Математика

Неопределенность

Автор: Sanya
Бета: TycSel
Название: Математика
Рейтинг: G
Жанр: Общий с претензией на юмор
Пейринг: нет
Главные персонажи: Распределительная Шляпа
Саммари: Я не художник, не музыкант и только немного поэт. Но это не главное. Я математик. Говорят, любое событие, любое человеческое действие можно описать с помощью математики. И я совершенно с этим согласен. Ниже вы сможете прочесть маленькие истории, к коим я – и математика – имеем непосредственное отношение. Я почти не знаком с этими людьми. Но, может, кому-то эти рассказы покажутся любопытными. Что ж…
Дисклаймер: все принадлежит одной англичанке и математике, моё только мысли, ничего больше.

Неопределенность

Из чего же, из чего же, из чего же
Сделаны наши мальчишки?
Я уже давно забыл, что же было перечислено в этом известном стихотворении, но я абсолютно уверен: Фред Уизли в точности соответствует данному там описанию. Более того, будь автор стихотворения знаком с ним лично, список увеличился бы, по крайней мере, вдвое.
Однако хаос в мыслях мальчика не помешал мне сделать выбор. Все было очевидно: смелость, изобретательность, великодушие и над всем этим даже какая-то бесшабашность. Неплохо. Очень даже.
- Гриффиндор! – выкрикнул я. Без всяких сомнений.
Большой зал взорвался аплодисментами. Громче всех, конечно, хлопали Билл, Чарли и Перси, сидящие за столом Гриффиндора. Но кроме них особенно выделялся маленький мальчик, похожий на Фреда как две капли воды. Неужели близнецы?
Мое предположение тотчас же подтвердилось. В одно мгновение Фред, спрыгнув со стула, вихрем подлетел к брату. С гиканьем и улюлюканьем они стали носиться по залу, подпрыгивая, обнимаясь и отвешивая друг другу приятельские тычки, словно два маленьких бесенка. И столько было в них неуемного мальчишеского задора, столько энергии! Сказать, что я был удивлен, когда суровый окрик МакГонагалл заставил их замереть и пристыжено опустить глаза, значит не сказать ничего.
- Немедленно прекратите это безобразие! Джордж Уизли, теперь ваша очередь. Идите, иначе я отправлю вас домой к вашей матери.
В последний раз переглянувшись, мальчики разошлись: один к столу Гриффиндора, другой ко мне.
Меня встретил уже знакомый хаос. Близнецы ничем не отличались друг от друга. И поэтому…
- Гриф… - начал было я и тут же осекся. Потому что представить себе подобной реакции я даже не мог. Триумф. Буря веселья. Огромное удовлетворение. Обманули! Всех! И меня тоже.
Надо было выкручиваться. Я принял невозмутимый вид.
- Гриффиндор. Во второй раз. И Джордж Уизли, сидящий сейчас рядом со своими братьями, тоже.
Второй взрыв. На этот раз хохота. Весь стол Гриффиндора покатывался со смеху. Им вторили остальные факультеты. МакГонагалл хотела было вмешаться, но потом передумала. И улыбнулась.
Огромное облегчение. Нечто даже напоминающее благодарность. Ведь все могло закончиться куда более плачевно.
Фред Уизли уже во второй раз слез со стула и с видом победителя прошел через Большой зал. Джордж освободил брату соседнее с ним место, и они принялись выслушивать многочисленные похвалы их сообразительности.
Остальное посвящение прошло как-то незаметно. Наверное, из-за произошедших событий я был несколько рассеян.
- Зан, Тимоти.
- Когтевран, - сказал я, подводя итог церемонии распределения.
Да, эти двое точно перевернут школу с ног на голову. Давно уже не было у нее хорошенькой встряски.
Интересно, а смогли бы они обмануть… ну, скажем, Кубок Огня?


Деление

Деление

До недавнего времени эта история была мною забыта. Ничего удивительного, конечно. Это было то самое распределение. Мальчика-Который-Выжил, его ближайших соратников и непримиримых врагов. Они были центром внимания, а остальные… Тем более, две этих девочки. Ведь все рядом: Патил, Перкс, Поттер.
- Патил, Падма.
Ко мне подошла маленькая темноволосая девочка. Несколько неуверенно натянула на голову и замерла в ожидании.
Прилежная, трудолюбивая, с очень пытливым умом.
- Когтевран!
Она встала, удовлетворенная, и прошла к указанному столу, подбадриваемая приветствиями старших когтевранцев.
- Патил, Парвати.
Сестра-близнец Падмы показалась мне слегка расстроенной. Шмыгая носом и украдкой вытирая глаза кулачком, она вышла из толпы первокурсников и направилась к стулу.
Все-таки, близнецы похожи. Так и Парвати по характеру и складу ума напоминала Падму. Но что-то смутило меня, и перед тем, как отправить девочку к столу Когтеврана, я решил поинтересоваться ее собственным мнением.
- Только не в Когтевран, только не в Когтевран, - прошептала она. Не умоляюще. Скорее, рассерженно.
Я был удивлен. Слышать такие просьбы относительно Слизерена было уже привычно, но Когтевран…
- Почему? – только и смог спросить я.
- Только не в Когтевран… только не с Падмой!
- Не с Падмой? – я был сильно удивлен.
И тут же на меня нахлынула лавина образов. Рождество. Обеим девочкам приглянулось платье с голубыми лентами, а получила его Падма, тогда как Парвати досталось такое же, но с розовой оторочкой. За два года родители обещали свозить каждую из них в Европу. Первой поехала Падма. Съеденная коробка печенья. Кукла с оторванной головой. Сегодняшняя поездка по озеру. Падма держала клетку с совенком Парвати. Случайно открылась дверца, и птица выпорхнула, исчезнув в темноте.
Как все это мелко для того, кто прожил много более тысячи лет! И как важно для одиннадцатилетнего ребенка.
- Только не с Падмой!
- Смотри, пожалеешь потом, - сказал я, абсолютно уверенный в этом. – Просить будешь, чтобы обратно перевел.
- Не буду! – зло воскликнула Парвати. – Никогда не попрошу! Никогда!
- Год сроку. Придешь, переведу к сестре. Гриффиндор!
Довольная Парвати гордо подняла голову, направляясь к столу Гриффиндора. На удивленное личико Падмы я старался не смотреть.
Прошло не более полугода, когда я вновь встретился с сестрами Патил. Дамблдор зачем-то вызвал одну из них к себе в кабинет, однако важные дела заставили его ненадолго отлучиться. Девочка осталась одна. Она восторженно переводила взгляд с одного предмета на другой, боясь даже притронуться к ним. Вскоре она обратила внимание и на меня. И неожиданно разрыдалась.
- Это ведь она вас попросила, да? – разобрал я сквозь частые всхлипывания. – Это из-за совенка, да? Я не виновата, правда! Там закрывалось плохо, я ей еще в поезде сказала. А на озере лодка так подпрыгивала! Вот клетка и открылась, правда. Это не я! А совенок ведь вернулся потом. Утром, к завтраку. Парвати его увидела и как заплакала, я видела! Шляпка, милая, переведи ее, мне без нее плохо. И она сама тоже мучается. Пожалуйста, Шляпка!
Девочка захлебывалась в рыданиях. Мне было стыдно за свою мягкотелость. Но сделанного не воротишь. Я не мог перевести Парвати без ее согласия.
- Приведи сюда сестру, - выдавил я. – Если она сама попросит, я тотчас же исполню вашу просьбу.
- Спасибо, - прошептала Падма.
Они пришли на следующий день. Дамблдор впустил их без единого вопроса и удалился. Уважаю его. В том числе и за такт.
Падма подвела Парвати ко мне.
-Ну, давай, говори же. Мне Лаванда рассказала, что ты всегда убегала из вашей гостиной в слезах, когда Фред с Джорджем приходили. Давай снова будем вместе, две половинки одного целого. Мне без тебя плохо.
Парвати побледнела, но не произнесла ни слова.
- Парвати, миленькая, что же ты? – изумленно воскликнула Падма.
- Я, - казалось, она собирается с силами, чтобы сделать задуманное, - тогда пообещала, что никогда об этом не попрошу. Вот я и не буду.
- Гордячка! – выкрикнула Падма, в слезах выбежав из комнаты. Парвати проследовала за сестрой. Я чувствовал себя так, как будто я один был во всем виноват.
Все осталось, как есть. В конце концов, они, конечно, помирились и вновь общаются друг с другом. Но ни разу больше не одна из них не обращалась ко мне.


