Теорема не требующая доказательств

Маленький пролог

Меня зовут Марина Дмитриевна Окольская и я чудовищно опаздываю на работу. В одной руке у меня чашка кофе, а другой я трясу сына Илью, который оканчивает первый курс Медицинского университета. Иногда я очень жалею, что живу отдельно от родителей: сейчас бы хлопнула дверью и оставила их поднимать единственного и неповторимого внука.

Когда сын Илья, наконец, соизволил открыть глаза, он сказал, что завтрак ему не нужен, а вот хорошо бы я погладила ему белую рубашку. На мой законный вопрос, отчего бы не попросить об этом вчера, молча пожал плечами и пошёл умываться. Оставив где-то свой недопитый кофе, наработанным годами движениями одной рукой разложила гладильную доску, а второй включила утюг, и в очередной раз подумала: отчего от мерзавца-отца нужно брать вот именно такие черты, а не то лучшее, что было в нём? Потратив ровно три минуты на глажку (интересно, нет ли чемпионата скоростной глажки рубашек? Я бы там что-то да выиграла!), повесила рубашку на плечики. Крикнув из коридора: «Я ушла», быстро нырнула в свою проверенную, хоть и не молодую подругу, Вольво шестёрку.

Единственное, что сегодня утром радовало — не зима! Не надо чиститься и греться. До работы было ехать близко, специально выбирала такую, чтобы ближе к дому и сыну, а не то, что хотелось. Но жизнь очень редко поворачивается к тебе лицом, в основном ж@@@й, а потому ты жертвуешь своими желаниями, чтобы близким людям было от этого легче. Я опустила стекло, закурила, так как дома не успела, а на работе нельзя. Выбрала диск с ирландскими застольными песнями, которые очень бодрят с утра, и нажала на газ. Выехав с нашей небольшой улицы на соседний проспект, встала в хвост пробки, ехидно радуясь внутри, что мне нужно проехать всего до второго светофора, а не в центр. Когда на первом перекрёстке загорелся зелёный, и я поехала вперёд, неожиданно слева сначала потемнело, потом раздался звук удара, а затем противный скрежет металла, как если бы сразу несколько десятков банок из-под газировки кто-то могучий сжал в своей руке. В голове успели сразу пронестись две мысли: «подушки не сработали, обманули с@@и» и «Илюшу жалко, как он без меня»…

Глава 1. О, сколько нам открытий чудных...

«Интересно, много ли у меня переломов» — было первой мыслью, когда мозг осознал себя активным. Открыв глаза, я собралась попросить позвать ко мне врача и осеклась… Место, в котором я находилась, никак не могло быть больницей. Это была спальня в ретро стиле: кровать с пологом, у стены красивый туалетный столик, с гнутыми ножками. Над ним большое зеркало в бронзовой раме. Стены светлые, с каким-то мелким рисунком и кабы они не были обиты ситцем, на обои не похоже.

Поскольку у меня ничего не болело, рискнула поднять руки. Они легко поднялись и оказались гораздо более ухожены и красивы, чем мои. Эти длинные музыкальные пальцы… Когда меня учили музыке (а девочек из приличных семей, как говаривал мой дед, обязательно следует учить музыке, языкам и танцам) я просто мечтала о таких руках. Своей рукой я могла «взять» октаву, но не за счёт пальцев, а потому, что мне от рабоче-крестьянского отца досталась широкая лапа, которую бы пришлось затягивать в перчатки, если бы я собиралась на балы, как однажды сказала старшая сестра моего дедушки.

Но что-то я отвлеклась. Итак — руки очевидно не мои! Меня сшили по кускам ученики профессора Доуэля??? Нет, ну да не может такого быть. Нужно просто осмотреть себя дальше. Откинув одеяло, я опустила глаза и обнаружила «падение» размера груди, и это тоже плюс. У нас фамильной чертой были слишком большие… преимущества, а третий размер, который я вижу, это прелестно. И вообще, почему я разглядываю себя кусками? Надо просто встать и подойти к зеркалу. Встать, подойти и… не заорать:

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

Так, что там я помню… Если функция определена в некоторой окрестности точки c, принимает в этой точке наибольшее или наименьшее значение и имеет в ней конечную или определённого знака бесконечную производную, то эта производная равна нулю.

Так, мозг мой — а кто эта тётка в зеркале? Мой мозг кому-то пересадили. Вспомнить, вспомнить, читала ли я что-то об этом… Вроде бы, нет. Тогда что? Реинкарнация? Но тогда я разве не должна родиться заново? Почему я внутри кого-то? Или это она вокруг меня? А есть ли у этого тела собственное сознание? А память? А где я вообще? Подойдя к окну, я увидела ухоженный сад, с небольшим милым фонтанчиком. Вернувшись к зеркалу, я решила изучить содержимое туалетного столика и первое, что мне бросилось в глаза — волшебная палочка, где-то дюймов 10,5-11 из тёмного дерева, с красивой резной рукояткой. Что я подумала? Дюймов? Какие к черту дюймы? Что вообще происходит!!!

Снова посмотрев внимательно в зеркало, я поняла, что я себе не знакома. Если рассуждать логически, наличие волшебной палочки в спальне возможно в нескольких случаях:
— я косплеер, по выходным наряжаюсь в Беллатрису и развлекаюсь на тематических вечеринках;
— я просто фанат ГП и у меня под кроватью есть сувенирный сундучок с билетом на Хогвартс-экспресс, картой Мародёров и гриффиндорским шарфом;
— у меня есть дети, фанаты ГП и я вчера забрала у них палочку;
— я чёртов попаданец в неизвестно кого и палочка настоящая.

Начнём с опровержения последнего, как самого простого. С чего там начинается магия?

— Люмос! Твою ж мать!!!

Проверять остальные утверждения не требуется, палочка настоящая, как и огонёк на ней. Так, спокойствие только спокойствие, как говорил незабвенный Карлсон. Нужно установить мою личность и текущее время. Начнём осмотр помещений.

В доме более-менее жилой оказались только спальня, где я себя обнаружила, да кухня. В остальных комнатах мебель была закрыта чехлами, и в одной из них стоял чемодан. Видимо, мой. Сдёрнув чехол с большого, и, вероятно, дорогого, обитого толстым гобеленовым атласом, какой я видела только на мебели в музеях, дивана я стала извлекать из чемодана вещи. Судя по их ассортименту, либо я двойной агент, либо веду двойную жизнь из каких-то личных соображений. В чемодане обнаружилось два набора одежды. Один я условно назвала «синий чулок», а второй — «аппетитная штучка». Если в первом были боты без каблука и на шнурках, то во втором — лаковые туфли на шпильках. И остальное примерно так же. Никаких документов в чемодане не оказалось, зато в прихожей был обнаружен большой кожаный портфель, зонтик, плащ фасона, как у моей бабушки, когда она была молодой, и калоши. Взяв портфель, я снова отправилась в комнату, где разбирала чемодан и теперь освободила от чехлов круглый стол и что-то среднее между стулом и креслом. Вытряхнув всё содержимое портфеля на стол, а это оказались в основном папки с бумагами и какие-то свитки, я углубилась в их изучение.

Первая же папка порадовала дипломом с отличием математической магистратуры Гарварда, ну, это не страшно с моим ВМиК МГУ, а вот имя в дипломе, наконец, хоть что-то прояснило: я — Септима Вектор. Вот кто так её, бедолагу, назвал? Почему не Биссектриса Тангенс? Или Синусоида Эллипс? Или вообще Котангенс Дифференциал. Очень так всё математично! Диплом маггловский и американский. А как же магия? Одним из свитков оказался дипломом об окончании Ильвермони со сданными десятью ТРИТОН на «превосходно». Следующие два свитка порадовали тем, что я защитилась как подмастерье в арифмантике, и через год сразу мастерство. Теперь понятно, что за странное колечко с цифрами у меня на пальце правой руки. Остальные бумаги были какими-то работами по математике и, видимо, арифмантике. Из общей массы выделялось два больших конверта — один уже распечатанный, а второй нет.

Первый оказался ни чем иным, как приглашением на собеседование в Хогвартс для соискания должности профессора арифмантики с подписью АПБВ Дамблдора. Дата встречи: 20 июня 1990 года.

Второе, не вскрытое письмо, было очень объёмным. Писал мне отец, который почему-то называл меня Майя и очень надеялся, что наш план удался. И что он советует мне, пока я не решу выйти замуж, придерживаться легенды Септимы Вектор. К письму прилагалось свидетельство о рождении Майи Альбионы Блэк, дочери Мариуса Блэка и Адельгейде Гамп, два ключа от сейфов в Гринготтсе и папка с документами на собственность в маггловском мире: дом в Лондоне, коттедж в Бате, квартира в Париже и коттедж на острове Корфу. А также не именные акции крупных банков и компаний на сумму порядка двенадцати миллионов фунтов. Не поняла: отец что умер? Почему мне перешло всё это имущество? Уронив голову на руки, я простонала: «Хоть кто-нибудь был бы, у кого можно было хоть что-то узнать!»

— Хозяйка звала Тирли? — спросила не такая уж и страшная домовушка, появившаяся с хлопком в комнате.

— Звала! Мне очень нужна помощь!

— Привет, Тирли! Я не знаю, что вчера произошло, но я частично потеряла память. Ты не в курсе, что случилось?

— О! Бедная хозяюшка! Всё-таки проклятие сработало!

— Какое проклятие, Тирли! Я же не помню!

— Один волшебник проклял Род Блэк, все наследники должны были умереть молодыми. Вы вчера, когда пришли, сразу попросили спальню подготовить, сказали, что резко плохо себя почувствовали. Тирли хотела дать вам безоар на всякий случай, но вы уже спали.

— Почему безоар? Похоже, было, что меня отравили?

— Аура была грязная и запах похожий на цикуту.

— Ясно, что ничего не понятно. Хорошо, предположим меня кто-то где-то отравил. Получается — я умерла?

— Не думаю, у вас хорошая чистая аура, органы тоже, вроде бы, все хорошо работают. Хозяйка, знала, что умирает и провела один обряд, который должен был вас спасти в случае смертельной опасности. Вот, наверное, он и сработал.

— А почему я стала Септимой Вектор?

— Хозяин Мариус скрыл ото всех его брак с хозяйкой. Он же был сквиб. А сквиб, особенно Блэк — это не простая ноша в магическом мире. Ему было не сложно скрывать супругу и дочь — в основном все свои дела хозяин вёл в маггловском мире. Дом ваш в Лондоне — магический, но стоит в маггловском квартале. Там вы и жили, пока не пришла пора идти в школу.

— И? Как я попала в Ильвермони?

— О, совсем просто! Вы шутили с отцом — он должен был придумать имя, а вы фамилию. А вы оба были математики, вот так и получилась Септима Вектор. А с Ильвермони просто — послали документы, как магглорождённая волшебница, и вас приняли. Многие бы там учились, но дорого для иностранцев, потому все идут в Хогвартс.

— Когда умер отец?

— Почти год назад, вы приезжали на его похороны. Но вопрос с наследством оказался не завершён, так как хозяин назначил оглашение завещания через год после его смерти. А всё маггловское имущество он переписал на вас ещё пять лет назад. Говорил, что у магглов очень сложно решаются наследственные дела, чтобы после его смерти у вас не было проблем.

— На какую дату назначено оглашение?

— На 10 июня 1990 года.

— А какое сегодня число,

— 9 июня 1990 года.

— То есть завтра? И где оно будет?

— Оно будет в Гринготтсе, но вам туда идти нельзя.

— Это ещё почему?

— Потому, что вы сейчас не Майя Альциона¹ Блэк, а Септима Вектор и про вас никто не знает.

— Не хочу тебя разочаровывать, но, скорее всего, кто-то знает. Кто-то же вчера меня отравил?

— Тирли не подумала, простите глупую Тирли.

— Как зовут поверенного отца в Гринготтсе?

— Уважаемый Мирагор. Когда вы хотите его навестить?

— Сегодня, только приведу себя в порядок и схожу с ним поговорить. Сделай-ка мне ванну.

Отсутствие многих привычных мне вещей с лихвой компенсировала банщик-массажист-парикмахер-стилист Тирли. После ванной оказалось, что у меня очень хорошие чёрные волосы, которые до того были заплетены в косу, вот и не бросились в глаза мне при разглядывании собственного отражения. Брови густые, с выразительным изгибом, могу одну приподнять, но только левую. Интересно — это я специально тренировалась или это врождённое? В банк было решено идти «аппетитной штучкой». На улице было солнце с облачками и градусов 16-17 тепла. Я надела тёмно-синий брючный костюм, с коротким жакетом на одну пуговицу. Сначала хотела надеть под жакет блузку, но увидела корсет такого же цвета, как костюм, с кружевной отделкой лифа и передней шнуровкой и передумала. Брюки сидели на попе как влитые. Корсет приподнял и без того крепкую грудь так, что в вырезе жакета было видно немного кружева и начало груди. Чтобы взгляд смотрящего точно фокусировался там, где надо, на шею я повесила сапфировый кулон, который аккурат примостился в нужной выемке. Попросила Тирли собрать мои волосы в высокий хвост и слегка подкрутить концы. Шпильки надевать не стала, выбрала каблук высокий, но потолще. Сверху на плечи накинула мантию интересного фасона — что-то среднее между пелериной и мужским плащом-накидкой — она крепилась специальными фибулами на плечах, оставляя фронт практически открытым, длинною не доходя до колен. Критически оглядев себя в зеркало, подумала о косметике.

— Тирли, скажи — маги пользуются макияжем?

— А что это — «макияжем»?

— Я бы хотела сделать ресницы чуть длиннее и толще, а губы более насыщенными. Магглы для этого имеют разные вещи, которые называют косметикой.

— Магам этого не нужно. Смотрите в зеркало и скажите Тирли, когда хватит.

Скажу я вам, никакое норковое наращивание не даст вам такие ресницы. Так ими и хочется хлопать и хлопать. Надо будет опробовать на ком-нибудь! Губы стали чуть более яркими и насыщенными. Всё это в целом сделало из меня реальную «аппетитную штучку» — я б себя хлопнула по попе, если б была мужиком!

— Тирли, я сама сейчас побаиваюсь аппарировать, потом потренируюсь. Отнеси меня поближе к банку.

Домовушка сунула мне в руку свою сухую и прохладную лапку, и мир схлопнулся, чтобы снова раскрыться в другом месте. Я стояла в маленьком тупичке переулка отходившего от Диагон Аллеи — мечты каждого поттерианца.

— Стань невидимой и будь рядом — мало ли что мне может тут угрожать. Если я скажу «опасность» — сразу аппарируй нас домой. Кстати, а где мы сегодня были?

— Дом хозяина Мариуса в Бате.

— Ну, с бо… или как тут? Ну, с Мерлином? Надо этот раздел изучить повнимательнее!

Зайдя со светлой улицы в темноту, я слегка потеряла ориентацию в пространстве. Попыталась с этим справиться, закрыв на минуту глаза, снова открыв их, сделала шаг вперёд и случайно наткнулась на выходящего из банка мужчину. У него в руках была какая-то папка с документами, которые он успешно уронил и документы рассыпались по полу.

— О, простите меня! Я сейчас всё подниму! — сказала я, присев около рассыпавшихся бумаг, и прошептала: «Тирли, помоги!»

Все документы разом вспорхнули над полом, и один за другим прилетели ко мне в руки, сложившись в аккуратную стопочку. Я поднялась и протянула их мужчине лет тридцати, ростом выше ста восьмидесяти, с чёрными волосами и глазами. «Ну нет, этого не может быть. Прямо вот так взять и в первый же день напороться на Северуса Снейпа. Это же не он?» — подумала я, всё ещё сжимая его документы в своих руках, из которых он пытался их выдернуть. «Не стану с ним знакомиться, мне это не нужно. Влюблюсь себе на голову, а он по Лили сохнет, да и проживет не долго», — все эти мысли разом промелькнули у меня в голове, а в ушах прозвучало:

— Мисс, вы хорошо себя чувствуете? Если да — то могли бы вы отдать мне мои документы?

Я посмотрела на свои руки и сразу же испуганно их разжала и отдёрнула.

— Мисс, всё-таки — вы хорошо себя чувствуете? Не нужно ли вас куда-нибудь проводить? — спрашивал мужчина, о котором мечтают миллионы его книжных фанаток.

— О нет, спасибо! По-моему, со мной всё неплохо и, кажется, я уже пришла туда, куда шла, — ответила я, — извините ещё раз, что натолкнулась на вас и уронила ваши документы.

— Не стоит беспокойства, — сказал он и чуть отступил в сторону, давая мне дорогу.

— Спасибо, хорошего дня вам, сэр! — сказала я и прошла вглубь банка.

Помещение выглядело, конечно, иначе, чем в фильме, было более светлым, конторки у гоблинов нормальной высоты и никто из них не взвешивал драгоценные камни и металлы прямо в клиентском зале. В основном они все что-то считали и записывали в свои большие бухгалтерские книги.

— Добрый день, уважаемый, могу ли я задать вам вопрос? — обратилась я к ближайшему гоблину.

Он поднял глаза от своих расчётов и сказал:

— Здравствуйте, уважаемая мисс, что у вас за вопрос?

— Я хотела бы встретиться с уважаемым Мирагором, как бы мне это устроить?

— Вам назначено на сегодня?

— Нет, не назначено, но у меня есть к нему один очень деликатный вопрос, — после этих слов я достала два ключа от ячеек в банке и продемонстрировала их гоблину.

— Подождите некоторое время, — сказал гоблин. Он достал хрустальную призму потёр её и прохрустел что-то на своём языке, потом посмотрел на меня и сказал: — Ожидайте!

Спустя примерно десять минут, ко мне подошёл другой гоблин, одетый несколько иначе, чем сотрудники, которые работали в общем зале и сказал:

— Добрый день, уважаемая мисс! Моё имя Мирагор, чем могу быть вам полезен?

— Моё имя Майя Альциона Блэк, я хотела бы поговорить с вами в приватной обстановке.

— Рад видеть вас в добром здравии! Конечно, давайте пройдём в мой кабинет, там и поговорим!

— Уважаемый Мирагор, я хотела бы поговорить о завтрашнем оглашении завещания моего отца.

— Увы, уважаемая мисс Блэк, я никак не могу заранее рассказать вам его содержание, — ответил мне гоблин.

— А почему вы решили, что я пришла для того чтобы узнать заранее содержание завещания отца? Нет, я здесь совершенно не по этому поводу. Я пришла сказать, что не смогу открыто присутствовать завтра на этом мероприятии. Меня вчера отравили и я чуть не умерла. Кто-то явно пытается убрать меня до оглашения завещания. Если есть такая возможность, чтобы я присутствовала, а меня никто не видел, то это был бы идеальный вариант!

— Я думаю, мы сможем это устроить, — сказал Мирагор, — на оглашение приглашено не так много народу.

— А кто именно приглашён? Это является тайной? Или я могу узнать список?

— Всего два человека: вы и Люциус Малфой.

— Как интересно. Вы говорите Люциус Малфой? Возможно, он приглашён как муж Нарциссы Малфой?

— Не могу этого знать, — сказал Мирагор, — это личные дела вашего батюшки.

— Тогда у меня к вам ещё один вопрос, — и я достала ключи от сейфа, — от каких сейфов эти ключи?

— То есть как от каких? — удивился Мирагор, — Это же ваши ключи.

— Видите ли, уважаемый Мирагор, после вчерашнего отравления у меня есть некоторые проблемы с памятью. Что-то я помню, а чего-то нет. Если сказать коротко об этих ключах, то я не помню о них абсолютно ничего.

— Это ваши ученические сейфы: один от вашей матушки и один от вашего отца. Но, поскольку вы не учились в Англии, а учёбу в Ильвермони вам оплачивал отец из других средств, то все деньги, выделенные на обучение здесь, остались нетронутыми.

— Ну, если это ученические сейфы, то сумма наверно в них невелика, я права?

— Ну это с какой стороны посмотреть, — ответил Мирагор, — для вас может быть и не велика, а для многих других семей английских волшебников очень даже приличные деньги.

— А можете вы просто сказать, сколько там денег?

— Конечно, могу, это же моя работа. Сумма хранящегося в обоих хранилищах золота составляет примерно 110 000 галеонов. Это вместе с процентами, которые были начислены за то время, что вы не пользовались этими деньгами.

— Уважаемый Мирагор, возможно вам покажется немного идиотским мой вопрос, но вы всё же помните, что у меня есть некоторые проблемы с памятью. Скажите мне, пожалуйста, существует ли такая вещь как бездонный кошелёк, который привязывается к хранилищу Гринготтса?

— Безусловно, мисс Блэк, такой кошелёк существует. Но у меня тоже к вам есть один вопрос: не окажете ли вы любезность пройти проверку на определение родства? И чтобы мы с вами оба были до конца уверены что вы — это точно вы. Потери памяти — не очень хорошая вещь.

Проверка показала то, что и должна была показать. Моим отцом и являлся Мариус Сигнус Блэк, матерью Адельгейде Патрисия Гамп. Причём, что интересно, я была такого же колена Рода, что Орион и Вальбурга. Так, что тут ещё на пергаменте этом? У меня в наличии одна живая бездетная тётка — Кассиопея Андромеда Блэк, а покойная Вальбурга оказалась моей кузиной по дяде Поллуксу, стало быть, Сириус мой двоюродный племяш! Стоп! Так и Дорея — сестра моего отца и моя родная тётя, стало быть, Сохатый — мой кузен, а Гаррику, как и Сириусу, я двоюродная тётя — для магмира очень даже близкое родство!

— Уважаемый Мирагор, вот у меня такой вопрос: а ежели я являюсь двоюродной тётей Гарри Поттеру, могу ли я получить опеку над ним, как самая ближайшая его живая родственница?

— Думаю, теоретически — можете. Но практически, увы… Все знают, что опекун Гарри Поттера — Дамблдор. У вас есть средства влияния на него?

— Не знаю, — честно ответила я, — может и есть, а может и нет. Я же ничего толком и не помню! Так что, вас удовлетворили результаты проверки? Могу я получить кошель?

— Безусловно, мисс! Ну что же вы не дочитали результаты проверки до конца?

— А там что-то ещё было?

— А вы взгляните сами!

Я снова взглянула на пергамент, внизу под именами родственников было написано:

Титул: Леди Блэк, регент Рода.

Вот и зачем оно мне? Может свалить обратно в Штаты? Продам акции, найду Гейтса, инвестирую в разработку Windows, стану миллиардером. А будет кочевряжиться — найду Джобса, расскажу ему про Windows, Google и Facebook — уж он-то точно оценит. А то тут сейчас дольками закормят на собеседовании или Люц дотравит за наследство…

— Мисс Блэк, вы слышите меня? Вы хорошо себя чувствуете?

— Слышу вас, уважаемый Мирагор, очень хорошо! А вот чувствую себя — не очень. А мне обязательно становиться регентом рода?

— Мисс Блэк, это же не я вас назначил, а магия! Вы собираетесь с ней спорить?

С магией, определённо, я спорить не собиралась. Неизвестно чем чреваты такие споры.

— Так что насчёт завтра? Во сколько мне подойти?

— Приходите к 10 утра, — сказал Мирагор, — и вот ваш кошель, капните на него каплю крови, для опознавания хозяина. Лимита по снятию для вас нет, так как вы — совершеннолетняя волшебница. Сумма снятия ограничена общей суммой, хранящейся в сейфе, к которому привязан кошель.

Выйдя из банка, я задумалась, куда мне податься? По магазинам идти категорически не хотелось, домой можно, но несколько попозже. Погода была чудесная, тепло, светило солнышко, хотелось пройтись или посидеть где-нибудь на улице. Что же тут на этой Диагон Аллее интересного? Ага! Флориан Фортескью! Пойду поем мороженого за уличным столиком. Но это оказалось не очень хорошей идеей. По мере приближения к кафе, глядя на его полосатые зонтики и людей сидящих вокруг круглых столиков с креманками полными разноцветных шариков, я тут же вспомнила наш последний отпуск в Италии вместе с сыном. Как в таком же уличном кафе на набережной мы ели джелатто и обсуждали, какой же дурак сказал, что самое вкусное мороженое делают в России. На этих воспоминаниях меня переклинило, сразу вспомнилось, что я никакая не Майя и не Септима, а Марина, и что разом из-за какого-то козла, я потеряла свою собственную жизнь, а вместе с ней сына и родителей, а они — мать и дочь. И я стояла, смотрела на мороженое и слёзы текли по моему лицу.

— Мисс, у вас что-то произошло? — сказал приятный мужской голос. — Я могу вам чем-нибудь помочь?

Переведя взгляд туда, откуда звучал голос, я с ужасом увидела, что всё это мне сказал никто иной, как Люциус Малфой. Он стоял и смотрел с сочувствием на меня, протягивая снежно-белый платок. Видимо я была так удивлена, что не сразу нашлась, что ответить, да и платка не взяла. Просто стояла и смотрела на него. А в этот момент за спиной прозвучал приятный баритон:

— Мисс, с вами снова что-то случилось?

Обернувшись, я увидела всё того же Северуса Снейпа, с той же папкой документов. Растеряно переводя взгляд с одного на другого и обратно, я подумала, что, наверное, всё-таки лучше бы я пошла домой, и тихо шепнула: «опасность». И сразу же верная Тирли переместила нас в коттедж в Бате.

Дома мне почему-то очень захотелось спать. Я попросила Тирли расстелить постель и закрыть шторы, разделась и только лишь головой добралась до подушки, как сразу же уснула. И приснился мне, что ни на есть странный сон. Всё то, что произошло со мной вчера до момента аварии, а потом и после. Во сне мне показали (по-другому я это назвать не могу), что я в том, моём мире не умерла, а пришла в сознание и мой любимый сын и родители навещали меня. А я в этом мире — это снятая копия матрицы сознания с той меня, первоначальной, которая осталась в моём мире. Условно говоря, сознание взяли и раздвоили, а вернее скопировали и родная (базовая) матрица осталась при мне, той, которая я, а новую, копию, перенесли в тело Майи, которая, видимо, всё-таки умерла. То есть приклеили меня к этому телу и миру навсегда. Осознание того, что я в этом теле всего лишь копия той, что осталась дома вместе с сыном и родителями, абсолютно не облегчало страданий этой моей версии от разлуки с ними. Ну, тут уж ничего не поделаешь, придётся как-то выстраивать свою новую жизнь.

Проснулась очень рано, так как легла вчера чуть ли не с курами. Попросила Тирли приготовить мне основательный завтрак, ибо ни обеда, ни ужина у меня вчера не было, а идти на голодный желудок слушать какие-нибудь неожиданные новости мне никак не улыбалось. Из гардероба для визита на оглашение завещания были выбраны вещи из разных «коллекций»: чёрная узкая юбка до середины икры от «чулка» и гипюровая синяя блузка на пуговицах-жемчужинках от «штучки». Под блузкой просматривайся синий же атласный бюстгальтер со шнуровкой и кокетливыми бантиками, а три верхних жемчужинки, свободные от своих петелек, притягивали взгляд, но хорошего обзора не давали, как и было задумано.

Мирагор, встретивший меня в банке, сказал, что оглашение будет произведено не в его кабинете, а в специальном зале. В этом зале действуют специальные чары, которые не позволяют одним участникам церемонии видеть других. Я заняла своё место в зале, вскоре, видимо, подошёл и Люциус Малфой, потому, что Мирагор сказал:

— Поскольку все названные оставившим завещание лица на месте — начнём оглашения завещания. — «Я, Мариус Сигнус Блэк, завещаю всё своё имущество моей дочери, родившейся в браке с Адельгейде Присциллой Гамп, Майе Альционе Блэк».

— И второе завещание.

— Позвольте, какое второе завещание? — удивился Люциус.

— Вы слушайте, сейчас поймёте, — сказал Мирагор, и продолжил: — «Я, Арктурус Финеас Блэк, Лорд Блэк, глава рода Блэк завещаю титул Леди Блэк и Регента Рода Блэк Майе Альционе Блэк, дочери Мариуса Сигнуса Блэка, «алмазу», рождённому в Роду единственный раз за последние пятьсот лет. Также ей переходит всё имущество Рода Блэк, которым она вольна распоряжаться по своему усмотрению до рождения ею сына, нового Лорда Блэк. Люциусу Абраксасу Малфою, супругу дочери рода Блэк Нарциссы Малфой, я оставляю подарочное издание перевода на английский язык книги великого русского писателя Достоевского «Преступление и наказание». Пусть сие занимательное чтение принесёт ему много минут интересных размышлений. Распорядителем моей воли назначаю управляющего делами рода Блэк уважаемого Мирагора.»

Примечания:

¹ Майя (20 Tauri, 20 Tau) — звезда в скоплении Плеяд, одном из двух звёздных скоплений в созвездии Тельца, видимых невооружённым глазом. Одна из «Семи Сестёр». «Семь Сестёр» (другие названия Плея́ды, Стожары) — рассеянное звёздное скопление в созвездии Тельца, одно из ближайших к Земле и одно из наиболее ярких звёздных скоплений. «Семь Сестёр» известны с древних времён и видны невооружённым глазом даже на городском небе. Альцио́на (Э́та Тельца, 25 Тельца, η Tau) — звезда в созвездии Тельца, ярчайшая из «Семи Сестёр».

Глава 2. Другая тётя Гарри Поттера

— Я могу встретиться с новой Леди Блэк? — спросил Люциус Малфой.

— Увы, насколько я знаю, Леди Блэк пока не желает ни с кем общаться, — ответил ему Мирагор.

— Спасибо за оглашение, где и когда я могу получить оставленную мне книгу? — с большим достоинством поинтересовался Малфой, как будто именно на неё-то он и рассчитывал, когда получил сюда приглашение.

— Вы можете получить её прямо сейчас, — ответил Мирагор, — вот, пожалуйста, это именно та книга.

Гоблин протянул Люциусу толстую книгу в кожаном переплёте, где золотым тиснением значились фамилия автора и её название.

— До свидания, уважаемый Мирагор, — проговорил Малфой, — и вам, невидимая Леди, тоже приятного дня.

После того как лорд Малфой ушёл, Мирагор обратился ко мне:

— Ну, что же, уважаемая Леди Блэк, следуйте за мной в кабинет, продолжим разбираться с завещаниями.

В кабинете Мирагор вытащил папку, в которой содержались свидетельство о собственности на разные объекты недвижимости, акции каких-то предприятий, выписки со счетов, квартальные и годовые отчёты и прочая финансовая документация.

— Желаете ли ознакомиться? — поинтересовался Мирагор.

— Отнюдь, финансы никогда не были моей сильной стороной, — сказала я, — мне бы хотелось, чтобы вы и дальше управляли делами Рода, если вы сами не возражаете.

— Безусловно, я не возражаю, — сказал Мирагор, — что бы вы хотели получить от меня сейчас, Леди Блэк?

— Я бы хотела просто узнать примерную сумму оценки состояния Рода, а также что там положено для того чтобы принять титул и Род: померить кольцо, пройти ритуал, какие-нибудь пляски с катренами — что как там у вас?

— Простите, Леди, что вы сказали? Пляски, катрены и ритуалы? — расхохотался Мирагор. — И у кого это «у вас»? У нас, у гоблинов?

— Да ладно вам, Мирагор, просто скажите, что мне нужно сделать, чтобы подтвердить титул Леди и Регента Рода?

— Да, собственно, ничего делать и не нужно. В сейфе, конечно, есть регалии, но обычно их надевают на разные протокольные мероприятия. Каждый день такое никто не носит. Но я бы настойчиво рекомендовал вам ознакомиться со списком артефактов в вашей собственности, — сказал Мирагор. — Многие из них вам насущно необходимы, как я вижу. Вы ведь абсолютно не умеете закрывать своё сознание, не так ли?

— Понятия не имею, уважаемый Мирагор, — ответила я, — вы можете это проверить?

— Вы даёте мне на это разрешение? — уточнил Мирагор.

— Да, я, Леди Блэк, даю разрешение уважаемому Мирагору проверить есть ли у меня защита разума, — сказала я, — так подойдёт?

— Подойдёт, хотя можно было просто сказать «да»! — хихикнул Мирагор. — Леди Блэк, откройте секрет, это в Ильвермони так все странно друг с другом разговаривают, как вы пытаетесь говорить со мной?

— Не совсем в Ильвермони, — смущённо ответила я. — Забудьте! Считайте, что это была проверка с моей стороны!

Мирагор что-то там поколдовал, потом подумал, ещё поколдовал, а потом сказал:

— Приношу свои извинения, Леди, у вас просто идеальная защита разума! Первый раз с такой сталкиваюсь! Предполагаю, что даже менталисту уровня магистра будет очень-очень сложно её пробить, а скорее всего даже невозможно!

— Ну и чудно, хоть мозг в безопасности. А в списке указаны только названия артефактов или их назначение тоже?

— Увы, только названия, — ответил Мирагор, — но вы можете мне сказать какого эффекта вы хотите добиться, а я подберу вам нужный и оптимальный, лучшее из того что у вас есть.

— Для начала, что-нибудь для защиты от ядов и от зелий, влияющих на сознание.

— Какие именно зелья вы имеете в виду?

— Например, от амортенции, — сказала я. — Я в зельях не очень сильна, может быть ещё какие-то есть из этой категории: зелье дружбы, зелье доверия, что-то такого плана.

— Понял вас, — проговорил Мирагор. — Какие ещё пожелания по безопасности?

— Какой-нибудь щит, от магического и физического воздействия. Ещё амулет, скрывающий от кровного поиска — бывает вообще такой?

— Бывает. И щиты бывают, и скрывающие амулеты тоже, — сказал Мирагор.

— Тогда скрывающих амулетов два!

— Боитесь один потерять?

— Нет, один не для меня.

— Амулеты Блэков работают только для Блэков! — подсказал мне Мирагор. — Для остальных они будут бесполезны!

— Если у парня бабушка Блэк — будут ли они работать?

— Должны, — задумчиво проговорил Мирагор. — Вы, что решили его похитить?

— Простите, не понимаю о ком идёт речь, — сделала я недоумевающее лицо.

— Просто хотите похитить или подать в суд на право опекунства?

— Я ещё не решила, — сдалась я. — Для начала, надо бы с ним познакомиться и посмотреть, в какой обстановке он живёт сейчас.

— Но ведь никто не знает, где он живёт? — заметил гоблин.

— Никто, может и не знает, а я так вот в курсе, — подмигнула я Мирагору. — Так что там с артефактами, составим списочек?

— Пока мы с вами мило общались, — сказал гоблин, — я и список составил, и уже отправил его в хранилище. Скоро должны доставить всё, что вы хотели. Так озвучить вам общую сумму состояния Блэков?

— Естественно, раз уж я в данный момент управляю этими деньгами, неплохо было бы знать сколько их.

— Без учёта недвижимости и вложенных в разные предприятия финансов, только золота в хранилищах находится около 42 000 000 галеонов, — гордо сказал Мирагор, как будто это был его собственное состояние.

— А если с учётом недвижимости и доли в различных бизнесах, общая сумма на круг какова?

— Можете смело удвоить сумму.

— Люблю работать с большими числами! Наверное, я пока пойду, надо переварить всю информацию сегодняшнюю. К артефактам есть инструкции?

— Инструкций нет, всё просто — надеваете куда положено: кольца на пальцы, браслеты на руки, серьги в уши, кулоны с цепочками на шею.

— Активировать кровью нужно?

— Что сделать? О, понял, снова проверка! Нет, кровь не нужна — просто надеть и всё. Каждый артефакт уже настроен на кровь Блэков.

— Спасибо! Тогда пока прощаюсь, но предполагаю, что скоро снова вас навещу!

— Мне будет приятно с вами ещё пообщаться, Леди Блэк!

***



— Тирли, голубушка, скажи — ты можешь меня перенести в место, где ни я, ни ты никогда не были, только зная его адрес?

— Нет, так не могу, — расстроилась эльфийка и её лопоухие «локаторы» грустно повисли, как поникшие в жару лопухи.

— А на «Ночном рыцаре» можно доехать до маггловского городка?

— Можно, конечно! Они доставят по любому адресу!

— А, может быть, у отца был автомобиль? Он же вёл дела в мире магглов, вряд ли он ездил на сделки на метро?

— Был и не один! В Лондоне, здесь в Бате, в Париже и на Корфу — везде есть гаражи с автомобилями.

— Здесь, значит, тоже есть. Понятно. Пошли смотреть!

В гараже нашлось три автомобиля: новенький Aston Martin Virage тёмно-синего цвета, чёрный Rolls-Royce Silver Spur Mark II и алый кабриолет Jaguar XJ-S Convertible.

