Глава 1Драко Малфой сидел в одном из купе хогвартского экспресса, отправлявшегося с платформы девять и три четверти, и ждал, когда завершится посадка. Повернувшись лицом к окну, он слушал возбужденный гомон школьников, спешивших занять свои места, окрики и наставления провожающих, чей-то смех, топот бесчисленного количества ног, недовольное уханье сов в клетках. В общем, все те звуки, которые, как и прежде, сопутствовали посадке на поезд. Однако для Драко всё это было в новинку – никогда раньше он не обращал внимания на подобные мелочи. Сейчас у него, так сказать, не осталось другого выбора, кроме как сидеть и слушать. Нельзя считать, что бы он так уж сильно страдал от этого шума, скорее наоборот, ведь только, пожалуй, благодаря ему он до сих пор не сошел с ума. Солнечные лучи, проникая через стекло, приятно согревали лицо, и это казалось неправильным и жутким, ведь свет, он же…
Размышления Драко прервал шум открывающейся двери и последовавший за этим испуганный писк. Но это не заставило парня отвернуть голову от окна. Через секунду громкий хлопок оповестил о том, что его оставили в одиночестве. Он хмыкнул – наверное, это был какой-нибудь первокурсник.
«Смешно. Теперь меня боится только такая вот малышня.»
И, словно в подтверждение его мыслей, дверь в купе снова открылась, впуская нескольких человек.
- О! Какая встреча! Неужели сам Драко Малфой? – голос показался парню знакомым, впрочем, как и интонации, с которыми было произнесено его имя – откровенная ненависть и презрение. Но к этому он за последний месяц уже привык, а вот то, с чем он до сих пор не может смириться так это с тем, что он не в состоянии ответить на оскорбление. Поэтому, не желая лишний раз выглядеть беспомощным в глазах всякого сброда, парень решил проигнорировать так называемое приветствие, продолжая сидеть, отвернувшись к окну. – Ну, как, ты уже готов к тому, что ожидает тебя в школе?
«Интересно, с какого факультета этот храбрец? Ха! Раз храбрец, значит гриффиндорец. Врядли это когтевранец или пуффендуец – для них это слишком уж круто. Но вот голос никак не могу вспомнить, значит хоть он и не с седьмого курса, но мы пересекались…» - подумал Драко.
- Эй, ты что, ко всему прочему и оглох что ли? Я с тобой разговариваю. – Чьи-то руки рванули Драко со скамьи. – Сейчас я тебя проучу жалкий предатель.
В следующий момент скулу парня словно обдало огнем, и он упал на пол.
«Эх, «жалкий предатель» в сочетании с не самым отменным ударом говорит о том, что мне только что врезал слизеринец. Драко, ну что же ты своих-то не признал?.. Пусть «свои» бьют не так профессионально, как эти чертовы гриффиндорцы, но вот что касается обещанных неприятностей, то можно не сомневаться, что они не заставят себя ждать. Всё-таки именно благодаря мне, по крайней мере, не в меньшей степени, чем Поттеру, как ни смешно это звучит, их родители гниют сейчас в Азкабане. Вот только в различии между мной и Поттером для них существует одна маленькая деталька: он – герой, пусть ненавистный им, но герой. А я – предатель. И всё потому, что этот Мальчик-Который-Выжил с самого начала боролся против Темного Лорда, а я, видите ли, в самый ответственный момент повернул против него, чем и нарушил все его планы и планы родителей этих маменькиных сыночков, за что и заслужил их месть. И ненависть всех остальных, так как одумался я, видите ли, уж слишком поздно, а сделай я это чуть раньше, то не умер бы Дамблдор. Идиоты! Ну и пусть! Пусть весь мир прав, а я – нет. Но даже представься мне ещё один шанс, я всё равно поступил бы так же. Или нет?.. У меня не было другого выхода тогда, что бы спасти отца. И у меня не было другого выхода , потом что бы его спасти… Хотя, всё равно ничего не получилось…»
Драко медленно поднялся и вновь сел на сиденье, отвернувшись к окну и стараясь не показать, как сильно ему хочется дотронуться до пульсирующей болью скулы.
- Ты, ублюдок, смотри на меня, когда я с тобой разгова…
- Пит, нужно уходить – сюда кто-то идет. – Сказал один из слизеринцев.
- Ты на всю жизнь запомнишь этот год Малфой. – пообещал некто Пит и громко хлопнул дверью. Драко остался один.
