Глава 1Лет до пятнадцати Северус Снейп не задумывался о том, влюблен ли он в Лили Эванс. Дружба с этой солнечной девочкой, щедрой рукой дарившей ему — одинокому, угловатому и мрачному подростку — радость, и так казалась ему настоящим подарком судьбы. Годам к шестнадцати он понял, что хочет гораздо большего, чем просто посиделки в библиотеке, совместное приготовление уроков и редкие прогулки в Хогсмид. Лили Эванс все чаще стала посещать его эротические грезы, от которых он просыпался сам не свой от смущения. В мечтах Северус строил планы на их общее будущее. Иногда дерзкая фантазия подкидывала ему картины объяснения в любви, предложения руки и сердца, а в ответ — неизменно счастливой улыбки и тихого «да». Впрочем, этим далеким от реальности мечтам не суждено было сбыться. Лили глубоко и серьезно увлеклась восходящей гриффиндорской звездой Джеймсом Поттером. На долю же Снейпа выпала роль «жилетки», чтобы Эванс могла выплакать девичьи слезы, видя популярность своего кумира у женской (да и у мужской) половины Хогвартса.
Северус не сомневался, что после постыдной для него сцены у озера его пути с Эванс немедленно разойдутся. Но, как ни странно, даже брошенное им в запале унижения «грязнокровка» не заставило Лили отдалиться от него сразу и навсегда. Наверное, это было бы менее болезненно. А так их дружба, начавшаяся много лет назад в Коукворте, незаметно истаивала, пока и вовсе не сошла на нет.
Снейп хорохорился, убеждал себя, что совсем не скучает по Эванс, а в кругу новых товарищей, будущих верных слуг Темного Лорда, ему гораздо интереснее, чем с какой-то маггловской девчонкой, но это являлось откровенной ложью. Боль от расставания с Лили постоянно грызла его сердце, вынуждая Северуса на людях надевать маску холодного безразличия.
Вероятно, она все еще была дорога ему. Настолько дорога, что, когда Волдеморт, испугавшись пророчества сумасшедшей Трелони, открыл охоту на миссис Поттер, ее мужа и их ребенка, Северус позволил себе немыслимое: принялся просить (или, скорее, умолять) своего Хозяина пощадить Лили. Настолько дорога, что Снейп, рискуя жизнью, обратился за помощью к самому Дамблдору.
Они оба обманули его. И Темный Лорд, обещавший не убивать Лили и в конце концов выпустивший в нее Аваду. И мудрый светлый Альбус, поклявшийся защитить Лили, но ничего не сделавший для ее спасения.
Когда Снейп получил известие о ее гибели, у него внутри будто что-то оборвалось. Он словно очутился в кромешной тьме, сквозь которую не проникал ни один луч солнца. Всю ночь напролет он пролежал на полу в собственном доме, скорчившись от невыносимой, выворачивающей наизнанку душевной боли, и воя, как смертельно раненый зверь. К утру силы покинули Северуса. Даже грохот срываемой с петель двери не заставил его взяться за палочку. Прибывший арестовать Пожирателя смерти Снейпа наряд авроров не слишком церемонился с «волдемортовской подстилкой», и, когда Северуса начали избивать ногами, остатками отключающегося сознания он подумал: «Вот и все. Я иду к тебе, Лилс!»
* * *
Северус возвратился после двухнедельного заключения в Азкабане не просто опустошенным. Ему казалось, что за эти четырнадцать дней дементоры действительно высосали из него всю душу, а в холодный, выстуженный дом в Коукворте вернулась пустая, обессилевшая, равнодушная ко всему оболочка Северуса Снейпа. Равнодушная к собственному будущему, к собственным жизни и смерти.
Перед тем как перенести его сюда прямо из зала суда, где с Северуса сняли все обвинения в пособничестве Темному Лорду, Дамблдор сказал Снейпу:
— Не забудьте, Северус, вы дали согласие преподавать Зельеварение в Хогвартсе.
Северус молча кивнул. Он не слишком хорошо соображал, что творится вокруг и о чем с ним говорит директор Школы Чародейства и Волшебства. Нынешней ночью дементоры, будто почувствовав, что у них скоро заберут этого переполненного болью и ужасом заключенного, всем скопом столпились у его камеры. Разумеется, они не могли высосать из него душу через толстые прутья тюремной решетки, да и приказа казнить узника им никто не отдавал, но они и без этого всласть насытились воспоминаниями Северуса. После их пиршества охранникам, явившимся забрать Снейпа на суд Визенгамота, пришлось приводить его в сознание Энервейтом.
В зал суда он вошел на собственных ногах, но это стоило ему поистине титанических усилий. Словно сквозь слой плотной ваты, Северус слышал, как Альбус Дамблдор (тот самый, который солгал ему в глаза, пообещав спасти Лили, тот самый, который в Хогвартсе, казалось, не обращал на тощего невзрачного мальчишку никакого внимания и позволял своим любимчикам Мародерам беспрепятственно третировать и унижать Снейпа) вдруг заступился за юного Пожирателя смерти. Да не просто заступился, а поручился за него перед всем Визенгамотом в полном составе. Только благодаря его вмешательству Северуса не вернули обратно на корм дементорам.
Правда, за свою «небольшую» услугу Дамблдор потребовал плату: прямо там, в зале суда, он взял с почти ничего не соображавшего Снейпа несколько обетов. Северус обязался отныне и навеки служить силам добра, а кроме этого — стать преподавателем в Хогвартсе. С силами добра все было довольно понятно. Волдеморт сгинул. Его соратники отправились отбывать пожизненный срок в Азкабан. Исключения из правил можно было пересчитать по пальцам. С преподаванием дело обстояло гораздо сложнее, потому что Снейп не любил детей. Всех — от пускающих слюни младенцев до напичканных гормонами подростков. Он совершенно не представлял, как будет преподавать старшекурсникам, всего лишь на два года младше его самого. Воображение рисовало ему класс, битком набитый Джеймсами Поттерами и Сириусами Блэками, нагло ухмыляющимися ему в лицо, и его передергивало от отвращения.
Впрочем, магический контракт, лихо подсунутый ему директором, был уже подписан, а это означало только одно: после рождественских каникул Северусу надлежало явиться к месту своего добровольного заключения.
* * *
Снейп при всем желании не сумел бы воскресить в памяти, как провел первую неделю после своего неожиданного освобождения. Он почти не спал. Стоило ему закрыть глаза, как кошмары набрасывались на него, словно свора изголодавшихся дементоров. Он не помнил, что ел, да и ел ли вообще. В конце концов от слабости он свалился на продавленный диван в гостиной. Проваливаясь в дрему, он искренне мечтал никогда уже не проснуться...
Сначала он решил, что стук в дверь ему просто почудился. Да и кто, кроме авроров, вздумал бы ломиться к бывшему Пожирателю смерти в столь ранний час? Впрочем, когда назойливый стук повторился, Северус понял, что служители порядка вряд ли обладали таким ангельским терпением и элементарно снесли бы дверь с петель, как они и сделали в свой предыдущий визит.
А между тем незваные гости, надо полагать, догадались, что им не рады, и, похоже, оставили Снейпа в покое. Стук прекратился, и до Северуса донесся шум отъезжающей от его дома машины. Невзирая на слабость и апатию, ему внезапно стало любопытно: кто из магглов мог заинтересоваться его скромной персоной?
Снейп открыл дверь и обнаружил на своем пороге сидевшего прямо на заметенных снегом ступеньках маленького зеленоглазого мальчика, одетого в длинный мешковатый свитер наподобие балахона. Малыш уставился на него не по-детски серьезно и неулыбчиво, теребя что-то в крошечных ручках. Приглядевшись, Снейп увидел листок бумаги. Не свиток пергамента, больше привычный для волшебника, а лист, вырванный из обычной ученической тетради. Наплевав на протестующие инстинкты, Северус занес ребенка в дом, усадил его поглубже на диван, чтобы ненароком не свалился, и взял письмо.
«Снейп! — значилось в послании. — Ваш чокнутый на всю голову Дамблдор подсунул мне это отродье. Этот наглец оставил мне записку, в которой нес какой-то бред о кровной защите и о том, что я обязана принять сына Лили в свою семью. Я не собираюсь слушаться выжившего из ума старика и взваливать на себя такую обузу! У меня есть долг перед сыном и мужем. Помимо всего прочего, Поттер явно умственно отсталый. За то время, что он пробыл в нашем доме, я не слышала от него ни единого слова. Вернон категорически против, чтобы мы растили нашего Дадли с этим... Как мне помнится, моя сестра была когда-то твоей подругой, вот и выкручивайся, как хочешь!
Петуния Дурсль».
Снейп застыл, словно каменное изваяние, комкая в пальцах полное гнева и презрения послание. Он совершенно не представлял, что делать с ребенком.
Северус Снейп не любил и побаивался маленьких детей. От них было столько шума, они вечно что-то ломали и пачкали, а Снейп предпочитал тишину и порядок.
Ему ни разу в жизни не доводилось держать на руках младенцев. Он попросту не знал, как с ними обращаться.
Снейп со злостью отшвырнул письмо в угол комнаты и впервые посмотрел на тихо сидевшего рядом с ним малыша. Невзирая на то, что сыну Лили уже давно исполнился год, он казался неимоверно мелким и щуплым. Черные, как у Джеймса Поттера, волосы едва прикрывали лоб, на котором виднелся зигзагообразный шрам. Вероятно, Гарри получил его в ту ужасную ночь, когда Волдеморт убил его родителей. Северус взглянул ему в глаза и чуть не застонал от полоснувшей по сердцу острой боли. Он и не представлял, что это так страшно — когда с лица младенца на тебя смотрят глаза твоей мертвой подруги.
— Мерлин, я этого не вынесу! — прошептал он.
