Рождённый Пилотом

Пролог

Жанры:
AU, Космоопера, Повседневность, Приключения, Фантастика, Экшн
Предупреждения:
Отклонения от канона
Другие метки:
Армия, Война, Семьи, Элементы ангста

Примечания:
Идея не нова, но это один из моих самых любимых сюжетов фанфиков по ЗВ. По задумке эта история должна сосредоточиться на отношении отцов и детей, но, зная себя...

Ахтунг - события расширенной вселенной почти не учитываются, ибо Автор не всё читал, а с половиной не согласен, а новый канон воспринимает исключительно как ересь. Так что ориентируемся на первые 6 фильмов, частично на старую вселенную, которая нынче "легенды", и готовимся к отсебятине, вольной трактовке учения о Силе, приписыванию расам авторских причуд и т.д. С хронологией тоже могут быть проблемы, хотя я пыталась, как могла.

От меня только реализация, ни на что не претендую.


Прекрасный фанарт к 45 главе от Yue Louyang - https://vk.com/wall-143930785_660


От Автора:

Небольшое Авторское отступление, основанное на традиционном желании поболтать и прояснить за авторские права:D

Идея "что было бы, если бы Люк таки попал в Академию", совершенно не нова. Я начинала читать один фанфик на такую тему (дальше 1 главы не пошла, ибо исполнение не моё) и натыкалась на бесчисленное множество вещей с похожим описанием. Я не читала эти истории, чтобы не украсть чужие идеи, но из-за схожести основы сюжет может перекликаться. В общем, Автор сделал всё, чтобы никого не сплагиатить, но не исключено, что кто-то что-то такое уже создавал.

Наибольшее влияние на создание этой истории оказали такие фанфики, как "Призраки" (https://ficbook.net/readfic/5347246),"Заживо погребённый" (https://ficbook.net/readfic/584395), "Одновременно проклят и благословен" (https://ficbook.net/readfic/133535). Выражаю бесконечную благодарность Авторам за создание потрясающих историй, а переводчикам за возможность насладиться текстом на родном языке. Заранее извиняюсь, если моя история окажется очень похожа на эти - значит, вдохновилась слишком сильно==.

Ещё кое-что - как вы могли заметить, Автор любит поболтать, но не всем читателям это нравится. Я не хочу никому мешать и официально перемещаю всю болтологию в свою группу в ВКонтакте (https://vk.com/archi_anarchy). Там будут мои эмоции, монологи, какие-то мысли и пояснения, почему я решила сделать так, а не иначе.

Ссылки на важные посты будут появляться в комментариях к части, так что посещение группы сугубо добровольное:)

Вроде, ничего не забыла, закругляюсь.

Приятного чтения!

***
Пролог

Неповоротливый С-3РО несколько раз оступался, и Люку приходилось останавливаться и терпеливо ждать. Это было причиной, по которой нормальные дроиды-переводчики почти не поставлялись на Татуин — по задумке модель должна работать в помещении, так что конструкторы не учитывали вероятность работы в песках. Таких дроидов регулярно приходилось продувать и чистить, пластины всё время ржавели, а шарнирные соединения требовалось менять три или четыре раза за сезон. Такое мало кому было по карману — на счастье, их ферма считалась одной из самых богатых, и дядя Оуэн вполне мог себе позволить содержание протокольного дроида. С астродроидами в этом плане было немного проще, хотя они тоже быстро выходили из строя, и каждый сезон приходилось покупать новых. Впрочем, конкретно этот R2D2 выглядел просто отлично, и, при должном уходе, он вполне сможет продержаться два.

Ценнейший протокольный дроид наконец-то добрался до гаража, и Люк со всеми предосторожностями погрузил его в машинное масло, попутно отвечая на его реплики — С-3РО обожал болтать. Татуинца это не раздражало, он часто возился с дроидами и привык к самым разным моделям поведения. Новая покупка была довольно забавной — кажется, джавы украли его у богачей или что-то вроде того. Люка это не смущало — они на Татуине, здесь подобное было нормой, и все руководствовались принципом «что упало, то пропало». Парень мог только радоваться, что его дядя и тётя достаточно обеспечены, чтобы не опускаться до воровства, и он никогда не пробирался на чужие фермы, чтобы угнать скот или кар. С другой стороны, ему несколько раз приходилось отстреливаться от таких воришек, и один раз он даже, кажется, убил человека. Скайуокер не был до конца в этом уверен — тогда оба солнца уже зашли за горизонт, а к телу ходил дядя, и они никогда больше не говорили об этом. От мысли о том, что он убийца, на душе было мерзко, но ни родственники, ни друзья не видели в этом никакой проблемы — он был в своём праве, защищая дорогое оборудование. Это Татуин — тут либо ты, либо тебя.

Как и всегда, нового астродроида Люк чистил вручную, и его поразило количество вмятин и царапин. Воображение сразу улетело куда-то далеко, в космос, где сражались друг с другом Республика и Империя, где гремели бластеры и кипела настоящая жизнь. И, вполне возможно, скоро у него получится в неё окунуться — у дяди уже было восемь дроидов, и этого количества было достаточно, чтобы отпустить его в Академию. В любом случае, следовало привести этого R2 в рабочее состояние как можно скорее, чтобы дядя убедился в его работоспособности и пришёл в благодушное настроение. Люк как раз пытался вычистить пыль из вентиляционного отверстия, когда дроида коротнуло, и вместе с разрядом активировалась старая, явно зажёванная запись. И, что бы ни говорил 3РО, для Люка всё стало ясно — предыдущим владельцем астродроида была самая прекрасная девушка на свете. Хрупкая, с элегантной причёской и отчаянной решимостью во взгляде, она так проникновенно взывала к Оби-Вану Кеноби, что Скайуокеру тут же захотелось ей помочь. Увы, это было невозможно, пока повреждённая запись не будет проиграна целиком, и парень послушно потянулся к аляповато припаянному ограничителю…

— Люк!

Татуинец с сожалением посмотрел на R2. Очень хотелось узнать тайну храброй красавицы, но он не любил расстраивать тётю, особенно когда она зовёт его на ужин. Люк с разочарованием вздохнул и отложил паяльник, решив заняться ограничителем чуть позже. Астродроид умоляюще засвистел, но парень мог только потрепать его по куполу и сказать утешительное «не скучай, приятель, займёмся этим чуть позже». Семья ждала его здесь и сейчас, и они были важнее неизвестной принцессы, которая наверняка уже давным-давно нашла своего Оби-Вана Кеноби и сейчас попивала кафф где-нибудь во дворце.

Дядя Оуэн выглядел крайне довольным сегодняшней покупкой. Видя его настроение, улыбалась и тётя Беру, и Люк решил, что это отличный момент, чтобы начать такой важный для него разговор. Правда, Скайуокер рассудил, что не стоит сразу рубить с плеча, и осторожно произнёс нейтральное:

— Кажется, этот R2 краденый. В нём сохранились записи, сделанные старым владельцем. Судя по всему, он принадлежал некоему Оби-Вану Кеноби. 

Дядя раздражённо поморщился, как и всегда, когда племянник заводил разговоры о высокой морали. Он искренне считал, что тётя Беру сильно усложнила им жизнь, когда читала Люку сказки про благородных рыцарей, всегда поступающих честно.

— Это уже неважно. Дроиды наши, я отдал за них круглую сумму, и хочу, чтобы уже завтра они работали на южном хребте. Думаю, утром съездим в город, пусть им почистят память.

Тема явно была выбрана неудачно — и Люк, всегда тонко чувствовавший людей, решил её не углублять. Язык так и чесался высказать мысль про старика Бена, но Скайуокер усилием воли подавил этот порыв, чтобы не сбивать дядино благодушное настроение. Видимо, ему вообще не стоило ходить вокруг да около, и чем больше он тянет время, тем меньше надежды у него остаётся. Значит, пора спросить в лоб, скрестить пальцы и взывать ко всем высшим силам, чтобы в этот раз получилось.

— Я думал по поводу нашего соглашения — по поводу работы на ещё один сезон. Я хочу подать заявление в Академию в этом году. 

Дядя Оуэн удивился, что племянник так резко перескочил на этот вопрос. И, конечно, разозлился — как и всегда, стоило Люку заговорить о начале полноценного обучения.

— Хочешь улететь на следующей неделе и пропустить сезон?

Это могло быть ловушкой, так что Люк подобрался, как перед выстрелом из бластерной винтовки, и решительно кивнул.

— Да, дядя. Дроидов более чем достаточно — вместе с новыми ты сможешь собрать богатый урожай и успешно закрыть этот сезон. Я тебе уже не нужен, а набор в Академию скоро закончится. Я не могу ждать ещё один сезон — мне уже девятнадцать, я и так буду самым старшим на потоке. Надо было поступать ещё два года назад, сейчас меня могут вообще не взять!

Оуэн мрачнел на глазах, и к концу речи племянника он сидел, насупившись, и жевал губу. Дядя явно хотел возразить, и Люк сжал кулаки, направляя всю свою энергию, все свои желания в единый порыв — согласись! Он так хотел этого, хотел больше всего на свете — вся его жизнь разрушится, если дядя откажется. Но от Люка, конечно же, ничего не зависело, и он мог только сидеть и ждать, мысленно взывая к дяде. Пожалуйста, отпусти меня в Академию! Пожалуйста, отпусти меня в Академию! Пожалуйста…

Молчание затягивалось, а напряжённый Люк не замечал, как по его спине текли капельки пота. Мир сузился до одной точки — до дяди, которого нужно уговорить, и Люку казалось, что он физически залез в чужую голову и уговаривал уже там.

Оуэн вздрогнул, моргнул, бросил изучающий взгляд на умоляющее лицо племянника, тихо вздохнул и мрачно забормотал:

— Ладно, хорошо. Только, чур, если не поступишь, то сразу возвращаешься назад, а не нанимаешься на первое попавшееся судно бороздить просторы галактики!..

Дальше Люк не особо слушал — он издал ликующий вопль и подскочил, чтобы броситься дяде Оуэну на шею. Напряжение лопнуло, навалилась усталость, но парень ничего не замечал — он свободен, свободен, он улетит! Поступит в Академию, станет пилотом, получит личный корабль, бластер и патент, и обязательно будет лучшим, чтобы имя Скайуокера гремело на всю галактику! Таинственная незнакомка и краденые дроиды сразу были забыты, Люк крепко обнял тётю Беру и умчался к себе, думая о том, сколько вещей ему стоит взять и когда отходит следующий шаттл на Карид. Там располагался один из имперских центров приёма новобранцев, и Татуин, как отдалённая планета, был привязан именно к нему. Биггс рассказывал, как всё устроено — проходишь многочисленные тесты, а потом специальная комиссия скажет, куда тебе идти. Покажешь себя хорошо, отправят в одну из Академий, завалишь всё, пойдёшь новобранцем или распрощаешься со службой навсегда. Лично в себе Люк был уверен — он прекрасный пилот и великолепный стрелок, попадающий в глаз песчаной крысе, и лётное училище ему обеспечено. 

На скорую руку проверив новых дроидов и убедившись, что всё в порядке, Люк Скайуокер запер гараж и отправился спать, думая только о новом дне.

Глава 1

К несчастью, с дроидами пришлось распрощаться у первого же имперского поста. Узнав от дяди о дате покупки, солдаты тут же оживились и начали посылать сообщения куда-то в центр, заявив, что этих двоих придётся конфисковать. Бунт дяди позволил им вернуть деньги, даже в двойном размере, так что новых работников они купили сразу же, но осадочек остался — Люк чувствовал, будто предаёт что-то внутри себя, глядя на уходящих с патрулём R2 и 3РО. Предчувствие говорило ему, что эти двое очень важны, но Скайуокер поспешил подавить эту мысль. Он всё равно не мог ничего сделать с огромной кучей штурмовиков, и у него были дела поважнее — купить билет на шаттл и улететь на Кариду, к своей мечте, и никакое предчувствие не заставит его остаться на Татуине ещё на один сезон. Тем более, что дядя Оуэн, несмотря на эту неприятность, решения своего не изменил, и они провели в городе целый день, оформляя документы и доставая разрешение на вылет. В общем никаких дроидов — улететь бы, пока дядя не передумал.

Ларс был категорически против того, чтобы племянник путешествовал эконом-классом — в нём взыграла гордость преуспевающего фермера, который может позволить себе чуть больше, чем остальные. Люк был готов лететь с багажом, лишь бы покинуть Татуин и прибыть на Кариду, но пришлось терпеливо стиснуть зубы и уступить, уговаривая себя, что всё могло быть гораздо хуже, и дядя вообще мог отказаться, оставив его ещё на один сезон. Нехитрые мантры немного помогли, они выбрали рейс и больше получаса провели у выездного координатора, бронируя жильё. Потом переместились в офисное здание — требовалось оформить карточку, куда дядя смог бы переводить кредиты, пока Люк не найдёт себе работу. Такая зависимость от родственников напрягала, но татуинец ничего не мог с этим поделать. Ходили слухи, что за обучение платили стипендию, но скорее всего он будет сидеть на шее у Ларсов, пока не выпустится из Академии, где его припишут к одному из разрушителей и отправят на флот. До этого момента придётся смириться с тем, что он будет зависеть от дяди Оуэна, и бросить все силы на учёбу, чтобы стать лучшим и получать чуть больше, чем остальные. Постараться стоило с самого начала — ему, конечно, оплатили бы обучение, но он совершенно не хотел разорять ферму ещё сильнее. Это на Татуине они богачи, способные раскошелиться на протокольного дроида и покупать новых каждый сезон — за пределами нищего мира песка их доход едва ли можно было назвать «средним».

 После успешного заполнения всех бумажек Оуэн отправил племянника по магазинам, чтобы он купил новую одежду, хотя Скайуокеру казалось, что и имеющийся вполне достаточно. К тому же, он собирался пробоваться на TIE-пилота, а их обучала военная Академия, в которой наверняка выдавали форму. Дядя был совершенно непреклонен, приговаривая, что племянник ещё спасибо потом скажет, так что Люк в скором времени обзавёлся новыми ботинками, рубашками и нижним бельём. Гораздо важнее были коммуникаторы и датапады, а также ремонтные наборы и запасные насадки для паяльника — Люк, как и любой другой татуинец, без инструментов даже из дома не выходил. К тому же он хорошо ладил с техникой, и дядя спокойно доверял ему уход за всеми дроидами на ферме. Правда, потом всё равно придётся докупать мелочёвку уже на Кариде, так что Люк выбрал только самое необходимое. Универсальные платы, пара виброножей, горсть светодиодов, необходимых в любом ремонте, вечно перегорающие спирали, небольшой лазер и набор напильников всех мастей, чтобы подгонять дюрастил — Биггс, конечно, говорил, что общежития в Академии приличные, потому что Империя инвестирует кучу денег в образование, но лучше перестраховаться. Не менее важной покупкой стали две коробки сухпайков — неизвестно, будут ли их кормить в Академии, и получится ли переварить казённую еду. К тому же совершенно не факт, что на новой планете будут знакомые продукты, и он сможет воспользоваться своими куцыми кулинарными навыками,  полученными от тёти Беру — а, пока длится распределение, есть что-то всё равно придётся. Дядя даже возражать не стал, глядя на запечатанный ящик, так что Люк ещё и парочку консервов добавил — так, чисто на всякий случай. В конце концов, если будет совсем невмоготу, он сможет выйти поохотиться на змей, так что с голоду не умрёт. На Кариде же должны быть змеи?

После закупки всего необходимого дядя немного успокоился, и они покинули город, перед этим заглянув за серёжками и сладостями для тёти Беру. Ларс всегда что-то покупал своей жене, когда выбирался к цивилизации, тем более что тётя никогда не делала секрета из своей любви к конфетам и всегда хвасталась перед соседками обновой, гордо дефилируя в новом ожерелье или платке. Для Люка это значило очень много — дядя редко выражал свои эмоции открыто, но подобные знаки внимания говорили о его истинных чувствах гораздо лучше слов. И тётя, кажется, тоже всё отлично понимала, никогда не требуя красивых комплиментов или начиная тихо хихикать ни с того ни с сего. Хорошие люди, крепкая семья — ворчливый дядя явно был куда лучшим мужем, чем растекающийся в сладких комплиментах гуляка и бедняк. Иногда Скайуокер замечал, что полностью перенял эту грубоватую манеру, тоже предпочитая дела долгим и цветистым речам. Биггс постоянно подшучивал, что с таким подходом не видать ему подружки, и пару раз это становилось причиной их дружеских потасовок. В какой-то степени друг был прав — он успел сменить трёх девчонок, в то время как сам Люк два года встречался с одной. Потом отец Микки решил, что хватит с него нищеты и песка, собрал семью, сел на ближайший шаттл и бесследно исчез. Скайуокер хотел верить, что у них всё хорошо, и Микки не связывалась с ним, потому что не хотела иметь ничего общего с фермером, а не из-за того, что её продали в рабство или убили, оставив гнить на очередной забытой планете Внешнего Кольца. Нет, она жива, хотя вряд ли они когда-нибудь снова встретятся — строгий отец никогда не позволит девушке поступить на службу в армию или встречаться с пилотом.

Мысли об их старой компании вернули Люка к тому будущему, которое открывалось перед ним. Скоро, очень скоро он отправится в Академию, хлопнет по плечу Биггса, они будут вместе сидеть в кантине и со смехом вспоминать общие татуинские деньки. Друг наверняка придёт в полный восторг, поздравит Люка с «удачным побегом», проведёт экскурсию по Академии и познакомит со своими приятелями, которым уже наплёл кучу небылиц. Потом, возможно, их распределят на один разрушитель, и они даже могут стать настоящей боевой связкой, прикрывая друг друга в самых ответственных вылетах. Эх, поскорей бы! 

Но никто не был властен над временем, так что пришлось набраться терпения и смириться, стараясь не показывать слабость дяде и экстренно восстанавливая в памяти всё, что он когда-либо учил. А то вот смеху-то будет — завалить дурацкие тесты, даже не добравшись до учебных тренажёров. Он и так уже многое забыл, столько лет прозябая на ферме, стоит напрячься и наверстать. Так что татуинец нашёл всё, что можно было найти, и с головой зарылся в учебники, вызывая радость тёти и прозвище "заучка" от старых друзей.

В суете и сборах пролетела неделя, и Люк Скайуокер, полный идей и надежд, поднялся на шаттл, следующий маршрутом «Татуин-Карида».

Глава 2

Он почувствовал приближение к Кариде за несколько минут до того, как их шаттл вышел из гиперпрыжка. Люк всегда ощущал такие вещи, будто кто-то толкал его изнутри, и, проснувшись на этот раз, точно знал, через сколько они будут на месте. Интуиция обострялась только в космосе — бескрайний вакуум и тусклый свет звёзд словно что-то открывали в нём, и Люк становился частью огромного мира, после этих снов ощущая себя живым. И это сидя в салоне шаттла, в качестве пассажира, довольствуясь ролью пассивного наблюдателя! А что будет, когда он окажется в кабине настоящего истребителя, где пилота от открытого космоса отделяет только дюрастил? При одной мысли об этом Скайуокер начинал чуть ли не подпрыгивать, с нетерпением ожидая возможности слиться с космическим потоком, бушующим в пустоте. Впрочем, дядя на его фантазии только фыркал, ворчливо заявляя, что эта дурь у него от отца. Люк был счастлив — значит, между ними было что-то общее. Наверное, отец смог бы его понять, возможно, даже подобрал бы более точные слова, чтобы описать это великолепное состояние. Они могли бы иногда пересекаться на отдалённых планетах, вместе сидеть в барах, прямо не снимая униформы, и спорить до хрипоты, обсуждая наиболее удачные манёвры. Наверное, отец мог бы им гордиться, слушая сводки про успешные вылеты его будущей эскадрильи…

Потратив несколько секунд на то, чтобы прогнать бессмысленные, желанно-болезненные мечты, Люк с хрустом потянулся, точно зная, что лететь им ещё от силы минут пять. Последние семь часов он уютно проспал в мягком и широком кресле, которое стоило каждого отданного за него кредита, и теперь думал, какой сувенир послать дяде за его упрямство. Его сосед, сидящий напротив, обрадованно улыбнулся, видимо, не теряя надежды на партию в саббак, так что Люк поспешил его разочаровать.

— Мы почти на месте.

Грузный органик с причудливыми отростками на голове расстроено захлопал вертикальными веками, но объявление от экипажа оборвало его возражения. Увы, Люк оказался не лучшим соседом, но парень рассудил, что его собственные желания будут важнее хорошего настроения попутчика. Татуинец почти насильно загнал себя в сон, чтобы не считать секунды и не нервничать перед началом новой жизни.

Сон, надо сказать, был предельно странным — ему приснились те самые дроиды, которых купил у джав дядя Оуэн. Он смотрел как бы из-за их спин, стоя за плечом 3PO, и отчётливо видел, как их с дядей кар несётся вперёд и исчезает за поворотом, а штурмовик задумчиво кивает и передаёт серийный номер по встроенной рации. Солдаты тихо переговариваются между собой, один из них даёт команду двигаться, R2D2 недовольно свистит, но подчиняется. Они медленно идут вперёд, к штабу штурмовиков — а потом откуда-то появляется старик Бен, двумя пассами и парой слов разгоняющий вооружённую толпу. И штурмовики молчат! Послушно кивают и расходятся, отдавая новые распоряжения в передатчики. «Это не те дроиды, которых мы ищем, это не те дроиды, которых мы ищем…» — слова стремительно разлетаются по всем солдатам на Татуине, как тараканы из-под старой доски. 3PO и R2D2 словно перестают существовать, исчезают из поля зрения — как и старик Бен, который смотрит прямо туда, где стоит невидимый, несуществующий Люк. «Это не то, что должно было произойти. Я чувствую вол…». Узнать, что чувствовал отшельник, не удалось — именно на этом моменте Скайуокер и проснулся, ощущая невероятное душевное равновесие.

Впрочем, оно уже стремительно исчезало — шаттл, мягко пружиня, опускался на Кариду. Сейчас он выйдет отсюда, отдаст свои документы на проверку и шагнёт в большой мир. При мысли о том, что теперь всё изменится, внутри всё скрючивалось и ныло, а ком в горле был таким плотным, что он с трудом мог цедить воздух носом и ртом, а ещё его ощутимо подташнивало. Люк, конечно, уже бывал на крупных планетах — но тогда рядом были добрая тётя и рассудительный дядя, готовые помочь, подсказать и объяснить. Сейчас Ларсов здесь не было, и ему придётся всё делать самому.

Резко выдохнув, Скайуокер встал и двинулся к дверям.

Космопорт, в котором они приземлились, располагался в пустыне, но Люк сразу понял, что это не Татуин — песок был тяжелее и крупнее, песчинки отличались по форме, а их цвет был более насыщенным. Он видел эти отличия так явно, что было больно глазам, и только ощутимый толчок в спину заставил татуинца вернуться в реальность. Скайуокер судорожно рванул вперёд, освобождая дорогу, и направился к ленте с багажом.

Да уж, первое прибытие на Кариду было совсем не таким уж триумфальным. Ничего-ничего, час его успеха ещё впереди.

Дорога до забронированного номера превратилась в сущий Ад — во многом потому, что Люк тащил весь громоздкий багаж на себе, не рискуя брать аэротакси. Огромный космопорт, построенный вдали от города, явно подразумевал именно такой способ передвижения, но нервничающий Скайуокер просто не рискнул нанять кого-нибудь или взять в аренду кар. На Татуине подобные предложения были верной ловушкой — в лучшем случае обдерут до нитки или обвинят в угоне, в худшем очнёшься без конечностей где-нибудь в зыбучем песке. И дядя считал, что это ещё ничего — спасибо Империи за отмену рабства, а то в былые времена почти нельзя было пройти по улице и не очутиться в клетке. В общем, к общепринятому способу передвижения Люк доверия не питал, так что потратил четыре часа своей жизни, чтобы добраться до цивилизации. Громоздкие сумки оттягивали плечи и били по ногам, заставляя Скайуокера чувствовать себя мусорщиком-джавой, ограбившим брошенный звездолёт, чужой песок навевал уныние, а проносящиеся мимо кары молчаливо упрекали его за упрямство. Успокаивало только одно — будь на его месте неженка, впервые в жизни увидевший пустыню, он бы просто не дошёл. Эта мысль толкала его вперёд, заставила пересечь пропускной пункт и держала на ногах ещё два часа, пока он искал свой временный дом.

Люк даже не стал осматриваться — запер двери, сбросил вещи в угол и рухнул на кровать, думая о том, что дядя самый мудрый человек на свете. Заставить племянника прилететь за два дня до начала набора — Ларс определённо знал, с какими трудностями ему придётся столкнуться, и дал Скайуокеру возможность отдохнуть. Убаюканный этой мыслью, вымотанный перелётом и поисками Люк позволил себе заснуть.

Глава 3

Набор в Академию начался слишком внезапно — Люк так и не успел прогуляться по городу и посмотреть достопримечательности. Он проспал весь первый день и половину второго, а остальное время ушло на поиск документов и разговор с семьёй. Их голокоммы уже были подержанными и устаревшими лет на двадцать, но дядя Оуэн выложил за них круглую сумму и неимоверно гордился своим приобретением. В принципе, Скайуокер считал, что оно того стоило — связь не барахлила, все детали можно было заменить, и он не выглядел отсталым дикарём из глубинки. Скрывать свою бедность и жизнь на планете Внешнего Кольца помогала и новая одежда, так что Люк в очередной раз мысленно поблагодарил дядю. Воистину, Ларс точно знал, что требуется провинциалу, желающему попытать счастья. Неужели и сам в молодости хотел сбежать и всю жизнь молчал о неудаче, не желая поделиться даже с родным племянником? Надо будет спросить, когда он вернётся домой на каникулы.

Новая жизнь, открывающаяся перед татуинцем, пока что выглядела совсем неплохо. Он сэкономил на еде, полностью отказавшись от общепита и закупая синтетический порошок для корабельного дезинтегратора, который, при должной сноровке, можно было есть без машинного приготовления, а также отлично поторговался за запчасти на рынке. Для жителей Кариды товары, которые он купил, походили на мусор, но все они были гораздо качественнее, чем аналоги на Татуине — в общем, Люк был переполнен хорошими предчувствиями, как влагосборник перед сезоном посева.

К великой удаче Люка, центр приёма располагался рядом с космопортом, и был частью комплекса Академии, готовящей штурмовиков — видимо, Империя прекрасно понимала, что к Кариде привязаны только бедные планеты Внешнего Кольца, и добровольцы не смогли бы раздобыть деньги на дополнительное путешествие, а студентам требовалось время от времени возвращаться домой. Скайуокер был только счастлив, заранее отправившись в путь — пешком, как и в прошлый раз — и добрался до высокого забора, отделяющего комплекс серых зданий от остального мира, в числе первых. Остальные предпочитали пользоваться рейсовыми карами, не готовые полчаса идти по пустыне, и Люк видел, как несколько его будущих товарищей пролетели мимо, вздымая клубы пыли. Впрочем, таких предусмотрительных новобранцев было немного — остальные подтянутся ближе к полудню, когда первый поток желающих более-менее иссякнет, а Академия запустит собственный транспорт, за который не придётся платить.

Административный корпус, указанный в листовке, походил на рухнувший в пустыне звездолёт, и Люк на секунду замер, почувствовав робость и дрожь. Как только он окажется внутри, его жизнь изменится — предчувствие великих перемен было настолько сильным, что Скайуокеру пришлось несколько раз глубоко вдохнуть, чтобы вернуться к реальности. Солнце Кариды медленно ползло по горизонту, массивные ворота подрагивали, готовясь открыться, а рядом толпились органики всех рас, полов и размеров, ожидая возможности поступить на службу и изменить свою жизнь. Кажется, с одной из тви’лечек он даже летел в одном шаттле, и Люк искренне пожелал ей удачи — даже должность уборщицы звездолёта сулит больше, чем участь танцовщицы у какого-нибудь хатта. По крайней мере, у девочки хватило решимости изменить свою жизнь и сил добраться сюда, так что она уже заслуживала уважения. Вперёд, татуинцы, покажем галактике, что мы не только из песка сделаны! — и Скайуокер, обнадёженный и успокоенный этой мыслью, вошёл в широкие ворота.

Парадный зал административного корпуса был огромен, пустынен и совершенно мёртв — очевидно, его открывали несколько раз в год, для приёма новобранцев, и наскоро перетащенные терминалы с операторами выглядели дико и чужеродно. Додумать эту мысль не удалось — толпа двинулась вперёд, и Люк покорно последовал за ней. Его быстро вынесло к пустой стойке, где тучная родианка без возраста раздражённо махнула в сторону стула, потребовав у Скайуокера документы. Заранее заготовленные карточка и датапад сразу же оказались на её столе, и женщина подключилась к голонету, пробивая его код. Вербовщица ненадолго замолчала, с тихим хмыканьем вчитываясь в его личное дело и изучая аттестат об образовании, права на вождение кара и грузового шаттла, а также полуофициальные результаты конкурса стрельбы.

— Итак, куда поступать будем… эм… Люк Скайуокер?

Татуинец подобрался, чувствуя, как решается его судьба. Он тихо выдохнул, а потом решительно произнёс:

— На пилота. Надеюсь попасть на серию TIE, или других истребителей. Если не пройду, то можно на разведчик, шаттл или крупный звездолёт, вроде крейсера или разрушителя…

Родианка кивнула, вбивая что-то в боковой терминал. К нему был подключён самый дешёвый датапад, на котором уже красовались его имя, гражданство и персональный код.

— Ну, это уже не вам решать, молодой человек. Значит, только пилотирование? Советую выбрать что-нибудь ещё, чтобы не было разочарований. Вижу, вы хорошо обращаетесь с техникой — как насчёт вступительных экзаменов на инженера? Может, снайпер? Штурмовая пехота?

Конечно же, Люка терзали сомнения и неуверенность в собственных силах, а с техникой он действительно был на короткой ноге, но парень ни секунды не сомневался в своём выборе. Лучше вернуться к дяде на ферму, чем всю жизнь чинить астродроидов на какой-нибудь станции за Внешним Кольцом!

— Только пилотирование, пожалуйста.

Родианка снова что-то написала, пожав плечами. Терминал мигнул, закачивая его аттестат, и Люк получил назад свои документы.

— Как знаете, Скайуокер. Но предупреждаю — там самый большой конкурс и самый строгий отбор. Процедура следующая — сначала проходите тесты на школьную программу, потом на дополнительные знания. Если результаты будут удовлетворительными, вас направят на медкомиссию, а потом к аппаратам для проверки реакции и симуляторам кораблей разных классов. Даже пилотирование грузовых кораблей — самых простых звездолётов на вооружении Империи — требует результатов выше среднего по всем параметрам. Пилотирование шаттлов и станций требует идеального результата хотя бы по одному из параметров и высоких — по остальным. Крупные корабли, патрульные и транспортники требуют идеального результата по первым двум этапам, для допуска к бомбардировщикам и кораблям огневой поддержки необходимы максимальные показатели во всём. Что же до разведчиков или истребителей — это элита нашего флота и грандиозное достижение кораблестроения. Каждый корабль разрабатывается индивидуально, под своего пилота, с учётом его идей и пожеланий, и для того, чтобы пройти конкурс, требуются не только идеальные результаты на каждом этапе, но и высокие показатели при решении дополнительных заданий. Не буду врать — ещё ни один новобранец, пришедший на Кариду, не получал возможности обучаться на пилота истребителя. Впрочем, кто знает, вдруг вы у нас счастливчик. Точно не хотите выбрать что-нибудь ещё? Нет? Тогда держите направление — вам наверх, прямо по коридору и направо, в любую дверь с нарисованным кораблём, подсвеченную зелёным. Удачи!

Казённый датапад перекочевал к Люку в руки, родианка махнула за спину, в сторону центральной лестницы, а на его место сразу приземлился новый органик. Татуинец подавил дрожь и двинулся в путь. Хах, легче лёгкого — пойти и сдать школьную программу на сто процентов. Ту самую, о которой он благополучно забыл пару лет назад. Плёвое дело — без подготовки пересдать все предметы, даже те, по которым ему натянули «удовлетворительно». Он, конечно, повторял программу и пытался подтянуть слабые места, но…

Прекратить, Люк Скайуокер. Паника ничего не решит. Сейчас ты успокоишься, выдохнешь и покажешь лучшие результаты за всю историю Каридской Академии, а потом станешь пилотом, как и твой отец. Он же пилотировал грузовой звездолёт и не жаловался — значит, и ты сможешь.

Впрочем, всё оказалось не так плохо. Компьютер, за который его посадили, успокаивающе гудел и не тормозил, а кнопки нажимались с первого раза, что позволяло не опасаться заданий на время. Разумеется, тест был общим для всей галактики, как и школьная программа, и Люк в очередной раз с теплотой вспомнил дядю Оуэна — он знал о проблемах с образованием на Татуине и регулярно нанимал племяннику репетиторов. Скорее всего, им двигало желание похвастаться перед соседями, но чужая гордость принесла свои плоды, и Скайуокер ответил не так плохо, как мог бы. Но, конечно, его знаний оказалось недостаточно — Люк осознавал, что просто не понимает некоторые задания. Он старался не унывать, решая то, что ему знакомо, но в конце концов снова столкнулся с самыми сложными вопросами. На миг у него даже возникло желание нажать на кнопку «пропустить», априори лишаясь возможности получить максимальный результат, но Люк немедленно изгнал их из головы. Ни за что! Он собирается пилотировать самую крутую ДИшку во всей Империи, и жалкой школьной программе ни за что не встать у него на пути! Да, он не знает правильного ответа — тогда он положится на удачу, логику и попытается что-нибудь придумать. Надо просто пару раз вздохнуть, размять плечи и немного подумать. По крайней мере, раньше это всегда срабатывало — значит, и в этот раз получится.

Конечный результат тестирования ему не сообщили, но выданный датапад мигнул, закачивая данные. Высокий тви’лек с ярко-красной кожей, следящий за новобранцами, дёрнул правой лекку, рассматривая тусклый экран, а потом ввёл свою карту и вбил код, открывая новое задание.

— Этот тест посвящён мониторингу дополнительных знаний, которые не входят в школьную программу, но могли быть изучены самостоятельно. Советую пропускать блоки, с которыми вы не знакомы — в базе около миллиона различных заданий, и попытки решить что-то, в чём вы некомпетентны, ни к чему не приведут. В принципе, если понимаешь, что не получается, пропускай и пытайся решить что-нибудь ещё — время ограничено, и упрямство с попытками что-то доказать играют против тебя. Готов? Пошёл!

Люк, конечно же, послушался — он сразу пропустил медицину, политику, психологию и риторику, лишь слегка задержавшись на фермерстве и животноводстве. Скайуокер рассчитывал на блоки, связанные с механикой и робототехникой, но оказалось, что он знает больше, чем думал — «география галактики», «навигация», «живые, неживые и машинные языки», «выживание», «стрельба», «законы», «торговля» и «история» были удивительно знакомыми и понятными. Вопреки словам тви’лека, татуинец мог ответить хотя бы на один вопрос почти из любого блока, и он потратил оставшееся время на поиск подобных мелочей, надеясь заработать дополнительные очки. Или, возможно, машина высчитывает результат по каждому блоку, и тогда он роет себе могилу? В любом случае, лучше перестараться, чем потерять баллы из-за собственной нерешительности. Он нацелен на лучший результат, ясно? И он будет лучшим, чего бы это ни стоило.

В этот раз терминал немного подвис, обрабатывая огромное количество информации, а казённый датапад тихонько запищал, моргая, как вывеска в День Империи. Кажется, он был первым из всей группы, попавшим в этот кабинет, и тви’лек, только запустивший дополнительный тест для своей зелёной соотечественницы, с удивлением повернулся к своему монитору. Он, в отличие от Скайуокера, явно видел результаты, и Люк отчётливо видел, как чужой взгляд мигрировал от его лица к зелёной строчке и обратно. Наконец, экзаменатор слегка покачал головой и приблизился к татуинцу, что-то вводя на его датападе.

— Хорошо, ты прошёл. Дальше медкомиссия — это в другом корпусе, карту я загрузил. Если поторопишься, попадёшь до обеденного перерыва. Очень рекомендую — там сейчас доктор Имри, она всегда звереет от местной еды.

Неопределённость бесила, но Люк нашёл в себе силы вежливо кивнуть и выдвинуться по указанному маршруту. По крайней мере, что-то он наскрёб — уже плюс. Здоровье у него всегда было железное, на реакцию и рефлексы тоже жаловаться не приходилось — уж за эти проверки можно даже не переживать. Самое сложное позади — вперёд, Люк Скайуокер, заставь Кариду вписать тебя в историю!

То, что он действительно успел до перерыва, было засчитано за хороший знак. Он проскочил последним — буквально влетел в широкую белую дверь, вызывая порцию ругани у низкой человеческой женщины с узкими глазами. Её забрачка-коллега зубасто улыбнулась, явно подтрунивая над чужим желанием пофилонить. Люк, полный решимости, прошёл вперед и вытянул протянул датапад.

— Вот. Люк Скайуокер, поступаю на пилота.

Услышав это, человек растянула губы в хищной улыбке и подключилась к терминалу.

— Пилот, говоришь? Ну проходи.

Хорошее предчувствие сменилось дурным, и Люк с трудом подавил желание попятиться и сбежать. Ну нет, так дело не пойдёт — да и чего может быть страшного в обычном медосмотре?

Оказалось, много чего. Помимо того, что у него взяли все возможные анализы, о части которых он даже не подозревал, обшарили во всех местах и заставили изгибаться под самыми немыслимыми углами, Скайуокеру устроили проверку физподготовки. Он бегал, подтягивался, отжимался и стрелял, обклеенный датчиками, как реактор проводами, и с каждой секундой становилось только хуже. Другие новобранцы следили за экзекуцией с испугом, и забрачка успокаивала их тем, что штурмовикам нормативы сдавать не нужно — подтянут во время обучения. А вот Люку приходилось мучиться, и фразу «Всё, можешь отдыхать. Держи водичку» он воспринял как слуховую галлюцинацию. Но нет, ему действительно выдали прохладный стакан и позволили прилечь на койку, пока терминал обрабатывал информацию. За это время медкомиссию уже успели пройти пять штурмовиков, и доктор Имри должна была проклясть его пару десятков раз. Впрочем, в лицо ему ничего не высказали, вежливо передав датапад и даже объяснив, как добраться до последней проверки. Отсутствие комментариев и результатов создавало невероятное эмоциональное давление, хотелось выть и разделаться со всем побыстрее. Люк с трудом заставил себя успокоиться, на десять минут залипнув на чахлом кустике. Именно этого они и добивались — чтобы претендент мучился, чтобы волновался и делал ошибки. Он собирается стать пилотом и попасть в лучшую эскадрилью в галактике, а там ему постоянно придётся сталкиваться со сложными ситуациями и жёстким прессингом. Если он не справится сейчас, как будет справляться потом? Так что успокойся, найди равновесие и вперёд, к новым вершинам.

_______________
Мои размышления о том, почему Люк мог поступить в Академию и не попасть в СИБовские застенки - https://vk.com/topic-143930785_46998806

Глава 4

Проверка реакций и навыков проводилась на специальном оборудовании и различных тренажёрах, под которые было отдано небольшое одноэтажное здание, похожее на коробку из-под обуви. Люк добрался до него без приключений, послушно следуя всем указаниям на казённом датападе. Беглая попытка взлома ничего не дала — организаторы явно догадывались о желании новобранцев узнать свои результаты, и защитили технику от простеньких татуинских кодов. Использовать что-то серьёзное Люк не рискнул, опасаясь просто сломать технику и потерять возможность поступления — едва ли он переживёт ещё одно прохождение всех инстанций.  Ситуация, несмотря на все усилия, пугала и злила, но Люк ничего не мог изменить — придётся смириться с тем, что есть, и показывать лучший результат.

Ехидные улыбочки экзаменаторов и саркастичное «ммм, пилот» Скайуокер просто пропустил мимо ушей,  решительно продвигаясь к первому тренажёру. Ничего сложного — от него требовалось просто нажимать на кнопку каждый раз, когда на экране появляется одна из двадцати комбинаций.  Потом пошли упражнения на запоминание, воспроизведение, скорость реакции и снова на запоминание…

Люк переходил от тренажёра к тренажёру, выполняя простые и довольно однотипные задания. Они все казались слишком лёгкими, и Скайуокеру с каждым разом было всё труднее их решать — напряжённый мозг всюду искал подвох. Люк не позволял себе думать об этом в процессе выполнения задания, но в перерывах, при переходе от одного тренажёра к другому, эти предательские мысли сильно тревожили и сбивали настрой. Возможно, это было частью проверки, специальное задание на прочность — Скайуокер тихо выл, продвигаясь вперёд на чистом упрямстве. Даже усталость от теоретических тестов и зверской медкомиссии отступили перед психологическим давлением. Люк, конечно, старался изо всех сил, и ему даже удавалось сохранять концентрацию, но он всё чаще задавался вопросом — а надолго ли его хватит? Действительно ли то, что он выбирает — правильный вариант? И, самое главное — неужели этого достаточно?

Из-за собственных метаний и эмоционального напряжения Люк пропустил момент, когда ехидные лица экзаменаторов сменились на поражённо-серьёзные. Он просто выполнял задачи, снова и снова, не замечая, как органики вокруг носятся с проводами и тряпками, запуская покрытые пылью казённые приборы, приписанные к их базе, но никогда не используемые. Скайуокер понял, что происходит что-то нетипичное, только когда один из аппаратов не запустился — экзаменаторы убили на его включение не меньше двадцати минут, и Люк даже оказал посильную помощь, задействовав свой карманный паяльник.  

В этот раз его посадили в огромную кабину, способную сымитировать любой звездолёт. Рычажки и дополнительные панели прятались в специальных углублениях, выдвигаясь по приказу извне, сидение и форма кабины имитировали любую технику, а экраны с запущенными голограммами создавали полный эффект присутствия. Люка нещадно гоняли по всему — сначала коротко объясняли, как работает техника (после кара и шаттла экзаменаторы начали путаться, с трудом продираясь сквозь специфические термины, и в конце концов просто отдали Скайуокеру датапад с инструкциями), давали простое, далёкое от реальности задание, а потом выделяли около пятнадцати минут на прохождение. По ходу симуляции добавлялись помехи — тряска, ветер, шум и неожиданные препятствия, призванные помешать.

Эта последняя проверка стала настоящим отдыхом. Физическая усталость и сомнения были забыты — Люк буквально чувствовал, как открываются крылья за его спиной. Он был в своей стихии, растворившийся, покорившийся полёту. Он даже забыл, что это всего лишь аппарат — он был там, в кресле пилота, с азартом и восторгом переживающий перепады давления и пересечение атмосферы. Он чувствовал свой звездолёт — знал, видел его габариты, помнил о каждой вмятинке, слышал, как суетится экипаж. Он действительно был там — сажал подбитый крейсер, уходил от погони в горах, пробирался через поле астероидов за контрабандистами и стыковался со старой станцией. Вот она — жизнь, вот его место. Он был рождён, чтобы летать, он жил чужими звёздами — и тут, в бездушном космосе, было его место.

Если его не возьмут, наймётся на ближайший звездолёт и улетит — и да простит его Оуэн Ларс. Никто и ничто не спасёт его от неба — даже если это значит «плохо кончить, как отец». Но если отец погиб там, среди звёзд — это совсем не плохо.

Люк не знал, сколько просидел в симуляторе — не мог даже сказать, минут, дней или часов. Ясно было лишь одно — когда дверь открылась, его постигло величайшее разочарование. Он почти поддался детскому желанию закрыть дверь и поканючить «ещё!» — но сказка кончилась, пришло время возвращаться. За пределами кресла вернулась усталость — заболели руки, глаза слезились, словно он высунул голову из окна в песчаную бурю, а ноги дрожали настолько сильно, что он чуть не рухнул на пол. К счастью,  один из экзаменаторов успел поддержать его за локоть, и конфуза удалось избежать.  А то хорош был бы  пилот — падает после полёта на истребителе!

— Вы свободны, Скайуокер.  С вами свяжутся.

Только  сейчас  Люк заметил, насколько поражёнными выглядели его экзаменаторы. Он не был уверен, хорошо это или плохо, но сил о чём-то думать уже не было. Татуинец послушно кивнул, ещё раз продиктовал код своего голокомма, сдал казённый датапад и двинулся к выходу.

Глава 5

Его вызвали внезапно. По идее, результаты вступительных экзаменов должны были появиться не раньше, чем через неделю, но со Скайуокером связались уже на следующий день. Он только-только закончил в сотый раз пересказывать обеспокоенной тёте все события прошедшего дня, когда голокомм противно запищал, передавая ещё один вызов. Код был незнакомым, но Люк чувствовал, что это кто-то из Академии, так что он быстро распрощался с тётей и открыл новый канал.

— Скайуокер? Это приёмная комиссия по набору в Имперскую Академию. У нас возникли некоторые вопросы при обработке ваших результатов. Вы можете подойти? 

Люк, разумеется, согласился. 

В Академии было шумно и многолюдно — потенциальные курсанты продолжали прибывать, желая попытать счастья и вырваться из Внешнего Кольца. Люку сообщили, что он должен попасть в кабинет ректора — пятый этаж, налево от входной двери до первого лифта. Это, пожалуй, было самым простым заданием из тех, с которыми татуинцу пришлось столкнуться на Кариде.  В этот раз за столом сидел человек, низкий и коренастый — видимо, с планеты с высокой гравитацией.

Люк не очень понимал, зачем его позвали сейчас, когда вступительные экзамены всё ещё были в самом разгаре, но послушно назвал себя и прошёл внутрь. Человек держал в руках казённый датапад, и Скайуокер сразу понял, что там записаны его результаты.

— Присаживайтесь, Скайуокер. Желаете каф?

Окончательно смутившийся Люк согласился. К его ужасу, ректор встал, отложил датапад и самолично подошёл к кафомашине, чтобы выдать татуинцу его порцию. После этого мужчина забрал свою чашку и снова сел за стол, прочищая горло и поправляя рукава идеально выглаженной формы.

— Моё имя Гектор Охара, и я отвечаю за набор курсантов в этом году. Вы подавали заявку на пилота, так?

Это наверняка и так было написано в датападе, да и женщина, вызвавшая его к ректору, точно обозначила, на какое направление он подавал, но Люк всё равно согласно кивнул и забормотал о том, что он подавал только на пилотирование, хотя ему предлагали выбрать ещё какое-нибудь направление. Охара, конечно же, его не слушал — он махнул рукой и перебил татуинца на середине предложения.

— Я позвал вас из-за ваших результатов.

А вот это уже было страшно. Люк подобрался, готовясь биться за каждый балл, способный приблизить его к креслу в кабине TIE-истребителя.

— То, что вы продемонстрировали в симуляторе, поражает. Машина считает, что прохождение всех заданий было безупречным — вы справились лучше, чем программа, в которую заложена вероятность ошибки. У вас самый высокий результат за всю историю Каридской Академии и лучший среди всех поступающих в этом году. Тесты ещё идут, конечно, но я не думаю, что кто-то окажется способным сдвинуть вас с этого пьедестала. Если верить имеющемуся у меня регламенту, ваши лётные навыки вполне удовлетворяют требованиям, предъявляемым к пилотам истребителей.

Люк с трудом подавил радостный вопль и подался вперёд.

— Это значит, что я могу…

Ректор взмахнул датападом и громко цыкнул. Сразу стало ясно, что, несмотря на собственное поведение, он терпеть не может, когда его перебивают. Люк моментально вернулся в прежнее положение и даже сложил руки на коленях, дабы его взрывной характер не испортил ему жизнь.

— Однако, вам должны были озвучить условия. Для поступления в лётную академию, да ещё и готовящую TIE-пилотов, необходимы идеальные результаты по теоретической части и хорошая физическая подготовка. И если со здоровьем проблем нет, то вот ваши тесты…

Гектор Охара ещё раз заглянул в датапад и вздохнул.

— Должен признать, вы держались достойно. Результаты выше среднего от татуинского фермера — сразу видно, что вы готовились и старались изо всех сил. При условии, как хорошо вы прошли симулятор, место на бомбардировщике вам обеспечено. Но вы ведь не хотите на бомбардировщик, я прав?

Скайуокер кивнул, стискивая зубы. Мечта была так близко и так далеко, загубленная, уничтоженная ситховой школьной программой, которая никому вообще не сдалась!

— Я надеялся, что смогу стать пилотом истребителя или разведчика. Я всегда об этом мечтал!

Ректор неожиданно улыбнулся.

— И у вашей мечты есть возможность осуществиться. Результаты в симуляторе просто ошеломляющие — Империя потеряет многое, если не даст вам шанс. Именно поэтому я и позвал вас сюда. У вас блестящее будущее, юноша — и я искренне рекомендую забрать документы, выучить теорию и попробовать в следующем году. Можете купить методички по подготовке внизу. 

На секунду Люк почти согласился с тем, что это отличная идея. Забрать заявление, вернуться на Татуин и хорошенько всё повторить — возможно, даже уговорить дядю нанять ему репетитора. 

Только вот, если он вернётся, дядя больше никогда не позволит ему попробовать. Оуэн Ларс и в этот-то раз не хотел отпускать Люка, а уж если он вернётся и скажет, что не поступил… Так что либо он поступает и учится сейчас, либо работает на ферме до конца своих скучных, однообразных и стабильных дней.

— А в этом году совсем нельзя? Может, что-то пересдать или ещё что?

Ректор фыркнул.

— Здесь вам не базар, молодой человек. Правила есть правила.

Люк не мог в это поверить. Он потратил кучу времени на то, чтобы уговорить дядю отпустить его сюда, прилетел на Кариду и прошёл все испытания приёмной комиссии, и теперь всё впустую? Нет!

Он очень хотел поступить в лётную Академию и стать пилотом истребителя. Очень-очень. Он мечтал об этом кучу времени, он надеялся, что всё получится и он действительно старался, когда проходил тесты. Люк верил, что заслуживал шанса хотя бы попробовать, и он вложил всю свою веру и бешеное желание в короткое и немного отчаянное:

— Пожалуйста?

Ощущения  были такими же, как когда  Люк пытался  уговорить  дядю отпустить  его на  Кариду, хотя с Охарой это почти не работало — они виделись  в первый раз в жизни, так  что фирменные приёмчики по уговариванию взрослых  могли не сработать.  Пожалуйста,  придумайте  что-нибудь.  Пожалуйста, придумайте. Пожалуйста…

Ректор на секунду нахмурился, а потом вдруг встал и подошёл к окну, в котором можно было увидеть бескрайние пески Кариды.

— Вообще… Знаете, лётная академия сама выбирает своих учеников. Я мог бы отправить вашу анкету в приёмную комиссию — в порядке исключения, так сказать — а они уже решали бы вашу судьбу. Но в этом случае отклониться от службы не получится, Скайуокер — если вам отказывают, вы будете распределены на бомбардировщик и лишитесь возможности попробовать ещё раз. 

Конечно, это было бы неприятно, но Скайуокер верил, что с ним такого не случится. Его непременно возьмут на истребители — если нет, то наверняка удастся перевестись в процессе обучения, хотя бомбардировщик это очень даже неплохо. Опять же — вдруг даже при таком раскладе судьба повернётся таким образом, что кому-нибудь понадобится лишний пилот, а он тут как тут…

В общем, Люк не колебался.

— Идёт.

* * *

Полковник Торис, в этом году назначенный на распределение курсантов по лётным академиям, с удивлением обнаружил письмо с Кариды. Конечно же, он знал, что там располагался один из крупнейших центров по подготовке штурмовиков, но приличных пилотов оттуда не приходило — а тут, понимаете, перспективный курсант, да ещё и с замахом на TIE-истребители! Полковник даже решил открыть присланный файл, просто чтобы понимать, у кого хватило наглости. Так, посмотрим…

Мальчик, действительно, оказался очень перспективным — результаты прохождения на симуляторе открывали ему дорогу куда угодно. Только вот со школьной программой парень подкачал — это значило, что в процессе обучения он будет сильно отставать и вылетит после первой же сессии. Возможно, ему стоит подготовиться и попробовать себя в следующем году? Как там его…

Полковник открыл личное дело и застыл, понимая, что в его компьютере была открыта анкета сына Энакина Скайуокера. Речь, конечно же, шла об однофамильце, потому что фамилия была одной из самых распространённых, наравне со Скайуолкерами и Скайгаями, а после клонической войны каждый десятый ребёнок из воевавших секторов был Энакином. Этот Энакин Скайуокер из довоенных, и сведений о нём почти нет, только детская метрика, личный рабский код, свидетельство о его передаче частному лицу, коряво вписанные поля «освобождён» и «пилот», а ещё размытое изображение мальчика лет восьми — сведения о матери отсутствовали полностью. Полковник Торис видел сотни, если не тысячи таких дел, и мог рассказать, что же произошло на самом деле. Скорее всего, милый татуинский мальчик убил своих новых хозяев, украл их корабль и стал контрабандистом, деактивировав чип в ближайшем подпольном казино. Не совсем живой, точно не мёртвый, без хозяев, но со свободой, этот Энакин Скайуокер бороздил просторы космоса, занимался нелегальными перевозками и сгинул где-то там, среди звёзд, оставив брату мелкого сына, зачатого по пьяни в какой-нибудь кантине Внешнего Кольца. А вот теперь Люк Скайуокер пытается вырваться из Внешнего Кольца и хочет поступить на флот. Торис усмехнулся — будь они в районе Экспансии или Внутреннего Кольца, сын контрабандиста получил  бы от ворот поворот — но он с Татуина, песчаной помойки, и для парня это единственный шанс начать нормальную жизнь. Сколько таких историй он слышал за свою жизнь? Сколько повидал несчастных, пытающихся сбежать от своей судьбы?

Почти все студенты, приходящие из Внешнего Кольца, были сыновьями преступников — оставшиеся почти всегда оказывались беглыми рабами, даже несмотря на то, что Император давно отменил сам институт рабства. По большей части Империя закрывала на это глаза — потому что за Средним Кольцом нет честных людей, и, если они будут придираться, служить там будет некому. Так что у этого Скайуокера были все шансы на нормальную жизнь и хорошую карьеру — вопрос лишь в том, что для татуинского парнишки у него были амбиции, низкий уровень знаний и большой потенциал.

Полковник снова посмотрел на размытое изображение Энакина Скайуокера. Смешно и глупо, конечно,  но сам факт, что отец перспективного мальчишки носил те же имя и фамилию, что и один из лучших генералов и пилотов Республики, посылал табун мурашек по спине. Торис помнил джедая Скайуокера — они целую неделю воевали бок о бок,  подыхая на узком мосту, отделяющем сепаратистов от тогда ещё Республики. Им так и не довелось пообщаться лично, но тогда ещё сержант отлично запомнил гордую осанку, широкие плечи и громкий голос, вселяющие какое-то бесконечное спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. Они вообще были особенными, эти джедаи — без рода, без племени, выросшие на Корусанте в закрытом храме, отрезанные от мира и не вовлечённые в его безумие и грязь. Мало кто видел настоящего, живого джедая — им тогда бесконечно повезло, что сигнал принял именно 501-й легион. Эх, бескарское было время…

Это было полной чушью и забавным совпадением, и полковник Торис, конечно же, слабо верил во всю эту ерунду, но если этот Скайуокер окажется хотя бы вполовину так же талантлив, как и тот, врезавшийся в память, то Империя получит в своё распоряжение лучшего пилота в галактике. К тому же этот Энакин Скайуокер, записанный отцом Люка Скайуокера, тоже был пилотом — это ли не знак, что у мальчика есть будущее? 

Полковник Торис никогда не считал себя суеверным, но ничем иным, кроме предчувствия, объяснить свои действия не смог. Позже он решит, что всё дело в ностальгии — что знакомые имя и фамилия всколыхнули воспоминания, что он поддался влиянию момента и захотел рискнуть. Пока что его пальцы быстро бегали по датападу, загружая результаты перспективного пилота на консоль.

Через несколько минут Люк Скайуокер был зачислен на программу подготовки  пилотов TIE-истребителей в Академию на Убе-IV.

Глава 6

Он опять  видел странный сон. В нём снова были конфискованные дроиды и старик Бен, но в этот  раз они сидели в кают-компании небольшого корабля  и играли с вуки. Люк стоял  рядом  с человеком-пилотом, который  расслабленно следил за приборами, мерно мигающими в гиперпрыжке. Бен явно  извёлся от нетерпения, хотя внешне выглядел образцом спокойствия и безмятежности — сейчас, когда невидимый  Люк смотрел на отшельника и видел в нескольких диапазонах, ничто не могло его обмануть.

Вуки заревел и хлопнул  по столу. Пилот согласно кивнул: «Чуи дело говорит. Не переживай,  старик — довезём тебя и твоих жестянок до Альдераана в полной сохранности. Так что переставай в облаках витать и играй нормально,  а не то…»

Бен снова  посмотрел прямо на Люка, словно увидел, парня тряхнуло  и выдернуло в явь — что хотел сказать пилот, так и осталось загадкой. Татуинец  не расстроился,  вместо этого  решив встать и проверить голокомм — не пришло ли сообщение  из Академии?

Он торчал на Кариде уже кучу времени. Оплаченные дни в номере  подходили к концу, от порошка  для дезинтегратора начинало  тошнить, он почти разобрался в устройстве  местной пустыни и уже успел поработать в мастерской по ремонту  дроидов, а ответа от лётной Академии так и не было.  Люк успел тысячу раз пожалеть о своём решении, мысленно согласиться пилотировать хоть межгалактический мусоровоз и горячо помолиться звёздам, чтобы всё получилось.

Ларсы тоже переживали, хоть тётя и старалась делать вид, что всё в порядке.  Дядя ходил мрачный и тысячу раз напомнил, что в случае  неудачи  племянник  должен вернуться домой, а Люк снова и снова  объяснял, что он всё равно уже  зачислен и в любом случае улетает на учёбу, просто нужно выяснить, куда именно.

— А мой отец тоже ждал зачисления в Академию, дядя Оуэн?

Изображение немного дрожало, но Люк всё равно увидел, как Ларс неопределённо махнул рукой.

— Не знаю, парень. Он сбежал из дома при первой же возможности, так что мы не так много общались. Даже если он где-то и учился, то мне он об этом не докладывал.

— Я понимаю. Просто, ну… он ведь не всегда водил грузовой звездолёт, да?

Тётя тепло улыбнулась, по-доброму посмотрев на Люка и склонив голову на плечо.

— Он любил свою работу и свою жену, Люк. Я уверена, он бы гордился тобой.

Татуинец  тихо вздохнул, чувствуя, как на него накатывает одиночество и тоска. Иногда он скучал — по чему-то далёкому и несбыточному, по чему-то такому, что было у его друзей и никогда не было у него.

— А вы никогда не думали сделать вид, что я ваш сын, и не рассказывать мне о нём?

Люк ляпнул это не подумав, а потом замер, вдруг осознав, что и кому он сказал. Изображение снова дрогнуло — или это тётя подскочила, шокированная тем, что он посмел ляпнуть?

Дядя посмотрел на своего племянника с фирменным выражением лица «парень, ты идиот», а потом начал объяснять так, словно Люку снова пять, и он неправильно установил влагосборник.

— Потому что что хочешь делай, а Скайуокеровская кровь всё равно прорывается. Я, знаешь, и так за тебя полжизни краснею — будь я твоим отцом, шагнул бы в пасть сарлака, лишь бы про проделки не слушать.

Напряжение спало, и татуинцы рассмеялись — да уж, ребёнком Люк был на редкость проказливым, доставляя Ларсам кучу проблем. Но вот как можно устоять, когда до заката ещё пять часов, а ребята зазывают охотиться на вомп-крыс? Или когда Биггс с пеной у рта уверяет, что видел живого крайт-драконёнка и знает, откуда можно посмотреть так, чтобы остаться незамеченным? Или когда ты наказан, но именно на сегодня назначен великий поход на сокровища джав? Или…

— Прости.

Дядя Оуэн махнул рукой, показывая, что сейчас нравоучений не будет. Тётя осторожно захихикала — именно ей Люк рассказывал о своих проделках, так что она узнавала всё первой. А уж сколько из его подвигов остались только между ним и Беру…

— Мы хотели, Люк. Но, если бы мы не сказали, это было бы нечестно — по отношению к тебе и к нему. Но мы всегда считали тебя своим сыном, и так оно и останется. Связывайся с нами почаще, хорошо? И, если что понадобится…

Они поболтали ещё немного, пока Люку не поступил вызов по уже знакомому номеру — из приёмной ректора. Парень тут же попрощался, замер, глубоко вздохнул и ответил, готовый ко всему.

— Курсант, да ты в мандалорской броне родился. Поздравляю с зачислением в лётную Академию. Собирайся — вылетаешь с поставками продовольствия через два дня.

Сборы не заняли много времени — Люк и так сидел на чемоданах, готовый сорваться с места в любой момент. Два дня ничего не решали, он благополучно  дожевал свой порошок для дезинтегратора,  сдал номер без повреждений  и успел отремонтировать  ещё одного дроида, получив  немного кредитов на чёрный  день. Скайуокер не терял времени  даром — он пошатался тут и там, ещё раз сходил в Академию,  свёл знакомство с парочкой штурмовиков  и узнал, что Империя  и правда  выдаёт курсантам форму, что их кормят, но еда такая, что все всё равно  закупают её отдельно,  что у них есть комендантский  час и что голокоммы сразу же отбирают, выдавая только  по выходным. Скайуокера  ничего  уже не пугало  — он дополнил свой набор отмычек, успев опробовать их на входной двери, доукомплектовал ремонтный набор и был готов ко всему, вплоть до того, что на его перевозчик нападут, и придётся  подаваться в космические  пираты.

Не пришлось — военный перевозчик послушно  приземлился в космопорте, подхватив Люка и ещё нескольких  курсантов, распределённых в другие училища,  и потащил их на другой конец  галактики. Ребята путешествовали с тремя остановками — свой новый дом нашли два инженера  и три сапёра, пилотом был он один.

Последний гиперскачок к Убе-IV Люк Скайуокер  застал на ящике с пресованными овощами и мороженым  мясом, и в тот момент  будущий  курсант думал только о том, чтобы специи из разгерметезировавшегося контейнера не посыпались ему на голову. Он осторожно  перетащил ненадёжный груз к другой стене, поудобнее  сел в нише из ящиков и достал голокомм, собираясь  дождаться прибытия в Академию  под хорошую музыку из старого голофильма.

— Нам не нужно  спускаться  на планету, парень  — лучше возьми  курс немного  правее от ориентировочного шпиля Альдераана  и лети к той луне. Сила подсказывает  мне, что именно  там находится  та, ради кого мы отправились в это путешествие.

Контрабандист фыркнул, но послушно  изменил курс — он выступал простым извозчиком, который следовал желаниям капризного клиента.  Старик Бен, нахмурившись, смотрел на Альдераан — его одолевало плохое предчувствие.

— Вы уверены, что принцесса там, генерал  Кеноби? Всё-таки  мы улетали с другого корабля.

3PO продолжал говорить что-то  панически-фаталистическое, когда R2D2 вдруг ударил  его электрическим разрядом и разразился недовольной тирадой. Старик  Бен  их не слушал — с каждой секундой  луна становилась  всё ближе и ближе, а с её приближением крепло и нехорошее предчувствие.

Люк прищурился, вглядываясь в даль — луна и в самом деле  была какой-то  странной.  слишком  серая, слишком  геометрическая, с огромным  кратером слишком правильного диаметра…

— Чтоб я сдох! Это вообще  не луна…

Бен кивнул,  покрутив головой  так и эдак, а потом повернулся к R2D2 и спросил:

— Сможешь сделать так,  чтобы мы смогли остаться  незамеченными?

Маленький  астродроид согласно  запиликал, а потом подключился  к бортовому компьютеру и начал стремительно  подбирать  код к охранной системе. Контрабандист,  следящий за его действиями через монитор,  восхищённо присвистнул.

— Парень, да ты крут. Старик, не хочешь продать мне этого дроида? Судя по его прошивке,  он способен  взломать сейф  в уборной самого Императора!

Бен оставил вопрос без ответа, указав на неприметную точку около шпиля станции.

— Плачу  по двойному тарифу, если Сокол Тысячелетия  подлетит к этой точке  и останется  там на несколько  часов,  пока я проведу разведку и освобожу принцессу.

Контрабандист  закинул руки за голову и рассмеялся.

— Старик, ты предлагаешь мне подлететь к неизвестной, но явно имперской  станции, и тайно висеть на орбите, пока ты унижаешь действующую власть? Я что, похож на идиота или самоубийцу? Утраивай удвоенную сумму, и тогда  я подумаю.

Старик Бен не колебался:

— Идёт.

В этот раз никто почему-то не замечал Люка, и он получил возможность наблюдать  за происходящим. Они вместе со стариком Беном осторожно  проникли на космическую  станцию через вентиляционный шлюз, а потом осторожно  крались по коридорам, прячась в тенях и проскальзывая мимо штурмовиков.  Бен двигался очень  странно — он шёл с прикрытыми глазами, невесомо касаясь стен, и периодически  замирал, будто посылая и ожидая ответа на лишь ему заметные сигналы.

Это было долгое  путешествие — Люк потерял счёт времени,  растворившись в шорохах и чужих шагах. Метод Бена Кеноби сработал — он, не видя карты, добрался до тюремного блока и даже подошёл  к камере, а потом  зажмурился и словно сжал что-то  в кулаке — дверь пыхнула насосами и медленно  открылась.

Люк замер — внутри сидела та самая девушка, что взывала к генералу Кеноби на голозаписи R2D2. Она даже была в том же платье — правда, уже посеревшем от грязи машинного масла. Она лежала, свернувшись в калачик — а потом вскочила, перепуганная, а через  несколько  секунд  бросилась к старику.

— Вы пришли! Вы и в самом деле…

Девушка  вдруг посмотрела прямо на Люка, и они синхронно  вздрогнули, прежде чем Скайуокера вышвырнуло назад.

Парень  встрепенулся, резко снимая наушники — он всё ещё лежал на ящике  в грузовом перевозчике, и никаких дроидов или старика Бена рядом не было.

Интересно,  с чего вдруг ему начал постоянно  сниться старик Бен? Они, вроде бы, были не настолько хорошо знакомы, и Люк не был должен ему денег. Неужели  тот R2D2 так сильно повлиял  на него, что подсознание всё не может успокоиться  и раз за разом подкидывает что-то,  что способно утолить  его жажду приключений?

Закончить  мысль Люку не дали — грузовая дверь резко открылась, а в проёме показалась голова пилота, который  собирался запустить  внутрь  грузчиков.

— Вылезай, парень. Добро пожаловать  на Убу-IV!

Глава 7

Уба-IV была не самым дружелюбным местом, но Люк ощутил, что приживётся здесь. Он был татуинцем, прибывшим на планету-пустошь, и для него редкие, чахлые кустики местной растительности казались настоящим оазисом.

То, что его высадили на территории Академии, определённо было хорошим знаком — да, комплекс зданий огромен, и идти ему долго, но всё равно это точно ближе, чем от космопорта. А то, что прибыли в самый зной — ну, зато у него будет половина местного дня, чтобы разобрать вещи и разведать, где что. Набор долгий, до занятий ещё несколько дней, так что будет логично начать бюрократические страдания завтра, не мучая ни себя, ни администрацию.

Наверное, если бы Империя прямо сейчас пала, Люк Скайуокер этого не заметил бы — потому что он, переполненный восторгом, шёл по залитой дороге и думал о том, что его прибытие потихоньку становится достойной историей, которую можно будет рассказывать детям.

Он приехал в числе последних, как штучный экземпляр с отдалённой планеты, где никогда не находится ничего путного. Быстро нашёл жилой корпус, отдал казённый планшет и послушно сбросил свои вещи где-то у конвейера, чтобы их проверили на запрещёнку и продезинфицировали от всякой живности Внешнего Кольца. Люка временно разместили в «отстойнике» на сотню разумных, чтобы после распределения поселить с кем-то из одногруппников. Зато появилось время, чтобы взять форму (тут же подогнанную под него с помощью расторопных дроидов), поболтать с парочкой старших и узнать, что новеньких будут гонять до седьмого пота, и поступление не гарантирует успешный выпуск и пилотирование настоящего истребителя. Скайуокер знал, что будет нелегко, и что он прошёл чуть ли не чудом, так что он уже настраивал себя на бешеный ритм обучения. С другой стороны, он и в самом деле отличный пилот — возможно, ему повезёт, и природные навыки помогут справиться с учебной программой.

Как бы то ни было, на утреннее построение Люк шёл с улыбкой и хорошим настроением — пока им не сказали построиться по росту, где выяснилось, что он самый низкий из поступивших в этот набор. Особенно хорошо это было заметно в сравнении с самым высоким парнем курса — тощим брюнетом под два метра и с широкой повязкой на глазах, выдававшей в нём ксеноса. Серьёзно, кусок узорчатой ткани полностью перекрывал глазницы, а длинные концы спускались ниже лопаток, привлекая внимание и к росту, и к необычной физиологической особенности. Возможно, повязка была прозрачной, а парень просто был каким-нибудь религиозным сектантом, которым запрещалось показывать глаза или что-то в этом роде, но Люк откуда-то точно знал, что высоченный однокурсник точно не человек.

— Встать ровно, солдаты!

Командир в имперской форме появился абсолютно внезапно, рявкнул на новичков и, довольный произведённым эффектом, прошёлся вдоль шеренги и даже ткнул пальцем в тёмно-синего твилека, который неудачно застегнул штаны. Речь лилась рекой — про то, что хорошие результаты на тестах ничего не значат, что они теперь военнослужащие, и что только служба покажет, чего они стоят на самом деле. Тех, кто не выдержит, отправят переучиваться на другую технику, те, кто плохо сдадут выпускные экзамены, будет распределены на стардестроеры в качестве пилотов запаса, и только лучшие из лучших и в самом деле отправятся в эскадрильи и получат свои истребители. Сначала им покажут территорию, объяснят, куда можно заходить, а куда нельзя, а также выдадут секретные тетради для конспектов по имперской технике и уставам, снимут мерки для комбинезона и расселят по комнатам. Собственно, так оно и получилось — командир не стал зря тратить время и сразу погнал новобранцев по всем инстанциям. Они, как бешеные банты, гонялись по всему жилому комплексу, подписывали кучу бумаг о неразглашении тайн Империи и получали кучу оборудования, положенного новичкам.

В общем, дни, потраченные на оформление и организационные моменты, вынули из новичков души, так что на расселение курсанты Убы-IV ввалились кучей, измотанные, как сотня джав, весь день разбиравших крейсер.

— Разбиваемся на пары и селимся в порядке очереди! Долго не задерживаемся, но выбираем с умом!

Офицер мотнул головой, указывая на экран со списками комнат, куда следовало записаться

новообразовавшимся соседям. Люк, за день переживший больше, чем за пять лет жизни на Татуине, вцепился в первого попавшегося курсанта:

— Люк Скайуокер, человек, Внешнее Кольцо, Татуин. Разбираю всё, что можно разобрать, неплохо управляю каром, люблю дроидов, полёты и татуинское молоко. Не против?

Человек, павший его жертвой, немного глухо рассмеялся и послушно двинулся следом.

— Ранх Укари, миралука, Регион Экспансии, Альферидис. Прекрасно вижу без глаз, по первому образованию жрец, но обещаю обойтись без проповедей. Люблю слушать музыку, периодически молюсь и разбрасываю носки.

Люк обернулся, с возрастающим ужасом понимая, что… Ох, хаттская отрыжка! Он и в самом деле вцепился в того самого ксеноса-дылду, самого высокого студента на курсе!

— О. Кхм. Да.

Ранх широко улыбнулся, буквально смотря на Скайуокера свысока, ибо татуинец заканчивался где-то на уровне его груди. Это даже не подмышки — миралука при желании мог облокотиться на его голову, даже не

нагибаясь. Люк попытался улыбнуться, но, кажется, вышло как-то не очень. Ксенос уже вбивал их данные в панель — секунда, и новый сосед радостно махал перед ним ключ-картой от комнаты.

— Скайуокер, считай это судьбой. И началом прекрасной дружбы.

Глава 8

— Люк, вставай! У нас пять минут до построения! Вставай, пока нас не отправили драить плац, Академию и все звездолёты в придачу!

Татуинец простонал и заворочался, понимая, что он должен отодрать себя от нагретой койки, чего бы это ни стоило. Нужно было продержаться ещё день до выходных, чтобы нормально отоспаться, и Ранх сейчас буквально спасал его шкуру, помогая не попасть в чёрный список в первую же неделю. Он вообще оказался отличным парнем, хоть и со своими заморочками, и Люк считал, что с соседом ему несказанно повезло.

— Секунду. Сейчас…

Только собственное упрямство помогло Скайуокеру принять вертикальное положение, взять форму и надеть её на себя. Правильно с первого раза, между прочим — Ранх успел поразиться его способности выглядеть приемлемо в сонном состоянии. Люка тоже это удивляло — хотя, возможно, сон по три часа в сутки открывал в нём новые таланты. Несмотря на колоссальные нагрузки, ему всё ещё снились сны — по ночам парень продолжал следить за увлекательной жизнью Бена, дроидов и Принцессы, которые как раз покинули Альдераан и прибыли куда-то на Хотт и теперь всё время обсуждали, как лучше распределить патрули. Сознание забавно смешало реальность и вымысел, и в его снах периодически появлялся Биггс, а ещё там было много тренировочных вылетов и строевой — в общем, всё то же самое, но в других декорациях. Хоть профессора с домашками не снились, и на том спасибо.

Татуинец знал, что будет сложно — но он даже в страшном сне не мог себе представить, насколько плохо его базовое образование. Первая неделя показала, насколько он ошибся, отказавшись от возможности подтянуть хвосты и поступить в следующем году. Знаний просто не хватало, а переспрашивать непонятные моменты было слишком стыдно — приходилось в свободное время зарываться в учебники и в срочном порядке нагонять. А ведь были ещё домашние задания, которые тоже нужно было делать, и делать качественно… В общем, за прошедшую неделю Скайуокер учился больше, чем за всю жизнь вместе взятую, и в кои-то веки учился на совесть — практика уже показала, что оценка «за преданный взгляд» приятно греет душу, но сильно мешает двигаться дальше.

Уже полностью готовый Ранх протянул Люку его сумку, и они выскочили за дверь, вливаясь в поток сонных и немного бледных студентов, спешащих на утреннее построение. Солдаты Империи уже почти приспособились к тому, что день всегда начинается со строевой — их тасовали по росту, по званиям, учили сливаться в единый поток, маршировать парадно, повседневно, для марш-бросков, для тайных перемещений, для фланговой атаки, для передовой…

— Спать хочется.

Тхин’Тхан, синекожий тви’лек, получивший в первый день, пристроился сбоку, всем своим видом показывая, как он не хочет никуда идти. Люк, не сбавляя шага, поправил его воротник — их товарищ всё время получал нагоняй за неподобающую форму, хотя парень клялся, что каждое утро проводит двадцать минут перед зеркалом, чтобы всё было в лучшем виде. Ранх обычно ржал, что уложенные лекку это немного не то, что от них ожидал командир, но тоже старался помогать по мере возможности. Люку тви’лек напоминал Биггса, который тоже мог беззаботно считать вомп-крыс, а потом ныть, что всё неправильно и не по плану.

— Давай, соберись и переживи этот день.

Тхан хныкнул, всем своим видом показывая, что сил у него не осталось.

— Хорошо вам говорить, вас командир не дрючит перед отрядом…

Ранх сморщился и вздохнул, словно закатив несуществующие глаза. Люк мысленно поддержал соседа по комнате — при всей его расхлябанности, тви`лек был довольно талантлив, и получал только за неподобающий вид. Если он, тупица-с-Татуина, ещё и ремень станет неправильно застёгивать, то точно вылетит отсюда до того, как успеет сказать «виноват, командир Тарос».

— Вот как ты это делаешь, а? У тебя же даже глаз нет!

Миралука снова сморщил лоб и поднял лицо к небу.

— Эхолокация, парень. И сканер в виске, позволяющий считывать всякие статичные изображения.

Так уж получилось, что Ранх был самым ярким новичком на потоке. Люк переживал, что это место достанется ему — коротышке с Татуина, который поступил в девятнадцать, но сосед по комнате затмил его по всем фронтам. Помимо того, что курсант Укари был высоченным безглазым ксеносом, он был самым старшим — миралуке почти исполнилось двадцать пять. Это было связано с некими «семейными традициями», религиозными обрядами и причудой Ранхова отца — тот упёрся рогом, желая, чтобы сын был жрецом, и хоть ты тресни. Так что миралука, с детства мечтавший летать, был вынужден отдать бесценные шесть лет жизни никому не нужной учёбе, чтобы потом умолять комиссию позволить ему сдать экзамены. Можно сказать, Ранх успел в последний вагон — Люк, услышав эту историю, тихо порадовался, что Ларс оказался сговорчивее и не оставил его ещё на один сезон.

Построение пролетело, как один миг — потому что к этому довольно быстро привыкаешь. К тому, что нужно широко шагать, держать спину прямо и громко орать забавные кричалки, основная функция которых заключалась в оттачивании общего ритма. Сначала всё выглядит нелепо и неуклюже, но через некоторое время новые навыки забиваются в подкорку, и ты можешь выполнять требуемое, не тратя время на размышления. Хотя, Люк, конечно, успел пару раз проклясть свою генетику — это длинноногому Ранху хорошо шагалось, а вот татуинцу приходилось почти садиться на шпагат. Серьёзно, хаттова отрыжка, кто придумал норму для этих шагов?! Разве пилотам не положено быть маленькими и юркими? Ладно молодые парни вроде них — о матёрых профи хоть кто-нибудь думал?!

К лекциям Скайуокер тоже потихоньку адаптировался — он всегда тонко чувствовал людей, так что к концу недели уже точно знал, кого нужно преданно есть глазами, кому нравится, когда студент шутит, а кто ценит молчаливое внимание первого ряда. В общем, Люк всеми правдами и неправдами выбился в любимчики, собираясь воспользоваться своим положением. И нет, Скайуокеру не было стыдно — он честно зубрил всё от «а» до «я», и вообще, каждый выживает, как может. Это,  конечно, не Татуин, но принципы те же — фермер фермеру друг, но свой урожай ближе к телу. Хотя Ранха он, конечно, при надобности прикроет — он отличный парень, и Люк всё же не сволочь какая, знает, что значит слово «друзья».

— Пойдёте смотреть на секции?

Поболтать удалось только за обедом, после того, как парни уселись за свой любимый столик у дверей. Подавали какую-то бурду из блевоты сарлака, но выбирать не приходилось — если жевать не глядя, повторяя материал к следующей паре, то вообще хорошо. Ранх ел медленно, с каким-то убийственным спокойствием, и только Тхан всё ещё пытался сопротивляться. Прямо сейчас он городил на тарелке нечто невообразимое, попутно сплетничая обо всём на свете. Главной темой оставались кружки и секции, которые предполагалось посещать в свободное от учёбы время. Очень предусмотрительно со стороны Империи — обеспечить досуг курсантам, которых выпускали из Академии только в увольнение и на государственные праздники.  Старшие рассказывали про возможности изучать редкие языки,  выпускать свою газету, огранизовывать культурные вечера и устраивать исторические реконструкции. Как раз сегодня можно было подать прошение, чтобы тебя включили в списки, и они с Ранхом непременно собирались всё тщательно изучить.

— Да, заглянем. Старшие уже рассказали мне про самые крутые кружки, но вдруг мы отыщем что-нибудь интересное?

Скайуокер надеялся попасть в робототехнику — возня с дроидами всегда расслабляла и прочищала мозги. Хотя с его реальным уровнем знаний… В общем, будет здорово, если у него будет хотя бы один свободный вечер до выпуска. С другой стороны, от того, что он будет в списках, никто же не обеднеет? Старшие торжественно клялись, что никто на секции не смотрит — а уж на последнем курсе, когда появляется свой истребитель, дополнительные занятия посещают только самые отбитые.

Вторая половина дня традиционно отдавалась на физподготовку, так что в общий зал они ползли уставшие и разбитые. Досугом заинтересовалась едва ли половина курса, и Люк позавидовал тем, кто пожалел себя и пошёл отсыпаться.

Секции текли рекой — интеллектуальные, технические, командные, соревновательные, индивидуальные, групповые. Выбор на любой вкус, с разной степенью загрузки. Даже Клуб Чтения Любовных Романов в наличии — и, что удивительно, в нём состояли не только девушки. Да, к великому удивлению Люка, в Академии учились девушки — их было ничуть не меньше парней, и они показывали удивительную выдержку, хитрость и скорость реакции. В Империи даже были смешанные эскадрильи, хотя на такое отваживались только самые рисковые адмиралы. Всё-таки противоположный пол негативно влияет на командную работу, как ни крути — милорд Вейдер, например, на свой Исполнитель вообще женщин не брал, ни в каком виде. Грандадмирал Траун был более лоялен в этом смысле, набирая целые женские взводы для разведки, диверсии и всего остального, требующего скорости и внезапности. О других военных лидерах Люк не особо слушал — может, они тоже неплохи, но Вейдер и Траун были двумя боевыми опорами Империи.

Размышления о гендерном равенстве отвлекло Скайуокера, и он пропустил большую часть представленных секций.  Он бы и дальше думал о своём, на самом деле — если бы не тычок Тхана, который ждал последнего лектора.

— Идёт. Идёт! Смотри, пропустишь!

Перед курсантами появился низкий и жилистый эчани,  закрывающий парад спортивных секций. Он был молод — ровесник Люка или ещё моложе — и выглядел так, словно сошёл со страниц «энциклопедии ксеносов галактики». Белокожий, беловолосый, в одних национальных шароварах и с двусторонним виброклинком, смотрящий так, словно мечтает вспороть чью-то глотку, он медленно прошёлся мимо курсантов и тихо произнёс:

— Меня зовут Мано Янг, и я приставлен к этой Академии, чтобы тренировать ваши тела и закалять дух. Даже если вы придёте, начинать уже слишком поздно — никто не сможет в полной мере овладеть древним искусством боя моего народа. Однако, я пообещал ректору, что выучу любого, кто ко мне придёт. Уговаривать не буду, лучше предупрежу — тот, кто решит пропустить занятие без уважительной причины, вылетает. Тот, кто не выкладывается на полную, вылетает. Тот, кто придёт ради того, чтобы потом хвастаться ката перед девушками, вылетает. Тот, кто решит, что не готов посвятить самосовершенствованию всю жизнь, вылетает. Тот, кто покинет нас перед выпускным курсом, станет моим личным врагом. Тот, кто дойдёт до конца, получит собственный виброклинок, лояльность Эшана и сможет продержаться против не самого тренированного эчани как минимум одну минуту. Решить нужно сегодня — тот, кто подойдёт завтра, никуда не попадёт. Занимаемся дважды в день, перед утренним построением и после вечернего, приходите в восьмой зал, и я пойму, что вы готовы рискнуть. Набор неограничен, в настоящий момент нас пятеро, двое выпустятся в следующем году. Я учу ближнему бою — рукопашной и на виброклинках. Если дойдёте до конца, возможно, покажу вам парочку ритуалов, и только посмейте танцевать их вне священного круга. Не говорите потом, что я не предупредил. Жду.

Мано Янг развернулся на пятках и в гробовой тишине покинул зал. Стоило двери закрыться, как на Люке повис Тхан.

— Мы же пойдём? Пойдём? Да плюнь ты на свою робототехнику — боевые танцы эчани гораздо круче! Видел, как они машутся в голофильмах? А показательные бои на параде в День Империи? А тут двойной выигрыш - у нашего эчани настоящий двусторонний виброклинок!

Скайуокер широко зевнул, не отказывая себе в удовольствии потянуться. Впереди был почти свободный вечер, хотя всё равно придётся что-нибудь зубрить — зато, возможно, удастся лечь до того, как встанет первое Солнце.

— Не ожидал от тебя такого энтузиазма, Тхан. Слышал, что сказал эчани? Один прогиб, и ты погиб.

Твилек беспечно дёрнул правой лекку.

— Да это он на слабо берёт, чтобы поменьше народу было. Это ж их священное искусство! Все эчани трясутся над ним, как над вечным двигателем — они ж вообще никого не обучали, пока им Император не приказал. Я, может, во флот только ради этого и пошёл.

