10. Тем, кто за нас в ответе, давно пора понять...В первое мгновение Гарри просто остолбенел, в буквальном смысле лишившись дара речи и позабыв выдавить из себя банальное приветствие. Ни разговоров, ни даже упоминаний о предстоящем визите не было – иначе бы к нему начали готовиться еще за несколько дней. Никто еще не забыл, чем дело кончилось в прошлый раз, когда мать семейства увидела то, что не предназначалось для ее глаз, а уж здесь такового грозило найтись куда как больше. Впрочем, зная миссис Уизли, удивительно, что она до сих пор ограничивалась только совами: наверное, тоже слишком хорошо помнила, чем закончилось прямое вмешательство в прошлый раз. Тем более следовало предупредить, заключил про себя Гарри за секунду до того, как его заключили в объятия:
– Здравствуй, милый, здравствуй! Ну, как у вас дела?
– Все… хорошо, – с усилием выдавил он, судорожно соображая, как теперь быть и куда вести гостью, чтобы никоим образом не скомпрометировать близнецов. Да, кухня, пожалуй, будет наиболее безопасным вариантом…
– Ты что же, один тут? – деловито осведомилась миссис Уизли, вслушиваясь в тишину, которой ее сыновья, будучи поблизости, допустить попросту не могли. – А где все?
– Ребята… Фред, Джордж и Джейн пошли в магазин, – на ходу выдумал Гарри. – А Сириус… наверху.
О том, что вместе с крестным там Гермиона, он благополучно решил не упоминать. Конечно, статью в «Пророке» уже прочла вся Британия, но заострять внимание на том, что шестнадцатилетняя студентка фактически живет с мужчиной почти на двадцать лет старше нее, определенно не было хорошей идеей.
– О, Сириус тоже здесь? – Кажется, это известие гостью не очень-то обрадовало.
– Помогаем им устроиться, – пояснил Гарри, незаметно задвигая ногой под стол кошачью миску. – Чай будете? Или кофе?
– А вы еще не завтракали? – уточнила миссис Уизли, настороженно оглядываясь. Отвоеванная Джейн маггловская техника явно не вызывала у нее не то что восторга, присущего ее супругу, но и даже элементарного доверия.
– Мы… обычно позже.
Ближе к полудню, если точнее: никто из шестерки не отказывал себе в удовольствии подольше поваляться в постели. Даже сам Гарри – несмотря на то, что он единственный спал в одиночестве. Конечно же, порой это смущало – не могло не смущать, особенно в случае с троицей, которая на своей территории и вовсе перестала сдерживать чувства, – но после того, что друзья пережили несколько недель назад, такая мелочь попросту не могла считаться проблемой. Произошедшее научило их ценить вот такие беззаботные будни. Во всяком случае, хотелось верить, что научило.
– Джейн готовит? – Миссис Уизли бросила быстрый взгляд на вазочку с шоколадным печеньем.
– Ага, – подтвердил Гарри, не поведя и бровью, хотя ухмылка так и просилась наружу.
Стоило лишь представить, как она хохотала бы, услышав о себе такое, и по груди сразу разлилось приятное тепло. Возможно, это был бы первый раз, когда Гарри удалось ее рассмешить – до сих пор ни разу не получалось. В вопросах шуток и розыгрышей Фред с Джорджем не знали себе равных.
– У нее здорово выходит, – добавил он, ободренный этой мыслью – а в следующую секунду снаружи донесся нарастающий гул, и не успели ни Гарри, ни миссис Уизли опомниться, как дом содрогнулся от жуткого грохота.
Опрометью выскочив на крыльцо, они лицезрели занимательную картину: в обломках раскрошенных лестничных перил красовался громадный черный мопед – как ни странно, без единой царапины; а рядом с ним поднималась на поцарапанные ноги взъерошенная троица.
– Охренеть! Просто охренеть как круто! – с чувством высказался Джордж, подавая руку Джейни. – Порядок, солнце? Ты цела?
– Да, я только… – ее улыбка еще не успела погаснуть, когда взгляд упал за спины близнецов, и выражение лица изменилось в мгновение ока: весь задор исчез, словно его и не бывало.
– Д-доброе утро…
– Я вижу, какое оно доброе, – отозвалась миссис Уизли вкрадчивым голосом, не предвещающим ничего хорошего; от увиденного ее уже начинало трясти. – Мерлина ради, как вы… как вам ума хватило? – Было заметно, что она из последних сил сдерживается, чтобы не сорваться на крик. – Мало было того раза с машиной?..
– С машиной был Ронни, мам, – беспечно хохотнул Фред, прежде чем обнять ее. – Я тоже рад тебя видеть.
– Пошли, – подхватил Джордж, – мы покажем дом, – и украдкой многозначительно переглянулся с Джейн. Та поняла все без слов: коротко кивнула, змеей скользнула вперед и, судя по удаляющемуся стуку каблуков по ступенькам, умчалась наверх – не иначе как чтобы в срочном порядке замести следы.
Но, к сожалению, таковых и на первом этаже обнаружилось достаточно: едва миссис Уизли перешагнула порог гостиной, как внимание ее сразу же, словно по закону подлости, привлекла пепельница, полная окурков. Будто бы наметанный материнский глаз сразу знал, куда смотреть, и потому миновал и громоздкий телевизор, и фигурный ковер, и даже яркую авангардную картину над диваном.
– Это что еще такое? – грозно вопросила она, указывая на неопровержимую улику, и надежда Гарри на то, что вопрос не риторический, разлетелась на мелкие осколки. Очевидно, мистер Уизли успел просветить жену не только насчет маггловской электроники, но и касаемо деталей их образа жизни, в том числе – вредных привычек. Так или иначе, симпатии к Джейн это не прибавляло уж точно. Гарри уже выступил вперед, готовый взять вину на себя: к нему миссис Уизли всегда была крайне благосклонна – как из-за спины прозвучало решительное:
– Это моё.
