Глава Глава Глава 1- Мастер Сириус, пора вставать.
- Отстань, Кричер, - простонал Сириус, попытавшись зарыться в подушку.
Утренний подъем всегда был для него пыткой. Особенно если учесть, в какую рань приходилось вставать – светский этикет, будь он неладен! Но от Кричера не так-то легко отделаться.
- Мадам Вальбурга будет недовольна, если вы опоздаете к завтраку, - сообщил он и со злорадными нотками в голосе добавил: - Впрочем, вы уже практически опоздали.
Сириус тяжело вздохнул и запустил в надоедливого эльфа подушкой. Но хочешь - не хочешь, а вставать надо: не стоит злить мать прямо с утра, поскольку раздраженная мадам Блэк начнет цепляться ко всякой мелочи, и наказание тогда обеспечено. В лучшем случае, Сириус будет заперт в своей комнате - единственным минусом этого варианта была скука. А вот если она разозлится по-настоящему... Это уже гораздо хуже, поскольку фантазия у матери богатая, а сердце холодное – как и положено истинной аристократке.
К тому же, вредный Кричер уже в который раз пришел будить его в последнюю секунду. Иногда мальчику казалось, что этого несносного домового эльфа радует, когда Сириуса наказывают.
Солнце едва встало, и в комнате, довольно сумрачной в любое время суток из-за серебристо-зеленого оформления, было еще совсем темно. Сириус привычно поморщился: он терпеть не мог эти цвета. Но что поделаешь – все Блэки во все времена учились в Слизерине, и цветовая гамма змеиного факультета считалась в их семье хорошим тоном. Спустя пару минут с застывшим на лице равнодушным и несколько надменным выражением он степенно спустился в столовую. Несмотря на юный возраст и от природы живой, непоседливый темперамент, мальчик уже в совершенстве усвоил условности светского этикета. В благороднейшем и древнейшем семействе Блэк нормы поведения буквально вколачивались с младенчества. И далеко не всегда гуманными методами.
Правда, по лестнице с прибитыми на ней головами домовых эльфов Сириус все же постарался пройти как можно быстрее. Мрачный фамильный особняк наводил тоску как таковой, а уж эта лестница заставляла мальчика каждый раз поеживаться. В раннем детстве он до жути боялся здесь ходить и устраивал настоящие истерики, которые неизменно заканчивались наказанием.
Громадная столовая, в пространстве которой четыре человека просто терялись, хоть и роскошно обставленная, была неуютна и холодна. Великолепно сервированный стол, белоснежные скатерти, фамильное серебро, тяжелые бархатные портьеры на высоких окнах, выложенный мрамором камин – все это почему-то вызывало дрожь. Родной дом напоминал Сириусу дворец Снежной Королевы из магловской сказки, которую ему как-то рассказали соседские мальчишки. Именно после того случая из дома его больше не выпускали, во избежание встреч с маглами, которых в семье Блэк было принято презирать.
Брат уже сидел в столовой, и Сириус в который раз завистливо вздохнул - для Регулуса ранний подъем никогда не был проблемой.
- Почему так долго?! Ты едва не опоздал! – холодный голос матери заставил вздрогнуть, но Сириус быстро овладел собой и слегка склонил голову:
- Извините, мадам.
В ответ Вальбурга сухо кивнула и жестом велела садиться за стол. Когда Сириус опустился на стул рядом с братом, тот на мгновение оторвался от изучения своей тарелки и украдкой улыбнулся ему. Сириус в ответ подмигнул. Регулус был его единственной радостью в этом доме. Хоть и младше на два года, брат был его другом и товарищем по играм, а иногда и разнообразным каверзам.
Переглянувшись, братья тут же сделали серьезные лица, пока мать не заметила их несоответствующее этикету поведение.
После завтрака Вальбурга объявила:
- Сириус, иди переоденься – мы отправляемся в Косой переулок.
От неожиданности мальчик не нашел ничего лучшего, чем спросить:
- Зачем?
- Чтобы купить тебе все к школе, - в голосе Вальбурги прорезались нотки нетерпения и раздражительности.
- К школе? Значит, мне пришло письмо?! – Сириус радостно подпрыгнул на стуле.
- Разумеется, - холодно заметил отец. - И это не повод для столь бурной радости. Иначе и быть не могло.
Сириус обиженно замолчал. У него все чаще возникало ощущение, что его родители не любят никого. Его-то уж точно. Холодный и надменный Орион Блэк детей большую часть времени вовсе не замечал. Воспитанием в основном занималась мать – женщина вспыльчивая, раздражительная и жестокая. К тому времени, когда их старший сын достиг одиннадцатилетнего возраста, они уже успели погасить в его сердце естественную любовь к родителям. Сейчас Сириус по отношению к ним испытывал лишь страх. А вот младший сын – гораздо более мягкий и покладистый – все еще любил их и уважал, и его брат боялся, что Регулус под влиянием родителей может стать таким же надменным и равнодушным аристократом.
- А можно мне с вами? – вдруг подал голос Регулус.
- Нет, - отрезала мать.
- Ну пожалуйста...
- Я сказала: нет! Что за пререкания, Регулус!
Регулус сник и тихонько прошептал:
- Извините...
Сочувственно и подбадривающе улыбнувшись брату, Сириус встал из-за стола. Из столовой он вышел чинно и неторопливо, но стоило ему скрыться с глаз родителей, как он стрелой помчался наверх в свою комнату, перепрыгивая через ступеньки. Он едет в Хогвартс! Наконец-то можно будет вздохнуть свободно – подальше от светских правил, аристократических приемов и тотального материнского контроля! Единственное, что несколько омрачало радость, – брат, остающийся в этом склепе один. Утешало только то, что через два года Регулус в свою очередь отправится в Хогвартс, и тогда они снова смогут быть вместе круглый год.
***
Примерно на одной трети пути от Лондона до линии бывшего Адрианова вала на границе с Шотландией, недалеко от леса, стоял ещё один маленький городок. Немного в стороне от остальных домов, за пару миль до опушки, располагался небольшой уютный коттедж. На первый взгляд он ничем особенным не отличался от остальных домов, да и на второй тоже. Вот только в подвале этого коттеджа располагалась комната с обитыми толстым слоем войлока стенами и тяжёлой, прочной дверью, запиравшейся лишь снаружи. Ремус Люпин и его сестра Элизабет сидели в саду, на качелях, которые смастерил для них отец – они свисали прямо с длинной и крепкой ветки яблони, тень которой прикрывала от солнца... а в какой-то мере и от чужих глаз. Не то чтобы Ремус и Лиззи( как её называли родственники)намеренно стремились скрываться от кого-то – просто не хотелось видеть сверстников, пробегающих по улице время от времени. А особенно – непонимания на их лицах. В самом деле, ведь им непонятно – почему эти ребята, на вид такие же, как все, вполне себе здоровые, день за днём проводят в саду, а то и дома, почти не выходя за пределы забора. Но пусть уж лучше им будет непонятно. Потому что сказать брат с сестрой всё равно не имеют права – прежде всего потому, что тогда на них будут смотреть уже не с удивлением. А в лучшем случае – с испугом. И страхом. А это было для ребят куда больней. Им не требовалось дополнительных напоминаний о том, кто они такие. Это и так было невозможно забыть.
В конце улицы появилась высокая фигура в мантии, но Ремус и Лиззи поначалу не обратил на неё внимание. По привычке уйдя в свои мысли, они в обнимку покачивались на своих качелях и с грустью размышляли о том, как в эти дни по всей стране детям с даром волшебства приходят письма из Хогвартса – письма, которых им не дождаться. Никто ведь никогда не позволит взять в волшебную школу оборотня и вампира, пусть даже и тоже обладающего этим даром – а в том, что способность к волшебству от своего отца ребята унаследовали, они не сомневались. Выплески стихийной магии у них случались уже не раз. Вот только в данном случае помочь это всё равно не могло...
