Глава 1
Пария – Отверженное, бесправное,
угнетаемое существо
(Словарь Ушакова)
Пария - по М.Веберу - бесправная группа
населения, лишенная необходимых
социальных контактов и возможности
вхождения в другие социальные группы.
Тааакк… ну все, приехали…
Вот оно, докатились. Вернее – я докатился. И правильно. Давно ведь нарывался. Старательно так нарывался, и вот нарвался.
Интересно… чтобы чувствовали вы, если бы вокруг вас смыкалось кольцо дементоров? Штук в 60 примерно.. На самом деле их 46. Двадцать фланируют по камерам, а то бы тоже пришли. Ну и я, шестьдесят седьмой.
Но это не принципиально. 46 тоже хорошее число. Вы бы уже копыта на моем месте откинули, каким бы сильным магом ни были. Ну, может, Темный Лорд бы еще трепыхался… а больше никто бы не выдержал. Да и он бы скорее всего уже заиндевел бы. Потому как они не просто сами надвигаются, они буквально затапливают ненавистью. Вы не знали? Чем сильнее эмоции, которые испытывает дементор, тем холоднее его аура. До – 20 доходит. Вот сейчас как раз примерно этот климат. А то и попрохладнее. Бррр…
Но мне не привыкать. Меня плавать в море ненависти научили едва ли не с рождения. И теперь я легко и свободно плаваю. А что? Захочешь выжить и не такому научишься.
А на концентрированную заморозку плевать я хотел. Я же не маг, чтобы меня можно было убить, покрыв коркой инея и льда… Хотел бы я знать, можно ли меня вообще убить? Вопрос философский… Пока ни у кого не получилось.
А вообще, я еще не слышал, чтобы кому-то удалось убить дементора, хотя бы по ошибке. Прогнать – сколько угодно, а вот убить… Но с другой стороны я не слышал и о другом дементоре, кроме меня, который бы когда бы то ни было родился.
Так что я надежду не теряю. В конце концов – я не должен существовать? Не должен. Я противоречу законам природы. Противоречу, значит, живу.
Ну да, если так можно сказать, я дементор. По крайней мере, я должен бы быть дементором. Я хочу сказать, что я так задумывался. Я, знаете ли, эксперимент. Совершенно неудавшийся, как мне твердят всю мою жизнь. Если вам интересны подробности, могу сказать, что я – неудавшийся эксперимент Темного Лорда, как-то пожелавшего увеличить число дементоров. Сами-то мы размножаться не способны, как и умирать. Но, как я понимаю, Лорду было скучно, и он своей идеей загорелся. Вообще-то нас, эээ… детей дементоров (звучит-то как нелепо…) было четверо. До процесса рождения дожили двое. А потом я и вовсе остался один. И лучше бы уж я рассеялся, как остальные – это мне успели уже несчетное количество раз сказать мои сородичи и даже пару раз – сам Лорд. Иногда я и сам так думаю.
Но не всегда.
Вот как раз сейчас, когда до меня собираются в очередной раз донести мысль о моем уродстве, мне начинает казаться, что мое существование не так уж и бессмысленно. Более того – я начинаю действительно ХОТЕТЬ ЖИТЬ! И это разъяряет их еще больше.
Мммм? Что-то новенькое. Кажется, сегодня я их окончательно достал…
ЧТО??????????!!!!!!!
ИЗГНА….НИЕ?……
Вау. Покажите пальцем, кто до такого додумался.
Вообще-то, дементорам запрещено появляться где-либо, кроме территории Азкабана. То есть, у меня появляется реальный шанс если не умереть, то стать каким-нибудь учебным экспонатом, которого терзают недозрелыми ученическими патронусами. Я хочу сказать, что если убийство меня-любимого действительно представляет из себя проблему, то чтобы посадить меня под замок и мучить неизвестное количество времени – особых усилий тратить не надо. И это будет абсолютно законно.
Азкабан – не самое приятное место на Земле. Но бывает и хуже…
Все-таки, это мой дом. Был. Единственный, который я знаю.
И….. мне страшно.
НЕТ! Стоп.
СТОП. Этого нельзя. Не здесь.
Сминаю все, существующие во мне эмоции и даже не начинаю спорить. Просто выпустите меня поскорее. Хорошо, я уйду. Только дайте мне уйти сразу. Быстро. Ну…
Ну конечно, это невыполнимо. Из меня высасывают, мучительно вытягивают до последней капельки, последней искорки, всю энергию. Была бы у меня душа, я бы умер. Но души нет. Ничего уже нет. Имени никогда не было. Дома теперь тоже нет. Никого, похожего на меня нет. Ничего нет….
Меня швыряют на какую-то скользкую доску и нас с ней тут же уносят волны. Не знаю куда. Сил открыть глаза нет. Если бы моя мантия не зацепилась за гвоздь на доске, то меня бы давно уже смыло. Сил дышать тоже нет.
Ну почему, черт возьми, сознание меня не покидает???….
Почему я не могу провалиться в сон, обморок, смерть? Почему я не могу даже этого? Неужели я недостоин даже такой поблажки?…
…….
А черт его знает, сколько прошло времени. Я не интересовался. А просто лежал на песке среди водорослей, ракушек и камешков, так же вынесенный волнами на берег.
Что ж. Утопиться я не могу. Это можно считать доказанным. Какой-то крабик попытался-было меня поесть, но, кажется, даже не процарапал кожу. А может, счел несъедобным. А действительно… Я ведь, наверное, еще и ядовитый…
…….
Энергетический баланс восстанавливается. Не так быстро, как бы мне хотелось.