Солнечные лучи, проникая через стекло, приятно согревали ему лицо, и это казалось неправильным и жутким, ведь свет – он же яркий. Сидящий у окна парень знал это, но не мог его увидеть. В ту ночь, когда пал Тёмный Лорд, в ту ночь, когда его предал сын одного из самых ярых приспешников, он – Драко Люциус Малфой лишился за своё предательство не только родителей, но так же и способностей говорить и видеть. Темный Лорд непостижим: хоть он и использовал на Драко простое заклинание, которое сразу же удалось определить колдомедикам, его не получилось снять. Дело в том, что оно содержало в себе некое условие, выполнив которое эффект от заклятия спадал. Вот только что это было за условие теперь выяснить уже невозможно. А, зная Темного Лорда, можно предположить, что оно в принципе неосуществимо для Драко. И что он должен сделать для того, чтобы вновь начать видеть и говорить – самая большая в мире для него загадка, разгадать которую он почти отчаялся.
В третий раз дверь в купе открылась. Пришедший замер на пороге, не издавая ни одного звука. Теперь Драко мог уловить только еле заметный запах ландыша, ванили и чего-то ещё, не поддающегося определению. Он даже не пытался вспомнить, кому тот принадлежит, так как точно знал, что не узнает эту девушку. А в том, что это была девушка, он не сомневался – ну не будет же парень пользоваться женскими духами.
«Кто она такая и почему не уходит? Если бы мы встречались, то я узнал бы её. Наверное… но не обязательно … Нет, я бы точно запомнил этот запах – он невероятно приятный. Почему она всё стоит и молчит? Тайная поклонница? Ха! Как же! Скорее тайная ненавистница. Наверное, тоже пришла поиздеваться надо мной. И чего же вы ждёте мисс?»
И словно в ответ на его невысказанный вопрос дверь снова хлопнула. Она ушла. Но оставила в воздухе свой запах.
«Ну, и пошла ты… Что, стоит оступиться, так сразу и нос воротим? А раньше наверняка сохла по мне. Но, ничего, в школе наверняка подвернётся возможность выяснить, кто ты. Хотя... какое теперь это имеет значение? Никакого, Драко, абсолютно никакого значения для тебя теперь ничто и никто не имеет.»
Раздался гудок и поезд тронулся с места.
Гермиона Грейнджер как раз направлялась в купе для старост, когда услышала какую-то возню в одном из купе дальше по коридору. Она, вознамерившись проверить в чем дело, решительно направилась к двери, из которой только что на мгновенье показалась чья-то голова. Спустя ещё пару секунд, ей навстречу вышли трое слизеринцев. Ощутив на себе их враждебные взгляды, девушка поспешила пройти мимо. Впрочем, чего она ещё могла от них ожидать? Не благодарности же за то, что именно из-за неё и её друзей родителей большинства слизеринцев арестовали и отправили в Азкабан. Но ни капли угрызений совести она не испытывала по этому поводу. Скорее наоборот – пусть им будет также больно оттого, что они потеряли любимых людей, как и ей, когда она потеряла Рона. Рон… он умер в ту ночь… Воспоминание о потери друга ножом полосонуло по сердцу. Силясь не заплакать, Гермиона повернулась к той двери, из которой только что вышли слизеринцы. Она сделала пару глубоких вдохов, что бы успокоиться и, выждав ещё несколько секунд, осторожно открыла дверь.
То, что она увидела, заставило её замереть на пороге. Перед ней был ни кто иной, как Драко Малфой собственной персоной. Последний раз, когда она видела его, он был без сознания, лежал рядом с телами своих погибших родителей. Ей тогда ещё показалось, что его тоже убили, но после выяснилось, что Темный Лорд просто не успел этого сделать. Гермиона не помнила, рада она была тому, что он жив или нет. Для неё это не имело значения – было важно лишь то, что погиб Рон. И вот сейчас, она дико сожалела о том, что Малфой-младший выжил, в Рон – нет.
«Он изменился. Куда-то пропал весь его лощеный блеск. Ах, да! Мы же такие бедненькие и несчастненькие не можем видеть. Наверное, это самое ужасное для тебя Малфой – отсутствие возможности любоваться своим отражением. Так тебе и надо! Это тебе за то, что ты по какой-то непонятной, несправедливой случайности умудрился выбраться из той заварушки, а Рон – нет… И волосы, я смотрю, не подстрижены и не уложены, и одет как-то неряшливо, да и повязка эта черная на глазах – так тебе и надо – что б не мог больше осквернять этот мир, глядя на него, чтоб не мог больше говорить, напрасно сотрясая воздух своим противным голоском. А что это у тебя с лицом? Теперь ясно, что делала здесь эта троица. Жаль, что я их спугнула. Да… у них есть причины ненавидеть тебя не меньше, чем меня или Гарри. Вот только меня они вряд ли посмеют тронуть, а тебе придется несладко. Ты для них очень легкая теперь мишень, Малфой, и тебя не пощадят. Не понимаю, почему ты возвращаешься в Хогвартс? Неужели не знаешь, что тебя ждет. Или существует нечто худшее от чего ты бежишь? И куда смотрит директор? Ради одного твоего здоровья ей следовало бы отказать тебе в дальнейшем обучении. И потом, ты же совершенно беспомощен, и ни за что не сможешь осилить всю школьную программу… Ну что ж, наслаждайтесь поездкой мистер Малфой. Удар, из-за которого у тебя скоро появится синяк – будет самым приятным воспоминанием от предстоящего года.»
