Глава 1От автора: во-первых, я хочу традиционно заявить о том, что не претендую на персонажей Дж. К. Роулинг. Во-вторых, хочу также заявить, что не претендую на имидж/сценический образ реальных людей, который фигурирует в данном рассказе в качестве персонажей. Я все упомянутое лишь одолжила. Так сказать, поиграю и положу на место.
Примечание: этот фик лежал тут, выложенный не автором (то есть, не мной)) - и, видимо, позже был удален. Вообще-то он лежит много где, в том числе на Ярике, но раз уж я решила собрать все свои ГП-фики в одном месте, то пусть будет и здесь. Надеюсь, модераторы не возражают)))
Hoppe hoppe Reiter
Und kein Engel steigt herab
Mein Herz schlagt nicht mehr weiter
Nur der Regen weint am Grab
Hoppe hoppe Reiter
Eine Melodie im Wind
Mein Herz schlagt nicht mehr weiter
Und aus der Erde singt das Kind…
Темнота пульсировала в венах. Вдоль и поперек. За прошедшие мириады минут – или веков - он научился заранее определять, в какую сторону потечет эта тепловатая, резко пахнущая жидкость. Дыхание постукивало в такт пульсу.
Падение. Оно явно затянулось. Если бы он читал маггловскую сказку про Алису в Стране Чудес - неизбежно сравнил бы себя с ней, но полет подружки Льюиса Кэррола продолжался куда менее продолжительное время. И не в полной темноте. И мармелада, ключиков и белых кроликов ему не выдавали.
Несколько дней (лет? тысячелетий?) он вспоминал, кто такой. И почему, собственно, падает. Страшный период - полная невесомость, ползучая, похожая на болотную жижу, темнота и ощущение бездонности "колодца". Он кричал. Поначалу - не звал, потому как не помнил ни имени, не своей истории...
Затем - парадоксально, но мрак проясняет обстановку, - стал вспоминать.
Имя. Сириус Блэк.
И следом, словно лунной дорожкой - другие имена, образы, ассоциации - все...
обрывающееся Аркой.
Тогда он снова закричал - но уже зовя. Гарри. Дамблдора. Почему-то Джеймса, хотя осознавал, что тот умер.
...Тьма тихо продолжала стекать по запястьям.
Он попробовал вызвать "Люмос" - но заклинание не откликнулось...
"Я мертв?" - задал себе вопрос, но отчаянный пульс скорее напоминал рождение, а не смерть.
Арка - ложь... не смерть была за нею, но нечто другое...
Не мертв. Не... Где я?!..
...Возненавидел Тьму и падение. Как-то неожиданно резко, после бесконечного плавного погружения. Наверное, так ребенок стремится вырваться из материнского чрева на девятом месяце беременности. И пуповина сумрака оказалась довольно податливой.
Он застонал, когда резкая боль ткнулась в ребра. Спокойное дыхание замерло, сконцентрировалось в очаге ранения. "Вот теперь я точно умираю", - испуганно подумал Сириус: было бы нечестно выжить за Аркой и погибнуть от простого соприкосновения с твердой почвой... - "Я жив... я не разбился... и я маг, черт вас подери..."
Полупарализованной рукой нашарил палочку в складках мантии.
-Энервейт, - прохрипел он.
Нахлынули свежие силы, размагнитив участок боли. Сириус понимал, что без хорошего Исцеляющего Зелья (вот бы где Снейп пригодился, хоть раз в жизни!) - он всего лишь оттягивает возможный конец... если повреждения действительно серьезны. Но что-то подсказывало: нет, на ребрах у него всего-то простой синяк.
За Аркой умирают не от этого...
На середине данного размышления Сириус вскочил. Тьма, меж тем, слегка рассеялась... и где-то на горизонте замаячило бледно-голубое свечение. Поскольку лучших идей в голову не приходило, он решил последовать за огоньком.
Несколько мучительных часов. Он брел, словно слепой, в густой мазутной тьме - прерываемой лишь крохотной зарницей, не освещающей ничего, кроме себя. Ландшафт оказался неровным, каменистым. Неудивительно, что "посадка" была такой жесткой.
"Не... не дождутся... Волдеморт... и эта гадина Беллатрис... не... дождутся... я выживу"...
Сириус повторял вслух, как самое могущественное заклятие. Коктейль из любви к Гарри и ненависти к врагам вплескивал энергию. Допускать жуткую мысль, что он никогда не дойдет до источника света, никогда не выберется из этих зыбучих песков, Сириус не намеревался, а если она и являлась - выгрызал ее, подобно тому, как собака выгрызает блох из шкуры. Несколько раз падал, подолгу лежал на подобном гальке покрытии, и нечто вроде камней липло на губы. Он кашлял и отплевывался, поднимал себя агонизирующими, будто спазмы, рывками...
Шел дальше.
И когда все-таки достиг синего зарева, и оно податливо приземлилось теплой птицей в ладонь, осветив изможденное лицо и испачканную углем руку, то - засмеялся... Потому, что с четкостью шизофреника, начиненного "сверхценными идеями", осознавал: аквамариновый фиал - ключ из пустыни-за-Аркой...
- Я свободен... - пробормотал Сириус.
- Ты ошибаешься, - холодно ответил фиал. Чистым и искристым женским голосом, словно бы единороги - самые благородные создания магического мира - научились человеческой речи. Картон рушится от двух слов. Надежда оказалась картоном... но обрывки его заострились осколками зеркал, и Сириус заорал на яркий (болезненно! издевательски!) свет:
- Я свободен! Слышишь! Я знаю, что есть путь из-за Арки!.. Знаю!..
Несколько секунд молчания... длиннее геометрической прогрессии всех вечностей.
-Ты прав. Путь есть.
Сириус повалился на россыпи угля, обнимая фиал, будто свою любимую. Он смеялся окровавленным ртом, и со стороны выглядел ужасающе - но был счастлив...
«Я вернусь. Я вернусь, и помогу Гарри справиться со злом, наконец-то стану ему крестным... настоящим... Это несправедливо - вынести столько мук в Азкабане, и умереть от рук фанатички...»
Он выкрикивал смесь благодарности - судьбе и голубому свету, ругательств в адрес Темного Лорда и Беллатрис. Маленькая звездочка вспыхивала, ожидая, пока он успокоится. Очевидно, не впервой... Темнота сводит с ума быстро, а шанс на избавление - еще быстрее. Но Сириус _это-то_ выдержит... закален Азкабаном, как-никак...
-Путь есть, - наконец, повторил женский голос, когда Сириус немного утихомирился. - Но он труден…
-Труден? - переспросил Сириус. Разве он _уже_ не вынес достаточно... боль в ребрах, слепое ползанье, грань отчаяния. Что _еще_ приготовила ему Арка?
-На пути того, кто пожелает выбраться из Иного Мира, - проговорил фиал. - Девять Стражей и десятое испытание - по Ту сторону…
-Стражи?! - Сириус сжал кулаки. - Говори, что за Стражи?!
«Эй, я - настоящий гриффиндорец!.. Я вступлю в бой хоть с сотней стражей, я не боюсь монстров и драконов, троллей и великанов... не боюсь... я должен вернуться, понимаешь?!»
Единорожья звезда понимала:
-Врата первые, ржавые и обагренные кровью, охраняют Шестеро... Духи Огня и Стали, безжалостные и воинственные, - певуче начала рассказ звезда, - обрушивают реки пламени и леса острых клинков на бесстрашных, что осмелились подступиться к Вратам.
-Говори дальше, - потребовал Сириус.
-Обликом подобны могучим воинам эти Шестеро, среди них есть и вампир, и садист, и сумасшедший экспериментатор... но бояться тебе следует старшего, Зверя. Он - железо во плоти, он - чудовище, маньяк-убийца, он насылает пожары на города людей, и война - стихия его. И он же - Хранитель Врат... и лишь ему решать, пропустит он тебя или нет...
Сириус нахмурился. Шестеро Духов... неплохо. Про подобных созданий, наверняка, и Ремус ничего не слыхал. И даже Снейп - этот всезнайка в Черной Магии...
Сириус стиснул зубы.
-Так. Еще кто?
-У Врат вторых ждут тебя Двое Демонов Боли... Своего рода противоположность Духам - они не воинственны, они поглощены исключительно собой... друг другом и непрекращающимися страданиями. Вестники Апокалипсиса, они мечтают о дне, когда вырвутся из-за Арки и принесут ненавистному человечеству весть о конце света. Если ты будешь неосторожен, они завлекут тебя и подарят непрерывную муку, и еще и благодарить будешь их за страдания...
-Что за бред? - перебил Сириус.
-Такова уж их природа, - виртуально "пожал плечами" фиал. - Демоны Боли, для которых наслаждение - в муках... но их надо _попросить_ о страшном и драгоценном даре.
-Так в чем проблема? Не буду я просить, только скажу, чтобы позволили пройти...
-Мудрое решение, Гриффиндорец, - чуть насмешливо назвала Сириуса звезда. - Впрочем, не так просто... я не имею права рассказывать тебе все... Но дам подсказку: один из двоих - павший ангел, и он не настолько питает отвращение к человеческому роду... и, возможно, этот ангел поможет тебе...
Сириус потер виски. От мелодичного голоса единорожьего зарева побаливала голова, точно повредили какую-то тоненькую струнку. И еще контраст... темнота и свет, глаза режет...
Но ничего. Настоящий-гриффиндорец... способен справиться и с Демонами Боли…
-...И если минуешь ты их, то явишься в Страну Тьмы...
-Стоп, - опять перебил Сириус. - Какая еще Страна Тьмы? - он обвел рукой. - Куда уж темнее, чем здесь. Ни зги не видно.
-Здесь не Тьма, гриффиндорец, - невесело усмехнулся фиал. - Есть Тьма... темнее Тьмы... и в ее вотчину лежит путь твой, и встретишь ты там Жрицу Сатурна - бесполое, жуткое создание, не живое, не мертвое, что молит о небытии вечного сна, но никак не получит его от своего жестокосердного божества-Сатурна... Иди на звуки свирели - на ней играет Жрица... и попробуй _убедить_ это существо Смерти отпустить тебя... Если сумеешь - мир тот, откуда родом ты, раскроется пред тобой...
Сириус сглотнул. Блестящее зарево умалчивало о чем-то... но и так неприятностей достаточно. Что ж, он сидел дома целый год. Пора размяться, Блэк.
"Мне не страшно. Я гриффиндорец, боггарты вас всех забери!" - Сириус сжал кулаки, в том числе и воробушка-фиал. Тот забился, вырываясь из слишком тесных "объятий". Сириус ослабил хватку.
-Спасибо, - сказал он. - Спасибо, что помог...
Он хотел спросить, _что_ собственно такое этот блестящий комок с голосом женщины... но синее мерцание стремительно гасло.
-До свидания, гриффиндорец, - напоследок шепнул фиал.
Потом декорации изменились.
Глава 2Кислотно-оранжевый закат - или же рассвет, или же целый космос, посвященный второму цвету спектра - шибанул в сузившиеся зрачки Сириуса. Он согнулся, зажмуриваясь. Небеса и земля рухнули скалистыми глыбами, почему-то невыносимо скрежеща.
Он не удержал равновесия. Растянулся на траве, похожей на алюминиевые прутья, безжалостно впившиеся в ушибленные ребра, продирая мантию и кожу. Он выругался. На сей раз - не направленно...
"Пламя и сталь", - вспомнил Сириус. - «Вотчина тех Стражей, верно?.. Здесь молнии из титана, и дождь из раскаленной лавы. Но я миную. Миную».
Сириус оскалился по-собачьи. Годы в Азкабане в облике пса наложили отпечаток на его мимику, и в моменты отчаяния либо ярости он ассоциировался с взбешенным волкодавом.
Мир вокруг дышал вулканом, а еще - свежим металлоидным ароматом крови. Рыжее безумство, столь непохожее на давешний сумрак, словно тщилось отшвырнуть Сириуса обратно.
-Дерзкий! - кричало обжигающее марево в воздухе. - Как ты осмелился бросить вызов Арке?! Уничтожению подлежишь ты за грех сей!
Сириус рассмеялся.
В ответ. Так он - в те минуты, когда дементоры отходили от его клетки больше, чем на три метра, смеялся вслед гниющим тварям... Тогда цеплялся за осознание собственной невиновности и несправедливости магического суда, за надежду на торжество истины... теперь - точно так же.
Ты не сбежал из Азкабана, Блэк. Мебель вот сменили, да вместо дементоров - измерение галлюцинаций... а так - все по-прежнему. И - надо выдержать.
Он сделал первый шаг. Подземные толчки откликнулись урчанием исполинского монстра.
"А ведь испытания еще не начинались!" - испуганно проверещал противный, будто крысиный писк (голос Петтигрю?) внутренний голос. Фиал предупреждал о Духах Огня... но пока Сириус видит только жерло вулкана, кровоточащее небо с тучами, похожими на вскрытую рану, плюс трава - железные прутья и бесконечное извержение пепла... и сводящий с ума аромат плавящейся меди.
Неважно. Нужно идти... только куда?
Сириус огляделся. Неровности, бугры и трещины... до горизонта? Нет... вон там что-то похожее на пару столбов. Аппартировать, конечно, не получится: тут чары слабоваты.
Что ж... Звездочка с женским голосом говорила об обагренных кровью Вратах, но, вероятно, местные Хранители или как их там, вздумали сменить дизайн. И придется идти.
Пешком.
Сириус медленно двинулся вперед, стараясь игнорировать дрожание земли.
Жара колыхалась ватным маревом. Медь заползала в ноздри... проклятье, если бы не чертова вонь, он превратился бы в собаку, на четырех лапах легче держать равновесие... но обостренное чутье разорвало бы в клочки. И так - с трудом сдерживал подкатывающую к горлу тошноту. Тяжело дышать...
Сириус применил Освежающее Заклятье. Немного помогло - но чары рассеялись минут через пять.
Путь из-за Арки труден, Блэк.
Он покатился кубарем от очередной пульсации, и крупные комья сажи злобно вырвались вслед. Ускорил шаги, мысленно подсчитывая раны. Синяк, пара ожогов... ну, мелкие царапинки не в счет. Не так и плохо, учитывая, что двигается он удивительно быстро для человека, шагающего по жерлу вулкана...
Врата - или то, что Сириус принял за Врата, странные, вздымающиеся до вспоротых небес столбы, обрисовывали свои очертания. Точно кто-то накладывал Проявляющее Заклятье.
Очередной выброс гейзера, плавящееся олово заливает зеркальными лужицами каменистую почву. Сириус отметил, что избегнул почти инстинктивно... но все-таки с некоторым трудом.
"Мерлин, поскорее бы уж добраться до этих Стражей... чтоб им провалиться!" - полувслух выругался Сириус. Он перепрыгнул через несколько пламенеющих каналов, угрожающе разрастающихся до габаритов Темзы, едва не сорвался в заполненную раскаленными углями пропасть. К счастью, отделался лишь очередной царапиной и дыркой на мантии.
Столбы приближались.
Сириус сглотнул.
Дорога была нелегка, но пока борешься с мелкими (о да, за Аркой так быстро ад и волны жара делаются мелочами!) неприятностями - не страшно... хуже, когда основная цель совсем близко.
Так. Где эти Шестеро? Сириус сразится с ними. Он пока еще волшебник, и хоть магия ослаблена здесь - парочка заклятий покрепче хоть ненадолго задержит Духов... только бы прорваться...
Ну, и где они?
Сириус огляделся. Смахнул капли пота, серо-соленые, концентрированные - со лба.
Столбы возвышались перед носом, и - странно, наверное, причина заключалась в искажении пространства заарочного измерения, - оказались отнюдь не такими высокими, как чудились издалека. Метра три, не больше. Небес не касались.
Крови и ржавчины тоже не наблюдалась. Сириус хмыкнул: похоже, фиал переборщил с метафорами и эпитетами. Ох уж ему эти любители высокопарных легенд.
Сириус нервно рассмеялся. Он стоял у обоих столбов - равнодушно-каменных, родонитового оттенка с белыми прожилками искромсаных костей, или же это были ухмылки. Провел рукой по шершавой поверхности - и отдернул ладонь. Горячее железо скользнуло до локтя.
"Не так все просто, гриффиндорец", - словно вещали тихие и затаившиеся столбы. Выброс пепла напомнил Сириусу, на каком он свете. На _том_. О да, он учитывает данное обстоятельство, он...
-Ну же! - Сириус выхватил верную палочку. "Интересно, какое заклинание действует на врата посмертия?"
Он не знал. Поэтому просто стукнул искристым наконечником о розовую поверхность одного из столбов.
"Зря".
Взрывная волна отшвырнула его на пару метров, но наловчившийся держать равновесие в вулкане Сириус сумел сохранить вертикальное положение. Он завис над очередной вскрывшейся, будто лопнувшая гнойная язва, трещиной - и вцепился в колючую алюминиевую траву.
Колкий запах меди усилился троекратно. Желудок Сириуса дернулся, подкатываясь к горлу - и он сжал зубы. Не время расклеиваться, гриффиндорец. Не время...
-Чертов фиал, - простонал Сириус: из доселе смотревшихся вполне невинными столбов-Врат и впрямь хлынула кровь. Она неслась с оскорбленной злостью стаи летучих мышей, потревоженных дневным светом, извивающиеся буро-пурпурные сгустки...
Сириус скривился. Вонь гниющей жижи сделалась совершенно непереносимой. Железо, думал он. У крови запах железа, ржавого, будто пыточные орудия инквизиторов. И эти Шестеро - если их все-таки принесут черти - наверняка, вроде тех иезуитов, что пытали в средневековье магов... да, некоторые везучие, вроде памятной Гвендолин умудрялись смеяться над религиозными фанатиками, но большинство не столь счастливо... и нетопыри их смертей колышутся сейчас у Врат, заливая багрянцем истоптанные сапоги Сириуса. И мантию. И весь воздух пропитан мясным ароматом... того гляди, мухи - здоровенные, зеленые - слетятся на пиршество...
Сириус согнулся пополам, затыкая нос и рот.
"Пожалуйста", - думал он. - "Что угодно, хоть битва с проклятыми Духами... только не эти реки... Мерлин помоги..."
Очевидно, Мерлин услышал.
-КТО ОСМЕЛИЛСЯ ВТОРГУТЬСЯ В МОИ ВЛАДЕНИЯ?! - грохочущий, точно десятки миллионов извержений и оползней, голос разом перечеркнул шелест омерзительной реки.
Сириус, скрючившийся было в позе отвращения и беспомощности, мгновенно подскочил. Он не понимал, что делать с алой не-водой, но реальный враг...
"Мерлин, помоги", - повторил - но без особого страха.
Обернулся на голос.
Шестеро. Именно Духов, создания сии не слишком-то смахивали на людей: высокие, больше двух метров ростом, слишком физически развитые даже для бойцов - мускулистые полуобнаженные создания, закованные в металлические цепи, выкованные из того же материала, что и Врата. Цепи, однако, не являлись чем-то сдерживающим - скорее символикой Силы. И - о да, силы им явно не занимать.
Сириус несколько секунд разглядывал Духов. Не решаясь пока поднять взгляд вверх.
-КТО ОСМЕЛИЛСЯ НАРУШИТЬ ГРАНИЦЫ МОИ?! - повторил голос-вулкан.
-Я, - сказал Сириус, и резким вызывающим движением вздернул заостренный подбородок. - Я, Сириус Блэк.
Шестеро молчали. Сириус получил возможность рассмотреть лица.
Странным образом, они контрастировали с их фигурами идеальных воинов - не то зомби, не то маски Упивающихся Смертью, не безобразные - но пугающие. Они еще ярче подтверждали не-человеческую сущность Шестерки. Чем именно - сказать сложно... просто _ощущалась_ чужеродность, инстинктивно, на первобытно-вегетативном уровне. Не разумом. Позвоночником...
Конечно, имелись и "вещественные доказательства". Например, у одного глаза были абсолютно белые, ассоциировались с перламутровыми пуговицами или рыбьими животами. Страж ухмылялся длинными клыками. «Вампир», - вспомнил Сириус...
Сириусу сделалось не по себе.
"Интересно, кто из них старший?" - отступил на полшага, но умудрился еще более дерзко осклабиться в ответ. - "Зверь, да? Бог войны..."
Вслух данный вопрос не требовалось задавать. Напоминающий тиранозавра в псевдо-гуманоидном обличье Страж выступил вперед, выдвинув массивную нижнюю челюсть и уничижительно разглядывая Сириуса глазами бордового оттенка. Остальные Пятеро уважительно расступились, пропуская предводителя.
"Н-да", - Сириус попятился, избегая визуального контакта с пылающей яростью... и - с огромными кривыми ятаганами, цепями и прочими орудиями маньяков. - "Ремус в полнолуние - просто ангелочек по сравнению с этим..."
...Ему едва удалось отскочить - каким-то невообразимым акробатическим сальто, удивившим его самого, когда кривое, ржавое (о Мерлин, эта кровавая масляная вонь!) лезвие мелькнуло в полудюйме от горла.
-УМРИ, ЧЕРВЬ! - пророкотал Зверь.
"Червь или таракан, но дела плохи..." - Сириус замер в нескольких метрах, согнувшись и вцепившись ладонями в колени. Готов к новому прыжку. Его трясло: уж слишком близко пронеслось оружие. А еще - он отметил, что жуткий кинжал _растет из тела_ Зверя.
Живое железо. Фиал не преувеличивал. Все правда...
-Пропустите меня! - заорал Сириус. Ничего более умного в голову не пришло. Впрочем, не такая уж дурацкая идея: обучаясь на аурора он читал кое-что о демонах... в том числе, что приказы им нужно отдавать четко и понятно. Интересно, эти Духи - из данной оперы?..
Почва снова забилась, словно в родовых схватках. «Эй, антимир отторгает меня, чего ж вы не хотите всего-то _дать мне пройти_...» - Сириус отклонился от очередного молчаливого взмаха.
Кто-то на заднем плане зарычал. Кажется, этот тип с макияжем на лице... Стражам явно не нравилось упрямство Блэка.
-Пропустите! - заорал Сириус так, что в голосовые связки точно залетели тысячи кусучих мошек.
-НИКТО НЕ МИНУЕТ ВРАТ МОИХ! - был ответ вулкана. Антимира. Арки.
Зверя.
"Какого дементора все демоны и прочие твари так упрямы?!"
Несколько цепей и ятаганов скрестились над макушкой Сириуса, он распластался и покатился по горячей земле. Теперь лица Стражей затерялись где-то в высоте, а на волосы, мантию и кожу налипла густеющая кровь.