Ранх фыркнул, вклиниваясь между парнями, и громко хрустнул поясницей. Он всегда хрустел под вечер — если сидеть на парах, как тойдарианц или даг, это никому на пользу не пойдёт.

— Не хочу это признавать, но Тхан прав. Не в том смысле, что эчани врёт, но сходить надо. Нам с тобой особенно — я ещё справляюсь, а вот твой самоконтроль и пренебрежение медитацией только боем и выбивать. Серьёзно, Люк Скайуокер — я не хочу сгореть в Вихре из-за твоей беспечности.

Татуинец несколько раз моргнул, но потом сделал вид, что всё понял. На Ранха иногда накатывало, и он звал своего соседа медитировать, говорил о «вихрях» и «потоках» или требовал какого-то особого «самоконтроля» и «осознанности». Скайуокер списывал это на религиозность миралуки, который действительно медитировал каждый день, искренне верил в своих богов (как выяснилось, их было целых два, но Ранх молился только богине, а ко второму обращался исключительно из вежливости) и соблюдал кучу странных ритуалов, от которых у парня кололо под ложечкой. Татуинскому фермеру такая вера была чуждой. Нет, он верил в Демонов, живущих в барханах, в сирен, сбивающих караваны с пути, в колдунов среди песчаных людей и в древних крайт-драконов, которые за тысячу лет жизни научились говорить — но вся магия жила где-то там, в пустыне, и не выходила за её пределы. Это было мистической силой, которую нужно уважать, почитать и жить бок о бок — идея о чём-то глобальном, влияющим на всё живое, да ещё и помогающем тебе после молитвы, звучала слишком возвышенно и немного бессмысленно. Впрочем, о религии они с Ранхом не дискутировали, за что Скайуокер был ему безмерно благодарен. Друг, кстати, продолжал уговаривать его сходить к эчани — и, судя по всему, вещал всю дорогу до их комнаты.

— Ладно, ладно, хорошо. Пойдём к нему сегодня — но учти, если я окончательно отстану от учебной программы и вылечу отсюда, это будет на твоей совести!

Глава 9

Эх, прав был мудрый Оуэн Ларс — нужно было отработать на Татуине ещё один сезон. А лучше и вовсе остепениться, войти в бизнес, взять у дяди ссуду и закупить собственные влагосборники — нагрузки меньше, денег больше и спишь, как нормальный человек, а не по полчаса в сутки.

Люк мотнул головой, стараясь прогнать из головы пораженческие мысли. В последнее время они посещали его слишком часто — когда он часами сидел над моделью двигателя, который нужно разобрать и собрать, когда ползал по грязи, имитирующей джунгли отдалённой планеты, когда стрелял по мишеням или когда зубрил очередной справочник, сидя со словарем, потому что материал редкий и на всеобщий не переведён, а более простая технология не сработает. В этот раз мысли о дяде пришли в ночи, когда он судорожно конспектировал виды боевых построений, чтобы не выглядеть идиотом на тактических занятиях. Пока что татуинец как-то справлялся — бегал за преподавателями, делал дополнительные задания, переделывал неудачные работы и тихо полз к первой сессии, надеясь, что хотя бы по физкультуре ему автоматом поставят зачёт.

Ранх всё же затащил соседа по комнате к эчани. Ну, как затащил — на первое занятие половина курса пришла, чтобы сразу же взвыть и отвалиться на второй-третий день, Люк тоже выл, но каким-то образом умудрился втянуться — несмотря на то, что его тело превратилось в огромный неповоротливый комок боли, дыхательные техники эчани действительно прочищали мозги, и татуинец парадоксальным образом чувствовал себя отдохнувшим, бодрым и полным сил. Остальные смотрели на соседей по комнате, как на сумасшедших — и Скайуокер их прекрасно понимал.

Искусство боя эчани считалось одним из самых красивых, самых древних и самых сложных в Галактике. Янг натаскивал их на длинные двусторонние виброклинки, но пока что это больше напоминало рукопашку, в которой участвовало всё тело — нужно было прыгать выше своего роста, кувыркаться, наскакивать на противника и резко приседать, уходя с линии огня. Оружие все время крутилось, вертелось, а некоторые приёмы были очень зрелищными, но малоэффективными — например, если ты держишь оружие горизонтально и хочешь поочерёдно ударить двумя сторонами, то нужно крутиться на пятках, совершая оборот в 180 градусов, а не замахиваться, как сделал бы любой нормальный человек. Люк даже спросил мастера Янга, зачем усложнять простое движение — эчани тогда смерил его взглядом с головы до ног и сказал: «встанешь в спарринг — узнаешь». Что тут сделаешь — остаётся только смириться и отрабатывать каты, пока наставник не отправил набираться мудрости и драить плац.

— Люк, ложись спать. У тебя ещё четыре дня и выходные.

Ранх, только закончивший медитировать, довольно потянулся и начал укладываться на своей койке. Долгое сидение в позе лотоса частично заменяло миралуке сон, так что он всегда был бодрым, отдохнувшим и до раздражения спокойным, словно познал тайны мироздания. Скайуокер ему безбожно завидовал — татуинец чувствовал, что от постоянных нагрузок начинает тихо звереть, и скоро начнёт набрасываться на окружающих, как та же Кирана. О, их злобная однокурсница-забрачка уже стала притчей во языцех — её способности поражали воображение, но запоминалась она своей резкостью, бескомпромиссностью и готовностью порвать любого, кто встанет на её пути.

— Я почти закончил, пять позиций осталось.

Миралука сонно хмыкнул себе под нос.

— Ага, только вставать через три часа. Люк, серьёзно — даже с божьими дарами долго в таком темпе не протянуть. Пока что Ашла и Боган позволяют тебе использовать их мощь, но это всегда жизнь взаймы. Сила…

Люк отмахнулся от очередных религиозных нравоучений, открывая следующую страницу.

— Давай без этого. У меня гора материала и всего полчаса.

Лечь в ту ночь так и не получилось — предпоследнее построение оказалось заковыристым, и Люку пришлось лезть в учебник по истории, чтобы узнать, кто вообще додумался до таких финтов. Время, которое можно было потратить на сон, ушло на бои эчани — дальше был очередной семинар, полоса препятствий и обед, который очень хотелось, но не получилось пропустить. Ещё лекции, ещё семинары, ещё, ещё, ещё…

Сорвался он на последнем занятии, на зачёте по теории гиперпрыжков. Честно готовился, первую часть ночи зубрил, и на тебе — забыл. Элементарнейшая формула расчёта, три кнопки, известные даже младенцу — Скайуокер умудрился перепутать очередность, как последний идиот. Преподаватель даже не поверил сначала — а потом поднял глаза, и его взгляд не судил ничего хорошего.

— Скайуокер…

— Командир, я знаю! Честное слово, знаю! Это случайность, досадное недоразумение, и я всё исправлю, если вы дадите мне ещё один шанс!

Люк состроил самое жалостливое выражение лица, которое пробирало даже тетю Беру, и изо всех сил пожелал, чтобы преподаватель не ставил ему низкую оценку. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста…

Взгляд профессора немного поплыл, он несколько секунд рассматривал тренажёр, и татуинец почти поверил, что это сработает, когда Ранх вдруг уронил свой датапад.

Скайуокер дёрнулся, профессор тряхнул головой и твёрдо сказал:

— Нет, так не годится. Я знаю, что вы способный ученик, рядовой Скайуокер, но талант не спасает от ошибок. Сегодня это всего лишь тренажёр, а завтра ваши действия убьют и вас, и доверенных штурмовиков. Наряд вне очереди и доклад к следующему занятию — и радуйтесь, что вы всего лишь первый курс, который пока что может глупо ошибаться.

Это было провалом. Полным, бесповоротным провалом, и Люку оставалось только отдать честь, сказать стандартное «Служу Империи!» и медленно вернуться на своё место под злорадные смешки Кираны. Плакала его стипендия за хорошую успеваемость, плакали его выходные и возможность посидеть над каким-нибудь дроидом — здравствуйте, часы изучения гиперпрыжков от момента создания и до наших дней. А ещё — здравствуй дико злой Ранх, который схватил его под локоть и потащил в общежитие, не пустив даже на ужин.

— Ты чего творишь, хаттов ублюдок? К инквизиторам захотел?! Я понимаю, что в твоей контрабандной башке всё решается с помощью Силы, но ты же не только себя подставляешь — ты подводишь под удар меня, мою родную систему и все чувствительные народы, которые и так вынуждены каждый день ноги лизать Императору, умоляя не забирать детей!

Люк скинул чужую руку и сжал кулаки, не желая слушать беспочвенные обвинения.

— А что мне оставалось делать? Я татуинский фермер, моя семья живёт на свалке и джавьими объедками питается, а сейчас даже не сезон! Без надбавки за успеваемость мы все только пустынных змей жрать будем!

Про свалку и объедки он, конечно, преувеличил, но выхода не было. Уж чистенькому и благородненькому миралуке не понять, что значит пара сотен лишних кредитов, а он сможет выслать немного денег семье. Люк и так собирался отправить Ларсам всю свою зарплату — вcë равно кормили их бесплатно, а без новых деталей и вкусностей он как-нибудь проживёт. И вообще — с чего бы вдруг Ранху волноваться из-за того, что он не хочет получать плохие оценки? От его зачёта что, мир рухнет?

— Это не повод влиять на сознание преподавателя! Да ещё и прилюдно, на огромную аудиторию! Тебе чертовски повезло, что я прикрыл тебя в Силе и вовремя обрубил поток. Пока изображаешь из себя латентного форсъюзера, проблем не будет, но ты ведь почти попался!

Скайуокер резко махнул руками, заставляя друга сделать несколько шагов назад.

— Ой, да прекрати — половина курса умоляет не ставить им плохие оценки. Тоже мне, влияние — немного поныть. И вообще, что ты мне про силу да про силу — я на него с кулаками не набрасывался!

Ранх хотел ещё что-то сказать, но замер, а потом вдруг тихо сказал:

— Ты не знаешь?

Разъяренный татуинец выругался на хаттском, а потом резко откинулся на стену и скрестил руки на груди.

— Чего не знаю? Про гиперпрыжки? Или про то, что мои оценки вдруг стали влиять на судьбу галактики?

Сосед по комнате медленно вздохнул, а потом отошёл к своей кровати и приглашающе кивнул.

— Садись, Люк Скайуокер. Разговор будет долгим.

Это выбесило ещё сильнее. Парень решительно не понимал, чего от него хотят, но дело пахло нравоучениями, лекциями и прочими вещами, которые можно было терпеть только от тёти Беру.

— Да ты…

Гневный монолог прервал взлетевший датапад, внезапно оказавшийся прямо посреди комнаты. Люк замер, подавившись воздухом, с изумлением наблюдая за тем, как в воздух поднимаются радиодетали, ботинки и одинокий носок. Следом воспарил сам Ранх — он элегантно сложил ноги в позу для медитации и завис напротив татуинца, как колдун из сказок песчаных людей.

— Это называется Сила. Я могу использовать её, чтобы видеть будущее, двигать предметы и влиять на разум живых существ. Это то, на чём стоял орден джедаев и ситхов, то, что заставляет мой народ жить закрыто и никого к себе не пускать. И прямо сейчас я показываю это тебе, чтобы ты поверил моим словам. Потому что ты тоже имеешь связь с Силой, и эта связь настолько прочная, что позволяет тебе пользоваться даром богов, даже не понимая этого.

Миралука медленно встал на ноги, и предметы осторожно вернулись по местам.

— Ты форсъюзер, Люк. И прямо сейчас я расскажу тебе, чем это грозит всем нам.

Глава 10

Нет, он не верил. Он, Люк Скайуокер, просто не верил в то, что какие-то там мидихламидии могут превратить живое существо в колдуна. Ранх наверняка издевается, и это какой-то технический антигравитационный трюк, созданный для того, чтобы дурить наивных татуинских фермеров.

— Дружище…

Ранх снова кивнул на кровать, подтягивая под себя ноги.

— Садись. Разговор будет долгим.

Люк немного замешкался, и его сосед просто использовал колдовские трюки, чтобы поднять татуинца в воздух и бережно поместить напротив себя.

— Ранх…

— На самом деле мне тоже тяжело говорить с тобой об этом. Все миралука с рождения наделены Силой — она позволяет нам видеть мир, мы верим в её божественную суть и молимся её Богам. Я постараюсь рассказывать объективно, но ты должен учесть, что моя вера всё равно накладывает свой отпечаток. Итак… Ты когда-нибудь обращал внимание на то, что отличаешься от остальных?

Татуинец ненадолго задумался, но потом пожал плечами.

— Ну, предметы в воздух не запускал, пески не заколдовывал, крайт-драконов не приручал. Меткий и хороший пилот, это да, но у меня, в отличие от других сирот Мос-Айсли, хотя бы были винтовка и кар. С техникой дружу, но у нас все дружат — ты не проживёшь и недели, если не умеешь на коленке собирать влагосборник и вибронож или брезгуешь копаться в мусоре. Ранх, серьёзно, я про джедаев сказки слушал, как и про колдунов песчаных людей. Если б я был из этих, меня б ещё в детстве камнями закидали.

Миралука тихо вздохнул.

— Мда. Нет, ну надо же… Надо было раньше тебя спросить, но кто же знал. Я и подумать не мог, что странный привкус твоей Силы это не пренебрежение техникой, а чистый, неосознанный форсъюз. С другой стороны, едва ли кто-то задумывается о своих конечностях… Ладно. Люк, ты никогда не замечал, что хорошо чувствуешь людей? Их настроение и эмоциональное состояние? Что ты словно знаешь, в какой момент к ним стоит подойти, чтобы всё получилось в лучшем виде? Что твои сны иногда сбываются? Что твоё предчувствие ведёт тебя по правильному пути?

— Нет, но…

А ведь и правда. Разве дядя хотел отпускать его сюда? Разве экзаменатор планировал отправлять его документы в Академию? Он всегда знал, что чуйка у него нечеловеческая. Та же стрельба по вомп-крысам — он словно точно знал, когда нужно спустить курок, чтобы попасть ей в глаз.

— Знаешь. Замечал. И это не только твой талант, Люк — это Сила, что течёт в тебе. Как насчёт небольшого эксперимента? Простейшая штука, с которой справится даже ребёнок — скажи мне, есть ли в общежитии кто-то, кроме нас.

— Слушай, это глупо. Очевидно, здесь кто-то есть, и мы просто…

Ранх кинул в него носком.

— Не предполагай! Закрой глаза, сосредоточься и почувствуй.

Делать было нечего — Люк сел, скрестил ноги, как на дыхательной гимнастике эчани, и попробовал что-то там опознать. Просто потому что… ну… потому что. Не то чтобы он во что-то такое верил, но вдруг Ранх прав? Вдруг в нём есть эти мидихлороформы и он правда форсъюзер, способный двигать вещи силой мысли, видеть будущее и творить чудеса?

— Да не выходит ничего…

— Не думай, кому говорят! Давай — ты же всегда знаешь, где Тхан, или когда дежурный идёт по коридору. Это то же самое, только более осознанно. Расслабься, отпусти мысли. Нет эмоций, есть покой. Сила течёт в тебе, и ты един с Силой. Она пронизывает всё…

Ранх всё говорил и говорил, и в какой-то момент Скайуокер просто отключился от его слов. Он впал в какой-то транс, и вдруг поймал себя на том, что может дать ответ:

— В соседней комнате никого нет. В комнате напротив тоже. Девочки учат что-то. Там, через три двери. Комендант сидит. Рыбок кормит, что ли? Парни собираются.

— Отлично. О, твой датапад. Есть в здании кто-нибудь еще?

Люк послушно рассказал. Про других отличников, готовящихся к зачёту, и про двоечника, который все проспал.

— Верно. Открой глаза.

Скайуокер открыл — и начал глупо моргать, понимая, что его датапад висит прямо перед его лицом. И что в этот раз Ранх ничего не делал — потому что татуинец физически ощущал невидимую нить между ним и техникой, которая зависла в воздухе. Как только он это понял, датапад рухнул — довольный сосед улыбнулся и вернул его на стол.

— Почувствовал, да? Теперь, когда ты мне веришь, начнём. Так вот — Сила…

Глава 11

— Курсант Скайуокер — отлично, курсант Укари — отлично, курсант Лорсо…

Люк тихо выдохнул, понимая, что пронесло. Пятый автомат на первой сессии — неплохой старт, и он совершенно не жалеет, что готовился так, словно от этого зависела его жизнь. В Академии всегда объявляли автоматы на экзамене, после того, как студенты уже подготовили свои билеты, а иногда гоняли отличников даже круче хорошистов или задавали дополнительный вопрос. Никакой халявы — Тхан, понадеявшийся на авось, уже завязал свои лекку в узел, страдая над заданием. А ведь Скайуокер, добывший информацию у старших, предупреждал, что выкрутиться не получиться, но нет — «да ладно тебе, это нас пугают», «да что ты заморачиваешься, ты же всегда номер один»…

Нет уж — то, что Люк на хорошем счету, стоило ему кучи нервов, хронического недосыпа и таких шпор, которые твилеку и не снились, и он кровью будет харкать, но подготовится. Потому что он, Люк Скайуокер, попал сюда из-за невероятной удачи, и малейшая ошибка может вернуть его назад, на Татуин. Он не Ранх из Региона Экспансии, который шесть лет профессиональные учебники листал, и не Тхан с Корусанта, где школьная программа такая, что самый последний двоечник хоть сейчас на работу может пойти — он хаттов фермер Внешнего Кольца, по ночам читающий брошюры младшеклассников. И его страдания вроде окупаются — программу он почти нагнал, а автоматы позволят нормально подготовиться и сдать все без хвостов.

— Эй, Скайгай, иди сюда — время «аллеи удачи».

Знакомый старшекурсник отловил Люка на выходе из аудитории и указал на два ряда Скайуокеров. Ему отвели почётное место рядом с отличниками, и татуинец послушно замер, готовясь провожать выпускников на зачётный вылет перед распределением.

«Аллея удачи» строилась в каждой лётной Академии уже лет двадцать, и состояла она из однофамильцев героя клонических войн, того самого Энакина Скайуокера, которого не брали ни бластер, ни взрывчатка, ни шальной метеор. Великий стратег и гениальный пилот, умудрявшийся вытаскивать своих людей из самых безвыходных положений, отдавший жизнь в неравной борьбе с предателями Империи — его имя гремело на всю галактику, и тысячи студентов верили, что прохождение мимо его однофамильцев зарядит их невероятной удачей. Сделать «аллею» было очень легко, фамилия-то распространённая, так что традиция прижилась и распространилась на все учебные заведения. Кроме Люка, на первом курсе было ещё четверо Скайуокеров, но везло пока только ему — старшие даже в шутку спрашивали, уж не родственник ли он «того самого Скайуокера». Татуинец отвечал, что чем космос не шутит — отец у него неизвестен, вдруг герой нагрешил с какой-нибудь прелестной танцовщицей, породив его, такого талантливого и красивого. Хотя это, конечно же, было невозможно — пилот грузового звездолёта на героя клонических войн не тянул никак. Будь он сыном такого человека, всё было бы совсем по-другому — рос бы на Корусанте, среди золотой молодёжи, и носил бы флаги на парадах, вместе с остальными «сиротами войны». И никаких тебе Ларсов, никакого Татуина…

— Эххх, Скайуокеры, приманите мне удачи!

Старшие пробегали мимо курсантов, выкрикивая, кто на что горазд. Кто-то обнимался, кто-то хлопал их по плечам, кто-то бежал змейкой и наворачивал круги между отличниками — Люк вместе со всеми топал, аплодировал и орал приятные пожелания. Чтобы истребитель не ломался, чтобы распределили в Чёрную Эскадрилью, чтобы практика прошла без сучка и задоринки, чтобы дослужились до грандадмиралов — всё, о чем только могли мечтать выпускники самой лучшей Академии Империи. Последними бежали выпускники-Скайуокеры — им традиционно желали удачи однофамильца, его славы и скорости.

— А он, между прочим, тоже владел Силой.

Ранх, ждавший друга в уголке, ехидно улыбнулся и хлопнул его по спине. Люк шутливо отмахнулся, зная, что друг попробует облокотиться на его голову, и ребята двинулись к себе — медитировать и зубрить.

— Как и половина учащихся, я уже понял. Сила пронизывает всё мироздание, она повсюду — в тебе, во мне, в земле, в воде и в моих ботинках, запах которых может быть тайным оружием Тёмной стороны.

Друг рассмеялся.

— Ты начинаешь понимать. Но я серьёзно — Энакин Скайуокер владел Силой. Он был джедаем, как и большая часть главнокомандующих войны клонов. Потому что Сила — это сила, и даже латентный форсъюзер будет иметь преимущество перед обычным органиком.

Люк впитывал всё, что рассказывал Ранх. Он был неиссякаемым источником ценной информации, терпеливым учителем и отличным другом, и татуинец по-максимуму брал то, что миралука копили тысячелетиями. После того, как вскрылась его принадлежность к форсьюзерам, сосед по комнате взял его под своё крыло — и даже шутил, что, видимо, у его отца было какое-то видение в Силе, если он заставил своего отпрыска отучиться на жреца, в обязанности которых входило наставничество. Хотя шутки шутками, но, судя по задумчивым позам, Ранх действительно рассматривал такой вариант. Пожалуй, это было самым диким в его новом мире — то, что друг на полном серьёзе принимал во внимание предчувствия, сны и прочий бред, о котором нормальные люди даже не задумываются. «Сегодня я не буду делать домашку, а пойду в библиотеку и буду читать про Дикий Космос, потому что так подсказывает Сила» — серьёзно, что это, если не блажь органика, который хочет схалтурить? Даже если на следующей лекции и в самом деле поднимается вопрос Дикого Космоса и обитающих там народов. Какое-нибудь бессознательное, что где-то что-то услышал, потом забыл и принял за знак богов — а на самом деле…

Только вот с Ранхом никакие логические объяснения не работали, и приходилось мириться с тем, что он и в самом деле просто чувствует некоторые вещи. Люку, понятное дело, до такого мастерства ещё было далеко. Как выяснилось, в его случае Сила была направлена на действия — в быту помогала меньше спать и выдерживать колоссальные нагрузки, но в основном позволяла ему превосходить возможности совершенно нетренированного тела боях эчани или тренажёрах. Ранх говорил, что в такие моменты Скайуокер вспыхивал и начинал натурально сиять, демонстрируя необычайное мастерство. Это и ввело миралука в заблуждение — то, чему учатся годами, татуинец делал абсолютно неосознанно, моментально входя в режим, для которого, по-хорошему, нужно сначала помедитировать. Ещё он мог влиять на сознание окружающих, но это происходило ситуативно и под влиянием эмоций, и получать Видения, которые ограничивались либо странными снами о Бене Кеноби, и ещё непонятно, действительно ли это Сила, а не вывороты сознания.

Пока что Ранх не учил его предчувствиям — он справедливо рассудил, что работать нужно с тем, что есть, и для начала неплохо бы научиться это контролировать, чтобы при необходимости избежать внимания Инквизиции. Люк дико фонил, и им сильно повезло, что в академии было много латентных форсъюзеров. Опять же, Укари с самого начала «гасил» самые яркие проявления, и, при хорошем раскладе, чувствительность Скайуокера так и останется тайной до конца его жизни.

О том, зачем же миралука подставляет себя под удар и общается с ним, татуинец тоже уже спросил — на что получил таинственную улыбку и неоднозначное «на всё воля Силы». Это тоже было за гранью понимания — боги богами, конечно, но здесь-то речь про безопасность собственной шкуры, и вопрос сугубо практический, к религиозным верованиям не относящийся. Но он, очевидно, не возмущался — дают бери, а бьют беги, как говорил мудрый фермер Оуэн Ларс.

— Да я понял, что без Силы ты никто и звать тебя никак. Хотя непонятно, почему же Скайуокер остался героем войны, если был джедаем. Их же вроде лишили всех наград после признания террористами?

Ранх отвлёкся на знакомого выпускника, который передал ему кристалл с голосовыми записями лекций, а потом кивнул.

— Большую часть ордена объявили вне закона, это правда. Приказ не касался только тех, кто погиб до заговора, в том числе и героев, отдавших жизнь на войне клонов. Как ты помнишь, Энакин Скайуокер был как раз одним из таких — он отказался присоединяться к террористам и официально погиб, защищая Императора от нападения.

Люк прищурился, сразу распознав наживку.

— Официально?

Друг усмехнулся.

— Ага. Документов о его смерти не сохранилось, никто не знает, что произошло на самом деле. Только вот джедаизм — прямой антипод ситхийским учениям, а именно в этом ордене состоит Император и Дарт Вейдер. Мы никогда не узнаем, собирались ли джедаи уничтожить Республику, друг мой, и насколько они управляли восстанием через графа Дуку.

Но даже без этого, посмотри на ситуацию под другим углом — Энакин Скайуокер был официальным ставленником Императора в ордене, который никогда никому не подчинялся. Отличным воином, гениальным солдатом и талантливым бойцом, но его взгляды были слишком радикальными для аполитичного ордена. И, кто бы что ни говорил о всепрощении Светлой Стороны — совет джедаев ни за что не потерпел бы вмешательство в свои дела. Так что неважно, как именно погиб генерал Скайуокер — он стал мертвецом в тот момент, когда Кос Палпатин надавил на орден и подписал приказ. Но предлагаю обсудить дела минувших дней как-нибудь в другой раз — садись, будем работать над твоей медитацией.

Глава 12

— Уже знаешь, что будешь делать в увольнительной, Скайгай?

Тхан, давно собравший сумки, радостно бегал по коридорам и предвкушал возвращение домой. Остальные тоже радовались — первая увольнительная, как-никак, можно отдохнуть от учёбы и похвастаться формой перед родными.

— Ага. Буду сидеть здесь и перебирать дроидов — давно хотел, да руки всё не доходили.

Ранх покосился на друга и в сотый раз спросил:

— Точно не хочешь полететь со мной? Можешь даже у меня не останавливаться — храм пускает к себе паломников. Трёхразовое питание, залы для медитации и прочие удобства — живи и наслаждайся, абсолютно бесплатно.

Люк покачал головой.

— В другой раз, дружище — мне и здесь хорошо.

Татуинец не собирался покидать планету в эти каникулы. Официальная причина крылась в деньгах — межзвёздные перелёты это довольно дорого, а он уже перечислил почти все деньги Ларсам. Тётя, конечно, не хотела ничего принимать, поэтому кредиты сразу шли Оуэну — дядя одобрительно кивал и бурчал о хорошем воспитании.

На самом деле Скайуокеру хотелось отдохнуть. Татуин далеко, прямых рейсов туда не ходит, так что половина увольнения уйдëт на дорогу. Но это полбеды — Ларсы, хоть и общались с племянником каждую неделю, наверняка дико соскучились, и будут методично выспрашивать у него про каждый день обучения. И, как бы Люк ни любил своих родственников, он ещё не успел соскучиться по ним настолько сильно, чтобы всё это терпеть. Они и так провели вместе девятнадцать лет — можно ему наконец пожить отдельно?!

Слетать к Ранху было бы довольно интересно, но выходило в разы дороже, чем домой. Друг, конечно, предлагал всё оплатить, но у Люка, знаете ли, была гордость.

Какое счастье, что Академия позволяла своим студентам жить в своих стенах даже на каникулах. Их кормили, давали доступ к библиотекам, клубным комнатам и спортзалам — как в санатории, только еда отвратительная. Хотя, если сравнивать с бесплатными путёвками в Мос-Вильго, которые официально выдавались татуинским сиротам раз в сезон, но на самом деле просто продавались за взятки состоятельным фермерам… Ну, здесь хотя бы кормили.

Скайуокер, конечно, вышел всех проводить и клятвенно пообещал следить за обстановкой и запоминать местные сплетни. Домой улетала большая часть курсантов, хотя были и другие ребята с отдалённых планет, которые оставались здесь. Люк с ними почти не общался — можно сказать, увольнительная сулила ему долгожданное одиночество.

Или нет — потому что, стоило татуинцу двинуться в сторону казармы, как его поймал командир Тарос.

— Скайуокер. Ты же остаёшься здесь?

Татуинец выпрямился, рефлекторно стукнул сапогами и выпалил уже привычное «так точно». Командир кивнул, задумчиво осматривая своего лучшего курсанта.

— Права на управление шаттла есть?

Люк кивнул. Опыта, правда, особо не было, но татуинец был уверен, что сможет поднять в воздух даже ведро, если дать ему чуть-чуть времени.

— Отлично. Дело есть. По-хорошему, студентам о нём знать не обязательно, но ты парень толковый, так что скажу тебе как есть — в соседний сектор прилетает адмирал. Что он там собирается делать, не нашего ума дело, но птицам такого полета нужен личный транспорт. Мы нашли подходящего пилота, но он…кхм… не оправдал нашего доверия, умудрившись надраться прямо перед вылетом. Так что его место займёшь ты. Задача простая — катаешь адмирала, куда он скажет, Академию не позоришь, лишних вопросов не задаёшь. А я тебе потом эти увольнительные верну — не в сессию, конечно, но пойдёшь когда захочешь.

Скайуокер, конечно, согласился. Не то чтобы его спрашивали, и задание было скорее приказом, а не просьбой, но он бы всё равно пошёл — потому что, впервые с момента поступления в Академию, у него появился шанс по-настоящему полетать. Люк был сыном пилота, учился на пилота и всю жизнь считал себя пилотом — и будь он проклят, если упустит шанс сесть за штурвал. Сила, он бы скакал от восторга, даже если бы командир Тарос предложил ему перегнать мусоровоз!

В общем, все планы на каникулы тут же были забыты, и татуинец бросился к себе, чтобы собраться в путь.

Шаттл, который Академия выделила на залëтного гостя, был небольшим, опрятным и безнадёжно устаревшим. Внутри даже был какой-никакой гипердрайв, но настолько слабый, что дальше соседнего сектора прыгнуть не получится. Лучше уж на плавном ходу — даже быстрее выйдет.

В принципе, от Люка требовалось прыгнуть в заданный квадрат, приземлиться на планете, подобрать гостя и свозить его в несколько мест. Адмирал называет координаты — Скайуокер вбивает их в навигационное поле и летит, куда сказано. Просто, быстро и на все каникулы — о том, что такую модель шаттла он видел впервые и пока слабо понимал, как им управлять, татуинец говорить не стал.

Люк действительно не видел в этом проблемы — ему в любом случае сутки лететь до места встречи, успеет разобраться. Так что парень просто закинул на полку сменную одежду, инструменты и сухпаëк, а после осторожно разместил на приборной панели форменную кепку. Несколько минут на то, чтобы разобраться с запуском, и вот Скайуокер уже берëт разгон и взмывает ввысь, разрывая атмосферу Убы-IV и погружаясь в бескрайний космос.

На самом деле это был его первый самостоятельный выход в открытый космос. Нет, Люк и до этого управлял небольшими кораблями, но обычно с ним были друзья или Ларсы, и они летали не дальше трёх спутников Татуина. Но Скайуокер не боялся — всë его нутро лишь сжалось от восторга и предвкушения.

Всë-таки его судьбой был космос. Он был рождëн, чтобы летать здесь, среди вакуума и звëзд, чтобы слушать тихое гудение двигателей и осторожно, почти наощупь, брать на себя управление совершенно незнакомым кораблëм.

Дорога до заданного квадрата пролетела незаметно. Люк быстро освоился с несложным управлением, дорога была проторенной и безопасной, и он даже смог воплотить в жизнь детскую мечту и поспать так, как спали космические волки в старых голофильмах — прямо в пилотском кресле под открытым иллюминатором, закинув ноги на приборную панель. Правда, от неудобной позы у него немного болела спина, но Люк всë равно был счастлив и полностью доволен своим решением.

Путешествие и дальше складывалось удачно — он спокойно нашëл нужный космопорт, пообщался с таможней, с первого раза назвал правильный код и идеально разместился в указанном ангаре. Даже раньше положенного прилетел, ведь до прибытия адмирала было ещë несколько часов. Скайуокер решил провести это время так, как и положено верному солдату Империи — он отряхнулся, поправил уставную кепку и направился в ближайшую кантину, болтать с завсегдатаями и пить татуинское молоко. Она, кстати, удачно располагалась прямо рядом с космопортом и была совсем такой же, как на Татуине — пыльной, грязной и полной всякого сброда. В углу играла живая музыка, на барной стойке извивалась танцовщица, и Люк с уверенностью направился к столику у окна, делая вид, что ему тут всë привычно, и стараясь не глазеть.

Он как раз почти добрался до нужного места, когда до боли знакомый голос окликнул его:

— Люк?

Скайуокер тут же обернулся. У стены, через три стола, сидел Биггс Дарклайтер.

— Биггс?! Это правда ты?

Старые друзья бросились друг к другу и крепко обнялись. Повисло молчание — татуинцы рассматривали друг друга, подмечая, что изменилось за долгое время разлуки. Оба смотрели с удивлением — Люк не понимал, почему старый друг не носит военную форму и одет в какие-то лохмотья, если тоже учится в Академии, Биггс осматривал товарища со странной смесью обиды и отчаяния.

— Ага. Не ожидал увидеть тебя здесь.

— А уж я-то как не ожидал! Думал, что мы встретимся в Академии, всех старших про тебя вопросами извëл! Тебя в другое место распределили? Ещё и без формы сидишь — в самоволке что ли?

Биггс невесело рассмеялся.

— Ну… Не совсем. В общем, я больше не учусь в Академии.

Люк удивлëнно присвистнул, садясь напротив старого друга.

— Отчислили?

— Нет, сам ушëл. Думал, что дотерплю, но… В общем, не моë это. А ты, как вижу, всë-таки уговорил своего старика?

Скайуокер радостно рассмеялся.

— А то! Вот, полгода учусь уже — на пилота, как и хотел. Еле поступил, там такая история была, сейчас тоже расскажу. Но я тебя понимаю — сам от этой учëбы вешаюсь уже. Вроде зубрю так, как никогда не зубрил, а всë равно любой корусантский придурок мне фору даст. У нас, кстати, есть один с Корусанта — он тви’лек и на удивление отличный парень, и не скажешь, что столичный хлыщ. Но слышал бы ты, что он рассказывает…

Люк всë говорил и говорил, но даже радость от встречи не помешала ему заметить, что с каждым его словом старый друг становится всë мрачнее и мрачнее. Наконец, Скайуокер остановился, не выдержал и спросил:

— Сам-то как? Случилось чего?

Дарклайтер тут же встрепенулся и совершенно неискренне замотал головой.

— Нет-нет, просто… Не обращай внимания, дело не стоит джавьего мусора. Я потихоньку — перебиваюсь тут и там.

— Пилотом хоть?

— Можно и так сказать.

За столиком повисло неловкое молчание, и Люк настороженно присмотрелся к другу, стараясь как можно незаметнее потянуться к нему Силой. Биггс явно что-то недоговаривал, и эта встреча его расстроила, а не обрадовала. Неужели…

— А твой старик знает, что ты сбежал?

Дарклайтер перепугался и расплескал напиток, который вертел в руках.

— Нет конечно! Он меня крайт-дракону скормит! И ты это…

— Не скажу конечно. Но старина…

Биггс снова дëрнулся, уставившись на группу людей и ксеносов, которые шли к ним.

— Ребята идут. Посиди пока — попробую им тебя представить.

Друг безнадёжно опоздал — его товарищи подошли к ним, подозрительно столпившись рядом со Скайуокером. Биггс замахал руками активнее и неестественно рассмеялся.

— Всë хорошо, это Люк, мы с ним земляки. Он пока только курсант. Случайно встретились, сидим, вспоминаем старые деньки. Что ты здесь делаешь, кстати?

Люк, давно почувствовавший, что ситуация свернула куда-то не туда, всë равно осторожно ответил:

— Совмещаю приятное с полезным. Сюда какой-то важный адмирал прилетел, меня отправили его туда-сюда возить. Через полчаса пойду его искать, как раз его рейс прилететь должен. Ты не мог бы сказать своим ребятам, чтобы они сели куда-нибудь, желательно к тебе? А то они так стоят, словно пристрелить меня собираются.

Биггс сначала побледнел, а потом густо покраснел и уставился куда-то вбок. Впрочем, на его товарищей это подействовало — они отошли от Скайуокера и сели напротив. Люк нахмурился, осмотрел не внушающих доверия органиков бандитской наружности… Так. Стоп. Стоп-стоп-стоп.

— Дружище… Только не говори мне, что тебя занесло в контрабандисты.

Его товарищи по столу замерли, а потом самый крупный ксенос вдруг расслабленно хмыкнул и откинулся назад.

— А если и так. Сдашь нас властям?

Люк расстроенно махнул рукой.

— Издеваетесь? Я с Татуина, у нас каждый второй если не контрабандист, то бандит или наркоторговец. Мне вообще плевать, если честно, просто… Дерьмо банты, Биггс, мы же собирались не связываться с этим и стать нормальными людьми. Как тебя… Агрх, делай что хочешь, но постарайся бандитствовать где-нибудь во Внутреннем кольце или регионе Экспансии, чтобы мою будущую эскадрилью не отправили тебя ловить. И не попадайся, пока я не обрасту достаточными связями, чтобы вытащить тебя из тюрьмы.

Биггс облегчëнно рассмеялся и стал совсем прежним. Напряжение наконец-то было сломлено, и старые друзья с удовольствием болтали обо всëм на свете. Подельники Дарклайтера периодически тоже подключались к разговору — их почему-то интересовало, где именно учится Люк, какой город находится поблизости и кто из офицеров ими управляет. Скайуокер морозился и уходил от ответов чисто из принципа — он, может, и не против поболтать о своëм обучении, но не после того, как его хотели прибить. Какого-либо волнения из-за произошедшего парень не чувствовал — все татуинцы знали, что контрабандисты народ резкий и горячий, чуть что за оружие хватающийся.

Расставались парни душевно, прямо как в тот раз, когда Дарклайтер улетал с Татуина в лучшую жизнь. Биггс клятвенно пообещал прислать весточку, Люк ещё раз повторил, что ничего не расскажет знакомым и семье. У Скайуокера эта встреча оставила горько-сладкое послевкусие, но времени думать об этом толком не было — нужно было мчаться в космопорт и искать место, куда прибудет адмирал.

Он, кстати, оказался отличным мужиком, который не кичился своим званием, и Люк с удовольствием болтал с ним, пока вёз к пунктам назначения. Высокопоставленный тогрут даже предложил оплатить парню ночлег — Скайуокер отказался, предпочитая ночевать в шаттле, чем вызвал улыбку и насмешливое «сразу видно, прирождённый пилот». Так и прошли первые в жизни татуинца каникулы — лучше и представить было нельзя.

Глава 13

На этот раз подсознание решило окончательно запутать Люка. Ему снова снился Хотт — в уже знакомой переговорной Биггс рассказывал Бену и Принцессе об их встрече. Старый друг даже подпрыгивал от возбуждения, в красках расписывая, какой Скайуокер замечательный парень, надёжный, верный и проверенный. Как понял Люк, Дарклайтер предлагал «перетащить Скайуокера на нашу сторону», что бы это ни значило, и особенно напирал на его ненависть к Империи.

В целом, спроси кто Люка об этом полгода назад, он бы с уверенностью сказал, что действительно ненавидит Империю. У них все её ненавидели — даже тётя Беру, которая слабо интересовалась политикой. Все на Татуине знали, что кровавая диктатура Императора ужасна, это было так же очевидно, как существование двух солнц. Как минимум, потому что Империя вкладывала деньги в армию и войну — их регион и так был бедным, а из-за трат на постоянную битву с мятежниками на них бюджета просто не оставалось. Ещë его родину можно было считать третьей криминальной столицей Внешнего Кольца, и бандиты ненавидели действующую власть из-за жёсткой борьбы с правонарушителями. В свою очередь, мирные жители страдали от постоянных налётов со стороны властей — формально штурмовики боролись с криминалом, но в реальности им было гораздо проще прессануть парочку фермеров, чем попытаться что-то с делать с теми же хаттами. Нет, в городах солдаты действительно защищали честных граждан, а за определённую мзду даже по-настоящему расследовали преступления, но для большей части татуинцев штурмовики ничем не отличались от песчаного народа.

Только вот Люк за все полгода своей службы видел от Империи только хорошее, и вне Татуина ненавидеть её было просто не за что. Вода есть, одежда есть, работа - тоже. Или Империя где-то между делом успела сжечь его дом и убить его семью?

Так что Скайуокер сочувствовал повстанцам, и в мечтах, конечно же, воевал вместе с ними против кровавой диктатуры, но в реальности продолжал учиться, чтобы потом этой самой диктатуре служить. Потому что он не представлял, что штурмовики могли бы сделать с его дядей и тетëй после его дезертирства, не говоря уже о том, как сильно они бы стали волноваться за него. Да и в целом, политика его интересовала слабо, зато служба в войсках давала возможность выбиться в люди и заниматься любимым делом.

Он был простым татуинским фермером, выросшим среди контрабандистов, в конце концов. И у него не было ничего, кроме его семьи.

Старик Бен осел на стул, будто ноги перестали его держать, и с тихим вздохом прикрыл глаза.

— Это отличные новости, Дарклайтер. Люк Скайуокер очень важен для нашего дела, и я безмерно рад, что он жив. Что же до того, что он носит имперскую форму… Ему нет дела до идей Императора — он пошëл туда летать. В этом плане он очень похож на отца — гораздо больше, чем мне того хотелось…

«Вы знали моего отца?!» — вскричал Люк, забывший, что это лишь сон, и бросился к старику Бену. Отшельник и Принцесса вздрогнули и посмотрели в его сторону — Скайуокер успел сделать ещë один шаг, прежде чем проснуться.

В этот раз то ли сон, то ли видение ощущалось кошмаром — парень сел, а потом подтянул ноги к груди и обхватил руками коленки, пытаясь успокоиться. Его переполняли тоска и застарелая боль — неужели старик Бен знал его родителей?! Знал и ничего не сказал…

Был период, когда Люк спрашивал о них буквально всех. И если с матерью всё было понятно, ведь она умерла родами, то вот отец долгие годы вселял в татуинца надежду и дикую тоску. Он так хотел, чтобы отец был где-то там, среди звёзд! Что он просто не знает, что его ждёт сын, что однажды он прилетит, и всё будет хорошо. Временами тоска по отцу была такой сильной, что Скайуокер рыдал всю ночь и отказывался засыпать, пока не послушает что-нибудь о нём. Ларсы не любили вспоминать, но всë равно честно сообщили всё, что знали - этой информации было совершенно, абсолютно недостаточно.

Но старик Бен из его сна говорил так, будто знал его отца! Знал достаточно, чтобы сравнить с ним Люка! И этот сумасшедший отшельник, прекрасно знающий, насколько это важно, ничего ему не сказал!

В общем, первый учебный день Люк встречал в расстроенных чувствах. В нём всколыхнулись старые пустынные демоны, и он совершенно не выспался, полночи проведя на балконе, бездумно пялясь в звёздное небо и мысленно разговаривая с пропавшим родителем. Он так не делал уже лет пять, но этот Бен...

Отвлечься удалось только тогда, когда к академии пристал первый шаттл, на котором приехали курсанты. Вернувшиеся парни притащили ему кучу сувениров, поохали в ответ на его историю и, в свою очередь, рассказали о своих приключениях. После каникул стало особенно заметно, как много студентов не справились и были отчислены — в их число попал даже староста, и теперь перед группой стоял вопрос, кем его можно заменить. Они занялись этим вопросом перед первой парой, и сейчас безбожно задерживали преподавателя по голопоектированию.

— Курсант Укари…

Ранх, волосы которого успели отрасти до шеи, поднял руки вверх и резко замотал головой.

— Не могу, командир Тарос. У меня же нет глаз!

Люк поперхнулся, наблюдая, как миралука сбегает от дополнительной нагрузки. Командир поперхнулся вместе с ним:

— Пилотировать и быть третьим в списке по успеваемости вам это не мешает.

Но Ранх профессионально скидывал с себя задания, в которых не был заинтересован. Он медленно встал, элегантно откладывая датапад в сторону,

— Понимаю вас, командир, но дело в настройках моего височного сканера…

Укари врал, как в последний раз, и Скайуокер с восхищением наблюдал за ним в Силе — друг оставался кристально спокойным, как шулер при игре в саббак.

— Курсант, ты третий в списках! Если не тебя, то мне нужно ставить либо Скайуокера, а он и так состоит в кружке робототехники и будет защищать честь Академии в следующих зарницах, либо Талир, а она…

Тхан, дремавший где-то на задних партах, встрепенулся и замахал руками. Его форма опять помялась и перекрутилась, так что тви'лек рисковал получить за свой внешний вид, но перспектива видеть забрачку на командирской должности пугала его куда больше.

— Только не Талир! Пожалуйста, командир, не ставьте туда Кирану!

Люк, вдруг понявший, что ещë секунда и он приблизится к обретению кровного врага, резко перебил тви’лека:

— Нет-нет, ставьте Кирану, Кирану!

Забрачка тут же воспользовалась моментом и грациозно встала со своего места.

— Приказывайте, командир Тарос. Я готова.

Командир Тарос посмотрел на вверенную ему учебную группу и тяжело вздохнул, принимая нелëгкое для себя решение.

— Ясно. Что ж, если выбор стоит между Талир и Скайуокером, то новым комвзвода станет Скайуокер. Курсант!

Люк послушно встал, чувствуя себя так, словно угодил в пасть к сарлаку.

— Есть!

— С этого момента ты становишься командиром. Зайди в администрацию, чтобы внести твой номер в списки, получить пароли доступа и дополнительные инструкции. Это нагрузка и ответственность, но ответственность вполне посильная, и я ожидаю, что ты и дальше будешь прикладывать усилия к учёбе и останешься номером один.

Что тут скажешь? Только вытянешься по струнке и крикнешь «так точно»!

Глава 14

Как и следовало ожидать, пост комвзвода не принёс никаких плюсов, зато добавил кучу проблем. Люк и так был на хорошем счету у всех преподавателей и активно общался с большей частью администрации — теперь это стало его обязанностью, в дополнение к целой кипе бумажной работы. Да, за должность доплачивали, но надбавка была настолько мизерной, что и упоминать не стоило. Старшие утешали, что опыт бумажной работы поможет уже после распределения, но до этого момента было ещё далеко, а жить нужно было здесь и сейчас. Что ещё хуже — нужно было как-то уживаться с Кираной.

После публичного «поражения» отношения с забрачкой испортились окончательно. Кирана буквально преследовала Скайуокера, кидалась язвительными комментариями и постоянно доказывала, что она не хуже. Скайуокер этого не понимал — она же видела, что он пытался отдать ей должность! Чего на него злиться-то? Тем более, что ничего хорошего в ней и правда не было — Люк продолжал ходить к эчани и зубрить как проклятый, и выкроить лишние полчаса в день на командирские обязанности было совсем непросто.

Ранх, так сильно подставивший друга, смущённо извинился.

— Прости. Я думал, он поставит Кирану или Тхана. Ты же первый в рейтинге — круглых отличников обычно не назначают.

Почему Люка занесло так высоко, он, если честно, не понимал — но за рейтинг доплачивали, так что он был счастлив. Укари ржал, что во всём виноват стремительно формирующийся синдром отличника, на что Скайуокер обычно пинал его в лодыжку. Ничего подобного! Он просто хочет не вылететь отсюда, а самый простой способ — получить побольше автоматов, чтобы поменьше зубрить.

Хотя были предметы, к которым особо не подготовишься — как сегодняшняя политология, например. Молодой преподаватель не боялся поднимать острые темы, и сейчас на его паре разразилась жаркая битва на тему того, что лучше — Республика или Империя?

В Республике, несомненно, были свои плюсы — это был период, когда деньги в основном вкладывались в сельское хозяйство и колонизацию, в мире почти отсутствовала цензура, а прогресс был направлен на медицину и искусство. Благодаря демократическому строю правления учитывались индивидуальные пожелания каждой системы, и почти любой человек или ксенос мог сделать так, чтобы его услышали. С другой стороны, каждая планета имела свой свод законов, что имело побочный эффект вроде того же рабства, а на местах процветали коррупция и воровство. Планеты, несмотря на кажущееся единство, были сильно разобщены, и соседи скорее злорадствовали над неудачами друг друга, чем были готовы по-настоящему протянуть руку помощи. В свою очередь, Империя вкладывалась в армию и инженерию и усиленно боролась с беззаконием на всех уровнях. Унификация шла на пользу отдалённым планетам, на них появлялись школы и больницы, а общины уже не могли творить ужасные вещи под прикрытием «традиций». За счёт сокращения Сената до гранд-моффов решения принимались гораздо быстрее, что также шло на пользу некоторым секторам. Внутреннее Кольцо в принципе уже считалось гораздо безопаснее, чем при старом режиме — появились целые планеты, где не было ни одного преступления за последние десять лет. С другой стороны, Внешнее Кольцо, долгие годы живущее за счёт республиканских программ, стремительно нищало, а предназначенные им средства шли на борьбу с повстанцами. Вокруг процветали цензура и преследования по политическим статьям, а представители власти и солдаты зверели, чувствуя свою безнаказанность. Формально Император боролся с произволом, но по факту губернаторы и коммандос скорее поощрялись за то, что методом устрашения держали народ в узде. Иногда их, правда, настигал верховный главнокомандующий Вейдер или гранд-адмирал Траун, но это ещё попасться надо, чтобы загреметь под трибунал. Опять же, грандадмиралы разные бывают…

В общем, у каждого политического строя были свои сторонники, и курсанты натурально сцепились друг с другом, до хрипоты споря, кто же прав. Ожидаемо, выходцы из Центральных Миров, Внутреннего Кольца и Регионов Экспансии выступали за Империю, а вот Среднее и Внешнее Кольца горячо поддерживали Республику. Люк, как и Ранх, предпочли воздержаться — они оба считали, что у каждого политического строя есть свои достоинства и недостатки, но так уж сложилось, что они будут офицерами Империи, так что размышлять об этом глубоко бессмысленно.

Впрочем, дискуссия на семинаре натолкнула Скайуокера на другие философские мысли. Он размышлял над ними весь день, но под конец не выдержал и обратился к миралука, когда они зашли к себе, чтобы переодеться перед тренировкой эчани.

— Ранх… В чём разница между Тёмной и Светлой стороной?

Укари сразу понял, что Люк говорит о Силе. Он задумчиво постучал пальцами по губам, думая, как ему ответить на очередной вопрос. В такие моменты он выглядел на свой возраст и действительно походил на жреца, но татуинцу очень нравилось его слушать.

— Что ж… Для начала я традиционно напомню тебе, что вера в Силу это прежде всего религия, и даже внутри основных направлений есть свои тонкости. Ты должен понимать, что я с самого рождения воспитывался в определённой парадигме, я религиозен, и всё то, что я тебе говорю, так или иначе пропущено через призму моей веры. Если ты спросишь ситха, джедая или датомирскую ведьму, ответ будет совершенно иным, и вряд ли хоть кто-то знает истину. Ты помнишь об этом?

Скайуокер скрестил пальцы под подбородком и решительно кивнул, готовясь быть максимально внимательным. Сосед по комнате не выглядел убеждённым, но взмахом руки заблокировал дверь и сел по-турецки, готовясь рассказывать.

— Итак, Люк, ты хочешь знать, что такое добро и зло. Начнём с того, что моя раса в них не верит — мы не принимаем концепцию того, что Светлая Сторона всегда несёт добро, а Тёмная порождает страшные деяния. Мы верим, что существует Ашла и Боган, две взаимоисключающие стороны, соединённые в одно целое. Джедаи и ситхи считают иначе — для первых Светлая Сторона представляет собой всю добродетель и гармонична сама по себе, и всё иное неправильно и лишь отравляет. Ситхийская школа схожа, но в ней всё в точности до наоборот. На самом деле, Светлая и Тёмная Сторона не про добро и зло, а про рацио и эмоцио — про противостояние страстей и разума. Светлая Сторона полностью лишена эмоций, она даёт покой и безмятежность. С одной стороны, это действительно несёт добро — никакой ненависти, зависти и страданий. Умение терпеливо и спокойно переносить любые тяготы, прощать и помогать выглядят просто отлично, но лишает и светлых привязанностей. Если на глазах у адепта Светлой Стороны зверски убить всю его семью, он должен остаться безмятежным и простить, отпустив их души в Силу — поступок истинного джедая, но едва ли хоть кто-то скажет, что это хороший поступок. Тёмная Сторона, в свою очередь, состоит из душевного хаоса. Она живёт страстями, требуя от своих последователей сильных эмоций, поднимающихся из самого сердца — ненависти, боли, одержимости, желания. Многие ситхи сходили с ума, захлёбываясь этим потоком, не способные контролировать свои желания. Поэтому считается, что ситхи злы — едва ли можно сказать иное про органиков, черпающих силу из ненависти и боли. Но в мире существуют и другие эмоции — радость, счастье, любовь. Ситхи эгоистичны, они отдаются чувствам в полной мере, и таким светлым в том числе. Когда-то, давным-давно, была целая школа, основанная на светлых эмоциях — и, несмотря на формальную принадлежность Тёмной Стороне, они считались джедаями. Разве любовь к семье или избраннику можно назвать злом?

Ранх тихо выдохнул и потёр переносицу под повязкой, как бы призывая Люка к диалогу. Татуинец неосознанно сменил позу, став зеркальным отражением друга, и ненадолго задумался.

— То есть, получается, Сила неделима, и надо принимать и то, и то?

Миралука явно ждал этих слов.

— Распространённая ошибка, Скайуокер. Полагаю, это побочный эффект от перевода этих понятий на межгалактический, из-за чего Светлая Сторона ассоциируется со светом, а Тёмная с тьмой. Это создаёт ложное ощущение, будто Сила действительно неделима, и состоит из двух полярных частей. Довольно часто используется метафора с краской — действительно, если смешать белое и чёрное, выйдет серый.

Ранх пожевал нижнюю губу, думая, как выразиться точнее. Люк осторожно высказался, надеясь, что не собъёт чужой мыслительный процесс.

— Но это неверный путь?

Его собеседник кивнул.

— Увы, но так. Светлая и Тёмная Сторона не противоположны — они взаимоисключающи. Метафора с красками неверна, потому что, вне зависимости от цвета, они состоят из одних материалов, а это противоречит самому понятию «Света» и «Тьмы». Если всё же представить Тёмную Сторону чёрной краской, то Светлая станет растворителем. Понимаешь? Это материя и антиматерия, положительное и отрицательное число — являясь одним целым, они чисто физически не могут сосуществовать друг с другом. Светлая и Тёмная Стороны не дополняют, а уничтожают. Это вопрос выбора, Люк — твоего и твоей Силы, но в любом случае придётся выбирать, если ты не хочешь, чтобы они столкнулись и уничтожили тебя. Многие не верили, многие пытались зависнуть где-то между или способствовали объединению — думаю, можно не рассказывать, чем всё закончилось.

Люк осторожно приоткрыл щиты, посылая Ранху волну своего понимания — они только приступили к изучению защиты разума, так что получалось плохо, но парень старался изо всех сил. Всё очень просто, если сесть и немного подумать, хотя джедай или ситх наверняка выдадут иную интерпретацию событий. К счастью, ни того, ни другого поблизости не было, а мировоззрение миралука татуинцу импонировало.

— То есть, просто выбрать, да? А какую сторону Силы используем мы?

Это «мы» приятно грело душу, и Люк старался использовать местоимение как можно чаще. Ранх, разумеется, прекрасно об этом знал, так что послал волну веселья — при этом в настоящем мире друг негодующе фыркнул, выражая своё отношение к вопросу.

— А какую сторону Силы использует ребёнок, когда играет с друзьями? Какую сторону Силы использует новорождённый миралука, неосознанно зовущий её, чтобы смотреть на мир? А латентный форсъюзер, пробуждающий силу, чтобы спасти свою жизнь? Я не знаю, Люк — каждый решает сам. Или, вернее, Сила решает за нас, откликаясь с той или иной стороны. Джедаи говорят, что Тёмная Сторона соблазняет, что пасть на неё легко — но на самом деле куда проще обучиться их медитативным техникам, чем учиться преобразовывать эмоции.

— А как же тогда…

Миралука всплеснул руками, окончательно теряя терпение.

— Смирение, Люк! Смирение, терпение и покорность. Доверься Силе, доверься себе. Помни о том, что Ашла не живёт без Богана, а Боган без Ашлы, почитай обоих и покорно следуй по тому пути, который Сила указывает тебе. Используй её, когда считаешь нужным, слушай знамения, и она сама укажет путь. Ты форсъюзер, и одна из сторон уже направляет тебя, так что всё предрешено. От тебя требуется лишь одно — не сопротивляться. Поверь мне, Люк — в конце всё будет так, как хочет Сила, и сопротивление воле её ведёт лишь к страданиям.

Скайуокеру такая позиция категорически не нравилась, и, видимо, это отразилось на его лице — друг внезапно рассмеялся и перегнулся через проход, чтобы хлопнуть татуинца по плечу.

— Скайуокер, упрощаю специально для тебя — не забивай голову. Пошли, нас ждёт Янг.

Глава 15

Надо сказать, что со временем Люк всё больше и больше жалел о своём решении заниматься искусством боя эчани. Император, конечно, приказал Эшану поделиться таинством своей техники со всеми солдатами, которые желают к нему приобщиться, но по-настоящему овладеть этим искусством можно было только двумя путями — усиленно занимаясь с самого детства или за счёт высших сил. Парни, которые ходили к Янгу, были сыновьями высокопоставленных офицеров, так что у их семей были деньги и ресурсы на занятия с эчани, Ранх явно занимался чем-то похожим на Альферидисе, и только Скайуокер действительно начинал с нуля, на сверхзвуковой навёрстывая упущенное. И он буквально держался на чистой Силе, впихивая в полгода то, чем остальные занимались по пятнадцать лет — органик, не являющийся форсъюзером, никогда не смог бы достичь его уровня за то же время. Но ему всё же удалось — удалось настолько, что Янг начал потихоньку ставить его в спарринги.

Как только это произошло, стало понятно, зачем Люк так усиленно тренировал различные кульбиты и почему куча ударов были размашистыми и зрелищными, но нерациональными. Дело было в инерции — реальный бой эчани состоял из непрерывного наступления, бесконечных движений раскрученного виброклинка, и все повороты, прыжки и скольжения лишь следовали естественной траектории оружия, что позволяло лучше его контролировать и добавляло силы в удар. Скайуокеру, из-за его роста, приходилось полагаться на ловкость и быстроту, так что в его случае усилить виброклинок таким нехитрым способом было ещё важнее. Он прыгал и приседал в десятки раз больше остальных, и со стороны выглядел, как бешеная вомп-крыса, скачущая вокруг мусорки. Впрочем, от тренировок эчани были свои плюсы — спина Люка распрямилась, и теперь он мог похвастаться самой шикарной осанкой на всё Внешнее Кольцо, и его тело ощущалось невероятно лёгким. Не то чтобы татуинские фермеры имели возможность обрасти жирком, но теперь со Скайуокера сошли и лишний вес, и общая дряблость и рыхлость, а вместо них пришли вполне себе видимые мышцы и пресс. Нельзя сказать, что он вдруг сделался качком — нет, он остался жилистым и сухопарым, но то, как он теперь выглядел без рубашки, приятно удивляло.

И, конечно же, тренировки сильно сближали тех, кто добровольно соглашался каждый день проходить этот кошмар. Люк без сомнения мог назвать их всех друзьями, с которыми можно поболтать обо всём на свете — например, сегодня будущие пилоты обсуждали корабли.

— Я тебе говорю, после практики тебя могут перевести в другую эскадрилью. Правда, в основном это зависит от того, налажает ли кто-нибудь из счастливчиков. Ну, и рейтинг учитывается — на опустевшее место возьмут следующего из выпускного списка.

Одним из новшеств Империи был сам подход к обучению пилотов. Первые три года они проводили в Академии, и всë это время составлялся рейтинг, куда входила и успеваемость, и дополнительная нагрузка, и физические показатели. Четвëртый год обучения проходил уже на суперразрушителе, где пилота целенаправленно натаскивали на его будущую работу — пятьдесят лучших попадали в эскадрильи, остальные учились пилотировать разведчики, бомбардировщики, крейсеры и любой другой звездолёт, нуждающийся в рабочей силе. Так что все студенты переживали за свой рейтинг, ведь чем выше твоя фамилия в списках, тем больше шансов пройти практику в очень хорошем месте и сразу сделать себе карьеру.

— Да, технически перевестись можно, но чаще всего ты остаёшься там, куда распределился. Или ты думаешь, что эскадрилья целый год тратит на тебя время и ресурсы, чтобы ты потом просто встал и сбежал в другое место?

Плаг, их товарищ с выпускного курса, протяжно вздохнул и закатил глаза.

— Я бы сразу хотел попасть в хорошее место, чтобы не переводиться потом. К гранд-адмиралу Гранджеру, например.

— К нему? Ты б ещё про Ил-Раца бы вспомнил! Если уж попадать, то к Вейдеру или Трауну.

— Я реалист, а вот ты явно надышался ядовитыми парами мусоросжигателя. Из нас всех Вейдер и Траун светят разве что Скайуокеру, за звучную фамилию, а у Гранджера почти нет текучки кадров, так что с ним есть шанс дожить до пенсии.

Голос подал Альбер, который обычно стеснялся разговаривать с людьми и предпочитал выражать мысли языком тела, за что ходил в любимчиках у Янга.

— Ты неправ. Мой отец служит на «Исполнителе» — он говорил, что Чёрная Эскадрилья каждый год теряет до пяти пилотов. Так что на самом деле первая десятка счастливчиков имеет вполне реальные шансы попасть в Эскадру Смерти.

Парни тут же замерли, а потом обступили Альбера, с замиранием сердца слушая откровения о главнокомандующем.

— Так много потерь? Они же лучшие!

Курсант неловко переступил с ноги на ногу, явно жалея, что подал голос.

— Именно поэтому. Чёрные лучшие, так что их отправляют в самые горячие сражения. У гранд-адмирала Трауна другая тактика, его TIE летают скрытно, в других местах можно вообще никого, кроме горстки контрабандистов, и не увидеть никогда. Так что Чёрные и Серые летают гораздо чаще остальных — конечно же, в таких условиях будут потери.

— А это правда, что часть из них убивает сам Вейдер?

Парни дружно вздрогнули и осуждающе уставились на Плага, хотя в глубине души каждый из них хотел услышать ответ на этот вопрос. Янг закатил глаза, но сделал жест, что всё чисто — на их полигоне не было камер, так что курсанты могли немного пообсуждать действующую власть и не получить за это выговора.

— Он очень принципиальный. Папа говорил, что милорд ненавидит коррупцию и решает все вопросы максимально честно. Если на суперразрушителе что-то произошло, и главнокомандующий об этом узнал, то он докопается до истины и накажет виновного по справедливости, и неважно, техника или адмирала. А вот когда он чем-то разозлён, лучше и правда ему не попадаться. Главная сложность в том, что из-за маски сложно сказать, в каком он обычно настроении. Так что все просто стараются не ходить по его любимым маршрутам, не задерживаться в его поле зрения и разбираться с проблемами самостоятельно.

— Он правда помнит каждого солдата из Эскадры Смерти? И может просто подойти к нему и начать разговаривать?

— Не знаю. Мой отец техник, он видит милорда очень редко и издалека. Главнокомандующий с Чёрной Эскадрильей общается в основном, а ещё со своими адъютантами, адмиралами и генералами. Ну, и с мостиком, понятное дело. Но то, что Вейдер знает обо всём, что происходит на суперразрушителях, это правда. Говорят, он иногда узнаёт о событиях даже раньше своих адъютантов, которые должны ему обо всём докладывать — уж на «Исполнителе» точно.

— А… он человек?

Все замерли, с придыханием ожидая ответа. Альбер задумался и глухо ответил:

— Никто не знает. Он никогда не снимает шлем, никогда не ест, и его комнаты спроектированы без спальни. Он может стоять на мостике несколько суток, без перерыва управляя своей Эскадрой, и в его присутствии очень сложно дышать. Но на «Исполнителе» никогда не говорят об этом — потому что тех, кто пытался что-то выяснить о милорде, потом никто не видел. Так что, если вас к нему распределят, постарайтесь даже не думать о том, что он такое, в его присутствии.

Альбер подумал ещё несколько секунд, а потом наклонился вперёд и заговорчески произнёс, словно делясь великой тайной:

— Он много возится с техникой, создавая новые разработки и модификации, и он ни разу не менял перчатки на защитные и ничего не надевал поверх своих. А в температурах, плавящих дюрастил, без защиты долго не поработаешь. Так что неважно, человек он или нет, но руки у него точно ненастоящие.

Глава 16

Надо сказать, долго Люк на первом месте не продержался - уже в следующую сессию его сместила Кирана. Было немного обидно, конечно, но Скайуокер не расстроился, предпочитая сосредоточиться на процессе обучения. Учебный год завершился вполне себе удачно, и потеря первого места даже не расстраивала. Как и было обещано, он съездил на зарницы, где вместе с остальными "счастливчиками" они всухую проиграли штурмовикам. Собственно, все знали, что так оно и будет, ведь зарницы состояли из спортивных состязаний, и у пилотов не было шансов против пехоты. В общем, что бы там командир ни орал, ребята просто веселились и получали удовольствие. Скайуокер держался достойно благодаря занятиям эчани, но прекрасно понимал, что выбрали его не за это. Скорее всего, дело было в том, что он не ксенос. Никто не знал, действительно ли Император страдал ксенофобией, или это причуда кого-то из верхов, но негласное правило "по возможности подбирать людей" соблюдалось в любом хоть сколько-нибудь медийном пространстве. Нет, никто не запрещал экзотам служить на госслужбе или в войсках, и происхождение начинало хоть как-то влиять на карьеру только на самых высоких должностях - но в этой ситуации ты должен быть гением вроде Трауна, чтобы получить место, которое кому-то другому достанется почти без усилий. Так что вперёд, Люк Скайуокер - отдувайся за всю Академию, ведь ты не просто отличник, но ещё и человек.

Впрочем, он бы всë равно поехал, ведь всем участникам досрочно закрыли сессию, и преподаватели спрашивали мягче, чем на экзамене. Как только это стало известно, Люк сбегал к командиру Таросу и воспользовался дополнительными выходными, чтобы сразу с зарниц улететь домой. Вернее, не совсем сразу - нужно было потратить ещë один день, чтобы заехать на конкурс робототехники.

Здесь всë было ещë проще - Скайуокер таки добрался до кружка, но из-за катастрофической нехватки времени появлялся там где-то раз в месяц. Он был там самым младшим, но это никого не смущало, и курсанты с радостью показали ему проект, которым они занимались уже несколько лет. Однако, получить какой-то научный отклик не получалось - подходящий ежегодный конкурс проходил в очень неудачное время, и администрация отказывалась выпускать курсантов на время сессии. Тут как раз подвернулся Люк с досрочно сданными экзаменами и дополнительными увольнительными, и теперь он должен был провести три дня на выставке студенческой робототехники, подробно представив разработку их Академии. Скайуокер, конечно же, с удовольствием согласился и отлично провëл время, познакомившись с целевиками от Верфей Куата и почти сорвав голос, обсуждая корабли. Проект Академии тоже был принят довольно тепло, и Люк даже что-то отвечал, хотя фактических знаний о разработке у него особо не было - в таких ситуациях главное сохранять спокойствие и отвечать уверенно, а уж с этим у татуинца проблем не было.

И вот, спустя год, он наконец-то возвращался домой.

Как же всë меняет форма! Сейчас он летел в уставной одежде, и случайные попутчики смотрели на него совсем не так, как когда он летел на Кариду. Люк незаметно поправил рукава, с детским восторгом смотря на грубую ткань. И Скайуокера не волновал ни обшарпанный салон шаттла, ни лëгкий испуг в глазах других пассажиров.

Вообще, если бы не Ларсы, Люк бы никогда не вернулся на Татуин. Летом перебивался бы случайными заработками или жил у друзей, потом осел бы на каком-нибудь звездолете и забыл о планете-пустыне, как о страшном сне. Но сейчас он даже хотел вернуться туда, обнять дядю и тëтю и похвастаться своими успехами.

Мос-Айсли совсем не изменился за этот год, но Скайуокер смотрел на него совсем по-новому. Он первым спустился с корабля, по-дружески кивнул дежурным штурмовикам и без какой-либо проверки вышел из космопорта, привычно щурясь от света двух солнц.

- Люк!

Ларсы ждали прямо у космопорта, и Люк сразу же угодил в объятия тëти Беру. Дядя Оуэн забрал у него пожитки и встал рядом, но Скайуокер видел, что он тоже хочет обниматься, и притянул его к себе.

- Ладно, ладно, хватит этих нежностей. Запрыгивай в спидер и поехали, пока не стемнело, нам ещë шлюзы закрывать. От того, что ты вернулся, работы меньше не стало.

Расчувствовавшийся дядя ворчал больше, чем обычно, но Люк отчëтливо ощущал поток чужой нежности и гордости, так что совсем не обижался. Татуинец с радостью залез в лендспидер, привычно настраивая управление под себя. Ларсы разместились рядом, и уже через несколько минут спидер рванул прочь, оставляя за собой лишь шлейф из песка.

За время, проведëнное с Ларсами, Скайуокер отдохнул телом и душой. Он перебрал новых дроидов, съездил на южный хребет и починил несколько влагосборников, сэкономив дяде пару сотен кредитов. Вечерами они сидели на кухне и пили татуинское молоко, непохожее ни на что в галактике - Люк травил байки о студенческой жизни, тëтя охала и причитала, дядя ворчал и жаловался на набеги песчаных людей. В речь моментально вернулся лëгкий, почти незаметный акцент, чуть побелевшая кожа загорела до привычного оттенка, а волосы выгорели, лишая татуинца возможности наконец-то выяснить, каков его натуральный цвет. Пустыня взяла своë, словно приветствуя своего заблудшего сына, и Люк даже не злился на неë за это.

Ребята, конечно же, были в восторге от его рассказов. В жизни его друзей мало что изменилось, разве что парочка пошла в наëмники, а один подался к хаттам. У остальных всë было по-прежнему - помогали своим старикам на фермах или на рынке и подрабатывали тут и там. Они даже вспомнили молодость и решили погонять в каньоне, а после постреляли вомп-крыс - как и всегда, Скайуокер победил с большим отрывом.

Бена Кеноби на планете больше не было. Люк сразу же поехал проверять, на следующий день, и его взгляду предстала старая, полуразрушенная лачуга, которая не выдержала испытания пустыней, так как не была правильно закрыта. Судя по характерным повреждениям, дом пережил несколько песчаных бурь, что говорило о том, что старик Бен уехал около года назад, почти сразу после Люка, как и было в его снах.

Личных вещей в доме не было - утварь, понятное дело, растащили джавы, а тайники пали жертвой тускенов, но Скайуокер был уверен, что всë самое ценное отшельник забрал с собой, когда улетел на Альдераан.

Значило ли это, что его сны действительно были видением Силы, и он видел то, что происходило в реальности? Или же это совпадение, игра сознания, причудливые бессознательные желания?

У Люка было два простых способа проверить - дать наводку на базу на Хоте или спросить Биггса, является ли он пилотом Альянса. По очевидным причинам, курсант лëтной Академии не собирался использовать ни один из них.

В последний месяц отпуска внезапно объявились Ранх и Тхан. Как понял Люк, миралука был на Корусанте по каким-то семейным делам - там он пересëкся с тви'леком, и теперь они хотели слетать в гости к Люку, после затащить его на Альферидис и уже оттуда ехать учиться дальше. Скайуокер осторожно поинтересовался у родственников, готовы ли они к таким гостям - Ларсы, на которых словосочетание "курсанты лëтной Академии" производило магический эффект, сразу же согласились.

Веселье началось сразу же, как ребята вышли из космопорта - до тёмно-синего Тхана докопались местные краснокожие собратья, выкрикивая ругательства на рилотском. Тем временем у Укари попытались стащить датапад, обманувшись повязкой на его глазах.

- Мда, Скайгай. Теперь я понял, почему ты так отреагировал на наше желание посмотреть твою родину.

Люк извиняюще развёл руками, попутно обругав татуинских тви'леков на хаттском и отвесив профилактического пинка мальчонке лет десяти, которого поймал за руку Ранх.

- А я говорил, что это дыра и помойка. Давайте я вас домой отвезу, а потом уже пойдём шататься по городу.

Тхан, тщетно пытающийся отряхнуть сапоги от песка, удивлённо дёрнул лекку.

- Да ладно, мы же уже в городе. Чего туда-сюда гонять?

Люк закатил глаза и показал на сумки, которые парни несли с собой.

- Пошли, если хочешь избавиться от всего этого. Парень, это Татуин, и я совершенно не хочу, чтобы у меня угнали спидер из-за твоих мешков.

После этого возражений не было. Парни спокойно добрались до дома Ларсов и удачно разместились в доме, а Ранх полностью покорил его родственников, привезя им дефицитных продуктов. Укари вообще держался с каменным спокойствием, а вот Тхан становился всё унылее и унылее. Тви'лек сразу обгорел, его угнетала жара, духота и песок, который был жёстким, мерзким и проникал повсюду. Столичный парень слабо представлял себе жизнь пустынного фермера, его шокировало отношение к воде, режим дня и очевидные вещи вроде защитного поля, включающегося на ночь. И это он ещё не видел песчаных людей...

В общем, гостили ребята недолго. Буквально три дня, за которые они исходили весь Анкерхед и Мос-Айсли, слетали к дюнам, где по легенде покоился скелет крайт-дракона, поглазели на корабль джав и даже попали на Пуду Кри Юниор - не Бунта Ив Классик, конечно, но на неподготовленного зрителя даже такая маленькая гонка на подах производила впечатление. Ранх, наверное, погостил бы дольше, и он хотел попробовать поработать на ферме, но Тхан достал всех своим нытьём. А вот то, что Ларсы спокойно отпустят Люка с парнями, ещё и денег на дорогу дадут, стало для Скайуокера полной неожиданностью.

- Парень, перестань. Помощи от тебя всё равно никакой, особенно в межсезонье, а так хоть сувениров нам привезёшь. А лучше - алкоголя, чтоб повкуснее и покачественнее. И пусть старина Дарклайтер мне после этого хоть посмеет сказать, что у меня водится только моча банты...

Люку не нужно было говорить дважды - в тот же вечер он собрал свои пожитки, и друзья рванули в космопорт. Путь был неблизкий, минимум с двумя пересадками, а нанимать контрабандистов для перелёта ребята как-то не хотели. То, как они добирались до Альфедериса, и чего им это стоило, было отдельной историей - хотя почему-то во всё вляпывался Тхан, а Люк с Ранхом должны были решать вопросы и прекращать драки. Но, по итогу, всё закончилось даже благополучно, и парни успели пройти таможню в срок - родина миралука была закрытой планетой, и даже туристическая поездка требовала кучи усилий.

И именно там, на Альфедерисе, Люка впервые посетило настоящее видение.

________
Подробное обсуждение Силы - https://vk.com/topic-143930785_48919942#

Глава 17

Как говорится, ничто не предвещало. Ребята провели два дня на планете-спутнике Альферидиса, пока Ранх их оформлял — миралука поручался за них, чтобы открыть дополнительные маршруты и возможности. В последний день им выдали браслеты с маячками и брошюрки с напоминанием: дескать, по улице с зелёными фонарями ходить можно, с оранжевыми только в сопровождении гида или поручителя, за нахождение на красной территории их ожидает штраф и немедленная высылка с запретом прилетать ближайшие десять лет. Впрочем, Люк подозревал, что ограничения распространяются только на Тхана, потому что Укари быстро переговорил с высоким соотечественником в ритуальном наряде, и татуинца тут же начали сканировать Силой. Он осторожно откликнулся, посылая удивление и недоумение, и миралука тут же улыбнулся и отошёл, а потом поздравил с «паломничеством». Ранх только улыбнулся, но всё равно напомнил о необходимости «держать щиты».

Сам Альфедерис поразил Люка в самое сердце — высокими, словно воздушными пагодами с треугольными крышами, буйством цветения деревьев, с которых опадали розовые и фиолетовые лепестки, и многоступенчатыми водопадами, органично вписывающимися в пейзаж. Татуинец в жизни не видел столько зелени и столько воды — он ехал, широко раскрыв рот и глазея на всё подряд, и не слышал ни Ранха, ни Тхана с его комментариями.

А ещё, Сила Великая, повсюду была Сила!

Она окутывала планету плотным коконом, она была в воздухе, земле и воде, и Люк буквально дышал и не мог надышаться. Очень хотелось сбросить щиты и нырнуть в этот мир, но стоило этой мысли проскользнуть, как Укари тут же ткнул его в бок, мысленно напоминая о том, чем закончится потеря контроля. Скайуокер поёжился и сделал защиту поплотнее — сойти с ума и устроить тут Вихрь Силы как-то не хотелось.

Ранх жил недалеко от храма, в маленьком домике с бумажными стенами и матами вместо полов. Небогато, но Укари купил его сам, с минимальной помощью родителей, и Люк с восторгом рассматривал небольшой прудик и домашний алтарь. Миралука осторожно напомнил, что для Альферидиса жречество является одной из самых уважаемых и высокооплачиваемых профессий, и что его семья подарила ему землю, на которой он отстраивался, но парни отмахнулись — они восторгались тем, чего можно добиться в двадцать шесть.

Смотреть достопримечательности решили завтра, парни улеглись, но Ранх многозначительно поднял бровь и мотнул головой, запрещая Скайуокеру засыпать. Он наверняка хотел поговорить о Силе, чего они не могли сделать при Тхане, и Люк послушно подождал, когда тви’лек захрапит, и выскользнул во двор.

— Тебе нужно в храм. Я говорил про паломников, помнишь? Сейчас я провожу тебя, и ты останешься там.

— Ранх…

— Не спорь. Эту ночь ты должен провести там, Люк — так говорит мне Сила.

В другое время татуинец бы поспорил, но здесь, на волшебном Альферидисе, он был готов закрыть глаза и последовать зову. Он тихо собрал вещи, ведомый предчувствием, что вернётся сюда нескоро, и послушно пошёл за миралука.

Храм встретил их высокими потолками с жемчужными бликами, большими пространствами и статуями Богов, стоявшими тут и там. Это был главный зал, «туристический», для гостей — сам храм занимал огромную территорию с несколькими постройками, своим лесом и небольшим водопадом. К Ранху вышел высокий миралука в ритуальном наряде, закрытом настолько, что Люк видел только кончик носа, губы и подбородок, и они быстро соприкоснулись Силой. После этого Укари повернулся к татуинцу.

— Он проводит тебя. И, Люк… если ты поймёшь, что должен остаться, не сопротивляйся этому. И не думай, как объяснишь своё отсутствие Тхану — Сила сделает это за тебя.

После этого друг исчез, а Скайуокер шагнул под массивные своды святилища.

Ему показали келью, где он мог жить, дали голокарту и оставили одного. Люк осмотрелся, а потом, ведомый любопытством, отправился бродить — вряд ли друг хотел, чтобы он сразу лёг спать, верно?

Храм был безлюдным. Пустые тропинки, пустые залы, пустые сады. Он шёл по коридорам, открывал двери, выходил на улицу, и встречал лишь тишину и пустоту. Будто все вымерли, будто все исчезли — будто храм был достаточно большим, чтобы паломник остался один на один с Силой. И Люк шёл на её зов, дышал ею, наполнялся ею — соединяясь, растворяясь, отдаваясь и наполняясь взамен.

В какой-то момент он оказался в большом, просторном зале, где в центре высились две статуи — Ашла и Боган стояли спина к спине, протягивая руки к небу. Он подошёл вплотную, так близко, что видел каменные прожилки, одним движением опускаясь вниз. То, как колени касались пола, Скайуокер уже не помнил — его поглотило видение.

Он в кабине звездолëта — маленькой, чёрной каморке, где едва хватало места одному пилоту. Он знает, что от космоса его отделяет лишь тонкий дюрастил — на корабле нет ни дефлекторных щитов, ни системы жизнеобеспечения. Он знает, что произойдёт. Он мысленно считает: «три… два… один».

Вспышка.

Боль, огонь, правая рука взрывается болью. Тонкий дюрастил держится, но через несколько мгновений сминается, а после отрывается и исчезает. Остатки звездолëта вращаются под силой инерции, горят и разваливаются всë быстрее и быстрее, нос и рот забиты вакуумом, и, кажется, сейчас его окончательно сомнëт металл и поглотит огонь. Новое столкновение, тело выдирает из кабины, обломки, космос, темнота.

Люк распахнул глаза и завалился на бок, судорожно хватая ртом воздух — его горло и лëгкие горели, словно он реально побывал в вакууме, а в правой руке бегали искорки боли. Светало, и храм уже не выглядел настолько мистическим — у Люка не было никакого желания его рассматривать. Он подскочил, кое-как отряхнулся и рванул прочь, не останавливаясь, пока не домчался до дома Укари. Друг, конечно же, заранее почувствовал его приближение и вышел навстречу. Вопрос был задан мысленно, но Скайуокер ответил вслух, не в силах справиться со своими переживаниями:

— Ранх, я видел это. Я видел свою смерть.

Глава 18

— Люк…

Они сидели на узкой кухне в доме Укари и пили каф. Вернее, пил Ранх — татуинец мог только катать чашку между пальцами, пытаясь успокоиться. Тхан дрых за стенкой, и миралука обещал, что друг не проснётся раньше, чем потребуется. Скайуокер уже пересказал, что видел, и теперь ждал ответа от жреца.

— Я понимаю, что ты… возможно, не был готов к тому, что увидишь, но не верь этому.

Скайуокер поперхнулся.

— Ты не понимаешь! Я видел и чувствовал это так, словно всё происходило на самом деле. И я…

— Понимаю. Видишь ли, видения Силы о прошлом и настоящем невероятно точны, и из-за этого многие ошибочно распространяют это правило и на будущее. Однако, когда речь идёт о грядущих событиях, перед форсъюзером всегда предстают метафоры и иносказания.

Ранх ненадолго замолчал, явно прикидывая, как объяснить точнее. Скайуокер подобрался, пытаясь сосредоточиться на друге и хоть немного отвлечься от пережитого.

— Я знаю. Это сложный для понимания момент, в который даже я не до конца верю, но попробую объяснить доступнее.

Миларука пересел на пол, подтянул под себя ноги и начал медленно покачиваться вперёд-назад, его голос изменился, став ниже и медитативнее, и Люк невольно поддался изменившейся атмосфере, удивительно быстро погружаясь в своеобразный транс.

— У моего народа есть история о Правителе, чья связь с Силой была особо сильна. Говорят, он невероятно точно толковал видения своих подданных, и мог по своему желанию заглянуть в любую точку мира. И однажды Правитель увидел, как его жена принимает кубок с напитком из рук его брата, после чего падает замертво. Это видение настолько сильно напугало его, что он сделал всё, чтобы это предотвратить — заперся в замке и закрыл границы своих земель, объявил войну своему брату и подослал к нему убийц. Правитель был настолько поглощён мыслью о предательстве, что развязал войну, длившуюся десять лет. Он истощил свои земли и ослабил свой народ, пытаясь предотвратить увиденное будущее — но его подданные жили в настоящем, и им не было дела до его мотивов. Народ восстал против своего повелителя, и даже самые верные слуги обратили против него свои мечи. Правитель потерял земли, потерял власть и почти потерял жизнь, находясь в постоянных бегах со своей женой. Отчаявшись, он приготовился к смерти, когда его брат, тот самый брат протянул им руку помощи. У Правителя не было выбора, и они поспешили укрыться в замке того, кого давно назвали врагом. Однако, они так и не смогли добраться до него — народ настиг своего тирана раньше. Брат Правителя поспешил на помощь, но не смог никого спасти — жена, из-за которой всё началось, получила смертельные раны. Её последним желанием было выпить воды, и брат поспешил исполнить её просьбу. Ослабленный, изгнанный Правитель, потерявший всё, что имел, мог только смотреть, как его жена принимает кубок из рук его брата, и умирает, и лишь тогда ему открылось, что к этому будущему, которого он так страшился, он пришёл сам. Так исполнилось видение, посланное Силой.

Миралука ненадолго замолчал, и Скайуокер почувствовал, что он немного успокоился. Возможно, Ранх использовал какие-то жреческие штучки, чтобы повлиять на его состояние, или это особый эффект Альферидиса, но татуинец был скорее благодарен.