И Гермиона вышла, прикрыв за собой дверь.
Совещание старост прошло для Гермионы словно в тумане.
Едва покинув купе Малфоя, девушка почувствовала укол раскаяния. Она ощущала себя виноватой за те мысли, которые промелькнули у неё в голове, когда она увидела слизеринца. Воспоминания о смерти Рона расстроили её, и она была не в состоянии трезво мыслить. На самом деле ей было жаль слизеринца. Она понимала, что значит потерять любимых. Ведь именно ради отца он совершил те два поступка – сначала предал Дамблдора, а затем и Темного Лорда. И именно благодаря его последнему предательству им удалось победить в войне, хотя, конечно Малфой пошел на это не из благородных целей становления мира. А то, что он стал слепым и немым, без надежды на излечение, делало его по-настоящему беспомощным. И не только в смысле самозащиты, но и в плане учебы. Гермиона не представляла себе, как он будет со всем справляться. Но это уже не её дело. Он был волен не возвращаться в школу.
Когда на совещании старост разговор зашел о том, кто должен будет помочь Малфою добраться со станции до Хогвартса, было решено, что этим займётся Блейз Забини – староста Слизерина, хоть он и сопротивлялся этому назначению. Для себя Гермиона отметила, что нужно будет проследить за этим ей самой лично – от этого Забини можно было ожидать любой подлости, тем более что его отец сейчас находился в Азкабане.
Вскоре, Гермиона вернулась в своё купе. Сегодня она ехала одна. Рон… Об этом она не хотела думать. А Гарри и Джинни решили не возвращаться в школу в этом году. Она их понимала – потерять лучшего друга, брата, сына – тяжелое потрясение для Гарри и семьи Уизли, которое они решили пережить вместе в Норе. Гермиону тоже звали остаться у них, но она сочла это неудобным. А провести целый год в одиночестве дома – было выше её сил, к тому же учеба должна помочь ей отвлечься от своего горя… И тут её осенило.
«Ну, конечно же! Малфой едет в школу, что бы не остаться одному в своём поместье. Для него это, наверное, смерти подобно – ни родителей, ни друзей... никого вообще. А в школе, по крайней мере, будут враги, стремящиеся унизить, причинить боль, но одновременно, не позволяющие сойти с ума от одиночества, напоминая, что раз ему больно, то он всё ещё жив… Лучше бы было тебе умереть тогда Малфой. Лучше бы ты умер.»
Вот уже второй раз за сегодняшний день Гермиона Грейнджер желала смерти Драко Малфою, но теперь уже совершенно по другой причине.
Поезд продолжал свой путь.
Незадолго до прибытия, старосты обошли все купе, напоминая студентам о необходимости переодеться. Со вздохом явного облегчения, Гермиона проигнорировала купе в котором ехал Малфой – ещё тогда, она заметила, что он уже одет в школьную форму – ей не хотелось его видеть.
Покидая поезд, который доставил её в родные стены школы последний раз в её жизни, Гермиона, как ни странно ощутила облегчение – слишком много было воспоминаний, связанных с ним. Но впереди её ждало ещё более тяжкое испытание – целый год в месте, которое, казалось, каждым камнем будет напоминать ей о времени, проведённом с друзьями. Одинокая слеза скатилась по её щеке. Гермиона не думала, что это будет так больно – вновь вернуться, но теперь уже совершенно одной…
Поздоровавшись с Хагридом, который встретил её медвежьими объятьями и подозрительно блестевшим лицом, она двинулась по направлению к каретам, ожидавших учеников.
«Интересно, как много ребят теперь, так же как и я, видят, что они запряжены?..»
Её взгляд скользнул по толпе школьников и внезапно остановился на одиноко стоящей на перроне фигуре Малфоя. Тот растерянно поворачивал голову из стороны в сторону, тщетно пытаясь определить, в каком же направлении ему двигаться. В руке он нервно сжимал трость.
«Блейз или забыл о нем, или, что более вероятно, просто проигнорировал,» - подумала девушка. Помедлив еще несколько секунд, в безуспешных попытках рассмотреть среди учеников старосту Слизерина, Гермиона уже было сделала шаг по направлению к Малфою, как вдруг резко остановилась. Теперь он стоял, повернувшись в её сторону и подняв голову, словно стремясь рассмотреть её. Это выглядело жутко, учитывая то, что на глазах у него была повязка. Гермиона глубоко вдохнула и продолжила движение к нему.