Сириус стоял, небрежно опершись спиной на дверной косяк, на губах его застыла лукавая усмешка.
– Сириус, – миссис Уизли даже задохнулась от возмущения: эта самая усмешка, по-видимому, и стала для нее последней каплей, – что ты себе позволяешь? Как ты можешь курить при детях? Ты хоть понимаешь, какой подаешь пример?
– Ради всего святого, Молли, – поморщился тот, – где ты здесь видишь детей?
Фред согласно хмыкнул, и мать тут же метнула в его сторону гневный взгляд.
– Да, они все еще дети, что бы ты там себе ни думал! Куда ты смотрел, когда они приволокли этот жуткий мотоцикл?
Блэк выдержал эффектную паузу, прежде чем ответить:
– Это был мой мопед, – мягко сказал он.
– О, Мерлин! – Миссис Уизли всплеснула руками. – Да ты сам не лучше, сам как ребенок… только подзуживаешь их!
– Ма, – предупредительно одернул ее Фред, – мне кажется, мы это уже обсуждали, давай не будем снова?.. – В голосе его зазвучали новые, твердые интонации. – На минутку, мы уже больше года как совершеннолетние.
– И только что чуть не свернули себе шеи!
– У нас все было под контролем, – возразил Джордж.
– Но…
– Перила – ерунда, одно Репаро… А тебе пора уже начать нам доверять. Сириус именно это и делает.
Выражение блэковского лица весьма красноречиво говорило, что при этой сцене он предпочел бы не присутствовать, и Гарри его ощущения полностью разделял: выяснения отношений с него хватило и прошлым летом. Они с Роном и Джинни почти неделю провели, успокаивая миссис Уизли после отъезда троицы.
Напряжение, застывшее в воздухе, разрядила вернувшаяся Джейни. Одного беглого взгляда ей хватило, чтобы сообразить, что дело принимает не лучший оборот, и реакция не заставила себя ждать:
– Ну, мы тут еще не совсем закончили, но в целом вроде бы неплохо смотрится, да?.. А вы как думаете? Вам нравится?
Пользуясь моментом, Гарри и Сириус в едином порыве отступили обратно в коридор, едва не налетев при этом друг на друга.
– Ничего себе сюрприз, – пробормотал Блэк, нервным жестом отбрасывая волосы со лба. – Хорошо еще, она Гермиону здесь не видела…
Гермиона, впрочем, и сама не горела желанием спускаться: перспектива провести лишние пару часов за чтением виделась ей куда более привлекательной. Крестный с крестником обнаружили ее за письменным столом, сосредоточенно изучающей древний фолиант с пожелтевшими от времени страницами. Еще стопка книг высилась в раскрытом, уже почти полностью сложенном чемодане, на который с подозрением косился Живоглот, вальяжно растянувшийся на кровати.
– Завтра поеду к родителям, – пояснила подруга в ответ на вопросительный взгляд Гарри. – У них отпуск, побуду с ними хотя бы пару недель. Тем более если мы потом что-то планируем…
О совместном путешествии без устали твердила Джейн, которой ее семья в честь окончания школы перевела на маггловский счет кругленькую сумму. Она грезила о юге Франции, Лазурном Береге и в особенности – о Ницце, соблазняя друзей рассказами о тамошних достопримечательностях и карнавалах. Близнецы, само собой, поддержали ее моментально, Гермиона же колебалась и со своей обычной позиции голоса разума возражала, что при нынешних обстоятельствах это может оказаться небезопасно – в первую очередь, для Гарри.
– Нам и не позволят, – уверяла она, – Дамблдор скажет то же самое!
Но Джейн продолжала стоять на своем:
– Во-первых, мы не обязаны ему докладывать о каждом своем шаге, – парировала она, – а во-вторых, это же всего на несколько дней! Можем даже по-маггловски, на самолете или на поезде, чтобы не афишировать! Нам всем развеяться нужно, а Бродяге – еще и восстановиться до конца, в тепле и под солнышком.
Гарри был с ней согласен: все это звучало крайне заманчиво. Совсем не хотелось упускать возможность отвлечься от постоянных мыслей о притаившейся где-то угрозе и хотя бы одно лето провести по-человечески. Он уже привык быть настороже, привык, что с какой-нибудь стороны – хорошо, если только с одной – неизменно грозит опасность. Может, она вообще никогда не исчезнет с горизонта – так что же теперь, всю жизнь прятаться по углам? А раз уж приходится мириться с таким положением вещей – всяко лучше делать это на пляже, под рокот прибоя.
В любом случае, у них было достаточно времени, чтобы еще не раз все обсудить.
А в ближайших планах значилось показать Сириусу телефон-автомат и объяснить, как им пользоваться, чтобы Букле не пришлось летать к Гермионе по несколько раз на дню…
***
Жара пришла в Лондон во второй половине июля, будто бы настроенная выдать летнего зноя на весь сезон вперед, и преуспела в этом так, что разомлевшие от духоты улицы пустовали до самого вечера, потому что пребывание под разошедшимся не на шутку солнцем почти наверняка грозило тепловым ударом. Сириус попытался было, как и задумывал, пробежаться до телефонной будки, но на полдороги махнул на это рукой и трансгрессировал сразу к Гермионе на задний двор. Остальные же в основном занимались обустройством торгового зала, а вечера коротали у телевизора: Фред и Джордж наконец-то смогли по достоинству оценить все те «странные штуковины», на приобретении которых так настаивала Джейн. На свою беду она показала близнецам «Терминатора», тем самым положив начало их любви к боевикам, и теперь оба загорелись желанием создать робота самостоятельно. То, что до открытия магазина и без того предстояло получить с полсотни патентов на уже имеющиеся изобретения, ни того, ни другого не смущало нисколько.
