Глава 1Многие считают, что природа мертва, но на самом деле это вовсе не так. Природа жива, она может чувствовать, испытывать гнев, радость или печаль, она разговаривает с нами, но мы, запершись в четырёх стенах, не можем слышать её радостного смеха, не видим её слёз, не пытаемся понять её. Но природа великодушна, она не требует, чтобы мы перестали убивать её, она жалеет нас и жертвует собой ради нашего блага, хотя любой из нас, наверное, осознаёт, что весь наш мир настолько хрупок, что будет достаточно одного пожелания природы, и он рухнет, словно карточный домик. Природа сопереживает нам, разделяет нашу боль, заглядывает в душу, если мы ей это позволяем.
Шёл дождь. Люди, словно муравьи, чей муравейник какой-то деревенский хулиган вздумал залить водой, пытались всячески убежать от него, скрываясь под спасительными козырьками каменных домов и автобусных остановок. Кто-то использовал в качестве последнего средства защиты от стихии зонт.
Кто-то, но не он.
По мокрому тротуару среди суетящейся толпы шёл высокий, широкоплечий человек, его голова не была покрыта, и ветер нещадно теребил мокрые волосы, обдувая лицо, проникая под давным-давно вымокший насквозь длинный плащ. Но ему было всё равно. Мимо туда-сюда сновали люди, а он шёл медленно, словно ожидая того, что кто-то вот-вот окликнет его. Его не замечали, умением оставаться невидимым даже в самом центре огромной живой толпы он владел мастерски ещё со школы. Тогда это было вовсе не прихотью, а, скорее, вопросом выживания.
Мимо проезжали машины и огромные, красные, двухэтажные автобусы, дождь усилился, и люди вокруг засуетились ещё больше.
А он всегда любил дождь, стук капель казался ему запредельно красивой мелодией, с помощью которой сама природа пыталась общаться с ним. Мелодия была волшебной. Люди не слышали её, пытались убежать, спрятаться, лишь бы не вылезать из своего заточения в каменной клетке. Они боялись перемен, боялись проснуться однажды утром с осознанием того, что они натворили, поэтому принимали дождь за кару небесную, но он-то знал, что нет в мире ничего прекраснее грустных мелодий дождя, столь же прекрасных, как и ОНА.
Сердце больно сжалось в груди, в глазу что-то больно кольнуло, и по его щеке скатилась слеза, слившись с каплями дождя. Ещё один плюс ливня: ты можешь спрятаться от всего, вволю выплакаться и свалить всё на погоду.
Люди похожи на дождь. Мы рождаемся чистыми, как слеза младенца. Затем наступает неизбежное падение, мы впитываем в себя пыль, грязь, всевозможные отходы города, превращаемся в воду из лужи или в мокрое пятно на одежде, на окнах, на машинах… На чём угодно. Но итог всегда один: капли дождя уходят в землю, орошая почву, и испаряются, давая жизнь облаку с новым дождём и новыми каплями, которых ждёт та же участь. И цикл повторяется. Снова, снова и снова. Бесконечное количество раз. До скончания времён, до гибели Вселенной.
Вот почему он так любит смотреть на дождь, всегда находя в нём единственную родственную душу, способную понять, посочувствовать и оплакать его потери.
Часто в школе, когда на улице шёл дождь, и все ученики прятались по своим общим комнатам, он не отходил от окна, заворожено смотрел на дождь, ища там утешения и покоя. В такие секунды он не задумывался ни о страхе, ни о боли, ни о чём-либо другом. Даже смерть переставала быть чем-то страшным, становясь просто нормой жизни, пусть и не самым хорошим, но всё же её проявлением, ибо ценность жизни всегда была в том, что она конечна.
Вот и сейчас он хотел исчезнуть, раствориться в мелодиях дождя.
Чего он ждёт? Что стена дождя треснет, и чёрные, словно ночь, дождевые облака разойдутся в сторону, пропуская светловолосого ангела? Такое может быть только в сказках, а вовсе не в реальной жизни.
В небесах раздался оглушительный громовой раскат, немолодая женщина в красном платье, пробежавшая рядом с ним, наступила ему на ногу, громко ойкнула и поспешила скрыться в подъехавшем, как нельзя кстати автобусе.
