Глава 1Драко Малфой сидел в одном из купе хогвартского экспресса, отправлявшегося с платформы девять и три четверти, и ждал, когда завершится посадка. Повернувшись лицом к окну, он слушал возбужденный гомон школьников, спешивших занять свои места, окрики и наставления провожающих, чей-то смех, топот бесчисленного количества ног, недовольное уханье сов в клетках. В общем, все те звуки, которые, как и прежде, сопутствовали посадке на поезд. Однако для Драко всё это было в новинку – никогда раньше он не обращал внимания на подобные мелочи. Сейчас у него, так сказать, не осталось другого выбора, кроме как сидеть и слушать. Нельзя считать, что бы он так уж сильно страдал от этого шума, скорее наоборот, ведь только, пожалуй, благодаря ему он до сих пор не сошел с ума. Солнечные лучи, проникая через стекло, приятно согревали лицо, и это казалось неправильным и жутким, ведь свет, он же…
Размышления Драко прервал шум открывающейся двери и последовавший за этим испуганный писк. Но это не заставило парня отвернуть голову от окна. Через секунду громкий хлопок оповестил о том, что его оставили в одиночестве. Он хмыкнул – наверное, это был какой-нибудь первокурсник.
«Смешно. Теперь меня боится только такая вот малышня.»
И, словно в подтверждение его мыслей, дверь в купе снова открылась, впуская нескольких человек.
- О! Какая встреча! Неужели сам Драко Малфой? – голос показался парню знакомым, впрочем, как и интонации, с которыми было произнесено его имя – откровенная ненависть и презрение. Но к этому он за последний месяц уже привык, а вот то, с чем он до сих пор не может смириться так это с тем, что он не в состоянии ответить на оскорбление. Поэтому, не желая лишний раз выглядеть беспомощным в глазах всякого сброда, парень решил проигнорировать так называемое приветствие, продолжая сидеть, отвернувшись к окну. – Ну, как, ты уже готов к тому, что ожидает тебя в школе?
«Интересно, с какого факультета этот храбрец? Ха! Раз храбрец, значит гриффиндорец. Врядли это когтевранец или пуффендуец – для них это слишком уж круто. Но вот голос никак не могу вспомнить, значит хоть он и не с седьмого курса, но мы пересекались…» - подумал Драко.
- Эй, ты что, ко всему прочему и оглох что ли? Я с тобой разговариваю. – Чьи-то руки рванули Драко со скамьи. – Сейчас я тебя проучу жалкий предатель.
В следующий момент скулу парня словно обдало огнем, и он упал на пол.
«Эх, «жалкий предатель» в сочетании с не самым отменным ударом говорит о том, что мне только что врезал слизеринец. Драко, ну что же ты своих-то не признал?.. Пусть «свои» бьют не так профессионально, как эти чертовы гриффиндорцы, но вот что касается обещанных неприятностей, то можно не сомневаться, что они не заставят себя ждать. Всё-таки именно благодаря мне, по крайней мере, не в меньшей степени, чем Поттеру, как ни смешно это звучит, их родители гниют сейчас в Азкабане. Вот только в различии между мной и Поттером для них существует одна маленькая деталька: он – герой, пусть ненавистный им, но герой. А я – предатель. И всё потому, что этот Мальчик-Который-Выжил с самого начала боролся против Темного Лорда, а я, видите ли, в самый ответственный момент повернул против него, чем и нарушил все его планы и планы родителей этих маменькиных сыночков, за что и заслужил их месть. И ненависть всех остальных, так как одумался я, видите ли, уж слишком поздно, а сделай я это чуть раньше, то не умер бы Дамблдор. Идиоты! Ну и пусть! Пусть весь мир прав, а я – нет. Но даже представься мне ещё один шанс, я всё равно поступил бы так же. Или нет?.. У меня не было другого выхода тогда, что бы спасти отца. И у меня не было другого выхода , потом что бы его спасти… Хотя, всё равно ничего не получилось…»
Драко медленно поднялся и вновь сел на сиденье, отвернувшись к окну и стараясь не показать, как сильно ему хочется дотронуться до пульсирующей болью скулы.
- Ты, ублюдок, смотри на меня, когда я с тобой разгова…
- Пит, нужно уходить – сюда кто-то идет. – Сказал один из слизеринцев.
- Ты на всю жизнь запомнишь этот год Малфой. – пообещал некто Пит и громко хлопнул дверью. Драко остался один.
Солнечные лучи, проникая через стекло, приятно согревали ему лицо, и это казалось неправильным и жутким, ведь свет – он же яркий. Сидящий у окна парень знал это, но не мог его увидеть. В ту ночь, когда пал Тёмный Лорд, в ту ночь, когда его предал сын одного из самых ярых приспешников, он – Драко Люциус Малфой лишился за своё предательство не только родителей, но так же и способностей говорить и видеть. Темный Лорд непостижим: хоть он и использовал на Драко простое заклинание, которое сразу же удалось определить колдомедикам, его не получилось снять. Дело в том, что оно содержало в себе некое условие, выполнив которое эффект от заклятия спадал. Вот только что это было за условие теперь выяснить уже невозможно. А, зная Темного Лорда, можно предположить, что оно в принципе неосуществимо для Драко. И что он должен сделать для того, чтобы вновь начать видеть и говорить – самая большая в мире для него загадка, разгадать которую он почти отчаялся.
В третий раз дверь в купе открылась. Пришедший замер на пороге, не издавая ни одного звука. Теперь Драко мог уловить только еле заметный запах ландыша, ванили и чего-то ещё, не поддающегося определению. Он даже не пытался вспомнить, кому тот принадлежит, так как точно знал, что не узнает эту девушку. А в том, что это была девушка, он не сомневался – ну не будет же парень пользоваться женскими духами.
«Кто она такая и почему не уходит? Если бы мы встречались, то я узнал бы её. Наверное… но не обязательно … Нет, я бы точно запомнил этот запах – он невероятно приятный. Почему она всё стоит и молчит? Тайная поклонница? Ха! Как же! Скорее тайная ненавистница. Наверное, тоже пришла поиздеваться надо мной. И чего же вы ждёте мисс?»
И словно в ответ на его невысказанный вопрос дверь снова хлопнула. Она ушла. Но оставила в воздухе свой запах.
«Ну, и пошла ты… Что, стоит оступиться, так сразу и нос воротим? А раньше наверняка сохла по мне. Но, ничего, в школе наверняка подвернётся возможность выяснить, кто ты. Хотя... какое теперь это имеет значение? Никакого, Драко, абсолютно никакого значения для тебя теперь ничто и никто не имеет.»
Раздался гудок и поезд тронулся с места.
Гермиона Грейнджер как раз направлялась в купе для старост, когда услышала какую-то возню в одном из купе дальше по коридору. Она, вознамерившись проверить в чем дело, решительно направилась к двери, из которой только что на мгновенье показалась чья-то голова. Спустя ещё пару секунд, ей навстречу вышли трое слизеринцев. Ощутив на себе их враждебные взгляды, девушка поспешила пройти мимо. Впрочем, чего она ещё могла от них ожидать? Не благодарности же за то, что именно из-за неё и её друзей родителей большинства слизеринцев арестовали и отправили в Азкабан. Но ни капли угрызений совести она не испытывала по этому поводу. Скорее наоборот – пусть им будет также больно оттого, что они потеряли любимых людей, как и ей, когда она потеряла Рона. Рон… он умер в ту ночь… Воспоминание о потери друга ножом полосонуло по сердцу. Силясь не заплакать, Гермиона повернулась к той двери, из которой только что вышли слизеринцы. Она сделала пару глубоких вдохов, что бы успокоиться и, выждав ещё несколько секунд, осторожно открыла дверь.
То, что она увидела, заставило её замереть на пороге. Перед ней был ни кто иной, как Драко Малфой собственной персоной. Последний раз, когда она видела его, он был без сознания, лежал рядом с телами своих погибших родителей. Ей тогда ещё показалось, что его тоже убили, но после выяснилось, что Темный Лорд просто не успел этого сделать. Гермиона не помнила, рада она была тому, что он жив или нет. Для неё это не имело значения – было важно лишь то, что погиб Рон. И вот сейчас, она дико сожалела о том, что Малфой-младший выжил, в Рон – нет.
«Он изменился. Куда-то пропал весь его лощеный блеск. Ах, да! Мы же такие бедненькие и несчастненькие не можем видеть. Наверное, это самое ужасное для тебя Малфой – отсутствие возможности любоваться своим отражением. Так тебе и надо! Это тебе за то, что ты по какой-то непонятной, несправедливой случайности умудрился выбраться из той заварушки, а Рон – нет… И волосы, я смотрю, не подстрижены и не уложены, и одет как-то неряшливо, да и повязка эта черная на глазах – так тебе и надо – что б не мог больше осквернять этот мир, глядя на него, чтоб не мог больше говорить, напрасно сотрясая воздух своим противным голоском. А что это у тебя с лицом? Теперь ясно, что делала здесь эта троица. Жаль, что я их спугнула. Да… у них есть причины ненавидеть тебя не меньше, чем меня или Гарри. Вот только меня они вряд ли посмеют тронуть, а тебе придется несладко. Ты для них очень легкая теперь мишень, Малфой, и тебя не пощадят. Не понимаю, почему ты возвращаешься в Хогвартс? Неужели не знаешь, что тебя ждет. Или существует нечто худшее от чего ты бежишь? И куда смотрит директор? Ради одного твоего здоровья ей следовало бы отказать тебе в дальнейшем обучении. И потом, ты же совершенно беспомощен, и ни за что не сможешь осилить всю школьную программу… Ну что ж, наслаждайтесь поездкой мистер Малфой. Удар, из-за которого у тебя скоро появится синяк – будет самым приятным воспоминанием от предстоящего года.»
И Гермиона вышла, прикрыв за собой дверь.
Совещание старост прошло для Гермионы словно в тумане.
Едва покинув купе Малфоя, девушка почувствовала укол раскаяния. Она ощущала себя виноватой за те мысли, которые промелькнули у неё в голове, когда она увидела слизеринца. Воспоминания о смерти Рона расстроили её, и она была не в состоянии трезво мыслить. На самом деле ей было жаль слизеринца. Она понимала, что значит потерять любимых. Ведь именно ради отца он совершил те два поступка – сначала предал Дамблдора, а затем и Темного Лорда. И именно благодаря его последнему предательству им удалось победить в войне, хотя, конечно Малфой пошел на это не из благородных целей становления мира. А то, что он стал слепым и немым, без надежды на излечение, делало его по-настоящему беспомощным. И не только в смысле самозащиты, но и в плане учебы. Гермиона не представляла себе, как он будет со всем справляться. Но это уже не её дело. Он был волен не возвращаться в школу.
Когда на совещании старост разговор зашел о том, кто должен будет помочь Малфою добраться со станции до Хогвартса, было решено, что этим займётся Блейз Забини – староста Слизерина, хоть он и сопротивлялся этому назначению. Для себя Гермиона отметила, что нужно будет проследить за этим ей самой лично – от этого Забини можно было ожидать любой подлости, тем более что его отец сейчас находился в Азкабане.
Вскоре, Гермиона вернулась в своё купе. Сегодня она ехала одна. Рон… Об этом она не хотела думать. А Гарри и Джинни решили не возвращаться в школу в этом году. Она их понимала – потерять лучшего друга, брата, сына – тяжелое потрясение для Гарри и семьи Уизли, которое они решили пережить вместе в Норе. Гермиону тоже звали остаться у них, но она сочла это неудобным. А провести целый год в одиночестве дома – было выше её сил, к тому же учеба должна помочь ей отвлечься от своего горя… И тут её осенило.
«Ну, конечно же! Малфой едет в школу, что бы не остаться одному в своём поместье. Для него это, наверное, смерти подобно – ни родителей, ни друзей... никого вообще. А в школе, по крайней мере, будут враги, стремящиеся унизить, причинить боль, но одновременно, не позволяющие сойти с ума от одиночества, напоминая, что раз ему больно, то он всё ещё жив… Лучше бы было тебе умереть тогда Малфой. Лучше бы ты умер.»
Вот уже второй раз за сегодняшний день Гермиона Грейнджер желала смерти Драко Малфою, но теперь уже совершенно по другой причине.
Поезд продолжал свой путь.
Незадолго до прибытия, старосты обошли все купе, напоминая студентам о необходимости переодеться. Со вздохом явного облегчения, Гермиона проигнорировала купе в котором ехал Малфой – ещё тогда, она заметила, что он уже одет в школьную форму – ей не хотелось его видеть.
Покидая поезд, который доставил её в родные стены школы последний раз в её жизни, Гермиона, как ни странно ощутила облегчение – слишком много было воспоминаний, связанных с ним. Но впереди её ждало ещё более тяжкое испытание – целый год в месте, которое, казалось, каждым камнем будет напоминать ей о времени, проведённом с друзьями. Одинокая слеза скатилась по её щеке. Гермиона не думала, что это будет так больно – вновь вернуться, но теперь уже совершенно одной…
Поздоровавшись с Хагридом, который встретил её медвежьими объятьями и подозрительно блестевшим лицом, она двинулась по направлению к каретам, ожидавших учеников.
«Интересно, как много ребят теперь, так же как и я, видят, что они запряжены?..»
Её взгляд скользнул по толпе школьников и внезапно остановился на одиноко стоящей на перроне фигуре Малфоя. Тот растерянно поворачивал голову из стороны в сторону, тщетно пытаясь определить, в каком же направлении ему двигаться. В руке он нервно сжимал трость.
«Блейз или забыл о нем, или, что более вероятно, просто проигнорировал,» - подумала девушка. Помедлив еще несколько секунд, в безуспешных попытках рассмотреть среди учеников старосту Слизерина, Гермиона уже было сделала шаг по направлению к Малфою, как вдруг резко остановилась. Теперь он стоял, повернувшись в её сторону и подняв голову, словно стремясь рассмотреть её. Это выглядело жутко, учитывая то, что на глазах у него была повязка. Гермиона глубоко вдохнула и продолжила движение к нему.
Оставшаяся часть пути на поезде прошла для Драко практически без приключений. Один раз только заглянули гриффиндорцы, да проводница, предложившая перекусить, на что Драко только отрицательно мотнул головой. Он не мог придумать, как сделать так, чтобы более-менее успешно проучиться этот год. Раз МакГонагалл позволила ему вернуться и закончить обучение, значит, у неё есть какой-то план. Для себя же парень решил, что гадать не имеет смысла – приедет, и ему всё расскажут. Теперь главное добраться до школы. Ну, допустим, из поезда он как-нибудь выберется, но как сесть в карету? На постороннюю помощь рассчитывать не приходится, а сделать это самостоятельно для него весьма проблематично.
И вот теперь ему предстоит как-то решать эту проблему – не стоять же столбом на месте. Но он никак не мог заставить себя сдвинуться с места. Если он выберет неправильное направление, то станет посмешищем для всей школы. Когда он решил вернуться в Хогвартс, он знал, что унижения ему не избежать, но теперь решимость покинула его.
Внезапно, он почувствовал ландыш и ваниль. Определив, откуда доносится этот еле уловимый аромат, он с удивлением обнаружил, что запах усиливается и, следовательно, та девушка приближается прямо к нему. Теперь он уже мог разобрать её шаги.
Драко никак не ожидал, что она остановится рядом с ним, но ещё больше его удивило то, что она осторожно взяла его под локоть и, не проронив ни слова, куда-то повела.
«Наверное, к каретам. Странно, что кто-то мне помогает. Интересно почему? Либо по поручению, либо из жалости, что просто недопустимо и оскорбительно! Нужно что-то предпринять, но что? Нет, наверное, всё же её кто-то попросил проводить меня. В противном случае она не молчала бы, скорее наоборот, просветила бы, кому я обязан такой предусмотрительностью… Как тяжело она дышит. Похоже ей неприятно это поручение. Ох, почему мне так обидно из-за этого? Вырвать бы сейчас руку и сказать ей все, что думаю, по поводу таких вот «одолжений». Но это будет неумно с моей стороны – самостоятельно я ни за что не сяду в карету, предварительно как следует не опозорясь. Да и говорить я теперь не могу. К тому же этот запах, как мог я раньше пропустить её? Драко, черт возьми, да что с тобой? Возьми себя в руки! Что за мысли?.. О нет, только не надо этого делать! Не надо убирать руку! Ах, мы уже, наверное, дошли? Да. Так и есть, я чувствую поручни. Да где же ты? Похоже, что решила поехать в другой карете.»
Драко не ошибся – он больше не чувствовал ни запаха ландыша, ни запаха ванили, ни чего-то еще, безусловно знакомого, но так и не узнанного. Только он устроился в карете, как она тронулась с места. Слизеринец понял, что и здесь он остался в одиночестве.
«А чего ты ожидал? Да так, пожалуй, и лучше. Никто не насмехается и не угрожает.»
Через секунду в карете взорвалась бомба-вонючка.
«Ну, вот и началось. Если я не сдохну здесь от этого запаха, то точно умру от унижения, когда все будут проходить мимо и обзывать меня скунсом. ***, а с обонянием я могу теперь попрощаться на целую неделю. Ох, попадись мне тот, кто подкинул сюда эту бомбу! Придушу!.. Надо срочно открыть окно!!!»
Намереваясь проветрить карету и одновременно глотнуть свежего воздуха, Драко добрался до окна и спустя пару секунд, смог, наконец, открыть его.
«Малфои никогда не сдаються и вам не одолеть меня!» - прокричал Драко в окно, но из его горла не вырвалось ни звука, и он, обессилев, тяжело рухнул на сиденье.
«Я делаю что-то не то. Зачем я иду к нему? Помочь? Но я не обязана! Где этот чертов Забини? Так, ладно, пока не передумала надо действовать. Ну в самом деле, не оставлять же его здесь?»
Гермиона быстро подошла к Драко и взяла того под руку. На какую-то долю секунды ей показалось, что он не пойдет за ней. Нет, ну, в самом деле, почему он должен следовать за человеком, не проронившим ни слова. А вдруг его попытаются надуть. Но успокаивать его Гермиона не собиралась, равно, как и выдавать себя.
«Да, Малфой, а ты - дурак. Позволил вести себя человеку, даже не подозревая, какие у него мотивы. А вдруг я заведу тебя не туда, куда следует? А? Что скажешь? Правильно ничего ты не скажешь. Потому и идешь сейчас за мной, что нет у тебя выбора. А вот и свободная карета. Да не стой ты столбом. Залазь уже! Мне и так надоело, что на нас все пялятся. Все, бывай!»
И Гермиона поспешила занять место в другой карете. По счастливой случайности, там же оказался и Блейз Забини, и Гермиона незамедлительно высказала ему все, что думает по поводу его «безответственности», пообещав лично проследить за тем, как он проводит Малфоя до слизеринского стола.
- Ну, что, Малфой, пошли. – Протянул староста Слизерина, только что выбравшемуся из кареты Драко. – Ой, давай, только я не буду тебя касаться, а то, не приведи Мерлин, пропитаюсь вонью твоего нового одеколона а-ля бомба-вонючка.
«Ах ты сволочь, да запах почти выветрился! Теперь ясно, кто устроил мне этот сюрприз! Ну, берегись Забини…» - Драко резко прыгнул в сторону своего обидчика, пытаясь нанести удар, но его противник ловко увернулся и парень полетел на землю, пребольно ударившись локтем. Уже издалека он услышал смех Забини и других студентов.
И тут он снова почувствовал её запах. По-прежнему молча, она подошла к нему, помогла подняться и, взяв под руку, повела в большой зал. Драко судорожно соображал о том, как он сейчас выглядит, как ему поблагодарить её и стоит ли это вообще делать, потому, что теперь стало ясно, что помогать ему должен был Забини, а она делает это не то из жалости, не то ещё по каким-то непонятным причинам.
Они достигли большого зала, где она, как и прежде быстро покинула его. Теперь Драко был уверен, что она не слизеринка. Во-первых, слизеринцам не было присуще такое… благородство, равно, как и жалость, а во-вторых, никто с его факультета с ней не заговорил и не поприветствовал.
- Почему именно я, директор? Он даже не с моего факультета!
- Мисс Грейнджер, если вы позволите, я продолжу. – Произнесла Минерва МакГонагалл, новый директор Хогвартса, недовольно глядя на свою лучшую ученицу.
- Простите. – Смущенно произнесла Гермиона.
- Итак, как вам известно, мистер Малфой лишился зрения и голоса при весьма скорбных для него обстоятельствах. Колдомедики долго боролись за его рассудок, но как вы сами понимаете, такие душевные травмы как гибель родителей и частичная потеря дееспособности не могли не повлечь некоторых изменений в психике подростка. Ко всему прочему, еще одним усугубляющим фактором является негативное общественное мнение, сложившееся в отношении мистера Малфоя… Надеюсь, нет необходимости разъяснять вам причины? – Гермиона отрицательно покачала головой, - Очень хорошо. Итак, в целях скорейшего как физического, так и морального восстановления мистера Малфоя, ведущие специалисты больницы св. Мунго, порекомендовали мне пригласить Драко в школу, для продолжения учебы. Здесь он не только сможет закончить своё образование, но и научится контактировать с миром на новых для него… условиях… Что касается вас, мисс Грейнджер, то вы, как я уже говорила, должны будете помочь ему заново здесь адаптироваться и успешно овладеть школьной программой. Я доверяю это вам, так как вы самая успевающая и, безусловно, заслуживающая всяческого доверия, ученица Хогвартса. У вас будет вполне достаточно времени, что бы часть его уделять мистеру Малфою.
- Но директор, почему этим не может заняться мистер Забини? Он был третьим по успеваемости после меня и мистера Малфоя в прошлом году. К тому же он староста Слизерина. – попыталась возразить возмущенная гриффиндорка.
- Мисс Грейнджер, известно ли вам, где сейчас находятся родители мистера Забини?
- Так как они бывшие Пожиратели Смерти, то поэтому сейчас содержаться под стражей в Азкабане, - тихо произнесла Гермиона, начиная осознавать, что ей не удастся отвертеться от столь ненавистного ей назначения.
- Совершенно верно. Как, по-вашему, кого мистер Забини считает одним из виновников этого?
- Малфоя… Но это не должно препятствовать ему исполнению его прямых обязанностей…
- Вы забываете, что он – слизеринец… Я не хочу сказать ничего плохого о личных качествах мистера Забини, но боюсь, он будет относиться к мистеру Малфою несколько предвзято. – «Можно подумать, что у меня нет причин относиться к нему предвзято,» - подумала девушка. – Надеюсь, вы меня понимаете. И… предупреждая все дальнейшие ваши возражения, хочу сказать, что это не моя личная просьба, а приказ, как директора Хогвартса. У вас имеются какие либо вопросы?
- Да, директор. Мне в таком случае нужно знать пароль от подземелий, где находятся комнаты Слизерина, что бы я могла приходить заниматься.
- О, в этом нет необходимости. Мистер Малфой переезжает в отдельную комнату на четвёртом этаже. Это связано с «особыми» обстоятельствами, о которых мы с вами сегодня уже упоминали.
- Понятно. А что конкретно будет входить в круг моих обязанностей?
- Кроме помощи с уроками, вам первое время, возможно, придётся сопровождать мистера Малфоя до аудиторий, в которых у него будут проходить занятия. Я выдам вам специальное разрешение, позволяющее покидать занятия на несколько минут раньше и немного задерживаться после начала урока Если возникнут ещё какие-нибудь вопросы или трудности, обращайтесь прямо ко мне.
- Хорошо, директор, - Гермионе стало дурно, когда она представила себе, СКОЛЬКО времени ей придётся провести рядом с этим гадким слизеринцем.
- Расписание занятий мистера Малфоя вы можете узнать у мистера Забини. Где находятся комнаты, я сейчас вам покажу. Надеюсь, вам не составит труда проводить туда вашего подопечного? – Гермиона хотела было возразить, но, наткнувшись на взгляд МакГонагалл, передумала и только кивнула. – Очень хорошо. Тогда пойдемте. Ещё раз простите, что оторвала вас от ужина, но этот разговор не мог ждать.
- Я понимаю. – Проговорила девушка и последовала за бывшим профессором трансфигурации.
Директор и студентка поднялись на четвертый этаж и остановились перед одной из дверей.
- Пароль – «зачарованный апельсин». Теперь вы можете вернуться к столу. И, пожалуйста, Гермиона, последите как следует за мистером Малфоем. В этом вопросе я могу довериться только вам. – И директор покинула её.
«Ты влипла, Гермиона, ты влипла,» - обреченно подумала девушка и направилась в сторону Большого Зала.
Есть, при этом ничего не проливая и не разбрасывая по столу, Драко научился ещё дома. Гораздо труднее было умудриться не поднести ко рту одну из тех гадостей, которые подкладывали ему в тарелку его же сокурсники. Один раз он не сумел избежать какого-то жука, а во второй раз еле успел выплюнуть нечто, подозрительно напоминавшее по вкусу сопли. И тот, и другой инцидент сопровождался дружным смехом слизеринцев. Такое положение вещей просто выводило его из себя, но он не решался что-нибудь предпринять, так как его необдуманные действия могли привести к ещё более плачевным последствиям. Отпить сока из кубка он так и не осмелился.
Но, в целом, ужин прошел не так плохо, как он рассчитывал сначала, не считая легкого чувства голода, конечно. Обычная церемония распределения сменилась традиционной приветственной речью директора и, далее, пиром. Вот только одно было не так, как всегда: всем этим руководил не Дамблдор, а МакГонагалл. И Драко при этом испытывал чувство, в котором не был готов сознаться ни кому, даже самому себе.
По ходу ужина, он понял, что Поттер со своей подружкой не вернулся в школу. О том, что Рон Уизли погиб он узнал ещё месяц назад. А вот Грейнджер была где-то в зале. Он слышал, как её имя произносил Забини – она вроде как куда-то вышла с МакГонагалл.
«Это даже хорошо, что я не могу видеть твои растрепанные патлы грязнокровка,» - зло подумал Малфой, - «наверняка, какой была неряшливой заучкой, такой и осталась.»
Тем временем, ужин закончился и старосты повели новеньких по комнатам, а за ними зал покинули и остальные ученики. Драко же не оставалось ничего другого, кроме как остаться сидеть за столом. Он, конечно, мог бы попробовать самостоятельно добраться до подземелий, что и хотел собственно сделать, но какая-то сволочь украла у него трость, и парень в момент почувствовал себя беспомощным.
Спустя некоторое время он услышал чьи-то приближающиеся шаги. И на него снова пахнуло тем ароматом. Фраза, последовавшая за этим, ввергла его в ступор.
- Пойдем Малфой, директор велела мне, проводить тебя до твоей комнаты.
«Грейнджер?» - не издав ни одного звука, произнес он.
- О, я вижу, ты узнал меня. Очень хорошо, а теперь идем.
«Это была Грейнджер? Ну, я дурак…»
- Ты что, оглох? Долго мне тебя еще ждать?
«Ну, конечно, кто же ещё у нас может выступать в роли сестры милосердия.» - Рассеянно подумал Драко. – «Стоп! Что значит твоя комната?» - Парень достал волшебную палочку и взмахнул ею. В воздухе тут же вспыхнули зеленым огнем несколько слов «У меня будет своя комната?»
- Да, Малфой, а теперь идем! – Гермиона начинала сердиться.
Драко отрицательно покачал головой и перекрестил руки на груди.
- Ну, хорошо. - Девушка тяжело вздохнула. – Тебя переселили на четвертый этаж, в отдельную комнату. Третья дверь налево. Лестницы зафиксированы, так что можешь не бояться заблудиться. Это было сделано ради твоего удобства и… безопасности. Директор потому и попросила меня проводить тебя, так как не совсем уверена, в том, что Забини действительно довел бы тебя. Это всё, а теперь идём.
Парень нахмурился, явно не собираясь трогаться с места.
- Ну, а теперь что не так? – потихоньку начала закипать девушка. – Тебе противно, что я помогаю тебе? Так ты не волнуйся – мне приказали это сделать. Будь моя воля, я бы и близко к тебе не подошла, – слизеринец ничем не выдал своего удивления, услышав это странное заявление. - Конечно, можно позвать сюда директора, что бы она сама повторила тебе свои слова, но я не думаю, что она будет в восторге оттого, что её приказы не…
«Тихо ты!» - слова, вспыхнувшие в воздухе, заставили Гермиону замолчать. - «Не в этом дело.»
- Неужели? С каких пор Драко Малфою приятно моё общество? Ты изменил своим принципам? С чего бы? А, может… - тут взгляд девушки упал на нахмуренные брови и плотно сжатые губы парня, и, она почувствовала угрызения совести. – Что случилось? – уже спокойнее произнесла она.
«Мне нужна моя трость» - повисло в воздухе.
- Но она же в паре метров от тебя, - удивленно произнесла девушка. – Похоже, не все тебе рады, не так ли, Малфой? – И действительно, в некотором отдалении от парня, на скамье лежала черная изящная трость с серебряной змеёй на ручке.
«Ну, так подай мне её!» - взмахнул Драко палочкой.
- Я тебе не носильщик! Сам возьми!
Плотно сжав челюсти и мысленно обозвав девушку всеми известными ему ругательствами, он протянул правую руку, пытаясь нащупать то, что искал.
- Малфой!!! – Внезапный окрик Гермионы заставил его вздрогнуть и замереть на месте. – Во-первых, трость не справа, а слева от тебя. А во-вторых, ты же волшебник! Призови её.
Обругав себя за несообразительность, а Грейнджер за всезнайство, Драко, сосредоточившись, мысленно произнёс заклинание. Ничего не произошло. Он попробовал еще раз. Потом ещё. У него не получалось! И хуже всего было то, что у него ничего не получалось на глазах Грейнджер! В бессильной ярости он вновь и вновь повторял заклинание… и тут, парень краем уха уловил еле слышное передвижение трости в воздухе. Не успел он обрадоваться, как понял, что её призвал вовсе не он, а эта грязнокровка!
- Тебе нужно тренироваться. Держи. – Девушка протянула трость, коснувшись ею руки слизеринца.
Драко сжал пальцы вокруг рукоятки и, помедлив мгновение, отбросил трость в сторону.
- Что ты де… - Гермиона увидела решимость на лице парня и так и не сумела закончить вопрос. В течение ещё нескольких минут она наблюдала за попытками Малфоя. Наконец, трость оторвалась от пола и уверенно пронеслась прямо к раскрытой ладони парня. Тот победно улыбнулся и, по удобнее перехватив рукоять, поднялся со скамьи.
- Пойдем, – девушка осторожно взяла его за предплечье и повела к выходу. Драко же, опьяненный своей победой не в меньшей степени, чем витавшим вокруг него ароматом, даже не подумал сопротивляться. Только подойдя к лестнице, он все-таки опомнился и одернул руку. Остаток пути прошел в безмолвии. Гермиона только один раз нарушила тишину, назвав пароль.