— Понимаешь, что я хочу сказать? Сила никогда не показывает будущего — и чем однозначнее картинка, тем меньше правды в ней скрыто. Никогда не забывай этого, Люк — никогда не верь своим видениям в полной мере.

Парень медленно кивнул, и Ранх слабо улыбнулся.

 — Отлично. Помедитируем?

В тот день Тхан проспал на четыре часа дольше, чем собирался, но они всё равно успели погулять и посмотреть на закат. И пусть Альферидис не похож на Татуин, но они осмотрели все достопримечательности за те же три дня, потому что мест, открытых для туристов, было очень мало. Люк с удовольствием глазел на водопады, сидел на бортике бассейна (друзья предлагали зайти хотя бы по колено, но парень отказался, испытывая дискомфорт от большого количества воды) и послушно купил бутылку альферидского виски, чтобы подарить его дяде.

К храму Люк больше не подходил вообще — даже за вещами ходил Ранх.

Глава 19

— Скайуокер!

Люк послушно сделал шаг вперëд из строя, изображая на лице предельную внимательность и мысленно закатывая глаза. Начиналась его самая «любимая» часть утреннего развода — татуинца чихвостили за личный состав. Командиры всегда получают за все косяки своих подчинëнных, и если в прошлом году это было не так ощутимо, то на втором курсе Люк уже нахлебался сполна. Ругань командира Тароса была обидной, неприятной и даже опасной — в плохом настроении он и выговор мог влепить. В такие моменты даже не верилось, что Скайуокер, в общем-то, с командиром ладит, и ладит неплохо.

Пока по плацу лилась ругань, Люк думал о главном виновнике и источнике всех его бед — о Тхин’Тхане, мать его, хорошем друге и отвратительном подчинëнном, не способным привести себя в надлежащий вид. В первые несколько раз Люк проявил лояльность, ограничившись дружеским напоминанием — затем Тхан расслабился настолько, что после очередной Люковой взбучки решил об этом пошутить. Что же — комвзвода Скайуокер ответил тем, что засунул тви’лека в самые ненавистные им наряды, распределив их в наиболее неприятной последовательности, и в принципе перестал давать ему списывать. Друг рыдал у его дверей кровавыми слезами, клятвенно обещая, что такого больше не повторится, но татуинец был непреклонен — он готов и дальше дружить с Тханом, но санкции останутся до тех пор, пока он получает на утреннем построении. А если Люк таки получит выговор с занесением в личное дело, то лучше тви’леку перевестись в другую группу — в этой ему жизни уже не будет.

Тхан впечатлился, а наряды убедили его в серьëзности чужих намерений. Тви’лек превзошëл самого себя, и целую неделю Люку не приходилось краснеть в строю, но у парня действительно была суперспособность выглядеть неряшливо. Сейчас тви’лек чуть не плакал, и с каждым новым словом командира Тароса его отчаяние становилось всë ощутимее.

Наконец, их «воспитатель» выдохся, и Люк опять отделался лёгким испугом и ущемлëнной гордостью.

— Ладно, возвращайся в строй. И удачного полëта! Можешь не ходить на физподготовку, я скажу, что отпустил — лучше проверь, чтобы вещи были собраны. Развод окончен!

Благодарный Скайуокер вернулся в строй, предвкушая сборы и очередную поездку. Первую сессию на втором году обучения он опять закрывал досрочно, и виной тому были его успехи в пилотировании и парад на День Империи.

На втором курсе общие предметы отошли на второй план, и у курсантов появилось больше практики, в том числе и технической — будущих пилотов учили поверхностно и точечно, чтобы в случае ЧП они могли удержать звездолëт «в мире живых» до ближайшей ремонтной станции. Этот предмет был одним из самых любимых у Скайуокера, преподаватель видел его талант и энтузиазм, и он получал доступ к более сложной аппаратуре, справляясь с основным заданием за первые пятнадцать минут.

Также у них наконец-то появилась нормальная возможность заниматься на симуляторах. Лëтная Академия гарантировала, что еë выпускники могли пилотировать что угодно, вплоть до древних вëдер с болтами, так что их гоняли до седьмого пота. От старших Люк знал, что экзамен будет также проходить в симуляции — преподаватель сымитирует кабину, а студент должен будет рассказать, что это за звездолëт, какая модель и чем она отличается от других кораблей своего класса. И, конечно же, их понемногу начинали учить полëтам — и здесь Скайуокер мог показать и доказать, что его не зря зачислили в Академию. Даже в симуляторе Люк поразительно чувствовал свой корабль, грамотно сочетал риск с осторожностью и находил нестандартные решения для заданных ситуаций. Но объяснить ход своих мыслей или подсказать друзьям, что делать, парень был не в состоянии — здесь он, совсем как Ранх, мог сказать только «я так чувствую».

И достижения Люка в сфере пилотирования были достаточно выдающимися, чтобы их оценили по достоинству, вписав парня в список тех, кто полетит на парад.

То, что в парадах участвуют курсанты, секретом ни для кого не было — у регулярных войск было много других дел, и отвлекать их постоянными репетициями, а потом выдëргивать их с разных концов галактики ради одного дня никто не собирался. Это правило безусловно действовало для пехоты и наземной техники — звездолëты пилотировались эскадрой, отвечающей за охрану Корусанта. У неë было какое-то пафосное название, но все звали еë «Бархатной», потому что никаких обязанностей, кроме Парада и патрулирования Корусанта, у них не было. «Бархатцев» не очень любили за их бесполезность, но мало кто видел их вживую, ведь туда почти не было распределения. Но, как бы к ним не относились, по распоряжению одного из гранд-адмиралов, между «Бархатной» эскадрой и Лëтными Академиями было соглашение — они предоставляли возможность поучаствовать в параде самым талантливым студентам. На старой технике, конечно же, без сложных фигур и в середине строя, но это всë равно было очень почëтным назначением, полезным для карьеры. Обычно туда отправляли четырёх студентов третьего, полувыпускного курса, но Люку позволили участвовать уже на втором, подарив уникальную возможность слетать на Парад дважды — если он сохранит свою высокую успеваемость, лëтные успехи и хорошие отношения с администрацией, конечно же.

Как только прозвучало это предложение, Скайуокер сразу согласился, и вот теперь сбегал с занятий, чтобы ещё раз проверить сумки и подготовиться к вылету.

Троих старших, выбранных для Парада, Люк отлично знал — у одного из них он перетаскал все конспекты, с другим вместе ходил к Янгу, а к последнему пару раз подсаживался в столовой. В общем, курсанты легко нашли общий язык и обменялись несколькими шутками, размещаясь в пассажирском крейсере — до Корусанта далеко, нужно придумать, как скоротать время. Люк сразу же направился к спальному отсеку:

— Вы как хотите, а я спать. Я и так из-за домашек сплю часа по четыре, а в эту досрочную сессию даже час не всегда набирался. Чувствую себя блевотой сарлака.

Старшие рассмеялись, но дразнить Скайуокера не стали — он спокойно переоделся, выбрал себе койку и лëг, мысленно настраиваясь на сон.

Видение, пришедшее к нему на Альферидисе, периодически возвращалось. Оно приходило вспышками, врываясь в его сны в середине или под конец, и Люк просыпался в холодном поту, проклиная свою связь с Силой. Ранх посоветовал больше медитировать, и это частично помогало, но проклятая кабина ДИшки всё равно настигала татуинца, словно желая окончательно свести с ума.

Спасение нашлось совершенно внезапно — единственным, что могло перебить последний полёт, стали сны о Бене Кеноби. Как только это стало ясно, Люк проявил чудеса управления Силой, в рекордное время научившись «призывать» видения о старом отшельнике, Биггсе, принцессе и дроидах. Теперь на настройку уходило всего несколько секунд — Скайуокер закрыл глаза, резко выдохнул и провалился на Хотт.

— Вы уверены, что это сработает, генерал Кеноби?

Старик Бен отвлёкся от проекции, которую ему показывал R2D2, и взял в руки предложенный датапад.

— Да, командир. Там, где не справятся люди, нам поможет Сила.

— Генерал, если бы мы…

— Нет, командир. Моё решение остаётся неизменным — у Альянса нет достаточных ресурсов, чтобы мероприятие было успешным, а жертвовать нашей единственной возможностью ради призрачной надежды я не позволю.

Люк, который уже долгое время наблюдал за Кеноби, сразу понял, что к чему. Если принять его сны за правду, то сейчас Альянс бросил все силы на борьбу с невероятным проектом гранд-моффа Таркина — Звездой Смерти, огромной станцией, способной уничтожать планеты. Именно с неё в своё время была спасена принцесса — потом к Альянсу попала информация, что Таркин собирался взорвать Альдераан, и, если бы старик Бен задержался на Татуине чуть дольше, всё закончилось бы гораздо плачевнее. Благодаря тому, что девушка ускользнула, гранд-мофф попал в немилость к Императору и не смог осуществить задуманное — теперь же все республиканцы галактики не позволяли ему испытать своё невероятное оружие. При этом у повстанцев была информация, с помощью которой станцию можно было уничтожить, однако план её использования был слишком ненадёжным, поэтому старик Бен делал ставку на диверсии. Они отлавливали сотрудников станции, и Кеноби неведомым образом заставлял их делать то, что требуется, а один даже совершил самоубийство, взорвав энергетические узлы внутри станции, они травили провизию и взламывали маяки, чтобы через них запустить вирус в навигационную систему. Как и любая огромная машина, Звезда Смерти была невероятно мощной, но в то же время хрупкой и переусложнённой — уничтожение малейшей детали нарушало работу всего аппарата. Конечно же, она была всего лишь прототипом, экспериментальным экземпляром, так что большую часть проблем можно было поправить в «следующих моделях» — пока что Альянс стремился избавиться от неё и максимально использовал все слабые места.

Насколько можно было верить этим видениям, Люк не знал — ни о какой Звезде Смерти никто никогда не слышал. Он специально узнавал, даже взломал один из учебных компьютеров — ни слова, ни намёка на грандиозную и ужасающую станцию. С другой стороны, активность Альянса в последнее время действительно снизилась — но Люк вполне мог это где-то услышать и уже потом видеть во сне, а не наоборот.

Тем временем старик Бен встал, поправил полы коричневого балахона и двинулся вперёд — через несколько поворотов Скайуокер узнал дорогу. Кеноби шёл на допрос — по негласной причине именно он отвечал за всех пленных Альянса. Если предположить, что старый отшельник владел Силой, то у него было бы самое совершенное влияние на сознание из всех возможных. Ему хватало пары слов, чтобы полностью подчинить собеседника — все виденные Люком имперцы ломались, сразу же рассказывая о своих тайнах и планах. Именно Бен работал с теми, кому потом предстояло возвращаться на Звезду Смерти — и все отданные им приказы соблюдались неукоснительно.

Но, к удивлению Люка, отшельник не пошёл в допросную — в последний момент он развернулся, и вместо камер прошёл к чёрному ходу, ведущему на поверхность ледяной планеты. Пустыня Хотта нравилась Скайуокеру ещё меньше пустыни Кариды — там хотя бы был песок. Но Бен не обращал внимания ни на неправильные барханы, ни на слишком мягкие снежинки-песчинки — он сделал несколько шагов вперёд и тяжело опустился вниз.

— Удивительно, неправда ли? Для большей части органиков все пустыни одинаковы, и только истинный сын песка сразу заметит подмену. Как сны, верно? Что-то выглядит очевидным бредом, что-то замирает между фантазией и явью, а что-то от реальности не отличишь. Впрочем, иногда снам можно доверять — они показывают больше, много больше, чем можно от них ожидать.

Старик Бен тихо улыбнулся, а потом вдруг поднял голову и посмотрел прямо на него.

— Ты ведь уже понял это, Скайуокер?

Люк вздрогнул, и несколько секунд они с Оби-Ваном Кеноби молча смотрели друг на друга — один спокойно, второй испуганно. Парень был настолько шокирован, что не мог связно мыслить, и в голове билась всего одна мысль — почему, как обычно, меня не выкидывает? Почему меня…

— Да чтоб его хатты оттанцевали!

Люк проснулся, понимая, что его подбросило и швырнуло с койки. Остальные попадали рядом — старший, давший ему свои конспекты, больно ударился локтем, и именно его ругань вытащила Скайуокера назад.

— Что случилось?

— Мы вышли из гиперпрыжка. Только нашего пилота, видимо, даже к вступительным экзаменам не пустили, или он ксенос, у которого двадцать рук, и все из задницы, если он нормально шаттл на подлёте не может удержать…

Люк расслабленно рассмеялся. Прямо сейчас он обожал пилота, который вёз их на парад, и был готов расцеловать его за эту нелепую, «детскую ошибку». Ситуация с видениями нравилась ему всё меньше и меньше.


___________
Сегодня я буду краткой и заранее отвечу на вопрос про Звезду Смерти и Альдераан. Вы же помните, что в Каноне Люк прилетел к Бену, они проболтали весь день, потом вернулись к Ларсам, похоронили их, собрали вещи и только потом поехали дальше?

Так вот - в Рождённом Пилотом Бен двинулся в путь на несколько часов раньше. Именно эти часы и стали решающими:)

Глава 20

Внезапная встреча с Беном шокировала Люка настолько, что он совершенно упустил из виду, где именно оказался. А это, вообще-то, была космическая станция на орбите Корусанта! Но пока что времени пугаться не было, и татуинец рефлекторно занял своё место в строю, ожидая, пока офицеры обменяются положенными приветствиями, а после торжественно промаршировал к жилому блоку. Старшекурсники тихо переговаривались, а самый отважный осторожно покосился на командира — сопровождающий понял намёк без слов и злобно гаркнул:

— Нет, на планету мы спускаться не будем, и никаких экскурсий в этой командировке не запланировано! Сейчас мы распределим между вами технику, но главные правила я напомню уже сейчас — вы во всём слушаетесь старших, и ничего, повторяю, НИЧЕГО не трогаете. Ваш предел — настройка сидения под себя, и то, исключительно по заявке и при свидетелях. Ясно? Сегодня распределяемся, завтра-послезавтра репетиции, потом Парад, потом возвращаемся. И если хоть один из вас попытается сбежать в самоволку, то я клянусь, что из Академии вы выйдете пилотами мусоровозов, если не мусором. Всё, заносим вещи в отведённую казарму и собираемся здесь же через двадцать минут.

Люк аж передёрнулся от того, что на него наорали даже до того, как что-то произошло, и осторожно уточнил у старшего:

— Какая вомп-крыса его укусила?

Выпускник обернулся, убедившись, что командир не слышит их разговор, и вполголоса ответил:

— Перестраховывается. «Бархатцы» давно бесятся, что курсанты лишают их работы, так что местные будут следить за каждым нашим шагом и крысить по-чёрному. Вот командир и напоминает, что нам нельзя залетать, чтобы не было повода поливать грязью Академию.

Скайуокер многозначительно покивал. Вот она какая — политика!

Быстро раскидав вещи по койкам, курсанты вернулись в строй. Им провели короткую экскурсию по орбитальной станции, которая была нарочито прилизанной, блестящей и карикатурно-выставочной, но даже второкурсник-Скайуокер понимал, что красивая планировка была максимально непрактичной и нерациональной. Создавалось впечатление, что даже их Академия на Убе-IV была более пригодна к реальным столкновениям с противником, чем этот музей. Конечно, эта часть отвечала чисто за торжественные мероприятия, и, возможно, у неё и не было никакой иной функции…

Или кто-то был чьим-то любимым родственником. Но нищий фермер из Внешнего Кольца мог о таком думать только от безграмотности.

В общем, Люку достался шикарный бомбардировщик — покрашенный, блестящий и без половины внутренностей. В кабине даже часть панелей отсутствовала, а то, что не удалось выкорчевать, было запаяно насмерть. Зато автопилот дополнительно подсвечен красным — видимо, на случай, если на станции внезапно окажется ребёнок и захочет порулить. В общем, инструктаж для идиотов Скайуокер слушал с самым каменным лицом из возможных, мысленно рассчитывая парсеки и стараясь не заржать. В кои-то веки он порадовался старой шутке про то, что он не был сыном Того-Самого-Скайуокера — если вспоминать принцип разделения труда в Мос-Айсли, в таком месте должны были служить самые любимые дети самых уважаемых людей.

Общение с местными офицерами вообще ограничилось одним диалогом. Люк, получив разрешение настроить кресло под себя, попросил подать ему энергоключ, по привычке назвав его «мырмышкой», в ответ на что получил презрительный смех и надменное: «мырмышка? Это шпаклик, курсант! Из какой внешней дыры ты вылез?». Ну что ж — зато сразу понятно, почему «бархатцев» никто не любит, даже без всего остального.

В общем, Парад или Корусант волновали татуинца в последнюю очередь — гораздо больше его напрягали ночь и таящиеся в ней песчаные демоны.

Отчаяние достигло того уровня, когда Люк всерьёз раздумывал, не потянуться ли ему к Ранху, хотя миралука категорически запретил даже думать о Силе рядом со столицей Империи. Писать другу про странные сны было бы глупо и опрометчиво, но с каждым часом эта идея казалась Скайуокеру всё более привлекательной — старик Бен, даже воображаемый, пугал до заикания. Он явно был между хаттом и сарлаком — либо что-то чуящий Бен, либо проклятая ДИшка и смерть в открытом космосе. А не спать нельзя, иначе командир все шкуры сдерёт. Аргх, нужно было хуже летать и не соглашаться…

— Не спишь, Скайгай?

Старшекурсник свесился с верхней койки, добродушно усмехаясь. Люк, вертевшийся на своём месте сарлак сколько времени, раздражённо буркнул:

— Ага. Кошмаров боюсь. Про шпаклики и мырмышки…

Остальные курсанты заржали, а парень, с которым они занимались у Янга, взял со своей тумбы пузырёк и перебросил татуинцу.

— На. Снотворное. Одна пастилка, и в ближайшие восемь часов твоя нервная система будет отрублена целиком и полностью. Никаких снов, ни хороших, ни плохих — эту штуку даже после аварий прописывают, чтобы не было кошмаров. Если выпьешь сейчас, проснёшься как раз к подъёму.

Скайуокер с сомнением посмотрел на неизвестный препарат в своей руке. Старшие рассмеялись ещё раз.

— Не боись, не отравим. Хочешь, я тоже выпью?

Люк помотал головой. Старшим он как раз таки верил.

— Точно никаких снов?

— Ага. Вообще.

После этого Люк Скайуокер уже не колебался. О том, что он никогда не спрашивал у Ранха, как на форсъюзеров влияют снотворные препараты, татуинец как-то не думал.

Он в кабине звездолëта — маленькой, чёрной каморке, где едва хватало место одному пилоту. Он знает, что от космоса его отделяет лишь тонкий дюрастил — на корабле нет ни дефлекторных щитов, ни системы жизнеобеспечения. Эта кабина знакома уже до боли, и он совершенно не хотел оказаться здесь снова. Он знает, что произойдёт.

Только вот в этот раз видение не заканчивается. Люк с ужасом понял, что препарат действительно работал на славу — потому что в этот раз он не проснулся там, где его обычно «выкидывало». Татуинец оказался в ловушке из боли, пустоты и космоса — он рвался, дёргался и кричал, пытаясь сделать хоть что-нибудь.

Как-то незаметно мир снова обрёл краски, но Люк не сразу понял, что что-то не так — окружающий жар и красные всполохи слишком походили на предыдущее видение.

— Ты был мне братом!..

Кто-то кричал — для разнообразия, не он. Он вообще не управлял своим телом — даже не своим, чужим, женским…беременным.

Вокруг поднимался пар, а за пределами мостков взрывалась магма. Напротив стоял высокий, статный юноша — его выбеленные кудри потемнели от пота и копоти, а глаза покраснели от невероятного потока Силы. Юноша выбросил вперёд руку, и у Люка вдруг закончился воздух — тонкие ноги оторвались от пола, и он начал скрести пальцами вокруг горла в тщетной попытке получить хоть немного воздуха. Крики, взрывы, жар, голос… Голос?

«Сила Великая, ты снова показываешь это мне…»

Пока Люк отвлекался, видение снова изменилось — юноша сменился на Вейдера, а вместо тела беременной женщины в воздухе болтался он сам, в форме пилота.

«Это не может быть Учитель — для него слишком прямолинейно. Да и повода у него нет…»

Воздуха всё меньше, и Люк скребётся руками по горлу, в тщетной попытке освободиться. Лорд Вейдер неизменен — как и на всех записях, его дыхание размеренное, как метроном, а дюрастиловая маска безучастна. Люку кажется, что он должен что-то сказать, чтобы это остановилось — он понятия не имеет, каким должен быть ответ. Тяжелый вдох — то ли в видении, то ли в его голове. Уставший, чужеродный, но абсолютно искренний и эмоциональный:

«Ненавижу День Империи».

Проснулся Скайуокер за несколько минут до подъёма, как и было обещано. Выигранное время он потратил на то, чтобы откашляться — горло болело просто невыносимо, и парню казалось, что на его шее должны были остаться следы. В этот раз это точно было видение — оставалось только молиться Ашле и Богану, чтобы чудо-препарат действительно отрубил всё тело, и на Корусанте не ощутили его вспышку Силы.

— Ну как, хорошие пастилки?

— Отличные.

— Отсыпать тебе?

Люк передёрнулся.

— Спасибо, обойдусь.

В общем, оставшиеся ночи Люк провёл на стимуляторах и в медитации, решив, что он и без сна неплохо проживёт. О том, что его день рождения совпадал с Днём Империи, вспомнили только Ларсы и Ранх. Татуинец только порадовался — Сила уже преподнесла ему «подарочек», и отмечать не было никакого желания. Он торжественно облачился в форму, встал в строй, вместе с остальными проорал положенное «слава Империи» и промаршировал к технике, а после запустил автопилот и развалился в кресле, доставая тайно пронесённый датапад и собираясь поднять себе настроение прямой трансляцией праздника. Конечно же, он должен был сохранять бдительность и немедленно перехватить управление, если что-то пойдёт не так (с запаянной консолью, ага), но татуинец не собирался так бездарно тратить время. Бомбардировщик мерно плыл по заданной траектории, по Корусанту шагали штурмовики, а Люк с удовольствием наблюдал за происходящим. Периодически в голокамеры попадал Лорд Вейдер, выглядящий также, как во сне — Люк отказывался верить, что милорд был в его видении. Это точно Сила, неизвестные веяния, невероятное стечение обстоятельств. Серьёзно — что вообще могло связывать его и второго человека Империи?

Глава 21

— Примани мне удачи, Скайуокер!

Люк обнял старшего товарища, пожелав ему возглавить эскадрилью. Аллея удачи кричала, хлопала и топала ногами, и татуинец шумел вместе со всеми, погружаясь в атмосферу и думая, что он пробежит здесь уже в следующем году. Как и в прошлый раз, он стоял среди отличников, и никого не волновало его второе место в рейтинге — он снова лидировал по результатам последней сессии, и курсанты отказывались учитывать, что по общим оценкам на первом месте была Кирана. Люку даже казалось, что она знала больше — но он был хорошим парнем с командирской должностью, кучей дополнительной нагрузки, несколькими проектами и уже сложившейся репутацией. Участие в Параде, опять же — за это путешествие он получил несколько автоматов по дисциплинам ещё до того, как они в принципе начались. Хотя видит Сила, оно того не стоило.

Как только Люк вернулся, он тем же вечером рассказал Ранху о старике Бене — бред про удушение и милорда он решил опустить, чтобы не казаться полным идиотом. Миралука молча выслушал, став до боли серьёзным, и осторожно попросил рассказать подробнее. Скайуокер выложил всё — про дроидов, Хотт, Принцессу и работу с пленниками.

— Хах… Если это реальность, то твой старик один из любимейших сыновей Ашлы. Возможно, бывший джедай. Джедай, у которого из-под носа сбежал несостоявшийся ученик.

Люк даже на секунду дар речи потерял:

— Ч…чего? Почему ты говоришь так, словно ты им восторгаешься? Он людей с ума сводит и на смерть отправляет! Он…

Ранх мотнул головой, посылая мысленную волну покровительственного веселья, и уселся поудобнее.

— Хочешь сказать, что если бы ты находился в длительной осаде и дрался со значительно превосходящим тебя противником, и при этом имел возможность бесследно саботировать врага, ты бы ей не воспользовался? Не отвечай — мы оба знаем, что на этот вопрос нет ответа. Я имею в виду, что твой Бен обладает острым умом, он расчётлив, осторожен и хладнокровен, и что его связь с Силой необычайно сильна. Как священнослужитель, я не могу не восхищаться такой преданностью.

— Но он… он же…

Миралука ответил до того, как Люк внятно сформулировал мысль.

— Ты снова про «свет» и «тьму»? Мы же уже обсуждали, что перевод этих понятий некорректен — конечно же, он может хладнокровно убивать людей, иначе как, по-твоему, джедаи могли командовать армией во времена Войны Клонов? Даже наоборот — хладнокровное убийство очень хорошо вписывается в джедайскую концепцию. Вот если б он что-то испытывал к создаваемым смертникам, то его братья по вере осудили бы его за «склонность к Тёмной стороне». И вообще, забудь про сторону — меня гораздо больше напрягает то, что ты вырос рядом с ним, и он наверняка знает о том, что ты чувствителен к Силе.

Скайуокер передёрнулся, с ужасом вспоминая глаза, глядящие прямо на него, и добродушную улыбку.

— Ты… ты думаешь, это всё происходит на самом деле? Мне казалось, что Сила…

Друг задумчиво поправил повязку, а потом вытащил из-под кровати небольшой ящик и начал копаться в своих вещах.

— Мы не сможем это проверить. Если Звезда Смерти существует, она засекречена, как и все случаи саботажа. Ты не можешь рассказать про базу на Хотте, потому что у тебя нет выходов на подходящие источники, и у инквизиции возникнут вопросы, откуда ты это знаешь. Единственный способ — сдать твоего Биггса Дарклайтера, но ты на это не пойдёшь, потому что привязан к нему и дорожишь вашей дружбой. Так что лучше перестраховаться и испугаться сна, чем легкомысленно отнестись к реальности.

Наконец, Ранх выпрямился, достав из ящика пучки засушенных трав, пиалу и несколько цветных камушков разных размеров.

— Помнишь, я говорил, что мы откладываем работу с предчувствием и Живой Силой? В общем, я погорячился. Присаживайся — будем учиться тонким материям.

Свою угрозу Укари исполнил в полной мере — Скайуокеру даже пришлось отказаться от поездки домой, вместо этого снова отправляясь на Альферидис. В этот раз татуинцу пришлось остаться в храме, потому что только хитрые травы миралук избавляли его от ужасных видений. Хотя Ранх, разумеется, строго ограничил воскуривание чудодейственных благовоний и учил своего товарища тому, как можно обуздать сновидения. И, благодаря плотной работе, им удалось выяснить, что Люк невольно угодил в ловушку.

Сначала он тянулся к Бену Кеноби из-за того, что не хотел видеть свою смерть, и ему требовалось усилие, чтобы «запустить» видение — теперь же старик каким-то образом установил с ним связь, сразу же затягивая Скайуокера к себе.

Впрочем, в эту игру можно было играть вдвоём — Люк старался сразу сбегать, и прятался от старика по всей территории Альянса. Если получалось, он предпочитал проводить время с Биггсом и Принцессой, иногда даже разговаривая с ними, будто они могли его услышать. Если же Бен его находил, юный пилот старался прервать видение, либо просыпаясь, либо проваливаясь в видение с истребителем. А про то, сможет ли он вообще хоть когда-нибудь увидеть сны, как нормальный человек, татуинец даже не спрашивал. Однако же, нельзя убегать вечно.

— Люк.

Скайуокер вздрогнул и чуть отшатнулся, провалившись в стену звездолёта, на борту которого находился старик Бен. В памяти сразу же всплыл полёт на Альдераан — должно быть, отшельник опять нанял того же контрабандиста, и теперь улетал куда-то по делам Альянса.

— Бен?!

Люк искренне надеялся, что Ранх почуял неладное и колдует свою жреческую магию, а пока он использует план Б и прикинется бантой.

— Ты тоже летишь за грузом? Неожиданная встреча!

Да, Скайуокер решил прикинуться нечувствительным к Силе идиотом, который был уверен в том, что это всё ему снится.

— Нет, Люк. Боюсь, это один из тех снов, что гораздо ближе к яви, чем тебе кажется.

Бен Кеноби медленно двинулся вперёд и сел за голошахматы, явно предлагая татуинцу присоединиться. Люк возблагодарил Силу за то, что научился играть в Академии, и послушно опустился напротив.

— Если это так, то я не смогу управлять доской. В… снах… я не могу влиять на предметы.

Отшельник понимающе улыбнулся.

— Тебе стоит попробовать. Иногда мы гораздо могущественнее, чем кажется.

Бен был именно таким, каким Люк его помнил, и это вдруг вселило в него иррациональное спокойствие. С ним пришли воспоминания из детства, когда отшельник был окутанным тайной стариком, к которому можно было сбегать от тёти Беру, а потом пить татуинское молоко и слушать волшебные истории. Поддавшись моменту и забыв, что он сам бегал от Бена кучу времени, Скайуокер протяжно вздохнул и откинулся назад, закрывая лицо руками.

— Хаааах… Просто скажи мне, настоящий ты или нет. Потому что я уверен, что ты по какой-то причине олицетворяешь мою тоску по дому и являешься игрой подсознания.

Бен Кеноби рассмеялся, оставаясь спокойным и безмятежным, как огромная пустыня.

— И то, и другое. С определённой точки зрения.

Тихое «ха» вырвалось совершенно непроизвольно, пока Люк думал, кто из них двоих больший дурак. Наверное, всё-таки Бен — потому что со стороны всё выглядело так, будто он общается с пустотой. Наверное.

— Ладно, допустим. Ты в любом случае что-то хочешь от меня, так? А мне нужно покориться и выслушать, и тогда всё закончится? Потому что в последний раз я ловил такие глюки около Корусанта, когда мне казалось, что я говорю с Лордом Вейдером.

— Ты удивительно проницателен, мой юный друг. Ты… Стоп. Ты общался с Вейдером?

Татуинцы осеклись одновременно, уставившись друг на друга круглыми глазами. Люк мысленно костерил себя, на чём свет стоит, думая, что он слишком ослабил бдительность.

— Нет. Говорю же — это был сон.

— Люк, это очень серьёзно. Ты говорил с ним? Что он сказал? Что ты ответил? Что он знает о тебе?

Бен вытянул вперёд руки, словно пытаясь схватить Люка. Парень инстинктивно отклонился назад, хотя у него не было тела, чтобы действительно попасться.

— Мы не особо разговаривали. Говорю же — я тогда выпил снотворное и словил глюки!

Но отшельник словно не слышал.

— Не верь ему. В его словах тот же яд, что в речах Императора — он умело смешает правду с ложью, а после уничтожит тебя, как поступил с твоим отцом. Наш разговор придётся отложить — он не должен узнать про наши встречи. Он может… убеждать тебя, но знай, что он не сдержит свои обещания. Вейдер опасен, Люк, очень опасен — но он всё ещё лишь Ученик…

Бен наклонился ещё ближе, Люк дёрнулся, свалился со стула и проснулся. Рядом сосредоточенно колдовал Ранх, и его присутствие в Силе было настолько сильным, что татуинца немного подташнивало. Наконец, друг вернулся в реальный мир, и Скайуокер смог сказать:

— Кажется, я решил проблему. Или усугубил. Потому что я случайно сказал, что видел сны про Вейдера.

Глава 22

— Скайуокер!

Чеканя шаг, Люк покинул строй и поднялся к полковнику Торису, чувствуя, что слегка подрагивает от волнения. Всё-таки ему была доверена честь сказать речь от лица третьекурсников — совсем не рядовое мероприятие, даже для человека, привыкшего к публичным выступлениям. К счастью, текст был написан заранее, а от него требовалось лишь прочитать его, причём сделать это красиво, торжественно, без запинок и с выражением. Как на репетиции, Люк поднялся к офицерам, как можно незаметнее поправил парадный мундир, надеясь, что уставная фуражка никуда не делась, и сделал шаг к трибуне. Сложнее всего было сказать первые слова, но голос не дрогнул, а дальше волнение улетучилось.

Помимо речи, Скайуокер также участвовал в небольшом показательном выступлении от Янга и играл эпизодическую роль заучки в юмористической сценке от их учебной группы. Мероприятие было последним событием в этом году — дальше отпуск, который на самом деле нужен для того, чтобы собрать вещи, потом зачётный вылет, распределение и новая жизнь. Люк был уверен, что по успеваемости он будет вторым, а это уже гарантировало хорошее распределение. Это было прекрасными новостями, и татуинец ходил абсолютно счастливым — до его мечты остался один шаг, и всё остальное не имело никакого значения. Он, фермер Внешнего Кольца, действительно будет пилотировать истребитель! Собственный! Настоящий!!!

Оставалось надеяться, что первое место успокоит Кирану. Весь год забрачка зубрила, как проклятая, и билась с ним за каждый балл, так что иногда Скайуокер даже боялся один по коридорам ходить, ожидая, что она нападёт на него из-за угла и просто забодает. Татуинца оценки уже не волновали — репутация отличника теперь вовсю играла на него, позволяя немного снизить темп и сосредоточиться на своих делах. Нет, Люк продолжал прилежно учиться, да и новые дисциплины ему безумно нравились, но ему удалось отказаться от бессонных ночей, безупречного выполнения даже необязательных домашних заданий и зубрёжки на каникулах, что не могло не радовать. Да и командирских обязанностей почти не было, разве что профилактические пинки Тхану, чтобы не косячил. В остальном ничего не поменялось — он продолжал заниматься боями эчани, катался по зарницам и выставкам, снова слетал на Парад и даже периодически появлялся в клубе робототехники, сидя в уголке и перебирая дроидов в своё удовольствие.

Наконец, речь закончилась, обернувшись аплодисментами. Люк коротко кивнул залу, пожал руки офицерскому составу и покинул сцену, чтобы переодеться для выступления.

— Поздравляю с прекрасным выступлением. Люк Скайуокер, перспективный выпускник Лётной Академии, обещающий стать одним из лучших пилотов галактики, уникальный талант, невероятное дарование…

Татуинец пнул Ранха, не позволяя другу издеваться над собой, и потянулся к «сценическому костюму», а именно к традиционной одежде Эшана, выполненной в чёрно-красных цветах. На текущий момент у Янга занимались четверо, они с миралукой и пара второкурсников, и от них требовалось продемонстрировать «ритуальный боевой танец» — обычную боевую связку, с традиционными прыжками, выпадами и перекатами. Эта часть мероприятия тоже прошла без сложностей, давая полковнику Торису очередной повод похвастаться своими выпускниками и выбить финансирование для Академии. Янг, наблюдавший за своими учениками из первых рядов, довольно кивнул:

— Отличная работа. Впрочем, вечернюю тренировку это не отменяет.

Всë — теперь можно было расслабиться. Люк постарался незаметно проскользнуть на своë место и уселся поудобнее, готовясь слушать торжественные речи. Полковник Торис расстарался на славу, собрав всех, до кого смог дотянуться, включая представителей СМИ и местных властей. Всë-таки Лëтная Академия выпускала пилотов, товар востребованный и штучный — каждый считал своим долгом появиться на таком важном мероприятии.

Вообще, выпускной был посвящён четвëртому курсу, но от них присутствовала только пара неудачников, которые по тем или иным причинам не прижились в своих эскадрах и теперь ждали распределения. Остальные, как и предполагалось, были закреплены за отрядами, в которых обучались последний год, и в альма-матер их никто уже не отпустил. Так что отдувались «почти выпускники» третьекурсники, а мероприятие не имело официального названия.

В любом случае, до развлекательной части с выступлением была куча времени, торжественные речи говорились больше для администрации, так что Скайуокер решил заняться чем-нибудь полезным и сел медитировать.

Давнее признание Бену Кеноби имело несколько последствий. Если верить снам, Альянс в экстренном порядке покинул Хотт и теперь кочевал по галактике, меняя дислокацию каждый раз, когда Люк сталкивался с Беном. В таких случаях Кеноби использовал хитрую джедайскую технику, прерывая его видение, а в следующий раз просил быть осторожнее. Тем не менее, иногда старый отшельник выходил на связь сам — это всегда были разные звездолëты в гиперпрыжке, и Люк даже не был уверен, что они настоящие.

Редкие встречи с Беном Кеноби скоро стали привычными. Старый отшельник, как и предполагал Ранх, действительно назвался джедаем, и даже рассказал о нескольких техниках по защите разума. Они очень походили на то, чему Скайуокера учил миралука, но были явно рассчитаны на адепта Ашлы, что создавало некоторые проблемы.

О том, что он скорее всего предрасположен к Богану, татуинец догадывался, хотя Ранх ни разу этого не сказал, предпочитая даже не затрагивать тему, снова начиная проповедь на тему «молись обоим, уважай их, следуй велению Силы и не заморачивайся». Тем не менее, Люк идиотом не был — соотнести свои эмоциональные вспышки с Силой было довольно просто. Но даже без этого всë было ясно — потому что Ранх отказывался учить его. Нет, друг сделал всë, что мог, и Люк вполне неплохо овладел базовыми навыками — но более сложные техники, рассчитанные на контроль и плотную связь с Силой, оставались вне их упражнений. А если твой хороший друг и надëжный товарищ не учит тебя тому, что может сам, да ещë и говорит фразы в духе «твоя связь с Силой очень сильна — на всëм Альферидисе не найдëтся подходящего учителя», это повод задуматься.

Что ж — Люк подумал, а потом изо всех сил постарался стереть мысли из своей головы. Потому что тот факт, что на целой планете нет подходящего жреца Богана, очень хорошо вяжется с нелюбовью Ранха к инквизиции.

В общем, с необходимостью прятать чувствительность к Силе Скайуокер был согласен целиком и полностью, и черпал информацию из любых доступных источников. К сожалению, в паре с обучением владению Силе от Бена Кеноби шли обязательные «разговоры о главном».

Старый отшельник, как и Ранх когда-то, рассказал, что Император и Дарт Вейдер являются ситхами, но в версии Бена они не просто были сторонниками другого религиозного учения, но и стояли за сепаратистами и лично развалили Республику. Джедай полагал, что граф Дуку был лишь марионеткой в руках Палпатина, который с помощью хитроумных интриг и войны сам с собой добился невероятной власти и смог создать Империю, которой и управлял уже больше двадцати лет. За это время остатки республики превратились в ужасную диктатуру, от которой страдали мирные жители, и Кеноби сосредоточился на рассказах о злодеяниях, выбирая факты, которые татуинец мог бы проверить. И хотя главным врагом, против которого и боролся Альянс, в рассказах Бена явно выступал Палпатин, старик почему-то сосредоточился на Вейдере.

Слушать про то, каким ужасным созданием являлся Главнокомандующий Империи, было хоть сколько-нибудь интересно только первые пару раз. Потом Люк заподозрил, что у Кеноби была личная неприязнь к милорду — а уж когда Бен начинал лекцию на тему «сделай всё, чтобы не распределиться к Вейдеру», у татуинца начинал дёргаться глаз. Возможно, в глазах Альянса главнокомандующий и был мировым злом, но каждая банта в Империи знала, что у Вейдера лучшие зарплаты, лучшая техника и лучшие солдаты. Да, милорд обладал сложным характером, он не прощал ошибок и мог вымещать злость на личном составе, вплоть до летального исхода, но служба под его командованием была мечтой, и любой курсант отдал бы всё, чтобы попасть на «Исполнитель». Вейдер был жесток, но справедлив, его не волновали родственные связи, семейное положение, количество конечностей или цвет кожи — если ты хорошо работаешь, ты получаешь надбавки, послабления и привилегии, если плохо, теряешь должность, а после и вовсе покидаешь эскадру. И уж лучше служить на «Исполнителе», где тебя будут судить лишь по твоим делам (пусть и с риском для жизни), чем попасть к какому-нибудь Ил-Рацу, который раздавал должности за умение льстить и отправлял под трибунал хороших людей, посмевших неубедительно восторгаться его талантами. Так что Люк Скайуокер был готов землю грызть, если бы это помогло ему попасть в Чёрную Эскадрилью, и очень надеялся, что у них будет набор в этом году — просто Бену он про это не рассказывал. И ему в любом случае придётся прятаться от милорда из-за чувствительности к Силе — правда, как именно Люк будет это делать, он пока что не думал.

Второй вечной темой, связанной с Вейдером, были рассказы про то, что главнокомандующий убил Энакина Скайуокера, Люкова отца. Как когда-то хотелось, Бен всё-таки рассказал про Скайуокера-старшего, но лучше б он промолчал. По версии Кеноби, Энакин был не пилотом, а джедаем, которого предал, а потом зверски убил лично Дарт Вейдер. Именно поэтому Люку следовало держаться от него как можно дальше — если Вейдер узнает, что сын Энакина Скайуокера жив, да ещё и владеет Силой, он придёт в ярость, и татуинцу больше не жить. Когда парень впервые услышал эту версию, он пришёл в ужас и немедленно пересказал всё Ранху — друг задумался, а после предложил не верить ни единому слову.

Во-первых, джедаи были известны тем, что забирали чувствительных к Силе детей в раннем детстве, и рыцари росли, не зная ничего о своих семьях, родных планетах и своём происхождении — тем не менее, и дядя Оуэн, и тётя Беру видели отца Люка и точно знали, кто он. А тот факт, что Ларсы видели маму Люка, хотя джедаи не могли иметь семью? В принципе, как у джедая — джедая — мог появиться ребёнок? В то, что Ларсы врали, Скайуокер не верил — они никогда не скрывали, что он приёмный ребёнок, и придумывать мифического родственника не было никакого смысла.

Версия Ранха казалась куда правдивее — скорее всего беглый джедай Кеноби просто заметил, что сирота по соседству чувствителен к Силе, и теперь пытался сыграть на самой значимой для него теме. И Люк изо всех сил хотел в это верить — потому что если Бен говорил правду, то его отец не был пилотом, и эфемерная ниточка, связывающая их, должна была оборваться. Да, Скайуокер обожал космос, звездолёты и пилотирование — но было бы глупо отрицать, что он начал увлекаться этим именно из-за отца. А в моменты, когда он уставал, мысль о том, что отец бы им гордился, становилась лучшей мотивацией. Сильная привязанность к мёртвому родителю никуда не делась, и об этом догадывались даже в его учебной группе, хотя татуинец никогда эту тему не поднимал. Конечно же, об этом знал и Бен Кеноби — и то, что джедай хладнокровно решил сыграть на его слабости, каждый раз вызывало в Люке жуткую ярость. В такие дни его экстренно будил Ранх, но он всё равно умудрился немного помять дверь в их комнату и переломать несколько датападов. В какой-то момент Скайуокер даже прямым текстом попросил Кеноби вообще не говорить о его отце, ничего и никогда, но у Бена нет-нет, да проскальзывало.

В общем, хорошо, что старик появлялся не так часто — иначе гулял бы по Убе-IV вихрь Силы.

Люка ткнули в бок, выводя из раздумий, и парень отправился на сцену, отыгрывать того самого бесячего отличника, который ноет, что ничего не знает, а по итогу получает лучший результат в группе. Парни, отвечавшие за постановку, прошлись по всему — и по его низкому росту, и по поездке на выставку робототехники, и по назначению на командирскую должность. Татуинец не обижался и ржал вместе со всеми, но в глубине души тяжело вздыхал — неужели он действительно именно так выглядит в глазах общественности? Хей, половина его успеха связана с зубрёжкой, а остальное досталось чисто за умение болтать и располагать к себе людей! Да, местами на его жизнь влияет Сила, но он простой татуинский фермер!

Увы — судя по тому, как громко ржал зал, у его позиции нет сторонников.

Наконец, торжественная часть закончилась, можно было спокойно добраться до тренировочного полигона, в последний раз позаниматься с наставником и с чистой совестью ждать распределения. Мано Янг, кстати, произнёс очень трогательную речь о том, как Эшан ценит тех, кто уважает его традиции, и действительно вручил Люку парный виброклинок, идеально подходящий по росту, весу и балансировке. Скайуокер даже немного прослезился, обнимая немногословного наставника, и неожиданно понял, что он будет скучать по выматывающим тренировкам и тренировочным спаррингам. Потом была тайная пьянка в жилом корпусе, песни и торжественные клятвы всегда дружить, поддерживать воинское братство и собираться в кантинах, чтобы вспоминать старые добрые времена. Остаток отпуска Скайуокер банально отсыпался, ковырялся в дроидах и часами болтал с Ларсами, слушая тётины причитания и степенные рассуждения дяди о том, когда он сможет взять отпуск и съездить домой. Вещи он собирал в последний день — за три года ничего не изменилось, разве что инструменты стали чуть более качественными.

Вот он, час икс — сейчас ему скажут, в какую эскадру он отправится. С этого дня начнётся настоящая служба, пилотирование TIE-истребителя, борьба с преступниками и куча приключений, вроде тех, о которых снимают голофильмы.

Люк вздохнул и вышел из жилого корпуса, направляясь к куче курсантов, выстроившихся по обе стороны дороги. Согласно традиции, он шёл последним, и сейчас его однофамильцы радостно обнимали Тхана, желая ему «попасть к командиру, который не будет переживать о помятой форме». Дальше тянуть смысла не было — Люк сделал шаг, ещё один и ещё, а потом перешёл на бег, во всё горло вопя радостное:

— Эх, Скайуокеры, приманите мне удачи!

Глава 23

— Да, это то, что надо. Беру.

Люк, всё ещё сидевший в симуляторе, постарался как можно незаметнее выдохнуть, смотря на высокого зелёнокожего мириаланина, только что решившего его судьбу. Он как раз закончил свой зачётный вылет и теперь рассматривал представителей разных лётных подразделений, пришедших поглядеть на «товар». В принципе, задание было не очень сложным — то есть сложным, но вполне выполнимым — но Скайуокеру казалось, что он недостаточно чисто вошёл в поворот, а решение рискнуть и сделать бочку было спорным и опрометчивым.

Мириаланин сделал шаг вперёд и протянул ладонь для рукопожатия, вынуждая Люка вылезти из кабины.

— Моё имя Эстебан Кариган, и я буду твоим командиром на ближайший год, а скорее всего и до конца жизни. Добро пожаловать в Чёрную Эскадрилью, Люк Скайуокер — ты действительно заслуживаешь этого назначения.

— С…спасибо. Служу Империи!

Люк прикусил язык, чтобы не начать тараторить, и с силой тряхнул протянутую ладонь, чувствуя, что готов умереть от счастья. Конечно же, он мечтал, старался и надеялся — но он и подумать не мог, что ему повезёт на самом деле!

Командир Кариган разорвал рукопожатие и протянул своему новому пилоту небольшой браслет.

— Шаттл в шестом ангаре. Идëшь туда, сдаëшь пропуск пилоту и садишься внутрь. Вещи с собой?

Люк кивнул, забрал пропуск и почти бегом вылетел из аудитории — на случай, если мириаланин вдруг передумает. Сумки приятно оттягивали плечи, день только начинался, и Скайуокер неожиданно ощутил тоску из-за того, что бежит по этому плацу в последний раз. Так же неожиданно пришла мысль о том, что Кирана окончательно возненавидит его из-за того, что он всë-таки стал номером один — следом Люк с удивлением понял, что ему больше не нужно переживать из-за Кираны. В любом случае, все мысли перебивались внутренним восторгом — в последний раз татуинец был так счастлив, когда его всë-таки зачислили в Академию.

Он пилот! На «Исполнителе»! С собственной ДИшкой!

Шестой ангар стоял там же, где и всегда. Люк радостно поздоровался с солдатом, стоявшим у трапа, отдал ему браслет, закинул свои пожитки в багажный отсек, прошëл внутрь и приготовился ждать.

В теории, курсанты сразу расходились по «покупателям» из соображений секретности, чтобы никто не знал, куда кто попал. На практике информация утекала сразу же, как только новоиспечëнным пилотам позволяли связаться с семьёй. Это радовало, но Скайуокер всë равно грустил из-за того, что он не сразу узнает, куда попал Ранх. Впрочем, друг входил в первую пятëрку рейтинга — вдруг, ну вот просто вдруг, ему повезëт ещë раз…

— Обо мне думаешь?

Скайуокер радостно вскочил и обнял лучшего друга. Миралука радостно рассмеялся, а потом плюхнулся рядом.

— Так и знал, что ты здесь. Чëрная. А ты?

— Тоже. Сила великая, я тут чуть не умер от волнения!

Друзья рассмеялись, не в силах сдержать эмоций, и принялись гадать, повезëт ли кому-нибудь ещë.

— Вряд ли. Командир может привести парочку серых, не более того.

Встречавший их солдат присоединился к беседе, и вчерашние курсанты тут же закидали его вопросами о милорде, «Исполнителе» и куче всего другого.

— Вы не поверите!

Тхин’Тхан, чья кожа от избытка эмоций приобрела пурпурный оттенок, ввалился внутрь, и парни встретили его радостными воплями. Тви’лек неуклюже протиснулся внутрь, споткнувшись о проход, и попытался совладать со своими лекку, от волнения ходившими ходуном.

— Хотел бы я позавидовать тому, что вы Чëрные, а я всего лишь Серый, но я в таком шоке, что попал в Эскадру Смерти, что вообще плевать на такие тонкости.

Парни заржали, а потом Тхан начал рассказывать, что его сложности с дисциплиной чуть не загубили ему будущее, но командир Кариган решил дать ему дополнительное задание, а потом всë-таки забрал. Люк тут же заявил, что больше он за чужой внешний вид огребать не собирается, и если тви’лек не может победить манжеты, лучше ему свалить отсюда прямо сейчас и не позорить лорда Вейдера. Тхан заявил, что его косяки будут незаметны на фоне их незаменимой звезды, Скайуокер пнул его в голень, а Ранх предложил проклясть в качестве моральной поддержки. Так друзья коротали время, пока Командир Кариган не поднялся на борт.

— Всë, дальше совсем печаль. Полетели отсюда.

Их будущий начальник сел напротив и придирчиво осмотрел свой «улов». Парни подобрались, стараясь предстать в лучшем виде.

— Что же… Я не люблю повторяться, так что слушайте внимательно. С этого момента вы зачислены в Эскадру Смерти, где проведёте ближайший год, завершая ваше обучение, а после и всю оставшуюся жизнь. Конечно, формально вы можете поменять Эскадрилью и распределиться в другое место, но за годы службы я не помню ни одного случая, когда курсант покидал нас добровольно, а не из-за смерти или травмы, несовместимой с пилотированием. Я забрал вас, потому что вы были лучшими. Это ваш аванс — за этот год вы должны доказать мне, что моё решение было верным.

Командир многозначительно замолчал, давая курсантам возможность пропитаться важностью момента.

— Мы будем лететь ещё несколько часов, и у вас есть уникальная возможность задать мне все интересующие вас вопросы. Пока вы думаете, я коротко обрисую планы на сегодняшний день — после прилёта мы посещаем медотсек, где ваши биоматериалы регистрируются в базу «Исполнителя», затем идём на склад, чтобы заказать форму, и только после этого вы расселяетесь по каютам. Небольшой перерыв, затем знакомство с личным составом, обзорная экскурсия по нашему ангару, визуальное изучение TIE-истребителей, ужин и отбой.

— Командир Кариган, разрешите спросить…

Мириаланин смерил Люка нечитабельным взглядом, заставляя его подавиться словами.

— Не стоит, Люк Скайоукер. Твой послужной список поразил меня до глубины души — настолько, что я вообще не хотел тебя брать. К сожалению, ты действительно один из самых талантливых пилотов, которых я когда-либо встречал. И, раз уж теперь ты будешь служить под моим командованием, хочу дать полезный совет. Отвыкай, Скайуокер — милорд не любит выскочек.

— Да я не…

Люк поперхнулся снова, получив ментальный тычок от Ранха, и склонил голову вниз, пробормотав извинения. Да не выскочка он! И никогда не пытался быть выскочкой! Да он, вообще-то, все эти регалии собирал, чтобы стать лучшим пилотом галактики!

На некоторое время в шаттле повисло неуютное молчание, прерываемое лишь гудением гипердвигателя — так получилось, что именно Скайуокер обычно отвечал за налаживание контактов с новыми людьми, но сейчас парень пытался взять эмоции под контроль, и второй раз «выскакивать» не собирался. Наконец, Ранх подал голос:

— Командир Кариган, разрешите задать вопрос личного характера?

Мириаланин кивнул.

— Если хочешь спросить про свой возраст, то да, я иду на большой риск, и ни одна другая Эскадра не взяла бы тебя пилотировать истребитель. Если про рост, то твоя ДИшка всё равно будет сделана на заказ, так что это некритично.

Миралука на провокацию не повёлся — он медленно вытянул ноги вперёд, заполняя собой пространство, и склонил голову на бок.

— Про то, что я и Тхан ксеносы, командир. Как и вы.

Зеленокожий гуманоид поднял бровь вверх, а потом зубасто улыбнулся.

— Поражаюсь твоей наблюдательности, особенно если учесть, что у тебя нет глаз. Запомни, Укари — наш милорд второй после Императора, и во всей галактике нет другого живого существа, который посмел бы отдавать ему приказы. Главнокомандующий считает, что цвет кожи или количество конечностей не влияет на навыки пилотирования, и хотел бы я посмотреть на того, кто рискнёт его переубедить.

— А появление в публичном поле?

Улыбка командира стала снисходительной:

— Во-первых, мы не появляемся в публичном поле — все торжественные мероприятия мы проводим в полной боевой готовности в наших истребителях, чтобы в любой момент встать на защиту Империи. А во-вторых, никто вне «Исполнителя» не знает о том, кто служит в Эскадрильях. Как минимум, потому что на людях мы всегда ходим в шлемах.

Остаток пути командир Кариган сообщал разрозненные факты о будущем месте службы, вроде того, что каждому будет выделена отдельная комната, и что личный пропуск пилота открывал почти все двери «Исполнителя». Из них всех с ним разговаривал только Ранх — Люк обижался на несправедливое обвинение и не хотел нарываться, а Тхан, видимо, ещё не отошёл от экзамена и был слишком напуган.

Наконец, они добрались до «Исполнителя», но разглядеть легендарный звёздолёт не успели — как и обещалось, парней потащили в медотсек, где высокий и молчаливый тогрут взял у них кровь, слюну и волосы (в случае с Тханом он что-то соскоблил с лекку, татуинец не присматривался). Люк это дело не любил, с содроганием вспоминая медкомиссию, но стоически вытерпел все положенные мучения. Плохое настроение постепенно уходило, сменяясь нетерпением, радостью и хорошим предчувствием. Татуинец ещё не до конца осознал, что его мечта исполнилась, но с каждой секундой он всё сильнее верил в реальность происходящего. Даже злость на командира испарилась — в конце концов, Кариган пока что не видел его в деле. Если он постарается изо всех сил, начальник наверняка сможет понять, что Люк совсем не такой, он оценит его старания и они непременно поладят. Всё будет хорошо, просто не может не быть — он же находится на самом крутом суперразрушителе Империи!

***

Дарт Вейдер замер, переводя взгляд с непривычно серьёзного доктора на датапад, где результаты пятнадцати независимых друг от друга анализов сводились к одному выводу. Рикард Тан с титаническим спокойствием встретил взгляд своего постоянного и единственного пациента, безошибочно угадывая его направление за непроницаемым экраном маски. Лорд отчётливо чувствовал, что доктор не боялся смерти, хоть и ожидал вспышки разрушающей ярости. Тан слишком давно работал с Вейдером, чтобы его бояться, и сейчас он в очередной раз доказал свою преданность, никому не сообщив о своих подозрениях и уничтожив все улики. За это лорд его особо ценил — трезвый расчёт и педантичность во всём, даже перед страхом смерти. Впрочем, пока что Дарт Вейдер и не собирался убивать своего врача. По крайней мере, не за такие вести.

— Результаты верны?

Рикард отрывисто кивнул, подтверждая свои слова. Это было пустой формальностью — доктор наверняка провёл куда больше проверок, чем те, что попали в отчёт.

— Да, милорд. Ошибки быть не может — в Чёрную Эскадрилью прибыл ваш сын. Я использовал все известные науке методы, чтобы убедиться, и во всех случаях результат стопроцентный.

Дальше он уже не слушал.

Итак, у него есть сын. Ребёнок, долгожданный ребёнок от его Ангела — плоть от плоти её, кровь от крови. Тот, кого он когда-то убил. Вина за смерть Ангела и их дитя мучила его так же сильно, как и в тот момент, когда он узнал, что собственными руками уничтожил смысл своего существования. Память сжигала его изнутри, подпитывая ненависть и боль, которые позже становились источником мощи Тёмной Стороны.

Подумать только — он сражался с повстанцами, следил за порядком в Империи и покорял миры, а где-то там всё это время рос его потерянный ребёнок. Сын, о котором они столько мечтали, осторожно начинал жить, побеждал и совершал первые ошибки — кто был рядом с ним, чтобы его поддержать? Долгожданный, желанный ребёнок, которого надо было оберегать, поддерживать и гордиться — сколько всего пропущено за эти двадцать лет? Сколько утрачено, сколько невосполнимо?

Что-то в груди стянулось и заныло, и Вейдер с удивлением понял, что он жалеет. Жалеет, что не нашёл мальчика раньше, что не знал о нём с самого начала. А ещё — что в нём медленно прорастает странная, преступная радость, что частичка его Ангела пережила ту непростительную вспышку гнева, и он так и не стал настоящим детоубийцей. Юнлинги не считаются — для него они были джедаями, а не детьми, и он давно не испытывал сожаления по этому поводу.

Разум шептал, что для них обоих было бы лучше, живи он в незнании. Что ребёнок уже сейчас был слабостью. Вейдер не читал его личное дело, не знал имени или лица, но сама идея, фантомный образ мальчика уже отогревали его мёртвое сердце. Он уже был привязан к сыну, хотя ещё несколько минут назад и не знал, что у него есть сын, уже пытался найти его в Силе и испытывал боль, не получая ответа.

Разумнее всего было убить мальчика, забыть о нём, отослать за Внешнее Кольцо. Вытравить последнюю привязанность из сердца, стать идеальным ситхом и превзойти учителя…

А ещё можно было его оставить. Узнать, кем он стал, приблизить к себе, привязать Силой и кровью, укутать в свои щиты, как Ангела давным-давно. Скрыть от мира, оставив на виду, эгоистично забрать себе, обучить всему, на что хватит сил. Сделать так, чтобы на зов «сын» услышать будоражащее «отец». Это погубит их, погубит их обоих, но подарит время, проведённое вместе — и это время будет стоить всех мучений и любой участи.

Хотя Учитель не простит. Даже если в мальчике не будет ни капли Силы — не простит. Слишком верит в Правило Двух, слишком эгоистичен, чтобы делить с кем-либо верность своего ученика. Стоит ли того давно потерянный, почти чужой ребёнок? Стоит ли тяжёлых, выматывающих интриг, стоит ли предательства и возможного государственного переворота? Разум снова возразил, что лучший выход — просто избавиться. Подстроить несчастный случай, уничтожить свою последнюю слабость и не создавать себе лишних проблем.

— Рикард, мне требуется полное досье на мальчика, начиная от того, где он родился, и заканчивая школьной таблицей успеваемости. За доступом обращайся к Пиетту — скажешь, я приказал. И обследуй его — обследуй лично, чтобы я мог знать наверняка.

Доктор понятливо кивнул, явно сделав определённые выводы, и ситх утратил к нему интерес — он уже мысленно прикидывал, какие документы стоило подделать, и сколько СИБовцев потребуется, чтобы его ребёнок остался в живых.

Что поделать — когда дело касалось его Ангела, Дарт Вейдер всегда становился неразумным и эгоистичным.

Глава 24

К ужасу курсантов, поход на склад растянулся на два с половиной часа. В этот раз никто не подгонял одежду — маленькие дроиды буквально ползали по телу, снимая мерки. Им даже замеряли ноги, чтобы сделать индивидуальные ботинки! То есть, понятное дело, что пилот это работа сидячая, и хорошая обувь может избавить хозяина от кучи болячек — но кто ж знал, что Вейдеру настолько некуда девать кредиты!

На самом деле они застряли из-за Тхана и необходимости подогнать одежду под его лекку. Судя по всему, в Эскадре было не так много пилотов-тви’леков, и склад толком не умел с ними работать. Стоило будущему Серому дёрнуть отростком на голове, как дроиды-замерщики буквально сходили с ума и теряли данные. Командир Кариган, который и так был не в духе, потихоньку начинал звереть, но разделять новобранцев не собирался. Наконец, склад справился, и курсантов повели регистрировать комнаты.

По неведомой причине, судьба раскидала их по разным уровням жилой части «Исполнителя» — и, если ксеносы жили рядом с другими пилотами, то Люка занесло куда-то в административную зону. Это добило командира окончательно, и Скайуокер физически ощутил, что жизни ему в ближайший месяц не будет. Татуинец, разумеется, не использовал Силу, но тут не нужно быть форсъюзером, чтобы понять, что его репутация в глазах начальства была где-то на уровне задницы сарлакка, так что его ждут бесконечные придирки на пустом месте, игнорирование любых успехов и обвинения во всех бедах в галактике. Впрочем, Люк верил, что отношения ещё могут наладиться — сначала надо понять, за что конкретно Кариган его невзлюбил, потом выяснить, какие качества он ценит в других пилотах, и постараться не нарываться. В любом случае, мириаланин признавал его лётный талант — возможно, его раздражение спадёт, когда он увидит Люка в деле.

Наконец, длинный коридор закончился. Командир остановился около одной из дверей и протянул Скайуокеру ключкарту, открывающую вход в комнату. Люк поблагодарил ксеноса за заботу и клятвенно пообещал спуститься на две палубы ниже через полчаса. Наконец, его начальник сдержанно кивнул и двинулся в сторону подъёмников, а татуинец прислонил ключкарту к сенсору, пытаясь представить, как будет выглядеть его новый дом.

Что же — представления совершенно не совпали с реальностью.

Люк не заходил внутрь, но и того, что он увидел, было достаточно — потому что внутри его ждали огромные и шикарные апартаменты. Татуинец в жизни не видел таких вещей, и теперь с ужасом и восторгом рассматривал кусок гостиной с диваном и баром. Неужели эта мебель сделана из настоящего, органического дерева? А этот мягкий и даже визуально дорогой ковёр? А сложная система встроенной техники, позволяющей выходить в голонет через проектор на столе? Да одна система освещения здесь стоила дороже, чем вся ферма дяди Оуэна! А ведь там наверняка есть ещё и спальня, кабинет и отдельная ванная — возможно, даже с настоящей водой…

В общем, к этому зрелищу татуинец готов не был. Парень просто завис, пялясь в чужую комнату и осознавая масштаб проблемы, в которую он вляпался.

— Дерьмо банты.

Скайуокер захлопнул дверь в шикарные апартаменты, даже не пытаясь переступить порог, и бросился догонять мириаланина, думая, что после такого ненависть к нему растянется на все годы службы.

— Командир Кариган, подождите!

Люк почти влетел в своего командира, но вовремя остановился и тихо выдохнул, мысленно благодаря Янга за отсутствие одышки. Сумки с вещами потянули парня назад — пришлось переступить с ноги на ногу, чтобы удержать равновесие. Командир смотрел на него с нескрываемой яростью.

— Скайуокер…

— Командир, у меня возникла путаница с комнатой.

Взгляд ксеноса наполнился презрением, но уж лучше начальник поругается сейчас, чем Люк попытается решить проблему самостоятельно. И не дай Сила что-нибудь испортится, пока он приписан к этим апартаментам — он же до конца жизни не расплатится!

— Вам не нравится место, куда вас поселили?

— Да нет же! Командир, произошла ошибка — я уверен, что эту комнату просто не могли закрепить за мной. Клянусь, это какое-то недоразумение. Честно, я даже порог не переступал! Я готов у Ранха пока пожить, только сделайте с этим хоть что-нибудь!

Люк сразу уловил, что переход на вежливое обращение обозначал высшую форму бешенства, и теперь использовал всë доступное ему обаяние, чтобы командир Кариган действительно задумался над его словами. Даже осторожно сделал шаг назад, на полагающуюся дистанцию, поправил сползающие сумки и посмотрел своим самым несчастным взглядом, от которого всегда таяла тётя Беру.

— Я не вру, командир. Вы сами посмотрите — ну не может такого быть, просто не может…

Наконец, мириолананин оттаял — внешне ничего не изменилось, но Люк всё равно почувствовал это и сдержал облегчённый выдох, старательно сохраняя на лице умоляющую гримасу. Участие командира должно решить часть проблем — а главное, у Каригана не будет повода считать, что Скайуокер сам каким-то образом выбил себе неподобающую комнату.

— Хорошо, Скайуокер. Посмотрим, что вас там не устроило.

Впрочем, недовольство командира исчезло, стоило Люку открыть указанную дверь. Как и татуинец несколько минут назад, Кариган таращился на невообразимые богатства, а затем повернулся к курсанту и потребовал ещё раз открыть дверь своим пропуском. После того, как Люк это сделал, Кариган приложил свою карточку — дверь не поддалась, показывая, что это не системный сбой, и апартаменты действительно приписали к Скайуокеру.

— Иди-ка ты к Укари, курсант. Карточку оставь мне, попробую выяснить, в чëм тут дело. А я ведь знал, что от тебя будут одни проблемы…

Переход на неформальную речь показал, что командир злится не на него, и Люк наконец-то позволил себе облегчённо выдохнуть. Он горячо поблагодарил своё начальство, перехватил сумки и двинулся вниз, теснить лучшего друга и жаловаться на жизненную несправедливость. Немного времени на дорогу, и вот он уже выламывает дверь, слушает ругань от миралуки, который пытался по-быстрому переодеться, и падает на чужую кровать.

У Ранха, кстати, комната была нормальной — да, там тоже была собственная душевая, но всё было маленьким, компактным и простым, без роскошеств и излишеств. Всё как и должно быть — небольшой коридор, ведущий в спальню, которая одновременно была и гостиной, и кабинетом, внутри добротная кровать, новое, но простое оборудование, шкаф и иллюминатор.

— Ты не поверишь!..

В общем, через полчаса их с Укари забирал незнакомый человек, представившийся как Серый-лидер — видимо, командир Кариган до сих пор пытался решить вопрос с апартаментами. Пилот довёл новобранцев до ангаров, потом забрал Тхана и бросил их на растерзание Чёрной Эскадрилье.

Кстати, что бы там командир ни говорил, большая часть пилотов всё-таки была людьми, хотя парочка ксеносов присутствовала. Все они стояли в одинаковых чёрных комбинезонах и держали в руках одинаковые чёрные шлемы, и совершенно одинаково смотрели на новичков. Никто не знал их имён, но легенды о них гремели по всей галактике. Люк даже вздрогнул, чувствуя себя неуютно от масштаба происходящего, и попытался как-то разрядить атмосферу шуткой:

— Давайте вы сразу выскажете всё по поводу нашей разницы в росте, и мы познакомимся уже нормально. Идёт?

Мгновение молчания, и гнетущая атмосфера разрушается тихим фырканьем.

— Что, часто сталкиваетесь?

Люк широко улыбнулся, радуясь, что его метод сработал. Ранх тут же подхватил идею, подойдя поближе и пытаясь поставить локоть на чужую голову.

— Мы официально были самым высоким и самым низким курсантами в Академии. Если учесть, что мы неразлучные лучшие друзья, которые жили в одной комнате…

Фырканье переросло в смех, Чёрные расслабились и подошли ближе к курсантам. Люк, для которого негативных эмоций уже было многовато, постарался закрепить успех:

— Не только жили — видимо, сейчас опять жить будем. Не знаю, что за Силы решили повлиять на мою жизнь, но произошла какая-то путаница с моей комнатой. Мало того, что она вообще сарлак знает где, так это ещё и какие-то командирские комнаты, там один светильник дороже всей моей родной планеты! Так что прости, старина, но я нагло вторгнусь в твоё личное пространство.

Самый молодой из Чёрных задумался, а потом уточнил, где именно находились апартаменты. А узнав, удивлённо присвистнул:

— Парень, да ты везунчик! Это ж крыло высшего состава. Слушай, если ты там останешься, я с тобой дружу — всегда мечтал посмотреть, что меня ждёт, если стану адмиралом.

Люк закатил глаза, всем своим видом показывая, что он думает об этой перспективе.

— Издеваешься? Да я даже рядом с дверью дышать боюсь. Тебе надо, ты там и живи, а я нищий фермер из главной помойки галактики, у меня из имущества только ворованный паяльник и песок.

Чёрные рассмеялись ещё громче, а потом пошли знакомиться. Парень, который поддержал шутку, оказался Скайуолкером — это породило новую волну смеха и спор о том, можно ли считать их однофамильцами. Командир не появлялся, а потом и вовсе связался с Чёрным-6 и попросил его не ждать — видимо, что-то было не так в вопросе с комнатами. Это значило, что планы пошли прахом, но пилоты всё равно провели новичкам короткую экскурсию, показав основные коридоры (в основном в контексте «вот здесь ходит милорд, так что используйте эту дорогу только в самом крайнем случае»), столовую и спортзал. Всё было настолько хорошо, что они с Ранхом даже немного помедитировали, ещё раз обсудив важность скрывать своё присутствие в Силе, и смогли вовремя лечь спать — было бы ужасно проспать в первый день.

Всё-таки, завтра начинается новая жизнь — жизнь на «Исполнителе».

***

Люк Скайуокер. 22 года. Человек. Место рождения — Татуин. Круглый сирота, сын Энакина Скайуокера, пропавшего без вести пилота грузового звездолëта, приëмный и единственный ребëнок в семье Оуэна и Беру Ларсов. Вырос на ферме, ходил в школу в соседнее поселение, ничем особенным, кроме относительной зажиточности родственников, не выделялся. Учителями и соседями характеризуется, как хороший и очень милый мальчик, хоть и шебутной. Отдельной строкой — упоминание о таланте в пилотировании и небольшая благодарность за помощь в починке школьных дроидов.

В возрасте 19-ти лет подал документы в Лëтную Академию, блестяще справился с практическими заданиями и завалил школьную программу, но получил шанс поступить и оправдал доверие в полной мере. Ответственный, старательный, усердный и очень общительный человек — информация не была запрошена официально, но все характеристики на курсанта Скайуокера всë равно походили на рекомендательные письма. Хотя Пиетт собирал данные в спешке, уложившись в несколько часов — возможно, это они и были.

Вейдер перелистывал страницы в датападе, а в его голове выстраивалась картинка улыбчивого, отзывчивого и активного молодого человека. Судя по всему, его сын обладал невероятной способностью приспосабливаться к новым обстоятельствам — он, как вода, принимал форму нового сосуда, возможно, даже неосознанно показывая офицерам и учителям то, что они хотели видеть. Честность и юношеский максимализм сочетались с прижимистостью и хваткостью фермера с нищей планеты, создавая по-настоящему опасную смесь. Мальчик, как и Ангел, наверняка был очень обаятельным, и мог очаровать кого угодно — в то же время Вейдер видел собственную горячность, импульсивность, упрямство и целеустремлённость, а ещё словно наследственную любовь к полëтам и технике. Сын даже летал, как он — не за счёт лётной техники, а благодаря неординарности и интуитивному умению находить правильные решения.

«Этот ребëнок действительно унаследовал наши лучшие черты».

Милорд положил датапад поверх кучи очень важных документов, требующих немедленного решения, и отвернулся к смотровому стеклу, за которым тянулись полосы гиперпространства. Это зрелище приносило Вейдеру ощущение покоя и позволяло упорядочить мысли, так что он сконструировал свой кабинет так, чтобы стена за его спиной была прозрачной. Ему всегда нравится космос, его тишина и пустота, разбавляемая мерцанием далëких планет. Что иронично, взгляд в бескрайнее пространство даже помогал ему медитировать — возможно, знай он об этом в юношестве, его джедайские учителя не причитали бы, насколько он бездарен в этой области.

Когда Вейдер прочëл досье Люка Скайуокера, его первым желанием, конечно же, стало полное уничтожение Ларсов. Они занимали слишком много места в жизни его ребëнка, они разделяли его радости и печали, они украли его любовь, теплоту и привязанность — всë то, что по праву должно было принадлежать только ему, отцу. Это его наставления должен был слушать сын, к нему обращаться за помощью, от него ждать поддержки. Немного помедитировав, Вейдер отпустил эту мысль, являющуюся чистым искушением Тëмной Стороны Силы.

По крайней мере, у его сводного брата хватило ума не присваивать себе его ребëнка. Сын знал, что у него был отец, Ларс дал ему нужную фамилию и даже смог сделать верную запись в документах — правда, без указания об Ангеле, но Вейдер не помнил, знал ли Оуэн, как еë зовут.

Помедитировав ещë немного, Вейдер решил, что Ларсы заслуживают награды. Нищие татуинские фермеры дали его сыну всё, что могла предоставить эта гнилая планетка, и Люк рос в куда лучших условиях, чем сам милорд когда-то. Ситх даже простит им то, что его обозвали жалким пилотом низшего звена — потому что этот образ обратил взгляд его сына к звëздам и привëл на «Исполнитель». Да, стоит щедро наградить этих людей — для начала нужно вернуть им все кредиты, которые они потратили на его сына, и дать ещë столько же, за старательность и преданность. Ещë можно намекнуть местному офицеру, что это очень важная семья, за проблемы у которых он ответит головой. Можно выслать им нормальную технику, которая не будет ломаться каждый сезон, припугнуть администрацию, снизив налог, и почистить район от тускенов и джав. И, возможно, порыться в медкарте Беру, выяснить, почему она так и не родила собственного ребëнка, и помочь с лечением.

Да, так и будет. А о том, позволит ли он Люку и дальше общаться с этими людьми, он подумает уже после того, как лично поговорит с сыном.

Приняв решение, Вейдер отошëл от смотровой стены и вернулся на своё рабочее место. Он как раз раздумывал, в какую сумму можно оценить временный присмотр за его ребëнком, и как именно стоит выполнить намеченное, не привлекая внимания Учителя, когда стационарный комлинк завибрировал, извещая о приходе посетителя. Вейдер нажал на кнопку, отвечающую за разблокировку двери, и в кабинет зашёл адмирал Пиетт.

— Отчëт о последней операции, милорд. А также отчёт за этот цикл.

Вейдер никак не отреагировал, забрав датапад и отложив его в сторону. Адмирал Пиетт осторожно поклонился, отдал честь и двинулся к двери - гораздо медленнее, чем обычно, ожидая вопросов своего Главнокомандующего. Как и всегда в таких особых случаях, Вейдер дождался, пока подчинëнный подойдёт вплотную к выходу.

— Кариган злится. Он скандалит уже несколько часов, не отпуская дежурного со смены.

Адмирал тут же развернулся и вытянулся, заложив руки за спиной.

— Возникло недопонимание по поводу расселения, милорд.

Пиетт ненадолго замолчал. Убедившись, что комментариев не будет, он осторожно продолжил:

— Доктор Тан передавал, что вы интересовались новым пилотом, милорд. Я взял на себя смелость поселить его в апартаменты, пустующие после несчастного случая с адмиралом Оззелем.

Воспользовавшись Силой, Вейдер легонько скользнул по сознанию своего верного подчинённого и увидел обрывок недавнего воспоминания: Пиетт и Тан стояли в коридоре, и доктор просил у адмирала полное досье на Люка Скайуокера.

«— Милорд… Проявил пристальное внимание к этому пилоту.

— Это хорошее или плохое внимание, доктор Тан?

— Как вам сказать… По крайней мере, он был в хорошем настроении, когда мы обсуждали это».

Покинув голову адмирала, Вейдер широко улыбнулся остатками губ и сделал глубокий вдох. Пиетт знал, что вполне мог лишиться жизни за такое своеволие, но всё равно решил рискнуть — и не прогадал. Слишком хорошо знал своего милорда, слишком долго летал рядом и доказывал свою преданность. На всём «Исполнителе» было не больше десяти офицеров, которым позволялось то же, что и адмиралу, и они всегда ходили по грани, пытаясь предугадать реакцию милорда на свои решения — что же, в этот раз Фирмус заслужил премию и лишний выходной.

Разум снова подал голос, сказав, что такой фаворитизм неуместен и привлекает слишком много внимания, но оживающее сердце возразило, что на «Исполнителе» его власть безгранична. Если соблюдать осторожность, информация даже не дойдёт до шпионов Императора — ситх ревностно относился к своим Эскадрильям и безжалостно вычищал всех лазутчиков, пытавшихся подобраться к пилотам. Волею Силы, его сын попал в самое надёжное место, защищённое от взора Учителя, и Вейдер мог позволить себе… «побаловать своего ребёнка»? Хм. Несколько секунд милорд с интересом изучал странное, новое для себя чувство, но решил подумать об этом позднее — он и так потратил много времени, не участвуя в судьбе галактики.

— Поздравляю, адмирал. Это было верное решение.

Глава 25

«Исполнитель» был великолепен. Уникальный суперразрушитель, гордость флота, звездолёт, созданный по чертежам Вейдера — только утром, когда их повели на обещанную экскурсию, Люк понял, что находится на корабле-легенде. Он с открытым ртом глазел на огромные ангары с бомбардировщиками, пытался не запутаться во внутренней системе подъемников и мешал движению других солдат, потому что он впервые оказался в такой толпе. Надо ли говорить, что Скайуолкер ржал над ним на весь звездолëт? Ну и ладно — зато Ранх пообещал его проклясть.

А вот командиру Каригану было совсем невесело — он явно не выспался и теперь ходил злой, как крайт-дракон. Как понял Скайуокер, произошëл какой-то сбой в системе, и компьютер записал его в адмиральские апартаменты, однако жилотдел пока что решил ничего не менять. Люка действительно поселили в то ужасное место, и он твëрдо решил подойти к жилищникам ещë раз, чтобы узнать, сколько он должен будет заплатить в случае порчи имущества, и будет ли считаться самоволкой, если он там появляться не будет вообще.

Узнав новости, Скайуолкер присвистнул и ткнул татуинца в плечо.

— Обалдеть. Всë, теперь ты обязан показать мне, как выглядят адмиральские апартаменты.

Люк раздражëнно закатил глаза — этот парень был слишком легкомысленным.

— Да хоть переезжай туда. Махнëмся?

Это стало роковой ошибкой — Люк Скайуокер, впервые с момента поступления в Академию и начала лëтной карьеры, получил устный выговор за нарушение субординации. Командир Кариган ругался несколько минут, распекая новичка за нарушение строя, вольные формулировки и неверное обращение, причëм вся речь была обращена к Скайуокеру — на Скайуолкера никто даже не глянул.

Вопли остановил внутренний вызов — командир потянулся к комлинку и отошëл в сторону, решая важные вопросы.

— Да что я ему сделал?!

Люк не ожидал, что он умеет орать шëпотом, но уж больно сильно хотелось выразить своë возмущение и не хотелось нарываться. В этот раз было действительно обидно — он выслушал эти вопли просто так, ни за что!

Скайуолкер успокаивающе похлопал товарища по плечу.

— Ну, во многом эти вопли оправданы. Видишь ли, Чëрный-Лидер на самом деле привязан к нам, и старается сделать так, чтобы смертность в Чëрной Эскадрилье уменьшалась, а продолжительность жизни увеличивалась. И так уж сложилось, что ты, видать, по-настоящему талантливый пилот, смелый, отважный — а ещë очень молодой, не побитый жизнью и не имеющий боевого опыта. Командир переживает, что ты можешь погибнуть по собственной глупости, вот и бесится.

Ответить Люк не успел. Командир созвал их на построение, и татуинец тут же выкинул посторонние мысли из головы — потому что они наконец-то собирались пойти к TIE-истребителям! Люк даже слегка подпрыгивал от нетерпения, мечтая вживую увидеть невозможную мощь Империи.

Под Эскадрильи был выделен целый сектор, и Скайуокер до крови прикусил губу, чтобы сдержать восторженный вопль. Он читал про эти прототипы в «Имперском технике»! Чëрные тихонько хихикали — курсанта натурально потряхивало. Ранх осторожно подошëл поближе, страхуя его щиты — сам Люк, охваченный переживаниями, контролировать их был почти не в состоянии. В задних рядах ржал Тхан, уже рассказывая всем желающим, что Скайуокер был главным ботаником Академии, помешанным на ДИшках, единственным курсантом, действительно читавшим разные технические журналы, и вечным справочником, который даже во сне мог рассказать о новинках, спущенных с верфей Куата. Люк пропустил это мимо ушей — как можно отвлекаться, когда вокруг происходит такое?!

В принципе, схема была простой. Курсанты полетают на разных прототипах, Кариган на это посмотрит и временно закрепит за каждым тот истребитель, который подойдёт лучше всего — в это же время на верфи Куата уйдет заказ на их личные ДИшки. В любом случае, им дадут позывные, и они будут участвовать во всех тренировочных вылетах наравне с остальными. Хотя это не произойдёт до тех пор, пока не будет готова их лëтная форма — в TIE-истребителях не было своей атмосферы, чтобы снизить сопротивление за счёт дополнительных вентиляционных отверстий и выиграть в скорости.

— Но ведь мы можем вносить свои изменения в конструкцию истребителей, верно?

Командир Кариган обречëнно вздохнул, явно не желая отвечать на вопрос курсанта. Чëрный-3 и Чëрный-5 захихикали.

— Каждый истребитель создаëтся индивидуально, под конкретного пилота, по особым замерам. Вы действительно можете обсудить детали вашего корабля с верфью, но большая часть наших TIE одинаковая.

Скайуолкер радостно закивал.

— Одной из наших обязанностей является тестирование новых моделей, созданных по идеям милорда, так что на уникальные разработки вы ещë насмотритесь. Хотя можешь что-нибудь предложить, если есть желание — но обычно все просят убрать встроенную систему жизнеобеспечения и дефлекторные щиты.

Тхан подавился слюной. Командир раздражённо покосился на своего пилота — он явно не собирался выдавать курсантам эту цеховую тайну.

— Ч… Чего?! Вы серьёзно летаете без щитов и аварийки?

Командир Кариган недовольно цыкнул, поражаясь чужой тупости — Люк хотел думать, что их начальство раздражал Чëрный-3, но что-то подсказывало, что причиной всё-таки был Тхан.

— Первоначально на TIE-истребитель установлено и то, и другое. Остальное на усмотрение пилота — хочет ли он сохранить себе жизнь или предпочтëт стать смертником, для которого каждый вылет может стать последним. Лично у меня они установлены, как и на всех аппаратах, с которыми вы столкнëтесь за время этой практики. А что вы будете делать со своими кораблями, когда попадëте в эскадрильи, это уже ваше и только ваше дело.

Тхан испуганно попятился, слишком громко думая, что все вокруг сумасшедшие.

— Но… Почему? Про систему я слышал, вроде еë убирают из-за дефицита места в истребителе, и заменяют на дополнительные прицелы или что-то в этом роде. Но дефлекторы-то чем вам не угодили?

Чëрный-3 снисходительно рассмеялся. И, кажется, Люк уже знал, что ответит опытный пилот — все татуинцы знали, а тех, кто ещë не в курсе, просвещали в сезон Бунта Ив.

— Всë просто, парень. С дефлекторными щитами ты теряешь в скорости.

Тхан поперхнулся и позеленел.

— Да вы психи…

Чёрный-2 усмехнулся, снисходительно смотря на новичка.

— Вот поэтому ты и Серый, парень. Это только звучит страшно — на самом деле в полётах без защиты ничего особенного нет, если у тебя достаточно таланта. Чёрный-6, вон, летает уже восьмой год — как видишь, он живее всех живых. Да никто и не заставляет убирать дефлекторы, на самом деле. Просто нужно полетать и так, и так — сразу поймëшь, в чëм разница. Разумеется, пилоты умирают, но это происходит довольно редко. Например, за этот год мы потеряли всего двоих, и это идеальная статистика, если учесть потери со стороны противника. Мы лучшие, и каждый из нас летает так, что может уничтожить эскадрилью. Мы пролетим там, где не сможет никто, мы выполняем невыполнимые задачи, и для нас нет ничего невозможного. Мы рождены пилотами и умрëм пилотами. Даже поговорка есть: боишься смерти — не смотри в небо.

Их разговор прервал Чёрный-Лидер, отпустив всех на обед. Тхан, мир которого только что перевернулся, почти не притронулся к еде, а вот Люк с удовольствием съел всё, что набрал на поднос — кормили на «Исполнителе» просто потрясающе. О странных привычках лучших пилотов галактики парень не особо думал — куда больше его занимали первые тренировочные полёты и разработка собственного истребителя.

