Глава 1Громкий грохот вырвал меня из очередного кошмара, заставив резко вскочить на кровати. Первые тридцать секунд я не понимала, где нахожусь, но посмотрев, как солнце заглядывает через занавески в мое окно, я поняла, что нахожусь в 12 дистрикте, в своем доме трибута-победителя. После того, как Шлак был уничтожен капитолийскими бомбами, уцелела только Деревня Победителей.
Я откинулась на подушки с диким желанием провалиться куда-нибудь, убежать от своих кошмаров, преследующих меня и ночью, и днем. Казалось бы, при свете дня все ночные ужасы должны рассеяться, отступить перед теплым солнцем, но у меня было все совсем наоборот. Солнце не внушало мне надежды, оно только подчеркивало все то, от чего я хотела бы скрыться. Уже третий месяц я просыпаюсь от страшных картин горящей Прим. Светлые шелковистые волосы горят в ярком пламени, превратив ее тоненькую фигурку в пылающий факел. Руки Прим тянутся ко мне, а в голубых глазах застыла немая мольба.
Мои руки сами по себе сжимаются от ярости и боли, которые ничем невозможно потушить. Только время способно залечить раны потерь.
Я услышала шаги Сальной Сэй, которая поднималась по лестнице. Наверное, это она несколько минут назад что-то уронила на кухне, готовя мне завтрак. Или Лютик хотел стащить что-то вкусное, а она жестоко пресекла все его попытки.
Раздался тихий стук, и Сальная Сэй вошла, но, как ни странно, без подноса. Обычно она приносила завтрак мне прямо в постель, поэтому я могла лежать и терзать себя своими мыслями о том, что если бы я поступила не так, что бы изменилось. И весь этот круговорот был бесконечен и приводил меня всегда в тупик.
- Доброе утро, Китнисс, - произнесла Сальная Сэй и присела на уголок моей кровати.
Я изобразила жалкое подобие улыбки, но ничего не ответила. Честно говоря, вообще не помню, когда полноценно разговаривала в последний раз. Когда ко мне приходит Хеймитч, мы сидим молча, он пьет, а я смотрю в огонь пылающего камина. Камин в моем доме топится постоянно, даже сейчас, летом. Надеюсь, Сальная Сэй понимает, насколько благодарна я ей. Только она и мой бывший ментор помнят о моем существовании. Конечно, мама тоже меня не забыла, но сейчас она пытается очнуться от войны, смерти Прим, погрузившись в заботы о пациентах. Так ей легче. Каждый утешается, как может. Теперь я понимаю Хеймитча и осознаю, что зря его так осуждала. Если бы алкоголь помог мне забыть все эти ужасы, то я бы, без сомнения, стала верным собутыльником Хеймитча. Но после выпивки все ночные кошмары становятся еще изощреннее.
- Китнисс, сегодня тебе придется завтракать в столовой, - сказала Сальная Сэй.
Я вопросительно подняла брови.
- У тебя будет гость, - улыбнулась она.
- Хеймитч? – наконец я выдавила из себя. Звук моего голоса показался мне очень странным и совсем чужим.
- Увидишь. - Сальная Сэй расплылась в многозначительной улыбке. – Китнисс, дорогая, тебе нужно привести себя в порядок.
Я закатила глаза. Свой внешний вид меня интересовал не более, чем времяпрепровождение Лютика. Но раз уже Сальная Сэй говорит, что пора бы в душ, то выгляжу я, наверное, не лучше, чем после Игр. Игры… Я почувствовала, что еще чуть-чуть, и я перейду на болевую территорию воспоминаний. К счастью, мне удалось запереть мысли об Играх в воображаемом сундуке. Я была заинтригована своим посетителем, ведь обо мне не вспоминали с тех самых пор, как я вернулась в этот дом. Кому же вдруг понадобилась неуравновешенная психопатка?
Сальная Сэй посмотрела на меня выжидающим взглядом. Может, ожидала, что я в истерике буду метаться на постели?
- Завтрак на столе, гость будет минут через тридцать. А я приду тебя навестить завтра, - Сальная Сэй улыбнулась, легонько пожала мою руку и вышла.
Когда дверь с тихим стуком захлопнулась, я упала назад и уставилась невидящим взглядом в потолок. Может, это мама приехала? Но она бы предупредила. Хеймитч? Он бы заявился без предупреждения и уж точно бы вежливо не ждал моего пробуждения. Плутарх? Но зачем столько таинственности? Кандидатуру Гейла я не рассматривала. Мне казалось, что те неоднозначность и напряженность во время нашей последней встречи будут между нами висеть еще долгое время. Я чувствовала какую-то горечь, когда думала о нем, о своем некогда лучшем друге. Мысль, что Гейл мог своей идеей убить Прим, не давала мне покоя. Когда я начинала размышлять, виноват Гейл или нет, я погружалась в хаос из собственных раздумий.
Я решительно откинула одеяло и поднялась с кровати. Тело нещадно ломило от постоянного лежания. Я вошла в ванную комнату, которая находилась рядом со спальней, и впервые за многие недели взглянула на себя в зеркало. Моя кожа была серой от недостатка свежего воздуха, глаза впавшие и потухшие. Волосы спутанными сосульками свисали на плечи, обрамляя лицо с резко очерченными скулами. Я посмотрела в глаза своему отражению и попыталась улыбнуться. Наверное, мышцы, отвечающие за улыбку, атрофировались, потому что то, что изобразили мои бескровные губы, искажало лицо и делало его еще несчастнее. Мои глаза начали наполняться слезами. В тот же момент я хотела броситься вниз, запереть дверь, наплевать на всех непрошеных гостей. Вдруг в голове вспыхнул голос, произносящий мое имя: « Огненная Китнисс». Вспомнив Цинну, я подавила свою жалкую слабость и подумала о том, что он хотел бы видеть меня совсем не такой.
