Глава 3Несмотря на то, что день рождения сына ожидался менее чем через десять часов, хозяин Бартемиус решил не упускать возможности для новой нотации. Это Винки поняла, как только переступила порог столовой, левитируя перед собой поднос к чаю. Мастер Барти, переодетый и без следов синяка на лице, стоял перед отцом как солдат перед командиром — с очень прямой спиной, прижатыми к бокам руками и отсутствующе-почтительным взглядом.
— Сегодня ты сказал, что я гоняю тебя как домового эльфа. Спасибо, Винки, — прервался мистер Крауч. — Ты отчасти прав, но я хочу объяснить, почему так требователен. По-твоему, я старый зануда, которому везде мерещатся преступники. Ты говоришь, что я был бы рад ввести в стране комендантский час. Я бы и ввел его, Бартемиус, если бы зло выползало из своих нор строго между десятью вечера и семью утра.
Винки огромной силой воли уняла дрожь в лапках и протянула чашку хозяйке.
— Ты не просто мой единственный и любимый сын, Барти, и не только мой помощник. Я хочу сделать тебя наследником своего дела. Ты понимаешь, что это значит?
— Да, отец, — коротко кивнул молодой хозяин.
— Поэтому я и жду от тебя полной отдачи. Не фанатизма, — господин поднял указательный палец, — для этого есть Аластор Хмури. Но ты должен быть безупречен, твоя репутация — не запятнана даже тенью непозволительного проступка. Это тяжело, сынок, но такова и вся жизнь, — философски подытожил хозяин; Винки чуть не прослезилась от торжественности момента.
— Мы с твоей мамой посоветовались, и решили устроить завтра маленький ужин в твою честь. Можешь пригласить своих друзей, я с радостью с ними познакомлюсь. — Старший хозяин хоть и устало, но тепло улыбнулся, а вот мастер Барти будто побледнел.
— Благодарю, отец, но в этом нет необходимости. Вы знаете, я не люблю шумные пирушки, — замявшись, ответил он.
— Как хочешь. Кстати, раз уж зашла речь о твоих приятелях, — господин Крауч прищурился. — Из каких они семей?
Домовиха кожей чувствовала, как растет напряжение. Госпожа так и держала свою чашку, не сделав и глотка.
— Э-э-э… Прюэтты, не Гид-деон и Фабиан, а младшие, — произнес мастер Барти. — Их племянники…
— Уизли? Но ведь они еще малыши, — поднял брови хозяин.
— Их много: есть двоюродные, троюродные, — пояснил молодой господин; Винки не видела, а словно чуяла, что он врет. — Еще Лавгуд, он забавный. И… вы помните Регулуса Блэка?
Эльфийка навострила уши.
— Регулус, — повторил мистер Крауч. — Пропал без вести, если я не ошибаюсь.
— Скончался, — сухо ответил Барти. — Он тоже был моим другом, хотя вы этого не одобряли.
Хозяин поставил блюдце с пирожным на столик и сцепил пальцы.
— В том, что я не приветствовал твое общение с исконно темномагической семьей, нет ничего удивительного. Я и сейчас подам руку Вальбурге Блэк только в том случае, если она будет тонуть, или висеть на краю пропасти, а совесть не позволит мне оставить женщину в беде.
— И тут же отправишь ее в Азкабан? — съязвил Крауч-младший.
— Не преувеличивай границы моей предвзятости. Да, я не люблю Вальбургу, и то, до чего она довела собственных детей. Кончина Регулуса темна, а Сириус… я не жду от него ничего хорошего. Что касается барышень, ныне замужних дам, то супруги старшей и младшей внушают мне обоснованные опасения…
— Барти, может быть, хватит на сегодня Визенгамота? — вмешалась миссис Крауч. Она положила ладонь на плечо мужу, ласково смахивая пушинку с мантии. — Сынок, ты действительно не хочешь никого приглашать?