Звон железа. Вонь гниющей крови.
Безумие.
-Пропустите - меня!
Он взмахнул палочкой, призывая на Духов Ступефай и Круцио - но разноцветные лучи зеркально отразились и рассыпались. Кто-то из Шести захохотал. Самый маленький - похожий на Джокера карт Таро. Сириус возненавидел его персонально.
Сириус понимал, что оттягивает время. Что игра проиграна, не успев начаться. И наитием уже совершенно сумасшедшим, швырнул Конъюнктивным Заклятием...
Джокер завизжал, разрывая глазницы когтями.
Сириус засмеялся.
-Что, и на вас есть средство?! А ну, дайте дорогу! Мне плевать - Стражи вы или нет, у меня есть дела в мире живых!
Словно только сейчас расслышав слова Сириуса, Шестерка прекратила атаку.
-Убей его! Убей его-о! - верещал Джокер - неприятно-высоким, странным для воина голосом.
На заднем плане скалились еще Четверо.
Но Зверь оттолкнул свою свиту.
- ТЫ ХРАБР, СИРИУС БЛЭК, - он обнажил ровные зубы хищника. - Я УБИВАЮ ВСЕХ, КТО ОСМЕЛИТСЯ НАРУШИТЬ ВОЛЮ АРКИ - НО ТЫ МНЕ ПОНРАВИЛСЯ. ЛЮБЛЮ... ОТЧАЯННЫХ.
Сомнительный комплимент. Не лучше, чем ятаганные броски. Что еще задумал маньяк, бог войны и как-его-там-дальше?
-СРАЗИСЬ СО МНОЙ, СИРИУС БЛЭК, - сказал Зверь. - ОДИН НА ОДИН. ЕСЛИ Я ОДОЛЕЮ ТЕБЯ - РАЗОРВУ В КЛОЧЬЯ, И МОЯ СВОРА СОЖРЕТ ТЕБЯ ЗАЖИВО, КРОВЬ ТВОЯ ПРОЛЬЕТСЯ У ПОДНОЖЬЯ ВРАТ...
(Сириус несколько раз сглотнул. Слюна оранжево поблескивала на губах Зверя... и Блэк уже ощущал, как Духи дерут его мясо, и оно с хлопком, похожим на лопнувший шарик, разлетается на волокна).
-ЕСЛИ ЖЕ ТЫ ОДЕРЖИШЬ ПОБЕДУ - Я ПРОПУЩУ ТЕБЯ...
-Я согласен, - сказал Сириус.
Шестерка заржала. Цепи гремели, а они смеялись. А с небес умирающе взирало не-солнце.
-ВЫБИРАЙ ОРУЖИЕ, СИРИУС БЛЭК.
Сириус снова сглотнул. Мучительно соображая - и попутно тщась остановить колотун. Мерлин всемогущий, да какое же оружие... против такого... У него мечи и кувалды, и тело из железа... И магия - Конъюктивное Заклятие сработало, но в магии Духи явно посильнее простого смертного...
Мерлин, помоги...
Он зажмурился. Медный аромат и гул в ушах, и коленки трясутся...
В обличье пса он куда ловчее... не правда ли?
Правда.
Вот и решение. Простое... как сумасшествие. Ха-ха.
Неизвестно, удачна ли идея... Но если удалось обмануть дементоров, авось сработает и со Стражем...
-Анимагия! - провозгласил он, в считанные секунды облекаясь плотью исполинской черной собаки, так похожей на магического вестника Смерти. Была в этом какая-то ирония: борется со Смертью, одевая одну из ее же масок - но Сириусу некогда размышлять о таких тонкостях...
Старший из Шестерки кивнул. Видимо, выбор Сириуса не явился ему сюрпризом.
Сириус не сомневался, что Духу известна Анимагия. Недаром его кличут Зверем... и он нисколько не удивился, когда закованное в сталь создание превратилось в белого волка с рубиново-алыми глазами без зрачков.
Но против волка - не так страшно, как против демонической твари...
...Двое животных. Шесть вздыбилась на загривке, а с клыков капает слюна. Сириус поразился, до чего _легко_ ему быть собакой - ни опасений, ни сомнений. Животная ярость. Инстинкт. Волкодавы убивают волков. И плевать, что под белой шкурой - проклятое Мерлином и королевой Мэб божество войны, а пятеро секундантов стучат кинжалами.
Слюна капала и испарялась на горячем потрескавшемся покрытии-земле. Сириус представлял, как вцепится в горло врага. Пустой багровый взгляд на белоснежной морде полыхал, подобно фонтанам пламени, кровавой реке... но собака-Сириус реагировала исключительно жаждой битвы.
Убить. Два Зверя ныне - и убивать их предназначение.
Сириус набросился первым.
Рывок оказался не слишком удачным - или же волк-альбинос чересчур искусен для простого анимага, потому что кинжалы-клыки разорвали плечо волкодава, отбросили того на несколько метров. Сириус впитал оголившейся раной обугленный песок, и его кровь присоединилась к реке Врат, но боль лишь добавила ненависти. Он ринулся вновь - и на сей раз два зверя сцепились в воздухе. Образовывали черно-белое кольцо, пожирающую себя с хвоста змею. Сириус перехватил волка, с неимоверным упоением погрузил зубы в серебристую, словно алюминиевую, шерсть. Рот заполнился солоноватым привкусом, человеческая сущность орала об отвращении... но хищник наслаждался.
«Это проще - быть хищником», - подумал Сириус.
Дух взвыл - пронзительно и озлобленно. Треугольные резцы полоснули левую лапу Сириуса, но массивный волкодав не сдавался. Он повалил волка оземь, и кровавые следы - из реки ли, из собственных вен - испачкали роскошную шерсть. Однако Страж Врат не собирался признавать поражение так легко, и мощные лапы с когтями спихнули Сириуса - всего на полсекунды. Но их достаточно, чтобы преимущество снова оказалось на стороне волка - тот вцепился в чувствительный, покрытый более тонкой шерстью, чем все остальное, живот Сириуса...
Боль взорвалась сотнями сороконожек. Они расползались по внутренностям... а еще слюна - кислотная, ядовитая... усики сороконожек-боль-мерлинкакбольно...
Сириус лежал, полузатопленный песком и собственной агонией. Ему чудилось, что кишки размотаны, точно клубок ниток, и река Крови уносит их по кусочкам в бесконечное плавание.
Партия Черными... он проиграл... Черные проигрывают...
Не повезло.
-МНЕ ЖАЛЬ ТЕБЯ, НЕСЧАСТНЫЙ... - издевательски проговорил Дух. Все еще в волчьем обличье - он сохранил способность к человеческой речи.
Сириус ненавидел его. Ну почему - почему проклятая тварь не захотела пропустить по-хорошему... что за удовольствие этим Стражам издеваться над пришельцами...
Путь из-за Арки труден, Блэк...
Волк поставил лапу на тяжело вздымающуюся грудь волкодава. Алые глазницы ухмылялись.
-СЕЙЧАС ТЫ УМРЕШЬ, - почти равнодушно проговорил Дух. Голосом Темного Лорда... или Беллатрис?...
Нет!..
Ненависть взорвалась, подобно атомной бомбе, и вместе с новой цунами боли Сириус впился в чувствительную влажную мочку носа. Волк заскулил по щенячьи, и человеческое «я» Сириуса хохотало в этот момент, хохотало - в такт пульсации муки, и вытекающей жизни... а челюсти его сомкнулись до предела, и Зверь трепыхался - беспомощно под невероятным давлением собачьей пасти.
...И тут явился Огонь.
"Нечестно!" - мысленно завопил Сириус. Краем глаза он отметил, как секунданты Зверя, видя плачевное положение предводителя, принялись проводить какие-то манипуляции... но был чрезмерно увлечен битвой. А теперь стена огня, похожая на багровые флажки загонщиков, смыкалась вокруг него.
Смешно... флажки используются против волков, а не собак. Как же вывернуто все за Аркой.
-Гори! - выкрикивали Пятеро. - Гори!..
Огонь и железо... Фиал ведь _предупреждал_, что они - Властелины Огня, эти Шестеро... разумеется, воспользуются своим оружием. Проклятье. Аваду Кедавру им всем...
Ужас перед пламенем скрутил глотку Сириуса судорогой, откликнулся в разорванном брюхе, подкатил тошнотой. Однако он умудрился не выпускать носа противника, понимая: если сдастся - мертв. Только их единение пока не позволяет соратникам Зверя отпустить Огонь на свободу.
Всполохи - режуще-оранжевые, стеклянные и тесные, точно объятия, сужались. Петля висельника - и два животных посередке. И загонщики с цепями...
Волк вырывался из тисков Сириуса. Но черный, точно вестник Смерти, пес сдерживал Стража потустороннего мира... сдерживал из последних сил, почти теряя человеческие мысли и сознание от боли...
Ближе. Огонь - танцующий вкрадчивый шорох, и кровавое марево дымится, будто на пиршестве вампиров...
-Сдавайся, смертный! - прокричал кто-то из Пятерых.
"Ни за что", - мысленно ответил Сириус, и ответ был услышан: жар усилился. Искры тлели на шкурах, перекрашивая волка и собаку в одинаково-угольный оттенок. Огонь равняет нас, думал Сириус.
Но, в любом случае, он почти победил. Просто враги в очередной раз сыграли нечестно - Беллатрис или Шестеро Стражей, все одинаковы. Смирись и умри достойно, гриффиндорец...
"ДОСТАТОЧНО!"
Резкий приказ - и прежде, чем Сириус осознал его смысл, иссушающий жар схлынул назад, прилепляясь к ладоням Духов. А белый оборотень в зубах возвращался к облику человека... псевдо-человека.
Вожак Шестерых признает поражение?
Сириус не верил. Очередной подвох, потусторонние существа искусны во лжи, ибо отродья Тьмы они, и злом вскормлены.
-Достаточно, - повторил Зверь-"человек"... изменившимся тоном, уже не грохотом камнепада или звоном мечей на поле брани, но почти спокойно, несмотря на то, что собачьи клыки еще впивались в лицо. - Ты победил, Сириус Блэк.
Будто глоток свежего воздуха средь гнили и гари.
Сириус откатился назад, тяжело дыша. Почва под медленно трансформирующися телом подрагивала, ни капельки не тревожа.
Сириус торжествовал.
"Вот и все... Гриффиндорец, не правда ли - не слишком страшно? Несколько повреждений - да, но они не смертельны, магия залечит... ты победил, Сириус Блэк... проклятая тварь признала это, и ты дойдешь... до конца пути..."
Несколько минут он лежал молча, изучая бесстрастные лица Шестерых. Открытые рваные раны, казалось, совершенно не волновали старшего - в его тяжелом взгляде ощущалось уважение, признание чужой смелости.
И - Сириус был готов поклясться! - жалость...
Жалость - к нему?! Какого дьявола?!
Он немедленно вскочил. Нельзя валяться мешком у ног Духов - а то вон, жалеть его вздумали... ха-ха... пусть жалеют другого. Гриффиндорцам-не-нужна-жалость!..
-Пропустите меня! - выкрикнул Сириус. Обрывками мантии он наспех замотал кровоточащий живот, болезненно подрагивающий. От крика в прокусанных внутренностях поселилось колючее эхо, но Сириус только поморщился... он залечит раны... наспех, да... но залечит... главное, выбраться... из-за Арки...
-Иди, - цепи звякнули у запястий Зверя. - Я больше не могу задерживать тебя. Но помни: война - это вечность, и боль физическая - низшая из ступеней агонии, Сириус Блэк. Страдания, что я причинил тебе - ничто по сравнению с твоими дальнейшими испытаниями...
-Пошел к черту, - буркнул Сириус. Нотаций от божества-маньяка вот только и не хватало! Много их тут умных...
-Путь из-за Арки - война, но война по ту сторону в десять тысяч раз кошмарнее...Здесь - ад, но по сравнению с тем-миром - покой...
-Пошел к черту! - теплые линии-струйки на губах, Мерлин, как больно... - Открой Врата!..
Снова звон цепей. Теперь все Шестеро воздели руки небу, и столбы преобразовались в распахнутую дверь.
Сириус рванулся в нее - пока твари не передумали, пока он еще царь горы, пока... пока он еще не поверил в жуткое пророчество Зверя.
И он отмел фразу, скрипящую ржавыми петлями:
-Война - это вечность, Сириус Блэк...
Глава 3Неяркое мерцание спокойной дымкой осело на веках. Сириус облегченно вздохнул: наконец-то жуткий мир Шестерых Духов остался позади. Разрешено лечиться и готовиться к дальнейшему походу... так, а где он, собственно?
Сириус осмотрелся вокруг. Пещера? Или какой-то каньон... во всяком случае, многочисленные кристаллические формации цвета карамели, а так же отсутствие неба - словно замшевая подкладка вместо него, намекали на замкнутость пространства. Полумрак и редкие отблески на разломах минералов подтверждали догадку.
И холодно. Видимо, местные обитатели - полная противоположности Шестерым. Вместо полыхающего безумия - сдержанный холод и сумрак. Явно декларирующий, что пришельцев любят тут еще меньше, чем средь крови и ржавчины.
«Мне здесь не нравится», - хмуро подумал Сириус. Он применил несколько Исцеляющих Заклинаний, наспех залатав свежие ранения. Не больно-то надежно... еще одной битвы не выдержит. Однозначно. Впрочем, если верить фиалу - Двое Демонов не так любят воевать, как веселая компания из Духов-оборотней.
И все равно - не нравится. Отчуждение и неприятие... вот чем веяло от новых «декораций» мира-за-Аркой...
Сириус присел на квадратный кристалл с природной «спинкой». До сих пор он не отдавал себе отчета в усталости, но сейчас будто нагрузили тонной свинца. Так бы и сидел... здесь ведь не страшно, прохладно и мрачно, но - не страшно. Ни запахов, ни ощущений. Воздух на вкус пресный, и картинка видится в черно-белых тонах.
«Хозяева - Демоны Боли?» - сверился с «картой» Сириус. - «Неподходящие, по-моему, апартаменты».
Он просидел неподвижно минут десять. Или час. Или сутки. Сотворил фляжку с водой, жадно проглотил жидкость. Пара капель расплескались мимо, и от соприкосновения с минералами, зашипели.
Сириус не обратил внимания.
Встал и двинулся в единственно возможном направлении - там, где плотные искристые стены кристаллов разрешали пройти.
С закрытыми глазами. Пошатываясь, изредка обхватывая пальцами ледяные на ощупь кристаллы, Сириус шагал и шагал по узкой тропинке меж сталактитами и сталагмитами, и полутьма, так схожая с той, что была во время падения, широкой креповой полоской наматывалась вокруг сознания.
Если бинты черны - то не видно кровь на них...
Он останавливался и снова пил воду. Сказывалась потеря крови. Исцеление фальшиво... и он таки умрет, если через суток пять - максимум не выберется наружу.
Интересно, каково это - умереть-после-смерти? Хотя, Арка - не «тот свет», маги ошибаются. Арка... другой мир. Со странными созданиями. Нескольких Сириус уже имел счастье лицезреть. И то - лишь начало...
Он прислонился к темно-пурпурному сталагмиту, дрожа от холода и утомления. Раны саднило. Наверняка, действие чар рассеивалось. Скоро искусственно зарубцованные шрамы вскроются, и знакомый медный запах заполонит царство сумрака.
Глоток воды. Сквозь стиснутые зубы трудно проталкивать. Дыхание причиняло муки, а трахея слиплась, словно ее унизали булавками.
«Плохо, Блэк», - сквозь полуобморок думал Сириус. - «Плохо... не расклеивайся только, а... это все Измерение... Демоны Боли - правильно, вот и самый воздух гложет... надо найти их».
Он упал.
Каменистое покрытие ввинчивалось в множащиеся, словно трупные пятна, повреждения. Сириус стонал, царапая неумолимые камни. Его несколько раз вырвало кровью; чуть не захлебнулся, потому что лежал на спине, и едва успел перевернуться на бок.
Он приподнялся и размотал мантию, чтобы посмотреть _насколько_ плохо дело. Оказалось - куда хуже, чем полагал. Не следы от волчих зубов, но дыры вместо живота и груди... удивительно, как вообще до сих пор жив?
Ну и все. Чудеса заканчиваются.
Откинулся назад. Вверху нависало беззвездное плотное антинебо, а странные искорки пробегали по кофейным сводам.
И единственные звуки - его стоны.
Он уже не боялся, что умирает. Надеялся.
Демоны и цель... Фанатичка-Белла, Темный Лорд... Свет и Тьма - ничто. Боль - вот правда, и ему суждено рассыпаться на ее ионы, и формации солей и минералов покроют его, мумифицируют, точно египетского фараона. Жаль...
Жаль, он больше не увидит Гарри...
Мысль о Гарри зазвонила колокольчиком. Угасающее сознание крючьями вцепилось в имя - имя, которое до сих пор что-то значило для Сириуса. Даже здесь, в королевстве агонии...
Он заскрипел зубами.
Отчаяние воспламенилось, взорвалось - будто тротил, и разметало предсмертие, и размазалось обидой. Сириус хотел жить. Смерть... она такая холодная, как эти кристаллы, а боль злая, будто змея Слизерина - и Сириус не любит темноту.
Свобода... - антисмерть...
Выбраться.
Ну пожалуйста...
Он пополз вперед. Просто потому, что не-сопротивление означало гибель. А боль...боль пройдет, она - только испытание...
Очередное заклятие анестезии. Не слишком-то действенно, но лучше, чем ничего. В позе зародыша Сириус полз, напоминая полураздавленного дождевого червяка, и выступы-камни рвали остатки мантии.
А со стен искрилось равнодушие.
Двести метров ползком - больше тысячи лет. Сириусу чудилось, что ничего и не было кроме. Даже битва со Зверем - сон... Боль и холод - реальность.
К тому же добавились царапины на ладонях. Они не имели серьезного значения по сравнению с вспоротыми внутренностями, но мешали цепляться. Сириус шепотом выругался.
Все - против - него!
Даже руки стер...
В бессильной ярости он сдавил какой-то ближайший выступ. Хрупкий сиреневый кристалл захрустел, и рассыпался изумительно красивым песком. Сириус невольно улыбнулся: какая ж извращенная издевка - сотворить мир агонии столь прекрасным, воистину боги - шутники...
Он лежал и перебирал в стертых пальцах песок. Оцепенение снова накидывало шерстяное одеяло, и Сириус лгал себе, что отдохнет капельку, и поползет опять, во что бы то ни стало. В глубине души - сдался. Даже гриффиндорцы порой выбывают из игры - спроси у Джеймса, Блэк...
А потом понял, что мелкие царапинки на нежной коже меж пальцами больше не беспокоят. И, будто под воздействием Империуса, - заторможено, зачарованно - принялся Сириус сыпать блестящие фиалковые крупинки на незатухающие очаги страданий.
И они гасли. Сиреневые звездочки чем-то напоминали фиал с его мелодичным голосом, наверняка целебный кристалл - дар единорогов... или еще каких-нибудь добрых созданий.
Шкатулка чудес еще не опустела, Блэк.
-Спасибо... - в пустоту пробормотал он.
Когда последняя рана превратилась в невнятное воспоминание, он уснул - спокойным сном без кошмаров.
А проснувшись, обнаружил, что абсолютно здоров.
«Вот и славно», - Сириус ухмыльнулся. - «Эй, Арка - счет два-ноль в мою пользу...»
Он превратился в собаку и с недоступной двум конечностям скоростью побежал дальше.
На сей раз никаких преград не встретил. Череда разноцветных формаций тускло поблескивала в бессветных сумерках, и неприятный холод оседал сыростью на шерсти, но ни вулканов, ни монстров на пути не попадалось. У Сириуса создалось впечатление, что данное пространство чересчур погружено в себя, и ему, по сути, нет дела до пришельцев - если уж тому посчастливилось выжить, то пусть и идет дальше... хозяева разберутся.
Сириус чуял - не собачьим нюхом, но шестым чувством - что Демоны где-то поблизости. А, следовательно, и путь из измерения-пещеры. Сириус перебирал в мозгу сухие листья-закладки: что советовала индиговая звезда? И предупреждала?..
Вестники Апокалипсиса, ждут своего часа. Повелители Боли - дарят муки каждому, кто попросит... Тут Сириуса передернуло: шрамы от зубов волка свежи. Уж точно молить каких-то уродов о новых он не намерен. Интересно, а идиоты, которые _просят_ - находятся или сия часть легенды исключительно теоретическая?
Да, а еще они ненавидят людей. Очень приятно. Правда, кто-то из парочки - ангел... пускай и бывший. Вся надежда на него.
Перечитав «досье», Сириус принял человеческую форму. Драться с Демонами, в отличие от Шестерки и вожака-Зверя, не предполагалось, а следовательно пригодится язык.
«Не сложнее, чем ехидничать над Снейпом, надеюсь?» - Сириус завернул за очередной угол, едва не споткнулся о выступ обсидиана, но вовремя перескочил через него. - «Главное, найти слова... попытаться...»
Сириус был готов.
Он так настроился на очередных монстров, вроде памятных садистов из ржаво-кровавого царства, что едва не пропустил две жутковато одинокие, и смотрящиеся потерянными - в собственных владениях! - фигуры.
Просто два человека, в следующее после обнаружения мгновение, решил Сириус. Такие же путники, как он сам. Утомленные. Вон один сидит, скрючившись в неудобной позе, поджав колени под подбородок. Второго почти не видно из-за зарослей серебристых и алых сталактитов.
Сириус подбежал поближе. Заскрежетал зубами: нет, не путники.
Демоны.
Тот, что сидел, смахивал на зомби, в чьи взъерошенные волосы набилась сырая земля, а плоть почти истлела - кости так и торчат из изможденного тела, и лицо с острыми, будто лезвия, чертами - адская маска, в зрачках - потустороннее безумие. И покой его - лжив, мускулы напряжены. Сейчас бросится и разорвет в клочья, потому что ненависть и ожидание переполняют его, и рубиновая чаша не вмещает более извечную злобу-страдание.
Второго бессветие и разноцветные формации скрывали... Сириус различил только рога - настоящие, как и полагалось Демонам. В точности копия картинок из книг Запретной Секции.
Сириус проглотил слюну. Сложившиеся было фразы сбежали изо рта, оставив вместо себя вату. Нет, он не испытывал страха - во всяком случае, к этому безумцу... скорее жалость и отвращение, потому что подойдя поближе заметил бесчисленные рубцы на коже полутрупа. А еще казалось кощунственным - заговорить со странным существом. Так бы он стоял, наверное, довольно долго, сжав в правой руке древко палочки, если бы Демон не произнес режущим слух голосом:
-Кто ты? Что тебе нужно?