Раздался лёгкий стук в калитку, и Ремус, вздрогнув, вынырнул из объятий сестры. По ту сторону забора стоял пожилой человек с длинной седой бородой и очками- половинками на носу. Одет он был в лиловую мантию и доброжелательно улыбался Ремусу и Лиззи.
- Здравствуйте, мистер и мисс Люпин, – вежливо наклонил он голову. – Ваши родители дома?
- Да, – растерянно кивнули ребята, не понимая, что понадобилось здесь старому волшебнику – а в том, что у калитки стоит именно волшебник, сомневаться не приходилось.
- Очень хорошо. Тогда, может быть, вы сообщите им обо мне или проведёте меня в дом? Я Альбус Дамблдор, директор школы чародейства и волшебства «Хогвартс».
Дети застыли на месте, не смея пошевелиться. Сердце пойманной птицей затрепыхалось в груди. Они понимали, что надо что-то сказать в ответ, выполнить просьбу... да просто слезть с качелей, наконец! Но чуть ли не с полминуты они не могли даже пошевелиться, неотрывно глядя на нежданного гостя и лихорадочно размышляя, зачем же он мог сюда прийти. Несбыточную надежду приходилось давить в себе изо всех сил – брат с сестрой прекрасно осознавали, что, если они хотя бы на мгновение разрешат себе поверить в то, что в Хогвартсе и для них нашлось место, то возвратившееся разочарование будет во стократ больней. Так-то они кое-как привыкли...
- Да, конечно, сэр, – пробормотал они, всё-таки спрыгивая на землю и заставляя себя разлепить непослушные губы. – Прошу вас, заходите...
Папа и мама обнаружились в гостиной – Джон сидел на диване и отстранённо просматривал «Ежедневный пророк», а Хоуп с рассеянным видом обрывала пожелтевшие листья у стоявшего на подоконнике фикуса. Обернувшись на звук шагов, они с удивлением посмотрели на Дамблдора.
- Здравствуйте, мистер и миссис Люпин, – с улыбкой кивнул им директор.
- Директор Дамблдор? – удивлённо произнёс Джон.
- О, – улыбнулся гость, – я вижу, вы меня уже знаете...
- Я читал в «Пророке» несколько недель назад о назначении вас на должность... – пробормотал Люпин-старший. Его брови сдвинулись. – Прошу прощения, сэр, но чем мы обязаны вашему посещению?
- Вот этим, – Дамблдор сунул руку в карман и достал оттуда 2 письма с гербом Хогвартса и адресом, написанным зелёными чернилами.
- Хогвартс? – поражённо произнёс Джон.
Ребята на несколько секунд закрыли глаза, сглотнули – и осторожно приоткрыли их. Но нет, ничего ни изменилось. Ни исчезли ни Дамблдор, ни письма. Сестра осторожно ущипнула Рема за руку. Нет... это не сон! Не сон!
- Профессор, – устало понурился Джон, опираясь локтями на колени и опуская руки вниз. – Это очень любезно с вашей стороны, но, боюсь, вы не знаете...
- Я всё знаю о вашей проблеме и проблемах ваших детей, мистер Люпин, – мягко, но решительно произнёс Дамблдор. – И мне известно о том, кто стоит сейчас рядом со мной. Дети вздрогнули и хотели по привычке отстраниться, но рука директора мягко легла им на плечи.
- Хогвартс – школа для волшебников, а ваши сын и дочь – волшебники. И я не считаю, что им должен быть закрыт вход туда только потому, что Ремус - оборотень, а Элизабет - вампир. В этом нет ни их вины, ни вашей.
- Моя уж точно есть, – хмуро ответил Джон. – Если бы я тогда не стал... А, что тут говорить. Но позвольте, профессор... Каким же образом вы собираетесь это организовать? Ведь... я, если честно, совершенно не представляю...
- В Хогвартсе есть такое место, где ваш сын будет в полнолуние и сам в безопасности, и для других, а Лиззи будет выдаваться пузырёк драконьей крови на несколько дней. И если вы, ребята, согласны обучаться в Хогвартсе – вам нечего беспокоиться.
- П... Профессор, – запнулся Ремус, – но... Если я буду учиться вместе с остальными, что же я скажу по поводу своих исчезновений каждый месяц?
- Это не беда, предлоги можно будет найти в достаточном количестве. Главное, что ты должен помнить – если ты хочешь учиться в Хогвартсе... – Дамблдор сделал паузу и вопросительно склонил голову набок, глядя на Ремуса. Тот, судорожно сглотнув, усиленно закивал.
- ...то в таком случае ты не должен никому говорить о том, какого рода проблема у тебя есть. Никому – понимаешь? Только при соблюдении секретности можно будет обеспечить твоё нормальное обучение. Кстати, тебя, Лиззи, это тоже касается.
- Да, сэр, – тихо выдохнули Ремус и Лиззи, кивая ещё активней в знак подтверждения своих слов. – Мы никому не скажем!
- Вот и хорошо, – улыбнулся Дамблдор. – Тогда, я думаю, вопрос решён – держите, это вам.
И он протянул ребятам конверт. Бережно приняв его, маленький оборотень и вампирёнок почувствовали, что готовы расплакаться от счастья, и поскорее опустили глаза – не хватало только сделать это при всех!
- Профессор, – проговорила Хоуп, прижимая руки к груди, – надеюсь, вы не откажетесь немного посидеть с нами? Я сейчас приготовлю чай... К тому же, наверное, надо обговорить детали...
- О, если вам сейчас удобней – разумеется, – склонил голову Дамблдор. – Благодарю за любезное предложение, миссис Люпин, я с удовольствием его приму.
Оливия радостно улыбнулась и кивнула, после чего подошла к детям и ласково обняла их.
***
Встав раньше всех, Лили рисовала в гостиной, забравшись с ногами в свое любимое кресло. Она очень любила рисовать, и у нее неплохо получалось. Мама даже говорила, что у нее настоящий талант. Сквозь высокие окна комнату заливало солнце. Его лучи сверкали в темно-рыжих волосах девочки - от чего они словно горели огнем - скользили по ее светло-зеленому платью, по креслу, по столику, покрытому кружевной скатертью, по многочисленным вазам с полевыми цветами. Лили полностью погрузилась в свое занятие, когда неожиданно раздавшийся звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Она услышала шаги матери и незнакомый женский голос в прихожей:
- Добрый день, миссис Эванс. Меня зовут Минерва МакГонагалл. Могу я поговорить с вами и вашим мужем? Это касается вашей младшей дочери.
- Да, конечно, проходите, - несколько растерянно прозвучал мамин голос.
Вместе с ней в гостиную вошла женщина средних лет, довольно старомодно одетая: в строгую белую блузку и темную узкую юбку почти до пола. Темные волосы были собраны на затылке в тяжелый узел. С первого взгляда она внушала уважение и даже некоторую робость.
- Здравствуй, Лили.
- Здравствуйте, - Лили отложила альбом, встала с кресла и нерешительно посмотрела на гостью и на мать – может, ей следует уйти?
- Останься: дело касается тебя, - женщина словно прочитала ее мысли и тут же повернулась к Джейн. - Не могли бы вы пригласить вашего мужа?
Мама все еще немного растерянно кивнула и вышла. Несколько минут в ожидании родителей прошли в молчании. Гостья задумчиво смотрела в окно, а Лили украдкой изучала ее. Все-таки было в ней что-то странное, но понимание того, что же это, ускользало от девочки. Казалось, что вот еще чуть-чуть... Но тут вошли родители.
- Добрый день, мистер Эванс, - повернулась к ним гостья. - Меня зовут Минерва МакГонагалл. Я заместитель директора в школе волшебства Хогвартс.
- Какой школе? – хором переспросили родители.
- Волшебства, - мягко повторила МакГонагалл. - Ваша дочь – волшебница.
- Значит, Северус был прав! – торжествующе воскликнула Лили.
