за ними минуты, а после и часы, а Саша всё продолжал сидеть над своим творением, не сколько занимаясь созданием рисунка, сколько пытаясь просто вылить эмоции на бумагу. Раздался глухой звук удара, карандаш выпал с его руки, покатившись по столу в случайном направлении, пока сам художник, не обращая на это никакого внимания, медленно начал брать в руки собственное творение. Не одну, не две минуты он тщательно всматривался в него, пытаясь найти то самое отображение эмоций, которые он пытался передать, которые так сильно хотел показать через свой рисунок. Увы, Саша не смог разглядеть даже их тени. Весь рисунок напоминал неаккуратные художества ребёнка, не ведающего, что именно он делает и зачем. На бумаге был сплошной неразборчивый хаос, не более того. Впрочем, чего ещё стоило ожидать от человека, не нарисовавшего в своей жизни ничего сложнее многоугольников по геометрии под линейку? Быстро вырывая листок из тетрадки, он тут же скомкал его и выбросил в дальний угол комнаты. Пусть лучше результата он не ожидал, ему всё равно было противно смотреть на собственный рисунок. Он не видел в нем того, что действительно хотел изобразить, не видел в нем чувств и эмоций, лишь небрежно нарисованные линии, кривыми движениями руки, это он никак не мог назвать настоящим искусством. В этот момент, парень твёрдо решил – если он хочет действительно продолжать заниматься этим, становясь всё лучше, то должен посвящать этому гораздо больше времени, нежели час, два или даже три в день, гораздо больше, но оставался вопрос, а была ли у него такая возможность вовсе? Каждый день он приходил после тяжёлого школьного дня, чтобы направиться на тренировку, после чего у него и оставалось времени только на учёбу, в виде домашнего задания и подготовки к экзаменам, на нечто большое у него просто не хватало времени. Даже выходные он зачастую проводил за длинными тренировками, стараясь не упустить возможности в очередной раз уйти от давящей реальности при помощи очередной игры в баскетбол. До сегодняшнего дня он видел своё спасение только в этой игре, спорт был единственным лучиком надежды в его жизни, помогающей убежать подальше от самого себя и окружающей действительности хоть на какое-то время, но всему ли в мире оставаться на своих предыдущих местах?
Смириться с собственным провалом, оставаясь наедине с гнетущей мыслью: «Это просто не для меня», Алекс не мог позволить себе нечто подобное. Ещё с самого детства он прилагал невероятное количество усилий ради достижения наилучших результатов в баскетболе. Пока остальные дети относились к этому как к обычной приятной игре и возможности весело провести время, со временем отношение Саши к каждой последующей игре становилось всё более серьёзным, он хотел видеть себя в этом, хотел быть успешен, видеть повод гордиться собой, найти понимание того, кто же он такой, чем хочет увлекаться и в чем он по-настоящему хорош. Тогда, это всё казалось ему главным, стать лучшим в любимом спорте, покорить всевозможные вершины своими успехами порадовать и себя, и своих близких в лице родителей, возлагающих огромные надежды на талант своего чада, и тренера, который, наблюдая за невероятным стремлением своего ученика становиться лучше и сопутствующим этому желанию успеху, также возложил на него большие амбиции.
Окинув взглядом брошенный на пол смятый клочок бумаги, Воронцов загорелся идей тут же сжечь противный рисунок, не оставить от него ни следа, как и от его желания заниматься творчеством дальше. Он был ужасен в этом деле, никакого таланта, никакой видимой мотивации продолжать делать это, никаких навыков, лишь ощущение собственной ничтожности после полнейшего провала.
– Допустим, я наивно решу прям-таки серьёзно заниматься всеми этими художествами, продолжать свои неудачные попытки рисовать и так далее. В таком случае, как я посмотрю на своего тренера, который вложил сколько усилий и собственного времени ради моего обучения? А что я скажу родителям? Мам, пап, я решил, мягко говоря, упустить невероятно перспективную для себя возможность и пустить коту под хвост все свои и ваши усилия, приложенные для совершенствования меня в баскетболе, чтобы заниматься тем, что раньше мне вообще было неинтересно? – секундное молчание. Он не отрывал взгляда голубых глаз от помятого, выкинутого как мусор, листка. Десятки, а может и сотни самых разных мыслей в одно мгновенье пронеслись в голове Алекса. Он пытался обдумать каждый вероятный исход, найти самую оптимальную стратегию, понять, как же ему следует двигаться дальше в конечном итоге. Сколько мыслей, сколько вариантов, не меньше вопросов, но он так и не смог найти одного конкретного ответа. В последний раз бросив взгляд на кинутый в угол рисунок, он медленно поднялся со стула. Несколько шагов, он уже стоит над этим неудачным творением изобразительного искусства и плодом эмоционального давления, медленно разрывающего его душу на маленькие кусочки. Сейчас он хотел думать об этом всем в последнюю очередь. Завтра последний учебный день на этой неделе, он должен основательно подготовиться к нему, после чего, наконец-то сможет хоть ненадолго отдохнуть от всего этого, отдохнуть, в очередной раз сыграв со своими товарищами в баскетбол. По крайней мере, сейчас он видел в этом своё единственное спасение.
Сплошная рутина, кажись, в этих четырёх стенах не происходит абсолютно ничего интересного, всё насколько привычно и знакомо, но при этом до жути отталкивающее, вызывает по себе желание уйти отсюда поскорее и как можно дольше не возвращаться в этот серый мини-мирок. И вновь, он забрасывает школьные принадлежности в ранец, быстрым шагом забрасывая рюкзак на спину, игнорируя и минуя толпу мимопроходящих подростков, он стремительно направляется к выходу. В этот момент, всё должно было пойти своим привычным чередом. Он вновь вернётся домой, моментально схватит в руки форму и направиться в единственное место, где может отвлечься от всех нагнетающих мыслей, но вновь, вновь возник этот противный вопрос: «А так ли всё было на самом деле? Быть может, моей жизни уже давно было суждено измениться? Что если, баскетбол – не более чем давно пройдённый жизни этап? Я перегорел? Уже получил от этого спорта даже больше, чем хотел и теперь, неужели мне просто стоит забыть о нем? Будто не было ничего, не было тех усердных годов тренировок, не было многочисленных знакомств, состязаний, провалов, успехов, слёз и улыбок?».