Точка перегиба и Неизвестная

Точка перегиба

В жизни каждого человека существуют события, делящие ее на до и после. Я не человек. Я далек от жизни, земная суета мне неведома. Отчасти это так потому, что распределение есть операция, неизменная еще со времен Основателей. Поэтому я склонен был считать, что для меня переломных моментов не существует.
Пока этот мальчик не доказал мне, что я был неправ. Но история начнется не с него.
- Берта Крэбб!
Круглолицая розовощекая девчушка, только что поздравлявшая Энтони Брауна, новоиспеченного хаффлпафца, робко и нерешительно остановилась около меня. Я очень хорошо знал ее семью. Все они были чистокровными волшебниками и выпускниками Слизерина. А значит, подумал я, дочь вряд ли будет сильно
отличаться от родителей. И действительно, кое в чем Берта была вылитая мать: пронырливая, сметливая,
способная всегда выходить сухой из воды. Истинная Слизеринка. К тому же, чистокровная. К тому же, Крэбб. Однако подобная характеристика была бы однобокой. Помимо всего прочего девочка оказалась очень трудолюбивой и усидчивой, маленький ребенок, умеющий по-настоящему радоваться жизни. В равной степени она могла бы стать хаффлпафкой. Но ее фамилия была Крэбб.
Сама девочка все это время молчала, хотя я чувствовал, что ей хочется что-то сказать. Я не спросил, конечно. Не решилась и она.
- Слизерин! - выкрикнул я, пытаясь подавить в себе червячок сомнения. Ведь когда качеств поровну, любое решение правильно. Но ее фамилия была Крэбб.
Девочка еле слышно вздохнула. Немного обреченно, но с молчаливым согласием. Как если бы она не ожидала ничего другого. За столом Хаффлпафа Энтони Браун грустно посмотрел на ту, которая могла бы стать его соседкой по парте.
- Альбус Дамблдор!
Я тут же выбросил Берту и Энтони из головы и приготовился к распределению. По большому счету мне даже не надо было просить мальчика сесть. Истинный гриффиндорец. Очевидно. Тем лучше для меня. Я уже готов был отправить мальчика к его будущим товарищам, как он тихо, почти неслышно для окружающих, произнес:
- Извините, можно вас спросить?
Признаться, я опешил. Вот уже около тысячи лет я распределяю детей по факультетам, но никто еще ни разу не пытался меня о чем-нибудь спросить. Попросить - да, просили многие, хоть я всегда был беспристрастен в своем выборе. Но спросить! О чем?
Приняв мое молчание за согласие, ободренный мальчик продолжил:
- Я бы хотел спросить насчет Берты. Вы не отправили ее в Хаффлпаф, потому что она Крэбб?
Я промолчал. Понятно без слов.
- А вы спрашивали ее, чего хочет она сама?
Спрашивал? А разве я должен был? Есть правила, есть эталон. В конце концов, кто командует распределением: я или дети? Да и почему она сама не сказала? Может, потому, что знала: я не отреагирую на ее просьбу.
Словно бы прочитав мои мысли, Альбус продолжил:
- Вы, наверное, думаете, что вы и не должны спрашивать. А мне кажется, это неправильно. Я общался с Бертой. Мы в поезде спорили, куда она попадет. Я говорил, что в Хаффлпаф, и Энтони тоже. А она отвечала, что была бы счастлива, окажись мы правы, да только знала, что мы ошибемся. Я вычитал где-то, что всякий человек может влиять на среду, но гораздо чаще среда влияет на человека. Кем же хотела стать Берта Крэбб? И кем она теперь будет?
Я хотел возразить ему, что суть распределения - выявлять преобладающие качества, что ребенок может ошибаться. Но я промолчал. Потому что в глубине души был полностью согласен с мудрым не по годам ребенком.
Альбус Дамблдор, ты еще изменишь эту школу.
Мальчик понимающе улыбнулся и замолчал в ожидании. Чего?.. Ой...
- Гриффиндор!
Зал, наполнившийся было недоуменными шепотками, разразился аплодисментами.