– Против Пожирателей Смерти такой парень ох как пригодился бы, – и в этом с братьями сложно было не согласиться.
Троица только-только начала ходить на собрания Ордена Феникса вместе с Сириусом и, как и все, была обеспокоена отсутствием новостей с вражеского фронта. Темный Лорд и его сторонники затаились явно не просто так, но никаких подробностей выяснить пока не удавалось. Подобное затишье совершенно точно не предвещало ничего хорошего, но в то же время именно ему друзья были обязаны долгожданной передышкой в череде происшествий – передышкой, в которой все они нуждались так давно и так отчаянно. Чтобы, по крайней мере, восстановить силы, прежде чем они понадобятся вновь.
А Гарри, ко всему прочему, ждал еще и День Рождения, который остальные всерьез вознамерились сделать лучшим за шестнадцать лет. Хотя миссис Уизли и зазывала в Нору, Сириус и троица пожелали организовать всё самостоятельно, и ей не оставалось ничего, кроме как в честь праздника отпустить к ним и Рона, который до этого только и делал, что маячил в камине. Фред с Джорджем беспрестанно потешались над ним за это, предлагая голове в зеленом пламени то кусок пирога, то початую бутылку ликера – и именно за нее Рон схватился в первую очередь, едва успев отряхнуться от золы.
В знаменательный день именинника будили водопадом воздушных шаров, конфетти и подарков. Сириус и Гермиона преподнесли новейший набор насадок для метлы и наручные часы, Рон – кожаные перчатки; близнецы щедро снабдили друга эксклюзивными товарами из магазина, а Джейн презентовала одеколон и галстук-бабочку.
– И давай не разлеживайся, поднимайся скорее, нам многое нужно успеть!
Первым пунктом в планах значился поход в Торп-парк с его экстремальными каруселями. Особенно по душе всем пришлась «Пила»: полеты, перевороты и пируэты на высоте в сотню футов вполне могли конкурировать с полетом на метле. Троица даже не поленилась вновь отстоять очередь, чтобы прокатиться еще раз, причем для Джейни это и вовсе оказалось бесплатно: одетая в телесного цвета брюки, она производила неизгладимое впечатление и издали казалась полуобнаженной, так что работники – два парня чуть старше близнецов – просто опешили при виде нее и молча расступились, пропуская.
Горячую от адреналина кровь остужали на водных аттракционах: в такую жару попросту невозможно было представить ничего лучше. Правда, без происшествий опять-таки не обошлось: Рон, для которого все здесь было в новинку, решил проверить, что будет, если остановиться на середине спуска. Ответ ему дал Сириус, съезжавший следом, – да такой мощный, что младший Уизли вылетел в бассейн, как пробка из бутылки.
Непосредственно же застолье и праздничный торт ждали в пиццерии на берегу Темзы. Гарри к этому времени уже истратил на благодарности весь свой словарный запас и просто повторял, как мантру: «Спасибо». Рон, в свой черед, поспешил жизнерадостно осведомиться, можно ли здесь выпить чего-нибудь похожего на Огденский виски. Услышав последнее слово, проходившая мимо официантка возмущенно округлила глаза; впрочем, когда Сириус категорично нахмурился, все её возражения отпали сами собой.
– Ну хоть где-то мой вид играет на руку, – удовлетворенно проворчал он, срывая пробку с бутылки.
Гермиона, услышав последнюю фразу, только усмехнулась украдкой: Сириусу, по всей видимости, до сих пор не давала покоя ущемленная гордость. Во время одного из своих визитов в дом Грейнджеров он неожиданно столкнулся с бабушкой – и оба от этой встречи остались далеко не в восторге. В отличие от родителей, с пониманием отнесшихся к выбору Гермионы, бабушка с присущей ей прямолинейностью в открытую высказала свое недовольство как возрастом и внешним видом «этого человека», так и либеральными взглядами дочери и зятя. Сцена, при которой присутствовал Блэк, была лишь началом семейных разборок, но и ее одной хватило, чтобы надолго оставить неприятный осадок. Однако вспоминать об этом не хотелось – было бы глупо портить столь чудесный день подобными мыслями. Гермиона коснулась ладони Сириуса, желая приободрить и, судя его по улыбке в тот момент, когда переплелись их пальцы, Блэк пришел к точно такому же выводу.
Напротив них Джейни, мешая соломинкой коктейль, заливисто смеялась над очередной шуткой Джорджа. Рон, чертыхаясь сквозь зубы, пытался подцепить с тарелки последний салатный лист, а Гарри показывал Фреду, как сворачивать из салфетки журавлика, и внимательная сосредоточенность на лице последнего стоила того, чтобы быть запечатленной. Как и весь этот день – теплый, светлый и умиротворенный. Быть может, Гермиона просто соскучилась по друзьям, или это выпитое вино вдруг пробудило в ней сентиментальность, но сейчас, глядя на гладь Темзы, багровеющей в лучах заката, она мечтала продлить это мгновение, нажать на паузу – как на маггловском пульте – и заставить время остановиться. Чтобы все осталось так: ее рука в руке Сириуса, радостный голос Джейн, сияющие глаза Гарри, прохладный ветерок, треплющий волосы, и пузырьки шампанского в высоких хрустальных бокалах. Она сама ощущала себя таким пузырьком: беззаботно, легко и свободно. И потому даже не стала возражать, когда троица, хлопнув в ладоши, вдруг объявила, что на этом праздничная программа не закончена и финальным местом назначения будет ночной клуб.
