Глава 10Глава 10
... Подхлестываемые страхом не успеть, они мчались в сгущающемся сумраке через большой, запущенный парк, переходящий в лес. Дыхание уже было на пределе, когда, будто в страшной сказке, среди деревьев показался маленький каменный домик. Вот только сразу стало ясно, что их опередили. Сириус остановился, налетев на выставленный локоть Мериел. Северус выбежал было на освещенную луной поляну, но тут же отступил назад: внутри дома явно шел бой, уже ослабевая. Вот распахнулась выщербленная дверь и на пороге показались два человека в аврорской форме. Они медленно пятились от кого-то, неуверенно подняв палочки. Вскоре причина их шока стала ясна: на порог вышел, пошатываясь, Барти Крауч. Его руки были сильно обожжены, а по лицу бежала струйка крови. Биться он уже не мог, только прислонился к дверному косяку и сполз вниз, не сводя взгляда с людей своего отца...
- Барти-младший? - удивленно протянул Сириус. - Он-то что... Ты знала?
Хендрейк молча и коротко кивнула. На раненого Крауча авроры с явной робостью в движениях надели оковы, при этом наложив пару исцеляющих заклинаний. В тот же момент из дома раздался яростный выкрик:
- Убери руки от моего брата, ты!
А вслед за этим — два глухих стона и звон разбитого стекла. Растрепанная женщина выскочила из-за дома и бросилась в лес. Она бежала прочь от сторожки, в сторону где прятались трое, но не могла их видеть. Снейп сжал какую-то ветку так, что она переломилась пополам: он узнал Беллатрикс. Чистая случайность не выдала их, так как Северус и особо шустрый аврор выпустили почти одновременно одно и то же заклятье. Белла рухнула на бок и забилась в судорогах. К ней тут
же подбежали три министерских мага и скрутили, наложив Силенцио и волшебные путы. Когда ведьму подняли с травы, зрелище она являла ужасное: волосы, сливаясь с ночной темнотой, падали змеями на лицо, а в глазах отражалась луна. Беллатрикс билась в веревках, прекрасно зная, что это бессмысленно, и непрерывно изрыгала неслышимые, к счастью всех, проклятья. Укрытый щитом непроницаемости Сириус прислонился к дереву и с отвращением смотрел на женщину, которую раньше называл сестрой, забыв, однако, как очень похоже вел себя в день ареста: горящие глаза, рассыпавшиеся черные волосы, запрокинутая голова и жуткий смех, способный напугать почище проклятий. Но тогда он стоял над теми, кого не убивал, а Белла... И тут Блэк вздрогнул: бой окончился, но никаких следов присутствия Лили не было. И это заметил не он один.
Едва авроры скрылись в лесу, уволакивая четырех пленных Пожирателей, как Снейп первым влетел опустевшую сторожку. Да, опустевшую. Знакомая магу постройка была сильно порушена штурмом, в одном месте лежали какие-то сумки. В каморке на полу обнаружились лишь две пары длинных ремней, завязанных узлом. На них и на досках отчетливо были видны
пятна крови, а в углу валялись плащ и женские ботинки...
- Надо было одарить Беллатрикс Авадой, - псевдоровным голосом произнес Снейп и с такой силой ударил ногой по мгновенно разломившемуся стулу, что тот тут же развалился, а бывалые Сириус и Мериел, ворвавшиеся следом, вздрогнули. Блэк тоже подошел к ремням и с ужасом уставился на кровь. Руки Северуса начали дрожать, он выдавил из себя негромко:
- Но и... тела тоже нет, не так ли?
- Если она вообще была здесь, - Сириус расстегнул ворот рубашки, едва не оторвав пуговицу при этом, и поднял с пола знакомый синий плащ. - Нет, это её плащ. Может, ей удалось бежать?
Снейп тоже надеялся на это. Он отлично знал бывших соратников и их способности, но если бы не эта маленькая надежда, то Северус завыл бы как зверь.
- Может, стоит поискать в лесу? - заговорила Мериел.
- Что же она, сбежала от них? Как, ногами? На лес наложено антиаппарационное заклятье, он тоже принадлежал Лестрейнджам. Ты это знаешь не хуже меня, - за ядовитым тоном Северус пытался скрыть все нарастающее волнение, но получилось не очень..