-Сириус Блэк, - назвался тот. - Я хочу выбраться из-за Арки. Пропустите меня, Демоны!
Гримаса - своеобразный гибрид безразличия, презрения и омерзения:
-Так иди, смертный. Или ты полагаешь, будто мне есть до тебя дело?
Подобной реакции Сириус не ждал. Он ставил на загадки сфинксов, на переговоры и споры... но...
Все так просто?
-А где... ну, еще Врата? - задал вопрос Сириус.
-Какие Врата, смертный? - он умудрялся держаться свысока, даже сидя. - Нет Врат... нет выхода...
Мерлин великий... Без дискуссии все-таки не обойтись.
-Ты - Страж? - терпеливо продолжал Блэк, тщательно избегая встречаться взглядом с искореженной мукой в глазницах Демона.
-Страж? - короткий смешок. Из прокусанных губ, поблескивая, катится темно-багровая капля. - Сторожить - что - должен я? Иллюзии, боль, ложь, смерть? Ответь мне смертный, если уж ты просишь меня об услуге - что я должен сторожить в пустоте, прячась от всего - и все же понимая, что война продолжается...
«Мерлин, они с тем Зверем - сговорились?» - Сириус отпрянул. Бессвязные фразы Демона он едва понимал, но упоминание о войне... что значит?!
-Какая война?
-Везде. Смерть. Война. Ничего кроме. Войны никогда не исправят насилие, но это будет продолжаться. Вечно, - создание закрыло лицо пальцами, похожими на длинные тонкие прутья орешника. Сириус различал гниющие, наспех кем-то зашитые раны на запястьях и предплечьях. Демон Боли... если и так это, то боль он причиняет только себе. Его, Сириуса, депрессивный психоз потусторонней твари не трогает ну ни капельки. Своих проблем достаточно.
Сириус поскреб затылок. Что ж дальше-то делать?
-Куда мне идти?
-Что ты хочешь?
Сириус скрипнул зубами. Круговое движение. Экзистенциализм, чтоб ему провалиться.
-Выбраться - отсюда!! - заорал он.
-Так иди, - очередная гримаса. Сплошные мимические мышцы. Но Сириусу уже надоело.
-ГДЕ ВРАТА?! - он сам поразился себе. Вопить на Демона, Стража - предположительно опасное существо – глупая храбрость, сродни нахальству... хотя, это крохотное жалкое, чем-то смахивающее на помесь домового эльфа с гоблином, создание явно не соответствовало пышному титулу.
И снова Демон выдал то, что было по сию сторону Арки идеей-фикс:
-Воевать? Ты тоже - пой песни невинности Земле своей, ибо мир слишком мал для тебя, и война не причинит тебе ничего, кроме персонального ада. Молчаливые лица-камни остаются на месте любых сражений...
-К черту, - прошипел Сириус.
А Демон уже игнорировал его, заново скорчась в неловкой позе...
Сириус развернулся, с неимоверным трудом сдерживая бешенство - так и вдарил бы Круциатусом, пусть почувствует, гад, что такое агония, коль так любит ее. Ведь он _Страж_, чего дурачком прикидывается... или все дело в ненависти? Фиал что-то говорил, будто один из двоих дико ненавидит род человеческий...
А второй... второй....
Да, а где он, кстати?
-Эй, - Сириус окликнул Демона уже без всякого пиетета. - А где твой напарник?
-Одинок... я одинок... и он тоже...
-А мне плевать! - зарычал Сириус совсем по-собачьи. - Я видел, он тут был... я хочу с ним поговорить.
Демон снова усмехнулся. Неприятная то была усмешка - череповидная, мертвая, и кристаллическое освещение подчеркивало болезненность.
-Он молчит. Обычно он молчит. Я говорю - иногда. Я не научился безмолвию - до сих пор, да... Впрочем, ваши божества - жестоки, и Апокалипсис заставит замолчать всех... и меня... но прежде мы объявим о начале... без слов. Ха-ха, смертный - и ты увидишь это, ведь мертвые вернутся к жизни, и упиваться ужасом будут...
-Пре - кра -ти!
Смех. Демон издевается, - Сириус впился в злополучную палочку так, что ногти сделались бледно-голубыми, точно лепестки васильков.
-Что ты такое, смертный, чтобы он говорил с тобой? - снова пустопорожний вопрос, как же Сириус успел устать от этого недобитого сюрреалиста.
-Я требую, - он с трудом удерживался от того, чтобы схватить существо за тощую шею и встряхнуть хорошенько. - Послушай, я знаю, что ты меня ненавидишь. И всех людей, да? Но мне нет дела - я должен поговорить со Вторым, понятно?
Демон моргнул. Ухмылка обтянутого кожей черепа сделалась устрашающей.
-Ты _просишь_, смертный?
«Просишь... это мне не нравится... эй, они ловят идиотов? Не на того напали...»
-Приказываю. И только - поговорить, слышишь? Не вздумай выкинуть какой-нибудь фортель!..
-Хорошо, смертный, - огоньки извивались в провалах глаз. - Только... не пожалей...
Он встал. Сириус с новым приступом неприязни отметил, что существо едва достает ему до подбородка - и вот ЭТО - Страж Арки? Воистину Шестеро Духов выглядели куда внушительнее...
Ну ладно, значит напарник - сущий монстр. Молчащее чудовище с рогами... эх, и кто тут ангелы?
-Ты хотел говорить со мной? - раздался позади (эй, когда он успел аппарировать?) Сириуса спокойный голос... почти приятный, если бы не владелец... Сириус снова вцепился в палочку, и резко обернулся к чудовищу...
Однако монстром напарник скелетоподобного Демона не был, и Сириус даже ощутил некоторое разочарование. Честное слово, он ждал большего от данной парочки...
Если не считать рогов - то и не назовешь адским порождением... довольно симпатичный круглолицый человек в просторной черной одежде. И того безумия, которое переполняло тощего Демона, не наблюдалось. Насчет ран и порезов выводов не сделаешь - одежда закрывает, но не похоже, что покрыт шрамами. Сириусу он напомнил инфернальный вариант Невилла Лонгботтома, и данное сравнение едва не заставило засмеяться.
-Да, - Сириус демонстративно повернулся спиной к «шизоиду» (его бы в больницу св. Мунго!). Второй Демон смотрелся куда вменяемее. - Мне нужно в мир живых.
-Я уже понял. Но здесь нет никаких Врат, - развел руками Демон. Сириус заметил серебряные перстни на его пальцах - прихотливые, витые, сделанные явно не ювелирами Земли. Заметил автоматично: переваривал простую фразу.
-Что значит... нет Врат?
-Наш мир - тупик. Бесконечная боль. Выхода нет. Понимаешь? - по слогам выговорил Страж... или не Страж? И первый - не лгал, не морочил голову...
-Не... верю... Фиал... - Сириус попятился. Вокруг перемигивались кристаллы. Сплошной стеной. Власяная петля клаустрофобии сдавила шею, и он едва удержал равновесие.
Стена поблескивала. Закрытостью. Темная фигура Демона возвышалась, молчаливо ожидая реакции Сириуса, а он растерялся, словно первоклашка на экзамене у МакГонагалл. Ибо тем самым шестым - седьмым, десятым - чувством воспринимал: Демон говорит правду. Нет Врат.
Безысходность.
-Фиал, - прохрипел Сириус, с ненавистью исподлобья глядя на врага. Не-врага. Постороннего. - Фиал говорил - вы Стражи! Как те Шестеро!..
-Шестеро? О, я _слышал_ о них. Бессмысленная жестокость, да... Они играют кровью, словно дети с куклами, и они и есть дети по сравнению с нами, - кивнул Демон. - Войну, - он выделил данное слово. - Они тоже понимают неверно.
«Опять!»
-...Потому и Врата их - снаружи. Истинные же Врата - внутри, в сердце твоем, и если ты способен распахнуть - то и покинешь и финальную точку бесконечности...
-Что? - переспросил Сириус.
Без ответа. О да, создание высказало все - даже больше, чем нужно.
Его глаза. Нечеловеческие. Темные - без зрачков, без радужки, напоминают драгоценные камни, вроде густого янтаря кофейного оттенка, и в полумраке окружающем вздрагивают особым блеском - изнутри... Сириус почувствовал, что налет прежнего излучения усиливается, будто кто-то кинул сухого хворосту в тлеющий костер. Воронка бездонная и затягивающая, и Сириус взмахивает по-птичьи ладонями, дабы избежать мариинского желоба незнакомой магии... но - поздно. Дверь из небытия - в небытии, парадокс и вывернутая наизнанку истина.
-Открой мне Врата, - онемевшие, точно от Petrificus Totalosа, губы Сириуса бормочут роковую фразу. Живой, трепещущийся бельчонком в клетке, уголок разума верещит: «Неправильно! Нельзя!!»
Но гипноз и выход через отсутствие выхода - ва-банк, все или ничего - уже избран. Темнота, янтарная в густеющую жуть - Сириус приколот к ней, будто стрекоза со слюдяными крылышками, и лицо молчаливого Демона не меняется, но Блэк различает тысячи оттенков...
Боли.
Это музыка. Сириусу чудится, что ловкие пальцы с серебряными украшениями создают бушующее море, штормовое, льдистое, с медузами и кинжалами айсбергов. Колья вбиваются в плоть жертвы. Та вздрагивает... сначала несильно, неприятные ощущения поверхностны, а извращенная красота заманивает, но потом коловерть боли усиливается.
Карусель.
Сириус кричит. Ледяные осколки ярки, а морок - непроницаем. Адская мелодия измельчает нервные окончания в рубище, подобное лохмотьям мантии.
Шипящие сгустки кровавой массы срываются с бледных губ.
«Волк... то... что он сделал - ничто... по сравнению... с этим...»
Падая на колени, в тщетном порыве выдрать из себя - с костями, сердцем и печенью - неописуемые страдания, Сириус осознает, что _оба_ Демона колдуют над ним. Врезает симфонию смерти рогатый - и заклинаниями бездны вколачивает ржавые гвозди безумец.
«Мы позволили тебе увидеть лишь _сотую долю_ наших мучений, смертный... и ты уже кричишь?»
-Будь... ты... проклят! - отвечает протоплазма, когда-то звавшаяся Сириусом Блэком. Отвечает... да, у него найдутся... силы...
Мерлинпомоги.
Крючья ржавые, словно мечи воинов, захороненных в древних склепах, заползают корнями и ветвями под кожу.
-Иллюзия, - повторяет Сириус, - это лишь _музыка_, проклятая их песнь Апокалипсиса... они обрушили на меня свое темное знание, и...
Кричит.
Но крик тает. Нельзя больше - ибо дементоры и Азкабан ничто, рядом с этим...
Сириус затихает. Если бы не кривляния первого Демона и не высокомерная ухмылка второго - он бы позволил себе растечься крохотной, пульсирующей лужицей, подернутой студнеподобной пленкой, какая появляется на гниющих внутренностях.
«Сотую долю, смертный... сотую долю!» - ультразвук. Истерика.
Но Сириус не попросит о пощаде... он должен найти Врата... открыть...
(и, о боги, о Мерлин, как же _прекрасна_ их музыка...)
На данной ступени понятие о боли прекратило существовать. Чересчур много - равняется отсутствию. Сириус лежал, не дыша. Сириус улыбался - ирреальное упоение девятым валом шторма, смалывающим разум и фиолетовые придушенные нервы, - и он готов вечно... вечно внимать двум исчадьям Ада...
Зачем - выход?..
Красота агонии - высшая ступень познания. Демоны, наверняка, ближайшие родственники дементоров - только мелкие ячейки мира людей отсеивают все очарование. А тут - обсидиановая тьма и вкрадчивый темный взгляд, и надрыв распятого - гармония...
Симфония смерти - прекрасна...
Не уходи. Сириус, Арка - парадокс.
Это лучшее, что она может тебе предложить. Тупик.
...Бредет он - средь колонн терзающейся плоти, среди катящихся черепов и матерей, сломанными ногтями ковыряющих могилы детей. Вокруг цветение душное и густое пурпурных астр, и не-мертвые создания покоятся на них, сложенные ровными рядами, пожелтевшими под лучами сернистого солнца. Шизофрения - щупальца медузы, переполненные ядом, и Сириус заражен до стержня. Но галлюцинации не позволят вырваться...
«А хочешь?» - насмешливый вопрос владыки Тьмы.
Сириус подумал о Волдеморте. Его именовали Лордом Тьмы незаслуженно. Вот - истинные Лорды, и Сириус присягнет им на верность, ибо расстилающийся Млечный путь боли-экстаза - восхитительная участь.
Недаром, магглы говорят - «счастлив, как повешенный».
...Отрицательно мотает головой. Нет. Фиал... предупреждал... но ведь песнь _столь_ красива - нельзя покинуть...
Ни за что.
«Ты просишь, смертный?»
Прошу?.. Сириус вздрагивает. Империус и Круцио, нечестно совмещать... и если он присягнет этим двоим, то не вырвется...
Не отомстит. Не встретится с Гарри. Не...
«Война никогда не исправит насилие, Сириус», - произносит «зомби». Другой - терзает невидимый музыкальный инструмент. Это рояль, предполагает Сириус. Серебристый, как кристаллы. Или черный, как провалы-глаза адского создания.
Слышать... вечно... их...
Война не исправит насилие, отлично... И он останется...
«Ты просишь, смертный?» - повторяет «зомби».
«ДА!» - словно остатки гниющих волокон с костей - сорвать прочь, погрузиться в неутолимый океан. Хрупкой куклой - в ладони Двоих. Ничего кроме... Мир за Аркой - да зачем он?.. И присяга двум Демонам на ниточке висит, и Сириус не сомневается...
...Когда старший из Демонов прекращает играть на магическом «рояле».
«Я... хочу... в мир... живых», - трещины вместо губ, и зубы исполосовали багрянец лопнувшего мяса.
И линия обрывается - отрезком. Точкой.
...Сириус откатывается к выростам минералов, шумно дыша. Он - клочок бумаги, потрепанный торнадо. Разваливается на куски. Мерлин, как это было...
ужасающе?
восхитительно?..
Он в замешательстве. И пока - дышит, заново, точно новорожденный, привыкая к простому действию. Диссонанс боли еще позвякивает в атомах... но он уже свободен.
-Почему ты отпустил его?! - кричит внезапно тощий Демон, обращая оружие захлебывающегося шепота и жутковатой пластики к молчаливому напарнику. Ныне Сириус в полной мере созерцает его неизбывную ненависть к каждому из сынов Адама. - Его душа уже принадлежала нам, почему ты отпустил его?!..
-Я. Так. Решил, - голос второго низкий, странно чувственный для твари из бездны. Ангел, вспоминает Сириус. Пальцы, безотчетно вывихнутые под гипнозом, цепляются за крупинки кристаллической гальки. Ангел. Бывший... да... но...
«Он пощадил меня... почему?..»
-Ты не имеешь права! Он - наша добыча! Моя добыча! Он забрал бы на себя часть наших страданий - неужели ты не понимаешь?!
«Сейчас они передерутся», - едва ли не забавная мысль. - «Из-за меня. Важной ты стал персоной, Блэк!»
И верно - «зомби» едва не набрасывается на экс-ангела..
-Наше время придет - рано или поздно, - тот мягко, но настойчиво стискивает узкие запястья, и безумец скалится - поединок в гляделки, и непонимание - с двух сторон, Демона и Сириуса. «Почему он пощадил его/меня?» - Загубленная душа этого человека ничего не решит.
Похоже, он добавляет нечто, неслышимое Сириусу: бешенство тощего Демона утихает.
-Разбирайся с ним сам, - бросает он. И - шепотом, Сириус едва различил, да и не предназначалось ему:
-Я знаю, ты все еще _надеешься_...
Экс-ангел отворачивается с нехарактерной для него резкостью - прячась, и в безжизненных глазах - непонятный блеск...
Сириус почему-то сглатывает.
«Ну да, Блэк, они не просто заарочные твари... но тебе не должно быть дело до их проблем! Своих выше крыши!»
...Он наконец-то встал, отряхивая с остатков одежды пыль.
-Теперь я могу идти?
-Испытание ты выдержал, смертный, - холодный тон. - Но Врата ты способен распахнуть лишь сам... и тебе вновь придется выслушать мою мелодию. Не бойся, она не для порабощения.
-Снова боль?
-Я - Владыка Боли, - тихий ответ. Совсем не холодный на сей раз. Печаль - изначальная, точно мерцание созвездий. Строгое темное одеяние напоминает о трауре, и Сириусу почти жаль Демона. Да обоих, в общем-то... В конце концов, Люпин тоже не виноват в том, что оборотень.
-Почему... почему вы тут? Что такое Арка - и кто вы такие? - вопрос прозвучал несколько нелогично, возможно, Сириус оттягивал новый шторм, или же собирался с мыслями.
Подобие отстраненной улыбки на тонких черных губах:
-Приходили путники к нам, и некоторым удалось вырваться, но ты первый, кто спросил... Что ж, это долгая история - о Музыке Созидания, и о Восставшем Против Общей Темы... и о Том, Кто Решился Следовать. И о Шестерых Изменивших Путь... Впрочем, ныне не время ворошить прошлое. Однако Арка была до Музыки, и лишь Жрица Сатурна ведает, что такое Арка... но вряд ли поведает кому-либо.
-Где она... Жрица?
-В Стране Тьмы, Сириус. Ты сам обязан отыскать ее. Ключ - моя музыка, но дверь у каждого своя, ибо Страна Тьмы - повсюду, она - квинтэссенция Арки и отрицание ее.
Сириус пятится. На полшага. Нужно собрать силу воли, и... Гриффиндорец не струсит. И смахивающий на Невилла Лонгботтома мастер агонии - не враг ему...
И нет иного выбора.
«Есть Тьма темнее тьмы, гриффиндорец».
Неудивительно, что ключ к ней - мука.
Сжимает кулаки. Раз. Два..
-Я готов, - выдохнул Сириус.
Блеснуло серебро колец.
И взметнулся песчаный буран. Словно галька молотила по лицу, а ядовитые серные капли затекали в образовавшиеся бреши. Сириус был - планетой под метеоритным дождем, и слепые землистые глаза его не жмурились, когда упоительное сияние небес обращалось ожогами, и он простирал руки Тьме...
Тьме - могилы, космоса, бесконечности.
Тьма - это Начало и Завершение...
Метеориты разбили его. Мертвый свет погас. Он остался один.
-Где я? - прокричал он средь абсолютного мрака. Дозваться... до Демона, он-не-враг, он... испытание пройдено, не так ли? Галлюциногены инфернальной мелодии сбили с толку. Темно... как во время падения... нет, гораздо темнее.
-Помоги мне! - закричал Сириус, обращаясь и к не-демону, и ко всем, кто ждал его в мире живых, и глотка его растеклась узким воплем. Ему мерещились жуткие пророчества, скрежещущие, словно тлеющие ветви в костре - безумец (Тот, Кто Решился Следовать - кажется, так именовал его экс-ангел?) - проклинал род человеческий и Сириуса лично, но непроглядность обвила, словно удавка...
«Вот откуда приходят дементоры», - подумал Сириус, и это тоже приложилось к надрывному крику...
Не отзывались. Ни «помощничек»-Демон, ни живые. Глупо воображать, что они услышат.
Сириуса будто лишили зрения, слуха, обоняния, осязания и вкусового восприятия. Осталось лишь шестое чувство собаки, и он свернулся в облике волкодава клубком, в сплошной забинтованной крепом пелене тщась выявить выход...
Он выл, кусал себя за хвост. Предпочел бы теперь физическую боль - и подозревал, что темнота - всего лишь болевой шок, реакция на новый наркотик ада. И словно во сне, клыки его клацали сквозь туманную плоть. Казалось, так миновали столетия, и теперь Сириус ясно представлял масштабы страданий Демонов, и ужас серебряными кольцами опоясал позвоночник.
Тьма. Безысходность.
(Где - эта - чертова - дверь?!)
Он мчался вперед, будто в самом начале, хоть и отсутствовал путеводный свет фиала, грыз неживое пространство.
И снова - звал... больше всего - автора Музыки, эй, ты ведь _обещал_, что больше не попытаешься причинить мне зла, я поверил, неужели ты - ложь...
И когда безысходность налипла на него ядовитыми шмелями, и словно бы проела до остова - явилось прикосновение ледяного ветра... словно оборванные, изломанные в кровь крылья впервые за много-много миллионов лет распахнулись вновь - чтобы обвеять нелогичной и непозволительной надеждой смертного...
-Спасибо, - пробормотал Сириус пустоте. Живой.
«Я нашел Дверь?»
«Да».
«Хорошо...» - Сириус прекратил бешеную скачку и рухнул на неосязаемую почву.
Глава 4 «Что это значит?»
Сириус проснулся, обнаружил себя распластанным на холодной земле. В голове шумели отзвуки Музыки и ломило шею - от неудобно-собачьей позы, в которой он проспал много часов в человечьем обличье. Он захлопал глазами, зябко ежась от неприятной, пахнущей гнилью, росы, налипшей на кожу и одежду.
-Я в Стране Тьмы, - сказал Сириус вслух через несколько минут.
Сказал вслух - ибо если что-то и могло именоваться «Страной Тьмы», так только данное место. Оно напоминало Запретный Лес - в тысячу раз более жуткий и опасный, с деревьями, фосфоресцирующими в гнилостном сумраке, переплетшимися в извращенном экстазе, и всякая травинка заполнена ядом, и каждый цветок - вестник гибели.
Цветы из венков могил растут здесь, в почве спрятаны останки, полуразжеванные, словно враждебная Страна переваривала и отрыгивала разлагающуюся плоть и камни - надгробия.
...Тысячи надгробий, покосившихся и усеянных пятнами плесени и поганок. И шепот мертвецов доносится затхлым ветром, и небо - глазница черепа.
Сириуса затрясло. Если обитель Демонов была мрачна - то Страна Тьмы кошмарна. Если из мира Демонов являлась Боль - то здесь царствовала Смерть. И не-смерть ...
Сириус оскалился. Завывание могил, торчащие кое-где костлявые пальцы... неприятно. Маги порой сталкивались с не-мертвыми созданиями, но на Земле ходячие трупы считались редкостью. Крайне малосимпатичной редкостью. И уж никто не захотел бы попасть на «родину» подобных тварей.