Оказавшись в комнате, Драко замер в нерешительности. Гермиона, остановившись позади него, приподнялась на цыпочках, что бы лучше разглядеть комнату из-за мешавшего плеча парня.
- Довольно уютно. И удобно. Дай пройти. – Парень, помедлив, отступил на шаг в сторону. – Итак, - продолжила девушка, - Тут слева, примерно по центру стены есть камин. Перед ним стоит диван, сбоку от которого находится столик. Прямо напротив нас окно, рядом с ним парта и два стула. Справа есть дверь… наверное там спальня. Идем, посмотрим. – Девушка толкнула дверь. – Так и есть. Напротив входа, немного левее, стоит кровать. На стене слева – окно. Справа от кровати ещё одна дверь. – По комнате раздались шаги девушки. – Тут ванная комната. Кстати, шкаф для одежды стоит прямо напротив кровати. Сразу же за шкафом есть… - Гермиона замялась в нерешительности. – Ну, вот, вроде бы и всё. Давай вернемся в гостиную, мне надо еще кое-что тебе сказать.
Они остановились посреди комнаты.
- Я очень устала, да и ты должно быть тоже, так что давай я не буду тянуть дольше. Дело в том… – Драко удивленно приподнял одну бровь, пытаясь разобраться, что еще такого важного пытается сообщить ему староста Гриффиндора. – Дело в том, Малфой, что меня приставили к тебе не только на сегодняшний вечер, но и до конца года. Я буду помогать тебе с занятиями…
Тут Драко словно вышел из ступора, в который ввергли его последние слова Грейнджер. Он яростно взмахнул палочкой, и в воздухе высветились слова.
«То есть как? Мне не нужна помощь!»
- Это ты сейчас так думаешь, а как ты собираешься читать записи, учить материал? Вряд ли ты с первого раза сможешь запомнить все, что будет говорить профессор! А зелья? Там же без учебника не обойтись! А как ты собираешься…
«Мне не нужна твоя помощь!» - полыхнуло зелёным.
- Ну, и прекрасно, учитывая то, что я не горю желанием тебе её оказывать! – Через секунду дверь громко хлопнула. Драко остался один. Почти. Аромат ванили и ландыша словно говорил о незримом присутствии Грейнджер.
Чуть ли не бегом Гермиона добралась до Гриффиндорской башни. Её душили слёзы. Быстро поднявшись в спальню, которую делила с другими семикурсницами, девушка направилась в ванную. Скинув одежду, она встала под горячие струи падающей воды.
«Какой бесконечно долгий и мучительный день… Сначала мама. Почему она никак не может понять, что я не могу теперь улыбаться? Ведь Рона больше нет! Я столько не успела ему сказать. Нет больше Гарри, Джинни… меня прежней нет. Мы так все изменились. И Малфой… При чем тут Малфой? Неужели я так расстроилась из-за его грубости? Нет, конечно, за шесть лет трудно не привыкнуть к взаимным оскорблениям. Просто такой день... Но на него действительно, больно смотреть. К тому же этот синяк… Наверное, стоит попробовать завтра поговорить с ним ещё раз. Сам он ни за что не попросит у меня помощи, а ведь больше и не у кого. Надо же, как смешно это звучит… Нужно будет утром подойти к Забини за расписанием. Ох, ну, почему я?.. А почему тогда – месяц назад - именно Рон?».
Это были не слезы. Это была горячая вода. Соленая.
Драко лежал, откинувшись спиной на подушки. Мысли не желали оставлять его в покое и оттого парню казалось, что этот странный день никогда не закончится. Он вспоминал отца. День, когда тот был убит Темным Лордом. Люциус Малфой хоть и разделял все убеждения своего хозяина, никогда не был предан тому до глубины души. И Волдеморт прекрасно знал об этом. Потому и решил пожертвовать им. Словно пешкой. После того, как Драко подслушал разговор Темного Лорда и Петтигрю, он долго не мог прийти в себя. До этого момента парень искренне полагал, что Хозяин ценит его отца. А теперь… нужно было что-то срочно предпринять. И он пошел к Поттеру. Члены Ордена Феникса обещали сохранить жизнь и свободу ему и его семье в обмен на информацию. Драко рассказал всё, что знал. После этого он вернулся к Темному Лорду. Это было ошибкой. Нельзя утаить мысли от Повелителя. В следующий момент его поразило заклятье. Он ослеп. А когда попытался закричать, с ужасом обнаружил, что не может проронить ни звука. В следующий момент его обездвижили и чьи-то грубые руки потащили его прочь. Тем временем, Волдеморт убивал его родителей. Их крики до сих пор преследуют его каждую ночь. И в том также была причина его бессонницы.
Как появились авроры, Поттер, как с него сняли сковывающее заклятье – он не помнил. Его отец еще продолжал стонать и поэтому Драко смог найти его, но тот уже не проронил ни слова.
После он провел две недели в больнице и ещё две в полном одиночестве и темноте в поместье Малфоев. А двадцать девятого августа сова принесла письмо из Хогвартса. Это был по-настоящему счастливый день для него! Но после того как первая волна эйфории отхлынула, её место заняла тревога. Драко очень хорошо представлял себе трудности, с которыми ему придется столкнуться. Но это было не так важно. Главное, что вокруг будут люди и уйдет сводящая с ума тишина. Люди… Нда… Он вспомнил тех слизеринцев из купе. Скула, кстати, да сих пор ныла. Он так и не смог обратиться к мадам Помфри. А потом эта Грейнджер… «И она собирается помогать мне! Да пусть хоть трижды её заставляют, мне ничего от неё не нужно! И какого черта она подошла тогда на перроне? А потом ещё и отнекиваться стала! А потому, что по-жа-ле-ла, видите ли. Да как она посмела жалеть меня – Драко Люциуса Малфоя! Я со всем прекрасно справлюсь сам… И ну их, все эти запахи! Всё. Спать!»
На самом деле он не испытывал и сотой доли той уверенности, в которой пытался убедить себя. Просто иного способа выжить у него не было.
«Вспомнил! Вот в чем дело.» Парень откинул одеяло и встал с кровати, осененный внезапной мыслью. Медленно он подошел к шкафу, провел рукой по лакированным дверцам.
«Слева – дверь, а справа то, о чем не стала говорить Грейнджер.» Его пальцы коснулись гладкой холодной поверхности.
«Зеркало.»
День закончился.
Глава 2Как ни странно, Гермиона проснулась в приподнятом настроении. Она хмыкнула, припомнив данные себе вчера обещания. День вступил в свои права, и душа очерствела. Сегодня у неё не было никакого желания говорить с этим мерзким неблагодарным слизеринцем. Оставив мысли о Малфое, она быстро собралась и поспешила в Большой Зал на завтрак. На сегодня у неё было запланировано столько дел. Ещё бы, ведь началась учеба! А помимо занятий ей нужно исполнять и обязанности старосты. О поручении, данном накануне директором, она старалась не думать. Позже она скажет МакГонагалл, что Малфой отказался от помощи, её совесть будет чиста, и она сможет, наконец, погрузиться в учебу. С мыслями о столь радужной перспективе, девушка направилась к своему столу. Внезапный хохот за слизеринским столом привлёк её внимание. Увиденное заставило старосту Гриффиндора буквально задохнулась от ярости. Дело было в Малфое. А точнее, в его безуспешных попытках позавтракать. Еда, которую он накладывал себе в тарелку, каким-то таинственным образом постоянно исчезала. Девушка огляделась. Так и есть – и тут не обошлось без Забини, предусмотрительно опустошающим тарелку каким-то заклинанием. Сделав глубокий вдох, что бы успокоиться, Гермиона подошла к столу, который занимали слизеринцы.
- Мистер Забини, на мой взгляд, ваше поведение недостойно старосты факультета, так что немедленно прекратите свои издевательства и позвольте мистеру Малфою спокойно позавтракать. В противном случае…
- Мисс Грейнджер, не вмешивайтесь не в свои дела. В противном случае… - Не успел закончить Блейз.
- В противном случае, - продолжила девушка, - директор, которая появиться здесь через несколько секунд, увидев это может назначить вам взыскание или вообще лишить звания старосты.
Забини нахмурился. Драко, тем временем, быстро поднявшись из-за стола, направился к выходу и столкнулся в дверях с директором школы.
- Какого лешего ты сунулась, Грейнджер? Записалась в мамочки к этому уроду? И это после того, как он с тобой всегда обращался!
- Забини, это не твоего ума дело. – Гермиона уже сама почти пожалела, что вмешалась. А о том, что собиралась сказать сейчас, она жалела заранее. - Мне нужно расписание для седьмого курса Слизерина. Будь так добр, дай мне его.
- Интересно, с какой радости я должен давать что-либо тебе?
- Так как это мой приказ. – Произнесла директор, подошедшая незаметно для спорящих.
- К-конечно, директор. – И староста Слизерина протянул пергамент с расписанием Гермионе.
- Мисс Грейнджер, я рада видеть, что вы неукоснительно исполняете порученное мной задание, – улыбнулась МакГонагалл.
- Как раз об этом я и хотела поговорить… - начала, было, девушка.
- Вас что-то не устраивает? – удивилась директор, увидев напряженное выражение лица студентки. – Мне казалось, мы вчера всё обсудили, так что, я не хочу ничего слышать.
- Но дело не во мне, - запротестовала девушка, - Малфой отказывается, принимать мою помощь.
- Мисс Грейнджер, вам придется переубедить его. Кроме как вам, им некому заняться. Прошу простить, но мне пора. – И Гермиона осталась стоять одна. День, начавшийся столь многообещающе, был испорчен.
«Да ну их, этот приказ и этого Малфоя.» - Девушка была не на шутку рассержена. – «Почему я обязана помогать этому недоноску? Забини прав, если бы не он, Дамблдор был бы жив и Рон, возможно, тоже. Всё могло сложиться совершенно по-другому,» - и она направилась к своему столу.
От осознания собственного бессилия Драко захотелось сбежать. Даже голод, мучавший его со вчерашнего вечера, немного отступил. И тут снова появилась Грейнджер. Она что, преследует его? Парень подхватил сумку и, насколько это было возможно, быстро вышел из зала, чуть не сбив кого-то в проходе. Немного помедлив, он направился во внутренний дворик замка. Благо туда можно было легко добраться, и там никого сейчас не было. Теперь он мог спокойно посидеть и обдумать сложившееся положение.
«Так, что мы имеем? Примерно через пол часа начнется первое занятие, а я не знаю какое. И еще я голоден. Зря я вернулся. Все оказалось гораздо хуже, чем можно было ожидать. Здесь не на много лучше, чем дома, но там я хотя бы ел нормально. И эти ландыши…О, нет… Она здесь.»
- Малфой, я только что говорила с директором. Она настаивает на том, что бы я первое время помогала тебе. И если ты немного подумаешь, то признаешь, что она права. В любом случае, я не собираюсь бегать за тобой, если ты будешь меня избегать. Первый урок у тебя трансфигурация. Так как у Слизерина и Гриффиндора он сдвоен, мы пойдем вместе… А пока можно сходить в больничное крыло, что бы мадам Помфри дала какое-нибудь снадобье…
Драко отрицательно покачал головой.
- Как хочешь.
И девушка ушла.
«Ну что за напасть. Теперь я со всех сторон буду выходить обязанным этой выскочке. Трансфигурация значит… что же я буду делать?.. Ладно, хотя бы получил ответ на свой вопрос.»
Драко устроился поудобнее, вытянув ноги и запрокинув лицо к небу. Солнце ласково согревало. Пускай его ожидала очередь безмерного количество проблем и вопросов, он решил забыть обо всем на свете, хотя бы на эти полчаса, что у него оставались. Парень не мог вспомнить, что бы когда-нибудь раньше сидел вот так спокойно на солнышке и просто наслаждался теплом, густым воздухом, пропитанным утренней росой и ненавязчивым щебетанием птиц. Все его воспоминания об этом дворике были совершенно другими. Если честно, сам дворик он никак не мог припомнить, хотя бывал в нем сотни раз. Ему рисовались картины того, как он с Креббом и Гойлом запугивали здесь младшекурсников, как ругался с Поттером и его прихвастнем Уизли, как часто ловил на себе влюбленные взгляды студенток, да и Грейнджер он помнил тоже в этом месте. Казалось, все свободное время, пока на улице было тепло, она проводила не в библиотеке, а здесь же, на ступеньках. И непременно с огромной книгой на коленках. Уткнувшись в пожелтевшие страницы древнего и, несомненно, мудрого фолианта, она казалось, не замечала ничего вокруг. Да и ее, похоже, никто не замечал, что не мудрено, поскольку и без того маленькую фигурку напрочь скрывали книга и просто невероятная масса волос. Драко улыбнулся. Да, пожалуй никогда, как до встречи с ней, так и после он не видел столь ужасных волос, и, похоже, что больше уже не увидит… А всё-таки отличный был повод для насмешек! Она всегда так злилась, когда он отпускал шутки по поводу её внешности! Хотя, если бы не это вечное гнездо на голове, то после того, как у неё уменьшились зубы, можно было даже сказать, что она могла казаться симпатичной. Конечно, ей не тягаться с Джинни Уизли (вот уж кто настоящая красавица, хоть и из этой придурковатой семейки), но бал на четвертом курсе показал, что и на Грейнджер можно смотреть без зубной боли. Драко вспомнил, как удивился, узнав в спутнице Крама эту гриффиндорку. Ну, кто бы мог подумать, что книжный червь в самом деле может превратиться в бабочку. Но, как и всякая другая бабочка, Грейнджер прожила только один день, а точнее, вечер, ко всеобщему облегчению девчячей половины школы.
Драко удивлял ход его мыслей, но почему-то сейчас, сидя в этом умиротворенном месте, он не то, что бы не мог, просто не видел надобности в том, что бы вспоминать о её магловском происхождении. Конечно же, как и его отец, парень полностью разделял взгляды Салазара Слизерина о том, что детям простецов не место в волшебном мире и не чета магу общаться с грязнокровками. Но сейчас ему об этом действительно не хотелось думать. А о чем хотелось? О Грейнджер? Ха! Не надо никого смешить. О ней он вспомнил только из-за того, что поддался чарам этого дворика и собственным воспоминаниям, ведь большего у него уже не будет. А о чем вспоминать – не имеет значения, главное, что бы не забыть эти красочные картинки.
Внезапно, где-то позади себя, он услышал топот чьих-то ног и тяжелое сопение, сопровождающееся приглушенными смешками. Драко внутренне сжался. Пришедшие явно не хотели, быть обнаруженными. И похоже, они замышляли нечто очень веселое относительно него, на их взгляд разумеется. Парень не знал, что следует предпринять. Поднявшись и повернувшись лицом, к подкрадывающимся сзади студентам, он в одной руке сжал трость, а в другой волшебную палочку.
«Не верю, что я это делаю! Вместо того, что бы спокойно сидеть и завтракать, бегаю по всему Хогвартсу в поисках этого упертого болвана! Нужно все-таки быть именно таким последним идиотом, как Малфой, что бы отказываться от помощи единственного человека, который согласился её оказать. А я согласилась? Нет! Нет! И ещё раз нет! Меня обязали сделать это. А так как я староста, то просто не имею права отка…» Взгляд девушки наткнулся на сгорбленную фигуру парня, одиноко сидевшего на ступеньках внутреннего дворика. Сердце на секунду сжалось. «Ну, была, не была!»
- Малфой, я только что говорила с директором. Она настаивает на том, что бы я первое время помогала тебе, - слова давались с трудом. От одной мысли о том, что ей на самом деле придется помогать этому хорьку, девушке делалось дурно. – И если ты немного подумаешь, то признаешь, что она права, - Ха! Ну надо же, я только что употребила слова «думать» и «Малфой» в одном предложении. Наверное, если бы я добавила еще и слово «трезво», мир бы рухнул. – В любом случае, я не собираюсь бегать за тобой, если ты будешь меня избегать. Первый урок у тебя трансфигурация. Так как у Слизерина и Гриффиндора он сдвоен, мы пойдем вместе… - И как я это переживу? На глазах у всей школы… Мне конечно, нет никакого дела, до того, что обо мне подумают, но это ведь просто немыслимо! – А пока можно сходить в больничное крыло, что бы мадам Помфри дала какое-нибудь снадобье… - Да что же я такое говорю, какое ещё больничное крыло? Оно мне надо – носиться с ним как с беспомощным щенком? И кто меня вечно за язык тянет?
Драко отрицательно покачал головой.
- Как хочешь, - Гермиона облегченно перевела дыхание.
Всё. Наконец-то я смогу спокойно позавтракать. Вернувшись в Большой Зал, она заметила, что учеников прибыло, и все в спешке поглощают еду, при этом, не переставая возбужденно переговариваться друг с другом. Найдя себе свободное место недалеко от входа, она потянулась за сэндвичем. Взгляд ненароком скользнул по слизеринскому столу и остановился на том месте, где недавно сидел Малфой. Девушка так и замерла, не донеся еду до рта.
«А ведь ему и вчера не дали толком поужинать…» - Но девушка мотнула головой, отбрасывая ненужные мысли, и решительно откусила кусок. Но тот упорно не лез в горло. Ещё недавно так хотевшая есть, девушка поняла, что не сможет проглотить его. Гермиона тяжело вздохнула. Потом ещё раз. И, наконец, казалось, что-то решив для себя, взяла салфетку и, быстро наложив на неё горку снеди, поднялась из-за стола. Проигнорировав удивленные замечания соседок по поводу количества еды, она коротко бросила им, что собирается позавтракать на свежем воздухе.
«Наверное, мне сегодня все-таки не удастся позавтракать. Если я так не смогла ничего съесть, то в компании с Малфоем у меня это тем более не получиться.»
Девушка уже почти дошла до места своего назначения, как увидела впереди себя группу мальчишек курса с пятого-шестого. Она узнала среди них тех, из поезда, которые выходили из купе Малфоя. Они о чем-то переговаривались, то и дело заглядывая во дворик. Не трудно было догадаться, что те что-то задумали, и, скорее всего, в отношении слизеринца, которому она сейчас несла завтрак. Гермиона остановилась. Можно, конечно сейчас спугнуть их и они убирутся. А можно и подождать немного, пока не приведут свой план в действие. Вторая мысль показалась девушке очень заманчивой: и Малфой получит своё, и она сможет лишить Слизерин пары десятков баллов. Эх, если бы не её совесть и долг старосты, непременно бы так поступила. И почти сразу же раскаялась в своих мыслях.
«Нет, всё-таки он не может постоять за себя, и их поведение является просто подлым. Хотя чего ещё можно ожидать от слизеринцев?»
- Что вы здесь делаете? Уже позавтракали и решили подышать свежим воздухом? – Гермиона не без удовольствия отметила, что эта троица, как один, от неожиданности подскочила и в испуге уставилась на неё. Но их замешательство длилось не долго. Как только сообразили, кто перед ними, то приняли довольно самоуверенный вид.
- А что ты тут делаешь? Неужели принесла завтрак этому уроду? – манерно растягивая слова, нагло поинтересовался темноволосый парень, похоже, заводила этой троицы. – Неужели примерная гриффиндорка воспылала любовью к несчастному непонятому слизеринцу? Надеешься, что теперь, когда у него не осталось поклонниц, он обратит внимание на тебя?
- Я не обязана ни перед кем отчитываться, в отличие от вас, - девушка обвела неприязненным взглядом эту малоприятную компанию. – А конкретно вы, мистер Уэйс, если я не ошибаюсь, рискуете лишить свой факультет баллов, если не прекратите оскорблять старосту.
- А вообще, из вас получилась бы отличная пара, - продолжил развивать свою мысль Питер Уэйс, - слепой и уродина. Просто идеальное сочетание, вы так не думаете, ребята? - И зло ухмыльнулся, ободренный смешками своих приятелей.
В этот момент струя пламени ударила в стену позади троицы, чудом ни кого не задев. Все резко обернулись и увидели разъяренного Драко, стоявшего в проходе.
«Малфои не имеют ничего общего с грязнокровками!» - Огромные буквы зеленого пламени вспыхнули перед лицами перепуганных слизеринцев, заставив тех немедленно ретироваться.
- Скажи об этом МакГонагалл, - прошипела Гермиона. И, сунув парню сверток с едой, поспешила назад в Большой Зал.
«Да как они посмели предположить, что я, даже будучи слепым, могу позариться на эту заучку!» - негодование так и переполняло его. Он вновь уселся на ступеньки, продолжая возмущаться этой дурацкой мыслью.
Питер Уэйс. Да, Драко помнил этого пятикурсника. Он всегда считал его весьма смышленым, полагая, что тот станет его преемником, когда сам он окончит школу. Этот Питер всегда мелькал где-то поблизости от Драко, и парень часто замечал, как тот пытается копировать его манеру двигаться, разговаривать. Конечно, Уэйс никогда не смог бы сравниться с ним, хотя тоже был из весьма влиятельной семьи. И вот теперь, он, похоже, не преминул воспользоваться тем, что успел перенять от Драко. Но последний его практически не опасался, так как легко мог предугадать возможные действия пятикурсника, киторому, кстати, еще предстоит ответить за тот удар в поезде. А вот с Блейзом Забини дела обстояли намного серьезней. Если тот решит всерьез навредить ему, то дело может закончиться весьма прискорбно для Драко. Между ними еще с одиннадцати лет существовало некое скрытое соперничество. Нынешнему старосте Слизерина всегда не давало покоя то, что род Малфоев был более древним, имел состояние значительно больших размеров, кроме того, да и внешне Забини ему проигрывал. Брюнету никогда не удавалось удержать девчонку, если на неё обращал внимание Драко. В учебе он тоже никак не мог превзойти его, так как не в правилах Малфоев уступать кому бы то ни было в чем-либо. Только этой заучке Грейнджер удавалось обходить его по успеваемости, ну так на то она и заучка.
Мысли парня переключилась на сверток, который он всё еще прижимал к груди. Только сейчас Драко понял, что в нем действительно была еда.
«Дементор её побери, эту грязнокровку,» - подумал он и с жадностью набросился на еду.
Слезы противным комком стояли в горле. Никогда, никогда еще ему не удавалось задеть её сильнее, чем сейчас! Лить слезы из-за Малфоя? Это казалось чем-то немыслимым. Все его предыдущие насмешки, попытки унизить были не более чем ребячеством, стремлением превозвысить себя и в ответ вызывали в ней просто злость. Но сейчас она чувствовала жгучую обиду. «Малфои не имеют ничего общего с грязнокровками!» Такая простая фраза. Гермиона слышала подобное от него множество раз но, сегодня, эти слова, обращенные даже не к ней, даже без преднамеренной попытки оскорбить её, вообще, не произнесенные вслух, заставляли чувствовать себя совершенно раздавленной и униженной. И дело было совершенно не в пресловутом «грязнокровка». Если раньше его нападкам подвергалось её происхождение, внешность, привычки, то сегодня он, сам того не понимая, влез ей в душу и выжег изумружным пламенем эту фразу. Гермиона прекрасно понимала, что обида беспочвенна. Она проявила необдуманную, непрошенную заботу о нем, а её отшвырнули как нечто омерзительное. Чего ещё можно было ждать от Малфоя? Благодарности? Да не нужна была ей никакая благодарность. Неужели он просто не мог… Какой именно реакции девушка ждала, она не могла сказать.
Возвращаться в Большой Зал совершенно не хотелось, и Гермиона решила просто остановиться у окна. Тепло, царящее по ту сторону стекла абсолютно не растопляло горечь, застывшую в груди. Буквально за несколько секунд до появления Малфоя, она как раз сравнивала его и этого Уэйса. И в какой-то момент поймала себя на мысли, что Питер Уэйс почти точная копия Драко Малфоя, за исключением внешности, конечно. Манера говорить, самодовольно ухмыляться, наносить удары со спины, высказывать глупые оскорбления, при этом делать все с твердой уверенностью в своей безнаказанности. Еще бы, если Малфою покровительствовал Снейп, то этот побежит прятаться за спину Блейза. Тогда она ясно ощутила разницу между тем, каким Драко был раньше и каким стал сейчас. И произошедшие перемены казались просто невероятными. Она бы никогда не заметила, как сильно события последних месяцев изменили его, если бы не этот Питер Уэйс.
На его долю многое перепало и от этого, возможно, он стал сильнее. Разве мог Малфой раньше выступить против силы, значительно превосходящей его. А сегодня он в одиночку собирался защищаться от обидчиков. И вчера, когда он набросился на Блейза за то, что тот подкинул ему в карету бомбу-вонючку. Он пошел на очень большой риск, предав Темного Лорда, и в тот момент думал не о себе, а об отце. Да, это был уже совершено не тот Драко Малфой, каким Гермиона знала его последние шесть лет. И все равно он остался таким же противным, злым эгоистом и ненавистником маглорожденных. Но вместе с тем и изменился.
Девушка тяжело вздохнула. Скоро начнется первое занятие. Надо возвращаться за Малфоем.
Вечер. Наконец-то день закончился. Теперь Гермиона могла спокойно расслабиться и забыть до утра обо всех проблемах и хлопотах. О том, как прошел этот день, вспоминать совершенно не хотелось. А хотелось просто уснуть. Вот только какая-то навязчивая мысль продолжала крутиться где-то на грани сознания, но всякий раз ускользала от её понимания. Как будто она о чем-то забыла или что-то не предусмотрела. Нечто важное и, одновременно, не заслуживающее особого внимания.
Устроившись на кровати поудобней, девушка глубоко вздохнула и закрыла глаза. В сон клонило неумолимо…
…Это была пустошь. Безжизненная и бесцветная. Над ровной поверхностью каменистой земли стелился туман. Горизонт скрывала черная мгла, где-то в вышине пронзаемая редкими звёздами.
Гермиона стояла среди этого невыносимо тоскливого мира, всем своим существом ощущая холод, который замораживал не тело, но душу. В попытке освободиться то ледяных пут, девушка заставила себя для начала оглядеться. Обернувшись, она увидела гигантскую дверь. Без стены. Казалось, деревянная доска просто вертикально стояла в центре этого странного места и никуда не вела. Хотя девушка чувствовала, что если её открыть, за ней окажется долгожданное тепло. Но все её попытки хотя бы на несколько дюймов приоткрыть дверь оказались безуспешны. Ей нужна была помощь. Она ощутила панику. Нельзя дольше оставаться здесь. Ей нужна была помощь сейчас же!
Гермиона, проснувшись в холодном поту, резко села на кровати. Она поняла, в чём дело. Нужно было спешить.
«Интересно, сколько уже времени? Забавно, но когда надо, ни Филча, ни миссис Норрис невозможно дождаться».
Драко лежал на холодном полу, ладонями ощущая шероховатость камня. Под голову он подложил сумку с учебниками. Слева от него, на расстоянии вытянутой руки была дверь, ведущая в его комнаты. К полуночи он окончательно окоченел от холода, ссадины на руках болели, все мышцы тела затекли, но двигаться уже не хотелось. Хотелось есть. Кроме завтрака он сегодня опять ничего не получил.
Когда после ужина, если это действие можно было так назвать, Драко поднялся к себе, он сначала не мог понять, почему дверь не открывается. Но уже в следующую секунду на неё обрушился целый шквал ударов и чувств. Кулаки сбивались в кровь, на сердце обнажались старые раны. Ярость. Прожигающая. Тоска. Непереносимая. Бессилие. Абсолютное. Одиночество. Леденящее. И усталость. Безмерная усталость.
Как же хочется кричать!
Он не мог произнести пароль. Этот дурацкий пароль, призванный охранять его, не позволял ему попасть в комнату!
С последним ударом парень в изнеможении упал на дверь. Тело не чувствовалось совершенно. Он осел на пол. Гнев сменился апатией. Те крохи сил, которые сохранились в нем после гибели родителей, казалось, окончательно исчезли. Единственное, чего Драко хотелось, так это уснуть и не просыпаться. И вовсе не собственная беспомощность была причиной этого срыва. Не ненависть окружающих и не страх перед будущим сковали сейчас слизеринца. Истинная причина… она являлась ему каждую ночь…
…- Ты предал меня, Драко Малфой, - угрожающее шипение мурашками панического страха спускалось с шеи по спине парня, сворачиваясь тугим узлом в животе. Ему никогда не было так страшно. И он почти жалел, что рискнул пойти против Темного Лорда. Почти. Если бы на кону не стояла жизнь отца…
- Но у тебя всё равно ничего не вышло. Такому сопляку как ты невозможно меня обмануть. Готов ли ты теперь понести наказание? Менее чем пять минут ты будешь просить меня, нет, умолять смилостивиться над тобой и убить. И, возможно, я даже буду так добр, что отпущу тебя на тот свет.
- Малфои никогда никого ни о чем не просят и, тем более, не умоляют, - прошептал Драко внезапно севшим голосом. Ответом ему послужил зловещий, почти истеричный смех.
- Скажи об этом своему отцу. Хотя, боюсь, ты не сможешь уже сделать этого. Анфиллианнимус Кондимус, – парня с силой ударило о землю, в глазах у него потемнело. Очнулся он от того, что кто-то схватил его под руки и поволок прочь. Драко хотел было потребовать, что бы его отпустили, но из горла не вырвалось ни звука. И тут он услышал чей-то крик. Это был его отец…
Драко проснулся. Он по-прежнему лежал на холодном полу, но что-то изменилось. Каждый раз, просыпаясь от этого кошмара, он долго не мог успокоиться. Но сейчас всё было по-другому. Сон поблек, паники не было, дыхание осталось совершенно ровным. Он чувствовал только запах ландышей и ванили…она пришла. Сердце забилось быстрее. Во-первых, он испытал невероятное облегчение оттого, что всё-таки не останется тут до самого утра. Во-вторых, он не в меньшей степени он был зол на девушку за то, что она так долго не могла сообразить прийти открыть ему дверь. И как бы сильно ему ни хотелось дать понять ей его возмущение, что-то заставило его остаться лежать неподвижно. То ли это была вредность, желание насолить девушке, то ли любопытство. В любом случае, он решил притвориться спящим и насладиться предстоящим спектаклем.
Гермиона спешила к комнате Малфоя. Что-то подсказывало ей, что он должен быть там, в коридоре. И как она могла забыть о том, что он не сможет сказать пароль! Угрызения совести и досада на свою несообразительность подгоняли девушку, бежавшую по лестницам и коридорам. О том, что в любой момент может появиться Филч, она старалась не думать.
Гермиона презирала этого мальчишку шесть лет! Презирала и ненавидела. Изменилось ли её отношение к нему? Никогда раньше она не испытывала жалость к нему. Никогда, до сегодняшнего дня. Его безуспешные, но упорные попытки справиться с заданиями, стремление сохранить достоинство в глазах окружающих и эта мантия, одетая наизнанку… Это было ужасно. Девушка вспомнила злой смех учеников и то, как покраснели скулы парня. Гермиона подозревала, что здесь не обошлось без Забини, но доказательств у неё не было.