— Нет, спасибо, мама. Лучше я отпраздную только с вами, по-домашнему, — улыбнулся молодой хозяин. У Винки отлегло от сердца: значит, все в порядке. Может, мастер Барти вправду упал на лестнице? Они нынче бывают такие скользкие…
— Винки!
— Что, господин? — очнулась домовиха. — Ох, простите, Винки задумалась…
— Скорее замечталась, — усмехнулся хозяин Бартемиус. — Когда закончишь на кухне, прибери у меня в кабинете. Да открой шкаф с документами и проверь, не завелась ли там какая-нибудь гадость.
— Будет сделано, сэр! Тогда Винки пойдет, с вашего позволения, сэр. — Хозяин кивнул, и домовиха бесшумно выскользнула из комнаты. Нужно успеть и с уборкой, и с угощением, да еще на свидание с утра — жизнь определенно приобретала новые краски. А вооружившись метелочками и тряпочками и распахнув «бумажный Азкабан», эльфийка поняла, что ей несказанно повезло.
Окрыленный любовью и предвкушением новой встречи, Кричер даже не подумал о том, где будет ждать утра. Домой было нельзя, ночлежек для эльфов никто не держал, а оставаться на улице он боялся — не ровен час, кто-нибудь покусится на бесхозного эльфа, украдет и заставит мыть стаканы в дешевой забегаловке. От таких мыслей эльф поежился и быстрее припустил по маггловской улице.
Пользуясь нежданно привалившей свободой, он мог, конечно, наведаться в гости к Кукси или к Добби. Но получить по лбу пепельницей Кричеру вовсе не улыбалось; к тому же, в замке у хозяев Кукси было холодно и как-то жутковато. А вот Добби… можно почтить его визитом и принести извинения за не слишком вежливое обхождение в магазине. Он, Кричер, находится на волосок от смерти, Добби обязан будет его простить.
— Явился, не запылился, — пробурчал домовик, когда слуга Блэков возник в большой кухне Малфой-мэнора. — Что Кричеру еще нужно от Добби? Добби больше никого не видел, он не знает, где…
— Тихо! — моментально испугался Кричер. — Не вздумай болтать о… сам-знаешь-ком! Или ты уже кому-то рассказал?
— Добби не болтун, Добби нет до Кричера никакого дела, — выпятил губу эльф. — У Добби тоже есть секрет, большущий-пребольшущий, куда больше, чем у Кричера!
Его прямо распирало — не то от гордости, не то от желания поделиться великой тайной.
— Хозяин посвятил тебя в свои планы? — осторожно спросил Кричер.
— Почти! — Добби гордо выпятил грудь. — У хозяина Люциуса сейчас наверху собрание, — тут же зашептал он, хотя на кухне кроме них двоих никого не было. — Добби принес вино из погреба и видел много важных людей! А Добби никто не видел, потому что он спрятался за камином, вот так-то! Там и мадам Лестрейндж с мужем, и другой мистер Лестрейндж, и друзья хозяина и хозяйки, и еще маги и ведьмы, Добби всех имен не знает. Должен был еще мистер Крауч прийти, но его не дождались, и так начали.
— Крауч? — переспросил Кричер. — Молодой или старый?
— Добби не знает. Но Добби слышал, что они говорят — слышал страшные вещи! — эльф затрясся с ног до головы. — Если Добби кому-то расскажет, хозяин Люциус прибьет Добби палкой!
— Тогда молчи! — осадил его Кричер. — И так нагородил с три короба. Тебя, небось, ужин готовить отрядили, а ты лясы точишь.
— И то верно! — спохватился домовик. — Марси-то ждет Добби в кладовке, а Добби тут… плохой Добби, дрянь! — он схватил со стола канделябр и стукнул себя между ушей.
— Вот и ступай, куда велено, а я, так и быть, помогу вам с ужином, — деловито заявил Кричер. Добби аж просиял; он вернул подсвечник на место и опрометью кинулся в кладовую.