Сириус нерешительно шагнул в сторону одной из наименее опасных, на первый взгляд, тропинок. Густая черная грязь обхватила его, словно засасывая ступни. Сириус подпрыгнул на месте, выхватил палочку:
-Люмос!
Золотистый луч осветил болотный мрак. Но легче стало ненадолго: на Сириуса пялились отрубленные головы, напоминающие недозревшие хагридовы тыквы, беспорядочно раскиданные посреди отравленных растений, въедающихся в позеленевшее мясо. Они скалились и приглашали лечь рядом.
Сириус побежал прочь. Гриффиндорцам не ведом страх, да...
Но _ужас_ - еще как!
Искаженные губы мертвецов шевелились вслед - или же Сириусу мерещилось, а с плотно обступивших деревьев свешивался мох, похожий на содранную кожу, слетали какие-то громадные насекомые - черви со стрекозиными крыльями. Золотая линия Люмоса потревожила неизбывный мрак, и Страна Тьмы явно разозлилась на Сириуса...
Он споткнулся об очередное надгробье, зашипел. Из тяжелой, пропитанной перегноем, почвы высунулись почерневшие кости. Нельзя было ступить, чтобы не обнаружились кости или трупы в разных стадиях разложения, или не раздавить отвратительную поганку...
Ядовитая росянка стрельнула в Сириуса прозрачным соком, ему едва удалось увернуться.
Чертовщина. Здесь уже не магический мир - а просто мерзость какая-то, Мерлин, почему за Аркой сплошные садомазохисты и некрофилы?!
-Извращенцы, - буркнул Сириус, обращаясь к ближайшему, подвешенному к ветке бугристого дерева, трупу. Тот лыбился провалами в щеках и скользко выползающими из дыр улитками.
Улитки покрывали мертвые ткани серебряным узором. Немного смахивающим на прихотливое витье колец давешнего Демона, и каббалистические символы сургучовыми печатями подтверждали торжество Смерти над Жизнью.
Жизнь и Смерть так тесно переплетены, правда, Сириус? Смерть - повсюду... ее гораздо больше, чем Жизни...
Особенно, в Стране Тьмы. Издевательская антилогика: возвращаться в мир живых через царство мертвых.
Ну, альтернативного билета у Сириуса не имелось.
-Пошел ты к черту, - сказал он мерно покачивающемуся трупу. Засмеялся: в подобных указаниях адреса «собеседник» явно не нуждался. В ответ лишь еще немного влаги выступило на потемневшей сползшей кожуре жуткого плода на иссохшем древе.
Сириус ускорил шаг, несмотря на то, что ступни проваливались в рыхлой кладбищенской почве.
Долго не выдержать. Сумрак затягивающ... и напоен разложением, и сладко оседает на языке. И шепот настолько нежен...
Сириус помчался со всей доступной скоростью. Ласковый шелест и жалобные стоны отзывались мурашками. Ощущение кошмарного сна переполняло, и больше всего он хотел проснуться - из Страны Тьмы не было выхода, иного, кроме пробуждения...
«Здесь - все наши страхи», - думал Сириус. Страх Смерти - и страх жить. Страх забыть и помнить.
Он перепрыгнул через плоскую могильную плиту, раскрошенную повиликой. Настойчивые желтые стебли, подобно изголодавшимся гиенам, глодали булыжник и одерживали победу. Стебель протянулся к Сириусу.
-Инсендио! - поспешно подпалил крадущуюся гадость тот.
Ускорил бег. В собаку превращаться не решался: палочка нужна наготове, мало ли какая нечисть еще выползет из-за угла?
"Поскорее бы уже встретить эту чертову Жрицу!" - мысленно взмолился Сириус. Ветки скрипели, под ногами хлюпало болото - или слишком напитанная мертвыми соками земля. "Пой песни невинности Земле, ибо ныне возвращен я к жизни"... кажется, что-то подобное выдал Демон... наверняка, имел в виду проклятую Страну Тьмы, они тут связаны круговой порукой...
Интересно, на что она (он, оно?) похожа - эта Жрица? Существо, что древнее времени и бесконечно молит о смерти, но не в состоянии обрести ее... Какой-то парадокс: Страна Тьмы - Страна Смерти, и Сатурн - божество гибели, почему же создание, посвященное ему, не добьется желаемого?
Или это очередная хитрая формулировка, вроде трюка с просьбой о боли? Сириус уже сообразил, что гид-фиал зачастую недоговаривал... в лучших традициях Тремудрого Турнира и всяких магических ребусов.
А решать ему одному. Проклятье.
Сырая сладость гниения противно оседала на языке. Сириусу чудилось, что у него в легких плесень и крысы ползают, и от таких мыслей его передергивало. А еще от стонов и шепотов нежити. Люмос практически не работал: слишком _натуральна_ была тьма Страны Тьмы, и не разогнать ее и сотней солнц.
Надгробье с валяющимся поверх него черепом показалось подозрительно знакомым. «Я уже был тут», - сообразил Сириус. Выругался. Ловушка - так играл с путниками Запретный Лес, неудивительно, что мертвое порождение Тьмы переняло чужие манеры...
В общем, он заблудился.
-Проклятье, - проворчал Сириус. Сел на могильную плиту. Он порядочно устал, бродить по болоту, хронически пытающемуся поглотить - не легче, чем по вулкану или измерению бесконечной агонии...
Что ж, Страна Тьмы - последняя ступень... кто говорил, что будет легко?
-Проклятье! - повторил Сириус. Закрыл лицо руками, дабы не видеть торчащие конечности с крупными жирными червями, деловито обгладывающими мертвечину, не видеть цветущие прямо на потревоженных захоронениях исполинские ядовитые цветы, пронзительно-рубиновые - словно таким образом души вырывались из небытия.
Можно погасить Люмос... и тогда мрак сомкнется вельветовым покрывалом...
Потусторонняя жуть кладбища не ужасала Сириуса - привык. Он отметил это в себе и ухмыльнулся: те несколько часов - или дней, что провел в пути, закалили его почище любых тестов на аурора. Сюда бы весь Орден Феникса - никакой слизеринский самозванец не страшен после встречи с бешеными оборотнями и истинными Лордами Тьмы...
И Посвященными Сатурну...
...Жрица... черти ее забери, где она?
Во всяком случае, сидя на месте ее не найдешь. Уж точно она не выйдет встречать Сириуса... в данном смысле Стражи Железных Врат были удобнее всех - явились самостоятельно, звать не пришлось.
"Ну же, Блэк, марш вперед!" - приказал себе Сириус. Да, надо подняться... и идти, снова блуждать, тщетно взмахивая палочкой и пытаясь найти верный путь...
А смысл?..
Новый вопрос царапнул его, будто заостренным камешком по губе. Кончик палочки золотисто подмигивал, приглашая Сириуса бороться дальше, но собственное худое тело неожиданно показалось ему непереносимо тяжелым. Точно булыжников наелся. Холодных заплесневелых булыжников... с налетом перегноя и приторным гнилостным ароматом.
Золото подмигивало - так похоже на давешнюю синеву звезды единорогов, но палочка молчала. Никакого певучего голоса, убеждающего Сириуса, что не-все-так-плохо...
А впрочем, убеждать и не надо...
Он растянулся на скользком леденящем ложе, расслабляя утомленные мускулы. Внезапно проявились, словно переводные картинки, нанесенные Зверем раны, а еще - ментальные, порожденные мучительной красотой Музыки Демонов...
-Я заблудился, - сказал Сириус. Череп, кривляющийся из-за слабого освещения Люмоса, осклабился в ответ. Из зубов выполз похожий на сигарету дождевой червь и грузно плюхнулся на цветущий рядом восково-белый ландыш.
-Я тут один, а еще я заблудился. Я в Стране Тьмы, и представления не имею, что делать дальше... так... _темно_ тут... - Сириус вздохнул. Страшные слова звучали плавным, подобным очередной невнятной жалобе мертвецов, напевом, и ожидаемый захлебывающийся - собачий? - ужас никак не заявлял о себе.
«Я, наверное, слишком-гриффиндорец», - подумал Сириус. – «Меня не испугать, ха-ха...»
Нечего бояться. Совсем...
Гриффиндорцы воюют, но "война - бесконечность", как любят повторять местные обитатели. Гарри с Дамблдором могли бы подтвердить.
А он...
Потерян.
Ну и пусть.
Опустошение. Страх или гнев, ненависть или отчаяние, боль или полуистеричное наслаждение... чужие и родственные эмоции, букет черных роз, он сполна укололся об него...
Но теперь не ощущал ничего.
Только Тьму.
Не космически-тревожную, надрывную, какая танцевала вместе с зомби-Демоном и серебристо обвивалась кольцами экс-ангела, но обволакивающую... аналогично плаценте. Той, что была в самом начале, когда он только падал в тоннеле Арки.
Но плотнее. О да, значительно плотнее.
Та темнота символизировала пред-рождение...
Эта...
«Смерть?» - логично предположил Сириус, замедляющимися движениями поигрывая с гаснущей палочкой. Улыбнулся: настолько свыкся с умиранием, что не опознает собственного? Смешно... безразлично... Все безразлично...
...Сон...
Через сон он попал сюда, и сном - вечным завершится его поход. Неплохо, совсем не плохо.
Веки склеивались. Сириуса точно пригвоздили к камню, и он уже не воспринимал ни влагу, ни холод, ни смрад могилы... Ему было ни хорошо, ни плохо. Эмоции атрофировались - и гиперэмоциональному гриффиндорцу почудилось это благословением. Столь сладко - не размышлять, не сражаться...
Вечный сон - вот твоя победа, Сириус...
Лишь во Тьме видно, что все чаянья человеческие и все цели - иллюзия... Тьма скрывает многое, но еще большее - открывает, и Страна Сатурна с зачарованными ее обитателями существовала до Перворожденных богов, и Истина похоронена тут, среди череды надгробий... Неглубоко. Он почти постиг ее.
Сатурн был прежде. Смерть - до жизни...
А сон - еще раньше.
Так отдайся ему и не задумывайся вновь, Сириус...
Покойся с миром. Финальная награда любого из смертных, и бессмертные порой завидуют этому Дару.
Палочка выпала из его пальцев, зарылась в омерзительную... нет, вожделенную, благодатную - рыхлую землю. Мрак напоминал теплую вязаную шапку. Неприятностей больше не существовало. В Стране Тьмы страдания исцеляются сном, и во дни Сатурна боль прорастает разноцветными хризантемами, и крики мертвых под настилом курганов - колыбельная. Ему одному.
Сириус дышал редко и неглубоко. Будто окукливающаяся гусеница.
Он почти наслаждался. Кружевная летаргия. Обещанный еще в мире живых покой...
Только какой смысл был сражаться с оборотнем, противодействовать чарам - чтобы завершить путь тихой и спрятанной от всех, кроме всевидящего Сатурна и его Жрицы, смертью?..
Нет смысла в мире, кроме смерти и отчаяния. Страна Тьмы - свидетельство.
А тело столь тяжело - ни пошевелиться, ни разомкнуть губ в последнем крике, нектар гибели склеил их, а сны - священны, даже если переродятся в кошмары. Случится именно так, он ведает заранее, но лживое молчание кладбищ притягательно для всякой плоти, и смертному не одолеть фатальной сонливости... да и не хочется.
Сириус понимал: как только последние звезды мыслей померкнут в его разуме, начнется что-то _другое_. Не-жизнь, не-смерть. Он вольется в утыканную останками почву, и та _сделает_ нечто с ним.
Непоправимое - в масштабах вечности.
Будет не больно. Это утешает.
Туман целует его, уподобляясь нежнейшей из гейш, и пробирающая изморозь чудится вожделенным хрусталем... Два солнца жестоко танцуют в небесах: боль и война, но по эту сторону Страны Тьмы остается лишь полет...
Сфера теней почти захлопнулась.
И это действительно не больно.
"Ты проиграл, гриффиндорец", - шепчет ласка окоченевших ладоней темноты. Или же нежить выбралась наружу и любуется свежей кровью.
Стоят. Смотрят. Насмехаются.
(ну и что?)
Он заслужил покой, не правда ли?
"Ты сейчас похож на Снейпа!" - резкий, ломающийся, грубоватый голос. Его Сириус узнал бы из миллиона.
-Джеймс?
"Узнал, Мягколап?"
-Ага, Рогалис, - голос звучит под черепом, а отвечает он вслух. Но тут некому ставить диагноз "шизофрения" и упекать в больницу св. Мунго. А еще Сириус ни капельки не удивлен... ибо мертвые никогда не уходят до конца.
"Мягколап, ты придурок".
Воистину джеймсовская фраза. Тот никогда не выбирал выражения. Впрочем, Сириус тоже... и только теперь разглядывает под иным углом.
Снейповским, черти бы его драли. Сириус готов биться об заклад, что снейпов покровитель - Сатурн. Ха-ха.
-Это почему придурок? - говорить трудно от паутинной сырости во рту.
"А какого дементора ты тут валяешься и себя жалеешь - бедный, усталый... Ха, болван, разве не понимаешь - Смерть засосет тебя, а Сатурн сожрет. Он пожирает даже собственных детей, не то, что такого хлюпика, как ты!"
-Заткнись! Не смей меня оскорблять!
(эй-мы-всегда-дразнили-снейпа-но-сегодня-я-снейп...)
Так решил Сатурн. И, наверняка, Жрица наблюдает за ним и Джеймсом.
-Не смей! Из-за тебя я просидел 13 лет в Азкабане! Из-за твоего сына - свалился в чертову Арку!
Страшные слова кричит Сириус, и властное присутствие Джеймса делается трудновыносимым. Ссора осязаема во мраке. А дружба нет.
"Легко обвинять умерших, да, Мягколап?" - полушепот. - "Они не в силах оправдаться, и спрос невелик. Потому-то ты хочешь присоединиться, а?"
-Мерлин знает, - Сириус отвернулся от предполагаемого источника звука. - Я просто устал, Джеймс. Может, я и Мародер, и гриффиндорец - но всему есть предел... Азкабан, угроза казни, бегство, битва с Беллой... а потом Арка. А потом оборотень разорвал мне в клочья тело, а Демоны - душу. Я заблудился, я затерян среди могил... мне не выбраться, Джеймс.
"Ну, еще расплачься, деточка! Совсем, как тот нюня-слизеринец, ха-ха!.. Чего ж проще - заснуть зубами к стенке, себя жалея. Ты ведь даже не пробовал бороться - искать выход!"
-Я...
"Даже не вспомнил совет Звезды, а ведь она говорила, как найти Жрицу!"
-Свирель, - кивнул Сириус. - "Иди на звуки свирели", да... Но я не слышал никакой свирели. Ничего, кроме завывания нежити...
"Ты просто не слушал. Чересчур увлекся размазыванием соплей, малыш!"
-Прекрати, Джеймс! Прекрати!
"Черта с два. Знаешь ли, мы были неплохой компанией, и - если ты еще помнишь, и сатурнова плесень не выела мозги, - вытаскивали друг друга из передряг. И я намерен вытащить твою тощую задницу, нравится тебе это или нет, Мягколап!"
Усталость - оковы...
Не разомкнуть. Выбрал.
-Отвали, Джеймс. Мародеров больше нет. Питер предатель, ты - мертв, - Сириус жестоко выделил последнее слово. - Лунатик обретается Мерлин знает где, а я - тут... а Волдеморт - набирает силу... твое жертвоприношение оказалось бессмысленным. Волдеморт охотится на Гарри...
"...и ты бросил его одного», - тихо-тихо. Не Джеймс? Не-совсем-Джеймс...
Вероятно, для Лили он был таким. Когда не надо рядиться в шутовские костюмы вечной бравады.
-У него есть Дамблдор.
"Дамблдор - хранитель всего магического мира, а _ты_ нужен именно Гарри".
-Его друзья.
"Они - не отец. Я не могу вернуться, Сириус... ты - можешь. Возвращайся. Пожалуйста... я прошу тебя", - грубоватый тон Джеймса подернулся нотками мольбы.
Сириус не отвечал.
"Решение за тобой, Мягколап - я всего лишь призрак, меньше, чем ничто... но ты ведь крестный Гарри. Последний, кто остался у него... Пожалуйста, не бросай его. Пожалуйста".
Святая вода мольбы - похожа на лунный луч. Серебряное шитье в ранах Сириуса. Новая боль. Странно, он вроде не оборотень, но агония ассоциируется с серебром.
(ненавижу... проклятый металл... металл Слизерина и Демонов, металл луны и пуль...)
Святая вода... Луна рассекает сумрак льдистым сиянием, и ослепшие зрачки сужаются от внезапного катарсиса-воскрешения.
Так просто.
"Я прошу тебя".
Три слова лучшего друга возвращают к жизни безжалостной и целебной, точно зелье Скелероста, силой.
Сириус сдавил виски. Голову дергало, как налитый гноем нарыв. Диалог с Джеймсом гудел церковным колоколом. Каждое слово... Мерлин, как же _не-мертвы_ эти мертвецы!
-Оставь меня в покое, - пробормотал Сириус зло, но он уже знал, что не сумеет ответить отказом Джеймсу. И дело не в подначке - хотя именно подначкой всю жизнь можно было подтолкнуть безумца-Блэка на любую авантюру.
Но сейчас другое.
Это-мой-долг.
Не гриффиндорца. Не члена Ордена Феникса.
По большому счету, даже _война_, та самая, о коей говорили Стражи, - всего лишь действо за бархатистыми шторами Арки, и спящим в вечности нет дела до суеты мирской.
Но Джеймс применил правильную магию. Эта семейка всегда умела применять магию, верно?..
(святая вода связала нас - трубочками вен, не плотью, не кровью - но сребристыми узами, что крепче родственных и священнее снов царства Сатурна)
Это-мой долг...
(ты - последний... ты...)
...Отца.
-Эй, Рогалис? - Сириус оторвался от надгробного камня - словно гвоздь от магнита, и темное поле еще колеблет его ауру. - Джеймс?!..
Молчание. И снова чернее мрака вокруг. Будто веки грубыми дерюжными нитками сшили, и не пропускают они ни лучика.
-Поттер! - рассерженно позвал Сириус. Вскочил, шаря растопыренными пальцами в пустоте. Палочку б, что ль нащупать. А лучше - руку Джеймса. Лишь бы не гнилой остов, а живую теплую ладонь.
Джеймс, ты всегда был старшим. Помоги и теперь.
Покажи свет из руки твоей, что озарит Страну Тьмы, где кровь твоя станет вином избавления. Покажи мне путь через ад - в жизнь. Мне больше не на кого надеяться, Джеймс...
Сириус кричал это, но небытие вокруг поглощало любые звуки. Черная дыра.
-Поттер!! - заорал Сириус так, что засаднило горло, будто спицу воткнули.
Тишина.
(слушай)
Не голос Джеймса, нет. Мертвые вновь упокоились, наверняка смерть не отпускает больше положенного времени на переговоры, и Джеймс Поттер исчерпал свое. Кто знает, чем платят умершие за помощь живым...
Сириус подумал, что Джеймс бы не пожалел ничего. Как-никак, из всех Мародеров он был самым...
Гриффиндорцем. Вот именно.
И он помог. Он сделал свое дело.
Только слушай.
Сириус выпрямился. Его еще била дрожь, но бешенство и отчаяние испарились. Он сосредоточился, сжал кулаки.
Стоял довольно долго, чутко осязая пустоту.
...И через некоторое время он понял, что звуки свирели - печальные и вкрадчивые, от них кишки сводило замогильной безотчетной тоской, но - звуки, воспринимались его подсознанием давно, однако эго либо гнев не позволяли преодолеть барьер.
Теперь - получилось.
Так просто.
-Спасибо, Джеймс, - сказал Сириус, наощупь направляясь в сторону тоскующей мелодии.
...Странно, но поход не занял много времени. По часам, конечно, никто не замерял - но вряд ли больше полутора часов. И лес, казавшийся - и являвшийся, несомненно, - беспредельным - оборвался персонально для Сириуса. Его адаптировавшиеся к полному мраку глаза распознали строение, больше всего напоминающее фамильный склеп Блэков или Малфоев, или еще какой-нибудь древнемагической семьи. Огромный, суровый и с руническими письменами у входа. По замшелым стенам бегали жуки, габаритами с кулак Сириуса и стлались ползучие растения.
Провал входа выглядел не темнее и не опаснее окружающего пространства, поэтому Сириус не колебался ни мгновения.
Он попал на лестницу, безапелляционно ведущую вниз. Винтовую и изъеденную сотнями тысяч столетий. Сириус не без опаски ткнул ветхие ступени, сомневаясь, способны ли они выдержать его. Обвала не произошло, он зашагал.
В склепе пахло старостью и немного плесенью, точно в египетской пирамиде или библиотеке пятнадцатого века, но этот запах был приятнее могильной сладости Леса, так что Сириус задышал свободнее. Кое-где чадили магические факелы, неизвестно для кого предназначенные, учитывая нелюбовь местных обитателей к освещению вообще.
Эти вспыхивающие на пути факелы нервировали Сириуса. Он инстинктивно шарил драный рукав мантии в поисках палочки, и неизменно ругался: палочку-то он посеял у злополучного надгробия...
"Ладно, Блэк, ты чуть там рядышком душу не посеял, так что на палочку плюнь..."
Он вздохнул. Прихотливые переходы и тревожащий, откликающийся эхом, похожим на стрекот цикад, напев свирели не внушали спокойствия. Противный холодок в животе расползался. Внезапно Сириус подумал, что _дорогу назад_ он не найдет...
"И не надо. Жрица-чтоб-ему-пусто-было-Сатурна отпустит... надо только убедить..."
Ага, убедить. Особого таланта заговаривать зубы демоническим тварям у Сириуса не наблюдалось. Учитывая, что конкретной - больше лет, чем Вселенной...
Он запнулся на очередной ступеньке. Вновь ругнулся. От клятой мелодии почему-то тошнило... но свирель служила единственным ориентиром.
-Извращенцы, - в сторону буркнул Сириус. - Ой, Мерлин!..
Последнее относилось к новой достопримечательности: прикованным скелетам, ровными рядами выстроившимся вдоль узких щербатых стен. К желтым запястьям были прикручены все те же факелы, они плавились и воск тек по лицам, создавая гротескный контраст ухмылки и тягучих черных слез.
-Извращенцы, - поежившись, повторил Сириус. "Слеза" прикованного упала к его ступням, и Сириусу почудилось, что давно истлевшие люди - или существа - молят освободить их от кошмарного посмертия.
-Извини, приятель, не сейчас, - пробурчал он, но случайно задел скелет.