– Там что, как на Святочном Балу танцы?.. – вмиг переполошился Рон, ничуть не обрадованный такой перспективой.
Джейни расхохоталась так, что официант, забирающий у них счет, невольно вздрогнул и чуть не опрокинул пустую бутылку.
– Ничего общего, – с лукавым видом заверила она, переглянувшись с Фредом и Джорджем: судя по всему, те уже успели в этом убедиться. Самой Гермионе никогда еще не приходилось бывать в подобных заведениях: клубная жизнь ее попросту не интересовала, но сегодня, в праздник, не хотелось отрываться от коллектива.
– Никто не будет тебя заставлять танцевать, если ты не хочешь, – добавила Джейни, и этим аргументом окончательно убедила и Рона, и Гермиону, хотя особого энтузиазма ни у одного, ни у другой так и не появилось. Зато у троицы его было хоть отбавляй: приплясывать они начали уже на выходе из пиццерии, ничуть не смущенные отсутствием музыки.
– Может, им уже хватит на сегодня? – осторожно уточнила Гермиона.
– Да ладно, – со смешком откликнулся Блэк, – это не от вина, а своя природная дурь – в первый раз, что ли?
Клуб, выбранный Джейн и близнецами, располагался в районе Олд-Стрит: темное приземистое здание с яркой вывеской снаружи казалось неприметным и небольшим, но изнутри производило впечатление полностью противоположное. Танцпол, сквозь который едва удалось пробиться, сиял неоновыми огнями, под потолком крутился светодиодный шар, такой яркий, что даже смотреть на него было больно. За диджейским пультом бесновался бородатый парень с разноцветными дредами и руками, сплошь покрытыми татуировкой; а вдоль дальней стены тянулась барная стойка – около нее виднелось несколько свободных стульев, тогда как столики были заняты все до одного: за угловым и вовсе сидели чуть ли не «в два этажа».
Джейн недостаток мест, однако, не смутил нисколько: подпрыгнув, она уселась прямо на стойку, к вящему изумлению бармена – хотя его скорее смутили ее специфические брюки, нежели сама выходка. Впрочем, шок прошел быстро:
– Мисс, здесь нельзя сидеть.
– А больше негде, – Джейни невинно захлопала ресницами и выразительно взглянула на друзей: мест хватило только Гермионе, Гарри и Джорджу, остальные остались стоять.
– И тем не менее, стойка предназначена не для этого.
– Поверьте, – хохотнул Фред, – мы можем и по-другому ее использовать, но это вам понравится еще меньше.
– Нам три «Сайдкара», мартини, «Тайфун» и две «Маргариты», – вмешался Блэк, не дожидаясь, пока они перейдут от слов к делу или же, что более вероятно, пока бармен не позовет вышибал; и демонстративно выложил три двадцатифунтовых купюры.
Гермиона обеспокоенно покосилась на него: она была абсолютно уверена, что Сириус, имевший весьма смутное представление о стоимости маггловских напитков в маггловских же заведениях, дал чересчур много. Однако, похоже, Блэк отлично всё рассчитал: в мгновение ока утихнувший бармен оценил сумму, убрал одну купюру в кассу, а две – в карман, и принялся с деловитым видом колдовать над коктейлями.
– Вот так-то, милый, – пробормотала Джейн себе под нос, но Фред с Джорджем все равно услышали – и ничего не подозревающий «милый» удостоился сразу двух уничтожающих взглядов. А она продолжила как ни в чем не бывало:
– Классно здесь, да? Не зря ребята мои хвалили… – и, приложив ладонь козырьком по лбу, принялась озираться в поисках знакомых лиц. Сложно было понять, как в этом калейдоскопе безумных красок вообще можно кого-то высмотреть, зато сама Джейни на ее импровизированном пьедестале и в экстравагантном наряде привлекала немало внимания: от Гермионы не укрылось, что компания парней за угловым столиком прямо-таки пожирала подругу глазами. Заметил это и Сириус, поспешивший шагнуть в сторону, закрывая Джейн собой, – а затем схватил очень вовремя подоспевший коктейль и почти насильно вручил его не в меру разошедшейся тусовщице.
– Держи свою Маргариту. Давайте: за Гарри!
– За Гарри! – нестройно откликнулись остальные, чокаясь бокалами.
– Эх вы, ну кто так пьет? – укорил Блэк близнецов, уничтоживших «Сайдкар» в два глотка. – Удовольствие растягивать надо!
– Удовольствие мы и растягиваем, – отпарировал Фред, – а это так, по мелочи.
Судя по всему, алкоголь и впрямь не сильно подействовал на троицу: дурачились они не больше, чем обычно. Но танцевать все-таки отправились первыми: энергия, всегда бьющая из них ключом, так и просилась наружу, точно откликаясь на зажигательную мелодию; и они двигались в ее ритме до того слаженно, будто репетировали это уже сотню раз… Репетировали, усмехнулась про себя Гермиона, конечно, репетировали, только наедине и без музыки. Казалось, все трое и сейчас забыли, что находятся на виду, в окружении толпы: Джейни змеей извивалась между близнецами, прижимаясь то к одному, то к другому; мелькая так, будто и сама готовилась раздвоиться им под стать… Фред поймал ее в кольцо рук, и она, рассмеявшись, обхватила его за шею – но голову запрокинула к Джорджу, без промедления накрывшему ее губы своими. Смотрелось это… завораживающе.
