Прологили причины, благодаря которым все сложилось так, как сложилось
Гермиона Грейнджер никогда не были той депрессивной девочкой, которую все не устраивает, и которая плачет по пустякам. С детства ее учили быть сильной и разумной, поступать так, как велит разум, а не так, как кричит сердце. Она так и поступала.
Но теперь все чаще в ее голове появляются мысли, что она уже достаточно взрослая, чтобы решать самой, как ей нужно действовать. Что она уже достаточно умеет и знает, чтобы выбирать свой собственный путь. Да, кроме того, ее родители и она живут в совершенно разных мирах. И, конечно, они любят ее и хотят только лучшего для своего чада. Но чадо-то ведь уже выросло.
Гермиона вместе со своими друзьями противостоит врагам, принимая участие в самой настоящей войне. Это ли не признак того, что она уже достаточно взрослая, чтобы выбирать то, что нужно ей, самостоятельно.
Кто сказал, что все решает разум?
Кто сказал, что сердце – глупый орган, которому ни за что нельзя доверить бразды правления?
Определенно, так говорят только несчастные. Только те, кто оступился и потерял все. Только те, кто не смог сохранить самое ценное.
Любовь.
* * *
Шестой учебный год в Хогвартсе начался довольно обычно. Гермиона как всегда погрузилась в учебу. Однако теперь она перестала уделять ей слишком много внимания. Она оставляла себе время на отдых, на общения с друзьями, на какие-то легкомысленные глупости, которые были ей совсем не свойственны, и на планирование своего будущего. В общем, она просто продолжала быть лучшей студенткой школы без особого напряжения.
Гермиона чувствовала всеобщую незримую суматоху, чувствовала эту войну, которая настигала их все быстрее и быстрее, которая разгоралась, лишая жизней многих людей. Она чувствовала, что ее роль в ней далеко не последняя, а потому всячески старалась сделать хоть какой-то шаг к восстановлению мира. Это было сложно, если учесть, что она всего-навсего студентка-шестикурсница.
Кроме того, в начале этого учебного года она вдруг резко поняла, что ее девичий организм нуждается в любви. И она могла сколько угодно объяснять себе, что это стоит на последнем месте в кругу ее приоритетов, но все равно изнывала от желания быть любимой. Возможно, в этом и проявляется кризис подросткового возраста? В недостатке любви.
Смотреть на то, как эти парочки ходят вместе за руку, целуются и обнимаются на людях, демонстрируя всем, как же хорошо им вместе, было просто невыносимо. Осознавать, что ты никому не нужна, было тяжело. А осознавать, что ты не нужна тому, кто нужен тебе – еще тяжелее. Так может, и он ей на самом деле не нужен?
По натуре своей Гермиона все-таки всегда была оптимисткой, а потому верила, что все наладится, просто стоит приложить немного усилий и ждать. А пока можно пользоваться тем, что есть.
* * *
МакЛагген сходил по ней с ума. Гермиона даже не знала, чем обязана такому вниманию. Многим нравился он сам, брутальный и крутой вратарь. Но Гермионе он не нравился совершенно, грубиян и безмозглый циник.
Гермионе нравился Рон, такой хорошо знакомый, такой близкий, но при этом такой далекий. Она снова и снова уверяла себя в том, что это не она ему не нравится, а просто он не понимает намеков и еще не разобрался в себе. Как всегда.
Она действовала настойчивее, думая, что так быстрее даст ему понять, чего хочет. К тому же, ей казалось, что их любовь назревала уже давным-давно. И просто пора дать ей волю. Но волю дала себе Браун, которая вечно мельтешила под ногами. И сбитый с толку Рон решил, что это именно то, что ему нужно.
Больно, ужасно неприятно, словно тебя предали. Предал лучший друг. Но, слава богу, настоящий лучший друг оказался рядом в нужный момент, сумел обнять и поддержать.
«Гарри всегда понимал меня лучше, чем все остальные…»
Просто у Гарри была та же боль.
* * *
Малфой в этом году стал чрезвычайно загадочен и мрачен. Совсем не задирается. Повзрослел? Скорее просто нет времени. Гарри уверен, что он там что-то замышляет. Гарри даже заявляет, что он теперь Пожиратель Смерти. Но как бы ни хотелось поддерживать его, как лучшего друга, верить в то, что этот хорек принял метку, можно было с трудом.
Однако всегда есть место обычному соперничеству, ведь как иначе объяснить рвение, с которым Малфой пытался состряпать зелье, которое обеспечило бы ему получение Феликс Фелицис. Кто ж не хочет немного удачи?
* * *
Как оказалось, Кормак МакЛагген отвратно целуется, что окончательно убедило Гермиону в его никчемности.
А вот Рон, по-видимому, нисколько не ревновал Гермиону. Ему было совершенно наплевать. Отчего ей становилось невыносимо грустно.
Быть может, Гермиона, просто хватит уже цепляться за то, что заведомо не приведет к удаче? Может, есть другие варианты?
Ведь самое сокровенное обычно находишь там, где даже и не подумаешь искать. 