- Тогда почему Белла бежала в лес? Не рассчитывала же она убежать от авроров, как ты говоришь, ногами ?
Сириус уже выскочил наружу, всматриваясь в плотный сумрак, но из лесу не доносилось ни звука, даже ветер не шумел в ветвях. Через пару минут стало ясно, что простоять так можно было до нескорого утра. Луна, и та скрылась за низкими облаками.
***
...Едва Лили упала на траву, ударившись о корни дерева, как лодыжки пронзила сильная боль, заставившая её закусить губу. Запястья ужасно ныли, а с ног будто содрали кожу, и, приподымая окровавленный подол мантии, Лили вполне была готова увидеть красные оголенные мышцы. Оказалось, что аппарация в едва возможных для этого условиях прошла относительно нормально: у ступней содрало верхние слои кожи, багровые полосы ран, «обрамленные» лохмотьями эпидермиса, сильно кровоточили. На руках были глубокие, но вполне обычные ссадины. Откуда-то смутно доносились звуки боя, подозрительно далеко.
Разрывая тонкую рубашку под мантией на повязки, Лили осмотрелась и увидела, что действительно сидит у дерева с серебристой корой — старой ивы. Похожее дерево росло неподалеку от сторожки-темницы, но девушку забросило сюда из-за спонтанности перемещения, на пределе возможностей. Следовало бы вернуться назад, ведь Эванс успела расслышать крик Крауча: «Авроры»! Одна, безоружная и израненная, она могла ещё долго просидеть здесь, а при мысли об аппарации Лили делалось плохо. Но вскоре обнаружилось, что передвигаться она может, правда медленно, спотыкаясь и держась руками за ветки кустов. Через минуту подобной «ходьбы» девушка сползла на какую-то корягу, чувствуя себя разбитой и бессильной. В изнеможении Эванс свернулась клубком прямо на холодной траве и закрыла глаза. От боли хотелось плакать, после пережитого в плену началась лихорадка. Вокруг стояла абсолютная тишина, девушке казалось, что она одна на сотни миль. Орден, Дамблдор, приятели — всё это было в другом измерении, а здесь были лишь холод, запах крови от повязок, осенняя сырость и темнота, которая, как в том сне, вот-вот пооглотит маленькую тоненькую женщину.
Когда что-то теплое ткнулось в грудь девушки, у Лили даже не осталось сил поднять веки. Но она вдруг почувствовала себя лучше. Нежный серебряный свет прояснил измученное сознание, когда Лили все же приоткрыла глаза. Лань-Патронус коснулась носиком её щеки, заставив девушку улыбнуться.
- Откуда ты? - вслух сказала девушка. Она не знала никого, у кого Патронус имел такую же форму, как и её собственный, но лань не вызвала в ней недоверия или страха. Эванс вспомнила, каким нечетким и искаженным был Патронус Питера в ночь предательства, а грациозное животное перед ней светилось ровно и чисто. В любом случае, ей оставалось только надеяться, что лань была послана с добрыми намерениями. Выражение огромных глаз лани успокаивало, а зазвучавший неожиданно тонкий перезвон показался прекраснейшей музыкой. Сперва Лили не могла понять, откуда он доносится, но вскоре заметила, что это лань стучит по траве маленькими копытцами. Раньше Эванс никогда не слышала, чтобы Патронусы издавали какие-то другие звуки, кроме сообщения хозяев. Тем временем звон делался все громче, напоминая то ли трели серебряных колокольчиков, то ли переливы ксилофона. Лили поняла, что очень не хочет, чтобы лань ушла. Словно чувствуя её желание, волшебный дух подошел к ней и опустился на траву рядом...
***
- В лесу можно проискать долго, а она ранена. Пошлем сигнал, те же красные искры, - предлагал Блэк.
- Этот парк очень старый, такой сигнал можно не разглядеть из-за здешних зарослей. И искры слишком быстро рассыпаются, - неестественное спокойствие Мериел обычно пугало, но сейчас она была права.
- Ох уж эти луженые рейвенкловские мозги, - невесело фыркнул в ответ Сириус. Он ходил взад-вперед по поляне, потом недовольно воззрился на Снейпа, замершего у самого края: - Ты там не умер? Что дальше?!