Сейчас она найдет его, сдержанно извиниться за свою непредусмотрительность, после чего подвергнется потоку оскорблений в свой адрес и, наконец, назовет пароль и благополучно отправиться досыпать к себе в комнату. В конце концов, завтра предстоит тяжелый день, так как помимо уроков её всё-таки ждут дополнительные занятия с Малфоем. Ну, и что? Подумаешь! Вон, с Невиллом, она седьмой год занимается, и вряд ли теперь столкнется с чем-то более сложным. «Ну, вот, почти и пришла. Последний поворот.»
- Люмос, - произнесла девушка, на мгновение зажмурившись от ярко вспыхнувшего огонька. Как только глаза привыкли к свету, Гермиона увидела Драко.
Первое, что бросилось ей в глаза, так это то, в каком беспорядке пребывали его школьная мантия и волосы, повязка с лица вообще была отброшена в сторону. Девушка тихонько присела рядом, осматривая парня. На руках свежие ссадины, лицо в разводах грязи и крови. Неужели он с кем-то подрался? Она перевела взгляд на злощастную дверь и невольно поёжилась, увидев следы ударов на ней. Теперь ей стало всё ясно.
Дыхание парня было ровным. Он спал. Девушка растерялась. Конечно, нужно разбудить его, но как это лучше сделать, Гермиона не знала. Придется ли теперь объяснять, почему Малфою пришлось устраиваться спать у себя под дверью. Её внимание вновь привлекли ссадины. Она осторожно провела пальцами по израненной руке. «Почему ни к кому не обратился за помощью?» От её прикосновения, Драко поморщился во сне, как от боли, хотя она и не задела ран. «Ну, конечно, я же грязнокровка. Он чувствует это даже во сне.» Девушка отошла от него на шаг.
- Малфой, проснись, - позвала она, но парень даже не шелохнулся. Гермиона подошла ближе и повторила свою попытку, уже немного громче, но он опять никак не отреагировал.
- Даже во сне ты стремишься доставить мне неприятности! Просыпайся же! – на этот раз девушка попыталась растолкать его, но безуспешно. – Эй, Малфой, я конечно, понимаю, многие хотели бы что бы ты уснул и не проснулся, но только не надо делать этого сейчас, когда я за тебя в ответе, - Гермиона не оставляла попыток растормошить его.
- Ну, всё, я теряю терпение, либо ты просыпаешься, либо я выливаю на тебя холодную воду! Я предупредила, - она сотворила из воздуха чашу с водой. – Считаю до трёх: раз… два… - Внезапно рука Малфоя потянулась к ней. От неожиданности Гермиона громко вскрикнула и всё-таки пролила жидкость прямо на лицо Драко, который сразу же подскочил на ноги. У него на языке явно крутился вопрос о психическом состоянии девушки, который сам парень похоже считал риторическим.
- Миссис Норрис, посмотри, кто там, - на лестнице раздались быстрые шаги смотрителя.
Гермиона испуганно посмотрела в ту сторону, откуда услышала голос. Ещё несколько секунд, и Филч обнаружит их. Быстро подобрав вещи Малфоя, девушка шепнула пароль и протолкнула парня спиной вперёд в образовавшийся проём. Захлопнув за ними дверь, она захлопнула её, при этом в буквальном смысле приперев парня к стенке. В данном случае к двери. Они оба практически не дышали, прислушиваясь к, раздающимся по ту сторону спасительной преграды, шагам. Но, похоже, Филч, решив, что это происки Пивза, зашагал прочь. Гермиона облегченно перевела дыхание. В следующую секунду у себя на талии она почувствовала тепло рук Малфоя, недвусмысленно пытавшегося отодвинуть её. Девушка отскочила как ошпаренная. До неё только что дошло, кто рядом с ней.
«Грейнджер, тебе что, жить надоело? Ты понимаешь, что творишь?» - повисли в воздухе зелёные буквы.
Гемиона взглянула в лицо парню и вздрогнула, увидев безжизненный взгляд его серых глаз. Там, за дверью, она не успела толком рассмотреть его. Теперь же, в мерном сиянии света, исходившего от её палочки, она отчетливо видела, с каким отрешением он смотрел не неё. Нет, просто в её сторону.
- Я, между прочим, спасала нас от наказания, - запальчиво начала было объясняться девушка, - ты мог бы и поблагодарить меня. Хотя, от тебя не дождешься благодарности.
«А за то, что я всю ночь просидел под дверью, мне тоже следует тебя поблагодарить?»
- А если бы ты весь день не избегал меня, а признался бы, что тебе нужна моя помощь, то мы всё обсудили бы и, я уверенна, смогли бы избежать всего этого…
«Грейнджер, сколько сейчас время?»
- Эээ… около часа ночи.
«Грейнджер, а что ты делаешь у меня в комнате в час ночи?» - Девушка словно слышала его голос, с издёвкой растягивающий слова.
Гермиона сама не знала, откуда у неё взялась такая забота о бывшем враге… в смысле, о враге. Или уже нет? Она запуталась.
- Я всё-таки староста, и не могла бросить тебя там. Но тебе этого, похоже, не понять, - ответом ей послужил внезапно давший о себе знать желудок парня. Девушка на секунду задумалась. – Малфой, ты ужинал? Опять Забини? Или Уэйс?
Драко стоял отвернув голову. Палочка даже не дрогнула в его руке. Гермиона пришла к выводу, что на счет ужина она не ошиблась, но он просто не хочет говорить с ней б этом. Да и пообедать ему врядли удалось. Ну, к чему эта упертость? Он же не виноват, что его одноклассники такие мстительные. Нет, ей никогда этого не понять. Она даже себя не совсем понимает. Малфой чихнул. Девушка тяжело вздохнула и подошла к камину. Короткое слово и тот уже полыхал жарким огнем. «Просто отлично!» - подумала она. – «Руки изодраны, на лице синяк, ко всему прочему он ещё и простудился. Страшно представить, что скажет мне завтра МакГонагалл, когда увидит всё это. Если он ещё и умрет голодной смертью, меня точно будет ждать Азкабан. Надо что-то придумать.» - Девушка почувствовала, что у неё начинает болеть голова.
- Малфой, послушай, у меня нет ни сил, ни желания уговаривать тебя, так что просто сядь на диван и попытайся не уснуть в ближайшие десять минут, пока я не вернусь. Даже не пытайся возражать: просто помни, что я в любой момент могу обездвижить тебя. А ещё лучше, сходи, умойся, - и девушка выбежала из комнаты, оставив парня в растерянности и твердой уверенности не умываться и не садиться к камину.
«Нда, в принципе, получилось не очень весело,» - подумал парень, когда остался в одиночестве. Ну, в самом деле, кто мог предположить, что она так перепугается и все-таки прольёт на него эту воду. Но губы Малфоя всё равно растянулись в самодовольной ухмылке. Не так уж и часто ему удавалось напугать эту грязнокровку.
И что за манера раздавать всем указания? Она что, забыла что ли, что перед ней не Поттер и не Уизли, что бы командовать им. И вообще, по её вине он пол ночи просидел под дверью у своей комнаты, и она даже не извинилась! А теперь ещё и ушла куда-то, не объяснив зачем. А он, видите ли, должен дожидаться её тут. Ну, уж нет, так не пойдет! Драко решительно направился в спальню.
«Как же здесь холодно! Ладно, не важно. Так, ванну придется отложить до тех пор, пока она окончательно не уйдет.»
Парень начал было раздеваться, но о себе напомнили ссадины на руках, сразу же немилосердно разболевшиеся. Ложиться в грязной одежде и марать простыни ему не хотелось, да и вообще, принять ванну он сейчас был бы более чем рад, но желание поступить вопреки одержало верх и Драко улегся поверх покрывала. Признаться, сейчас он чувствовал себя не на много лучше, чем ранее в коридоре. Ужасно хотелось есть. За всеми этими приключениями, он почти забыл о голоде, но теперь, когда эмоции поулеглись, его желудок вновь весьма недвусмысленно напомнил о себе. Парень сейчас мог бы съесть целого гиппогрифа. «И хорошо бы того, которого зовут Клювокрыл…» мечтательно подумал Драко.
Гермиона тихонько вошла в гостиную, осторожно придерживая поднос с едой. Малфоя в комнате не было.
«Наверное, всё ещё ванной,» - подумала девушка, расставляя еду на столике перед диваном. Но спустя несколько минут ожидания решила проверить, всё ли у него хорошо. Нельзя сказать, что бы она очень уж расстроилась, если бы слизеринец утонул, но всё же…
Открыв дверь, Гермиона оказалась в очень темной и холодной спальне, по крайней мере, ей так показалось после гостиной. Как только глаза привыкли к тусклому освещению, она увидела фигуру развалившегося на кровати Малфоя. Взмах волшебной палочкой – и свечи, находящиеся в комнате вспыхнули. Так и есть: лицо перепачканное, на руках – запекшаяся кровь.
«Ну, да. А чего ты ожидала? Да он скорее шею себе свернет, чем послушается твоего совета. Спокойно, Гермиона, главное – не терять самообладания. Помочь ему всё равно придется, даже если ты этого и не хочешь. Даже если и он этого не хочет. Половина дела сделана: ужин я ему организовала, осталось подлечить раны, ну, по крайней мере, попытаться сделать это. Может обездвижить его? Хоть дергаться не будет...»
- Малфой, ты спишь?
- АПЧХИ!
- Вот и хорошо. Никогда бы ни подумала, что Драко Малфой, всегда так ратующий за чистоту, ложиться спать в таком виде, - усмехнулась девушка.
«И часто ты думаешь о том, в каком виде я ложусь спать, Грейнджер?» - появились зелёные огненные буквы, одновременно с насмешливой ухмылкой Малфоя. Теперь он лежал, открыв глаза и закинув одну руку за голову.
- Всякий раз после того, как ты дерешься с дверью. – Лицо парня стало напряженным.
«Грейнджер, говори, что хотела и уходи. Я спать хочу.»
- А есть ты не хочешь?
«Это уже не твоего ума дело,» - казалось, буквы вспыхнули ярче обычного.
- Послушай, как только ты позволишь мне промыть и перевязать твои раны, то сможешь поесть, не опасаясь за качество еды, поскольку я только что из кухни.
Так как сам Драко еще долго бы не смог решиться на такое, надо признать выгодное во всех отношениях предложение, его желудок решил вставить своё веское «согласен».
Спустя несколько мгновений после своей молчаливой капитуляции, Драко почувствовал, как Грейнджер присела на край его кровати.
«Нет, ну это нечто просто неслыханное! Я и эта заучка в одной… Ай! Больно же!» - парень одернул руку, как только влажное теплое полотенце коснулось места, где была содрана кожа.
- Потерпи, - Гермиона, поймав руку Малфоя, слегка сжала его запястье. Она вновь начала промывать ссадины. Лицо Драко скривилось от боли.
«Она специально это делает! Наверняка можно было бы наложить какое-нибудь обезболивающее заклятье.» Внезапно боль отступила – Гермиона осторожно подула на ноющие раны. Почему-то это ошеломило Драко. Так же делала его мама, когда он ещё совсем маленьким упал с метлы и разбил коленку. На глаза навернулись слёзы. Но плакать, а тем более в присутствии Грейнджер он не собирался, поэтому попытался сосредоточиться на чем-нибудь другом.
Тем временем, Гермиона закончила промывать и перевязывать раны не его руках. Девушка поднялась с кровати и, растворив в воздухе полотенце и чашу с грязной водой, непонимающе взглянула на парня. Он так и остался лежать.
- Малфой, ты можешь вставать. Я закончила.
Если бы это был не Драко Малфой, девушка бы подумала, что выражение, появившееся на лице парня после её слов было сожалением. Отбросив столь глупую мысль, Гермиона прошла в гостиную. Драко вышел вслед за ней. На ощупь добравшись до дивана, он очень неуклюже потянулся к столику и в буквальном смысле набросился на находящуюся на нем еду, нисколько не заботясь об этикете. Гермиона скривилась, наблюдая эту сцену, но вовсе не оттого, что Малфой не соблюдал правила поведения за столом.
«Вот как это назвать? Сначала завтрак, теперь ужин. Гермиона, ты что, ему в няньки записалась?»
Понаблюдав за парнем еще несколько минут, девушка осторожно выскользнула из комнаты.
Драко не мог поверить, что он наконец-то ест. Никогда ещё еда не казалась ему столь вкусной. Насытившись, он отодвинул тарелку. В комнате было очень тихо. Ни единого шороха, ни единого вздоха.
«Она ушла… И что? Разве мне жаль?» - Драко припомнил события сегодняшнего вечера. Он подумал о сне, который предстоит ему увидеть этой ночью еще раз, и его сердце болезненно сжалось.
Ты не виноват – сказал ему Мальчик-Который-Выжил в тот день, когда погибли его родители. Ему Драко Малфой не верил.
День всё-таки закончился.
Теперь ночь вступала в свои владения…
Глава 3Драко сидел перед камином. Он не знал, сколько прошло времени с того момента, как грязнокровка ушла, но чувствовал, что ночь в самом разгаре. Дрова успокаивающе потрескивали, пламя, хоть и не завораживало своей пляской, но приятно согревало. В голове вереницей звуков, переживаний, мыслей, проносились события минувшего месяца. Он вспоминал, как…
Очнулся в абсолютной темноте. Где-то, как будто за стеной, раздавались приглушенные голоса. «Где я? Почему так темно? Неужели нельзя зажечь хотя бы несколько свечей, если нет окна?» – возмутился Драко и хотел позвать кого-нибудь, чтобы ему объяснили, где он находится, и как сюда попал, но из горла не вырвалось ни звука. Это было не удивительно – во рту пересохло так, словно он ничего не пил несколько дней. Пошарив вокруг руками, он наткнулся на графин с водой. Сделав несколько больших глотков, парень в изнеможении откинулся на подушки. Отдышавшись, он набрал побольше воздуха в легкие и крикнул, но звука собственного голоса не услышал. На секунду ему показалось, что он оглох, но голоса людей-то он по-прежнему слышит! Внезапно, он весь покрылся холодной испариной. Почему-то было страшно повторить свою попытку, но ещё страшнеё казалось находиться в этой темноте. Собравшись с силами, он крикнул еще раз… затем ещё и еще. Паника, овладевшая им, заставила его вскочить с кровати в поисках выхода туда, к голосам. Роняя и разбивая какие-то предметы, он в спешке пытался найти выход. Внезапно услышал характерный звук открывающейся двери и чьи-то шаги. Драко обернулся на звуки, но из-за кромешной темноты, никого не увидел.
– Мистер Малфой, вам нужно немедленно вернуться в кровать, – услышал он незнакомый женский голос и почувствовал, как кто-то прикоснулся к нему. Драко одернул руку. Он никак не мог понять, как вошедшая смогла разглядеть его в такой темноте. «Кто вы?» – спросил он, и понял, что опять не услышал своих слов, но его вопрос, похоже поняли.
– Меня зовут Лиза Кельвин, я работаю здесь, в больнице Святого Мунго, сиделкой. Мистер Малфой, сейчас придет доктор, и все вам объяснит, а пока, давайте я помогу вам добраться до кровати.
«Больница, но как я тут оказался?» – Удивленно подумал Драко, – «Почему я ничего не помню? И почему здесь так темно?», – Нет, он абсолютно не понимал происходящего. Наверное, стоит всё-таки дождаться доктора.
Драко услышал шаги, входящего в комнату человека.
– Мистер Малфой, я рад, что вы проснулись, – правда, особой радости парень не заметил, скорее, наоборот. Это заставило его насторожиться, предчувствуя нечто плохое. – Меня зовут Райдер Моддарт, я врач, специализирующийся на заклятиях депривации анализаторов. Это такие заклинания, которые лишают чувств… мистер Малфой, вам плохо? – Драко упал на колени. «Заклинания, которые лишают чувств … Нет, только не это. Этого не может быть» Мысли неслись со стремительной скоростью. Волдеморт. Вспышка. И темнота. И крики, крики! «Он убил их! Он их убил! Нет! Нет!» Драко зажмурился. Произошедшее не поддавалось уразумению. Потому, что этого просто не могло быть! Он почувствовал, что проваливается в бездну…
Когда он очнулся в следующий раз, память уже не была так услужлива и не позволила ему пребывать в щадящем неведенье. Безысходность и страх овладели им. Слезы прожигали пустые глаза, неприятно щекоча уши и щеки. Хотелось кричать, выть, скулить, только бы вернулось всё на свои места, только бы забыть этот кошмар и вновь услышать голос отца, обнять его. Драко почувствовал, как чья-то рука крепко сжала его плечо, стремясь успокоить, защитить, и в ту же минуту он почувствовал невероятное облегчение – он ошибся: папа жив. Сумасшедшая радость овладела им. Он рванулся к этой надежной, сильной руке, к тому человеку, который был сейчас рядом – к его отцу. Обхватив того одной рукой за шею, Драко беззвучно прошептал:
«Папа?»
– Нет, Драко, – внутри у парня все похолодело, – я сожалею. Понимаю, что мои слова тебя не утешат, но всё же.
Он узнал этот голос, и тот принадлежал Артуру Уизли. Драко всхлипнул. Он не ожидал, что к нему может прийти этот человек. Оттолкнув его, парень упал на кровать.
– Я попросил доктора Моддарта позволить мне всё тебе рассказать. Не хотелось, чтобы это сделал незнакомый человек. – Драко не проявлял никакого интереса к словам Уизли-старшего, и все, что тот говорил, отмечал только краем сознания. – Дело в том, что каких-либо твоих родственников не удалось разыскать, а тем, что сейчас находятся в Азкабане не позволили бы приехать, и я подумал, что… В общем, я решил сделать это сам. Ты ведь знаешь, что В-Волдеморт мертв… и твои родители, к несчастью тоже. – Парень вздрогнул. Он не хотел этому верить. Не мог заставить себя. – Поверь, мне очень жаль. Хоть я и недолюбливал Люциуса, но, видя, какой опасности ты себя подвергаешь, ради него, я понял, что ты его по-настоящему любишь, а это значит, что он был действительно хорошим отцом… Драко, ты помнишь то заклинание, что наслал на тебя Сам-Знаешь-Кто? Так вот, именно поэтому ты не можешь сейчас говорить и видеть. Врачи тут, к сожалению, бессильны. Тот, кто заколдовал тебя, поставил какое-то условие, а возможно, и не одно, только выполнив которое, ты снова обретешь зрение и речь. Но единственный, кто знал его, мертв.
Мистер Уизли говорил что-то ещё, почему-то пытаясь успокоить, но Драко уже почти ничего не воспринимал. Только одна какая-то фраза почему-то заставила его вновь очнуться.
–…и Рон тоже… – парень сначала не понял, причем тут этот рыжий недоносок, но, услышав судорожный всхлип своего посетителя, он осознал, что произошло. Почему-то захотелось уснуть, забыть обо всем этом. Драко, отвернувшись от мистера Уизли, свернулся клубочком. Совсем как в детстве.
– Да-да, конечно, ты должен отдохнуть. Если тебе что-нибудь понадобиться, то знай, что ты всегда можешь обратиться ко мне.
Усмехнуться этой нелепой мысли у Драко не было сил. И он провалился в сон.
Следующие несколько дней прошли в абсолютной апатии и темноте. Иногда к нему заходил врач проводить осмотр, или сиделка с едой. Его постоянно преследовал вопрос: почему это произошло именно с ним? За что? И ещё его мучило странное, почти невыносимое чувство, названия которому он дать не мог. Дни пролетали один за другим, и если бы не постоянные визиты персонала госпиталя, то он бы и не замечал движения времени. Для него оно утратило ход. Это было очень странно, ощущать себя таким – беспомощным, беззащитным. И это было очень страшно – ощущать себя одиноким. За эти восемь дней посетителей у него больше не было. А врач, пришедший сегодня для утреннего осмотра, сказал, что послезавтра его отправят домой. И он хотел этого больше всего на свете.
Когда пришло время покидать госпиталь, Драко дали какую-то одежду и трость. Её, до боли знакомая рукоятка вселила в него некоторую уверенность. Вместе с доктором он аппарировал к дверям, теперь уже его, поместья. И остался в одиночестве.
Его родителей похоронили в семейном склепе Малфоев. И в первую очередь Драко отправился на их могилу. Они были там – вместе. А он – один – здесь.
Надо было как-то жить дальше. А надо ли? Там, в кабинете его отца, в тайнике хранилось множество самых различных ядов. Одни убивали быстро и безболезненно, другие – долго и мучительно. Парень велел домовому эльфу проводить его туда. Оставшись один, он задумался, как отличить один яд от другого – он боялся болезненной смерти. Это немного охладило его пыл. Он сел в кресло, прислушиваясь к себе. Готов ли он умереть? Чувство, преследовавшее его с того момента, когда он впервые очнулся, не покидало ни на минуту. Что-то ускользало от его понимания. Что-то он так и не смог вспомнить… Да, он готов к смерти. К любой. Потому, что хочет покоя.
Он сделал глубокий вдох. В комнате пахло книгами, кожей, даже, казалось, парфюмом его отца, словно тот только что был здесь, но, на несколько минут, отлучился по своим делам. Как часто они сидели здесь вместе. «Ты достоин самого лучшего, сынок. И у тебя оно будет» Драко почти слышал его уверенный, глубокий голос. В такие минуты он очень гордился тем, что этот сильный, величественный, умный человек – его отец. Отец, который любит своего сына. И Драко старался. Изо всех сил старался во всем походить на него.
А теперь его не стало… И мстить было некому – Поттер убил Темного Лорда…
«Ты не виноват». Как гром, как яркая вспышка пронеслись в голове Драко слова Гарри Поттера. Дыхание перехватило. Ну, конечно! Он помнил, как держал на коленях голову Люциуса, не смея поверить, что тот уже никогда не откроет глаз, когда услышал голос Гарри Поттера «Ты не виноват». Это чувство вины терзает его! Никогда ничего подобного он раньше не испытывал. Конечно… Ведь это он виноват в том, что погибли его мама и папа. Он подвел их.
Может ли он не оправдать их надежд еще раз, лишив себя того, чего они для него так желали? Драко стало очень холодно.
Нет. Он должен показать всем, что Малфои – всегда победители. Такие, каким был его отец. Пускай, Драко сейчас больше не на кого равняться, но он сделает все, что бы Люциус Малфой, где бы тот ни был, мог гордиться им.
Теперь у него появилась твердая уверенность в том, что ему надо делать.
Затем последовала целая череда различных врачей-волшебников, целителей, каждый из которых непременно был профессионалом в своей области. Так что, уже через несколько дней, Драко знал абсолютно точно, в чем состоит смысл насланного Темным Лордом проклятья, а так же и то, что только благодаря чуду он узнает, что это было за условие. Таким образом, если первые несколько дней после возвращения домой были насыщенными, хоть и не плодотворными, то последующие заставили его снова погрузиться в безмолвную бездну, наполненную отчаянием. Тогда он шел на могилу родителей в поисках поддержки. Он молчал, они – тоже, но на душе становилось легче. Это было, пожалуй, единственное место, где тишина и темнота не были такими давящими.
Что делать ему дальше, Драко не представлял. Но так жить он больше не мог.
И тогда пришло то письмо из Хогвартса.
С тех пор не прошло еще и недели, а он уже начал попадать во всевозможные переделки, да еще с Грейнджер на пару. Вот взять хотя бы сегодняшнюю ночь, когда появился…
…Филч. По спине пробежал неприятный холодок. Старый хрыч появился как обычно, именно тогда, когда тому было нужно – не вовремя для всех остальных. Драко уже отчетливо слышал сиплое дыхание и торопливое шарканье его ног. Еще пару секунд и он будет здесь.
Внезапный толчок в грудь лишил парня равновесия, и он, в попытке удержаться на ногах, попятился назад. Дверь, о которую он ударился спиной, неожиданно поддалась, вынуждая сделать еще шаг, отчасти по инерции, отчасти поддаваясь напору девушки, пытающейся протиснуть его в комнату.
«Что себе позволяет эта грязнокровка?..»
Теперь Драко рванули вперед, причем с такой силой, что он почувствовал, как отлетело несколько пуговиц с рубашки. Раздался хлопок двери, к которой его сразу же и швырнули. Гриффиндорка в буквальном смысле навалилась на него, не позволяя шелохнуться. Все эти маневры, направленные на спасение студентов, казалось, не заняли и секунды. Впору было удивляться реакции и решительности Грейнджер. Драко с облегчением выдохнул.
А вот на вдохе ему вновь показалось, что он теряет равновесие. Аромат ландыша и ванили, который он ощутил, словно затуманивал ему голову, вызывая слабость во всем теле. Если бы девушка прижимала его чуть менее сильно, он вряд ли удержался бы на ногах.
Кровь оглушающе стучала в висках. А сердце билось так сильно и часто, что в груди почти чувствовалась боль. Драко сильно зажмурил глаза и прислонил голову к двери.
«Этого не может быть»
От прикосновения горячих рук, по его телу пробежала волнующая дрожь. Он сделал выдох, и одновременно с ним выдохнула и девушка. Её губы почти касались его ключицы, как раз в том месте, где рубашка больше не скрывала тела. От ощущения горячего дыхания на своей коже Драко почувствовал, как по спине рассыпаются тысячи мелких искорок, а через позвоночник и шею проходит волна невидимой энергии.
Теперь он вдыхал с жадностью, полной грудью, желая раствориться в этом одурманивающем запахе. Подавшись немного вперёд и склонив голову, он ощутил щекой её волосы, пахнущие ландышем, а дыхание, казалось, стало еще ближе. Он мог бы поклясться, что её губы несколько раз коснулись его. Приятная слабость мешалась, с внезапно охватившем напряжением внизу живота. Почти бессознательно он положил руки на её талию, что бы прижать к себе ещё плотнее, но в этот момент внезапно раскрыл глаза.
Всё та же темнота, но теперь ещё и осознание происходящего.
«Этого не должно быть»
И он оттолкнул её от себя.
Драко вздрогнул и очнулся от воспоминаний. В комнате стало прохладней.
«Наверное, камин уже потух. Интересно, сколько я просидел тут? Ладно, надо пойти залезть в ванну и, всё-таки, хотя бы немного поспать. И отделаться от глупых мыслей»
Гермиона в нерешительности стояла у двери в спальню Малфоя. Сегодня было третье сентября, воскресенье, и она собиралась с утра сходить в Хогсмид, а оставшийся день посвятить занятиям. Но сначала ей требовалось решить одну небольшую проблемку по имени Драко Малфой. Эта самая проблема находилась по ту сторону двери и, похоже, мирно себе дрыхла, и думать, не желая о планах девушки. Гермиона уже было, занесла руку, чтобы, наконец, постучаться, но дверь сама распахнулась, явив девушке лицо разозленного парня.
«Воскресенье. Хочу спать. Уходи» – такими вот тремя короткими предложениями приветствовал Драко свою гостью, после чего хлопнул дверью.
Гермиона так и замерла с поднятой рукой, но не надолго.
– Малфой, вернись! – она решительно толкнула дверь. Смятая постель, черная повязка на подушке, открытое окно. Слизеринца в комнате не было. Зато из ванной раздались звуки льющейся воды. Она подошла к двери, – Малфой, ты меня слышишь? – сквозь стену проступили зеленые буквы «Нет».
– Но мне надо поговорить с тобой!
«Поговорить? Заходи – дверь открыта»
Ох уж этот хорек недоделанный! Стоит ли стараться ради такого?
– Я буду ждать тебя в гостиной, – и девушка вышла из комнаты.
Она. Ждет. Малфоя. Это могло бы показаться даже смешным, если бы не длилось вот уже более двадцати минут!! Да он над ней издевается! Вот она – слизеринская сущность – делать гадости даже тем, кто пытается тебе помочь.
Спустя еще немного времени, Драко появился в комнате. Выглядел он ещё хуже, чем накануне. И, похоже, что душ ему не помог. Мокрые волосы кое-как приглажены руками (похоже, что он не нашел расческу), пуговицы на рубашке застегнуты неправильно, а галстук просто перекинут через шею. Мантию он держал в одной руке, повязку и палочку – в другой. На лице, как обычно, ухмылка. Молчание, а вместе с тем и разглядывание Малфоя затягивалось.
«И тебе доброго утра Грейнджер» – медленно разгоревшись, буквы застыли в воздухе. Парень тем временем подошел к дивану и положил на него палочку с повязкой, а сам стал надевать мантию.
– Нда… и тебе… Я знаю, что пришла рановато, но я хочу попасть сегодня в Хогсмид, но сначала нужно отвести тебя к мадам Помфри.
«И всё? Ради этого ты меня разбудила?» – Драко с хмурым видом обернулся к девушке.
– Я тебя не будила!
«Ну конечно! А чем ты назовешь свое громыхание под дверью?»
– Что? Да я ни звука не издала.
«Если бы ты не издала ни звука, то тогда бы я может, и не проснулся»
– Но раз уж ты все-таки проснулся, то пошли уже к мадам Помфри.
«Подожди, Грейнджер, у меня есть другое предложение: давай найдем МакГонгалл, я поговорю с ней, и мы наконец-то отделаемся друг от друга»
А вот это в планы Гермионы не входило, по крайней мере, с тех пор, как наступило это утро. Да и поход в Хогсмид она на сегодня не планировала. Но, к сожалению, около часа назад, когда она завтракала, к ней прилетела белоснежная сова с письмом от друга. От друга, которому она не могла отказать. Перед отъездом в Хогвартс, девушка пообещала Гарри и Джинни, что будет писать им. И, конечно же, позавчера она отправила им письмо, в котором упомянула и о внезапно свалившейся на неё обузе. Но как ни странно, никакого сочувствия по этому поводу она от друга не получила. Все, что Гарри написал о Малфое, уместилось в одну строчку «Малфой вернулся? Я удивлен.Ты присмотри там за ним». Гермиона сначала подумала, что ей это показалось. Гарри просит её присмотреть за его заклятым врагом? Но больше всего её поразило то, что в ответ на её длинное, пространное письмо она получила только вот эту строчку, ну ещё и «Привет, Гермиона». Как будто Гарри, из всего, что она написала, заинтересовало только сообщение о Малфое. Это несколько обижало. Хотя, возможно, у него не было времени на более длинный ответ. Насколько ей было известно, семья Уизли собиралась навестить Чарльза в Румынии. Тем ни менее, после такой вот «просьбы» у неё появилось странное тревожное ощущение неправильности происходящего. Гермиона не испытывала особого желания задаваться вопросом, почему Гарри счел возможным обратиться к ней с такой просьбой. Тем более, кажется, она знала ответ.
– А знаешь, давай ты сначала позавтракаешь, – в голосе девушки явно звучали примирительные нотки. – А что касается директора, то мы решим этот вопрос сразу же, как только я вернусь из Хогсмида. А теперь давай пойдем в Большой Зал?
«Грейнджер, ты что несешь? Разве твоей целью не является стремление как можно скорее со мной распрощаться?»