— Тирли, а у отца случайно не было водителя? Не ездил же он сам за рулём Rolls-Royce.

— Был, мистер Андерсон, тоже сквиб. Но он, наверное, уже работает где-то ещё.

— Мы ему напишем и спросим, может он к нам лучше вернётся, кто знает.

«Нда… Для поездки в Литтл Уингинг подойдёт только Aston Martin и то надо его постараться «запылить» по дороге. Судя по карте, от Бата до Поттера езды пара часов. Хорошо, что у меня есть приличный опыт езды на праворульных авто, полученный на Кипре. Вот никогда не знаешь, где что пригодится».

— Сегодня отдохнём, а завтра с тобой «пойдём на дело»! Мы же в Бате, так?

— В Бате!

— А чем знаменит Бат? Термальными водами! Всегда хотела их сравнить с немецкими, венгерскими, итальянскими, а тут такая оказия! Тирли, ты в курсе, где ближайшие купальни?

— Где ближайшие не знаю, но я знаю, куда ходят волшебники! Это горячая купальня Cross Bath¹. Она находится на свежем воздухе рядом с Батским аббатством. Ей несколько веков! Там очень приличная публика, а в незнакомые места я вас, незамужнюю девушку, извините, пустить не могу!

— А ты можешь меня прямо в воду аппарировать, а потом оттуда забрать? Чтобы мне там не одеваться, не раздеваться и никуда не ходить?

— Конечно, могу!

— Так и поступим! Давай тащи купальник!

Немного попрепиравшись с Тирли по поводу купальника, из какой линии выбрать — «синий чулок» или «аппетитная штучка», отвоевала очень даже скромный по меркам двухтысячных раздельный. Когда же я оказалась в термах, стало понятно, что дискуссия была лишней. Это было очень камерное место, точнее говоря — я там была одна, что для релакса тела и размышлений лучше и не придумаешь. «Завтра отправлюсь в Литтл Уингинг и заберу Гарри, скажем, в летний лагерь по квоте, выделяемой для сирот. Или что-то вроде этого. Нужно на ком-нибудь попробовать Конфундус, скорее всего, пригодится. Ну не Империо же накладывать? А лучше вообще обойтись силой убеждения без магии, на тот случай, если будут проверять».

— Разрешите вас немного потревожить, — раздался рядом приятный мужской голос.

Я приоткрыла правый глаз и увидела где-то в полутора метрах от себя мужчину в забавном одеянии, похожем на купальный костюм начала двадцатого века. «Этот точно волшебник», — подумала я. На вид ему было лет тридцать пять — сорок, хотя по внешнему виду магов, как я помнила, о возрасте судить не стоит. Он был приятной, но не броской наружности.

— Извините, вы что-то хотели? — спросила я.

— Могу я задать вам вопрос, несмотря на то, что мы не представлены? — поинтересовался мой визави.

— Давайте представимся, и можете спрашивать, — ответила я.

— Конечно, давайте! Меня зовут Элбан Булстроуд! А вы, мисс, иностранка?

— Приятно познакомиться, мистер Булстроуд! Нет, я — англичанка, только с одиннадцати лет большую часть года проводила в США — я там училась. Меня зовут Септима Вектор.

— А в Бате вы живёте или приехали поправить здоровье?

— У меня здесь дом, который мне оставили отец.

— Вы живёте с матушкой?

— Мама давно умерла. Я живу с… одна.

— Не ошибусь, если предположу, что вы волшебница?

— Не ошибётесь, мистер маг! — сказала я и засмеялась, — моя эльфийка сказала мне, что тут бывают в основном маги, так что сложно ошибиться.

— Ну вот, — притворно вздохнул мой новый знакомый, — вы меня и раскрыли. А я хотел немного с вами пофлиртовать. Я, кстати, вдовец, а вы замужем?

— Я не замужем и никогда не была. Всё моё время было посвящено учёбе и получению мастерства.

— О! Вы такой молодой мастер! А в какой области вы специализируетесь? — живо поинтересовался мой собеседник.

Мне пришлось сесть, так как лёжа уже было бы продолжать разговор странно и взгляд мистера Булстроуда сместился на высокую грудь, приподнятую купальником, близким по модели к тому, в котором снималась Урсула Андресс в 1962 году в «Докторе Ноу»³, но, судя по заинтересованности в глазах, для волшебников 1990 года и это был вызов.

— Я мастер Арифмантики, а также магистр Высшей математики.

— Вот уж никогда бы не подумал, что арифманты могут быть так соблазнительны! А чем теперь планируете заниматься?

— У меня назначено собеседование в Хогвартсе, собираюсь стать профессором.

— Ради Мерлина, зачем? Вы хотите похоронить себя в замке среди престарелых преподавателей?

— У меня есть свой в этом интерес, — ответила я. — Мне, пожалуй, пора идти. Приятно было познакомиться, мистер Булстроуд!

— Подождите, как идти! А как же… Я, знаете ли, хотел пригласить вас отужинать со мной!

— Сегодня и завтра, увы, занята. Может быть через пару дней?

— Когда скажете! Я пришлю вам сову?

— Да, конечно, присылайте! Всего хорошего!

— До свидания, мисс Вектор!

***



— Элбан Булстроуд — глава чистокровного магического рода из Священных двадцати восьми, — просвещала меня Тирли, приведя в порядок волосы после купальни, — вам мог бы очень даже подойти в качестве мужа.

— Тирли, давай ты не будешь меня выдавать замуж! Я только что в Англию вернулась, а ты сразу замуж! Я в Хогвартсе собираюсь преподавать и муж пока мне не нужен!

— Сейчас не нужен, а завтра нужен! Такими кадрами не разбрасывайтесь! В нормальных летах свободных и подходящих вам волшебников не так уж и много, — солидно заявила Тирли, явно повторяя, чьи то слова.

— Хорошо, я не буду разбрасываться мистером Булстроудом и схожу с ним поужинать. Довольна?

— Ну что вы, мисс, конечно, мисс, кто я, чтобы вам указывать, но это будет правильно!

— Давай поедим чего-нибудь и подготовимся к завтрашнему приключению!

— Приключению? Это будет опасное приключение?

— Это будет спасательная операция! Мы украдём нашего троюродного племянника, который по какому-то недоразумению попал на воспитание к магглам!

— Это какой же племянник? Погодите кто же? Нет, не он, этот тоже не подходит… А! Внук Дореи Блэк?

— Именно он!

— Конечно, нужно забрать мальчика!

— Дуй на кухню, а после обсудим план!

***



План был до крайности прост! Тирли перекрасит мне волосы в рыжий цвет — такой, чтобы запомнился и отвлёк внимание от всего остального. Я надену что-нибудь из гардероба «синего чулка» и прихвачу с собой флакончик умиротворяющего бальзама, его должно хватить на хорошее расположение Петуньи Дурсль, а Вернона, надеюсь, не будет дома. Прихожу, представляюсь сотрудницей службы опеки, вроде пришла посмотреть, как Гарри живёт. Чай она сама сто процентов предложит (это же Англия!), Тирли незаметно ей бальзамчик в чашку добавит. А после я предлагаю забрать его на каникулы в летний лагерь на полное гособеспечение. Думаю, что если там обстановка близкая к канонной — она должна быть рада. А если нормальная — то и так можно будет нормально поговорить. Будем действовать по ситуации!

Утром я села за руль Aston Martin и мы с Тирли, которая с восторгом расположилась на заднем сидении, отправились в путь. У неё с собой была корзина для пикника с массой еды и питья. Через два с небольшим часа мы подъезжали к Литтл Уингингу, а уж найти там Прайвет Драйв 4 заняло ещё десять минут. Выйдя из машины, я оправила на себе строгий синий юбочный костюм, под который была надета белая атласная блузка с ужасным бантом вместо воротника (эдакий кошмар, который бы я никогда добровольно не купила) и спросила тёмную вихрастую макушку, которая виднелась из куста роз в палисаднике:

— Добрый день, молодой человек! Подскажите, здесь ли проживают Петунья Дурсль и её подопечный Гарольд Поттер?

Макушка тут же вскинулась, явив мне небольшой аккуратный нос, на котором сидели дурацкие круглые очки, за которыми были плохо видны те самые знаменитые зелёные глаза.

— Здравствуйте, мэм! Мы проживаем тут! Проходите к дому, — и он распахнул калитку, — тётя в доме, вам нужно постучаться!

Я было повернулась лицом к двери и сделала два шага по направлению к ней, но затем остановилась и резко развернулась обратно:

— Парень, ну-ка быстро скажи — ты живёшь в чулане под лестницей?

— Да, но как вы…

— Это не имеет значения. Это был контрольный вопрос! Запомни! Ничему, что сейчас произойдёт не удивляйся, со всем, что тебе скажут — соглашайся и тогда всё будет отлично!

Затем я подмигнула ему, а Гарри открыл рот, чтобы что-то сказать, но потом передумал, закрыл его и кивнул. Я снова развернулась лицом к двери, поднялась по ступенькам и трижды уверенно постучала. Дверь мне открыла женщина неопределённого возраста со светлыми волосами и лицом, которое сложно было назвать приятным. Так вот бывает, что вроде бы все черты по отдельности нормальные, но когда смотришь на них всех вместе лицо не кажется красивым. Особенно её портила излишне длинная шея, несколько тяжеловатый подбородок и полное отсутствие какого-либо намёка на грудь.

— Добрый день! Вы — миссис Дурсль?

— Добрый день, да это я, а в чём дело?

— Да, собственно, дела никакого нет. Я — миссис Миллиган из Службы опеки и попечительства. Хотела бы с вами немного пообщаться, можем ли мы пройти в дом?

Петунья при словах «Служба опеки и попечительства» несколько напряглась, но с готовностью пригласила меня в дом.

— Может быть, чаю? — предложила она.

— Это было бы замечательно, — согласилась я, помня о том, что чай нам сейчас просто необходим.

Где-то минут пять Петунья позвенела чашками на кухне и сервировала на столике в гостиной чай на двоих. Я была уверена, что Тирли не подведёт и сделает всё, как мы договорились.

— Так, о чём вы хотели со мной поговорить? — осторожно спросила Петунья.

— Вы ведь являетесь опекуном Гарольда Поттера?

— В общем да, я его тётя, родная сестра его матери, — сказала Петунья и сделала большой глоток чая.

— Вся наша служба, и я в частности, мы все так уважаем тех, кто воспитывает в своей семье сирот, — пафосно начала я свою маленькую речь. — И я пришла узнать, нет ли у вас каких-то проблем с вашим подопечным?

Взгляд Петуньи уже слегка расфокусировался и приобрёл небольшой оттенок мечтательности:

— Да с кем же нет проблем! Разное бывает. Главная проблема в том, что он всё время здесь, — доверительным тоном сообщила она мне, — а так хочется побыть только со своей семьёй, без посторонних.

— Это самая большая ваша проблема?

— Если не считать разных странностей, которые с ним происходят, то да — это самая большая моя проблема!

— Как удачно я сегодня к вам зашла! Мы можем предоставить Гарольду место в летнем лагере отдыха, который организует Служба опеки и попечительства для таких детей как он. Для вас это совершенно бесплатно, а Гарри будет там присмотрен, ухожен и накормлен. Даже будут проводиться различные занятия и экскурсии!

— Да что вы говорите! И что нужно сделать, чтобы это устроить?

— От вас — абсолютно ничего! Позовите мальчика, скажите, чтобы он собирал свои вещи, и я его заберу.

— Вы что, заберёте его прямо сейчас?

— А чего тянуть? Лето оно не бесконечное! Сейчас пусть собирается, я его отвезу и верну вам к сентябрю.

— Какой неожиданный подарок! Боже, всё лето в спокойствии и тишине! Как я вам благодарна! — сказала Петунья и выбежала за дверь. Послышались её крики: «Гарри! Гарри, маленький паршивец! Иди сейчас же собирай свои вещи! Ты едешь в летний лагерь!»

Через пятнадцать минут я кинула в багажник небольшую потрёпанную спортивную сумку с какими-то вещами мальчика, и усадила его на заднее сиденье автомобиля. Сама же села за руль и сказала:

— Все вопросы чуть позже! Нужно сначала уехать отсюда подальше! Но перед тем как мы поедем — вот, возьми эту цепочку с кулоном и не снимай её больше до тех пор, пока я не скажу!

Гарри покорно надел на шею тонкую серебряную цепочку с кулоном из авантюрина — скрывающий амулет. И мы выдвинулись из городка по направлению к трассе, ведущей в Бат. Спустя минут десять сообразила что мальчик, наверное, голоден:

— Тирли! Давай-ка, появись и дай мальчику бутерброд!

На сидении рядом с Гарри материализовалась домовушка, Гарри подпрыгнул на попе, сдавленно пискнул и спросил:

— Ой, вы кто?

— Её зовут Тирли, это домовой эльф. Сейчас она тебя накормит и напоит, — ответила я Гарри, — может, ты потерпишь с разговорами часа два до дома?

— Если будут кормить и поить, то потерплю, — ответил он, откусывая сэндвич и запивая его яблочным соком.

— Вот и чудно, — сказала я, — дома разговаривать всегда лучше. Ну чтоб ты сильно не волновался, сразу скажу, что ни в какой лагерь мы не едем, а едем ко мне домой, но не просто так, а потому, что я твоя двоюродная тётя и решила тебя забрать у Дурслей.

— Тётя? А я думал у меня больше нет других родственников, кроме тёти Петуньи и дяди Вернона с Дадли.

— Чтобы ты там не надумал на меня обижаться: отчего я не забрала тебе раньше, почему не навещала, не проверила, как ты живёшь — сразу скажу, что я вообще ничего про тебя не знала. Я жила в Америке и приехала только позавчера, вчера про тебя узнала, и сегодня вот сразу и забрала.

— То есть, вы меня забрали насовсем?

— А ты хотел бы?

— Хотел бы, не думаю, что у вас будет хуже, чем у тёти Петуньи.

— Не волнуйся, нормально всё будет!

Методично уничтожая припасы Тирли, Гарри стал смотреть в окно, чувствовалось, что из своего Литтл Уингинга он никуда не выбирался. Специально поэтому проехала через центр Бата, мимо всех его немногочисленных достопримечательностей и свернула на Уидкомб-хилл, где и располагался мой дом. Тирли щелчком пальцев распахнула въездные ворота, и я сразу загнала автомобиль в гараж. Гарри с восхищением посмотрел на стоящие там Rolls-Royce и Jaguar.

— Это всё ваши?

— Были моего отца, теперь мои. Он умер год назад, а мама давно. Так что мы оба с тобой сироты.

— Вы тоже Поттер?

— Нет, я — Блэк, как и твоя бабушка, она была родной сестрой моего отца. Но самое главное не это, — сказала я, заводя Гарри в гостиную и усаживая в кресло, — самое главное, что ты должен знать — что ты и я волшебники, как твои и мои родители, дедушки и бабушки и иные родственники.

— Волшебники??? Мы волшебники? Это точно? Вы не ошиблись? Может быть, вам нужен другой Гарри Поттер?

— Я абсолютно точно не ошиблась и мне нужен именно ты!

Примечания:

¹ https://media-cdn.tripadvisor.com/media/photo-s/16/33/85/27/the-cross-baths-from.jpg
https://maverickguide.co.uk/app/uploads/2019/11/Thermae-Spa-Bath.png
² https://manrule.ru/images/article/orig/2019/09/muzhskie-kupalniki-vidy-i-sovety-po-vyboru-3.jpg
³ https://www.marieclaire.ru/moda/retroshik-20-legendarnyih-kupalnikov-iz-kino/

Глава 3. Немного истории, планов и одно свидание

Поднявшись из гаража в дом, где мы с Тирли вчера навели идеальный порядок, я усадила Гарри в кресло в гостиной и сунула в руку стакан с холодной водой.

— Значит так, племянник, я сейчас расскажу тебе, всё, что сама знаю о судьбе твоих родителей и о тебе самом. Не факт, что все мои знания абсолютно верные. Но я обещаю тебе, что мы вместе с тобой узнаем всю правду!

— Спасибо большое! — прочувствованно сказал Гарри и приготовился слушать.

— Даже не знаю, что считать началом этой истории: тот день, когда мальчик по имени Том Марволо Риддл поступил в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс, или с того момента, когда он стал Тёмным Лордом. Или со дня поступления в Хогвартс твоих родителей. Сложно определить. Потому я начну издалека и, возможно, сегодня до конца историю ты так и не узнаешь. Итак, Том Марволо Риддл родился поздним вечером 31 декабря 1926 года в Лондоне, в приюте, куда из последних сил добралась его мать, Меропа Мракс, которая вскоре умерла. Мраксы — древняя магическая семья. Свой род они ведут от Салазара Слизерина и от среднего из братьев Певереллов, Кадма. По крайней мере, в этом полностью был уверен отец Меропы Марволо… Том вырос в приюте миссис Коул и с раннего детства почти не плакал, держался обособленно, и даже отчуждённо… 1 сентября 1938 года Том поступает в Хогвартс и распределяющая шляпа отправляет его учиться на факультет Слизерин. Спустя некоторое время он узнаёт, что основатель этого факультета Салазар Слизерин, как и сам Том, умел разговаривать со змеями.

— Разговаривать со змеями? — подал впервые за время рассказа голос Гарри. — А разве не все волшебники это умеют?

— Да нет, конечно, это достаточно редкий дар, а почему тебя так заинтересовал этот факт?

— Дело в том, что я как бы тоже…

— Что тоже? Разговариваешь со змеями?

— Да, — нервно сказал Гарри, — это плохо?

— Что же сразу плохо-то? Я вот умею ушами шевелить — это плохо?

— Покажете?

— Не заслужил пока! Ну что прервёмся или ещё немного послушаешь?

— Давайте ещё! Вы так интересно рассказываете, я как-будто слушаю по радио спектакль. Телевизор мне не разрешали смотреть, а вот про радио никогда никто ничего не говорил и я, когда никого дома не было, слушал канал «Культура» и там часто передавали радиоспектакли, записанные в Ковент-Гарден, Глобусе, Палладиуме. Некоторые слышал по нескольку раз, кое-что даже запомнил.

И Гарри встал, принял некую театральную позу и уверенно заговорил голосом Марго Киддер, которая в постановке «Пигмалиона» Бернарда Шоу 1983 года сыграла Элизу Дулиттл в паре с Питером О’Тулом в роли профессора Хиггинса:

— Это понятно, её убили! Такая здоровая была — и вдруг померла от простуды! Этого не может быть! А вот куда исчезла её шляпа соломенная, новая, которую я должна была получить? Украли! Вот я и говорю: кто шляпу украл, тот и тётку убил!

— Браво! Да у тебя прямо талант!

— Спасибо! — смущённо сказал Гарри, снова усаживаясь в кресло. — Продолжите?

— Минутку! Тирли, когда у нас по плану обед?

— Через час вас устроит?

— Устроит. Тогда слушай дальше! Том решил проверить фамилию «Риддл», но не нашёл никаких упоминаний о волшебниках с такой фамилией… Смерть Миртл Уоррен послужила для создания крестража-дневника, а гибель отца и деда с бабкой позволили сделать крестраж из кольца Марволо Мракса… По возвращении из странствий, где-то в конце пятидесятых годов, Риддл пришёл в Хогвартс к Дамблдору, который к тому времени уже стал директором, желая занять должность преподавателя… 30 января 1960 года в простой немагической семье в небольшом городке Коукворте, в Галифаксе, родилась твоя мама Лили Эванс… 27 марта 1960 года родился твой отец, Джеймс Карлус Поттер. Карлус и Дорея Поттер долго не могли завести детей, поэтому родители Джеймса были уже в возрасте, когда он родился. Будучи единственным, поздним и желанным ребёнком в семье… И, поскольку им исполнилось одиннадцать лет в один год, в Хогвартс они поступили вместе и даже попали на один факультет Гриффиндор. Было это в 1971 году. Примерно в это же время началась так называемая Первая магическая война. Точной даты нет, поскольку никто этой войны не объявлял, а… На шестом курсе Лили перестала «отшивать» Джеймса Поттера, который давно уже был влюблён в неё. На седьмом курсе они начали встречаться, и их роман развивался достаточно стремительно. Почти сразу после окончания Хогвартса, в 1978 году, Лили вышла замуж за Джеймса Поттера, а затем они и все их друзья вступили в Орден Феникса.

— Обед подан, — сказала невидимая Тирли, немного напугав Гарри.

— Знаете, уважаемая мисс Блэк…

— Можешь просто называть меня Майя.

— Знаете, тётя Майя, вы так подробно рассказываете, а говорите, что мало знаете!

— Я знаю примерную хронологию событий, а вот их внутреннюю составляющую — увы, нет. Пока идёт просто перечисление фактов, а вот дальше будет череда странных событий, которым у меня нет объяснения. Но ты давай ешь, а не болтай за столом!

Мы с Гарри отдали должное кулинарным талантам Тирли, а затем снова вернулись в гостиную, я с чашкой кофе, а он со стаканом апельсинового сока.

— Вот теперь начинается самое странное. Якобы будущая профессор прорицаний Трелони произнесла пророчество, свидетелем которого оказался Альбус Дамблдор о том, что грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда и родится он на исходе седьмого месяца. Догадываешься, о ком оно?

— Нет! А о ком?

— А кто родился на исходе седьмого месяца 31 июля 1980 года? Может быть ты?

— Я? А я-то тут причём!

— А сейчас узнаешь! Итак… и тогда Тёмный Лорд пришёл к выводу, что ребёнок Лили и есть тот, о котором говорилось в пророчестве… Было решено спрятать семью Поттеров в их доме, под защитой заклинания Фиделиус — это такие особые чары, которые скрывают местонахождение какого-либо места от всех не посвящённых в тайну… Ночью 31 октября 1981 года Волан-де-Морт смог проникнуть в дом и Лили с Джеймсом погибли, а ты выжил! При попытке Тёмного Лорда убить тебя, брошенное им заклятие Авада Кедавра отскочило обратно в Волдеморта и он исчез. Так ты, Гарри, оказался первым человеком, который пережил убивающее заклятие. Поэтому тебя все знают под прозвищем Мальчик-который-выжил.

— Все знают? Откуда?

— А это уже другая история! Хотя, кроме тебя, никого из свидетелей гибели твоих родителей и исчезновения Риддла не было, откуда-то появилась целая история о том, как Джеймс выбежал из комнаты с криком «Лили, возьми Гарри и уходи! Это он!» и попытался задержать Волдеморта, который, смеясь, убил его и поднялся на второй этаж, где Лили, закрывая собой кроватку, в которой был ты, кричала: «Только не Гарри, пожалуйста, не надо!» — «Отойди прочь, глупая девчонка… Прочь…» — «Пожалуйста, только не Гарри… Убейте лучше меня, меня…»

— Действительно, странно!

— После этого директор Дамблдор отправил тебя к Дурслям, так как сам себя назначил твоим опекуном.

— Он мой опекун? Но я его никогда не видел?

— Это ещё одна из странностей твоей истории. Чтобы он тебя не нашёл и не забрал у меня, я и дала тебе специальный скрывающий амулет — та цепочка с кулоном, что ты надел в машине. Никогда её не снимай, если не хочешь вернуться обратно!

— Нет, я совсем не хочу! И не сниму его!

— Сегодня у нас одиннадцатое июня, примерно до двадцать первого-двадцать второго мы пробудем в Англии, а потом поедем куда-нибудь в тёплые края отдыхать и решать пару твоих проблем.

— Каких проблем?

— Постараемся разобраться с твоим незаживающим шрамом и пристроить тебя на этот год в какую-нибудь школу магии подальше от Англии, где есть подготовительный курс, ты там изучишь основы Магии и будешь готов поступать на первый курс Хогвартса как достойный наследник рода Поттер, а не как не пойми кто!

— Я там останусь один???

— Во-первых, у тебя периодически будут каникулы, которые мы будем проводить вместе. Во-вторых, пока тебе опасно оставаться в Англии. В течение года я буду стараться уладить вопрос с моей опекой над тобой, чтобы никакой Дамблдор больше не мог распоряжаться тобой! В-третьих, я раздобуду себе постоянный порт-ключ, и буду навещать тебя в выходные столько, сколько ты захочешь и я смогу! И нечего заранее кукситься — до конца августа ещё куча времени! Завтра пойдём с тобой за покупками!

— А что будем покупать?

— Приоденем тебя достойно, а там не знаю ещё что… Хочешь летающую метлу?

— Это как на картинке с ведьмой?

— Что-то вроде того.

— А вы умеете на ней летать?

— Я? Я не пробовала, но не думаю, что это как-то архисложно.

— Может быть, тогда пока не стоит покупать?

— Возможно, ты прав! Пойдем и купим, что захотим!

***



В последующие дни мы побывали в магическом квартале Эдинбурга, побывали на Шамблс в Йорке и Шерборн в Дорсете. Метлу так и не купили, зато приобрели одежду и всякие мелкие волшебные развлечения, вроде набора для игры в Гобстоунс (плюй-камни) и карточной игры Снап (Подрывного дурака). Гарри был очень доволен жизнью и всё время рвался помогать Тирли по хозяйству, чем приводил её в замешательство. Я же снова отправилась в Гринготтс к Мирагору, чтобы получить у него кое-какие сведения.

— Здравствуйте, уважаемый Мирагор!

— Доброго дня, Леди Блэк, чем могу помочь?

— Можете мне подсказать или рекомендовать, где можно узнать, если вы не знаете, какую-нибудь школу магии подальше от Англии, где есть что-то вроде подготовительных курсов или куда принимают с десяти лет?

— Я бы посоветовал Кастелобрушу, которая расположена в Южной Америке, а точнее в Бразилии. У них есть специальный подготовительный курс для иностранцев с десяти лет, где обучение магическим предметам ведётся на английском и параллельно студенты изучают испанский язык, хотя в Бразилии говорят на португальском. Дело в том, что в Кастелобрушу учатся дети со всей Южной Америки, где в основном все говорят по-испански.

— Да! То, что нужно! И тепло, и солнечно! И второй вопрос: нужна клиника или что-то вроде клиники, специализирующаяся на снятии проклятий и изгнании сущностей. Может быть, гоблины этим занимаются?

— Нет. Всё, что касается денег, золота, серебра, драгоценных камней всего такого прочего — это к нам. А изгнание сущностей… Дайте-ка подумать… Вам нужен Оскар Эдуардо Аленде, найдёте вы его в Hospital Interzonal General de Agudos «Dr. Oscar E. Alende» в Мар-дель-Плата в Аргентине. Раз уж вы всё равно поедете в Кастелобрушу, так лучше и клинику выбрать на том же континенте. А дон Аленде прекрасный специалист по снятию проклятий. И никому в Англию точно писать не будет, о том, что видел и сделал.

— Спасибо большое, уважаемый Мирагор, а как нам туда добраться?

— Пока вы не одна — просто полетите на самолете. Мы можем заказать для вас и мальчика билеты в бизнес-класс, чтобы вам было комфортно, так как лететь очень долго, часов, наверное, восемнадцать. А чтобы вернуться, сходите в местное Министерство магии, объясните, что по собственной дури прилетели на маггловском самолете, но больше так мучиться не хотите и вам нужен порт-ключ на возврат в Англию.

— А документы?

— У вас есть все документы на Септиму Вектор, а с мальчиком что-нибудь придумаем! Когда вы думаете вылетать?

— У меня двадцатого июня собеседование в Хогвартсе с Дамблдором. Если там всё пройдет удачно, то вылетать будем двадцать второго. А на домового эльфа нужен билет?

— Не думаю, эльф сумеет пройти на борт и найдёт себе место, не волнуйтесь! Можно полюбопытствовать?

— Да, пожалуйста!

— А что вы забыли в Хогвартсе, Леди Блэк?

— Собираюсь преподавать арифмантику, и так кое-какие свои дела порешать.

— Понятно, вы уверены, что оно того стоит?

— Уверена! Спасибо, что помогли с информацией, зайду после собеседования — дам подтверждение на заказ билетов.

— Приятно было пообщаться! До встречи!

— До свидания, уважаемый Мирагор!

***



— Гарри! Мы летим в Южную Америку!

— Круто! А зачем?

— Ну там океан, тепло, куча пляжей.

— А точнее?

— Мне посоветовали в Аргентине специалиста, который может помочь с твоим шрамом, и ещё Школу магии и волшебства Кастелобрушу в Бразилии. Походишь туда год на подготовительные курсы. Окрепнешь на солнышке, вес наберёшь, Мерлин даст, подрастёшь немного и подготовишься к поступлению в Хогвартс!

— А Тирли мы оставим тут одну?

— Тирли летит с нами!

— Ладно! Я никогда на самолете не летал!

— Поверь, это не так интересно, как кажется тем, кто никогда не летал, но и совершенно не страшно, как многие думают!

— Смотрите, тётя Майя — в окно стучит сова!

— Это кто-то мне прислал письмо! О, Мордред! Элбан Булстроуд — я совершенно про него забыла!

— У вас намечается свидание? — подмигнул мне Гарри.

— Пока просто дружеский ужин. Ты не заскучаешь сегодня вечером один, без меня?

— Не заскучаю, я бо́льшую часть прожитой мной жизни по вечерам сидел один в своём чулане, а уж в доме-то с библиотекой я точно скучать не стану!

— Тирли! Я иду ужинать с Элбаном Булстроудом в ресторан «Бонбоньерка» на Серебряной Аллее. Знаешь его? Что за место?

— Тирли знает. Это такое дорогое место. Дамы приходят в бриллиантах и вечерних платьях. Дома тут нет много драгоценностей, но Тирли что-нибудь подберёт. Будете принимать ванну?

— Всё по полной программе, чтобы выглядеть лучше всех!

— Тирли сделает, хозяйка! — обрадовалась большой работе домовушка.

Через три часа я входила в двери ресторана в платье цвета ночного неба с поблёскивающими на нём вышитыми кое-где мелкими бриллиантами звёздами, длиной в пол, с глухим воротником-стойкой и практически голой спиной от шеи до… И ещё разрез выше колена там же, чтобы удобно было ходить или присесть на стул. Этакий контраст пуританства на фронте и разврата позади. Волосы были распущены, но передние пряди собраны на затылке, открывая лицо и прикрывая голую спину. Из драгоценностей сияли и переливались в ушах две сапфировые звезды в цвет глаз в бриллиантовой россыпи. По поводу серёг мы немного поспорили с Тирли. Я обратила внимание на то, что я иду не как Майя Альциона Блэк, у которой в ушах сапфирово-бриллиантовые плеяды смотрелись бы логично, а как Септима Вектор с неизвестными родителями. Но эльфийка настаивала, что в такое место нельзя идти без бриллиантов. Чтобы не портить себе настроение, решила уступить. Пусть Булстроуд видит, что я себя не в капусте нашла, в конце концов!

Элбана, по-моему, слегка парализовало, когда он меня увидел, так как он не смог ни внятно поздороваться, ни аккуратно отодвинуть стул. Дала ему несколько минут прийти в себя, рассуждая вслух о том, как хорошо, что он сегодня меня вытащил из дома и какое тут занятное место. Когда челюстно-лицевая подвижность к нему вернулась, он сказал:

— Септима, вы сегодня просто потрясающе выглядите!

— Старалась составить вам достойную пару, — сказала я и скромно опустила глаза на меню.

Мы сделали заказ, в ожидании которого потягивали лёгкое розовое вино и беседовали на отвлечённые темы. В этот момент в зал вошла компания из трех мужчин и, увидев мистера Булстроуда, направилась к нашему столику. Элбан же был явно недоволен тем, что они шли в нашу сторону.

— Булстроуд, здесь, в «Бонбоньерке», да ещё и с такой шикарной дамой! Не верю своим глазам! — сказал один из них.

— А ты, Эйвери, поверь!

— Только если ты представишь нас своей очаровательной спутнице!

Элбан посмотрел на меня вопросительно, и я слегка кивнула.

— Эта очаровательная дама — мисс Вектор, между прочим, мастер арифмантики!

— А эти потёртые бонвиваны — господа Эйвери, Монтегю и Пьюси.

— Можем ли мы присоединиться к вам? — поинтересовался тот, кого представили как Пьюси.

— Увы, но нет, — ответила я и, выразительно приподняв левую бровь, поинтересовалась, — вы же не хотите нарушить наши планы?

— О не делайте так бровью! — прикрыл глаза рукой Монтегю. — А то мне на секунду показалось, что вы не очаровательная девушка, а один мой мрачный знакомый!

— Идите куда шли, и отстаньте от нас, — отправил своих приятелей подальше от нашего столика мистер Булстроуд.

Те шутливо поклонились и действительно пошли в дальний угол зала, где их, как оказалось, уже ожидал столик. Дальше ужин протекал плавно, но за десертом я сообщила Элбану, что я через пару дней уеду до сентября в Южную Америку и он очень расстроился, но, узнав, что речь идет о здоровье моего племянника-сироты, понимающе покивал головой.

— Дети — это самое главное в жизни! У меня есть только одна дочь Милисента и я бы сделал что угодно, если бы речь шла о её здоровье! Потому я готов смиренно ждать вашего возвращения и надеяться на наши предстоящие встречи осенью!

На прощание он поцеловал мне руку в которую потом вложил прозрачную коробочку с голубой орхидеей неизвестно откуда взявшуюся. Я поблагодарила и Тирли аппарировала меня домой. Завтра мне предстояло совсем другое свидание — собеседование с добрым дедушкой Дамблдором!

Глава 4. Собеседование с Дамблдором и южноамериканские дела

Собираясь на собеседование, я решила, что Дамблдору должен понравиться образ серьёзной преподавательницы, увлечённой своим делом и другим ничем не интересующейся. Арифмантика, думаю, ему была абсолютно не интересна, это же не ЗоТИ, чему плохому я могу научить на своих уроках? Оделась я так же, как в тот день, когда забирала Гарри — серый костюм с тёмно-синей «рабочей» блузкой, на ногах кожаные «тапочки», голова «гладкая», волосы в пучок. Надо бы ещё очки, чтобы изменить лицо. Порылась в вещах «синего чулка» и нашла отличный раритетный экземпляр с простыми, но «дымчатыми» стеклами, в тёмно-коричневой толстой роговой оправе, которые закрыли ровно половину моего лица. Все артефакты надела, документы в свой большой портфель сложила — можно отправляться!

В кабинете директор был не один. В кресле у окна, видимо, в качестве поддержки, вальяжно развалился профессор Снейп.

— Не желаете ли чаю? — поинтересовался у меня Дамблдор, просмотрев мои дипломы.

Артефакты артефактами, но и палка раз в год стреляет, что-нибудь надо умное соврать:

— А который сейчас час?

— Двенадцать с четвертью, — ответил Снейп, заинтересовавшийся какая связь у этого вопроса с чаем.

— Должна отказаться. Двадцатого числа любого месяца в интервале с полудня до трёх после него не рекомендуется ничего ни есть, ни пить.

— Вот как? — удивился Альбус и отодвинул от себя вазочку с лимонными дольками. — Тогда давайте сразу к делу. Скажите, мисс Вектор, почему вы выбрали своей специализацией именно арифмантику?

— Почему именно арифмантика? Это же так просто! Числа сопутствуют нам от нашего первого крика до последнего вздоха. Ни один наш шаг не обходится без них — независимо от того, осознаём мы это или нет. Арифмантика же отвечает на вопрос, какую роль играют числа в нашей судьбе. Для арифмантики важно не только изучение свойств чисел само по себе, но предсказание событий, основываясь буквально на «цифрах и фактах». В арифмантике нет места игре воображения — всё предопределено, нужно только верно интерпретировать результат!

После этих слов я выразительно посмотрела на Снейпа, как будто он собирался мне возражать. Директор открыл рот, видимо, чтобы что-то сказать, но я не дала ему такого шанса:

— Самым великим арифмантом был Пифагор, который считал числа и символами мировых начал, и элементами мира. Он утверждал, что насколько человек знаком с магическими свойствами чисел, настолько он властвует над своей судьбой. Вся современная арифмантика основывается на работах Пифагора. Он совершил магическое действие, отделив числа от предметов, — и с этого момента числа зажили самостоятельно, управляя событиями и людьми. Магией чисел Пифагор объяснял существование Вселенной — он полагал, что весь мир состоит из чисел. Даже магглы уделяют внимание арифмантике! В ядерной физике магические числа — натуральные числа, соответствующие количеству нуклонов в атомном ядре, при котором становится полностью заполненной какая-либо его оболочка. Современная физика признаёт 7 магических чисел: 2, 8, 20, 28, 50, 82, 126. Атомные ядра, содержащие магическое число протонов и/или нейтронов, отличаются бóльшей энергией связи, а потому и бóльшей стабильностью, чем их близкие соседи в таблице нуклидов. Особой стабильностью характеризуются так называемые дважды магические ядра, в которых количества и протонов, и нейтронов составляют магические числа. И знаете, что даёт возможность нам предположить необычная стабильность магических ядер?