Кричер озадаченно наморщил редкие брови. Что будет, если госпожа узнает о Крауче? Что будет с ним, с его семьей и Винки? Имеет ли он, домовой эльф, право вмешиваться в дела волшебников? Все это было слишком сложно… Кричер уже пожалел, что вызвал Добби на откровенность, но отступать было некуда.
— Принимайся-ка за тесто, а мы с малявкой начинку сделаем! — в кухню, тяжело дыша, ввалилась полная домовиха с целой горой продуктов; следом за ней Добби волок мешочек с мукой. — Ох, и ночка: вот выпьют, поговорят, снова выпьют, а там нет, чтоб по домам спать разойтись — им ужин подавай! А та того не кушает, а тому се не добавляй, тьфу!
Марси разошлась не на шутку, но Кричер молча поставил на заклинание опару и сел в углу чистить гору мандаринов. Опуская в корзину длинные оранжевые шкурки, он думал, что делает Винки, по-прежнему ли она хлопочет на кухне или, может быть, пошла в библиотеку с метелкой и совком… Наверное, вид у него был дурацкий, потому что Добби отвлекся от цукатов и захихикал.
— Марси, глянь-ка на Кричера! Вот уж в облаках витает, Добби и не знает, в каких!
— Чего уж тут не знать? — угрюмо отозвалась эльфийка. — Влюбился он, вот и все.
Кричер скрипнул зубами и уткнулся носом в мандарины. Он все стерпит, но насмехаться над собой не позволит, особенно перед смертью.
— А ты, Добби, маленький еще, — подумав с минуту, добавила Марси. Или Кричеру почудилось, или она вправду печально вздохнула.
Проснулся Кричер на чужой кухне. В первый момент он не понял, где находится, но, выбравшись из-под стола и увидев гору тарелок с объедками и гору же бокалов, все вспомнил. Они с малфоевскими эльфами трудились, не покладая лап: после собрания хозяева устроили импровизированный бал, и многие гости остались ночевать. Означало это только одно — что утром им понадобится не менее обильный завтрак, а это совсем не входило в планы Кричера.
Он потянулся и взглянул на большие настенные часы — половина восьмого. Что ж, он успеет и в редакцию «Прорицательской» и еще нескольких изданий, и в парк, прежде чем госпожа проснется и решит отсечь ему голову. Домовик ощущал какое-то странное спокойствие: надеяться на второе чудо не приходилось, а первое обещало явиться без четверти, так что следовало спешить.
— Эй, ты, кочерыжка!
Кричер даже огляделся в поисках остатков капусты, но никаких кочерыжек поблизости не было. Тогда он обернулся и увидел перед собой пару черных сапог со шпорами.
— Что угодно… — он поднял голову и встретился взглядом с незнакомым колдуном — явно чистокровным, темным, небритым и очень злым. Впрочем, от желающего опохмелиться не приходится ждать изысканных манер.
— Вы так резво все сметаете после ужина, ни капли ни найти! — развязно произнес гость. — Давай коньяку, самого лучшего. Не стакан, чучело, бутылку! — рявкнул он, когда Кричер робко потянулся за чистым бокалом. — Да пошевеливайся, чтоб тебя!
— Сейчас, сэр, Кричер найдет вам то, что вы… Ой! — домовик согнулся пополам и отлетел в угол, к метле и совку. — Пощадите, сэр!
— Жалкий тупица, не знает, где в доме что лежит, — зарычал волшебник и принялся сам рыться в шкафу, звякая бутылками и жутко ругаясь. Кричер скукожился в углу, тихонько дыша: только бы он скорее ушел, позор рода и племени — в этом эльф не сомневался. Очухавшись, он стал тихонько отползать к лазу, чтобы незаметно спуститься в подвал, а оттуда — в сад.
— О, да ты уже на ногах! — в кухню вошел сам мистер Малфой, выглядевший не в пример приличнее. — Зачем ищешь, не мог позвать эльфа?
— Да я звал, только слуги у тебя, Люциус, еще похуже моих, — хрипло рассмеялся гость. Коньяк был откупорен, завязалась беседа, и под шумок Кричер благополучно исчез.