А она-то еще сомневалась, когда друг рассказывал ей о волшебстве, ведь его рассказы казались такими нереальными! Родители покосились на нее недоуменно. МакГонагалл же, приподняв бровь, одарила внимательным взглядом, но ее заявление никак не прокомментировала, а только спокойно продолжила:
- Лили надо учиться развивать свой дар. Я, конечно, не могу вас принуждать, но надеюсь, вы согласитесь отправить ее в Хогвартс. Если Лили не будет учиться, она не сможет контролировать свою силу, и стихийные выбросы магии могут повредить и ей, и окружающим.
- Это не шутка? – спросил папа, первым очнувшись от оцепенения. Его серо-зеленые глаза смотрели с недоверием и недоумением.
- Нет. Вы не могли не заметить, что с Лили постоянно случается что-то странное. Особенно когда она сердится или напугана, - дождавшись нерешительных кивков, МакГонагалл добавила: - Но если вы все еще сомневаетесь, смотрите.
С этими словами она превратилась в серую полосатую кошку.
В комнате повисло ошеломленное молчание. Снова став человеком, МакГонагалл протянула миссис Эванс конверт:
- Здесь приглашение в Хогвартс, список того, что необходимо купить к началу учебного года, а также инструкции, как добраться до Косого переулка, где все это можно купить, и как попасть на поезд, который отвозит детей в школу. Родители, все еще пребывавшие в легком шоке, проводили гостью, а Лили принялась жадно читать письмо.
- Мам-пап, - кинулась Лили к ним, как только они вернулись в гостиную, - я ведь поеду туда?
Они переглянулись, и папа произнес:
- Что ж, наверное, нам следует согласиться...
- Ура! – Лили подпрыгнула и тут же понеслась наверх с криком: - Туни!
- Чего ты так кричишь? – старшая сестра недовольно выглянула из своей комнаты.
Петунья часто была чем-нибудь недовольна. Сестры были настолько разными, что посторонний человек никогда бы и не догадался об их родстве. Светловолосая, высокая и худая Петунья, не слишком красивая, всегда страшно серьезная и несколько презрительная, ничем не походила на хорошенькую рыжеволосую Лили, веселую и жизнерадостную, добрую и отзывчивую. Но, несмотря на всю их непохожесть, сестры были очень дружны.
- Туни! Представляешь, я - волшебница! Северус говорил правду! – Лили даже подпрыгивала от восторга.
Однако Петунья была настроена скептически:
- Это что, твоя новая игра?
- Это не игра! – Лили насупилась. – Смотри - меня приглашают в школу волшебников!
Она протянула Петунье письмо. Та, нахмурившись, прочитала его и снисходительно усмехнулась:
- Что за глупый розыгрыш?
- Никакой это не розыгрыш! – Лили в досаде даже притопнула. - Не веришь – спроси у мамы и папы.
- И спрошу! – с этими словами Петунья чинно спустилась вниз.
А Лили, посмотрев ей вслед, вспомнила о своем друге:
- Северус! Надо ему рассказать!
И она помчалась на улицу.
- Лили, ты куда? – услышала она окрик мамы.
- Я недалеко – скоро вернусь!
Еще до того, как она закрыла за собой дверь, до нее долетел недовольный комментарий Петуньи:
- Держу пари, она побежала к своему чокнутому приятелю! Лили нахмурилась. Ох уж эта Петунья – вечно она чем-то недовольна!
- Мастер Сириус, пора вставать.
- Отстань, Кричер, - простонал Сириус, попытавшись зарыться в подушку.
Утренний подъем всегда был для него пыткой. Особенно если учесть, в какую рань приходилось вставать – светский этикет, будь он неладен! Но от Кричера не так-то легко отделаться.
- Мадам Вальбурга будет недовольна, если вы опоздаете к завтраку, - сообщил он и со злорадными нотками в голосе добавил: - Впрочем, вы уже практически опоздали.
Сириус тяжело вздохнул и запустил в надоедливого эльфа подушкой. Но хочешь - не хочешь, а вставать надо: не стоит злить мать прямо с утра, поскольку раздраженная мадам Блэк начнет цепляться ко всякой мелочи, и наказание тогда обеспечено. В лучшем случае, Сириус будет заперт в своей комнате - единственным минусом этого варианта была скука. А вот если она разозлится по-настоящему... Это уже гораздо хуже, поскольку фантазия у матери богатая, а сердце холодное – как и положено истинной аристократке.
К тому же, вредный Кричер уже в который раз пришел будить его в последнюю секунду. Иногда мальчику казалось, что этого несносного домового эльфа радует, когда Сириуса наказывают.
Солнце едва встало, и в комнате, довольно сумрачной в любое время суток из-за серебристо-зеленого оформления, было еще совсем темно. Сириус привычно поморщился: он терпеть не мог эти цвета. Но что поделаешь – все Блэки во все времена учились в Слизерине, и цветовая гамма змеиного факультета считалась в их семье хорошим тоном. Спустя пару минут с застывшим на лице равнодушным и несколько надменным выражением он степенно спустился в столовую. Несмотря на юный возраст и от природы живой, непоседливый темперамент, мальчик уже в совершенстве усвоил условности светского этикета. В благороднейшем и древнейшем семействе Блэк нормы поведения буквально вколачивались с младенчества. И далеко не всегда гуманными методами.
Правда, по лестнице с прибитыми на ней головами домовых эльфов Сириус все же постарался пройти как можно быстрее. Мрачный фамильный особняк наводил тоску как таковой, а уж эта лестница заставляла мальчика каждый раз поеживаться. В раннем детстве он до жути боялся здесь ходить и устраивал настоящие истерики, которые неизменно заканчивались наказанием.
Громадная столовая, в пространстве которой четыре человека просто терялись, хоть и роскошно обставленная, была неуютна и холодна. Великолепно сервированный стол, белоснежные скатерти, фамильное серебро, тяжелые бархатные портьеры на высоких окнах, выложенный мрамором камин – все это почему-то вызывало дрожь. Родной дом напоминал Сириусу дворец Снежной Королевы из магловской сказки, которую ему как-то рассказали соседские мальчишки. Именно после того случая из дома его больше не выпускали, во избежание встреч с маглами, которых в семье Блэк было принято презирать.
Брат уже сидел в столовой, и Сириус в который раз завистливо вздохнул - для Регулуса ранний подъем никогда не был проблемой.
- Почему так долго?! Ты едва не опоздал! – холодный голос матери заставил вздрогнуть, но Сириус быстро овладел собой и слегка склонил голову:
- Извините, мадам.
В ответ Вальбурга сухо кивнула и жестом велела садиться за стол. Когда Сириус опустился на стул рядом с братом, тот на мгновение оторвался от изучения своей тарелки и украдкой улыбнулся ему. Сириус в ответ подмигнул. Регулус был его единственной радостью в этом доме. Хоть и младше на два года, брат был его другом и товарищем по играм, а иногда и разнообразным каверзам.
Переглянувшись, братья тут же сделали серьезные лица, пока мать не заметила их несоответствующее этикету поведение.
После завтрака Вальбурга объявила:
- Сириус, иди переоденься – мы отправляемся в Косой переулок.
От неожиданности мальчик не нашел ничего лучшего, чем спросить:
- Зачем?
- Чтобы купить тебе все к школе, - в голосе Вальбурги прорезались нотки нетерпения и раздражительности.
- К школе? Значит, мне пришло письмо?! – Сириус радостно подпрыгнул на стуле.
- Разумеется, - холодно заметил отец. - И это не повод для столь бурной радости. Иначе и быть не могло.
Сириус обиженно замолчал. У него все чаще возникало ощущение, что его родители не любят никого. Его-то уж точно. Холодный и надменный Орион Блэк детей большую часть времени вовсе не замечал. Воспитанием в основном занималась мать – женщина вспыльчивая, раздражительная и жестокая. К тому времени, когда их старший сын достиг одиннадцатилетнего возраста, они уже успели погасить в его сердце естественную любовь к родителям. Сейчас Сириус по отношению к ним испытывал лишь страх. А вот младший сын – гораздо более мягкий и покладистый – все еще любил их и уважал, и его брат боялся, что Регулус под влиянием родителей может стать таким же надменным и равнодушным аристократом.
- А можно мне с вами? – вдруг подал голос Регулус.