Зимний ветер, как холодная сталь, оставлял после себя ощущение порезов на коже, продолжая неприятно дуть парню прямо в лицо, пока он продолжал шаг за шагом продвигаться по тонкой прослойке снега, укрывшей всё вокруг. Снаружи стоял невыносимый холод, тем временем как внутри Алекса впервые за долгое время начал разгораться настоящий огонь. Это была не мимолётная искра импульсивности, которой суждено потухнуть в следующие несколько минут. Этот огонь также туманил ему рассудок, будто приступ ярости. Он не ощущал злости, ей на замену пришли совершенно иные чувства – растерянность и непонимание. Как долго он думал, что уже досконально знает себя, свои собственные желания, стремления, таланты и амбиции, но не было ли это всё просто поверхностным взглядом на самого себя? В этот момент, он был готов застыть на месте навеки, остановиться, попробовать найти ответ на вопросы, терзающие изнутри, наконец-то понять, а кто же он самом деле и какой выбор ему действительно нужно совершить? Холодный ветер продолжал бить по красным щёкам, крепко сжав руки в кулаки, он держал их в карманах, не в состоянии сдвинуться с места.
– Что же тянет меня назад, не давая продолжить своё обычное существование? Неужели…то самое неконтролируемое желание испытать новые чувства? Понять нечто новое, абсолютно чужое для самого себя, чтобы просто ощутить полноту всей картины жизни? – он не хотел повторять предыдущий день вновь, он не хотел, чтобы «сегодня» в точности копировало «вчера» и полностью отображало «завтра». Впиваясь ногтями руки в ладони, он попытался сделать шаг, привести себя обратно в чувство, избавиться от всех лишних мыслей, не дающих ему сдвинуться с места. Из-за них, он давно застрял на одной точке, но теперь – ещё и в буквальном смысле.
Он вновь очутился дома. Более приятная атмосфера, родное помещение, где знаком наизусть буквально каждый уголок, он мог часами оглядываться вокруг, вспоминая произошедшие с ним приключения в рамках этой квартиры. Здесь он должен быть ощутить себя свободнее, возвращаясь в родное уютное гнездо, но на деле – это были такие же четыре стены, а внутри лишь пустота. Рюкзак в следующую секунду оказался на полу, уставшими, уже подкашивающимися будто от холода ногами, он уселся за стол. Тяжёлый вздох, он медленно начал собираться с собственными мыслями, морально настраивая себя на предстоящую тренировку, всё было в порядке обыденного, как вдруг его взгляд обратил пристальное внимание на лежащий рядом помятый листик бумаги. Весь помятый, его небрежно пытались разгладить, пусть видимого результата от это явно не было, но теперь можно было разглядеть, что же было на нем.
– Вчерашняя ошибка…, – он презрительно всматривался в собственный рисунок. Желание уничтожить его сейчас было даже сильнее, нежели вчера, когда он породил нечто столь бесталанное и отвратное. Ему захотелось вновь бросить бумагу на пол, смять её в руках и выкинуть как можно дальше, навеки позабыв об этом куске мусора. Рука поднялась над столом, приближаясь к листку с художественным творением, взгляд резко обращает внимание на лежащий рядом карандаш. Будто машинально, он тут же потянулся к нему, вновь, как и вчера, крепко сжимая его между пальцев, не в состоянии отвести взгляд. За считанные секунды в голове пронеслось безумное количество мыслей, вновь он не мог понять, какой выбор ему всё же нужно сделать? Рука начала нервно подрагивать, он был готов выкинуть этот кусок грифеля с деревом вокруг куда подальше, прям как свой рисунок, никогда больше не брать в руки что-либо с мыслью вновь творить, он хотел избавиться от одной мысли об этом навсегда, но в самом ли деле было это так просто сделать? Крепко сжимая инструмент для рисования в руке, он начал медленно опускать его вниз, он вновь готов был скользить по бумаге, в очередной раз рисуя самые разные образы, которые парень не мог передать, бесцельно изливая их на бумагу. Тяжёлый вдох, выдох, кончик карандаша вот-вот коснётся белоснежной бумаги. Осталось несколько миллиметров, ещё секунда и повториться вчерашняя история, в этот момент, Саше не было уже чего терять. Очередной выдох, решительный миг, он вновь готов без цели, без смысла, без порядка, вновь излить на бумагу свои чувства, проводя по ней карандашом, будто художник, который бездумно льёт краску на холст, вовсе не думая о конечном результате.
– Я не хочу этого…, – эта мысль будто само озарение срывается шёпотом с его уст. Карандаш падает с его рук на стол, медленно скатываясь в направлении пола. Взгляд голубых глаз сосредоточен на лежащей неподалёку баскетбольной форме, сотни мыслей в голове, каждая тренировка тут же пронеслась перед его глазами быстрее скорости света, каждая из них. Он вспоминал. Вспоминал, как много времени потратил на исполнение своей цели – стать лучшим. Он не желал побед, он не желал общего признания, он не желал удовлетворить чьи-то чужие амбиции, как только начинал играть, всего, чего он желал, это просто стать как можно лучше в этой игре, долго и усердно добиваться своего, через собственные пот и кровь, подниматься вверх, чтобы после больно падать вниз. Испытываемые в такие моменты чувства, именно заставляли его чувствовать себя по-настоящему живым, не бездумно существующей марионеткой, но человеком, способным испытывать яркие чувства, способным поддаться влиянию всепоглощающих эмоций на короткий миг, полностью отдаться им и позабыть обо всём остальном, отбросить лишние мысли, лишние размышления и раздумья, убежать от самого себя и собственных мыслей при помощи собственных чувств.
– Тернистый путь, полон успехов и провалов, моментов, когда я хотел было забросить всё это, забыть навсегда из-за собственной никчёмности, чтобы после пробиться через это собственными усилиями и ощущать себя на вершине Олимпа…, – каждый раз побеждая в очередной состязании, получая повсеместную похвалу, признание и гордость, он пытался оттолкнуть всё это, называя незаслуженным и лишним. Он забыл, каким трудом добивался подобных результатов чуть ли не всю жизнь, думая, будто этот талант был дан ему с самого рождения. – Нет, вовсе нет. Талант, это далеко не единственная причина, по которой я смог достичь такого успеха, – он не отводил взгляда от сумки. Сейчас он встанет со стула, схватит её в руки и побежит на очередную тренировку, вновь повторяя привычный цикл, вновь давая себе призрачную надежду ощутить себя живым, как было уже не раз до этого. Сказочная идиллия прерывается, внутренний голос вновь кричит, желая прорваться сквозь холодный расчёт и достучаться до сознания Алекса, говоря ему: «Исчезли причины, из-за которых ты когда-то начал играть! Теперь, в баскетболе для тебя не осталось места собственным переживаниям, слишком большие надежды возложены на твои плечи, ты не хочешь подвести близких тебе людей, продолжая играть ради них, вовсе позабыв про самого себя».
