Глава 1Автор: Исла
Бета: Джейми
Персонажи: Роза Уизли, Вольдеморт, Скорпиус Малфой, Молли Уизли-младшая (дочь Перси Уизли), ну и всё остальное младшее поколение на заднем плане.
Рейтинг: PG – 13
Саммари: «Спасите наши души» - просит напуганная девочка, оставшись наедине со своим кошмаром. «Спасите наши души» - молит она, но уже поздно. Колесо повернулось и события уже не остановить. Или?..
Предупреждение: POV Розы, повествование ведётся от первого лица
Глава 1.
«Мерлин, как здесь холодно… и страшно. И темно. И… что там ещё? Чёрт возьми, какая разница, мне нужно лишь как можно скорее добраться до этой чёртовой комнаты в этом чёртовом особняке и посмотреться в это чёртово зеркало! И какого чёрта мой чёртов брат, который приходит всегда некстати, не может прийти сейчас и разбудить меня! Чёрт, чёрт, чёрт! Давай же, дойти до этой чёртовой комнаты и проснись, дементор тебя побери! Одним словом, беги, идиотка» - мысленно подгонял меня мой голос разума, стараясь как можно быстрее вытянуть меня из этой паутины, липкой, как магическая тянучка из магазина «Сладкое королевство». Вообще-то, мы с моим голосом разума всегда были в крайне натянутых отношениях, а именно - недолюбливали друг друга, и по мере возможности, устраивали друг другу гадости, но сейчас голос разума понимал, что если погибну я, погибнет и он. И лишь только по этой весьма эгоистичной причине он пытался сделать так, чтобы я проснулась, но… Когда я слушала свой голос разума?
Я медленно шла по длинному коридору, освещаемому факелами, пламя которых отбрасывало на стены таинственные, жутковатые тени, напоминавшие мне монстров из маггловских фильмов ужасов, которые мы недавно смотрели с папой и Хьюго. Мама же фильмы ужасов не любила и считала их весьма глупыми. Хотя, она практически всё считает глупым, кроме своих обожаемых книг. Я как-то однажды их полистала и до сих пор пребываю в недоумении – как это вообще можно читать? Оказывается, можно. Мама же читает. А я уже на третьей странице заснула.
Иногда мне кажется, что мама любит книги даже больше, чем меня. Она пыталась привить мне любовь к книгам, всё говорила мне: «Розита Уизли, не растрачивай понапрасну свои мозги!» Или: «Роза, бери пример с Хьюго - он не шумит, и не мешает маме работать, а читает. Ты тоже возьми книгу и сиди тихо». Может, именно поэтому я не люблю книги?
Я настолько задумалась о моих отношениях с мамой, братом и книгами, что совсем забыла, где нахожусь. А нахожусь я по-прежнему в своём кошмаре. Из которого, в принципе, нужно как-то выбираться.
Я быстро пошла по коридору, стараясь как можно быстрее проходить мимо портретов: люди, изображённые на них, меня пугали – они взирали на меня с холстов своими холодными, равнодушными глазами, словно знали что-то, из-за чего всё, что происходит в жизни, кажется им пустяком по сравнению с чем-то большим. Они не двигались, не разговаривали, но они были живыми: я это не просто знала, а чувствовала.
Наконец, спасительный поворот налево, в другой коридор, где не было этих ужасных картин.
Я уже почти бежала – моей целью была дверь, а точнее, комната, что находилась за ней. Естественно, по законам жанра, коридор был крайне длинным и тёмным, и мне всегда требовалось мужество для того, чтобы выйти из части коридора, освещённой факелами, и погрузиться во тьму, в сумрак, который казался мне вязким, словно кисель.
«Никогда не любила кисель», - не совсем в тему подумалось мне. - «Тьфу ты! Причём тут кисель?».
Я тяжело вздохнула, словно набираясь уверенности, и сделала шаг в темноту, где свет факелов не мог помочь мне, хотя, по сути, чем он мне мог помочь? Фальшивая надежда на фальшивое спасение, только и всего.
