Глава 1 - ЖараЭто произведение посвящается двум прелестным девушкам, Наташе и Виолетте. Я вас люблю. =)
~~~
Лето заканчивалось жарким августом. Солнце безжалостно палило, трава пожелтела и иссохла. Миссис Уизли каждый вечер поливала огород из волшебной палочки, но и это не спасало его от засухи. Даже популяция гномов заметно поубавилась. Они не показывались на поверхности днем, а по ночам изредка вылезали и слонялись по саду, подобно пришибленным мухам.
Гарри и Гермиона гостили в «Норе» уже почти два месяца. Первые несколько недель летних каникул они вместе с Роном провели в доме номер четыре на Тисовой улице. Дурсли явно были не в восторге от этого, но, как ни странно, относились к Гарри с несколько большим уважением, чем обычно; особенно, когда узнали, что его друзья уже совершеннолетние и имеют право колдовать вне школы. Нельзя сказать, что сам Гарри с таким уж удовольствием жил у Дурслей, но они были его единственными родственниками, и, несмотря на обоюдную неприязнь, он должен был возвращаться к ним каждое лето. Дамблдор дал это ясно понять. Гарри знал, что этим летом он был у них в последний раз. Он достиг своего совершеннолетия, и необходимость в защите родной кровью отпала. Он знал, что не будет скучать по этому месту, и был благодарен друзьям, что они были с ним, придавая последнему пребыванию в ненавистных стенах более радостный оттенок.
Однако радости это лето, несмотря на общество Рона и Гермионы, и две знаменательные даты, пришедшие на конец июля – его семнадцатого дня рождения и венчания Билла Уизли и Флер Делакур, принесло мало. Гарри все время ощущал всю трагичность своей жизни. Лорд Волан-де-Морт продолжал убивать тех, кто был ему дорог. Его родители, Сириус Блэк, Дамблдор… Каждую минуту своего существования Гарри с сумрачным увлечением строил планы. Он жаждал мести. Он желал гибели Волан-де-Морта и …Северуса Снегга.
Отвлечься от этих мыслей ему не удавалось. Достаточно было одного взгляда на первую страницу газеты, чтобы холодная ярость в нем закипала вновь.
Заголовки «Ежедневного Пророка» беспрестанно кричали о многочисленных нападениях Пожирателей Смерти и вероломных дементоров. Каждая строка дышала паникой и страхом. Волшебное сообщество было в отчаянии. После гибели великого чародея Альбуса Дамблдора, директора школы волшебства Хогвартс, настроение и вовсе стало упадническим. Казалось, что положение безысходно. Единственный человек, который мог противостоять Тому-Кого-Нельзя-Называть (не считая Мальчика-Который-Выжил), был мертв. Министерство магии, несмотря на все попытки скрыть свою беспомощность, явно не справлялось со своими задачами. Катаклизмы волшебного мира распространялись теперь уже и на мир маглов.
Хмурая Гермиона не раз зачитывала друзьям различные статьи, в которых говорилось о том, что единственной надеждой в войне с Тем-Кого-Нельзя-Называть являлся Избранный. «Семнадцатилетний Гарри Поттер, единственный, кто пережил нападение Сами-Знаете-Кого, отделавшись всего лишь шрамом в виде молнии на лбу». Далее следовали рассказы о гибели родителей Гарри, о его приключениях в Хогвартсе и, конечно же, о смерти Дамблдора. Тут Гарри обычно мрачнел больше прежнего и резко просил Гермиону замолчать. В конце концов, она перестала читать подобные статьи вслух. Однако это были не единственные темы, регулярно появлявшиеся в газете.
«Пророк» неделями гадал, будет ли закрыт Хогвартс, после того как директор школы пал от руки преподавателя Защиты от Темных искусств и декана факультета Слизерин, профессора Снегга, оказавшегося Пожирателем Смерти. Несмотря на масштабные поиски, начатые министерством магии сразу же после похорон Дамблдора, ни Северуса Снегга, ни Драко Малфоя, ученика, участвовавшего в происшествии в Хогвартсе, обнаружить не удалось. Судьба школы, временной главой которой стала Минерва МакГонагалл, декан факультета Гриффиндор, оставалась неясной.
Гарри, Рон, Гермиона и Джинни сидели на кухне уизлевской «Норы» за завтраком. В доме царила непривычная тишина. Свадьба Билла и Флер состоялась в прошлое воскресенье. Гости уже успели разъехаться. Мистер Уизли снова пропадал сутками на работе в министерстве. Чарли вызвали на какое-то происшествие с драконами в Йоркшире. Близнецы удалились в свою лавку Всевозможных Волшебных Вредилок в Косом переулке. Молодожены же на следующий день после праздника отправились в свадебное путешествие по Италии. И в «Норе» стало тихо и пустынно.
Миссис Уизли, периодически смахивая слезу с ресниц, хлопотала на кухне. Ножи, ложки и кастрюли так и скакали по комнате. Что-то жарилось; в большом котле само себя перемешивало клубничное варенье. Чайник, в очередной раз закипая, свистел, пока, повинуясь движению волшебной палочки миссис Уизли, не покинул конфорку и полетел к кухонному столу, чтобы наполнить чашки.
Гермиона Грейнджер отложила «Ежедневный Пророк», так и не дочитав заметку о шестом за эту неделю нападении оборотня на семью маглов, и потянулась за банкой с вареньем.
Рон сонно засыпал свой чай десятой ложкой сахара. Его сестра Джинни чистила апельсин. А Гарри Поттер с мрачным выражением лица наливал себе тыквенного сока.
Миссис Уизли, улыбнувшись, поставила на стол сковородку с яичницей и жареным беконом. Ее взгляд упал на заголовок «Пророка», зацепившись за слово «оборотень». Она побледнела. Эта тема стала для миссис Уизли болезненной, после того, как ее старшего сына Билла покалечил Фенрир Сивый. Когда она накладывала детям яичницу, ее руки слегка дрожали.
Гермиона испуганно заметила, что глаза миссис Уизли вновь увлажнились. Девочка посмотрела на друзей. Рон спал, жуя свой бутерброд. Гарри ничего не замечал вокруг себя, погрузившись в какие-то свои мысли. И лишь Джинни ответила ей встревоженным взглядом.
Положение спасла почтовая сова, влетевшая в открытое окно. Все наблюдали за птицей, которая невозмутимо опустилась перед миссис Уизли на стол и протянула ей лапку. Отвязав письмо, миссис Уизли пробежала по нему глазами. По мере того, как она читала, ее лицо озаряла улыбка.
Сова же стащила с тарелки Рона кусок бекона и, довольно ухнув, вылетела в окно.
- От Билла и Флер, - растроганно проговорила миссис Уизли, показывая друзьям магическую открытку с видом Венеции. Гондолы плыли по сверкающей в солнечном свете воде каналов. – У них все хорошо, - произнесла она и все-таки расплакалась. – Флер просто ангел. Такая красавица… - Джинни протянула матери носовой платок, который та взяла и прижала к глазам. – А мой милый Билли… - выдавила миссис Уизли, отворачиваясь от стола. – Обезображен этим зверем…
Несколько секунд на кухне слышались лишь сдавленные рыдания миссис Уизли. Все неловко молчали. При нападении на Хогвартс Сивый искусал и исцарапал Биллу лицо. Несмотря на то, что оно уже не было похоже на кусок сырого мяса, былую красоту нельзя было вернуть.
Невольно проснувшийся Рон неуютно заерзал на стуле и выпалил:
- По крайней мере, в Гринготтсе среди гоблинов он не будет теперь так выделяться.
Все повернулись к нему.
- Шучу, - пробормотал густо покрасневший Рон, уткнувшись в свою тарелку. Миссис Уизли просверлила его яростным, убийственным взглядом, будто стараясь прожечь ему голову, и не издав больше ни слова, вновь начала греметь кастрюлями.
Друзья постарались поскорее закончить завтрак и быстро убрались из кухни.
Едва оказавшись в коридоре, Джинни накинулась на брата.
- Ну ты и придурок, Рон! Шутник! – прошипела она, сверкая глазами не хуже матери. – А ведь прекрасно знаешь, как она переживает по этому поводу.
Рон смущенно отвел взгляд, стараясь не смотреть ни на сестру, ни на Гермиону, которая, однако, решила не вмешиваться в семейные разборки.
Они поднялись наверх в спальню Рона. Сычик, маленькая сова Рона, радостно засуетился и, описав несколько кругов вокруг головы хозяина, опустился ему на плечо. На шкафу спала Букля, белоснежная северная сова Гарри. Она лениво приоткрыла один глаз, окинув вошедших равнодушным взглядом, и опять заснула.
Джинни и Рон, все еще насупившиеся, уселись на его кровать, застеленную покрывалом с изображением его любимой квиддичной команды.
Гермиона, поймав Живоглота, своего кота, который, прошмыгнув между их ногами в комнату, уже не сводил зачарованного взгляда с Сыча, и, вытолкнув его обратно за дверь, присела за письменный стол, заваленный школьными принадлежностями.
Гарри залез на подоконник и невидящим взором уставился в даль. Из открытого окна веяло уже привычной жарой. Третий год подряд лето выдавалось знойное и сухое. Но этот август побил все рекорды. И, несмотря на то, что никто не говорил об этом открыто, ни для кого не было секретом, что эта необычайная жара - неестественного, магического происхождения.
- Может, пойдем, поиграем в квиддич? – предложила Джинни за спиной Гарри.
- Да ну, - отмахнулся Рон. – В такую жару и на улицу выходить-то не хочется.
В дверь скребся Живоглот. Сыч весело ухал.
Гермиона молчала. Гарри затылком чувствовал, что она смотрела на него. Но ему было все равно. На душе было скверно и тоскливо. Он засиделся здесь. Давно надо было отправиться на поиски остальных крестражей; давно надо было выяснить, кто такой это загадочный Р.А.Б.; давно надо было со всем этим покончить. Но вот уже настал август, а он так и не продвинулся ни на шаг. Всегда возникали какие-то иные важные дела. То надо было побыть некоторое время у Дурслей, потом была свадьба в «Норе», его собственный день рождения, на который он, кроме всего прочего, получил официальное уведомление о том, что теперь он является совершеннолетним и несет полную юридическую ответственность за любые свои действия. Теперь вот он ждал завтрашнего дня, когда он вместе с Роном пройдет тест на лицензию по трансгрессии. А послезавтра он начнет, наконец, действовать, найдет и уничтожит все оставшиеся крестражи Волан-де-Морта и его самого. Его и Снегга… Гарри яростно стиснул зубы. Ненависть, которую он лелеял в себе с самого начала каникул, вспыхнула сильнее. Перед глазами стояло желтовато-бледное лицо его бывшего преподавателя. Он слышал этот отвратительный голос, придиравшийся к нему, отпускавший ехидные замечания в адрес его отца и Сириуса. Гарри увидел перед собой разъяренного Снегга, орущего, что он – Принц-полукровка…
- Гарри, как ты считаешь? А, Гарри? – Гермиона тронула его за плечо. Гарри вздрогнул и чуть не вывалился из окна. В последнюю минуту он схватился за руку Гермионы, и вновь обрел равновесие. Обернувшись к ней, он увидел в ее глазах беспокойство.
- Что? – тупо спросил он.
Гермиона терпеливо пояснила:
- Я спрашивала: что ты думаешь по поводу завтрашних испытаний? Рон волнуется. Переживает, что вновь не пройдет.
Гарри нахмурился. И стоило ради этого его тревожить?!
- Мы же уже сотню раз это обсуждали, - проворчал он. – С того самого дня, как пришло извещение из этого проклятого министерства. – Внезапно разозлившись, он повысил голос. - Мы же ничего другого и не делаем, только об этой чуши говорим! Время идет, а я торчу тут и занимаюсь всякой бессмыслицей!
Получилось несколько резче, чем следовало бы.
В комнате повисла неуютная тишина. Даже Сычик притих на плече Рона.
- Да что вы ко мне прикопались?! – взорвался Гарри, не глядя в расстроенные лица друзей.
- Гарри, ты стал таким раздражительным, - прошептала Джинни, не решаясь подойти к нему.
- Как тут не раздражаться?! – крикнул мальчик в ответ. – Вы-то все спокойны! Вам-то всё ни почем! Это ведь я должен… должен… - Он вскочил на ноги и гневно сжал кулаки. Всё внутри кипело. Негодование как кислота проедало его внутренности.
- Гарри, пойми, ты не одинок, - спокойно сказала Гермиона. – Мы с тобой. – Гарри невольно фыркнул, однако Гермиона не смутилась. – Но ты же ничего не говоришь. Не делишься с нами своими соображениями. Всё сидишь угрюмо в стороне и молчишь.
- Гарри, что ты собираешься делать? – с тревогой в голосе спросил Рон.
Тяжело дыша, Гарри опустился на кровать. Он уже не злился на них. Ему было просто ужасно грустно.
- Я не знаю, - ответил он еле слышно. – Понятия не имею, с чего начать.
Вот она, горькая правда, в которой он сам не хотел себе признаться. Все его грандиозные планы были совершенно нереальны, не осуществимы. Он знал, ЧТО ему нужно было сделать, но не представлял себе, КАК. От этой беспомощности на сердце становилось еще тяжелее. Он откинулся на спину и уставился на украшавший потолок плакат «Пушек Педдл», озорно подмигивавших ему.
- Что ж ты нам раньше не сказал? – пробормотал Рон.
Гарри неопределенно хмыкнул, не сводя взгляда с жизнерадостных игроков над собой.
Гермиона, потеснив Рона, тоже уселась на кровать.
- Я поразмышляла над тем, где могут находиться остальные крестражи, - начала она. Ловец «Пушек» безмятежно помахал Гарри метлой, «Нимбусом-700».
- Мы знаем, что двоих крестражей …Волан-де-Морт, – продолжила Гермиона. Джинни и Рон непроизвольно вздрогнули. – Волан-де-Морт лишился - кольца, обезвреженного Дамблдором, и дневника, уничтоженного тобой. Медальон же позаимствовал некто неизвестный, но явно не сочувствующий Лорду.
Гарри скривился, вспомнив о том, что Дамблдор напрасно отдал свои силы, стараясь добыть то, что оказалось подделкой.
- …И, если я верно поняла записку, оставленную им, то он уничтожит крестраж, - рассудила Гермиона. – Если еще не сделал этого. Так что беспокоиться нам следует лишь об оставшихся трех артефактах. – Она вопросительно глянула на Гарри, и когда тот нехотя кивнул, продолжила: - О чаше Пуффендуя, змее и неизвестном нам предмете, предположительно связанном либо с Гриффиндором, либо с Когтевраном.
- А что если Р.А.Б. уже добрался до каких-нибудь из них? – спросил Рон.
- Нам этого пока не узнать, - пожала плеча и Гермиона. – Мы же даже не выяснили его личность. Из записки, безусловно, следует, что он ищет крестражи. Но насколько удачны его поиски, мы никак сказать не можем. И жив ли он еще. Думаю, нам надо заняться самостоятельными поисками, а заодно попытаться выяснить, кто такой этот Р.А.Б. И что нам от него ожидать.
- Он враг Сами-Знаете-Кого, - заметил Рон, - Так что он наш союзник.
- Наверное, - осторожно согласилась Гермиона. – Но не забывай, как он обращался к нему: Темному Лорду. Так его называют Пожиратели Смерти.
- Однако же он хочет уничтожить его, - отметил Рон. – Он признал, что сам он не достаточно силен, чтобы убить Сами-Знаете-Кого, но готов пожертвовать жизнью, чтобы ослабить его.
- Да, - ответила Гермиона, задумчиво глядя на Рона. – Я вот подумала, а что, если Р.А.Б. – это вовсе не инициалы? А просто непривычным образом написанное слово «раб».
- Это не имеет смысла, - хмыкнул Рон. – Если бы это был раб Сами-Знаете-Кого, то он бы так и подписался, разве нет? Зачем ему так мудрить?
- Была просто такая идея, - недовольно проворчала Гермиона и быстро сменила тему:
- Змея является спутницей Волан-де-Морта. Ею можно заняться последней. Для начала, как мне думается, следует отыскать тот предмет, который нам известен – чашу.
- Это всё здорово, - медленно протянула Джинни. – Но ведь и про нее мы фактически ничего не знаем.
- Да, - признала Гермиона. – Но мы знаем, что каждый крестраж связан с определенным убийством, имевшим для Волан-де-Морта особое значение.
- Ты не могла бы перестать называть его по имени? – попросил Рон, за что удостоился от Гарри презрительного взгляда. А Гермиона, закатив глаза, проворчала: - О, Рон…
- Ты хочешь сказать, что нам просто нужно связать эту чашу с неким убийством, и мы узнаем, где она находится? – спросила Джинни.
Гермиона утвердительно кивнула.
- Но это… - ошарашено проговорила Джинни. – Как мы сможем…
- Не МЫ, Джинн! – перебил ее Рон, будто бы только сейчас заметивший, что она находится в комнате и участвует в разговоре. – Ты тут ни при чем! Это касается только Гарри, Гермионы и меня.
- Это почему? – воскликнула Джинни, вскакивая на ноги. – Чем это я хуже тебя, Рон? Гарри и мой друг тоже!
Рон тоже вскочил и остановился напротив сестры, нависая над ней. Сыч сорвался с его плеча и с громким, недовольным уханьем порхнул на шкаф.
- Я вообще не понимаю, как мы могли говорить об этом при тебе! – кричал Рон. – Ты слишком мала!..
- Мала? Мала?! Да я лишь на полтора года тебя младше!
- Тебе нет семнадцати! Ты не можешь колдовать вне школы!
- Школы может вообще больше не быть!
- Значит, тебе год не заниматься магией!
- Ха! Неужели эти запреты кого-то останавливали?!
- Это слишком опасно!..
- Будто бы я не справлюсь! По Защите от Темных Искусств у меня отметки лучше чем у тебя!
- Это не школьный предмет, а настоящая опасность!
- А в прошлом году, когда напали Пожиратели Смерти? Я что, не справилась?!
- Ты… ты моя сестра! – негодующе проорал Рон и обратился к Гарри. - Что ты молчишь? Скажи ей, что она не будет в этом участвовать!
Гарри посмотрел на раскрасневшегося Рона и на не менее красную Джинни, застывших друг против друга. Рон был на голову выше сестры, но их глаза горели одинаковой решимостью. Уже когда он говорил это, он понимал, что не прав:
- Джинн, я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Я же тебе говорил уже об этом. Количество людей здесь не самое главное. Если бы я считал, что мне нужна толпа людей, то позвал бы весь ОД. Но это не так. Я не имею права рисковать жизнями друзей. Когда придет время, даже Рон и Гермиона…
- Гарри! – остановила его Джинни. – О чем ты говоришь? У меня есть своя голова на плечах. Я о себя позабочусь. Верно, Гермиона? – спросила она, не сводя твердого взгляда с Гарри. Он не смог не улыбнуться, прекрасно зная, что скажет Гермиона, и вынужден был признать про себя, что женщины семьи Уизли по характеру не уступают своевольным гиппогрифам. Или, может быть, все рыжие такие упрямые?
- Джинни права, - сказала Гермиона, ничуть не удивив этим Гарри, но явно разочаровав Рона. – Если она хочет, то мы не в праве ей мешать.
- Я ее брат и вправе, - возразил было Рон, но девушки с таким холодом посмотрели на него, что он замялся. – Но обещай, что не полезешь в самое пекло, - попросил он.
- Обещаю, - великодушно согласилась Джинни.
- Однако до открытых действий еще далеко, - заметила Гермиона. – Для начала нам необходимо больше информации о Во… - Она поймала умоляющий взгляд Рона. - …Сами-Знаете-О-Ком.
- О его прошлом, его характере… - задумчиво произнесла Джинни. Она уже вновь сидела на кровати, отстраненно теребя прядь своих рыжих волос.
- Но если даже Дамблдор не смог разузнать все, как сможем мы? – усомнился Рон.
- Кое-что он ведь все-таки выяснил, - ответила Гермиона. – Нам стоит лишь продолжить то, что он начал.
Все притихли, думая о том, что четырем магам-недоучкам очень далеко до чародея такого уровня как Дамблдор.
Даже в коридоре стало тихо. Живоглот престал скрестись в дверь и, похоже, отправился по каким-то своим делам.
- Он случайно не рассказывал, как узнавал то, что он узнал? – без особой надежды спросил Рон Гарри.
- Нет, - угрюмо откликнулся тот. Ему совершенно не хотелось вспоминать погибшего на его глазах профессора. Мысли о нем непременно будили спавшую в Гарри ярость.
- Эх, знать бы, что творилось у Дамблдора в голове, - вздохнула Джинни.
- Наверняка, роились какие-нибудь гениальные мысли, - с восхищением отозвался Рон. – Или сумасшедшие. – Он улыбнулся. – Ведь совсем нормальным он не был.
- Гениальность и помешательство – две стороны одной медали, - произнесла Гермиона.
- Уверена, он бы знал, что сейчас делать, - сказала Джинни.
- Да какая разница?! – вдруг заорал Гарри, пиная подушку. – Его больше нет! НЕТ!
Увидев, что задел друзей своей резкостью, Гарри стало стыдно, но успокоиться он не мог. Как они смели говорить о Дамблдоре, будто ничего не случилось? Сумасшедший он, видите ли!
- Прости, Гарри, - виновато пробормотал Рон. – Я не хотел…
Гарри лишь прорычал что-то нечленораздельное в ответ и отвернулся.
Гермиона поспешно заговорила о погоде.
Глава 2 - Монтгомери ХиллНа следующее утро, сразу после завтрака Гарри, Рон и Гермиона отправились в министерство магии.
Джинни осталась в «Норе» помогать миссис Уизли со стиркой. Хоть та на самом деле и не нуждалась в помощи, Джинни не хотела оставлять мать одну в опустевшем доме.
Гермиона тоже могла не сопровождать мальчиков, так как сдала трансгрессию в апреле в Хогсмиде, но Рон так нервничал, что дополнительная поддержка была ему просто необходима.
Сидя в вагоне метро, Гарри со смешанными чувствами думал о предстоящем испытании.
Он не был в восторге от трансгрессии. Сам процесс казался ему очень неприятным. Те несколько раз, что он трансгрессировал, ему совершенно не понравились. Однако он хорошо понимал, что это был самый быстрый способ перемещения в пространстве: намного быстрее, чем полеты на метле, и надежнее Летучего Пороха.
Еще ему не нравилось, что приходилось наведываться в министерство магии. Он не был там со дня гибели его крестного, Сириуса Блэка. И если бы была его воля, он бы никогда больше не оказался там. Радовало лишь то, что в извещении говорилось, что их встретят сразу в вестибюле. На территории министерства нельзя было трансгрессировать. Эту меру безопасности приняли после нападения Волан-де-Морта и его Пожирателей Смерти больше года тому назад. Так что экзамен должен был проходить где-то в другом месте.
Рон в который раз рассказывал Гермионе о своей неудачной попытке пройти испытание в Хогсмиде, о которой она итак все знала не понаслышке.
- Полброви! – причитал он. – Всего-то полброви оставил!
Гермиона молча кивала, но Гарри видел, что она уже начала терять терпение. К счастью, они уже приехали, поднялись на поверхность и направились к знакомой телефонной будке.
- Не забудьте о трех Н, - наставляла их Гермиона. – Нацеленность, настойчивость, неспешность.
- Ага, - нервно поддакивал Рон. – И не забудьте прихватить с собой все ваши брови.
Гарри не беспокоился насчет экзамена. Он знал, что владеет трансгрессией. Прошлогодние курсы в Хогвартсе прошли не зря. А на практике применить свои знания он тоже смог, трансгрессируя обессиленного Дамблдора и себя самого обратно в Хогсмид. Гарри мрачно прибавил шагу.
В холле министерства к ним подошел человек в серой, ничем не примечательной мантии.
- Мистер Поттер, мистер Уизли, - его вопрос прозвучал как утверждение. – Испытание на лицензию по трансгрессии, 10:45? – Он бросил быстрый взгляд на часы. – Вы вовремя.
Гарри и Рон удивленно переглянулись. Гарри почему-то считал, что их встретит тот же инструктор, который приезжал в школу. Бесцветный и тонкий Уилки Двукрест. Стоявший же перед ними человек был полной его противоположностью, крепкий, массивный, совершенно лишенный хрупкости Двукреста. Гарри решил, что тут нечему дивиться; не может же у министерства быть всего лишь один единственный инструктор по трансгрессии.
- Меня зовут Монтгомери Хилл, - представился мужчина. – Я ваш принимающий инструктор. А вы, мисс, кто? – прохладно осведомился он, заметив Гермиону, и, бросив взгляд на ее значок, выданный при входе, холодно добавил:
- Сопровождающая. Как мило с вашей стороны. Но совершенно без надобности. Подождите здесь. Это не займет много времени. – Он указал Гермионе на скамейку, стоявшую около восстановленного фонтана, и обратился к мальчикам. - Прошу следовать за мной, господа.
Гермиона ободряюще помахала им вслед, присаживаясь на скамейку. Гарри, вместе с Роном спеша за Хиллом, успел заметить, что она достала из сумки какую-то книгу. Времени зря терять она явно не собиралась.
Инструктор какими-то окольными путями вывел их на улицу. Они прошагали несколько кварталов, минуя фабрики и заброшенные на вид склады.
- Так, думаю, до обеда мы управимся, - наконец произнес он, глядя в свои записи. – Рональд Уизли. Вижу, это ваша вторая попытка.
Рон взволнованно кивнул. Видно было, что ему не терпелось поскорее покончить с этим.
- Простите, - недоверчиво поинтересовался Гарри. – Мы будем трансгрессировать посреди Лондона?
Хилл поднял на него взгляд своих карих глаз, ненадолго задержавшись на шраме.
– Мистер Поттер, вы можете не беспокоиться, – сухо заверил он. – Эта территория защищена от маглов. Они не наткнутся на нас. Если вы, конечно, будете следовать моим инструкциям. Мистер Уизли, вы готовы? – обратился он к Рону. Тот кивнул, и Хилл продолжил. - Видите то большое здание в конце улицы? Это магловский склад. Прошу вас трансгрессировать к входу. Мистер Поттер, подождите нас здесь.
Рон вяло улыбнулся Гарри и с громким хлопком исчез. Инструктор неопределенно хмыкнул и тоже пропал.
Гарри остался один стоять на улице. От окружавших его фабричных и складских строений исходила пустота. Солнце палило, только еще поднимаясь к зениту. Хилл был прав, здесь не было ни одного магла. Но все же он ему не нравился, этот инструктор. Гарри скрипя сердцем согласился, что вообще-то ему не нравились все сотрудники министерства, начиная от самого министра магии Руфуса Скримджера и кончая инструктором по трансгрессии Монтгомери Хиллом. Исключением были разве что Артур Уизли, отец Рона, да некоторые мракоборцы, которые состояли в Ордене Феникса.
Не прошло и пяти минут, как рядом с ним, несколько испугав его своим внезапным появлением, материализовался Рон. Он выглядел взволнованным, но довольным.
- Прошел! – радостно сообщил он Гарри. – Совсем не трудно. Хилл велел передать тебе, чтобы ты трансгрессировал к входу в склад. Я тебя тут подожду. Удачи, Гарри!
Гарри похлопал друга по плечу и сосредоточился на том месте, в которое он хотел попасть. Поздравить Рона он мог позже, вместе с Гермионой, сейчас надо было побыстрее сдать этот экзамен. Он почувствовал неприятное сжатие, будто бы его запихивали в слишком узкую трубу, стало трудно дышать, но тут давление исчезло, и он обнаружил себя стоявшим рядом с Хиллом перед дверью склада.
- Что ж, мистер Гарри Поттер, - сказал инструктор, пряча свои бумаги в карман мантии. – После вас. – Он сделал приглашающий жест в сторону закрытой двери. Гарри помедлил. Он начинал нервничать и уже жалел, что не спросил Рона о том, что его ожидало.
- Трансгрессируйте вовнутрь, мистер Поттер. В здание пусто, – холодно поторопил его Хилл.
Гарри сосредоточился и, почувствовав обычное неудобство и давление, очутился в здании склада. Просторное помещение было совершенно пустынным. В высокие окна, расположенные под самым потолком, сочился солнечный свет, в лучах которого кружила пыль.
Послышался хлопок, за ним голос Хилла:
- Начнем, мистер Поттер. Трансгрессируйте в центр помещения. Там вы увидите маркировку на полу. Встаньте на нее.
Гарри переместился в середину склада, где обнаружил желтый крест, и шагнул на него.
- Такие маркировки находятся во всех четырех углах склада, – равнодушно пояснил инструктор. – Они помогут вам ориентироваться. Для начала трансгрессируйте в левый дальний угол…
Несколько минут спустя Гарри уже по несколько раз побывал во всех углах, раза три на желтом кресте в середине. Его уже тошнило от постоянных перепадов давления, в глазах рябило от стремительной перемены мест. Эта игра, на его взгляд, была просто идиотской. Хилл видел, что он умеет трансгрессировать уже, когда он материализовался возле него у здания. Эти бесконечные скачки с маркировки на маркировку были совершенно излишни.
- Что ж, мистер Поттер, - сухо заметил Хилл, когда Гарри вновь оказался рядом с ним у двери. – Боюсь, что не могу выдать вам лицензию.
- Что? – опешил Гарри. – Но я ведь справился.
Хилл впервые выдавил нечто, отдаленно смахивающее на усталую улыбку. – Это знаете вы, это знаю я. Но лицензию вы не получите.
- Почему? – вопросил Гарри, все еще надеясь, что произошла какая-то ошибка, какое-то недоразумение.
- Видите ли, мистер Поттер, - сказал инструктор ничего не выражающим голосом. – Несмотря на ваше владение трансгрессией министерство считает на данный момент невозможным выдать вам лицензию. Для вашей же безопасности мы не можем позволить вам свободно трансгрессировать.
- Что? – не веря своим ушам, повторил Гарри.
- Мне очень жаль, мистер Поттер, - заверил его Хилл, вновь изобразив на лице нечто слабо похожее на улыбку. – Это окончательное решение. – Он повернулся к выходу.
- Стойте! – остановил его Гарри. – Значит, вы просто так гоняли меня по залу? Вы с самого начала знали, что не дадите мне лицензию? И все равно позволили мне пройти испытание?
Он вспомнил, что Хилл даже не делал никаких заметок, пока Гарри перемещался. Тогда он не придал этому значения. Но теперь все стало ясно. Так же как и то, почему он убрал свои записи, как только мальчик подошел – с ним итак уже все было решено, неважно, как он сдал бы экзамен.
- Мистер Поттер, - холодным как лед тоном ответил Хилл. – Я не обязан перед вами отчитываться. Вы не прошли. Как и у всякого семнадцатилетнего у вас был шанс. Но вот лицензии не будет. Попробуйте снова в следующем году. Ваши друзья ждут вас. Идите к ним. Пешком. Полагаю, вы найдете дорогу.
С громким хлопком инструктор испарился в воздухе.
Гарри, скрипя зубами от злости, толкнул дверь. Она оказалась запертой. Раздраженно вынув из кармана джинсов волшебную палочку, мальчик направил ее на замок, произнес: - Алохомора! – и пинком отворил дверь.
Казалось, что ему понадобилась целая вечность, чтобы пересечь залитую солнцем улицу и дойти до того места, где стоял Рон.
Хмурый, взбешенный жарой и нечестным поведением Хилла, Гарри, наконец, оказался рядом с другом.
- Что случилось? – спросил Рон. – Почему ты идешь пешком?
- Потому что у меня нет права трансгрессировать, - огрызнулся Гарри. – Пошли к Гермионе.
Весь обратный путь к «Норе» прошел в гнетущем молчании. Рон и Гермиона кидали на Гарри обеспокоенные взгляды, но не решались заговорить с ним. Он явно не был в настроении.
Когда они переступили порог «Норы», миссис Уизли радостно вышла им навстречу.
- Что же вы не трансгрессировали домой? – спросила она, улыбаясь. – Когда Фред и Джордж прошли испытание, они целыми днями хлопали по дому. За ними невозможно было поспеть… - Она замолкла, заметив постные лица друзей. Ее улыбка поблекла. – Рон, неужели ты вновь провалился?
- Нет, что ты, мам, - возразил Рон, почти обидевшись, и скосил глаза на Гарри.
- О, милый, - воскликнула миссис Уизли, обнимая Гарри. – Не переживай! Многие не сдают с первого раза. Просто ты перенервничал. В следующий раз ты обязательно сдашь. Хочешь брусничного пирога? Мы с Джинни только что испекли.
- Чуть позже, - вяло улыбнулся Гарри, высвобождаясь из пышных объятий миссис Уизли. – Я немного устал. Пойду, отдохну.
- Конечно, дорогой, конечно, - с сочувствием закивала миссис Уизли и улыбнулась сыну. – Поздравляю, Рон! Я не сомневалась в тебе. Наверное, ты тоже устал?
- Ага, - согласился Рон, следом за Гарри поднимаясь наверх.
В спальне Рона Гарри повалился на свою раскладушку. Рон молча сел на кровать. Несколько минут спустя, вошли Гермиона и Джинни. Они посмотрели на озадаченного Рона, и сели рядом. Гарри упрямо молчал.
- Так что же все-таки произошло? – наконец спросила Гермиона.
- Мне не дали разрешение, - как можно спокойней сказал Гарри.
- Но как ты мог не пройти испытание? – удивилась Гермиона. – Ты отлично владеешь трансгрессией.
- Я не сказал, что не прошел, - ответил Гарри, стараясь сохранить спокойствие. – Мне просто на просто не дали лицензии.
- Это как? – не поняла Гермиона.
Гарри вздохнул и рассказал друзьям о своем испытании и последовавшем за этим разговоре с Хиллом.
- Невероятно, - поразился Рон, когда он закончил. – Это неслыханно. Чтобы человеку, который прошел испытания, не дали разрешения. Ни разу о таком не слышал.
- Я тоже, - кивнула Гермиона и заключила: – Похоже, в министерстве тебя здорово недолюбливают. Это может быть связано с твоим прошлогодним отказом Скримджеру. Раз ты не хочешь с ними сотрудничать, они ставят тебе палки в колеса.
- Палки в колеса? – переспросил Рон.
- Такой оборот речи, - нетерпеливо отозвалась Гермиона. – Гарри, мне это не нравиться. Если они сейчас отказались дать тебе лицензию, хотя должны были это сделать, то что они сделают в следующий раз?
- Ну, ты загнула, - усомнился Рон.
- Разве? – заметила Гермиона. – А ты подумай, Рон. Сначала Гарри отсылает министра магии. Потом его чисто формально допускают к испытанию на трансгрессию, но ясно дают понять, что разрешения ему не видать как собственных ушей. По-моему, это еще только начало.
- И что нам делать? – спросил Рон. – Думаю, надо поговорить с папой. Он разберется.
- Нет, Рон, - возразил Гарри. – Не думаю, что его стоит вмешивать.
- Но он должен знать! – сказал Рон.
- Знать, он узнает, - вздохнул Гарри. – Но вмешиваться ему не надо.
- Но ведь это не честно! – воскликнул Рон. – С этим нельзя мириться!
- Знаешь, мне кажется, что на данный момент у нас есть куда более важные задачи, чем борьба с министерством, - проговорила Гермиона.
Рон недоверчиво уставился на нее. – С каких это пор ты считаешь борьбу за справедливость второстепенной задачей? – поинтересовался он. – За права домовых эльфов ты стояла горой…
- Сейчас ситуация изменилась, - отозвалась Гермиона. Она взглянула на Гарри. – Гарри знает, что мне не все равно. Однако сейчас нам надо заняться вот этим. – Она поставила на колени сумку и вытащила из нее книгу, в которой Гарри узнал ту, которую мельком увидел у нее в холле министерства. Название гласило: «Популярно о тайном».
- Что это? – спросил он.
Гермиона замялась. – Нечто вроде энциклопедии.
- Ага, энциклопедия, - ехидно усмехнулся Рон. – Больше похоже на «Придиру» в твердой обложке. Не думал, что ты интересуешься подобным ширпотребом.
- Кстати, именно в «Придире» впервые опубликовали рассказ Гарри о возвращении Волан-де-Морта, когда ему никто не верил, - парировала Гермиона.
- Но ты же после этого не стала больше доверять этому журналу? – спросил Рон.
- Нет, - прорычала Гермиона, - Но это не важно. Иногда именно в таких сомнительных изданиях можно найти те сведенья, которые не печатают в серьезной литературе.
- Да, потому что они высосаны из пальца, - заметил Рон. – То есть полная чушь, которую принимает всерьез лишь Полоумная Лавгуд.
- Полумна! – возмутилась Гермиона.
- Да какая разница! – фыркнул Рон. – Смысл тот же.
Гермиона собиралась огрызнуться, но ее опередила Джинни, сказав: - Рон, да замолчи ты наконец! Дай Гермионе сказать то, что она хотела.
- Так вот, - начала Гермиона, листая книгу. – Я сидела и ждала вас, проглядывая эту книгу. Я нашла ее случайно на кухне, - добавила она почти извиняющимся тоном. – Миссис Уизли сказала, что Флер ее забыла, и одолжила мне. В общем, я наткнулась вот на это. – Она открыла книгу примерно на середине и повернула так, чтобы остальным было видно.
Большую часть страницы занимало изображение золотой чаши, отделанной драгоценными камнями. Она неспешно вращалась, играя бликами света на своих гранях. Гарри, видевшего ее уже во второй раз, вновь поразила ее красота. Конечно, изображение было лишь блеклой копией той вещи, которую ему довелось лицезреть в Омуте Памяти, но даже так было видно, что перед ними бесценный магический артефакт.
- Это то, что я думаю? – спросил Рон.
- Да, - кивнула Гермиона. – Чаша Пуффендуя. Здесь напечатана ее история и предполагаемая судьба. Конечно, ни слова о том, что она когда-либо находилась у старой колдуньи, у которой ее украл Волан-де-Морт… Рон, хватит так вздрагивать при звуке этого имени!.. Так вот, тут говорится, что чаша сегодня находится в частной коллекции некого Авраама Икта.
- Но ведь это не так, - возразил Гарри. – Мы знаем, что последним ее владельцем был Волан-де-Морт.
- Верно, - довольно согласилась Гермиона. – Однако обратите внимание на этого Икту. Знаете, кто это? – Она сделала театральную паузу. – Совладелец той лавки в Лютом переулке, в которой когда-то работал Волан-де-Морт. «Горбин и Бэрк». Более того, он работал там еще вместе с ним.
- То есть, он знаком Сами-Знаете-С-Кем? – уточнила Джинни.
- Именно, - подтвердила Гермиона. – Между ними существует явная связь. Это и показалось мне самым странным. Почему он упоминается в связи с этой чашей? Неужели случайно?
- Это та лавка, в которой был Малфой? – спросила Джинни. – В которой стоял второй сквозной шкаф?
Рон закивал в ответ.
- Этот Авраам Икта Пожиратель Смерти? – поинтересовался Гарри.
- На сколько мне известно, нет, - отозвалась Гермиона. – По крайней мере, в этой книге об этом не упоминается. Однако всё может быть. Думаю, надо узнать о нем побольше.
Гарри был рад, что дело хоть немного сдвинулось с мертвой точки. Он не знал, будет ли какой-то толк от этого Икты, и не потратят ли они зря свое время. Но он считал, что лучше заняться хоть чем-то, чем сидеть без дела и предаваться мрачным размышлениям.
За обедом Гарри был веселее обычного. Даже неудача с трансгрессией, казалось, не имела такого большого значения. Миссис Уизли всеми путями старалась избежать разговоров на эту тему, чем даже несколько огорчила Рона, который был бы не прочь слегка похвастаться.
После еды все уселись в гостиной и стали листать разные книги, попадавшие под руку, ища хоть малейшую информацию об Аврааме Икте. Больше всех повезло, конечно же, Гермионе, копавшейся в груде старых выпусков «Ежедневного Пророка». Она узнала, что совладельцем «Горбин и Бэрк» Икта стал лишь после исчезновения Волан-де-Морта. До этого он был простым продавцом. Как ему удалось подняться до таких высот за столь короткое время было непонятно. Однако к Пожирателям Смерти он, очевидно, никакого отношения не имел.
- То, что за ним ничего не числиться, еще ничего не доказывает, - заметил Гарри. – Этот Лютый переулок кишит темными колдунами. А эта лавка вообще жуткое место.
Они провозились до самого ужина, но ничего более существенного им уже не удалось выяснить.
Когда они добрались до десерта, миссис Уизли посмотрела на часы, висевшие на стене. Гарри проследил за ее взглядом и увидел, что стрелка с именем мистера Уизли переползла со своего привычного положения «Смертельная опасность» на отметку «В пути», и тут же вернулась на прежнее место, когда в прихожей послышались шаги.
- Артур, ты сегодня рано, - обрадовалась миссис Уизли, когда ее муж переступил порог кухни.
- Добрый вечер, Молли, - Артур Уизли выглядел измотанным. Он чмокнул жену в щеку, сел за стол и устало улыбнулся.
- Привет, дети, - поздоровался он, уже опуская ложку в тарелку с супом, заботливо поставленную перед ним миссис Уизли. - Удалось вырваться по раньше. Самому не вериться в такое счастье. – Он небрежно провел рукой по своим рыжим волосам, которые за последние годы заметно поредели. – Как прошли ваши испытания на трансгрессию?
Джинни и Гермиона неловко переглянулись. Рон увлеченно заковырял в своем пудинге.
Гарри стало несколько совестно за то, что он впутал друзей в ситуацию, которая им была явно неприятна, и быстро ответил:
- Рон был просто молодцем! У меня ничего не получилось, но Рон здорово справился. Да, Рон?
Он хотел избежать лишних расспросов.
Рон оживился и, наконец, получив возможность рассказать об испытании, позабыл о своем десерте. Отец с удовольствием выслушал его, и даже миссис Уизли гордо улыбнулась.
- Поздравляю, Рон, - сказал мистер Уизли. – Гарри, надеюсь, ты не расстроился? Если быть честным, сам я тоже не сдал с первого раза. – Он подмигнул мальчику и взялся за второе. - А кто был вашим принимающим инструктором? Уилки Двукрест?
- Нет, Монтгомери Хилл, - ответил Рон.
- Хилл, Хилл, Хилл, - задумчиво проговорил мистер Уизли, вертя в руке вилку с картофельным пюре. – Не припоминаю такого инструктора трансгрессии. Наверное, у них в отделе пополнение. В последний раз, когда я разговаривал с Двукрестом, он жаловался на то, что один принимает все экзамены. Похоже, ему нашли помощника.
- Похоже на то, - согласился Рон, кормя вскочившего ему на колени Живоглота остатками ужина. Гермиона нахмурилась.
После ужина вся компания переместилась в гостиную. Мистер Уизли сидел в кресле у камина и задумчиво смотрел в огонь. Миссис Уизли, довольная тем, что муж дома, штопала носки Рона и Гарри, беспечно рассказывая о том, что Билл и Флер прислали открытку из Венеции.
Джинни читала. Гарри и Рон играли в волшебные шахматы. Гермиона с котом на руках наблюдала за ними, то и дело подсказывая Гарри, на что Рон сильно злился, хоть он итак выигрывал.
Идиллию нарушил громкий стук в дверь. Миссис Уизли оборвалась на полуслове и, с озабоченным выражением лица выхватив волшебную палочку, пошла открывать дверь. С недавних пор входная дверь «Норы» защищалась закрывающими чарами, так что никто посторонний не мог войти без ведома и помощи хозяев.
Мистер Уизли нахмурился и посмотрел жене вслед. Дети подняли головы, прислушиваясь к голосам в прихожей.
- Здравствуйте, Молли, - произнес пришедший густым басом. – Простите, что беспокою вас. Но мне необходимо увидеться с Артуром.
- Здравствуйте, мистер Кингсли, - отозвался голос миссис Уизли с легкой ноткой тревоги.
Мистер Уизли стремительно поднялся на ноги и вышел в прихожую.
- Артур, я не застал тебя в министерстве, - проговорил мракоборец.
- Пройдем на кухню, - послышался голос мистера Уизли. Шаги удалились в сторону кухни, затем последовал звук закрывшейся двери.
Миссис Уизли, натужно улыбаясь, вернулась в гостиную и вновь уселась за работу.
Гермиона, Рон, Джинни и Гарри переглянулись. Рон пожал плечами. Бруствер Кингсли был мракоборцем и членом Ордена Феникса, организованного Дамблдором и противостоявшего Волан-де-Морту. Гарри не знал, что стало с Орденом после гибели основателя. Последний раз он виделся с его членами на свадьбе Билла, но тогда им не удалось поговорить. Чета Уизли также состояла в Ордене, но с ними они не затрагивали эту тему. Гарри понятия не имел, что стало с бывшей штаб-квартирой Ордена на площади Гриммо. Официально она принадлежала ему, перейдя ему по наследству от Сириуса, но он так и не нашел в себе силы вновь переступить порог дома №12.
В двери появился мистер Уизли.
- Мне жаль, но я нужен на службе, - серьезно проговорил он, кивнув на прощание детям. Миссис Уизли вышла проводить его.
- Не нравится мне это, - пробормотала Джинни. Остальные промолчали. Они были согласны с ней, но особо не удивлялись. Такое было смутное время.
- Гарри прав, - тихо сказала Гермиона. – Надо что-то предпринимать. Мы действительно теряем время.
- Завтра можно отправиться в Косой переулок, - предложил Рон. – Навестим Фреда и Джорджа, а заодно…
- …наведаемся в Лютый переулок, - закончил фразу Гарри.
Глава 3 - Уговоры и решенияНа следующий день выбраться в Косой переулок им не удалось. Их ожидали неожиданные вести: с утра к ним пожаловали четыре почтовые совы с одинаковыми посланиями.
- Письмо из Хогвартса, - удивленно прокомментировала вполне очевидную вещь Гермиона.
Гарри открыл свое письмо и просмотрел его. Содержание было тем же, что и прошлые шесть лет: напоминание о том, что учебный год начинается первого сентября, Хогвартс-Экспресс отправляется из Лондона в 11:00, и просьба заблаговременно явиться на платформу 9 ¾ вокзала Кингс Кросс. Прилагался список необходимых учебников для седьмого курса. Всё было как всегда, лишь подпись в конце была другой: профессор Минерва МакГонагалл, заместитель директора.
- Так школу все-таки не закрыли, - обрадовался Рон.
- Я так переживала! – воскликнула Джинни. – Думаю, МакГонагалл будет хорошим директором.
- Да, но здесь говориться, что она заместитель директора, - заметила Гермиона.
- Значит, ее просто еще не утвердили на этот пост, - отмахнулась Джинни.