Неизвестная

И фамилия у него была какая-то неизвестная - Реддл.
Признаться, мне стало любопытно. Парень был родом явно не из семьи магглов, и это чувствовалось. Значит, полукровка. Однако по внешности и по характеру он не напоминал ни одного мага, когда-либо учившегося в Хогвартсе. Тогда я решил копнуть поглубже. Поначалу это были лишь смутные образы: какой-то кролик, двое детей у пещеры, странные маггловские вещи, чье предназначение так и осталось для меня загадкой. Поток образов становился все четче, и в какой-то момент я почувствовал неясный, нехороший страх. Необъяснимый, неизвестный. Я не мог понять природу этого страха. Испугался ли я увиденного или опасался того, что этот ребенок мог совершить в будущем? Не знаю. И я медлил, тянул с ответом, словно бы время могло мне помочь найти X этого странного неразрешимого уравнения.
- Почему ты молчишь, - спросил он одними губами. - Говори же. Говори!
Я почувствовал, как волной поднимается в нем магия. Он использовал ее интуитивно, не умеючи. Но при этом пальцы его крепко сжимали волшебную палочку.
И вот тут-то мне стало по-настоящему страшно. Потому что я понял. Я узнал ту магию, с помощью которой он пытался воздействовать на меня. Узнал и понял, что сопротивляться бесполезно. В свое время Великие Основатели Хогвартса сделали меня невосприимчивым к любым чарам. Кроме своих собственных.
А он был силен, этот полукровка, в чьих жилах текла кровь самого Салазара Слизерина.
- Сли... - я сделал последнюю попытку предотвратить неизбежное. - Слизерин.
Реддл встал удовлетворенным. Он-то, наверное, и сам не понял, что сейчас сделал. Но он добился своего, и это главное.
Я был опустошен, смят, раздавлен.
Позже, уже после распределения, я рассказал Дамблдору о произошедшем, словно обрисовав свое неразрешимое уравнение. Он лишь покачал головой и улыбнулся грустно. Решение необходимо, а значит оно придет. Надо только ждать.


Объединение множеств

Объединение множеств

В этом году мое знакомство с первокурсниками началось еще до распределения. Двери Большого зала распахнулись, однако вместо ровной колонны маленьких испуганных детей из коридора выбежала кричащая толпа, усмирить которую МакГонагалл никак не могла. Мой наметанный глаз сразу же подметил шестерых детей, кутавшихся в одеяла и больше всех мешавших профессору. Так, понятно, всего лишь еще одна ссора на озере. Любопытства ради я прислушался к разговору.
- Но, профессор, - возмущенно кричал растрепанный черноволосый мальчик, - я сам видел, как он его ударил! Он его в воду столкнул, так ведь, Пит?
Щупленький паренек, спрятавшийся за спину черноволосого, часто-часто закивал.
- Да кому он нужен, этот крысеныш? - презрительно отозвался высокий блондинчик, стоявший с другой стороны от МакГонагалл.
Щупленький то ли вздрогнул, то ли всхлипнул. Черноволосый без слов бросился на обидчика, и драка бы непременно возобновилась, не успей профессор перехватить мальчика.
- Поттер, прекратите это безобразие! - раздраженно воскликнула она.
- Вот-вот, прекрати безобразничать, галчонок Поттер, - передразнил профессора блондинчик, - а то мигом вылетишь из школы вместе со своим крысенышом. И этим облезлым щенком тоже, - добавил он, указывая на стоявшего рядом с черноволосым мальчика, в чьих волосах запуталась озерная тина.
- Заткнись! - теперь уже оба друга с завидным единодушием готовы были любой ценой заставить противника замолчать. Блондинчик с другом противно расхохотались. Однако профессор как всегда успела вовремя.
- Тихо! Перестаньте! Поттер, Блэк! Еще слово, и вы действительно покинете этот зал без права возвращения! Кстати, вас это тоже касается, молодые люди! - она гневно посмотрела на ухмыляющегося блондинчика и его дружка.
После того, как мир худо-бедно был восстановлен, МакГонагалл повернулась к единственному из искупавшихся, не участвовавшему в перепалке. Это был худой бледный мальчик, почему-то с опаской поглядывавший на потолок Зала.
- А вы, мистер Люпин, как оказались в воде?
- Питер ведь упал, профессор, - спокойно ответил он, - а я его вытащил.
Полностью удовлетворенная его ответом, МакГонагалл кивнула Дамблдору и выстроила, наконец, детей в две колонны. Распределение началось.

1. Исключение

- Блэк, Сириус!
Неторопливо выковыривая тину из волос, мальчик направился ко мне. Он был совершенно спокоен и удовлетворен. Похоже, было, что, по его мнению, лицо блондинчика после фразы МакГонагалл стоило того, чтобы искупаться в озере и получить выговор уже в первые минуты своего пребывания в Хогвартсе.
Сказать по правде, я симпатизировал этому мальчику. Равно как и его черноволосому другу. И втайне чувствовал отвращение к блондинчику, который считал себя вправе безнаказанно унижать более слабых. Поэтому я пообещал себе непременно пойти мальчику навстречу.
Каково же было мое удивление, когда я осознал, что Блэку было... все равно. Единственным более-менее отчетливым желанием было насолить родственникам. Но в этом я ему помогать не собирался. Если, естественно, не найдется более веского повода.
Такой поворот событий меня не устраивал.
Конечно, я мог бы спокойно отправить его в Слизерин. Не только за те качества, которыми он обладал. Даже просто потому, что он Блэк, а все Блэки до него учились исключительно в Слизерине. Но что-то мешало мне так сделать. Тогда я решил копнуть поглубже. И сразу понял: среди представителей всего семейства Сириус Блэк был, скорее, не правилом, а исключением. В нем не было ни капли эгоцентризма, присущего в большинстве своем Слизеринцам. Это только на первый взгляд могло показаться, что Блэк готов был наброситься на блондинчика из-за "щенка". Нет, не из-за "щенка". Из-за "галчонка". Ибо в глубине души для мальчика не было ничего более святого, чем друзья. Ради них он готов был на все. Что ж, спасибо тебе за то, что проучил блондинчика. Можешь позлить своих родственников.
- Гриффиндор!
Сириус все еще сохранял свою маску безразличия. Чисто Слизеринскую, даже несколько надменную. Но я-то видел, как искренне он улыбнулся, проходя мимо черноволосого Поттера.

2. Неявная функции

Ремус Люпин не вышел ко мне сам. Рядом с ним шел Дамблдор: рука на худеньком плече, словно в знак поддержки. Они остановились около меня. Дамблдор посмотрел на меня сквозь полумесяцы очков.
- Решать тебе, - загадочно произнес он. - Рассуди мудро.
Я и не понял сразу, к чему он это сказал и почему решил оказать мальчику такое внимание. С виду мальчик как мальчик. Только нервничает слишком да с опаской поглядывает на звездное небо над головой. Однако впечатление мое резко изменилось, стоило мне приступить к распределению. Практически каждый ребенок нервничает по этому поводу. Однако ни один не сомневается, что его куда-нибудь да распределят. Ремус Люпин был первым, кто не верил в саму возможность обучения в Хогвартсе, безжалостно истребляя ту капельку надежды, что дал ему Дамблдор. Чтобы... не разочароваться до конца. Потому что... потому что...
О Великий Мерлин!
Так вот почему Дамблдор!.. Он же самый настоящий...
И в этот момент где-то у самого горизонта показался краешек полной луны. Я не знаю, как в тот момент выглядел Люпин со стороны. Но то, что творилось в его мыслях, буквально оглушило меня. Страх. Панический ужас, граничащий с отчаянием. То ли ненависть к самому себе, то ли обреченное смирение. Мальчик соскочил со стула и вихрем вылетел из зала, только осталось на полу ненужное уже одеяло. Дамблдор устремился за ним.
Если бы я посмотрел на Зал, я бы вероятно был поражен поднявшимся хаосом. Но я не хотел смотреть. Тот же хаос, и не менее сильный бушевал в моей душе. Бедный ребенок! Ведь это Дамблдор на свой страх и риск предложил ему попытаться пройти распределение. Мальчик и не верил уже, что его могут взять в школу. А теперь он полностью сломлен. Моль на мою старую голову! А ведь он мог бы стать замечательным студентом Гриффиндора, случай на озере это показал...
- Тихо, тихо, - сказала МакГонагалл. Голос ее срывался от тщательно сдерживаемых слез: она тоже знала. - Давайте продолжим... Давайте продолжим...