- Нет, - отрезала мать.
- Ну пожалуйста...
- Я сказала: нет! Что за пререкания, Регулус!
Регулус сник и тихонько прошептал:
- Извините...
Сочувственно и подбадривающе улыбнувшись брату, Сириус встал из-за стола. Из столовой он вышел чинно и неторопливо, но стоило ему скрыться с глаз родителей, как он стрелой помчался наверх в свою комнату, перепрыгивая через ступеньки. Он едет в Хогвартс! Наконец-то можно будет вздохнуть свободно – подальше от светских правил, аристократических приемов и тотального материнского контроля! Единственное, что несколько омрачало радость, – брат, остающийся в этом склепе один. Утешало только то, что через два года Регулус в свою очередь отправится в Хогвартс, и тогда они снова смогут быть вместе круглый год.
***
Встав раньше всех, Лили рисовала в гостиной, забравшись с ногами в свое любимое кресло. Она очень любила рисовать, и у нее неплохо получалось. Мама даже говорила, что у нее настоящий талант. Сквозь высокие окна комнату заливало солнце. Его лучи сверкали в темно-рыжих волосах девочки - от чего они словно горели огнем - скользили по ее светло-зеленому платью, по креслу, по столику, покрытому кружевной скатертью, по многочисленным вазам с полевыми цветами. Лили полностью погрузилась в свое занятие, когда неожиданно раздавшийся звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Она услышала шаги матери и незнакомый женский голос в прихожей:
- Добрый день, миссис Эванс. Меня зовут Минерва МакГонагалл. Могу я поговорить с вами и вашим мужем? Это касается вашей младшей дочери.
- Да, конечно, проходите, - несколько растерянно прозвучал мамин голос.
Вместе с ней в гостиную вошла женщина средних лет, довольно старомодно одетая: в строгую белую блузку и темную узкую юбку почти до пола. Темные волосы были собраны на затылке в тяжелый узел. С первого взгляда она внушала уважение и даже некоторую робость.
- Здравствуй, Лили.
- Здравствуйте, - Лили отложила альбом, встала с кресла и нерешительно посмотрела на гостью и на мать – может, ей следует уйти?
- Останься: дело касается тебя, - женщина словно прочитала ее мысли и тут же повернулась к Джейн. - Не могли бы вы пригласить вашего мужа?
Мама все еще немного растерянно кивнула и вышла. Несколько минут в ожидании родителей прошли в молчании. Гостья задумчиво смотрела в окно, а Лили украдкой изучала ее. Все-таки было в ней что-то странное, но понимание того, что же это, ускользало от девочки. Казалось, что вот еще чуть-чуть... Но тут вошли родители.
- Добрый день, мистер Эванс, - повернулась к ним гостья. - Меня зовут Минерва МакГонагалл. Я заместитель директора в школе волшебства Хогвартс.
- Какой школе? – хором переспросили родители.
- Волшебства, - мягко повторила МакГонагалл. - Ваша дочь – волшебница.
- Значит, Северус был прав! – торжествующе воскликнула Лили.
А она-то еще сомневалась, когда друг рассказывал ей о волшебстве, ведь его рассказы казались такими нереальными! Родители покосились на нее недоуменно. МакГонагалл же, приподняв бровь, одарила внимательным взглядом, но ее заявление никак не прокомментировала, а только спокойно продолжила:
- Лили надо учиться развивать свой дар. Я, конечно, не могу вас принуждать, но надеюсь, вы согласитесь отправить ее в Хогвартс. Если Лили не будет учиться, она не сможет контролировать свою силу, и стихийные выбросы магии могут повредить и ей, и окружающим.
- Это не шутка? – спросил папа, первым очнувшись от оцепенения. Его серо-зеленые глаза смотрели с недоверием и недоумением.
- Нет. Вы не могли не заметить, что с Лили постоянно случается что-то странное. Особенно когда она сердится или напугана, - дождавшись нерешительных кивков, МакГонагалл добавила: - Но если вы все еще сомневаетесь, смотрите.
С этими словами она превратилась в серую полосатую кошку.
В комнате повисло ошеломленное молчание. Снова став человеком, МакГонагалл протянула миссис Эванс конверт:
- Здесь приглашение в Хогвартс, список того, что необходимо купить к началу учебного года, а также инструкции, как добраться до Косого переулка, где все это можно купить, и как попасть на поезд, который отвозит детей в школу. Родители, все еще пребывавшие в легком шоке, проводили гостью, а Лили принялась жадно читать письмо.
- Мам-пап, - кинулась Лили к ним, как только они вернулись в гостиную, - я ведь поеду туда?
Они переглянулись, и папа произнес:
- Что ж, наверное, нам следует согласиться...
- Ура! – Лили подпрыгнула и тут же понеслась наверх с криком: - Туни!
- Чего ты так кричишь? – старшая сестра недовольно выглянула из своей комнаты.
Петунья часто была чем-нибудь недовольна. Сестры были настолько разными, что посторонний человек никогда бы и не догадался об их родстве. Светловолосая, высокая и худая Петунья, не слишком красивая, всегда страшно серьезная и несколько презрительная, ничем не походила на хорошенькую рыжеволосую Лили, веселую и жизнерадостную, добрую и отзывчивую. Но, несмотря на всю их непохожесть, сестры были очень дружны.
- Туни! Представляешь, я - волшебница! Северус говорил правду! – Лили даже подпрыгивала от восторга.
Однако Петунья была настроена скептически:
- Это что, твоя новая игра?
- Это не игра! – Лили насупилась. – Смотри - меня приглашают в школу волшебников!
Она протянула Петунье письмо. Та, нахмурившись, прочитала его и снисходительно усмехнулась:
- Что за глупый розыгрыш?
- Никакой это не розыгрыш! – Лили в досаде даже притопнула. - Не веришь – спроси у мамы и папы.
- И спрошу! – с этими словами Петунья чинно спустилась вниз.
А Лили, посмотрев ей вслед, вспомнила о своем друге:
- Северус! Надо ему рассказать!
И она помчалась на улицу.
- Лили, ты куда? – услышала она окрик мамы.
- Я недалеко – скоро вернусь!
Еще до того, как она закрыла за собой дверь, до нее долетел недовольный комментарий Петуньи:
- Держу пари, она побежала к своему чокнутому приятелю! Лили нахмурилась. Ох уж эта Петунья – вечно она чем-то недовольна! «Но сегодня я не дам ей испортить мне настроение», - решила Лили и помчалась к тому месту у ручья, где они всегда встречались с Северусом. Жили они в небольшом городке с маленькими, будто игрушечными, домиками, аккуратными двориками и ухоженными газонами. Однако Северус жил в другой части города – в бедном квартале. Лили никогда там не была, но Петунья говорила, что там просто ужасно.
Он уже был в их месте – сидел угрюмый, уставившись в одну точку. Длинные черные волосы наполовину закрывали худое бледное лицо. Лили замерла – похоже, у него опять что-то случилось дома. Его родители постоянно ссорились, и из-за этого Северус большей частью был мрачным и замкнутым. Постояв нерешительно несколько мгновений, она все-таки окликнула друга. Северус резко обернулся и тут же заулыбался:
- Лили! – черные глаза его радостно сверкнули.
- Сев, мне письмо пришло из Хогвартса! Точнее, мне его принесли. А ты получил письмо?
- Угу, и теперь из-за этого отец орет на маму. Говорит, что не пустит меня. Но он не посмеет! А если посмеет, я все равно сбегу и уеду!
- Ой, Сев, мне так жаль...
- Да ладно, - он отмахнулся с деланной небрежностью, - я привык уже.
Лили недоверчиво хмыкнула, но ничего не сказала и села рядом. Она не верила в его показное безразличие, но утешить друга было нечем, кроме как молчаливым сочувствием.
- Дже-ейми! Пора вставать, солнышко! – веселый и ласковый мамин голос пробился сквозь сон вместе с солнечными лучами.