Гарри не прислушивался к болтовне друзей, которые начали выражать свою радость по поводу того, что Хогвартс все еще открыт. Опустив руку с письмом, он сел на свою раскладушку. Почему Хагрид не писал ему об этом? Ведь он был не только лесником и преподавателем в Хогвартсе, но и его другом. Он должен был знать об этом, и рассказать Гарри. На самом деле последнее письмо от Хагрида ему пришло в день его рождения. Лесничий прислал ему поздравление и подарок – мешок самодельных кексов. Однако тогда про судьбу школы еще ничего не было известно. Мальчик не знал, что думать по этому поводу. Он был очень привязан к Хогвартсу. И новость о том, что школа продолжит свою работу, должна была его обрадовать. Но… В конце прошлого года он дал слово, что не вернется туда. Отправиться на поиски крестражей и врагов. Было бы намного легче сдержать свое слово, если бы школу закрыли, если бы он сейчас не держал в руках это проклятое письмо, которому всегда так радовался.
- …те предметы, которые я буду изучать для ЖАБА, - говорила тем временем Джинни. – Я всегда хотела отказаться от трансфигурации. Нет, я понимаю, что сам предмет довольно важный; но вам не кажется страшным, что мы то и дело превращаем животных в предметы? Лично меня это просто бесит. После того, как СОВ по трансфигурации я сдала лишь на У, не думаю, что МакГонагалл захочет и дальше меня учить.
Для Гарри эти слова звучали как звуки из какого-то иного мира. Как можно было серьезно думать о таких мелочах?
- Гарри? – мягко спросила Гермиона. Она в который раз поражала его своей проницательностью. Надо было что-то ответить, но слов почему-то не было. Мальчик лишь покачал головой и, давая понять, что ему надо побыть одному, вышел из комнаты. Он поднялся на один лестничный пролет и уселся на ступени перед дверью в спальню близнецов.
Почему все так сложно? Гарри не мог возвращаться в Хогвартс. Он не мог продолжать учебу, будто ничего не произошло. Он знал, что это невозможно. Он не смог бы так поступить, пережив всё то, что ему пришлось пережить. Но его друзья? Рон и Гермиона твердили, что будут с ним. Теперь это желание выразила еще и Джинни. Гарри очень любил своих друзей. Ему было трудно порвать с Джинни, но он понимал, что поступил правильно. То, что она все еще рядом, его радовало, так же как и общество Гермионы и Рона. Но все же Гарри говорил искренне, когда утверждал, что не мог рисковать жизнями других. Он уже потерял слишком многих. И ведь смерть не единственное, что им угрожало, последуй они за ним. Мальчик невольно вспомнил родителей Невилла Долгопупса. В борьбе с Лордом Волан-де-Мортом их лишили разума, и теперь они находились в лечебнице святого Мунго. Как он мог подвергать своих друзей, самых близких ему людей, такой опасности? Они должны были думать о своем будущем. Их не касалось это зловещее пророчество, связывавшее Гарри и Волан-де-Морта.
Нет, Рон, Гермиона и Джинни должны были отправиться в Хогвартс и закончить обучение. Гарри с вздохом скомкал письмо и запихнул его в щель между ступенями. Легче ему не стало, несмотря на принятое решение.
Пребывая в мрачном настроении, Гарри пропустил мимо ушей новость Гермионы о том, что она стала старостой школы. Рон, ничуть не расстроенный тем, что выбор пал не на него, уверял ее, что этим она никого не удивила, ведь старостами школы всегда становились зубрилы и отличники. Гермиона даже не стала огрызаться.
За обедом радостная Миссис Уизли предложила на следующий день съездить в Косой переулок за необходимыми для Хогвартса вещами. Все согласились, не заметив молчание Гарри.
- Все захватили свои списки? – следующим утром крикнула миссис Уизли, собирая своих подопечных у камина. Решили отправиться с помощью Летучего Пороха, так как Гарри не мог трансгрессировать. – Хорошо, Рон, идешь первым, потом Гермиона, Джинни, Гарри и я.
Она протянула Рону коробочку с Порохом. Он взял щепотку и бросил ее в огонь. Пламя стало изумрудно-зеленым. Четко сказав «Косой переулок», Рон шагнул в огонь и исчез. Его примеру последовали Гермиона и Джинни.
Гарри тоже потянулся за порошком.
- Погоди минутку, дорогой, - остановила его миссис Уизли. – Я хотела поговорить с тобой наедине.
Гарри удивленно посмотрел на нее. Миссис Уизли выглядела предельно серьезной.
- Гарри, - мягко проговорила она. – Я нашла твое письмо из Хогвартса. Почему ты его выбросил?
Мальчик не ответил, переместив взгляд на коробку с порохом в ее руке.
- Тебе сейчас трудно, - продолжила миссис Уизли, и без его слов зная причину. – Но поверь, твое место в Хогвартсе. Дамблдор не хотел бы, чтобы ты бросал учебу.
Гарри хотелось крикнуть, что теперь уже никто не узнает, чего хотел Дамблдор, но он промолчал.
- Я подобрала твой список, - сказала миссис Уизли. – Тебе нужно зайти в Гринготтс за наличными? Хочешь, я куплю для тебя все необходимое?
Не зная, что ответить на это предложение, Гарри просто кивнул. Ему не хотелось ничего объяснять, а лишь поскорее закончить этот разговор. Миссис Уизли всегда была как мать для него, но сейчас он не мог ничего поделать, даже не мог поднять на нее глаза.
Молли Уизли протянула ему коробочку с летучим порохом. Называя место назначения, Гарри не узнал собственный голос, и только надеялся, что миссис Уизли ничего не заметила.
Оказавшись в Косом переулке, миссис Уизли сразу же распределила обязанности и раздала всем строжайшие инструкции. Она с Джинни отправятся покупать всем мантии и товары для животных. А Рон, Гермиона и Гарри должны купить книги, перья и ингредиенты для Зельеварения.
- Тебе не надо в Гринготтс, дорогой? – еще раз спросила миссис Уизли Гарри. Тот покачал головой. – Мы с Джинни можем зайти. Гермиона, может тебе надо?
- Нет, спасибо, у меня достаточно денег с собой, - ответила девушка.
- Хорошо, через два часа здесь же, - велела миссис Уизли, уводя Джинни. – И не ходите поодиночке! Будьте осторожны!
Косой переулок был в таком же плачевном состоянии, что и в прошлом году. Многие магазины были закрыты и заколочены. Прямо на улицах разбили свои латки продавцы оберегов и талисманов. Но их число заметно уменьшилось, очевидно, министерство несколько преуспело в борьбе с продавцами поддельных талисманов. Люди все еще старались поскорее покончить со своими делами и вернуться в безопасные стены родных домов. Царила общая атмосфера подавленности.
- Ну-с, - проговорил Рон. – Пойдемте в книжный.
- Давайте поскорее с этим покончим и пойдем в «Горбин и Бэрк», - вполголоса предложила Гермиона.
Обычных очередей в книжном магазине не было. У кассы стояла лишь пара школьниц. Троица, нагруженная учебниками, встала за ними.
- Я думала, что Хогвартс закроют, - говорила одна девочка своей подруги.
- Да, я тоже была ошарашена, когда получила письмо, - ответила та. – Как ты считаешь, много в этом году вернуться в школу?
- Понятия не имею, - пожала плечами первая. – Насколько я знаю, из наших не все будут.
Девочки заплатили и ушли, уступив место Гарри и его друзьям. Пока парни оплачивали свои покупки, Гермиона, которая уже это сделала, со словами: «Я в отдел канцтоваров. Куплю чернила и перья», упорхала в глубь магазина.
Рон и Гарри переглянулись. Если кого-то и окрыляла весть о возвращении в Хогвартс, так это Гермиону. В школе она чувствовала себя в своей стихии.
Минут пять спустя, стоя с объемистыми свертками в руках у выхода из магазина, мальчики все еще ждали Гермиону. Тяжелые пакеты с книгами ощутимо оттягивали руки.
- Мне так кажется, или в этом году у нас больше учебников? – пожаловался Рон.
- Ага, - согласился Гарри. – По крайней мере, «Чудовищная книга о чудовищах» нам больше не нужна.
- Точно, - усмехнулся Рон. – Она была ужасно кусачей.
Гарри уже начал было подумывать, что они зря пренебрегли указанием миссис Уизли и отпустили Гермиону одну, когда увидел направлявшуюся к ним девушку.
- Ну, наконец-то, - проговорил Рон, тоже заметив ее. – Эй, а где твои книги?
В руке Гермионы на самом деле был лишь один небольшой пакет, из которого торчал кончик пера.
- Во имя Мерлина, Рон, - закатив глаза, вздохнула Гермиона. – Ты так и собираешься таскаться с этой тяжестью?
Она достала волшебную палочку и направила ее на груду книг в его руках.
- Редуцио, - произнесла Гермиона, и в руках у пораженного Рона оказался миниатюрный сверток.
- Откуда?.. – начал Рон, но тут же со смехом махнул рукой. – За все те годы, что мы знакомы, я мог бы уже понять, что в книгах, которые ты вечно читаешь, можно найти и полезные вещи.
- Рада, что ты, наконец, это осознал. Может, теперь ты тоже будешь больше времени уделять учёбе? – усмехнулась Гермиона, уменьшая учебники Гарри. Рон лишь рассмеялся в ответ. Гарри показалось, что во взгляде друга промелькнуло восхищение.
- Кидайте в мешок, - Гермиона протянула Рону свой пакет с перьями и обернулась. – Смотрите, кого я встретила.
Лишь теперь Гарри заметил человека, застывшего в некотором отдалении.
- Профессор Люпин, здравствуйте! – обрадовался мальчик.
Ремус Люпин в поношенной коричневой дорожной мантии подошел поближе.
- Здравствуйте, - поздоровался Рон, когда Люпин остановился рядом с ними.
- Привет, Гарри. Привет, Рон, - улыбнулся их бывший учитель, глаза его при этом оставались печальными. – Вижу, ты всё ещё не избавился от забавной привычки величать меня профессором, Гарри.
Мальчик улыбнулся в ответ. Он заметил, что Люпин выглядел уставшим и ещё более потрепанным, чем раньше. Последний раз, когда они виделись, на свадьбе Билла Уизли, Люпин казался на несколько лет моложе, чем теперь, полмесяца спустя. Будучи оборотнем, и зная отношение миссис Уизли к этим созданиям, после происшествия с Биллом, он с тех пор не наведывался в «Нору», несмотря на то, что до этого прискорбного случая он был желанным и частым гостем в этом доме.
- Гермиона сказала мне, что вы приобретаете школьные принадлежности. Рад, что вы решили вернуться в Хогвартс, - заметил Люпин. Гарри при этих словах отвел глаза, что, очевидно, не прошло незамечено для Люпина, который, окинув мальчика внимательным взглядом, продолжил, будто бы ничего не приметив: – Профессор МакГонагалл обеспокоена тем, что многие ученики не пожелали вернуться в этом году в школу.
- Вы виделись с ней? – поинтересовался Гарри, вновь встречаясь взглядом с бывшим преподавателем. Мальчик заметил в его глазах немой вопрос, но предпочел не реагировать на него.
Люпин кивнул. – Я теперь часто бываю в Хогсмиде, - неопределенно ответил он. – Многие родители тревожатся за безопасность своих детей на территории школы. Это и не удивительно в такое время. – Он вздохнул. – Однако мне думается, что Хогвартс до сих пор остается одним из наиболее защищенных мест.
Гарри хотелось спросить его об Ордене Феникса, но он понимал, что здесь было не то место, чтобы обсуждать подобные вопросы. Люпин, будто прочитав его мысли, сказал: - Надо будет встретиться в Хогсмиде, когда начнется учебный год. Есть о чем поговорить.
Последнее предложение прозвучало как-то необычайно тяжко. Гарри закивал.
- Может, зайдете к нам в гости, профессор? – спросил Рон. – Мои родители были бы Вам рады.
Люпин в легком удивлении приподнял брови. – Спасибо, Рон, - проговорил он. – При возможности, обязательно зайду. Но на данный момент я довольно занят.
Рон кивнул. Чтобы сгладить неловкость момента, Гермиона поинтересовалась:
- Вы не знаете, кто будет в этом году преподавать Защиту от Темных Искусств?
Учителя этого предмета в Хогвартсе менялись каждый год. По всей очевидности, эта должность была проклята. Даже Дамблдор в разговоре с Гарри выразил такое предположение. В прошлом году, неожиданно для всех, ее занял Северус Снегг, который до этого вел Зельеварение, но годами добивался именно этого места. Гарри с каким-то горьким торжеством подумал о том, что Снегг не задержался на этом посту дольше остальных. Но вместе с этой мыслей пришли мрачные воспоминания, и Гарри, невольно качнув головой, постарался избавиться от них. В это время они вышли из книжного магазина в Косой переулок.
- Нет, - ответил Люпин. – Я не в курсе школьных дел. Знаю лишь, что новый преподаватель нашелся.
- Было бы хорошо, если бы Вы снова вели эти занятия, - заметил Рон.
- Ну, это мы уже проходили, - улыбнулся Люпин своей меланхоличной и усталой улыбкой. Он внимательно посмотрел на Гарри.
– Ладно, ребята, не буду вас задерживать, - сказал Люпин, по очереди пожимая им руки. Последним опять оказался Гарри. – Слушай, Гарри, - понизив голос, проговорил Люпин, не отпуская ладонь мальчика, будто боясь, что тот вырвется и убежит. – Ты должен вернуться в Хогвартс. Ты не хочешь этого делать, не так ли?
Гарри поморщился. И почему все в последнее время сделались такими сочувственными и понятливыми? Мальчик покачал головой.
- Так я и думал, - тихо отозвался Люпин. – Но, Гарри, пойми, в Хогвартсе ты будешь в безопасности.
- Разве? – спросил Гарри. – Разве безопасность – это то, что должно меня сейчас волновать?
- Гарри, прошу тебя, не совершай поспешных поступков, - тревожно попросил его Люпин. – Не надо действовать в одиночку. Ты не знаешь, что происходит. Подожди еще некоторое время. Хотя бы до начала учебного года.
- Время идет, а он всё еще на свободе, - процедил Гарри, чувствуя просыпающуюся ярость. Он сам не понимал, кого из двух своих врагов он имел в виду.
Люпин качнул головой в знак понимания и согласия и продолжил чуть ли не шепотом: - Гарри, будь разумным, подожди еще месяц. До сентября осталось не так уж много времени.
Гарри повернул голову, посмотрев на Рона и Гермиону, ожидавших его немного дальше в переулке. Он думал о словах миссис Уизли и о своих собственных размышлениях о судьбах друзей. Сядут ли они в Хогвартс-Экспресс, если его не будет с ними? И почему они еще не затронули эту тему, в то время как все остальные уже вовсю уговаривали его, отправиться в Хогвартс? Неужели их успокоило то, что он покупает себе эти книги? Или им просто безразлично?
Перед глазами ни с того ни с сего возникло лицо Снегга, нет, не Снегга, Принца-полукровки… Ненависть, как ядовитая змея, зашевелилась где-то около сердца. Губы Принца-полукровки двигались. Он что-то говорил, но слов Гарри не слышал. Лишь темные глаза ненавистного колдуна сверкали зловещим блеском. Гарри сердито сжал губы и моргнул, видение рассеялось.
- Гарри, ты меня слышишь? – донесся до него голос Люпина. Рукопожатие стало чуть крепче. Гарри обернулся к нему и растерянно кивнул.
- Так что, я, пожалуй, пойду, - произнес Люпин, с тревогой вглядываясь в лицо Гарри. – С тобой всё в порядке?
- Всё отлично, - соврал Гарри.
- До встречи в Хогсмиде, - попрощался Люпин, и Гарри присоединился к друзьям.
- Долго ты, - отметил Рон.
Гарри согласно промычал.
- О чем вы говорили? – спросил Рон.
- Он уговаривал меня поехать в Хогвартс, - спокойно ответил Гарри. Его мысли были заняты совсем другим. Его мучил вопрос: было ли у него только что видение, или же просто расшатанные нервы сыграли с ним неприятную шутку?
- Так ты едешь? – Гермиона резко остановилась перед ним. Гарри не успел среагировать и врезался в нее. Он поднял голову и увидел на ее лице требовательное выражение.
- Что?
- Гарри, по-моему, тебе бы уже пора объясниться с нами, - настаивала Гермиона. – Ты едешь в Хогвартс, или нет?
Гарри удивленно моргнул. Сначала мама Рона, потом Люпин, теперь вот Гермиона. Они что, сговорились все?
- Вы точно едете, - осторожно ответил Гарри.
- Нет, Гарри, - возразил Рон. – Мы едем, если ты едешь. Ты же знаешь, что мы с тобой.
- Послушайте, - раздраженно начал Гарри. Посреди улицы обсуждать такие вещи. Нашли же место! – Вам с Джинни надо вернуться в школу. У вас вся жизнь еще впереди.
- А вот не надо говорит так, будто бы твоя жизнь кончена, - рассердилась Гермиона. – Думаешь, мы не заметили, что с тобой твориться с тех пор, как пришло письмо из Хогвартса? Мы ничего не говорили, ждали, пока ты сам поднимешь эту тему. Но ты так ничего и не сказал.
- Слушай, Гарри, ты пошел в Косой переулок, чтобы купить школьные вещи, или чтобы отправиться в «Горбин и Бэрк»? – серьезно спросил Рон.
Гарри тяжело вздохнул. Ну, что за глупости?
- Если ты меня спросишь, - сказала Гермиона. – То нам надо вернуться осенью в Хогвартс. Нам стоит именно там начать наши поиски. Вспомни, Гарри, Сам-Знаешь-Кто всегда стремился именно туда.
Гарри удивленно посмотрел на нее. В этих словах был смысл. И что еще более важно – они говорили ему о том, чего он сам хотел – вернуться в Хогвартс.
Мальчик улыбнулся. – Что-то мы замешкались. Надо успеть в Лютый переулок, пока не настало время встретиться с миссис Уизли и Джинни.
Гермиона не сдвинулась с места. – Так что, Гарри? – строго спросила она, сильно смахивая в этот момент на МакГонагалл.
- Едем мы в Хогвартс, едем, - говоря эти слова, Гарри почувствовал такое облегчение, будто бы ему с груди свалился камень весом несколько тонн. Гермиона облегченно улыбнулась. Рон засиял. И Гарри, направляясь вместе с друзьями в сторону Лютого переулка, почувствовал себя так легко и хорошо, как давно уже не чувствовал.
Глава 4 - - Мантия-невидимка у тебя с собой? – спросила Гермиона, когда троица остановилась в подворотне у самого поворота в Лютый переулок. Гарри утвердительно кивнул. – Не думаю, что нам следует лишний раз светиться.
Друзья завернулись в мантию и ступили в ответвлявший от Косого проулок. Прохожих здесь было еще меньше, чем на той улочке, которую они только что покинули. Гарри догадался, что люди не хотели, чтобы их заметили в лавках, специализировавшихся на темной магии. Однако встречались и такие персонажи, которые чуть ли не с показной неспешностью прохаживались от одной витрины к другой, всем своим видом демонстрируя, что чувствуют они себя здесь превосходно. Однако таких смельчаков нашлось не так уж и много.
- Гарри, ты и Рон останетесь в мантии. Все разговоры предоставьте мне, - тихо проинструктировала мальчиков Гермиона, пока они шли.
- Думаешь, хозяин тебя не помнит? – усомнился Гарри.
- В тот раз твои переговоры нас никуда не привели, - заметил Рон.
Девушка не ответила. Гарри не смог понять, обиделась ли она на это замечание, или нет. Да и его это сейчас мало беспокоило.
Друзья быстро отыскали нужную им лавку. Она явно переживала не лучший свой период. За пыльным стеклом входной двери висела старая, выгоревшая табличка с надписью «Открыто», но само здание выглядело обветшалым и чуть ли не заброшенным. Витрина была наскоро заколочена гнилыми досками. Надпись на фасаде чудом не отваливалась; когда Гермиона, решительно вынырнув из мантии, отворила дверь, она опасно задрожала над их головами. Гарри с Роном, всё еще скрытые под мантией-невидимкой, прошмыгнули внутрь вслед за подругой.
Забренчав, колокольчик над входной дверью сообщил хозяину о прибытии потенциальных покупателей. Из задней комнаты появился, слегка прихрамывая, мистер Горбин, медлительный пожилой мужчина с сальными волосами, и стал подозрительно наблюдать за Гермионой. Девушка, делая вид, что не заметила его прихода, неспешно оглядывала лавку.
Как только Гарри вошел в затхлый полумрак лавку, его сразу же посетило внезапное ощущение того, что он ступил на вражескую территорию.
Вокруг громоздились стеллажи и сундуки с черепами, старинными бутылками с сомнительным содержимым, сморщенные сушеные головы неузнаваемых созданий, подозрительного вида артефакты и различные иные зловещие предметы.
- Чем могу быть полезен? – холодно осведомился Горбин, сверля Гермиону взглядом.
Девушка ничего не ответила, и даже не повернулась к нему. Она с наигранным интересом рассматривала выставленный на прилавке пергамент. Потом обратила свое внимание на серебряный поднос, на котором покоился красивый старый перстень.
Горбин подошел ближе. Свечи озаряли его лицо тревожным оранжеватым светом. Гарри, остановившийся вместе с Роном недалеко от Гермионы, заметил, что хозяин явно нервничал.
- Вы ищите что-то особенное, мисс? – спросил Горбин. Гермиона все еще разглядывала перстень. – Этому кольцу четыреста лет, – сообщил Горбин, с явным восхищением глядя на перстень. – Оно было личным оберегом королевской династии Шотландии, когда она еще существовала. Она вела свое происхождение от единственного властителя-волшебника в мире маглов…
- Можно сказать, что я ищу кое-что особое, да, - тихо прервала его Гермиона. Гарри удивился. Он и представить себе не мог, что в Гермионе скрывались такие актерские способности.
- Я ищу один кубок, - лениво протянула Гермиона, своим тоном напоминая Малфоя.
- Кубок, мисс? – переспросил Горбин, вглядываясь в ее лицо. Гарри показалось, что в его глазах промелькнуло узнавание. – Мисс, мы с Вами знакомы? – спросил он.
Гермиона надменно скривила губы. – Кубок, - напомнила она.
Но хозяин, очевидно, уже вспомнил ее. Он с нескрываемым недоверием уставился на девушку и процедил:
- Вы уже приходили сюда! В прошлом году. Уходите!
Гермиона опешила. Но быстро взяла себя в руки.
- Меня удивляет, что министерство не прикрыло Ваш магазин, после прошлогодних событий, - заметила она.
Горбин при этих словах заметно побледнел. – Уходите! – Он указал на дверь.
Гермиона не сдвинулась с места. Гарри понял, что она решила идти до конца.
- И не только после прошлогодних, - улыбнулась девушка. – У «Горбин и Бэрк» очень занимательная история. Вы не находите?
Горбин яростно сузил глаза. – Мисс, не лезьте не в Ваше дело. Уходите! – Хозяин резко вскинул руку. Гарри решил было, что он собирался ее ударить. Он инстинктивно схватился за палочку и кинулся вперед. Рон, подумав то же самое, тоже рванул вперед. Оба они запутались в мантии, споткнулись об собственные ноги и с грохотом повалились на стеллаж с сушеными грибами.
Горбин, вновь указывавший Гермионе на выход, и девушка резко повернулись на шум. На лице Гермионы читалась досада. Хозяин лавки же выглядел ошарашенным. Они явно их видели.
Гарри, стараясь сохранить остатки достоинства, поднялся на ноги, и помог Рону. Он незаметно спрятал мантию в карман. Рон стряхнул с себя сушеные мухоморы и криво улыбнулся.
- Что это? – опешил Горбин, и бросился собирать свой рассыпанный товар. Тут его взгляд упал на Гарри. Мальчик быстро пригладил челку, скрывая шрам на лбу. Однако Горбин его узнал. Лицо его стало мертвенно-бледным.
- Гарри Поттер, - сказал он. – Вы – Гарри Поттер.
Гарри кивнул. По голосу Горбина нельзя было сказать, хорошо ли, или плохо, что к нему явился Гарри Поттер.
- Зря вы сюда пришли, - засуетился Горбин, бросая грибы и хватая Гарри за плечи. – Вам здесь делать нечего.
Он подтолкнул Гарри к выходу.
- Эй! – крикнул мальчик, возмущенный таким обращением. – Стоп!
Горбин поднял на него глаза, и Гарри с удивлением увидел в них тень страха. От этого ему стало легче. Мальчик твердо посмотрел хозяину лавки в глаза.
- Я ничем не провинился, - вяло заверил его Горбин. И Гарри вдруг решил оставить поиски окольных путей, и прямо спросить.
- Нам нужна информация, - глядя в обеспокоенные глаза Горбина, сказал он.
- Я ничего не знаю, - прошипел Горбин. – Уходите.
- Где сейчас находится Авраам Икта? – спросил Гарри. Зрачки Горбина мгновенно расширились, хоть он и старательно сохранил невозмутимое выражение лица.
- Какое вам дело? - зло процедил он.
- Он совладелец этого магазина, - вмешалась в разговор Гермиона.
- Уходите, - яростно прорычал Горбин.
- Скажите, Вас не беспокоит, что о Вашей причастности к Пожирателям Смерти может узнать министерство? – с жаром осведомилась Гермиона.
Горбин гневно взглянул на нее. – Я не причастен к ним! – прокричал он, яростно толкая друзей к выходу. – Убирайтесь!
Горбин выставил их на улицу и с силой захлопнул за ними дверь. Щелкнул замок, и надпись на табличка на двери превратилась в слово «Закрыто».
- По-моему, это полный провал, - заметил Рон. – Хуже некуда.
- Да, стратегия была явно недоработана, - согласилась Гермиона.
Гарри молча достал мантию-невидимку из кармана и накинул ее на себя и друзей.
- Надо было сыворотку правды захватить, - протянул Рон.
- А она у тебя есть? – поинтересовалась Гермиона.
- Нет, - признал Рон. – Но было бы полезно иметь ее под рукой.
Они поспешили обратно в Косой переулок. Гарри не мог отделаться от ощущения, что за ними следили. Хотя это было совершенно смехотворно, ведь они были невидимы. Сворачивая за угол, мальчик оглянулся через плечо, но Лютый переулок был пустынным.
Друзья встретились с миссис Уизли и Джинни в назначенное время. Вместе они оправились в волшебную лавку близнецов.
Магазин всевозможных волшебных врелилок братьев Уизли был одним из немногих в Косом переулке магазинов, наводненных покупателями. Гарри ещё издалека увидел нескончаемый поток заходивших и выходивших из лавки людей. Было даже как-то удивительно, что у входа не возникало пробок. Создавалось такое впечатление, что Фред и Джордж оборудовали свой магазинчик крутящейся дверью.
Торговля шла бойко. В торговом зале было не протолкнуться. Царил какой-то странный ажиотаж. Гарри сразу же потерял из виду Рона с Гермионой, миссис Уизли и Джинни. Толпа оттеснила его к стеллажу с забастовочными завтраками. Тут его чуть не сбила с ног плотная дама в желтом, напоминавшая мадам Максим. Она даже не оглянулась, чтобы посмотреть, на что она налетела. Гарри, безопасности ради, отступил к стене. И наткнулся на витрину с зельями. Вокруг витрины столпилась горстка школьниц, с придыханием разглядывавшая любовные зелья, самое сильное и, соответственно, самое дорогое из которых, - Амортенция – занимало центральное место.
Заметив в толпе рыжую шевелюру кого-то из семьи Уизли, Гарри поспешил туда, пробираясь сквозь запруженное людьми помещение.
- Это очень хороший выбор! – с энтузиазмом обращался Фред к какому-то длинноволосому мужчине, когда Гарри добрался до него. – Это не просто Горошек Меловой Пакости, нет, это его усиленный вариант. Вы пробовали простой? Да? Тогда возьмите этот, и Вы не прогадаете! …Гарри! Привет! – воскликнул Фред, увидев мальчика. – Наш очкастый спонсор! – Он лучезарно улыбнулся, обвив его рукой, и окинул помещение привычным хозяйским взором. – Надо найти Джорджа, он будет рад тебя видеть!
- Мы здесь с вашей мамой, - сказал Гарри. А Фред уже потащил его куда-то вглубь магазина. В задней части дома, отделенной от главного отдела дверью, прикрытой бордовой шторой, было тише. Здесь уже собрались Рон с Гермионой, Джинни, миссис Уизли и Джордж. Они сидели на табуретах около прилавка, заваленного всяким хламом, как вокруг обеденного стола.
- О, Фред, ты его нашел! – Миссис Уизли вскинула руки. Фред подвел Гарри к свободному табурету. Джордж приветливо кивнул.
- У нас этим летом от покупателей отбоя нет, - усмехнулся он, выуживая из-под прилавка чайник.
- Все будто бы помешались на волшебных штучках, - добавил Фред, расставляя чашки.
- Без вас там справятся? – покосилась Джинни в сторону торгового зала.
- Без нас даже еще лучше, - беззаботно отмахнулся Джордж. - Верити - прекрасная управляющая.
- К тому же мы наняли еще шесть продавцов.
- Наше дело явно процветает, - Джордж украдкой подмигнул Гарри.
Именно он предоставил близнецам изначальный капитал для открытия собственного дела. В тайне от миссис Уизли, которой эта идея с магазином не понравилась с самого начала, и друзей, Гарри отдал Фреду и Джорджу свои призовые деньги за Турнир Трех Волшебников. Мальчик был лишь рад избавиться от этих злосчастных галлеонов, а молодым предпринимателям они пришлись как раз кстати. Теперь близнецы не позволяли ему забыть о его приступе благотворительности, напоминая ему об этом при каждой встрече. Впрочем, как понимал Гарри, они были ему безгранично признательны. Рон и Гермиона тоже были уже в курсе происшедшего, а остальное семейство Уизли, наверняка, догадывалось об истоках внезапного богатства Фреда и Джорджа. Однако никаких претензий никто не предъявлял ни Гарри, ни им; так как магазин приносил колоссальную прибыль, большую часть которой, как догадывался Гарри, близнецы вкладывали в расширение своего дела.
- Мы же всё-таки купили лавку волшебных приколов в Хогсмиде, - Фред галантно налил матери чая.
- А теперь, когда школу не закрывают, - многозначительно улыбнулся Джордж.
- Alma mater, - подмигнул брату Фред и ловко выхватил из воздуха коробку с печеньем. – Берегли для особого случая, - пояснил он матери, которая расплылась в радостной улыбке.
Следующие несколько минут все молча пили чай с печеньем. Из-за занавеса доносился гул деловитого оживления, шарканье ног, восторженные выкрики, голоса покупателей и продавцов и прочие не поддававшиеся определению шумы.
Фред расспрашивал Рона об испытании на трансгрессию. Миссис Уизли интересовалась у Джорджа, правильно ли они с братом питаются, и не хотят ли они почаще приходить в «Нору» на обед. Джинни с Гермионой начали рассматривать какие-то пробные изделия, в которых Гарри при всем желании не смог отыскать ничего путного. И через какую-то минуту-другую Гарри обнаружил себя сидящим с полупустой чашкой в руке и глядящим в одну точку. Его вновь посетило то странное чувство, что и в Лютом переулке, будто за ним наблюдают. Он оглянулся, но никто не обращал на него ни малейшего внимания. Однако ощущение лишь усилилось. Может, Фред и Джордж оборудовали это помещение какими-нибудь следящими устройствами? Но что-то подсказывало Гарри, что дело не в этом. Тот, кто следил за ним, был явно живым существом; такое просто чувствуется. Да и по пути от «Горбин и Бэрк» не могло быть никакого следящего устройства братьев Уизли.
Взгляд мальчика упал на стеллаж на другом конце помещения, загруженный мелкими безделушками. Там лежали старые Удлинители Ушей, модифицированные навозные бомбы, нечто, похожее на куски транспортируемого болота, и маленькая металлическая шкатулка, с любопытным узором по бокам. Именно она-то и заинтересовала Гарри. Свет падал на нее таким удачным образом, что все грани гравюры начинали светиться. Казалось, что кто-то долго искал для этой вещи подходящее место, и с величайшим старанием поставил ее именно туда, где она будет смотреться лучше всего, и сразу же бросится в глаза. Гарри полагал, что по такому принципу и действует опытный продавец. Хотя здесь, в заднем помещении, где не бывает покупателей, это выглядело несколько неуместно.
Гарри допил чай и поставил чашку на прилавок. Он посмотрел на беседующих друзей и, не желая им мешать, тихо слез с табурета и подошел к привлекшему его внимание предмету. Шкатулка оказалась еще меньше, чем он думал. Она с легкостью уместилась бы на его ладони. Серебряные стенки были украшены выгравированными листьями и цветами. Вещь была очень красивой, и Гарри захотелось узнать, что же находится внутри. Мальчик дотронулся до крышки шкатулки. Ее металлическая поверхность оказалась слегка теплой, будто бы нагретой солнцем.
- Если тебе что понравилось, Гарри, считай, оно твоё.
Гарри испуганно одернул руку, и повернулся к стоявшему возле него Фреду.
- Нет, правда, в этом магазине тебе платить не надо, - улыбнулся тот. – Красивая вещь.
- Что это? – спросил Гарри.
Фред внимательно оглядел шкатулку. – Понятия не имею. Даже не знал, что у нас такое есть. Эй, Джордж!
- Что? – немедленно откликнулся его брат, с радостью отрываясь от затянувшегося разговора с матерью, которая тут же переключилась на Рона, который по вине Джорджа, толкнувшего его под локоть, пролил на себя чай.
- Что это за штука такая? – Фред снял с полки серебряную коробочку и показал брату.
Джордж некоторое время повертел в руках шкатулку. – Не знаю. Всё время здесь на виду стояло, а я даже не замечал?
- На наши работы-то не сильно смахивает.
- Да-а, - задумчиво протянул Джордж. – Как думаешь, Фред, можно открыть?
- Можно рискнуть.
Братья аккуратно взялись за крышку шкатулки и… она не поддалась. Не открывалась она и несколько минут спустя. Все попытки оказались бесполезными.
- Закрыта при помощи магии, - заключил Джордж.
- Никаких замков, задвижек или иных механизмов, которые можно было бы взломать, - добавил Фред. Братья осмотрели с профессиональным интересом вещицу.
- А сделана-то превосходно, - восхищенно заметил Джордж.
- Можно мне её? – неожиданно для самого себя спросил Гарри.
- Конечно, - кивнул Фред. – Мы же уже говорили тебе, можешь брать всё, что хочешь.
Джордж протянул ему шкатулку и с улыбкой добавил: - Если сможешь открыть, сообщи нам, что внутри, ладно?
- Обещаю, - ответил Гарри, пряча подарок в карман.
Глава 5 - Возвращение в ХогвартсОставшиеся недели до первого сентября пролетели быстро. В «Норе» вновь началось оживление, так как молодожены вернулись из Италии. Миссис Уизли чуть ли не летала. От ее изначальной неприязни к Флер не осталось и следа, теперь она было готова почти что боготворить девушку. Джинни и Гермиона вели себя сдержаннее, но никакого открытого недовольства «Флегмой» не высказывали.
В августе друзьям так и не удалось ничего разузнать о местонахождении крестражей или Аврааме Икте. Но это их особо не расстраивало. Гермиона уверяла, что в библиотеке Хогвартса у них будет наиболее широкое поле действия.
- Там, всё, что нам нужно. Вот увидите, всё будет очень просто.
Гарри кивал, поражаясь такой оптимистичностью подруги. Сам он не был уверен, что всё пройдет легко, но часто думал о словах Люпина, и о собственном решении подождать до сентября. Его отрадой была загадочная шкатулка, подарок близнецов, которую он, сам не зная причины, держал в секрете от остальных. Иногда, сидя в одиночестве, он доставал ее и по долго рассматривал серебряные узоры. Шкатулка всегда была такой же теплой, как в тот первый раз, когда он ее обнаружил. Но открыть ее Гарри не пытался, уверенный в том, что ему это не удастся. Но он и не испытывал особой потребности в этом. Несмотря на жгучее любопытство, желание узнать, что же находилось внутри, как-то утихало, стоило ему только подержать шкатулку в руках.
Первого сентября Гарри разбудил вопль Рона:
- Мам! Я потерял свой «Чистомет»!
Гарри разлепил веки и встретился взглядом с немигающим взором Букли, сидевшей на его чемодане.
- С добрым утром, - пробормотал он и начал одеваться.
Жизнь в «Норе» била ключом. Флер, вполголоса ругаясь по-французски, готовила завтрак на кухне. Гермиона ловила Живоглота, которому сегодня было недосуг залезть спокойно в корзину для транспортировки. Джинни наверху паковала чемодан, поминутно сбегая на первый этаж в поисках то носков, то перьев. Стараясь привлечь внимание матери к пропавшей метле, Рон следовал за ней по пятам, что-то громко крича и жестикулируя. Миссис Уизли же сновала по дому с какими-то сумками. В этой суматохе лишь Билл оставался спокойным. Он мирно сидел на кухне и пил кофе.
Гарри, чудом умудрившийся удержаться на ногах после столкновение с рыжим комком шерсти, за которым гналась Гермиона, присел за кухонный стол рядом с Биллом.
- Доброе утро, Арри, - улыбнулась Флер, ставя перед ним тарелку с тостами.
- Доброе, - потупился мальчик. Он всё ещё несколько смущался в обществе Флер, в чьих венах текла кровь вейлы. Ее акцент был уже не так заметен, но она всё же продолжала называть его «Арри», чем неизменно вызывала у него легкое умопомрачение. Тот факт, что она была замужем за Биллом, лишь усугублял чувство неловкости.
- Хорошо всё-таки, что вы вернетесь в Хогвартс, - тихо заметил Билл, когда Флер отвернулась от стола. Он хотел было продолжить, но тут в кухню вбежала миссис Уизли, преследуемая Роном.
- Гарри, ты уже позавтракал? Прекрасно!
- Мам! Моя метла! – взвыл Рон.
- Мистер и миссис Грейнджер только что приехали, - сказала миссис Уизли. – Такси будет с минуты на минуту. – Она открыла дверь кладовки, где хранились банки с домашним вареньем, и вытащила оттуда метлу Рона. – Гарри, ты вместе с Гермионой поедешь с ее родителями, а мы возьмем такси. – Она вручила «Чистомет» Рону, который радостно поблагодарил ее и умчался в прихожую.
- Такси здесь! – крикнула Джинни. И все засуетились пуще прежнего. Пять минут спустя чемоданы были погружены в такси и машину Грейнджеров. Флер с Биллом вышли проводить их.
- Береги себя, - сказал Билл, пожимая руку Гарри. – До скорого.
Мальчик кивнул. Потом Флер обняла его, чем лишила способности связно мыслить на несколько минут.
Путь до вокзала занял около часа. И Гарри подумал, что если человеку довелось проехаться на магическом автомобиле, обычные магловские средства передвижения казались просто надругательством над самой природой передвижения. Гермионе длительность поездки не досаждала. Она, успокоив шипящего кота, беседовала с родителями, которых долго не видела. Мистер Грейнджер то и дело пытался втянуть в разговор Гарри, но тот отвечал не охотно и невпопад. Гермиона бросила на него изумленный взгляд, и он беспомощно развел руками в ответ.
- Хорошо, что мы выехали заранее! – отметила миссис Уизли, пропуская всех по очереди через барьер, отделявший платформу 9 ¾ от платформы №9. Оказавшись перед блестящим красным паровозом, Гарри на мгновение ощутил чувство благоговения и радости. Он возвращался домой. Но потом он заметил непривычную малолюдность на перроне.
- Может, мы слишком рано? – предположил Рон.
- Нет, уже без четверти одиннадцать, - отозвалась Гермиона, взглянув на вокзальные часы.
- Никого нет, - грустно заметила Джинни.
- Ну, почему же сразу никого? – воскликнула миссис Уизли, только что появившаяся на платформе и услышавшая последнюю фразу. – Вон там миссис Долгопупс с внуком... Ребята, спешите занять места!
Гарри увидел Невилла с бабушкой. Старушка давала ему какие-то последние наставления.
Народ, конечно же, был. Но не так много, как обычно. Что-то неуловимое витало в воздухе наравне с привычной взволнованности учеников, отправлявшихся на учебу.
Миссис Уизли спешно обняла каждого и разрыдалась.
- Мой мальчик, - улыбнулась она сквозь слезы, когда пришла очередь Гарри. – Не делай глупостей…
Мальчик кивнул. В желудке что-то жалобно заныло. Даже в глазах защипало.
- Будьте осторожны, – причитала миссис Уизли, когда друзья уже поднимались в вагон. – Ни во что не вмешивайтесь! Берегите себя, тепло одевайтесь, хорошо питайтесь, чаще пишите!
Таща свой чемодан по проходу, Гарри заметил, что множество купе пустуют. В других сидят один-два человека. Джинни отыскала каких-то своих одноклассников и присела к ним. Рон, идущий перед Гарри, обнаружил понравившееся купе и заволок свой чемодан.
- Рон, - заметила Гермиона, слегка смутившись. – Мы же старосты. Нам надо в другой вагон.
Рон посмотрел на Гарри. – Извини, друг, забыл.
- Да ладно, идите, - ответил Гарри, устраивая свой багаж на полке.
- Мы скоро придем! – пообещали Рон и Гермиона.
Гарри сел у окна и стал ждать. На платформе миссис Уизли и другие провожающие вглядывались в окна, стараясь увидеть своих детей. Может, не так уж и мало учеников возвращается в этом году в Хогвартс. По крайней мере, из окна поезда казалось, что перрон кишит народом.
- Гарри!
Мальчик обернулся на голос и увидел Невилла Долгопупса со своей лягушкой Тревором в руке.
- Можно к тебе?
- Конечно, садись, - обрадовался Гарри. – Как ты?
- Нормально, - улыбнулся Невилл, затаскивая свой чемодан. Гарри поднялся и помог ему положить его на багажную полку. Он учился с Невиллом на одном факультете, в одном классе, и знал его с самого первого своего дня пребывания в Хогвартсе. Но два года тому назад его отношение к мальчику несколько изменилось. Тогда Гарри узнал, что Невилл мог бы быть тем, о ком говорилось в пророчестве, тем, кто не сможет жить спокойно, пока жив Волан-де-Морт, Избранным… им. До чего же странная штука – судьба… Гарри поймал пытавшего улизнуть Тревора и вернул лягушку владельцу.
- Спасибо, - сказал Невилл, садясь у окна, напротив Гарри.
- Как прошло лето? – спросил Гарри, чувствуя себя вдруг так, будто бы у него самого позади было вполне заурядное, ничем, кроме обычных перепалок с родственниками, не омраченное лето, проведенное у Дурслей.
- Как обычно, - ответил Невилл. – А твоё?
- То же самое, - солгал Гарри.
- Моя бабушка возила меня в Дублин к родственникам, - рассказал Невилл. – Они целители и сказали, что после окончания школы я могу поработать у них. Я ведь хочу стать целителем. Я тебе говорил?
Гарри покачал головой. Он наблюдал за Невиллом, продолжившим свой рассказ о своих приключениях в Ирландии, за людьми на перроне, слушал равномерный голос мальчика, и думал о том, что из Невилла Долгопупса получится хороший целитель. Рассеянный, но добродушный. Интересно, почему он решил стать именно целителем? Гарри не стал задавать этот вопрос. Было в плавно текущем голосе Невилла что-то умиротворяющее. Гарри стало спокойно и мирно на душе. Он не вникал в то, что говорил мальчик, а лишь сидел напротив него, улыбался и изредка кивал.
Следующие несколько минут прошли фактически незаметно.
Поезд тронулся, провожающие дружно замахали школьникам на прощание. Невилл умолк и прильнул к окну, прощаясь с бабушкой.
Гарри отстраненно наблюдал за ним, слушая мерный стук колёс Хогвартс-Экспресса, набиравшего скорость. Этот звук был таким родным, таким знакомым, что Гарри вновь почувствовал себя тем одиннадцатилетним мальчишкой, который шесть лет тому назад впервые ехал в этом поезде в Хогвартс.
Вскоре вернулись старосты, Рон и Гермиона.
- В соседнем купе в одиночестве сидит Полумна Лавгуд, - заметила Гермиона. – Может, позовем её к нам?
Рон и Гарри переглянулись и пожали плечами. Рон без особого энтузиазма, а Гарри почти безразлично.
- Вот и хорошо, - сказала Гермиона и выскочила за дверь.
Полумна Лавгуд, шестикурсница из Когтеврана, совершенно не изменилась. Она уже успела переодеться в школьную мантию, а на шее у нее болталось самодельное ожерелье из абрикосовых косточек.
Она окинула компанию взглядом, которым обычно рассматривают нечто не особо интересное, но по какой-либо иной причине заслуживающее внимание. Заметив Гарри, Полумна слегка улыбнулась и села рядом с Невиллом. Гарри почему-то не сомневался, что в кармане у нее был свернутый номер «Придиры», и стоило разговору ей наскучить, как она его достанет и будет читать.
- Твоя лягушка ещё жива? – обратилась Полумна к Невиллу. Тот неуверенно закивал.
- Ты её береги, - посоветовала когтевранка. – Этой осенью обострение Гнойной Лягушачьей Лихорадки. Если она покроется водянистыми волдырями…
Невилл обеспокоено покосился на Тревора. – И как эту лихорадку можно подцепить?
- Очень просто, - пояснила Полумна. – Через укус большеглазых сероников.
- Никогда ни о чем подобном не слышала, - усомнилась Гермиона, с недовольством глядя на то, как бедный Невилл крепче прижал Тревора к груди.
- Их не видно, они слишком маленькие, - непоколебимо продолжила Полумна. – Сероников притягивает запах жаб и лягушек.
- И почему же они этой осенью так опасны? – скептически вскинула брови Гермиона.
- Потому, что лето было очень жарким, - доступно объяснила Полумна. – В такую жару сероники вырабатывают особый ядовитый сок, который вызывает Гнойную Лягушачьею Лихорадку.
Гермиона презрительно фыркнула. Невилл нахмурившись, разглядывал Тревора, ища водянистые волдыри. Рон с трудом сдерживал смех. Гарри тоже повеселел.
Потом к ним присоединилась Джинни. Через некоторое время, со словами «Вот вы где! Мы вас по всем вагонам искали!», ввалились Дин Томас и Симус Финниган, однокурсники Гарри, Невилла, Гермионы и Рона. И в купе стало людно и шумно.
Полумна, как и предсказывал Гарри, уткнулась в своего «Придиру», предварительно нацепив на нос странное сооружение, напоминавшее огромные очки без стекол. Дин и Симус, не общавшиеся с ней так много, как остальные, открыв рты, уставились на девушку, но ничего не стали спрашивать. Гарри в ответ на недоуменный взгляд Дина лишь с усмешкой махнул рукой.
С появлением тележки со сладостями настроение в переполненном купе улучшилось еще больше. Все беззаботно болтали, обменивались коллекционными карточками от шоколадных лягушек, жевали конфеты всех возможных вкусов и громко хохотали, если кому-то попадалась какая-нибудь гадость, наподобие ушной серы. Гарри, паривший на волне радостных голосов друзей, чувствовал себя превосходно. Все его заботы и пережитые несчастья канули куда-то далеко позади. Он был обычным школьником, возвращавшимся в школу волшебства и чародейства Хогвартс. Ему и, очевидно, всем им не хотелось думать о том, что это будет их последний год. Ребята безмятежно веселились, старательно не вспоминая ни о чем таком, что могло бы их как-то расстроить.