Северус повернулся к Блэку и девушке и произнес только:
- Патронусы.
Он боролся с желанием броситься в заросли, но сам понимал что это будет бесполезно. Сириус недовольно покосился на него, однако через несколько секунд лохматый лев вырвался из ниоткуда и исчез в кустах. Мериел с явным сомнением посмотрела на свою палочку и прикрыла глаза, прежде чем произнести нужные слова; Сириус подумал, что никогда счастливое вспоминание не вызвало такого страдальческого выражения на лице. Догадываясь о причинах, Блэк ещё больше помрачнел и снова повернулся к неподвижному Северусу, окрикнув его, чтобы скрыть свою боль:
- Это что же у тебя за Патронус такой, если ты боишься его вызвать прилюдно?
Три электрически-синие ласточки вылетели из палочки Мериел и взмыли к верхушкам деревьев.
Пропустив мимо ушей реплику Сириуса, Снейп все же подумал, что в следующий раз их с этим пустозвоном растащить будет гораздо труднее. По этой же причине, он и не решался выпустить Патронус при Блэке - тот наверняка выдаст что-нибудь. С другой стороны, какое имеет отношение грязный язык Блэка к тому, умрет Лили от кровопотери или нет? Лили... Спокойная и счастливая, с ребенком на руках... При этой мысли тонконогая лань соткалась из светящейся паутины и устремилась в темную чащу.
Какое-то время то тут, то там были видны отсветы голубоватого свечения, но вскоре Патронусы совсем затерялись. Трое молодых людей уже исходили всю поляну во всех направлениях, когда Снейп услышал доносящийся из лесу мелодичный звон. Сделав несколько шагов в сторону звука, он заметил, что Хендрейк и Сириус ничего не замечают, не слышат, даже после его оклика.
- Звон? Разве Патронусы издают какие-то звуки? - подошла Мериел. Блэк промолчал, однако стал ещё внимательней всматриваться в темноту.
Звон стихал, едва Северусу стоило отклониться от невидимой тропы, поэтому парень быстро понял, что переливы ведут его за собой. Через пару минут трели стихли, но среди густого подлеска показалось слабое свечение. Снейп глубоко вдохнул, прежде чем отодвинуть в сторону колючие ветви какого-то дерева, и сразу же увидел Лили, скорчившуюся на земле возле поваленного дерева. Его лань-патронус стояла рядом, положив голову ей на плечо. Наверное, Лили заметила свет Люмосов, которыми они освещали себе дорогу, потому что она подняла голову и замерла, глядя на них. Судя по её расфокусированному взгляду, девушка слабо верила собственным глазам. Несколько мгновений Эванс и Северус смотрели друг на друга, но едва исчезла лань, то будто лопнула тонкая нить, на мгновение связавшая их... Волшебный свет погас, но внимание Снейпа сразу поглотили пропитанные кровью тряпки на босых ногах девушки.
Когда Лили увидела Снейпа и Сириуса, появившихся в глухой чаще «будто по волшебству», то даже не удивилась — не было сил. Странным было и то, что они с Северусом не сказали друг другу ничего: ни когда он подошел к ней и стал разматывать самодельные бинты, стараясь не дотрагиваться до тела Лили, ни когда траснфигурировал лист лопуха в пиалу и не наполнил её водой. Промыв раны, Снейп заклинанием заживил разодранную кожу... Только когда заговорил Сириус, Лили и Северус отшатнулись друг от друга. В ответ на взволнованные расспросы Эванс ответила только:
- Я в порядке. Что с Лестрейнджами? И, - голос захрипел, - Краучем?
- Их арестовали, - ответил Сириус, кидавший нехорошие взгляды на подругу и Снейпа. - Мы сразу бросились за тобой, но авроры нас опередили. Ты точно в норме? Эти выродки ничего с тобой не сделали?
- Я в порядке, раны — это расщепление от аппарации, - почти выкрикнула Лили. Известие об аресте Пожирателей принесло немного облегчения, но от воспоминаний девушку начинало трясти. - А та женщина, на Косой Аллее?
- Жива. Скорее всего, это через неё авроры вышли на это поместье. Пойдем отсюда, я тебе помогу, - Сириус помог Лили встать, но через несколько шагов девушка замерла и чуть отстранила руку друга.