И я снова посмотрела на Снейпа, но теперь вопросительно.

— Понятия не имею, — ответил он — а это важно?

— Конечно, ещё как важно! Мы можем предположить возможность создания трансурановых элементов, обладающих бо́льшим периодом полураспада, что не свойственно элементам с большой атомной массой. Тяжёлые изотопы с магическим числом нуклонов ожидается найти в районе так называемого «острова стабильности». Но, поскольку по теоретическим расчетам ядра этих элементов, в отличие от уже известных магических ядер, несферичны, существует мнение, что последовательность именно сферических магических чисел является законченной.

Я сделала паузу, чтобы набрать воздуха и снова опередить Дамблдора:

— А ещё в программировании! Магическим числом или сигнатурой они называют целочисленную или текстовую константу, используемую для однозначной идентификации ресурса или данных. Представляете как интересно?

Дамблдор и профессор Снейп явно не разделяли моего энтузиазма, слушая этот поток научного красноречия с довольно кислыми лицами, но в ответ на мой вопрос дружно закивали.

— Вижу, вы настоящий энтузиаст своего дела! Я готов сделать вам предложение о работе, — поспешил сообщить директор, опасаясь, что я опять что-то начну вещать, — вот только нагрузка у вас будет небольшая. Немногие студенты, увы, выбирают среди необязательных предметов арифмантику.

— Это не страшно и у меня есть предложение! Давайте, кроме учебных часов, я ещё буду вести что-то вроде кружка «Практика применения арифмантических вычислений в жизни волшебника» — звучит, конечно, длинно, но это будет полезно и интересно!

— Я не возражаю даже оплатить вам этот кружок как учебные часы, если найдутся желающие хотя бы на одну группу!

— А сколько студентов минимум должно составить группу?

— Минимум пятнадцать! Подпишем договор?

— Разрешите, я ознакомлюсь с текстом.

Пока я читала стандартный текст профессорского договора Снейп по-тихому свалил из кабинета директора, видимо, посчитав свою миссию выполненной.

— Я готова подписать этот договор, только нужно внести некоторые поправки. У меня есть племянник, он сирота. Потому все каникулы и некоторые из выходных я не буду проводить в школе. Я не декан, я не веду много часов — не вижу никакого смысла для себя оставаться в свободное время в Хогвартсе.

— Это приемлемо, — сказал Дамблдор, радуясь, что я обратила внимание на этот раздел, а не на тот, где прописана более чем скромная заработная плата по причине, которой, видимо, у меня нет конкурентов на эту должность.

— И я смогу прибыть в Хогвартс только первого сентября! У меня есть незаконченная научная работа с коллегами в Америке, мне придётся туда вернуться на лето.

— Приезжайте со студентами на Хогвартс-экспрессе. Вы же у нас не учились — прокатитесь по стране, на детей в дороге посмотрите.

— Договорились! Во сколько и откуда отправляется поезд?

— Платформа 9 ¾, вокзал Кингс Кросс, отправление ровно в 11:00.

— Я буду там! Спасибо, что пригласили меня на работу! Постараюсь увлечь студентов своим предметом!

***



Сразу из Хогвартса я направилась в Гринготтс. Мирагор предложил нам с Гарри полететь из Парижа в Рио-де-Жанейро на Concorde. Это сверхзвук! Потом не полетаешь после катастрофы над Парижем в двухтысячном! Лететь всего четыре часа! Конечно, стоимость билета для простых граждан астрономическая: в Concorde места только первого класса цена одного билета 6500£, но в галеонах-то значительно дешевле! И не будем мы экономить при блэковских-то миллионах!

— До аэропорта Парижа можно взять порт-ключ.

— А можно не в аэропорт, а куда-нибудь в магический квартал Парижа? Прямо на завтра, а какого числа летит Concorde? Не каждый же день?

— Он летает два раза в неделю по этому маршруту. Сегодня, двадцатого июня, и двадцать третьего.

— Отлично! Тогда порт-ключ на завтра и билеты на Concorde на двадцать третье! А отель отсюда можно забронировать в Рио-де-Жанейро и в Мар-дель-Плата? В Париже, насколько я помню, у меня есть квартира.

— Я забронирую и оплачу сразу с ваших счетов, как всё будет готово — пришлю вам документы и порт-ключ совой. И очень прошу: при любых сложностях сразу идите в ближайшее отделение Гринготтса и просите связаться со мной!

— Договорились!

— Вот вам два универсальных переводчика, — сказал гоблин и протянул что-то вроде маленьких гвоздиков, — их нужно будет воткнуть в хрящик ушной раковины. Больно не будет, зато вы будете свободно понимать любые языки, и все вокруг будут понимать вас так, как будто вы говорите на их родном диалекте.

— Спасибо! Совсем не подумала об этом вопросе!

— И ещё я взял на себя смелость сделать вам другой паспорт, на имя Майи Блэк, но прибавил вам пяток лет, чтобы вписать туда сына Гарольда Блэка. И вот подготовил для вас два письма за моей подписью. Одно к колдомедику Оскару Эдуардо Аленде, а второе — к директору школы Кастелобрушу Эстеле Рамос.

— Огромное вам спасибо, уважаемый Мирагор! Хорошо вам провести лето! Увидимся осенью!

— До свидания, Леди Блэк! Удачи вам во всех делах!

***



— Гарри! Тирли — собирайте вещи! Мы завтра отправляемся в Париж! Тирли — ты же знаешь адрес тамошней квартиры?

— 60 Avenue de New York, 75116 Paris, Франция, — чётко выговорила Тирли координаты для аппарации.

— Отлично! Завтра мы отправимся туда и пробудем там два дня, а двадцать третьего вылетим в Бразилию. Свожу тебя, Гарри, в Музей науки и технологий (Cité de Sciences et de l'Industrie La Villet), тебе там очень понравится. Любому мальчику и дня будет мало, сколько там всего интересного! Сходим, посмотрим парижский магический квартал, и просто побродим по улицам французской столицы.

Квартирой в Париже оказалась огромная мансарда в доме на набережной Сены практически напротив Эйфелевой башни. Мы выполнили всё запланированное и даже перевыполнили — на второй день взяли в подземном гараже Renault Alliance, прилагавшийся к квартире, и прокатились до Версаля. А впереди нас ждал полёт на удивительном сверхзвуковом самолёте!

Когда я сидела в зале ожидания перед посадкой, а Гарри сквозь стеклянную стену разглядывал Concorde, похожий на большую носатую птицу, сидящая рядом со мной элегантная француженка сказала мне тихо:

— Дорогая, это ваш первый полёт на Concorde?

— Да! Именно на Concorde — первый!

— Знаете, я летаю на нём регулярно, и рекомендую, — тут она наклонилась ко мне поближе и перешла на шёпот, — сходить в туалет и сводить своего сына туда сейчас. В воздухе это будет почти невозможно. Слишком там тесно, даже по сравнению с другими самолётами.

Я понимающе кивнула и пошла за Гарри. Если там теснее, чем, скажем, в «Боинге», то точно будет очень проблемно!

Наконец, мы попали внутрь самолёта, интерьер соответствовал люкс-статусу, но по размеру салона Concorde больше напоминал бизнес-джет, нежели коммерческий авиалайнер. Зато обслуживание было высший класс — льняные салфетки, веджвудский фарфор, канапе с лобстером и белужьей икрой, салат из нежной сердцевины пальмы и сыра Дор-блю, стейк из аргентинской говядины с хрустящей цветной капустой, приготовленной на пару, и свежая клубника со сливками на десерт. Из напитков — для меня Dom Perignon и для Гарри апельсиновый фреш. По-моему, мы летим в дорогом ресторане, а не в самолёте. Кстати, сверхзвук совершенно не ощущался. Было похоже, как я первый раз поехала в Питер с сыном на «Сапсане» и всё ждала, когда же он ускорится, пока Илья не указал мне на цифру 220 км/ч на табло. А скорость не ощущалась совершенно! В итоге полёт прошёл так быстро, что показалось, что мы только закончили есть, и сразу пошли на посадку.

В Рио-де-Жанейро тепло круглый год. Хотя «на носу» была местная зима, объявили, что за бортом 27 градусов. В документах, которые мне дал Мирагор, были точные координаты для аппарации и Тирли переместила нас всех к дверям Casa Caminho do Corcovado, который оказался не отелем, а настоящим небольшим волшебным домом у подножья горы Корковаду с чудесным видом на его вершину со статуей Христа-Искупителя. Устроили себе в Рио пляжный отдых, каждый день перемещаясь на новое место, посетив таким образом несколько, решили с Гарри, что мы оба не любим толпы людей и больше всего нам понравился Paqueta Island Beach потому, что он был на острове и там было меньше всего людей. Поднялись на Корковаду, вернее доехали, так как недалеко от дома находится железнодорожная станция Корковаду, откуда отправляется поезд, который доставляет туристов на самый пик. Это самая маленькая железная дорога в Бразилии, поэтому даже поездка была интересной. За неделю, на которую был снят дом, пляжи нам надоели и мы отправились порт-ключом в Кастелобрушу, договариваться об обучении.

Мы прибыли на место и оказались где-то посреди тропического леса, я бы даже сказала — в непроходимых джунглях! Здание школы походило на пирамиды ацтеков и майя. А кабинет директора располагался на вершине постройки. Эстела Рамос, невысокая, темноволосая и очень красивая женщина, приняла нас благожелательно, внимательно прочитала письмо гоблина и сказала, что готова принять Гарольда Блэка на подготовительное обучение. Несмотря на то, что у них сейчас зима, но школа международная и график обучения подстроен под другие школы, поэтому учебный год начнётся с 1 сентября, но прибыть учащимся подготовительного курса нужно будет двадцатого августа, так как у них своя программа. Она рассказала, что в Кастелобрушу студенты учатся на трёх основных отделениях — гербологии, алхимии и магозоологии. Выбрать, к чему лежит душа, и оценить имеющиеся способности помогает специальный волшебный камень, на котором ещё древними индейцами были высечены лист аяуяски, котёл и дракон. Поскольку распределение проводится после подготовительного курса, то на нём изучаются основы всех трёх направлений, плюс проводятся различные занятия для развития пластики движений тела, точности кистевых движений для последующей работы с заклинаниями, потому она нам рекомендует приобрести для Гарри волшебную палочку, если таковой у него ещё нет.

Гарри был в восторге от всего: от перспективы покупки волшебной палочки, от кабинета директора школы, в котором располагался небольшой алтарь Санта Муэрте — культа смерти, особенно чтимого на родине директора Рамос в Мексике, как она сама нам пояснила. И от проведённой экскурсии в общежитие подготовительного курса, комнаты в котором были большими светлыми и рассчитанными на одного школьника, что для Гарри, который большую часть своей жизни провёл в одиночестве в своём чулане, было очень важно, так как он не чувствовал себя комфортно, находясь долго в больших компаниях. Мы вернулись в кабинет директора Рамос, и я подписала годичный договор на обучение Гарри в Кастелобрушу и получила список того, что должен иметь при себе студент подготовительного курса первого сентября, а также разовый порт-ключ в школу. Одно дело было сделано. Вернувшись в Рио, я отправилась в Гринготтс и попросила сделать для нас прямой порт-ключ в Мар-дель-Плата, так как лететь туда было хоть и не далеко, но с пересадкой, а это было утомительно!

Mar del Plata, где работает рекомендованный нам колдомедик, это небольшой город, являющийся одновременно известным аргентинским морским курортом и одним из крупнейших рыболовецких портов на берегу Атлантического океана. Но, увы, июнь в Мар-дель-Плата — это зима гораздо более худшая, чем в Рио, когда воздух на улице холоднее воды в океане. Мирагор забронировал нам большой номер в Sheraton Mar del Plata Hotel рядом с песчаным пляжем Плайя Гранде. В отеле было несколько не только открытых, но и закрытых бассейнов, что нас очень порадовало. Выспавшись и приведя себя в порядок, мы с Гарри направились в Hospital Interzonal General de Agudos к Оскару Эдуардо Аленде.

Дон Аленде, представительный мужчина лет шестидесяти, принял нас сразу же, очень внимательно прочитал письмо Мирагора, а затем выслушал мою историю о том, что возможно «там в шраме есть кусок чужой души». Совершенно ничему не удивился, осмотрел Гарри, провёл несколько разного вида диагностик и сказал:

— Прекрасная донья Майя, не знаю, как вы это определили, не владея специальными знаниями, но вы совершенно правы. За шрамом присутствует закапсулированная частица чужой души и её обязательно нужно извлечь! Я сейчас приглашу коллегу, который ещё более сведущ в этом вопросе и мы с ним проконсультируемся.

Он послал своего патронуса-пуму с сообщением «Льентур, зайди ко мне, пожалуйста! Сложный случай по твоему профилю, нужен совет!» После чего пояснил:

— Льентур — араукан, методы работы с такими вещами у индейцев более действенны.

Тут зашёл и сам коллега. Эдакий загорелый Снейп в возрасте за сорок, с гривой чёрных блестящих волос и таким же выдающимся носом. Он поздоровался и дон Аленде обрисовал ему ситуацию. Индейский маг сам также осмотрел Гарри, потом подумал и сказал:

— Я могу извлечь то, что прицепилось к мальчику. Нужно подготовить «убико» — новое хранилище. Не хорошо оставлять болтаться по свету эту филактерию.

— А что может подойти?

— Лучше всего медальон с «мор-камнем».

— «Мор-камень» — что это?

— Льентур имеет в виду морион. Обычно с морионом или из него индейские маги изготавливают перстни с вырезанными силуэтами умерших родственников и другие символы скорби. Существует много историй, связывающих морион и смерть: кто-то видел в чёрном минерале собственную смерть, кому-то удавалось вызывать духов умерших родственников при помощи него. Говорят, что воскрешающий камень Смерти тоже морион.

— О! Вы знакомы с английской сказкой о трёх братьях и Дарах Смерти?

— Нет, — ответил за Аленде Льентур, — он знаком с такой же нашей легендой. Видимо, сюжет единый, но пересказан по-своему. Не знал, что в Англии тоже есть своя версия. Это заставляет задуматься о её достоверности. Так вы сможете найти медальон с мор-камнем? Если хотите — я вам помогу! Я знаю, где можно купить такой!

— Я была бы вам очень признательна!

— Хотите, отправимся прямо сейчас?

Мы втроём: я, Гарри, который был рад наконец сбежать из клиники, и наш индейский доктор вышли во двор, где был припаркован какой-то шикарный двухместный ретро автомобиль.

— Это Mercedes-Benz 540K Special Roadster 1937 года выпуска. А вы, наверное, думали у меня тут мустанг привязан за фонарный столб, причём без седла? — рассмеялся Льентур.

— Все мы рабы своих стереотипов. Если бы у вас на голове была та шикарная штука из перьев, как в кино у Гойко Митича в роли Чингачгука, то лошадь была бы более ожидаема. Хотя вы, наверное, не знаете, кто это.

— Почему же не знаю? Большой Змей! А «штука из перьев» называется роуч.

Затем он приложил руку к сердцу, поднял глаза к небу и продекламировал: «Великий Дух и Создатель жизни, воин спешит к тебе, как стрела, выпущенная к солнцу. Прими его и позволь ему занять место у костра совета моего племени. Это Ункас, мой сын. Скажи ему пусть терпит и просит скорой смерти, ибо все там, кроме одного — меня, Чингачгука. Последнего из могикан».

— Сейчас вы были прямо вылитый Митич!

Льентур расхохотался и запрыгнул в свой кабриолетный ретро-кар, не открывая дверцы и жестом приглашая нас с Гарри следовать его примеру. Через минут пятнадцать мы уже входили в небольшой, но очень интересный ювелирный магазин, где классические украшения продавались наравне с этническими индейскими. Хозяин, видимо, был колдомедику знаком и быстро понял, что нам нужно и принёс гладкий серебряный медальон с тремя чёрными морионами на крышке. Стоил он вполне разумные деньги. Когда мы вышли на улицу, Льентур спросил, куда нас отвезти, и я назвала адрес. Оказалось, что и отель в десяти минутах езды — вот в чём прелесть таких городков.

— Большое спасибо вам, Льентур. А у вас, кстати, есть фамилия? А то я всё к вам по имени обращаюсь, мне неудобно как-то…

— Есть — Ливьен, на вашем языке означает «утро» или «утренний». Но зовите меня по имени, для меня удобнее так! Жду вас завтра в восемь утра, проведём некоторые ритуалы, а затем переместим сущность в медальон. И будешь ты, парень, свободен от всего чужого! — добавил он и ободряюще хлопнул Гарри, который изрядно переживал из-за всего этого, по плечу.

На следующее утро, когда мы появились в клинике, Льентур забрал у меня Гарри и велел «не торчать тут, как кактус, а пойти прогуляться и вернуться через пять часов, не раньше». Я пошла, чтобы отвлечься от мыслей «как там Гарри», осматривать местные достопримечательности, коих было очень немного. Первым посмотрела на Каса-дель-Пуэнте (дом-мост), представляющий собой жилое строение, построенное в виде мостика над стремительным ручейком. Не поняла, за что его упоминают во всех учебниках архитектуры, как сказано в местном путеводителе, ничего особенного, только что над ручьем построен. Затем посмотрела на памятник морскому льву на небольшой площади Армада. Выпила кофе с пирожным в кондитерской в Башне монаха — одном из символов города, здании, напоминающем средневековый замок, но построенном в 1904 году. Потом не выдержала и вернулась в больницу. И, как оказалось, правильно сделала, так как всё уже закончилось и Гарри мирно посапывал на кушетке в кабинете Льентура.

— Вот и всё, — сказал индеец, подавая мне медальон. — Здесь теперь та сущность, что была у Гарри в голове. Вам решать, что с ней делать.

— Спасибо вам огромное! Я хотела бы как-то вас отблагодарить — что я могу сделать для вас?

— Когда вы собираетесь возвращаться в Англию?

— Двадцатого августа Гарри отправится в Кастелобрушу и я думала вернуться домой.

— Я хотел бы показать вам с Гарри немного мою страну, просто как друг. Я уже сказал Оскару, что меня некоторое время не будет, так что дело за вами. Соглашайтесь!

Конечно, отказаться было никак нельзя, да и зачем? Мы и так собирались с Гарри попутешествовать по Аргентине, а со своим индейцем всяко лучше! Когда Гарри проснулся, оказалось, что он теперь прекрасно видит без очков! Это был приятный дополнительный бонус! Я рассказала ему о предложении Льентура, и он с радостью согласился. Перед выездом из отеля мы познакомили нашего индейского друга с Тирли. Он очень удивился, так как у них в Аргентине совсем таких существ не было. У Льентура была с собой целая сумка порт-ключей и я наугад вытянула первый и переместила всех к водопадам Игуасу. Бродили там полдня, заплывали на лодке под водопад, потом переехали на чудном поезде на Бразильскую сторону водопадов и пробыли там до ночи. Затем мы разложили припасённую доктором палатку с чарами незримого расширения, которая снаружи смахивала на вигвам, а внутри была похожа на комфортабельные апартаменты с кухней, на которой оказался изрядный запас продуктов. Тирли быстро сообразила нам ужин, а мужчины развели снаружи костёр, за которым мы потом долго сидели, слушали разные индейские сказания и легенды и смотрели на звёзды.

Свернув всё хозяйство утром после завтрака, теперь уже Гарри достал из волшебной сумки Льентура порт-ключ, который отправил нас к леднику Перито-Морено в национальный парк Лос-Гласьярес. Там было довольно прохладно, но, как оказалось, у нашего друга всё было продумано и нам выдали тёплые пончо из шерсти альпака и что-то вроде утеплённых индейских мокасин. Ледник впечатлял, смотреть на него можно было бесконечно. В таких местах особенно чувствуешь, какая ты букашка по сравнению с силой природы.

В последующие дни мы ещё посмотрели на марсианские пейзажи Талампайа, посетили самый южный город в мире — Ушуайю, побывали в долине реки Лас-Кончас, где расположены каньон Глотка Дьявола, панорамная площадка Три креста, скалы Жаба, Монах и Дом попугаев. Затем попали на Las Salinas Grandes — один из самых крупных солончаков во всём мире, площадью почти 9000 квадратных километров. Оттуда переместились в ущелье Умауака, где встретили рассвет и проводили закат с невероятными видами на семицветные горы. Затем уже сам Льентур переместил нас в Араукани́ю — административную область в центральной части Чили, где расположились 32 индейские коммуны. В местечке под названием Кольипульи он отвёл Гарри к мастеру Лонкимая, который всего его общупал, обслушал, о чём-то долго с ним разговаривал наедине. Потом напоил каким-то специальным чаем, после чего они вместе ушли в лес и вернулись через три часа, после чего нам велели ждать. На следующий день Лонкимая вручил Гарри волшебную палочку.

— Древесина араукарии из Bosques Petrificados, Окаменелого леса. Те деревья помнят ещё время, когда магии в этом мире было много, а волшебников ещё не было. А сердцевина — шерсть и хвостовой шип патагонского нунды. Возьми и попробуй её!

Гарри взял в руки палочку из чёрного дерева с серебряными прожилками и взмахнул. Из палочки во все стороны разлетелись красивые разноцветные искры.

— Что ты чувствуешь? — спросил Лонкимая.

— Она как-будто продолжение моей руки, вот я сейчас её держу, и мне кажется, как я раньше не замечал, что мне её не хватает!

— Она твоя, сынок! Пусть твоё колдовство будет сильным и несёт пользу людям!

Далее нам нужно было возвращаться в Рио-де-Жанейро, так как оставался всего один день, чтобы купить всё, что было в списке школы и отправить Гарри в Кастелобрушу. Мы с Льентуром в последний раз сидели у костра рядом с палаткой. Гарри уже спал.

— Спасибо большое тебе за такое незабываемое путешествие! Я хотела отблагодарить тебя за помощь Гарри, а получилось всё наоборот!

— Майя, — сказал Льентур, взял мои руки в свои и стал поглаживать мои ладони своими большими пальцами, отчего у меня почему-то побежали по спине мурашки, — ты же понимаешь, что я не просто так показывал тебе чудеса моей родины. Я надеялся, что тебе здесь понравится и ты, возможно, захочешь остаться. Неужели тебе совсем не понравилась Аргентина? А я? Я тоже тебе совсем не нравлюсь?

— Нет! Мне всё очень понравилось! И ты мне тоже нравишься, но я никак не могу остаться сейчас! Есть сложные обстоятельства, которые обязывают меня быть в Англии!

— Хорошо, но это же не навсегда? Я всю свою жизнь был один и вдруг встретил тебя, и как искра зажглась в моём сердце. Могу я хотя бы надеяться на то, что мы будем ещё видеться?

— Я не знаю. Я собираюсь навещать иногда Гарри в Кастелобрушу, это значительно ближе к тебе, чем Англия. Я могу сообщать как-то, когда буду там.

— Я что-нибудь придумаю! А сейчас я хотел тебя просить… Майя можно я тебя поцелую? Ты уедешь и у меня хотя бы останется память о тебе!

Я молча кивнула и он притянул меня к себе, обнял и мягко накрыл мои губы своими, лаская их языком и чуть прикусывая зубами, прося пустить его дальше. Мурашки бегали у меня уже повсюду, слегка кружилась голова и накатывало состояние какой-то эйфории, и губы предательски раскрылись, впуская туда дарящий наслаждение язык Льентура. Он ласкал меня, а его хозяин пил моё дыхание. Вот каким-то образом я уже оказалась лежащей на его пончо с расстёгнутой молнией на моей походной кофточке, под которой была только моя обнажённая грудь, так как я собиралась ложиться спать. Льентур тяжело застонал мне в губы, не прерывая поцелуй, навалившись сверху, и я почувствовала насколько он возбуждён. Но тут громко треснула ветка в костре и разбудила в палатке Гарри, который заметив, что меня нет, испуганно позвал:

— Тётя Майя? Вы где? Майя?

Пришлось спешно застёгиваться и приводить себя в порядок, сочувственно глядя на моего индейского поклонника. «Хорошо, что Гарри проснулся. Что-то меня прямо понесло! Льентур, конечно, очень достойный волшебник и весьма привлекателен, но в такой ситуации лучше расставаться друзьями, чем после разового пересыпа. Никто никому не будет ничего должен, и не за что будет злиться друг на друга!»

— Моё вчерашнее поведение было непростительно, — сказал мне утром мой индейский друг. — Я воспользовался твоей неопытностью и непониманием происходящего и чуть было не лишил тебя девственности посреди Патагонии. Если ты не захочешь со мной больше общаться — я пойму и приму это как наказание.

— Девственности? А откуда ты знаешь, что я девственница? — «Да ну? Реально?!»

— Прости, ты спала, а я провёл стандартную диагностику — хотел посмотреть, нет ли у тебя каких-то проблем со здоровьем, и увидел вот то самое… — и тут мой краснокожий друг покраснел, — я не должен был смотреть. Но это было так удивительно! Ты такая смелая и решительная снаружи и такая мягкая внутри. Кто-то в Англии заберёт тебя! Я знаю!

— Послушай, Льентур! Мне вчера всё понравилось! Твой поцелуй был просто божественен! Не казни себя, я не собираюсь тебя ни за что наказывать! А что будет дальше — я не знаю. Пусть все идёт, как идёт! Доверимся судьбе! Если нам суждено быть вместе — мы будем!

— Дай руку, — сказал Льентур, снимая с себя один из двух широких серебряных браслетов инкрустированных бирюзой, что он носил вместе, и надевая его на меня, — это не просто браслет, это парный артефакт. Пообещай, что, если тебе понадобится помощь, ты позовёшь меня! Для этого нужно нажать на самый большой камень и удерживать его несколько секунд, чтобы сигнал успел пройти через большое расстояние, что будет нас разделять. И я пойму, где ты, и что ты в беде. И я приду!

— Спасибо тебе, Большой Змей! Мы пришлём тебе много колдофото, которые наснимали в этом путешествии, чтобы у тебя был не только тот поцелуй в воспоминаниях!

Примечания:
Париж
https://www.cite-sciences.fr/
Бризилия
Casa Caminho do Corcovado https://casacaminhodocorcovado.com.br/
Кастелобрушу https://youtu.be/XHiDFvMgdg8 (временная метка 6:26)
Аргентина
Водопады Игуасу https://youtu.be/4nulKLVCizY
Ледник Перито-Морено https://youtu.be/E309Oh3skXg
Talampaya https://youtu.be/5kqU3LSBymg

Глава 5. Возвращение в Англию и отъезд в Хогвартс

Вход в магический квартал Рио-де-Жанейро располагался не в каком-нибудь lanchonete, как называют тут кафе, а в удивительном месте — Португальской королевской библиотеке¹. Пройдя через одну из галерей, мы попали на шумную Rua Das Maravilhas², которая разительно отличалась своим многоцветием от британской Диагон Аллеи. Оттуда мы сразу свернули на соседнюю Beco mudo, где было удивительно тихо — возможно даже стояли специальные чары, и там сняли небольшой номер в магическом отеле. Там оставили Тирли и свои вещи, коих изрядно прибавилось за счёт разных покупок и подарков, а сами вернулись на торговую улицу. Гарри за лето вырос на пол головы и изрядно окреп: то ли от постоянной жизни на свежем воздухе и хорошего питания, то ли тому способствовали индейские травяные отвары Льентура, которыми он постоянно потчевал мальчика, а может и освобождение от крестража тоже сыграло свою роль. Вдобавок, он в одну ночь отрастил себе волосы до плеч спонтанным детским колдовством и отказался их подстригать, да и загорел так, что англичанина в нём можно было признать только тогда, когда он открывал рот. Шрама совсем уже было не видно, очков он больше не носил, зато подвязывал волосы индейской лентой, с которой слева от лица свисали шнурки с его добычей: двумя перьями андского кондора, обсидиановыми бусинами с Огненной земли, и родохрозитовыми из Сан-Луиса. Нормальный такой индейский парень. Хорошо хоть роуч не надел — он был куплен под самый конец поездки и упакован в коробку, чтобы отправиться в Англию. В общем, от того Гарри Поттера, что сел в июне ко мне в автомобиль в Литтл Уингинге, мало что осталось и на отца своего он не был похож совершенно.

На Rua Das Maravilhas бразильские волшебники были не менее шумными, чем остальные жители Бразилии, и, в отличии от британцев, обожали торговаться и почти каждый делал в итоге «grandes descontos para a bela señorita» с надеждой пригласить «inglês beleza» на ужин. И их абсолютно не смущало то, что со мной был Гарри. Процесс закупок растягивался, хотя я предпочла бы купить всё дороже, но быстрее, цена на скорость передвижения из лавки в лавку большого значения не играла. Для приобретения стоящих в конце списка «сапог из прочной кожи», зайдя в лавку, я сразу спросила — какие самые дорогие и прочные, оказалось, что не из дракона, а из кожи дромарога, так как она отличается даже большей прочностью, чем кожа дракона, и защищает от многих заклинаний. Хозяин начал было традиционную песню про «grandes descontos», но Гарри так на него зыркнул, что он замолчал, а мы, не торгуясь, заплатили за сапоги, возможно, тройную цену и с облегчением покинули торговый ряд. В номере отеля ещё раз проверили по списку все покупки, сложили их в чемодан на колёсиках, как у магглов, но с чарами незримого расширения.

— Давай ещё раз всё повторим? Когда ты пишешь мне письма ты…

— Адресую их профессору Септиме Вектор в Хогвартс и отправляю специальной международной почтой для студентов по обмену, которая работает на территории школы.

— Как ты подписываешь свои письма?

— «Твой Туко-туко³»

— Хорошо, это твой выбор, пусть так.

— Было бы лучше, если бы вам писал обрызганный древолаз или вискачевая крыса?

— Ну нет, туко-туко всяко лучше, — засмеялась я, — если будут обижать, хотя я очень сомневаюсь, так как у них учатся дети по обмену из многих стран и мультикультурная толерантность на высоком уровне, но всякое бывает, что ты делаешь в таком случае?

— Иду к директору и прошу, чтобы она вызвала вас.

— В сентябре обживайся, а в октябре я постараюсь навестить тебя в какие-то из выходных. Вроде бы всё? Ах, да: вот тебе «бездонный кошелёк», конечно, он имеет дно, просто так называется. Каждую неделю в нём будет появляться десять галеонов тебе на мелкие траты. Если нужно будет больше — напиши, сколько и на что.

— Вы и так столько на меня потратили, тётя Майя! Я вообще вам так благодарен! Я иногда себя больно щипаю за руку, чтобы проверить, что всё это не сон. Особенно часто щипал во время путешествия по Аргентине — в таких местах мы побывали, просто вау! А что вы скажете Дурслям? Они же, наверно, ждут моего возвращения? Вернее не ждут, конечно, не сдался я им совсем. Просто ожидают — вы же сказали, что забрали меня только на лето.

— Что-нибудь придумаю. Скажу, что освободилось место в частном закрытом пансионе с обучением за счёт попечительского фонда и, если они не против, мы тебя туда определим.

— Это они точно против не будут. И меня не видеть, и денег за это не платить.

— Но я, всё равно, собираюсь получить официальное опекунство над тобой — ты же не возражаешь?

— Я возражаю? Да я просто мечтаю об этом! Всё, что нужно, скажите, я сделаю!

— Скорее всего, нужно будет побеседовать кое с кем, дать показания. Постараюсь всё устроить так, чтобы тебя в суд не таскали.

— Да если и вызовут, я там всю правду им расскажу, куда они меня жить отправили. И что Дамблдора этого вашего я в глаза не видел.

В дверь постучали — это была доставка из мастерской печати колдофото. Гарри заправил в колдофотоаппарат новую пленку, а три уже израсходованных мы, как пришли на Rua Das Maravilhas, сразу отдали напечатать в двух экземплярах — для меня и для племянника. Колдофото вышли потрясающей красоты — водопады Игуасу катили свои воды, с Перито-Морено откалывались куски ледника и с шумом обрушивались в воду и ещё множество прекрасных видов. Было много фото Гарри одного, Гарри со мной вдвоём или втроём с Льентуром на фоне посещённых мест. Встречались и мои одиночные фото и фото с в паре с моим индейским другом. Отобрала часть из гарриной партии — ему они ни к чему — упаковала в коробку, написала адрес клиники в Mar del Plata и попросила его завтра, как он прибудет в Кастелобрушу, отправить нашему добровольному гиду по Аргентине международной почтой.

Потом поужинали прямо в номере и заказали ранний завтрак, чтобы Гарри не пропустил время срабатывания его порт-ключа. Ночью плохо спала, всё переживала, как там Гарри будет совсем один среди чужих людей, уснула под утро, и меня разбудил Гарри, когда принесли завтрак. Поели, потом «присели на дорожку», чего Гарри не понял, но не стал сопротивляться, ибо я сказала, что так нужно. Затем он закинул на спину небольшой рюкзак и взял в одну руку ручку чемодана, а во вторую небольшой серебряный щит с гербом Кастелобрушу, я обняла его и трижды поцеловала «на удачу» после чего отошла в сторону и порт-ключ сработал. В комнате стало пусто, как и у меня на душе. «Не будем расстраиваться», — сказала я себе и отправилась вместе с Тирли и уложенными в рюкзак и частично распиханными по карманам всеми нашими уменьшенными вещами в местное отделение Гринготтса, как мне велел Мирагор, выбивать себе межматериковый порт-ключ домой. Гоблины сочувственно посмотрели на меня после слов «прилетела, не подумав на самолёте» и отстегнули за приемлемые деньги порт-ключ в их Лондонское отделение прямо на сейчас, чем я и воспользовалась, подхватив пискнувшую от неожиданности Тирли на руки.

***



Дом номер 37 на Джеври-стрит оказался симпатичным трёхэтажным зданием прямо в Сити, в десяти минутах пешком от Тауэра. Как и в Бате, вся мебель была покрыта чехлами.

— Тирли, а что у нас домовиков больше нет?

— Есть, конечно. В Блэк-хаусе, в Блэк-мэноре — там точно есть, да не один. А это же дом хозяина Мариуса, он не волшебный, здесь домовик без хозяина не выживет — нет магии.

— А как же отец тебя подпитывал? Он же был сквибом?

— Он давал Тирли специальные заряжённые магией артефакты. Но теперь в них нет нужды — хозяйка очень сильная волшебница!

— Всё забываю спросить Мирагора, но может ты мне скажешь: что значит «алмаз, рождённый в роду»?

— А где вы это слышали?

— В завещании Лорд Блэк написал, что я «алмаз», рождённый в Роду единственный раз за последние пятьсот лет.

— О! Это такая редкость! Обычно алмазы приходят из магглов. Сильный, полностью чистый от родовых проклятий волшебник или волшебница, потомок сквиба какого-то знатного рода в каком-то поколении. Найти такого мага роду — большая удача, так как его потомки очистят род, усилят кровь и магию рода и их стараются женить или выдать замуж за наследника или наследницу рода. А вы — алмаз, уже рожденный в роду, то есть Магия за что-то наградила род, послав ему очищение, обновление и усиление. Если кто-то узнает об этом, на вас будет большая охота. Жениться на вас — это не только получить доступ к состоянию Блэков, но и сильного наследника для своего рода! Надо быть очень осторожной!

— Боюсь, что не я одна присутствовала на оглашении.

— Кто же ещё узнал об этом?

— Там был ещё Люциус Малфой.

— Это может быть и хорошо, и плохо. Лорд Малфой уже женат на одной из дочерей рода Блэк и он, в некотором роде, ваш родственник по супруге. Но с другой стороны — его род давно страдает от проклятия одного ребенка, может и ещё какие есть, потому в погоне за очищением своего рода он может наплевать на то, что супруга тоже Блэк, развестись с ней и жениться на вас.

— Этого мне ещё не хватало! Он же не может меня заставить?

— Он может вас похитить и удерживать, пока вы сами не согласитесь. Он достаточно красивый, не старый и умеет очаровывать женщин.

— Будем хранить инкогнито до последнего: я Септима Вектор и не знаю никакой Майи Альционы Блэк!

***



— Доброго дня вам, Леди Блэк. Как прошла ваша поездка?

— Всё очень удачно, уважаемый Мирагор. От лишней сущности Гарри освободили и устроили его на годичный подготовительный курс в Кастелобрушу.