После обеда курсантов отпустили, чтобы у них была возможность нормально разложить вещи, связаться с родными и просто придти в себя. Люк решил использовать это время, чтобы всë-таки разобраться со своими апартаментами — ну, и попутно прогуляться по самому крутому суперразрушителю на свете. Парни не стали идти с ним за компанию — Тхан хотел сделать небольшую перестановку, а Ранх собирался связаться с родными. В принципе, татуинца это не расстроило, он выбрал дальнюю дорогу и с удовольствием изучал тëмные коридоры, маленьких дроидов и редких людей, спешивших по своим делам. С одним из таких — мужчиной средних лет без опознавательных знаков — Люк умудрился почти столкнуться. Скайуокер тут же пришëл в ужас и начал активно извиняться, хотя не он резко вышел из коридора и стал виновником аварийной ситуации. Мужчина, кстати, отреагировал достаточно спокойно, даже мирно, убеждая татуинца, что всë в порядке, и они в любом случае не столкнулись.

— У вас отличная реакция, молодой человек. Я вас раньше не видел. Пополнение?

Люк довольно улыбнулся и не удержался от желания похвастаться.

— Да. Люк Скайуокер, прохожу обучение в Чëрной Эскадрилье.

Мужчина пришëл в восторг.

— О! Вы-то мне и нужны. Видите ли — Академия что-то напутала с высылкой документов, так что мне как раз нужно было с вами немного побеседовать. У вас есть время?

Скайуокер всë ещë собирался добраться до жилотдела, но конечно же ответил, что он совершенно свободен. Офицер тут же предложил продолжить беседу в его комнатах — до них было ближе, чем до офиса, да и всë необходимое оборудование имеется. Люк в апартаменты идти совершенно не хотел, но послушно согласился. Правда, он совершенно не помнил, где они находятся, в чëм тут же чистосердечно признался.

— Вы не знаете, где живëте, молодой человек?

Мужчина изумлëнно посмотрел на пилота, и Скайуокер поспешил пояснить:

— Я ночевал у друга, пока командир выяснял, почему комнаты достались мне. Если честно, я даже заходить туда боюсь — если что-то сломается, мне и моей семье придётся продаться в рабство, и то не факт, что расплатимся.

Офицер без опознавательных знаков задумался, а потом осторожно произнëс, с каждым словом добавляя в речь уверенности:

— Я полагаю, что вам не стоит беспокоиться. Скорее всего, даже если апартаменты будут полностью уничтожены, с вас не возьмут ни кредита. Летайте, Скайуокер. Показывайте результаты, выкладывайтесь на полную, и все ваши усилия будут оценены по заслугам. В конце концов, это лишь вещи, их можно заменить — милорд не настолько мелочен, чтобы требовать с подчинëнных трепетного отношения к тарелкам. Правда, должен предупредить, что ночью лучше всë-таки не шуметь — апартаменты, конечно, изолированы друг от друга, но местные офицеры спят довольно чутко, и буйная пилотская попойка может вызвать недовольство. Но это между нами — считайте, что я вам ничего не говорил, и в случае разбирательства я буду всë отрицать. Кстати, мы пришли.

Теперь уже пришëл черëд Люка изумлëнно таращиться на своего собеседника. Мужчина только дружелюбно улыбнулся, дождался, пока Скайуокер найдëт свою ключкарту, и провëл ему небольшую экскурсию, объясняя, что и как работает. Люк же поражался внутреннему убранству, с ужасом глазел на огромную кровать, в которой можно было потеряться, и думал, через сколько его убьют за попытку изучить внутреннее строение аппаратуры, размещëнной в кабинете.

Офицер, вежливо делающий вид, что всë в порядке, предложил расположиться в гостиной. Татуинец снова согласился, так что мужчина начал шаманить с голопроектором, и понеслось.

Так подробно о себе и своей жизни Люк Скайуокер не говорил ни с кем и никогда. Мужчину интересовало всё, и он буквально вытряс из татуинца душу. Да и времени это заняло гораздо больше, чем ожидалось — вот кто мог предположить, что «немного побеседовать» затянется до самого ужина? Вот Люк вообще не ожидал, так что не удержался от счастливого вздоха, когда офицер решил попрощаться. Быстро связавшись с Ранхом, он закрыл уже не такие пугающие апартаменты и пошёл вниз — кушать, жаловаться и переезжать. И только потом, уже стоя под чужой дверью, Люк вдруг понял, что он не знает о мужчине ничего — ни имени, ни звания, ни даже должности, и никаких документов он ему не показывал.

***

Адмирал Пиетт молча стоял навытяжку и ждал реакции милорда на свой устный доклад — за такое короткое время физически нельзя было подготовить всë в письменном виде, да Вейдер этого и не требовал. Внешне Фирмус выглядел в меру расслабленным и безразличным, но ситх точно знал, что подчинëнный бурлил от любопытства. За два дня была проведена колоссальная работа, встряхнувшая всю шпионскую сеть, и теперь адмирал гадал, что же такого было в новом пилоте, что его милорд пошёл на крайние меры.

Вейдер не собирался нарушать молчание. В этот раз разум и чувства были едины, заявив, что пока что информации о мальчике недостаточно — именно поэтому он отправил Пиетта на разведку, и офицер блестяще справился со своей задачей, вытряся из его ребëнка душу и коротко рассказав о своих впечатлениях — кстати, довольно положительных, даже при условии, что адмирал не знал об истинной личности пилота, и поэтому не пытался льстить. Вейдер наблюдал за разговором из своего кабинета, отслеживая каждую реакцию своего сына и безуспешно пытаясь нащупать его в Силе, и с каждой секундой всë сильнее думал о том, что Люк был очень похож на них обоих. Во-первых, у них были одинаковые глаза и очень похожие черты лица, так что сначала милорд решил, что перед ним его уменьшенная копия. Потом он начал думать, что мальчик очень походил на Ангела — дружелюбием, открытостью и обманчивой мягкостью, которая часто вводила в заблуждение политических противников Падме и позволяла ей добиваться желаемого. Но чем дольше Вейдер смотрел, тем больше своих черт подмечал — Люк также поправлял волосы, также закидывал голову, также улыбался. Не будь на милорде маски, сходство было бы очевидным — но и сейчас любой, кто знал Энакина Скайуокера, смог бы узнать его в этом ребëнке. Особенно Вейдеру откликнулся короткий диалог о нём самом:

«— Значит, у вас нет родителей?

Его сын напрягается, пусть и изо всех сил делает вид, что всë в порядке.

— Почему же — есть. Мама умерла родами, отец пропал без вести, когда пилотировал свой грузовой звездолёт.

— Вы… скучаете по ним?

Неловкий смех и избегающий взгляд.

— Нельзя скучать по тому, кого ты никогда не видел, верно? Просто… Надеюсь, мой отец гордился бы мной. »

Эмоции взвыли и потребовали немедленно позвать ребëнка к себе, сообщить ему правду, но разум снова воззвал к осторожности. Надо было действовать быстро, но без спешки — как минимум, следовало дождаться более полных отчëтов и своими глазами посмотреть на своего сына, чтобы выработать лучшую тактику.

— Отличная работа, адмирал Пиетт.

Мужчина поклонился, и Вейдер снова замолчал, раздумывая, посвящать ли подчинённого в свою тайну. Сам факт существования его ребëнка ставил под угрозу мир в галактике и грозил восстанием, террором и гражданской войной, так что чем меньше людей знает о его существовании, тем лучше. С другой стороны, он не может неотрывно присматривать за Люком (как минимум, потому что его периодически вызывал Император), а доктор Тан не обладал достаточным влиянием. Фирмус Пиетт же был проверенным человеком, который уже несколько раз доказывал свою полезность и участвовал в не совсем официальных задумках своего милорда.

— Хотите ли вы узнать нечто, что может стоить вам жизни, адмирал Пиетт?

Офицер вышел вперëд и спокойно отчеканил положенное: «если милорд сочтëт нужным», но внутри он разве что не орал от восторга из-за оказанного доверия. Вейдер улыбнулся.

— Информация, которую я вам сообщу, настолько опасна, что она не должна покидать пределов этого кабинета, и никто, кроме вас и доктора Тана, не будет в курсе о происходящем. Этот мальчик очень важен, адмирал Пиетт. Этот мальчик — мой сын.

Глава 26

— Народ, кто-нибудь знает о выплатах семьям? Я имею ввиду, есть ли какие-то штуки кроме «похоронных», которые приходят родственникам?

Парни, зависающие в уже-окончательно-апартаментах-Скайуокера, переглянулись и дружно помотали головами.

— Не знаю. А чего случилось?

— Дядя написал. Сказал, что ему пришло денежное вознаграждение за моё успешное окончание Лётной Академии. Сумма хорошая, и он опасается, что это новый способ мошенничества, и его потом в джавьем мусоросжигателе по частям найдут.

На самом деле, если бы Люку пришло столько кредитов, он бы тоже в это не поверил — цифра, которую назвал дядя Оуэн, превысила всю стоимость их фермы в несколько раз. Сначала Ларс вообще решил, что это ошибка, и поехал в Мос Эйсли разбираться со своими счетами — только вот в администрации подтвердили, что это официальная помощь от регулярных войск Империи, да ещё и предложили «обращаться, если что». Дядя не поверил во внезапный доход, упавший с неба, и решил обратиться к человеку, который находится в системе и может дать хоть какие-то ответы. Тётя Беру, конечно же, пока что ничего не знала, и Оуэн не хотел беспокоить свою жену тем, что за ними теперь могут охотиться все хатты песчаного моря. Голос подал инженер:

— Вообще, что-то такое я слышал. Только там надо кучу документов оформить, да и дадут копейки.

Остальные согласно закивали. Вообще, на обеденный перерыв собралась довольно разношёрстная компания — у Люка в гостях сидели Ранх с Тханом, товарищи по Чёрной Эскадрилье, несколько Серых, а также пара ребят из клуба по боям эчани, о существовании которого случайно узнал миралука, и один инженер, работающий в отделе с отцом Альбера, к которому татуинец забежал поболтать. А что — они с его сыном учились вместе, чем не повод для знакомства? И вообще, может, им до конца жизни работать вместе! Так что Скайуокер активно налаживал связи внутри «Исполнителя» и уже был высмеян Чёрным-3, который сказал что-то про то, что Люк меньше чем за неделю успел пообщаться с большим количеством народа, чем пилот за несколько лет. Тем не менее, Скайуолкер хорошо вписался в их импровизированную компанию, и Люк верил, что у них были все шансы начать многолетнюю дружбу.

— Ну, у Скайгая список достижений длиннее, чем он сам, так что сумма может быть другой. Что, много пришло?

Тхан вытянул голову, будто пытаясь заглянуть в датапад своего друга, хотя с его места всё равно было ничего не видно. Люк помотал головой, примериваясь к чашке каффа — парни обещали, что это вкусно, но пока что он не мог описать этот напиток иначе, чем «горькая дрянь». То ли дело татуинское молоко… Хотя остальные, кажется, были в восторге — они сами откопали синтезатор напитков в чужих апартаментах и расхваливали «адмиральский сорт зёрен». Кажется, встреча имела все шансы перерасти в традиционные посиделки, хотя по факту Люк просто выполнил обещание и позвал всех желающих посмотреть, как выглядят его комнаты. Он ещё сам не до конца привык, если честно — только вчера перетаскал вещи, полчаса залипал на ванну с настоящей водой и ворочался, думая, что невозможно заснуть на слишком удобной кровати. В целом, Скайуокеру скорее нравилось — апартаменты действительно были удобными, сделанными «для людей» и настолько крутыми, что хотелось немедленно похвастаться всем знакомым, а ещё пригласить Ларсов погостить. Всё-таки хорошо, что ему не придётся ни за что платить, если что-то испортится — хотя Люк в любом случае не собирался испытывать судьбу, да и полностью доверять словам того офицера…

Кто это был, выяснить так и не удалось, хотя Скайуокер подробно рассказал о встрече и достаточно точно описал самого мужчину — больно обычным и неприметным был офицер без опознавательных знаков. В конце концов, друзья предложили не забивать голову — скорее всего, это действительно был кто-то из кадрового отдела, а если нет, то Люк всё равно про это узнает. Случилось и случилось, и Люк уже сделал, что сделал — дальше можно только отпустить ситуацию и ждать, держа в голове, что на корабле милорда всё решится по справедливости. Так что переживать, искать способы выслужиться или замять дело бессмысленно, ведь милорд всë равно накажет — но скорее всего это действительно какие-то внутренние дела «Исполнителя», и всë будет хорошо. Опять же — Люк всего лишь курсант, у которого даже собственного истребителя ещë нет. И какие тайны он мог бы выдать? Месторасположение столовой?

Перерыв закончился на удивление быстро, и все разбежались по своим делам, договорившись непременно собраться ещë разок. Пилоты, конечно же, отправились в ангары — новеньким предстояло впервые выйти в космос на настоящем истребителе. Парни были в полном восторге, даже вечно невозмутимый Ранх. Не будь рядом других Чëрных и Серых, они бы бежали до раздевалки, радостно припрыгивая. Правда, Чëрный-6 остановил их прямо перед ангарами, перегораживая путь и понижая голос:

— Народ, успокаиваемся и приводим себя в порядок — сегодня с нами летает милорд. Новички, я сочувствую, что ваш первый вылет совпал с его желанием, но тут ничего не сделаешь. Напоминаю — разговариваем только по делу, никаких лишних движений, шуточек, лишнего шума. Приказы не переспрашиваем, только если в самом крайнем случае, делаем всë чëтко и по правилам. В присутствии милорда субординацию выкручиваем на максимум, на него не пялимся и близко не подходим, отвечаем по всей форме и исключительно в том случае, если он обратился сам. А ещë это не совсем официально, но на всякий случай — лишнего в его присутствии тоже лучше не думаем. Всë ясно? Все привели себя в порядок? Отлично — бегом переодеваться и по технике.

Восторг и предвкушение немного поутихли, сменившись испугом и лëгким мандражом. Люк укрепил свои щиты, встал в строй и трусцой побежал с остальными, стараясь даже головы на мостик не поворачивать. Впрочем, татуинец смог заметить высокую чëрную фигуру с длинным плащом, перед которой навытяжку стоял командир Кариган. Даже этого ему хватило. Сила великая, там же стоит Лорд Вейдер! Лицо флота! Незаменимый Главнокомандующий! Легендарный пилот! Второй человек в Империи!

— Кажется, меня тошнит.

Зеленоватый Тхан говорил шëпотом и вздрагивал от ужаса, словно Лорд Вейдер мог услышать его с другого конца ангара и прямо сейчас покарать за недостаточную почтительность. Люк хотел что-нибудь ответить, но его оттащил Ранх — друг хорошо помнил, что в стрессовой ситуации Скайуокер иногда начинал болтать, и попытался остановить друга от этой ошибки. Миралука уже потихоньку справлялся с напряжением, как можно незаметнее медитируя и отпуская эмоции в Силу, и теперь тянул лишние переживания с татуинца — из них двоих только Укари был официальным форсъюзером.

— Держи щиты и ни о чëм не думай, Люк Скайуокер. Доверься Силе.

Татуинец неуверенно кивнул — руки всë равно подрагивали. Сарлак, он же всегда был чертовски везучим парнем — ну почему на его первом вылете должно присутствовать легендарное начальство?!

На фоне переживаний парень даже не до конца понял, какой прототип ему достался, и пропустил весь инструктаж мимо ушей. Он неловко надел шлем, подключил подачу воздуха, забрался в кабину и покатился к нужному шлюзу. Фильтры, входы, спуск, и вот он уже набирает скорость, собираясь временно покинуть борт «Исполнителя».

Как и всегда, космос мигом смыл лишнее. Волнение, мандраж, страх и недовольство остались там, в ангаре — стоило Скайукеру оказаться в невесомости, где от бесконечной вселенной его отделяли лишь щиты и дюрастил, он впал в почти трансовое спокойствие. Даже рискнул немного полетать, чтобы разобраться, какой именно TIE-прототип ему достался, а потом безукоризненно выполнил все фигуры, которые потребовал командир Кариган. Это даже было скучно — хотелось летать душой, раствориться в космосе и дать волю инстинктам, хотелось жить, а не демонстрировать заученные приëмы, как дрессированная банта. Увы, пока у него не было права своевольно нарушить строй — приходилось стоять на своëм месте и отвечать на запросы рубленными фразами.

Космос пьянил. Манил бесконечностью, звал бескрайней пустотой. И никогда ещë Люк Скайуокер не ощущал себя настолько живым и счастливым.

Тренировка длилась и длилась, Чëрные отрабатывали разные ситуации, милорд вëл их и менял построения. В какой-то момент Люка даже занесло к нему вторым ведомым, в пару к Чëрному-1, и он попытался удержать траекторию Вейдера — и вот тут парень понял, почему Главнокомандующий считался лучшим пилотом галактики.

Скайуокер никогда не думал, что просто висеть на хвосте и слепо повторять чужие фигуры может быть настолько сложно, но истребитель милорда словно пришëл из другой вселенной и отказывался подчиняться местным законам физики. Непрерывные прыжки, финты и бочки перемешивались с переворотами, резкими сменами траектории и внезапным замиранием в космосе, от которого вполне мог сгореть движок. В общем, о том, чтобы полноценно выполнять работу ведомого, Люк даже думать забыл, пытаясь хотя бы не отставать слишком сильно и мысленно матерясь на особо сложные повороты — доставшийся ему прототип явно был скорее «снайперским», и должен был обеспечивать поддержку издалека, так что на нëм была куча пушек и почти не было модулей, повышающих манëвренность.

В общем, конец учебного вылета Люк встречал с нотками грусти и невероятного облегчения. Да уж, за время обучения он стал слишком самоуверенным — оказывается, до настоящего мастерства ему ещë учиться и учиться!

Только когда его прототип вернулся в доки, Люк понял, что его тело затекло и превратилось в одну большую загогулину, так что вылезал он кое-как. Рядом осторожно выползал Ранх — судя по отголоскам из комлинка, Тхана буквально вытаскивали. Мда — не будь у Скайуокера спортивной подготовки, тоже бы небось внутри остался.

— Скайуокер, ты точно не родственник того самого Скайуокера?! Теперь я понимаю, почему у тебя столько регалий — я вообще не думал, что это ведро с болтами может так выворачиваться!

Скайуолкер, наплевав на инструкции, орал почти в полный голос — благо, истребитель милорда был достаточно далеко, и он не мог убить их за нарушение дисциплины. Остальные Чëрные тоже бурно обсуждали полëт новичка, а бледно-зелëный Чëрный-Лидер слабым голосом сообщил, что с такой лëтной техникой и безбашенностью Скайуокер не продержится и полгода. Люк считал, что они просто не хотят его расстраивать — с ролью ведомого он всë равно не справился. Наконец, командир Кариган пришëл в себя и объявил общее построение — пилоты, придерживая шлемы, почти торжественно пошли в ангар, где уже возвышалась чëрная фигура.

Забытый мандраж потихоньку возвращался, пусть он и не был таким ярким из-за усталости, и Скайуокер осторожно рассматривал второго человека Империи. У него действительно была жуткая маска, костюм с огромным количеством панелей, длинный плащ и громкое, слишком искусственное дыхание, которое разносилось по всему сектору. Люк уже почти испугался, когда вдруг заметил кое-что странное — судя по всему, Лорд Вейдер по привычке сканировал пространство Силой, и курсант внезапно ощутил себя в огромном тëмном коконе. Что-то подобное он ощущал в глубоком детстве, когда на Татуине бушевали песчаные бури — тëтя Беру приходила к нему с огромным шерстяным покрывалом, чтобы торчал только нос, садилась рядом и рассказывала сказки про демонов, крайт-драконов и колдунов песчаных людей. Ощущения были настолько схожими, что страх, трепет или благоговение отбило напрочь — сложно нервничать перед человеком, который почему-то ассоциируется с настолько личными моментами. Но Скайуокер ничего не мог с собой поделать — образ шерстяного покрывала, пусть и был диким и неуместным, настолько хорошо гармонировал с Вейдером, что отделаться от него не было никакой возможности.

«Если щиты рухнут, и милорд узнает, о чëм я думаю, он задушит меня без суда и следствия» — Люк даже за бок себя ущипнул, постаравшись провернуть это как можно незаметнее. Видимо, из-за внутренней борьбы он и не заметил, что его высшее начальство внезапно оказалось совсем рядом, а потом ещë более внезапно произнесло:

— Ты недокручиваешь.

Люк на пару секунд впал в ступор, потом вдруг понял, что лучший пилот галактики говорит про его последний манëвр, и с жаром откликнулся.

— Я вообще не понимаю, почему не получается! Я думал, что смогу вписаться в поворот за счёт отключения передних двигателей, но ДИшку всë равно занесло! И сброс не работает — там перегрузки начинаются, только дрожишь и подтормаживаешь!

Не думая, что и кому говорит, Скайуокер взмахнул руками, показывая, что именно он пытался сделать, и почему не получилось. Милорд одобрил ход его мыслей, но заметил, что прототип не был рассчитан на такие приёмы, и следовало выбрать другую тактику. Вейдер также наглядно показал, как стоило действовать в такой ситуации, отчего татуинец пришёл в уныние и заявил, что он даже никогда не слышал о таком методе. Милорд тут же успокоил его, сказав, что такие знания приходят с опытом, и что теперь Скайуокер может учесть потребность в дополнительном оборудовании при заказе своего TIE-истребителя. Дав ещё пару советов по поводу пилотирования, Вейдер в целом одобрил его лётную технику, сказав, что для новичка он справился безупречно, и отошёл к командиру Каригану, быстро и чётко указывая на достоинства и недостатки остальных. Пилоты молча слушали, соглашаясь с каждым словом, и изредка отвечали на уточняющие вопросы.

Наконец, милорд сказал, что в целом все справились «эффективно, как и ожидалось от Чёрной Эскадрильи», и покинул ангар. С ним ушло и ощущение покрывала — стоило этому произойти, на Люка полностью обрушилось осознание того, с кем он только что разговаривал. Он! Говорил о полётах! С Вейдером! В этот момент самообладание покинуло Скайуокера — тихо и совсем некруто пискнув, он сел прямо там, где стоял, думая, кому первому стоит рассказать, что он лицом к лицу общался с первым после Императора. Где-то на фоне раздался вопль Чёрного-3:

— Я и раньше дружил с тобой, Скайуокер, но теперь совсем дружу! Зуб даю, быть тебе адмиралом!

***

«Я чувствую возмущение в Силе, мой Ученик».

«Небольшие сложности с местными властями, Учитель».

Он вызвал в памяти несколько заготовленных эпизодов, и успокоенный Император покинул его голову, посоветовав не зверствовать слишком сильно. Оставшись в одиночестве, Вейдер вернулся к своей медитации — уже некоторое время он стоял напротив смотрового окна, устремив взгляд в бескрайний космос и пытался отпустить эмоции в Силу.

Он думал, что был готов к тому, чтобы встретиться со своим ребëнком. Сейчас, с трудом удерживаясь от Вихря Силы, он понимал, насколько ошибался.

Мальчик был лучшим, что случалось с ним за последние двадцать лет мëртвого существования. Яркий, светлый, непосредственный, живой — до боли в оставшихся нервах и ломоты в костях похожий на его Ангела. Кто мог так радоваться, кроме неë? Кто мог так искренне любить своë дело, кто мог так чисто улыбаться?

А ещë знать, что твой сын талантливый пилот, оказалось совсем не тем же самым, что видеть это своими глазами. Он не сдержался, повысил сложность, летал почти на пределе возможностей для его опытного ведомого — а мальчик выдержал, и выдержал очень достойно. Люк, как и он сам, был рождён пилотом, и дело было не в прекрасной базе Лётной Академии и не в практических навыках, которые пока что были далеки от идеала — его ребёнок дышал космосом, он чувствовал свой звездолёт и мог делать то, что другим было неподвластно.

И он, опытный всемогущий ситх, долгие годы изучавший и покорявший Тёмную Сторону Силы, оказался совершенно неготовым к тому, как отреагирует его давно мёртвое сердце.

— Милорд, разрешите войти. Ваше дыхание…

На всём «Исполнителе» был всего один человек, который мог позволить себе такую дерзость — Рикард Тан, доктор, отвечающий за его физическое состояние. Должно быть, возмущение в Силе как-то повредило систему жизнеобеспечения, и доктор поспешил к своему единственному пациенту — сам Вейдер, слишком увлечённый новыми для себя эмоциональными переживаниями, совершенно не обращал внимание на физическое состояние своего тела. Тан отвлёк его от медитации, и Главнокомандующий убедился, что тревога была поднята не просто так — он немного повредил вокодер, смял часть шкафов и безвозвратно покорёжил ближайшие датапады, содержащие в себе бесценную информацию о судьбе галактики. К счастью, смотровое стекло не лопнуло — Вейдер всегда приходил в мрачное расположение духа, если на нём появлялись трещины, а до верфей они в ближайшее время не доберутся.

Рядом с доктором оказался адмирал Пиетт, который по долгу службы знал, где сегодня летал его милорд, и с лёгкостью связал два факта воедино. Вейдер лениво подумал, что в другой день такая дерзость стоила бы этим двоим жизни, но сейчас он совершенно не хотел никого убивать. Наоборот — ведомый эмоциями, ситх, неожиданно для себя, решил произнести вслух смертельно опасную правду.

— Это мой потерянный ребёнок. Я был уверен, что он умер вместе со своей матерью, даже не успев появиться на свет.

Слова, которые подписывали смертные приговоры его подчинённым, принесли странное облегчение. Эмоции потихоньку отступали, возвращая контроль разуму, и Вейдер позволил себе обернуться и сесть — вышедшая из-под контроля Сила помяла его кресло, но его всё ещё было можно использовать по назначению. Подобравшийся адмирал осторожно спросил:

— Вы… собираетесь поговорить с ним?

И Пиетт, и Тан пока что не знали, как именно стоило называть нового пилота в присутствии милорда. Вейдер, уже переживший минуту слабости, легко пробежался по сознанию подчинённых — оба понимали, чем им грозит внезапная откровенность Главнокомандующего, и уже думали о необходимости незаметно избавиться от всех выявленных шпионов Императора. Ни одной мысли о предательстве или страхе — только гордость от оказанного доверия, понимание его цены и трезвый расчёт, что нужно сделать, чтобы исполнить волю своего милорда. Отлично — он в них и не сомневался.

— Пока нет.

Сегодняшняя встреча показала это очень чётко. Его сын взрослый, пусть и юн, наивен и пока ещё незрел. И в момент, когда правда будет открыта, хоть один из них должен быть готов к этому разговору. В противном случае это будет взрывоопасно — даже если его ребёнок не владеет Силой, он явно унаследовал его темперамент.

Пока что никаких предпосылок к тому, что Люк был форсъюзером, не было, но вместе с ним прилетел миралука. А представитель расы, не понаслышке знающий о позиции Императора по поводу одарённых, вполне мог обучить его сына базовым навыкам сокрытия своих способностей. Если это действительно так, то Вейдер определённо пересмотрит положение Альферидиса после переворота — если миралука привил его ребёнку правильные взгляды, конечно же.

— Доктор Тан, у вас ведь ещё осталась кровь моего сына? Проведите тест на концентрацию мидихлориан.

Да, в данный момент это было самым важным — в зависимости от того, есть ли в Люке предрасположенность к Силе, будет понятно, сколько у них времени.

Глава 27

Ему снова снится звездолëт. Он опять сидит в кабине — маленькой, чёрной каморке, где едва хватало места одному пилоту. Он знает, теперь действительно знает, что от космоса его отделяет лишь тонкий дюрастил — на корабле нет ни дефлекторных щитов, ни системы жизнеобеспечения. Он знает, что произойдёт. Он мысленно считает: «три… два… один».

Вспышка.

Боль, огонь, правая рука взрывается болью. Теперь он чуть лучше понимает, что именно происходит, но это не спасает ни от столкновения, ни от смерти в открытом космосе.

Люк подскочил и скрючился на кровати, силясь унять бешено колтящееся сердце. За последнее время в его жизни было столько событий, что он как-то забыл о жутких видениях, мучающих его уже сарлак знает сколько времени. Сила великая, а он почти начал надеяться, что больше никогда не увидит проклятую кабину…

Снова возникло ощущение тëмного шерстяного одеяла, которое придавило его сверху, и это убрало часть страха. После столкновения с милордом ощущение плотного кокона преследовало Люка постоянно. Иногда оно усиливалось, иногда ослабевало (возможно, в зависимости от того, насколько близко он находился к Вейдеру, но у простого пилота не было шанса это проверить) но всегда сохранялось где-то фоном, подобно тому, как сила Главнокомандующего окутывала и пронзала весь «Исполнитель». Почему ситх ассоциировался с одеялом, всë ещë оставалось загадкой, но ничто иное не могло укрепить его ментальные щиты так качественно.

Сделав несколько глубоких вдохов, Люк запустил прикроватный передатчик — он послушно загудел и выдал парню точное время. Кошмар пробудил его почти на два часа раньше положенного, но ложиться снова Скайуокер не рискнул. Вместо этого он решил сделать то, что лучше всего выбивало из головы лишние мысли и настраивало на рабочий лад — позаниматься фехтованием. Быстро собравшись и взяв с собой сегодняшнюю одежду, Люк подхватил виброклинок и отправился в тренировочный зал.

Место нашëл Ранх, который искренне любил тренировки и был глубоко убеждëн, что на суперразрушителе вроде «Исполнителя» просто обязаны служить люди, которые тоже занимались боями эчани. Так и оказалось — фехтованием увлекалось человек тридцать, они неплохо общались между собой, были официально зарегистрированным клубом и даже периодически выезжали на соревнования. Стоило курсантам показать свои виброклинки, как их тут же включили в списки, безо всяких пробных тренировок и демонстрационных боëв, так что теперь Люк собирался нагло этим воспользоваться и провести время с пользой. Как и следовало ожидать, зал был почти пустым — Скайуокер разглядел только пару человек, видимо, живших по другому времени. Вежливо кивнув друг другу, жители «Исполнителя» продолжили тренироваться — наверное каждый из них вспомнил своего наставника-эчани, который огрел бы ученика по хребту за лишние разговоры на тренировке. В общем, недолго думая, Люк переоделся, перевëл оружие в безопасный режим и начал делать привычные, вбитые на подкорку ката.

Возвращение видений было плохим знаком — это значило, что проблема останется с ним и будет отравлять ему службу на суперразрушителе. В мыслях и тренировках время пролетело, и Люк со спокойной душой отправился на завтрак. По дороге он вполголоса пожаловался Ранху, что видения возвращаются. Обеспокоенный друг мрачно пошутил, дескать, им обоим повезло, что это всего лишь смерть, а не Бен Кеноби, иначе их жизнь закончилась бы гораздо раньше и кровавее. С этим Люк был согласен полностью — не дай Сила, кто-то посчитает его шпионом Альянса…

Впрочем, думать об этом было некогда — пришло время нового вылета.

— Скайуокер!

Мрачный командир Кариган уже почти привычно смотрел на новичка, как на врага народа, но Люк не терял надежды наладить с ним отношения.

— Курсант, твой вчерашний вылет подтвердил рекомендательные письма и сохранил честь учившим тебя офицерам. Милорд лично отметил твои достоинства и недостатки, и я точно не скажу лучше, чем он. Тем не менее, считать один разговор признанием твоих заслуг или символом какого-то особенного отношения будет большой ошибкой. Даже не думай, что Главнокомандующий как-то выделил или запомнил тебя, или что теперь тебя ждëт индивидуальный подход и привилегии. Это «Исполнитель», Скайуокер — здесь такие мысли будут стоить тебе жизни. Милорд любит таланты, но ненавидит выскочек.

Люк кивнул — у него и в мыслях ничего такого не было. На суперразрушителе успешность личного разговора с Вейдером оценивалась лишь по одному критерию — смог ли ты его пережить, и парень быстро перенял эту точку зрения и даже не думал о том, чтобы попытаться использовать возникшую ситуацию себе на пользу. Похвалили и похвалили — приятно, конечно, но по-настоящему на жизнь и службу особо не влияет.

Чëрный-Лидер, явно не веривший в сознательность курсанта, смерил его подозрительным взглядом, но потом отпустил к истребителям.

И вот тут нарисовалась совершенно внезапная проблема. Видимо, вчера в крови Скайуокера бурлил адреналин, и он был слишком взбудоражен, чтобы что-то рассматривать — сейчас, пребывая в спокойном состоянии, он вдруг обнаружил, что кабина TIE- прототипа была до ужаса похожа на кабину из его кошмара.

— Скайуокер, чего копаешься?!

Люк повернул голову на звук, совершенно рефлекторно запуская закрытие кабины ДИшки. Заставить себя залезть внутрь он не мог, и при одной мысли об этом его начинало слегка потряхивать. Нужно было что-то срочно делать, и Скайуокер не придумал ничего лучше, чем проорать, что он на две секундочки, и со всей дури рвануть к Ранху, который собирался стартовать поблизости.

Миралука, конечно же, почувствовал его приближение, так что снова открыл кабину и даже снял шлем, попутно посылая успокаивающие волны в Силе. Люк взлетел по трапу и завис над другом, балансируя на ступеньках, как на жëрдочке:

— Это истребитель из моего сна!

Ранх буквально на секунду замер, обрабатывая информацию, а потом недовольно сложил руки на груди и склонил голову набок.

— Это не может быть истребитель из твоего сна, потому что на всех прототипах установлены дефлекторные щиты.

Шокированный Люк замер — кажется, он так перепугался, что просто не подумал о таком повороте. Укари немного смягчился.

— Это эмоции, Люк. Это не плохо и не хорошо, но ты действительно поддался им. Я понимаю твои чувства, но твои видения не должны влиять на реальность. И тебе придётся поднять в воздух этот прототип — после твоего вчерашнего полëта избежать этого невозможно. Так что либо ты прямо сейчас, спрыгивая с трапа, ломаешь себе позвоночник и проводишь неделю в бакте, либо выдыхаешь и идëшь туда, держа в голове, что видения Силы о будущем никогда не бывают буквальны, что ты в полной безопасности и что это всего лишь учебный вылет на прототипе. Ты ведь предполагал, что это может быть ДИшка, помнишь? И, конечно же, что…

— Скайуокер!

Недовольный командир Кариган смотрел на разговаривающих друзей, как на злейших врагов Империи. Ребята задерживали вылет, и Люк отчëтливо понимал, что друг прав — особого выхода в этой ситуации у него не было. Он действительно предполагал, что в видении может быть TIE-истребитель — тем не менее, он сделал всë, чтобы оказаться в его кабине. Отступать сейчас, из-за какого-то невнятного сна, который может никогда не сбыться? Да он никогда себе этого не простит!

Проорав какие-то банальные извинения, Люк вернулся к себе и осторожно начал садиться в кабину, мысленно повторяя мантру, которой его научил старик Бен: «нет эмоций, есть покой. Не неведения…»

Удерживать себя в месте, которое заставляло тебя просыпаться в холодном поту несколько лет, было крайне необычным опытом. Погружëнный в медитацию разум подмечал всë больше расходящихся деталей, но общее ощущение, что сейчас он снова начнëт считать до трёх и погибнет, никуда не девалось. Люк с большим трудом заставил себя подать топливо и выпустить атмосферу из кабины, а после начать спуск. В этот раз открытый космос не радовал — лишь усиливал транс, и Скайуокер осторожно встал в строй, надеясь, что скоро его отпустит окончательно.

Первые два манëвра Люк совершил на автомате, мысленно готовясь к тому, что сейчас он умрëт. Потом в него на полной скорости влетел Ранх — не долетел, конечно же (щиты сработали безупречно, просто оттолкнув прототипы друг от друга), но это окончательно убедило эмоциональный кусочек внутри, что всë в порядке, и дальше Скайуокер летал уже нормально.

После возвращения командир Кариган поорал, конечно — хотя у него хватило чести отметить, что вторую часть тренировки Люк летал отлично. Скайуокер наплëл про то, что не привык к управлению, и попросился полетать ещë — и, на удивление, Чëрный-Лидер согласился.

Остаток дня татуинец посвятил тому, чтобы усмирить внутреннего эмоционального демона и не дать ему разрушить всë, чего он достиг. Парень перелетал на всех прототипах и натëр мозоли, отрабатывая рекомендованные Вейдером манëвры, и взлетал снова и снова — до тех пор, пока кабины TIE-прототипов не перестали вызывать дрожь.

В конце концов, недаром Чëрные говорят: «боишься смерти — не ходи в небо».

*****

Доктор Тан поклонился, отдал честь и вышел, не желая отвлекать милорда. Вейдер считал, что это правильное решение — ему нужно было подумать.

Одарëнность его ребëнка радовала и напрягала одновременно. Вне сомнения, сын был крайне чувствителен к Силе — также, как и он когда-то — и ситх не мог не ощутить приступ гордости. У Люка было большое будущее, он мог достичь настоящего могущества и стать одним из легендарных мастеров. Хотя, конечно, ребëнок был слишком стар — даже он начал обучение поздновато, хотя и был значительно моложе. Но Вейдер, в отличии от совета джедаев, не собирался обращать внимание ни на возраст, ни на личную жизнь, ни на привязанности своего ребёнка.

Усилием воли подавив приятные мысли о том, какое будущее уготовано его сыну, милорд заставил себя сосредоточиться на грядущих проблемах. Высокая чувствительность к Силе Люка Скайуокера окончательно подписала смертный приговор Императору, и Вейдер принял решение задействовать своих самых потаëнных шпионов, чтобы выяснить, что собирается делать Учитель и что именно ему известно. Скорее всего, им удастся выиграть немного времени, а при хорошем раскладе напасть первыми и совершить переворот незаметно, свалив гибель Императора на Альянс. В принципе, ему следует ослабить своë давление на эту организацию — чем сильнее Повстанцы и Император сцепятся друг с другом, тем проще будет уничтожить их в конце.

Разум в последний раз прошептал, что это глупо, но эти мысли уже были тихими и почти неразличимыми, тонувшими в стуке его мëртвого сердца. Он думал о том, как следует поступить с раскрытием тайны — должен ли он начать обучение Люка до того, как он узнает правду, или же лучше сразу посвятить его во всë? У обоих вариантов были свои плюсы и минусы, но в конце концов Вейдер решил сначала сказать сыну правду — это защитит его от манипуляций Императора, а ещë… ещë…

Милорд глубоко вздохнул, жалея, что забор воздуха по большей части регулирует вокодер. Оправдания бессмысленны — он хочет, чтобы сын узнал правду, чтобы наконец-то забрать его себе. Время, что уже потрачено, невосполнимо, и он больше не хотел терять ни секунды из того, что он мог бы сделать для своего украденного ребëнка.

По недавно появившейся привычке, Вейдер мысленно потянулся к своему сыну, проверяя его состояние. Как он уже обнаружил, Люка могли мучить кошмары, но его щиты не пускали милорда внутрь, а ломать защиты своего ребëнка ситх не хотел и не собирался. Впрочем, пока что волноваться было не о чем — прямо сейчас Скайуокер ещë не спал, общаясь со своими новыми друзьями. Его щиты были такими же прочными, как и всегда — немного подумав, Главнокомандующий добавил ещë один слой, уже от себя. Им ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы Император учуял Люка, и уж тем более на «Исполнителе» — и пусть миралука и его ребëнок создали вполне надëжную защиту, ситх хотел перестраховаться.

Он как раз думал, насколько готов для судьбоносного разговора, и в какой момент его лучше всего провести, когда к нему постучался, а после почти ворвался адмирал Пиетт.

— Милорд, срочное донесение. Прямо сейчас одна из сверхсекретных баз Империи подвергается нападению из Дикого Космоса. Согласно нашим данным…

Вейдер встал, взмахом руки прерывая своего подчинëнного. Он в очередной раз поразился всемогуществу Силы — нападение пришлось как нельзя кстати и позволяло без подозрений ослабить давление на Альянс. Учитель совершенно не удивится тому, что его яростный Ученик лично уничтожил бандитов, а после отправился на зачистку Дикого Космоса, и Внешнее Кольцо было отличным местом для обучения и тренировки его отпрыска. Как минимум, в этой помойке легко можно спрятать любые следы, и там почти не водилось шпионов Императора.

— Выдвигаемся, Пиетт. Если контрабандиты считают, что могут покушаться на имущество Империи, то я лично докажу им обратное.

Глава 28

Люк тряхнул головой, тщетно пытаясь избавиться от боли в затёкшей шее, и завозился, устраиваясь поудобнее. Идеально сшитая форма всё равно раздражала с непривычки, ворот и рукава казались слишком узкими, а нагрудная система жизнеобеспечения давила на рёбра, мешая дышать. Хорошо хоть от них не требовалось сидеть в шлемах, ибо в этом случае Скайуокер явно умер бы до того, как вышел в небо.

Ангар, в котором они находились, был полностью закрыт от внешнего мира, но татуинец нутром чуял широкие полосы гиперпространства, белыми линиями тянущиеся вдоль «Исполнителя». Как сказал командир, на гиперпрыжок уйдёт четыре часа — если верить его ощущениям, лететь им осталось минут двадцать. На самом деле ему стоило воспользоваться этой ситуацией и хотя бы подремать, пока есть время, но, видимо, Люк был слишком взбудоражен происходящим и просто не мог успокоиться. Даже джедайские мантры не помогали, хотя парень старался изо всех сил.

Насколько было доведено до пилотов, Главнокомандующий получил информацию о нападении на какую-то базу во Внешнем Кольце, и немедленно ринулся в бой. Чёрных тут же подняли по боевой тревоге, они моментально надели свои костюмы и теперь сидели около TIE-истребителей, готовые вылетать в любой момент. Их с Ранхом тоже разместили рядом с прототипами — по-хорошему, курсанты не должны были участвовать в боевых вылетах, но у Чёрного-Лидера было право отправить их в сражение на замену основному составу. Командир уже сообщил, что это «в любом случае отличный опыт», так что новички несли вахту наравне с остальными.

«Исполнитель» суетился, чтобы после выхода из гиперпрыжка сразу ринуться в бой. Люк, чьи ощущения невероятно обострились, чувствовал почти каждого из них — замерших в ожидании пилотов, сосредоточенных инженеров, даже гудящий мостик, куда набилась целая куча народа. Вокруг царило напряжение и мандраж, распространяющееся со скоростью песчаной бури, и Скайуокер постарался переключиться на происходящее вне суперразрушителя — не хватало ещë заразиться паникой от экипажа. И как милорд это выдерживает, интересно? Столько чувств одновременно…

Татуинец тряхнул головой и с силой провёл руками по лицу, прогоняя лишние мысли. Рядом потихоньку начали шевелиться остальные, и скоро им понадобится максимальная концентрация, чтобы победить противника и очистить Внешнее Кольцо от беззакония.

— Долго ещё?

Сонный Чёрный-3 задал вопрос в пустоту, но Люк всё равно на секунду задумался, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, а потом решительно произнёс:

— Минут десять.

Инженеры, возящиеся с небольшим углублением в полу, наконец встали и отошли — на их месте развернулся голопроектор, идентичный тому, по которому адмиралы будут следить за их вылетом. Ещё несколько экранов вспыхивали тут и там, позволяя находящимся в ангаре пилотам следить за обстановкой, и ботаник-Скайуокер вдруг понял, что не видит других проекций — ни космического пространства вокруг «Исполнителя», ни техники противников, ни магнетических сканеров, ни иного оборудования, о котором им рассказывали, но не учили пользоваться, поскольку они пока не относились к старшему офицерскому составу. Тем не менее, было совершенно очевидно, что в ангаре Чёрной Эскадрильи было только то, что могло понадобиться Чёрной Эскадрилье, так что им стоило молча выполнять свою работу и довериться тому, кто увидит всю картину целиком.

До выхода из гиперпрыжка оставалось около трёх минут, и командир Кариган вышел вперёд, инструктируя пилотов перед вылетом.

— По данным разведки, контрабандистов не так много, однако у них есть несколько истребителей, и наша задача уничтожить их до того, как они наведут орудия на «Исполнитель». База ещё держится, однако несколько складов были захвачены, так что держите в голове потенциальный риск «дружеского огня». В этот раз милорд пожелал лично возглавить операцию, так что я остаюсь здесь и буду координировать ваш вылет. Убедитесь, что все находятся на третьей частоте. Вперёд! Во имя Империи!

Дружный отклик «Служу Империи» грянул со всех сторон, и действующие Чёрные начали стремительно запрыгивать в свои ДИшки. «Исполнитель» мягко вылетел из гиперпространства, и ангар начал медленно открываться, выпуская Серую Эскадрилью. Несколько мгновений, и вот лучшие пилоты Галактики уже превращаются в маленькие точки, устремляясь к небольшому астероиду, ставшему зоной вооружённого столкновения. Скоро звëздолëты совсем исчезли из виду, для того, чтобы понять, что происходит, нужно было переключить взгляд на мерцающий экран.

В эфире царило оживление. В основном говорил милорд, перебрасывая пилотов по своему вкусу, тут и там звучали позывные и короткие доклады, и Скайуокер невольно встал и подошёл поближе, желая быть частью происходящего. Мириаланин недовольно покосился на вторженца, но был слишком занят общением с мостиком, чтобы отправить курсанта куда подальше. Вскоре к ним подтянулись Синие — резервисты, готовые в любой момент встать в строй на место павших Чëрных собратьев, несколько Серых и остальные курсанты.

— Что-то у меня живот крутит…

Тхан, как обычно, нервничал, и Люк мимоходом подумал, что слишком уж часто видит своего товарища зелёным. Более опытные пилоты рассмеялись, подбадривая новичка:

— Да перестань. Ты весь бой просидишь в ангаре — курсантов выпускают только тогда, когда основной состав и резервисты уничтожены противником. Прямо сейчас мы сражаемся с кучкой контрабандистов, и что-то мне подсказывает, что там даже ни одной замены не потребуется. К тому же, их ведёт сам Главнокомандующий — а любая операция под его началом заканчивается очень быстро.

Остальные рассмеялись, но Чёрный-Лидер не стал на них орать. Люк поспешил воспользоваться ситуацией:

— А он часто вылетает?

Старшие переглянулись.

— В зависимости от региона, настроения и противника. Милорд любит летать, и он превосходный пилот, однако не всегда его должность позволяет ему идти в бой на истребителе. Так что это как повезёт, но мы действительно видим Лорда Вейдера чаще, чем большая часть «Исполнителя». Сейчас, например, он явно хочет просто размяться, потому что мы сражаемся с кучкой контрабандистов, напавших на никому не нужную базу во Внешнем Кольце. Тут даже Чёрных можно было не отправлять, Серые бы прекрасно справились.

Скайуокер кивнул, сосредотачиваясь на проекциях — Чёрная Эскадрилья наконец-то вступила в бой. Они вынырнули прямо перед противником, шквальным огнём отрезая тех, кто оставался в космосе, от тех, кто успел высадиться на базу, и теперь теснили контрабандистов, стараясь взять их в кольцо. Построение было безупречным, но Люка что-то напрягало — он наклонился поближе, а потом осторожно спросил:

— Мне кажется, или наших заманивают к базе?

Командир Кариган глянул на него, как на самого раздражающего органика в галактике, и сквозь зубы прорычал какой-то комплимент его внимательности. Тхан, совершенно не чувствующий атмосферу, рассмеялся и хлопнул друга по плечу. Он хотел что-то сказать, но Чёрный-Лидер подключился к эфиру, и в ангаре повисла тишина. Незнакомый голос (должно быть, один из адмиралов) передал Главнокомандующему информацию о том, что противник явно отступает намеренно. Ему моментально ответил кто-то ещё, дополнив доклад информацией, что скоро Чёрные окажутся прямо над захваченными складами. Наконец, Командир Кариган взял слово, перестроив Чёрных в защитную формацию и порекомендовав разрыв дистанции. Пилоты послушно начали совершать манёвр, но Чёрный-1 вдруг вырвался из строя и бросился вперёд. Миг, и он оказывается прямо перед истребителем милорда. Доля секунды, помехи в эфире, вспышка на экранах и короткий вскрик — солдатам Империи требуется пара мгновений на осознание.

— Твою мать!

Кто-то из Синих выругался и тут же замолчал. Атмосфера моментально сменилась с расслабленной на напряжённую, пилоты подобрались, уже совсем иначе подкручивая нагрудные системы жизнеобеспечения и заранее закусывая кислородные трубки. Командир Кариган снова вышел в эфир, требуя доложить обстановку, а TIE-истребители роем бросились вверх, становясь живым щитом для своего милорда и пытаясь покинуть зону обстрела.

— Докладываю — у противника турболазерная пушка. Повторяю — у противника турболазерная пушка!

— Откуда она вообще там… Кхм. Звездолёты противника заходят на манёвр, милорд.

— Вы задаёте правильные вопросы, капитан Виррел. Найдите ответ до того, как я вернусь на борт. Чёрный-8, на позицию.

— Есть.

— Ми…милорд! Клянусь, мы отправляли все положенные запросы! Да, база сверхсекретная, но мы получили информацию о создании новых дроидов-палачей — про модификацию или поставку вооружения и речи не было! И мы…

— Виррел, заткнись. Ты нам всем сейчас на смертный приговор наговоришь. Простите, милорд. Щиты «Исполнителя» в порядке, орудия переведены в боевой режим. Семь минут до выхода на огневой рубеж. Нам готовиться к нападению?

— Отставить. Теперь я хочу своими глазами увидеть, что на самом деле скрывается на этой базе. Захват с минимальными повреждениями!

— Захват с минимальными повреждениями!

— Захват с минимальными повреждениями!

Командиры передавали приказ по цепочке, и Чëрный-Лидер тоже продублировал его остальным. Люк напряжëнно следил за точками на голопроекторе — как и было приказано, Чëрный-8 встал на место ведомого для Главнокомандующего, и теперь лëгкие TIE-истребители прорывались сквозь кольцо чужих кораблей, которые пытались удержать имперцев над складом с турболазерной пушкой. Новый выстрел попал по одному из Серых, и хотя у него были щиты, его истребитель всë равно потерял управление и рухнул куда-то вниз. Один из Серых тут же кинулся к своей ДИшке, почти сразу вылетая на замену. Чëрный-Лидер сквозь зубы управлял остальными, параллельно переругиваясь с каким-то адмиралом. Чëрные всë ещë висели между базой и контрабандистами, и, кажется, Люк понимал, в чëм была проблема.

Конечно же, у Чëрных, как и у Серых, вполне хватило бы мастерства прорваться — но в этот раз с ними был второй человек в галактике, и защита его жизни в любом случае была в приоритете. Именно поэтому командиры Эскадрилий осторожничали, предпочитая потом схлопотать выговор от Главнокомандующего, чем попасть под трибунал за его невольное убийство. Да, возможно, он и сам убьëт их за провал — но по крайней мере обойдëтся без пыточных дроидов.

— Резерв, к истребителям. Вы должны нарушить их строй и уничтожить блок кораблей противника.

Синие тут же кинулись к своим TIE-истребителям, и в этот момент в эфир ворвался крик — Чëрный-8 не смог завершить манëвр, и турболазерная пушка снесла ему крыло. Меньше чем за десять минут боя Главнокомандующий снова остался без ведомого. Резервисты замерли — командир выругался и заскрипел зубами.

— Ракель, принимай командование. Я вылетаю.

Чëрный-Лидер стремительно зашагал к одному из истребителей, на ходу снимая мягкий форменный китель. Положение явно становилось скверным, и Люк, повинуясь внутреннему порыву, бросился следом.

— Командир, отправьте меня!

Мириаланин резко остановился, и Скайуокер с трудом подавил желание прикрыть лицо — настолько осязаемым было чужое желание отвесить ему затрещину.

— Скайуокер…

Люк схватил своего командира за рукав, самым ужасным образом нарушая субординацию, и затараторил, не давая Чëрному-Лидеру в очередной раз на него наорать.

— Вы собираетесь лететь, потому что у вас стоят щиты, и вы не хотите терять остальных ведомых Главнокомандующего. Но я смогу! Вы же знаете, что смогу! Я хороший пилот, и мой прототип…

— Скайуокер, ты всего два раза в жизни сидел в кабинете настоящего звездолëта. И все твои регалии, все твои «блестящие» выходы в симуляции…

— Моя жизнь стоит гораздо меньше вашей, командир Кариган. Лучше я, чем вы.

Мириаланин замер, несколько долгих мгновений рассматривая стажëра, а потом вдруг решительно кивнул, разворачиваясь на 180 градусов.

— Хорошо. Скайуокер, на этот бой ты — Резерв-1. Слушаешься Синего-Лидера, милорда и меня, и не путаешься под ногами.

Благодарности и обещание не подвести Люк выкрикивал уже по дороге к истребителю.

В этот раз ему предстояло пилотировать прототип-разведчик, юркий и манëвренный, но с почти бесполезными пушками. На вкус Скайуокера, для роли ведомого это было то что нужно. Он в одно движение взлетел по приставной лестнице, зафиксировал дыхательную систему, надел шлем и рухнул в кабину, выходя в эфир.

— Резерв-1 на связи, приëм.

— Принято.

Перекличка продолжалась, и Люк, краем уха прислушиваясь к происходящему, медленно направил свой TIE-прототип к выходу. Истребитель медленно набирал скорость, спокойно проходя сквозь все щиты, и вот он уже в открытом космосе, начинает свой первый боевой полëт.

Синий-Лидер собирался совершить стремительную атаку со спины и увести за собой столько вражеских кораблей, сколько получится. Люк послушно встал на своё место и начал манëвр. Как и во время тренировки, им владело неестественное спокойствие. Скайуокер чувствовал трусливое напряжение контрабандистов, беспокойство парней, боль ещë живых Серого и Чëрного-8, но всë перебивало мрачное, пузырящееся недовольство Вейдера, чëрным пятном расползающееся по космосу. И это внутреннее единение давало татуинцу гораздо больше понимания того, что происходит в гуще сражения, чем отрывистые переговоры в эфире.

— На позиции. Орудия в боевой режим. Резерв-1, готов? Отлично. В бой!

Синие атаковали сверху, заливая контрабандистов шквальным огнëм. Люк выстрелил дважды, оба раза попав точно в цель, но боевой мощи его прототипа не хватило для уничтожения щитов противника. Тихо выругавшись, Скайуокер переключился на ионную пушку — гораздо менее опасную, но громкую, яркую и обладающую отпугивающим эффектом. Это сработало гораздо лучше — судя по отголоску в Силе, контрабандист был ослеплëн, дезориентирован и тут же уничтожен. Блокада была прорвана, и все истребители пришли в движение. Сообщив о манёвре, Люк устремился вперëд, интуитивно находя истребитель Вейдера, подрезал какого-то контрабандиста и сбросил его, вынуждая последовать за собой в пике, из которого противник уже не вышел. После этого лучший выпускник Академии этого года совершенно неизящно врезался в ещë одного неприятеля, отбрасывая его назад за счёт наличия схожих дефлекторов и удачного совпадения траекторий, и завис за чужим истребителем.

— Резерв-1 прибыл, милорд! Для меня честь быть вашим ведомым сегодня!

Татуинца окатило изумлением, словно он был последним, кого ожидали увидеть. Люк невольно сжался в ожидании чужого гнева, но его всего лишь почти привычно накрыло шерстяным одеялом, и милорд коротко скомандовал:

— Вверх. Управляемый прототип?

Люк послушно назвал цифры, пытаясь держаться за Главнокомандующим и прикрывать его от потенциального выстрела турболазерной пушки. Вейдер принял решение мгновенно:

— Летишь первым, ионный огонь по складу. Нам нужно ослепить наводчика.

Люк послушно заложил требуемый вираж, пролетая в опасной близости от своих товарищей, и вышел на огневой рубеж. Базу ослепило ионной вспышкой, за которой сразу последовал лазерный удар, и всë внезапно закончилось.

— Последний противник уничтожен. Повторяю — последний противник уничтожен. Эскадрильи возвращаются на борт, группа захвата выдвигается на базу. Повторяю — эскадрильи возвращаются на борт, группа захвата выдвигается на базу.

Люк тихо выдохнул, только сейчас замечая, что у него с непривычки затекли спина и ноги, а голова немного шумела от резких перепадов давления. Судя по тому, что он видел, милорд прицельным выстрелом вывел из строя аппаратуру, отвечающую за создание атмосферы, так что бандитов просто вышвырнуло в открытый космос, а остальных, лишившихся поддержки с поверхности, просто добили истребители. Можно сказать, в этом столкновении Империя, как и всегда, одержала блистательную победу, даже несмотря на все неожиданные осложнения. Фактически, единственной потерей стал Чëрный-1, прикрывший собой милорда, потому что Чëрный-8 и неизвестный Серый всë ещë были живы. При этом командиры полностью контролировали ситуацию, а всë столкновение заняло не более пятнадцати минут.

— Ре… зерв-1, кто пустил тебя в бой?

Как и всегда, Вейдер говорил механическим голосом практически без интонаций, но Люка посетило иррациональное ощущение, что один из вдохов Главнокомандующего был обречëнным, и его чуть было не назвали «ребëнком». Прогнав смертельно опасные мысли, Люк быстро оттарабанил:

— Я сам вызвался! Нужен был истребитель со щитом, а у меня прототип, чьë оснащение позволяет…

— Мне известны технические характеристики твоего звездолëта, пилот — потому что я сам его конструировал. Хотя твоë взятие противника на таран заставило меня по-новому взглянуть на использование этой высококлассной разработки.

Люк густо покраснел, начав что-то бессвязно лопотать в своë оправдание. Правда, чем больше он говорил, тем сильнее себя закапывал, а Вейдер всë больше наполнялся весельем, не упуская возможности поиздеваться над новичком.

В ангар Скайуокер влетел последним — милорд улетел куда-то вбок, в приказном тоне попросив направить к нему Чёрного-Лидера. Люк осторожно залетел внутрь, приземляясь на положенное место, открыл кабину и наконец-то снял шлем. На лице тут же стало липко и мокро, татуинец вытерся и обнаружил красную жидкость — судя по всему, в какой-то момент у него началось носовое кровотечение. Потихоньку приходило осознание, что он только что совершил первый боевой вылет и вернулся живым, голова шумела всё сильнее, а конечности тряслись так, что ему пришлось сделать несколько попыток, прежде чем отключить свой прототип. В крови гуляли остатки адреналина, мозг безжалостно прокручивал бой, находя огромное количество ошибок, и курсант разрывался между желанием скакать вокруг Ранха от восторга и возможностью доползти до комнаты и проспать ближайшую вечность.

— Командир, милорд сообщил о своём желании видеть вас после собрания. Не знаю, довëл ли он это до вас, но на всякий случай озвучиваю.

Мрачный мириаланин кивнул, продолжая смотреть на вверенного ему курсанта со смесью недовольства и обречëнности. Люк задëргался, пытаясь выползти из кабины и встать в строй. Его встретил дружный хохот:

— Чтоб меня сожрал сарлак, парень! Почему над своим жилищем ты трясёшься, а машину ценой в несколько миллиардов кредитов водишь так, будто это подержанный кар?

— Признавайся, ты этому на Бунта Ив научился? Я слышал о единственном человеке, который смог выиграть эту гонку — говорят, он тоже всех «бортовал»…

— Слышал бы ты, что тут творилось, когда ты врезался в того контрабандиста! Командирский эфир просто взорвался! И я служу не первый год, но впервые слышал, как матерится старший офицерский состав…

— Нет, матерился старина Кариган. Если я правильно различил частоты, Пиетт ржал, а Вассель плакал.

— Ты в любом случае молодец, Скайгай. Быть тебе с этого дня Тараном!

Смущение навалилось с новой силой, Люк застонал и закрыл лицо руками.

— Это была импровизация, народ! На этом дорогостоящем корыте нет нормальных пушек!

Но лишь хохот стал ему ответом. В этот раз выползти самостоятельно не получилось, и товарищи, добродушно подшучивая, извлекли его из кабины и осторожно спустили вниз. Ангар наполнился тем самым весельем, которое испытывает органик, чудом избежавший смерти, и пилоты большой толпой двинулись в конференц-зал — обсудить прошедшую битву и получить распоряжения.

Конференц-зал оказался огромным помещением с кучей стульев, в центре которого крутилась запись прошедшего боя в нескольких проекциях. Внутри собрались все пилоты истребителей из трёх Эскадрилий, а командир Кариган стоял в центре, собираясь рассказать об итогах операции и дать краткую обратную связь каждому, кто принимал в ней участие. Люк затесался в третий ряд, незаметно для себя оказавшись среди Синих, и осторожно спросил у своего соседа:

— А не рано ли? Вроде захват идёт…

Незнакомый пилот помотал головой:

— «Исполнитель» вышел на огневой рубеж. Пехоту страхуют бортовые пушки. Кто-то из наших сейчас дежурит, конечно, но это уже формальность.

Что же, это многое объясняло. Успокоенный, Люк уселся поудобнее, сосредоточившись на том, что говорил Чёрный-Лидер — полезнее будет.

В принципе, как и предполагалось, командир был доволен тем, как прошёл бой. Да, у них была одна потеря — но жизнь Чёрного-1 была малой ценой за жизнь милорда, и все говорили о ней спокойно, принимая, как должное. Наконец, дело дошло до татуинца:

— Скайуокер.

Люк послушно встал, позволяя каждому присутствующему в зале разглядеть себя. Командир в очередной раз вздохнул, но выглядел почти смирившимся.

— Благодари своих татуинских Богов за то, что ты курсант, и это был твой третий вылет в жизни. Если бы не это, сидеть тебе на гауптвахте за такое поведение. А ведь я собирался хвалить тебя, потому что с базовым заданием ты справился. Правда, тебе надо чаще выходить в эфир и подробнее сообщать о своих передвижениях, но это приходит с опытом. Отдельно хочу отметить точное попадание с первых же выстрелов и грамотное переключение на другое вооружение, а также хорошее маневрирование и достойную работу в качестве ведомого. Но таран? Скайуокер, ты серьёзно просто пнул собой чужой звездолёт, понадеявшись на дефлекторные щиты?! Да это чистое везение, что вас отшвырнуло друг от друга! Если бы у контрабандиста стояла чуть другая техника, он бы просто снёс твоё поле, и тебя бы втянуло в чужой двигатель! Подобное безрассудство недопустимо, Скайуокер, и я тысячу раз подумаю, прежде чем снова подпустить тебя к TIE-истребителю. А пока что ты идёшь в медотсек, а потом заступаешь в наряд. И никто тебя не сменит, пока я не увижу, что из тебя буквально вытекают благоразумие и раскаяние.

Люк встал в соответствующую стойку и торжественно рявкнул вечное «Служу Империи!», мысленно рыдая кровавыми слезами. Сила, да чем он так провинился в своей короткой жизни?!

***

— Я совершенно не понимаю, о чём вы говорите. И я не собираюсь отчитываться ни перед кем, кроме Императора.

Дрожащая голограмма отлично передавала чужую самодовольную ухмылку. Полковник Фрисс, возглавляющий сверхсекретную базу, даже не утруждал себя формальной позой — он стоял, облокотившись на свой стол, а его руки покоились в карманах.

Фирмус Пиетт повернул голову, пытаясь уловить настроение своего начальства. Вейдер не ответил — он позволил раздражению из-за потери хорошего ведомого взволновать его разум, и теперь выжидал момент, чтобы указать место завравшемуся червю. Не получив ответа, адмирал попытался ещё раз:

— Вы утаили информацию, из-за которой пострадали наши солдаты, полковник. Если бы вы были честны, захват прошёл бы бескровно, и мы потратили бы гораздо меньше времени. Пока что я просто требую объяснений — как вы будете расплачиваться за нашего пилота, мы обсудим потом.

Фрисс рассмеялся, опьянённый своей безнаказанностью. Главнокомандующий поморщился — он ненавидел, когда к мелочным и жадным органикам попадала власть, моментально разврающая их до состояния сумасшедших тварей с комплексом Бога. По невероятному стечению обстоятельств, это был один из любимых приёмов Учителя, и поначалу они часто спорили по этому поводу.

— Да перестаньте, это всего лишь один пилот. Его смерть говорит лишь о некомпетентности ваших офицеров, так что он бы всё равно погиб, расскажи мы о дополнительном вооружении или нет. И вообще — неужели вы не могли предположить, что на складе военной базы может быть оружие?

Слушать чужие рассуждения дальше не было смысла, и Вейдер шагнул к Пиетту, позволяя Фриссу в полной мере разглядеть, кто именно дрался за него сегодня.

— Сомневаетесь в компетентности вашего Главнокомандующего, полковник Фрисс?

Начальник сверхсекретной базы изменился в лице, за несколько секунд перемещаясь в центр и вытягиваясь по струнке.

— Л-лорд Вейдер, я…

Ситх поднял руку, обрывая поток бессвязных слов и не интересующих его объяснений.

— Я услышал достаточно, полковник. Икс-тысяча, под арест его. Если полковник так хочет пообщаться с моими пыточными дроидами, я предоставлю ему эту возможность.

Один из командиров 501 легиона вошёл в проекцию и торжественно кивнул, пока его подчинённые скручивали орущего органика. То, что происходило дальше, ситха не интересовало — он отключился и вернулся за свой стол, смахивая в сторону датапады с важнейшими докладами, влияющими на судьбу галактики. Судя по всему, он случайно набрёл на очередной отвратительный эксперимент Учителя, но Вейдер собирался обсудить это завтра. Всё равно беседа будет бесполезной и безрезультатной — как и всегда, он сообщит Императору о том, что сверхсекретная база Внешнего Кольца оказалась совсем не тем, что заявлялось, а Палпатин свалит всю вину на Альянс и предателей, которые решили воспользоваться его именем и изнутри подорвать Империю. Обычно милорд ненавидел эту возню, но в этот раз ситуация сыграет им на руку — небольшая ссора отвлечёт Сидиуса от по-настоящему важных событий.

— Милорд, капитан Кариган прибыл. Пригласить его?

Вейдер повернулся к Пиетту, который всё это время стоял навытяжку посреди его кабинета. По привычке, ситх скользнул по чужим мыслям — в адмирале сейчас переплетались тщательно сдерживаемые ярость и сожаление. Фирмус Пиетт очень не любил терять личный состав — а потери, связанные с халатностью своих же, не любил ещё сильнее.

— Да. Можете идти, адмирал Пиетт. Сегодня вы мне больше не понадобитесь.

Мужчина поклонился, и к его чувствам добавилась благодарность. Как и всегда, его офицеры действовали быстро, и вот Пиетта уже сменил Кариган, чеканящий положенное приветствие. Ситх не торопился — для начала он хотел узнать, что именно Чёрный-Лидер думал о его сыне. Вейдер незаметно скользнул в чужие мысли, пробираясь сквозь сдерживаемые эмоции, и спросил:

— Это вы отправили в бой Скайуокера, капитан Кариган?

В голове мириаланина сразу же вспыхнули воспоминания — о том, как нужно было принимать решение, и как до ужаса серьёзный курсант упрашивает отправить его, потому что в его картине мира жизнь татуинского сироты стоит меньше целого командира.

— Я посчитал это рациональным, милорд. Курсант Скайуокер имеет отличные рекомендации, и он смог удержаться за вами на совместной тренировке.

В глазах Каригана его сын состоял из восхищения и ужаса. Слишком талантливый, слишком обаятельный, слишком молодой — и каждый жест Скайоукера вызывал в Чёрном-Лидере вереницу воспоминаний о других талантливых парнях, умерших слишком рано. И понимание того, насколько же хрупка эта жизнь, заставляло Каригана снова и снова придираться к каждой мелочи, пытаясь ускорить взросление добродушного юноши с беззаботной улыбкой. К его чести, ксенос старался бороться с собой — в глубине души он понимал, что зря придирается к мальчишке, что он отлично держится и что его ждёт великое будущее лучшего пилота галактики.

Вейдер медленно выдохнул, отпуская в Силу порыв раздавить глотку своему командиру, поскольку это было чистым искушением Тёмной Стороны. Эстебан Кариган был отличным командиром для его пилотов, он много раз доказывал свою преданность и умел грамотно отбирать и работать с личным составом. Он в любом случае не сможет защищать своего сына вечно — Люку придётся сталкиваться с разными людьми в будущем, и пусть он учится противостоять другим здесь, в безопасных коридорах «Исполнителя», чем снаружи, где неверное слово может стоить ему жизни. Нет, он не будет использовать своё влияние, чтобы ограничивать Люка — разве что даст ему то, что было положено по праву. К тому же, его задумка станет отличным оправданием для постоянных отлучек младшего Скайуокера, и позволит им спокойно проводить время вместе. Он собирался раскрыть сыну правду завтра или послезавтра, но хотел обо всëм позаботиться хоть чуть-чуть заранее.

— Ваш расчёт оправдался. Мальчик талантлив, хотя прямо сейчас ему не хватает практики. Я лично буду обучать его. С этого момента я присваиваю ему позывной «Чёрный-1».

Кариган поперхнулся, от шока теряя самообладание. Нет, на лице мириаланина не дёрнулся ни один мускул, но на Вейдера всё равно обрушился шквал из нечленораздельных воплей. У Эстебана только что разрушился его мир, где Главнокомандующий был совершенной машиной, ненавидящей фаворитизм и никогда не выделяющей любимчиков, и ситх ощутил странное веселье, наблюдая за чужими метаниями.

— Я не подвергаю способности курсанта Скайуокера сомнению, милорд. Но, возможно, это немного преждевременно? Он почти не летал и может не справиться с ролью постоянного ведомого.

В чужой голове вспыхнули мысли о том, что за такой карьерный рост мальчишку сожрут с потрохами. Личное ученичество у Лорда Вейдера в сочетании с адмиральскими апартаментами? Люку лучше прыгнуть в мусоросжигатель прямо сейчас, потому что курсант приобретёт такую репутацию, от которой вовек не отмоешься.

Сделав себе мысленную пометку о том, чтобы поручить Пиетту проконтролировать правильность слухов и общих настроений, Вейдер решил пояснить офицеру ход своих мыслей:

— Я собираюсь обучить его своей лётной технике. В галактике слишком мало тех, кто может освоить её, и я не хочу уничтожать чужой талант из-за ваших предрассудков. Позывной считайте поощрением и авансом — ставьте моими ведомыми тех, кого запланировали, и обучайте Скайуокера так, как рассчитывали. Я не так часто буду вмешиваться в процесс — у меня нет на это времени.

Немного успокоенный Кариган постарался как можно незаметнее выдохнуть, а потом положил на стол Главнокомандующему датапад со списками претендентов на место его ведомых. Они быстро обсудили назначения, поговорили о финансировании и ремонте, а после офицер поклонился и исчез, оставляя милорда наедине со своими мыслями.

Глава 29

Всё-таки стоило признать, что у кафа, несмотря на отвратительный вкус, было одно очевидное преимущество — этот напиток был отличным природным энергетиком. Люк почти приучил себя пить эту дрянь по утрам, и сегодняшний день просто не мог стать исключением. И это сегодня ему не снились кошмары — ведь после первого вылета и внеочередного наряда он спал просто отвратительно. Нет, он не видел Бена или проклятую кабину звездолёта, но сны о том, как он управляет каром из мокрого песка, пытаясь убежать от контрабандистов-вомп-крыс, почему-то ведущих себя, как хатты, тоже не добавляли бодрости. Как он тогда смог встать и никуда не опоздать, было великой загадкой — возможно, не обошлось без влияния Силы. Командир Кариган, немного отошедший за ночь, решил то ли наказать, то ли поощрить курсанта — ксенос сообщил, что милорд остался доволен их совместным вылетом и приказал протестировать юного пилота, чтобы в полной мере оценить его уровень. Если Скайуокер справится, за ним будет закреплено место ведомого на каждой тренировке, к которой решит присоединиться Главнокомандующий. Так что сначала Люк прошёл жесточайший экзамен по теории, на ходу выдумывая ответы к таким вопросам, о которых он даже в жизни не слышал, потом носился по всему ангару под хохот товарищей, в одиночестве показывая свои навыки заправки и быстрого ремонта звездолёта. Да его даже переодеваться прилюдно заставили, как в худших анекдотах, пока искрится наноэлектрод!

Пытки закончились только с наступлением обеденного перерыва, но Кариган не отстал даже после этого. Он недовольно скривился, осмотрев татуинца с головы до ног, а потом посадил в самый медленный и неповоротливый истребитель и спустил на него всех Серых и Чёрных, которые были в наличии. «Если продержишься пять минут, я даже похлопочу, чтобы тебя звали Чёрным-1» — ха! А можно давать чуть более реалистичные задания?! Что-то Скайуокер уже не уверен, что его уровня достаточно для любой цифры в рядах Чёрных! Он даже потом спросил у Скайуолкера, всегда ли назначения сопровождаются таким адом, и Чёрный-3 честно сказал, что нет, и дело явно в невероятной «любви» их командира к конкретному курсанту. Хотя на самом деле зверства Каригана были понятны и вполне себе справедливы — место ведомого для Главнокомандующего нужно было заслужить. До начала испытания татуинец даже испытывал благодарность к ксеносу, который шёл на большой риск, собираясь вручить настолько почётный позывной неизвестному студенту вроде него, но потом все положительные чувства исчезли — потому что условие, поставленное командиром, явно было невыполнимым!

В общем, в том полёте Люк трижды проклял себя, своё упрямство и недостаточную настойчивость дяди Оуэна, который зачем-то согласился отпустить его в Академию, а ещё пробудил всю свою татуинскую натуру и безбожно мухлевал, «как бы случайно» проведя озвученные пять минут в опасной близости от «Исполнителя». Так что стреляли по нему лишь самые меткие и самоуверенные, хотя легче от этого не становилось. Правда, с заданием он всё равно справился не до конца — кто-то особо меткий снёс ему щиты, а его напарник попал прямо по левому парусу, но Люк смог остаться на ходу, посадить ДИшку и ещё раз продемонстрировать свои навыки ремонта, так что Чёрный-Лидер скривился, но позывной ему всё-таки присвоил. А потом — снова отправил в наряд, потому что «назначение не отменяет наказания, а ты не выглядишь достаточно раскаявшимся».

Последний глоток кафа был самым горьким, и Люк передёрнулся, но жижу всё-таки допил. Сонливость уменьшилась, но пока что никуда не делась, так что татуинец прибегнул ко второму проверенному средству — спортивной разминке, благо, что в его апартаментах даже можно было бегать. Он, конечно, делать этого не собирался — мало ли, что находится под ним — но вот отжимания, подтягивания и парочка тренировочных ката звучали вполне себе отлично. Третьим проверенным методом была медитация, но без Ранха она становилась невероятно скучной, и только ночные видения и понимание, что Вейдер размажет неопознанного форсъюзера по мусоросжигателю, заставляли Скайуокера заниматься этой ерундой. А самое ужасное, что он мог бы помедитировать с лучшим другом, но проклятые наряды отнимали эту возможность! И если он сегодня не сможет убедить командира, что ему очень жаль, придётся заступать в четвёртый раз!

В общем, Люк честно позанимался минут десять, поощрив себя тем, что записал короткое сообщение Ларсам, и пошёл в душ — утреннее время закончилось, пора выдвигаться в ангар. Скайуокер быстро натянул на себя форму, поправил уставную фуражку, подхватил сумку с лётным комбинезоном и двинулся в путь.

— Доброго времени суток, офицер!

Один из его соседей, пожилой мужчина в форме старшего офицерского состава, что-то неразборчиво пробурчал и скрылся за своей дверью. Кажется, они почти поладили — Скайуокер больше не трясся, когда видел неопознанное начальство, а офицеры смирились с его существованием и бодрыми приветствиями. Опять же, ни один из соседей пока что не жаловался, если к нему в гости заходили друзья, а это уже было половиной успеха.

Дорога до ангара уже стала родной и привычной, так что парень думал о своëм и не особо следил за происходящим — именно поэтому человек, вынырнувший из-за угла, стал для него полной неожиданностью. Скайуокер дëрнулся назад, пытаясь избежать столкновения, потерял равновесие и начал падать — человек, с которым они чуть не столкнулись, успел удержать его, схватив за рукав.

— Кажется, это становится традицией, Люк Скайуокер.

Люк сразу узнал офицера без опознавательных знаков, который расспрашивал его в прошлый раз. Известный-неизвестный мужчина мягко улыбнулся и потянул татуинца на себя, помогая пилоту восстановить равновесие.

— Удивительно, но я снова по вашу душу. Пойдёмте — нужно решить пару вопросов.

Мужчина буквально источал дружелюбие, но в памяти курсанта ещё была свежа их прошлая встреча, когда его развели, как маленького, ничего не сообщив взамен. Идти с подозрительным офицером не хотелось совершенно, но что-то мешало отказаться напрямую. В общем, Люк отвёл взгляд, нерешительно переступил с ноги на ногу и поправил сумку с комбинезоном, думая, как бы ему отмазаться.

— Но у меня сейчас построение. Если я опоздаю, командир Кариган меня на ближайшем астероиде высадит…

Но, видимо, офицер без опознавательных знаков совершенно не боялся Чёрного-Лидера. Мужчина тихо рассмеялся, перехватывая рукав курсанта так, словно они собирались гулять под ручку, и заговорчески подмигнул.

— О, не волнуйтесь — я вас отмажу. Вряд ли это займёт много времени, но даже если вы застрянете на весь день, у меня найдётся, что сказать капитану. Это вам на будущее, Скайуокер — не стоит недооценивать всемогущество кадров.

В общем, все аргументы Люка не сработали, и парень сам не заметил, как снова попался на ту же удочку и последовал за неизвестным мужчиной. Нет, в этот раз он проявил бдительность и попытался узнать, как зовут его спутника и кто он вообще такой, но офицер умело перевёл тему на первый настоящий вылет Скайуокера, татуинец тут же пришёл в восторг и начал пересказывать последние события благодарному слушателю. Он так увлёкся, что даже не заметил, как коридоры становились всё более незнакомыми, а количество работников резко сокращалось. Те, с кем они пересекались, носили форму высшего состава, но и они предпочитали сразу же исчезнуть в ближайшей нише, но и это прошло мимо его внимания. Люк заподозрил неладное только в тот момент, когда они внезапно оказались в небольшом коридоре с длинными диванчиками, и парень вдруг понял, что именно так выглядят приёмные на суперразрушителях. Татуинец осторожно огляделся, всем телом чувствуя, что он всё-таки угодил в пасть к сарлаку, и на полном серьёзе начал прикидывать, удастся ли ему сбежать, если он прямо сейчас выбьет решётку и нырнёт в мусоропровод, и насколько быстро его сожрёт мусорный червь. Он вырос в третьей криминальной столице галактики, в конце концов — у него была отличная чуйка, точно знающая, что всё это не к добру. Его сопровождающий мягко улыбнулся, а потом резко перестал быть добродушным дядей — перед пилотом оказался офицер высшего состава, за долгие годы службы насквозь пропитавшийся величием, силой и властью.

— Скажите, вы амбициозный человек, Скайуокер?

Поднимающаяся паника была загашена в зародыше, а эмоции ушли в мобилизацию внутренних ресурсов и максимальное сосредоточение. Бывший комвзвода тут же вытянулся, мысленно радуясь своей суперспособности всегда идеально носить форму, и щёлкнул пятками.

— Можете не отвечать — я и так знаю, что да. Вы неоднократно доказывали, что способны на многое, курсант, вы талантливы, трудолюбивы и перспективны. Вы вполне можете сделать блистательную карьеру на флоте и официально стать одним из лучших пилотов галактики. Прямо сейчас могу сказать одно — ваши достижения привлекли внимание милорда, и он захотел лично побеседовать с вами. Насколько мне известно, вы уже общались с Главнокомандующим, так что дополнительные инструкции излишни. Вопросы, курсант?

У Скайуокера они были, но он, конечно же, не озвучил ни один из них. Татуинцем овладело неестественное спокойствие, всегда сопровождающее максимальное напряжение, и парень мысленно порадовался тому, что всё-таки потратил время на медитацию — иначе его щиты рухнули бы прямо сейчас. Офицер без опознавательных знаков прошёл вперёд, доставая свой пропуск, так что времени на панику, волнение или обдумывание сложившейся ситуации не было — Люк отметил, что это даже хорошо, потому что он гораздо лучше соображал в моменте, без возможности накрутить себя и загнаться по всякой ерунде.

Миг, и створки медленно поползли в разные стороны. Татуинец увидел просторный кабинет с огромным смотровым стеклом, из-за которого казалось, что они в открытом космосе. Скайуокер был настолько заворожён этим зрелищем, что даже не сразу заметил огромный стол, за которым сидел один из самых могущественных органиков в Империи. Стоило ему посмотреть в сторону Вейдера, как на парня сразу обрушилось ощущение шерстяного одеяла, плотного настолько, что он почти не мог дышать. Люк на секунду замер, переводя дух и в очередной раз проверяя щиты, а после решительно сделал шаг вперёд, а потом ещё один и ещё, навытяжку становясь прямо перед Главнокомандующим. Короткое «курсант Скайуокер по вашему указанию прибыл!», и татуинец замирает, ожидая ответной реакции. Милорд остаётся неподвижным, и лишь мерные выдохи вокодера нарушают висящее молчание.

— Хорошая работа, адмирал Пиетт. Можете идти.

Короткое прощание, звук закрывающийся двери, и юный пилот Скайуокер остаётся наедине с первым после Императора.

Глава 30

Вейдер молчал, и Люк Скайуокер молчал вместе с ним. От волнения в голову лезла всякая ерунда, вроде той, что искусственное дыхание милорда в сочетании с шикарным видом на космос могли бы стать идеальной основой для медитации, но парень гнал от себя эти мысли, изо всех сил сосредотачиваясь на внутренних щитах. Это оказалось на удивление сложно — Главнокомандующий и раньше излучал Силу, но здесь, в его кабинете, концентрация была просто невероятной. Складывалось ощущение, что Люк оказался внутри песчаной бури, и что чужая Тьма обступила его со всех сторон, сжимая так, что и дышать было нечем. Неудивительно, что никто не хотел попадаться Вейдеру на глаза — и можно лишний раз склонить голову перед офицерами, которые работали с ним на мостике.

Спустя восемь выдохов что-то изменилось — Сила, переполнявшая кабинет, заколебалась, устремляясь куда-то вбок. Татуинец заставил себя остаться неподвижным, хотя больше всего ему хотелось зажмуриться и выставить вперёд руки. Глупое желание, конечно, ведь никакой блок не спасёт от Силы, и какое счастье, что он может усилием воли не дать своему телу выглядеть глупо и по-детски. Тем более, что милорд не атаковал — повинуясь его желанию, откуда-то из темноты вдруг выплыл мягкий, явно ни разу не использованный диван, и мягко приземлился прямо позади Скайуокера.

— Присаживайся.

Люк изумлённо моргнул, но послушно сел, думая о том, насколько непредсказуемы желания сильных мира сего. Диван оказался низким и довольно глубоким, так что невысокий пилот сразу провалился в него. Теперь ему приходилось задирать голову, чтобы видеть Вейдера, и Скайуокер ощутил себя маленькой, ничтожной песчинкой, которую вдруг разглядел крайт-дракон. Молчание продлилось ещё шесть выдохов, после которых милорд заговорил:

— Ты хороший пилот.

Парень осторожно кивнул, не уверенный, как правильно отвечать на такой вопрос.

— Спасибо за доверие, милорд.

Ситуация становилась всё более невозможной, и Люк всё меньше понимал, что вообще происходит. Будь перед ним кто-то ещё, парень бы решил, что собеседник не знает, как начать разговор, и взял бы инициативу в свои руки, но даже подобные мысли в отношении Главнокомандующего были кощунственными и смертельно опасными. Тем не менее, Вейдер замолчал ещё на пять выдохов:

— Как давно ты летаешь?

Это явно был вопрос, на который требовалось дать развёрнутый ответ. Скайуокер выдохнул, постаравшись как можно незаметнее поёрзать на диване, и осторожно начал говорить, надеясь, что его волнение не сыграет с ним злую шутку. Если у него опять откроется словесное недержание…

— Всю жизнь, милорд. Я с детства управляю каром и тщательно слежу за всеми лётными новинками Империи. Возможно, это прозвучит очень громко, но иногда мне кажется, что это моя судьба — я был рождён пилотом, я стал пилотом и умру пилотом. И я безумно счастлив, что у меня есть шанс летать в составе лучшего флота Империи.