Тем временем мальчик еле слышно захныкал, засучил ножками, требовательно уставившись на застывшего на краешке дивана взрослого, и, так как Северус не сдвинулся с места, обмочился. Снейп отрешенно наблюдал за тем, как по ткани расползалось темное пятно, а затем, пробормотав сквозь зубы ругательство, подхватил ребенка на руки и потащил в ванную комнату.
Да, он действительно ненавидел маленьких детей, но не оставлять же навязанного ему Поттера мокрым!
* * *
Когда он вернулся в гостиную, то обнаружил там непредвиденного визитера. На том самом диване, который несколькими минутами ранее описал Гарри, восседал Альбус Дамблдор.
— Здесь мокро, — вместо приветствия мрачно сообщил Снейп.
— Доброе утро, Северус. Я уже все высушил, — отозвался директор Хогвартса. — Я вижу, Петуния решила уклониться от своего долга, — со вздохом констатировал он. — Признаться, я никак не ожидал от нее такого поступка. Она производила впечатление весьма практичной, но вместе с тем ответственной особы. И вот...
— Заберите его! — взмолился Снейп, протягивая ребенка Дамблдору. — У него глаза, как у Лили, — добавил он почти шепотом. — Я не смогу... И потом... я совершенно не знаю, как обращаться с маленькими детьми...
— Уверен, вам и не придется. Я обязательно пристрою мальчика. Дайте мне день-два, и я все улажу.
— День-два! — в ужасе закричал Снейп. Сидевший у него на руках Гарри вздрогнул и заплакал. — А что я, по-вашему, должен делать с ним эти день-два? Ребенка надо чем-то кормить! Во что-то одеть! Посмотрите, в каком виде его вышвырнули эти магглы. Старый свитер и носки! Это все, на что раскошелилась его тетка!
— Успокойтесь, Северус, — строго сказал Дамблдор, — вы пугаете мальчика. Еду можно купить в ближайшем супермаркете. У меня есть с собой немного маггловских фунтов. Надеюсь, вы не откажетесь их принять. А одежду... Вы же волшебник! Трансфигурируйте ему что-нибудь.
— Мне так и не вернули мою волшебную палочку... после Азкабана, — сгорая от стыда, признался Снейп.
— Ну, это поправимо. Вот, — Альбус вытащил из кармана палочку, которую отобрали у Снейпа авроры, и положил на столик возле дивана. — Видите, все не так страшно.
Северус взирал на Дамблдора с отвращением.
— Вы, как я погляжу, все предусмотрели...
— Нет, мой мальчик! — печально отозвался директор. — Я не так дальновиден, как вам кажется. Я не сумел уберечь Джеймса и Лили...
При звуках этого имени лицо Снейпа исказилось гримасой боли.
— ...и уж, конечно, не мог предположить, что ее сестра уклонится от своего долга и подкинет маленького Гарри вам, Северус. А сейчас, вы уж меня извините, мне нужно заняться поиском подходящей семьи для мальчика...
* * *
Когда Дамблдор исчез, Снейп посадил Гарри на диван и принялся неловко стягивать с него мешковатый свитер.
— «Трансфигурируйте ему что-нибудь», — со злостью передразнил он директора. — Вспомни, что ты — гребаный волшебник, Северус Снейп!
Голенький Гарри подрыгал ножками, на которые были натянуты длинные, огромные для него носки, и чихнул. Кожа его покрылась мурашками (с тех пор как Снейп вернулся из Азкабана, он ни разу не затопил камин).
— Не хватало еще, чтобы ты заболел!
Северус стянул небрежно наброшенный на спинку дивана плед и укрыл им Гарри. Мальчик тут же перестал дрожать от холода.
— И во что следует одевать маленьких детей?
Снейп сгреб со стола палочку и рассек свитер на четыре части. Рукава он трансфигурировал в две пары ползунков, а из оставшегося сотворил рубашки. Затем он высушил все еще чуть влажную ткань свитера и подогнал по размеру носки. Ему показалось, что он все же забыл нечто очень важное. Северус прошел на кухню и возвратился оттуда со своей единственной кружкой.
— Больше никаких луж у меня на диване! — строго сказал он Гарри. — Надеюсь, ты умеешь с ним обращаться.
С этими словами он трансфигурировал кружку в горшок, на боку которого резвилась пара единорогов. Снейп посмотрел на собственное творение и решительно стер картинку.
— Жизнь — суровая штука, — произнес он сквозь зубы, — привыкай. Впрочем... Может, так ты скорее научишься им пользоваться.
Он махнул палочкой, и на глянцевом боку посудины снова появились единороги.
Гарри внимательно следил за манипуляциями взрослого, потом сполз с дивана, волоча за собой плед, точно королевскую мантию, довольно уверенно уселся на горшок и уставился на Снейпа, явно ожидая одобрения своим действиям.
— Хвала Мерлину, хоть к чему-то тебя приучили! — вместо похвалы выдавил Северус. — Иди сюда, я тебя одену.
Гарри доковылял до него и уткнулся носом в острые колени. Снейп внезапно испытал потребность погладить мальчика по черноволосой головке. Но он подавил этот порыв. В любом случае через день или два ребенка у него заберут, так стоило ли привязываться?
Размотав плед, он неуклюже натянул на Гарри рубашку. Ползунки он предусмотрительно оставил лежать на диване: вдруг Поттеру еще раз срочно понадобится эмалированная посудина с весело играющими единорожками? Гарри скривился, а в животе у него громко заурчало.
— Ясно, — тяжело вздохнул Снейп, внезапно ощутив, что он тоже ужасно, просто невыносимо голоден. Он тщательно обшарил полки буфета, но там вполне предсказуемо оказалось совершенно пусто, не считая небольшой шоколадки, которую он и разделил по-братски с навязанным ему подопечным. Северус не имел ни малейшего представления, можно ли давать шоколад младенцам, но ничего другого под рукой все равно не было, а Гарри так набросился на предложенное ему лакомство, что отнимать у него остаток плитки Снейп счел жестокостью. Кое-как заморив червячка, Северус утолил жажду, напившись воды прямо из-под крана, и в замешательстве остановился посреди кухни: шоколад, конечно, не мог заменить Поттеру полноценного питания, да и самому Снейпу требовалось что-то поесть. Он и так чувствовал головокружение и противную слабость в ногах. Выходить на улицу, где уже несколько дней, не переставая, шел холодный проливной дождь, да еще тащить с собой ребенка — не бросать же годовалого Поттера одного дома! — совсем не хотелось, но, похоже, у Северуса не оставалось выбора. Пришлось трансфигурировать плед в теплую куртку с капюшоном, натягивать на Поттера ползунки поверх носочков и молить Мерлина, чтобы мальчишка не надул в штаны, пока они будут делать покупки.
Снейп набросил на себя и Гарри чары Отвлечения внимания и Водоотталкивающие. Если насчет шоколада он был не уверен, то аппарация с маленьким ребенком на руках совершенно точно могла привести к катастрофе.
— Держись, Поттер! — сказал он, устраивая того поудобнее на сгибе локтя. — За дверью — просто собачий холод!
Гарри не отозвался. Эта его молчаливость уже начинала напрягать Северуса. Как бы мало он ни разбирался в детях, но все же понимал, что годовалый ребенок должен издавать хоть какие-то связные звуки, кроме плача и хныканья. Впрочем, вероятно, малыш еще не оправился от последствий Убивающего проклятия, выпущенного в него Лордом.
— Ладно, вот сдам тебя Дамблдору, пусть сам и выясняет, отчего ты такой тихий, — ворчал вполголоса Снейп, пока брел по лужам до ближайшего маггловского магазинчика.
Денег, оставленных предусмотрительным Дамблдором, хватило на то, чтобы купить Гарри бутылочку для воды, пачку одноразовых подгузников, все необходимые на неделю продукты, а также кофе, без которого Снейп плохо функционировал, жестяную коробку с печеньем и кружку. Делать покупки с прижимающимся к нему ребенком оказалось ужасающе неудобно. У Северуса порядком затекла рука, и, когда он наконец сгрузил Гарри на диван в гостиной, у него вырвался вздох облегчения.
Однако расслабляться было рано. Теперь Снейпу предстояло впервые в жизни сварить пристойную кашу. Осиротев еще во время учебы в Хогвартсе, Северус привык к самостоятельности и чувствовал себя на кухне довольно уверенно, но вот каша... То ли Северус уже совершенно измучился за этот кажущийся бесконечным день, то ли он с самого начала нарушил процесс приготовления блюда, да только у него абсолютно ничего не получалось. Сколько бы Снейп ни помешивал мордредову кашу (по или против часовой стрелки, уже не сдерживая проклятий), в ней все равно образовывались комочки. В итоге он сдался, потушил огонь под кастрюлькой, вывалил в тарелку не слишком аппетитную, местами пригоревшую массу и раздраженно бросил, обращаясь к Гарри:
— Кушать подано!
Поттер явно был чрезвычайно голоден. Его не пришлось упрашивать дважды. Он приковылял на кухню и остановился возле стола, вопросительно глядя на Северуса.
— Ну разумеется! — Снейп обреченно завел глаза к давно не крашенному потолку, а затем трансфигурировал простой кухонный стул в высокий детский стульчик для кормления. — Все, ты доволен? — зло спросил он мальчика. — Я удовлетворил все твои потребности или остались еще какие-нибудь пожелания?
Гарри нерешительно взял в руки ложку и пару раз робко стукнул ею по столу, прислушиваясь к издаваемым звукам и чему-то улыбаясь, потом, словно враз осмелев, с размаху плюхнул ее в тарелку с кашей, забрызгав себя и все вокруг.
— Да чтоб тебя!.. — не выдержал Снейп. — Ты такая же свинья, каким был твой отец!