Его взгляд случайно упал на вывеску аптеки. Мужчина средних лет, красивая женщина с длинными каштановыми волосами вели за руку улыбающуюся во весь рот светловолосую девочку лет пяти-шести. Это выглядело, как сказка. Словно какие-то магловские лекарства, мази и кремы могли вернуть ему счастье, вернуть ему семью. Даже магия тут была бессильна. Она, безусловно, полезна, однако, никаким зельям и заклинаниям не удастся исправить все его ошибки и восполнить все потери.
В его жизни было много горя, пожалуй, слишком много. Он не мог сказать точно, когда именно начались беды, и что послужило их причиной. Порой, он всерьёз задумывался над тем, что несчастья стали преследовать его с того самого момента, как громкий крик возвестил мир о том, что на свет появился самый большой неудачник во Вселенной.
Его звали Невилл Лонгботтом.
***
Четыре дня назад.
-Бабушка, я дома,- сказал радостно Невилл, повесив промокший насквозь плащ в старый шкаф.
-Ты должен был взять зонт,- отозвалась с кухни Августа Лонгботтом.
Невилл отодвинул остальную одежду подальше от плаща, чтобы та не намокла, закрыл дверь шкафа, приложив к этому немало усилий, и поспешил на кухню.
-Утром передавали, что будет дождь, я же тебе говорила,- сказала укоризненно Августа Лонгботтом, она очень заботилась о своём внуке, хотя тот уже вполне мог сделать это сам.
-Прости, ба, я забыл,- извинился Невилл, попытавшись незаметно взять один из приготовленных бабушкой на обед его любимых пирожков с яблочным повидлом.
-Великий Мерлин, Невилл, ну сколько тебе раз можно говорить! Во-первых, сначала помой руки, а, во-вторых, не порть аппетит до обеда,- недовольно сказала Августа, Невилл аккуратно положил надкусанный пирожок в корзину и виновато потупился.
-Ладно, уж, что с тобой сделаешь! Помой руки, а потом можешь его доесть, но больше не бери, ладно,- Невилл кивнул, кинулся в ванну, наспех помыл руки и поспешил вернуться на кухню.
-Спасибо, ба, ты у меня самая лучшая,- радостно сказал Невилл, взяв пирожок.
Августа снисходительно улыбнулась, она любила своего внука и гордилась тем, что три года назад он вместе с самим Гарри Поттером победил Того-Кого-Нельзя-Называть. Конечно, она ожидала, что после поражения Вольдеморта её внук станет аврором, пойдя по стопам родителей, но всё же смирилась, когда Невилл выбрал своей профессией преподавание Травологии в Хогвартсе.
Обед был сытным и очень-очень вкусным, поэтому Невилл быстро с ним покончил. Вдруг, в окно постучала сова.
-Открой, Невилл, это, должно быть, моя газета,- попросила бабушка, допивая третью по счёту чашку её любимого ромашкового чая.
Невилл нехотя встал, ощущая приятную тяжесть в желудке, подошёл к окну, открыл его, выудил из кармана брюк восемь сиклей и вручил сове. Та оставила газету на подоконнике и взмыла в воздух.
-Вот, ба,- Невилл положил газету рядом с уже пустой чашкой и вернулся, чтобы закрыть окно.
-Подумать только! Они восхваляют Гарри Поттера, ещё больше Скримджера, а про моего внука ни единого слова, хотя без него Гарри Поттера сейчас бы уже не было в живых!– возмутилась Августа, чуть было, не опрокинув на пол своим локтем полупустой заварной чайник.
-Да, ладно тебе, ба,- смущённо ответил Невилл, встав на цыпочки, чтобы дотянуться до верхней задвижки и закрыть окно.
-Всё, с этого момента я больше никогда в жизни не буду выписывать «Пророка»,- твёрдо сказала бабушка Невилла, громко фыркнув от переполняющего её возмущения.
Невиллу, наконец, удалось дотянуться до задвижки, он закрыл окно и вернулся за стол.
-Я лучше буду выписывать «Придиру». Его редактор Ксенофилиус Лавгуд, отец твоей подруги,- уверенно сказала Августа.
Невилл смущённо густо покраснел.
-Бабушка. Мы с Луной уже сто лет не виделись, кроме того, она вышла замуж,- ответил он.
Напоминание о Луне заставило его сердце биться сильнее и чаще.
-Ну и что? Я пошлю ему письмо, пусть хоть кто-то узнает, что мой внук – герой,- настаивала на своём Августа.