Новый вдох Главнокомандующего явно был наполнен одобрением, и Люк, всегда тонко чувствовавший людей, обрёл призрачную надежду, что выбрал правильный путь.

— Наши предыдущие беседы показали, что ты и в технике хорошо разбираешься.

В этот раз Скайуокер кивнул куда увереннее.

— Да, милорд. Это моё самое любимое занятие после пилотирования. Я вырос на Татуине, где ты не жилец, если не умеешь собирать влагосборник буквально из чего угодно, да и песчаные бури плохо влияют на технику, так что у меня была куча возможностей потренироваться. Мне даже предлагали поступать на инженера, но я слишком мечтал о космосе, чтобы рассмотреть эту возможность. К тому же, Чёрные могут вносить свои предложения в модификации истребителей, так что я приобрёл куда больше, чем потерял.

— У тебя уже есть идеи?

В этот раз Вейдер ощущался по-настоящему заинтересованным, но Люк совершенно не хотел позориться, так что выбрал нейтральное:

— Мои мысли не идут ни в какое сравнение с вашими, милорд. Полетав на разработанных вами прототипах, я понял, насколько ничтожными были мои идеи, и собираюсь внести кое-какие изменения.

Волнение постепенно сходило на нет, песчаная буря всё больше сливалась с шерстяным одеялом, и Скайуокер чувствовал себя почти комфортно, разговаривая с одним из самых влиятельных людей Империи. По крайней мере, они общались о понятных и привычных вещах, и пока что всё напоминало мягкий допрос, подобие которого он уже пережил в разговоре — Сила Великая! — с адмиралом Пиеттом. Люк даже позволил себе тихо выдохнуть — правда, следующий вопрос заставил его подавиться воздухом.

— Хороший техник и хороший пилот, ещё и невероятно чувствителен к Силе. Ты полон талантов, Люк Скайоукер.

Парень замер, ощущая, как отступившее было волнение навалилось с новой силой. Внутри всё сжалось, словно его поймали за ужасным преступлением, и парень из последних сил вцепился в свои ментальные щиты, молясь Ашле и Богану, чтобы Вейдер не начал их ломать.

— Н-не понимаю о чём вы, милорд.

Голос предательски дрогнул, но тот, кого Оби-Ван называл ситхом, даже не обратил на это внимания. Ощущение шерстяного одеяла усилилось, словно его тщательно укутали в ещё один слой, и Главнокомандующий продолжил:

— Миралука проделал отличную работу, научив тебя прятаться, но есть вещи, которые не скроешь. Ты всё равно используешь Силу, даже не осознавая этого, и Сила явно благосклонна к тебе. Именно поэтому ты почти не выходил в эфир в твой первый бой — Сила говорила тебе гораздо больше, чем слова. Я тоже допускал эту ошибку, когда начинал летать, и мне пришлось потратить некоторое время, чтобы научиться работать в команде — я никогда не предупреждал товарищей о своих манёврах, а это недопустимо в битве на истребителях. Да, разобраться с этим будет проще всего.

Паника нарастала, дышать было всё сложнее и сложнее, а все силы уходили на то, чтобы оставаться неподвижным, потому что больше всего хотелось сжаться и закрыть глаза. Люк даже начал мысленно гонять мантру «Сила течёт во мне, и я един с Силой», потому что разволновался настолько, что почти потерял контроль. Милорд всё ещё не пытался насильно проникнуть в его сознание — если щиты рухнут по его собственной глупости, это станет самым позорным и тупым событием за всю его короткую жизнь.

— А вот держать лицо ты умеешь — это в тебе от матери. Как и внешняя мягкость и обаятельность, позволяющие тебе моментально располагать к себе окружающих. Но вот всё остальное ты унаследовал от отца, Люк Скайуокер. Возможно, даже больше, чем следовало.

Фраза про отца так походила на то, что постоянно повторял Бен, что татуинец даже перестал бояться. Сразу вспомнились бесконечные разговоры с отшельником, от которых Скайуокера уже подташнивало, и парень совершенно неосознанно подался вперёд и скептически поднял бровь.

— Вы знали моего отца? Ради песка и двух солнц, только не говорите мне, что он был вашим смертельным врагом, вы зверски его убили и теперь собираетесь расправиться и со мной.

Искусственный вдох явно был совсем не таким, как предыдущие, словно Главнокомандующим подавился воздухом. Конечно же, это было невозможно, ведь вокодер работал безупречно, и татуинцу просто почудилось. Даже дышать стало чуть легче, словно от него отступили на полшага. Люк же мысленно проклинал себя за то, что не смог сдержаться, и воображал себе, что именно с ним сейчас сделают.

— Нет, я не убивал твоего отца, Люк Скайуокер. Я и есть твой отец.

Сначала Люк просто не понял. Сидел, всё также пытаясь сохранить неподвижность, держался за свои внутренние щиты и ожидал нападения. Потом его напряжённый мозг вдруг осознал, что сказанное имело какой-то смысл — парень замер, квадратными глазами уставившись на палача всея галактики, и совершенно некультурно переспросил:

— Чего?

В этот раз Вейдер вздохнул с обречённостью и лёгким нетерпением.

— Ты мой сын. Мой давно потерянный, украденный ребёнок.

Люк медленно откинулся на спинку мягкого дивана, отпуская ставшие совершенно бессмысленными щиты. Его тут же подхватило шерстяное одеяло, сознания соприкоснулись, и Скайуокер с отчётливой ясностью понял — лорд Вейдер ни секунды не сомневался в их родстве. Милорд был весь пропитан уверенностью, что перед ним сидит его ребёнок, и Люк ощутил кокон из чужой гордости, надёжности и меланхолии. И как реагировать на такое открытие, было совершенно непонятно.

— Серьёзно? Из всех людей… То есть, я хочу сказать, что прожил всю жизнь с мыслью о том, что мой отец простой пилот грузового звездолёта, который просто затерялся где-то там, среди бескрайнего космоса. Боюсь, вы для меня слишком… всемогущий, милорд.

Милорд явно веселился, наблюдая за изумлённым пилотом. Юноша, в свою очередь, тщетно пытался вернуть себе хоть какое-нибудь самообладание. Конечно же, раньше он отчаянно просил вселенную, чтобы его отец был жив. Когда Люк был ребёнком, он почти жил этими мечтами, раз за разом воображая себе их встречу. Даже сейчас, став взрослым, он иногда обращался к этой фантазии — но даже самые смелые сны не могли подготовить его к невероятной реальности. Подумать только, его отцом, давно потерянным отцом оказался огромный злобный то ли дух, то ли дроид, по совместительству ужасный ситх и один из самых могущественных существ галактики.

— Эм… тебя, то есть вас, хотя бы зовут, то есть звали, Энакин Скайуокер? И вы действительно родственник Оуэна Ларса, который ненавидел Татуин и свалил с него при первой же возможности? Я хотел бы узнать это сейчас, пока мой мир не рухнул окончательно.

Шерстяное одеяло мягко обволакивало, забирая излишки эмоций и не позволяя Люку взорваться, устраивая Вихрь Силы. Отец — Сила Великая, отец — осторожно поддерживал его, стабилизируя и пряча за собственным щитом. Что же — как минимум, его пока не собирались сдавать Императору. Хотя стоило ли ему волноваться об этом сейчас, когда выяснилось, что он, вообще-то, Люк Вейдер? Хотя нет — Вейдер это имя, и подобным образом использоваться не могло. Хм. А была ли у Главнокомандующего фамилия?

— Да, когда-то это было моим именем. И я действительно в какой-то степени являюсь родственником Оуэна Ларса, и я был рождён на Татуине, но покинул его в детстве и никогда не собирался туда возвращаться. Ненавижу песок.

Последнее было сказано с такой невероятной искренностью, что Люк даже хихикнул. Оказывается, милорд ненавидит песок — скажи кому, не поверят. Вейдер слегка пошевелил пальцами, отвечая на срочный вызов, и словно между делом отметил:

— Я бы предложил тебе каф, но в моём кабинете кафемашины не установлены. Я сообщу инженерам, чтобы они решили этот вопрос. Ты же пьёшь каф? Он в последнее время невероятно популярен. Возвращаясь к твоему вопросу — да, я действительно был пилотом, так что в этой части тебе тоже не солгали. Оуэн в принципе проявил чудеса разумности, не пытаясь присвоить тебя, и сообщил всё, что ему было доступно. Правда, он никогда не говорил тебе о твоей матери, но я даже не уверен, что он знал, как её зовут.

Люк сглотнул, поняв, что потрясения ещё не закончились. Видимо, из-за шока он как-то не подумал, что личность его родительницы должна быть отлично известна отцу, и теперь приготовился узнать правду, какой бы она ни была.

— Моя… мать? У меня была мать?

И пусть милорд сам поднял эту тему, Скайуокеру-младшему вдруг показалось, что Главнокомандующий не был готов к этому разговору. Впервые за всю их беседу Вейдер пришёл в движение. Он встал, моментально заполняя собой пространство, и отошëл к смотровому окну, наполняя кабинет коктейлем из горечи, нежности и меланхолии.

— Твоя мать была самым светлым, нежным и чистым созданием из всех, кого я знал. Пусть тело еë было хрупким, душа и воля были прочнее бескара. Она любила свой народ и была готова сражаться за него до последнего, а ещë безумно любила и ждала тебя. Так что будь уверен, сын — ты законорождëнный, долгожданный и желанный ребёнок.

Люк тихо вздохнул, глубоко тронутый этими словами. Почему-то ему очень хотелось это услышать — что он не был ошибкой, не был случайностью и не был проблемой. У него были настоящие родители и могло быть настоящее детство, как у других детей — и этот ответ наполнил его невероятной внутренней гармонией, словно всё наконец-то стало правильным. Словно вторя этим мыслям, помещение заполнилось отцовской тоской — Сила буквально кричала о том, насколько ему тяжело вспоминать о своей умершей супруге.

— Мама… Умерла, рожая меня, да?

Дыхание Лорда Вейдера не изменилось, но Люку казалось, что в этот раз вокодер особенно громко затянул воздух из окружающей среды. Атмосфера горечи и меланхолии резко исчезла — на их месте появились магма и сажа, тяжёлые настолько, что словно оседали на плечах.

— Чуть раньше. Я еë убил.

Скайуокер вздрогнул и замер. Подобное признание было последним, что он ожидал услышать, особенно от того, кто только что тосковал по своей мёртвой любви. Но парень мог только сидеть на удобном диване, с содроганием слушая чужой механический голос.

— Я убил еë. Убил, когда она была беременна тобой, и долгие годы был уверен, что ты погиб вместе с ней. В тот период я только пришëл к Тëмной стороне, я был молод, неопытен и толком не умел пользоваться дарами ситхийского учения. Мой Ангел была чистой, она многое знала и во многое верила, а я тогда был глух к тому, что она пыталась мне объяснить. Я так любил еë и так боялся потерять, что утратил контроль — и мои эмоции, мои страхи и сомнения стали тем, что уничтожило нас обоих. Я задушил еë — задушил Силой, и каждую ночь я вижу, как она падает передо мной, и как в последний раз смотрит в мои глаза.

Дарт Вейдер медленно обернулся и сделал несколько шагов к своему ребëнку. Безжизненная маска, казалось, смотрела в саму душу, а в кабинете было невозможно дышать от Силы, удушливой Тьмой наполняющей каждый уголок свободного пространства.

— Сила жестока, сын. Ты можешь думать, что она — твой верный союзник, но на самом деле она лишь милостиво даëт нам пользоваться своими дарами. Я знаю, что ты учишься управлять ею — не позволяй ей управлять тобой. Не позволяй эмоциям затмить твой разум, не бери больше, чем можешь подавить. Ситхи живут страстями, и ты тоже пройдëшь этот путь — но помни, что твои чувства лишь топливо и двигатель, а не второй пилот. Тëмная сторона безжалостна, и твои ошибки будет не исправить — ты будешь жить с ними, как я живу со своими больше двадцати лет.

Люк пытался что-то сказать, но Вейдер не нуждался в его ответах. Он жил со своей болью много лет, и впервые решился озвучить то, что преследовало его всë это время. Откровенность висела в воздухе и вязко оседала на двоих, связывая также сильно, как и узы крови. Щитов не было, и юный Скайуокер ощутил это в полной мере — отголоски чужих кошмаров, хрипы, навсегда осевшие в памяти, ужас, ненависть и невыносимое отчаяние.

— Почему… Ты рассказал мне?

Вейдер наполнился мрачным весельем и снова отвернулся, будто ища ответы в бескрайних просторах космоса. Чужие чувства исчезли, оставив за собой лишь тёплое шерстяное одеяло — для того, кто назвался его отцом, такое длительное соприкосновение со старой болью было невыносимым.

— Потому что ты мой сын. Если мой Учитель узнает о тебе, он придëт в ярость. Он может выбрать два пути — либо прикажет мне убить тебя, чтобы я доказал свою преданность, либо обратит тебя к Тëмной стороне сладкими речами, заставит избавиться от меня и занять моë место. И он, конечно же, использует тайну твоего рождения, чтобы взрастить в тебе ненависть ко мне. Правда похожа на лекарство — она горька, но спасает, если озвучена вовремя. Теперь, когда ты всë знаешь, он не сможет управлять тобой через эту нить. Но мы должны быть осторожны — Император не должен узнать о твоëм существовании до тех пор, пока мы не будем готовы свергнуть его.

Люк икнул — за этот короткий разговор его мир перевернулся в третий раз.

— С… Свергнуть?

Милорд кивнул.

— Я годы и годы служу Учителю, я знаю его желания, его мысли и его страхи. Я не хотел и не собирался восставать против него, но теперь, когда ты появился, иного пути нет и не будет. Император могущественен, жаден до власти и не потерпит неповиновения — ты станешь прямой угрозой для него и его замыслов. Даже если ты наденешь на себя ошейник, клянясь в вечной верности, он не поверит тебе — потому что знает, что я пал, чтобы спасти моего Ангела и бросить галактику к еë ногам.

Безжизненная маска завораживала, чужая Сила давила со всех сторон и не давала дышать. Сейчас, когда щиты пали, Люк словно напрямую касался души своего отца, и почти воочию видел, как он обретает новый смысл своего существования. Долгие годы он был подобен машине, дроиду-охраннику, стерегущему галактику — сейчас он оживал, обретал свою волю и был переполнен предвкушением.

— Видишь, сын? Сама Сила привела тебя ко мне, сама Сила скрыла от Императора — сама Сила позволяет вернуть всë на круги своя. Ты можешь сопротивляться, можешь меня ненавидеть, но рано или поздно покоришься своей судьбе. С того момента, когда ты попал на «Исполнитель» и присоединился ко мне, нам стало предначертано вместе править галактикой.

***

Неторопливые шаги его ребëнка постепенно ускорялись, и вскоре Люк Скайуокер перешëл на бег, оказываясь всë дальше и дальше от своего родителя. При желании, курсант успевал попасть к Эстебану до обеда, но Вейдер точно знал, что никуда его сын сегодня не пойдëт, и уже отдал соответствующее распоряжение Пиетту. Мальчику требовалось слишком много переварить — он был настолько шокирован, что даже ничего не смог ответить на предложение Вейдера. Впрочем, милорд не торопился — есть вещи, в которых победит лишь мягкость, а не давление. К тому же, разговор прошëл гораздо тяжелее, чем ожидалось, и ему тоже требовалось немного времени, чтобы утихомирить мëртвое сердце.

Конечно, можно было ничего не рассказывать о Падме. Сын так мечтал о живом отце — можно было просто стать идеалом и воплотить в жизнь его мечту. Можно было сосредоточиться на том, как ребëнок был потерян, на его поисках и неожиданном воссоединении. Можно было даже правильно расставить приоритеты, ненавязчиво показав ребëнку, кого любить и ненавидеть.

Вейдер серьëзно рассматривал этот вариант, но почти сразу отказался от него — потому что Люк был его сыном, а не инструментом для борьбы с Императором, и ситх решил быть с ним честным. Когда-то его скрытность стоила жизни Ангелу, и он не собирается допускать ту же ошибку. Он никогда не был идеальным отцом или хорошим человеком и совершенно не представлял, как правильно общаться с Люком, но его сын точно заслужил знать правду, какой бы ужасной она ни была.

Главнокомандующий прикрыл глаза, не желая снова беспокоить своë мëртвое сердце. Вместо этого стоило сосредоточиться на более хороших вещах — например, на его ребëнке, который перестал держать щит и прятаться от него. Теперь можно было наслаждаться мощью Люка во всей красе, а заодно лучше понимать, чего его сын хочет и о чëм думает.

Например, прямо сейчас будущий ситх натурально орал в Силе, призывая миралуку прикинуться больным и пулей лететь к нему. Жрец забавно шипел в ответ, заявляя, что татуинец их погубит, но сын со всей непосредственностью уверял, что это уже неважно, и что друг сможет понять масштаб проблемы, только если явится лично, причëм явится прямо сейчас.

Вейдер улыбнулся остатками губ, переставая шпионить за своим ребëнком. Насколько он успел узнать своего сына, он будет молчать — для миралуки же это станет проверкой, итогом которой будет благосклонность или смерть. Почему-то хотелось, чтобы пилот сделал правильный выбор — Люк явно был привязан к безглазому ксеносу, и объяснять его убийство будет несколько… неприятно.

Окончательно всë для себя решив, Главнокомандующий решил набраться терпения и заняться своей непосредственной работой — как минимум, ему следовало изучить показания Флисса и решить, как лучше использовать эту пешку Императора. Учитель, как и ожидалось, свалил вину на Альянс, так что Вейдер собирался действительно подкинуть им сверхсекретные разработки, если в них не окажется ничего критически важного.

Но сначала самое главное — и милорд отложил датапад с отчëтами, чтобы отправить запрос в инженерный отдел. Надо было с самого начала соглашаться со строителями и таки одобрить кафемашину в кабинете — но Сила Великая, кто же знал.

Глава 31

— Так, а теперь ещë раз.

Если бы у Ранха были глаза, они бы непременно полезли на лоб, и Люк его прекрасно понимал — сам не мог отойти от новостей.

— Значит, только что адмирал Пиетт сводил тебя к лорду Вейдеру, который сказал, что он твой отец, а потом предложил свергнуть Палпатина и вместе править галактикой?

Скайуокер решительно кивнул — самому не верилось, но именно так всë и было. Они находились в комнате Укари, скрытые самыми мощными щитами из возможных, и друг даже не ругался на то, что Люк потерял контроль над Силой и запустил в полëт всë, что не было прибито. Жертвами этого всплеска стали даже сами парни, прямо сейчас висящие вниз головой, но Скайуокер был слишком взволнован, чтобы прекратить творящееся безобразие.

— Ещë он сказал, что лютой ненавистью ненавидит песок, и что он задушил мою мать, пока она была беременна мной. Но да, суть ты уловил. И не смей говорить, что знал обо всëм заранее.

Ранх застонал и закрыл лицо руками, залезая пальцами под повязку и с силой потирая пустые глазницы. Старший товарищ выглядел так, словно на него свалились все беды мира, и мысленно Люк вполне соглашался с этой оценкой.

— Нет, не знал. К такому меня жизнь не готовила. Ох Боги всемогущие…

Друг помолчал, а потом осторожно спросил:

— Знаю, что прозвучит неуместно, но про меня он что-нибудь говорил?

Люк резко замотал головой, отчего его тело немного сместилось вправо. Беспокойство миралуки было вполне понятным, так что парень поспешил ответить.

— Только то, что ты хорошо научил меня прятаться. Если я правильно понял, он не собирается убивать тебя или что-то в этом духе.

Ранх еле слышно выдохнул, а потом выпрямился, смахнул косу, которая летала змеюкой и мешала сосредоточиться, и протянул руки к другу.

— Тогда ты знаешь, что я собираюсь делать.

Скайуокер-младший обречëнно вздохнул.

— Медитировать?

Миралука был решителен и непреклонен.

— Да, медитировать. После твоих откровений либо сливаться с Силой, либо надираться, а мы оба совершенно не хотим злить командира Каригана.

Замечание было справедливым, так что татуинец покорно протянул руки вперëд и закрыл глаза. Как и всегда при совместных медитациях, Ранх выступал его наставником и духовным проводником, так что и в этот раз Люк покорно последовал за чужой волей, мысленно возвышаясь над ураганом из чувств и собираясь отвечать на чужие вопросы. Общий шок от ситуации они пока не трогали — его удастся отпустить в Силу только в самую последнюю очередь, когда остальной клубок будет распутан.

Итак, первое — как он относится к тому, что является сыном Вейдера?

Вопрос был сложным, но Люк определëнно считал, что его эмоции носят положительную окраску. И дело даже не в том, что он всю жизнь мечтал об отце, а это вдруг оказался Главнокомандующий. За тот короткий диалог, трижды перевернувший его мир, Скайуокер почувствовал то, о чëм давно не мечтал и в чëм отчаянно нуждался. Вейдер, совершенно не имевший причин привязываться к отпрыску, уже гордился им, уже заботился и поддерживал, как мог — и именно за этими чувствами Люк гнался, и именно их отчаянно желал. Конечно, тëтя и дядя любили его, но разве для сироты, отчаянно смотрящего на звëзды, бывает много любви?

И, возможно — только возможно — Вейдер тоже немного нуждался в нëм. И что та невероятная нежность и тоска, направленная на погибшую супругу, хоть чуть-чуть затрагивает их живого ребëнка. Так что да — отпуская переживания в Силу, Скайуокер пришёл к выводу, что он в любом случае счастлив от того, что у него появился отец.

Второе — что он думает по поводу того, что именно отец был виновен в смерти матери?

Это было ещë сложнее, и Люку потребовалось куда больше времени, чтобы всë обдумать. Ответ получился наивным и немного детским — почему-то у него не получалось назвать Вейдера убийцей. Да, он вне сомнения был честен, раскрывая эту тайну, и он всë ещë был одним из самых безжалостных существ галактики, а его собственные подчинëнные боялись попадаться ему на глаза из страха быть задушенными, но…

Но лорд Вейдер слишком громко тосковал по своему Ангелу, и слишком много боли было в его воспоминаниях, чтобы у Люка хотя бы в мыслях получилось назвать его женоубийцей. Даже если он вдруг начнëт проклинать ситха за это преступление, это ничего не изменит — ведь тот, кто когда-то носил имя Энакина Скайуокера, давно вынес себе приговор за смерть своего Ангела, и приговор этот был ужасным и безжалостным. Так что нет — как бы ужасно это ни звучало, но новые факты о трагической смерти его матери волновали Люка гораздо меньше, чем следовало.

Это открытие потянуло за собой целый клубок вины, который Люк отпустил в Силу с лëгкой печалью, пообещав достойно оплакать маму и провести все необходимые ритуалы, как только будет подходящее время. Пока же он мысленно попросил у неë прощения, что не собирается мстить, и пожелал спать спокойно — теперь, когда отец нашëл его, ей больше не нужно тревожиться о его безопасности.

Третье — собирается ли Люк Скайуокер становиться ситхом и принимать их учения о Тëмной Стороне Силы?

Эта тема вызвала куда больше негодования, чем родственные связи, потому что ситхом парень становиться совершенно не хотел. Он догадывался о том, что является сторонником Богана, и не имел ничего против соответствующих техник — однако, ему совершенно не нравилась чужая идеология. Ситхи выглядели не особо хорошими ребятами, которые любили убивать, предавать и упиваться своим всемогуществом, а такие взгляды на жизнь были далеки от мировозрения Скайуокера-младшего. Правило Двух, опять же — а Люк как-то не особо хотел убивать своего отца, которого искал столько времени. В общем, это было настоящей проблемой, требующей решения, и татуинец пообещал себе поднять тему при первом же удобном случае.

Наконец, четвёртое — готов ли он свергать Императора?

Вот это вообще было абсурдным предложением за гранью добра и зла. Нет, то, что у Вейдера были ресурсы для революции, это и джаве понятно — но он-то тут при чëм? Ладно, допустим, он больше не сирота — но это никак не отменяет остального. Люк Скайуокер это всë ещë нищий фермер с одной из главных помоек галактики. Да, он неплохой пилот и какой-никакой форсъюзер, но ему не хватает ни навыков, ни опыта, ни связей и репутации. А у Императора десятилетия у власти, опыт уничтожения целого джедайского ордена, Инквизиторий, которого боятся все чувствительные к Силе расы галактики, и ещё куча всего, о чём простым пилотам вроде Люка знать не положено. И как он собирается противостоять такому человеку? Будет поражать его своими навыками чистки влагосборников? В общем, предложение родителя звучало абсурдно и при иных обстоятельствах могло бы стать поводом для того, чтобы усомниться в его рассудке — но если первый после Императора говорит о государственном перевороте, это волей-неволей заставляет задуматься. И этот клубок эмоций распутать и отпустить в Силу не получалось совершенно, хотя Люк пытался и так, и эдак. Наконец он плюнул, оставив всё, как есть, и пошёл сдаваться Ранху, на что друг только вздохнул и посоветовал вернуться к вопросу в следующий раз.

Когда парни открыли глаза, они уже сидели в нормальном положении — должно быть, Ранх перевернул их и посадил на пол, а заодно расставил вещи так, как они стояли. Внутренние часы показывали, что они провели в медитации несколько часов и безбожно пропустили ужин, но Скайуокер ещë успевал заступить в наряд.

— Отпустило?

Люк прислушался к себе — эмоции всë ещë бушевали, но теперь они по крайней мере поддавались контролю и не мешали думать. Как минимум, удастся сделать вид, что ничего не происходит, а это уже половина успеха. В том, что внезапное родство нужно было скрывать, не было никаких сомнений, вне зависимости от того, собираются они ли они действительно восставать против Императора.

— А тебя?

Ранх повëл плечами, словно освобождаясь от тяжëлого груза, и вздохнул.

— Да. Я понял, что всë равно считаю тебя своим лучшим другом, вне зависимости от того, чей ты сын и какой путь изберëшь. А ещë — что мы не знаем, какой политики в отношении чувствительных рас придерживается лично Вейдер, и я буду очень благодарен, если ты сможешь выяснить это при случае.

Оставалось только согласиться, хотя мысль о том, что он когда-нибудь будет вести непринуждëнные беседы с Главнокомандующим, всë ещë казалась абсурдной. О Сила, хоть бы милорд не попытался возобновить их «непринуждëнную беседу» в ближайшие пару дней — ему требовалось время, чтобы окончательно приспособиться.

Парни хотели поболтать ещë немного, но времени не было — Люк должен был заступить в проклятый наряд, чтобы не злить Каригана ещë сильнее. У адмирала Пиетта, вне сомнения, хватило ресурсов отмазать пилота на день, но использовать внезапное «знакомство» для избежания наказания Скайуокер точно не собирался.

Так что татуинец поправил форму и выдвинулся в ангар, собираясь всë-таки попасть внутрь и выполнить свои воинские обязанности.

Удивительно, но в этот раз командир Кариган ничего не спрашивал (чему Люк только порадовался от души, потому что он не имел ни малейшего представления об официальной причине своего отсутствия), да и в принципе выглядел благодушнее, чем обычно. И, видимо, сама Сила решила сжалиться над своим адептом — потому что, глядя на наказанного курсанта, Чëрный-Лидер совершенно неожиданно произнëс:

— Вижу, ты наконец-то понял свою ошибку, Скайуокер. С этого дня наказание считается исполненным. Но если ты ещë хоть раз выкинешь какую-нибудь глупость на поле боя, то поверь — эти наряды станут самым приятным и желанным воспоминанием.

Глава 32

— Эх, всë-таки повезло, что тебе дали именно эти апартаменты!

Люк угукнул, не особо вслушиваясь в то, о чëм говорил Чëрный-3. Уже по традиции, молодëжь «Исполнителя» проводила свободное время у него, и татуинец всегда был рад компании, но прямо сейчас он не участвовал в болтовне. Скайуокера-младшего занимал его будущий TIE-истребитель, и прямо сейчас парень пытался доделать план своего персонального заказа. Настоящие полëты на самых разных прототипах помогли Люку понять свои сильные и слабые стороны, а также предпочтения и привычки — теперь парень мог действительно сделать так, чтобы его ДИшка была «звездолëтом мечты». В его случае стоило делать упор на лёгкости и манëвренности — желательно с дополнительной амортизацией, чтобы внезапные финты не убивали управление — а также на мощности имеющегося вооружения. По его замыслу, пушки истребителя должны были сносить щиты одним выстрелом — подобное вооружение, конечно, было ближе к снайперскому и долго перезаряжалось, так что устроить шквальный огонь по противнику не получится, но Люк считал этот шаг оправданным. Возможно, в нëм говорила его наивность, но татуинец считал себя хорошим стрелком, и точность попаданий должна была с лихвой компенсировать частоту выстрелов. В принципе, что-то подобное он и хотел изначально, но всë-таки фантазии и симуляторы сильно отличаются от настоящего полëта.

На самом деле повышенный интерес к разработкам был связан с его новым семейным положением. Пока что милорд проявлял чудеса понимания и милосердия, не беспокоя своего отпрыска и давая ему время придти в себя. Нет, ощущение шерстяного одеяла теперь не покидало Люка ни на минуту, но смириться с молчаливым присмотром было гораздо проще, чем выдержать ещë один приватный разговор.

В первый день Скайуокер-младший пребывал в шоковом состоянии, даже после медитации, и повторный вызов к Главнокомандующему стал бы худшим кошмаром. На второй день он убедился, что мир не рухнул, и откровения Вейдера особо на жизни не сказались. Как и раньше, он просто выкладывался на полную, командир Кариган злился и орал, а ребята дразнили «Тараном», выдумывая всë новые и новые подколы. В общем, на третьи сутки Люк ощутил себя морально готовым к ещë одному разговору с Вейдером, но столкнулся с двумя проблемами: во-первых, он не знал, как связаться с Главнокомандующим, а во-вторых, не очень хорошо понимал, о чëм, собственно, им разговаривать. Так что срочная доработка будущего истребителя была хитрым тактическим ходом, который позволил бы Люку пообщаться с Вейдером, а ещë получить совет от одного из лучших проектировщиков галактики.

Словно специально, ребята тоже начали говорить о милорде, так что Люк резко вскинулся и переспросил, о чëм речь.

Инженер, нерешительно потирающий чашку с кафом, поëжился, но послушно повторил:

— Говорю, что Главнокомандующий собирается беседовать с местными властями по поводу базы, над которой мы висим. Даже отдал распоряжение об установке кафемашины. Меня, понятное дело, никто туда не пустит, но наши старшие сейчас ищут свободную технику. Так что не всë так просто с этим астероидом.

У Люка, точно знающего, зачем Вейдеру кафемашина, тут же засосало под ложечкой, а по спине пробежался табун мурашек. Он тихонько сглотнул, но никому не было до него дела — парни продолжали строить догадки и сплетничать.

— Да уж, с базой явно что-то не чисто. Я слышал, что начальник до сих пор находится в камере, и допрашивает его лично милорд. Уж не Альянс ли во всëм замешан…

Скайуолкер многозначительно кивал, хотя на самом деле явно знал не больше остальных. Люк же от души поражался, как мало порой нужно людям, чтобы придумать себе Сила знает что.

— Если милорд собирается поить кого-то кафом, то дело точно в повстанцах. Возможно, нас даже ожидает совместная операция с гранд-адмиралом Трауном. Говорят, он любит разные напитки, а милорд всë равно ничего не ест и не пьëт, так что тут явно какие-то политические мотивы.

В воздухе, как всегда, повис вопрос, человек ли Главнокомандующий, но на «Исполнителе» даже думать о подобном было опасно, так что ребята переключились на Альянс. Это уже было неинтересно, так что Скайуокер снова перестал вслушиваться.

Так всë-таки, как он мог выйти на контакт с Вейдером? Ну, или хотя бы показать, что он готов к диалогу? А то они, вроде как, не чужие люди, а разговор односторонний получается… Хотя способ, конечно, был. Но Скайуокеру требовалось набраться смелости, чтобы его использовать.

Перегнав конечный результат своих расчëтов на датапад, Люк встал и двинулся за кафом, совершенно бесцеремонно отпихивая товарища по боям эчани и вызывая ещë один поток шуток про таран. Чашка кафа была отправной точкой, которую татуинец сам себе определил. За время приготовления у него ещë была возможность передумать — справедливо решив, что рано или поздно общаться всë равно придётся, Люк выдохнул, сделал глоток и сосредоточился на Силе.

Шерстяное одеяло, конечно же, было тут, и Скайуокер не придумал ничего лучше, чем просто в него осторожно ткнуть. Ответ пришëл раньше, чем ожидалось — парня окатило чужим изумлением, после чего Сила обрела вопросительный оттенок. Как передать свои ощущения, которые он и сам-то не до конца понимал, Люк не знал, поэтому просто отступил, снова спрятавшись в щиты, коря себя за то, что Вейдер наверняка уловил вспышку его смущения. М-да, попытка вышла такой себе — оставалось надеяться, что Главнокомандующий не отправит к нему Пиетта, потому что внезапное появление адмирала он не сможет объяснить при всëм желании.

Ответа не было, и постепенно парень успокоился, беззаботно поболтав с остальными. Незаметно подошло время ужина, и народ начал потихоньку расходиться. Как и всегда, Скайуолкер и Ранх задержались, чтобы помочь Скайуокеру прибраться — именно в этот момент его комлинк звякнул, уведомляя о сообщении, а на экране появилось всего одно слово: «заходи».

В том, кто именно был отправителем, Люк не сомневался. Запретив себе нервничать — в конце концов, он всю эту кашу и заварил — парень быстро закрыл уведомление и начал думать.

— Я, наверное, не пойду на ужин. Хочу доделать истребитель, пока вдохновение пришло.

Чëрный-3 скептически поднял бровь, но надëжный, а главное понятливый Ранх подхватил пилота за руку и буквально вытащил его наружу, погружаясь в длинные рассуждения о том, что Люк вообще очень творческая натура, которая периодически забывает про сон и еду, и что он купит Чëрному-1 что-нибудь перекусить. Выждав некоторое время, Скайуокер выскользнул следом — чтобы почти сразу замереть, удивляясь собственной глупости.

Что же — пришлось спускать щиты и, сгорая от стыда, очень громко думать, что он не помнит дорогу.

Вейдера это явно развеселило, и Люк буквально почувствовал, как Главнокомандующий посмеивается в кулак. Обидно, между прочим — он простой пилот, ему внутренний план суперразрушителя знать не положено! Одеяло свернулось в большую шерстяную перчатку, которая похлопала парня по голове, и чужой голос отчëтливо посоветовал «идти на Силу».

То, как именно он добирался до приëмной и кабинета, самым дурацким образом зависая на каждом повороте, заслуживало отдельной истории. Но Главнокомандующего Скайуокер всë-таки нашëл, а ещë беспрепятственно попал в его кабинет и замер перед широким столом. Милорд, который словно и не вставал все эти дни, встретил курсанта искусственным дыханием и равнодушной чëрной маской, а также явным весельем с нотками одобрения.

— Вижу, ты готов к диалогу, сын. Что привело тебя ко мне?

Как и в прошлый раз, Вейдер Силой притянул диван, и Люк сел в него без напоминания. Датапад с чертежами вызывал непреодолимое желание вертеть его в руках, поэтому татуинец положил его рядом от греха подальше. Медлить было глупо — решительно выдохнув, Скайуокер-младший начал говорить.

— Да, милорд. Я тщательно обдумал всё, что вы мне озвучили, и хотел уточнить парочку моментов. Я же правильно понял, что наши… обстоятельства являются тайной, и никто на «Исполнителе» не знает, что нас что-то связывает?

В этот раз диалог шёл оживлённее — по крайней мере, Вейдер ответил сразу после вдоха.

— Адмирал Пиетт и мой личный доктор в курсе всего происходящего. Полагаю, мы также можем учесть твоего миралуку. Это достаточное количество посвящённых, и я устраню любого другого, кому станет известно о твоём существовании.

Как и в прошлый раз, ситх был до оскомины честен и прямолинеен. Люк даже немного поёжился — вроде, он всегда считал себя простым и прямым парнем? Да по сравнению с отцом он сама дипломатичность!

— Отлично. Тогда не могли бы вы озвучить мою официальную легенду? А то, боюсь, постоянные визиты вызовут слишком много вопросов. То есть, эм… Если вы хотите меня видеть, конечно.

Милорд полыхнул тщательно сдерживаемым недовольством, и Люк решил сделать вид, что не заметил этих эмоций. Как и в прошлый раз, Вейдер ответил сразу:

— Я считаю тебя перспективным пилотом и обучаю своей лётной технике. Кариган уже предупреждён.

Скайуокер-младший задохнулся, а потом подскочил на месте и наклонился вперёд.

— Вы научите меня своей лётной технике?!

Вокодер издал совершенно невообразимый звук (что-то среднее между пустынным бурильщиком и криком вуки), и лишь волнение в Силе подсказало татуинцу, что это был смех.

— Научу. И даже пущу в кабину своего истребителя и проведу на мостик «Исполнителя», если будет желание. Но большую часть времени ты потратишь, постигая Силу.

Покрасневший Люк с радостью переменил тему, мысленно проклиная себя за несдержанность. Нет, с этим нужно срочно что-то делать — ему всё-таки двадцать два, а не двенадцать.

— Я вас понял. Извиняюсь за свою бурную реакцию и клянусь, что оправдаю ожидания в полной мере. Значит, вы желаете учить меня?

Милорд снова полыхнул недовольством, в этот раз куда отчётливее, но Вейдер обладал невероятной выдержкой, умудряясь отпускать эмоции в Силу прямо в процессе разговора. Люк мог только завидовать и надеяться, что в обучение войдёт и этот навык. Ещё он пытался вычислить, что именно разозлило Главнокомандующего, имеющего привычку душить своих подчинённых в плохом настроении, но пока что у парня не было никаких предположений.

— Да. Скажи, дитя — что ты знаешь о Силе?

Этот вопрос уже был опасным, и Люк поёрзал на мягком сидении, думая, как будет звучать правильный ответ. Подставлять Ранха он не собирался, однако Вейдер уже видел, что Скайуокер-младший умеет прятаться, и сделал логичное и очень точное предположение.

— Я несколько раз был на Альферидисе, милорд. Как вы знаете, миралука очень религиозны, так что я несколько раз посещал храм и общался со жрецами, и мои представления основываются на их учении. Мне известно о Светлой и Тёмной стороне Силы, о том, что они взаимоисключают и уравновешивают друг друга, и о том, что адепты Ашлы ориентируются на разум, а Богана — на чувства. Лично я всегда ощущал единение с Силой под влиянием эмоций, из-за чего учился лишь медитации и контролю. Также я немного слышал о джедаизме, однако представители этой религии были признаны террористами, так что я не уверен, насколько надёжны их тезисы. Про ситхийское учение я знаю ещё меньше — пожалуй, только то, что это прямое отражение джедаизма, где вместо Светлой Стороны используют Тёмную, и что вы и Император являетесь единственными представителями этого учения.

Вейдер молчал, и курсант совершенно не понимал, что за чувства бушевали за непроницаемой маской. Воцарилась тишина, прерываемая лишь искусственными вздохами, и Люк очень надеялся, что его ответ был правильным.

— В любом случае, сначала тебе нужно постичь азы. Я не вижу смысла начинать тренировки, пока у меня не появятся киберкристаллы для твоего меча, поскольку только так я смогу узнать, как далеко ты продвинулся в познании Силы. Насколько мне известно, ты обучался у эчани, сын — это хорошая база, но световой меч совершенно не похож на виброклинок.

Скайуокер тихо выдохнул, радуясь ещё одной передышке, и осторожно уточнил:

— Мастер Янг учил нас драться всем, что можно держать в руках. Хотя должен признать, что считаю парные клинки лучшими — я маленький и лёгкий, а они дают достаточно инерции.

Но Вейдер отмахнулся, явно не желая поддерживать этот разговор.

— Никакое оружие мира не похоже на световой меч, сын. Ты поймёшь, когда он окажется в твоих руках.

Разговор иссяк, и по-хорошему надо было его заканчивать. Это было логично — главные вопросы решены, приоритеты расставлены, и, возможно, он даже успеет на ужин. Всё прошло неплохо, верно? Особенно для людей, которые внезапно оказались связаны самым неожиданным образом. Так что Люк должен был встать, вежливо поклониться и уйти за дверь, не отвлекая Главнокомандующего от срочных дел, влияющих на судьбу галактики.

Вместо этого Скайуокер-младший осторожно взял принесённый датапад, сжимая его так, что костяшки пальцев побледнели.

— В прошлый раз вы интересовались возможными модификациями моего TIE-истребителя, милорд. Не могу сказать, что разработки полностью оригинальные, но я как раз закончил конструировать базовую схему.

Главнокомандующий немного склонил голову, и кабинет наполнился интересом и предвкушением. Датапад плавно вылетел из рук Скайуокера, Вейдер расчистил часть своего стола и начал перекачивать данные.

— Интригует. Я бы предложил тебе каф, но аппарат до сих пор не установлен. Впрочем, я могу призвать Пиетта…

Люк только улыбнулся и вежливо отказался, прикидывая, насколько уместно будет встать и подойти поближе, чтобы тоже видеть проекцию потенциального звездолёта. Милорд решил эту дилемму за него, запустив проектор в центре кабинета и спустившись самостоятельно.

В общем, ужин в тот день курсант пропустил, а обратная дорога пришлась на «глубокую ночь» в рамках его цикла. Его общая идея была одобрена, но милорд всё равно предложил некоторые модификации, и Люк почувствовал себя глупо из-за того, что не догадался сам. Но разве это ощущение что-то значило, когда речь шла о технических новинках в сфере кораблестроения? И, если верить Силе, Вейдер получал такое же удовольствие от их разговора, и также не хотел его заканчивать — хотя именно он прервал их встречу, напомнив своему ребёнку о раннем подъёме. Ещё ему разрешили связываться со старшим ситхом с помощью Силы, а по пути назад Люк обнаружил, что в его датападе, помимо чертежей, появился фрагмент карты «Исполнителя» — та его часть, которую нужно было пройти от его апартаментов до кабинета Вейдера. В общем, Люк Скайуокер был крайне доволен второй встречей, и в нём теплилась надежда, что они пообщаются подобным образом ещё разок. Лишь одно удручало курсанта — он так и не смог до конца проверить своё предположение по поводу того, что именно раздражало Главнокомандующего. Хотя, на самом деле, он и не смог бы — его сегодняшняя смелость исчерпала себя Силовым тычком.

Но неужели милорд действительно злился из-за того, что татуинец разговаривал вежливо и формально?

Глава 33

Экран мигнул, показывая, что это была последняя страница, и лорд Вейдер закрыл прочитанный документ. Он только что завершил своë изучение религии миралука, и теперь чуть лучше понимал, о чëм говорил его сын.

Что же — долговязый безглазый пилот заслужил право на жизнь, и Вейдер благосклонно закроет глаза на то, что он втайне от Императора практикует владение Силой. Учение об Ашле и Богане во многом не совпадало с представлениями ситха, однако оно развернуло Люка к Тëмной Стороне, что сильно облегчало милорду работу. Вне зависимости от вековых традиций, ломать сына Главнокомандующий не хотел, тем более в самом начале обучения, так что его лояльные взгляды всë упрощали. Люк станет ситхом, станет Учеником — о том, во что это превратит беззаботного улыбчивого мальчика, Главнокомандующий старался не думать.

Мысли о ребëнке притянули воспоминания об их встречах, и Вейдер усилием воли подавил раздражение, считая эту эмоцию неуместной. Но, видимо, что-то всë равно просочилось — инженер, работающий в его кабинете, вздрогнул и начал пахнуть страхом.

Вейдер не имел ни малейшего представления о том, на что будет похоже общение с сыном, но пока всë складывалось не так, как он хотел. Люк осторожничал и до зубовного скрежета походил на Ангела, пряча свои мысли за идеальным фасадом из вежливости и этикета, и Главнокомандующий наблюдал за ним со смесью раздражения и гордости. Мальчик старается, мальчику нужно время, но в их последний разговор Вейдер действительно думал, что кто-то из экипажа лишится жизни, если он ещë раз услышит прохладно-вежливое «милорд».

Его ребëнка выдавала только Сила, но и там его надежды и страхи были так сильно переплетены между собой, что для понимания пришлось бы взламывать щиты. Так что милорд, совершенно внезапно для себя, активно вспоминал старые джедайские трюки и учился терпению — его ребëнок, подобно любопытному, но пугливому зверьку, осторожно тянулся к внезапно обретëнному родителю. И воспоминания о том, каким он сам был в детстве, подсказывали Вейдеру — он гораздо быстрее поладит с сыном, если выберет тактику невмешательства, и вызовет лишь упрямое сопротивление любой попыткой надавить и что-то поменять.

Взять хотя бы попытку связаться с ним при помощи ментального тычка. И ведь додумался же…

Милорд улыбнулся остатками губ, вспоминая это нелепое и по-своему милое действие. По крайней мере, его ребëнок не боялся его слишком сильно, не винил в плохом детстве, даже не ненавидел за смерть Ангела (в это Вейдер до сих пор не мог поверить, но Сила реагировала однозначно). Люк не избегал его, не накручивал себя, воображая невесть что, не подозревал в обмане, не искал подвоха в его словах и не пытался манипулировать, используя самого себя в качестве рычага давления на второго человека в галактике. Он даже нравился Пиетту, который следил за климатом внутри «Исполнителя», неплохо разбирался в людях и редко кому-то симпатизировал. Так что, можно сказать, пока что их отцовско-сыновье взаимодействие было идеальным. Только слишком медленным…

Инженер чем-то щëлкнул, а потом встал и низко поклонился, не решаясь смотреть в лицо своему Главнокомандующему.

— Аппарат установлен, лорд Вейдер. Я также засыпал зëрна, так что никакой предварительной подготовки не требуется.

Следующий вздох ситха был довольным, но инженер, конечно же, не мог различить такую тонкость. Эх — скажи кто год назад, что в кабинете Вейдера можно будет заварить каф, он бы лично этого шутника придушил.

***

Всё-таки старшие были правы, снимая дефлектроные щиты со своих истребителей. Сейчас, управляя ДИшкой Чёрного-3, Люк действительно убедился в этом. И если поначалу разница была почти незаметной, с набором скорости она становилась очевидной. Быстрее, манёвреннее, как будто бы легче, хотя разве можно говорить о весе в невесомости?

Они уже выполнили все приказы на сегодня, Чёрные разбрелись, кто куда, и Скайуолкер уговорил Люка сесть в его истребитель, просто попробовать и сравнить. Он всем предлагал, на самом деле, но Тхан перепугался, а Ранх слишком дорожил своей жизнью для таких экспериментов. А татуинский парень, недавно ставший сыном второго человека Галактики, рискнул — и теперь выделывал бочки в опасной близости от «Исполнителя», потерявший счëт времени и полностью опьянëнный полëтом.

Близость к космосу завораживала. Далëкие звëзды, невесомость, вакуум — вселенная, как лучшая танцовщица, пленительно извивалась, и парень просто растворялся в ней, с восторгом чувствуя, что единственной преградой между ними выступает тонкий дюрастил.

Однако, всё хорошее рано или поздно заканчивается. Это был не его истребитель, сделанный не под него, даже не рассчитанный на него — пришла пора спуститься и вернуть машину её законному владельцу.

Чëрный-3, всë это время наблюдавший за полëтом на экранах, чуть ли не подпрыгивал от нетерпения.

— Слушай, а ты случайно не родственник того самого Скайуокера? Летаешь ты филигранно — я даже несколько раз думал, что ты сейчас убьëшься и угробишь мне технику.

Люк рассмеялся, думая о том, что никогда ещё этот шуточный вопрос не был таким острым. Знал бы Скайуолкер, чей сын только что пилотировал его звездолëт…

— Неа. Если б был, не жил бы в межгалактической помойке под названием Татуин. Ты был прав, машина — зверь. На больших скоростях вообще другое управление.

Чëрный-3 радостно закивал, с радостью подхватывая тему. И пусть напрямую пилот ничего не говорил, но его буквально распирало от желания уговорить Люка отказаться от щитов и аварийки, что непременно сделало бы парня лучшим пилотом галактики. Скайуокер даже подозревал, что предложение «порулить» возникло только из-за того, что на прошлой посиделке татуинец занимался модификациями своего TIE-истребителя.

Первоначально Люк не собирался отказываться от защиты, и образцы, которые он показывал милорду, были оснащены дефлекторами — однако этот пробный полëт поколебал его решительность. ДИшка без дефлекторов действительно была совсем другой — неудивительно, что Чëрные считались лучшими пилотами галактики.

Что же — Люк честно признался себе, что единственной причиной, по которой он колебался, были его сны о смерти. Однако, несмотря на это, сегодняшний пробный вылет заставил его поколебаться.

Чëрный-3 остался в ангаре, собираясь перегнать на место свой звездолëт, а Скайуокер побрëл назад. Время близилось к ужину, Ранх уже успел побухтеть на тему того, что регулярные пропуски пищи могут провоцировать проблемы с ЖКТ, но пока ограничивался бухтением, а Люк думал лишь об одном — задушат ли его, если он снова использует «тычок Силы»? Вроде, ничего срочного не произошло, да и виделись они только вчера — но отец не казался недовольным…

Дилемму разрешил комлинк — отправитель, код которого Люк специально оставил неопознанным, написал лаконичное «установили».

Расценив это как приглашение и запретив себе колебаться, Скайуокер в очередной раз сообщил Ранху, что ни на какой ужин он не пойдёт, и двинулся по уже привычному маршруту. Он без проблем добрался до приëмной, где, совершенно неожиданно для себя самого, столкнулся с адмиралом Пиеттом.

— Добрый вечер, Скайуокер. Рад снова вас видеть.

Теперь известный мужчина, который не нуждался в опознавательных знаках, дружелюбно улыбнулся, наблюдая за тем, как Люк тарабанит положенное приветствие.

— Прекращайте, молодой человек. Мы неплохо общаемся и без всего этого — а при условии, насколько часто вы появляетесь в этой приëмной, соблюдать протокол и вовсе бессмысленно. Запишите-ка код моего комлинка на всякий случай, Скайуокер. Кстати, мой кабинет на этаж ниже, и идти до него на три поворота меньше. Огромные двери с флагами флота и Империи — при всëм желании не пропустите. Однако, всë же рекомендую связаться со мной перед визитом, а то перепугаете адъютантов, а меня, может, даже внутри не будет.

Нет, всë-таки адмирал Пиетт явно владел каким-то тайным колдунством — потому что Люк даже не успел понять, что происходит, но уже занëс личные данные мужчины в свой комлинк, передал ему свои и пообещал как-нибудь заглянуть. А ведь это третья встреча, теперь Скайуокер знал, кто перед ним, и пытался проявлять максимальную бдительность! Хорошо, что они на одной стороне — не хотелось бы иметь такого человека в своих врагах.

Так и не успев что-то сказать или сделать, Люк, совершенно неожиданно для себя, оказался внутри уже почти родного кабинета.

— Адмирал Пиетт очень страшный человек. Он что, владеет какими-то секретными техниками?

Вейдер полыхнул злостью на долю секунды, но почти сразу расслабился и развеселился.

— Полагаю, это и сделало его адмиралом. Пиетт талантлив во многих вещах, но больше всего я ценю его преданность, верность и надëжность.

Летающий диван уже стал обыденностью, так что Люк не обращал на него внимания, осматриваясь в поисках аппарата — в конце концов, предлогом его визита был именно каф, и отказываться от него было глупо. Шерстяное одеяло вытянулось, показывая направление. Как и в прошлый раз, заваривание горького напитка давало Люку время передумать — потому что он собирался провести эксперимент, который мог стоить ему жизни.

— А он знает, что я знаю, что он знает, отец?

Мысленно Скайуокер напрягся, готовый к любому развитию событий. Он попал? Или переступил черту, позволив себе слишком большую наглость? Будет ли у него возможность оправдаться тем, что эта оговорка случайна, или имеет смысл прощаться с жизнью?

Милорд отреагировал лишь тем, что его щиты закрылись, не позволяя Люку следить за чужим настроем. Два вдоха паузы, и механический голос с осторожностью и деланным спокойствием произнëс:

— Я не уведомлял его отдельно, но Пиетт достаточно умëн, чтобы догадаться самостоятельно. Можешь дать ему понять, что ты знаешь о его вовлечëнности, или же понаблюдать за его поведением. Но в этом случае будь готов к ощущению, словно тебя обвели вокруг пальца.

Вейдер сделал вид, что ничего не заметил, но у Люка в голове возникла картинка крайт-дракона, наворачивающего круги вокруг своей жертвы. Какой-либо негативной реакции не было, и, незаметно сглотнув, парень продолжил свой импровизированный «опыт».

— Я бы взял у него пару уроков, на самом деле. Мне кажется, он кого хочешь вокруг пальца обведëт. Даже не знаю, кого на «Исполнителе» боятся больше — тебя или адмирала Пиетта?

И снова его вопиющее нарушение субординации осталось без ответа. Чëрная маска равнодушно смотрела вперëд, дыхательная система втягивала воздух, а шерстяное одеяло было на удивление равнодушным — всë, что думал или чувствовал отец, оставалось за прочным щитом.

— Думаю, это зависит от того, насколько умëн тот, кто принимает решение бояться. Могу сказать лишь то, что у старшего офицерского состава подобных проблем не возникает.

Наконец, каф был готов, и Люк без напоминаний переместился на диван. Его внимание привлекла чашка:

— Это что, костяное стекло? Настоящее?

Вейдер немного подумал, а потом ответил:

— Не знаю. Чашка это чашка. Никогда не видел смысла придавать слишком много значения простым вещам.

Люк мысленно хихикнул — должно быть, отца ненавидели все послы и гранд-моффы, а дипломаты молились, чтобы им не приходилось иметь с ним дела. Хотел бы он посмотреть на это собрание…

Разговор не клеился, а милорд даже умудрялся работать над документами, но молчание было довольно комфортным и уютным. Даже каф казался не таким горько-гадким, как обычно, и Скайуокер даже был не прочь выпить ещë чашечку.

— Отец, а ты с ним летал?

Милорд отвлёкся от важных документов и поднял голову, смотря в сторону сына. Люк спросил это под влиянием момента, без задней мысли — поскольку отступать было поздно, он немного смущëнно продолжил:

— Ну, с Энакином Скайуокером. Тем, который Герой Клонических Войн и лучший пилот Республиканской галактики.

Кажется, Вейдер поперхнулся — по крайней мере, Скайуокер явно слышал новые нотки во вдохе его вокодера.

— Сын…

— Мне кажется, вы должны быть примерно одного возраста. Ты наверняка потрясающе летал даже в то время, и я подумал, что судьба вполне могла свести вас на одной из клонических миссий. Если да, то я бы хотел расспросить тебя о нём — всё же, он один из самых великих героев-пилотов последнего столетия, и мне бы очень хотелось узнать больше о его лётной технике. То есть, я, конечно же, учил её в Академии, но смотреть голозаписи и слушать очевидцев это совершенно разные вещи. И вообще — он настолько крут, что стал символов всех студентов лётных академий, а его однофамильцы выстраиваются в «аллеи удачи». Если ты его знал, то можно сказать, что я тоже знаком с ним через три рукопожатия…

— Сын…

Щиты Вейдера ослабели, и Люк ощутил возрастающее непонятное веселье. Это заставило его нервничать ещë сильнее, и парень мысленно простонал, понимая, что словесное недержание накрыло его в самый неподходящий момент.

— А вообще, если ты с ним знаком, то это должно было очень забавно выглядеть — ведь вы полные однофамильцы, даже имена совпадают. В Академии даже шутили, не сын ли я того самого Энакина Скайуокера…

Веселье Вейдера достигло своего пика, и он взмахом руки остановил неловкий монолог.

— Иногда проницательность простых людей и слепота одарённых поражает меня. Сын, я никогда не летал с «тем самым» Энакином Скайуокером — потому что я и есть «тот самый» Энакин Скайуокер.

Глава 34

— Ч… Чего?

Люк порадовался, что уже допил каф, иначе диван был бы безбожно испорчен. Веселящийся Вейдер скрестил руки на груди, наблюдая за реакцией своего ребёнка, и с удовольствием повторил:

— Я и есть Энакин Скайуокер, герой клонических войн и лучший пилот Республиканской галактики.

Для младшего Скайуокера это было слишком. Он только-только успел смириться с тем, что его потерянный родитель является вторым человеком в Империи, но это?! Чтобы хоть как-то собраться с мыслями, Люк встал и налил себе ещë кафа, глубоко сожалея, что в аппарате не предусмотрено чего покрепче.

Тот самый Энакин Скайуокер… Это было тем, о чëм Люк никогда не думал по-настоящему. Шутки о том, что он ребёнок лучшего пилота Республики, преследовали его все годы обучения и уже несколько раз прозвучали на «Исполнителе» — как и универсальный ответ, что отпрыск такой известной личности не мог оказаться на главной помойке галактики. А теперь выясняется, что кумир любого пилота, символ Академий и герой многочисленных баек жив, относительно здоров и сидит прямо напротив, называет татуинца сыном и обещает научить своей лëтной технике.

— Так, хорошо. Неожиданно и немного слишком для фермера вроде меня — примерно на уровне прошлой новости о нашем родстве — но я справлюсь с этим. Наверное.

Люк ненадолго замолчал, пытаясь не ляпнуть чего-нибудь дурацкого, но потом всë-таки не удержался:

— Это все шокирующие новости о моей родословной? Если нет, не мог бы ты рассказать мне всë сейчас? Боюсь, новых откровений я просто не переживу.

Милорд ненадолго задумался, а потом задумчиво спросил:

— Я говорил тебе, что твоя мать была королевой Набу?

Скайуокер-младший икнул, и каф всë-таки пролился — к счастью, милорд что-то подобное ожидал, так что горячие капли замерли в воздухе, а потом улетели куда-то в сторону кафемашины.

— Теперь сказал. Желудки сарлака…

Повисло неловкое молчание, ибо в кои-то веки у Люка Скайуокера закончились слова. Отец о чëм-то раздумывал, и до парня долетали разрозненные образы, но он не решался всматриваться. Наконец, ситх нерешительно произнëс:

— Я попробую найти еë изображения. Возможно, осталась голозапись нашей свадьбы, но скорее всего это будут похороны. Если тебе интересно, конечно.

— Интересно! Очень интересно. Всегда жалел, что у нас ничего не сохранилось, и я даже не знал, как выглядит моя семья. Если честно, я даже до сих пор не уверен, что ты человек. Ты же человек?

Вейдер отвлёкся от поисков и повернулся к своему отпрыску, через Силу окатывая его удивлением.

— …Да?

«Сын, это довольно нелепый вопрос» — Люк густо покраснел, услышав отцовский комментарий в своей голове, но не отступил от задуманного.

— Я спрашиваю, потому что никогда не видел тебя без маски. У тебя довольно специфический внешний вид, полностью искусственный голос и… эм… в общем, твоя расовая принадлежность не очень-то очевидна.

Милорд ненадолго задумался, а потом поднял руку и несколько раз сжал и разжал пальцы.

— Это портативная система жизнеобеспечения. Много лет назад моё органическое тело было почти полностью уничтожено — тогда Учитель спас меня, заменив плоть на дюрастил. Костюм заменяет мне руки, ноги, глаза и лёгкие, и лишь благодаря нему я продолжаю своё существование. Моё органическое тело продолжает отмирать, так что периодически добавляются новые детали.

Люк распахнул глаза, по-новому смотря на огромную чёрную фигуру. Он встал и осторожно подошёл, неверяще провёл про нагрудной пластине, потом взял руку и отодвинул перчатку — в тот момент он был скорее инженером, а не сыном, и слабо понимал, что трогает отца, а не совершенный аппарат.

— Но… Это… Отец, оно рефлекторное?

Вейдер кивнул, прекрасно понимая, о чём спрашивает сын.

— Напрямую подключено ко всем оставшимся у меня нервам. Побочные эффекты… соответствующее.

Скайуокер не мог в это поверить, с ужасом снова и снова ощупывая огромный, неповоротливый, несовершенный аппарат, причинявший отцу непрерывную боль.

— Почему?..

Ситх вздохнул, и Люк ощутил его усмешку.

— Сначала я не понял. Как ты заметил, в молодости я многое не понимал, и просто не мог поверить, что Учитель может сделать что-то подобное. Долгое время я воспринимал костюм как дар, возможность продлить своё существование — лишь много позже я понял, что Император надел на меня оковы.

— Но почему? Ты же отличный техник — почему ты его не поменял?!

«А как я мог спокойно дышать, зная, что мой Ангел из-за меня больше не сделает ни вдоха?» — Скайуокер-младший моргнул, поняв, что это явно не его мысли. Кажется, отца взволновала эта тема, и у него снова ослабли щиты — татуинец, находящийся с ним в постоянном тесном контакте, невольно скользнул в чужое сознание и услышал то, что ему не предназначалось? Но Вейдер, кажется, ничего не заметил — чужое лицо появилось в его мыслях, а потом вдруг исчезло, уступив место Люку, с болезненной сосредоточенностью смотрящего на родителя. Видеть самого себя со стороны было странно, но татуинец сохранял спокойствие, пытаясь покинуть чужую голову как можно быстрее.

Наконец, милорд снова усмехнулся.

— Потому что в этом не было необходимости, дитя моё. Думаю, что займусь модификациями в ближайшее время.

Глава 35

— Не знаю, дружище. Это всë выглядит как-то подозрительно.

В этот раз Люку снился Биггс — старый друг с другими солдатами Альянса сидели в кантине и обсуждали последние новости. Скайуокер провалился в это видение совсем недавно, но уже успел узнать, что народ выполнял какую-то миссию на Явине-III, что торчать им там ближайший месяц, если не больше, и что недавно объявился таинственный доброжелатель, передавший повстанцам секретные разработки новой турболазерной пушки из далëкой лаборатории Империи. И, если старина Биггс всë запомнил правильно, речь шла о той самой базе, около которой висел «Исполнитель».

— Я тоже сначала так подумал, но инженеры говорят, что разработка реальная. Они уже пытаются воссоздать пушку. Если получится…

Дарклайтер поморщился, прикладываясь к непонятному пойлу, и Люка вышвырнуло прочь — дребезжание старого датапада нарушило его медитацию.

Быстро убедившись, что ничего серьёзного не произошло, парень откинулся назад и сделал несколько глубоких вдохов. Он в очередной раз столкнулся с проклятыми снами, до безумия напоминающими игру подсознания, и, как и всегда, это ненадолго выбило его из колеи. Разговоры о турболазерной пушке казались невероятным совпадением, причудливым переплетением реальности и фантазий, и Люк в очередной раз позволил себе усомниться в том, насколько его видения посылала Сила.

Подумав об этом ещë пару минут, татуинец отпустил переживания в Силу и встал, непроизвольно морщась от прикосновения к ледяному полу. У него наконец-то был выходной, и парень собирался провести его в ангаре, ковыряясь в любой технике, до которой дотянется — не стоило забивать голову в такой хороший день.

Быстро одевшись и взяв инструменты, Скайуокер немного попрыгал на месте, убедившись, что ничего никуда не вываливается, и на скорую руку синтезировал себе парочку белковых смесей — старые привычки не смогли вытравить ни годы Академии, ни столовая «Исполнителя». Пока еда готовилась, парень копался в голонете, но никаких новых сообщений не было.

В последний раз он общался с Вейдером несколько дней назад, когда его в очередной раз сразили новостями о родственниках. Осознавать, что он сын легендарного героя и настоящей королевы, по-прежнему было дико, и Скайуокер ещë не научился жить с этой мыслью. Это было настолько абсурдно и нелепо, что Люк почти не верил — но у главнокомандующего не было ни одной причины врать бесполезному татуинскому фермеру. Парень гнал от себя мысли о том, что он, возможно, принц и дальний родственник самого Императора, которого его отец собирается свергать. Мда — с попаданием на «Исполнитель» его жизнь всë больше и больше напоминала космооперу. Может, не стоило так сильно рваться в Академию?

Прикончив безвкусную, но питательную смесь, парень в последний раз проверил инструменты и двинулся к выходу.

Нетипичное столпотворение Люк заметил сразу — несколько офицеров разговаривали в коридоре, обсуждая важные и очень секретные дела. Их было гораздо больше, чем обычно, но Люк уже научился не обращать внимание на то, что простым пилотам знать не положено. Привычно произнеся приветствие, татуинец повернулся к своей двери и как раз собирался её закрыть, когда его окликнули:

— Эй! Это же ты тот мелкий пилот!

Скайуокер замер, а потом повернулся, по-новому рассматривая офицеров. Пасть сарлака — его окликнул тот самый адмирал-тогрут, которого парень возил в своей первой увольнительной! Потратив несколько секунд, чтобы вспомнить, как зовут офицера, парень снова поздоровался, уже гораздо искреннее. Тогрут тут же оказался рядом, пожимая чужую руку и покровительственно похлопывая татуинца по плечу.

— Рад тебя видеть, курсант. Вижу, твои заслуги были оценены по достоинству.

Скайуокер тут же смущëнно улыбнулся, но отнекиваться или принижать себя не стал.

— Если наш сосед настолько талантлив, возможно, он и дверь починит? Мне кажется, мы быстрее дождëмся начала нового цикла, чем инженеров.

Люк тут же повернул голову к офицеру с очень серьëзными нашивками.

— Я могу попробовать, сэр. То есть, я не инженер, но с техникой дружу. Хуже точно не сделаю.

Невольный сосед явно сказал это просто, чтобы поворчать, и теперь с удивлением смотрел на Скайуокера. Люк подобрался, стараясь выглядеть очень надëжно, и мысленно костерил свой длинный язык.

— Ну что ж. Дерзайте, молодой человек.

Старшие офицеры расступились, пуская татуинца к двери, и продолжили прерванный разговор. Они явно были хорошо знакомы между собой и собирались сходить пообедать, но заклинившая дверь немного нарушила планы. В принципе, там не было ничего сложного, и Люк справился минут за пятнадцать — за это время он невольно узнал, что тогрута в частном порядке привëз кто-то из пилотов Трауна, что адмирал прибыл в качестве независимого эксперта, от выводов которого зависит жизнь всех сотрудников тайной лаборатории, и что он уже передал Пиетту ящик с неизвестным содержимым, который его попросили доставить Вейдеру. Как и положено хорошим солдатам, адмиралы обсудили это вскользь, сосредоточившись на турболазерной пушке — именно в этот момент дверь загудела, возвращаясь в правильную позицию.

— Готово. Вроде, больше заедать не должно.

Люк поднялся на ноги, отряхивая колени, а хозяин соседних апартаментов несколько раз приложил свою карту, проверяя, всë ли работает. Тогрут довольно улыбнулся.

— Я же говорил. Спасибо, Скайуокер. Помяните моë слово — парень далеко пойдëт.

Татуинец снова смущëнно улыбнулся и поправил сумку, надеясь всë-таки добраться до ангара. Он осторожно отказался от предложения присоединиться к адмиралам за обедом (его явно позвали из вежливости, и это был бы худший приëм пищи за всë время жизни на «Исполнителе») и двинулся в путь. Что же — по крайней мере, слова прощания, звучавшие ему вслед, теперь звучали куда искренее. Главное, чтобы офицеры не начали постоянно звать его вместо инженеров — или чтобы их просьбы хотя бы не выпадали на время сна и тренировок. Он, всë-таки, пилот по профилю, и должен был держаться в форме. С другой стороны, лучше уж быть неофициальным техником адмиральского этажа, чем ссориться со старшими офицерами. Они и так терпят его гостей, в конце концов!

В общем, парень выкинул лишние мысли из головы и двинулся к дроидам. Правда, добраться до них ему было не суждено — в ангаре толпилась куча народу, и Люка почти сразу отловил Тхан.

— Прикинь, Кирана приехала!

И правда — эпицентром галдящих Эскадрилий была забрачка. Должно быть, именно она привезла адмирала, а после застряла в ангаре — девушка сама по себе была красивой, а уж на чисто мужском суперразрушителе…

Подойдя ближе, Люк отчётливо увидел, что забрачка переживала не лучшие времена — её кожа посерела, под глазами пролегали тщательно замаскированные круги, а тело было настолько зажатым и окаменелым, что это виднелось даже сквозь форму. Неизвестно, повлиял ли на неё длительный перелёт или что-то ещё, но Кирана явно не хотела находиться на «Исполнителе», и уж тем более отвечать на разнообразные комментарии. Любому дураку было бы ясно, что забрачка на пределе — но, видимо, она настолько поразила пилотов, что ни Чëрные, ни Серые, ни Синие не замечали еë состояния.

Немного подумав, Люк решил, что Кирану надо спасать — три года всë-таки бок о бок провели, не чужие люди. Так что татуинец просочился почти в самый центр столпотворения и жизнерадостно проорал:

— Отстаньте от девчонки. Она небось думает, что тут собрались одни мусорщики — обступили, прохода не дают, ещë и слюни пускают. Меня больше интересует другое, народ. К нам правда везут новую партию экспериментальных истребителей?

Информация от товарища с верфей Куата тут же вызвала бурное обсуждение, и о забрачке на некоторое время забыли. Кирана, конечно же, даже не сказала спасибо — но в этот раз дело было в еë разбитом состоянии, а не особенностях их взаимоотношений. Девушка буквально фонила переживаниями, но Люк не хотел лезть в еë голову и ломать щиты, так что он просто переместился так, чтобы оказаться между Кираной и остальными, а потом осторожно позвал еë обедать.

Что он там думал об обеде с офицерами? «Худший приëм пищи на «Исполнителе»? О, это было ужасной ошибкой. Есть вместе с Кираной и Тханом — вот что такое «худший приëм пищи»!

Скайуокер не знал, что за тварь покусала тви’лека, но Серый превзошёл самого себя. Пытаясь рассмешить Серых, Тхан непрерывно травил байки о том, как Люк и Кирана соревновались за первое место в Академии, и в его исполнении это звучало нелепо и даже обидно. Не помогали ни пинки под столом, ни многократный перевод темы, ни Ранх, экстренно вызванный на подмогу из уединëнной медитации. Стоило тви’леку перестать быть в центре внимания, поскольку пилоты переключались на другие темы, как Серый снова вытаскивал из недр памяти что-то нелепое, обидное и отвратительное. И если Скайуокер понимал, что Тхан не специально, и что тактичность это вообще не его, то Кирана деревенела с каждой новой историей.

— Значит, ты попала к Трауну?

Улучив момент, Люк повернулся к забрачке, но та только смерила парня убийственным взглядом и отвернулась. К сожалению, его тихий вопрос не остался без внимания.

— Ой, я совершенно не сомневался, что ты попадëшь к нему! Кирана превращается в лютого зверя, когда дело касается полëтов. Будь она парнем, я бы тут сейчас не сидел. Помните, как…

Что именно в очередной раз вспомнил Тхан, узнать не удалось — окончательно вышедшая из себя забрачка встала и с грохотом ударила руками по столу.

— Да, ты бы сейчас тут не сидел. Так помолись же своему члену, потому что он — единственная причина, по которой такой идиот и раздолбай как ты, каждый день получавший взыскания и в жизни ничего не учивший, оказался здесь.

Сказав это, девушка развернулась и покинула столовую. В громовой тишине раздался хлопок — это Люк отвесил тви’леку подзатыльник.

— За что?!

Тхан жалобно посмотрел на татуинца, но у бывшего командира давно выработался иммунитет.

— Думать надо, хаттова отрыжка! Я тебе уже все ноги отбил, чтобы ты заткнулся, а ты продолжаешь и продолжаешь. Ты так хотел, чтобы она свой поднос тебе на голову вывернула, или что?

У синекожего тви’лека хватило совести смутиться, но он всë равно упрямо сказал:

— Но я не думал, что она и в самом деле обидится! Смешные же истории.

Люк хотел отвесить Серому ещë один подзатыльник, но потом решил сделать больно по-другому.

— Вот поэтому у тебя и нет девушки. А если тебе потребовалось меньше месяца, чтобы забыть о том, каков характер Кираны, то можешь уже сейчас давать обет безбрачия.

Раздался дружный хохот, но Скайуокер уже не особо слушал. Он думал, нужно ли успокаивать девушку, и каков шанс, что его присутствие поможет. С одной стороны, они никогда не были даже товарищами, и татуинца слабо волновала еë тонкая душевная организация. С другой — она пилот Трауна, как-никак, и Люк точно не хотел, чтобы Эскадрильи стали причиной ухудшения отношений между двумя флотами. И неизвестно, кто она там, в каком статусе и что именно может рассказать. Нет, лучше проявить повышенную бдительность и сгладить углы — целее будем. Но как не хочется выслушивать очередные пустые упрëки!

Посидев ещë немного, Люк выругался на хаттском, а потом плюнул на всë и отправился за забрачкой.

Глава 36

Кирана обнаружилась в ангаре, рядом с небольшим шаттлом имперского образца. Она сердито раскручивала топливный отсек, приговаривая что-то на родном языке, и у Люка закрались смутные сомнения относительно еë намерений.

— Кирана…

Забрачка дëрнулась, подскочив на месте, и испуганно повернулась к татуинцу — кажется, девушка была настолько поглощена своим занятием, что не заметила его вторжения. Стоило ей разглядеть, кто именно появился в ангаре, как испуг сменился яростью, и Кирана натурально зарычала, почти уходя в инфразвук:

— Сдашь меня, Скайуокер?

Люк оторопел и даже подался назад, вообще не понимая, откуда появились такие нелепые обвинения.

— Да что ты вообще несëшь? Если тебя так сильно коробит Тхан, то за годы учëбы ты должна была…

Парень осëкся, по-новому взглянув на девушку. Смутные предположения внезапно сложились в единую картину, а эмоциональный фон, исходящий от забрачки, стал лучшим подтверждением ужасной гипотезы.

— Ты что, собираешься дезертировать?

Кирана тут же замерла и побледнела, почти сравнявшись по цвету с обивкой своего звездолëта. Уже не стесняясь, Люк решительно скользнул Силой в еë сознание, зарываясь в обрывки мыслей и воспоминаний.

Распределение в разведкорпус, в женский батальон. Надежды, ожидания, жажда славы и полноценного признания еë заслуг.

Она лучшая и невероятно талантливая. Начальство отмечает это. Минуя несколько этапов обучения, командир Визас включает еë в Тихую Эскадрилью.

Понимание, что хорошие оценки не гарантируют хорошую работу. Критика за то, что не умеет отступать от шаблонов и нуждается в постоянном контроле и указаниях. Критика за слишком банальные решения, ставящие под угрозу всех. Первое в жизни замечание.

Работа. Монотонная, скучная, одинаковая. Никому нет дела до еë отличных оценок. Всем плевать, сколько сил она потратила, чтобы стать номером один. Одиночество — ей не интересно то, о чëм говорят остальные, а им не интересна она сама.

Разведка. Поле сражения, выстрелы, трупы. Первое настоящее столкновение со смертью, к которому она совершенно не готова, первое осознание того, что такое военная служба и на что теперь будет похожа еë жизнь. Еë учили не этому. Еë не учили этому. ЕË. ЭТОМУ. НЕ. УЧИЛИ.

Работа с мирными жителями. Подкуп, обман, подстрекательство. Громкие лозунги и полное непонимание, чем эта мирная планета не угодила Императору.

Нет времени придти в себя. Взять отпуск, уйти на каникулы, пожаловаться маме. Работа, монотонная, скучная, однообразная. Одиночество. Пусть всë это кончится. Пусть кончится. ПУСТЬ КОНЧИТСЯ.

Люк выскользнул из чужой головы, с сожалением смотря на Кирану. Домашняя девочка из хорошей семьи, привыкшая мерить всë оценками, оказалась явно не готова к тому, на что похожа взрослая жизнь. Забрачку было жалко до глубины души, и Скайуокер без задней мысли подошëл к ближе и похлопал еë по плечу.

— Ты не виновата. Ты хороший пилот, ты не сделала ничего плохого и ты старалась изо всех сил.

Только закончив свою успокаивающую речь, Люк вдруг вспомнил, с кем разговаривает. Но вместо того, чтобы обругать его и запустить чем-то тяжëлым, Кирана вдруг всхлипнула и сжалась, разом теряя свой боевой запал.

— Я больше не могу там находиться. Император творит ужасные вещи нашими руками, и я просто не понимаю, почему столько планет поддерживают его. То, что я видела, и о чëм мне рассказывали…

Скайуокер растерянно переступил с ноги на ногу, чувствуя себя совершенно неготовым к подобным откровениям. Особенно странно это звучало от кого-то вроде забрачки, которая в студенчестве была готова ему руки переломать, если бы это обеспечило ей дополнительный балл. И этот ксенонс будет рассказывать ему о морали и этике?

Чтобы хоть как-то заполнить паузу, он сказал то, что первым пришло в голову:

— Знаешь, на Татуине плохо жилось и при Республике, и при Империи. Для кого-то вроде меня служба это единственная возможность стать хоть кем-то, потому что у нас ты вырастаешь либо фермером, либо бандитом. Так что я просто рад, что ем вкусную еду, пилотирую классные звездолëты и в месяц получаю больше, чем мои Ларсы за год.

О том, что за время службы Люк узнал о существовании Силы, нашëл лучшего друга и даже обрëл отца, который по совместительству оказался живой легендой и Главнокомандующим, парень решил тактично умолчать. Первый шок постепенно сходил на нет, забрачка тоже потихоньку успокаивалась, и парень осторожно отошëл на пару шагов назад.

— Знаешь, дезертирство с «Исполнителя» это самый верный способ привлечь к себе кучу внимания и заполучить всю Эскадру Смерти в преследователи.

Татуинец произнëс это как бы между прочим, но с каждым словом всë сильнее и сильнее проникаясь уверенностью. Идея, возникшая совершенно спонтанно, с каждым мгновением казалась ему всë более привлекательной. Он ведь не собирается делать ничего плохого, верно? По крайней мере, его действие никому не навредит… Вроде как.

Окончательно приняв решение, парень порылся в сумке с инструментами и достал свой старый паяльник, последнюю вещь, которую он привëз с Татуина. Этот прибор был с ним ещë со школьных лет, и каждая вомп-крыса Мос-Эйсли точно знала, кому он принадлежит.

— Не заправляйся на «Исполнителе». Когда отлетите достаточно далеко, скажешь, что топлива не хватает, и залетишь на любую обжитую планету Внешнего Кольца, где есть хотя бы два космопорта. Там заводишь шаттл на верфи и идëшь в ближайшую кантину, где отдаëшь все свои деньги первому попавшемуся контрабандисту, готовому мгновенно вывезти тебя оттуда. Тебе нужно попасть на Явин-III, в третий космопорт. Ищи Биггса Дарклайтера, это такой тëмноволосый усатый парень, который будет сидеть в ближайшем злачном местечке. Отдай ему этот паяльник, расскажи свою историю и передай от меня, чтобы эта хаттова отрыжка проворачивала свои делишки подальше от моего сектора, потому что у меня всë ещë не хватит влияния на то, чтобы отмазать его от тюрьмы.

Слова лились, словно по велению Силы, и Люк очень надеялся, что старина Биггс действительно торчит именно там, и что он не отправил забрачку на верную смерть. Если это всë-таки лишь фантазии…

Кирана осторожно взяла паяльник, круглыми глазами смотря на бывшего одногруппника.

— Ты… Ты…

Скайуокер поперхнулся и замахал руками, как мельница.

— Нет! Это исключительно разовая акция, я не шпион и не собираюсь шпионить для Альянса, мне очень нравится моë место среди Чëрных, и ни в какие мутные схемы меня включать не надо! Просто ты всë равно собираешься бежать — так у тебя появятся хоть какие-то шансы.

Забрачка прижала инструмент к груди, словно он был из бескара, и тихо прошептала слова благодарности. Люк только кивнул, наконец-то переводя разговор на гранд-адмирала Трауна.

Они болтали больше часа, и это, пожалуй, был самый спокойный разговор с Кираной за всë время их знакомства, хотя забрачка всë равно вела себя горделиво и высокомерно. Потом в ангаре появился адмирал-тогрут, и гости улетели — и в тот момент, когда Скайуокер смотрел на удаляющийся шаттл, он внезапно ощутил тычок в Силе.

Стыдно признаться, но Люк взвизгнул и подпрыгнул от неожиданности, настолько странным было это ощущение. Сила тут же наполнилась весельем, и Вейдер (а это, вне сомнения, был именно он) посоветовал сыну проверить комлинк. Там было всего одно простое слово: «заходи».

И вот тут уверенность татуинца внезапно рухнула.

Неужели отец узнал, что он только что наговорил Киране?! Сила великая, да это же статья! Его уволят! Четвертуют! Лишат последнего живого родителя! Нет, ну правда — о том, что он, вообще-то, делает не очень хорошую вещь, парень как-то не задумался. Он всего лишь хотел помочь бывшей однокурснице, которая в любом случае попала бы в Альянс. Так что он, можно сказать, выступил простым посредником, наводя еë на Биггса… Сарлакк, а если отец узнал про Биггса?! Старина Дарклайтер точно ни при чëм!

Чем ближе Люк подбирался к отцовскому кабинету, тем больше подобных мыслей роилось в его голове. Наконец, парень остановился и несколько раз глубоко вздохнул, понимая, что нужно успокоиться и подумать разумом. Вейдер ощущался довольным и счастливым, и совсем не факт, что это связано с обнаружением предательницы. Если бы отец узнал, точно пришëл бы в ярость, и орал бы хуже, чем дядя Оуэн. Если это так, то нужно молчать до последнего, пока не поймали. Так что простой татуинский парень Люк Скайуокер малодушно спрятал воспоминания о Киране куда подальше и прошëл внутрь.

— Сын.

— Доброго времени цикла, отец.

Пилота тут же окатило сытым удовлетворением, и Люк уже привычно пошëл за кафом, провожая взглядом диван. Не пойман, не джава, верно? Самое время выкрутить на максимум свои таланты к вранью и не беспокоить милорда по всяким пустякам. Впрочем, следующие слова Вейдера заставили парня напрочь забыть о том, что именно произошло несколько часов назад.

— Я нашëл изображения. Это удивительно, поскольку в определëнный период я пытался избавиться от всех напоминаний. Видимо, сама Сила сохранила их для этого часа.

Искусственный голос сквозил грустью и нежностью, а над столом заработал голопроектор, транслируя изображение юноши и девушки. Они стояли на прекрасной веранде около фонтана, счастливо улыбались, а маленькая фигурка смущëнно и доверчиво вжималась в высокую и худую.

Как оказалось, у мамы были утончëнные черты лица и очень тëплая улыбка, а отец до зубовного скрежета напоминал его самого, если знать. Вейдер куда-то нажал, и изображение поменялось, калейдоскопом показывая Люку обрывки той жизни, частью которой он должен был стать. Какие-то голопроекции явно были сделаны украдкой, где-то его родители позировали, а что-то и вовсе было склеено из разных кусочков, пытаясь объединить то, чему не суждено было быть вместе.

— Вы такие красивые…

Вокодер отца равномерно перегонял воздух, но Скайуокер-младший всë равно чувствовал, как пространство наполняется горечью и меланхолией. Вейдеру явно было тяжело делиться этими воспоминаниями, и парень послал ситху волну благодарности за то, что он всë-таки пошëл на это ради него.

— Поверь, дитя моë, ты унаследовал наши лучшие черты.

Щиты милорда закрылись, а голопроектор потух, ненадолго погружая кабинет в полумрак. В этот раз безжизненный голос Главнокомандующего звучал с деловыми нотками:

— Пока что я не могу передать эти данные тебе, поскольку любое свидетельство моей связи с Падме будет стоить нам жизни. Тем не менее, ты можешь изучать их здесь, на моей технике. Но я позвал тебя не только за этим, сын.

На колени к Люку опустился контейнер, до зубовного скрежета напоминавший груз из описания адмирала-тогрута. С молчаливого одобрения ситха, парень медленно открыл крышку и с изумлением уставился на целую россыпь кристаллов разных форм и размеров, которые буквально гудели от переизбытка Силы.

— Время пришло, Люк Скайуокер. С этого дня начнётся твоë обучение.

Глава 37

Отец был прав — никакая фехтовальная техника не научит обращаться со световым мечом. Этот урок Люк усвоил сразу, когда Вейдер собрал ему один для тренировки — как минимум, потому что у такого оружия не было ни веса, ни инерции. По факту, единственной осязаемой частью была рукоять, и световой меч не поддавался ни физике, ни логике. Наверное, именно поэтому для него и требовалась Сила? Пока что Люк чувствовал, что одних стараний недостаточно.