От его крика Гарри испуганно застыл, бросил ложку на пол и неожиданно громко расплакался. Снейпу вдруг сделалось очень стыдно. Обычно плачущие младенцы вызывали у него приступы неконтролируемого раздражения, но теперь он почувствовал нечто совершенно иное. В нем внезапно всколыхнулась жалость к этому одинокому — по сути, столь же одинокому, как и он сам — существу. Он посмотрел в ставшие из-за слез огромными зеленые глаза мальчика и, почти спонтанно применив поверхностную легилименцию, увидел отвратительную картину, вероятно, запечатлевшуюся в памяти ребенка. Стерильно чистую кухню какого-то дома. Гарри, точно так же разбрызгивавшего кашу во все стороны. И толстого мужчину — Вернона Дурсля, не иначе — с побагровевшим лицом оравшего на Поттера.
— Сволочь! Мерзкий маггловский ублюдок! — невольно вырвалось у Снейпа. Он вытащил безутешного Гарри из стульчика и прижал его к себе. — Чш-ш-ш. Ну хватит, чего ты раскричался? Я... был неправ... И вел себя как этот маггловский придурок. Наверное, я просто переоценил твои способности... Я, знаешь ли, никогда не сталкивался с такими маленькими детьми и не подумал, что тебе следовало бы помочь...
Успокаивающий тон сделал свое дело. Гарри прекратил плакать и только всхлипывал, прильнув мокрым от слез лицом к худому плечу Северуса.
— Вот и молодец! — Снейп ободряюще похлопал его по спине. — Давай я тебя умою, а потом мы попробуем поесть.
Снейп снова водрузил Поттера на стул, повязал ему на шею кухонное полотенце вместо салфетки и принялся терпеливо его кормить. Каша, вероятно, вышла преотвратной, но Гарри тем не менее ел ее с большим аппетитом и даже причмокивал.
— Тебе приятно готовить! — усмехнулся Снейп, когда в тарелке не осталось ни крошки. — А теперь на горшок и спать. Посиди спокойно пять минут.
Он поднялся на второй этаж, зажег свечу в спальне и превратил собственную постель в маленькую кроватку, окруженную сеткой. Через четверть часа, кое-как справившись с умыванием (купать ребенка в старомодной и не слишком чистой ванне Северус все-таки не рискнул и просто ополоснул его под струей теплой воды) и подгузником, Снейп отнес своего временного подопечного в спальню, уложил в кровать и загасил свечу. Северус хотел сейчас исключительно одного: вытянуться на древнем продавленном диване в гостиной и ни о чем больше не думать. Этот неимоверно длинный день порядком измотал его.
У него слипались веки...
Сверху донесся громкий плач.
— Мерлин всемогущий! Когда же это кончится?! — Снейп вскочил со своего неудобного ложа и понесся наверх.
Гарри стоял в кроватке, держась ручками за сетку, и по его щекам градом катились слезы.
— Послушай, — Северус уселся на пол перед кроватью, — чего тебе от меня надо? Ты поел. Ты чистый. У тебя сухой подгузник и теплое одеяло. Так какого же лысого дракла ты так орешь?
Поттер продолжал заходиться плачем.
— Мордредов вымогатель! Ты опять хочешь, чтобы я взял тебя на руки? — догадался Снейп. — Или хуже того — спал вместе с тобой? Нет. Этого не будет.
Он решительно поднялся, вышел из спальни и закрыл за собой дверь. А спустя десять минут влетел в нее снова. Гарри кричал еще громче. Его лицо посинело от плача. Вынести это зрелище и не сломаться смог бы, наверное, лишь Темный Лорд или в самом крайнем случае Беллатриса Лестрейндж. И Снейп понял, что проиграл. Он вынул Поттера из кроватки и, неловко орудуя одной рукой, вернул своей постели ее прежние размеры. Затем придвинул ее к стене, чтобы наглый мальчишка не упал на пол, улегся на нее прямо в одежде и устроил Поттера у себя под боком. Ребенок совершенно точно знал, чего хотел! Как только он почувствовал присутствие взрослого, плач почти немедленно стих. Еще недолго Гарри едва слышно икал, но вскоре прекратилось и это. Снейп какое-то время слушал его становившееся все более мерным дыхание, а потом и сам провалился в сон.
Глава 2Следующий день был похож на предыдущий как две капли воды. Снейп прождал Дамблдора до самого вечера, но тот так и не появился. Впрочем, так же, как и на второй, и на третий... Северус раздражался все больше и больше. Ему стоило титанических усилий не срываться на малыше, который, немного освоившись в новой для него обстановке, теперь ни на шаг не отходил от взрослого, ковыляя за ним повсюду, куда бы он ни пошел. На исходе четвертого дня, когда Снейп кормил Гарри уже вполне прилично сваренной кашей практически без комочков, кухня внезапно озарилась светом, и призрачный феникс голосом Альбуса вежливо поинтересовался:
— Северус, я не помешаю? Могу я зайти к вам сейчас?
— Я уже и не рассчитывал, — рука Снейпа дрогнула, и он едва не пронес ложку с кашей мимо рта Поттера. Серебристый феникс растаял в воздухе, а уже через минуту на его месте материализовался директор Хогвартса собственной персоной.
— Мальчик мой, прошу прощения, что отсутствовал так долго. Надеюсь, ты не слишком устал за эти дни?
— Жду не дождусь, когда вы заберете мальчишку, чтобы я сумел как следует отдохнуть и выспаться, — ядовито процедил Снейп. — Тут на дне осталась самая малость. Я докормлю Поттера и соберу его вещи.
— Вещи? — искренне удивился Альбус.
— Ну вы же сами предложили трансфигурировать ему какую-нибудь одежду, кроме того, есть еще подгузники, бутылка, из которой он пьет, и... — Снейп покраснел, — горшок.
— А вы неплохо справились, — улыбнулся Дамблдор. — Гарри выглядит ухоженным и довольно счастливым.
— Да, а еще он не произносит ни единого слова, — тихо сказал Северус. — И если вы думаете, что Темный Лорд повредил ему мозги — это совершенно не так. Он очень смышленый ребенок, невзирая на то, что является сыном Поттера.
— Похоже, вы начинаете привязываться к мальчику, — Альбус внимательно посмотрел на Снейпа.
— Непохоже! — резко отрезал тот. — Мы доели, — Снейп осторожно вытер мордашку Гарри полотенцем. — Вы можете забрать его.
— Северус, видите ли, вся загвоздка в том... — замялся Дамблдор, — что моя миссия, кажется, не увенчалась успехом... — он казался чрезвычайно смущенным и расстроенным.
— И что это значит? — зло сощурился Северус.
— Вы позволите мне присесть? — вместо ответа спросил директор. Он наколдовал себе табурет и опустился на него. — Как вы понимаете, сперва я решил попытаться уговорить Петунию Дурсль одуматься и взять Гарри обратно, — он замолчал, словно вновь переживая крайне неприятный разговор с сестрой Лили Эванс. — Это было... ошибкой. Вероятно, с самого начала. Мистер и миссис Дурсль не просто боятся всего волшебного — о нет! — они ненавидят волшебство. Я бы мог, разумеется, применить к ним Конфундус или даже... Империус... Я мог бы заставить их забыть свои страхи перед колдовством, но проблема в том, что кровная защита в таком случае будет абсолютно бесполезной... Так уж оно устроено: Дурсли либо должны были принять Гарри по собственной воле, либо не делать этого никогда.
— К чему вообще понадобилась кровная защита? — мрачно осведомился Снейп.
— Неужели вы полагаете, что Темный Лорд исчез навсегда?
— Я надеялся на это...
— Не будьте столь наивны, мой мальчик... Рано или поздно он все равно вернется, и вот тогда наличие у Гарри кровной защиты сыграло бы решающую роль, но... чего нет — того нет.
— Так они не стали вас слушать? — губы Снейпа скривились в презрительной усмешке.
— Нет, к моему великому сожалению. У нас с Верноном вышел небольшой конфликт, последствия которого он, уверен, запомнит надолго, — мстительно произнес Альбус, воскресив в памяти парившего под самым потолком толстяка Дурсля. — Так или иначе, они категорически отказались забрать Гарри к себе. Потерпев фиаско у родственников Гарри, я решил поискать пристанище для него среди членов Ордена Феникса. Не смотрите на меня так, мальчик мой, мне известны ваши «разногласия» со многими из них, но поверьте — это достойнейшие люди. Итак, я направился к Лонгботтомам. Однако и здесь меня ждала неудача. Возможно, этого вообще не стоило делать. Не после того, что случилось с Фрэнком и Алисой... Ах да, вы же ничего не знаете... — спохватился Альбус. — Когда Волдеморт сгинул, его сторонники во главе с Беллатрисой Лестрейндж бросились искать любую информацию, которая помогла бы им возвратить своего Хозяина. Фрэнка и Алису безжалостно пытали Круциатусом... И они, — Дамблдор тяжело вздохнул, — потеряли рассудок. Лучшие целители в Святого Мунго старались вернуть им разум, но... к сожалению, это необратимо. Так что обращаться к Августе сейчас было недальновидно, да и жестоко. Она тоже осталась одна с маленьким ребенком, и второго ей никак не потянуть. После Лонгботтомов я навестил семью Уизли. Я очень надеялся, что они согласятся приютить Гарри. Там я обнаружил уставшую, измученную многодетную мать с младенцем на руках и еще шестью сыновьями, трем из которых нет и пяти лет! Нет, Рон, конечно, довольно спокойный мальчик, но вот близнецы... Это, я вам скажу, настоящие разбойники! Бедный Аргус! Представляю себе, во что они превратят школу!
— Так вы попросили миссис Уизли взять Поттера или нет? — начал терять терпение Северус.