Оставшаяся часть пути на поезде прошла для Драко практически без приключений. Один раз только заглянули гриффиндорцы, да проводница, предложившая перекусить, на что Драко только отрицательно мотнул головой. Он не мог придумать, как сделать так, чтобы более-менее успешно проучиться этот год. Раз МакГонагалл позволила ему вернуться и закончить обучение, значит, у неё есть какой-то план. Для себя же парень решил, что гадать не имеет смысла – приедет, и ему всё расскажут. Теперь главное добраться до школы. Ну, допустим, из поезда он как-нибудь выберется, но как сесть в карету? На постороннюю помощь рассчитывать не приходится, а сделать это самостоятельно для него весьма проблематично.
И вот теперь ему предстоит как-то решать эту проблему – не стоять же столбом на месте. Но он никак не мог заставить себя сдвинуться с места. Если он выберет неправильное направление, то станет посмешищем для всей школы. Когда он решил вернуться в Хогвартс, он знал, что унижения ему не избежать, но теперь решимость покинула его.
Внезапно, он почувствовал ландыш и ваниль. Определив, откуда доносится этот еле уловимый аромат, он с удивлением обнаружил, что запах усиливается и, следовательно, та девушка приближается прямо к нему. Теперь он уже мог разобрать её шаги.
Драко никак не ожидал, что она остановится рядом с ним, но ещё больше его удивило то, что она осторожно взяла его под локоть и, не проронив ни слова, куда-то повела.
«Наверное, к каретам. Странно, что кто-то мне помогает. Интересно почему? Либо по поручению, либо из жалости, что просто недопустимо и оскорбительно! Нужно что-то предпринять, но что? Нет, наверное, всё же её кто-то попросил проводить меня. В противном случае она не молчала бы, скорее наоборот, просветила бы, кому я обязан такой предусмотрительностью… Как тяжело она дышит. Похоже ей неприятно это поручение. Ох, почему мне так обидно из-за этого? Вырвать бы сейчас руку и сказать ей все, что думаю, по поводу таких вот «одолжений». Но это будет неумно с моей стороны – самостоятельно я ни за что не сяду в карету, предварительно как следует не опозорясь. Да и говорить я теперь не могу. К тому же этот запах, как мог я раньше пропустить её? Драко, черт возьми, да что с тобой? Возьми себя в руки! Что за мысли?.. О нет, только не надо этого делать! Не надо убирать руку! Ах, мы уже, наверное, дошли? Да. Так и есть, я чувствую поручни. Да где же ты? Похоже, что решила поехать в другой карете.»
Драко не ошибся – он больше не чувствовал ни запаха ландыша, ни запаха ванили, ни чего-то еще, безусловно знакомого, но так и не узнанного. Только он устроился в карете, как она тронулась с места. Слизеринец понял, что и здесь он остался в одиночестве.
«А чего ты ожидал? Да так, пожалуй, и лучше. Никто не насмехается и не угрожает.»
Через секунду в карете взорвалась бомба-вонючка.
«Ну, вот и началось. Если я не сдохну здесь от этого запаха, то точно умру от унижения, когда все будут проходить мимо и обзывать меня скунсом. ***, а с обонянием я могу теперь попрощаться на целую неделю. Ох, попадись мне тот, кто подкинул сюда эту бомбу! Придушу!.. Надо срочно открыть окно!!!»
Намереваясь проветрить карету и одновременно глотнуть свежего воздуха, Драко добрался до окна и спустя пару секунд, смог, наконец, открыть его.
«Малфои никогда не сдаються и вам не одолеть меня!» - прокричал Драко в окно, но из его горла не вырвалось ни звука, и он, обессилев, тяжело рухнул на сиденье.
«Я делаю что-то не то. Зачем я иду к нему? Помочь? Но я не обязана! Где этот чертов Забини? Так, ладно, пока не передумала надо действовать. Ну в самом деле, не оставлять же его здесь?»
Гермиона быстро подошла к Драко и взяла того под руку. На какую-то долю секунды ей показалось, что он не пойдет за ней. Нет, ну, в самом деле, почему он должен следовать за человеком, не проронившим ни слова. А вдруг его попытаются надуть. Но успокаивать его Гермиона не собиралась, равно, как и выдавать себя.
«Да, Малфой, а ты - дурак. Позволил вести себя человеку, даже не подозревая, какие у него мотивы. А вдруг я заведу тебя не туда, куда следует? А? Что скажешь? Правильно ничего ты не скажешь. Потому и идешь сейчас за мной, что нет у тебя выбора. А вот и свободная карета. Да не стой ты столбом. Залазь уже! Мне и так надоело, что на нас все пялятся. Все, бывай!»