Пейзаж за окном был залит солнечным светом, и, казалось, всё в мире было правильно и волшебно. Гарри радостно рассмеялся и сунул очередную конфету в рот. Друзья выжидающе уставились на него.
- Мята! – победоносно воскликнул Гарри. И все, изобразив разочарование, рассмеялись.
- Эх, а я надеялся, что тебе попадется рыбий жир, как мне в прошлый раз, - подмигнул ему Дин.
Сумерки начали сгущаться, когда Хогвартс-Экспресс приближался к станции. Вместе с дневным светом угасало и хорошее настроение Гарри. Когда они, переодевшись в школьные мантии, вышли из вагона, небо над ними было уже темно-синего цвета.
Гарри показалось, что в толпе промелькнула мантия Люпина, но он не взялся бы утверждать это точно. На дальнем конце платформы высокая фигура Хагрида с фонарем в руке громогласно подзывала к себе первогодок. Гарри, улыбнувшись, указал на это зрелище Рону и Гермионе. Приятно видеть, что хоть что-то оставалось неизменным.
- Привет, Гарри! – заметив их, крикнул Хагрид поверх голов. – Гермиона! Рон!
Друзья радостно помахали ему в ответ, и толпа школьников унесла их к ожидавшим каретам, которые доставят их в Хогвартс.
Залезая следом за Гермионой в повозку, Гарри встретился взглядом с темными глазами запряженного в нее фестрала. Мальчик невольно спросил себя, сколько учеников в этом году способны их видеть. Два года тому назад из его знакомых этих черных скелетообразных лошадей видели только он, Невилл Долгопупс и Полумна Лавгуд. Способность видеть фестралов приходила лишь к человеку, видевшему смерть. Гарри сполз глубже в сиденье, когда карета рывком двинулась с места.
Поднимаясь вместе со всеми по мраморным ступеням к дубовым входным дверям замка и следуя в Главный зал на ежегодный пир, где ученики расселись за столы своих факультетов, Гарри ни разу не поднял головы. Он не хотел смотреть на преподавательский стол. Мальчик сам не знал, что было бы хуже – увидеть пустое позолоченное кресло Дамблдора, или сидевшую на его месте МакГонагалл.
До него доносилось пение Сортировочной шляпы, но слов он не расслышал, упрямо глядя в пустую тарелку перед собой, пока шло распределение.
- Мало в этом году первоклашек, - шепотом заметила Гермиона.
Стол Гриффиндора разразился приветливыми криками, когда какого-то новичка определили к ним. Гарри машинально захлопал. Ему хотелось, чтобы праздничная часть побыстрее закончилась, и он смог отправиться в спальню.
Несмотря на то, что в Хогвартс в этом году поступило лишь десять человек (из них четверо попало в Гриффиндор), Гарри казалось, что распределение длилось целую вечность.
Потом на столах появилась еда.
- Наконец-то, я чуть не умер с голоду, - обрадовался Рон, хватая бифштекс.
- Несмотря на тонны съеденных в поезде сладостей? – ехидно осведомилась Гермиона.
- Это ты к чему? – жуя, спросил Рон.
- Да, так, - с невинным видом отозвалась Гермиона, накладывая себе лазанье. – Просто мне показалось, что ты как-то потолстел в последнее время…
Рон перестал жевать. – Правда?
Гермиона неопределенно пожала плечами.
- Джинни, я толстый? – требовательно обратился к сестре Рон.
Та бросила быстрый взгляд на Гермиону и ответила: - Ну, как тебе сказать…
Рон с опаской поглядел на свою наполненную до краев тарелку. – А если меня из команды выгонят? За лишний вес… - тревожно проговорил он. – Гарри, я правда жирный?
Гарри посмотрел на своего худощавого друга и, слегка ухмыльнувшись, сказал:
- Метла выдержит, так что всё нормально.
Рон криво улыбнулся и в нерешительности посмотрел на свой бифштекс.
Джинни, наблюдая за его лицом, прыснула. Гермиона с трудом сдерживала ухмылку.
Потянувшись за пирогом с патокой, Гарри нечаянно бросил взгляд на стол преподавателей. В середине стола и правда сидела профессор МакГонагалл, но не на директорском кресле с высокой золотой спинкой, в котором всегда сидел Дамблдор, а на своем обычном стуле. Слева от нее сидела какая-то миниатюрная совершенно седая старушка в сиреневой мантии, а справа – Гораций Слизнорт. На своем обычном месте возвышался бородатый Хагрид и остальные учителя. А место Снегга занял какой-то светловолосый человек в бежевой мантии, лицо которого Гарри не мог видеть, так как тот повернулся к профессору Флитвику.
- Ты будешь булку? – спросил Невилл.
Гарри удивленно обернулся к нему. – Нет, спасибо.
- О, хорошо, - отозвался Невилл, хватая маленькую белую булочку (лежавшую, как Гарри только что заметил, рядом с его тарелкой) и спрятал ее в карман мантии.
- А ты, Гермиона, свою булочку будешь есть? – обратился Невилл к девушке. Та отрицательно покачала головой. Невилл отправил ее булку вслед за гарриной.
- Рон?..
- Бери, - отозвался Рон, протягивая ему свою выпечку.
- Спасибо! – улыбнулся Невилл и двинулся дальше вдоль стола, забирая булки у остальных гриффиндорцев.
Гарри и Рон недоуменно переглянулись. Гермиона в растерянности пожала плечами.
Когда трапеза была окончена, профессор МакГонагалл поднялась из-за стола. В зале незамедлительно воцарилась тишина.
По лицам других учеников Гарри видел, что всем было непривычно видеть декана факультета Гриффиндора на месте директора. Всем было любопытно, что она скажет. И в то же время всем было несколько не по себе. У самого Гарри возник комок в горле. Конечно, однажды на его памяти школа уже лишалась Дамблдора, но тогда это произошло лишь на время. Даже его непродолжительное отсутствие повлекло за собой череду странных происшествий. Сейчас же, Гарри не мог даже предположить, как будут развиваться события. Он смотрел на профессора МакГонагалл и вдруг увидел, что она сама тоже чувствовала себя неуютно. Она держалась прямо и со свойственной ей строгостью. Но Гарри не мог отделаться от ощущения, что она несколько растеряна, хоть и не показывала своей слабости. Это просто не было в ее правилах.
- Я рада приветствовать вас всех в Хогвартсе, - начала МакГонагалл с одной из ее редких полуулыбок. Несмотря на всю серьезность ее тона, в ее голосе слышалась некая теплота, несравнимая, конечно, с сердечностью, проявляемой Дамблдором во время вступительных речей, но всё-таки располагавшей к себе. – Надеюсь, что школа станет родным домом для тех из вас, кто начинает в этом году своё обучение, и останется надежным пристанищем для всех, кто уже не первый год с нами. – Она обвела зала внимательным взглядом. Гарри тоже огляделся. Его поразило количество пустых мест за столами. МакГонагалл это явно тоже заметила.
- Вам всем известно, - невозмутимо продолжила она, – что судьба школы до последнего времени оставалась нерешенной. Многие наши ученики сегодня не сидят в этом зале. Тем более благодарна я и весь преподавательский состав Хогвартса тем, кто решил вернуться.
В этом году у нас несколько ужесточились меры безопасности. Территория Запретного леса, безусловно, остается запретной. Использование магии в коридорах замка по-прежнему запрещено. И перечень всех правил поведения на школьной территории вывешен в кабинете школьного смотрителя мистера Филча. – Она коротко кивнула Филчу, который с серьезной миной кивнул в ответ. – Так же в Хогвартсе будет присутствовать представитель министерства магии и несколько дежурных мракоборцев. Уверяю вас, что это никоем образом не отразится на учебном процессе. Министерство не вмешивается в дела школы.
Школьники зашептались. Все отлично помнили последнюю представительницу министерства – Долорес Амбридж – и то, к чему вмешательство в дела школы привели тогда. Гарри оглянулся, но никого из министерства в зале не заметил. Он только надеялся, что Амбридж больше не появится здесь. Увидеть её вновь, было бы самым скверным началом учебного года. К тому же Гарри не был уверен, что не набросился бы на неё со вскинутой волшебной палочкой, бормоча первое пришедшее на ум проклятие.
- В свете всех случившихся событий, в школе произошли некоторые изменения, - спокойно продолжила МакГонагалл, когда шум утих. – Пока попечительский совет не выбрал нового директора школы, я являюсь его заместителем и временным исполнителем его обязанностей. По этой причине, к своему глубокому сожалению, я не смогу вести в этом году трансфигурацию.
В зале вновь послышалось удивленное шуршание. Гарри и Гермиона переглянулись. Такого поворота никто не ожидал.
МакГонагалл недовольно сжала тонкие губы. Ученики снова умолкли. – Моё место любезно согласилась занять профессор Кэролайн Льюис, - МакГонагалл зааплодировала, обратившись к старушке слева от себя. Преподаватели и ученики присоединились к аплодисментам. Хрупкая седая дама, по всем параметрам соответствовавшая понятию «Божий одуванчик», лучезарно улыбнулась. Гарри подумал, что профессор Льюис выглядела так, будто бы учила когда-то еще саму МакГонагалл. Материнский взгляд, которым она удостоила заместителя директора, лишь подтвердил это предположение.
- У нас так же появился новый учитель Защиты от Темных искусств, - продолжила МакГонагалл. – Профессор Стерджис Подмор.
- Стерджис Подмор?
Гарри, Гермиона и Рон удивленно переглянулись и посмотрели на чародея, сидевшего за учительским столом. Тот сдержанно улыбнулся ученикам.
- Он… - начал Рон.
- Да, - резко перебила его Гермиона и понизила голос. – Помните, последнее, что было о нем известно, то, что его приговорили к шести месяца в Азкабане.
Эти полгода явно оказались тяжелыми для него. Гарри вспомнил того веселого мага, члена Ордена Феникса, которым был Подмор, когда он встретил его впервые на Тисовой улице. Теперь же в его взгляде было нечто, неуловимо напоминавшее Сириуса… Гарри решил, что причина в том, что их обоих стерегли дементоры. Мальчик с содроганием вспомнил этих жутких тварей, которых он сам, к сожалению, встречал не раз и не хотел бы никогда больше встретить. Вот только Сириус провел в тюрьме тринадцать лет, а Подмору хватило полгода… Гарри, подумав о крестном, почувствовал легкий укол в области сердца и постарался выкинуть эти неприятные мысли из головы.
По пути из Большого зала в башню Гриффиндора, друзья приглушенными голосами обсуждали назначения новых учителей. О профессоре Льюис им нечего было сказать, но нового преподавателя Защиты от Темных искусств они обсуждали долго и основательно.
- Полтора года тому назад, - размышляла вслух Гермиона. – Дементоры всё ещё охраняли пленников Азкабана. Они перешли на сторону… - девушка оглянулась на окружавших их гриффиндорцев, - …Сами-Знаете-Кого лишь после освобождения Подмора.
- Вот не повезло, - хмыкнул Рон. – Если честно, я думал, что он умер.
- Почему? – удивленно спросила Гермиона.
- Ну, - пожал плечами Рон. – О нем ничего не было слышно в Ордене.
- Я бы не сказал, что мы вообще так много слышали об Ордене после… прошлого учебного года, - мрачно заметил Гарри.
Глава 6 - Новые учителя и квиддич- Интересно, кто будет нам теперь выдавать расписание? – спросил Рон за завтраком.
- Я, мистер Уизли, так как всё ещё являюсь Вашим деканом, - послышался голос МакГонагалл. Гарри и поперхнувшийся Рон обернулись к стоявшей за ними преподавательнице.
- Доброе утро, профессор, - смутившись, проговорил Рон.
МакГонагалл окинула парня прохладным взглядом и вручила ему расписание. После чего выудила из объемистой стопки пергамента, которую она держала в руках, расписания Гарри и Гермионы и, передав их им, двинулась дальше вдоль стола Гриффиндора.
Рон поморщился. – Что это она так на меня посмотрела? Я ведь ничего такого не сказал.
- Просто она увидела, сколько всего ты нагрузил себе на тарелку, - бросила Гермиона, не сводя глаз со своего расписания.
Рон опустил взгляд на свою тарелку и в нерешительности воззрился на груду вафель, политых медом, пончиков с сахарной глазурью и кусок сырного пирога.
Расписание последнего класса оказалось еще менее загруженным, чем прошлогоднее. К свободным урокам добавились целые лишенные всяких занятий дни.
- Для самостоятельной работы, пояснила Гермиона, взглянув на воспарившего духом Рона. – Нам в этом году ЖАБА сдавать. Это посложнее СОВ будет. Так что, всё свободное от занятий время мы будем проводить в библиотеке.
Рон поник.
- Первым уроком у меня сегодня стоит Трансфигурация, - говорила тем временем Гермиона. – Потом Заклинания, свободный урок, Нумерология и Зельеварение. У вас то же самое?
- Ага, только вместо Нумерологии ещё один свободный урок, - кивнул Гарри.
- И как тебе не надоест, так много разных предметов учить? – удивился Рон, всё ещё не притрагиваясь к своему завтраку.
- В том-то всё и дело, Рон, что все они разные, - ответила Гермиона, вставая. – Пойдем на урок?
- Пойдемте, первыми узнаем, что из себя представляет профессор Льюис, - согласился Гарри, следуя примеру девушки.
Рон с сожалением отодвинул полную тарелку и поднялся из-за стола вслед за остальными.
Кабинет Трансфигурации изменился до неузнаваемости. Стены помещения всё так же были заставлены книжными шкафами, парты всё так же стояли в три ряда. Сквозь высокие окна, как обычно в этот час, падал тусклый утренний свет. Но что-то было совершенно иначе. Гарри предположил, что сама атмосфера кабинета изменилась.
Профессор Льюис, миловидная, худенькая старушка, ожидала учеников, сидя за преподавательским столом. Она уткнулась морщинистым личиком в какой-то увесистый том и, казалось, даже не замечала, что гриффиндорцы вошли в помещение и рассаживались по своим местам.
Гарри, проходя мимо профессора, как и все остальные, вежливо поздоровался, и вдруг с легким удивлением заметил, что она мирно дремала. Гермиона, тоже увидев это, удивленно вскинула брови. Гарри и Рон, переглянувшись, усмехнулись.
- Видимо жутко интересная книга попалась, - рассмеялся Рон. – Гермиона, не хочешь почитать взять?
Дин Томас, шедший за ними, зашикал на него, показывая, что тот разбудит старушку. Гермиона гневно сверкнула глазами и подошла к учительскому столу.
- Профессор Льюис, - она осторожно тронула учительницу за плечо.
Та встрепенулась и сонно поглядела на девушку. – Что, золотко?
Дин и Рон, содрогаясь от смеха, отвернулись.
- Профессор, у нас урок, - смутившись, проговорила Гермиона.
- Прекрасно, - улыбнулась профессор Льюис. – Гриффиндор. Седьмой курс, не так ли?
Гермиона кивнула.
- Садитесь, мисс… - профессор, выпрямляясь в кресле, бережно подтолкнула девушку к первой парте.
- Грейнджер.
- Мисс Гермиона Грейнджер, - обрадовалась Льюис. – Я наслышана о Вас, умница моя.
Гермиона покраснела до корней волос, и спешно уселась на место. Дин, Рон и Гарри чуть не лопались от еле сдерживаемого смеха.
Профессор поднялась и вышла из-за стола. Она была такой крохотной, что могла бы с тем же результатом остаться сидеть. Гарри решил, что она была лишь на голову выше профессора Флитвика, а тот явно вел свое происхождение от гномов, или иного низкорослого племени.
- Как вы все уже знаете, - начала Льюис, одарив класс доброжелательной улыбкой любящей бабушки. – Я профессор Кэролайн Льюис и буду вести у вас трансфигурацию. Зная преподавательский талант профессора МакГонагалл, я не сомневаюсь, что все вы прекрасно владеете этим предметом и с легкостью справитесь с намеченным на этот год ЖАБА. Мне остается лишь немного помочь вам при подготовке к экзамену. Дорогие мои, достаньте учебники. Полагаю, вы все уже успели ознакомиться с учебной литературой.
Рон (и с ним весь класс) тихо вздохнул. Одна лишь Гермиона кивнула, будто бы это было само собой разумеющимся.
Следующие сорок минут были посвящены довольно нудным, по мнению Гарри, теориям трансфигурации. Гарри удивлялся, были ли уроки МакГонагалл столь же скучными. Наверное, да. Рон и Гарри, спрятавшись от старушки-учительницы за спинами девчонок, играли в морской бой, причем каждый потопленный корабль шел ко дну с еле слышным бульканьем. Несмотря на то, что сама Льюис Гарри понравилась, он был только рад, когда пришло время собирать вещи. На выходе из кабинета профессор Льюис остановила Гарри и, взглянув на него своими белесыми, добрыми глазами, сказала:
- Мистер Гарри Поттер. Профессор МакГонагалл говорила мне, что Вы хотите стать мракоборцем. Мой покойный брат тоже им был. Много выпало на его долю, - Льюис грустно улыбнулась и своим старческим голоском продолжила: - Это очень почетная профессия. Вам понадобится вся Ваша настойчивость и Ваше трудолюбие. Надеюсь, на следующем уроке Вы будете более сосредоточены на предмете, а не на игре с Вашим соседом. Такие мелочи могут обернуться большой неприятностью.
Она вновь улыбнулась ему. От этой добродушной улыбки Гарри стало как-то необычайно совестно. Он поспешно кивнул, признавая свою вину, и поспешил за Роном и Гермионой.
Урок Заклинаний ничем не отличался от прошлогодних, кроме вступительных слов Флитвика о надвигавшимся ЖАБА, и более сложных заклинаниях. Свободный урок друзья решили (точнее сказать, решила это Гермиона, хоть никто ей и не возражал) провести в библиотеке, ища всю возможную информацию об известных и возможных крестражах Волан-де-Морта. Потом Гермиона ушла на Нумерологию, а мальчики остались наедине с грудами книг.
Гарри с ужасом понял, что на самом деле, они ищут иголку в стоге сена. Да что там в стоге! То, чем они занимались, никак кроме поисков этой злосчастной иголки в горе сена, высотой с Эверест, и не назовешь! Тут было от чего отчаяться.
Через час Гермиона повела их, усталых и павших духом, на Зельеварение.
- Поздравляю вас с новым учебным годом, - провозгласил профессор Гораций Слизнорт, пряча в пышных усах улыбку. Его лысина блестела в солнечном свете, льющемся из окна. – В этом году у нас есть еще больше оснований для усердной работы. Ведь вы будете сдавать ЖАБА. Самый значительный и важный экзамен вашей школьной жизни. Не сомневаюсь, что многим из вас не о чем беспокоится. – Он доброжелательно взглянул на Гарри. Только что не подмигнул. Мальчик с неким испугом подумал, что сейчас учитель пригласит его на какие-нибудь посиделки, но тот просто продолжил урок.
Надежды профессора Слизнорта на природное дарование Гарри разбились при первой же его попытке сварить элементарное зелье. Без книги Принца-полукровки успехи мальчика ничем не превышали достижения одноклассников. Гарри старательно не вспоминал о книге, всё так и спрятанной в Выручай-комнате, в комоде с нелепым шлемом в парике. Мысль о книге Принца-полукровки будили в нем воспоминания о самом Принце и ядовитую ненависть к нему. Как ни странно, но Зельеварение без Снегга Гарри возненавидел вдруг чуть ли не больше, чем раньше. Ему казалось, что весь этот мрачноватый кабинет в подземельях Слизерина буквально пропах Снеггом. Мальчик, поднимая глаза от котла, то и дело ожидал встретиться сейчас взглядом с ненавистным преподавателем.
Профессор Слизнорт, временами подходивший к котлу Гарри, желая увидеть в этом самом котле нечто необычайное и достойное высшей оценки, с легко читаемой досадой на лице удивленно глядел на мальчика, но никак не комментировал его внезапную неспособность к Зельеварению.
Гарри его будто бы и не видел. Его распирала нахлынувшая волна ярости. Он вспоминал о том, сколько всего он почерпнул из книги Принца. Он прекрасно понимал, что многими его заклинаниями и приемами он пользовался уже чисто интуитивно. И даже тот факт, что к Снеггу он питал глубочайшую неприязнь, не смог искоренить из его сознания некоторые знания, полученные, хоть и косвенно, но именно от него. Гарри злился на себя за это. Он с трудом дотерпел до конца урока и первым вылетел из кабинета, не желая пересекаться со Слизнортом.
Остаток дня прошел тихо и спокойно. За ужином гриффиндорцы собрались за своим столом в Главном зале.
- Видели, в Слизерин в этом году вернулась всего половина учеников, - заметила Джинни, усевшись справа от Гарри. – Меньше, чем на всех остальных факультетах.
Мальчик повернулся к столу Слизерина и увидел, что тот и правда наполовину пуст. Вчера на пире он как-то не обратил на это внимания. Конечно же, там не оказалось ни привычной рожи Драко Малфоя, ни его приятелей Крэбба и Гойла. Мальчик был этому лишь рад.
- Как вы считаете, это хороший, или плохой знак? – задумчиво бросила Гермиона.
- Ты уже звучишь как Трелони, - ехидно заметил Рон, в перерыве между двумя ложками супа. – Везде чудятся знаки?
- Не глупи, - отмахнулась Гермиона. – С Прорицанием это ничего не имеет общего. Просто если родители слизеринцев считают, что их детям в Хогварсте делать нечего, то, что из этого следует?
- То есть? – переспросил Рон.
- Хорошо ли это для нас, или плохо? – выразительно приподняв брови, спросила Гермиона и взялась за второе.
- Меня мама вновь не хотела пускать, - сказал Симус. – Как в пятом класса. – Он с неким смущением покосился на Гарри. Тот промолчал.
- Меня удивляет, что учителя ничего не говорят нам, - заметила Гермиона. – Они ведут уроки как раньше, и ни одного слова о том, что происходит.
- Иногда даже кажется, что вообще ничего особого не происходит, - с набитым ртом проговорил Рон.
- Ведь Слизнорт стал деканом Слизерина, - продолжила Гермиона, игнорируя замечание Рона. – Но ни слова об этом нам не сказали.
- А что они должны были говорить? – спросил Дин. – Слизнорт уже раньше был деканом, вот стал им снова. Что в этом такого?
- Ничего, - неохотно признала Гермиона. – Но что с этим представителем министерства? Кто-нибудь его видел?
Все отрицательно покачали головами. Обещанный работник министерства так и не показался в Хогвартсе. Гарри и сам замечал, что большинство преподавателей старались вести себя так, будто бы ничего не произошло. И со стороны могло показаться, что так оно и есть. Но сама атмосфера в школе была другой. Полупустые классы, приглушенные голоса и та белая каменная гробница на берегу озера, к которой Гарри не хотел приближаться…
- Можно твою булочку?
Гарри кивнул, и Невилл быстро спрятал его булку в кармане.
- Слушай, Невилл, а затем они тебе? – поинтересовался Рон, когда мальчик забирал его и Гермионы выпечку.
- Да так, - уклончиво ответил Невилл и обернулся к сидевшим рядом четверокурсникам. Рон безразлично повел плечами.
- А как вам профессор Льюис? – спросила Джинни. – Она у нас завтра вести будет.
- Она заснула! – заговорщическим шепотом поведал Дин. – Прямо перед нашим уроком.
- Вот как бывает со старыми людьми, - не без иронии заметил Симус. – Невилл, с твоей бабулей тоже так?
Невилл смущенно покачал головой. – Моя бабушка не спит днем.
- Говорят, это полезно, - рассмеялся Дин.
- Может, в ее возрасте уже не стоит вести занятия, - предположила девочка из шестого класса.
- Не такая уж она и старая, - категорически возразила Гермиона. На этом разговор и заглох, хотя некоторые бы ещё с удовольствием порассуждали о предельном возрасте преподавателей. Лично Гарри не сомневался, что Льюис была на несколько веков старше среднестатистического учителя Хогварста, но так же он почему-то был уверен, что она уж точно не была слишком стара для преподавания.
Лежа вечером в постели, Гарри невольно вспомнил этот разговор и спросил себя, сколько же лет было Дамблдору. И могло ли быть, что профессор Льюис учила даже его? Эта мысль казалась мальчику абсурдной. Дамблдор, в его представлении, никак не мог быть учеником. Хоть Гарри и понимал, что когда-то каждый волшебник учился чародейству. От этих мыслей стало грустно и неуютно. Казалось, что темнота в спальне стала непрогляднее и враждебней. Ровное дыхание остальных мальчиков не могло его успокоить. Гарри сунул руку под подушку и вытащил шкатулку. Она поблескивала во тьме. Серебряная поверхность была привычно теплой и успокаивающей. Гарри прижал шкатулку к груди и закрыл глаза. Незаметно для самого себя он провалился в сон.
На следующий день первым уроком у них оказалась Защита от Темных искусств. Кабинет профессора Подмора не изменился с прошлого года, когда там хозяйничал Снегг. Это обстоятельство несколько огорчило Гарри, но он старался не вспоминать. Не думать о своей злости и ненависти было тяжело, но когда в класс зашел новый преподаватель, все эти мысли как рукой сняло.
Стерджис Подмор, одетый в ту же бежевую мантию, в которой он сидел на пире по случаю начала нового учебного года, с копной светлых, соломенного цвета волос и квадратным подбородком, доминировавшим на его лице, уверенной походкой вошел в аудиторию, пересек помещение и остановился у кафедры лицом к ученикам.
- Доброе утро, - улыбнулся он. Но Гарри заметил, что это была не та радостная, слегка озорная улыбочка, которую он демонстрировал несколько лет тому назад на Тисовой улице, а её грустноватое подобие. И глаза учители при этом ничуть не изменились. В них всё так же читалась какая-то печаль.
- Мне выпала честь учить вас Защите от Темных искусств, предмету, который сам по себе является своего рода искусством, - продолжил профессор. – Меня просили напомнить вам, что в конце этого года вас ожидает сдача очень значительного экзамена – ЖАБА. Могу вас заверить, что в этом году нам предстоит серьезная работа. Так что, давайте начнем. Полагаю, вы владеете невербальными заклинаниями. Этому вас обучали в прошлом году. Давайте-ка проверим ваши навыки…
Следующие полчаса семиклассники показывали Подмору, как они справлялись с невербальными заклятиями. Справлялись они в основном не так уж и плохо. Только Гарри то и дело что-то путал. В голове у него был такой бардак, что никак не получалось сфокусировать внимание.
- Гарри, думай, что делаешь! – жаловался Рон, когда друг в очередной раз вместо того, что бы защититься Щитовым заклинанием, запускал в него разные предметы.
Профессор Подмор молча наблюдал за этим безобразием, не делая ему никаких замечаний. После урока, когда все покидали класс, учитель попросил Гарри задержаться.
- Гарри, рад тебя видеть снова, - сказал Подмор всё с той же грустной улыбкой. – Ремус говорил, что ты вернешься в Хогвартс, но, если честно, я не думал, что это правда.
Учитель присел на свой стол и указал Гарри на парту напротив. Мальчик послушно сел, положив рядом сумку.
- Творятся… довольно странные вещи, - медленно проговорил Подмор. – Не знаю, насколько ты в курсе, но думаю, что ты должен знать, ведь это и тебя касается.
Гарри молчал, не сводя глаз с преподавателя, который сам первым опустил взгляд.
- Тебе скоро надо будет встретиться с Ремусом, он всё лучше объяснит, чем я.
«Ага», подумал Гарри, «И ещё учителем называется, а сам ничего толком объяснить не может».
- О делах Ордена он намного лучше меня проинформирован, - пояснил Подмор и неловко затих.
- А как Вы стали преподавателем в Хогвартсе? – спросил Гарри, желая сменить тему на более приятную для профессора.
- Неожиданно, - улыбнулся Подмор, скользнув печальным взглядом по лицу мальчика. – После того случая в Министерстве и полугода в Азкабане, меня, конечно же, не хотели никуда брать на работу. Моя репутация была погублена. Лишь работа на Орден держала меня на плаву. А потом начались те неприятности, и всё стало хуже некуда. Пришлось уносить ноги и скрываться. Потом вдруг объявилась МакГонагалл и предложила мне место учителя. – Подмор развел руками. – Сам не знаю, почему я тебе это рассказываю. Просто когда я наблюдал за тобой на уроке, мне показалось, что с тобой что-то творится.
Он вопросительно посмотрел на Гарри, явно ожидая от него ответного потока откровенности, но мальчик продолжал молчать.
- Я рад, что ты в Хогвартсе, - наконец повторил Подмор, несколько менее уверенно. – Здесь тебе сейчас лучше всего, поверь. В октябре у вас будут выходные в Хогсмиде. Тогда ты сможешь встретиться с Ремусом.
Гарри кивнул. До октября же дожить надо. Профессор Подмор застыл в нерешительности, и мальчик, кивнув в знак прощания, спрыгнул с парты и направился к двери.
- Гарри! – окликнул его Подмор. Гриффиндорец обернулся. – Если тебе нужна помощь…
Гарри кивнул и вышел. Ему казалось, что профессору скорее понадобится помощь, чем ему. Что-то в самом облике бывшего мракоборца говорило о том, что этот человек находится на грани; вот только на грани чего, никак не понять…
Короткий разговор с Подмором не принес Гарри новых ответов на старые вопросы. Скорее наоборот, он породил новые вопросы: что такое творится с Орденом Феникса, что Подмору пришлось «уносить ноги и скрываться»?
Подобные мысли мучили Гарри и вечером, по пути к полю для квиддича, на отбор новых членов в команду Гриффиндора. Кэти Белл, занимавшая позицию нападающего в прошлом году, окончила школу, а один из бывших отбивающих так и не явился в этом году в Хогвартс, второй окончил Хогвартс. Остальные члены команды – Демелза Роббинс, Джинни и Рон Уизли – с любопытством разглядывали желающих попасть в команду по квиддичу. Этой осенью их оказалось меньше, чем в прошлый раз, и все они были с гриффиндорского факультета. Уже это радовало.
- Эх, жаль, что Гермиона не может позвать своего дружка Крама, - проворчал Рон с некой смесью желчи и иронии.
- Крам ловец, - заметил Гарри.
- Точно, а у нас уже есть один, да еще и капитан, - усмехнулась Джинни. – Так что давайте новичков смотреть.
- Давайте, - согласился Гарри, и подозвал учеников, жаждущих стать полноценными игроками.
Первая девочка-второкурсница показала себя неплохо, но в конце – видимо от волнения – свалилась с метлы. Светловолосый третьекурсник с силой дубасил по квоффлу, но никак не мог нормально прицелиться и несколько раз чуть не снес Гарри, Джинни и нескольким зрителям головы. Третий и четвертый претенденты оказались никуда не годными. Хорошее впечатление произвел Дин, который в том году уже заменял Кэти Белл. Пятый, массивный паренек по имени Бернард Корвин, вполне сносно справился со своей задачей. Но шестой и последний, довольно хилый на вид пятикурсник всех просто покорил. В воздухе смуглый мальчик, с каштановыми волосами и карими миндалевидными глазами, чувствовал себя явно в своей стихии. Он прекрасно отбивал бладжеры и уверенно посылал их во «вражеских» нападающих, которых изображали Рон с Демелзой.
После непродолжительных дискуссий, сошлись на том, что в команду попадут Дин Томас, как новый нападающий, Бернард Корвин и пятиклассник Фур Тутус, в качестве новых отбивающих.
- Странное у этого парня имя, - хмыкнул Рон, когда команда возвращалась в замок. – Фур Тутус.
- Ничего странного, - не согласилась Демелза. – Бывают и почудней.
- А вообще-то у него не правильная конституция для отбивающего, - не унимался Рон.
- С каких это пор ты знаешь такие заумные слова? – ехидно поинтересовалась Джинни. – Ты еще скажи, что девчонки не могут быть отбивающими, и я напрасно держусь на этой позиции.
- Нет, ну ты же Уизли, - ответил Рон. – Ты же фактически и не девчонка вовсе…
- Вот спасибо, Рон! – обижено отозвалась его сестра.
- Да я не то имел в виду, - залепетал Рон. Джинни лишь тыкнула его древком метлы в бок.
- Подожди, так ты же не отбивающая! Ты нападающая! – воскликнул Рон.
Джинни весело рассмеялась. – Долго же ты соображал, братец! До чего же ты не внимательный.
Рон тоже рассмеялся и замахнулся на сестру «Чистометом». Девочка в притворном ужасе отскочила и рассмеялась громче прежнего. Ее смех почему-то больно резанул Гарри по сердцу. Но ему не хотелось задумываться, почему.
Гарри, которому квиддич всегда помогал расслабиться и прийти в себя, был рад, что сезон скоро начнется вновь. Он уже наметил дату первой тренировки, и собирался вывесить её с утра на доске объявлений в общей гостиной вместе со списком новых игроков. В этот вечер он завалился спать уставший, но довольный, и наконец-то хорошо и крепко спал, даже без прижатой к груди серебряной шкатулки.
Следующие недели пролетели быстро и почти незаметно. Учёба была столь же трудной и временами нудной, как и всегда. Гарри старался тренироваться как можно чаще, чем невольно доводил свою команду до изнеможения. Но капитан, хоть и утверждал, что заботится лишь об успехе Гриффиндора на первом матче против Слизерина, на самом деле использовал квиддич для того, чтобы не думать ни о чем, кроме самой игры. Добираясь по вечерам до кровати и без сил валившись на нее, у Гарри не было просто физической возможности тревожиться о том, что все их бесчисленные часы, проведенные в библиотеке не помогли им узнать что-либо конкретное о крестражах, или о том, что ему всё ещё предстоит выполнить это пророчество, которое он сам про себя уже начал называть проклятием. Так же у него не оставалась сил на ненависть и мысли о мести… Но и на учёбу, по мнению Гермионы, тоже. Девушка почему-то считала, что готовиться к ЖАБА необходимо было уже с сентября, что само по себе, как считали Рон и Гарри, было полной чушью, которую могла придумать лишь Гермиона.
Министерского представителя всё еще не были видно. Временами на территории Хогвартса Гарри сталкивался с безликими, незнакомыми ему маркоборцами, которые, видимо, и должны были заботиться о безопасности школы. Мальчик всё надеялся встретить среди них Тонкс или Кингсли, но никогда их не видел.
Незаметно настал октябрь и вместе с ним первая вылазка в Хогсмид.
Глава 7 - «ИНН»С обещанным представителем министерства друзья не пересекались чуть ли не до самого начала октября. И Гарри успел уже позабыть о нём. Однако, как оказалось, напрасно.
Мальчик, усталый, но довольный, возвращался с тренировки по квиддичу. Он привычным жестом нащупал в кармане серебряную шкатулку, и ощущая её тепло, спокойно шагал рядом с Роном и Дином к замку. Все трое мечтали лишь о своих мягких постелях и о глубоком сне.
- Мистер Поттер, - раздался голос, когда они вошли в высокие дубовые ворота школы. Гарри удивленно остановился, озираясь вокруг. Этот голос казался ему смутно знакомым, но он никак не мог определить, откуда.
Из вечерних сумерек, разбавленных лишь редким светом настенных канделябров, выступила высокая, крупная фигура. Она будто бы занимала большую часть холла.
Рон и Дин тоже остановились и обернулись к Гарри. Тот не сводил глаз с незнакомца. Хотя, нет, он знал этого человека! Да и Рон тоже. Перед гриффиндорцами стоял их принимающий инструктор по трансгрессии Монтгомери Хилл.
- Добрый вечер, мистер Хилл, - холодно отозвался Гарри, чувствуя, что усталость стремительно уступала место раздражению. Этот человек олицетворял для Гарри всю несправедливость министерства магии. Именно он не дал ему лицензию на трансгрессию, хотя мальчик и заслужил её. Гарри повернулся и хотел продолжить свой путь, но Хилл не дал ему такой возможности, сказав:
- Я Ваш друг, мистер Поттер. Я нахожусь здесь в качестве представителя министерства и забочусь в первую очередь о безопасности и благополучии школы.
В его голосе не было и тени заботы или дружелюбия.
Гарри остановился, внутри всё бурлило от негодования, но он сдержался и ничего не ответил, просто поспешил дальше в сторону башни Гриффиндора, оставив Хилла стоять посреди холла.
- Кто это был? – поинтересовался Дин, когда они миновали Толстую Даму и поднимались в спальню мальчиков.
Гарри лишь фыркнул в ответ.
- Монтгомери Хилл, - пояснил Рон. - Он у нас летом трансгрессию принимал.
- О, - сказал Дин. – А теперь он у нас в Хогвартсе. Странно.
Гарри представил себе, что скажет Гермиона, когда узнает эту новость…
- Это не хорошо, - воскликнула Гермиона. – Мне это совсем не нравится. – Она с опаской посмотрела на преподавательский стол, где теперь, между МакГонагалл и Слизнортом, сидел Монтгомери Хилл за завтраком.
- Не делай из мухи слона, не на трансфигурации сидишь, - буркнул Гарри, хмуро наливая себе вторую чашку чая.
- Послушай, Гарри, - горячо возразила Гермиона. – Это не мелочь! То, что Хилл здесь, наверняка, не случайность. Помните, что я вам говорила?
- О палках в колесах? – с набитым ртом спросил Рон.
- Именно, - Гермиона тыкнула в его сторону вилкой. – Нам надо быть поосторожнее с ним. Гарри, мне думается, ваша вчерашняя встреча была своего рода предупреждением.
Гарри тоже так считал.
- Ладно, мне пора на Древние Руны, - девушка отложила вилку и поднялась. – А вы отправляйтесь в библиотеку. У меня есть кое-какие соображения, которые могут помочь в наших поисках. Когда приду, расскажу. Рон, ну сколько можно есть! Идите в библиотеку!
Гермиона, бросив суровый взгляд на мальчиков и недоверчивый на Хилла, убежала на урок. Рон ошарашено опустил надкусанный бутерброд.
- Как с цепи сорвалась…
- Заботится, - вздохнул Гарри, допивая чай.
Забота Гермионы им мало что давала, когда они сидели в читальном зале библиотеки Хогвартса. Они уже целый месяц, с начала учебного года, систематически прочесывали все возможные отделы библиотеки. В алфавитном порядке. Рон считал это чистым безумием. Гарри был склонен с ним согласиться, но другого плана узнать хоть что-нибудь о крестражах у них не было.
На данный момент они почерпнули из (как заверял Рон) полмиллиона просмотренных книг лишь две вещи: они узнали подробную и необычайно нудную историю Чаши Пуффендуя и биографию Авраама Икты, ещё более нудную, но зато и более короткую.
Гарри склонился над книгой о Чаше и в который раз перечитал:
«… Чаша Золотая была подарена Хельге Пуффендуй поклонником неизвестным. Она дорожила ею, как величайшим из сокровищ. Сия Чаша не использовалась ею по назначению своему. И ходила молва, что каждый, кто изопьет из Чаши, излечится от недугов своих. И находились люди, утверждавшие, что были они больны и немощны, но отведали из Чаши этой не зелье, а воды чистой, рудниковой и излечились…»
- Знаешь, Гарри, - прошептал Рон. – Мне думается, что погода в следующий четверг будет идеальной.
Гарри посмотрел на друга, тот задумчиво глядел в окно.
На четверг был назначен первый матч Гриффиндора против Слизерина.
- Да, наверное, - Гарри посмотрел на ясное небо. Было безветренно. Вот если бы они сейчас играли. Прекрасная погода для квиддича.
- А может, пойдем, потренируемся?
- Давай!
Мальчики побросали книги и побежали в спальню за метлами.
Ветер напрочь выдул из их голов всякое чувства времени и долга. Они гонялись над полем, кидали друг другу квоффл. Рон стоял в воротах, а Гарри играл за нападающего. На трибунах собрались несколько девочек с младших курсов, которые с упоением и периодическим хихиканьем наблюдали за парнями.
Ближе к полудню Гарри с Роном, весело болтая, ввалились в Большой зал на обед и наткнулись на разозленную Гермиону.
- Я вас искала! Везде! В библиотеке! А вы… - От возмущения она не нашлась, что сказать, и обижено замолчала. Гарри пристыжено потупил взор. Рон, покраснев, сел и спрятался за своей тарелкой, избегая взгляда девушки.
Столы пустовали, так как у многих были сейчас уроки. Трапеза прошла в молчании. Гермиона явно собиралась дуться надолго. Гарри её даже понимал, но не знал, что можно было бы сказать, чтобы исправить положение. Он не сомневался, что любая его фраза вызовет лишь шквал обвинений и упреков.
- Ты будешь булку?
- Нет, Невилл, забирай.
- Спасибо.
Гарри уже добрался до десерта, когда к нему подошла Демелза.
- Это тебе, - улыбнулась она, протягивая ему конверт. – От профессора Подмора.
- Спасибо, - сказал Гарри, принимая письмо. Он развернул его и прочел:
«Дорогой Гарри,
В эти выходные вас отпускают в Хогсмид. В субботу в 11.00 тебя будут ждать друзья в Трех Метлах.
С.П.»
Мальчик протянул записку Гермионе, которая тут же позабыла все обиды.
- Встретимся с Люпиным, - заметила она.
Гарри кивнул. Давно уже было пора.
Рон радостно потянулся за третьим по счету куском пирога с патокой, но имел неосторожность, посмотреть при этом на Гермиону. Мальчик одернул руку.
- Никакой я не толстый, - проворчал он, но есть ничего больше не стал.
- Пока вы как угорелые гонялись на метлах, - вполголоса сказала Гермиона, когда друзья вновь оказались в библиотеке и склонились над книгами, – мне пришла идея. Мы ищем не там. Нам нужно в Запретную секцию. И я получила разрешение от профессора Льюис. – Девушка победоносно достала кусок пергамента, на котором красовалась размашистая подпись учительницы Трансфигурации.
- На первом курсе нам эта Запретная секция ничего не дала, - отметил Рон.
Гермиона недовольно посмотрела на него. – Мог бы для разнообразия и поддержать меня. К тому же это было на первом курсе, а сейчас мы на последнем.
Девушка резко встала и подошла к библиотекарше.
Парни остались сидеть, наблюдая за разговором подруги и мадам Пинс. Та взяла у Гермионы пергамент, выслушала её, покачала головой, вернула его девушки и что-то сказала. Гермиона с расстроенным выражением лица вернулась к столу и тяжело опустилась на стул.
- Что?
- Правила изменились, - упавшим голосом ответила девочка. – В этом году разрешение на использование Запретной секции может выписывать лишь один учитель, Защиты от Темных искусств.
- Ну, это не страшно, - пожал плечами Рон. – Подмор с удовольствием нам поможет.
Гарри закивал. И Гермиона повеселела.
- У него сейчас занятия, потом можно к нему подойти.
Друзья вновь уткнулись в книги.
- О, у меня ещё кое-что об Икте, - через некоторое время тихо заметила Гермиона.
- Что?
- Хм, странно…
- Что?
- Он… Очень даже странно…
- Что, Гермиона?!
- Он умер…
- Как это? – поразился Рон.
- Вот так, - сказала Гермиона и зачитала вслух: - «Совладелец магической лавки «Горбин и Бэрк» в Лютом переулке был найден мертвым в подсобном помещении собственного магазина. Причину смерти не удалось установить, однако министерство отрицает причастности какой-либо формы магии к гибели Авраама Икты…» Он умер в тот год, когда мы поступили в Хогвартс, шесть лет тому назад. – Девушка задумчиво посмотрела на Рона. – Что бы это значило…
- А что это за книга у тебя? – поинтересовался Гарри.
Гермиона показала ему обложку. – «ИНН. Дополненный и Исправленный» Выпуск №73 354. Из серии Наиболее Необходимые Энциклопедии.
- «ИНН»?
- «Интереснейший Новейший Некролог». Ежегодное издание, - пояснила Гермиона, передавая книгу Гарри.
- Жуткая книженция, - пробормотал Гарри, листая толстенную черную книгу. Полторы тысяч страниц, исписанных мелкими готическими буквами. Книга состояла из одних сплошных сообщений о смертях, убийствах, несчастных случаях с летальным исходом и естественных уходах из жизни... – Не представляю, как кто-то может такое выписывать…
- В Хогвартсе все экземпляры есть.
- Как ты догадалась поискать Икту здесь? – Рон удивленно посмотрел на Гермиону.
Та пожала плечами. – Случайно. Мне книга сама в руки упала, когда я проходила мимо полки с «ИНН».
Гарри с содроганием листал зловещую летопись. Имена. Несметное их количество. И все – покойники. Перед его внутренним взором возникла пещера с подземным озером и поднимавшиеся из воды мертвецы. Дамблдор, поднявший палочку. Огонь. Мертвецы молча наступали… Мальчик вздрогнул, по спине струился холодный пот. Во рту пересохло. В руках он держал черный некролог.
- Какая гадость! – с отвращением воскликнул Гарри, отшвырнул книгу и вскочил на ноги. – Я устал. – Проговорил он, не глядя на пораженных друзей, и выбежал из библиотеки. Библиотекарша подозрительно посмотрела ему вслед.
Гарри поднялся в круглую спальню и завалился на кровать. Голова раскалывалась от тупой боли. Ему даже показалось, что шрам снова болит, но мальчик не обратил на это внимания.
Что он здесь делает? Что вообще происходит? Гарри зарылся головой под подушку и коснулся лбом чего-то теплого и металлического.
Он вытащил из-под подушки шкатулку близнецов и сжал её в ладони. Тепло серебра согревало не только кожу, но и душу, успокаивало, убаюкивало.
Гарри проснулся на следующее утро отдохнувшим, несмотря на то, что спал он в одежде и в очках. Он проголодался, так как пропустил вчера ужин.
Слабый свет осеннего солнца весело плясал на пологе кровати. На соседней кровати сопел во сне Невилл, чуть дальше похрапывал Дин.
Гарри вылез из постели и потер глаза, под съехавшими круглыми очками.
- Доброе утро, - раздался сонный голос Рона. – Как ты? Лучше? Мы не стали тебя вчера будить.
Гарри кивнул, приглаживая вечно лохматые черные волосы, протер очки об пододеяльник и опять нацепил их на нос.
- Суббота. Хогсмид, верно?
- Да, но нас раньше десяти не выпустят из замка, - кивнула за завтраком Гермиона.
В выходные ученики спускались на завтрак позже обычного, и сейчас в Главном Зале сидели лишь несколько когтевранцев, какие-то пятикурсники с Пуффендуя, жующие свои бутерброды над учебниками, Рон, Гарри и Гермиона. За учительском столом в гордом одиночестве восседала профессор Льюис, скрючившаяся над миской с кашей. Гарри сильно подозревал, что профессор опять задремала. А может, она так и проспала тут со вчерашнего вечера…
- Передай мне, пожалуйста, молоко, - заспанным голосом попросил Рон.
