Глава 9. Урок «французского» Себастьяна Забини– Как посылка? – спросил одиннадцатилетний мальчик с черным волосом и зелеными глазами, сидящий в подножии статуи Слизерина.
– Только что доставлена. Качество на высшем уровне, как нам и обещали, - произнес Себастьян, передавая мешочек.
Мальчик кивнул и взял посылку в свои руки. Быстро расшнуровав упаковку, он осторожно взял шепотку содержимого и потер между указательным и большим пальцами, проверяя правильность текстуры и запах порошка. Все было более чем идеально. Источник не подвел их и в этот раз.
– Осторожнее: он очень ядовит, – предостерегающе произнес Себастьян, невольно подаваясь вперед, словно желая защитить ребенка.
– Неужели я вызвал подозрение, что мог об этом забыть? – улыбнулся мальчик, сверкнув зеленью глаз.
– Мне бы не хотелось потерять вас. И не мне одному.
– Это не стоит беспокойства. Я согласен совершить какую угодно глупость помимо смерти. С меня вполне достаточно тех, что уже произошли. Но не будем отвлекаться. Давно пора приступать… И кстати, не опоздайте на завтрак, профессор. Не стоит привлекать лишнее внимание.
– Как скажете.
***
Том, уже успевший в той или иной степени изучить лабиринты коридоров Хогвартса, без происшествий добрался до кабинета Защиты от Темных Искусств самостоятельно. Мальчику никак не удавалось отвлечься от мыслей о дневнике и последней записи в нем. Вероятно, он был слишком уж задумчив во время завтрака, раз привлек внимание обычно сонного и невнимательного утром Драко. После того, как блондин в пятый раз спросил все ли в порядке, Том поспешил закончить с едой и распрощаться, сославшись на забытый в спальне учебник.
Малфой не поверил предлогу, но решил оставить сокурсника в покое: каждый слизеринец имеет право на свои собственные тайны.
Итак, Том покинул Большой Зал и в одиночестве отправился к кабинету кружным путем, дабы его никто не нагнал и не выявил маленькую ложь. Кроме того, ему вовсе не хотелось сидеть под дверью кабинета в ожидании профессора слишком долго – до начала занятия было еще более чем полчаса. Однако Тома угораздило слишком уж погрузиться в собственные мысли и анализ последней записи, так что звонок застал его, когда мальчик был достаточно далеко от класса.
– Пять балов со Слизерина за опоздание. Мистер Поттер, пожалуйста, займите свое место, – прозвучал приветливый голос, едва запыхавшийся Том распахнул дверь.
– Спасибо, профессор, – пробормотал он, быстро продвигаясь к своей парте, которую он делил с Малфоем. Драко послал ему вопросительный взгляд, в ответ на который Том лишь пожал плечами.
– Добрый день еще раз специально для мистера Поттера, пропустившего первое приветствие и перекличку. Начнем. Тема занятия сегодня у нас будет следующая: «Темные Искусства: понятие и определение». Запишите, пожалуйста… Мистер Уизли, – обратился он к рыжему гриффиндорцу, – не могли бы Вы рассказать классу, что Вам известно о Темных Искусствах?
– Э… – замялся Рон. – Ну, они запрещены законом.
– Хорошо. Мистер Гойл, тот же вопрос.
Ответ Гойла, как и предполагал Том, был таким же нераспространенным, как и у Уизли. К его удивлению, он и сам не смог дать стоящего ответа на поставленный вопрос. Да и никто не смог.
– Что ж, они запрещены законом, позволяют волшебнику убивать, грабить и прочее, прочее. Все, что я могу вам сказать на ваши ответы: ни один из опрошенных не имеет даже близкого представления о том, что являют собой Темные Искусства в действительности. Сейчас я бы советовал вам задуматься вот о чем: почему, не смотря на то, что они такие гадкие и плохие, это все же Искусства? Что подразумевает под собой сам смысл слова «искусства»? Это тема вашей домашней работы. Я ожидаю конспект длиной в свиток к следующему занятию. До свидания.