— Н-нет, — чуть замявшись, ответил Дамблдор, — я просто не решился на это. Им и так приходится нелегко, ведь Артур — единственный кормилец семьи. Куда им брать на себя восьмого ребенка! Когда Молли спросила меня о том, как там Гарри, я соврал ей. Я заявил, что с ним все замечательно, он у близких родственников, о нем хорошо заботятся. Наверное, узнай Молли правду, она, без всякого сомнения, потребовала бы отдать мальчика им с мужем. Но... Она пребывает в полной уверенности, что Гарри в надежных руках. Однако она собрала целый мешок с подарками, — Дамблдор посмотрел в побледневшее от злости и унижения лицо Снейпа и примирительно выставил вперед ладони. — Прошу вас, Северус, не отказывайтесь. Я знаю о вашей щепетильности, но, поймите, Гарри действительно нужны эти вещи.
Он вынул из кармана маленький холщовый мешочек, коснулся его волшебной палочкой, и тот мгновенно увеличился до размеров довольно объемного мешка.
— Здесь обувь, одежда и какие-то игрушки... Гарри же почти наверняка скучно...
— Мерлин, Альбус, я просто не верю, что вы всерьез собираетесь оставить Поттера у меня! — Снейп старался не повышать голоса, чтобы не испугать ребенка, но все-таки не сумел сдержать раздражения, скопившегося у него за время этой нелепой беседы, и закричал:
— Почему я? Кто я Поттеру? Бывший друг его погибшей матери? Человек, по вине которого она, собственно, и умерла? Я не готов воспитывать мальчишку. Заберите его куда угодно! У этого вашего любимчика Джеймса были друзья, пусть они и примут Гарри.
— О чем вы говорите, Северус? — благодушное лицо старого волшебника посуровело. — О каких друзьях? Об оборотне Люпине, не способном заработать себе на пропитание? Или о Сириусе Блэке, пожизненно заточенном в Азкабан? А может, речь идет о Питере Петтигрю, чей прах недавно был предан земле? Нет, Северус, у Джеймса не осталось друзей. И о Гарри в нашем мире абсолютно некому позаботиться, кроме вас... Разумеется, в крайнем случае попечительский совет обратится в маггловские службы опеки... Возможно, они найдут для Поттера подходящую семью...
— Чтобы, как только у него начнутся спонтанные выбросы магии, его отвели к экзорцисту (1) или сдали в сумасшедший дом? Или лупили до полусмерти, чтобы «выбить из него дурь»? — Снейп побелел от злости. Он вспомнил собственное безрадостное детство. Побои, которыми награждал его пьянчуга-отец за каждое невольное проявление магии. Оскорбления, которые он постоянно слышал от «нормальных» сверстников. Отдать маленького Гарри магглам — означало обречь его на подобную судьбу, а Снейп почему-то (он и сам не понимал почему) не мог этого допустить.
— Ладно, мне все ясно, — безнадежно махнув рукой, сказал он, — мальчишка никому не нужен. Раз так, пусть остается здесь.
— Я знал, что в душе вы порядочный человек, Северус, — с затаенной гордостью, словно Снейп был его излюбленным сыном или по меньшей мере учеником, произнес Альбус. — Теперь, когда этот вопрос улажен, давайте поговорим о вашей карьере преподавателя в Хогвартсе.
— Полагаю, я вряд ли сумею совмещать опекунство над несовершеннолетним волшебником и должность преподавателя и декана, — ядовито усмехнулся Снейп.
— Думаю, это даже к лучшему, мальчик мой! Вам чуть больше двадцати. Считаю, это не слишком подходящий возраст для профессора и особенно декана.
Снейп хотел напомнить директору, что еще какую-нибудь неделю назад тот сам убеждал его, что он идеально подходит на эту должность, но промолчал.
— Я подам прошение в попечительский совет с просьбой назначить вас опекуном Гарри Поттера. Разумеется, вам придется доказать свою пригодность. Ваша молодость и, — Дамблдор замялся, подыскивая, как бы поделикатнее выразиться, — ваше прошлое, вероятно, несколько затормозят процесс...
— Тогда к Мордреду опекунство! Пускай живет у меня так... — Северус чувствовал неимоверную душевную усталость. Как будто на его плечи давила огромная гранитная плита, не давая возможности разогнуться.
— Нет-нет-нет, это исключено! — запротестовал директор, не замечая угнетенного состояния собеседника. — Все должно быть абсолютно законно! Кроме того, опекуну полагается денежная помощь...
— Я не притронусь к золоту Поттеров! — выплюнул Снейп.
— И совершенно напрасно. Дети требуют немалых денег! Еда, подгузники, одежда... Это все только цветочки. А кто оплатит Гарри волшебную палочку или все необходимое для школы? Если вы берете на себя ответственность по содержанию и воспитанию ребенка, то обязаны отказаться от глупой гордости. Я предполагаю, что сумма, которую я оставил вам в прошлый раз, закончилась. Можете не отвечать, я прекрасно помню, что там было совсем немного денег. Берите и не спорьте!
С этими словами Альбус положил на кухонный стол пачку фунтов и небольшой мешочек с галлеонами.
— Я все вам отдам, — сквозь зубы процедил Снейп. — Я не желаю находиться в долгу ни у вас, ни у Поттера!
— Северус, Северус... — укоризненно покачал головой Дамблдор, — вам теперь не следует быть гордецом. Вы отныне не принадлежите самому себе.
Он, видимо, собирался сказать еще что-то важное и мудрое, но Снейп уже не слушал его. Гарри, все это время тихонько сидевший на своем стульчике, потер кулачками глаза и негромко захныкал.
— Мальчику пора спать, — ледяным тоном произнес Снейп, — он устал. Да и я тоже.
Он поднял Гарри на руки и понес в ванную комнату совершать их нехитрый ритуал, оставив Дамблдора в полном одиночестве.
Глава Глава 3Утро выдалось ясное, но морозное. Спустившись в гостиную, Северус, стуча зубами от холода и усталости, разжег камин и, пока в комнате еще не стало относительно тепло, наложил Согревающие чары. В эту ночь они с Гарри спали очень беспокойно. Малышу, вероятно, передавалось состояние уныния и тревоги, в котором пребывал Северус после ухода Дамблдора. Гарри постоянно ворочался во сне. Раз или два Поттер проснулся с громким плачем, но, убедившись, что Снейп никуда не делся, снова задремал. Впрочем, в шесть утра он уже сидел на кровати, давая Северусу понять, что день начался. Разделавшись с привычной рутиной, состоявшей из умывания и кормления, Снейп наконец решил заняться мешком с дарами от Молли Уизли. Он плохо знал эту многодетную семью чистокровных волшебников, в кругах, близких к Темному Лорду, презрительно именуемую «Предателями крови». Кажется, родные братья Молли — Гидеон и Фабиан — были членами Ордена Феникса и погибли в ожесточенной схватке с пятью Пожирателями смерти. По крайней мере, Антонин Долохов одно время хвастался, что лично прикончил Фабиана. Разбирая подарки, Снейп удивлялся предусмотрительности миссис Уизли. Пожалуй, в посылке имелось абсолютно все, что могло на первых порах понадобиться маленькому ребенку. Три костюмчика, два теплых свитера явно ручной вязки, шапочка, шарф и варежки, не новое, но еще вполне годное для носки пальтишко и пара крохотных ботиночек. Запустив руку поглубже (похоже, мешок обработали заклинанием Незримого расширения), Снейп вытащил лоскутное одеяльце, а за ним — миску и кружку, украшенные веселенькими мишками. Не забыла Молли и про игрушки. Кроме плюшевого дракона, уменьшенной заклинанием лошадки-качалки с ободранным хвостом и набора деревянных кубиков, Северус извлек из мешка и несколько книжек с живыми картинками. Если Дамблдор не соврал, говоря о бедственном положении семьи Уизли, это был и впрямь щедрый подарок.
— Думаю, теперь мы сможем пойти прогуляться, — сказал Северус, откладывая в сторону пальто, шапочку и ботинки. Впрочем, выяснилось, что оторвать Гарри от игрушек, а особенно от книжек, оказалось поистине невыполнимой задачей. Поттер вцепился обеими ручками в яркую обложку и всем своим обликом демонстрировал: я занят, ни о какой прогулке сейчас не может быть и речи!
— Ладно, поиграй немного, — милостиво согласился Снейп, расположившись на диване и наслаждаясь внезапно свалившейся на него свободой. В камине весело потрескивал огонь, распространяя по комнате приятное тепло... Гарри по-прежнему молча сосредоточенно рассматривал очередную движущуюся картинку... У Северуса слипались глаза... Он так не выспался и устал...
...Снейпа разбудили грохот и громкий детский рев. От неожиданности он вскочил с дивана так стремительно, что запутался в пледе и едва не сверзился на пол. Гарри лежал возле свороченной на сторону лошадки-качалки и горько плакал. На его лбу, рядом со шрамом в виде молнии, набухала здоровенная шишка.
— Мерлин, ну и неуклюжий же ты! — в сердцах произнес Северус.
Малыш неловко поднялся и обхватил ноги Снейпа, явно просясь на руки и требуя утешения. Излишне говорить, что через пару секунд он получил и то и другое.
— Я тебя так разбалую, — приговаривал Снейп, умывая заплаканную мордашку. — Какой мужчина из тебя вырастет, а? Спишь со мной в одной постели, с рук не слезаешь... Ну давай, закругляйся реветь, горе мое! Лучше скажи мне, на что мы с тобой жить будем, а? Принимать подачки от «доброго дедушки Альбуса» я больше не намерен. Так что думай, Поттер, думай! Иначе деньги скоро кончатся, и нам придется голодать. Собственно, я привык, а вот тебе это вряд ли понравится. Разве что... — Северус резко остановился посреди комнаты. — Можно попробовать послать Патронуса Малпепперу. Помнится, он неоднократно заказывал мне зелья и всегда оставался доволен результатом. Желательно, конечно, было бы отправиться к нему лично, но тебе ведь пока нельзя аппарировать... Впрочем, если только один раз... Ты же меня простишь, а, Поттер?