Когда Джеймс был маленьким, он искренне считал, что утром мама приносит солнце с собой. Да и сейчас ему порой казалось, что она сама, словно солнце, разливает вокруг себя ласковый свет. А оттого что, когда она смотрела на сына, ее карие глаза всегда улыбались и сияли, это впечатление только усиливалось.
Джеймс открыл глаза, сладко зевнул и улыбнулся.
- Доброе утро, соня, - мама взъерошила его и без того растрепанные темные волосы. - Вставай скорей: тебя ждет
письмо.
- Письмо?! – Джеймс аж подпрыгнул на кровати. - Из Хогвартса?!
Но мама только загадочно улыбнулась и вышла из комнаты. Солнечные зайчики прыгнули по ее темным волнистым волосам, спускавшимся почти до талии, перепрыгнули на дверь и заскакали по стенам с плакатами любимой квиддичной команды, по потолку со звездным небом, по столу, по кровати и по самому Джеймсу. Он недовольно сощурился и, нацепив очки, отправился умываться.
По лестнице Джеймс не просто сбежал, а буквально скатился, и замер на пороге столовой. Отец читал на диване «Ежедневный пророк», мама накрывала на стол к завтраку. Яркое утреннее солнце заливало столовую и играло яркими красками на розах, которые, как всегда в августе, стояли на столе. Эти розы миссис Поттер выращивала сама и они были предметом ее особой гордости.
Но все внимание Джеймса было приковано к конверту, лежавшему посередине стола. Он медленно приблизился и несколько мгновений смотрел на письмо, не решаясь его взять. Он всегда знал, что получит его, когда ему будет одиннадцать, но где-то в глубине души все-таки опасался – а вдруг не придет? Вдруг его сочтут недостойным? Ведь Хогвартс – одна из лучших школ волшебства. Может, даже и самая лучшая. Но приглашение пришло – вот он белый конверт с надписанным на нем зелеными чернилами адресом и гербом Хогвартса. И теперь душу переполняло радостное возбуждение, а от восторга хотелось кричать и прыгать.
Отец, наблюдавший за ним из-за газеты, добродушно усмехнулся и, поймав веселый взгляд жены, подмигнул ей. Джеймс, наконец, отмер, схватил письмо и принялся жадно его читать.
- Я еду в Хогвартс! – радостно сообщил мальчик, подняв сияющие глаза.
- А мы никогда и не сомневались в тебе, сынок, - отец, встав, потрепал его по плечу. - Садись завтракать, а потом вы с
мамой отправитесь в Косой переулок.
- Здорово! – Джеймс даже подпрыгнул. - А можно мне сову? Родители с улыбкой переглянулись.
- Думаю, что можно, - кивнула мама и, хитро прищурившись, добавила: - Если ты пообещаешь, что не будешь устраивать в школе тот кавардак, какой ты устраиваешь дома.
Джеймс ухмыльнулся. У него и правда чуть ли не с рождения была удивительная способность повсюду устраивать бедлам. И он ведь делал это совершенно не специально, просто почему-то так всегда получалось. Джеймс каждый раз сам искренне удивлялся, что опять влип в очередную историю. А когда мама сокрушенно качала головой и вздыхала: «Ну почему ты всегда ищешь приключения на свою голову?», Джеймс растерянно отвечал: «Это не я их ищу - это они меня ищут». Поначалу мама пыталась с этим бороться, но потом махнула рукой, видимо, решив, что проще смириться с непоседливостью единственного сына.
И сейчас, глядя, как она одновременно весело и обреченно переглянулась с отцом, Джеймс сделал серьезное-серьезное лицо и, театрально прижав правую руку к сердцу, торжественно пообещал:
- Я постараюсь!
Родители почему-то дружно расхохотались, и Джеймс хотел было продемонстрировать, что обижен таким недоверием и несерьезным отношением к его словам, но не выдержал и секунду спустя уже смеялся вместе с ними.
***
Раннее утро в поместье Харт, слышны крики Оливии о том, что маглы, поганые грязнокровки и т.п. мешают ей спать. Но вдруг залетает сова из Хогвартса, и наступает тишина. Через 15 минут уже был слышен хлопок трансгрессии.
Глава Глава 2Оливия Харт расхаживала по Косой Алее с родителями. Она была очень довольна собой и тем, что получила письмо из Хогвартса. Да, она была чистокровной юной волшебницей, но что-то особенно в событиях сегодняшнего дня всё же было.
Когда пришло время покупать палочку Оливия со всех ног побежала к магазину Олливандера, поэтому сначала не заметила, что сбила мальчика. Обернувшись, девочка у видела перед собой отчасти знакомое лицо. Оно было всё в шрамах и царапинах, а из под тяжёлых век на неё смотрели золотые глаза.
-Извини, я тебя не заметила.
-Да ничего страшного, бывает.
-Ты Ремус Люпин, полукровка, да?
-Верно, но откуда ты знаешь?
-Видела тебя, на одном из фамильных деревьев Блэков.
-А, там, что и я есть?
-Да, а также твоя сестра близнец - Лиззи.
-Но кто ты сама?
-Я Оливия Харт, тоже имею родство с Блэками, правда по материнской линии.
-А кто мы друг другу?
-Да хрен его знает, пересекаются наши родственники где-то, за полтора века до нашего рождения.
-Ого, это много.
-Я знаю, но вопрос где твои родители?
-Они расплачиваются за наши с сестрой мантии, а что?
-Моя мама искала их, говорят будет обед у Малфоев. Приглашены все ныне живущие Блэки, то есть около 20 человек.
-И мы тоже приглашены?
-Да, родители в шоке.
-Круто, наверное родители согласятся.
-Надеюсь.
Но тут подошли родители из родители, а также Вальбурга Блэк с сыном. Договорившись о встрече в Малфой Менор, семьи разошлись по своим домам.
Когда наступил вечер, Рем, Лиззи и Лаэл Люпин отправились на место встречи. Там близнецов поджидали Оливия, Регулус и Сириус. Детей сдали на попечение Беллатрисы и Андромеды Блэк. Придя в комнату Сириус и Андромеда сели играть в шахматы, Белла села развлекать Регулуса. Вдруг из-за штор выглянуло личико, это была одиннадцати летняя Роксана Малфой, младшая сестра Люциуса. Рем и Лиззи пытались заговорить с ней, но толка не было. Началась гроза и девочка спряталась обратно за штору. А Оливия не оценив обстановки ушла к взрослым кушать.
Сириус стоял на коленях на небольшом ситцевом диване, обняв руками спинку, и зачарованно смотрел в темное окно. Он караулил высокое кипарисовое дерево, растущее совсем рядом с домом. Над ним уже несколько раз штрихом пролетала молния, но почему-то в само дерево так ни разу и не попала. Сириус был уверен, что если она в него попадет, то дерево непременно загорится, начнется пожар, и наконец-то его пребывание в доме этих скучных Малфоев обретет хоть какой-то смысл.
Мальчик глубоко, прерывисто вздохнул. Ему уже надоело сидеть в одной позе, но он был уверен, что если отвернется хотя бы на секунду, то молния обязательно ударит, и ударит именно в дерево.
А ещё ему нравилось делать вид, что гроза и раскаты грома его нисколечко не пугают. Всякий раз, когда небо над домом с оглушительным треском ломалось на части, Сириус высокомерно хмыкал, вскидывая подбородок, а сам краем глаза следил за тем, как едва заметно отодвигается занавеска, и на него взглядывают испуганные любопытные глаза Рокси.
— Сириус Блэк, твой ход! — сердито сказала кузина Андромеда, бросив в него сбитую фигуру.
Сириус из-за своей невнимательности проигрывал уже третий раз подряд.
— А? ..
Мальчик вздрогнул и повернулся к ней. Штора тут же резко отодвинулась, и девочка, сидящая на подоконнике, испуганно проследила за тем, как Сириус скрылся за спинкой дивана.