Невилл был готов провалиться под землю.
-Ба, ну какой из меня герой? Вот Гарри – это другое дело, а я – всего лишь учитель Травологии,- препираться с бабушкой было бесполезно, но Невилл всё же попытался схватиться за последнюю спасительную соломинку.
-Нет, твои родители могли бы гордиться тобой, Невилл! Я завтра же отошлю письмо Ксенофилиусу,- чтобы Невилл не делал, а последнее слово всегда оставалось за его бабушкой, и он был уже не в силах ей перечить.
-Ладно, ба,- смирившись со своим поражением, сказал Невилл.
Невилл вымыл за собой посуду, только каким-то чудом не разбив при этом ни одной тарелки или кружки, и пошёл вздремнуть, оставив свою бабушку на кухне.
Едва он закрыл глаза, как усталость взяла своё, мгновенно отправив его в мир грёз. Ему снилась свадьба Луны. На ней было белоснежное, почти невесомое платье, Невиллу казалось, что оно было сшито из самих облаков, а фата – это белоснежные крылья. Луна была ангелом во плоти, красные, словно кровь ленточки в её волосах цвета соломы и серебристо-серые глаза, словно два кусочка облака. Так бывает, когда встречаешь свою единственную, любовь всей твоей жизни. Ты тонешь в её глазах, чтобы больше никогда не возвращаться в унылую во всех смыслах реальность, но всё же возвращаешься, дабы у тебя появилась возможность тонуть в её глазах снова и снова. Но Луна не с ним. Он был сам в этом, отчасти, виноват, оттолкнув её от себя. Это было лучшим решением для них обоих. Невилл считал себя недостойным Луны, боялся, что она никогда не будет счастлива с таким неудачником, что он никогда не сможет понять её.
Она нашла своё счастье, и теперь истинный друг должен был всячески радоваться за неё, но на душе скребли кошки.
Когда Луна сказала: «Да!», это прозвучало, как приговор без права на апелляцию.
Невиллу снилась Луна, она убегала от него, а он пытался догнать её, но не мог. Он проснулся от громкого крика. Мир поплыл перед глазами, в ушах стоял гул, тело упорно не хотело подчиняться своему хозяину. Раздался ещё один крик, Невилл узнал голос бабушки, он вскочил с кровати и со всех ног бросился в её комнату. Открыв дверь, он краем глаза заметил, как в воздухе что-то рассыпалось в прах и исчезло. На полу лежала его бабушка, схватившись за сердце. Невилл помог ей сесть на кровать и в мгновение ока оказался перед камином в гостиной.
-Больница святого Мунго,- сказала миловидная сестра.
-Срочно пришлите колдомедиков! У моей бабушки сердечный приступ,- закричал взволнованно Невилл.
-Бригада уже в пути,- голова исчезла, а через секунду в камине вспыхнуло зелёное пламя, и из него появилась девушка и парень, одетые в форму колдомедиков.
-Сюда,- Невилл отвёл их в комнату.
Лицо его бабушки было мёртвенно-бледным.
-Фрэнк, дуй срочно за Сердечным Зельем, похоже, что наше тут не поможет,- парень кивнул и со всех ног бросился вниз по лестнице.
Девушка достала из сумочки зелье и влила его в рот бабушки Невилла.
-Как её зовут?– спросила медсестра.
-Августа Лонгботтом,- ответил Невилл.
-Августа, вы меня слышите?– бабушка еле заметно кивнула, - Сейчас вам должно стать легче, всё будет в порядке.
Она достала ещё одно зелье и капнула на свою палочку.
-Держитесь, Августа, всё будет хорошо,- в комнату влетел колдомедик, отдал какую-то склянку с полупрозрачной, мутноватой жидкостью серого цвета медсестре.
Та помогла Августе выпить его, направила на неё палочку и начала что-то бубнить себе под нос. Вдруг, глаза бабушки закатились, её всю затрясло.
-Пульса нет. Ничего не понимаю, зелье должно было помочь. Фрэнк, не стой столбом, помогай, мы её теряем,- колдомедик достал палочку, направил на бабушку Невилла и тоже начал что-то бубнить.
Секунды потянулись одна за другой, растягиваясь в вечность.
-Бесполезно, мы её потеряли, сказала медсестра, опустив палочку.
-Что вы делаете? Не останавливайтесь!– закричал Невилл, совершенно не управляя собой.