На экране смартфона открыт Google, в строчке поиска вбит запрос: «Рисование с нуля», карандаш вновь выводит линии не поверхности бумаги, вновь и вновь, не желая останавливаться, рисуя очередную простую фигуру.
– Я не хочу просто бесцельно изливать эмоции на бумагу… Я хочу создать нечто осмысленное, – резкое движение карандаша по бумаге, нарисован очередной, по-прежнему кривой круг, – я хочу передать эти чувства через образы, цепляющие самые тонкие и скрытные струны души! – очередная попытка больше походила на пытку, он уже не мог сосчитать, сколько бумаги ушло на это безрезультатное обучение. Простейшая форма, но почему каждый раз она так далека от желаемого результата? Он будто не способен рисовать, кажется, что руки сами отказываются держать в руках не баскетбольный мяч, а орудие рисования, сама Вселенная подбивает парня прекратить эти жалкие потуги, но он глухой к её словам. Его упорство уже помогло ему однажды достичь вершин, забраться на самую гору и ощутить результат собственных усилий, в этот раз, он не намерен сдаваться, особенно в самом начале этого тяжёлого и невообразимо длинного пути.
Рисунок за рисунком, нескончаемые попытки и десятки, а иногда казалось сотни, небрежно помятых выброшенных листков бумаги. Всё будто застряло в одной точке, с которой Алекс не мог сделать и шагу вперёд. Сколько времени нужно ему, чтобы стать лучше в этом? Сколько ещё своих творений ему придётся выбросить перед как, как он в конечном итоге взглянет на одно из них с мыслью «Вот оно! То, к чему я так долго стремился». Не было ни малейшего желания или мысли просто смириться с посредственностью собственных навыков, если он брался за это, он хотел довести свои умения до идеала. Чем больше он погружался в процесс, в тему искусства, начиная понемногу изучать работы известных авторов, пытаться анализировать их, вникать в детали и осознавать, а что же именно выделяет эти произведения на фоне миллионов остальных? С каждым рисунком он всё ближе подступался к факту того, что рисование постепенно становиться лучшим способом для него показать собственные эмоции, по-настоящему дать им волю, почувствовать, как раскрепощается собственная фантазия, создавая всё новые картины в стенах разума, будто на экране транслируя их. Остаётся лишь воплотить эти шедевры на бумаге, но действительно ли это так просто, как может показаться на первый взгляд? Передать нечто столь сложное, отобразить всю глубину собственных чувств одним лишь рисунком. Смотря на многие работы, парень мог увидеть это, он видел, как мастерство становилось умелым инструментов в руках человека, которому было что показать своими картинами, каждая из них просто отнимала у него дар речи, хотелось лишь всматриваться в неё часами, будто бы проникая во внутренний мир автора через его творения, насколько искусной была эта передача.
– Гораздо проще изобразить собственные чувства через книгу или музыку, они чувствуются просто и буквально сразу, напрямую, – продолжая водить карандашом по бумаге в голос начал размышлять юноша. – Но гораздо сложнее передать мысли и эмоции через рисунок… Как правильно через визуальный образ отобразить всю глубину этих ощущений в душе? Ты не можешь напрямую сказать о них, лишь передать это, передать при помощи своей картины. Мало кто будет по-настоящему вникать в это, многие предпочтут просто пройти мимо, не увидев твоего истинного замысла, не увидев души, которую ты вложил в этот рисунок…, – очередное ловкое движение пальцами, карандаш отрывается от бумаги, дабы вновь опуститься вниз, добавляя очередную деталь рисунку. Уже было ясно – это далеко не то, к чему он стремился, этот результат был безгранично далёк от желаемого, Алекс прекрасно понимал это, продолжая добавлять деталь за деталью. В очередной раз бросать всё, не доведя до конца, лишь потому что ты не способен создать шедевр? Нет, он не мог бы в очередной раз простить себе подобного. Если он собирается действительно стать лучше, нужно научиться мириться с собственными ошибками, с собственной не идеальностью.
– Никто не рождается гением, всё достигается непомерным трудом, бесконечными усилиями на ряду с невыносимыми страданиями. И конечный результат этого долгого выматывающего путешествия, вот что действительно называют успехом, – несколько часов работы, а сколько уже было неудачных попыток создать нечто стоящее, брошенных буквально после пяти минут от начала. Он хотел всего сразу и сейчас, хотел сразу стать настоящим мастером этого дела. Всей душой парень желал создавать настоящее искусство, а не просто его дешёвую подделку. Кипящие внутри эмоции, амбиции и собственные желания не давали ему покоя, заставляя бросать каждую неудачную попытку, так и не доведя до её конца, вынеся приговор слишком рано, отправив собственное творение в мусорное ведро, на этот раз, он не стал повторять своих предыдущих ошибок. Держа в руках черно-белый, даже не разукрашенный рисунок, он смотрел на него как на самое прекрасное, что он создавал в своей жизни. Образ одинокого паренька, сидящего на скамье и смотрящего вдаль. Ужасная анатомия лица и тела, криво выглядящая лавочка и нечёткий пейзаж природы вокруг, сколько косяков этой картины можно было заметить с первого же взгляда на неё, далека от чего-то стоящего и ещё дальше от шедевра. Так почему он столь очарованно смотрел на неё? Один только пристальный взгляд его голубых глаз передавал одну мысль – это самое прекрасное, что он создавал за всю свою жизнь.