– Ещё как. Просто сначала мне нужно в Хогсмид. К тому же, разве ты хочешь предстать перед директором в таком виде?
Чудесно. И как ей теперь убедить его принять помощь? Хотя, пожалуй, директор МакГонагалл будет только рада подыграть ей, вот только ей самой совсем не весело от таких вот перспектив.
Драко кивнул и натянул повязку на лицо, взмахнул палочкой, и к нему из соседней комнаты прилетела трость. Он уже хотел, было приоткрыть дверь, ведущую в коридор, как она его тихо окликнула.
– Малфой, подожди, – он удивленно приподнял бровь, – ты же не можешь пойти прямо так, – видя недоумение на лице парня, она добавила, – я имею ввиду твою одежду.
И она, что-то, тихонько шепнув, привела все в порядок и высушила волосы. Правда, прическа при этом скорее пострадала, так как светлые пряди теперь свисали сосульками.
– Может, стоит расчесаться? – Предложила девушка. В ответ на это Малфой только пренебрежительно хмыкнул, но все-таки не удержался и провел рукой по спутавшимся волосам.
Они и покинули комнату. Драко шел впереди, а Гермиона, стараясь не подходить к нему слишком близко – немного позади. Утро было действительно ранним, и потому в Большом Зале почти никого не было, что позволило Малфою спокойно позавтракать.
Видя, что парень заканчивает есть, девушка подошла к слизеринскому столу, и тихонько присев, в некотором отдалении от парня, стала наблюдать за ним. Его движения были несколько неуклюжи, но достаточно уверены, несмотря на перевязанные руки. Он казался спокойным и, одновременно, как будто потерянным. И, как обычно, лицо не выдавало никаких эмоций, кроме легкой скуки. Отложив салфетку, он повернулся в её сторону и в вопросительном жесте вскинул голову, отчего Гермиона даже несколько смутилась, так как не предполагала, что он знает о её присутствии. «А ведь действительно, откуда он всегда так точно знает, где я нахожусь?» Она встала и подошла ближе.
– Надеюсь, теперь мы можем идти? – Он величественно кивнул, слегка ухмыляясь, и, выйдя из-за стола, направился к дверям. Девушка последовала следом за ним. Покинув большой зал, они остановились. Малфой не знал дороги, а Грейнджер ждала его последующих действий.
«Ну и как мы пойдем дальше?» – спросил он, легко взмахнув палочкой.
– Давай я возьму тебя под руку. Так будет удобнее и надежнее всего.
«И унизительнее для меня – ты забыла добавить. Так что, так не пойдет»
– Но, в такую рань нас все равно никто не увидит.
«Ну и что. Давай ты лучше будешь просто говорить, куда надо идти и где повернуть»
– Да тогда мы только к обеду доберемся, а я и так много времени из-за тебя потратила.
«Я все равно не позволю тебе вести меня, как какую-то собачку» – Буквы вспыхнули ярче, чем обычно, что говорило о том, что последняя фраза должна была быть сказана на повышенных тонах.
– Малфой, – девушка уже начинала выходить из себя, – мне надоел это бессмысленный спор, так что давай уже просто пойдем! – Она схватила парня за ту руку, в которой он держал волшебную палочку и, сильно сжав его запястье, потащила по прямо по коридору, в направлении больничного крыла.
«Грейнджер, ты что, с ума сошла, у меня же синяки останутся!» – хоть он и возмутился, но все-таки продолжил идти за ней.
– Ты их все равно не увидишь, – зло проговорила Гермиона и чуть не упала, когда парень внезапно остановился. Он одернул руку, отвернулся и зашагал в обратном направлении.
Девушка вздохнула, и устало провела рукой по лицу. И кто просил её ляпнуть такую глупость? Сейчас было не время бить по самому слабому месту Малфоя. Она быстро догнала его и пошла следом.
– Послушай, в Хогсмиде есть книжный магазин, куда недавно должна была поступить новая книга Вирджинии Сатир. Она называется «Если вам поставили условие». В ней должна быть информация, как раз о заклятьях того рода, которое на тебя наложил Волдеморт.
Драко остановился, но не обернулся.
«Ты считаешь, что в этой книге может быть написано о том, что не знали лучшие специалисты, которых я приглашал?»
– Книга, по крайней мере, всегда объективна.
«По-твоему, каждый из них лгал мне?» – парень обернулся к ней.
– Согласись, учитывая всеобщую «любовь» к тебе этого нельзя исключать.
«И кто же из нас с тобой, Грейнджер, учиться в Слизерине?»
– Я так думаю, этому миру наплевать, к какому факультету ты принадлежишь. Жизнь всех учит одинаково. И, представь себе, не обращает внимания на чистоту крови.
«С чего это ты вдруг надумала помогать мне? В твои обязанности, вроде как, не входит решать мои личные проблемы» – Драко скривился в болезненной гримасе.
– Я хочу решить свою проблему. И она носит твоё имя, Драко Малфой, – девушка немного помолчала. – Я признаю, что была излишне резка, но, учитывая все твои оскорбления в мой адрес, которые я претерпела за те шесть лет, что мы с тобой знакомы, предлагаю считать, что мы квиты.
Парень, казалось, что-то обдумывает.
«Мне кажется, ты что-то недоговариваешь. С чего бы такая забота?»
– Меня попросили её оказать.
«Ты так стараешься ради МакГонагалл?»
– Я так стараюсь ради значка старосты.
«Нет. Мне кажется, ты преследуешь еще какие-то, свои личные цели»
– Конечно Малфой, ведь я влюбилась в тебя, не забывай, – девушка даже слегка улыбнулась, увидев, как перекосилось лицо парня от такой мысли.
«…»
– Малфой, ты же слизеринец, ну так и оставайся им. На настоящий момент тебе выгодно моё присутствие, по крайней мере, потому, что я обещала отвести тебя к МакГонагалл.
«И все равно я не верю тебе»
– А тебя никто и не просит.
Пересилив себя, Драко шагнул к ней навстречу, и нехотя протянул руку.
Мадам Помфри встретила вошедших приветливой улыбкой, но, заметив Драко, слегка нахмурилась.
– Гермиона, что случилось с мистером Малфоем?
– Эээ…
«Это не важно. Вы можете дать какое-нибудь снадобье, что бы это все зажило?» – дал знать о себе Драко. От неожиданности лекарь отшатнулась от него.
– О, я не знала, что вы способны изъясняться. Помниться, я очень удивилась, когда увидела вас за обеденным столом…
– Так вы видели, что у него синяк и не подошли к нему, что бы оказать помощь? – возмутилась Гермиона.
– Эээ… ну, так я была очень занята… да. Я думала, вы, мисс Грейнджер, проводите его до больничного крыла, и мы тут его подлечим…– начала оправдываться женщина.
«Это обязательно – говорить обо мне в третьем лице?» – Малфой был явно раздражен складывающейся ситуацией. И, похоже, замечание Грейнджер о предвзятом отношении к нему врачей имело место быть. Неужели, действительно, абсолютно все так сильно ненавидят его?
– Да-да, конечно, мистер Малфой, проходите в палату. Мисс Грейнджер, проводите его. Я сейчас подойду, – и она скрылась в своём кабинете.
– Я просто возмущена, что она так небрежно отнеслась к своим обязанностям! И куда директор смотрит. Хотя, в начале года так много проблем с первогодками, а так как она только первый год на этом посту… Ладно, пойдем. Я прослежу, что бы все прошло нормально.
«Какая забота! Я польщен» – Драко ухмыльнулся. Гермиона решила оставить эту фразу без комментариев.
Сняв мантию и закатав рукава рубашки, Драко улегся на больничную кушетку. Мадам Помфри не появлялась.
– Давай я, пока уберу бинты, – с молчаливого согласия парня девушка принялась осторожно снимать повязки, не забывая дуть на ссадины всякий раз, как Драко морщился от боли. Закончив с одной рукой, девушка уже хотела, было приняться и за вторую, но тут в палату вошла мадам Помфри.
– О, Мерлин. Какая жалость! Ну, надо же было так пораниться! – фальшивое сочувствие в голосе медсестры услышала даже Гермиона. – Но мы сейчас все подправим. Мисс Грейнджер, покиньте комнату на несколько минут, пока я не закончу с мистером Малфоем.
Гермиона кивнула и направилась к выходу, но на пороге почему-то обернулась, и бросила взгляд в сторону кушетки, над которой склонилась медсестра. Она увидела, как побледнело лицо парня, и как судорожно тот вцепился в покрывало. Как ни неприятно было это признавать, но мадам Помфри даже не пыталась облегчить страдания Драко. Такого отношения к пациентам девушка никогда раньше за ней не отмечала, и происходящее ввергло её в шок. Поплотнее сжав губы, Гермиона решительным шагом вернулась к своему подопечному.
– Простите, мадам Помфри, но директор велела мне ни на секунду не оставлять мистера Малфоя, – тот, впервые услышав такое заявление, удивленно приоткрыл рот. Женщина тоже, казалось, была обескуражена, – так что я остаюсь здесь, – и девушка, скрестив руки на груди, присела рядом на стульчик, всем своим видом давая понять, что намерена пристально следить за действиями медсестры. Та опустила глаза к полу и покраснела, похоже, осознав истинные мотивы поведения девушки. Хоть Гермиона и была рада достигнутому эффекту, ей все же, было очень неприятно видеть стыд и запоздалую заботу женщины.
Закончив, мадам Помфри еще раз взглянула на Драко, оценивая свою работу.
– Ну вот, теперь, молодой человек, вы выглядите значительно лучше, почти как раньше, – и, словно стремясь загладить свою вину, добавила, – будьте в следующий раз осторожнее, но, в случае чего, немедленно обращайтесь ко мне.
Гермиона вежливо её поблагодарила, а Драко кивнул на прощание. Покинув пределы больничного крыла, они остановились.
– Да… не очень красиво получилось. Надеюсь, ты на неё не слишком обижаешься.
«Не волнуйся, добавлять яд ей в еду не собираюсь»
– Ну, ладно, куда тебя проводить? Обратно в комнату?
«В Хогсмид.»
– Угу, пошли… Стоп! Куда-куда? В Хогсмид? Но зачем?
«Достала меня уже эта заучка со своими глупыми вопросами. Раз надо, значит надо» – раздраженно подумал парень. И, взмахнув палочкой, написал в воздухе:
«Ты же все равно туда идешь. Так что давай, обойдемся без вопросов. Просто проводи меня»
– Малфой, но я же все равно узнаю, куда ты собираешься.
«О, глупая, непонятливая грязнокровка! Нет, надо было сделать это дома. И почему я вспомнил об этом только сейчас. Всегда уделял столько внимания, а теперь… И если бы не эта Помфри со своим «почти как раньше», то и не скоро бы и вспомнил. Это ведь просто непозволительно Малфоям забывать про подобные вещи! Хотя, глупо было все же ожидать от Грейнджер, что после её «помощи» будешь выглядеть прилично»
«Вот и отлично! Придем – и узнаешь» - вспыхнули зеленые буквы.
Пусть помучается от любопытства хотя бы немного, прежде чем придет моя очередь терпеть её высказывания. Он услышал сердитый вздох и короткое «Идем».
Нет, ну, в самом деле, как он может сказать ей, что собрался в парикмахерскую? Ладно, если она засмеёт его, а вдруг просто откажется идти? Он почувствовал, как девушка сильно сжала его пальцы. Поморщившись о боли и сделав наблюдение, что именно этой его руке больше всего досталось за сегодняшнее утро, Драко, поудобнее перехватив её ладонь, и не без удивления обнаружил, какая она маленькая и хрупкая, в то время как хватка была отнюдь не слабой.
Нда, то, что он затеял, начинало казаться одной большой глупостью. Нет-нет, парикмахерская – это то, что надо, но вот идти, держась за руку с грязнокровкой, это было слишком. Его внутренне передергивало, стоило ему представить себе эту сцену. Так ходят влюблённые парочки, а не заклятые враги! А уж он-то никогда, ни одной девчонке не позволял проделывать с ним такие фривольности на публике. А наглость этой выскочки, похоже, вообще границ не знает. Надо же было додуматься прийти к нему так рано! Не то, что бы он спал… порция кошмаров в эту ночь оказалась изрядной… Но её шебуршение у двери заставило его, всё-таки подняться. Драко не понимал, чем вызвана её забота. Говоря по правде, его очень удивило её намерение отправиться в Хогсмид только ради того, чтобы попытаться найти что-нибудь про это заклятье… но, на то она, наверное, и гриффиндорка… В общем, кто знает, что на неё нашло, главное – появилась хоть какая-то надежда. И именно поэтому, он сейчас шел, держа её за руку, а вовсе не потому, что ему нравилось её прикосновение.
Но, стоило, только немного рассредоточится, как он начинал забывать и о цели своего следствия и о том, кто идет рядом. Они шли, касаясь, друг друга плечами. И иногда, спотыкаясь, Драко позволял себе мимолетно касаться лицом её волос, вдыхая тот неповторимый запах, что неотступно преследовал его последние дни, и от этого сердце билось чаще, чем должно было. Просто так получалось, что близость грязнокровки волновала его. Но, ничего поделать с собой он не мог, и это злило. Его раздражала нелепость и безысходность этой ситуации, невозможность её разрешения, так, как он того хотел бы. И это заставляло его сжимать эту хрупкую ладонь, что бы возможно, хоть как-то заставить её реагировать на его состояние.
– Эй, ты делаешь мне больно!
Он немного ослабил хватку, и вновь вернулся к своим мыслям. Грейнджер, похоже, начинала видеть в нем очередную головоломку для себя. А выражаясь более точно, не в нем, а в его нынешнем положении. Наверняка мисс Всезнайке хочется вернуть ему зрение и слух не просто так, а потому, что она стремиться внести в свой список побед над невозможным, еще и его имя. Ведь действительно: если у неё получиться, каким-либо образом разрушить эти чары, её назовут великой волшебницей. А его будут считать её должником.
– Да что же это такое? Ты решил мне все кости переломать?
Ну, вот, опять он слишком сильно сжал её руку… С другой стороны, Грейнджер уже и так вошла в историю. Её имя теперь упоминается и рядом с именем Темного Лорда и Гарри Поттера. Но какие цели она все же преследует?..
– Ну, вот мы и дошли. Говори, куда тебе там надо, и я пойду в книжный магазин. Он откроется уже через несколько минут.
Драко очнулся от своих мыслей.
«В магазин мы пойдем вместе»
– Ну, да. Я почему-то, так и подумала. Тогда можно считать, что мы уже пришли. И, похоже, вовремя.
Она потянула его куда-то дальше, а спустя несколько секунд, Драко услышал звук колокольчика, висящего над дверью в магазине.
– Добро пожаловать, молодые люди. Чем я могу быть вам полезен?
Звук голоса продавца заставил Драко сосредоточиться на своей цели.
– Здравствуйте мистер Хикмэн, – он услышал улыбку в голосе девушки.
– Мисс Грейнджер, рад снова видеть вас! Никак в последний раз в Хогвартсе?
– Да, сэр. В последний, – в её голосе чувствовалась печаль.
– А что за молодой человек с вами? И почему на лице повязка? Несчастный случай на зельеварении?
– Нет, мистер Хикмэн. Это мистер Драко Малфой, – Драко слегка склонил голову в знак приветствия.
– Как же, как же, наслышан о вас мистер Малфой, – в голосе лавочника послышался холодок. – Вы, должно быть, ищете последнюю книгу мисс Виржинии Сатир? Ну, так её вчера купил какой-то волшебник.
– А разве это не она стоит вон там, на полке? – недоумение в голосе Гермионы заставило Драко насторожиться.
– Ну, что вы, мисс Грейнджер, конечно же, нет, вам показалось, – вновь раздался звон колокольчика, оповещающего о прибытии новых покупателей, – простите, я вас покину на несколько минут.
– Конечно. А мы пока ещё походим тут, – и девушка повела Драко куда-то между стеллажей.
– Малфой, он нас обманывает. Я уверена, что видела именно ту книгу, которую мы ищем, – почти прошептала она ему на ухо, отчего Драко почувствовал волну приятной слабости. Смысл сказанного дошел до него только секундой позже.
«Что?» – изумленно произнес он одними губами.
– Думаю, мистер Хикмэн просто не хочет продавать её тебе. Похоже, там действительно может содержаться какая-то подсказка.
«Ну, ладно. Тогда я просто заберу её» – парень легко взмахнул палочкой и нужная книга немедленно проплыла прямо к нему в руки.
– Ты что делаешь? – прошипела Гермиона, М слава Мерлину, никто не заметил. Нужно немедленно вернуть её на место!
«С какой стати?»
– Да потому, что это называется воровством, в котором я, между прочим не собираюсь принимать участие.
«Грейнджер, я удивляюсь, как Поттер терпел тебя столько лет? Вот скажи честно, неужели ты ни разу ничего не воровала?» – усмехнулся Драко, приближаясь к девушке ещё ближе.
– Ну…
«Ого! Кто бы мог подумать, что лучшая ученица Хогвартса, гриффиндорка и староста школы Гермиона Грейнджер окажется воровкой! Ты меня удивила»
– Эй, не надо делать столь громких заявлений, которые к тому же могут попасться на глаза другим людям, – Драко сразу же немного пригасил надпись и сделал буквы очень мелкими. – К тому же в тот раз была острая необходимость.
«Неужели Поттер надоумил?»
– Тебя это не касается.
«Как бы то ни было, сейчас тоже возникла весьма острая необходимость»
– И все равно, я не собираюсь этого делать. Наверняка есть другой выход.
«Например?»
– Можно попросить кого-нибудь другого купить её для нас.
«И кого же?»
– Пока не знаю. Нужно подумать.
«Грейнджер, смотри на вещи трезво: во-первых, никто не согласится оказать мне такую услугу, во-вторых, этот индюк-продавец может насторожиться и не продаст её никому вообще и, в-третьих, ты не собиралась тратить сегодня свое время»
– Но Малфой, нам вряд ли удастся вынести её из магазина.
«Почему?»
– Да потому, что его, скорее всего, охраняют какие-нибудь охранные чары.
«Ну, хорошо, тогда просто вырви нужные нам страницы»
– С ума сошел? Ты предлагаешь мне испортить книгу?
«Хикмэну жизнь мне портить можно, а тебе какую-то жалкую книжку нельзя?»
– Эти понятия нельзя сравнивать!
«А какой ты предлагаешь выход?»
– Ну, я думаю, можно попробовать купит все-таки какую-нибудь книгу по той же цене, но не выносить её из магазина, а незаметно подкинуть на полку, тогда, теоретически…
– Что-нибудь выбрали? – голос внезапно появившегося продавца не дал Гермионе окончить фразу.
– Да, я беру… эээ… вот это, – Драко услышал, как она достала с полки какую-то книгу.
– Очень хорошо… Мисс Грейнджер, с каких пор вас интересует литература подобного рода?
– А что такое?
– Ну, любовная магия, да еще из серии «Если вам захотелось чего-нибудь новенького» как-то не вписывается в перечень ваших предыдущих увлечений.
– Чего-нибудь новенького? – В голосе Грейнджер Драко расслышал явную нерешительность и смущение. Нет, ну, в самом деле, неужели она не могла хотя бы посмотреть какую книгу вытащила? Вот смех-то! Парень даже отвернулся, что бы скрыть улыбку.
– Ну, так эта… я ж не для себя… да…. Подруга… кхм… подруга попросила, – замялась девушка.
– Ах, вот как. Ну, да, конечно. Что ж, заходите еще, и подруга пусть сама приходит. Передайте ей, что я умею держать в тайне чужие секреты.
– Об-обязательно. Всего доброго.
– И вам удачного дня, – вновь раздался звон колокольчика и продавец поспешил приветствовать новых покупателей. А Гермиона потащила Драко на улицу.
К счастью, они благополучно миновали входную дверь. Таким образом, можно было считать, что их трюк удался.
Как только они отошли то магазинчика на некоторое расстояние, Драко не выдержал и загнулся в беззвучном смехе.
«Мерлин, Грейнджер, неужели ты не могла выбрать какую-нибудь другую книгу?»
– Это произошло случайно, – в её голосе чувствовалась обида. – И я не вижу здесь ничего смешного!
«Знаешь, а ты начала заикаться в точности как твой дружок-великан. И что это там у тебя за подруга? Никогда бы не подумал, что они у тебя бывают такие… интересные»
– Отвали, Малфой.
«Скажи, а там картинки были? А то может стоит вернуться и все-таки купить её? Тебе не жаль было оставлять её там?»
– Мерлин, Малфой, а я её и не оставила.
«В смысле? Как же нам тогда удалось так спокойно уйти?»
– Похоже, что не было никакого охранного заклинания, – это заявление заставило согнуться Драко в очередном приступе смеха.
– Не вижу в этом ничего смешного!
«Ты это уже говорила. Грейнджер, скажи, а у тебя поднимется рука теперь выбросить её?» – молчание Гермионы было красноречивее любых слов.
«Если хочешь, можешь подарить её мне»
– А что, разве Драко Малфой примет подарок от грязнокровки?
«Тут ты права – ни за что. Но раз уж ты купила её благодаря мне, то может хоть почитаешь вслух. Все-таки интересно, на что были потрачены деньги»
– Деньги были не твои, так что и не рассчитывай. Говори, куда там тебе было надо. Я и так уже много времени потеряла.
«А как же книга ради которой мы столько старались? Я имею ввиду про заклинание. Разве мы не прочитаем её?»
– Вот когда вернемся, тогда и прочитаем. Малфой, не испытывай мое терпение и не уходи от ответа. Что ещё ты собираешься посетить в Хогсмиде?
После секундного колебания, Драко взмахнул палочкой.
«Парикмахерскую» – буквы были такими маленькими, что Гермиона еле смогла прочитать надпись. Но, когда до неё дошел смысл написанного, пришла её очередь веселиться.
– В парикмахерскую?
«Эй, а по тише нельзя? Обязательно на всю улицу кричать об этом?» – Драко почувствовал жаркую волну, заливающую его лицо, смех сразу как рукой сняло.
– Ну, хорошо, хорошо, пошли.
« И Грейнджер, постарайся на этот раз сохранить моё имя в тайне. Я не хочу лишиться волос»
– Я подумаю об этом.
После парикмахерской, где ему сделали стрижку и укладку, которую Гермиона прокомментировала как «вроде бы похоже на то, что было у тебя на голове раньше», они посетили еще и Волшебную лавку "Дервиш и Бенгз", где была куплена черная полумаска, скрывающая глаза, и которая удерживалась на лице с помощью волшебства.
– Ты считаешь, это тебе как-то поможет? Или просто рассчитываешь повысить свою самооценку?
«Во-первых, мне не в чем не нужна помощь, а во-вторых, с самооценкой у меня все в порядке. Я просто хочу соответствовать уровню Малфоев»
– Ну да, как же!
«А вот тебе точно не помешало бы сделать что-нибудь со своей внешностью. Или ты считаешь, что уже соответствуешь своему уровню?»
– Да откуда тебе знать, как я выгляжу!
«Сейчас проверим» – и он провел руками по её волосам. Они оказались на удивление мягкими и гладкими. Подвив острое желание зарыться пальцами в ту густую массу, Драко одернул руки.
– Эй, что ты себе позволяешь?
«Да, так я и думал. По-прежнему птичье гнездо» – прокомментировал он и вновь взял её за руку.
– Иди ты знаешь куда, Малфой… в Хогвартс, причем один! – и девушка попыталась вырвать свою ладонь из его руки. Но не тут то было. Драко, ожидавшей чего-то подобного на свою реплику только сильнее сжал её пальцы.
«Ну, уж нет Грейнджер, тебе не удастся бросить меня тут одного»
– Ну и дементор, с тобой!
«Ты права. Именно так я себя и чувствую – как будто рядом это отвратительное создание»
– Значит, ты боишься меня?
«Только твоего поцелуя, Грейнджер» – губы Драко растянулись в подобии ухмылки. Он представил себе взбешенное лицо этой выскочки.
Оставшаяся часть пути прошла в молчании. Он отпустил руку девушки только тогда, когда они подошли в дверям, ведущим в Большой Зал.
Настроение из-за их последней ссоры у Драко было приподнятым, отчего он чувствовал себя отмщенным за раннее вторжение. Утро удалось. Утро на самом деле удалось.
Глава 4Ох уж этот Гарри! Неужели, ему не пришло в голову чего-нибудь поумнее, кроме как, просить её «присмотреть» за Малфоем. Гермиона вытащила из сумки письмо и перечитала его. Казалось, еще чуть-чуть, и пергамент вспыхнет в её руках, так напряженно она вглядывалась в написанное. Это даже не просьба в полном смысле слова, не приказ и не намек. Это… замечание, на которое она не может не обратить внимания. И которому просто обязана последовать. Что же делать?.. Написать ему ответ, и объяснить, насколько ей это неприятно и неудобно? Но, Гарри и сам это прекрасно понимает. С другой стороны, терпеть выходки Малфоя больше нет ни сил, ни желания.
Спустя четверть часа, школьная сова уже несла, наспех написанное послание, спасителю всего магического мира и лучшему другу.
«Дорогой Гарри, я, конечно, ошибусь, если скажу, что Малфой не нуждается в помощи. Но он совершенно не хочет принимать её от меня, и намерен поговорить сегодня об этом с МакГонагалл. И я полностью разделяю эту его затею. Надеюсь, у него получится. Сегодня утром, получив от тебя письмо, я старалась придерживаться твоей просьбы, но этот хорек, как обычно, в своем репертуаре! Ты же сам знаешь, как трудно его переносить. Единственное, что меня сдерживает, так это его беспомощность, а вот ему она ничуть не мешает! Гарри, ну зачем ты так о нем печешься, что просишь меня помогать ему? Я, конечно, сделаю так, как ты хочешь, поскольку знаю, что из-за пустяков ты бы не стал меня им обременять, но я тебя не понимаю. Пусть он живет своей жизнью.
С любовью, Гермиона. P.S.: передавай привет Джинни»
Вторую сову, хоть и без письма, но с деньгами, она отправила в книжную лавку. Пришлось расплатиться и, за невольно выкраденную, вторую книгу.
Девушка не торопясь, вышла из совятни.
Драко нервно вымерял ширину коридора на третьем этаже. Пять с половиной шагов от двери его запертой комнаты до окна. Столько же, от открытого им настежь окна, обратно к двери.
«Да где же она? Неужели не понимает, насколько это важно – скорее узнать, что в этой книге? Зря я позволил ей уйти. Надо было сначала заставить все прочитать. И чего она вообще взбесилась? Обиделась? Но, во-первых, ей пора бы уже знать своё место, а во-вторых, я сказал правду. Мерлин, да где же она?»
Он на секунду замер, вспоминая ощущение её волос под своими пальцами. По ладоням разлилось приятное тепло. Решительно встряхнув головой, он подошел к окну и положил руки на прохладный подоконник. Подождав несколько секунд, пока наваждение пройдет, он нащупал книгу, которую оставил тут же. Её поверхность была шероховатой и пахла кожей. Неужели, сейчас у него в руках ключ к его спасению? От этой мысли сердце начинало биться еще чаще.
– Молодой человек, позвольте поинтересоваться, что вы делаете тут один, к тому же, на таком сквозняке? – Строгий голос раздался прямо над ухом парня, и тот от неожиданности резко крутанулся на месте, выпуская из рук книгу и, хватаясь за палочку, – О, не стоит так пугаться, это я – сэр Николас де Мимси-Дельфингтон. А вы, похоже, мистер Малфой.
Драко облегченно перевел дыхание. Это был всего лишь призрак. Причем гриффиндорский. Он собрался было уже проигнорировать его приветствие, как ему в голову пришла отличная мысль: вот тот, кто позовет Грейнджер. Стараясь скрыть ухмылку, вызванную напыщенным тоном привидения, Драко вежливо поприветствовал того кивком.
«Вы меня узнали?»
– Ну, судя по тому, что вы не проронили ни слова, а на лице носите маску, смею предположить, что вы и есть тот самый Драко Малфой, о котором все говорят как о предателе.
«Да, это я» – буквы вспыхнули ярко, выдавая внутреннее напряжение. Такой поворот событий совершенно не нравился парню. Да, он знал, что за глаза его все клеймят предателем, но, впервые, кто-то отважился произнести это при нем в слух. Это почему-то доставляло боль.
– Замечательно. Я как раз хотел поговорить с вами.
«Меня удивляет, что столь благородный рыцарь как вы собирался говорить с тем, кого называют предателем» – Драко уже жалел, что вступил в разговор.
– Вы правы, в другом случае не стал бы, но, во имя своего долга я вынужден поступиться честью.
«И чем же я обязан?»
– Мистер Малфой, как, по-вашему, не случайно ли вас обвиняют в смерти столь великого волшебника, как Дамблдор?
Драко и сам, нередко за последнее время, задавался этим вопросом. Точнее старался избегать его. Он не хотел быть честным, даже с самим собой. Но сейчас вопрос о Той Ночи обрел словесную форму. И требовал ответа.
В ту жуткую ночь все перемешалось. Он был запутан и запуган до смерти. Отец? Мать? Он сам? Чья жизнь стояла на кону? Он был у цели. Он настиг её, хотя и боялся того, что задуманное им, все-таки свершится. Но все его старания, все его жертвы начали рассыпаться перед доводами Дамблдора.
Если бы тогда не появились Упивающиеся Смертью… он почти согласился перейти на другую сторону! Родители были бы сейчас живы. А если нет? Если бы он не предал Лорда месяц назад? От Ордена Феникса и Гарри Поттера не осталось бы и пепла? И все равно, Дамблдор, который все знал, предвидел, понимал – обещал ему защиту…
– Авада Кедавра.
Этот спокойный, уверенный, неотвратимый голос Снейпа до сих пор эхом отдавался в его голове. До последней секунды, до последнего мгновения жила в душе Драко надежда, подаренная директором всего несколько минут назад на то, что Снейп все-таки на стороне Ордена. Если бы это оказалось правдой, все сложилось бы совершенно по-другому! Драко бы согласился…
Ведь Дамблдор же сам сказал ему, что он не убийца. Дамблдор не мог ошибаться! Но ведь он ошибся в Снейпе…
«Да, сэр Николас, это я виновен в том, что Альбуса Дамблдора убили» – буквы зеленого пламени отчетливо загорелись в воздухе. Он не хотел, он не собирался этого признавать, но рука помимо его воли взмахнула палочкой. Сейчас он не имел права сожалеть о сделанном выборе. Он поступил так, как хотел бы того его отец. А значит, поступил правильно... И пусть Дамблдор просил его не употреблять слово «грязнокровка», он все равно будет это делать – так хотел отец. Правда, теперь он почти насильно заставлял себя делать это…
– Вы раскаиваетесь?
«Я поступил так, как должен был»
Призрак немного помолчал, словно что-то для себя решая.
– Рождение нового человека не даст той гарантии на улучшение мира, какую гарантию на его ухудшение может дать смерть другого, – как будто говоря самому себе, произнес призрак.