Шаг… шаг… ещё шаг… Всё быстрее и быстрее, я уже бежала, тяжело, прерывисто дыша и чувствуя, как неприятно покалывает в боку, хотелось просто остановиться и согнуться пополам, держась за живот, сползти по стене на холодный пол и уже не вставать, но я знала, что этого ни в коем случае делать нельзя. Я себя знала – я человек слабохарактерный и если остановлюсь, то заставить себя встать и побежать дальше не смогу.
В начале пути коридор не казался мне длинным, но сейчас расстояние словно увеличивалось. Хотя, почему «словно»? Оно действительно увеличивалось. В конце концов, это же ночной кошмар, где не действует ни законы физики, ни какие-либо другие законы, а если этот кошмар происходит в моей голове, то становится ясно, почему здесь всё граничит с абсурдом. У всех кошмары как кошмары, а у меня вечно… с вывертом.
От быстрого бега и от ветра, больно бьющего мне в лицо, по щекам покатились слёзы. Стоп, какой ещё ветер? Я же в закрытом помещении, а окон здесь, насколько я поняла, не наблюдается.
Я резко схватилась за ледяную ручку долгожданной двери и с силой дёрнула её на себя, в ту же минуту влетев в комнату и захлопнув за собой дверь.
Комната казалась мне весьма уютной: здесь не было чудовищных портретов, под взглядами которых я всегда чувствовала себя ничтожной, пламя в камине создавало ощущение тёплой, домашней обстановки, как у бабушки Молли с дедушкой Артуром. Но чувствовать себя в полной безопасности мне мешало чьё-то незримое присутствие, как будто бы это комната была жилой, а хозяин лишь несколько минут назад покинул её. Об этом говорили наполовину пустой бокал вина, раскрытая книга, слега потёртое кресло, словно в нём каждый вечер кто-то подолгу сидел уже много лет подряд. А перспектива встретиться с хозяином этого особняка мне ничуть не улыбалась.
Зеркало. Осталось лишь посмотреться в огромное зеркало, висевшее на стене, высотой от пола до потолка, старинное, с каким-то затейливым орнаментом на раме, чьи металлические витки словно складывались в некую фразу, которую я, увы, прочитать не могла…
Мне страшно. Страшно смотреть туда. Это зеркало меня пугает, вернее, не зеркало, а то, что там отражается. Я медленно отрываю взгляд от мраморного пола и, мысленно обозвав себя жуткой трусихой, смотрю на собственное отражение, на свою худую, угловатую фигуру, на тёмно-рыжие растрепанные волосы, на испуганные карие глаза, на упрямо сжатые тонкие, невыразительные губы… Сначала я вижу лишь свою насмерть перепуганную физиономию, но через пару секунд…
…Липкую, как паутина тишину особняка разрушил мой собственный истошный визг, визг человека, который увидел то, что не поддаётся человеческому восприятию, то, что выходит за границы обычного ночного кошмара.
- Роза! Роза, просыпайся! – обеспокоено говорил кто-то и, резко схватив меня за плечи, бесцеремонно потряс, добиваясь того, чтобы я проснулась. Лишь через минуту я, наконец, понимаю, что нахожусь у себя дома, в кровати, а тот, кто старается меня разбудить в надежде, что я перестану орать, никто иной, как Хьюго. Из вредности я решила повизжать ещё немного, но, по всей видимости, актриса из меня никакая, ибо Хьюго тут же перестал меня трясти.
- Не притворяйся, я всё равно знаю, что ты не спишь, - заявил брат и сел ко мне на кровать. - Тебе опять снился кошмар, - уверенным голос добавил Хьюго показывая, что это был не вопрос, а утверждение.
- Нет, - слишком быстро отреагировала я.
- Да. Ты кричала во сне. И у тебя кровь. Вот здесь, - сказал Хьюго, дотронувшись до носа.