И Гермиона поспешила занять место в другой карете. По счастливой случайности, там же оказался и Блейз Забини, и Гермиона незамедлительно высказала ему все, что думает по поводу его «безответственности», пообещав лично проследить за тем, как он проводит Малфоя до слизеринского стола.
- Ну, что, Малфой, пошли. – Протянул староста Слизерина, только что выбравшемуся из кареты Драко. – Ой, давай, только я не буду тебя касаться, а то, не приведи Мерлин, пропитаюсь вонью твоего нового одеколона а-ля бомба-вонючка.
«Ах ты сволочь, да запах почти выветрился! Теперь ясно, кто устроил мне этот сюрприз! Ну, берегись Забини…» - Драко резко прыгнул в сторону своего обидчика, пытаясь нанести удар, но его противник ловко увернулся и парень полетел на землю, пребольно ударившись локтем. Уже издалека он услышал смех Забини и других студентов.
И тут он снова почувствовал её запах. По-прежнему молча, она подошла к нему, помогла подняться и, взяв под руку, повела в большой зал. Драко судорожно соображал о том, как он сейчас выглядит, как ему поблагодарить её и стоит ли это вообще делать, потому, что теперь стало ясно, что помогать ему должен был Забини, а она делает это не то из жалости, не то ещё по каким-то непонятным причинам.
Они достигли большого зала, где она, как и прежде быстро покинула его. Теперь Драко был уверен, что она не слизеринка. Во-первых, слизеринцам не было присуще такое… благородство, равно, как и жалость, а во-вторых, никто с его факультета с ней не заговорил и не поприветствовал.
- Почему именно я, директор? Он даже не с моего факультета!
- Мисс Грейнджер, если вы позволите, я продолжу. – Произнесла Минерва МакГонагалл, новый директор Хогвартса, недовольно глядя на свою лучшую ученицу.
- Простите. – Смущенно произнесла Гермиона.
- Итак, как вам известно, мистер Малфой лишился зрения и голоса при весьма скорбных для него обстоятельствах. Колдомедики долго боролись за его рассудок, но как вы сами понимаете, такие душевные травмы как гибель родителей и частичная потеря дееспособности не могли не повлечь некоторых изменений в психике подростка. Ко всему прочему, еще одним усугубляющим фактором является негативное общественное мнение, сложившееся в отношении мистера Малфоя… Надеюсь, нет необходимости разъяснять вам причины? – Гермиона отрицательно покачала головой, - Очень хорошо. Итак, в целях скорейшего как физического, так и морального восстановления мистера Малфоя, ведущие специалисты больницы св. Мунго, порекомендовали мне пригласить Драко в школу, для продолжения учебы. Здесь он не только сможет закончить своё образование, но и научится контактировать с миром на новых для него… условиях… Что касается вас, мисс Грейнджер, то вы, как я уже говорила, должны будете помочь ему заново здесь адаптироваться и успешно овладеть школьной программой. Я доверяю это вам, так как вы самая успевающая и, безусловно, заслуживающая всяческого доверия, ученица Хогвартса. У вас будет вполне достаточно времени, что бы часть его уделять мистеру Малфою.
- Но директор, почему этим не может заняться мистер Забини? Он был третьим по успеваемости после меня и мистера Малфоя в прошлом году. К тому же он староста Слизерина. – попыталась возразить возмущенная гриффиндорка.
- Мисс Грейнджер, известно ли вам, где сейчас находятся родители мистера Забини?
- Так как они бывшие Пожиратели Смерти, то поэтому сейчас содержаться под стражей в Азкабане, - тихо произнесла Гермиона, начиная осознавать, что ей не удастся отвертеться от столь ненавистного ей назначения.
- Совершенно верно. Как, по-вашему, кого мистер Забини считает одним из виновников этого?
- Малфоя… Но это не должно препятствовать ему исполнению его прямых обязанностей…
- Вы забываете, что он – слизеринец… Я не хочу сказать ничего плохого о личных качествах мистера Забини, но боюсь, он будет относиться к мистеру Малфою несколько предвзято. – «Можно подумать, что у меня нет причин относиться к нему предвзято,» - подумала девушка. – Надеюсь, вы меня понимаете. И… предупреждая все дальнейшие ваши возражения, хочу сказать, что это не моя личная просьба, а приказ, как директора Хогвартса. У вас имеются какие либо вопросы?
- Да, директор. Мне в таком случае нужно знать пароль от подземелий, где находятся комнаты Слизерина, что бы я могла приходить заниматься.
- О, в этом нет необходимости. Мистер Малфой переезжает в отдельную комнату на четвёртом этаже. Это связано с «особыми» обстоятельствами, о которых мы с вами сегодня уже упоминали.
- Понятно. А что конкретно будет входить в круг моих обязанностей?