Гарри пододвинул другу кувшин.
- Может, нам наведаться потом на кухню, - предложила Гермиона, намазывая тост яблочным желе. – В этом году мы не виделись с Добби. Да и интересно, как дела у Винки.
Рон залил огромную гору кукурузных хлопьев молоком и засыпал изюмом.
- А мы не будем им мешать? - спросил он и сгреб полную ложку хлопьев в рот. – Охихе буух оховит хавтаг.
- Что?
Рон с хрустом дожевал и, проглотив, повторил:
- Они же будут готовить завтрак. А тут мы. Будем им мешать.
Он с великим удовольствием захрустел опять.
- Если бы кое-кто не уплетал за десятерых, у них было бы намного меньше работы, – полушутя протянула Гермиона, окинув его ироничным взглядом.
Рон страдальчески поморщился и, ища сочувствие, повернулся к Гарри:
- И за что она меня так?
Гарри только повел плечами.
Покончив с завтраком, троица направилась в подземелья к кухне. Рон пощекотал грушу на полотне, закрывавшем вход. Груша тупо хихикнула и обернулась дверной ручкой.
- Мастер Гарри Поттер! – зашумел Добби, увидев учеников. – Добби так рад, так рад, Вас видеть, мистер Гарри Поттер. И друзья Гарри Поттера.
На большеглазом, зеленоватом и худом лице эльфа, одетого в ярко-желтую детскую вельветовую рубаху, разноцветные носки и десяток вязаных шапочек, которые когда-то связала Гермиона с наивным намерением освободить эльфов Хогвартса, читалась искренняя радость. Его большие уши, выглядывавшие из-под бесформенных шапок Гермионы, жизнерадостно зашевелились.
Вокруг гриффиндорцев сразу же засуетились многочисленные домашние эльфы в полотенцах с гербом Хогвартса.
- Нет, спасибо, мы только что поели, - сказала Гермиона. – Добби, как поживает Винки?
- Винки? – переспросил эльф и закивал. – Винки уже хорошо. – Он посмотрел на домашнего эльфа слева от себя.
Одетый в такую же тунику-полотенце, как и остальные, эльф ничем особо не отличался от других. Но Гарри все-таки узнал в ней давнюю знакомую.
- Винки хорошо, - смущенно сказала эльф. – Винки нравится работа в Хогвартсе. Винки не скучать по старым хозяевам.
- А как Кикимер? – вдруг вспомнил Гарри.
Добби испуганно поник. Винки и остальные эльфы засуетились пуще прежнего.
- О, мистер Гарри Поттер, Добби считает, что с Кикимером мистера Гарри Поттера беда, - тихо заметил Добби, глядя большими несчастными глазами на колени мальчика.
- Что случилось? – встревожилась Гермиона.
- Кикимер мистера Гарри Поттера странный, нехороший домашний эльф, - продолжил Добби. – Никто не любит Кикимера мистера Гарри Поттера. – Он замолк, будто бы испугавшись, что сказал лишнего.
- Продолжай, - ободрил его Гарри, ожидая самого худшего. Кикимер был ему самому противен. Именно поэтому он и отослал его в Хогвартс, с глаз долой.
- Что он натворил?
- О, нет, мистер Гарри Поттер, Кикимер мистера Гарри Поттера ничего плохого не сделал… вообще ничего не делал. Всё твердит что-то о ком-то, но никто из домашних эльфов не знает о ком. Добби сам не понимает, что говорит Кикимер мистера Гарри Поттера, - Добби виновато умолк.
- Всё в порядке, Добби, - улыбнулся Гарри. – Приглядывай за ним, ладно?
- Конечно, мистер Гарри Поттер! Добби будет приглядывать за Кикимером мистера Гарри Поттера! – яро замотал головой домашний эльф.
- Надо было посмотреть на Кикимера, - заметила Гермиона, когда они покинули кухню.
- Нет, - хмуро возразил Гарри. Он не хотел видеть этого мелкого вонючего ублюдка. Он даже думать об этом существе не хотел.
Рон шагал рядом, распихивая по карманам пирожные, которые всучили ему эльфы. Гермиона хотела сделать ему замечание, но потом передумала.
Глава 8 - Судьба ОрденаВ Хогсмиде, единственном населенном пункте Великобритании, в котором жили одни волшебниками, не ощущалось такого подавленного настроения, как в Косом переулке. Безусловно, знаки смутных времен, наступивших в волшебном мире с возвращением Волан-де-Морта, были заметны и в этой деревушке, но, по крайней мере, жители не прятались по домам, а продолжали жить своей жизнью.
Прогулка по деревушке, несмотря ни на что, принесла друзьям радость. Утро выдалось солнечное и теплое. Улицы наводняли школьники.
Гарри, Рон и Гермиона часок гуляли по окрестностям. Не думая о том, куда они направлялись, они прошли мимо Визжащей Хижины. И хотя каждому из троих вид этого здания напомнил кое о чем важном и грустном, никто ничего не сказал. Друзья поскорее пошли дальше.
В «Сладком Королевстве» они наткнулись на Джинни, которая тут же распрощалась со своими подружками и присоединилась к троице.
Когда они вчетвером переступили порог таверны, было ровно одиннадцать часов. В «Трех Метлах» было людно и шумно, казалось, что здесь собралось пол-Хогвартса.
Мадам Розмерта носилась с подносами от столов к барной стойке и обратно.
Гермиона указала вглубь помещения. Гарри присмотрелся и выделил из толпы розовую шевелюру Тонкс.
Пробравшись сквозь запруженный народом зал, друзья оказались за столом Люпина и Тонкс.
- Привет, ребята! – улыбнулась им девушка, приподнимая в знак приветствия кружку сливочного пива, пока они рассаживались. Люпин приветливо кивнул.
Нимфадора Тонкс, мракоборец, член Ордена Феникса и маг-метаморф, на этот раз была похожа на себя обычную. Такую, какой Гарри увидел ее впервые: коротко стриженные розовые волосы, курносый нос и веселые глаза. Она казалась лишь несколько менее выспавшейся. Рядом с ней за кружкой сливочного пива сидел Ремус Люпин в той же дорожной мантии, которую он носил тогда в книжном магазине. На его измотанном лице блуждало спокойное выражение. Он радостно поприветствовал друзей и обратился к мадам Розмерте, появившейся около их стола:
- Четыре кружки сливочного пива. Да?
Гарри, Рон, Гермиона и Джинни утвердительно кивнули. Мадам Розмерта улыбнулась и удалилась к стойке.
- Я так рада вас всех видеть! – заметила Тонкс. – Как вы? Как учёба?
- Хорошо, а у вас что нового? - ответила Гермиона и взглянула на Люпина. Тот откашлялся.
- Всё… - Люпин замолк, опустив глаза на содержимое своей кружки. Гарри понял, что он не хотел начинать с пустых разговоров. Да и сказать, что всё хорошо, он, очевидно, тоже не мог. Это не соответствовало бы истине. В сердце мальчика зародилось нехорошее предчувствие.
- Слышала, в этом году в Хогвартс вернулись не так уж много учеников, - отметила Тонкс.
- Да, все переживают за свою безопасность, - подтвердила Гермиона.
Люпин кивнул и решительно поставил кружку на стол, переводя взгляд на четверку напротив.
- Именно об этом мы и хотели с вами поговорить, - тихо начал он. Друзья наклонились вперед, чтобы лучше слышать его.
- Думаю, вас интересует ситуация Ордена Феникса, - голос Люпина был тих и спокоен, но Гарри казалось, что это спокойствие не сулит ничего хорошего. – После смерти Дамблдора, который был основателем и главой Ордена, дела у нас пошли из рук вон плохо. Мы были просто в растерянности. Мы не знали, что делать. И этим воспользовался наш враг.
Все вздрогнули, Люпину даже не пришлось назвать его имя, чтобы вызвать эту реакцию у слушателей.
- Пока мы приходили в себя, собирались, так сказать, с мыслями, он начал действовать. Наверняка, вы все читали «Ежедневный пророк». Те многочисленные нападения оборотней, – Люпин иронично и безрадостно улыбнулся, – и Пожирателей Смерти. Только вот, чего вы не могли вычитать в газете, так это то, что все эти происшествия имели планомерный характер. Идет систематическая охота на членов Ордена.
Гермиона ахнула. Джинни испуганно прижала ладонь ко рту.
- Нас убивают по одному. Хотя нет, это неверно сказано, - поправил себя Люпин. – Убивают целые семьи. Но всегда противников Волан-де-Морта. - Теперь вздрогнул Рон. Джинни и Тонкс тоже явно чувствовали себя неуютно, при упоминании этого имени. – Нет, конечно, иногда под горячую руку попадают и другие, но схема предельно ясна – истребление Ордена, - Люпин замолк, когда мадам Розмерта принесла сливочное пиво. Трактирщица взглянула на скорбные, напуганные лица своих посетителей и без лишних слов удалилась.
- Повторяется сценарий первой войны, - спокойно продолжил Люпин. – Тогда было то же самое. Но всё было иначе. Тогда у нас был Дамблдор.
Бывший преподаватель грустно улыбнулся ученикам. Гарри угрюмо кивнул. Нынешнюю ситуацию нельзя было сравнить с тем, что было семнадцать лет тому назад. Теперь силы были не равны.
- Но кто возглавил Орден? – спросила Гермиона.
- Мы обращались к профессору МакГонагалл, - ответил Люпин. – Но у нее хватает забот с Хогвартсом… Так что Орден пока что остался без руководителя. Думаю, в этом заключается одна из ключевых проблем. Без главы он просто распадается.
- Без руководителя? – вмешалась Тонкс. – Ты недооцениваешь свои заслуги. На самом деле руководит Орденом сейчас Ремус, - пояснила она ребятам, резко обернувшись к ним и задев при этом локтем кружку Гарри, чуть не сбросив ее со стола. – Ой, извини… - пробормотала Тонкс, в последний момент поймав кружку и вернув ее Гарри.
Люпин с особой нежностью во взгляде посмотрел на девушку и пожал плечами:
- Как бы то ни было, Ордена как такового уже нет. Часть членов убита, часть в бегах. Другие после гибели Дамблдора покинули наши ряды. А та горстка, которая все еще продолжает борьбу, собралась сейчас в Хогсмиде.
- В Хогсмиде?
- Точнее в «Кабаньей Голове», - улыбнулась Тонкс.
- Почему же мы встречаемся не там?
- Здесь, как ни странно, безопасней, - ответил Люпин. – Как вы понимаете, мы не можем действовать открыто. Сейчас тем более. В «Трех Метлах» проще слиться с толпой.
- Но вы двое пришли сюда, не скрываясь? – встревожено заметила Джинни.
- На данный момент Хогсмид и окрестности Хогвартса самое безопасное место в Англии, - пояснила Тонкс. – Здесь больше мракоборцев, чем в любом другом регионе страны. Да мы бы вызывали больше подозрения, если бы пытались маскироваться. Мы с Ремусом довольно известные фигуры.
Гарри удивленно воззрился на них. Ремус Люпин лишь смущенно пожал плечами.
- Не поверишь, Гарри, но мой уход из министерства и наша открытая борьба с Тем-Кого-Нельзя-Называть не остались не замеченными в волшебном сообществе, – рассмеялась Тонкс. – Мы небезызвестны в определенных кругах.
Гарри все еще не понимал ни слова. О какой известности шла речь? Ни в одном номере «Пророка» он не сталкивался с именами Тонкс и Люпина. Более того, он вообще не слышал, чтобы кто-либо упоминал их.
- Ты бы Полумну Лавгуд спросил, Гарри, - сказала девушка, сверкнув озорной улыбкой.
- Не суть, - заметил Люпин. – Это сейчас не имеет особого значения. Намного важнее на данный момент уточнить кое-что другое. – Он серьезно посмотрел Гарри в глаза. Мальчик моргнул.
- Гарри, всё, что ты сегодня узнал, не должно повлиять на твою жизнь. Не сомневайся в том, что тебе ничего не угрожает.
Мальчик скептически взглянул на Люпина, тот поправился: - По крайней мере, пока. Ситуация сложная, да. Волан-де-Морт начал действовать. А Орден… не вполне дееспособен. Сейчас мы находимся на некой неопределенной стадии. Нам не хватает информации. Гарри, нам нужна твоя помощь, и мы не хотим, чтобы ты начал действовать самостоятельно. – Он улыбнулся. – Не сомневаюсь, что именно это вы и собирались делать.
Гарри промолчал.
- Понимаешь, Гарри, нам…, - Люпин замялся. – Мне очень жаль, что эта беседа не состоялась раньше. Всё как-то не было подходящего момента. – Он грустно усмехнулся - Дамблдор покинул нас слишком рано. Гарри, он ведь говорил с тобой о своих планах, не так ли? Понимаешь, Гарри, на данный момент ты, как ни странно это звучит, осведомлен больше нашего. – Голос бывшего профессора звучал тихо и настойчиво. - Дамблдор успел проинформировать Орден о крестражах Волан-де-Морта. Но не более того. Я исхожу из того, что тебе он говорил больше. Ведь я правильно понял, что в ту ночь вы отлучались именно за одним из них?
Гарри коротко кивнул и глотнул сливочного пива. Ему не нравилось направление разговора. Он, конечно, понимал, что Ремус и весь Орден Феникса был на его стороне и заслуживал того, чтобы узнать всю правду. Но, с другой стороны, мальчик отчетливо помнил, как обещал Дамблдору держать содержание их бесед в секрете. Однако он ведь уже рассказал всё друзьям. Так почему бы ни довериться Люпину? Но что-то его сдерживало…
- Профессор, - осторожно начал Гарри, отставив кружку. – Дамблдор просил меня держать те сведения, которые я получил от него, в тайне.
Люпин взглянул на него со смесью удивления и досады.
- Гарри, пойми же, Орден нуждается в твоей помощи. Не ты ли в пятом классе так стремился вступить в него? Хоть как-то помочь? Теперь у тебя есть шанс.
- Вы предлагаете мне вступить в Орден Феникса?
Люпин раскрыл рот для ответа, но Гарри не дал ему заговорить, прошипев: - В этот клуб самоубийц?! Где уже погибла вся моя семья?!
- Гарри… - начала Тонкс. Но мальчик гневно сверкнул на нее глазами и повысил голос: - Вам нужен очередной смертник?! Или, может, сразу четверо?!
- Гарри, что на тебя нашло? – ошарашено прошептала Гермиона, кладя ему руку на плечо. Гарри оглянулся. Его внезапная вспышка начинала привлекать внимание. Сидевшие за соседним столом волшебники с любопытством поглядывали на них. Он сам не понимал, откуда взялась вдруг эта ярость. Мальчик, не долго думая, наложил на соседний стол заклятие глухоты из книги Принца-Полукровки и чуть тише, но все также гневно продолжил:
- Вы хотите знать, что сказал мне Дамблдор? Что ж. Сначала скажите, что вам и так уже известно. Быть может, мне даже нечего добавить.
Люпин несколько удивленно поглядел на мальчика и наконец кивнул:
- Шесть крестражей, шесть частей души. Пока они не будут уничтожены, Волан-де-Морт не сможет умереть. Согласно Дамблдору, один из них – дневник – уже уничтожен.
- Это всё? – спросил Гарри. Люпин кивнул, и мальчик, опустив глаза, монотонным голосом поведал об остальных известных крестражах – чаше, кольце, медальоне, и о догадках директора. Он рассказал об их путешествии в пещеру. О фальшивом кулоне и записке, подписанной «Р.А.Б.». Гарри сам не понимал, почему он вдруг всё это рассказывал. Но по мере того, как он говорил, ярость странным образом утихала. Мальчик не упускал ни одной подробности. Какой бы болезненной она ни была. Гарри не слышал собственных слов. Он не видел обращенных к нему лиц друзей. Он просто говорил. И через некоторое время вдруг понял, что сказал всё, что знал, и молча пялился на столешницу. Пожалуй, единственное, что он утаил, были те сведенья, которые они с Гермионой и Роном почерпнули из книг, Икту и их неудачный поход в Лютый переулок, ведь это произошло уже после смерти Дамблдора. Гарри удивленно моргнул и слабо заметил: - Вот так.
Молчание, воцарившееся за столом, нарушила Тонкс.
- Спасибо, Гарри, - тихо и почти виновато сказала она. Мальчик молча кивнул, опустив взгляд в полупустую кружку сливочного пива.
- Р.А.Б… - задумчиво произнес Люпин, чем привлек к себе внимание остальных за столом. Гарри вопросительно посмотрел на него, и Люпин с улыбкой пояснил: - Просто мысли вслух...
Гарри вновь начал закипать. – Профессор, я был с вами откровенен. Думаю, я заслуживаю того же. Что вы знаете об этом человеке?
- Ты думаешь, что мы что-то от тебя скрываем? – удивился Люпин.
- Еще бы! – искренне возмутился Гарри. – Ни чем другим вы и не занимаетесь! Только держите меня в неведенье. Получаете от меня информацию, но собственной не делитесь. Совершенно очевидно, что вы мне не доверяете!
- Во имя Мерлина, Гарри! – проговорил Люпин. – Что ты говоришь? Мы доверяем тебе. Ты хочешь вступить в Орден?
- Нет! – выпалил Гарри, сам удивившись той быстроте, с который вырвалось это слово. Но еще больше его поразил тот факт, что говорил он чистую правду. Он не хотел быть членом Ордена Феникса. – Но я с удовольствием вам помогу, - добавил он примирительно. – Если смогу. Так кто же этот Р.А.Б.?
- Не знаю. Некоторые подозрения у меня имеются, но пока что говорить об этом рано. Это всего лишь догадки. У вас есть какие-то идеи?
Гарри, стараясь не возмущаться, глотнул пива. Ответила Гермиона:
- Нет, мы без понятия.
Люпин, задумчиво переводя взгляд с девушки на Гарри, кивнул. По его лицу было видно, что он хотел задать еще какой-то вопрос, но Тонкс не дала ему такой возможности.
- Думаю, хватит, - сказала она, положив ладонь на его руку, и обратилась к гриффиндорцам. – Скажите, как вам новый преподаватель Защиты от Темных Искусств?
Разговор поддержали Гермиона, Рон и Джинни. Гарри же благоразумно решил воздержаться от комментариев, так как чувствовал, что ничего хорошего про преподавателя сказать не сможет. К тому же ему казалось, что он итак сказал больше, чем следовало. И дальше в беседе не участвовал. Гарри молча пил свое сливочное пиво, вполуха прислушиваясь к разговору. Голоса друзей смешивались в один невнятный гул, из которого то и дело вылетали отдельные осмысленные фразы.
- Профессор Подмор… - Рон поведал о том, как преподаватель Защиты от Темных Искусств начал обучать их скрытым заклятиям. Гарри всё еще мучался с невербальными заклинаниями. Они ему так толком и не удавались. Вновь вспомнился Снегг. Обращенный на мальчика взгляд холодных черных глаз и его крик: - У Вас ничего не получится, пока Вы не научитесь держать свой рот закрытым, а мысли запертыми, Поттер! – Он что, даже тогда пытался его чему-то научить? Гарри вновь увидел то презрение и ненависть на лице Принца-полукровки. Ему стало как-то необычайно паршиво. Он почувствовал, как кто-то накрыл ладонью его руку, и поднял голову. Джинни улыбнулась и слегка сжала его руку. Гарри выдавил ответную улыбку. Но легче, как ни странно, не стало.
Глава 9 - Полумна Лавгуд считает звездыПозже Люпин и Тонкс проводили друзей до ворот Хогвартса, чем несколько сорвали их планы, так как гриффиндорцы собирались еще заглянуть в лавку близнецов. Но они не стали спорить и распрощались с волшебниками уже на территорию школы. Перед уходом Люпин пообещал, что они встретятся вновь на следующей неделе. К тому времени он и Тонкс собирались разузнать что-нибудь о загадочном персонаже, называющим себя Р.А.Б.
Четверка шагала в сторону замка. Гарри был задумчив. От радости по поводу встречи со старыми друзьями не осталось и следа. Его поражала собственная откровенность. И скрытность Люпина и Тонкс.
- Может, зайдем к Хагриду? – предложил Рон. – Давно мы к нему не заглядывали.
- Ой, не могу, - с досадой сказала Гермиона. – Профессор МакГонагалл созвала собрание старост школы.
- От этих должностей одни неприятности, - со знанием дела заметил Рон. Гермиона лишь фыркнула. – А мы навестим Хагрида, да, Гарри? – Рону явно доставляло удовольствие наблюдать за расстройством Гермионы, которая тоже хотела бы отправиться к лесничему, но не могла.
Расставшись с Гермионой и Джинни (второй еще надо было готовиться к контрольной, намеченной на следующей день), Гарри с Роном направились к хижине Хагрида.
На стук никто не ответил. Даже лай Клыка они не услышали. Мальчики пожали плечами и обошли домик лесничего. В огороде Хагрида тоже не оказалось.
- Наверное, ушел в лес, - предположил Рон.
Гарри кивнул.
Они уже собирались уходить, когда из-за опушки леса вылетел огромный комок шерсти и с радостным лаем кинулся на гриффиндорцев. Клык наскочил на Гарри и лизнул его в нос, чуть не откусив при этом пол-лица. Когда мальчик с трудом отбился от пса и обернулся к идущему за ним Хагриду, собака принялась за Рона, повалив его на землю.
- О, Гарри, Рон, привет! – звучным басом воскликнул лесничий. Он небрежным движением освободил Рона от Клыка и поставил на ноги. – Пошли в дом, чаем вас напою. Как дела?
- Всё отлично, - отозвался Гарри, следуя за лесничим в дом. Где Хагрид поставил на печь большой, закопченный чайник и снял с полки три кружки.
- Учеба как? – спросил великан, выдувая из кружек пыль и ставя их на стол.
- Прекрасно, - криво улыбнулся Гарри, усевшись рядом в Роном за стол.
- А Гермиона ваша где? – поинтересовался Хагрид, разливая чай.
- Она же староста школы, не смогла выбраться, - пожал плечами Рон.
- Да и вы, хоть не старосты, но выбираетесь ко мне редко, - почти обижено заметил Хагрид.
- Ну… - начал Рон. – Мы…
- Учимся, - закончил Гарри.
Хагрид кивнул. – Понимаю. Я тоже сам не свой в этом году. Без Дамблдора… Всё не так. – Лесничий тяжко вздохнул и опустил лохматую голову.
Гарри, стараясь хоть как-то его утешить, похлопал его по широченной спине. Клык положил голову на колено хозяина и тихо заскулил, но неожиданно дернулся и, виляя хвостом, подбежал к двери. В дверь негромко постучали. Пес радостно залаял.
- Войдите! – крикнул Хагрид, так резко, что Рон подпрыгнул от неожиданности.
Дверь отворилась и на пороге показалась Полумна Лавгуд.
Гарри и Рон удивленно уставились на нее. Что она тут делала? Хагрид же напротив совсем не удивился. Он улыбнулся девушки, сказав:
- Привет, Полумна! Ты сегодня рано. Банка с кормом там же где обычно.
- Мне казалось, что сегодня их надо бы покормить пораньше, - кивнула Полумна, поздоровалась с мальчиками и, забрав с подоконника трехлитровую банку с чем-то темным и скользким на вид, вышла.
- Она часто сюда приходит? – удивился Гарри.
- Уж чаще вас троих точно, - буркнул Хагрид.
- А кого она кормить пошла? – осторожно поинтересовался Рон.
Воображение Гарри услужливо рисовало жуткие картины гигантских соплехвостов и паукообразных монстров. Мальчик невольно сглотнул. Чтобы кто-то добровольно занялся такими существами…
- Ну так я вам показать могу. Пошли! – Хагрид поднялся и, поманив гриффиндорцев за собой, вышел на улицу.
Гарри и Рон переглянулись и с нехорошим предчувствием двинулись следом. Им обоим еще хорошо помнились занятия Ухода за Магическими Существами, которые вел лесничий. Их опыт говорил о том, что тех тварей, которых кормит Полумна, они не захотят увидеть вблизи.
Но всё оказалось не таким уж ужасным. Полумну они нашли в огороде. Она присела возле грядки с капустой и, высыпав горсть содержимого банки на землю, выманивала что-то из капусты.
Мальчики и лесничий остановились в двух метрах от когтерванки. Гарри бросил быстрый взгляд на Хагрида, тот выглядел довольным.
- Во, сейчас, глядите! - прошептал он и хлопнул Гарри и Рона по спинам. Мальчики, с трудом устояв на ногах, посмотрели на Полумну. В капусте что-то закопошилось.
Гарри пригляделся. Рон, не в силах побороть любопытство, подался вперед.
- О! – вдруг заметил Хагрид. Из капусты показалось нечто маленькое и черненькое. Оно вылезло и подобралось к высыпанному корму.
- Что это? – спросил Гарри, разглядывая странное миниатюрное животное. Оно походило на маленькую морскую звезду, и, казалось, состояло из одних конечностей.
- Это штернид, - пояснил Хагрид, с довольной улыбкой наблюдая за зверьком.
- Они опасны? – поинтересовался Рон, памятуя пристрастие лесничего к плотоядным и огнедышащим тварям.
- Нет, они совершенно безобидны, - покачал головой Хагрид. – Но не подходите, а то спугнете. Вот ещё один!
Из капусты вылез второй штернид. За ним третий и четвертый. Вскоре у ног Полумны роилось полтора десятка этих милых животных. Однако Гарри это зрелище показалось устрашающим. На земле кишели многочисленные конечности и черные, покрытые короткой черной шкуркой тельца в форме звезд.
- А вот теперь можно и подойти! – сказал Хагрид и шагнул к Полумне. Рон последовал за ним. Лесничий поднял одного штернида – в его больших пальцах он казался еще меньше – и погладил его кончиком мизинца по тому, что должно было быть спиной. Штернид тихо запищал от удовольствия.
- А откуда они взялись? – спросил Рон и скривился, когда Хагрид передал ему зверька.
- Ну-ка, Полумна, блесни знаниями, - проговорил Хагрид и ободряюще улыбнулся Гарри, протягивая ему тоже штернида. Мальчик отрицательно закачал головой.
- Штерниды, или Сухопутные Звезды, - сказала Полумна, разглядывая звезду, прилипшую к ее рукаву. - Встречаются довольно редко в наши дни. Они водятся стаями, очень боятся огня, шума и некоторых растений. – Она замолчала, углубившись в созерцание штернида.
- Но как они появились в твоем огороде, Хагрид? – спросил Рон, отрывая звезду от тыльной стороны ладони. Судя по тому, с каким трудом ему это удалось, Гарри решил, что у этих штернидов есть присоски.
- О, так они всё лето в капусте моей живут, - отозвался Хагрид. – Смотри-ка, Рон. А ты ей нравишься! Это Дэйзи! – воскликнул он, когда штернид выпутался из рук Рона и прилип к его щеке. Рон выглядел несчастным.
- Раз так, можешь ее покормить, - обрадовал мальчика Хагрид, протягивая ему банку. Гриффиндорец выглядел глубоко несчастным.
Гарри прыснул. Рон бросил на друга умоляющий взгляд. Но тот лишь с ухмылкой пожал плечами. Было забавно наблюдать за этой нелепой сценой. Рон с выражением мучительного отвращения на лице зачерпнул из банки горсть какой-то гадости и осторожно поднес ее звезде. Та отцепила одну… лапку? - Гарри не был уверен, что за конечности имелись у штернидов – отцепила одно щупальце от лица Рона и притронулась к угощению. Гарри тихо смеялся, радуясь, что не находился сейчас на месте друга.
Пока Рон и Хагрид кормили новую любимицу Рона, Гарри осторожно, стараясь не привлечь к себе внимание мелких тварей, подошел к Полумне. Когтевранка сидела на корточках и напряженно вглядывалась в массы штернидов у своих ног.
- Полумна, что ты делаешь?
Девушка рассеяно подняла взгляд на Гарри. – Вчера их было больше… - проговорила она.
- Ты их считаешь?
- Да.
Гарри взглянул на многочисленное нагромождение черношерстных Сухопутных Звезд.
- Скажи, почему ты этим занимаешься?
- Чтобы знать, сколько их сегодня.
- Нет, зачем ты их вообще кормишь? Почему приходишь сюда, каждый день? Мне казалось, что ты не особо высокого мнения о Хагриде.
- Это не важно, - отозвалась Полумна, вновь наклонив голову к штернидам. – Я выбрала Уход за Магическими Существами… - Она вновь запнулась, потеряв, очевидно, интерес к беседе.
Гарри посмотрел на Рона, который с упоением кормил Дэйзи, повисшую на его руке. Хагрид с выражением довольного папаши, стоял рядом, нахваливая звездочку.
Гарри усмехнулся, подумав, что Рон от этой твари теперь не избавится. Мальчик сделал шаг в сторону и заметил, как что-то ползет по ноге. Гарри сбросил с башмака не в меру любопытного штернида и медленно отступил в сторону хижины. Зверьки, наевшись того, чем их кормили, явно осмелели и заинтересовались башмаками Гарри. Пришлось спасаться бегством. Мальчик решил, что Рон и Хагрид не обидятся, и побрел в сторону школы.
День был солнечным и теплым. Прекрасная погода для прогулки.
По пути Гарри невольно свернул в сторону озера. Он не торопливо шел вдоль темной глади воды, не думая ни о чем конкретно, но чувствуя необычайную тяжесть от всех этих недодуманных мыслей. Мальчик поднял голову и увидел впереди раскидистый дуб, под которым в былые времена они не раз сидели с друзьями. Это дерево так же бросало свою тень еще на его отца. И на… Гарри вздохнул… белую гробницу, стоявшую на самом берегу озера. На поверхности воды виднелось ее бледное призрачное отражение.
Зачем он пришел сюда? Гарри не замедлил шага. Он шел к гробнице. Всё не понимая, почему он это делает. Он избегал этого места уже месяц, с самого своего приезда в Хогвартс. А теперь ноги вдруг сами привели его сюда. Мальчик остановился у гробницы и провел рукой по белоснежному камню.
Что он здесь искал? Камень был холодным и чужым. Гарри не мог поверить, что где-то там, под этой тяжестью, покоится тело Дамблдора. Это казалось просто нелепым. Почему директор не мог быть здесь? Живым? Почему он не мог возродиться как феникс из пепла?
Гарри вздохнул. К чему такие бесполезные мысли?
Он отвернулся и стал смотреть на озеро. Поверхность воды была спокойна и казалась совершенно гладкой, как зеркало. Гарри вспомнился тот разговор с Джинни, который состоялся на этом самом берегу, которым он поставил точку в их отношениях. Он до сих пор жалел об этом. Иногда, когда он видел Джинни, ему так хотелось подойти к ней, сказать, что всё это было неверно. Что они не должны были расставаться. Что нельзя идти на поводу у обстоятельств. Что он так хотел быть с ней... Но он не мог. Последний раз они говорили об этом на свадьбе Билла. Казалось, что прошла уже целая вечность. Тогда они танцевали вместе. А потом он сдуру взял и поцеловал её. Она прямо расцвела. Радость и легкое удивление в её глазах заставили его сердце биться быстрее. Но потом он понял, что не должен был. Что не имел права. Он глупо извинился перед ней и ушел, не желая видеть, как ее глаза блекли от разочарования. После этого Джинни стала избегать его. Гарри понял, что она сдалась. А ведь он считал, что она никогда не сдавалась. Стало совсем грустно.
- Мистер Поттер.
Мальчик вздрогнул от неожиданности и повернулся. В нескольких шагах от него стояла профессор МакГонагалл. Она бросила быстрый и бесконечно печальный взгляд на гробницу Дамблдора и обратилась к Гарри:
- Мне очень жаль, что нарушаю Ваше уединение, но... Вам следует явиться в кабинет директора. - Она сделала едва заметную паузу. - Завещание профессора Дамблдора было вскрыто. Требуется Ваше присутствие.
Гарри кивнул и последовал за МакГонагалл в замок.
Горгулья привычно отпрыгнула в сторону, когда профессор назвала пароль. Гарри ступил на движущуюся лестницу и с удивлением заметил, что МакГонагалл осталась стоять в коридоре.
- Профессор?
- Я подожду Вас здесь.
- Но...
Потайная дверь закрылась, и Гарри остался один. Он пораженно повернулся и ступил в открытую дверь кабинета.
Глава 10 - Портрет ДамблдораКабинет Дамблдора был таким же, как и при жизни его последнего хозяина - просторная круглая комната. Отовсюду то и дело доносились всякие загадочные шорохи. На высоких столиках с тонкими ножками стояли разнообразные серебряные приборы, они вращались и фыркали паром. Стены были увешаны изображениями директоров и директрис прошлых лет, все они дружно посапывали в креслах за рамками своих портретов. В комнате находился также огромный письменный стол с ножками в форме звериных лап, а над столом, на полке, восседала поношенная, залатанная Сортировочная шляпа.
Гарри подошел к опустевшему насесту, на котором раньше сидел феникс Фоукс, и задумчиво тронул его кончиками пальцев. Ему стало необычайно грустно.
- Гарри!
Мальчик вздрогнул и с замиранием сердца обернулся на знакомый голос. Сейчас он взглянет на кресло, стоявшее за письменным столом, а в нём будет сидеть директор, живой и невредимый. Но за столом никто не сидел. А голос Дамблдора исходил от портрета, висевшего на стене.
Гарри разочарованно подошел поближе. Изображение Дамблдора было таким родным и знакомым, что мальчик ощутил укол в области сердца. Высокий, худой директор с ниспадавшими ниже пояса белыми волосами и бородой, крупным носом, похожим на клюв ястреба, на который нацеплены очки с линзами в виде полумесяцев.
- Здравствуйте, профессор, - пробормотал Гарри.
Дамблдор на портрете улыбнулся.
- Здравствуй, Гарри. Я понимаю, что тебе трудно разговаривать со мной.
- Дамблдор! Не разговаривайте с ним! – крикнул портрет Финеаса Найджелуса, висевший на противоположной стене. – Ваша задача помогать новому директору, а не беседовать с учениками.
Остальные портреты бывших директоров Хогвартса загалдели. Гарри растеряно огляделся.
- Он прав, Дамблдор! – выкрикнула какая-то старушка со строгим взглядом. – Вы не можете вести себя как директор. Вы не он!
Дамблдор спокойно молчал. Когда портреты замолкли, он опять обратился к Гарри:
- Так вот. Я хотел сказать тебе следующее…
- Даже после смерти не может держаться правил, - с неодобрением проворчал Финеас.
Дамблдор проигнорировал его. - Профессор МакГонагалл уже сказала тебе, что мое завещание было вскрыто.
Гарри судорожно сглотнул и закивал.
- Может быть, ты удивлен тем, что это произошло лишь сейчас. Тебе неизвестно, что завещание волшебника распечатывается и зачитывается лишь полгода после его кончины, - с легкой улыбкой пояснил Дамблдор, будто бы беседовал о совершенно обыденных вещах. Впрочем, как понимал Гарри, именно так бывший директор и воспринимал это. Если портрет, конечно, способен что-либо воспринимать…
- Профессор МакГонагалл могла бы поведать мою последнюю волю, но я хотел передать тебе это сам. Лично, если можно так сказать.
Один из портретов других глав Хогвартса недовольно хмыкнул. Гарри не заметил, кто именно. Да его это и мало волновало, всё внимание мальчика принадлежало изображенному на полотне Дамблдору.
- На письменном столе стоит деревянная шкатулка, Гарри. Открой её. В ней ты найдешь то, что предназначено тебе.
Мальчик взволнованно подошел к столу и осторожно приоткрыл крышку простой деревянной шкатулку, высотой чуть меньше фута. Внутри он увидел дымчатое содержимое некой чаши. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что он смотрит в пустой Омут Памяти.
- Но… я… - пробормотал Гарри, переводя взгляд на нарисованные голубые глаза директора, за нарисованными полумесяцами очков.
- Он твой, мой мальчик, - мягко произнес Дамблдор. И добавил: - На третьей полке слева, за стопкой книг по алхимии, ты найдешь коробочку с сосудами. В них хранятся воспоминания. Мои собственные и других людей. Некоторые окажутся полезными для тебя, другие тебе ничего не дадут. Ты сам разберешься, что к чему.
- Но… профессор, - растерянно начал Гарри.
- Гарри, ты взрослый человек, - улыбнулся портрет. – Ты прекрасно со всем справишься. Я никогда не сомневался в тебе.
- Профессор, мне нужна Ваша помощь, - сказал Гарри, чувствуя, что сам он ничего не сможет. – Как я смогу..?
- Нет, Гарри, ты во мне не нуждаешься. Да я и не мог бы тебе помочь, - ответил Дамблдор. – Меня здесь больше нет. Мои дорогие предшественники, – маг обвел рукой помещение, указывая на портреты, с интересом наблюдавшие за их разговором, – совершенно правы. Дела живых принадлежат лишь живым.
- Но Вы же здесь!
- Нет, Гарри, здесь лишь мое изображение.
- А где же Вы?
Маг лишь пожал плечами и улыбнулся.
Гарри расстроено уставился на него. Дамблдор жестом указал ему на стеллаж.
Мальчик медленно побрел к нему и, отодвинув книги, достал старенькую, потрепанную коробочку. Не заглядывая в нее, он сунул ее во внутренний карман мантии, и вернулся к портрету. Изображенный на нем чародей задумчиво глядел на него.
- Я наделся, что ты придешь раньше, - без тени упрека произнес, наконец, Дамблдор.
- Я… - виновато начал Гарри и смущенно замолчал. Он не мог сказать, что ему не хотелось заходить в опустевший кабинет, что он просто позабыл о том, что портрет погибшего директора висел на стене, и с ним можно было поговорить. Гарри неловко опустил глаза. Мальчик чувствовал себя странно, разговаривая с портретом человека, которого он привык видеть воплоти. От этого становилось только хуже. Изображение Дамблдора, казалось, наглядно говорило о том, что этот великий волшебник покинул этот мир. Умер, погиб, ушел, как и многие члены Ордена Феникса, как Сириус, как Седрик, как родители Гарри.
Мальчик оглянулся на остальные портреты, и неожиданно осознал, что и на них изображены давно умершие люди. Ему вдруг почудилось, что он оказался на страницах иллюстрированного ИНН. От этого становилось жутко и смертельно грустно.
Гарри почувствовал необычайную тяжесть на сердце. Неужели он теперь всегда будет ощущать эту боль? Ему казалось, что да. Это переживание напоминало приближение дементоров. Но мальчик знал, что этих существ рядом не было, была только безмерная тоска в душе.
Гарри посмотрел на грустно улыбавшееся лицо ненастоящего Дамблдора и вдруг расплакался. До чего же всё было печально и безысходно.
- Гарри, неужели ты до сих пор не понял? – спросил Дамблдор, сочувственно глядя на заливавшегося слезами гриффиндорца. – Смерть, как ее обычно определяют, не оценка смертности ведьмы или мага. Напротив, - это портал, который ведет к воссоединению с друзьями по ту сторону Занавеса.
Гарри вздрогнул, услышав последнее слово. Ему живо представился Сириус, исчезающий за Занавесом Смерти. Непрошенные слезы хлынули сильнее. И Гарри почувствовал себя беспомощным, маленьким ребенком. Какая разница, что ему уже семнадцать? Какая разница, что он совершеннолетний? Если в душе он оставался ребенком, которого взрослые оставили одного. Слова Люпина и его собственные темные мысли всплыли в памяти. Все умирали, все покидали его. И он ничего не мог сделать, чтобы остановить это.
- Гарри, - тихо произнес бывший директор. При звуке этого голоса мальчику пришли на ум слова Дамблдора: «Я никогда не сомневался в тебе». От этого стало легче. Он всхлипнул и вытер глаза тыльной стороной руки.
- На твоем месте, я бы побеседовал с профессором Льюис, - мягко посоветовал Дамблдор. – Нам повезло, что она вновь преподает.
- Еще бы, - ни с того ни с сего бросил Финеас Найджелус. – Сам же советовал МакГонагалл взять ее на работу.
Портрет Дамблдора вновь проигнорировал его замечание. – Думаю, тебе пора, Гарри.
Мальчик кивнул, взял со стола Омут Памяти и направился к двери.
- Профессор, - обернулся он. – А можно мне приходить и беседовать с Вами?
Портреты на стенах отрицательно зашумели. А Дамблдор улыбнулся.
- Можно, Гарри, но боюсь, тебе это мало чего даст.
Гарри растеряно улыбнулся в ответ и, попрощавшись, покинул кабинет директора.
Глава 11 - Ночные разговорыВернувшись в башню Гриффиндора, Гарри первым делом спрятал Омут памяти и сосуды с воспоминаниями в чемодане. Мальчик присел на кровать и задумался. За последние несколько часов он узнал много нового. Ему было любопытно, о чем это он должен поговорить с профессором Льюис. Что такого знает Полумна Лавгуд о Люпине и Тонкс? Эх, почему он не спросил ее об этом у Хагрида? Что за воспоминания лежали теперь в его чемодане? Вопросов, как всегда, было больше, чем ответов.
Через минуту в комнату ворвались Рон с Гермионой.
- Ну наконец, Гарри! Где ты был? – воскликнула девушка.
- Мы везде тебя искали, - закивал Рон. Гарри отметил, что на руках у друга сидела – точнее, повисла – штернид Дэйзи. – Есть новости. Знаешь, почему МакГонагалл созвала собрание старост?
- Рон, дай я сама расскажу, - перебила его Гермиона и села рядом с Гарри.
Рон пожал плечами и присел напротив на кровать Невилла. Сухопутная звездочка беспокойно задергалась. Мальчик успокаивающе погладил ее по спине.
- Завещание Дамблдора вскрыто, - поведала Гермиона.
Штернид яростно брыкалась в руках Рона, который еле мог ее удержать.
- Я знаю, - отозвался Гарри.
- Да? Откуда? – удивился Рон, подняв глаза на друга. Дэйзи воспользовалась его невнимательностью и, стремительно выпрыгнув из хватки мальчика, свалилась на пол и быстро скрылась где-то у противоположной стены. Рон хотел было броситься вдогонку, но Гермиона взглядом велела ему остаться на месте. Мальчик с сожалением посмотрел звезде вслед. Дэйзи уже начинала ему нравиться.
- Я говорил с ними, - сказал Гарри.
- С кем? – спросила Гермиона.
- С МакГонагалл и Дамблдором.
- О, Гарри, - почти сочувственно произнесла девушка. Таким тоном целители лечебницы Св. Мунда обращались к своим пациентам. – С Дамблдором?
- С его портретом! – рявкнула Гарри, злясь на то, что друзья смотрели на него как на умалишенного, беседовавшего с собственными бреднями. Они и правда считали, что дела его настолько плохи?!
- Конечно, - облегченно улыбнулась Гермиона. – Что он сказал?
Гарри рассказал о своем разговоре с бывшим директором и об унаследованном им Омуте Памяти.
- Интересно, о чем это тебе надо говорить с Льюис? – удивился Рон.
- Понятия не имею, - отозвался Гарри. – Может, она как-то связана с Волан-де-Мортом и знает, где найти остальные крестражи.
Гермиона слегка нахмурилась, что свидетельствовало о том, что она напряженно обдумывала услышанное.
- Это же прекрасно! – наконец подытожила девушка. – Эти воспоминания нам помогут. Когда ты собираешься их просмотреть?
Гарри неопределенно повел плечами. Ему не слишком-то хотелось заниматься этим. Он сам не мог точно сказать, почему. Но Омут Памяти вызывал у него какие-то смутные опасения. Может, он просто боялся узнать что-то лишнее…
От необходимости ответить его спасло неожиданное появление Добби. Домашний эльф материализовался в центре круглой спальни и, заметив Гарри, залепетал:
- Мистер Гарри Поттер! Добби следил за Кикимером мистера Гарри Поттера, как Гарри Поттер и велел Добби. Кикимер мистера Гарри Поттера опять куда-то исчез. Добби решил, что должен сказать это Гарри Поттеру.
- Спасибо, Добби, - улыбнулся Гарри. Эльф расцвел в радостной улыбке, поклонился и с негромким хлопком исчез.
- Гарри, ты не хочешь поговорить с Кикимером? – спросила Гермиона.
- Нет, - отозвался мальчик. Это было последним, что он хотел бы сделать.
- Но…
- Гермиона, пойдем лучше, домашнее задание сделаем, - вздохнул Гарри. На это девушке нечего было возразить.
Друзья обосновались на своем, ставшим уже традиционным в этом году, месте в библиотеке. В воскресенье (как впрочем и в любой другой день недели) здесь было тихо и спокойно. Рон уверял, что именно так и звучит знание: тихое шуршание страниц и перьев по пергаменту. Столь поэтическое замечание из уст Рона весьма поразило как Гермиону, так и Гарри. Но если второй лишь посмеялся над таким изречением, то девушка удивленно моргнула и с восхищением взглянула на Рона. То покраснел и смущенно уткнулся в учебник.
- А что с Иктой? – вдруг вспомнил Гарри.
- Прости? – не поняла Гермиона.
- Ну, я помню, что он мертв. Погиб в тот год, когда мы поступали в Хогвартс, - пояснил Гарри. – Больше нам ничего не известно?
- Нет, - покачала головой девушка. – Я просмотрела все газеты на тот период времени, но про его смерть не было ни малейшей заметки. Что само по себе странно, ведь он был довольно состоятельным человеком. Его уход должен был быть хотя бы замечен.
- Ясно, - кивнул Гарри. Негромкий скрип открываемой двери привлек его внимание. Мальчик повернул голову и невольно похолодел. На пороге показался Монтгомери Хилл. Министерский работник беспристрастно оглянул помещение, поздоровался с мадам Пинс и направился к книжным полкам. Его взгляд скользнул по Гарри и его друзьям. Было ясно, что он их заметил, но Хилл никак этого не показал.
- Опять этот, - проворчал Рон.
Гермиона тоже заметила инспектора и молча нахмурилась.
- Вы заметили, что он всё время маячит где-то поблизости? – тихо спросила она чуть позже.
- Разве? – удивились Рон и Гарри.
- Да, - мрачно кивнула Гермиона. – За обедом он кидает внимательные взгляды на стол Гриффиндора. Когда мы идем по коридорам, я то и дело вижу его, как бы случайно прогуливающегося неподалеку. Даже сегодня в Хогсмиде я его несколько раз видела. Только когда мы вошли в «Три метлы» он куда-то пропал.
Гарри и Рон пораженно переглянулись. Они ничего такого не замечали. Гарри увидел, как в глазах Рона промелькнул призрак воспоминания.
- А ведь верно, - протянул Рон. – На всех тренировках по квиддичу я видел его мелком. То он на трибуне газету читает. То просто мимо поля идет.