– Первая моя законченная работа…, – с улыбкой он продолжал рассматривать нарисованное. Наткнись он на этот кусок искусства в поисках художественного мнения, определённо пропустил бы мимо как очередное «недохудожество» возомнившего о себе слишком много автора, но понимание того, сколько сил он вложил в это, сколько его души находиться в этом кривом, не доскональном, моментами даже откровенно уродском рисунке, он не думал о недочётах. Это была первая законченная им работа, не важно, какой она была, это был его первый полноценный шаг на пути к успеху, первый шаг, после более чем недельного беспрерывного упрямства и попыток самосовершенствования. Семь дней назад в школе объявили каникулы, всё это время Алекс не выходил за стены своей картины, продолжая рисовать сутками напролёт, сейчас держа плод своих усердных стараний. Беспокойство родителей, не понимающих, почему их драгоценное чадо не мчится на очередную тренировку, позабыв обо всем остальном. Неоднократные звонки от товарищей с вопросами: «С тобой там всё хорошо? Давно уже не появлялся на тренировках». Ничто из этого не волновало его. Забывая о том, как жил раньше, забыв о своих предыдущих планах на всю оставшуюся жизнь, эти семь дней он провёл исключительно за рисованием, не отвлекаясь ни на что более. Стоящая рядом корзина была напрочь заполнена разрисованными бумажками, которые вот-вот начнут вываливаться наружу. Насколько много раз он хотел выбросить свой буквально минуту назад начатый рисунок, несчётное количество раз, а был ли какой-то смысл во всем этом, доволен ли он конечным результатом на самом деле, или это просто попытки убедить себя в том, что все эти старания были не напрасны? Может, на самом деле, он хочет скомкать этот рисунок, как всё остальные, кинуть его в корзину, а после сжечь каждый из них, оставляя лишь пепел, выброшенный в мусорный бак. Самоубеждение, невероятная сила, способная заставить нас думать совершенно иначе, чувствовать абсолютно по-другому, и мог ли Алекс просто убедить себя в том, что этот рисунок не стоит выбросить к остальным? Что это действительно тот стуками напролёт ожидаемый «Первый шаг к заветному успеху»? Чем больше он задумывался над этим, тем сильнее начинало казаться, что он мог бы твёрдо ответить «Да, так и есть», что не удивительно, именно этот ответ от самого себя он больше всего боялся услышать. Не хотелось даже думать о чем-то подобном, осознавать, что всё это время, проведённое за рисованием, было не более чем пустой тратой времени, впрочем, теперь, было уже слишком поздно отрицать эту мысль. Как бы он не пытался убежать от неё, он продолжала возвращаться к нему раз за разом, усиливая желание выбросить этот чёртов рисунок, который из лучшего творения его жизни начал медленно превращаться в худшую его ошибку в глазах Саши. Он не достиг того, к чему стремился изначально, столько времени, но каков итог? Этот ужасный рисунок, нарисованный будто ребёнком из второго класса? Закрадывались мысли бросить попытки заняться рисованием раз и навсегда, позабыв об этой неделе своей жизни как о страшном сне, вернуться к баскетболу, столь привычной «среде обитания», будто ничего этого не было, будто всё это лишь ужасающий сознание кошмар, не более того. Вернуться туда, где он успешен, где получил признание и уважение, а продолжая работать над собой сможет добиться ещё больших высот, но что уже не приносит ему такого же удовольствия, как и раннее, что утеряло свой изначальный смысл, вкладываем Алексом в это увлечение. Или же остаться там, где не наблюдается и близко желаемого успеха, где все попытки стать лучше сходят на «Нет», где даже титанического труда и силы воли будет недостаточно в полной мере для реализации его высоких амбиций, но которое помогает ему справляться с собственным напором эмоций, позволяет ему ощутить нечто новое, получить новый опыт, совершенно не похожий на то, что он делал раньше, что дарует ему новые ощущения и окрашивает жизнь новыми цветами, но в чем он насколько плох, что с каждым разом смотря на свой рисунок постепенно начинает убеждаться в собственной жалости и ничтожности. И где же лучше быть: там, где ты успешен, но не испытываешь к этому давно минувшей страсти, или же там, где ждут тебя неизведанные, иные и абсолютно новые ощущения, добавляющие горячо желаемого разнообразия, но где придётся выкладываться даже больше своего максимума на постоянной основе, дабы добиться хоть малейших заметных успехов? Столь неоднозначный выбор, он заставляет не просто думать о том, чем заниматься в свободное от учёбы время, но переосмыслить всю свою собственную жизнь, свои приоритеты, свои желания и планы на будущее. Сейчас весь выстроенный его годовыми усилиями мог рухнуть в один миг, стоит ему выбрать совершенно иную тропу, отправится в неизведанные опасные земли, сможет ли он выбраться живым и найти то, о чем даже мечтать не мог, или эта тропа слишком опасна для юного путника, и стоит придерживаться назначенного пути, продолжая следовать по нарисованной им же давным-давно карте? И имеет ли этот выбор какой-то смысл? Приведут ли эти пустые размышления к чему-либо, если он так и не настроен действовать решительно?
Сумка в руках, быстро осмотревшись в зеркале после попыток привести свой внешний в порядок и подобие аккуратности, он отпрянул от собственного отражения в сторону двери. Он не мог сказать наверняка, насколько правильным было это решение, не пожалеет ли он о нём после, а может будет корить себя за то, что не принял его раньше, как всегда так много вопросов кроется в юном сознании Александра, но он так и не способен отыскать желаемые ответы. Последний раз окинув взглядом квартиру, стены которой он не покидал уже около недели, он, воспроизводя в своей голове досконально изученный путь, последовал по нему. Сколько бы времени не прошло, кажись, он никогда не сможет забыть его, ноги будто сами несли его по этой дороге. Хотелось раз и навсегда сделать выбор, решить окончательно и не жалеть ни о чем, тщательно взвесив обе чаши весов и ответить на вопрос: «В какую же сторону они склонятся в конечном итоге?».
Привычный маршрут и уже чуть ли не родное ему помещение, всё это успело стать таким чужим за мизерный промежуток времени, но даже так, он, будто умышленно не изменяя своим традициям, вновь пришёл раньше всех остальных, лишь Михаил Геннадьевич, одиноко стоя в зале, раскладывал баскетбольные мячи. Услышав звук открытия двери, он тут же поспешил оглянуться назад, взглядом смерив неожиданно явившегося гостя. За те первые несколько секунд, которые мужчина смотрел на юного брюнета, создавалось впечатление, что он буквально впервые видит этого юношу и что тот просто немного ошибся дверьми, чувство удивления и непонимания, вот что сразу бросалось в глаза невооружённым взглядом. «Возвращение блудного сына», так можно было назвать всю ситуацию. После семидневной паузы, он вновь вернулся сюда, понимая, что в самом деле соскучился по этому месту, а в частности по людям, которых давным-давно встретил здесь. Продолжая наблюдать за недоумевающим тренером, Алекс тут же поднял в руки лежащий неподалёку баскетбольный мяч, благо, что тот оказался совсем рядом, после чего, резко кинул его в сторону мужчины. Последний будто машинально тут же поймал летящий в него «снаряд».