Вообще-то с питанием у меня никогда не было проблем. Я всеядный – это одна из основных причин моего уродства, если судить по шипению моих сородичей. Я могу питаться энергией света, эмоциями – не только положительными, но и отрицательными, даже растениями... даже человеческой едой могу питаться... Такой вот я урод.
Не самые укрепляющие мысли, но ни на какое физическое действие я был сейчас не способен. Но отключаться тоже не следовало. Если я уберу сознание из тела, то не только могу прозевать неожиданную опасность, но и потеряю контроль над процессом восстановления энергии. И тогда вполне смогу просто напросто «подавиться»…
Как же мне это всё осточертело!!!!!
Ярость начинает подниматься из глубины сознания раньше, чем я успеваю понять, что делаю. Поэтому взять ее под контроль и загасить труднее, чем обычно. На это уходят почти все силы, которые я успел восстановить, и это тоже подпитывает злость. Но я с ней справляюсь. За тринадцать лет своей жизни я научился контролю за эмоциями. И никогда не позволяю себе пустить это дело на самотек. Если я позволю себе думать, что могу проиграть в споре со своими инстинктами, это будет означать, что я потеряю последнее оправдание своему существованию.
Собственно, из-за этого меня и изгнали. Силы дементора просыпаются к трем годам. Вы знали? Никто не знал. Даже этот ублюдочный экспериментатор, который меня создал. Зато теперь знаю я. До трех лет я был забитым существом, не понимающим, что окружающие от меня хотят. Да честно говоря, на меня не слишком-то наседали. Лорд, видимо, после первых экспериментов додумался до того, что и дементор должен бы подрасти, чтобы проявить магию. Даже если это созданный собственноручно им, великим и могучим, супер-пупер крутой дементор. А потом он к счастью отправился в долгий и, надеюсь, мучительный путь в объятья своего собственного ада. А остальным я был не особенно и нужен.
В то время в Азкабане было множество временных и не очень «гостей», поэтому мои сородичи обо мне не вспоминали. Зачем обращать внимание посреди такого пира на какую-то мелкую пакость, путающуюся под ногами, если в смысле питания эта пакость совершенно бесполезна? Они и не обращали. А я сбегал в нижние уровни и бродил по полузатопленным склизким камерам, в которые уже давно никого не сажали, потому что это был бы «просто намеренный перевод пищи». Я никогда не умел ни с кем общаться. Единственными живыми существами, которых я видел были дементоры и заключенные. Единственным пейзажем – стены Азкабана. Наружу меня никогда не выпускали – боялись, что меня могут увидеть и задасться ненужными вопросами, типа: а откуда в Азкабане взяться маленькому мальчику? Дементоры смотрели на меня как на урода. Ну да, они же никогда не видели ребенка собственного вида. Арестанты при виде меня впадали в такой ступор, что я мог бы с бОльшим успехом общаться со стенами, а визиты Лорда, пока еще были, были настолько непродолжительны, что их вряд ли можно было назвать общением. Да и его гораздо больше интересовали показания всяких непонятных приборов, которые он приносил с собой, чем я. Я вообще сомневаюсь, что он знал, что я могу говорить… А мне самому в ту пору как-то в голову не приходило, что можно было бы, к примеру, задать какой-нибудь вопрос. Или вообще что-то сказать.
Поэтому в одиночестве я чувствовал себя гораздо лучше. Потому что тогда не было ни вибрации страха и отвращения, ни потоков злобы и презрения. Когда Лорд сказал всем, что я не способен ПОКА, как он надеялся, ни убивать – телепатически или холодом или еще как-нибудь, ни даже элементарно вытягивать из человека положительные эмоции, - отношение ко мне моих сородичей стало из подозрительного открыто пренебрежительным. И таким и оставалось. Хотя они с периодичностью в пол года, даже после гибели Лорда, продолжали со мной экспериментировать. В надежде, что я проявлю ожидаемые от меня способности, я полагаю. На самом деле они, мои сородичи, далеко не глупы. Им бы тоже хотелось сделать из меня оружие. На случай, если волшебный мир-таки решит их окончательно изгнать и объявить вне закона. Козырной туз в рукаве еще никогда никому не мешал. Но я упорно не желал им становиться. Каждый раз приборы показывали одно и то же – мою полную бесполезность. И вот, за тринадцать лет мне, кажется удалось окончательно убедить их, что я – пустое место. На что я и надеялся… Правда, я ожидал, что убедившись в этом они просто обо мне забудут и я смогу продолжать спокойно жить как прежде… ну что ж. Следует признать, что и я ошибался. На изгнание я не рассчитывал. И совершенно не представлял, что мне делать. Я никогда не слышал, чтобы из Азкабана кого-то изгоняли. Подозреваю, что для мага подобная мысль прозвучала бы острОтой, но я так не думал. Какой-никакой, но это был мой дом. Единственный. Место, к которому я привык, которое изучил, я знал, как там жить и как выжить. Пускай для любого другого это тюрьма, воплощение ужаса и так далее, но Я был испуган, когда понял, что я никогда не смогу туда вернуться. У меня не осталось ничего. Я был еще ребенком. Я слышал, что в тринадцать лет дети людей считаются еще несмышленышами, о которых кто-то должен заботиться. Я бы отдал за такую возможность все, что угодно… Правда, у меня ничего не было… Но я бы с удовольствием стал чьим-нибудь рабом в обмен только на то, чтобы не быть ответственным за свою судьбу, чтобы кто-то мне говорил, что я должен делать, отдавал приказы – все, что угодно, только бы не решать самому. Я бы даже Лорду обрадовался наверное… по крайней мере – сначала…
Полагаю, я был в панике.