Гарри хмуро взглянул на Хилла, который изучал корешки книг в отделе для легкого чтения. Мальчик удивлялся собственной невнимательности. Как он мог даже не заметить, что за ним шла слежка. Сейчас, когда Гермиона и Рон озвучили это, он и сам припоминал, что видел Хилла не раз, но как-то не придавал этому значения. Даже странно…
- Пойдем отсюда, - предложил Гарри, собирая учебники. Рон с Гермионой кивнули. Девушка взяла с парней слово, что они вернутся после ужина к прерванным урокам, и друзья покинули библиотеку.
- Знаешь, Гарри, - осторожно заметила Гермиона. – Тебе стоит посмотреть воспоминания. Это нам очень поможет.
Гарри молча кивнул. Да, надо бы.
- Если хочешь, мы с тобой посмотрим, - сказала Гермиона.
- Да нет, - ответил Гарри. – Я лучше сам. Мне так спокойней.
- Как знаешь.
За ужином к Рону подошла Полумна Лавгуд.
- Вот, - сказала она, протягивая ему номер «Придиры». – Страница 23.
Рон поблагодарил девушку и под любопытные взгляды друзей взял журнал.
Полумна отстраненно улыбнулась и отошла к своему столу.
Рон открыл «Придиру» на странице 23 и погрузился в чтение.
Гермиона и Гарри удивленно переглянулись.
- Рон? – спросила девушка.
- Вот оно что, - заметил Рон.
Гарри приподнял брови за круглыми очками. Гермиона нетерпеливо хмыкнула.
Рон поднял на нее глаза и улыбнулся. – Полумна принесла мне «Придиру». После того как ты, Гарри, - Рон кивнул другу, - ушел от Хагрида, мы с ней поговорили о Люпине и Тонкс. Вы же помните замечание Тонкс, не так ли?
- Об их известности в определенных кругах? – заинтересовалась Гермиона.
Рон кивнул и показал им раскрытую статью. Она носила название «Оборотни против Пожирателей Смерти». Гарри тихо ахнул, увидев под заголовком фотографию Люпина и Тонкс.
- Оказывается, «Придира» освещает то, что происходит в эти дни несколько иначе, чем «Ежедневный Пророк»? – осторожно переспросила Гермиона, округлив глаза.
- Не думал, что Люпин открыто заявит о том, что он оборотень, - удивился Гарри.
- Ага, неожиданный поворот, - согласилась Гермиона, вчитываясь в журнальную статью. – В такое время заявить о том, что ты оборотень… Вот послушайте: «Как сообщалось на страницах нашего издания раньше, бывший мракоборец Нимфадора Тонкс, покинувшая министерство магии в этом году, чтобы поддержать своего жениха Ремуса Люпина, бывшего профессора Хогвартса…»
- Жениха? – воскликнул Гарри. – Ну, я знал, что у них что-то есть, но что всё настолько серьезно…
- Не перебивай. «…Поддержать …Ремуса Люпина, бывшего профессора Хогвартса, в борьбе с набирающим силу Сами-Прекрасно-Знаете-Кем, недавно заявила нашему корреспонденту, что Пожиратели Смерти ведут открытую охоту на противников Сами-Знаете-Кого», - продолжила читать Гермиона. - Хм. Или вот еще: «По словам Ремуса Люпина, не все оборотни на стороне Сами-Знаете-Кого. Нельзя весь вид приравнивать к Фенриру Сивому, - говорит Люпин. Многие мои сородичи просто не могут позволить себе открыто действовать…» Эта статья на четыре страницы, и в конце еще обещают продолжение в следующем номере.
- Получается, что Тонкс и Люпин информируют «Придиру» о своих действиях…, - задумчиво произнес Рон, накладывая себе макарон.
- Ну, я бы так не сказала, - Гермиона закрыла журнал и отложила его в сторону. – Но они явно держат «Придиру» в курсе дела. А что сказала Полумна? Она, как дочь главного редактора, должна ведь что-то знать.
- Она сказала, что считает Люпина и Тонкс героями, борцами за справедливость, и рада, что «Придира» им помогает донести правду до людей, - ответил Рон, поливая макароны сырным соусом.
- Но всё-таки рискованно со стороны Люпина, так открыто признавать, что он… не совсем человек, - заметила Гермиона.
Гарри согласно кивнул, накладывая себе ужин. Его всё ещё занимали мысли о Люпине, Тонкс и Омуте Памяти в его спальне…
- Гермиона, передай мне, пожалуйста, запеканку, - с набитым ртом поспросил Рон.
- А ты не лопнешь? – с легкой издевкой спросила Гермиона, но всё-таки передала ему блюдо.
- Я занимаюсь умственным трудом и спортом, - отозвался Рон. – Мне необходимо много энергии.
- Ага, - иронично хмыкнула Гермиона.
Рон фыркнул и демонстративно отломал большой кусок запеканки.
- Если вдруг не станешь влезать… - начала девушка, но тут ее перебили:
- Знаешь, Гермиона, твои шутки о полных людях более чем не уместны. Ты считаешь, что если человек полный, то он чем-то хуже других?
Гермиона пораженно уставилась на Невилла, который сам отличался некоторой пухлостью. Рон и Гарри тоже удивленно подняли головы. Еще ни разу не случалось, чтобы Невилл кого-нибудь перебивал. И еще никогда он не говорил столь твердым голосом.
- Нет, что ты… Я ничего такого не имела в виду, - пробормотала Гермиона и даже покраснела.
Невилл серьезно смотрел на нее, словно желая удостовериться, что она говорит искренне. – Просто нехорошо такое говорить, - заметил он, чуть тише. – Ты представь себе, что бы чувствовала Полная Дама, если бы над ней издевались. – Его голос зазвучал вновь привычно, несколько неловко и смущенно. – Вы булочки будете есть?
- Нет, бери, - проговорила Гермиона, протягивая ему свою булочку. Гарри и Рон молча последовали ее примеру.
- Спасибо, - улыбнулся Невилл, пряча булки в кармане, и пошел дальше.
Друзья пораженно молчали.
- Извини, Рон, - наконец сказала Гермиона, уставившись в свою тарелку. – Сама не знаю, что на меня нашло.
- Да ничего, забудь, - пробурчал Рон. – Но что нашло на Невилла?
Гарри недоуменно пожал плечами. – Похоже, он не любит, когда над кем-то подшучивают.
- Но ведь над ним тоже то и дело шутят.
- Тогда не удивительно, что он это не любит.
Друзья молча посвятили своё внимание ужину.
Позже Гарри и Рон пошли играть в квиддич. Даже Гермиона не могла отговорить их от этого. Она лишь закатывала глаза на их доводы: - В четверг первый матч против Слизерина, - серьезно пояснял Гарри. Рон кивал. И Гермиона вынуждена была признать свое поражение и идти в библиотеку одна.
Рон и Гарри же, собрав по пути к площадке остальной состав гриффиндорской команды, устроили внеплановую, но полномасштабную тренировку. Они вернулись в башню Гриффиндора глубоко ночью и без сил завалились спать.
Гарри снился сон. Он стоял на дне ямы, стены которой амфитеатром вздымались вокруг него.
Прямо перед мальчиком еле заметно колыхался изодранный черный занавес, закрывавший проем ветхой каменной арки.
Гарри знал, что по ту сторону занавеса, прямо за аркой, кто-то стоял.
Холодный ветер растрепал волосы мальчика, и воздух застыл в неподвижности. Занавес продолжал мягко колыхаться, словно сквозь него секунду назад кто-то прошел.
- Сириус? - тихо спросил Гарри. Он был совсем близко. Стоило лишь вытянуть руку и коснуться вуали...
- Сириус? - вновь подал он голос.
Тихий шепот по другую сторону арки стал чуть громче.
Гарри почувствовал холод. Он увидел собственную руку, медленно приближавшуюся к черной материи.
Занавес колыхнулся сильнее. Ропот нарастал. Еще немного и он сможет разобрать слова.
По черной изорванной материи пробежала рябь. Пальцы Гарри почти касались ее...
Вдруг что-то толкнуло его в спину. Гарри полетел в черноту и резко распахнул глаза.
Тяжело дыша, он нашел очки, лежавшие у кровати, и надел их. Темная спальня сразу же приобрела свои обычные очертания.
Рядом сопели Рон и остальные семиклассники.
Гарри привычным жестом потер шрам на лбу. Но тот не беспокоил его. Это был просто сон. Даже кошмаром не назовешь. И всё же Гарри чувствовал, что проснулся в холодном поту. А еще он сильно замерз.
Ему приснилась арка. Занавес. Он не мог сказать, в который раз уже. Этот сон повторялся.
Гарри завернулся в одеяло и невольно вытащил из-под подушки шкатулку близнецов. Она, как всегда, была теплой и гладкой на ощупь. Такой надежной.
Глаза закрывались.
- Сириус, - пробормотал Гарри, чувствуя, что сон уже близок, но где-то на задворках сознания понимая, что он теряет из виду что-то чрезвычайно важное. Что-то важное... Сириус.
Гарри резко сел на кровати. Он не мог сейчас спать. Ведь во сне он опять увидит этот проклятый занавес. Услышит этот шепот и ощутит этот холод. Этого он никак не хотел.
Мальчик спрятал шкатулку под подушку и надел мантию. С палочной в руке, стараясь не разбудить остальных, Гарри спустился в гостиную, где было тихо и темно. Огонь в камине давно погас, и комната казалась необычайно неуютной.
Мальчик сел в кресло у окна. Где-то в отдалении прокричала сова. Одиноко тикали старинные часы. Было одиноко и тоскливо.
Мысли Гарри занимал крестный. Он так старательно не думал о нем. Не позволял себе вспоминать, чтобы не потревожить всё еще свежие раны. Боль, которая всё так же остра, как два года тому назад. Мысли о Сириусе неизбежно влекли за собой воспоминания о Дамблдоре. И отчаяние снежным комом, разросшимся до лавины, грозило поглотить его. Ему так хотелось поговорить с родным человеком. С Сириусом. С Дамблдором... С Дамблдором.
Повинуясь внезапному порыву, Гарри вернулся в круглую спальню, достал из чемодана мантию-невидимку и, накинув ее, выскользнул из башни Гриффиндора. Он бежал по коридорам и лестницам, пока не оказался перед статуей горгульи, сторожившей кабинет директора.
- Малиновое желе, - свистящим шепотом проговорил Гарри, моля небеса, чтобы пароль еще не сменили. Горгулья послушно отпрыгнула в сторону.
В кабинете директора никого не было. Когда Гарри зашел, снимая мантию-невидимку, сами по себе зажглись настенные канделябры, и портреты бывших директоров зашевелились на стенах и недовольно загалдели. Гарри неуверенно остановился в дверях. Теперь эта идея казалась ему просто глупой.
- Ты что здесь делаешь? – требовательно спросил Финеас Найджелус. – Тебе нельзя здесь находиться!
Мальчик и сам уже готов был с этим согласиться, но тут раздался голос Дамблдора:
- Гарри, ты вернулся раньше, чем я полагал, - произнес портрет бывшего директора, без тени неудовольствия. Гриффиндорец несколько ободрился и приблизился к полотну.
- Я хотел поговорить с Вами, профессор, - начал он. – Вы же сказали, что можно.
Дамблдор кивнул и указал мальчику на стул, стоявший у письменного стола. Гарри послушно сел.
- Пока человек жив был, ты что-то не стремился с ним разговаривать, - проворчал Финеас, демонстративно отодвигая свое кресло за рамки холста.
Гарри пристыжено потупил глаза. Да, ведь именно так оно и было…
Портреты на стенах медленно утихомирились и выжидающе уставились на мальчика. Тот молчал. Дамблдор так же молча наблюдал за ним со своего холста. Гарри вновь подумал, что зря пришел сюда. Ворваться посреди ночи в пустующий кабинет директора было не самым разумным и логичным поступком. Если Хилл об этом узнает… Да и МакГонагалл вряд ли одобрит такое поведение.
- Что случилось, Гарри? – наконец нарушил затянувшееся молчание изображенный на полотне Дамблдор.
Мальчик робко поднял на него глаза и встретился взглядом с нарисованными добрыми очами профессора.
- Мне приснился сон, - медленно произнес он.
Дамблдор внимательно смотрел на него. Найджелус презрительно фыркнул.
- Мне снилась арка, за которой исчез Сириус, - несколько смутившись, продолжил Гарри. – Занавес.
- И часто ты видишь этот сон? – спросил портрет директора.
- Иногда, - пожал плечами Гарри. – С самой его… гибели.
Портрет бывшего директора глубокомысленно хмыкнул.
- Я скучаю, - проговорил Гарри, впившись взглядом в столешницу. Ему хотелось добавить, что скучал он не только по крестному, но и по Дамблдору, но он просто не мог этого сказать. Портреты бывших директоров наблюдали за ним. И мальчик чувствовал себя глупо. И от этого ему стало совсем скверно.
- Профессор, почему нельзя ничего сделать? - спросил он, ощущая, как где-то в животе нарастало отчаяние и непонятный страх. - Мы же волшебники! Почему, мы не можем победить смерть? Почему мы не можем искоренить зло? Почему мы такие беспомощные?
В кабинете вновь воцарилось молчание.
- Это так нечестно, - тихо пробормотал Гарри. Страх стремительно превращался в ярость…
- Ах, Гарри, Гарри, - так же тихо произнес Дамблдор. - Если бы всё было так просто...
- Почему Вы покинули меня?! Почему Вы покинули нас?! Как Вы могли?! - вдруг крикнул мальчик, поднимая гневный взгляд на изображение директора.
Дамблдор на полотне казался грустным и задумчивым. Гарри разозлился еще больше.
Это всё было неправильно. Неправильно. Не могло всё быть так. Не должно было всё быть так. Не мог он сидеть тут и разговаривать с каким-то портретом. Нет, он должен был говорить с настоящим Дамблдором. Всё это неправильно!
Гарри вскочил на ноги и двинулся к двери.
- Никогда не отчаивайся, мой мальчик. Мир магии намного сложнее, чем кажется на первый взгляд, - заметил Дамблдор, добродушно взглянув на него. Гарри показалось, что в голубых глазах профессора вспыхнули озорные искорки. Гриффиндорец отрывисто кивнул и повернулся к выходу. Надо срочно уйти отсюда. Зря он пришел.
- Поговори с профессором Льюис, - послышался голос Дамблдора за его спиной.
Гарри еще раз кивнул и выбежал из кабинета. Разговор с Дамблдором не принес ему ожидаемого облегчения, скорее наоборот. Стало лишь больнее. До чего же несправедлив этот мир.
Гарри, не разбирая пути, бежал по темным коридорам школы. Ему почему-то казалось, что если он будет бежать и дальше, то всё встанет на свои места. Гарри добежал до входа в библиотеку и, запыхавшись, прислонился спиной к дубовым дверям. Дверь поддалась под его весом и отворилась внутрь. Гарри попятился назад, стараясь удержать равновесие, и оказался в библиотеке. Мальчик тихо затворил за собой дверь и двинулся вдоль книжных полок.
Ночью в читальном зале было темно и тихо. Гарри вспомнился первый год обучения, когда он с Роном забрались посреди ночи в Запретную секцию. В тот самый год погиб Авраам Икта… Сколько времени прошло с тех пор…
Гарри случайно задел какую-то полку. Она пошатнулась, книги на ней задрожали. Мальчик замер, с опасением наблюдая за темнотой вокруг. Если ему сейчас на голову свалиться увесистый фолиант, приятного в этом будет мало… Откуда-то сверху и правда посыпались книги. Гарри среагировал быстро. Он выхватил палочку.
- Инпедимента! – Падение книг замедлилось. Гарри отошел на шаг, книги неспешно опустились на пол перед ним. Лишь один том неожиданно свалился из темноты над ним и больно ударил гриффиндорца по макушке. Гарри скривился и потер голову, нашел глазами книгу, попавшую в него, и инстинктивно поднял ее.
- Люмос.
Оказалось, что он держит в руках один из экземпляров Интереснейшего Новейшего Некролога. Гарри, не задумываясь об этом, открыл книгу. ИНН №73 358… Тот год, когда погиб Сириус… Гарри подошел к ближайшему столу и положил на него раскрытую книгу. Страницы, исписанные именами. Среди них должно быть и имя Сириус Блэк. Мальчик поймал себя на том, что он ищет имя крестного среди тысяч чужых и незнакомых имен. Он перелистывал страницы, ведя пальцем по пергаменту. Вот имена погибших весной… Начало лета… Середина лета… Ранняя осень… Зима… Но имени Сириуса не было. Гарри моргнул и снова открыл книгу в начале. Наверное, он его не заметил. Он вновь не наткнулся на имя крестного.
Наверное, он не достаточно внимательно смотрел… Гарри несколько раз пролистал некролог. В глазах уже рябило от замысловатых, готических букв. Однако имя крестного ему так и не удалось обнаружить. Что же получалось? Составители «ИНН» ошиблись и забыли занести Сириуса в некролог? Или… Гарри взволновано захлопнул книгу. Или он не мертв. Он жив! Сириус жив!
Гарри спешно распихал упавшие книги по полкам, спрятал палочку и кинулся к выходу из библиотеки.
Но если Сириус жив, то почему же он не связался с ним раньше? Он не мог. Мало ли, что могло с ним случиться. Мальчик готов был рассмеяться. Сириус жив.
Гарри взялся за дверную ручку, и вдруг его посетила иная догадка: А что если он умер позже… Не в тот же год, когда упал в арку, а, скажем, на год позже… Надо вернутся к «ИНН» и просмотреть все оставшиеся экземпляры. За прошедшие два года.
Гарри вернулся к полке с некрологами и стал лихорадочно искать новейшие выпуски. … №73 359.
- Мистер Поттер, что Вы здесь делаете в столь поздний час?
Гарри испуганно обернулся и встретился взглядом с мадам Пинс.
Библиотекарша с зажженной волшебной палочкой в руке стояла перед ним и подозрительно смотрела на семиклассника, светя ему в лицо.
- Вам известно, что ночью вход в библиотеку запрещен? – требовательно поинтересовалась она.
- Да, - кивнул Гарри, щурясь от яркого света.
- И что же Вы тогда здесь делаете? – строго спросила мадам Пинс.
- Я не мог заснуть и пришел почитать что-нибудь, - сказал Гарри первое, что пришло на ум, и сам внутренне скривился от такой глупой отговорки. Однако мадам Пинс не рассердилась, а наоборот смягчилась и даже улыбнулась.
- Я тоже так иногда поступаю, - тепло проговорила она и опустила палочку. – Книги, они могут помочь даже при бессоннице. Что Вы читаете?
Библиотекарша кинула взгляд на книгу, лежавшую перед Гарри, и удивленно вскинула бровь.
- Странный выбор на ночь глядя… - пробормотала она. – «ИНН»… На Вашем месте я бы по ночам читала что-нибудь менее тяжкое. К примеру, художественную литературу. Есть прекрасная пьеса чешского мага Тома Стоппарда…
- Спасибо, обязательно прочту, - Гарри резко захлопнул книгу. - Я, пожалуй, пойду…
- Конечно, идите, - улыбнулась мадам Пинс, привычным жестом принимая из его рук объемный том некролога.
Гарри кивнул и направился к выходу. В дверях он вновь остановился и спросил:
- Мадам Пинс?
- Да, мистер Поттер? – отозвалась библиотекарша, ставя книгу на место.
- Скажите, а имена всех умерших попадают на страницы «ИНН»?
- Всех.
- А он когда-нибудь ошибается?
- Нет, никогда.
- Спасибо, - кивнул Гарри и вышел.
Глава 12 - Гриффиндор против Слизерина- Гарри! Ты проспал?
Гриффиндорец неохотно открыл глаза и увидел перед собой расплывчатое лицо Рона, обрамленное рыжими, примятыми ото сна волосами. Мальчик нашарил под подушкой очки и нацепил их на нос. Выражение тревоги на лице друга стало яснее и четче.
- Что?
- Как что? - взвыл Рон. – Проспал ты! Я проспал. Но думал, что еще не так поздно, раз ты еще спишь. А оказалось, что мы уже опоздали на завтрак.
- Какой ужас… - вяло улыбнулся Гарри, вылезая из-под одеяла.
- И не говори, - серьезно отозвался Рон. – Гермиона нас убьет.
- Не думаю, - хмыкнул Гарри. – Тогда она бы давно уже орала на нас.
Спешно одевшись, они спустились в гостиную, где их ожидала Гермиона.
- Ну, наконец-то, - вздохнула она. – Я уже решила, что вы и уроки все проспите.
На Трансфигурации Гарри не мог толком сосредоточиться. В голове прочно засела мысль о Сириусе, о разговоре с Дамблдором и «ИНН».
Льюис своим мягким старческим голосом объясняла что-то у доски. Гарри отрешенно наблюдал за ее затылком. Редкие, белоснежные волосы едва прикрывали миниатюрный круглый череп. Они обтягивали его подобно паутине. Гарри невольно подумал, что именно так, должно быть, со временем обрастали паутиной и пылью старые скелеты в склепах. Это сравнение ему не понравилось. Но гриффиндорец ничего не мог с собой поделать. Мысли о смерти продолжали кружиться в его голове.
Хрупкая старушка. Почему Дамблдор так настаивал на разговоре с ней? Что она могла поведать ему? Неужели что-то важное? Что-то, что поможет ему?
Гарри вздрогнул, когда чья-то рука легонько прикоснулась к его плечу. Он обернулся и встретился взглядом с Роном.
- Гарри? Ты меня не слышишь?
- Что? Прости?
- Ты будешь превращать свою салатницу?
Гарри удивленно опустил взгляд. На парте перед ним стояла круглая салатная миска. Красивая глубокая посудина с цветочными узорами по бокам. Мальчик недоуменно уставился на этот предмет. Если бы он еще знал, что с ней делать.
- Гарри, ты какой-то рассеянный сегодня, - скептически заметила Гермиона. - Гарри? Что с тобой?
Рон и Гермиона обеспокоено посмотрели на друга. Гарри даже несколько смутился и пригладил волосы.
- Ну, не завтракал… Только что проснулся…
- Нет, я не об этом, - Гермиона покачала головой. – Тебя что-то тревожит?
- Я сам не знаю…
К ним неслышно подошла учительница.
- Мистер Поттер, с Вами всё в порядке?
Гарри взглянул на профессора Льюис. Старушка мило улыбалась, сверкая своими добрыми глазами.
- Да, всё хорошо, профессор, спасибо, - ответил мальчик, вертя в руках миску.
- Вы не собираетесь превратить ее? – любезно поинтересовалась Льюис.
- Во что? – тупо спросил Гарри.
Класс, все это время следивший за разговором, разразился хохотом.
- Мистер Поттер, неужели Вы меня не слушали?
От необходимости ответа и возможной потери баллов Гарри спало окончание урока. Он быстро собрал свои вещи и, бросив невнятное «До свидания, профессор», выбежал из класса.
Льюис с грустной полуулыбкой покачала головой, молча глядя ему вслед.
- Гарри!
Рон и Гермиона догнали его в конце коридора. Гриффиндорец обернулся к друзьям.
- Что с тобой твориться? – спросил Рон.
- Ты выглядишь неважно, - обеспокоено добавила Гермиона. – Может, теперь ты нам скажешь, что стряслось?
- Да ничего не стряслось, - отозвался Гарри и вздохнул, взглянув на скептические лица друзей. – Просто я задумался…
- Задумался? – медленно переспросила Гермиона, когда он замолк.
- О Сириусе…
- О, Гарри, - сочувственно выдохнула девушка. – Я понимаю, что ты всё еще скучаешь по нему. Мы все очень переживаем эту утрату…
- Да, но что, если его можно вернуть? – взволновано крикнул Гарри. – Что, если он не погиб? Если он всё еще там, за аркой?
- Ты не думаешь, что Дамблдор додумался бы до этого уже два года тому назад, если бы это было возможно? – мягко заметила Гермиона.
- Два года тому назад у всех были другие заботы, - мрачно отозвался Гарри. – Волан-де-Морт только что заявил о себе, началась новая война, и Дамблдор был слишком загружен делами.
- Ты хочешь сказать, что он мог бы его спасти, но не сделал этого? – поразился Рон.
- Нет, ничего такого он не хочет сказать! – резко ответила Гермиона. – Верно, Гарри? Что ты несешь? Как ты смеешь обвинять Дамблдора?
- Да никого я не обвиняю! – крикнул Гарри. – Я просто говорю, что Сириуса можно спасти!
- Откуда у тебя такие бредовые мысли? – сказала Гермиона и, увидев переменившегося в лице друга, заверещала: - Я не это имела в виду. Прости, Гарри…
- Да я прекрасно понимаю, что ты имела в виду, - сухо оборвал ее Гарри. – От вас мне помощи не дождаться. – Мальчик огорченно отвернулся.
- Нет, Гарри, - Гермиона схватила его за руку, пытаясь развернуть лицом к себе. – Я неправильно выразилась. Почему ты считаешь, что Сириуса можно вернуть?
- Потому что его имени нет в «ИНН»! – прорычал Гарри, выдернул руку и отошел на шаг. В груди билась ярость и злость, красной пеленой застилавшая всё вокруг. Его друзья не верили ему. Они считали его мысли бредовыми! Это больно напоминало мальчику начало пятого курса, когда все считали его лгуном и сумасшедшим. Теперь и друзья уже придерживались того же мнения? Разве они не понимали…
- Гарри! – Голос Рона заставил его невольно обернуться.
Рон выглядел ошарашенным и встревоженным.
- Ты уверен?
- В чем? - мрачно переспросил Гарри. - В том, что имени Сириуса Блэка нет в этом вашем треклятом некрологе? Или в том, что моего крестного можно вернуть в наш прекрасный мир? - Голос мальчика становился всё громче, пока не перешел в крик.
- Гарри, тише, - прошипела Гермиона. Ученики начали уже оглядываться на них.
- Я не знаю, - свистящим шепотом продолжил гриффиндорец. - Я вообще не знаю, в чем я могу быть уверен. Всё так... сложно. - Гарри слабо улыбнулся. Рон невесело улыбнулся в ответ. - Но вы только представьте! Если Сириус не умер!.. - Гарри готов был рассмеяться.
- Не слишком ли рано ты радуешься? - скептически заметила Гермиона. - Мы же ничего толком не знаем. Давай сделаем так: ты успокоишься и поговоришь с Льюис. Ведь именно это и советовал тебе Дамблдор, да? - Гарри кивнул. - Я просмотрю еще раз «ИНН» за... тот год. Ладно, потом поговорим. Урок сейчас начнется, - решила Гермиона.
На Зельеварении Гарри был растерянным и взорвал свой котел. Ни разу за семь лет обучения он не делал такого. А тут зелье каким-то образом начало подозрительно дымиться и потрескивать, повалил густой зловонный дым, и с оглушительным хлопком котел раскололся, разбрызгав зелье по всему кабинету.
Профессор Слизнорт удивленно и почти обиженно посмотрел на гриффиндорца. Гарри пришла в голову нелепая мысль, что теперь уж его точно больше не пригласят на одну из его вечеринок. Потом мальчик вспомнил, что в этом году профессор не устроил еще ни одной и, похоже, не собирался. Гарри решил, что таким образом профессор отдавал дань памяти Дамблдору, полагая, что в год траура по бывшему директору вечеринки неуместны. Мальчик был склонен с ним согласиться.
- Мистер Поттер, - окликнул его учитель. Гарри поднял голову. Пышные усы преподавателя уныло поникли, и всё его моржеобразное лицо выражало досаду. – Пойдите, умойтесь.
Гарри молча кивнул и вышел.
В подземельях было тихо и прохладно. Шел урок, и все ученики сидели в своих классах. В туалете, куда Гарри зашел, чтобы умыться, из зеркала на него глядело его собственное лохматое отражение в нелепых круглых очках. Мальчик привычным жестом прикрыл шрам прядями волос и посмотрел себе в глаза.
- Ну, что, парень? Доволен собой? – спросил он себя и усмехнулся. Зеленые глаза грустно сверкнули. – Раньше такие подвиги лишь Невилл совершал. Взорвать котел на Зельях…
- Простите, мистер Гарри Поттер, - послышался неуверенный голос за его спиной. – Добби не хотел мешать беседе мистера Гарри Поттера, но у Добби есть новости…
Гарри обернулся к домовому эльфу, который чуть ли не вжимался в пол, стараясь показать свою учтивость. Интересно, когда он отучиться от этого? Наверное, никогда, такое поведение у эльфов в крови… Гриффиндорец и не заметил, как фигурка в желтой рубахе появилась. До чего же он стал невнимательным.
- Да, Добби?
- Добби следил за Кикимером Гарри Поттера, как Гарри Поттер и велел Добби, - затараторил эльф, переминаясь с ноги на ногу на кафельном полу уборной. – Кикимер Гарри Поттера ведет себя странно. Но Кикимер Гарри Поттера всегда вел себя странно. Добби заметил, что Кикимер Гарри Поттера вновь появился. Добби опять следит за Кикимером Гарри Поттера. – Домашний эльф поднял на мальчика полные преданности глаза.
- Прекрасно, Добби, - кивнул Гарри. Эта новость его мало волновала. Будь его воля, этот гад Кикимер мог бы и вовсе сгинуть. Но он понимал, что отпустить этого гаденыша было не безопасно. – Молодец, Добби, спасибо.
Эльф радостно поклонился и исчез.
Гарри еще раз сполоснул лицо водой и вышел. В этот момент закончился урок и из аудиторий высыпали ученики. В коридоре начался обычный галдеж и свойственная переменам суета.
- Я собрал твои вещи, - улыбнулся Рон, передавая Гарри его сумку. – А здорово ты! Дым-то какой вонючий был! Мы там чуть не задохнулись, даже после того, как Слизнорт убрал остатки зелья. Сам-то ты хорошо устроился – сразу свалил! – хохотал Рон, видя в неосторожной выходке друга почему-то чуть ли не геройский поступок.
Гермиона молча достала из-за спины поковерканный котел Гарри.
– Его даже с помощью магии уже не восстановить! – восхищенно глядя на друга, произнес Рон. – Слизнорт однако огорчился…
Гарри хмуро взял сумку и злосчастный котел.
- Я тебе конспект дам, перепишешь, - заметила Гермиона.
Рон же весело болтал, пока друзья вместе с толпой других учеников двигались по коридору.
После обеда троица вновь обосновалась на своем привычном месте в библиотеке. Мадам Пинс доброжелательно улыбнулась им и принесла Гарри книгу, которую он не просил.
- Это та пьеса, которую я Вам советовала, - пояснила библиотекарша и удалилась. Мальчик хмыкнул и, не глядя, отложил книжечку, оказавшуюся довольно тоненькой – меньше ста страниц. Гарри достал конспект Гермионы и принялся его переписывать. Лекция оказалась на редкость нудной - о различиях в продолжительности действия зелий.
Время тянулось медленно. Слышался лишь скрип перьев по пергаменту и переворачиваемые страницы книг. Где-то тихонько перешептывались какие-то ученики. От всей этой атмосферы клонило в сон. Глаза начинали закрываться, и становилось всё труднее сосредоточиться на работе. Интересно, много ли народу спит в библиотеках, прикрывшись книгой и делая вид, что читают?
Гарри вздрогнул, почувствовав, что задремал на мгновение, и оторвался от своего конспекта по Зельеварению. В библиотеке было как всегда тихо. Мадам Пинс блуждала между полками, как привидение. Рон клевал носом над учебником. Гермиона воздвигла вокруг себя стену из книг. Гарри зевнул.
- О, Мерлин! – вдруг воскликнула девушка, хлопнув ладонью по книге. - До чего же мы слепы! Как я могла не заметить это раньше?!
Рон вздрогнул. Гарри вопросительно посмотрел на подругу.
- Это же очевидно! – чуть тише заметила она, обращаясь скорее к себе самой, взглянула на друзей, придвинула им раскрытую толстенную книгу и тыкнула указательным пальцем в один из абзацев: - Ну, конечно. Вот он, наш Р.А.Б.
Гарри и Рон склонились над фолиантом. Это оказался «ИНН» №73 343.
- Ты думаешь?.. – спросил Рон, прочитав строку, на которую указывала Гермиона.
- Всё сходится, - кивнула девушка.
Гарри вновь перечитал заметку – «Регулус Арктурус Блэк найден убитым на крыльце дома №12 на площади Гриммо, Лондон».
Мальчик молча пододвинул к себе некролог и пролистал несколько страниц.
- Это Р.А.Б., - сказала Гермиона, понизив голос до взволнованного шепота. - Брат Сириуса. Он был Пожирателем Смерти. Потом он был убит ими же. По словам Сириуса, потому, что он запаниковал и хотел выйти из игры. Быть может, так оно и было. Но теперь ясно, что всё обстояло еще сложнее. Регулус узнал, что у Волан-де-Морта есть крестражи. И он, зная, что живым ему и так не уйти, стал их уничтожать. Ведь он не был тем идиотом, которым рисовал его Сириус. Вы помните, как хорошо в прошлом году отзывался о нем Слизнорт?
- Да уж… - проговорил Рон. – Всё сходится.
- Есть одно маленькое «но», - тихо отметил Гарри. – Мы с Дамблдором вдвоем с трудом добрались до медальона. Как он мог один проделать то же самое?
Гермиона задумчиво прикусила нижнюю губу. – Значит, он тоже был не один.
Она взяла из рук друзей книгу и принялась изучать ее.
- Я думал, ты искала Сириуса, - заметил Рон.
- И его тоже, - проговорила девушка, подняв на него взгляд. – Эти книги так захватывают. – И вновь погрузилась в чтение.
Рон взглянул на Гарри и пожал плечами. Тот посмотрел на книги, которыми окружила себя Гермиона. Оказалось, что она притащила несколько «захватывающих» экземпляров «ИНН». Гриффиндорец раскрыл верхний фолиант, бездумно пролистал несколько страниц некролога и вдруг замер. Сердце на мгновение остановилось и забилось с утроенной скоростью. Два имени выделялись из общего нагромождения готических букв: «Лили и Джеймс Поттер».
В груди разверзлась бездонная пропасть. И Гарри почувствовал, как всё его существо падает куда-то в бездну. Он с силой захлопнул книгу и резко встал. Что с того, что имени крестного нет в этих жутких книгах, если в них есть имена родителей… Гарри стало дурно.
- Не могу я читать эти «ИНН», - пробормотал он. - Плохо мне от них.
И выбежал в коридор.
Завернув за угол, Гарри столкнулся с человеком в бежевой мантии.
- Прошу прощения, - автоматически сказал мальчик и поднял голову. На него глядели холодные глаза Монтгомери Хилла. Гарри резко отпрянул. Потрясение, которое он только что испытал в библиотеке, тотчас сменилось гневом. И почему этот человек так действовал на него?
Хилл невозмутимо взирал на мальчика.
- Вы куда-то спешите, мистер Поттер?
- Не думаю, что Вас это касается, - прошипел мальчик.
- Отнюдь, - холодно отозвался Хилл. - Меня всё в этой школе касается. А Ваша персона, мистер Поттер, в первую очередь.
- Послушайте, мистер Хилл, - процедил Гарри, изо всех сил сдерживая раздражение. - Не понимаю, почему министерство вместо того, чтобы направить все силы на борьбу с Волан-де-Мортом, устраивает эту смехотворную слежку за мной?
- Слежку, мистер Поттер? - Хилл в притворном удивлении округлил темные глаза. - Не слишком ли Вы высокого мнения о собственной персоне?
Гарри сжал кулаки. В груди билось пламя ярости. Оно так и норовило вырваться наружу. Хотелось накричать на этого человека, высказать ему всё, что он думал о нем и его министерстве. Но мальчик молчал.
- Так куда Вы так бежите, мистер Поттер? - наконец осведомился Хилл. - Опаздываете на важную встречу?
- Повторяю, это не Ваше дело, - как можно спокойней ответил Гарри, выдерживая взгляд министерского работника. - Не лезьте ко мне.
- Неужели Вы мне угрожаете? - В темных глазах Хилла что-то неуловимо вспыхнуло и тотчас погасло. Но, может быть, это была просто игра света. Голос его не выражал никаких эмоций.
- Понимайте, как хотите, - бросил Гарри и собирался обойти невольного собеседника, но тот ровным, будничным тоном заметил:
- На Вашем месте, мистер Поттер, я был бы осторожней в своих высказываниях.
- Что Вы этим хотите сказать? - Гарри повернулся к нему лицом. Он чувствовал, как его лицо пылало от гнева. Если Хилл и замечал состояние гриффиндорца, то он никак этого не показывал.
- Вы мне угрожаете? - тихо переспросил Гарри, невольно задумываясь о том, где его волшебная палочка и как ее побыстрее выхватить. - От своего лица или от лица министерства?
Хилл внимательно вглядывался в его глаза, он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но его опередил чей-то голос:
- Что здесь происходит?
Хилл и Гарри одновременно оглянулись. К ним широкими шагами приближался профессор Подмор. На его квадратном лице ясно читалось беспокойство. Бежевая мантия развевалась за его спиной.
- Здравствуйте, мистер Хилл. Привет, Гарри. - Учитель Защиты от Темных Искусств остановился рядом с Гарри и, улыбнувшись мальчику, внимательно воззрился на министерского представителя. Мальчик понял, что обрел союзника.
- Здравствуйте, профессор Подмор. Кажется, мы с Вами сегодня уже виделись, - холодно улыбнулся Хилл. - Мистер Поттер как раз собирался поведать мне, куда он направляется.
- Не знал, что ученики Хогвартса обязаны отчитываться перед Вами о том, куда они идут, - заметил Подмор. Его лицо выражало вежливое удивление и явную готовность защитить Гарри от любых нападок. Массивный волевой подбородок придавал ему облик героя из волшебной сказки. Хилл впился в профессора взглядом. Тот его выдержал.
- Только, если существует опасность, что этот ученик может замышлять что-то не совсем...
Гарри не стал дослушивать Хилла, он резко повернулся и быстро зашагал в противоположную сторону, решив поступать так каждый раз, когда встретится с этим человеком.
У выхода из замка его догнал Подмор.
- Гарри!
Мальчик остановился, с легким удивлением глядя на профессора.
- Берегись этого человека, Гарри, - с искреннем сочувствием во взгляде посоветовал учитель. - Я не шутил, когда предлагал тебе свою помощь...
- Да, спасибо, - кивнул мальчик. У него внутри всё еще бушевал ураган гнева и боли. Всё это, перемешиваясь и бурля, не давало ему спокойно думать. И он знал лишь одно средство справиться с этим. Спешно попрощавшись с Подмором, Гарри отправился на квиддичное поле, забрал свою «Молнию» и в гордом одиночестве гонялся по полю за снитчем, пока не стемнело настолько, что он просто не смог уже различить золотой мячик.
На следующее утро Гарри проснулся с решимостью, наконец, поговорить с профессором Льюис. Отсидев, как на иголках, Защиту от Темных Искусств и Трансфигурацию, он подождал пока все ученики покинуть кабинет и подошел к учительскому столу.
- Профессор Льюис, можно Вас на минутку? - спросил Гарри.
Старая колдунья подняла голову и лучезарно улыбнулась. - Конечно, мистер Поттер, чем могу Вам помочь?
Она указала гриффиндорцу на стул напротив. Мальчик присел.
- Знаете, профессор Дамблдор советовал мне обратиться к Вам.
- Да? По какому же поводу? - вежливо поинтересовалась Льюис.
- Ну... - Гарри замялся. А по какому же поводу? Он и сам не мог сформулировать вопрос, который, как он чувствовал, он должен был задать. - Просто... - Мальчик несчастно посмотрел на профессора.
Старушка добродушно улыбнулась и тихо заметила:
- Мистер Поттер, я прекрасно понимаю, что у Вас много забот. Больше, чем хотелось бы, особенно в Вашем возрасте, - Льюис сочувственно вздохнула. – Но я не умею читать мысли и не смогу за Вас сформулировать то, что Вы сами должны сказать. Могу лишь помочь с началом, - Трансфигураторша вновь мягко улыбнулась, - Так вот, мистер Поттер, полагаю, Ваша проблема как-то связана с... - Она выжидающе посмотрела на Гарри, показывая ему продолжить.
- Смертью, - отрывисто проговорил мальчик, удивившись этому слову, сорвавшемуся с его губ.
Профессор Льюис же совершенно не удивилась. Она согласно кивнула, задумчиво глядя на Гарри своими светлыми глазами.
- Конечно, - проговорила она. - Вы видите фестралов, не так ли? Смерть должна Вас интересовать. Вы не раз с нею сталкивались...
Гарри лишь кивнул, чувствуя себя не в своей тарелке. То, что смерть его интересовала, еще не означала, что ему нравились разговоры о ней...
- Я... - начал мальчик, но умолк, отводя глаза.
- Ты хочешь связаться с умершими? - тихо спросила Льюис.
- Да... То есть, нет... - Гарри запнулся. - Не совсем.
Льюис вопросительно приподняла брови.
- Этот человек, как я понимаю, не совсем мертв, - пояснил мальчик.
- Зомби? - невозмутимо поинтересовалась профессор.
Гарри пораженно покачал головой.
- Вампир?
- Нет, профессор, он... просто исчез, - ответил Гарри. - В Арке Смерти. Но он не погиб. Я искал его имя в «ИНН», но его там не оказалось. Поэтому я решил, что еще не всё потеряно. - Он с некоторым сомнением поднял взгляд на учительницу. Та внимательно глядела на него.
- Да, мистер Поттер, мне необходимо поразмыслить над Вашими словами, - задумчиво проговорила старушка. - Я позову Вас, когда приду к какому-то решению. И, мистер Поттер, не распространяйтесь о нашей с Вами беседе.
Гарри понял, что разговор окончен, вежливо кивнул и, подхватив свою сумку, вышел из кабинета.
- Ну что? – спросила Гермиона, как только гриффиндорец оказался в коридоре.
- Ничего определенного, она обдумает всё и сообщит, - пожал плечами Гарри, но всё же ему теперь было спокойнее на душе. Он даже вспомнил о намечавшемся матче против Слизерина и обрадовался.
В четверг погода выдалась ясная. Небо не было затянуто тучами, как всю предыдущую неделю, и солнце весело светило с ярко-синего небосвода. Над квиддичным полем гулял легкий, но прохладный ветерок. Для квиддича день был идеальным.
Гарри, окруженный остальными членами гриффиндорской команды, вышел на поле. В левом кармане формы он чувствовал приятный вес шкатулки близнецов. Мальчик приобрел привычку таскать этот подарок с собой, как талисман. На первом матче года это казалось ему как нельзя уместнее.
Слева от него шел Рон с покрасневшим от волнения лицом. Несмотря на то, что вратарем он был уже не первый год, мальчик всё еще волновался и переживал перед каждой игрой, а перед первой игрой учебного года тем более. Справа шагала Джинни, уверенно улыбаясь сидевшим на трибунах зрителям. Гарри взглянул на младшую Уизли: она ослепительно улыбалась и махала рукой. Болельщики Гриффиндора радостно кричали и махали в ответ. Гарри подумал, что Джинни держалась, будто бы была на чемпионате мира. Девушка поймала его взгляд и подмигнула ему, жестом показывая обратить свое внимание на трибуны. Гарри взглянул на зрителей и, как всегда, внутренне похолодел. Вся школа собралась здесь. Везде виднелись цвета Гриффиндора и, в заметно меньшем количестве, цвета Слизерина. Сотни пар глаз смотрели на их небольшую группу, направлявшуюся к центру поля. Гарри стало не по себе, и он решил, что лучше всего смотреть на товарищей по команде. Чуть поодаль шел новый отбивающий, Фур Тутус. Мальчик мрачно и решительно глядел прямо перед собой. Чем-то он напомнил Гарри Виктора Крама, каким он увидел его впервые. Но тут отбивающий поднял на него глаза, и смуглое лицо Фура озарилось робкой, даже несколько напуганной улыбкой, и всякое сходство с болгаром исчезло. Пятиклассник боялся своей первой игры. Гарри мог его понять. Он прекрасно помнил, как дрожали колени, когда он сам впервые вышел на поле. Рядом с Фуром шли Дин Томас и Бернард Корвин. Первый что-то говорил Корвину, который был бледен, но улыбчив. Рядом с Роном вприпрыжку бежала Демелза Роббинс. В центре поля команды встретились с судьей - мадам Трюк - и командой Слизерина.
Вид слизеринцев заставил Гарри забыть и о зрителях, и обо всех своих возможных страхах. Команда факультета Слизерина, некогда одна из сильнейших в Хогвартсе, представляло собой довольно жалкое зрелище.
В этом году Слизерин необычайно поредел. Семикурсников почти не осталось. Ни Малфоя, ни Кребба и Гойла не было; даже Пэнси Паркинсон и Блэйз Забини, и те не явились этой осенью в Хогвартс. Среди однокурсников Гарри из слизеринцев остались лишь Трэйси Дэвид, Дафна Гринграсс, Милисента Булстроуд, которые в квиддич не играли, и Роджер Мун, новый капитан сборной.
В остальном квиддичная команда состояла сплошь из младших учеников со второго по пятый курс. Для большинства из них это был первый матч. По мрачному выражению лица Муна, Гарри понял, что капитан не строил никаких иллюзий на счет исхода этой игры.
Слизеринцы с несвойственной своему факультету робостью взирали на гриффиндорцев.
- О, Мерлин, - пробормотала Джинни.
Дин нервно рассмеялся.
Гарри удивился, что он раньше не удосужился поглядеть на команду противника. Конечно, он не стал бы отменять большую часть тренировок, но гриффиндорцам было бы спокойней.
Мадам Трюк оглядела команды.
- Капитаны, пожмите друг другу руки.
Гарри и Мун шагнули вперед и обменялись коротким рукопожатием.
- Начинаем по свистку… - судейским тоном объявила Трюк. – Три, два…
Капитаны кивнули, и матч начался.
- …Один!
Гарри парил высоко над полем, наблюдая за игрой команд и высматривая золотой снитч. Он не прислушивался к голосу комментатора, ему итак всё было прекрасно видно. Гриффиндорцы были в хорошей форме. Бесконечные тренировки, которыми мучил их Гарри, сделали свое дело. Команда играла сглажено и стремительно. В первую же минуту Демелза забила красивейший гол. Болельщики Гриффиндора восторженно зашумели. Рон откровенно скучал, так как фактически вся игра разворачивалась на стороне противника. Слизеринцы даже не могли близко подобраться к гриффиндорским кольцам. Фур и Бернард показали себя отличными отбивающими. Ни один бладжер не пролетел даже рядом с Гарри, который с улыбкой оторвался от поля и, заслонив глаза от солнца, оглянулся в поисках снитча.
Недалеко от себя гриффиндорец заметил слизеринку-пятикурсницу, сменившую Малфоя в качестве ловца. Девушка в зеленой форме не сводила с Гарри глаз, следя за каждым его движением. Очевидно, она собиралась полностью ориентироваться именно на него. Если она окажется быстрее его, то эта тактика может даже оказаться эффективной. Впрочем, мальчик сомневался, что слизеринка летала быстрее него. «Молния» - подарок крестного, как некстати вспомнилось семикласснику - его еще ни разу не подводила. Гарри вспомнился третий учебный год, когда Сириус бежал из Азкабана, а сам гриффиндорец считал его своим врагом. Гарри невольно взглянул туда, где он четыре года тому назад, тоже во время матча, увидел черного пса. Сердце болезненно кольнуло – как много бы он дал теперь, чтобы еще раз увидеть на том же месте волкодава… Но его там, конечно же, не было. Краем глаза мальчик заметил, что слизеринка тоже дернулась в этом направлении. Гарри вздохнул и обвел взглядом поле.