- На себе не показывай, - посоветовала я и машинально провела ладонью там, где указывал Хьюго. На руке остался красный след, ярко выделяющийся на фоне бледной кожи, почти так же, как в ужастиках. Правда, крови в различных триллерах немного больше, и она появляется не оттого, что у главной героини носом кровь пошла, а, скажем, если бы меня кто-то прирезал ночью, я бы ожила, стала зомби и бегала бы по дому, пугая Хьюго и Живоглота. Как мило. Хотя, мама бы сразу начала кричать на меня из-за того, что я забрызгала кровью ковёр.
Видимо, сия картина настолько захватила меня, что я совершенно перестала замечать реальность, и уставилась бессмысленным взглядом в пространство. Со мной так часто бывает. Джеймс называет такие наплывы задумчивости «уходами в астрал» и многозначительно вертит пальцем у виска, одновременно глупо хихикая, видимо, считая себя до невозможности остроумным.
- Роза! Ау, ты ещё с нами? – вновь воззвал ко мне Хьюго и помахал рукой, пытаясь привлечь к себе внимание.
- Да здесь я, здесь, - пробормотала я и достала из тумбочки платок, чтобы вытереть кровь, но лишь ещё больше размазала её по лицу.
Тем временем брат уселся с ногами на кровать и задумчиво уставился на меня изучающим взглядом врача-психиатра. Хьюго всегда нравилось быть кем-то, вроде моего наставника, психолога и жилетки для слёз в одном флаконе, видимо, чувствуя себя при этом крайне взрослым и мудрым, по сравнению со мной. Хотя папа и говорил, что мозгами я пошла маму, но в бытовом плане Хьюго был гораздо умнее меня - он умел по-настоящему понимать людей и сопереживать им. Но это покровительственное отношение касательно меня отнюдь не приводило меня в восторг, наоборот, выводило из себя, и частенько я срывалась, топала ногами и орала на брата, кидаясь в него первым, что попадётся под руку. Правда, после этого я чувствовала себя последней дрянью, и осознание этого факта злило меня ещё больше.
Вот и сейчас Хьюго смотрел на меня, ожидая, что я тут же выложу ему всё про мои кошмары, начну рыдать и спрашивать у него, что делать. Ага, нашли дурочку. Хьюго мигом всё доложит маме, она сразу поведёт меня к колдомедикам в больнице Святого Мунго, а те, в свою очередь, пропишут мне кучу лекарств и мне придётся их глотать, ибо с мамой не поспоришь – она меня к стулу привяжет и насильно ими накормит. Всё-таки, у мамы отвратительный характер, не понимаю, как они с папой могли пожениться?
- Ну и что ты на меня смотришь? - поинтересовалась я, мимоходом посмотрев на себя в зеркало. В первый момент мне показалось, что там мелькнула какая-то тень неизвестно происхождения, но всё-таки, я решила, что мне показалось. Наверно, я просто ещё не отошла от сна.
- Жду, когда ты мне расскажешь, - настойчиво проговорил брат, подсаживаясь ко мне ещё ближе.
- Что рассказать-то?
- Про то, что тебе приснилось. Это важно, может, я смогу тебе помочь, - вкрадчиво произнёс братец.
Всё, мне это цирк надоел. Я не пациент психиатрической клиники и Хьюго – не психиатр, поэтому…
- Шёл бы ты отсюда! – мрачно заявила я и стукнула Хьюго подушкой по рыжей голове. - И вообще, что ты делаешь в моей комнате в… - я перевела взгляд на часы, - в полшестого утра? Что ты здесь забыл в такую рань?! – возмущённо поинтересовалась я. - А если бы я была, скажем… в неглиже! И долго ты тут сидел, пялился на меня, а, маньяк недоделанный?
Здорово! Пока я тут бегала по каким-то особнякам, на меня пялился мой собственный брат, правда, уже в реальности, но тем не менее… Ему что, нравится наблюдать, как я сплю? Я что, очень интересно сплю? Или это новое хобби моего брата? А ещё говорят, что из нас двоих я самая ненормальная.
Хьюго недовольно поморщился, словно у него разом заболели все зубы, затем, не говоря ни слова, встал и открыл дверь. С первого этажа тут же донеслись громкие крики двух, перебивающих друг друга, людей. Мамы и папы.