«Что, простите?» – Драко не понял, к чему было сказано это утверждение.
– Я пришел просить вас не принимать слишком поспешных решений. Так получилось, и, возможно, это несправедливо, но вам был дан шанс начать жизнь сначала. И мой долг состоит в том, чтобы убедить вас сделать правильный выбор. И на этот раз тоже. Я знаю, сейчас вы живете прошлым, вы унижены и обвинены людьми и всем миром. Одиноки. И в вашей душе много ненависти, причем к себе. Если хотите – отрицайте это. Но помните, у вас теперь есть достаточно времени на то, что бы все обдумать и пойти на этот раз верным путем. Знайте: никогда бы я не пришел и не попытался вас понять, если бы не просьба друга. И тем ни менее, рассчитывайте на мою помощь.
«Вы можете найти Гермиону Грейнджер и передайте ей, что я жду её здесь?»
– Конечно. Всего доброго.
Драко отвернулся к окну. На что намекал этот Почтибезголовый? На то, что бы он «исправился»? Стал таким же положительным и правильным как Поттер, и тогда он искупит свою вину? Как бы ни так! Единственный перед кем он виновен – это его отец. С его смертью мир действительно стал хуже. По крайней мере, мир Драко. А что там думают остальные – ему все равно. И вообще, ему незачем забивать себе голову всякой чепухой. Главное сейчас – книга.
«Мерлин, а где она?»
Внутри у него похолодело. Драко точно помнил, что положил её на подоконник. Но, теперь он был пуст. Как же так? Может, она упала на пол, но, он вроде бы не слышал ни звука удара, ни чего-либо еще.
«Так, спокойно. Нужно просто взять палочку и призвать книгу заклинанием»
Драко вновь начал ощупывать подоконник, но понял, что палочки там, так же как и книги, нет. Вероятно, они выпали из окна из-за его неловкого движения или сквозняка. Он замер, медленно осознавая ужас произошедшего и, впадая в панику.
«Вот теперь можно начинать беспокоиться»
На лестнице стали слышны чьи-то шаги. И это вряд ли была Грейнджер с подружками – девчонки так не громыхают. Да и нет у неё подружек.
Гермиона как раз направлялась из башни Гриффиндора в библиотеку, когда перед нею возник ПочтиБезголовыйНик.
– Мисс Грейнджер, рад видеть вас!
– Взаимно, сэр Николас, – улыбнулась девушка.
– Гермиона, около получаса назад я беседовал с мистером Малфоем на третьем этаже. Он просил передать вам, что ждет вас.
– Благодарю вас, сэр Николас. Как только я освобожусь, так сразу же поднимусь к нему, а пока мне нужно попасть в библиотеку.
– Конечно-конечно. Я надеюсь, он не простудится там на сквозняке.
– Я думаю, мистеру Малфою будет полезно проветриться, – сердито проговорила девушка, упрямо продолжая идти своей дорогой.
– А у него, похоже, осталось много друзей. Я как раз, уходя, видел, как они спешили к нему на этаж… Всего доброго, Гермиона, – и призрак проплыл дальше.
Девушка замерла на месте. А потом, развернувшись, почти побежала по направлению к лестнице. «У него нет друзей» Эта мысль навязчиво крутилась у неё в голове на протяжении всего недолгого пути.
Добравшись, наконец, до нужного коридора, девушка сразу поняла, что её опасения были оправданы. Точно такую же картину она имела удовольствие лицезреть нынешней ночью. Драко Малфой весь избитый и потрепанный лежал у своей комнаты, почти не дыша и, прижимая руки к груди. У девушки непроизвольно навернулись слезы на глаза.
– Малфой, – позвала она. – Малфой, ты слышишь меня?
Драко, отразив на лице всю боль, которую он испытывал, медленно перевернулся на бок и осторожно сел.
– Ты сможешь сам подняться?
Он угрюмо кивнул и, опираясь одной рукой о стену начал вставать на ноги. Ветер, разыгравшийся к полудню не на шутку, яростными порывами врывался в коридор через открытое окно, ставни которого при этом угрожающе звенели стеклом. Девушка взмахнула палочкой, окно закрылось, и сразу стало как-то слишком тихо. Она произнесла пароль, и Драко первым вошел в комнату. Спотыкаясь, он нашел диван и рухнул в него.
– Ладно, все объяснения оставим на потом. Я сейчас вернусь, – сказала Гермиона и ушла.
Спустя пятнадцать минут, девушка застала парня на том же месте. Только теперь окно в комнате было открыто. Он сидел, сгорбившись и уронив руки на колени. Они вернулись из Хогсмида, наверное, чуть более полутора часа назад, а он…
– Тебя нельзя ни на минуту оставлять одного! Что случилось? – к сожалению девушки, голос кроме недовольства выдавал переживание. А сама она, тем временем, бережно разворачивала принесенный сверток.
Драко продолжал сидеть, никак не реагируя на ее слова.
– Хорошо, позже разберемся. Мадам Помфри не смогла прийти, но дала мазь. Она сказала, если у тебя нет переломов, то можно будет обойтись только ею, так что, минут через десять будешь как новенький… Давай посмотрим, что у тебя, - девушка прикоснулась к его лицу, что бы внимательнее рассмотреть следы ударов, но Драко так отшатнулся от неё, что чуть не упал с дивана. Гермиона невесело усмехнулась.
– Сам справишься? – в её голосе издевка мешалась с грустью.
Он в ответ ей кивнул и, приняв баночку с мазью, отправился к себе в комнату. Спустя полчаса вернулся, уже в чистой одежде, с мокрыми волосами и без синяков. Лицо было, по-прежнему хмурым. Гермиона, уже не спрашивая позволения, придала его одежде опрятный вид.
– Не волнуйся, им скоро надоест избивать тебя, и они отстанут.
Драко скептично искривил рот.
– Ну, что, ты готов идти к МакГонагалл?
К изумлению девушки он отрицательно покачал головой, при этом, попытавшись, что-то сказать.
– Я не совсем поняла тебя, - озадаченно произнесла она. – Ты что, передумал?
На этот раз Драко опять одними губами произнес что-то, добавляя при этом какие-то странные жесты руками.
– Малфой, видать тебя сильно по голове треснули. Возьми палочку и изъяснись нормально.
Судя по тому, как сильно сжались его рот и кулаки, он начинал впадать в ярость. Резко развернулся и направился к двери. Гермиона выбежала следом за ним. Подойдя к окну, он открыл его и, зачем-то указывая рукой вниз, очень медленно, беззвучно проговорил.
«Палочка»
– Ты уронил палочку вниз? – Ситуация начинала выглядеть как какой-то фарс.
Он кивнул.
– Но зачем? – Девушка окончательно утвердилась в мысли о том, что нужно как можно скорее избавляться от этого болвана.
Драко в угрожающем жесте начал поднимать руки.
– Эй, спокойно. Акцио волшебная палочка Драко Малфоя!
В ответ на это руки Драко безвольно упали, а сам он начал с беззвучным стоном оседать по стене на пол.
– Не получается, – Гермиона, озадаченная отсутствием эффекта, попробовала ещё раз, но с тем же результатом: палочка Драко почему-то не желала прилетать.
Внезапно парень подскочил с пола и, пытаясь поймать девушку, потянул её за мантию на себя.
– Эй, ты что делаешь? Отцепись! – Гермиона пытаясь убрать его руку, впилась ногтями ему в запястье. Лицо Драко скривилось от боли, но, освободившись от её хватки, он, изловчившись, завел ей руки за спину и прижал к себе.
– Малфой, ты сумасшедший! – Гермиона не сдавалась, и они, потеряв равновесие во время борьбы, покачнулись, и девушка оказалась зажата между Драко и холодной стеной.
– Малфой, мне же больно. Отпусти немедленно!
Драко не реагировал на её слова. Но спустя пару мгновений, перехватив её запястья одной рукой, другой забрал у неё палочку.
– Ты что? Верни сейчас же! И отпусти меня!
Немного помедлив, он отстранился и, сделав несколько быстрых шагов назад, замер с поднятой палочкой, вытянув при этом вперед другую руку с раскрытой ладонью.
– Верни мне мою палочку, – угрожающе произнесла девушка.
Но он лишь отрицательно покачал головой и легко взмахнул рукой. В воздухе появилось:
«Грейнджер, ты – дура. Я же не могу говорить»
– Это не повод забирать у меня палочку без спроса.
«Мне некогда было объяснять, зачем она мне. При твоем скудоумии, ты бы это не поняла и к завтрашнему дню»
– Это ты – идиот. Ты зачем свою-то в окно выбросил?.. Мерлин, у меня теперь синяки на руках будут.
«Палочка с книгой выпали случайно. Из-за ветра»
– Что ты за чушь несешь? Книгу унесло ветром?
«Книгу я уронил из-за этого, дементор его побери, привидения. А с палочкой действительно случайно получилось»
– А зачем ты вообще окно открыл, когда на улице такой ветер?
«А это не твоего ума дело»
– Ну, а почему твою палочку призвать нельзя?
«Она защищена от заклинания Акцио»
– Понятно. А ты сам, лично тоже не можешь призвать ее?
«Нет. Только что пробовал. Придется идти искать»
– Искать? Ты издеваешься? Да её ветром куда угодно могло отнести!
«Я знаю. Но другого выхода нет»
– Я так понимаю, что искать её придется мне, - она тяжело вздохнула, представив, сколько страниц «Супертрансфигурации» могла бы прочитать за это время.
«Нам»
– Я одна быстрее справлюсь.
«Нет. Я тоже пойду» – решительность, читающаяся на лице парня, заставила её согласиться. К тому же будет просто не честно, если он будет отсиживаться в тепле и уюте в тот момент, когда она будет бродить на холодном ветру в поисках его палочки.
– Хорошо, Малфой. Мы немедленно спускаемся, находим твою волшебную палочку и идем к МакГонагалл. У меня нет больше сил терпеть твои дурацкие выходки.
– Кстати, кто так с тобой? – молодые люди, держась за руки, шли по направлению к лестнице.
«Какая тебе разница?»
– Я же староста. А их нужно наказать! Нельзя закрывать глаза на избиения студентов.
«Это мои проблемы, Грейнджер. Я сам справлюсь»
– Это были те, из поезда? Или Забини?..
«Грейнджер, отстань. Если тебе хочешь, то сними пару десятков очков с Гриффиндора и успокойся»
– Никто с моего факультета на такое не способен!
«Вы же боритесь за справедливость. По-твоему, я этого не заслужил?» – Минуя двери Большого зала, они направились к выходу.
Гермиона не знала, что на это сказать, но от ответа её спасло то, что они, наконец, вышли на улицу. Порывы ветра были столь сильными, что её почти сносило с места, если бы не Драко. С трудом верилось, что каких-то пару часов назад, когда они вернулись из Хогсмида, на небе не было ни облачка. Сейчас же, угрожающе низко, грозовые тучи нависли над Хогвартсом. Под порывами ветра волосы неприятно облепляли лицо, то и дело попадая в глаза и рот.
– Малфой, дождь хлынет буквально через несколько минут. Мы можем не успеть. Давай найдем твою палочку после грозы?
«Нет. Нужно идти сейчас. Мы успеем»
Гермиона и сама понимала, что не стоит оставлять волшебную палочку под дождем. К тому же, потом, в грязи они рискуют просто не заметить её.
Почти бегом молодые люди направились к той части школы, куда выходило злосчастное окно коридора третьего этажа. Пыль, попадая в глаза, мешала девушке ориентироваться. Несколько раз Гермиона чуть не упала под шквальным ветром. Только сильно вцепившись друг в друга, они смогли относительно легко добраться до нужного места.
Книга с помощью заклинания нашлась сразу же. Палочки нигде видно не было. Все-таки, она была много легче и, скорее всего, ветер отнес её в сторону.
– Оставайся здесь. Я пройду немного вперед.
Место, на которое они вышли, было пустырем. С одной стороны виднелся Запретный Лес и избушка Хагрида, с другой – неспокойные волны озера.
Гермиона ушла уже довольно далеко, но палочка все еще не попадалась ей на глаза. Ветер ощутимо подталкивал в спину и мешал передвижению, но зато он же пригибал траву, улучшая обзор. Она оглянулась на Малфоя и вздрогнула. Светлые волосы беспокойными прядями падали ему на лицо, скрывая маску, а мантия, терзаемая ветром, вилась вокруг его фигуры. Но сам Малфой, будто не замечая всех попыток ветра поколебать его, неподвижно стоял на фоне узкой полоски лазурного неба, подсвеченного солнцем и низких свинцово-серых туч. Эта картина почему-то не отпускала ее взгляда и заставляла дрожать как от холода… или страха. Девушке казалось, что он не жертва разворачивающейся бури, а её хозяин. А он сам выглядел зловеще и, одновременно, завораживающе. Внезапно, яркая вспышка молнии сверкнула прямо над его головой, на мгновение ослепив её. Когда же к ней вновь вернулась способность видеть, наваждение уже прошло, и она снова видела просто Малфоя, но предчувствие чего-то пугающего не покинуло её. Гермиона сделала еще один шаг вперед, при этом, не переставая настороженно смотреть на парня, и в этот момент, ощутила резкий укол боли в лодыжке. Непроизвольно вскрикнув, девушка упала. Одновременно с этим раздался угрожающий раскат грома. Ругая себя за невнимательность, она принялась растирать ногу. Похоже, она наступила в какую-то ямку и потянула связки. В следующий момент поток ледяной воды обрушился с неба.
Драко в нетерпении ждал, когда Гермиона вернется. В воздухе отчетливо чувствовался предстоящий ливень. Несколько раз, пока вдалеке, он слышал раскаты грома. Казалось, прошла вечность с тех пор, как он остался тут один. Ветер уносил от него шаги девушки, и он начинал опасаться, не бросила ли она его тут одного. Отгоняя от себя эти мысли (ведь её палочка была у него), Драко только плотнее прижимал к себе книгу.
Сознание противилось верить тому, что все это происходит именно с ним. Неужели, ему и так уже мало досталось? Почему его теперь пытают еще и этой заучкой? За эти несколько минут он абсолютно уверился в мысли о том, что она приносит ему несчастья. Она всем их приносит, с кем находится на расстоянии вытянутой руки более двух минут. Не удивительно, что Поттер перебывал во стольких передрягах. На самом деле, в этом виновата, вовсе не его знаменитая особенность попадать в неприятности: во всем виновата Грейнджер. Драко убедился в этом окончательно, когда вдруг обнаружил себя оглушенным и совершенно мокрым.
Ужасающий раскат грома больно ударил по барабанным перепонкам, а буквально через мгновение всего его окатило холодной водой. Но, как ни странно, это встревожило не так сильно, как чей-то, раздавшийся за доли секунды до грома, крик. Он нехотя догадывался, что тот принадлежал грязнокровке, но не был уверен, что не ослышался.
«Мерлин, если это кричала она, то, похоже, что-то случилось… Как же холодно! Что же теперь делать? Нужно срочно вернуться в школу, иначе я простыну. Мысль, конечно, заманчивая… даже отличная, но вопрос в том, как это сделать»
Он смутно понимал, что на самом-то деле стоит сделать совершенно другое и…
«Ведь знал же, что ничем хорошим это не кончится»
Драко решительно зашагал в ту сторону, откуда ему послышался крик. О том, что он ему мог действительно, всего-навсего послышаться, или о том, что кричала не она, или о том, что они могут разминуться, или о том, что он действует не так, как положено слизеринцу, даже хотя бы о том, что идет дождь, он старался не думать. С него хватало и того, что он собирался спасать Грейнджер. Нет, спасал он, прежде всего, конечно, себя, но то, что при этом приходилось помогать грязнокровке, в значительной степени омрачало его миссию.
Минуты протекали одна за другой, а его поиск до сих пор так и не дал никаких результатов. Впору было и отчаяться. Но тут он обо что-то споткнулся и упал. Это что-то сразу же начало отбиваться и ругаться, чему Драко, как ни странно обрадовался. Это была Грейнджер.
– Слезь с меня сейчас же! – раскаты грома, сотрясавшие небо, не шли ни в какое сравнение с её визгом. Драко кубарем откатился в сторону. Он, наконец-то, смог облегченно перевести дыхание: Грейнджер найдена, осталось вернуться в Хогвартс. Поиски палочки, все-таки, придется отложить до прекращения дождя. Со второй попытки ему удалось выпутаться из мантии и встать на ноги.
– Малфой, помоги мне подняться. Я ногу потянула.
Только этого ему не хватало! Как ему теперь вернуться назад, если Грейнджер идти не может? Он протянул ей руку и помог подняться. Она почти полностью повисла на нем.
– Идем.
Хоть и медленно, но они все же продвигались. Было холодно и больно оттого, что крупные капли били по лицу, но левой руке было очень тепло, потому что рядом шла Грейнджер.
– Мерлин… – фразу она не закончила, но в голосе отчетливо слышалась боль.
«Даже не рассчитывай на то, что я понесу тебя до школы на руках»
– Идиот, о чем ты говоришь? Я не позволю тебе нести меня. К тому же мы уже дошли. Осторожно, тут несколько ступенек.
Драко не успел удивиться столь странному предупреждению, как услышал какой-то стук и гулкий лай.
– Кто там? – он узнал голос лесника и мысленно застонал. Лучше было отнести её в школу, чем стоять сейчас на пороге дома это великана. Он боялся себе представить, что этот громила может с ним сделать, поэтому почти инстинктивно сделал шаг в сторону.
– Это я, Хагрид, - дверь с лязгом открылась.
– Гермиона, девочка моя, что ты здесь делаешь в такой ливень. Заходи немедленно!
– Помоги мне, пожалуйста, я потянула ногу.
– Ну конечно, конечно, – звук захлопнувшейся двери оставил Драко в недоумении стоять под дождем. Гром ударил еще раз и ливень, казалось, пошел с новой силой. Тут он услышал, как дверь вновь открылась, и ворчливый голос великана велел ему войти. Деваться было некуда, даже гордость не устояла перед стихией… или перед тем ощутимым рывком, что силой втянул его в комнату и кинул на какое-то жесткое сиденье.
– Сиди здесь и не шевелись, иначе Клык сегодня на обед получит мясо, - угрожающее рычание раздалось где-то, до опасного близко.
– Хагрид, не надо его пугать, ему и так сегодня уже досталось.
– Гермиона, как ты можешь защищать этого… – дальше, Драко только краем сознания отмечал, как девушка рассказывала о произошедшем с ним, и о приказе директора. Лицо начинало согреваться в тепле и одновременно очень болеть, в горле першило, и ужасно хотелось чихать и, все-таки, чувствовал себя он просто замечательно. Правда хотелось есть. Похоже, это чувство будет преследовать его на протяжении всего года. Он вспомнил, какие званые обеды устраивали его родители. Там собирался весь свет чистокровных волшебников. На одном из последних приемов прошла негласная «ярмарка невест». Драко не собирался жениться, он даже не думал об этом, но отец настоял на том, что лучше заранее выбрать будущую жену для его сына. В сущности, Драко практически не принимал в этом участия, отчасти потому, что ему было все равно, но на самом деле оттого, что выбор давным-давно пал на Панси Паркинсон, точнее на семейство Паркинсонов. Он был не против: с Панси они были знакомы с детства, всегда легко ладили, имели общие интересы, а главное, она была довольно мила. Всего лишь мила, а значит, никогда не затмила бы его своей красотой. Этот союз устраивал и его родителей, и молодых людей. Конечно, он никогда не был в неё влюблен. Это было просто неприлично в том обществе, в каком они вращались – любить кого-то, кроме себя. «И родителей. Отец хотел, что бы я женился на этой девушке, значит, я женюсь. Пусть сейчас она меня знать не хочет, но состояние Малфоев все еще при мне, а значит, я имею все шансы на брак с ней». Конечно, она никогда не станет любящей и заботливой женой, но этого от нее и не требуется. Главное, что она родит ему сына – Люциуса Драко Малфоя. И он станет таким же, как его дед, который, несомненно, сможет гордиться тем, что сделал для него сын. Внезапно, чей-то голос заставил его вырваться из приятной дремы и прислушаться.
– Хагрид, что ты там прячешь?
– Я тут эта… такую вещь приобрел… ну, нашел то бишь. Вот, смотри… Представляешь, она прямо с неба упала! Я так давно мечтал о такой! Ты же ни кому не расскажешь? – в голосе великана звучала тревога. – Я знаю, её надо вернуть. Она наверняка принадлежит кому-нить из студентов, но я так давно мечтал о такой, – его голос перешел на плаксивые нотки.
– Хагрид, кажется именно из-за неё мы здесь. Позволь-ка… Да, она принадлежит Малфою.
– Что-о? Малфою? – Драко тоже не сразу понял, что речь идет о нем. Но когда до него дошло, что его палочка оказалась в грязных ручищах этого переростка-недоумка, он подскочил со скамьи и кинулся за своей драгоценностью. К несчастью для него, Клык тоже понял, что происходит что-то странное, и в следующий момент Драко оказался прижатым к полу здоровенной собакой, источающей смрадное дыхание.
В какой-то момент он подумал, что раздавшийся визг принадлежит ему. Противный комок тошноты подкатил к горлу, и он потерял сознание.
– Клык хороший, Клык поступил правильно. Это глупый Малфой во всем виноват, – причитал великан, а собака все продолжала скулить.
– Клык, прости меня, я не хотела тебя обездвиживать, - скулеж только усилился, - я тоже испугалась, как и ты.
– Гермиона, думаю ему надо время, чтобы успокоиться.
– Да, конечно. Хагрид, прости меня.
– Ничего, все в порядке. Смотри, кажется, Малфой пришел в себя. Думаю, вам можно уже идти – дождь почти закончился.
– Малфой, ты слышишь меня? - До этого момента, он все же надеялся, что ему все это сниться. Сейчас он чувствовал себя более чем комфортно, и даже сон про школьного лесника и его собаку не тревожил. Он утопал в чем-то очень мягком. Вокруг было тепло и сухо. Двигаться совершенно не хотелось. – Вставай немедленно. Нам пора.
Выбраться из мягкого ложа оказалось весьма нелегким делом, зато последовавшее за этим падение, заставило его реально посмотреть на многие вещи. Во-первых, на то, что он лежал в постели этого страшилища, которого все почему-то именовали профессором; во-вторых, он только что чуть было не был убит зверюгой этого «учителя»; в-третьих, ему до сих пор не вернули…
– Держи свою палочку, Малфой.
Третий пункт парень милостиво решил отменить, а список не успел продолжить, так как его начали подпихивать в спину.
– Всего доброго, Хагрид. Я зайду попозже. Малфой, осторожно, ступеньки, – и он снова оказался в холоде и сырости. Моросил мелкий дождик.
– Хагрид дал мне кое-какое снадобье, так что до школы доберемся быстро.
«Тебе что, жить надоело? Мало ли, что оно там подсунул?»
– А ты обо мне не беспокойся.
«А я и не беспокоюсь»
– А поблагодарить ты меня не собираешься?
«За что?»
– За то, что я нашла тебе палочку.
«Это не ты её нашла» – ему надоел и этот разговор и Грейнджер. Хотелось, наконец, опять попасть в тепло и уснуть.
– Значит, ты собираешься благодарить Хагрида, – в её голосе была неприкрытая насмешка.
«Он же собирался присвоить её себе! Я теперь ни за что не сотру с неё следы его грязных пальцев. Она же принадлежала моему отцу!»
– Ни за что с неё не стереть следы крови, Малфой!
«Ты ничего не понимаешь!» – И сон как рукой сняло.
В итоге, в Большой Зал они пришли уже после окончания обеда.
– Еды не осталось. Придется опять идти на кухню. Что это? Букля!
«Никак письмо от твоего дружка?»
Гермиона ничего не ответила. Как же он ненавидел это её молчание. Она всегда так поступала и советовала так же игнорировать его и Золотого Мальчика, когда Драко так отчаянно хотелось получить какую угодно реакцию в ответ на посылаемые им оскорбления. А она молчала. И заставляла молчать его. Это было несправедливо.
Драко развернулся, и быстрым шагом направился ко внутреннему дворику. Его душили слезы. Он не мог объяснить себе, почему именно. И он не мог их себе позволить.
Дворик встретил его свежим воздухом и почти невесомым дождем. Капельки успокаивающе щекотали лицо, дыхание выравнивалось. Было очень странно находиться сейчас здесь, под дождем, а не в слизеринской гостиной в окружении сокурсников. В голову пришла совершенно неожиданная мысль: сегодня он, Драко Малфой, впервые в своей жизни гулял под дождем. И вряд ли ему захочется это повторить, но вот то ощущение, когда ты начинаешь согреваться и словно оживать, пожалуй, стоило всех его сегодняшних мучений.
– Мистер Малфой, мисс Грейнджер, прошу вас, входите. Минуту, пожалуйста, подождите, – директор вновь склонилась над кипой пергаментов, аккуратно разложенных на её письменном столе. Гермиона восхищенно разглядывала кабинет профессора МакГонагалл. Говорят, она тут ни одной вещи не поменяла после смерти прежнего директора. А его портрет, висевший позади стола, внезапно проснулся и зевнул. Девушка почувствовала укол в области сердца, и у неё на глазах начали наворачиваться слезы от вида лукавой, скрытой серебристыми усами и бородой улыбки Дамблдора. На секунду, в ней всколыхнулась жгучая ненависть по отношению к Малфою за то, что настоящий директор никогда уже так вот не улыбнется, не протянет лимонную дольку... Но внезапно, она уловила укор в глазах Дамблдора и устыдилась своих чувств. В конце-концов, он пожертвовал своей жизнью ради Малфоя. И самое малое, что может сделать она, так это уделить всего несколько часов каждого её дня только одного этого года.
Гермиона бросила внимательный, но почти испуганный взгляд на слизеринца, стоявшего рядом. Его лицо было полно решимости, но на лбу и над верхней губой проступили еле заметные капельки пота. Он нервничал. Но почему? Она никогда не задумывалась над тем, что твориться сейчас у него в душе, каково ему переживать весь этот кошмар. Говоря по правде, её и раньше никогда не интересовало что-либо, связанное с этим человеком. Да она никогда и не думала о том, что он на самом деле человек. Что он такой же, как и все – обычный парень…
От такой простой мысли она на секунду, казалось, ослепла, а по телу прошла горячая волна дрожи.
…Он ведь такой же, как и Гарри, Рон, Дамблдор… как она. Он так же чувствует, страдает, боится, любит. Он избалованный, эгоистичный, жестокий, лживый, беспринципный… ненавистный ею и её друзьям… Но чувствует-то он так же, как и они.
Но ведь он же сам виноват в том, что они ненавидели его! Что, кроме «грязнокровки», она слышала от него в свой адрес? А Рон? Сколько насмешек над ним и его семьей перенес он от этого хорька! Хорька… слизняка… О Боже, но ведь и Малфой тоже не слышал от них ничего приятнее этих слов. Есть ли смысл сейчас разбираться в том, кто был не прав? Они были детьми, причем выросшими в совершенно непохожих средах, воспитанные в соответствии с абсолютно, порой диаметрально, различными ценностями. Как можно обвинять кого-то из них в том, что зародилась эта борьба? Просто, по-другому, быть и не могло. Это непонимание и непринятие были предсказуемы и ожидаемы. Дети никогда не ставят себя на место другого. Они просто не умеют этого.
Гермиона стояла, ошарашенная пониманием такой простой вещи. «Неужели так и было?».
– Итак, я вас внимательно слушаю, – девушка совсем забыла, где находится, и с какой целю, поэтому внезапно раздавшийся голос директора застал её в полной неожиданности. Мысли, казалось, понеслись со стремительной скоростью, причем, разделившись на два потока. Часть её сознания билась над вопросом: надо срочно что-то ответить. А другая часть продолжала анализировать только что ей открывшееся, в странной попытке разобраться в чем-то важном, но не поддающимся пока определению.
Драко приложил немало усилий к тому, что бы выглядеть как можно лучше перед встречей с МакГонагалл. Он даже позволил Грейнджер высушить его мантию и привести её в порядок, так как понимал, что сам не справится с этой задачей должным образом. Он был зол, она – скорее всего, раздражена. Не сговариваясь, они встретились у двери его комнаты, где и были проведены нехитрые манипуляции с одеждой, а потом, так же, не говоря ни слова, не написав ни буквы, прошли к кабинету директора, где сейчас и находились. Та встретила их просьбой, немного подождать. Драко слышал скрип её пера. И еле заметное, почему-то сбивчивое, дыхание Грейнджер. Еще несколько минут, еще несколько слов, и, он был уверен, больше никогда за весь учебный год, не услышит её голоса, не почувствует прикосновения. Отчего-то в нем была твердая уверенность в том, что МакГонагалл непременно уступит их совместной просьбе и освободит Грейнджер от него, а его – от неё. И от осознания того, что её больше не будет рядом, Драко делалось не по себе. Это было странно: за столь короткий срок он привык к её почти постоянному присутствию. И вот теперь осталось всего несколько минут, возможно, даже секунд… И только, наверное, изредка он будет улавливать её запах… и почти наверняка быстро проходить мимо. Или наоборот, долго стоять на месте, пытаясь убедить себя, что все еще чувствует его, хотя будет знать, что она давно уже ушла. А ведь, он почти специально устроил сегодняшнюю их драку за её палочку – объясниться действительно было бы проще…
– Итак, я вас внимательно слушаю, – Драко почти вздрогнул: так неожиданно прозвучал строгий голос. Нужно что-то срочно ответить.
В кабинете директора МакГонагалл вот уже с минуту царили абсолютная тишина и бездействие. Светловолосый молодой парень в черной маске, скрывающей верхнюю часть лица, крепко сжимал в чуть подрагивающей руке волшебную палочку. Его рот был плотно сжат, а голова слегка склонена вниз. Девушка стояла рядом с ним, опустив к полу глаза и обхватив себя руками. Её губы еле заметно подрагивали, как будто она хотела что-то сказать, но никак не решалась. А уже немолодая женщина с суровым лицом и недовольно поджатыми губами переводила строгий взгляд с девушки на парня и наоборот. Казалось, устав от разглядывания молодых людей, она вздохнула, и вернулась к прерванной работе, при этом устало проговорив:
– Раз вам нечего мне сказать, то можете быть свободны, и, впредь, не беспокойте меня без повода.
Парень слегка кивнул в знак согласия, а девушка, кинув на него недоверчивый взгляд, быстро взяла его за руку и почти бегом потащила его к выходу, даже забыв попрощаться с директором.
Глава 5Гермиона боковым зрением отметила, как каменная горгулья заняла свое прежнее место перед входом в кабинет директора. Внезапно, её охватила такая слабость, словно она только что сдала очень сложный экзамен. Руки безвольно опустились, пальцы разжались, но её левую ладонь по-прежнему стискивала рука Малфоя. Взгляд девушки скользнул по их сомкнутых рукам, потом, очень медленно поднялся выше и остановился на лице Драко, частично скрытом маской. Она не могла понять, что произошло минутой раньше в кабинете МакГонагалл, но стало ясно: другого шанса разойтись у них уже не будет. Вместе со слабостью, её вдруг охватила небывалая легкость, оттого, что наконец-то окончательное решение было принято. И одновременно с этим, в её душу закралось ощущение, будто бы она только что угодила в кем-то расставленные сети.
