Глава 2— Ты немного странная, Винки. Что-то стряслось? Ты что-то увидела на Диагон-аллее? — Хозяйка разворачивала купленную посуду, то и дело с беспокойством посматривая на служанку. Выглядела домовиха так, будто проспала несколько часов на клумбе с колдовскими розами.
— Что, моя госпожа? — очнулась эльфийка. — Ох, нет, госпожа, с Винки все хорошо! Прошу прощения, Винки немного устала, только и всего.
— Переживаешь за Барти? — улыбнулась миссис Крауч.
— Так и есть, госпожа, Винки ох как переживает! Что же хозяин Бартемиус, и в день рождения ему роздыху не даст? — запричитала домовиха, высыпая сушеную лаванду в новую сахарницу.
— Дай-ка это мне. А что до дня рождения… он ведь завтра, тогда и увидим, — грустно покачала головой хозяйка.
Винки тоже горестно закивала. Уж что-то, а праздники в их доме были мало похожи на те, что устраивали другие семьи. Еще до того, как хозяин Бартемиус развернул кампанию по борьбе с нехорошими магами, ей доводилось бывать на нескольких пышных торжествах. Теперь же их никуда не приглашали, да и господин не жаждал видеть у себя гостей.
— Жалко, что мастер Барти даже приятелей своих пригласить не может, — вздохнула Винки. — Будет снова по странным местам ходить, вам, госпожа, волнения доставлять.
— Ты права, я и сама хотела бы познакомиться с его друзьями, — задумчиво откликнулась миссис Крауч. — Но ты же знаешь, у Бартемиуса много работы, а если здесь будет шумно…
— Уж не шумнее, чем в Визенгамоте! — возразила эльфийка. — Как начнут дело разбирать и преступника судить, так раскричатся, что уши вя… Ох, простите меня, госпожа, Винки не смеет упрекать хозяина! — домовиха потянулась за скалкой, но хозяйка проворно переложила ее на другой конец стола.
— Не хватало еще, чтобы ты наказывала себя за правду. Пойди, приготовь ужин, а потом приберешься в кабинете.
Чувствуя себя с головы до пят виноватой, Винки была только счастлива взяться за работу. Переместившись в маленькую, но уютную кухню, она мигом поставила котел на огонь и принялась варить суп, попутно соображая жаркое и десерт. Мастеру Барти будет приятно съесть что-нибудь сладкое к чаю, а праздничный пирог она успеет испечь вечером, когда хозяева лягут спать. Где-то должен быть бабушкин рецепт глазури, меняющей цвет… Винки так углубилась в домашние заботы, что и думать забыла о происшествии в книжной лавке.
Возможно, она ошибалась, но хозяин Бартемиус вернулся не в духе. Господин ел без аппетита и все время поглядывал то на часы, то на камин. В пять Винки подала чай в кабинет, но мистер Крауч даже не обратил внимания на новый сервиз.
— Я не вижу в нем должного усердия. — Очевидно, речь шла о каком-то нерадивом сотруднике; домовиха уже собиралась покинуть «пост» под дверью, когда услышала следующую фразу: — Иногда мне кажется, что он не мой сын.
— Он еще мальчик, Барти, а ты столько от него требуешь. Он выбьется из сил, заболеет — ты этого хочешь? — с укоризной спросила госпожа.
— И где, позволь полюбопытствовать, шляется этот мальчик? — Часы пробили шесть. — Мы расстались после обеда, у него была масса времени на глупости.
— Ты слишком суров, Бартемиус.
— Извини, дорогая. Я не могу не быть суровым, когда вокруг столько темномагической шушеры, а мой сын…
Винки неоднократно подслушивала подобные разговоры, и всякий раз ей хотелось встать на защиту молодого хозяина. Да ее мастер Барти был самым воспитанным волшебником в Лондоне, да и во всей Британии! Его ставили в пример другим ученикам в Хогвартсе, назначили старостой — госпожа так им гордилась! А господину Бартемиусу все мало, и Мерлин его знает, почему.