Северус начал судорожно одевать мальчика. Пальто и ботинки потребовалось все же немного уменьшить, а вот шапочка пришлась Гарри впору. Правда, ребенок не слишком жаждал ее носить. Он крутил головой и все время норовил сорвать шапку и бросить ее на пол.
— Приклею заклинанием Вечного приклеивания, — пригрозил ему Снейп, после того как в четвертый раз поднял головной убор с пола. Малыш как будто понял его и прекратил попытки отстоять свое право выйти на улицу в том виде, в каком ему вздумается.
* * *
Перемещаться в подпространстве Гарри не понравилось категорически. Северус весьма предусмотрительно выбрал для конечной точки аппарации глухую подворотню неподалеку от аптеки и там с четверть часа успокаивал орущего ребенка. Хорошо, что он мастерски владел Заглушающими чарами, не то сюда сбежался бы весь Аврорат в полном составе, решив, что мерзкий Пожиратель смерти режет на куски сына члена Ордена Феникса. Лишь двадцать минут спустя Снейп, держа на руках икавшего от долгого плача Гарри, толкнул знакомую дверь.
Мистер Малпеппер, по своему обыкновению, стоял за прилавком сам. Покупателей в этот ноябрьский день у него было раз-два и обчелся. Он уже собирался закрыть аптеку, чтобы подняться на второй этаж и перекусить, когда звон дверного колокольчика возвестил о новом посетителе. Точнее, посетителях. Причем самых неожиданных, каких только мог себе вообразить почтенный лавочник. Молодого талантливого зельевара, связавшегося с дурной компанией, он знал вот уже несколько лет. Вначале тот просто покупал у Малпеппера ингредиенты для редких и экспериментальных зелий. Затем, заинтересовавшись несомненно одаренным юношей, аптекарь на пробу позволил ему изготовить пару снадобий. Результаты оказались прямо-таки превосходными. Мистер Малпеппер выручил за зелья никому неизвестного вчерашнего студента целую кучу галлеонов. Разумеется, Снейпу он заплатил всего-навсего треть, но впредь иногда снабжал его заказами. Впрочем, после исчезновения Темного Лорда ходили сплетни, что его «придворный зельевар» очутился в Азкабане, так какого же лысого дракла он появился сейчас на пороге аптеки, да еще и с малышом на руках?
— Добрый день, мистер Малпеппер, — вежливо поздоровался Снейп. — Вижу, вы удивлены моим визитом.
— Да, признаться, до меня дошли весьма удручающие слухи в отношении вас, Северус. Я рад, что они оказались ложными. Чем обязан?
— Мне нужна работа.
— Вы имеете в виду — здесь? В лавке?
— Нет. Я хотел бы получать от вас заказы на зелья.
— Клиенты — народ капризный. Они не признают задержек, а у вас, как я посмотрю, маленький ребенок. Вы убеждены, что справитесь и не подведете меня?
— Мальчик не помешает мне работать. В моем доме есть прекрасно оборудованная лаборатория. Уверяю вас, все заказы будут выполняться в срок, — как можно более убедительным тоном сказал Снейп.
Малпеппер все еще сомневался. Северус буквально слышал его мысли. С одной стороны, аптекарь жаждал заключить договор с талантливым зельеваром, а с другой, жаль было расставаться с прибылью, вырученной от продажи снадобий.
— Шестьдесят процентов от дохода останутся у вас, — сделал ход конем Снейп.
— Семьдесят. И это — мое последнее слово.
— Согласен.
Из аптеки Снейп вышел почти счастливым. Разумеется, старый пройдоха попросту ограбил его, воспользовавшись безвыходным положением. Но, главное, в кармане мантии Снейпа лежал пергамент с тремя заказами и уменьшенный заклинанием пакет с необходимыми ингредиентами, купленный на оставленные Дамблдором деньги, и теперь он мог не волноваться, на что будет кормить Гарри. На радостях Северус даже заглянул в кафе Фортескью и заказал себе шарик сливочного мороженого, облитый горячей карамелью. Поттер тоже заинтересовался содержимым хрустальной вазочки, и Северус, подождав, пока лакомство слегка подтает, угостил им малыша.
— Вот посмотришь, все образуется, — повторял он, наблюдая, как Поттер с удовольствием облизывает ложечку.
Перед тем как вернуться в Коукворт, воспользовавшись камином в баре «Дырявый котел», Северус сделал еще одно приобретение. Так как заказы следовало отправлять совиной почтой, он купил у Илопса молодую сипуху. При виде птицы Гарри сперва немного испугался и прижался к плечу Снейпа, точно искал у него защиты. Впрочем, скоро сова перестала вызывать у мальчика страх, и он принялся с любопытством рассматривать ее.
Снейп представил, как выглядит сейчас со стороны: с ребенком в одной руке и клеткой с сипухой в другой, и едва не расхохотался.
— Тебе не кажется, что наше семейство пополняется слишком быстро? — спросил он у Гарри, перед тем как толкнуть тяжелую дверь бара.
Поттер вполне предсказуемо не ответил.
* * *
Довольно скоро Северус осознал: работать ему удастся исключительно в ночное время. Днем он ни на шаг не отходил от Гарри, а за те жалкие несколько часов, когда мальчик засыпал после обеда, Снейп успевал лишь приготовить основу для будущих зелий. Можно было, конечно, брать ребенка в лабораторию, но Северус посчитал это опасной затеей: малыш мог отравиться ядовитыми парами или, не дай Мерлин, перевернуть на себя кипящий котел. Так что спал Снейп теперь по три-четыре часа в сутки и порой, разглядывая в зеркале свою осунувшуюся, еще больше побледневшую физиономию, с темными кругами под глазами, горько усмехался:
— Настоящий вампир! И как только Поттер тебя не боится?
Впрочем, Гарри подобные изменения во внешности Северуса явно не интересовали. Он жил в доме Снейпа уже около месяца, и его присутствие, несмотря на хроническую усталость, делало существование Северуса почти сносным. Он все еще страшно тосковал по Лили, беспрестанно винил себя в ее смерти, и забота о Гарри стала для него чем-то вроде искупления.
* * *
За неделю до Рождества, когда все заказы были не только отправлены Малпепперу, но и оплачены согласно кабальному, унизительному для Снейпа договору, Северус решил все-таки привести в порядок свое совершенно запущенное жилище. Он заказал по совиной почте новые самоклеящиеся обои для их с Поттером спальни, краску и кисти, а также «Универсальный волшебный пятновыводитель миссис Чистикс». Когда покупки прибыли, он повязал фартук, которым обычно пользовался в лаборатории, и на целый день переквалифицировался из зельевара в ремонтника. К вечеру от усталости у Снейпа дрожала буквально каждая клеточка, зато результат был налицо: потолки в кухне и спальне сияли ослепительной белизной, обои в комнате больше не свисали неопрятными клочьями, а в отмытой до блеска старомодной медной ванне можно было наконец-то плескаться сколько душе угодно. И первым это проделал, разумеется, Гарри, которого Снейп до сих пор споласкивал под душем.
Глядя на облака разноцветной пены, мальчик пришел в неописуемый восторг. Он ловил ручками огромные мыльные пузыри, наколдованные для него Северусом, и улыбался. Снейпу казалось: еще минута — и Гарри обязательно что-нибудь скажет, но ребенок по-прежнему молчал.
— После Рождества непременно покажу тебя лучшим целителям из Мунго, — пообещал Северус, заворачивая Гарри в пушистое полотенце. — Я не позволю тебе остаться немым на всю жизнь.
* * *
Двадцать четвертого декабря Снейп планировал прогуляться с Гарри в ближайший маггловский супермаркет, чтобы купить небольшую искусственную елку и игрушки, но его замыслам не суждено было осуществиться. Среди ночи Северуса разбудило жалобное хныканье. Вытащив из-под подушки волшебную палочку, он зажег стоявшую на прикроватной тумбочке свечу. Гарри не спал. Он сидел на постели, теребя в ручках свое лоскутное одеяло, и тяжело дышал. С первого взгляда на него стало ясно — мальчик заболел. Снейп растерялся. Разумеется, он великолепно разбирался в лекарственных зельях, но проводить диагностику, да еще такому маленькому ребенку, ему никогда не доводилось. Северус схватил дрожавшего в ознобе Гарри на руки и заметался с ним по комнате. У него мелькнула мысль послать Патронуса Дамблдору, но он тут же отмел ее как абсолютно абсурдную. При всей своей великой мудрости Альбус не был целителем, а Гарри совершенно определенно требовался врач. Причем немедленно.
— Знаю, что ты не любишь аппарацию, но иного выхода у нас нет, — сказал он, укутывая Поттера в одеяло. — В Мунго камины не предусмотрены.
Через минуту, пройдя сквозь витрину заброшенного магазина «Чист и Лозоход лимитед», он уже стоял в ярко освещенном холле магической больницы. Здесь царила праздничная атмосфера приближавшегося Рождества. Люстры были украшены блестящей мишурой и разноцветными шарами, по стенам висели венки из омелы и остролиста. На огромной ели, установленной посреди холла, горели десятки волшебных свечей. При виде этой красоты Гарри даже отлепил голову от плеча Снейпа и уставился на елку совсем больными заплаканными глазами.
— Мисс, помогите нам, пожалуйста, — обратился Северус к девушке, восседавшей под табличкой «Привет-ведьма», — моему... — он на секунду замялся, — сыну очень плохо. У него сильный жар.
— Третий этаж. Волшебные вирусы, — равнодушно проронила девица.
— Но у него нет никакого вируса! У него просто температура! Я не пойду с ребенком в отделение, где находятся заразные больные, — запротестовал Снейп. — Прошу вас, вызовите целителя сюда. Пусть моего сына только осмотрят!