Горячие струи воды обжигали мою кожу, лаская многочисленные шрамы на ней. По моему телу медленно сползала пышная пена. В первый раз за долгое время моя голова была свободна, а душа не разрывалась от мук вины. Я просто наслаждалась тем, что могу чувствовать что-то, даже если это просто теплые потоки воды на моей шее, груди и руках.
Я заплела влажные волосы в косу, которую раньше мне часто делала мама, и одела что-то, первым попавшееся под руку.
Аккуратно спускаясь по ступеням, я все время ожидала услышать стук в дверь. Мое любопытство уже утихло, и я спокойно думала о предстоящей встрече и своих эмоциях при этом. Когда я вошла в столовую, я увидела, что мой гость уже сидит за столом, вперив взгляд на свои большие ладони. Не знаю, как выглядело мое лицо в тот миг, но единственное, что я смогла выдавить из себя, было шокированное:
- Пит?
Пит Мелларк поднял голову, посмотрев на меня спокойным и ясным взглядом. Я не ожидала, что мы кинемся друг другу в объятия, как закадычные друзья или безумно влюбленные, но боялась, что он в его глазах будет равнодушие. Ведь страшнее всего, когда в прошлом близкий человек к тебе совсем безразличен. Это хуже ненависти. После того, как его освободили из плена, мы стали незнакомцами друг для друга. Последнее, что я помнила, связанное с ним, была жгучая ярость в его взгляде.
- Привет, Китнисс, - произнес Пит и даже слабо, но, как мне показалось, искренне, улыбнулся.
Похоже, нам всем нужно заново учиться жить и улыбаться.
- Извини, что я так вломился, - виновато произнес он, рассматривая меня.
Я молчала, поглощая его глазами. Светлые волосы небрежно лежат, лицо бледное, но свежее, на правой скуле тонкий белый шрам. Меня заполнило странное чувство, которому сложно дать объяснение. Вот, это же он, мой Пит! И в тот же время я осознавала, что человек, сидящий передо мной, совсем другой, совсем чужой и далекий.
- Я ждала стука… - с неловкостью сказала я и села напротив Пита.
Он устремил на меня взгляд своих лучистых голубых глаз и усмехнулся:
- Мне Хеймитч дал ключ.
На моем лице появилась кривоватая улыбка:
- Могла бы догадаться.
Пит внимательно смотрел, будто изучая каждый сантиметр меня. Мне стало очень неудобно от этого взгляда, он был мне незнаком.
- Ты голоден? – спросила я, взглядом окидывая стол. Сальная Сэй постаралась на славу: пышный омлет с беконом, хрустящие вафли, джем, стеклянный графин с холодным апельсиновым соком и душистый кофе с тонким вкусом. Я не испытывала любви к кофе, но от его бодрящего эффекта не отказалась бы.
Пит взглянул на меня и сказал:
- У меня есть для тебя кое-что.
Я с удивлением смотрела, как он взял со стула, стоящего рядом с ним, бумажный пакет.
Я аккуратно взяла пакет из его протянутой руки и недоверчиво посмотрела на Пита. Он улыбнулся, увидев мою настороженность, и произнес:
- Это сырные булочки. Я вспомнил, что ты их любишь.
Я развернула бумагу и почувствовала этот теплый и родной аромат выпечки, запах, который у меня ассоциировался с моим Питом. На моих губах появилась улыбка. Настоящая улыбка, не вымученная для благодарности. Я была наполнена радостью оттого, что Пит вспомнил что-то, связанное со мной, и от этого факта ему не хотелось меня поскорее прикончить.
Я подняла взгляд на него и увидела на его лице улыбку.
- Спасибо тебе, Пит, - хриплым от волнения голосом произнесла я. Это была благодарность не за булочки, а за то, что он пришел.
Вряд ли Пит догадывался, как много значил для меня его приход. Его поступок давал мне призрачную, еле уловимую надежду забыть все ужасы, которые меня не отпускали. Эта надежда была как крохотный огонек маяка в черном море, но она внушала какое-то спокойствие.
Я торопливо отвела взгляд от лица Пита, будто в тот же миг, когда я подумала о ненависти, она непременно появится в его глазах.
Но его глаза были все такими же добрыми и сияющими.
- Не за что, Китнисс. Я рад, что вспоминаю тебя, - мягко сказал Пит.
Я смутилась от этой фразы. Я бы предпочла, чтобы он не вспоминал, сколько я принесла ему боли и страданий. Наверное, за все время, прошедшее с нашего знакомства, Пит Мелларк не смущал меня больше, чем сегодня. Или я просто настолько отвыкла от общения с людьми?
- Как дела у Хеймитча? – поинтересовалась я, макая вафлю в джем, чтобы слегка унять волнение.
Пит тихо рассмеялся и предложил мне сока.
- О, Хеймитч отлично. Потребовал, чтобы Плутарх пополнил ему запасы алкоголя, говорит, что ему нужна моральная компенсация за все трезвое время в 13 дистрикте.
Я улыбнулась. Это так похоже на Хеймитча.
- Как думаешь, он когда-нибудь бросить пить? – спросила я, накладывая омлет себе и Питу.
Он скорчил задумчивую мину, а потом начал:
- Ну, в теории, когда-нибудь, возможно, что такое может произойти… Но, если смотреть правде в глаза, никакое событие не заставит Хеймитча бросить пить.
Мои губы растянулись в улыбке от кривляний Пита. Он был другим, не таким, как прежний Пит. Может, это связано с тем, что прежний был безумно влюблен в меня, а этот, новый, свободен от подобных чувств?
Я не знала, но в тот мне было очень хорошо.