- Кроме помощи с уроками, вам первое время, возможно, придётся сопровождать мистера Малфоя до аудиторий, в которых у него будут проходить занятия. Я выдам вам специальное разрешение, позволяющее покидать занятия на несколько минут раньше и немного задерживаться после начала урока Если возникнут ещё какие-нибудь вопросы или трудности, обращайтесь прямо ко мне.
- Хорошо, директор, - Гермионе стало дурно, когда она представила себе, СКОЛЬКО времени ей придётся провести рядом с этим гадким слизеринцем.
- Расписание занятий мистера Малфоя вы можете узнать у мистера Забини. Где находятся комнаты, я сейчас вам покажу. Надеюсь, вам не составит труда проводить туда вашего подопечного? – Гермиона хотела было возразить, но, наткнувшись на взгляд МакГонагалл, передумала и только кивнула. – Очень хорошо. Тогда пойдемте. Ещё раз простите, что оторвала вас от ужина, но этот разговор не мог ждать.
- Я понимаю. – Проговорила девушка и последовала за бывшим профессором трансфигурации.
Директор и студентка поднялись на четвертый этаж и остановились перед одной из дверей.
- Пароль – «зачарованный апельсин». Теперь вы можете вернуться к столу. И, пожалуйста, Гермиона, последите как следует за мистером Малфоем. В этом вопросе я могу довериться только вам. – И директор покинула её.
«Ты влипла, Гермиона, ты влипла,» - обреченно подумала девушка и направилась в сторону Большого Зала.
Есть, при этом ничего не проливая и не разбрасывая по столу, Драко научился ещё дома. Гораздо труднее было умудриться не поднести ко рту одну из тех гадостей, которые подкладывали ему в тарелку его же сокурсники. Один раз он не сумел избежать какого-то жука, а во второй раз еле успел выплюнуть нечто, подозрительно напоминавшее по вкусу сопли. И тот, и другой инцидент сопровождался дружным смехом слизеринцев. Такое положение вещей просто выводило его из себя, но он не решался что-нибудь предпринять, так как его необдуманные действия могли привести к ещё более плачевным последствиям. Отпить сока из кубка он так и не осмелился.
Но, в целом, ужин прошел не так плохо, как он рассчитывал сначала, не считая легкого чувства голода, конечно. Обычная церемония распределения сменилась традиционной приветственной речью директора и, далее, пиром. Вот только одно было не так, как всегда: всем этим руководил не Дамблдор, а МакГонагалл. И Драко при этом испытывал чувство, в котором не был готов сознаться ни кому, даже самому себе.
По ходу ужина, он понял, что Поттер со своей подружкой не вернулся в школу. О том, что Рон Уизли погиб он узнал ещё месяц назад. А вот Грейнджер была где-то в зале. Он слышал, как её имя произносил Забини – она вроде как куда-то вышла с МакГонагалл.
«Это даже хорошо, что я не могу видеть твои растрепанные патлы грязнокровка,» - зло подумал Малфой, - «наверняка, какой была неряшливой заучкой, такой и осталась.»
Тем временем, ужин закончился и старосты повели новеньких по комнатам, а за ними зал покинули и остальные ученики. Драко же не оставалось ничего другого, кроме как остаться сидеть за столом. Он, конечно, мог бы попробовать самостоятельно добраться до подземелий, что и хотел собственно сделать, но какая-то сволочь украла у него трость, и парень в момент почувствовал себя беспомощным.
Спустя некоторое время он услышал чьи-то приближающиеся шаги. И на него снова пахнуло тем ароматом. Фраза, последовавшая за этим, ввергла его в ступор.
- Пойдем Малфой, директор велела мне, проводить тебя до твоей комнаты.
«Грейнджер?» - не издав ни одного звука, произнес он.
- О, я вижу, ты узнал меня. Очень хорошо, а теперь идем.
«Это была Грейнджер? Ну, я дурак…»
- Ты что, оглох? Долго мне тебя еще ждать?
«Ну, конечно, кто же ещё у нас может выступать в роли сестры милосердия.» - Рассеянно подумал Драко. – «Стоп! Что значит твоя комната?» - Парень достал волшебную палочку и взмахнул ею. В воздухе тут же вспыхнули зеленым огнем несколько слов «У меня будет своя комната?»
- Да, Малфой, а теперь идем! – Гермиона начинала сердиться.
Драко отрицательно покачал головой и перекрестил руки на груди.
- Ну, хорошо. - Девушка тяжело вздохнула. – Тебя переселили на четвертый этаж, в отдельную комнату. Третья дверь налево. Лестницы зафиксированы, так что можешь не бояться заблудиться. Это было сделано ради твоего удобства и… безопасности. Директор потому и попросила меня проводить тебя, так как не совсем уверена, в том, что Забини действительно довел бы тебя. Это всё, а теперь идём.
Парень нахмурился, явно не собираясь трогаться с места.