-Уже не имеет смысла, она умерла, мы ничего не могли сделать! А теперь простите, у нас ещё много пациентов,- колдомедики исчезли с хлопком, оставив Невилла.
Его бабушка мертва! Нет, это невозможно, этого просто не может быть! Только не сейчас, когда его жизнь начала потихоньку налаживаться. Теперь он остался один! Внутри Невилла что-то оборвалось и упало, разбившись на миллиарды осколков, которые проникли в кровь и воткнулись в его сердце, в самую душу. Наверное, так себя чувствуют волшебники, за секунду до того, как их убьёт Авада.
На похоронах было мало народу. Несколько пожилых волшебников, которых Невилл видел впервые в жизни и школьные друзья, которые пришли поддержать его в трудную минуту. Гарри, Джинни, Рон, Гермиона, Дин и Луна. Она отошла от своего мужа, подошла к Невиллу и, не говоря ни слова, взяла его за руку, как тогда, на похоронах Дамблдора. Прошлое казалось ему чьей-то злой шуткой, оно было жестоко и несправедливо, однако, горячая ладонь Луны облегчала его страдания.
Невилл пришёл домой, хотя теперь это место вряд ли когда-то можно будет снова назвать его домом, ведь дом – это место, где тебя любят и ждут, а это, скорее, жилище. Он швырнул плащ на пол, словно тот был виновен во всём и рухнул на диван. Три дня он прожил, словно в Аду, он не спал и почти не ел. Невилл пытался убедить себя, что, голодая, он не поможет и не вернёт свою бабушку, но, не смотря на все старания, кусок не лез в горло.
Невилл растянулся на диване, ему хотелось заснуть и, проснувшись, обнаружить, что всё это – просто дурной сон. Он закрывал глаза, и дикая усталость брала своё, но лишь на несколько минут. Он видел не сны, а скорее их обрывки.
Непонятные, размытые лица, звуки, цвета, яркий свет, голоса – всё смешалось в один сплошной калейдоскоп. Воспоминания и мысли, сны и реальность наслаивались друг на друга и перемешивались, словно адское варево, которое было вполне в стиле Снейпа, его бывшего преподавателя Зельеварения. Микстура из разлитой по пробиркам ярости, закупоренной скорби и концентрированной опустошённости была смертельно опасна.
Громкий хлопок привёл его в себя.
-Великий Мерлин, Невилл, ты выглядишь, словно в тебя вселилась добрая сотня мозгошмыргов,- голос Луны звучал непривычно, словно смех на кладбище.
-Я в порядке,- отмахнулся Невилл.
-Ты обедал сегодня?- Луна по-хозяйски оглядела помещение и посмотрела на Невилла.
-Нет,- ответил Невилл.
Он просто не мог солгать. Только не ей.
-Хорошо, что я заглянула. Ты должен поесть, иначе действительно поймаешь мозгошмырга,- Луна назидательно подняла указательный палец, указывая им на часы,- Они очень активны в это время дня.
-Ладно,- Невилл никогда не мог сопротивляться ей.
Луна взмахнула палочкой, рядом с Невиллом возник стол. Ещё один взмах, и на стол легла красивая кружевная скатерть. Луна довольно посмотрела на стол и скатерть, заткнула палочку за ухо и пошла на кухню.
-Это едят?– спросил неуверенно Невилл, посмотрев на результат её усилий.
-Это салат из брокколи с морковкой, сельдереем и морской капустой – он, как ничто другое, даёт сил для борьбы с мозгошмыргами,- уверенно ответила Луна.
Невилл взял в руки вилку, нанизал на неё немного салата и под требовательным взглядом Луны отправил всё это себе в рот и разжевал. Салат оказался вполне сносным.
-Ну, ладно, мне пора. Гарри обещал зайти к тебе завтра,- сказала довольно Луна, глядя на пустую тарелку из-под салата.
-Э-э-э… Скажи ему, что не нужно этого делать,- сказал твёрдо Невилл.
-Ты уверен?– испытующе посмотрела на него Луна.
-Да,- Невилл не хотел становиться обузой для своих друзей, в конце концов, у них есть семьи, а он и сам справится.
Луна улыбнулась и исчезла с громким хлопком. Невилл прилёг на диван и уснул. Ему снова снилась Луна, она улыбалась, но всё же убегала, а он не мог догнать её, как ни старался.