– Как всегда, превосходная реакция, Михаил Геннадьевич, – слабо улыбаясь проговорил парнишка, как ни в чем не бывало, заходя внутрь и окидывая взглядом помещение, будто пытаясь понять, изменилось ли что-то за время его отсутствия здесь? Прошла всего неделя, но кажется, что пролетели месяцы и годы, как давно он не ощущал свои ступни в кроссовках, пока ступал на холодный пол в этом зале. Сзади в его сторону полетел мяч, прерывая размышления парня ударом в спину. С удивлением взглянув за спину, он увидел, как тренер выжидающе смотрит на своего подопечного, взглядом очевидно указывая на лежащий внизу мяч, всё было очевидно и без лишних слов.
– Перед началом основной тренировки у нас с тобой ещё есть двадцать минуток. Просто кто-то, как всегда, приходит слишком рано, – с громким смехом проговорил мужчина, глядя на юное дарование. Прекрасно понимал, что за неделю тот вряд ли изменился, по крайней мере, внешне, но казалось годы он не видел его здесь, не слышал его голоса, разъясняющим очередную стратегию, не слышал топот его ног во время бега в сторону вражеского кольца, не видел, как тот забрасывает в корзину мяч, обходя даже самую лучшую защиту и совершая превосходный бросок. Поднимая из пол мяч, Алекс взглянул на стоящее вдали кольцо. Раздались звуки удара упругого мяча о поверхность деревянного пола, а вместе с ними и ускоряющиеся шаги парня, совсем немного он приблизился вперёд, ещё мгновение и мяч в воздухе направляется в сторону кольца. Так давно он не делал этого, даже сейчас, не сказать, что он вложил все свои силы в эту попытку, кажись, сейчас, ещё буквально секунда, и точно пролетит мимо, с грохотом падая на землю…
– Трёхочковый! – раздался радостный возглас юного баскетболиста. Опасения касательно собственных игровых навыков были напрасны, он уже никогда не сможет утерять свои навыки в любимой игре. Вся картина вокруг напоминала некое воссоединение сына и отца, когда последний сомневался в том, что сможет увидеть своё ненаглядное дитя когда-либо вновь, и от того сложно было словами передать все те смешавшиеся внутри него эмоции в тот миг, как он увидел Александра на пороге у входа. И не было лишних вопросов или упрёков, это было абсолютно ненужным, вместе их объединила игра, впервые, за долгое время, они полноценно сыграли вместе, друг против друга. Двадцать минут по ощущениям продлились дольше часа, каждый раз, когда мяч вот-вот должен был попасть в сетку, время вокруг будто останавливалось, заставляя обоих застыть в ожидании решающего момента. И сложно было представить времяпрепровождение лучше после этой недлительной разлуки, весёлые душевные долгие разговоры для них заменялись расслабляющей игрой, в которой не было мысли думать лишь о победе, не было необходимости продумывать заранее каждый свой шаг и разрабатывать очередной план, всё просто, зависит от решения в текущее мгновение, а сам процесс приносит лишь сплошное удовольствие. Буквально на секунду, на короткий миг, в голове парня пронеслась мысль: «Именно таким когда-то для меня раньше и был баскетбол…»
Конец второй главы
Глава третьяСегодняшняя первая игра стала самым длинным часом в жизни Саши, тянувшимся целую вечность от непривычного ощущения после возвращения в окружение товарищей по команде. Ведя рукой мяч, стучащий по полу, ты пытаешься не дать противникам перехватить ход игры в свои руки, попутно выстраивая наиболее оптимальную стратегию игры и продумывая каждый свой следующий шаг. Разумеется, делу помогало то, насколько хорошо он уже успел изучать каждого своего «противника», будто мог узнать решение оппонента раньше, чем он сам. За этот год они вместе провели бесчисленное количество совместных тренировок, сколько было обсуждений и разговоров о слабых и сильных сторонах каждого из участников, казалось, он уже знал их, как своих родных братьев или даже ещё лучше. После очередного «соревнования» все дружно сошлись во мнении, что им бы не помешал небольшой отдых перед многообещающим продолжением. Зачастую объектом обсуждения во время перерыва становилась, очевидно, прошедшая игра, да и тема баскетбола в целом, лишь изредка сменяясь разговорами о личной жизни, планах на будущее и нечто подобное, но сегодня всё было совершенно иначе. «Возвращение» Алекса после его негласного ухода стало крайне резонансным событием в кругу его спортивных товарищей, сложно было не уловить, как они то и дело удивлялись столь резкому и безмолвному появлению парня, некоторые уже начали раздумывать над возможными причинами его отсутствия, а кто-то и вовсе выдвигал предположение о возможном полноценном уходе юного таланта из игры. При всем этом стоящем бурном обсуждении, практически никто не удосужился лично переговорить со своим товарищем на этот счёт, то ли не желая лишний раз поднимать неприятный вопрос, то ли просто зная натуру Алекса, не желали беспокоить его с абсурдными расспросами, впрочем, в каждом правиле есть своё исключение, в этом случае первым из них стал Макс, который решил не просто оставаться в стороне надумывать себе многочисленные версии варианта развития событий, но напрямую обратиться к своему другу.
«Ну если он мне скажет, мол, ему это не хочется обсуждать, то тогда окей, тогда не буду, переведу тему или вообще диалог закроем… Но не оставлять же всё просто так, типа вообще ничего не произошло, и он не пропадал без вести, никому ничего не сообщив, на целую неделю?», – именно эта мысль крутилась в голове блондина в тот момент, когда он медленным шагом приближался к своему товарищу, молча устремляя взгляд в потолок, в очередной раз, по крайней мере, с виду, задумавшись о чём-то своём и вместе с этим изредка улавливая отрывки разговоров своих друзей. Они действительно ждали его возвращения? Не было ли наигранным то удивление, когда зайдя за порог зала, каждый из них мог увидеть, как он в очередной раз забрасывает мяч в кольцо, как давно он уже не делал этого, будто несколько лет даже не держал в руках мяч.