Еще несколько секунд лицо слизеринца выражало крайнюю степень напряженности, но внезапно, его черты исказила неприятная ухмылка. Всё умиротворение Гермионы как рукой сняло и она резко одернула руку.
– Ну, и как расценивать твое молчание, Малфой? У меня просто в голове не укладывается! Ты что, передумал? – она и сама не ожидала от себя таких слов, но сказать надо было хоть что-то – сил не хватало на то, что бы видеть эту самодовольную ухмылочку.
Драко совершено неожиданно снял повязку и, слегка склонив голову, не мигая, посмотрел точно на неё своими пустыми глазами, в которых на какой-то момент вспыхнул отблеск солнечного лучика, невероятным образом оживив их. Девушка вздрогнула. Но уже в следующее мгновение, в них отражалось только холодное изумрудное пламя:
«Даже не рассчитывай избавиться от меня до того, как прочтешь книгу. И вообще, незачем было тащить меня сюда»
– Но ведь это была твоя идея пойти к МакГонагалл, – сквозь зубы прошипела Гермиона, изо всех сил сдерживаясь от того, чтобы не расцарапать в кровь его наглую улыбочку.
«Это было утром и о книге я ничего не знал. Так что у меня просто изменились планы. И, между прочим, не нужно выставлять меня крайним: ты ведь могла и сама все объяснить директору. Что же тебя остановило?»
Гермиона внутренне сжалась – как объяснить слизеринцу, понятия не имеющему что такое любовь, привязанность, доверие, преданность, всё то, что она почувствовала, глядя на портрет бывшего директора? Как объяснить, что его убеждение в том, что и Драко Малфой достоин счастья или хотя бы элементарно соучастия, не смотря на то, что сделал, движет сейчас ею?
Девушка развернулась и убежала.
Услышав быстрые удаляющиеся шаги, Драко облегченно перевел дыхание и позволил себе расслабиться. До комнаты он доберется и сам, а вот присутствие Грейнджер было сейчас более чем нежелательно – многое предстояло обдумать и определить. Прежде всего, для себя.
Он, как и Гермиона очень хотел бы получить ответ на вопрос о том, что же заставило его промолчать, но еще более непонятным оставалось то, что и она не произнесла ни слова. Возможно ли разобраться в мыслях грязнокровки?
Сейчас, шагая по коридору и прокручивая в голове только что разыгравшуюся сцену, он невольно поражался своему самообладанию: в первые секунды он растерялся так, что испугался вполне вероятной возможности собственного бегства. А как он мог ей ответить? Что не сказал ничего только потому, что за каких-то два дня привык постоянно ощущать её рядом? И без её поддержки давно бы уже сбежал отсюда? Мысль была совершенно нелепая, вот только вызывала не смех, а горькую улыбку. Потому что, кажется, была правдивой. Драко встряхнул головой, отгоняя непозволительные мысли. Так думать он не имел права. И чувствовать тоже.
Слизеринец позволил себе улыбнуться. У него действительно поменялись планы, и поэтому теперь он не собирался отпускать грязнокровку так скоро. И не важно по каким причинам.
И все же, что помешало Грейнджер? Что если она затеяла какие-то свои игры, ведь если бы она ничего не замышляла, то приложила бы максимум усилий от него отделаться. С этим стоило разобраться.
«В конце-концов, надо же разгадать, что она замыслила. Да и книгу тоже необходимо прочитать» – вот так, оправдывая себя, Драко и добрался до нужного этажа.
На лестнице раздались чьи-то торопливые шаги.
«А вот и она соизволила явиться!» Драко повернулся лицом к шедшему, изобразив при этом самодовольную ухмылку. Но в какой-то момент он вдруг осознал: что-то было не так. Запах был совершен другой – не такой как у Грейнджер – а враждебный. Драко внутренне напрягся. Пришедший был явно один и возможно, не желал ему зла. И тут он услышал смех: громкий и жестокий – обещающий неприятности. Внутри у парня все похолодело. Смех резко оборвался, а вместе с тем, барабанные перепонки пронзила невыносимо острая боль, отчего Драко зажал уши руками и упал на колени. Резь в ушах становилась все сильнее, вынуждая парня еще ниже пригибаться к полу. Страх, ощущение нереальности происходящего и непереносимая боль на какое-то время лишили его сознания.
У Драко было странное состояние – словно он спит и во сне с ним происходит что-то необычное. Он как будто находился в саду: воздух пах землей и травой и кто-то настойчиво, но не сильно бил его по щекам. Драко хотел было подняться, но голова словно была налита свинцом, зато всего остального тела он не чувствовал. И вдруг, где-то совсем близко, он уловил аромат ландышей.
«Что же я все-таки делаю в саду?»
Гермиона, все еще кипя от злобы спускалась по лестнице. Как же раздражал её это гадкий слизеринец! Она остановилась и, тяжело вздохнув, опустилась на ступеньку. Из-за всей этой суматохи она совершенно забыло о письме Гарри. Девушка полезла в сумку и достала конверт из плотного пергамента, с удивлением обнаружив, что кроме письма в нем находится еще какой то маленький предмет. На её ладонь выпал вредноскоп. Гермиона плотнее сжала губы, силясь не заплакать. Это был тот самый вредноскоп, который Рон когда-то подарил Гарри, а теперь он, похоже, собирается отдать его Малфлою. Гермиона развернула письмо.
«Гармиона, здравствуй. У меня сейчас мало времени и я не могу объяснить все, что происходит, но прошу тебя: помоги Малфою. Я посылаю для него этот вредноскоп – скажи ему, что он от тебя. Драко не должен знать о моём участии. Я знаю, тебе тяжело с ним, но твоя помощь мне необходима так же как и ему. Слишком многим было пожертвовано ради него. И наша детская вражда просто не может стать препятствием. Я прошу, прости меня за то, что вмешиваю тебя в это дело.
С любовью, Гарри.»
Гермиона только устало покачала головой. Еще с того момента, как она получила его первое письмо, девушка начала догадываться, что Гарри затеял все это ради Дамблдора. Но только сегодня стоя перед портретом директора, она в полной мере поняла те чувства, которые двигали её другом. Это объясняло все: и просьбу, и то, что он прислал вредноскоп.
Но тем ни менее, что теперь ей-то делать с этим бледнолицым хорьком? На девушку вновь нахлынула волна возмущения: ну не хочет она общаться с этим черствым хамом с завышенным самомнением и непомерной наглостью, к тому же не отвечающим за свои слова. Одним словом – слизеринцем.
И все же она поможет. Ради Гарри. Но только в учебе. Со своими личными проблемами пусть Малфой разбирается самостоятельно. К тому же от неприятностей, он, если будет умным, сможет прекрасно уберечься и сам, ведь теперь у него будет вредноскоп. Девушка свернула письмо и положила его в сумку. Нужно было все-таки сходить и впустить Малфоя в его комнаты, а заодно и отдать вредноскоп. И, тогда наконец-то можно будет заняться и более приятными делами – учебой. Её до сих пор ждала книга «Супертрансфигурация».
Девушка только было занесла ногу над ступенькой, намереваясь подняться на четвертый этаж, как раздался какой-то непереносимо-пронзительный звук. Он был до такой степени высоким и громким, что у Гермионы непременно бы заложило уши, если бы она не зажала их ладонями. Не представляя, что могло его издавать, девушка начала судорожно оглядываться в поисках возможного источника. Было ясно, что он идет откуда-то сверху, но все её попытки подняться по лестнице отдавались болезненной резью в ушах. И тут Гермиона поняла, что Малфой находится как раз этажом выше, и, возможно, в непосредственной близости от источника этого звука. Надо было срочно что-либо предпринять, и Гермиона опрометью бросилась вниз в поисках кого-нибудь из учителей. Не успев пробежать и одного лестничного пролета, она увидела спешащую к ней навстречу профессора Спраут с очень взволнованным лицом. На той были защитные наушники, и Гермиона с ужасом осознала, что произошло.
«Мандрагора. Мерлин, это плачь мандрагоры… И Малфой как раз там» Гермиона медленно обернулась в след пробежавшей мимо Спраут. Казалось, сердце оборвалось куда-то вниз, а воздух перестал попадать в легкие. «Малфой… плачь мандрагоры убивает… нет… невозможно. Спраут может не успеть… Что же там было… в учебнике… еще что-то… Ну почему, почему все умирают? Малфоя не станет так же как Рона…» Гермиона отрешенно опустилась на ступеньки, не в силах поверить в произошедшее.
Крик смолк так же внезапно, как и начался, но она не сразу это поняла. На негнущихся ногах девушка, насколько быстро они ей позволяли, девушка начала подниматься вверх по лестнице. Коленки предательски ослабли, а всю её саму сотрясала крупная дрожь. Мыслей в голове, казалось, не было вовсе, а происходящее воспринималось как будто со стороны. Почему-то вспомнилось его смеющееся лицо после их сегодняшнего необычного похода в магазин – оно было таким непривычным… И то, как он коснулся её волос, а потом со всей серьезностью заявил, что она лохматая. И то, как у неё от этого прикосновения по голове пробежали приятные мурашки.
Преодолев последние ступеньки Гермиона остановилась, боясь заглянуть в коридор. Уже дважды она находила Малфоя распростертым на этом каменном полу, но то, что она увидит сейчас…
Внезапно, края её сознания коснулись чьи-то обрывочные слова:
– Ну же, очнитесь… это ведь всего лишь мандрагора… она ведь маленькая… какой-то шалопай утащил её у меня сегодня, вот я ему надаю, когда поймаю!..
Гермиона со стоном опустилась на холодные ступеньки. В её голове тупо пульсировала одна-единственная мысль: «она маленькая». «Ну конечно же! Сейчас мандрагоры еще совсем маленькие. Они не могут убить. Только оглушают на несколько часов. Как можно было забыть об этом? А я-то подумала…» К горлу подкатил комок слез, а в груди что-то отпустило. Опомнившись, она вскочила и хотела было побежать в сторону голоса профессора Спраут, но ноги слушались её все еще плохо.
Добравшись, наконец, до Малфоя, который был без сознания, и профессора, пытавшейся привести его в чувство, Гермиона почти без сил рухнула на колени рядом с ними.
– А, Гермиона, это ты! – девушка поморщившись от крика Спраут, жестом показала ей на наушники, которые профессор забыла снять.
– О, да, так действительно лучше, – голос преподавательницы травологии как обычно излучал доброжелательность и оптимизм. – Бедный мальчик, – сочувствующе проговорила она, прекращая свои попытки привести Драко в чувство. – Оглохнуть от плача мандрагоры вещь не самая приятная.
– … – Гермионе хватило сил только на то, что бы кивнуть.
- Что с тобой, девочка? Какая-то ты бледная. Ты меня хорошо слышишь? – озабоченно спросила Спраут, видимо полагая, что Гермиона тоже оглохла.
– Да, профессор, все хорошо. Как случилось, что мандрагора оказалась здесь?
– Похоже, кто-то стащил её из теплицы. Вот директор узнает – не поздоровится воришке! Гермиона, девочка, похоже он приходит в себя. Побудь с ним, а то мне срочно нужно вернуть её на место, – сказала профессор, качнув головой в сторону горшочка с мандрагорой, – А за Драко не переживай – часа через четыре слух полностью должен восстановиться, – и Гермиона вновь осталась один на один с Малфоем.
Все еще не прейдя в себя после потрясения, девушка с ужасом наблюдала, как Малфою начинал приходить в себя. Он слегка повернул голову и стащил с лица маску. У Гермионы мелькнула мысль, что он это делает почти бессознательно, как будто каждый раз проверяет, не вернулось ли ему зрение.
– Ну вот, ты уже третий раз за сегодняшний день лишаешься сознания, – говоря это скорее самой себе, отметила девушка и добавила, теперь уже значительно громче:
– Малфой, ты меня слышишь? – Драко никак не отреагировал, чего в принципе и следовало ожидать. Его лицо выражало настороженность и озабоченность. Было видно, что он не понимает, что происходит. Гермиона осторожно, стараясь не спугнуть, взяла его за руку. Как ни странно, он воспринял это как должное, будто знал, что это именно она.
«Грейнджер, что происходит?» – слова разгорелись в воздухе.
– Ну… как тебе объяснись? Ты оглох. Временно. Мерлин, как бы тебе это объяснить? Так, для начала, зайдем-ка внутрь, –Гермиона чувствовала себя очень странно, как будто говорила сама с собой. Да и Малфой только усугублял положение: буквально повис на ней, уткнувшись подбородком в её макушку. К тому моменту, как они добрались до дивана, его била крупная дрожь – похоже, он начинал понимать происходящее.
«Грейнджер, что происходит?.. Почему ты молчишь? Я же знаю, что это ты. Отпусти меня! Не смей ко мне прикасаться!»
Гермиона беспомощно наблюдала за Драко, спотыкающемся на каждом шагу и с опаской перемещавшемся по комнате. Слова, посылаемые им, летали в совершенном беспорядке. Гермиона не успевала их читать. Такого испуга она никогда не видела на его лице, и оттого её сердце болезненно сжималось. Она не знала, чем ему помочь.
«Что случилось? Что ты сделала?..»
– Нет, нет же! Ну вспомни, что это была не я! – Гермиона опустилась на пол рядом с парнем, зажавшимся в угол.
«Грейнджер, это ведь из-за меня… это я ничего не слышу? Грейнджер, где ты? Объясни мне, что происходит? Дай же мне руку!»
– Да, да, давай… вот так. – Гермиона взяла в руки ледяную ладонь Драко. – Успокойся, скоро все пройдет.
«Грейнджер, я слышал смех. Я помню… Это ведь был он? Он решил закончить то, что начал? В следующий раз он, наконец, убьет меня! Я знаю…»
Внезапно он успокоился и, как будто приняв для себя какое-то очень трудное решение, взмахнул в воздухе палочкой. Гермиона заметила, как при этом слегка подрагивала его рука. Но лицо было очень серьезным и сосредоточенным.
«Скажи, это был Темный Лорд?»
От такой нелепой мысли Гермиона сначала чуть не рассмеялась. А потом она вдруг поняла, насколько сильно перепуган Драко и какое самообладание ему потребовалось, что бы задать этот вопрос. Гермиона вскрикнула. Обхватив его лицо ладонями, девушка заставила сделать его такое движение, как будто бы он отрицательно качал головой.
- Нет, он же умер, вспомни. Не надо бояться. И не называй его так!
«Нет? Тогда что со мной произошло?» – его лицо было по-прежнему пугающе-спокойно, но еле заметная надежда уже начала пробиваться сквозь эту отрешенную маску.
- Мандрагора, Малфой! Ммм… как же тебе объяснить? Дай руку! – Гермиона взяла Драко за руку и медленно направляя его указательный палец написала на каменном полу «мандрагора»
«Мандрагора? Меня оглушила мандрагора? Это ведь не навсегда?»
– Нет, конечно, – и Гермиона пальцем начертила на его ладони четверку.
«Точно! Сейчас же только начало осени. Слух вернется через четыре часа?» – девушка ободряюще сжала его ладонь. На лице парня облегчение сменилось злорадной усмешкой. Похоже, он не собирался оставлять все как есть. Заставив Драко подняться, Гермиона проводила его к дивану. Положив ему руки на плечи в знак того, что бы он не смел двигаться с места, она очень внимательно посмотрела ему в лицо.
– Да, Драко Малфой, не каждая девушка может похвастаться тем, что имела счастье лицезреть тебя с такого близкого расстояния. Я, пожалуй, даже могу понять всех тех, кто сходили по тебе с ума: твоя внешность может ввести в заблуждение любого, кто не знает твоего характера. Ладно, сиди здесь. Я скоро вернусь: нам полезно будет, наконец, пообедать.
Ну что ж, кто-то в очередной раз над ним подшутил. Очень хорошо… шутку он оценил… и запомнил. Драко откинул голову на спинку дивана, прикрыв глаза. Сейчас, когда Грейнджер куда-то ушла, к нему вновь вернулся страх, но вместе с ним появилась и злоба: его мучителям предстоит за все заплатить, потому что никто, причинивший ему вред, не избежит наказания. Они еще не знают, с кем рискнули связаться.
Сидеть в абсолютной тишине и темноте было очень неуютно – ощущения пропадали и в голову начинали лезть неприятные мысли, поэтому Драко подошел к окну и открыл его. С улицы потянуло зябким ветерком. В воздухе все еще чувствовался дождь. Конечно, он сейчас бы предпочел жар камина и теплое одеяло, но и так было неплохо.
Внезапно, его спины что-то коснулось, резко обернувшись, он сразу почувствовал знакомый запах. Грейнджер. Желая скрыть и испуг, он снова отвернулся, но девушка взяла его за руку и настойчиво потянула к дивану. Только подойдя ближе, он почувствовал тепло от только что разожженного камина и запах еды. Он совсем забыл, что проголодался, и теперь у него засосало под ложечкой. Почувствовав, как немного просел диван, Драко понял, что Гермиона, устроившись слева от него, похоже тоже собиралась поесть. Возникать её бесцеремонности у него сил не было. Кое-как окончив трапезу, Драко блаженно откинулся на спинку дивана.
Так как заняться ему было нечем, он просто сидел, наслаждаясь сытостью в желудке и теплом камина. Грейнджер похоже тоже никуда не торопилась. Время, как казалось парню, текло очень медленно. Он каждую секунду напряженно вслушивался, пытаясь уловить хоть какой-нибудь звук, но безрезультатно. Так что через какое-то время, его голова стала тяжелеть, и Драко начал проваливаться в сон. Но неожиданно, он почувствовал как что-то придавило его слева, а на его шею упало что-то приятно щекотящее и пахнущее ландышем: Грейнджер, самым наглым образом, облокотившись об него, положила свою голову ему на плечо. Несколько опешив от столь странного поведения девушки, Драко даже не подумал о том, чтобы скинуть её с себя.
«Грейнджер, ты что себе позволяешь?» – почему-то стараясь как можно меньше шевелиться, написал в воздухе парень. Но реакции со стороны девушки не последовало.
«Грейнджер, ты вообще-то жива?» – она немного изменила положение и Драко ощутил её мерное дыхание на своей шее.
«Ты, что спишь?» – опять никакой реакции. Вздохнув, парень неожиданно для себя принял решение, достойное скорее гриффиндорца, нежели слизеринца, а именно: он поудобнее устроил спящую гриффиндорку у себя на груди, при этом не удержавшись и под предлогом того, что так ему будет в принципе удобней, осторожно приобнял её рукой. Сидеть стало еще уютней: и камин, и тишина, и планы мщения были забыты. Драко, убаюканному этим теплом, настойчиво клонило в сон, но все же он старался не поддаваться желанию своего переутомленного сознания отдохнуть, а только глубже вдыхал столь полюбившийся аромат и осторожно поглаживал прядку шелковистых волос. Но через непродолжительное время, сам того не заметив, уснул.
«Ты здесь?» – вопрос был бессмысленным: он и так чувствовал её запах, а по легкому дребезжанию оконного стекла мог судить о том, что слух к нему вернулся, но все же…
– Да. Как ты себя чувствуешь?
Драко утвердительно кивнул, давая понять, что все хорошо.
– На столе тебя ждет ужин. А я ухожу. И так на тебя целый день потратила. Кстати, ты не знаешь, кто подкинул мандрагору? – Драко отрицательно качнул головой. В голосе девушки чувствовалась досада и она явно хотела поскорее уйти. – Я так и думала. Кстати, почему ты подумал, что это Волдеморт.
Молчание.
– Ладно, не отвечай.
«Постой, а как же книга?»
– Завтра. Все завтра, а то скоро отбой и я могу не успеть, - протараторила Гермиона, и дверь за ней захлопнулась.
А Драко, немного растерянный остался сидеть на диване. Он не сразу понял, отчего у Грейнджер такое плохое настроение но, вспомнив, как они уснули, парень легко представил себе её реакцию, когда она, проснувшись, поняла, в чьих объятиях только что спала. Драко усмехнулся, хотя от мысли о её презрении к нему, парню стало неприятно.
Есть не хотелось и поэтому он направился к себе в комнату. Забравшись под одеяло, Драко подумал, что в сон его не клонит совершенно... но уже в через мгновение он уснет, а пока...
«Да… с Грейнджер засыпать было много приятнее… дементор её побери…»
Утро встретило его жаркой духотой комнаты и заложенным носом. Все-таки вчерашняя прогулка под дождем не прошла для него без последствий. Потянувшись на кровати во весь рост, он с удивлением отметил, что Грейнджер, судя по характерным звукам, похоже дожидается его в гостиной.
Драко, легко вскочив, направился в ванную, где не без раздражения убедился в том, что из-за простуды напрочь лишился обоняния: ни запаха шампуня, ни мыла, ни чего-либо еще он не чувствовал. Это было на самом деле досадно, так как таким образом он лишался одной из своих немногочисленных радостей: ведь вкуса еды-то он тоже не различит. Не утруждая себя высушиванием и расчесыванием волос, а так же приведением наспех одетой одежды в порядок (а зачем? Грейнджер и так магией исправит), он вышел в гостиную.
– Доброе утро, мистер Малфой.
Драко рассеянно поприветствовал директора МакГонагалл.
– Видите ли, я пришла извиниться за вчерашний случай с мандрагорой. Виновных к сожалению пока не нашли, но будьте уверены, они понесут соответствующее наказание. Я уверена, после моей вчерашней речи впредь никто не осмелится на какую-либо "шутку" в отношении вас.
Драко еще раз кивнул. Он никак не мог решиться заговорить о вчерашнем инциденте в кабинете – да и нужно ли вообще?
– Итак, как у вас продвигаются занятия с мисс Грейнджер? Успешно?
Драко кивнул в третий раз.
– Ну, что ж, приводите себя в порядок и спускайтесь к завтраку – он вот-вот начнется.
Драко кивнул еще разок. Дверь за директором с тихим щелчком закрылась.
Завтрак прошел на удивление мирно – никто из сокурсников не осмеливался даже просто дышать в его сторону. И только Блейз Забини вместо приветствия не без ехидства кинул ему «неважно выглядишь, Малфой» - но на этом отчего-то спешно ретировался. А Драко оставалось только гадать, что же такого сказала вчера МакГонагалл, что теперь все так бояться ослушаться её. А вот вкуса еды Драко, как и боялся, не ощутил.
Первыми двумя парами были традиционно спаренные с гриффиндорцами зелья. Дорогу к любимому кабинету Драко мог отыскать и без зрения. Любимый предмет, любимый профессор, которого больше нет. Нет, Драко не знал, что точно произошло со Снейпом, но что-то ему подсказывало, что такого учителя у него больше никогда не будет. Последний раз он видел его как раз за день до подслушанного им разговора Темного Лорда с Петтигрю. Снейп хотел что-то ему рассказать и назначил встречу как раз в том месте, где им и был услышан тот роковой разговор, коренным образом изменившим его жизнь.
«Да, отец был дружен со Снейпом, и тот всегда заботился обо мне, но все-таки до конца мы никогда друг другу не доверяли. А ведь тетя была убеждена, что он - предатель, а оказался, пожалуй, одним из самых преданных Хозяину» В тот день Драко благодарил Мерлина за то, что Снейп тогда так и не пришел в назначенное время. В противном случае все могло бы сложиться совершенно иначе: а хуже или лучше, Драко уже устал гадать.
В кабинете, как и всегда до начала занятия, стоял шум, но он, не обращая ни на кого внимания, занял место за одной из последних парт. Его, в принципе, тоже всячески игнорировали. Через секунду к нему подсела Грейнджер. Хоть он и не чувствовал её запаха, но почему-то был уверен, что это именно она. С самого утра они не обмолвились ни словом: оба не желали говорить о том, как вместе уснули на диване, а ни что другое в голову не шло.
Прозвенел звонок и в аудиторию вошел новый преподаватель - профессор зелий Силан Стоун. Насколько Драко мог судить, его движения были порывисты и резки, а голос оказался очень строгим и сухим. Но предмет он свой знал, похоже, в совершенстве. Все объяснения давал очень точно и максимально полно. На уроке с самого начала полноправно царила тишина.
Драко, с самого начала рассчитывающий на свое обоняние (ведь практически все зелья и ингредиенты имели свой специфический запах), был подавлен. И не проходящий насморк только усугублял его самочувствие. Преподаватель, внезапно оказавшийся очень внимательным к нему, немедленно послал Гермиону Грейнджер прямо посреди лекции за снадобьем против простуды к Помфри. Заглушив её протест угрозой снять с Гриффиндора призовые очки.
Сразу стало очевидно, что он за что-то невзлюбил студентку, в то время как Драко, оказался, чуть ли не его любимчиком.
По поводу этого преподавателя, Драко еще за завтраком услышал странные слухи: будто бы он варил какое-то очень сложное зелье, требующее его обязательного присутствия каждый час. Так же говорили, что он даже ночью просыпается, что бы помешать свое варево. Преподаватель действительно покидал изредка класс, но на столь короткий срок, что Драко даже засомневался, в зелье ли дело? К тому же он никогда ничего не слышал о зельях, требующих столь пристального внимания.
Его размышления прервала вернувшаяся из больничного крыла Гермиона. Отчего-то настроение у неё было очень хорошим, и Драко стало не по себе.
И не зря.
– Ты явно понравился профессору Стоуну, Малфой, – голос Гермионы просто переполняло весельем. – Такая трогательная забота о тебе…
«Заткнись, Грейнджер. Ты просто завидуешь» – Драко угрюмо шел рядом с девушкой. Даже МакГонагалл не смогла бы остановить смех, преследуемый его вот уже второй час. Дело было в том дурацком зелье, что Грейнджер принесла от Помфри – Бодроперцовый настой моментально излечивал от простуды, но после его применения еще в течение трех часов из ушей валил дым. Собственно этим и объяснялось всеобщее веселье, царившее вокруг Драко.
– Да ладно… Сейчас идем на обед, а после будет пара у Фливика.
«Ты что, будешь со мной теперь на всех занятиях?»
- Да. К счастью, мы выбрали одинаковые предметы... или к сожалению… Кстати, я просмотрела твои лекции, сделанные Прытко Пишущим Пером – они просто ужасны. Практически все переврано до такой степени, что заниматься по ним будет просто невозможно.
«Я вообще не вижу необходимости что-либо мне записывать»
– Ты, что? У тебя обязательно должны быть личные записи. Это очень важно. Я думаю, впредь можно будет делать копии с моих.
Уроки на сегодня закончились, и теперь можно было наконец-то заняться купленной накануне книгой. О чем Драко и хотел напомнить Гермионе. Но она задерживалась. Наконец, появившись, девушка не позволила ему и слова вставить о книге, так как по её словам следовало, что она только что от Флитвика и тот, якобы очень недоволен его сегодняшними успехами. Поэтому, ни о чем другом, кроме как о занятиях, она слушать не желала. Скрепя сердце, Драко согласился: во-первых, книга уже никуда не могла деться, а во-вторых, он действительно полностью провалился на уроке.
Занятие решено было начать с упражнения заклинания, приводящего внешность в порядок. Нельзя сказать, что бы оно было очень сложным, просто Драко было очень трудно представить желаемый результат. В итоге, он сумел добиться более-менее правильно завязанного узла галстука.
Грейджер, к немалому удивлению Малфоя, оказалась весьма сносной учительницей, даже не смотря на его предвзятое мнение на этот счет. Драко же на протяжении всего этого времени ломал голову над вопросом, что изменилось за последние два дня в их отношениях с Грейнджер. Он был почти уверен, что дело в значительной степени во вчерашнем инциденте с мандрагорой: он не ожидал такой заботы от грязнокровки. Тем более, не предполагал, что будет так рад её помощи, да и вообще, просто её присутствию. Он понимал, что нужно по идее возвращаться к прежним их отношениям, но отчего-то именно сегодня ему было безумно лень это делать. И даже эта история с Бодроперцовым зельем, казалось, задела его в значительно меньшей степени, чем должна была. Ведь все же он устроил ей маленькую месть, заметив Флитвику, что Гермиона простыла, а у него как раз осталось немного волшебного средства от простуды. И профессор, конечно же, заставил девушку выпить зелье прямо на уроке. Только об одном Драко жалел: что ему не удалось насладиться зрелищем того, как из её ушей валил дым. А после, кто-то из слизеринцев даже сделал замечание о том, что Грейнджер, кажется, перезанималась, и у неё от напряжения закипели мозги.
Их совместное занятие тем временем продолжалось. И они перешли непосредственно к тому заклинанию, о котором говорил сегодня на уроке Флитвик. Драко, неправильно делающий взмах палочкой, просто не мог ожидать нужного действия заклинания. Даже у Гермионы не с первой попытки поучилось. Но и теперь, стоя в своей гостиной, Драко гораздо больше своего внимания уделял прикосновениям руки девушки, направляющей его руку, нежели непосредственно самому движению. Погружаясь в неповторимый аромат её волос, он совершенно забывал об окружающем мире, отчего Гермиона начинала злиться и обвинять его в небрежности.
– Заклинание «Анфиллианнимус Кондимус» так же известное как «оглушающее заклятье с последствиями», относится к заклинаниям Темной Магии, - голос девушки разливался по комнате. Раньше Драко считал его слишком заумным и командирским, но сегодня, неожиданно для самого себя, он обнаружил в нем мелодичность, необычайно приятную слуху. – Действие его состоит в том, что заклинание сначала оглушает противника, от чего тот на несколько минут теряет сознание. За это время маг, насылающий проклятье, произносит формулу, в которой указывает на то, какие из органов чувств он отключает, и какие условия должен исполнить претерпевающий так называемые последствия. Обязательным условием является количество способностей подлежащих отключению, так как оно всегда равно количеству условий… ммм… тогда получается Волдеморт поставил сразу два условия. Это осложняет положение дел. Ты знал об этом?
Драко отрицательно покачал головой.
– Для того, что бы расколдоваться, претерпевающий должен исполнить необходимые условия, причем одновременно, например, подпрыгнуть и хлопнуть в ладоши… Глупости какие! Может, тебе тоже стоит попробовать подпрыгнуть и хлопнуть?
Драко угрюмо поджал губы.
– Ну ладно, я пошутила. Но с другой стороны, что если разгадка действительно смешна?
«Сомневаюсь, что Темный Лорд умел шутить»
– Нда… Известны случаи, когда заклинание применялось ради шутки, но с насылавшим случался несчастный случай, вследствие чего претерпевающий заклинание лишался возможности восстановить утраченные способности. Если с вами произошло подобное, то мы бы рекомендовали вам вернуться к моменту непосредственно проклятия посредствам, например, думоотвода или аналогичным образом. Очень часто разгадка таится в последних словах или действиях проклинающего… Малфой, я думаю это может быть очень важным…
Драко заметно насторожился и стал слушать с еще большим вниманием.