Очередная ссора. Интересно, которая по счёту за эти дни? Честно говоря, я уже даже перестала считать. Всё началось год назад, даже не знаю из-за чего, просто в какой-то момент родители… просто охладели друг к другу, стали чужими людьми, без общих интересов. Впрочем, я и раньше размышляла о том, что могло их связывать и как они прожили столько времени вместе. А может, я просто не замечала их ссор, будучи маленькой? На наших глазах мама и папа никогда не ссорились, но наедине… Интересно, из-за чего на этот раз?
Хьюго вновь вздохнул и захлопнул дверь, всё ещё сохраняя мрачное выражение лица. Естественно, ни меня, ни его перспектива того, чтобы наши родители разойдутся, не радовала. Но, если уж до того дойдёт, я определённо останусь с папой. Ибо мама, с её бесконечными и занудными правилами, сведёт меня с ума.
Дверь захлопнулась и голоса стихли. Всё-таки хорошо, что толстая дверь скрадывает все звуки: выслушивать этот «концерт» мне не очень-то хотелось. Хьюго, насколько я понимаю, тоже.
- Уснёшь тут, когда с пяти утра такие «трели», - с некоторой долей усталости в голосе сообщил Хьюго.- А тут ещё ты… Не дают человеку выспаться, - попытался улыбнуться брат, но улыбка вышла какой-то… жалкой, неуверенной. Ему явно не было весело, и от его искусственной, вымученной улыбки мне стало ещё паршивее.
- Кстати, ты собрала вещи? – решил переменить тему брат, за что я была готова его расцеловать.
Я демонстративно оглядела комнату, в которой царил полнейший кавардак: разбросанная одежда не висела разве что на люстре, рисунки застилали каждый квадратный сантиметр пола, и завершал сию картину пустой чемодан в центре комнаты.
- Ясно, - хмыкнул Хьюго. - Советую начать собираться, иначе мама с ума сойдёт. Через несколько часов мы едем в Хогвартс, а вещи ещё не собраны!
Последняя фраза была произнесена с явным сарказмом. Хотя, мне, скорее всего, показалось, ибо Хьюго никогда не позволял себе насмешливых выпадов в адрес родителей, чем весьма злил меня и давал повод называть его занудой, ибо даже он не мог не признать, что порой мама ведёт себя очень… странно.
- А ты сам-то собрал? – спросила я, одновременно пытаясь найти затерявшиеся под кроватью тапочки.
- Ещё вчера! – гордо отозвался Хьюго, выходя из комнаты. Видимо, собирать вещи. Ага, вчера он собрал, так я ему и поверила.
Оставшись в одиночестве, я отказалась от попыток найти потерянные в дебрях своей комнаты тапочки, и, нехотя потянулась к чемодану. Тех пяти с половиной часов должно хватить на то, чтобы обнаружить в завалах все необходимые вещи. И, разгребая своё имущество, я тихо сетовала на две вещи: на то, что нам нельзя пользоваться магией вне школы, что заметно ускорило бы процесс подготовки к школе и то, что Хьюго ужасный чистюля. У него-то всё аккуратно разложено и это позволит ему собраться гораздо быстрее, чем я. Обидно, что тут сказать.
И где, наконец, мои тапочки?
Меня всегда интересовал один вопрос: может ли наше семейство хоть когда-нибудь вовремя приехать на вокзал Кингс-Кросс или нет? По ходу дела выяснялось, что нет. Я еду в Хогвартс уже в пятый раз и ни разу не обходилось без спешки, нервных взглядов на часы, и возгласов: «Ну, быстрее, быстрей же, опоздаем!» Раньше меня вся эта суматоха невероятно веселила, но сейчас, когда мы стояли с родителями, дядей Гарри, Джинни и многочисленными кузенами и кузиной, пытаясь собраться в кучу и распределиться, кто пойдёт через барьер первым, я испытывала лишь чувство раздражения. Главным образом, из-за той атмосферы, что царила утром. Когда мы с Хьюго решили спуститься вниз, скандал уже закончился: мама демонстративно не смотрела на папу, уткнувшись в книгу, а папа неумело готовил сам себе завтрак. Впрочем, сковородку с намертво приклеившейся к ней яичницей я у него отобрала и возложила приготовление завтрака на свои плечи.