- Ну, а теперь что не так? – потихоньку начала закипать девушка. – Тебе противно, что я помогаю тебе? Так ты не волнуйся – мне приказали это сделать. Будь моя воля, я бы и близко к тебе не подошла, – слизеринец ничем не выдал своего удивления, услышав это странное заявление. - Конечно, можно позвать сюда директора, что бы она сама повторила тебе свои слова, но я не думаю, что она будет в восторге оттого, что её приказы не…
«Тихо ты!» - слова, вспыхнувшие в воздухе, заставили Гермиону замолчать. - «Не в этом дело.»
- Неужели? С каких пор Драко Малфою приятно моё общество? Ты изменил своим принципам? С чего бы? А, может… - тут взгляд девушки упал на нахмуренные брови и плотно сжатые губы парня, и, она почувствовала угрызения совести. – Что случилось? – уже спокойнее произнесла она.
«Мне нужна моя трость» - повисло в воздухе.
- Но она же в паре метров от тебя, - удивленно произнесла девушка. – Похоже, не все тебе рады, не так ли, Малфой? – И действительно, в некотором отдалении от парня, на скамье лежала черная изящная трость с серебряной змеёй на ручке.
«Ну, так подай мне её!» - взмахнул Драко палочкой.
- Я тебе не носильщик! Сам возьми!
Плотно сжав челюсти и мысленно обозвав девушку всеми известными ему ругательствами, он протянул правую руку, пытаясь нащупать то, что искал.
- Малфой!!! – Внезапный окрик Гермионы заставил его вздрогнуть и замереть на месте. – Во-первых, трость не справа, а слева от тебя. А во-вторых, ты же волшебник! Призови её.
Обругав себя за несообразительность, а Грейнджер за всезнайство, Драко, сосредоточившись, мысленно произнёс заклинание. Ничего не произошло. Он попробовал еще раз. Потом ещё. У него не получалось! И хуже всего было то, что у него ничего не получалось на глазах Грейнджер! В бессильной ярости он вновь и вновь повторял заклинание… и тут, парень краем уха уловил еле слышное передвижение трости в воздухе. Не успел он обрадоваться, как понял, что её призвал вовсе не он, а эта грязнокровка!
- Тебе нужно тренироваться. Держи. – Девушка протянула трость, коснувшись ею руки слизеринца.
Драко сжал пальцы вокруг рукоятки и, помедлив мгновение, отбросил трость в сторону.
- Что ты де… - Гермиона увидела решимость на лице парня и так и не сумела закончить вопрос. В течение ещё нескольких минут она наблюдала за попытками Малфоя. Наконец, трость оторвалась от пола и уверенно пронеслась прямо к раскрытой ладони парня. Тот победно улыбнулся и, по удобнее перехватив рукоять, поднялся со скамьи.
- Пойдем, – девушка осторожно взяла его за предплечье и повела к выходу. Драко же, опьяненный своей победой не в меньшей степени, чем витавшим вокруг него ароматом, даже не подумал сопротивляться. Только подойдя к лестнице, он все-таки опомнился и одернул руку. Остаток пути прошел в безмолвии. Гермиона только один раз нарушила тишину, назвав пароль.
Оказавшись в комнате, Драко замер в нерешительности. Гермиона, остановившись позади него, приподнялась на цыпочках, что бы лучше разглядеть комнату из-за мешавшего плеча парня.
- Довольно уютно. И удобно. Дай пройти. – Парень, помедлив, отступил на шаг в сторону. – Итак, - продолжила девушка, - Тут слева, примерно по центру стены есть камин. Перед ним стоит диван, сбоку от которого находится столик. Прямо напротив нас окно, рядом с ним парта и два стула. Справа есть дверь… наверное там спальня. Идем, посмотрим. – Девушка толкнула дверь. – Так и есть. Напротив входа, немного левее, стоит кровать. На стене слева – окно. Справа от кровати ещё одна дверь. – По комнате раздались шаги девушки. – Тут ванная комната. Кстати, шкаф для одежды стоит прямо напротив кровати. Сразу же за шкафом есть… - Гермиона замялась в нерешительности. – Ну, вот, вроде бы и всё. Давай вернемся в гостиную, мне надо еще кое-что тебе сказать.
Они остановились посреди комнаты.
- Я очень устала, да и ты должно быть тоже, так что давай я не буду тянуть дольше. Дело в том… – Драко удивленно приподнял одну бровь, пытаясь разобраться, что еще такого важного пытается сообщить ему староста Гриффиндора. – Дело в том, Малфой, что меня приставили к тебе не только на сегодняшний вечер, но и до конца года. Я буду помогать тебе с занятиями…
Тут Драко словно вышел из ступора, в который ввергли его последние слова Грейнджер. Он яростно взмахнул палочкой, и в воздухе высветились слова.