— Рад слышать, что дела разрешились успешно. Что сейчас хотите предпринять?

— Наймите юристов и начните готовить процесс по передаче опекунских прав. Свяжитесь с поверенным Поттеров, обрисуйте ситуацию, возможно, он тоже будет заинтересован в этом.

— Решили дать бой Дамблдору?

— Бой не бой, но прав на мальчика я его лишу. Либо это произойдёт тихо по соглашению сторон, либо громко и со скандалом. Мы предложим ему оба варианта, когда будем готовы выходить в суд. Не жалейте денег — пусть у нас будут железобетонные аргументы против него!

— Что-нибудь привезли интересного из поездки?

— А как же, — сказала я, доставая медальон — новое вместилище крестража. — Вот здесь кусок души Волан-де-Морта, прошу поместить в какую-нибудь экранированную шкатулку и опустить в самое надёжное из моих хранилищ.

— Интересный выбор для сувенира из отпуска. Вы очень необычная женщина, Леди Блэк!

— Была бы обычная — не была бы ею. И да — почему вы меня не предупредили о том, что такое «алмаз», и что то, что Малфой об этом знает может быть опасным?

— Каюсь, всё время забываю о вашей потере памяти, потому и не разъяснил понятие алмаза. А Малфой, хоть и будет знать, но рассказать никому не сможет — оглашение всегда производится под чарами конфиденциальности, как раз для таких вот случаев.

— Но он и сам может быть опасен!

— Вот тут вы правы. Я сейчас подниму из хранилища экстренный порт-ключ в Блэк-мэнор. Это настоящий бастион Блэков — никто туда не войдёт, если Лорд или Леди Рода этого не захотят. Носите его и не снимайте! И родовое кольцо тоже носите на пальце, но сделайте его невидимым. А на руке у вас, позвольте полюбопытствовать, какой-то новый артефакт? Такая интересная магия, первородное серебро удивительной чистоты, древняя бирюза, трёхслойное покрытие рунами — это что какой-то артефакт времен майя или инков?

— Честно говоря, я не спросила. Это подарок от друга индейца араукана. Парный браслет, по которому можно вызвать его на помощь.

— Там не только связь, но и много других функций наверчено, все защитные. Не снимайте его — тот, кто вам его подарил, явно знал, что он вам даёт!

***



Пообщалась сегодня с Петуньей Дурсль по телефону — спасибо мистеру Беллу за его изобретение и наличие телефонного справочника «Вся Британия» в доме отца. Она, конечно, меня вспомнила, а когда узнала о нашем предложении, была просто несказанно рада ему. Дала своё согласие и обещала, если потребуется, подписать необходимые документы. Эта проблема решена — начнём собираться в Хог! Что там мне Дамблдор вещал? Нет желающих посещать мой предмет? Нужно набрать минимум, чтобы открыть дополнительный факультатив? Просто у детишек не было правильной мотивации! Пишем интересный текст рекламной листовки для студентов третьего курса — тех, кто ещё может изменить свой выбор факультатива на Арифмантику, и второй — для кружка «Практика применения арифмантических вычислений в жизни волшебника» для всех курсов старше третьего. Теперь нужно в маггловском мире напечатать пятьдесят штук первого и полторы сотни второго вида. Держись Дамблдор — такой агитации, какую я проведу на платформе 9 ¾ и в Хогвартс-Экспрессе по дороге в школу, магобразование не видело и больше не увидит никогда!

***



Староста Слизерина Маркус Бэддок переговаривался с семикурсником Алексом Паркинсоном, когда к ним подошёл староста Рейвенкло Карлус Бёрк.

— Привет, змеи! Как прошло лето?

— Да вроде ничего, как сам?

— Корпел весь август над Арифмантикой. Профессор Бринчуотер окончательно ушла на пенсию, говорят, будет новый преподаватель — а кто его знает какой он. А мне нужно сдать NEWT на отлично потому что… ой, кто это?

И тут Бёрк замер, уставившись в сторону входа на платформу 9 ¾…

***



Утро первого сентября 1990 года не порадовало хорошей погодой — на улице было градусов восемнадцать и пасмурно, спасибо хоть дождя не было! Но были в этом и свои плюсы. Позавтракав, я надела чёрное платье из плотного трикотажа, которое обтягивало попу и открывало грудь в декольте-«сердечке», подчеркивая всю их выразительность. На груди поблёскивал кулон из бирюзы в капельном серебре, составляя пару браслету на руке. Из колец — только мастерское. Туфли-лодочки на шпильках. Оглядев себя в ростовом зеркале, поняла, что я, как и Гарри, изрядно загорела за время путешествий, но стала похожа скорее на испанку, чем на индианку. Взяла ручку от своего чемодана в одну руку и пачку рекламных листовок в другую и Тирли аппарировала меня прямо ко входу на платформу и исчезла, пообещав появиться в Хогвартсе, как только я буду знать, где мои покои. Ну что ж, начнём акцию по привлечению клиентов!

Слегка покачиваясь на каблуках на слишком неровной поверхности платформы, я уверенно шла по направлению к трём старшекурсникам, которые беседовали о чём-то рядом с поездом. Они были курса с шестого или седьмого, а с учётом того, что в Хогвартс поступают в одиннадцать лет, им было сейчас где-то по семнадцать-восемнадцать лет — самый подходящий возраст. Не дойдя до них метров пять, я немного споткнулась и выронила часть рекламных листовок, которые полетели чётко им под ноги.

— О, Мерлин! Я такая неловкая, — проговорила я и стала собирать те, что упали ближе ко мне, попеременно демонстрируя молодым магам то аверс, то реверс своего наряда.

Протупив несколько секунд, молодые люди принялись помогать мне собирать упавшие листки, и каждый из них, заглянув, прочёл, что они об арифмантике.

— Вы наш новый профессор арифмантики? — поинтересовался самый высокий из них.

— Да, я профессор Вектор, буду вести факультатив арифмантики для тех, кто его выбрал, и кружок «Практика применения арифмантических вычислений в жизни волшебника», но это если наберутся желающие. Вот я хотела пройти по поезду вот эти голубые листки раздать третьекурсникам, вдруг они захотят поменять что-то из выбранного на арифмантику, а вот эти жёлтые — всем остальным студентам с четвёртого по седьмой курс, кому интересна арифмантика. Если у кого-то будут вопросы — я готова отвечать на них, пока мы будем ехать до школы. Только мне нужно ещё найти купе…

— Давайте сюда ваши бумаги, — сказал другой парень, — я староста факультета Слизерин Маркус Бэддок и найду кого-нибудь, кто пройдёт по поезду и раздаст их. А специальное купе для преподавателей есть в первом вагоне — это вагон старост. Мы сейчас вас проводим.

— Да, да! Мы проводим! Разрешите представиться — Карлус Бёрк, староста факультета Рейвенкло. Позвольте, я возьму ваш чемоданчик?

— А меня зовут Алекс Паркинсон, учусь на седьмом курсе, факультет Слизерин и никогда не изучал арифмантику, так как не видел в этом никакого смысла, но вы говорите о кружке с практическим её применением? Это очень интересно, — сказал тот первый, самый высокий парень, предлагая мне руку, чтобы я оперлась на неё, — я обязательно зайду, после того, как поезд отправится и вы устроитесь, чтобы обсудить содержание кружка и, возможно, сразу на него и записаться.

***



Когда Хогвартс-Экспресс наконец тронулся, начался процесс бесконечных консультаций жаждущей знаний мужской половины учащихся Хогвартса. Я рассказывала о том, что понимание вычислений, например, объёма разных фигур может пригодиться в зельеварении, площади — при покупке земель и строительстве, прочих других — для расчёта артефактов и траекторий попадания заклинаний и многого другого. Чертила на листах пергамента графики производительности труда и диаграммы доходности капиталовложений, доказывая, что и в жизни арифмантика очень даже нужна всем. Студенты кивали, записывались на кружок и их выгоняли следующие, стоящие под дверью моего купе. За время пути я, наверное, перевидала всех мальчиков и юношей с факультетов Слизерин и Рейвенкло, часть с Хаффлпаффа и даже с Гриффиндора, на который и не надеялась, так как мой предмет там явно совсем не популярен. Ну что же, уважаемый директор Дамблдор, посмотрим, наберу ли я необходимый минимум для открытия кружка, и сколько у меня будет учебных групп третьекурсников!

Когда объявили скорое прибытие, я переоделась из платья в брючный костюм, на который накинула мантию. Оставила вещи в купе, по рекомендации уже знакомых мне старост Слизерина и Рейвенкло, которые пришли помочь мне сойти на платформу и устроиться в карете, отправляющейся в замок, что было очень любезно с их стороны.

***



Вошла в Большой зал я вместе со слизеринцами, поблагодарила их за сопровождение и направилась в сторону преподавательского стола. Дамблдор и все преподаватели смотрели на меня с искреннем недоумением: мол, ты кто такая и что здесь делаешь? И только взгляд профессора Снейпа был задумчив, видимо мой образ был ему знаком и он пытался вспомнить, где мы прежде встречались.

— Мисс, чем мы можем вам помочь? — недоумённо спросил с высоты своего «трона» директор Дамблдор.

— Добрый вечер, директор Дамблдор! Я профессор Вектор. Вы что не узнали меня? Я хотела спросить, где моё место за преподавательским столом?

— Добрый вечер, действительно, не сразу узнал вас. Как-то вы очень сильно изменились за лето… Можете выбрать любое свободное место.

Ну конечно — любое! Любое из одного, которое было свободно! И, конечно, по закону подлости оно оказалось рядом с местом декана Слизерина! Но ничего не поделаешь, пришлось идти и садиться рядом с ним.

— Извините, потревожу вас своим обществом, — сказала я, протискиваясь на стул подле Снейпа.

Он резко развернулся в мою сторону и тихо сказал:

— Это ведь вы?!

— Очень глубокое наблюдение и содержательный вопрос, — ответила я ему, — да, я — это я.

— Да всё вы поняли. Не язвите — это моя здесь прерогатива. Это вы были тогда в банке и у Фортескью?

— Возможно, я, а, возможно, и нет. Давайте помолчим и послушаем, что собирается сказать наш глубокоуважаемый патрон.

Снейп недовольно фыркнул и отвернулся в сторону зала, но продолжал то и дело искоса кидать на меня подозрительные взгляды. Хорошо, а как тебе так? И я чуть сместила вес в сторону, прижавшись к его ноге своим бедром: сами виноваты — могли бы чуть больше места оставлять для каждого преподавателя. Декан Слизерина сначала замер от удивления, а потом стал осторожно сдвигаться от меня в сторону, лишая нас телесного контакта, и больше на меня за время речи Дамблдора и распределения первачков по факультетам не косился. Вот то-то! А будет тут на меня смотреть недобрым глазом! Кто на какой факультет попадёт меня совершенно не интересовало, так как я абсолютно никого из этих детей не знала, потому просто разглядывала зал и студентов, сидящих за столами факультетов. Когда мой взгляд дошёл до Маркуса Бэддока, тот мне слегка улыбнулся и любезно кивнул. О, Снейп, кажется, заметил и уставился на бедного старосту своими немигающими чёрными гляделками, хотела наступить ему каблуком на мысок его, как я успела заметить, начищенного лакированого ботинка, но не пришлось — директор объявил начало пира и, наконец, появилась еда, что отвлекло всех от всего разом.

— Я так понимаю, что просить вас передать мне что-то из блюд бесполезно? — поинтересовалась я у своего грозного соседа.

— Отчего же: вот объясните мне, что за цирк вы устроили на собеседовании, и я передам вам всё, на что смотрят ваши очаровательные глаза.

— О! Да это комплимент! Не ожидала, про вас много слухов ходит, но куртуазность никто вам не приписывал никогда.

— Попробовал бы кто про меня такое сказать. Так что? Будете отвечать на вопрос?

— А в чём дело-то? Я действительно мастер арифмантики и очень люблю свой предмет. А то, что иногда я могу выглядеть по-разному — так разве это преступление?

— Вы обманули нас с директором.

— Простите, обманула в чём?

— В том, как вы выглядите.

— У меня кольцо мастера арифманта и диплом магистра высшей математики — какая разница как я выгляжу, если я высоко квалифицированный специалист, который, к тому же, ещё и умеет заинтересовать студентов своим предметом?

— Родители будут недовольны.

— Недовольны чем? Что вы, наконец, нашли достойного преподавателя?

— Тем, на кого вы похожи.

— И на кого же, позвольте узнать, я похожа по вашему мнению?

— На легкомысленную кокотку!

— Ну, знаете ли, сэр! Сейчас вы меня просто оскорбили! Думаете за меня некому заступиться? — сказала я, возмутившись так, что задрожали бокалы не только на столе преподавателей, но и у находящихся поблизости студентов.

И тут произошло неожиданное, со своего места поднялся староста Рейвенкло Карлус Бёрк, чей род относится к священным двадцати восьми, и громко сказал:

— У вас какие-то проблемы, профессор Вектор?

И тут же абсолютно все — студенты, преподаватели и уважаемый Директор — уставились на наш со Снейпом угол стола.

— Нет, мистер Бёрк, всё просто замечательно, спасибо что спросили.

— Северус, ты мог бы дать нашему новому профессору спокойно поесть, что ты там всё выясняешь у неё? — недовольно сказала Минерва Макгонагалл.

— Всё в порядке, уважаемая госпожа заместитель директора. У нас просто вышло небольшое недоразумение с деканом Слизерина, не правда ли, профессор Снейп?

— Да, — выдавил он нехотя, — просто недоразумение.

После десерта и странного гимна, перед тем как идти за профессором Бабблинг, которая любезно вызвалась проводить мня в мои покои, расположенные рядом с её комнатами, я, всё-таки, реализовала свой маленький план мести, наступив каблуком на сияющий туфель Снейпа, что вызвало у него на лице бурю эмоций.

— Ох, извините, профессор: тут так мало места, я совершенно случайно сделала это, великодушно простите ещё раз! — сказала я, невинно похлопав ресницами, и, не дожидаясь его ответа, побежала за уже изрядно прошедшей вперед профессоршей рунологии.

Примечания:

¹ https://disk.yandex.ru/i/1Gxvtk097Rrd1A Это настоящее здание и оно действительно расположено в Рио. Из-за своего внешнего и внутреннего убранства является одной из городских достопримечательностей и неоднократно появлялось в различных фильмах. Журналом Time в 2014 году она была названа четвёртой по красоте среди библиотек мира.
² https://disk.yandex.ru/i/m7-QhP09KXu9Sg конечно никакой Rua Das Maravilhas (улицы Волшебства) в Рио нет, но, тем не менее, это реальное бразильское фото исторического центра города Салвадор-да-Баия, который в 1985 году был внесён в Список мирового культурного наследия ЮНЕСКО.
³ Тукуманский туко-туко https://datewiki.ru/wiki/Tuco-tuco, как и обрызганный древолаз и вискачевая крыса — это животные эндемики Южной Америки.
Переводы с португальского:
«grandes descontos para a bela señorita» — «большие скидки для красивой сеньориты»
«inglês beleza» — «английская красавица»

Глава 6. Обживаемся в Хогвартсе

Покои профессора арифмантики располагались неподалеку от кабинета арифмантики, что было очень хорошо, так как в таком громадном замке по лестницам и коридорам не находишься, особенно зимой. Это в детстве кажется жизнь в замке романтичной. А на самом деле, даже такой осовремененный замок, где есть водопровод и канализация — это холодные камни, постоянные сквозняки, полумрак, сырость и промозглость, а также в большом количестве крысы. Надеюсь, что вшей и клопов, традиционных для старых замков, тут нет, благодаря магии, а так они бы дополнили картину. Так что перед тем как сказать: «А я бы пожил во времена короля Артура», вспомните об этом, а ещё о том, что то будет вам не Хогвартс (т.е. полное отсутствие туалетов и ванн).

Мои покои состояли из небольшой гостиной, рабочего кабинета, спальни и совмещённых ванны с туалетом. Очень даже хорошая квартирка на южной стороне и третьем этаже, что большой плюс: от солнца можно шторкой закрыться, зато тепло дополнительное обеспечено. Посередине гостиной стоял мой сундук, сразу вспомнила про эльфийку:

— Тирли, дорогая моя!

— О, хозяйка, какая маленькая квартира…

— А зачем нам тут с тобой большая? Гостей мы принимать не планируем, а так тебе меньше убирать. Давай меня «разберём» и спать положим, а ты потом тут делай, что хочешь.

— Погодите, я проверю кровать: нормальная, крепкая и матрас новый.

— Ты довольна? Можно уже в ванную?

— Да, конечно не Блэк-мэнор, но попробуем создать уют.

***



Утром Тирли меня разбудила в девять и я запаниковала, что опоздала в первый же день на работу! Но эльфийка меня успокоила, напомнив, что сегодня воскресенье и занятий не будет, а, как она узнала у местных домовиков, мало кто из преподавателей в воскресенье приходит на завтрак в Большой зал и она накроет мне тут. Откушав Тирлиной стряпни и посмотрев в окно, где светило на голубом прохладном шотландском небе яркое солнышко, я надела кожаные штаны, яркое пончо из альпаки и индейские лёгкие сапожки, подаренные мне Льентуром, обвязала голову шнурком с висюльками из перьев и деревянных бусин (такой, в стиле хиппи, на мой взгляд) и решила отправиться на прогулку по окрестностям замка. Никакой схемы прохода на улицу и поэтажного плана Хогвартса, естественно, новому преподавателю не выдали. Значит, будем ловить в коридоре «живца»!

Живец попался очень быстро, возможно, он даже специально отирался рядом с моими комнатами — это был четверокурсник с Рейвенкло Роберт Хиллиард. Если я правильно помню канон, в следующем году он станет старостой своего факультета. Он любезно решил сопровождать меня на моей небольшой экскурсии, мельком поинтересовавшись, что это на мне такое надето. В этот момент нам «случайно» попался актуальный староста воронов — уже хорошо мне знакомый Карлус Бёрк, который тоже решил участвовать в прогулке.

— Больше никого на маршруте нет? — спросила я.

— Что вы имеете в виду? — скромно уточнил Хиллиард.

— Никто больше «случайно» из воронов нам не встретится по дороге?

— Надеюсь, что нет, — ответил за Роберта Карлус.

— Так вы не ответили, что это такое на вас надето?

— Это индейская одежда. Мы с племянником больше месяца путешествовала по Аргентине и немного по Бразилии. Вот там-то мне что-то подарили, что-то я сама купила.

— А колдофото есть у вас?

— Целая коробка.

— А покажете?

— Да, в другой день. Это мы где сейчас находимся?

— Это виадук, а сейчас мы посмотрим двор часовой башни.

— А на астрономическую башню сходим?

— Сейчас и пойдем.

— О! Какой вид отсюда открывается — а что это там за домик?

— Это хижина Хагрида, нашего лесника.

— Хочу еще на деревянный мост!

— Нет проблем.

Так мы гуляли до самого обеда и прямо с улицы отправились в Большой зал. Я поблагодарила Карлуса и Роберта за чудесную прогулку и отправилась к преподавательскому столу.

— Так вот, оказывается, куда подевались староста и лучший ученик моего факультета, — подмигнул мне профессор Флитвик.

— Они такие молодцы — показали мне многое в замке, рассказали как куда ближе пройти. Всё утро меня водили по башням, галереям и дворикам.

Услышав эти слова, староста Слизерина Маркус Бэддок, переглянувшись с Алексом Паркинсоном, показали воронам какой-то жест, но это было так быстро, что я не успела заметить, что именно. Но, видимо, это было что-то не слишком приличное, потому как в ответ на него Карлус Бёрк вальяжно откинулся назад и хищно улыбнулся. Поглощая закуски и наблюдая за обменом «любезностями» между столами Слизерина и Рейвенкло, я и не заметила, как рядом нарисовался мой вредный сосед.

— Не успели приехать, а уже юношам головы морочите, — вдруг раздалось у меня над левым ухом.

— Ой, — я от неожиданности даже слегка подпрыгнула, — нельзя же, в самом деле, так пугать! Во-первых, добрый день! А, во-вторых, опять с вашей стороны абсолютно беспочвенные обвинения!

— Беспочвенные обвинения? Да сегодня вся мужская половина учащихся приникла к окнам, наблюдая как вы крутите перед Бёрком и Хиллиардом своим обтянутым в кожаные брюки задом.

— Профессор, что за грязные мысли?! Мальчики просто показывали мне замок, а у меня, между прочим, есть вполне себе взрослый поклонник, и даже не один.

— По вам так сразу и видно, что одним вы не ограничитесь.

— Я сказала «поклонник», а не «жених». Вы должны чувствовать разницу, хотя откуда вам знать-то…

— Объяснитесь, что вы сейчас имели в виду?

— Вы же ни с кем не встречаетесь, никогда не были женаты. Живёте в своих подземельях, как монах-отшельник. Что вы можете понимать во взаимоотношениях между мужчиной и женщиной? Ничего.

— Да я побольше вашего в них разбираюсь.

— Н-да? Позвольте усомниться. Разве что в теории. Но теория без практики в личных отношениях, как в зельеварении: знаний много, а сварить толкового ничего не сможете!

— И кто вам сказал, что у меня нет практики?

— Да по вам видно с первого взгляда. Вы ядом плюётесь, как черношеяя кобра потому, что вам другая жидкость на мозг давит.

— Вы! Да вы…

— О, как хорошо, что я вас застала, — сказала мне подошедшая в это время Минерва Макгонагалл, — представляете за сегодняшний день около ста двадцати студентов записались на ваш кружок и более пятидесяти подали заявления о смене факультатива на третьем курсе на арифмантику. Так что вы теперь с часами.

— Объедините группы кружка по факультетам, мне не нужны раздоры и так предмет очень непростой для магов. А возраст не важен, раз никто из них ранее арифмантику не изучал.

— Твоих, Северус, и твоих, Филиус, придётся делить на две группы, так как записались в основном студенты Слизерина и Рейвенкло. Твоих, Помона, на группу, а вот моих всего трое — присоединю их к Хаффлпаффу.

— И я почему-то совершенно не удивлён, — проговорил профессор Снейп.

— И зачем удивляться? Умные мальчики тянутся к сложным знаниям, а гриффиндорцы выбирают что попроще — прорицания, УЗМС, маггловедение. Не обижайтесь, пожалуйста, госпожа декан, но это ведь так — именно эти факультативы выбрали ваши студенты? Не руны, которые реально могут пригодится в жизни, не арифмантику, которая тоже имеет практическое применение, а прорицания, вообще имеющее весьма сомнительное отношение к научным дисциплинам, и маггловедение, которое преподаётся, как я слышала, по очень отставшим от современной жизни учебникам.

— И почему это вы решили, что у нас отсталое маггловедение, — вступил в беседу профессор Квиррелл, будущий в следующем году носитель Тёмного Лорда в голове и преподаватель ЗоТИ, а нынче — маггловед.

— Да встретила на платформе магов, — схитрила я, взяв сцену из будущего года, — на которых были надеты жёлтые резиновые сапоги, ночная рубашка в цветочек и сверху куртка на молнии. Если вы рассказываете своим ученикам, что магглы одеваются именно так, то вы сильно ошибаетесь.

— Но я сам видел в маггловском магазине! Там продавались сапоги из резины, значит они их носят!

— Да, но когда и куда — вы бы спросили у продавца. Их носят в дождливую погоду, когда под ногами лужи, чтобы ноги не промокали. Или когда хотят сходить в лес или на рыбалку — но точно не на вокзал в комплекте с ночнушкой!

— Вы магглорождённая волшебница? Так хорошо знаете мир магглов?

— Нет, я чистокровная в очень большом числе поколений, но я училась в маггловском университете и жила среди магглов, потому знаю, как они одеваются.

— Вы учились в маггловском университете, — восхищённо воскликнул Квиррелл, — а какой у вас диплом?

— В волшебном мире я получила степень мастера арифмантики, а в маггловском мире я — магистр высшей математики.

— Но это же безумно сложная наука. Вы такая умная! — степень восхищения Квирреллом моими достижениями начала зашкаливать, а мне это было абсолютно не нужно.

— По-моему, у вас только что появился ещё один поклонник, — ехидно заметили слева.

— Во всём виноват мой ум, обаяние и мой прекрасный характер, — ответила я в ту сторону, — ко мне так и тянутся все приличные люди.

***



После обеда я навестила Минерву Макгонагалл, которая вписала мои часы в сетку общешкольного расписания, а затем отправилась инспектировать класс арифмантики. Как и следовало ожидать, кроме нескольких рядов учебников разных годов выпусков в классе абсолютно ничего не оказалось. Даже плакатов с таблицей умножения, не говоря о таблицах степеней и корней, которые не помешали бы. Но что конкретно пригодится, я узнаю завтра, когда проверю у учеников их уровень владения математическими вычислениями. Попросила Тирли позвать мне кого-нибудь из местных домовиков.

— Вот, хозяйка, это старший эльф Хогвартса уважаемый Кроул.

— Добрый вечер, уважаемый Кроул. Мне нужна доска гораздо большего размера, чем та, что есть в классе.

— Насколько большего? — спросил Кроул.

— В три раза выше и в два раза шире. И ещё нужна стремянка, и большая коробка мела.

— Хорошо, госпожа профессор, к утру всё будет.

На ужин я в Большой зал не пошла, все дела у меня были сделаны, а идти только для того, чтобы попикироваться со Снейпом мне было лень. Всё-таки завтра мой первый рабочий день в этом мире, нужно хорошенько выспаться.

***



Утром в Большом зале, когда прилетели совы, одна из них, с разноцветным круглым жетоном на ошейнике, подлетела ко мне и вручила плотный конверт. Это было письмо от Гарри.

— Получаете корреспонденцию международной почтой? — тут же поинтересовался мой замечательный сосед.

— Мой племянник в этом году поступил в Кастелобрушу, потому я и ездила в Южную Америку.

— Вы пошли преподавать сюда, а мальчика отправили в Кастелобрушу? Почему?

— Мальчик увлекается зельеварением и где-то прочёл, что Либациус Бораго окончил именно Кастелобрушу. Ладно, не дуйтесь. Это шутка. Вы тоже знаменитый зельевар. Просто мальчику только десять лет, здесь нет подготовительного курса, а там есть. Он сирота и мне не с кем было оставить его дома, не везти же было его сюда, он бы все время рвался к вам в подземелья и мешал. А так он там при деле. Заодно испанский подучит.

— Вы воспитываете сироту? По вам не скажешь.

— Мои родители и его родители умерли, кроме меня и его из семьи практически никого не осталось. Вот мы с ним и нашли друг друга. И по вам тоже много чего не скажешь. Вот, к примеру, я убеждена, что вы очень добрый человек и специально на всех кидаетесь, чтобы вас в этом никто не заподозрил.

— Вы ошибаетесь — я совсем не добрый.

— Да вы сами себя не знаете. Ладно, давайте уже пойдём на занятия, а то опоздаем на первый урок.

***



Первым уроком у меня был факультатив на третьем курсе Слизерина, совмещённого с Рейвенкло. В классе сидело двадцать пять мальчиков и ни одной девочки.

— Здравствуйте, ученики! Для того чтобы мне понять, как строить наши с вами занятия, поднимите, пожалуйста, руки те, кто ходил в маггловскую начальную школу.

Поднялось четыре руки у воронов и ни одной у слизеринцев.

— Понятно, а кто изучал математику самостоятельно?

Всё те же четыре руки у воронов и ни одной у слизеринцев.

— Кто не знает, что такое таблица умножения?

Бо́льшая часть — ужас, кошмар!

— Кто умеет складывать и вычитать в столбик?

Всё те же четыре руки у воронов и ни одной у слизеринцев.

— Всё с вами ясно. Как говорится, начнём с нуля. У меня к вам вопрос: как вы считаете деньги?

— В смысле «как»? — спросил один из змеёнышей, — Быстро или медленно?

— Нет, как именно вы их считаете? Всем известно, что…

И я написала мелом на доске: «1 галеон = 17 сиклей, 1 сикль = 29 кнатов».

— Кто может сосчитать, а сколько в одном галеоне кнатов?

— А зачем это?

— Мне просто интересно, как вы это сосчитаете.

— Надо семнадцать раз прибавить двадцать девять к двадцати девяти.

— Надо сделать семнадцать кучек по двадцать девять кнатов и потом сосчитать сколько получится.

— В принципе и так, и так можно, но это всё долго. Я могу вас научить вычислить подобную вещь за несколько секунд.

— Ну и скажите нам, сколько в одном галеоне кнатов?

— 1 галеон = 493 кната. Можете просто запомнить, это число никогда не изменится. Для этого подсчета мы использовали умножение. Оно может пригодиться вам абсолютно везде. Например, я видела вашу таблицу мер веса для зельеварения, там тоже можно мозг сломать, если высчитывать сложением все эти унции, драхмы, скрупулы и граны. Вы хотите уметь это делать точно и быстро?

— Конечно, хотим!

— Тогда начнём, как я уже говорила, с самого простого: умножение — это арифметическое действие повторения данного числа…

К обеду я уже изрядно подустала. Не знаю, чем занималась все эти годы со студентами профессор Бринчуотер, но только не математическими вычислениями. Видимо, она изучала с ними только магию цифр в предсказательном аспекте и не более. Ну ничего, они все у меня научатся считать как миленькие!

— Что-то вы притихли к обеду, — заметил профессор Снейп, — всё оказалось не тем, что вы думали?

— Как раз наоборот, — ответила я, — что-то такое я и ожидала. Минимум знаний у учащихся и море работы для меня. Хорошо, что мы не производим никаких расчётов, имеющих практическое применение. Хогвартс бы пал, без каких бы там ни было Тёмных Лордов.

На этих словах профессор Снейп поперхнулся соком, который он пил и подозрительно посмотрел на меня.

— И я вас понимаю, профессор, отчего вы так нервничаете и кричите на них на уроках — у меня максимум они поставят кляксу на пергамент, а у вас может и руки оторвать взрывом. Пойду дальше теребить извилины головного мозга у наших учеников.

***



После обеда у меня была только одна пара, после которой я отправилась посидеть на берегу Чёрного озера, проветрить голову и, наконец, прочитать письмо от Гарри.

«Здравствуй, дорогая тётушка!
Прибыл я в Кастелобрушу удачно. Комнату мне выдали сразу: она, конечно, поменьше моей комнаты в нашем доме в Бате, но побольше моего прежнего чулана! Ха-ха — это я шучу! Ребята на курсе все очень разные и интересные. Почти все иностранцы, как и я. Я познакомился с близняшками Акеми и Мизуки Сугимото из Японии, Дмитром Нейчевым и Тодором Младеновым из Болгарии, Пьером Лонгвили и Мионеттой Бофремон из Франции, Иваном Демьяновым и Василисой Огневой из России. Они, как и я, будут учиться Кастелобрушу только один подготовительный курс, а потом вернутся к себе и поступят в Махотокоро, Дурмстранг, Шармбатон и Колдовстворец. Они все думали в первый день, что я индеец, и потом мы дружно смеялись, когда они поняли, что я из Англии. Я показал им наши фотографии из путешествия и они снова ошиблись, решив, что ты — моя мама, а Льентур — отец. Жаль, что это не так, но вы мне и по одному нравитесь. Все мои однокурсники — хорошие ребята и очень настроены на учебу, как и я. Сейчас мы изучаем Основы общей теории магии, там много умных слов, я не всё сразу понимаю, но стараюсь. На Основах зельеварческих техник мы пока учимся разным видам обработки ингредиентов, работе с весами, котлом и разным способам помешивания. Ничего ещё не варили. Ещё есть очень интересный урок — Основы работы с магическими концентраторами. Нас учат, как правильно держать волшебную палочку, делать нужные взмахи и даже правильно ставить ноги в стойку. Много задают упражнений для кистей рук и всего остального. Ребята не все довольны, что мы работаем только с палочками, так как, например, болгары и русские ещё колдуют посохами и кольцами, но профессор Дуарте Фазану обещал, что мы во второй половине учебного года попробуем и их. Как ты и просила, я отправил Льентуру посылку с фотографиями и очень быстро получил от него ответ с благодарностью. Он спрашивает, не получал ли я от тебя писем. Так что ты уж мне напиши, а то я не знаю, что ему отвечать. Не знаю, что ещё написать… Вот! Передай Тирли, что кормят очень вкусно и очень сытно. А то она волновалась.
Напиши мне!
Скучаю и жду!
Твой Туко-туко!»

— Почему Туко-туко? — прозвучало прямо у меня над ухом.

— Профессор, вы решили сделать меня заикой, чтобы я стала профнепригодна как преподаватель? Нельзя так пугать! И потом, вы читали моё письмо у меня через плечо — это неприлично.

— Зато очень познавательно. А кто такой тот самый Льентур, которому мальчик отправил посылку и кто на фотографиях похож на вашего мужа? Кстати на каких? Покажете?

— Любопытство убило кошку, помните об этом, профессор?

— Ну, а всё-таки?

— Один друг, который сопровождал нас с племянником в путешествии по Аргентине. Он маг-колдомедик, очень помог моему мальчику, у которого были большие проблемы со здоровьем.

— Один из ваших поклонников?

— Допустим, но вас это никак не касается. И, вообще, я сейчас из-за вас опоздаю на ужин, так как не очень хорошо помню отсюда дорогу в Большой зал.

— Если вы будете быстро переставлять ноги, то можете следовать за мной и попадёте туда кратчайшей дорогой, — сказал профессор Снейп, развернулся, взмахнув полами своей мантии, и понесся семимильными шагами в сторону Замка. Пришлось бежать вслед за ним, едва успев подумать: «А что он вообще тут делал у озера?»

Глава 7. Логика для волшебников и новое свидание

Занятия кружка у старших курсов Слизерина я начала с небольшого спича:

— Все мы с вами познаём окружающий нас мир всю свою жизнь и используем для этого собственную способность мыслить, рассуждать, делать умозаключения. Мыслительная деятельность строится, в том числе, и на логической её составляющей — умении понимать и прослеживать причинно-следственные связи.

— Можно пример? А то так не очень понятно.

— Пожалуйста! Пример верной логической связи: если ты студент факультета Слизерин — ты носишь зелёный галстук. Пример неверной логической связи: все кто носят зелёные галстуки — слизеринцы. Понятно?

— Спасибо, теперь понятно.

— В настоящий момент мне очевидно, что очень многие студенты Хогвартса не умеют понимать и прослеживать причинно-следственные связи. Но развитое логическое мышление — это не волшебный дар, который либо есть, либо его нет, хотя есть более или менее способные к нему волшебники. Каждый может развить у себя навыки логического мышления, чем мы и будем заниматься, кроме овладения непосредственно знаниями в области арифмантических вычислений.

— А зачем это нам нужно?

— Зачем? Я назову вам только несколько причин, по которым стоит развивать логику, и вы поймёте, насколько это важно! Владеющий навыками логического мышления волшебник может легко отличить правду ото лжи, сопоставив факты, сравнив данные из разных источников информации. Логика позволяет правильно формулировать вопросы и давать быстрые и точные ответы, что очень важно как для учёбы, так и для жизни вообще. Чтобы постоянно развиваться и находить нестандартные решения. Только живой и пластичный ум может сделать из обычного волшебника творца и изобретателя, неважно в какой области — чарах, зельеварении, артефакторике, рунологии. Работа с логическим мышлением и арифмантикой, в её практическом аспекте — это как тренировка для вашего ума. Вы же отрабатываете движение кистью руки, чтобы правильно творить заклинания и чары? Тоже самое необходимо и вашему мышлению. Постоянная нагрузка и тренировка! Есть вопросы? Готовы приступить к тренировке собственного мозга? Тогда я буду читать вам совсем простенькие логические задачки, кто хочет ответить — поднимает руку и не кричит ответ всем, так как он может быть и не правильным, и кто-то ответит ещё. За каждый правильный ответ получаете балл. Потом всё просуммируем и определим победителя этого занятия:

— У семерых братьев по одной сестре. Сколько всех сестёр?

— Семь!

— Не верно.

— Одна!

— Молодец, верно!

…

— В комнате горело пять свечей. Две свечи потушили. Сколько осталось?

— Три!

— Не верно.

— Две!

— А почему две?

— Остальные сгорели!

— Молодец, верно!

…

— Теперь задачка, которую может решить любой маггл в начальной школе. Как перевезти с одного берега на другой волка, козу и капусту, если в лодке может поместиться один перевозчик, а с ним или коза, или волк, или капуста?..

В общем, занятие вышло интересным и познавательным для учеников, которые оценили собственную способность или неспособность логически мыслить, что продолжили горячо обсуждать за ужином.