— Ты мог бы хоть раз спуститься с трибуны и пообщаться с его друзьями. Предложи, пусть Барти завтра пригласит их к нам на чай. Я уверена, что все они — достойные молодые маги.
— А как же эти Крэбб и Гойл, с которыми он сидел у Фортескью? Я глазам своим не поверил: двое таких верзил у мороженщика. А письмо от Лестрейнджа?
— Оно попало к нам по ошибке, Барти ведь тебе объяснил…
Дальше Винки знала почти наизусть. Тихонько охнув, она взяла поднос и спустилась на кухню. Хоть бы молодой хозяин скорее воротился! Не то чтобы она боялась какой-то неприятности — по своей воле мастер Барти никуда не впутается. Но старший хозяин прав, нынче развелось столько дурных людей, что и в оба глядючи замараться можно. Домовиха вспомнила большой шкаф в кабинете господина, где хранились копии аврорских отчетов, протоколы, досье и другие важные и страшные документы. «Бумажный Азкабан», так мистер Крауч называл свое хранилище.
Над верхней полкой в кухне звякнул колокольчик: кто-то из семьи вернулся домой. Винки оставила посуду в мыльной воде, а сама поспешила в прихожую. Мастер Барти выбирался из камина — вид у него был довольно помятый, будто хозяин прятался в пыльном чулане, или… или…
— Ох, молодой хозяин, вы что, подрались? — в ужасе прошептала Винки. Крауч-младший болезненно поморщился и прикрыл ладонью синяк на скуле.
— Ерунда, я упал на лестнице. Не твое дело, где! Лучше убери это как-нибудь, и ни слова отцу с мамой.
— Разумеется, мастер Барти, разумеется, — залепетала домовиха. — Вы идите к себе, только тихо, а я мигом принесу зелье!
От испуга Винки даже забыла про магию, и, шлепая лапками, побежала обратно на кухню. Лишь бы хозяин ничего не узнал, а то пропадет и день рождения, и все остальное! И как же это мастера Барти угораздило, кто его обидел? Обливаясь слезами, Винки звякала склянками в шкафчике, не разбирая, где какое снадобье. И тем более она не могла видеть, как кто-то наблюдал за ней в узкое кухонное оконце.
Запутавшийся в чувствах Кричер побродил по отделу периодики, но так и не нашел ни одной совершенно чистокровной газеты. Отказавшись от предложенного «Альманаха Слизерина» за прошлый год — этот журнал госпожа успела изучить вдоль и поперек — домовик вернулся на площадь Гриммо, 12. Кричер был готов к чему угодно, даже к расставанию с собственной головой, но хозяйке явно было не до него. Уже в прихожей эльф услышал пронзительный голос мисс Беллатрикс:
— Тетя, сделайте же что-нибудь! Вы же понимаете, я не могу говорить об этом маме! Она…
— Тише, тише, дорогая. Я постараюсь сделать все, что в моих силах. А теперь отправляйся домой, ты не должна оставлять мужа одного, когда…
— Да плевать я хотела на этого олуха!
— Белла! — шокировано воскликнула мадам.
— Тетя! — в тон ей ответила племянница, и спор возобновился.
Огорченно прижав уши, Кричер побрел к себе в чулан: когда старшая мисс — то есть, миссис — в таком состоянии, лучше не соваться под горячую руку. Однако уже через пять минут по коридору простучали каблуки, и хлопнула входная дверь. Он осторожно высунулся и повел носом – в доме прямо-таки пахло яростью.
— Кричер-р-р!!
Не сносить ему головы…
— Куда ты запропастился, драклово отродье? Принеси мне обед! И газету не забудь! — голос хозяйки был подобен раскатам грома.