– Кажись, я действительно соскучился по всему этому в какой-то мере…, – ощущение ностальгии накрыло его, он вспоминал каждую прошедшую игру, каждую тренировку, вспомнил своё первое попадание в кольцо, незабываемое ощущение, которое Саша никогда не сможет выкинуть из собственного сознания. Мог ли он тогда подумать, что всё может зайти насколько далеко? Это была просто игра, просто способ весело провести время после школьных будней, почему это зашло так далеко? Почему за столько лет, это перестало быть обычным бездумным развлечением? Груз ответственности взвалился на его плечи, сколько надежд было возложено на юное дарование. Будто бы вся его жизнь уже была спланирована остальными, каждый его последующий шаг, будто бы за него решили, кем он хочет стать в будущем, по какому пути он желает пойти и теперь, просто не способен изменить это решение. Так, плавно перетекло «обычное развлечение», в нечто гораздо более значимое и серьёзное, оставался лишь вопрос – действительно ли это было к лучшему?
Бурный поток многочисленных мыслей Алекса прервал раздавшийся будто бы из ниоткуда кашель, пытающийся привернуть внимание задумавшегося юноши. Ещё до того, как повернуть голову в сторону собеседника, он знал, кого увидит возле себя, можно сказать, с нетерпением ждал этого момента, пытаясь предсказать, куда же последует этот разговор. Лёгкий кивок головой, парень очевидно дал понять – он готов к разговору, теперь лишь оставалось ждать, когда же его собеседник наберётся решимости, дабы задать уже вполне очевидный вопрос. Прошла минута, начала уже идти вторая, однако между ними так и висело молчание, и пусть оба уже прекрасно понимали, что планирует сказать другой, никто из них так и не решался перебить эту тишину, кажись, им просто был необходим этот момент недлительного молчания, когда вокруг слышен каждый посторонний шорох, но сколько ещё места осталось для несказанных слов. Прозвучал тренерский свисток, тренировка должна была продолжиться, это прекрасно понимал каждый, поэтому, позабыв обо всех прочих делах, его друзья отправились обратно на поле, лишь двое продолжали стоять в кромешной тишине, будто пытаясь прочитать мысли друг друга без единого слова.
«Попытка начать диалог пошла коту под хвост… Да и он в принципе не выглядит разговорчивым, ну как всегда так-то…не думаю, что мои расспросы сейчас будут уместны в принципе…», – Макс собирался уходить, так и не сказав ни слова, сколько вопросов было у него в мыслях в момент, когда он подошёл к своему другу, но каждому из них было суждено остаться без ответа, он так и не нашёл в себе силы спросить, начать этот неудобный разговор, не ожидая получить ничего, кроме сухих ответов и отнекиваний, впечатление человека замкнутого в себе, глубоко погруженного в собственные мысли, не терпящего пустую болтовню, именно таким он видел Сашу. Стоило ему только многозначно вздохнуть и повернуться в сторону выхода, он услышал знакомую речь своего зачастую молчаливого товарища. Насколько это было удивительно и, мягко говоря, непредсказуемо, что изначально, парнишка свалил всё на собственные галлюцинации, пропуская каждое слово мимо ушей, более того, что он мог сказать ему кроме как: «Думаю, пора уже отправляться на тренировку», так он думал, вплоть до момента, пока не услышал собственное имя.
– Макс, можешь перестать меня игнорировать и действительно выслушать, – ожидая услышать в очередной раз его холодный и безэмоциональный тон, Максим лишь собирался бросить в ответ нетерпеливое «Угу» и как ни в чем не бывало отправится на тренировку, но на этот раз всё было совсем иначе. Впервые за долгое время, столь много эмоций Алекс вкладывал, просто обращаясь к нему. В его голосе читалось нехарактерное раздражение, некая злость, с другой же стороны, прозвучало это как просьба, мольба остаться и поговорить, но было ли этому, практически всегда молчаливому и неохотному на любой диалог брюнету, сказать что-либо? Было ли столь велико его любопытство, что он решил не только остаться здесь сам, но и попросил остаться своего товарища, или за этой просьбой таилось нечто большее, чем просто желание услышать вопрос собеседника. Раздался тяжёлый вздох, прерывающий повисшую в воздухе неловкую тишину, у него было что сказать, он знал, о чем хотел поведать прямо сейчас, хотел поделиться собственными мыслями с кем-то, кто мог бы понять его, от кого он не услышит слов непонимания и осуждения после своего рассказа, всем сердцем он надеялся, что выбрал для этого правильного человека.
– Полагаю, ты хотел узнать у меня про причины отсутствия на тренировках, верно? – с нервным смешком он начал этот разговор, сколько бы не старались оба избежать его, прекрасно понимали, насколько необходимо им обсудить всю ситуацию. Может быть, они и близко не были лучшими друзьями, может, они не общаются тесно даже за рамками игры, но, возможно, только этот человек сможет понять потерянную в собственных желаниях душу Саши. Он говорил, говорил не минуту, не две, это было похоже на разговор с самим собой, никакой фальши, ни одного слова лжи, он был готов поделиться с этим человеком каждой своей мыслью, буквально всем, не было желания скрывать что-либо, утаивать даже малейшие детали, парень был полностью открыт, возможно, даже слишком, возможно, даже больше, чем стоило бы, впрочем, он уже не мог остановиться, начало было положено, он избавил себя возможности вернуться назад и пойти по другому пути.