— Чем вы занимались на кружке с моими студентами? — поинтересовался профессор Снейп, глядя на оживление за столом Слизерина.

— О! Они только что поняли, что совершенно не умеют мыслить логически, по крайней мере, большинство из них. Видимо, это стало для них откровением.

Снейп внимательно посмотрел на меня и сказал:

— Возможно, я был не прав на приветственном пиру, и от вас будет польза для учащихся.

— Это вы так извиняетесь?

— Нет, это я просто признаю свою ошибку, но что касается вашего внешнего вида…

— Давайте сейчас не будем об этом, день был длинный, завтра пятница — думайте о хорошем.

— У меня завтра после уроков десять человек придут драить котлы — предлагаете подумать об этом?

— Ну, это ваш собственный выбор, как провести вечер пятницы.

— А вы как будете его проводить?

— Ещё пока не знаю…

***



Утром за завтраком в Большом зале вопрос, как провести вечер пятницы решился сам собой с получением совы от Элбана Булстроуда, которая принесла на этот раз в прозрачной коробочке крупный цветок орхидеи нежно-сиреневого цвета и приглашение на ужин сегодня вечером.

— Фаленопсис Сандера, — заметил профессор Снейп, — самый дорогой и красивый сорт орхидей. Ещё один поклонник?

— Не ещё один, а тот самый.

— Что пишет?

— Приглашает на ужин, и я настроена согласиться. Здесь неплохо кормят, но иногда хочется чего-нибудь, что приготовили именно для тебя.

— То есть вы идёте ради хорошей еды?

— Ну зачем вы так. В первую очередь ради общения. У меня здесь только домовушка, студенты, да вы во время приёмов пищи. Пойду пообщаюсь на отвлечённые темы. Возможно, даже потанцую.

— А вы хорошо знаете своего кавалера?

— Не то, чтобы сильно хорошо… Это будет наша третья встреча. Вторую мы провели в «Бонбоньерке», а познакомились мы практически раздетыми, оба. Такое, знаете ли, забавное начало для отношений.

— Вы познакомились, будучи оба раздетыми??? И где же?

— Я сказала «практически», а это не одно и то же. Это было в Бате, в купальне, так что ничего предосудительного, не фантазируйте там себе в голове.

— С чего вы взяли, что я что-то фантазирую?

— Маггловские учёные доказали, что мужчина в среднем думает о сексе от пятнадцати до двадцати раз в день. Нужен мотиватор. Как только я сказала о том, как мы с Элбаном познакомились, вы тут же нафантазировали себе в уме некую эротическую картину, могу поспорить на что угодно!

— С Элбаном? Вы идёте на ужин случайно не с Элбаном Булстроудом? А вы знаете, сколько ему лет?

— А разве это имеет значение? Для хорошего общения это не главное. Вот мы с вами общаемся, а я понятия не имею, сколько вам лет.

— Мне тридцать, а вот Элбану…

— Я не хочу знать, сколько ему лет. Выглядит он очень неплохо, а остальное не важно.

— А вам сколько лет?

— Если бы меня спросил кто-то другой, я бы удивилась. Вы знаете, что женщинам не задают такой вопрос? Хотя, о чём это я, это же вы… Мне двадцать пять. А ещё мне пора на урок, и вам, кстати, тоже, — сказала я и направилась к выходу из Большого зала.

***



Отправила после первой пары записку Элбану с Тирли, с согласием на ужин, и вопросами где, как и когда мы встретимся. Ответ принесла она же: «Я буду у главных ворот Хогвартса в семь вечера, предлагаю поужинать в Хогсмиде в «Perle» — там неплохо!»

Отлично! Надо будет подумать о том, что надеть… За обедом я сообщила Макгонагалл, что мне нужно будет отлучиться на выходные в Лондон, чтобы кое-что приобрести для работы. Поскольку я указала в контракте подобные отлучки, никто мне возражать не стал. После занятия кружка Рейвенкло, ко мне подошёл Карлус Бёрк и спросил:

— Профессор! Я собираюсь дальше учиться на артефактора и меня очень заинтересовала возможность освоить более сложный уровень арифмантических вычислений. То, чего большинство не знает, я всё умею. Хотелось бы двигаться дальше. Вы не занимаетесь репетиторством? Я бы хорошо вам заплатил за два-три дополнительных занятия в неделю.

— А много вас таких продвинутых? Мне не хотелось бы давать вам уроки tête-à-tête, у вас тут такие извращенные умы, могут подумать, что угодно. А вот с небольшой группой в 3-4 человека с хорошей базой я с удовольствием позанимаюсь.

— Да, наверное, так будет лучше. У вас сегодня свидание?

— С чего это вы взяли?

— Ну как же — утром вам кто-то прислал Фаленопсис Сандера, а это очень дорогой цветок. Просто так не пришлёт никто — значит, хочет произвести на вас впечатление. А ещё записка была — значит, что-то предложили вам.

— Цепочка рассуждений неплохая. Да, у меня свидание. А вы, наверное, сможете мне помочь! Знаете «Perle» в Хогсмиде? Что из одежды будет там уместно смотреться?

— «Perle» место достойное, консервативное. Студенты там почти не бывают — дорого. Что-то в меру классическое, с небольшим количеством украшений.

— Спасибо вам, мистер Бёрк. Очень меня выручили!

— Зовите меня лучше Карлус, а то когда я слышу «мистер Бёрк» — всё время кажется, что где-то рядом стоит мой отец.

— Хорошо, Карлус, как найдёте компанию для занятий — сразу приходите.

***



Без двадцати семь я шла по коридору в сторону главного выхода одетая из гардероба «стильной штучки» весьма скромно: синее «с искрой» длинное платье с юбкой фасона годе и неглубоким декольте, в котором поблёскивало небольшое сапфировое ожерелье и такие же серьги из комплекта в ушах. Волосы были распущены и «накручены» крупными локонами. Сверху всю меня окутывала длинная синяя мантия с капюшоном и с широкой вышивкой серебряной позументной нитью по краю. Хорошо, что в семь начинается ужин в Большом зале и все ученики сейчас должны быть там. У ворот меня поджидал мистер Булстроуд в элегантной тёмно-зелёной мантии, он подхватил меня под локоток и аппарировал нас к входу в «Perle», где нас уже ждал заказанный столик. В зале ресторана, кроме нас, было ещё несколько пар незнакомых мне волшебников, и никто не обратил внимания на наше появление. Это очень радовало, так как внимания я совершенно не люблю. Мы вкусно поужинали, мило поговорили о том, о сём, в девять вечера пришли музыканты и зазвучала негромкая музыка. Оказалось, что волшебники танцуют не только на балах. Две пары из сидящих в зале вышли на свободное пространство, видимо, специально отведенное для этого, и начали танцевать. Элбан пригласил меня тоже. Сначала звучала видимо какая-то волшебная медленная песня, а за ней, весьма неожиданно для меня, Вальс №2 Дмитрия Шостаковича¹ — возможно, хозяин ценитель русской музыки. После вальса мы снова присели за стол, чтобы выпить кофе.

— Какая чудесная музыка, — сказал Элбан.

— Это Вальс №2 русского композитора Дмитрия Шостаковича, причём это одна из музыкальных шуток композитора. Суть шутки заключалась в том, что Шостакович взял три известных вальса: «Амурские волны», «Дунайские волны» и вальс «На сопках Манчжурии» и сделал компиляцию, то есть взял готовые музыкальные интервалы, интонации, немного изменил порядок нот, добавил немного из Иоганна Штрауса и получилась замечательная новая вещь.

— Удивительно! Вы такая образованная девушка: мне кажется, нет ни одного вопроса, по которому вы не могли бы сказать хоть что-то, — сказал мистер Булстроуд, взяв мою руку и проникновенно глядя мне в глаза. Никаких чувственных объяснений совершенно не хотелось, нужно было как-то кардинально отвлечь своего кавалера, и я сказала:

— Элбан, хотите я вам спою?

— Вы шутите? Конечно, я хочу!

— Только это будет не на английском языке, но вам понравится.

Я встала и подошла к музыканту за роялем и попросила уступить место минут на пять. Он очень удивился, но сразу встал. Я, конечно, немного рисковала, так как в этом теле ни разу не сидела за инструментом и не пробовала петь, но надеялась, что всё получится, а поскольку автор эту песню ещё не написал, то не будем говорить ничего, всё равно она на русском языке и никто не поймёт.

Дотянись рукой — твоя — нельзя, нельзя
Не смотри мне так в глаза — нельзя, нельзя
Вспоминать, как рука в руке лежала — нельзя
Мне теперь мира мало, хоть мир во мне²…

Когда замолкли последние звуки рояля, раздались аплодисменты?! Оказалось, хлопали все посетители, а также хозяин и официанты, которые вышли в зал послушать.

— Мисс, вы так пели… Я чуть не прослезился! — заявил хозяин ресторана месье Треоль, целуя мне руку. — Заходите к нам почаще, вы всегда будете желанным гостем!

Элбан тут же увёл меня от восторженного француза и сказал:

— Я сражён окончательно! Вы играете и так поёте, что сердце моё кровоточит! Что это был за язык?

— Русский.

— Как я сразу не догадался! Только русские бывают так проникновенны в выражении своих чувств в искусстве!

— Элбан, не хотелось бы вас разочаровывать, но нам пора.

— Конечно, я провожу вас. А это вам, — и он практически из воздуха достал большой букет ирисов. Всё-таки волшебство — замечательная вещь!

Мы аппарировали к воротам Хогвартса и мистер Булстроуд спросил, сможем ли мы увидеться на следующей неделе, и я ответила, что пока не могу сказать, но подумаю об этом. Практически сразу за воротами я наткнулась на профессора Снейпа.

— Что-то вы рано? Думал не увидеть вас до утра.

— Будем считать, что я этого не слышала, — ответила я. — Лучше проводите меня до моих покоев, я как-то неуютно себя чувствую в этих коридорах ночью.

— Идёмте, я всё равно сегодня патрулирую, — буркнул слизеринский декан и пошёл впереди меня.

— Вот вы идёте впереди, а если на меня сзади кто-то нападёт и стукнет по голове?

— Вы хотите, чтобы я шёл позади вас?

— Вообще-то, хотелось бы рядом.

— Рядом нельзя, кто-нибудь увидит и подумает лишнее.

— Поверьте, никто про вас такого никогда не подумает.

— Я настолько, по-вашему, плох?

— Я не это имела в виду. Просто у вас такая репутация, что один проход с дамой по коридору ничто для неё.

— Мы уже и пришли, не о чем спорить. Спокойной ночи, уважаемая профессор.

— И вам тоже хорошо выспаться.

Снейп отошёл на несколько шагов и сказал, обернувшись на пару секунд:

— Вы хорошо поёте, профессор, возможно, вы выбрали не ту карьеру!

После он быстро ушёл, а я подумала: «Вот как он узнал?»

***



Утром я не стала завтракать в Хогвартсе, а отправилась вместе с Тирли камином к себе на Джеври-стрит, 37. Какая жалость, что ещё нет никакой развитой интернет-торговли! Придётся пройтись по магазинам ногами. Узнав у бармена в соседнем кафе, где ближайший магазин, торгующий товарами для школы, я отправилась туда на такси. Там привела в замешательство продавщиц, попросив у них по 300 штук таблиц умножения небольшого формата, тетрадей в клетку по 48 листов, линеек, транспортиров, циркулей и ластиков, а также по 1000 штук синих шариковых ручек и простых карандашей. И несколько плакатов на стены — таблицы умножения, квадратов, кубов, квадратных и кубических корней. Пока хватит. Всё это попросила упаковать и доставить ко мне домой. Вернувшись, я пообедала, дождалась доставку и велела Тирли аппарировать меня к Гринготтсу.

***



— Доброго дня вам, Леди Блэк. Как начало вашей работы? Успешно?

— Нормально, уважаемый Мирагор. Ученики хорошие, коллеги неплохие, достаточно интересно.

— У вас ко мне какое-то дело?

— Хотела узнать, как продвигаются наши дела по получению опеки.

— Я встретился с поверенным Поттеров, рассказал ему, что вы забрали его пока не официально под свою опеку, но хотите оформить её по всем правилам. И он очень обеспокоился, так как мальчик у вас, а директор Дамблдор производит достаточно крупные траты из сейфа мальчика. Так что мы с уважаемым Грипхуком теперь работаем в одной команде.

— Что-то удалось сделать?

— Мы от лица директора банка инициировали проверку трат из сейфа Поттеров, на днях Дамблдору придёт из Гринготтса запрос о предоставлении расходных документов для отчётности по снятым им деньгам. Ещё я нанял адвоката, который подал запрос в Отдел геральдики и родов…

— О, и такой существует?

— Да! Так вот там нам составят справку о том, что вы ближайшая кровная родственница Гарри и «достойный» с точки зрения аристократии опекун для наследника Рода. Кроме того в архиве Министерства мы разыскиваем завещание Поттеров. Важно знать, если оно было, то, что в нём написано, а если его нет — каким образом сумел безродный Дамблдор, вопреки всем законам, стать опекуном наследника древнего и благородного Рода.

— Отлично! Ещё такой вопрос — могу я отправить письмо международной почтой через банк в Аргентину?

— Конечно!

— Я тогда дома напишу и пришлю вам с Тирли. Большое спасибо за работу!

— Будем надеяться, мы сможем урегулировать вопрос перехода опеки в досудебном порядке, хотя и суд нам ничем не повредит. Дамблдор пусть думает.

***



Дома я написала два больших письма — одно для Гарри, а другое для Льентура. Описала замок, своих учеников, чему я их учу. Рассказала всякие смешные ошибки, которые они делали на уроках. Гарри написала, что скучаю и попробую быть у него в первые выходные октября. Льентуру написала, что вспоминаю наше большое путешествие и скучаю по Аргентине, потому как писать, что скучаю по нему, было бы не очень честно…

В воскресенье был день релакса: мы с Тирли наведались в дом в Бате, я снова посетила источники, потом Тирли сделала мне полный массаж и прочие женские процедуры, которые позволяют лицу и телу выглядеть привлекательно. Заночевать решили там же, а с утра пораньше позавтракать дома и отправиться в Хогвартс к началу занятий.

***



В понедельник я раскрыла в кабинете коробки с покупками, чтобы каждый студент взял себе по одному набору всего, что я для них купила. Затем взяла в руки плакат с таблицей умножения и стала думать, как мне его закрепить сбоку от доски. В это время в кабинет стали подозрительно тихо заходить третьекурсники Слизерина. Они рассаживались по местам, ничего не говоря, и просто смотрели на меня.

— В школе что-то случилось, пока меня не было? — спросила я.

Один из третьекурсников, встал и передал мне выпуск субботнего «Ежедневного пророка», где прямо на передовице было большое колдофото меня и Элбана, кружащихся в вальсе (надо сказать, смотрелись мы потрясающе!) и рядом был заголовок «Один из самых завидных женихов нашёл своё счастье?» и чуть ниже статья следующего содержания:

«Элбан Юэн Булстроуд, глава древнего и благородного Рода из списка священных двадцати восьми, один из самых привлекательных для замужества холостых волшебников магической Британии, кажется, нашёл своё счастье. Уже второй раз он был замечен в обществе таинственной красавицы, чьё имя нам неизвестно: в начале лета в «Бонбоньерке» и вчера в Хогсмиде в «Perle». По всему видно, что мистер Булстроуд полон романтических чувств и настроен весьма серьёзно. А месье Треоль, хозяин «Perle» приватно сообщил нам, что спутница мистера Булстроуда удивительно воспитанная и деликатная леди, а кроме того прекрасно играет на рояле и дивно поёт! Осталось узнать, кто эта дама и ждать ли нам в ближайшее время большой свадьбы?»

— И чего вы все скисли?

— Но это же ваше колдофото!

— И что?

— Вы от нас теперь уйдёте?

— С чего бы это? Мы с мистером Булстроудом просто друзья. По крайней мере, для меня он точно просто друг, чего бы он там сам себе ни думал. А верить газетам — только нервы себе трепать. Я все выходные потратила на покупки для вас и не собираюсь никуда уходить. А теперь по одному подходим ко мне и получаем учебный инвентарь, а я объясняю его предназначение. Итак, это циркуль — инструмент для вычерчивания окружностей, ещё им можно измерить длину чего-нибудь на чертеже. Это транспортир — инструмент для…

***



На обед в Большой зал я шла, примерно представляя, что меня там ждёт. Прямо у дверей стояли старосты Слизерина и Рейвенкло с застывшими вопросами в глазах.

— Нет, у меня ничего нет с мистером Булстроудом, мы просто друзья. И нет, я не собираюсь никуда уходить — я ещё взяться-то за вас как следует не успела!

Они расплылись в улыбках чеширских котов и побежали докладывать, сидящим за столами софакультетникам хорошие новости.

— Судя по оживлению за столом моего факультета, ваш скорый уход Хогвартсу не грозит? — спросил меня профессор Флитвик.

— Слухи о моём скором замужестве сильно преувеличены, а скорее просто несостоятельны. Эта статья написана на пустом месте. Лучше скажите мне, профессор, как мне приклеить математические таблицы на стены кабинета?

— Давайте, я к вам зайду после следующей пары и что-нибудь придумаю.

— Я буду вам очень признательна!

— Вся мужская часть Слизерина вчера была в трауре, — раздался уже привычный голос слева, — сначала в субботу такая статья, а в воскресенье вы не вернулись в Хогвартс.

— У меня вообще-то были выходные — могу я побыть дома немного и заняться своими делами?

— Можете, конечно. Просто эта статья она дала повод для не самых оптимистичных мыслей.

— Вам?

— Мерлин упаси, студентам, конечно.

— В следующий раз я предупрежу всех, когда вернусь. Чтобы никто не думал, что я за выходные успела выйти замуж.

— Да, и если вам что-то понадобиться, не только профессор Флитвик может вам помочь.

— Да! — вступил в разговор Квиринус Квиррелл. — Я тоже хотел вам сказать, что если вам нужна какая-то помощь — я всегда готов!

— Спасибо, джентльмены, буду иметь вас в виду!

— Вообще-то я говорил о мистере Филче, — заметил профессор Снейп.

— Я так и поняла, — улыбнулась я ему.

Перед ужином Флитвик приклеил мне все плакаты чарами на стены, вышло просто замечательно. После чего он сказал мне:

— Септима, могу я так вас называть?

— Конечно, профессор.

— Септима, я очень рад, что в нашем престарелом коллективе появился ещё один молодой преподаватель, который искренне болеет за своё дело. Дети очень воодушевились. Но и не только дети, — и он хитро мне подмигнул, — некоторых наших преподавателей просто не узнать! От Северуса никогда было и двух слов не услышать в Большом зале, а теперь он просто не даёт вам есть спокойно.

— Это всё потому, что рядом с ним никто не хотел сидеть. А теперь я заняла пустой стул, вот он и разговорился.

— Возможно и так, хотя я очень в этом не уверен…

***



Утром во вторник за завтраком меня снова посетила сова из международной почты. Но на сей раз там была посылка от Льентура. Птица отдала мне маленькую коробочку, которая сразу увеличилась в несколько раз. К ней был прикреплен конверт. Посылку открывать не стала, а письмо достала.

— О, это почерк не вашего племянника.

— Профессор, я кажется, вам уже напоминала, что подглядывать и читать чужую почту неприлично. Это от моего друга колдомедика из Аргентины, я вам про него уже рассказывала.

— А в коробке что?

— Он пишет, что там тёплые вещи. Кто-то ему сказал, что в таких замках как Хогвартс очень холодно зимой, а у них есть прекрасные вещи из шерсти альпаки, вы же видели у меня пончо.

— Какой заботливый колдомедик. Он всем своим пациентам посылает такие посылки?

— Во-первых, я не была его пациентом, он лечил моего племянника. А, во-вторых, за полтора месяца совместного путешествия по стране мы очень подружились, и это дружеская забота.

— Скорее это забота ещё одного вашего поклонника.

— Может и так. Только к вам это не имеет никакого отношения.

— Попросите не доставлять вам почту в Большой зал, а то вы привлекаете к себе внимание, в том числе и моё — мы же сидим рядом, и ваша коробка стоит прямо перед моим носом и закрывает мне доступ к кофейнику.

— Вы же уже выпили кофе.

— Профессор Вектор, — прервал наш содержательный диалог директор Дамблдор, — зайдите ко мне сегодня после уроков, я хотел кое-что с вами обсудить!

«Ну вот, а я-то думала, что сегодня будет день без происшествий! Не забыть надеть все артефакты! Кто знает, какие у него вдруг ко мне вопросы!»
Примечания:
¹ https://youtu.be/XD9BOBZKXOw
² https://youtu.be/WYDq86qDCCM

Глава 8. Плохой разговор, отличный уикенд и смертельно опасный урок

Когда в прошлый раз я была в кабинете у Дамблдора, то особо помещение не разглядывала, так как моей главной целью было хорошо пройти собеседование. Где-то в половине шестого вечера я сидела в кресле довольно далеко от стола Дамблдора, рядом с которым в этот раз не было никакого сидячего места (он думал, я что стоять что ли буду рядом с ним?) и разглядывала круглое помещение, которое занимал кабинет директора Хогвартса, где каждый дюйм стен был занят портретами предыдущих директоров и книжными полками. Исключением был шкаф со всякой мобильной волшебной ерундой, определять назначение которой я даже не пыталась. Видя, что я не предпринимаю никаких попыток заговорить сама, а также понимая, что ему придется довольно громко говорить, чтобы я его услышала, директор встал из-за своего стола, расположенного «на сцене» и уселся в соседнее со мной кресло, таким образом, лишившись позиции «глаза в глаза» для предстоящей беседы. Разговор он так и не начинал, видимо, считая, что я должна интересоваться, зачем я тут, но в эту игру можно играть и вдвоём! Когда пауза затянулась уже больше чем на пять минут, директор все же изрёк:

— Ну, девочка моя, как вам первая неделя работы в Хогвартсе?

— Нормально. Всё в пределах моих ожиданий. И я не ваша девочка, а моего отца. Попрошу обращаться ко мне мисс Вектор или профессор Вектор.

Директор пропустил это моё замечание мимо ушей и продолжил:

— А как дисциплина на уроках?

— Прекрасная.

— А интерес к предмету?

— Огромный.

— Мне сообщили, что вы закупили за свой счёт пособия в класс и для всех учеников? Стоило ли так тратиться?

— Я делала покупки в маггловском мире и, в пересчёте на галеоны, это не стоило столько, сколько я не могла бы потратить, чтобы в дальнейшем мне было удобно работать.

— Вы купили детям маггловские тетради и ручки. Это нарушение традиций Хогвартса.

— Весь мир пользуется при изучении вычислений бумагой в клетку, перьями на ней писать нет возможности. Насколько я знаю в «Уставе» нет никаких ограничений по писчим материалам, так что я ничего не нарушила.

— Вы нарушили традицию!

— Что поступали какие-то жалобы?

— Нет. Но это дурной пример. Студенты могут отказаться от записей в пергаментах и на других предметах.

— Не вижу в этом ничего плохого. Ещё не так давно волшебники носили мантии на голое тело, и это было традицией. А теперь большинство надевает под них нижнее бельё, платья, юбки, брюки, костюмы — на чём-то как-то это сказалось?

— Я понял, вы не станете прислушиваться к моему мнению в этом вопросе. Не очень хорошо начинаете работу на новом месте!

— По мне, так наоборот: вношу новое и полезное, что упростит жизнь студентов на моих уроках.

— Если по этому поводу будет проверка Попечительского совета…

— Я сама буду с ними разбираться, если она, конечно, будет.

— И второе, у меня к вам замечание по поводу вашей личной жизни — во время работы преподавателем она исключена!

— Да, что вы говорите! И где же это написано?

— Это нигде не написано, но каждый преподаватель должен это понимать.

— Исходя из чего он должен это понимать? Из вашего личного мнения?

— Из этических норм.

— И как наличие личной жизни у преподавателя нарушает этические нормы?

— Вы подаёте дурной пример студентам!

— То есть, вы считаете, что незамужняя женщина, встречающаяся с холостым мужчиной с серьёзными намерениями, в свободное от работы время, в общественном месте, соблюдая все рамки приличия, подаёт студентам плохой пример? То есть, вы противник личных отношений, основанных на традиционных гендерных ролях мужчины и женщины? Вы антинатурал? Пропагандист однополой любви? Или противник моногамных отношений, официальных браков и сторонник свободной любви?

— Нет, вы не правильно меня поняли!

— Тогда объяснитесь, какой такой плохой пример я подаю студентам?

— Как вы не понимаете! Здесь молодые люди в пубертатном возрасте, они смотрят на вас и думают не о том, о чём должны!

— Они думают о женской груди и попе — и это совершенно нормально для их возраста. Я думаю, их родители будут больше рады таким мыслям, чем, если они будут думать о членах и упругих юношеских задницах. И вы со своими «мальчик мой» и «девочка моя» выглядите куда более подозрительно, чем я, встречающаяся с достойным членом волшебного общества, не обременённым супружеской связью.

— Я вижу, что мы совсем не понимаем друг друга!

— А я вижу, что вы пытаетесь насаждать своё личное мнение преподавателям, выдавая его за традиции или этические нормы. Я буду вынуждена сообщить в Попечительский совет о давлении, оказываемом вами на нового и, замечу, очень компетентного преподавателя, видимо, пытаясь заставить меня покинуть школу, так как я не соответствую вашим личным представлениям о преподавателях и женщинах. У вас есть ещё какие-то обвинения в мой адрес? Или это всё?

— Это были не обвинения. Я, как директор, указывал вам на ваши ошибки!

— Вы, как директор, можете указать мне на ошибки, связанные с несоблюдением Устава Хогвартса, моего контракта со школой или содержания моих уроков. Ничего из этого на этой беседе не было. А чтобы исключить «неправильное понимание» я обязательно приложу к письму в Совет фиал с воспоминаниями об этой беседе. Я могу идти?

— Очень жаль, что вы так восприняли мои слова!

— Очень жаль, что я ошиблась, считая вас знающим круг своих прав и обязанностей руководителем, который не выходит за рамки своих полномочий.

***



За ужином Дамблдора не было, а я пребывала в весьма недобром настроении.

— Вы режете эту куриную грудку с таким выражение лица, как будто отрезаете голову своему злейшему врагу.

— Профессор, если не хотите со мной серьёзно поругаться, лучше сейчас помолчите. Я не в настроении для обмена колкостями.

— Наш уважаемый директор задавал вам не те вопросы?

— Ваш уважаемый директор пытался засунуть свой длинный крючковатый нос туда, где ему совсем не место.

— Вас обидели его слова?

— Ничуть. Таких престарелых гомофилов и педофилов в маггловском мире никогда бы даже близко не подпустили к детям, а уж, чтобы сделать директором школы…

— С чего вдруг такие обвинения в его адрес?

— Вот скажите мне честно, профессор, когда он говорит вам «Северус, мальчик мой», вам не хочется дать ему по роже? Это ведь прилюдное унижение! Почему вы позволяете это?

— Директор стар, и это одна из его причуд, на которую можно закрыть глаза.

— Если стар — пусть сидит дома! Но по его глазам не скажешь, что у него есть какие-то проблемы с возрастом. Это элементарная поведенческая распущенность, которая позволяет ему, хотя бы вербально удовлетворять свои низменные инстинкты вожделения малолетних или других мужчин.

Заметив, что к нашему разговору прислушиваются остальные преподаватели, профессор Снейп «понизил громкость» и ответил гораздо тише, чем прежде:

— Надеюсь, вы этого ему не сказали?

— Очень даже сказала, только другими словами.

— Это вы сделали напрасно… Ну да ладно, с педофилом разобрались, а почему гомофил?

— Потому, что он считает, что нормальные здоровые отношения между мужчиной и женщиной подают детям плохой пример. А с учётом того, что никто и никогда не видел его в женском обществе, вывод напрашивается сам собой. Или вы знаете какие-то истории, связывающие имя Дамблдора хоть с одной из женщин? Тут только два варианта: он импотент и просто ничего не может, или же он предпочитает свой пол.

— А может у него тайные отношения с женщинами?

— А смысл? Он встречается исключительно с замужними дамами? Такой тайный постельный герой? Не думаю. Как-нибудь при случае спросите, что связывало его в юности с Геллертом Гриндевальдом и посмотрите на реакцию!

— Вы что-то об этом знаете?

— Возможно, но мой источник может ошибаться.

— Не надо бы вам прямо с самого начала обострять отношения с директором.

— А что мне надо было сделать? Сказать «ой, простите, я больше не буду встречаться с мужчинами, поищу себе женщину и предадимся с ней прекрасной однополой любви»?

— Зачем же так категорично. Надо быть более гибкой и осторожной.

— Думаете, теперь он мне ударит в спину?

— Предполагаю. Он вполне может доставить вам неприятности.

— Я оставлю у моего поверенного в банке конверт с письмом, если со мной что-то случится, все будут знать, что это дело рук Дамблдора, даже если и выглядеть это будет по-другому.

— Какая вы предусмотрительная.

— Кто живет рядом с хромым, сам учится хромать.¹

***



В последующие дни и даже недели никакой реакции от директора не последовало. Он, видимо, получил запрос из Гринготтса по поводу счёта Гарри и всё время куда-то отлучался из школы. Я мучила учеников таблицей умножения и сложением и вычитанием больших чисел в столбик, исписывая заданиями всю доску, ловко перемещаясь вдоль неё на колёсиках, которые эльфы приделали к ножкам по моей просьбе. Ещё два раза отлучалась в выходные из школы, но от очередного свидания с Элбаном Булстроудом пока отказалась, чтобы он немного поостыл. Мирагор достал для меня многоразовый порт-ключ в Кастелобрушу. Первые выходные в октябре выпадали на шестое и седьмое число, потому написала Гарри, что буду у него в школе рано утром в субботу, и чтобы он узнал у директора, есть ли у них что-то вроде гостиницы для родителей. В конце сентября куда-то пропал Северус. Макгонагалл объявила, что он будет отсутствовать некоторое время, и его уроки будут замещаться другими предметами. Я решила узнать у неё, не случилось ли чего со слизеринским деканом, на что она поджала губы и сухо заметила, что если бы профессор Снейп хотел, чтобы я знала, почему он отсутствует, он бы сам мне сообщил. Признав справедливость её совсем не вежливого ответа, и поняв, что Снейпа просто куда-то отправили, я махнула рукой на его временное отсутствие и занималась своими делами. В пятницу пятого числа вечером, я сообщила Минерве, что еду навещать своего племянника, буду отсутствовать в школе до утра понедельника и не буду доступна для связи. Это же рассказала и своим ученикам, чтобы те не сочиняли себе никаких историй.

— А где живёт ваш племянник? — поинтересовался Алекс Паркинсон.

— Он сирота и живёт со мной. А сейчас он учится в Кастелобрушу, а Бразилии.

— О! Вы проведёте выходные в Бразилии? — оживились другие старшекурсники Слизерина.

— Именно так.

— Вы будете загорать на пляже, и купаться в океане?

— Я пока не знаю. Либо мы проведём все выходные в школе, либо я куда-нибудь его заберу.

— Но вы же там не останетесь?

— Нет, конечно, вы же у меня тут останетесь, кто вас будет учить до лета арифмантике?

— А почему ваш племянник не учится в Хогвартсе?

— Ему только десять лет, там есть подготовительный курс для такого возраста, а тут нет.

***



Гарри радостно встретил меня в семь утра на аппарационной площадке Кастелобрушу и потянул в сторону кабинета директрисы Эстелы Рамос, сказав, что она просила меня зайти. Оказалось, что эта любезная женщина предложила нам порт-ключ на один из необитаемых островов архипелага Фернанду-ди-Норонья², где, по её словам, мы «найдём полное уединение для общения и потрясающие пляжи». Нам выдали волшебную палатку и корзину готовой еды под стазисом, чтобы не думать о готовке. Два дня мы купались, загорали, наблюдали за местной живностью: птицами, черепахами, морскими крабами и ещё какими-то морскими обитателями, чьих названий я не знаю. Гарри в процессе рассказывал о школе, о занятиях, о своих новых друзьях и расспрашивал меня о Хогвартсе. Вечером субботы, когда мы провожали солнце за океан, Гарри сказал:

— Каждый день я встаю утром и благодарю Магию, что она привела ко мне тебя, тётя Майя. У меня началась совершенно новая жизнь! Как представлю, что я бы вот в это время укладывался спать в своём чулане полуголодный и уставший от всех домашних дел…

Я приобняла его за плечи и сказала:

— Забудь всё это как свой плохой сон. Ты больше никогда туда не вернёшься. А, кстати, ты сообщал Льентуру, что я буду на этих выходных у тебя?

— Не, я не написал ему. В другой раз. В эти выходные я тебя монополизировал только для себя!

Воскресным вечером я вернула Гарри в школу, поблагодарила сеньору Рамос за такую чудесную возможность, и вернулась в Англию, в свой дом в Бате, чтобы ранним утром камином пройти в свои покои в Хогвартсе. Поскольку позавтракала я дома, то отправилась сразу на занятия, которые отвлекли меня от посторонних мыслей. В обед мой сосед оказался на месте, но выглядел он каким-то помятым и не выспавшимся.

— Кто-то отвратительно хорошо сегодня выглядит. Удачные выходные? — спросил меня Снейп.

— Да, неплохо. Навещала племянника в Бразилии. Мы с ним провели два дня на одном из островов архипелага Фернанду-ди-Норонья в Атлантическом океане. Наговорились и накупались от души. А вот вы что-то выглядите не очень хорошо. Да и пропали куда-то…

— Выполнял одно поручение директора.

— Судя по вашему настрою и виду, не очень удачно?

— Полный провал. Но я сделал всё, что мог, пусть сам дальше разбирается.

— Да и Мерлин с ним. Но вам нужно отдохнуть и выспаться. Вы и так-то не блещете здоровым видом, а сейчас вообще неважно выглядите.

— Отдохнешь тут: уроки надо выдавать пропущенные, придётся с двойной нагрузкой работать.

***



Дальнейшие дни протекали довольно однообразно. Я получила три письма: от Гарри, от Льентура и от Булстроуда. Гарри прислал колдофото с нашего островного уикенда и рассказал о своих первых успехах, к которым, наконец, он пришёл. Льентур интересовался, когда я собираюсь в Бразилию к Гарри, а Элбан приглашал на свидание. Гарри похвалила и поблагодарила, Льентуру написала, что не раньше ноября, а Булстроуду предложила вечер пятницы следующей недели, двадцать шестого октября.

За неделю до этого, девятнадцатого октября на послеобеденной паре я писала задания для нескольких вариантов высоко на доске, и у моей стремянки неожиданно отскочило одно колесо. Равновесия я не удержала и упала вместе со стремянкой, так сильно ударившись головой о каменный пол, что тут же потеряла сознание. Когда я пришла в себя в больничном крыле, местная медиведьма спросила меня, как я себя чувствую.

— Мне нужен колдомедик из Святого Мунго и представитель Аврората, — вместо ответа на её вопрос, сказала ей я.

— Но зачем? — изумилась она.

— Провести независимое обследование моих травм и начать расследование покушения на мою жизнь.

— Разве это был не несчастный случай?

— Исключено! Я каждое утро проверяю свою стремянку — утром с колесом всё было в полном порядке. И я жду! Либо вы обратитесь сейчас в Мунго, либо я буду считать вас сообщницей нападавших.

Скорчив недовольную мину, медицинская мадам, видимо Помфри, она мне не представилась, через камин вызвала целителя из Мунго. На её вызов явилась целитель Мириам Страут, которую перед началом диагностики я попросила сделать вызов авроров, так как где моя палочка я не знала. Через пять минут в больничном крыле появились авроры Лу О’Брайен и Астория Уилкис которым я кратко изложила суть произошедшего и попросила быть свидетелями диагностики целителем из больницы Св. Мунго. Диагностика показала нанесение три дня назад черепно-мозговой травмы тяжёлой степени, в том числе ушиб мозга, перелом костей черепа, повреждение связочного аппарата шейного отдела позвоночника, гематомы разной степени тяжести по телу.

— Кто занимался лечением? — грозно спросила целитель Страут — у кого-то в Хогвартсе есть диплом целителя или хотя бы колдомедика?

— Первую помощь на месте оказал профессор Снейп, у него как у мастера зельеварения есть диплом колдомедика третьей ступени.

— А дальше? Вы обязаны были после диагностики вызвать квалифицированного целителя.