— С-сейчас, моя госп-пожа… — пропищал домовик, пятясь из будуара. Хорошо, что он приготовил все еще утром, нужно только разогреть. Может быть, баранье жаркое с пряностями продлит его жизнь на пять минут?..
— Несносная девчонка! И нужно было ей связаться с таким недотепой. — Кричер поправил скатерть на круглом столике и поставил тяжелый поднос. — Ничего, еще научится вить из него веревки, — не без гордости добавила мадам Блэк. — Стой, куда это ты?
— Кричеру нужно прибрать в библиотеке, госпожа…
— Я лучше знаю, что тебе нужно! Это еще что? Зачем ты принес мне старый альманах? — Хозяйка отвлеклась от жаркого и заклинанием раскрыла журнал на середине. — Тут даже мои пометки. Вздумал меня обмануть, гаденыш?
— Кричер ничего не нашел в лавке, — пригибаясь, залепетал домовик. — Он пойдет завтра утром, к открытию редакции. Кричер клянется, он принесет госпоже то, что она хочет.
— Безмозглый лентяй! Прочь с глаз моих, и чтоб не возвращался без газеты!! — закричала мадам Блэк. Она так побагровела, что Кричер испугался: если госпожу хватит удар, его упрячут в Азкабан, или того хуже…
— ВОН!! — загремело под потолком. Бухнувшись ниц, домовик ползком добрался до двери и скатился по ступенькам. Нечего было надеяться на то, что мадам передумает или отыщет себе другое занятие. Он погиб, а судьба еще и сыграла с ним злую шутку, подарив короткую встречу с счастьем перед самой смертью.
«Я все равно пойду в редакцию, — сказал себе Кричер, потирая ушибленный затылок. — Но сначала… а там будь, что будет!»
Он снова спрятался в чулане, достал почтовый справочник и принялся искать в нем проклинаемую госпожой фамилию. Но Крауч был министерским, и его адрес оказался засекречен — поверить в то, что глава департамента правопорядка живет по маггловскому адресу, Кричер не мог. Как же мало времени, как мало… домовик отбросил справочник и принялся раскачиваться взад и вперед, прикрыв слезившиеся глаза лапками. И спросить не у кого — он может навлечь беду на Винки, если выдаст чужим свою симпатию.
На ум не шло ничего путного, отчаяние только множило страх, и Кричер решил рискнуть. Аппарировав по указанному адресу, он оказался на безлюдной маггловской улочке. Слева возвышался дом номер 15, справа — номер 19, а между ними… Кричер таращился на брандмауер и был готов поклясться чем угодно, что здесь должно было быть еще одно здание. А он-то, балда, думал, что только благороднейшее и древнейшее жилье его семьи могло быть защищено такими чарами! Эльф поводил пред собой руками, нащупывая защиту… вот тут она была чуть слабее, и Кричер сел на корточки. Точно: под плитой тротуара скрывался лаз для слуг. Чувствуя себя самым дерзким домовиком на свете, Кричер отодвинул плиту и нырнул в узкий низенький туннель.
Порядком наглотавшись пыли и паутины — очевидно, подземным ходом давно никто не пользовался — он вылез наружу в крошечном затененном дворике. В цоколе светилось лишь одно оконце: на верхние этажи Кричер даже не смотрел. Он подкрался к окошку и прильнул к нему носом, не веря собственной удаче. Это была кухня, а на кухне, разыскивая что-то в шкафчике, хлопотала прекрасная эльфийка в клетчатом полотенце. Кричер откашлялся и постучал пальцем в стекло.
— Мерлин великий!! — заголосила Винки, но тут же зажала рот лапками. Нет, это был не грабитель, а… кажется, она уже где-то видела этого домовика. И не далее, как сегодня.
— Ох… — она зажмурилась и снова открыла глаза, но таинственный гость все так же с улыбкой маячил за стеклом. Нужно было спешить к молодому хозяину, но если она уйдет просто так, незнакомец обидится.