- Надо вернуться в тот дом. Из их разговоров я поняла, что они хотели вернуть Лорда. Так вот, там должна быть вещь, которую они собирались для этого использовать.
- Что?! - державшаяся в стороне Мериел метнулась к Лили.
- Не понимаю до конца. Мне было... трудно делать выводы, но, видимо, Вольдеморт оставил некий артефакт, способный заново наделить его силой...
На мертвом лице Мериел впервые появилась эмоция, и это был шок. Девушка зажала рот руками и пошатнулась, побелели от ужаса даже ожоги. Однако она смогла взять себя в руки и вымолвить:
- Поверьте, это очень важно.
Всю дорогу до сторожки Лили держалась за руку Сириуса, так как её до сих пор шатало. Её жгло чувство отвращения к себе за то, что все вот так «пляшут» вокруг неё, лечат раны в её бесценном тельце, а она взамен может предложить только свои жалобы. Если бы не авроры, то самое большее через месяц Вольдеморт был бы снова у власти, Снейпа и Мериел ждала кровавая месть бывших приятелей, а всё потому, что она умела только прыгать с палочкой.
Когда дошли до места, то Лили с трудом заставила себя войти внутрь сторожки. Кто-то разжег под потолком огненный шар и две комнатенки были залиты светло-оранжевым светом. В брошенных на полу сумках оказались одежда, деньги и прочее, что нужно для далекого пути. На самом дне обнаружился ящичек, обитый черным бархатом и запечатанный хитрым заклинанием. На то, что бы сломать замок ушло минут пятнадцать. Лили, закутанная в куртку Сириуса, была вынуждена опуститься на стул, на котором сидел Крауч, иначе она просто боялась упасть.
Бархатный ящичек раскрылся, и Снейп осторожно извлек из него золотую чашу, даже на вид очень древнюю. Красное золото отливало характерным блеском, а тончайшая чеканка изображала барсука. Северус аккуратно провел пальцем по поверхности и сказал:
- Очень старинная вещь. Возможно, даже принадлежала самой Хаффлпафф.
Он поднял глаза на стоявшую рядом Мериел и увидел, что она протягивает еле заметно трясущуюся руку:
- Могу я посмотреть?
Взяв чашу, Хендрейк, закусив губу, коснулась её донышка волшебной палочкой и произнесла странную фразу на латыни, незнакомую даже Снейпу. В ответ артефакт вдруг испустил клуб
дыма, а потом внезапно раздался крик, словно со дна колодца. Звук, испугавший всех, доносился из чаши. Мериел рухнула на подоконник, едва не выпустив её из рук.
- Это ещё один хоркрукс, - голос девушки был еле слышен, все интонации снова исчезли.
-Что такое хоркрукс? - вскинул голову Сириус.
- Что значит «ещё один»? - прищурился Снейп, вынимая чашу из пальцев Хендрейк.
- Ты держишь в руках частицу души Темного Лорда, Северус, - ответила Мериел.
Теперь настала очередь Снейпа едва не выронить чашу. Он, словно боясь обжечься, поспешно сунул её обратно в ящичек и положил его на груду сумок. Судя по какому-то суеверному
страху в глазах, Северус не слышал раньше ни о чём подобном, не забирался в такие дебри.
Слова «частица души Темного Лорда» донеслись до замученного сознания Лили будто из тоннеля и ужаснули не особо сильно. Эванс внимательно смотрела на Хендрейк и поняла, что девушка уже где-то не здесь. Трагические события сделали из неё психологического инвалида, Сириус не зря опасался за её рассудок.
- Выходит, что всё было зря, он не мог... - покачала головой Мериел. Худая её грудь вздымалась часто-часто, а глаза смотрели в никуда. А Сириусу, похоже, сейчас было и вовсе плевать на
Темного Лорда и его артефакты; он вплотную подошел к Мериел:
- Он — это мой брат?
- Вольдеморт много говорил... нам о бессмертии, но Регулус - единственный, кто понял, о чем именно идет речь. Я тебе говорила... В тот день он не пошел выполнять порученное задание, а отправился уничтожить хоркрукс... другой. Но то, что их было несколько... Это ведь невозможно...