Да и осадок после кошмарного сна остался. Вспомнила о сне я лишь сидя в машине, по дороге на вокзал, ибо ранее мои мысли были заняты взаимоотношениями родителей. Не до комнат с зеркалами было. Но, пока мы стояли в пробках, у меня было масса времени обдумать и свои кошмары, и почему у меня постоянно идёт носом кровь, и куда делись мои тапочки… Однако, загадка с тапочками оказалась такой же сложной, как алхимические уравнения по зельеваренью. Разве что, уравнения я решить могла, а куда девались тапки – нет.
- Привет, Джеймс, привет, Ал, привет Лили, - поздоровалась я, чувствуя, что, мягко говоря, паршивое, настроение, начинает постепенно улучшаться. С моими кузенами и кузиной пребывать в плохом расположении духа – дело трудное и практически невозможное, ибо семейство Поттеров из любого более-менее серьёзного мероприятия способно устроить клоунаду.
- Здравствуйте, дядя Гарри. Привет, Джинни, - поприветствовала я чету Поттеров. Джинни всегда просила называть её на «ты» и обращаться к ней просто по имени, говоря, что при слове «тётя» она мысленно стареет лет на двадцать. По правде говоря, на «ты» я перешла легко: когда я разговариваю с Джинни, разница в возрасте словно куда-то уходит и у меня возникает ощущение, что я болтаю со своей ровесницей - настолько она была легка в общении.
- Привет, Роза! Чего такая кислая мордашка? Мы же едем в Хогвартс! Снова веселье! Опять бессонные ночи в поисках таинственных сокровищ Годрика Гриффиндора! Вновь поиск пропавших унитазов из туалета Плаксы Миртл. Я всё ещё уверен, что она незаконно контрабандировала их в Дурмстранг, - как всегда начал валять дурака Джеймс, делая таинственную физиономию.
- Хочешь сказать, мы опять будем каждую ночь бегать по замку в поисках каких-то там сокровищ, которые однажды тебе приснились? – я сделала вид, что сильно расстроилась, но поверить в моё недовольство помешала довольная ухмылка. Несмотря на то, что в прошлом году мы никаких сокровищ не нашли, все-таки повеселились на два года вперёд. Правда, когда мы прятались по всем углам от Филча и Миссис Норрис, почему-то было отнюдь не до смеха.
- Ну, что-то типа того. Трелони же сказала, что приснившиеся мне белые тапочки обозначают приключение и горькую кончину в конце этого приключения. А раз приключения – значит сокровища. Логично? – засмеялся Джеймс.
- Ага, - кивнула я, - нашел, кого слушать… Трелони! Единственное, на что она способна – так это вешать лапшу на уши, и если она один… ну ладно, два раза сделала точное предсказание, это ещё не значит что ей можно верить. Тебе везёт – больше её уроков ты посещать не будешь, а мне ещё год с ней мучиться. Мерлиновы кальсоны, мне же у неё С.О.В. сдавать! – внезапно осенило меня. - Здорово. Я завалю С.О.В. по прорицаниям. И почему у нас не ведёт Флоренц? – уныло спросила я, мысленно представляя себя на уроках своей «самой любимой» преподавательницы.
- Кстати, - внезапно произнёс кузен, - в прошлом году её глобально переклинило, и она ударилась в какие-то поиски дьявола в учениках. Как это связано с прорицаниями, я до сих пор понять не могу, - признался Джеймс и неожиданно больно пихнул меня в спину, тем самым показывая, что подошла моя очередь проходить сквозь барьер. Интересно, а просто сказать он не мог? Неудивительно, что от него все девчонки рано или поздно убегают, ибо джентльмен из моего кузена, конечно, аховый. Правда, это маленькая досадная оплошность природы прекрасно возмещается килограммами обаяния.