— Подожди минутку! — недолго думая, громко шепнула Винки. Гость радостно закивал; она схватила пузырек с лечебным зельем и, щелкнув пальцами, исчезла из виду. У Кричера екнуло сердце: вдруг эльфийка узнала или вспомнила, кто его хозяйка, и побежала звать господ? Но нет, она неспособна на такое предательство…
— Заходи скорее! — Винки уже вернулась и отпирала окно дрожавшими лапками. В голове будто все смешалось, она не понимала, что делает, но чувствовала, что это правильно, хоть и строжайше запрещено. Гость неловко спрыгнул с раковины и тут же опустился на одно колено.
— Что ты…
— Я знаю, ты служанка у врага, но оттого не меньше дорога! — продекламировал домовик, волнующе сверкая глазами. Винки зарделась, но тут же пришла в себя.
— У меня совсем нет времени, хозяева ждут чай, — зашептала она, потянув гостя за край «одежды». — Мне так приятны все твои красивые слова, но можно покороче?
— Можно, — согласился длинноухий рыцарь. — Я Кричер, слуга благо… дома Блэков, и я влюблен в тебя, прекрасная Винки. Да, я знаю твое имя, и имя твоего господина, и это ничего для меня не значит. Я готов…
— Блэк?! — от такой новости красавица чуть не лишилась чувств. — О, великие духи очага, за что мне такое горе? Скорее, спасайся, — она подтолкнула вражеского слугу обратно к раковине, — если хозяин Бартемиус увидит, тебе конец!
— Мне и так немного осталось, — важно ответил Кричер; Винки в ужасе опустила лапки. — Мою главу прибьют на стену как назидание другим, а душу горестную денут вослед терзаниям благим.
— Чепуха! — решительно заявила эльфийка. — Я не дам тебе умереть, поэтому спасайся, беги, воспользовавшись мраком ночи!
Но гостю явно не хотелось, чтобы его выпроваживали. Кричер вывернулся и забегал по чужой кухне, задевая развешенные сковородки, ковшики и поварешки. «Помирать, так с музыкой, — решил он, — даже если это просто звон посуды».
— Кричер! — со слезами в голосе воскликнула Винки. — Перестань сейчас же!
— Я лучше погибну здесь, у твоих ног, чем в спальне госпожи! — кавалер повис на ручке большого котла, грозясь свалиться в закипавший бульон. — Любишь ли ты меня?
— Люблю, только прекрати этот балаган! — запищала красавица. От неожиданности Кричер вправду чуть не плюхнулся в котел. Он осторожно вылез из очага и снова упал на колени.
— Раз так, ты согласна встретиться со мной завтра, в парке на площади Гриммо, без четверти восемь? Разумеется, если я еще буду жив, — от такого уточнения Винки вздрогнула и расплакалась.
— Чем ты так прогневал свою госпожу, что она грозится свернуть тебе шею?
— Отрубить голову, — поправил ее Кричер. — Мадам желает прочесть хвалу и славу чистокровным волшебникам, а я, презренный раб, не могу найти ни одной подходящей газеты. И все потому, что твой хозяин ведет охоту на друзей моей госпожи, — возлюбленная посерела от ужаса, и он поспешно добавил: — Но твоей вины нет ни в чем, о прекрасная Винки. Теперь, после счастливых минут, проведенных с тобой, мне не страшна любая кара!
— А как же я? — еле слышно произнесла эльфийка, но тут возле двери зазвонил другой колокольчик. — Ох, меня зовет хозяйка! Пожалуйста, уходи, и будь осторожен!
Гость вскочил на край стола, оттуда — на подоконник, и проворно выбрался во двор.
— Без четверти восемь? — переспросил он перед тем, как захлопнуть окно.
— В парке на Гриммо! — шмыгнула носом Винки. Кричер послал ей воздушный поцелуй и исчез в туннеле.