Вот контроль да, контроль давался проще — он почти сразу научился притягивать и отталкивать, а также деформировать различные предметы, нажимать кнопки, оттягивать рычаги и мог делать несколько вещей одновременно, причëм делать правильно. Люк даже световой меч в воздух как-то раз запустил — и, кажется, силой мысли он фехтовал гораздо лучше, чем руками.

К сожалению, у его отца ситуация была полностью противоположной — он отлично фехтовал, а более тонкие материи не любил и никогда не уделял им достаточно внимания. На базовом уровне его знаний было достаточно, но в дальнейшем это могло стать большой проблемой. В остальном Скайуокеры совпадали — оба не любили медитировать, неосознанно считывали мысли людей и видели очень странные сны.

Первое видение об умирающей женщине с голопроекции застигло Люка врасплох, как и осознание того, что он действительно соприкоснулся с отцом на параде в честь Дня Империи. Он видел эти сны ещë несколько раз, и в чужих видениях женщина неизменно падала, а потом превращалась в него самого, задыхающегося в кабинете Главнокомандующего. В ответ отец видел взрывающийся истребитель, но они ни разу не говорили об этом. Скайуокер-младший банально боялся спросить — скорее всего, со старшим творилось то же самое.

В остальном жизнь шла своим чередом. «Исполнитель» наконец-то покинул злополучный астероид, и теперь они патрулировали границу Внешнего Кольца и Дикого Космоса, очищая мир от всякого мусора. Последний месяц они провели в секторе Каламари, и это было таким себе опытом: местные жители не особо хотели идти на контакт, так что работать было вдвойне тяжелее, обилие воды пугало сына пустыни, и их всех уже подташнивало от рыбы и морепродуктов. Командир Кариган потихоньку выпускал Чëрного-1 в бой, Люк обрастал опытом и победами, а ещë активно учился отцовской лëтной технике. Изредка судьба сталкивала их с Альянсом, чьи крестокрылы были настолько безрассудны и отважны, что выходили на бой против всей Эскадры Смерти. Их Люк сбивал с тяжëлым сердцем, каждый раз умоляя Силу, чтобы в кабине напротив не оказался Биггс.

В своëм последнем сне об Альянсе татуинец видел, как Кирана благополучно добралась до Дарклайтера, а после рассказала ему всë, что знала. Больше повстанцы ему не снились, словно невидимый барьер вдруг окутал его сознание — Ранх предположил, что это сделал старик Бен, и Люка такое объяснение устраивало.

Он вообще не хотел ни с кем воевать, если честно. Альянс, Бен, Биггс и Принцесса уже были ему как родные, и неважно, вымышленные это персонажи или реальные люди, рискнувшие сражаться с целой Империей. К сожалению, тут от простого пилота вроде него уже ничего не зависело.

Прямо сейчас Люк был занят тем, что под присмотром Вейдера доделывал свой меч, и очень хотел сделать всё на высшем уровне. Когда отец объяснил ему азы, он твëрдо решил собрать настоящее произведение искусства. Так что Скайуокер-младший создал парные клиники с регулируемой рукоятью, которую можно было раздвинуть, превратив оружие в подобие виброклинка эчани, или сузить, по-максимуму обнажая режущую сторону. К тому же, клинки рассоединялись в два отдельных оружия, между которыми мерно гудело и билось молниями репульсорное поле. Парень убил кучу времени на то, чтобы объединить свои задумки, и вот теперь, наконец-то, собирался показать свои навыки.

Правда, эйфория подугасла после первого же взмаха, а чужое хихиканье окончательно добило татуинца.

— Я перемудрил, да?

Старший ситх послал в сына успокаивающую волну, ментально похлопав его по голове огромной шерстяной перчаткой.

— Перемудрил. Вышло красиво, но сражаться этим просто невозможно. Совершенно нестабильное соединение.

Люк громко вздохнул, откладывая в сторону заготовку. Пасть сарлакка, столько времени впустую!

— Ты мне не говорил, чтобы я сам понял, да?

Вейдер неопределëнно махнул рукой.

— Не хотел разрушать твоë вдохновение. К тому же, ты бы всë равно мне не поверил. В любом случае оставь их себе и потренируйся в свободное время — световое оружие никогда не бывает лишним, даже такое нелепое. Продолжим в следующий раз?

Люк только кивнул, понимая, что и так отнял у отца слишком много времени. Теперь они виделись после того, как пилот ходил на ужин, но Главнокомандующий в костюме жизнеобеспечения жил в совершенно другом ритме и был вынужден отвлекаться от их общения для решения вопросов межгалактического масштаба. Так что татуинец привычно спрятал детали светового меча в контейнер и убрал пустую чашку.

Завтра у него был выходной, и особых планов у парня не было. Они с Ранхом хотели провести дружеский спарринг на виброклинках, поскольку Люк совершенно не хотел терять свои навыки, и, возможно, помедитировать — дальше он был совершенно свободен. Наверное, нужно было наконец-то отправить чертежи его TIE- истребителя на верфи Куата, чтобы закрыть вопрос окончательно. Он оттягивал этот момент всю последнюю неделю — потому что в итоговой версии его ДИшки ни дефлекторных щитов, ни системы жизнеобеспечения не было.

Он хорошо летал. По-настоящему хорошо, как ни крути — даже Каригану пришлось смириться и признать его талант. А вместо аварийки можно было поставить дополнительное сопло, повышающее манëвренность, и он действительно не хотел терять в скорости.

Он всë ещë колебался, если честно, и во всех предыдущих чертежах щиты всë-таки присутствовали — но чем дольше он летал, тем сильнее понимал бесполезность этой опции. Это из-за атмосферы, царящей среди Чёрных, наверное — шальных, живущих от вылета до вылета, лучших из лучших. За всë время, которое татуинец провëл в кабине, по нему ни разу не попали, и ему невольно начало казаться, что и не попадут уже никогда. И сколько бы ни ругался командир Кариган, напоминая о том, что везение не бесконечно, Люк с юношеской и ситхийской самоуверенностью не хотел его слушать.

— Доброй ночи, молодой человек. Всё благополучно?

Скайуокер вздрогнул и повернулся, чем вызвал приступ сдержанного хихиканья.

— Адмирал Пиетт! Да, никаких сложностей. Вы к милорду?

Офицер дружелюбно улыбнулся и скрестил руки за спиной. В последнее время они не так часто пересекались, и татуинец определённо был полностью доволен таким положением дел. Фирмус, в свою очередь, продолжал зазывать пилота на каф, спрашивал о настроении и иногда даже что-то пересылал на комлинк. Люк же старался избегать мужчину без опознавательных знаков, потому что в словесном поединке у пилота не было и шанса.

— Скорее, к вам. К моему счастью, вы всегда приходите и уходите в одно и то же время, так что найти вас особого труда не составило. Не хотите зайти на чашечку кафа или чего-то повкуснее?

Люк невольно поёжился, сделав себе пометку обсудить это с отцом. Кажется, у них действительно были определённые проблемы с конспирацией, и лишь репутация его родителя (и, возможно, небольшое вмешательство страшного человека с дружелюбной улыбкой и формой без опознавательных знаков) защищали их тайну.

— Я бы с радостью, но вынужден отказаться. Завтра тренировочный бой, а мой цикл и так уже сбился…

Адмирал понимающе закивал:

— Конечно, конечно. Тогда буду краток. Судьба позволила мне узнать о том, что завтра у вас выходной, и я решил подойти с чисто деловым предложением. Так уж вышло, что на Мон-Эроне сейчас находится один из ставленников гранд-моффа Таркина, и мне бы хотелось встретиться с ним в частном порядке. Дело крайне деликатное, и огласке не подлежит, но вы и так замешаны в происходящем и хорошо храните секреты. Так что не хотите ли вы побыть моим личным пилотом завтра?

Люк, конечно же, согласился. Пиетт обрадованно кивнул, предложив переместиться в его кабинет, чтобы обсудить детали, и Скайуокер-младший сам не заметил, как оказался в просторном и светлом кабинете, ненавязчиво заполненном разнообразной символикой Империи. Адмирал всё-таки налил ему каф, попутно выяснив, что любимым напитком парня остаётся татуинское молоко, и в какой-то момент они ушли от обсуждения политики, переключившись на местных офицеров. Как это произошло, Люк так и не понял — он просто в какой-то момент поймал себя на ощущении, словно находится на экзамене, а приближённый отца гоняет его по всем высокопоставленным соседям, проверяя, сколько ему удалось выяснить и как он использовал эту информацию.

— Вы страшный человек, адмирал Пиетт.

Фирмус даже не дёрнулся, и его улыбка осталась неизменной — только кабинет наполнился довольным «хо-хо-хо».

— Вы тоже делаете успехи, молодой человек. Заметить, что вы угодили в ловушку, это уже половина дела. Не волнуйтесь, скоро научитесь.

Пожалуй, это был первый раз, когда Скайуокер настолько откровенно разговаривал с адмиралом, так что парень невольно ощутил трепет. Молчать и упускать возможность было категорически нельзя, но и понимания, чего лучше сказать, у Люка пока не было. Немного подумав, он осторожно спросил:

— У отца много сторонников?

Пиетт на секунду задумался, не переставая копаться в датападе и решать какие-то вопросы, крайне значимые для «Исполнителя» и галактики.

— Меньше, чем могло бы быть, больше, чем мы рассчитывали. Это слабо значимо, на самом деле — гораздо важнее те голоса, которые ваш отец может привлечь на свою сторону уже после начала восстания.

Люк на секунду замер, обрабатывая ответ, состоящий из полутонов, а потом резко повернулся к адмиралу.

— Вы намекаете на то, что отец финансирует Альянс?!

Офицер без опознавательных знаков снисходительно улыбнулся и покачал головой.

— Мы не финансируем Альянс, молодой человек. В настоящий момент мы просто прекратили его сдерживать. Поверьте, эта организация не нуждается в сторонней помощи, чтобы доставить неприятности и отвлечь Императора. Хотя, конечно же, мы должны сохранять осторожность, чтобы приказ по их сдерживанию оставался у милорда. Так что в настоящий момент мы ещë и защищаем остатки Республики от всесокрушающей мощи гранд-адмирала Трауна.

Люк поперхнулся.

— Траун против нас?

Пиетт недовольно поморщился.

— Вы мыслите слишком топорно и прямолинейно, молодой человек. Этот чисс ни с нами, ни против нас — он лишь наблюдает за тем, что происходит, и готовится сделать свой ход. Мне неизвестно, на каком поводке его держит Император, но наивно считать, что эта живая вычислительная машина не найдëт способа улизнуть из любых цепей. На текущий момент он не вмешивается, и мы ни за что не будем вмешивать его. Скорее всего, он не будет вмешиваться во внутренние дела Империи, и проявит себя только после революции.

— Правда? Вы думаете, что он настолько…

— Я не берусь думать и прогнозировать поведение гранд-адмирала Трауна, молодой человек. Однако нам как минимум стоит учесть тот факт, что он чисс из Дикого Космоса, а каждая банта вселенной знает, что Вейдер гораздо терпимее Императора. Один тот факт, что флот Главнокомандующего переполнен разнообразными формами жизни, уже обеспечивает нам молчаливую поддержку почти всеми ксеносами галактики. Кто знает, вдруг и этот синекожий иномирец не станет исключением?

Немного подумав, адмирал добавил:

— К тому же, сейчас меня куда больше напрягает гранд-мофф Таркин. В последнее время он пользуется большой благосклонностью, и Император даже поручил ему навести порядок во Внешнем Кольце, хотя эта территория негласно остаётся за милордом. Формальная причина заключается в том, что лорду Вейдеру необходимо сосредоточиться на Альянсе, но, зная Императора… Впрочем, нет смысла прямо сейчас говорить об этом. К счастью, Палпатин до сих пор не знает о вас, молодой человек, так что эти перемещения — не более, чем его любимая игра в пауков в банке. Тем глупее будет упустить возможность завербовать себе сторонника или даже шпиона, и завтра мы с вами должны сделать всё, чтобы использовать этот подарок судьбы.

Адмирал ничего не сказал, но Люк тут же понял, что откровения окончены. Понимание того, насколько важные сведения были ему доверены, наполняли парня гордостью, и он даже ёрзал на месте от этого ощущения. Долго сдерживаться не удалось, и татуинец облачил в слова своё восхищение:

— Вы беглый политик, адмирал Пиетт? Или отставной СИБовец? Ваши формулировки…

Старший офицер поперхнулся, впервые за всё время беседы выходя из состояния равновесия. Впрочем, он быстро взял себя в руки и искренне рассмеялся.

— Нет, молодой человек, я простой солдат Империи. Однако, так уж сложилось, что из всех участников нашего небольшого заговора я лучше всего подхожу для подобных мероприятий. К сожалению или к счастью, ни милорд, ни вы политиками не являетесь, но я определённо не вижу в этом проблемы на данном этапе. Впрочем, у вас есть определённый потенциал, пусть для успешной карьеры вам не хватает ни сдержанности, ни продуманности. Но это, опять-таки, неважно — когда милорд станет новым Императором, эта часть обучения будет на его совести.

Пиетт таинственно закашлялся, но никаких пояснений не дал. После этого разговор плавно сошёл на нет, и Люка тактично выставили за дверь, пообещав прислать время и точные координаты после завтрака. Кажется, адмиралу было нужно договориться о шаттле, но он не посвящал простого пилота в то, как именно он будет это делать. Справедливо рассудив, что это не его дело, Скайуокер не настаивал — вместо этого он всё-таки отправил чертёж своего будущего TIE-истребителя, и теперь думал, как бы потактичнее сообщить другу, что их спарринг отменяется. Злить миралуку совершенно не хотелось — Ранх такой, он ещё и проклянёт.

Глава 38

— Ты реально вчера возил адмирала Пиетта?

Чëрный-1 усмехнулся, пытаясь отдышаться и прийти в себя. Голова гудела от экстремальных перепадов давления, руки слишком дрожали, чтобы вытереть текущую из носа кровь, по венам бродил адреналин, а дыхательные трубки от встроенной системы жизнеобеспечения лишь мешали, а не помогали делу. Остальные выглядели не лучше — полчаса назад их экстренно подняли по тревоге, чтобы ликвидировать террористическую ячейку, так что денëк начался с очередной гонки со смертью. Успешной, разумеется — у Чëрных не было ни одной потери. Даже Кариган почти не орал о том, чтобы Скайуокер чаще выходил в эфир — поскольку милорд не стал присоединяться к вылету, Чëрный-1 автоматически попал в атакующее звено и мог действовать самостоятельно.

— Ага. Думаю, это из-за того, что в студенчестве я возил адмирала, но тут реально сам не ожидал.

Наконец-то дрожь в руках немного улеглась — они всë ещë тряслись, но по крайней мере теперь можно было пристроить шлем и вытащить раздражающие трубки.

— И что? Что он за человек? Он реально один из самых приближëнных Вейдера?

Вопросы сыпались со всех сторон, и никто из Чëрных не расходился, явно желая услышать ответ. Для бывалых пилотов Люк уже окончательно стал своим, так что они могли позволить себе немного посплетничать о начальстве — будь здесь Ранх, фамилия Пиетта даже не зазвучала бы. Сначала это раздражало, особенно в первые вылеты в качестве ведомого самого Главнокомандующего, но Скайуокер научился балансировать между ложью и шутками, и пока всë было нормально. К счастью, опытные пилоты точно знали особенности характера милорда, а также его любовь к удушающим приëмам, так что обошлось без зависти — наоборот, Люку сочувствовали и предлагали заранее озаботиться своими похоронами. Татуинцу это было только на руку, так что он развенчивать отцовской ореол не спешил. Но Пиетт не Вейдер, тут от расспросов не отвертишься.

— Да мы не общались особо. Я до планеты его довëз и в шаттле сидел, а зачем он куда-то летал, я, понятное дело, не спрашивал. А так мужик как мужик, на крайт-дракона чем-то похож. Ну, знаете — вроде добрый, спокойный и улыбается, но никогда не знаешь, в какой момент он решит откусить твою башку. Думаю, при милорде другие не выживают.

Вчера адмирал Пиетт встретил его около апартаментов, придирчиво осмотрел и отправил переодеваться в парадную форму, а потом лично снял опознавательные знаки — это превратило Люка в заурядного офицера без лица и звания, и лишь позже парень понял все преимущества такой «маскировки». Затем они взяли один из пассажирских шаттлов, используемый для транспортировки высокопоставленных гражданских, и меньше чем через час приземлились на Мон-Эрон. После этого татуинцу оставалось лишь наблюдать, и филигранная работа отцовского офицера поразила его до глубины души. Фирмус Пиетт был расслаблен, доброжелателен и мягок, но он ни на секунду не упустил контроль над ситуацией, моментально подстраивался под собеседника и так точно играл на его душе, что у ставленника Таркина не было ни одного шанса. И всё это при условии, что адмирал не владел Силой! Это Люк ощущал, что именно происходит в голове амбициозного и недальновидного чиновника — Пиетт действовал сам, полагаясь лишь на опыт и внимательность!

В общем, назад Скайуокер-младший летел почти вслепую, не упуская возможность взглянуть на своего пассажира. Наверное, со стороны он походил на восторженно пищащего вомп-крысёныша, потому что в какой-то момент адмирал рассмеялся и спросил, нужен ли пилоту автограф. Люк сразу же согласился, чем вызвал новую волну смеха, резонное заявление, что милорд подобного не простит, и обещание «дать пару уроков как-нибудь при случае». Но, конечно же, про всё это татуинец даже Ранху не рассказывал.

- Точно-точно! Все говорят, что он добрый, но за доброту такие должности не достаются…

Чёрные согласно закивали, начав обсуждать адмирала Оззеля — судя по всему, именно в его апартаментах сейчас и находился татуинец. Кажется, предыдущий адмирал имел глупость совершить ошибку, которая сильно расстроила Главнокомандующего. Что именно он натворил, было неизвестно, но любой солдат с «Исполнителя» сказал бы, что наказание полностью заслужено.

Люк потратил это время, чтобы вылезти из ДИшки — он потихоньку возвращал контроль над своими конечностями и уже вполне сносно стоял на ногах. Коротко доложившись Каригану (и выслушав очередную порцию воплей о том, что он, конечно, молодец, но до выпуска такими темпами не доживёт), татуинец отогнал свой любимый прототип в ангар и написал Ранху по поводу планов на день. К сожалению, лучший друг заявил, что никуда не пойдёт — его посетило очередное предчувствие, и Укари хотел провести свободные сутки в уединении, погрузившись в глубокую медитацию.

Люк, понятное дело, не стал настаивать, уверено двинувшись в сторону отцовского тренировочного зала — миралука отпал, с Тханом они так и не помирились, а болтать с кем-то ещё не особо хотелось. Так что Скайуокер собирался коротать время за полезным занятием, тренируя различные ката и пытаясь отбивать атаки дроидов. Это было не так-то просто, особенно при условии, что для Люка было куда естественнее подставить под выстрел какой-нибудь предмет, швырнув его Силой, чем пытаться поймать луч гудящим лезвием, но он старался изо всех сил. Да и отцовский стиль ему не очень подходил, банально из-за разницы в росте, не говоря уже о привычках — Вейдер предпочитал агрессивное непрерывное наступление, полностью подавляя противника, а Чёрному-1 больше нравились увороты и уловки, где обманчивое отступление чередуется с внезапными атаками. В общем, татуинец искренне считал, что ему помогут только постоянные тренировки, собирался освоить фехтование чисто на врождённом упрямстве и сбегал на тренировки при любой возможности. С боями эчани ведь получилось, верно? Значит, и сейчас получится…

- Ты снова здесь?

Вейдер стоял, скрестив руки на груди, и в его искусственном дыхании явно слышалась лёгкая усмешка. Тяжело дышащий Люк откинул назад мокрые волосы и взмахом руки остановил тренировку. Он не знал, сколько времени провёл в зале, но явно прошло несколько часов, раз отец уже освободился от дел.

— Да вот… Решил попрактиковаться, если есть минутка.

Скайуокера-младшего тут же окутала чужая Сила, и шерстяное одеяло несло в себе нотки одобрения.

— Вот как? Тогда давай проверим, чему ты научился.

Отец начал движение и сразу атаковал, заставляя сына защищаться. Люк послушно выставил блок, а потом попытался контратаковать, но долго на чистом фехтовании не продержался — в этот раз старший ситх дрался почти всерьёз, так что довольно скоро световой меч начал выполнять чисто оборонительную функцию, а Чёрный-1 стремительно проваливался в боевую медитацию. Тёмная Сторона требовала невероятного контроля — её последователь должен был вызывать эмоции вспышками, за секунду разгоняясь от неадекватно-сильных переживаний до полного спокойствия и обратно. Люк ещё не определился, какое чувство давало наибольшую отдачу, так что атаковал гневом, стыдом, страхом, обидой и даже радостью. В противника летели куски дроидов, двумя арматуринами он даже пытался фехтовать, а пол корёжился и шёл волнами, словно они сражались на песке.

— Люк, ты теряешь концентрацию. Погружаясь в Силу, ты упускаешь бой. Сосредоточься!

Парень кивнул, но показать мастерство не получилось — после двух неловких выпадов он снова вернулся в глухой и совершенно нелепый блок, Силой вытащив свои «неудачные» парные клинки и попытавшись атаковать отца со спины. Вейдер даже не повернулся, но давление немного ослабло — Люк воспользовался этим, чтобы разорвать дистанцию и с помощью Силы провёл неплохую атакующую связку.

— Дерись сам!

Старший ситх пошёл на сближение, но ученик предпочёл увернуться, сосредотачиваясь на клинках. Арматуру пришлось швырнуть, чтобы повысить контроль над основным оружием, и татуинец пытался одновременно атаковать ноги и голову.

— Люк…

Пока что ему не хватало мастерства на то, чтобы управлять световыми мечами одновременно, а бить одинаковыми приёмами было бы слишком банально, поэтому он решил чередовать, благо, скорость боя это позволяла. Удар верхним, удар нижним, удар верхним, удар нижним. Удар верхним…

- Люк!

Тренировочный меч вылетел из рук, а на парня обрушился шквал из раздражения и недовольства. Он замер, тщетно пытаясь отдышаться, и невольно съёжился, прекрасно понимая, что сам виноват. Остановивший бой Вейдер ничего не говорил, и Скайуокер-младший физически чувствовал, как старший ситх отпускает свои переживания в Силу. Люк уловил даже разочарование, но отец избавлялся от лишних эмоций так быстро, что парень мало что успевал понять. Наконец, милорд вернул себе душевное равновесие:

— Кажется, для серьёзных спаррингов тебе недостаёт базы, дитя моё. Световой меч слишком непривычен тебе, а в настоящем поединке нужно жить сражением, а не думать о том, как правильно ставить ноги или заходить на удар. Так что продолжай отрабатывать изученные приёмы, сын. К спаррингам мы вернёмся позднее.

Скайуокер поперхнулся, посылая родителю волну восхищения, благодарности и извинений. Должно быть, он действительно был дорог Вейдеру, раз взрывной Главнокомандующий умудрился не только не сорваться на отпрыске, но ещё и подобрать слова поддержки.

Ощущение шерстяного одеяла стало плотнее, отец одним взмахом привёл помещение в порядок и позвал сына пить каф.

- Тренировкой дело не ограничится, ребёнок. На самом деле я искал тебя, чтобы поговорить.

Люк изогнул шерстяное одеяло знаком вопроса, но Вейдер ничего не ответил, явно желая переместиться в свой кабинет. Эх, хоть бы это не было лекцией о ситхах! Отец не особо загружал его идеологией, сосредотачиваясь на практике, но иногда на ситха накатывало, и он пускался в рассуждения о «несокрушимой мощи», «величии» и прочей лабуде. Фразочки, словно взятые из агитлистовок, явно принадлежали отцовскому Учителю, и Люк изо всех сил старался не спорить, хотя общая идея «стань откровенным гавнюком и используй всех вокруг ради своей цели» ему вообще не нравилась.

Самое смешное, что даже отец не особо следовал изрекаемым постулатам, но любые попытки спорить натыкались на нерушимую стену чужой веры. Да уж — спорить со Скайуокером это занятие гиблое, даже если ты сам Скайуокер.

Люк, для которого отцовский кабинет уже стал родным, Силой воздействовал на кафемашину, даже не собираясь подходить к ней на своих двоих. Вейдер привычно призвал диван, и татуинец не удержался от небольшой шалости — он разбежался и подпрыгнул, так что последний метр диван пролетал уже с пассажиром. Милорд отреагировал волной веселья, но как-либо комментировать дурачество сына не стал. Вместо этого Главнокомандующий сосредоточился на голонете, проверяя, не случилось ли чего с Империей за время его отсутствия, а потом запустил какой-то документ.

— Это по поводу последней инициативы гранд-адмирала Гранта, которую поддержали Гранджер и Ил-Рац. У идеи есть свои достоинства и недостатки, но Император посчитал еë достаточно перспективной, и сегодня утром он официально подписал приказ, согласно которому все выпускники этого года должны провести две недели на сборах вне части, в которую будут распределены. Формально для обмена опытом и снижения коррупционных рисков, на деле попытка внутреннего шпионажа и лëгкий способ безболезненно избавиться от тех, кто оказался не на своëм месте. Так что тебе и твоему безглазому другу придëтся временно покинуть Эскадру Смерти, ребёнок. Не волнуйся — место Пиетт уже почти подобрал.

***

Вейдер дождался, когда за его неугомонным ребëнком закроется дверь, и только после этого позволил напускному спокойствию растаять, как водяной пелене набуанских водопадов. Решение Императора было его личным поражением — он, не желавший отпускать сына ни на минуту, не смог подобрать достаточно аргументов, кроме своего эгоистичного желания. В голове уже несколько раз возникали мысли подделать документы и сделать так, чтобы Люк остался, но милорд считал их чистым искушением Тëмной Стороны — это решение привлечëт слишком много ненужного внимания и может помешать их планам. Нет, Чëрному-1 придëтся ненадолго улететь — в заранее отобранную часть в соседнем секторе, к хорошему, проверенному адмиралу. И пусть Пиетт уже почти решил проблему, а информация тут же утекла в Альянс (что позволит повстанцам наводнить флот своими шпионами, и приказ сразу же будет отменëн), Главнокомандующий всë равно был в ярости. Может, именно поэтому он почти сорвался на своëм ребëнке?

То, что Воина из Люка не выйдет, он понял уже давно — слишком лëгкий и дипломатичный, поздно взявший в руки меч. Даже Пиетт уже несколько раз намекал, что Люк будет гораздо полезнее в тылу, а не на передовой, хоть и рисковал погибнуть за эти сомнения. Будь его ребёнок джедаем, точно стал бы консулом — в мире ситхов же его явно ждал путь инквизитора. И он, Дарт Вейдер, всеми силами пытался этого не допустить — потому что он не хотел делать из собственного ребëнка второго Сидиуса. И он мог сколько угодно видеть, что мальчик прирождённый переговорщик, для которого влиять на окружающих также естественно, как дышать, но всë его перекорëженное нутро противилось самому логичному решению. Вейдеру иррационально казалось, что он потеряет сына, если попытается научить его этому пути. Что его ребëнок увидит, насколько Император искуснее, и совершит ужасную ошибку, соблазнившись чужими обещаниями. И эти страхи, нелепые и беспочвенные, постоянно возвращались — с ними приходила надежда, что сына получится переделать и уберечь, если приложить больше усилий, а потом злость, поскольку его ребëнок всë также страдал не на своëм месте.

Костюм предупреждающе запищал, показывая, что Сила вышла из-под контроля и повреждает высококлассное оборудование. Милорд уже совершил несколько модификаций, после которых дышать и жить стало намного легче, но всë ещё слишком зависел от костюма, так что игнорировать сигнал не стоило.

Главнокомандующий равнодушно выдохнул и развернул стул к смотровому окну, собираясь медитировать.

_______________
Коротенький ликбез о том, кто такие консулы и инквизиторы:

"Джедай-консул — название одного из трёх классов членов Ордена джедаев, которые они могли выбрать после получения ранга рыцаря. Консулы часто выполняли дипломатические миссии с целью сохранения и распространения мира в галактике. Они избегали использовать свои световые мечи, поскольку считали вооружённое вмешательство крайней мерой, и посвящали большую часть времени изучению таинств Силы. "

https://starwars.fandom.com/ru/wiki/Джедай-консул

"Инквизиторы - название ситхов, действовавших преимущественно в верхних эшелонах власти и политических кругах. В отличие от воинов-ситхов, инквизиторы специализировались на использовании Силы в противовес боевой мощи; многие из них занимались исследованием новых умений, которые помогли бы выжить в жестоких условиях политического окружения ситхов.

На поле боя инквизиторы отслеживали и направляли огромные объёмы энергии тёмной стороны, создавая бури из молний Силы или вытягивая жизненные силы из противников для восстановления себя и своих союзников. Однако, большинство инквизиторов предпочитали более тонкие манипуляции — как над врагами, так и над союзниками — для достижения собственных целей."

https://starwars.fandom.com/ru/wiki/Ситх-инквизитор

Эти классы довольно подробно представлены в КОТОРе, так что агитирую всех поиграть в этот зв-шедевр:)

И да - инквизитор как класс не имеет никакого отношения к Инквизиториуму и Инквизиторам. Это и тае очевидно, но я на всякий случай:)

Глава 39

Официальный приказ прошëл почти через месяц, и Люк с Ранхом дружно сделали вид, что очень сильно удивлены. На тот момент адмирал Пиетт уже окончательно решил все проблемы, так что Чëрных должны были распределить в тихий штаб где-то в Регионе Экспансии. Скайуокеру это не понравилось — неужели он настолько ни на что не способен, что за него нужно хлопотать? Он плохой пилот, недостойный офицер или что? Но Вейдера в первую очередь волновала Сила. Ситхи живут страстями, и необученный Ученик в любой момент мог потерять контроль, устроив взрыв или Вихрь. Ни Главнокомандующий, ни его пилот подобного исхода не хотели, так что место сборов подбиралось по торговым путям, чтобы они могли добраться друг до друга в случае чего. К тому же, оставался Император, который не должен был узнать о существовании Скайуокера-младшего, а активное использование Силы частенько сбивало его щиты. К счастью, могущества отца хватало, чтобы прикрыть его в другом секторе, но даже он имел определëнные ограничения, которые требовалось соблюдать.

В общем, во вмешательстве была логика, но этот патронаж Люку всë равно не нравился.

Чëрные отнеслись к нововведениям спокойно, пожелав товарищам удачи и пообещав устроить «грандиозную приветственную вечеринку» по возвращению. Серые тоже не расстроились временной потере пилота — Тхан в очередной раз попытался сделать вид, что ничего не произошло, но друзья уже привычно его проигнорировали.

Пожалуй, синекожий тви’лек стал первым разумным существом, с которым Люк по-настоящему поссорился, хотя сам татуинец не мог сказать, что обижается или что-то в этом роде. Всë просто — если Тхан решил, что пара минут славы стоит многолетней дружбы, и что можно игнорировать чужие молчаливые просьбы, то это его выбор и его последствия. И если он хочет предъявлять претензии и переводить стрелки, когда Скайуокер подходит поговорить, это тоже полностью на его совести.

Поначалу Тхан действительно злился и вëл себя хуже ребëнка, не понимающего, что именно он сделал не так. Потом он имел дурость рассказать о конфликте Серым — и с изумлением обнаружил, что товарищи встали на сторону Скайуокера. Так уж повелось, что в Эскадре Смерти был маленький и сплочëнный коллектив с минимальной текучкой кадров — здесь ценился тот, кто всегда «за своих», умеет хранить секреты и не болтает, о чëм не следует. Так что Тхан, со свойственной ему неуклюжестью, умудрился сам себе подмочить репутацию и сделаться мишенью для насмешек. Ещë позже тви’лек заметил, что Люк больше не зовëт его в гости, не отвечает на сообщения и не заходит поболтать, и что все попытки «просто вести себя, как обычно» напрочь проваливаются. Скайуокер держал дистанцию уже чисто из принципа. Ждал ли он извинений? Пожалуй, нет. Но было бы неплохо их всë-таки услышать.

Так что Тхан был проигнорирован, и трое курсантов готовились к сборам по отдельности. Люк, немного подумав, взял только одежду, самые простые инструменты и кредиты — срок небольшой, а необходимое наверняка предоставят на месте. Оставалось только зайти к отцу перед отлëтом, и он полностью готов — Ларсов о своëм отсутствии он уже предупредил.

Прощание вышло скомканным и немного неловким. Вейдер явно не хотел его отпускать, но его «главнокомандующая» часть побеждала, отсылая сына прочь. Она же запретила Люку брать с собой виброклинки или световые мечи и напомнила о нежелательности связи с «Исполнителем». Армия за пределами суперразрушителя была полна шпионами Императора, которые не упустят возможности «сожрать» пилота Чëрной Эскадрильи, так что любое, даже самое безобидное сообщение могло попасть не в те руки и всë испортить. В общем, Скайуокеры единогласно сделали выбор в пользу безопасности, дружно решив, что пару недель они и друг без друга обойдутся. Так что они коротали время до вылета, попивая каф и обсуждая последние модификации истребителей — отец даже поделился несколькими наработками, которые уже поступили на верфи.

Курсантов должен был отвезти штурмовой шаттл, и ожидание, пока его подготовят, вселяло трепет. Всë-таки они не покидали «Исполнитель» несколько месяцев, не считая разовых вылетов, и уже успели отвыкнуть от того, на что похож обычный мир. Торжественно-серьëзный командир Кариган, раздавший им жетоны с личными номерами, добил Люка окончательно:

— Вы — Чëрные, Чëрными и останетесь. Идите, победите, возвращайтесь. И не посрамите честь нашей Эскадрильи!

В ответ татуинец изо всех сил рявкнул положенное «Служу Империи!», чувствуя, как от торжественности момента у него чуть ли не слëзы на глаза наворачиваются. Мда — кажется, ситхийское учение разболтало ему нервы.

— Теперь ты должен отрезать себе руку и приварить жетон к протезу, а ещë молиться на него каждый день, утром и вечером.

Люк тут же отвесил ржущему миралуке смачного пинка, но действительно задумался о том, как лучше поступить с жетоном, и весь гиперпрыжок занимался тем, что прикручивал его к прорезиненному жгуту, который потом повесил на шею.

Стоило им выйти в гиперпространство, как миралука вдруг помрачнел, словно произошло что-то, о чëм не хотелось думать. Впрочем, Ранх был из тех, кто действительно умел обсуждать возникающие проблемы:

— Я буду проходить сборы в другом месте.

Люк удивлëнно выдохнул, отказываясь верить своим ушам. Слова сожаления и возмущения уже почти слетели с его губ, и юному ситху пришлось прикусить себе язык, чтобы не ляпнуть чего-нибудь лишнего.

— У тебя такое предчувствие?

Укари хмыкнул, неосознанно теребя наглазную повязку.

— И у меня, и у моей семьи. Не знаю, как отец собирался это делать, но мне должно достаться место в аналитическом центре, за несколько секторов от тебя. И мои ощущения тоже говорят, что это лучшее решение.

Настроение сразу испортилось, парень ощутил досаду и обиду, а ещё желание уговорить Ранха остаться с ним. Пришлось потратить время, чтобы отпустить эмоции в Силу — миралука был его лучшим другом, и он не должен был страдать из-за его эгоистичных побуждений.

— Связь там будет?

Ранх задумался, явно прислушиваясь к Силе, а потом покачал головой.

— Вряд ли. Предчувствие говорит мне, что это будет очень секретная станция, и меня отрежет от внешнего мира на всë время сборов. Прости.

Люк замотал головой, изо всех сил стараясь изобразить, что всë в порядке. Кажется, получалось не очень — особенно при условии, что Ранх чувствовал его эмоциональный фон. А татуинец действительно расстроился, пусть и понимал, что друг не обязан быть рядом в любой ситуации.

— Да всë нормально, перестань. Зато обрастëшь крутыми связями. Вдруг даже останешься в аналитиках?

Укари облегчëнно выдохнул и привычно попытался облокотиться на голову Скайуокера. Слова Люка немного успокоили миралуку, но он всë ещë был слишком задумчивым и чем-то обеспокоенным.

— Ты моя самая крутая связь, Скайгай. Сильно сомневаюсь, что на секретных станциях есть кто-то твоего уровня.

Друзья рассмеялись, наслаждаясь очевидным смыслом и тайным подтекстом этой шутки. Даже жаль, что рядом не было Пиетта — отцовский адмирал был бы в восторге. Но вскоре смех затих, и Ранх снова стал мрачным и слишком серьëзным.

— Мои предчувствия очень туманны, Люк. Настолько, что я могу говорить лишь о том, что мы расстанемся на входе в распределительный центр. Ты… слышал что-нибудь об этом?

Сидящий поодаль Тхан попытался пошутить про Корусант, но Чëрные его благополучно проигнорировали. Люк тут же замер и прислушался к себе, но Сила ничего не показывала. Сарлакк, и почему из всех видений будущего ему доступна только собственная смерть?!

— Нет, совершенно ничего. Всë, что знал, я тебе сказал ещë на «Исполнителе». И, эм… в общем, будь предчувствие плохим, мы… я… Никто никуда не поехал бы.

Но миралуку это не успокоило. Ранх замолчал, явно в очередной раз прислушиваясь к Силе и не получая должного ответа.

— Буду надеяться, что моë предчувствие так и останется только моим. Но будь осторожен, ладно? И останься целым к нашей следующей встрече.

Как Ранх и предсказывал, они расстались сразу после входа в распределительный центр. Миралука и тви’лек направились в отсек ксеносов, и довольно скоро их фигуры потерялись в толпе. Дальше медлить было бессмысленно — и Люк Скайуокер, взмахнув головой и привычно взъерошив волосы, отправился навстречу судьбе

***

Административный аппарат распределительного центра гудел с самого утра, тормозя работу простых операторов. Простым работягам Внешнего Кольца слишком поздно сообщили о нововведениях, и подготовка к сборам проводилась в спешке — неподходящее оборудование грелось, программы сбоили и выдавали ошибки, и кураторам всë время приходилось перезапускать технику вручную.

А самым обидным в этой ситуации было то, что изначальные расчёты были верными — всеобщий сбой породила Эскадра Смерти лорда Вейдера, которая подкинула им всех своих новобранцев. Понятно, что его решение было оправданным, и солдат просто закрепили за ближайшей точкой, но в маленьком распределительном центре оказалось куда больше органиков, чем следовало. И ведь не пожалуешься никому — только паши в три смены да выходи из отпусков и с больничных. За переработки обещали доплатить, но пока что работники только носились по кабинетам и проклинали тот день, когда решили служить Империи.

— Сарлакк, он опять сдох!

Худощавый родианин в сердцах пнул блок компьютера, голоэкран которого мигал и выдавал ошибки.

— Да будь прокляты эти Скайуокеры! Что ж их столько развелось, что ни одна машина им номера присвоить не может!

Его коллега понимающе вздохнул, как раз в этот момент пытаясь заменить перегоревший кабель.

— Попробуй их по именам разбить.

Родианин сплюнул.

— Да я уже! На четыре части делить пришлось, чтоб их всех в хаттский картель отправили! И если оно не сохранилось…

Аппарат наконец-то загрузился, и работник облегчëнно вздохнул — большая часть данных оказалась на своих местах. Под системную ошибку попали только полные тëзки, которых придëтся распределять вручную, но это гораздо меньше чем если бы весь массив Скайуокеров оказался неучтëнным. Так что родианин честно вытащил датапад с личными данными курсантов и принялся за дело. Всего-то пятнадцать Люков Скайуокеров — ничего страшного. Небольшая заминка вышла только на двух последних людских анкетах, у которых совпала дата рождения. Не долго думая, родианин сверил первые пять цифр личного кода, а последнего отправил на единственную пустую вакансию, по остаточному принципу. Правда, будущие места службы этих двоих выглядели немного странно, но у родианина не было сил разбираться — впереди его ждал длинный список из Энакинов.

Майор Карр скептически смотрел на свой «сборный» набор. Нет, он не мог сказать, что его форпост был каким-то невероятным местом, но у них была хорошая репутация, и некоторые личности… гм… шокировали.

— Значит, ты пилот?

— Так точно, командир. Работал с грузовыми кораблями на суперразрушителе.

Долговязый, избыточно-пухлый, с явными следами космической чумки на лице, курсант выглядел так, словно в форпосте Карра ему делать было абсолютно нечего. На всякий случай, он сверил исходные данные — но перед ним действительно стоял Люк Скайуокер с Татуина, пилот, и беглый взгляд на личный номер подтверждал, что всë правильно.

— Что ж, ладно. Ладно. Вижу, у тебя уже есть два выговора, курсант, и только сборы отодвинули полное увольнение. Так что говорю сразу — всего одна ошибка, и ты вылетишь в открытый космос. Мы поняли друг друга?

Скайуокер тяжело вздохнул и кивнул головой, хотя Карр не был уверен, что тот в принципе понимал нормальную речь. Он нажал несколько кнопок на датападе, подтверждая, что все в сборе, и дал приказ отчаливать.

Аппарат мигнул, выдавая информацию о несоответствии, и расстроенный Карр, не глядя, включил автоматическое исправление. Безмолвная машина послушно переписала исходные данные, в которых совпадали только первые четыре цифры — эта маленькая деталь так и осталась никем незамеченной.



_____________
По поводу распределения: я напоминаю, что по лору Пилота Скайуокер является одной из самых распространëнных фамилий в галактике, и что речь идëт о целой ПЛАНЕТЕ. Да, возможно Татуин заселëн не так густо, как Земля, но вы можете себе представить, сколько ваших двойников с полными ФИО и датой рождения существует, хотя бы статистически? Так что да, я считаю, что совпадение вполне себе вероятное. + мы в космоопере, так что могу себе позволить 🤪

А теперь коротко по поводу Люка-2, или то, что было придумано, но в фанфике вряд ли появится: это местный долбоклюй, который в поисках лучшей жизни свалил из дома на два года раньше нашего Люка (которого, как мы помним, дядя Оуэн в Академию сначала не отпускал, и парень боялся за свой возраст). Люк-2 интеллектом не блистал, но скорость реакции была неплохой, и его взяли на самую низкоквалифицированную пилотскую должность в штабной суперразрушитель. Там он в основном пинал детородные и жëстко косячил, за что и был под шумок отправлен на сборы, с расчëтом, что система только вводится, и проверять никто особо ничего не будет. Люк-2 родился и вырос на другом конце Татуина, что и обеспечило им схожесть начала личного кода. Вот такие вот сюжетные пироги:))

Глава 40

К своему стыду, сначала Люк Скайуокер ничего не заподозрил. Он спокойно прошëл регистрацию, нашëл свой шаттл и попытался поговорить с безраличным офицером, чья любовь к алкоголю уже отпечаталась на морщинистом лице. Татуинца не смутил тот факт, что он был самым жизнерадостным из группы трясущихся «новобранцев», что техника была старой, слишком старой для «тихого местечка в Регионе Экспансии», и что сопровождающий не стал говорить каких-либо приветственных речей. Слишком взбудораженный, Люк не стал заострять на этом внимание и завалился спать, пока есть время.

Реальность настигла его, когда шаттл уже был в гиперпрыжке — парень проснулся, прислушался к себе и отчëтливо понял, что они находятся гораздо дальше обещанного. Не желая верить предчувствию, татуинец осторожно встал и двинулся к офицеру — пока он спал, остальные тоже успели разместиться на жëстких, слишком узких койках, но кто-то из старших наверняка должен был бодрствовать. Довольно скоро поиски завершились успехом — офицер, загрузившись их в шаттл, сидел около входа в грузовой отсек и без страха прикладывался к фляге с характерным запахом.

— Сэр? Могу я уточнить, куда мы летим? Это Регион Экспансии?

Несколько секунд мужчина тупо пялился на курсанта, а потом вдруг хрипло расхохотался, заставляя парня невольно сделать несколько шагов назад.

— Экспансия, Экспансия. Самая настоящая. Ты поэтому такой радостный ходил? Это что же ты такого натворил, что тебе даже ничего не сказали?

Но все вопросы Люка остались без ответа.

— Спать иди, улыбчик. Наслаждайся последними часами неведения.

Сон, конечно же, отбило напрочь. Всë оставшееся время Люк провëл, ворочаясь сбоку на бок, и пытаясь предположить, куда его занесло. Пока что очевидным было две вещи: произошла какая-то ошибка и он ничего не может с этим сделать. То, что у него было заранее подготовленное распределение, было нарушением закона, и он не мог просто подойти к офицеру и заявить, что за него «хлопотали». Был соблазн связаться с отцом или Ранхом через Силу, но это тоже было сомнительной идеей — он ни в коем случае не должен был выдать себя перед Императором. Самым ироничным было то, что Вейдер узнает о проблеме только после того, как Люк вернëтся — потому что меньше суток назад они обговорили, что никакой связи между ними не будет.

Но, к удивлению, Люк Скайуокер не чувствовал страха. Наоборот — чем больше он думал о сложившейся ситуации, тем сильнее его наполняли азарт и предвкушение. Сила распорядилась так, что он будет служить по-честному, наравне с остальными. Никакого заступничества, никаких договоров и связей — только свобода и возможность доказать, что он прекрасно справится без чужого вмешательства.

И, надо сказать, такой расклад устраивал Чëрного-1 куда больше, чем тщательно продуманная «теплица» от Вейдера. Он же татуинец, в конце концов — сорнякам не нужны влагосборники.

Так что, вопреки всему, на планету Люк Скайуокер ступал с высоко поднятой головой. С полным спокойствием он встретил покосившиеся, видавшие виды здания, и даже не вздрогнул от характерного гула противолазерных щитов. Именно так, чеканя шаг, он подошёл к встречающему их офицеру, бодро проорал все положенные приветствия и широко улыбнулся. Как и их сопровождающий, мужчина опешил, а потом начал сверять личные данные. Он бросил беглый взгляд на жетон Скайуокера, заглянул в свой датапад, нахмурился и посмотрел на жетон куда пристальнее — а потом вдруг резко заорал, бросился вперëд и со всей силы врезал их сопровождающему. Поставленный удар пришëлся по уху, поддатый офицер не смог удержаться и некрасиво упал прямо в грязь, вызывая ропот у курсантов.

— Ты перепутал, тупой идиот! К нам должен был попасть другой Скайуокер! Кто вообще учил тебя сверять цифры?!

Их сопровождающий что-то булькнул, получил пинок и затих, бессмысленно устремив глаза в небо. Встречающий офицер сплюнул, а потом повернулся к Скайуокеру, рассматривая пилота со смесью обречëнности и жалости.

— Хаттова отрыжка, парень, я о тебе даже сообщить никуда не могу. Неделю назад повстанческие твари лишили нас последней связи с внешним миром. Принимать коды можем, а наружу никак.

Лучший выпусник лëтной Академии сдержанно кивнул, демонстрируя лучшую солдатскую выдержку из возможных. Мельком взглянув на офицерские нашивки, он бодро заговорил:

— Не волнуйтесь, майор. Думаю, нашей подготовки хватит, чтобы продержаться эти две недели.

Но офицер только непонимающе моргнул.

— Две недели?

Это было странным, но Люк всë-таки ответил.

— Так точно. Я курсант, прибыл для прохождения двухнедельных сборов в вашей военной части. Разрешите уточнить, как я могу к вам обращаться?

— Рикс, и можно без официальщины. Эй, вы все тоже курсанты?

Нестройный хор согласных голосов был ему ответом. Майор Рикс побледнел, схватился за голову и тихо взвыл, а потом пнул офицера ещë раз.

— Курсанты?! Ты привëз к нам курсантов?!

Их сопровождающий хрипло рассмеялся, совсем как тогда, когда Люк задал ему свой вопрос.

— Кого дали, того и привëз. Все вопросы к Императору.

Майор Рикс выглядел так, словно его мир рухнул. Он приказал новоприбывшим оставаться на местах и попытался куда-то пойти. Люка это не устраивало, и он поспешил оклинуть их встречающего:

— Что не так, офицер? И куда мы попали?

Рикс на секунду замер, что-то обдумывая, но всë-таки решил ответить:

— Это Залориис, Скайуокер. Считай, что вас привезли на «шаттле смертников».

Сказав это, офицер развернулся и бросился прочь. Люк, поначалу полностью ошеломлëнный чужими словами, взял себя в руки и кинулся следом — майор выглядел как человек, собирающийся скандалить, и Скайуокер хотел услышать каждое слово.

Собственно, он оказался прав — Рикс влетел в какой-то кабинет, но тонкие двери не заглушали крики. Люк услышал всë, что говорил майор: что никакого шаттла через две недели не прилетит, что у курсантов нет шансов, и все они погибнут до конца цикла, что даже у «этого блевотного придурка» должно было хватить совести не присылать детей, и что им нужна нормальная огневая поддержка, а не кучка новых смертников. Но всë его возмущение разбилось о холодное:

— Снова под трибунал захотел? Ты прекрасно знаешь, к чему приведут твои трепыхания. Или ссылка сюда ничему тебя не научила? А поддержка… Мы не под Вейдером. Не будет никакой поддержки.

Дверь распахнулась, и офицер вылетел наружу. Чужой голос и не думал останавливаться:

— Оно того стоило, майор Рикс? Та деревня действительно стоила похеренной карьеры?

Новый командир Люка тяжело сплюнул.

— Ты спрашиваешь, жалею ли я, что не стал расстреливать полуголодных бедняков? Мне напомнить, почему ты сам оказался на этом месте?

Наверное, Рикс хотел сказать что-то ещë, но именно в этот момент он заметил Скайуокера. Майор поперхнулся воздухом, но парень внаглую перебил его, не позволяя отчитывать себя за неподобающее поведение.

— Я имею право знать, командир. И остальные парни тоже.

Офицер сделал несколько глубоких вдохов, а потом выругался и начал рассказывать.

Залориис действительно находился в Регионе Экспансии — и был одной из горячих точек, в которой бушевало восстание. Первоначально пустынная планета никому не была нужна — но потом Империя открыла лабораторию по модификации шагоходов, а вместе с учëными пришли солдаты. Рикс не знал, кто именно был виноват в обострении конфликта, и действительно ли штурмовики терорроризировали местное население, но в определённый момент залорианцы устали от присутствия военных и подняли восстание, официально объявив о своëм присоединении к Альянсу. Казалось бы, проблему можно было решить моментально, и хватило бы всего одного орбитального бомбардировщика — но Империя промолчала, в отличие от повстанцев, которые сразу же откликнулись на призыв. Лабораторный гарнизон, конечно же, не смог выдержать натиск освободительных войск, и меньше чем через месяц Альянс полностью завладел разработками и уже готовыми шагоходами. Люк и остальные курсанты попали в космопорт — последнюю точку, которую удерживала Империя. Только этот космопорт был достаточно оборудован, чтобы вывести шагоходы с планеты, так что повстанцы были заблокированы — в свою очередь, имперцы стали загнанными в угол вомп-крысами.

Самым же отвратительным, по мнению Рикса, было то, что даже сейчас Империя могла с лëгкостью прекратить этот бой. Пара бомбардировщиков, штурмовой отряд, возможно, снайперы, и Альянс бы дрогнул — но на Залориисе стояли войска гранд-адмирала Ил-Раца, так что никакой поддержки не было.

— А ещë у нас фильтры сбило в последнюю песчаную бурю. Так что вас либо сразу пострелят, либо помрëте от обезвоживания.

Вопреки всему, Люк Скайуокер широко улыбнулся.

— Уж за это можете не беспокоиться. Это по образованию я пилот, хотя инженером тоже поработать могу. Дайте мне полчаса, и я починю все наши влагосборники.

Глава 41

— Улыбчик, тебя командир искал!

Люк отвлëкся от развороченного дроида и кивнул, показывая, что услышал. Срываться с места прямо сейчас парень не собирался — Рикс пришëл бы сам, будь это что-то срочное. А татуинец почти закончил перебирать внутренности медицинского дроида, над которым он сидел уже пару дней, и это определëнно было крайне важной задачей для всего гарнизона. Может, командир хотел напомнить, что сегодня истекает срок их «сборов», и устроить небольшое кафопитие? Вряд ли — о том, когда они должны были возвращаться, из всех курсантов помнил только сам Люк. Кстати, пока что все они были живы.

Дроид замерцал, подавая признаки жизни, и Люк довольно откинулся назад. Солдат, помогающий ему по мере сил, восхищëнно ахнул.

— Улыбчик, да ты и правда настоящий колдун! Он же почти в труху развалился, а теперь как с конвейера!

Скайуокер довольно хмыкнул, быстро приваривая последние детали.

— Ну, про конвейер ты загнул, но этот дроид ещë поработает. Я постарался обновить все препараты, которые нашëл в его корпусе. Так что обрадуй всех и тащи Ходжа, пока ему реально руку не отрезали.

Убедившись, что его поняли, парень забрал свои инструменты и вышел из медотсека. Забавно, что Залориис оказался местом, где Скайуокер пахал в качестве штатного инженера, потому что этому гарнизону не был нужен пилот. Они остро нуждались в техниках.

В первые же дни Скайуокер понял, что проблемы Империи в этой точке были элементарными, и из-за этого практически не решаемыми. Лабораторный гарнизон был совершенно не приспособлен для ведения боевых действий, среди солдат не было ни одного толкового инженера, а уж о том, как выживать в пустыне, имперцы слышали лишь из общего инструктажа где-то на первых курсах своих учебных заведений.

Что ж — то, что к ним занесло Люка Скайуокера, определëнно было волей самой Силы.

Залориис не был Татуином, конечно, и это была совершенно другая пустыня, но парень обрадовался, ей, как родной. Приёмный сын фермера делал то же самое, что и всю свою жизнь — чистил и чинил влагосборники, налаживал температурный режим, корректировал солнечные батареи и пытался облегчить жизни тех, кого заперли на этой всеми забытой планетке.

И ему это почти удалось, на самом деле — по крайней мере, за счёт светогенераторов удалось запустить дополнительное оборудование, солдаты больше не боялись смерти от жажды, и боевой дух гарнизона стал выше, чем когда-либо. Собственно, именно за это достижение он стал «Улыбчиком», а чуть более суеверные товарищи даже называли парня «Песчаным колдуном». Когда он в первый раз это услышал, смеялся до слëз — ведь именно с колдунами песчаных людей он сравнил форсьюзеров, когда Ранх рассказал ему о Силе. Кто бы мог подумать, что даже эти слова к нему вернутся?

Подобно тому, как песчаная буря поглощает поселения, пустыня смыла последние годы жизни со своего «ребëнка». Его волосы моментально выгорели, а кожа загорела, речь стала тягучей, с кучей местечковых словечек, от которых он почти отвык, и даже походка снова была пружинистой, как у песчаных людей. И словно не было никакого Чëрного-1, лучшего выпускника Академии с кучей наград, сына второго человека Галактики — его место занял приëмный сын преуспевающих фермеров, хваткий парнишка, умеющий собирать технику из джавьего мусора, взламывать простенькие защитные коды и на досуге отстреливающий вомп-крыс. И Люк Скайуокер даже представить не мог, что вернëтся — и что этот старый добрый татуинский парень настолько хорошо впишется в ряды солдат Империи.

Гарнизонные встречали курсанта радостными улыбками и сообщали обо всей технике, которая успела выйти из строя. Татунец в ответ шутил и обещал что-нибудь придумать. Шутки, кстати, были просто ужасные — про смерть, различные болезни и половую жизнь хаттов, но измученные имперцы просто заливались хохотом. И это, пожалуй, было единственным, что Скайуокер мог сделать для них.

За две недели, проведëнные на Залориисе, Люк Скайуокер пережил то, что не пожелал бы никому. Да, он окончил Академию, где в него несколько лет вбивали, что такое быть солдатом, он был Чëрным-1, он участвовал в боевых вылетах и неплохо себя чувствовал на службе Империи — но ничто не могло по-настоящему подготовить его к тому, с чем он столкнулся здесь.

Ни один макет не передаст то, что ты испытываешь, перебирая работающий, но почти вышедший из строя дефлекторный щит, который в этот момент пытаются снести повстанцы. Или когда ты стоишь на вышке и ждëшь, потому что знаешь, что на твою смену выпало лучшее время для прорыва, и противник полезет прямо на тебя. Или когда ты сидишь в наспех собранной броне и просто ждëшь, кто победит — силовое поле или вражеский шагоход.

Люк сразу понял, почему сломалась Кирана. Почему встречающий их офицер галлонами заливал в себя спирт и никак не отреагировал на удар Рикса. Но сын Вейдера был слеплен из Татуинского песка, а не сладких булочек Экспансии. И он снова и снова бежал к щитам, вытаскивал неудачливых товарищей и сходился с противниками в рукопашке, используя арматуру на манер виброклинков.

Удивительно, но его уверенность, подобно болезни, передавалась остальным. Космодром потихоньку оживал, имперцы выползали из своих углов и потихоньку начинали верить, что всë не так уж плохо. Кто-то верил в огневую поддержку, которая обязательно придëт, кто-то верил, что Альянс наконец-то свергнет Императора, и битва остановится сама.

Люк, кстати тоже верил — в то, что смерть поджидает его в кабине TIE-истребителя, а это значило, что он непременно вернëтся домой.

Майор Рикс нашëлся в диспетчерской, которая исполняла обязанности его кабинета. Офицеры пожали друг другу руки, после чего татуинец радостно сообщил, что у них снова есть медицинское обеспечение. Командир довольно кивнул, но сразу уточнил, что для серьёзных операций дроид не предназначен. Татуинец только отмахнулся, заявив, что у майора будет изжога, если он не подумает о плохом хотя бы полчаса в день. Офицеры рассмеялись, а потом наконец-то приступили к делу.

— Восточный щит опять барахлит. Тот, который за периметром. Берёшься?

Люк, конечно же, согласился.

В принципе, восточный щит находился на их территории, и основной сложностью была сама пустыня — зной, зыбучие участки и каменные львы, которые с удовольствием полакомятся случайной органикой. Но в личном рейтинге опасных тварей Скайуокера крайт-драконы и сарлакк стояли повыше, так что страха он не испытывал. Опять же — каменный лев не повстанец, с ним можно разойтись на мирных условиях.

Всë-таки Залориис был настоящей планетой совпадений — потому что, по иронии судьбы, Скайуокер-младший столкнулся с последствиями политики своего отца. Это было именно тем, о чëм рассказывал адмирал Пиетт — как только Вейдер перестал сдерживать Альянс, он начал ощутимо замедлять всю Империю. Минимальная поддержка гарнизона от Ил-Раца была даже почти объяснима — этот человек славился высокой коррумпированностью и ксенофобией, так что его офицеры вполне могли экономить и избавляться от «неугодных», ограничиваясь лишь периодическими поставками новых смертников. А вот почему повстанцы не присылали новые войска, было настоящей загадкой.

Если верить снам Люка Скайуокера, дело было в Звезде Смерти, на которую Альянс отправлял каждого свободного бойца. Но время шло, а до Чëрного-1 так и не дошло никакой информации о столь мощной станции.

Впрочем, уж где-где, а на Залориисе думать о таких глобальных вещах точно было некогда.

Прикинув, что к генератору лучше всего идти под вечер, татуинец отправился по своим делам. Он поболтал с другими курсантами (которые почему-то испытывали к нему больше всего трепета, называли командиром и обращались по самой вежливой форме), немного поработал с системой оповещения, пытаясь воскресить динамики, и даже успел выпить «каф» — именно так они называли бурду, которую можно было навести из порошка для пищевого синтезатора.

Как и всегда в последнее время, в голове Люка мелькнула мысль позвать отца в Силе. Поделиться событиям за день, похвастаться успехами, спросить совета о местных туррелях. Но, конечно же, это желание было чистым искушением Тëмной Стороны. То, что он успел привыкнуть к присутствию Вейдера в своей жизни, не должно мешать их планам. К тому же, где-то в глубине души Люку хотелось самому разобраться с этой ситуацией. Со всей юношеской горячностью он верил, что всë закончится хорошо, и иногда мечтал о том, как с триумфом вернëтся на «Исполнитель» и расскажет старшему ситху о своих приключениях.

Именно с такими мыслями парень начал готовиться к вечернему путешествию. Для начала он заматывался в ткань, чтобы защититься от температуры, песка и взора противника. В этом облике парень чувствовал себя тускеном, разве что винтовки и маски не хватало, но это было самым простым решением проблемы. Поудобнее перехватив инструменты, Люк кивнул дежурному, чтобы тот отключил генераторное поле, в три прыжка перемахнул через укрепления и оказался снаружи.

Песок привычно проваливался под ногами, в замотанное лицо дул тëплый и сухой ветер, а местная последняя звезда потихоньку закатывалась за горизонт. Длинные тени от космопорта скрывали татуинца от каменных львов и потенциальных наблюдателей, температура уже снизилась, но ещë не была слишком холодной. С осторожностью, но уже привычно Люк прикоснулся к Силе, с еë помощью сканируя пространство, и двинулся в путь.

Глава 42

Вызов от начальника гарнизона стал самым необычным событием в череде этих монотонных, но насыщенных дней. Люк даже сначала не понял, чего именно от него хочет Рикс — потому что главного имперца он до сих пор не видел. Полковник, который должен был быть третьим после Императора в этом забытом месте, не покидал своего кабинета, и передавал свои распоряжения через майора Рикса. Командир ругался, но поручения исполнял, ласково называя начальство «фиолетовой плесенью». И тот факт, что кто-то столь высокопоставленный хочет видеть простого курсанта…

Впрочем, Люк Скайуокер считал этот вызов отличной возможностью, чтобы получить разрешение на восстановление связи. Он давно хотел попытаться взяться за это дело, но у простого курсанта было недостаточно ресурсов — как минимум, не хватало тактической голокарты. Если удастся выпросить еë у полковника…

Но пока что татуинец просто шёл по коридору, где был всего один раз — именно здесь он подслушивал ссору старших офицеров, когда только попал на Залориис. Рикс, кстати, уже был здесь — он кивнул, а потом со всей силы пнул тяжёлую дверь, в своей манере подавая знак, что они пришли. Панели тут же разошлись, а холодный голос, обещавший майору трибунал, сказал им: «войдите».

— Значит, это ты — Скайуокер.

Надо сказать, Люку потребовалось всë его самообладание. Потому что «полковник фиолетовая плесень», оказался высоким тви’леком старше пятидесяти лет. Но вопрос был не в возрасте — правая сторона его лица была изурована и абсолютно неподвижна. Мутный глаз явно ничего не видел, уголок губы был опущен, и в нëм периодически скапливалась слюна, а бровь явно была неоднократно перешита. У него даже не было одного лекку — его место занимал неказистый, грубый и местами покрытый коррозией протез. Быстрый взгляд на стол и расположение предметов подсказали Скайуокеру, что правой рукой полковник тоже почти не пользовался, и парень невольно задался вопросом, может ли их командир ходить.

К счастью, внешне татуинцу удалось остаться спокойными:

— Так точно, полковник. Люк Скайуокер, пилот, курсант, в настоящий момент являюсь штатным техником.

Тви’лек кивнул, и его левое веко слегка прикрыло глаз — правое осталось полностью неподвижным.

— Ты починил наши влагосборники.

— Так точно.

— И систему контроля климата починил.

— Да.

— И дефлекторные щиты.

— Так и есть. Медицинского дроида ещё.

Люк в очередной раз согласился, пока что не очень понимая, чего полковник добивался этими вопросами. Тви’лек снова кивнул и на некоторое время замолчал, бездумно направив взгляд в пространство.

— Чинить умеешь, значит.

Скайуокер снова согласился, невольно думая, что разговор пошëл по второму кругу.

— Но на инженера не учился.

— Как пилот, я окончил лëтную Академию. Но официально состоял в кружке роботехники и несколько раз ездил на разные конкурсы с нашими проектами. И я действительно неплохо лажу с техникой.

Тви’лек опять замолчал, обдумывая непонятно что, а потом задумчиво сказал:

— Звездолëт не влагосборник.

Скайуокер замер на несколько секунд, обрабатывая информацию, а потом до него дошло:

— Сэр, кажется, возникло некоторое недопонимание. Я пилот TIE-истребителя, и в мою компетентцию входит базовая починка любых летательных аппаратов, которые могут преодолевать атмосферу и приземляться на планеты.

Повисло молчание, и Рикс вдруг посмотрел на парня тем самым взглядом из смеси ужаса и обречëнности, который постоянно появлялся на лице командира Каригана.

— Ты ещë и TIE-истребители водишь. Потрясающе. Нам стоит знать, из какой ты Эскадрильи?

Татуинец тут же замотал головой.

— Лучше не спрашивай. Но мы приписаны к Эскадре Смерти, если тебе это как-то поможет. Хотя не думаю, что кто-то из моих командиров узнал о технической ошибке. Сборы закончились вчера, курсанты возвращаются сегодня-завтра. Начинать поиски через шестнадцать дней…

На лице полковника, впервые за их диалог, возникло подобие оживления, но Рикс выглядел мрачным и подавленным:

— Ничего они не найдут. Плесень, я тебе ещë тогда говорил — к нам должен был попасть полный тëзка, даже часть личного номера совпала. Самим курсантам ничего не говорят из соображений секретности, а если их распределяют те же центры, что и для новобранцев, то данные уже были стëрты несколько раз. Улыбчик должен быть личным адъютантом Вейдера, потому что при другом раскладе ни один курсант не стоит таких усилий. Люк, ты адъютант Вейдера?

Сын Главнокомандующего тут же замотал головой, невольно представляя себе, как милорду сообщают новости, а потом «Исполнитель» штурмует распределительный центр, чтобы инженеры могли вручную перебрать сырые коды местных компьютеров. Ох, хоть бы плохая весть не пришла в смену адмирала Пиетта! И слава Силе, что Ранха пристроили в супер-секретный бункер!

— Никак нет. Но, кажется, у полковника есть какой-то план?

Тви’лек вздрогнул, словно успел позабыть, зачем он позвал к себе Скайуокера, и снова стал безжизненно-задумчивым.

— Есть. И новые вводные его упрощают.

Видимо, у полковника были какие-то дополнительные проблемы со здоровьем, или же его решение должны было автоматически отправить их всех под трибунал — иных причин, почему он периодически «зависал», Люк не видел. Впрочем, в этот раз офицер собрался довольно быстро:

— В то время, когда началось восстание Залорииса, я пытался комиссоваться. По неудачному стечению обстоятельств, это решение выпало на определëнные кадровые ротации, и я был переведён к гранд-адмиралу Ил-Рацу. Учитывая его отношение к видовому галактическому разнообразию, моя отставка затянулась, и я был временно назначен командиром этого гарнизона. Так что все решения в этом вооружëнном столкновении легли на мои плечи. Я выбрал спасать органику, а не железо — так учëные спешно эвакуировались, а наш гарнизон пытался сдерживать Альянс. Это было временным решением, и, когда нас отбросили сюда, я предложил покинуть Залориис, полностью заминировав космопорт и заперев здесь противника.

Монотонный голос тви’лека лился рекой, а сам он откинулся на спинку кресла, повернулся к офицерам здоровым боком и выглядел так, словно больше в кабинете никого не было. Люк и Рикс внимательно слушали.

— Но, прежде чем отдать приказ, я принял решение посоветоваться с нашим замполитом. После этого я был назван предателем, двигатели нашего десантного звездолëта взорваны, а этот офицер полчаса докладывал куда-то наверх, что Залориис будет возвращëн за один цикл. По иронии судьбы, он погиб на следующий день, поскольку за долгие годы службы научился льстить, но не уклоняться от вражеских бластеров. Тем не менее, корабль всë ещë в ангаре. Топлива в нëм достаточно.

Люк невольно вздохнул и быстро заморгал, чувствуя желание куда-нибудь присесть. Рикс выглядел не лучше.

— Плесень, ты что… Предлагаешь нам дезертировать? Не проще ли тогда перейти в Альянс?

Безучастное лицо тви’лека вмиг стало жëстким, и он приподнял свою руку, выворачивая еë так, чтобы обнажить искалеченные запястья.

— Для Альянса я беглое имущество, не заслуживающего даже имени. Нет, мы не дезертируем. Мы покинем базу и взорвëм космопорт, чтобы запереть врага до появления орбитального бомбардировщика. Все последствия, конечно же, я возьму на себя. И застрелюсь. Давно хочется, но повода не было.

Этого Люк уже слушать не мог. Он понимал, какой лазейкой в законе хотел воспользоваться тви’лек, но всë в нëм восставало против такого решения.

— Нет. Ни за что. Я готов попробовать починить звездолëт, и я починю его, если вы пообещаете ничего с собой не делать, пока мы не выйдем в зону связи, и я не объясню ситуацию своему командованию. Обещаете?

Полковник снова замолчал, а потом хмыкнул.

— Ты не мой внук, чтобы разговаривать ультиматумами, Скайуокер. И даже не адъютант Главнокомандующего. В любом случае, ты должен починить звездолёт, или сообщить мне о том, что это невозможно. Коды доступа…

Майор Рикс, потихоньку отошедший от шока, бесцеремонно перебил полковника. Кажется, на самом деле старшие офицеры неплохо ладили, хоть и в специфической манере. Даже интересно, это и есть «друзья поневоле», или в других условиях они бы тоже поладили?

— С кодами доступа никаких проблем нет. Если улыбчик водит TIE-истребитель, то ему по статусу положено занимать начальственные должности. Так что рисуй нашему штабному колдуну назначение, и дело с концом. Понял, Скайуокер? Если выберемся, сможешь выпросить повышение заработной платы на правах начальника отдела снабжения.

Полковник — имени которого так и не прозвучало, а Люку было как-то неловко уточнять — согласно закряхтел и полез включать компьютер, а потом подключил к нему свободный датапад и поздравил татуинца с «повышением». Курсант смог только выдать положенное «служу Империи», в ответ на что получил все положенные инструкции и двинулся к ангару.

Десантный звездолёт встречал его закрытыми панелями и усиленной охраной, хотя солдаты были скорее удивлëнными, а не бдительными. Люк даже сам успел подежурить около этих дверей — никто не знал, что скрывается в ангаре, но местные были уверены, что там либо дополнительные припасы, либо вывезенный архив учëных, из-за которых они и торчали на Залориисе.

Что ж — в реальности в пустом ангаре стоял один-единственный шаттл, чья вместительность действительно позволяла эвакуировать весь гарнизон разом. Устаревший, но всë ещë добротный, с облупившейся от времени краской, он невольно вызвал у Люка трепет. Повинуясь наитию, он приветливо стукнул звездолёт по одной из рессор, а потом начал медленно обходить его, ища последствия саботажа. Если пробита обшивка, то план полковника очень сильно усложняется, или вовсе становится невыполнимым — но, кажется, взрыв повредил двигатель лишь изнутри, а с этим уже можно было работать. Например, он может перетянуть энергию между оставшимися двигателями, и такой конструкции вполне хватит, чтобы добраться до соседней планеты. При достаточном везении они даже не развалятся, если уйдут в гиперпрыжок…

Но для этого, разумеется, нужно было посмотреть на повреждëнную часть лично. Отойдя к внешней панели, Скайуокер быстро вбил полученные коды доступа — боковая дверь звездолёта, повинуясь программе, зашипела и открылась. Парень подождал ещë немного, а потом выругался и начал озираться по сторонам — но никакого трапа, конечно же, поблизости не было. Торжественный настрой немного сбился, но парень быстро взял себя в руки и снова подошëл к звездолёту поближе. Да, всë было именно так, как он и думал — за счёт рессор вход был довольно высоко, и Люку нужно было подпрыгнуть на два своих роста, чтобы попасть внутрь. С другой стороны, можно было заползти по корпусу — тем более, что на десантном корабле наверняка были какие-нибудь специальные выступы специально для таких случаев. Через некоторое время татуинец их даже нашëл — и, выругавшись, повис на пальцах, а потом задëргался, пытаясь найти положение поудобнее.

Всë-таки хорошо, что Ранх в своë время затащил его к эчани — а то приключение закончилось бы, даже не начавшись.

Глава 43

— …Таким образом, я с уверенностью могу утверждать, что починка реальна. Да, один из двигателей полностью уничтожен, но вылететь с планеты мы сможем. Трясти будет сильно, и приземление будет жëстким, но нас это не волнует, верно?

Полковник «фиолетовая плесень» и майор Рикс переглянулись, а потом дружно повернули голову к пилоту, который совершенно внезапно стал их «Последней Надеждой». Люк поëжился, стараясь гнать от себя мысли о том, что с ним будет, если ничего не получится. Запоздало пришла мысль, что это не просто починка влагосборника — каждое его решение буквально изменит жизнь гарнизона, и никто не мог гарантировать, что планы действительно воплотятся в жизнь именно так, как ему видится.

Вчера он провёл день, на брюхе исползав весь десантный корабль. Залез во все щели, снял все панели, до которых дотянулся, и даже обнаружил заначку в виде нескольких бутылок кореллианского виски и сотни кредитов, оставленных непонятно кем, и теперь мог с уверенностью сказать, в чëм именно была проблема.

Судя по всему, безвестный замполит просто кинул гранату в один их технических люков, так что внешние повреждения были незаметными, а, чтобы починить внутреннее месиво в походных условиях, нужно было быть контрабандистом в крайней степени отчаяния. Тем не менее, звездолёт действительно вполне мог функционировать, если немного поколдовать. Почему полковник ждал именно Люка, хотя в теории любой штатный пилот мог решить эту проблему, было непонятно — либо Академия на Убе-VI отличалась лучшим и самым инновационным подходом к обучению своих студентов, либо всех специалистов перебили в первые дни, и они банально не успели ничего сделать. Впрочем, простому курсанту думать о таких вещах было не по статусу.

— Значит, ты сможешь починить этот звездолёт? Сколько времени тебе потребуется?

Люк вздрогнул, возвращаясь в реальность от слов Рика, и тяжело вздохнул.

— Собственно, именно тут и кроется основная проблема…

Изолировать взорванный двигатель было несложно — вопрос в том, что саботаж снëс часть внутренних элементов в общей системе, а без них ничего не получится. Так что им срочно нужно было придумать, где взять «железо», из которого Скайуокер попробует накрутить подобие оригинальных деталей.

Стоило Люку объяснить, что именно ему требуется, как полковник помрачнел, а Рикс выругался и начал ходить по комнате.

— Тогда починка невозможна, курсант. Потому что у нас нет никакого запасного оборудования. Или ты думаешь, что сможешь решить проблему за счёт мусора, в котором возишься? Или разберëшь шаттл, на котором вас забросили сюда?

Татуинец покачал головой:

— Шаттл я учëл, просто его внутренностей недостаточно. Но неужели тут нет какого-нибудь кладбища кораблей? Или заброшенной базы? Подойдëт даже свалка подов, если местные увлекаются гонками.

Старшие офицеры оставались мрачными, но в Люке ещë горела юношеская вера в то, что сейчас произойдëт чудо. Он действительно верил, что всë могло получиться, и не допускал даже мысли, что что-то могло пойти не так. В его мире всë всегда заканчивалось хорошо — когда он поступал в Академию, когда выходил в бой на TIE-прототипе и когда чинил дефлекторные щиты, ни разу не попав под шальной бластер.

Он же сын того самого Энакина Скайуокера, в конце концов. Неужели он не унаследовал хоть капельку отцовской удачи?

— Что ж… На самом деле рядом действительно есть подходящая заброшенная станция.

Нарушивший молчание полковник начал что-то вводить на столе, разворачивая тактическую голокарту. Люк подпрыгнул на месте и практически вскрикнул от восторга, удержавшись в последний момент. Рикс схватился за сердце, с ужасом уставившись на своë начальство. «Фиолетовую плесень» чужие эмоции не пробрали.

— Не могу поверить, что говорю это, но в нескольких километрах отсюда есть заброшенная лаборатория. Первоначально учëные работали именно в ней, но место оказалось неудачным, и комплекс практически полностью разрушился в первую же песчаную бурю. Но, полагаю, нижние этажи должны были сохраниться. Это имеешь ввиду, Скайуокер?

Но радостные слова Люка перебил рëв майора.

— Ты издеваешься?! До этой лаборатории несколько дней пешком, и там нет дефлекторных щитов, зато есть куча боевых единиц противника! Мы и так с трудом удерживаем оборону — это не вылазка, а самоубийство!

Но полковник сохранял ледяное спокойствие.

— В иных условиях я бы согласился с вами, майор Рикс. Но речь идёт о TIE-пилоте из Эскадры Смерти, который умудрился полностью перевернуть жизнь гарнизона и ни разу не пораниться, несмотря на несколько столкновений с повстанцами. Никогда не верил в мистику, но… Я даю тебе полный доступ и координаты, Скайуокер. И мне плевать, какую магию песчаных людей ты используешь, если вытащишь нас отсюда.

Может быть, форсъюзер и хотел бы что-то возразить, но слова застряли в горле. Оставалось только кивнуть, прежде чем склониться над голокартой.

Конечно же, план, который сразу же пришёл в голову татуинцу, встречал яростное сопротивление со стороны остальных. Потому что Люк, очевидно, хотел действовать в одиночку и прямо сейчас, а Рикс считал, что нужно разработать полноценный план и взять с собой хоть кого-нибудь.

— Я всё понимаю, но это действительно дурацкая идея, командир. Никто здесь не умеет ходить по пустыне. И даже если предположить, что мы сможем пробраться мимо местных — которые, как и я, выросли в барханах и раскусят нас чисто по шагам — неподготовленный отряд идёт слишком медленно. Если я очень постараюсь, добегу за сутки, но с балластом…

Но майор оставался непреклонным. Его не убеждали ни слова Люка о том, что, судя по имеющемуся плану, внутри наверняка сохранились кары, так что обратно парень сможет добраться с ветерком, ни указания на то, что других вариантов всё равно нет. Вместо этого Рикс совершенно справедливо напирал на то, что это чистая авантюра, что на одной удаче далеко не уедешь, и что никакая магия не сработает без предварительной подготовки.

В общем, в какой-то момент нормальные аргументы у Скайуокера просто закончились:

— Да не могу я никого с собой взять! Чужое присутствие помешает магии!

Старшие офицеры замерли, а Люк почувствовал, что краснеет — настолько неловко ему стало от той ерунды, которую он только что ляпнул. Нет, он действительно собирался использовать Силу, без которой путешествие и в самом деле станет дорогой в один конец — но прозвучало, конечно, нелепо и дико. Хотя полковник, напротив, заинтересовался:

— Значит, у магии есть ограничения? Ты не хочешь, чтобы кто-то непосвящённый видел, что ты делаешь, или органика действительно влияет на колдунство?

Татуинец понял, что краснеет ещё сильнее, хоть это и казалось невозможным. Рикс выглядел так, словно весь ад Залорииса был ничем по сравнению с этим моментом.

— Мы что, серьёзно сейчас говорим о колдунстве? Плесень, ты совсем…

— Не мешай. Я повидал такое, что тебе и не снилось, но настоящего колдуна вижу впервые. А что сильнее — твоя магия или джедайская? Ты вырос среди тускенов, или только учился у них?

Татуинец неловко рассмеялся, чувствуя, что в этом разговоре всё пошло не так от первого до последнего слова. И, что самое ужасное, чутьё подсказывало ему, что старый полковник был полностью искренним в своём любопытстве. Но, раз уж он опозорился, следовало идти до конца — если образ колдуна песчаных людей поможет ему выбраться за пределы гарнизона, он изобразит лучшего из них.

— Я бы сказал, что это наследственное, но для обучения пришлось хорошенько постараться. С джедаями не знаю, никогда не видел ни одного из них. Присутствие органики… Ну, заколдовать я в любом случае смогу только себя. Так что это довольно бессмысленно.

Полковник многозначительно кивал, слушая весь тот бред, который выдавал Скайуокер. Нет, формально он говорил чистую правду, и Сила именно так и работала — но то, как это звучало со стороны…

Хотя тви’лек, кажется, искренне в это поверил — в отличие от Рикса, чьë выражение лица было совершенно непередаваемым.

— Слышал, майор? А теперь отстань от парня и дай ему сделать то, что для простых смертных вроде нас кажется невозможным. Именно так в моë время воевали джедаи, хотя лично я никогда не видел ни одного из них. Нет, ну надо же — на старости лет встретить настоящего колдуна…

Окончательно сконфуженный Люк выпалил что-то вежливое и вылетел за дверь — играть на чужих предрассудках было слишком сложно для его совести, пусть результат и превзошёл все ожидания. Адмирал Пиетт мог бы им гордиться — конечно же, сразу после того, как перестал бы смеяться.

Впрочем, почти сразу из кабинета вылетел Рикс, который отловил пилота и натурально прижал его к стенке.

— А теперь признавайся — ты спятил или правда веришь в эту ерунду?

Вопрос был ожидаемым, так что Скайуокеру только и оставалось, что обречëнно выдохнуть и попытаться что-нибудь сымпровизировать. Он действительно хорошо чувствовал людей — может, и в этот раз получится?

— Не совсем так, как вообразил полковник, но в целом да. Я же татуинец, забыл? Мы все ужасно суеверные.

Майор замер, а потом бессильно отступил назад. Рука, удерживающая курсанта у стены, безвольно опустилась, но юноша продолжал стоять на месте, ожидая распоряжений командования.

— Ты собираешься играть со смертью, парень. Эта вылазка… Хотя, наверное, глупо говорить это пилоту TIE-истребителя, для которого каждый вылет как последний, верно? Дерьмо банты, я ведь слышал, что вы все сумасшедшие, но никогда не верил… В общем, фиолетовая плесень уже отдал приказ, и противиться я не имею права. Но знай, что я против, категорически против. Ни одно везение не длится вечно. И, если ты вернëшься, станет только хуже — потому что каждое успешное безумство лишь подкрепляет в тебе эту тупую веру в собственную неуязвимость. Но ты не дроид, Улыбчик. Ты не бессмертен.

Слова, сказанные Риксом, настолько сильно походили на бесконечные монологи командира Каригана, что Люка пробрала дрожь. Он знал — конечно же знал, что иногда слишком полагается на Силу, что каждый новый вылет ослепляет, и что иногда он ведëт себя по-детски безрассудно. Лишь Залориис немного научил его осторожности — когда он полз в тенях мимо каменных львов, когда сходился в рукопашной с повстанцами, когда…

Нет. Он не должен думать об этом сейчас, когда от его безрассудства зависят чужие жизни. Он должен просто сделать это, ясно? Взять и сделать. Именно так — как когда он таранил вражеский звёздолëт. И, если он постарается изо всех сил, в этот раз всë тоже сработает.

— Я… знаю, Рикс. Честно-честно. Но я не умру. Потому что смерть ждёт меня в кабине моего истребителя, и я не могу умереть, пока не взойду на его борт. И на самом деле мне очень страшно, но я правда единственный, кто может это сделать. Так что не мог бы ты поверить в меня? Хоть немного.

Лицо старого вояки немного смягчилось.

— Хорошо, уговорил. На первый раз поверю.

____________
Считаю своим долгом предупредить, что при создании этой Арки Автор совершенно внезапно словил вайб KOTOR-SWTOR. Так что я предлагаю Вам, дорогие мои читатели, тоже чуть лояльнее относиться к лору и погрузиться во что-то вроде сайд-квеста для ситха-Инквизитора. Торжественно клянусь, что Пилот вернётся в мир космооперного реализма к 46 главе🤪

Глава 44

Песок шуршал под ногами, мягко обнимая чужие стопы и не желая отдавать назад. Неповторимый сухой воздух жëг нос и гортань, несмотря на толстые слои ткани, и это ощущение было понятным и привычным. За спиной болталась винтовка, немного воды и порошок для пищевого синтезатора — инструменты и портативный влагосборник, как самое ценное, Люк Скайуокер повесил на пояс и надëжно скрыл ещë одним слоем ткани, чтобы не засорять их песком.

Он покинул космопорт перед рассветом, когда местное солнце только-только появлялось над горизонтом, так что температура ещë была комфортной. Но скоро, очень скоро пустыня нагреется, и всë живое вымрет на несколько часов — к тем, кто не успеет скрыться, жар будет беспощаден.

Пока что Люку везло — он бежал так, чтобы не пересекаться с охотничьими зонами каменных львов, но при этом старался проходить около огромных, пышущих жаром валунов, чтобы повстанцы не могли отследить его по температуре тела. Будь здесь местные, этот трюк ни за что не смог бы их обмануть — но в этот раз у космопорта дежурили только пришлые, и проскользнуть было проще простого.