Привычная процедура прохода к поезду Хогвартс-Экспресс. Привычная толпа народу, толкотня, беготня, куча знакомых лиц и прочие радости жизни. Именно поэтому мне не нравится утро тридцать первого августа в целом и вся эта суматоха в частности. «Тараканьи бега» - однажды дал определение сему Хьюго. И попал в точку. В цель. В яблочко.
Мда, Трелони с её причудами, бессонные ночи, плюс к этому С.О.В. А можно я не поеду в школу? Перейду на домашнее обучение. Стану сквибом. Поеду в экспедицию на Северный Полюс. Мерлин, дай мне сил не заавадить саму себя!
День постепенно шёл к своему логическому завершению. Солнце медленно, но верно садилось за горизонт, отбрасывая прощальные лучи, окрашивая небо в насыщенный оранжевый, как любимая скатерть бабушки Молли, цвет.
Кстати, я никогда не любила оранжевый, да и вообще, не понимаю я этих восторгов по поводу рассветов-закатов, но сейчас небо действительно было красивым и, как мне показалось, немного жутковатым. Такое небо всегда изображают в печальных фильмах, показывая тем самым, что впоследствии случится что-то особенное, а жутковатое небо, мол, предвестник страшных событий.
Я насмешливо фыркнула при мысли о том, что становлюсь слишком мнительной - ещё чуть-чуть и буду от людей шарахаться, да и мании преследования не избежать. Хотя, если разобраться, мания преследования – штука довольно интересная, и делает жизнь более разнообразной, превращая её в вечный детектив.
Все в купе занимались своими делами: Лили старательно красила ногти магическим лаком, меняющим цвет каждые полчаса. Всё-таки кузина слишком зациклена на своей внешности, она даже сама это признаёт.
Ал и Хью играли в шахматы, Джеймс с жаром следил за игрой, давая братьям бесполезные советы, ибо сам он в шахматы играть не умеет, но и промолчать не может. Периодически то Альбус, то Хьюго просили Джея взять «смысловую паузу» хотя бы на минуту, а попросту – заткнуться, но кузен продолжал говорить уже просто им назло, даже понимая, что несёт полную околесицу. Разве Джеймс когда-нибудь кого-нибудь слушал?
Я машинально поглаживала Живоглота, чувствуя, как меня клонит в сон. Окончательно заснуть мне мешали кот, который, чувствуя, что хозяйка перестаёт его гладить, несильно покусывал меня за руку, и громкие комментарии Джеймса, попросту не умевшего говорить тихо.
Внезапный хлопок двери заставил всех вздрогнуть. Ну, или не всех, но, по крайней мере, меня точно. От того, что дёрнулась я, Живоглот решил тоже испугаться и из чистой вредности, воспользовавшись случаем, больно вонзил когти мне в кожу.
- Ай, Живоглот! – воскликнула я и в отместку скинула наглого кота с колен, на что тот отреагировал лишь своим презрительным взглядом жёлтых, как два уличных фонаря, глаз.
- Наглый котище! – хмыкнул знакомый голос Молли Уизли-младшей, дочери Перси Уизли и его молодой жены Одри, о которой все слышали, но никто эту таинственную девушку почему-то не видел, несмотря даже на то, что Молли Уизли-старшая частенько порывалась посмотреть на свою невестку.
- Всем здорово, кстати, - спохватившись, поздоровалась гостья, и, бесцеремонно отпихнув Джеймса, устроилась рядом со мной. Некоторое время Молли с интересом следила сначала за игрой Хьюго и Альбуса, затем перевела взгляд на Лили, которая столь увлеклась своим занятием, что не замечала ничего и никого вокруг, и, наконец, обратилась ко мне, как к единственному, ничего не делающему человеку в этом купе.