Рон, вышедший следом за ними, пытался повторять движения, но выходили только какие-то неуклюжие дрыгания – впрочем, его, уже развеселого, это нисколько не смущало. Сириус и Гарри, глядя на его ужимки, посмеивались в бокалы, и даже Гермиона не удержалась от улыбки. Блэк притянул ее ближе к себе, и она, расслабленно прильнув к его плечу, прикрыла глаза, уставшие от яркого света.
Они лишь на несколько секунд выпустили из виду близнецов и Джейн – на чертовы несколько секунд! – а затем Гарри, повернув голову, вдруг напрягся, как натянутая струна: лицо вмиг посерьезнело, и рука привычным жестом дернулась к карману джинсов. Гермиона проследила за направлением его взгляда и похолодела: рядом с троицей возвышались те самые парни, что так плотоядно глазели на подругу.
– Твою мать, – выругался Блэк, тотчас срываясь с места.
Их было четверо: все как один крепкие, плечистые и явно уже выпившие достаточно, чтобы вдохновиться на подвиги. Ближе других стоял панковского вида экземпляр с челкой, прилипшей ко влажному от пота лбу, серебряным кольцом в брови и развязной ухмылкой на губах. Фред и Джордж, выступившие вперед, глядели на него свирепо.
– Еще раз повторяю: она уже танцует.
– Так я и смотрю: с огоньком девочка, со всеми потанцевать успеет!
– Проблемы? – хмуро поинтересовался Сириус, вырастая рядом с близнецами.
– Никаких, дядя, – ухмылка сделалась шире, – ступай куда шел... – Затуманенные же глаза вперились в Гермиону, маячащую за блэковской спиной. – А она вот может остаться.
Короткий утробный рык вырвался из груди Сириуса: выдержка его доживала последние минуты – и то исключительно потому, что вокруг толпилось полно народу и вдобавок обе девушки вцепились в него, удерживая от решительных действий.
– Лучше уйдите по-хорошему, – рявкнул он.
– Или что? – нагло поинтересовался уже другой парень, стриженный под горшок. – Что ты сделаешь? Что ты вообще можешь сделать? – и, подавшись вперед, ткнул Блэка пальцем в грудь.
– Сириус, не на…
Договорить Гермиона не успела. Он среагировал быстрее: заломил наглецу руку – расслышать сквозь шум и музыку хруст ломающейся кости не представлялось возможным, но крик и гримаса боли не оставили ни малейших сомнений, – а затем мощным пинком отправил его на пол, под ноги другим танцующим. Откуда-то справа донесся громкий женский вскрик, по толпе прокатился гомон, и она отхлынула назад – в то время как приятели упавшего все втроем бросились на Блэка. Гарри, Рон и близнецы метнулись им наперерез. Джордж отшвырнул одного, кулак другого впечатался Фреду в живот, третий же все-таки прорвался к Блэку и с размаху ударил его в лицо.
– Ах ты ублюдок! – завопила Джейн, повисая на спине ближайшего нападавшего. – Отвали от него! Эй, охрана! Кто-нибудь!
Гермиона сама не поняла, как потянулась за палочкой: в висках по-прежнему билось пульсом осознание того, что они среди магглов и любое использование волшебства наказуемо; однако рефлекс сработал сам собой. От нарушения Статута о секретности отделял лишь тонкий слой ткани, когда на подмогу подлетел все тот же бармен – теперь уже в сопровождении двух гориллоподобных охранников, чем-то похожих на Крэбба и Гойла.
– Какого дьявола?.. А ну разошлись! Отношения будете где-нибудь еще выяснять! Проваливайте отсюда! Иначе я сейчас полицию вызову!
Гермиона, признаться, была даже рада, что к выходу их отконвоировали силой: близнецы и Сириус порывались закончить начатое, однако крепкая хватка охраны спасла заведение от погрома, а их с Джейн – от подкрадывающейся истерики. Подруга вмиг растеряла весь свой задор, под глазами ее темнели пятна от размазавшейся туши, губы дрожали. Гермиона подозревала, что и сама выглядит не лучше, но это не заботило ее сейчас – не заботило вообще ничего, кроме Сириуса. Едва оказавшись на улице, она метнулась к нему, развернула на свет – и невольно ойкнула при виде крови на разбитой скуле. А затем взглянула в его сияющие глаза, и в груди волной поднялось негодование:
– И ты доволен собой, да? Они же нарочно провоцировали, не нужно было…
– Ой, брось, – осадил ее Рон, – или забыла, как сама Малфою пощечину отвесила? – и от воспоминания об этом расплылся в широкой улыбке, так разительно контрастирующей с рассеченной бровью. Да уж, в Нору ему в таком виде возвращаться точно не стоило. Даже представлять не хотелось, в какой ужас придет миссис Уизли и сколько претензий потом предъявит Сириусу и близнецам.
Последние между тем все никак не унимались и через каждые два шага поочередно оглядывались в попытке высмотреть незабвенную четверку смельчаков.
– Их через другой вход повели, – горячился Джордж, – дайте-ка мы быстренько обойдем и уточним, кто там с огоньком! – Он не пояснял, как именно, но сам тон наталкивал на мысль об Инсендио.
– Достаточно уже зажгли на сегодня, хватит, – отрезала Гермиона, и Джейн в кои-то веки кивнула, соглашаясь.
«Ночной рыцарь» был вызван, как только здание злополучного клуба исчезло из виду. Огромный фиолетовый автобус поднесся как всегда с бешеной скоростью, затормозив в самый последний момент и заставив всех поневоле шарахнуться в сторону. Джейни пошатнулась и грохнулась бы на землю, если бы Фред и Джордж не поддержали ее за руки.