– Так же известны случаи, когда волшебник был обречен до конца жизни существовать без отнятых способностей. Например в 1579 году ведьма Силиция Льюис из Северной Англии заколдовала волшебника Патрика Кана, лишив последнего зрения. Условием была любовь. Но поскольку Кан так и не смог заставить себя полюбить Льюис, то так до конца жизни и остался слепым… Дальше ничего полезного, похоже, нет…
«Значит, мне, для того, что бы вновь начать говорить и видеть нужно исполнить два каких-то условия, причем одновременно, о которых никто не знает и уже не узнает»
– Может, ты попытаешься вспомнить, что тебе говорил Волдеморт прежде, чем наслать заклинание? Должно же быть хоть что-то, способное натолкнуть на мысль о разгадке.
«Грейнджер, я дословно помню, что мне говорил Темный Лорд. Более того, каждую ночь самолично снова и снова участвую в этом. Никаких зацепок там нет»
– Тебе снятся кошмары?
Драко сжал губы и отвернулся к огню.
– Гарри тоже раньше снились кошмары про него.
После минутного колебания, Гермиона решительно продолжила:
– Тогда нам нужен думоотвод.
«Зачем? Я же сказал, что ничего существенного он не говорил. К тому же я все равно ничего не увижу»
– А тебе и не придется. Потому, что смотреть буду я.
«Что?»
– Ты слышал.
«С какой стати такое рвение, Грейнджер?»
– Любопытство. Я хочу знать все.
«Ну да, как же! А я-то наивно полагал, что гриффиндорцы не лгут, тем более, их старосты. Тем не менее, я все равно не позволю тебе залезть в мою память»
– Даже, если существует реальный шанс вернуть утраченные зрения и голос?
«А где ты намереваешься найти думоотвод?»
– Ну, он точно есть в кабинете директора, – или Малфою казалось, или он действительно расслышал в голосе грязнокровки азарт? В конце концов, что он теряет?
«Возможно, я и соглашусь…»
– Вот и отлично, а теперь, пошли ужинать: я больше не собираюсь таскать тебе еду в комнату.
«Грейнджер, пора бы уже тебе знать свое место…»
– Привет, Драко, – парень, не ожидавший услышать голоса Панси, даже поперхнулся тыквенным соком. Он как раз ужинал, попутно обдумывая только что состоявшийся разговор с Грейнджер, и к приветствию Паркинсон не был готов, но ему быстро удалось взять себя в руки.
«Панси? Чем обязан?» – девушка присела рядом обдавая парня новомодным ароматом «Феерия Волшебства». Пряный запах неприятно ударил в нос, но Драко, подавив желание отвернуться, холодно улыбнулся Паркинсон.
– Ну, я подумала, что тебе должно быть очень скучно одному, и возможно, ты захочешь, что бы я составила тебе компанию?
«Если бы мне нужна было необходимо общество, Паркинсон, я бы тебе непременно сообщил»
– Да, ладно тебе, Драко не дуйся. Знаешь, ты изменился… Почему ты общаешься с Грейнджер, Драко? – парень усмехнулся: похоже Панси ревновала. И это было то, что надо: он не собирался рвать отношения с этой слизеринкой.
«Не твоего ума дело»
– Блейз говорит, что она будет помогать тебе с уроками. Это правда?
Кивок.
– А почему я не могу этого делать? Хочешь, я буду сидеть с тобой на занятиях и помогать в случае чего?.. – Голос девушки прозвучал многозначительно (по крайней мере, она так думала). Драко же еле удержался от смеха. И почему он никогда раньше не обращал внимания на то, насколько её голос по ощущениям напоминает вкус лимона.
«Паркинсон, с чего вдруг такая забота?»
– Ну как же – ведь мы друзья.
«Так и быть, будешь сидеть со мной на зельях» – Драко решил, что от этого его образование пострадает меньше всего: должна же она суметь хотя бы взвесить компоненты правильно.
– Ну, что ж, буду ждать с нетерпением… – и в знак этого самого нетерпения провела своей липкой холодной рукой по тыльной стороне ладони Драко, отчего тот невольно скривился. Да… сегодня Панси предстала совершенно с другой стороны, и нужно отметить, малоприятной. Но выбора у него не было: нельзя растеривать свои связи. К тому же, относительно Паркинсон у него были свои планы.
Внезапно он почувствовал порыв ветра и характерный для сов запах. Рядом цокнули когти и зазвенела посуда. Вслед за этим раздалось уханье, и Драко нащупал когтистую лапку, а затем и привязанный к ней маленький сверток. Стоило ему только отвязать посылку, как сова с негромким уханьем, улетела. В пергамент оказался завернут какой-то маленький гладкий предмет странной формы.
– Кто это шлет тебе посылки, Драко? – парень совсем забыл о Панси, все ещё сидевшей рядом.
«Что это такое?»
Девушка фыркнула:
– Дешевый вредноскоп, – предмет в его руке внезапно зажужжал. Драко не представлял, кто мог послать ему вредноскоп, а главное, зачем?
– Странно, что его принесла школьная сова… ну, ладно, мне пора. На следующие зелья мы идем вместе, не забудь! – бодро попрощалась девушка и ушла. Но Драко не обратил на это никакого внимания: гораздо больше его заинтересовал неожиданный подарок и тот, кто его прислал. Вредноскоп тем временем перестал издавать жужжащие звуки.
Ужин был в самом разгаре, но Драко по-прежнему сидел, задумчиво вертя вредноскоп в пальцах. Внезапно он услышал чей-то смех на другом конце зала и вздрогнул. Нет, смеялся не тот человек, что устроил ему подлость с мандрагорой – тот смех он навсегда запомнил, просто теперь он понял, как ему отыскать недруга. До тех пор, пока все не разошлись, он продолжал напряженно вслушиваться в голоса, раздающиеся со всех уголков зала. Но все было тщетно. Тот студент ничем не выдавал себя. Зато, Драко сделал массу и других полезных выводов: он теперь точно знал, что это не Забини, не Уэйс и не один из его дружков. Это, похоже, вообще был не слизеринец. Оставшись в Большом Зале практически один (горстка когтевранцев где-то в отдалении была не в счет), Драко попытался сделать выводы по поводу произошедшего за последние сутки. Ему впервые за все это время представилась такая возможность. Во-первых, у него, кажется, появился весьма серьезный враг – все-таки шутка с мандрагорой требует немалой смелости и изворотливости. Кроме того, этот человек был явно очень осторожен – он ни тогда, ни сейчас ничем себя не выдал. Остается надеяться, что МакГонагалл в достаточной мере охладила его пыл. Во-вторых – Драко стиснул в руке вредноскоп – у него явно появился и союзник. В том, что пославший эту вещицу находится в школе, он не сомневался. Совпадение ли, что они оба появились практически друг за другом? Или тот, что хочет ему помочь, решился на это именно благодаря тому, что Драко оглушила мандрагора? В голове роилось множество вопросов. В конце концов, переутомившись до такой степени, что даже предположил, что и невидимый союзник и невидимый враг одно лицо, Драко решил, что уже пора возвращаться к себе.
На этот раз он поднимался в комнату с некоторой опаской. Но вредноскоп вел себя смирно и Драко, всей душой уповая на надежность этой штуковины, вполне благополучно добрался до своей комнаты. Ну, то есть до её двери. Которая, к немалому удивлению парня, почти сразу же распахнулась. Оказывается, это Гермиона ждала его. Драко в свою очередь удивился столь трогательной заботе, о чем и не замедлил сообщить девушке.
Прежде чем, не попрощавшись, уйти, она спросила, что у него в руке. На что парень ответил, что это вредноскоп, а откуда он у него – не её дело. Жаль, что Драко не мог увидеть удовлетворенной улыбки на губах девушки – очень многое стало бы для него ясным.
И, уже лежа в постели, парень сделал для себя третий вывод: ему еще очень повезло, что Темный Лорд лишил его только зрения и голоса. По крайней мере, в таком состоянии он мог вполне самостоятельно существовать. А что было бы, если он не мог слышать? Или чувствовать вкус? Или осязать? Или даже всего сразу? Драко передернуло от страха. Он знал, что не выжил бы. Все то время, которое он провел в абсолютной тишине, показалось ему растянутым в бесконечность. Большего ужаса, чем осознание того, что он навсегда оглох, Драко не испытывал с тех пор, как очнулся в больнице Святого Мунго. Слава Мерлину, что все обошлось. Он скривился, вспомнив, тот бред, что нес про Волдеморта. Что ж, урок был хорош: теперь он был более уверен в своих силах и твердо знал, что сможет сам о себе позаботиться.
Вопросов и загадок было много, но решать их предстояло явно не здесь и не сейчас. Перевернувшись на другой бок и устроившись поудобней, Драко зевнул и начал погружаться в сон. Кругом царила тишина, но не та – оглушительно-звенящая, а наполненная звуками ночной жизни и легким дребезжанием стекла приоткрытых створок окна.
Четвертый день пребывания Драко в школе, наконец, закончился.
Глава 6Спасибо всем очень большое за отзывы и за терпение. И простите, за столь долгое отсутствие.
Удобно устроившись на диване у камина в гостиной Драко Малфоя, Гермиона открыла книгу «Супертрансфигурация», рассчитывая наконец-то её дочитать. Возможно, находиться здесь без позволения слизеринца было не совсем красиво, но девушка уже настолько привыкла к этой комнате, что не чувствовала ни капли смущения. Напортив, ей была в высшей степени симпатична и приятна здешняя обстановка, даже несмотря на ее законного обитателя.
Не более пятнадцати минут назад она покинула совятню, поручив одной из сипух отнести Малфою сверток с вредноскопом. Гермиона не могла объяснить, почему поступила именно так, а не передала вещицу лично, как просил Гарри. С одной стороны, наверное, потому, что ей не хотелось лишний раз проявлять заботу о слизеринце, с другой ― оттого, что просьба друга казалась несколько странной. Ведь Гарри точно так же мог послать вредноскоп прямо Малфою.
Как бы там ни было, девушка не сомневалась, что поступила правильно: ведь Малфой мог просто отказаться от помощи. И если не сделал этого в случае с книгой (на что не пойдешь ради исцеления), то сейчас, когда его будущее в общем-то не зависело от вредноскопа, мог упереться и не принять «подачки». Девушка не беспокоилась о том, что ее могли вычислить. Драко неоткуда знать, что сова была школьной, а если и узнает, что с того? Ее мог послать кто угодно. А сейчас, дождавшись Малфоя, Гермиона сможет не только открыть ему дверь, но и убедиться, что посылка дошла по назначению.
Девушка нахмурилась: ужин должен был уже закончиться, а её подопечного все не было. Отложила книгу и рассеянно провела ладонью по обивке дивана. В голову полезли мысли, от которых она честно пыталась избавиться вот уже второй день, поскольку мысли эти были о том вечере, когда Малфоя оглушила мандрагора, а сама Гермиона так мило умудрилась заснуть с ним. Девушка до сих пор не понимала, как такое могло случиться. Последнее, что помнила ― это то, как намеревалась перевернуть очередную страницу книги, но от всего пережитого голова отяжелела, глаза сами собой закрылись, и она провалилась в сон. Даже не дочитав до конца главы! А Малфой все это время просто сидел рядом. А что ему было делать? Он не видит, не слышит.
Зато возвращение к действительности Гермиона помнила более чем отчетливо. Ей как раз снился какой-то чудесный сон, кажется, первый за насколько месяцев, который внезапно сменился пугающим падением в бездну.
В следующий момент девушка с удивлением осознала, что сидит на коврике рядом с диваном. Не совсем понимая спросонья, как это произошло, она подняла голову и наткнулась взглядом на лицо Малфоя, спавшего на том же диване. И Гермиона, совершенно в несвойственной ей манере, по-глупому широко раскрыв глаза, уставилась на парня, рядом с которым, похоже, лежала только мгновение назад. Девушку озадачила собственная спокойная реакция: как будто не произошло ничего особенного. Почему-то в голову пришла почти бредовая мысль о том, что с такого ракурса его лицо выглядит как-то непривычно: очень трогательно и забавно, что ли? Хотя дело, скорее всего, было не в ракурсе, а в обстановке. Уголки губ девушки почти против её воли поползли вверх: не каждый день увидишь Драко Малфоя вот так мирно спящим и даже не подозревающим, кто только что лежал с ним рядом.
А вообще, справедливость требовала признать, что Малфой выглядел весьма живописно: изогнутые брови и пушистые ресницы ― мечта любой девушки; тонкий, совершенно прямой нос и красиво очерченные высокие скулы выдавали в нем аристократа («чистокровка»- мелькнуло у неё в голове), а заостренный подбородок говорил не только о капризности, но и о решительности, как ни странно. Изгиб губ, который раньше она назвала бы надменным, сейчас казался по-детски мягким. Лицо ― золотистым, когда на него падал свет от пляшущих в камине языков пламени, а нежность кожи, казалось, можно было ощутить взглядом. Гермиона даже слегка позавидовала.
Девушку вдруг охватило странное веселье из-за абсурдности сложившейся ситуации: она до сих пор стоит на полу на четвереньках и заглядывает в умильное лицо спящего Малфоя, развалившегося на животе на удобном диване. Наверное, как раз в тот момент, когда он перевернулся, Гермиона и упала на пол. Только начала подниматься, все еще не сводя веселого взгляда с лица парня, как внезапно ощутила на спине его руку. Немало удивившись тому, что заметила ее только сейчас, девушка попыталась как можно осторожнее выбраться, не потревожив Малфоя. Привстав, она вдруг почувствовала боль: его пальцы переплелись с её волосами.
Сердце Гермионы замерло, и она ошарашенно уставилась на свои волосы и удерживавшую их руку парня. Дыхание перехватило, потому что это была та самая прядь – седая.
Ею наградила Гермиону война и… смерть Рона.
Дрожащими руками девушка освободилась от цепких пальцев Малфоя, словно не желавших ее отпускать. Все веселье как рукой сняло. Чувствуя себя предательницей оттого, что позволила человеку не просто не достойному даже мизинца Рона, но, в добавок, ещё и не упустившему ни единого случая поиздеваться над ним, коснуться этой белой прядки, девушка встала и прислонилась лбом к холодному камню стены.
Как же так? Как она могла предать память любимого? А ведь действительно предала: сама, сама только что любовалась тем, кого должна была презирать.
Гермиона резко повернулась к спящему слизеринцу и почти прокричала:
― Я ненавижу тебя! Слышишь? Ты – просто ничтожество!!! ― Подбежала к нему почти вплотную:
― Ты ― дрянь! Ты… ― Малфой не реагировал, и Гермиона, тяжело дыша, замерла. ― «Мандрагора. Еще не прошло четырех часов» Она тихонько застонала. ― «Гермиона, что с тобой? Так нельзя. Он же не виноват, что ему во сне попалась именно эта прядь»
Заставив себя глубоко вздохнуть, девушка отошла от спящего Драко.
Медленно приходя в себя после приступа гнева, приблизилась к открытому окну, глубоко вдыхая прохладный ветер и глотая подступившие к горлу слезы. Такая почти не контролируемая истерика у неё была, когда стало известно, что Рона больше нет. Но в тот раз она не могла успокоиться много, много дольше.
К тому времени, как Драко проснулся, Гермиона успела успокоиться, но так и не смогла избавиться от неприятного чувства. И, словно признавая непричастность парня к её слабости, принесла ему ужин, искупая вину за свое поведение, пускай он об этом и не догадывался.
За этими мыслями и застали Гермиону шаги, донёсшиеся из коридора. Она взяла книгу, с сожалением отметив, что не прочитала и половины того, что планировала, и открыла дверь.
«Как это мило с твоей стороны ― встречать меня, Грейнджер», ― вспыхнула надпись.
Не обращая внимания ни на явный сарказм, ни на слова слизеринца, девушка не без удовлетворения заметила вредноскоп, зажатый в его руке.
― Что это у тебя за игрушка, Малфой?
«Это вредноскоп, Грейнджер. Я удивлен: вот и обнаружились пробелы в твоем образовании», - парень хмыкнул и развалился на диване.
― И откуда он у тебя, позволь поинтересоваться?
«Не твое дело».
Девушка заметила, что он сильнее сжал вещицу в руке, слегка улыбнулась и вышла из комнаты. Все прошло так, как она планировала.
Весь следующий день Гермиона пыталась понять, что заставляет её искать разгадку для Малфоя. Пожалуй, не желание поскорее избавиться от слизеринца. И не праздное любопытство (хотя и не без этого, разумеется), и не жалость. Но тогда что же?
Без неё он совершенно точно не справится. Она знала. Тем более, если ответ действительно хранится в его воспоминаниях. Почти наверняка ей удастся заметить то, на что не обращает внимания сам Малфой. Так что же это, если не стремление доказать, заставить его признать, что она действительно умна?
Хоть девушка и убеждала себя, что ей безразлично мнение Малфоя и ему подобных насчет её происхождения и способностей, Гермиона не могла упустить шанс доказать, что и магглорожденая волшебница может быть ничем не хуже чистокровок. И даже лучше. По крайней мере, она никогда не принимала метку и никого не предавала. Хотя, пожалуй, и принимать и столь сложных решений, как Малфою, не приходилось. Девушка нахмурилась. Складывалось ощущение, что для неё найти разгадку было гораздо важнее, нежели для него. В общем, как бы там ни было:
― Малфой, нам надо поговорить.
«Интересно, о чем?» ― Драко оторвался от пудинга, который усердно поглощал последние несколько минут, пока Гермиона в нерешительности стояла неподалеку.
― О том, что сказано в книге… той самой, ― девушка с опаской огляделась по сторонам. Слизеринцам, похоже, было не по душе то, что гриффиндорская староста стоит так близко.
«А я могу сначала поесть?»
― Эээ… Я буду ждать входа в твою комнату.
«Нет. Встретимся у выхода из Большого Зала.»
― Но почему?
«У выхода, Грейнджер, иначе разговор не состоится», ― Малфой явно собирался запихнуть себе в рот еще один кусок пудинга, кажется, четвертый, тем самым обрывая разговор. На этот раз девушка не стала спорить, а просто направилась прямиком к столу Гриффиндора, чтобы, наконец, пообедать. Не успев сделать и двух шагов, она услышала вкрадчивый, но довольно громкий голос Забини. Его слова явно были предназначены не только для Малфоя, но и для неё:
― Ууу, Драко, да ты, похоже, совсем опустился – назначаешь свидания грязнокровке? ― Гермиона на секунду опешила, руки непроизвольно сжались в кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони. С трудом удержавшись от того, чтобы не обернуться и не ответить, девушка сделала еще один маленький медленный шажочек к своему столу.
― Да как ты смеешь? ― Забини, казалось, просто задохнулся от возмущения, а Гермиона опять замерла. Похоже, Малфой ответил слизеринскому старосте что-то из ряда вон выходящее. Девушка слегка усмехнулась. Но так и не обернулась и успела сделать еще пару шагов, прежде чем до неё долетели слова Паркинсон.
― Блейз, что ты говоришь? Драко не может увлечься этой растрепанной заучкой.
― Да ему теперь все равно, растрепанная она или нет, ― зло проговорил Забини. ― Кстати, ты на свой счет тоже не обольщайся…
―Что? Я как-то не так выгляжу?
Дальнейших реплик Гермиона уже не слышала, так как успела уйти достаточно далеко. Но, усевшись за стол, увидела, как к Драко подсела Панси, и как Забини стремительно покинул Большой Зал, не забыв кинуть презрительный взгляд в сторону Гермионы. Девушка ответила ему тем же. Было неприятно осознавать, что староста позволил себе опуститься до того, что бы поддерживать глупую игру, затеянную Уэйсом. Это надо же было додуматься ― будто она и Малфой неравнодушны друг к другу!
Дрожащими от негодования руками, девушка принялась накладывать еду на тарелку. Почему-то перед разговором с Малфоем она так разволновалась, что не могла себя заставить даже посмотреть в сторону вкуснейших блюд. Теперь аппетита тоже не прибавилось: помимо всего прочего, настроение портила и парочка, сидевшая за слизеринским столом. Гермионе было неприятно наблюдать за тем, как Паркинсон сидит, почти прижавшись к Малфою.
«Неужели эта прилипала так и будет сидеть рядом с... Мерлин, он уходит»
Драко, встав из-за стола и, наконец, отцепившись от Панси, зашагал к выходу. Зная характер слизеринца, Гермиона не сомневалась, что ждать её он не будет. Так что если она хочет, чтобы разговор состоялся, мешкать не стоит.
― Нужно найти какое-нибудь тихое место, ― Гермиона догнала Драко почти у самого выхода из школы.
«Сегодня хорошая погода, так что поговорим у озера».
Гермионе было трудно уловить его настроение, ведь когда не видишь глаз, это не так-то просто, а непроницаемое/бесстрастное лицо и слова, написанные в воздухе, скрывали чувства. И все же ей показалось, что Драко нервничает, впрочем, она тоже отчего-то подрастеряла самообладание.
Уже почти по привычке взявшись за руки, они начали спуск по крутым ступенькам прямо к озеру.
― Малфой, я хотела у тебя кое-что спросить…
«В чем дело?» ― Драко слегка нахмурился.
― Что ты такого ответил сейчас Блейзу Забини, что он чуть не взорвался от злости?
«Грейнджер, тебе не кажется, что это не твое дело?»
― Почему бы просто не ответить? ― девушка с надеждой взглянула на шагавшего рядом парня, стараясь, что бы голос прозвучал как можно строже.
«Да ты у нас любопытная. А любишь преодолевать трудности для того, чтобы удовлетворить любопытство?»
― Не понимаю, к чему ты клонишь?
Драко хмыкнул.
«Я предположил нечто и попал в яблочко».
― Что? ― Гермиону на самом деле снедало любопытство.
Драко остановился и повернулся к ней, загадочно улыбаясь.
«Скажем так, у него тоже есть больное место».
― И где оно?
«А как ты думаешь?»
― Малфой, хватит говорить загадками! О каких трудностях ты говорил?
Драко нахмурился и отвернулся, словно что-то обдумывая.
«О тех, что тебе придется преодолеть, чтобы узнать ответ».
― Назови хоть одну.
«Она перед тобой».
― Эээ… ты имеешь в виду себя? В каком смысле?
«Тебе лучше не вмешиваться в это дело».
― Но…
«Пошли, Грейнджер, нам еще долго?»
― Нет. Уже почти пришли, ― сердито ответила Гермиона, решив, что ничего большего от слизеринца не добьется.
Драко, удобно устроившись прямо на песке, снял повязку и устремил невидящий взгляд куда-то в сторону горизонта.
― И зачем надо было сюда тащиться? Или для того, чтобы получить ответ на этот вопрос, мне предстоит преодолеть глобальные трудности виде мелких хорьков? ― Не без ехидства осведомилась Гермиона, недовольно усаживаясь на песок рядом с Драко.
«А как же! Грязнокровке ничто не должно даваться даром».
― Ах, простите меня, ваше слизеринское высочество!..
«Ладно тебе, Грейнджер, хватит паясничать. У нас не так много времени – впереди еще ЗоТИ».
― А что это ты сегодня такой миролюбивый, Малфой? ― Гермиона опять злилась. Она точно знала, что не паясничала, в отличие от этого недобитого слизеринца.
«Не твое дело… Я все обдумал и решил, что правда имеет смысл провернуть этот трюк с думоотводом, вот только непонятно, где его достать?»
Гермиона, уже настроившаяся на деловой лад, удивленно спросила:
― Как? А разве в твоей семье его нет?
«Грейнджер, ну подумай, разве авроры могли пропустить столь ценный предмет? Эти дураки наивно полагали, что в нем содержатся какие-то полезные Министерству сведения и, естественно, конфисковали, ― Драко от злости ударил кулаком по песку. ― А о том, что там были воспоминания нескольких поколений моей семьи они, естественно, не подумали. И уж само собой, не потрудились вернуть».
Девушка закусила губу. То, что семья, род и фамильное наследие многое значили для Драко Малфоя, оказывается, не было пустым звуком. Гермиона не знала, что ответить. Через минуту он продолжил, уже спокойнее:
«Купить не получится – мне нельзя тратить много денег за раз, да и покупка в таком месте, как Лютный Переулок, повредит моей репутации. Сделать самим – можно, но слишком долго».
Гермиона согласно кивала?. Думоотводы нигде не продавались только потому, что это было невыгодно. Изготовить его мог и сквиб – это очень просто, но процесс занимал два с лишним года. А в Лютном Переулке продают не столько думоотводы, сколько хранящиеся в них воспоминания. И стоят они соответственно. Просить кого-то ― тоже смысла мало. Вряд ли найдется волшебник, который согласился бы доверить им свои воспоминания. ― «А вот Дамблдор бы не возражал. Я уверена». ― Девушка все больше склонялась к мысли, что им придется воспользоваться единственным доступным в школе экземпляром: думоотводом бывшего директора. Даже если это и звучало несколько сомнительно.
― Малфой, ты прав, но как думаешь, Макгонагалл позволит нам воспользоваться думоотводом Дамблдора? Последнее время она необычайно… ревностно оберегает все, что связано с бывшим директором. Но, тем ни менее, я думаю, что мы могли бы попросить её…
«Грейнджер, ты что, не понимаешь? Я не знаю, почему она разрешила мне вернуться сюда, не знаю, почему она столь предусмотрительна, ― Драко сделал неопределенный жест в сторону девушки, ― но я уверен: она больше чем кто бы то ни было ненавидит меня за смерть директора».
― Но она гриффиндорка! Я уверена, что она пойдет нам на встречу!
«Нет, Грейнджер. Даже у вас, таких правильных, лимит благородства может быть исчерпан, так что моём положении было бы довольно самонадеянно рассчитывать на её помощь. Тем более, если она действительно помешалась. ― Драко усмехнулся: ― Похоже, место директора Хогвартса тоже проклято»
― И что ты предлагаешь? Тайком пробраться в её кабинет? ― Гермиона ошеломленно смотрела на парня, все еще надеясь, что он опровергнет её предположение, но…
«Да. Именно это мы и сделаем», ― Драко повернулся к девушке, уставившись своим пустым взглядом куда-то левее её плеча. На его губах играла улыбка предвкушения.
«Мы…» ― Гермиона поежилась. В какой такой странный момент у неё с Малфоем появились общие цели? И почему она это пропустила? Но отступать было некуда. Тем более, когда обещание и даже настойчивое желание помочь высказано, и поздно идти на попятный. К тому же… ей, пожалуй, действительно не хватало толики острых ощущений. Она так привыкла к приключениям с Гарри и Роном. ― «Гермиона, о чем ты думаешь? Приключения с Малфоем тебе вовсе не нужны». ― Девушка вновь взглянула на Драко. Тот продолжал еле заметно улыбаться, явно о чем-то размышляя. Зато эта авантюра отвлечет ее.
«Я думаю, мы можем воспользоваться Рукой Славы. Свет в башне мы зажечь не сможем, а при поисках он нам может очень даже понадобиться, ― и после секундного колебания добавил: ― нам будет нужна мантия-невидимка. Как думаешь, Поттер поделится?»
Гермиона фыркнула, но внутренне напряглась.
― Конечно, ради тебя он и с Астрономической башни без метлы спрыгнет. Ты что, с ума сошел? Это же мантия его отца. И вообще, как ты себе представляешь мои с ним объяснения?
«Просто попроси его, ничего не объясняя. Вы же друзья. Он даст».
― Не тебе рассуждать о дружбе, Малфой. Я не буду ему врать.
«Ну и прекрасно! Расскажи все как есть. И пусть он подавится своей мантией. А заодно и Макгонагалл настучит», ― Драко вскочил на ноги, надевая повязку.
Гермиона тихонько засмеялась, а парень только сильнее нахмурился, не понимая, в чем подвох.
«И что же такого смешного я сказал? Или ты представила, как Поттер с аппетитом поедает свою мантию?»
― Нет, Малфой, ― слегка задыхаясь от смеха, начала девушка, ― просто мантию он уже прислал. А тебя я просто хотела заставить понервничать.
«Поттер её уже прислал?»
Гермиона почему-то сразу перестала смеяться. Казалось, Драко совершенно не задело то, что она его разыграла. Он даже вновь присел рядом с ней.
«И когда это ты успела все обдумать и послать ему сову?»
Вот теперь девушке было точно не до смеха. Дело в том, что она-то как раз Гарри ни о чем таком не просила. Просто сегодня утром его сова принесла сверток, в котором оказалось мантия. «Просто на всякий случай» ― все, что было в записке. Откуда Гарри узнал, что она им понадобится, девушка не могла и предположить. Да и знал ли он вообще? Нет, скорее, это просто совпадение.
― Ну… ― она секунду поколебалась, прежде чем соврать, ― надо же мне оправдывать свое звание всезнайки.
Малфой, если и не поверил, то вида не подал, а просто кивнул.
― Ты знаешь, Защита вот-вот начнется, нам нужно бы поспешить. Думаю, детали можно обсудить вечером. Надеюсь, ради этого нам не придется опять тащиться сюда?
Драко только загадочно улыбнулся, напоследок глубоко вдохнул свежий воздух с запахом озерной воды и, не переставая улыбаться, протянул Гермионе руку.
Ну нравилось ему вот так просто держать её за руку! Да, признавать это было противно, а делать ― тем более неправильно и просто ненормально. Но. Но ведь никто об этом не знал. А уж со своей-то совестью он как-нибудь договорится. Ему не впервой. Правда, со здравым смыслом было сложнее, но все же…
Они поднимались все выше. Гермиона крепко сжимала его руку, как будто переживала, что он может оступиться. Глупо. Драко решил, что нужно переключиться с мыслей о девушке на что-нибудь более уместное.
Поттер. Почему он прислал мантию? Доверить сокровище, доставшееся от отца, врагу? Драко бы так никогда не смог. И не сомневался, что Поттер тоже сделал это не просто так. Но тогда почему? Что такого могла сказать ему Грейнджер? Она ведь ясно дала понять, что не станет врать другу. Значит, ей пришлось приложить немало усилий. И почему она так старается ради него? Да, многовато вопросов… Но есть ли необходимость их решать сейчас? Раз все складывается так удачно, то можно и подождать немного. Главное, чтобы план с думоотводом оправдал опасность, на которую они идут.