- Как лето провела? – поинтересовалась Молли, откинув упавшую на лицо короткую чёрную прядь волос. Всё-таки подруга пошла в мать, которую я не видела, но от Перси в этом лице нет ничего, разве что, курносый, веснушчатый нос, но и только. «Нет, не Уизли она», - смеялся дедушка Артур, но, насколько я помню, Молли на сиё высказывание не обижалась, и порой мне казалось, что она действительно не любит, когда о ней говорят, что она из клана Поттеров-Уизли. Она всегда была сама по себе, в отдалении от семьи, и даже сейчас, только под конец пути, Молли соизволила заглянуть к нам в купе, для того, чтобы поздороваться.
- Лето? Да не знаю… - задумчиво протянула я и покосилась на Альбуса, Хью и Лил, размышляя, стоит ли при них рассказывать подруге горькую правду своей жизни или нет, и, в конце концов, я приняла решение «плакаться в жилетку» в коридоре, вытянув туда подругу за край мантии, дабы не привлекать внимание к нашему уходу. А то снова произойдёт знакомая история – Джей сразу начнёт интересоваться, куда это мы отправились и будет каждые три минуты высовываться в коридор с ноющими репликами: «Ну, вы там скоро?» Лили, хотя ничего и не скажет, но обидится на то, что я секретничаю с кем-то, кроме неё. Хьюго будет спрашивать меня взглядом, не о том ли я говорила с Молли, чего не пожелала рассказать ему утром. Лишь Альбус не будет совать нос не в свои дела - вряд ли он вообще заметит наше отсутствие. По-моему, Ал даже не заметил, что нас одарила своим вниманием кузина. Он у нас вообще не от мира сего.
- Ну и какие страшные тайны ты хочешь нам рассказать? У тебя такое лицо, как будто ты кого-то убила, распотрошила и закопала, а теперь хочешь признаться мне в убийстве. Имей в виду, я человек честный, - на это месте Молли хихикнула и тут же продолжила якобы серьёзным тоном. - Так вот, я человек честный и быстренько сдам тебя в Азкабан. Говорят, там установили маггловские электронные стулья, - радостно сообщила мне кузина с таким видом, как будто рассказывала мне о рождественских подарках.
Мда, сестрица в своём репертуаре. Я частенько замечаю, что у неё юмор довольно-таки мрачный, а все истории заканчиваются одним: все умерли.
- Во-первых, не электронные, а электрические, - машинально поправила я. - Во-вторых, ты явно пересмотрела фильмов простаков. В-третьих, почему «нам», у тебя уже раздвоение личности? В-четвёртых, мне кажется, я свихнулась, - мрачно закончила я.
- И в чём это выражается? – решила уточнить Молли. - Ты кидаешься на людей? Тебе кажется, что все на тебя как-то подозрительно смотрят? Не переживай, дело-то житейское, - философски закончила подруга, но в её голосе я услышала некую нотку беспокойства, которую девушка усиленно пыталась скрыть.
- Не совсем то, что ты перечислила, но близко… - уклончиво сказала я, избегая смотреть на Молли. Почему-то мне было как-то… неудобно признаваться в собственной слабости, в том, что у меня временами появлялось жгучее желание вызвать колдомедиков и добровольно сдаться в больницу Святого Мунго. Да и кому, в общем-то, приятно признаваться в том, что он не совсем здоров психически?
- Галлюцинации у меня. Иногда мне кажется, что кто-то зовёт меня… что-то говорит… Бред, в общем-то, - тут же замялась я и внезапно почувствовала, как к щёки залили стыдливый румянец. И почему я всегда краснею в мало-мальски неудобных ситуациях?
- Ладно, забудь, - малодушно выдала я.
- Нет уж, - командным голосом сказала Молли, - раз начала, так договаривай. Так что там тебе голоса говорят?
- Голос, - уточнила я. - Он всегда один. Женский. Что говорит, я не могу расслышать - слишком неразборчиво, неясно.
- Похоже, у твоих глюков проблемы с дикцией, - невесело заметила Молли.
- А мне к психиатру, - отозвалась я.
- Психи… кому? – заинтересовалась девушка.