Прозвенел звонок, ставший неожиданностью для всех студентов: никто из них даже не задумался о том, что профессор позволял высказаться каждому из них в меру своих возможностей, что заняло немало времени, учитывая, что студенты смелели с каждым ответом и не стеснялись повторяться.
Вечером следующего дня, перед завтрашним уроком «Защиты…» студенты первого курса Гриффиндора и Слизерина на удивление единодушно собрались все вместе в библиотеке. А причиной того было следующее: во всей школе нашлась только одна книга, в которой можно было бы прочесть не о конкретном искусстве, а об искусстве в частности. И самым невероятным было то, что написана она была на французском языке.
Малфой, наравне с Грейнджер сидевший за книгой, уныло блуждал взглядом по строчкам. Причиной того, что отпрыск чистокровного семейства и грязнокровка сидели рядом, было то, что больше никто из первокурсников их факультетов не знал хотя бы основ неизвестного языка.
– Он над нами издевается, – уныло потянул Драко.
– Сосредоточься, Малфой! – наставительно одернула его Гермиона. – Если мы…
– Если мы что? – перебил ее блондин язвительным тоном. – Этот учебник (УЧЕБНИК, Грейнджер!) написан на том сорте французского языка, которого ни ты, ни я не знаем… Я едва могу понять смысл десятой части слов, употребленных здесь. У тебя с этим вряд ли лучше. Все, я сдаюсь! – он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
Первые курсы двух факультетов, плотной стеной окружившие парочку «избранных знатоков непонятного языка» дружно вздохнули. Разочарования скрыть никто не мог.
– Ты не можешь сдаться, Малфой! Мы все обязаны выполнить работу! – набросился на слизеринца Рон.
– Да ну? И что же, по-твоему, я должен сделать? Я бывал во Франции, но это не значит, что я знаю их язык в совершенстве. И если уж на то пошло, мы имеем там поместье, недоступное для свободного посещения; то есть я не сидел там и не болтал часами с каждым французом, изучая язык. Так что садись на шею Грейнджер, пожалуйста, разве вы не на одном факультете и не обязаны помогать друг другу?
При последних словах Малфоя факультет Гриффиндор как-то заметно сник и покраснел. Покраснела и сама девочка, еще ниже склонившись над книгой.
– Забудь об этом, Драко, – фыркнула Панси. Том и Малфой неуверенно переглянулись и посмотрели на нее с вопросом. К их удивлению, с довольным видом стояла не только Паркинсон, но и все девочки первого курса Слизерина.
У Тома возникло чувство, что они знают о чем-то, не известном мальчикам-однокурсникам. И, поймав взгляд Драко, он понял, что блондин пришел к тем же выводам.
На самом деле, интересная тема для размышления, но в данный момент – не особо. Том всегда считал, что разбирается в Темных Искусствах необычайно хорошо для своего возраста, так что задание профессора ставило его просто в тупик и лишало статуса знатока в собственных же глазах. А вот последнее уже немало раздражало.
– Так, – произнес он. – Малфой, уткнись в книгу. Давайте так: кто-нибудь, кроме меня, знает копирующее заклинание? Только Блейз? Ладно, сколько нас всего здесь? Двадцать? Сейчас сделаем пока одну копию. Драко, ты подписываешь в ней все слова, которые знаешь ты. Грейнджер, займешься тем же после него. Переведем столько, сколько сможем. Если повезет, сумеем понять, хотя бы то, что нам нужно, а дальше просто копируем строчки текста в отдельный свиток. В лучшем случае, мы сделаем двадцать копий сносного конспекта об искусстве на французском языке. Все лучше, чем ничего. В конце концов, поправьте меня, но профессор не говорил, что ожидает двадцать разных конспектов.
– Но списывать запрещено уставом школы! – возмутилась Грейнджер.
– Моя грязнокровная соседка, тебе никто и не предлагает списывать, – ухмыльнулся Малфой, понявший ход мыслей Поттера. – Тебе предлагают то, что вы, гриффиндорцы, должны уметь делать лучше всего: коллективную работу. Или ты думаешь, что составленный нами перевод будем и вычитывать мы, в поисках логики? Нет, у нас целых восемнадцать помощников.