– Бросить все начинания и планы ради каких-то собственных амбиций, похожих на сказку? Или же идти по заранее спланированной тропе, которую мысленно выстраивал чуть ли не целую жизнь? Я просто не могу понять…какой выбор будет по-настоящему правильным и есть ли он вообще? – каждое слово подталкивало несдержанный ручей слез, переизбыток собственных эмоций, так долго они копились внутри, и ни с кем он просто не мог поделиться ими, он сам стал своим единственным советником и собеседником, боясь быть осуждённым, непонятым, страх заставил его отречься от остальных, закрыться в самом себе в попытках отыскать заветную истину. Быть может, были и другие причины, по которым продолжалось столь долго его молчание, впрочем, думать об этом не было уже никакого смысла, мысли были напрочь забиты абсолютно иными проблемами, ему не хотелось копаться в причинах собственной закрытости, не хотелось думать о собственных страхах и чувствах, хотелось лишь понять – какой выбор будет «правильным»? Отчаяние, безмерное и гнетущее, нахлынувшее после неудачных попыток найти все ответы внутри себя, заставило его обратиться с просьбой о поддержке впервые за долгие годы. Каждый раз хотелось быть лидером, хотелось быть сильным, оправдать чужие ожидания, не подводя при этом самого себя, хоть иногда и казалось, что настоящее его «Я» уже давно затерялось за этими бесконечными попытками угодить всем вокруг, попытками стать идеальным, лучшей версией самого себя, принимать исключительно верные решения, при этом даже не задумываясь, существует ли верное решение в принципе и действительно ли избранный им путь столь надёжен? Он никогда не думал об этом, принимал за истину, внушая себе мысль, что сможет подарить себе счастье на всю оставшуюся жизнь, если будет принимать решения на основе холодных расчётов, продумывая наиболее оптимальную стратегию игры в жизнь. Разумеется, и этими мыслями, он просто не мог не поделиться, будто непроизвольно слова начали вырываться с его уст, он хотел остановиться, замолчать, прекратить эту душераздирающую тираду в сей же момент, однако что-то по-прежнему мешало ему остановиться, он шёл вразрез с тем, что считал «Наилучшим вариантом» – он открылся другому человеку, при этом даже не представляя, какого ответа может сейчас ожидать?
– Алекс, – голос парня прозвучал на удивление серьёзно, никогда раннее Саша ещё не слышал, чтобы тот обратился к нему в таком тоне, впрочем, не то чтобы он сам когда-то открывал душу своему товарищу, как сегодня, каждый раз он держался будто в стороне ото всех остальных, лишь игра объединяла его с остальными участниками команды, но не могло ведь правило обойтись без своего исключения, – советую тебе отбросить все эти мысли о правильности твоего выбора, о том, как вообще лучше будет и что тебе «нужно» делать. Это всё не имеет никакого смысла до тех пор, пока ты закрываешь свои чувства не от окружающих, как ты сказал, но от самого себя, Саш, – было столь неожиданно слышать насколько серьёзные речи от этого обычно шутливого мальчика, насколько легко он воспринимал всё происходящее вокруг, а его стремление общаться с кем угодно о чём угодно было абсолютной противоположностью характерной молчаливости Воронцова. Никогда раньше Саше не приходилось видеть в этом «маленьком мальчике» настоящего советчика, человека, к которому он сможет обратиться за советом, поделиться тревожащими его мыслями, будто считая Максима слишком инфантильным и незрелым, наблюдая за его поведением, но быть может, на деле он был гораздо взрослее самого Александра? Постепенно приходило осознание собственного наплевательского отношения даже к своим близким. Он делал вид, что их не существует, когда пытался в гордом одиночестве справится со своими внутренними проблемами каждый раз до сегодняшнего дня? Или же просто посчитал всех остальных недостойными удостоиться таких «тайн», они не смогут понять, стоит ждать лишь презрения да предательства, осуждения и непонимания.
– И тебе даже не нужно сейчас слушать меня… Я ещё малец, считай, сам толком ничего не понимаю, чего от жизни то хочу, не жди от меня совета, чем тебе стоит заниматься и не жди его от никого другого, – вновь нависшая в воздухе тишина, эта резкая пауза. Блондин сделал глубокий вдох, пытаясь совладать с тем бурным потоком мыслей, пытаясь найти в себе силы продолжать говорить. Насколько тяжело было ему произносить каждое слово, этот разговор, он был тяжёлым для обеих сторон и каждый из них прекрасно осознавал это, не стоило торопиться, подобные диалоги вовсе не требуют спешки, моментами, стоит остановиться, сделать паузу, дабы найти подходящие слова, крутящиеся где-то глубоко в мыслях.
– Правильного выбора не существует, Алекс, есть лишь ты и твои собственные чувства. И если ты хочешь стать по-настоящему счастливым… – Саша никогда раньше не видел подобного выражения на этом лице: уста сложились не в широкую детскую улыбочку, но в тонкую, еле заметную ухмылку, медленно начинающую угасать спустя пару секунд, – прислушивайся к этим чувствам почаще, – на этом разговор безмолвно закончился. Никаких прощений, никаких дальнейших расспросов, по одному взгляду Саши было ясно – он услышал достаточно, теперь, желая оставаться в полном одиночестве. Без лишних слов Макс медленно пришёл к осознанию этого. Ещё сколько всего он хотел сказать, расспросить и обсудить, но тяжёлый вздох парня сказал всё лучше любых слов. Выходя наружу он не стал оставлять двери открытыми, в этом не было никакого смысла. Не хуже самого Саши он понимал, куда тот собирается направиться сегодня, а пока нужно было оставить его одного, дать ему уединиться с мыслями, от которых каждый раз он старался убежать со всех ног.
«В идеальной жизни не должно быть проблем», – эта мысль была с ним всегда, заставляя его не сталкиваться с трудностями лицом к лицу – убегать от них, что есть силы, но вот, наступил момент, когда бежать уже просто не осталось сил. Взвалившись на землю, теперь, он должен был найти в себе силы подняться на ноги и встретиться с тем, чего так сильно боялся: увидеть перед собой собственные проблемы и прийти к моменту, когда ему придётся сделать финальный выбор, перестать зацикливаться на мысли «Что будет лучше», переходя к непосредственному решению, оттягивать это уже не было никакого смысла, парень понимал это как никто другой.
Никто не стал искать его, попытавшись задать десяток вопросов, только Макс мог попросить остальных участников команды об этом и за это решение Алекс был ему безумно благодарен. Период, проведённый в полном одиночестве, стал одним из наиболее важных в его жизни. Момент, когда он перестал убегать, когда решил перестать бояться собственной жизни. Никто другой не смог бы помочь ему в этом, теперь, только он сам должен был выкарабкиваться со всем этого, так как сам загнал себя в это положение, сознательно оградившись от всех остальных, лишив себя возможности получить стороннюю поддержку, загнан в угол одиночества самим же собой, отстранён как чужак даже от тех, кого считал самими близкими людьми.