— Но я всегда…

— Что вы всегда? Вы медиведьма! Такого рода травмы — не ваш уровень компетенции. Последствиями неправильного лечения могли быть утрата двигательной функции, потеря зрения, расстройство речи, не говоря о том, что мисс могла просто впасть в кому. И ещё не известно, какие будут отсроченные осложнения!

— Господа авроры, снимите показания с местной медиведьмы, а далее прошу вас осмотреть место преступления, так как я уверена, что это было спланированное покушение на мою жизнь.

— Почему вы так в этом уверены?

— Во-первых, я утром проверяла исправность стремянки, а во-вторых сейчас я найду вам свидетеля. Уважаемый целитель Бонам! — обратилась я к портрету, висящему рядом с входными дверями в больничное крыло.

— Да, мисс, слушаю вас?

— Могу я попросить вас сходить в кабинет директора и пригласить сюда Финеаса Найджелуса Блэка?

— Пару минут подождите, — ответил целитель Мунго Бонам, основавший лондонскую волшебную клинику, которого маги почитают как святого.

— Кто звал меня, — недовольно гаркнул портрет директора Блэка, а я сделала на несколько секунд видимым родовое кольцо, которое его сразу остудило от возмущения.

— Уважаемый Финеас, три дня назад на территории школы Хогвартс на меня было совершено покушение в кабинете арифмантики. Могли бы вы привести сюда портреты, висящие напротив входа в этот класс и убедить их дать правдивые показания?

— Ждите, — ответил Финеас Найджелус Блэк и исчез с портрета целителя Бонама. Спустя минут десять он явился в сопровождении дамы почтенного возраста.

— Это Прозерпина Мудрейшая, у неё есть, что вам сообщить, — доложил директор Блэк.

— Скажите, пожалуйста, уважаемая Прозерпина Мудрейшая, три дня назад в обеденный перерыв кто заходил в мой класс и оставался там какое-то время?

— Две ученицы факультета Рейвенкло, всё время оглядываясь, прокрались туда как воровки и так же оттуда ушли минут через пять.

— А фамилии их вы можете назвать?

— Одна из них относится к роду Блишвик, а вторая — какая-то азиатка.

Авроры вопросительно посмотрели на меня.

— К сожалению, я не очень хорошо знаю женскую часть студентов Рейвенкло, — сказала я, — мой предмет в основном интересен юношам. Давайте вызовем их декана, для начала.

Через десять минут наша компания в больничном крыле пополнилась профессором Флитвиком. Выслушав ещё раз Прозерпину Мудрейшую, он сказал:

— Это пятикурсницы Тереза Блишвик и её подруга Бию Кианг.

Аврор О’Брайен кивнул своей напарнице Астории Уилкис, и она произнесла:

— Идёмте сходим за ними, уважаемый профессор Флитвик.

Ещё спустя пятнадцать минут посередине помещения стояли две девушки с испуганными лицами.

— У нас есть показания, что именно вы пытались убить три дня назад профессора Вектор, — строго сказал Аврор О’Брайен, — вы знаете, что за попытку преднамеренного убийства с четырнадцати лет все волшебники несут полную ответственность, как взрослые? А это преступление наказывается заключением в Азкабан сроком от пяти лет. В зависимости от степени ущерба, причиненного потерпевшему.

— Нет! — крикнула взволнованная китаянка. — Я не хотела убивать! Я вообще ничего не делала, просто пошла с Терезой, это всё она! Она открутила колесо!

— Мисс Блишвик, придётся вас задержать для дачи показаний в Аврорате, как и вашу подругу. Мы пригласим туда ваших родителей, чтобы они присутствовали на этом процессе, — сообщила аврор Уилкис.

В этот момент в больничное крыло влетел Дамблдор, а за ним Макгонагалл.

— Что здесь происходит? — с ходу спросил директор.

— Расследование попытки убийства вашего преподавателя, — ответил аврор О’Брайен. — И мне очень интересно, почему нас не известили в день происшествия?

— А разве это не был несчастный случай? Мы не обязаны о них информировать Аврорат! — возмутилась заместитель директора.

— Увы, Минерва, это не так, — со вздохом произнес Флитвик. — С прискорбием узнал, что падение профессора Вектор дело рук двух моих студенток: пятикурсниц Терезы Блишвик и Бию Кианг. Авроры забирают их к себе для дачи показаний.

— Зачем же сразу в Аврорат? — резко подобрел и смягчился директор. — Девочки просто оступились, сделали это не подумав о последствиях.

— Вот и расскажут нам там, о чём они думали, — сказала аврор Уилкис, подхватывая под руки обеих пятикурсниц и быстро шагая с ними в камин, чтобы не ввязываться в новые объяснения с Дамблдором.

— Ещё попрошу вас задержать местную медиведьму, — подала голос целитель Страут, — пусть даст показания по вопросам неоказания надлежащей медицинской помощи больному с травмами высокой степени тяжести и превышению собственных полномочий.

— Пройдёмте со мной, — сказал Лу О’Брайен мадам Помфри.

— Но я ничего не сделала! Это директор не разрешил мне вызвать целителей из клиники!

— Вот там всё и запишем: что было, как было, кто кому дал какие распоряжения, — сообщил аврор медиведьме, приглашая её к камину.

— Я запрещаю вам её забирать в Аврорат! — воскликнул Дамблдор.

— На каком, позвольте вас спросить, основании? — уточнил Лу О’Брайен.

— Как директор Хогвартса! — гордо ответил Альбус.

— Не знал, что директору Хогвартса дали полномочия на наложение запрета исполнения следственных процедур в ходе расследований, которые ведутся Авроратом. Мне вызвать подкрепление ввиду сопротивления задержанию? Мадам, вы готовы оказать сопротивление властям?

— Нет, — с несчастным видом сообщила Помфри, — я добровольно пойду с вами.

Аврор О’Брайен вместе с медиведьмой также исчезли в пламени камина.

— Всех остальных, — сказала целитель Страут в упор глядя на Дамблдора и Макгонагалл, — я попрошу покинуть помещение, пострадавшей нужно отдыхать.

Альбус и Минерва посмотрели на меня одинаково злыми взглядами и удалились неспешным шагом, всем своим видом показывая, что никто тут ничего от них требовать не может.

— Спасибо вам, целитель Страут, — сказала я, — вы просто меня спасли!

Когда директор выходил и открыл двери, я видела там целую толпу молодых людей.

— Хотите, я позову пару человек из них ненадолго?

— Позовите, пусть убедятся, что я всё ещё жива.

Через минуту в двери осторожно вошли Маркус Бэддок и Алекс Паркинсон.

— Профессор, вы как? — негромко спросил Паркинсон.

— Жива, как видите.

— Умирать буду, не забуду, как вы упали! — сообщил Бэддок, присаживаясь на соседнюю кровать. — Этот стук и противный хруст! Мы все подбежали, не знали, чем помочь, а Майлз сразу крикнул, чтобы никто вас не трогал, что, возможно, вы сломали позвоночник. Он знает такие дела, у него дядя целитель. А у вас прямо лужа крови под головой! Мы так испугались!

— Сразу позвали через эльфов декана, он тоже та-а-а-ак побледнел, бухнулся на колени рядом с вами, пульс стал искать. Как убедился, что вы не умерли, какие-то заклинания стал накладывать. Потом наколдовал носилки и отлевитировал вас на них и велел нам бежать впереди него и разгонять всех, кто будут попадаться. Сказал, что бежать надо быстро, каждая секунда дорога — не успеем: вы либо умрете, либо останетесь на всю жизнь овощем. И мы побежали! Мы впереди, а он с носилками за нами. Я никогда так быстро не бегал! — рассказывал быстро всю историю произошедшего в классе Маркус.

— А потом, — добавил Алекс, — пришёл Директор. И декан стал кричать на него, что вас нужно переправить в Мунго, а тот не разрешал, велел ему самому лечить. А декан ему — «Я не целитель! У неё трещина в голове, весь мозг видно!» Мне тут так плохо стало, едва не стошнило от страха.

— Директор и декан ещё поорали друг на друга и Дамблдор, видимо, победил. И наш декан с Помфри стали вас лечить сами, — продолжил Маркус, — а все наши пришли и сидели тут в коридоре, даже на ужин не пошли. И вороны тоже как узнали — все пришли. А потом Снейп вышел и прогнал нас, сказал, что сейчас всё равно ничего не будет ясно. Только дня через два. Но мы выторговали у него, что будем оставлять тут пост по двое: один наш и один с Рейвенкло, чтобы если что — всех оповестить.

— Снейп, конечно, поругался, но согласился. Сам тут двое суток сидел и не спал. Только недавно к себе пошёл немного отдохнуть. Как же вы так упали?

— Я не сама упала, две пятикурсницы специально открутили колесо на стремянке.

— Наши дуры???

— Нет, с Рейвенкло. Тереза Блишвик и Бию Кианг.

— Вот, чёрт! Блишвик — невеста Карлуса Бёрка! Дура! Какая дура! И где они сейчас?

— Их забрали в Аврорат для дачи показаний.

В этот момент дверь слегка приоткрылась и оттуда появилась голова Хиллиарда, который улыбнулся мне и, подозвав жестом Паркинсона, вручил ему вазу с огромным букетом белых роз, которую Алекс пристроил на тумбочке около кровати.

Целитель Страут махнула ребятам головой на дверь.

— В общем, проф, мы пошли, — сказал Маркус, — но за дверью всегда кто-то будет. Если что-то нужно: что угодно — позовите и мы сделаем.

— Как вас студенты тут любят, — заметила Мириам Страут, — вы что преподаете, я что-то прослушала?

— Не поверите, арифмантику, — сказала я, — которая очень редко кому нравилась в Хогвартсе.
Примечания:
¹ He who dwells next to the cripple learns to halt. "Кто живёт рядом с хромым, сам учится хромать". Другой вариант перевода — "Тот, кто живет рядом с калекой, учится останавливаться". Близко по смыслу русскому выражению "С волками жить — по-волчьи выть"
² https://disk.yandex.ru/i/4L0ad38fwcuHgw

Глава 9. Реабилитация и вира Блишвиков

Черепно-мозговая травма даже в волшебном мире — это вам не игрушки! Целитель Страут напоила меня какими-то зельями и я мягко уплыла в объятия Морфея. Проснулась уже на следующий день. Рядом с моей койкой стояло кресло, в котором сидел незнакомый мне маг в медицинском халате цвета lime-green¹ и что-то читал. Заметив моё пробуждение, он от отвлёкся от книги и сказал:

— Здравствуйте! Я целитель Ютилис Метус, жду когда вы проснетесь, чтобы провести диагностику. Вы позволите?

— Конечно, это для моей же пользы.

— Могу сказать, что все внешние и внутренние повреждения исцелены, но я бы рекомендовал вам на неделю постельный режим и ежедневную диагностику в течение месяца, чтобы если будут намечаться какие-то осложнения успеть предотвратить.

— Уважаемый целитель Метус, а трёх дней никак не хватит? У меня же студенты, занятия…

— Конечно, давайте прямо отсюда сейчас пойдёте кататься на вашей убийственной стремянке! — раздался от входных дверей голос профессора Снейпа.

— Стремянка у меня отличная. Студентки тут ненормальные, — возразила я. — А могу я соблюдать постельный режим у себя в покоях, а ещё лучше дома?

— Дома исключено — кто вас там удержит на постельном режиме? А в покоях пожалуйста, — ответил Ютилис Метус.

— А здесь, по-вашему, есть кому меня удержать?

— А здесь, я полагаю, найдётся масса желающих за вами присматривать, — подмигнул мне целитель, — ну что перевезём вас?

— А можно меня эльф переместит?

— Я возьму вас на руки, — сказал профессор Снейп, — и пусть ваша эльфийка переместит нас обоих, так как стоять вам пока нельзя, да и не получится, можете попробовать.

Из чистого упрямства я попробовала. Сразу закружилась голова и в глазах слегка потемнело.

— Вот обязательно надо было проверить! — воскликнул профессор, когда целитель, усаживал меня обратно.

— Тирли!

— Я всё время здесь, хозяйка, — всхлипнула домовушка. — Что же такое! То вас травят! То подстраивают падение!

— Тирли, я уже в порядке. Сейчас декан Снейп возьмёт меня на руки, а ты нас перемести в мои покои.

Эльфийка аппарировала нас прямо в спальню. Там они оба уложили меня на кровать.

— Вам нужно что-нибудь съесть, а потом выпить вот эти зелья, — сказал профессор, выставляя на прикроватную тумбочку в ряд три фиала, обратив внимания на фотографии, стоявшие там в рамках. Это был снимок Гарри крупным планом на фоне Garganta del Diablo², моё колдофото на одном из красных камней Талампайи в майке, шортах, туристических ботинках и панаме-ковбойке, лихо задвинутой на затылок и наша «семейная» колдография: я с калебасом, Льентур с индейской трубкой и Гарри с новой палочкой перед палаткой-вигвамом у костра в индейской одежде. Профессор взял в руки последний снимок и спросил:

— Этот мальчик — ваш племянник?

— Да, это мой маленький Туко-туко.

— А этот Виннету³ — ваш колдомедик?

— Он не Виннету, а Чингачгу́к.⁴

— Это, конечно, большая разница.

— Ну кому как. И да, это он лечил племянника. И поставьте уже наше фото на место!

— Вы, помнится, обещали мне показать много колдографий из вашего путешествия. Я вечером после занятий зайду вас проверить и рассчитываю их посмотреть.

— Не могу вам отказать. Ребята сказали, что это вы меня спасли и вылечили. На мне теперь долг перед вами!

— Долга нет. Я, как дипломированный колдомедик, обязан оказывать помощь пострадавшим, так что по этому поводу можете быть спокойны.

— Всё равно, я вам очень благодарна!

Профессор ушёл на уроки, а я съела завтрак, выпила зелья и собралась ещё немного подремать, но, увы, не вышло.

— Хозяйка, — сказала Тирли, — там пришли авроры и какой-то злой джентльмен. Будете с ними говорить?

— Пусть зайдут.

Через минуту вошли уже знакомые авроры Лу О’Брайен и Астория Уилкис, а вот «злой джентльмен», видимо, был отцом Терезы Блишвик.

— Что вы хотите, господа? — холодно поинтересовалась я.

— Мы пришли попросить вас подписать протокол вчерашних ваших показаний и сообщить о том, что в отношении Терезы Блишвик мы собираемся начать дело о попытке преднамеренного убийства, в отношении Бию Кианг — о соучастии в нём, а Поппи Помфри — неоказание своевременной надлежащей медицинской помощи. А вот этот господин — отец главной обвиняемой очень рвался с вами поговорить.

— Давайте я подпишу ваши бумаги и, если вы что-то ещё хотите обсудить — подождите в гостиной. Я хочу поговорить с мистером Блишвиком наедине.

Поставила подписи в аврорских протоколах, О’Брайен и Уилкис, сказали, что подождут окончания беседы, так как хотят что-то ещё со мной обсудить.

— Я слушаю вас, мистер Блишвик.

— Я пришёл предложить вам материальную компенсацию за нанесённый ущерб.

— И в какую сумму вы оцениваете трещину в моём черепе, через которую чуть не вывалился мой мозг?

— Пять тысяч галеонов и вы отказываетесь от всех претензий.

— Пять тысяч галеонов? Вы охренели, милейший! — неожиданно раздался голос Финеаса Найджелуса Блэка с пасторального пейзажа, висящего на одной из стен.

— Директор Блэк! Где вы набрались такого лексикона? — притворно возмутилась я.

— В этой школе и не такому научишься. Простите, леди, просто сильно удивился наглости этого… Ваша покойная бабушка, Мисапиноя Блэк, полагаю, в тот день когда ваша полоумная дочь это сотворила уже пять раз в гробу перевернулась!

— Это почему ещё? — зло уставился на разглагольствующего Финеаса Блишвик.

— Сначала стандартная клятва о неразглашении!

— Я, Дональд Освальд Блишвик клянусь сохранить в тайне все, о чем я узнаю сегодня в…

— В Хогвартсе, в покоях преподавателя арифмантики…

— …в Хогвартсе, в покоях преподавателя арифмантики и не передавать эту информацию третьим лицам ни в устной, ни в письменной, ни в какой-либо другой форме. Я сказал, так и будет!

— Замечательно! Скажите, Дональд Освальд Блишвик, какую виру понесёт род Блишвик за нападение с целью убийства на Майю Альциону Блэк, Леди Блэк и Регента Рода? — спросила я и сделала видимым родовое кольцо.

Блишвик сравнялся цветом лица со своей белоснежной рубашкой, а потом упал на колени:

— Пощадите мою дочь! Она же не знала!

— То есть, убить профессора Вектор можно, нельзя только Леди Блэк? Ты знаешь, что я хотела бы сделать? Сначала взять эту китаянку и выдоить её никчемное ядро на нашем алтаре и всей кровью её напитать его! Хоть там и силы-то нет, а всё польза! А потом дочь твою ущербную лишить там магии, пусть знает, как поднимать руку на Блэков! — всё это я произнесла зловещим тоном, от которого самой мысленно очень захотелось смеяться, да ещё и Финеас Найджелус показал мне с картины два больших пальца и подмигнул. А вот Блишвику явно стало совсем не до смеха, ибо он пополз на коленях в сторону моей кровати со словами:

— Пощадите, она же ещё совсем девочка!

— Страшно стало тебе, волшебник? Я сниму с этих поганок обвинение. Твоя дочь сюда больше не вернётся, сдаст СОВ в министерстве. Расторгнешь помолвку с Бёрком и я скажу, за кого она летом выйдет замуж, а ты дашь за ней хорошее приданое.

— Но ей будет только пятнадцать!

— Отличный возраст, чтобы заняться домашним хозяйством и начать думать о рождении детей. Или мы вернёмся к первому варианту?

— Нет, меня всё устраивает!

— Китайцу передай, чтобы ноги его дочери в Хогвартсе не было никогда, а лучше и в Англии. А в идеале, всей их семьи чтобы тут не было!

— Сделаю!

— Никаких писем в Хогвартс мне не посылать. Оставлять сообщения в Гринготтсе для Леди Блэк. Свободны!

Блишвик убежал и зашли авроры.

— Что это вы с ним сделали? — поинтересовался аврор О’Брайен.

— Это у него катарсис наступил нравственный, увидел портрет директора Блэка и сразу всю душу свою очистил.

— А серьёзно? — уточнила аврор Уилкис.

— Раскаялся, осознал, будет искупать и дочь перевоспитывать. Кстати, а что эти малолетние несостоявшиеся убийцы сказали — зачем они вообще всё это сделали? Для меня это загадка!

— Не поверите — ревность! Мисс Блишвик посчитала, что её жених Карлус Бёрк слишком много уделяет вам внимания.

— И дальше что? Теперь всех нужно убивать кому он будет уделять внимание? В пятнадцать лет, как мне кажется, молодые люди много чего могут себе нафантазировать в голове.

— Мне тоже кажется это немного странным, у неё просто одержимость какая-то!

— А вы проверьте её на ментальные зелья и воздействия. Мне кажется, тут дело нечисто. Проверьте и потом отпустите. Я снимаю свои обвинения. Род Блишвиков исполнит виру, я найду лучшее применение их дочери, чем сидеть и кормить дементоров в Азкабане.

— И этот гордец просто так взял и согласился на виру? — подозрительно посмотрела на меня аврор Уилкис.

— Я же говорю — нравственный катарсис!

— А с Помфри тогда что делать?

— Оштрафуйте и предупредите, что ещё один раз она не обратится своевременно в Мунго — попадёт под суд.

Когда авроры ушли, Тирли, поправляя мне подушки и одеяло, спросила:

— А вы правда могли бы вот так, как сказали принести жертвы на алтаре?

— Да никогда! Но зато Блишвик всю жизнь помнить будет, что на меня руку поднимать нельзя.

— Ой, хозяйка! Тирли напоминает, что вы не сможете пойти на встречу с мистером Булстроудом — надо ему написать!

***



В обеденный перерыв меня навестили Маркус Бэддок, Алекс Паркинсон и Роберт Хиллиард. Последний был очень расстроен тем, что я пострадала из-за студенток Рейвенкло.

— Роберт, пустое это! Вы-то тут при чём?!

— При том, что не заметили, что с девушками что-то не то происходит. Карлус Бёрк вообще себя казнит, считает главным виновным в том, что с вами произошло.

— Позови его, Роберт, —попросила я, — верну ему мозги на место!

Пока тот ушёл, решила узнать у Бэддока и Паркинсона:

— А у него вообще как отношения с этой Терезой?

— Вообще никак! И до этого она ему не нравилась, а теперь он и не знает, как на неё смотреть будет.

— Тогда он будет рад, что Блишвики предложат разрыв помолвки? Или расстроится?

— Да он так будет счастлив!

Вернулся Хиллиард и привёл мрачного Бёрка.

— Карлус, запомните — вы во всём этом совершенно ни при чём! У меня к вам никаких претензий! Более того, одна из частей виры, что я потребовала у их рода — это ваше освобождение от обязательств помолвки.

— Правда? И её отец согласился?

— Конечно, и больше ни она, ни её подруга в Хогвартсе не появятся.

— Вы истребовали виру с чистокровного рода и глава его согласился? — удивился Паркинсон.

— А почему нет?

— Да потому… — и Алекс как-то по-особенному перефокусировал зрение, глядя на мои руки, потом довольно ухмыльнулся и сказал: — А вы полны сюрпризов, леди профессор!

— Я очень надеюсь на твою скромность, но клятва всегда надёжнее. Ты же бы не удержался и намекнул бы им всё равно. Наследники Бэддок, Паркинсон, Хиллиард и Бёрк — прошу стандартную клятву о неразглашении!

— Хорошо, Леди Блэк!

— Кто???

— Леди Майя Альциона Блэк, Регент Рода Блэк. А теперь клятва!

Мальчики быстро поклялись и восторженно на меня уставились.

— Чего смотрите?

— Да вот думаем, а что вы тут делаете?

— Не берите в головы, молодые люди. Дело у меня тут.

— Если что нужно будет помочь — вы только скажите! — заверил меня Паркинсон, и тихо спросил: — Что-то против директора задумали?

— В замке такое даже упоминать нельзя, — строго сказала я.

— А вы знаете, что на Самайн в школе будет хэллоуинский бал?

— До этого момента не знала. Директор в своём репертуаре, но бал он и есть бал, хоть и хэллоуинский.

— Вы же придёте? А то мы очень-очень расстроимся!

— Приду. Надеюсь, что к этому времени меня профессор Снейп выпустит отсюда. Костюм нужен?

— Нужен. А ещё мы хотели попросить вас спеть. Будет концерт.

— А вы будете участвовать?

— Наследники благородных Родов в таком не участвуют. У нас самодеятельностью занимаются грифы и хаффлы.

— Если вы не будете участвовать — я не стану петь!

Молодые люди переглянулись и Алекс Паркинсон сказал:

— Хорошо, мы что-нибудь тоже придумаем.

***



Пообедав, я заснула и проспала до самого ужина, после которого меня навестил профессор Снейп. Он сделал несколько диагностик, проверил мои глаза, спросил, не болела ли или не кружилась ли у меня голова, нет ли проблем с речью и памятью. Затем сказал:

— Дела ваши идут отлично, завтра, когда я приду — попробуем с вами встать и пройтись.

— Это хорошо. Что ещё поможет мне побыстрее приступить к работе?

— Ничего сверх того, что вы принимаете. Восстановим двигательные функции и снова сможете учить студентов.

— Мне бы ещё стремянку починить.

После этих слов профессор как-то странно посмотрел на меня и сказал:

— Вы собираетесь снова на ней кататься?

— Я не катаюсь, а передвигаюсь вдоль доски. Мне приходится писать много заданий, так как нет таких учебников, которые бы подошли нашим ребятам.

— Давайте, я научу вас заклинанию, которое будет копировать написанное на пергаменте на доску?

— А разве такое есть?

— Есть, я сам его придумал.

— Вы поделитесь со мной своей личной разработкой?

— Она не настолько ценная и, если она обезопасит вас от таких падений — я буду только рад! — затем Снейп начал меня учить: — Движением палочки сначала как бы очерчиваете область на доске, где должен будет появиться текст, потом одним резким росчерком соединяете её с пергаментом, где он написан, и говорите «memduplirecordtabula». Потом, когда сможете уже уверенно ходить, пройдём в ваш класс и там потренируетесь.

— Спасибо вам большое, профессор Снейп!

— Всё забываю вам сказать: у нас в коллективе все преподаватели, не зависимо от возраста и должности, называют друг друга по именам, когда рядом нет студентов.

— Тогда: спасибо, Северус!

— Не за что, Септима. Тем более, я рассчитываю на вознаграждение.

— Вознаграждение? Даже не знаю, что я могла бы вам предложить…

— Вы обещали мне просмотр фотографий.

— А это — пожалуйста!

Я призвала коробку с летними колдографиями, поверх которых лежали новые, сделанные Гарри в наш уикенд на островах.

— Смотрите и спрашивайте, если что-то захотите уточнить.

— Это ваш племянник? Как его зовут по-настоящему?

— Его зовут Гарольд.

— А фамилия?

— Я бы не хотела её называть. Вот поступит в Хогвартс на следующий год и узнаете.

— А давно он у вас живёт?

— С недавних пор. Его отдали под опеку к очень чёрствым людям, которые о нём совсем не заботились, можно сказать даже очень плохо к нему относились. А он такой хороший мальчик. Мне, когда я вернулась из Америки, об этом сообщил поверенный Рода и я решила забрать его из того места. Сейчас вот занимаюсь официальным оформлением опекунства.

— А индейский доктор всё-таки имеет на вас виды, признайтесь!

— Да, он предлагал мне остаться с ним в Аргентине.

— Но вы не остались?

— Как видите.

— А почему?

— У меня в Англии есть определённые обязательства, которые я должна исполнить. В том числе — оформление опеки над Гарольдом.

— А так бы остались?

— Профессор, ой простите, Северус — вам так хотелось бы сбагрить меня в Аргентину?

— Как раз наоборот, мне бы не хотелось, чтобы вы не вернулись однажды из очередной своей поездки.

— Тогда так — Льентур мне нравится, но я его не люблю, потому не вижу смысла начинать с ним какие-то отношения.

— А Элбан Булстроуд? Что у вас с ним?

— Северус, какой вы любопытный, однако!

— Я же должен знать, будет ли у моих змей и дальше такая интересная арифмантика или опять всё вернется к тому, что раньше было.

— Могу вас заверить, что до следующего лета я абсолютно точно ни за кого замуж не выйду и арифмантика будет.

— Вы собираетесь замуж летом?

— Какой же вы зануда! Лучше скажите: я до Самайна буду твёрдо стоять на ногах?

— Собираетесь проводить ритуалы?

— И это тоже, но в основном хочу потанцевать на балу.

— Вы несколько дней назад валялись на каменном полу с разбитым черепом, а сейчас думаете о том, сможете ли вы танцевать через полторы недели на балу?

— А что в этом такого? Я же не на лошади собираюсь скакать.

— Завтра начнём ходить и узнаем. А зачем вам так нужен этот бал?

— У меня есть определённая договоренность со студентами.

— И какая же?

— Они попросили меня спеть на концерте, я сказала, что спою, если они тоже выступят. Так что на это нужно будет посмотреть.

— На то как вы поёте?

— Нет, на то, что покажут на концерте Бэддок, Паркинсон, Бёрк и Хиллиард!

— О, Мерлин, вы как ребёнок!

— Ну почему? Мне просто интересно и как они выступят, и как другие воспримут это. Они сказали, что никогда в концертах не участвуют — значит никто не ожидает их выступления. А какой у вас будет костюм?

— У меня??? Никакого.

— А почему?

— А кем вы меня видите? Летучей мышью или вампиром? Вы же в курсе как меня называют?

— А вот возьмите и наденьте костюм вампира и клыки себе сделайте! Пусть дети убедятся, что не обманываются в своих предположениях.

— А в этом что-то есть! Я подумаю.

В этот момент рядом со мной на постели возник конверт. Видимо, Тирли передали письмо из совятни. Взволнованный моим письмом Элбан спрашивал, как ему меня навестить.

— Как думаете, Северус, мой камин пропустит в мои покои кого-то кроме меня?

— Скорее всего нет. На пропуск не работающих в Хогвартсе волшебников настроены камины у директора и у деканов, чтобы к нам могли приходить родители студентов. А что кто-то хочет вас навестить? Я могу провести через мой камин.

— О, я буду вам признательна. Во сколько завтра мистер Булстроуд мог бы пройти к вам?

— Ах, вот, кто к вам рвётся! Я сам с ним договорюсь, не переживайте.

Примечания:
¹ В старом росмэновском переводе эти халаты были канареечно-жёлтые, но lime-green это лаймово-зелёный!
² Крупнейший из водопадов Игуасу — «Горло Дьявола»
³ Виннету (Winnetou) — вымышленный вождь племени апачей, главный герой ряда приключенческих книг немецкого писателя Карла Мая. https://upload.wikimedia.org/wikipedia/ru/6/62/Vinnetu.jpg
⁴ Чингачгу́к (по-делаварски: Chingachgook - Большой Змей) — герой ряда литературных произведений Фенимора Купера, принадлежит к литературному типу «благородный дикарь». http://2queens.ru/Uploads/sanina_e/Gojko%20Mitic%2012.06.2015.3.jpg

Глава 10. Хэллоуинский бал

На следующий день проснулась я довольно поздно, и Тирли сообщила мне:

— Хозяйка! Утром рано заходил декан Слизерина, принёс зелья, вас велел не будить, но предупредить, что он зайдёт в обед, чтобы с вами походить по комнате.

— Спасибо, Тирли. Давай завтрак, зелья и книгу с моего стола в кабинете.

В обед действительно пришёл Снейп. Я спустила ноги с кровати и осторожно встала и сделала несколько небольших шагов с поддержкой профессора. Получилось неплохо: голова совсем не кружилась, осталась только слабость, о чём я и сообщила коллеге.

— Вот и хорошо, теперь обратно попробуйте сами дойти, а я подстрахую, — сказал Снейп.

Дорога обратно до кровати далась мне легко, но, дойдя до неё, я с удовольствием села, так как исчерпала за эти несколько шагов все силы.

— Ничего, не расстраивайтесь! Не забывайте принимать все мои зелья и через неделю будете, как новенькая.

— А вы пообедали?

— Пообедал.

— Врёте, когда бы вы успели.

— Я перекусил у себя, я часто так делаю, не обращайте внимания. Вы гостя-то ждёте?

— Гостя? А Элбана! Да, жду. А когда он придёт?

— Я зайду после ужина, устрою вас на диване в гостиной, а потом приведу вашего посетителя.

— А зачем на диване в гостиной? Я и тут хорошо лежу.

— Вы собираетесь принимать постороннего мужчину в спальне в дезабилье?

— После того, как мистер Булстроуд видел меня, можно сказать, в нижнем белье, думаю, остальное его не удивит.

— Но мы же в школе, давайте не будем порождать ненужные слухи.

— А то, что вы постоянно торчите у меня в спальне — не повод для сплетен?

— В данный момент я ваш целитель, а потому могу быть где угодно и сколь угодно долго.

— Ладно, убедили. Приму Элбана в гостиной.

***


В половине восьмого общими стараниями Тирли и профессора я полулежала на куче подушек на диване в гостиной под тёплым пледом, натянутым по самые уши, как будто я не голову разбила, а выздоравливаю от пневмонии. В восемь Снейп привёл мистера Булстроуда, который взволнованно поздоровался и сел в ближайшее ко мне кресло.

— Вы хотите составить нам компанию? — спросила я у профессора, который так и стоял посередине комнаты.

— Нет, я сейчас уйду и вернусь через некоторое время. Помни, Булстроуд, что я тебе сказал, — обратился он к Элбану.

— Я всё помню, Снейп, иди уже, дай нам поговорить.

Профессор ушёл, а Булстроуд стал расспрашивать меня сначала о самочувствии, потом о происшествии, потом о расследовании.

— Не понимаю, — сказал он, — почему директор не разрешил отправить вас в Мунго?

— Я думаю, он не хотел огласки. Две ученицы, которые намеренно причинили вред преподавателю и никто из профессоров не заметил их странного поведения — всё это вызвало бы много вопросов у общественности. Мне только интересно, что бы он стал делать, если бы я, всё-таки, умерла! Закопал мой труп во дворике часовой башни и сообщил всем, что я уволилась и уехала?

— Какие страшные и странные мысли приходят вам в голову!

— Совсем не странные! Давайте рассуждать логически. Травма была очень опасная, как сказал Северус.

— Северус? Вы зовёте Снейпа по имени?

— А почему бы и нет? Он же мой коллега. А здесь все преподаватели обращаются друг к другу по имени, по крайней мере, он мне так сказал.

— То есть, это он вас попросил называть его по имени?

— Ну, а кто ещё? Не Дамблдор же.

— Очень интересно!

— Вот тут, как раз, ничего интересного. Давайте вернёмся к важному! Итак: рана серьёзная, Северус требует отправить меня в Мунго, Дамблдор отказывает и приказывает ему лечить меня здесь. Предположим, что он не справился. Я умерла. Что вы станете делать на месте директора?

— Как что? Вызвать родственников и авроров.

— У меня нет близких родственников, кроме десятилетнего племянника, который сейчас учится в Бразилии. Никто не станет меня искать как минимум месяц. Есть соблазн скрыть мою смерть?

— Но зачем?

— Чтобы избежать, во-первых, скандала, а, во-вторых, возможно наказания, так как вы, как директор, запретивший мою отправку в Мунго, косвенно виновны в моей смерти.

— Хм, непростой вопрос. Если посмотреть на дело с такой стороны, то да. Если я директор, а вас никто не начнёт быстро искать… Ужас, о чём я думаю! Я бы никогда так не поступил!

— Поступили бы, уж себе-то не врите. Что-то мне подсказывает, что у вас в биографии могут быть некие сомнительные моменты, которые и не с таким были связаны.

— Это вам Снейп рассказал?

— Абсолютно нет! Мы никогда вас с ним не обсуждали. Хотя нет, был один раз: он спросил меня, знаю ли я, сколько вам лет, и всё, больше ничего о вас не говорил.

— А возраст назвал?

— Да, нет. Я сказала, что для меня это неважно, и мы больше этот вопрос не поднимали.

— Мне сорок девять, в декабре исполнится пятьдесят.

— Для мага самый расцвет, чего вы смущаетесь?

— Мне кажется я намного вас старше. И у меня есть дочь, которой десять лет.

Тут я вспомнила, как именно упоминалась эта фамилия в книгах и в фильмах! Никакого Элбана я не помнила, потому, что его там не было, а была Миллисент Булстроуд — слизеринка, ровесница Гарри. В книгах она была описана крупной брюнеткой с карими глазами и массивной челюстью, а в кино её сделали не крупной, а конкретно толстой. Да ещё Спивак в своём переводе обозвала Булстроудов Бычешейдерами. Она вообще любительница «говорящих» имен: Кандальер, Зловестра, Гнусли, Гадвуд. Всё-таки её перевод я так и не оценила, чтобы там ни писали её сторонники. Булстроуд завозился в своём кресле, видимо, приняв моё затянувшееся молчание за неодобрение того, что у него есть дочь.

— О, простите, Элбан, я сильно задумалась, наверное. Просто вспомнила кое-что, к вам это совершенно не относится. А как зовут дочку?

— Её зовут Миллисент, — облегчённо вздохнул мужчина и в этот момент в дверь постучали, и, не дождавшись ответа, в гостиную вошёл слизеринский декан, он же по версии Спивак Злодеус Злей. Надо отметить, что выглядел он именно как Злей, умеет он так вот подать себя.

— Время вышло, — сказал он и сделал Элбану приглашающий к выходу жест рукой.

— А у меня тут что, как в тюрьме? Свидания, ограниченные по времени? — возмутилась я таким самоуправством.

— У вас тут как в больнице, где ваш целитель решает, сколько без вреда для своего здоровья вы сейчас можете общаться.

— Ну, хорошо, — вздохнула я, — до свидания, Элбан, и вам, Северус, тоже до свидания и спасибо за содействие.

***


До самого воскресения этот Злей продержал меня в моих покоях, но, надо отдать должное, к новой рабочей неделе я действительно совершенно поправилась и вышла к обеду в Большой зал. Преподаватели мне покивали, а профессор Флитвик, когда я уселась на своё место, неожиданно спросил:

— Септима, вы случайно не в курсе, что готовят мои студенты к концерту на хэллоуинском балу?

— Нет, я же не выходила из своих покоев! А почему вы думаете, что я должна быть в курсе?