— Я только что сбила твою ладью, — сообщила Меда, после чего нагнулась и подняла с пола сбитую фигуру. Та уже восстановилась и попыталась укусить обидчицу за палец, но девушка бросила ее на диван и откинула за спину тяжелую косу. У нее было очень волевое, но не очень привлекательное лицо: крупные, бросающиеся в глаза красные губы, вздернутый нос, круглые щеки и небольшие, но очень умные светло-карие глаза.
— Ходи.
Но тут из дальнего угла послышалось,
— Давай еще одну, Белла! Еще!
Услышав радостный голос Регулуса, Сириус поспешно закрыл уши руками, но все равно напоследок услышал жалобный писк, который издала мышь, слепо мечущаяся по клетке в бессмысленной попытке спастись.
— Сейчас, мой дорогой, — с придыханием промолвила Белла и палочкой выманила зверушку из клетки.
Регулус подобрался на полу возле маленькой самодельной плахи и уперся руками в коленки, жадно глядя, как Беллатриса Блэк, красивая, взрослая кузина за хвост вытаскивает из клетки отчаянно сопротивляющееся животное.
— Сириус, ты будешь ходить или нет? — раздраженно спросила Андромеда, поднимая глаза от доски. Похоже, забава старшей сестры и маленького Регулуса и ей действовала на нервы. Она увидела, что Сириус ее не слышит, в ужасе следя за животным в руках девушки, и обернулась к старшей сестре:
— Белла, может быть, уже хватит?
— Это не бОльшая жестокость, чем твои шахматы, сестра, — проговорила Беллатриса.
— Оглашай приговор, Регулус. Она поцеловала черную, пронзительно попискивающую мышку и прижала маленькое тельце к доске. Звякнул ножик. Мышь, словно почувствовав близость смерти, отчаянно заверещала и забилась в ее руках, но это было бесполезно.
Регулус засмеялся, в то время как Люпины двигались как можно ближе к Меде. Ребята начинали бояться Беллу.
— Обвинение: участие в п'геступных связях с маглами, на'гушение волшебного кодекса о сек'гетности… — заученные слова и смешно и страшно звучали в устах лопоухого восьмилетнего мальчишки. — Наказание, вынесенное судом Ви-зем-ган-мон-та: сме'гтельная казнь!
Нож со стуком опустился на доску, обрывая писк. Сначала повисла жуткая, гнетущая тишина, а потом Регулус вдруг оглушительно захлопал в ладоши и захохотал.
Сириус обернулся, а Лиззи вжалась в Ремуса. Мышка, лежащая в лужице черной крови, казалась игрушечной. Сначала никто не понял, что за маленький мохнатый комочек лежит рядом с ней, а когда поняли, им стало дурно.
— Еще, еще! Давай казним ее за то, что она вышла замуж за г'гязнок'говку!
Сириус, не глядя, сделал ход.
На черную клетку упала слеза, и мальчик тут же смазал ее пальцем, несолидно шмыгнув носом, после чего сердито утер нос рукавом белой рубашки и отвернулся.
Андромеда, увидев это, решительно встала на ноги и подошла к Беллатрисе.
— Белла, ты не слышала меня? Я же попросила: хватит! — её голос звонко ударился о стены комнаты.
За окном пророкотал гром.
Беллатриса запрокинула голову, оглядев грозно нависшую над ней фигуру младшей сестры, и медленно поднялась с пола.
— В чем дело, Меда? — старшая Блэк тряхнула головой, и кудри, похожие на гадюк, рассыпались по ее полным белым плечам и высокой груди. Регулус испуганно поднялся на ноги, прижавшись к ее юбке. Белла положила когтистую руку на его взъерошенную голову. — Мы играем. Ты мешаешь нам.
— Ты пугаешь их! — воскликнула девушка, указывая куда-то себе за спину.
— Кого я пугаю? — Белла чуть склонилась набок и увидела ребят, уже готовых броситься Андромеде на выручку.
— Этих щенков? Неужели в нашей семье водятся такие трусы?
Сириус взвился с дивана, словно это слово его ужалило. Звякнул ножик, подхватываемый с пола.
— Сириус! — Андромеда бросилась к нему и схватила за плечо. Тяжело дыша, мальчик быстро взглянул на нее, поколебался и с силой вонзил оружие в половицы, напоследок отломав у него ручку и отшвырнув куда-то в угол. Регулус с воплем кинулся на брата за то, что тот сломал его любимое оружие, но Сириус легонько толкнул его, и тот с грохотом повалился на пол. Тощие ноги в коротких серых шортиках и тяжелых ботинках мелькнули в воздухе.
Белла захохотала низким грудным смехом и наклонилась к Сириусу, отчего в глубоком вырезе показалось вульгарное тело.
— Мерлин, да это не щенок, а настоящий волчонок! — она больно стиснула его лицо рукой, впиваясь ногтями в кожу и сжимая его губы в трубочку. Сириус дернулся, ударяя ее по руке. Он не любил, когда к нему прикасались. Особенно женщины, похожие на его мать.
— Всегда любила волчат… — Белла вздохнула, выпрямляясь и задумчиво поглаживая по голове зареванного Регулуса, который уже поднялся на ноги и снова прижался к ней, с ненавистью глядя на старшего брата. — Особенно люблю выпускать из них кишки, — она вдруг резко выхватила палочку, и Сириус невольно отшатнулся, вызвав у ведьмы довольный хохот.
— Белла, прекрати, или я скажу маме! — не выдержала Меда.
Внезапно над домом снова прокатился гром, и все, кто был в комнате, услышали испуганный, тихий вскрик, донесшийся со стороны мягкого, убранного подушками и занавесками подоконника. Белла среагировала на этот звук, как охотничья собака на треск кустов, и прежде чем кто-нибудь успел пошевелиться или сказать хоть слово, она уже подлетела к окну и схватилась за ткань.
— Вот кто у нас боится! — крикнула она, резко распахивая шторы.
Девочка тоненько пискнула и соскочила с подоконника под торжествующий хохот ведьмы.
Она была довольно маленькой, а рядом с Беллой и вовсе казалась высокой куколкой. Сходство лишь усиливалось ее опрятным темно-синим платьицем, белыми колготками и белоснежными, точь-в-точь как у матери, волосами, собранными в растрепавшуюся «мальвину». Несколько прядок, похожих на завитки крема, выбились из прически и образовали вокруг головы пушистое облачко. Чёрные глаза выделялись на белом личике, как две капли черной краски.
— Так, значит, ты боишься грома, маленькая Роксана? — спросила Беллатриса, подступая к ней все ближе и ближе. — Боишься, что гроза убьет тебя, Рокси-докси?
— Беллатриса, не надо! — строго сказала Андромеда и попыталась схватить сестру за руку, но та не далась, сверкнув на нее страшными черными глазами.
— Не суйся, Меда! Будешь командовать в Слизерине, а ко мне не лезь! — прорычала она, взмахивая перед носом сестры палочкой.
По окрестностям снова прокатился гром, и дети невольно вздрогнули. Ожесточенные лица сестер на секунду озарила молния.
Белла резко наклонилась к перепуганной девочке и доверительно прошептала:
— А ты знаешь, почему бьют молнии? Знаешь?
Ребенок поддался на нежный тон и покачал головой.
— Они освещают путь Демону, который охотится в темноте за непослушными детьми… — Роксана побледнела и, машинально, вместе с Беллатрисой выглянула в окно. Небо совсем почернело, наполнившись благодатной летней влагой, и выглядело так, будто в нем действительно сидели демоны.
— Всякий раз, когда бьет молния, где-то умирает непослушный ребенок. — Беллатриса, вальяжно покачиваясь, прошлась по комнате и подняла с пола клетку с мышами. Роксана следила за ней большими испуганными глазами. — Ты считала, сколько раз сегодня вспыхивали молнии?
Девочка покачала головой, отступая. Черные, жалкие, как у шиншиллы, глаза заблестели от слез, покрасневшие губы отлепились одна от другой, но девочка не заплакала. Беллатриса встряхнула клеткой, отчего мыши ударились о прутья и заверещали так, что Роксана зажмурилась, вжавшись спиной в стену.