3. Логическая индукция

Отсутствие профессора Дамблдора вносило в церемонию некоторую неразбериху.
- Поттер, Джеймс!.. Ой, я хотела сказать Петтигрю... ладно, пусть уж идет, - смирилась МакГонагалл, поскольку мальчик был уже на полпути ко мне.
В общем, все ясно. И тебе спасибо, дружок.
- Гриффиндор!
Джеймс выглядел более чем довольным. На дальнем конце гриффиндорского стола улыбался до ушей Сириус Блэк.
- Петтигрю, Питер!
Дойдя до Петтигрю, Джеймс ободряюще сжал малышу руку. Тот с обожанием проводил гриффиндорца взглядом до его места.
Я не питал особого уважения к таким людям, как Петтигрю. Жалкие они. Ведомые по жизни, вечно нуждаются в лидере. А там уж, смотря какой будет лидер...
Конечно, несмотря на мое отношение, я желал Питеру только добра. Поэтому, поскольку никакими особыми качествами малец не отличался, я решил подыскать для него хороших ведущих. Хотя нет, зачем же искать. Ведущие уже сами нашли его. Блэк и Поттер. Оба в Гриффиндоре. А значит, по логической индукции...

Но история на этом не заканчивается.

4. Неявная функции - продолжение

Дамблдор нашел всех троих утром у Горгульи. Естественно, войти они не могли, поскольку не знали пароля. Профессор ласково посмотрел на них и спросил о цели визита.
- Ну... - замялся Поттер.
- Мы пришли спросить про Люпина, - бойкий, никого не стесняющийся Блэк легко перехватил инициативу. - Его сегодня не было за завтраком...
- А нам стало интересно, куда его распределили. И мы подумали, может, вы...
- Мы ему поесть захватили, вдруг он голодный. Вот, - вставил Питер, показывая Дамблдору шоколадку, кусок пирога и стакан тыквенного сока.
Дамблдор, улыбнувшись, еще раз оглядел троицу.
- Пойдемте, раз так. Он у меня в кабинете.
Вслед за профессором ребята поднялись по винтовой лестнице и остановились у дверей.
- Входите, что же вы, - подбодрил их Дамблдор.
Люпин, еще более худой и бледный, чем вчера, спал, свернувшись калачиком, в кресле. Дамблдор присел на корточки возле него и тихо проговорил:
- Вставай, Ремус. Тебе пора.
Мальчик поднял голову и посмотрел на Дамблдора покрасневшими от усталости печальными глазами.
- Простите меня, - бесцветным голосом сказал он. - Вы так верили, а я вас подвел. Мои родители уже здесь.
Дамблдор молчал. Ремус оглянулся, так и застыв в изумлении.
Первым тишину нарушил Сириус. Он недоуменно воззрился на Дамблдора и спросил:
- Так разве он не остается учиться?
- Он же не прошел распределение, - строго сказал Дамблдор. Однако глаза у него были хитрые-прехитрые. До этого я, игравший роль пассивного наблюдателя, встрепенулся. Неужели есть еще шанс?
- Профессор, а может ему сейчас пройти? - задал вопрос Поттер. - Ну, раз он тогда не смог.
Дамблдор нахмурился в притворном раздумье.
- Думаю... Можно. Почему бы и нет? Если наш общий друг не против.
Если он про меня, то разве я стал бы возражать. А Ремус… тот чуть не выпрыгнул из кресла.
- А можно? - робко спросил он. В глазах его вновь разгоралась уже было потухшая надежда.
Дамблдор торжественно кивнул.
Ремуса усадили на стул. Однако теперь не было ни страха ни смятения. Происходящее напоминало хорошо разыгранную постановку со всем известным финалом.
Я выдержал театральную паузу, достаточную для того, чтобы заставить Ремуса и ребят у двери немного понервничать.
- Гриффиндор!!!
Это была радость в чистом виде, такая, от которой хочется прыгать, бегать и смеяться в голос. Что все присутствующие здесь молодые люди незамедлительно и сделали. Они сами еще не знали, насколько важное решение сейчас было принято. Для них это был просто новый друг, у которого были большие неприятности, но теперь все прошло. Остальное они выяснят потом. А сейчас это было простая чистая радость. Человеческое счастье.
- А вот теперь вам действительно пора, - с улыбкой проговорил Дамблдор. - Иначе вы опоздаете на свой первый урок.
С этими словами он щелкнул пальцами, и на кресле возникла новая форма с красным галстуком.
- Спасибо! Спасибо! - бормотал Люпин, пытаясь одновременно есть пирог, пить сок и натягивать мантию. - Я вас не подведу, я смогу, - говорил он и тут же поворачивался к друзьям. Глаза его сияли.
Кое-как одевшись, Ремус выскочил из кабинета и понесся за ребятами. Мы с Дамблдором проводили их взглядом.
- Пожалуйста, Ремус. Только не мне, а своим друзьям.
Дамблдор повернулся ко мне и подмигнул. Я повторил его жест.


Отрицание

Отрицание

(Прим беты: Эта глава сплошное АУ, иначе не назовешь… Но, так как она не выбивается из общего стиля повествования, я решила, что её все же оставить… И пусть автор не знает, что у Рудольфуса есть брат, а не сестра… но зато, какая получилась глава!)