«То есть как? Мне не нужна помощь!»
- Это ты сейчас так думаешь, а как ты собираешься читать записи, учить материал? Вряд ли ты с первого раза сможешь запомнить все, что будет говорить профессор! А зелья? Там же без учебника не обойтись! А как ты собираешься…
«Мне не нужна твоя помощь!» - полыхнуло зелёным.
- Ну, и прекрасно, учитывая то, что я не горю желанием тебе её оказывать! – Через секунду дверь громко хлопнула. Драко остался один. Почти. Аромат ванили и ландыша словно говорил о незримом присутствии Грейнджер.
Чуть ли не бегом Гермиона добралась до Гриффиндорской башни. Её душили слёзы. Быстро поднявшись в спальню, которую делила с другими семикурсницами, девушка направилась в ванную. Скинув одежду, она встала под горячие струи падающей воды.
«Какой бесконечно долгий и мучительный день… Сначала мама. Почему она никак не может понять, что я не могу теперь улыбаться? Ведь Рона больше нет! Я столько не успела ему сказать. Нет больше Гарри, Джинни… меня прежней нет. Мы так все изменились. И Малфой… При чем тут Малфой? Неужели я так расстроилась из-за его грубости? Нет, конечно, за шесть лет трудно не привыкнуть к взаимным оскорблениям. Просто такой день... Но на него действительно, больно смотреть. К тому же этот синяк… Наверное, стоит попробовать завтра поговорить с ним ещё раз. Сам он ни за что не попросит у меня помощи, а ведь больше и не у кого. Надо же, как смешно это звучит… Нужно будет утром подойти к Забини за расписанием. Ох, ну, почему я?.. А почему тогда – месяц назад - именно Рон?».
Это были не слезы. Это была горячая вода. Соленая.
Драко лежал, откинувшись спиной на подушки. Мысли не желали оставлять его в покое и оттого парню казалось, что этот странный день никогда не закончится. Он вспоминал отца. День, когда тот был убит Темным Лордом. Люциус Малфой хоть и разделял все убеждения своего хозяина, никогда не был предан тому до глубины души. И Волдеморт прекрасно знал об этом. Потому и решил пожертвовать им. Словно пешкой. После того, как Драко подслушал разговор Темного Лорда и Петтигрю, он долго не мог прийти в себя. До этого момента парень искренне полагал, что Хозяин ценит его отца. А теперь… нужно было что-то срочно предпринять. И он пошел к Поттеру. Члены Ордена Феникса обещали сохранить жизнь и свободу ему и его семье в обмен на информацию. Драко рассказал всё, что знал. После этого он вернулся к Темному Лорду. Это было ошибкой. Нельзя утаить мысли от Повелителя. В следующий момент его поразило заклятье. Он ослеп. А когда попытался закричать, с ужасом обнаружил, что не может проронить ни звука. В следующий момент его обездвижили и чьи-то грубые руки потащили его прочь. Тем временем, Волдеморт убивал его родителей. Их крики до сих пор преследуют его каждую ночь. И в том также была причина его бессонницы.
Как появились авроры, Поттер, как с него сняли сковывающее заклятье – он не помнил. Его отец еще продолжал стонать и поэтому Драко смог найти его, но тот уже не проронил ни слова.
После он провел две недели в больнице и ещё две в полном одиночестве и темноте в поместье Малфоев. А двадцать девятого августа сова принесла письмо из Хогвартса. Это был по-настоящему счастливый день для него! Но после того как первая волна эйфории отхлынула, её место заняла тревога. Драко очень хорошо представлял себе трудности, с которыми ему придется столкнуться. Но это было не так важно. Главное, что вокруг будут люди и уйдет сводящая с ума тишина. Люди… Нда… Он вспомнил тех слизеринцев из купе. Скула, кстати, да сих пор ныла. Он так и не смог обратиться к мадам Помфри. А потом эта Грейнджер… «И она собирается помогать мне! Да пусть хоть трижды её заставляют, мне ничего от неё не нужно! И какого черта она подошла тогда на перроне? А потом ещё и отнекиваться стала! А потому, что по-жа-ле-ла, видите ли. Да как она посмела жалеть меня – Драко Люциуса Малфоя! Я со всем прекрасно справлюсь сам… И ну их, все эти запахи! Всё. Спать!»
На самом деле он не испытывал и сотой доли той уверенности, в которой пытался убедить себя. Просто иного способа выжить у него не было.
«Вспомнил! Вот в чем дело.» Парень откинул одеяло и встал с кровати, осененный внезапной мыслью. Медленно он подошел к шкафу, провел рукой по лакированным дверцам.
«Слева – дверь, а справа то, о чем не стала говорить Грейнджер.» Его пальцы коснулись гладкой холодной поверхности.
«Зеркало.»
День закончился.