Солнечные блики играли на трибунах, скача по всем мало-мальски отражающим поверхностям. Ветер с шумом трепал флаги факультетов.
Гарри поднял голову к по-летнему ясному небу. Белые, пушистые на вид облака двигались необычайно быстро. Гриффиндорцу даже показалось, будто бы само время ускорило свой бег. Конечно, это было маловероятно, и стоило опустить взгляд на квиддичное поле, как всё становилось на свои места.
Игра была в самом разгаре. Гриффиндорская сборная начала очередную динамическую атаку, как не поленился пояснить комментатор. Джинни с Демелзой неслись к кольцам противника. Слизеринский защитник нервно сжал древко своей метлы, напряженно следя за приближающимися девочками. Охотники Слизерина вели себя на редкость неловко, пытаясь преградить им путь. Джинни играючи миновала вражеских игроков и бросила квоффл Демелзе, которая, поймав мяч, красивым жестом отправила его в кольцо. Защитник слишком медленно среагировал и ринулся влево, когда квоффл уже был в кольце.
Гриффиндорские болельщики взревели.
- 90:0 в пользу Гриффиндора! – Голос комментатора чуть не утонул во всеобщем гуле. Джинни и Демелза взялись за руки и радостно закружились. У них за спинами алые квиддичные мантии развивались, как крылья. Джинни радостно смеялась, откинув голову назад. Гарри улыбнулся, наблюдая за ней. Ее рыжие волосы были убраны в конский хвост, но прическа успела растрепаться за время матча. Гарри залюбовался ею, и Джинни, будто бы почувствовав его взгляд, посмотрела на него, перестала смеяться и смущенно отвела глаза. Гарри быстро отвернулся и отлетел на другой край поля.
Снитча все еще не было видно. Гарри, летая кругами над полем, размышлял о том, как бы отвлечь назойливого слизеринского ловца, следовавшего за ним по пятам. Ему вспомнился прием, примененный на третьем курсе против Чжоу, которая прибегала к той же тактике, как и эта слизеринка. Гарри мельком взглянул на худенькую девчонку, не отстававшую от него, и решил, что можно попробовать.
Так и не заметив снитча, гриффиндорец резко сорвался с места и пикировал прямо вниз. Вражеский ловец, не медля, кинулся следом. Во время падения Гарри посетили смутные сомнения, правильно ли он поступает: что если с ней что-нибудь случиться? Но он заметил, что слизеринка отстает лишь на долю секунды. Она хорошо летала. Мальчик искренне надеялся, что она успеет выйти из пика, не врезавшись в землю. Гарри резко крутанул метлу, промчался над самой травой до трибун и стрелой поднялся на прежнею высоту, взмыв вертикально в воздух. Зрители ахнули, комментатор разразился восторженной триадой, но мальчик не слышал ни слова, его взгляд был прикован к фигурке в зеленой форме. Ловец Слизерина чудом избежала столкновения с землей, она не слишком изящно, но вовремя затормозила, несколько раз кувырнулась в воздухе и теперь зависла на несколько метров ниже Гарри, глядя на него обезумевшими и яростными глазами. Девушка были белой, как мел, ее лоб блестел от пота. Она судорожно вцепилась в древко метлы и едва заметно дрожала. Гарри невольно почувствовал себя последней скотиной.
Но это же квиддич, сказал он себе. А это игра не для слабонервных.
Тут прозвучал свисток мадам Трюк – слизеринцы взяли тайм аут.
- Здорово, Гарри, - Дин похлопал подлетевшего к своей команде капитана по спине.
- Рискованно, но зрелищно, - кивнула Демелза.
Гарри промолчал, он впервые за весь матч увидел снитч – золотой мячик завис недалеко от колец Гриффиндора.
Мадам Трюк, выслушав Муна, пронзительно засвистела. Игроки заняли свои места, и игра возобновилась. Гарри рванул к кольцам, где всё еще находился снитч, но тут что-то тяжело врезалось в его лодыжку, гриффиндорец потерял равновесие, отклонился от курса и чуть не свалился с метлы. Бладжер, посланный в него слизеринским отбивающим, отскочил обратно к игроку, который тот час послал его вновь в Гарри, но, к счастью, промазал. Краем глаза мальчик увидел, что на подмогу ему спешат Дин и Фур. Мимо него пролетела ловец слизеринской команды, нехорошо улыбнувшись ему. Гарри взглянул туда, где только что был снитч, но его там уже не оказалось.
И тут началось самое скверное. Слизеринцы не стали играть лучше, шансов на победу у них фактически не было, и Мун это, очевидно, понимал. Однако, слизеринцы сменили тактику. Они стали играть жестоко и на грани дозволенного. Отбивающие откровенно лупили битами по всему, что попадалось под руку, устраивая настоящую охоту на отдельных игроков Гриффиндора, систематически закидывая их бладжерами; охотники подрезали гриффиндорцев, «нечаянно» заезжали им локтями в бока и непременно извинялись, фальшиво улыбаясь и тормозя игру. Ловец же держался вплотную к Гарри, чуть ли не на расстоянии вытянутой руки.
Мадам Трюк, возмущенно свистя и краснея от злости, то и дело удаляла с поля слизеринцев, но их это будто бы и не заботило. Единственное, что имело для них значение, это то, сколько синяков и ссадин им удалось оставить на телах противника.
Каждый инцидент болельщики слизеринской команды встречали одобрительным ревом.
Гриффиндорцы, надо признать, держались превосходно. Не поддавались на провокации, играли хорошо, защищали Гарри от нападок и даже забили еще несколько голов.
Гарри чувствовал, что должен поскорее прекратить это безумие. Но снитч не появлялся. Бладжер пронесся в опасной близости от его головы. Следом промчался Фур, догнавший мяч и точным ударом пославший его в слизеринца. Где-то на периферии зрения блеснуло что-то. Гарри осторожно скосил глаза и увидел заветный мячик несколькими метрами выше себя. Ловец слизеринцев ничего не заметила, хоть она и смотрела на Гарри. Надо было как-то ее отвлечь. Она быстро летала и, если заметит снитч, то вполне могла поспеть быстрее Гарри, и тогда Слизерин мог бы даже рассчитывать на ничью, как бы нелепо это ни звучало. Счет, насколько помнил Гарри, был уже 150:0.
Мальчик подумал, не стоит ли подождать, пока команда забьет еще один гол, но тут под градом бладжеров Фур чуть не свалился с метлы, Дин спешил ему на помощь. Зрители охнули. Мадам Помфри что-то взволновано кричала, но в общем шуме невозможно было разобрать, что именно. Фур схватился за голову, жестами показывая медсестре, что с ним всё в порядке. Нет, решил Гарри, надо было поскорее закончить игру.
Снитч висел на прежнем месте. Гарри лихорадочно соображал. Рвануть к снитчу, рискуя тем самым навести на него слизеринку? Нет, надо ее отвлечь… Как?
Он опустился немного. Девушка последовала за ним. Гарри нервно покусывал нижнюю губу, перебирая в уме варианты поведения. Боковым зрения он наблюдал за снитчем. Как она могла его не видеть? Но слизеринка всё своё внимание направила на Гарри. Глупо… Гарри сделал резкий выпад влево, девушка дернулась следом. Гарри резко повернул и метнулся к снитчу. Тот сорвался с места и помчался к центру поля. Гарри погнался за мячиком. Слизеринка, быстро оценив ситуацию, не отставала.
Снитч ускорился. Гарри не сводил с него глаз. Окружающий мир перестал существовать. Лишь ветер трепал волосы и пытался сорвать с гриффиндорца очки. Снитч резко свернул направо. Гарри ловко последовал за ним. Слизеринка резко затормозила, и ее бросило в сторону. Гарри не обращал на это внимания. Снитч был совсем рядом. Нужно было всего лишь протянуть руку… Мячик неожиданно ушел вниз, Гарри схватился за метлу и повторил движение снитча. Откуда-то появилась слизеринка, она путалась под ногами, и Гарри чуть не врезался в нее. Снитч пропал. Зеленая мантия заслонила всё. Гарри раздраженно отмахивался, но все равно ничего не видел перед собой. Девушка резко свернула. Гарри обнаружил, что летит прямо на зрительские трибуны. До столкновения оставалось мгновение, он даже успел разглядеть испуг на лицах зрителей. Мальчик с силой дернул метлу и, развернувшись на 180, пыхтя, оказался лицом к лицу со слизеринкой, которая остановилась, повернувшись к Гарри. Она тяжело дышала. Ее глаза зло сверкали.
- Квиты, - прошипела она, прищурившись.
Гарри промолчал. Прямо за спиной девушки парил снитч. Гриффиндорец сорвался с места и понесся прямо на слизеринку. Та в ужасе округлила глаза и отпрянула, но слишком медленно - ее метла зацепилась за левый бок мальчика, разорвав мантию. Но Гарри было все равно, он сделал рывок и схватил снитч, бешено забившийся в его кулаке.
- Поттер поймал снитч! Игра окончена! Гриффиндор победил! – провозгласил комментатор.
Гарри устало опустился на землю. В его голове было пусто и безрадостно. Он наблюдал за тем, как команда с криками спешит к нему. Ловец Слизерина все еще парила над полем. Джинни и Рон первыми оказались рядом. Они смеялись и радостно накинулись на Гарри.
Фур Тутус с перевязанной головой, отбиваясь от попыток мадам Помфри удержать его, выбежал на поле.
Гарри устало прикрыл глаза. Вопли радостных болельщиков не достигали его ушей. Товарищи по команде обнимали его и хлопали по плечам. Но Гарри лишь крепче сжал в кулаке снитч. Он не чувствовал привычной эйфории, радости победы и удовлетворения. Хмурые лица слизеринцев были ему безразличны. Он был лишь рад, что у всех были кости целы. Эта игра была... неправильной. Слизеринцы бились нечестно, но отчаянно. Гриффиндорцы явно играли лучше их. Но что-то не давало Гарри покоя, но он никак не мог понять, что именно.
Мальчик открыл глаза, передал подоспевшей мадам Трюк снитч, который та поместила в надлежащую коробку, и, бросив последний взгляд на слизеринскую команду, направился в раздевалку.
Слизеринцы ответили ему мрачными, зловещими взглядами. Проходя мимо профессора Слизнорта, спешившего к своей команде, Гарри заметил выражение досады и неподдельного несчастья на усатом лице преподавателя. Ему стало жаль декана Слизерина и его команду. Гарри устало фыркнул: докатились, он уже жалеет противника. Хотя, по большому счету, ему было безразлично, он просто устал и хотел поскорее выбраться из мокрой от пота формы, вся левая сторона которой была разодрана.
Глава 13 - Найти и потерятьОтбившись от поздравлявших его гриффиндорцев и отказавшись от очередной предложенной кем-то бутылки сливочного пива, Гарри выбрался из гостиной Гриффиндора, где остальные члены команды вместе со всем факультетом продолжали праздновать первую победу этого года, и поднялся в спальню. Мальчик, даже просидев на вечеринке несколько часов, не чувствовал ни радости победы, ни удовлетворения от исхода игры, он просто устал.
Снизу доносился шум веселья. Кто-то принялся петь старую песню «Уизли наш король». Вскоре ее орали уже хором, несмотря на то, что в этом матче Рону и делать-то особо ничего не пришлось. Слизеринцы ни разу толком и не атаковали кольца Гриффиндора. Гарри усмехнулся и присел на подоконник.
Над Запретным лесом кружили три фестрала. Медленно опускались вечерние сумерки. Со стороны совятни пролетело несколько сов, скрывшихся в лесу. Видимо, они отправились на охоту.
Далеко внизу, у самой кромки леса, Гарри увидел огонек фонаря. Наверное, Хагрид куда-то пошел по своим лесничим делам. Мальчик пригляделся, ожидая увидеть крупную фигуру лесничего и скачущего вокруг него Клыка, но различил в пяточке света нечто совершенно иное: то, что он вначале принял за свет фонаря, оказалось огоньком, исходящим от волшебной палочки в руках некого человека, быстрой, решительной походкой направлявшегося в сторону леса. Прищурившись, Гарри различил Хилла, не мешкая скрывшегося между деревьями. Куда он шел? Что ему понадобилось на ночь глядя в лесу? Мальчик удивленно моргнул, когда со стороны замка показалась еще одна фигура, на этот раз без зажженной палочки. В надвигавшейся темноте гриффиндорец различил лишь знакомую походку и копну светлых волос, но этого было достаточно, чтобы узнать в этом человеке Подмора. Он, по всей видимости, следовал за Хиллом. Но почему? Что происходило? Гарри напряженно наблюдал за преподавателем Защиты от Темных Искусств, пока тот не исчез в лесу. Всё это было в высшей степени подозрительно.
На секунду Гарри прикинул, не стоит ли ему последовать за Подмором и Хиллом в Запретный лес, чтобы узнать, что крылось за их ночными похождениями, но потом усталость навалилась с новой силой, и он решил, что Подмор, как бывший мракоборец, в состоянии справиться с ситуацией самостоятельно, надо будет просто на следующий день расспросить его об этом.
Из гостиной послышался строгий голос МакГонагалл, велевшей всем немедленно лечь спать, а потом на лестнице раздались шаги учеников и ворчание по поводу так некстати прерванной вечеринки. Гарри устало усмехнулся и залез в постель, задернув полог. Он слышал, как готовились ко сну Рон, Дин, Невилл и Симус.
Уже проваливаясь в сон, Гарри вспомнил первый разговор с Подмором в начале учебного года и посетившее его тогда чувство, что с учителем что-то не так. Ведь он так и не избавился от этого ощущения, несмотря на то, что после столкновения с Хиллом и помощи Подмора, он стал более высокого мнения о бывшем мракоборце. Мальчик ощутил смутную тревогу, но не успел толком понять, откуда она взялась, так как сон всё же одолел его.
Следующие дни прошли спокойно и буднично. Гермиона заставляла друзей учить уроки и не выпускала из библиотеки. Предлог дополнительных тренировок по квиддичу теперь не действовал на нее, так как после матча она утвердилась во мнении, что гриффиндорской команде вполне достаточно и нормативных тренировок четыре раза в неделю. Гарри и Рон, конечно, были польщены ее высокой оценкой, но несколько приуныли, поняв, что променять пыльные книжные полки на простор квиддичного поля им теперь почти невозможно.
Профессор Подмор, хоть и не слишком охотно, несколько раз напоминая не попасться на глаза Хиллу, но выдал им разрешение на пользование Секретной Секцией. Гарри туда не захаживал, так как министерский представитель продолжал внимательно следить за каждым его шагом, и друзья были уверены, что, окажись Гарри перед полкой с опасными магическими изданиями, Хилл не упустит шанса, использовать это каким-то образом против него, обвиняя его в каких-нибудь злоумышлениях.
Когда Гермиона, радостно прижимая к груди заветное разрешение с подписью учителя Защиты от Темных Искусств, вместе с Роном покинула класс, Гарри решил задержаться и спросить Подмора, куда тот ходил ночью.
- Профессор, - начал гриффиндорец. Подмор сразу же поднял голову, одобряюще улыбнулся, отложив перо, которое он держал в руке, и выражая готовность выслушать и всячески поддержать. Гарри замечал, что Подмор часто реагировал на его слова подобным образом. Стоило мальчику обратиться к нему, как учитель всем своим видом показывал, что поможет ему в чем угодно. Подмор даже делался чуть выше, когда он вот так застывал, отложив свои дела и внимательно слушая Гарри, который всякий раз чувствовал себя несколько неудобно, будто бы от него ждали каких-то важных распоряжений и приказов.
- У меня тут один вопрос возник, - медленно продолжил мальчик, теряющийся под внимательным взглядом преподавателя. – Как-то вечером, на днях, я выглянул в окно и увидел, как Хилл направился в Запретный лес… Как Вы думаете, что он там делал?
Подмор задумчиво посмотрел на Гарри, которому на мгновение показалось, что в глазах учителя просквозило беспокойство. Однако, его взгляд тут же стал таким же грустноватым, как обычно.
- Ты же знаешь, Гарри, - ответил он, понизив голос, – что я не доверяю этому Хиллу. И в тот вечер я последовал за ним в лес, желая узнать, куда он направляется. Хилл шел, не таясь, освещая себе путь палочкой. Но я так и не смог проследить за ним, я потерял его из виду.
Подмор невесело улыбнулся.
Гарри медленно кивнул. Почему так получалось, что ответов у него было меньше, чем вопросов? Вот и сейчас, учитель не сказал ему ровным счетом ничего, лишь загадок еще прибавилось.
В аудитории стали собираться второкурсники, с любопытством поглядывавшие на гриффиндорца и преподавателя; так что мальчик попрощался с Подмором и догнал друзей.
Поиски крестражей пока не увенчались никакими успехами, и долгие часы, проведенные в библиотеке, не принесли никаких особых плодов. Гермиона, желая подтвердить свою догадку о личности Р.А.Б.а, принялась рыться в архивных записях Хогвартса, школьных ежегодниках и прочих документах, в которых можно было найти какую-либо информацию о слизеринце по имени Регулус Блэк. Так же девочка поручила Рону и Гарри побеседовать со старшими преподавателями, которые могли быть знакомыми с ним.
Радуясь возможности вырваться из библиотеки, друзья оставили Гермиону в окружении ее обожаемых книг. Гарри предоставил Рону разговор со Слизнортом, так как сам не хотел лишний раз пересекаться с преподавателем - его всё ещё коробил дурацкий инцидент с котлом – и взял на себя МакГонагалл.
Карта Мародёров показала, что профессор находится вместе с Трелони в кабинете Прорицания. Гарри присел на подоконник, не сводя взгляда с люка, ведущего в кабинет Трелони, и ожидая, когда декан спустится вниз.
- Поттер-лохмоттер! – Из соседней стены с громким хохотом вынырнул полтергейст Пивз и запустил в мальчика чем-то тяжелым – какой-то книгой, очевидно, стащенной из школьной библиотеки. Гарри автоматически прикрылся щитовым заклятием и отправил книгу обратно в Пивза. Тот увернулся и, громко завывая, скрылся в потолке. Сверху послышались звуки бьющегося стекла, вой и хохот полтергейста, короткий женский визг и гневная тирада МакГонагалл. Завывания Пивза стихли вдали.
Люк в потолке отворился и спустилась лестница, по которой с достоинством сошла МакГонагалл, а вслед за ней и профессор Трелони, кутаясь в свои разноцветные шали и то и дело промахиваясь мимо ступенек. Учительница явно была всё ещё под впечатлением встречи с полтергейстом. На её бледном лице безумно сверкали глаза за толстенными стеклами огромных очков.
- Я предвидела появление этого беспокойного духа, - верещала ясновидящая. – Но чайник мне жаль… Это был мой любимый… Однако, я купила два таких, так как знала, что ему не суждено уцелеть…
Профессор МакГонагалл, похоже, даже не слушала её. Взгляд декана упал на Гарри.
- Мистер Поттер, Вы что-то хотели?
- Здравствуйте, Поттер, - рассеяно улыбнулась Трелони. – Вы к профессору МакГонагалл. Я пойду. – Она двинулась по коридору, что-то нащупывая в кармане мантии и бормоча себе под нос.
МакГонагалл так и не взглянула на нее, внимательно следя за Гарри. Тот удивленно моргнул, ему хотелось спросить, о чём же они беседовали с Трелони, ведь МакГонагалл никогда не отзывалась шибко лестно об этой женщине и её предмете, но, наткнувшись на строгий взгляд декана, он быстро вспомнил, о чём хотел спросить её на самом деле.
- Профессор, Вы ведь уже преподавали в Хогвартсе, когда мои родители учились здесь, не так ли? – начал мальчик, чувствуя себя неловко.
МакГонагалл терпеливо кивнула.
- Скажите, а Вы помните брата Сириуса, Регулуса?
Профессор в легком удивление вскинула брови.
- Регулус Блэк? – переспросила она. – Давно мне не приходилось слышать этого имени. Почему Вы вдруг заинтересовались этим человеком? Он погиб ещё до Вашего рождения.
- Просто любопытно… - уклончиво ответил Гарри, не желая посвящать преподавательницу в их домыслы. И чего это он такой скрытный стал? Гриффиндорец заметил за собой эту черту уже давно, но ему казалось, что в последнее время она стала еще ярче.
- Регулус Блэк был хорошим учеником. Я вела у него Трансфигурацию, но ничего подозрительного в этом мальчике я не замечала. У них с братом были трудные отношения, - задумчиво проговорила МакГонагалл. – Для меня было неожиданностью, что он примкнул к Пожирателям Смерти. Он всегда был таким вежливым молодым человеком. И домашние задания выполнял на совесть. Очень усердный молодой человек. И умер так рано… Думаю, профессор Слизнорт может Вам больше рассказать, так как был в то время деканом Слизерина. А теперь прошу извинить меня, у меня много дел.
- Спасибо, профессор, - кивнул Гарри, пропуская декана.
- Мистер Поттер, не разбрасывайтесь книгами! – заметила МакГонагалл, указав на валявшийся на полу том, и исчезла за поворотом.
Гарри неуверенно поднял книгу, которую в него бросил Пивз. Фактически ничего от МакГонагалл он и не узнал, получил лишь совет обратиться к Слизнорту. Мальчик поморщился. И почему обязательно к Слизнорту-то? Он надеялся, что Рон узнал уже всё, что нужно, и можно было самому не идти к преподавателю Зельеварения. На его уроках он итак уже позорится дальше некуда; учитель, наверное, уже считает его совершенно бестолковым. Но, что поделать если без учебника Принца он и элементарное зелье сварить не может… Да и от самого предмета его воротит. Зельеварение навсегда связано в его памяти со Снеггом… Снегг… Ненавистное имя, ненавистный человек… Гарри мотнул головой, будто бы таким образом мог избавиться от нарастающей ярости, и взглянул на книгу, которую только что поднял с пола. У него перехватило дыхание.
- Что…
Мальчик, не веря своим глазам, вглядывался в до боли знакомую обложку – новая, будто бы только что с прилавка книжного магазина, она так не сочеталась со старыми, обшарпанными страницами самого учебника, покрытыми кляксами и разводами. Гарри дрожащей рукой открыл книгу: «Этот учебник является собственностью Принца-Полукровки» - и резко захлопнул её.
Но как? Как мог этот учебник оказаться у Пивза? Как он мог исчезнуть из Выручай-комнаты?
Гарри запихал учебник по Зельеварению за шестой год в сумку и помчался по коридору в сторону лестницы. На седьмом этаже он несколько раз нервно прошелся вдоль совершенно голой стены, приговаривая:
- Мне нужно место, где можно что-то спрятать… мне нужно место, где можно что-то спрятать… мне нужно… спрятать…
Но дверь в Выручай-комнату так и не появилась. Гарри ещё полчаса мерил шагами коридор, бормоча, как заклинание, о своей нужде найти место, где можно что-то скрыть, но ничего не происходило. Наконец, он вымотался; волнение, охватившее его, несколько утихло, однако, тревога по поводу отсутствия Выручай-комнаты лишь усиливалась. Надо было рассказать друзьям.
- Гарри, я, конечно, понимаю, что ты дергаешься, - заметила Гермиона, стоявшая спиной к темному окну, в которое барабанили частые тяжелые капли. К вечеру начался ливень. – Но тебе не кажется, что ты просто не нуждался в Выручай-комнате? Вот она и не появилась.
- Да, но учебник Принца! – свистящим шепотом возразил Гарри, поражаясь невозмутимостью подруги. – Как он мог оказаться за пределами комнаты? Это невозможно!
- Надо просто спросить Пивза, откуда он его взял, - пожала плечами девушка.
Гарри фыркнул. У нее всё всегда так просто… Будто бы этот вредный полтергейст им это расскажет…
- Что тебе сказал Слизнорт, Рон? – Гермиона повернулась к Рону, стоявшему рядом в школьном коридоре.
- О, профессор хорошо помнит Регулуса, - ответил мальчик. – Он был одним из его любимых учеников, так что он о нём говорил много и с удовольствием, пока не подошел к тому, что Блэк стал Пожирателем, тут Слизнорт быстро со мной распрощался и, похоже, даже пожалел о том, что так разоткровенничался.
Рон явно входил во вкус, наслаждаясь вниманием, с которым друзья слушали его повествование:
- Регулус Блэк был чуть ли не отличником, по крайней мере, на Зельеварении он блистал. Слизнорт говорил…
- Гарри Поттер?
Гриффиндорец удивленно обернулся. Перед ним стояла маленькая пуффендуйка, смущенно и немного восхищенно глядевшая на него.
- Это Вам, - девочка протянула ему записку, густо покраснела и убежала, не дожидаясь благодарности.
- Что, любовное письмо? - усмехнулся Рон, пытаясь заглянуть другу через плечо, пока тот разворачивал пергамент.
- Да нет, - облегченно отозвался Гарри, которого сначала мучили те же подозрения. - Записка от Льюис. Надо сейчас к ней подойти. Ладно, потом договорим, увидимся!
Он засунул записку в карман и направился к классу Трансфигурации. В голове витали мысли о Сириусе, о том, что крестного можно еще вернуть, что он вновь увидится с ним… Конечно, было ещё слишком рано для подобных надежд, но мысли сами возникали, и сердце защемило от радости. Прежде чем завернуть за угол, мальчик успел заметить, как Рон что-то сказал Гермионе, а та рассмеялась, схватив его за плечо.
- Профессор Льюис, - закрыв за собой дверь кабинета, вежливо обратился к пожилой учительнице Гарри. - Вы меня вызывали?
Преподавательница оторвалась от проверки контрольных работ и взглянула на гриффиндорца.
- О, мистер Поттер, - улыбнулась она своей улыбкой заботливой бабушки. - Конечно. Присаживайтесь.
Гарри сел на стул напротив учительницы.
Льюис сняла очки в тонкой золотой оправе и убрала их вместе с кипой контрольных работ в верхний ящик стола.
- Чай, мистер Поттер? - предложила она и, когда Гарри замешкался, одобряюще улыбнулась:
- Ну же, разговор предстоит не короткий.
- Спасибо, - ответил мальчик, чувствуя себя несколько неловко.
Профессор извлекла откуда-то из-под письменного стола изящную фарфоровую чашку и поставила перед ним.
Гарри с легким удивлением уставился на красивое блюдце нежного фиалкового цвета, изукрашенное большими светло-голубыми кувшинками.
Льюис поставила точно такую же чашку и перед собой и достала из недр стола заварочный чайник, сахарницу и молочницу из такого же фиалкового фарфора. - Молоко?
- Нет, спасибо, - отозвался Гарри, следя за тонкими старческими кистями. Поразительно, как нечто столь хрупкое могло держать хоть этот чайник. Фарфор казался таким же хрупким, как бледные пальцы Льюис.
- А я люблю чай с молоком, - добродушно заметила профессор, наливая себе немного молока. - Истинно британская привычка. - Она удивительно ловким для своего возраста жестом разлила по чашкам чай и, легко поставив чайник на стол, потянулась к сахарнице:
- Сахар?
Гарри кивнул.
Некоторое время в комнате слышался лишь мерный, тихий стук серебряных ложечек о чашки.
Гарри отпил глоток чая, который оказался крепким и ароматным. Но мальчик не мог расслабиться и почувствовать вкус напитка. Его тревожил предмет предстоящего разговора.
- Смерть - это самое великое таинство, доступное человеку, - негромко заметила профессор Льюис.
Гарри от неожиданности вздрогнул, расплескал чай и смущенно поднял на нее глаза. Миниатюрная старушка с копой редких белоснежных волос, светлыми глазами и тончайшей бледной кожей, под которой явственно виднелись черепные кости, она казалась ему необычайно слабой. Как она могла с таким упоением, а ведь именно упоение звучало в ее словах, говорить о смерти, будучи сама на волосок от нее? Гарри невольно поежился, пролил еще немного чая и от греха подальше поставил чашку на стол.
- Это единственная тайна, которая не доступна живым, - продолжала тем временем Льюис. - Наша перспектива. И самое естественное, что только...
- Профессор, - как можно мягче перебил ее Гарри, которому было невыносимо слышать подобные речи. Перед его глазами стояли лица его родителей, Дамблдора и Сириуса, падающего в Арку Смерти.
Льюис перевела взгляд на мальчика, и Гарри удивился той ясности, с которой она взирала на него. Ему почему-то всегда казалось, что глаза профессора мутные и старческие.
- Простите, мистер Поттер, я помню, почему Вы пришли, - отозвалась Льюис, внимательно глядя в глаза мальчику.
Гарри заерзал на стуле, судорожно пытаясь вспомнить свои скудные познания в окклюменции, но Льюис уже отвела взгляд.
- Я знакома с некромантией. Профессору Дамблдору было известно об этом. Но он не ради этого послал Вас ко мне. Я не буду заниматься некромантией. И Вы не будете.
Гарри встревожено посмотрел на учительницу. Она не будет помогать ему?
- Но, профессор... - проговорил он. - Мне необходимо... Если некромантия...
- Нет, Поттер, ты не понимаешь, о чем говоришь, - неожиданно резко оборвала его Льюис, тут же грустно улыбнулась и продолжила уже мягче: - Некромантия... Это одно из самых ужасных магических искусств. Темное и опасное. - Профессор задумчиво замолчала, растеряно вертя в руках чашку.
- Почему же Вы им занимались? - удивился мальчик.
- Потому что я была молода и глупа. Я была убита горем, чувствовала свою беспомощность перед смертью и была достаточно наивна, чтобы полагать себя сильнее и умнее других... Ты никогда не замечал, что именно те, кто боится смерти, чаще всего становятся темными магами. Их собственный страх и отчаяние... - Льюис рассеяно качнула головой. - Впрочем, я никогда не была практикующим некромантом. Лишь теоретиком. Смерть всегда вызывала у меня особый интерес, да. Но я бы не назвала себя темной колдуньей. Мне не надобна Темная магия. И Вам она тоже не нужна, - профессор тепло взглянула на Гарри. - Вы хороший мальчик, которому пришлось многое пережить. Вы были слишком часто близки к смерти; некромантия Вам совершенно не подходит.
- Так Вы не поможете мне? - поникшим голосом спросил Гарри.
- Нет, что Вы, - улыбнулась Льюис. - Помогу. Некромантия не единственный способ магического взаимодействия со смертью. Мало кто из волшебников знает об этих иных способах, - Льюис задумчиво откинулась на спинку стула, прикасаясь кончиками пальцев к чашке с остывшим чаем. - Невыразимцы, конечно, знакомы. Мой покойный брат... - Профессор вновь лучезарно улыбнулась. – Впрочем, это имеет мало отношения к делу. Я бы Вам не стала помогать, если бы Вы захотели связаться с кем-то, кто действительно мертв.
Гарри грустно улыбнулся.
- Но раз Вы сказали, что не нашли имя этого человека в «ИНН», то надежда еще есть. Некролог никогда не ошибается. Если человек мертв, то он окажется на этих страницах, - Льюис неспешно пригубила остывший чай и отставила чашку на стол. - Скажите, мистер Поттер, чье имя Вы напрасно искали?
Гарри взглянул в ясные глаза учительницы, глядевшей на него с искреннем любопытством, и ответил
- Своего крестного Сириуса Блэка.
Льюис задумалась.
- Вы говорите, он упал в Арку Смерти в Министерстве Магии?
Гарри кивнул.
- Интересно... - задумчиво проговорила Льюис. - Да... Попробовать стоит... По крайней мере, любопытнейший опыт получится...
- Что? – недоверчиво переспросил Гарри. Какой "любопытнейший опыт"? Ему нужна была помощь, а не какие-то "любопытные опыты"!
- Когда пропал Ваш крестный? - отмахнулась Льюис.
- Два года тому назад.
- Хм, ничего, если его имя не появилось в Некрологе...
- Профессор, скажите, а кто печатает эти жуткие книги?
- Печатает? - Льюис моргнула и посмотрела на Гарри. – «ИНН»? О, мистер Поттер, их не печатают. Они просто возникают в конце каждого года. Самые точные и верные ежегодные издания в магическом мире. Они возникают во всех больших библиотеках.
- Но откуда они берутся? - не понял мальчик. - Кто-то ведь должен их издавать.
- Нет, почему же? - улыбнулась учительница, сцепив тонкие бледные пальцы. - Их издает сама жизнь. Это одна из тайн, связанных со смертью. Смерть каждого волшебника и каждой ведьмы фиксируется в Некрологе. Его невозможно сфальсифицировать, невозможно обмануть.
Гарри кивнул. Он не совсем понял, как такое возможно, но решил не удивляться, ведь волшебный мир, он на то и волшебный, чтобы поражать своей необъяснимостью, не так ли? А если магия могла как-то вернуть ему... Гарри, отогнал эту чересчур обнадеживающую мысль, еще было слишком рано для надежды.
Профессор Льюис тем временем достала из стола кусок пергамента и перо. Она воодушевленно делала какие-то записи.
- Как хорошо, что Вы пришли ко мне именно сейчас, - радостно заметила старушка. - Если бы Вы пришли на месяц позже, пришлось бы ждать целый год. Но так всё складывается как нельзя лучше! К тридцать первому октября всё должно быть готово. - Льюис взглянула на настольный календарь и улыбнулась. - Мы как раз успеем.
- К тридцать первому октября?
- Ну, конечно же, мистер Поттер, - учительница одарила его очередной заботливой улыбкой. - Хэллоуин. Или День Всех Святых. Или День Мертвых. Существует множество названий. Но суть остается неизменной. - Льюис взмахнула пером. - В этот день, или точнее в эту ночь, занавес между миром живых и миром мертвых тонок как никогда.
- А, - хмыкнул Гарри.
- Вы были очень близки с крестным? - спросила учительница, не отрываясь от пергамента.
- Пожалуй. - Мальчик пожал плечами.
- Превосходно, - закивала профессор. - Чем лучше Вы были знакомы с Сириусом Блэком, тем лучше. Если бы Вы не слишком хорошо его знали, пришлось бы привлечь кого-нибудь третьего. Но так, конечно, проще... Нам нужно что-то, что связано с ним. Нечто, что видело его глаза.
Гарри непонимающе посмотрел на Льюис.
- Видело его глаза?
- Мистер Поттер, - мягко пояснила профессор. - Глаза - это зеркало души. А то, что видело глаза человека, видело и его душу. Это элементарная истина.
- То есть нужна вещь, которую видел мой крестный? - догадался Гарри, подумав о складном ножике, который Сириус подарил ему однажды.
- Нет, видеть что-то мало. Необходимо, чтобы вещь тоже вас видела.
- Я не совсем понимаю, - признал мальчик.
Льюис тихо вздохнула и встала из-за стола. Гарри последовал ее примеру. Она приобняла его за плечи и повела в сторону окна.
- Вот, смотрите, - заметила профессор, остановившись перед стеклом, за которым стояла ночь, и бушевал ливень. - Что Вы видите?
Гарри выглянул в окно, но увидел лишь свое отражение, отражение комнаты и Льюис в темном окне. - Комнату.
- А еще? - терпеливо спросила Льюис.
- Вас. Меня, - ответил Гарри и вдруг понял: - То есть, окно видит нас? Если можно так сказать...
- Именно, - Отражение учительницы улыбнулось ему в стекле. - Ведь что такое зрение, как не простое отражение действительности? И почему зеркала имеют столь сильную колдовскую силу? Потому что каждый раз, отражая что-то, они впитывают часть этого чего-то в себя. Запоминают увиденное, если хотите. - Она с добродушной улыбкой взглянула на Гарри. - Нам необходимо что-то, что помнит глаза Сириуса Блэка. У Вас есть что-нибудь подходящее?
Гарри ненадолго задумался. Потом победоносно улыбнулся профессору и выдохнул: - Есть.
Вернувшись в круглую спальню, мальчик первым делом подскочил к своему чемодану и принялся в нем рыться, выкидывая оттуда свои пожитки. Обломки зеркала, которое дал ему крестный, обнаружились в самом низу вместе с прочим мусором и совиными перьями. Гарри внутренне поблагодарил миссис Уизли за то, что она забыла проследить за тем, чтобы он разобрал свой чемодан, пока гостил в Норе. В противном случае она бы непременно заставила бы его выкинуть осколки и старый хлам. Теперь же зеркальце, хоть и расколотое, пришлось как раз кстати. Гарри провел пальцем по пыльному стеклу, почувствовав болезненный укол в области сердца. Это зеркало значило для него так много… Оно было знаком его глупости и непредусмотрительности. Если бы Гарри догадался тогда воспользоваться им, то Сириус мог бы остаться в этом мире. Ничего бы не произошло, не было бы схватки в Министерстве и не было бы Арки... Гриффиндорец горестно сжал в кулаке осколки, которые больно впились в кожу острыми краями. Но теперь это зеркало означало и новую надежду. Теперь с его помощью можно было вернуть Сириуса.
Гарри улыбнулся, готовый рассмеяться и переполненный радостью и волнением. Он спрятал осколки в кармане мантии, забросил вещи обратно в чемодан и завалился на кровать, машинально запустив руку под подушку, где лежала шкатулка близнецов.
Улыбка медленно сползла с его лица, когда пальцы не наткнулись на привычный предмет. Мальчик удивленно перевернул подушку. Под ней ничего не было.
Гарри нервно рассмеялся, не веря своим глазам и ощупывая белую простыню. Шкатулки не было.
Паника накрыла его неожиданной и непреодолимой волной. Гарри вскочил на ноги и принялся раскидывать постельное белье. В голове мелькала лишь лихорадочная мысль о потери подарка близнецов. Он и не подозревал, насколько привязался к этому загадочному предмету, пока не лишился его. Впрочем, Гарри отказывался верить в такую возможность. Она была где-то здесь. В комнате. Ну, не могла же она никуда деться!
Гриффиндорец вновь вывалил всё из чемодана, раскидал все вещи из прикроватной тумбочки, становясь всё более нервным. Откуда-то появилось отчаяние и непонятный страх.
Перевернув всю комнату, Гарри без сил опустился на кровать и невидящим взором уставился на противоположную стену. Это было чудовищно.
- Я потерял... - пораженно проговорил он.
- Что? - удивился Рон, только что вошедший в помещение и недоуменно разглядывавший перевернутую вверх дном спальню.
Гарри посмотрел на него, будто бы видел его впервые. Ведь друг и не знал о шкатулке... Да и не зачем ему о ней знать!
- Ничего, - пробубнил Гарри и резко задернул полог кровати.
_____________________________
Обсуждение этого фика – вот тут:
http://www.hogwartsnet.ru/forum/index.php?showtopic=9951
Заходите, буду рада. =)
Глава 14 - Заговор эльфовКогда Гарри собирался на игру со Слизерином, шкатулка была при нем, он точно знал, что засунул её в карман квиддичной формы. И она была на месте во время игры... В памяти всплыл звук рвущейся ткани, боль от удара древка метлы слизеринского ловца и Гарри пораженно ойкнул. Ему вспомнилось, как левая сторона формы порвалась во время матча. Сперва он не обратил на это внимания, но теперь всё выглядело совсем иначе. Ведь именно тогда, очевидно, у него из кармана и выпала шкатулка. Мантия порвалась, и шкатулка выпала...
Гарри облачился в мантию-невидимку и выскользнул из башни Гриффиндора. Он добежал до поля быстрее, чем когда-либо раньше. Растущая луна освещала кольца и трибуны, одиноко возвышавшиеся в ночи.
После матча времени прошло уже немало, здесь успели потренироваться команды Когтеврана и Пуффендуя, так что надежда найти шкатулку на том месте, где Гарри её обронил, была ничтожна. Однако, он, упав на колени, с настойчивостью одержимого шарил по траве. Усилия его оказались напрасными.
«Слизеринский ловец!» – вдруг озарило гриффиндорца. Она была рядом и, небось, видела, как он потерял подарок близнецов, и забрала шкатулку себе. Подлая тварь!
Гарри сорвался с места и помчался в сторону подземелий, не обращая внимания на то, что мантия сползла с плеч. Он уже почти достиг общей гостиной Слизерина, когда его кто-то окликнул:
– Гарри!
Он неохотно обернулся и зажмурился от света, упавшего ему на лицо. Его раздражала эта задержка, ведь он уже почти достиг цели.
– Гарри, что ты здесь делаешь? – обеспокоено спросил Подмор, отводя волшебную палочку в сторону. – Тебе известно, который сейчас час? И что ты забыл в этой части замка?
Гарри с трудом сдержал раздраженный и резкий ответ. Неужели непонятно, что раз он здесь, то у него есть причина?!
– Я… кое-что искал, профессор, – ответил он.
– И что же? – Подмор вопросительно и внимательно глядел на гриффиндорца, которому совершенно не хотелось ничего объяснять учителю.
– Уборную, – ляпнул Гарри.
Преподаватель Защиты от Темных Искусств не скрыл своего удивления. Ответ прозвучал нелепо. Так лгали первоклассники, которые искали кухню, желая полакомиться чем-нибудь сладким, но никак не ученики последнего курса. Подмор был разочарован.
– Иди спать, Гарри, – проговорил он.
Но Гарри не двинулся с места, нерешительно взглянув на замаскированный вход в слизеринскую гостиную. Ему нужно было вернуть шкатулку. Однако так нагло ослушаться учителя было, по крайней мере, глупо; и, скрипя сердцем, Гарри вернулся в спальню, лег в кровать, да так и пролежал всю ночь без сна.
По пути на завтрак Гарри увидел в коридоре слизеринского ловца, которая шла со своими друзьями в Большой зал. Он сам не заметил, как оказался рядом, грубо схватив её за запястье.
– Отдай что взяла! – прошипел он. Девочка испугано ойкнула и отшатнулась.
Вокруг них начала собираться толпа зевак.
– Не брала я ничего! – крикнула слизеринка, пытаясь освободить свою руку. – А ну отпусти!
Гарри лишь крепче сжал пальцы. Гнев пьянил его и придавал сил. Мысли стали кристально чистыми; было совершенно ясно, что эта маленькая пятикурсница – его злейший враг, она украла то, что по праву принадлежало ему…
– Мне больно, болван! – взвыла девушка.
– Отстань от нее, Поттер! – заорал кто-то из слизеринцев.
Гарри толкнули в спину, но он не сдвинулся с места. Ему было безразлично, что происходило вокруг, он даже не замечал этого; единственное, что имело значение, была шкатулка.
– Отдай! – процедил он, свирепо уставившись на девушку. Та чуть не плакала.
– Не брала я ничего! – повторила она и всхлипнула.
Гарри опять толкнули, на этот раз намного сильнее, и тут же кто-то сбил его с ног и ударил по лицу. Так и не отпустив ловца, он увлек её за собой. Откуда-то сыпались удары. Гарри не слишком успешно отбивался свободной рукой, упорно отказываясь выпускать запястье плачущей слизеринки. Вокруг орали и шумели ученики; но эти звуки доходили до него как сквозь сон. Он неистово вцепился в руку пятикурсницы.
– О, Мерлин, Гарри! – Гермиона пыталась разнять дерущихся. Мелькнула рыжая макушка Рона. А потом прозвучал грозный голос МакГонагалл:
– Прекратить!
И всё стихло.
Гарри, неожиданно придя в себя, разжал пальцы, слизеринка вырвала покрасневшую руку, и они вместе с остальными неуверенно поднялись на ноги.
– Что здесь произошло? – Заместитель директора была вне себя от ярости.
– Он напал на девушку!
– Гарри Поттер!
– Поттер сошел с ума!
Ученики, перебивая друг друга, стали сбивчиво объяснять МакГонагалл ситуацию.
Гарри, до боли прикусив кровоточащую губу, упрямо молчал. В ушах звенело, дыхание сбивалось, и воздуха не хватало. Слева от него всхлипывала слизеринский ловец, прижимая к груди руку.
– Мистер Поттер, мисс Саммерс, – сухо проговорила МакГонагалл, – в мой кабинет.
– Это возмутительно и низко! – грянула профессор, как только дверь кабинета закрылась за ними. – Что вы себе позволяете? Мистер Поттер, о чем Вы думаете? Почему Вы напали на мисс Саммерс?
Гарри пристыжено уставился на узор паркета. Теперь, когда его мысли не были уже такими путаными, он сам не понимал, что на него нашло. Почему он просто не подошел и не спросил Саммерс о шкатулке? Теперь, видя ее искренние слезы, уверенности в том, что слизеринка взяла её, поубавилось.
– Мисс Саммерс? – обратилась замдиректора к девушке, пока Поттер отказывался отвечать. – Что случилось?
– Он… говорил, чтобы я что-то вернула… Я ничего не брала. Честное слово, профессор. Даже не знаю, о чем он говорил.
МакГонагалл внимательно всмотрелась в лицо девушки и, наконец, мягко произнесла:
– Да, милая, понимаю. Можете идти на завтрак.
– Спасибо, профессор, – слизеринка быстро вышла.
– Мистер Поттер, Мисс Саммерс говорит правду, – МакГонагалл поправила свои прямоугольные очки и повернулась к Гарри. – Может, Вы мне теперь скажите, что на Вас нашло? И что было столь ценным, чтобы действовать так опрометчиво?
Гарри молчал. Тишина затягивалась. За окном крикнула какая-то птица. Минуты проходили мучительно медленно. Гарри всё так же хранил молчание, стараясь не поднимать взгляда на преподавательницу. Но, даже уставившись в пол, ему явственно виделось строгое лицо МакГонагалл, её сжатые в тонкую линию губы и глаза, впивающиеся в его макушку.
«Хорошо, что это не Дамблдор, – вдруг подумалось Гарри. – Тот бы ещё окклюменцией занялся…»
– Что ж, мистер Поттер, – вздохнула МакГонагалл, внимательно и обеспокоено глядя на семиклассника. – Если Вам нечего сказать, то мне осталось лишь назначить Вам наказание за столь недостойное поведение. Вы будете отбывать взыскание у профессора Льюис. Столько, сколько она сочтет необходимым.
У Льюис?! Гарри от удивления даже поднял голову, встретившись с профессором взглядом. Но она не ответила на его немой вопрос, а лишь велела идти завтракать.
– Легко же ты отделался, – заметил Рон, накладывая себе вторую порцию хлопьев. – Я-то думал, МакГонагалл тебя к Филчу отправить…
– И правильно сделала бы! – с жаром встряла Гермиона, которая даже не притронулась к еде. – Она была с тобой слишком мягка!
– Что? – переспросил Гарри, пораженный таким предательством со стороны подруги.
– Гарри, ты дрался с девушкой, – разочарованно сказала Гермиона.
– Я её и пальцем не тронул, – отозвался он. – Это Малфой дрался с девчонкой.