Череп бессильно рухнул и, щелкая, поскакал по ступенькам. Почему-то это всколыхнуло в Сириусе некий иррациональный ужас: песня-завывание свирели, хохот сумасшедших мертвых, безголовый танец, искажение огня...
"Спа-си-бо!"
...а жизни больше нет... в этом склепе - само понятие "жизнь" не существует...
Но молчание кладбищ - ложь, просто никто не слышит плачущих мертвых, кроме них самих. А Сириус услыхал...
Это значит...
-Проклятье! - заорал Сириус, кубарем скатываясь с оставшихся ступенек. Он поскользнулся на витке ссохшегося плюща, неловко проехался вниз, воплем оскверняя цитадель смертного сна, и растянулся посреди довольно широкого коридора.
Лежал так несколько минут, считая теоретические синяки. Что ж, кости целы, а то пришлось бы заимствовать у очаровашек с факелами, а?
От данной мысли Сириус засмеялся, но оборвал себя: так и сходят с ума. Ну уж нет, не дождетесь.
Зато обнаружил и своеобразную награду: музыка свирели вещала - он у цели.
Да... вот и все. Последний из Девятерых Стражей Арки.
Сириус встал, в который раз стряхивая с себя пыль и грязь. Впрочем, это было абсолютно символическим действием: то, что осталось от его одежды годилось ныне разве в печь. Или в музей: ведь на лохмотьях песок измерения Шестерых, кристаллические обломки из царства Демонов и прах Страны Тьмы.
"Вот и все, Блэк", - словно бы подбодрил его фиал.
Сириус пригладил взлохмаченные волосы. Он уже заметил вход в собственно склеп - туда, где обычно размещались гробы, и откуда струилась музыка.
Ты справишься, Блэк. Ты одолел огонь, физическую силу и ярость Зверя, ты сумел противостоять боли и наркотическому мороку Демонов, ты выкарабкался из сатурновой ловушки...
И Жрица не остановит тебя. Просто не посмеет.
Сириус решительно двинулся к проему.
Глава 5Переливчатая трель, надрывно тревожащая струны души, ударила в барабанные перепонки невероятной силой. Нет, не громкостью – звук едва слышен, но настойчив, точно лапа упыря, хватающего жертву.
Сириус стоял на пороге и не знал, что делать дальше. Молча рассматривал создание, целиком принадлежащее данному жуткому месту – плоть от плоти гниющей его.
Описание фиала удивительно совпадало с реальностью. Жрица – или Жрец, изможденное обнаженное существо не обнаруживало каких-либо первичных либо вторичных половых признаков, - сидела на усыпанном трупной трухой каменном полу узкой «камеры», и ничего не замечала, кроме неостанавливаемой мелодии – мольбы о смерти.
Впрочем, судя по ее (его?) виду она… он… оно, черт подери, - было практически мертво. Серая иссохшая кожа мумии, торчащие сквозь нее кости; неестественно длинные и тонкие, будто фаланги скелета, пальцы, увенчанные желтыми десятисантиметровыми когтями; многочисленные кольца цельного оникса в носу и ушах, через которые продернуты серебристые нити. Лысый череп инкрустирован гагатами, выложенными в форме астрологического знака Сатурна, это напомнило захоронения египтян, где мертвецов украшали с вопиющим роскошеством.
Глаза существа выглядели прикрытыми веками, похожими на горелую бумагу, и Сириусу почудилось святотатством пробудить Жрицу от транса. Он подумал о тех миллионах… биллионах… лет, что провела она тут, наедине со своим замогильным страданием, исказившим каждую клетку высохшего тела. Он задохнулся, словно полусвесившись в самую бездонную пропасть.
Свирель стенала. Жрица не меняла позы.
Сириус тоже.
«Духи Железных Врат были жестоки и кровожадны. От Демонов веяло безысходной непрекращающейся пыткой – их собственной и любого, кто ступит на их земли… Но Жрица – это умирание. Даже не Смерть – Смерть неопасна и добра рядом с ней, умирание и бытие нежити – вот что ужаснее всего. Взгляни на бесполую жуть, Сириус, и беги прочь, ибо Жрица Сатурна не отпускает… и «убеждать» в чем-либо порождение предвечной Тьмы бессмысленно».
Некуда бежать. Нельзя было приходить сюда – с самого начала, но бежать уже некуда.
«Ладно. Просто полудохлая нечисть. Еще одна. Я уже привык, верно, Рогалис?.. Собаки грызут кости, а?… Хотя, такие древние и грызть-то невкусно…»
-Але, - с противоречащим ситуации нахальством выдал Сириус. Сказать «але» – легче, чем торжественное «приветствую-тебя-о-Жрица-Сатурна»: разбить ауру проще, нежели вписываться в прихотливые ониксово-опаловые орнаменты.
-Копайте! Копайте скорее, он шевелится, он дышит! – визг создания смахивал на плач банши средь крон деревьев. Сириус отпрянул, он почему-то ожидал холодного отстраненного голоса, каким бы заговорил надгробный камень, но никак не срывающегося на рыдания вопля. – Закапывайте!
-ЭЙ! – выкрикнул Сириус.
Жрица перевела взгляд на него, и он снова отшатнулся: мертвые остановившиеся роговицы уставились на него, и влага сетчатки казалась подернутой плесенью или бельмами. В изуродованном гримасой рту блеснули неровные зубы.
-О заче-е-м, - плач банши повторно рванул слух. – В последнем сне смерти таилась я, ты же вернул меня – заче-е-ем?!..
-Кого… закапывайте? – выдал Сириус невероятно «умный» вопрос.
-Заче-ем? Пробудил? Ты… Жестокий свет, дитя, жестокий… Из сна - к страданиям, из моря - в пустыню…
«Отлично. Очередная беседа глухого с немым. Похоже, Жрица научилась у тощего Демона. Или тот – у нее…»
Сириус перевел дух, собрался с мыслями.
-Ты – Жрица Сатурна?
-Сатурну посвящена… посвящен… нет мне спасения…А ты, дитя, уходи, сферы черных теней смыкаются… Холодно, о как холодно, лишь мое тело холодней, - Жрица продолжала, и Сириус сообразил, что рыдающий монолог косвенно и к нему относится. Значит, не глухонемой разговор. Просто манеры у обитателей Страны Тьмы своеобразные.
Сириус скрестил пальцы, и выпалил одной цельной и обрушившейся летним ливнем, фразой:
-Меня зовут Сириус Блэк, и я хочу обратно в мир живых, отпусти меня, Жрица Сатурна!
-Живые? Пляска пред краем могилы, дитя – мир живых, суета сует – все суета…
-Не… неправда. Там солнце, - глупо высказал Сириус. Он соображал, какие аргументы выкатить еще, словно бочки с вином, дабы заморочить иссохшие мозги нежити. И первое, о чем вспомнил – солнце. Желтое и горячее, как жареный апельсин. И кожа делается коричневой от его ласки, и тьма трусливо сбегает прочь.
-Бессердечный огонь небес? Поклоняются в умирании выбросам трепетного ужаса, уголь и чернота следуют за солнцами, слышишь ли ты песни детей, приветствующих последний рассвет – их лица покрыты волдырями, их слезы гноящиеся шипят на камнях, и голоса их - голоса Апокалипсиса? – Жрица извернулась, взлохматив привязанной к локтям накидкой облачко бурой пыли.
Сириус потер переносицу.
-Об Апокалипсисе говорили Демоны… Жрица Сатурна, ведомы ли тебе… Демоны?
Нужно ж хоть за какую-то тему зацепиться. Наверняка, Стражи знакомы друг с другом, коль уж кто-то их поставил охранять Арку. Кстати, кто?..
-Память моя – вот, о Сатурн, отбери мою память целиком, одари снами… но сны не несут облегчения, лишь страдания! – швыряет горстями костные обломки, в изобилии валяющиеся рядом. – Демоны – живые… Пустота, все пустота… кости сгорают, и смыкается Тьма – за всяким пожаром следует Тьма, за всяким словом – молчание… Пустота…
Вязкая жуть наползла на Сириуса. Наверное, он чрезмерно пристально вглядывался в жуткий лик Жрицы, в ее кривляния, подобные танцам прикованных духов в хрустальных шарах некромантов.
«Да что ж это такое… бьюсь лбом в гранитные стенки…»
Переступая через отвращение, Сириус подскочил к Жрице, встряхнул ее за костистые плечи:
-Двое. Демонов. Арка. Выход. Говорили. Ты. Знаешь, - слова-маркеры. Сириус подумал об ударах лопаты – тюк-тюк, пока не вскроется червивое месиво, и не спустится гроб.
Без плакальщиц. Без маршей.
-Дыхание… рвется и затихает – твое… Дитя, кости твоей матери больше не попытаются преследовать тебя… но брось, ты пугаешь меня, ложь горячих вен плещется в тебе пурпурным океаном, а страна за морем давно сгинула в пропасть… Тьма… Пустота… - Жрица покачивалась в «объятиях» Сириуса, и он всерьез испугался, что древнее создание попросту рассыплется в прах, как достопамятный скелет. – Тьма… Пустота… Все пустота…
Худые руки-клешни раскинулись, слабо сжимая свирель. Сириус предположил, что Жрица ну очень глубоко - в ее трансе, завернута в него, будто в бархатистую ткань мушиного кокона.
-Да чтоб тебе! – выругался Сириус.
«Убедить», вещал фиал. Но как – убедить – то, что вообще не реагирует? С бОльшим успехом можно болтать с самыми неизлечимыми из лечебницы св. Мунго, они хоть иногда отвечают сколько-нибудь связно.
Темные камни знака Сатурна отразили перекореженное яростью лицо Сириуса. Он затряс Жрицу.
-Говори! Говори! Как уйти отсюда!
Жрица запрокинула лысый череп, снова бессмысленно вглядываясь в гостя.
-Пришедший… Дитя жестокого света, но всякое пламя…
-Смени пластинку! – Сириус не был уверен, что правильно использовал услышанное как-то маггловское выражение, но именно оно явилось на ум. Смени. Пластинку.
Даже зомби-Демон – через пень-колоду, да шел на контакт. А это…
(Джеймс предупреждал меня. Это Сатурн. Это вечный сон, это…)
Сириус вздрогнул. Проваляйся он еще чуточку на заплесневелом камне, и обратился бы аналогичной аутичной нежитью. Безумие родственно инфернальной мудрости, и по-своему Жрица права. В ее антиматериальном измерении комбинированно зло и добро, правда и ложь.
Ее истина болезненна – квинтэссенция Страны Тьмы. Но приходится считаться.
Бельма подрагивали, мягко фосфоресцируя, словно в глазницах Жрицы вправлены плутониевые кольца. Она видит меня, понял Сириус. Видит.
Только…
(да, Блэк, что ты такое, чтобы создания предрассветной Тьмы служили тебе гидами из царства смерти?)
Он разжал хватку. Восковое тело опрокинулось назад, шепча молитвы потрескавшимися, точно пустынная почва, губами.
Сириус сел на холодный пол склепа, уткнулся подбородком в колени. Зеркальным отражением Жрицы Сатурна: та полуотвернулась, любовно поглаживая свирель, и Сириус понимал, что если Жрица заиграет – отвлечь ее можно будет лет эдак через тысячу. В лучшем случае.
(что ж, у меня есть недурная вакансия: присоединиться к очаровашкам-скелетам у входа… одним меньше, одним больше… кто считает?)
«Пустота. Все пустота».
Философия Сатурна.
Не-отпускать.
«Эй, фиал – я бы убедил, если бы мы спорили… а так – это безнадежно».
Жрица сменила позу.
Гарь век запеленала плутониевые всполохи. Аудиенция окончена.
Сириус зашипел. Кокон Жрицы чудился клейкой паутиной, которую он тщетно драл клыками и когтями, но запутывался еще хуже. Паутина стлалась по глотке липкими жгутами, и многоножки с мокрицами маршировали по нему, и по Жрице тоже, но ей-то плевать…
А ему – нет.
Клятое существо, может, и мечтает поскорее сдохнуть – вернее, окончательно сдохнуть, но Сириус желал жить.
…Стоял, сложив руки на груди, и с ненавистью изучал чокнутое препятствие. Сладкая парочка Демонов – обаяшки по сравнению с этим… И как с ней вообще беседовать?
Молитвы о смерти расползались слизистыми водомерками. Сириус погрязал в них, с ужасом подмечая знакомую сонливость.
«Ну уж нет».
Второй раз в тот капкан он не сунется. Собаки хорошо обучаемы.
Собаки.
«Ты похож на Сгубита, когда перевоплощаешься», - так говорил Джеймс – в шутку… и Питер (Сириус поморщился, вспомнив предателя) – всерьез. Трусливый крысенок боялся облика Сгубита, даже зная, что на самом деле в черной шкуре вестника гибели – его друг.
Сгубит.
Вестник.
Гибели.
Сириус оскалился. Ну ладно, гермафродит с суицидальными наклонностями, и на тебя крючок найдется. И была в этом симметричная логика: со Зверем – первым из Стражей, он сражался в облике волкодава, а добавочная символика анимагической вариации сработает теперь.
Правда?..
Черная шерсть колюче проколола поры, и он согнулся пополам, вставая на четвереньки. Жрица пока игнорировала перевоплощение незваного гостя, запахнувшись в пыльную накидку, скверно прикрывающую иссохшее тело.
Тогда Сириус завыл.
Завыл с замогильной тревожностью, как псы смерти у могил, когда луна огромна и тянет щупальца к невинной Земле…
«Пой песни невинности Земле твоей, ибо возвратился ныне я к жизни»…
И чудилось Сириусу, что на жуткий его вой откликается самая Страна Тьмы с ее не-мертвыми обитателями, и соскребают они заплесневелую, сладковато-смрадную сырость с остывшей плоти, и, покачиваясь, бредут на зов.
Жрица сорвалась с места, швырнула свою костлявую фигуру к черному псу, обвив его ледяными, пахнущими дождевыми червями, руками – так обнимает ребенок любимую игрушку, так просят влюбленные о ласке. Жалко и чудовищно смотрелось посвященное Сатурну создание – на коленях перед лже-Сгубитом, и густые слезы, похожие на инкрустацию в черепе, сползают по впалым щекам; и перебирают когтистые пальцы шелковую шерсть цвета могильной почвы – любовно, никакая женщина не сумела бы одарить Сириуса более изысканной, искренней и – шокирующе-призывной лаской. Шерсть намокла от слез, замерзающих крупицами льда – так плакал бы дементор, сравнил Сириус. А еще он ощутил комок в горле… ведь Жрица поверила в то, что Сатурн услышал мольбы ее, бессмертной –страдающей от неживого бессмертия, и послал благую весть об избавлении. А Сириус лгал… чтобы добиться своего.
Он сглотнул, оборвав песнь-вой. Почему-то припомнил Демонов… особенно – экс-ангела…
(интересно, что бы сказал он на мой поступок?)
(я поймал Жрицу силой песни – его силой… но он-то пощадил меня, я же не в силах дать Жрице то, что ей нужно)
(как жаль)
Сириус, все еще обнимаемый существом Тьмы, принял человеческий облик. Так они и стояли посреди склепа, будто любовники, сплетшиеся в экстазе, иней стекал по полузажившим шрамам Сириуса. Оттолкнуть Жрицу он не мог, хоть естественная брезгливость – как к полусгнившему мертвецу из морга – и диктовала… но Сириус ответно обнял костлявое тело - бережно, будто страшась поломать тонкий позвоночник. Щека его прильнула к шершавой коже Жрицы, и та чудилась невероятно чувственной… и, черт возьми, Жрица далеко не безобразна.
Слишком чужая всякой жизни – да. Но особой красоты – не отнимешь.
(эй, Блэк, ты уже и в некрофилы подался?)
Он отшвырнул кощунственную мысль. Губы его сомкнулись с губами-трещинами Жрицы, мерзлыми и твердыми, словно наглухо прибитыми к неровным зубам. Он провел языком по искривленным устам, вталкивая в горло Жрицы собственное теплое дыхание – точно даруя страдающей жертве посмертия вторую жизнь, размягчая окоченение, и прерывистые рыдания стали затихать, и Жрица, крохотное хрупкое существо – бесценная макаберная статуэтка, выточенная из оникса – хоть уже, вероятно, понимая, что не Сгубит явился за ней – вжалась в Сириуса.
«Неплохо», - поцелуй проник внутрь рта, совсем не зловонного – лишь легкий аромат бабочек-махаонов с крыльями-черепами… сладкая пыльца смерти. – «Отнюдь не плохо…»
-Прости… я обманул тебя, - прошептал он в проткнутое изощренными украшениями ухо.
-Я знаю, - был ответ. Не злой. Не истеричный. – Но все же… спасибо, дитя…
Жрица отпустила Сириуса, медленно присела на пол.
-Итак, ты хочешь обратно?
Сириус утвердительно кивнул – упорно избегая взгляда – не мертвенных бельм, но чудных серебристо-лунных глаз. У всего – два имени, два облика… и ныне красота Жрицы ранила его, призывая…
(к чему – Блэк, к чему?)
Он кивнул еще раз.
-Скажи мне причину жить, о дитя – скажи, чтобы могла я засмеяться. Гниению собственного тела поклоняешься ты, и к солнцу боли стремишься – но не все ли равно где страдать? Ответь мне, дитя, что прекраснее смерти – но не найдешь ты слов, ибо Вечный Сон – драгоценность в темной деснице Сатурна, приют неприкаянных душ… Смежи веки, младенец с горячими венами, и упокойся…
На последней фразе пробилось рыдание, и Жрица жмурилась, прикрывая лицо. Будто Сириус и впрямь светился – бессердечными лучами рыжего светила, что дарит жизнь – живому и обращает пылью – нежить. Гриффиндорец. Золото – солнечный металл… и алюминий, черненое серебро, а так же камни Сатурна – не совместимы с ним. И фраза смахивает на очередной виток ленты Мебиуса.
Но Сириус улыбался.
-Жить… Что ж, наверное умереть проще. Как и заснуть. Ты права – мир жесток, и твои приятели – ну, Шестерка и те Двое… они говорят про войну, похоже я понял, что они имеют в виду. Да, клянусь Мерлином, они правы. Война. С Волдемортом. И не только… Ну, вообще, - Сириус пожал плечами, попутно отметив, что плутониевое мерцание внимает ему с предельным вниманием. – Жить тяжело. Но и хорошо. Вот так – убегать от всего, прячась за страданиями или сном… я так не могу. Я должен воевать.
«Войны никогда не исправят насилие», - процитировало подсознание Сириуса, однако он продолжал:
-Ты говоришь – пустота, все пустота. Это не так. Да, люди смертны, но их дела и память о них остаются среди живых. Я нужен там. Я просидел тринадцать лет в Азкабане, среди дементоров… ты знаешь, кто это такие?
Жрица моргнула:
-Первенцы Сатурна, - просто ответила она.
«Что ж, я не удивлен», - хмыкнул Сириус.
-Просидел, да… Не для того, чтобы уснуть здесь. Я – нужен – там.
Свирель чертила в слоях вековой пыли рунические знаки, Жрица размышляла. Сосредоточенно. Терминальное погружение покинуло ее, пусть и временно.
-Я выжил среди безумия, чтобы сражаться. Ради моих друзей… один из них умер, Джеймс Поттер, может, ты знаешь его? Его убил наш общий враг, Волдеморт. И я хочу отомстить. За него и себя – меня спихнула в Арку его приспешница Беллатрис. Подумай, Жрица Сатурна, разве справедливо, что Джеймс мертв, а она – жива? И еще… еще я хочу быть вместо отца сыну Джеймса – Гарри Поттеру. Это мой долг – Джеймсу, и я люблю Гарри… Он – мой – сын, понимаешь?.. И я не хочу умирать, пока я – нужен – там!..
Он запнулся. Есть что говорить еще, но он чувствовал: время замолчать.
-Ты так прекрасен, дитя с горячей кровью. Очи твои – зарница, и дыхание – гейзер, но не похож ты на жестокосердных Шестерых – ибо не алчность кровожадная ведет тебя, но священный пламень, что освещает путь странникам. Ты бунтарь – но не мятежник, неспособный переступить через свою гордыню, как Демоны, а правдоискатель и верный друг. И ты… способен любить, - Жрица выделила последнее, будто поражаясь собственному выводу. Свирель блеснула от свечения радужек. – Приходили ко мне до тебя… пытались говорить, но отвратительно мне было их присутствие, грубое, бесчувственное. Ты же… разбудил святым заревом – не жестоким, о дитя, кровь твоя – плавленое золото, ты прекрасен, дитя… И да, я понимаю слова твои, о живых, что ждут тебя – но война – боль… разве Демоны не поведали тебе?
-Поведали, - невесело усмехнулся Сириус. – Чуть не поработили.
-Не суди их, дитя. Старший – выбрал путь Одиночки, и гордость не позволяет ступить прочь со стези, младший же верен ему – до последнего, и страдания их – кара им самим… Так же, как и жажда убийства, что томит Шестерых. Не суди их, дитя. Каждому – свое.
(и все пустота, мысленно закончил за Жрицу Сириус, но коронная сентенция не прозвучала).
-Я согласен воевать. И, возможно, умереть во второй раз. У меня есть долг, Жрица Сатурна.
-И любовь, не так ли?
-И любовь, - согласился Сириус, исподлобья уставившись на пепел ресниц и гвозди гагатов в форме серпа: Жрица опустила голову, желтые когти заползали в дырочки свирели. «Она решает мою судьбу», - подумал Сириус почти безучастно – привык…
Привык, что собеседники и арбитры ему – демонические сущности, от которых с ужасом разбежались бы и самые храбрые ауроры из Ордена Феникса.
«А штука в том, что они абсолютно не страшные. Включая Шестерых… просто тогда я не догадался о правильном подходе. Они не страшные, они одинокие и несчастные. Все. Смешно – Стражи, но сторожат они, прежде всего, свою агонию. Чертово зазеркалье».
Жрица встрепенулась рывком неожиданным для скверно склеенной марионетки, с легкостью не иссохших мощей, но юной девы. Она протягивала тонкопалую ладонь Сириусу, будто приглашая…
-Что? – глуповато спросил Сириус. Да, он привык к заарочным созданиям, но их действия порой лишены и намека на логику. Большей частью.
-Станцуй… станцуй со мной, - медный жар вкрался под пелену бельм, словно в древнем болоте разгорелся торф. – Забирай мои мысли, мою душу и гордость – забирай, дитя… Наш танец – до финала, танцуй же, дитя…
«Вероятно, она согласилась… отпустить меня?» – предположил Сириус. Задал соответствующий вопрос.