Стэн Шанпайк выглянул из дверей со скучающим, полусонным видом, но, разобрав, кто перед ним, враз оживился:
– Кто здесь у нас! Смотри-ка, Эрн! Гарри Поттер, это же сам Гарри Поттер! Собственной персоной! И Сириус Блэк, надо же! И их друзья… – Фред, проходя мимо кондуктора, бросил на него раздраженный взгляд исподлобья, но тот, точно ничего не заметив, продолжал трепать языком: – Прогуляться решили, да? Конечно, сейчас только вечером и можно, при таком-то пекле… Ну, говорят, на следующей неделе вроде как температура на спад пойдет… Эй, кстати, а вам нужно что-нибудь? Какао? Грелка? Зубная щетка?
– Чтобы ты заткнулся, – проворчал себе под нос Рон, плюхаясь на свободное место. Так давно мечтавший прокатиться на скоростном автобусе, сейчас он, однако, не выказывал никакой радости и, как и все остальные, имел одно-единственное желание: поскорее очутиться в Косом переулке.
– Нет? – Стэн продолжал возвышаться над ними. – Ничего? Тогда, эээ… Гарри, можно… можно мне автограф?
– Я тебе сейчас такой автограф оставлю вот этим, – не выдержала Джейн, вскидывая ногу, обутую в туфлю на остром каблуке.
Угроза, как ни странно, подействовала: кондуктора как ветром сдуло. Не исключено, что ее принял на свой счет и водитель, потому что именно в этот момент «Ночной рыцарь» сорвался с места и помчался сквозь первую августовскую ночь – при этом волшебник, спящий на кровати у окна, кубарем скатился на пол. Рон хохотнул над ним, но на ближайшем повороте и сам вывалился в проход, чем не на шутку развеселил братьев. Что ни говори, а совместными усилиями удержаться на месте было куда как проще, и троица с радостью пользовалась этим преимуществом. Да и Сириус старался не отставать, сжимая Гермиону в объятиях так крепко, что она даже вздохнуть глубоко не могла.
– Наконец-то ты снова со мной, – прошептал он ей на ухо. – Надеюсь, маме с папой не придется за это оправдываться на суде морали?..
– Не утрируй. Бабушке просто нужно привыкнуть, у нее консервативные взгляды…
– Прямо как у моей дражайшей мамочки, – Блэк тряхнул головой. – Давай оживим портрет бабушки и повесим их друг напротив друга: посмотрим, кто милее.
– Сириус! – укоризненно воскликнула Гермиона, поворачивая голову, и он, воспользовавшись этим, прижался к ее губам.
– Эй, голубки! – тотчас донесся насмешливый голос Джорджа. – Это плохая идея: на следующей же обочине языки друг другу прокусите. Проверено! – Предупреждение прозвучало как раз вовремя: не успел Сириус разорвать поцелуй, как автобус подбросило, отчего бедняга Рон снова пролетел на несколько футов вперед.
Устраивая голову на блэковском плече, Гермиона мысленно подытожила, что своей сегодняшней цели они достигли, так или иначе: День Рождения у Гарри в этом году и впрямь вышел крайне запоминающимся.
***
Несмотря на бесчисленные опасности и угрозы, что таил в себе колдовской мир, нельзя было не признать, что магия значительно упрощает жизнь. Насколько именно, могли понять лишь те, кто вырос среди магглов, до одиннадцати лет использовал метлу исключительно для подметания полов и был вынужден убираться в комнате вручную. Но главным преимуществом волшебников, пожалуй, все же оставались их отношения со временем и пространством. Маховики Времени, порталы, трансгрессия – все это заставляло почувствовать себя почти всемогущим. Однако против бумажной волокиты, увы, была бессильна даже магия. Первым из компании с этим столкнулся Сириус, несколько недель оббивавший пороги министерских кабинетов с бумагами по опекунству. Следующими стали близнецы: сложностей с получением лицензии обнаружилось немерено. А Джейни, все еще лелеющую идею с путешествием, ждал неприятный сюрприз: порталы для пересечения границы строго регистрировались в Министерстве, в отделе магического транспорта. Иными словами, как только там увидят имя Гарри Поттера, останавливать их выдвинется добрая половина Британии. Впрочем, упрямицу даже это не убедило отказаться от своих планов. По части идей у троицы никогда не возникало проблем, и альтернатива родилась почти моментально.
– Мы же в Евросоюзе, честь ему и хвала! – увлеченно доказывала Джейни, размахивая руками. – У магглов это здорово все упрощает, – пояснила она Сириусу и троим Уизли, обменявшихся озадаченными взглядами. – Наколдуем вам маггловские документы – кому нужно, – два с половиной часа через пролив – и мы в Париже!
– Так нельзя! – Кто бы знал, как Гермиона устала это повторять.
– Почему? Разве на Чемпионате Мира по-другому делали?
– Мы трое несовершеннолетние! – Однако неугомонная подруга и на это нашлась, что ответить:
– Гарри с опекуном, Рон с братьями, а тебе родители всё подпишут! Ну же, ребята! Париж, город любви! Хотя бы на два-три дня!.. Неужели не хотите?..
Разумеется, они хотели – как иначе, если никто, кроме Гермионы и Сириуса, еще даже не бывал за рубежом, – а неизменная тишина в Ордене, казалось, только поддерживала в этом решении. Разве что в случае с Роном все было отнюдь не так просто: и он, и близнецы слишком хорошо представляли, какого масштаба скандал устроит миссис Уизли, если – или, что более вероятно, когда – узнает, что старшие сыновья без ее ведома вывезли младшего в другую страну. Как минимум больше никогда не отпустит к ним гости. Рон не был согласен даже на это – и вдобавок гордость попросту не позволяла ему путешествовать за чужой – даже братьев – счет. А вот запретить жаловаться не мог никто:
– Усынови и меня тоже, – ворчал он, наблюдая за Сириусом, с любопытством разглядывающим жетон на метро. До вокзала друзьям предстояло добираться подземкой, и Блэк с нетерпением ждал возможности увидеть «лестницу, движущуюся без помощи магии».