Девица мазнула накрашенными глазами по бледному от волнения лицу Северуса, потом мельком взглянула на прижавшегося к нему Гарри.
— Дежурный колдомедик сейчас подойдет, — смилостивилась она.
— Спасибо, — одними губами прошептал Снейп. Ему вдруг сделалось страшно. А если у Поттера и вправду что-то серьезное? А если он умрет?.. Северус внезапно понял, что за прошедший месяц этот маленький мальчик, фактически навязанный ему Дамблдором, стал для него единственным близким и дорогим человеком. Намного ближе, чем была когда-либо его мать.
— Папаша, идите за мной, — раздался позади него усталый женский голос.
Снейп покорно поплелся за уже немолодой колдоведьмой в лимонном халате. Они зашли в пустой кабинет, в углу которого поблескивала огоньками рождественская елка.
— Что у нас стряслось? — спросила целительница, обращаясь не то к Гарри, не то к Северусу. — Положите ребенка на кушетку, папаша. И не бойтесь. Все будет хорошо.
От ее успокаивающего тона ледяные обручи страха, сжимавшие сердце Снейпа, как будто слегка ослабли.
— Какой у вас чудный сынишка! — ворковала тем временем женщина, высвобождая Гарри из одеяла. — И на вас похож! Только глаза...
— Мамины... — хрипло сказал Северус.
— Давайте я его осмотрю, — она несколько раз провела над мальчиком волшебной палочкой и, обернувшись к Снейпу, улыбнулась. — Ничего страшного. У малыша лезут зубки.
— Так ведь у него... — начал было Снейп.
— Клыки режутся позже других и часто сопровождаются сильным жаром. Так и объясните жене. Посидите с ним пару минут. Я сейчас принесу вам зелье от температуры и боли.
Она вышла из кабинета, а Северус тяжело опустился на стул для посетителей. Теперь, когда страх потерять Гарри миновал, его вдруг пробила нервная дрожь.
Поттер сел на кушетке и протянул к нему ручки.
— Как же ты меня напугал! — Снейп схватил его и прижал к себе. — Пожалуйста, не поступай так больше, не то мы с тобой не дотянем до моего назначения опекуном.
Зелье, выданное целительницей, оказалось невероятно мерзким на вкус. Гарри плакал и наотрез отказывался его пить. Пришлось Снейпу снова трансфигурировать кроватку, из которой Поттер не сумел бы выбраться самостоятельно, и под громкий рев, раздававшийся из спальни, тащиться в лабораторию, расположенную в подвале. Лишь к утру Северусу удалось существенно модифицировать снадобье и сделать его не таким противным. Когда зелье наконец остыло, он поднялся в комнату и увидел Гарри, мирно спавшего под охраной верного плюшевого дракончика. Северус мог бы, конечно, лечь спать на диване в гостиной, но он совершенно не хотел оставлять Поттера одного. Он трансфигурировал себе матрац, придвинул его поближе к детской кровати и едва уронил голову на подушку, как тут же провалился в сон.
За окном забрезжил рассвет, разгорелся короткий зимний день, за ним наступили сумерки, а затем и рождественская ночь. Но маленький Гарри и Северус ничего этого не заметили. Они спали.
Глава 4Через пару дней у Поттера наконец прорезались зубы. Жар и боль перестали мучить мальчика, и он снова стал тихим и спокойным. Слишком тихим и слишком спокойным для полуторагодовалого ребенка, по мнению Северуса.
Именно так Снейп и сказал Дамблдору, когда тот навестил их девятого января, в день рождения Северуса, о котором он сам в очередной раз умудрился благополучно забыть.
— Вы же знаете, колдомедик из меня неважный, — старый волшебник поводил вдоль тела Гарри волшебной палочкой и покачал головой. — Лично я не нахожу никаких отклонений. Давайте поступим следующим образом: я напишу одному молодому, подающему надежды целителю и попрошу его досконально обследовать Гарри.
— Хорошо. Пожалуйста, сделайте это незамедлительно. Я изучил ряд трудов по детской колдомедицине, но там, разумеется, нет ни слова о возможных последствиях Убивающего заклятия.
— Естественно, — грустно улыбнулся Альбус, — ведь случай с Гарри — совершенно уникальный. Я вижу, вас сильно расстраивает то, что он не говорит.
— Расстраивает, — честно признался Снейп, — и пугает тоже. А вдруг он на всю жизнь останется немым? Как же тогда он пойдет в школу? Как вообще сумеет найти себя в этом мире?
— Истории известны подобные примеры. Именно для таких людей и была изобретена невербальная магия.
— Я всегда полагал, что невербальная магия полезна только для поединка с врагами.
— И вы в чем-то, конечно, правы. Но изначально ее придумали не для этого. Впрочем, я отчего-то абсолютно уверен: с Гарри все будет в порядке. Мне очень приятно видеть, как вы привязались к малышу. Это, несомненно, произведет нужное впечатление на комиссию по делам несовершеннолетних волшебников при Министерстве, когда будет рассматриваться вопрос об опекунстве.
— Я не собираюсь производить ни на кого впечатление... — вскинулся Снейп, — я не дрессированная обезьяна! И представать перед комиссией не намерен... Мне хватило суда Визенгамота, знаете ли...
— Это вовсе не одно и то же! — строго произнес Дамблдор, мгновенно скинув облик добродушного старца. — Ваш отказ явиться на слушание вызовет негативную реакцию, и, скорее всего, вам вообще откажут в опекунстве.
— Ну и пусть! — в сердцах выплюнул Снейп. — Мне не нужны деньги Поттера. Я нашел вполне приличный источник доходов и могу позаботиться и о себе, и о мальчике. И коли уж мы заговорили о деньгах... Вот, — он достал из кармана заранее приготовленный кошель с галлеонами. — Здесь четверть суммы, которую вы дали мне в прошлый раз. Я получил много заказов и в следующую нашу встречу отдам вам все до последнего кната.
— Вы неисправимый гордец, Северус, — печально сказал Дамблдор, не притрагиваясь к лежавшему между ними кошельку, — но теперь вы должны думать не о себе, а о Гарри. Если вы не добьетесь статуса опекуна, ребенка у вас отберут. Пускай даже для того, чтобы передать его в маггловский приют. К сожалению, таковы правила. Гарри не сможет остаться у вас, если на то нет законных оснований.
— А что же происходит сейчас? — поразился этому немыслимому двуличию Снейп. — Разве он не живет у меня почти два месяца?
— Вы не понимаете! — раздраженно воскликнул Дамблдор. — Дело об опекунстве было заведено еще в ноябре. Но так как вы слишком молоды, да и прошлое у вас несколько... — Альбус замялся, чтобы правильно подобрать слово, — темное, вам назначили испытательный срок. Он истечет не раньше, чем через полгода, а то и того больше. Вот тогда и придется подавить свою гордость и предстать перед министерской комиссией. А перед этим они обязательно захотят наведаться к вам домой, чтобы посмотреть, в каких условиях живет мальчик. Так что ремонт, который вы тут затеяли, — он кивком головы указал на чистый потолок в кухне, разительно контрастировавший с местами отслоившимися обоями, — неплохо бы и продолжить.
* * *
О том, что изрыгать ругательства в присутствии детей, как минимум непедагогично, Снейп, разумеется, знал. Но теория — это одно, на практике же, как только Дамблдор, так и не прикоснувшись к кошельку, отправился обратно в Хогвартс, Северус вскочил и заметался по комнате.
— Манипулятор мордредов! Да чтоб его кентавры в лесу драли! Испытательный срок! Стало быть, он не сумел найти для мальчишки подходящую семью, а у меня, видите ли, испытательный срок! И еще не ясно, пройду ли я его! А если не пройду — значит, Поттера заберут, и абсолютно не важно, что он... что я...
Он остановился как вкопанный, словно налетел на незримую преграду, и посмотрел на испуганно таращившегося на него Гарри. Огромные зеленые глаза наполнились слезами, как будто ребенок непостижимым образом осознавал, что здесь происходит. У Северуса заныло в груди. Он чуть ли не бегом бросился к дивану, поднял Гарри на руки и прижал к себе, ощущая, как заполошно стучит маленькое сердечко.
— Я тебя никому не отдам, слышишь, Поттер? Я покрашу дом. Я пойду на эту мордредову комиссию и произведу на этих старых маразматиков из Министерства положительное впечатление. Ты. Не. Окажешься. В приюте. Понял? Ты останешься со мной. И говорить ты тоже будешь! А невербальной магией пусть пользуется Дамблдор, если он так хочет! Ты — мой, Поттер. Только мой! Что бы там ни утверждал этот великий светлый колдун.
* * *
Пока Снейп возился с ремонтом дома, злость на Альбуса, добавившего ему дополнительных хлопот к уже и так существующим, никуда не улетучивалась. Когда к началу февраля запущенное жилище обрело вполне приличный вид, Северус уже не чуял ног от усталости и порой боялся уснуть в лаборатории прямо перед булькавшим на огне котлом. Подобная слабость могла окончиться катастрофой, поэтому Снейп был вынужден литрами пить маггловский кофе, а когда и его действие оканчивалось, переходил на Бодрящее зелье.
В середине марта сова принесла долгожданное письмо от Гиппократа Сметвика — того самого молодого целителя, к которому обещал обратиться Дамблдор. Сметвик просил прощения за задержку с ответом (по его словам, послание от директора Хогвартса настигло его во время длительной экспедиции) и сообщал Северусу о своей готовности явиться в Коукворт, чтобы продиагностировать мальчика.
Утром перед визитом колдомедика Северус так волновался, что у него впервые за несколько месяцев вновь пригорела каша, и Гарри наотрез отказался ее есть.