-Танцуй! – воскликнула Жрица, и слоновая кость когтей врезалась в запястье Сириуса, увлекая за собой.
Он подумал, что в подобном ритуале как раз таки и обреталась та самая логика, невидимая им прежде. Девять Стражей. Три (хотя, по сути – шесть!) испытания.
Бой, музыка… и танец. Триединство.
Одна победа.
Совсем как на Тремудром Турнире.
Сириус поддался, а Жрица поднесла к губам свирель, и вслед полуслышимой мелодии окружающие декорации мрачного склепа принялись таять. Сириус сравнил их с потеками грязи на чистой стене, нефтяная чернота вяло стекала, уподобляясь ленивым рептилиям. Он ощутил запах полыни и дикой мяты, с наслаждением задышал им.
Он был готов рассмеяться: все так просто. Куда проще, чем опасался… Жрица распахнула Врата, и мятой пахнет его свобода. Прежде пахла шоколадом, который Сириус украл в маггловском магазине после побега из Азкабана – дабы исцелить себя от воздействия дементоров, а ныне – мятой…
-Танцуй! – выкрик банши.
Мята сгустилась до зеленых всполохов перед глазами. Сириус задыхался. Слишком резко. Авада Кедавра… не мята… страшное заклятье – зелень, ложь и…
-Танцуй!
Да. Это не бессмыслица-виньетка в потрескавшихся устах Жрицы, а руководство. Каждой тропинке – свои шаги, и тут…
-Танцуй!..
Он повторял за Жрицей прихотливые движения танца, и моментально травянистая удавка замедленной Авады Кедавры исчезла. Они танцевали – и окружали их тысячи тысяч пар, искристый бал, словно напоенный паром и рассеянными в пространстве блестками.
«Зеркала», - не сразу сообразил Сириус.
А когда врубился – едва не зашелся в выдирающем трахею из глотки вопле: посреди бесконечного лабиринта зеркал танцевали мертвецы.
Сириус полагал, будто его уже невозможно напугать… но вдумчивое танго под похоронный колокол, восстающие и мелькающие скелеты и полусгнившие трупы, набухшие посиневшие утопленники, удавленники с перетянутой лиловой шеей и высунутым языком, подернутым слизью, напоминающей поганки, – нервировало его.
Наверное, потому, что каждый из жутких танцоров был им самим – либо его странной «партнершей».
-Где…мы? – прошептал он, с трудом сдерживая тошноту и чудом не сбиваясь с ритма.
-Не говори об ужасах места, доверься… благословлены мы моими холодными друзьями, и маски их - не угроза, - успокаивающе пропела Жрица. Свирель чирикала сама по себе, Сириус понемногу вписывался в медленный и величественный ритм. Впрочем, сбиться – значило…
-Они все – самоубийцы, не так ли?
-Самоубийцы и потерянные души. Несчастные, не ведающие покоя… они пришли взглянуть на меня, ибо я – их повелительница, но главным образом на тебя, дитя с горячей кровью. Ты манишь их. Они любят тебя. Не бойся их, но и не пускай внутрь.
«Уж постараюсь», - Сириус поежился.
-Жрица Сатурна… пока… мы танцуем, - он едва не пропустил очередное па, мысленно поставил хронометр на отсчет аккордов. – Расскажи… про Арку. Про все, ну…
Запас блэковского красноречия исчерпался. Обнимающие ступни скелеты и прикосновения бахромы черной разложившейся крови не способствуют ораторскому вдохновению. «В зеркальных чертогах обитатели Страны Тьмы выглядят намного хуже», - отметил Сириус. Его передернуло, и предпочел он сосредоточиться на слабо тлеющих глазах Жрицы.
Она, несомненно, думала – что бы ответить гостю.
«Жрица ведает все», - вспомнились слова Демона. - «Но вряд ли скажет кому-либо».
И все-таки… и все-таки ему хотелось бы выяснить. Он наощупь подобрал ключики к цитаделям Крови, Агонии и Смерти – и заслужил хоть немного информации.
-Кто вы такие – Стражи, - настойчиво допрашивал Сириус. – Шестеро, Двое – и ты, Жрица? Кто – вы – такие? Что – такое – Арка?
-Ты никогда не хотел бы знать ответ на сей вопрос, дитя, - пробормотала Жрица неслышимо. Сириус удовлетворенно кивнул: собачьей телепатией он предвидел именно такую реакцию.
-А я хочу, - твердо повторил Сириус.
«Что-то же я должен вынести из моей одиссеи…»
Земляные черви и лужицы булькающей плоти, пожираемой личинками. Жрица легка, словно мотылек с перламутровыми крыльями полумрака.
-Крылатый говорил с тобой об Арке, не так ли? – вопрос Жрицы прозвучал без характерного надрыва и предплачущей интонации. Деловито. Сириусу потребовалось несколько секунд – отпихнуть синего суицидника с открытыми ртами вместо запястий, и додуматься – кого имеет в виду Жрица. Крылатый. Тот самый… старший из двоих, молчаливый музыкант преисподней.
-Да.
-Это его битва… разумеется… с самого начала – его боль, его Музыка. Младший – последовал, и Шестеро разбили оковы Созидания вслед за ним… Шестеро слишком любили свободу, а он – они, Двое – научили быть свободными…
-Но ты была раньше, Жрица, - утверждающе сказал Сириус. Он не ошибся. Стражи и впрямь неплохо знакомы друг с другом, будто на одном факультете учились. Он едва не хихикнул от этой ассоциации.
-Да, - свирель вильнула вправо, намекая на смену ритма. Мертвецы взвыли, зеркала задрожали лунным туманом. Сириус поспешно подстроился под новый танец. – Я была раньше, и я видела... Мне одной дарована память…А я мечтаю о забвении…
(пустота все пустота)
Сириус отпрянул от поцелуя искалеченной фигуры, подозрительно смахивающей на Жрицу Сатурна, только со швами патолоанатома по диаметру черепа. Одновременно из пещерной створки шести гладей выскользнули еще три «девушки», и почему-то ринулись к Жрице.
Сириусу показалось, что призраки угрожают ей. Он на секунду прервался, загородив собой хрупкое существо, и мертвецы, шипя, ретировались.
-Ты… защищаешь меня, дитя? – усмехнулся бесполый Хранитель Арки – к коему Сириус относился, будто джентльмен к красивейшей из дам на балу. Вероятно, Сириус сошел с ума. Но по-другому – невозможно…
-Ну… я бы не хотел затеряться тут, - солгал Сириус. Не ради себя он вступился за Жрицу.
Смех. Смех, похожий на очередную истерику, но все-таки…
-Ты прекрасен, дитя…
-Мне почти сорок, - буркнул Сириус, отчетливо сознавая, что ляпнул глупость: по сравнению со Жрицей он не «дитя», а просто-таки эмбрион. Полуобнял свою «даму» за тонкую талию, холодная кожа воспринималась почти приятной на ощупь, а серп Сатурна мигал созвездием.
В ложбинку меж его ключиц нырнуло ошеломляюще-чувственное прикосновение:
-Так ты… жаждешь увидеть… все? – спросила Жрица голосом юной прелестницы, в чьем разуме понятие смерти – набор звуков без смысла.
-Да, - Сириус закрутил партнершу.
-Не в моих силах остановить тебя… - она отвернулась, а потом снова взмахнула свирелью, мерно левитирующей подле владелицы.
Сириус зажмурился: зеркала разбились.
Он нерешительно всмотрелся в выткнутые волей Жрицы провалы – экраны в прошлое.
Колыхалась бурая масса, похожая на заросли ламинарии в глубинах морских. Масса не опознавалась как Тьма или Свет. Предрассветная мгла. Или предсумеречная.
Сириусу захотелось вырваться из бурого удушья, из жуткого осмысления абсолютной Пустоты. Абсолютной – и все же обитаемой.
«Древние боги, дитя… Древние боги сражались тогда», - услышал он спокойную фразу.
«Забыты их имена ныне, но тогда… тогда битва продолжалась вне времени и бескровные истерзанные души созданий Хаоса устилали Пустоту, и пожирала Пустота, подобная хищным паукам детей своих. Пустота была Сатурном….»
-Тобой? – спросил Сириус. Он не осуждал. Меньше всего – богов… «Богу – богово», древние его не интересовали, хоть и припоминались наводящие ужас имена в запретнейших книгах. Шуб-Ниггурат, например. Или Иог Софот. Или Сатурн.
«Я Посвящена – но я не бог. Смотри дальше, дитя…»
-Угу, - в дырах-аналогах думоотводов бесцветный туман обретал очертания. Кто-то побеждал, вытесняя прочих. Пустота ненасытного Сатурна служила упокоением для высших созданий, и Жрица – теперь Сириус заметил печальное – всего лишь немного печальное, точно медсестра на поле брани, создание – привидение с гагатами на затылке, собирала Изначальные души и забинтовывала неосязаемые неизлечимые раны, и порой жертвы не просыпались…
Жрица приходила из Арки – точно такой же, какая стояла в Министерстве Магии. Арка – коридор между мирами. Исток бесконечной свободы…
А Жрица вершила ее работу, усыпляя умирающих божеств.
«Я была всегда, я не помню… начала… И почему служила Сатурну… служу. До сих пор».
Водоросли всколыхнулись, словно вспоротые безжалостным лучом-кинжалом. Точно фиалом единорогов исполосовало безначальный мрак, и видны стали негниющие останки божеств, вместе с ручьями бурлящими, исчерно-золотыми – кровь детей Хаоса, сожранных им самим.
Остался один.
И назвался Единым.
А из тел богов, что еще тлели неуничтожаемой жизнью, сотворил Единый себе помощников. И радовался, что сумел повернуть все на благо себе, и что Сатурн не вмешивается. Пустоте нет ни до чего дела…
Но был среди помощников один – старший, Крылатый…
«Картинка» приблизилась к Сириусу. Он распознал памятного Демона – только тут он был похож на столп пламени, черного и неутолимого, а глаза его отнюдь не ассоциировались с вкрадчивым бархатом, но – с добела раскаленной платиной.
«Он пришел ко мне. Он говорил, что хочет знать правду. Совсем как ты, Сириус», - произнесла Жрица.
Видеоряд подтверждал. Подле массивной фигуры Демона Жрица выглядела уж как-то совсем ничтожно, но заметно было, кто Учитель, а кто – Ученик.
«В то время я еще не молила о забытье… Но в благодарность за истину подарил мне Крылатый – свирель, и с тех пор научилась я Музыке – или же трансу, что хоть и не заживляет моих страданий, пригвоздивших меня позже, но облегчает муку… Ирония… Крылатый был задуман как Целитель».
В плавный рассказ гида-Жрицы вплелась Музыка.
«Опять! Опять музыка!» - Сириус подскочил, сбив танго-ритм, а сердце его едва наружу не выпрыгнуло, а может, расцвело прямо в грудной клетке ромашками, пионами и…
«Темно-багровыми астрами».
Ибо Музыка – лишь слабейшее эхо подлинной – была Созиданием. Ее ткали трудолюбивые слуги Единого, и все было чинно и хорошо, будто на уроке МакГонагалл, пока…
«Да, Сириус. Я научила одного, но восстали – двое… Старший и младший».
Сириус отшатнулся – слишком много полыхнуло пожарищ. Впрочем, вряд ли это был огонь – ртутные переплетения, льдистое неистовство, оскал смерти, призываемый бешеным танцем худощавого Демона (и тогда он не был похож на зомби, но на спицу – тонкую, острую – в плазменной колеснице нарастающего безумия), какой-то скрежет – ржавый, выворачивающий наизнанку, но напоенный жуткой гармонией и красотой, и шепот… шепот умирающего от лихорадки, вопль о глотке воды.
О глотке свободы.
И да, наконец-то он видел Крылатого в подлинном действии. Крылатого… Иссиня-черные крылья, точно смоченные мазутом, и оттого – радужные в отблесках пламени, взметывались вестью о нескончаемом ужасе и битве. Война-вечна.
Демоны – в то не-время еще не Демоны, бунтари-ангелы – были ужасающи. И прекрасны. Сириус залюбовался ими, понимая, что в той «революции в раю» - корни всякого неповиновения. И не только.
Так и началась Вторая Война – восставшие слуги Единого приняли сторону ушедших Древних Богов, и нареклись ими, старшему имя – Тьма, младшему – Хаос…
Сириус пригнулся. Глаза невыносимо слезились от неразборчивых всполохов цвета плавленого серебра с примесью червонной крови.
«Танец… Танец жестокости… станцуй».
Символика Арки. Повтори Битву Первую – дабы покинуть Арку. Впрочем, тогда Демоны еще не были Стражами, а воевали – двое против всех, и Сириус видел, что сила их воистину велика.
И в ответ создал Единый людей – слабых и смертных созданий, и показал прочим ангелам, все еще преданным ему, и объявил людей детьми своими – не-свободными, прикованными к нему, но «любимыми».
«Но, дитя, я не понимала тогда – и сейчас не понимаю – такой любви…»
И была Третья Война. В ней к Демонам присоединились Шестеро, они воссозданы из предсмертного проклятия последних павших средь бурого Ничто, потому жажда чужой крови и сила невероятная дана им.
«Война. Война… бесконечность…» – набатом гудело в висках Сириуса, пока жуткие «кадры», уже и с гибелью первых, похожих на обезьян, пред-людей сменяли друг друга.
Однако полюбили Демоны людей, и освободили от предрешенности посмертия, и свободой воли наделили. И явились люди служить Демонам, так как бунтарская натура близка им была.
И Шестеро смеялись, потому что предвещали окончательную победу, и грызли глотки ангелам-слугам, и новая кровь – искристая сапфировая… светлая - залила землю, и задыхалась земля, и вспенилась рекой, окаменела в сердце своем – так появилось железо и прочие металлы, и слезы умирающих падали драгоценными камнями, но Шестеро продолжали террор, и смеялись – а пуще всех Зверь, ибо ненавидел собратьев-ангелов, служивших Господину-Единому, подобно как волк ненавидит песье племя, и обожал убийство.
В те дни Зверь стал божеством людей – Демоны редко являлись во плоти на землю, Шестеро же безраздельно властвовали, добивая оставшихся слуг Единого. И поклонялись люди Зверю, принося ему в жертву детей, и выгрызал он младенцев из чрева женщин, и алая кровь соединилась с сапфировой.
Но прознали Демоны о деяниях последователей, и в гневе объявил Старший войну Зверю, и сражались они – двое против шести, но о битве той нет преданий – нет и победителя, так как в решающий момент явились к людям гонцы Единого, и говорили – ослеплены вы владыками-тиранами и их прихвостнями, а они вам глаза и души вырвали, и сердца в хладный гранит превратили, и кровью младенцев ваших кормятся, и вино страданий ваших пьют, но Единый милосерден и всеведущ, он простит вас, коль покаетесь. И слушали люди, и соглашались – забыли уже о том, кто свободу им даровал, зато помнили о поступках Шестерых.
…Рассказ, подкрепленный картинками, пришиб Сириуса. Бесконечная мука и бои, переполненные воплями, расцветшие вырванными из остекленевших глазниц душами, врывались в него, точно осколки разбитых зеркал, в которых танцевали призраки, облепили его кровососущими насекомыми. Сириуса залил холодный пот, он стирал его, а руки дрожали. Жрица заметила его реакцию, крепче сдавила ладонь.
-Я могу остановиться сейчас, дитя, - предложила она.
-Нет. До… финала. Танец жестокости, да? Давай уж… полностью.
«Разделилось племя людей, и некоторые говорили: негоже выступать против тех, кто освободил нас, однако большинство, устав от Шестерых, твердили: «Освободители – бунтари, и нет им дела до нас, мы лишь игрушками в руках их были», и вышел от людей вождь, и сказал: «Избираем мы служение Единому, а лже-свобода не нужна, смертями нашими храм Темной свободы выстроен, мы же покоя жаждем».
Мерная, точно само посмертное танго, речь Жрицы вплетается в зрительные образы. Сириус впитывает.
...Вот высокий рыжеволосый мужчина неопределенного возраста, но с бородой, как у Дамблдора, идет по пустыне и в ладони его поблескивает серебро. Это серебро знакомо Сириусу – витые перстни, что приметил он на пальцах Старшего. Выкованные ангелами, освященные – людьми.
-Предательство, - сквозь зубы пробурчал он.
-Да, дитя. Старший верил своим избранникам-людям, и принял дар. И мнится мне, будто солгал вождь людей – будто поможет священное серебро усмирить Зверя.
Перстни врезались в кожу пальцев, подобно раскаленным прутьям с зубами кобр. Сириус пронаблюдал, как текла кровь – цвета темно-пурпурных астр, и тщетно пытался сорвать роковые украшения мятежный ангел, а те устремляются глубоко – до костей. Очевидно, боль была воистину невыносимой – даже для высшего создания. Сириуса передергивало всякий раз, когда «думоотвод» Жрицы показывал перекореженное агонией лицо бунтаря.
-Он был старшим из ангелов – но и ему не вытерпеть бы ужаса проклятых колец, если бы не принял на себя часть муки Младший, - сказала Жрица.
«Вот откуда язвы на теле тощего Демона», - подумал Сириус. – «А заодно и ненависть к роду человеческому…»
-Таков был конец войны – люди решили ее. Вернулись они к Единому и связал он их несвободой, приковал к предрешенному посмертию, а Арку – последний выход к иным мирам, - превратил в темницу поверженных созданий, отняв знание об истинном предназначении ее. Шестерых покарал Единый меньше других, ибо они лишь следовали. Двоим Демонам отвел бесконечную муку и исказил суть их Музыки – от освобождения к порабощению, однако основная ярость Единого устремилась на меня –ведь я учила мятежного ангела… с тех пор я – то, что я есть, запертая в Стране Тьмы, без надежды на освобождение…
-А Сатурн? – задал вопрос Сириус. – Он… остался, не так ли? Почему он не освободит… ну, если не ту парочку, то хоть тебя?
-Пустота неспособна освобождать, дитя. Лишь поглотить… навеки, - она замолкла на полуслове: Сириус неосторожно пробежался шиповатыми сапогами по мокнущим ранам.
-Прости, - он смутился.
-Итак, вернулись люди к творцу своему, и радовались, что избавились от ига Шестерых, а Единый объявил себя Творцом всего сущего, и приказал людям служить ему, а Демонами – пугал, именуя Врагами... Не намного мягче был Единый – и ваша, человеческая история много говорит о катаклизмах и бедах, но все же не сумел отнять свободу выбора Единый – то, что даровали роду человеческому мятежные ангелы…Правда, Младший Демон проклял людей, но однажды Владыки Боли вырвутся на свободу, и пробьет час Последней битвы, и… никто не ведает, чем завершится она, каково будет решение победителя – но роковой час еще не настал, и терзает их вековечная боль, а Шестеро слишком далеко, чтобы помочь, да и сердит до сих пор Зверь на Старшего, и не торопится помогать бывшему владыке.
Однако нашлись среди людей те, кто вспомнил о Демонах. И обо мне. Являлись они к Арке, и в Страну Тьмы, и говорили… и тайно от Младшего Демона, я и Старший дали людям материальный вход в Арку… вместе с особой силой. Собственную кровь отдала я, а Старший – последние перья из крыльев вырвал… но добился шанса людям на будущую победу… магические силы.
-ЧТО?! – крыша Сириуса плавно съезжала по наклонной, он с трудом держал равновесие. Тер виски и всасывал слова-образы Жрицы, точно горькое молоко.
Истина – драгоценный хлеб, которым кормится он… до смерти. Или сумасшествия.
«А церковники-то магглские отчасти были правы», - ухмыльнулся. – «Маги и впрямь связались с «нечистой силой»!»
Сириус перевел взгляд на Жрицу. Огромная ватная усталость навалилась на него, и мозг верещал о перегрузке.
-Мы пришли, - сказала Жрица.
Сириус очнулся:
-Пришли…куда?
-К выходу.
Выход… а он и забыл, куда направлялся. Танец не утомлял его, невесомость зеркальной вселенной, словно гелий вдула, и он был готов танцевать еще вечность.
Вечность… как же близко подобрался он к понятию, которое математики обозначают мертвой восьмеркой.
Сириус стряхнул оцепенение:
-Да…спасибо тебе. Спасибо, что привела, - он дергано встряхнулся, точно выбравшаяся из озера собака.
Жрица стиснула его ладонь, а потом притянула к себе. Зеркала вокруг таяли, наверное, потому что изначальное – древнее богов, и наказанное ими существо вновь просило о ласке. Сириус ответил. Поцелуем в губы, что пахли махаонами и золотистой пыльцой крови предрассветных божеств.
Сириус почувствовал, как его ладони коснулось дерево. «Свирель?» – предположил он, и ошибся.
-Моя палочка? – изумленно заморгал он, изучая атрибут мага, будто чудо света. Не восьмое - Девятое. Ха-ха.
Ответа не последовало.
А потом Жрица оттолкнула Сириуса:
-Беги, дитя, беги – не оглядывайся… Торопись, торопись… - отстраненное безумие вновь перекорежило ее лицо, и сухая кожа потрескалась, и серповидный знак вспыхнул глубоким фиолетовым всполохом. – Беги!
Сириус, подхлестываемый стоном банши, будто кнутом, рванулся прочь.
Он бежал, задыхаясь. Превратился в собаку, не заботясь, что данный облик тревожит Жрицу Сатурна напрасными надеждами, мчался четырьмя лапами, а в зрачках трепыхался ужас.
«…Я бы остался… если бы она не повелела мне уходить…»
С данной – пугающей, и завлекательной, подобно тягучей опиумной жиже, точащейся из макового стебля, - мыслью он и выскочил…
Наружу.
Покатился по холодной земле, или полу. Собачий нюх проанализировал сигаретный дым, аромат дерева, камня, пыли и плодородной почвы… Солнца, росы, цветов…
«Я дома. Я на Земле».
Он засмеялся.
Глава 6…Re_Animat, Re_Animat
Wo sind wir, was ist wahr
Wo sind wir, die Welt ist hier…
Сириус пролежал несколько часов, и валялся бы в расслабленной умиротворенной позе, упиваясь живостью родного мира, еще пару деньков, однако вокруг – в городе, как определил его разум, - начиналась утренняя жизнь. И распластанного на тротуаре человека в лохмотьях, несомненно, сочли бы бродягой. Кроме того…
(война вечна… пой песни невинности…)
Сириус помнил о своем членстве в Ордене Феникса и о противостоянии против Волдеморта.
Волдеморта.