«Они» Это было так странно. «Мы с ней. Это звучит не просто странно: это звучит пугающе. Драко Малфой и Гермиона Грейнджер. Слизеринец и гриффиндорка. И как мне только удастся смыть позор со своего имени, если все откроется? Малфои не ведут никаких дел с грязнокровками. И, тем более, Малфоям не нравится запах ландышей. Это так… пошло»
Драко был еще совсем маленьким, когда к маме на день рождения приехала старая ведьма. Очень странная: её мантия пестрела какими-то невообразимыми цветами, то и дело меняя расцветку, остроконечная шляпа постоянно съезжала на бок, а две седые косички смотрелись просто нелепо. В семье о ней знали, но предпочитали не замечать. И к тому времени, как она появилась в поместье, Драко успел услышать о ней много историй ― одна скандальней другой. Но все это, и её саму в том числе, затмила жуткая охапка листьев в руках у колдуньи, когда она аппарировала к ним в дом. Эти «листья» оказались букетом и единственным подарком его матери от ведьмы . Нужно ли говорить о возмущении на лице Нарциссы Малфой, когда она увидела «подарок»? С плохо скрываемым презрением ведьма была поприветствована, а букет принят. Драко почти сразу забыл о новоиспеченной родственнице и рванулся за эльфом, уносящим листья, надо полагать, на помойку. Быстро догнав домовика, с трудом удерживающего всю эту охапку, маленький Драко приказал тому остановиться. Ему не терпелось рассмотреть столь странный подарок. К немалому удивлению, он действительно обнаружил цветы. Они были мелкими и невзрачными, но издаваемый ими аромат показался мальчику самым чудесным на свете. В спешке отобрав несколько веточек и завернув их в зелень листьев, он юркнул в, одну из многочисленных гостиных, рассчитывая спрятать свое сокровище, что бы потом ― после праздника ― тайком пронести к себе в спальню, как вдруг понял, что находится в комнате не один.
Та самая ведьма, имя которой Драко уже давно забыл, внимательно наблюдала за ним из угла.
― Ну, здравствуй, мой мальчик, вижу, тебе понравился мой подарок? ― голос колдуньи был тихим и очень хриплым, ― Жаль, что твоя мать так ничего и не поняла. Но чего еще можно от неё ожидать, раз уж вышла замуж за Малфоя?
Драко напрягся. Старая ведьма явно неуважительно говорила о его маме и папе. И это мальчику не нравилось. Но не настолько, что бы выбросить свой трофей, хотя, пожалуй, и следовало бы. Он с опаской разглядывал ведьму, не придавая особого значения её словам, а она, в свою очередь столь же пристально изучая его, продолжала:
― Она выбрала яркого, богатого человека… с насквозь прогнившим нутром, даже не потрудившись приглядеться. И ты её сын… Что сейчас заставило тебя заглянуть в листья? Любопытство. Но пройдут годы, и тобой будет двигать выгода. Придет ли тебе на помощь другая сила?
Задумчиво вздохнув, она отвернулась к окну, больше не обращая внимания на мальчика, и Драко решил, что лучше бы ему убраться подальше. Но, уже почти закрыв за собой дверь, все-таки обернулся и с вызовом спросил:
― А как они называются?
Ведьма вновь повернулась к нему и, ласково улыбнувшись, ответила:
― Это ландыши, мой мальчик. Это ландыши.
Конечно, Драко очень попало от родителей, когда они нашли у него в комнате этот запретный букет. И он долго плакал, но не из-за наказания, а из-за утраты своего сокровища.
― Как думаешь, новая профессор продержится дольше одного года на месте преподавателя ЗоТИ?
«Как мило с твоей стороны интересоваться моим мнением, Грейнджер», ― они как раз входили в парадные двери Хогвартса, когда вопрос Гермионы заставил слизеринца очнуться от воспоминаний.
― Малфой, почему ты не можешь постараться быть хоть немного менее гадким? Нам, между прочим, еще какое-то время предстоит общаться, так что мог бы хоть иногда сдерживать себя. Тем более, что я тебе помогаю.
«А я тебя и не просил», ― внезапно девушка резко освободила свою ладонь из пальцев Драко, и он почувствовал мимолетное сожаление.
― Дальше пойдешь сам. Я не хочу, что бы нас видели идущими, держась за руки, ― парень хмыкнул:
«Боишься, как бы тебя не съели твои же одноклассники»?
― Вообще-то твои. ЗоТИ сейчас у Слизерина и Когтеврана, ― Драко расслышал волнение в ее голосе.
«Тогда тебе действительно есть, чего бояться», ― он уже слышал голоса студентов своего факультета. Но, стоило им подойти ближе, как они почти совершенно стихли. И только Панси Паркинсон подбежала к Драко, что-то щебеча. Грейнджер осталась стоять позади него, и он смог услышать голос Блейза:
― Грейнджер…
― Слушай, Забини, если ты опять начнешь возмущаться, что МакГонагалл повесила Малфоя на меня, а не на тебя – не трудись...
― Грейнджер…
― …Я уже ничего не могу изменить.
― А раньше значит, могла, да? И вообще, Грейнджер, ты можешь думать о чем-либо, кроме Малфоя?
― Что? Я вовсе…
― Слушай, я не из-за него. Я хотел сказать… ― дальнейших слов Драко не разобрал, потому что, судя по восторженным возгласам, двери в аудиторию открылись, и толпа студентов хлынула внутрь. А вредноскоп продолжал буйствовать у него в кармане до тех пор, пока они не расселись по местам.
А сели они с Гермионой за одну парту, несмотря на явное недовольство Панси. Драко он не хотел, чтобы в процесс его учебы вмешивался еще кто-то, кроме Грейнджер. За исключением зелий, к сожалению…
«Что сказал Забини»? ― Драко ругал себя за то, что не смог cдержать вопроса.
― Хмм… ты у нас любопытный, да, Малфой?
«Я просто хотел напомнить, что Блейз не тот человек, которому можно доверять»
― Забавно. Он сказал то же самое о тебе. Но это неважно, главное ― он передал мне расписание моих ночных дежурств. И сегодня, кстати, как раз моя очередь. Так что теперь нам будет гораздо проще осуществить план и объяснить мое отсутствие в спальне… ― в это время дверь распахнулась, и в кабинете раздались чьи-то быстрые шаги. Аудитория ахнула.
― Добрый день класс, ― сиплый, надорванный голос змеиным шепотом пролетел по кабинету, заставляя студентов удивленно смолкнуть. Драко вздрогнул. Ему показалось, что голос ведьмы звучит точь-в-точь как голос дальней родственницы, о которой он вспоминал не более десяти минут назад. Это казалось невероятным.
― Вы можете называть меня профессор Ронкус, ― Драко удивлялся, что еще не посыпались смешки по поводу внешности старой карги, но, наверное, все были просто шокированы её голосом. ― В этом году я буду преподавать вам Защиту от Темных Искусств. И давайте начнем с проверки ваших знаний, полученных на протяжении последних шести лет.
Класс недовольно зашумел. Судя по звукам, студенты полезли в сумки за пергаментами и перьями, но профессор их остановила:
― Нет-нет. Письменные принадлежности вам не понадобятся. Приготовьте палочки, ― прохрипела ведьма, и Драко уже не в первый раз вздрогнул от её голоса. Казалось, она тяжело больна, или, как минимум, вот уже трое суток без остановки кричит на студентов.
Практическое занятие проходило весьма интенсивно и интересно. Каждому из учеников предоставлялось право продемонстрировать свои умения в области Защиты ― любые, на выбор. Попутно преподаватель знакомилась со своими новыми студентами. Драко был удивлен тому, с каким азартом все стремились показать себя. Многие вызывались по нескольку раз. Сам же он так ни разу и не поднялся с места.
Незадолго до звонка с урока, профессор Ронкус подвела итоги и высказала свое удовлетворение увиденным.
― Мисс Грейнджер, мистер Малфой, задержитесь, пожалуйста, ― к этому моменту почти все студенты уже разошлись и Гермиона, взяв Драко за руку, пошла к профессору. Про себя он отметил, что начинает различать шаги гриффиндорки: они были уверенными, торопливыми, но легкими. Не без волнения Драко вместе с девушкой подошел к учительскому столу.
― Да профессор, ― голос Гермионы был полон внимания.
― Если не ошибаюсь, вы тот самый Драко Малфой, о котором меня предупреждала директор МакГонагалл?
«Да» ― Драко испытывал странное чувство, находясь рядом с этой женщиной. А еще от неё пахло пионами и клевером, что почему-то казалось неправильным.
― Я рада, что вы нашли способ изъясняться. Тем ни менее, на моих занятиях этого будет недостаточно. Вы уже что-нибудь придумали?
― Пока нет, ― ответила Гермиона, ― но мы над этим работаем.
― Что ж, при необходимости обращайтесь ко мне, ― Драко показалось, будто в шепоте ведьмы проскользнула смешинка.
«Мы не могли встречаться раньше?» ― пожилая волшебница скрипуче рассмеялась:
― Я бы это запомнила, мистер Малфой. А теперь, всего доброго, молодые люди.
― До свидания, профессор. ― Гермиона взяла Драко за руку и потянула к выходу. ― Идем, Малфой, а то опоздаем на Гербологию.
Драко страдал. Профессор Спраут заставила класс весь урок собирать соцветия каких-то гадко пахнущих цветов. И почти радовался, что не может видеть эти цветы: наверняка они просто омерзительны. Эти самые соцветия были уникальны не только своим крайне отталкивающим запахом, но еще и тем, что годились для изготовления только одного-единственного магического зелья, а именно Зелья Поиска. Свойств его Драко не знал, но в курсе седьмого года обучения оно точно присутствовало, иначе бы они не торчали здесь, задыхаясь от смрада.
― Малфой, держи кувшин ровнее, ― ах, да, он совсем забыл о своей скромной роли в процессе добывания соцветий.
«Еще много?» ― парню казалось, что он тут уже целую вечность.
― Не беспокойся ― хватит на весь урок. А он только начался.
Драко тяжело вздохнул, но накатившая волна тошноты заставила пожалеть об этом. Он стал дышать ртом.
«Сегодня надо послать письмо домой, что бы мне выслали сама-знаешь-что».
Ответа не последовало.
«Грейнджер, ты, случайно, не задохнулась»? ― Гермиона по-прежнему не реагировала, видимо увлеченная процессом. Драко вдруг остро осознал, что однажды может наступить такой момент, когда его просто не услышат и не увидят. Не помогут, даже если он будет об этом кричать. Внутри у парня похолодело. И он решил оставить попытки поговорить до конца урока. К тому же, кто-нибудь мог заметить их разговор.
Наконец профессор Спраут объявила об окончании занятия и распустила класс.
― Вот что странно: на вид они такие милые, но вони… ― Драко был с ней полностью согласен: запах просто непереносим. Хотя, конечно, он, как истинный аристократ, ни за что бы не использовал слово «вонь»… каким бы уместным оно ни было.
«Знаешь, тебе бы не помешал душ», ― от чудесного запаха ландышей не осталось и намека.
– Знаешь, тебе тоже, – они уже входили в здание Хогвартса. ― Увидимся через пару часов.
«Но нам нужно многое обсудить и еще успеть позаниматься! Почему так долго?»
― Потому что я обещала Невиллу помочь с домашней работой по Зельям, ― в голосе девушки чувствовалась усталость. Но Драко это сейчас не волновало. По большому счету, его это вообще никогда не волновало. Вопрос был в следующем:
«Лонгботтому? С какой стати? Тебя приставили только ко мне!» ― его охватило еще большее возмущение, чем сегодня перед ЗоТИ, когда Забини заговорил с девушкой.
― Вообще-то меня не назначали твоей круглосуточной сиделкой, Малфой. Помимо прочего, я еще и староста Гриффиндора. И когда меня просят о помощи, обязана её оказать. К тому же Невилл ― мой друг, и я занимаюсь с ним еще с первого курса.
«И напрасно тратишь время. Ему твои уроки ничем не помогли. Каким бездарем был, таким и останется».
― Время я напрасно трачу на тебя, пытаясь что-то объяснить, ― и, не дав Драко что-либо добавить, убежала. А он был почти в ярости: заниматься с Лонгботтомом в то время, когда им нужно столько всего решить! Объяснять что-то элементарное этому страшилище-тупице вместо того, что бы повторить Защиту с ним ― с Драко. Это было… нечестно. Слизеринец начал подниматься по лестнице. Ведь это не Лонгботтом слепой. Не Лонгботтому нужно её внимание. Не ему нравятся ландыши. Он, хоть и увлекается ботаникой, знать о них не знает! Драко свернул в свой коридор. И, дементор её подери, это не Лонгботтому теперь торчать перед запертой дверью. Драко беззвучно застонал и прислонился к стене. Он чувствовал себя разбитым.
― Добрый день, молодой хозяин, ― немного виноватый и робкий голос раздался из-за приоткрывшейся двери, заставив Драко непроизвольно вздрогнуть и потянуться за палочкой. Он узнал своего бывшего домового эльфа. Эх, если бы не Поттер…
«Что ты тут делаешь, предатель?» ― Драко распахнул дверь и не без облегчения вошел в свою гостиную.
― О, хозяин, Добби не предавал свою семью. Меня освободил Гарри Поттер…
«Ну, конечно, наш знаменитый Гарри Поттер. Везде умудрился засунуть свой нос» ― Драко упал на диван, все еще вспоминая перепалку с Грейнджер и удивляясь тому, что она успела предупредить домовика.
― Хозяин, Гарри Поттер ― великий волшебник! Он победил Сами-Знаете-Кого…
«Замолчи! Слышать ничего о нем не хочу»!
― Ой! Хозяин должен простить Добби. Он не хотел прогневить молодого господина.
«Убирайся», ― слизеринец разозлился от упоминания имени своего заклятого врага.
― Хорошо, хозяин, если помощь Добби не требуется… ― Драко в голову пришла идея, и он даже подскочил на диване.
«Нет, стой. Отправляйся в Поместье Малфоев и вели Моди дать тебе Руку Славы. Принеси её мне».
― Хорошо, хозяин. Я даже не возьму с вас за это платы, ― в голосе домовика слышалось столько удовольствия от собственной щедрости, что Драко даже несколько опешил от такой наглости. Но запустить подушкой в не успел ― тот с громким хлопком уже исчез.
Вновь откинувшись на подушки, Драко забылся тревожным сном.
Когда он проснулся, голова болела, к горлу подкатывала тошнота. Вот почему он не любил спать днем. Грейнджер была в комнате.
― Малфой, как тебе удалось так быстро достать Руку Славы?
По правде, ему совершенно не хотелось отвечать на её глупые вопросы. А хотелось просто снова уснуть, так как его теперешнее состояние было еще хуже, чем когда он провалился в сон.
― Ты на ужин собираешься? ― В её голосе проскользнула нотка тревоги, вероятно, навеянная его измученным видом.
Драко только кивнул и поплелся в ванную. Сегодня не тот вечер, когда он может махнуть на все рукой и расслабиться.
Все еще плохо соображая, он вернулся в гостиную.
«Я посылал Добби».
― Эээ… кхм… ясно, – Драко озадаченно повернулся к девушке: она была как будто… ― Ты собираешься надеть рубашку? ― …смущена. Драко рассмеялся. Он действительно вышел из душа, не одевшись полостью, и даже не подумал об этом. Теперь же ему представился таакой повод!
«Грейнджер, тебя что-то не устраивает? Разве я плохо выгляжу»? ― Он позволил своим губам изогнуться в ухмылке.
― Выглядишь ты как обычно: слизеринским хорьком. Но преподаватели не оценят, так что мантия бы тебе не помешала, ― к концу фразы её голос звучал уже с вызовом. Драко снова усмехнулся и, призвав рубашку и мантию, неторопливо оделся. Он чувствовал ― Грейнджер сконфужена. Но она сама виновата: не нужно было бежать к Лонгботтому.
― Думаю, надо сделать это сегодня, ― прошептала Гермиона, когда они начали спускаться в Большой Зал. Драко только слегка кивнул. Действительно, им ничего не мешало.
― Тогда жди меня после полуночи. Я должна дежурить, и никто ничего не заподозрит, если обнаружит, что меня нет в комнате. Ровно в двенадцать мне нужно будет встретиться с профессором Ронкус возле главного входа, отчитаться и вернуться в спальню. Но вместо этого я приду к тебе.
― Гермиона, ты это о чем? ― от неожиданности девушка даже подпрыгнула на месте
― О, Невилл, как ты меня напугал, ― ответила она, а Драко нахмурился.
«Не твое дело. Иди, куда шел», ― даже Гермионе стало не по себе от надписи, яростно вспыхнувшей в воздухе прямо перед носом у Невилла. Тот, явно не предполагавший такого отпора, в страхе попятился назад, пробормотав на последок что-то неразборчивое.
― Ты что делаешь, Малфой? ― девушка возмущенно смотрела на злобно ухмыляющегося слизеринца.
«Он мне надоел».
― Что? Да вы впервые сталкиваетесь, ― в её голосе было удивление и недоверие.
«Грейнджер, если я его еще хоть раз услышу…» ― Драко не стал заканчивать фразу, предоставляя девушке самой подумать о последствиях.
― Но он же не хотел ничего плохого. Что ты так взъелся?
«Он подслушивал».
― Это вышло случайно, просто нам надо быть осторожней.
― В чем это вам надо быть осторожней? ― раздался угрожающий голос Блейза Забини. На это Малфой отреагировал загадочной ухмылкой, а Гермиона, поняв, что ситуация повторяется, только недовольно фыркнула. И молодые люди разошлись по своим обеденным местам, оставив слизеринского старосту в раздраженном неведении.
― Малфой, надеюсь, ты не потащишь с собой вредноскоп? ― почему-то прошептала Гермиона, хотя они все еще были в комнатах Драко.
Он непонимающе обернулся к девушке. Он был без маски, поэтому было видно, что взгляд остановился где-то в районе её шеи.
― В случае опасности он нас, конечно, предупредит, но одновременно и выдаст.
Драко кивнул и протянул ей вредноскоп.
«Идем?»
― Угу, ― Гермиона положила вещицу на столик. ― Подходи ближе, я нас накрою. И, пожалуйста, обойдись без комментариев, они могут нас выдать.
Первую минуту без комментариев обойтись было не сложно: Грейнджер одной рукой придерживала мантию, в другой несла Руку Славы; Драко держался за её талию (трость было решено не брать). Происходящее казалось настолько же необычным, насколько само собой разумеющимся. Наверное, он просто привык к присутствию гриффиндорки. К тому же его немало занимала мантия, на ощупь чем-то напоминающая воду. И еще он отчетливо различал исходящие от неё запахи кардамона, шалфея и ириса. Драко представил, сколько раз Поттер вот так же, как он сейчас, прятался под ней и бродил по замку, нарушая с дюжину школьных правил. Почему-то тот факт, что ненавистному гриффиндорцу это сходило с рук, немного успокаивал Драко. И все было бы хорошо, если бы не растрепанные патлы Грейнджер!
Им приходилось двигаться довольно медленно, прислушиваясь к малейшему шороху. Но долго бы он не выдержал: её волосы так и норовили попасть ему в рот и глаза, щекотали нос, отчего хотелось чихнуть. Не выдержав, Драко намотал их на кулак, стремясь хотя бы чуть-чуть избавить себя от назойливого присутствия. Гермиона удивленно вскрикнула и прошипела:
― Малфой, ты что себе позволяешь? ― Драко усмехнулся её возмущению и только подтолкнул вперед. ― Отпусти немедленно! ― снова прошептала девушка.
«Грейнджер, они мне мешают. Я и так тут уже задыхаюсь», - ну, допустим, это было неправдой – он чувствовал себя более чем комфортно, но не признаваться же ей в этом. Тем более что волосы действительно мешали.
― Ну ладно, только осторожно. И дальше ― ни слова!
Спустя минуту:
― И не дыши мне в шею, ― Драко не сдержал улыбки, благо девушка этого не видела. Не дышать ей в шею было более чем невозможным: во-первых, уж так они шли, что не получалось дышать в сторону, ну а во-вторых, ему это нравилось.
Он понятия не имел, где они идут и долго ли еще, как вдруг расслышал невдалеке чьи-то тихие шаги.
Драко замер. Гермиона попыталась что-то возразить, но он с силой зажал ей рот и притянул к себе. В какой-то момент девушка, должно быть, поняла, что кто-то идет им навстречу, и безропотно замерла.
Шаги становились все отчетливей. Человек двигался очень быстро, создавая достаточно шума для того, чтобы Драко сумел его вовремя услышать. Прижавшись спиной к стене, он продолжал удерживать Гермиону, теперь уже вдавливая её голову себе в грудь, что бы, не приведи Мерлин, она не произнесла и звука.
Человек прошел буквально в нескольких дюймах от того места, где они замерли. Драко был на удивление спокоен. Сердце билось ровно, он был полностью сосредоточен на происходящем. В скором времени шаги стихли вдалеке, и слизеринец скорее почувствовал, нежели услышал облегченный выдох девушки.
Внезапно он словно вспомнил о её существовании, и сердце почему-то подпрыгнуло, а руки сильнее сжались в кольцо вокруг нее.
― Стоун, ― горячее дыхание вновь опалило его грудь где-то пониже ключиц, разливаясь приятной волной по плечам, вниз по спине к животу. Он судорожно вдохнул, все еще не двигаясь с места.
― Теперь можешь отпустить меня, ― в голосе Гермионы, с трудом доносящемся до сознания Драко, слышалось раздражение.
― Отпусти же! ― Она начала вырываться, и ему пришлось ослабить объятия.
― Идем, ― они продолжили движение. ― Осталось совсем чуть-чуть, ― её голос дрожал, дыхание сбилось. Драко не знал, почему отмечает эти детали. Он все еще был в странном оцепенении, только наклонился чуть ниже и коснулся носом её шеи. Девушка вздрогнула и отстранилась. Драко же весь остаток пути пытался взять себя в руки, недоумевая, почему так остро реагирует на близость этой грязнокровки.
― Наконец-то! ― Гермиона произнесла пароль, и Драко услышал, как каменная горгулья отъехала в сторону. Очень осторожно они поднялись по лестнице и оказались в кабинете директора.
Девушка скинула с них мантию и поспешно отошла от него, и Драко почувствовал разочарование.
― Стой на месте. Как только я его найду, я тебе скажу, ― голос прозвучал так тихо, что парень с трудом разобрал слова. Он слышал её тяжелое дыхание и осторожные шаги. Стоять на месте, не имея опоры, было не очень удобно, поэтому он опустился на пол, прислушиваясь к ощущениям.
Комната была наполнена звуками, знакомыми и одновременно странными. Портреты мирно посапывали на стенах, что-то монотонно тикало, где-то изредка раздавалось еле слышное позвякивание. Запахов тоже было огромное множество, самых разнообразных, но отчетливее всех чувствовались шоколад и лимон. Гермиона шуршала какими-то тканями, осторожно отодвигала и перекладывала предметы. Постепенно Драко совершенно расслабился и его даже начало клонить в сон, когда раздался возмущенный и довольно громкий шепот девушки:
― Где же она могла его спрятать? ― парень удивленно вскинул голову. Теперь Грейнджер не проявляла и десятой доли той осторожности, какая была в начале. Драко забеспокоился.
«Ты не можешь найти думоотвод?»
― Да. Он должен быть где-то здесь, но я уже все осмотрела. Его нет.
«Ты уверена?» ― такое развитие событий ему совершенно не нравилось.
Портреты на стенах что-то недовольно заворчали, и девушка замерла, пока не убедилась, что они продолжают спать.
― Поверить не могу, но, похоже, это единственный предмет, который директор МакГонагалл все-таки вынесла из кабинета, ― в её голосе сквозило разочарование, но оно не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось в душе Драко.
Гермиона спешила, не заботясь о том, что Драко за ней еле поспевает. Ей не терпелось поскорее добраться до комнат Малфоя, чтобы наконец обсудить случившееся, а вернее ― то, чего так и не произошло. От внезапного резкого рывка за талию она чуть не упала, но руки спутника удержали её и, зажав рот, не позволили вырваться протестующему вскрику.
«Чертов Малфой! Ну что опять?» ― поборов порыв вырваться из его хватки, Гермиона прислушалась к уже нарушенной тишине ночного коридора: были отчетливо слышны шаги. Она замерла, осознав, что они разлаются сразу с обоих его концов: со стороны кабинета директора и из холла, куда направлялись они с Малфоем .
Стараясь не поддаться панике, Гермиона начала спешно оглядываться в поисках подходящего убежища. Она сделала осторожный шажок назад, и Драко, поняв её действие, так же отступил. Там ― в нескольких футах от них находилась какая-то дверь, которую Гермиона только что заметила. Осторожно приоткрыв её, она скользнула в комнату, утягивая за собой парня.
Вскоре в дверном проеме появились две фигуры, и молодые люди отступили в глубь комнаты.
― Значит сюда. ― Вопрос, заданный профессором Ронкус, прозвучал как утверждение.
― Что вы здесь делаете, профессор? ― Гермиона узнала недовольный голос профессора Стоуна. ― Я только что проверил этот коридор. И вообще, мы же договорились, что вторую половину ночи дежурю я! ― девушка вздрогнула, заметив быстрый взгляд мастера зелий, брошенный внутрь комнаты.
― Вот именно. Вторую. Вы же приступили еще до полуночи. Так что я решила составить вам компанию. Мне все равно не спится, ― она немного помолчала ― Профессор, раз мы оба убедились в том, что в коридорах никого нет, то быть может, имеет смысл продолжить обход? ― она потянулась за ручкой двери, чтобы закрыть её. И Гермиона уже было облегченно выдохнула, поняв, что они в безопасности, когда рука Стоуна остановила их спасительницу:
― Нет, позвольте-ка осмотреть этот кабинет поподробнее.
― Не вижу в этом необходимости. Он пуст, ― в хрипе профессора Ронкус слышалось раздражение.
― Мисс, вы забываете, что мы ― преподаватели Хогвартса ― в одной команде. Ни личная неприязнь, ни симпатии не должны препятствовать достижению совместных целей.
― А меня не устраивают ваши методы ― каркающий шепот был отчетливо слышен в тишине коридора, ― и не вам рассуждать о командной игре, профессор.
― Да? А кто проявил никому не нужную инфантильность и чуть было все не загубил? ― Похоже, профессор Стоун был не на шутку разозлен. Его голос, стихший до змеиного шипения, выдавал нешуточную ярость.
― А зачем нужна эта бессмысленная жестокость? Возможно, я и поспешила, но зато не причинила вреда.
― Вы чудом не причинили вреда! В то время как мои действия являлись вынужденными… И позвольте мне пройти! ― профессор с громким хлопком распахнул дверь и ворвался в классную комнату.
― Люмос! ― низкая худощавая фигура в черной мантии двинулась прямо в сторону замерших под плащом-невидимкой Гермионы и Драко. На неприятном веснушчатом лице играла злобная ухмылка, и Гермионе показалось, что их обнаружили. Повинуясь не столько собственным инстинктам, сколько воле Драко, она отступила в сторону как раз в тот момент, когда профессор должен был наткнуться на них.
― Я так и знал, что здесь что-то есть! ― пробормотал он и указал на предмет находящийся всего мгновение назад как раз позади ребят. Гермиона не смогла сдержать еле слышный вздох, за что получила чувствительный тычок от Драко, а профессор тем временем продолжил:
― Это же думоотвод директора Дамблдора! ― Гермиона почувствовала, как напряглись руки её спутника.
― С чего взяли, Стоун? Мало ли кому из профессоров он может принадлежать?
― Например вам? ― почти зло сказал преподаватель зелий.
― Нет, ― почти через силу прошипела Ронкус, ― он не мой, но…
― Нет, я уверен, что этот принадлежал Дамблдору ― накануне видел его в кабинете МакГоннагал.
― Возможно, но раз он здесь, значит, директор специально оставила его тут, и мы можем идти дальше.
― Нет, не думаю. Я заберу это с собой, чтобы завтра передать директору. А пока мне нужно спуститься к себе в подземелья, чтобы… проверить зелье.
― Быть может, лучше мне забрать кубок и отнести в кабинет Минервы, раз уж вы по непонятным причинам не желаете оставлять его здесь? – темные глаза профессора Ронкус не мигая смотрели на думоотвод.
― Исключено. Сейчас время моего дежурства, так что и за кубок отвечать буду я.
― Ну что ж… ― в голосе профессора слышалось раздражение, ― Думаю, теперь мы можем идти? Или вы желаете лично обшарить все углы, Стоун?
― Я узнаю, если вы будете что-то замышлять, Ронкус, ― ответив совершенно невпопад, профессор Стоун, подхватив думоотвод, стремительно покинул кабинет. И его коллега вышла следом, никак не прокомментировав эту странную реплику.
― Это очень и очень странно: почему думоотвод оказался совершенно не в том месте? ― Гермиона раздраженно вышагивала по комнате Драко.
«А меня удивляет, что ты не заметила его раньше: мы могли спрятать его под мантией и принести сюда!»
― Я же говорила, что мне было не до того! Нас чуть не поймали!
«Да ты вообще замерла на месте, как столб».
― Слушай, это уже неважно. Боюсь, раз директор вынесла думоотвод из кабинета, она может сделать это еще раз… Может, её кто-то предупредил? Но тогда бы нас обязательно поймали. Нет, скорее всего, это просто совпадение… И все же обидно.
Да, обидно. Особенно Драко. Он осторожно присел на краешек дивана, впадая в уныние. Все оказалось бессмысленным. И все из-за этой чертовой гриффиндорки! Если теперь думоотвод спрячут понадежней, ему до конца года придется мыкаться как слепому котенку и постоянно зависеть от Грейнджер. Эх, если бы профессора не появились так не вовремя! Хотя, с другой стороны, они бы тогда вообще не наткнулись на думоотвод. Драко мог еще долго просидеть так, проигрывая в голове события прошедшего вечера, если бы не донесшееся до его слуха размеренное дыхание Гермионы. Он удивленно повернулся в ту сторону.
Она опять спала на его диване! Нельзя сказать, чтобы Драко был в восторге, но и возмущения он тоже не испытывал. Силясь припомнить, о чем говорила Грейнджер, он вдруг, к своему стыду, понял, что в её голосе не было и тени обреченности. Скорее наоборот, только еще большее желание докопаться до разгадки. Было очень неприятно осознать, что он опять спасовал.
Гермиона проснулась, когда солнце уже поднялось из-за горизонта, заливая неярким пока светом комнату. Она уснула, забившись в дальний угол дивана, подальше от Драко. Теперь Малфой стоял у открытого окна, и лучи утреннего солнца били ему в глаза. Он был одет так же, как вечером. Волосы практически не растрепались, и девушка подумала, что он, должно быть, так и не смог уснуть. Привалившись к стене и скрестив руки на груди, парень, казалось, вглядывался в солнечный диск, и от этого его глаза слезились. Это было странно.
― Малфой, не надо, не смотри на солнце, ― Драко вздрогнул, но не отвернулся от окна.
«Я же ничего не вижу», ― он произнес одними губами, но девушка его поняла.
― Все равно, так ты можешь повредить глаза. Не надо смотреть.
На миг плечи Драко напряглись. Он подошел к дивану и опустился на подлокотник.
«Что будем делать дальше, Грейнджер?»
― Ну… Мерлин, по-моему, мы опоздали на завтрак!..