– Не дрейфь, Ронни, – Фред ободряюще похлопал брата по плечу, – посмотри на это с другой стороны: отсюда ты хотя бы пользу сможешь принести. Будешь нашими глазами и ушами… Если что, вызовешь обратно. Но это только в самом крайнем случае, понял?
– А мы привезем тебе Эйфелеву башню, – с готовностью подхватил Джордж.
– Ага, оригинал, – хихикнула Джейни, склонившаяся над своей сумкой. – Гермиона, ты зелья сколько порций с собой положила?
– Какого зелья? – машинально уточнил Рон, но тут же сообразил сам, прежде, чем ответ был озвучен; и залился краской.
Брать с собой решили только самое необходимое. Гулять планировалось много и подолгу, дабы успеть везде побывать и как следует осмотреть достопримечательности французской столицы, и никто не горел желанием таскать за собой поклажу. По этой причине Джейни пришлось сократить число платьев до двух – правда, она все равно грозилась, что будет перекрашивать их заклинанием в туалетах. Гермиона готовилась к путешествию по-другому: изучала необходимую информацию и факты из истории. Ну а мужская часть компании просто запасалась терпением.
В день отъезда суматоха началась с самого утра: сначала все та же Джейн слишком надолго застряла в ванной, потом Гермиона хватилась Живоглота, и в спешке все едва не забыли разбудить и проводить Рона – так что, если бы не трансгрессия, опоздания было бы не избежать и поездка закончилась бы, не успев начаться. И лишь когда поезд двинулся с места, пришло осознание того, что это действительно происходит: они едут в отпуск, в совершенно обычный маггловский отпуск, как обычная компания, как нормальные люди, которым не приходится беспокоиться о том, что каждый их день может стать последним. Тревоги словно остались позади – на границе Британии, словно не могли настигнуть сквозь толщу воды Ла-Манша.
– И почему никто не догадался то же самое провернуть с Черным озером? – посетовал Джордж. – Приезжали бы сразу к Хогвартсу… Почему Дурмстрангу с Шармбатоном можно было, а нам – тащись через Хогсмид?
Дорога до Парижа по ощущениям как раз заняла времени ничуть не больше, чем до Хогсмида. Северный вокзал встретил гостей с туманного Альбиона шумом и солнцем, таким же палящим, как в Лондоне, только для Франции это, по-видимому, было делом совершенно привычным – как и оживленная, быстрая, неразборчивая болтовня, доносящаяся со всех сторон. Ни Сириус, ни Гарри, ни близнецы вообще не представляли, как в ней что-то можно понимать, однако девушки изъяснялись на чужом языке вполне себе четко: во всяком случае, их знаний хватило, чтобы договориться с таксистом, добраться до гостиницы и решить все вопросы на ресепшн. После этого же можно было наконец отправляться изучать прославленный город любви во всем его многообразии и великолепии. Тут-то и настал звездный час Гермионы: с ее багажом знаний она могла бы заткнуть за пояс любого гида.
– Мы сейчас на Пон Неф, он также называется Новый мост, это первый каменный мост через Сену, на котором не было домов, и старейший из ныне существующих…Вот этот замок красивый – Консьержери, бывший королевский дворец. – О том, что он служил еще и тюрьмой, благоразумнее было умолчать. – А дальше будет Собор Парижской Богоматери.
Последний, как и следовало ожидать, превзошел все мыслимые и немыслимые ожидания, оставив в немом восхищении даже Сириуса, обычно равнодушного к архитектурному искусству – но это величественное сооружение буквально завораживало, внушая какое-то необъяснимое благоговение и снаружи, и тем более изнутри. Цветные мозаики и витражи прямо-таки дышали своей эпохой, а горгульи на балконе, куда удалось прорваться, лишь отстояв получасовую очередь; казалось, вот-вот оживут и зарычат безо всяких заклинаний. Будто бы здесь была своя, другая, первоначальная магия: внутри стен, в каменных сводах, под куполами. Будто бы в местах, подобных этому, она и должна была зародиться – все шестеро ощущали это, но впечатлениями своими делиться не решались и просто впитывали в себя энергию, наполняющую собор.
– Теперь понимаю, что значит «увидеть своими глазами и умереть», – заключила Джейни, когда наконец вновь обрела дар речи. – И ничего это не про Грима.
Вооруженная маггловским фотоаппаратом, она, не жалея пленки, снимала все, что видела: каждое уходящее вверх здание, каждую скамейку и даже таблички с названиями улиц – сперва отдельно, а затем принималась упрашивать друзей встать на фоне. После чего менялась с кем-то из них или же вылавливала из толпы какого-нибудь прохожего, чтобы тот запечатлел их всех вместе. Особо пристального внимания удостоился фонтан Стравинского: троица при виде него вообще пришла в дикий восторг, несколько раз оббегала вокруг, а к движущимся фигурам тянулась так усердно, что Фред в конце концов даже свалился в резервуар.
– Вы хоть когда-нибудь начнете думать над тем, что делаете? – качала головой Гермиона, глядя, как он, захлебываясь хохотом, выжимает мокрую футболку.