Именно так целые хаттские караваны ускользали между пальцев имперских штурмовиков, тускены охотились на крайт-драконов, а маленькие татуинские дети пробирались к каньонам, задействованным в Бунта-Ив. Так делал и Люк — а там, где не срабатывала хитрость, в игру вступала сама Сила.

Прикосновение к ней будило в парне радость и детский восторг, и лишь невероятное усилие воли заставляло его поддерживать ментальные щиты. Всë время, проведëнное на Залориисе, юный форсъюзер не мог толком тренироваться — эта вылазка была подобна долгожданному глотку воды, и с первого шага за периметр Люк провалился в своеобразную боевую медитацию, бездумно наслаждаясь свободой и внутренними ощущениями.

Он действительно чувствовал себя колдуном. Сила указывала ему на безопасные участки, надëжно оберегая от оползней и зыбучих песков. Всë живое, от мала до велика, было в его поле зрения, и в какой-то момент Скайуокер даже забыл, что у него его есть настоящее тело. Он был песком. Был ветром, создающим барханы, был каменным львëнком, только учившимся скалить свою смертоносную пасть, и был песчаной бурей, которая лениво собиралась где-то на горизонте, собираясь в очередной раз пойти на Анкерхед.

Стоп. Это Залориис — Анкерхед находится за сотни световых лет.

Люк сбился с шага, а потом и вовсе остановился и начал трясти головой, пытаясь вернуться в реальность. Слишком долгая изоляция сыграла с ним злую шутку — Сила стала непослушной, дикой, и вместо лëгкого прикосновения парень проваливался в неë целиком.

— Сарлакк. Почему именно сейчас? И почему я не принадлежу Ашле, которая могла бы просто перекрыть мне доступ, пока я не верну внутреннее равновесие?

Бормоча себе под нос всякие нелепицы и периодически разбавляя их Ранховскими мантрами, парень попытался оглядеться, чтобы понять, как далеко его занесло. Вроде, всë было верно — направление подходящим, темп бодрым, и он даже прошëл гораздо дальше, чем планировалось.

Впрочем, времени тоже прошло слишком много — нужно было искать подходящую поверхность и прятаться, пока полуденный зной не сжëг его до костей. Люк тут же начал оглядываться, ища камни — если под его «схороном» не будет жëсткой поверхности, пустыня просто засосëт его и проглотит целиком. На Татуине это было одной из главных опасностей, справляться с которой умели только тускены — но Залориис был более благосклонен к своим обитателям, и валунов было предостаточно.

Правда, большую часть из них уже облюбовали каменные львы — но с помощью Силы Скайуокер нашëл небольшой участок на самом отшибе, достаточный для взрослого, но невыского человека, и не особо похожий на охотничьи угодья этих смертоносных хищников. Больше всего Скайуокер, конечно же, не хотел потревожить их дневной сон — он полностью сосредоточился именно на этом, совершенно не замечая ни чужие движения, ни блестящие дула тяжëлых самодельных винтовок.

— Это племенной?

Коренной залорианец с недоумением оторвался от прицела и легонько прикоснулся к своему товарищу, привлекая его внимание к ходячей аномалии.

— Не похож. Не вижу ни одной косички.

Второй залорианец также припал к прицелу, пытаясь разглядеть хоть какие-то знаки отличия. Но у человека — а существо в обмотках явно было человеком — не было ни характерного пончо, ни косичек, ни узоров на штанах, обуви и рукавах. Более того — на этой безлюдной дороге не было ни поселений, ни караванов, и местные появлялись здесь лишь для того, чтобы доставлять припасы и караулить Имперский космопорт.

— Нет, ты видишь? Он почти залез к нему в пасть!

Напарники с удивлением и ужасом смотрели, как неизвестный человек медленно проползает мимо дремлющих каменных львов. Они знали, что сон был лишь ловушкой, и ждали неизбежного — но минуты шли, а неизвестный всë ещë был жив, и даже вполне успешно двигался к своей, известной лишь ему цели.

— Может, это тот самый колдун из крепости?

Залорианцы переглянулись. Они, конечно же, имели ввиду странного имперского солдата, которого их соплеменники несколько раз замечали на посту. Если верить рассказам, он умел разговаривать с каменными львами — по крайней мере, ни один из хищников его ни разу не трогал, когда он выходил из космопорта, чтобы чинить дефлекторные щиты. Сначала залорианцы были уверены, что это перебежчик из местных — но ни в одном из племëн уже давно не пропадали люди, так что все сошлись на том, что это пришлый, которого имперцы специально вызвали на подмогу.

Повстанцы, как правило, смеялись над местными суевериями, но теперь залорианцы видели всë своими глазами — колдун действительно повелевал каменными львами. А, если он повелевал львами, то ему, конечно же, подчинялись и призраки, и ветра — и он вышел из крепости, чтобы наслать на них песчаную бурю.

— Убьëм его?

Второй залорианец кивнул.

— Как только спадëт зной. Сейчас пустыня расплавит нам винтовки.

Люк Скайуокер и не подозревал, что кто-то строит планы по его убийству — он наконец-то добрался до нужного камня и теперь суетливо вкапывал опоры, чтобы натянуть плащ, а заодно установить дыхательные трубки и влагосборник. Фактически, он заворачивался в брезентовый кокон — но, если сделать всë правильно, то вскоре песок заметëт его и защитит от жары. Главной опасностью, конечно же, была тяжесть и нехватка воздуха — но тускены прекрасно решили обе эти проблемы, а всякие предприимчивые фермеры и контрабандисты украли их секрет.

Надо сказать, приготовления были завершены вовремя, и на несколько часов Скайуокер оказался погребëн под тяжëлым слоем песка, в котором вполне себе можно было свариться заживо. Это время Люк провëл с каменными львами — сначала он пытался медитировать, как положено, но чужие сны были настолько крепкими, сладкими и манящими, что парень сам не заметил, как стал спящим львëнком, свернувшимся клубочком в тëплой песчаной норе. Он спал и видел сны об охоте, о тайных тропах и опасных ветрах, и в этом сне он наслаждался своей грацией, силой и мощью.

«Чужак!»

Львиный сон прервался неопознанным запахом, и Люка буквально вышвырнуло назад, в себя.

— Нет, нет-нет-нет! Боган, миленький, ну пожалуйста! Я клянусь, что больше никогда не нарушу график медитаций! И в пустыню больше не сунусь! Никогда-никогда…

Скайуокер тихонько завыл, а потом замер, запрещая себе двигаться. Львëнка разбудил запах — если это был он, то малейшее движение рядом с хищниками просто его убьëт. И там, в этой тëмной неподвижности, на Люка набросились все его страхи.

Этот переход пугал его — потому что, обращаясь к Силе, парень даже не замечал, в какой момент начинает терять контроль. Он был слишком юн, неопытен и необучен — но здесь не было ни Ранха, ни отца, чтобы подстраховать его, и он сам вызвался на задание, которое без Силы станет смертельным. И ведь он сам практически не обращался к ней всë это время, довольствуясь лишь жалкими каплями и банально забывая медитировать! Но кто же знал, что настоящее приключение настолько увлечëт его, что он упустит из вида самое главное?

Но это Ашла милосердна к своим детям. Боган куда более требователен и не прощает ошибок. Отец всегда предупреждал его — Тëмная Сторона лишь кажется покорной. На самом деле цена может оказаться непомерной — и именно на такой случай старший ситх и вымерял нужное расстояние и шëл против принципов, вмешиваясь в распределение собственного сына. Чтобы покорить, чтобы отогнать и чему-то научить — но сейчас Вейдер даже не знает, где именно находится Люк.

— Сила великая, ну пожалуйста… Пусть на моей стороне побудет удача, в самый последний раз… Я потом исправлюсь, честно-честно. Даже отдельный храм тебе организую. Прямо на «Исполнителе».

Скайуокер бормотал всю эту чушь до тех пор, пока чувствительность окончательно не вернулась в его конечности. Тело сразу же заныло, Люк понял, что у него всë затекло, и чуть не расплакался от облегчения. На что-то большее времени не было — пекло кончилось, пора было двигаться дальше. Твëрдо решив, что остаток пути он будет с осторожностью обращаться к Силе, татуинец откопался и двинулся вперëд.

Залорианцы, которые и разбудили каменных львов, подняли винтовки и навели их на одну цель. Но время шло, а выстрелов так и не звучало — ни один из напарников не хотел становиться причиной смерти колдуна. Кто знает, что за договорëнности у него с пустыней? А залорианцы, хоть и были готовы воевать с Империей, совершенно не хотели навлечь проклятие на себя и свои поселения.

— Брат…

Первый залорианец нерешительно покосился на своего напарника. Тот немного подумал, а потом опустил оружие и решительно произнëс:

— Не нам отнимать его жизнь. Если он продал душу пустыне, пусть она же заберëт и его тело.

Напарник облегчëнно выдохнул и отложил винтовку.

— Ты прав. Никакое колдовство не спасëт от зыбучих песков.

Всë ещë ни о чëм не подозревающий Скайуокер двинулся в путь. Сейчас, когда он боялся полноценно использовать Силу, его передвижение замедлилось — приходилось полагаться на свой опыт и знания, приобретëнные в совершенно другой пустыне. Как-то вдруг стало заметно, что здесь совсем другой песок и неправильные рельефы, и татуинец чувствовал себя также, как когда в первый раз ступил на Кариду, чтобы изменить судьбу. Но бояться пустыни — самый верный способ погибнуть в ней, так что парень отбросил пораженческие мысли, резко выдохнул и сделал новый шаг, а потом ещë один, и ещë…

Довольно скоро монотонный пейзаж успокоил его и настроил на нужный лад. До старой лаборатории оставалось несколько часов, ноги уже болели, но пока ещë не настолько, чтобы падать замертво, а собраная на полуденном перевале вода очень удачно пошла в ход, сэкономив запасы. Есть парень пока не рисковал — жара и песок плохо влияют на пищеварение, а решать проблемы со скрученным животом в подобных условиях было последним, чем татуинец хотел заниматься. Опять же, на нижних этажах лаборатории вполне могли сохраниться нормальные удобства — если удастся их запустить…

Сначала парень не придал значения странным бликам, играющим на валунах. Он шëл, ориентируясь по голокарте, Силе и каменной гряде, так что каменные блики были вполне нормальным — но с отблесками, которые он заметил, что-то явно было не так. И Люк даже не смог бы обяснить, что именно, но все внутри него взвывало о том, чтобы быть осторожным.

Скайуокер понаблюдал ещë некоторое время, пытаясь найти закономерность в странном явлении. На первый взгляд, всë было отлично, и единственным источником странных мыслей была усталось — но годы дружбы с Ранхом научили парня доверять своей интуиции. Татуинец остановился и на несколько секунд замер, переживая неприятные ощущения в забитых ногах, а потом достал голокарту и небольшой стационарный маячок, который должен был показать его местоположение в заданных координатах. Результат, на удивление, вышел странным — если верить оборудованию, то парень отклонился от маршрута на несколько градусов, и упорно смещался куда-то к зыбучим пескам. Нет, это было невозможно — но результаты оставались прежними.

Что-то внутри взвыло, сообщая об опасности, и Люк рефлекторно отпрыгнул — в место, где только что была его нога, врезалась и тут же потухла плазма. До того, как вообще понял, что делает, парень рухнул в упор лëжа и направил свои ощущения в сторону выстрела — Сила тут же подсказала, что нам находились двое живых, переполненных решимостью и страхом.

— Ты это видел?

Залорианец с трудом удержал винтовку, когда голова колдуна безошибочно повернулась в их сторону. Пришлый смотрел так, словно действительно знал, где они находятся — но на таком расстоянии…

— Видел.

Напарник сплюнул и выругался, поудобнее перехватывая винтовку. Это он не сдержался и выстрелил — но колдун что-то заподозрил, и был в шаге от того, чтобы выскользнуть из их простой, но от этого смертоносной ловушки. Немного подумав, залорианец снова припал к прицелу.

— Давай. Мы почти загнали его. Пусть умрёт до того, как что-нибудь наколдует.

То, что стоять на месте нельзя, Люк Скайуокер понял сразу, стоило распознать чужую ловушку. Блики сбивали его ориентиры и загоняли в зыбучие пески — сейчас, когда противник понял, что раскрыт, он перестал осторожничать.

Выстрелы были филигранными — били по ногам, и парень просто не мог не отпрыгнуть — а там, за спиной, обманчиво нежно шуршало песчаное море. И тауинец метался, как загнанная в угол вомп-крыса, с ужасом понимая, что выхода просто не было.

Смерть оказалась близко — настолько близко, как не была никогда, и Люк вдруг остро ощутил, что он смертен. Что видения, которыми он прикрывался, были где-то там, а винтовка стреляла тут, что он не может достать собственное оружие, потому что для этого надо было замереть хотя бы на несколько секунд, и что от зыбучих песков его отделяет только чудо.

Мог ли он спастись? Мог ли сделать хоть что-нибудь?

Сила приветливо скалилась, наблюдая за отчаянием своего маленького адепта. Будь у неë антропоморфное лицо, оно бы наверняка скривилось в снисходительной усмешке, а в несуществующих глазах плескалось бы что-то такое мерзкое, что напрочь отбивает желание просить о помощи, но в тоже же время напоминает, что без вмешательства ничего не получится.

Люк Скайуокер, к несчастью, понимал это слишком хорошо. И парень, резко выдохнул, рухнул в Силу с головой.

Залорианец вздрогнул, и винтовка дала осечку. Перезаряжать оружие он не стал — только тихо выдохнул и приподнялся, наполняясь суеверным ужасом.

— Ты видишь это, брат? Ты это видишь?

Колдун, который несколько мгновений назад метался между их выстрелами, демонстрируя нечеловеческую ловкость и реакцию, вдруг выпрямился, замер и побежал — прямо по зыбучим пескам, в которых должен был встретить свою смерть. Его ноги пружинили, словно и не касаясь песчаного моря, и довольно скоро пришлый развил такую скорость, что коренным залорианцам потребовался бы спидер, чтобы его догнать.

— Вижу.

Второй залорианец тоже был напуган, но изо всех сил старался спрятать эмоции за собранностью и мрачностью. Он быстро пробормотал короткое оберегающее заклинание, а потом опустил бинокль и потряс его в руке.

— И сделал запись. Посмотрим, что теперь повстанцы скажут о наших «суевериях».

Но Люк Скайуокер не думал о том, какой эффект он произвëл на противника — из возможных путей отступления он выбрал единственно верный. Татуинец занимался тем, что отталкивал сам себя от песка, подобно тому, как любой форсъюзер мог отталкивать предметы. Схожая техника позволила Люку в рекордные сроки освоить бои эчани, но юноша никогда не использовал еë осознанно — и, как выяснилось, такой приëм требовал слишком много усилий и невероятного сосредоточения.

Мда уж — всë-таки хорошо, что песчаное море состояло из песка. С водой провернуть такой трюк уже не получится.

Последние метры до каменистой зоны Скайуокер преодолел на чистом упрямстве, а потом тяжело рухнул вниз, лишь в последний момент подставив плечо — иначе ходить ему с расквашенным лицом. Из носа водопадом лилась кровь, глаза болели, словно в них насыпали стекло, икры, стопы и лëгкие разрывало от боли, а внутри царило странное опустошение от слишком интенсивного контакта с Силой — но он был жив, свободен и даже умудрился немного срезать путь, так что до лаборатории было рукой подать.

Последний переход занял у Скайуокера больше всего времени. Он шëл медленно, с трудом наступая на перетруженные ноги, и зябко кутался в одежду — день заканчивался, и в пустыне постепенно становилось чертовски холодно. Вход он искал, уже клацая руками и думая, что умрёт от обморожения — но вскоре эхолокатор поднял сигнал, а старые механизмы с трудом, но всë-таки открыли люк аварийной вентиляции. Бросив внутрь самодельный разведчик, Скайуокер убедился, что в конце вентиляционной шахты находится пустое пространство, из последних сил зацепил трос и начал медленный спуск вниз.

Лаборатория встречала вторженца темнотой, практически не нарушаемой глухим светом самодельного разведчика. Минут десять Люк просто уговаривал себя встать — умереть внутри было бы ещë глупее, чем в двух шагах от цели. Потом пришлось искать какое-то подобие встроенной панели и тратить сигнальные огни, чтобы найти нужные схемы. И, словно в качестве извинений за дневные неприятности, в лаборатории всë получалось с первого раза — он без проблем запустил резервный блок и рухнул вниз, чувствуя, как пол под ним потихоньку прогревается. Надо было отползти подальше, но здесь уговоры уже не сработали — плюнув на всë, парень решил, что на всë воля Силы, и провалился в полусон-полузабытие.

***

— Ну что там? Нас снова атакуют барабашки?

Повстанец подошел к своему начальнику, с доброй усмешкой рассматривая местных аборигенов. Конечно же, Альянс был рад, что залорианцы бились за свою свободу, и они делились с местными оружием, боеприпасами и едой, но коренное население этой пустынной планеты было на редкость суеверным. Повстанцы уже успели наслушаться историй о призраках, которые заманивают путников в пески, но главной звездой последних вечеров стал неведомый «пришлый колдун», который вселял в туземцев настоящий ужас. Нет, справедливости ради, странный имперец действительно появился в гарнизоне вместе с последним подкреплением. Он выбирался из космопорта под вечер, замотанный так, что свободными оставались лишь глаза, и вполне успешно чинил различную технику. Скорее всего, он родился и вырос на планете со схожими климатическими условиями, и никакой мистики в нëм не было — но, кажется, коренные залорианцы не очень понимали, что их пустыня не единственная в Галактике.

Но в этот раз командир выглядел хмурым, а не измученным — зато два аборигена явно чувствовали себя победителями. Увидев, что повстанец присоединился к их импровизированному собранию, командир обречëнно вздохнул и постучал пальцем по голопроектору.

— Если б барабашки, парень. Сам посмотри.

Голозапись с бинокля была отвратительного качества, но даже на ней было прекрасно видно, как имперец в обносках сначала скачет, уклоняясь от выстрелов, а потом замирает и смотрит прямо на своих противников.

— Бластер мне в бочину…

Повстанец отчëтливо разглядел, как глаза имперца резко поменяли цвет, а потом он вскочил и бросился… даже не бежать, а перемещаться длинными скачками по тому месту, где месяц назад затонул трофейный шагоход.

— Что… Что за…

Старший туземец торжествующе хмыкнул, но постарался не особо злорадствовать:

— Это колдун. Он разговаривает с каменными львами и повелевает песчаными бурями. И он прилетел сюда, чтобы наслать на нас ужасное проклятье.

В любой другой ситуации повстанец бы рассмеялся — но голозапись продолжала идти, а имперец продолжал делать то, что простому человеку неподвластно.

— Командир…

Старший повстанец бросил взгляд на своего подчинëнного, а потом начал что-то быстро набирать на своëм голокомме.

— Абсолютно без понятия, что это за чертовщина, старина. Но я собираюсь разбомбить имперцев к ситховой бабушке, пока этот колдун реально что-нибудь не наколдовал. А космопорт… Ничего, отстроим новый. Уже в Новой Республике.


_____________
В этот раз, наконец-то, появляется определëнное подобие экшна. Серьëзно, наличие Залорииса в каноне стало подарком судьбы. Вот, что пишет StarWarsFandomWiki:

"Редкие туземцы боялись выходить в пустыни, поскольку согласно легендам среди дюн бродили призраки, из-за которых путешественники никогда не возвращались."

Так что да здравствует вариация на тему "что такое суеверия и чем они чреваты"!

Ну, и затравочка на грядущие события, конечно же - иначе Пилот был бы беззубым и неинтересным, верно? 🌚

Глава 45

Люк очнулся довольно быстро, потому что с больными ногами особо не поваляешься. А ноги болели, и боль эта была беспощадной — Скайуокеру даже в какой-то момент показалось, что конечности прожевало и уже оторвало. Так что татуинец совсем не по-геройски взвыл, немного покатался по полу и даже честно побился затылком о металлический, но достаточно тëплый пол, проклиная себя за излишнюю самоуверенность. Сразу стало понятно, что все планы по поиску деталей откладываются, пока форсъюзер не найдëт местный медблок — и, по чистому велению Силы, нужное помещение действительно нашлось, и даже было практически нетронутым. То, что местные лекарства уже должны быть опасны для жизни, парень не учитывал — он отыскал герметичный бак с бактой и буквально сунул в него ноющие конечности. Да, целебный раствор явно был слишком склизским и вонял гораздо хуже обычного, но вряд ли был слишком ядовитым. Да и что там могло испортиться? Химический гель?

К счастью, нехитрая методика сработала, и уже скоро Скайуокер снова был способен стоять на ногах. Потом он наскоро перекусил, по возможности экономя воду, и кое-как привëл себя в порядок — вот теперь уже можно было нормально осматриваться.

Аварийная система, которую парень включил в предобморочном состоянии, запустила не только терморегуляторы и вентиляцию, но и освещение, так что вторженец мог в полной мере полюбоваться на полуразрушенные коридоры и покорëженные двери. Немного подумав, Люк выгрузил местную голокарту из медицинского компьютера, убедился, что она работает на датападе, и двинулся в путь.

Верхние этажи лаборатории, конечно же, снесло начисто, вместе со всеми экспериментальными образцами шагоходов, архивом и оборудованием — но Скайуокера интересовал ангар, а он традиционно находится почти в самом низу, так что песчаная буря его даже не тронула. По крайней мере, отчаянный курсант очень хотел в это верить.

Он медленно шëл по полуразрушенному комплексу, сопровождаемый лишь потрескиванием старых лампочек и мерным гулом перекачиваемого воздуха. Периодически к ним добавлялся мерзкий скрип — это песок попадал в вентиляционные отверстия, но пока что всë было нормально. Иногда из разрушенных стен вылезали бесформенные песчаные черви, которые были не прочь полакомиться человечинкой, но Люк без проблем отстреливал их винтовкой, так что на скорость передвижения эти ребята почти не влияли.

При другом раскладе Скайуокер пищал бы от радости, с интересом изучая покинутую лабораторию, но сейчас восторг первооткрывательства омрачался страхами, заботами и переживаниями. Парень отлично понимал, что лишь чудом избежал ужасной смерти, а незаметно вышедшая из-под контроля Сила по-настоящему напугала его. Он совершенно не был готов к тому, что произошло в пустыне, а рядом не было никого, кто мог бы ответить на возникшие вопросы. И это при условии, что Люк был довольно хорошим учеником! Он честно выполнял все упражнения, выданные Ранхом и Вейдером, регулярно медитировал, тренировался и старался изо всех сил! Но кто ж знал, что для Силы этого недостаточно…

Твёрдо решив, что он непременно выпросит у отца больше упражнений на контроль, Люк несколько раз быстро произнёс нехитрую мантру «Сила течёт во мне, и я един с Силой» и двинулся дальше, выискивая ещё один спуск.

Нет, всё-таки пустынная планета Региона Экспансии невероятно отличалась от такой же, но в пределах Внешнего Кольца. Заброшенная лаборатория действительно была нетронутой, хотя на Татуине от неë уже не осталось бы и следа. А здесь были и медикаменты, и вполне себе работающие аварийные системы. Даже двери открывались самостоятельно, пусть и со скрипом. Нет, серьëзно — те же контрабандисты вполне могли здесь жить, и никто бы в жизни их не нашëл. Ну да, половина помещений завалена песком, а часть коридоров выглядят так, словно вот-вот разрушатся — но остальное-то целое! Червей просто перетравить, и будут хоромы не хуже Корусантских!

Правда, спускаться на лифте Скайуокер всë равно не рискнул. Вместо этого пришлось снова прокатиться по вентиляции, а потом повторить нехитрые действия с панелью управления. В спокойном состоянии подключить необходимые системы оказалось гораздо проще, а этаж казался совершенно нетронутым. Здесь бродить уже было интереснее, и татуинец с удовольствием исследовал отключëнные компьютеры, различные отчëты и голопроекции. Даже жаль, что этот комплекс довольно быстро разрушился, и информации сохранилось не так уж много.

Ангар встретил нежданного путника тишиной, пылью и кучкой разбитой техники, сиротливо лежавшей в самом углу. Это было ожидаемо — не на каменных львах же учëные эвакуировались, верно? Но именно эта свалка и была тем, в чëм их гарнизон так отчаянно нуждался.

Как и ожидалось, нужные детали нашлись довольно быстро, и Скайуокер набрал их с запасом. Потом он перебрал патрульный спидер, который казался наиболее целым, нашпиговал его деталями от менее удачливых собратьев и начал собираться в космопорт.

— Если выход не откроется, обратный путь станет незабываемым.

Убедившись, что всë готово, Скайуокер подошёл к очередной панели и ввëл код. Переть железо на себе у парня не было никакого желания, и он совершенно не представлял себе, что будет делать, если… Но ангарные ворота открылись, чуть не оглушив парня визгом искорëженного металла. Впрочем, татуинец рано обрадовался — образовавшееся пространство сразу начало заполняться песком.

— Сарлакк! Ну уж нет, я ни за что не умру от такой ерунды! Так, где тут система аварийного продува…

Турбины заревели, борясь с песчаным потоком, и парня отбросило звуковой волной. Уши сдавило болью, ладони ни капли не помогали делу, но песка стало гораздо меньше, а это уже было успехом. Вскоре программа отключилась — но с долгожданной тишиной вернулся песок.

— Так. Таааак. Прекрасно.

Скайуокер не собирался сдаваться так просто. Он переместил спидер к самой дальней стене, как раз успев к новому аварийному продуву, и ещë раз перебрал все детали, убеждаясь, что они достаточно надëжно примотаны. Потом пришлось «сбегать» в медотсек (снова переживя все прелести путешествия по вентиляции и небольшую битву с огромным червëм), соорудить себе беруши и найти какие-нибудь защитные очки. По-хорошему, к ним должен был прилагаться шлем, но татуинцу не удалось найти ничего подходящего. С другой стороны, шлем не сделает поездку на ветряном потоке безопасным мероприятием, так что Чëрного-1 это слабо беспокоило.

Подгадав момент, он перегнал спидер к тоннелю, а потом включил двигатели и систему торможения. Агрегат завыл и клюнул носом землю, поднимаясь практически вертикально, сзади заревела турбина, и пилота буквально сдуло из лаборатории.

Балансирование в тоннеле могло бы стать отдельной историей, в которую Люк никогда не хотел бы вляпаться. Воздух ревел, отдельные песчинки врезались в его лицо, даже несмотря на защиту и обмотанные тряпки, а все силы, включая Силу, уходили на то, чтобы удерживать спидер в равновесии. Но это сработало — парня выбросило в утреннюю пустыню, он снëс небольшую дюну, развернулся, но чудом удержался на сидении и даже ничего себе не сломал. Всë-таки хорошо, что он не взял с собой напарников — если бы они каким-то образом пережили переход, львов, нападение местных и даже червей, то этот полëт точно стал бы для них последним.

Позади стремительно зарастала бездонная пропасть, и через некоторое время от входа в лабораторию не осталось и следа. Почти наверняка та же участь постигла и вентиляционную шахту, через которую Скайуокер проник внутрь. Скоро аварийные системы отключатся, огни погаснут, и комплекс снова окажется полностью во власти песчаных червей, дожидаясь очередного путника, мародëра или искателя приключений.

Люка во всей этой ситуации волновало только то, хватит ли у него сил добраться до космопорта — потому что, судя по всему, он провëл внутри почти сутки без отдыха, но делать привал не собирался.

Решение было верным — на спидере обратный путь занял всего несколько часов, и парень даже успел перед полуденным пеклом. На всякий случай, он выбрал другой маршрут, и никаких повстанцев ему не встретилось.

***

Командир Альянса выругался, смешивая межгалактический с хаттским, и мысленно прикинул, может ли он остановить нарастающую панику — хотя, положа руку на сердце, ему тоже было страшновато. Он как раз ругался с другими командирами, доказывая необходимость стянуть к космопорту захваченные шагоходы Залорииса, когда пустыню сначала сотряс лязг, а потом невероятный рёв. Что это было, никто не понял, но аборигены сразу же объявили, что это прародитель всех песчаных червей, которого пробудил имперский колдун. Повстанцы, обычно настроенные скептически, в этот раз как-то сразу заразились от местных, и база просто гудела от ужаса.

Справедливо рассудив, что командир в такой ситуации бояться не может, революционер включил сирену и несколько раз рявкнул, восстанавливая порядок среди личного состава. К счастью, странные звуки больше не повторялись, и Альянс потихоньку начал успокаиваться. Отдав ещё несколько приказов, командир вдруг заметил, что связь всё ещё включена, и поспешил выйти в эфир:

— Простите. Так вот…

— Ситхийские подмышки, что это было?

Командир вздохнул, думая, что ответить остальным. Ну что ж — по крайней мере у него появились доказательства, что ему это не послышалось.

— Неизвестно. Видимо, какая-то диверсия Империи.

На том конце голокомма воцарилось недолгое молчание.

— А, к хаттам всё. Держись, мы выдвигаемся к вам. А космопорт мы действительно потом отстроим. Уже в Новой Республике.

Глава 46

Его возвращение произвело настоящий фурор. Гарнизон гудел, солдаты выходили посмотреть, но почему-то не хотели подходить слишком близко, и довольно грязный, уставший Люк Скайуокер шëл по импровизированному людскому коридору, как какой-нибудь богатей. Спидер остался у входа, и татуинец надеялся, что кто-нибудь перегонит его в более подходящее место. Прямо сейчас он хотел только переодеться, что-нибудь съесть и завалиться спать, но для начала следовало доложить начальству о своих успехах.

— Люк!

Майор Рикс, как обычно, плевать на всë хотел. Он сразу же нарушил образовавшуюся дистанцию, подошëл к курсанту и обнял его за плечи, не обращая внимания на грязь, пыль и песок. Он открывал и закрывал рот, словно собираясь что-то сказать, и неосознанно встряхивал парня, как мешок. Должно быть, командир всë-таки не верил, что талантливый юноша вернëтся живым — и теперь Скайуокер тонул в чужой искренности, заботе и волнении.

— Парень, ты жив? Куда тебя оттащить? Ужасные вопли в пустыне были твоих рук делом?

Татуинец кивнул, с благодарностью опираясь на подставленные руки.

— Вполне себе. Сначала к полковнику, чтобы нормально отчитаться, а там посмотрим уже. Вопли? А, это, наверное, когда я из ангара уходил. Не думал, что звук аж досюда докатится.

Майор явно хотел возразить, но слова так и не сорвались с его губ — потому что они оба понимали, что в их ситуации сначала шли доклады, а уж потом всë остальное. Так что Рикс просто перехватил пилота поудобнее, помогая ему добраться до уже знакомого кабинета.

Полковник, конечно же, обнаружился на своëм месте. Он приветливо махнул левой рукой, предлагая парню опуститься на стул, что было высшей степенью участия и дружелюбия, и выгнул неповреждëнную бровь. Скайуокер, сразу поняв, чего от него хотят, начал рассказывать:

— Миссия выполнена, командир. Я…

Тви’лек сразу же перебил курсанта.

— Без всего этого, Скайуокер. Рассказывай нормально и с самого начала.

Так короткий доклад превратился в полноценный рассказ, вроде тех, которые он вëл с тëтей Беру, когда возвращался домой из школы. Немного сгладить углы, скрыть самое важное, но добавить забавной бравады, и идеальная история готова. Благодарные слушатели послушно ахают на моментах с каменными львами и лабораторией, а о проблемах с самоконтролем им знать необязательно. Правда, о нападении сообщить всë-таки пришлось — как и ожидалось, старшие офицеры помрачнели и переглянулись, а потом пустились в подробные расспросы. Люк, понимая всю серьёзность, отвечал как можно подробнее, но у него было недостаточно информации.

— Что ж… Поскольку нужные материалы уже у тебя, по большей части миссию можно считать выполненной. Теперь остаëтся только надеяться, что мы свалим отсюда до того, как Альянс усилит свои войска. Тебе много времени нужно, Скайуокер?

Люк сжался, смотря в безмятежное лицо полковника. При этом Рикс выглядел гораздо мрачнее, чем раньше, и в голову парня начали закрадываться страшные подозрения, что всё куда хуже, чем он предполагал.

— Не очень, но сейчас я мало что могу. Возможно, завтра или послезавтра. А… Вы думаете, что всë так плохо?

Тви’лек неопределённо пожал плечом.

— Местное население безусловно на стороне Альянса. То, что тебя увидели, а ты не смог убить противника, автоматически создаëт нам дополнительные проблемы с повстанцами. Но мы и так в отчаянном положении и были готовы к такому исходу, когда выпускали тебя на эту авантюру. Было бы хуже, если бы ты не добыл детали и раскрыл себя. При таком раскладе твоя вылазка обрекла бы нас на мучительную смерть. Так что используй своë удачливое колдунство и ускорься, договорились?

Все планы о еде и отдыхе, конечно же, были полностью забыты. Вместо комнаты Люк отправился в ангар, а ужин ему заменил укол с химическим адреналином — из тех запрещëнных штук, после которых штурмовики могут сутки бежать в полном обмундировании, а потом несколько дней ловить отходняки. Вместе со Скайуокером к десантному звездолëту были стянуты все солдаты, хотя бы немного разбирающиеся в технике, так что курсанту пришлось вспомнить свой командирский опыт и даже воспользоваться статусом начальника отдела снабжения.

Это было тем, о чëм он не подумал. Порадовался успеху миссии, тому, что добыл детали, и совершенно не учëл, что нападение могло иметь дополнительное значение. Для того, чтобы просчитать такие последствия, он должен был быть Ранхом — Люк Скайуокер обычно выкручивался без сложных планов, хитрых расчётов и невероятных интриг.

Он всегда побеждал, верно? Как Тот-самый-Скайуокер, который творил безумные вещи и был знаменит тем, что его не брал ни бластер, ни шальной метеор. И Люк в полной мере унаследовал и рискованность, и невероятную удачу — он попал в Академию, взял на таран вражеского пилота, переправил Кирану в Альянс и действительно привёз проклятые детали, что выглядело полным самоубийством. А теперь из-за его самоуверенности гарнизон был в опасности, и он заплатил сотню жизней за своё увлекательное путешествие.

Скайуокер всё ещё не боялся своей смерти. Он был Чёрным-1, для которого каждый вылет был последним, он видел и знал, что сгорит в TIE-истребителе — но одна мысль о тех, кто находился на Залориисе и теперь был обречён, заставляла его чувствовать себя так, будто всё внутри оборвалось.

Люк действовал, словно на автомате. Руки сами перебирали детали, с выученной точностью преображая повреждённые участки, а рот раздавал чёткие, рубленные команды, руководя его небольшой командой, а глаза безупречно выискивали все недочёты, чтобы всё делалось с первого раза. Любые попытки спорить или ныть жёстко пресекались, жалобы на усталость игнорировались, работа велась быстро и эффективно. Через пять часов помощников пришлось сменить — татуинец остался, не чувствуя ни усталости, ни голода. Он просто не имел на них права — не сейчас, когда он был единственным виновным во всём этом безумии.

Двенадцать часов. Именно столько потребовалось Скайуокеру, чтобы устранить основную проблему — дальше только перелить топливо, загрузить припасы и расчистить выход из ангара. Справедливо рассудив, что это не его задача, и отчитаться важнее, пилот отдал последние распоряжения и вышел наверх — чтобы рухнуть в хаос из воя сирен, чужой ругани и перебросу оружия.

— Ч-что за?.. Сарлакк!

Нет. Нет-нет-нет. Нет! Только не сейчас, когда он почти справился, когда он снова всё исправил! Не помня себя, Люк бросился вперёд, на полной скорости влетая в кабинет полковника и на последнем дыхании выпалив:

— Звездолёт готов!

Полковник, конечно же, был здесь. Сидел, развалившись в своём кресле, и меланхолично моргал здоровым веком. Словно отвечая на приветствие, он спокойно ответил:

— Разведчики засекли шагоходы. Альянс нацелен на полное уничтожение.

Глава 47

Найти Рикса казалось непосильной задачей, но Люк справился. Бросился вперёд, перепрыгнул через наспех укреплённые баррикады и рухнул в ближайшую траншею, а потом снова вскочил и побежал, не таясь и не волнуясь, что стал отличной мишенью для наводчиков.

Шагоходы были рядом — так близко, что кабины управления не разглядеть. Шагали, раздирая тишину скрежетом металла, сотрясали землю тяжёлыми ударами конечностей, перемигивались друг с другом, координируя боевое построение. Воздух горел от непрерывных выстрелов турелей, но модифицированным машинам не было дела до жалких плевков плазмы — они, медленно и неотвратимо, выстраивались в полукруг, собираясь стереть космопорт с лица земли.

Рикс, конечно же, нашёлся около последнего дефлектора — он что-то кричал, размахивал руками и раздавал подзатыльники, из последних сил пытаясь сохранять боевое построение и встретить врага с честью. Люк, не успев затормозить, влетел в него на полной скорости, вцепившись в плечи и чудом удержав равновесие.

— Звездолёт готов! Мы…

Майор, пошатнувшийся вместе с Чёрным-1, быстро вернул себе равновесие и придержал парня за локоть. Старший офицер, за день постаревший лет на десять, тяжело вздохнул, но нашёл в себе силы усмехнуться.

— Поздно, Скайгай. Ещё полчаса, и они выйдут на огневой рубеж.

Люк сразу же воспрял духом:

— Отлично! Мы как раз успеем…

Но Рикс только покачал головой.

— Не успеем. Эти малышки собьют нас, как только мы взлетим. Они сейчас просто занимают позиции — пушки-то заряжены. Или ты хочешь сказать, что у тебя в запасе есть какое-нибудь колдунство, которое выведет из строя восемь шагоходов разом?

Люк вздрогнул.

Он слышал об этом. Что-то рассказывал Ранх, что-то задумчиво показывал отец, что-то вообще сохранилось только в старых голограммах — но он слышал и точно знал, что адепты Тёмной Стороны, впавшие в боевое безумие, действительно могли сделать это. Шторм Силы — ужасный выплеск, сметавший целые планеты, был жуткой и запрещённой техникой, и не техникой даже, а катастрофой, при которой ситх терял контроль. Некоторые пытались использовать его осознанно — после долгих медитаций, тщательной подготовки и с поддержкой контрактора, который страховал и был готов выдернуть товарища, если что-то пойдёт не так. Кому-то даже удавалось, но ни один ситх не мог полностью взять Шторм под контроль. Татуинскому фермеру, познавшему в себе Силу всего четыре года назад, запрещалось даже думать о подобных техниках.

Но у Люка Скайуокера, кажется, просто не было выбора.

Решение пришло мгновенно — как с дядей, с Кираной и с тараном звездолёта. И Чёрный-1, не давая себе времени передумать, вцепился в Рикса крепче и развернул его к себе.

— Ты и гарнизон эвакуируетесь с Залорииса. Ты и гарнизон эвакуируетесь с Залорииса. Ты и гарнизон…

Он впервые осознанно использовал воздействие и вздрогнул, ощутив, как рухнули ментальные щиты Рикса. Майор замер, а потом, как заколдованный, поднял руку к коммлинку и послушно отдал приказ о всеобщей эвакуации. Люк отпустил его, и офицер покачнулся, а потом бросился бежать, вместе с солдатами направляясь к звездолёту, ставшему их последней надеждой. Мгновение, и Скайуокер остался один — только он и скалящиеся пасти шагоходов, выходящих на огневой рубеж.

Раскачать себя было просто. Радость, что успел — боль, что стал причиной. Счастье от обретения семьи — стыд, что оставил отца в одиночестве. Предвкушение от исследования заброшенной базы — страх, что парни не успеют. Надежда, что поступает правильно — сожаление, что может больше никогда не увидеть своих друзей. Восторг от того, что он прожил на Залориисе почти три недели и выжил — ужас, что Шторм Силы может стать причиной его смерти.

В какой-то момент Скайуокер понял, что усилия больше не требуются — Сила, откликнувшаяся на его призыв, уже сама бурлила в измотанном теле, болью врезаясь в грудь и просясь наружу. И Люк, понимая, что скоро она прорвётся сама, сделал шаг, покидая зону действия дефлектора. Он встал, широко расставив ноги, и глубоко вздохнул — то, что сделало выдох, уже не было Люком Скайуокером.

Он был собой и не был одновременно — растворённый, исчезнувший в плотном Силовом коконе, полный противоречивых чувств без капли разума, состоявший из чего-то, что был не в силах понять или хотя бы осознать.

Первый и второй шагоходы поддались легко, словно были сделаны из тонкого дюрастила, а не многотонного железа. Смялись, поддаваясь взмаху его рук, сплющились и столкнулись друг с другом, окончательно приходя в негодность. Третий и четвёртый было проще отбросить, и тяжёлые машины отлетели далеко назад, навсегда выходя из строя. Пятый начал сопротивляться, так что пришлось оторвать кабину и обмотать её вокруг турболазерных пушек, шестой тоже был смят, а вот седьмой и восьмой были вывернуты наизнанку, потому что это было безумно весело. Пройтись между огромными, но беспомощными машинами, слышать отчаянные крики, чувствовать их и умирать вместе с ними, страдать, но в то же время упиваться их страданиями…

То, что сейчас было Люком Скайуокером, закинуло голову и расхохоталось.

***

Полностью седой командир, представляющий Альянс, убрал бинокль и тяжело сглотнул, наблюдая, как невероятная мощь, ради которой они захватили целую планету, и вверенная ему небольшая армия была полностью уничтожена неизвестными силами до конца дня. На то, что с оккупированного космопорта свечкой ушёл в небо звездолёт, которого у имперцев отродясь не было, а потом стратегическая точка сложилась куда-то внутрь, явно из-за подготовленного взрыва, он не обратил никакого внимания — мысли повстанца занимало только то, что он только что лицезрел.

То, что уничтожило их армию, не было человеком — это он знал наверняка. У человека не может быть ярко-оранжевых светящихся глаз, бугрящейся красной кожи с чёрными росчерками, оскала и насколько громкого голоса, что его безумный хохот долетал до их штаба.

— Командир…

Повстанец, больше остальных любивший смеяться над предрассудками местных аборигенов, с ужасом и какой-то детской надеждой, что командир сейчас что-то сделает, и всё снова будет хорошо. Но Командир ничего не мог сделать — его мир только что рухнул.

— К Ситхам всё. Объявляй эвакуацию. Добавь, что мне плевать, кто вернётся в Альянс, а кто свалит куда подальше от проклятой Империи, у которой есть колдуны, способные уничтожать шагоходы щелчком пальцев. Лично я — сваливаю.

Уже бывший командир замер, бросив нечитабельный взгляд на местных аборигенов, и покинул свой пост, не останавливаясь до самого шаттла.

***

Вейдер ждал, и впервые за его жизнь в качестве Главнокомандующего белые полосы гиперпространства несли лишь ярость, а не успокоение. «Исполнитель» был непривычно пустынным — экипаж прятался по каютам, не рискуя выходить в коридор вне своей смены. Спали даже инженеры, превзошедшие самих себя и до сих пор восстанавливающиеся после невероятной работы в распределительном центре. Пока что Эскадра потеряла только троих — основными жертвами ярости милорда стала администрация, допустившая ошибку, и им пришлось задержаться, приводя всё в удобоваримый вид. Ненадолго, конечно же — если бы пауза стала слишком долгой, гнев милорда обрушился бы и на них.

Сейчас, когда гиперпрыжок затягивался, и Главнокомандующий был всё более нетерпеливым, напряжение на «Исполнителе» было практически осязаемым. Стихли все разговоры, даже на самых нижних этажах, солдаты прятались, смены на мостике становились короче, если Вейдера не было, и длиннее, если милорд находился там. Даже Пиетт и Тан, два самых надёжных и преданных имперца, не рисковали покидать своих кабинетов без необходимости — возможно, потому что были единственными, кто знал истинную причину происходящего.

Когда их Таран, их Чёрный-1, их улыбчивый и невероятный Люк Скайуокер не вернулся со сборов, лорд Вейдер смог сохранить спокойствие. Он, как положено хорошему, но беспристрастному командиру, послал запрос во все инстанции, интересуясь, кто прибрал к рукам штучный и дорогущий кусочек Чёрной Эскадрильи. Потом их милорд также спокойно дождался ответа, узнал, что Люк Скайуокер благополучно вернулся назад, и получил его досье с соответствующими пометками — после этого адъютант, сообщивший вести, стал их первой потерей.

Самым отвратительным же было то, что Люк, как прилежный ученик, в полной мере исполнил приказ отца и не вышел на связь, ни по закрытым каналам, ни через Силу. Вейдер звал его, звал снова и снова — но сын спрятался слишком хорошо и ничего не слышал. А как только выяснилось, что Люк на Залориисе, зов стал ещё более явным — судя по донесениям, предоставленным напуганным офицером Ил-Раца, на этой всеми забытой планетке связи уже не было.

Декоративная обшивка завыла и пошла трещинами, и Главнокомандующий усилием воли взял разбушевавшуюся Силу под контроль. Повредить «Исполнитель» не хотелось категорически — суперразрушитель должен был отвезти его сына домой.

Они вышли из гиперпрыжка рядом с Залориисом, успев засечь небольшой десантный звездолёт, ушедший в гиперпрыжок и исчезнувший в неизвестном направлении. Но имперцы волновали милорда в последнюю очередь — он с ужасом и бессилием видел, что его сын потерял контроль и засиял в Силе, как сверхновая.

«Люк!».

Но Вейдер остался проигнорированным — что бы ни произошло с его ребёнком, он явно был не в том состоянии, чтобы что-то слышать. Ситх с ужасом понял, что Люк сознательно вызвал Шторм, и с отчаянием потянулся к нему ещё раз, даже зная, что это уже бесполезно — когда адепт Тёмной Стороны уходил в боевое безумие, Сила полностью отрезала его от мира вокруг. Кажется, обшивка всё-таки лопнула, и в экипаже произошла ещё одна потеря — Главнокомандующий, ни о чём не думая и ничего не замечая, продолжал попытки достучаться до ребёнка, с ситхийским упрямством и Скайуокеровским эгоизмом не желая терять то, что снова обрёл. Слышишь, Тёмная Сторона? Он больше не совершит этой ошибки.

В какой-то момент Шторм закончился — резко, словно кто-то дёрнул рычаг. Готовый к любому исходу, Вейдер почти потянулся снова — а потом замер, прислушиваясь к себе и понимая, что Люк, устроивший Шторм Силы, привлёк не только его внимание.

Потому что, даже находясь за тысячу световых лет и сотни тысяч парсеков, Дарт Вейдер явно ощутил внимание своего Императора.

Глава 48

Планета сдалась без боя, стоило местным властям увидеть десантные звездолëты Вейдера. Он лично спустился на планету, сопровождаемый штурмовой группой, и залориийцы бросали им под ноги оружие, всем своим видом показывая, что не будут сопротивляться. Главнокомандующего их лепет не волновал — он направился сразу к центру, по взгляду определил местного правителя и потребовал ответов. Тот, напуганный, вывалил всё — своё недовольство режимом, восстание, абсолютно безграмотные действия Ил-Раца и появление непонятного «имперского колдуна», который вверг их в хаос и панику. Остальное было неважным — Вейдер развернулся, не отдав ни одного приказа, и двинулся назад, собираясь лично посетить место трагедии.

Его сын, конечно же, постарался на славу. Восемь шагоходов за один присест и непрекращающийся дождь, заливающий почти догоревший космопорт. Его талантливый, старательный, потерянный и вновь обретённый ребёнок…

— Срочное сообщение, милорд. Вас вызывает Император.

Штурмовик стоял на почтительном расстоянии, готовый ко всему, и Главнокомандующий, с трудом вырвавшись их своих мыслей, принял передачу.

— Учитель?

Безразличный механический голос не отражал и капли тех чувств, что творились в его душе, и милорд безразлично порадовался тому, что не успел модифицировать вокодер. Он ведь дейсвительно занялся модификацией своего тела, практически избавившись от боли и ощутимо облегчив конструкцию, но теперь все эти изменения потеряли смысл.

— Я почуствовал твою ярость, мой Ученик. Поздравляю с очередной победой. Я получил данные о Залорииса от гранд-адмирала…

Всё, как всегда. Император принял его действия за очередной «рейд во имя справедливости» и теперь сообщал, что не позволит тронуть Ил-Раца, вместо этого предлагая Главнокомандующему проглотить подачку из какого-нибудь значимого, но бесполезного офицера. Вейдера это не волновало — всё, о чём он думал, был его сын.

—...Однако, я ощутил колебание Силы, Ученик.

Вокодер продолжал равномерно перегонять воздух, но ситху казалось, что он задохнулся. Скрыть присутствие Люка он просто не успел, но смог размыть, запутать следы, отвести беду — Император не должен был понять, что Шторм Силы принадлежал одному из Скайуокеров.

— Вот как?

Голограмма замерцала, но Вейдер всё равно разглядел, как Палпатин склонил голову, словно пытаясь что-то разглядеть в своём верном последователе. По привычке подсунув ему одну из своих заготовок, Главнокомандующий продолжал молчать, ожидая слов Сидиуса.

— Это определённо был самородок, потерявший контроль. Юный, и необученный, который погиб так бесславно. Жаль, что Инквизиторум не нашёл его раньше.

Погиб. Да, скорее всего это так. Его Люк, потерянный и найденный ребёнок, кусочек Ангела, тот, кто заставлял биться его мёртвое сердце, погиб, с юношеской слепотой обменяв себя на жалкую горстку бесполезного мусора.

— Жаль.

Император говорил что-то ещё, но Дарт Вейдер не слушал. Тёмная Сторона медленно заполняла его, шептала ответы, и ситх прикидывал, как лучше спустить её с цепи. Время, которое Люк провёл на «Исполнителе», стало невероятной ценностью — он спрятал их как можно дальше, к тем дням, когда он беззаботно ходил по Набу рука об руку со своим Ангелом. Сейчас вспоминать было слишком больно — но боль всегда была его надёжным спутником и верным проводником Тёмной Стороны.

Они заплатят. Император, Империя, Альянс. Все, кто лишил его смысла к существованию, заплатят в полной мере.

Оставалось лишь выбрать, кто падёт первым.

***

Люк не знал, когда очнулся. Просто в какой-то момент он понял, что снова стал собой, и что он валяется в грязи, а на пустынной планете, против всех природных законов, идëт дождь — должно быть, остаточные последствия Шторма Силы, но всë равно было жутко. Песок, промокший впервые с момента своего появления, превратился в грязь, и пилот несколько раз поскользнулся, прежде чем окончательно смог принять вертикальное положение. Хотя основным препятствием, конечно, была боль — Скайуокеру казалось, что каждую кость из его тела вынули и вставили назад неправильной стороной. Совершенно не по-геройски закряхтев, он потëр спину, на хаттском помянув всех, кого можно, до пятого колена, и только после этого нормально огляделся.

Мир вокруг лежал в руинах. Покорëженные шагоходы, догорающий космопорт, медленно оседающие по дождëм барханы — Залориис выглядел так, словно пережил Апокалипсис.

Скайуокера пробрала дрожь, и он пошатнулся, с трудом удерживая равновесие — к нему начали возвращаться воспоминания.

Что происходило во время Шторма Силы, парень помнил смутно. Воспоминания были отрывочными и сосредотачивались на чувствах, без чëткой картинки — податливость металла, чужие крики, запах гари, собственная беспомощность и безграничное могущество.

Мда, больше он Шторм Силы призывать не будет. В этот раз попробовал — не понравилось.

Страшнее всего было смотреть на космопорт, догорающий под завесой дождя. Возможно, это значило, что план полковника удался, и гарнизон успел покинуть планету — или он опоздал, и стал причиной их смерти. Узнать правду получится только после того, как Скайуокер доберëтся до цивилизации, и парень вздрогнул даже от одной мысли, что всë было напрасно.

Но сейчас нужно было действовать — татуинец был жив, он оставался в своëм уме, и пора было выбираться из этого ужасного места. Теперь-то он понимал отца и его ненависть к песку — Люк был сыт Залориисом по самые гланды. И к Ларсам он в ближайшее время не поедет, даже если тëтя расстроится. А уж какую головомойку устроит отец…

Мысли о Вейдере наполнили Люка опаской и предвкушением, и он рефлекторно прикоснулся к Силе — и замер, с ужасом понимая, что всë куда хуже, чем ему думалось.

Потому что в Силе не было отца — пространство было наполнено лишь ледяным и мëртвым вниманием Императора.

То, что это Император, Люк Скайуокер понял сразу, пусть никогда раньше и не сталкивался с ним. Его мощь была безграничной, ничто не могло спрятаться от его взора, вся Галактика подчинялась ему…

Взвыв, Люк вернулся назад, выстраивая самые прочные барьеры, которые только мог вообразить.

Император был здесь! Император знал о его существовании!

Сразу вспомнился Ранх вместе со всеми миралука, у которых не было ни одного полноценного жреца Богана, рассуждения адмирала Пиетта, отцовский план восстания и требование постоянно держать щиты, потому что Палпатин не должен был знать о его существовании.

Стоил ли этого гарнизон Залорииса? Горстка простых солдат против отца и всего его флота, против Альянса и воцарения Вейдера — мог ли простой пилот вроде него сделать этот выбор?

Люк Скайуокер не знал ответа. Им двигали страх, ужас и навязчивая мысль, что в имперские войска путь ему теперь заказан, и нужно убираться отсюда на полной скорости.

Забыв про боль, татуинец рванул к перевëрнутым шагоходам, нашëл повстанца более-менее схожей комплекции и стянул с него старую рубашку и заляпанные маслом штаны. Переодевался он уже на ходу, параллельно взламывая комлинк и ища нужную частоту, на которой Альянс трубил о всеобщем отступлении. Найти базу не составило труда, брошенные в спешке поды вполне себе работали, и довольно скоро татуинец оказался в местном городе, сходу погружаясь в хаос эвакуации.

— Вы не можете просто улететь! Вы хоть представляете, что с нами сделает Империя?!

— Я понимаю, мадам, но не я пишу приказы. Мы эвакуируем всех, кто захочет покинуть планету и кого сможем увести… Хаттова отрыжка, да где этот проклятый командир?!

— Улетел первым рейсом, прихватив с собой половину командиров поменьше и коды связи. Хотт не отвечает, так что у нас полная анархия.

— Проклятый предатель! Ух, стоит ему вернуться в Альянс…

— Он не вернëтся, старина. Трус решил дезертировать.

Повстанец выругался и снова повернулся к местному чиновнику, пытаясь решать всë новые и новые проблемы. Этого Люк уже не слышал — один из бойцов схватил его за руку, заставляя повернуться к себе и пристально заглядывая в глаза.

— Ты кто? Из какого отряда?

Скайуокер вздрогнул, понимая, что понятия не имеет, чьë место он решил занять. Пришлось импровизовать, говоря правду:

— Я оттуда… Где шагоходы и космопорт…

Лицо повстанца тут же смягчилось, и он ободряюще постучал татуинца по плечу.

— Молодец, что выбрался и не стал убегать. Всë закончилось. Кем бы ни был желтоглазый колдун, он больше не доберëтся до нас. Тебе в пятую зону — если поспешишь, успеешь сесть на челнок.

Скайуокер только кивнул, невольно поражаясь неорганизованности и доверчивости Альянса. Вот так, просто? Не спросив ни звания, ни кодов, ни хотя бы названия отряда? Да если б не отцовский план, этих идиотов уже давно бы переловили!

Впрочем, у Альянса, скорее всего, был старик Бен — с настоящим мозголомом можно не волноваться о локальной безопасности.

Татуинец сердечно поблагодарил повстанца, сразу уходя в указанном направлении. Его жалкие оправдания убедили и командира, отвечающего за посадку — Чëрному-1 выдали немного воды и спокойно пропустили в звездолëт, указав на место у стенки. Люк послушно забился в угол, по пути удачно заглянув в зеркальную панель аварийного шлюза и убедившись, что глаза у него такие же голубые, как и всю жизнь, и коротко поздоровался со своими соседями.

Он оставался в напряжении до самого конца, пока их звездолëт не тряхнуло, выводя в гиперпространство. Только после этого он позволил себе расслабиться, вспомнить о боли в конечностях и немного подумать о том, что же он натворил.

Сила Великая, он что, дезертировал в Альянс?!

Глава 49

Перелëт до Хотта был одним из самых напряжëнных в жизни Скайуокера. Он тихо сидел в своём углу, по привычке экономя воду, и напряжённо прислушивался к тому, о чём болтали повстанцы. Ужас, гнавший его вперёд, успел улечься, пилот снова обрёл ясность мыслей и теперь думал о том, что же ему делать. Отступать, конечно же, было некуда — вероятность быстрого бегства с главной базы Альянса была примерно такой же, как у «гениального» плана Кираны по дезертирству с «Исполнителя». К тому же, назад ему путь теперь заказан, ведь он умудрился завалить своë главное задание и попался Императору. Что теперь будет с отцом, Люк даже думать боялся — но, возможно, расстояние между ними убережëт Вейдера от гнева его Учителя. Да, так отец будет в безопасности — и, если для этого нужно стать повстанцем, Скайуокер-младший так и сделает.

С другой стороны, на базе Альянса его лепет про шагоходы не сработает. Как минимум, потому что человек, давно находящийся в сопротивлении, наверняка оброс друзьями и недоброжелателями, а заодно каким-нибудь начальством. Сейчас Люк — по заветам незаменимого адмирала Пиетта — носил форму без опознавательных знаков и был просто безликим повстанцем, но долго в таком режиме не протянуть. Какой-нибудь СИБовец, может, и справился бы с задачей, но для татуинца это было невыполнимо.

Пока что парень просто помалкивал, пытаясь понять по обрывкам разговоров, что именно нужно врать. Он смог уловить название одного из отрядов, который был отправлен к их гарнизону, и парочку внутренних кодов, но этого было катастрофически мало, чтобы его легенда была убедительной. Во всяком случае, если бы Чëрный-1 услышал нечто подобное от незнакомца на «Исполнителе», то первым бы отправил его в карцер. Ещë и сопроводил бы. Лично. Чтоб наверняка.

С другой стороны, среди повстанцев было много перебежчиков, и он мог прикинуться беглым имперцем — Люк поморщился, поняв, что по факту он и есть беглый имперец, как бы ему ни хотелось думать об обратном — но в этом случае нужно было предоставить Альянсу какую-нибудь информацию, а Скайуокер знал только то, что происходило в Эскадре Смерти.

О флоте отца он не собирался рассказывать даже под угрозой смерти, вне зависимости от того, суждено им ещë раз встретиться или нет. Если уж прикидываться, то тем самым Люком Скайуокером, с которым его перепутали — пилотом-неудачником сарлакк знает откуда, которого просто сослали в гиблый космопорт. С этим уже было проще, и татуинец, определившись с будущей линией вранья, сел куда спокойнее. Он даже перекинулся парой слов с повстанцами, летевшими вместе с ним, изо всех сил отгоняя мысли о том, что они были похожи на его товарищей с «Исполнителя».

То, насколько сильно база Альянса повторяла то, что он видел в своих странных снах, посылало по спине Скайуокера волну мурашек. Он словно действительно бывал здесь, и мог точно сказать, куда ведёт тот или иной коридор, где находится тюрьма и как выглядят комнаты Принцессы. Забыв про осторожность, Люк вертел головой во все стороны, невольно отмечая расположение техники, пусть и устаревшей, но в хорошем состоянии, слаженную работу встречающих и их неприкрытую радость, что кто-то вернулся живым.

Каких-то повстанцев он знал — видел на плакатах с подписью «их разыскивает Империя» — но большая часть были полностью незнакомыми. Пилот, управлявший их звездолётом, сразу куда-то убежал, и их окружила галдящая толпа. На татуинца пока поглядывали с теплотой, и он приготовился врать до последнего.

Только вот заготовки не понадобились — кто-то из соседей по шаттлу хлопнул его по плечу и зычно объявил, что это «единственный выживший после столкновения с колдуном, немного контуженный».

Теплота чужих взглядов тут же смешалась с сочувствием, парню выдали зимний комплект формы и новое место в общежитии. Единственным вопросом была специализация — поражëнный до глубины души Люк брякнул, что он техник, и повстанцы отстали от него окончательно.

Серьёзно? Нет, серьëзно?! Сила великая, да без помощи отца Альянс развалился бы за одни сутки!

Шок, который испытал Скайуокер, пока шëл в своë новое жилище, нельзя было сравнить ни с чем. Чëрный-1, жизнь которого последние четыре года состояла из бюрократии и дисциплины, просто не мог поверить, что сопротивление настолько поверхностно относится к своим кадрам. Эта лëгкость, дружелюбие и доверие просто не укладывались в его голове.

В общем, пока мир Скайуокера перестраивался заново, он благополучно пропустил пару вопросов от своих новых соседей, чем окончательно заработал себе репутацию контуженного. Очнулся он, только поняв, что в комнате шесть двухярусных кроватей и нет куска потолка:

— А куда мне?..

— Свободны две верхние, около входа. Выбирай любую.

Сын Главнокомандующего покосился на старый, уже продавленный в нескольких местах матрас, и философски подумал, что на Татуине бывало намного хуже. Здесь, по крайней мере, холодно — всевозможные насекомые уже по три раза сдохли. Что ж — всë отлично, если внутри нет ядовитых змей.

Именно так Скайуокер провёл на Хотте три дня — он вставал вместе со своими соседями, шёл в общую столовую, потом решал вопросы гигиены и на полный цикл исчезал в ангаре, заправляя курсирующие туда-сюда звездолёты, контролируя отопительную систему и периодически перебирая астродроидов. Первоначальный шок немного улёгся, и наплевательское отношение к безопасности стало чуть более понятным — свобода перемещения повстанцев ограничивалась несколькими общими комнатами и общежитием, а в сектор к крестокрылам, припасам и уж тем более Принцессе никто никого не пускал. Это Люк знал (пусть он и не хотел верить в достоверность своих снов) о том, как пройти в стратегические зоны — любой шпион, попавший в Альянс по примеру татуинца, не смог бы выяснить ничего полезного. Довольно скоро Скайуокер даже перестал запоминать лица и технику, поскольку эта часть Хотта выступала «перевалочным пунктом», и борцы здесь надолго не задерживались. Это, кстати, и было основным аргументом об ограниченности территории для гостей — дескать, чтобы не сбивать режим и никому не мешать.

Мда — простому татуинцу Люку Скайуокеру эта тактика «мягкой силы» с двойным дном совершенно не нравилась. Или он просто слишком долго жил в Империи?

Каких-либо вопросов к нему всё ещё не возникло — тех повстанцев, с которыми он разговаривал, не интересовало даже его имя. Он просто подходил к дежурному, спрашивал, чем может помочь, а после отчитывался о проделанной работе. А работы в этой почти волонтёрской организации, конечно же, хватало. Это к лучшему — не было времени задумываться о том, что делать дальше.

На четвёртый день Люк обнаружил, что большая часть коек в его комнате снова опустела, а рядом появились новые соседи. Коротко поздоровавшись, он уже привычно проследовал в столовую, быстро проглотил безвкусную, но тёплую и питательную массу, а потом снова двинулся в ангар.

— Есть работа, командир?

Красный тви’лек, который дежурил день назад, отвлечённо кивнул и что-то быстро набрал в датападе.

— Как всегда, парень. Истребители заправлять умеешь?

Люк замер, чувствуя неприятные ощущения под ложечкой, и неуверенно кивнул. Повстанец хмыкнул.

— Отлично. На основной площадке завал, так что часть крестокрылов направляется к нам. Заправляешь, кого видишь, по возможности прислушиваешься к пилотам и делаешь, что попросят. Если не сможешь, зафиксируй, я потом спецов пошлю. Давай.

Не говоря ни слова, Скайуокер поправил перчатки и отправился на площадку.

Это был первый раз, когда он так близко видел крестокрыл — не точкой на тактической карте, не смазанной тенью, не горящей кометой из кабины TIE-прототипа. Но он, конечно же, их знал. Чёрный-1 с лёгкостью опознал красное и золотое звенья, против которых несколько раз вылетал, и против воли прикинул, сколько таких истребителей было уничтожено его рукой.

Дрожь, вызванная близостью к тому, с кем он сражался несколько месяцев, была настолько сильной, что установить топливную трубу получилось только со второго раза. Люк, боровшийся с воспоминаниями, неплотно зафиксировал рычаг, конструкция взбрыкнула, и парень только чудом удержался на ногах, мигом выныривая из своих мыслей. Коротко выругавшись на хаттском, татуинец уже более профессионально зафиксировал шланг, поднял голову к пилоту и замер, по-глупому открыв рот.

На него, с таким же шокированным выражением лица, во все глаза пялился старина Биггс.

Глава 50

Биггс Дарклайтер выглядел также, как в последнем сне. Рыжая форма, белый шлем, неизменные усы и засечки — а ещё расслабленность и невероятный восторг от встречи со старым другом.

— Люк! Люк, это и правда ты?!

Скайуокер невольно отступил на несколько ступенек вниз и неловко рассмеялся, чувствуя невероятное дежавю и вспоминая кантину — только они поменялись местами, и это повстанец лучился радостью, а татуинец должен был вертеться вомп-крысой и врать что-то невразумительное. И несостоявшегося ситха смена ролей не особо радовала.

— Привет, старина.

Словно издеваясь, Биггс в два движения выскочил из кабины крестокрыла и сжал земляка в дюрастиловых объятиях. Крики Красного-3 разносились на весь ангар, и Скайуокер с обречённостью понял, что скрыть своё присутствие не получится. Будь они наедине, он мог бы попробовать уломать Дарклайтера хранить молчание, но теперь план «переждать в Альянсе и сбежать в Дикий Космос» окончательно пошёл в пасть к сарлакку.

— Но как ты сумел…

Люк торопливо разорвал объятия, не позволяя роковому «сбежать от Вейдера» прогреметь в ангаре.

— Неважно, совершенно неважно. Можно сказать, на Хотт меня забросила сама судьба.

Старые друзья рассмеялись — Биггс восторженно, Скайуокер нервно.

— Дружище, что ж ты никому ничего не сказал! Нужно было сразу связаться с Кираной или со мной, мы бы подхватили тебя в любой точке галактики. Так, я быстренько отчитаюсь и пулей к тебе. Никуда не уходи!

И, не услышав ответного «да куда я денусь с тайной станции Альянса?», старый друг исчез в одном из многочисленных коридоров, оставив за собой пропитанное любопытством молчание. Поняв, что сил отвечать на расспросы у него нет, татуинец поспешил последовать его примеру, юркнув в техническое помещение. До этого момента ему не рекомендовалось находиться в этой части ангара, но реакция Красного-3 была настолько бурной и громкой, что никто и не подумал задерживать неприметного «контуженного» техника. А Люк просто брёл, куда глаза глядят, изо всех сил избегая самых важных, знакомых по снам коридоров. Возвращаться не хотелось — потому что Биггс, скорее всего, приведёт с собой Кирану, старину Бена и Принцессу, и из всех этих повстанцев Чёрный-1 был морально готов только к встрече с последней. Заготовленная тактика при таком раскладе, конечно же, не сработает, и Скайуокер-младший готовился врать до последнего, выкручиваясь своими природными талантами, Силой и всем имеющимся обаянием.

Коридор, по которому летел последователь Богана, резко оборвался, Люк не успел затормозить, и парня буквально внесло в ещё один ангар — кажется, он умудрился пройти всю базу насквозь. Правда, в этом ангаре стояла всего одна развалюха — древний звездолёт, который уже лет десять не производят. Вон, у этого корыта даже один бок поплавленный.

— Кореллианский грузовой? Альянс что, грабит беженцев?

То, что он рассуждает вслух, Люк понял только по внезапному смешку.

— Этот грузовой от Вейдеровского TIE-истребителя сбежит, даже двигатели не нагреются. Но за знание модели хвалю, хвалю.

Владелец звездолёта вышел на свет, оказавшись ухмыляющимся мужчиной чуть старше татуинца, даже в холоде Хотта предпочитающих широкие чёрные штаны. Быстро осмотрев тёмные вьющиеся волосы, карие глаза и ухмылку немного набок, Скайуокер окончательно понял, что за человек стоит перед ним. Нет, ну надо же — это, пожалуй, действительно неожиданная встреча.

— Я знаю и тебя. Ты Хан Соло, контрабандист с плаката «их разыскивает Империя». Каждый день твою рожу в столовке видел. И, судя по сумме, назначенной за твою голову, ты даже неплохо делаешь свою работу.

Ухмылка хозяина «Тысячелетнего Сокола» стала ещë шире, он подошёл поближе и облокотился на истребитель, бесцеремонно вторгаясь в чужое пространство и явно наслаждаясь этим.

— Что, много дают?

Люк фыркнул и выпрямился, принимая вызов. Как и ожидалось, Соло был гораздо выше, но на одного из лучших пилотов галактики, чьим лучшим другом был двухметровый миралука, такие штуки уже давно не действовали.

— Меньше, чем хатты, так что я бы сдал тебя именно им. Опять таки, Джабба живëт на моей родине — повод заскочить к родным на обратном пути…

Парни замолчали на некоторое время, пристально изучая друг друга. Тишину нарушил Соло — он запрокинул голову и расхохотался, а потом дружелюбно хлопнул Люка по плечу.

— А ты мне нравишься, Малой. Ты ведь Люк Скайуокер, невероятный пилот и потрясающий татуинский самородок, которого Биггс обнаружил полчаса назад? Вживую ты мне нравишься больше, чем в его сказочках. Местным унылым добрякам определëнно не хватает вашей помоечной хваткости. Будет нужна помощь, обращайся.

Скайуокер засмеялся, ничуть не обидевшись на правду о родной планете, и тут же воспользовался случаем:

— Тогда помоги мне с расселением. Я сыт по горло этой халупой с дырой в потолке.

Хан крякнул, выглядя опешившим и окончательно покоренным:

— Хатт мне в бочину, может тебе ещë и звездолëт подарить? Малой, ты же прирождëнный джентльмен удачи. Нахрена ты в Империю с таким характером пошëл? Думаю, тебя приютит Биггс. Серьёзно, он уссывается от счастья. Но если нет, то добро пожаловать на «Сокол». Коррелианский виски, саббак и парочка интересных поездок прилагаются.

Скайуокер тут же поблагодарил нового знакомого за приглашение и пообещал как-нибудь заглянуть. Вести дружескую беседу с разыскиваемым преступником было немного странно, но Люк уговаривал себя, что скоро привыкнет, и изо всех сил игнорировал ледяную иглу, пронзившую его сердце.

Глава 51

Болтовню с Соло прервало пиликанье его комлинка. Они как раз успели обсудить Татуин, отношения местных с законом и особенности работы на хаттов, и Люк практически проникся к этому хитрому, коварному и даже подлому, но до ужаса харизматичному коррелианцу. А ещë Хан довольно быстро признался, что и сам когда-то был пилотом империи, но ему не повезло попасть к Ил-Рацу, так что мужчина дезертировал. Люк на это только хмыкнул. Серьëзно, этот гранд-адмирал должен быть тайным сторонником Альянса — иначе зачем он так старательно пытается развалить Империю? А ведь Соло даже не ксенос, с ним должны были обращаться получше!

Короткого разговора хватило, чтобы оценить, насколько Хан был ценным источником информации. Почти сразу он сообщил, что в Альянсе состоит не только Мон Мотма, но и высокопоставленный беглый генерал Мадина, чьи навыки были неоценимы. Именно он руководил боевой мощью Альянса, и Скайуокер ощутил сожаление, что такой ценный кадр покинул Империю. Неужели тоже Ил-Рац? Если так, надо намекнуть отцу, чтобы он разобрался с главной проблемой регулярных войск.

Ах да — он не может ничего рассказать, потому что оказался идиотом и позволил Императору узнать о своëм существовании. Хаттова отрыжка, сможет ли он привыкнуть к этому?

Соло сразу же заметил, что его собеседник утратил добродушное настроение, но списал это на внезапный вызов.

— Тебя потеряли, Малой. Я сказал, что ты со мной, так что скоро твой Биггс будет здесь. Моë предложение в любом случае в силе.

Люк фыркнул, а потом благодушно кивнул.

— Тогда отмажь меня от Красной Эскадрильи и возьми вторым пилотом.

Люк был уверен, что один союзник у него появился, потому что Хан явно был покорëн его наглостью, но контрабандист расстроенно покачал головой.

— Прости, Малой, но пилотов у меня достаточно. Ты, конечно, легендарный и талантливый, но с Чуи надëжнее. Я вас потом познакомлю, а то ему надо морально подготовиться.

Скайуокер хотел сказать, что он неплохой техник, который наверняка нужен в скрытной и супер-незаконной деятельности, но появление Биггса заставило их прервать шуточный разговор.

— Старина! Я повсюду тебя ищу. Как ты вообще умудрился забраться сюда?

— Думаю, это один из талантов нашего долгожданного гостя. Рад увидеть тебя вживую, Люк Скайуокер.

Татуинец напрягся и лишь неимоверным усилием воли смог сдержать рвущийся обречëнный стон. Как бы ему хотелось, что всë происходящее было лишь дурным сном, и он бы наконец-то проснулся в своих адмиральских аппартаментах на «Исполнителе» — но, к сожалению, Оби-Ван Кеноби никуда исчезать не планировал, и прямо сейчас он озадаченно хмурился за спиной Красного-3.

— Моë присутствие наполнило тебя отчаянием. Что-то случилось? Вейдер…

Дерьмо банты! Кеноби же мастер по работе с сознанием! Люк вздрогнул и мысленно выругался — отец и Ранх были не настолько хороши в этой области Силы, да и скрываться от них смысла не было. Живое столкновение со старым Беном потрясало — джедай прочитал его, несмотря на постоянные и плотные щиты!

Но времени злиться или ругаться не было, и Люк, совершенно не желающий, чтобы Кеноби копался в его голове, отчаянно рявкнул:

— Да потому что ты снова будешь рассказывать мне о том, какой милорд злой злодей! Серьëзно, я даже через Силу это слушать не мог, а тут вообще скрыться некуда! У тебя натуральный пунктик по поводу Лорда Вейдера. Что тебе сделал мой несчастный Главнокомандующий?

Взгляд Бена заледенел, и из доброго старика по соседству он превратился в сурового, опытного воина.

— Он убил твоего отца и предал нас, своими действиями обрекая Республику на уничтожение. И, видимо, смрад, источаемый его тьмой, всë-таки тронул тебя. Как много знает Вейдер?

Услышав эту отповедь, больше похожий на выговор, Люк сначала оторопел, а потом разозлился окончательно.

— Я служу на «Исполнителе», Бен. Он знает всë, как и полагается хорошему руководителю.

Но Кеноби будто и не заметил чужой ярости. Он напряжëнно покусывал губы, его взгляд был обращëн вдаль, и ни лепет Биггса, ни вопросы Хана не могли отвлечь джедая от его размышлений.

— Да, пилот Талир рассказала нам о том, каким путëм тебе пришлось идти. Он… Общался с тобой? Он знает о твоей Силе?

Скайуокер сузил пылающие глаза, очень надеясь, что они всë ещë голубые и не светятся, и ехидно спросил:

— С чего вдруг такое любопытство, Бен? Боишься того, что он может со мной сделать? Или того, что он может рассказать? И не надо вздыхать — ты сам говорил, что он был другом моего отца. Может, я его расспрашивал?

Соло, которому явно не нравились творящиеся разборки, встал прямо перед своим новым другом, но спорщики обошли его по дуге. Дистанция сократилась, Люк с сожалением понял, что Бен почти на полторы головы выше, а старик печально покачал головой.

— Если бы ты спросил его, то был бы мëртв, Люк. Вейдер убил бы тебя в ту же секунду, ведь ему давно неведомо ничего, кроме ярости. Видимо, она отравляла и тебя. Прости, мне жаль, что не удалось повлиять на твоë распределение. Люк…

Невыносимый рëв ударил по ушам, заставив спорщиков пригнуться. На рефлексах, навсегда вбитых Залориисом, Чëрный-1 перекатом ушëл с линии огня, спрятался за ближайшей грудой технического мусора и осторожно выглянул, проверяя диспозицию.

Как выяснилось, звук издал вуки, который стоял в проходе и потрясал трëхфазной протонной пушкой — если Люк правильно запомнил лекцию, вещь убойная, но для широкого применения не используется, в основном из-за массивности, веса и слишком сильной отдачи.

— Чуи, спасибо. Считай, что я должен тебе новую платформу под саббак. Малой, тебе зачëт по ФИЗО, так что вылезай оттуда. Несравненная принцесса просила передать, что совет всë-таки хочет увидеть легендарного Люка Скайуокера. Если этого не случится, она вас перестреляет и лично сбросит в пасть сарлакка.

И ни Дарклайтер, ни Кеноби не собирались спорить с сенатором Органой.

Как объяснил старина Биггс, пока они петляли по замороженным коридорам, командование Альянса так или иначе знало о Люке Скайуокере. Сначала об их встрече рассказал Красный-3, потом периодически вспоминал Бен, а Кирана завершила формирование образа «гениального пилота, политические взгляды которого определят исход войны и судьбу всей галактики». И, если татуинец правильно понял таинственные намёки Бена, Альянс знает, что он владеет Силой. Сказать, что Люк обалдел, когда услышал столь высокопарные слова о своей персоне, значило ничего не сказать. Подумать только, «судьба галактики!». Да он о подобных «Избранных» в последний раз слышал, когда тётя Беру читала ему сказки на ночь!

Воспоминания о тётушке ледяной иглой прошили его сердце, так что Люк не стал возмущаться слишком явно. Ларсы наверняка переживают за него и ждут вестей, а он, наверное, больше никогда не сможет увидеть их ради их общей безопасности.

Люк не был уверен, сколько человек управляет Альянсом, но его ждали трое — высокая, худощавая женщина с хищными глазами, собранный мужчина с прямой спиной и Принцесса, сны о которой можно было спутать с явью. Лидеры повстанцев по очереди представились, Чёрный-1 по-армейски отрывисто кивнул и с интересом посмотрел на Мадину.

— Разрешите спросить, генерал. Ил-Рац?

Повстанческий командир ухмыльнулся, сразу поняв, почему имперец об этом спрашивает, и подошёл к голопроектору.

— Траун, Скайуокер. Я дезертировал по идеологическим соображениям. Боюсь, что отравление мирных жителей кандорианской чумой было не тем, чем я планировал заниматься в Империи.

Люк поморщился, проникаясь уважением к Мадине — то, что он работал под синекожим гранд-адмиралом, было «гарантом качества». Впрочем, парень мысленно порадовался, что попал к Вейдеру. Отец по большей части действовал грубо, даже примитивно, так что Эскадре Смерти практически никогда не поручали саботажи и диверсии. С другой стороны, орбитальная бомбардировка вряд ли сильно отличалась от чумы.

Мон Мотма прокашлялась, привлекая внимание бывших имперцев, и мини-собрание началось.

В первую очередь всех интересовало то, каким образом он проник на Хотт, и почему ни с кем не связался. Люк честно рассказал, как попал внутрь, и отметил, что собирался остаться неузнанным, «чтобы никто не закидал ледышками бывшего имперца». Затем посыпались вопросы о дезертирстве — здесь Люк тоже смог сказать практически чистую правду, рассказав немного искажённую версию миссии на Залориисе. Но потом…

Потом пошли вопросы об «Исполнителе», отвечать на которые сын Главнокомандующего не собирался ни при каких обстоятельствах.

Он уже был на пределе, на самом деле. Его раскрыли, причём самым тупым из возможных способов, он скучал по отцу, Ларсам, Ранху и своей прошлой жизни, он был ситхом, живущим страстями, и уже несколько раз практически поругался с Беном. В общем, к моменту собрания татуинец сам себе напоминал искрящийся кабель, готовый в любой момент начать плеваться током — и, стоило только Кеноби снова начать бубнить о «великом зле Вейдера», как заложенный механизм благополучно взорвался.

— Да причём здесь вообще Вейдер?! Разве Альянс не должен воевать против Императора?!

Генерал Мадина непонятно чему усмехнулся, и Люк ощутил неожиданную поддержку с его стороны. Бен тяжело вздохнул, словно разговаривал с неразумным ребёнком, и это взбесило Скайуокера окончательно.

— Разумеется, мы воюем против Императора. Но Вейдер…

— Да чего ты на нём так повернулся, сарлакк тебя сожри?! Мне кажется, основная проблема Альянса именно в том, что вы невероятно зациклены на простом исполнителе, из-за чего настоящий враг только набирает мощи и смеётся вам в лицо!

С каждым его словом Мон Мотма морщилась всё сильнее, а улыбка генерала становилась более и более отчётливой.

— Видите, сенатор Мотма? Даже простой пилот, дезертировавший меньше месяца назад, указывает на то, о чём я твержу всё время. Нам давно пора оставить в покое Вейдера. Ну душит он своих подчинённых, ну использует тёмную магию — так он с такой же решимостью гоняется за преступниками, и его Эскадра Смерти почти не покидает Внешнее Кольцо.

Оби-Ван тяжело вздохнул. Очевидно, это был не первый спор в правящей верхушке повстанцев, и аргументы были новыми только для Скайуокера.

— Он ситх. Ситх и Ученик, верный пёс своего хозяина. Его жестокость…

— Да какая жестокость! Бен, милорд это лучший начальник, которого только можно себе представить! У Главнокомандующего самое большое видовое разнообразие, потому что он набирает к себе за способности, и ему плевать, ксенос ты или человек. Ему до всего есть дело, и он всегда восстановит справедливость, так что если ты виноват, ни должность, ни родственники тебя не спасут. Ещё у него лучшая еда, зарплата, отпуск в срок, самая передовая техника и даже настоящий каф. Да, у нас бывают потери среди личного состава — так просто не надо в его коридоры соваться, и думать лучше поменьше в его присутствии!

Пламенную речь Люка прервал смех генерала Мадины.

— И это ещё одно подтверждение моих слов, если вы в них нуждались. Военная мощь Империи стоит на двух китах, Вейдере и Трауне, и воевать против них это совсем не то же самое, что против уже упомянутого сегодня Ил-Раца. Если при нападении на эту шавку Палпатина половина его флота перейдёт на нашу сторону прямо в процессе сражения, то за того же Главнокомандующего солдаты встанут насмерть. Стравить этих двоих в любом случае не выйдет, на противостояние у нас не хватит сил, так что надо отбросить эту идею и сосредоточиться на главном противнике.

Татуинец, и до этого чувствовавший невероятное родство с беглым генералом, окончательно проникся к нему самыми тёплыми чувствами, и добавил ещё один весомый аргумент:

— Это даже проще, на самом деле. Милорд во Внешнем Кольце, гранд-адмирал находится с миссией в Диком Космосе, а Корусант охраняют «бархатцы», вооружение которых совершенно не приспособлено для реальных сражений. Я дважды участвовал в параде на День Империи, так что точно знаю, о чём говорю. Да, на планете Инквизиторий, и вот это уже проблема, но тамошний флот снесёт любое ржавое ведро с болтами, на котором стоит турель.

Только-только успокоившийся Мадина расхохотался с новой силой. Старик Бен тяжело вздохнул, Лея Органа удивлённо вскинула брови, а Мон Мотма смерила пилота непонятным взглядом.

— Если бы я не знала вашу историю, то решила бы, что всех имперских офицеров клонируют на Камино. Что же — если уже второй высокоранговый дезертир озвучивает то, о чём генерал твердит в последнее время, Альянс обязан прислушаться. Однако, мы и на парсек не сдвинемся, пока не решим вопрос со Звездой Смерти. Ты слышал об этом ужасном порождении Империи, Скайуокер?

Люк тяжело сглотнул. Против воли в памяти встали сны о саботажах, но выдавать себя парень не собирался, так что осторожно произнёс:

— Нет.

Мон Мотма вздохнула, а потом включила голопроекцию чертежей.

— Это сверхсекретная разработка. Огромная станция, размером с луну, и огневой мощью, позволяющей уничтожить целую планету одним выстрелом. Ценой многих потерь мы смогли достать её чертежи, и уже больше года мы пытаемся уничтожить это ужасное творение. Пока что Звезда Смерти ещё ни разу не вышла на огневой рубеж, и Альянс заплатил и продолжает платить многими жизнями для этого. Всё это время мы также пытаемся использовать маленькую и единственную уязвимость — небольшую вентиляционную шахту, ведущую прямо к главному реактору. К сожалению, способностей наших пилотов и их крестокрылов не хватает, чтобы уничтожить станцию. Неудачу потерпела даже Талир, пилот-разведчик Трауна. Однако, и она, и Дарклайтер в один голос твердят о ваших невероятных лётных способностях, да и распределение в Чёрную Эскадрилью говорит само за себя. Именно поэтому вы сейчас стоите здесь, и я показываю вам этот чертёж. Помогите нам, Люк Скайуокер. Вы — наша последняя надежда.