- Не важно. Это я ещё тебе про визуальные галлюцинации не рассказала и про кошмары. Ночные. Иногда я вижу… как будто какую-то тень, блики на стене, которых нет, какие-то фигуры. А кошмары… Я всю ночь бегаю по какому-то особняку, и в конце всегда захожу в одну комнату, а там зеркало и я смотрюсь в это зеркало, а там… там… - меня неожиданно прорвало, и всё, что накипело, выплёскивалось наружу. Зря я, наверное, не рассказала это раньше, может быть, легче бы стало?
- Что там? – тихо спросила Молли, не отрывая от меня обеспокоенного взгляда.
- Я… не знаю. Не помню. Но мне кажется, это хорошо, что не помню, потому что это страшно, - сбивчиво объясняла я, нелепо размахивая руками, пытаясь передать весь тот страх, что обычно посещает меня после моих снов, но рассказчик я не очень хороший. Однако Молли мою мысль уловила - девушка сосредоточенно уставилась перед собой, бессмысленно глядя в тёмное окно, задумчиво прикусив нижнюю губу. Я словно видела, как идёт мыслительная деятельность Молли, как вертятся винтики мыслей в её неугомонном, порой легкомысленном мозгу.
- Родителям ты, естественно, не рассказывала? – поинтересовалась Молли, и так зная ответ.
- Конечно нет. Родители - это вообще отдельная история, - недовольно поморщилась я. - И… - начала было я следующую мысль, но в этот момент меня прервало появление ещё одного человека - того, кто всегда обладал способностью появляться некстати, чем постоянно и пользовался. Человек, с которым дело на первом курсе доходило чуть ли не до драки, на втором - следовало уже примирение, на третьем – обмен колкостями, на четвёртом – некоторое игнорирование, а о том, что будет сейчас, мне даже страшно думать, ибо Скорпиус Малфой – существо забавное, но такое непредсказуемое.
- Знакомые рыжие лица! И что же эти рыжие лица стоят с такими кислыми выражениями? – со скоростью пулемёта проговорил Скорпиус, бесцеремонно втиснувшись между нами. Забавно то, что за все пять лет, что мы знакомы, Малфоя ни разу не смутило то, что Молли, в общем-то, брюнетка. А «рыжей» он её называл постоянно, не беря в расчёт, что у моей кузины в наличии есть ещё и имя.
- Ты сам-то понял, что сейчас сказал? У тебя явно бред. Причём самый бредный бред из самых бредистых бредов этого бредового мира, - парировала Молли.
- И это у меня «бред»? – возмутился Скорпиус. - Готов поспорить с тобой, рыжая.
- Молчал бы лучше, а?
- А ты меня не затыкай!
- А почему это?
- А я вам не мешаю? – раздражительно поинтересовалась я, когда мне надоело выслушивать их перебранку.
- Нет! – хором закончили Молли и Скорпиус, впервые в жизни выразившие единодушие.
Я лишь вздохнула в ответ, ибо сил вступать в перебранку не было, да и вообще, продолжать разговор дальше, тоже. Имелось лишь желание поскорее добраться до Хогвартса, отсидеть положенный праздничный ужин, дойти до гостиной Хаффлпафа, лечь в кровать и отрубиться. Желательно без кошмаров. Но я так вымоталась за день, что готова была стерпеть даже это.
- Ладно, потом поговорим, - устало сообщила я Молли, но кузина меня, похоже, не услышала, так как была занята разборками со Скорпиусом, что являлось её самым любимым занятием ещё с первого курса. Иногда мне казалось, что у них это вошло в привычку – постоянно переругиваться, делать друг другу мелкие пакости. Это занятие было для них таким же необходимым, как пища или воздух, и если Молли хоть раз в день не поругается с Малфоем, то настроение девушки всегда стоит на отметке «ниже среднего».
Я вернулась обратно в купе и села, прислонившись к стене и закрыв глаза, в ожидании конца путешествия. Мы уже подъезжали к платформе: за тёмным окном мелькали первые дома Хогсмида, были видны редкие, в этот час, фигуры прохожих…
Здравствуй, родной Хогвартс!