— Капризничаешь, да? — с укором сказал Северус, пытаясь пропихнуть ложку сквозь его плотно сжатые зубы. — Будешь выпендриваться, не пойду ни на какую комиссию. Посмотрим тогда, как ты сможешь привередничать в приюте у магглов.
Поттер тут же покорно открыл рот и с выражением глубочайшего омерзения на лице проглотил пару ложек отвратительного прогорклого варева.
— Ничего. На обед я угощу тебя вкусным картофельным супом с мясными тефтелями, — утешил его Снейп, которому и в самом деле было неловко кормить ребенка подобной гадостью, да к тому же еще и пугать маггловским приютом. — Только бы этот целитель не оказался каким-нибудь шарлатаном!
Впрочем, колдомедик Сметвик, невзирая на свой довольно юный возраст, произвел на Северуса хорошее впечатление. Он долго и внимательно осматривал Гарри, водил вдоль его тела волшебной палочкой, затем предложил ему поиграть с кубиками, а сам попросил у Снейпа разрешения присесть. Северус догадался, что им предстоит непростой разговор, поэтому пригласил гостя на кухню и сперва угостил чашкой кофе с маггловским печеньем. Другого в доме — увы! — не имелось.
— Прежде чем написать вам, я ознакомился с несколькими книгами по детской колдомедицине, а также изучил труды маггловских психологов, — начал издалека Сметвик. — К сожалению, в наших источниках не нашлось ничего полезного. Как вы понимаете, Авада Кедавра не оставляет просторов для научных изысканий. Она слишком... фатальна. А вот магглы посвятили немало времени исследованиям явления, которое называется «посттравматическое стрессовое расстройство» (1). После прочтения подробного письма профессора Дамблдора и осмотра Гарри у меня создалось впечатление, что он страдает именно им. Посудите сами: на его глазах убили отца и мать, потом в него самого выпустили смертоносное заклинание, после чего отдали в семью, где его ненавидели и откровенно боялись. Не каждый взрослый выдержит подобное. Возможно, как раз краткое пребывание у этих... Дурслей настолько негативно повлияло на Гарри, что он попросту замкнулся в себе.
— И что же делать? — с отчаянием в голосе спросил Северус.
— Пока именно то, что делаете вы: заботиться о мальчике, любить его и... ждать. И не волнуйтесь, Авада никоим образом не сказалась на его умственных способностях. Напротив, мне показалось, что Гарри — очень смышленый ребенок. Рано или поздно он обязательно заговорит. Вот увидите.
* * *
Тридцать первого июля Гарри исполнилось два года. По такому случаю Снейп купил в ближайшей кондитерской шоколадный торт и украсил гостиную шарами, которые выпустил из волшебной палочки. Когда именинник и его единственный гость уже приготовились загасить свечи, раздался негромкий стук в дверь.
— Неужели вы думали, что я мог забыть, какой сегодня день? — укоризненно покачал головой Альбус. — А это для Гарри.
Он положил перед Поттером огромную коробку, обернутую золотой бумагой. Ребенок от изумления даже перестал облизывать испачканные в шоколадном креме пальцы. Он с немым восхищением воззрился на подарок, а потом перевел полный мольбы взгляд на Северуса.
— Сейчас мы с тобой посмотрим, что там, — многообещающим голосом произнес тот.
В коробке оказался волшебный конструктор, из которого можно было сложить весь Хогвартс. Снейп с Дамблдором тут же уселись на призванные с дивана подушки и принялись вместе с Гарри строить причудливые башни магической школы. Через два часа перед ними возвышалась точная модель Хогвартса. Дамблдор хлопнул в ладоши, и в окнах замка зажегся свет.
— Гарри, тебе нравится? — вопрос был, разумеется, абсолютно излишним. Глазенки Поттера горели неподдельным восторгом. Он даже повизгивал от счастья. — Тогда скажи профессору Дамблдору «спасибо»... Пожалуйста, Гарри, ну скажи хоть что-нибудь, — Северус почти умолял. — Знаете, Альбус, иногда мне кажется, что он никогда не заговорит, — безнадежно прибавил он.
— Разве из-за этого вы будете меньше привязаны к нему?
— Нет, пожалуй, даже больше, — уверенно ответил Снейп.
___________________________________________
1. Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР, «вьетнамский синдром», «афганский синдром» и т. п.) — тяжёлое психическое состояние, которое возникает в результате единичной или повторяющихся психотравмирующих ситуаций, как, например, участие в военных действиях, тяжёлая физическая травма, сексуальное насилие либо угроза смерти. При ПТСР группа характерных симптомов (таких как психопатологические переживания, избегание либо выпадение памяти о травмирующих событиях и высокий уровень тревожности) сохраняется на протяжении более месяца после психологической травмы.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Посттравматическое_с...
Глава 5За месяц до Рождества Северус наконец получил с совиной почтой долгожданное официальное письмо из Министерства магии. В послании Северуса Снейпа уведомляли о дате визита членов комиссии по делам несовершеннолетних волшебников. Очевидно, от результатов этого мероприятия целиком и полностью зависело — назначат ли вообще слушания по делу об опеке. Сказать, что Снейп волновался, — значит не сказать ничего. Для начала он притащил с чердака какую-то рухлядь и трансфигурировал ее в детскую кроватку (признаваться министерским чинушам в том, что он спит с Гарри в одной постели, было категорически неправильно) и стеллаж для книг и игрушек. Честно говоря, они с Поттером великолепно обходились и так, но спору нет — комната определенно приобрела куда более уютный и обжитой вид. Гостиная тоже претерпела изменения: фолианты по темной магии и ядам были твердой рукой отправлены на чердак, а их место заняли безобидные книги о воспитании и развитии юных магов. Немного посомневавшись, Северус махнул волшебной палочкой, и на окнах появились синие, под цвет дивана, шторы. Затем настала пора генеральной уборки. Северус навел в их с Гарри скромном жилище стерильную чистоту, какой позавидовала бы самая придирчивая домохозяйка. Накануне прибытия «высокой комиссии» они с Гарри нарядили елку, умудрившись при этом не расколотить ни единого шарика.
Вечером Северус искупал Поттера и тщательно вымыл ему голову, несмотря на отчаянные протесты со стороны ненавидевшего эту процедуру малыша.
В ту ночь Снейп долго не мог заснуть. Ему было откровенно страшно. Он прекрасно осознавал всю важность завтрашнего дня. Ведь именно по его итогам и решится в конце концов судьба Гарри.
«Будь предельно вежлив с ними. Не хами и не взрывайся. Как там советовал Дамблдор? Спрячь в карман свою долбаную гордость и думай только о мальчике!..»
* * *
Ровно в девять утра в дверь постучали. Министерские чиновники проявили сверхвежливость и аппарировали не прямо в дом, а к его порогу.
— Так, Поттер, веди себя прилично, если не желаешь попасть в приют!
Снейп пригладил Гарри волосы, усадил его на диван, а сам поспешил открыть дверь.
В прихожую вошли восемь человек: семь магов и немолодая ведьма. Двоих — Дамблдора и Абраксаса Малфоя — Северус знал лично, еще трое присутствовали на суде Визенгамота в день его освобождения. Остальные были ему незнакомы.
— Мы хотели бы осмотреть дом, чтобы убедиться в его безопасности для маленького ребенка, — торжественно провозгласил Малфой.
Северус молча сделал приглашающий жест, пропуская их вперед. Волшебники придирчиво озирались по сторонам, отпускали вслух замечания, а один из них держал блокнот, по которому резво скакало Прытко Пишущее Перо.
— Стены и потолки недавно покрашены...
— Пыли, плесени и паутины не наблюдается...
— Ванная комната в хорошем санитарном состоянии...
— Имеются специальная посуда и стул для кормления мальчика...
— Запрещенных и опасных книг не обнаружено...
— Камин огражден Защитными чарами, так же как вход на лестницу и даже елка...
— В спальне чисто и довольно уютно...
— Есть кроватка, книги, игрушки и детская одежда...
Кажется, они остались всецело удовлетворены осмотром. Затем члены комиссии в полном составе спустились в гостиную и расселись на наколдованных Северусом стульях. Снейп полагал, что сейчас ему наконец сообщат дату слушания дела в Министерстве, но не тут-то было. Он подвергся настоящему перекрестному допросу.
— Ребенок выглядит жизнерадостным и здоровым. Опишите нам ваш распорядок дня, — обратилась к нему единственная женщина.
— Подъем в шесть утра, — начал перечислять Снейп, — умывание, завтрак, потом мы играем и читаем книги, в десять отправляемся на двухчасовую прогулку, когда позволяет погода. В час дня я кормлю Гарри обедом, и он идет спать до четырех. После — полдник, игры, иногда снова прогулка, ужин, ванна и... все.
— Режим составлен очень грамотно, — одобрительно закивала пожилая волшебница. — Вам кто-то подсказал, как надо вести себя с маленьким ребенком?
— Нет... Я сам... Точнее, нашел в одной из тех книг, — Снейп кивнул в сторону стеллажей.
— Похвально, молодой человек. А чем вы его кормите?
— Кашами, пюре, супами, котлетами, молочными продуктами. Стараюсь давать яйца, рыбу, фрукты и овощи... хотя он их и не слишком любит.
— Где вы научились готовить?
— Мои родители умерли, когда мне было шестнадцать лет. Я привык обслуживать себя сам.
— Мальчик уже приучен к горшку? — подал голос незнакомый Северусу седобородый волшебник.
— Да, — невольно улыбнулся Северус, — у него почти никогда не бывает осечек. Только иногда, если заиграется.
— Это совершенно нормально для ребенка его возраста. Какие слова он умеет говорить?
Повисла тягостная пауза.
— Он молчит, — с трудом выдавил Снейп. — С тех пор как тетка принесла его сюда, он не произнес ни слова.
— Вы показывали его специалистам?