“Только не в Слизерин!”
Странно, но я до сих пор помню точную дату, когда я впервые услышал эту фразу. Я даже помню, кто ее сказал. Это было первое сентября 1967 года. Маргарита.
- Маргарита Лейстранж.
Вперед вышла высокая худенькая девочка, похожая на молодую осинку. И, как это обычно бывает в подростковом возрасте, она была немного нескладной и неуклюжей. И, судя по ее ссутуленной фигурке, девочка очень сильно комплексовала по поводу своего роста. Или же просто была от природы стеснительным и робким ребенком.
Однако последующее мое знакомство с Маргаритой показало, что кем-кем, а робким ребенком ее назвать трудно. В свои одиннадцать лет она уже имела собственное мнение по большинству вопросов, не считая нужным отходить от определенных ею правил, и не стесняясь аргументировать свою позицию. В том числе, и кулаками. И горе тому, кто решился бы ввязаться в драку.
Поняв это, я даже несколько удивился, почему столь уверенная в себе особа не пересекла Большой Зал с гордо поднятой головой. Откуда взялась эта неуверенность и заметная сутулость? Неужели ей предстоит сделать что-то, идущее вразрез с ее убеждениями, что-то, не сделать чего она не может?
Говорят, что ответ находится сразу после того, как верно задашь вопрос. Тогда же я убедился в этом на практике. Мы с Маргаритой оба знали, что ей место в Слизерине. Более того, этого желали ее родители и старший брат Рудольфус, с нетерпением ожидавший конца распределения. Однако Маргарите было известно еще кое-что, что для остальных оставалось тайной.
Я слышал, что началась война. Краем глаза я читал заметки в “Пророке” о странных убийствах и группе темных магов, называвших себя Пожирателями Смерти. Я даже несколько раз видел Дамблдора, уставшего, хромающего, только что вернувшегося с очередного задания. Но война всегда была где-то далеко за пределами школы, вне тепла и уюта стен замка.
И теперь она здесь. Она плескалась в глазах этой девочки, чей брат… Маргарита видела своими глазами, как он прятал под рукавом мантии зловещую Метку Лорда Волдеморта. Война была среди нас. Она разделяла. Заставляла делать выбор.
- Только не в Слизерин! – произнесла Маргарита с отчаянной решимостью человека, решившегося пойти против всех ради своих убеждений. Против семьи. Против брата семикурсника.
Рудольфус, мальчик мой, что же такого ты собирался с ней сделать?
- Уверена? – спросил я только для того, чтобы дать ей время еще раз подумать.
Она кивнула, кусая губы.
- Гриффиндор! – ну разве это был не смелый поступок с ее стороны? А где же еще нужны смельчаки, кроме как на этом факультете?
Рудольфус Лейстранж побледнел от ярости. Маргарита вздрогнула, внезапно осознав, что пути назад не будет. Медленно встала, сделала несколько неуверенных шагов. И вдруг выпрямилась и с гордой улыбкой оглядела Зал.
Гриффиндор встретил ее дружными аплодисментами.

Война здесь, среди нас. И уже сейчас всем нам придется выбирать, по какую сторону баррикад будем мы. Выбирать между правильным и неправильным. Во время войны я не раз еще слышал эти же слова. И всегда я вспоминал ее, Маргариту, девочку, которая сумела и не побоялась сделать выбор. И пусть это был лишь первый маленький шажок. Но я молюсь, чтобы он оказался правильным. Чтобы он оказался не напрасным.