Том кивнул, подтверждая слова Драко. Гриффиндорцы, казалось, воспряли духом. Слизеринцы же смотрели скептически на предложенный вариант работы, но никто из них не спорил: получать нагоняй от Снейпа за потерянные баллы не хотелось.
***
Профессор сидел за столом и тихо умирал от смеха, читая один из конспектов.
– Все их читать не буду, и так знаю, что разнообразием они не отличаются, – кое-как произнес он. – Так значит, «Искусство – это способ творения искуса, посредством внутренностей»? Ну-ну, ну-ну… временами, наверно, и так бывает. Только называется это иначе...
И он снова принялся тихо смеяться, зажимая себе рот рукой.
– Вот это тоже хорошая фраза: «Долгое время искусством считался вид оккультной деятельности, удовлетворяющей человека», – резко выдохнув и стерев выступившие слезы, он отложил свиток. – Я это лучше на досуге прочитаю, чтобы больше не смущать вас. Как я и предполагал, скудные познания во французском мистера Малфоя и мисс Грейнджер не спасли: большей бессмыслицы мне читать не доводилось. Однако с заданием справились все. К слову сказать, в библиотеке Хогвартса найдется масса книг по заданной теме и на английском языке, но я попросил мадам Пинс убрать их все куда подальше. Дело в том, что суть моего задания заключалась не в том, чтобы вы написали мне вот этот бред, – он помахал одним из свернутых свитков, – а в том, чтобы вы поняли суть предстоящей работы. Задания я буду давать объемнее с каждым разом, готовьтесь, но это так же всегда будет значить, что от вас требуется сдать мне один свиток. Многие профессора преследуют мысль, что коллективный разум хорош, но не в учебе. Я к их числу не отношусь. Наоборот, я намерен сделать так, что вы БУДЕТЕ работать вместе, так или иначе. Ни у одного студента нет выбора. И я буду точно знать, кто участвовал в создании проекта, а кто – нет. Поэтому, мистер Уизли, мистер Томас, мистер Финиган, мистер Гойлл, мистер Кребб, а так же все прочие, кому пришла в голову мысль, что можно спокойно предоставить эту работу другим, разочарую: за подобную халатность даже от лица одного студента, я буду снимать по пятьдесят балов со всего факультета. При выполнении работы каждый из вас получит согласно усвоенному материалу. Сегодня я не стану проводить опрос, ибо сомневаюсь, что кто-нибудь сумеет четко и хорошо ответить мне на поставленные вопросы.
Итак, что же есть Темные Искусства, что есть само понятие «Искусства»? – профессор взял в руки знакомую всему первому курсу книгу на французском языке, раскрыл ее и начал диктовать, не читая. – Записывайте: слово искусство образованно от «искус». Искусник. Искушать. В наши дни искусство – это процесс или итог работы внутреннего мира человека; его творчество, проще говоря. Уже должно быть более или менее понятно, но, полагаю, еще не слишком. Вероятно, многие слышали такие слова как: «В эту картину он вложил всю душу», и тому подобное. «Вложил душу» – определение, приближающее нас ближе к истине. Искусство действительно требует «вклад души», а Темные Искусства – в особенности. И это главная причина, почему они опасны: они деформируют и искажают не только окружающую вас среду, но главным образом – вас самих! И если вы не способны противостоять им, то это будет подобно уничтожению личности, самоубийству. Духовно-слабого мага они выедят изнутри подобно желчи.
Я намерен несколько отойти от школьной программы и занять вас не только голой теорией, но и некоторой практикой. Каждый из Вас сейчас духовно слаб, но будучи вместе вы явите собой в совокупности духовно-сильную массу. Вот почему я потребую от вас коллективной работы, и вот почему отказ одного от участия в процессе может поставить всех под угрозу (я уже не говорю об отказе многих!). Поэтому, готовьтесь к тому, что вам придется стать единым целым, причем я говорю сейчас не только про Слизерин и Гриффиндор, но и про два прочих факультета, которые так же присоединятся к вам в скором времени.