«Возможно, будь кто-то из них рядом в этот момент, смог бы дать мне эту поддержку…», – губы сжались в кривой дрожащей улыбке, казалось, что вот-вот и с минуты на минуту он сорвётся на истерический плач, никогда ранее он не был так близок к этому чувству, столь далёкому от агрессии, это было нечто совершенное иное, о чем раньше он даже не догадывался, или же просто не хотел думать о том, что способен на такие чувства.
«Финальная точка – я остаюсь один со своими гнетущими мыслями, отдалив себя ото всех, игнорируя людей, желающих помочь мне… Неужели в попытках построить идеальную жизнь, я успел уже сколько раз ошибиться? Насколько же смешна эта ситуация, ирония в чистейшем виде», – если бы ему не хотелось плакать, он бы смеялся, громко и долго, от осознания того, до чего довёл собственную жизнь, пытаясь быть лучше всех остальных, извлекая каждый свой изъян. Момент, когда уже не стоило ждать чьей-либо поддержки, вокруг им же была выстроена каменная стена, через которую невозможно было пробиться долгие годы и сейчас, когда она рухнула окончательно, ни у кого не осталось желания увидеть, что же кроется за ней, по крайней мере, так думал сам Саша, вплоть до того момента, как в дверь не раздался ненавязчивый стук. Нежданный гость стоял на пороге, в ожидании ответа, но кто же скрывался снаружи? Любопытный юноша, жаждущий погрузиться в малейшие детали, а быть может человек, не желающий оставлять заблудшее среди внутренних терзаний «Я» в кромешной тьме одиночества? Сказать об этом можно было лишь после открытия двери. Медленно сжимая пальцами ручку, парень потянул её вниз, немного приоткрывая дверь, самый разгар продолжения тренировки, кто же решит бросить всё и посетить его?
– В последнюю очередь подобного я ждал от тебя… Коля, – осматривая стоящего перед дверью юношу проговорил удивлённый брюнет, ещё несколько раз пробегая взглядом по стоящему пред его лицом силуэту. Не сказать, что они были слишком далеки друг от друга, никогда не общались за рамками игры и уж тем более были врагами, всё это было совершенно не так, но никогда раньше, Воронцов не уделял этому особого внимания. Безусловно, чем-то он отличался на фоне остальных, больше Алекс мог ассоциировать себя именно с ним, будто этот человек понимал его лучше всего, однако, было ли это так на самом деле? Таким вопросом юноша задавался каждый раз и постоянно приходил к одному ответу: «Вряд ли, всё же, мы с ним не насколько близкие друзья», – однако, только сегодня он уже успел убедиться в том, как часто реальность не совпадает с его собственными убеждениями, насколько далеко могут зайти его собственные домыслы, буквально начиная изменять мир вокруг, от чего создавалось впечатление собственной абсолютной правоты, ложное и обнадёживающее ощущение.
– Знаю-знаю, я не любитель долго языком трепаться и вообще мы с тобой вроде никогда не общались, как лучшие друзья или около того, продолжали всё же держать какую-то дистанцию на расстоянии «участники одной команды» или же просто «соперники», думаю, тут ты со мной полностью солидарен, верно? – вопросительно взглянув на собеседника, Коля получил одобрительный жест в виде лёгкого кивка головой, он мог продолжать собственную мысль.
– И я, считай, даже не особо как-то интересовался, что это с тобой случилось, пока тебя не было на тренировках, считай, я просто накручивал себе какие-то мысли, уже и думал, что ты решил навсегда нас покинуть, отдать место лучшего игрока нашего коллектива кому-то другому, – лёгкий нервный смешок, он старался выглядеть как можно менее глупо в глазах товарища, хоть и понимал переменность своего успеха. В следующий же миг он постарался сделать максимально серьёзное выражение лица, не выражать ни одной лишней эмоции, пытаясь сохранять холодность, присущую и самому Саше вовремя чуть ли не каждого их разговора.
– Ну так вот, давай немного ближе к сути подойдём. Я просто хотел сказать, вне зависимости от того, как ты себя чувствуешь, какие у тебя может проблемы будут, сомнения и прочее, ты всегда можешь обратиться ко мне с просьбой поговорить. Я всегда буду рад выслушать тебя и помочь вообще всем, чем смогу, только если ты не станешь закрывать это всё в себе, – и вновь в воздухе эта тишина, она длилась будто бы целую вечность. Алекс толком не понимал, что ответить. Подобной ситуации в этот момент он ожидал меньше всего, даже не надеялся на то, что в конечном итоге кому-то действительно будет не всё равно. Не смотря на ту стену, им же построенную, уже не одному лишь человеку удалось дождаться момента, когда она рухнет. Ему сложно было выразить всю благодарность, которую хотелось, передать её сухим «Спасибо» было невозможно, проявить эмоциональность также было бы не лучшим решением, ставить ничего не ожидающего парня в ступор ему вовсе не хотелось, точно также, как и просто промолчать в такой момент.
– Пожалуй, ты даже сам не представляешь, как много для меня значат эти слова, Коль…, – в последний раз он окинул парня взглядом перед тем, как вновь выйти наружу. Дверь открылась полностью, будто выходя из тьмы на свет, Саша делал медленные шаги вперёд, теперь для него это стало будто место «Перерождения», кажись, теперь, он выйдет отсюда абсолютно другим человеком, но сложно было сказать, к чему же приведут эти резкие изменения. Впрочем, даже если он пожалеет о результате в будущем, он уже не хотел думать об этом, строить стратегии и планы, ведь жизнь – это далеко не игра в баскетбол. Проходя мимо своего друга, он не отводил от него взгляда, полного благодарности. Сколько всего хотелось сказать, о скольких вещах он желал ему поведать. Быть может он не разделит его точку в полной мере, не разделит интересов и мыслей, однако далеко не это было важнее всего, не по причине практически полной схожести взглядов люди остаются друзьями и не стоило забывать об этом факте. Он обязательно расскажет ему всё немного позже, сразу после того, как уладит нечто важное и что на этот раз уже нельзя было отложить в длинный чёрный ящик. Наконец, он принял окончательное решение, не отступил в очередной раз, столкнувшись с этим выбором и сейчас был намерен твёрдо озвучить его не только для себя, но и для ещё одного человека, которому был безмерно благодарен – Михаилу Геннадьевичу. Настало время расставить все точки над «і», наконец-то забросить мяч до кольца и сделать финальный мазок на этом полотне, окончательно собирая воедино и демонстрируя всю картину.
Конец