— Десять! — прорычала Беллатриса, страшно выпучив глаза. — И все они здесь! Умирая, непослушные дети превращаются в мышей! — важным голосом сообщила она и добавила прежним, устрашающим: — И все попадают ко мне! На твоем месте я бы не стала сегодня тушить свет в своей спальне, Рокси-докси!
Неожиданно раздался разъяренный крик, и Сириус вцепился в клетку со зверьками. Ему уже давно хотелось вырвать бедняг из лап этой чокнутой.
— Что ты делаешь?! — Беллатриса рванула клетку на себя, но Сириус не отцепился, налетев на нее и вцепившись на сей раз в ее руку, стараясь оторвать пальцы девушки от клетки.
— Пусти их, пусти!
— Ах ты маленькая дрянь!
— Отпусти!
— Сириус!
Сверкнула яркая вспышка, и на руке у мальчика появился глубокий порез. Кровь пролилась на пол, а Люпины ещё сильнее вжались друг в друга.
— Белла, что ты делаешь?! — закричала Меда, бросаясь к брату, но тут дверь, ведущая в комнату, отворилась, и все замерли, повернувшись к ней.
— Что здесь происходит? — строго спросил Люциус, входя в детскую и захлопывая за собой дверь. Серые глаза остановились на Беллатрисе, и она по-детски спрятала палочку за спину. — Почему такой шум?
С пронзительным криком «Люциус!» маленькая девочка вдруг сорвалась с места и, прежде чем кто-либо успел ее удержать, стрелой пролетела через комнату и бросилась брату на руки.
Люциус подхватил ее, но тут же вернул на ноги.
— Роксана, что за поведение… — едва слышно пробормотал он, одергивая на ней платьице. Оказавшись на ногах, Роксана испуганно вцепилась в него и спрятала лицо в его мантии.
— Что с тобой такое? — обеспокоенно спросил Люциус. Девочка не отвечала, тараща на Беллатрису большие черные глаза.
— Что ты опять сделала, Белла? — совсем другим голосом спросил парень. Серые глаза остро сверкнули — прямо как две льдинки. Ведьма демонстративно разжала руки в стороны и бросила клетку с животными на пол. Мыши запищали от боли.
— Тебе велели просто трансфигурировать их во что-нибудь, чтобы повеселить детей!
Роксана выглянула из складок мантии. Лицо ее было сухо, но глаза горели нечеловеческим страхом. Похоже, страшные сказки Беллатрисы были чем-то вроде постоянной процедуры в последнее время.
— Сколько раз я просил тебя не пугать ее!
— Тебе стоит заняться своей сестрой, Люциус! — подойдя к нему, Белла провела волшебной палочкой по расшитой серебром мантии, повторяя замысловатый узор на его груди. Роксана немедленно спряталась при ее приближении. — Разве моя вина, что она боится всего на свете?
Белый как полотно Регулус потирал ушибленную руку, которая на самом деле уже давно перестала болеть, и нервно топтался в одиночестве, явно не зная, к кому ему сейчас приткнуться, и кто прав. Андромеда присела на корточки рядом с тяжело дышащим Сириусом, носовым платком стирая с его руки кровь. Ремус и Элизабет уже не сидели как вкопанные, а помогали ей.
Малфой хмыкнул, снова переведя взгляд на будущую родственницу.
— На ее месте я бы тоже испугался. Провести с тобой всего пять минут в одной комнате — это уже испытание не для малодушных, Белла.
— Девочке нельзя быть такой трусихой. — Беллатриса посмотрела ему в глаза, голос ее пролился, как мед. — Если все Малфои такие трусы, то разве они заслуживают внимания, Люциус? — она выдержала короткую паузу. — Чьего бы то ни было?
Глаза юноши недобро потемнели.
— Она боится грома и молнии, какая же волшебница из нее получится? — продолжала Белла, питаясь его гневом. — Как же ославится благородное семейство Малфоев, когда выяснится, что их дочь боится собственной тени?
Девочка, до этой секунды испуганно жавшаяся к брату, вдруг с силой дернула его за мантию и закричала:
— Я ничего не боюсь, понятно тебе, змея?!
Белла засмеялась.
— Роксана! — возмутился Люциус.
Словно в насмешку над словами девочки, над домом по тучам снова прокатился исполинский сухой горох, и она, не выдержав, расплакалась. Белла зафыркала.
— Не боюсь, не боюсь, не боюсь! — крикнула ей в лицо маленькая Роксана, оттолкнула Люциуса и, прежде чем кто-нибудь успел сказать хоть слово, выбежала в дверь, ведущую на улицу.
— Роксана! — закричал ей вслед Люциус, но его голос ударился о стекло захлопнувшейся двери. Он инстинктивно шагнул следом. Лиззи не выдержала и рассказала всё родителям. Беллу выгнали, а Роксану успокоили. После Сириусу убрали огромную рваную рану на пол руки, а Харты и Люпины разошлись по домам.
Глава 3С того случая в поместье Малфоев прошло несколько дней, и сейчас первого сентября все дети волшебников ехали на вокзал Кинг-Кросс. Получив от матери последние наставления, Сириус, наконец, распрощался с «любимой» семьёй и двинулся к поезду. Однако до вагона он не дошел, заметив, как лохматый паренек прощается с родителями.?Сириусу показалось, что где-то он эту женщину видел или она кого-то напоминала...
- Ну, до встречи, Джеймс, - отец потрепал сына по плечу. - Учись хорошо.
- Пока, Джейми, - мать чуть ли не со слезами обняла мальчика. - Будь умницей.
- Ну ладно тебе, мам, - мальчишка сильно смущался от такого проявления чувств.
Сириус вздохнул: его самого мать никогда так не обнимала. Бывают же на свете нормальные семьи! От тоски и зависти родилось глупое желание подразнить мальчишку, и, как только тот отдалился от родителей, Сириус язвительно протянул:
- Как же ты будешь без мамочки, Джейми?
Тот резко обернулся и процедил:
- Еще раз назовешь меня так, получишь в нос!
- Попробуй! – Сириус сверкнул глазами. Не долго думая, Джеймс с размаху врезал ему в нос. То есть он целился в нос, но Сириус успел отклониться, и удар пришелся по скуле. Тряхнув головой, он в свою очередь кинулся на Джеймса. Некоторое время они увлеченно мутузили друг друга, пока неподалеку не раздался мерзкий голос:
- Фи! Деретесь как маглы!
Мальчишки тут же перестали драться и уставились на стоявшего рядом парня, с виду третьекурсника, уже переодевшегося в школьную мантию с гербом Слизерина. Он презрительно усмехнулся и добавил:
- Хотя, может, вы и есть маглы? Точнее грязнокровки... Мальчики переглянулись и дружно бросились на нахального слизеринца. Тот, видимо, не ожидал такой реакции и не успел достать палочку, а, может, просто побоялся нарушить закон. Во всяком случае, отбивался он от нахальных первышей вручную - тем самым магловским способом, который только что критиковал.
- Что здесь происходит?!
На них гневно смотрела высокая брюнетка со значком старосты школы.
- Он обозвал нас грязнокровками! - хором произнесли Джеймс и Сириус.
Девушка, нахмурившись, грозно глянула на третьекурсника.
- Минус десять баллов со Слизерина! - отчеканила она и уже спокойнее добавила: - А вы в следующий раз обращайтесь к старостам вместо того, чтобы устраивать драки. Марш все в поезд!
Слизеринец зло глянул на нее, но повиновался. Сириус с Джеймсом тоже забрались в поезд под присмотром все еще рассерженной старосты. Некоторое время они молча шли по коридору.
- Слушай, а здорово ты его! – вдруг улыбнулся Джеймс. Сириус хмыкнул:
- Да и ты был неплох. Он ведь и не думал, что мы ответим. Будет в следующий раз знать, как бросаться грязными ругательствами!
Мальчишки обменялись довольными и понимающими взглядами.
- Ну что, познакомимся заново? – Джеймс протянул руку. - Джеймс.
- Сириус, - Сириус пожал ему ладонь и порадовался, что Джеймс не стал называть свою фамилию, что избавляло его самого от необходимости это делать. Блэк - фамилия известная, и отношение в обществе к их семье не самое доброжелательное.