Близнецы и Джейн с их беспечной игривостью в парижскую атмосферу вписывались просто идеально: можно сказать, были с городом на одной волне. Если в Лондоне их громкость и неизменное желание демонстрировать свои чувства отнюдь не всем приходились по вкусу, то французская столица, напротив, это только приветствовала. Поцелуи на улицах здесь считались явлением абсолютно обыденным, и троица активно пользовалась этим при каждом удобном случае, а то и без оного.
– Между прочим, говорят, один поцелуй сокращает жизнь на три минуты, – назидательно заметил Сириус, когда Джейн с Джорджем в третий раз за четверть часа застыли посреди тротуара.
– Слышали, ребята? – завопил Фред, подлетая к ним и заключая в объятия. – Нам пора писать завещание!
– И пусть нас похоронят на Пер-Лашез! – торжественно провозгласила Джейни. – Будем лежать рядом с великими!
К моменту возвращения в гостиницу впору было поверить, что так оно и случится: до кроватей все добрались ни живы ни мертвы от усталости. И тем не менее, на долгий сон никто не рассчитывал: к чему тратить на него время, когда еще столько всего предстоит посмотреть?
В списке дел на второй день числился традиционный французский завтрак с кофе и круассанами, затем – Елисейские поля и знаменитая Эйфелева башня, которую Джейн в порыве чувств даже бросилась обнимать.
– Нет-нет, солнце, так не пойдет, – веселились близнецы, – мы ее Рону обещали!
А дальше они уже просто бродили по улицам без четкого маршрута, наслаждаясь компанией друг друга, вдыхая легкость, висящую в воздухе, и все так же неустанно щелкая камерой: Джейн никак не могла угомониться, словно всерьез вознамерилась наделать столько фотографий, чтобы хватило обклеить ими весь дом.
– Ну-ка, встаньте все вон туда, – распорядилась она, подталкивая всех к очередному старинному зданию с колоннами в стиле ампир. – Сириус, давай чуть левее, чтобы Гарри… Гарри? – В голосе зазвучали вопросительные нотки, в следующее мгновение уже сменившиеся откровенно паническими. – Гарри! Народ, где Гарри?..
Гермиона, почувствовав неладное, вскинула голову. Близнецы судорожно заозирались по сторонам. Блэк же и вовсе побелел как полотно.
– Гарри!
– Он ведь только что был здесь! – Джейн беспомощно вглядывалась в толпу.
– Так покажи мне его, – рыкнул Сириус, отодвигая ее в сторону, – может, я плохо вижу?! Мерлин, это все ты со своим чертовым аппаратом! Гарри!
Гермиона прижала ладони ко рту, лихорадочно припоминая подходящее поисковое заклинание. Конечно, колдовство на территории чужой страны сразу выдало бы их с потрохами и вдобавок грозило приличным штрафом, но при нынешних обстоятельствах это не имело ровным счетом никакого значения.
– Мы его потеряли, – с ужасом проговорила Джейни. – Потеряли надежду всего магического мира в чужой стране, а он ведь даже языка не знает…
– Ну почему сразу мы виноваты? – Фред нервно взъерошил волосы. – Может, он сам отстал?
Сириус метнул в его сторону разъяренный взгляд.
– Да какая, к черту, разница?
– Во втором случае меня совесть будет меньше мучить, – пробормотал Фред себе под нос, но так, чтобы Блэк не услышал; и уже нормальным голосом напомнил: – У него есть палочка.
– А толку от нее? Ему все равно колдовать нельзя! – огрызнулся Сириус, ослабевшими пальцами хлопая себя по карманам с отчаянной надеждой на то, что Сквозное зеркало каким-то чудом окажется при нем, но увы: оно осталось в Лондоне, на прикроватной тумбочке дома в Косом переулке. Разве можно было предположить, что в нем появится необходимость – они ведь уезжали все вместе и никак не планировали расставаться. Да уж, нечего сказать, хорош опекун: месяца не прошло, как облажался! А ведь просто хотел как лучше, хотел устроить крестнику нормальные каникулы… Жуткая догадка пронзила навылет: а что если за ними и впрямь был хвост, что если Пожиратели только и поджидали нужного момента, чтобы похитить главную угрозу для своего повелителя?..
Ужас, испытанный при одной мысли о таком повороте событий, отразился у Блэка на лице. Гермиона потянулась, чтобы успокаивающе коснуться его плеча, как вдруг лицо ее просветлело:
– Слава Мерлину! Вон он!
Гарри, раскрасневшийся и взъерошенный еще больше, чем обычно, со всех ног бежал к ним через площадь. Стая голубей, возмущенно хлопая крыльями, взлетела в воздух, вспугнутая его торопливыми шагами.
– Где тебя носило? – немедленно напустились на него остальные. – Мы тут чуть не поседели! Куда тебя понесло?
– Да ко мне там мим пристал, – Гарри выглядел смущенным, – а пока я отвязался, вас уже и след простыл…
Друзья медленно переглянулись между собой: все еще бледные, растерянные и испуганные, а затем у Джейн вдруг вырвался нервный смешок, уже через секунду превратившийся в истерический хохот. Мим – подумать только! Мим, безобидный уличный мим с белоснежным лицом и в беретке, один из тех, что болтаются здесь почти на каждой улице… А они-то успели перебрать самые жуткие и страшные варианты!
Смех Джейн, сложившейся пополам, первыми подхватили близнецы, за ними не выдержала Гермиона, следующим – Сириус, а за ним и Гарри, сперва удивленный такой реакцией, расплылся в невольной улыбке до ушей.
Оставалось только признать: от своих проблем и тревог, от всего, что тянет под сердцем, никуда не сбежать и не деться – оно всё равно последует за тобой и непременно догонит… Разве что, может быть не сразу.
Но по крайней мере на двое суток им удалось оторваться – и одно это уже могло по праву считаться победой.