По лицу Мериел потекли слёзы, но только по правой половине. В левом глазу явно были повреждены железы, и поэтому только пара капель упала на изъеденную огнем кожу. В дергающихся оранжевых бликах волшебного шара это выглядело как жуткая
сюрреалистическая картина. На лице Сириуса не было ожога и выглядело оно чуть лучше.Подняв резко руки, он с трудом удержался от того, чтобы не схватить девушку за плечи и тихо
выкрикнул:
- А ты видела брата мертвым?
Хендрейк отшатнулась, её губы задрожали:
- Я бы увидела его живым, если бы эти дурни зачем-то не стали меня откачивать.
Разговор Блэка и Мериел приобрел совсем безумный оттенок, Снейп собрался, было, оборвать их, но Лили вовремя сжала его запястье, заставив парня дернуться. Они молча обменялись
укоризненно-печальными взглядами и медленно разомкнули руки. Сириус же повторил свой вопрос:
- Мериел, ты видела Регулуса мертвым?
- Нет. Если бы я пошла с ним, то этих Уизли всех бы вырезали. Семеро детей... Лорд предусмотрел всё. Тем же вечером мы, я и Регулус, должны были придти к Вольдеморту с отчетом и за наградой, - выговаривая все это, Хендрейк дышала, как после долгого бега, - но в награду мы получили бы разве что быструю гибель. Темный Лорд считал, что мы перешли на сторону Ордена Феникса, что это мы сливаем информацию.
При этих словах Мериел с нехорошим видом обернулась на Снейпа и сверлила его взглядом несколько секунд. Северус поджал губы и, ощутив вдруг странное чувство вины, процедил:
- Ну, уж это не моя вина. Я понятия не имел, чем вы с младшим Блэком занимаетесь. Я и сам, знаешь ли, едва пережил Кардифф.
Старший Блэк уставился на Снейпа с откровенно зверским выражением, но холодная ладонь Мериел легла на его пылающую щеку:
- Никто и вправду не знал ничего, даже о наших отношениях. На собрании Лорд вызвал нас по отдельности и дал по два задания. Мы могли их выполнить, не выполнить или сделать что-то наперекор, во всех трех случаях нас ждала бы гибель, но только разного... рода.
Сириус стиснул зубы так, что задрожала нижняя челюсть. Он несколько раз тряхнул головой, глаза сверкали от ярости и боли. Лили видела его таким только тогда, когда погибал кто-то из товарищей.
- Я не успокоюсь, пока не увижу Регула живым или мертвым. Где находился другой хоркрукс? Кто ещё мог знать о них?
- Мы скрывали всё как могли. Но за хоркруксом Регулус пошёл не один, а с вашим домовиком.
- С Кричером? - сделал презрительно-удивленную гримасу Сириус.
- Почему вы не обратились за помощью? - звонкий возглас принадлежал Лили, которая не могла оставаться в стороне.
- К кому? После всего? Кто бы нас принял? После такого греха и позора? Вот так придти и сказать, что ничего не было? - обрывками фраз ответила Мериел. Все эти дни в её сознании непрерывно метались картины всех событий последнего года. Двадцать восьмое октября, они с Регулусом сидят на ковре и пытаются попрощаться друг с другом. Утешало то, что Темный Лорд будет лишен бессмертия, а они снова встретятся на нездешних тропах. И это будут светлые тропы...
Девушка прислонилась спиной к стене и вдруг осела вниз. Сириус помог ей подняться. Мериел взяла его за руку и сказала:
- Все произошло неделю назад. Дементоры не дали мне все рассказать...
- Не здесь, - твердо произнес, шагнув вперед, Северус, - не забывайте, где мы и что это, - кивок в сторону золотой чаши.
- Можно отправиться ко мне, - тихо промолвила Хендрейк. - У меня дом возле Конистона, на нём неплохая защита.
Не обнаружив больше ничего подозрительного в вещах Лестрейнджей, четверо молодых магов покинули проклятую сторожку. Осторожно подойдя к Снейпу, Лили прошептала:
- Могу я попросить тебя об одной вещи?
- Да, - Северус внимательно и с тревогой наблюдая за ней всё это время.
- Наложи на меня «Эннервейт». А то я боюсь не продержаться.