Прежде ему было неприятно обозначать имя злейшего врага. Он заставлял себя называть его, так как Дамблдор хотел этого, а Сириус доверял директору Хогвартса. Теперь… Без всяких эмоций. Смешно бояться червяка после того, как отсидел неделю в яме с гремучими змеями.
Данное сравнение заставило его хохотнуть, и подскочить. Он чувствовал себя отдохнувшим и бодрым, готовым к подвигам…
Победителем.
Сириус прищурился, ориентируясь.
«Диагон-Аллея», - опознал он, и новый смешок защекотал гортань. Жрица позаботилась о том, чтобы ему не пришлось тратить силы на аппарацию, скажем, из Африки. Или Антарктиды.
«Очень мило с ее стороны», - махнул палочкой, рассеивая предутренний полумрак Люмосом.
Уставился на свое отражение в ближайшей витрине, за которой красовались разнокалиберные черепа, костные порошки и прочие макаберные снадобья. Отражение, кстати, не слишком испугало – лохматый и весьма грязный, он все-таки выглядел получше, чем после Азкабана. Не настолько изможденным. Сириус подмигнул себе: «Эй, Блэк, а ты ничего еще! Даже, вон, загробные твари на тебя западают! И палочки возвращают!»
Потом пригляделся к содержимому за стеклом и вновь усмехнулся: подобного добра он насмотрелся предостаточно. Надо было захватить сувениров парочку – вот обрадовался бы владелец данной лавки.
-Я вернулся. Я вернулся, - вслух сказал Сириус, а потом заорал – с присвистом, будто в мародерские времена, - Я ВЕРНУЛСЯ!!!
Он запрыгал, заплясал, точно абориген у ритуального костра. На Диагон-Аллее уже брели волшебники и ведьмы в поисках каких-то товаров, зачастую невыспавшиеся и раздраженные. То тут, то там аппарировали хмурые члены Министерства, переговариваясь о проблемах, отставке Фаджа и подозрительном затишье в деятельности Вы-Знаете-Кого.
Сириус был готов обнять даже этих посеревших от лондонской скуки зануд. Он любил их. А ведь в последние дни, когда сиднем сидел дома, его раздражало все на свете, он беспричинно срывался даже на лучших друзей.
Потребовалось прогуляться по трем безднам ада, чтобы осознать красоту родного мира.
Ощущение непередаваемого счастья словно нарисовало ему сияющую ауру, и он светил сквозь туманное утро солнечным зайчиком, сгустком выделенной энергии – во всяком случае, себе он казался именно таковым.
Вернулся.
Девять Стражей, шесть препятствий – плюс испытание правдой. Все выдержал. Он…
-Я вернулся, - выкрикивал Сириус главную фразу.
И, не найдя ничего лучше, кинулся обниматься с ближайшей миловидной ведьмочкой в лиловой мантии и с чуть взлохмаченными белокурыми локонами.
Он взглянул в глаза девушки.
Он отшатнулся. Она – тоже.
В круглых синих сетчатках вспыхнул ужас, словно взорвалась тысяча смертельных проклятий, словно сам Волдеморт со всеми Пожирателями Смерти объявился на Диагон-Аллее.
-Убирайся! Убирайся, чудовище! – истошно завизжала ведьмочка, с перепугу забыв о палочке, ретировалась прочь со всех ног.
«Черт… она меня, небось, считает каторжником… да еще и дохлым», - скривился Сириус. Почесал затылок. Ну да, чего он еще ждал… что все маги обрадуются ему? Прям так и целоваться полезут?
Ну-ну. Вернись к реальности, Блэк. Не так уж долго ты проторчал за Аркой.
«Ладно. Пойду в штаб Ордена… уж там-то меня встретят как следует», - Сириус аппарировал к усадьбе Блэков.
Мимо него шмыгнула Тонкс, на сей раз с оранжевыми перьями, похожими на куриные, на голове. Сириуса она не приметила: явно торопилась на важное собрание. Дверь закрыть тоже забыла, и тот беспрепятственно вошел в собственный дом.
«Представляю реакцию этой компашки… ха-ха», - осклабился. В нем оставалось много от мальчишки-Мародера, и за возможность устроить эдакий сюрприз, он не возражал и против заточения (недолгого) в Стране Тьмы.
В просторном холле услыхал голоса.
«Ага, Флетчер…оправдывается насчет какой-то взбесившейся маггловской кофеварки… ну Тонкс я уже видел… кто еще?» - навострил уши. Резкий женский голос… ага, это Молли Уизли. А еще Ремус, Артур Уизли… И Близнецы… Вся компания собралась. Превосходно. Сейчас великий и непревзойденный Мягколап – маг высшего класса, сумевший одолеть Девятерых Стражей Арки, обнаружит себя».
Сириус зажал себе рот, чтобы не заржать раньше времени и не испортить все. Для начала следовало помыться и переодеться – ибо лохмотья его аж окаменели от песка, кристаллической пыли, глины и костной трухи, плюс сия милая смесь присохла к потекам крови на теле.
Сказано – сделано. Он наспех смыл с себя грязь, переоделся в свежую мантию. Отметил, что гардероб не тронули, следовательно, прошло не слишком много времени с тех пор, как его спихнули в Арку.
«Могу надеяться, что меня еще помнят», - прислушался к диалогу на кухне. Все как в тот вечер, когда Гарри впервые попал в поместье Блэков. Включая недовольную Молли, прикрикивающую на Близнецов (все тут же замолкали: неприлично - громко разговаривать в доме покойника), бухтящего Флетчера и запах какой-то вкусной еды.
Сириус понял, что здорово проголодался. За Аркой его принимали по-всякому, но ни одному из Стражей не пришло в голову накормить гостя. Возможно, потому что сами демонические сущности не нуждались в пище.
«Ревеневый пудинг», - он принюхался и по-собачьи облизнулся. Отлично. Просто замечательно…
(эй, Стражи – вы толковали о войне? А я не верю в войну… то есть, она есть, но не только… Есть друзья. И дом. И жить стоит – хотя бы ради ревеневого пудинга миссис Уизли)
Он подкрался к кухне.
-…было не очень честно использовать его дом, после того, как… - Тонкс прервалась и соорудила траурную паузу, имея в виду Сириуса. – Но это такое удобное убежище, столько Охранительных Заклятий…
-Да-да, милочка, - немного рассеяно ответила миссис Уизли.
-Прекратите обсуждать Сириуса, - Ремус. Сам Сириус отчетливо представил, как болезненно перекосилось лицо оборотня. Он сглотнул. Друзья. У-меня-есть-настоящие-друзья… не хуже, чем у Старшего Демона – хоть его костлявый приятель и взял на себя львиную долю страданий.
-Прости, Ремус, - виноватая интонация Тонкс.
Сириус решил, что пора.
Он принял облик собаки и изящным прыжком приземлился прямо посередине просторной кухни.
Он сполна насладился повисшей паузой. Быстро превратился в себя, и, улыбаясь во все зубы, точно самый счастливый пес на планете Земля, проговорил:
-Привет всем, а вот и я! – подмигнул. Подскочил к миссис Уизли, хлопающей рыжими ресницами. – Миссис Уизли, как насчет порции ревеневого пудинга? – затем, к Люпину, схватил сухую ладонь того, - Эй, Лунатик, чего не приветствуешь старого друга? Мистер Уизли, как дела в Министерстве?.. - Мундугус, что там с маггловской кофеваркой? – Нимфадора, тебе идут эти оранжевые перья, но зеленые смотрелись бы забавнее…
Близнецов он просто потрепал по морковного цвета макушкам.
Сириус так сиял собственным счастьем, что отдал себе отчет в неправильности ответной реакции только минут через пять. После того, как собравшиеся уставились на него…
Нет, не как на призрака. Подобного он вполне ожидал.
Как на… ну, Волдеморта. В лучшем случае.
-Эй… я живой… я… - Сириус замер. Развел руками – потерянно, точно ребенок, чье выступление на школьном спектакле было безжалостно освистано. Я-ведь-так-старался.
Миссис Уизли пришла в себя первой:
-Убирайся! – зашкаливающим за любые представления об ужасе голосом, прокричала она. В точности, как белокурая ведьмочка с Диагон-Аллеи. Три палочки – ее, Флетчера и Тонкс уткнулись в грудную клетку Сириуса. Тонкс напоминала выброшенную на берег глубоководную рыбу – так выпучились ее глаза-полиморфы. Флетчера скрутило в клубок, старого жулика била дрожь. Мистер Уизли и Близнецы растерянно – и абсолютно одинаково - скребли макушки. – Убирайся, чудовище!
-Лунатик, - Сириус перевел взгляд на друга. – Лунатик… скажи им… я живой, и я – это я… черт, да… многое вынес… но…
Оборотень закусил губу. Сириусу померещилось, что в его зрачках восстала полная луна. Всепоглощающее полнолуние.
-Уходи, - сказал он.
-ЧТО?! Вы все тут – с ума посходили?! - Сириус отпихнул от себя палочки, миссис Уизли метнулась назад и прикрыла собой Близнецов. – Я - СИРИУС БЛЭК! ВЕРНУЛСЯ ИЗ-ЗА АРКИ! А НЕ ПРИЗРАК И НЕ НЕЖИТЬ!!
-Ты не Сириус, - продолжал за всех Люпин. – Ты – уже не Сириус. Уходи, пожалуйста. Уходи, - тон сорвался на фальцет.
(у Ремуса? У Ремуса – который вообще ни черта в жизни не боялся, кроме своей луны?!)
-Ремус, - подал голос Флетчер. – Убей его, Ремус, убей его!..
-Какого черта?! – взвыл волкодавом Сириус. – Почему?! Что – случилось?!
-Ты – чужой, - из сплотившейся единым ежовым клубком кучки членов Ордена Феникса выступил бывший друг. – Ты – не – Сириус. Извини. Мне придется… - он взмахнул палочкой.
(вот и все… я преодолел все преграды Арки, а убьет лучший друг… прости, Джеймс… я не выполнил твоего поручения)
Сириус смежил веки. Он решительно ничего не понимал – и не желал понимать. Его отталкивали… почему?!
Нет ответа.
(война бесконечна, сириус блэк)
Зеленый луч из палочки Ремуса расцвел мятой Страны Тьмы и проклятыми объятиями мертвецов. Холодные друзья Жрицы… предатели.
«Как жаль».
Сириус еще стоял.
«Я чего – бессмертным заделался? Авада Кедавра меня не глушит?»
-С… сзади… - простонала близкая к обмороку Тонкс.
Сириус обернулся. На пороге кухни стояла Беллатрис.
(как глупо, меня спасло ответное заклинание той, что убила… почти убила меня… а теперь она обнаружила «убежище» этих идиотов, и…)
Спасла?
Мир сдвинулся с места.
Но не его ненависть к Беллатрис.
-Ты, - вырвалось рычание из горла Сириуса. Члены Ордена Феникса прижались к противоположной стенке – неизвестно, кого страшились больше – приспешницы Волдеморта, либо создания-из-за-Арки.
Сириус же изучал Беллатрис. Она – его.
Беллатрис чем-то смахивала одновременно на изможденного Демона и на Жрицу Сатурна, - стальной шов по живому меж красотой и уродством, заголенный, подобно вздернутым клыкам. Выглядела фаворитка Волдеморта неважно: промах с потерянным пророчеством не был извинен, и облик ее хранил следы Запретных Проклятий.
И все-таки она была…
Устрашающа. И красива.
Тот же вопиющий контраст-гармония, что и со Стражами.
-Ты, - повторил Сириус. И, захлебываясь чужим, злобным, выкованным из иголок Круциатусов, тоном: - Война вечна… Пой песни невинности, ибо ныне возвратился я к жизни… Я приду за тобой, ибо Земля эта слишком мала для нас двоих!..
Он успел удивиться: чего я бормочу? Почему воспроизвожу фразы Демона?..
Впрочем, Беллатрис, похоже, не разделяла его удивления. Отступила на полшага.
Тоже испугалась? Беллатрис – боявшаяся и одновременно обожавшая лишь одного человека… не-человека?..
Бешенство вывернуло ее некогда красивое, а ныне измученное лицо наизнанку:
-Как – ты – посмел?! Добиться того, к чему стремился мой Лорд… Как – ты – посмел?!
Сириус был готов к битве. Палочка, предусмотрительно стиснутая заранее, поигрывала Авадой Кедаврой, точно горящая спичка. Но не к подобной фразе.
-Я… добился того, к чему стремился Волдеморт? – (Белла пудрит мне мозги, ничего, я наготове, война вечна война вечна).
-Не-Человек! Не-Человек! – завизжала Беллатрис. – Тройная печать Тьмы на тебе! Избранный… Изначальной Тьмою… Ты!.. – презрение и зависть, разноцветный коктейль. Павлиньи перья чокнутого вороха.
Сириус мотнул головой:
-Что ты мелешь, волдемортова подстилка?! – оскорбление прозвучало больше от растерянности. Печать… да еще тройная. И Орден Феникса отвернулся… они все – сговорились, что ли? Каким-то оттенком сознания Сириус надеялся, что прямое хамство наконец-то перетянет канат к открытому поединку, а не перепалке, смахивающей на уравнение с мешком неизвестных.
Крукшанс в мешке, ха-ха.
Отчасти тактика сработала. Но лишь отчасти.
Рот Беллатрис раскрылся, чтобы привычно призвать Непрощаемое Заклятье, однако она подавилась слюной и роковой фразой.
-Я… я не могу убить тебя, - сказала она. Бесцветно. Дождинки опустошенности смыли краски. Включая зеленую. – Ты бессмертен. Ты посвящен. Вернувшийся из-за Арки… как в легендах… Тот, кто одолел Зверя. Тот, кто внимал музыке Демонов Агонии, выстояв против нее. Тот, кто танцевал со Жрицей Сатурна… - губы Беллатрис сморщились в грецкий орех. По мере того, как фаворитка Волдеморта называла заслуги Сириуса, ее лицо каменело, словно маску захлопывала ржавыми крючьями кровавых Врат. Попутно Сириус отметил, что все, кроме Люпина аппарировали от греха подальше… лишь оборотень ждал. И тоже бледнел. Его полнолуние вступало в права.
Но…
(откуда – она – знает?!)
-Откуда ты знаешь? – бесцветно спросил Сириус.
-Мой Лорд… Тридцать лет потратил, чтобы узнать секрет Арки… но не решился проследовать Тропой Избранного… а ты… - когтистая воронья лапа рванула несвоевременно поседевшие волосы. Очевидно, Беллатрис не способна была простить себе то, что сама сделала врага Избранным.
-Чушь, - пробурчал Сириус. Раздавленный.
-Тридцать лет… сорок три эксперимента… и ты! – Беллатрис покачивалась. Она ассоциировалась с жертвой дементора. Сириус замер напротив. Костная труха Страны Тьмы взметнулась конфеттиподобным вихрем.
«Я есть хочу. И спать. Я устал, черт вас всех подери… устал… Я не хочу быть ни Избранным, ни бессмертным… я попросту вытаскивал свою задницу из вонючей дыры, и…»
-Проклятье, - сказал Сириус. И, глядя на Беллатрис, добавил: - Пустота, все пустота…
Коронная сентенция Жрицы оживила служанку Волдеморта. Она бухнулась на колени перед недавно убиенным родственником:
-Пойдем со мной, Избранный! Взгляни – твои «друзья» трусят. Они не знают, что случилось с тобой, но Печати узрит и презренный маггл… Трусят, да. А мой Лорд примет тебя на службу, Избранный, правой рукой его будешь!.. Пойдем!.. – она потянула Сириуса за рукав свеженадетой мантии, как малышка тянет старшего брата.
А ведь старшая – она.
И они враги. Аурор и приспешница чудовища.
-Твои «друзья» отвернулись от тебя, но, служа моему Лорду, ты обретешь новых… меня, о мой брат, мы наконец-то будем вместе… ты был дураком, Сириус, когда гнул спину на старого маразматика-Дамблдора, но теперь-то… Ты ведь видишь Изначальную Тьму, не так ли?..
Теребила складки мантии. К гортани Сириуса подкатила тошнота:
-Твой хозяин уничтожает всех. Он убил моего друга. Хочет убить моего сына. Ты – меня. Знаешь, Белла, я частично вернулся из-за Арки, чтобы отомстить тебе. А теперь ты волочешь меня на службу к Волдеморту… ты и впрямь чокнутая…
-Ты пойдешь со мно-ой! – взвыла Беллатис, обхватывая Сириуса за мантию, за так и не причесанные космы. Она очертила магический Круг Перемещения, собираясь насильно аппарировать «Избранного» к господину. – Мой Лорд… должен иметь такое оружие… Ты бессмертен, но Империус сделает свое дело… Идем!..
Цепкая когтистая лапа надавила у сонной артерии. Беллатрис явно не заботилась о том, чтобы не угробить кузена. Потрясающая уверенность в неуязвимости последнего. Сириус забился, вырываясь из объятий «сестренки». Он заорал, мешая ругательства с проклятиями Жрицы и тощего Демона. Чужеродные формулы сыпались из него, точно горох из прохудившегося мешка, и язык мутировал в стену египетской пирамиды, усеянную иероглифами загробной мудрости.
-Не пойду! – вопил Сириус. – Плевать я хотел на твоего Лорда! Он самозванец! Я видел настоящих Лордов – Крови, Тьмы и Смерти… И я не боюсь Волдеморта!..
Удушье заставляло его подергиваться, будто кролика под элетрошоком.
Закатывающиеся от близкой потери сознания глаза засекли движения Люпина.
Тот вознес волшебную палочку:
(идиот, меня ж не убить, я…)
-Авада Кедавра!..
(убить…убить… война вечна пой песни невинности свет из твоей руки покажи путь в Страну Тьмы покажи вечную жизнь в день восьмой когда прекрасный шип становится сердцем моим душа не ведает света мертво… кости сгорают пеплом… пустота все пустота)
Тело Беллатрис обмякло, и возгорающаяся окружность аппарации померкла.
-Ты убил ее, - сказал Сириус.
«Лунатик. Не честно. Я – я, а не ты вернулся с того света исчадьем ада… в том числе и во имя мести…»
-Земля стала слишком мала для нас двоих. Меня и Беллы, - пробурчал Сириус, оглядывая труп. Поразительно, в отличие от других жертв Авады Кедавры, она смотрелась почти счастливой, словно все еще надеялась принести драгоценный дар своему хозяину. – А уничтожил ее ты, - Люпину.
-Да, - кивнул бывший друг. Он нерешительно коснулся худой руки того – так касаются взбешенной мантикоры. – А теперь идем.
-Куда? – безразлично осведомился Сириус.
(боги, демоны, Стражи – как же я устал… дайте отдохнуть!)
Впрочем, существовал один человек, ради которого Сириус готов продолжать бесконечную битву.
(любовь движет тобой, дитя с горячей кровью).
-К Гарри, да? – с надеждой предположил он.
-К Дамблдору, - сказал Люпин.
Глава 7Они аппарировали посередине Хогсмида и оттуда шли пешком до Хогвартса. У Сириуса создалось скверное ощущение, словно его вновь ведут под конвоем дементоров – как сбежавшего каторжника. Или гораздо хуже. Люди разбегались, едва завидев его, а «лучший друг» держался поодаль, болезненно гримасничая.
Они молчали. Напряжение искрило, точно сломанная пополам волшебная палочка. Ногти Сириуса впивались в ладони против его воли. Он съежился побитым псом – именно потому, что фибрами кожи воспринимал почти панический ужас Люпина.
-Ты ведь… не попытаешься сбежать? - внезапно спросил Ремус.
-Сбежать – куда? – фыркнул Сириус. Резко повернулся к «конвоиру», игнорируя людей, закричал: - Да что же случилось?! Что за Печать, и почему вы – все – так боитесь меня?! Я – не – собираюсь – служить – Волдеморту! – прохожие шмыгнули прочь, словно стайка перепуганных докси. А Сириус все орал: - Что – случилось?!
«Сейчас я зареву… прям как нытик-Соплеверус… тьфу…»
Люпин опустил подбородок. Исподлобья воззрился на друга:
-Прости. Я… я верю, что Тьма не поглотила твою личность. Но… ты не представляешь, как страшно быть с тобой рядом. Хуже, чем с дементором… Прости-прости-прости, - заладил оборотень, Сириусу померещилось, что он скулит на луну, всемогущую и ужасающую, - Я чуть не убил тебя, потому что не понимал…что с тобой. Теперь я знаю… но, Сириус… Прости…
Он так и не закончил мысль. Легонько толкнул в плечо кончиком палочки. Дотронуться рукой было выше его сил.
-А еще друг, - буркнул Сириус, скукоживаясь.
У ворот Хогвартса Люпин дезаппарировал. Поспешно, не прощаясь. Эта спешка вогнала занозу в нёбо Сириуса, и он вынужден был до крови прокусить губу, чтобы не зареветь…
Удержало лишь одно: конвой принял Снейп.
Сириус закусил губу еще сильнее, теплая, пахнущая жестью и коричным порошком жидкость ползла по щеке. Снейп… последний, кого он мечтал бы узреть в качестве своего провожатого.
А потом, он рассудил – может, и к лучшему. Натянутое гитарными струнами молчание Ремуса было невыносимо, а черная изморозь провалов-глазниц Снейпа – вроде и в порядке вещей. Попутно Сириус отметил, что Снейп, «крошка Соплеверус», держится прямее и смелее других. Включая сумасшедшую фанатичку Беллатрис и «лучшего друга» - разве побледнел больше обычного, смахивая на свежепобеленую стену в лечебнице св. Мунго.
Видимо, Снейпу доложили о случившемся, поскольку тот ни капли не изумился, и изгонять монстра тоже не пытался.
-Идем, - коротко отрезал он.
Сириус послушно поплелся за преподавателем Алхимии. Позднее утро ранней осени играло золотистыми сгустками в кронах деревьев. Вспыхивало загадочной лазурью пруда. В воздухе плыл густой аромат осенних цветов, точно стремящихся перед зимним (вечным?) сном сплясать последний карнавал всепоглощающего счастья.
Но мир живых не принял Сириуса. Кожей и волосами, собачьим нюхом и интуицией человека – он сознавал это. Густая сочная трава опадала бурыми сгустками, цветы осыпались, когда он шагал мимо, и само солнце тускнело, будто прикрываясь вуалью от исчадья Изначальной Тьмы.
Сириусу хотелось заорать, рвать одежду и кусаться. Но рядом шел Снейп, и Сириус не собирался выдавать свою слабость перед этим немытым нетопырем.