— Да. Мне сказали... это последствия... — Северус сглотнул, — того, что произошло у него на глазах. И должно со временем пройти. Мне так обещали...
— Полученное от Темного Лорда Убивающее проклятие как-то сказывается на здоровье мальчика, исключая его немоту? — прозвучал новый неудобный вопрос.
— Нет. Во всем остальном он абсолютно здоров.
— Но по нашим данным двадцать четвертого декабря тысяча девятьсот восемьдесят первого года вы обследовали его в больнице Святого Мунго. По какой причине?
«А что же ваши доносчики не сообщили вам причину?» — едва не вырвалось у Северуса. Он бросил негодующий взгляд на Дамблдора, но тот еле заметно отрицательно покачал головой. Альбус призывал его к сдержанности. Снейп так хорошо выдержал это испытание... Было бы смертельно обидно сорваться у самого финиша.
— У Гарри поднялась температура, — спокойно объяснил Северус, — я не знал почему и запаниковал. Оказалось, что у него просто резались зубы. С тех пор он ни разу не болел.
— На что вы с ним живете? — один из волшебников, присутствовавших в зале суда Визенгамота, внимательно посмотрел на Снейпа.
— Я зельевар. У меня контракт с аптекой мистера Малпеппера. Он поставляет мне частные заказы.
— Лаборатория расположена здесь? В этом доме? — с тревогой спросила пожилая колдунья, оглядевшись по сторонам, точно опасалась увидеть кипящий котел прямо посреди комнаты. — И вы берете туда ребенка?
— Лаборатория расположена в подвальном помещении. Вход запечатан мощнейшими заклинаниями, и Гарри не сможет попасть в нее без моего ведома, — выпрямился на своем стуле Северус.
— Значит, когда вы работаете, Поттер остается совершенно один? — каверзный вопрос задал все тот же волшебник, очевидно, вознамерившийся положить конец почти идиллическому общению Северуса и членов комиссии.
— Я никогда не работаю, если Гарри бодрствует, — парировал Снейп.
— А позвольте тогда поинтересоваться, когда же вы сами спите?
— Мне хватает трех-четырех часов сна. Кроме того, я успеваю отдохнуть днем вместе с мальчиком.
— Ну что ж, мистер Снейп, — Абраксас Малфой поднялся, и все прочие члены комиссии последовали за ним, — мы вполне удовлетворены увиденным. Через неделю вас пригласят в Министерство магии для вынесения окончательного решения по делу об опекунстве над несовершеннолетним волшебником Гарри Джеймсом Поттером.
* * *
— Давай, Гарри, ешь свое печенье. Нам уже скоро пора отправляться в Министерство.
Поттер откусил кусочек от третьей печенюшки и взял в ручку четвертое.
— Мерлин, какой ты жадный! — притворно вздохнул Северус. — Вот, возьми еще одно, вдруг я передумаю и отниму его у тебя. А я непременно так и поступлю, если меня не назначат твоим опекуном. Стану я, что ли, задаром кормить такого оглоеда...
Снейп намеренно хорохорился. Он был почти уверен, что произвел благоприятное впечатление на членов комиссии. И надеялся, что дело решится в его пользу. Однако по своему небольшому, но печальному жизненному опыту Северус знал, что все и всегда могло сорваться в самый последний момент. Он облачился в лучшую имевшуюся в его гардеробе мантию, надел на Гарри выходной костюмчик, специально купленный в Косом переулке, затем взял ребенка на руки и шагнул в камин.
В Атриуме в этот ранний час было немноголюдно. Северус дал Гарри несколько минут полюбоваться Фонтаном Магического Братства и огромной, роскошно наряженной елью, а потом решительно направился к лифтам. Решетки с лязгом задвинулись, и Гарри испуганно прижался к Снейпу.
— Не трусь, Поттер, — прошептал тот прямо в ухо мальчику, — вот покончим с этим делом и отправимся к Фортескью объедаться мороженым. Ты же любишь мороженое? А вечером мы зажарим индейку и будем с тобой справлять Рождество как настоящая семья.
— Второй уровень. Отдел магического правопорядка, — провозгласил женский голос у них над головами.
Через пару минут, когда Снейп уже собирался толкнуть дверь в нужный ему кабинет, в глубине коридора послышались громкие крики.
— Я этого так не оставлю, Альбус! Ты намеренно скрыл от нас правду о Гарри, и вот теперь его отдают непонятно кому! — надрывалась какая-то женщина.
— Ну почему же непонятно... Очень даже понятно кому, — пытался оправдаться Дамблдор. — Северус целый год был на испытательном сроке и удовлетворил все требования комиссии по делам несовершеннолетних волшебников.
— Это потому, что ваша комиссия — кучка стариков, абсолютно не разбирающаяся в воспитании детей! — вопли раздавались уже совсем близко. — И вообще, как ты мог так обмануть нас? Ведь я спрашивала тебя о Гарри. Спрашивала, хорошо ли ему живется в новой семье? И ты солгал, глядя мне в глаза. Ты сказал, что с мальчиком все в порядке, что он находится у родственников Лили, и они заботятся о нем. А ты... Из всех возможных кандидатов в опекуны ты выбрал наихудший вариант. Снейп ненавидел Джеймса во время учебы в Хогвартсе. Наверняка у него был настоящий праздник, когда Тот-Кого-Нельзя-Называть убил Поттеров. Не сомневаюсь, он начнет отыгрываться на Гарри, как только он немного подрастет, или воспитает из него такого же темного волшебника, каким является сам! — в ее голосе явственно послышались слезы. — Скажи спасибо, что я не знала, кому ты отдал ребенка!.. Я бы ни за что не допустила подобного! Я бы лично обратилась в эту вашу комиссию с требованием усыновить малыша. И даже если бы твой Снейп и был самым добропорядочным волшебником... Сколько ему... Девятнадцать? Двадцать?
— Ему уже скоро двадцать три, и он прекрасно справляется с Гарри. Кроме того, год назад Джинни была еще слишком мала, и я просто не осмелился взвалить на вас с Артуром такую ношу.
— Ты не дал нам ни единого шанса. Ты предпочел нам, твоим соратникам по Ордену, мальчишку, Пожирателя смерти. Если бы Арчи случайно не проговорился Артуру о том, что сегодня вынесут окончательное решение по вопросу об опекунстве над Гарри, я бы вообще ничего не узнала! Я этого так не оставлю... Я буду апеллировать... Я... — она осеклась, встретившись взглядом с Северусом, — ...отберу у него Гарри. В нормальной семье ему будет гораздо лучше...
— Тогда сделайте это прямо сейчас, — безжизненно произнес Снейп. Пока длилась перепалка, он вдруг с ужасом понял: возможно, эта крикливая женщина права. Он — вчерашний подросток, к тому же темный волшебник, а значит, практически пария, все еще носящий на левом предплечье позорное клеймо своего безумного Хозяина. Сумеет ли он вырастить Гарри хорошим человеком? Да, он, несомненно, привязался к мальчику. Даже, скорее всего, полюбил его, но достаточно ли этого? Уизли смогут подарить Гарри дом, полный детских голосов, у него появятся мать, отец, куча братьев и сестра. На дни рождения и праздники они с трудом будут умещаться за столом. А что предложит ему Северус? Унылое существование двух абсолютно одиноких, никому не нужных в этом мире людей?
— Что с вами, Северус, как вы можете отказываться от Гарри сейчас, когда вы почти получили право называться его опекуном?! — Дамблдор с ужасом уставился на него, словно перед ним вновь возник Темный Лорд.
— У семьи Уизли Поттеру будет лучше, — Снейп ощущал, что у него подкашиваются ноги. Гарри, которого он держал на руках, вдруг сделался прямо-таки неподъемной ношей.
— Иди ко мне, солнышко, — Молли с улыбкой потянулась к ребенку.
— Папа! — отчаянно завопил Гарри, изо всех сил вцепившись в мантию Снейпа. — Папа! Папа! Папа! Папа!
Голубые глаза Альбуса наполнились слезами. Лицо Молли окаменело. А Северус... Северус чувствовал, что ему стало тяжело дышать от внезапно накатившего счастья. Теперь уже неважно было, кому присудят опекунство над Гарри, главное — он заговорил!
Из двери высунулась голова пожилой ведьмы, наведывавшейся с визитом в Коукворт.
— Что здесь происходит? — осведомилась она, обращаясь к миссис Уизли. — Вы что-то хотели сообщить комиссии?
— Ничего, — тихо пролепетала та, — мистер Снейп пришел получить свое разрешение на опекунство, а я уже ухожу.
* * *
Когда до бара «Дырявый котел» оставалось каких-нибудь двести метров, Гарри захныкал и попросился на ручки. Северус усмехнулся.
— Я понесу тебя, а ты — его? — он кивнул на огромного белого плюшевого медведя, купленного Поттеру на Рождество. Разумеется, игрушку можно было уменьшить заклинанием и попросту засунуть в карман мантии, но Гарри так умильно приговаривал: «Большой мишка», — что Снейп не решился его расстраивать и оставил все как есть. — Значит, договорились. Я несу тебя, а ты — свой подарок. Хорошо?
— Хорошо! — Гарри радостно закивал головой и с удобством устроился на руках у Снейпа. — Папа, — добавил он, прижавшись щекой к его щеке.
Косой переулок на миг расплылся от навернувшихся на глаза слез. Северус машинально полез в карман за носовым платком, и его пальцы наткнулись на плотный лист пергамента, на котором всего час назад Абраксас Малфой вывел своим витиеватым почерком: «Северус Снейп — опекун Гарри Джеймса Поттера...»
Дома они зажгли свечи на елке. Пока жарилась индейка, успели собрать из подаренного Дамблдором конструктора весь Хогвартс, а потом, сытые и довольные, так и уснули на синем продавленном диване. Снейп, Гарри и огромный белый медведь...