Глава 6 Рациональная

Рациональная

Она выделялась на фоне будущих первокурсников даже сильнее, чем черная овца среди отары своих белошерстных собратьев. Отчасти, наверное, потому, что так и не переоделась в школьную форму, а отчасти и оттого, что стояла особняком от прочих детей. Да и сами дети, сказать по правде, не изъявляли ни малейшего желания приближаться к ней, словно опасаясь подхватить какую-то страшную и неизлечимую болезнь.
Все это было более чем странно.
- Сара Колдрейн! – выкрикнула МакГонагалл.
Ответом ей была тишина. Никто в зале даже не шелохнулся. Разве что та необычная девочка оторвалась от изучения выщерблин на каменном полу и выпрямилась.
- Сара Колдрейн, ну что же вы, скорее идите, - повторила профессор, жестом указывая в мою сторону.
Девочка окинула МакГонагалл безразличным взглядом и спросила достаточно громко, чтобы услышал весь зал:
- Сначала объясните, что здесь происходит и зачем я должна куда-то идти, - холодно произнесла она.
Это что, шутка?! Судя по лицам всех учеников и профессоров, сидящих в Зале, данная светлая мысль пришла в голову всем одновременно. С разных концов Зала раздалось несколько одиноких смешков. Однако пары раздраженных и холодных взглядов девочки оказалось достаточно, чтобы веселье стихло само собой. Похоже было, что девочка говорила абсолютно серьезно.
- Эй, Эрни, может, мы магглу прихватили с собой по случайности? – шепотом спросил какой-то парень недалеко от меня.
- Майк, ты что, историю Хогвартса не читал? Будь рациональным. Окажись она магглой, она бы никогда не смогла сюда пройти, - ответил его собеседник.
Давящую тишину нарушила профессор МакГонагалл:
- Мисс Колдрейн, вы издеваетесь над нами? – раздраженно поинтересовалась она
- Издеваюсь? – ее голос звенел от ярости. – Нет, это вы, похоже, надо мной издеваетесь! Сначала совы с какими-то письмами, из цирка, не иначе. Затем странная женщина, которая запудрила моим родителям мозги разговорами о волшебстве и прочих небылицах. Поход по сомнительного вида лавкам, спрятанным на заднем дворе бара. Бара, вы только вдумайтесь! – она бросила полный гнева взгляд на преподавательский стол. – Скажите, во сколько фунтов обошелся моему отцу весь этот хлам, который он тогда купил для меня? И вот сейчас я нахожусь неизвестно где неизвестно зачем. Вам все еще кажется, что это я над вами издеваюсь, мадам? Совсем наоборот! Ваша шутка слишком затянулась!
- Нет, она точно маггла, - шепнул Майк соседу. – Или просто сумасшедшая.
В наступившей после слов Сары тишине последнюю реплику расслышали все, включая саму девочку. Она открыла было рот, чтобы ответить грубияну, но вдруг передумала и принялась напряженно разглядывать учеников и преподавателей, пытаясь отыскать хоть малейший намек на то, что это все один большой розыгрыш. Такового, естественно, не обнаружилось. На нее смотрели с ужасом, непониманием (как она могла отрицать очевидное), удивлением (что же тогда она здесь делает). Но ни в одном взгляде не читалось насмешки.
Постепенно девочка успокоилась, словно бы нашла для себя оправдание всей этой ситуации. Сара обвела всех взглядом и печально улыбнулась:
- Что, вам всем тоже запудрили головы? – с сочувствием спросила она у зала. Все молчали, потрясенные столь нелепым выводом. Дамблдор встал со своего места и направился к девочке. Он, как и я, понял, что назревает катастрофа.
- И даже тебе, малышка? – обратилась Сара к крохотной девочке, еще не прошедшей распределение. – Разве ты сама не знаешь, что магии и волшебства не существует? Очнись, тебе уже одиннадцать лет. Пора взрослеть. Нельзя всю жизнь верить в глупые сказки.
Девчушка испуганно всхлипнула и спряталась за спиной у МакГонагалл. Только там она позволила себе разрыдаться. Профессор нежно провела рукой по волосам ребенка, успокаивая.
- Ну, не плачь, Салли, она пошутила. Это неправда, на самом деле волшебство существует, надо только верить в него. Ты ведь веришь, да, Салли? А значит, ты вырастешь и станешь великой волшебницей, научишься колдовать лучше всех, – девочка неуверенно кивнула. – Вот и славно. А вы, мисс Колдрейн…
- Пройдете со мной, - раздался над ухом у Минервы голос Дамблдора. – Продолжайте распределение, а я пока устрою нашу гостью. Я скоро вернусь.
Они покинули Зал. МакГонагалл даже не успела добраться до Пламмер, Салли, как Дамблдор занял свое место директора. Сары с ним не было. Я искренне надеялся, что больше не увижу ее. Я ведь по большей части порождение магии. А сами посудите, каково слышать, что тебя не существует.
Однако моим надеждам не суждено было сбыться. Мы встретились утром в кабинете Дамблдора. На Саре был все тот же маггловский костюм, однако, к моему удивлению, на этот раз она прихватила с собой палочку. Директор поприветствовал гостью и жестом указал ей на кресло напротив себя.
- Ну так как, мисс Колдрейн, даже после ночи, проведенной в стенах школы Чародейства и Волшебства, вы все еще не верите мне?
- Ни капельки, мистер…
- Дамблдор.
- Дамблдор, - закончила она спокойно. – Перемещающиеся лестницы, движущиеся картины и призраки в избытке встречались мне и в Диснейленде.
Диснейленд? Чьи это владения? Неужели того самого Уолта из Шармбатона?
- Что же мне тогда с вами делать? Как я могу отпустить обратно кого-то с вашими способностями к магии, не обучив совершенно ничему?
- Легко. У меня нет никаких “способностей к магии”, потому что и магии-то никакой нет.
Дамблдор вздохнул.
- Почему вы так цепляетесь за свое неверие, мисс Колдрейн? Хотите, я продемонстрирую вам несколько заклинаний, чтобы убедить вас?
- Попробуйте, - сухо, без всякого желания.
Эта девочка определенно выводила меня из себя, отказываясь признавать очевидное. Я уже с некоторой долей злорадства предвкушал ее изумление при виде настоящей магии. Только бы он выбрал нужное заклинание! Только бы он выбрал…
- Люмос!
Отлично! Просто и впечатляюще. Однако Сара не разделяла моего восхищения. Заклинание удостоилось лишь снисходительной улыбки.
- Мистер Дамблдор, извините меня, но мой друг из Японии показывал мне карманные фонарики и поинтереснее этого.
Я был в шоке. О чем она? Фона… что? Неужели магглы тоже додумались до волшебных палочек? Нет, судя по выражению лица Дамблдора, это просто одно из их новых глупых изобретений.
- Ну а как насчет этого? Экспектро Патронус!
Я залюбовался серебристым фениксом, двойником Фоукса. Но… снова не то.
- Голография, - с видом знатока произнесла она. – Надо же, как сильно продвинулась промышленность.
- Что же тогда вы желаете увидеть, мисс? – поинтересовался Дамблдор. – Может быть, заклинание, произнесенной вами самими, будет выглядеть убедительней? Возьмите палочку, сосредоточьтесь и произнесите: Люмос.
- Люмос, - послушно повторила Сара.
Ни искорки. Ни искорки веры не было в этом… ребенке? Нет, похоже, давно уже нет.
- Ничего не вышло, сэр, - мягко сказала она. – Просто отправьте меня домой, и забудем об этом. Мы же с вами взрослые рациональные люди.
Да уж. Слишком рациональные, на мой взгляд. Господа магглы, почему всего в одиннадцать лет ваши дети перестают верить в чудеса?
Дамблдор тихо вздохнул и развел руками, глядя на меня. Его глаза как бы говорили мне: сам видишь, друг мой, медицина здесь бессильна.
- Хорошо, Сара, я признаюсь, - неожиданно сказал профессор. – Все это действительно розыгрыш. Помнишь, ты недавно участвовала в олимпиаде по… э-э-э… физике? Тебе надо было написать сочинение на тему научного объяснения фантастических явлений,– девочка кивнула. – Так вот, ты прошла первый тур. А это был второй. Твоя задача была не поддаться нам и доказать, что магии не существует. И ты успешно справилась. Поздравляю! Ты объявляешься победительницей.
Возглас удивления вырвался у нас с Сарой одновременно. Она, конечно, радовалась своей победе. Я же поражался тому, как складно Дамблдор сумел соврать. Словно прочитав мои мысли, профессор повернулся ко мне и одними губами произнес: так будет лучше. И затем продолжил:
- Комитет нашей олимпиады решил наградить тебя несколькими памятными сувенирами и суперпризом.
С этими словами Дамблдор сунул руку под стол и после едва слышного щелчка достал оттуда новенький ноутбук. Сара в восторге захлопала в ладоши. Я тоже мысленно зааплодировал. Уж мне-то было известно, как давно появился у профессора этот подарок.
- Надеюсь, это хотя бы частично возместит расходы твоего отца, Сара. Ну а это, - с этими словами он “достал” из шкафа новенькую форму без знаков отличия и взял с кресла палочку Сара, - послужит тебе напоминанием о приятно проведенном времени.
Сара скривилась, но отказываться не стала.
Я внимательно следил за происходящим. Но даже мне не удалось разглядеть, что послужило причиной раздавшегося треска. Девочка ойкнула. Дамблдор виновато улыбнулся.
- Плохо оказался сделан твой фонарик, - браво, профессор! – Прости меня, я случайно.
- Все в порядке, - откликнулась Сара. Взгляд ее упал на волос единорога, соединявший два куска палочки. Она победно улыбнулась. – А вот и провод от батареек, мистер Дамблдор.
- Точно. Не устаю поражаться твоей наблюдательности.
Сара Колдрейн поднялась с кресла.
- Наверно, мне пора, - сказала она. – Как отсюда попасть в Лондон?
- Поездом. Пойдемте, он скоро приедет.
Так будет лучше.