Эванс не знала, почему обратилась с такой, достаточно личной просьбой, именно к Снейпу, но почему-то никого другого она не могла попросить об этом, проявив слабость, даже друга Сириуса, с которым побывала во многих переделках.
Северус поднес палочку к плечу Лили, такому хрупкому, стараясь не смотреть в обведенные черными кругами глаза. Однако заклинание действительно приободрило измочаленную
девушку, она с благодарностью посмотрела на бывшего друга.
Через несколько минут мрачный лес поместья Лестрейндж окончательно опустел.
Интерлюдия.
Где-то на границе Югославии и Албании...
Если запущенный лесопарк Лестрейнджей выглядел «мрачно», то этот лес можно было смело называть потусторонним. Нет, на первый взгляд заросшая лощина ничем не отличалась от остального леса, густо покрывавшего невысокие горы: зеленая, прогреваемая солнцем, но на здешних деревьях никогда не было птичьих гнезд, дикие яблони не цвели и не плодоносили, а холодный туман, лишь изредка разгоняемый ветром, стелился по земле, обволакивал все вокруг. К тому же здесь всегда было очень тихо, сюда никогда не заходил ни волк, ни хорёк, ни белка.
Поблизости не жили люди, так как по горам проходили границы трех очень неспокойных государств, однако коренные жители всех предгорных территорий в рассказах о прошлом
смутно упоминали о каких-то руинах в скалах, оставшихся здесь со времени основания греческих колоний в Адриатике. Однако никто из местных краеведов никогда не отправлялся
на их розыски: одни считали, что никаких руин там быть не может, другие, суеверные, верили в пугающие остатки древних легенд.
Дикие животные, большие и маленькие, населявшие лесистые склоны, ничего не могли знать о людях из-за моря, однако и они избегали некой лощины, скрытой между отрогами гор, впрочем, по более прозаической причине: там жил опасный хищник, который к тому же часто выходил из лощины на охоту, и тогда любой обитатель леса, от грызуна до беглой овцы, мог бесследно исчезнуть.
Но почему в этой части леса не цвели цветы и деревья и почему ночной мрак здесь был особенно непроглядным, не мог объяснить даже тот самый хозяин лощины и гроза здешнего зверья: огромная змея, жившая здесь с самого вылупления из яйца. Она не знала, откуда в её лощине взялись мраморные руины. Резные стены и перекрытия давно обвалились и поросли
вьюном, а одинокая змея день за днем охотилась, отдыхала и грелась на солнце, растянувшись на мраморных плитах. Она не знала, что была потомком тех змей, которых привезли с собой в корзинах люди, пришедшие из-за моря и почему-то бежавшие от приморских поселений вглубь материка. Змея всю свою жизнь провела у круглого колодца в земле и выстроенного над ним капища, но не знала, кто его построил и разрушил, не помнила ночного пожара и мечущихся служителей. Всё это произошло многие поколения змей назад, однако нынешний страж откуда-то твердо знала одно: как отпереть тяжеленную крышку колодца, как скользить по спиральному желобу глубоко вниз и как доставать из бездонного провала то, за чем сюда
пришли основатели капища. Год шёл за годом...
Но однажды летом глухие заросли, прикрывавшие проход к развалинам, раздвинулись и на землю капища ступил человек. Змея видела здесь людей лишь несколько раз, давно, несколько стай с блестящими палками, а этот был один и руки его были пусты. Она неслышно скользнула в кусты и собиралась, было, блестящим призраком подняться из-за спины чужака, как в последний момент он сам заговорил с ней, не оборачиваясь. Впервые за долгую жизнь змея испытала страх и восторг в своей чешуйчатой душе. Ужи и гадюки, эта суетливая мелочь, только трусливо перешептывались за её спиной и не были достойны ее внимания, но люди... Где-то в глубинах наследственной памяти шевельнулось воспоминание,
что человек, говорящий со змеями, - хозяин и почитатель, как те, что привезли их издалека и поселили здесь. Да и внешне этот путник был очень высок и величав, а в глазах было спокойствие... Змея целиком выползла из зарослей и свернулась перед ним во всем великолепии своей яркой чешуи, покрытой разноцветными узорами.