- Пошли поищем свободное купе.
Довольно скоро такое купе нашлось – там никого не было кроме девочки в джинсах и светло-зеленой футболке, очень выгодно сочетавшейся с рыжими волосами и зелеными глазами. Она неподвижно замерла у окна, не замечая ничего вокруг.
- Привет! – радостно поздоровался Сириус.
- Привет, - еле слышно ответила она, даже не повернувшись. Мальчики переглянулись и пожали плечами: если она не хочет общаться, они не собираются навязываться. Вскоре они уже болтали как старые знакомые. Началось их первое путешествие в Хогвартс.
Но они не долго оставались одни, к ним в купе подошёл мальчик. У него были сальные волосы, крючковатый нос и бледная кожа.
-Привет, Сев.
-О, привет, Лили.
Джейс и Сириус отвлеклись от своего разговора, и решили спросить.
-А кто на какой факультет хочет?
-Я на Гриффиндор- смело сказал Джеймс.
-А я на Слизерин
-На Слизерин?!?! - хором спросили мальчики.
-Да, а что здесь такого?
-Да ни один нормальный человек самостоятельно не попросится на Слизерин.
-Моя мама училась на нём и сказала, что это самый лучший факультет Хогвартса.
-Это не оправдание. Вся моя семья училась там, но я хочу куда угодно только не в Слизерин!
-У тебя вся семья училась на Слизерина? - ошарашено спросил Джеймс - А я думал ты нормальный.
-Я и есть нормальный, просто я Блэк!
-А ну тогда извини.
-Извинения приняты, но давай пойдём в другое купе, потому что мне неприятно сидеть рядом с этим Нюнчиком.
И они вышли из купе. Заметив относительно свободное купе, парни заглянули туда:
- Можно?
Сидящий у окна мальчик, на плече которого мирно дремала девушка с болезненного вида лицом. Другой пассажир, девочка с кроткими, стриженными под каре, чёрными волосами, острым приподнятым носом и карими глазами,только бросила на них высокомерный взгляд. Сириус потянул за собой друга и решительно представился:
- Я – Сириус, а это – Джеймс.
- Ремус, а это моя сестра Лиззи - сказал парень.
- Оливия- представилась девушка - хотя ты Блэк и так меня знаешь.
-Да я вас всех здесь знаю.
-Откуда? - спросил Джеймс
-Это долгая история - в унисон сказали ребята.
Поттер еще пару раз пытался завязать беседу, но она как- то не клеилась. Ремус больше интересовался своей сестрой, чем соседями по купе - отвечал, только если к нему обращались напрямую, да и то односложно. А Оливия ужасно высокомерила. Так и прошла дорога да Хогвартса.
Глава 4Когда первокурсники попали в огромный зал, на потолке которого сияли звезды, притихли все. Даже неугомонный Поттер. А Сириус нервничал все больше: на Слизерин жутко не хотелось.
- Господи Боже мой, жуть какая! – не удержался Джеймс. - Сделай лицо попроще, а то рядом с тобой стоять страшно!
Сириус сэсверкнул на него глазами, но в следующую секунду весело фыркнул, ясно представив себя со стороны. Джеймс одобрительно поднял большой палец.
- Блэк, Сириус, - объявила профессор МакГонагалл.
Она встретила их на входе в замок и проводила в Большой зал. А теперь по алфавиту вызывала первокурсников для распределения и надевала на них Годрикову Шляпу.
Сириус глубоко вздохнул и направился к табуретке. Как только Шляпа оказалась на его голове, он услышал тихий голос:
- А, еще один Блэк... - но неожиданно Шляпа спросила: - И куда же ты хочешь?
Сириус удивленно моргнул и тут же выпалил:
- Куда угодно, только не в Слизерин!
Шляпа хмыкнула:
- Хочешь пойти наперекор семье? Что ж, храбрость достойная, чтобы отправить тебя в... ГРИФФИНДОР!
В зале разом воцарилась мертвая тишина. Сириус снял Шляпу и огляделся. Все, абсолютно все в шоке смотрели на него. Даже преподаватели. У Слизеринцев же были такие лица, словно они не верили своим ушам. Одна только Андромеда – любимая кузина – подмигнула ему и одобрительно подняла большой палец, да в толпе ожидающих распределения первокурсников Джеймс потряс над головой сцепленными руками: мол, так держать! Сириус едва заметно улыбнулся.
От стола Гриффиндора раздалось несколько неуверенных хлопков, и мальчик направился к нему под пораженный шепот со всех сторон:
- Блэк в Гриффиндоре?!
- С ума сойти!
- Невероятно!
- Разбудите меня!
Сириус вскинул голову и гордо прошествовал под красно- золотые знамена, делая вид, что все это его совершенно не касается. Но и за столом Гриффиндора легче не стало. Сокурсники пялились на него как на восьмое чудо света, что невероятно раздражало, и, в конце концов, Сириус не выдержал и рявкнул:
- Чего уставились?!
Все как по команде сделали вид, что заняты своими делами.
На остальное распределение, кажется, уже никто не обращал внимания – переваривали новость о сенсационном распределении Блэка на Гриффиндор. «Да уж, не успел приехать в школу и уже знаменитость, - усмехнулся Сириус, и тут же в голову пришла другая мысль: - Мать меня убьет! На кусочки порежет!» Ладно бы он еще поступил в Равенкло – такое, хоть и редко, но случалось. Но Гриффиндор! Конец света.
- Молодец! – словно ниоткуда появившийся рядом Джеймс хлопнул его по плечу.
Погруженный в свои мысли, Сириус дернулся от неожиданности.
- Блин, Поттер! Так и заикой можно сделать!
- А чего ты такой мрачный сидишь? Ты же не хотел в Слизерин – вот твое желание и исполнилось. Радуйся! Сириус усмехнулся:
- Да я-то радуюсь, только домой мне теперь лучше не возвращаться – убьют.
Джеймс недоуменно нахмурился:
- А ты-то тут причем? Все претензии к Шляпе.
- Ну да. Ты это моей матери объясни.
Но тут Джеймс перевёл тему.
-О, знакомые люди
Сириус оглянулся, и услышал:
-Люпин, Элизабет и Ремус
Ребята не уверенно вышли и Рем уступил сестре место на табуретке. Девочка одела шляпу и весь зал услышал.
-Хм, я вижу хитрость, могущество, ум и отвагу, но в тоже время жажду, жажду крови. Ты можешь стать отличной ученицей Слизерина.
-Нет! - прокричала Лиззи на весь зал
-Нет, а куда же ты хочешь?
-Я хочу на Гриффиндор, отец говорит, что нет в мире лучшего факультета. И я согласна с ним. Пуффендуй скучный, Когтевран высокомерный, а в Слизерине любят только чистокровных и богатых.
-Ну тогда, ГРИФФИНДОР! И брата возьми с собой.
Зал зазвенел аплодисментами. Ремус и Лиззи сели за стол.
-Харт, Оливия!
Все затихли. Девочка подошла к табуретке. Но не успев даже надеть шляпу услышала:
-СЛИЗЕРИН!!!!
Ливи заулыбалась и прошла к столу. Все слизеринцы были рады заполучить новую чистокровную волшебницу из древнего рода. Но веселье длилось не долго. Всё закончилось, когда профессор Макгонагалл сказала:
-Лоран, Полли
К табуретке подошла милая девушка метаморф. Она села и спокойно одела шляпу.
-ГРИФФИНДОР!!!!
Счастливая Полли отправилась за стол.
Дальнейшее распределение ребят уже не интересовало, они очень хотели познакомиться с метаморфиней. Джеймс и Сириус выпендривались и рассказывали всякие небылицы, но никто не заметил как Рем смотрел на девочку.
Вскоре Дамблдор объявил пир и все начали есть. Было весело, шумно и даже отчасти уютно, Когда всё закончилось старосты выловили первокурсников, а первый день в Хогвартсе подошёл к концу.