- Ты помнишь Мэг Тейлор? - внезапно спросил Дамблдор, занося меня в кабинет после распределения.
Конечно. Веселая такая девчушка, в настоящем первокурсница Когтеврана.
- Она числилась в наших списках магглорожденной, - продолжил Альбус, - поэтому я решил сам съездить и забрать ее. Дверь мне открыла симпатичная молодая женщина, Сара Тейлор. Первым побуждением ее было прогнать меня за порог, однако муж помешал этому. Она впустила меня, оглядывая холодно и недоброжелательно.
- Отец Мэг, Фредерик Тейлор, был просто в восторге от того, что его дочь оказалась волшебницей. Девочка, та была на седьмом небе от счастья. Одна мать не выказывала никакой радости. В Косой переулок она идти отказалась.
- Мы вернулись ближе к вечеру. Девочке не терпелось похвастаться покупками и, в особенности, волшебной палочкой. Отец и дочь просто жаждали испытать ее, поэтому я дал им разрешение на одно безобидное заклинание. Люмос, кажется. Все это время Сара стояла и скептически смотрела на нас.
“Люмос!”, - выкрикнула Мэг. В ту же секунду комнату залил ровный свет, исходивший из палочки. “Чудеса, волшебство!”, воскликнули Мэг и Фредерик. Видел бы ты, друг мой, лицо Сары в тот момент. Не говоря ни слова, она поднялась на второй этаж и вернулась оттуда с пыльной черной мантией. В глазах ее стояли слезы. “Боги, как я была глупа!”, - только и сказала она. И с этими словами Сара вручила мантию дочери, словно соглашаясь с ее выбором.


Глава 7. Ограниченная функция

Выкладка этой и всех последующих глав посвящается Наде Стоцкой (извини, не знаю твой ник), девушке, которая не постеснялась напомнить мне об авторском долге. Спасибо, Надя, извини, что заставила ждать так долго)

Ограниченная функция

- Лонгботтом, Невилл! – выкрикнула профессор МакГонагалл.
Вперед вышел, путаясь от волнения в складках мантии, невысокий полноватый мальчик. Он так сильно нервничал, что по пути ко мне успел несколько раз оступиться, всякий раз при этом заливаясь краской и становясь еще более неуклюжим. В Зале то там то тут раздавалось негромкое насмешливое фырканье. Бедному мальчику оно ничуть не придавало уверенности.
Добравшись, наконец, до меня он сел на стул, дрожа как осиновый лист.
А есть ли причина?
Если быть объективным, нет. Конечно, Невилл был очень стеснительным и неуверенным в себе, но за всем этим крылось неподдельное мужество и верность. В трудную минуту он вполне способен был к решительным действиям. Этим он очень напоминал мне его отца.
Гриффиндор, без сомнения. Только там ему помогут побороть в себе недостатки и проявить лучшие качества.
- Простите, но вы не могли бы не отправлять меня в Хаффлпафф? – страшно смущаясь, прошептал мальчик, неверно истолковав мое молчание.
Хаффлпафф? Да я вроде и не собирался.
- А почему я должен распределить тебя в Хаффлпафф? – ой, зачем столько насмешки в тоне, мальчик-то вполне серьезно просил.
Конечно, я не мог этого видеть, но Невилл, похоже, покраснел.
- Ну… я же недостаточно способный для других факультетов… бабушка так долго считала, что я сквиб. Только в травах и разбираюсь, а больше ничего… Пожалуйста, я все понимаю, но бабушка моя так рассердится… Она хочет, чтобы я учился только в Гриффиндоре.
- А Рейвенкло или Слизерин? – вырвалось у меня. Совершенно беспочвенное заявление, но уж очень хотелось разузнать о предпочтениях этой странной “бабушки”.
- Нет, нет! Бабушка этого не переживет. Мои родители, - тут он запнулся по вполне понятной причине, - учились в Гриффиндоре. А бабушка хочет, чтобы я во всем был их достоин. Пожалуйста, если для вас это не сложно…
Мне было больно видеть его неуверенность и страх. Из-за постоянного давления со стороны родственников, он и не видел, наверное, тех качеств, которые стали решающими при моем выборе. Просто кто-то вбил ребенку в голову, что он ничего не умеет. Мне хотелось подбодрить Невилла, сказать, что он достоин учиться в Гриффиндоре и без ходатайства бабушки. Но что-то остановило меня. Наверное, то, что слова здесь были бы бессильны. Он должен сам поверить в себя, сам понять. А пока пусть думает, что я пошел ему навстречу.
- Гррриффиндор! – уверенное раскатистое р-р-р эхом отразилось от сводов Зала.
- Спасибо, спасибо! – восторженно прошептал Невилл, услышав громкие аплодисменты в свой адрес. Встал с табуретки. Оглядел зал. И, ни разу не оступившись, занял свое место рядом с новыми однокурсниками.


Глава 8. Базис. Часть 1

Основание

Чернота.
?.. !..
Чернота… Тьма… Тук-топ, тук-топ где-то слева… Шуршание справа… Чьи-то шаги…
Я шевельнулся.
Я… Какое странное слово. Кто я? Что я? Нет, это не главное. Главное, что я есть, я живу.
Я открыл глаза.
Первым моим впечатлением от мира был свет и цвет. Яркие разноцветные пятна повсюду. Но постепенно зрение прояснялось, и пятна превратились сначала в размытые контуры, а затем в фигуры четырех людей, стоящих посреди комнаты. Судя по всему, это были два мужчины и две женщины. Все они смотрели на меня.
Вперед вышел молодой русоволосый мужчина, на вид не старше тридцати лет. Он сел передо мной на корточки и озорно улыбнулся.
- Привет, я Годрик Гриффиндор. - произнес он и помахал рукой у меня под носом. – Будем знакомы. Хотя, о чем это я? Мы же с тобой знакомы еще с того памятного дня в лавке шляпника.
Странно. Об этих событиях я совершенно ничего не помнил.
- Гриф-фин-дор, - повторил я, словно смакуя новое слово на вкус. Мужчина рассмеялся и перевел свой взгляд на трех людей, стоящих позади меня:
- Вы слышали? По-моему, он уже готов приступить к своим обязанностям.
- Великий Боже, Салазар, неужели у нас получилось?! – воскликнула одна из дам, обращаясь к стоящему рядом с ней высокому строгому мужчине. Тот лишь покачал головой.
- Терпение, Хельга, - мягко сказал он. – Это едва ли можно считать даже половиной работы.
- А, по-моему, создание живого существа как раз таки было самой сложной частью, - возразила вторая дама, стройная брюнетка в синем одеянии.
К моей вящей радости, все присутствующие с готовностью согласились, что создать такое существо, как я, - задача сложная, и по силе далеко не каждому. Я ощутил прилив гордости от осознания своей уникальности.
- Спасибо вам, леди, - сказал я брюнетке. В ответ женщина присела в шутливом реверансе.
- Не за что, друг мой. Это ведь и в самом деле так, - друг? Она назвала меня своим другом! – Я Ровена Рейвенкло, а это, - кивок в сторону мужчины, - Салазар Слизерин и, - тоненькая рука, указывающая на вторую женщину, - Хельга Хаффлпаф.
- Сэр Гриффиндор, сэр Слизерин, леди Рейвенкло, леди Хаффлпаф, очень приятно. Простите, что не могу пока представить себя, - чинно ответил я. Все четверо счастливо улыбнулись.
- Скоро сможешь, - пообещал Годрик Гриффиндор. – Продолжим?
Салазар Слизерин кивнул.
Чернота.