— Это предположение. Просто мои вороны очень редко, можно сказать никогда, не участвовали в таких мероприятиях добровольно. А сейчас они который день собираются в дуэльном зале и что-то там репетируют по нескольку часов подряд.

— И вы, Филиус, не одиноки в этом предположении. Змейки тоже будут выступать, представляете? Видимо нас ждёт очень неожиданное представление.

— Я знала только про двух человек из Рейвенкло и двух слизеринцев, которые обещали выступить, но про остальных ничего не могу сказать.

— И кто же эти люди? — поинтересовался Флитвик.

— Маркус Бэддок, Алекс Паркинсон, Карлус Бёрк и Роберт Хиллиард.

— Понятно. Думаю, эти молодые люди тоже будут выступать, но готовятся там намного больше студентов.

— Так и хорошо же! А какой у вас будет костюм, профессор Флитвик?

Декан Рейвенкло удивлённо воззрился на меня:

— Костюм? Вы считаете, мне может подойти какой-то костюм?

— Да вам подойдет любой! Просто носите его так, как будто делали это всегда.

— Действительно, а Северус? Может, мне тоже надеть костюм?

— Меня Септима тоже уже практически убедила, посоветовала одеться вампиром, чтобы не разочаровывать некоторые слои нашего хогвартского общества.

— Вампиром, — засмеялся Флитвик, — это отличная идея! А у вас какой будет костюм, Септима?

— Я ещё не решила, но в самое ближайшее время определюсь!

***


Вечером я ходила по гостиной туда-сюда для здоровья и размышляла. Кем я могу быть на балу? Пираткой? Разбойницей? Цыганкой? Старой колдуньей? Стоп! Мне сейчас всего двадцать пять, отличная фигура и волосы — может Белоснежка? Шахерезада? Было бы неплохо выйти в прозрачных штанцах и золочёном лифчике, но, боюсь, Дамблдор этого не переживёт. Да и не только он. Может, ангелочек? Или наоборот — дьяволица? Надо вспомнить какая у меня в детстве была самая большая мечта… Вот, Золушка! Мне нужно платье как у диснеевской золушки и попрошу Флитвика сделать на туфли иллюзию, чтобы они выглядели как хрустальные. Решено! У меня никогда не было вечернего платья. Я даже замуж вышла в джинсах, так сложились обстоятельства. Тут же у нас кругом волшебство, отчего бы не исполнить хоть одну свою детскую мечту!

***


Декан Флитвик оказался очень любезным мужчиной. Помог мне вытащить воспоминания о Золушке на балу и заключить «вид на платье со всех сторон» в фиал, который, вместе с моими параметрами и изрядным количеством галеонов, Тирли отнесла в «Твилфитт и Таттинг». Декан Рейвенкло сказал попросить их доставить платье за сутки до бала, так как он собирается с ним тоже «поработать».

В итоге, в восемь часов вечера тридцать первого октября я стояла в «золушкином» платье*, с такой же причёской, осыпанной хрустальными слёзками, только волосы мои — чёрные. Флитвик добавил иллюзорных перламутровых бабочек, которые летали по оборкам на декольте и подолу. Туфли выглядели так, как будто они выточены искусной рукой богемского мастера из цельного куска хрусталя — сияли и переливались несуществующими гранями, не хуже бриллиантов, будучи на самом деле простыми синими лодочками без всяких украшений. В такие моменты волшебство меня очень радует, так как в реальности носить хрустальные туфельки просто было бы невозможно!

Я уменьшила и положила в сумочку-мешочек гитару, так как рояля в большом зале я не заметила, а спеть ребятам обещала. «Сегодня будем рвать души струнами», — весело подумала я и собралась было уже выходить, но в мою дверь постучался и вошёл, как я поняла, сам граф Дракула, в чёрном смокинге с алым кушаком и чёрным плащом с кровавой атласной подкладкой. Увидев меня, Дракула слегка приоткрыл рот, где стали видны изрядной величины клыки.

— Северус? Вы что рот открыли — хотите меня укусить? Может, обойдёмся без этого? Я и так вам верю, что вы вампир, вы очень натурально выглядите.

— Я? Нет!

— Что вы «нет»? Не обойдётесь? Не хотите или не выглядите?

— Я хотел вам сказать, что вы просто изумительно выглядите, только я не пойму кто вы — принцесса?

— Не угадали. С маггловскими сказками знакомы?

— Знаком.

Тут я приподняла подол и показала ему одну свою драгоценную туфельку.

— Вы Золушка!

— Да, это я. Но и не надейтесь, что я буду разбрасываться такими чудесными туфельками по лестницам замка.

— И не нужно, а то какой-нибудь прохвост принц найдет и все — пиши пропало!

***


Зал как весь сегодняшний день изобиловал украшениями в виде страшных тыквенных голов. Столы были сдвинуты к стенам, а перед ними расставлены стулья для просмотра концерта и последующего отдыха во время бала. Наше с Северусом появление произвело впечатление. Особенно — на студентов Гриффиндора, после того, как Снейп им лучезарно улыбнулся, демонстрируя свои клыки. Мы прошли к местам для преподавателей. Флитвик выглядел браво в костюме гнома-горняка. На голове у него был залихватски заломленный колпак, поверх белой рубашки надет кожаный жилет и внизу такие же штаны. За пояс заткнуты молоток и долото, а в руке светящийся фонарь. Но самое главное — на лице у него была окладистая борода.

— Профессор Флитвик — вы отличный гном! Просто супер! — сказала я.

— А вы, самая очаровательная волшебница, которую я встречал в этом зале за всё время!

— Да ладно вам, профессор! Это всё платье и ваши чары!

Из остального административно-преподавальского состава на балу были ещё два декана: Минерва в женском шотландском костюме, видимо, считая тартан подходящим на все случаи жизни, Помона в образе богини плодородия, в длинном в пол платье, украшенном травами и колосками, и венком из подсолнухов на голове. Из преподавателей, кроме меня, был ещё Квиррел, в костюме звездочета (или Дамблдора? А что! И на него тоже было похоже!) и Дамблдор в своём собственном образе и как раз к моменту, когда я всех закончила разглядывать, он толкнул небольшую речь и объявил начало концерта.

Первыми выступали гриффиндорцы, и это было сильно! Часть из них пела, а часть танцевала танец мертвецов под песню «Halloween»¹

Я тот, кто прячется под твоей кроватью
I am the one hiding under your bed
Зубы острые, глаза светятся красным
Teeth ground sharp and eyes glowing red
Я тот, кто прячется под твоей лестницей
I am the one hiding under your stairs
Пальцы, как змеи, и пауки в моих волосах
Fingers like snakes and spiders in my hair
Это Хэллоуин, это Хэллоуин
This is Halloween, this is Halloween

Минерва, по-моему, была в ауте. И от слов песни и от того, как танцевали её студенты. «Ближе, ближе нужно быть к народу, госпожа декан, и вы были бы в курсе, что готовят ваши дети!» Дамблдор же и бровью не повел, как будто так всё и задумывалось. Когда гриффиндорцы вернулись на свои места, посередине зала начали танец студентки Хаффлпаффа, изображающие ведьм², какими нас представляют обычные люди. Было неплохо, даже весело, не поняла только, зачем они навесили на себя восточные шарфики с монисто на бедра, которыми вилять можно было бы поменьше! Хотя, в музыке были какие-то восточные мотивы. Затем староста барсуков Лаура Мэдли очень неплохо спела старинную балладу The Three Ravens³. А после неё на середину зала в белых рубашках и чёрных шортах, с нашитыми на них какими-то розеточками из лент, и, видимо, бубенцов, так как они позвякивали при ходьбе, вышли хорошо мне знакомые Маркус Бэддок, Алекс Паркинсон, Карлус Бёрк, Роберт Хиллиард и пятикурсник со Слизерина Теренс Хиггс. Паркинсон неожиданно сказал маленькую речь:

— Кроме церковного маггловского праздника Дня всех святых сегодня многие волшебники отмечают Самайн. Для тех, кто верен заветам старой Англии, совместно усилиями двух факультетов Рейвенкло и Слизерина мы покажем три традиционных танца: Rapper sword, Molly Dance и Border Morris. Наш небольшой коллектив, состоящий из меня, Алекса Паркинсона и еще двух моих коллег по факультету Маркуса Бэддока и Теренса Хиггса, а также старосты и студента Рейвенкло Карлуса Бёрка и Роберта Хиллиарда, исполнит Rapper sword⁴.

Это был очень интересный танец, в руках у ребят было что-то вроде имитации гибких мечей, с которыми они вытворяли очень сложные вещи — надо думать очень-очень долго тренировались. Когда они закончили, им все сильно хлопали и я в том числе. Тут же за ними вышли старшекурсники Рейвенкло, которых возглавлял семикурсник Уолден Рассел, объявивший, что они исполнят Molly Dance⁵. Это не было так технически сложно, как первый танец, но тоже очень интересно. Чувствовалось, что ребята добивались синхронности не один день. И на третий танец вышли старшекурсники Слизерина в костюмах, делавших их похожими на каких-то больших чёрных птиц или злых духов. Они очень зажигательно станцевали Border Morris⁶. Судя по удивленным лицам, как преподавателей, так и студентов Гриффиндора и Хаффлпаффа (вороны-то были в курсе) никто и никогда не видел слизеринцев так лихо отплясывающих и кричащих во время танца. Когда это буйство закончилось, Карлус Бёрк объявил, что сейчас со стороны преподавателей выступит профессор Вектор. Я достала из сумочки и увеличила гитару, а мой сосед-вампир любезно установил мне удобный стул посередине зала. Я сказала:

— Поддерживая сторонников традиций, я исполню старинную балладу Scarborough Fair⁷.

Мне нравится эта милая история о том, как юноша и девушка дают друг другу невыполнимые задания, чтобы снова стать близкими друг для друга. Спела я, видимо, неплохо, так как хлопали мне сильно. И я уже собралась идти, но студенты всё хлопали и хлопали, намекая на ещё одну песню. Ко второй я сегодня не готовилась, так что пришлось снова воспользоваться русским репертуаром и исполнить чудесный романс на слова Иосифа Бродского «Колечко»⁸:

Пролитую слезу
Из будущего привезу,
Вставлю её в колечко.
Будешь гулять одна,
Надевай его на
Безымянный, конечно…

После последних нот в зале стояла тишина. Никто, конечно, ничего не понял, но все прониклись тоской русской души, свойственной для всех романсов. Потом, всё-таки, все захлопали и я быстро уменьшила гитару, чтобы не заставили петь ещё.

— А теперь, да начнётся бал! — пафосно объявил Дамблдор, и откуда-то заиграла музыка, а конкретно — «Венский вальс» Штрауса. Непонятно как оказавшийся прямо передо мной Паркинсон пригласил меня составить ему пару. Танцевал он прекрасно, чувствовалось, что учился он этому не в Хогвартсе.

— Профессор, — сказал Алекс в костюме Робина Гуда, — вы сегодня просто ослепительны! Вся мужская часть нашего факультета гадает, что это за образ?

— Вы можете не знать. Я Золушка из маггловской сказки.

— Золушка? Увы, я действительно не знаю, а в чем её смысл?

— Сироту обижала злая мачеха, а добрая волшебница наколдовала ей карету с лошадьми и платье, а ещё подарила хрустальные туфельки, чтобы она пошла на бал в королевский дворец. Принц увидел её там и влюбился. Но ей нужно было уходить до двенадцати часов, так как волшебство к этому времени должно было рассеяться. Она побежала по лестнице и уронила одну туфельку, по который влюбленный принц её и нашёл.

Тут музыка закончилась, и Алекс неожиданно упал на одно колено и сказал:

— Вы позволите взглянуть?

— Пожалуйста, — сказала я и слегка приподняла подол и выставила вперёд одну сияющую и переливающуюся всеми цветами радуги в свете тысяч свечей под потолком туфельку.

— Она же Золушка! — крикнул кто-то со стороны Гриффиндора и все сидящие рядом с ним начали что-то оживленно обсуждать. В этот момент снова заиграла музыка и рядом со мной оказался профессор Квиррел. Пришлось танцевать и с ним. После этого танца грозный Дракула-Снейп сказал, что мне нужно отдохнуть, и утащил меня «сидеть» между ним и Флитвиком, отгоняя всех желающих пригласить меня на танец то грозным взглядом, то клыкастым оскалом.

— И что, я так вот за весь бал только два танца и потанцую? — жалобно заныла я своему целителю.

— Можно ещё один, но в самом конце и со мной, чтобы я был уверен, что если у вас вдруг закружится голова, вас не уронит какой-нибудь болван или ребёнок! — разрешил Снейп.

— А кто играет музыку?

— Это не кто, а что. Специальный музыкальный артефакт.

— А он все известные мелодии знает?

— Известные да. Вы хотите что-то конкретное?

— Да! Я никогда не танцевала под «Вальс цветов» русского композитора Чайковского из балета «Щелкунчик», а так всегда хотелось…

Северус отошёл на пять минут, доверив мою охрану Флитвику, а, когда вернулся, игравшая мелодия как раз закончилась и зазвучали первые ноты «Вальса цветов», профессор подал мне руку и вывел на середину зала. Мы простояли там самую долгую минуту в моей жизни, ожидая окончания звучания вступления. Хорошо, что к нам начали присоединяться другие пары старшекурсников, а то ощущать себя центром внимания мне не очень нравилось, и, когда, наконец, пошла вальсовая мелодия, мы заскользили по кругу под самую восхитительную музыку. Было так волшебно хорошо, что был даже соблазн закрыть глаза, но испугавшись, что мой строгий целитель подумает, что мне нехорошо, отказалось от этой идеи. Сначала я смотрела куда-то в грудь слизеринскому декану, так как он был прилично выше меня. Затем он как-то меня перехватил по-другому, что заставило меня сильнее откинуться назад и смотреть теперь уже ему в лицо, а вернее в глаза, так как смотреть на нос или подбородок как-то неуважительно для партнера. Какие же у него колдовские глаза, жаль, конечно, что он так до сих пор любит Эванс. Хорошо хоть не гей, как описали его в тысячах фанфиков. А вообще, откуда я это знаю? Может, всё-таки, гей? Я же не проверяла. Да хотя, что любовь к мёртвой Лили, что другая сексуальная ориентация — один черт.

— О чём вы так напряжённо думаете? — поинтересовался вдруг Северус, после очередной моей раскрутки. — Мне, почему-то, кажется, что обо мне. Я не ошибся?

Я засмущалась. Слава богу, у меня защита на разуме, что-то я совсем расслабилась вот так пялиться глаза в глаза легилименту!

— Можно, я задам вам странный вопрос, но вы дадите слово, что не обидитесь!

— Давайте, задавайте!

— Северус, скажите, вам нравятся мужчины?

— Откуда такие мысли? Я дал повод так думать?

— Нет, совсем нет. Просто вы такой известный зельевар, сильный волшебник, импозантный и харизматичный мужчина, а не женаты и не помолвлены. Вот я и подумала, возможно, у вас партнёр-мужчина?

— У меня нет никакого партнёра и быть не может! А то, что я ещё просто не встретил свою женщину, вам в голову не пришло? Сразу подумали о мужчинах?

— Нет, не сразу. Сначала я подумала, что вы вдовец. Что потеряли свою любимую.

— Что у вас в голове творится, не знал, что у математиков такая буйная фантазия. Идёмте, я вам кое-что покажу.

Мы вышли из Большого зала и куда-то пошли наверх, пока не оказались на каком-то уютном балкончике, скрытом с двух сторон башнями. Снейп снял с себя плащ и накинул на меня вместе с согревающими чарами.

— Ну? Что вы мне хотели показать, Северус?

— Вот что, — сказал он, притянул меня к себе и пробормотал, — я хотел сделать это с того момента, как увидел вас сегодня в этом образе, а, хотя нет, с того момента, как вы заняли своё место рядом со мной в Большом зале, или даже ещё тогда, когда вы врезались в меня в Гринготтсе.

И он меня поцеловал. Хорошо так поцеловал. Душевно. Так что я забыла всё, что решила про него для себя.

Примечания:

* на случай если кто забыл, что это за платье (или просто не видел) https://youtu.be/F-TqZ2jOgaw
¹ Танец https://youtu.be/GimHt-Nr77w идет под кавер 2015 года Marilyn Manson на на песню "Halloween" https://youtu.be/kGiYxCUAhks из мультфильма Тима Бертона "Кошмар перед рождеством" 1993 года, но мы будем считать, что в 1990 эта песня уже была))
² Witches’ Dance https://youtu.be/BjUV-byB8ls
³ The Three Ravens https://youtu.be/hyzJnaWaoJ0 На русский язык самый известный литературный перевод сделал Пушкин («Шотландская песня», всем известная по строкам «Знаю, будет нам обед В чистом поле под ракитой Богатырь лежит убитый»), но что характерно: переводил он с французского перевода английского сборника шотландских баллад В. Скотта. https://youtu.be/62fGDGjSZKQ
⁴ Rapper sword https://youtu.be/Dg8y7QRDvLs описание я расположила под видео, если кому будет интересно
⁵ Molly Dance https://youtu.be/Mx2RDSwqhfg история танца под видео
⁶ Border Morris https://youtu.be/dNjQU0TiFuU история танца под видео
⁷ Scarborough Fair https://youtu.be/Df604EjNNr4 (мне больше нравится русский вариант), https://youtu.be/wiZJP_XLmrQ (английский, для тех, кто предпочитает оригинал)
⁸ Романс Колечко (И. Бродский, В. Берковский. Исп. П. Агуреева) https://youtu.be/1xr_aFdr0ww

Глава 11. Трудное решение и неизвестные традиции

Сердце билось как бешеное, а в животе резвились те самые бабочки, о которых я много слышала и читала, но всегда думала, что это фигура речи. Оказывается, нет! В этот момент поцелуй прервался. Северус, казалось, с трудом оторвался от моих губ, немного отстранился, и, тяжело дыша, быстро осмотрел меня всю помутневшими от желания глазами. Потом прижал к себе как можно ближе, насколько позволяло это проклятое чудесное платье, наклонился и снова поцеловал, ещё более страстно. Языки, губы, зубы — все участники этого безумного танца страсти отыгрывали свои роли, транслируя возбуждение всем нервным окончаниям тела. О, нет! Нельзя, нельзя! Я же Блэк, мой племянник — Гарри Поттер, как только Снейп это узнает — он меня возненавидит! Бежать! Мне нужно бежать, пока я тут не начала стонать от удовольствия, но как? Снова разорвав поцелуй, Северус ласково потёрся своим носом о мой, с нежностью смотря в мои полуприкрытые глаза.

— Северус, — выдохнула я, подняла одну из своих рук до этого прижатых к его груди и мягко погладила его по щеке, — мы не можем.

— Почему? — страстно воскликнул он, схватил мою руку и прижал к своим губам.

— Всё слишком сложно, — сказала я, отнимая руку и пытаясь отступить назад, — не надо.

— Расслабься, — прошептал Северус, притянув меня обратно за талию одной рукой, а другой зарываясь в мои волосы, лишая возможности уклониться от нового поцелуя. Я расстроилась и рассердилась одновременно на всё — на то, что он мне нравится, на то, что я, похоже, нравлюсь ему, но эти отношения обречены. Никогда, никогда мне не везло с мужчинами! Всегда было как у Танича — «как это часто не совпадает», только вместо «часто» у меня было «всегда». А тут, наконец, вроде бы совпало, но нельзя!

— Нельзя, — повторила я ему в губы и одинокая слеза скатилась у меня по щеке.

— Ну что ты, Септима! — нежно сказал он, сцеловывая влагу поцелуем, — ты испугалась, наверное. Думаешь о плохом, я же не сказал тебе ещё ничего, да я сам виноват, конечно! Не объяснился, сразу набросился на тебя с поцелуями, просто я не сдержался, ты была такая, такая…

— Молчи, не нужно ничего говорить. Поверь, мы не можем быть вместе, позволь мне уйти!

— Почему? Что нам мешает?

— Мы же в школе.

— Это ерунда, почему?

— Я… Понимаешь, не всё так просто, вернее наоборот — всё слишком сложно. Ты ничего не знаешь обо мне, а когда узнаешь — возненавидишь за то, что я не сказала!

— Чего я не знаю о тебе? Почему я должен тебя ненавидеть?

— Представь, что ты — Монтекки, а я — Капулетти.

— Кто???

— Это Шекспир, «именем своим ты враг мне», Ромео и Джульетта. Не помнишь?

— Септима, прекрати городить бред, просто скажи почему? Что значит «враг именем»?

— Я и мой племянник, мы из таких родов, что узнав о них ты нас будешь проклинать, а я не хочу, пусть всё останется как есть!

Тут Северус отпустил меня, сам отступил немного назад и скрестил руки на груди.

— Я кажется понял. Вектор — не твоя фамилия, так?

— Да.

— А имя? Тоже не твоё?

— Оно моё, но выдуманное, как и фамилия. Мы придумали их с отцом.

— А настоящие?

— Сейчас ты не должен знать! Когда решится одно дело, я сразу тебе скажу!

— Ты думаешь, я буду тебе вредить чем-то?

— Я не знаю, там столько всего накручено…

— А директор знает?

— Нет, и ни в коем случае не должен знать! Пожалуйста, Северус, не выдавай меня! Клянусь, что я здесь никому не причиню зла, это совсем не входит в мои планы.

— А что входит в твои планы? Очаровать весь мужской состав Хогвартса?

— Совершенно нет! Хочешь, я буду одеваться так, как приходила на собеседование. Это вообще не имеет значения. Я совершенно не желала привлекать ничьё внимание в таком плане, в том числе и твоё!

— Ты сказала, что я тебе нравлюсь, я не ослышался?

— Да, это так. Но это тоже не входило в мои планы, как-то всё само вышло…

— Тогда я возражаю!

— Против чего?

— Против всего! Мне всё равно, какая у тебя фамилия, хоть Гриндевальд! Мне нравишься ты, а не твоё имя. И я собираюсь это тебе доказать, чтобы ты там себе не напридумывала! Тебя проводить в твои покои?

— Наверное, не стоит, вдруг кто-то увидит нас вместе так поздно…

— Хорошо. Сейчас ты выйдешь в коридор и повернёшь налево, пройдёшь до конца, там будет лестница, спустишься по ней и снова повернёшь налево, попадёшь в наклонный туннель, пройдёшь по нему и выйдешь неподалёку от своих покоев. Иди, я буду следовать за тобой на расстоянии, проверю, чтобы ты не заблудилась или не упала где-то, в такой юбке это можно запросто сделать и на лестнице, и где угодно.

— Спасибо, — ответила я, выскочила с балкончика и пошла в указанном направлении настолько быстро, насколько позволяли каблуки туфель. Увидев, что указанная лестница оказалось кованной винтовой конструкцией, по которой безопасно ходить только в тапочках, я сняла свои драгоценные туфли¹ и продолжила путь босиком. Но, видимо, всех Золушек преследует злой рок по отношению к обуви, и в конце тёмного туннеля я уронила одну из своих хрустальных прелестниц и мне пришлось подзадержаться, чтобы её поднять. Оставлять её там лежать было бы просто смешно!

Когда, наконец, я влетела в свои покои и увидела Тирли, то сразу поняла какую глупость я совершила: нужно было просто позвать её, а не бежать босиком, подметая платьем полы, через половину замка! Ну ладно я — у меня в голове всё перемешалось, но Снейп-то был в конце явно спокоен, почему он не велел мне позвать домовушку? Хотел побегать за мной по коридорам Хогвартса? Бред какой-то. Решив больше ни о чём сегодня не думать, я отдалась в заботливые ручки эльфийки, которая меня разоблачила, помыла и уложила спать. Спать! Сейчас это самое верное решение!

***


Утром я проснулась и подумала, что хорошо, что сегодня уже четверг, нужно продержаться эти два дня, а потом можно будет отпроситься домой, я же только-только выздоровела, можно пойти отдохнуть. На завтрак трусливо не пошла, поела у себя и сразу направилась к класс. Запустила студентов, которые сразу зашушукались, так как на моём столе стоял большой букет нежных розовых роз, а вернее — розовых бутонов.

— Попрошу не отвлекаться на ерунду! — строго сказала я, — достали все тетради, проведём маленький математический диктант!

До самого обеда так ничего с цветами сделать не успела, всё время была занята. В обед, конечно же, по закону подлости пришли посетители: Бёрк и Хиллиард.

— Добрый день, Леди Блэк. Вы почему в Большой зал есть не идёте? — поинтересовался Карлус. — Боитесь особого внимания? Мы пришли вас проводить.

— Спасибо большое, но я, пожалуй, поем у себя!

— Собираетесь всё время от вашего кавалера прятаться у себя?

— От какого кавалера?

— Того, кто вам прислал эти цветы. Знаете, что означает такой букет?

— Если ты о языке цветов, то нет, я этим вопросом не владею.

— Розы такого оттенка и в бутонах, как у вас, означают симпатию, чувство восхищения, символизируют начало отношений.

— Спасибо, что сказал. Но я не знаю, кто их прислал. Никакой записки не было.

— Занятно, — заметил Бёрк, — если бы это не было так невероятно, я бы подумал, что это декан Слизерина собрался за вами ухаживать. Он вчера вас так охранял, как не всякий дракон своё золото.

— Да нет, дело не в этом. Он же лечил меня, вот и следил, чтобы у меня голова не закружилась, я не упала и снова ею не ударилась.

— Согласен, это больше ему подходит, чем розовые розы. Тогда кто?

— Идите есть, мальчики, а то сами голодные останетесь и прекращайте гадать о ерунде!

Схватив розы, я побежала по коридору к себе, благо это совсем рядом. Попросила Тирли принести мне обед.

Когда стол был накрыт, Тирли сказала:

— Вы приняли чьи-то ухаживания?

— Что я сделала?

— Букет розовых бутонов такого оттенка обычно дарят на начало ухаживаний. Вы его не вернули, а принесли домой — значит приняли ухаживания, — довольно заявила домовушка.

— А что нужно было сделать, чтобы отказать?

— Нужно было их вернуть, тому кто подарил.

— Но я же не знала!

— Ничего страшного, в конце ухаживаний можно отказать кавалеру, если за это время он не сможет вам понравиться.

Дурацкие волшебные обычаи! Никаких письменных заявлений! Особый букет цветов — и всё, ты уже в ухаживаниях! Буду надеяться, что ничего существенного это за собой не повлечёт!

***


Последним занятием сегодня у меня был кружок у старшекурсников Слизерина. Когда они зашли в класс, то первым делом посмотрели на стол, а потом растерялись.

— Профессор, а тут у вас утром цветы стояли, — спросил Бэддок, — вы куда их дели?

— Съела на обед, не хотелось идти в Большой зал и я тут перекусила.

— Как съели?

— Маркус, на идиотские вопросы, я обычно даю такие же ответы. Какая вам разница, куда я их дела? Что бы я с ними ни сделала — ничего не считается, так как я не знала, что означает этот букет.

— А теперь знаете?

— Да, подсказали. Давайте уже заниматься и не тратить время на разговоры!

После занятий Паркинсон и Бэддок задержались в классе.

— Мальчики, ну что опять?

— Вы ему отказали, да?

— Кому я отказала?

— Нашему декану! Пьюси сказал, что он видел как вы бежали от него со своими туфельками в руках по коридору, а он за вами.

— О, Мерлин! Я бежала не от него, а к себе! А он шёл позади и проверял, чтобы я не заблудилась. Мы подумали, что рядом будет компрометирующе, а вот как всё оказалось!

— Что-то вы не договариваете, — недоверчиво посмотрел на меня Алекс, — а откуда вы бежали к себе?

— Ничего такого, просто прогулялись немного перед сном.

— В плаще декана и босиком? — уточнил он.

На это я не знала, что ответить, но меня спас Бэддок, который доверительно сообщил:

— На первом уроке профессор Снейп был удивительно благодушен, а после обеда, который вы пропустили, равно как и завтрак, он пооткусывал головы всему Гриффиндору на вечерней паре!

— Зачем мне эта информация?

— Вам совсем не интересно? — удивился Паркинсон.

— Абсолютно! Профессор Снейп вообще гуманизмом по отношению к Гриффиндору не отличается. Что тут необычного?

— А как же букет? — прищурился Маркус. — Всё-таки, куда вы его дели?

— Я случайно, повторюсь, совершенно случайно, понятия не имея о его значении, отнесла его к себе. И это ничего не означает!

— Ещё как означает, — улыбнулся Бэддок, направившись вместе с довольным Паркинсоном к выходу, и уже из-за двери крикнул, — пойдём обрадуем декана, что вы забрали букет домой!

***


За полчаса до ужина ко мне зашёл профессор Флитвик.

— Септима, у вас всё хорошо? — спросил он. — Вы ни разу сегодня не были в Большом зале. Дамы начинают разводить сплетни. Нужно пойти поужинать. Я пришёл вас сопроводить.

— Спасибо, Филиус, вы правы. Не нужно давать повода для пересудов.

Когда мы пришли, Северуса за столом не оказалось. У меня как камень с души упал. Весь ужин мы мило проговорили с Флитвиком, под конец я даже вспомнила прочитанный в сети анекдот:

— Однажды хаффлпаффовец вызвал на дуэль слизеринца, тот выбрал для поединка берег Чёрного озера. И когда в назначенное время они пришли туда с секундантами, там оказался густой туман. У хаффлпаффца секундантом был гриффиндорец, который когда узнал, что его подопечный совсем не знает боевых заклинаний посоветовал просто повторять за противником.

— Авада Кедавра! — сразу начал со смертельного непростительного слизеринец и промазал, так как в тумане было очень плохо видно. Но ещё в тумане было плохо слышно, поэтому хаффлпаффовец в ответ послал в слизеринца, что ему послышалось:

— Трава для кентавра! — и попал, отчего у слизеринца ноги превратились в лошадиные. Он разозлился и выкрикнул другое непростительное заклятие:

— Круцио! — и опять промазал.

— Крючио! — послал заклинание хаффлпаффовец и слизеринца скрючило.

— Империо! — выкрикнул последнее непростительное слизеринец.

— Правильно! И перья! — обрадовался хаффлраффовец.

Флитвик рассмеялся, Помона Спраут, которая сидела не так далеко, тоже захихикала.

— Вы находите это смешным? — раздался голос запоздавшего Снейпа.

— Смешно, конечно, Северус! — сказал Флитвик.

— Могли бы рассказать что-нибудь интеллектуальное.

— Ну подайте мне пример, — попросила я.

— Пожалуйста. Знаете, почему волшебники Андорры не играют в квиддич?

— Почему?

— Хлопотное дело — квоффл без конца улетает то в Испанию, то во Францию.

— Да, смешно. Но мой анекдот тоже был смешной, признайте.

— Ладно, он был хорош, я тоже мысленно посмеялся. Вижу, вы уже закончили ужин, позвольте проводить вас до ваших покоев — всё-таки, вы недавно ещё лежали беспомощная и к вечеру должны уставать.

Вот гад слизеринский! Откажешься — все услышат, что мне плевать на внимание к моему здоровью, которое декан Слизерина мог бы и не оказывать, а согласишься — можно нарваться на неизвестные последствия.

— Давайте, вы проводите меня до поворота на лестницу, не хотелось бы вас лишний раз утруждать, ведь мои покои так далеки от подземелий, — вот тебе, вот!

— Пойдёмте и уже по дороге определимся, до какого места я буду вас сопровождать.

Нет, видимо, никогда мне его не победить в таких вещах.

Мы вышли вместе из зала и в молчании дошли до моих дверей, хотя я ожидала, что Северус по дороге захочет мне что-то сказать.

— Окажите любезность, пригласите меня на пару минут в свои покои.

— Зачем?

— Хочу проверить, не дует ли у вас из окна. Наступил ноябрь, скоро возможны морозы.

— Хорошо, но проверите и уходите!

Мы вошли в мою гостиную, посредине комнаты на столике в вазе стоял утренний букет.

— Ты, всё-таки, принесла его домой! — сказал своим чудесным низким голосом Северус и притянул меня к себе.

— Я просто не знала, что это означает. Отпусти меня.

— Нет, и не подумаю.

— Ну, пожалуйста.

— Не бойся, я же с серьёзными намерениями.

— Северус, я же сказала тебе — ничего не получится.

— Ну почему ты такая, — влажно прошептал он мне в самое ухо и прикусил его.

А потом впился губами мне в шею и слегка приподняв меня над полом в два шага достиг дивана, на который сел, потянув меня за собой. Вдруг меня что-то сдёрнуло с дивана и отнесло на соседнее кресло.

— Вы не можете дотрагиваться до Леди в первый день ухаживания, а уж тем более встречаться с ней наедине! Нужна дуэнья, которая будет блюсти её чистоту! — заявила Тирли, размахивая указательным пальцем своей лапки перед носом у профессора.

— Леди? Чистоту! — изумлённо выдохнул Снейп.

— А вы, что себе думали, — строго посмотрела на него домовушка.

— Прошу меня простить, ибо я не был осведомлен. Леди никак не хочет открыть мне своё имя.

— Я прошу вас сейчас уйти, я действительно устала сегодня.

— Я ухожу. И надо решить вопрос с дуэньей, подумайте об этом.

Когда профессор вышел, Тирли подала мне послание от Мирагора. Гоблин писал, что в субботу состоится досудебное разбирательство по вопросу опеки. Пока в виде трёхсторонней встречи: поверенного Поттеров, поверенного Блэков и Дамблдора. Если я хочу скрытно присутствовать, мне нужно ему сообщить об этом сегодня-завтра. Замечательно. Конечно я хочу. Мне важно знать, что там будет происходить.
Примечания:
¹ Туфельки Золушки из диснеевского фильма 2015 года https://disk.yandex.ru/i/ClK3kA9UhQ6Ldg

Данный фанфик закончен. Прямо сейчас вы можете прочитать его с иллюстрациями и музыкальными вставками на https://boosty.to/kass2010 где находятся все мои работы или здесь https://ficbook.net/readfic/10884199/28359231. на данном сайте обновление будет продолжено, как только появится свободное время...

Глава 12. Неудачные переговоры и культурный отдых

Утром я отправилась на завтрак в Большой зал. Завтрак — это быстро, никто не станет там рассиживаться. Поел, чашка кофе — и на уроки. Пообедаю я у себя, а с ужина я отпрошусь, чтобы уйти сразу после уроков домой до утра понедельника. Вот так мы и сыграем с вами уважаемый декан в наши кошки-мышки. Но как говорится, «хочешь рассмешить Бога — расскажи ему о своих планах». Все шло бы так как нужно, если бы не одна сова, которая сбросила мне прямо во фруктовый салат письмо от Булстроуда. Элбан писал, что хочет пригласить меня домой, чтобы познакомить с дочерью. Вот уж нет. Я Миллисент в глаза не видела, но подозреваю, что для неё отец — свет в окошке, а это значит, что любая женщина будет ей не ко двору. Хотя возможно я и ошибаюсь, но лучше первую встречу пережить на нейтральной территории. Так, куда бы их позвать? Может в Вестминстерское аббатство? Осмотрим храм, захоронения Уильяма Шекспира, Исаака Ньютона, Вальтера Скотта, Чарльза Дарвина, Чарльза Диккенса, Лоуренса Оливье, Майкла Фарадея, кто там еще покоится? Не помню. И можно послушать орган или хор. Так и напишу ему. Пусть купит им два билета и не говорит, что я там буду. Придем и как бы случайно встретимся.

— Доброе утро, что неприятные новости? — спросил, усаживаясь слева от меня Северус.

— Нет, Элбан хочет, чтобы я познакомилась с его дочерью, посмотрела на нее и что-то ему порекомендовала. Я не хочу этого делать у него дома, и сидела размышляла как бы нам устроить случайную встречу. Не знаете, как можно узнать, что в программе Вестминстерского аббатства вечером в субботу и купить туда билет?

— Нет ничего проще, попросите домовушку принести вам программку.

— Тирли, ты знаешь Вестминстерское аббатство?

— Тирли знает. Принести вам программку? Решили снова ходить на концерты?

— Да, будь добра!

Тирли обернулась за пять минут. О, в субботу будет концерт кембриджского King's College Choir. В программе есть «Miserere mei, Deus» Gregorio Allegri — просто фантастика! Никогда не слышала в живую, хочется сравнить свои ощущения с теми, что описал Жан-Кристоф Гранже¹. Я водила сына на «Реквием» Моцарта в Дом музыки, и на «Кармина Бурана» Орфа в Консерваторию, а вот Мизерере нигде мне не попадалось. Вот удача! Время концерта 19:00 — 20:00, цена £ 15. Значит, если прийти, скажем, в пять, то можно и аббатство посмотреть и на концерт попасть. Завтра сама куплю себе билет и напишу про свой план.