Путник прожил в лощине много дней, тщательно изучая развалины и надписи на них, и за это время змея, обретшая смысл жизни, прониклась к нему уважением, на которое была способна. Поэтому, когда пришелец древними словами приоткрыл заклинившую столетия назад крышку колодца, рептилия без слов скользнула вниз, как это делали её предшественники.
Когда будто стеклянный хвост змеи исчез в колодце, маг-чужестранец невольно затаил дыхание, чего с ним не случалось очень давно: несмотря на весь опыт, подобное он встретил первый раз, потратив массу времени на сбор информации. Однако обнаруженное стоило того, чтобы покинуть Британию, временно оставив дела...
Змея отсутствовала очень долго, но вот треугольная голова появилась над черным кругом в земле. Удивительный разум рептилии был, несомненно, развит древними заклинателями, но в Европе никогда не водились подобные существа, с сознанием выше обычного змеиного, даже волшебного. Уж странник-то знал...
Он протянул сложенные ладони, и из приоткрывшегося рта змеи на ладони вылилась плотная, непрозрачная жидкость. По ощущениям она напоминала тело медузы, при этом, когда человек опустил руки, то квазижидкость вдруг осыпалась вниз, как сухой песок. Он не смог сдержать довольную улыбку, ведь его предположения подтвердились, а ещё к тому же где-то в глубине сознания съежилось щупальце страха.
Маг провел бескровным пальцем по узорчатой голове змеи и сказал:
- Молодец, Нагини, - он крайне редко хвалили кого-то так прямо.
- Что? - качнула головой змея.
- Это твоё имя.
- У меня и моей матери не было имен, мы не носим их, - несколько удивленно прошипела змея.
- Но вы в прошлом их носили. Ты — Нагини, а ваши, хм, мужья звались Нагами. Тогда, когда твоё жилище было совсем новым.
- Я не помню тех времен...
- Это не важно, но я тебе обещаю, что верну прежнее значение вашего великолепного рода. Ты достойна большего, чем быть просто большой змеёй в этом месте, Нагини.
Он заглянул в её холодные глаза, а она увидела, что их зрачки одинаковой формы и с довольным шипением положила голову на руку...
Увы, вскоре после этого он покинул Нагини. Змея снова стала проводить дни как раньше. Её холодную кровь не волновало происходящее вокруг, однако она отметила, что за добычей
приходится отправляться все глубже в лес. Чешуйчатая стражница обладала чрезвычайно тонким чутьём, но она не могла слышать, как вдруг отчаянно завопили древние камни горы. Только они одни и помнили то время, когда колодец открывался...
Цыган-пастух, пасший на склоне гор своих овец, аккуратно свернул полотенце с ужином, принесенным внучкой, и сказал ей:
- Передай отцу с матерью, что я сегодня же перегоню стадо поближе к Печи (название города — прим. автора). Здесь земля стонет, я заметил ещё вчера, будто что-то дурное разлилось.
Девочка испуганно обвела взглядом горную цепь, которая сейчас темным золотом и кармином сверкала в хрустальном осеннем воздухе на фоне шелкового голубого неба.
Серб оказался прав. Уведя овец, он, вполне возможно, спас себе жизнь, потому что в ту же ночь ещё неостывший походный костерок был размётан странным вихрем, унесшимся в горы.
Все живое, ощутив совсем холодный, совсем не природный ветер, старалось исчезнуть, если захлебывающийся вой и шум, напоминающий непрерывное встряхивание листа бумаги, не сковывал тело и душу так, что несколько птиц и волк так и не пришли в себя...
Нечто невидимое, но невыразимо жуткое неслось по лесу. Нагини, тоже потревоженная пугающим звуком, подняла голову и увидела, как с треском разлетелись оголившиеся ветви кустов и на полянку вылетел... Хозяин? Змея чувствовала присутствие того человека, но никак не могла его увидеть, только инфракрасное зрение выхватывало контур человекоподобной фигуры, маленькой и изломанной, то подымавшейся над пожухшей травой, то падавшей назад и заходящейся в крике.
Впервые в жизни Нагини испугалась. Разобрав в бессвязных стонах агонии несколько слов, рептилия метнулась к колодцу, скользнула в дыру и заставила толстую крышку отъехать в
сторону. Пульсирующий сгусток подобрался к краю кромешного мрака и рухнул вниз...