Элементы множества

В последнее время я часто то погружался в забытье, то снова выходил из него. Где-то на грани сна и бодрствования я всегда слышал голоса четырех моих создателей. Иногда они о чем-то тихо спорили, иногда просто беседовали меж собой.
Непонятно, но с каждым днем я почему-то узнавал о мире и об этих людях все больше и больше. Как будто они вкладывали в меня частичку своих знаний, своей души. Вскоре я даже научился различать их по голосам: негромкий, твердый и уверенный в себе – Салазар; мягкий и ласковый, словно весеннее солнышко – Хельга; полный энергии и задора, с искорками смеха – Годрик; спокойный и рассудительный - Ровена.
Не ведал я только об одном: кто я и для чего я был создан. Мои создатели часто переговаривались о чем-то в моем присутствии, но я не мог понять сути их спора. Я чувствовал себя полным знаний и одновременно пустым.
Как оказалось, мое предназначение было не в этом.
И вот однажды Годрик Гриффиндор произнес два слова, всего два: «Сортировочная Шляпа». И мир сразу же обрел смысл.
Гриффиндор.
Хаффлпаф.
Слизерин.
Рейвенкло.
Четыре слова для решения извечного спора.

Переместительный закон

- Привет, мой старый приятель, - Годрик Гриффиндор всегда зазывал меня так, хотя мне так и не удалось вспомнить обстоятельства нашего с ним первого знакомства. – Сегодня мы в первый раз попробуем проверить, готов ли ты приступить к своим обязанностям. Закрой глаза.
Я послушно зажмурился. Слышно было только напряженное дыхание моих создателей, стоявших рядом со мной.
- Сейчас ты должен будешь попробовать угадать, кто из нас наденет тебя, - раздался тихий голос Годрика.
Чьи-то холодные руки подняли меня со стола и аккуратно водрузили себе на голову.
На мгновение я слился с мыслями этого человека. Ощутил волнение от проводимого эксперимента, смешанное с легким недоверием, обнаружил слабую мысль об оставленной в комнате книге. Даже почувствовал, как холодит ноги (ноги, руки – какое уникальное чувство!) каменный пол. Конечно, человек добросовестно очистил свой мозг от всяких мыслей, позволивших бы мне без труда определить, кто он. Впрочем, я тоже не собирался жульничать.
Я попробовал рассмотреть общую картину, и почувствовал силу, мудрость, подкрепленную знаниями. Немного насмешливости и высокомерия. Как мне показалось…
- Ровена? – я постарался скрыть неуверенность в голосе.
- Хорошо, следующий, - голос Годрика.
Другие руки. И снова вихрь мыслей. Буйство жизни, красок, образов. Я запутался, не мог сосредоточиться и с трудом ухватился за спасительный островок уверенности и спокойствия.
- Хельга?
- Дальше.
Новые руки. Чувство твердости и решительности.
- Салазар?
- Последний.
- Годрик?

- По-моему, мы не уловили самого главного, - со вздохом сказала Ровена.
- Надо сменить методику, - поддержал ее Салазар.
Все задумались на несколько минут. Я испытывал огромное желание им помочь, однако в голову мне тоже совершенно ничего не приходило. Спас ситуацию, конечно же Годрик:
- Стойте, у меня есть идея…
Чернота.



Глава 9. Базис. Часть 2.

Базис

Я проводил почти все свое время с четырьмя моими создателями. Под тем предлогом, что мне надо самому получше узнать их, неутомимый Годрик носился со мной по всему замку, оставляя то в лаборатории Салазара, то в кабинете Ровены, то в теплицах Хельги. Фактически, я постоянно находился в обществе своих создателей. При виде этого “обучения” Хельга согласно кивала, Ровена сдержанно улыбалась, Салазар же только качал головой. Однако останавливать Гриффиндора не пытался никто. Я, в свою очередь, просто наслаждался возможностью впитывать новую информацию.
Иногда меня по моей же просьбе оставляли в библиотеке. И я, безымянный и непонятный даже для самого себя, предавался любимому своему занятию – чтению. Там же, в библиотеке, с первых дней моего существования я и увлекся зачатками той науки, которой впоследствии предстояло стать царицей всех наук – математикой.
Сейчас, вспоминая мои первые жалкие потуги в области точных наук, я понимаю, что для той эпохи мои открытия могли бы стать прорывом в науке (было потом очень забавно узнавать, что до моих первых идей люди дошли только через полтысячелетия). Впрочем, это было неудивительно, ибо я был создан величайшими людьми своего времени. С каждым днем это становилось мне все яснее.

И вот в один прекрасный день я сказал им, что готов. Кажется, это было после совместного завтрака в Главном Зале. Они молча кивнули, взгляды их были торжественны. Я сглотнул; за это время я проникся к моим создателям слишком большим уважением, чтобы вновь подвести этих замечательных людей. Что ж, вот он, мой шанс показать, на что я способен:
- Гриффиндор!
- Хаффлпаф!
- Слизерин!
- Рейвенкло!

Пересечение множеств

- Успокойся. Не нервничай. Это всего лишь эксперимент. Даже если все пойдет не так, ничего страшного не случится, - поучала Хельга одного из будущих учеников, парня лет восемнадцати с непослушной копной темных волос. Странно, но то же самое слово в слово пять минут назад, страшно волнуясь, говорил мне Годрик.
Я приготовился. Парень нерешительно подошел ко мне.
Та-ак…
Их лучший ученик. Рвется к знаниям. Набрался бы к своим годам настоящей мудрости, если б не был слишком непоседливым. Был бы первым сорвиголовой, если б не знал меру опасностям и не предпочитал управлять со стороны. Мог бы стать лидером среди других молодых ребят, но слишком уж легко отвлекается на одинокие и тихие занятия. Спокойствие Хельги. Амбициозность Салазара. Уверенность Ровены. Стремление вперед Годрика. Если бы четверо моих создателей были ортонормированными векторами в четырехмерном пространстве, то мальчик был бы где-то… может быть, рассмотреть проекции?..
- Сделай так, как подскажет сердце, - тихо сказала Ровена. Самая мудрая из всех, и произнесла, казалось бы, столь нелепую фразу. Откуда взяться сердцу у Сортировочной шляпы. Он готов был поверить, что такое может сказать Хельга или, на худой конец, Годрик.
Но она была права. Жизнь сложно описать математической функцией.
Мальчик выдохнул в ожидании…