— Септима, время! — подсказал мне справа Флитвик. Как крепко я задумалась, чуть на первый урок не опоздала.

***


Перед обедом забежала в кабинет к Макгонагалл и предупредила, что хочу провести выходные дома в тишине. Она покивала, а что может сказать? Я только из больничного крыла, мне покой нужен.

Вернулась к себе, быстро пообедала и написала два письма: Мирагору, что я хочу завтра присутствовать на досудебном разбирательстве по вопросу опеки над Гарри, когда мне прийти? И Элбану, где изложила свой план случайной встречи в пять часов в Вестминстерском аббатстве, и потом совместный поход на концерт. А после концерта — там как сложится. Можно либо вместе поужинать, а если не заладится, просто попрощаться как дальние знакомые. Еще пара часов — и все! Я свободна как птица!

— Хозяйка, нужно оставить записку декану, он же за вами ухаживает. Может быть сильно недоволен, что вы так исчезли надолго и его не предупредили.

— Точно, я напишу, а ты ему отнеси перед самым нашим уходом, хорошо?

Что написать? Извини Северус, я субботу проведу с Элбаном, а воскресенье дома? Он же уже видел утреннюю мою почту. Может быть, его пригласить куда-нибудь в воскресенье? А что — это мысль! Я хотела сегодня и завтра до вечера побыть в Лондонском доме, а вечером перебраться в Бат. Туда его и приглашу! Будет хорошая погода — погуляем по центру и сходим с ним в музей Римских терм. Будет плохая… А там что-нибудь придумаем!

***


Элбан сразу ответил на мой план согласием, видимо знал, что такое Вестминстерское аббатство. Это ему в плюс! Мирагор написал, чтобы я была у него в 10.30, так как встреча назначена на 11.00. Вот и хорошо. Все успею! Записка от Северуса застала меня уже в Лондоне на Джеври-стрит. Несколько чопорным тоном он извещал меня, что будет рад провести со мной некоторое время в воскресенье в Бате, и не буду ли я так любезна, сообщить ему координаты для аппарации. Вот я магловская кошелка! Конечно, ни адреса не дала, ни координат. Приходи ко мне Глафира, а куда не известно…

— Тирли! Какие у дома в Бате координаты для аппарации?

— 2 Widcombe Hill, Bath BA2 6EB.

— Спасибо большое!

А теперь ужинать и спать!

***


Утром Тирли позволила мне поспать аж до половины десятого утра, зная, что завтракаю я быстро, а для скрытного визита в Гринготтс ничего особого с внешним видом мне не потребуется. Ровно в 10.30 я сидела в кабинете моего поверенного.

— Доброе утро, Леди Блэк. Позвольте вам представить поверенного Рода Поттер Грипхука.

— Здравствуйте, уважаемый Грипхук!

— Здравствуйте, Леди Блэк, рад с вами, наконец, познакомиться. Спасибо большое, что забрали наследника Поттер из этого ужасного места и определили его на обучение.

— Не стоит благодарности! Он ближайший мой живой родственник, как я могла бросить наследника-сироту среди маглов! Как вы считаете, уважаемые Грипхук и Мирагор, у нас есть шанс прямо сегодня добиться от Дамблдора согласия на смену опекуна?

— У нас на руках много фактов о неисполнении или ненадлежащем исполнении обязанностей опекуна Дамблдором. А также о нецелевом расходовании средств со счета наследника.

— А завещание Поттеров удалось разыскать?

— Наш адвокат подал запрос в Отдел геральдики и родов и завещание нашли. Оно хранится в Архиве запечатанным личным приказом Дамблдора. Потому что там написано мы не знаем. Мы пока о нём упоминать не будем. Если сегодня ничего не решится, то мы в понедельник подадим через адвоката запрос в палату Лордов и по поводу утаивания завещания и насчет недостойного опекуна наследника рода. Возможно, чтобы ускорить там рассмотрение этого дела вам нужно будет лично встретиться с её председателем Лордом Норфолком.

— Да хоть с Мордредом²! Главное, чтобы дело Гарри решилось в нашу пользу.

***


Дамблдор пришел естественно в одном из своих вырвиглазных балахонов, сегодня это был редкий для него, оранжевый цвет с желтыми лимонами. Недовольный цитрус, назвала бы я Альбуса по сочетанию выражения его лица и расцветки одежды.

— Здравствуйте, мистер Дамблдор, — проскрипел каким-то неожиданно противным голосом Мирагор, — Меня зовут Мирагор, я поверенный в делах древнейшего и благороднейшего рода Блэк. По поручению Леди Блэк предлагаю вам в добровольном порядке уступить права опекунства над наследником древнего и благородного рода Поттер. Готовы ли вы на такую передачу?

— Конечно, нет! Гарри Поттер был, есть и будет под моей опекой.

— Вы так в этом уверены?

— Уверен.

— Уважаемый Грипхук, будьте добры, передайте мне расходные документы по сейфу наследника Поттер. Спасибо! Мистер Дамблдор, вы конечно осведомлены, что согласно уложению, именуемому «Обязанности опекуна несовершеннолетнего наследника рода» опекун не вправе изымать средства из имущества подопечного, кроме тех средств, что тратятся на его образование и содержание. Да или нет?

— Осведомлён.

— Почему же вы тогда вычистили сейф наследника Поттер практически до дна без каких либо на то оснований?

— Кто вам сказал, что без оснований? Эти деньги потрачены на содержание наследника.

— У нас есть показания семейства Дурсль у которых наследник Поттер проживал по непонятной причине, об этом мы будем говорить позже. Так вот согласно показаниям семейства Дурсль они не получали ни кната на содержание ребенка. Как вы это объясните?

— Они лгут. Это же маглы.

— Тогда позвольте вам прочесть отрывок из того же уложения, что я уже упоминал:

«Опекун несовершеннолетнего наследника рода заботится о проживающем совместно с ним подопечном, предоставляя ему полное финансовое обеспечение, в том числе предоставление питания, одежды и всего, что необходимо для нормальной жизни ребенка в соответствии с его статусом.
Опекун обеспечивает подопечного уходом и, если требуется, лечением.
Опекун заботится о воспитании ребенка согласно уложениям Кодекса рода, о его духовном и нравственном развитии.
Опекун обязан обеспечить несовершеннолетнему наследнику рода дошкольное образование, соответствующее его статусу, включающее в себя этикет, знание основ устройства Магического мира, знание основ Истории Магического мира, культурные навыки (танцы, живопись, высокая речь, чистописание) и физические умения (фехтование и верховая езда).
Опекун обязан обеспечить несовершеннолетнему наследнику рода получение ребенком основного образования в учебном заведении согласно завещанию его родителей, если же таковое отсутствует по общим традициям рода.
Опекун должен заботиться об имуществе подопечного как о своем собственном, не допускать уменьшения стоимости имущества подопечного и способствовать извлечению из него доходов»

Ни один пункт уложения вами не соблюден. Зато вы нарушили все запреты, растратив средства наследника из его сейфа на личные нужды, неоднократно пытаясь продать, сдать или подарить объекты его недвижимого имущества, на что в уложении наложен однозначный запрет. Кроме этого вы заставили наследника проживать в унизительных для него условиях, без достаточного питания и с насильственным принуждением к труду, непосильному для ребенка. Вы стопроцентно неподходящий опекун. Более того, ваши действия просто преступны. Но Леди Блэк не хотела бы получать права на опеку над наследником Поттер через скандальный процесс в Визенгамоте, потому я еще раз предлагаю вам в добровольном порядке уступить права опекунства над наследником древнего и благородного рода Поттер. И еще раз спрашиваю: готовы ли вы на такую передачу?

— Я уже сказал — нет. И мнение моё не изменилось.

— Очень жаль, мистер Дамблдор, что мы не нашли с вами взаимопонимания. Могу я просить вас подписать соответствующий отказ, чтобы у нас остался документ о том, что у вас была возможность урегулировать это дело в досудебном порядке.

— Пожалуйста, — сказал Альбус и поставил свою размашистую подпись на пергаменте, — я могу идти?

— Идите, но помните, мы предлагали вам не предавать огласке ваши деяния — вы отказались сами!

Дамблдор ничего на это не ответил, молча развернулся и покинул кабинет.

— Вот драный гиппогриф! Чтоб его дементор по уши всосал! — выразила я свое мнение по поводу поведения директора.

— Леди! Где вы набрались таких слов! — возмутился Мирагор. А Грипхук же наоборот, стал быстро что-то строчить в пергаменте, похихикивая, а потом сказал:

— А про дементора, Леди Блэк, вы могли бы еще раз повторить?

— Грипхук, — гаркнул на него Мирагор.

— А что такого? Я собираю коллекцию волшебных ругательств, а таких я еще не слышал!

— Я на неделе повспоминаю, напишу и пришлю вам, уважаемый Грипхук!

— О, я был бы вам очень признателен!

— Значит, все вышло, как мы и ожидали, — сказала я, обращаясь к гоблинам, — не расстраиваемся и идем теперь в Палату Лордов?

— Именно так!

***


Из Гринготтса я отправилась в Вестминстерское аббатство, где приобрела билет на концерт, а вернувшись домой, пообедала, часок отдохнула и отдала себя в руки мастера-Тирли. Без десяти пять я стояла в темно-синем двубортном тренчкоте, черных, расклешенных к низу брюках, водолазке цвета сливок и высоким хвостом на голове, и читала надпись на могиле Ньютона:

«Здесь покоится сэр Исаак Ньютон, дворянин, который почти божественным разумом первый доказал с факелом математики движение планет, пути комет и приливы океанов. Он исследовал различие световых лучей и появляющиеся при этом различные свойства цветов, чего ранее никто не подозревал. Прилежный, мудрый и верный истолкователь природы, древности и Св. писания, он утверждал своей философией величие Всемогущего Бога, а нравом выражал евангельскую простоту. Пусть смертные радуются, что существовало такое украшение рода человеческого».

— Лучше и не скажешь. Истинное украшение рода человеческого, — прозвучало у меня за спиной.

Я развернулась и увидела у себя за спиной одетого в магловское тонкое кашемировое пальто Элбана Булстроуда и его дочь Миллисент, в чем-то розово-фуксийном с кружавчиками и большими бантами на голове. Она была похожа на большое пирожное с кремом в День святого Валентина. И точно была не крупной, а толстой. Куда, спрашивается, смотрит её отец!

— О, Элбан! Какая неожиданная встреча! А кто это с вами?

— Здравствуйте, Септима! Это моя дочь, Миллисент. Мы пришли посмотреть аббатство и послушать концерт.

— Вот удивительно, и я тоже! Не думала, что кто-то еще из магов интересуется магловским искусством.

Вроде бы отыграли искренне, но взгляд у Миллисент был очень тяжел и недобр. Все как я и предполагала. Только сверху на ненависти к другим женщинам в жизни отца здоровенными булыжниками лежали комплексы девочки, связанные с её внешностью. Напишу Элбану, что ему не жену искать нужно, а дочерью заняться!

— Элбан, а откуда вы знаете, кто такой Исаак Ньютон?

— Не только вы имеете два диплома! Я закончил как раз Кембриджский колледж по направлению экономика. Очень полезное для главы рода образование.

— Не сомневаюсь.

— А вот смотрите, рядом с могилой Ньютона памятная табличка Майкла Фарадея, основоположника учения об электромагнитном поле. Он открыл электромагнитную индукцию, законы электролиза, создал первую модель электродвигателя, первый трансформатор и еще кучу всего. Королева Виктория предложила похоронить учёного здесь, в Вестминстерском аббатстве, однако сам Фарадей пожелал для себя скромные похороны и простой надгробный памятник в обычном месте. Поэтому могила учёного находится на Хайгейтском кладбище. Но не исполнить волю королевы было бы неуважением к ней. Поэтому здесь была установлена памятная табличка.

— Интересно, не знал.

— А сейчас у нас под ногами плита, под которой покоится прах пэра Англии барона Резерфорда Нельсона, отца ядерной физики. У него было прозвище крокодил. И вы должны знать кембриджскую историю, раз вы там учились.

— Увы, я не сильно общался со студентами других направлений.

— Тогда слушайте. У Резерфорда было прозвище «Крокодил», которое ему очень нравилось. «Это животное никогда не поворачивает назад и потому может символизировать Резерфордовскую проницательность и его стремительное продвижение вперед», — пояснял российский гениальный ученый Капица. «Крокодил» выхлопотал 15 тысяч фунтов стерлингов на постройку и оборудование специальной лаборатории для российского физика. Ее торжественно открыли в Кембридже зимой 1933 года. На стене здания был высечен огромный, во всю стену крокодил — его Капица заказал известному скульптору. «Это я», — с улыбкой объяснил присутствующим сам Резерфорд, указывая на барельеф. Дверь в лабораторию, кстати, открыли позолоченным ключом в форме крокодила.

— Я видел этого крокодила, но понятия не имел, почему он там! Представляешь, дочка.

— О, папочка, ты вспомнил обо мне! А я уже думала вызвать эльфа и отправиться домой, так как мне кажется, что с мисс как-вас-там тебе гораздо интереснее, чем со мной.

— Разве тебе не интересно, что рассказывает мисс Септима?

— Я вообще не понимаю, о чем вы говорите, и что я здесь делаю.

— Давайте тогда выйдем на улицу и выпьем где-нибудь чаю, пока не начался концерт.

Выпили мы чаю в Cinnamon Club, очень интересном месте, где все стены первого и второго яруса заняты книжными полками, а меню оказалось веганским. Но тем не менее чаю нам дали и даже десерты: крем-брюле с лимоном и манговый кульфи с мятой. Это было необычно и вкусно. Вернулись мы обратно за двадцать минут до концерта и сели рядом, ибо места на билетах не были обозначены.

— Миллисент, Элбан. Мы сейчас с вами услышим самое знаменитое сочинение композитора Аллегри — Miserere mei, Deus, или коротко Мизерере. Оно много лет исполнялось ежегодно на Страстной неделе в Сикстинской Капелле и партитура его долгое время была «засекречена», пока гениальный четырнадцатилетний Моцарт, посетивший с отцом Ватикан в 1770 году и услышавший там исполнение Miserere, не запомнил его целиком на слух и в точности записал по памяти, таким образом, создав настоящую «контрафактную» копию. Возможно, первый в истории пример контрафакта. Мизерере знаменито конечно не только этим, а очень высоким звучанием сопрано, до третьей октавы. Давайте послушаем.³

Miserere mei Deus, secundum magnam misericordiam Tuam.
Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей,
Et secundum multitudinem miserationum Tuarum, dele iniquitatem meam.
и по множеству щедрот Твоих изгладь беззакония мои.
Amplius lava me ab iniquitate mea, et a peccato meo munda me.
Многократно омой меня от беззакония моего, и от греха моего очисти меня,
Quoniam iniquitatem meam ego cognosco, et peccatum meum contra me est semper.
Ибо беззакония мои я сознаю, и грех мой всегда пред Тобою.

Слушая эту божественную музыку, я вновь вспомнила ту свою жизнь, которая осталась где-то в другой реальности. И опять «накатило», я так погрузилась в свои переживания, что даже не заметила, что у меня катятся слезы из глаз, пока Элбан не вложил мне в руку платок. Конечно, после концерта никакого настроения на совместный ужин с Булстроудами у меня не было. Элбан расстроился, а Миллисент обрадовалась. Но ничего, я еще научу её папашу как нужно правильно заботиться о девочках!

Вечером мы из Лондона с Тирли аппарировали в Бат, где я даже не стала ужинать, а сразу легла спать, до того что-то расстроилась.

***


Воскресенье порадовало солнечной и относительно тёплой погодой. Я проспала и только-только успела привести себя в порядок и даже не позавтракала как на лужайку перед домом аппарировал профессор.

— Доброе утро, Северус. Простите, но я прямо сейчас не могу выйти. Немного проспала и мне нужна хотя бы чашка кофе.

— Завтракайте спокойно, я никуда не тороплюсь, — ответил Северус, потом внимательно посмотрел на меня и спросил, — у вас что-то случилось?

И зря он это сделал — глаза со вчерашнего дня были на мокром месте и я сразу же захлюпала носом.

— Простите, я сейчас вернусь, — пробормотала я и скрылась в доме. Холодное умывание и косметические эльфийские чары убрали с лица малейшие следы слез и сделали его свежим и красивым.

— Может быть мне стоит уйти? — спросил Северус.

— Нет, останьтесь! Одна я совсем раскисну! — сказала я и потом спросила, — а вы водите магловские автомобили?

— Умею, а что? — насторожился Снейп.

Я потащила его в гараж, где он застыл в восхищении уж не знаю от чего больше — от черного Rolls-Royce и алого Jaguar.

— Вы водите Ягуар? — изумился профессор.

— Никогда в жизни не пробовала. Это автомобили отца. Я хотела вам предложить поехать на нём в Замок Фарли Хангерфорд, он всего в девяти милях от Бата. Погуляем там, посмотрим средневековый быт?

— Как скажете. Вы сегодня главная, а я лишь исполняю ваши капризы.

— Тогда едем. Подождите меня десять минут!

Я попросила у Тирли вчерашнюю одежду, а к ней в дополнение темные очки и шелковый шарф на голову, если вдруг будет ветрено.

***


Прогулка удалась. Ревущий Ягуар придал мне немного хорошего настроения. А солнечный свет в красивой долине реки Фром, где расположен Farleigh Hungerford Castle, ⁴ еще его усилил. Мы обошли всё, что можно было там посмотреть: остатки стен и башни, часовню, дом священника, склеп с «лучшей в Британии коллекцией свинцовых гробов в форме людей». А что? Так было написано в путеводителе. И добавлено, что в гробах до сих пор находятся забальзамированные останки четырех мужчин, двух женщин и двух детей, предположительно членов семьи Хангерфордов. Странные эти Хангерфорды. Там же я вычитала, что сэр Томас Хангерфорд был избран первым спикером палаты общин, а его сын был посвящён в рыцари Генрихом IV, позже за сражение при Азенкуре он был удостоен звания рыцаря Ордена Подвязки. Однако в Войне роз семья Хангерфорд погибла и замок был разрушен. После того, как я прочла это, профессор Снейп отобрал у меня путеводитель и повел «просто гулять». Нагуляв изрядный аппетит мы вернулись в мой дом в Бате, где Тирли накормила нас вкуснейшим ланчем. После чашечки кофе профессор засобирался домой и церемонно поцеловал мне на прощание руку, уверив, что провел незабываемое воскресенье. А у меня что-то даже никаких слов не было, и я с трудом выдавила из себя «и я тоже». Профессор отправился в Хогвартс, а я упала на кровать и попросила Тирли найти мне какую-нибудь душещипательную книгу. Она принесла мне роман Джейн Остин «Гордость и предубеждение», в русском переводе он был несколько нудноват, попробуем прочесть в оригинале!


Примечания:
¹ Речь идет об одном из романов Жана-Кристофа Гранже "Мизерере" В парижском соборе Святого Иоанна Крестителя убит Вильгельм Гетц, регент хора мальчиков и органист. И дальше происходит много событий, которые так или иначе связаны со старинным хоралом «Мизерере»…
² Мордред - один из главных отрицательных персонажей легенд о Короле Артуре. Известен как подлый предатель Артура, который дрался с ним насмерть на поле Камланна, где был убит правителем, а сам Артур был смертельно ранен.
³ https://youtu.be/IX1zicNRLmY
⁴ https://www.english-heritage.org.uk/visit/places/farleigh-hungerford-castle

Глава 13. Да вы азартны, господа волшебники

В оригинале Джейн Остин была чуть лучше, чем в переводе. Так что уснула я вечером быстро, потому легко встала рано утром в понедельник. Позавтракав, отправилась в Хогвартс сразу к первому уроку. Ученики радовали прогрессом в учебе, уроки проходили в обстановке благодушия и заинтересованности. Как сказал мне один из хаффлпаффовцев, родители одобрили увлечение детей арифмантикой, когда те описали для чего она в жизни может пригодится, и какие преимущества даёт развитое логическое мышление каждому волшебнику.

За обедом я улыбнулась Северусу, который тут же сдал нас Флитвику, рассказав о вчерашнем путешествии, и тот весь перерыв расспрашивал нас то о магловских автомобилях, то о посещенной нами крепости. Хорошо, что он отгородил нас чарами от остальных профессоров, которые мучительно пытались услышать, о чем мы втроем так оживленно беседуем. На обеде присутствовал и Дамблдор, который совершенно не выглядел чем-то расстроенным, казалось, разбирательства по опеке над Гарри Поттером его совершенно не трогают. Он спокойно закончил десерт и попросил Северуса зайти к нему после уроков. Вряд ли они там будут обсуждать поведение слизеринцев или успеваемость учеников по зельеварению. Что-то как всегда хочет от него наш добрый дедушка. Надеюсь, что хотя бы он не отправит его снова искать Гарри Поттера или, упаси Мерлин, Леди Блэк.

После занятий пришел Карлус Бёрк и привел с собой Паркинсона и Бэддока.

— Я не нашел никого моего уровня знаний в арифмантике. Привел добровольцев, которые согласны просто сидеть и что-нибудь решать в сторонке, пока мы будем с вами заниматься, чтобы не бросать тень на вашу репутацию.

— Хорошо, но всегда сидеть в сторонке им не придется, я знаю чем можно будет заниматься время от времени всем вместе! Приходите завтра после ужина, но так, чтобы уже все уроки были выучены, эссе написаны, чары отработаны…

— Да поняли мы поняли. Приходить полностью свободными. А куда, в класс? — уточнил Паркинсон.

— Зачем в класс, сразу ко мне в спальню. Нам там будет удобнее.

Надо было видеть выражение лиц юношей после этих слов. Я не выдержала и расхохоталась.

— Мальчики, вы вроде часто со Снейпом общаетесь, неужели еще не научились отличать правду от скрытой шутки?

— Не знаю как со своими слизеринцами, а с Рейвенкло он никогда не шутит, — сказал Бёрк, — и возможно — это к лучшему, боюсь даже представить, что это могут быть за шутки.

— Нет, декан может когда и шутит, но точно определить серьезен он или нет мы не можем, потому смеяться над его словами еще никто не рисковал, — добавил Паркинсон.

— Понятно. Итак жду вас завтра свободными от всех дел — будем развивать память, логическое мышление и получать опыт работы с комбинаторными задачами на практике.

— С какими задачами? — переспросил Беддок.

— Завтра узнаете!

На ужине Северуса не было. Не то, чтобы я скучала, но его отсутствие, как правило, связано всегда с делишками директора. А это одновременно настораживало и волновало. Флитвик в отсутствие моего второго соседа развлекал меня интеллектуальными беседами за двоих. Как оказалось, его заинтересовали те свинцовые саркофаги, которые мы видели со Снейпом вчера в замке Хангерфордов, и о которых я ему рассказала за обедом. Он успел где-то вычитать, что сначала такой вид захоронений был принят у богатых римлян. Именно древнеримские захоронения были найдены во многих странах, бывших в прошлом римскими провинциями, в том числе и у нас в Британии. Во-первых, это было дорого и престижно, а, во-вторых, считалось, что в свинцовых саркофагах (или гробах) тело дольше не подвергается разложению, так как свинец делает гроб воздухонепроницаемым и предотвращает попадание внутрь влаги. Моду на свинцовые гробы в средневековой Англии ввел английский монарх Эдуард IV, выбравший для своей родственницы не стандартный ящик из дерева, а свинцовый гроб. А немагическая Британия до сих пор хоронит членов правящей королевской семьи в дубовых гробах, обшитых свинцовыми пластинами, потому гробы монархов очень тяжелые.

— Странная у вас тема для вечернего разговора, — заметила профессор Спраут.

— А почему нет? В мире столько всего интересного, всегда хочется узнавать что-то новое, — ответила я ей.

— И о гробах? — уточнила Помона.

— Да, конечно.

— Меня бы такое не заинтересовало, — сказала Спраут.

— Хотите я прям сейчас расскажу вам такую историю о гробах, которая и вам покажется интересной? — предложила я.

— Сделайте милость, — улыбнулась профессор Спраут.

— Знаете ли вы, что именно с гробами связанно наше выражение saved by the bell¹? Удивлены? Верю! Как же так вышло. Не знаю как у магов, а у людей один из видов распространенных страхов — тафофобия, или страх быть погребённым заживо. И этому страху подвержены не только суеверные малообразованные слои. К примеру, Альфред Нобель, шведский химик, инженер, изобретатель, предприниматель и филантроп, получивший за свою жизнь 355 патентов, в том числе, на динамит, ставший не только полезным изобретением, но и страшным оружием, по причине чего Нобель завещал свое состояние на Нобелевские премии, присуждаемые за наиболее важные достижения в физике, химии, медицине, литературе и за вклад в укрепление мира. Так вот Нобель тоже страдал тафофобией. А где есть состоятельные клиенты — всегда образуется товар, который им можно продать. Предприимчивые гробовщики стали изготавливать так называемые безопасные гробы. Первый такой в истории гроб сделали по заказу прусского принца Фердинанда Брауншвейгского незадолго до его смерти в 1792 году. В гробу было прорезано окошко, через которое внутрь проникал свет, была проведена дыхательная трубка, предназначенная для обеспечения «мертвеца» свежим воздухом. Крышка смертного одра принца была закрыта на специальный замок, который мог быть открыт как снаружи, так и изнутри. Чтобы в случае ошибки он мог выбраться на свободу, в карман его савана положили два ключа — один от крышки, другой от дверей склепа. Еще гробы оборудовали сигнализацией. К рукам и ногам усопшего привязывали веревки, которые через трубку были соединены с системой колокольчиков, которые должны были оповестить находящихся на поверхности, что «усопший» пришел в движение. Так вот и появилось выражение saved by the bell. Ну что, было вам интересно, Помона?

— Очень занимательная история. Даже никогда не задумывалась, что это за колокольчики в этом выражении.

— Я бы рекомендовала профессору Квиреллу вообще ввести небольшой обзор истории появления хотя бы самых известных крылатых выражений.

***


Вечером я спросила Тирли может ли она купить для меня кое-что в магловском мире.

— Могу, — ответила эльфийка.

— А как ты это сделаешь?

— Я просто беру товар, смотрю его цену и оставляю в кассе деньги по его стоимости.

— А если на товаре не указана цена?

— Беру другой, похожий или иду в другое место.

— Может стоит заворачивать деньги в бумажку, на которой указывать за какие покупки ты их оставила? Маглы — они не очень сообразительные: пока соотнесут пропавшие вещи в торговом зале с излишком денег в кассе могут наказать кого-нибудь за то, что не уследили за воришками.

— Хорошо, хозяйка, Тирли будет писать записки.

Представляю как будут удивляться кассиры таким «тайным покупателям»:

— Отлично, так вот, купи мне пожалуйста завтра утром…

***


Утро принесло мне сразу два письма международной почтой. Одно от Гарри, а второе от Льентура. Я не стала их распечатывать, а отложила их для спокойного прочтения в обеденный перерыв.

— Что так ни одно и не вскроете? — полюбопытствовал появившийся мой «левый» сосед.

— Нет, не вскрою.

— Отчего же нет?

— Две причины. Хочу насладиться неторопливым чтением, и чтобы никто не заглядывал и не читал, чужие письма.

— Ладно, не хотите читать здесь письмо от Виниту, дракл с ним, ну а племянник-то чем провинился?

— Ну хорошо, от племянника прочту, — смилостивилась я, как чуть позже оказалось совсем напрасно.

«Здравствуй, дорогая тётушка!
С ужасом узнал о твоей травме! Ты могла умереть, а я опять остался бы один! Я плакал, когда подумал об этом. Может, ну его, этот Хогвартс? Я рассказал директору Рамос о том, что ты мастер арифмантики и магистр высшей математики, и она сказала, что если ты захочешь они с удовольствием увидят тебя среди профессоров Кастелобрушу. И Льен тоже так думает (док разрешил мне сокращать его имя))). Ты сейчас думаешь когда. А вот когда: я был с ним в эти выходные. Док приехал рано утром в субботу, забрал меня из школы и отвёз в Перу. Сначала в древний город индейцев чиму Чан-Чан. Я хотел в Затерянный город Мачу-Пикчу, но Льен сказал, что ты сама бы хотела наверняка там побывать, что без тебя будет нехорошо туда отправиться. Чан-Чан тоже оказался классным местом. Необычным. Загадочным. Красивым. Такого в мире больше наверняка нигде нет. Мне понравилось! Потом мы аппарировали в район озера Титикака, очень высоко в горы, где и заночевали в палатке. Это священное место. Индейцы кечуа и аймара верят что основатели империи инков сын бога солнца Манко Капак и Мама Окльо вышли из вод озера Титикака. А еще озеро это с загадкой: в нем живут морские рыбы, как они туда попали на такую высоту? Местные жители очень бедные, они плетут из тростника огромные плоты, плавучие острова, и живут прямо на них. Мы с Льеном плавали на лодках, которые называются бальса де тотора, их тоже делают из тростника. Было здорово. После того, как Льен пришел меня проводить в наши спальни, когда мы вернулись в Кастелобрушу, и ребята увидели его «вживую», а не на колдофото, они никак не хотят верить, что он не мой отец. Особенно достают меня близняшки Акеми и Мизуки Сугимото. А я им сказал, что наверное для вас, для японцев, все «неяпонцы» друг на друга похожи. Я же не говорю им, что профессор прикладной Кандзи (это какой-то факультатив по обмену Махотокоро для старших курсов) Тетсуя Китамура их отец, потому, что тоже японец. И вообще никто не верит мне, что я из Англии. Привези в следующий раз с собой какого нибудь типичного англичанина, чтобы доказать что я оттуда. Это шутка. Не надо англичанина, у нас тут Льен есть!
С учебой нет никаких проблем. Мне все очень нравится, я стараюсь, профессора хвалят. Скучаю только по Англии. Скорее бы уже каникулы!
А пока мы с Льеном очень тебя ждем!
Когда ты приедешь? Напиши мне срочно!
Скучаю и жду!
Твой Туко-туко!»

— Собираетесь сбежать в Бразилию?

— Даже не собиралась, и не писала узнать о должности племяннику, он сам придумал пойти к директору.

— И что вы откажетесь? Так удачно, вместе с племянником: вы работаете, он учится.

— Я не могу и не хочу уезжать. Одно дело путешествие, а другое — жить в чужой стране. Поверьте мне, у меня уже есть богатый опыт в этом.

— А почему ваш индеец свободно забирает ребенка на выходные, он же не его родственник, а если с ним что-то случится?

— Мне самой интересно, как так вышло. Спрошу в письме. Не то, что бы я волновалась, но нужно было спросить у меня разрешение на такие вещи.

— Не хотите в следующую свою поездку взять меня, в качестве настоящего типичного англичанина?

— Вы не похожи на типичного англичанина, не льстите себе. Если я возьму вас, дети скорее подумают, что мы родом из Трансильвании, а не из Англии. А когда у нас, кстати, каникулы?

— Официально с двадцать второго декабря по десятое января. Но директор обожает устраивать какие-нибудь «сюрпризы» числа 23 или 24, и потом делать их обязательными для всех сотрудников.

— Будем надеяться, что в этом году обойдется без них. Спрошу у племянника, когда у него каникулы, и заберу его в Англию, раз он так по ней скучает.

Уроки прошли гладко. Обедала у себя, чтобы спокойно прочитать письмо от Льентура, где он извинялся, за то, что забрал Гарри в Перу без моего разрешения, но надеется, что я не обижусь. Гарри успел и ему рассказать о моей травме и он, как врач, сразу понял в каком опасном положении я была. Был расстроен, что я не вызвала его на помощь по браслету, а «он же все-таки целитель» и был бы полезен в сложившийся ситуации. Буду писать ему ответ, поинтересуюсь, что он знает о магических метках. Вытащил же он крестраж из Гарри, может и метку снимет со Снейпа? Что-то я вообще забыла о Темном Лорде! Нужно на этой неделе найти Выручай-комнату, а в ней — диадему. Это тут моя цель, а вовсе не амуры с профессором.

***


Вечером Бёрк, Паркинсон и Бэддок были у меня в классе.

— Сейчас мы с вами будем играть, — сказала я и достала коробку с Rummikub², в которую мы на даче играли чуть ли не каждый вечер с сыном и родителями: малому для развития мышления, а старым для поддержания. И почему-то еще эта игра азартнее чем карты и всегда поднимает настроение. Говорят, что она сочетает в себе элементы игр в карты, домино, маджонг и шахматы. Про маджонг не скажу — не играла, а остальное, пожалуй, верно. Объяснила правила, раздала подставки, набрали фишки, начали. Первые два круга выиграла сама. Потом партию выиграл Бёрк. Потом снова он. Ребята поснимали мантии и остались в брюках и рубашках. Мешают, сказали они. Следующую выиграл Бэддок, потом опять Бёрк.

— А, значит чертверки, Бэддок!

— Смеркут тебе, а не синие, Паркинсон!

— Поцелуй тебя дементор, Карлус, ты забрал моё солнышко!

— Кто-то сейчас сделает Румми!

— Мерлиновы Кальсоны, опять ты!

— Ага, снова я, а вы — мочите свои мандрагоры в троллевых соплях!

После последнего проигрыша Паркинсон вскочил, пробежался по классу и сказал, что пока он не выиграет он отсюда не выйдет.

— Алекс, а комендантский час?

— Плевать!

— А декан?

— Ну…

— Хорошо, давайте еще одну партию, а потом подольше поиграем в пятницу. Договорились?

В итоге Паркинсон так и не выиграл, чтобы он ни на кого не обижался, постаралась выиграть я. Объяснила им ошибки, которые они делали.

— Где можно достать такую игру? — серьезно спросил Бэддок. — Уверен, у нас на факультете она всем понравится.

— Эту игру делают маглы, я попрошу свою эльфийку купить вам еще одну.

— Две, — сказал Паркинсон.

— Три, — добавил Бёрк.

***


Утром профессор Снейп пришел на завтрак рано и видимо поджидал меня.

— До меня дошли слухи, что вчера у вас в кабинете в вечернее время раздавались крики трех полуодетых старшекурсников, причем двое из них старосты факультетов.

— Во-первых, не полуодетых, а снявших только мантии. Во-вторых, не крики, а эмоциональные выкрики. Чувствуете разницу?

— Допустим. Но соблаговолите все же объяснить, чем вы так страстно с ними были заняты.

— Играли в азартные игры.

— В азартные игры? — оживился Флитвик, — с кем?

— С Бёрком, Паркинсоном и Бэддоком.

— От чего же не с нами, дорогая? Мы тоже любим азартные игры!

— Да? Ну хорошо. Сегодня у вас свободен вечер? — обратилась я с вопросом к обоим своим соседям.

— У меня да, — заверил Флитвик.

— У меня тоже пока нет никаких отработок, — сказал Северус.

— Тогда после ужина жду вас у себя в покоях.

— Обязательно придем, — заверил меня Флитвик.

И они пришли, причем с бутылкой эльфийского вина. Игра профессоров сразу захватила, не меньше, чем студентов.

— Я разгадал ваш хитрый план, коллега!

— Ни дракла вы не разгадали. Это мой обманный маневр.

— Ах обманный!

— А вы думали, что хитрость — это чисто гоблинская прерогатива?

— Ну что вы, коллега, я не сомневался в ваших змеиных талантах.

— Помилуйте, Филиус, вы что думаете выиграть с такими комбинациями?

— Уже, Северус, уже выигрываю.

Играли мы аж до полуночи, пока я не начала интенсивно зевать.

— Спасибо, дорогая, за чудесный вечер, — сказал Флитвик, прощаясь, — давно мне не выпадал такой в этом учебном заведении.

— Мне тоже понравилось, — сказал Северус, — надеюсь повторим еще раз на следующей неделе.

— Да, да! — подхватил Флитвик, — Я только за!

***


Утром прилетела сова из Гринготтса. Конверт тут же спрятала, но Северус и не настаивал на его чтении: финансовые письма — это святое. Перед первым уроком успела пробежать глазами послание Мирагора: Лорд Норфолк согласен принять меня, предлагает встретиться в эту субботу в его рабочем кабинете в палате Лордов. Опять придется отложить поездку к Гарри. Но это важно. Напишу ему почему не могу приехать, он поймет и подождет.

Примечания:
¹ Saved by the bell с англ. – «спасенный звонком» или чудом спасшийся.
² Для тех кто не играл https://ru.freejournal.org/1988034/1/rummikub.html