Он не помнил, чтобы так быстро бегал. После ушиба с магией не все было в порядке, и вместо конца Диагон-аллеи, где находилась редакция, он аппарировал в начале. На середине пути Кричер выдохся и присел отдохнуть. Часы на доме напротив показывали без пяти восемь.
Кричер в панике схватился за уши. Верно, Винки уже отчаялась его ждать и ушла, или вот-вот уйдет! Пока он тут мечется без толку, она возьмет и уйдет, и он больше никогда ее не увидит! Нужно было выбирать, но такой выбор был не под силу простому домовику. Попытаться выполнить приказ, но потерять любимую? Или идти к любимой, но не выполнить приказ?
Кричер глухо застонал. Если он не добудет хоть что-нибудь из редакции, госпожа точно лишит его жизни… еще и запытает до смерти! Но сможет ли он жить, зная, что предал Винки? Нет, не сможет! Кричер сжал челюсти, еще раз взглянул на часы и, сосредоточив всю свою волю, щелкнул пальцами.
Он увидел ее издалека — настолько, насколько позволяли чуть близорукие глаза. Винки сидела под скамейкой в парке, в своем клетчатом полотенце, прижимая что-то к груди. Проклиная себя за нерешительность и проволочки, Кричер поспешил к ней и тоже забрался в укрытие.
— Я… опоздал… прости, — выдохнул он, прижимая лапки к еще саднившим ребрам.
— Ничего страшного, ты же все-таки пришел, — улыбнулась Винки, и Кричер в миг забыл все свои страхи и горести. Он хотел произнести еще какие-нибудь стихи из той чудесной книги, но не мог выдавить ни слова. А только глупо улыбался.
— Меня уже ждут дома, — с жалостью произнесла Винки. — Но вот, держи. Помнится, ты говорил, что тебе… твой госпоже это нужно. А мой хозяин приказал это выбросить.
Кричер оторопело развернул желтоватую бумажную трубку и прочел крупный заголовок: «Чистокровные маги — на штурм!»
— Это подпольная газета из Дурмштранга, — торопливо объясняла домовиха. — Там еще перехваченные листовки, брошюра… Хозяин Бартемиус сказал, что это не в нашей… как его… юрисдикции, поэтому нечего хранить всякую дрянь.
— Ты моя спасительница, — вдруг севшим голосом пробормотал Кричер. На глаза навернулись слезы. — Винки, любимая, как мне тебя благо…
— Ты уже поблагодарил. — Эльфийка порозовела от радости и стала еще красивее. — А теперь мне пора, не хочу, чтобы госпожа беспокоилась. У мастера Барти сегодня день рождения, — с гордостью добавила она.
— Постой! — Винки уже выбиралась из-под скамейки, но Кричер удержал ее. — Я был… кое-где. И кое-что слышал. Кажется, твоему хозяину грозит… опасность. Я не знаю наверняка, но вчера он должен был пойти на собрание, но не пошел. Там были друзья моей хозяйки, они что-то замышляют или…
— Спасибо. Спасибо, Кричер, — не дослушав, прошептала она и, выпрямившись, отряхнула полотенце. — Я постараюсь, чтобы мастер Барти не попал в беду. Винки все сделает ради хозяина.
— Я тоже… многое сделал, — сам себе сказал Кричер — так тихо, что любимая его не услышала. Он выполз на дорожку и, сунув подарок под мышку, взял Винки за руку.
— Мы еще увидимся?
— Надеюсь, — домовиха снова зарделась, ласково пожала его лапку, отступила на шаг и с легким хлопком дезаппарировала. По параллельной аллее на дурацкой двухколесной штуке проехал мальчишка. Кричер знал, что для магглов, да и для многих магов, эльфы невидимы, но все равно заволновался. Пора было возвращаться: нужно еще забрать почту и приготовить утренний кофе.
Он украдкой погладил край скамейки, крепче зажал под мышкой запрещенную газету и исчез.
Конец 