Замок Хогвартса принял их довольно спокойно. У учеников, по видимости, были уроки, и огромная махина смотрелась пустой – ложно-пустой и ждущей, как Страна Тьмы.
-Вверх, - приказал Снейп.
Сириус не спорил. Ступил на самодвижущиеся лестницы.
«Хогвартс. Старый-добрый Хогвартс… все точно так же. Цитадель…»
На долю мгновения он понадеялся, будто все – Волдеморт, Беллатрис, Арка со Стражами, теперешнее положение отверженного – приснилось, а он – просто мальчишка-Мародер, неудачно попавшийся на очередной проделке, и в спину ему дышит не Снейп, а Филч…
Сириус согласен на взыскание. «Я-больше-не-буду-сэр». Честный взгляд с припрятанной янтарной искоркой хитрости.
Из гипнотического дежа-вю его выдрал визг портретов. Маги, волшебницы, разнообразные химеры на стенах выдохнули: «УБИРАЙСЯ – ПРОЧЬ – ТВАРЬ – ТЬМЫ!» в единодушии, прежде невиданном среди вздорной нарисованной публики. Проснулись даже древние алхимики и философы, спокойно дремавшие в грузных золоченых рамках. Какая-то очаровательная пастушка с овечками тыкала в Сириуса пальцем, пища на ультразвуке: «МОНСТР!»
Древний старик с массивной, унизанной рубинами цепью на шее, надтреснуто верещал: «Печать Тьмы!»
Снейп дернул Сириуса вниз, в подземелья.
(он не побоялся прикоснуться ко мне)
-Наконец-то, - он перевел дух. В подземельях царила зеленоватая болотная тишина. Того гляди, лягушки заквакают. Но, по меньшей мере, никто не вопил. – Здесь спокойнее. К Дамблдору пойдем через мой тайный ход.
-Тайны ход, Северус? – эй, как так? Мародеры не все закоулки Хогвартса изучили? Затем пожал плечами. Снейпу виднее.
Снейп толкнул подконвойного в какую-то выемку, до тошноты смахивающую на проем Арки. Они зависли в темноте.
-Где мы? – спросил Сириус.
-Сейчас будем в кабинете директора, - сухо ответил Снейп. Инстинктивно отодвинулся от Сириуса.
-Слушай… Северус, - Сириус глубоко вздохнул, прежде чем заговорить. – Что происходит? Почему вы все шарахаетесь, будто в меня Волдеморт вселился?!
Пустота – так мог бы смотреть Сатурн, предположил Сириус, – глянула на него.
-Ты до сих пор не понял, Блэк? – прошипел Снейп. – Ты – больше – не – человек! Нельзя сражаться со Зверем, внимать Музыке Двоих, целоваться со Жрицей Сатурна, и после всего – остаться собой. Ты – воплощенная Тьма. Ты породнился со Стражами Арки, ныне – они твое племя. Тебе нет места среди людей! – последнее он швырнул явно злорадствуя.
«Сволочь», - подумал Сириус.
-Ты-то откуда знаешь, что со мной было? – хмыкнул он.
-Дамблдор, - назвал имя Снейп.
Дамблдор… да, он – мудрейший из магов. Ему все ведомо. Не исключено, что и о Стражах где-нибудь прочитал. И противоядие найдет. Дамблдор… поможет. Всегда.
Надежда полыхнула радугой. Сириус улыбнулся.
Дамблдор. Величайший из смертных… спасет Сириуса от странной напасти. Избранность Сириусу даром не нужна, точно так же, как и бессмертие. Он хочет обычной жизни…
(война вечна)
(войны никогда не исправят насилие)
-Дамблдор, - повторил Сириус.
В тот момент они очутились в круглом кабинете директора.
Дамблдор ждал его. Он стоял напротив окна, и солнце перекрасило идеально-белые седые волосы в подобие золота. Точно святой… святой-освободитель – да очистит от Тьмы, да возвратит к жизни.
-Доброе утро, Сириус, - сказал директор, не оборачиваясь.
-Д-доброе утро, сэр, - поздоровался тот. Как нашкодивший первокурсник. Впрочем, для Дамблдора, вероятно, невелика разница. – Сэр, я…
-Я знаю, Сириус.
Он оторвался от окна, за которым промелькнула стайка сов. Очки-полумесяцы прикрывали глаза, но за стеклом таилось беспокойство. И еще что-то неопределяемое. Сириус научился ладить с зааорочными тварями, но Дамблдора раскусить, пожалуй, тяжелее.
-Северус, будь добр, оставь нас, - кивнул Снейпу директор. Тот покорно вышел, напоследок зыркнув в недруга ненавидящим взглядом.
«Серьезный разговор. Тет-а-тет».
Сириус приподнял голову, тщетно ища веселой искорки в голубых глазах директора. Однако тот был серьезен. До жути серьезен, и Сириус продрог от холодного пота и плохого предчувствия.
-Профессор… сэр, - начал он. Оправдываясь. Он вспомнил ныне мертвую Беллатрис, и был готов, подобно ей, бухнуться на колени перед всемогущим директором Хогвартса. Умолять… да, я запятнан Тьмою, я виноват – в том, что хотел выжить, не для себя, для Гарри, и…
Простите.
Он закрыл руками лицо.
-Сириус, - проговорил Дамблдор. – Тебе известно, почему окружающие реагируют на тебя… неадекватно?
-Да, сэр.
Молчание. Сияние-нимб вокруг головы директора словно усиливается, и свет слепит. Сириус слишком долго просидел за Аркой. В темноте. В Стране Тьмы…
Свет тягостен.
Дамблдор выжидательно сверху вниз взирал на Сириуса, и тот, захлебываясь, принялся рассказывать. Как на духу. Исповедь. Говорил про ужас и боль, про фатальную сонливость Страны Тьмы, про Жрицу Сатурна, что кошмарнее любого монстра и прекраснее невесты в день венчания. «Она отдала мне волшебную палочку, сэр». Выложил и историю предначальных войн. Бунт Демонов и…
Запнулся. Не дойдя до предательства людей.
Дамблдор молчал.
-Сэр… - Сириус мучительно сглотнул. Готов поклясться, что забалтывать Стражей и то проще. Ведь Стражи изначально классифицировались как противники, а на войне
(вечность не исправит насилия)
все средства хороши. Но директор Хогвартса, глава Ордена Феникса…
-Сэр, вы… поможете мне, правда? – умоляюще прошептал Сириус. Гордый гриффиндорец – не испугался Зверя, не склонился перед героиновой красотой Музыки и смертного сна – и умолял теперь. Последняя надежда.
Подобная темным, как кровь, астрам.
-Мне очень жаль, Сириус, - астры были растоптаны. Дамблдор выговорил роковую фразу негромко, и Сириус уцепился за новый туман лже-надежды: ослышался.
-Сэр?..
-Мне очень жаль, - повторил Дамблдор. – Из-за Арки не возвращаются.
-Но сэр… я же вернулся!
-Нет. Ты – не вернулся. Меньше, чем те, кто погибли от рук Стражей. Я, возможно, единственный в магическом мире, кто в полной мере осознает суть Арки и ее Хранителей. Так же, как и твою трансформацию.
(нет, нет… покажи мне свет из ладони твоей… из Страны Тьмы)
-Профессор… сэр… - Сириус сжал зубы. – Северус говорил, чтобы я убирался к «своему племени», к Стражам, но… я ж просто проходил их… как препятствия Тремудрого Турнира. Я – не – изменился!
Еще немного солнца в дрожащем стекле. Полумесяцы очков.
-Изменился. Стражи всемогущи, Сириус, и они - воплощенное лихо, и помилованный ими – часть первоначального зла, от коего нельзя спрятаться, убежать или исцелиться. Мне очень жаль, Сириус…
Сириус приблизился к окну. Осенний карнавал красок в предзимнем неистовстве кричал о вечной жизни. Смерть отрицалась. Страдания тоже.
Тебе нет места среди людей, брат Стражей Арки…
-Беллатрис мертва, - сказал Сириус. – Она хотела. Чтобы я служил Волдеморту. А я отказался. А еще я видел истинных Лордов Тьмы… Профессор Дамблдор, сэр… объясните – в чем моя вина? В том, что хотел выжить? В том, что вернулся?..
Сухая ладонь старого волшебника коснулась плеча Сириуса. По крайней мере, Дамблдор не боялся его. Это немного утешало… посреди бездны отчаяния.
«Я стал Десятым Стражем – такой же пугающий, такой же обреченный».
Фиал предупреждал о Десятом Испытании. Но почему ж не сообщил, что оно – в трансформации?…
«Дамблдор не ошибается. Наверное, я впрямь отравлен черным воздухом мертвой Страны, или апокалиптичными нотами, или вирусом бешенства из слюны Зверя».
-Сэр, вы простили даже Северуса, а он убивал именем Волдеморта. Он был Пожирателем Смерти – и у него печать змеи Слизерина. Неужели «печати» Стражей настолько хуже? – выкрикнул.
-Волдеморт – всего лишь человек, как бы не стремился переродиться. Я помню его подлинное имя – Томас Риддл, и он – не более чем могущественный темный маг. Но не родоначальник Зла. Не бунтарь, внесший диссонанс в Музыку Созидания, не кровавое божество древности и не черная вдова, посвященная самой Пустоте, паутиной смерти оплетающая веки всякого, кто потеряет бдительность, - голос Дамблдора звучал жестко, будто стучали Железные Врата, запирающиеся на трехпудовый замок. Отсекая Сириуса от людей.
-Взгляни на себя, - Дамблдор жестом пригласил Сириуса вглубь круглого кабинета. Там блестело зеркало в искрящейся оправе цельного алмаза.
Сириус посмотрел в ртутную рябь.
В первое мгновение он ничего не различал, кроме мелких озерных рыбок, весело виляющих хвостами. Потом – худого тонколицего человека с неровно обросшими космами.
На третьей секунде – отшатнулся, сдерживая распустившийся зарослями терна вопль.
Печать. Тройная Печать.
Печать не была серпом Сатурна либо каким-то видимым знаком, но каждый – маг, маггл, портрет на стене, домовой эльф или глупый боггарт – распознали бы Избранного Древней Тьмою.
Сириусу хотелось разбить лживое зеркало, выставившее его монстром. Чужаком.
Витком диссонанса в гармоничной мелодии Земли.
«Я не смогу… жить дальше… не смогу. Бессмертный – и отторгнутый людьми. Они не вынесут моего присутствия. Никто. Я…»
-Я должен уйти, да? – онемевшими, будто под воздействием Заклятия Окаменения, губами выговорил Сириус.
-Да, - печально ответил Дамблдор.
-Угу, - Сириус изучал свои сапоги. Не в состоянии перевести глаза на жуткую Метку, вопиющую об обособленности. Уберите-зеркало-сэр-пожалуйста-уберите…
(все напрасно война вечна я проиграл десятый из девяти я)
-Уйти. Обратно. За Арку, - Сириус ухмыльнулся. Злая ирония. Извините, мистер, мы в вас не нуждаемся. Попрощайтесь с друзьями, да и на место.
Из-за Арки не возвращаются.
-Да, - снова сказал Дамблдор.
-Сэр. Беллатрис говорила, я – Избранный. Я бессмертен и… я бы мог помочь. Ну, против Волдеморта.
-Мне очень жаль, Сириус, - фраза в устах Дамблдора звучала клише, которым профессор отгораживался от эмоций. Полководец смотрит с высоты. Пешка прорвалась в ферзи, но поменяла окраску. Уничтожить. – Зло никогда не сможет служить Добру, Сириус. Если ты останешься, то против своей воли, разрушишь наш мир. Весь. Магический и маггловский. Ты – билет Духов и Демонов в измерение людей, ты – предвестник Апокалипсиса. Поэтому, ты обязан вернуться за Арку… Иначе Враги придут с войной…
Дамблдор подтолкнул Сириуса.
Тот не двигался.
«Враги… Враги? Кто?! Возможно – Шестеро, они смахивают на компанию шизоидов, однако Зверь пощадил меня. Я одолел его в честном поединке. Ему ведома честь – в отличие от Волдеморта, кстати… А Демоны? Старший – помиловал меня, и дал Ключи от Врат… А Жрица Сатурна танцевала, и вернула палочку, и рассказала историю… Они – враги… Не верю!»
-Вы ошибаетесь, сэр, - Сириус двинулся на старого профессора, и тот, до сих пор уверенный и сияющий, словно святой, изгоняющий ладаном дьявола, отступил на пару шагов. – Стражи – не враги. Я видел их. Они очень несчастны, сэр, но они не враги.
-Зло! Зло уже взыграло в тебе!
-Нет же! – Сириус наступал. – Демоны… Старший и Младший – они подарили свободу людям. А Жрица научила магии! Мы все – дети Стражей Арки…
Сириус не отдавал отчета в словах. Он будто провалился в вакуум, космический, подобный Пустоте Сатурна – а может, пророческому трансу. Периферией восприятия он засек гнев Дамблдора. Настоящий гнев, словно сам Единый с полчищами ангелов – золотые трубы, белые одежды и сапфировая кровь – спустился с облаков и опрокинул мантру ярости на еретика.
…Сириус говорил. О том, как страшно за Аркой – не смертному, но приговоренным. Об агонии Девятерых.
И о предательстве людей.
-Предательстве?! – диалог соприкоснулся вновь. – Люди спасли себя от ига Демонов! А ты – слуга Жрицы и их, проклятое семя, – Дамблдор вещал, подобно крестоносцу с белого коня… и мантия Сириуса прилипла к спине. Ледяной пот и лихорадочная дрожь, будто при дуэли, будто…
(а когда вспомнившие о Жрице и Демонах вернулись от учителей их с даром бесценным – люди оттолкнули их, и с тех пор прячутся маги от магглов… вот она – истинная причина… а я изменненный-в-квадрате…)
(я не понимаю… в моей жажде жизни и близости к смерти – Ре_Анимирован… но забыл я путь мой, и цель…)
Или – вспомнил?..
-Вы… ваш предок… подарил Крылатому ядовитые кольца, - вымолвил Сириус, до сих пор не врубаясь в собственный вывод. Его «привычный» разум погас, словно залили водой последний факел в склепе Жрицы Сатурна.
-Да, Сириус. Мой род боролся с Изначальным Злом с незапамятных времен, а тот, кого ты именуешь Крылатым – Враг. Прокляты Светом Стражи Арки – ныне и вовеки веков, - отрезал Дамблдор. Величественный.
Убийца. Палач.
Сириус не различал – человека с «картинки» Жрицы и живого Дамблдора. Перевернувшееся мировоззрение звенело зеркалами.
Сириус вознес палочку.
-Я бессмертен, профессор. Я мог бы убить вас. Вы сейчас прокляли меня и тех, кто подарил нашим душам свободу, а телам – магическую силу. А я видел правду. И я верю им. А вы… Боитесь ли вы меня, профессор?
Дуэль. Величайший маг – против Избранного Тьмою.
Пару минут.
И Сириус переломил палочку пополам.
-Прощайте, профессор. Я уйду – за Арку, как вам и хочется. Не буду бороться. Мне плевать. На все. Я устал… и уйду навсегда… Но я прошу исполнить мое последнее желание.
-Какое же? – безынтонационно задал вопрос Дамблдор. Светлые глаза отражали напряженную работу мозга. Полководец просчитывал ходы взбесившейся пешки.
(любовь движет тобою, дитя с горячей кровью)
-Я хочу попрощаться с Гарри.
-Невозможно! – директор Хогвартса нахмурился – дабы скрыть высшую степень бешенства, приличествующую более автократам, вроде Волдеморта, нежели мудрым волшебникам.
-Я хочу попрощаться с Гарри, - настойчиво повторил Сириус.
-Пойми, Сириус. Ему будет лучше… так, - мягкая вкрадчивость. Снова пытается играть... только не пройдет номер. – Он считает тебя погибшим. Героем. Разве ты хочешь, чтобы Гарри отшатнулся от тебя – как это сделали другие?
(кольца… кольца с кобрими зубами – и мне ты даришь, как твой пращур – Демону…)
-Пускай, - Сириус пнул обломки собственной палочки – абсолютно бесполезной в его положении.
-А я говорю – нет! – Дамблдор добавил невнятное заклятие и из-за спины Сириуса потянуло мерзлым дыханием небытия.
«Он… открыл Портал в Арку… прямо тут», - оглянулся.
-Ступай, раб Врага! Ступай – и вой со Зверем, лижи пятки Демонам, пресмыкайся пред служанкой Сатурна! Но Гарри Поттера тебе не видать!..
Из кончиков пальцев профессора выстрелили жемчужные лучи, обвязавшие Сириуса поперек туловища.
-Я поклялся… Джеймсу… защищать его, - прохрипел он.
(поторопился… поторопился я палочку-то ломать… Война вечна… война…)
-Да сгинешь! – пророкотал Дамблдор, и Сириус завис у края Арки.
-Гарри! – позвал он.
Завыванием оборотня. Музыкой Демонов. Свирелью Жрицы.
Жемчужные нити подпихивали к кромке бесконечного мрака, но он держался. Потрескавшимися губами шептал молитвы – не Мерлину, не каким-либо богам, но – существам, коих почитал Дамблдор плюс целый магический мир - за Врагов…
Но не Сириус.
И почудилось ему, что из глубин Арки донесся скрежет металла и жар огня, и выжег тот пламень руну ярости на лице Дамблдора.
И почудилась ему – мелодия жуткая и восхитительная, болезненный шепот и выцарапывающий сердце из груди призыв.
И чарующий напев свирели…
-НЕТ! – дверь распахнулась.
В кабинет вбежал Гарри.
Один. Без Рона, Гермионы или кого-то еще из своих друзей либо преподавателей.
-Нет, Сириус! – Гарри бросился к крестному, связанному злополучными шнурками, и, позабыв о магических способностях, принялся, ломая ногти, срывать путы. – Сириус…
-Уходи, Гарри! – меж ними воздвигся Дамблдор.
-Нет, сэр, - подросток, до копированного дежа-вю похожий на своего отца, выпрямился во весь рост. «Здорово вырос за лето», - отметил Сириус.
– Он – мой крестный.
-Он – не – твой – крестный! – сорвался на крик старый волшебник. – Он – приспешник Зла! Узри же Печать Тьмы на челе его!
-Я вижу, сэр. Но… я хочу пойти с ним.
-ЧТО?!
-За Арку. Пойти. Сириус… можно?
-Гарри…
(я поклялся, Джеймс… заботиться о нем… я… )
Пауза.
(я…)
(Стражи… они не злые, я-то знаю правду… они не причинят нам вреда, и мы вернемся – вместе, когда пробьет час… они даруют бессмертие и Гарри тоже, я уверен… я спасу его от Волдеморта и пророчества… я не хочу, чтобы мой сын стал убийцей… а в особенности – игрушкой в лапах прислужника Единого, потомка лжеца…)
-Можно, Гарри. Идем.
-Ты с ума сошел, Поттер! – Дамблдор вцепился в запястье подростка. – Стражи обратят тебя своим рабом. Оборотень разорвет в клочья тело, Демоны – душу, а останки пожрет Жрица Сатурна.
Но Гарри неотрывно взирал на Сириуса. А еще в беззвездный проем, будто бы выточенный из сатурнова гагата и запеленанный льдами космоса. Тонкий рот Гарри слегка кривился.
-Пойдем, - сказал Сириус. Гарри мотнул головой: «Да».
И в тот момент из Арки вырвался свет. Сириус без труда распознал его – так сиял фиал единорога, символизирующий начало его пути за Аркой. Видимо, и финиш.
Кабинет заполнился лазуритовыми зарницами до предела, и солнце устыдилось собственной тусклости.
«Ты прошел испытание, Сириус».
Хогвартс, измерение людей – очутились позади.
Сириус и Гарри двинулись внутрь всепоглощающего звездного сияния. Где-то на заднем плане тщился задержать их Дамблдор, но старый маг трезво оценивал свои силы. Против Предрассветных Чар ему не совладать.
А у Сириуса пара заметок к фиалу.
-Кто ты, звезда? – спросил Сириус.
-Я – Сатурн, - был ответ.
-Сатурн? – переспросил Гарри.
Божество гибели? Мрачный пожиратель собственных детей, властелин смерти и ужаса?..
«И – женщина?»
Сириус завалил бы индиговую искру, разросшуюся до галактики, мириадами вопросов. О Пустоте, о непрерывном ужасе и равнодушии. Но древнее божество опередило его:
-Нет Пустоты, нет смерти, нет боли и страданий… есть Испытания, и каждому – по силам его, и по завершении – да воздастся.
-Почему бы тебе не освободить Жрицу, Сатурн? – спросил Сириус отсутствующе.
-Ее черед не настал. А вы – Сириус Блэк и Гарри Поттер – заслужили награду.
-Что с нами будет, Сатурн… сэр? – вместо крестного проявил инициативу Гарри.
-Бессмертие. Ожидание. И свобода. Вы вернетесь в мир людей – когда придет час очистить его от всякой скверны, и когда Свобода истинная наконец-то обретет крылья, вы будете полководцами армии Вернувшихся. А пока…
-Нам предстоит прогуляться, верно? – хмыкнул подросток.
Виртуальный кивок.
-Сириус, ты как?
-Замечательно, - засмеялся Сириус. Он сжал теплую ладонь сына Джеймса Поттера, думая, что идеально позаботился о нем. А то и об обоих Поттерах. – Эй, Гарри… больше никакого зануды-Снейпа с его Алхимией.
-Уже ради такого стоило сигануть в Арку, - захохотал Гарри. Теперь смеялись оба, а вокруг невыразимо восхитительно переливались оттенки синего, черного и серебристого.
Сатурн. Пустота… испытывающая и награждающая.
Они шли. Не уставая, и не ощущая ни горя, ни усталости.
-Ты познакомишь меня со Стражами? – попросил Гарри.
-Обязательно, - пообещал крестный, думая о вести, какую принесут двое экс-смертных Духам, Демонам и Жрице. – Я думаю, они нам обрадуются.
Они шли… И Гарри молчал, улыбаясь, а Сириус думал, что война бесконечна, пока веришь в нее, и сменяется она вожделенным освобождением – когда отказываешься от оружия.
«Войны никогда не исправят насилие».
Формула ненависти – ключ к любви.
Он понял это – потому и возродился. Вместе с Гарри. Потому и получили свое, недоступное человеку или даже вечно дерущимся богам, счастье.
…Отец и сын.
…If you turn and face the strange then the monsters will change into
Guardians of strength and light. We"ll be travelling the spheres of the universe.
…Unser Herz und Geist sind befreit...