– Я его тогда ударила, а он даже сдачи не дал, – отметила Гермиона, всегда стремящаяся к истине и точности.
– Не успел просто, – проворчал Рон. – Нашел с кем себя сравнивать, Гарри!
– Да не бил я её! – нетерпеливо возразил он и огляделся, почувствовав на себе чужие взгляды - удивленные и неодобрительные - и несколько человек тут же отвели глаза. Возникло неприятное чувство дежа вю. Гарри перевел взгляд на друзей. Рон с хмурым видом и без особого воодушевления уплетал свои хлопья, а Гермиона нервно теребила край скатерти. Они его стеснялись?!
– Я сыт, – бросил он, поднимаясь из-за стола. – Держи булку, Невилл!
Долгопупс удивленно взял у Гарри булочку и спрятал в карман.
Гарри, стараясь держаться прямо под тяжестью десятков пар глаз, следивших за ним, пересек Большой Зал и вышел. В коридоре он с облегчением вздохнул, прислонившись к стене и прикрыв на секунду глаза. Но тут же вздрогнул от звука своего имени.
– Мистер Гарри Поттер! – появившийся рядом Добби казался на редкость взволнованным. – Мистер Гарри Поттер!
– Что случилось? – встревожился Гарри, опускаясь на корточки рядом с эльфом.
– Мистер Гарри Поттер! – взвыл тот, с ужасом заглядывая в глаза. – Кикимер мистера Гарри Поттера... Добби не виноват, мистер Гарри Поттер! Добби не смог ничего сделать... Добби пытался... – Домовой эльф затрясся, не в силах вымолвить больше ни слова.
– Что случилось? – повторил Гарри, который ничего не понимал, но предчувствовал что-то крайне нехорошее.
– Добби отведет мистера Гарри Поттера. Добби всё покажет, – тараторил эльф, хватая Гарри за пальцы.
– Ладно, пошли, – согласился тот и поспешил за Добби, вцепившимся в указательный палец Гарри.
Домовой эльф, быстро перебирая короткими ножками и беспрестанно бормоча что-то, провел Гарри по нескольким секретным лазам и вниз по винтовой лестнице.
– Был бы мистер Гарри Поттер эльфом, Добби доставил бы мистера Гарри Поттера быстрее, – извинялся Добби, спрыгивая с последней ступеньки. – Здесь. Уже близко.
Домовой эльф отодвинул плотную ткань, закрывавшую проход в грубой каменной стене, и, увлекая за собой гриффиндорца, вынырнул в коридор. Они оказались у знакомого полотна с натюрмортом. Однако Добби, вопреки ожиданиям Гарри, не повел его на кухню, а свернул в неприметное ответвление коридора. Здесь было темновато, и витал еле заметный запах, не то плесени, не то каких-то листьев.
– Где?.. – начал Гарри, но умолк, заметив на полу в тени скрюченную фигурку домового эльфа. Было в ней нечто неестественное, даже пугающее. Не просто бледный, а почти белый, эльф, похоже, не дышал. Грязное полотенце с гербом Хогвартса, заменявшее эльфу одежду, было повязано наподобие набедренной повязки, и из-за этого недостатка прикрывавшей ткани на бледном худом тельце отчетливо выделялись острые кости. Гарри испуганно понял, что видит перед собой труп.
– Почему он так выглядит? – потрясенно спросил он, не в силах отвести взгляд. Он ненавидел это существо всеми фибрами своего сердца, но то плачевное зрелище, что предстало сейчас перед ним, стерло всю ненависть и злобу. Теперь было просто мерзко. Значит, тот запах, который он чувствовал, был запах мертвого тела…
– Кикимер мистера Гарри Поттера отказывается носить свое полотенце как полагается, – извиняющее проговорил Добби. – Не позволяет его стирать… – С этими словами он подошел к останкам Кикимера и толкнул их ногой, несколько обескуражив Гарри такой неделикатностью. Гриффиндорец хотел, было, одернуть эльфа, но тут мертвое тело на полу зашевелилось, тонкие веки затрепетали и распахнулись. На Гарри уставился полный презрения взгляд вполне живых глаз.
– Ты жив… – зачем-то пробормотал он, чувствуя, как возвращается былая ненависть.
– Фу, гнусный нечестивец, – отчетливо проворчал проснувшийся эльф, неохотно приподнимаясь с пола.
– Кто здесь ещё гнусный, – со злобой отозвался Гарри, нетерпеливо поворачиваясь к Добби. – Зачем ты меня сюда привел? Чтобы я лишний раз на это чудо полюбовался? Нет, уж, увольте!
– О, нет, мистер Гарри Поттер! – заверещал эльф, прыгая перед ним и не позволяя уйти. – Добби совсем не хотел, чтобы мистер Гарри Поттер полюбовался на это чудо! Нет, нет, мистер Гарри Поттер! Мистер Гарри Поттер может спросить Кикимера мистера Гарри Поттера. Кикимер не посмеет ослушаться мистера Гарри Поттера.
Мальчик перевел взгляд с больших полных мольбы глаз Добби на грязную, вонючую тушку Кикимера и вздохнул. Почему бы и нет? Не зря же домовой эльф привел его сюда.
– Кикимер, – требовательно произнес Гарри. – Что ты мне скажешь?
Эльф сгорбился и нелепо поклонился, задевая длинным носом до пола.
– А что Кикимер может сказать хозяину? – пролепетал он и тут же ничуть не тише добавил:
– Такому мерзкому полукровке…
– Что здесь происходит, Кикимер? – сдерживая раздражение, продолжил Гарри. – Я хочу слышать всю правду. Что ты сделал?
– Кикимер, хозяин? – Эльф скосил глаза на мальчика. – Ничего… Ничего не происходит, что бы касалось хозяина… подлого осквернителя рода волшебников…
– Кикимер, дементоры тебя раздери! – не выдержал Гарри. – Отвечай! И перестань бубнить свои идиотские оскорбления!
Домовой эльф затих, чуть ли не пластом растянувшись на полу, и невнятно проговорил:
– Она ушла от Кикимера… Она не слушает больше Кикимера… Она не верит Кикимеру….
– Что? – пораженно переспросил Гарри.
– Не хочет больше слушать Кикимера, говорит, что Кикимер ничего не делает для неё, говорит, что Кикимер ничего не знает, но Кикимер знает больше, это она ничего не знает, Кикимер понимает, как лучше, но она не хочет понимать, она не хочет ждать, не понимает, – скороговоркой продолжил домовой эльф, уткнувшись лицом в камни пола.
Гарри удивленно подошел ближе. Запах сразу же сделался сильнее, однако, теперь он не казался таким уж противным. Мальчик, не решаясь дотронуться до Кикимера рукой, несильно пнул его. Эльф поднял голову. Его взгляд был совершенно безумным.
– О чем ты говоришь? – спросил Гарри.
– Он знает! – резко ответил Кикимер, ткнув пальцем в сторону Добби, и с ненавистью добавил:
– Он может провести.
Гарри повернулся к домовому эльфу. Тот поправил одну из многочисленных вязаных шапок и смущенно заулыбался.
– Добби?
Эльф энергично закивал и, показывая мальчику следовать за ним, поспешил к лестнице. Гарри обескуражено обернулся к Кикимеру, который всё так же валялся на каменном полу. Что за бред?
– Мерлин, Добби, что всё это означает? – вопросил Гарри, спеша за домовым эльфом.
– Мистеру Гарри Поттеру надо было увидеть Кикимера мистера Гарри Поттера, – не сбавляя шагу, отозвался эльф.
– Зачем, – удивился Гарри, – если ты итак в курсе?
– О, нет, Добби не мог провести мистера Гарри Поттера без разрешения Кикимера мистера Гарри Поттера, – закачал головой эльф, вновь хватаясь за указательный палец Гарри.
– Куда?
– Сюда, – домовой эльф, прошмыгнув в тайный лаз за одной из статуй, быстро поскакал по лестнице. Гарри старался не отстать. Они вновь заторопились по проходам Хогвартса и замаскированным дверям, мимо двух гобеленов с красивыми сельскими пейзажами и пары старинных рыцарских доспехов. Через несколько минут они вылезли из-за балдахина в коридор. Гарри огляделся. Обстановка показалась ему знакомой.
– Мы на седьмом этаже? – спросил он эльфа, тот лишь яро закивал, отпуская палец Гарри.
– Сюда! Сюда, мистер Гарри Поттер, – заверещал он и принялся суетиться перед стеной, скрывавшей, как знал Гарри, вход в Выручай-комнату.
– Добби... – начал он, желая предупредить эльфа о том, что вход в комнату мог не появиться, но тут в голой стене возникли очертания дверного проема, они становились четче. Вот из камня показалась дверь и выросла дверная ручка. Добби ухватился за нее и, воровато оглянувшись, открыл дверь.
– Осторожно, мистер Гарри Поттер, – назидательно проговорил он, подавая Гарри знак следовать за ним.
Мальчик хмыкнул и шагнул вслед за домовым эльфом в Выручай-комнату. Дверь сама захлопнулась за ним, оставив их в темноте. Мрак выглядел настолько плотным, что Гарри стало не по себе. Но тут послышался щелчок, и во тьме возник блик света, освещавший обеспокоенное лицо Добби, между указательным и большим пальцами которого застыла яркая искра. Гарри последовал примеру эльфа и достал волшебную палочку.
– Люмос.
В небольшом пятачке света оказались лишь Гарри и домовой эльф.
– Добби, что происходит? – почему-то шёпотом спросил он, оглядываясь. Вокруг медленно стала вырисовываться немудреная обстановка. Выручай-камната напоминала обычную кладовку, пустую, темную и, очевидно, никому не нужную.
– Что мы здесь делаем?
– Мистер Гарри Поттер, – начал Добби. – Добби следил за Кикимером мистера Гарри Поттера. Кикимер мистера Гарри Поттера привел Добби сюда. Вот, мистер Гарри Поттер.
Добби быстро шмыгнул в сторону и осветил нечто, сваленное на пол. Если присмотреться более тщательно, становилось ясно, что это нечто являлось живым существом, а именно маленьким домовым эльфом, одетым в грязный льняной мешок с дырами для рук. Эльф сидел в оцепенении, дрожал от страха и с такой силой сжимался в стену, будто бы старался срастись с ней.
Гарри подошел поближе и опустился на корточки.
– Ты кто? – спросил он, вглядываясь в сморщенное личико домового эльфа, что было непросто, так как эльф закрывал его длиннопалыми ладонями. Существо несмело отвело руки от лица и опасливо приоткрыло один глаз, осторожно поглядывая на мальчика.
– Милла, – пропищал эльф и вновь зажмурился, изо всех сил прижимая пальцы к лицу.
– Как ты здесь оказалась? – поинтересовался Гарри.
– Милла пришла, – тихо ответил домовой эльф, не отрывая рук от лица.
– Кто послал тебя? – допытывался Гарри.
Милла слабо заскулила, и нервно согнулась, прижимаясь головой к стене. Гарри понял, что еще немного, и она начнет биться об стену, точно так же как это делал раньше Добби. Мальчик бережно взял Миллу за тонкие плечи и повернул к себе.
– Тебе нечего опасаться, – сказал он. – Ты можешь сказать мне то, о чем я тебя спрашиваю.
Эльф судорожно замотала головой.
– Кто тебя прислал? – повторил Гарри.
– Н... никто... – еле слышно выдавила из себя Милла и разрыдалась. Она обмякла в руках Гарри и непременно рухнула бы на пол, если бы он не удерживал ее.
– Почему же ты тогда пришла сюда? – удивился мальчик.
Эльф лишь зарыдала громче. Она отчаянно цеплялась пальцами за полы мантии Гарри и безутешно выла. Ему стало ясно, что ничего от нее узнать не удастся. Милла не заговорит. Домовой эльф, сотрясаемая рыданием, отвернулась к стене, неловко задев при этом зажатую в кулаке Гарри волшебную палочку. Та выпала и погасла, удавившись об пол. Теперь в темноте светилась лишь искра Добби. Он подобрал свою палочку и задумчиво повертел её в руке, прежде чем вновь зажечь её.
– Добби, – позвал он. – Сбегай в мою спальню и принеси из сундука деревянную ящик. Не маленький, а побольше. Ладно?
Домовой эльф быстро кивнул и растворился в темноте. Милла испуганно и безутешно плакала. Гарри неловко пытался её утешить, но безуспешно. К счастью, Добби вернулся очень скоро.
– Вот, мистер Гарри Поттер, – эльф с поклоном передал мальчику ящик с Омутом памяти.
Гарри не раз видел, как с ним обращались Дамблдор и Снегг, так что теоретически он знал, что нужно было делать, вот только сам он никогда не вытаскивал воспоминания и не вкладывал их в омут. Но всё ведь когда-то бывает в первый раз...
– Милла, пожалуйста, подумай обо всем том, о чем я тебя спрашивал, – мягко проговорил он. – Вспомни, как ты пришла сюда и зачем.
Мальчик коснулся волшебной палочкой виска домового эльфа. Она уже более или менее успокоилась, и лишь беззвучно всхлипывала. Сосредоточившись, Гарри потянул палочку. И удивительное дело – вслед за ней потянулась длинная, тонкая нить белесого цвета. Мальчик осторожно опустил свою хрупкую добычу в сосуд.
– Добби, позаботься о Милле, – попросил он, заглядывая в сосуд, дотронулся палочкой до поверхности омута памяти и полетел куда-то в пустоту…
Обрывки воспоминаний понеслись перед глазами, мельтеша, как цветные стекляшки в бешеном калейдоскопе. Память домовых эльфов, очевидно, разительно отличалась от памяти людей. Или он что-то неверно сделал, вытягивая воспоминание? Но Гарри не успел додумать эту мысль, так как в это мгновение мелькание сменилось полутемным помещением.
Сначала мальчик решил, что вновь оказался в Выручай-комнате, но сразу же заметил отличия, стены здесь были другие, да и пахло иначе.
– Вот.
Гарри вздрогнул и обернулся. Перед ним стояли два домовых эльфа. В одном он узнал Миллу, одетую всё в тот же льняной мешок, второй же был ему неизвестен. Незнакомец протянул Милле кусок пергамента.
– О, – испуганно и с долей восхищения пискнула Милла.
Гарри наклонился вперед, чтобы разглядеть пергамент, и с удивлением узнал почерк Гермионы. Это была одна из её листовок в защиту домовых эльфов… Тут помещение закружилось, и всё смешалось. Гарри вновь оказался в водовороте образов.
Следующим появилось какое-то подсобное помещение. Милла перекладывала большие, пыльные коробки. Дверь отворилась, и в падающем в дверной проем свете показался силуэт немолодого уже мужчины с намечавшейся лысиной.
– Милла, покупатель хочет посмотреть Трезубец Посейдона. Принеси его.
– Да, мистер Икта, – эльф покорно склонила голову.
Гарри ахнул. Когда мужчина повернулся лицом к свету, мальчик узнал в нем человека, изображение которого он уже видел. Это был последний хозяин Чаши Пуффендуй… Но тут всё вновь понеслось кругом… Обрывки каких-то воспоминаний неразличимым цветным потоком пролетали мимо. Гарри зажмурился, а когда опять открыл глаза, то чуть не ослеп от дневного света. Мальчик оказался в Косом Переулке. Он с удивлением увидел собственную спину. Он с Роном и Гермионой спешили в сторону лавки близнецов. А Милла пристально следила за ними.
Гарри не успел ничего сообразить, так как тут же вся картина изменилась, расплылась в цветные полосы, и мир вокруг завертелся вновь. А потом была темнота.
– Мистер Гарри Поттер?
Гарри заморгал. Слева от себя он увидел пятачок света и физиономию Добби, обеспокоено глядевшего на него.
– Всё в порядке, – заверил его Гарри. – Я тут. – И перевел взгляд на Миллу, сидевшую у ног Добби. Если в головах домовых эльфов царит такой бардак, то неудивительно, что маги их с такой легкостью поработили… Эти отрывки воспоминаний эльфа ничего не прояснили для Гарри, кроме того, что Милла, очевидно, принадлежала Аврааму Икте и читала пикет Гермионы… Но почему он пришла в Хогвартс? Неужели, ради встречи с Гермионой, главой ГАВНЭ? Надо было всё это обсудить с Гермионой и Роном.
– Ладно, – решил мальчик, направляясь к двери. – Добби, ты подождешь меня здесь, я скоро вернусь.
Найти Гермиону и Рона оказалось нетрудно. Они сидели в библиотеке и о чем-то перешептывались. Известие о домовом эльфе Авраама Икты в Выручай-комнате произвело на них сильное впечатление.
– Ты уверен, что она нас видела? – спрашивала по пути на седьмой этаж Гермиона. – Ты уверен, что она была у "Горбин и Бэрк" и читала мою листовку?
Гарри лишь кивал в ответ.
Появление Гермионы чудесным образом подействовало на Миллу. Эльф сначала забилась в истерике, а потом, как только девушка со словами «тихо, бедняжка, тихо» заключила её в объятия, Милла постепенно успокоилась, уткнувшись носом в плечо гриффиндорки.
– Я с ней поговорю, – бросила Гермиона. – А вы, парни, пока сходите, прогуляйтесь. – И с этими словами, она затворила за ними дверь Выручай-комнаты.
Рон и Гарри, переглянувшись, пожали плечами и уселись на подоконник напротив.
Примерно через полчаса, в течение которых, Добби успел поведать друзьям о том, как продвигалась его слежка за Кикимером, и два раза сбегать на кухню за суфле, в коридор вышла Гермиона, с обеспокоенным выражением лица.
– Ну? – Рон спрыгнул с подоконника.
– Милла не хочет выходить, – слабо улыбнулась девушка. – Представляете, это темное помещение – точная копия той каморки, в которой она жила у своего хозяина. Она говорит, что там ей спокойней. – Гермиона неодобрительно нахмурилась. Было ясно, что она бы предпочла вывести эльфа на свет. – Милла видела нас у «Горбин и Бэрк», и проследила за нами. Но я так до конца и не поняла, что она имела ввиду… Она что-то говорила о какой-то тропе смерти, о том, что только избранный может ступить на неё. И что он должен сделать это. Но мне она ничего объяснять не захотела. – Гермиона задумчиво развела руками. – Странно всё это. Но я уговорила её поговорить с тобой, Гарри. Думаю, она считает тебя избранным… – Гермиона вдруг улыбнулась. – Но кое-что меня очень порадовало: Милла рассказала мне, что среди домовых эльфов возникли объединения, поддерживающие идеи ГАВНЭ! Я-то уже, было, решила, что это пустая трата времени, а, оказалось, что нет!
Глава 15 - ХэллоуинМилла говорила долго и довольно путано. Она, то и дело закрывая лицо руками и всхлипывая, замолкала, продолжая лишь после того, как Гермиона одобряюще сжимала худое плечо эльфа. Милла рассказывала о том, как она служила у своего хозяина Авраама Икты, о том, что он "очень-очень хороший человек" и она его "очень-очень уважала и любила". Она поведала друзьям о своей работе в лавке "Горбин и Бэрк", о разных магических артефактах. Выяснилось, что Милла отлично знакома с историей магии и знает предыстории фактически всех артефактов, когда-либо продаваемых в "Горбин и Бэрк". Она говорила о темных временах, о людях, заходивших в лавку. Стало понятно, что эльф всё свое время проводила в подсобных помещениях "Горбин и Бэрк" и нигде кроме Лютого переулка не бывала. Перед открытием лавки она с другими эльфами расставляла предметы на прилавках, вытирала с них пыль, мыла полы, бегала в кладовые за той или иной вещью, которую заказывали покупатели, при этом стараясь не попадаться им на глаза.
– Расскажи нам об Аврааме Икте, дорогая, – мягко попросила Гермиона, чувствуя, что эльф отклонилась от главной темы.
Милла закивала и вновь принялась уверять друзей в его доброте.
– Хозяин очень-очень любил свою работу. Хозяин посвятил свою жизнь магическим древностям. Мистер Горбин и мистер Бэрк очень-очень ценили хозяина. Они часто советовались с хозяином и всегда поручали хозяину самые-самые важные сделки. После смерти мистера Бэрка хозяин должен был стать совладельцем лавки и партнером мистера Горбина, но этого не случилось... – Милла запнулась, испуганно уставившись на Гермиону. Та с легкой улыбкой кивнула, и эльф продолжила.
– Не случилось, потому что в то время вместе с хозяином работал мистер... мистер Реддл.
Гарри невольно подался вперед.
– Мистер Реддл был дружен с мистером Горбином и мистером Бэрком. И после смерти мистера Бэрка, мистер Реддл стал совладельцем лавки, которую так любил хозяин. Хозяин был очень-очень огорчен и много ругался с мистером Реддлом. Хозяин никогда ни с кем не ругался, только с ним. А он улыбался и говорил, чтобы хозяин занимался своим делом и не лез в чужие. Хозяин злился, но уходил.
Милла грустно замолкла, жалобно всхлипывая.
– Расскажи нам о Чаше, дорогая, – тихий голос Гермионы звучал заботливо и нежно. Рон бросил внимательный взгляд на девушку.
– Чаша Пуффендуй. Хозяин велел Милле почистить её... – эльф вдруг завыла, закрыв глаза ладонями. – Она зло! В ней зло!
Гарри вздрогнул от неожиданного вопля эльфа. Гермиона же успокаивающе сжала ладонь Миллы, осторожно отнимая ее руки от лица. В испуганных глазах эльфа стояли крупные капли слез.
– Милла боялась Чаши, – шепотом продолжила Милла, проникновенно глядя в глаза Гарри. – Милла сказала хозяину, что Чаша очень-очень страшит Миллу. А хозяин улыбнулся и сказал, чтобы Милла не боялась ее. Сказал, что Милла держала в руках и куда более зловещие вещи, чем Чашу Хельги Пуффендуй. Но Милла всё равно чувствовала холод и злобу, как только притрагивалась к Чаше.
Гарри бросил взгляд на Рона, который с широко открытым глазами слушал рассказ домового эльфа. Самому ему тоже было не по себе. Темнота в Выручай-комнате действовала гнетуще. Хотелось сделать помещение светлее, но Гермиона запретила, опасаясь, что изменения могли потревожить Миллу.
– А однажды хозяин пришел в лавку в смятении. Милла поняла: случилось, что-то важное. Хозяин сказал, что мистера Реддла больше нет. Хозяин стал партнером мистера Горбина и очень-очень обрадовался, – улыбнулась домовой эльф, но тут же грустно добавила:
– Но через много-много лет Милла услышала, как хозяин опять ругается с кем-то в заднем помещении лавки. Милла не видела этого человека... Только слышала его голос. Он требовал от хозяина вернуть Чашу и очень-очень огорчился, узнав, что Чаши больше нет. Хозяин сказал, что "зло уничтожено". А человек помолчал, прошипел что-то не своим голосом и ушел. Милла вошла к хозяину, но хозяин лежал и не дышал.
Милла жалобно завыла.
Гарри сглотнул и переглянулся с Гермионой. Они думали об одном и том же.
– Так это было в наш первый год в Хогвартсе, – высказал общие мысли Рон. – Икту убили... Чаша уничтожена…
Эльф разразилась рыданиями.
– Да, но кто? – задумчиво проговорил Гарри, наблюдая за тем, как Гермиона успокаивала Миллу.
– Какой у этого человека был голос? – осторожно спросила Гермиона.
Милла шмыгнула носом и обрывисто ответила:
– Ми-и... л-ла... не... зна-а... ет... – и вновь заревела.
– Ясно, – обреченно вздохнул Гарри. – Остается довольствоваться тем, что мы знаем. Но как же ты оказалась здесь, в Хогвартсе?
Немного успокоившись, Милла взглянула на Гарри и ответила:
– Милла видела вас в лавке. Милла узнала мисс Грейнджер, – эльф робко улыбнулся Гермионе. – Милла читала послания ГАВНЭ. Но когда Милла увидела мистера Поттера, Милла поняла, что это Избранный. Милла обязана была показать Избранному Тропу Смерти. Хозяин говорил Милле, что Избранный должен ступить на Тропу Смерти. Хозяин верил в предания. Милла верит в то, во что верил хозяин. – Эльф твердо кивнула, впервые выказывая уверенность.
– И что же? – удивленно спросил Гарри. – Где эта Тропа Смерти?
– У Избранного, – удовлетворенно ответила Милла.
– И что она представляет из себя? – осведомилась заинтригованная Гермиона.
– Избранный знает, – уверенно отозвался эльф.
Гарри недоуменно пожал плечами.
– А о каком предании идет речь? – спросила Гермиона.
– О пророчестве Хельги Пуффендуй, – ответила Милла, не сводя светящихся глаз с Гарри. – Хозяин говорил, что Хельгу Пуффендуй посещали видения о будущем. Она видела мрак и смуту, она видела воскресшее зло и падение света. Она видела Избранного, окутанного тьмой и горем. И когда темнота станет невыносимой, останется только один путь – по Тропе Смерти, и лишь Избранный сможет по нему пройти. И если ему хватит мужества, то он победит зло.
Гарри почувствовал, как по спине побежали мурашки. Голос домового эльфа приобрел зловещие интонации, да и вообще вся эта ситуация была ужасающей.
Гермиона и Рон пораженно молчали.
Гарри прочистил горло и, желая сменить тему, спросил:
– Почему ты оказалась в Хогвартсе? И как ты очутилась в этой комнате?
Эльф тут же растеряла былую бодрость и отозвалась:
– Милла ушла из лавки без разрешения. После смерти хозяина Милла перешла к мистеру Горбину. Мистер Горбин нехороший человек. Он злой и у него в последнее время много чужих людей гостит... Милла их очень-очень боится. Милла ушла следом за вами, так как боялась страшного наказания за непослушание. В Хогвартсе Милла знала только одного домового эльфа – Кикимера – родственника Миллы по матери. Кикимер не поверил Милле, но помог найти эту комнату и приносил еду. Кикимер не хотел слушать о мисс Грейнджер и говорил страшные вещи о ней... – Милла смущенно потупила взгляд.
Гермиона улыбнулась ей.
– Ничего, я привыкла. Что ты собираешься теперь делать?
Домовой эльф нерешительно воззрился на девушку.
– Милла пока останется здесь...
Никакие уговоры друзей не смогли убедить Миллу покинуть темную Выручай-комнату. Пришлось оставить её там. Добби пообещал приносить ей еду, так как с Кикимером Милла не желала больше иметь ничего общего. Гарри отлично её понимал.
– Выходит, одним крестражем меньше, – хмыкнул Рон. – Если ей верить…
– Думаю, она говорит правду, – заметила Гермиона. – Так что о Чаше можем теперь не беспокоиться. Но вот кто убил Икту?
– Какой-нибудь приверженец Сами-Знаете-Кого, – решил Рон. – Рассердился, что Икта уничтожил крестраж его господина, и убил его.
– Да, но я что-то не думаю, что рядовым пожирателям вообще известно о крестражах, – не согласилась Гермиона. – Это опасно для Волан-де-Морта.
– Ну, да, – нехотя согласился Рон. – Тогда это был какой-нибудь не рядовой пожиратель.
Гермиона пренебрежительно хмыкнула. Гарри вполуха прислушивался к разговору, думая о Выручай-комнате и рассказе эльфа.
– Так вот почему тогда Выручай-комната не отворилась, – размышлял он вслух, шагая вместе с друзьями в сторону кабинета профессора Флитвика на урок Заклинаний. – Очевидно, она не могла открыться, пока там находится Милла... Странно...
– Ничего странного, – отозвалась Гермиона. – Эльфы обладают совершенно особенной магией, они намного могущественной, чем может показаться на первый взгляд. Да и не только это... – Гриффиндорка внимательно оглядела Гарри. – Я удивленна, что ты еще в своем уме. Это ж надо было додуматься, окунуться в воспоминания домового эльфа!
– А что такого? – обиделся Гарри, считавший эту свою идею блестящей.
– А то, что память эльфов отличается от человеческой, – ответила Гермиона, специалист по домовым эльфам. – Всех исследователей эльфов первым делом предупреждают о том, что окунаться в их воспоминания нельзя ни в коем случае. Ты с легкостью мог бы лишиться разума. Это ведь совсем иной механизм.
– А разве Дамблдор не проделывал такое? – встрял Рон.
– Так это Дамлбдор! – значительно ответила Гермиона, будто бы этим всё объяснялось. – Он всегда поступал по-своему. Но всё равно воспоминания эльфов…
– Я понял, – буркнул Гарри, заходя в кабинет.
Следующие несколько дней пролетели в сплошной череде забот и школьных обязанностей, не оставляя никакого времени на мысли о потерянной шкатулке. Если бы Гарри сейчас подумал об этом, он сам бы удивился той реакции, которую вызвало ее исчезновение. Впрочем, ему некогда было об этом думать. Уроки, тренировки по квиддичу, отработки у Льюис – жизнь била ключом.
Инцидент со слизеринкой Саммерс повлек за собой не только ежедневные визиты в кабинет Трансфигурации, где профессор Льюис позволяла Гарри выполнять домашнее задание, пока она сама засыпала за книгой в кресле у камина, но и весьма неприятную беседу с Хиллом, в ходе которой в очередной раз выяснилось, что Гарри под пристальным наблюдением. Гриффиндорец и бровью не повел, если бы не два обстоятельства: Хилл запретил ему идти в следующую субботу в Хогсмид.
Гарри хотел, было, возмутиться, вспомнив о назначенной встрече с Люпиным и Тонкс, ведь именно сейчас было так много новостей, но под суровым взглядом Хилла, он молча кивнул, не показывая, как сильно этот запрет расстроил его планы.
«Впрочем, – злорадно решил Гарри. – У меня же есть мантия. Не впервой без разрешения в Хогсмид наведываться».
Однако, как оказалось, на этом неприятности не закончились. Хилл, наблюдая за попыткой Гарри сохранить хладнокровный вид, едва заметно усмехнулся и заявил:
– Знаете, мистер Поттер, я тут на днях нашел одну любопытную вещицу… – Сердце Гарри сразу же забилось быстрее, он решил, что министерский сотрудник нашел его заветную шкатулку. Хилл же открыл ящик своего стола и достал оттуда предмет, при виде которого Гарри почувствовал себя опущенным в холодную воду. – Вы не знаете, никто не терял в школьных коридорах мантию-невидимку? Редкая, дорогостоящая вещь. Уверен, человек очень хотел бы ее вернуть.
Гарри пораженно взглянул в улыбавшееся лицо Хилла. Тот, очевидно, отлично зная, чья это мантия, выглядел невероятно ехидным. Гарри сглотнул, изо всех сил сдерживая ярость, рвущуюся наружу. Он никак не мог признать мантию своей.
– Я спрошу у одноклассников, – осипшим голосом проговорил он, мысленно проклиная себя за такую невнимательность. Как он мог потерять мантию отца?! Как он мог?!
– Что ж, Поттер, – после минуты тягостного молчания кивнул Хилл. – Поспрашивайте.
Гарри чувствовал дикую злобу на этого человека и ненавидел его за каждое произнесенное слово. Он молча кивнул и вышел из кабинета. Надо было найти друзей.
Привычно сидя в библиотеке, Гермиона в очередной раз вчитывалась в строки пророчества Пуффендуй, которое она нашла сразу же после разговора с Миллой. Оказалось, что эльф предельно точно передала суть, и никакой дополнительной информации из этого пророчества извлечь было невозможно, кроме каких-то неясных «взглянуть в лик смерти», «повернуть вспять» и «единственный путь, когда все надежды погибнут». Гермиона, как и Гарри уверенная в том, что речь идет именно о борьбе с Волан-де-Мортом, упорно перечитывала текст пророчества, ища в нем указания, коих там, очевидно, просто не было. Им так и не удалось узнать, что эта самая загадочная Тропа Смерти собой представляет.
Рон, жуя перо, писал эссе по Защите от Темных Искусств. В библиотеке было привычно тихо. За окном бушевал ливень. Уже пару дней стояла ненастная, дождливая погода.
Гарри тяжело опустился на стул рядом с друзьями.
– Ну, что сказал Хилл? – спросил Рон, с радостью отрываясь от работы.
– Меня не отпускают в Хогсмид, – хмуро отозвался Гарри.
– Так ничего страшного, – отмахнулся Рон, подмигивая другу. – У тебя же есть мантия.
– Да, точно, – Гарри обвел друзей сумрачным взглядом. – Только её у меня нет. Она у Хилла.
– Как? – опешила Гермиона.
– Так! – резко ответил Гарри. Он и так сам себя корил. Не хватало еще и обвинений со стороны друзей.
Мадам Пинс недовольно зашипела, походя в этот момент на змею. Гарри раздраженно взглянул на библиотекаршу, та нахмурила брови. Гарри мрачно отвернулся. До чего же всё было противно…
В субботу Гермиона и Рон пошли в Хогсмид без Гарри. Провожая их до ворот замка, мальчик заметил наблюдавшего за друзьями Хилла, спокойно прислонившегося к стене.
– Гарри, не сверли ты его таким свирепым взглядом, – тихо одернула его Гермиона.
– Да, – Гарри кивнул. – Конечно.
А ведь когда-то он думал, что больше Амбридж он никого из министерства магии не сможет возненавидеть...
– Гарри, пока нас нет, – тем временем говорила девушка, – ты займись...
– Нет, – раздраженно оборвал ее Гарри. – Не хочу. Я лучше пойду в квиддич поиграю. Кажется, Фур тоже никуда не пойдет.
– Ладно, – согласилась Гермиона, и они с Роном, помахав Гарри на прощание, поспешили в Хогсмид.
Гарри же, старательно игнорируя застывшего в отдалении Хилла, направился в поиски Фура. Тот сидел за домашнем заданием в гостиной Гриффиндора, но с удовольствием сменил это занятие на партию квиддича на мокром от недавно закончившегося ливня поле.
– А почему ты набросился на Саммерс? – мимоходом спросил Фур, перекидываясь с Гарри квоффлом.
Прохладный свежий воздух, ветер и приятное ощущение полета сделали Гарри благосклонней, и он, пожав плечами, ответил:
– Я думал, что она взяла мою вещь.
– Какую? – Фур поймал квоффл и легко отправил его обратно Гарри.
– Да так. Подарок близнецов Уизли.
– Он дорогой?
– Да при чем здесь это?
– Ну, раз ты ради него на людей с кулаками кидаешься...
– Да нет, не дорогой. Просто мне он дорог.
– А, – хмыкнул Фур, задумчиво ловя мяч.
Через несколько часов вернулись Гермиона и Рон с вестями от Люпина. Друзья застали Гарри с Фуром в гостиной за партией в волшебные шахматы.
– Привет, – Гермиона многозначительно улыбнулась Фуру. Тот понял намек и, сославшись на недоделанное домашнее задание, отошел в другой конец помещения.
– Так вот, – начала Гермиона, усевшись на место Фура. – Люпин обещал проверить информацию Миллы об Икте и Чаше. Насчет Р.А.Б.а он разделяет наши подозрения. Он считает, что нашим неожиданным союзником оказался младший брат Сириуса, как бы странно это ни звучало. Люпин припомнил, как Сириус однажды получил записку от брата, подписанную этими инициалами.
– Почему он подписывался так официально, если писал собственному брату? – удивился Гарри.
Гермиона пожала плечами:
– Это было уже после окончания Хогвартса, и у них с Сириусом были довольно напряженные отношения. Люпин говорит, что это была довольно скверная история, о которой Сириус не любил вспоминать.
Гарри задумчиво кивнул. Как только речь зашла о крестном, он сразу же вспомнил о профессоре Льюис и приближающимся Хэллоуине. Сердце екнуло, и невозможно было разобрать от хороших или от дурных предчувствий.
– А что слышно про Волан-де-Морта? – спросил Гарри, игнорируя эти неясные тревоги. – В «Ежедневном Пророке» же ничего толком не пишут.
Гермиона сразу же помрачнела, переглянувшись с Роном.
– Ничего хорошего, – тихо ответила девушка. – Орден почти уничтожен. Мы лишились последних связей в министерстве, и, очевидно, министр не желает сотрудничать с Орденом.
– Почему? – пораженно спросил Гарри. – Разве министерство не хочет избавиться от угрозы Волан-де-Морта и его Пожирателей Смерти? Это нелогично.
– Знаю, – кивнула Гермиона. – Тонкс говорит, министерство раскололось на два лагеря ещё, когда она была мракоборцем. Одни выступали за открытое противостояние с Волан-де-Мортом, вторые же считали, что с ним нужно договориться.
– Договориться?! – не веря своим ушам, воскликнул Гарри. – Они что, совсем ума лишились? Это ВОЛАН-ДЕ-МОРТ! С такими не договариваются! Он бесчестен и безжалостен! Они там все с ума посходили… – Гарри покачал головой. – И поэтому они решили не мешать ему, расправиться с Орденом Феникса – единственным шансом на спасение магического мира?
Гермиона промолчала. Всё было понятно без слов. Министерство магии решило пожертвовать Орденом Феникса, что бы потом… что бы потом что? Какое преимущество это даст? Никакого. Или Гарри просто ничего не понимал в этой проклятой политике.
– У меня такое чувство, что это я сошел с ума, – пробормотал он. – Так как я не понимаю, что творится. Чего нам-то делать?
– Нам велели учиться, – криво усмехнулся Рон.
– Отлично! – Гарри вскочил с кресла и зашагал по комнате. – Пока там убивают людей, а министерство тихо сходит с ума, нам ничего не сообщают, и мы должны сидеть тут и заниматься учебой! Отлично! Лучше просто не придумаешь! И потом мне еще говорят, что я Избранный! Ха!
– Гарри, потише, – Гермиона умоляюще глянула на друга. Гарри остановился, и только тут заметил, что в гостиной стало как-то необычайно тихо. Он огляделся: на него смотрели все, даже первоклашки, сидевшие за своими домашними заданиями. Мальчик встретился взглядом с Джинни, стоявшей на лестнице. Выражение её лица встревожило его. Захотелось подойти к ней, обнять и сказать, что всё в порядке, всё хорошо. Он уже даже сделал первый шаг в её сторону, но тут путь ему преградил один из первоклассников.
– Гарри, ты ведь его победишь, да?
От неожиданности Гарри опешил. Первогодка глядел на него большими круглыми глазами, напоминавшими собачьи. Что он мог ему ответить?
– Ты думаешь, что я должен это сделать? – глухо спросил он, отчетливо ощущая на себе многочисленные внимательные взгляды.
Первокурсник с серьезным видом кивнул. – Ты Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил. Мой папа говорит, что ты нас спасешь.
Что за безумие? Гарри ошарашено усмехнулся.
– В таком случае, куда я денусь? – он попытался улыбнуться, но вышло не очень правдоподобно. Гарри повернулся и вновь уселся напротив Гермионы, которая с ужасом смотрела на него. Кто бы мог подумать, что из всего этого получится такой спектакль…
Неуютная тишина медленно развевалась отдельными голосами и шуршанием страниц.
– Гарри.
Мальчик поднял голову и увидел рядом с собой Джинни. Она растеряно улыбнулась и присела на подлокотник кресла.
– Гарри, тебе не кажется, что пора вновь созвать ОД?
Рон, Гермиона и Гарри удивленно взглянули на младшую Уизли.
– Отряд Дамблдора? – Рон удивленно приподнял брови.
– Зачем? – устало спросил Гарри.
– Чтобы рассказать то, что уже известно. Чтобы быть в курсе, – пояснила Джинни, – Твои слова навели меня на такую мысль. Тебе не кажется, все в праве знать, что происходит?
– Нет, – буркнул Гарри. Он и сам не знал, что происходило.
– По крайней мере, ОД. Они же помогали, когда тебе нужна была их помощь, – настаивала Джинни.
– Не преувеличивай, – вмешался Рон. – Помогли нам только Полумна и Невилл, больше я никого из ОД в министерстве не припомню!
– Тогда надо сказать хотя бы им, – подытожила Джинни.
Гермиона выжидающе посмотрела на Гарри. Тот пожал плечами.
– Думаю, Джинни права, – согласилась Гермиона. – Они имеют право знать. Это и их тоже касается.
– Мне кажется, та немая сцена, которую мы только что видели, – подметила Джинни, – показывает, что это касается всех. – Девушка выдержала небольшую паузу и продолжила: – Знаете, а ведь меня уже спрашивали о том, что же ты собираешься делать, Гарри. Самые разные люди. Еще первого сентября, в Хогвартс-Экспрессе.
Гарри лишь неопределенно повел плечами. Ему вдруг отчаянно захотелось подержать в руках шкатулку близнецов, почувствовать ее умиротворяющее тепло.
– Дайте мне время, – помолчав, проговорил он.
Джинни кивнула, но было видно, что она недовольна. Гарри отчетливо представил себе, что будь она менее воспитана, она бы проворчала: «Сколько времени тебе ещё-то надо?!» Но девушка лишь кивнула:
– Ладно.
Октябрь подходил к концу, и ближе к тридцать первому числу Гарри становился всё дерганей. Он всячески избегал разговоров, касавшихся ОД, занятый совершенно иными мыслями. На отработках у Льюис Гарри временами ловил себя на том, что задумчиво глядит на престарелую преподавательницу, тихо посапывающую в кресле. Очки в золотой оправе медленно сползали с ее носа и норовили упасть на раскрытую книгу в ее руках. И что эта старушка собиралась сделать? Как она могла вернуть Сириуса? Она казалась такой хрупкой и беспомощной… И от этого на сердце Гарри становилось еще тревожнее.
На кануне Хэллоуина Гарри закончил домашнюю работу, тихо собрал вещи и подошел к спящей Льюис.
– Профессор?
Учительница шумно вздохнула, очки соскользнули с кончика ее носа, и гриффиндорец успел поймать их. Он аккуратно сложил их и положил на подлокотник кресла.
– Профессор Льюис? – повторил он чуть громче.
Преподавательница, не спеша, открыла глаза и улыбнулась:
– Гарри, ты закончил? Прекрасно, можешь идти. Увидимся завтра после праздничного ужина.
Гарри кивнул и покинул кабинет с таким чувством, будто бы Льюис только что будничным голосом вынесла ему смертельный приговор. Заснуть ему в эту ночь долго не удавалось. Уставившись в потолок и вертя в руках осколки зеркала Сириуса, Гарри думал, будь у него мантия-невидимка, он мог бы побродить сейчас по замку, а если была бы шкатулка, то сон наверняка пришел бы скорее.
Весь следующий день Гарри был сам не свой. Гермиона и Рон пытались поддержать его, но он лишь отмахивался от них, стараясь не быть грубым, и они, в конце концов, оставили его в покое. Весь день он таскал в кармане эти злосчастные осколки, хоть в этом и не было никакой надобности.
Часы тянулись мучительно медленно. Но если дневные заботы тяготили Гарри, то праздничный пир чуть было не заставил его взвыть от досады. Еще никогда он не ожидал окончания празднества с таким отчаянным нетерпением. Плывущие в воздухе тыквы, аромат вкусностей и свеч, витавший в Большом зале, действовали на нервы. Казалось, что радость учеников совершенно бессмысленна и слишком контрастирует с тем, что творится в душе Гарри. Он боялся и надеялся одновременно. Ему с трудом удавалось усидеть на месте. Он даже не притронулся в еде, хоть на столе и благоухали его любимые блюда. От волнения кусок не шел в горло. Когда ближе к концу пира профессор Льюис, сославшись на усталость, покинула учительский стол и ушла к себе, Гарри несколько минут тупо глядел ей вслед.
Сейчас она занималась приготовлениями... Гарри бросило в пот. Он рывком допил тыквенный сок и уронил бокал под стол. Звон ударившегося о каменный пол кубка утонул во всеобщем шуме, но будь Гарри повнимательней, он бы заметил, каким изучающим взглядом в этот момент на него посмотрел Хилл.
Еле досидев до окончания праздника, Гарри стремглав помчался в кабинет трансфигурации.
– Заходи, Гарри, – послышалось из-за двери в ответ на его стук. С громко колотившимся сердцем Гарри отворил дверь и, как только он переступил через порог, страх куда-то исчез.
Света было мало, только в середине комнаты по кругу были расставлены зажженные свечи. Густой дым заволок всё помещение, затрудняя дыхание и даже сам мыслительный процесс. Воздух был теплым и приторным. Запах каких-то неизвестных благовоний щипал ноздри.
Гарри вздрогнул, когда откуда-то слева выплыла Кэролайн Льюис, облаченная в простую белую мантию, напомнившую мальчику ночную рубашку тети Петуньи. Однако ничего нелепого он в этом не увидел. Одетая в белое учительница с бледной кожей и белоснежными волосами походила на привидение. Она жестом призвала Гарри к тишине и приглушенным голосом спросила:
– Ты принес всё необходимое?
Гриффиндорец кивнул, почувствовав вдруг, что при всем желании он не смог бы сейчас вымолвить ни слова. Тяжелый воздух оседал в легких, превращая сам процесс дыхания в невообразимый труд. Мысли становились медленными и тягучими.
Гарри неуклюже вытащил из кармана осколки зеркала и передал их Льюис.
– Встань вот сюда, Гарри, – тихо велела она, взяв осколки и указав мальчику на место у круга.
Только приблизившись к кругу из свеч, Гарри заметил, что он был очерчен из ладана, а в середине его находился невысокий алтарь, на котором стояла большая незажженная еще свеча и старая книжка в кожаном переплете.
– Что бы ни случилось, Гарри, ничего не бойся и не мешай мне, – заметила Льюис, оказавшаяся вдруг рядом с Гарри. – Делай то, что я тебе скажу, и, ради Мерлина, молчи.
Она отошла в круг и разложила осколки вокруг свечи. В них причудливо отражалось пламя свечей и вездесущий дым. Ступив в круг, Льюис будто бы преобразилась, окутанная дымом и темнотой, она казалась совсем молодей. Даже двигалась она совсем иначе, проворнее и уверенней, чем в повседневной жизни. Она притронулась волшебной палочкой к одиноко возвышавшейся среди осколков свече, и та зажглась. И внезапно задымился ладан по всей окружности круга. Гарри показалось, будто бы что-то изменилось в самой атмосфере. Он невольно подался назад, но понял, что не может сдвинуться с место. Он стоял у самой кромки круга, ощущая жар горящих свечей и утопая в ароматном дыме ладана, который не позволял ничего увидеть.
Гарри чувствовал, что рассудок его мерк. Он слышал голос Льюис, становившийся всё громче и чуть ли не повышаясь до крика, но не понимал ни слова. Он увидел кровь, брызнувшуюся на ее белоснежную мантию, но не смог понять, что это означало. Он даже забыл, что и зачем он здесь делает. Он забыл, кто он, и кто эта девушка в белом, которая заставляла дрожать пол под его ногами.
Время перестало существовать. Всё куда-то исчезло и поплыло.