Глава 52

Новенький крестокрыл, только сошедший с конвейера, призывно поблескивал дюрастиловым боком. Если бы обстоятельства были немного иными, Люк бы просто вопил от восторга — ему впервые попался истребитель, построенный где-то вне верфей Куата, и в нём не было ни одного привычного решения. В другое время татуинец засел бы в ангаре на несколько суток, бережно перебирая внутренности манёвренного звездолёта. Возможно, он носился бы между крестокрылом и TIE-истребителем, с восторгом встречая каждое сходство и различие. Наверняка изучение повстанческого корабля подарило бы Скайуокеру-младшему массу идей, которыми он бы поделился с Вейдером, и вместе они бы создали пару эклектичных прототипов.

Только вот Люк Скайуокер был не на «Исполнителе». А крестокрыл ему выделили, чтобы он вышел на бой против собственного отца и уничтожил самое страшное оружие галактики. А в такой ситуации даже самая крутая техника не могла вызвать в нём радости.

Он всеми силами пытался откреститься от места в Красной Эскадрилье, но никто не захотел даже слушать. Принцесса улыбнулась, Мадина подмигнул, а Биггс покровительски похлопал его по плечу:

— Не бойся, дружище. У нас лучшая команда на свете.

И действительно — все они были дружелюбны и очень милы. Смешливый Ведж, готовый принять под своё крылышко «невероятного гения», Биггс, Поркинс…

Отличилась даже Кирана, умудрившаяся отбить его у парней и утащить в укромный уголок за баками с топливом.

— Прости за то, было в Академии. Я знаю, что вела себя, как дерьмо банты, но то, ради чего я рвала жилы, давалось тебе так легко, что я просто не могла сдержаться.

Люк тогда поперхнулся, смотря на забрачку круглыми глазами.

— Легко?! Издеваешься? Да я всё обучение спал по два-три часа, посвящал зубрёжке каникулы, а на первом курсе в свободное прорешивал школьные учебники, потому что не знал элементарных вещей!

Но Кирана упрямо мотнула головой. Даже если она поняла, что ошиблась, то не собиралась отступать и отказываться от сказанного.

— По тебе этого не было видно. Преподаватели не делали тебе замечаний за болтовню на парах, потому что знали, что на любой вопрос ты тут же выдашь идеальный ответ. Ты был лицом нашего курса, ты ездил на зарницы и катался с проектами клуба робототехники, при этом блистал на боях эчани и решал наши вопросы с администрацией. Для одного человека это слишком, понимаешь? А ты просто сидел в этой идеально отглаженной форме, улыбался беззаботной улыбочкой и соглашался на новые проекты, которые предлагали учителя, словно всё, чем ты занимался, было ерундой! Пока я зубрила учебники, просто чтобы удерживать своё второе место, ты ходил на вечеринки и развлекался с раздолбаями!

Скайуокер круглыми глазами уставился на забрачку, словно увидев её впервые.

— Сила великая, что же творится в твоей голове? Талир, вообще-то это я удерживал второе место — большую часть времени номером один становилась ты. И у тебя было столько же активности, если не больше — в том же клубе робототехники я состоял скорее номинально, да и во многом выезжал чисто на умении болтать. Хей, я обычный татуинский парень, а не дроид или сверхчеловек. И в Академию я поступил со скрипом, потому что школьную программу завалил, и не шибко-то мы развлекались…

Кирана упрямо поджала губы, чуть не плача.

— Но в Чёрную Эскадрилью отправился ты!..

Люк вздохнул, прикидывая, насколько тактические способности Кираны были лучше её понимания жизни. Понимая, что женских слёз лучше избежать, парень пересел к своей собеседнице и приобнять её за плечи.

— Талир…

Девушка отшатнулась, но потом подалась вперёд, позволяя Скайуокеру вторгнуться в её личное пространство.

— Я знаю! Я знаю, что Лорд Вейдер не берёт в свой флот девушек, и что я в любом случае не могла бы туда попасть. И про то, что из-за этого первым сделали тебя, хотя баллов на итоговом экзамене у меня было больше, тоже знаю. Но я… я… Знал бы ты, как я старалась!..

Кирана окончательно разрыдалась, и Люк покрепче прижал её к себе. Так они и сидели в грязном закутке на далёкой базе Альянса, пока забрачка не успокоилась.

— Спасибо тебе, Скайуокер. На самом деле ты отличный человек, и сейчас я понимаю, что во многом восхищалась тобой. И сейчас восхищаюсь, если честно — потому что я могу знать больше, но никогда не смогу так летать. И за то, что помог мне попасть в Альянс, тоже спасибо. И я действительно счастлива сейчас быть рядом с тобой.

Люк тогда вымученно улыбнулся, думая, что прямолинейная забрачка очень мило выражала свою симпатию. При этом она только ухудшила состояние бывшего однокурсника — в то время, как повстанцы боролись за идеи, он банально прятался от Императора. А уж о том, что он будет делать, когда Красную Эскадрилью настигнет отец и спустит на них TIE-истребители… И что он испытает, когда узнает, что по ту сторону был его единственный сын…

Вынырнув из воспоминаний, Люк ясно понял, что чистить крестокрыл и слушать дружеские смешки тех, чьих товарищей он отстреливал последний год, он больше не может. Отбросив ветошь, парень махнул рукой первому попавшемуся технику, и передал ему истребитель. Сбежать бы — да только техника, которая в Альянсе была в дефиците, охранялась куда лучше людей — пришлось отступать к Хану Соло, который в одиночестве сидел в практически персональном ангаре. Или, может, у него действительно свой собственный ангар? Ну а что — он, как ни как, то ли друг, то ли возлюбленный Принцессы. По неведомой причине, Лея Органа вызывала в Скайуокере очень сильные чувства, которые он сам с трудом мог определить — будь это кто-то, кроме Соло, Люк даже попытался бы вступить в эту «игру».

— С назначением, Малой. Красный-5, верно? Видимо, летаешь ты также хорошо, как говоришь.

Контрабандист был в хорошем расположении духа и занимался тем, что пытался починить подплавленный бок «Тысячелетнего Сокола». Люк уже привычно пристроился рядом, помогая по мере сил.

— Я сопротивлялся. Слушай, ты, вроде как, нравишься нашей Принцессе. Может, ты попросишь её, и меня всё-таки запишут в техники?

Хан послушно хохотнул, а потом неожиданно мягко спросил:

— Ещё не привык, да? К тому, что ты больше не за Империю. Понимаю, сам первое время шарахался. Не волнуйся, Малой — здесь много перебежчиков, так что осуждать тебя никто не будет.

Контрабандист хотел сделать, как лучше, но Люк почувствовал себя ещё паршивее, чем до этого. Он замер, бросая ремонт на полпути, и мотнул головой, чувствуя, что сил смеяться у него уже не было.

— Будут. И осуждать, и ненавидеть. Потому что я не просто беглый имперец, Хан. Я — Чёрный-1, один из ведомых Вейдера, тот, кто своими руками уничтожил половину Красной Эскадрильи. И я действительно не хочу садиться в кабину и вылетать против моих боевых братьев, которые виновны только в том, что умеют летать.

Хан Соло изумлённо присвистнул. Слова здесь не требовались.

***

Гранд-мофф Таркин захрипел и сполз на пол, тщетно скребясь пальцами по горлу. Вейдер смотрел на его мучения без капли сочувствия — отпускать наглого прихлебателя Сидиуса он не собирался. Наконец, Уилхофф дёрнулся в последний раз и затих, навеки устремив пустой взгляд на потолок своей обожаемой станции. Пнув его кончиком ботинка и убедившись, что человек мёртв, Вейдер обернулся к его офицерам.

— Солдаты. С прискорбием сообщаю, что с гранд-моффом произошёл несчастный случай. С этого момента Звезда Смерти переходит под моё командование. Курс в сектор Аноат.

Подчинённые Таркина вздрогнули, замерли, а потом бросились врассыпную, даже не пытаясь спорить с Главнокомандующим.

План был сформирован и уже оформился окончательно. Сначала захват Звезды Смерти, потом атака Хотта, затем Корусант. Так его месть будет свершённой — так он сможет искупить смерти Ангелов и уйти с покоем.

Часть него говорила, что следует действовать изощрённее. Что нужно взять себя в руки, обуздать желания Тёмной Стороны, ещё раз тщательно взвесить затраты и возможные последствия.

Даже если это был глас разума Дарт Вейдер не собирался его слушать. В прошлый раз, когда он своими руками задушил Ангела, рядом оказался Учитель — он взял Тёмную Сторону под контроль, а потом нашёл нужные слова, заставив своего Ученика просуществовать ещё двадцать лет. Сейчас то, что осталось от его сына, пеплом летало по Силой забытой планете, Сидиус был врагом, которого вскоре ждало уничтожение, а он был слишком стар, чтобы прислушиваться к высокопарным лозунгам.

— Я чувствую ваши сомнения, адмирал Пиетт. Впредь попрошу быть более внимательным.

Его проверенный офицер полыхнул обречённым отчаянием, но послушно поклонился своему командиру. Фирмус, как обычно, проявлял чудеса благоразумия, удерживая под контролем все лишние мысли. Даже если адмирал придумал что-то хорошее, милорд был не в состоянии его слушать — он нетерпеливо ходил по засекреченной станции, пребывая во власти искушений Тёмной Стороны. Скоро, очень скоро шпионы доложат Императору о том, что сделал его верный Ученик — но ситха не страшили ни гнев, ни боль. Если Палпатин решит прилететь лично, это его выбор — он с радостью пообщается с тем, кто убил его сына своим бездействием. Но это позже, чуть позже — сначала заплатят те, чьи орудия оборвали его жизнь.

Звезда Смерти, неповоротливо разворачиваясь, взяла курс на Хотт.

Глава 53

Принцесса Лея улыбнулась, переключая несколько изображений на голокарте. Она объясняла, как управлять данными, последние пятнадцать минут — Люк Скайуокер, способный собрать дроида из нескольких кусков мусора и умеющий управлять всеми звездолëтами галактики, старательно имитировал заинтересованность.

Татуинец не знал, что именно сделал Хан, но был готов поставлять ему кореллианский виски до конца жизни. После тяжëлого и неловкого разговора контрабандист убедил Веджа и остальных, что лëтные навыки Скайуокера достаточно велики, и дополнительных тренировок ему не требуется — а вот тщательное изучение материалов о Звезде Смерти определëнно поможет, и «последняя надежда» всея Альянса сможет пойти в бой подготовленным. Оби-Ван Кеноби попытался возразить, что для успеха нужно сосредоточиться на познании Силы — к счастью, Мон Мотме, Мадине и Лее аргумент про предварительное изучение показался более убедительным.

— Вот так оно и работает. На всякий случай, я принесла все данные о Звезде Смерти, которые у нас были. На наше счастье, у Альянса достаточно друзей, чтобы получать разную информацию, даже из разведданных Империи.

Люк, на пробу открывший несколько файлов, оторвался от своего занятия и покосился на сенатора.

— А есть что-то о Залориисе?

Органа тут же напряглась и наполнилась подозрениями.

— Залориис? Зачем тебе эти данные?

Поняв, что своим поведением он лишь разжигает ненужные подозрения, Люк постарался безразлично пожать плечами.

— Ну, я же не видел, чем дело кончилось. Просто подумал, что хотел бы узнать, куда делся мой гарнизон. Значит, как именно запускаются эти голокарты?

Лея тут же начала объяснять с самого начала, но довольно скоро еë отвлекли, и Скайуокер остался наедине с данными. Конечно же, рядом с ним находилось несколько охранников, стерегущих сверхценную информацию, а по помещению тут и там сновали повстанческие командиры, но никто не мешал татуинцу копаться в выданных материалах. Видимо, Альянс и в самом деле был в отчаянии — и чем дольше Чëрный-1 изучал чертежи, тем отчëтливее понимал, насколько ненадëжным был их план.

Звезда Смерти действительно оказалась глобальным и амбициозным проектом, способным обеспечить полную доминацию Империи. Люк с ужасом читал о расчëтах и предварительных испытаниях, сопровождающихся длинным списком сопутствующих потерь, и с каждым новым словом его пробирал озноб. Станция была огромна, несокрушима и неостановима — еë мощь была расчитана на полное уничтожение целой планеты, и у галактики не было ничего, что могло бы остановить или замедлить выстрел суперлазера.

Судя по архивным записям, Звезда Смерти вызывала много вопросов и внутри Империи. Люк с затаëнной радостью обнаружил, что лорд Вейдер всегда выступал против этой разработки, жëстко критиковал саму идею Таркина и оспаривал каждый этап постройки. Если верить протоколам, большая часть гранд-моффов и гранд-адмиралов, допущенных до этой тайны, поддерживали отца и голосовали за отмену проекта — но на их решение накладывалось вето именем самого Императора.

Тем не менее, громоздкость конструкции действительно делала Звезду Смерти довольно хрупкой. Станция была оружием, и при еë разработке практически не уделялось внимание защите — и, в теории, способный пилот действительно мог уничтожить еë одним выстрелом. Именно на это и рассчитывал Альянс, сильно ограниченный в ресурсах, и именно этого они и хотели от Люка.

Но ключевым словом в этом плане всë-таки было «в теории».

Чëрный-1 прикинул, кто из его знакомых смог бы попасть в вентиляционную шахту с первого раза, да ещë и в условиях боя. Список выходил небольшим — он, отец и половина Чëрных, при условии, что придëтся полностью пожертвовать Серым и Синими звеньями, чтобы исключить вмешательство противника. Возможно, модифицированный прототип TIE-истребителя мог бы поднять шансы — с ним успех ждал всех Чëрных и Серых-снайперов, но таких ДИшек никто не делал. По факту, нужно было бы собрать одноразовый звездолëт, большую часть которого займëт система наведения, и как-то ещë использовать такой истребитель вряд ли получится.

Но у Альянса не было таких ресурсов — все их крестокрылы были мощными и универсальными, пригодными для любой позиции в звене и не имеющими отдельной специализации.

Мда — взорвать Звезду Смерти на крестокрыле действительно можно было только с помощью Силы. А это, считай, почти пять минут полноценной боевой медитации и невероятного контроля, достичь которого мог далеко не каждый джедай — но тот же Кеноби, например, просто не обладал нужными лëтными навыками.

Наверное, если бы Люк всë-таки не поступил в Академию, он бы с радостью взялся за эту миссию. Он всегда был хорошим пилотом, а тренировки со старым Беном дали бы нужный контроль. Наверное, он смог бы попасть даже с первого раза, став героем Альянса и самым разыскиваемым преступником Империи. Он сразу занял бы командирскую должность в повстанческой Эскадрилье и гонял бы по всей галактике вместе с Ханом Соло, ввязываясь в невообразимые приключения и соревнуясь за внимание Принцессы. Старина Биггс стал бы его ведомым, Ведж — верным товарищем, и они бы собирались в кантинах Внешнего Кольца, чтобы травить байки об успешных миссиях.

Только вот Люк Скайуокер не был повстанцем — он был сыном Главнокомандующего, Чëрным-1, верным и надëжным пилотом Империи.

Размышления снова прервала Принцесса. Лея Органа зашла в зал и осторожно спросила, пойдёт ли татуинец на ужин, и Люк с удивлением понял, что за изучением документов потерял счëт времени. Немного подумав, от еды он всë-таки отказался — Звезда Смерти, несмотря ни на что, была удивительным проектом и настоящим научным прорывом, и он хотел ещë немного покопаться в протоколах инженеров. Но Лея не ушла после его ответа — она, нерешительно помявшись, вдруг подошла поближе и запустила ещë один голопроектор.

— Я по поводу гарнизона Залорииса. Недавно мы перехватили один из имперских разговоров, и я подумала, что тебе может быть интересно. Хочешь посмотреть?

Скайуокер, конечно же, согласился. Он пожертвовал всем и оказался здесь, чтобы спасти Рикса, полковника и остальных, и он действительно переживал за их жизни. Смогли ли они покинуть атмосферу планеты? Продержался ли собранный наспех двигатель?

Он пожертвовал своей нормальной жизнью ради них, в конце концов. И ему хотелось знать, была ли жертва напрасной.

На голозаписи, принесённой Принцессой, сначала были лишь помехи, но потом ребята смогли разглядеть старого, высокого тви’лека с парализованной правой половиной лица. Чуть позже подключился и звук. Прерывистый, невнятный, но и имеющихся отрывков было достаточно, чтобы понять, о чём говорил имперец.

— Реш.ние пок…нуть З…лориис… принято из-за напряж… ситуации и отсутствия поддержки. Ответств… на себя. Св… реш…ие счит… единственно верным. Старший оф… полковник… Служу Империи!

Не в силах смотреть, Люк зажмурился и отвернулся, но звук выстрела, искажённый помехами на записи, всё равно заставил его вздрогнуть. Полковник, чьего имени Скайуокеру так и не удалось узнать, сдержал обещание — это Люк нарушил своё, не выступив в защиту гарнизона перед трибуналом. О, как наивен он был, когда думал, что всё обязательно закончится хорошо! Как слеп был, искренне веря, что неисправный двигатель был их главной проблемой!

Лея отключила голограмму, нерешительно крутя датапад в руках. От неë исходили смешанные чувства — с одной стороны, она сочувствовала своему новому другу, но та часть еë существа, которую звали «Сенатор Органа», находила его поведение крайне подозрительным. Наконец, сочувствие победило:

— Сразу после того, как это сообщение было отправлено, звездолëт ушëл в гиперпрыжок, и его след был потерян. Насколько нам известно, он не появлялся ни у Империи, ни среди Альянса. Я знаю, для тебя это может звучать довольно странно, но многие имперские дезертиры оказываются у нас. Например, Мадина…

Не в силах справиться с эмоциями, Люк бесцеремонно перебил Принцессу:

— Они не дезертиры. Полковник взял на себя всю ответственность и застрелился — по законам Империи, он поступил, как хороший командир, у которого хватило мужества признать свою ошибку. Теперь никто не имеет права выдвигать обвинения против личного состава, и уж тем более говорить о бегстве. Хотя вряд ли кто-то из них решит остаться под крылом Империи.

Скайуокер понимал, что по правилам Принцесса не должна была показывать ему эту запись и делиться информацией с потенциальным шпионом противника, даже если никто в Альянсе не считал его таковым. Но Лея Органа была хорошим человеком с добрым сердцем, и она искренне хотела помочь — и, пожалуй, правда являлась самым меньшим, чем Люк мог ответить на этот порыв.

— Это был брошенный гарнизон, Принцесса. Кучка солдат, до которых никому не было дела, но которым было запрещено покидать Залориис из-за его стратегической важности. Только вот на все запросы об огневой поддержке они получали лишь новых смертников, неподготовленных и никому не нужных людей, от которых можно было быстро избавиться. Я чинил им влагосборники, а ещë налаживал щиты, и я действительно рад, что парни смогли выбраться из этого ада.

— Какой ужас…

Принцесса, которая не понаслышке знала, что такое командовать войсками, вздохнула и прикрыла рот рукой, поражаясь чужой жестокости.

— Мех банты! Если бы мы знали, мы бы непременно…

Но Скайуокер покачал головой. Он сразу понял, к чему клонит Лея, и обрубил еë надежды.

— Фиолетовая плесень ни за что не пошëл бы на сделку с Альянсом. Он бывший раб, так что всей душой ненавидел Республику. Ты прости, что я так неуважительно говорю о полковнике — просто старина Рикс так его называл, а я так и не смог выяснить, кем он был на самом деле. Но знаешь, что самое смешное, Принцесса? Он попал на Залориис, потому что пытался комиссоваться…

Неловкий смех замер на губах Скайуокера, как только девушка мягко прикоснулась к его спине. Парень замер, а потом тихо вздохнул и опустил голову вниз, вдруг почуствовав себя невероятно одиноко. Лея, словно почувствовав его настроение, придвинулась поближе.

Так они и сидели, ни о чëм не разговаривая. И лишь под самый конец цикла, когда Принцесса уже уходила к себе, вслед ей донеслось тихое:

— Спасибо.

На следующее утро им объявили, что Станция, в сопровождении Эскадры Смерти, вошла в сектор Аноат.

***

Учитель злился. Он посылал волны недовольства через Силу, вымещал злость на людях, верных Вейдеру, непрерывно вызывал его по коммлинку и требовал ответов. Все его призывы оставались проигнорированными, и милорд с интересом думал, что Палпатин будет делать дальше.

— Все корабли вышли из гиперпрыжка, милорд. Но нам потребуется несколько циклов, чтобы привести Станцию в боевую готовность.

Вейдер слегка повернул голову, и адъютант вздрогнул, отчëтливо думая, что сейчас расстанется с жизнью. Поняв, что его убийство не приглушит искушения Тëмной Стороны, Вейдер не стал тратить на него силы.

— Хорошо. Наводите Звезду Смерти на Хотт, командир. До тех пор «Исполнитель» будет сдерживать повстанческое сопротивление. И не разочаруйте меня.

Помилованный адъютант сбежал, чуть не лопаясь от облегчения. Ещë два месяца назад Вейдер нашëл бы это забавным — сейчас все его мысли занимало лишь то, как скоро свершится долгожданная месть. Подожди ещë немного, Люк. Потерпи ещë чуть-чуть, Ангел. Скоро, совсем скоро он сделает, что должен.

К мостику приблизился адмирал Пиетт, и Вейдер позволил своему верному офицеру отвлечь себя от раздумий. Фирмус не стал бы беспокоить своего милорда по пустякам — особенно учитывая, в каком он сейчас состоянии.

— Адмирал?

Офицер отдал честь, а потом подошëл ещë ближе, переполненный отчаянием и мрачной решимостью.

— Донесение от шпионов, милорд. Император недоволен вами и лично направляется сюда.

Глава 54

Ему снова снилась ситхова кабина. Казалось бы, за столько времени уже можно было привыкнуть — но даже знание, что это лишь видение, не спасало Люка от бесконечного кошмара.

Он сидит в TIE-истребителе, чувствуя, что от пустоты его отделяет лишь тонкий дюрастил. Он точно знает, что это его истребитель — созданный по его чертежам, только что спущенный с верфей Куата, ещë ни разу не выходивший в космос. Он создавал его под себя, и это отличная ДИшка, способная переломить ход любого сражения. Конечно же, в ней нет ни дефлекторных щитов, ни системы жизнеобеспечения.

Дыхательная трубка сушит губы и неприятно царапает рот, но Чëрный-1 настолько привык к этим ощущениям, что уже не обращает никакого внимания. Он точно знает, что будет дальше.

Но в этот раз видение прервалось до того, как начался обратный отсчёт — его прервал грохот и вой тревожной сирены. Чёрный-1 тут же подскочил и начал слепо шарить по груди, пытаясь включить портативную систему жизнеобеспечения. Хаттская отрыжка, да где же переключатель?! В любой момент пойдёт разгерметизация, а он…

Ах да. Он же не на Исполнителе.

Люк окончательно проснулся, вспоминая, что он в Альянсе, сидит около своего крестокрыла в оранжевом комбинезоне и собирается подняться в воздух по сигналу тревоги — и, кажется, из видения его выдернул именно он. Спасибо, конечно — но татуинец впервые предпочёл бы ещё раз мысленно взорваться.

— Атака началась? Нас вычислили?

Красные волновались, не спеша запрыгивать в крестокрылы.Тут и там слышались вопросы, но Ведж только отмахивался, явно слушая поступающие указания. Альянс был наготове с того момента, как войска Империи вошли в сектор Аноат. Хотт был полностью обесточен, техника загнана в ангары, и со стороны казалось, что ледяная планета просто вымерла — но на самом деле повстанцы были напряжены до предела и собирались драться до последнего. Мон Мотма и Принцесса надеялись, что Вейдеру неизвестно об их нахождении в этом секторе, но появление Звезды Смерти в сопровождении отцовского суперразрушителя не могло быть совпадением. Вывод очевиден, даже если не знать, кто поддерживал Альянс почти весь прошлый год — а сын Главнокомандующего, конечно же, знал.

А ещё Люка посетила страшная мысль, что отец летит мстить за него. Что он действительно поднял на уши распределительную станцию, нашёл его дело и направление на Залориис, а потом лично спустился к сгоревшему космопорту и кладбищу шагоходов. И там, щелчком пальцев подавив восстание и допросив остатки местной власти, он сопоставил факты и пришёл к очевидным выводам. К очевидным и верным во всём, кроме одного — его единственный ребёнок прямо сейчас находился по другую сторону баррикад, прячась от Императора, и должен вылететь прямо на турели Исполнителя.

Вполне очевидный исход, если честно. Из тех, до которых легко догадаться, если сесть и немного подумать. Вопрос только в том, что Люк Скайуокер думать о прошлой жизни не хотел — слишком болезненными были ледяные иглы, вонзающиеся в его сердце.

Почувствовав, что он уже не может сидеть на одном месте, Люк залез в свой крестокрыл, немного поколдовал над переговорной панелью, настраиваясь на закрытый канал связи, и прикрыл глаза. Эфир шипел и зажёвывал слова, но довольно скоро татуинец смог сосредоточиться только на голосах Веджа, Бена, Мотмы и Принцессы.

—...Отступление. Это единственный путь. Красные вызовут огонь на себя, чтобы вы могли проскочить на шаттле. Мы поднимем колонну из трёх звездолётов, в двух других полетят раненые и медики. Они прикроют вас.

— Я останусь! Я не могу всё время убегать! Особенно сейчас, когда все наши…

— Я понимаю ваше возмущение, принцесса Лея, но сенатор Мотма права. Хотт вряд ли переживёт нападение Эскадры Смерти, не говоря уже о станции. Мы заберём все документы, архивы, данные и чертежи. Я могу отвести взгляд нескольких пилотов, но Сила не безгранична, и мы должны сосредоточиться на самом главном. Только так у восстания останется надежда, принцесса. Это единственный путь.

— Я согласен с генералом Кеноби. Красная Эскадрилья готова к вылету, мы стянем на себя всех, кого сможем. Возможно, Скайуокер…

— Нет, командир Ведж. Для того, чтобы обеспечить Скайуокеру путь к Звезде Смерти, мы должны ослабить оборону Хотта и лишиться шанса на эвакуацию. Даже если он взорвёт станцию, Вейдер никуда не денется. К счастью, Мадина слишком занят, чтобы оспорить моё решение, а я выбираю спасение всех, кого можно спасти. У принцессы Леи останутся чертежи — возможно, Альянсу повезёт в следующий раз. Поднимайте Эскадрилью. Сенатор Органа, генерал Кеноби, мне было приятно работать с вами. Да пребудет с вами Сила.

Ведж начал вызывать Красных по основному каналу, и Люк вернулся в реальность, отключив передатчик. Он послушно назвал свой позывной, отрапортовал о готовности и начал запуск, невольно приоткрываясь в Силе — совсем чуть-чуть, но достаточно, чтобы ощутить, как Принцесса и Бен стремительно уходят куда-то вглубь станции. Скайуокера потряхивало — ему не было так плохо с тех времён, когда он узнал кабину из своего видения в прототипе ТIЕ-истребителя. Внутри холодело от ужаса, снаружи сбывался его худший кошмар, и радостный голос Биггса прорывался словно через завывающий песчаный ветер. Плохо понимая, что делает, на чистых рефлексах татуинец поднял крестокрыл в воздух и занял своё место в атакующем звене. Управлять истребителем было непривычно, воспалённый разум отметил несколько удачных решений и желание показать технику отцу — в реальности Красный-5 медленно подбирался к Исполнителю. Радары показывали лишь точки вместо вражеских кораблей, но Чёрный-1 сразу опознал защитную линию Серых и атакующую сетку собственной Эскадрильи.

Только бы отец не решил присоединиться к этому вылету. Только бы не решил. Сила, пожалуйста, пусть его там не будет.

Вернуться к реальности помог Хан — Люк вынырнул из своих мыслей, сосредоточившись на незнакомой волне в эфире, и нарочито-бодрый голос контрабандиста окончательно позволил ему взять эмоции под контроль.

— Ну что, полетаем? Мы с Чуи попробуем увести часть ДИшек к Шрону. Надеюсь, это поможет. Правда, скорее всего, нам не поможет ничего, но вдруг палач всея галактики летит, чтобы предложить мир?

Сын Главнокомандующего невесело рассмеялся.

— Мечтай, Хан. Я в любом случае не смогу поймать его частоту.

Эта понятная только им фраза взорвала эфир шуточно-напряжёнными вопросами о том, с чего бы Красному-5 в принципе разговаривать с Вейдером. Старина Биггс тут же начал защищать своего друга, к нему внезапно присоединилась Кирана, и на мгновение всё стало нормально — до тех пор, пока Ведж не подал сигнал. Красные, обнаружив своё присутствие, перешли в боевой режим и ринулись в бой.

Почему он вообще оказался здесь? Почему отвечает в эфире, выходит на позицию и пытается отвлечь своих товарищей?

Эх, лучше бы он всё-таки не поступал в Академию. Тогда всё было бы гораздо проще.

Некоторое время Люк вполне успешно справлялся с поставленной задачей, посадив себе на хвост нескольких Серых и не давая им засечь эвакуационные шаттлы. Он без проблем уклонялся от смертоносных выстрелов, хотя приходилось удерживать в голове непривычные габариты, и пару раз заходил на удачную позицию для атаки, даже не думая открывать огонь. Он, кажется, уже понял, кто именно сидит в кабинах, и смог представить себе, что им скажут на предстоящей летучке. К чести защитного звена, летали они практически безупречно, и пока что столкновение обходилось без потерь с обеих сторон. Нескольких Красных подбили, но щиты гарантировали пилотам выживание — среди них оказался и старина Биггс.

Везение закончилось, когда прямо перед Люком возник Чёрный — а это точно был он, потому что «свои» истребители Скайуокер мог опознать с первого взгляда. Они зависли друг напротив друга, Чёрный навёл лазер, а Люк только и мог, что вцепиться в панель управления и закрыть глаза. Всё внутри сжималось тугой пружиной, а напряжение вызывало колебание Силы, заставляя мир вокруг дрожать, словно пустыню в полуденный зной.

Значит, Сила ошиблась. Значит, это было не будущее. Хотя он, возможно, даже выживет —в конце концов, у повстанческого крестокрыла есть щиты. Но прямое попадание…

«Люк?!»

Скайуокер распахнул глаза, услышав знакомый голос в своём сознании. Не помня себя от радости, он мысленно рванул вперёд, откликаясь на зов всем своим существом:

«Ранх?!»

«Сила Великая, Люк! Это правда ты?! Ты же умер!» — мысли друга сквозили облегчением и шальным счастьем. Собственно, татуинец был примерно в таком же состоянии.

«Не совсем. Видишь ли…»

— Красный-5, я прикрою!

Татуинец распахнул глаза, вдруг поняв, что столкновение с Ранхом не прошло незамеченным. В реальности прошло не больше пары секунд, и для всех участников боя они были двумя вражескими звездолётами, собирающимися идти на лобовое столкновение. А Ведж, как ближайший пилот, пришёл на выручку своему товарищу.

Действовать надо было быстро. Скайуокер, недолго думая, резко взмыл вверх, пихая Красного-Лидера в брюхо. Миралука тут же воспользовался ситуацией, уходя из зоны поражения, и на полной скорости рванул к Исполнителю. Пара мгновений, и остальные последовали за ним, уйдя в глухую оборону и полностью прекратив попытки отстреливаться. Немного запоздало Люк подумал, что лучший друг наверняка сообщил о его воскрешении в эфире, и эта информация уже должна была дойти до отца. Это значило, что его побег и прятки в Альянсе стали полностью бессмысленны, но вымотанный Скайуокер малодушно подумал, что всё к лучшему. Он и так наворотил дел — возможно, кто-то более опытный придумает, как из всего этого выпутаться. Даже если отец его убьёт, по крайней мере, гнетущая неопределённость наконец-то закончится.

«Шестая частота, третье шифрование! Немедленно!»

Мысленный вопль Ранха оглушал, а в наушниках вполне реально орал Ведж. Люк, после тарана ушедший в бочку, судорожно начал настраивать передатчик, уходя от двух атак одновременно — манëвр обернул против него Красную Эскадрилью, а обстрел Серых и так не прекращался.

— Всë, я в эфире, я в эфире! Ранх? Командир?

— СКАЙУОКЕР!

Никогда в жизни Люк не думал, что вопли Эстебана Каригана станут музыкой для его ушей. Он практически прослезился, чувствуя, что безумная часть его жизни наконец-то закончится — даже если его расстреляют прямо сейчас, он умрëт счастливым.

— Твою мать, Таран! Ты воскрес! И опять врезаешься в противника!

Люк хохотнул, услышав Скайуолкера, и нырнул вниз, изящно разводя истребители и не позволяя им стрелять друг в друга. Остальные тоже попытались что-то сказать, но крик Каригана очистил эфир.

— Не сейчас. Чëрный-1, в строй, потом под трибунал. Чëрный-4…

— Стойте! Командир, мне правда жаль и это долгая история, но не могли бы вы как-нибудь остановить нападение на Альянс и дать мне всë объяснить? Адмирал Пиетт? Милорд? Кто-нибудь?

Люк очень надеялся, что нужные ему люди слушали переговоры пилотов, и его речь поможет остановить это сражение. С одной стороны были его боевые братья, но и с другой нашлись те, к кому татуинец проникся самыми тëплыми чувствами. Ведж, Биггс, Кирана и Хан не заслуживали смерти, не говоря уже о Принцессе — если он в силах повлиять на их судьбы, он это сделает.

— Скайуокер, ты вконец… Есть. Перестроение! Хотт в блокаду. Эскадрильи возвращаются на Исполнитель. Чëрный-1, вставай к Чëрному-5, чтобы тебя наши турели случайно не подбили. Всем постам, повторяю — переходим в режим блокады! Вернуть атакующие звенья в Эскадру!

Серые и Чëрные послушно начали перестраиваться, продолжая щериться пушками в сторону Красных. Альянс, в отличие от них, продолжал бить на поражение, но теперь целью TIE-истребителей было отступление, а повстанцы ничего не могли противопоставить лазерам суперразрушителя. Люк без проблем занял привычное место в построении и радостно хихикнул, думая, что целый крестокрыл станет отличным трофеем для их техников. Вот теперь, впервые за всё время, можно было в полной мере оценить и оригинальные решения, и нетипичное управление, и странное, но на удивление рабочее решение с гипердвижком. Довольный своим первым настоящий «трофеем», Скайуокер-младший провëл рукой по приборной панели и замер — потому что на ней тускло горела включëнная связь. Люк икнул, с ужасом схватившись за микрофон — переговоры с Чëрными шли по стационарному передатчику, который совершенно не влиял на наушники и коммлинк.

— Пасть сарлакка…

Быстро отключившись от имперцев, Люк осторожно снял шлем, пытаясь понять, насколько чувствительны местные датчики. Его голос они, конечно же, улавливали — но было ли слышно переговоры с командиром Кариганом?

— Эм… Господа повстанцы, кто-нибудь может мне сказать — я отключился или не совсем?

И тут же надел наушники, замерев от ужаса. По ту сторону эфира молчали — секунду, ещё одну, и ещё… Скайуокер уже успел облегчëнно выдохнуть и порадоваться собственной предусмотрительности, когда в динамике раздался севший голос:

— Ты звезда эфира, Малой. И ты как-то забыл упомянуть, что двумя словами можешь остановить наступление Империи.

** *

Император был недоволен. Альянс продолжал существовать, эффективные приспешники слишком громко протестовали против лояльных, интриги не всегда приносили желаемый результат, а взбесившийся Ученик разрушил несколько его планов и даже убил Таркина, хотя ему неоднократно запрещалось вымещать гнев на его личных ставленниках.

За двадцать лет Вейдер так и не смог полностью примириться с политикой своего Учителя. Слишком упрям и категоричен, слишком боец, слишком любит, чтобы всë было «правильно» — незаменимый исполнитель везде, где требуется грубая сила, и раздражающая помеха во всëм остальном. Большую часть времени он был достаточно полезен, наблюдать за попытками «воцарить справедливость» было занимательно, да и Сидиусу не удалось найти никого сильнее — но сейчас ситх жалел, что не избавился от Скайуокера при удобном случае.

О том, что ученик предаст его, Палпатин знал с самого начала — слишком хорошо усвоил урок Плэгаса Мудрого. Только вот Дарт Вейдер был до отвращения верен, и ни разу не попытался восстать или сплести самую банальную интригу. В какой-то момент Император даже специально провоцировал Ученика, но этот проклятый Скайуокер ограничивался невинным огрызанием. Он мог дерзить, мог нарушать приказы, мог вмешиваться в Императорские замыслы — но никогда не шëл против его воли. Таким было его творение, которое прошло долгий путь к самоконтролю, уничтожение, пусть и не очень удачное, излишней идеалистичности, и превращение в Палача. Идеального, бездушного Палача, который бросил своë задание, полетел в сектор Ил-Раца, убил Таркина и угнал его станцию в безжизненный и бесполезный кусочек галактики.

Император даже не был уверен, что это восстание — настолько хаотичными были передвижения его Главнокомандующего. И Дарт Сидиус вполне мог поверить, что Ученик просто сошëл с ума, поддавшись чистому искушению Тëмной Стороны (даже несмотря на то, что он успешно уживался с ней десятилетиями, и был слишком стар для того, чтобы действительно поддаться эмоциям), если бы не странная вспышка Силы от одарëнного.

Видимо, у Дарта Вейдера всë-таки появилась новая привязанность. Тайный ученик? Беглый джедай? Соратник? Союзник? Друг?

Палпатин разочарованно вздохнул, и слуги отпрянули от его кресла. Силу эмоций своего Ученика он в полной мере оценил ещё при жизни сенатора Амидалы — и искренне порадовался, что настырная девка самоустранилась естественным образом. Тогда он самоуверенно посчитал, что справится с проблемой, но Энакин Скайуокер упорно цеплялся за глупые и бессмысленные остатки своей «человечности».

Как бы то ни было, Ученик принадлежал ему и только ему — болью, страхом, уважением, подчинением, благодарностью. Верная, послушная пешка, за хорошую службу ставшая тяжëлой универсальной фигурой. И Палпатин, пожалуй, сохранит ему жизнь и даже оставит на своей доске — но для начала Ученику следует объясниться, принести извинения и принять своë наказание.

Императорский крейсер вышел из гиперпрыжка позади Звезды Смерти и медленно начал двигаться. Вдалеке бликовали дефлекторные щиты Исполнителя, и Император мимолëтом подумал, что Вейдер, видимо, вступил в боевое столкновение — после Залорииса все его шпионы, находящиеся в Эскадре, были ликвидированы, а СИБ ещë не успел завербовать новых.

— От Исполнителя отделился шаттл, повелитель. Лорд Вейдер лично хочет поприветствовать Вас.

Слуга стоял на коленях, распространяя приятный и привычный запах страха. Лишних мыслей и чувств в нëм не было — у слуг Императора их выбивали ещë в Инквизиторуме. Громко втянув воздух, Палпатин едва заметно шевельнул пальцами.

— Настройте канал связи. Я хочу лично поприветствовать его.

И, прикрыв глаза, послал соответствующий приказ в Силе, хорошенько сдобрив его ментальным ударом. Жалкие щиты не помогут, Ученик — или ты забыл, кто их тебе ставил?

Вейдер появился быстро, и был слишком спокоен для того, чья голова разрывается от боли. Ради интереса Император усилил давление, но никаких изменений в младшем ситхе не произошло — Главнокомандующий пребывал во власти Тëмной Стороны и полностью игнорировал любые физические изменения. Даже через голограмму опытный ситх видел, что Сила плотным коконом окутала высокую чëрную фигуру, начисто отрезав его от мира и оставив тонуть в собственной ненависти.

В последний раз Император видел Ученика в таком состоянии на Мустафаре, после тщательно спланированного падения, и всë закончилось неожиданной потерей тела, потому что он недооценил глубину его привязанности и последующего саморазрушения.

Ценность Главнокомандующего в глазах Императора резко уменьшилась — сумасшедший могущественный ситх был слишком опасен, а на то, чтобы возиться с ним и вытаскивать из эмоциональной бездны, у Палпатина не было ни времени, ни желания. Но Ученику, конечно же, знать это не положено — у него впереди лишь боль, страдания и бесполезные мольбы о прощении.

Но осуществить свой план Шив Палпатин не успел — Вейдер, только начавший опускаться на колени, вдруг резко обернулся. Он замер, прислушиваясь к чему-то вне голопроектора, а потом поднялся и пропал из зоны видимости. Ещë миг, и связь прервалась — Император был полностью проигнорирован.

— Ш… Шаттл разворачивается, повелитель. Лорд…

Слуга умер до того, как успел договорить. Следом за ним отправились ещë несколько бесполезных членов экипажа и три инквизитора, прежде чем взбешëнный Император взял эмоции под контроль.

Видит Сила, он был невероятно милосерден сегодня — но татуинский раб сам подписал себе приговор.

— Курс на Звезду Смерти. Начать наводку на Исполнитель — я лично отдам последний приказ и проведу испытание станции.

Глава 55

В общем, наушники полетели на пол кабины, предварительно деформировавшись под влиянием Силы. В принципе, информация, звучавшая в эфире, не была настолько критичной (новое построение сложно не заметить), но Люк не хотел усугублять ситуацию ещё сильнее. И о своëм проколе он никому не скажет, даже если спросят — хотя его вполне могут казнить, как только он ступит на борт Исполнителя, и ответы уже никому не понадобятся.

«Ранх… Всë очень плохо?»

Чем ближе был отцовский суперразрушитель, тем сильнее в Скайуокере нарастало волнение. Липким комком оно поднималось из глубины души, в голове всплывали неуловимые видения о Мустафаре, а ещë невольно вспомнилось, что Вейдер был самым принципиальным, неподкупным и честным гранд-адмиралом. Да и Кариган сразу заговорил про трибунал…

«Твой отец сошëл с ума после новостей о твоей смерти. В личном составе ежедневные потери. Нашу атаку остановил Пиетт, это решение будет стоить ему жизни. Но ты здесь, и я поставлю на твою удачу, Скайуокер. Придумай что-нибудь».

Люк мысленно простонал — кажется, на нëм аномальное семейное везение закончилось. Часть его сознания надеялась на то, что у адмирала был какой-то план, но сыновье-ситхийское чутьë упорно говорило, что его просто бросят на амбразуру, и на него будут долго и нудно орать.

— Командир, я…

— Заткнись, Скайуокер. Если выживешь, будешь жить на гауптвахте до следующего повышения.

Люк послушно замолчал, не желая драконить командира ещë сильнее. Тем не менее, Кариган сам вышел в эфир:

— Что делать с твоими деньгами, Скайуокер? Если… В зависимости от того, по какой статье будет вынесен приговор, есть шанс, что какое-то имущество останется.

Люк вздрогнул, и крестокрыл слегка мотнуло в сторону — в отличие от ДИшки, ход вышел плавным и почти не чувствовался, но команда прошла с небольшой задержкой.

— Отдать Ларсам, конечно же. И солгать, что я умер героем, если получится. Ранх, разрешаю пожить в моих аппартаментах, хотя там наверняка давно обосновался Скайуолкер. Кстати, все заценили крестокрыл?

Парни рассмеялись, и в этот раз командир Кариган не стал затыкать их. Чëрные, каждый день смотрящие в лицо смерти, спешили рассказать Люку последние новости, поделиться всем, что они пережили без него. Самые опытные из них осторожно сожалели, что его не сбили на подлёте, но Скайуокер отвечал весельем и широкой улыбкой.

— Не волнуйтесь, народ. Я умру в кабине своего истребителя. Может, это будет миссия-самоубийство? И вообще, мы ещë поборемся. Татуинская чуйка говорит, что у меня неплохие шансы.

В ангары он залетал на голых нервах, чувствуя, что его раздирает радость, волнение, стыд и чистая Сила, рвущаяся сквозь щиты. Только сейчас он понял, насколько привык считать Исполнитель своим домом, и как ценна была простая возможность пройтись по ангарам. Скайуокер неосознанно выпустил Силу, желая прикоснуться к кораблю на всех уровнях, и практически задохнулся — вместо приятного шерстяного одеяла его встретил бушующий огонь Тëмной Стороны. Наверное, если он когда-нибудь попадёт на Мустафар, то ощутит то же самое, с треском раскалывающихся камней шипящей искрящейся магмой и невероятной духотой, спровоцированной большой концентрацией продуктов горения. Он попытался позвать отца, но не смог даже выбраться за пределы ангара. Не факт, что старший ситх вообще был здесь, и это ощущение неизвестности было просто отвратительным. Всë это время татуинец убеждал себя, что сбежал ради Вейдера, что его пребывание в Альянсе гарантирует отцу безопасность, что с его самым родным человеком всë в порядке — фантомная гарь вулкана показала, насколько он ошибался. Поняв, что Сила только мешает, Люк усилием воли заткнул волнение об отце куда подальше и поднял щиты, сосредотачиваясь на реальности.

— Кстати, Скайуокер. Пару дней назад прибыла твоя ДИшка.

Люк, наконец-то выбравшийся из кабины крестокрыла, тут же повернулся в сторону, куда показывал Чëрный-6. Это действительно был его TIE-истребитель — новый, только спущенный с верфей Куата, именно такой, каким он и его и представлял. Его первый настоящий звездолёт, воплощение мечты, прекрасная техника, которой мог бы гордиться его отец. И, вне зависимости от исхода, он был ужасно рад, что успел увидеть своё ожившее творение.

Вокруг все суетились, среди механиков появилось несколько новых лиц, и кто-то сунул ему повседневную форму с просьбой скорее избавиться от оранжевого комбинезона. Сопротивляться смысла не было, и Люк быстро переоделся под дружные смешки о том, как сильно Таран отощал на повстанческих сухпайках.

За шутками и подколками скрывалась сводящая зубы напряжëнность, никто не знал, что делать, и только появление адмирала Пиетта заставило их собраться — вести неуставные разговоры в присутствии неопознанного офицера могло быть чревато.

Отцовский подчинëнный сильно похудел и осунулся, а на его лице синели мешки под глазами. Он всë ещë мягко улыбался, ходил в форме без опознавательных знаков и спокойно прошëл половину пути до Скайуокера, прежде чем офицеры обратили на него внимание — Люк отчётливо видел, сколько усилий требовалось адмиралу для сохранения своих позиций.

— Ох, молодой человек! Вы не представляете себе, как я рад вас видеть!

В голосе Пиетта звучало неподдельное облегчение, и он намертво впился в руку татуинца, словно боясь, что он опять куда-то исчезнет. Офицеры, заметившие адмирала, закончили переговариваться и двинулись в их сторону, замедляясь из-за суетящихся техников. Пиетт тут же начал отступать, утягивая Скайуокера за собой, и довольно быстро они оказались в пустых коридорах Исполнителя. Фантомный жар усиливался, вулканическая пыль царапала горло и щипала глаза, а концентрация Тëмной Стороны прижимала к земле и вызывала желание отступить. Люк хотел спросить, что ему ждать, но адмирал не дал ему такого шанса:

— Времени мало. Милорд…

Временный хозяин Исполнителя отвлëкся на свой коммлинк. Сообщение было срочным, так что адмирал прочëл его за пару секунд и побледнел ещë сильнее, хотя Люк думал, что это невозможно. Что-то с отцом, вне сомнений — даже без Силы было понятно, что никто не стал бы беспокоить Пиетта по иному поводу. Словно в подтверждение его мыслей, адмирал резко сменил направление движения, и Люк послушно последовал за ним.

— Я был неправ. Времени нет. Милорд вернулся на Исполнитель и ждëт в конференц-зале. Без вводных, Скайуокер — вы пытаетесь успокоить его, а я приложу все силы, чтобы остановить катастрофу. Просто, чтобы вы знали — я не виню вас в произошедшем, вне зависимости от того, почему вы решили поступить именно так, как поступили. Вы хороший офицер, отличный пилот и замечательный сын. Милорд гордился вами каждый миг, что вы провели здесь. И я очень рад, что познакомился с вами.

Фимус Пиетт резко повернул, и, не дав пилоту отреагировать на проникновенную речь, втолкнул его в просторное помещение без иллюминаторов.

Стоило Люку переступить порог, он задохнулся — настолько давящей была концентрация Тëмной Стороны.

Это действительно был лорд Вейдер, Главнокомандующий Империи — сейчас татуинец даже мысленно не мог назвать его отцом. Он стоял на помосте монолитной удушливой статуей, и каждый вздох вокодера мог стать приговором. И впервые за всë время, проведëнное на Исполнителе, Люку стало по-настоящему страшно.

Отца нужно было спасти. Он сам учил — нельзя поддаваться искушению Тëмной Стороны, нельзя позволить ей захватить тебя, нельзя терять контроль. В этом кошмарном и страшном ситхе было добро, и он, Люк Скайуокер, знал это наверняка — нужно лишь до него докричаться.

Понимая, что любое неосторожное слово будет стоить ему жизни, и отец этого не переживëт, он сделал несколько шагов вперëд. Больше всего ему хотелось назвать Вейдера «милордом», но это стало бы концом для них обоих — Люк, пересилив себя, осторожно сказал:

— Отец…

Чëрная фигура пришла в движение. Правая рука, обтянутая перчаткой, вытянулась вперëд. На горле Люка сомкнулись невидимые пальцы.

* **

Энакин Скайуокер не верил до последнего. Не мог, не имел права — слишком сильно будет болеть его мëртвое сердце. Не верил — и всë же приказал развернуть шаттл, наплевав на гнев Учителя, планы, Альянс и всë остальное. И летел, летел за призрачной надеждой, за сном, за видением, не зная, чего боится больше — того, что ему сказали правду, или что это было дезинформацией.

Тем не менее, его сын действительно был жив.

Взъерошенный, немного напуганный, тëплый, яркий. Восхитительно-живой.

Эмоций было много, слишком много, и Тëмная Сторона с урчанием поглотила их без остатка. На смену пришли боль, страх и ярость — за то, что подверг себя опасности, что решил, будто жизнь гарнизона стоит больше. За то, что он пережил, пока думал, что сын мëртв, за непрерывную вину, что решил «поступить правильно», а не дал взятку и не оставил ребëнка на «Исполнителе». За то, что выбрал Альянс, подставляясь под Эскадру.

— Как ты мог?! Как ты посмел предать меня?!

Ярость душила. Рвалась наружу, деформировала костюм, раздирала систему обеспечения, подключëнную к остаткам его тела, и застилала глаза. Он почти ничего не видел — ни зал, ни иллюминаторы, ни собственного ребëнка. Даже собственный голос доносился издалека, словно из-за слоя магмы.

А ведь Ангел тоже выбирала Альянс и Республику. Дружила с Мон Мотмой, защищала сенат и хихикала с проклятым Бейлом Органой, который спал и видел, как женится на его жене и утащит на свой Альдераан.

С мыслями об Ангеле пришли воспоминания о еë смерти. О жалящем огне Мустафара, о женщине, носившей его ребëнка. О еë испуганных голубых глазах, в которых потихоньку затухала жизнь.

Голубых?

Вейдер резко выдохнул, неимоверным усилием вырывая себя из плена Тëмной Стороны, и с ужасом понял, что это не видение и не Мустафар — это сын, его единственный, обожаемый, драгоценный сын сейчас висит в воздухе, едва касаясь пола кончиками уставных ботинок, и отчаянно скребëт себя по горлу.

Нет. Нет-нет-нет. Нет!

Он медленно поворачивает голову и видит свою правую руку — она вытянута и немного согнута, словно он держится за воздух. Он прислушивается к Силе и понимает, что прямо сейчас использует еë.

— Нет!

Энакин взревел, намертво отрезая себя от Тëмной Стороны и полностью игнорируя перегрузки, и бросился вперёд — к маленькому офицеру, кульком рухнувшему на пол.

Он чуть не убил собственного ребëнка. Их с Ангелом ребëнка, их талантливого сына, единственного человека, который у него остался. Он чуть не убил его.

Снова.

Почти сразу Люк перевернулся на живот и встал на четвереньки. Одной рукой он держался за измятое горло — сканеры в шлеме безразлично отметили и полопавшиеся капилляры, и посиневшие уголки губ.

— Люк…

Энакин остановился. Хотелось броситься к сыну, обнять его, утешить, но он не мог подойти ближе — не после того, что сделал. Как он может утешать собственного ребëнка после того, как пытался убить его? Как он смеет что-то говорить после того, как потерял контроль?

Люк попытался что-то сказать, подавился вдохом и закашлялся ещë сильнее — Вейдер, не обращая внимание на боль от деформировавшегося костюма, немедленно активировал коммлинк и вызвал доктора Тана.

— В главную переговорную. Немедленно!

Только бы он выжил. Сила, Боги, кто угодно — пожалуйста, пусть его сын останется жив. Пусть эта вспышка ярости не лишит его разума, пусть его связки будут в порядке, пусть…

— Всë равно люблю тебя, пап. И ты не убил меня, ясно? Ты меня не убил.

Он не успел ничего ответить — верный тогрут, бесшумно появившийся в зале, моментально подхватил Люка под руки и утащил его за дверь.

Глава 56

Горло ужасно болело, и что-то явно мешало воздуху проходить дальше, но Люк Скайуокер определëнно был доволен результатом — он жив, отец тоже, и, кажется, к нему вернулся разум. Нет, конечно же, татуинец перепугался до смерти и действительно думал, что будет задушен, как мама, а папа окружил себя настолько плотными щитами, что докричаться до него не получилось — но он выжил, и это уже было успехом.

— Скайуокер? Скайуокер! Дышать можешь?

Доктор Тан, протащивший пилота через коридор, прислонил его к стенке и начал быстро осматривать. Люк попытался улыбнуться.

— С трудом, но могу.

Собственный голос напоминал Скайуокеру скрип конечностей дроида-переводчика, неочищенного от татуинского песка, и он тут же закашлялся. Тогрут коротко выругался и вколол какое-то лекарство — горло разжалось, и пилот с удовольствием сделал глубокий вдох.

— Фирмус, мальчик жив. Немного потрëпан, но жив. Милорд сам позвал меня.

Люк с интересом огляделся и вдруг понял, что доктор Тан затащил его в рабочий кабинет адмирала Пиетта. Сам мужчина сидел за столом и судорожно что-то набирал. Он снял один наушник, быстро окинул взглядом посетителей и повернулся к доктору.

— Это сработало? Он… Адекватен?

Рикард Тан задумчиво щупал чужую трахею.

— Не уверен. Так, парень — ты отделался лëгким испугом, но всë равно иди в лазарет и пролечись нормально. Я же пойду спасать милорда — кажется, он полностью уничтожил свой костюм. К счастью, нам недавно доставили новые детали, более лëгкие и не нуждающиеся в креплении к нервам.

Лицо Пиетта окаменело.

— То есть милорд сейчас будет не в состоянии взять на себя командование?

— Прости, старина. Судя по датчикам, мне потребуется минимум час, чтобы он хотя бы начал нормально дышать.

Адмирал замер, а потом выдохнул и успокоился, словно всё, что творилось вокруг, одним махом кончилось.

— Тогда мы мертвы. Потому что милорд не явился на встречу с Императором, который лично прибыл в сектор Аонат. И теперь мы под прицелом Звезды Смерти.

— Император здесь?!

Люк, наконец-то окончательно вернувший контроль над дыханием, вклинился в разговор, с ужасом слушая офицера без опознавательных знаков. Пиетт и Тан синхронно кивнули.

— Да. Милорд убил гранд-моффа Таркина и захватил его станцию. Поскольку Таркин был одним из вернейших сторонников Императора, он лично решил обсудить ситуацию с милордом. Лорд Вейдер как раз летел к нему навстречу, когда до нас дошли вести о том, что вы живы, и Главнокомандующий сразу же развернул шаттл. Собственно, только что мне доложили, что Императора это не устроило — он поднялся на борт Звезды Смерти и вывел её на огневой рубеж против Исполнителя. Рикард, у нас не более пятнадцати минут, пока они настраивают суперлазер. И у всей Эскадры Смерти не хватит мощности взорвать проклятую станцию, чтобы одним махом решить наши проблемы.

Молодой пилот замер. Слова адмирала что-то повернули в его голове — разрозненные проекции встали в единую картину, и всё стало кристалльно ясно. Его видения, попадание в Альянс, внезапное возвращение — всё это вдруг обрело смысл. Словно кто-то невидимый управлял его жизнью, подводя к этому моменту — Люк даже заподозрил, что попадание на Залориис тоже было частью этого глобального замысла, невероятного желания самой Силы.

Он знал, что делать. И в этот раз он сделает всё правильно.

— Я могу взорвать её. Взорвать Звезду Смерти.

Старшие офицеры замерли, с ужасом и неверием смотря на молодого пилота, который только что чуть не умер от рук родного отца. Его командование всегда смотрело именно так — когда он предложил Каригану выйти ведомым Вейдера, когда сказал Риксу, что пройдёт сквозь пустыню и вернётся, когда обещал полковнику, что вытащит их отсюда, и даже когда умолял дядю Оуэна отпустить его в Академию. И каждый раз Люк Скайуокер знал, что действительно сделает это.

— Я видел чертежи станции, пока был в Альянсе. Я знаю о её уязвимости, а мой TIE-истребитель успеет добраться до неё и выполнить нужный манёвр. Я не вру, адмирал Пиетт — я действительно могу взорвать станцию.

Время замерло. Татуинец буквально видел, как в голове временного хозяина Исполнителя стремительно проносятся разные варианты развития событий, как он встраивает новые вводные в свой план и прикидывает сопутствующие риски.

Оба знали, что Чёрный-1 не переживёт эту миссию. Оба понимали, что другого выхода не было.

— Я знаю, что это неубедительно, но мне было видение Силы. Когда-то подобное видение было и у моего отца. Он попытался сопротивляться и потерял всё — я же покорюсь, и посмотрим, что из этого получится.

— Ваш отец не переживёт этого. Второй раз точно не переживёт.

Люк улыбнулся, уже понимая, что адмирал согласен с его планом, и пути назад больше не было.

— Зато мы спасём Исполнитель, Хотт, Альянс и всю Эскадру Смерти. Неплохо, правда?

Пиетт пристально посмотрел на него, и Люк на секунду увидел себя чужими глазами — взъерошенного, в помятой форме, с синими губами и пронзительным взглядом, в котором плещется решимость и уверенность.

— Летите, Скайуокер. Ваши коды доступа всё ещё работают. Поддержка…

Чёрный-1 поднял руку, останавливая собеседника.

— Не нужно. Лучше уведите Эскадру как можно дальше, чтобы её не задело взрывом. Чёрные вам ещё понадобятся. И для меня тоже было большой честью служить с вами, адмирал Пиетт. Доктор Тан, позаботьтесь о папе, ладно? И скажите ему, что я его люблю, и что время, проведённое с ним, было самым лучшим на свете. И, если получится… если получится, отдайте все мои деньги дяде с тётей. И скажите, что я был героем. И что мне жаль, что я не приехал погостить.

Старшие офицеры ничего не ответили. Молча встав, они отдали честь молодому пилоту, который с лёгкой улыбкой вышел за дверь и двинулся в сторону ангаров.

Волнения почему-то не было. Не было страха, не было жалости, не было сожалений. Голова была лёгкой, мысли — чёткими и понятными, а внутри зрело шальное предвкушение.

Он один из лучших пилотов галактики, и сейчас он совершит то, что больше не сможет никто.

Никто не остановил его, когда он вернулся в ангар. Техники суетились, парни ждали у своих ДИшек, командиры Эскадрилий напряжённо вслушивались в эфир. Он прошёл до своего нового истребителя, натянул систему жизнеобеспечения и одним прыжком оказался внутри.

«Люк, что ты делаешь? Вейдер закрылся и поднял щиты, я практически не чувствую его присутствия. Что происходит?»

Кабина была именно такой, как он себе и представлял — такой, какой он помнил, какой она была с самого начала. Он с трепетом провёл пальцами по приборной панели, завёл двигатель и ввёл свои коды. Полный доступ, конечно же — как и положено сыну Главнокомандующего.

«Проверяю свою удачу, старина. Ты, вроде, сам сказал, что полагаешься на неё? Так что мы с адмиралом Пиеттом тоже решили довериться ей».

«Люк…»

«Я в порядке. Я знаю, что делаю. Ашла и Боган на моей стороне».

Ранх замолчал, и его голос раздался только после того, как Скайуокер начал выезжать на взлётную полосу.

«Тогда да пребудет с тобой Сила, Люк Скайуокер».

— Да уж, да прибудет со мной Сила.

Ответа, конечно же, никто не услышал — одинокий TIE-истребитель отделился от Исполнителя и на полной скорости рванул к станции.

Снаружи продолжался бой — повстанцы отстреливались, имперцы держали щиты и оставались в глухой обороне, не позволяя противникам нанести какой-либо урон и сохраняя полное преимущество. Немного подумав, Скайуокер прикоснулся к передатчику и начал крутить эфир. Нужной частоты он, конечно же, не знал — но всегда можно просто использовать Силу.

— Перестраиваться… Ведж, попробуй сбросить бойцов к западу. Нам нужно разорвать блок хотя бы на пять минут, чтобы эвакуация…

— Привет, Хан. Меня слышно?

В этот раз тишина только позабавила пилота, и он не стал ждать, пока контрабандист откликнется.

— Это Люк Скайуокер, я на TIE-истребителе, лечу взрывать Звезду Смерти. Уводи Альянс, понял? Возвращайтесь на Хотт и поднимаете щиты, потому что взрыв получится знатным. Повторяю — я собираюсь взорвать Звезду Смерти. У вас в запасе не больше десяти минут.

— Малой…

— Не парься, старина. Я же Чёрный, забыл? Боишься смерти — не смотри в небо.

Он в кабине звездолëта — маленькой, чёрной каморке, где едва хватает места одному пилоту. Он знает, что от космоса его отделяет лишь тонкий дюрастил — на корабле нет ни дефлекторных щитов, ни системы жизнеобеспечения. Он точно знает, что это даёт преимущество, и его ДИшка самая манёвренная в мире. Он знает, что произойдёт — теперь действительно знает, по-настоящему, и совершенно не боится. Он подлетает к Звезде Смерти и заходит на позицию до того, как сотрудники станции успевают его заметить — или, возможно, его увидели, но не опознали, как врага. Он видит шахту, наводит пушку и мысленно считает: «три… два… один». Не до смерти, нет — до момента идеального попадания, потому что второй попытки нет и никогда не будет.

Вспышка. Боль, огонь, правая рука взрывается болью. Следом взрывается голова — от стонов сотни тысяч жизней, отнятых одним выстрелом. Тонкий дюрастил держится, но через несколько мгновений сминается, а после отрывается и исчезает. Остатки звездолëта вращаются под силой инерции, горят и разваливаются всë быстрее и быстрее, нос и рот забиты вакуумом, и, кажется, сейчас его окончательно сомнëт металл и поглотит огонь. Он лишь плотнее вжимается в кресло и делает вдох, пока это ещё возможно, потому что система жизнеобеспечения повреждена и скоро окончательно выйдет из строя. Новое столкновение, тело выдирает из кабины, обломки. Теперь, когда его вышвырнуло, открывается вид на космос — бескрайний, невероятный космос, красивый и притягательный, такой, каким он грезит всю жизнь. Грудь и глаза сдавливает, он вспоминает о тёплом шерстяном одеяле и старается закутаться в Силу, как его когда-то кутал отец — Император мёртв, и дальше прятаться бессмысленно. Единственное, что немного омрачает вид, это тела — тела тех, кто работал на станции.

Люк прикрыл глаза и свернулся клубочком, прячась от боли в Силе, пронизывающей этот мир.

Наверное, в этот раз папа убьёт его окончательно.

* **

Бывший майор, а ныне дезертир Рикс выругался на хаттском — они собирались тихонько пробраться во Внешнее Кольцо через сектор Аноат, но эти идиоты что-то напутали, и их выкинуло в астероидное поле. Увы, нормальных пилотов на Залориисе не водилось, а их Улыбчик уже сгинул, умудрившись в одиночку остановить наступление восьми шагоходов. Смешливого паренька ужасно не хватало — Рикс был уверен, что Люк действительно был прирождённым пилотом, и показал бы невероятное мастерство даже на этом ведре с болтами.

— Командир, тут что-то не так. Навигационные системы показывают, что координаты верные. Видите? Вот Хотт, вот Шрон, а там Джас… Хаттова отрыжка!

В кабину пилота врезалось замороженное тело в имперской форме и исчезло где-то позади. Сразу стало понятно, что это не астероиды — Рикс отчётливо видел куски дверей, провода и остатки техники. Видел он и тела — где-то покорёженные, где-то сохранные. Судя по форме, это были имперские инженеры, но цепкий взгляд заметил красный плащ. Это что, Алая Гвардия? Что здесь делали инквизиторы?

Но вскоре Рикс заметил то, что мигом выбило мысли об инквизиторах из его головы. Не веря своим глазам, он смотрел на чёрную форму, светлые волосы, загоревшую кожу, прикрытые, но такие яркие глаза…

— Сарлакк, это Улыбчик! К нему, живо!

О том, что выжить в открытом космосе практически невозможно, знал каждый житель Галактики — и летающие повсюду тела были лучшим подтверждением — но Рикс не мог оставить парня, спасшего их задницы, просто дрейфовать в открытом космосе. И команда, прекрасно помнившая всё, что делал Скайуокер, была с ним полностью согласна. Без лишних слов они начали подготовку, и довольно скоро Улыбчик оказался внутри — однорукий, со следами удушья, но именно такой, каким был с самого начала. Жаль, как же жаль выбраться с Залорииса и встретиться здесь, когда уже слишком поздно. Если бы только…

— Живой! Он живой!

Один из курсантов, прибывших вместе с Улыбчиком, прижался к его щеке, ища дыхание, а потом вскочил и помчался за носилками. Рикс присмотрелся — грудь пилота действительно едва заметно вздымалась. Бывший майор выругался.

— Парень, ты и правда песчаный колдун! В медотсек его, живо!

— Уже! Командир, он не доживёт! Руку срезало, а тут нет столько бакты!

— Мажь всё, что есть, а я поищу какой-нибудь имперский звездолёт поблизости. Эх, фиолетовая плесень — спасибо, что купил нам помилование.

Империя откликнулась сразу, как Рикс вышел в эфир, словно были прямо в этом секторе. С другой стороны, всё звучало логично — Улыбчик же с TIE-истребителя, а они далеко от основного флота не отлетают. Но думать об этом было некогда, и Рикс, пропустив все положенные приветствия, сразу же заорал:

— Мы подобрали раненого пилота, нужна помощь! Мы подобрали Люка Скайуокера!

Глава 57

Сознание категорически не хотело возвращаться. Люк плавал на границе между сном и явью, и ему казалось, что он снова дома, на ферме, а тётя Беру кутает его в тёплое шерстяное одеяло и рассказывает сказки о колдунах песчаных людей. А ещё он отлежал себе правую руку, и она вся болела — особенно в районе плеча, отдавая в шею, грудь и даже ключицу. Нет, это не дело — если рука будет так болеть, как он сможет водить TIE-истребители?

Скайуокер вздрогнул и распахнул глаза — мысль о ДИшке вернула его в реальность, снабжая воспоминаниями об Альянсе, Исполнителе, отце и Звезде Смерти. Рядом пищали датчики, но он всё равно сел и посмотрел туда, где должна была быть правая рука — на её месте ничего не было.

— Не дёргайтесь, молодой человек. Мы собираемся погрузить вас в бакту.

Он был в медотсеке Исполнителя, и доктор Тан колдовал над оборудованием. И, кажется, он действительно остался жив.

— К ситхам бакту! Что с папой? С Императором? Со всеми остальными?

Доктор нахмурился и неодобрительно покачал головой.

— Бакта отлично подойдёт для транспортировки. Вы чуть не погибли всего пять часов назад — погружение расслабит тело и даст необходимую регенерацию, а мы как раз успеем снять мерки и отправить запрос на протез. Император мёртв, Эскадру Смерти немного потрепало, но мы успели отлететь от эпицентра взрыва. Альянс на Хотте, держит оборону. Ваш отец прямо сейчас стоит за моей спиной, но я не пущу вас друг к другу, пока не дам полную оценку вашего состояния. Слышите, милорд? Прошу простить мой резкий тон, но любая ошибка может стоить мальчику жизни.

Только теперь Люк понял, что Вейдер действительно был в комнате, и тёплым шерстяным одеялом была чужая Сила — в этот раз отец был нормальным, и убивать никого не собирался.

— Ну что же, состояние Люка Скайуокера стабильное, а при учёте всех обстоятельств отличное. Я оставлю вас на некоторое время, но прошу соблюдать спокойствие и никуда не вставать. Слышите, Скайуокер? Никаких лишних передвижений.

Тогрут что-то подкрутил и выскользнул из медотсека, оставляя двух ситхов наедине друг с другом. Отец, задумавшись на три вдоха, подошёл ближе и осторожно сел у изголовья.

— Я много думал, что скажу тебе, но на самом деле у меня нет слов. Я могу понять, что ты потерял контроль, хотя массовое спасение гарнизона на Силой забытой планетке было глупо, нерационально и совершенно бессмысленно. Но ты сбежал! Вместо того, чтобы связаться со мной, ты зачем-то закрылся в Силе и дезертировал! И не просто дезертировал — ты зачем-то направился прямо в Альянс, организацию, за противостояние с которой отвечает именно моя Эскадра и которую я винил в твоей смерти! Да ты хоть представляешь, сколько раз был на волосок от смерти? Я мог убить тебя. Убить своими руками, отдав приказ атаковать базу, на которой ты мог бы быть! Но даже этого тебе было мало — ты умудрился попасть в Красную Эскадрилью, основная цель которой состоит в сдерживании Чëрных и меня лично, что ощутимо повысило вероятность нашего столкновения. И ты, как один из лучших пилотов Империи, прекрасно об этом знал. Я понимаю, что у тебя мало причин испытывать ко мне хоть какую-то привязанность, но это слишком изощрëнная месть.

«Неправда!» Люк дëрнулся, обрушивая на родителя волну из отчаяния, любви и надежды. Отец держал щиты, но эмоции Скайуокера-младшего всë равно долетали до него, заставляя сбиваться мерное дыхание вокодера.

— А потом, когда я нашëл и снова чуть не потерял тебя, ты сел в TIE-истребитель, в котором не было ни одного защитного приспособления, и полетел в одиночку атаковать самую защищëнную станцию в галактике.

Равномерные вдохи вокодера и плотные щиты не могли обмануть Люка — он знал, что в душе у отца сейчас бушует ураган. Его туда не пускали, удерживая в плотном коконе Силы, но он снова и снова пытался прорвать эту оборону. Молчаливая борьба длилась недолго — вскоре Вейдер снова заговорил, и его равнодушный электронный голос разнëсся по медблоку:

— Когда со мной связались подобравшие тебя солдаты, я не надеялся, что ты ещё жив. Я хотел хотя бы забрать твоë тело. И я мог думать лишь о том, что в последний раз я видел тебя живым, когда ты пытался отдышаться после того, как я чуть не убил тебя.

Ритм дыхания не изменился, но Люку казалось, что оно стало громче и тяжелее. Вейдер, нерушимая скала Империи, тяжело наклонился вперëд, нависая над пилотом, и осторожно поправил одеяло.

— Никогда больше так не делай, ребёнок. За один день я потерял тебя дважды.

Люк сжался, испытывая непреодолимое желание прикрыться несуществующей рукой.

— Прости меня. Пожалуйста, прости! За ту вспышку, побег, полëт этот. Я не подумал. Я вообще не подумал, совсем-совсем. Просто ты всегда говорил, что Император попытается убить одного из нас, и я просто… Я так долго ждал тебя, пап. Так долго искал. Я не могу потерять тебя так быстро. Не злись, ладно?

Остро захотелось прикоснуться, убедиться, что его отец действительно здесь. Что он существует, что он не выдумка, что он рядом. И Люк, повинуясь порыву, слепо зашарил уцелевшей рукой по простыне, а потом вцепился в чужую ладонь.

— Я не… Злюсь.

Люк почувствовал, как чужие пальцы слегка сжались, и это принесло тепло и успокоение.

— Не злюсь. И тогда не злился. Я… Испугался за тебя. Очень сильно. Я понял, что ты был в шаге от того, чтобы умереть от моей руки. И я потерял контроль.

Чужие щиты рухнули, и на Люка обрушилась смесь боли, ужаса и ненависти к самому себе, а перед глазами заплясали чужие воспоминания о том, как он пытался откашляться от удушения.

— Ты не должен просить у меня прощения — потому что ты ни в чëм не виноват. Единственный, кто заслуживает кары, это я. Я почти убил тебя. Моего ребëнка, сына моего Ангела, того, кого должен был защищать, даже ценой своей жизни. Я почти сделал это.

Непроизнесëнное «снова» повисло в воздухе. Оно висело над ними, несмываемым осадком оседая на отца и сына, связывая, переплетая в Силе. Воспоминания двоились, причудливо складываясь в одну картину, и Люк вдруг понял, что видит не только себя, но и свою маму.

— Ты не убил меня. Ты смог остановиться. Даже потеряв контроль, ты смог остановиться и не убил меня. И я не перестану любить тебя из-за этого.

Скайуокер-старший переполнился болью и тоской, и Люк нерешительно потянулся к нему в Силе, прося защиты и поддержки. Отец помедлил, а потом уже привычно завернул его в кокон Силы — сразу стало тепло и безмятежно, как будто татуинец снова стал маленьким ребёнком, боящимся крайт-драконов, и пришëл спать со взрослыми, потому что под чужим боком не так страшно.

— Знаешь, пап, нам нельзя ссориться. Мне кажется, галактика это не переживëт.

Отец мрачно рассмеялся.

— Это точно. Ты должен возненавидеть меня после такого. И я прекрасно понимаю, что после выздоровления ты скорее всего исчезнешь и больше никогда…

— Кажется, ты всë-таки обижаешься на меня.

Люк попытался ущипнуть отца за руку, чтобы отвлечь от самобичевания, но совершенно забыл, что под перчаткой скрывается лишь дюрастил и металл. Впрочем, милорд всë равно остановился на полуслове.

— Обижаюсь? Нет. Я не могу обижаться на тебя. И я никогда не буду этого делать, вне зависимости от того, что ты натворишь.

— Правда?

Удушающая меланхолия потихоньку отступала, и дышать становилось всë легче и легче.

— Правда.

— Правда-правда?

— Правда-правда.

— Тогда поклянись на песке и мизинчике.

Кажется, Вейдер поперхнулся.

— Песке и… Сын, сколько тебе лет? Песок и мизинчик, надо же.

Люк откинулся назад и дурашливо скорчил гримасу.

— Ничего не знаю. Без клятвы на песке и мизинчиках тебе нет веры.

Милорд заскрежетал, что заменяло ему смех.

— Ребëнок, ты хоть знаешь, сколько мне лет? Я уже и не помню, что там надо говорить.

Будь у Люка две руки, он бы их скрестил.

— Ты вырос на Татуине, пап. Ты обязан знать эту клятву.

Наконец, Вейдер тяжело вздохнул и протянул руку. Люк радостно откликнулся, они переплели мизинцы и указательные пальцы, а потом Главнокомандующий Империи обречëнно произнëс:

— Клянусь-клянусь-клянусь, кусь-кусь. А если совру, пусть джава украдëт мой завтрак!

Атмосфера мрака и печали была разрушена окончательно, и довольный Люк откинулся на подушки, тихонько хихикая. Ужас всея Империи сидел и рассматривал свою руку, как будто собирался от неë избавиться.

— Надо же, я даже помню текст. Мне кажется, когда я в последний раз делал нечто подобное, мне было лет пять или шесть. Ребëнок…

Скайуокер-младший уже открыто улыбался, кутаясь в чужую Силу, как в огромное одеяло, и почему-то чувствовал себя совершенно счастливым.

Эпилог

Мон Мотма напряжённо мерила шагами комнату и закусывала губы. Мадина, уже несколько раз просивший её прекратить, стоял около двери — он вглядывался в замки и шлюзы, словно сможет увидеть, кто именно собирается спуститься к ним.

Вокруг творился настоящий дурдом — сначала их обнаружил Вейдер, неведомо как явившись к их основной базе и притащив с собой Звезду Смерти, потом их звёздный и легендарный Люк Скайуокер дезертировал прямо на поле боя, каким-то образом проинформировав Чёрных о себе, не выходя в эфир. Более того — этот мелкий татуинец умудрился одним словом остановить нападение Эскадры на Альянс, угнать TIE-истребитель и всё-таки взорвать станцию, и даже предупредить Хана, чтобы повстанцы успели занять укрытия. И, пока они сидели в блокаде и пытались хоть как-то обсудить предстоящие действия, к ним в эфир по Скайуокеровскому доступу вышел Исполнитель и предложил перемирие.

Нет, ну вы можете себя это представить? Эскадра Смерти самого Вейдера просит о перемирии!

Конечно же, это не было предложением, и Альянс не мог отказаться, так что неизвестный переговорщик просто уточнил, во сколько они спустятся на Хотт. Этот же имперец вежливо и мягко предупредил, что они полетят с охраной, и что за любую попытку нарушить перемирие повстанцы будут моментально уничтожены — и уж в это Мон Мотме верилось безоговорочно.

Нет, серьёзно — за прошедший день событий было больше, чем за все двадцать лет существования Альянса. Может, их Скайуокер всё-таки был сыном того самого Скайуокера? Потому что вокруг дружка Амидалы тоже вечно происходили какие-то невероятные события.

— Хорошо, что принцесса и генерал успели улететь. Что бы это ни было, наши данные в безопасности.

Мон Мотма согласно кивнула, но отвечать Мадине не стала. Ведж как раз сообщил, что имперский шаттл вошëл в атмосферу, и теперь сенатор пыталась морально подготовиться. У неё ведь есть ещё несколько минут, верно? И она опытный политик, который и не такое видел.

Впрочем, как оказалось, её жизненный опыт не смог переплюнуть дальнейшие события — потому что в зал зашли штурмовики 501 легиона, однорукий Люк, явно сбежавший прямо с больничной койки, офицер без опознавательных знаков и грёбанный Дарт Вейдер, палач и Главнокомандующий всея галактики.

— Без церемоний. Тем более от дезертира. Ил-Рац?

Мадина, на чистых рефлексах вытянувшийся по струнке и отдавший честь, немного нервно усмехнулся.

— Траун, милорд. Я дезертировал по идеологическим причинам. Разрешите уточнить цель визита?

Вейдер и его «свита» уверенно прошли внутрь, располагаясь во главе стола. Понимая, что сейчас она не может возмущаться, Мон Мотма медленно присела на свободное место, стараясь демонстрировать грацию, спокойствие и достоинство.

Повисло молчание, длящееся три механических вдоха Главнокомандующего. Но, к ужасу всех присутствующих, нарушил его Люк — он заёрзал на стуле и нетерпеливо ткнул второго после Императора в предплечье.

— Ты обещал поговорить с ними!

Мон Мотма замерла, но Вейдер не стал немедленно карать Скайуокера — он повернул голову к пилоту, и в искусственном вздохе явно зазвучало смирение.

— Мы пришли сюда только потому, что ты просил меня об этом. Альянс всё ещё является террористической организацией, выступающей против Империи.

— Ты сам сливал им информацию, так что это вообще не считается! И вообще, они же кучка гражданских. Может, ты выделишь им какой-нибудь сектор, и пусть строят свою демократию?

Повстанцы закашлялись — они действительно получали наводки от высокопоставленного офицера, но и представить себе не могли масштаба происходящего. Офицер без опознавательных знаков захихикал, прикрыв рот рукой, и тихо пробормотал что-то вроде «ваши дипломатические таланты невероятны, молодой человек. Скоро у ваших ног будет вся Империя».

Тем не менее, Вейдер действительно повернулся к ним.

— Сенатор Мотма, буду краток. Мы в патовой ситуации — ваш пилот, взорвав Звезду Смерти, случайным образом убил предыдущего Императора. Так что теперь это моя Галактика.

Мон Мотма вздрогнула, во все глаза смотря на Люка Скайуокера. Неужели Вейдер не знал, что станцию взорвал один из его имперцев? Невозможно — татуинец явно пострадал во взрыве, и Главнокомандующий должен был сложить два и два. Тем временем, его речь продолжалась:

— К вашему счастью, в Альянсе с разведывательной миссией находился мой сын. Люк, тщательно изучив вашу организацию, пришёл к выводу, что вы можете быть полезны моей Новой Империи. Эти переговоры — ваш первый и последний шанс доказать мне, что он прав. И, поскольку ваш пилот умер при взрыве, я буду считать, что он сполна расплатился за уничтожение Звезды Смерти, и не буду требовать его голову.

Сенатор тут же захлопнула приоткрывшийся рот, по-новому взглянула на Люка Скайуокера. Кого-то он ей напоминал, но мысль ускользала, не давая ухватить себя за хвост. Видя, что Мотма задумалась, в разговор вступил Мадина:

— Это была частная инициатива, лорд Вейдер. Мы не знаем, кто из наших пилотов угнал ваш истребитель.

Ложь была очевидной и абсурдной для каждого присутствующего в комнате — и также очевидно было и то, что все они будут молчать до скончания жизни, а в историю войдёт тот, кого никогда не существовало. Возможно, это дух самого Энакина Скайуокера восстал из мёртвых, чтобы остановить беззаконие? Но на этот вопрос ответят уже потомки. Нет, серьёзно — кого этот Люк Скайуокер ей так напоминает? А ведь Кеноби что-то такое говорил…

— Альянс выступал исключительно против диктатуры Императора. Мы знаем, что вы честный челов… эм… офицер, лорд Вейдер, и готовы к сотрудничеству. Вы уже сделали официальное заявление о смене власти?

Изворотливости Мадины можно было только завидовать, но Мотма не возражала — у них не было выбора, а это был реальный шанс разойтись с наименьшими потерями. Им даже отдали «кость» в виде славы за уничтожение Звезды Смерти, а это на самом деле стало бы весомым аргументом на политической арене. К тому же, у них всё ещё оставалась принцесса Лея — идеи Альянса были в безопасности.

В этот раз искусственный вдох Вейдера отдавал раздражением.

— Император покинул нас всего несколько часов назад. На данный момент о его смерти известно только вам и моей Эскадре Смерти. Возможны некоторые…волнения.

Мадина тут же воспрял духом.

— Тогда Альянс может захватить Корусант! В качестве первой союзной миссии, знака доброй воли и первого шага к плодотворному сотрудничеству! Мы уничтожаем «бархатцев», вы героически прибываете, захватываете нас в плен и проводите плодотворные переговоры.

Это безумное заявление наконец-то вернуло Мон Мотму в реальность, и она поспешила взять слово.

— Уймись, Крикс. Простите его, милорд.

Но мир, кажется, сошёл с ума окончательно — потому что Люк-хаттов-Вейдер хихикал, неизвестный офицер без опознавательных знаков широко улыбался, а новый Император всё ещё не попытался проявить свой легендарный характер и кого-нибудь придушить. Более того — он весьма добродушно махнул рукой, совершенно не злясь на неуместные высказывания

— Захватывайте. Я даже восстановлю вас в звании и дам повышение, если вы проведёте эту операцию без единой потери. Наконец-то избавимся от этой рухляди.

Дальше повстанцы и имперцы с азартом сели обсуждать условия перемирия. Неизвестный имперец и Люк не участвовали в обсуждении — они стояли рядом, и старший офицер вполголоса объяснял юноше, что происходит, и почему стороны настаивают на тех или иных пунктах. Где-то далеко в космосе кусала губы Лея Органа, сбежавшая от занудных речей Оби-Вана Кеноби и ждавшая весточки от своего Хана Соло. Ещё дальше, в третьей криминальной столице галактики, семья зажиточных фермеров сидела в очереди в больнице — кажется, Беру Ларс была беременна, и они с мужем были совершенно не готовы к этой новости на старости лет.

Таким стал первый день Новой Империи.


____________________
Спасибо, что дочитали эту историю!
Кстати, у неё есть сиквел:)
Вот он:
Рождённый пилотом: в бой идут одни старики https://hogwartsnet.ru/mfanf/ffshowfic.php?fid=89474