А потом вдруг в ушах оглушительно зазвенело. Гарри вскрикнул от боли и зажал ладонями уши, но звон всё нарастал, норовя взорвать его голову невыносимой болью. Гарри упал на пол и увидел сквозь дым чьи-то силуэты. Он увидел профессора Льюис в окровавленной мантии, Хилла с волшебной палочкой. Дым стремительно развеялся. Льюис упала безвольно на пол. Хилл же, топча свечи, опрокинул алтарь. Осколки зеркала разлетелись по всей комнате. Хилл свирепо взглянул на Гарри и наставил на него палочку. Гриффиндорец видел, как двигались его губы, когда он произносил некое заклятие, и потерял сознание.
Он очнулся в больничном крыле с необычайно ясной головой. Из-за белого занавеса, отделявшего его кровать от остального помещения, доносились голоса.
– Эта сумасшедшая старая ведьма сама себя порезала, она использовала собственную кровь в своих чернокнижных обрядах! – голос Монтгомери Хилла звенел от негодования.
– Мистер Хилл, потише! – возмущенно проговорила мадам Помфри.
– Льюис и Поттер... – всё так же громко продолжил Хилл.
– Покиньте больничное крыло! – не выдержала школьная медсестра.
– Да, мистер Хилл, – послышался голос МакГонагалл, судя по сухому тону, весьма встревоженной. – Продолжим разговор в моем кабинете.
– Как хотите, – рявкнул Хилл. И шаги посетителей удалились.
Гарри сел в постели, чувствуя себя – по крайней мере, физически – превосходно, и встал с кровати. Он нашел свою школьную мантию и натянул ее поверх пижамы.
В больничном крыле было тихо. За окнами занимался рассвет. Гарри увидел на кровати напротив профессора Льюис. Она была бледнее обычного и выглядела неважно.
– Профессор? – осторожно обратился к ней Гарри.
Она тут же открыла глаза и грустно улыбнулась ученику.
– Что случилось, профессор? – взволновано спросил он. – Я мало чего помню.
– Нам помешали, – охрипшим голосом ответила учительница. – Ритуал был прерван.
– Значит, – Гарри сглотнул, чувствуя подступающий к горлу ком. – Сириус...
Льюис мягко покачала головой. От этого жеста у Гарри защипало в глазах.
– Я не знаю, Гарри, – со вздохом произнесла преподавательница. – Если бы всё, пошло как надо, то он должен был появиться там, где он пропал. С точностью, до пяти метров... А так?.. Я не знаю, Гарри, – повторила Льюис и устало прикрыла глаза. Она казалась постаревшей на несколько лет.
– Как вы? – спросил Гарри, чувствуя не только собственную печаль по Сириусу, но и неимоверную жалость к этой необычайной женщине, которая вчера так преобразилась на его глазах.
– Хорошо, – выдохнула Льюис, не открывая глаз. – Мне просто нужно немного отдохнуть. Такое волшебство само по себе требует много сил, а если оно к тому же не завершено...
Гарри кивнул, хоть учительница и не могла видеть этого жеста, и направился к выходу.
– Мистер Поттер, вы куда?! – окликнула его мадам Помфри в дверях. Но после тщательного осмотра она позволила ему покинуть больничное крыло.
Гарри направился в кабинет Дамблдора, ставшим теперь кабинетом МакГонагалл. Ему необходимо было поговорить о случившемся с ней. Поднявшись по винтовой лестнице, Гарри уперся в дверь кабинета. Заходить ему расхотелось, как только он услышал, о чем говорят за дверью.
– Я не собираюсь его отчислять! – В голосе МакГонагалл звенела сталь. – Этот ученик не покинет стен Хогвартса.
– Министерство ясно выразило свое мнение на сей счет, – холодно отметил Хилл.
– Министерство дало слово не вмешиваться в дела школы. Поттер не будет отчислен.
– Профессор, вы официально не являетесь директором. Попечительский совет так и не утвердил вас на этот пост. В связи с этим, Вы обязаны считаться с министерством.
– Мистер Хилл, вы здесь как представитель министерства магии, но ваше мнение не является решающим. В школе лишь я, как заместитель директора, решаю, какой ученик покидает Хогвартс, а какой нет.
– Поттер явно нарушил школьные правила, занявшись некромантией. Он отчисляется по...
– Повторяю, мистер Хилл, он не отчисляется.
– Вы слишком много себе позволяете...
– Нет, мистер Хилл, я прекрасно осведомлена о своих правах и обязанностях. В мои права входит принятие решения о том, отчислять или не отчислять провинившихся учеников. А в мои обязанности – забота о благополучии школы и учеников. А вы, мистер Хилл, не имеете никакого права здесь распоряжаться.
– Я доложу о вашем отказе сотрудничать с министерством. Это может стоить вам вашей должности, профессор.
– Мистер Хилл, неужели вы мне угрожаете?
– Нет, профессор, я ставлю вас в известность о последствиях ваших действий. Положение школы итак довольно шатко...
– Мистер Хилл, может быть, вы отправитесь с докладом к министру прямо сейчас?
– Поттер будет отчислен. С вашим согласием или без него.
– Без моего согласия это будет не законно.
Монтгомери Хилл, не прощаясь, вылетел из кабинета МакГонагалл, чуть не сбив с ног Гарри.
Вслед за ним на пороге появилась сама профессор. Ее глаза за прямоугольными стеклами очков блестели.
– Мистер Поттер, отправляйтесь в башню Гриффиндора, – велела она. – И прошу вас, не покидайте ее.
С этими словами она захлопнула дверь.
Глава 16 - Воссоединение Отряда Дамблдора– Что случилось? – Рон и Гермиона накинулись на Гарри, как только он вошел в общую гостиную. Они уволокли его в спальню мальчиков и завалили взволнованными вопросами.
– Похоже, всё плохо, – вздохнул Гарри, усевшись на кровать. Приподняв очки, он устало потер глаза. – Вчера мы с Льюис пытались вернуть Сириуса. Ну, она пыталась, а я просто стоял рядом. Но, видимо, нам помешал Хилл. И теперь он требует моего отчисления.
– Ох, – сказала Гермиона. – Я так и знала, что случится что-то нехорошее…
– Вторая Трелони нашлась, – без всякого энтузиазма сострил Рон. Но девушка проигнорировала его замечание:
– Гарри, что ж нам теперь делать?
– МакГонагалл велела мне сидеть в башне Гриффиндора, – Гарри завалился на кровать и уставился в потолок. У него на душе было паршиво. Не страшно – ничуть, просто неуютно и тревожно. Унылые мысли закрались в голову. О том, что он потерпел неудачу, да так и не вернул Сириуса. О том, что его отчислят из Хогвартса, и куда он пойдет тогда? Искать Волан-де-Морта, чтобы сразиться с ним, как герой какой-нибудь дурацкой волшебной сказки? Рыцарь в сияющих доспехах… Нашли рыцаря… И почему он? Почему на его долю выпало столько боли и смуты? Если бы только родители были рядом… Отец. Он вспомнил тот образ своего молодого отца в омуте памяти ненавистного Снегга. Образ его отца, возникший во время сражения с Волан-де-Мортом на кладбище. Фотографии, хранившиеся у него в сундуке. Отец. И вдруг Гарри разозлился.
Отчисляют? Ну, и пусть! Но он не уйдет без единственной вещи, доставшейся ему от отца. Он не покинет Хогвартс без мантии-невидимки.
Гарри резко встал с кровати и решительно направился к выходу.
– Ты куда? – крикнул Рон.
– За мантией, – бросил Гарри через плечо.
Рон и Гермиона безо всяких дальнейших разговоров последовали за ним.
– Как ты собираешься ее забрать у Хилла? – спросила Гермиона, пока они бежали по коридорам.
Гарри пожал плечами, остановившись у двери кабинета Хилла. Министерскому работнику выделили одно из помещений на первом этаже. Сквозь высокие окна падал тусклый свет облачного дня. Откуда-то доносился голос одного из преподавателей, громко повествующего об особенностях магической пыли.
Недолго думая, Гарри без стука отворил дверь кабинета. Она на удивление оказалась незапертой.
– Рон, постой на стреме, – сказала Геримона, переступая вслед за Гарри через порог.
В помещении никого не было. Лишь характерный запах и несгоревший свежий летучий порох в камине говорили о том, что кто-то минуту назад покинул комнату по каминной сети.
– Похоже, Хилл отправился в министерство, – заметила Гермиона и повернулась к другу, который уже вовсю рылся в столе Хилла.
– А вдруг наложены чары?.. – забеспокоилась она, наблюдая за тем, с какой бесцеремонностью Гарри переворачивал вверх дном содержимое ящиков.
– Тогда бы они давно сработали, – отмахнулся он, не поднимая взгляда. – Вот она!
Он выдернул старую потрепанную мантию из-под стопки бумаг, запихнул ее в карман и, обведя комнату ненавидящим взглядом, двинулся к выходу:
– Пошли!
– Погоди, – Гермиона задержалась у стола Хилла, на котором в беспорядке были разбросаны бумаги и перья.
Гарри обернулся и увидел, что внимание девушки привлек какой-то кусок пергамента. Она подняла его и внимательно читала.
– Что там у тебя? – Гарри подошел ближе, но Гермиона резко подняла на него растерянный взгляд и уронила пергамент обратно на стол.
– Ничего, пошли, пока он не вернулся! – Девушка схватила Гарри за рукав и потащила в коридор, где, переминаясь с ноги на ногу и оглядываясь по сторонам, ожидал их Рон. Как раз значилась перемена, и из классов высыпали ученики.
– Слушай, а что если тебя и правда исключат? – спросил Рон, сидевший на кровати Гарри. Тот лежал и наблюдал за белесой пылью, кружившейся в луче блеклого света, падавшего из окна.
– МакГонагалл этого не допустит, – задумчиво сказала Гермиона, заправив прядь каштановых волос за ухо. – Может быть, теперь пора созвать ОД, что думаешь, Гарри?
Гарри ответил не сразу. Ему слышалось какой-то еле уловимый писк. И щебуршение… мыши? Крысы? За семь лет обучения в спальне побывал лишь один грызун. При одном лишь воспоминании о Петтигрю Гарри начинал впадать в ярость.
– Гарри? – повторила Гермиона. – Гарри!
– ОД? – он повернулся к девушке. – Наверное, ты права. Позовем Лавгуд, Невилла и Джинни.
– А нас? – послышался голос со стороны двери.
Друзья обернулись на звук и увидели на пороге Дина Томаса и Симуса Финнигана.
– Мы хотим помочь, – пояснил Симус и смущенно улыбнулся.
Через час в женском туалете Плаксы Миртл с видом заговорщиков собралась горстка старшеклассников. Их оказалось девять: Гарри, Рон, Гермиона, Джинни, Невилл, Полумна, Дин, Симус и Фур, который увязался за остальными, так как никто его не прогнал. Конечно, такой Отряд Дамблдора нельзя назвать полным. Сестры Патил и Чоу Чан в этом году не приехали в Хогвартс.
– Почему мы встречаемся именно тут? – Дин Томас скептическим взглядом окинул помещение, пока Гарри накладывал заклятие для отвода глаз и случайных, любопытствующих ушей. – Не проще ли было собраться в Выручай-комнате, как на пятом курсе?
Несмотря на или, напротив, в связи со всеми событиями, произошедшими в этой туалетной комнате, она до сих пор считалась закрытой и не использовалась. Призрак убитой Миртл обосновался в месте своей смерти, и комната не пользовалась особой популярностью среди учеников. Ремонтом и уборкой здесь никто не занимался, считая это занятие пустой тратой времени. Собравшиеся старшеклассники, топая по пленке мутной воды и плесени на плиточном полу, столпились у раковин и разбитых зеркал. Никто не хотел приближаться к кабинкам, опасаясь, что из унитаза в любой момент может высунуться полупрозрачная фигура Миртл. Гарри неохотно согласился на это место собрание, но ничего лучше им было не придумать.
Гермиона покачала головой:
– Не в этот раз. Сейчас это место самое подходящее…
Как в опровержение ее слов, девушку перебили завывания Миртл, доносившиеся из труб. Собравшиеся невольно вздрогнули. В трубах загромыхало, вой сделался сперва громче, а затем стих.
– Да уж, – хмыкнул Дин, косясь в сторону раковины, в которой что-то подозрительно побулькивало.
– Сейчас всё станет ясно, – невозмутимо ответила Гермиона и обратилась к присевшему на раковину другу:
– Гарри?
Тот вздохнул и начал говорить. Рассказывал он долго, пытаясь припомнить все детали и известные ему факты. Только о шкатулке он умолчал, считая это не важным. Если Гарри что-то забывал или путался, ему на помощь приходила Гермиона. Иногда встревала Полумна, добавляя какие-то детали, вычитанные в «Придире».
– Вот и всё, – закончил Гарри, чувствуя, что голос его осип от продолжительной речи. – Мы посчитали, что вы в праве знать…
В помещении повисла тишина. Гарри поднял взгляд на стоявших вокруг него учеников. Они выглядели задумчивыми и обеспокоенными.
– Мы… – нарушил молчание Симус. – Мы вообще-то думали, что у вас есть что-то более весомое…
– Что есть, то и есть, – буркнул Гарри.
– Как Пивз нашел книгу? – удивился Дин, на что Гарри лишь дернул плечами.
– А эта Милла, ей можно верить? – спросил Невилл. – И эта Тропа Смерти, что это?
– Не знаю, – ответил Гарри, чувствуя, что раздражается. Зачем задавать вопросы, которые он и сам себе уже не раз задавал? Никакой помощи от них ждать, конечно, не приходится. Зря они затеяли это бессмысленное собрание. Гарри отвернулся к зеркалу, из которого на него уставился лохматый черноволосый парень в круглых очках, во взгляде зеленых глаз виднелась грусть и усталость.
– А воспоминания, которые тебе дал Дамблдор, ты их еще не смотрел? – задала вопрос Джинни. Гарри глянул на нее в зеркале. На ее прелестном личике появилась слабая улыбка, которая почему-то уже почти не тревожила его сердце. Да и личико ее, если приглядеться, не отличалось особой красотой. Гарри вдруг подумал, что Джинни была самой заурядной девушкой. Это наблюдение наводило тоску. Он покачал головой.
– Может, пора? – с улыбкой заметила младшая Уизли. Гарри лишь пожал плечами.
– А что, если тебя на самом деле отчислят? – спросил Фур, присутствие которого до этого момента никто и не замечал. Но и сейчас все смотрели не на него, а на то, что стояло за его спиной.
– Если хочешь, можешь у меня пожить, как я тебе предлагала.
Фур Тутус испуганно вздрогнул и шмыгнул в сторону. За ним в нескольких дюймах над мокрым полом зависло привидение Плаксы Миртл. Она поправила очки на полупрозрачном носу и с выражением вселенской скорби глянула на Гарри.
– Ты, конечно, пока еще не мертв, – с сожалением вздохнула Миртл. – Но, судя по всему, ждать осталось недолго.
– Спасибо тебе, Миртл, – сухо ответил Гарри.
– Пожалуйста, – грустно кивнуло привидение, подплыло сквозь толпу расступавшихся пред ней учеников к раковине, на которой он сидел. Миртл уставилась на гриффиндорца своими слезящимися глазами.
– А ведь остальные привидения меня не любят, – пожаловалась Миртл, придвинувшись к нему вплотную. Гарри почувствовал исходящий от привидения холод, ему стало не по себе. Миртл же, не мигая, глядела в глаза Гарри, резко шмыгнула носом, заставив мальчика вздрогнуть от неожиданности, и серьезно продолжила:
– Мне совсем не с кем поговорить. Привидения факультетов меня избегают, так как у меня нет аккредитации. Даже Пивз надо мной издевается… – Миртл округлила глаза, желая подчеркнуть ужас ситуации. – Он кидается в меня книгами. Библиотека такого не терпит… А на меня всем наплевать.
Гарри сглотнул, заметив, что губы Миртл начали подергиваться – еще немного, и она разревется.
– Всё хорошо, Ми… – поспешил он ее утешить, но его оборвал внезапный вой. Миртл разрыдалась и с воплем нырнула в слив раковины. По трубам еще несколько минут доносились стук и ее плачь.
– Что ж, – нарушила неловкое молчание Гермиона. – Теперь все в курсе. Не надо болтать об этом. – Девушка выразительно глянула на Фура, всё еще потрясенно смотревшего на раковину, в которой исчезла Плакса Миртл. Он всегда испытывал трепет перед привидениями. – Нам надо вернуться в башню Гриффиндора, как Гарри велела МакГонагалл.
Гарри соскользнул с раковины.
– Слушайте, а разве тренировок по Защите от Темных Искусств не будет? – спросил Дин по пути в общую гостиную и чуть тише добавил: – Раз уж ОД опять созван…
– Кстати, а что имела ввиду Миртл, говоря «библиотека такого не терпит»? – поинтересовался у Гермионы Фур, шедший за ней и Полумной.
Девушка пожала плечами. Она явно не слушала его, ожидая ответа Гарри Дину.
– Я бы не сказал, что ОД созван, – вполголоса отозвался Гарри. Вопрос удивил его. Он об этом даже не думал. В прошлом году ведь никто не требовал от него никаких тренировок. – И нет, тренировок больше не будет.
– Жаль, – хмыкнул Дин и назвал пароль Полной Даме.
– Поттер, тебя искала профессор МакГонагалл, – важно сообщила она, прежде чем полотно отъехало в сторону.
Гарри и Рон переглянулись, чувствуя себя неуютно. В воздухе витала тревога, несмотря на мирную, родную картину гостиной, в которой младшие ученики играли и делали уроки.
– Пойду к ней, – вздохнул Гарри, поворачиваясь обратно к выходу, но вдруг замер, мучимый дурным предчувствием.
– Рон, забери к себе омут памяти и склянки с воспоминанием, ладно? – попросил он. Рон удивленно нахмурился, но согласно кивнул, глядя на закрывающийся за другом проход.
У входа в кабинет директора стояли три незнакомых Гарри мракоборца массивного телосложения. Они заметно напряглись, стоило гриффиндорцу подойти к дверям.
– Я… – начал Гарри, но его прервал голос за его спиной.
– Вот и вы, мистер Поттер, – Хилл остановился рядом, положив Гарри руку на плечо. От этого прикосновения Гарри передернуло.
– Вас уже все заждались, – с холодной пустой улыбкой заметил Хилл, кивнул мракоборцам и, назвав пароль, ступил вместе с Гарри на вращающуюся винтовую лестницу, ведущую в кабинет директора.
Никто не обратил на вошедших ни малейшего внимания. Гарри застыл на пороге, удивленно уставившись на сидевшую в директорском кресле женщину с таким до тошноты знакомым, жабьим лицом. Долорес Амбридж преспокойно развалилась на месте Дамблдора и с елейной, фальшивой улыбкой взирала на МакГонагалл, стоявшую по другую сторону письменного стола и всем своим видом излучавшую с трудом сдерживаемую ярость. Заместитель директора прожигала Амбридж непокорным взглядом. Тишина, звеневшая в комнате, явно только что сменила громкий диспут.
Гарри при виде министерской инспекторши невольно со свистом втянул воздух.
– Встреча старых знакомых? – тихо усмехнулся Хилл.
– Заходите, мистер Поттер, – сухо велела МакГонагалл и кивнула на стул у стены. Гарри сел. Хилл закрыл за собой дверь и прислонился к ней, скрестив руки на груди.
Амбридж всё так же смотрела на заместителя директора.
– Я не хочу вас расстраивать, профессор, – приторным голосом проговорила она, явно продолжая прерванный разговор. – Но официально я всё еще являюсь полноправным инспектором Хогвартса.
– Министерства обещало не вмешиваться в дела школы, – спокойно возразила МакГонагалл.
Гарри нашел глазами портрет Дамблдора, висевший над столом, но, к его досаде и огорчению, директора на полотне не оказалось. Как и Финеаса Найджелуса на картине напротив. Остальные же бывшие директора и директрисы молча наблюдали за сценой, разыгрывавшейся в кабинете.
– У Вас имеется письменная договоренность на этот счет? – с жабьей улыбкой поинтересовалась Амбридж.
МакГонагалл побледнела от гнева.
– Вы хотите сказать, что слово министра магии ничего не стоит?
– Нет, что вы, профессор! Как вы можете сомневаться в этом человеке? – притворно возмутилась Амбридж. – Я всего лишь говорю, что моё назначение не было аннулировано. Таким образом, когда мистер Хилл понадобилась моя поддержка...
МакГонагалл не стала дослушивать ее речь до конца. Она отвернулась от женщины и обратилась к Хиллу:
– Что это значит, мистер Хилл?
Хилл невозмутимо молчал.
– Это значит, профессор, – ответила Амбридж самым своим, по мнению Гарри, противным и неискренним голосом, переводя взгляд на Гарри, – что этот ученик отчисляется из Хогвартса за занятия запрещенной Черной Магией и Некромантией.
– Миссис Амбридж, – строго заметила МакГонагалл.
– Мисс... – заметила инспекторша.
– Мисс Амбридж, – с ударением на первое слово повторила МакГонагалл. – Ваши обвинения беспочвенны. Некромантия хоть и не входит в школьную программу, но не является запрещенной. К тому же, обряд, проведенной мистером Поттером и профессором Льюис не...
– Думаю, профессор Льюис тоже покинет стены этого замка в ближайшее время, – как бы невзначай бросила Амбридж.
Гарри посмотрел на МакГонагалл. Ее ноздри трепетали. Но, несмотря на свой гнев, внешне она оставалась совершенно спокойной. Мальчик проникся глубоким уважением к профессору. Он с ненавистью взглянул на Амбридж. Та лживо улыбнулась ему. Гарри захотелось разорвать ее на части. Стереть эту самодовольную улыбку с ее лица. Ему вспомнились все те унижения, которым подвергла его эта жуткая женщина.
– Возраст, Вы не находите? – тихо спросил Хилл.
Амбридж повернулась к товарищу. – Вы совершенно правы. Преклонный возраст профессора Льюис делает преподавание непосильной для нее ношей. Это ведь не первый случай, когда старческий маразм...
– Ах ты, гадина, – с ненавистью процедил Гарри. Она намекает на Дамблдора?! Мальчика трясло от ярости. Злость черной змеей обвило сердце, сжимая до боли. Эта проклятая женщина смела явиться сюда, говорить о каких-то правах?! Она собиралась решать его судьбу?! Она смела попирать память директора?! Сомневалась в вменяемости Льюис?!
Гарри сам не заметил, как оказался на ногах с волшебной палочкой в руке.
Амбридж вскочила с кресла и невольно отступила на шаг.
– Мистер Поттер, – холодно произнес Хилл, – Вы отдаете себе отчет в том, что за дверью этой комнаты Вас ожидают три мракоборца?
Гарри яростно сверкнул глазами в его сторону и вновь посмотрел на Амбридж. Хилл еле заметно улыбнулся краешком рта, но мальчик не обратил на это внимания. Он с ненавистью смотрел на Амбридж. В ее взгляде читался испуг.
"Что, боишься, сволочь?" – с мрачным удовлетворением подумал Гарри и нехорошо улыбнулся.
– Поттер, немедленно прекратите это безобразие! – взвыла Амбридж, срываясь на визг.
Звук ее голоса привел Гарри в бешенство.
– Ну и прекращу! – Мысли путались беспощадно. Оставалась лишь ненависть. Гарри вскинул палочку: – Авада...
– Мистер Поттер! – проорала МакГонагалл, вцепившись в его плечо, и чуть ли не шепотом добавила:
– Одумайтесь.
Амбридж побелела и попятилась.
Хилл, как ни странно, стоял неподвижно и молча наблюдал за происходящим, даже не собираясь вмешиваться.
Гарри удивленно уставился на свою палочку. МакГонагалл положил ладонь на его руку и медленно опустила ее.
Амбридж рухнула обратно в кресло. Гарри пораженно смотрел в ее панические глаза, странно выделявшиеся на мертвенно бледном лице. Она было до смерти напугана. Им. Тем, что он только что собирался ее убить.
– Что ж, мистер Поттер, думаю, теперь в вашем отчислении можно не сомневаться, – спокойно произнес Хилл. – Покушение на представителя Министерства с использованием непростительного заклятия. Вы когда-нибудь видели Азкабан? Скажу вам, по красоте этот замок не уступает Хогвартсу.
Осознание пришло не сразу. Гарри прислонился к стоявшей за ним МакГонагалл. Она обнимала его за плечи.
Как такое могло случиться? Он отправится в Азкабан? Всё кончено.
– Когда я скажу, беритесь за канделябр на нижней полке шкафа, – послышался шепот МакГонагалл над самым его ухом. Гарри замер от неожиданности. Он скосил глаза и увидел слева книжный шкаф. На нижней полке, у самого пола стоял старый пыльный двух-свечный канделябр.
– Мистер Поттер находился в состоянии аффекта, – проговорила МакГонагалл. Хилл холодно взглянул на нее.
– Это решится в суде, – сухо произнес он.
– Может лучше, СЕЙЧАС, – профессор резко толкнула Гарри к книжному шкафу. Мальчик повалился на пол и схватился за канделябр. Как он и догадывался, это оказался порт-ключ. Кабинет МакГонагалл исчез, и Гарри стремительно понесся куда-то.
Привычное ощущение сжатия, как при трансгрессии, темнота за плотно зажмуренными глазами, гул в ушах, который вдруг резко прекратился, как только Гарри упал на землю.
– Никогда бы не подумал, что этой штукой всё-таки когда-нибудь воспользуются, – проворчал низкий, хрипловатый голос.
Гарри открыл глаза. Он, всё еще сжимая в руках порт-ключ, лежал на бревенчатом полу, на который он только что с грохотом приземлился. Бок болел, очевидно, ушибся.
Мальчик осторожно поднял голову и увидел стоявшего над ним старика. В старой темно-зеленой мантии и заляпанном фартуке. С длинной седой бородой. Он казался Гарри смутно знакомым.
– Дай сюда, – сказал старик и забрал у него пыльный канделябр. – Хорошая была вещь. Но одноразовая, – сказал он, повертев в руках порт-ключ и метким броском отправив его в невесть откуда взявшееся мусорное ведро.
– Ну, что лежишь? Вставай уж, – бросил старик, не глядя на Гарри.
Мальчик, осторожно поднявшись на ноги, огляделся. Он находился в просто обставленном помещении, похожем на комнату в трактире.
– Почему же похожем? – усмехнулся старик, обернувшись в дверях. – Так это же трактир и есть. Добро пожаловать в "Кабанью Голову".
Глава 17 - УбежищеГарри поднялся на ноги, почувствовав легкое головокружение, которое однако быстро прошло, и последовал за стариком-трактирщиком в соседнюю комнату. Если ту каморку, в которой Гарри оказался сначала, можно было назвать довольно скромной спальней, то эту – не менее скромной гостиной. Здесь находился грубо сколоченный дубовый стол, два стула ему под стать, занавешенное старой бордово-красной занавеской окно и закопченный очаг, с трудом подпадающий под определение «камин».
– Давай потолкуем, – хозяин поставил на стол бутылку огневиски и стакан, окинул Гарри испытующим взглядом и достал еще и бутылку сливочного пива.
– Ну, садись уж, что стоишь? – маг кивнул на стул напротив.
Гарри присел. Его всё еще немного трясло от пережитого в Хогвартсе и внезапного перемещения. Да и страшно было. Он не знал, чего ожидать, трактирщик «Кабаньей головы» никогда не вызывал у парня особого доверия, а в данной ситуации тем более.
– Ну, что, Поттер? – обратился к нему старик, пододвинув мальчику сливочное пиво.
– Откуда вы знаете мое имя?
– Интуиция подсказала, – усмехнулся маг и многозначительно взглянул на лоб Гарри, тот сразу же принялся прикрывать шрам волосами, чувствуя себя неловко.
– Да не бойся ты так, парень, – бородач налил себе виски и отхлебнул глоток. – Давай, лучше говори, что случилось, раз ты тут у меня оказался.
– А вы собственно кто? – Гарри внимательно вгляделся в сидящего по другую сторону стола волшебника. Старый бородатый трактирщик всегда казался ему довольно подозрительным. На вид он был человеком суровым, немногословным и всегда себе на уме. И все же было в нем что-то знакомое… Гарри никак не мог вспомнить, что или кого он напоминал. Морщинистое лицо, пышные седые брови, нависающие над живыми светло-карими глазами, которые глядели на собеседника подозрительно, но без враждебности, почти полностью седая борода, некогда бывшая каштановой и доходящая магу до середины груди. Образ трактирщика казался каким-то родным, особенно, стоило, вдруг в его глазах появится лукавой искорки, а его губам растянутся в улыбке – столь знакомой улыбке, что Гарри даже опешил.
– Я хозяин «Кабаньей головы», обычно этого достаточно, – усмехнулся маг. – Но раз я знаю твое имя, то и ты вправе узнать мое. Меня зовут Аберфорт Дамблдор.
Гарри молча отпил глоток сливочного пива. Нельзя сказать, что он был удивлен. Где-то в глубине души он догадывался, только дивился себе, что не смог раньше заметить удивительного сходства трактирщика с директором.
Аберфорт вытер мозолистые руки об грязноватый фартук и залпом допил свой стакан огневиски и наполнил поновой.
– Дамблдор никогда не говорил о вас, – медленно начал Гарри.
Трактирщик лишь фыркнул и пробормотал себе под нос:
– Альбус всё время о чем-нибудь не говорил…
– Простите? – не понял парень.
Глянув на него, его собеседник махнул широкой рукой:
– Слова.
Гарри смущенно улыбнулся. Он не понял смысла сказанного, но вновь переспрашивать было как-то неудобно. Некоторое время они просидели в тишине. Пока гриффиндорец не решился нарушить молчание.
– Почему вы не в Ордене? – спросил он, отхлебнув для храбрости большой глоток сливочного пива.
– Так уж случилось, – пожал плечами волшебник, глядя в огонь. – Я состоял в Ордене Феникса, раньше. – Он вдруг усмехнулся. – Как это в духе Альбуса, создать Орден... Столько театральности... – Аберфорт весело взглянул на Гарри:
– Мой брат всегда любил работу на публику.
Гарри удивленно уставился на собеседника. Он никогда не считал директора человеком, «работающим на публику». Такое определение никак не вязалось с его образом Альбуса Дамблдора. Ему стало обидно за директора, и Гарри возмутился:
– Дамболдор никогда не…
– Ах, Поттер, не надрывайся! – лениво перебил его Аберфорт. – Не забывай, я тоже Дамблдор и знаю Альбуса чуток дольше и лучше, чем ты. Уж поверь.
– Но…
– Спорим, он никогда не говорил с тобой о себе? – подмигнул ему старый маг, отхлебнув еще виски. – Не делился своими воспоминаниями, прошлым? Я прав? Не отвечай, по глазам вижу, что прав… Так вот мой брат, он изумительный человек. Славный парень, но не простой. – Он замолчал, увлеченный какими-то своими мыслями и, казалось, позабыв о парнишке, сидящим напротив.
В очаге трескались поленья. Комнату ощутимо наполняло тихое, уютное тепло. По белым стенам плясали причудливые тени. Но как ни странно ничего пугающего в них не было. Гарри почувствовал неожиданное для своего положения спокойствие.
– Я никогда не был таким ученым, как он, – тихо проговорил Дамблдор, обращаясь скорее к себе самому, чем к своему собеседнику. – И школу-то с трудом окончил. Меня всё куда-то тянуло. Но Альбус… – Он улыбнулся своим воспоминаниям. – …Он всегда меня поддерживал. Да и я старался помочь ему, как мог. Но я не мог слишком уж много. Он всегда был занят какими-то особо важными делами.
– Так почему же вы не общались? – вопрос Гарри будто бы разбудил трактирщика. Он встрепенулся, рассеянно оглядел парня и ответил:
– У нас с братом были семейные разногласия.
Гарри недоверчиво нахмурился. Какие могли быть "семейные разногласия" с Дамблдором?
– Вы даже не пришли на его похороны, – упрекнул гриффиндорец.
Аберфорт отмахнулся от этих слов, как от назойливой мошки.
– Посещать похороны Альбуса – пустое дело, – заметил он.
– Как вы можете так говорить?! – опешил Гарри. – Вы же сами сказали, что ваш брат всегда вас поддерживал...
– Гарри, ты упускаешь из виду главное, – оборвал его Дамблдор. – И заостряешь свое внимание на пустяках. – Старик рассмеялся негромким шелестящим смехом. – Выпей еще сливочного пива.
Гарри молча принял из его рук еще одну бутылку и удивленно уставился на трактирщика. Он его определенно не понимал. Даже с директором всё было яснее, хоть тот и любил изъясняться загадками.
– Мир держится на любви, – печально улыбнулся Дамблдор. – Это была та простая истина, в которую верил мой брат. Или скажем так: так он мне ее растолковывал, чтобы я мог понять, – со смешком уточнил Аберфорт и, уставившись в огонь, погрузился в свои мысли. Отблеск пламени плясал в его остекленевших глазах.
Гарри беспокойно заерзал на стуле.
– Знаешь, после возвращения Волан-де-Морта на моего брата было вылито уйма помоев, – наконец продолжил Аберфорт. – Та же твоя знакомая, Рита Скитер, насекомое это несуразное, старалась изо всех сил очернить его доброе имя. И многие маги приняли это и отвернулись от него. Ты не представляешь, как тяжело было Альбусу.
Гарри задумчиво кивнул. Он помнил, что самому ему было очень тяжко, но Дамблдор всегда казался таким спокойным, таким непоколебимым. Ну, по крайней мере, всегда, кроме той сцены в пещере... Однако эти воспоминания парень старательно гнал от себя.
– Тогда мы с ним вновь стали одной командой, – продолжил Дамблдор и весомо добавил:
– Семья – это святое. Понял, парень?
Гарри закивал. Такие заявления всякий раз кололи его прямо в сердце, напоминая о том, чего сам он лишен, но в то же время он вспоминал о большой и крепкой семье Уизли, от чего на душе сразу же теплело.
– А у вас была большая семья? – спросил он, когда Аберфорт ничего не добавил.
– Нет, – улыбнулся старик и помрачнел. – Небольшая. Теперь же я единственный ее живой представитель.
Гарри сочувственно кивнул.
– Но это неважно, – вздохнул Дамблдор, сверкнув голубыми глазами. – Моя семья всегда со мной. – Он постучал сжатой в кулак рукой по своей массивной груди. Этот жест показался Гарри таким неотесанным и удивительно трогательным. Так часто делал Хагрид, когда волновался и желал подчеркнуть, что говорил от чистого сердца.
Некоторое время они вновь сидели молча. Гарри прислушивался к огню в очаге и шелесту собственных мыслей, которые тихонько возвращались к злободневным бедам. К тому факту, что он теперь в бегах и в Хогвартс ему дороги уже нет.
– Мистер… Дамблдор, – неловко нарушил он затянувшееся молчание. – Скажите, вы мне поможете?
Аберфорт, не глядя на него, кивнул:
– Рассказывай.
– Что?
– Всё.
Гарри хмыкнул и принялся рассказывать. Всё и с самого начала. Пока он сообщал свою историю, удивляясь про себя, что ему так просто говорить обо всем этом, трактирщик то и дело подливал себе огневиски, кивал и не задал ни одного вопроса.
Закончив свою повесть на том, как он перенесся из кабинета директора, схватившись за канделябр, Гарри замолчал, впервые почувствовав, что горло у него пересохло, и сделал глоток сливочного пива.
Парень покосился на Дамблдора, опасаясь, что тот опять будет целую вечность сидеть, безмолвно уставившись в огонь, но тот резко повернулся к нему, даже испугав Гарри неожиданной шевелением.
– Я могу тебе помочь, – обнадежил старик своего собеседника. – Более того, я просто не могу поступить иначе.
– Да?
– Мой брат, – загадочно пояснил Аберфорт, чему-то усмехнулся и махнул широкой ручищей. – Парень, всё наладиться. Ну, я, по крайней мере, сделаю всё от меня зависящее для этого. Не переживай. Здесь у меня ты в безопасности. Тут тебя не достанет ни министерство, ни Пожиратели Смерти. На данный момент можешь расслабиться. Сегодня вообще ничего делать не будем, а завтра я устрою тебе кое-какую встречу.
Трактирщик лукаво подмигнул Гарри, сделавшись в этот момент очень похожим на своего брата.
– Поздно уже, – заметил Дамблдор, поднимаясь из-за стола. Гарри невольно встал вслед за ним. – Ложись, в той комнате, в которой появился. Она безопасна, столько заклятий ни на одно место во всей Англии больше не наложено. Спи.
Он ловким движением сгреб со стола пустую посуду и, доброжелательно кивнув Гарри на прощание, вышел.
Только теперь парень понял, насколько устал за этот длинный день.
Проснулся он следующим утром на удивление рано и пораженно уставился на незнакомый потолок над собой. Он не сразу понял, где находится, а когда понял, то все остатки сна как рукой сняло. Гарри вскочил с кровати и оделся, прискорбно заметив, что все его вещи остались в сундуке в круглой спальне гриффиндорской башни.
В комнате, где он вчера беседовал с Аберфортом Дамблдором, его ожидал добротный завтрак. На столе красовались тарелка с яичницей и беконом, корзинка с хлебом, банки варенья и меда, сливочное масло, дымившийся кофейник, кувшин с тыквенным соком и блюдо с краснобокими яблоками. В сервировке чувствовалась опытная рука мастера. Самого хозяина трактира не было видно.
Гарри уселся за стол и принялся завтракать. Он как раз доедал второй бутерброд с апельсиновым вареньем, когда вошел Аберфорт. В его облике с предыдущего вечера ничего не изменилось, на старике был всё тот же замызганный передник.
– Проснулся, – заметил он и присел рядом с парнем. – Ты кушай, кушай, не отвлекайся. Я просто зашел посмотреть, как ты. Вижу, аппетит не утрачен. – Дамблдор добродушно усмехнулся. – Не поверишь, но мракоборцы прочесывают Хогсмид. Угадай-ка, Поттер, кого они ищут?
Гарри с трудом проглотил кусок бутерброда. Однако Трактирщик лишь весело подмигнул ему, находя всё происходящее, очевидно, весьма забавным.
– Да кушай ты спокойно, не нервничай, – успокоил он беглеца. – Не найдут они никого. Скоро несколько людей из Ордена придут. Решим что делать дальше.
Уже через полчаса за этим же самым столом Гарри почувствовал себя намного уверенней, так как теперь за ним сидели не только он сам с Аберфортом, но еще и уставший, поникший Люпин и не выспавшаяся Тонкс (или точнее миссис Нимфадора Люпин) с желто-зелеными волосами и свежей ссадиной на подбородке. «Никогда не связывайся с более чем двумя Пожирателям одновременно, Гарри», – невесело отшутилась она в ответ на его вопрос о происхождении раны.
Люпины успели выслушать короткий рассказ Дамблдора, который не давал Гарри ни слова вставить, и поделиться свежими новостями о состояние войны с Волан-де-Мортом. Новости оказались безрадостными. Накануне, как раз на Хэллоуин, состоялось сразу несколько крупных стычек с Пожирателями Смерти. Были убиты многие мракоборцы. Орден Феникса почти уничтожен.
– Кингсли жалко, – глухим от горя голосом заметила Тонкс. – Он отдал свою жизнь за меня. Честное слово, это заклятие было направлено на меня. А он вдруг выскочил и заслонил меня.
Тонкс всхлипнула и прильнула к мужу, который тут же обнял ее одной рукой. Ее волосы моментально потемнели.
– Это была настоящая бойня, – покачал головой Люпин. – Ловушка.
– Ясно, – мрачно заметил Аберфорт, когда тягостное молчание затянулось. – Но сейчас важнее не то, что уже прошло, а то, что наступает. Надобно этого парня тут в безопасное место переправить. – Гарри хотел было возразить, но маг взглядом велел ему молчать. – Твое геройство нам сейчас ни к чему, Поттер. Ты нужен волшебному сообществу живым.
– Дамблдор прав, – кивнул Люпин и невесело улыбнулся. – Ты сейчас больше чем просто парень, который вылетел из школы, ты – символ сопротивления. Давайте взглянем правде в глаза: Ордена Феникса больше нет. А министерство магии насквозь пронизано шпионами и приспешниками Волан-де-Морта.
– Как? – поразился Гарри.
– Так, – ответил Люпин. – Мы сами этого слишком долго не видели, просто потому что не хотели верить в такую чудовищную возможность. Но это правда. После смерти профессора Дамблдора всё пошло хуже некуда. Пожиратели Смерти внедряли своих людей во все сферы.
– Да им и не нужно было этого делать! – перебил его Аберфорт, стукнув кружкой об стол. – Многие важные посты итак уже были заняты пожирателями. Думаешь, когда этот их Темный Лорд пропал тогда, все его пешки были посажены в Азкабан? Как бы не так! Большая часть просто быстренько отреклась от него и принялась делать вид, что вообще тут ни при чем. Ждали своего часа, гадюки.
– Дождались, – безнадежно пробормотала Тонкс во вновь возникшем молчании.
– Я и не думал… – разбито начал Гарри и не найдя подходящих слов опять замолк.
– Ничего, парень, – с угрюмой решимостью в голосе подбодрил его Дамблдор. – Ты не думай, что всё потеряно. Ничего не потеряно, пока у нас есть ты.
– Я? – взвыл Гарри, с недоверием глядя в бородатое лицо трактирщика.
– Конечно, ты, Поттер, – Дамблдор приветливо хлопнул Гарри по спине, чуть не столкнув его со стула. – Что и приводит нас к важнейшей проблеме на повестке дня: куда перебросить парня? Здесь он оставаться не может, скоро я не смогу больше отшивать мракоборцев, а на открытый конфликт идти пока что не хочется.
Ремус Люпин, глотнув сливочного пива, понимающе кивнул:
– Мы заберем его с собой. Обоснуемся пока…
– Не, приятель! Не надо говорить мне, куда вы собираетесь, – Аберфорт предостерегающе выставил вперед руку с грязноватыми ногтями. – Чем меньше народу знает, где он, тем лучше. Да и мне самому лишние знания без надобности. Меньше знаешь, крепче спишь, как говориться.
Люпин снова кивнул и поднялся из-за стола:
– Ладно, тогда мы сразу отправимся в путь.
– Мне бы сначала с Роном и Гермионой повидаться, – возразил Гарри. – А профессор Льюис, у нее из-за меня неприятности…
– С Льюис всё в порядке, судебного разбирательства не будет, – успокоила его Тонкс, тоже отодвигая стул. – Правда преподавательского места она лишилась. Но, как мне кажется, не так уж она им и дорожила.
С этим Гарри не мог поспорить. Профессор Льюис согласилась преподавать трансфигурацию лишь из уважения к МакГонагалл. Так же он не мог спорить с тем, что Рону с Гермионой сейчас не следует встречаться с ним, так как за ними вероятнее всего ведется наблюдение.
Несколько подавленный обрушившимися на него известями и разлукой с друзьями, Гарри последовал вместе с Люпиным и Тонкс на первый этаж. Наложенное Аберфортом заклятие позволяло трансгрессировать лишь на крыльце. Дамблдор принял все необходимые меры предосторожности; Тонкс, Люпин и Гарри столпились на крохотном крылечке. Гарри успел увидеть приветливую улыбку хозяина трактира и прощальный взмах рукой, а потом почувствовал привычное неприятное сжатие и вдруг очутился на совершенно ином крыльце.
– Скорее, Гарри, отпирай дверь! – велел голос Тонкс над самым ухом, сунув ему в руки ключ. – Пока нас никто не заметил.
Гарри оглянул дверь, в которую он чуть ли не упирался носом. Знакомая старая древесина, дверной молоток в виде змеи, кусающей себя за хвост. Это была входная дверь семейного дома Блэков на площади Гриммо двенадцать.
– Ну же! – поторопила его Тонкс.
Гарри опешил. Он, конечно, помнил, что является единственным наследником Сириуса и тем самым этот дом теперь по праву принадлежит ему, но чтобы он вновь оказался здесь, этого он не мог даже вообразить.
– Гарри, открывай! – нетерпеливо велела Тонкс. Парень закивал, повертел ключ в руках, разглядывая его – ничего особенного, старый, с налетом ржавчины ключ. Гарри вставил его в замочную скважину и повернул. Дверь распахнулась, и Тонкс толкнула его вперед в затхлый, пыльный воздух прихожей.
– Мы взяли на себя смелость захватить твой ключ, ты оставил его, – пояснил Люпин, прикрыв за собой входную дверь и глядя на то, с каким пораженным выражением лица Гарри уставился на ключ в своих руках.
Парень кивнул. Он помнил, что не прикасался в нему, с тех самым пор, как ему его передали в конверте с бумагами на дом и имущество крестного. Он всё собирался оставить этот конверт в Гринготтсе, да руки так и не дошли.
– Пойдем, приготовим тебе комнату, – с преувеличенной веселостью в голосу, предложила Тонкс. – Без тебя мы в дом попасть не могли, после гибели Дамблдора в дом можно попасть лишь с его владельцем, так что здесь ничего не готово.
Тонкс двинулась к лестнице, в полумраке спотыкаясь о какие-то предметы мебели.
Гарри с трудом оторвался от ключа, опустил его в карман и огляделся. Темная прихожая выглядела такой же как два года тому назад, когда он последний раз был здесь, еще с Сириусом. Хотя если приглядеться, разница всё-таки была – если после хозяйствования здесь миссис Уизли дом был приведен в порядок, почищен и убран, то теперь от всего этого не осталось и следа.
Гарри медленно пошел в сторону подвальной кухни, предоставив Тонкс и Люпина им самим и разглядывая привычную обстановку. Он и не подозревал, что помнил этот дом до мельчайших деталей, ведь он был здесь от силы раз пять. Однако, сейчас переступив порог, вдруг почувствовал себя в до боли знакомом месте.
На всех поверхностях толстым слоем лежала пыль, по углам клубилась паутина, а мебель валялась в беспорядке. Всё говорило о том, что дом покинули в спешке, не заботясь о том, что когда-нибудь придется сюда вернуться.
На кухонном столе обнаружились сгнившие остатки древнего ужина, в которых даже черви уже успели сдохнуть. Грязная посуда и вилки-ложки были разбросаны по полу. Разбитый кем-то графин лежал рядом с опрокинутым стулом во главе стола, на котором за ужином всегда сидел Сириус. Гарри бездумно поднял стул и сел. В голове и в груди было пусто и тяжко. До чего же всё было бессмысленно.
– Гарри?.. Ух, ну и грязно же здесь! – воскликнула Тонкс, спустившись на кухню, и взмахнула палочкой. – Я по пути снимала паутину и убирала пыль. Еще чуть-чуть и дом будет как новенький!
Гарри безразлично наблюдал за тем, как грязная посуда отправлялась в мойку и начинала себя мыть, как со стола исчезли безобразные остатки гнилья, как осколки соединялись в вазы и стаканы и отправлялись на свои полки.
– Видишь, какая я стала хозяйственная, – с улыбкой подмигнула Тонкс, пробираясь к нему, и тут же испуганно добавила, раздавив по пути оказавшуюся на полу кофейную чашу: – Ой.
Гарри не ответил. Люпин вошел на кухню и поставил чайник на огонь.
